Глас Господа

О чем: в ходе исследований совершенно случайно обнаруживается, что
пронизывающий вселенную нейтринный поток на определенных частотах
несет некое послание. Спешно организованная лаборатория приступает к
расшифровке. Что же там такое? Письмо? Техническая документация? Или
откровение?Пан Станислав с первых страниц заявляет, что речь будет вестись от лица
профессора математики. После такого предупреждения текст видится именно
так, как, скорее всего, автор и хотел: это не переусложненный трактат о
судьбах открытий, а книга, написанная человеком с высоким интеллектом,
чувствующим себя в теме, как рыба в воде.Минусы: тяжеловесный язык, пусть и полностью оправданный.Плюсы: прекрасно описанная работа ученых. Грамотное постепенное
раскрытие интриги. Особо отмечу для себя последнюю главу, но – тсс! – спойлеры, так что читайте))Поклонникам Лема – обязательно к прочтению, остальным – под
собственную ответственность. Если в «Эдеме» повествование разбавлялось
действием, то тут активность начинается в последней трети.Пара фактов о
книге: Лем описывал полигоны в Неваде, опираясь на фантазию, ведь он их
никогда не видел. Рассказ доктора Раппопорта об оккупации Львова – собственные травматические воспоминания пана Станислава. Лем описывает
себя и то, как он едва не погиб.Теперь тема о сигнале со звезд не нова. Навскидку назову три книги,
вышедших после: «Контакт» Карла Сагана, «Слепое озеро» Роберта Уилсона
и «Задача трех тел» Лю Цысиня.

По сюжету книги ученые перехватывают некий сигнал из космоса. Прознав об этом, правительство тут же организует проект для расшифровки этого послания, даже не группу, а целое поселение ученых. Проект носит название "Глас Господа". Вот только проблема в том, что ученые сами не уверены, что это послание, контакт ли это с другой цивилизаций, побочный эффект каких-то космических явлений, либо что-то еще вне нашего понимания. Время идет, ученые строят гипотезы и проводят эксперименты, но остаются все также далеки от разгадки.
В книге нет неожиданных остросюжетных поворотов, идет рассказ о буднях ученых, ежедневной работе в закрытом сообществе и о вынужденном сотрудничестве с правительством. Когда читала, напомнило Фейнмана и его автобиографию, где он рассказывал о работе в Манхэттенском проекте. В книге вообще много отссылок к Манхэттенскому проекту.
В "Гласе Господа" такой классический Лем (как в "Солярисе") с его философскими размышлениями о человечестве и его будущем. О том, как можно понять инопланетный разум, когда мы и себя понять не в состоянии, как можно настроить контакт со внеземным разумом, если на своей планете не можем придти к согласию.
Хорошая книга, но, наверное, не советовала бы начинать знакомство с Лемом именно с нее.

Это одна из книг Лема, сохранившая актуальность и сегодня. Я её читал лет 30 назад, и она на меня произвела сильное впечатление. И сейчас перечитал её, не знаю почему, -- и снова с тем же результатом.
Лем не совсем писатель, скорее он мыслитель. Его книги полны мыслей, и именно мысли в них -- главное. И это одно из произведений с наибольшей концентрацией идей обо всём на свете: от математики и физики до биологии и лингвистики, от политики до науки и религии, от прошлого до будущего. И именно за это я Лема люблю.Перечислять идеи нет никакой возможности -- для этого пришлось бы просто скопировать значительную часть книги. Приведу лишь одну цитату:
Письменность с самого своего зарождения имела, казалось бы, единственного врага – ограничение свободы выражения мысли. И вот оказывается, что для мысли едва ли не опаснее свобода слова. Запрещенные мысли могут обращаться втайне, но что прикажете делать, если значимый факт тонет в половодье фальсификатов, а голос истины – в оглушительном гаме и, хотя звучит он свободно, услышать его нельзя? Развитие информационной техники привело лишь к тому, что лучше всех слышен самый трескучий голос, пусть даже и самый лживый.
И это написано в середине 1960-х годов!
И как точно угадано время: Лем описывает 1990-е годы, время начала активного распространения коммуникационных технологий. Но написано-то когда? Когда никакого интернета и в помине не было, и у меня, например, не было абсолютно никакой возможности написать какой-нибудь бред (вроде этого текста) и рассовать его во все доступные сегодня коммуникационные дыры, создав соответствующий информационный шум.Ещё очень ценно, что при сегодняшнем прочтении я замечаю что-то, чего не понял несколько десятилетий назад. Например, Лем очень достоверно описал атмосферу большого правительственного проекта. Очень похоже на то, как Фейнман рассказал о своей реальной работе в Манхэттенском проекте. Откуда об этом мог знать Лем, если Фейнман написал свою книгу много лет спустя?
Знаю ответ. Лем прекрасно знал людей и общество. Он знал, что именно так и будет функционировать такая организация, и никак иначе. Именно таким шутовским будет начало проекта, именно так он будет работать, именно такие персоны будут его продвигать, и закончиться такой проект может только так. Ему осталось всего лишь зафиксировать своё знание на бумаге.
И это очень для меня удивительно.Кое-что новое открыл для меня Лем и о сегодняшнем дне. Не уверен, что люди молодые меня поймут, но попробую описать.
Сорок и более лет назад фраза героя-рассказчика "я, как особа, за гениальность которой поручились несколько десятков ученых биографов" воспринималась как величайшая непристойность. О собственной гениальности и тому подобных вещах говорить было совершенно недопустимо. Ни один Шостакович или Карузо никогда не сказал бы "в своём творчестве я что-то там такое". Ни один Эйнштейн никогда не употребил бы выражение типа "мой вклад в науку состоит в том-то". Они сказали бы что-то вроде "в своей работе я старался сделать то-то и то-то", подразумевая, что оценку ему дадут зрители, слушатели, научные журналы и т.п.
Сегодня рассуждения какого-нибудь эстрадного певца про "его творчество" уже не воспринимаются так. Некоторое табу ещё присутствует разве что на рассказы о собственной гениальности, но я почти уверен, что ещё лет через 40 девочка, танцующая на сцене, будет уверенно ставить себя в один ряд с величайшими гениями человечества.Расстраиваться по этому поводу мы не будем. Tempora mutantur, и самоощущение человека меняется с ними. Это естественно и нормально. Разве что современный читатель может не заметить мелкого, но важного штриха в характере Лемовского героя.
А я скажу спасибо автору за то, что он мне смог показать изменение времён и людей. Без него я, возможно, этого и не заметил вовсе.В общем, я не пожалел, что прочитал эту книгу снова. Думаю, буду не раз ещё к Лему возвращаться.

Моё первое знакомство с книгами Лема. Рекомендовали не начинать с Гласа Господа, но волею судеб я рискнул. Не будучи большим любителем научной фантастики и имея ооочень поверхностные познания в астрофизике, для меня было сложной задачей однозначно оценить это произведение.Временами мне было некомфортно продираться через тернии астрофизических терминов и откровенно нудный сюжет. Писал Лем явно не для всех, не опускаясь до уровня среднестатистического читателя, а пытаясь подтянуть его до своего.Лем в этой книге пишет: "Если в культуре и существует прогресс, то прежде всего интеллектуальный, а интеллектуальных проблем литература, особенно фантастическая, не касается."В подтверждение стоит отметить, что Лем был исключен из американской организации писателей-фантастов за критику этой самой американской китчевой и плохо продуманной фантастики, коммерциализированной в ущерб новым идеям и литературным формам.Слог повествования хорошо структурирован, но при этом автор затрагивает много разных и при этом комплексных философских тем, запихивая в довольно короткое произведение. Складывается ощущение некого винегрета, где сюжет является фоном, а не главной линией. Вроде бы и не очень нравится мне этот винегрет, но при этом продолжаешь его есть, отмечая гамму разных вкусовых ощущений.Этот самый дуализм преследовал меня всё время. Сюжетная линия, повествующая о внеземном разуме, построена не вокруг условных зеленых гуманоидов, а вокруг места самого человека не только во Вселенной, но и на Земле. А также его, этого самого хомо сапиенса, сильной ограниченности. И описание этой самой ограниченности вселяет одновременно и чувство безнадёжности, и чувство надежды.В итоге я решил не рассматривать это произведение как художественное, но скорее — как компиляцию философских мыслей, завернутую в обертку из научной фантастики. И в этом контексте работа нашла у меня отклик и заставила задуматься (где-то впервые, а где-то нет):- про лотерейность природы и разрушительное начало человека- про инфляцию печатного слова и засилье крикливой лжи, подавляющей тихий голос правды и здравого смысла- про развитие европейской науки благодаря табуированию секса. Физика — наука, вышедшая из христианского мира. Греховное начало секса способствовало познавательной активности — суть деятельная сублимация (привет, Фрейд!), в то время как стыдливое отношение некоторых других религий к сексу уводило в сторону ритуализации и мистических упражнений, вроде йоги- про логический расчет, который наподобие автомату заменяет человеку нравственность- про то, что сегодняшнее зло, вплоть до ядерной войны, завтра может оказаться благом, если следовать сухой логике алгоритмов (привет, Танос и Скайнет из кф "Терминатор"!)- про то, что "жизнь обречена на самопожирание: приходится разрушать, чтобы жить, и питаться упорядоченностью, которая годится в пищу постольку, поскольку поддается уничтожению. Не этика, а физика диктует этот закон"- про то, что высшие ценности обмениваются на удобства, но при всем при этом человек остается мартышкой с гранатой.Во многих из этих тем Лем от имени героев весьма однозначно адресует свой посыл, но в ряде случаев довольно деликатно оставляет некоторые вопросы открытыми для читателя, сводя к тому же дуализму мнений. И незавершенный диалог героев становится диалогом внутри головы читателя.В итоге, повторюсь, у меня от книги осталось ощущение безнадёги, но одновременно и робкой надежды на то, что человечество не уничтожит себя само хотя бы на моём веку.Этот абзац как нельзя лучше передает мои ощущения: "Что мы знаем о цивилизациях, которые «лучше» нас? Ничего. Поэтому, может, и не годится рисовать картину, на которой мы фигурируем где-то в самом низу — как отщепенцы Галактики, или как эмбрион, застрявший в родовых схватках, затянувшихся на века, или, наконец, как премиленький новорожденный, который вот-вот удавится собственной пуповиной. Той самой, через которую культура высасывает жизнетворные соки знания из природной плаценты".Оценка 9/10 за вычетом нудной сюжетной части. Как минимум, за то, что произведение заставило меня поломать голову на предмет этой самой оценки. Однозначно продолжу своё знакомство с паном Лемом.

Роман Станислава Лема «Глас Господа» нельзя назвать обычной художественный литературой – произведение является чем-то средним между научно-фантастической повестью, огромным культурно-философским трактатом, тесно переплетенным с биофизическими и математическими реально существующими теориями, и автобиографичной повестью, автором которой является сам главный герой произведения – Питер Хоггарт. Группа ученых, включающая как последователей точных и естественных, так и гуманитарных наук, бьется над расшифровкой случайно обнаруженного инопланетного послания, сталкиваясь как с технологичными, так и с межкультурными трудностями возможного контакта.Роман, в отличие от некоторых ранних произведений автора, статичен – но это трудно назвать минусом, скорее – вынужденной необходимостью. Как такого четкого сюжета здесь нет, повествование скорее неторопливое, даже вялое, так схожее с той ситуацией, в которой оказались ученые и сам герой. Здесь вы не найдете каких-то резких сюжетных поворотов или неожиданных поступков героев, ну вот совсем ни капельки.Вместо этого – произведение устами героя поднимает культурные, точнее – общечеловеческие вопросы, рассматривает их в связи с многочисленными биофизическими, математическими, химическими и даже философскими теориями, постулатами, знаниями; со всем тем, что известно человеку и о человеке на данном этапе развития, пытаясь понять – преодолели ли мы уже ту ступень, после которой можно вступать в межпланетные контакты с другими космическими цивилизациями или еще нет? Имеем ли право? А возможности?Произведение не просто наполнено научными терминами – оно ими изобилует; и именно эта пресыщенность, именно этот строгий язык романа, оперирующий сложной терминологией наравне с богатыми литературными метафорами долго не поддавался мне и не позволял одолеть роман до конца, так как требовал полного сосредоточения при чтении, а также использования вспомогательных информационных источников на особо замудренных моментах (потому что прочитать их, хотя бы чуть-чуть не поняв, для меня было бы кощунством). Целых несколько раз мой энтузиазм одолеть это произведение иссякал через пару глав, и я на некоторое время забрасывала его. Но, пожалуй, в чем Станислав Лем неотразим (лично для меня, по крайней мере), так это в своих необычайнейших теориях, предположениях, фантазиях, - во всех тех несомненно закономерных заключениях, к которым в конце концов приходят герои. Они звучат живо, завораживают, приковывают твой интерес, и тебе уже снова хочется читать дальше, лишь бы приблизиться к разгадке тайны. Этим Глас Господа всё же и приворожил меня к себе, и где-то с середины книги оставшийся массив информации был прочитан мною уже без недельных уходов в астрал. Книгу прочитать советую, но для нее нужно всё же особое настроение и время. Не пытайтесь проглотить ее, не пережевав – тогда вы вряд ли что поймете и не получите того удовольствия, которое могли бы получить. И также не советую начинать знакомство с автором именно с этой книгой – боюсь, на ней оно может и закончиться.

«Глас Господа» - один из многих романов Станислава Лема о контакте человека и внеземных цивилизаций. Кто знаком с творчеством польского философа, знает, что Лем рассматривает тему космических исследований не в формате экспансивных человеческих экспедиций, не в формате победоносных войн с пришельцами. В книгах Станислава Лема человечество, гордо шагающее вперед семимильными технологическими шагами, обнаруживает, как ничтожно оно перед теми, кто уже истоптал свои ботинки. Речь идет не о столкновении с невиданной силы армиями, а с явлениями, которые не подвластны нашему пониманию, с концепциями, от которых мы еще максимально далеки.Вперед идут не только технологии, бок о бок с ними идет и социальное развитие, расширение общественных институтов, модификация мировоззрений. Такие, казалось бы, устойчивые понятия, как «хорошо», «плохо», «рационально», претерпели серьезные изменения на протяжении нашей собственной недолгой истории, что уж говорить об историях цивилизаций, имеющих над нами превосходство.«Глас Господа» также о различиях в мышлении политиков и ученых, о том, какое место в науке занимает национальная выгода и об этических вопросах фундаментальных открытий эпохи атома и информационного века.«Глас Господа» еще много о чем, и в этом его основная проблема. Это философский трактат в большей степени, чем научно-фантастический роман. Несмотря на наличие сюжета, на читателя как из рога изобилия сыплются идеи и мысли, на каждую из которых можно потратить много времени размышлений, если вдумываться в них. Сложные и объемные вопросы переполняют эту книгу, и из-за этого её (мне) не очень просто читать. И несмотря на восхищение и преклонение перед тем, что человек может подобные вопросы задать себе, поставить себя перед такими высокими конфликтами, переваривать все это читателю не всегда просто. «Глас Господа» очень хорош, но я бы точно не рекомендовал начинать знакомство со Станиславом Лемом с этой книги, как не рекомендовал бы знакомиться со Стругацкими, прочитав первым делом «Улитку на склоне». Роман поднимает такое количество тем, что вполне оправданно мог бы иметь объем в пять раз больше.Вполне возможно, что «Глас» несколько интереснее читать людям, хорошо разбирающимся в физике. Как человеку, не помнящему формулу диффузии (соответственно, последующие формулы и подавно не диффундировали в мои извилины), я несколько терялся в моментах, когда объяснялись некоторые научные концепции. Но это не настолько большая деталь, и упор в произведении делается не на вычислительный аспект.В заключение, хочу сказать, что несмотря на описанные «минусы», роман весьма хорош, и я бы рекомендовал его к чтению всем, кроме тех, у кого это первая книга Лема или первая научно-фантастическая книга в принципе. Станислав Лем – классик научной литературы, и глубина мысли в его произведениях действительно поражает воображение.

Декарт говорил, что по-настоящему хороший математик не может не быть верующим человеком. Подтверждением тому – настоящий ареопаг верующих интеллектуальных небожителей от Эйнштейна до Пригожина (тот, который нобелиат по химии), но куда не смог протиснуться Лем, хотя место его – с таким умищем – было именно там. Причиной тому – видимо, особенности менталитета.
И это действительно трагедия, когда одно полушарие мозга восклицает – это настолько прекрасно, гармонично и совершенно, что не может быть создано флуктуацией хаоса!; а другое гундит, требуя доказательств, подтверждаемых экспериментально и статистически.
Нас научили считать Лема блестящим интеллектуалом, философом и футурологом, не хуже суперкомпьютера генерирующим вероятные проблемы человечества на пути его дальнейшего развития. Но, право же, стереотипы стоит иногда и верифицировать. Причём, лучше, если не слишком часто – один, два, три раза за жизнь.
Меня потянуло перечитать главные романы Лема примерно через 35 лет. За это время на месте былых юношеских впечатлений прочно угнездился вышеупомянутый традиционный образ писателя, механически прилепленный к остаточным визуальным образам и эмоциям от произведений. Тем удивительнее было все эти образы и эмоции воскресить в полном объеме и переосмыслить их в совершенно другом ракурсе.
Лем предстал испуганным романтиком, которому не досталось от Бога гена веры Ему, поэтому его произведения переполнены ужасом, который нельзя не испытывать перед лицом отсутствия во Вселенной Творящего Начала. По Лему жизнь, разум и Человечество в частности завелись во Вселенной по недосмотру Хаоса и обречены под воздействием его к взаимному непостижению с последующим уничтожением, в том числе посредством друг друга.
Но самым удивительным открытием для меня стало то, что сам Лем против этого своего понимания Мироздания бунтует и время от времени придумывает такую конфигурацию его, где бы Творящее Начало во Вселенной с одной стороны присутствовало, но в таком виде, чтобы не оскорблять чувств верующего в отсутствие Бога материалиста.
Прежде всего, именно этому посвящены, как мне кажется, романы «Солярис» и «Глас Господа».
В первом из них Лем описывает мыслящий океан Солярис как некий суперкомпьютер, которому не ставится задач; он существует материально, но материя для него абстрактна – любое воздействие на неё не имеет смысла; он практически существует вне времени, ведь ему неочем думать и несчем взаимодействовать. Но с появлением рядом людей, для него появляется смысл проявления себя в материи. Практически, это можно назвать воплощением духа в материи. (Гигантский ребёнок, совершающий неестественные движения – это такое первое опробование себя в ней). Но взаимодействуя с людьми посредством созданий из нейтринной материи, Солярис наносит и тем и другим тяжелейшие психические травмы. Аллегорически Лем предлагает концепцию Ущербного Бога – бога, который не справляется с управлением созданной им же самим системы, системы, которая без управления свыше обречена, как обречена без постоянного притока энергии система из нейтринной материи. Однако, не удовлетворившись этим очередным описанием текущего своего понимания положения дел во Вселенной, уже под конец романа Лем предлагает альтернативную концепцию – концепцию Бога-ребёнка, бога, который тоже родился из хаоса, многажды позже разума, но который потенциально действительно всемогущ, а пока ещё ничего не умеет и только учится, в том числе и на людях.
В романе «Глас Господа» Человечество на общих основаниях получает из космоса сигнал, пронизывающий Вселенную уже миллиарды лет, предлагающий всякому получившему и расшифровавшему его обрести мудрость и могущество первых цивилизаций; но обнаруживает в этом деле свою полную несостоятельность, технологически и не только. Главным героем романа Лем делает человека чрезвычайно умного, талантливого, но этически крайне неприятного. Практически он олицетворяет собой само Человечество. Его образ мыслей, жизненные принципы, соседствующие с ясным пониманием их чудовищности, не оставляют сомнений в изначальной ущербности и полной безнадёжности проекта «Человек на Земле». Но парадоксальным образом, гением автора отдельные элементы этой картинки складываются в пазл с противоположным смыслом: по сути Лем предлагает изначальное наличие во Вселенной некоего сигнала, вибрации (привет индуизму), сложной программы, организующей материю от первых атомов до звёзд, планет, жизни и разума; а его размышления о природе человека, сознательно тратящего гигантские усилия только на то, чтобы не вести себя как животное, на самом деле – мощнейший аргумент в пользу появления в истории Человечества книжицы под названием «Новый Завет».
Лема конечно же трудно читать именно по причине безнадёги, сочащейся с каждой страницы. Но как выясняется, даже в преисполненном скепсисе Леме можно найти теологические глубины и предпосылки к вселенскому оптимизму, если – конечно - искать именно их. Интересно, как бы отнёсся к моим изысканиям сам Лем?

Осторожно, спойлеры! Признаюсь, это произведение привело меня в восторг. На мой взгляд, оно написано на высочайшем уровне, а изложенные в нем идеи и примеры очень оригинальны и остроумны. Не говоря уже о том, что поднятая в книге тема очень интересна и важна сама по себе. Если бы я не читал других произведений Станислава Лема, то сказал бы, что это лучшее произведение в жанре научной фантастики из всех, что я когда-либо читал. Если не упоминать конкретные понравившиеся мне детали книги, а также все остальные ее достоинства, то больше всего мне понравилось вот что:По мере всего рассказа мы видим то, как усиленно, а потом уже и отчаянно – ученые безуспешно пытаются расшифровать смысл послания от иной, очевидно намного более высокоразвитой внеземной цивилизации. А под конец книги вдруг оказывается, что это может быть и никакое не послание вовсе.И вот тут, моя несомненная убежденность (которую так мастерски взращивал автор по мере всего изложения) в том, что ученые имеют дело именно с содержащим смысл «посланием», была разрушена весьма стремительно и основательно. Но, даже находясь среди ее руин, я был в восторге от осознания того, как искусно и красиво это было сделано.