Читать онлайн Dоminium. Дороги в тенях бесплатно

Глава первая

– У них тут… – сказал я и замолчал.

Слов не было. В таких корпусах мне бывать еще не приходилось и к этому зрелищу я готов не был.

– Да, картинка невеселая. – согласился сзади Фриц.

– Как можно так жить?

– Вот так, как ты видишь.

Полутемная линия, еле-еле освещенная тусклыми светильниками, была замусорена чуть ли не по щиколотку. Стены покрывали надписи, которые я даже не пытался разобрать. Вонь тут, наверное, стояла такая, что глаза слезились и я про себя порадовался, что шлем герметичен. Привычные травяные панели были нездорового, желтоватого цвета. Толи трава была чем-то больна, толи ей не хватало света. Хотя такого быть вроде бы и не должно. Она и в полной темноте расти может, была бы вода в воздухе.

Я подошел к панели, присмотрелся.

– Они их здесь вместо туалетов используют, – сказал Фриц. – Я сам видел.

“Они” попались нам за первым же поворотом. Компания из нескольких человек сидела прямо на грязном полу. Никто не говорил ни слова, они просто сидели, молчали и жевали что-то, тупо глядя перед собой. На нас никто из них не обратил никакого внимания.

Фриц прошел прямо посередине коридора, я следом, стараясь никого не задеть. Коридор вывел нас на соседнюю линию, чуть лучше освещенную и даже с каким то подобием рекламы убого выглядящего магазинчика.

Неизвестно откуда вынырнул худой, как палка, мальчишка и что-то быстро-быстро забормотал. Я не очень понял, чего он хочет.

– Фриц?

– Пошли. Не обращай на него внимания, а то не отцепится.

– Чего он хотел?

– Это сутенер. То-ли свою сестру предлагал, то-ли себя самого, я не понял.

Мусора здесь было чуть меньше, чем в проходе. Мой напарник равнодушно обошел лежащего человека, даже не посмотрев на него, задумчиво посмотрел на стену и сказал:

– Вот здесь она проходить должна… Но этих панелей здесь раньше не было.

– Сбить? – спросил я.

– Нет. Мы их не ставили и нам неизвестно, почему они здесь.

– Вмрли тма, – скороговоркой пробормотал увязавшийся за нами мальчишка. – Все вмерли. Блели… Пршли сырые, заделали всо.

Фриц резко повернулся к нему. Спросил:

– Серые? Патруль?

– Птруль, птруль…

Фриц с досадой выругался.

– Ху им за шиворот! Опять патруль с эпидемией по-своему разобрался. Диспетчер, на связь!

Пока Фриц излагал диспетчерскому отделу ситуацию, мальчишка сел у стены, закинул в рот какой-то белый комочек и заработал челюстями.

– Фриц?

– Ставь ограждение.

Я повесил в воздухе четыре маячка, между которыми загорелась голографическая сигнальная лента. Фриц тем временем вытащил плазмомет, направил его в стену и нажал на кнопку спуска. На панели мгновенно возникло ослепительно-белое пятно. Потом керамопласт поплыл. Когда в отверстие можно было просунуть руку, Фриц прекратил плавить стену. Та быстро остыла.

– Свет.

Нагрудная фара у нас с ним одна на двоих и она обычно закреплена на моем комбинезоне. Отцепив ее, я просунул ее в прожженную дыру и включил. За панелью был такой же коридор, как тот, из которого мы вышли на эту линию. В нем точно так же сидели вдоль стен люди, но никто из них не шевелился, причем уже давно. Трупы… Меня чуть не стошнило и я отвернулся.

– Убирай лампу и готовь плазму. Надо выжечь здесь все. Только сначала санслужбу дождемся.

– А что здесь было?

– Эпидемия. Медики, видимо, не справились и патруль разобрался сам, как мог.

– Вот так? Взяли и заварили весь отсек?

– Ха! Зврилы всо… – пробормотал мальчишка от стены. – Зврилы, кто мог хдит шли, стальные стлись.

– А что им было делать? Карантин. Либо так, либо эпидемия распространяется по сектору, потом по корпусу. С этим строго, Василий! Если у тебя температура поднимется до тридцати восьми, твой сканер сам отправит сообщение в медслужбу и хрен ты из комнаты выйдешь, пока тебя не обследуют. Даже пожрать не выпустит.

Умом я это понимал, но чтобы вот так закрыть в гробу с керамопластовой крышкой всех, кто в нем оставался и не мог выйти… А они даже не пытались что-то сделать, сломать перегородку. Сели вдоль стенок и стали ждать смерти. Вот это в моих мозгах не помещалось.

* * *

Двое в таких же, как у нас комбезах, только белого цвета, появились из-за угла и направились к нам. Фриц показал рукой на прожженную стену. Один из медиков заглянул в отверстие, вытащил из сумки небольшой черный цилиндр, размотал кабель и засунул прибор в отсек.

Я смотрел, как медик сделал несколько жестов в операционном поле визора и долго стоял, глядя перед собой. Потом он сказал:

– Готово. Давайте, ребята. Выжигаем, вскрываем и нам нужно будет пройти по боксам.

Фриц поднес к дыре ствол и включил плазмомет. Внутри засветилось красным. Трупы горели. Через четверть часа заряд его батареи кончился. Фриц сделал мне знак, чтобы я сменил его и ушел заряжаться. Когда он вернулся, на зарядку ушел я. Так мы с ним и менялись, пока перегородка не потемнела от жара и один из медиков не остановил нас.

– Достаточно. Теперь проход для нас.

Как скажете… В две горелки мы с Фрицем за несколько минут вырезали из стены квадрат размером метр на метр. Оттуда ударила волна раскаленного воздуха, которая ощущалась даже сквозь комбез. Медик присел и полез внутрь. Я направил ему вслед свет фары. Тела в коридоре после плазмы выглядели обугленными головешками. Медик прошел по коридору, вернулся, выбрался обратно и сказал:

– Работы много.

Фриц только плечами пожал. Зачем еще техслужба нужна? Работать…

Ушли мы оттуда только к утру. Нас сменили две освободившиеся бригады, а мне и Фрицу мастер, выслушав наш доклад, объявил два оплачиваемых выходных в качестве награды за сверхурочную работу. Фриц намекнул ему, что он не против и еще одну смену отработать, шли бы только рабочие часы, но Ион Большой слушать его не стал. Он вообще никогда не менял решений. Сказано два выходных, значит два выходных, гуляйте.

Ну а третий день и так был выходным, по рабочему графику. Мы с Фрицем переглянулись и не сговариваясь направились прямо в развлекательную зону.

* * *

Холодное синтетическое пиво по-моему ничем от натурального не отличалось. Тот же вкус, то же похмелье, если перебрать. Впрочем, перебрать на нашу социалку было трудновато. Я копил кредиты, чтобы отправить перевод отцу на Новую, а Фриц… я даже не знал, зачем они ему. На билет с планеты, что-ли? Но спросил я его не об этом.

– Слушай, напарник, а за что тебя из “Интерплана” выкинули?

Он посмотрел на меня, потом в кружку, как будто там было что то интересное и я уже думал, что он не ответит. Но он ответил:

– Есть такая планета: Фар Хейвен. Мы там стояли… У нее ограниченная пригодность к освоению, но полезных ископаемых на ней – как нигде. Самородная медь, металлы группы платины, руды лантаноидов и редкоземов… Жизнь под куполами. Там каторга, Василий, ее и охраняли. Так случилось, что двое каторжников застряли в одном из перерабатывающих комплексов. Не смогли эвакуироваться перед пыльной бурей. Еды у них там не было, а бури длятся не по одному месяцу. Я с еще двумя рядовыми был в патруле и нам передали приказ немедленно возвращаться на базу. Сразу после этого приказа я поймал сигнал с комплекса. Попытался еще раз связаться с базой – не получилось. Буря уже начиналась и я принял решение вытащить их.

– Вытащил?

Фриц отпил пива, затянулся сигаретой. Сказал:

– Вытащил. Успели вернуться. Уже песок с неба летел, когда в ангар въехали. Каторжников в барак, меня под суд. Я же приказ нарушил. Сказано было: “немедленно”. Ну и в отставку, “по чистой”.

Я кивнул. Никого в данной ситуации не волновала судьба двух человек. Солдаты “Интерплана” при охране мест исполнения наказаний считаются выполняющими боевую задачу, то есть Фриц не выполнил приказ в боевой обстановке. Ему повезло, что так легко отделался. Видимо плохую связь признали смягчающим обстоятельством.

– Повезло.

– Повезло… Жалею сейчас.

Неожиданно Фриц сказал:

– Мадлен от меня ребенка хочет.

Я аж поперхнулся пивом.

– Ну я… Даже не знаю, что тебе сказать.

– А что тут скажешь?.. У них генофонд убит после переселения. Видел этих жвачных на двадцатом?

– Видел.

– Они ведь все граждане, стажер. Все, до одного. Потомки тех, выселенных. Внешне, с виду, нормальные, а мозгов… Такие дефекты обычно выявляются на стадии беременности, но не всегда. Нормальных детей, без видимых пороков, где-то четверть всего рождается. Из них половина – вот то, что ты видел. Им на все наплевать. Была бы жвачка, да вместе посидеть, да на рекламу повтыкать. Но они граждане, право голоса у них есть и если Администраторум захочет что-то изменить здесь, у него не получится. И таких уровней, как двадцатый, много. Есть и такие, куда только с охраной ходить можно. Патруль вызываем.

– Деградация.

– Точно. Теперь понимаешь, почему физические наказания только к гражданам применяют? Они по-другому не понимают. Проблема в том, что им заняться нечем. Работы нет. Может, и не так быстро процесс бы шел. В гражданскую службу попасть, или в Патруль, или в медики, для них – это как в лотерею выиграть. Туда отбирают лучших и отбор идет с детства. Остальные от безделья тупеют и получается то, что ты наблюдал. А техников, или там к примеру биоподдержку, комплектуют мигрантами. Поэтому те, кто хочет ребенка, и ищут… среди приезжих (конечно кроме “жвачных” – этим без разницы, что у них получится). Но все равно риск родить мутанта очень большой. В этом случае аборт, а если абортов три, то принудительная стерилизация. У Мадлен их уже два было.

– Последний шанс, значит?

– Последний. А у меня двое детей уже есть, на моей родной планете, на Хаузе, откуда я в “Интерплан” завербовался. Пятнадцать лет службы – гражданство Терры. Для них и хотел его получить. Нормальные дети, без отклонений. Я их, наверное, и не увижу уже.

Фриц заглянул в кружку, допил пиво и сказал:

– Пойду-ка я отдыхать. Не мешки таскали, но все-таки сутки на ногах, а мне уже не двадцать лет. Ты-то сиди еще. Спешить некуда. Три выходных подряд редко бывает.

– Я бы все-таки попросил вас немного задержаться, – послышалось из-за спины.

Голос был знакомый. Я обернулся.

Глава вторая

Без бронежилета и шлема Студент выглядел не то, чтобы странно, а… непривычно, что-ли? Высокий, плотный, слегка сутуловат. Видно было, что здесь ему непривычно, да и рука у него постоянно тянулась к боку, как будто нащупывала автомат. Оружия, разумеется, не было. Рука опускалась, но потом снова пыталась нащупать его. Впрочем пиво из его кружки убывало с пугающей скоростью. Так же, как и у Крига. Этот вообще за один раз поллитра засосал.

– Есть разговор, неграждане, – сказал гвардеец.

Мы с Фрицем промолчали. Потом я спросил:

– Кого опять убить хотят?

– Я серьезно. Посланник просил меня поблагодарить вас за помощь.

– Не за что. Он – я посмотрел на Студента, – сделал больше, чем мы.

– Есть за что. Такие люди, как он, никогда не забывают оказанных им услуг. Однажды вы в этом убедитесь.

– А на Терре он кто? – спросил я.

– Один из исполнительных секретарей Совета. Но сейчас у нас про другое… Вы обсуждали ваш вчерашний рабочий день. Верно?

– Что там обсуждать? – Фрицу явно не нравился этот разговор. Он устал и хотел спать. – Обычный день.

– Вот именно: обычный. Проверка систем выявила неработоспособную вентиляционную шахту. Заслонка-шибер не управлялась дистанционно и вас послали на устранение неисправности. При выполнении работы вы наткнулись на зону карантина, в которой были мертвые граждане. Вашим мастером написана и отправлена докладная на действия патрульных, которые привели… Вот сейчас внимание! – Криг снова отпил из кружки изрядный глоток. – Привели к несогласованности действий служб. То есть Патруль должен был сообщить об организации карантина, но не сделал этого, в результате чего техники вынуждены были пробивать себе путь к системе ручного управления шибером.

– Ну и что?

– Вас ничего не удивляет? Например то, что ни вашего мастера, ни его начальство нисколько не волновала судьба оставшихся в закрытой карантинной зоне граждан? Пятьсот тридцать девять человек, сжигать трупы которых вы закончили только утром. Они не интересуют даже санитарно-эпидемическую службу, потому что эпидемия в секторе была более пяти лет назад и эти смерти не войдут в статистику. Они уже в ней, только обозначены пропавшими без вести.

– Жвачники никому не нужны.

– Именно! Вам это кажется абсолютно нормальным, что их закрыли в отсеке и так оставили?

– Кто хотел выйти – вышел, – Фриц пожал плечами. – Криг, мы что сейчас должны сделать? Оплакать жвачников, или памятник им поставить? Да уперлись мне они в… одно место. У меня своя работа и такой случай у нас не первый и не последний.

Гвардеец откинулся на спинку стула и сделал ладонью жест в сторону официанта. Тот подкатился, снова наполнил его кружку. Я посмотрел с уважением. Умеет пить, ничего не скажешь…

– Я хочу, чтобы вы посмотрели на проблему шире. Есть система, которая потребляет ресурсы, но ничего не производит и не развивается. Меняться она не хочет и не может. Ее деятельность уже привела к гибели планетарной экосистемы и только чудом она не уничтожила и себя саму. Ей безразличны люди, как ее основные составляющие и она существует только для того, чтобы поддерживать свое существование. Последний инцидент, в котором все мы имели счастье поучаствовать, наглядно показал, что для поддержания статус-кво она не остановится даже перед реальной опасностью конфликта с метрополией.

– Хорошо… – Фриц кивнул и посмотрел в пустую кружку, как будто надеясь увидеть что-то на дне. – Посмотрели шире. Что дальше? Криг, ты нам-то зачем все это объясняешь? Я – оперативник технической службы, а это – мой стажер. Мы даже не пешки, мы винтики. От нас ничего не зависит. Мы можем только жечь трупы.

– По двум причинам. Первая: у вас обоих есть и военная, и техническая подготовка. Вторая: я видел вас в деле. Вас и его.

Криг кивнул на Студента.

– Короче! – сказал я. – Криг, не тяни кота за хвост. Если у тебя есть, что предложить – предлагай.

– Извините, – гвардеец слегка улыбнулся. – Я не дипломат, не переговорщик. У посланника попросту больше никого здесь не оказалось, чтобы этот разговор поручить. Ты прав, Василий Петров. Предложение есть.

– Иванов.

– Ах да, извини. Иванов… Я когда был на Новой, там вокруг меня одни Петровы и Ивановы были. У вас там на всю планету, насколько я знаю, 90% людей носят всего шесть фамилий…

– Так уж получилось. Но это к теме наверное не относится?

– Нет. Не относится. Значит предложение… Извольте. Если коротко, то люди уже продемонстрировали на этой планете фантастическую приспособляемость. Сделав окружающую среду враждебной, они смогли выжить не только в резервациях-кластерах, но и в самой этой среде. Вы сами видели, что между кластерами живет достаточно много людей и они достаточно хорошо себя чувствуют в тех условиях, в каких человеку из кластера останется только лечь и умереть. Да, выжить им сложно, многие гибнут, выживает, как известно, самый приспособленный, но те, кто выжил, демонстрируют удивительные качества.

– Какие, к примеру?

– Самый простой пример сидит прямо перед вами и пьет пиво. Сколько ему лет, на ваш взгляд?

Я посмотрел на Студента. Ну не сказать, что он молод, но и не стар. Лет как Фрицу, примерно.

Так я и сказал. Студент усмехнулся.

– Я был в экспедиции, которая расследовала деятельность лаборатории “Единство”. Тогда я как раз и был студентом местной академии внутренних дел. Откуда, вы думаете, такое прозвище? С тех пор прошло больше шестидесяти лет.

– Да?..

Мы с Фрицем посмотрели на Студента, потом друг на друга и наконец на Крига. Тот улыбнулся.

– Я тоже сначала не поверил. Но все так и есть, ядерный магнитный резонанс не обманешь, методика не дает сбоев. Ему под девяносто, хотя биологический возраст в три раза меньше. Он говорил, что у него трижды менялись зубы и я ему верю (Студент кивнул). Аналогов такого в истории человечества нет и не было. И вместе с тем он – человек. Есть заключение местной клиники о уровне изменений стандартного генотипа, в пределах трех десятимиллионных. Допустимый уровень двадцать, так что перед нами не мутант. Как вы, наверное, знаете, к таким вещам, как чистота человеческого генома и эволюция вида, Терра всегда относилась с очень большим вниманием. А мы наткнулись на что-то, чему в рамках современных генетики, социобиологии и смежных наук нет объяснения. Конечно это объяснение будут искать. И вот теперь – собственно предложение: примите в этом участие.

– Но… – Фриц покачал головой. – Мы же не ученые, не биологи какие-нибудь. Как?

– Это не важно. Вы должны стать не учеными, а рейдерами.

Теперь уже покачал головой я.

– Бросить все? Работу, учебу и убежать из кластера?

– Все предусмотрено! – Криг снова подозвал официанта. – Я уже переговорил с Мадлен, она подготовит все необходимые документы. Завтра утром жду вас у нее, повестка будет отправлена. Пока отдыхайте.

* * *

– Влипли мы, малыш, – сказал мне Фриц вечером.

– Что так?

– А то… Не слезут теперь.

– Так ведь мы еще ничего не решили.

– Будь уверен: решим. Никуда не денемся. Раз уж до гражданской службы дело дошло, значит Криг в этом уверен. А если он уверен, значит с крючка мы уже не сорвемся.

– Завтра посмотрим, что он там на крючок нацепит, – сострил я.

– Мне бы твой оптимизм, малыш… Мне бы твой оптимизм…

* * *

В этой комнате я бы в первый свой день на Доминионе. Не так уж и давно это было, кстати, но… времена меняются и мы меняемся вместе с ними. Теперь я сидя читал контракт на визоре, неторопливо пролистывая текст. Платная экспертная система, на которую Фриц посоветовал разориться (два кредита в сутки между прочим!) ассистировала, комментируя пункты, разъясняя их значение и последствия их невыполнения. Если будет нужно – подключится для консультации и живой юрист. За отдельную плату, конечно.

Никто не торопит. Мадлен о чем-то разговаривает с Кригом, оба иногда поглядывают на нас. Тут же сидит и Ион Большой, наш мастер. Скучает… Ему надо будет со стороны службы завизировать наши контракты, если мы их примем. Красота.

Контракт, в принципе, стандартный. Соглашение с технической службой кластера о нашей командировке в группу исследования… ля-ля-ля… гаранты… консульская служба Терры… испытательный срок… возможность продления контракта… административные часы… Интересно! Согласно этому контракту, мы на время его действия считаемся находящимися в командировке, причем командировка эта на Терру. А ничего, что туда четыре парсека и лететь минимум два стандартных года? “Ассистент” пояснил, что для командировки не обязательно физическое присутствие на планете. Более того: такие “виртуальные” командировки входят в сроки выслуги, необходимые для получения гражданства! Гражданства Терры…

Да, приманка хороша! Проблема только одна: выжить там, в Промзоне. При этом надо будет не просто сидеть где-то на пятой точке, а работать. Список работ длиннее рабочего поля визора, его приходится пролистывать. Ассистент замолк. На подобное его база данных не рассчитана. Любопытно! В этом перечне нет ничего, с чем я не сталкивался в Ополчении у себя дома. Сбор образцов, сопровождение, защита, охрана, использование и обслуживание технических средств – все это знакомо. Такое ощущение, что его выдрали целиком из нашего полевого устава. Я его конечно дословно не помню, но формулировки очень похожи.

Что там еще? Обращение с оружием… разрешение на открытое ношение в кластерах и вне их… Ну да, наши плазмометы за пределами кластера будут считаться тем, чем они и являются на самом деле. Мобилизационный резерв… приравнивается к военной службе… Еще круче! Мы теперь Патруль можем посылать туда, куда захотим, как и гвардейцы. “Ассистент” услужливо поясняет, что консульство экстратерриториально и все споры с правоохранительными органами решаются с его участием. Командиром до особого распоряжения считается… Ну вот Криг и считается. Тоже командирован, хотя для гвардейца это наверняка понижение. Интересно, он об этом знает? Наверняка знает.

Я вызвал виртуальную клавиатуру и отправил запрос Фрицу:

“Что думаешь насчет гражданства, напарник?”

“Подписывай. Нас не обманывают. Фактически это означает в будущем гражданство Терры. И час пойдет за три”.

“Уверен?”

“Запроси у ассистента, какой процент с такими контрактами потом получают гражданство”.

Запросил… Девяносто семь процентов. Неплохо! А сколько после их подписания выжило? Семнадцать процентов… Храни нас Ху! Терра ловко загребает жар чужими руками. Выживший получит гражданство, да, но попробуй-ка тут выжить. Я отправил статистику Фрицу. Он только пожал плечами. Мол, чему быть, тому не миновать.

Криг посмотрел на меня и улыбнулся. Я выбрал пункт “Согласиться с условиями” и нарисовал в воздухе свою подпись. Фриц сделал то же самое.

И только сейчас я подумал, что в прошлый раз мне никакого контракта на подпись не давали.

Глава третья

– Значит уговорил вас Криг…

Студент опять сидел, развалившись в кресле, а перед ним стояло аж три больших кружки с пивом. Кажется он никуда не спешил и гостеприимно кивнул нам с Фрицем головой: угощайтесь, мол! Мы не заставили себя уговаривать.

– Ты-то что об этом думаешь? – спросил я его.

– О чем “об этом”?

– О том, что задумал Криг.

– Ну во-первых: это не он задумал, а Седой. Во-вторых: пусть попробуют. Чем бы дитя не тешилось – лишь бы не вешалось. На самом деле идея разрулить ситуацию в жилых кластерах не нова.

– А почему не получилось, ты знаешь?

Студент пожал плечами.

– У меня взгляд на это достаточно однобокий. По большому счету “изменившимся” безразличны и кластеры, и их население. Для нас окружающий мир – единое целое и мы – его часть. А остальные люди – это нечто другое.

– Тогда почему…

– Почему я поддержал Седого? Очень просто. Он рассказал мне про Терру. Я тогда ему не поверил (я вообще не слишком доверчив) и он пригласил меня сюда, чтобы подтвердить свои слова наглядно. И подтвердил. То, что сделано там, действительно впечатляет, а то, как это сделано, впечатляет еще больше.

– Да, я видел… – я вспомнил экскурсии в виртуалке.

– А я, кроме того, видел, как Седой вел себя в Промзоне. Он хорошо себя вел. В самом деле хорошо и думал он не о том, что можно взять от этого разрушенного мира, а о том, что он может для него сделать. Мы это ощущаем, поэтому я и здесь. Не все “изменившиеся” разделяют мою точку зрения, но общее мнение таково: пусть Терра попробует. В конце концов именно ученым с Терры мы обязаны своим существованием, а хуже, чем сейчас, ситуацию сделать очень сложно. Давайте я вам немного расскажу о том, что сейчас творится там,за стеной. Вы уже кое-что об этом знаете, но лишним не будет.

* * *

Сначала о том, откуда вообще берутся люди в Промзоне. Как ни странно, из кластеров. Частью это те, кто по каким-то причинам был уволен с гражданской службы, или из Патруля, то есть граждане. Бывает такое. Утрата доверия, или еще какая-то достаточно серьезная промашка по службе. Человека выгнали, кредитов нет, на социалку жить неохота и он идет наружу, собирать металлолом. Мусорщик – почетная и уважаемая профессия. Почему полезная? Потому, что по сути только они занимаются рекультивацией земли. Разваливают старые здания, разбирают конструкции, засыпают радиоактивные и загрязненные участки. У них есть кое-какая техника и достаточно большую часть из нужного кластерам металла добывают они. Но свалка очень велика, за полсотни лет расчищено не более одной сотой и эта территория уже снова застроена.

К этой же категории относятся контрабандисты. Они занимаются тем же самым, но хлам завозят в кластер и на заводы нелегально. При определенной сноровке и знании алгоритмов работы транспортных коммуникаций это можно сделать. Администраторум на такое пока смотрит сквозь пальцы, потому что металл в кластерах в жестком дефиците.

Вторая категория – сбежавшие с каторги. Добывающие подземные и перерабатывающие комплексы автоматизированы до предела, но всегда найдутся работы, которые роботы выполнить не могут. Добровольно на это никто не согласится, поэтому туда отправляют тех, кто был осужден судом по гражданско-административным делам. Часть сбегает и выбирается на поверхность. Это бандиты. Тупые, жестокие и беспощадные. В кластеры им вход по понятным причинам закрыт и они живут только за счет рейдеров. Впрочем и с ними иногда можно договориться насчет охраны и сопровождения. Поэтому их терпят, если они сильно не борзеют.

Самое многочисленное население Промзоны – рейдеры-одиночки, или, как они себя чаще называют, “свободные”. Не путать с “вольными”. Среди них есть как новички, так и опытные. Иногда их сложно отличить от бандитов. Иногда это и есть бандиты. Они могут работать и группами, но в группы очень редко собирается больше четырех человек. Связано это с тем, что рядом с периметром, на Свалке, артов на всех не хватает и делить на десятерых то, что можно поделить на троих, никто не хочет. Опасные мутанты рядом с Воротами тоже попадаются не так часто, поэтому состав группы в 3-4 человека является оптимальным.

Теперь о группировках рейдеров, действующих в нашем секторе. Первая, с которой имеют дело большинство новичков – "Чистота". Старейшая из группировок, занимается прежде всего подготовкой и обучением новичков. Как следствие – имеет процент с их добычи. Постоянный состав около пятидесяти человек, но собрать могут на порядок больше бойцов. Вход в нее свободный, выход тоже и большая часть одиночек так, или иначе, имеет дело с нею и с ее торговцами. Вообще у опытных рейдеров считается правильным поведением поддержка новичков. Цели группировки общеизвестны, но недостижимы: изучение Промзоны, ее расчистка, восстановление флоры и фауны.

Вторая важная группировка – "Закон", хотя некоторые сочтут ее первой и ни на какое другое место не согласятся. Постоянный состав – около ста человек. Переменный – тоже на порядок больше. Декларируемые цели: наведение в Промзоне порядка, уничтожение мутантов, борьба с бандитами. У них хорошее вооружение и снаряжение, они плотно сотрудничают с Патрулем и на самом деле через них идет достаточно много контрабанды. Прием в группировку свободный, выход – после истечения контракта. Рядовой состав вербуется среди одиночек и мусорщиков. Всегда готовы сопровождать рейдеров, ищущих арты, но требуют за это большой процент.

Третья группировка – "Воля". В последнее время ее рейдеры занимаются в первую очередь исследованием Промзоны и сопровождением экспедиций. В Долине Смерти, на базе “Воли” организована лаборатория по изучению физики артефактов и аномалий. Численность группировки не определена точно, потому что идет ротация между нею и жилой зоной. Вступить в нее можно только по рекомендации и заплатив довольно большой денежный взнос. На сегодня это самое сильное объединение, за исключением четвертой группировки – "Центра". Тоже промышляют контрабандой, в том числе контрабандой артов.

И последняя, не самая многочисленная, но считающаяся крайне опасной – "Центр". Располагаются в центре Промзоны, на атомной станции и в городе атомщиков. Есть посты на радарной станции. Группировка состоит из так называемых “изменившихся”. Численность – менее ста человек, но они превосходно вооружены, а знание местности и умение использовать артефакты дает им серьезные преимущества в бою. Кроме того ее члены не обращают внимания на разряды биополя. Не теряют сознания во время них и тем более не погибают.

В настоящее время между группировками поддерживается мирное сосуществование, которое обеспечено разграничением секторов ответственности. Конфликты разрешаются их руководителями, а любое проявление беспредела по возможности пресекается. Вот, собственно и все, если очень коротко. Про отношения внутри группировок и между ними пока рассказывать смысла особого нет, все равно не запомните, да и меняется обстановка постоянно.. Лучше всего не доверять никому из них и лишнего при общении не болтать.

* * *

– Ты про “изменивших” говорил… – спросил я. – Кто это?

– Не “изменивших”, а “изменившихся”. Это… – Студент задумался ненадолго. – Считается, что это люди с измененной нервной системой. На самом деле это не совсем так. Для нас изменения заключаются не в генотипе, а в фенотипе. В модели поведения прежде всего. Мы не стараемся изменить этот мир. Это уже делалось и привело к нынешней ситуации, к катастрофе. Мы к этому миру приспосабливаемся. Взамен он позволяет нам существовать в нем и использовать даваемые им возможности.

Но были еще и “измененные”. Те, кто сумел с помощью экспериментальной установки, разработанной и построенной в лаборатории “Единство”, изменить именно свой генотип так, чтобы использовать биосферу. Телепатия и фантастические возможности организма – это самые безобидные из эффектов такого изменения. Они могли управлять мутантами и людьми, приказывать им, изменять свои тела… Сейчас их не осталось. Почти не осталось.

Понимаю, что это звучит похоже на какую-то магию, но так оно и есть. Кстати, о магии… Аномалии к ней отношения не имеют.

* * *

Аномалии бывают четырех видов: химические, физические, биологические и псионические. Это самая простая классификация. На самом деле можно выделить гораздо больше. Самые распространенные – первые.

“Кислотный кисель”, он же “кискис” – пропитанная различными кислотами почва. Химическая реакция приводит к образованию в ее толще большого количества мелких пузырьков газа. В результате она становится пористой и любой тяжелый объект проваливается в глубину. Обычно хорошо различима со стороны, но не всегда.

“Кислотный туман” – тот же “кискис”, но кислота еще и выделяется на поверхность в виде паров. Выглядит, как облако тяжелого, белого пара. Очень опасен при слабом ветре, когда это облако начинает носить по окрестностям. Сильный ветер его быстро рассеивает.

“Кислотный фонтан” – капельные выбросы кислоты. Обычно с этим можно столкнуться внутри “тумана”.

“Перцовка” – выбросы органических веществ с раздражающим и слезоточивым действием. Практически тот же самый “туман”, только облако обычно невидимо.

Эти четыре – самые распространенные и встречаются повсеместно. Пока глаз не наметан, ходите с длинной палкой и проверяйте землю в подозрительных местах. Ношение респиратора в Промзоне тоже обязательно.

Физические аномалии очень разнообразны. Основные виды, которые встречаются чаще всего:

“Электричка”, “шаровая молния” – шарообразный тлеющий разряд, передвигающийся над действующими линиями электропередач. Очень живуча, иногда держится на одном месте годами. Может генерировать свои маленькие подобия, имеющие хаотичную траекторию.

“Электрошокер”, “шокер” – небольшая зона, накапливающая мощный заряд статического электричества. Убивает на месте редко, заряжается долго, но если человек один, то его парализует разрядом и, пока он не пришел в себя, следует второй, третий… И так, пока он не умрет.

“Печка” – обычно это место прорыва на поверхность горючих газов. Заметна, как выжженное пятно на поверхности. Контакт с ним может привести к нарушению верхнего, спекшегося слоя, прорыву газа и его вспышке. Иногда вспышка происходит со взрывом. Попадаются “печки”, горящие годами.

“Каверна” – место, в котором рядом с печкой расположены залежи чего-то сгораемого. Под землей образуется выгоревшая пустая полость. Если слой земли сверху тонкий, то тяжелый объект проваливается внутрь. Температура внутри полости до 500 градусов, так что у человека шансов выжить нет.

“Пускач”, или “щелчок” – зона, в которой объекту с достаточно большим импульсом придается еще больший импульс, но обратного направления. Это сопровождается большой перегрузкой и может причинить тяжелые травмы само по себе, но еще опаснее столкновение с окружающими предметами. Средство обнаружения – та же самая длинная палка.

“Мясокрутка” – генерирует не один импульс, а серию разнонаправленных. Объект при этом растягивает, сжимает и может разорвать на куски.

“Пузырек”, “портал”, “телепорт” – это названия одной и той же аномалии. Выглядит, как правильный круг, ландшафт в котором немного отличается от ландшафта вокруг вас. Приближение к ней приводит попаданию в закольцованную область пространства-времени. Дальше – как повезет. Причины образования неизвестны.

Биологическая аномалия пока классифицирована только одна: “биоускоритель”. Действие: ускоряет процессы в живых организмах. Если заметил что у тебя начали быстро расти ногти и волосы – ты скорее всего в ней. Опасность: как ни странно, не ускоренное старение, а ускоренное истощение организма. Вы просто не сможете есть с такой скоростью, чтобы поддерживать нужный метаболизм. Вместе с тем, недолгое пребывание в ней позволяет залечивать раны.

Ну и психоаномалии так и зовут: “пси”. Воздействуют на психику. Вызывают беспричинную грусть, радость, галлюцинации и тому подобные эффекты. Со стороны практически незаметны.

* * *

– Про мутантов расскажи! – сказал Фриц.

– Какой вид интересует?

– Все.

– Так это три дня надо рассказывать, – Студент улыбнулся. – И сколько не объясняй – все равно, когда встретите их, будет шок. Всегда так бывает. Для вас лучше всего при встрече с мутантами не разглядывать их и не стараться найти особенности, а сразу стрелять.

– Какое оружие лучше всего с собой брать?

– Зависит от ситуации. Большинство обходится самыми обычными автоматами. Часто бывают полезны снайперские винтовки. В подвалах хороши дробовики. Плазмомет практически идеален, но он требует зарядки, или сменных энергоблоков, а вот с этим там проблемы. Дело в том, что электроника из-за блуждающих электромагнитных полей и радиации довольно быстро выходит из строя. Само оружие не пострадает, но вот блок зарядки может сдохнуть. Приготовьтесь к тому, что и ваши коммуникаторы там долго не проживут. Лучше будет, если вы оставите их здесь.

– Понятно. А пулемет?

– На любителя. Тяжеловат. Но те, что под усиленный патрон, бывают полезны.

– А что там опаснее всего? – поинтересовался я.

– Люди.

Он сделал знак роботу-официанту и добавил:

– …часто это те люди, с которыми ты и идешь в рейд. Твои же товарищи.

* * *

Студент накаркал. Выяснилось, что в Промзону мы пойдем не одни, что к этому подключен еще и Патруль (вроде бы для того, чтобы обеспечить взаимопонимание с другими патрульными внутри нее).

Глава четвертая

Два правила мне намертво вдолбила служба в ополчении: никогда не спорить с погонами и никогда не спорить с дураками. Поэтому когда мне и Фрицу пришли распоряжения явиться на инструктаж, я не стал отписываться, что в Промзоне уже бывал и знаю, наверное, побольше того, кто инструктировать должен.

В конце концов раз надо, значит надо. Криг так больше ни разу и не появился, но контракт идет, кредиты капают. Сходим, послушаем. Вдруг чего дельное скажут?

В комнате, куда нас привела синяя линия маршрута, построенного визором, обнаружилось примерно с десяток патрульных в званиях от сержанта до лейтенанта. Мы с Фрицем скромно уселись в заднем ряду, с краю. На наши оранжево-серебристые повседневные комбинезоны косились с удивлением, но вопросов никто задать не успел, потому что появился инструктор.

Что я могу сказать об этой лекции? Ничего не могу, потому что она была ни о чем. Понятно, что самому увидеть аномалию – это совсем не то, что о ней услышать. Но этот инструктор не только их никогда не видел, но и слышал о них от кого-то лишь краем уха.

Очень быстро я заскучал. Посмотрел налево, на Фрица. Тот спал с открытыми глазами. Пяти минут ему хватило, чтобы отключиться. Полезнейшее умение, вырабатываемое только годами караульно-комендантской службы. Позавидовав ему, я приготовился скучать дальше, но тут меня подтолкнул локтем сидевший справа от меня сержант.

– Вас-то за каким Ху сюда вытащили? – тихо прошептал он.

– Готовится экспедиция в южную промышленную зону.

– Откуда знаешь?

– Вам что, не сказали?

Это был намек на то, что просвещать его – задача его начальства, а не моя. Сержант теперь выглядел весьма встревоженным.

– Нет. Вызвали после дежурства, больше никакой информации. Вот не было печали… Точно готовится? А зачем?

– Точно.

Заволновался, родное сердце… Здесь тебе не там! Одно дело неграждан на линиях сканировать, совсем другое – с мутантами разбираться.

Сержант немного послушал лектора, потом, покосившись на меня увидел, как я зеваю, прикрывая рот ладонью.

– Тебе что, скучно?

– Так ведь он бредит. Чепуху всякую несет.

– Тебе то откуда знать?

– Мы там были с Фрицем.

– На заводах, что-ли? Туда что, техслужбу назначать начали?

Я понял, что он имеет в виду каторгу.

– Нет, не там…

Визор был на мне. Несколькими жестами я поднял историю нашего пребывания в Промзоне, вытащил из нее несколько снимков дохлого кровоеда и сбросил сержанту. Сквозь стекло его визора видно было, как у него выпучились глаза.

– Глаза со лба убери! – посоветовал я.

– Это кто был?

– Мутант. Кровоед.

– Никогда о таких не слышал.

– От этого говоруна – я показал кончиками пальцев на инструктора – и не услышишь.

Пальцы сержанта шевелились. Видимо отправлял сообщения своим сослуживцам. Среди сидевших патрульных наметилось небольшое движение. Кое-кто из них поворачивал голову, чтобы взглянуть в нашу сторону, но потом снова глазел на бубнившего о своем лектора. Информация распространяется. Интересно, хорошо это, или плохо?

– А что, – прошептал я, – никто в рейд не захочет?

– Смотря куда… Если по рядом с главным пропускником, то это еще ничего. Считается, что нормально. Кредиты платят, потерь обычно нет. Вон там наш лейтёха сидит, второй слева. Он три раза ходил. А вот если дальше… По приказу-то пойдем, тут никуда не денешься, но обычно добровольцев вызывают. Кому денег сильно надо – соглашаются. Но там таких монстров нет.

– Снимок сделан километрах примерно в полусотне от ворот.

– Как вы там оказались-то? И как выбрались?

– Челнок сломался. Пришлось садиться аварийно. Там наткнулись на рейдеров, они нас вывели.

– Умудрились с ними договорились? Обычно они сразу стреляют.

Я пожал плечами и прикусил язык вспомнив о том, что нас преследовали и рейдерам пришлось драться со спецназом Патруля. Вряд-ли этому сержанту стоит сообщать такие подробности.

* * *

– Посланник по максимуму использует местные ресурсы, сказал мне Фриц, когда инструктаж наконец закончился и мы первыми вышли из комнаты. – Транспорт от Терры летит чуть более трех лет. На крейсере успеет за полтора-два года. Пока там примут решение, пока найдут, кого послать, пока пошлют (если вообще пошлют), пройдет года три. Время, считай, потеряно. Наверняка у него были какие-то полномочия взять здесь ситуацию под контроль, вот он ими и воспользовался.

– Может быть до покушения он как раз и пробовал это сделать?

– Даже наверняка. Зря что-ли его убить пытались? Сейчас ему нужно побольше людей собрать. Хоть один, да уцелеет и принесет ему результат.

– Знать бы еще, какой…

– В смысле?

– Ну вот что он хочет узнать? Как жить вечно? А он точно захочет вечно жить такой жизнью, как этот Студент?

– Студент, кстати, говорил, что Седому не себе на карман надо что то положить, а планету спасти.

– Как это поможет? Допустим, он вытащил из кармана секрет вечной жизни и подарил его всем. Жвачников это не заинтересует. Им без разницы, пустошь вокруг кластера, или зеленые сады до горизонта. Их не волнует вообще ничего, кроме жвачки и рекламы.

– Я ведь не социолог, – Фриц скептически поджал губы. – Не знаю. Но думаю, посланник знает, что делает. Да пусть даже и не знает, но хотя бы делает!

– Заставить этих людей измениться?.. Какая-нибудь сыворотка, или прививка, после которой их потянет на активные действия… Звучит фантастично. Увеличится количество рейдеров в Промзоне – вот и все. Это не может привести к восстановлению планеты. Руками развалины не разобрать, нужна техника. Значит будет работать промышленность. Значит все станет еще хуже и с чем мы тогда столкнемся в будущем? Посланник не может этого не понимать.

– Ладно. Наше дело – выполнять приказы. Ты сейчас в виртуалку?

– Да. Посмотрю на Терру еще раз.

– Я буду у Мадлен…

* * *

– Молодой слишком много думает.

– Пусть думает. Голова для этого и нужна.

– Вслед за ним могут задуматься и другие. Информация по проекту не засекречена. Сеть Патруля сегодня поставила рекорд по запросам информации из промышленной зоны.

– Так и должно быть. Поэтому мы и разговариваем здесь, на моем крейсере, а не по каналу связи, пусть даже шифрованному и закрытому всеми мыслимыми ключами. Если Терра начнет реализовывать на этой планете секретные проекты – ничем хорошим это не кончится. Мы обязаны действовать публично, подключив местные Администраторум и Патруль. Для всех это всего лишь еще одна исследовательская инициатива. Такие уже были. Кончалось всегда ничем. Но сейчас, благодаря цепи нелепейших случайностей, мы очень сильно продвинулись в понимании происходящего здесь. Не местные власти, которые ни на что не способны, а именно мы: ты и я. Сейчас на нашей стороне часть рейдеров и, что гораздо важнее, “изменившиеся”. Они дрались за нас и готовы были умереть за нас.

– …

– Беспокоиться нужно о другом.

– “Единство”…

– Да, “Единство”. Это даже не провал. Это чудовищная ошибка, которую мы ни в коем случае не должны повторить. Если будет хоть какой то намек на это, вы и ваши люди знают, что делать. А то, что думают и к каким выводам приходят пешки этой игры, меня интересует чисто символически. Понимаешь меня, Криг?

– Конечно.

Глава пятая

– Я же говорил, чтобы не одевались одинаково!

Ван был недоволен. Второй рейдер, сидевший рядом с ним, тоже глядел неодобрительно.

– Одинаковые комбезы, одинаковый камуфляж, оружие тоже одинаковое – даже крысану понятно, что вы из Патруля. Вы бы еще мишени на своих лбах одинаковые нарисовали. Как вас хоть звать-то?

– Гюрза.

– Ден.

– Алекс.

– А эти почему без оружия?

Он посмотрел на нас с Фрицем.

– А, знакомые лица! Что, опять в Промзону потянуло?

Я пожал руки рейдерам. Ван снова посмотрел на патрульных и сказал:

– У бандитов патрульного прикончить считается благородным поступком, кто не в курсе. Ладно, комбезы оставляйте, как есть, автоматы тоже, но возьмите накидки для разных сезонов. Один зеленую, другой серую, третий… ну что найдет. Но обязательно разные! Поняли?

Патрульные, не отвечая, вышли.

– Обиделись… – прокомментировал второй рейдер. – Я, кстати, Лео. Или Док. Это прозвище, не профессия. Хотя и профессия немножко тоже. Однако Ван правильно спросил: вы почему без оружия? Маскировка наша, вольная, а вот стволы…

– Сказали, что плазму зарядить негде будет, – ответил Фриц.

– Кто сказал? Не волнуйся, найдем вам зарядку. Это как раз решаемо.

– Как решаемо? У вас там что, двести квадратов солнечных панелей найдется?

– Ты о чем, Фриц? – Ван усмехнулся. – Ты же был там. Часто там у нас солнышко светит? Панель выдаст процентов десять мощности, не больше.

– Тогда как?

– Увидишь. Есть альтернативные источники. Берите свои машинки.

– А Студент где? – спросил я.

– В Долину Смерти ушел три дня назад. Обещал взять еще пару бойцов и по дороге нас встретить.

– Как он нас найдет?

– На этот счет ты не беспокойся. Кого захочет – он обязательно найдет. Говорят, что если “центровому” это нужно, то тот, кого он ищет, сам к нему прибежит, да еще спросит, не долго ли ждать пришлось.

* * *

Заброска прошла довольно буднично. Мы вышли к проходящей через корпус транспортной магистрали (без визоров это было непривычно, но я уже достаточно хорошо знал свой участок), один из патрульных махнул жетоном перед проезжающей маршруткой, мы погрузились в нее (всемером было тесновато) и через полчаса уже спускались с путепровода по ржавой лестнице.

Серое небо над головой, унылые бетонные домики блокпоста, запах бетонной пыли и чего то гниющего, заграждения из ржавой колючей проволоки… Промзона. Я чуть пригнулся, вспомнил Студента и понял, почему тот всегда немного сутулится. Рука сама легла на рукоять “шмуля”.

У ворот блокпоста нам кивнул караульный. Завизжали не смазанными петлями давно не открывавшиеся створки ворот. Рейд начался. Словами это ощущение объяснить трудно. Вроде как ты на охоте идешь и вдруг понимаешь, что зверь рядом. Еще ни следов не видел, ни клочьев шерсти, ни костей, но что то подсказывает, что ружье с плеча лучше снять. Так же и сейчас. Я не заметил ни аномалий, ни мутантов, ни (Ху со мною!), чьего то трупа. Хуже приметы, говорят, нет. Но кожей ощутил, что мир изменился. Обернулся на ходу. Ну да, вон и Фриц, идущий предпоследним и о чем то переговаривающийся с одним из патрульных, замолчал и положил руку на рукоять оружия. Вошли, значит… И поджимается все внутри, как первый раз.

Ван осмотрелся и повернул к небольшой возвышенности, свободной от деревьев. Когда мы поднялись по невысокому склону, он скомандовал:

– Привал.

– Мы же меньше часа идем, – удивился один из патрульных.

То ли Ден, то ли Алекс. Я их не особо различал. Тот, который старший, был с усами и его про себя назвал Усатым. Второго пока не обозначил никак. Третий… А вот третья, женщина, как оказалось была в звании капитана. Между прочим, в патруле звание это достаточно высокое. На весь жилой корпус капитанов всего трое и это заместители начальника локального отделения.