Читать онлайн Око настоящего возрождения. Все 7 тибетских жемчужин в одной книге бесплатно
Повернуть время вспять
Долгие годы я не решался предать широкой огласке то знание, обладателем которого мне пришлось стать при весьма необычных обстоятельствах. Не видя себя в роли учителя, гуру или проповедника, я строго следовал правилу не рассказывать о том, о чем меня не спрашивают. Лишь некоторым людям, заинтересовавшимся тем, как мне удается так молодо выглядеть в моем уже не юном возрасте, я открывал секреты, но и то лишь убедившись, что их интерес не праздный, что они готовы сами на практике достигать того же результата. Но в последние годы я заметил, что таких людей, имеющих искреннее намерение повернуть вспять само время, становится все больше и больше. И как-то само собой произошло, что я обзавелся изрядным количеством учеников, которые, в свою очередь, понесли полученное знание дальше. В итоге возникла необходимость в некоем пособии, на которое можно было бы опираться. Но и тут сомнения не оставили меня: можно ли открывать все известные мне тайны? Все-таки одно дело, когда знание передается человеку, созревшему для восприятия, и совсем другое – передать его в руки всем желающим…
Сомнения эти развеяла сама жизнь. Ко мне обратился коллектив одной фирмы с просьбой провести семинар по омоложению. Опыт был успешен, и далее подобные предложения начали следовать одно за другим. Каждый раз меня встречала пусть небольшая, но весьма благодарная ауди тория. И я понял: в мире происходят серьезные перемены. Ежедневно множество людей, будто просыпаясь ото сна, осознают, что жить как прежде больше невозможно. Страдания, болезни, преждевременная старость и уход из жизни – все это нужно остановить. И главное – люди почувст вовали, что у них есть на это силы. Повернуть время вспять – это реаль но, и не для отдельных представителей человечества, а для огромного числа людей, и число это все возрастает день ото дня. Доставшееся мне тайное знание перестает быть тайным, потому что оно широко востребовано. Еще совсем недавно об этом можно было только мечтать…
Я по-прежнему не считаю, что наделен какойто особой миссией, что должен «открыть глаза» непросвещенному человечеству – нет, я вполне обычный человек. Но раз уж моя судьба сложилась так, что я приобщился к тайнам, еще недавно доступным лишь горстке посвященных – то, видимо, и ответственность на мне за это лежит особая. В конце концов, знание дается нам, чтобы мы делились. Что я и собираюсь сделать в этой книге – теперь уже без сомнений, а с чувством радости, что время для этого пришло.
Но сначала мне придется рассказать по порядку всю мою историю.
Тибет
В далеких уже восьмидесятых годах прошлого века я окончил с красным дипломом Политехнический институт. Благодаря столь успешному завершению учебы я мог выбрать любой из самых удачных вариантов распределения. Остаться в аспирантуре и заняться наукой, или отправиться работать в НИИ, конструкторское бюро, на крупное предприятие в любом городе Советского Союза, и даже сразу на приличную должность – все это было реально. Но – молодость, наивность, не дававшая мне покоя романтика дальних странствий взяли верх, и я, к ужасу своих родителей, сам напросился, чтобы меня распределили подальше от дома, на Дальний Восток, на только начинавшееся строительство крупной ГЭС.
И надо сказать, ни разу не пожалел об этом. Да, были трудности, и тоска по дому, особенно поначалу – но я чувствовал себя прекрасно, занимаясь настоящим делом, а не просиживая штаны в каком-нибудь теплом местечке на не пыльной работе. Многие жили тогда по принципу «где бы ни работать – лишь бы не работать», но для меня это было категорически не приемлемо. Я хотел работать, я хотел жить на всю катушку – и я получил все, что хотел: интереснейшее, живое дело, работу в атмосфере всеобщего энтузиазма и воодушевления, чем сопровождались тогда подобные стройки, быстрый карьерный рост, более чем приличную по тем временам зарплату. К тому же я был молод, энергичен, воодушевлен своими успехами, а еще больше – открывающимися перспективами – что еще нужно для счастья? Разве что настоящая, большая любовь. Но и ее, как мне казалось, я к тому времени встретил. У меня была любимая девушка, на которой я собирался жениться. Мы вместе работали, нас связывали общие интересы, общее дело и, как я был уверен, общая судьба.
Все шло хорошо до 90-го года, а потом наша стройка забуксовала, как и многие другие в то время – государственное финансирование стремительно скатывалось к нулю. Начались перебои с заработной платой, вынужденные отпуска, и все прочие «прелести» переходного периода в экономике. Вскоре стало ясно, что все работы по строительству ГЭС вот-вот будут свернуты (так, кстати, вскоре и случилось, и строительство возобновилось лишь в 1999 году). Но и тут я не унывал, потому что в это же самое время появлялись и новые возможности. Например, стало вполне реальным поехать работать за границу. Я стал упорно работать в этом направлении. И вот в 1991 году мне предложили работу по контракту в Китае, тоже на одном из энергообъектов.
Я еду в Китай
Это была большая удача, по крайней мере так я думал. Лишь одно омрачало мой успех – разлука с любимой. Работы в Китае для нее не нашлось, а ехать туда в качестве моей жены и домохозяйки она не хотела, ее интересовала собственная карьера. Я ее понимал и не осуждал. И мы приняли, как мне казалось тогда, мудрое решение: отложить свадьбу на два года, до моего возвращения, а зато уж потом сразу купить квартиру и закатить грандиозное торжество – зря я, что ли, ехал зарабатывать? Будущая семейная жизнь виделась мне в моих радужных мечтах счастливой, благополучной, во всех отношениях устроенной, и два года не казались слишком большим сроком.
Мы поклялись друг другу в вечной любви, тепло попрощались, и я уехал.
Практически сразу же выяснилось, что мне не подходит ни местный климат – слишком жаркий и влажный, ни местная еда – слишком острая, буквально огнем сжигавшая мои внутренности. Я так и не смог к этому привыкнуть – так же, как к местным обычаям, культуре, языку… Все было чужое. К тому же я был совсем один, и с завистью смотрел на своих женатых коллег, приехавших в Китай с супругами, которые все как одна облачились в китайские одеяния, обзавелись веерами, и начали от нечего делать изучать какие-то китайские ритуалы и церемонии под руководством невесть откуда взявшихся учителей-китайцев. Зарядившись на этих занятиях энергией ци, женщины выглядели цветущими и довольными, и как могли скрашивали своим мужьям гостиничный уют, тогда как я довольствовался убогим холостяцким бытом.
В общем, об этой затее с Китаем я пожалел почти сразу. Остатки романтики дальних странствий окончательно выветрились из моей головы. Я затосковал, сто раз проклял эту «загранку», меня не радовали уже никакие деньги, которые я надеялся там заработать. Теперь я хотел только одного: скорее вернуться домой. Но прервать контракт оказалось невозможно, и я считал дни до полагавшегося мне отпуска.
Единственное, что меня радовало, это письма моей невесты. Поначалу она писала мне довольно часто, уверяла, что любит и скучает… Потом письма стали приходить все реже – моя любимая жаловалась, что у нее много работы, она устает, и времени нет совсем… На каждое ее письмо я писал ей по два, а то и по три ответа. Уговаривал беречь себя, побольше отдыхать. О своих трудностях не очень-то распространялся – не хотелось ее расстраивать. К тому же мечтал, как мы встретимся, когда я приеду в отпуск, и уж тогда наговоримся обо всем.
И вот когда до отъезда на родину оставалось каких-то две недели, произошла со мной удивительная история.
Молодой старец
На выходные я отправился в город, прогуляться по сувенирным лавочкам – хотел что-то привезти в подарок невесте, родственникам, которых я тоже собирался навестить, и друзьям. И так увлекся, бродя от магазинчика к магазинчику, что, подняв глаза, вдруг увидел, что нахожусь на совершенно незнакомой улице. Похоже, здесь начинался какой-то бедный квартал. Улочки стали совсем узенькими, магазинчики совсем маленькими. Как я сюда попал, а главное – как теперь найти дорогу обратно, я абсолютно не имел никакого представления. Ну надо же – заблудился! Осмотревшись вокруг, я понял, что даже приблизительно не знаю, в какую сторону мне теперь идти. Зашел в ближайший магазинчик, задал вопрос на английском, но куда там – меня не поняли. То же самое было в другом, третьем, четвертом магазинчике – здесь говорили только по-китайски, а этот язык для меня был и остается совершенно непостижимым.
Уже почти совсем отчаявшись, и не представляя, что мне теперь делать, я, ни на что не надеясь, зашел в очередную лавочку. К удивлению своему увидел там человека европейской наружности.
Глядя на него, я пробурчал сам себе под нос порусски: «Ну, если и здесь не говорят по-английски…»
То, что я услышал в ответ, повергло меня в шок.
– Здесь говорят по-русски, – сказал хозяин лавочки, приветливо улыбаясь мне.
Сначала я просто онемел, все еще не веря, что мне это не мерещится. А потом так обрадовался, что сразу выложил незнакомцу почти все о себе – и как пошел за сувенирами и заблудился, и как жду отпуска, и как тоскую по дому…
Мой собеседник тоже был рад поговорить на родном языке – он оказался русским. Мне он поведал, что его отец до революции 1917 года был купцом, торговал «колониальными товарами», жил в Новосибирске, но и в Китае у него был торговый дом. Когда в России к власти пришли большевики, он сразу понял, что ничего хорошего его здесь не ждет, быстро собрал все самое ценное и с семьей эмигрировал в Китай. Здесь он успешно торговал, дела его торгового дома шли очень хорошо, пока не грянула культурная революция 1965–69 годов. Как и многие тогда, отец моего собеседника пострадал, и от всего дела только и осталась маленькая лавочка, доставшаяся по наследству сыну.
Я выразил сочувствие, но хозяин лавочки лишь махнул рукой – мол, ерунда, и сказал:
– Я доволен своей жизнью. А то, что не очень богат – так это и лучше: легче жить, когда нет лишней обузы.
С самого начала его рассказа о себе что-то мне показалось не так, какая-то была во всем этом неувязка… И тут до меня дошло: моему собеседнику по виду было никак не больше пятидесяти лет, а между тем из его рассказа выходило, что его отец еще до революции владел собственным делом. Может, он оговорился – не отец, а дед?
Но, впрочем, всякое бывает – поздний ребенок, вот и все. Думая, что нашел объяснение, я спросил:
– Вы здесь, в Китае и родились?
– Нет, молодой человек, родился я в России, – улыбнулся мой собеседник. – И родину свою очень люблю, хоть и живу вдали от нее. Хорошо помню ту Россию, прежнюю, дореволюционную, хотя было мне всего семь лет, когда пришлось ее покинуть.
– Как – семь лет? – я опять ничего не понимал, думал, что ослышался.
– Очень просто, родился я в 1910 году, и сейчас мне 81 год. Как видите, возраст свой не скрываю! – собеседник засмеялся молодым, звучным, совсем не старческим смехом.
Я таращился на него во все глаза и не знал, что сказать. Затем, наконец, выдавил из себя:
– Не может быть… 81? Не может быть!
– Знаете, молодой человек… Кстати, как вас зовут?
Я назвал себя, и мой собеседник в ответ попросил называть его Юрием Ивановичем, добавив, что китайцы зовут его просто Ю, но ему приятно слышать, как к нему обращаются полным русским именем.
– Так вот, – Юрий Иванович (которого, впрочем, мне тоже захотелось называть просто Ю) доверительно коснулся моего плеча, – не знаю, как вы, а я-то уверен, что случайностей в жизни не бывает. То, что вы пришли ко мне таким удивительным образом, то, что выведали мой возраст – это все не просто так, это знаки, знаки судьбы…
Я слегка отстранился, на миг подумав, а все ли в порядке с головой у этого странного человека – всякие разговоры о знаках судьбы и тому подобном казались мне подозрительными.
– Не смотрите так, – рассмеялся Ю, – я не сумасшедший, хотя вижу, что вы таким меня считаете!
Я начал было отнекиваться, но Ю перебил меня:
– Считаете, знаю. Думаете, и возраст свой я сочинил, и еще о каких-то знаках речи веду… Но нет, мой друг, я вполне в своем уме. В этом вы можете убедиться сами. Я хочу пригласить вас в небольшое путешествие – в горы, в Тибет. Уверяю вас, вы там найдете то, о чем и не мечтали… И все ответы на любые вопросы получите. В том числе и о том, как повернуть время вспять…
Слова про время, которое можно повернуть вспять, я тогда, каюсь, пропустил мимо ушей. Мой случайный знакомый все больше казался мне сумасшедшим. Да и Китаем я был сыт по горло, хотел только одного – скорее оказаться дома, а потому ни в какой Тибет с ним, конечно же, не собирался.
Вежливо отказавшись, я поспешил закончить разговор, и спросил, наконец, как мне выбраться из этого района города. Юрий Иванович мне подробно объяснил дорогу, на своем предложении о путешествии в Тибет настаивать не стал, лишь добавил:
– Если вдруг все же надумаете – всегда буду рад вас видеть. Я отправляюсь ровно через три недели, в воскресенье. Так что у вас есть время для размышления.
Я ушел в полной уверенности, что тут и размышлять нечего – какой Тибет, с какой стати?
Крах
Вернувшись в гостиницу, я тут же забыл об этой встрече, тем более, что меня там ждало письмо. От моей невесты писем не было уже очень давно, я с нетерпением ждал от нее хоть весточки, и думал, что наконец дождался… Но письмо было не от нее, а от одного моего приятеля.
Я раскрыл конверт, и оттуда выпала фотография, на которой было запечатлено какое-то свадебное застолье. Я глянул мельком, хотел уже отложить, но тут меня буквально как громом поразило. Невеста, вся в белом, сидела в полупрофиль, с улыбкой глядя на жениха. Жених мне был не знаком. А лицо невесты я узнал бы из тысячи.
Это была моя девушка.
Я зажмурился в надежде, что обознался, что мне показалось – просто от тоски, от того, что скучаю, думаю о ней… Но, открыв глаза, еще раз убедился: это она. Ошибки быть не может.
В порыве злости и отчаяния я порвал фото в клочки и бросил на пол. Затем судорожно развернул письмо, вложенное в конверт вместе с фотографией. Пробежал глазами строчки: приятель интересовался, как я живу, рассказывал о своих делах, работе. И лишь в конце как бы между прочим упоминал: вот, недавно на свадьбе погулял, сочувствую, тебе, старина, да не переживай ты, все они такие…
Какое там – не переживай… Жуткая обида, злость, доходящая до ненависти, буквально разрывала меня на части. Я-то был уверен, что моя девушка – лучшая на свете, что она единственная, неповторимая, не такая, как все… А вот поди ж ты – не дождалась! Вспомнились наши встречи, завертелись в голове ее слова, обещания, клятвы в любви… Все вранье, все ложь! А я-то поверил, поехал, как дурак, в Китай зарабатывать на свадьбу, на квартиру, на будущую благополучную жизнь… Все мечты, все светлые надежды рухнули разом.
Я многого не знал тогда, и потому в мыслях казнил и осуждал свою бывшую невесту как только мог. Я не знал, что она осталась без работы и без средств к существованию. Я не знал, что она потеряла мать, скоропостижно скончавшуюся от инфаркта. А я был далеко, и не мог спасти ее от тоски, одиночества, и чего уж там – от надвигающейся нищеты. И ее скоропалительное замужество казалось ей тогда единственным шансом на спасение, но, как показали годы, счастья ей не принесло…
Но тогда я всего этого не знал, чувствовал себя обманутым и оскорбленным, и жить мне не хотелось.
Две недели, оставшиеся до отпуска, я прожил как во сне, ходил как в воду опущенный, лишь отмахиваясь от недоуменных вопросов коллег, мол, не заболел ли я. А потом вдруг понял, что на родину в отпуск я не поеду. Не хочу. Что мне там делать теперь?
Почти вся первая неделя отпуска прошла совершенно бездарно. Я просто лежал целыми днями на койке в гостинице и смотрел в потолок. А потом вдруг ни с того ни с сего мне вспомнился Юрий Иванович, наш странный разговор с ним… Не давая себе времени на размышления, я встал, быстро побросал в рюкзак самые необходимые вещи, и отправился в город. Мне было абсолютно все равно, куда, зачем и с кем отправиться. В Тибет – значит в Тибет. А почему бы, собственно, и нет?
Я иду вслед за Ю
Юрий Иванович нисколько не удивился, снова увидев меня на пороге своей лавочки. Он встретил меня так, будто и не сомневался, что я приду. Спокойно сказал:
– Завтра идем.
И предложил мне переночевать в его доме – это было очень кстати: в гостиницу мне возвращаться не хотелось.
На следующий день, рано утром, мы сели в автобус, направляющийся в Лхасу..
Ехать было долго – почти двое суток. Я все еще находился в нервозном состоянии, поэтому не чувствовал усталости ни от недосыпа (хотя автобус был спальный, с двухэтажными нарами, но нормально спать на них, да еще и в тесноте, духоте я не смог), ни от того, что дорога шла в гору, и все более явно ощущалась разреженность воздуха.
После ночи в дороге я задремал лишь под утро, но почти сразу проснулся, услышав какие-то крики снаружи, и понял, что автобус стоит. Выглянув, я увидел впереди шлагбаум и людей в форме, которые размахивали руками и что-то громко кричали.
Я вопросительно посмотрел на Ю, примостившегося на полке рядом, но он приложил палец к губам, приказывая мне молчать, и посоветовал на всякий случай забраться под полку. Я не понимал, зачем это нужно, но сделал, как он велит. Сам же Ю достал какие-то бумажки и пошел пробиваться к выходу.
Я сидел под полкой, слушая крики снаружи, и сердце у меня почему-то колотилось. Но вот наконец Ю вернулся, и автобус двинулся с места.
Я выбрался из-под полки, и Ю объяснил мне, в чем дело. Мы въехали на территорию Тибета, где иностранцам разрешалось путешествовать лишь группами, но не индивидуально. Я же был иностранцем, и каким образом Ю смог задурить голову полицейским, сунув им какие-то бумажки, для меня до сих пор загадка.
Тибет хоть и считается частью Китая, но сразу видно – другая страна. За окном поплыли другие дома, другие пейзажи, по-другому выглядевшие люди. Я постепенно успокоился. Величественные пейзажи за окном автобуса начали действовать на меня умиротворяюще, напряжение спало. Теперь я уже с интересом смотрел по сторонам, постепенно осознавая, что своими глазами вижу Тибет ские горы – «Крышу мира».
К горам я всегда относился с некоторой опаской. Подсознательную тревогу, и даже страх вызывал сам вид горных вершин. Сначала я думал, что так проявляет себя боязнь высоты. Но при этом на самолете я летал спокойно, безо всякой опаски. Видимо, причина была в другом: в горах я ощущал свою беззащитность перед бесконечностью, казался себе муравьем, оставшимся наедине с огромным Космосом.
Вот и теперь, глядя на расстилающееся вокруг высокогорье, я испытывал благоговение, смешанное почти с паническим ужасом: ну куда я лезу!
Но назад дороги не было.
Мы задержались в Лхасе – Ю сказал, что всетаки необходимо уладить формальности с моим разрешением на посещение Тибета, так как КПП со строгими полицейскими могли встретиться за каждым поворотом. Пока он куда-то ходил с моим паспортом, я успел побывать на экскурсии – храмы и прочие достопримечательности впечатлили, хотя меня все же начала доставать «горняшка» – горная болезнь, возникающая из-за большой разреженности воздуха и проявившаяся одышкой и головной болью. Я начал подумывать – а не хватит ли мне уже Тибета, может, на этом и закончить знакомство с ним?
– Тот, кто начал этот путь, должен пройти его до конца, – загадочно ответил Юрий Иванович, когда я поделился с ним своими сомнениями.
Я пожал плечами, но к своему удивлению понял, что и впрямь готов идти до конца, хотя все еще не понимал, что это за путь и куда он ведет.