Читать онлайн Своя игра – 2. Между Мраком и Светом бесплатно

Глава 1

Лагерь у охотников за головами был таким, каким он обычно и бывает у путешествующих пешком. На себе много не утащишь – следовательно, и на привале с большим комфортом не обустроишься. Тренога из свежесрубленных жердинок для котелка над костром, да лежанки вокруг, на которые пошли ветки с ближайшей елочки. Вот и все удобства.

Сами охотники выглядели низкосортно: лохматые, потрепанные, с бандитскими физиономиями. Чудная компания. Подходящая добыча для нас с Люцифером. У одного добротная кольчуга, усиленная нагрудником и наплечниками, а меч плоховат – хороший пропил, что ли? У второго тоже кольчуга, только без усиления, латаная-перелатаная, еще хуже моей, и боевой топор. У третьего какой-то непонятный сборно-щелевой доспех, в котором только утопиться сподручно: прыгнул в воду – и с концами, а в бою он лишь помешает умереть быстро и безболезненно. Два полуторных меча воина смотрелись внушительно, однако если бы он умел владеть ими с должным мастерством, то, наверно, добыл бы себе латы поприличнее.

Признаков боевого братства или крепких товарищеских отношений в команде я не заметил, хотя наблюдал за нею так долго, что успел узнать имена всех ее членов из их редких и скупых разговоров друг с другом. Мужика в кольчуге с накладками звали Корф; парня с топором – Чок; обеерукого бойца – Лидан. Последние двое оказались в лесу случайно: Корф подцепил их в придорожном притоне на Ревском тракте и соблазнил наградой за меня. Ее предполагалось поделить поровну между участниками предприятия, но было видно невооруженным глазом, что каждый из компаньонов не доверяет остальным и киданет их при первой возможности.

У костра троица расположилась как в трактире – без шлемов, не выставив дозорного. Засядь один из них в ветвях ближайшего дуба – и мне ни за что не удалось бы подкрасться незамеченным. А так я подобрался почти вплотную, хотя мой навык маскировки, даже после вливания в него ста очков Дарований, не заслужил похвал Люцифера. Однако конь без споров рассказал о наилучших подходах к лагерю.

– Надо ведь с чего-то начинать, – печально вздохнул он, провожая меня на разведку как в последний путь. – Погибнем – значит, погибнем; не думай, что я тебя брошу. Хватит того, что Этьен де Гурфье встретил смерть без меня. С тобою так не случится. Помолись и иди – положимся на волю богов.

– Кончай панихиду, – ответил я мысленно, чтоб поменьше шуметь: лагерь был близко. – Если они тебя не заметили, когда ты проходил мимо, то как заметят меня? А навыки нам улучшать надо, и уровни поднимать надо. Этих троих стоит не просто убить, а использовать как тренажер для прокачки. Разведка даст мне плюсы сразу к нескольким скиллам и позволит спланировать налет наиболее рационально.

– Да понимаю я, понимаю, – повторно вздохнул Люцифер. – Но и ты меня пойми: беспокоюсь же.

А то прямо я его не понимал! После договора со мной Люцифер сменил класс, превратившись из гужевой лошади в боевую, что для него равнялось началу новой жизни с возвращением молодости и потерянных характеристик в перспективе. Естественно, он волновался, не желая терять ни меня, ни эту перспективу.

Я нервничал не так сильно, больше озабоченный другим: как грохнуть намеченных для уничтожения прохиндеев с максимальной пользой. Прежде всего следовало подумать о Люцифере – уровень у него и так был невелик, а после смены класса еще просел, став удручающе низким даже для такого неопытного бойца и наездника, как я. Характеристики коня потихоньку деградировали с момента смерти первого хозяина, и теперь требовалось их восстанавливать. Но я же сам настраивал Люцифера верить, что мы справимся с любыми трудностями? А сейчас всего-то и нужно – провернуть дельце так, чтобы вклад моего маунта в победу оказался решающим, и система не слила успех на меня.

Короче, я вышел в разведку уверенным в себе парнем. Разглядев профили противников, правда, малость поостыл. Тридцать девятый уровень у главаря, и по тридцать пятому у двух остальных. Налет на них не стал бы легким развлечением и без всяких дополнительных затей. А в таком, какой задумал я, уровнять шансы можно только безусловной внезапностью нападения, хитростью и абсолютной беспощадностью к врагам. Получить перевес поможет меч Креппера, щит от Генриха Каритекского и колоссальный боевой опыт Люцифера. Только кажется, что опыт без силы, ловкости, скорости не много значит в сражении. Но талантливый музыкант способен отлично играть даже лишившись слуха и страдая от полиартрита. И куда до него молодым и здоровым.

Да чего рассусоливать? Мы должны сделать этих троих просто потому, что обязаны. Другие группы охотников могут оказаться еще сильнее. И многие одиночки наверняка окажутся сильнее нас. А равноуровневых, или вот таких, чуть выше уровнем, сколько надо набить штучно, чтобы достичь эффекта, который даст победа над командой?

К тому же Корф, Чок и Лидан мне элементарно не нравились. Вели они себя точь-в-точь как гопники на отдыхе в лесопарковой зоне. Елочку обкорнали совершенно по-варварски. Вместо того, чтобы взять с нее несколько веток, а остальные – с росших дальше сестренок, превратили бедное деревце в голый хлыст с метелкой на макушке.

И как ему после этого жить? Вы подумали? Вот возьму и уложу вас под него вместо удобрения. Чтоб не шлялись где попало и не портили природу.

Я вернулся к Люциферу и обрисовал обстановку. Выслушал его мнение, высказал свое. Мы договорились о деталях, и он не скрываясь побрел к стоянке, прядая ушами и пощипывая травку. Ни дать ни взять – глуповатая лошадка, заблудившаяся в лесу. А с седоком что стало? Волки съели? Разбойники сгубили? Да кто же знает.

Я зашел чуть сбоку и укрылся в заранее намеченном месте, в зарослях дикой смородины. Отсюда пущу стрелы. Две, три, десять? Сколько успею. Долго прятаться за кулисами мне никак нельзя. Одна секунда задержки может стоить Люциферу жизни.

– Смотри-ка, лошадь! – сказал Чок Лидану. – А ты расстраивался, что дезертира на себе потащим.

– Поймайте ее, – приказал Корф.

Чок хмуро глянул на него исподлобья: чего, мол, раскомандовался? Мы ведь вроде равноправные партнеры? Иди да лови сам… Лидан недовольно шевельнул плечами. Однако оба промолчали и начали подниматься с лежанок, решив, что должен же в группе кто-то быть старшим. А вся затея – Корфа, и уровень у него выше. Да и поймать эту клячу – труд невелик.

– Она сама себя до Каритека не дотащит, – сказал Лидан, критически оглядев Люцифера. – А под грузом сдохнет через десять шагов.

– Не бойсь, не сдохнет, – возразил Чок. – Еще и продадим ее потом кому из крестьян или на любую бойню.

– Ну, сбрую точно продадим, – смягчился Лидан. – Ниче так сбруя.

Люцифер сделал вид, что лишь теперь заметил людей, и остановился. Неуверенно тронулся с места и остановился вновь, будто желая подойти и не решаясь.

– Да ее и ловить не придется! – усмехнулся Чок. – Щас сама приковыляет.

Подтверждая его предположение, Люцифер еще приблизился к стоянке, почти уже выйдя на расчищенное место. Я начал растягивать лук.

– Чем ждать, пока она приковыляет, лучше сам до нее доковыляй, – посоветовал Корф. – Видишь же – хочет к нам, но стесняется. Не мучь скотину. Всех хлопот – только поводья взять.

Чок вразвалку направился к Люциферу, и как только оказался рядом, получил передними копытами в грудь. Звякнули о кольчугу подковы, хрустнули кости. Чок отлетел назад, Люцифер скакнул к Лидану. Обеерукий успел отступить, выхватывая мечи. Я выстрелил в Корфа, целясь по глазам, однако он почувствовал опасность, дернул головой, и стрела лишь оцарапала ему лоб. Неудачу скомпенсировало уведомление:

«Поздравляем! Ваш конь убил воина тридцать пятого уровня!»

Чок скончался. Туда ему и дорога. Отлично, Люц!

Я выстрелил в Корфа повторно. Он вновь уклонился, перекатившись по земле. Проклятье! Вот что значит иметь дело с воином на восемь ступенек выше тебя.

Люцифер не стал дожидаться, пока Лидан пошинкует его тонкими ломтиками. Подрос ли у коня уровень после смерти Чока, система не сообщила. И не сообщит ничего подобного, пока мы не скрепим заключенный договор, доказав верность друг другу в бою. Как раз в этом. Однако мне показалось, что Люцифер стал двигаться быстрее. Во всяком случае он успел к Корфу до того, как тот поднялся, шарахнул ему копытом в челюсть, а другим расшиб кисть правой руки, помешав вытащить меч из ножен.

Я переключился на Лидана. Первую стрелу он неожиданно ловко отклонил мечом, и вторую тоже. Навык близкий к уникальному, если уже не уникальный. Не желая выяснять, насколько он высок, я попытался взять количеством там, где бессильно качество, и стал осыпать обеерукого стрелами почти не целясь. Большинство он отбил, но одна таки прошла между наплечником и кирасой. Вторая попала в сочленение доспехов на локтевом сгибе. Затем Лидан засек, откуда я стреляю, и побежал ко мне. Я еще успел ранить его в ногу, бросил лук и выскочил навстречу.

Люцифер продолжал валять Корфа, не давая ему подняться. Долго это продлиться не могло – конечно, в итоге конь проиграет поединок. Кольчуга его противника имела отличные защитные свойства – помимо тех, что обеспечивал непосредственно металл. Набедренники и поножи, кажется, обладали похожими качествами. Ударов по телу и ногам Корф как бы и не чувствовал – берег только незащищенную голову. Правую руку ему беречь уже поздно; но вот он изловчился и обнажил меч левой. Люцифер еле успел отскочить, чуть не расплатившись за нанесенный врагу урон распоротым животом.

Я меж тем вовсю рубился с Лиданом. Три его раны давали мне преимущество, но я и сам заработал две, хотя и легких. Укокошить бы гада – я мог! – но тогда к чему весь затеянный спектакль? Люцифер оглянулся на нас, попятился и лягнул Лидана в спину. Тот охнул, раскинул руки и очень красиво налетел на услужливо подставленный мною меч. Я крутанул лезвие, высвобождая его из пробитой кирасы, крикнул Люциферу: «Добей!» – и кинулся на Корфа.

Он встретил меня уверенно. Я тут же получил рубящий удар по шлему, и не усиливай характеристики моего беспонтового наголовного горшка оберег Креппера, уехал бы в Мир Теней экспрессом. Под второй удар подставил щит, третий отразил мечом, четвертый нанес сам, от всего сердца. Меч лишь скользнул по кольчатому железу на животе Корфа, но визуальный эффект оказался потрясающим: доспех главаря шайки вспыхнул тысячами искр, а мое оружие оделось голубоватым сиянием.

– Хорошая у тебя железка! – с уважением сказал Корф – невнятно из-за сломанной челюсти – и отступил назад.

– У меня и щит хороший, – заверил его я. – А скоро получу в придачу к ним твою кольчугу.

– Попробуй, получи!

– Дело времени.

Люцифер отправил к праотцам Лидана и зашел Корфу в тыл. Корф почуял угрозу, развернулся и бросился к коню, спеша его прикончить, чтобы остаться со мной один на один. Я к такому финту оказался не готов, чего не скажешь о Люцифере. Он поддел копытом висевший над костром котелок и швырнул его в Корфа вместе с треногой. Тренога развалилась на отдельные палки не долетев, а котелок ударился Корфу в грудь. В лицо ему выплеснулось кипящее варево. Он взвыл, потерял меч, остановился. Я подоспел как раз вовремя, чтоб присесть и рубануть его чуть выше пяток, пока он не пришел в себя и не подобрал оружие. Ахиллесовы сухожилия оказались перерезаны. Корф упал, и последнее, что он увидел, была занесенная над его головой нога Люцифера.

«Поздравляем! Ваш конь убил воина тридцать девятого уровня!»

Я и сам себя поздравляю. С таким конем не пропадешь. Я б его на целый табун не сменял.

Тело Корфа дергалось в судорогах, словно пытаясь доказать, что способно жить и без мозга.

Способно, способно. Только недолго.

– Профит? – спросил я Люцифера, не слишком заботясь, как система ему это переведет.

– Профит! – ответил Люцифер.

Хорошая все же штука – общий язык. Если есть малейшая надежда, что собеседник тебя поймет, – он поймет.

– Все плюшки получил?

– Еще бы. Жаль только, что тебе ничего не упало.

– Мы к этому и стремились.

– Знаю. Но все равно неудобно как-то.

– Неудобно – это когда девушку уговорил, а член не стоит. Остальное удобно, я тебя уверяю. И по мелочи мне все-таки кое-что отломилось, не волнуйся.

Пока перевязывал раны, получил сообщение:

«Внимание! Ваш договор с Люцифером скреплен в сражении, и отныне вы будете видеть профиль своего коня в тех же подробностях, что и собственный».

Наконец-то! Я тут же залез в недавно появившийся в интерфейсе раздел «Маунт». Теперь он выглядел совсем по-другому. Ну да, боевой конь – не просто конь. С ним все сложнее.

– Оставь это пока, – сказал Люцифер, догадавшись, чем я увлекся. – Займемся лучше неотложными делами.

Вняв совету, я принялся собирать разбросанные стрелы – чтобы успокоиться и привести в порядок дыхание. Предстояло снимать доспехи с трупов, а это нелегкая работа, если речь идет о трех дюжих мужиках. Люцифер как мог помогал мне в поисках, давая знать об очередной обнаруженной им стреле коротким ржанием. Мы бродили по стоянке и по зарослям вокруг – в тех направлениях, в которых я стрелял, – и почти опустевший колчан понемногу наполнялся. Конечно, найти удалось не все, а кое-какие стрелы оказались сломаны. Но на «все» я и не рассчитывал. Конечно, мы потеряли немало времени, – однако беглый осмотр стоянки показал, что дальнобойного оружия среди трофеев не будет. А новые стрелы я смогу купить не раньше, чем доберемся до Разбойничьего тракта. Допустим даже, следующей нашей жертвой станет лучник; кто сказал, что у него окажется похожий лук?

– Тебе надо научиться самому выстрагивать и оперять стрелы, – сказал Люцифер. – Это несложно – главное, правильно выбрать материал. Тогда сможешь покупать только наконечники.

– А выгодно будет? – усомнился я. – Чего-то стоит как раз железо, разве нет?

– Хорошие древки тоже стоят недешево. Любые палки и прутья на них не пустишь. Дерево нужно такое, чтоб его потом не вело от сырости. Сухая сосна, скажем, вполне годится, когда ничего лучше нет. Обычный способ изготовления таков: берешь сосновый чурбак требуемого размера, без сучков, красноты, синевы и смоляных карманов. Колешь его на заготовки. Обстрагиваешь, пропитываешь любым доступным составом, мешающим древкам быстро принимать и отдавать влагу, и носишь их сперва в колчане, без оснастки. Поскольку как бы ты ни старался все сделать правильно, некоторые все равно поведет, и их придется выбросить: хорошо если шесть из десяти сгодятся. Птицу на перо бьешь тоже не любую. Вот и прикинь – сколько бы ты запросил за готовую продукцию даже самого низшего сорта? А с твердых пород деревьев заготовки выйдут еще дороже; пропитанные улучшенными составами – еще дороже; заговоренные – еще дороже… Освоишь процесс – будешь меньше зависеть от мастеров. А торговцам окажется трудней тебя обмануть. Они часто как делают? Скупают по дешевке дрянь у низкоуровневых кустарей, и сразу продают. Попал с таким товаром под дождь или в туман, а после солнышко пригрело – глядь, а у тебя три четверти стрел кривые как коромысла.

– Ладно, красноречивый, убедил. Только где здесь раздобыть такую роскошь, как сухие сосновые чурбаки без порока?

– Чурбаки я просто в пример привел. Вариантов хватает.

Почувствовав, как пробуждается аппетит, я сунул в рот пучок полосок вяленой медвежатины и принялся их жевать. С сожалением покосился на валявшийся рядом с телом Корфа пустой котелок. Перед боем рассчитывал на обед оттуда, – но упрекнуть Люцифера язык не поворачивался. Его трюк стоил десяти обедов. Ста. Тысячи!.. Из оружия и прочих трофеев я хотел взять самое ценное, но конь мой план забраковал.

– Берем все. На Разбойничьем тракте можно продать любые вещи. Пусть за гроши, однако ты пока недостаточно богат, чтобы пренебрегать грошами.

Живущий внутри меня хомяк радостно заурчал, закивал головой, расплылся от удовольствия. В ополчении ему было не разгуляться, ну а теперь раздолье! Ура, живем, вся добыча наша! Скорее набивай закрома! Конечно, надо брать все, потому что… Я пнул его под жирный зад, догнал и дал добавки. Помни, урод, что жадность фраера губит.

Люцифер выжидательно смотрел на меня.

– Все мы не утащим, – возразил я. – Понимаю, что тебе хочется силу прокачать, да и мне не помешает. Но я способен взять столько, сколько способен, – а под остальным ты надорвешься.

– Сделай для меня волокушу.

– От нее останется след шириной с бульвар.

– Мы в любом случае оставим следы.

– Но не настолько же заметные, как от волокуши?

– А зачем нам особо скрываться? Охотники и так понимают, куда любой беглец в этих краях направится вернее всего. И рано или поздно мы попадем в засаду. Лучше двигаться к тракту не по прямой, а неожиданно поворачивая, иногда возвращаясь немного назад. И самим устраивать засады. След с бульвар подойдет для таких целей как нельзя больше.

Глава 2

В рассуждениях Люцифера был резон. Сколько еще раз у нас получится вот так же незаметно подобраться к чужому лагерю на разведку, неспешно подготовиться к нападению, обмануть противников, застать их врасплох? В леса за наградой отправились не только беспечные завсегдатаи кабаков, едва отошедшие от последней пьянки. Случайные встречи еще опаснее. Даже Чок, Корф и Лидан при столкновении нос к носу легко одолели бы нас. При передвижениях всякий будет куда более настороже, чем на привале. Не факт, что он купится на фокус с заблудившейся лошадью.

Откуда-то из крон окружающих стоянку деревьев раздалось карканье. Птица видела нас, а мы ее разглядели не сразу.

Вскоре сюда начнут слетаться другие вороны. И это не пройдет незамеченным теми охотниками, что окажутся поблизости. Они обязательно поинтересуются, кого едят, и нельзя ли чем поживиться. И увидят три раздетых до нитки трупа, следы волокуши, коня и одного человека.

Не важно, что они подумают об убийце, – я это или нет. Главное, что какой-то чувак взял добычу. И почему бы не отобрать ее у того чувака? На мой отлов ведь вышли отнюдь не самые примерные и чистоплотные подданные Бальдура Великолепного. Они и друг друга не прочь пощипать – кстати, при случае можно использовать такие их настроения.

Прикрыв глаза, я вызвал в интерфейсе карту и набросал виртуальным пером примитивную схему: вот стоянка и наш маршрут от нее, а вокруг охотники, на разном расстоянии, поодиночке и группами. Невысока вероятность, что кто-то из них выйдет прямо нам в лоб. Она не станет ниже, если пойдем скрытно. Вот охотники начинают стягиваться к стоянке… Они прибудут сюда порознь и по нашему следу пойдут не одновременно. Группы не могут быть слишком велики – дробить премию на микроскопические доли никто не захочет. По тем же причинам можно не опасаться спонтанно организованной облавы в случае встречи охотников здесь или в другом месте…

Я стер схему опахалом пера и открыл глаза. Подойдя к Корфу, снял с него кольчугу, наскоро почистил ее от подсыхающего уже варева и надел взамен своей. Примерил набедренники и поножи – сели как влитые, чему порадовался. Версум не многопользовательская онлайн-рубилка, где какой шмот ни возьми – все впору. Тут доспехи зачастую подгонки требуют, если вообще подходят… У Чока я забрал боевой топор и сунул его за пояс. Буду использовать вместо хозяйственного, или как запасное оружие – вдруг в какой схватке меч из рук выбьют. У Лидана оказался самый лучший шлем, и он уж точно был лучше моего.

Денег на всех троих покойников нашлось четыре жалких медяка. В котомках не оказалось ничего ценного, кроме силков, простецких рыболовных снастей, мешочков с крупами и большого мотка веревки. Ее хватило бы обкрутить меня с ног до головы, превратив в кокон. Непонятно, о чем сильнее беспокоился припасший эту веревку Корф: что я сбегу, или что замерзну. На все мои нужды хватит, включая плетение ловчих сетей для охоты на слонов, если в Гинкмаре водятся слоны.

Котомку Корфа я забрал себе – рюкзак из шкуры оборотня успел мне осточертеть. Две другие связал вместе, превратив в переметную суму. Повешу ее Люциферу через седло: не стоит все валить на волокушу. Прокачка силы, думаю, пойдет быстрее при равномерном распределении груза… Умеренное использование боевого коня как вьючного и тяглового повредить его развитию в классе не сможет. Напротив, должно пойти на пользу – в военно-походной практике каких только нужд не возникает. Мне, как владельцу, в этом плане вообще лафа. Первый хозяин Люцифера хоть и был рыцарем ордена Недремлющих, много странствовал в одиночку в поисках приключений на свою жопу… Извиняюсь – в поисках подвигов, я хотел сказать. И навыки своего питомца изначально затачивал под такую жизнь. Я собирался вести во многом похожую. Получалось, что «база» у моего маунта как раз под меня, словно под заказ делали.

Заправски поплевав на ладони, я бесстрашно приступил к сооружению волокуши. Если топор в руках держал пару раз, а волокушу однажды случайно увидел на картинке в Интернете, главное наглости набраться, ритуалы соблюсти – и дело пойдет. Чем оно кончится, лучше себе не воображать, а то упадешь в обморок не успев доделать. Прежде всего мне требовалось два деревца одинаковой длины и толщины, слегка изогнутых у комля, чтобы в нижней части будущих оглобель получились полозья. Настоящий кузов мастерить сложно; ограничусь настилом с частыми поперечинами и низкими бортиками из жердей. Впрочем, бортики можно и нарастить – колодцем. Веревки для креплений дофига.

Дольше всего провозился с хомутом. Настолько кривую палку в лесу не найдешь, и пришлось сляпать составной хомут. Вышел он еще безобразнее волокуши. Размяв затекшую спину, я печально осмотрел получившуюся конструкцию. Казалось, ее изготовил садист из общества по жестокому обращению с животными. Однако система мою самокритику не поддержала, наградив новым навыком. И даже достижением, которое навык еще улучшило. Люцифер, к моему изумлению, встал на сторону системы. Отбросив жалость, я впряг его в эксклюзивное орудие пыток. Пусть мучается. Видно, его интеллект тоже нуждается в прокачке.

Воронов на деревьях вокруг стоянки прибавилось. Каркали они все нетерпеливее: когда, дескать, уберетесь? Я оглянулся на трупы, которые вскоре расклюют в хлам. Прощайте, джентльмены! Желаю вам перерождения в телах трезвенников и язвенников. А нам пора готовить для птиц новую трапезу. Вас им надолго не хватит.

Через час похода с волокушей на прицепе Люцифер выдохся. Я его распряг, оставил пастись, восстанавливать силы и караулить вещи, а сам вернулся назад шагов на двести. Без особой надежды, что повезет, – просто приметил там развесистое дерево, идеально подходящее для скрытного нахождения на нем. В его ветвях и засел, посматривая вниз и пережевывая очередной пучок вяленого мяса.

Повезло.

Я уже хотел слезать и идти к Люциферу, когда на тропе показался кудлатый коренастый мужик метра полтора ростом, почти квадратный, в кожаных доспехах с металлическими пластинами и плаще из звериной шкуры. Он быстро шел по нашему следу, иногда пригибаясь, словно принюхиваясь, противно ухмыляясь и потирая похожие на грабли руки. Ну и рожа! И фигура подстать ей. Сразу понятно, что мышцы под латами фантастические; но пусти такой экземпляр на конкурс по культуризму – бодибилдеры попадают в обморок, как благородные девицы при взгляде на китовый хер. Вроде человек передо мной – и в то же время нет. Не то его папа был гоблином, не то мама – гномихой или еще кем. А может, оба родителя были людьми, но чем-то не угодили богам, и те наказали их этим франкенштейном-коротышкой.

Я растянул лук еще не успев рассмотреть профиль мужика. Такого надо сперва убить, а уж потом изучать досье. При стечении обстоятельств в его пользу он может и не потащить меня в Каритек менять на золото. Не выдержит борьбы с инстинктами и съест на месте.

Первая стрела пробила коренастому уроду горло, лишив возможности заорать и привлечь внимание товарищей, если таковые следовали за ним в отдалении. А вторую я выпустить не успел. Его арбалет, беззаботно перевешенный на ремне через плечо, каким-то чудом очутился у него в руках с уже растянутой тетивой. Болт ударил в нагрудник моей новой кольчуги, вызвав попаданием целый фейерверк искр. Ну вот, Корф, а ты не хотел отдавать ее мне! Не преодолей я твою жадность, погиб бы сейчас!..

Проморгавшись, я сфокусировал взгляд на суперстрелке. Нет, разумнее все же сперва хоть мельком пробежаться по его профилю, и уж потом продолжать.

Имя: скрыто

Раса: варвар (лесовик)

Класс: воин (разведчик)

Уровень: 29…

Всего двадцать девятый? Тогда откуда такая крутизна? До вхождения в контакт я и вовсе мог бы поклясться, что франкенштейн не вышел из низшего диапазона. Кто ж прется по горячему следу без оружия наизготовку? А вот кто… Тот, у кого оно заряжается и наводится само по себе.

Для следующего выстрела лесовику все-таки пришлось поставить ногу в стремя арбалета и растянуть тетиву вручную, что меня несколько обнадежило. Он прицелился – и попал в наплечник. Точно бьет, сволочуга! Как он меня настолько хорошо сквозь листву видит? Стрелу из шеи лесовик выдернул с такой легкостью и небрежностью, точно это была случайно воткнувшаяся в палец заноза. Но мы еще посмотрим, как ты справишься с остальными…

Двумя стрелами я пробил франкенштейну обе ступни, лишив возможности быстро перезарядить арбалет. Затем стал стрелять по туловищу, выцеливая уязвимые места меж металлических пластин на латах. Сейчас утыкаю тебя как подушечку для иголок!.. Лесовик выпрямился и застыл по стойке «смирно», будто стремясь облегчить мне задачу. Чего это он? Всю жизнь мечтал погибнуть от рук дезертира?

Одна из тонких ветвей рядом со мной ожила, изогнулась и обвила левую руку. Повесив лук на сучок рядом с собой, я вытащил из-за пояса топор. Слава богу, перерубленная ветвь не осталась в скрученном состоянии – распрямилась и упала вниз. Но другая уже тянулась к правой руке. И медленно, словно нехотя, зашевелилась толстая, над головой. Ну, если эта меня обхватит, задолбаюсь ее рубить.

Сунув топор обратно за пояс, я снял лук с сучка и спрыгнул с дерева. Лесовик между тем прекратил колдовство, вытащил стрелы из ступней и зарядил арбалет. Только я успел отскочить от ствола – болт вонзился в него. А не успей – попал бы в голову. Черт! Шлем Лидана – не кольчуга Корфа, у него магических присадок нет. Прямого попадания может и не выдержать. Наличье закрывает только скулы да нос. Конечно, у меня еще оберег Креппера есть, но мне что-то не хотелось тестировать его под обстрелом с двадцати шагов ни в сочетании с шлемом, ни сам по себе.

Лесовик совсем не носил шлема, но я чувствовал, что ему-то в голову стрелять точно бесполезно. У него и арбалет при встрече не был готов к использованию, – а в итоге что получилось? И уже очевидно, что он не боится меня убить. Шутки шутками, – но не потому же, что хочет пожертвовать наградой и действительно съесть, в самом-то деле! Значит, рассчитывает оживить потом с помощью магии. Которой владеет отменно несмотря на низкий уровень.

Вот об этом-то я и не подумал, когда просчитывал прокачку за счет охотников: что кто-то из них меня спокойно грохнет и реанимирует волшебством уже связанного по рукам и ногам.

Ай-ай-ай, какая глупая непредусмотрительность!

Дуэль на стрелах отставить. Переходим к ближнему бою. С упованием, что франкенштейн сольется в рукопашной.

Я перебросил из-за спины щит, выхватил меч и побежал к лесовику. То есть хотел побежать – едва сделал первый шаг, как в ноги вцепились вздыбившиеся из-под земли корни. Принялся рубить их, прикрывая голову щитом. Лесовик после пары выстрелов догадался, что в такой позиции я для болтов неуязвим, бросил арбалет и кинулся на меня с дубиной. С большущей боевой дубиной, окованной железом. Не палица Ильи Муромца весом в сорок пудов, но около одного в ней будет. Как раз по силе моего квадратного коротышки. Получу такой дубиной даже в щит – останусь без руки. Пора делать ход конем.

Каркать вороном меня учил Креппер. С такой любовью и настойчивостью, что чуть не довел до перевоплощения. Освободившись от корней, я подал условный сигнал Люциферу и встретил лесовика ударом меча по ногам. Он сиганул вверх, согнув колени, – с ловкостью, которую в нем никто не предположил бы, – пружинисто приземлился и махнул дубиной. Я присел, а лесовика развернуло: несомненно мощный, громила все-таки не мог полностью погасить инерцию своего чудовищного оружия при промахе. Прямо передо мной оказались его плечо и затылок. Я рубанул по затылку – мало ли что я чувствую, нужно же попробовать! Слишком уж соблазнительная приманка – незащищенная голова…

Мать твою, Ваня! Испытатель гребучий! Лучше бы по плечу бил! Отсек бы руку, или хоть повредил плечевой сустав.

Меч отскочил – не от черепа даже, а от покрывавших его спутанных косм. Лесовик ответил обратным ударом дубины. Попало по ноге сбоку. Набедренник и прикрывавшая его кольчужная юбка поглотили урон, но меня отбросило метра на три. Еле устоял, еле удержался, чтоб не упасть. Как – сам не понял. Так мне и надо, буду в следующий раз больше уважать собственную интуицию.

До ушей донесся тяжелый глухой топот – это мчался мне на выручку отдохнувший и посвежевший Люцифер. Я провел быструю серию ударов в сочетании с рискованными перемещениями и ложными выпадами, сделав все, чтоб лесовик оказался к коню спиной. Он оказался, – а я продолжал мельтешить перед ним, скача то вправо, то влево, с бешеной скоростью размахивая мечом. Не оставить коротышке ни секунды, чтоб оглянуться, оценить нового противника и расстояние до него! Не дать уйти в сторону и прижаться к дереву! Не дать ударить коня с развороту!

– Успей отпрыгнуть! Стопчу! – предупредил Люцифер.

– Успею! Успею! Не смей тормозить, слышишь? Я успею!

А не успею, значит, не судьба. Похоже, не успею. Просто не выйдет. Ослаблю натиск на лесовика – он повернется и убьет Люцифера. Или покалечит так, что не вылечишь.

– Иван, уйди! – взмолился Люцифер.

– Не смей меня жалеть! – мысленно гаркнул я. – Топчи обоих! ОБОИХ, понял? Это приказ!

Наверно, стоило ему объяснить хоть коротко, но слов я не нашел. А приказы для того и придумали, чтобы ничего не объяснять.

Я бросился лесовику в ноги в футбольном подкате. Люцифер налетел на врага и ударил его передними копытами в спину. Лесовик перелетел через меня, а Люцифер – через нас обоих, попутно влупив копытом задней ноги мне по пятке. Ее защищал каблук, но это ж не муха врезалась – конь в прыжке долбанул! Острая боль пронзила тело до самого затылка, волосы встали дыбом, чуть шлем не сорвало. Несмотря на это я поднялся. И увидел перед собой ухмыляющегося лесовика. Он уже вскочил как ни в чем не бывало! Проклятый монстродонт! Его вообще можно как-нибудь ухренькать? Кровь из горла уже не течет, рана подсохла; на пробитых ступнях он еще до столкновения с Люцифером прыгал как кузнечик. А я на отшибленную пятку ступить не могу. Быстро маневрировать, соответственно, тоже не могу, и вот-вот познакомлюсь с пудовой дубиной.

Люцифер развернулся для нового захода. Последнего. Для себя. Лесовик его убьет, но приказывать Люциферу остановиться бесполезно. Не послушает. Я это видел по его налитым кровью и яростью глазам. Конь вошел в боевой азарт, ему теперь море по колено.

Но лесовик сперва решил убить меня. И то сказать – он успевал. Шагнул ко мне, замахиваясь дубиной… Я закрылся щитом. Прощай, моя левая рука. Я был к тебе привязан.

Дубина грохнула в щит как таран в крепостные ворота. И, отскочив от него, попала в лоб лесовику. Он свалился без сознания. А я ничего и не почувствовал. Оторопело посмотрел на герцогский подарок. На поверженного франкенштейна. Я точно это вижу?

«Враг небоеспособен, – подтвердила система. – Вы использовали тайные свойства Идельменгера. Подробности недоступны».

Значит, мой щит имеет собственное имя? Занятно. Идельменгер… Запомним. Вот и проявились его скрытые характеристики. Сработали. Должно быть, в той части описания, которую я пока не вижу, значится что-то вроде: «Отражение предполагаемого урона от принятого удара на противника с вероятностью 10%». Или больше. Или меньше. Или процент отражения зависит от уровня владельца. А защита головы лесовика против собственного оружия недействительна.

Ко мне подскакал до предела возбужденный Люцифер. Будь у него руки, задушил бы в объятьях. А так всего лишь чуть не свалил с ног и не втоптал в землю.

– Иван! Иван! Ты великий боец! Величайший!

– Не я великий, – скромно, честно и устало ответил я. – Шмот хороший.

Люцифер сразу успокоился. Несмотря на взвинченное состояние, расклады он понимал прекрасно. Но насовсем не сдался:

– В перспективе ты величайший.

Лесовик начал подавать признаки жизни. Преодолевая боль в пятке, я дохромал до него и поднял дубину. Интересно, сработает она по черепу хозяина, когда в руках у меня?

Мое рассудительное второе «я» задохнулось от возмущения, скорчило гримасу и отчаянно закрутило пальцем у виска. Ты что, совсем чокнулся? Ты уже экспериментировал сегодня с этим черепом! Вспомни, вразумись и отступись! Почему ты не хочешь ограничиться проверенными методами? Просто отруби мужичку-лесовичку голову… Или нет, не надо – пусть его добьет Люцифер; ты ведь маунта прокачиваешь. Подумай, сколько у тебя важных дел помимо раздвигания границ непознанного. Сколько кругом врагов. Сколько еще представится случаев для применения научного подхода, если будешь осторожен и сохранишь себя. И применяй его потом сколько угодно, – но только не теперь! Вдруг у черепа тоже есть отражение урона? Вдруг вероятность реализуется именно после этого удара? Вдруг…

Только опыт – мерило истины, гордо возразил я себе второму. Начну тебя слушаться – привыкну всего бояться и перестану узнавать что-то новое и полезное. Научный подход надо применять всегда, а не выборочно. А посему…

И я решительно стукнул лесовика по башке. Не сильно, чтоб в случае успеха не лишить Люцифера очередного рывка в развитии. Уже открывший глаза лесовик вырубился вторично. Наука победила.

Глава 3

Бросив дубину, я перевернул франкенштейна мордой вниз и сказал Люциферу:

– Репа у него непробиваема стандартными средствами. Попробуй сломать шею. Не получится – найдем другие способы.

Конь медленно занес копыто, прицеливаясь.

«Поздравляем!..»

Давайте, давайте. Только одними поздравлениями сыт не будешь. Сказали б, что мне с больной пяткой делать. Наступить ведь невозможно, как я ходить буду? До вечера, большого привала и полноценного отдыха далеко. В поясе Креппера ничего быстродействующего от таких травм нет. Может, у лесовика найдется?

У него нашлось, еще как нашлось. Он оказался настоящей сокровищницей амулетов и снадобий. Обобрав его, я чувствовал себя так, словно ограбил склад магических принадлежностей. Отыскал и несколько рассчитанных на мой случай зелий. Тоже не для мгновенного исцеления, но достаточно эффективных. Выбрал самое шустрое.

– Странный парень, – задумчиво проговорил я, глядя на труп. – Не знал бы о нем ничего – подумал бы, что он не воин, а шаман или знахарь. Или воин-шаман.

Люцифер всмотрелся в профиль покойника.

– А он и есть воин-шаман. Точнее, был, пока не приобщился к цивилизации. Все лесовики – воины-шаманы. Вроде как воины-маги, только развитие способностей у них идет не со средних и высших уровней, а с рождения. Этот недавно сменил класс, причем с большими потерями. Но оправданными, сулящими значительные выгоды. Ему предстоял нелегкий, зато многообещающий путь. Добравшись до высших уровней, он мог бы восстановить былые навыки, начать их использовать в полную силу, соединить с новыми и стать весьма необычным воином-магом, которому мало кто способен противостоять.

– А исходный класс ему такого не позволял?

– Не столько класс, сколько раса. Лесовики полностью оправдывают свое название: вне лесов они мало на что способны. И простейший для них вариант избежать самых неудобных ограничений расы не меняя ее – выбрать одну из близких, но не «родных» специализаций.

– Слушай, а как долго видны профили мертвецов? – внезапно заинтересовался я. – Пока мясо не протухнет?

– Нет, их видно независимо от протухания. Как долго – зависит не от состояния трупа, а от того, кто смотрит. Сильный маг в состоянии разглядеть профиль сухого скелета, пролежавшего в склепе тысячу лет. А книжник извлечет из любого профиля больше сведений, чем мы с тобой. Например, книжник сумел бы определить, какого уровня был лесовик до смены класса. Я бы сказал – сорок пятого или пятидесятого, но это приблизительно. Точные расчеты возможны лишь с использованием таблиц Книги рангов при глубоких знаниях расовых и классовых особенностей.

Зелье понемногу начинало действовать. Чем бы ему помочь? Давно пора линять отсюда, но если сесть на Люцифера, он не потянет волокушу. Придется ведь на нее и мою котомку сложить, и свежие трофеи.

Я снял с пояса убитого вместительную флягу, искусно изготовленную из большого рога. Открыл, понюхал – да там же самогон! Хлебнул – точно: первач градусов семидесяти. Забористое пойло! Может, все проще, чем полагал Люцифер, и лесовик ушел в другой класс чисто ради того, чтобы обойти расовый запрет бухать в свое удовольствие?

Улучшив настроение и почувствовав прилив энергии, я смастерил себе костыль, собрал выпущенные по мне лесовиком арбалетные болты и осмотрел сам арбалет. Тип предмета – обычный, и ничто в описании не указывало на возможность наличия скрытых характеристик. Скорее всего, моментальный первый выстрел был способностью франкенштейна, а не свойством оружия. А раз так, зачем оно мне? У арбалета только одно неоспоримое преимущество перед луком: освоить искусство пользования им может каждый, и быстро. Однако передо мной подобная задача не стояла. В остальном арбалет луку проигрывал, прежде всего уступая в скорострельности. Пока арбалетчик успеет один раз натянуть и спустить тетиву, я три стрелы выпущу.

Сложив трофеи с лесовика в его же плащ, я вскинул узел на плечо. Труп остался позади нас дополнительной приманкой. Кто его обнаружит и увидит вмятины от костыля, сообразит: добычи на волокуше прибавилось, а я ослаблен. Ура, грабь награбленное! Моя пятка придет в норму часа через полтора, и хоть бы нас за это время никто не догнал. А потом пусть догоняют. Костылем я продолжу пользоваться, и брошу его лишь перед началом боя. Сюрприз!

Груз, который тащил Люцифер, изрядно потяжелел, но на убийстве лесовика конь взял очередной уровень, сил у него прибавилось, и мы прошли больше, чем в первый раз. Через два часа выбрались на старую звериную тропу и здесь решили встать на отдых. Прямо впереди, дальше по тропе, я заметил подозрительную впадину, словно почва просела в промоину под землей.

– Ловушка, – сказал Люцифер. – Большая яма с кольями на дне. Но в нее никто так и не попался.

– А зверолов позабыл ее проверять, – добавил я.

– Возможно, его убили. Разумные, звери или нечисть.

– Переродится – будет осторожнее. А вообще – спасибо ему.

– За что?

– Тебе восстанавливаться дольше, и мне будет чем заняться, пока тебя жду.

– Хочешь обновить настил?

– Ага. Устраиваемся прямо возле ямы. Вдруг тот, кто будет обследовать нашу стоянку, окажется не слишком внимателен и свалится на колья.

Так мы и поступили: я отдохнул, подкрепился вяленым мясом, и пока Люцифер доходил до кондиции, привел настил над ямой в порядок. Старые жерди каркаса распихал по кустам, новые заготавливал в разных местах и замазывал пеньки землей, чтоб они выглядели старыми хоть издали и не бросались в глаза. Вкопанные в дно колья менять не пришлось, гниль их едва тронула у оснований. Сделав все возможное для маскировки настила, кинул в центр нож лесовика, – типа, его тут обронили случайно, или работали им, а потом забыли. Хороший большой нож с изогнутым лезвием, но рукоять у него мне все равно не по ладони: выемки под пальцы сделаны с расчетом на лапу Кинг-Конга. И по тем же причинам его хорошо не продашь. Кому он такой нужен? Однако тот, кто его увидит здесь, почти наверняка подойдет подобрать, или хотя бы рассмотреть вблизи.

– Не рой ближнему яму – сам в нее попадешь, – сказал я в заключение. – Только это не про нас. Мы не рыли, мы лишь сделали апгрейд.

– Даже вырывший не попал, – заметил Люцифер.

– Может, по дороге попал в другую… Как думаешь, что еще улучшить?

– Да ничего. И так здорово.

– Сам вижу. Но хочу достижение «Мастер ловушек».

– Оно в самом конце навыка. Не жадничай, иначе придется тут поселиться. И рано или поздно один из нас вправду свалится в эту яму.

Мы потоптались вокруг, чтоб следов было много, и рассматривающий их точно заметил нож. Люцифер подошел к волокуше, стал между оглобель, и я хотел уже запрягать, как из леса послышались неясные звуки. Кажется, кто-то шел сюда, – но не от трупа лесовика. Он приближался сбоку.

– Прокопались! – вздохнул Люцифер. – Прятаться поздно. Вдруг это высокоуровневый боец? А все ты со своими улучшениями!

– Чепуха! – ответил я, переходя на мыслесвязь. – Наоборот, удачно вышло. Уйди мы чуть раньше, он услышал бы нас, а мы его нет.

Организовать нечто необычное для встречи гостя мы не успевали. Поэтому просто дожидались, когда подойдет. Я – с луком наизготовку, Люцифер – встав в отдалении.

И вот меж деревьев показался воин в великолепных доспехах, инкрустированных серебром и золотом, с двуручным мечом на плече. На поясе висел гладиус. Шлем украшал плюмаж, кирасу на груди – вычурный герб. После встречи с лесовиком я ждал кого-то вроде снежного человека, а приперся принц на белом коне, только без коня. Ты хочешь забрать меня в свой сказочный дворец, милый? Так я же не принцесса. Запомни: всех порядочных принцесс похищают драконы, но не все похищенные драконами – принцессы. Мы же подеремся с тобой, решая, кто кого должен трахнуть. И в итоге тебя трахнет Люцифер. Моему маунту требуется всесторонняя прокачка, а раз лошади у тебя нет, станешь ее заменителем.

Заметив нас, воин продолжал идти в том же темпе, словно назначил тут встречу с друзьями, и вот теперь явился, без опоздания. Приблизившись и остановившись, откинул забрало. Похоже, молодой совсем, сущий школьник. Правда, под два метра. Акселерация – она и в Версуме акселерация.

Имя: Раймондо

Раса: человек

Класс: паладин

Титул: граф де Колеансо

Уровень: 35…

Кое-какие характеристики в профиле тоже отображались, но их я просмотреть не успел.

– Не ты ли тот самый дезертир, учинивший разгром в Каритеке? – грозно спросил паладин ломающимся подростковым голосом, величественно вытянув вперед руку в латной перчатке и указывая на меня закованным в железо пальцем.

– Нет, это не я! Не тот, ваше сиятельство, совсем не тот! – чуть не прослезившись от восторга ответил я, сгибаясь в подобострастном поклоне.

– Ты лжешь! – обиженно воскликнул паладин. – Немедленно сложи оружие и следуй за мной. Я препровожу тебя в город и передам в руки правосудия!

– Спасибо! – воскликнул я с благодарностью, кланяясь три раза подряд. – Простите за вранье! Это с перепугу. Я только вас и ждал, чтобы отправиться на казнь. Вот только шнурки завяжу, и мы пойдем. Я бы уже завязал, но лук со стрелой мешают!

– Ты, кажется, издеваешься? – догадался паладин. – Да как ты смеешь?

– Что вы, что вы! Над такими как вы не издеваются – это грешно! Пожалуйста, отдайте мне меч, пока не порезались. И снимите доспехи, иначе их тяжесть искривит ваш неокрепший позвоночник.

– Да как ты смеешь?!..

– Ну что за дурак? – пожаловался я Люциферу. – И где таких только выращивают?

– Род Колеансо всегда славился рыцарями, посвящавшими себя служению идеалам Добра, – пояснил конь. – А также, к сожалению, и дураками.

Понятно. Все правильно. Высокие идеалы требуют бескорыстия и самоотверженности, готовности пожертвовать жизнью. А какой умный человек станет самоотвергаться, да еще забесплатно? И что бы делало Добро без дураков, готовых ему служить из десятилетиями, не поднимая вопрос о вознаграждении?

Но кто отпустил на подвиги Раймондо? Тем более одного, без нянек? Как разрешили, почему не отшлепали и не поставили в угол?..

– Старый граф де Колеансо почил с миром три года назад, – сообщил Люцифер, уловив мои мысли. – Молодой в прошлом году погиб сражении. А это, должно быть, сын молодого и внук старого.

Ах, вон что. Раймондо никого не спрашивал. После смерти деда и отца он стал полновластным господином в собственных землях. Стукнуло ему в мозги Добру служить – вскочил в седло и поехал. Если няньки навязывались в сопровождающие, он их шугнул. Одинокий рыцарь, вступивший на путь борьбы со Злом, Ослом и Козлом. Быть может, поимка меня – его первое дело на выбранном поприще. Пока ехал ребенок до Гинкмара, попа заболела. И сейчас его лошадь, оставленную под честное слово в первой попавшейся таверне, перепродают уже в третьи или четвертые руки.

– Снимай доспехи, сосунок, – сказал я паладину уже обычным тоном. – Сложи рядом с волокушей и отчаливай. Все равно тебе не выйти в них из этого леса. Первый же встречный бродяга оторвет тебе яйца и голову, – а я добрый, я тебя отпущу.

– Да как ты смеешь! – повторил граф уже в третий раз, снимая наконец меч с плеча. – Даю тебе последнюю возможность подчиниться добровольно. Неужели ты хочешь, чтобы я вез тебя в Каритек израненного и страдающего, перебросив через седло твоего жеребца?

– Нет, не хочу. Я вообще не хочу в Каритек. Поэтому и в седле не поеду, и пешком не пойду.

Раймондо решил, что пора переходить от слов к делам, и принял боевую стойку. Мы с Люцифером переглянулись и отлично поняли друг друга без переговоров. Дурак-то дурак, и жалко его, но валить надо. Иначе он нас завалит. Или отделает так, что не останется ничего другого, как действительно тащиться с ним в Каритек. Латы у него превосходного качества. Двуручник хорош и опасен – тяжелый эспадон ростом с владельца. С таким мечом в чьих угодно руках шутить не стоит, а наш акселерат им до луны достанет. Тридцать пятый уровень – это тридцать пятый уровень, даже если он наработан строго на тренировках в родном замке. Боевые навыки всяко-разно прокачаны по самое не могу. Потому что в учителях у юнца ходили большие мастера. Дворянским детишкам из высшего сословия других не нанимают.

Закружим графа по стоянке, и если не получится уложить обычным способом, спихнем в яму. На кольях Люциферу его не убить – ну что ж, значит, профит пойдет мне. Все равно не удастся слишком долго дурить систему, заставляя ее записывать на коня все победы группы подряд. Насколько я знал Книгу Закона, за такие шуры-муры могут и санкции воспоследовать.

Раймондо помахал мечом для разминки и попер на нас как набирающий скорость бронепоезд. Я выстрелил в графский герб на кирасе. Стрела хотела попасть в угнездившегося посреди него орла, но латы паладина вспыхнули жемчужным сиянием, и она прошла мимо.

Мы с Люцифером опять переглянулись. Скорее всего, висящая на доспехах защита действенна не только против стрел, но и любых колющих ударов. Выходит, эти разукрашенные железяки не проткнет и меч Креппера. А прорубить многократно труднее, чем проткнуть, – у меня просто силы не хватит. С мыслью прикончить противника в открытой схватке придется расстаться. Ну, тем более: морочим ему голову, а затем спихиваем в яму. Она наш единственный крупный козырь.

Мелкими козырями были деревья. Они мешали Раймондо развернуться во всю ширь. Размахивание эспадоном требует больших площадей, а как раз их вокруг и не хватало. Молодые дубки, осины и елки диаметром сантиметров до десяти паладин валил с одного удара, но все что толще представляло для него проблему. Люцифер крутился у врага на флангах и в тылу. Раймондо умело отгонял его пугающими взмахами меча, чтоб конь не мешал заниматься главным.

Похоже, воин Света не сомневался, что сумеет взять меня живым, и уже пропустил пару удачных моментов для смертельного удара по моей бедной, плохо защищенной шее. Он старался то подрубить мне ноги, то укоротить руки, то оглушить ударом меча по шлему плашмя. Я сосредоточился на маневрировании, перемещаясь таким образом, чтобы противнику попадали под замах древесные стволы помощнее. Изредка отражал удары щитом, втайне надеясь, что Раймондо прилетит его же эспадоном, но пока такого счастья не случилось. Зато я проверил щит под страшенными ударами элитного двуручника, и теперь был убежден, что Идельменгер не пробьет и противотанковая пушка. В кольчуге и поножах настолько уверен не был – вдруг прочности или магии самую малость не хватит? – и берегся как мог. Время от времени сам щупал доспехи паладина кончиком меча. Они каждый раз вспыхивали приятным перламутром. Пробить защиту я не рассчитывал, но не удастся ли ее израсходовать? Через полчаса стало ясно, что она вечная. Или неисчерпаема моими комариными укусами, – а это то же самое.

Прижать прыткого противника к ловушке никак не получалось: мы больше следили, чтоб он сам ненароком не прижал к ней одного из нас. Свались в нее хотя бы Люцифер – и все, хана. Без его отвлекающих маневров я продержусь недолго.

Окрестности нашей бывшей стоянки напоминали странный лесоповал, на котором губили один молодняк. Надо срочно остановить фанатика, не то он весь подрост в Гинкмаре выкосит!.. Но вот Раймондо наконец ступил на край настила над ловушкой; нога провалилась, он не удержал равновесие и грохнулся в яму.

Я подождал немного – не окажется ли паладин в следующую секунду опять передо мной? Однако способность прыгать на три метра вверх в полном вооружении в число его умений не входила. Тогда я подозвал Люцифера. Мы заглянули в яму: вдруг Раймондо сел на кол? Ведь любые доспехи хуже всего предохраняют тело снизу. Но нет, он упал плашмя. Колья разошлись в стороны – то ли защита брони сработала, то ли хватило ее естественной прочности в совокупности с весом упавшего. Паладина при этом заклинило. Он дергался и ворочался, быстро расшатал колья, раздвинув их еще шире, освободился и встал. Но не сделал попытки вылезти по свалившимся вниз жердям настила, которые были для такой цели слишком тонки. Порубить все, что мешало вокруг, тоже не пытался, хотя у него имелся удобный для такой работы гладиус. Этот коротенький меч так ни разу и не покинул ножны во время боя – остался в них и сейчас.

– Не ушибся? – участливо спросил я Раймондо.

– Так нечестно! – возмущенно воскликнул он.

– А я обещал, что будет честно?

Раймондо не ответил и воздел руки в молитве. Возможно, к богу Ру, или другому поборнику справедливости из состава высочайших бессмертных Вселенной Дагора. Помогло: фигура паладина оделась уже знакомым жемчужным сиянием, только сильным, и он начал всплывать вверх, словно мыльный пузырь.

Глава 4

Сочтя меч Креппера недостаточно весомым для достойного ответа силам Добра, я сбегал к волокуше, вернулся, и как только шлем Раймондо показался над краем ямы, шарахнул по нему дубиной франкенштейна. По лесу разнесся звон, похожий на колокольный. Он долго отдавался эхом, пока не затих вдали. Паладин недвижно завис в воздухе, словно вмерзшая в лед рыба.

«Враг дезориентирован! Вы нанесли сокрушительный удар, маловероятный при ваших характеристиках. Навык владения дробящим оружием улучшен на 3%.»

Что-то слабовато для сокрушительного… На шлеме не осталось ни вмятины, ни царапины, даже плюмаж не помялся. Но да, у меня и упомянутый скилл улучшился, и шанс нанесения критического урона всевозможными тяжелыми предметами. И еще я получил +2 к силе. И непонятную способность под названием «??????????????????».

Может, повторить? А то сейчас опять начнется: «Вы не можете видеть свою новую способность, потому что у вас недостаточно уровней». А жахну еще разок – она, глядишь, проявится.

«Вы совершили невероятное – пробили магическое поле высшего порядка немагическими средствами. Действие особого классового заклинания вашего противника «Божья милость» прекращено. Награда за подвиг: 50 свободных очков характеристик и 500 очков Дарований. Ваш уровень повышается на +1. Текущий уровень – 32»

Нет, не надо жахать. И так хорошо. У-у-ух, как хорошо!!!

Раймондо медленно опустился обратно в ловушку, и сияние вокруг его тела погасло. Обретя возможность шевелиться, он воткнул эспадон в землю, оперся на рукоять и хмуро уставился на нас. Хе-хе, до следующей попытки левитации у тебя час или два, верно? Если не сутки.

– Осваивайся там, ваше сиятельство, – сказал я. – И не вздумай выпендриваться. Нам с Люцифером ничто не мешает сделать эту яму выгребной.

Получасовая беготня нас немало утомила, и прежде чем продолжать разборки с родом Колеансо в лице его младшего представителя, мы устроили десятиминутный перерыв, не прекращая наблюдать за ловушкой. У беспомощного, но хорошо вооруженного пленника могли оказаться в запасе другие паладинские штучки помимо продемонстрированной. Люцифер ворошил носом истоптанную траву, выбирая не слишком грязную и все еще съедобную. Я жевал вяленую медвежатину. Ничего еда, но жестковата. Напрягает, когда питаешься только ею. Похоже, скоро меня ждет достижение «Челюсти». Следом – «Челюсти-2». И так далее.

Подкрепившись, мы перешли к заключительному этапу укрощения Раймондо.

– Предлагаю сделку, – сказал я ему. – Жизнь и свобода в обмен на броню и оружие. Выбрасывай наверх мечи, латы. А потом мы тебя вытащим.

– Я тебе не верю, – ответил Раймондо. – В Каритеке ты коварно и подло покусился на своего командира. Убил двух сослуживцев!.. Как только останусь без доспехов, ты меня убьешь из лука. И в любом случае я не отдам оружие проходимцу без чести и совести.

– А в чем загвоздка-то? – удивился я. – Представь, что ты продул на турнире. Все твои причиндалы достались бы победителю. Ты считал бы это нормальным. Но разве среди рыцарей все с честью и совестью? Среди них нет проходимцев? Да каждый второй!

– Я не отдам оружие. Я тебе не верю, – упрямо повторил Раймондо.

– Высокородный болван! У тебя что, выбор есть – верить мне или нет? Откажешься – точно погибнешь.

– Зато умру с мечом в руках!

– Ну, как хочешь.

Вокруг лежало достаточно поваленных елок, чтоб забросать ловушку лапником доверху. Я рубил ветки, стаскивал их к яме и складывал на краю. Когда накопилось целая куча, спихнул ее вниз и показал Раймондо несколько заготовленных факелов из тех же веток, связанных пучками.

– Считай, что тебя пригласили на барбекю. Только не в качестве гостя. Не хочешь изменить решение? Сейчас я зажгу факелы и сброшу их на лапник. Сгореть ты не сгоришь – разве слегка запечешься в собственной скорлупе, пока будешь задыхаться в дыму. Окочуришься без пользы и славы. А доспехи все равно достанутся мне. От копоти почищу и продам в хорошие руки.

Раймондо часто-часто задышал. Ему многое хотелось мне сказать, – но воспитание мешало использовать лексикон уличных торговцев, когда они ругаются между собой. Он не хотел умирать, – но вбитая в голову дурь не позволяла уронить достоинство и признать поражение от рук презренного простолюдина, да еще преступника.

А мне не хотелось его убивать. Парнишка бился сильно – храбро и весьма искусно. В качестве бойца его ждало большое будущее. Он был готов зачеркнуть это будущее ради глупых предрассудков, а я – не очень. Даже из чисто практических соображений. В любую минуту к ловушке могли заявиться охотники за мной, случайные путешественники, черти, ангелы, – а также верный слуга Раймондо, следовавший за ним на расстоянии от самого замка Колеансо несмотря на строжайший запрет. Однако я медлил.

Как же помочь тебе сделать правильный выбор, тупое графское отродье?

– Послушай, – сказал я. – Ты всего лишь проиграл поединок. Чего ради проигрывать заодно и жизнь? Путь из Мира Теней обратно в Срединное Пространство весьма извилист! Тебе предлагают почти почетную сдачу с немедленным освобождением. Я не обману – действительно оставлю тебя в живых. Я не требую никаких обязательств. Встретишь кого после расставания – можешь на меня настучать и навести на след. Можешь сам опять попробовать меня поймать, как только пройдет депрессия.

– Он так не поступит, – вмешался Люцифер. – Это против чести. Если согласится на твои условия, даже молча, то и словом не обмолвится о нас ни одной живой душе. И больше не поднимет на нас руку.

– Знаю, – ответил я. – Тут даже и честь ни при чем. Он просто не из тех, кто машет кулаками после драки, сразу пытается взять реванш или опускается до мести любыми способами. Потому с ним и вожусь, хотя следовало бы давно подпалить этот проклятый лапник.

– Рассуди сам, – обратился я вновь к Раймондо. – Уговаривая тебя, я теряю время и здорово рискую. Неужели только для того, чтоб не поджаривать тебя в яме, а убить стрелой, или вытащить наружу и выпустить кишки на поверхности?

Раймондо сдался. Нет, он не поверил мне, но инстинкт самосохранения переборол. Первым из ловушки вылетел эспадон и упал сбоку от меня. Я его поднял – нифига себе! Килограмм шесть. Следующим Раймондо выбросил гладиус – легонький, но того же сорта, что и двуручник, то есть высшего. Далее последовал шлем, а за ним, с небольшими задержками, остальные части графского доспеха. Я обмотал вокруг ближайшего дерева веревку Корфа, которой он рассчитывал меня связать, но не сумел, и сбросил конец в яму. Вскоре Раймондо стоял передо мной, заложив руки за спину: понурый, подавленный, готовый к насмешкам, издевательствам и смерти.

А ведь нельзя его отпускать совсем без ничего. Погибнет. Но что же делать? Я уже сжился с мыслью продать его латы и оружие за хорошую сумму. Не топтать же свою мечту! Тем паче такую дорогую по деньгам.

– Чего раскис? – спросил я паладина. – Ты воин Света или кто? Утри сопли и следуй избранному пути, раз ничего лучше не придумал. Одна неудача не должна тебя останавливать. Быть может, боги сочли, что ты взял подвиг не по силам, и решили поучить тебя смирению. Или – кто знает? – свалив из ополчения, выпустив драконов и убив Креппера, я каким-то образом оказался на стороне Добра. Я представить себе такого не могу, – но вдруг?.. И тебе не стоило со мною связываться, ибо Добро против Добра не воюет. Иди с миром, но сперва возьми кое-что на дорожку. А то сдохнешь невзначай, не успев извлечь урока из произошедшего.

С этими словами я подошел к волокуше, покопался в поклаже и протянул Раймондо меч, выданный мне Снурфом в первый же день в Версуме. Не бог весть какая потеря, а парню поможет. Иначе отловят его по пути к обитаемым местам какие-нибудь отморозки – мало того, что убьют, так ведь и надругаются предварительно всячески. А вооруженный он или отобьется, или не дастся живым.

– Я с этим мечом ходил в Гинкмар не раз, – сказал я. – И ничего, не погиб, как видишь. И ты уцелеешь – только сторонись встречных, пока не доберешься до первых деревень. И потом, желательно, тоже. На Ревском тракте дождешься патруля – солдаты проводят тебя до замка.

Раймондо вытаращился на меч будто на восьмое чудо света. Перевел взгляд на меня, не желая признавать, что я даю ему оружие. Дезертир же, блин, без моральных устоев – и вдруг такая забота о побежденном. Кинув меч к его ногам, я вернулся к волокуше. Ну правильно – дал меч, так дай и щит, и шлем с кольчугой. Прикинув сложение тех, кого мы сегодня с Люцифером положили, я решил, что Раймондо сгодится кольчуга Чока. Тот был не так высок, зато дороден и широк в плечах. И кольчуга его дрянная, кстати, – не сильно ее и жалко.

Мой внутренний хомяк яростно взвопил, что любая броня стоит очень и очень немало, и не при моем благосостоянии отдавать кольчугу тому, с кого следовало бы содрать и штаны. Однако я быстренько пристукнул животное и выкинул труп подальше. Обойдусь без твоих советов, тварь ненасытная, – Люциферу будет легче тащить волокушу. Если б не его предприимчивость, я не взял бы и половины с трупов той троицы. А теперь у меня просто синдром волокуши: раз она есть, пустовать не должна. Но она и так не пустует и постоянно пополняется – скоро оглобли треснут нахрен!

Раймондо, все еще с большим недоверием, принял у меня кольчугу. Когда вытянул руки вперед, на его правом запястье сверкнул драгоценными камнями выбившийся из-под рукава браслет.

Хомяк воскрес трижды могучим и вцепился мне в горло. Еле отбился. Пусть у меня ни чести ни совести – грабить пацана повторно не смогу. На это никакой совести не хватит, и ее отсутствие не поможет. Надо же немного меру знать. Вон у него и кошелек на поясе болтается – тогда и его забрать, что ли? И пусть человек бредет до дому без гроша, да? К тому же кошелек тощий. А браслет вряд ли простое украшение. Это наверняка боевая принадлежность, напичканная магией. И в характеристиках прописано, что вещь именная.

Кольчуга на Раймондо налезла, хотя и оказалась коротка. Из шлемов лучше всего подошел мой старый. Ну а щит графу достался Корфов – сравнительно крепкий, могущий отчасти компенсировать в бою недостатки шлема и кольчуги. Раймондо взял его и молча пошел прочь. Я так же молча пожелал ему удачи и взялся за повторное приведение в порядок ловушки. Может, повезет, и еще кто-то шлепнется в нее. А главное, я похороню в ней издыхающего, но не сдающегося хомяка, решившего сжить меня со свету попреками.

За работой приступ неутоленной жадности действительно ослаб – браслет с кошельком перестали непрерывно терзать воображение, оставив после себя лишь средней глубины тоску. От ловушки мы тронулись в новом ритме: короткие переходы с короткими же привалами. Это позволяло не выдыхаться до конца и быстрее восстанавливаться. Волокуша даже после моей благотворительной акции оказалась слишком тяжела: вес графского доспеха с избытком компенсировал потери. Переживший похороны в яме хомяк осознал свою неправоту насчет якобы понапрасну разбазаренного железа и прекратил скулеж – должно быть, с горя бросился под полозья нашего транспортного средства.

– Еще один бой в нашу пользу – и мы не сдвинемся с места, – сказал я Люциферу. – Как думаешь, по силам нам устроить такой тайник для трофеев, чтоб его не обнаружили?

– Разве что в заброшенном городе, – ответил конь.

– Придется возвращаться.

– Давай вернемся. Мы чересчур долго двигаемся по прямой. Это становится опасным. Кто-то идущий по нашему следу может нас обогнать и подготовить западню. Хотели же делать ложные маневры время от времени – и вот хороший повод. Собьем с толку любого. Спрячем лишнее и вновь возьмем курс на Разбойничий тракт, заставив охотников думать, что вовсе раздумали идти к нему.

– А в городе не слишком опасно?

– Слишком. Но многие охотники не сунутся туда именно по этой причине. Меньше шансов, что кто-то опустошит тайник.

– Тогда так и поступим. Потом нагрузим волокушу камнями, чтобы она оставляла прежний след. От города сделаем еще несколько поворотов, и только потом бросим.

– Если новых трофеев не будет.

– Конечно. Если не будет.

Приближался вечер, однако Люцифер предложил идти к городу не сразу, а создав проблемы преследователям.

– Тогда мы не успеем сделать все дела до заката, – возразил я.

– И не надо. Встанем лагерем у городских стен, и лишь утром войдем.

– Спать рядом с огромным гнездилищем нечисти?

– Ну и что? Мы так и так рискуем – и нам еще не раз придется рисковать. Стоянка под стенами – все же меньший риск, чем вход в город на ночь глядя. Вдруг нас что-то задержит, и мы не успеем уйти?

– Будь по-твоему. Но если к утру окажемся в Мире Теней, лучше мне там не попадайся.

Для начала мы повернули градусов на девяносто. Почти сразу после этого посыпались системные сообщения – не связанные, впрочем, с изменением маршрута:

«Вы проявили благородство и милосердие, пощадив побежденного и оставив (подарив) ему все необходимое для выживания. Награда за поступок: +5 к репутации».

Бедняга Раймондо! Он только теперь поверил, что я не крадусь за ним с намерением предательски пустить стрелу в спину… А вообще новость хорошая. Скорее всего она означает, что юный паладин благополучно добрался до обитаемых мест.

«Отношение к вам лиц дворянского сословия улучшено. В будущем вам будет легче добиться их благорасположения».

А оно мне надо? До сих пор как-то обходился без вылизывания высокопоставленных задниц – и дальше обойдусь.

«Ваш классовый статус повышен до возможности иметь собственный отличительный знак (символ). По достижении рыцарского звания он станет элементом вашего герба».

Так я не собираюсь достигать. Меня еще в ополчении ребята подпихивали в рыцари. И, казалось бы, что тут плохого – рыцарем быть? Сплошные тебе блага. За исключением одного неприятного момента: рыцарь обязан служить синьору и являться под его знамена по первому зову. То есть он тот же раб, только привилегированный и вооруженный. Извините, но на такую должность меня гербом не заманить. Тем более что герб кто угодно может иметь – и оружейник, и трактирщик. Даже крестьянин… Но в целом отличительный знак – это прикольно. Вечером посмотрю, сляпаю чего-нибудь.

«Вы получаете возможность делиться очками Дарований и свободными очками характеристик со своим конем. Подробности см. в разделе «Маунт» (подраздел «Взаимодействие»)».

Вот это замечательно! Очки Дарований позволят быстро подтянуть Люцифера до меня, а потом можно будет включить поддержку. Тогда система будет сама следить за нашим развитием и уведомлять о критических расхождениях и перекосах. Мне страстно хотелось немедленно вдуть Люцу всяких разных очков по самые лимиты, и потребовались немалые усилия, чтобы себя удержать. Нет, и это вечером. Поспешишь – только коня насмешишь. А самому после будет не смешно. Да и ему тоже.

Через два с половиной километра нам попалась неглубокая речка, каких немало в Гинкмарских лесах. Эта оказалась с хорошим твердым дном и частыми галечными перекатами. Настил на волокуше располагался достаточно высоко, и мы побрели вдоль берега по мелководью, не боясь замочить поклажу.

Я шел сзади, уничтожая остававшиеся от полозьев борозды на дне. Вода должна довольно быстро подправить результаты моих топорных трудов и унести с собой поднятую муть. Преследователям сперва придется понять, пошли мы вниз или вверх по течению, а затем переходить с берега на берег на каждом перекате, чтобы не пропустить место, где вышли на сушу. А вышли мы лишь миновав впадавший в реку широкий ручей. Его берега следопытам тоже придется осмотреть – вдруг мы поднялись по нему? По завершении всех действий они обнаружат, что уже слишком поздно, до заката нас вряд ли догонишь, и проще сделать это утром. Не придется ложиться спать, ожидая нападения и от нечисти, и от охотников.

Заброшенный город отображался в карте с утра, с того момента, как я его увидел. Но расстояние до него я мог определить только приблизительно, и окружающая местность в подробностях не прорисовывалась. Обычно подвижная линейка застыла в углу интерфейса, а лупа, куда ее ни наведи и какое увеличение ни выставь, показывала все ту же зелень сплошного леса. Я просто недостаточно долго бродил здесь и слишком мало успел увидеть, чтоб было как-то по-другому, но невозможность пользоваться большинством инструментов все равно раздражала. И когда мы наткнулись на развалины, это стало неожиданностью. Они никак не могли быть частью городских, поскольку находились примерно в полукилометре от крепостной стены. Однако и случайностью тут не пахло.

Глава 5

– Это часовня путешествующих, – сказал Люцифер, осмотрев остатки сооружения. – Во времена процветания Гинкмарского королевства город был пограничным. И направлявшиеся в западное чужеземье останавливались здесь, чтобы принести жертвы. А возвращавшиеся проходили обряды очищения.

– Так может, здесь и тормознем? Типа мы только что из чужеземья в родные края вернулись, – пошутил я.

– Хорошая мысль, – серьезно ответил Люцифер. – И люди, и другие разумные обходят стороной покинутые храмы, капища и алтари, посещая их лишь по большой необходимости. Причем такого рода боязнь не более чем плод суеверий. Конечно, места былых жертвоприношений и священнослужений это также и места особого присутствия духов, не всегда добрых. Но ведь и духи здесь настроены благосклонно. Они привыкли к дарам, воскурениям и почтительному к себе отношению. Привыкли оказывать милость приходящим. И не станут сразу обращать гнев на оказавшихся поблизости путников, если те сами не оскорбят бесплотных тягчайшим образом.

– Тогда откуда берутся суеверия? Не бывает следствий без причин.

– Изредка духи-хранители, привязанные к одному месту, так истоскуются от невнимания к себе, что впадают в бешенство. То же самое случается с некогда влиятельными, но впоследствии забытыми бесплотными. А иногда святилища захватывают демоны, которые способны творить зло и только зло. Или святилища могут быть посвящены таким демонам с самого начала, – но тогда не имеет значения, заброшены они или нет.

По руинам трудно судить о здании, если ты не археолог. Мне казалось, оно было некой нейтральной архитектуры, чтоб любой желающий поклонялся в нем своим собственным богам, не испытывая чувства, что не туда попал. А если его религия не предусматривала возведения храмовых построек, мог принести жертвы рядом, во дворе часовни или за его пределами. За руинами возвышалась старая толстая сосна с раздавшейся вширь кроной. Могучее дерево окружал кустарник, а под ним самим не росло ничего из-за постоянно падавшей сверху хвои, покрывшей землю толстым слоем. Здесь и встанем – спать будет мягко, защита от посторонних глаз есть.

– Где-то рядом с часовней должен быть источник, – сказал Люцифер. – Вне городов все значительное строилось и строится рядом с источниками.

– Так найди его, – предложил я. – Ты ж у нас лошадь, у тебя чутье на воду.

– Могу, но оставлю более заметные следы, чем ты.

– Намек ясен.

Приступив к поискам, я быстро понял, что у развалин бывали и до нас. В разное время и разные посетители, но, похоже, по одной нужде. Мне попадались следы старых кострищ с обгоревшими костями, маленькие алтари с пятнами крови и наплывами воска от свечей, привязанные к ветвям деревьев цветные тряпицы. Развалины продолжали использовать по назначению, совершая разнообразные ритуалы. Обнаружив родник, я набрал воды, вернулся к Люциферу и сказал:

– Место для лагеря отличное. Случайно заглянувший сюда уберется подальше, как ты и говорил. А пришедший неслучайно сделает свои дела и тоже уберется. У сосны нас не видно – главное, костер развести скромный и потушить его быстро… И знаешь что? Не попробовать ли нам тоже принести жертву? Или обряд очищения исполнить? Мы ж завтра собираемся войти в город – совсем как те путники, что останавливались у часовни века назад.

– Попробовать можно, – ответил Люцифер. – Только учти, что я не слишком силен в этой области.

– Однозначно сильнее меня.

– Тогда слушай. Я знаю лишь то, что знал Этьен де Гурфье, а он не признавал иных очищений, кроме простого омовения водой, и практиковал лишь большие и малые подношения. Однажды совершил великое.

– Ну-ка, расскажи подробнее!

– Малые подношения – это простейшие классовые обряды воинов, не требующие высокого уровня, особых магических способностей и больших затрат маны. Жертвы приносятся из того, что взято в бою, желательно недавнем. Лучше использовать предметы с сильной волшебной составляющей – духам это приятнее. Большие и великие подношения – почти то же самое, только дары богаче.

– В аккурат для нас. Три боя сегодня поимели. Добыча – свежее не бывает. Сейчас пожрать приготовлю, и займусь. Все равно трофеи надо перебрать, оценить и рассортировать – что куда. Попутно разберемся, у чего какая составляющая.

Я разгреб хвою до земли, освободив для костра большую площадку. Гореть ему не долго, но следить за огнем по-любому придется тщательно, иначе один отлетевший уголек может подпалить стоянку. Хорошо хоть других сосен вокруг нет и место довольно сырое. Настоящий пожар не устрою.

Накрошив в котелок вяленого мяса, я закинул туда же по горсти разных круп из запасов Корфа, Чока и Лидана. И перво-наперво перебрал их вещи. Силки и рыболовные снасти оставлю себе – добывать пропитание. Большой котелок пригодится – поить в случае необходимости Люцифера и иметь запас воды на привале. Еще кое-что из походной мелочевки возьму, чего у меня не хватает. Остальное уйдет в тайник. В первую очередь доспехи Лидана. Стоят они недорого, весят много, до Разбойничьего тракта далеко. Рядом лягут доспехи Креппера, требующие ремонта.

Латы Раймондо, как ни жаль с ними расставаться и оставлять на волю судьбы, тоже идут в тайник. На такие товары лучше сперва покупателя найти, чем всюду таскаться с ними. Фактически, это полный сетовый набор – выгоднее продать целиком; ограничение по классу – только для паладина; серебра и золота на железе едва ли не больше, чем самого железа. Двуручник и гладиус отлично дополняют латы, не стоит их разлучать. Короче, спихнуть графское имущество получится только серьезному клиенту, которому к тому же плевать на герб Колеансо.

На вещах лесовика быстрые решения закончились. Предметы большей частью имели ограничения по расе и не поддавались модификации. Или затраты на модификацию были таковы, что проще выкинуть. Либо ману – на ветер, – либо вещи.

Почти все талисманы требовали перезаговора. Добрая половина снадобий – тоже. Защищавший голову франкенштейна оберег «Невидимый шлем» отказывался проявлять себя без заклинания, – естественно, мне неизвестного. Пластины на кожаных латах, которые я принял за стальные, при ударе издавали глухой, совсем не металлический звук.

– Они изготовлены из чешуй Гоба – огромного монстра, обитающего в Мире Истинного Мрака, – определил Люцифер. — Раз в год Гоб выбирается в наш мир и сбрасывает кожу. И она, и покрывающие ее чешуи обладают волшебными свойствами…

– …и из-за них случается настоящая свалка среди тех, кто оказался поблизости,– закончил я.

– Не совсем, – поправил Люцифер. – Гоб уходит из Срединного Пространства обратно во Мрак, но в сброшенную кожу вселяется его призрак. Уничтожить его очень непросто. Только опытнейшие воины-маги способны на это. А кожа обычно достается лесовикам. Лишь они владеют искусством ее выделки и умением обрабатывать чешуи. Изготовленная броня сама по себе не слишком прочна, однако способна самовосстанавливаться после повреждений, и ее можно накачивать магией почти до бесконечности, усиливая защитные свойства.

– Вечные латы, – пробормотал я.

– Почти.

– Дай угадаю: воину хватит их характеристик, пока он не перегонит в развитии Гоба.

– Верно. А так как Гоб входит в число высших бессмертных, беспокоиться о новых доспехах не придется вплоть до сто восемьдесят первого уровня.

– Вот нихрена!

– Да. Но заказывать такую броню лесовикам или модифицировать под себя готовую имеет смысл только в том случае, если ты готов постоянно и щедро вкладываться в нее. И решил развиваться вниз, во Мрак.

– Знаешь, я пока подожду.

– А что тебя смущает? Не имеет значения, куда развиваться. Главное, чтоб ты выбрал подходящий для себя путь.

– Я в курсе. Но предрассудки мешают мне принять такое положение полностью. В мире, откуда я родом, все, что связано с тьмой, ассоциируется с безусловным злом, опасностью, смертью. Не думаю, что быстро это изживу. Если выберу дорожку вниз, разные глупые мысли и ложные дурные предчувствия помешают мне двигаться по ней с должной скоростью.

– Тогда выбери путь вверх.

– В Свет? Вообще не тянет. Если есть что-то, что я по-настоящему ненавижу, так это лицемерие. А много ли найдется гадостей, которых не совершили бы адепты так называемого Добра, прикрываясь красивыми лозунгами? Ни одной не припомню.

– Тогда ничего не выбирай – останься посредине.

– А так тоже можно?

– Конечно.

– Черт меня возьми! Тогда я за средину!

Люцифер на меня внимательно посмотрел и одобрительно кивнул:

– Я слышу в твоем голосе искренность, идущую от самого сердца. Кажется, это и есть твой путь – между Мраком и Светом.

– Блин, да я уже не сомневаюсь!

Меня охватило необычайное воодушевление. Интересовался я когда-то всяким таким, сто раз читал и слышал, но не предполагал, что это так здорово – обрести Путь. Сразу тебе все ясно, что дальше делать, и ни малейшей неуверенности, хотя еще ничего толком не знаешь. Здорово, по-настоящему здорово!

Вроде я и раньше понимал, чего хочу, и даже жил в соответствии со своим хотением. Зарабатывать начал еще в школе, после нее постоянную работу нашел, дальше учился на свои деньги. От родителей на съемную квартиру свалил в день совершеннолетия. Ни в какие партии не вступал, никому не кланялся, ни к кому не лепился. Но это было совсем не то. Это были еще попытки выйти на Путь, а не он сам. Временами мучили сомнения: а так ли я живу, а может, не так надо; может, проще надо, и какого хрена я упираюсь всеми четырьмя на ровном месте, и рву жопу ради независимости? Народ вокруг ни о чем не парится. Все стараются устроиться полегче. Один с родаками живет чуть не до старости, второй у начальника сосет с радостным причмокиванием. И оба все имеют. Без проблем, без хлопот – побольше моего. Так не стоит ли плюнуть и жить как все? Только то останавливало, что с детства привык наоборот. И лишь теперь до конца осознал, что жил правильно. Зачем оглядываться на кого-то? Следует в себя смотреть. Для других, возможно, другое правильнее. А для меня – мое.

Я отошел подальше от костра, чтоб успокоиться в одиночестве и прочистить легкие от дыма. Надышавшись полной грудью чистого лесного воздуха, вернулся. В нерассортированном из трофеев остались только плащ, арбалет и дубина лесовика. С арбалетом я уже знакомился, теперь осмотрел его вторично. Растянул тетиву, прицелился… и отложил. Нет, все же нет. Будь к нему болтов побольше, стоило бы таскать его с собой в дополнение к луку на случай, если стрелы кончатся. Но болтов всего восемь штук.

Дубину постигла участь арбалета – пусть отправляется в тайник вместе с ним. Знатное молотило, дает плюсы к выносливости при переноске и к силе при использовании, так что я мог бы драться ею не порвав жил, а убойная сила у нее запредельная. Но увешаться оружием с ног до головы – еще не значит повысить боеспособность. В дополнение к мечу у меня уже есть топор. Им можно и драться, и много чего полезного делать. А дубиной – только драться; ну, еще бетонные сваи под многоэтажки забивать или в одиночку проламывать крепостные стены, однако вряд ли мне то и другое потребуется. Бетонных свай на Мировом Острове Аусанг пока не изобрели. А стены пробивают спецприспособлениями, и коллективно.

Последним шел плащ. Из шкуры пустынной львицы, как гласило описание. Попади мне такой в руки в моем мире – продал бы за толстую пачку баксов. А здесь подобные плащи тюками завозят в королевство южные варвары. У них на совершеннолетие надо пустынную львицу убить, – ну и потом еще можно, сколько хочешь. Или подкрасться к спящему черному тигру и отхватить у него ножом ухо. После чего тигра, ясно-понятно, тоже приходится убить. Разных занимательных обрядов у южных варваров много, крупных хищников в их краях тоже много, и в плащах из звериных шкур недостатка нет.

– Вот, разложил все по полочкам, – сказал я Люциферу. – Как понимаю, для малого подношения более всего подходят амулеты и зелья лесовика. Сколько отвесим?

– Чем щедрее дар, тем выше вероятность получить помощь, – ответил конь.

– Тогда не разориться ли на большое подношение? Хватит у нас на него барахла? Только чтоб доспехи Раймондо не отдавать. А то господа духи слишком жирно станут какать.

– В таком разе на большое не наберем. Но есть еще один хороший вариант: полное малое подношение. Оно почти так же эффективно, как большое. Для него нужны все без исключения трофеи с одного воина. И если брони лесовика тебе не жалко…

– Хрен с ней. Она все равно дешевле графской, а продать ее будет труднее. Попробуй переделай ее с фигуры франкенштейна на другую – многие ли мастера за это возьмутся? А нам сейчас поддержка высших сил ой как важна. Кстати: к кому обращаемся? К Свету или Мраку?

– На твое усмотрение. Нам необходимо побывать в городе и выйти из него живыми. Он под властью Мрака. Свет способен нас защитить, а Мрак, если сделать подношение ему, воздержится от враждебных действий.

– И, конечно, ни защита Света, ни нейтралитет Мрака абсолютными не будут. Останется вероятность, что огребем и после подношения… Знаешь, давай лучше Мрак умаслим. Мне просто эта идея больше нравится, особенно после встречи с Раймондо. Только получится ли? Я ведь одно снадобье лесовика уже использовал.

– Но ты использовал сразу, для восстановления после боя именно с лесовиком. Марк не мелочен. И никакие духи не станут придираться к тому, кто совершает подношение впервые.

Я помешал варево в котелке и открыл окно базы знаний. Что нам говорит Книга жертвоприношений?..

Парням вроде меня следует приносить жертвы Мраку после захода солнца, но до полуночи. (В полночь и позже – это для тех, кто твердо встал на путь развития вниз). Дары положить на землю в любом подходящем месте – см. соответствующий раздел. (Мы в подходящем). Самому отойти и встать поодаль. Заклинания читать нараспев, а какие – см. Книгу заклинаний. Присутствовать при обряде могут только соратники, принимавшие участие в бою, маунт совершающего подношение, командир отряда, маг или колдун. Все они должны стоять позади приносящего…

В принципе, все требования простые, соблюсти их несложно. Люцифер прав: полнота дара новоначальных оценивается на момент внутреннего решения его преподнести, а не взятия трофеев. Заклинания запоминать необязательно, разрешается читать их со свитка или прямо из базы. В случае наличия неподалеку врагов допустимо произносить слова про себя. При неудаче процедуру позволяется повторить, всего до трех раз. После третьего облома подношение признается несостоявшимся, и можно со спокойной душой оставить все награбленное себе. Насовсем – или до следующей ночи, если решил разобраться, что послужило причиной сбоя: твоя жертва неугодна духам, или же ей воспрепятствовали другие духи.

Имена конкретных духов из прилагаемого списка начинающим поминать не рекомендуется. Лучше оставить подношение безадресным – кому положено, тот пусть и забирает. Это снизит вероятность облома.

Ну правильно! Пусть бесплотные сами утрясают вопросы дележа. Так безопасней и быстрее. Пока разберешься, кто обитает в развалинах часовни путешествующих и кому дать на лапу, молодость пройдет, и зрелость. А попадут дары не туда, ты же еще и виноват останешься.

Я закрыл окно базы и попробовал варево на вкус. Кажется, готово. Получилась примерно такая же снедь, к какой я привык в ополчении. Только качество похуже. Так я не повар, и свежее мясо вяленым безнаказанно не заменишь… Тут же залил костер водой – темнеет, нечего ему светить, пусть и видно его недалеко.

Хлебал я свой супчик ложкой Чока – или Корфа? – пережевывал не до конца разварившиеся кусочки медведя-людоеда, и чувствовал, как у меня образуется глубокая складка на лбу. Есть это, конечно, можно. На свежем воздухе с устатку и не такое съешь. Но восстанавливать живучесть моя жратва будет хуже, чем паек с герцогской кухни. Можно сколько угодно оправдывать себя: не повар, мол. И тем самым сохранять самоуважение. Только организму от психологических выкрутасов пользы мало, ему легкую для усвоения пищу подавай. Оправдывайся не оправдывайся – надо развивать кулинарные навыки.

Я начал злиться.

То надо, это надо. То развивай, это развивай…

Как и когда успевать-то?

Проклятая навыковая система! Как славно было бы жить в классовой! Замочил кого – получил опыт. Сделал что – опыта прибавилось, и вот уже тебе следующий уровень. А здесь!..

Не успев нагреться как следует, я постарался свой пыл остудить. Злись не злись, придется учиться всему необходимому.

Без магии хотя бы начального уровня не обойтись. Без лекарских навыков не обойтись. Без кулинарии вот тоже не обойтись, и будь добр успеть и преуспеть как хочешь. И система развития здесь ни при чем. Я представил себе классовую систему в ее проекции на Версум и пожал плечами. По степени сложности примерно то же самое и получилось бы, только с другими особенностями. Если задаться целью создать игровой мир неотличимый от действительности, и стремиться к все большей достоверности, то в итоге и выйдет действительность, дополненная интерфейсом. И добиться в ней чего-то будет ничуть не проще, чем в реале.

Я оглянулся на Люцифера. Он, как всегда в спокойные периоды существования, был занят пережевыванием травы. Тоже, кстати, забота! Лес – не степь, какая тут трава? Так себе. Хорошая только на полянах, да на заливных лугах возле рек. То бишь на открытых местах, где нам маячить не стоит.

И где бы мне в Гинкмаре раздобыть коню овса? Про морковку и прочие вкусности скромно молчу.

Хотел я с горя хлебнуть самогона, но вспомнил, что он лесовиковский, и теперь посвящен духам. Нужен он им или нет в качестве алкогольного продукта – дело десятое. Мне пригодился бы, так я и без того принял дозу днем для лечения пятки, вдогонку к снадобью. Если Люцифер и база знаний не ошибаются, духи и на это посмотрят сквозь пальцы. Однако пить сейчас – уже наглость. Просто отдохну после ужина, а чтоб гора предстоящих дел не давила на плечи, почитаю Книгу заклинаний. Попробую заучить абракадабры полного малого подношения. Как хотите, а не нравится мне идея читать их со шпаргалки, пусть правила и позволяют. Неуважительно как-то к бесплотным.

Продолжавший пастись Люцифер беспокойно вздрогнул, прекратил жевать, поднял голову и насторожил уши.

– Что? – тут же спросил я.

– Слышу лошадей, – сказал он. – Много лошадей. К нам приближается конный отряд.

– Откуда?

Люцифер мотнул головой, обозначая направление. Всадники ехали от озера, в которое меня уронил Лейт.

Ну вот и отдохнул я перед подношением, и абракадабры заучил… Надо срочно в разведку. Кого там демоны несут? Как бы не пришлось отдыхать на том свете.

Глава 6

Я выскользнул за окружающие стоянку кусты, пригнулся и стал осторожно продвигаться в указанную конем сторону, крадясь от дерева к дереву. Вскоре тоже услышал шум, а затем увидел тех, кто его создавал. Вдоль развалин городской стены, освещенных последними лучами заходящего солнца, ехали на лошадях полтора десятка воинов. К ним ежеминутно прибавлялись новые, конные и пешие. Видно, они прочесывали лес, и вот теперь сходились и съезжались вместе. Не прекрати отряд поиски, кто-то непременно наткнулся бы на часовню путешествующих и обнаружил нас. Но то ли командир решил, что уже слишком поздно, то ли духи не захотели лишать себя предстоящей жертвы и надоумили его поберечь людей и продолжить операцию завтра.

Я встал за толстой раздвоенной березой, следя сквозь развилку за происходящим. Со спины и боков меня защищал густой малинник. Запоздалые воины, стягивавшиеся к стене и догонявшие своих, не должны были меня заметить. Только б какой ретивый идиот не решил пошариться по лесу еще чуть-чуть.

Когда отряд поравнялся со мной, в нем было уже около двадцати всадников и десять пеших бойцов. Позади заметил цепочку вьючных лошадей в сопровождении нескольких человек. Ого себе! Целая маленькая армия с обозом.

А ты думал, что облаву на тебя организовывать не станут, попрекнул я себя. А вот организовали.

Да это не за мной, наверно! Кто станет собирать ради пятисот золотых столько бойцов?

Точно, ищут не меня. Тогда кого?

– Не дай бог проклятого дезертира съели волки, и мы обнаружим лишь обглоданные кости, – донеслось от стены.

– Его дракон не съел, – возразили говорящему. – Найдем живым.

– Если другие не поймают.

– А кто эти «другие»? Пустое место. Отберем…

Я тяжело вздохнул. Ищут все-таки меня. И настроены ребята уверенно. И у них есть все основания для уверенности. Расстояние для разглядывания профилей было предельным, и я ловил инфу обрывками, через раз. Тридцать восьмой уровень, сороковой, тридцать седьмой, пятьдесят первый… Да кто же это на меня так ополчился? Неужто герцог послал рать?

– Встаем у Оленьего камня, – сказал командир. – Деревья там огромные, меж ними просторно. Как раз хватит места для палаток.

Тут-то я его и узнал по голосу, и сразу доспехи вспомнил, и манеру держаться в седле. Это же виконт Гуго фон Грюнберг, с которым мы устраивали веселые бега с препятствиями по полям и деревням возле его замка! Не простил виконт попавшую ему в рот стрелу, – ой, не простил. Хотя кто ему велел держать забрало открытым при нападении на меня? Оно и сейчас открыто; засандалить бы тебе повторно, фон Гуго! Жаль, вокруг слишком людно.

– В городе следы искать будем? – спросил кто-то.

– Подумаю, – ответил Грюнберг. – Утром скажу.

Я подождал, пока отряд проедет, и еще долго не трогался с места, чтоб не напороться на возможных запоздалых облавников. И только потом вернулся к сосне. Олений камень в моей карте не отображался, зато возле него проходил в своих странствиях до встречи со мной Люцифер. Взаимодействие у нас отлажено, его профиль я вижу полностью. А к карте маунта доступ есть? Да.

Она оказалась совсем не похожа на мою. План местности в восприятии коня выглядел… Ну, так скажем, необычно. Включил синхронизацию в тестовом режиме – не понравилось. Попробовал копирование объектов из карты в карту – получилось лучше.

– Камень совсем близко, – заметил я по завершении манипуляций. – Перну ночью – их часовой услышит.

– А уж если я, то перебужу весь лагерь, – пошутил Люцифер.

– А ты следи за собой. И я буду. Пердеть, вообще-то, некультурно.

Появление Гуго фон Грюнберга поставило нас в пренеприятнейшее положение. Обойти его дружину нетрудно, – но как потом не пересечься с ней? Конечно, Гинкмарские леса слишком велики для прочесывания даже десятитысячным войском. Однако виконт, как и остальные охотники, знает обо мне довольно много: кто я такой, откуда, какие навыки успел получить в Народном ополчении. И понимает, что в самых дебрях, вдали от людей мне будет сложно выжить. Я не отшельник, не варвар, отнюдь не на ты с природой. Из Гикмара тоже нос не особо высунешь: это опытный бандит может обосноваться вблизи любой оживленной дороги и грабить проезжих, избегая поимки. Для меня нежелательны иные пути, кроме как в сторону Разбойничьего тракта. Вот виконт и постарается меня перехватить. И черт его знает, какие маневры совершит при этом.

Чтобы следить за перемещениями отряда, необходимо постоянно крутиться вблизи. При этом вероятность столкновения с разведчиками виконта возрастает неимоверно. Будь у меня сороковой уровень или выше, я бы с радостью поиграл в Евпатия Коловрата, уменьшая численность дружины Грюнберга дерзкими убийствами его бойцов по одному. Но при текущем тридцать втором с не меньшей радостью воздержусь.

К сожалению, проявив осторожность, я подвергну себя опасности столкнуться с отрядом Гуго где угодно и когда угодно. Сегодня виконт думает, не прочесать ли ему город. Завтра надумает повернуть вправо или влево, и стараясь избежать встречи с ним я рискую как раз на нее и нарваться.

И уж естественно, при своей злопамятности Грюнберг непременно попытается достать меня и на Разбойничьем тракте, если не поймает раньше. Продовольствия у него достаточно для долгой экспедиции. Орудующие вдоль тракта шайки не станут связываться с виконтом только потому, что его появление там никому не понравится. Он не одинокий охотник за головами, которого вздернули на первом суку – и забота с плеч. И его отряд – не группа таких охотников.

Я привалился спиной к шершавому стволу сосны, стараясь унять нервную дрожь в руках. Похоже, на сегодняшний день Грюнберг для меня опаснее всех остальных, включая герцога с Герхардом. Он не оставит меня в покое. И он близко.

Что же предпринять? Я вытер палой хвоей вспотевшие ладони и приказал себе успокоиться. Ибо нех. Впереди малое полное подношение, и психовать противопоказано. Не хватало еще обряд сорвать.

Попросить, что ли, духов избавить меня от Гуго? Однако мне казалось, что это не пройдет. Началось с того, что мы хотели благополучно пережить заход в город. Духи, поди, уже на то и настроились. Не надо сбивать их с толку.

И вообще, мне пох. Я только что обрел свой собственный Путь между Мраком и Светом. И чтоб какой-то виконтишка остановил меня в самом начале? Да ну нах!

Активировав сразу три любимых заклинания, я почувствовал себя лучше. Отлично! Теперь нужно сделать нечто полезное – станет еще лучше. А раз вариант: «перервать виконту глотку немедленно» неосуществим, займусь шитьем попоны для Люцифера. А то коню ночью может быть холодно. Пока не полный мрак вокруг, кое-что видно, и ночное зрение поможет.

Но сперва…

После истории с Раймондо мне доступно создание собственного отличительного знака. И почему бы его не создать? А раз он элемент будущего герба, размещу его на щите. Характеристики Идельменгера позволяют смоделировать на нем хоть черта лысого. Черт лысый мне без надобности. Дурацкие орлы, львы и прочий зоопарк тоже. Хочу нечто оригинальное, вдохновляющее, креативное.

А ну-ка…

После десяти минут изучения возможностей, неудачных экспериментов, предварительных просмотров и доводок, знак оказался готов.

Создать!

«Подождите… Идет создание и регистрация образа отличительного знака… Успех!»

«Укажите желаемое место (места) размещения объекта – одежда, головной убор, доспехи, дверь в жилище, – и уточните расположение».

Идельменгер. По центру. Разместить!

«Подождите… Выполняется размещение… Успех!»

На щите появилось рельефное изображение большого, сочного кукиша. Вот вам всем. Виконту в первую очередь. Остальным тоже. Хрен вы меня возьмете! Хрен вы меня испугаете!

Интересно, а можно переименовать Идельменгер в Идитенахер? Или на японский манер, в Накосивыкуси? Было бы здорово.

Нет. Переименование предметов доступно только в особых случаях, за большие заслуги. И на высоких и высших уровнях при соответствующих навыках.

Я прислонил щит к кустам напротив сосны, полюбовался на него и взялся за шитье попоны из плащей Чока, Лидана и Корфа. Наборы для ремонта одежды из их котомок были грубы, нитки толщиной чуть не со шпагат, но из меня и швец примерно такой же, как повар. Главное, попона вышла теплой. Разбогатею – куплю настоящую. Самую лучшую, с золотным шитьем.

Завершив работу, я открыл интерфейс на разделе «Маунт», пробежался по навыкам коня и стал делиться с ним очками Дарований, насколько позволяла система. Профиль Люцифера хорошел с каждой минутой, а сам он выглядел донельзя довольным, даже позабыл жевать траву. Давно о нем никто так не заботился.

Между Этьеном де Гурфье и пребыванием в обозе у Люцифера было несколько случайных промежуточных хозяев, выжимавших из него все, не давая ничего взамен. А ведь маунт – не обычное верховое животное. Его недостаточно только кормить и чистить. А если это боевой конь, недостаточно совместных тренировок и участия в сражениях. Требуется постоянно поддерживать его характеристики в соответствии со своими – только тогда его развитие можно считать нормальным.

Закончив, я перенес вещи лесовика к часовне и разложил на его же плаще. Солнце давно зашло, пора начинать. Люцифер, как положено, встал сзади. Немного погодя сдвинулся вправо, чтобы лучше видеть. Я открыл Книгу заклинаний и начал читать Последовательность малого полного подношения. Уже на вступительной молитве по руинам задвигались черные тени. Меня пробирало страхом, но я продолжал читать, стараясь не обращать внимания на дуновения ледяного ветра и зазвучавший в ушах глухой угрожающий шепот. Дары слабо засветились, стали полупрозрачными, от них вроде как пошел дым; а потом на них из развалин накатила волна беспросветной тьмы. Она почти коснулась моих ног и отступила, слизнув трофеи с плаща словно языком. Меня прошибло потом, и последние заклинания с заключительной молитвой я дочитал мокрый как мышь. Зловещий шепот смолк, тени прекратили пляску и осели на землю, словно она их всосала в себя. Только холодный сквозняк еще долго тревожил лицо и руки своими касаниями.

– А чего подстилку оставили? – спросил я то ли духов, то ли себя, глядя на плащ. – Сдача с подношения? Лишнего дал? Или так полагается?

Люцифер подошел ко мне и тоже уставился на плащ, разглядывая его характеристики.

– Нет, Иван, так не полагается, – сказал он. – И сдачи с полных подношений не бывает. В то же время дары приняты. Значит, плащ лесовику не принадлежал. Потому его и не забрали.

– А кому он принадлежал, если был на нем? Ты же сам видишь – предмет не именной. Самая обычная накидка из звериной шкуры. Дает дополнительные проценты к живучести при ношении в холодную погоду и плюс один к защите. И все! Даже если лесовик плащ украл, нашел, купил с обманом продавца, вещь все равно стала его.

– Как видишь, не стала.

– Но почему?

– Не знаю. Однако описание предмета не соответствует действительности… Знаешь, что такое личина?

– Ну да. Мне Меченый рассказывал. Если ее натянуть, внешность изменится. Профиль тоже. Полезнейшая штука для мошенников, воров, наемных убийц, и шпионов… Понял! Можно натянуть личину и на предмет?

– Правильно. Плащ лесовика только выглядит как одежда, а на самом деле он нечто иное.

Вот как. Иное… Но личина для себя самого – не доспехи, которые надел и носи. Она хреновина магическая, постоянной подпитки требует. И Меченый об этом упоминал, и сам я потом смотрел в базе. С личинами для предметов, конечно, то же самое. Выходит, настоящий хозяин плаща продолжает подкармливать маскировку маной, или сразу вложился так, что предмет успел перейти от него к лесовику, а от лесовика ко мне, а личина продолжает держаться. И что может быть настолько ценно, чтоб так о нем заботиться?

Неизвестно. Одно несомненно: это ценное обязано походить на плащ и выполнять схожие функции. Потому что иначе затраты маны и вовсе грозят невероятные. Точно так же как человеку сравнительно легко прикинуться другим человеком; гоблином – уже труднее; а зверем – невероятно трудно.

– Возможно, это эгида, – неуверенно предположил Люцифер. – В таком случае ее личина не требует подпитки в нашем мире.

Я вспомнил, что мне совсем недавно попадалась инфа об эгидах – когда изучал защитные талисманы лесовика. Открыв поиск по базе знаний, просмотрел свои последние запросы. Точно! Эгиды упоминались именно в разделе «Защита» как уникальные предметы, весьма редко попадающие в Срединное пространство, и только как дар богов кому-то. На уровнях смертных изготовить настоящую эгиду не сумел бы даже величайший маг – разве что ее имитацию. Каждая эгида существовала в единственном экземпляре, обладала неповторимым набором свойств и чаще всего выглядела как шкура какого-либо животного, выделанная целиком.

– Похоже, ты прав, – сказал я Люциферу, присаживаясь у плаща на корточки и внимательно его разглядывая. – Это она самая. Только как ею пользоваться, если ты не владелец?.. Поношу-ка я ее, пока не разберусь. Какая разница, что на плечах таскать – это, или суконную накидку.

– Большая, – возразил Люцифер. – Эгида может быть опасна для случайного человека.

– Не сомневаюсь. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское. И даже морковки на корм коню ему не обломится. Лесовик шкуру носить не боялся, хотя при своих знаниях магии наверняка просек, что она такое. Самое страшное, что с ним случилось – его убили. Мы. Но не факт, что эгида его гибели способствовала. Я сегодня уже расстался с почти вечной броней. Пренебречь после такого еще и даром богов, пусть он сделан не мне, было бы слишком.

– Тогда бери! – подбодрил меня Люцифер. – Честно говоря, удивился бы, поступи ты по-другому.

– И я удивился бы.

К стыду своему, я не смог отойти от часовни иначе, как пятясь. Кто их знает, этих духов, – вдруг я им понравился настолько, что они решили забрать меня себе. Высунется сейчас вновь из руин черный-пречерный язычище потусторонней мглы и утянет меня в Мир Теней или глубже. Эй, духи! Если решите такое провернуть, я подам на вас иск в Суд Высшей Справедливости и оттягаю назад латы лесовика. Подгонку на мой размер сделаете в качестве компенсации морального ущерба. Будет хоть в чем ходить по просторам мрачного тартара, а развиваться, как правильно сказал Люцифер, можно и вниз. Временно – точно можно. Поэтому мне как всегда пох, а вы задумайтесь.

Люцифер уверял меня, что спит мало и очень чутко, да я и сам об этом знал из его характеристик. Несмотря на это, я спал вполглаза и ночью несколько раз вставал и прислушивался. Не донесется ли подозрительный шум со стороны лагеря Грюнберга? Или из города? Или прямо из-за кустов вокруг сосны? Эгида, которой я укрывался вместо одеяла, грела хорошо, однако внушала серьезнейшие опасения. На что она способна? Кто ее хозяин? Не может ли божественная шкура указать ему путь к самой себе?

Поднявшись перед рассветом, я позавтракал остатками ужина и впряг Люцифера в волокушу. Держись, дружище, тебе осталось недолго ее таскать.

Лениво занимался тусклый рассвет. Лесные звуки смолкли. Ночные обитатели Гинкмара готовились к заслуженному отдыху, а дневные еще не пробудились.

– Хорошее время, – сказал Люцифер. – В час утреннего покоя нечисть наименее активна.

– Именно что – наименее, – проворчал я.

В моем мире, в городских джунглях на рассвете тоже затишье. Уличное хулиганье давно допило бывшее в наличии пиво, и водку тоже, и рассосалось по домам. Обычные пьяные компашки набили морды всем кому следует и угомонились еще раньше. Риск нарваться на неприятности во дворах минимален. При этом нарваться-таки можно, и легче тебе не будет. Поэтому когда приходилось возвращаться на хату с вечеринки под утро или уже утром, у меня обычно было с собой нечто удобное для вправления мозгов несознательным гражданам.

А сейчас я вынул из ножен меч. И прикрылся Идельменгером с фигой на нем.

Глава 7

К крепостной стене мы направились не прямо, а наискось, чтобы побыстрей оказаться как можно дальше от лагеря Грюнберга, а в город войти еще дальше. Волокуша производила немало шума, пригибая предательски шуршащую траву, но этот шум был похож на естественный, лесной. Часовые виконта если и услышат его за щебетом ранних птиц, вряд ли обратят внимание. Если обратят, вряд ли поднимут тревогу: их же и пошлют проверять, что там шумит. А уходить в такую пору от костра и таскаться по холодку и росе никому не охота.

Лагерь в целом пробудится не скоро. Затем последует неспешная раскачка. Ребята ведь думают, что торопиться им некуда. Неизвестно, сколько дней поисков впереди, силы беречь надо. Сначала чайку выпьют или винца, позавтракают, и уж тогда пойдут обследовать развалины часовни. Конечно, они знают про нее, – и не потому ли вчера так удачно для нас свернули прочесывание, что побоялись обыскать развалины на закате солнца? Суеверия вредны для тех, кто им подвержен. Для прочих бывают весьма полезны.

Когда воины найдут нашу стоянку и ведущие от нее следы, Грюнберг прекратит размышлять, осматривать ли город. Однако до его приказа «осмотреть!» еще часа четыре.

Я шел первым, аккуратно отбрасывая кончиком меча валявшиеся на пути волокуши сухие ветки, дабы они не попали под полозья. Их хруст часовые от лени тоже могут на что-нибудь списать, – но вдруг не спишут?

Впереди завиднелся намеченный для прохода пролом. Спустившись во впадину заплывшего и заросшего рва, мы поднялись на вал, и я разгрузил волокушу. Перетаскивать ее через пологую груду камней бывшей кладки предстояло мне. А сперва я помог пройти опасное место Люциферу. Он не без труда, но справился. Молодец. Обычного коня я не решился бы тут провести. Да и человек опытнее не решился бы. Один неверный шаг, или случайно испугается лошадь – обязательно ногу сломает.

Волокушу в город я затягивал буквально по сантиметру. Груз тоже переносил как мог осторожно, и ни один камень не оказался потревожен настолько, чтоб покатиться и застучать о другие. Закончив, минут пять отдыхал, прежде чем впрячь Люцифера вторично.

– Для выхода будем ворота искать, – сказал конь, глядя на меня с глубоким сочувствием.

– Если ситуация позволит, – ответил я. – А то, не ровен час, прижмут нас здесь так, что ни ворота, ни проломы не потребуются. Через стену перепрыгнем в самом высоком месте.

Уложив и закрепив на настиле груз, я разогнулся и посмотрел вперед. Сразу за стеной шло свободное от любых сооружений пространство, заросшее деревьями и кустарником. А дальше, меж разрушенных, полуразрушенных и все еще целых домов, вроде, вырисовывалась улочка.

«Покинутый город Арнаур, – всплыло перед глазами сообщение. – Бывший западный форпост Гинкмарского королевства. Население на пике процветания – 12 000 жителей».

Странно: когда я извне смотрел на городские стены и башни, и даже на видневшиеся в проломы здания, инфы не поступало. Думал, ее и не поступит. А вот же, прошла, – мелочь, а приятно. Я знал, что для улучшения контекстного информирования следует прокачивать проницательность. Система с самого начала советовала делать именно это. Я, вроде, и делал – только, видно, недостаточно усердно и не вполне правильно. Просто периодически вливал в характеристику свободные очки; но, во-первых, скупо, а во-вторых, пустив на самотек прокачку сопутствующих навыков. Пора исправляться. Самому ведь надоело уже видеть чужие профили в урезанном до предела виде.

Что я обычно наблюдаю при встрече с кем-то? Самые общие сведения, для получения большей части которых системная помощь вообще ни к чему. Раса, класс, иногда имя, если мне готовы его назвать. Еще уровень и, обычно, две или три самых значимых характеристики, типа силы и ловкости. Для такой информированности, извините, подсказок не надо, и Шерлоком Холмсом быть не надо. На таких данных выигрышную стратегию построить трудно. В случае боевого столкновения, да и мирного взаимодействия огромную роль играют второстепенные характеристики. Если их не учитывать, или не иметь возможности учитывать, придется действовать чисто ситуативно. Как, собственно, я себя и вел. Но в один прекрасный день быстроты реакции может не хватить.

С предметами у меня то же самое. С крупными объектами – то же самое. Да, пора меняться.

Мы побрели по улочке, огибая груды камней от рухнувших стен, холмики съехавшей с крыш черепицы и проросшие сквозь мостовую деревья. Лучше как можно скорей выбраться на улицы пошире и держаться их, чтобы не быть похороненными под очередным обвалом.

Полозья волокуши мягко скользили по толстому слою слежавшейся листвы. Он был влажен и пружинил под подошвами сапог. Кое-где его покрывал мох. Кое-где на нем росла трава. Кое-где подушка перегноя внизу давно превратилась в почву, способную питать корни молодых рябинок, тополей и кленов. Мы двигались почти бесшумно, и теперь между нами и лагерем Грюнберга возвышалась пусть дырявая, но все же настоящая крепостная стена в четыре метра толщиной у основания. Она погасит любой случайный звук или сделает его невнятным.

На каждом шагу нам попадались кости монстров, животных, разумных; сломанное оружие, ржавые доспехи, сгнившее снаряжение. Местами руины носили следы как бы недавних пожаров – следствие применения мощных огненных заклинаний. В некоторых стенах зияли свежие проломы, а один раз мы наткнулись на яму, похожую на воронку от мины самоходки «Тюльпан». Кого-то здесь конкретно дезинтегрировали.

Из окна дома справа вылетела большая зубастая птица, заметалась посреди улочки прямо передо мной и скрылась в провале дверного проема здания на противоположной стороне. Как я ни готовил себя к всяким неожиданностям, все равно вздрогнул. Через несколько минут из руин впереди вынырнул косматый низкоуровневый упырек неизвестного вида, вытаращился на нас, взвизгнул и спрятался обратно. Я вздрогнул снова. Провалитесь вы все! Тут сердечный приступ заработаешь еще до встречи с чем-то действительно опасным.

– Когда-нибудь вернусь в этот город и зачищу его сверху донизу к такой-то матери, – процедил я сквозь зубы.

– Достойный подвиг, – одобрил Люцифер. – Но тебе его не совершить до взятия семидесятого уровня. А то и восьмидесятого.

– Здесь такие сильные монстры?

– Проблема не в том, какие они, – просто Арнаур велик. Пока ты пройдешь все здания и подземелья, некоторые существа успеют возродиться. Если не будешь в состоянии объять сверхчувственным восприятием весь город целиком и точно определить, где они, тебе придется прочесывать развалины снова и снова.

То ли духи безмерно возлюбили нас за вчерашнее подношение, то ли местная нечисть праздновала День пацифиста, однако до центра Арнаура мы добрались без приключений, нападений и внезапной гибели. Здания здесь были больше и сохранились лучше. Деревья лишь местами взломали добротные мостовые из брусчатки. Когда вышли на площадь перед городским замком, совсем рассвело.

Посреди площади возвышалась круглая площадка из камня. За ней раскорячилось странное здание, похожее на миниатюрную крепость.

– Площадь правосудия, – сказал Люцифер.

– Знаю, видел такую в Каритеке, – ответил я. – Именно там меня казнят, если поймают. Штука посередке – эшафот. А позади – Дом приговоров.

Лучшее место для тайника не стоит искать. Любой преступник, который сюда заглянет, сплюнет три раза и повернет обратно. А среди охотящихся за мной многие не в ладах с законом. Пока их не поймали, но в ночных кошмарах они частенько видят себя на такой площади. Хорошо бы разобрать кладку эшафота: к нему вообще никто не подойдет – ни преступники, ни честные. Ведь законопослушность – не гарантия, что ты однажды не окажешься казненным по ошибке, навету, или с кем-то за компанию. У площадки каменная лишь облицовка, а внутри или пусто, или земля. Если потом уложить камни точно как раньше, только на глину, и замазать аккуратненько швы под цвет оригинального раствора…

Не додумав, я пошел к эшафоту. Люцифер покачался в оглоблях, чтоб легче стронуть с места волокушу, и двинулся за мной. Осмотр сооружения показал, что кладка несокрушима нашими средствами. Можно, конечно, ее расковырять, загубив топор. Но провозишься целый день, если не хочешь оставить на камнях царапин. Или два дня. Неприемлемо.

– Посмотрим, что у нас в Доме приговоров, – сказал я. – Устроить тайник под Седалищем судий – тоже хорошо.

Полотнища широких двустворчатых дверей здания сгнили напрочь. Поржавели и рассыпались скреплявшие доски железные полосы. Все это лежало теперь слоем трухи и красноватой коросты на крыльце.

– Кажется, никто не входил внутрь лет сто, – сказал я.

– Не будь так уверен, – предостерег Люцифер. – Ты ведь потом тоже заметешь следы так, чтобы казалось, будто никто не входил?

Я распряг коня и предупредил строгим голосом:

– Это для того, чтоб ты мог удрать в случае осложнений, а не бросался мне на помощь очертя голову. Услышишь шум драки – ни при каких условиях не лезь внутрь без приказа. Будь умницей. А иначе начну называть тебя Лютиком.

Отступив назад, я еще раз осмотрел здание. Внизу его стены украшали барельефы, изображавшие пытки преступников. В расположенных выше окнах, защищенных от дождей широким карнизом, сохранились витражи на те же темы.

По краю крыши шел низкий парапет, ограждавший ступенчатую смотровую площадку. Там в прошлом расставляли кресла для вельможных особ, и они могли наблюдать за казнями на эшафоте со всеми удобствами. Оттуда же судьи зачитывали во всеуслышание вынесенные приговоры, долго и нудно перечисляя гнусные деяния, за которые мерзавцу такому-то полагается то-то и то-то. Одобрительно и возбужденно гудела толпа на площади, подтверждая, что да, полагается, и еще ему мало, надо бы больше. Затем стражники выводили осужденного, и начиналось.

Одной только предварительной показухи с приготовлением орудий пыток и умерщвления, чтением этих самых приговоров и распеванием положенных молитв хватало на пару часов. А вся процедура занимала половину дня. Ну не в обычаях это стоящих у власти – просто взять и убить человека, который что-то нарушил или кому-то мешает. Надо убедить всех, и в первую очередь себя, что имеет место справедливое воздаяние, исполняется воля богов, и любые связанные с этим действия предприняты на благо государства и общества. Иначе никак.

Даже если речь идет о пацаненке, которому должны отрубить руки за воровство, – это на благо общества. Хотя вроде понятно, что следовало чуть ранее всего лишь приспособить эти руки к работе. А потом достойно платить за нее.

Но куда там – это ж заниматься надо. И – о, ужас! – расставаться с деньгами. Гораздо легче и выгоднее дочиста ограбить родителей мальчишки еще до его рождения, и после продолжать выжимать все соки. Попутно вдалбливая что-то о смирении, терпении, нестяжании и прочих добродетелях. В проповедниках недостатка нет.

И неужели не найдется такого, который призвал бы грубый и неотесанный народ к милосердию по отношению к безрукому воришке? Тысячи найдутся. Пусть он преступник, и даже нераскаявшийся, – недавно, сука, зубами хлеб у булочника с лотка пытался стащить! – но боги любят и его. А еще жертвуйте нам на стройку храма. Всех умученных праведников, всех скорбящих и страждущих, всех хромых и горбатых – не важно. Главное, жертвуйте…

Вот и Креппер старательно лепил из меня своего будущего убийцу – совсем как лепят воров из маленьких голодных пацанят. Герцог прекрасно знал, что у него за наставник тренирует новобранцев. Все знали. В том числе добряк Рутгер. И ничего не делали.

Озаботились лишь после моего побега. Поимкой гада, подавшего дурной пример сослуживцам…

Разозлившись как следует и избавившись от естественного, но абсолютно ненужного страха, я поднялся по крыльцу. Вряд ли в Доме приговоров обитают монстры опаснее и гаже тех, что когда-то шлифовали задами Седалище судей. Как и в чью пользу они судили, я себе примерно представлял: по правде, естественно, но почему-то неизменно в пользу тех, кто наблюдал за экзекуциями на площади с крыши. Читал я еще в своем мире разные исторические документы, своды старых законов. По ним выходило, что правда – это такая отвратительная мразь, которая всегда была на стороне сильных и богатых против бедных и слабых. Она свято хранила верность князьям и митрополитам. Королям и папам. Раджам и брахманам. Вождям и шаманам. Об остальных вытирала ноги.

Зашел у меня как-то разговор об этом с одним интеллигентом – он возмутился. Ты, говорит, великое наследие человечества хаешь. Как бы мы жили сейчас, если бы предыдущие этапы не прошли? Ты, говорит, вникни сперва – из тех законов за века выросли наши, современные! А я ему: слушай, мужик, ты хоть сам понял, что сказал? В том и беда, что наши законы выросли из тех. И до сих пор пишутся так же, как те, и в интересах тех же лиц. И гуманизму твоему материалистическому ровно такая же цена, как былым проповедям о любви к ближнему во имя Бога. То и другое для рабов, чтоб они пахали бы, а друг друга не трогали, а главное – господам кишки не выпустили. А сами господа хрен когда верили в твой гуманизм или кого любили. Именно потому они и господа. Они подкармливают таких козлов, как ты, пока вы нужны; а перестаете быть нужны – не задумываясь пускают под нож вместе с миллионами баранов, которых вы обманули.