Читать онлайн Крылатое приключение бесплатно

Глава I
Чудо в перьях

Когда в Медовке нежданно-негаданно появилась Лешкина воронежская подружка Катька, на даче разгулялось прямо-таки безудержное веселье, хотя и до того на скуку никто не жаловался. Ну разве что Ромка периодически погружался в уныние, но на то была своя причина. Впервые за свою жизнь Ромка без памяти влюбился, а Лиза — предмет его обожания, юная кино-актриса и просто красавица, улетела на съемки за границу. Эта разлука и навеяла на него тоску и печаль. Но с Катькой все изменилось. Она сумела завоевать Ромкино расположение, и тот стал доверять ей свои сердечные тайны, а она не скупилась на ценные советы и очень скоро подняла его настроение и боевой дух.

Как-то вечером Ромка с Катькой посмотрели несколько «ужастиков» подряд, после чего принялись пугать друг дружку всякими страшилками. Сначала Катька подкараулила Ромку под лестницей и схватила его за пятку «страшной рукой мертвеца», которую смастерила из желтой резиновой перчатки, наполнив ее льдом из холодильника. Ромка дико завизжал: рука и впрямь была жутко ледяной, а затем нацепил на себя белую простыню с прорезями для глаз и с замогильными стонами стал по всему дому гоняться за Катькой. Неуемные выдумщики подняли такой шум, что разбудили Нину Сергеевну. Несмотря на ее возмущение и требование вести себя потише, проказники не угомонились, но перенесли игру в сад и принялись носиться по узким дорожкам между деревьями и грядками, распугивая жаб, ежей и сверчков.

А в это самое время Лешка с Артемом сидели на скамеечке рядом с домом и снисходительно наблюдали за детскими забавами своих друзей. Сами они в такие часы предпочитали любоваться звездным небом и болтать о всякой ерунде, им одним понятной и интересной. И так сидели они обычно долго-долго. Вот и в тот раз расстались, лишь когда заря, стирая черный цвет, стала окрашивать небо предутренними красками.

Лешка пришла в комнату, где Катька видела уже десятый сон, улеглась и все еще долго не могла уснуть. Она мысленно повторяла слова Артема о том, что теплые воспоминания об этих вечерах будут согревать его в далекой Англии — там он учился, — и ее лицо озарялось счастливой улыбкой. Затем мысли перескочили на завтрашнюю поездку в Москву: непоседа Катька предложила побродить денек по столице, и друзья охотно ее поддержали.

Обдумав все, Лешка спокойно уснула. А так как отъезд был назначен на одиннадцать часов, то она, как и все, намеревалась утром подольше поваляться.

Однако выспаться Лешке не удалось. Не успело солнце выбраться из-за горизонта, как ее разбудил Дик. Обычно пес спал под ее окном и не тревожил хозяйку до тех пор, пока Лешка не проснется сама. Но стоило ей пошевелиться, как он тут же вскакивал передними лапами на подоконник и просовывал в окно свою лобастую голову. Однако в этот раз Дик не стал дожидаться ее пробуждения, а преждевременно громко, заливисто залаял.

С большой неохотой Лешка поднялась с постели и выглянула в окно. Дик бегал вокруг высокого дерева и поглядывал на его верхушку. Судя по громкому треску веток, там пыталась устроиться какая-то большая пестрая птица, но потерпев неудачу, она тяжело захлопала крыльями и, низко пролетев над садом, скрылась из виду. Дик с лаем проводил пернатую незнакомку до забора, вернулся обратно и с виноватым видом улегся под окном своей преждевременно разбуженной хозяйки.

— Кто там еще? — не отрывая голову от подушки, сонным голосом пробормотала Катька.

— Какая-то птица. Она уже улетела. Спи, — ответила Лешка и улеглась сама. Но спать уже расхотелось, и тогда она решила сбегать с Диком на собачий пляж. Ей нравилось иногда, пока все спят, спокойно посидеть у реки, наслаждаясь природой и одиночеством.

После пробежки вдоль небольшого леса Лешка присела на уже нагретый мягким утренним солнышком камень, а Дик, подняв фонтан брызг, ворвался в прохладную речную воду: пес обожал купаться.

Утро было чудесным! Листва еще не просохла от сверкающих на ней крупных капель росы, в прибрежной траве стрекотали веселые кузнечики, между цветов летали яркие бабочки, с треском мелькали разноцветные стрекозы. Одна из них приятно пощекотала крылышками Лешкину щеку, следом подлетела другая, в два раза больше, глазастая и зеленая, и тоже слегка коснулась крылом лица. И Лешка вспомнила одну книжку, где утверждалось, что стрекозы — насекомые древние и обитают на Земле вот уже сотни миллионов лет.

Лешка прикрыла глаза и в мгновение ока перенеслась в далекое прошлое, в те времена, когда почти вся жизнь на планете была сосредоточена в океане, а над сушей, вернее, над болотной топью с однообразными, без единого цветочка, растениями, носились гигантские стрекозы, летучие клопы величиной с воробья и тараканы размером с ворону. В этой малоприятной эпохе она долго не задержалась и переместилась в более позднюю — царство динозавров, самых необыкновенных существ, когда-либо населявших Землю.

Лешке представились багровый закат над океаном, плещущиеся в воде гигантские ящеры, летающие под облаками крылатые чудища, бродящие по суше двенадцатиметровые монстры… Она попыталась припомнить названия известных ей динозавров: и травоядных, и хищных, но Дик помешал. Пес ракетой вылетел из реки, отряхнулся всем телом, и грязный холодный душ с водорослями и илом вернул Лешку к действительности.

— Дик, ну сколько тебе говорить, не подходи ко мне мокрым! — грозно закричала она.

Пес, который всегда все понимал, в этот раз никак на ее слова не отреагировал, а повел ушами, понюхал воздух и устремился к холму позади пляжа. Там за кустами явно кто-то скрывался.

— Стоять! — приказала Лешка, опасаясь, что пес кого-нибудь напугает. На постороннего человека Дик просто так, без всяких на то причин наброситься не мог, но один только вид грозной кавказской овчарки на кого угодно мог нагнать страху.

Однако за кустами, куда собака привела Лешку, никаких людей, к ее облегчению, не было. Но Дик оскалил клыки и издал страшный рык. В тот же миг из густой травы выскочила большая рыжевато-бурая птица со светлыми пятнистыми перышками на голове, и девочка ее узнала. Именно она была виновницей столь раннего Лешкиного пробуждения.

Дик медленно, но решительно подбирался к незнакомке. А надо сказать, что к птицам он был равнодушен, за голубями и воробьями не гонялся и на Ромкиного Попку сроду не обращал ни малейшего внимания. Видимо, эта рыже-бурая красавица чем-то его разозлила. И Лешка за нее испугалась. Если Дик кинется, то разорвет несчастную в клочья, одни только перья от нее и останутся. Допустить этого нельзя ни в коем случае.

— Дик, стоять! — еще громче прокричала она.

Пес опять не послушался хозяйку и бросился вперед. Однако вопреки Лешкиным опасениям птица сумела за себя постоять. Она высоко подпрыгнула, обнажив мощные желтые лапы с огромными черными крючковатыми когтями, спикировала на Дика, вцепилась в его шею и клюнула прямо в нос. Дик взвыл и, извиваясь всем телом, попытался стряхнуть с себя неприятеля. Хорошо хоть, что шерсть у него была густой и длинной, а сам он сильным и проворным и потому сумел вырваться из страшных когтей и, не переставая визжать от боли, отскочить в сторону.

А пернатая злодейка, преподнеся Дику страшный урок, неуклюже запрыгала прочь, помогая себе одним крылом. А другое, распущенное, как веер, бессильно волочилось по земле. Птица выбралась на открытое пространство и попробовала взлететь, но с одним крылом ей это не удалось, и она поскакала дальше.

Лешка подобралась к хищнице сзади, как ей казалось, незаметно, и протянула руки. Но птица, почувствовав опасность, обернулась и острым, как бритва, крючковатым клювом впилась в Лешкину руку. К счастью, Лешка секундой раньше поскользнулась на траве, потеряла равновесие и дернулась, иначе острый клюв пронзил бы ее ладонь насквозь. Лешка обиделась и, дуя на небольшую ранку, обратилась к Дику:

— Я ей добра хочу, а она, глупая, не понимает.

В ответ пес потряс головой, отбежал еще дальше и коротко тявкнул, призывая хозяйку последовать его примеру и как можно скорее расстаться с опасной тварью. Но Лешка не сдвинулась с места. Хоть птица и агрессивно настроена, не оставлять же ее здесь одну, раненую? А если набежит целая стая собак? Или, чего доброго, заявятся плохие люди?

А птица еще раз попробовала взлететь, и на ее больном крыле выступила кровь. И на траве вокруг тоже виднелись капельки крови. Должно быть, налетела на провода или какое-нибудь другое препятствие и поранилась, такое с птицами часто случается.

Лешка пожалела, что рядом нет брата. Сама она прекрасно разбиралась в собаках и могла определить любую породу, а вот пернатые были по Ромкиной части. Как только у него появился Попка, желтый волнистый попугайчик, брат стал интересоваться и другими видами птиц и сейчас мог ответить на любой вопрос на птичью тему.

Лешка призвала на помощь логику и сама сообразила, как ей справиться с грозным хищником. Она сняла с себя легкую курточку и набросила ее на птицу. Та перестала что-либо видеть, и Лешка успела схватить ее двумя руками. Птица забилась с невиданной силой, а острые когти полоснули девочку по плечу. Лешка и не предполагала, что в таком небольшом теле скрывается столько дикой мощи.

Тем не менее она исхитрилась спеленать птицу курткой и стремглав понеслась с ней к дому. Дик бежал поодаль, сильно недоумевая, зачем его хозяйке понадобилось брать с собой этот живой кошмар.

Когда Лешка вбежала в калитку, все только начали просыпаться. Ромка увидел из окна, что сестра тащит что-то необычное, и выскочил ей навстречу:

— Что это у тебя?

— Птеродактиль, — на бегу бросила Лешка.

— Нет, кроме шуток?

— Сам, что ли, не видишь? Птица. Раненая.

— Что за птица? Опять голубь? — воскликнула выбежавшая следом за Ромкой Катька. Она хорошо помнила историю, когда ее друзья спасли голубя ценной породы и пережили немало приключений, прежде чем птицу удалось вернуть законному владельцу[1]. Но, присмотревшись, поняла, что это далеко не голубь.

А ее подруга пояснила:

— Должно быть, это ястреб или коршун. Злой как сто чертей.

— Ух ты, класс! — восхитился Ромка. — Дай посмотреть.

— Сейчас посмотришь.

Лешка пронеслась в свою комнату и опустила сверток на диван. Ромка быстро закрыл окно и задвинул шторы, чтобы создать в комнате полумрак.

Катька села на диван, протянула к птице руку, но Лешка воскликнула:

— Осторожней, она клюется.

— Дайте-ка я сам, — предложил Ромка и осторожно высвободил из куртки пернатую гостью. Птица забилась в угол дивана и грозно зыркнула на него темными глазами. Ромке захотелось ее погладить, и тут же острый коготь оцарапал его руку, а клюв тюкнул по пальцу. Ромка сунул палец в рот и отскочил, а Катька на всякий случай пересела в кресло.

— И правда, клюется, — разглядывая палец, с восхищением покачал головой Ромка. — Я сам виноват, к нему нельзя подходить со спины и делать резких движений. Понятное дело, хищник. Это, к вашему сведению, не ястреб и не коршун, а самый настоящий сокол. Видите, у него на груди каплевидные пестринки? И глаза у него темные, а у ястреба — желтые. Не знаю только, какого он вида. Но это я потом посмотрю, а пока его надо полечить.

— Наверное, он на провода налетел, как тогда голубь, — сказала Лешка.

— А может, в него кто-то стрелял, но пуля прошла по касательной.

— Ой, а я никогда не видела таких птиц живьем! — с интересом разглядывая нового опасного питомца, воскликнула Катька. — Ну, может, и видела когда в зоопарке, но не обратила внимания.

— Сокол теперь — редкая птица, — заметил Артем.

— Еще какая редкая, их теперь раз-два — и обчелся. Многие их виды занесены в Красную книгу. Там теперь очень много хищных птиц, потому что их до недавнего времени беспощадно истребляли. Я Брема читал, так у него написано, что и ястребы, и орлы, и соколы подлежат уничтожению, — закивал Ромка.

— Будто природа сама не знает, кто ей нужен, а кто нет, — буркнула Лешка и озабоченно спросила: — А чем же мы будем его кормить?

— Если это хищник, ему нужно мясо. Да? — спросила Катька и, не дожидаясь ответа, побежала к холодильнику.

— Отрежь кусочек, да разморозь прежде, чем нести! — вдогонку ей крикнул Ромка.

Катька откромсала от замороженного мяса большой кусок, подставила его под струю горячей воды и, когда мясо оттаяло, принесла его в комнату. Ромка раздвинул штору, чтобы птица могла лучше видеть, и подбросил мясо в воздух. Не успело оно упасть на диван, как сокол ринулся на добычу, схватил мощными лапами и принялся рвать острым клювом.

— Вот это хищник так хищник! — поразилась Катька.

— Пусть поживет у нас, мы его прокормим, — предложила Лешка.

— А что? — воодушевился Ромка. — Место для него есть — в сарае. Если мы будем держать его там, а не в доме, Нина Сергеевна возражать не станет. А потом, когда он поправится, мы его выпустим. Или с собой в Москву возьмем. В общем, там видно будет. А теперь помогите посмотреть, что у него с крылом. Только не делайте резких движений, а то он опять на кого-нибудь набросится.

— Я знаю, как его усмирить, — сказала Лешка. — Ему нужен колпак.

— Верно, я уж и сам об этом подумал. Но колпака у нас нет, чем бы его заменить? Думайте все!

— А давайте сделаем оригами, — предложила Лешка.

— Ори… что? — сморщила носик Катька.

— А это в буквальном переводе с японского — «складывание бумаги». В Японии это искусство передается от взрослых к детям. Ты же слышала о бумажных журавликах?

— Слышала. Я и сама могу сложить и «лодку», и «кораблик», и «обжору».

— А что, идея, — Ромка вырвал из блокнота лист, свернул его наподобие лодки и нахлобучил соколу на голову. — Ну и как?

Лодка на голове птицы хоть и плохо, но держалась, и все решили, что на первый случай сойдет и так.

Затем Артем вызвался подержать сокола, а Ромка осмотрел крыло, выстриг перышки вокруг раны, обработал ее края йодом и компетентно заявил:

— По-моему, ничего страшного. Летать он пока не сможет, потому что у него обломаны маховые перья, но будем надеяться, что скоро отрастут новые.

— А теперь давайте отнесем его в сарай, — предложил Артем.

Глава II
Поездка в Москву

Старый деревянный сарай еще в начале лета был оборудован друзьями под штаб-квартиру, и Катька принимала в этом самое деятельное участие. Они натаскали в сарай пахучего сена, накрыли его старым, но красивым «тигровым» покрывалом, на котором было очень удобно и сидеть, и лежать. Потом Ромка приволок туда всякой старой мебели: стол, стул, табуретку, а стены оклеил постерами с фотографиями звезд кино и эстрады, и внутри стало не только уютно, но и ярко.

Войдя в штаб-квартиру, Ромка взгромоздил на стол перевернутую табуретку и усадил сокола на узкую перекладину между ее ножками. Птица перебралась на самый край перекладины, поджала под себя одну ногу и замерла.

Все расположились на сене, не сводя с сокола глаз.

— «Лодка» все же не годится — и держится плохо, и смотрится некрасиво, — критически подметила Катька.

— Ежу понятно, — отозвался Ромка. — Надо поскорее сшить ему настоящий колпак. И насест должен быть другим. Кажется, его нужно обить сукном или войлоком, чтобы у сокола не уставали лапы.

— А правда хорошо, что у нас теперь есть свой домашний сокол? Ни у кого нет, а у нас — есть! — возликовала Лешка. — Давайте назовем его Тимошей.

— Кличка Тимоша больше подходит смирной птице, а это хищник, — возразил брат. — Лучше назвать его Ураганом или Злюкой.

— Мне не нравится, — заявила Катька, а Артем сказал:

— Он же не всегда будет таким диким. Если Лешке так хочется, пусть будет Тимошей.

— Да и ладно, — легко согласился Ромка. Он поднялся с сена, занавесил единственное в сарае узкое окошко. Стало совсем темно, и Ромка снял с головы сокола «лодку». Птица не пошевельнулась, и он легонько погладил ее по спине. — Мы его воспитаем, приручим, и он нас полюбит. Вы ведь знаете, что сокол — птица ловчая?

— И что? — спросила Катька.

— А то, что мы сможем с ней охотиться. — Ромка вернулся и сел рядом со своей боевой подругой. — Ты, Катька, Дюма «Королеву Марго» читала? Помнишь, какую книгу использовала Екатерина Медичи, чтобы отравить Генриха Наваррского, а вместо этого отправила на тот свет своего собственного сына, короля Карла Девятого?

Катька сморщила свой маленький носик:

— Кажется, та книга была о соколиной охоте?

— Вот именно. И оказалась она такой интересной, что несчастный Карл не смог от нее оторваться. Облизывал свои пальцы и перелистывал ими слипшиеся от яда страницы, пока не дочитал книгу до конца.

— И не подписал себе смертный приговор, — дополнила Лешка, а Артем кивнул:

— Недаром соколиную охоту называют королевской, или царской, охотой. И еще я где-то читал, что гордая птица, спускающаяся с небес на руку своего хозяина, прежде являлась символом могущества.

— Вот и мы будем как цари! — Ромкины глаза засияли, он вскочил с сена. — А давай, Темка, прямо сейчас посмотрим в Интернете, что там про соколов пишут. Узнаем, как колпак сшить, и жердочку сделать, и охотиться, и вообще все-все.

— Какой еще Интернет?! — вскричала Катька. — Мы же в Москву собирались! Мне надоела дача, я в город хочу! — Она тоже вскочила и оглядела компанию. Взгляд ее стал строг, а губы приготовились надуться от обиды. — Так мы едем или нет?

Лешка перевела глаза с Артема на брата и нерешительно произнесла:

— Даже и не знаю.

Но Ромка пребывал в чрезвычайно довольном настроении и потому покладисто заявил:

— Раз собирались, то и поезжайте, а я здесь останусь. Мне и без птицы-то не хотелось никуда ехать, а теперь и подавно не хочется. Я, что ли, Москвы не видел? Насмотрюсь еще осенью.

Так и порешили: Ромка с соколом остался на даче, а остальные уехали в Москву.

Сойдя с электрички, трое друзей первым делом направились на Красную площадь. Катьке непременно хотелось там «отметиться», а также сфотографироваться на фоне Кремля и храма Василия Блаженного.

На площади много было народу. Задрав головы, друзья, как и все, любовались разноцветными куполами великолепного собора и величественными кремлевскими башнями, украшенными двуглавыми орлами.

— Мне кажется, что это самая красивая площадь в мире! — воскликнула Катька.

— Так оно и есть, — отозвался Артем и навел объектив фотоаппарата на них с Лешкой.

Пока друзья фотографировались, на площади показалась очередная группа иностранных туристов, внимательно слушающих своего гида — невысокую худенькую женщину с зычным голосом. Из любопытства Лешка подошла к группе поближе и вдруг услышала слово «сокол». Или оно ей почудилось?

— Давайте послушаем, что им рассказывают, — попросила она Катьку с Артемом.

Трое друзей влились в группу гостей столицы и протиснулись в первый ряд. Экскурсовод и в самом деле вела речь о птицах.

— Позолоту куполов Кремля портят вороны. Они развлекаются тем, что съезжают на хвостах по сусальному золоту и тем самым его царапают, — повествовала экскурсовод. — Но вместо того чтобы регулярно тратиться на реставрацию, люди вспомнили исконно русский способ охраны храмов: распугивать ворон с помощью прирученных хищных птиц, в частности соколов.

— Ой, как интересно! — не сдержалась Лешка. — А где их разводят?

— В русском соколином центре.

— Разве у нас в Москве такой есть?

— Ну а как же! Хищные птицы охраняют не только купола Кремля, они помогают также на аэродромах, разгоняя птиц со взлетных полос, — ответила женщина и увела туристов к Кремлевской стене.

Погуляв еще немного, друзья зашли в ГУМ, где Катька накупила кучу косметики, а потом пешком, мимо Александровского сада, направились на Старый Арбат — любимую Лешкину улицу. Но еще не доходя до Арбата, они наткнулись на высокого парня в красной рубахе, который стоял у дверей небольшого ресторана и рукой в кожаной перчатке придерживал деревянную подставку, на которой гордо восседал такой же сокол, какой остался у них на даче, разве что чуть покрупнее и с более темным брюшком. Все это было так экзотично, что редкий прохожий не заглядывался на необычную пару. Вот и Лешка не смогла отвести глаз от гордой птицы. Подойдя поближе, она стала разглядывать сокола и его снаряжение.

— Что, нравится птичка? Хотите с ней сфотографироваться? — тут же предложил парень.

— Хотим! — подлетев к подруге, воскликнула Катька.

Все трое по очереди сфотографировались рядом с соколом, но не ушли, а заинтересовались затейливой соколиной амуницией.

— Сколько ему всего надо! И где все это брать? — озаботилась Катька. — Вот такую сумку, например?

— Это называется ягдташ, — объяснил парень в красной рубашке. — Его можно купить в магазине.

Лешка задержала взгляд на шапочке на голове сокола.

— А самим можно сшить такой колпак?

— Вполне. Только это не колпак, а клобук, — хозяин красивой птицы оказался приветливым и общительным. — Видишь ли, обоняние и слух у сокола развиты слабо, его главное достоинство — чрезвычайно острое зрение. Когда вокруг много людей, клобук изолирует птицу от внешнего мира, спасая ее от стресса.

— А что у него на лапах?

— Специальные крепления, называемые путцами или опутенками. А вот это, — молодой человек указал на изящный поводок, пристегивающий птицу к перчатке, — должник.

— Красивая у вас перчатка, — отметила Лешка.

— Потому что парадная. А вообще перчатки бывают трех видов: парадные, охотничьи и рабочие. Подставка, на которой сокол сидит, именуется присадом.

— А какой это сокол? — справилась Катька.

— Балобан.

— Странное какое название.

— По Далю это значит болван, глупец. Но уверяю вас, сокол — очень умная птица. Мой Джой откликается на зов и даже скучает по мне, когда остается один. А когда я возвращаюсь, приветствует меня громкими криками. Хотя по характеру эти птицы очень гордые и независимые, и многие охотники говорят, что соколы просто смиряются с существованием хозяина.

— А долго вы его дрессировали? — спросила Лешка.

Парень усмехнулся:

— Сокол — не собака, выдрессировать его нельзя. Можно только приучить не бояться человека, садиться на его руку и, главное, охотиться. А это уже целая наука.

— А долго его приучать?

— Когда как. Порой на это уходит несколько месяцев, а иногда опытным сокольничим хватает и десяти дней. В среднем — месяц.

— Всего-то? Вот здорово! Мы ведь это не просто так спрашиваем. Дело в том, что у нас свой сокол есть, мы сегодня его поймали. У него повреждено крыло, но мой брат говорит, что оно скоро заживет. Он точь-в-точь такой, как ваш.

— И что же вы собираетесь со своей птичкой делать? — раздался сбоку голос.

Лешка повернулась и увидела невысокого худого парня с нервным лицом, черными прилизанными волосами и лихорадочно блестевшими глазами. По-видимому, он уже давно стоял рядом с ними и слышал весь разговор.

— Сначала вылечим, а потом посмотрим. Может быть, выпустим. Или оставим себе. Мой брат хочет научить его охотиться.

— Содержать в домашних условиях хищника непросто, — покачал головой хозяин сокола.

— Это почему? — искренне удивилась Катька. — Мы ему дали кусок мяса, и он его тут же съел. А теперь сидит себе преспокойненько в сарае на одной ноге, даже не шевелится, так что никаких проблем с ним нет.

— Это так только кажется. В принципе, содержать сокола можно и в городской квартире, и он действительно часами будет сидеть на специальной подставке и не двигаться. Но ведь это далеко не все, что ему нужно. К вашему сведению, прокормить хищника довольно сложно: ему требуется та пища, которую он сам добывает на свободе. Не будет живого корма — сокол просто зачахнет. Еще надо помнить, что в природных условиях хищные птицы поедают добычу полностью: с шерстью, костями, перьями. Еще ему надо купаться в воде. Впрочем, вода и пища — это еще куда ни шло, можно и в обыкновенном тазу купальню устроить. Но ему обязательно нужно каждый день летать. В противном случае птица разжиреет и погибнет.

— Это что же, мы должны ловить для него рябчиков и перепелок? — усмехнулся Артем. — Своего-то вы чем кормите?

— Когда чем, в основном голубями и грызунами, — пояснил парень. — Но можно и чем-нибудь другим. Туркменские охотники, например, кормят ловчих балобанов тушканчиками или песчанками.

— Голубями? — сосредоточенно сморщив лоб, переспросила Лешка и уточнила: — Живыми?

— А то какими же. Соколы падаль не едят.

Лешка тут же представила, как полюбившуюся ей синюю голубку раздирает жуткий кривой клюв, и ей сразу расхотелось держать сокола в своей квартире. И уж тем более кормить его живыми зверушками и птичками.

А парень в красной рубашке философски заметил:

— Таков закон природы. Одни едят других, чтобы выжить.

— Вот в природе они пусть сами между собой и разбираются, я не против, а дома мне такого не надо.

— А знаете что? Отдайте вашего сокола мне, — тут же предложил парень с нервным лицом.

— А зачем он тебе? — вскинулась девочка.

— Мне-то? Охотиться.

— Сыч, ты что, охотник? — скептически протянул владелец сокола.

Нервный парень бросил на него недовольный взгляд и раздраженно дернул плечом:

— Ну не сам, конечно. Есть люди, которые занимаются соколиной охотой.

— Это какие такие люди?

— Ты, Ярослав, их не знаешь.

— Но нам надо знать, в какие руки он попадет, — вступил в перепалку Артем.

— Вот-вот, — закивала Лешка.

— В хорошие, ручаюсь, что в хорошие! — воскликнул Сыч. — Ну так что, отдадите?

После всего услышанного Лешке захотелось как можно скорее избавиться от их кровожадного питомца, но что-то очень неприятное послышалось ей в голосе Сыча. В растерянности она оглянулась на Ярослава. Тот чуть заметно качнул головой. И она решительно заявила:

— Извини, но мы его пока никому отдавать не будем, некоторое время он может и у нас пожить. Ничего с ним не случится, если с недельку поест размороженное мясо. Правда, Ярослав?

— Конечно, — кивнул хозяин сокола.

— Поправится, а там видно будет, — довершила свою мысль Лешка.

Но Сыч понял ее по-своему и обратился сразу ко всем троим:

— Не хотите просто так отдавать, так продайте.

— Нет, и продавать его мы не собираемся, — столь же твердо заявила девочка.

Но Сыч не унимался:

— Но почему? Мало того что я избавлю вас от хлопот, так вы еще и деньги получите.

— Ну хорошо, мы подумаем. Приедем домой, посоветуемся с моим братом, послушаем, что скажет он, — ответила Лешка, лишь бы только закончить неприятный разговор, и отвернулась. Однако настырный Сыч на этом не успокоился. Он возник перед ней с телефоном в руке и потребовал:

— Продиктуй-ка мне, пожалуйста, свой номер.

Лешка потянулась было в карман за мобильником, но немного помедлила и, даже не подумав солгать, назвала номер телефона, который стоял у них на даче в гостиной. Еще она сказала, что зовут ее Олей, и тут же об этом пожалела. Но слова уже вылетели, а они, как говорится, не воробьи. Лешка виновато оглянулась на Артема, но тот великодушно махнул рукой, и она успокоилась.

А Сыч, пряча свой телефон, довольно ухмыльнулся:

— Значит, вечерком я тебе позвоню. Мне ведь сначала на него посмотреть надо, чтобы знать, что покупаю. Крыло-то у него не сильно повреждено? Отрастут перья-то?

— Отрастут, куда им деться, — уже с раздражением ответила Лешка и, попрощавшись с Ярославом, взяла Катьку под руку.

— Всего хорошего, — доброжелательно кивнул головой парень с соколом.

Лешка молча шла по тротуару, сосредоточенно глядя себе под ноги, и о чем-то думала. И вдруг, нахмурив брови, воскликнула:

— Ну как все странно! Ну очень странно! Просто мистика какая-то!

— О чем ты? — удивился Артем, и Лешка пояснила:

— А вот о чем. Мы бессчетное количество раз ходили по Москве и соколов нигде не встречали и ничего про них не слышали. А как только у нас завелся свой, то на каждом шагу мы что-нибудь слышим о них или видим.

В ответ Артем лишь покачал головой:

— Никакая это не мистика. Вспомни, разве ты этого парня с соколом прежде не видела? Мы тут недели две назад проходили, а он шел навстречу.

Лешка задумалась:

— Что-то припоминаю.

— Вот-вот. Он тут постоянно ходит или стоит, а может, носил своего сокола к ветеринару. Но только тебя тогда такие птицы не интересовали, тебе и в голову не пришло задержать на нем взгляд и подойти поближе. И про то, что купола церквей и аэродромы охраняют хищные птицы, ты тоже слышала раньше, верно? Но только теперь стала замечать подобную информацию, потому что она коснулась лично тебя.

И Лешка с ним согласилась:

— Ты, пожалуй, прав.

— Ромка бы на это ответил: «Я всегда прав», — улыбнулся Артем.

Дойдя до подземного перехода, Лешка в последний раз оглянулась на парня по имени Ярослав. Какие-то прохожие, скорее всего, иностранцы, фотографировались с его соколом, а настырного Сыча рядом уже не было. Неожиданно для самой себя Лешка воскликнула: «Подождите минуточку, я сейчас вернусь!» А сама побежала назад к ресторану. Она дождалась, пока туристы уйдут, и закидала владельца сокола вопросами:

— Ярослав, а кто такой Сыч? Ты давно его знаешь? Стоит ли отдавать ему сокола? Он правда передаст его настоящим охотникам?

Ярослав невесело усмехнулся:

— Сыч-то? Не думаю. Я с ним мало знаком, но ребята говорят, что он таксидермист. Правда, сам он это отрицает, но я уверен, что так оно и есть.

И без того огромные Лешкины глаза округлились и сделались еще больше.

— Что?! Ты хочешь сказать, что Сыч убивает птиц, чтобы делать из них чучела? Как ты об этом узнал?

— Ну, как-то Джой, — Ярослав погладил своего сокола по крылу, — заболел, причем очень сильно. Я даже боялся, что не выживет. А Сыч случайно, а быть может, и намеренно со мной встретился и стал уговаривать продать ему птицу. «Зачем тебе больной сокол?» — спрашиваю. А он отвечал, что вылечит его, а чем и как — объяснить не сумел. Тут до меня и дошло, зачем Джой ему на самом деле нужен. Какой-нибудь коллекционер заказал ему чучело сокола для своего загородного дома, вот он и старался.

После этих слов Лешка пришла в еще большее негодование:

— Какой же мерзостью он занимается! Зачем теперь-то, в наше время, делать чучела, когда можно создавать виртуальных животных и птиц? То-то он мне таким противным показался. Зря я ему дала свой телефон.

— Ничего страшного, Сыч парень трусливый. Позвонит, дай ему от ворот поворот, он и отстанет.

— Так я и сделаю, — решила Лешка.

Глава III
Неожиданное предложение

Ромка встретил друзей с красными от усталости глазами, но весьма довольный. Все то время, пока ребята гуляли по Москве, он провел у компьютера и теперь спешил поделиться информацией. Он прямо-таки захлебывался от восторга.

— Вы себе не представляете, сколько я всего узнал! И про охоту, и про то, как сшить для сокола клобук и перчатку, сделать шесток и все остальное, и как его тренировать. Оказывается, соколиная охота зародилась еще пять тысяч лет назад в Индии! В средневековой Европе ею увлекались и короли, и простолюдины. Даже существовал специальный табель о рангах, предписывающий, кому и с какой птицей охотиться. А в Англии в те времена воровство или убийство чужого сокола каралось смертной казнью. И на Руси все князья и цари тоже любили такую охоту, а при Иване Грозном даже дорожную подать с купцов брали голубями для соколов.

— Понятно, — сказала Лешка, собираясь пройти к себе в комнату, чтобы переодеться с дороги. Но брат схватил ее за локоть и притянул к компьютеру.

— Нет, не уходи, а послушай, что я еще знаю. — Не выпуская ее руки, Ромка повернулся к монитору и скороговоркой прочел: — У всех народов сокол был символом высокородного происхождения и роскоши. В сознании подданных обладатель сокола признавался правителем земли и людей. Самым великим царем-сокольником считается представитель великой династии Гогенштауфенов король Фридрих Второй, описавший искусство охоты с птицами. Его книга с таким названием до сих пор пользуется успехом. А вторым по значимости царем-охотником называют нашего Алексея Михайловича по прозвищу Тишайший, отца Петра Первого. «Птичьей потехе» Алексей Михайлович предавался часто в ущерб государственным делам. Кроме специальных выездов он охотился даже по пути на богомолье, а в своих любимых местах основал дорожные дворцы и загородные резиденции. Также Алексей Михайлович создал свод уставов соколиной службы, вошедший в классику древнерусской литературы. Его «Урядник сокольничего пути» живет уже пятый век. В наши дни соколиная охота во всем мире переживает период возрождения, как на Ближнем Востоке, так и в Америке.

Лешка сделала попытку вырваться, но Ромка не собирался ее отпускать.

— Стой! А ты хоть знаешь, какой у нас сокол? Балобан! В арабских странах именно балобанов ставят выше других соколов, потому что они универсальные хищники, приспособлены для охоты и в степях, и в пустынях, а также самые добычливые.

Ромка был готов просвещать ее до бесконечности. Тогда Лешка свободной рукой стукнула его по лбу и закричала:

— Ты можешь остановиться или нет? Мы уже и без тебя знаем, что у нас балобан. — И, понизив голос, добавила: — Все остальное, конечно, тоже нужно для общего развития, но только никакой соколиной охоты у тебя не выйдет.

— Это еще почему? — удивился Ромка, который уже вообразил себя завзятым охотником, гордо вышагивающим по Медовке с соколом на плече на зависть местным мальчишкам.

— По многим причинам. Я, например, вообще охоту ненавижу, но главное то, что сокола в доме держать нельзя. Это тебе не Попка, которого ты зерном кормишь, Тимоше не только мясо, но и живой корм нужен.

— Удивила! Я еще не успел тебе об этом прочесть. Будем ловить ему мышей, — невозмутимо ответил брат.

— И не мечтай! — топнула ногой Лешка. — Мы в Москве тоже много чего узнали про соколов. Оказывается, в городе есть специальный соколиный центр, и его питомцы охраняют от ворон и других птиц кремлевские купола и аэродромы. Лучше узнай, где этот центр находится, и мы отдадим нашего Тимошу туда.

— Но я уже настроился, что он будет у нас жить. И вы тоже этого хотели. Зачем ты дала ему имя? — с сестры Ромка перевел глаза на друга. — А ты, Темка, тоже передумал охотиться?

Артем пожал плечами:

— Да я не очень-то и хотел. Этому занятию надо посвящать много времени, а у меня другие планы. К тому же ты, я надеюсь, не забыл, что осенью я уеду?

— Не забыл, — вздохнул Ромка. — Но я и сам могу заниматься с соколом, без вас. Найду кого-нибудь, кто меня поддержит. Вдруг получится?

Ответа Ромка не получил, так как у ворот притормозила синяя машина, и Катька, стоявшая у окна, с беспокойством проговорила:

— Смотрите-ка, кажется, там мой папа приехал. Интересно, зачем?

Друзья выбежали во двор. Юрий Евгеньевич, широко улыбаясь, открывал калитку:

— Привет, друзья. Катюшенька, здравствуй. Как ты тут?

— Нормально, — буркнула Катька. Она сделала навстречу отцу несколько шагов, но от его раскрытых объятий увернулась и суровым голосом спросила: — А с чего это ты вдруг к нам приехал?

— Да вот, захотел узнать, как ты тут поживаешь, и спросить, не хочешь ли домой.

— Домой? Когда?

— Завтра. В крайнем случае послезавтра.

Катька сникла, как увядший цветок.

— Так я и знала. Что, твоя командировка уже закончилась?

Отец развел руками:

— Почти.

— Но я не хочу отсюда уезжать! Что мне в Воронеже делать?! — Катька капризно затопала ногами и отвернулась, а по ее щекам в два ручья заструились горькие слезы. И чем больше отец ее уговаривал уехать, тем громче она рыдала.

Подошло время ужина, но Катька от еды отказалась и удалилась в сарай. Там она улеглась на сено и продолжала страдать, но уже молча.

Родительское сердце не выдержало. После ужина Юрий Евгеньевич вместе с ребятами пришел в штаб-квартиру, уселся рядом с Катькой на покрывало и погладил дочь по плечу:

— Не плачь, пожалуйста. Ну, если тебе так хочется, можешь остаться здесь еще денька на два.

— На два? — Катька привстала и улеглась снова. — Нет, этого мало.

— Извини, но на больший срок я не смогу задержаться.

— Да, конечно, для тебя твоя работа дороже родной дочери, — всхлипнула Катька, и ее плечи вновь затряслись в беззвучном плаче.

Тимоша, все это время неподвижно сидевший на правой лапе, сменил ее на левую и застыл в прежней позе. Царская птица не снизошла до человеческой суеты.

Юрий Евгеньевич вздрогнул и приподнялся:

— Он что, живой? А я, когда вошел, подумал, что вы где-то птичье чучело раздобыли.

— Что вы! Конечно, живой. Это сокол-балобан, его сегодня Лешка на собачьем пляже нашла, — сообщил Ромка.

— И что же вы с ним собираетесь делать?

— Я хочу, чтобы он остался у нас, а они — нет. А выпустить на волю его нельзя, у него крыло повреждено.

— Мне кажется, его надо отвезти в Москву, в соколиный центр, — вставила Лешка. — Как вы думаете, это хорошая идея?

Юрий Евгеньевич ей ответил не сразу. Он неожиданно задумался, даже глаза прикрыл и после некоторого молчания сказал:

— Пожалуй, я знаю, куда можно пристроить вашего сокола. У меня есть знакомый орнитолог, он как раз заведует питомником хищных птиц на Соколиной горе.

— Что это за гора такая? Впервые о ней слышу! — воскликнул Ромка.

— «Соколиная гора» — это название небольшого, но замечательного заповедника на Дону. По дороге из Москвы мы с Катей можем туда заехать и пристроить птицу. Можете не сомневаться, она попадет в хорошие руки. Уход по всем правилам науки ей обеспечен. Кстати, Катюша, и твоя мечта наконец сбудется, ты увидишь необыкновенно красивые места. Ты ведь давно хотела попасть на Соколиную гору. Ты меня слышишь? — Юрий Евгеньевич тронул Катьку за плечо, но та даже не шевельнулась. — Ты что, не рада? А помнишь, как ты обиделась, когда весной я не смог взять тебя с собой в этот заповедник?

— Хороша ложка к обеду. А сейчас мне и здесь неплохо, — пробурчала Катька и, откинув покрывало, зарылась в сено.

А Ромка встал, потоптался возле Катькиного отца и робко попросил:

— А нельзя ли и нам поехать с вами? Что вам стоит взять нас с собой? Мы посмотрим на этот заповедник, а потом сами домой на поезде вернемся. Ведь это недалеко от Воронежа, да?

Катька от Ромкиной идеи пришла в бурный восторг. Она подскочила, как распрямившаяся пружинка, и обеими руками обхватила шею отца.

— Папа, пожалуйста, очень тебя прошу, возьми нас всех в твой заповедник! Я тогда всегда буду тебя слушаться. И маму тоже, честное слово.

И Юрий Евгеньевич сдался:

— А родители их отпустят?

— Отпустят, если ты попросишь. Сделай это прямо сейчас!

— И с Ниной Сергеевной тоже поговорите, чтобы она приглядела за моим Попкой и Лешкиным Диком, — расхрабрился Ромка.

Катькин отец согласился и на это.

— Чего не сделаешь для любимой дочери и ее друзей? Хорошо, я постараюсь.

— Значит, мы можем готовиться к поездке? Ура! — во весь голос закричал Ромка.

— Не торопись, у вас впереди еще много времени, — напомнил ему Юрий Евгеньевич, но Ромка вприпрыжку помчался собирать вещи.

Ночевать на даче Юрий Евгеньевич не стал и вскоре уехал. Счастливые Ромка с Катькой снова целый вечер гонялись друг за дружкой по дорожкам сада, а Лешка с Артемом, как всегда, расположились на своей любимой скамеечке.

И вдруг из окна гостиной послышался телефонный звонок. Лешка вскочила.

— Я подойду, — сказала она и понеслась к телефону. А когда сняла трубку, брезгливо поморщилась. Звонил Сыч, о котором она и думать забыла.

— Здравствуйте, могу я услышать Олю? — очень вежливо спросил он.

— Услышать можете. Это я.

— А я — тот человек, которому вы дали свой телефон.

— Я узнала.

— Вот и ладненько. Скажи, как к вам подъехать? Мне бы хотелось сначала взглянуть на вашу птичку.

«Понятно, зачем ты хочешь на нее взглянуть. Чтобы оценить ее оперение», — подумала Лешка, и ее всю передернуло от отвращения к мерзкому типу.

— Ты уж нас извини, но мы тебе его не отдадим и не продадим, — твердо сказала она.

Сыч лишь удивился:

— Почему? Или вам деньги не нужны? Я заплачу хорошо, даже больше, чем ты думаешь.

— А я ничего не думаю. Мы уже договорились с одним питомником и завтра повезем нашего сокола туда. Это уже решено.

— С каким еще питомником? Что-то я никогда не слышал ни о каких соколиных питомниках.

— С тем, который находится в заповеднике «Соколиная гора», — пояснила Лешка.

— Как-как? «Соколиная гора», говоришь? — переспросил Сыч. — А, кажется, я про такую гору уже где-то слышал. Ну что ж, дело ваше, не хотите — как хотите. Пока.

— Пока-пока, — весело отозвалась Лешка.

У нее словно гора с плеч свалилась. Вопреки ее опасениям Сыч оказался неназойливым, сразу от нее отстал. К счастью, больше она этого живодера никогда не увидит, а если и увидит, то даже не поздоровается.

Лешка выбросила противного Сыча из головы и вернулась к Артему.

Весь следующий день прошел в радостном ожидании скорого отъезда. И когда забрезжил рассвет нового дня, к даче подъехал Катькин отец. Четверо друзей погрузились в его машину, выехали на трассу и помчались в сторону юга.

Глава IV
Знакомство с заповедником

Сокол Тимоша смирно сидел в посылочной коробке, которую Ромка всю дорогу держал на коленях, чтобы птица не испытывала тряски.

— Расскажите, пожалуйста, поподробней, что это за гора такая, на которую мы едем? — попросил он Катькиного отца.

— О, это удивительное место! Оно даже занесено в Книгу рекордов Гиннесса как самый маленький заповедник мира с необыкновенно богатой флорой и фауной, — ответил Юрий Евгеньевич. — Представьте себе леса, степи и пойменные луга с редкостными ландшафтами и разнообразными растениями, а также водоемы, скалы и осыпи, умещающиеся на одном малюсеньком участке площадью в какие-то двести гектаров. Жаль, что сейчас не весна. Вы бы увидели, как цветут миндаль, вишня, терн… Хотя и сейчас там тоже очень красиво.

Всю дорогу Юрий Евгеньевич рассказывал своим пассажирам о реликтовых растениях, скалах девонского происхождения, редких, нигде больше не встречающихся птицах, цветах, грибах, бабочках, шмелях, нашедших приют на Соколиной горе.

Несколько часов пролетело незаметно, и он наконец объявил:

— Кажется, подъезжаем, скоро сами все увидите.

Не успев договорить, Юрий Евгеньевич вдруг резко затормозил перед огромным дорожным щитом, который указывал на объезд, а затем вгляделся вдаль и с досадой махнул рукой:

— Там, впереди, ремонтируют дорогу. Придется делать крюк. Теперь попадем в заповедник позже, чем я надеялся.

Объездной путь занял больше двух часов, зато друзья увидели и скалы, и тенистую дубраву, и ковыль, и светлый березняк на длинном пологом склоне. По нему-то и проходил последний участок дороги, ведущий к центральной усадьбе заповедника. Путешественники остановились у большого двухэтажного дома — административного здания.

У входа возвышалась красивая альпийская горка, а рядом с ней стоял невысокий мужчина с темной бородкой и в очках, всем своим обликом напоминавший дореволюционного ученого или адвоката.

Юрий Евгеньевич подкатил прямо к нему.

— Это тот, кто нам нужен — заведующий питомником хищных птиц, Алексей Петрович, — объяснил Катькин папа друзьям, а сам вышел из машины и направился к мужчине.

— Здравствуй, Петрович.

Заведующий питомником блеснул стеклами очков, сквозь которые смотрели веселые живые глаза, и двинулся навстречу.

— Юра! Очень рад тебя видеть. В гости к нам?

— На экскурсию и по делу, — ответил Юрий Евгеньевич, и мужчины пожали друг другу руки.

Остальные путешественники тоже выбрались из машины.

— Это моя дочь. — Юрий Евгеньевич обнял за плечи Катьку. — А это ее друзья.

— Очень приятно. Люблю юные лица, особенно когда они такие симпатичные, — приветливо сказал Алексей Петрович.

А Лешке в коленку ткнулась холодным носом гончая собака с желтой шерстью, длинными висячими ушами и грустными-прегрустными глазами.

— Ой, какая красивая! А как ее зовут? — воскликнула девочка.

— Понч, — ответил мужчина.

— Пончик?

— Можно и так.

Из-за угла дома вынеслась еще одна охотничья собака, белая с черными пятнами.

— Это — пойнтер, — определила Лешка. — А его как зовут?

— Арчи. А это — Белка, — указал он на маленькую дворовую собачонку с неожиданно громким, басистым лаем. — Не бойтесь, она не кусается.

— Мы не боимся собак, — ответила Лешка, и Алексей Петрович снова улыбнулся и задержал взгляд на синей картонной коробке, которую Ромка вынес из машины и поставил на землю. Птица в коробке трепыхалась, стремясь поскорее вырваться на волю.

— А кто там у вас?

— Сокол-балобан, — пояснил Ромка.

— Серьезно? И как он к вам попал?

Ромка коротко рассказал, как его сестра нашла подранка на берегу реки и как он лечил его крыло.

— Мы решили отдать его вам. Пригодится?

Алексей Петрович приоткрыл коробку и осторожно заглянул внутрь.

— Хороший экземпляр. У нас и вольер свободный есть.

— Вот хорошо! А у вас тут красиво! — оглядываясь по сторонам, воскликнула Лешка. — Какой широкий здесь Дон. А это что за гора?

Противоположный берег Дона обрывался к водной глади высоченным уступом, на котором выделялись иссеченные водой и ветром скалы, одна причудливей другой. Катька указала на них рукой.

— Смотрите, вон та похожа на язык, а другая — на голову сказочного богатыря в шлеме.

— Ты угадала, эти скалы так и называются: «Язык» и «Голова», а сама гора — Соколиной. Она и дала название всему заповеднику, — пояснил Алексей Петрович.

А Ромка обратил его внимание на возвышенность слева от усадьбы, кажущуюся издали небольшой, поросшую лесом, с выступающими из нее такими же светлыми скалами.

— А там что за горка?

Ученый усмехнулся:

— То не простая горка. Это так называемые Белые камни. За ними скрывается глубокий овраг, по дну которого течет маленькая, но быстрая речка. Этот овраг мы называем каньоном.

— Классно, — подпрыгнул Ромка. — Нам Юрий Евгеньевич сказал, что все эти скалы имеют девонское происхождение. Значит, если хорошенько поискать, то в них можно найти древние окаменелости?

— Окаменелости найти можно, только ходить там опасно, и я вам не советую этого делать.

— Почему?

— На той, как ты сказал, «горке» часты камнепады, не дай бог кому-нибудь попасть под них. Каменная лавина беспощадна.

В это время мимо них быстрым шагом прошел высоченный молодой мужчина с наголо выбритой головой.

— Никита! — окликнул его Алексей Петрович.

Великан остановился.

— Будь так добр, покажи ребятам питомник и размести в пустом вольере нового жильца. — Заведующий питомником протянул мужчине коробку с соколом, а друзьям сказал: — Никита — тоже орнитолог, как и я. Вот он вам сейчас все покажет и расскажет.

Сам он вернулся к Юрию Евгеньевичу, а друзья пошли за Никитой и вместе с ним подошли к длинному блоку вольеров с самыми разными птицами. Увидев огромного орла, друзья задержались около него, а Ромка пробежался вдоль всех решеток и вернулся обратно с горящими глазами.

— Вот это птички! Каких только тут нет!

— У нас много хищных птиц, больше двадцати видов. И ястребы-тетеревятники, и беркуты, и карликовые орлы, и сапсаны, и пустельги… Есть даже филины, в последнее время тоже ставшие редкостью в русских лесах. А что за лес без уханья филина? Имеется и полярный кречет, очень редкая и красивая птица, — Никита с гордостью указал на крупного красивого белого сокола. — Теперь он встречается крайне редко, а когда-то даже в Петербурге на Исаакиевском соборе гнездился.

Никита открыл дверь пустого вольера и запустил в него Тимошу. Сокол неуклюже взлетел на шест, схватился одной лапой и крупными черными глазами внимательно оглядел свое новое жилище. Наверное, оно ему понравилось, потому что он так и застыл на месте с поджатой лапой.

А по соседству с ним в другом вольере Лешка увидела точно такого же сокола и воскликнула:

— Да это же брат-близнец нашего Тимоши!

— Это Тришенька, мой любимец, наш самый лучший охотник.

— Вы и охотой занимаетесь? — радостно воскликнул Ромка.

— Занимаемся. Но основное направление нашей работы — это разведение и реинтродукция, то есть возвращение в природу, соколов-балобанов.

— И как вы это делаете? — заинтересовалась Лешка.

— О, это кропотливый труд. Весной на Соколиной горе мы отбираем у самки балобана кладку и помещаем ее в инкубатор. Тем временем она делает вторую кладку и этих птенцов высиживает сама. Первые же вылупляются у нас, мы их выкармливаем и содержим в специальных гнездовых ящиках до тех пор, пока у них не окрепнут крылья. Кормим соколят через специальные устройства таким образом, чтобы они не видели человека и не смогли к нему привыкнуть. Спустя некоторое время ящики с одной стороны открываются, и птенцы получают возможность учиться летать. Но еще в течение нескольких недель они не слишком отдаляются от родного дома и обязательно возвращаются за пищей, пока не научатся добывать ее самостоятельно. Используем мы и другой метод разведения птиц: подкладываем насиженные яйца к «приемным родителям», к примеру, в гнезда канюков. Соколята вылупляются и вырастают в чужой семье.

По азарту, с которым говорил молодой орнитолог, было видно, насколько он увлечен своим делом.

— Интересная у вас работа, — отметил Ромка. — Если бы я не хотел стать сыщиком, я бы обязательно выучился на орнитолога.

— Интересная, — согласился Никита и указал на один из ящиков. — Вон, видите птенца сверху? А рядом, на дереве, второй. Это они прилетели за пищей.

— А если вы их не покормите?

— Перестанут прилетать. Они уже умеют жить самостоятельно.

Налюбовавшись на гордых птиц, друзья вернулись к административному зданию. Юрий Евгеньевич по-прежнему стоял у своей машины и беседовал с Алексеем Петровичем.

— Пристроили своего сокола? — обернулся он к детям.

— Да, — кивнула Лешка.

— Тогда поехали.

— Это еще куда? — удивилась Катька.

— Домой, в Воронеж.

— Как? Уже?

Юрий Евгеньевич виновато развел руками:

— Но я же не предполагал, что дорога окажется такой длинной.

В разговор вступил Алексей Петрович.

— А может, не стоит, на ночь-то глядя? — предостерег он приятеля. — Ты устал, не дай бог, еще заснешь за рулем.

— Это очень опасно, — поддакнул Ромка.

— Да-да-да! Мы с тобой обязательно попадем в жуткую аварию! — подлила масла в огонь Катька. — Учти, папа, ты рискуешь не только своей, но и нашими молодыми жизнями. А если с нами что-нибудь случится, представь, что будет с мамой?! И что ты ей тогда скажешь?

И Юрий Евгеньевич задумался:

— Ну, если мы тебя, Петрович, не стесним, то, пожалуй, останемся здесь на ночь. Найдется, где переночевать?

— Конечно. Все наши студенты-практиканты на время разъехались, так что места есть. Что вы выбираете: домик или гостиничный номер?

— Домик, домик, — запрыгала Катька.

— Ну что ж, идемте в домик.

Друзья вытащили из машины свою поклажу и вслед за Алексеем Петровичем отправились к летним бревенчатым домикам, выстроившимся в ровный ряд вдоль берега Дона. Когда приблизились к самому первому, из его окна выглянул молодой человек с сильно загорелым лицом и выгоревшими на солнце почти соломенными волосами, падавшими на его высокий гладкий лоб. Из-под неожиданно темных бровей смотрели стальные слегка прищуренные глаза.

— Здравствуй, Павел, — приветливо обратился к нему Алексей Петрович. — Хотя мы, кажется, уже сегодня виделись.

— Виделись рано утром, — кивнул молодой человек и обвел остальных изучающим взглядом. — А это кто?

— Соседей к тебе на постой привел. Ты не против?

— Нет, конечно.

— Нам нужны две комнаты. Они, надеюсь, не заняты?

Молодой человек непонимающе взглянул на ученого.

— Конечно нет, с чего вы взяли? Студенты уже дня три как уехали.

— Но вчера мне показалось, что к тебе кто-то приехал, — возразил Алексей Петрович.

Парень отрицательно покачал головой:

— Да нет же, вы ошибаетесь, никто ко мне не приезжал.

— Тем лучше. А соседи они тебе всего на одну ночь.

И Павел широко улыбнулся:

— Да хоть на десять. Места всем хватит.

Алексей Петрович зашел в домик, и все потянулись за ним. В небольшом коридорчике было две двери. Одна вела в комнату Павла, другая — в две смежные маленькие комнатки. В каждой из них стояло по две кровати и немудреная мебель.

Катька прошла во вторую, дальнюю комнатку, где у окна стоял большой стол, опустила сумку на пол и объявила, что они с Лешкой будут жить здесь. Ромке с Артемом ничего не осталось, как занять первую комнатку.

Оставив в домике свои пожитки, друзья отправились к Алексею Петровичу ужинать. Его квартира располагалась в административном здании на первом этаже, жил он со своей женой Юлией Вячеславовной, молодой привлекательной женщиной. Она тоже занималась научной работой.

После ужина друзья сбегали на золотой песчаный пляж, окунулись в прохладную воду Дона, а потом просто гуляли вдоль берега и любовались причудливыми скалами Соколиной горы.

Поздним вечером, когда стемнело, их всех пригласили на шашлык.

Кроме Алексея Петровича и Юлии Вячеславовны, вокруг огромного костра на речном берегу собралось много людей. Среди них двое орнитологов: уже знакомый друзьям великан Никита и еще один, Иван, такой же влюбленный в свою профессию человек, похожий на своего товарища бритой головой и мощным торсом. Вот только ростом Иван был невысок и по сравнению с Никитой казался маленьким. А еще у костра сидели трое аспирантов: сосед ребят по домику Павел, тоже, как оказалось, орнитолог, а также энтомолог Вацис — молодой человек с открытым прямодушным взглядом голубых глаз и ботаник Наташа, веселая черноокая девушка с непокорными темными кудряшками.

У костра было интересно и весело. Ребята узнали много нового о заповеднике, наслушались всяких смешных историй. А когда наелись и вволю насмеялись, оставили взрослых с их разговорами, а сами отошли в сторону и разлеглись в высокой пружинящей луговой траве.

Лешка вгляделась в бархатное бездонное небо и ахнула:

— Какие огромные звезды! Почему-то они здесь даже больше, чем у нас в Медовке.

У ее брата на все имелся готовый ответ.

— Я знаю почему. Потому что здесь мало действует световое загрязнение, а в Медовку оно доходит из Москвы. А вот жители Лондона, я читал, жалуются на то, что не видят Млечный Путь.

Катька втянула в себя необыкновенно густой, пропитанный луговыми травами воздух.

— А запахи какие!

— Да уж, природа здесь что надо, — согласился с ней Артем, а Ромка сказал:

— Вы только подумайте, как переменчива наша жизнь. Еще позавчера мы и не мечтали попасть в такое необыкновенное место, и вот уже здесь.

— Скажи мне спасибо, — отозвалась Лешка. — Если бы я не нашла сокола, ты бы так и остался сидеть в Медовке.

— Значит, надо сказать спасибо соколу за то, что он нашелся, — возразил Ромка. — Надо будет завтра его навестить.

— Обязательно. Пойдем к нему прямо с утра, — сказала Лешка.

Но рано утром к девчонкам в окошко заглянул Юрий Евгеньевич — сам он ночевал в квартире Алексея Петровича. Просунув внутрь голову, Катькин отец мягко, но твердо сказал:

— Катюша, просыпайся. Лешка, вставай. Пора ехать.

Катька с трудом разлепила глаза — спать-то легли позже некуда.

— Что, уже? А почему так рано? Не хочу я никуда уезжать.

Но Юрий Евгеньевич ее и слушать не стал, а перешел к другому окну и разбудил ребят.

С большой неохотой Ромка с Артемом выбрались из дома. Над Доном поднималось ярко-красное солнце, в его лучах песок на пляже казался розовым, а Соколиная гора с другой стороны реки дразнилась своим каменным языком. И вот от такой красоты им предстояло уехать.

— Юрий Евгеньевич, ну давайте останемся здесь еще хоть на немножечко, ну совсем на чуть-чуть, — заныл Ромка.

Катькин отец печально вздохнул:

— Я бы и сам с удовольствием, но мне на работу надо. Я и так уже задержался.

— Но нам-то на работу не надо! У нас-то каникулы. Мы еще в музей природы не заглянули, а ты сам хотел, чтобы мы там побывали, и на гриб редкий не посмотрели, и… и в лес не сходили, и на Соколиную гору не слазили, и вообще никуда. Разве можно вот так уезжать, ничего не повидав? Можно мы тут останемся? — размазывая по лицу слезы, заголосила Катька.

С перекинутым через плечо полотенцем со стороны реки к ним подошел Алексей Петрович.

— Вы что, решили нас покинуть?

— Мне на работу надо, — повторил Юрий Евгеньевич.

— А они хотят остаться, — прочитал орнитолог по хмурым лицам ребят.

— Еще как! — вздохнула Лешка. — Мы так долго сюда собирались, так готовились к этой поездке, так мечтали все здесь увидеть…

— Ну так оставайтесь и живите. Места здесь много.

— Папа! — вскричала Катька. — Папочка, слышишь, что тебе люди говорят!

— Петрович, ты это серьезно? — переспросил Юрий Евгеньевич. — Они тебе и в самом деле не помешают?

Алексей Петрович покачал головой и улыбнулся:

— Ни в коем случае. Они взрослые ребята, самостоятельные, ходить за ними не надо.

— Зря ты так думаешь. Они везде найдут опасность.

— Не найдем! И искать не станем! — с жаром воскликнул Ромка, а Катька дернула отца за руку и пошла в новую атаку:

— Что ты такое говоришь! Мы давно уже не дети!

И Алексей Петрович снова ее поддержал:

— Вот именно. Ответственность за них я беру на себя. Через несколько дней я сам поеду в Воронеж и их к вам подкину. Ну, а столоваться они будут у нас, с голода не умрут.

— Ну что ж, оставайтесь, — махнул рукой Юрий Евгеньевич. — Но только чтоб далеко не заплывать, глубоко не нырять, от усадьбы не отдаляться. Что там еще?

— Далеко в лес не ходить, высоко на гору не лазить, — дополнила Катька.

— На гору совсем не лазить, — уточнил отец.

— Пусть так.

Девчонки запрыгали от радости, а вдали на фоне голубого неба появился всадник на белом коне, словно витязь из русской народной сказки. Он подъехал ближе и оказался их знакомым Иваном.

— Доброе утро!

— Здравствуй, Иван. Ты в лес? — спросил Алексей Петрович.

— Угу. На гнездо одно взглянуть надо, — ответил Иван и, повернув коня, ускакал.

Друзья проводили его восхищенными взглядами, а Лешка не без волнения спросила:

— У вас тут и конюшня есть? А сколько в ней лошадей?

— Две.

— А можно будет на них покататься?

— Если договоритесь с конюхом. Думаю, он разрешит, — сказал Алексей Петрович.

Друзья переглянулись и через несколько секунд — сразу было трудно поверить в свалившееся на них немыслимое счастье — дружно закричали:

— Ура!

— Потише, пожалуйста. Здесь к таким воплям не привыкли, — сказал Юрий Евгеньевич и, вздохнув, направился к своей машине. По всему было видно, что он тоже предпочел бы остаться на природе, а не возвращаться в пыльный, пропитанный выхлопными газами город. А четверо друзей снова прокричали «ура!», только немного тише.

Глава V
Пропавшая карта

Проводив Катькиного отца, друзья вместо умывания искупались в Дону — здесь все так делали — и отправились на завтрак к Алексею Петровичу. Юлия Вячеславовна встретила их приветливо и очень вкусно накормила. А после еды, как и собирались, все вместе отправились навестить своего сокола.

Приняв обычную для соколов царственную посадку с гордо откинутой головой, Тимоша сидел так близко к решетке, что до него можно было достать рукой. Лешка так и сделала. Она просунула сквозь металлическую сетку палец, готовясь в случае опасности мгновенно его отдернуть, и тихо позвала:

— Тимоша!

Сокол клеваться не стал, а опустил вторую лапу, подошел к решетке еще ближе, окинул Лешку пронзительным взглядом больших темных глаз и склонил голову набок. Так делал Дик, когда силился понять, что она хочет ему сказать.

— Он меня узнал. Честное слово, узнал! — пришла в восторг Лешка. — Вы только посмотрите, какой у него умный взгляд!

Ромка согласно закивал:

— Вполне может быть. Зрение-то у него ой-е-ей какое, а значит, и зрительная память должна быть отличной.

Он тоже просунул сквозь сетку палец и коснулся бурых перышек.

— Тимошенька умный. Тимошенька хороший! — Так Ромка всегда разговаривал со своим Попкой. Сокол не возражал, даже не отодвинулся. И все по очереди также до него дотронулись.

Убедившись, что жизнь у Тимоши наладилась, друзья накормили бегающих вокруг них собак остатками завтрака и прошлись вдоль других вольеров с пернатыми жильцами. Затем Ромка указал рукой на манящие к себе Белые камни.

— Может быть, полазаем там?

— Но Алексей Петрович говорил, что к Белым камням ходить нельзя, — напомнила Лешка.

— Он не это говорил. Он просто сказал, что ходить туда не советует, а это разные вещи, — возразил Ромка.

— А мне кажется, что это одно и то же, — сказал Артем. — Давайте хоть в первый день не нарушать его запреты. Идемте лучше в лес.

— Нет, лучше на конюшню, — подпрыгнула Катька.

Предложение приняли единогласно.

Конюшня виднелась слева от административного здания, и путь к ней лежал через небольшое поле. Друзья пошли по узкой тропинке, и вскоре им навстречу попался Вацис. Энтомолог помахал им голубым сачком для ловли бабочек и приветливо улыбнулся. Вслед за ним пронеслась Наташа и в знак приветствия подняла руку. Потом появился Павел с большим коричневым блокнотом подмышкой — видимо, он заносил туда какие-то данные для своей диссертации.

Поравнявшись с четверкой друзей, молодой человек остановился.

— Привет соседям. Что, решили остаться?

— Ага, — весело ответила Катька.

— Значит, еще увидимся.

Павел пошел своей дорогой, а друзья не торопясь зашагали по полю. По высокой некошеной траве пробегала легкая зыбь, над полевыми цветами гудели пчелы, стрекотали кузнечики, порхали как знакомые, так и невиданные прежде бабочки.

— Такая у нас в Медовке не водится. И такая тоже, — на ходу отмечала Лешка. Они с Катькой провожали взглядами каждую бабочку, склонялись к цветам, чтобы вдохнуть их чудесный аромат, и не переставали удивляться разнообразию природы этого необыкновенного края.

Внезапно рядом послышались чьи-то торопливые шаги. Девчонки подняли головы. С большим биноклем на груди к ним приближался Алексей Петрович.

— Куда путь держим? — спросил ученый. Судя по выражению его лица и блеску в глазах, он пребывал в отличнейшем расположении духа.

— К конюшне, — ответил Артем.

— Жаль. А я хотел позвать вас с собой.

— А куда?

— Взглянуть на гнездо канюка. Оно недалеко отсюда, ближе всех других гнезд.

— Зачем? А, поняла. Вы, должно быть, подложили туда соколиные яйца, и теперь там растут балобаны? — догадалась Лешка.

— Я вижу, вас уже просветили, как мы разводим этих птиц, — улыбнулся орнитолог.

— А разве птенцы еще не разлетелись? — удивился Ромка. — Что-то поздновато для выводка.

— Птенцы давно оперились и из гнездарей превратились в слетков, то есть пока летают недалеко от своего гнезда, но родители их еще подкармливают, — пояснил Алексей Петрович. — Я сам туда яйца подкладывал, поэтому они мне как дети.

— Еще успеем на конюшню, давайте лучше пойдем с ним, — попросил друзей Ромка.

Никто и не думал возражать. И по веселой полевой тропинке все дружно зашагали к зеленеющему вдали лесу.

— Мы прямо к гнезду подойдем? — спросила Лешка у Алексея Петровича.

— Нет, ни в коем случае. Близко к гнездам приближаться ни к чему — зачем пугать птиц? И вообще к ним нельзя подходить близко. А если бы вы знали, с какими предосторожностями мы подкладываем к канюкам соколиные яйца! Самое страшное — привлечь к ним куниц. Эти зверюги такие хитрые — находят гнезда по следам человека и разоряют их. Сейчас мы с вами взберемся на пригорок и будем наблюдать оттуда за птенцами и их родителями.

— А кто такие канюки? — забежала вперед, наморщив лоб, Катька. — Я об этом еще вчера у Никиты хотела спросить, но так и не решилась.

— Могла бы у меня спросить, я б тебе объяснил, — вмешался Ромка и полувопросительно сказал: — Ведь это сарычи. Верно, Алексей Петрович?

Однако остальным и это название мало о чем говорило. И орнитолог пояснил:

— Канюки, или сарычи, — это род хищных птиц семейства ястребиных. Вы их могли видеть вдоль дорог на деревьях. У них более пестрое, чем у сокола, оперение, а маховые перья и хвост — полосатые. Питаются они мелкими млекопитающими, птичками, насекомыми, не брезгуют и падалью.

— Что-то я таких птиц никогда не встречала, — покачала головой Катька.

— Еще встретишь. Сарычи — большие птицы, с размахом крыльев до ста двадцати сантиметров.

Лешка развела в стороны руки, прикинула, сколько это будет — метр двадцать, и нашла, что очень много.

— А у сокола какой размах крыльев?

— У балобана — сто десять сантиметров или чуть поменьше. Да вы сейчас сами увидите и соколят, и канюков.

Алексей Петрович легко взбежал на пригорок и приставил к глазам бинокль. Ромка сделал то же самое — вместе с инструментами сыщика бинокль лежал в его сумке, которую он всегда носил с собой: ведь неожиданное преступление, требующее расследования, может случиться где угодно и в любой момент.

Но никаких канюков-сарычей, равно как и соколов, они не увидели.

— Так где же ваши птенцы? — нетерпеливо спросил Ромка. — Что-то я ни одного не вижу. Или они насовсем разлетелись?

По лицу орнитолога скользнуло беспокойство. Он снял очки, протер их, снова вернул на переносицу, но не помогло и это: ни соколят, ни канюков он не увидел.

— Вон один подлетел, кажется. Хотя нет, это не птенец, а другая птица. Странно, ведь еще вчера в это самое время они все были здесь. Не могли они вот так, в одночасье, сорваться с места, это самый поздний выводок. А гнездо-то! — вдруг вскричал Алексей Петрович.

— Что — гнездо?

— Что-то с ним не так. Какое-то оно… ободранное. Очертания другие, не такие, как вчера. А ну, пошли туда!

Опередив своих юных спутников, Алексей Петрович проворно сбежал с пригорка и вскоре привел их к той самой большой поляне, на которой высилось дерево с гнездом на вершине. Это был старый ясень, и гнездо тоже было старым и оттого огромным. На стволе дерева виднелись глубокие свежие царапины, словно совсем недавно в него впивались чьи-то огромные острые когти.

Ромка поддел ногтем ободранную кору, повертел в руках.

— Вы говорили, что за птенцами охотятся куницы. Неужели это их следы? Что-то они чересчур большие. Скорее, здесь побывал какой-то леопард. Или пантера. Но ведь леопарды и пантеры здесь не водятся? Или водятся? — С удивленным лицом Ромка обернулся к орнитологу. — У вас же здесь много всяких редких зверей, может, есть и экзотические?

Не отрывая глаз от ствола, Алексей Петрович медленно покачал головой:

— Зверей здесь много, но таких, к сожалению, нет. Нет, братцы, это никакая не пантера и тем паче не леопард, а всего лишь наш с вами собрат по отряду и виду.

— Неужели человек? — воскликнула Катька.

— Человек, — печально кивнул ученый. — Он будет пострашнее любого дикого зверя. А следы эти остались от металлических «кошек», таких, какими пользуются монтажники при высотных работах. Мы, орнитологи, тоже с ними по деревьям лазаем.

Алексей Петрович поднял голову вверх, изучая следы, затем наклонился и нашел в траве несколько спутанных вместе сухих веток.

— По-видимому, он взобрался наверх, чтобы накрыть птенца сачком или сетью, но потерял равновесие и, чтобы удержаться, вцепился в гнездо и повредил его. А других птенцов он ловил при помощи ящика-приманки. Вот здесь, на поляне, есть следы от этого приспособления, видите?

— И кто это мог быть? — спросил Ромка, разглядывая смятую траву.

Алексей Петрович тяжело вздохнул:

— Да кто угодно. Путь сюда открыт всем, на дороге заслон не поставишь. Подъехал днем, поставил ловушку, приготовил сеть и к вечеру их всех переловил… Вот только странно, почему он не сделал этого раньше, когда птенцы еще в гнезде сидели? Тогда бы у него было меньше хлопот с их поимкой.

Назад возвращались совсем с другим настроением. Ромка хотел о многом расспросить орнитолога, но так и не решился оторвать его от грустных мыслей. А Лешка всю дорогу искала слова, чтобы утешить ученого, но не находила. И никто не знал, как можно помочь.

Алексей Петрович нарушил молчание первым.

— Незаконный отлов хищных птиц, и особенно соколов, — теперь не редкость, — грустно сказал он. — А ведь сокол — это птица-легенда. У наших прародителей, древних славян, он олицетворял начало жизни. По одному из преданий, именно самка сокола снесла то самое яйцо, из которого произошел весь мир, и его золотое оперение осветило вечную тьму.

— Выходит, что сказочная жар-птица — тоже сокол? — спросила Лешка.

— Возможно. — Алексей Петрович помолчал, а потом вслух подумал: — Пожалуй, стоит проверить остальные гнезда. Да предупредить ребят, чтобы лучше охраняли гнездовые ящики. Эх, будь моя воля, я бы ужесточил наказание для браконьеров, а то ж они, как правило, отделываются легкими штрафами и опять берутся за свое грязное дело.

— И понятно почему, — в тон ему закивал Ромка. — Я читал, что на таких птенцах можно быстро разбогатеть. В Интернете сказано, что в прежние времена в Туркмении за хорошего ловчего сокола-балобана надо было отдать верхового верблюда. А сейчас в Арабских Эмиратах за такую птицу дают породистого скакуна, или машину, или много-много тысяч долларов.

Алексей Петрович через силу улыбнулся:

— Да нет, к сожалению, это всего лишь миф, многократно приукрашенный журналистами. А происхождение его таково: однажды у одного шейха улетел его любимый сокол, и он пообещал за его поимку «Мерседес», а когда ему вернули птицу, то слово свое сдержал. Но это вовсе не значит, что за каждого птенца там дают по машине, иначе бы мы здесь все давно миллионерами были. У нас имеются птенцы на продажу, стоят они не очень дорого, правда, продаем мы их далеко не всем, а только, как говорится, в хорошие руки. В арабских странах, кстати, им обеспечен прекрасный уход. Но сами знаете, за морем телушка полушка, да рубль перевоз. И правила сейчас на таможне ужесточились. И этих шейхов еще отыскать надо.

— Ну, значит, тогда их заказывают браконьерам наши богачи, так как соколиная охота в России возрождается, а отлов соколов запрещен.

— Да если бы их брали для охоты! Так ведь нет. Сейчас пошла гнусная мода украшать загородные дома птичьими чучелами, — с возмущением сказал ученый. — Кстати, может, слышали, что после выхода книг и фильмов о Гарри Поттере в Воронежской области началась охота на сов, их чуть ли не всех переловили?

— И понаделали из них чучел? — ужаснулась Катька.

— В том-то и дело. Об этих безобразиях, вернее сказать, омерзительных преступлениях, даже в программе «Время» говорилось. Но они не прекратились, о чем свидетельствует такой факт: если несколько лет назад на весь Воронеж насчитывалось всего три или четыре таксидермиста, то теперь на базе одного из институтов создана целая школа по их обучению.

— Как это гадко, — прошептала Лешка.

— Согласен, гадко и отвратительно. Кстати, при изготовлении чучел используются мышьяк и другие ядохимикаты, которые пагубно действуют на здоровье обитателей того дома, где они хранятся.

— Так им, этим жителям, и надо! — со злорадством воскликнула Катька и обратилась к Лешке: — А помнишь, как тот Сыч из нашего Тимоши тоже хотел чучело сделать?

— Какой еще Сыч? — удивился Ромка. — Почему я о нем не знаю?

— Да это парень один противный, он нам в Москве случайно встретился, услышал, что у нас есть Тимоша, и предложил за него деньги. Но мы поняли, для чего ему птица понадобилась, и отказались, — пояснила сестра.

— Тимоша — птица взрослая. Алексей Петрович, а зачем таксидермисту птенцы? — спросил Артем.

— У выкормленных дома птиц лучше оперение, — печально ответил орнитолог и сжатым кулаком погрозил невидимому противнику. — Нет, теперь я все силы положу на то, чтобы усилить охрану гнезд и не допустить подобного браконьерства.

Впереди показалась усадьба. Завидев Ивана, Алексей Петрович подозвал его в себе, рассказал о случившемся и попросил получше приглядывать за гнездовыми ящиками.

— Не ровен час, и туда доберутся.

— Не волнуйтесь, днем чужой не подойдет, а ночью там бегают собаки.

— Но все ваши собаки добрые, — заволновалась Лешка. — Что Понч, что Арчи, никого не обидят.

— Добрые-то они добрые, а лай поднимут такой, что вся усадьба сбежится, особенно Белка рада стараться. Так что можете не беспокоиться, — заверил всех Иван и поспешил к вольерам. Поглядев ему вслед, Алексей Петрович озабоченно произнес:

— Пожалуй, стоит проверить остальные гнезда.

— Пойдем к ним прямо сейчас? — загорелся Ромка.

— Туда не идти надо, а ехать. Гнезда разбросаны по всему заповеднику, пешком их и за несколько дней не обойти. Зайдем сейчас ко мне за картой, где отмечены все деревья с гнездами, а потом поедем на машине.

Вместе с Алексеем Петровичем друзья вошли в административное здание и проследовали в его кабинет. Большой, просторный, оснащенный современной офисной техникой, украшенный цветами на подоконниках, он понравился всем.

Орнитолог сел за полированный стол, девчонки с Артемом устроились на кожаном диване, а Ромка занял большое кресло.

Алексей Петрович выдвинул верхний ящик стола, порылся в нем и растерянно произнес:

— Постойте, а где же она?

Он осмотрел другие ящики, сначала спокойно, потом заметно волнуясь, затем шкаф, полки над компьютером, проглядел все папки с документами. Карты нигде не было.

— Странно, куда ж она могла деться? — повторил свой вопрос ученый, и в этот момент к ним заглянул Павел.

— Услышал от Ивана, что у нас неприятности. Моя помощь нужна?

— Разве что я попрошу тебя осмотреть гнезда, — не прекращая поисков, ответил Алексей Петрович. — Паша, а ты карту нашу случайно не брал?

— Нет. То есть брал, но давно, дней пять назад, а потом принес назад и положил вам на стол. Вы разве не помните?

— Нет, к сожалению. А если так, то куда ж я ее потом дел? Она всегда лежала в верхнем правом ящике, а теперь ее нигде нет.

— Помочь поискать?

— Не надо, я сам.

Алексей Петрович принялся заново просматривать папки, а Павел постоял-постоял и ушел. Обуреваемый вопросами, Ромка поднялся с кресла и подошел к ученому.

— А что, она у вас была в единственном экземпляре? И у вас нет ее электронной версии?

Хозяин кабинета удрученно покачал головой:

— Нет, к сожалению.

— Значит, наша поездка в лес отменяется? — разочарованно и с большим сочувствием спросила Лешка.

— Пока да. — Орнитолог снял очки, отложил их в сторону и потер глаза. — Восстановить-то карту не трудно, Никита с Иваном знают расположения всех гнезд. Меня волнует сам факт ее исчезновения.

— Вы боитесь, что ее украли, да? — поднял брови Артем, а Ромка быстро спросил:

— А посторонние люди могли проникнуть в ваш кабинет?

— Вряд ли, — покачал головой орнитолог.

— Значит, вы сейчас думаете, что пропажа птенцов и исчезновение карты — звенья одной цепи, не так ли? — высказал догадку юный сыщик. — Лично я так и подумал. Сразу почуял неладное. А раз никто чужой сюда войти не мог, то карту взял кто-то из ваших сотрудников.

— Но кто? — Алексей Петрович сжал руками виски. — Мне даже стыдно подозревать кого-то из них. Да в общем-то и некого. Скоро снова появятся студенты, преподаватели, обслуживающий персонал, а пока у нас здесь временное затишье.

— А вот мне — нисколько не стыдно. Я хочу понять, кто мог к вам прокрасться. — С этими словами Ромка схватил со стола листок бумаги, ручку и приготовился записывать. — Скажите, пожалуйста, кто имеет доступ к вашему кабинету?

— Иван с Никитой, трое аспирантов и моя жена. Да, и еще конюший, Петр. Он у нас большой любитель Интернета и приходит пользоваться компьютером.

Катька указала рукой в окно:

— А это кто?

Алексей Петрович взглянул на идущего по двору пожилого мужчину.

— Это Арсений Иванович — водитель, рабочий и на все руки мастер. Он был в отпуске, только сегодня, часа два назад, вернулся.

— Да, это алиби, — со знанием дела кивнул Ромка. — Но ведь у вас еще есть музейные работники.

— Там всего две женщины, Лена и Вера Федоровна, но ко мне им ходить незачем.

— А родственники у тех, кто здесь работает, есть? — продолжал дотошно выспрашивать Ромка.

— Нет. Петр не женат, Лена не замужем, а у Веры Федоровны уже внуки, но вся ее семья живет в городе.

— Так-так. Ну, а «кошками» вашими кто мог воспользоваться?

— Да кто угодно, мы их под замок не прячем, — пожал плечами орнитолог и усмехнулся. — Ты ведешь себя, как настоящий следователь.

Ромка хотел было похвастаться, какой он опытный, видавший виды сыщик и что на его счету имеется немало раскрытых преступлений, но сдержался. Ведь Алексей Петрович за них в ответе перед Юрием Евгеньевичем и, значит, может перестраховаться и запретить им проводить расследование. И потому он лишь улыбнулся и изобразил на лице смущение.

— Ну что вы. Просто мне интересно знать, что это за люди. Расскажите мне о них, пожалуйста.

Орнитолог немного помолчал, а потом принялся рассуждать, скорее, сам с собой.

— Вот уж не знаю, кого из них можно заподозрить в краже. Подчеркиваю: все мои коллеги — замечательные, интеллигентные люди. Ивану с Никитой и Павлу карта не нужна, они и так помнят, где находятся гнезда, к тому же Павлика я знаю с самого рождения — это сын моих друзей, с которыми мы учились в одной группе университета, теперь они в Пензе живут. За Петра могу поручиться, как за самого себя, — мы работаем вместе уже около восьми лет. Остаются Наташа с Вацисом. Они приехали к нам этим летом, а до того я не имел чести быть с ними знакомым.

— А они откуда взялись?

— Наташа — из Воронежа, аспирантка биофака, Вацис — из Питера, обрусевший литовец. Оба живут здесь уже второй месяц, и если бы все будущие ученые были так увлечены своим делом, как они, наша наука зашагала бы вперед семимильными шагами.

Ромка на это только усмехнулся. Иной раз преступниками становятся такие люди, на которых сроду не подумаешь, уж он-то это знает как никто другой.

И когда ребята покинули кабинет, не преминул заметить:

— Надо присмотреться ко всем работникам, в том числе и к музейным — они могли подобрать ключи к кабинету. И особенно к этим двум аспирантам.

Глава VI
Нелепое падение

Известие о том, что из кабинета Алексея Петровича пропала карта, а из ближайшего гнезда канюков выловлены птенцы, быстро разнеслось по всей усадьбе. Каждый сотрудник заповедника считал своим долгом выразить Алексею Петровичу сочувствие и поддержку, и все строили предположения, кто мог это сделать. Не видно было только Наташи и Вациса — аспиранты проводили научные изыскания за пределами усадьбы.

Первым в свой домик вернулся Вацис. Он весело шагал по дорожке, победно размахивая голубым сачком. Ромка подскочил к энтомологу и первым сообщил ему о произошедшем. Артем с девчонками внимательно наблюдали за его лицом. Вацис повел себя естественно: как и все прочие, заметно расстроился, и даже сачок его поник, как спущенный флаг.

— Мне очень жаль, — сказал он.

Следом прибежала Наташа. Выслушав ту же историю, девушка сразу перестала улыбаться и воскликнула:

— Это были браконьеры, кто-нибудь из городских.

— Посторонние унесли бы из кабинета что-нибудь посущественней, а не только карту, — заметил в ответ Ромка. — Там у Алексея Петровича немало ценных вещей.

— В таком случае она просто-напросто куда-нибудь завалилась, — убежденно сказала Наташа.

— Хорошо, если б так, — вздохнул Ромка.

За обедом Алексей Петрович почти ничего не ел. Как жена его ни уговаривала, от супа он отказался наотрез, ко второму лишь притронулся, только выпил стакан воды и ушел в свой кабинет.

Зато юные гости отсутствием аппетита не страдали, а потому в считаные минуты опустошили свои тарелки. А когда, поблагодарив хозяйку, выходили из ее гостеприимного дома, то услышали из окна кабинета радостный возглас:

— Ребята, карта нашлась!

Друзья ринулись обратно, ворвались в кабинет. Алексей Петрович сидел за столом, а перед ним лежал большой раскрашенный лист плотной бумаги.

— И где ж она была? — сдвинул брови Ромка.

— В нижнем ящике моего стола.

— Но вы там много раз смотрели.

На это ученый лишь пожал плечами:

— Плохо, значит, смотрел. Сейчас решил еще раз все обыскать, взялся за красную папку, смотрю, а из-под нее торчит краешек карты. Значит, никто ее не брал, и к разоренному гнезду ее исчезновение не имеет никакого отношения. А из этого следует, что человек, похитивший птенцов, был чужаком. Это, конечно, тоже плохо, но жить с недоверием к своим же коллегам во сто крат хуже.

«Если только кто-то из них не подложил ее в стол, пока вы обедали», — подумал Ромка, но вслух свою мысль высказывать не стал, чтобы зря не расстраивать орнитолога. Юный сыщик сел за компьютер, просканировал карту, сделал несколько копий и одну из них взял себе. Файл он зашифровал под кодовым словом «Лиза», шепнул его на ухо Алексею Петровичу, попросил запомнить и никому не говорить. И все другие документы впредь тоже хранить под этим шифром.

— Слушаюсь, — шутливо ответил орнитолог, принимая Ромкины действия за детскую игру. И снова Ромка не стал его ни в чем разубеждать, а лишь сказал:

— Хорошо бы у каждого гнезда поставить камеры слежения. Интересно, это возможно?

Алексей Петрович вздохнул:

— Нам такое не по карману. Все упирается в средства, а их нам выделяют слишком мало. Но я не теряю надежды дожить до того времени, когда о природе в нашей стране будут заботиться куда больше, чем сейчас.

— Так мы поедем теперь в лес? — спросила Лешка.

Хозяин кабинета утвердительно кивнул, взял у Ромки карту, разложил ее на столе, аккуратно расправил и указал на несколько черных точек, разбросанных по разным местам.

— Вот сюда мы с вами сейчас съездим. И сюда тоже.

Через его плечо Ромка разглядел сделанные на карте надписи. «Белые камни», — гласила одна из них. Интересно все же побывать в этих таинственных, запретных Белых камнях и посмотреть, что там за каньон такой.

Присмотревшись к надписи получше, Ромка увидел рядом с ней маленькую точку и указал на нее:

— А это что? Тоже гнездо?

— Тоже.

— Так это же совсем рядом. А нельзя сначала туда заехать?

Орнитолог покачал головой и встал из-за стола.

— Прямой автомобильной дороги туда нет, поэтому удобнее осмотреть это гнездо на обратном пути. А лучше попросим кого-нибудь это сделать, потому что вам туда ходить опасно.

Спустя несколько минут Алексей Петрович подогнал к дому свой изрядно потрепанный джип, Ромка, как всегда, уселся вперед, остальные — сзади, и машина понеслась к дальнему лесу, только мелькали по сторонам кусты и высокая трава. Ромка безразлично взирал на однообразное мелькание за окном, пока вдруг не наткнулся взглядом на вожделенную гору. Белые камни находились совсем близко от них, дойти туда было всего ничего — по полю до небольшого лесочка у самого подножия.

Зрение у Ромки было отличным, и его «соколиный» глаз вдруг подметил какой-то неясный силуэт, мелькнувший на узкой тропинке и скрывшийся в лесу. А не браконьер ли это? Что, если тех птенцов ему показалось мало?

Юный сыщик обернулся к Катьке. Она смотрела в ту же сторону, но, судя по ее безмятежному виду, никого не заметила. Значит, ему показалось? Или все же нет? Как бы это проверить?

Будоражить спутников зря Ромке не хотелось, но и не проверить свои подозрения он тоже не мог. Иначе всю дорогу его будет мучить одна эта мысль, и вся поездка окажется не в радость. И тогда Ромка принял единственное, на его взгляд, правильное решение.

— Ой-е-ей, — тихо, но отчетливо простонал он и обеими руками схватился за живот.

Алексей Петрович стон услышал и машину остановил.

— Что с тобой?

— Ничего. Просто так сильно объелся за обедом, что живот заболел, — сделав вид, что стесняется девчонок, прошептал Ромка. — Прямо не знаю, что мне теперь делать.

— Тогда, может быть, ты никуда не поедешь?

— Пожалуй, вы правы, мне лучше вернуться домой.

— Давай я тебя отвезу.

— Не надо, пожалуйста, не беспокойтесь, тут рядом, я и сам доберусь, — Ромка открыл дверцу и колобком выкатился из машины.

Остальные слишком хорошо знали своего друга, чтобы поверить в его внезапную болезнь, всем стало ясно — он что-то замыслил.

— Вы поезжайте, а я за ним прослежу, — шепнула Катька Лешке с Артемом и выскочила следом.

— Ну и зачем ты остался? — спросила она, когда джип пропал вдали. — Неужели и вправду заболел?

— Конечно нет. Мне показалось, что там, — Ромка вытянул руку к Белым камням, — кто-то ходит, ну я и подумал: а вдруг это тот самый браконьер к другому гнезду подбирается.

— Так пошли скорей туда! — поддержала его Катька.

И два неразлучных друга быстро зашагали по степному разнотравью, зорко вглядываясь вперед.

Внезапно среди цветов мелькнуло что-то голубое и очень знакомое. Подойдя ближе, Ромка с Катькой увидели притаившегося в траве Вациса. Аспирант, держа наготове сачок, подстерегал какое-то насекомое. С небольшого сиреневого цветка взлетела яркокрылая бабочка. Вацис попытался накрыть ее сачком, но промахнулся и досадливо махнул рукой.

— Может быть, ты его и видел? — шепотом спросила у Ромки Катька, хотя могла бы и не шептать — энтомолог все равно их не слышал.

— Н…не знаю. Нет, не его. Тот был без сачка и в чем-то темном, а у Вациса белая футболка.

Аспирант выпрямился во весь рост, вытер со лба пот и снова побежал за бабочкой. И только когда Ромка вырос у него на пути, он заметил их с Катькой.

— Эй, привет. Куда идете?

— Так, гуляем. А ты в какую сторону идешь? К скалам?

— Нет, там я уже сегодня был.

— А тебе на дороге никто не попадался?

— Нет. — Вацис вдруг подпрыгнул, как заяц, взмахнул сачком и удрученно произнес: — Не поймал.

Ромка не смог сдержать улыбки:

— А тебе никогда не говорили, что ты похож на Паганеля из «Детей капитана Гранта»?

— Отчего же? Мои школьные друзья, а потом и институтские так меня до сих пор зовут, — улыбнулся молодой человек и кинулся за очередной бабочкой.

— Зря мы из машины вышли, — наблюдая за его прыжками, сказала Катька. — Должно быть, тебе показалось. Я ведь тоже никого не заметила.

— Все равно надо проверить, на месте ли птенцы, — упрямо заявил Ромка. — А Вацис мог его и не приметить. Он, кроме своих бабочек, ничего и никого не замечает. Идем скорей к гнезду.

Ромка с Катькой подошли к горе и по пологому поросшему деревьями склону поднялись до ее середины. Там Ромка достал из сумки копию карты, уточнил, где находится гнездо, и навел на него свой бинокль.

— Вижу! Катька, я его вижу! — радостно закричал он. — Какое большое гнездо! А почти рядом — птенцы. Вон один, на ветке сидит, а недалеко — еще один. И еще! Целых три, видишь?

Катька выхватила у него бинокль.

— Ой, а какие они большие! А ты посмотри, как хорошо летают! Вот сейчас один из них перелетел на другую ветку!

— А ты как хотела? Потому их и называют слетками, что они вылетели из гнезда и больше в него не возвращаются, хотя и держатся поблизости.

— А как ты думаешь, вон тот — птенец сокола или канюка?

— Наверное, сокола. Видишь, у него головка светлая.

— Значит, все в порядке, никто их не поймал.

— К счастью, да. А теперь, Катька, давай взберемся на самый верх и посмотрим, что там за каньон такой.

Верная подруга нерешительно попятилась.

— Но ведь Алексей Петрович запретил сюда ходить.

— Он не узнает. Неужели тебе самой не хочется увидеть, что скрывается за вершиной?

— Очень хочется! — призналась Катька и кинулась к скалистой вершине.

Ромка ее догнал, вскарабкался первым и восторженно воскликнул:

— Ух ты! И правда каньон! Обалдеть можно. Класс!

— Супер! Очень красиво! — согласилась с ним девочка.

Друзьям было чем восторгаться. С другой стороны горы из почти отвесного высоченного обрыва, поросшего деревьями и кустарником, хаотично выступали огромные белые глыбы. Их обломки сползали вниз, к быстрой, с высоты еле заметной речке. Почти так же выглядел и другой ее берег, и солнечные лучи попадали на дно каньона только в полдень.

— Когда Лиза приедет из своей Норвегии, я обязательно привезу ее сюда! Еще неизвестно, где ей больше понравится — там, среди фьордов, или здесь, — восхищенно проговорил Ромка.

— А я обязательно приеду сюда со Стасом, когда тот вернется в Воронеж, — размечталась Катька. У нее имелся свой поклонник. Стас благополучно сдал экзамены в вуз и сейчас отдыхал с родителями на юге, потому-то Катька и не стремилась домой.

Ромка подошел к самой высокой скале, поковырял ее ногтем.

— Мягкая. Вот это, Катька, и есть известняк девонского происхождения. Это означает, что примерно четыреста миллионов лет назад в океане плавали всякие моллюски — аммониты, белемниты, трилобиты, а потом они вымерли. И их бессчетное количество панцирей спрессовалось под толщей воды Мирового океана, а сейчас, через многие миллионы лет, мы видим их на поверхности земли. Представляешь, Катька, какой перед нами древний мир? — Ромка поднял голову, чтобы взглянуть на лицо своей подруги, и вдруг краем глаза заметил какую-то большую тень за деревьями совсем близко от них.

— Катька, ты видела? — прошептал он.

— Ага. Наверное, это косуля или дикий кабан.

— Не человек?

— Нет, он был на четырех ногах.

— А если это волк? Ты волков боишься?

— Не-а. Я вообще никого не боюсь.

Катька перепрыгнула с одного камня на другой, пробежала вдоль обрыва и перепрыгнула на другую скалу. А Ромка задержался. Надеясь разглядеть в лесу неизвестного зверя, он приставил к глазам бинокль. Но никого не увидел и снова перевел взгляд на гнездо. Отсюда оно просматривалось еще лучше. Рядом с гнездом, чуть сбоку, на толстом суку сидела большая пестрая птица.

— Катька! Иди быстрей сюда! Канюк прилетел! Большой. Мать или отец наших птенцов! — закричал Ромка. Затем, услышав какой-то слабый вскрик, оглянулся. — Катька, ты где?

Девочки рядом не было.

Куда же она подевалась? Ромка перебежал на другую скалу, повыше, потом еще на одну и снова огляделся. Катька не могла далеко уйти, ведь он отвлекся всего на несколько секунд. Но почему она не отзывается?

Ромка закричал так, что со скалы посыпались небольшие камешки. Опасаясь камнепада, он закрыл рот, и ему стало еще страшнее. А вдруг Катька свалилась в пропасть? Предупреждал ведь их Алексей Петрович, что сюда нельзя ходить, а они не послушались. Что же теперь делать?

Он взялся за телефон, но сотовая связь здесь отсутствовала.

Пытаясь не поддаваться панике, Ромка стал быстро спускаться к реке по обрывистому склону, цепляясь за ветки и обдирая ладони, а сам, как мог, напрягал слух. Но слышал только шум воды да шелест листвы.

Вот наконец и речка. Ромка встал на один камень, с него перепрыгнул на другой, сделал несколько шагов и вдруг услышал громкий шорох и порывистое дыхание. Не сомневаясь, что это Катька, он с облегчением выдохнул и ринулся за кусты.

Но девочки там не оказалось, а стоял их сосед по домику, Павел.

— Что случилось? Что ты здесь делаешь? — обеспокоенно спросил он.

— Катька пропала, — задыхаясь от волнения, сообщил Ромка. — Только что была тут, то есть там, наверху, а теперь ее нет, и я не знаю, куда она делась. Боюсь, что она свалилась с горы. А ты откуда здесь взялся?

— Гнездо проверить приходил по просьбе Алексея Петровича.

— Мы тоже на птенцов смотрели.

— А о том, что здесь ходить опасно, вы разве не знали?

— И об этом знали. Нам Алексей Петрович говорил, что камни здесь едва держатся. Но камнепада-то никакого не было. А Катька как испарилась.

— Давай искать вместе. Ступай за мной, — велел молодой человек.

С трудом продираясь сквозь густую растительность, Ромка с Павлом заглядывали за каждый камень, во все канавы и расщелины.

— Она не могла далеко уйти, — бормотал Ромка. — Это я во всем виноват! Надо было приказать ей ни на шаг от меня не отходить. Что же теперь будет-то, что я людям-то скажу, а?

— Вот она! — вдруг крикнул Павел.

Двумя прыжками Ромка преодолел разделяющее их расстояние. Катька лежала в неглубокой, поросшей высоченной травой канаве. Ромка склонился к ней, схватил за руку и закричал, забыв обо всех камнепадах на свете.

— Катька, ты жива?

Рука была теплой, а пульс отчетливым.

— Жива, — тихо вымолвила Катька, сама удивляясь этому факту.

— У тебя все цело?

— Н…не знаю.

Павел присел рядом, помог ей сесть.

— Где болит?

— Здесь. — С трудом дыша, Катька провела рукой по лодыжке, повертела головой и обрадовалась. — Надо же, шея цела. А я думала, что она сломалась.

Вскоре выяснилось, что у Катьки вообще ничего не поломано. Ей необыкновенно, просто сказочно повезло: она свалилась на огромную кучу прошлогодних листьев, нанесенных сюда ветром. В результате Катька лишь слегка подвернула ногу, сбила коленку да ободрала лицо: над ее верхней губой и на щеке алели яркие царапины.

— Но почему ты не отзывалась? Ты что, не слышала, как я тебя зову?! — грозно вскричал Ромка. Обрадовавшись, что с Катькой все в порядке, он дал выход накопившемуся страху.

Подруга медленно покачала головой и хнычущим голосом сказала:

— Я все слышала и отвечала, но тихо, потому что громче не могла. Мне было так страшно, что в голове все помутилось. И еще тошнило. И до сих пор еще тошнит.

— А в глазах двоится? — спросил Павел и провел пальцем перед ее носом.

— Нет.

— Значит, с тобой все в порядке, а тошнит тебя из-за нервного шока. Ты бы лучше радовалась, что так легко отделалась.

— Так что с тобой случилось-то?! — воскликнул Ромка. — Как ты свалилась с горы?

Катька потрогала свою чудом уцелевшую шею и осторожно покачала головой.

— Не знаю. Я споткнулась и упала. И даже крикнуть не успела. Ой, как было страшно лететь!

— Наверное, ты задела какой-то корень. Надо было лучше смотреть под ноги, — выговорил ей Павел.

— Надо было. — Катька прикрыла глаза и вдруг вздрогнула всем телом. Ромка снова перепугался и схватил ее за руку.

— Что с тобой?

— Мне вспомнилось, что там, наверху, за скалой кто-то был.

— Кто?!

— Не помню. Может, тот зверь, которого мы с тобой видели? Ромка! А вдруг это был человек?

— Или просто тень от дерева, — усмехнулся Павел, а Катька прикрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти картинку. Но у нее ничего не вышло.

— Должно быть, и правда тень.

Ромка Катькины слова воспринял всерьез.

— А если это был тот самый браконьер? Испугался, что ты его увидишь, да и столкнул тебя с горы. Посиди пока здесь, а я слазаю наверх. Павел, пойдешь со мной?

Тот молча кивнул.

Подниматься на гору оказалось намного легче, чем спускаться с нее, и вскоре они оба оказались на вершине. Ромка приставил к глазам бинокль, посмотрел прямо, налево, направо, назад и вдруг увидел какой-то силуэт на пологом склоне. Среди деревьев мелькнула чья-то быстрая тень и скрылась в кустах.

Юный сыщик подозвал к себе Павла и передал бинокль ему:

— Смотри! Видишь? Вон там!

Глава VII
Силуэт за деревьями

— Ты видишь? — переспросил Ромка.

— Нет, — покачал головой Павел, а спустя несколько секунд, когда тень появилась снова и стала видна невооруженным глазом, тихо сказал: — Вот теперь вижу, — и его стальные глаза потемнели от злости. — Ну, сейчас мы его достанем!

Прячась за деревьями, Ромка с Павлом подобрались к поляне, осторожно выглянули из-за густых кустов и увидели… Наташу. Девушка присела на корточки перед какой-то травкой и внимательно ее разглядывала. Когда над ней нависла Ромкина тень, Наташа вздрогнула от неожиданности.

— Это ты? — Она подняла голову и перевела взгляд на Павла. — И ты? Откуда вы появились?

— Мы здесь уже давно. А ты что здесь делаешь?

— А я только что пришла и сразу нашла здесь вот это. — Наташа сорвала травку и обозвала ее таким мудреным латинским словом, что Ромка его не разобрал. Лицо девушки светилось неподдельной радостью. — Ребята, вы не представляете, какая это удача! Я даже не надеялась встретить здесь этот вид и уж тем более так скоро. Я ведь не просто ботаник, а флорист, занимаюсь изучением и описанием видов растений, образующих флору этого региона, и это самое настоящее открытие…

— Послушай, а ты на гору взбиралась? — перебил ее Ромка.

— Нет. Еще не успела.

— Точно? — он внимательно оглядел девушку. Одежда на ней была темноватой — серые джинсы и зеленого бутылочного цвета рубашка. — А по дороге тебе никто не встретился?

— Никто. Да что случилось-то? Почему вы какие-то не такие? Что-то серьезное?

— На Катьку нашу кто-то напал, и она свалилась в пропасть. А до этого я видел человека, шедшего в эту сторону.

— Да ты что! — в ужасе вскрикнула Наташа, а Павел продолжать стоять на своем.

— Никто на твою Катьку не нападал. Наверное, мимо нее пробежала косуля — их здесь много. А за браконьера, скорее всего, ты принял меня. Когда я шел по дороге, то видел джип Алексея Петровича.

— Должно быть, — задумчиво пожал плечами Ромка. — Идем скорее за Катькой.

Наташа, бережно сорвав и спрятав свою находку, вместе с ними полезла в гору и спустилась в каньон.

Катька сидела на том же месте, где Ромка с Павлом ее оставили, и с видимым отчаянием разглядывала в зеркальце свое опухшее лицо с проступившими синяками, царапинами и ссадинами.

— Катюша, как ты? Идти сможешь? — кинулась к ней Наташа.

— Или тебя придется нести? — испугался Ромка.

Катька схватилась за протянутые к ней руки и медленно встала:

— Пожалуй, смогу. Только в гору влезть помогите.

Ромка, Павел и Наташа, поочередно и вместе подтягивая Катьку вверх, худо-бедно преодолели крутой склон. Ни одного камешка не свалилось вниз, хоть Павел больше всего опасался именно этого.

Когда, преодолев перевал, все спустились вниз, Наташа остановилась и задумалась:

— А не вернуться ли мне туда снова?

— Надеешься и там найти свое редкое растение? — осведомился Павел.

— Надеюсь, — улыбнулась девушка.

— Не советую тебе туда ходить одной. Тем более точно такую же траву я видел в лесу на поляне, там ее целые заросли.

Наташа подпрыгнула, как ребенок:

— Правда? Где?

— Сейчас покажу.

По дороге к усадьбе Павел указал Наташе путь к поляне с уникальной травой, и она понеслась туда как на крыльях. А Катька, поминутно охая, с помощью своих спутников кое-как доплелась до домика и свалилась на кровать.

Вскоре вернулись Лешка с Артемом. Оба были чрезвычайно довольны поездкой с Алексеем Петровичем.

— Птенцы целы, мы сами видели нескольких соколят и маленьких канюков, — с порога сообщила Лешка. — Рома, а как твой живот?

— Нормально.

Артем указал на Катьку, которая никак не отреагировала на их прибытие, а лежала, отвернувшись лицом к стенке.

— У вас что, эпидемия?

Ромка покачал головой:

— Никакая не эпидемия, просто Катька с горы свалилась.

— С какой еще горы?!

Ничего не скрывая, Ромка рассказал им, как было дело. Выслушав брата, Лешка подсела к подруге и погладила ее по голове.

— Катюшенька, тебе очень плохо?

— Очень, — жалобно простонала Катька. — У меня все болит.

— Значит, ты встать не сможешь? Так и будешь лежать? — поинтересовался Артем.

— Так и буду.

— А что скажет Алексей Петрович, когда узнает, что вы с Ромкой нарушили его запрет? А вдруг он позвонит твоему отцу, и Юрий Евгеньевич приедет и заберет нас отсюда?

Больше всех такой перспективы испугался Ромка.

— Катька, это будет ужасно! — закричал он.

Катька тут же села, повернула к друзьям свою пострадавшую физиономию и заявила:

— Этому не бывать! Пусть лучше я умру, но об этом никто не должен знать! Только предупредите Павла с Наташей, чтобы они никому не проболтались, что мы там были.

Павла уговаривать не пришлось, Наташу тоже. Лешка ее дождалась и даже зашла в гости, посмотрела, как она живет, и Наташа угостила девочку чаем с какими-то пахучими травками.

А Катька провалялась в постели до вечера, но когда настало время ужина, мужественно встала и потопала к Алексею Петровичу. И он, и его жена, конечно, заметили и ее хромоту, и царапины на лице.

— Что это с тобой? — спросила Юлия Вячеславовна.

— Шла-шла, споткнулась и упала, — сообщила Катька, и они этому поверили, а Юлия Вячеславовна дала ей какую-то мазь для лица и велела применять ее по нескольку раз в день.

После ужина Катька приободрилась и почувствовала себя значительно лучше. Однако падение в каньон для нее даром не прошло. Ночью ей приснилось, что она снова летит с обрыва в бездонную пропасть. Девочка проснулась вся в липком поту и встала.

Все спали. Кругом стояла хрустальная тишина.

«Хорошо, что это только сон», — подумала Катька и подошла к открытому окну, чтобы вдохнуть прохладный, пропитанный степными травами воздух. Постояв немного, вернулась в постель. Но уснуть помешал настырный комар. От его противного гудения над ухом даже голова заболела.

Прихлопнув надоедливую тварь, Катька наконец задремала, но страшный сон повторился: она снова падала в мрачную глубокую пропасть. Вместо того чтобы разбиться, Катька снова проснулась. На этот раз за окном слышались чьи-то далекие голоса. Она выглянула наружу. Голоса смолкли, а еще спустя какое-то время у дома появился чей-то силуэт.

— Кто здесь? — испуганно спросила Катька и узнала своего соседа.

— Ты почему не спишь? — спросил Павел.

— Не могу уснуть. У тебя попить не найдется?

— Найдется. — Молодой человек сходил в свою комнату и подал ей в окно большую пластиковую бутылку. — Это родниковая вода. Можешь оставить себе, я завтра еще наберу.

Катька попила и опять легла. Но теперь она сама не хотела спать, потому что боялась повторения кошмара. А голова разболелась еще больше. И нога тоже. Она поднялась, отхлебнула еще воды, постояла у окна и решила выйти из дома — посидеть на крыльце.

Со всеми предосторожностями, стараясь не шуметь, Катька кое-как доковыляла до первой комнаты, в которой мирно спали мальчишки, но не сделала еще и пары шагов, как споткнулась о Ромкину кроссовку и с криком грохнулась прямо на больную коленку.

От ее воплей и грохота все, конечно, проснулись.

— Кто здесь? — вскричал Ромка.

— Что случилось? — вылетела Лешка.

— Да ничего. Упала. — Уцепившись за Ромкину кровать, кряхтя и охая, Катька медленно поднялась с пола. — Нечего кроссовки разбрасывать где попало.

— Нечего блуждать по ночам, — огрызнулся Ромка. — Дня, что ли, мало?

— Потише вы, — громким шепотом сказала Лешка. — Сейчас Павел придет и скажет, что мы ему спать не даем.

Но Павел не проснулся, и все скоро снова легли и уснули. Но не Катька. Она по-прежнему сопротивлялась сну.

— Лешка, ты спишь? — не выдержав одиночества, спустя некоторое время спросила она.

— А? Сплю, — отозвалась Лешка, но в следующий момент привстала. — Да что с тобой?

— Не знаю. Мне все время мерещатся всякие кошмары.

Лешка села и свесила с кровати ноги:

— Послушай, Катюш, у Наташи полно всяких травяных настоев, есть и от бессонницы. Хочешь, я к ней сбегаю?

— Но она уже давно спит, неудобно ее будить. И как ты одна пойдешь? Не надо.

— Ничего со мной не случится.

Лешка оделась, прокралась мимо ребят и вышла за порог, даже не скрипнув дверью. Наташа жила рядом, через дом. Из ее открытого окна доносилась негромкая музыка. Лешка подошла к нему и тихо позвала:

— Наташа!

Никто не отозвался.

Лешка чуть повысила голос:

— Наташа, можно тебя на минуточку?

Но к окну так никто и не подошел. Громко кричать было нельзя, чтобы не разбудить жившего по соседству Вациса, Павла и своих друзей. Наташина кровать из окна была не видна, а влезть в дом Лешка постеснялась. Она обежала домик кругом и подергала дверь. Закрыта. Значит, Наташи нет.

До того как у Лешки завелся Дик, они с Ромкой, уходя из дома, всегда оставляли включенным радио, чтобы воры знали, что в квартире кто-то есть. Так им велели делать родители. Наверное, и Наташа поступила так же, хотя какие здесь воры?

Так Лешка и вернулась ни с чем, но Катьке к тому времени уже и самой захотелось спать. И они обе крепко уснули и до утра больше не просыпались.

Глава VIII
Вор-невидимка

Утром, выйдя из домика на яркое приветливое солнышко, Катька напрочь забыла о своих ночных страхах. Нога хоть и болела, но не сильно, терпеть было можно, Катька лишь слегка прихрамывала. И своим отражением в зеркале она осталась довольна. Чудодейственная мазь, которой снабдила ее Юлия Вячеславовна, помогла: синяки и царапины стали гораздо меньше, обещая вскоре сойти на нет.

Друзья искупались в Дону, после этого Ромке с Артемом захотелось еще понырять, а Лешке — взглянуть на Тимошу. Договорившись с мальчишками встретиться за завтраком, они с Катькой отправились к птичьим вольерам.

Возвращаясь с пляжа, девчонки встретили Никиту. На великане лица не было.

— Что случилось? — подбежала к нему Лешка.

— Кто-то переловил почти всех наших соколят-балобанов, — мрачным голосом произнес орнитолог.

— Каких соколят?

— Тех, что выросли в гнездовых ящиках.

— Да что ты! И как же это случилось? — огорченно спросила Катька.

— Очень просто. Поставили ящик-ловушку с воробьями или мышами, соколята туда забрались, и дело с концом.

— А сами они не могли улететь? То есть больше не прилететь? Они же уже взрослые. Может быть, настолько окрепли, что перестали нуждаться в вашей подкормке? — с надеждой предположила Лешка.

— Да нет, они все позавчера подлетали, даже самый шустрый и крупный, а раз он не собирался отделяться, то другие и подавно. К тому же ловца-негодяя я сам вчера видел, но не разглядел в темноте и не смог поймать. Эх, не надо было нам с Иваном уезжать! Бес попутал! И дела-то особенного в городе не было, могли бы и дома остаться!

Из бессвязной речи взволнованного Никиты девчонки поняли, что Арсений Иванович ездил вчера в Воронеж, а он и Иван к нему присоединились. Оба собирались вернуться до заката и покормить птенцов, но припозднились и появились в усадьбе, когда совсем стемнело. А какой-то мерзавец воспользовался их отсутствием и «накормил» соколят сам, то есть поставил ловушку с приманкой, птенцы в нее и залетели. И поздно ночью, чтобы не мозолить никому глаза при свете дня, браконьер за ними вернулся. В тот момент Никита случайно проходил мимо вольеров и заметил чью-то тень с крупным предметом в руках. Он кинулся за ней, но догнать не смог. Хотя ловил не один, ему помогал Павел, который тоже случайно оказался там.

— А собаки? Они лаяли?

— Я всю ночь не спала, а никакого лая не слышала, — припомнила Катька. — Только голоса чьи-то. Ваши, значит. Так вот почему Павел вчера не спал. Когда он пришел, я у него пить просила.

— Собаки действительно не лаяли, — подтвердил Никита.

— Значит, это точно был кто-то из своих, да? — голос у Лешки слегка дрогнул.

Никита пнул ногой лежащий на дороге камешек с такой силой, что тот улетел высоко вверх.

— Приходится думать так. Хорошо хоть, что взрослые птицы уцелели.

— А ваши ящики-ловушки на месте? Или вор использовал свой собственный? — подумав, что Ромка непременно этим заинтересуется, спросила Лешка.

— Не знаю. Если это кто-то из наших, то он мог взять ящик незаметно, а потом, ночью, вернуть его на место, мы ведь не дежурим у сарая. Как же не хочется верить в то, что наши люди на такое способны. Эх, столько труда насмарку. — Никита взмахнул рукой и быстро удалился.

Заторопились и девочки. К вольерам они не пошли, а повернули назад, чтобы поскорее оповестить ребят о случившемся. На бегу нос к носу столкнулись с Алексеем Петровичем.

— Доброе утро, — вежливо произнесли обе.

— Не очень-то оно сегодня доброе. — Взгляд ученого из-под очков казался потухшим, усталым и злым. — Вы знаете, что у нас снова ЧП?

Лешка сочувственно кивнула:

— Знаем, Никита нам рассказал. И что вы собираетесь теперь делать? Неужели преступник снова останется безнаказанным?

— Прежде чем наказать, его надо найти, — горько усмехнулся Алексей Петрович.

— Но вы его ищете?

— Пытаемся. Узнав о происшествии, я сразу же позвонил на пост ГАИ и попросил осматривать все проезжающие машины. Трасса здесь довольно пустынная, так что проверить каждый автомобиль не составляет труда. На руку нам и то, что на дороге ремонт и к заповеднику остался только один подъезд. Сейчас спрошу у них, нет ли чего новенького. Хотя, если были бы новости, они бы сами позвонили.

Орнитолог достал из кармана телефон и поднес к уху.

— Игорь Степанович? Это Алексей Петрович. Никого и ничего? Спасибо. Буду ждать. — Он убрал трубку и развел руками: — Как я и думал, никаких птенцов мимо поста не провозили.

Лешка осторожно тронула его за руку и заглянула в глаза.

— Послушайте, так это же хорошо! Значит, они еще где-то здесь и их можно найти.

— Возможно. — Алексей Петрович оглядел необозримую степь, горы, реку, лес. — Вот только где искать? Ладно, идите завтракать, я сам разберусь.

Ученый, опечаленный, удалился, и Катька, глядя ему вслед, сказала:

— Разберется он, как же.

— Не разберется он, так разберемся мы, — с уверенностью заявила Лешка.

Мальчишки уже знали обо всем от жены Алексея Петровича. Они сидели за столом в большой кухне, и Ромка не уставал повторять:

— Я так и знал, что одним гнездом дело не ограничится, так и знал! Юлия Вячеславовна, а сами-то вы кого подозреваете?

Женщина тряхнула густыми темными волосами.

— Никого. Знаешь, очень трудно подозревать тех, с кем проработал не один год, кто трудится здесь за копейки, на голом энтузиазме, исключительно из любви к природе и науке.

— Но кто-то же это сделал! — от волнения Ромка не заметил, как проглотил все, что она ему положила, а только увидел, что его тарелка пуста, и подвинул ее к Юлии Вячеславовне. Она подложила ему еще омлета, причем больше, чем в первый раз, он опять машинально его съел, потом все повторилось в третий раз, и он снова попросил добавки.

— Мне не жалко, но ты не лопнешь? — спросила Юлия Вячеславовна.

Ромка потрогал свой туго набитый живот и решил остановиться.

— Ладно, больше не надо. Спасибо, все было очень вкусно.

Поблагодарив хозяйку за гостеприимство, друзья вышли из-за стола и побежали к гнездовым ящикам осматривать место происшествия. Не нашли там ни одной улики, после чего Ромка предложил пойти домой и обсудить сложившуюся ситуацию.

Войдя в комнату, юный сыщик сел на кровать, придвинул к себе тумбочку и выложил на нее небольшой блокнот и ручку.

— Итак, приступаем к расследованию. Сейчас мы…

— Составим план действий и список подозреваемых, — с иронией договорила за него Лешка. Ее брат все расследования начинал именно с этой канители. А Ромка с самым серьезным видом кивнул.

— Ну да, а как же иначе? Чтобы толком во всем разобраться, надо действовать по четкому плану, а не абы как. Только на этот раз мы поступим наоборот: сначала составим список подозреваемых, а уж потом — план. Сначала запишем тех, кого мы подозревали в краже карты: Наташу, Вациса и конюшего. Как его? — Ромка пощелкал пальцами.

— Петр, — припомнила Катька, а Лешка грустно вздохнула.

— А на лошадях-то мы так не покатались.

— Успеется, теперь не до того, — бросил Ромка. — Значит, третий — Петр. А теперь давайте перепишем вообще всех, кто здесь живет. Так ведь часто бывает: преступником оказывается совсем не тот, на кого указывают факты.

— Никиту с Иваном все равно не вписывай и Арсения Ивановича тоже. Во-первых, их не было в это время в усадьбе, во-вторых, это смешно, — сказала сестра.

— Почему? Кто-то из них вполне мог инсценировать кражу. Причин для этого может быть великое множество. Например, в семье мог кто-то заболеть и срочно понадобились деньги. А ради здоровья близких люди идут на все…

— Не фантазируй! — оборвал друга Артем. — В жизни все бывает, однако ни Ивану, ни Никите ни к чему инсценировать кражу. Они спокойно могли сказать, что птенцы навсегда распрощались со своим домом и улетели в лес, и им бы все поверили.

— Тогда не пиши и Павла, — добавила Лешка. — Никита сказал, что он помогал ему ловить преступника.

— И карту ему воровать не надо было, он ее и так спокойно брал, — вставила Катька.

— Тем лучше. Значит, у нас всего пять подозреваемых. Наташа, Вацис, Петр и две тетки из музея. — Ромка откинулся на кровати, прислонился к стене, слегка поразмыслил и вновь вернулся к блокноту. — Так, и как же с ними со всеми быть? Интересно, чем они занимались в то время, когда Никита с Павлом гонялись за преступником?

— А знаете, я вчера ночью ходила к Наташе… — медленно проговорила Лешка.

— И что? — насторожился Ромка.

— Ее не было дома, а радио в ее комнате играло.

— Значит, надо выяснить, где она в это время была и есть ли у нее алиби.

— Ой, а я вчера видела, как она кормила собак, — вспомнила Катька.

— Приваживала, — усмехнулся Ромка и вдохновенно потер руки. — Значит, первым пунктом нашего плана действий и будет проверка алиби всех предполагаемых преступников. А какой же второй пункт? Думайте!

— Устроить за всеми ними слежку? — предположила Катька.

— Это само собой, но потом, когда определится главный подозреваемый, — отмахнулся от нее Ромка и сунул в рот кончик ручки. — Может быть, стоит обыскать их домики? Поиск улик — вот что в нашем деле главное!

В ответ на это Артем протестующе поднял руку:

— Я против. Это незаконно.

— Я так и знал, что ты это скажешь, — насупился Ромка. — Ты всегда против всего хорошего.

Катька сразу же перешла на сторону Артема:

— Ромка, да неужели ты думаешь, что преступник станет держать птенцов у себя дома?

— Не знаю, не знаю. А вдруг станет? К вашему сведению, кто не ищет, тот ничего и не находит. Вы как хотите, а я все равно вторым, нет, даже первым пунктом напишу «обыск у подозреваемых», а проверку алиби перенесу во второй. Ну, а третьим пунктом будет слежка. А четвертым… Какой у нас будет четвертый пункт? — Ромка почесал ручкой за ухом, закрыл блокнот и встал. — Ладно, на первый раз и этого хватит. Четвертый пункт объявится сам, когда мы выполним три первых.

Юный сыщик выглянул за дверь и вернулся к кровати. Натянул на себя футболку защитного цвета, взял с тумбочки Катькино зеркальце, посмотрелся в него и остался доволен своим внешним видом.

— Значит, так, люди. Окна у Наташи открыты, а дома ее, скорее всего, нет, поэтому я сначала поищу у нее, а потом загляну к Вацису — он тоже в это время бабочек ловит. Темка, может, все-таки прикроешь меня?

У Ромки были такие умоляющие глаза, что Артем не смог ему отказать, хотя и был ярым противником обыска в чужих домах. Он знал, что Ромке хоть кол на голове теши, тот все равно сделает по-своему, да еще и попадет в очередной переплет, если за ним не присмотреть.

— Ладно, так и быть, помогу, — Артем тяжело вздохнул и нехотя поднялся. — Только не тяни там, постарайся все проверить поскорее.

— А нам с Лешкой что делать? — уставилась на Ромку Катька.

— Вы тоже выходите из дома и стойте с другой стороны дороги, Темке одному не справиться. Если увидите Наташу или Вациса, отвлеките их, поняли?

Ромка достал свой телефон, проверил баланс и тяжело вздохнул.

Все деньги потрачены на Лизу, поняла сестра, а он скомандовал:

— Лешка, давай сюда телефон.

Таким образом мобильников у четверых друзей оказалось всего два: один — у Артема, другой — у Лешки. Катькин, как выяснилось, пострадал при падении в пропасть. Так что Лешка отдала свою трубку брату, и они с Катькой отправились на свой пост наблюдения без связи.

Артем засел в траву справа от объекта, а девчонки взялись за руки и, словно две кумушки, медленно прохаживались вдоль дороги с левой стороны. Ромка бросился к окну Наташиного домика, воровато оглянулся, перемахнул через подоконник и скрылся внутри.

Все надеялись, что Наташа появится еще не скоро, где-нибудь к обеду, и, скорее всего, с того края, где дежурил Артем.

Однако друзья ошиблись. И двух минут не прошло, как неожиданно вдали появилась подозреваемая. Наташа возвращалась не одна, а с Павлом, и они оживленно болтали.

Лешка с Катькой кинулись им навстречу.

— С добрым утром! Как поживаете? — с преувеличенной радостью воскликнули обе.

— Здравствуйте. У меня все хорошо. Думаю, что у Павлика тоже. — Наташа приблизилась к Катьке, осмотрела царапины на ее лице. — А как твое самочувствие? Как нога?

— Ну, так, ничего. Хорошо, почти все уже прошло, — ответила Катька и тут же одумалась. — Хотя нет, не хорошо, а очень, очень плохо. — Она горестно вздохнула, взяла Наташу за руку, развернула к себе и, чтобы потянуть время, принялась рассказывать и ей, и Павлу о своих болячках и перечислять как имеющиеся, так и несуществующие неприятности. — И шея болит. И голова. И кошмары снятся про то, как я в пропасть лечу. Вот и прошлую ночь из-за этого не спала, то и дело просыпалась.

Катькины слова о бессоннице натолкнули ее подругу на мысль прямо сейчас, не медля, проверить Наташино алиби.

— А кстати, Наташа, где ты была сегодня ночью? — непринужденно спросила она. — Я хотела попросить тебя заварить для Катьки какую-нибудь травку, чтобы она смогла уснуть, пришла, а тебя нет.

Наташа высоко подняла черные изогнутые брови.

— А когда ты приходила?

— Часов в двенадцать.

— Или, может, позже. В общем, с двенадцати до двух часов ночи, — расширила диапазон Катька.

— К этому времени я была дома.

— И ничего не слышала?

— Какой-то шум был, я только сейчас узнала от Павла о случившемся и теперь жалею, что не вышла. Может быть, мне бы удалось настичь браконьера.

— Да, жаль, что ты не проснулась, — Лешка не сводила с девушки пристального взгляда. — А радио у тебя почему играло?

— С включенным приемником лучше спится. Я его никогда не выключаю.

Девчонки так и не поняли, правду говорит Наташа или нет. Чтобы не вызвать своими вопросами подозрений и подольше удержать ее на месте, Лешка попросила:

— Тогда посоветуй, пожалуйста, каких нам с Катей собрать травок. Мы бы их сами заваривали и пили.

— Травки не столь безобидны, как думают многие, — покачала головой девушка. — В них содержатся не менее сильнодействующие вещества, чем в лекарствах, часто даже в бо́льших дозах. Пойдемте ко мне, я дам вам душицу, вот ее можно пить как успокаивающее средство.

И Наташа повернулась и направилась к своему домику. А Ромка еще оттуда не вылез. Лешка незаметно толкнула подругу в бок и в отчаянии возвела глаза кверху.

Не раздумывая ни единой секунды, Катька резво шагнула вперед, покачнулась, свалилась на землю прямо под ноги Наташе с Павлом и обеими руками схватилась за свою ногу:

— Ой-е-ей! Ой, как больно!

Споткнулась Катька нарочно, а вот ударилась взаправду. Она хотела упасть осторожно, но не заметила на дороге острого камешка, который впился в ее многострадальную коленку.

Молодые люди поставили Катьку на ноги, отряхнули от пыли.

— Надо смотреть, куда идешь, — выговорил ей Павел. — С тобой уже второй раз такое случается. А если бы здесь была гора? Ты бы снова оказалась в пропасти?

— Я смотрела, — всхлипнула Катька и захныкала еще горше. — Просто мне не везет очень. Все время не везет. Даже телефон сломался из-за этой пропасти.

— Сочувствую. А идти сможешь?

— Попробую.

Все снова двинулись вперед, а Ромка все еще оставался в Наташином домике. Лешку обуяла самая настоящая паника. Не придумав ничего лучшего, она уже собиралась упасть по примеру Катьки. К счастью, не успела — неожиданно ей на выручку пришел Вацис.

Победно размахивая своим голубым сачком, энтомолог бежал к ним. Лицо его светилось от непомерного счастья. Он уронил сачок и потряс спичечным коробком.

— Я нашел, нашел, вы даже не представляете, кого…

Все остановились и заинтересовались находкой. Даже Катька отвлеклась от своей дважды ободранной коленки.

— Кого ты нашел?

Со священным трепетом Вацис произнес какое-то длинное название на латинском языке. Всем не терпелось посмотреть на чудо и заглянуть в коробочку. Но на ее дне сидел малюсенький, на вид самый обыкновенный паучок.

— Это реликтовое насекомое, понимаете? До сих пор ученые находили лишь его окаменелые останки, а я нашел живое ископаемое! Оказывается, оно и по сей день живет на нашей Земле и не претерпело с тех пор никаких изменений. Наташа, порадуйся за меня!

— Я очень рада, — улыбнулась девушка.

— И где ж ты его нашел? — поинтересовался Павел.

Энтомолог указал на величественную гору на другом берегу Дона.

— Там еще много неразведанных чудес. Может быть, они и здесь есть, я еще Белые камни хорошенько не обследовал.

— Туда, к сожалению, нельзя ходить, — вздохнула Катька.

— Кому нельзя, а кому можно.

Куда больше живого ископаемого в данный момент Лешку интересовало Наташино окно, куда она и перевела свой напряженный взгляд. И Ромка — о, счастье! — наконец-то вылез из чужого домика, как ни в чем не бывало подбежал к ним и в ответ на молчаливый Лешкин вопрос незаметно развел руками. Вслед за Ромкой к ним подошел Артем. Вацис и перед ними похвастался своей находкой.

— Миллионы лет! Сотни миллионов лет! Вы это себе представляете?

— Что тут у вас? — откуда-то сверху раздался громкий бас.

Девчонки подняли головы. Над ними возвышался Никита. Великан тоже заглянул в коробочку и разочарованно вздохнул:

— А, козявка.

— Что ты понимаешь? — обиделся Вацис. — Одно только описание этой, как ты говоришь, «козявки» займет несколько глав моей диссертации. Оно перевернет всю науку!

— А я что? Я ничего, — Никита извиняюще улыбнулся, а Лешка дотронулась до его могучей руки.

— Ничего нового?

— Конечно, нет.

Энтомолог закрыл свою коробочку с драгоценной букашкой и с любопытством посмотрел на Никиту.

— А что это ты сегодня какой-то странный? И все вы тоже? Что-то случилось?

— Ты до сих пор не знаешь о новой краже птенцов, тех, что кормились у гнездовых ящиков? — удивился Ромка.

— Впервые слышу. А когда это случилось?

— Вчера вечером.

— И кто же этот подлец?

— Если б знать. Вор-невидимка. Ну, попадись он мне. — Никита сжал свои огромные кулачищи, а Павел вкратце пересказал энтомологу, как было дело.

— Вацис, неужели ты не слышал ночью никаких криков? — вслед за своим братом воскликнула Лешка.

Аспирант слегка пожал плечами:

— Вроде слышал, но не придал им никакого значения.

— А где ты был в это время? — вступил в разговор Ромка.

— Дома.

— А что ты делал?

— Спал, конечно. Очень устал днем. Погулял немного, — Вацис почему-то взглянул на Наташу, — а потом пришел домой, упал на кровать и отключился. Воздух здесь такой необыкновенный, действует усыпляюще.

— А вот мне и воздух не помогает, — вздохнула Катька, а энтомолог вдруг вскричал:

— Погодите! Я вспомнил! Крутился тут недавно один парень, ко мне подходил, спрашивал, где можно купить птенцов сокола или орла.

— И что ты ему ответил? — спросила Наташа.

— Сказал, что это не в моей компетенции, и направил его к Алексею Петровичу. Павел, ты помнишь? Ты же тоже его видел.

Ребята перевели взгляды на своего соседа. Павел кивнул:

— Видел. Он обратился ко мне с тем же вопросом, и я тоже отослал его к Алексею Петровичу.

— А когда это было? И каким он был? — вскричал Ромка.

Вацис наморщил лоб:

— А было это… В день вашего приезда или накануне, не помню уже. А к нему я особо не приглядывался. Парень как парень, молодой, невысокий, неприметный. И неприятный.

— Да он и ко мне подходил, — пробасил Никита. — Такой наглый! Сначала попросил продать ему взрослую птицу и на Тришу моего загляделся, представляете? Я ему сказал, что, если мы и можем в порядке исключения кого продать, так это птенцов. Он согласился на них, хотел со мной напрямую договориться, но я, как и все, отправил его к Петровичу. Только он к нему не подходил, я потом это выяснил, а повертелся, покрутился, сел в свою машину да и уехал.

— Так, может, он приезжал сюда на разведку, чтобы потом вернуться и все это совершить?! — воскликнула Катька.

Никита покачал головой:

— Вот уж кого бы наши собаки как пить дать учуяли! Они у нас хоть и добрые, а чужаку проходу не дадут, особенно ночью. И потом я запомнил номер его машины и уже навел справки — такая мимо нашего поста ГАИ ни вчера, ни сегодня не проезжала.

— Значит, это был кто-то из своих? Из наших? — Вацис пришел к тому самому выводу, который все остальные давным-давно для себя сделали. Его недоуменный взгляд остановился на Никите, и тот вздохнул.

— Значит, из наших. Мало нам этих проблем, так еще из московского турагентства позвонили, экскурсанты послезавтра должны нагрянуть. Их тут только и не хватало.

— Они будут осматривать окрестности, да? — Катька обвела вокруг себя рукой.

— Если бы только это. Они хотят увидеть соколиную охоту. В экскурсионной программе это называется «птичьим, или соколиным, шоу». Посмотрят, на что способен мой Триша и другие птицы.

При этих словах у Лешки мороз пробежал по коже. Неужели на глазах многочисленных зрителей крылатый хищник растерзает невинного голубя?

— А на кого вы будете охотиться? — с замиранием сердца спросила она.

Никита понял смысл ее вопроса и усмехнулся.

— Триша будет охотиться на вабило, то есть на муляж птицы. Среди туристов много детей, и никто не собирается устраивать кровавое зрелище. Теперь во всем мире распространен бескровный подход к соколиной охоте. В Штатах даже проводятся так называемые «небесные гонки» — соколиные турниры.

— Вот здорово! Значит, мы тоже посмотрим на это ваше шоу, — обрадовался Ромка. — Я еще никогда в жизни не видел соколиной охоты. Только читал про нее.

— Посмотрите, — мрачно ответил великан и, тяжело ступая, направился к вольерам.

— Мне кажется, Никита теперь подозревает всех подряд и нас тоже, — вздохнул Павел.

— И я его прекрасно понимаю, — сказала Наташа. — Интересно, как бы ты сам себя повел, если бы кто-нибудь покушался на дело всей твоей жизни?

— И все же мне думается, что это чужой человек, — покачал головой Вацис. — Здесь нет плохих людей!

— Но собаки!

— Мало ли каким образом вор мог на них воздействовать, — энтомолог спрятал в карман коробочку со своим доисторическим пауком и подобрал сачок.

Взрослые ушли, а Катька почувствовала сильную боль в своей ушибленной коленке. Она уселась на обочину дороги и принялась дуть на рану, приговаривая:

— Вот, Ромочка, что у меня из-за тебя вышло. Мне пришлось нарочно падать, чтобы Наташу задержать, а оказывается, зря только старалась. Ты ведь не нашел у нее никаких улик?

— Ну и что, что не нашел? Сразу ничего не находится, а расследование требует и не таких жертв. Что твоя коленка по сравнению с истиной! — с пафосом воскликнул Ромка.

— Вот и жертвуй собой сам.

— И пожертвую, если понадобится.

Ромка препирался с Катькой по привычке, а сам не сводил глаз с удаляющихся от них молодых людей.

— Жаль, к Вацису я не успел заглянуть. Слушайте, люди! А что, если он придуривается, и паук в его коробке самый что ни на есть обыкновенный? Энтомолог же знает, что этого никто не проверит. И может, он никакой не Паганель, не смешной недотепа, а Стелптон из «Собаки Баскервилей»? Тот тоже с сачком бегал и невинной овечкой прикидывался, помните?

— Все мы помним, — ответила Лешка. — Только лично мне Вацис нравится.

— Мне тоже, — оторвалась от своей коленки Катька.

— А алиби у него есть? — возразил Ромка. — Нет у него алиби!

— Но алиби нет и у Наташи. Пока тебя не было, я это выяснила. Может, она ночью ходила куда-нибудь прятать птенцов?

— Очень может быть.

— Ну и что теперь будем делать?

Ромка раздумывал недолго:

— Теперь мы поступим так. Пусть Лешка с Катькой останутся пока тут, на всякий случай последят за Наташей и Вацисом, а мы с тобой, Темка, сбегаем на конюшню и узнаем, где вечером и ночью был Петр. Лешка, вот тебе телефон, если что, звоните.

Ребята убежали, а Лешка с Катькой выбрали место, с которого можно было наблюдать за двумя домиками сразу, и уселись в высокую траву, которая скрыла их от чужих глаз.

Катька достала из кармана зеркальце, потрогала синяк над верхней губой и загоревала:

— Что же это делается-то, а? Никакого отдыха и никакой личной жизни. Разве мы с тобой об этом мечтали, когда сюда ехали?

Лешке тоже не нравилось прозябать на пустой дороге, когда можно было купаться в Дону или, что еще лучше, кататься на лошади, но другого выхода из нынешней ситуации она не видела.

— Катюш, разве ты не хочешь найти преступника?

Катька вздохнула:

— Если б я этого не хотела, то так бы и сказала. Уж скорее бы разобраться со всем этим делом. Как ты думаешь, у нас получится?

— Если не вешать носа, то получится, — твердо ответила Лешка.

Глава IX
Лесной разбойник

К счастью, Ромка с Артемом не заставили себя долго ждать. И получаса не прошло, как они оба вновь предстали перед девчонками. Ромка плюхнулся в траву и сообщил:

— Петр отпадает, у него железное алиби. Он вчера болел. То ли чем-то отравился, то ли обострился гастрит… Главное, что Петр лежал у себя дома с вечера до утра, а две тетки — Лена и Вера Федоровна, те самые, которые в музее работают, за ним ухаживали. Мы и к Вере Федоровне по дороге забежали, и она подтвердила все, что сказал нам Петр.

— То есть у музейных работников тоже имеется алиби? — сделала вывод Лешка.

— Вот именно. А еще мы забежали к Никите и спросили у него, знал ли кто-нибудь об их с Иваном поездке в город, и Никита сказал, что никто об этом не знал, потому что это решение пришло им в голову спонтанно.

— И что из этого следует?

— То, что преступник не планировал ловить новых птенцов, но когда узнал, что Иван с Никитой задерживаются, то воспользовался случаем. Что в сотый раз подтверждает то, что это кто-то из своих.

— И значит, на подозрении остаются только Вацис и Наташа, и мы так и будем здесь торчать? — простонала Катька.

Ромка скосил глаза на больную коленку своей боевой подруги, царапины на лице и огромный синяк под глазом, который она тщетно пыталась запудрить, и сжалился над ней.

— Ты, Катька, так и быть, иди ложись в кровать, мы и без тебя управимся. Лешка, если что, останется с Темкой, ну а я и без больных обойдусь.

Катька спрятала в карман зеркальце и решительно замотала головой:

— Ну уж нет. Что я буду одна дома делать!

— Тогда не ной! — прикрикнул на нее Ромка и привстал: — Эй, смотрите! Идет!

В синих джинсах, такой же синей футболке и с рюкзачком через плечо из своего домика вышла Наташа и быстрым шагом направилась к дубраве.

— Я побегу за ней, а вы оставайтесь здесь следить за Вацисом, — быстро проговорил Ромка. — Только смотрите, не выдавайте себя.

— Иди уж, — махнул рукой Артем. — Мы сами как-нибудь сообразим, как поступить.

Ромка припустился за Наташей, Катька вскочила тоже:

— Я пойду с ним. Не оставлять же его одного. — И неожиданно прытко захромала за верным другом.

Наташа шла довольно быстро, однако часто останавливалась, разглядывая какие-то травы. Некоторые срывала и складывала в рюкзак. То ли в самом деле пополняла новыми экспонатами свой гербарий, то ли таким образом проверяла, нет ли за ней слежки.

Миновав дубраву, девушка вышла на ровное ковыльное поле. На открытой местности следить за ней стало труднее. Ромка то и дело шипел на Катьку: «А ну, пригнись», «Ложись, кому говорю», и бедной Катьке приходилось без конца падать. Хорошо хоть, что не на твердую землю, а на густую мягкую травку.

А Наташа выписывала круги и по-прежнему то и дело наклонялась, а то и присаживалась перед растениями.

— Она и правда травки собирает, а мы с тобой только зря мучаемся, — забурчала Катька.

— Начатое дело надо доводить до конца, — прошипел в ответ Ромка.

К счастью, девушка снова забрела в лес и тем самым облегчила друзьям слежку. Так они шли и шли. Вскоре даже Ромка устал, а о Катьке и говорить нечего.

А впереди показался просвет — Наташа приближалась к очередной поляне. Друзья чуть отстали, а когда подошли ближе, обомлели. С поляны до них донесся грубый мужской голос.

Катька осторожно выглянула из-за дерева, юркнула обратно и вцепилась в Ромкину руку.

Наташа была не одна, а с незнакомым, странного вида человеком. Невысокий, но кряжистый, с нестриженой спутанной бородой, с большой квадратной сумкой через плечо — ну просто вылитый разбойник с большой дороги.

— Сообщник, — едва слышно вымолвила Катька и еще крепче сжала Ромкину ладонь. — Наверное, они договорились здесь встретиться. Он, должно быть, пешком сюда добирался за птенцами.

— И теперь они приведут нас к тому месту, где спрятаны соколята. А мы за ними проследим и созовем туда народ, — предвкушая скорую победу над преступниками, радостно докончил Ромка.

— Ты только посмотри, какой он страшный! — прошептала Катька. — Прямо как Берендей. А кофр у него, как ящик. Наверное, специально для переноски птиц предназначен.

— Наверное.

— А давай подкрадемся поближе и послушаем, о чем они говорят.

И два закадычных друга осторожно, на цыпочках приблизились к странной парочке.

Наташа с бородачом, судя по их оживленному разговору, давно знали друг друга. Однако понять, о чем они ведут речь, Ромке с Катькой не удалось и с нового места. Прямо над ними, как назло, шумно застрекотала сорока, кроны деревьев зашумели от внезапно налетевшего ветра, и до них донеслись лишь отзвуки веселого смеха.

Зато Ромка заснял преступников на телефон и со злорадством прошептал:

— Улика — лучше не придумаешь. Ну погодите, недолго вам осталось радоваться.

А Катька отступила назад, присела на пенек и с глубоким сожалением вздохнула.

— Вот и верь после этого людям. А мне Наташа так понравилась. Веселая такая, травку от бессонницы обещала. Жаль, что не успела мне ее дать. А может, она…

— Помолчи, — одернул ее Ромка. — Дай послушать, что он ей говорит.

— Ну, пока, — сказал мужик.

— До встречи, — ответила Наташа. И двое сообщников, как ни странно, неожиданно расстались. Мужик быстрым шагом покинул полянку, Наташа ее оставила тоже, но не торопясь.

— Ой-е-ей, а нам как быть? За кем идти? — заволновалась Катька.

— Разделимся, — принял решение Ромка. — За мужиком пойду я, а ты продолжай следить за Наташей, ясно? Да смотри, не попадись ей на глаза, будь осторожней. И вот еще что. Возьми-ка телефон и, если что, звони Темке. Да береги его, не забывай, что в нем улика.

— А как же ты без телефона?

— Обойдусь как-нибудь.

Так как мужик уже скрылся за деревьями, то препираться было некогда. Катька взяла мобильник и захромала за девушкой, Ромка же двинулся вслед за лесным разбойником.

Поначалу, пока мужик шел по лесу, следить за ним, как и за Наташей, было легче легкого. Браконьер вышагивал, посвистывая, по сторонам хоть и озирался, но назад не оглядывался и слежки за собой не чувствовал. Один раз, правда, под Ромкиной ногой громко хрустнул сучок, разбойник обернулся и направился в его сторону. Ромка спрятался в неглубокую ямку и сидел там ни жив ни мертв. Стоило мужику посмотреть вокруг повнимательней, и он бы его заметил. Но Берендей, как прозвала его Катька, делать этого не стал, а повернулся и, все так же спокойно насвистывая, потопал себе дальше.

Однако очень скоро лес кончился, и Ромке пришлось несладко. Юный сыщик перебегал от одного дерева к другому — а они попадались на его пути все реже и реже, — падал в густую траву, скрывался в небольших канавках, таился за кочками, прятался за кустами, но ни на шаг не оторвался от бородатого браконьера. И продолжалось это до тех пор, пока он не наткнулся на густые заросли крапивы, скрывавшие небольшой ручеек. Мужик, облаченный в плотные джинсы и высокие ботинки, нисколько не боялся обжечься злой травой. Он ее и не заметил. А Ромка жутко пожалел, что не переоделся. Знал ведь, что нельзя ходить в лес в шортах: не крапива, так комары, не комары, так клещи, и мало ли что еще может попасться в лесах и болотах.

Однако деваться было некуда, и с голыми коленками Ромка сиганул прямо в жгучие заросли. При первом же шаге он едва сдержал стон и еще больше разозлился на преступника за такую пытку. «Ничего, расследование требует и не таких жертв», — мужественно сказал себе Ромка, как совсем недавно говорил об этом Катьке, и замер, так как мужик остановился, достал из кармана какой-то плотный лист и стал его рассматривать.

Ромка выбрался из крапивы и тихонько достал свой бинокль, чтобы посмотреть, что у преступника в руках. Сердце его так и замерло. Мужик изучал самодельную карту, похоже, что гнездовую. А это значило, что он направляется к очередному гнезду канюка, чтобы снова ловить птенцов. Мало ему уже украденных! Вот что скрывает его кофр — ящик-ловушку! Наловит птенцов, выкормит, наделает из них чучел, продаст и обогатится.

Ромка сжал кулаки и заскрежетал зубами. Наброситься бы сейчас на этого негодяя, поймать, привести в усадьбу и выставить на всеобщее обозрение! Но силы явно неравны, и он, отлично это понимая, жалел лишь о том, что остался без телефона. А то бы позвонил сейчас Алексею Петровичу, и взяли бы они этого браконьера с поличным.

А куда же он идет? Ромка достал свою копию карты. Ближайшее гнездо находилось у злополучных Белых камней, куда они ходили вчера с Катькой.

Мужик убрал карту и устремился к цели. Ромка прыгнул через ручей, наступил на ил, неожиданно поскользнулся, потерял равновесие и упал. Пока, проклиная браконьера и свою несчастную участь, он поднимался и вставал на ноги, Берендей ушел далеко вперед и пропал из виду.

Но теперь Ромка знал, куда направляется преступник, и поэтому не стал его догонять, а просто пошел к Белым камням — эту гору было видно издали. А лес сгустился снова, и вдруг где-то справа послышался тихий таинственный хруст. Внутри у Ромки что-то дрогнуло. Неужели браконьер где-то здесь? Юный сыщик замедлил шаг, прокрался на небольшую полянку. С еловой ветки круглыми бусинками глаз на него уставилась белка. Она-то и хрустела, вынимая из шишки семечки. Ромка с досадой взмахнул рукой, белка выронила шишку и ускакала, а он пошел дальше.

И вдруг опять справа от него раздались хруст и треск куда громче первого. Быстро, но осторожно Ромка подобрался туда и увидел на тропинке чью-то тень. Не было никаких сомнений в том, что она принадлежала человеку. Тень тут же пропала, и лишь по легкому шевелению кустарника можно было догадаться, что там кто-то скрывается. Ромка почувствовал неприятный холодок страха. Неужели их роли поменялись? Вдруг мужик заметил за собой слежку и сам решил его подкараулить? А может, он еще раньше его засек и специально заманил сначала в крапиву, а теперь в ловушку?

Ромка мялся, не зная, как поступить. Сзади послышался какой-то шорох. Он оглянулся. На тропинке появилась другая тень. Значит, преступников стало двое? Неужели Наташа успела их догнать? Вряд ли. Значит, у преступника имеется еще один сообщник? А вдруг их тут целая банда?

Пока Ромка судорожно размышлял над тем, что ему делать дальше, куда бежать, первая тень стала медленно приближаться.

А если преступник вооружен? Ромка оглянулся, увидел позади себя гладкую тропинку и под прикрытием кустов стал быстро-быстро к ней отползать, готовясь в любую секунду дать стрекача.

«Легко я вам не дамся, — со злостью думал он. — И из пистолета вы в меня не попадете, не сумеете попасть, я извернусь и все равно успею скрыться».

А браконьер был уже совсем близко. Ромка замер и услышал его прерывистое дыхание. Преступник тоже замер. Похоже, решил поиграть в молчанку. А время шло, и напряжение затягивалось.

Глава X
Голубой сачок

Но не сидеть же так вечно! Ромка сменил позу и осторожно выглянул из-за кустов. И в тот же миг вскочил, выпрямился во весь рост, и два голоса слились в один.

— Это ты?! Откуда ты взялся?

Вовсе не бородатый браконьер все это время таился за кустами, а не кто иной, как Артем. От облегчения у Ромки даже голова закружилась, и он, чтобы не упасть, схватился за ствол дерева.

— Темка, ну и напугал же ты меня! А я-то думал, почему мужик был один, а потом их стало двое. А это, значит, не он, а вы с Лешкой. А где же тогда мужик?

С другого края тропинки появилась сестра.

— Артем, кто здесь? Ромка? Вот напугал! А что ты здесь делаешь?

— За мужиком слежу.

— За каким еще мужиком? Вы же пошли за Наташей! И где Катька?

— Катька и идет за Наташей, а я следил за браконьером и упустил его, на вас наткнулся. А вы его, значит, не встретили?

— Нет, мы следили за Вацисом и, выходит, тоже упустили, — признал Артем. — Вацис спрыгнул в овражек, мы за ним. Из овражка выбрались, услышали шаги и пошли следом. А это, оказывается, не он, а ты.

Ромка в нетерпении взмахнул рукой:

— Вациса можете оставить в покое. Надо скорей бежать за мужиком к гнезду, где вчера упала Катька.

— Опять к Белым камням?

— Ну да. Я сам видел у него в руках гнездовую карту. И еще у нас есть его снимок. Теперь покажем этого типа Алексею Петровичу, Наташу потрясем — и делу конец. — Ромка довольно улыбнулся, почесал покрытую красными волдырями ногу и заторопил друзей. — Пошли скорее за ним, может быть, удастся заснять еще и его охоту на птенцов и приобщить к делу. Лишние улики не помешают.

— Постой! А как же Катька? Как бы с ней снова чего не случилось, — заволновалась Лешка.

— Ну так позвони ей. Телефон-то у нее.

Лешка попросила Артема соединить ее с подругой.

— Катюша, как у тебя дела?

— Плохо, — плачущим голосом сообщила Катька.

Лешкин голос дрогнул:

— Что с тобой?

— Лешенька, боюсь, Ромка теперь меня убьет. Я ее упустила.

— Кого?

— Да Наташу же!

— Как упустила?

— Сама не знаю как. Шла-шла за ней, а потом потеряла.

— Подумаешь, велика беда, — облегченно вздохнула Лешка и успокоила подругу: — Ромка с нами, мужика он тоже упустил, так что не беспокойся, а быстрей беги к Белым камням, мы все сейчас направляемся туда.

Дождавшись Катьку, друзья подошли к опасной горе и взобрались на то место, откуда они с Ромкой рассматривали в прошлый раз гнездо канюка. Ромка поднес к глазам бинокль и первое, что он увидел, был Берендей. Вернее, одна его широкая спина, которая спустя мгновение растворилась в лесу.

Юный сыщик пробежался взглядом по окружающим гнездо деревьям, на одной из высоких веток заметил птенца.

— Идемте скорей, посмотрим, не поставил ли он там свою ловушку.

Друзья помчались к дереву и вдруг по дороге на одной из полянок увидели чей-то силуэт. Подобрались к нему ближе, и оказалось, что это их сосед Павел. Молодой человек то смотрел наверх, то опускал голову и что-то записывал в коричневый блокнот.

— Привет! — бросил ему Ромка. — Изучаешь птиц?

— Куда деться, работа такая. А почему вы опять здесь? Что на сей раз забыли?

— Так, следим кое за кем, — торопливо ответил Ромка. — Ты случайно никого не видел?

— Никого. А в чем дело?

— Потом расскажем, сейчас, извини, некогда.

— А куда вы так торопитесь?

— Хотим гнездо проверить.

— А в чем дело? Думаете, на птенцов опять кто-то покушается?

Ромка молча кивнул.

— Тогда я с вами, — подхватился Павел.

Все пятеро подобрались к дереву с гнездом канюка, обошли все полянки, осмотрели вершины близрастущих деревьев, но ни ящика-приманки, ни раскинутых на птиц сетей, как ни странно, не обнаружили.

— Зачем же тогда сюда приходил мужик? — недоуменно проговорил Ромка. А Павел потребовал объяснений.

— Так с чего вы взяли, что здесь должна быть ловушка? — поднял он брови.

— Мужик тут бродит незнакомый, вот мы и решили, что он браконьер, — без всяких подробностей ответил юный сыщик, а о слежке за Наташей и встрече ее с бородачом умолчал. Не захотел обвинять девушку за глаза, сначала решил поговорить с ней сам.

Возвращаясь обратно, друзья повстречали Вациса. Ромка обратил внимание на отсутствие в руках энтомолога неизменного голубого сачка.

— Вот он, ваш пропащий, — шепнул он Артему.

А Павел шагнул приятелю наперерез и весело спросил:

— Как успехи, Паганель? Новых живых ископаемых не отрыл случаем?

Вацис молча развел руками:

— Сегодня не повезло.

— А куда делся твой сачок? — удивился Артем.

— Потерял где-то, — удрученно ответил молодой человек.

— Как это — потерял? — поднял брови Павел. — Сачок — это тебе не иголка, его издали видно.

— Да я и сам не знаю, как это вышло. Оставил его вон там, у горы, отошел на пару метров, вернулся — а его уже нет. Понятия не имею, куда он мог деться.

— Значит, плохо искал.

— Хорошо искал. И не один, а с Наташей.

— Как? Наташа была здесь? — поразился Ромка.

— Ну да. А что тут удивительного?

— Ничего, я просто так спросил. А сейчас она где?

— Домой пошла.

— Ну, тогда пока. Ты с нами пойдешь или как?

— Я останусь.

Оставив Вациса у подножия горы искать свой сачок, друзья достигли усадьбы и первым делом кинулись к Наташиному домику. Ее дверь оказалась закрытой. Постучали, покричали, потом Катька под предлогом того, что ей срочно нужна травка от бессонницы, вскарабкалась на подоконник, окинула глазами комнату девушки и окончательно убедилась, что Наташи в ней нет.

— Пойдем, расскажем обо всем Алексею Петровичу, — потянула брата Лешка.

Ромка покачал головой:

— Рано.

— Как это — рано? А мужик? У нас же есть его фотография.

— Ну и что? Фотография есть, а доказательств, что он браконьер, нет. Ключ ко всему — Наташа, ее и будем ждать. Темка, ты со мной согласен?

— Вполне, — сказал Артем. — Лишние минуты уже не имеют значения. Все равно в лесу мужика не поймать. Дождемся Наташу, покажем ей фотографию и послушаем, что она на это скажет. А уж потом, если понадобится, подключим к делу Алексея Петровича.

— Трудно поверить, что Наташа — преступница, — засомневалась Лешка. Катька была с ней солидарна.

— Вот и я то же думаю. Ну да скоро все узнается, недолго осталось ждать.

Однако Катька ошибалась. Ждать пришлось долго.

Не заходя к себе домой, друзья заняли прежний пост на дороге. Все были уверены, что девушка вот-вот появится. Однако минутное ожидание растянулось до часового, а Наташи все не было.

Артем взглянул на часы и присвистнул:

— А обед-то мы с вами давным-давно прозевали.

— Между прочим, Юлия Вячеславовна, как и наша Нина Сергеевна, не любит, когда опаздывают, — заметила Лешка.

— А есть-то как хочется! И спать, — сказала Катька и лениво потянулась.

— Да вы идите, может, вам что-нибудь еще осталось, — великодушно разрешил Ромка.

— А ты?

— А я здесь покараулю. Не оставлять же пост. Катька, отдавай телефон.

Катька вернула ему трубку, поднялась с травы и насмешливо хмыкнула.

— Скажи лучше, что ты сегодня за завтраком объелся.

— Кто объелся? Я?

— Он уже давно все переварил, — сказал Артем, а Ромка возмутился:

— Да я, к твоему сведению, всегда хочу есть!

— Это верно, он всегда голодный, — подтвердила Лешка.

— Да что я, не знаю про твой аппетит? Я же просто пошутила! — Катька примирительно погладила Ромку по голове. — Не горюй, Ромочка, мы тебе что-нибудь принесем.

Юлия Вячеславовна не стала ругать их за опоздание, а лишь подметила:

— Сегодня все что-то опаздывают.

— А что, Алексей Петрович тоже не обедал? — спросил Артем.

— Нет еще. У него гость, они оба у вольеров, скоро придут. Вы сейчас будете есть или их подождете?

— Если можно, то сейчас, — сказала Лешка, подумав о том, что их ждет Ромка.

Юлия Вячеславовна налила им ароматного борща и тут только увидела, что на столе осталась лишняя тарелка.

— А где Рома? Почему он не пришел?

— А он не хочет есть, — ответила Катька и незаметно положила в карман кусочек хлеба.

Потом Лешка тоже припрятала булочку и яблоко. Они с Катькой с радостью припасли бы для Ромки чего-нибудь посущественнее, но не класть же в карман котлету?

Закончив обед, друзья поблагодарили хозяйку и встали из-за стола.

А на пороге появился Алексей Петрович. И не один, а в обществе бородатого, кудлатого человека, который, войдя в дом, приветливо со всеми поздоровался.

— Здравствуйте, — ответила Юлия Вячеславовна. — Проходите, пожалуйста.

Катька увидела мужика и оторопела. Ухватившись за спинку стула, она тихо ойкнула и шепнула Лешке с Артемом:

— Это он. Тот самый, из леса!

А страшный мужик как ни в чем не бывало уселся за стол на пару с Алексеем Петровичем и принялся за борщ.

Друзья не ушли. Катька, постояв у порога, сделала робкий шажок к столу, негромко, но выразительно кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание таинственного гостя, а когда он на нее посмотрел, с вызовом сказала:

— А мы вас сегодня в лесу видели. С Наташей.

Бородач широко улыбнулся:

— Да, мы с ней знакомы. Земляки.

— А потом мы вас еще раз видели. Вы, кажется, к гнезду направлялись? — встав рядом с подругой, добавила Лешка.

Бородач не заметил в ее словах подвоха и кивнул:

— Верно, к гнезду.

— Зачем?

— Фотографировать птенцов.

— Наш Берендей — известный фотограф, — пояснил Алексей Петрович.

— Как-как? — в первый момент Катька решила, что ослышалась. Ведь сегодня она сама так назвала этого мужика. Но потом подумала, что это прозвище при виде его всем приходит в голову. И бородач это подтвердил. Он провел рукой по своей нечесаной бороде и просто сказал:

— Меня все так зовут. А вообще-то я… Володя. Видите, уж и сам забыл свое настоящее имя. Вот перестану ходить по лесам, стану цивилизованным человеком, сбрею бороду, и все меня узнавать перестанут. Но это произойдет не скоро. Пока мне нравится моя бродячая жизнь.

— Его фотографии печатаются в журналах мирового масштаба, а в «Гео» недавно еще и статья была о нашем заповеднике, очень хорошая. Володя только правду пишет, не приукрашивает, как некоторые журналисты, — похвалил приятеля Алексей Петрович. — Кстати, в Доме актера сейчас его выставка организована, приедете в Воронеж, не поленитесь наведаться. А в то гнездо канюков мы с ним вместе соколиные яйца подкладывали, и он его периодически фотографирует. Повезло сегодня, Володя? Застал птенцов, не разлетелись еще?

Берендей кивнул:

— Повезло. И птенцов удалось заснять, и одного из их родителей.

— А когда вы приехали? — не унималась Катька. Она все никак не могла избавиться от подозрений.

— Сегодня утром.

— Я сам его вызвал, чтобы поднять в печати проблему браконьерства, — пояснил Алексей Петрович и добавил: — Хорошо бы добиться более жестких законов для губителей природы. Законодатели об этом совсем не думают, а надо бы.

— Володя, вы сегодня уедете или здесь переночуете? — поинтересовалась Юлия Вячеславовна.

— Думаю остаться. Иван сказал, что на завтра назначено соколиное шоу, хотелось бы на него взглянуть. Найдется местечко?

— Для друзей у нас всегда есть места.

Все странные обстоятельства прояснились, и больше в этом доме было делать нечего. Артем открыл перед девчонками дверь, чтобы пропустить их вперед, но Катька переступила порог и опять вернулась. У нее созрел еще один вопрос к Берендею.

— А с Наташей вы случайно встретились или заранее договорились?

— Совершенно случайно.

— А почему не вместе пошли к гнезду?

— Я хожу быстро, а она присаживается возле каждой травинки, — ответил фотограф и вновь принялся за еду.

— Ну, тогда до свидания.

— До свидания. Про ужин-то не забудьте! — крикнула им вдогонку Юлия Вячеславовна.

— Не забудем, — отозвались гости.

Ромка на своем посту пребывал в самом мрачном расположении духа. Лиза, которой он позвонил, пользуясь наличием телефона и отсутствием сестры, оказалась занята на съемочной площадке и поговорить с ним не смогла. В животе его бушевала голодная буря, волдыри на ногах жутко чесались, а объект слежки так и не появился. Он молча выслушал рассказ друзей о встрече с Берендеем, который оказался не преступником, а, напротив, ярым борцом с браконьерами, в один миг проглотил Катькину булочку, взялся за Лешкино яблоко и нахмурился:

— Но куда же могла деться Наташа? Если Берендей ни при чем, то это еще не значит, что и она не виновата. Катька, скажи честно, не могла она заметить, что ты за ней следишь, и нарочно запутать следы?

Катька затрясла головой:

— Клянусь, я была очень осторожна. И вообще мне кажется, что Наташа никакая не преступница, а точно такая же одержимая, как Вацис, и, кроме своей травы, ничего не замечает.

— Но зачем она сказала Берендею, что идет домой? Он ведь ее за язык не тянул, могла придумать что угодно.

Вопрос был чисто риторическим, ответа на него Ромка и не ждал.

— Может быть, ты ее упустил, и она давно вернулась? — спросил Артем.

— Нет. Я глаз с домика не сводил. Эх, лучше б я с вами пошел! — Ромка хотел выбросить огрызок от яблока, но передумал и схрумкал его вместе с семечками и палочкой.

— Не страдай, а сходи к Юлии Вячеславовне, она тебя покормит, — посоветовала ему Лешка.

— А что вы ели?

Катька добросовестно озвучила меню.

— Борщ, пюре с котлетами, салат и мусс с яблоками. И сок пили. Смородиновый.

Ромка живо представил себе все это великолепие. У него даже слюнки потекли, так захотелось есть.

— Тогда будьте здесь, а я пошел.

Ромка сорвался с места и ринулся за вожделенным обедом. И так как мчался он, не разбирая дороги, то с разбегу налетел на Ивана, чуть не сбив его с ног.

— Извини. Ты Наташу не встречал? — спросил он скорее по инерции.

Но Иван нахмурил брови, обстоятельно задумался и произнес:

— Кажется, видел. По-моему, она уехала в город.

— Как? Когда?

— С час назад, точнее не скажу.

— А на чем и с кем?

— На нашем «уазике», с Арсением Ивановичем. Сам видел, как она в машину садилась. Или то была не она? — Орнитолог сморщил лоб. — В чем-то синем…

— Так ведь Наташа и одета во все синее!

— Ну, значит, она, — сказал Иван и продолжил свой путь. А Ромка развернулся и побежал к друзьям.

— Иван сказал, что Наташа уехала в Воронеж. Не понимаю, как она могла проскочить мимо меня.

— Возможно, она тебя обошла. Там тоже есть дорога, — Артем указал на противоположный край усадьбы, за которым зеленел лес.

— Люди, а если она повезла в город птенцов на казенной машине?! — вскричал Ромка. — Взяла их из тайного укрытия, куда спрятала этой ночью, и незаметно улизнула. А ГАИ эту машину знают и проверять, конечно, не станут. Вот бы ее догнать! Только боюсь, что уже поздно.

— Если она выехала час назад, то до города еще не добралась. Надо позвонить Арсению Ивановичу и попросить его незаметно заглянуть в ее сумку, только и всего, — предложил Артем. — А номер его нам Алексей Петрович назовет.

Ромка, как ошпаренный, полетел на кухню, где Алексей Петрович и его гость заканчивали обед.

— Ромочка, ты все-таки решил покушать? — ласково спросила Юлия Вячеславовна.

— Я… Нет, спасибо, здравствуйте! — Ромка пробежался глазами по лицам и обратился к Алексею Петровичу: — Скажите, пожалуйста, а зачем Наташа поехала в город?

— А разве она куда-то уехала? — удивился ученый. — Впервые об этом слышу. Но ее практикой руковожу не я, Наташа вольна в любых своих поступках, так что спросите у кого-нибудь еще.

— А у Арсения Ивановича есть телефон?

— Есть. А зачем он вам?

— Хотели попросить его кое-что для нас купить. Так, ерунду копеечную.

— Сейчас я ему сам позвоню. — Алексей Петрович взял свою трубку, послушал и с удивлением произнес: — Почему-то не отвечает.

Сердце у Ромки забилось быстро-быстро:

— А почему, как вы думаете?

— Да просто Арсений редко свой телефон включает, — ответила за мужа Юлия Вячеславовна и посоветовала: — Вы бы к музейным работникам сходили. Кто-то из них тоже в город собирался.

Вера Федоровна, полная пожилая женщина, пила чай в своей комнате. Она обернулась к вошедшим детям, улыбнулась им, и добрые морщинки собрались вокруг ее глаз.

— Надумали музей посмотреть? Идемте, я открою. У нас необыкновенные гербарии, уникальная коллекция грибов.

— Спасибо, мы на них в другой раз непременно посмотрим. А сейчас мы просто пришли спросить, не знаете ли вы, с кем Наташа поехала в город? — скороговоркой сказал Ромка.

— Наташа? А разве она тоже уехала? В машину садилась только Леночка, я сама ее провожала.

— Но может быть, Наташа подсела позже? Нельзя ли позвонить вашей Леночке? Нам очень надо знать, где Наташа.

— Ну что ж, пожалуйста. — Вера Федоровна взялась за телефон, который лежал прямо перед ней на столе. — Лена, Наташа с тобой? Нет. — Она опустила трубку. — Никакой Наташи с ней нет, я же говорила.

— Странно, — пожал плечами Ромка. — Иван сам видел, как какая-то девушка в синем садилась в машину.

— Леночка и была в синей блузке, — улыбнулась Вера Федоровна.

— Ясно. Значит, Иван их просто-напросто спутал, — сказал Артем. — Вы уж нас извините, мы пойдем. До свидания.

— А вы ее подождите, она, должно быть, до сих пор гербарий собирает, — сказала женщина и взглянула на часы. — Да, что-то она и в самом деле припозднилась.

— Вот и мы так думаем.

После разговора с Верой Федоровной у Ромки в животе еще больше забурчало от голода. Проходя мимо квартиры Алексея Петровича, он услышал плеск воды и звон тарелок — Юлия Вячеславовна мыла посуду. Вынуждать ее опять накрывать на стол после того, как два раза уже отказался, было неудобно. И некогда. Следовало немедленно выяснить, куда подевалась Наташа.

В домике ее по-прежнему не оказалось. Ромка походил вокруг него, не утерпел и опять влез в окно. Но ничего нового и подозрительного в комнате девушки он не заметил.

Когда Ромка спрыгнул обратно, Лешке в голову пришла простая мысль:

— А чего ходить вокруг и около? Давайте позвоним Наташе и спросим, где она ходит. Если, конечно, телефон у нее с собой.

— А чтобы она ничего не заподозрила, можно сказать, что о ней спрашивал Берендей. Она же не знает, что мы видели их вместе, — подхватила Катька.

— И верно! Как я сразу не догадался. У кого бы узнать ее номер? Может, Павел знает? — Ромка кинулся к соседу.

Павел, которого они застали дома, сказал, что Наташа со своим сотовым телефоном никогда не расстается, и позвонил ей сам, тоже удивившись, почему она до сих пор не появилась.

Наташин телефон оказался вне зоны действия сети.

Ромка выглянул в окно. С одной стороны простирался лес, с другой — степь до самого горизонта. Лишь над Доном нависала гора, да слева розовым светом блестели Белые камни.

— Где она может быть? Скажи-ка мне ее номер.

Павел продиктовал. Ромка подал телефон сестре.

— Лешка, звони ей, пока не дозвонишься.

Но целый ряд попыток соединиться с девушкой не дал результата. Тут и Павел не на шутку встревожился:

— И в самом деле, где Наташа бродит? В каком таком тоннеле застряла?

— А если она не в тоннеле, а в каньоне? — медленно проговорил Ромка.

— И правда! Вдруг она свалилась с горы, как я? — подхватила Катька. — Ведь в последний раз Вацис видел Наташу в том районе!

— Так идемте ее искать! — воскликнул Павел.

Все пятеро выскочили из дома и во весь дух помчались к Белым камням. Впереди всех, так, что ветер свистел в ушах, несся Ромка: на голодный желудок бегать легче.

Поиски девушки не заняли много времени. Друзья взобрались на гору, спустились в каньон, прошлись вдоль ручья. Наташа нашлась в «Катькиной» канаве. Она лежала с запрокинутой головой и тяжело дышала. А рядом с ней валялся голубой сачок для ловли бабочек.

Глава XI
Следственный эксперимент

Наташу вытащили из канавы, уложили на ровное место.

— Давайте позовем людей! Ей нужен врач! — заволновалась Лешка.

У Павла была с собой фляжка с водой, он побрызгал ею на лицо девушки, и та очнулась.

— Где я?

— Ты упала, а мы тебя нашли, — сообщил ей Ромка. — Ты можешь встать? Или хотя бы сесть?

— Попробую.

Наташа с помощью Павла села и пожаловалась на головокружение. Затем выяснилось, что она сильно ушибла бедро и, как и Катька, подвернула лодыжку, только травма аспирантки оказалась гораздо тяжелее Катькиной.

Предоставив друзьям заниматься пострадавшей, Ромка схватил сачок и оглядел его со всех сторон. Отчего-то сетчатое полотнище оказалось дырявым: в одном месте из материи был вырван клок.

— Наташа, откуда здесь это?

Наташа взглянула на сачок:

— Я… Я не знаю.

— А Вацис был с тобой?

— Нет. Я была одна.

— Но как ты здесь оказалась? Вацис нам сказал, что ты пошла домой.

— Я и хотела пойти домой. А потом подумала, что раз уж я здесь, поищу-ка одно растение… в общем, альпийский цветок. Ну, и полезла в гору. А потом… Потом вдруг наткнулась на невидимое препятствие. Такое было чувство, будто мне подставили ножку. Или палку.

— Палку? — переспросил Ромка и сам себе тихо сказал: — А может, это был сачок?

— Но ведь я вчера тоже наткнулась на какое-то препятствие! Да-да! — закричала Катька. — И никакой это был не корень, а палка. Говорила же, что сбоку от меня кто-то стоял, а вы мне не поверили!

— Хорошо, пойдем, покажешь то место, — сказал Ромка.

Оставив Лешку с Павлом хлопотать над Наташей, Ромка с Катькой полезли в гору. Артем пошел с ними, чтобы помочь Катьке взбираться по крутому склону.

Оказавшись на вершине, Катька подвела Ромку к острой светлой скале, подточенной ветрами и временем. Странно, что она все еще держалась на своем месте, казалось, дунь на нее посильнее, и скала тотчас рухнет. Но Ромку в данный момент занимало другое.

— Катька, показывай, где ты видела человека.

Катька подошла к скале.

— Вот здесь, за ней.

— А шла ты откуда?

— Отсюда. — Она отступила метра на два.

— Не уходи, стой там, — приказал Катьке Ромка.

— Зачем?

— Говорю, значит, надо. — Ромка покрутил головой, что-то прикинул, а затем попросил Артема подойти к самому краю обрыва и не спускать с девчонки глаз. Сам же он притаился за скалой, где, по Катькиному предположению, стоял ее обидчик, и спросил:

— Катька, ты меня видишь?

— Почти нет. Если б не знала, что ты там, то не обратила бы внимания.

— Это хорошо. А теперь беги, как бежала вчера. А ты, Темка, бди!

Катька пожала плечами и быстро похромала по узкой тропинке. Но как только она приблизилась к скале, Ромка быстро сунул ей под ноги палку от сачка. Девчонка споткнулась, и если бы не Артем, который тут же ее подхватил, она бы снова слетела в пропасть.

Катькиному гневу не было предела.

— Ты в своем уме? — заверещала она, но юный сыщик лишь довольно усмехнулся.

— Ты, Катька, сейчас участвовала в следственном эксперименте. Я его провел для того, чтобы выяснить, как все было на самом деле.

— Вот над собой бы и проводил свой эксперимент!

— Но ведь с тобой ничего не сделалось! А расследование требует…

— Знаю, жертв. Вот и жертвуй сам собой.

— Я и жертвую. Не поел даже, — пожалел себя Ромка. — Зато мы теперь знаем, что преступник был и стоял он здесь. Надо проверить, не осталось ли следов.

Ромка нагнулся, оглядел каждый участочек горы, но на каменистом склоне ничего не могло остаться. Он уже собрался уходить, как вдруг на острой поломанной ветке заметил малюсенький кусочек голубой сеточки. Ромка снял клочок и приложил его к потерянному сачку Вациса. Кусочек ткани идеально подходил к дырочке. Следственный эксперимент удался на славу.

«Хорошо бы осмотреть все вокруг», — подумал Ромка, но Павел снизу делал им знаки, призывая поскорее спуститься вниз.

Приказав Катьке ждать у подножия горы, Ромка с Артемом сошли с обрыва в каньон, чтобы помочь Павлу транспортировать Наташу. Аспиранту был известен обходной путь, с менее крутым подъемом. Воспользовавшись им, они и донесли девушку до ее домика и уложили в постель.

Несмотря на то что в комнате было жарко, Наташу бил озноб.

Лешка потрогала ее лоб и воскликнула:

— Да у нее жар! Ей нужен врач. Может быть, вызовем «Скорую помощь»? Как вы думаете, она сюда приедет?

— Сейчас узнаем, — сказал Павел и полез в карман за телефоном. Но Наташа его остановила.

— Пожалуйста, никаких «Скорых»! Все пройдет, честное слово. Это я от страха дрожу. До сих пор не могу в себя прийти. Мне казалось, что я оттуда никогда уже не выберусь. Вы лучше липы мне заварите. И еще кое-чего. Я скажу.

Девчонки кинулись заваривать целебный чай для пострадавшей, а Павел поднялся и сказал:

— Тогда я схожу хотя бы за Верой Федоровной.

Со словами «пожалуй, я тоже кое-куда схожу, надо кое с кем срочно поговорить» Ромка прихватил с собой дырявый сачок и побежал к двери.

— Погоди, я с тобой, — сказал Артем.

Вациса искать не пришлось. С донельзя встревоженным лицом он сам спешил им навстречу.

— Что с Наташей? Я издали увидел, вы ее несли. Где она была? Я тут чуть с ума не сошел, беспокоясь за нее.

— Она упала в каньон, — коротко сообщил Ромка.

— Как упала? Почему? И как она вообще там оказалась? Паша, ты-то что молчишь?

— Что я могу сказать? — пожал плечами Павел. А Ромка вынул из-за спины голубой сачок и помахал им перед лицом аспиранта.

— Где ты его нашел? — удивился тот.

Юный сыщик сузил глаза:

— Там и нашел.

— Где?!

— В каньоне. Там же, где и Наташу. А упала она оттого, что споткнулась во-от об эту палку. Потому что кто-то сунул ее ей под ноги.

— Но кто?!

— Вот и мы думаем: и кто бы это мог быть?

Вацис посмотрел на Ромку сначала с удивлением, а затем невообразимая обида отразилась на его лице:

— Ты что, на меня намекаешь? Но ведь меня там не было!

— То есть как это не было? Забыл, как мы с тобой встретились и ты остался искать свой сачок?

— Ну да, конечно, память у меня есть. Только на гору я не поднимался, потому что без сачка мне там делать нечего. И почему ты решил, что Наташе подставили именно мой сачок?

Ромка порылся в кармане, вынул оттуда клочок голубой ткани и сунул его энтомологу под нос:

— А вот это видишь? Я нашел это там, откуда свалилась Наташа. Заодно провел следственный эксперимент и понял, что других версий быть не может.

В разговор вступил Артем:

— Вацис, ты не обижайся, но попробуй посмотреть на вещи объективно. Сам бы ты кого подозревал на нашем месте?

Аспиранту удалось взять себя в руки, и он кивнул:

— Хорошо, давайте смотреть на ситуацию объективно. Согласитесь, что если бы я хотел Наташе зла — а это мне и в страшном сне не приснится, — то не стал бы подставлять ей под ноги свой сачок, а нашел бы другую палку, благо там их полным-полно.

— Логично, — сказал Павел и похлопал Вациса по плечу. — Значит, сачок у тебя украли. Вопрос: кто это сделал? Неужели ты никого не видел и не слышал, когда гонялся за своими пауками?

— Никого, не считая их, — он указал на Ромку с Артемом.

— Вот и Павел никого не видел, — вздохнул Ромка.

— Ты что, там тоже был? — воззрился энтомолог на своего приятеля.

Тот кивнул и пожал плечами.

— Ходил к гнезду. Мне это для работы надо.

— Тогда я ничего не понимаю, — удрученно покачал головой Вацис.

— А никто ничего не понимает, — ответил Павел и побежал за Верой Федоровной. А энтомолог и Ромка с Артемом пошли к Наташе.

— Вацис! Ты меня потерял? — слабым, но радостным голосом спросила девушка и протянула ему руку.

— Как ты? — дрожащим голосом спросил аспирант.

— Ничего, нормально.

— Наташа, мне известно, что с тобой произошло. Надеюсь, ты мне веришь? Не думаешь, что мой сачок… Что я мог…

— Конечно, не верю и даже не думаю. Посиди со мной. — Девушка притянула своего друга на стул, стоявший рядом с кроватью.

А через несколько минут с огромной аптечкой в руках к ним в домик ворвалась встревоженная Вера Федоровна.

— Говорят, здесь больные. Что с тобой, Наташа?

— Упала и подвернула ногу. Случайно, — коротко ответила девушка.

— А я смотрю, что-то тебя долго нет. Ты же обещала ко мне зайти, и все тут тебя искали. Признайся, небось на гору ходила? Сколько раз вам говорить, чтобы туда ни ногой! Сейчас посмотрю твои раны. Я когда-то курсы медсестер окончила, умею оказывать первую помощь.

Вера Федоровна приказала всем отвернуться, а сама осмотрела девушку.

— Что с ней? — не поворачиваясь, спросил Вацис.

— Растяжение связок, эластичный бинт нужен. Сотрясение мозга если и есть, то незначительное, но советую на всякий случай полежать несколько дней. А так ничего страшного, до свадьбы заживет. — Вера Федоровна подмигнула Вацису, открыла аптечку и стала перебирать ее содержимое, приговаривая: — Никита недавно болел, глотал все подряд: и нужное, и ненужное. Болеутоляющие средства еще остались, а вот эластичного бинта нет. Как же быть-то?

— Не волнуйтесь, я и простым бинтом обойдусь, — успокоила ее Наташа.

— Придется, хотя эластичный лучше. И вот что я еще думаю…

Дальнейшие слова женщины заглушил грохот неожиданно появившегося на дороге грузовика. Подняв тучи пыли, он миновал ряд домиков, подъехал к административному зданию и скрылся за ним.

— Что это в нем? — полюбопытствовал Ромка.

— Стройматериалы из Воронежа. Алексей Петрович их еще на прошлой неделе заказывал, — ответила Вера Федоровна.

Ромка вспомнил, что на площадке за административным зданием и впрямь что-то строилось.

А Вацис, не сказав никому ни слова, вдруг быстрым шагом вышел из дома. Привыкший к слежке Ромка последовал за ним скорее по инерции. А когда они приблизились к стройке, им ничего не оставалось делать, как помочь подоспевшим туда Никите с Иваном разгрузить машину. Потом Вацис подошел к водителю грузовика и о чем-то с ним поговорил.

Дальнейшие события развивались следующим образом.

Вацис на минутку заскочил в свой домик, вышел обратно с большой спортивной сумкой через плечо и остановился на обочине дороги. Грузовик отъехал от стройплощадки и притормозил возле него. Молодой человек сел в кабину, и машина тронулась с места. И тогда, нисколько не раздумывая, Ромка догнал грузовик, подпрыгнул, уцепился за его борт, перевалился в кузов — и только его и видели.

Эту картину наблюдал один Артем. Девчонки помогали Вере Федоровне накладывать повязку Наташе и в окно не смотрели. Потом женщина сделала больной укол и велела ей поспать. Все вышли из домика, и тут Артем сообщил Лешке с Катькой, что Ромка укатил за Вацисом в город.

Лешка так и ахнула:

— Как же так! И без телефона! Телефон-то у меня!

— Ничего страшного, найдет способ позвонить.

— А обратно как доберется? — распереживалась Катька.

— На автобусе, а потом пешком. Или попутку найдет. Это не проблема, особенно для него. А то вы его не знаете!

— Но зачем он поехал? Вацис-то не виноват! — воскликнула Лешка. — Ведь нет ничего глупее, как использовать для нападения собственную вещь!

— Если планировать заранее, то да, — подумав, заметил Артем. — А если у Вациса не было времени на раздумья? Если он, к примеру, испугался, что Наташа увидит то, чего не должна видеть?

— Ты имеешь в виду птенцов?

— Очень может быть, что они где-то там. Мне кажется, что Ромка именно так и рассуждал. Хотя я и сам не верю, что Вацис виноват.

Между тем солнце уже красило горизонт розовым цветом. Близилось время ужина. И Лешка снова заволновалась:

— Алексей Петрович с Юлией Вячеславовной спросят у нас, где Ромка, и что мы ответим? Что он снова не хочет есть? А если они подумают, что он заболел, и захотят его навестить? Или попросят позвать его к себе?

— Значит, придется нам всем не ходить на ужин, — сказал Артем.

— И остаться голодными? Ну что ж, придется пойти еще и на эту жертву, — смиренно вздохнула Катька.

— А ты разве хочешь есть? — спросила Лешка. — Лично я — нисколько. Я, когда волнуюсь, не могу проглотить ни крошки.

— Я хоть и могу, но сейчас, пожалуй, тоже ничего не хочу. Ладно, я сейчас схожу к Юлии Вячеславовне и предупрежу ее, чтобы не готовила лишнего. Скажу, что мы уже напились чаю у Наташи.

— А так как это сущая правда, то тебе и врать не придется, — улыбнулся Артем.

Однако случилось непредвиденное.

Глава XII
Обманщики

Итак, Лешка с Артемом остались дома, а Катька отправилась к Юлии Вячеславовне. И в тот самый момент, когда она подходила к административному зданию, к главному входу подкатил еще один автомобиль, на этот раз легковой. В нем сидели какие-то женщины.

«Кто бы это мог быть?!» — лениво подумала Катька, а когда пригляделась, то глазам своим не поверила. Вслед за незнакомой женщиной из машины выбралась… ее собственная мама.

— Мама, привет! Как ты здесь оказалась?

— Катюшенька, здравствуй! Дело в том, что Анна Сергеевна, — Александра Юрьевна указала на свою спутницу, — приехала сюда по службе, она бухгалтер, а я за ней увязалась. Надо же поглядеть, как вы здесь живете.

— А ты надолго?

— Нет, посмотрю, что тут и как, переночую и завтра же обратно.

— Завтра? — Катькино лицо вытянулось.

— Ну да. Сегодня уже поздно возвращаться. Разве ты мне не рада? Мы же с тобой столько времени не виделись!

Катька бросилась к матери на шею:

— Ну что ты, мамочка! Я очень, очень тебе рада.

— А что за синяки у тебя на лице?

— Так, споткнулась на ровном месте.

— Подожди меня, я сейчас приду. — Александра Юрьевна забежала к Юлии Вячеславовне поздороваться и сказать, что зайдет попозже, и отправилась к детям.

Еды Катькина мама привезла с собой на целую роту. Это выяснилось, когда она открыла свою сумку, выложила продукты и стала готовить ужин. Она и электрический чайник с собой захватила, и вскоре из больших кружек дымился ароматный чай. Все было очень вкусно, но аппетита ни у кого не оказалось. Каждый думал о том, как скрыть от нее Ромкино отсутствие.

— А где Рома? — спустя какое-то время спросила Александра Юрьевна.

— Ромка-то? — беспечно пожала плечами Лешка. — Здесь где-то. Наверное, к питомнику пошел нашего Тимошу проведать.

— Мама, — вскинулась Катька, — тебе папа рассказывал про нашего сокола? Хочешь на него посмотреть?

— Хочу, конечно.

— Тогда пошли!

Когда они вышли из домика, солнце напоминало о себе лишь узкой бордовой полоской, остальное небо уже потемнело, и птицы притихли на своих жердочках. Тимоша дремал в углу вольера, и как они его ни звали, даже не повернул головы.

— Ромы здесь нет, — отметила Александра Юрьевна.

— Значит, пошел куда-то еще, — сказал Артем, а Лешка добавила:

— Он не голодный, потому домой и не торопится.

— Странно. Мне всегда казалось, что Рома от еды никогда не отказывается.

— Да он поел прямо перед твоим приездом! — вскричала Катька.

Александра Юрьевна с удивлением взглянула на дочь.

— А почему ты так разволновалась? Не хочет есть, и не надо, его право, захочет — придет. Вы, верно, поссорились, и он поэтому не торопится домой?

— Нет-нет, что вы, мы с ним никогда не ссоримся! — воскликнула Лешка.

— Да я знаю, вообще-то он мальчик покладистый.

Александра Юрьевна пошла к домику, чтобы прихватить предназначенный для Юлии Вячеславовны бисквит и отправиться к ней на чай. Но не успели друзья порадоваться предстоящей передышке, как она предложила всем вместе сначала прогуляться по берегу Дона.

И тут Лешке в голову пришла гениальная идея:

— Я переоденусь в Ромкину одежду и спрячусь там за камень. А ты, как только меня увидишь, кричи «Рома!», поняла? — шепнула она Катьке, и громко, чтобы слышала Александра Юрьевна, сказала, что ей надо срочно навестить Наташу.

— Наташа — это аспирантка, она болеет, — ответила Катька на безмолвный вопрос матери и повела ее к обрыву.

Дождавшись, пока все уйдут, Лешка схватила Ромкины футболку и бейсболку, положила их в пластиковые пакеты и тоже помчалась к реке.

Там она спряталась за большой камень и поверх своей одежды надела Ромкину футболку, а пакеты подсунула под мышки и распределила их по бокам и телу так, чтобы казаться толще. Свои светлые волосы убрала под бейсболку. А лица в полумраке было не разглядеть.

Преображенная таким образом, Лешка выскочила из-за камня и помахала Катьке рукой.

Вдыхая в себя свежий ароматный воздух, Александра Юрьевна любовалась последними красками неба и окружающим ее пейзажем. От красот природы ее отвлек крик дочери.

— Рома! Ромка, слышишь, а к нам моя мама приехала!

Не отходя от камня, Лешка подпрыгнула и в радостном приветствии взметнула вверх сомкнутые кисти рук.

— Здравствуй, Рома! — крикнула Александра Юрьевна. — Иди к нам!

Лешка в ответ замотала головой.

— Говорит, что придет позже, — перевела Катька.

— А почему он сам не отвечает?

— А он это… охрип.

— Как охрип? Почему?

— Почему-почему! Потому что! — Ища поддержки, Катька с мольбой взглянула на Артема. Тот не растерялся.

— Воды ключевой попил и теперь говорить не может.

— Да-да, у него горло слабое, — подхватила Катька.

— А я думала, что только у Лешки больное горло, — протянула Александра Юрьевна.

— Так они же родственники, и у них это наследственное.

Артем взял Катькину маму под руку и, чтобы отвлечь ее от опасной темы, светским тоном спросил:

— Значит, вам здесь у нас понравилось?

— Очень. — Александра Юрьевна в последний раз взглянула на Соколиную гору и попросила проводить ее к Юлии Вячеславовне.

Лешка ждала их на крыльце домика.

— Ну и как, фокус удался? Поверила Александра Юрьевна, что это Ромка?

— Поверить-то поверила, но как быть дальше? — Катька присела рядом, сорвала пахучую травинку, поднесла к носу. — А если он сегодня вообще не появится? Хоть бы позвонил, мы бы его предупредили, что здесь моя мама.

— Может быть, положим на его кровать подушки, а когда она придет, скажем, что Ромка уже спит? — подумала вслух Лешка и пошла осуществлять задуманное. Взяв три подушки, она разложила их на Ромкином матрасе, прикрыла сверху одеялом и отступила на шаг. — Ну и как? Похоже, что здесь лежит Ромка?

Катька окинула постель критическим взглядом.

— Ну, если только не очень приглядываться. Но мама у меня дотошная, ее не проведешь. А вдруг ей захочется с ним поговорить? Или дотронуться?

— Тогда предложи что-нибудь другое.

Катька присела на Ромкину кровать и задумалась.

— Тебе лучше тоже уйти… Или нет, уходите вдвоем, а мне оставьте телефон. Я скажу маме, что вы гуляете втроем, и как только она уснет, вам позвоню. Может быть, и Ромка к тому времени уже вернется.

На том и порешили. Лешка с Артемом отправились к дороге поджидать Ромку, а Катька осталась.

Александра Юрьевна вернулась поздно и увидела на крыльце домика свою дочь.

— Катюша, ты еще не спишь?

— Нет. Тебя жду.

Александра Юрьевна прошла во вторую комнату и поставила на стол какую-то банку с желтоватой жидкостью, закрытую плотной крышкой.

— Это для Ромы. А где все?

— Погулять пошли, а я тебя жду. Иди ложись на мою кровать, а мы с Лешкой будем спать вместе.

— Нет, спасибо, не буду вас стеснять. Я зашла всего на минутку, сказать, что Юлия Вячеславовна выделила мне отдельную комнату.

— Жаль, — Катька поднялась, скрывая вздох облегчения. — Тогда идем, я тебя провожу.

Но Александра Юрьевна предложила:

— Если хочешь, я с тобой немного посижу. Вечер-то какой чудный.

— Очень хочу. — Катька вновь уселась на крыльцо, а в ее кармане вдруг ожил телефон. Она вытащила трубку, взглянула на экран. Ромка. Не мог позвонить раньше, когда она была одна!

— Привет. Ты как? — дежурным голосом спросила Катька, будто Ромка находился не за тридевять миль, а неподалеку.

— Все в порядке.

— А когда… Когда…

— Когда вернусь? Завтра.

Катька хотела у него спросить, во сколько это будет, а также предупредить, что к ним приехала ее мама, но не успела. Ромка сказал: «Телефон чужой, пока», — и отключился. Ну, хоть жив-здоров, уже хорошо.

— Катенька, ты с кем разговаривала? — поинтересовалась Александра Юрьевна.

— С Ромкой, — не подумав, брякнула Катька. — Сказал, что скоро придет.

— Сказал? И как же он тебе это сказал, если не может разговаривать?

— Да он это… он шептал. Потому мы так быстро с ним и поговорили.

Прошло еще много томительных минут, прежде чем Катькина мама поднялась с крыльца.

— Вижу, твои друзья загуляли. Ну что ж, пойду и я. На столе отвар, надеюсь, до Роминого прихода он не остынет. Как придет, пусть сразу пополощет горло.

— Хорошо, мамочка, я ему передам.

— Тогда до завтра.

Александра Юрьевна чмокнула дочь в щеку и ушла. А Катька тут же позвонила Артему.

— Приходите!

Друзья не заставили себя ждать. Катька поделилась двумя новостями сразу:

— Ромка звонил, сказал, что будет завтра. А мама ушла ночевать к Юлии Вячеславовне.

— Класс! — подпрыгнула Лешка.

— Зря радуешься! — осадила ее подруга. — Мама встает рано, а Ромка приедет неизвестно когда. И если мы скажем, что он снова ушел и где-то болтается, она нам ни за что не поверит. Мне кажется, она уже сейчас что-то подозревает.

— Тогда… — Лешка помолчала, и хитрая улыбка появилась на ее лице. Так улыбался ее брат, когда задумывал очередную авантюру. — Придется нам встать еще раньше нее.

— Зачем?

— У меня наметился кое-какой план.

Александра Юрьевна вышла рано утром из административного здания и еще издали увидела свою дочь и Лешку с Артемом. Все трое стояли на пороге своего домика и приветствовали ее радостными возгласами. А Лешка даже послала ей воздушный поцелуй и куда-то убежала.

— Мамочка, а мы уже все приготовили. Иди завтракать, — встретив мать, засуетилась Катька и провела ее во вторую комнату. — Вот, смотри, нравится?

Лешка была мастерица готовить красивые бутерброды, и на это утро использовала весь свой талант.

— Мамуля, мы уже и чай заварили. Ты садись, — Катька придвинула матери стул.

— Все красиво, все хорошо, — отметила Александра Юрьевна. — Только опять я не вижу Ромы. И куда побежала Лешка?

Катька сделала невинные глаза:

— Да Лешка, пока готовила, успела наесться и побежала к своему Тимоше и к собакам. Ты же знаешь, она просто помешана на всякой живности.

— Ладно. Так где же все-таки Рома?

— А Ромка все спит.

— Спит?

— Ну да. Ведь еще очень рано, а он у нас любитель хорошо поспать.

Не сказав ни слова, Александра Юрьевна вернулась в комнату мальчишек и подошла к Ромкиной кровати. Закрытый с головы до ног одеялом, тот громко сопел во сне. Александра Юрьевна легонько взялась за его плечо. Ромка не проснулся, лишь что-то пробормотал во сне и повернулся на другой бок.

— Мамочка, не буди больного человека. Он вчера поздно лег. А сон — лучшее лекарство. Ты сама это говорила, — тесня мать назад, взмолилась Катька, и незаметно одной рукой накрыла одеялом высунувшуюся из-под него ногу с аккуратными ноготками, покрытыми розовым лаком.

И Александра Юрьевна отступила:

— Пусть спит. Я разве против?

Она вернулась к столу, Катька с Артемом стали наливать ей чай и угощать бутербродами, а тем временем Лешка быстренько слезла с Ромкиной кровати, уложила вместо себя подушки, выпрыгнула в окно и, громко топая, вошла в дверь. Теперь следовало увести Александру Юрьевну подальше от домика, чтобы она хоть на время забыла о Ромкином существовании.

— Ну и как там наш Тимоша? — спросила Катька у подруги.

— Тимоша в порядке. Александра Юрьевна, а вы не хотите на него посмотреть? Вчера он спал, и вы его толком не разглядели.

Катькина мама допила чай и поднялась.

— Ну что ж, с удовольствием взгляну, что там у вас за птица такая.

На подходе к вольерам они встретили Павла.

— Вам мой блокнот случайно не попадался? — озабоченно спросил он.

— Нет, — покачала головой Лешка. — Потерял, что ли?

— Похоже на то.

Лешка хотела выразить ему свое сочувствие, но, обернувшись, увидела Никиту и обомлела. В сапогах и шляпе, великан шел им навстречу размашистой походкой, а на его плече гордо восседал сокол Триша.

— Никита, с добрым утром. Откуда это вы, такие красивые?

— С тренировки. Мы с Тришенькой готовимся к завтрашнему шоу, будь оно неладно.

— Ой, Никита, а покажи нам, как твой Триша летает, — запрыгала вокруг него Лешка.

— Что ж, идемте.

Прямо за вольерами раскинулось широкое поле. Там Никита посадил сокола на землю, отошел от него на несколько метров, вытянул вперед руку в кожаной перчатке и негромко свистнул. Триша взлетел и плавно сел на руку хозяина.

— Супер! — захлопала в ладошки Катька.

— Это самое простое упражнение. Оно называется «послушание хозяину». Когда ваш сокол окончательно поправится, мы и его обучим, — сказал Никита и вдруг предложил: — А хотите сами попробовать?

— А можно?

— Конечно.

Он дал Катьке свою перчатку, свисток, отнес Тришу на расстояние. Катька свистнула, и сокол, подлетев, сел на ее руку.

Потом то же самое проделала Лешка, за ней Артем, а Александра Юрьевна отказалась.

— Мамуля, а куда ты сейчас пойдешь? К Юлии Вячеславовне? — с затаенной надеждой спросила Катька. — Хочешь, мы тебя к ней проводим?

Но ее мама взглянула на часы и покачала головой:

— Нет, к ней еще рано, они с Анной Сергеевной сейчас составляют отчет. А давайте сходим на пляж? Я и купальник с собой прихватила.

— Тогда подожди, пока мы с Лешкой переоденемся.

Вместо того чтобы согласиться, Александра Юрьевна заявила:

— Да нет, пожалуй, пройдусь с вами.

На подходе к домику Лешка сделала еще одну попытку задержать Катькину маму. Она указала на брошенный под деревом ящик и предложила:

— Может быть, посидите пока здесь, в теньке?

— Нет, я хочу попить, а заодно взглянуть на Рому.

— Но зачем его будить?

— А затем, что если он болен, то его надо лечить. — И Александра Юрьевна решительной походкой направилась к их домику.

— Ну все, мы пропали, — упавшим голосом прошептала Лешка.

— Ничего не пропали. Скажем, что Ромка уже встал и ушел.

— А подушки?

— А подушки, скажем, он сам под одеяло положил, чтобы над нами подшутить, — неуверенно ответила Катька и побежала за матерью.

А та уже подходила к Ромкиной кровати. Сейчас откинет одеяло, увидит, что под ним ничего нет, и что тогда будет? Лешка затаила дыхание. Катька на цыпочках подошла к матери. И вдруг обе подруги услышали громкое сопение и вытянули шеи.

На кровати безмятежно спал Ромка.

— Вот видишь, он еще спит, — с плохо скрытым торжеством сказала Катька. А ее мама легонько коснулась Ромкиного плеча. Потом потрясла его посильнее. Ромка поворочался, открыл глаза и удивленным голосом произнес:

— Александра Юрьевна? Здравствуйте. Очень рад вас видеть. Вы к нам в гости приехали?

За спиной у матери Катька сделала страшные глаза и воскликнула:

— Ромка, ты что, сбрендил? Ведь мама еще вчера к нам приехала. Или заговариваешься со сна?

— Забыл, совсем забыл, — закивал Ромка. — Извините, мне такой сон идиотский приснился, что я все на свете перепутал.

Александра Юрьевна присела к нему на кровать, потрогала его лоб и озабоченно спросила:

— А горло твое прошло? Не болит больше?

— Нет, не болит. А чего ему болеть?

— Но ты же вчера совсем не мог говорить!

Ромка вопросительно взглянул на Катьку, которая изо всех сил моргала ему обоими глазами.

— А, ну так то вчера было. А сегодня уже все по-другому. — Ромка закашлялся и захрипел. — Хотя нет, все еще болит. Ой, да как сильно!

— У него так всегда бывает. То болит, то не болит, то он может говорить, то не может, — зачастила Катька, а ее мама распорядилась:

— Там на столе полоскание. Встань и пополощи свое горло.

— Хорошо, прямо сейчас и приступлю. — Ромка вскочил и кинулся к столу, на котором не осталось ни одного приготовленного Лешкой бутерброда.

Может быть, Александра Юрьевна и догадалась, что дети от нее что-то скрывают, но допытываться не стала: все они были на месте, живы-здоровы, и, значит, за них и беспокоиться нечего.

Ромка усердно прополоскал свое горло и объявил, что ему надо еще полежать, чтобы окончательно выздороветь. Никто не возражал, и он снова улегся в постель, а все остальные ушли на пляж.

Накупавшись в прохладной воде Дона, друзья отвели наконец Александру Юрьевну к ее подругам и помчались к Ромке.

— Говори, где ты был и что делал? — затрясла его Лешка.

Ромка поднялся, потянулся и пошел к столу поискать, не осталось ли там еще чего-нибудь съестного. Нашел булочку, запихнул ее в рот и прошамкал:

— Где-где! В Воронеже, где ж еще! За Вацисом следил. Только он ни в чем не виноват.

— Удивил! Нечего было вообще за ним ездить.

— Я не мог не поехать. Он с сумкой из дома вышел, я и подумал: а вдруг там птенцы? Что, если он их на время усыпил, чтобы они не пищали? Так, кстати, ценных птиц контрабандисты через таможню провозят.

— А на самом деле что ему понадобилось в городе? — спросил Артем.

— Представьте себе, аптека, чтобы купить для Наташи эластичный бинт. Мне кажется, этот рыцарь к ней неровно дышит.

— Мы с Лешкой это давно подметили, — усмехнулась Катька. — Но ведь у Вациса есть телефон! Неужели ему стало бы жалко, если бы ты с нами подольше поговорил? Я даже не успела сказать тебе о приезде моей мамы. Нам тут знаешь как пришлось изворачиваться, чтобы она не заметила твое отсутствие.

— Ему не было жалко. Он разрешил мне разговаривать сколько угодно. Но я позвонил сначала в одно место…

— Лизе, в Норвегию, — догадалась Лешка. — Воспользовался случаем.

— Ну, а если и так? Я с ней так давно не разговаривал! Мог я спросить, как у нее дела?

— Ты, наверное, так долго ее об этом спрашивал, что на нас уже стало неудобно тратить телефонное время.

— Ну, в общем-то да, — сознался Ромка.

— А мне пришлось притворяться тобой.

— Ну и что? Расследование требует…

— Знаем уже, что оно требует, выучили. Ладно, рассказывай, что было дальше.

— Да ничего не было. Он по городу бесцельно бродил, а я за ним незаметно крался, с сумки его глаз не спускал. Он в кафе зашел, а я остался под дверью. А мне так хотелось есть. Сами знаете, как я проголодался. Но я не только не поел, но даже и не присел ни разу, куда он — туда я. Все смотрел, не подсядет ли к нему кто, не подойдет.

— Это, Ромочка, еще не самая большая жертва, — поддела его Катька.

— Вот именно об этом я и помнил, — с пафосом заявил Ромка. — И если бы понадобилось, еще бы три дня не ел.

— Ну дальше, дальше, — заторопила его сестра.

— Потом Вацис пошел на автовокзал, а там сказали, что автобусов в нашу сторону уже не будет. Он сел на скамейку, чтобы ждать до утра. И тогда я к нему подошел и сказал: «Какая встреча!» Он спросил, что я здесь делаю, я ответил, что навещал друзей. Не признаваться же, что я за ним слежу? Так мы с ним вдвоем на вокзале до утра и просидели. Вместе размышляли, кто мог поймать птенцов и украсть у него сачок.

— И к какому пришли выводу?

— Ни к какому. Не знаем мы, кто это был. Жвачки не хотите?

— Нет.

— Я тоже пока нет. — Ромка вздохнул, съел еще одну булочку, запил ее холодным чаем и вдруг оживился, а глаза его заблестели, как случалось всегда, когда он задумывал какое-нибудь необыкновенное или опасное мероприятие.

— А давайте туда снова сходим!

— Куда это?

— К Белым камням!

Катька отскочила от него как ошпаренная.

— Снова эксперимент проводить? Нет уж, с меня хватит!

Ромка легонько стукнул Катьку по лбу:

— Валенок! Сама подумай, зачем мне второй эксперимент? Я хочу внимательно осмотреть весь склон. Может быть, там, рядом с тем местом, откуда свалились вы с Наташей, находится тайник, в котором преступник прячет птенцов, и потому нападает на всех, кто к нему приближается.

— Артем тоже так считает, — согласно кивнула Лешка.

— Но мы не можем никуда пойти, пока здесь моя мама, — сказала Катька.

Ромка нашел третью булочку и поискал глазами четвертую.

— И не ходите, я и один схожу.

— А вот это — нет! Пообещай нам сейчас же, что один ты никуда не пойдешь! — вскричала Лешка.

Артем подошел к другу, взял его за плечо.

— В самом деле, Роман, не хватало еще и тебе свалиться с той горы. Подожди, Александра Юрьевна уедет… она ведь скоро уедет?

Катька кивнула.

— Вот тогда все вместе туда и сходим.

— Ладно, обещаю, — сказал Ромка и громко, во весь рот, зевнул. — Да мне прямо сейчас и идти-то никуда не хочется. Лучше я еще немного посплю. Я ведь устал и не выспался.

— Спи, кто тебе мешает. — Катька выглянула в окно и увидела свою маму. Александра Юрьевна подзывала ее к себе.

Катькина мама была не одна. Анна Сергеевна, с которой она приехала в заповедник, закончила все свои дела и тоже захотела осмотреть местные красоты. И друзьям снова пришлось стать гидами.

Они сводили женщин в дубраву, на ковыльное поле, прошлись с ними вдоль берега Дона. Александра Юрьевна и ее подруга от души восторгались природой и не подозревали о терзаниях своих юных экскурсоводов, для которых эта прогулка являлась сущим мучением.

Набродившись вдоволь, Катькина мама и Анна Сергеевна наконец уехали, и друзья со всех ног кинулись к своему домику.

— Ромка небось до сих пор дрыхнет, — подойдя к двери, сказала Катька.

Но Ромка не спал, и в домике его не было. А на столе лежала лаконичная записка: «Скоро буду».

Глава XIII
Погребенные под камнем

Все по очереди перечитали Ромкину записку.

— Он поел и куда-то убежал, — констатировал Артем.

— Интересно, куда? — с подозрением спросила Лешка и осмотрела Ромкины вещи. Брат надел кроссовки и джинсы, значит, собрался куда-то далеко.

— А вдруг он пошел на Белые камни? Неужели не сдержал своего обещания?! — воскликнула Катька.

— Вообще-то Ромка всегда держит слово, — покачал головой Артем. — Это на него не похоже.

— Может, он где-то здесь? Идемте посмотрим, что делают Никита с Иваном.

Но у вольеров был один Никита, и то друзья застали его совершенно случайно. Ромку он не видел. Вокруг Никиты вился пес Арчи и жалобно повизгивал.

— Что это с ним? — погладив пса, спросила Лешка. — Не заболел ли?

— Нет, здоров. Не могу понять, что с ним происходит. Куда-то зовет, что-то хочет объяснить, но как узнать что?

— Да, жаль, что мы не знаем собачьего языка. — Лешка отошла от Арчи и озабоченно сморщила лоб. — Интересно все же, где Ромка.

— Знаю! — хлопнула себя по лбу Катька. — Он, наверное, у Наташи! А оделся так, чтобы потом не переодеваться.

Но у постели больной, оставив в покое доисторических пауков, как приклеенный сидел один Вацис. Он рассказывал что-то очень смешное, и Наташа звонко, заливисто хохотала, что свидетельствовало о том, что дела идут на поправку.

— Наташа, как ты себя чувствуешь? — спросила Лешка.

Девушка вытянула ногу, обтянутую эластичным бинтом, и пошевелила ею.

— Отлично, скоро снова буду бегать по лесам и полям.

— А Ромка к вам не заходил? Что-то мы его потеряли.

— Не заходил, но я видел его из окна, — сказал Вацис. — Они с Павлом куда-то шли.

От этого известия у Лешки сразу отлегло от сердца. Ромка не один, значит, за него можно не волноваться.

На всякий случай друзья выяснили у Наташи телефонный номер своего соседа и отправились домой, а по дороге встретили Алексея Петровича.

— Привет, друзья. Как отдыхается?

— Отлично.

— К обеду придете?

— Обязательно, — ответил Артем.

До обеда оставалось не так много времени, и Лешка предложила позвонить Павлу и спросить, когда они вернутся, потому что Ромка вряд ли захочет снова остаться голодным. Однако телефон их соседа оказался вне зоны действия.

— Вечная история! — вздохнула Катька, а Лешка побежала назад, к Наташе.

— Вацис, — войдя в домик, спросила она, — а ты не заметил, в какие края направились Ромка с Павлом?

— Куда-то туда. — Энтомолог указал рукой влево, как раз в ту сторону, где находились Белые камни. — Да, вспомнил. За ними еще собачка увязалась.

— Какая собачка?

— Арчи.

— Арчи? — внезапно Лешка похолодела. — А мы его только что видели. Он около Никиты вертелся, куда-то его звал. Почему пес вернулся, а они нет? А вдруг там с ними что-то случилось?

— Погоди, не пори горячку. Павел с Ромкой для Арчи люди чужие, не хозяева, он им не подчиняется, а потому мог отвлечься на какого-нибудь зверька, а потом убежать домой, — успокаивающе произнес Вацис, но сам поднялся с места. — Идемте сходим к Белым камням и посмотрим, что они там делают. Если они, конечно, там.

Выщербленная временем гора с выступающими из нее белыми острыми скалами издали показалась Лешке похожей на гигантского хищного ящера с костяными пластинами на хребте и голове. У них с Ромкой был атлас с динозаврами, и они часто с благоговейным изумлением его рассматривали. Но в эти минуты ее пронизывал только жуткий страх.

Ни разу не остановившись, все четверо вбежали наверх и огляделись.

— Что-то здесь не так, — промолвил Вацис.

«Не так» — это было мягко сказано. Словно адский смерч пронесся по крутому склону горы. Не только кусты, но даже большие деревья были сметены обрушившимся на них каменным потоком.

«Камнепад не щадит никого», — вспомнила Лешка слова Алексея Петровича, произнесенные им в тот день, когда они приехали в заповедник. Не щадит. Значит, он и Ромку не пощадил?

— Рома! — что было сил крикнула Лешка, рискуя вызвать новую лавину. Но скалы молчали, и ей в ответ не прозвучало даже эхо. Она беспомощно оглянулась на Катьку. А та медленно бледнела на ее глазах. Обе девочки ухватились за Артема, как за спасительную соломинку.

— Что же делать? Темочка, что делать! Неужели Ромка… — Катька не смогла выговорить слово «погиб», а лишь взмахнула рукой. — Неужели Ромка… где-то здесь?

Артем держался изо всех сил. Как и Вацис, он старался соблюдать спокойствие.

— Что делать? — переспросил он. — Прежде всего не паниковать. Мы ведь не уверены, что Ромка здесь. Может быть, они с Павлом совсем в другом месте. Но на всякий случай надо спуститься вниз и разобрать завал.

И друзья взялись за дело, а Вацис по телефону вызвал подмогу. Вскоре примчались взволнованные Иван с Никитой и тоже принялись за работу. С ним прибежал пес Арчи.

Отбрасывая камень за камнем, обдирая в кровь руки, Лешка шептала как заведенная:

— Только бы здесь не оказалось Ромки. Только бы его здесь не оказалось!

И вдруг ей под руку попалась маленькая блестящая обертка от жвачки. Именно такую Ромка купил в Воронеже на автовокзале и предлагал им с Катькой сегодня утром попробовать.

Лешка молча поднесла бумажку Артему. Тот взглянул на фантик, подвигал желваками и, не промолвив и слова, начал еще быстрее отбрасывать камни.

Лешка отошла и тоже включилась в работу. Чтобы ни о чем не думать, девочка ускорила темп, а в голове гудело, как в пустом котле. Еще один камень. Еще. И еще…

Вскоре от огромной груды камней осталась маленькая кучка, под которой не мог укрыться человек.

— Значит, их здесь нет? — слезы облегчения потекли по Лешкиному лицу.

— Значит, нет, — сказал Иван, вытирая взмокший лоб рукавом.

— А… А как же это? Это Ромкина, — она и ему показала обертку от жвачки.

— Может быть, бросил кто-нибудь другой? — предположил Иван и поднес бумажку к носу. — Пахнет еще. Значит, бросили недавно.

И тут все обратили внимание на собаку. Арчи повизгивал у большого камня, невесть как держащегося на покатом уступе.

Артем, взобравшись туда, крикнул:

— Помогите!

Трое мужчин пришли ему на помощь — отодвинули камень, и тот с грохотом упал вниз, вызвав небольшую лавину.

За камнем чернела большая щель в скале, в которую легко мог протиснуться не слишком полный человек. Не успел Артем туда заглянуть, как Арчи громко залаял, и из щели раздался удивительно родной голос:

— Эй! Мы здесь!

— Ромка! — заорала Катька. — Ты живой?

— А то какой же. — Ромка протиснулся в щель и заморгал от яркого света. За ним, точно так же моргая, появился Павел.

— А мы уж думали, что вам капут, — сказал Никита. — Как вы нашли эту пещеру?

— Случайно. Нам повезло. Мы сначала в нее зашли, а уж потом начался камнепад, — пояснил Ромка.

— А что вы здесь забыли? — вдруг рассвирепел Иван. — Зачем полезли в гору? Или не знали, что сюда нельзя ходить? Здесь камни у основания настолько выветрились, что иногда достаточно птице сесть, чтобы начался камнепад. Рано или поздно это бы обязательно случилось. Как хотите, но я все расскажу Петровичу!

Лешка с Катькой дружно набросились на Ромку и замолотили его кулаками.

— За что? — закрываясь руками, завопил спасенный. — Что такого я сделал?

— За что? И ты еще спрашиваешь? — размазывая по лицу слезы, закричала Лешка. — За то, что нарушил данное нам слово. За то, что пошел на гору без нас.

Остерегаясь новой атаки, Ромка предостерегающе поднял вверх обе руки:

— Извините. Я обещал не ходить сюда в одиночку. Один я и не пошел, а присоединился к Павлу. Устал вас ждать, а он сам предложил составить мне компанию. Ему тоже захотелось узнать, кто нападал на Катьку с Наташей и кто ворует птенцов. Ну, мы и набрели на эту пещеру, а потом случился камнепад. Я так и думал, что рано или поздно вы нас найдете.

— Собака помогла, — остыв, сказала Лешка и, нагнувшись, поцеловала пса в мокрый гладкий нос.

— Зато нас чуть инфаркт не хватил, — заявила Катька.

— И чтоб сюда больше ни на шаг. Поклянитесь! — потребовал Иван.

— Ни в жизнь, честное слово, можешь мне поверить, — ответил за всех Павел. — И спасибо тебе, и тебе, Никита. И вам, соседи, — он повернул голову к Артему и девочкам. — Я уж думал, что нам с Романом придется ночевать на голых камнях.

Никита миролюбиво махнул рукой:

— Ладно уж. Пойдем скорей отсюда, у нас с Иваном еще полно дел.

— Ромка, — вдруг вспомнила Лешка. — А ведь я сегодня сама сокола Тришу на руке носила, и он ко мне по свистку подлетал. Это все благодаря Никите.

— Да ну? Я тоже хочу.

— Завтра представление, можешь в нем поучаствовать, — раздобрился Никита, и Ромка подпрыгнул от радости.

— Вот здорово! Спасибо!

Друзья умылись под рукомойником и, не заходя домой, отправились то ли на поздний обед, то ли на ранний ужин.

— Опять опоздали, — переживала по дороге Лешка. Загрустил и Ромка.

— А с тобой-то что? — спросил у него Артем.

— Да вот, думаю, что нам скоро отсюда уезжать, а преступление так и не раскрыто. А я так мечтал порадовать Алексея Петровича. Он так много для нас сделал. Да и самому хотелось бы вычислить преступника.

Артем положил руку на плечо друга.

— Не всегда бывает так, как хочется. Но время у нас еще есть. Слушай, а тебе не приходило в голову, что камнепад вам подстроил преступник?

Ромка замотал головой:

— Нет. Точно нет. Мы с Павлом уже прикидывали. Если б там кто-то был, собака бы его учуяла. Подбежала бы к нему в любом случае, независимо от того, свой это или чужой. У охотничьих собак знаешь какой нюх! А скала та и в самом деле на добром слове держалась, я это давно заметил.

— Ну, а что это за пещера такая, в которой вы сидели? Жаль, что я не успел в нее заглянуть.

— Пещера как пещера. Маленькая, низкая, никуда не ведет. Ерунда, а не пещера. Причем она там одна-единственная. Павел сказал, что о ней прежде никто не знал и что туда никогда не ступала нога человека. Мы с ним там все обшарили, у меня был фонарик, — Ромка похлопал по своей сумке, — и ничего не обнаружили. Идем скорее, и так уже опоздали.

Они догнали идущих впереди девчонок, которые тоже вели речь о том, как им не хочется покидать заповедник. Лешка говорила:

— Может быть, попросим у Алексея Петровича разрешения пожить здесь подольше?

— И правда, — вторила ей Катька, и обе подруги посмотрели на Ромку.

— Поговорите с ним сами, — попросил тот. — Я боюсь.

Юлия Вячеславовна встретила ребят в благодушном настроении: ее веселил смешными историями Берендей — и не стала ругать за опоздание. Зато Алексей Петрович задержал недовольный взгляд на Ромке и нахмурился:

— И как тебя угораздило попасть под обвал! Я как узнал, чуть сознание не потерял. А ведь предупреждал всех вас, что туда нельзя ходить. Прав был Юрий Евгеньевич, вы везде найдете опасность.

После таких слов Лешка не посмела даже заикнуться о том, чтобы остаться в заповеднике. А ее брат принялся оправдываться:

— Это случайно вышло, честное слово. И я там не один был, а с Павлом. Можете у него спросить.

— Знаю, что с Павлом. А чего у него спрашивать? Тот еще разгильдяй. Все данные есть, чтобы отличную диссертацию написать, а он с ней второй год возится.

— Не слушайте его, он сегодня не в настроении, — шепнула друзьям Юлия Вячеславовна.

— Будешь тут в настроении! — Алексей Петрович отставил чашку с чаем и вышел из кухни.

— Да что это с ним? — удивилась Катька. — Неужели он из-за Ромки такой сердитый?

— Рома тут ни при чем. Туристы на носу, а они для него сродни пожару или наводнению. А отказаться от экскурсий мы не можем, они какой-никакой доход, а приносят, иначе нам не свести концы с концами. — Юлия Вячеславовна убрала со стола грязную посуду и поставила чистую.

Берендей пересел на другой стул и попросил:

— Ну-ка расскажите поподробней, что с вами случилось на той горе? Почему вы нарушили запрет Алексея Петровича?

— Мы подумали, что где-то там браконьеры скрывают украденных птенцов.

— Ну и?

— Ну и все. Ничего не нашли, кроме маленькой пустой пещерки, и тут случился обвал. Мы в ней задержались и потому спаслись. Больше мы туда не пойдем.

— Вот и правильно. А браконьеров и без вас найдут, — сказала Юлия Вячеславовна и вздохнула: — Если их вообще найдут.

После сытной еды все почувствовали себя жутко уставшими, бодрился один Ромка. Он днем выспался, а потом сидел себе в пещере сложа руки, в то время как другие работали — расчищали завал. И потому Артем предложил сходить на реку, смыть с себя пыль и грязь, а затем хорошенько отдохнуть.

Все так и поступили. Очутившись на берегу Дона, Ромка принялся стаскивать с себя обувь. Он наклонился, развязал шнурки и стянул кроссовку с левой ноги. А сгибаться снова ему стало лень, и потому правой ногой он резко замотал, чтобы обувь свалилась сама. В результате вторая кроссовка унеслась от него, как реактивный снаряд, а из нее — удивительное дело! — вдруг выпорхнуло маленькое пестрое перышко и плавно опустилось на песок. Ромка его схватил, рассмотрел.

— Лешка, посмотри, перо, похоже, соколиное. Интересно, откуда оно могло взяться?

— Подцепил у вольеров, — подсказала сестра, — там таких перьев полным-полно.

— Нет, если бы у вольеров, то прилипло бы к подошве, а оно оказалось внутри кроссовки.

— А где ты ее снимал? — спросил Артем.

— Где? Дай подумать. — Ромка почесал затылок и углубился в воспоминания. — Так, перед тем как обуться, я весь сор и песок из нее вытряс.

— Куда вытряс? На пол в комнате? Там, где я сегодня подметала?! — воскликнула Катька.

Продолжая сосредоточенно думать, Ромка замотал головой:

— Вовсе нет. За порогом. А потом… Ой, да ведь на горе в кроссовку попало что-то острое, и в пещере, в темноте, я ее снял и тоже вытряс, и босиком там ходил, значит, перо прилипло к голой ступне, я ж без носков хожу. Как вы думаете, соколенок мог сам залететь в глубь пещеры? — Ромка сдвинул брови и сам же ответил на свой вопрос: — Нет, конечно! Что ему там делать? А это значит… Это значит, что в той пещере у преступника и есть тайник. Браконьер, наверное, решил, что нашел место, куда никто не ходит, а туда вдруг все зачастили: и мы, и Павел, и Наташа, и Вацис. Вот преступник и крутился там все время, чтобы охранять птенцов и кормить их.

— И нападать на всех.

— А что ему оставалось делать? Но потом он тайник сменил, все следы уничтожил и только этого перышка не заметил. Узнать бы еще, где птенцы теперь.

Юный сыщик достал из сумки пакетик, положил туда перышко и убрал назад со словами:

— Улика хоть и маленькая, а какая важная. Приобщу ее к делу.

Весь оставшийся вечер и большую часть ночи Ромка ломал голову над тем, кто мог устроить тайник в пещере и куда потом перепрятать птенцов, но так ничего и не надумал. А потом его мысли заняло предстоящее птичье шоу, в котором Никита обещал ему дать поучаствовать.

Глава XIV
Серый пакет

Утром, лишь только друзья успели позавтракать, к площадке перед административным зданием подкатил огромный экскурсионный автобус, из которого высыпались обвешанные фото — и видеокамерами туристы из Москвы. Гости сфотографировались у альпийской горки, на фоне Соколиной горы, прогулялись по усадьбе.

Катька в тот день приоделась и тоже захотела сняться на память. Она заставила Артема взять с собой фотоаппарат, и они щелкали им без передышки.

Потом экскурсантов пригласили на поле за вольерами, куда следом в парадной охотничьей одежде вышел Иван с красивой темной птицей на плече. То был карликовый орел по кличке Хан. Заиграла музыка, Иван подкинул пернатого бойца в воздух, и под изумленные возгласы зрителей птица пролетела сквозь заранее приготовленный обруч, а потом потушила крыльями пламя свечи, которая стояла на высокой подставке. На очереди был ястреб-перепелятник, взмывший в небо с большим красным воздушным шаром в лапах. Другой ястреб показал свое умение садиться на руку по команде.

Раздались восторженные возгласы зрителей и аплодисменты. Ромка зааплодировал тоже. Он стоял ближе всех и с открытым ртом следил за происходящим.

Потом пришло время коронного номера. Ивана сменил Никита со своим любимым соколом.

— Перед вами Триша — сокол-балобан, наделенный универсальными охотничьими качествами, — громогласно объявил он. — Балобан бьет свою добычу и сверху, и в угон, и когда она бежит по земле. Сейчас мы вам продемонстрируем, как это бывает, а затем желающие смогут попробовать себя в роли сокольника.

— А мне дашь повабить? — громким шепотом спросил Ромка.

— Потом, — ответил Никита и объяснил собравшимся суть предстоящего действа: — Мы не собираемся пугать вас кровавой картиной того, как сокол рвет свою добычу на куски, поэтому вместо жертвы используем муляж, который называется вабилом. Вабить — по-древнерусски значит приманивать. А в следующий раз птицы будут охотиться на воздушных змеев, так что приезжайте, это будет незабываемым зрелищем. Иван, пускай!

Высоко над головой Иван поднял приспособление для охоты: искусственную птицу из толстой кожи, к которой был привязан кусок мяса, показал ее зрителям, а затем раскрутил на длинном-предлинном шнуре. И когда вабило взлетело высоко в воздух, Никита подбросил вверх своего Тришу. Сокол взмыл ввысь и спикировал на добычу с такой немыслимой скоростью, что в момент броска его силуэт размазался в неясную полосу, а присутствующие услышали лишь вибрирующий свист трепещущих крыльев.

Однако Иван умудрился выдернуть вабило из могучих лап хищника. Ромка знал, что он сделал это специально, чтобы раззадорить зрителей и продлить представление. И снова Триша взмыл вверх и опять потерпел неудачу.

А когда он поднялся в небо в третий раз, там неожиданно появилась настоящая птица. Она низко пронеслась над полем и скрылась за деревьями — прямо за полем был небольшой лесок. Сокол резко сменил курс и ринулся за свежей добычей.

— Улетел! — ахнули зрители.

Никита, весь позеленев, рванулся в погоню. К нему присоединились Петр, Берендей, Арсений Иванович и, конечно же, Ромка.

А Иван остался. С деланно бодрым выражением лица он призвал туристов к спокойствию.

— Господа, попрошу не расходиться, сейчас я вынесу еще одного ловчего ястреба. А на очереди ворон и сова. Они не совсем охотники, но в нашем шоу им отводится достойная роль. Уверен, вам понравятся трюки, которым мы их обучили.

Лешка расстроилась из-за пропажи Триши не меньше его хозяев. Найдется ли он? А если нет? Тогда он обречен на гибель. Ведь привыкнув принимать корм из человеческих рук, птица уже не может добывать пищу в природных условиях.

Лешка догнала Ивана и спросила:

— А радиомаячок у Триши есть?

— Нет. Мы даже бубенцы, как положено, ему в перья не вставили, это же не настоящая охота, решили, что и так сойдет, — горестно ответил Иван и поспешил к вольерам.

А Лешка вернулась к толпе и поискала глазами Катьку, чтобы погоревать вместе с ней об исчезновении любимого сокола Никиты. Катьку она не увидела, но вдруг наткнулась взглядом на человека, нервное лицо и бегающие блестящие глазки которого показалась ей очень и очень знакомыми. Лешка пригляделась получше и тотчас его узнала. Это был Сыч, тот самый мерзкий тип, который просил продать ему Тимошу, чтобы сделать из него чучело.

Как все же тесен мир. А она-то думала, что больше никогда в жизни его не встретит.

Не желая попасться неприятному парню на глаза, Лешка быстро спряталась за широкой спиной какой-то тетки. А Сыч, воровато оглядываясь, с большим серым пакетом зашел в свой автобус. Вскоре он выскочил оттуда уже без пакета и совсем с другим настроением. Весело насвистывая, весьма довольный собой, он присоединился к парочке молодых людей.

«Интересно, откуда у него взялся пакет? Или Сыч изначально был с ним? Тогда зачем он так осторожно нес его обратно? Магазина в заповеднике нет, значит, купить здесь неприятный парень ничего не мог. Так что же у него там лежит? А вдруг птенцы? Эту версию следовало проверить не мешкая, пока автобус пуст».

Лешка подбежала к его дверям, убедилась, что Сыч в ее сторону не смотрит, взялась за поручни и… поймала на себе подозрительный взгляд стоящей неподалеку женщины-экскурсовода.

Не хватало еще, чтобы ее посчитали воровкой.

И тогда Лешка направилась прямо к этой женщине, увлекла ее за автобус и спросила:

— Вы видели, как сюда с пакетом заходил человек?

— Видела. Это член нашей группы.

— Вы его знаете?

— Нет. Здесь все случайные люди. А в чем дело?

— Мне очень-очень надо заглянуть в тот пакет.

— Зачем?

Пока Лешка силилась подобрать подходящий ответ, женщина сама пришла ей на помощь. Резко побледнев, она спросила:

— Уж не думаешь ли ты, что там взрывчатка?

Лешка пожала плечами:

— Не знаю. Я просто хочу проверить.

— Но это может быть опасно! Надо позвать знающих людей.

Этого еще не хватало!

— Вы что, хотите перепугать всю группу? А если там ничего нет? Давайте я сама посмотрю.

— Нет, лучше вместе.

И они вошли в автобус. Женщина-экскурсовод вспомнила, где сидел Сыч. Серый пакет был спрятан под его сиденьем. Пригнувшись, чтобы не быть замеченной в окне, Лешка осторожно его достала. Сверху была скомканная газета. Она ее вытащила и заглянула внутрь. На желтоватом поролоне рядком с поникшими головками и закрытыми глазами лежали соколята.

— Боже мой! Птички! — воскликнула женщина.

— Это не простые птички. Это птенцы сокола-балобана, такого, как Триша, который только что улетел в лес. А вот это маленькие канюки, иначе сарычи.

— Они хоть живы?

Лешка вынула одного птенца и приложила грудкой к своему уху.

— Теплый, и сердечко бьется. Значит, их только на время усыпили.

— Какой ужас! Я сейчас всем об этом скажу! — экскурсовод метнулась к выходу, но Лешка успела поймать ее за руку:

— Пожалуйста, не торопитесь. Этот человек, я знаю только его кличку — Сыч, не сам украл птенцов. Ему их кто-то передал, и очень важно узнать, кто именно. А если вы поднимете тревогу, то спугнете преступника. Давайте поступим по-другому. У вас найдется пустой пакет?

— Да, конечно.

Они переложили птенцов в другой пакет, а в прежний добавили газет и вернули на место.

— Ну вот, — удовлетворенно сказала Лешка, — дело сделано. Теперь Сыч заметит подмену только в Москве, а до того времени мы постараемся найти и разоблачить его сообщников. Если нам это не удастся, я позвоню вам. Вы ведь сможете выяснить, где живет этот негодяй?

— Разумеется. Звони в любом случае. Я прослежу за ним в дороге и потом его в покое не оставлю, можешь быть уверена. Вот тебе моя визитка.

Лешка, спрятав в карман глянцевую карточку, незаметно выбралась из автобуса. Женщина подала ей в окно пакет с птенцами и пожелала удачи.

Оставалось только отбежать подальше от толпы и окольными путями пробраться в свой домик. Там Лешка уложила спящих птиц под свою кровать и закрыла все окна, чтобы они, проснувшись, не разлетелись. И вернулась на поле.

К тому времени птичье шоу уже подошло к концу. Довольные туристы грузились в автобус, чтобы отправиться на обзорную экскурсию, а после того — назад в Москву. Спокойно уселся на свое место Сыч, и вскоре тяжелая машина покинула усадьбу.

Теперь можно было не таиться. Катька ее уже всюду искала. Увидев наконец подругу, она со всех ног кинулась к ней:

— Лешка, где ты была?

Тут же появился Артем, и Лешка им обоим обо всем рассказала.

— Вот Алексей Петрович обрадуется, когда узнает, что птенцы у нас! — запрыгала Катька.

— Рано радуешься, — остановил ее Артем. — Я считаю, что пока вообще никому нельзя о них говорить, иначе это заставит преступника затаиться.

— Время еще есть, — поддержала его Лешка. — До Москвы Сычу ехать долго, а при людях он в тот пакет вряд ли полезет. Дождемся Ромку и вместе решим, что делать дальше.

Первым из леса вышел Никита. Ни на кого не глядя, великан сел на небольшой камень и схватился руками за голову. К нему подошел Иван, участливо положил на плечо руку.

— Он, видно, в дальний лес улетел, а там его искать смысла нет, — не поднимая головы, горестно произнес Никита.

— Неприятность за неприятностью, — вздохнул его друг.

Через некоторое время появились Петр с Арсением Ивановичем, потом Берендей. Все они тоже признали свое поражение.

— Не горюй, Никитушка, — фотограф тоже коснулся плеча великана. — Такое даже с арабскими шейхами случается, от неудач никто не застрахован.

Но Никиту это нисколько не утешило.

— А Ромка где застрял? — спросила Лешка.

— Не знаю, я его не видел, — ответил Берендей.

— А кто видел?

Арсений Иванович и Петр пожали плечами.

— Как же так? — растерялась Лешка, и уголки ее губ мгновенно опустились. Неужели брат снова пропал? Второй раз она этого не переживет.

— Как можно заблудиться в трех деревьях? — промолвил Иван, но тоже заметно заволновался.

Однако тревога собравшихся на поле людей продолжалась недолго. Спустя несколько минут из леса выбежал Ромка.

Голый по пояс, он летел к ним как птица, прижимая к груди какой-то сверток. Когда подбежал совсем близко, все увидели, что и лицо, и грудь, и руки его исцарапаны до крови, а сверток представляет собой кое-как завернутого в футболку, рвущегося на волю сокола.

— Забери от меня поскорей своего злодея! — крикнул Ромка и сунул птицу Никите. Тот просиял, схватил своего драгоценного Тришу, вскочил и, не промолвив и слова, понесся с ним к вольерам. Остальные окружили Ромку, стремясь узнать, как ему удалось найти и поймать сокола.

— Погодите! — ответил герой дня и потребовал у Катьки ее зеркальце. И когда посмотрелся в него, расстроился. — Теперь придется йодом мазать. А вдруг это не пройдет до приезда!.. До осени?

— Шрамы украшают истинных мужчин и настоящих сокольничих. — Берендей подмигнул Ромке и навел на него свою видеокамеру. — Ну-ка, посмотри на меня. И улыбнись. Вот так. А потом я тебя еще и с соколом сниму. Так как ты его нашел?

— Ну, как? Бегу, смотрю на деревья. Вдруг вижу, сидит. Я руку к нему протянул, а он с ветки слетел и на нее сел. И когтями жутко больно в меня вцепился. Тогда я его схватил, а он давай клеваться и отбиваться. Всего исцарапал, сами видите. Но я ему все прощаю. Главное — нашелся.

— Прекрасный сюжет для телевидения. Не зря я остался на шоу, — радостно приговаривал Берендей, продолжая снимать грязного и исцарапанного Ромку, словно кинозвезду. — А за кадром пойдет легенда о святом Трифоне. Вы слышали о ней?

— Мы — нет, — ответила Катька.

— Тогда слушайте.

И Берендей поведал друзьям следующую легенду.

Иван Грозный имел большой штат сокольничих и подсокольничих. Был у него и любимый сокол. Однажды питомец, увлекшись преследованием жертвы, далеко отлетел от своего хозяина и потерялся. И тогда царь дал старшему сокольничему приказ: «Найдешь птицу — награжу по-царски. А нет, велю казнить». Несколько дней искал слуга царскую птицу. Утомленный, присел отдохнуть в тени раскидистого дуба и тут же уснул. И явился во сне ему святой великомученик Трифон. На руке у него сидел сокол: «Вот твоя пропажа, неси ее царю и помни: кто меня почитать станет, тому в охоте всегда удача будет».

Когда сокольничий проснулся, то увидел чудо. Прямо перед ним на ветке сидел пропавший царский любимец. Иван Грозный щедро наградил сокольничего, а тот на эти деньги построил в честь святого великомученика Трифона небольшую часовню. И теперь на гербе Московского общества охотников и рыболовов можно видеть этого святого, который на всех иконах изображен с белым соколом на руке и очень почитаем охотничьей братией.

А на поле появился Алексей Петрович.

— Дошли до меня слухи, что Тришу поймали. Это правда?

— Правда. И вот кто это сделал. — Иван указал на Ромку, и ученый стиснул его в своих объятиях.

— Ну хоть одна радостная весть. Молодец, не испугался, поступил, как смелый…

— Сокол, — подсказал Берендей.

— Вот-вот. Храбрый ты наш соколушко. — Алексей Петрович оглядел Ромку, будто видел его впервые, и снова притянул к себе. А тот с достоинством высвободился из его рук и без тени смущения заявил:

— Не только храбрый. Но еще и умный и сообразительный.

Все почему-то умилились и захлопали в ладоши. Вся эта канитель грозила затянуться на неопределенное время, а ждать было некогда. Лешка подбежала к брату и нетерпеливо дернула его за руку.

— Иди за мной, умник, я тебе кое-что покажу, и тогда посмотрим, кто из нас более сообразительный.

— А ну тебя! — Ромка вырвал руку и отошел от сестры. — Не мешай, видишь, я занят.

Ему хотелось подольше погреться в лучах славы — не так уж и часто на его долю выпадали такие торжественные моменты.

— Рома, идем! — вслед за Лешкой потребовала Катька.

— Сначала скажите зачем.

Но когда и Артем сказал: «Идем, идем, там увидишь», Ромка в последний раз встал в картинную героическую позу перед камерой Берендея и нехотя последовал за своими друзьями.

Но когда он увидел под Лешкиной кроватью птенцов и сестра рассказала ему о том, как ей удалось их заполучить, тут же признал, что по части сообразительности она его перещеголяла.

— Теперь мне все понятно, — сказал он. — Преступник дожидался приезда туристов, так как знал, что автобус обыскивать никто не станет. И если бы ты, Лешка, не узнала Сыча, если бы на его месте был другой человек, то все бы сложилось, как задумано. Негодяй спокойно увез бы птенцов в Москву, и никто никогда бы об этом не догадался.

— Мне, как и тебе с Тришей, помогла удача, — сказала Лешка. — Вот уж никогда не думала, что снова увижу этого мерзкого Сыча.

— Удача, говоришь? — Ромка коснулся пальцем одного из спящих птенцов и сдвинул брови. — Послушай, а ты ему случайно не проговорилась, что едешь на Соколиную гору?

— Ну да, я ему об этом сказала, — смутилась сестра. — Но вскользь, для того только, чтобы Сыч от меня отстал и больше не звонил.

Ромка поднял вверх большой палец:

— Вот! Тем самым ты навела его на мысль о том, где можно хорошо поживиться.

— Получается, это я во всем виновата?

— Выходит, что так. Но ты не переживай. Все, что ни делается, все к лучшему. Не приехал бы Сыч сюда, поехал бы в другое место, туда, где нет таких умных сыщиков, как… — у Ромки чуть не вырвалось: «Как я», но справедливость одержала над ним верх, и он великодушно произнес: — Как все мы. А теперь пошли назад, надо кое-что уточнить.

Глава XV
Следы остаются

Друзья вновь вернулись на поле, и Ромка попросил сестру показать ему место, где она впервые увидела Сыча. Затем юный сыщик провел воображаемую линию между этим местом и стоянкой экскурсионного автобуса, продлил ее в противоположном направлении и уперся взглядом в густой кустарник. И всем стало ясно, что преступник схоронил пакет с птенцами в кустах, а Сычу только и оставалось, что взять его оттуда и унести в автобус.

— Я тоже предполагал, что пакет был в этих кустах, — сказал Артем. — Проблема в том, чтобы узнать, кто это сделал.

Ромка почесал лоб, задел царапину и сморщился от боли.

— Темка, а ты не мог его случайно заснять? Вы же с Катькой без конца фотографировались.

— Нет, к сожалению, — покачал головой Артем. — Я уже просмотрел все наши кадры. Сыч есть только на одном, и уже без пакета. А с пакетом вообще никого нет.

— Тогда бежим к Берендею. Он снимал еще больше тебя, и на видео тоже. Вдруг повезет.

Журналист их искал сам.

— Пойди-ка сюда, герой! — крикнул он Ромке. И когда тот к нему приблизился, сказал: — Идем к вольеру, мне нужно сделать заключительные снимки.

В ответ на это Ромка яростно замотал головой. Берендей понял его по-своему и ласково погладил по плечу:

— Да ты не бойся, Никита даст тебе перчатку, а Триша будет в клобуке и больше тебя не поцарапает.

Ромкины глаза сверкнули от мимолетной обиды.

— Я ничего и никогда не боюсь! Мне просто некогда сейчас фотографироваться. Тут такое дело…

— Расскажи ему все, — шепнула Лешка.

— Хорошо, расскажу. — Ромка быстро выложил бородачу историю с Сычом и пакетом и взял с него слово молчать до той поры, пока преступник не будет разоблачен.

Берендей без лишних слов отдал друзьям свои фотоаппарат и видеокамеру, и они принялись просматривать запись. Среди чужих лиц изредка мелькали знакомые. Вот Павел, вот Наташа с Вацисом, вот Сыч без пакета, затем Сыч с пакетом и снова с пустыми руками. Больше пакет нигде не фигурировал.

— Какой все-таки омерзительный тип, — рассмотрев Сыча, отметил Ромка и с огромным разочарованием спросил: — А других записей у вас нет?

— К сожалению. — Берендей развел руками и повел-таки героя дня сниматься с Тришей.

Съемка не доставила Ромке удовольствия. Все это время он мучительно соображал, как найти преступника.

— Уже шарики за ролики заходят, так и свихнуться можно, — пожаловался он друзьям. — Я снова начал всех подозревать, уже по второму кругу пошел. Что, если Наташа с горы сама, нечаянно, свалилась, когда из пещеры возвращалась, а? Вы ведь видели ее на поле? Что-то слишком быстро она начала ходить после травмы. Может быть, нужда заставила встать? Птенцов-то надо было под куст отнести.

— Так идем к ней и все выясним, — сказал Артем.

— Идем. Скажем, например, что видели ее с серым пакетом, и посмотрим на выражение лица.

Наташа полулежала в кровати, в комнате с ней был и преданный Вацис. Они тоже фотографировались на поле и уже успели изготовить снимки — на столе стоял фотопринтер, который привез с собой энтомолог. Когда друзья зашли в домик, Наташа с Вацисом как раз просматривали фотографии, и девушка то и дело звонко, заразительно смеялась. А из радиоприемника неслась громкая музыка.

— Весело у вас здесь, — переступив порог, заметил Ромка.

— А я никогда не выключаю приемник, даже ночью. Я, кажется, уже об этом говорила, — ответила Наташа, а Вацис спросил:

— Триша нашелся?

— А вы разве не знаете?

— Нет, мы оттуда раньше ушли: у Наташи нога заболела.

— Нашелся. И нашел его я, — не без гордости объявил Ромка. А Лешка подошла к столу и на первом же снимке увидела Сыча, который стоял сбоку от Наташи.

— Можно посмотреть? — с замиранием сердца спросила она.

— Конечно, — ответил Вацис и подал ей всю пачку.

Стараясь унять дрожь в руках, Лешка стала перебирать фотографии. Везде были Наташа и Вацис, порознь и вместе — должно быть, просили кого-то заснять их вдвоем.

Потом Лешка увидела Наташу на пороге ее домика. Она стояла, держась двумя руками за косяк.

— Этот снимок сделан рано утром, еще до шоу, — пояснила девушка. — И вот эти три тоже. Узнаешь свой домик? Можешь взять эту фотографию себе. А другие мы отдадим Павлу.

— Спасибо. — Лешка отложила снимок в сторону и взялась за предпоследний. На нем тоже был их домик, на его пороге стоял Павел. В правой руке он держал что-то серое. И подозрительно знакомое.

— Вацис, — попросила девочка, — а ты не мог бы увеличить этот кадр?

— Пожалуйста.

Молодой человек сделал новый снимок. Теперь невооруженным глазом было видно, что в руках у Павла серый пакет, точно такой, какой впоследствии нашли у Сыча. Лешка молча отдала снимок брату и выразительно ткнула в пакет пальцем.

— А вы не знаете, где сейчас Павел? — внезапно охрипшим голосом спросил Ромка.

— Ушел куда-то. Блокнот свой потерял и теперь повсюду его ищет, — ответила Наташа.

— Значит, дома его нет? — уточнил юный сыщик и стремглав вылетел за дверь. А уже через несколько минут он прибежал обратно и показал всем свою ладонь. На ней лежали несколько маленьких бурых перышек вроде того, что выпало вчера из его кроссовки.

— Вот! Видите? Следы всегда остаются!

— Где ты их взял? — спросила Катька.

— У Павла под кроватью! Нет, это ж надо! Птенцы находились у нас за стенкой, а мы и не подозревали об этом! И предположить не могли. Очевидно, когда Павел понял, что он вне всяких подозрений, то перенес птенцов из пещеры не в лес, не в какой-нибудь новый тайник, а к себе домой. Посчитал, что держать их у нас под носом безопаснее, чем на горе. Ну кто бы мог подумать, что это он, а?!

— Ты же сам вычеркнул Павла из числа подозреваемых, — попрекнула брата Лешка.

— По вашему настоянию, — парировал Ромка.

— А все потому, что он ночью гонялся за невидимым вором вместе с Никитой, и еще потому, что ему незачем было воровать гнездовую карту, — сказала Катька.

— Именно это и сбило меня с толку. Павел карту, мне думается, по своей расхлябанности забыл положить на место — помните, Алексей Петрович упрекал его в этом? А с «вором-невидимкой» дело, скорее всего, обстояло так: ночью Павел пошел за ящиком-ловушкой, в котором сидели птенцы, и вдруг Никита его засек. И тогда Павел быстренько припрятал ящик, скажем, за какой-нибудь куст, а сам повернул назад и громче всех закричал: «Держи вора».

— А потом, — добавил Артем, — вернулся домой, незаметно выскользнул за дверь и отнес птенцов в пещеру. Он здесь второе лето проводит и, видимо, хорошо знает о ее существовании. Помнишь, Катька, какой переполох ты учинила ночью, когда споткнулась о Ромкину кроссовку? А он не проснулся и не прибежал узнать, что случилось, потому что его в тот момент не было дома.

— Павел — преступник? — черные Наташины глаза наполнились изумлением.

Больше молчать не имело смысла, и друзья рассказали ей и Вацису обо всем, не утаив даже то, что подозревали их обоих, потому к ним и пришли.

А Лешка показала им Сыча.

— Вот он, этот преступник-таксидермист. Собирался выкормить птенцов и потом понаделать из них чучел.

Вацис взял в руки фотографию, внимательно к ней присмотрелся и воскликнул:

— Да я же его знаю! Помните, я рассказывал, что ко мне подходил один человек и спрашивал, как приобрести в заповеднике птенцов? Еще он предлагал мне сговориться с ним на взаимовыгодных условиях. А я отослал его к Алексею Петровичу.

— А потом Сыч повстречал Павла, и тот не стал отсылать его к Алексею Петровичу, как сказал об этом нам, а сговорился с ним сам, — дополнил Ромка. — Кстати, люди, вот что я еще вспомнил. Когда мы только-только здесь появились, Алексей Петрович, имея в виду Сыча, спросил у Павла, кто к нему приезжал, а Павел ответил, что никого не было и ему это показалось.

— А я сейчас понял, зачем он отправился с тобой в пещеру. Наверное, поискать там утерянный блокнот. Испугался, что вы сами его найдете и обо всем догадаетесь.

— У тебя сачок украл, диким зверем прикидывался, на четвереньках ходил, чтобы нас запутать, — Катька кипела негодованием.

— Так что же мы сидим?! — вскричала Лешка. — Идемте скорей к Алексею Петровичу. Теперь и ему можно обо всем рассказать.

Ученого друзья застали дома. Лешка вошла и положила перед ним птенцов:

— Вот, возьмите. Мы все раскрыли.

Орнитолог увидел птиц и онемел. В этот самый момент к нему зашел Берендей, Ромка его увидел и торжественно заявил:

— Можете радоваться! У вас появился еще один сюжет для телевидения, в сто раз круче и птичьего шоу, и даже меня с Тришей.

— Вы нашли браконьера? И кто же это?! — вскричал Берендей.

Мужчины выслушали сбивчивый рассказ. Алексей Петрович побагровел и вскочил:

— А ну, пошли к нему.

Опережая других, ученый поспешил к их домику. Павла все еще не было, но ожидание длилось недолго. Вскоре, размахивая большим коричневым блокнотом — отыскал-таки, — аспирант появился на дорожке.

— У вас тут собрание? — подойдя ближе, пошутил он.

— Собрание, — не глядя на него, буркнул Ромка.

Алексей Петрович не счел нужным сдерживать обуревавшие его чувства:

— Павел, как ты мог!

— Что? — Молодой человек сделал маленький шаг назад. — А в чем дело?

— А вот в чем, — Ромка сунул ему под нос снимок, где Павел держит серый пакет, и с ядовитой усмешкой предупредил: — Птенцы у нас, так что не трудись отпираться.

Алексей Петрович не сводил со своего подопечного глаз. Наверное, все еще надеялся, что в руках у Павла были вовсе не птенцы, а что-то другое, безобидное, — мало ли на свете одинаковых пакетов, — и молодой человек с легкостью это докажет.

Но глаза Павла беспокойно забегали, и, ни на кого не глядя, он пробормотал:

— Ей-богу, ничего не понимаю.

— Зато мы все прекрасно понимаем. И не только понимаем, но и знаем, как все происходило. Сыч предложил сделку, и ты согласился. Не знаю, как вы там с ним сторговались, но сумма, которую он предложил, тебя устроила. И тебе показалось мало тех птенцов, что летали вокруг гнезда, ты еще и здесь, у ящиков, поживился, воспользовался отъездом Ивана с Никитой. Эх ты! Мы тебя своим другом считали, а ты был готов убить любого из нас ради наживы. Впрочем, ничего удивительного — одно преступление всегда влечет за собой другое, — философски заключил юный сыщик.

— С чего ты это взял? Как тебе не стыдно! Алексей Петрович, это клевета! — Павел успел взять себя в руки и теперь разыгрывал благородное негодование.

— Клевета? А это что? — Из своей сумки Ромка вытащил свои самые главные улики — серо-бурые перышки. — Вот это — из пещеры, где мы с тобой вчера сидели, а остальные я обнаружил под твоей кроватью. Ну, и что ты теперь на это скажешь?

— Они туда залетели, потому что я… Я ведь орнитолог.

— Да какой ты орнитолог! Орнитолог должен любить птиц, а ты…

Алексей Петрович Ромку прервал и решительно сказал:

— Вот что, Павел. Я слишком уважаю твоих родителей, чтобы заявлять на тебя в полицию. Уезжай отсюда прямо сейчас, немедленно, я не хочу тебя больше видеть. Скажи Арсению Ивановичу, пусть отвезет тебя в Воронеж.

Друзья молча ждали на улице, когда Павел соберет свои вещи и выйдет из домика. А когда негодяй появился на пороге — демонстративно от него отвернулись. Так он и ушел, провожаемый презрительным молчанием. А Алексей Петрович сел на крыльцо и взялся за сердце:

— Не ожидал я такого от сына своих лучших друзей, ну никак не ожидал.

Лешка склонилась к ученому и ласково погладила по плечу:

— Не расстраивайтесь, ведь все хорошо закончилось. Птенцы ваши целы, ну, а Павел… Может быть, эта история послужит ему уроком, и он одумается и приедет к вам просить прощения. Я даже уверена в этом.

Алексей Петрович обнял ее и прижал к себе:

— Ты хорошая, добрая девочка. Вы все замечательные ребята. Могу я вас чем-нибудь отблагодарить?

Артем с Лешкой покачали головами, но Ромка стесняться не стал.

— Да запросто! — воскликнул он. — Разрешите нам пожить здесь подольше, еще хотя бы недельку. Мы ведь еще через Дон не переправлялись, на Соколиной горе не были, даже на конюшню не сходили и вообще не отдохнули как следует, все браконьера искали.

И Алексей Петрович благожелательно кивнул:

— Ну конечно, оставайтесь. А с вашими родителями я договорюсь.

— Ура! — заорал Ромка и, отобрав у сестры телефон, скрылся с ним за домиком.

Лешка не стала его догонять. Она понимала, насколько ему не терпится поведать Лизе о своих подвигах. Ромка этот звонок заслужил.

1 Подробно об этом читайте в книге Н. Кузнецовой «Засада на синюю птицу», вышедшей в серии «Черный котенок» (прим. ред.).

Продолжить чтение

Читать онлайн Крылатое приключение бесплатно

Глава IЧудо в перьях

Глава IIПоездка в Москву

Глава IIIНеожиданное предложение

Глава IVЗнакомство с заповедником

Глава VПропавшая карта

Глава VIНелепое падение

Глава VIIСилуэт за деревьями

Глава VIIIВор-невидимка

Глава IXЛесной разбойник

Глава XГолубой сачок

Глава XIСледственный эксперимент

Глава XIIОбманщики

Глава XIIIПогребенные под камнем

Глава XIVСерый пакет

Глава XVСледы остаются

Глава I
Чудо в перьях

Глава II
Поездка в Москву

Глава III
Неожиданное предложение

Глава IV
Знакомство с заповедником

Глава V
Пропавшая карта

Глава VI
Нелепое падение

Глава VII
Силуэт за деревьями

Глава VIII
Вор-невидимка

Глава IX
Лесной разбойник

Глава X
Голубой сачок

Глава XI
Следственный эксперимент

Глава XII
Обманщики

Глава XIII
Погребенные под камнем

Глава XIV
Серый пакет

Глава XV
Следы остаются