Читать онлайн Ферма на краю мира бесплатно
ГЛАВА 1
Мыться в ручье посреди гостиной, наверное, повезло только мне. Необычно, интересно, но лучше бы стена у дома была целой, и первый этаж не затопило! Ругательствам меня научил дед, спасибо ему, теперь я могла громко и внятно описать свои чувства по поводу этих банных процедур.
Полотенцу было, по меньшей мере, лет сто. Ткань рассыпалась под моими пальцами, но я кое-как сумела вытереться, и даже завернуться в него. Пятая точка осталась неприкрытой, но гостей я не ждала…
– Вы что здесь делаете? – застыла на входе в единственную уцелевшую комнату – библиотеку.
За столом при свете масляного фонаря вальяжно развалился уже знакомый мне господин.
– Читаю, – небрежно бросил он, не отрывая взгляда от книги.
– Почему в моем доме?
– Он не твой, – мужчина все же взглянул на меня. На миг замер, увидев меня едва ли не в чем мать родила, но потом его почти отсутствующее воспитание взяло верх. – Хм, ты бы оделась, что ли.
– В своем доме я сама решаю в чем мне ходить! – я начинала закипать. – Выметайтесь, пожалуйста!
– Дочитаю и уйду.
– Книгу можете взять с собой.
– Нельзя.
– Это еще почему?
Эйран, усмехнувшись, впился в мое лицо взглядом.
– Вот видишь, ты сама себя выдала. Если бы это был и правда твой дом – ты бы знала почему.
Несколькими днями ранее:
Я свернула с дороги, вспомнив короткий путь. Ту тропинку я вытоптала еще в прошлом году, она наверняка еще не успела зарасти. В тяжелой клетке пищал маленький гусеныш, я пыталась говорить с ним чтобы идти было не так скучно, но вот наконец впереди показалась вывеска…
Поселок Росиный? Это я куда свернула?
Растерянно заозиралась по сторонам. Та же полевая дорога, сухая трава, еще не успевшая смениться свежей весенней, тот же жиденький лес. Да я в этой области всю жизнь живу, не было здесь никогда никакого Росиного!
– Куда мы пришли, Евлампий? – задумчиво спросила у гуся, тот в ответ раздраженно крякнул – ему не нравилось сидеть в клетке.
Дорога от села, где я купила Евлампия, до моего дома занимала полтора часа прогулочным шагом. Я часто по ней ходила, то за новыми цыплятами, то в гости. Видимо задумалась и прошла мимо… Но такого быть не могло. Здесь поблизости всего две деревни, и если бы я действительно проскочила свою, то уже бы ночь наступила.
Телефон был полностью заряжен, но вот связи не было. Я поставила клетку с птицей, поскакала по поляне в поисках сети, но тщетно. “Вставьте SIM-карту” светилось на экране дешевенького смартфона. Старенький телефон начал глючить еще зимой, надо было сразу его поменять, но денег не хватало. Накопила часть, конечно, но сегодня они были потрачены на покупку Евлампия.
Взглянула на гусеныша. Птиц склонил голову на бок, потом на другой бок.
– Что смотришь? Не знаю я, где мы находимся.
Солнце светило еще так жарко! С утра было прохладно, оделась в спортивный костюм, сейчас же готова была раздеться до белья. Прищурившись от яркого света, стала всматриваться в горизонт.
– Там какой-то дом! – радостно крикнула гусю, подхватила клетку и резво помчалась в сторону виднеющейся крыши.
Уже на подходе поняла, что дом выглядит ну очень странно. Первый этаж оказался наполовину застеклен, словно теплица, под высокой покатой крышей находился второй этаж. Само здание было построено буквой “П”, но одна часть дома была полностью разрушенной.
Таких построек я никогда не встречала. Стены и крышу прочно обвили щупальца плюща, а прямо посреди “теплицы” росло дерево, пробив стеклянную стену. Помимо этого часть участка была затоплена, а через дыру в стене, прямо в дом, тек ручей из озера, находящегося у дороги.
Территория вокруг дома заброшенная, затянута сухой травой, повсюду валялись жестянки, ведра, доски. Огород, если и был, то непонятно в какой стороне.
Рядом со всем этим безобразием, за забором, стоял новенький каменный коттедж. Симпатичный, со светлым фасадом, с каминной трубой торчащей из крыши.
Туда я и направилась. Если хозяева дома, попрошу у них телефон, или просто дорогу до своей деревни спрошу.
Калитка была закрыта, пришлось кричать из-за забора.
– Хозяева-а-а!
Снова осмотрелась. Неподалеку в хаотичном порядке были разбросаны и другие дома, явно жилые. Где-то лаяли псы, кудахтали курицы, мычали коровы. Этот странный затопленный участок стоял хоть и на отшибе, но не очень далеко от поселка, так что минут через десять я была на оживленной улице.
Ребятишки верещали, играя в догонялки, и я бы даже внимания не обратила на них, если бы не их необычная одежда. Такие рубахи с воланами и широкие штаны уже даже в деревнях никто не носит, но Росиный, видимо, был очень далек от веяния моды.
– Парень, что за деревня? – крикнула одному из светловолосых мальчишек лет десяти, который стоял в отдалении от всех остальных. Тот резко обернулся, из-за чего не заметил корягу на земле и споткнувшись о нее, грохнулся на колени.
– Росиный! Вы потерялись?
– Вроде того.
– А вы откуда?
– Из села Подгорка.
– Не слышал о таком.
– А какие здесь деревни поблизости? Город может какой?
– Город есть, да. Совсем рядом – Иженев, а там чуть подальше поселок Русалочий.
Я тяжело вздохнула, принимая неизбежное – мне все снится. Ну не бывает такого, чтобы ты шел по знакомой дороге и резко попал туда, где никогда не был.
– Есть тут магазин какой? – рядом с деревенскими магазинами всегда в большом количестве на лавочках сидят бабули, вот они то точно все знают.
– О чем вы, теть? – нахмурился мальчишка.
– Место, где продают продукты… конфеты, например, – растерянно объяснила я. Странный ребенок, элементарных названий не знает.
– А, лавка! Так у бабки моей же. Пойдемте, провожу.
Лавка? Я поплелась за мальчишкой, перекатывая на языке незнакомое слово. Видела в книгах, конечно, но его уже давным давно не используют. Что за Росиный такой? Даже в моей Подгорке особо обеспеченные дачники на крутых машинах гоняют. Здесь же у домов стояли телеги, лошади, и ни намека на цивилизацию. Не заметила ни одного столба с проводами, или телевизионными антеннами.
Ни бабулек, ни лавочки у местного магазина не было. Сам он располагался в обычном ничем не примечательном доме, а над дверью висела вывеска “Продуктовая лавка”.
– Теть, я с вами не пойду, – мальчишка довел меня до двери и сбежал.
Я осторожно открыла входную дверь. Появилось ощущение, что вламываюсь в чужое жилище, но почти сразу оно исчезло, да и гвалт, стоящий в лавке, напрочь отбил все желание туда заходить.
– А я еще раз говорю – творог свежий! Всегда ты его берешь, и вчера не было другого! – бойкая старушка за прилавком ругалась с не менее старенькой посетительницей.
– Манька, ты мне деньги-то верни, я этот творог выкинула! Он заплесневелый был!
– Не видела что-ль когда покупала?
– Простите! – прикрикнула я, понимая, что это скандал не скоро утихнет. Мешать старушечьим разборкам было страшно, но не менее страшно чем то что я черт знает где!
Бабули удивленно взглянули на меня.
– Милые бабулечки, скажите, где я? Я потерялась. Шла в Подгорный, но видимо свернула куда-то не туда и оказалась в вашем селе. Мне бы карту какую.
– В Росином ты. Откуда шла то? Тут рядом только Русалочий, да Иженев.
Так, спокойно Алевтина, спокойно.
Сердце колотилось как сумасшедшее, пришлось ущипнуть себя за ладонь со всей силы, но ожидаемого пробуждения не произошло. Только боль отдалась по всей руке, и выступила слезами на глазах.
– Ну не плачь, что ты, – та, которую звали Манькой, вытащила из-под прилавка большую карту. – Вот возьми, может найдешь свой… Как его?
– Подгорный, – пожала плечами вторая бабка. – За все девяносто девять лет ни разу о такой деревне не слышала.
– Так может это город какой? Девочка то смотри как по-модному одета, явно из аристократов.
Я вскинула голову, ошарашенно взглянула на лица старушек. Розыгрыш какой-то? Карту мне сунули в руку, я машинально стиснула ее и вышла на улицу. Останавливать меня не стали.
Села прямо здесь, во дворе на сухой пенек. Поставила рядом с собой клетку с Евлампием, а карту развернула на коленях.
Знала бы я, что произойдет ночью, пошла бы куда-нибудь подальше от этого поселка прямо с этой картой! Но я даже не догадывалась, и вдумчиво рассматривала картинки.
Повсюду были нарисованы леса, озера, реки. Города выделены жирной черной линией и обозначены словом “город”, которых на всю карту было всего пять штук. Столица занимала самое большое место на карте, и находилась она очень далеко от Росиного. А вот и он сам, и Иженев рядом, и Русалочий.
Буквы и картинки перед глазами расплывались, паника то накатывала, то отступала. Я сидела так очень долго. Мимо прошла та самая скандальная старушка, еще раз внимательно меня рассмотрев на ходу, а я все сидела и смотрела на карту.
“Западное королевство Хайрес на краю Молота” жирными черными буквами было написано на ней. Королевство… Это слово я, конечно, знаю. Но что такое “Молот”?
Вспоминай, Алевтина, вспоминай все что учила или когда-то читала… Королевства, балы, принцы… Ты ведь читала книги о других мирах, да? А еще ты всегда верила в визуализацию, и так сильно мечтала побывать на месте героинь попавших прямо в руки красивых лордов. Так чего теперь испугалась? Ты ведь сама хотела… Новую жизнь.
Быстро сложила карту и сунула под кофту. Мне еще пригодится, а бабулька поди не обидится. Потом верну, как смогу найти замену этой.
Солнце начинало клониться к горизонту, вот-вот наступит ночь, а я все еще не проснулась. Значит, не сплю, это точно. Но что если у меня солнечный удар, я валяюсь сейчас посреди поля и ловлю галлюцинации? Что бы ни происходило на самом деле, усталость и голод были вполне реальными, поэтому мне не оставалось ничего другого, как искать ночлег.
Гусеныш в клетке как-то странно притих, я постучала по решетке, и улыбнулась птице.
– Ничего, прорвемся.
В глазках-бусинках Евлампия мелькнул страх. Пернатый чувствовал, что я хочу есть и явно опасался попасть в бульон. Он ведь не понимал, что я так ни за что не поступлю – хотя бы потому что остаться совершенно одной неизвестно где было подобно страху смерти.
Прижала клетку к себе и двинулась вдоль дороги. Единственное место, где мне удастся переночевать – тот заброшенный дом. Из него меня явно не прогонят, кому нужна эта развалюха?
Пока шла через деревню внимательно осматривалась по сторонам в поисках чего угодно, что поможет мне развеять мои глупые надежды. Мне не верилось, что я могла попасть в другой мир, хоть и очень этого хотелось.
Моя жизнь на Земле была, мягко сказать, не очень удачной. Еще вчера я проплакала всю ночь из-за несправедливости судьбы, а наутро собрав все силы в кулак, отправилась за гусем. Я начинала все заново, хоть очень хотелось сдаться, а теперь даже не знаю что делать.
Что-то заставило меня остановиться и прислушаться к голосам, которые раздавались совсем рядом. Непривычный говор, интересная интонация. Людей видно не было, но во дворе одного из домов кто-то жарко спорил о вкусе молодой травы. Кто это был, я не видела, но желание разузнать переборола. Не пойду же я заглядывать за чужие заборы, в самом-то деле!
По дороге в мою приближался тот белобрысый паренек. Выставив руки в боки он остановился передо мной, и спросил:
– А вы гуся на продажу несете?
– Нет, это мой питомец.
– Жаль.
Я задумчиво взглянула на клетку. Конечно, продавать не собираюсь, но узнать цену обязана.
– Сколько дашь за него?
– Три серебряных. Батя увидел вас, заинтересовался.
– Три серебряных чего – ложки, вилки?
– Монеты, теть.
– Я его купила за полторы тысячи.
– Полторы тысячи? – мальчишка вытаращив глаза, присвистнул. – Серебра? Не золота ведь. Или золота? С ума сойти!
– Рублей.
– Что это?
Я вздохнула. Честно признаться, в глубине души зарождалась радость, хотелось срочно бежать и знакомиться с местными жителями, кричать что вот она я, новая переселенка! Они когда-нибудь видели людей из других миров? Вряд ли. Ох, как же меня рвало на части от одной только мысли о такой удаче!
Но я молчала и улыбалась, внутренне сгорая от счастья.
– Тебя как зовут?
– Пирс. А вас?
– Алевтина.
– Необычное имя. Вы так одеты… Из знатного рода? Я слышал, что аристократкам позволено носить штаны так же как и мужчинам.
– Вроде того, – улыбнувшись, ответила я, не зная что еще сказать.
ГЛАВА 2
– Кла-а-ас, – протянул Пирс. – К нам то как попали?
– Заблудилась.
– Куда сейчас идете?
Дотошный паренек мне не особо докучал, но я боялась случайно проговориться. Не могла понять, можно ли рассказывать хоть кому-то о том, откуда я родом, или нет, поэтому за своими словами лучше следить. А то отведут на какие-нибудь опыты! Окинув взглядом едва ли не средневековое поселение, хмыкнула – сомневаюсь, что у них вообще знают, что такое “опыты”.
И снова я ошибалась. Но узнала об этом конечно же не сразу.
– Скажи, а в том доме что на отшибе, кто живет?
– Эйран Флор. Вы к нему идете? Бесстрашная вы однако.
– Не к нему, наверное. Я о другом доме, который разрушен.
– Там – никто, и вам не советую к нему приближаться, – мальчишка вздрогнув, съежился.
– Почему?
– В нем живут призраки. Существа не очень приятные, и даже опасные.
Я усмехнулась. Да, в десять лет я тоже верила в призраков. Но ответ Пирса меня успокоил – если в том доме никто не живет кроме привидений, значит мне не помешают. Спать хотелось ну очень сильно, бессонная ночь проведенная с промокшим от слез платком в руках, давала о себе знать.
Двинулась вдоль дороги, и с удивлением обнаружила, что Пирс идет за мной. Не то что бы мне стало страшно, но все же было как-то не по себе.
– Тебе тоже в ту сторону?
– Нет, я хочу вас проводить.
– Зачем?
Мальчишка насупился, смутившись.
– Вы со мной разговариваете.
Более странного ответа я не ожидала услышать. Местный сумасшедший что-ли? Вроде выглядит нормальным. Ну ладно, что ж.
– Хорошо, идем. Правда, лучше проводить, а то снова потеряюсь.
– А вы из какого рода?
– Езерских… Наверное, – хмыкнула я, назвав свою настоящую фамилию. Рода! Ну и сказочник, этот Пирс.
– В нашем королевстве таких нет, – скептически взглянул на меня паренек.
– Я из другого.
– Из какого?
– Ты очень любопытный малый.
– Я люблю разговаривать, но не с кем.
– Отчего же?
– Так вышло.
Нет, он определенно что-то скрывает! Любопытство брало верх, и я стала придумывать, как выведать у мальчишки его секрет.
– Ты учишься где-нибудь?
– Нет, конечно, вы что!
– Эм, ладно. С кем живешь, мама, папа, братья?
– С батей.
А словечко-то земное. Или здесь тоже так говорят? Какое-то время мы шли молча, пока у меня не зарычал от голода живот.
– А можно где-то еды достать? Только у меня денег нет совсем.
– Гуся вы же на что-то купили?
– Так я за него последние и отдала. Не буду же его есть, в самом-то деле.
Клетка дернулась, птица заметалась, стукаясь об решетки.
– Тише, маленький, тише! Ты мне друг, а друзей я не ем.
– Это хорошо, – расплылся в улыбке Пирс. – А то бывают, знаете, нелюди.
– И все же, есть возможность где-то покушать?
– Вообще да… Отец должен уйти в город сейчас, а у нас с обеда осталась вареная картошка.
Я почувствовала укол стыда. Можно сказать, напросилась на ужин, но голод был очень сильным. Последний раз я ела… не соврать бы, дня два назад. Последний морковный салат доела, да огурцы соленые.
Мы развернулись и пошли к дому Пирса. Домик его был крошечным, а за ним в огороде стоял сарай, в него мальчишка меня и повел. Расположились на куче сена рядом с загоном, в котором хрюкал во сне маленький поросенок.
– Хозяйство держите?
– Порося, да корову. В поселке без хозяйства не прожить, а так мясо свое, молоко. Овощи еще с огорода, скоро картошку сажать вот будем.
Я прижала колени к груди, и задумалась. Паренек казался слишком смышленым для своих лет, и довольно странно, что он нигде не учится. Разговаривает грамотно, рассуждает как взрослый.
– Так почему с тобой никто не дружит? – мне не давал покоя этот вопрос. Пирс развалился на сене, закинул руки под голову.
– Таких как я тут не любят. Боятся, что-ли, не знаю. Может быть презирают, но в лицо не говорят.
– Ты кажешься вполне обычным, даже милым, – улыбнулась я, а паренек зарделся.
– Сразу видно, что не местная. Что, маменька с папенькой никогда не выпускали из дома? Наверное и училась еще в академии.
– Училась. Только не в академии, а в университете. Не закончила последний курс, – ответила я. А про себя добавила: не хватило денег, а потом дед умер и мне пришлось вернуться в деревню. Как же я проклинала тот день!
Случившееся пять лет назад перевернуло всю мою жизнь с ног на голову, и не было ни одного дня с того момента, чтобы я не злилась на судьбу. В то время, как мои подружки выходили замуж, катались по морям, я чистила птичник с утра до ночи, выращивала и продавала гусей, выращивала и продавала…
А потом случился позавчерашний день, и моя жизнь снова перевернулась.
– На каком факультете училась? – отвлек меня от размышлений Пирс.
– На экономическом, – мальчишке я не боялась рассказывать правду частично. Нет лучше собеседника, чем собеседник без друзей. Этот точно никому не расскажет.
– Ого! Какая-то новая разновидность магии? Я читал всего о пятнадцати, но про такую не слышал.
– Какой еще магии? – спросила, выдержав паузу. Решила, что мне послышалось.
Пирс сел на куче сена, и удивленно посмотрел мне в лицо.
– Ты странная, вот что я скажу. Из аристократов, училась в каком-то необычном месте, о магии не слышала. Откуда ты? Даже в самом захудалом королевстве есть книги в которых все можно прочитать. Ты никогда не читала?
Так, все! Я так больше не могу!
– Пирс, а слышали ли в вашем поселке хоть что-то о других мирах?
Мальчишка фыркнул, открыл рот чтобы что-то сказать, но застыл словно привидение увидел.
– Ты… что? Правда? Ты не из Молота? Пресвятой Создатель! – паренек вскочил, забегал по сараю. Поросенок испугался шума, завизжал, и тоже принялся бегать по клетке. – С ума сойти!
– То есть все-таки слышали?
– Да ты что! В академии целые факультеты Путешественников есть! Исследователи других миров – это элита Молота. Их единицы: земные, подводные, и морские. Путешественники уходят через порталы иногда на целые десятилетия, если проход редко открывается, а потом возвращаются и пишут книги. Только прочитать их нельзя – такие знания доступны лишь правящему роду. Книги хранятся в королевской библиотеке для будущих поколений, а сами Путешественники дают клятвы о неразглашении еще до того, как поступят в академию.
Пирс продолжал прыгать и скакать по сараю, эмоции разрывали его не меньше чем меня. У меня словно камень с души свалился, когда рассказала мальчишке правду. Одной мне было бы не вынести всего этого.
– Ты ведь никому не расскажешь? Пирс, если кто-то узнает… я боюсь, что может случиться.
– Спокойно! Во-первых, со мной никто не говорит. Во-вторых, такой секрет мне и самому нужен. Я всю свою жизнь мечтал узнать хоть что-то о другом мире, любом, а тут ты… Ох! Создатель услышал меня!
– Сколько тебе лет? – расхохоталась я на фразе “всю свою жизнь”.
– Четырнадцать, – закатил глаза парнишка.
– Оу, – удивилась я. – Выглядишь ты чуть моложе.
– Лет с трех мне рассказывали сказки о Тетраории – это мир, из которого к нам пришли русалки, – взбудораженный мальчишка плюхнулся на сено, но тут же снова подскочил. – Существа страшные, столько мужиков погубили! Портал в тот мир есть только в озере, которое находится в поселке Русалочий, так что никто никогда в Тетраории не бывал. За исключением одной женщины, но та давно померла и я даже не знаю, правда ли все ее россказни в исторических книгах.
– Я сама еще толком не знаю, как я сюда попала, если честно, – перебила мальчишку, и он замолчав, взглянул на меня растерянно. – Я правда заблудилась. Решила свернуть с дороги, чтобы дойти домой быстрее, а когда впереди увидела указатель “Росиный”, было уже поздно. Вокруг оставалось все таким же, только мир, как оказалось, другой.
– А откуда ты? Ну, из какого мира?
– Земля. Слышал когда-то?
– Если только в сказках. Путешественники бывали на Земле, но информация о ней вообще никому не доступна, кроме самого короля. Говорят, ваш мир слишком сильно отличается от всех других и очень опасен, а еще что живут у вас только люди. Это правда?
– Ну да, – пожала плечами, нахмурившись. – А у вас – нет?
– Да ты что, нет конечно. Но я потом тебе расскажу обо всех расах, многие из которых кстати живут в Росином. Вообще этот поселок пятнадцать лет назад покидали в спешке все кто тут жил, но потом сюда вернулись все те, кто не нашел пристанище в другом месте.
– А из-за чего?
– Если честно, и сам не знаю. Об этом мой отец не любит говорить, ну а спросить у кого-то еще не могу.
С улицы раздался шум, словно поленница рассыпалась, Пирс выглянул за дверь и махнул мне рукой.
– Все, идем. Батя ушел.
Мальчишка завел меня в дом. В прихожей было почти пусто – только одинокий табурет стоял на трех ножках, прислоненный к стене. А вот в комнате… Я застыла посреди дома в изумлении, резко решив отказаться от предложенной еды.
Настолько скромно не жила даже я! А уж я-то считала, что мы с дедом были самыми бедными в деревне.
В доме Пирса было всего две крошечных комнатки – спальня, и кухня. В спальне, вход в которую был сразу из малюсенькой прихожей, не было даже пола. То есть совсем не было – голая земля, голые бревенчатые стены, у окна был сооружен топчан, напротив него, у другой стены – второй. Постельного белья не было, на топчанах лежали только замызганные матрасы.
Из спальни дверь вела на кухню, где на голой земле лежали никак не закрепленные не ошкуренные доски. У окна стояли стол и два стула, в углу большая печь. И все. Грязные стекла приглушали солнечный свет, не мыли их наверное, потому что не было даже простеньких занавесок.
Мне было стыдно. Стыдно за то, что я злилась на деда из-за нашего положения. За то, что я сбегала из дома, когда нечего было есть, а дед все время только спал. Он болел, но я этого не понимала. Стыдно за то, что я сбежала в университет и три года даже не вспоминала о деде.
– Мы живем скромно, – словно сквозь толщу воды услышала вздох Пирса. – Все деньги батя отдает за долг, чтобы дом не забрали.
– Почему? – рассеянно спросила я. Медленно скользнула взглядом по голым стенам и становилась на железной кастрюле без крышки, в которой и лежала вареная картошка. Мне и кусок в горло не полезет теперь.
– Люди говорят, что мы не местные.
– Из другого поселка? Королевства?
– Мира, – пожал плечами мальчишка. – Но я не помню момент переселения, а отец запретил об этом спрашивать. Я даже сам не знаю, кто я такой, но подозреваю, что точно не человек. Со мной поэтому никто не говорит. У бати есть друг, который ему помогает, дает работу, а меня… Короче, ты есть будешь?
Я снова взглянула на картошку. Поесть надо, иначе силы меня окончательно покинут. Пирс положил три картофелины на тарелку, поставил на стол и пригласил меня сесть. Себе налил воды, и тоже занял место за столом.
– Ты поэтому хотел встретить кого-то не отсюда? – я надкусила овощ, и зажмурилась от удовольствия. Желудок тут же заурчал, требуя еще.
– Да. Я четырнадцать лет живу в Молоте, но никогда еще не встречал никого из других миров. Да даже не слышал о них, что уж. Даже начал думать, что их вообще не существует, а все истории выдуманные. Но тут ты появилась, – мальчишка глянул на меня с надеждой. – Ты же меня не обманула, да?
– Если бы, – я доела картофелину. – Сама думаю, как теперь выживать.
– Домой хочешь?
– Если честно, то нет. У меня можно сказать, нет дома.
– Почему?
– Ну, чисто технически, само жилье есть, а вот делать там нечего. Два дня назад у меня было тринадцать гусей, на которых я собиралась заработать денег себе на зиму, чтобы купить дров и еды. Огород был, но очень маленький, поэтому на одних овощах не прожить.
– Что случилось то?
Я отпила воды из стакана Пирса. Чувствуя, что к глазам снова подступают слезы, собралась с силами и улыбнулась.
– Волки гусей сожрали. У меня были деньги, совсем немного, я на них купила Евлампия, – кивнула на клетку с притихшим гусенышем. – Думала, хоть с одной птицы начать все заново.
– Ну… начнешь все заново. В Молоте.
– Другого выхода нет, – фыркнула я. На тарелке оставалась последняя картофелина. Вот как, думала и кусок в горло не полезет, но не заметила как наелась. Мальчишка задумчиво смотрел в свой стакан с водой. Я же благодарила Вселенную за то, что он послал мне друга. Пусть совсем молоденького, но поговорить с кем-то по душам иногда важнее любой помощи. Не с Евлампием же говорить, в самом-то деле.
– Я придумал! – вскинулся Пирс. Лицо мальчишки сияло.
ГЛАВА 3
У меня картофелина застряла в горле. Обычно, когда кто-то говорит что-то вроде “Я придумал!”, то за этим следует безумный план.
– Ты же содержала птиц, так? А в наших краях ферма – это прибыльное дело!
– А животных бесплатно раздают? – скептически хмыкнула я.
– Нет, – мальчишка приуныл, и вновь задумчиво уставился на стакан. – Ты, наверное, теперь уйдешь в город на работу, да?
– Не знаю. Если другого выхода не будет. Мне нужно как-то жить, на что-то кормить Евлампия зимой. Летом травку пощиплет, а потом что?
– Суп, – Пирс кинул на клетку хитрый взгляд.
Евлампий загоготал, и забился об решетки. На этот раз я наблюдала за птицей более внимательно – создавалось ощущение, что гусеныш понимает смысл человеческой речи.
– Так магии у тебя, говоришь, точно нет?
– Точно. Я впервые от тебя услышала о ней. Нет, на Земле есть конечно всякие экстрасенсы, да ведуньи, но они чаще всего обычные шарлатаны. Да и я точно не из них.
– Жаль. С магической силой заработать денег было бы куда проще.
– А может рассказать всем о том, что я переселенка? Может быть мне какая-то помощь положена?
– Ага, – хохотнул Пирс. – Помощь в проводах до королевской тюрьмы, а там будут выяснять с какой целью ты прибыла в Молот. Если Просветителю покажется, что со злыми намерениями, то сгниешь в темнице.
– Бр-р-р. Не любят у вас иномирян?
– Боятся. То что мы с отцом из другого мира никем не доказано, только это и спасает от тюрьмы. Я с рождения живу в Молоте, а батя запрещает вообще поднимать эту тему.
С улицы донесся звон металла – стукнула калитка. Пирс подскочил со стула, схватил клетку с Евлампием, меня за руку, и мы выскочили из дома. Успели завернуть за угол как раз в тот момент, когда ко входу подошел худенький мужичок в драной одежке.
– Пирс! – крикнул он, и закашлялся, словно поперхнувшись. – Пи-и-рс!
– Батя, – прошептал паренек. – Слушай, мне нужно выйти к нему. Только вот что тебе делать… Я попробую поговорить с отцом, может согласится тебя домой пустить.
– Не нужно! Я пойду в тот дом на отшибе.
– Но привидения…
– Не волнуйся, их я не боюсь, – усмехнулась, потрепав мальчишку по волосам. Наивный он. Ну какие привидения?
– Я приду завтра или как смогу. Можно?
– Конечно!
Паренек вывел меня за ограду так, чтобы его отец нас не заметил, и помахав на прощание рукой, скрылся в доме.
Мы с гусенышем снова остались одни, но теперь я улыбалась. Теперь я смотрела на поселок совсем другими глазами – это мой новый дом. Новый мир. Новая жизнь.
– Ну что, идем спать? – просунув руку сквозь прутья погладила Евлампия по клюву. Птица не испугалась, как обычно, а наоборот, прижалась головой к решетке.
Дорогу до заброшенного здания преодолела быстро. Пребывая в своих мыслях даже не заметила, как оказалась рядом с новеньким домом некоего Эйрана Флора. А почему Пирс сказал, что я бесстрашная, когда решил, что мне нужно к Эйрану? Впрочем, мальчишка в привидений верит, может и об этом доме придумал что-то подобное, и теперь боится.
Но я развернулась к участку, который наверняка теперь мой. Пирс сказал, что этот дом точно никому не нужен, так что сомневаюсь, что у него внезапно появятся другие хозяева. А есть ли здесь какая-то администрация? Я бы приватизировала участок, или выкупила как-то со временем… Но да ладно, такие вещи точно не сейчас решать, мне бы в целом в правилах жизни Молота разобраться.
На улице потихоньку темнело. Оранжевый закат сменился сумраком, трава подернулась легкой изморозью. Несмотря на то, что погода была летней, весна все еще оставляла за собой следы.
Вход в дом нашла не сразу, но он оказался забаррикадирован поваленным сухим деревом, которое кто-то принес. Оно точно чужое, и росло не на этом участке – не было видно корней и места в земле, откуда было вырвано. Пришлось идти к разлому в стеклянной стене, там и пролезла внутрь. Штаниной зацепилась за стекло, но к счастью, не поранилась.
Так, это явно не оранжерея, как я думала изначально. Я находилась в некогда шикарно обставленной гостиной, но сейчас мебель была жутко старой, потрепанной и грязной. Через всю гостиную прямо по ковру бежал ручей и вытекал через другой разлом в стене. Диваны, кресла, и софа у стеклянной стены выглядели дорого, видимо, тут жил кто-то очень не бедный. Может быть даже какой-нибудь граф! Ну а что? Короли же тут еще существуют.
Я медленно обошла все помещение, присмотрелась к портретам на стенах. На них были изображены вполне человеческие лица женщин, мужчин, и детей.
Спать в этой комнате я точно не стану, страшно что стеклянная стена может разбиться по какой-то причине и меня засыпет осколками, поэтому отправилась на поиски какой-либо уцелевшей комнаты.
Но уже сейчас этот дом мне нравился. Очень! Было в нем что-то такое… сказочное.
И страшное, как потом выяснилось, черт бы его побрал!
Колорит и атмосфера следующей комнаты меня поразила. Круглое помещение служило, по моим представлениям, чем-то вроде бального зала. Мне судить о местах для танцулек аристократов было сложно, за неимением познаний о них, но комната с высокими столиками под закуски и диванами вдоль стен наталкивала именно на такие мысли.
Интерьер в бальном зале был выполнен в едином стиле – для меня устаревшем, для местных – в самом что ни на есть модном. Вензеля на темно-зеленом фоне от потолка до середины стены были нарисованы золотой краской, а ниже, до пола, шли деревянные коричневые панели. Часть огромных окон скрывали плотные шторы, насквозь пропитавшиеся пылью от времени. С трех окон эти самые шторы упали на пол, и благодаря какому-никакому, но свету с улицы, я могла все разглядеть.
В целом, это помещение можно было привести в порядок, только хорошенько все отмыть, и… Нет, спать здесь довольно некомфортно. Слишком просторно и пусто, да и не на что лечь – диваны слишком узкие. Если найду кровать и каким-то чудом притащу сюда, поставлю среди зала, то в темноте мне будут мерещиться те, о ком говорил Пирс. Я не особо впечатлительная, но уставший мозг может подкинуть парочку идей для беспокойного сна.
С некоторым сожалением покинула это, пока самое приличное помещение, и отправилась дальше. Пока еще из многочисленных окон льет сумрачное, но освещение, хочется осмотреть как можно больше. Все-таки ночевать в заброшке было несколько страшновато.
Просторный коридор, заваленный пустыми деревянными коробками и грязными кучами неизвестно чего, вывел меня к широкой лестнице ступеньки которого покрывало заляпанное, когда-то яркого красного цвета, ковровое покрытие. Справа стояла мраморная статуя орла на возвышении, слева – окно, рядом с которым валялась штора. Кто их срывал здесь, и зачем – непонятно, но этот кто-то по какой-то причине явно не успел доделать свое гадкое дело. За лестницей находились еще два арочных коридора, но продолжить осмотр я решила со второго этажа.
На ступеньки ступала с опаской, прислушиваясь – не заскрипят ли? Я не знала, как долго пустует этот дом, а за неимением хозяев он мог давно прогнить в самых неожиданных местах. Впрочем, лестница оказалась крепкой. Быстренько преодолела все пятнадцать ступеней, и оказавшись наверху поняла, что здесь ничего нет. Даже расстроилась, когда увидела огромную площадь служившую обычным чердаком, заваленную различным хламом и узкими деревянными кроватями. Под крышей можно было сделать еще несколько комнат, но хозяева почему-то этим не озаботились. Хотя, может быть на первом этаже этих комнат предостаточно, я же еще не все осмотрела.
Вернулась вниз и путем считалочки выбрала тот коридор, что был справа от лестницы. Да, там действительно оказалось множество дверей, и все они вели в спальни. Точнее будет сказать – покои, потому что за каждой дверью была своя отдельная гостиная, из нее были выходы в спальню, ванные комнаты и гардеробные. В каждых таких покоях обязательно находился камин, что наталкивало на мысль об отсутствии в этом мире, или как минимум, поселке, отопления. Газового, парового, водяного… да хоть какого-нибудь!
Осмотрев четверо покоев я пришла к заключению – спать мне негде. В каждой спальне была кровать, но перевернутая вверх дном. Замызганное постельное белье валялось на полу, полочки со стен были безжалостно сорваны и валялись в куче тряпок. Камины, сомневаюсь, что действовали – наверняка нужно чистить дымоходы. Гостиные в покоях тоже выглядели не лучшим образом – повсюду лежала толстым слоем пыль, на стенах почти во всех комнатах образовалась плесень, где-то даже проросли внутрь с улицы стебли плюща. В воздухе витал запах сырости, гнили и затхлости, несмотря на выбитые стекла в окнах. Сквозняк не справлялся с проветриванием помещений.
Следующий коридор привел меня в сердце дома – кухню, столовую, прачечную и множество кладовых помещений.
Начала осмотр с кухни. Здесь, на удивление, оказалась вся необходимая мебель, и даже пребывала в более-менее целом состоянии. Дверцы шкафчиков нужно было подкрутить, тумбы – отмыть от жира и копоти, длинный стол на котором можно было бы готовить оказался целым очень удобным. Печи на кухне не оказалось, но были три тумбы с каменной поверхностью и стеклянными дверцами, открыв которые, внутри можно было увидеть каменную полку. Довольно странные тумбы, надо сказать, по виду примерно походили на электрические земные плиты с духовым шкафом, но как работают именно эти, я даже представить не могла. В них не было никаких отверстий под провода, ни одной кнопки включения-выключения, регулировки температуры или времени. Просто тумбы, зачем-то наполовину сделанные из гладкого камня.
В столовой все было куда радужнее. Здесь были целые стекла в оконных проемах, и наличествовали полупрозрачные занавески. Когда-то полупрозрачные… Сейчас они имели оттенок дождевого неба, из-за пыли осевшей на них. По центру помещения стоял длинный стол и восемь стульев. Дом видимо строился или для большой семьи, или же для любителей гостей.
На полу валялись осколки тарелок, давно сгнившая еда, но почему-то все еще почти сохранившая такой вид, что в ней явно угадывались запеченные овощи, стейки и фрукты. За много лет продукты должны были превратиться в пыль, но я присела на корточки перед одной из глубоких чашек и скривилась при виде жареной птицы. Клетку с Евлампием пришлось задвинуть за спину, чтобы мой дорогой, в прямом смысле дорогой, питомец не узнал в этом ужине своего сородича.
В общем-то и кухня, и столовая, будут пригодны для жизни после тщательной уборки, которая займет не один день, но опять же остро вставал вопрос – где я буду спать?
В ванных комнатах были купальни, но не было воды. Разве что из ручья натаскать, но чем – я не нашла. Стопка полотенец источала мерзкий запах, кусок мыла превратился в склизкую кашу, а на полу можно было сажать картошку – слой пыли для этого достаточно толстый.
Оставалась одна дверь к которой я почему-то не горела желанием подходить. Не знаю почему, но внутри крепло стойкое ощущение опасности, таящейся за ней.
– Мы же с тобой не какие-то трусы, да? – обратилась я к птичке, уже задремавшей в клетке. Евлампия экскурсия утомила. – Вот и я думаю, что такого может быть за этой дверью? Если бы здесь были привидения, мы бы их уже встретили. А вообще, если встретим, надо будет хоть у них поинтересоваться, где можно с комфортом переночевать.
Нервно хохотнув, толкнула двустворчатые двери и обомлела. Библиотека! Ничего страшного, как я и думала! Но даже не мой неоправдавшийся глупый страх меня порадовал, а то что в комнате с кладезью полезной информации царил абсолютный порядок! С пылью, конечно, но порядок. Вдоль трех стен стояли высокие стеллажи, на каждой полке находились ровными рядами книги. Здесь же рядышком стоял удобный рабочий стол, и вместительное кресло. У стены напротив входа занимал место огромный камин, наверное, уже пятый по счету в этом доме, а рядом с ним целехонький диван! С него можно было смахнуть пыль, и спокойно спать наслаждаясь теплом…
Потому что в камине горел огонь.
Я почему-то не сразу обратила на это внимание. Кто его развел – мне было неведомо, и я бы даже испугалась этому явлению, но мой уставший мозг решил, что раз в доме такая разруха, то здесь наверняка любят собираться дети и подростки. Кто-то из них навел беспорядок за годы пока это жилье стояло бесхозным, а библиотеку оставил как место сбора. Значит прямо перед моим приходом группа юношей развела огонь, чтобы согреться, и не удосужившись погасить его, ушла домой.
Вот это меня слегка разозлило. Жаркое пламя трещало, пожирая сухие поленья, искры летели во все стороны и без присмотра легко мог загореться диван или ковер, который лежал возле него. Огонь янтарными всполохами освещал всю комнату, отблески пламени плясали на корешках сотен книг и создавали ощущение уюта, благодаря чему я решила на сегодня закончить осмотр дома.
Поставила клетку с гусенышем на стол, пожелала ему спокойных снов и, на всякий случай заперев дверь, развалилась на диване. Несмотря на то, что очень хотелось спать, заснуть удалось не сразу. Я неподвижно лежала на левом боку и смотрела на огонь до тех пор, пока рука не омертвела. Пришлось потрясти конечностью, чувствительность восстановилась, и тогда я провалилась в сон.
Проснулась от того, что мне послышался шепот. Не открывая глаз и съежившись от ужаса, я прислушивалась к тихим голосам прямо за спинкой дивана. Сколько проспала до этого момента – неизвестно, но все тело ныло от боли в мышцах, видимо, за всю ночь я ни разу не сменила позу.
Сквозь закрытые веки видела, что огонь в камине давно погас, и от этого страх, сковавший сердце в тиски, сменился паническим ужасом. Я всхлипнула, не удержалась, трясясь как осиновый листочек подтянула ноги к подбородку и спрятала лицо. Так менее страшно. Как будто спряталась и меня никто не увидит.
Сразу вспомнились тревожные слова Пирса о привидениях, и мой опрометчивый смех.
– Я не боюсь! – говорила я, улыбаясь.
А теперь лежала в кромешной темноте, даже не имея одеяла под которым можно спрятаться от чудовищ, и чувствовала, как седеют мои и без того белые волосы. Шепот стих. Я все еще боялась пошевелить даже пальцем, но когда лежать неподвижно стало уже невозможно, молясь всем известным богам, убрала колени от лица и приоткрыла один глаз.
В камине только-только начинал разгораться огонь, совсем свежие поленья лежали ровненькой пирамидкой, но через минуту, начав потрескивать, ссыпались в кучку. Искры взметнулись и осели, а жадные языки пламени принялись облизывать каждое полешко.
Я шумно выдохнула, стерла пот со лба. Так, ясно, я задремала лишь на мгновение, а все что слышала – мне приснилось. Сквозь закрытые веки видела темноту, хотя обычно, зрачки улавливают яркий свет даже так, а теперь я вижу огонь в камине. Голоса? Да что только не покажется уставшему мозгу! Мое подсознание частенько баловало меня отборными сновидениями, после которых руки тряслись еще пол дня.
– Евлампий? – подтянулась на руках, ухватившись за спинку дивана, и взглянула на мирно спящего в клетке гуся. – Хозяйка твоя с ума потихоньку сходит, но ты не волнуйся, я все равно не люблю суп из гусят. Вот будь ты курицей, или петушком, это другое дело, а тебе переживать не о чем. Полторы тысячи! Да ты мне обошелся в стоимость пяти кастрюль бульона, знаешь ли.
Ну вот, я начинаю разговаривать сама с собой. Точно чокнулась!
Повздыхав по судьбе своей горестной, в которой меня даже в дурку некому доставить, вновь легла и попыталась заснуть. Но странное дело – спать не хотелось, наоборот, создавалось ощущение, что я уже отдохнула.
Вот если сейчас выйду в гостиную и увижу за окнами день, наверное, прям тут же решусь на предложение Пирса пожить у них с отцом. Даже если этот самый отец будет против. В доме, где огонь разводится сам по себе ни на минуту не останусь.
Стоя посреди гостиной, похожей на теплицу, с прижатой к груди клеткой Евлампия в руках я смотрела на яркое солнце за окном.
ГЛАВА 4
– Так, гусеныш, давай рассуждать здраво, – я старалась говорить спокойным тоном, не отрывая взгляда от оранжевого диска который находился даже не над горизонтом, а уже высоко в небе. – Чисто теоретически, если я заснула на закате, а проснулась… в обед, видимо, не знаю сколько сейчас времени, то каким образом те пять крошечных полешек не сгорели за целую ночь?
Евлампий, ожидаемо, промолчал. Я принялась самостоятельно строить догадки дальше.
– Вообще-то Пирс говорил, что в Молоте распространена магия и все такое, а в этом доме жили какие-то богачи, как я думаю, то могут те дрова быть заговоренными? Я думаю, что могут. Да? Да.
Гусеныш заворочался. Он нервничал из-за душевного состояния хозяйки, но помочь больной, конечно же не мог.
– А шепот? Я ведь слышала чьи-то голоса. Но знаешь, ни единого слова не разобрала из-за шума в ушах. Мне могло показаться? Могло. Я долго не спала, не ела, а тут еще переезд внезапный в другой мир, вот и видится и слышится всякое разное.
В общем, как могла уговаривала себя от немедленного позора, который испытаю падая на колени перед отцом Пирса. Я буду умолять пустить меня в дом, потому что ночевать на улице еще более страшно, чем в заброшенном доме.
– Но знаешь что, дорогой мой Евлампий, я наверное не буду страшиться этого жилья. Почему? Потому что если бы здесь были привидения в самом деле, то до утра я бы не дожила. Если они все-таки есть и настроены недружелюбно, то почему я еще цела? У меня только два ответа – либо духов тут нет, либо они добренькие.
Удовлетворенная односторонним общением с гусенышем, благодаря которому сама себя убедила в безопасности жилища, я вернулась в библиотеку.
Мне необходимо было как можно внимательнее все осмотреть. За неимением окон освещение было только от камина, на который теперь я поглядывала с опаской.
– Есть тут кто? – мой голос прозвучал особенно громко из-за того, что помещение было небольшим и полностью заставленным мебелью. – Вылезай, кто бы ты ни был, братом будешь!
Пока цитировала русские народные сказки, в рот попала витающая в воздухе пыль, и ее пришлось сплюнуть. На месте призраков я бы не вылезла знакомиться со странной девицей ведущей себя как гопник.
Двинулась вдоль стеллажей, кончиками пальцев проводя по запыленным корешкам, в надежде, что одна из книг окажется той, которая откроет тайную дверь. Но стоило мне начать вчитываться в названия, как тут же забыла обо всем на свете! Нет, вы только представьте, книга “Методы знакомства с темными эльфами” была не сказкой, а самым настоящим пособием! Темные эльфы… пресвятой Создатель, мне бы безумно хотелось увидеть хоть кого-то из сказочных существ. Помыслить невозможно, что они и правда существуют.
“Кикиморы – места обитания”. Сердце забилось еще чаще. Читать все это мне пока некогда, но осознание, что такие книги в наличии в моей библиотеке, грело душу. Только бы никто у меня это не забрал.
Никаких потайных дверей в комнате не было. Встроенных сейфов в стену – тоже. Пока я это выясняла вся перемазалась пылью, костюм стал похож на половую тряпку, лицо и руки чумазые, а волосы были всклокоченными ото сна. С усмешкой подумала, что призраки точно не покажутся мне на глаза. Я выгляжу хуже них.
– Что нам делать, Евлампий? Есть хочется. Пойдем хоть тебя покормлю, – со вздохом потащила клетку в гостиную. Там, найдя тяжелый камень, разбила одно из окон почти полностью, чтобы выбираться на улицу было удобнее. Главные двери открывались наружу, а с той стороны лежало сухое огромное дерево которое ничем, кроме как трактором, не сдвинуть. То есть ближайшее время мне придется пользоваться проемом в окне.
Уже стоя на поляне, где под сухим пластом травы проклевывалась зеленая трава, я задумчиво посмотрела на клетку. Гусеныш ведь сбежит, если его выпустить на волю вот так, без какого либо ограждения. Чувствуя себя не очень умной, зато зная, что точно не лишусь единственной животинки, сбегала на кухню и отыскала моток тонкой веревки. Я заприметила его еще вчера, словно знала, что пригодится.
Через несколько минут недовольно кричащий Евлампий бегал по поляне на поводке. Ну а что? Не могла я отпустить его самовольничать! Бодрого жизнерадостного птенца я просто не догоню в случае, если тот решит сбежать. Евлампий был уже не очень мал, но и до взрослого гуся ему было еще далеко, вот-вот только желтый пушок начал сменяться серыми перышками, и я, как счастливая мать, наблюдала за метаниями гусеныша с улыбкой.
Наконец птенчик успокоился, поняв, что хомут с него никто не снимет, а тут еще под клювом заворочался какой-то жирный жук, и поводок его окончательно перестал волновать. Я медленно бродила за Евлампием, попутно осматривая свои владения, но мой взгляд то и дело искал окна соседнего дома.
В какой-то момент из-за забора показалась мужская голова. Я испуганно вздрогнула от неожиданности, а потом даже залюбовалась. До чего же симпатичный у меня сосед! Черные как смоль волосы водопадом струились чуть ниже лопаток, в темных глазах сверкало непонимание. И только ощутив на себе этот взгляд, до меня дошло, что сосед заинтересован моим питомцем.
– Добрый день! – я приветливо замахала рукой Эйрану. Это ведь был он? Да точно он, кто же еще!
Сосед оказался не столь дружелюбен как я, и кинув на меня еще один ошарашенный взгляд, скрылся в своем доме.
Мне сделалось как-то неловко. Я к нему со всей душой, а он даже поздороваться не удосужился. В голове за долю секунды пролетела картинка, как я готовлю или покупаю сладости к чаю, и иду знакомиться с соседом, а потом мы мило общаемся и ходим друг к другу за солью. Я чуть сама с себя не расхохоталась, это ж надо, глупость такую придумать!
Вообще-то мужчина мне не показался злым, или страшным – как говорил Пирс, но и что-то мне подсказывало, что дружбы у нас с ним не выйдет. Не желая больше забивать голову мыслями об Эйране, вернулась к прогулке.
Евлампий жрал жуков, прикусывая молодой травой. Много и с аппетитом. А вот мой живот уже скрутился в узел от голода, да и голова начинала кружиться. Мне бы глюкозы хоть найти, не то что еды, кубик сахара сейчас тоже был бы кстати.
А еще я очень-очень ждала Пирса в гости. Без его познаний об этом мире я просто сойду с ума. Мне необходимо выяснить так много всего! Но мальчишка все не шел и не шел, а от голода меня начало тошнить.
– Так, слушай меня, – обратилась к гусенышу, когда мы уже были в гостиной у ручья, и птенчик с удовольствием запивал сытный обед прозрачной холодной водой. – Мне нужно уйти, а ты пока поспи, хорошо? Обещаю, как только смогу, сразу же построю тебе птичник. Сейчас я тебя даже на улице оставить не могу, вдруг сопрут. Ты ведь не хочешь другую хозяйку, правда?
Сытый гусь склонил голову на бок. Ему было все равно кто его будет кормить и выгуливать, но мне хотелось думать, что Евлампий меня любит. Все-таки у животных и птиц есть душа, и не надо мне доказывать обратное.
У них-то душа есть, а вот моей явно требуется лечение.
Клетка с гусенышем внутри перекочевала в библиотеку, огонь в камине уже погас и в полной темноте птенцу будет нечем заняться, кроме как спать.
На улицу вышла с полным непониманием, что делать дальше. Наверное, пойду к той бабке Маньке, спрошу может ей нужна какая-то помощь. Хотя бы за еду, не говорю уж о деньгах.
Весеннее солнышко было ласковым, и обманчиво жарким. На Земле конец апреля, и я точно знала, что в эту пору легко заболеть даже если кажется что тепло. Какое время года было в Молоте мне неведомо, но судя по только проснувшейся с зимы природе, тоже весна. Поляны зарастали молодой травой, деревья недавно оделись в зеленое, но в ямах и оврагах все еще стояла талая вода, какая бывает после схода снега.
“Самое время заняться посадкой огорода”, – подумала я, но тут же отмела эту мысль. Я в Молоте второй день, мне есть нечего, откуда взять семена?
Поселок явно не спал с раннего утра, в отличие от меня. Во дворах суетились женщины с корзинами полными свежестиранного белья, мужики кормили скотину, кто-то таскал сено вилами из одного двора в другой, наверное, делился с родственниками. Ребятишки, как и вчера, носились по дорогам играя в догонялки, а вот Пирса видно не было. Я специально прошла мимо его дома, заглянув за ограду. Увидев отца мальчишки, тяжелым колуном превращающего круглые пни в поленья, решила что и Пирс занят по хозяйству.
Так, лавка бабушки Пирса где-то через пару домов…
Стоп. Как это – бабушки? Да, мальчишка совершенно точно сказал “Так у бабки же моей”, а после этого утверждал, что они с отцом в Росином отшельники, и вообще из другого мира! Получается, врал?
Так обидно стало от понимания того, что единственный, кого я тут встретила и думала, что подружилась, лжет. Ребенок, что с него взять. Но все же я обязана выяснить у него правду, вдруг что-то не так поняла?
С этими мыслями добрела до продуктовой лавки и остановилась на пороге, нащупав под кофтой карту королевства. Она была со мной со вчерашнего вечера, даже на время сна я ее не вытаскивала из-под одежды, а сейчас мне еще нужно будет выпросить у Маньки карту себе насовсем.
В дверь лавки я зачем-то постучала, и через несколько секунд услышала неуверенное “Войдите”.
– Здравствуйте, – я потопталась на пороге, но потом все же сделала нерешительный шаг к прилавку. – Я была вчера у вас, помните?
Бабуля прищурившись, осмотрела меня и кивнула.
– Помню-помню, так что получается, не нашла дорогу домой?
– Да знаете, не совсем. Далеко я забралась, так что решила остаться жить здесь.
Манька нисколько не удивилась такому ответу. Наверное, у них было в порядке вещей уехать куда-то, заблудиться, да так далеко от дома, что проще новый дом обустроить.
– Это ты конечно зря, но дело молодое. От мамки что-ль сбежала? Ты же явно из богатой семьи.
– Вроде того. Простите, не представилась – меня зовут Алевтина.
– Ко мне можешь обращаться госпожа Манретта, – кивнула старушка, и я порадовалась, что узнала ее полное имя. А то “Манька” ну как-то… как будто коровку назвали. – Ты за продуктами, иль как?
– Я карту принесла, – вытащила ее из-под кофты, но старушке не протянула, в надежде, что она откажется.
– А, давай-давай.
– Простите, вообще-то она мне еще нужна, – прижала карту к груди, чувствуя себя невозможно глупо под непонимающим взглядом госпожи Манретты. – Хочу попросить ее на какое-то время, пока другую не найду.
– Так зачем принесла тогда? Мне она без надобности, еще есть.
– Правда? Ой, спасибо большое!
– Ты еще что-то хотела? Уж извини, но если покупать ничего не будешь, а просто поболтать пришла, то у меня времени нет. У меня хозяйство, а живу одна.
– А можно вам помочь? – тут же спросила я, ни на секунду не задумавшись. И уже чуть тише добавила: – За еду.
Вот как бы мы с дедом не жили бедно, побираться мне никогда не приходилось. Чувство, когда клянчишь поесть, надо сказать, весьма омерзительно. Настолько отвратно мне было, что от жалости к самой себе на глазах проступили слезы, но я быстро взяла себя в руки и попыталась улыбнуться.
Манретта оказалась старушкой сердобольной.
– Что тебя привело к нам, девочка? Денег с собой даже не взяла! Сбегала не по своей воле поди? Тебя били?
– Нет, нет, ничего такого! Просто… так вышло.
– Ну пойдем, поможешь мне яйца собрать. У курятника потолок низкий, а я уже не могу нагибаться, спина после каждого такого раза болит аж до слез.
Манретта вывела меня на улицу с другой стороны дома, через помещение, полностью заваленное мешками и коробками с продуктами. Возле полки с шайбами сыра я чуть слюной не захлебнулась, но стойко прошла мимо, даже не обернувшись.
На заднем дворе оказалось полно построек. Большие загоны для свиней, коровы, овец, и курятник, высотой мне по грудь. Как пухленькая высокая старушка туда втискивалась, ума не приложу, мне и самой то было сложно бродить внутри него с корзинкой в руках. Пока большая часть кур гуляла на улице за ограждением, пятеро других птиц высиживали яйца. Ну или просто были ленивыми, и предпочитали все время спать. Я вытаскивала из маленьких кучек сена облепленные перышками яйца, по два, а то и по четыре штуки, и аккуратно складывала в корзину. Чувство было при этом такое… непередаваемое, почему-то оно мне очень нравилось при сборе яиц. Любила я хозяйство всей душой, что уж.
Небольшая, но вместительная корзинка, оказалась доверху заполнена. Сбилась со счета, пока собирала, но яиц точно было не меньше сотни штук. Мне такого количества хватило бы прожить минимум две недели. Но они не мои, со вздохом подумала я. Неплохо было бы раздобыть цыплят, или сразу куриц, хоть пару штук.
Купить точно не могу, а вот заработать можно попробовать.
– Все собрала? – крикнула Манретта, возясь в свинарнике почему-то босиком. Старушка, проваливаясь по щиколотку в грязь, с трудом передвигалась к выходу. Увидев количество яиц в корзинке, воскликнула:
– Так много? Вот это да! Чудно, просто чудно, молодец, Алевтинка.
А я-то что молодец? Я их просто в корзину сложила.
– Пожалуйста, – протянула дары куриные старушке. Манретта молчала всего пару секунд, а я в это время думала, как бы напомнить ей о нашем уговоре.
– Пойди-ка помоги мне почистить у свиней, или ты может торопишься куда?
– Нет, никуда, – покачала головой, но поняла, что зря вообще шевелюсь. От каждого движения слабость наваливалась все сильнее, а тошнота подступала к горлу.
ГЛАВА 5
Манретта выдала мне совковую лопату.
– Ты куда обутая-то? Обувь потом не отмоешь! – прикрикнула бабулька, едва я ступила за ворота. Замарать кроссовки не успела, отскочила в сторону под крик Манретты.
– А как?
– Горе ты, горе! Сразу видно, в городе жила. Поди еще и слуги были? Сымай обутки, подворачивай штаны. Вот так вот, другое дело.
Я отставила кроссовки в сторону, завернула штанины выше колена, и только чудом сдерживая рвотные позывы ступила в хлюпающую грязь вперемешку с… Даже думать это слово мне не хотелось.
Свинки довольно хрюкали, ворочаясь в грязи, по уши ею измазавшись. Я шла с лопатой до дальнего угла загона словно на эшафот. Не права Манретта насчет моей “белорукости”, но по сараю я привыкла ходить в резиновых сапогах. Сомневаюсь, что у бабульки не хватило денег на сапоги, но в голове мелькнула догадка, что резину тут тоже не изобрели. Все, вообще все указывало на то, что я попала в жуткое средневековье, только сильно улучшенное магией и порталами.
Первые метры грязи я соскоблила достаточно быстро с помощью госпожи Манретты. Старушка не отлынивала от работы, шла рядом со мной бок о бок орудуя своей лопатой. Вдвоем мы справились, по ощущениям, за полчаса, к концу которых мои руки мелко дрожали, а ноги подкашивались.
Бабулька заметила мое состояние, но ничего не спрашивая предложила перерыв на чай. Я согласилась, да так явно обрадовалась предстоящему чаепитию, что на стол, стоящий прямо во дворе, Манретта выставила кучу еды. Я чуть со скамейки не упала, принюхиваясь к чашкам.
Передо мной стоял казан с кашей, мясо в горшочке, тарелка со свежими булочками, и полная крынка молока. Для приличия, наверное, стоило завести беседу в перерывах между жеванием, но Манретта ни разу не заговорила за все то время, что я уплетала обед.
Не стоило мне так сильно объедаться, вот что я поняла. Желудок с перепугу отказывался работать, из-за чего мне даже сидеть было тяжело, но и просто встать и уйти мне бы совесть не позволила.
Старушка зашла в дом, а вернулась с корзиной, прикрытой голубенькой тряпицей.
– Вот, возьми. Тут немного, но на пару дней хватит, а как закончится, приходи. Мне помощь часто нужна, когда Пирс не приходит.
– Вы его бабушка ведь? – вот так, прямо в лоб спросила я, а старушка грустно улыбнулась.
– Считай, что так, милая.
– Мы знакомы с Пирсом, он показался мне хорошим мальцом, – пожала я плечами, надеясь показать Манретте свое положительное отношение к пареньку. Морщинистое лицо бабульки просияло.
– Ты же не местная, Алевтинка. Многого не знаешь.
– Все знаю. Он сам мне рассказал.
Манретта напряглась, задрожавшие руки спрятала под стол.
– Вот как?
– Угу.
– И ты поверила?
– А почему нет?
– Тогда не понимаю, почему ты еще не сбежала отсюда с криками.
– Потому что я не вижу ничего ужасного в том, что мальчишка с отцом из другого…
– Тише ты! – бабулька взволнованно заозиралась по сторонам. – Ни слова об этом!
– Простите, – я перешла на шепот. – Так вы его родная бабушка?
– Нет, конечно, что ты! Я с младенчества этого парнишку выхаживала, пока его отец работу пытался найти. Мальчонка у меня жил, а вот Говар где придется. Не могла я пустить его к себе, понимаешь? Меня б тогда вся деревня возненавидела. Пирс и сейчас-то приходит помогать только по ночам, да пока никто не видит, а Говар вообще к моему дому не приближается. В поселке говорят о том, что мы с ребятенком дружно живем, да только лишних поводов для сплетен давать нельзя.
– Не волнуйтесь, я никому не расскажу.
– Да уж надеюсь! – старушка пригрозила мне пальцем. Было видно, что она сильно взволнована, и кажется, вообще жалела что поделилась со мной такой информацией.
Говорить ей, что я тоже не из Молота, было бы по меньшей мере глупо. И опасно. Это Пирса она с рождения выхаживала, а я ей кто? Сразу сдаст властям. Ну или не сразу, а когда все сараи ей вычищу. Да и не поверит поди вообще, сочтет за одержимую фантазерку.
– А почему Пирс не учится, это дорого, да?
– Ну ты честное слово как с неба свалилась! У кого ж он учиться будет? Преподавателей могут пригласить из столицы только знатные рода, вроде твоего.
Да не из знатного я рода! Я вообще из потерянной на карте Земли почти заброшенной деревни!
Но Манретте я лишь улыбнулась уголками губ. Мол, да, сбежавшая из дому аристократка. Взбалмошная девица, не желающая выходить замуж за выбранного папенькой… Ну, пусть будет, герцога.
Потому что по-другому объяснить свою грамотность не смогу. Да и одежду, видимо, тоже.
Я все еще сидела за столом с грязными по колено ногами, а вот старушка свои вымыла в тазу с теплой водой, до которого я не добралась – не хватило сил. Сейчас же, немного посидев и отдышавшись, сумела добрести до таза и смыть с себя грязь. Вытереть ноги было нечем, так что надела носки и кроссовки прямо так. Погода жаркая, высохнут.
– Где живешь-то, Алевтинка? Была раньше в Росином?
– Ни разу. Живу в заброшенном доме, который на отшибе.
– Безысходность толкает нас на ужасные вещи, – пробормотала госпожа Манретта, покачивая седой головой. – Ночевала там уже?
– Вы тоже будете убеждать меня в наличии там привидений? – я усмехнулась, но по спине пробежал холодок от страха. Вот сейчас как скажет, что там и правда духи живут, и что мне делать?
– Не буду. Раз ты сумела провести там целую ночь, значит тебя никто уже не тронет. Разозли ты достопочтенного Райндорра, и тебя бы уже никогда не нашли.
Я так и застыла, не дойдя до стола. В голосе старушки не было лжи, но и печаль, мелькнувшая на ее лице, пугала. Манретта словно говорила о ком-то… близком, едва ли не родном.
– Вы что-то знаете, да?
– Даже если и знаю – не скажу. Ни к чему тебе слушать старушечьи россказни. Давай-ка, тебе пора домой, а мне отдыхать. Днем спать нужно, дневной сон придает сил.
Уходить без ответов я, конечно, не хотела. Но и бесцеремонно допытывать бабульку не могла, поэтому поблагодарив за корзинку с едой, ушла, пообещав вернуться как только смогу.
Домой шла едва переставляя ноги. Кто такой этот “достопочтенный Райндорр”? Очень надеюсь никогда с ним не познакомиться.
Мимо дома Пирса я шла ну очень медленно, надеясь, что парнишка выскочит из-за ворот, хотя бы для того, чтобы поздороваться. А вдруг он за ночь решил, что общаться со мной не хочет? Я тогда сойду с ума от одиночества, честное слово. И от страха! Как выведать секреты этого мира, когда ты вообще никому не можешь говорить правду?
Со двора уже знакомого мне дома все еще доносились удары колуна о дерево. Услышав их, в мою голову закралась противная мысль… а чем топиться мне? Камин в библиотеке может быть и заговоренный, раз сам производит поленья и поджигает их, но жить в одной только комнате достаточно проблематично. Как минимум, нужно отапливать ванную. Какие зимы в Молоте мне неизвестно пока, но думаю, что ничуть не теплее тех, к которым я привыкла на Земле. Переживать об этом еще до начала лета, в то время как других проблем полно, было очень глупо, но всю дорогу до дома я пыталась придумать, как разжиться дровами.
– Евлампий, я дома! – кричала гусенышу, еще на входе с улицы в гостиную. Птенчик меня, конечно, не слышал, до библиотеки еще целых два коридора, но мне было жизненно необходимо хоть кому-то снова сообщать о своем возвращении.
Огромный дом встретил меня тишиной. Вот видите, Манретта и Пирс, никаких привидений тут нет! Да и слова старушки о том, что раз я пережила эту ночь значит бояться нечего, как-то успокоили.
Решив, что и спать, и есть я буду в библиотеке, пока не приведу в порядок кухню, поставила корзинку с едой на стол, а клетку с мирно спящим гусенышем отправила на пол. Евлампию было все равно, что хозяйка вернулась, а вот я обрадовалась ему как старому другу.
– Поспи пока тут, – погладила клетку, и вернулась к изучению содержимого корзины.
Жалостливая старушка положила мне десяток яиц, пачку макарон, булку хлеба, коробочку сливочного масла, соль, сахар, перец, и чашку оладьев. На пару дней? Да с таким набором продуктов я проживу почти неделю! Если есть по чуть-чуть и растягивать на подольше, то запросто.
Но к Манретте я все же пойду завтра снова. Не потому что надеюсь на еще одну корзинку с провизией, а потому что бабульке нужна помощь. Я видела, как ей тяжело, Манретта хоть и выглядит сильной, бодрой старушкой, но усталость и печаль в глазах не скрыть. К тому же, спрошу, как и где достать картофеля на посадку, да и семян вроде моркови, лука. Еще бы землю как-то вспахать, благо, участок хоть и заросший, но не сильно завален хламом, то есть место для огорода есть. А если вырастить овощи, то жить станет еще веселее.
Еще меня не покидала мысль насчет птичника. Слова Пирса прочно засели в моей голове, а наличие хоть и одного, но гуся, заставляло поверить в то, что все возможно. Гусей разводить я не буду, наверняка здесь это не выгодно, а вот куриц… С этими пернатыми можно жить на яйцах и мясе даже в самые тяжелые времена. Еще бы поросеночка к зиме подрастить, да на мясо.
Я так размечталась, что не заметила, как прошерстила по кладовкам, отыскала ведро, кучу тряпок, и мешок с уже окаменевшим порошком. Воды у меня было полно, вон, прямо не выходя из дома.
Наполнила ведро из ручья, отколола кусок порошка, и растворив его в воде, вернулась в библиотеку. Когда пришла из поселка, не обратила внимание на то, что в комнате было освещение от камина, а сейчас же застыла с тряпкой в руках, глядя на слегка обуглившиеся поленья.
– Если ты заговоренный, так и скажи! – зашипела я на камин. – Нечего меня так пугать!
Со злостью принялась стирать пыль со всех поверхностей начиная от входа. Языки пламени заставляли поленья трещать и пищать, и под этот приятный слуху звук, я убралась в почти половине библиотеки. Стерла пыль со стен, двери, стола, кресла, и дивана. По стеллажам тоже прошлась, а вот за книги взялась, сменив мыльную воду на чистую.
ГЛАВА 6
Стоило мне только прикоснуться к первым корешкам книг мокрой тряпкой, как пламя в камине вспыхнуло еще ярче, а в воздухе мгновенно повисло напряжение. Я буквально чувствовала чей-то взгляд на спине, но так как меня парализовало от страха, повернуться не могла.
Спустя пару минут мне все же удалось убедить себя в том, что обладаю излишне богатым воображением, и утерев со лба холодный пот, осторожно провела тряпкой по корешкам и срезам. Пыль размазалась, пришлось взять вторую тряпку, сухую, и так, с двумя клочками ткани, я двинулась вдоль стеллажа. Когда вытерла все-все книги стоявшие на уровне глаз, забралась на передвижную лестницу, чтобы отмыть и верхние полки.
На уборку пыли с книг ушло очень много времени, а все почему? Потому что я вытаскивала некоторые из них и начинала читать. Ну не могла удержаться!
Сколько же информации таилось в этих историях! А самое интересное, что написаны они были сухим языком, словно изложение фактов… В связи с чем я решила, что это не художественные романы, а вполне себе справочники и книги по истории. Значит, благодаря этой самой библиотеке я смогу узнать о Молоте много всего.
В коридоре что-то хлопнуло, повалилось и покатилось по полу. Я замерла, стоя уже у выхода из библиотеки. Медленно поставила на пол ведро с водой, которую собиралась вылить, и тихонько задвинула засов. Кто бы ни пришел в мой дом, я гостей не ждала. Не сразу вспомнила, что Пирс должен был прийти, обещал ведь.
Выйти в коридор было нужно – мальчишка не найдет меня в таком огромном доме. Поэтому я отыскала рядом с камином тяжелую кочергу и вышла из комнаты. Дошла до лестницы, и увидев на полу осколки орла, а саму статую валяющуюся почти у окна, передвигаться стала на цыпочках и постоянно оглядываться.
В коридорах никого не было, в бальном зале – тоже, а когда вышла в гостиную, то увидела Пирса, стоявшего на улице прямо за стеклом. Облегченно выдохнув, опустила кочергу.
– Заходи, чего ты там стоишь!
– Меня сюда не пускают, а вот то что ты еще цела, хоть и выглядишь неважно, меня очень удивляет.
Мальчишка меня пугал, и чтобы успокоить натянутые нервы приходилось вспоминать слова старушки о том, что мне бояться нечего.
– Как знаешь, – я сама вышла на улицу. Пирс улыбнулся и неловко меня приобнял.
– Рад, что ты вышла. Я стоял здесь несколько часов, все ждал, уже собирался уйти.
– Несколько часов? – Это ж сколько времени я провела за уборкой? Взглянула на серое небо – день уже подошел к концу.
– Я пришел после обеда. Как прошла ночь?
– Хорошо, спасибо. Твои опасения насчет призраков не подтвердились, – усмехнувшись, щелкнула мальчишку по носу и показала язык. Пирс рассмеялся.
– Ты им понравилась значит. Честно сказать, удивлен. Обычно они никого в дом не пускают, даже меня. Я несколько раз пытался полазить тут, когда было особенно скучно, меня каждый раз прогоняли.
– И как же это было? – я подозрительно прищурилась. Маленький лгунишка! – Ты их прям видел?
– Нет, не видел, мне они не показались. Но и не убили, к счастью, хотя могли. Просто кидались разными предметами, в последний раз мне в грудь прилетела деревянная коробка. Не очень больно, но приятного мало.
– Тебе бы сказки писать, Пирс, – улыбалась я, несмотря на что начинала понимать – парень не врет. Он не врет, и тут действительно есть нечто потустороннее, вот только мой мозг упорно блокировал это осознание, чтобы я не свихнулась от страха.
– В общем, я рад, что у тебя все хорошо. Смог прийти ненадолго, и… кое-что тебе принес. Только пойдем к воротам, а то я не стал приносить их к дому.
– Надеюсь, это дрова. А то камин хоть и заговоренный, и сам разжигает пламя, но он такой видимо один, а мне бы еще в ванной растопить очаг.
– Сам разводит огонь? – мальчишка удивленно вскинул брови. – Алевтина, мне хоть всего четырнадцать, и я могу многого не знать, но уверяю тебя – заговоренных каминов не существует.
– Ты ничуть меня не успокоил, знаешь ли, – ворчала я, пока мы шли к воротам. – Мне ночью было страшно, очень страшно! Я слышала голоса, Пирс! В полной темноте лежала и слышала шепот, а потом вдруг огонь разгорелся сам собой, и поленья стали целыми.
– Они полюбили тебя за что-то, – загадочно улыбнулся мальчишка.
– Поленья? – не поняла я.
– Бывшие хозяева этого дома – господин Райндорр, и его лютый враг – господин Сантери. Это все, что я знаю об этих двух духах. Почему они враждуют мне неизвестно, но с появлением тебя, кажется, у них перемирие. Знаешь, никто не может похвастаться тем, что призраки для них камины топят. Обычно те, кто встречает духов, уже в принципе ничем похвастаться не могут – их тела им больше не принадлежат.
– Большое тебе спасибо, Пирс, теперь мне стало гораздо легче! – прошипела я сквозь зубы. – Зачем ты мне все это рассказал? Я с ума сойду этой ночью!
– Ну прости, думал тебе важно знать. Правда, извини… Но вообще-то сначала посмотри, что я принес, – мальчишка широко распахнул ворота.
В деревянном ящике, прикрытом сверху тряпкой, пищали два крошечных цыпленка – один птенчик был желтый, второй – черный.
Я от умиления чуть не расплакалась.
– Где ты их взял?
– Да так, неважно.
– Не украл ведь? – всполошилась я, а Пирс насупился.
– Нет!
– Извини. Так где? В общем, в любом случае спасибо. Это… это очень приятно, и неожиданно. Такой подарок дорогого стоит! Но ты еще вчера говорил, что денег нет…
– Я их попросил в долг. Но ты не волнуйся, сам потом рассчитаюсь.
– Так не пойдет. Мне очень приятен твой сюрприз, но давай оплатим долг напополам?
– Как? – мальчишка занервничал, а глазки загорелись надеждой.
– Вырастим их вместе, а если это петушок и курица, то их цыплят потом отдадим тому, у кого ты взял этих двоих.
– Ты приглашаешь меня к себе?
– Ну не в дом, – я развела руками. – На территории будешь выгуливать Евлампия. Забор, как ты видишь, в плачевном состоянии.
Забор и правда был весь поломан, оставались целыми только четыре бревна и несколько штакетин, да ворота у которых мы сейчас стояли. Остальная территория дома огорожена не была, забор давно растащили на доски.
– Я согласен! – обрадованно воскликнул Пирс. – Забирай этих мелких тогда, а мне пора идти. Я приду завтра гулять с гусем.
Парнишка ушел, а мы с птичками отправились в дом. Внутрь я заходила с высоко поднятой головой, трясясь от страха, но внешне никак не выдавая свое состояние. Остановилась посреди гостиной, поставила ящик с цыплятами на пол и громко, во весь голос крикнула:
– Господа! Я желаю видеть вас!
Сколько же сил мне понадобилось, чтобы не развернуться, и не выбежать на улицу визжа как поросенок, потому что ручей, до этого мирно и тихо журчащий, вдруг покрылся коркой льда. Мусор с пола поднялся в воздух, закружился, завертелся, и снова осел. Портреты на стенах зашевелились, и из них потянулись почти прозрачные, дымчатые щупальца.
Самообладание оставило меня, когда эти самые щупальца вдруг поползли по полу в мою сторону, а потом принялись формироваться в высокие фигуры прямо передо мной. Я закричала, подхватила ящик с цыплятами, и уже почти выбежала через окно на улицу, как вспомнила про гусеныша. Нет, Евлампия я этим существам ни за что не оставлю.
Кто-то наверное сказал бы мне: “Алевтина, ты – круглая идиотка, что вернулась к призракам из-за какой-то птицы. Гусь – это еда, а теперь ты сама станешь едой”. Но я бы его слушать не стала, я была слишком ответственной, к тому же Евлампий не какой-то гусь, он мой друг! Он тот, кто был со мной с первой минуты жизни в этом мире.
– Не трогайте меня, – повернулась к привидениям. С замершим сердцем принялась их рассматривать, хоть и не собиралась.
Одна фигура была высокой. Мужчина, в прозрачном чепце и ночной сорочке типа платья, – женской, что-ли? Второй был чуть ниже первого ростом, с взлохмаченными длинными волосами, под глазами залегли мешки, а само лицо выглядело сильно помятым. Одет второй дух был в костюм очень старого фасона – даже я это понимала. Зауженные брюки, фрак, и рубашка с пышными воланами. Почему у призраков и одежда стала призрачной – явление очень любопытное.
Оба духа смотрели на меня с нескрываемым любопытством.
– Кто из вас – кто? – дрожащим голосом спросила, со всей силы прижимая ящик к груди, словно цыплята могли бы меня защитить.
– Кхм, – вперед вышел мужчина в костюме, и отвесил легкий поклон. – Господин Райндорр, леди.
– Господин Сантери, леди, – произнес второй.
– Закрой рот, – шикнул ему первый.
– Сам закрой.
Я офигела. Нет, не удивилась, а прямо офигела. Передо мной вступили в перепалку друг с другом два призрака, предварительно очень вежливо ответив мне на вопрос.
– Меня зовут Алевтина, – когда шок прошел, представилась им. – А теперь хочу попросить пропустить меня в библиотеку. Я только заберу своего друга и оставлю ваш дом. Мне жаль, что я потревожила вас, если бы знала, что тут кто-то живет, не пришла бы.
Я и договорить не успела, как призраки за долю секунды оказались прямо перед моим лицом. Сантери сильно пихнул Райндорра в плечо, и мужчина, как будто и не был бесплотным, отлетел в сторону.
– Леди, я бы хотел попросить вас остаться в моем доме.
– Этой мой дом, гнусная ты скотина! – налетел на него Райндорр, и привидения, скрутившись в клубок, растворились в воздухе.
Продолжая офигевать с происходящего, бегом пересекла гостиную, бальный зал, коридор, и влетев в библиотеку вихрем, подхватила клетку с Евлампием.
– Хорошенький мой, нам пора. Спасибо этому дому, пойдем к другому.
Так же бегом вернулась в гостиную, но из-за клетки и коробки в руках не видела ничего впереди себя, и оказалась на замерзшем ручье. Давно стертая подошва старых кроссовок подвела и я, поскользнувшись, с визгом полетела на пол. Птенцы вместе со своими домиками выпали из рук, но удариться о пол не успели. Ящик подхватил внезапно появившийся Райндорр, а клетку с гусенышем – Сантери. Насчет меня призраки видимо решили, что если самоубьюсь сама, то им вроде как и руки марать не придется.
Я лежала на полу, корчась от боли в плече от удара. Привиденияв это время стояли, нагнувшись надо мной, с обеспокоенными лицами.
– Могли бы и меня поймать! – возмутилась, не задумавшись, что и кому говорю.
– Простите леди, ваши птенцы еще малы. Если бы они упали, это повлекло бы за собой проблемы с их здоровьем, – проговорил Райндорр.
– Я помогу вам подняться, – засуетился Сантери, спешно опуская клетку на пол.
– Ты не можешь трогать живых, идиот, – фыркнул на него Райндерр.
Ни один из духов не протянул мне руку, пришлось вставать самой.
– Значит так, – я зачем-то принялась отряхивать свой и без того грязный костюм. – Отдайте мне моих птиц, и я уйду. Пожалуйста.