Читать онлайн Женская нейрологика. Исчерпывающее руководство о влиянии гормонов на жизнь и здоровье бесплатно
«Женская нейрологика» – одна из самых обсуждаемых книг
«Я обнаружил, что тема разговора практически в любой компании сразу меняется, стоит мне упомянуть книгу Луэнн Бризендайн “Женская нейрологика”».
Дэвид Брукс, New York Times
«Феминистки должны радоваться: наконец-то хоть кто-то всерьез отнесся к женскому здоровью и тщательно изучил женский мозг… Несомненно, эта книга вызовет определенный дискомфорт у феминисток, отрицающих различия между полами».
Washington Times
«Автор проводит нас по всем этапам жизни женщины и показывает, как уровни гормонов влияют на каждое решение, и это ее величайший подарок читателям».
Los Angeles Times
«[Бризендайн] легко увязывает между собой данные бесчисленных статей и книг, как технических, так и популярных, а также рассказы пациенток, которых она лечила в своей клинике… Учитывая характер и непримиримость нашего дихотомического подхода к влиянию биологии и культуры, читатели заинтересуются или разгневаются, убедятся в своей правоте или станут еще более скептичными в зависимости от того, какую позицию выбрали для себя заранее».
Дебора Таннен, Washington Post
«Ее выводы покажутся одним совершенно очевидными, а другим – почти ересью… Ее идеи, безусловно, будут оспариваться некоторыми врачами и социологами, которые считают, что подобные книги подрывают позиции женщин и укрепляют старые гендерные стереотипы».
Newsweek
«Бризендайн называет “Женская нейрологика” своеобразным руководством пользователя для женщин, но книга будет интересна и мужчинам, пусть мы и намертво запрограммированы никогда не читать инструкции».
Toronto Sun
«Отчасти – дорожная карта для женщин, которые ищут научных объяснений своего поведения, отчасти – немножко чудаковатое руководство, что делать, если не складываются отношения… Бризендайн особенно великолепна в те моменты, когда описывает химические обоснования страстной любви».
San Francisco Chronicle
«Чудесная новая книга… Бризендайн рассказывает, как женский мозг и гормоны заставляют нас ценить разные вещи на разных этапах жизни и как это влияет буквально на все – от карьерных решений до того, в кого мы влюбляемся».
Gannett News Service
«Это, черт возьми, великолепно… Я нашла ответы не только на те вопросы, которые терзали меня многие годы, но и на те, что я еще даже не сформулировала. И я ну, вот вообще не шучу… Я рада, что нашла книгу, которая не просто интересна, но и помогает почувствовать себя менее сумасшедшей».
The Huffington Post
«Бризендайн описывает ключевые этапы жизни в восьми сочных главах, и они будут для вас полезны вне зависимости от того, на каком этапе сейчас находитесь вы сами. Эх, как жаль, что я не смогла прочитать главу «Почему мозг девочки-подростка психует», когда сама была подростком. Да, воистину, знание – сила…».
Журнал Bust
«Настоящая сокровищница информации и потрясающие идеи… Эта книга будет интересна любому, кто задавался вопросом, почему мужчины и женщины такие разные, но особенно полезна она будет женщинам и родителям девочек».
Publishers Weekly
«Эту книгу должна обязательно прочитать любая женщина, да и мужчинам не повредит заглянуть».
Pilot (Северная Каролина)
«Бризендайн нашла что-то действительно интересное… Нас ждет ухабистая дорога».
Уильям Бут, Washington Post
Эта книга не должна служить заменой медицинским рекомендациям от профессионального медика. Для лечения медицинских проблем читателям настоятельно рекомендуется обратиться к врачу или другому квалифицированному профессионалу из сферы здравоохранения. Издатель и автор не берут на себя ответственность за какие-либо возможные последствия любых методов лечения, действий или употребления лекарств, трав и рецептов, упомянутых в этой книге.
Благодарности
Эта книга начала свою жизнь, когда я еще училась в Калифорнийском университете в Беркли, Йеле, Гарварде и Университетском колледже Лондона, так что я хочу поблагодарить учителей и коллег-студентов, которые в наибольшей степени повлияли на мое мышление в эти годы. Спасибо вам, Билл Байнем, Мина Биссел, Фрэнк Бич, Генри Блэк, Жорж Вайян, Рихард Вольхейм, Кэрол Гиллиган, Пол Грингард, Том Гутейл, Мэрион Даймонд, Валери Джейкоби, Стэнли Джексон, Карл Зальцман, Кэти Келли, Кэтлин Келлс, Адриенн Ларкин, Говард Левитин, Мел Льюис, Шарлотт Маккензи, Даниэль Мазиа, Дэвид Манн, Уильям Мейсснер, Джонатан Мюллер, Фред Нафтолин, Джордж Палад, Рой Портер, Шерри Райан, Фрэнк Томас, Джанет Томпсон, Клайд Уиллсон, Фред Уилт, Роджер Уоллес, Фэрилин Фаркуар, Питер Хорник, Лес Хэвенс, Флоренс Хэзелтайн, Марджори Хэйс, Деннис Чарни, Леон Шапиро, Рик Шелтон, Гюнтер Штент.
Когда я работала преподавателем в Гарварде и Калифорнийском университете в Сан-Франциско, наибольшее влияние на мои идеи оказали Кори Баргманн, Виктор Вио, Оуэн Волковиц, Херб Голдингс, Дебора Грэди, Мэри Доллмен, Чак Инлин, Регина Каспер, Джоэл Крамер, Фрэнсис Крик, Фернанд Лабри, Джинн Левенталь, Синди Меллон, Майкл Мерзенич, Джозеф Моралес, Юджин Робертс, Элейн Сторм, Лорел Сэмюэлс, Ребекка Тернер, Марк Тессье-Лавинь, Карла Шац, Стивен Шталь, Брюс Эймс.
Немалый вклад в работу внесли и мои коллеги, сотрудники, ординаторы, студенты-медики и пациенты в Клинике настроения и гормонов для женщин и девочек-подростков Дениз Альберт, Райа Альмуфти, Эми Берлин, Эмили Вуд, Лин Грейси, Эллисон Дуп, Фатима Имара, Джуди Иствуд, Карен Клифф, Кэти Кристенсен, Лори Лавинталь, Шана Леви, Карен Лео, Кэтрин Малу, Фаина Носолово, Сара Пролифе, Вероника Салех, Джинн Сент-Пьер, Шэрон Смарт, Алла Спивак, Элизабет Спрингер, Клэр Уилкокс, Луиза Форрест, Адриенн Фратини, Кейтлин Хассер, Данна Хирш, Сьюзи Хоббинс, Марси Холл-Меннс, Стив Хэмилтон.
Спасибо моим другим коллегам, студентам и сотрудникам Психиатрического института имени Лэнгли Портера и Калифорнийского университета в Сан-Франциско, чей вклад я очень ценю. Благодарю вас, Реджина Армас, Рене Биндер, Кэтрин Бишоп, Майк Бишоп, Алла Борик, Кэрол Бродски, Рене Вальдес, Крейг Ван Дайк, Марк Ван Застров, Хэйли Дебас, Марк Джейкобс, Андреа Ди Рокки, Леонард Зеганс, Нэнси Кальтрайдер, Дэвид Кесслер, Майкл Кирш, Лорел Коперник, Робин Купер, Мэри Кэффи, Бев Лер, Декарт Ли, Джонатан Лихтмахер, Элейн Купер Лоннерган, Алан Луи, Рик Лэннон, Тереза Макгиннес, Роберт Маленка, Чарли Мармар, Мириам Мартинес, Крэйг Нельсон, Ким Норман, Чад Петерсон, Астрид Пракач, Энн Пуарье, Виктор Ройс, Джон Рубенштейн, Брина Сегал, Лин Серлес, Джон Сикорски, Сьюзен Смига, Дэвид Тейлор, Ларри Текотт, Сьюзен Фогльмайер, Эллен Халлер, Дикси Хорнинг, Анна Шпильфогель, Линн Шредер, Элисон Эдкок, Стю Эйзендрат, Гленн Эллиот, Леон Эпштейн, Джим Эсп, Лаура Эссерман, Джон Янг.
Я очень благодарна тем, кто читал и критиковал черновики этой книги. Спасибо, Марсия Баринага, Элизабет Барондес, Кэролайн Болкенхол, Диана Бризендайн, Мирна Вайсман, Джей Гидд, Мел Грумбах, Пат Додсон, Джанет Дюрант, Дженнифер Каммингс, Сью Картер, Синтия Кеньон, Тереза Кривелло, Лиза Куин, Адриенн Ларкин, Джим Лекман, Луиза Льянес, Рейчел Льянес, Джуд Лэндж, Элеанор Маккоби, Джудит Мартин, Диана Миддлбрук, Нэнси Милликен, Кэти Олни, Линда Пастан, Лиз Перл, Рейчел Рокицки, Дана Слаткин, Миллисент Томкинс, Данна Хирш, Сара Хрди, Диана Чирринчионе, Сара Шейетт.
Исследования, книги и советы следующих специалистов принесли большую пользу этой книге: спасибо вам Мэри Альтемус, Артур Арон, Саймон Барон-Коэн, Дэвид Басс, Андреас Бартельс, Джилл Беккер, Люси Браун, Сандра Вительсон, Джей Гидд, Джилл Гольдштейн, Мел Грумбах, Энди Гуай, Сьюзен Дэвис, Том Инсел, Сэм Йен, Кимберли Йонкерс, Сью Картер, Ли Коэн, Энн Кэмпбелл, Ларри Кэхилл, Марта Мак-Клинток, Эрин Макклюр, Элеанор Маккоби, Брюс Мак-Юэн, Майкл Мини, Барбара Парри, Дон Пфафф, Кэти Рока, Дэвид Рубинов, Роберт Сапольски, Элизабет Спельке, Шелли Тейлор, Кристин Увнас-Моберг, Хелен Фишер, Мелисса Хайнс, Нэнси Хопкинс, Сара Хрди, Нирао Шах, Барбара Шервин, Питер Шмидт, Элизабет Янг, Боб Яффе.
Я благодарю своих сторонников, с которыми в последние несколько лет вела живые и важные разговоры, посвященные женскому мозгу. Спасибо, Джессика Барондес, Элизабет Барондес, Ревета Бауэрс, Линн Крилих Беньофф, Марк Беньофф, Барбара Вилленборг, Алан Голдберг, Ева Гроув, Энди Гроув, Лорен Пауэлл Джобс, Джоди Корнберг Йири, Том Корнберг, Джош Ледерберг, Маргарита Ледерберг, Дебора Лефф, Шэрон Агопян Мелодиа, Шэннон О’Рурк, Джоан Райан, Джуди Рапопорт, Джинн Робертсон, Сэнди Робертсон, Дагмар Сирл, Джон Сирл, Гарен Стаглин, Шари Стаглин, Миллисент Томкинс, Мередит Уайт, Джим Уотсон, Кэти Финк, Стив Финк, Хоуп Фрай, Милтон Фридман, Донна Фюрт, Энн Хупс, Брюс Эймс, Джованна Эймс, Ларри Эллисон, Мелани Крафт Эллисон, Мэрилин Ялом, Джерри Ямпольски.
Хочу также поблагодарить отдельных спонсоров и частные фонды, которые поддерживали мою работу: Линн и Марка Беньоффа, Ларри Эллисона, Lawrence Ellison Medical Foundation, National Center for Excellence in Women’s Health в Калифорнийском университете в Сан-Франциско, Osher Foundation, Salesforce.com Foundation, Staglin Family Music Festival for Mental Health, Stanley Foundation и психиатрический факультет Калифорнийского университета в Сан-Франциско.
Работа над этой книгой началась благодаря умениям и талантам Сьюзен Уэлс, которая помогла мне написать первый черновик и организовать огромные объемы материала. Я очень многим ей обязана.
Я очень благодарна Лиз Перл, которая убедила меня написать эту книгу, и другим, кто поверил в нее и сделал все возможное, чтобы она увидела свет. Спасибо вам, Сьюзен Браун, Рейчел Леманн-Хаупт, Дебора Чил, Марк Харингер и Рейчел Рокицки. Мой агент, Лиза Куин из Queen Literary, оказала мне потрясающую поддержку и дала множество великолепных советов в процессе работы.
Особенно я благодарна Эми Хертц, вице-президенту и издателю Morgan Road Books, у которой с самого начала была конкретная идея для этого проекта, и она продолжала требовать самого лучшего качества и снова и снова переписывать черновики, чтобы создать повествование, в котором наука на самом деле оживает.
Еще я хочу сказать спасибо своему сыну Уитни, который достойно вытерпел весь этот длинный и тяжелый проект до конца и внес важный вклад в главу о подростках.
И самое большое спасибо моему мужу и родственной душе Сэму Барондесу за его мудрость, бесконечное терпение, предложения правок, научные идеи, любовь и поддержку.
Женский мозг
1. ПЕРЕДНЯЯ ПОЯСНАЯ КОРА (ПКК). Сравнивает варианты, принимает решения. Это центр беспокойства и тревоги. У женщин он крупнее, чем у мужчин.
2. ПРЕФРОНТАЛЬНАЯ КОРА (ПФК). Королева, которая управляет эмоциями и не позволяет им одичать. Она тормозит работу миндалевидного тела. У женщин она крупнее, а у девочек-подростков развивается на один-два года раньше, чем у мальчиков.
3. ОСТРОВКОВАЯ ДОЛЯ. Центр, обрабатывающий интуитивные предчувствия. У женщин крупнее и активнее.
4. ГИПОТАЛАМУС. Дирижер гормональной симфонии; запускает работу половых желез. В подростковом возрасте раньше начинает работать у женщин.
5. МИНДАЛЕВИДНОЕ ТЕЛО. Дикий зверь, живущий в нас, инстинктивное ядро, которое может укротить только ПФК. У мужчин оно крупнее.
6. ГИПОФИЗ. Выделяет гормоны, отвечающие за плодовитость, выработку молока и материнское поведение. Помогает включить мамин мозг.
7. ГИППОКАМП. Слон, который никогда не забывает ссор, романтических встреч и нежных моментов и не позволяет забыть их и вам. У женщин он крупнее и активнее.
Список действующих нейрогормональных лиц
(иными словами, как гормоны влияют на женский мозг)
Гормоны, о которых знает ваш врач
ЭСТРОГЕН. Королева, властная, все контролирующая и всепокоряющая. Иногда совершенно деловая, иногда агрессивная соблазнительница. Подруга дофамина, серотонина, окситоцина, ацетилхолина и норэпинефрина (веществ мозга, отвечающих за хорошее настроение).
ПРОГЕСТЕРОН. Сестра королевы, держится в тени, но от этого не становится менее влиятельной. Появляется редко; иногда – в грозовой туче, отменяя эффекты эстрогена, иногда успокаивает. Мать аллопрегненолона (нашего внутреннего «валиума», успокоительного).
ТЕСТОСТЕРОН. Быстрый, напористый, всепокоряющий, мужественный. Сильный соблазнительный. Агрессивный, бесчувственный, не тратит время на обнимашки.
Гормоны, о которых ваш врач может не знать, но которые тоже действуют на мозг
ОКСИТОЦИН. Пушистый мурлычущий котик. Милая, лелеющая детей мать-земля, добрая ведьма Глинда из «Волшебника Страны Оз». Получает удовольствие от помощи и служения. Сестра вазопрессина (мужского гормона социализации) и эстрогена, подруга дофамина (еще одного мозгового вещества, отвечающего за хорошее настроение).
КОРТИЗОЛ. Задерганная, измученная, вся в стрессе. Очень чувствительная физически и эмоционально.
ВАЗОПРЕССИН. Таинственный, прячется в тени, скрыто-агрессивная мужская энергия. Брат тестостерона и окситоцина (заставляет вас общаться активно, «по-мужски», как и окситоцин).
ДГЭА (ДЕГИДРОЭПИАНДРОСТЕРОН). Резервуар всех гормонов. Вездесущий, пронизывающий все, поддерживающий ауру жизни. Дает энергию. Отец и мать тестостерона и эстрогена, имеет прозвище «матерь гормонов». Зевс и Гера для гормонов. В изобилии присутствует у молодежи, к старости его уровень сходит на нет.
АНДРОСТЕНДИОН. Мать тестостерона в яичниках. Отвечает за нахальство. В изобилии присутствует у молодежи, сходит почти к нулю в менопаузу и умирает вместе с яичниками.
АЛЛОПРЕГНЕНОЛОН. Роскошная, успокаивающая, смягчающая дочь прогестерона. Без нее мы легко раздражаемся. Она дает нам покой и мир, нейтрализует любой стресс, но как только уходит, у нас начинается ломка. Ее внезапное исчезновение тесно связано с ПМС, периодом, начинающимся за три-четыре дня до месячных.
Этапы жизни женщины
Гормоны определяют, что именно сейчас интересно мозгу. Они управляют материнским, социальным, сексуальным и агрессивным поведением. От них зависит, чего мы хотим: просто поболтать или пофлиртовать, устроить вечеринку или сходить к кому-нибудь в гости, написать благодарственную открытку, запланировать совместные игры для детей, полежать и пообниматься, сходить постричься, беспокоиться, не задели ли мы чужие чувства, конкурировать с кем-то, мастурбировать или заняться сексом.
Этапы жизни женщины
* Фолликулостимулирующего и лютеинизирующего гормона. – Примеч. перев.
Этапы жизни женщины
Введение
Что делает нас женщинами
Более 99 % мужского и женского генетического кода абсолютно одинаковы. Один процент из тридцати тысяч генов, обеспечивающих разницу между полами, – это не так много. Но этот процент влияет на каждую клеточку нашего тела – от нервов, которые передают сигналы удовольствия и боли, до нейронов, через которые проходят информация от органов чувств, мысли, ощущения и эмоции[1].
При достаточной наблюдательности можно увидеть, что мужской мозг отличается от женского. Мозг мужчины примерно на 9 % больше мозга женщины, даже после поправки на относительные размеры тела. В XIX в. ученые делали из этого вывод, что умственные способности женщин ниже, чем у мужчин. Однако количество клеток мозга у мужчин и женщин одинаково. У женщин мозг просто более плотно упакован – зажат, словно в корсет, в более маленьком черепе.
В течение почти всего XX в. большинство ученых считали, что женщины – это, по сути, маленькие мужчины и в неврологическом, и во всех остальных смыслах, за исключением репродуктивных функций. Именно это предположение лежит в основе неверного понимания женской психологии и физиологии. Если чуть глубже изучить различия между мозгами, то вы увидите, что делает мужчин мужчинами, а женщин женщинами.
До 1990-х гг. ученые уделяли мало внимания женской физиологии, нейроанатомии и психологии как отдельным явлениям, отличным от мужских. Я сама с этим столкнулась на первых курсах факультета нейробиологии в Беркли в 1970-х, в медицинской школе Йеля и при обучении на психиатра в Массачусетском центре умственного здоровья Гарвардской медицинской школы. За все время учебы в этих заведениях я почти ничего не узнала о биологических или неврологических отличиях женщин от мужчин, за исключением беременности. Когда один профессор в Йеле однажды презентовал нам исследование поведения животных, я подняла руку и спросила, какие результаты получились при изучении самок. Профессор-мужчина отмахнулся от моего вопроса и заявил: «Мы не задействуем самок в экспериментах, их менструальные циклы портят данные».
Тем не менее те немногочисленные данные, которые все же были доступны, говорили о том, что различия в строении мозга действительно есть – малозаметные, но при этом значительные. Когда я работала ординатором в психиатрической клинике, меня весьма заинтересовал тот факт, что женщины вдвое чаще страдают депрессией, чем мужчины[2]. Никто даже не пытался объяснить эти различия. Поскольку годы моей учебы в университете пришлись на пик феминистского движения, мои личные объяснения склонялись к политическим и психологическим факторам. Мое мнение было весьма типичным для семидесятых: во всем виновато патриархальное общество Запада. Это оно мешало женщинам раскрыться, из-за чего они функционировали хуже, чем мужчины. Но одного этого объяснения оказалось недостаточно: в новых исследованиях показано, что подобная пропорция в распространении депрессии наблюдается по всему миру. Я начала подозревать, что здесь замешаны другие процессы – более примитивные, скорее биологические.
Однажды меня озарило: распространение депрессии среди мужчин и женщин начинает различаться только в двенадцать-тринадцать лет – в возрасте, когда у девочек появляются месячные. Судя по всему, химические изменения во время полового созревания воздействовали на какие-то зоны мозга, которые приводят к появлению депрессии у женщин. В то время эту связь изучали лишь очень немногие ученые, а большинство психиатров, в том числе и я, изучали традиционную психоаналитическую теорию, в которой придавали большое значение детским переживаниям, но даже не рассматривали гипотезы, что это может быть связано со специфической «женской» химией мозга. Когда я начала оценивать гормональное состояние пациенток во время психиатрической диагностики, я обнаружила мощные неврологические эффекты, оказываемые гормонами на мозг на разных стадиях жизни: они влияли на желания, ценности женщин и даже на само их восприятие реальности.
Первое прозрение, связанное с идеей, что половые гормоны создают другую реальность, посетило меня, когда я начала лечить женщин с так называемым экстремальным предменструальным синдромом[3]. У всех женщин, у которых есть месячные, мозг каждый день слегка меняется. Некоторые участки мозга каждый месяц меняются на целых 25 %[4]. Иногда бывает трудно, но большинству женщин удается справляться. Но вот некоторые мои пациентки приходили ко мне настолько задерганными из-за гормонов, что они в буквальном смысле не могли ни работать, ни вообще с кем-то общаться, потому что готовы были или залиться слезами, или кому-нибудь откусить голову[5]. Бо́льшую часть месяца они были вполне увлеченными, интеллектуальными, продуктивными и оптимистичными, но в некоторые дни уровни гормонов менялись так, что заставляли их думать о будущем в мрачных тонах и говорить, что они ненавидят себя и свою жизнь. Эти мысли казались вполне реальными и зримыми, и женщины действовали сообразно с этими мыслями, словно они были для них реальностью, которая останется навсегда, несмотря на то, что вызваны эти мысли были исключительно гормональными сдвигами в мозге. Как только гормональные течения менялись, они становились прежними. Эта экстремальная форма ПМС, которая наблюдается лишь у нескольких процентов женщин, помогла мне увидеть, как восприятие реальности в женском мозге может практически мгновенно перевернуться.
Если реальность женщины может меняться буквально от недели к неделе, она, несомненно, меняется и при огромных гормональных переменах, случающихся на протяжении жизни. Я решила узнать об этом больше, на более обширных объемах информации, так что в 1994 г. основала Клинику настроения и гормонов для женщин и девочек-подростков при психиатрическом факультете Калифорнийского университета в Сан-Франциско. Это была одна из первых клиник в стране, изучавшая именно состояния мозга женщин и воздействие нейрохимии и гормонов на настроение.
Мы обнаружили, что женский мозг подвергается настолько глубокому влиянию гормонов, что можно смело сказать, что они создают ее реальность. Они могут формировать ценности и желания женщины и каждый день говорить ей, что важно именно сегодня. Их присутствие чувствуется на каждом этапе жизни, начиная с самого рождения. Каждое гормональное состояние – маленькая девочка, девочка-подросток, годы свиданий, материнство, менопауза – служит удобрением для установления разных неврологических связей, формирующих новые мысли, эмоции и интересы. Из-за флуктуаций, которые начинаются еще в трехмесячном возрасте и заканчиваются только после менопаузы, неврологическая реальность женщины не такая постоянная, как у мужчины. Его реальность похожа на гору, которую тысячелетиями незаметно подтачивают ледники, погода и глубокие тектонические движения Земли. Ее реальность больше напоминает саму погоду, постоянно меняющуюся и непредсказуемую.
Новые научные данные о мозге быстро преобразили наши взгляды на основные неврологические различия между мужчинами и женщинами. В прежние времена ученые могли изучать эту разницу, только рассматривая мозги трупов или изучая симптомы пациентов с повреждениями мозга. Но достижения генетики и неинвазивной визуализации мозга произвели настоящую революцию в нейробиологических исследованиях и теории. Новые инструменты, например, позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ) и функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ), позволяют нам видеть работу человеческого мозга в реальном времени, когда он решает задачи, формирует слова, находит воспоминания, замечает выражения лиц, решает, что человеку можно доверять, влюбляется, слушает детские крики, чувствует депрессию, страх и тревогу.
В результате ученым удалось найти ряд потрясающих структурных, химических, генетических, гормональных и функциональных различий между мозгом мужчины и женщины. Мы узнали, что у мужского и женского мозга разная чувствительность к стрессу и конфликту[6]. Они используют разные области и структуры мозга для решения проблем, обработки языка, переживания и хранения одних и тех же сильных эмоций. Женщины могут до мельчайших деталей помнить свое первое свидание или самую бурную ссору, а их мужья едва вспоминают, что да, что-то такое было. Это связано как раз с различиями в структуре и химии.
Женский и мужской мозг обрабатывают стимулы, слышат, видят, «чувствуют» и оценивают чужие чувства по-разному. Наши различающиеся женские и мужские операционные системы в основном совместимы друг с другом, но они добиваются целей и решают задачи, используя разные структуры. В одном исследовании немецкие ученые проводили визуализацию мозга мужчин и женщин, когда те в воображении вращали перед собой абстрактные трехмерные фигуры. Разницы в работоспособности между мужчинами и женщинами обнаружено не было, зато нашлись значительные, специфические для пола различия в том, какие структуры мозга активировались для решения задачи[7]. Женщины задействовали сигнальные пути, связанные с визуальной идентификацией, и тратили больше времени, чем мужчины, чтобы представить себе предметы. Это просто означало, что женщинам нужно больше времени, чтобы получить тот же самый ответ. Кроме того, было доказано, что женщины способны выполнять все те же когнитивные функции, что и мужчины, но при этом используют другие структуры мозга[8].
Под микроскопом или сканером фМРТ видно, насколько же сложны и широко распространены различия между мужским и женским мозгом. В центрах мозга, отвечающих за язык и слух, например, у женщин на 11 % больше нейронов, чем у мужчин[9]. Главный центр и эмоций, и формирования памяти – гиппокамп – в женском мозге тоже больше, равно как и структуры мозга, отвечающие за распознавание языка и наблюдение за чужими эмоциями[10]. Это означает, что в среднем женщины лучше умеют выражать эмоции и запоминают подробности эмоциональных событий. У мужчин, напротив, в два с половиной раза крупнее структуры мозга, отвечающие за половое влечение; центры, влияющие на активность и агрессию, тоже больше, чем у женщин. Мысли о сексе возникают у мужчин помногу раз за день, а у женщин – только раз в день. Может быть, три-четыре раза в день – в те дни, когда она особенно горяча[11].
Структурными различиями на таком базовом уровне может объясняться и разница в восприятии. В одном исследовании сканированию подвергли мозги мужчин и женщин, которые наблюдали за совершенно нейтральной сценой разговора между женщиной и мужчиной. У мужчин тут же сработали половые центры: они сочли это потенциальным сексуальным свиданием. У женщин же половые структуры вообще не работали: женский мозг видел только разговор, и ничего больше[12].
Кроме того, у мужчин более крупные «процессоры» в ядре самой примитивной области мозга, которая отслеживает чувство страха и вызывает агрессию, – в миндалевидном теле[13]. Именно поэтому некоторые мужчины, еще несколько секунд назад спокойные, могут накинуться на вас с кулаками, а многие женщины готовы сделать все возможное, чтобы успокоить конфликт[14]. Но психологический стресс от конфликта большее бьет по областям женского мозга. Мы живем в современном урбанизированном мире, но наши тела по-прежнему сконструированы для выживания в дикой природе, и в мозг каждой женщины по-прежнему встроены древние структуры самых сильных ее праматерей, которые обеспечивают генетический успех, но при этом несут в себе печать глубокой программы, которая появилась как реакция на стресс, пережитый в древние времена[15]. Наша стрессовая реакция заточена под физическую опасность и опасные для жизни ситуации. А теперь сопоставьте с этой стрессовой реакцией современные жизненные трудности – необходимость тащить на себе дом, детей и работу, не имея для этого достаточной поддержки, и получите ситуацию, когда женщина воспримет несколько неоплаченных счетов как опасный для жизни стресс. Этот стресс заставляет женский мозг реагировать так, словно всей семье грозит опасность от надвигающейся катастрофы[16]. Мужской мозг не будет так воспринимать ситуацию, если только ему не грозит реальная, непосредственная физическая опасность. Эти базовые структурные различия в мозге служат фундаментом для всей той разницы в поведении и жизненном опыте, которую мы наблюдаем у мужчин и женщин.
Биологические инстинкты – ключ к пониманию того, как мы запрограммированы, и они же являются ключом к успеху в современном мире. Если вы знаете, что вашими желаниями управляет то или иное биологическое состояние мозга, то сможете принять сознательное решение ничего не делать или поступить иначе, не так, как вам хочется. Но сначала нам нужно понять, как именно женский мозг устроен генетически и как его формируют эволюция, биология и культура. Если этого не понимать, то биологические параметры превращаются в неотвратимую судьбу, пред лицом которой мы бессильны.
Биология – это действительно фундамент нашего характера и поведенческих склонностей. Но если во имя свободы воли и политической корректности мы начнем вообще отрицать влияние биологических законов на мозг, то пойдем против своей природы. Если мы признаем, что на наши биологические структуры влияют и другие факторы, в том числе половые гормоны и их перепады, то сможем помешать им создать фиксированную реальность, которая полностью управляет нами. Мозг – это талантливая самообучающаяся машина. Нет ничего абсолютно фиксированного. Биология оказывает на нас огромное влияние, но не запирает нас в строго определенном восприятии реальности. Мы можем изменить эту реальность, воспользоваться своим интеллектом и целеустремленностью, чтобы прославить и при необходимости изменить воздействие половых гормонов на структуру мозга, поведение, реальность, креативность… и судьбу.
В среднем мужчины и женщины одинаково умны, но реальность женского мозга часто истолковывают совершенно неправильно, считая, что это означает, что женщины менее способны в определенных областях, в частности, в математике и точных науках[17]. В январе 2005 г. Лоуренс Саммерс, тогдашний президент Гарвардского университета, шокировал и разгневал своих коллег и широкую публику, заявив в своей речи для Национального бюро экономических исследований: «В самом деле все выглядит так, что для многих, многих разных человеческих атрибутов – математических способностей, научных способностей – есть сравнительно четкие данные, которые показывают, что какой бы ни была разница в средних (это как раз можно оспаривать), разница в среднеквадратичном отклонении и вариабельности между мужской и женской популяциями действительно существует. И это верно как в отношении атрибутов, на которые влияют культурные нормы, так и атрибутов, на которые они влиять не могут»[18].
Все решили, что эта фраза означает, что женщинам просто не хватает врожденных способностей, чтобы стать великими математиками или учеными.
Судя по итогам современных исследований, Саммерс одновременно прав и неправ. Сейчас мы знаем, что в подростковом возрасте разницы в математическом и естественнонаучном таланте между мальчиками и девочками просто нет[19]. В этом он был неправ. Но когда женский мозг переживает эстрогеновое наводнение, женщины начинают больше внимания уделять своим эмоциям и общению – разговорам по телефону, прогулкам с подружками по магазинам. В то же самое время мозг мальчиков заливает тестостероном, они становятся менее общительными и больше стремятся к личным достижениям – в играх и на задних сиденьях машин. Когда юноши и девушки начинают задумываться о траектории дальнейшей карьеры, девушки теряют интерес к работе, которая требует одиночества и меньшего общения с людьми, а вот юноши могут запросто часами сидеть за компьютером у себя в комнате и вообще не выходить[20].
С самого раннего возраста моя пациентка Джина была очень одаренным математиком. Она стала инженером, но в двадцать восемь лет поняла, что хочет работать с людьми и в целом найти для себя карьеру, которую можно совместить с семейной жизнью. Она обожала трудности, которые приходилось преодолевать для решения инженерных проблем, но ей не хватало ежедневных контактов с людьми, так что она раздумывала, не стоит ли сменить работу. У женщин такие конфликты нередки. Моя подруга-ученый Кори Баргманн сказала мне, что многие из ее самых умных подруг отказались от научной карьеры и перешли в области, где не чувствовали себя такими оторванными от общества. На эти ценностные решения вполне реально влияет гормональный фон, который заставляет женский мозг стремиться к установлению новых связей и общению. То, что в науку идет меньше женщин, вообще никак не связано со способностями женского мозга к научной деятельности и математическим расчетам. Вот здесь Саммерс оказался совершенно неправ. Да, женщин на высоких научных и инженерных постах в самом деле мало, в этом он прав. Но он абсолютно ошибается, утверждая, что женщины не попадают на эти должности потому, что менее способны[21].
У женского мозга есть невероятные уникальные способности – он отлично владеет словом, завязывает глубокие дружеские связи, обладает почти сверхъестественным умением читать лица и тон голоса, соответствующие тем или иным эмоциям и состоянию души, и как никто умеет разрешать конфликты[22]. Все это часть глубокого программирования женского мозга. Все женщины рождаются с этими талантами, которые, что греха таить, недоступны многим мужчинам. Мужчины рождаются с другими талантами, которые формирует их собственная гормональная реальность. Но это тема уже для другой книги.
Целых двадцать лет я лечила своих пациенток и с нетерпением ждала прогресса в изучении женского мозга и поведения. Лишь на пороге тысячелетия появились интереснейшие исследования, в которых показано, как структура, функции и химия женского мозга влияют на ее настроение, мыслительные процессы, энергию, сексуальное влечение, поведение и благополучие. Эта книга – руководство пользователя по новым исследованиям, посвященным женскому мозгу и нейробихевиоральным системам, которые делают нас женщинами. Она основана на моем двадцатилетнем клиническом опыте нейропсихиатра. В ней вы найдете информацию о потрясающих достижениях в генетике, молекулярной нейробиологии, фетальной и педиатрической эндокринологии и изучении нейрогормонального развития. Используются данные из нейропсихологии, когнитивной нейробиологии, изучения развития детей, визуализации мозга и психонейроэндокринологии. Мы познакомимся с приматологией, исследованием животных и человеческих младенцев, чтобы узнать, как именно то или иное поведение программируется в женском мозге тем или иным сочетанием природы и воспитания.
Благодаря этому прогрессу мы вошли в эпоху, когда женщины наконец-то смогут разобраться в своей уникальной биологии и в том, как она влияет на их жизнь. Мы все отлично знаем, что и женщины, и мужчины могут быть космонавтами, артистами, исполнительными директорами, врачами, инженерами, политическими лидерами, родителями и воспитателями детей. Моя личная миссия – обучить заинтересованных врачей, психологов, учителей, медсестер, аптекарей и студентов, которые лишь учатся этим профессиям, чтобы те могли принести максимальную пользу женщинам и девушкам-подросткам, с которыми работают. Я при любой возможности лично рассказываю женщинам и девушкам об их уникальной системе «мозг – тело – поведение» и помогаю им быть на высоте в любом возрасте. Я надеюсь, что эта книга поможет намного большему числу женщин и девушек, чем я могу лично принять в клинике. Я надеюсь, что женский мозг наконец-то станут воспринимать как хорошо настроенный и талантливо сделанный инструмент.
Глава 1
Рождение женского мозга
Лейла была маленькой егозой, которая носилась по детской площадке и болтала с другими детьми вне зависимости от того, знает она их или нет. Она уже почти освоила фразы из двух-трех слов, но в основном пользовалась в общении заразительной улыбкой и кивками головы, а уж общалась она – дай бог каждому. И другие маленькие девочки тоже. «Кукла», – сказала одна. «Шопинг», – сказала другая. Быстро сформировалась шумная компания, которая болтала, играла и придумывала воображаемые семьи.
Лейла всегда радовалась, видя на площадке своего кузена Джозефа, но эта радость была недолгой. Джозеф отнимал кубики, из которых она с подругами хотела построить домик. Он хотел построить ракету, причем сделать это в одиночестве. Его друзья ломали все, что строили Лейла с подругами. Мальчики пихали девочек, отказывались ждать своей очереди и не слушали просьбы девочек прекратить или отдать игрушку. К концу утра Лейла с подругами ушли в дальний конец детской площадки. Они хотели просто тихонько поиграть в дом.
Здравый смысл говорит нам, что мальчики и девочки ведут себя по-разному. Мы своими глазами видим это дома, на детской площадке и в классах. Но культура не говорит нам, что эти различия в поведении обусловлены строением мозга. Импульсы детей настолько сильно «врожденны», что вырываются на свободу, даже если мы, взрослые, пытаемся подтолкнуть их в другом направлении. Одна моя пациентка давала своей дочери трех с половиной лет множество унисекс-игрушек, в том числе ярко-красную пожарную машину вместо куклы. Однажды, зайдя в комнату дочери, она увидела, что та завернула машину в детское одеялко и укачивает, приговаривая: «Не бойся, маленькая машиночка, все будет хорошо».
Это не результат социализации. Маленькая девочка укачивала «машиночку» не потому, что окружающая среда определенным образом сформировала ее бесполый мозг. Бесполого мозга не существует. Она родилась с женским мозгом, уже обладающим определенным набором импульсов. Девочки рождаются уже запрограммированными как девочки, а мальчики – запрограммированными как мальчики. Их мозг различается уже к моменту рождения, и именно мозг влияет на их импульсы, ценности и саму их реальность.
Мозг определяет, что мы видим, слышим, чувствуем на запах и вкус. Нервы идут от наших органов чувств прямо к мозгу, а мозг занимается интерпретацией сигналов. Если вас хорошенько ударить по определенному месту головы, вы утратите чувство запаха или вкуса. Но мозг умеет еще много чего. Он оказывает огромное влияние на наши представления о мире: на то, считаем мы человека хорошим или плохим, довольны или нет сегодняшней погодой за окном, хочется ли нам вообще заниматься сегодня хоть какими-то делами. Чтобы знать все это, не обязательно даже быть нейробиологом. Если вы не в духе и решаете выпить стакан вина или съесть вкусную шоколадку, ваше настроение может измениться. Серый пасмурный день может вдруг показаться ярким, а раздражение из-за какого-то поступка близкого человека может тут же исчезнуть – вот так химические вещества действуют на мозг. Ваша реальность может измениться буквально за мгновение.
Если химические вещества, действующие на один и тот же мозг, могут создавать разные реальности, что же случится, когда они подействуют на два мозга с разными структурами? Несомненно, эти реальности будут разными. Повреждения мозга, инсульты, лоботомия и травмы головы могут заметно изменить приоритеты человека. Измениться может даже характер: из агрессивного стать кротким или из доброго ворчливым.
Но вся штука в том, что уже в самом начале жизни структуры нашего мозга разные. Мужской и женский мозг отличаются уже по самой природе. Подумайте: что, если в одном из этих мозгов крупнее центр, отвечающий за общение? Центр, отвечающий за эмоциональную память? Что, если один из этих мозгов лучше читает невербальные сигналы людей, чем другой? В этом случае вы получите человека, в реальности которого основными ценностями являются общение, связь, эмоциональная чувствительность и отзывчивость. Такой человек будет ценить эти качества выше любых других и его будет искренне удивлять другой человек, который не понимает всей важности этих качеств. Иными словами, вы получите женский мозг.
Одни и те же химические вещества по-разному действуют на мужской и женский мозг.
Мы – врачи и ученые – когда-то считали, что гендер – это чисто культурное явление, которое есть у людей, но не у животных. Когда я училась в медицинской школе в 1970-х и 1980-х гг., уже было известно, что мозги самцов и самок животных формируются в утробе по-разному – это говорило о том, что такие импульсы, как спаривание, вынашивание и вскармливание молодняка, изначально запрограммированы в мозге животного[23]. Но при этом нас учили, что у людей половые различия зависят в основном от того, как их растили родители, – мальчиком или девочкой. Теперь мы знаем, что это не совсем правда, и, если вернуться туда, где все началось, картина становится совершенно ясной.
Представьте на мгновение, что вы – микрокапсула, которая несется по влагалищу и первой врывается в шейку матки, опередив целое цунами других сперматозоидов. Оказавшись внутри матки[24], вы увидите огромную колыхающуюся яйцеклетку, ожидающую того самого удачливого и смелого «головастика», который сумел прорваться внутрь. Давайте представим, что сперматозоид, который возглавил гонку, нес в себе X-, а не Y-хромосому. Вуаля, оплодотворенная яйцеклетка – это будущая девочка.
Всего за тридцать восемь недель мы увидим, как эта девочка вырастет из кучки клеток, которая может поместиться на булавочной головке, в младенца, который весит в среднем три с половиной килограмма и обладает всеми необходимыми механизмами, чтобы выжить вне материнского тела. Но по большей части этап развития мозга, на котором формируются специфические для женского пола структуры, длится первые восемнадцать недель беременности.
До восьми недель мозги всех зародышей выглядят женскими; женский – это своеобразный «пол по умолчанию» в природе. Если бы вы посмотрели ускоренную запись развития мужского и женского мозга, то увидели бы, как их принципиальная схема строится в соответствии с чертежом, составленным генами и половыми гормонами[25]. Огромный скачок тестостерона, который начинается на восьмой неделе, превращает «бесполый» мозг в мужской, убивая некоторые клетки в центрах общения и выращивая дополнительные клетки в центрах секса и агрессии. Если же скачка тестостерона не случается, то женский мозг развивается беспрепятственно. В мозге женского зародыша устанавливается больше связей в центрах общения и областях обработки эмоций[26]. Как влияет на нас эта развилка на зародышевой дороге? Во-первых, благодаря более крупному центру общения девочка вырастет более разговорчивой, чем ее брат. В большинстве социальных ситуаций она будет использовать намного больше различных форм общения, чем он[27]. Во-вторых, это определяет нашу врожденную биологическую судьбу, раскрашивая стекла очков, через которые мы смотрим на мир и общаемся с ним.
Чтение эмоций – это чтение реальности
Чуть ли не первое осознанное действие, которое женский мозг заставляет сделать новорожденную девочку, – изучать лица[28]. Кара, моя бывшая студентка, приходила в гости ко мне на работу со своей маленькой дочерью Лейлой. Нам очень нравилось наблюдать, как Лейла растет: по сути, мы видели ее чуть ли не с самого рождения до детского сада. В возрасте нескольких недель Лейла уже внимательно изучала все лица, появлявшиеся перед ней. Мои сотрудники и я сама много смотрели ей в глаза, и вскоре она начала улыбаться нам в ответ. Мы подражали лицам и звукам друг друга, общаться с ней было очень весело. Я хотела забрать ее к себе домой, в частности, потому, что у меня не было опыта подобного общения с сыном.
Мне очень нравилось, как эта кроха на меня смотрит, и очень хотелось, чтобы мой сын так же интересовался моим лицом. Но в этом он был ее полной противоположностью. Он хотел смотреть на что угодно – мобили, лампочки, дверные ручки, только не на меня. Смотреть кому-либо в глаза явно не входило в список его приоритетов. В медицинском институте меня учили, что все дети рождаются с потребностью смотреть в глаза, потому что это ключ к установлению тесной связи между матерью и младенцем, и несколько месяцев я всерьез опасалась, что с моим сыном что-то не так. Тогда еще не было известно о многих особенностях мозга, связанных с полом. Считалось, что все дети жестко запрограммированы изучать чужие лица, но на самом деле, как оказалось, теории раннего развития детей были перекошены в сторону девочек. Только девочки, а не мальчики, рождаются запрограммированными смотреть в глаза. Девочки не переживают внутриутробного скачка тестостерона, который уменьшает размеры центров общения, наблюдения и обработки эмоций, так что при рождении они обладают намного бо́льшим потенциалом для развития этих навыков, чем мальчики. В первые три месяца жизни навыки установления контакта взглядом и рассматривания лиц у девочек улучшаются более чем на 400 %, а вот у мальчика за это время они не меняются вообще[29].
Девочки уже рождаются заинтересованными в выражении эмоций. Они определяют, как к ним относятся, по взглядам, прикосновениям, каждой реакции людей, которые с ними общаются. По этим сигналам они понимают, достойны они любви или же только раздражают. Но вот если убрать все сигналы, которые можно увидеть на выразительном лице, вы лишите женский мозг главной лакмусовой бумажки для оценки ситуации. Вы когда-нибудь видели, как маленькая девочка общается с мимом? Она перепробует буквально все известные ей способы, чтобы заставить его сменить выражение лица. Маленькие девочки не терпят бесстрастных лиц. Они считают безэмоциональное лицо, повернутое к ним, сигналом, что они делают что-то не так. Словно собака, которая бегает за фрисби, девочка будет преследовать лицо до тех пор, пока не получит реакцию. Девочки искренне считают, что если сделают все правильно, то добьются ожидаемой реакции. Именно этот же инстинкт заставляет взрослых женщин преследовать мужчин-нарциссов[30] и других эмоционально недоступных мужчин: «Если я сделаю все правильно, он меня полюбит». А теперь представьте, каким ударом по развитию чувства собственного «я» у маленькой девочки станет безэмоциональное, пустое лицо мамы, страдающей от депрессии, или даже мамы, которая сделала себе слишком много инъекций ботокса. Отсутствие выражения лица сильно сбивает девочку с толку, и она, не добившись ожидаемой реакции на просьбу уделить ей внимание или жест привязанности, может решить, что мама не любит ее. В конечном итоге, она начнет добиваться внимания от лиц, которые будут более отзывчивы.
Любой, кто воспитывал и мальчиков, и девочек или наблюдал, как они растут, видит, что они развиваются по-разному, в частности, маленькие девочки устанавливают такие эмоциональные связи, какие недоступны маленьким мальчикам. Но психоаналитическая теория неправильно истолковала эти половые различия и сделала вывод, что больший интерес к рассматриванию лиц и желание установить связь означает, что девочки испытывают бо́льшую «потребность» в симбиозе с матерью[31]. Интерес к рассматриванию лиц говорит не о потребности, а о врожденном навыке наблюдательности. Это навык, который идет «комплектом» с мозгом, который при рождении является более зрелым, чем мозг мальчика, и опережает его в развитии на один-два года[32].
Слушание, одобрение и понимание, что ее услышали
Хорошо развитые области мозга девочек, отвечающие за определение значения выражения лиц и тона голоса, помогают им очень быстро начать распознавать одобрение окружающих. Кара очень удивилась, поняв, что может спокойно брать Лейлу с собой в общественные места.
– Просто удивительно. Мы можем сидеть в ресторане, и Лейла уже в полтора года понимает, что если я поднимаю руку, то это значит, что ей нельзя трогать мой бокал с вином. А еще я заметила, что, когда мы с мужем ругаемся, она ест руками до тех пор, пока кто-нибудь из нас на нее не посмотрит. После этого она снова начинает ковырять еду вилкой.
Эти краткие взаимодействия говорят нам о том, что Лейла замечает сигналы родителей, о которых ее кузен Джозеф, скорее всего, даже не задумывался бы. В ходе исследования двенадцатимесячных мальчиков и девочек, проведенного Стэнфордским университетом, показана разница в желании и способности наблюдать. В данном случае ребенка и мать приводили в комнату, оставляли вдвоем и строго-настрого указывали не трогать игрушечную корову. Мама стояла в стороне. Все движения, взгляды и произнесенные фразы фиксировались. Очень немногие девочки трогали запретный предмет, хотя мамы ничего не запрещали им словами. Девочки намного чаще, чем мальчики, оглядывались на лица матерей, ища на них признаки одобрения или неодобрения. Мальчики, напротив, гуляли по комнате, почти не смотря на лица мам. Они часто трогали запретную игрушечную корову, хотя мамы кричали им: «Нельзя!» Годовалые мальчики, которых ведет сформированный тестостероном мужской мозг, чувствуют стремление исследовать окружающее пространство, даже те его части, к которым запрещено прикасаться[33].
Поскольку мозг девочек не «мариновался» в тестостероне в утробе, и их центры общения и эмоций остались целыми и невредимыми, девочки приходят в этот мир, лучше умея читать лица и слышать эмоциональные оттенки голосов[34]. Точно так же, как летучие мыши слышат даже такие звуки, какие не могут слышать кошки и собаки, девочки слышат более широкий спектр эмоциональных тонов в человеческом голосе, чем мальчики. Даже в младенчестве девочке достаточно услышать, как мамин голос слегка напрягается, чтобы понять, что ящик, в котором лежит красивая оберточная бумага, открывать не следует. Но вот мальчика придется оттаскивать за шкирку, чтобы он не уничтожил все запасы упаковки подарков на следующее Рождество. Дело не в том, что он игнорирует маму, он просто физически не может распознать мамин предупреждающий тон.
Еще девочка очень хорошо умеет понимать по выражению лица, слушают ее или нет. Полуторагодовалая Лейла болтала без умолку. Мы не понимали вообще ничего из того, что она говорит, но она все равно подходила к каждому сотруднику офиса и обрушивала на него поток слов, явно очень важных для нее. Она проверяла, согласны ли мы с ней. Если мы демонстрировали хоть малейшее отсутствие интереса или на секунду переставали смотреть ей в глаза, она тут же упирала руки в бока, топала ножкой и негодующе кряхтела. «Слушай!» – кричала она. Если мы не смотрели ей в глаза, для нее это значило, что мы не слушаем. Кара и ее муж Чарльз беспокоились из-за того, что Лейла встревала буквально во все домашние разговоры. Она была настолько требовательной, что они даже беспокоились, что слишком разбаловали ее. Но на самом деле это не так. Мозг их дочери просто искал любые способы подтвердить ее самоощущение.
Из того, слушают ее или нет, маленькая девочка делает вывод, принимают ее всерьез или нет, а это, в свою очередь, влияет на ее чувство успеха. Несмотря на то что ее языковые навыки еще не развиты, понимает она намного больше, чем говорит, и она сразу узнает, причем даже раньше, чем мы сами, что мы на мгновение отвлеклись. Она сразу видит, понимает ли ее взрослый. Если взрослый настраивается на одну волну с ней, это помогает ей почувствовать себя успешной и важной. Если же не настраивается, появляется чувство неуспешности. Чарльз, в частности, был очень удивлен тем, каким же сосредоточенным приходится быть в общении с дочерью. Но он быстро заметил, что, когда он слушает ее внимательно, она начинает вести себя намного увереннее.
Эмпатия
Более совершенная программа общения и распознавания эмоционального тона, которой оборудован мозг, проявляется в поведении маленькой девочки с самого раннего возраста[35]. Через несколько лет Кара искренне не понимала, почему ее сын не успокаивается так же быстро, как Лейла, когда она берет его на руки. Она думала, что все дело просто в темпераменте, что у него более беспокойный характер. Но, скорее всего, и здесь свою роль сыграли половые различия – программирование мозга на эмпатию. Девочки-младенцы легче входят в резонанс с мамами и быстро реагируют на успокаивающее поведение, прекращая плакать и суетиться. По результатам наблюдений в ходе исследования в Гарвардской школе медицины, маленькие девочки действительно успокаиваются с мамами быстрее, чем мальчики[36].
В другом исследовании установлено, что новорожденные девочки, которым нет еще и двадцати четырех часов, больше реагируют на крики других детей и человеческие лица, чем новорожденные мальчики[37]. Даже годовалые девочки лучше реагируют на стресс других людей, особенно тех, кто выглядит печальным или обиженным[38]. У меня однажды было плохое настроение, и я сказала об этом Каре. Полуторагодовалая Лейла поняла все по тону моего голоса. Она забралась мне на коленки и начала играть с моими сережками, волосами и очками. Она схватилась руками за мое лицо, посмотрела мне прямо в глаза, и я тут же почувствовала себя лучше. Малышка точно знала, что делать.
В этом возрасте Лейла находилась на гормональной стадии, известной как младенческий пубертат: у маленьких мальчиков он длится всего девять месяцев, а вот у девочек – два года[39]. В это время яичники вырабатывают огромные объемы эстрогена – почти столько же, сколько у взрослых женщин, в которых «маринуется» мозг девочки. Ученые считают, что эти скачки эстрогена в младенчестве необходимы для того, чтобы запустить развитие яичников и мозга в репродуктивных целях[40]. Но этот высокий уровень эстрогена стимулирует и структуры мозга, которые в это время быстро строятся. Он подстегивает рост и развитие нейронов, еще больше усиливая структуры и центры женского мозга, отвечающие за наблюдательность, общительность, интуицию, даже нежность и заботу. Эстроген заранее готовит к работе эти врожденные женские мозговые структуры, чтобы маленькая девочка лучше могла разобраться в социальных нюансах и позже заявить о своей фертильности. Вот почему девочки настолько хорошо разбираются в эмоциях, даже когда еще ходят в подгузниках.
Она наследует не только мамины гены
Благодаря способности замечать и чувствовать эмоциональные сигналы, девочка на самом деле практически буквально интегрирует в себя мамину нервную систему[41]. Шейла пришла ко мне за помощью в отношениях с детьми. От первого мужа она родила двух дочерей, Лизу и Дженнифер. Когда родилась Лиза, Шейла была довольна и счастлива в своем первом браке. Она была очень способной и заботливой матерью. Но когда через полтора года родилась Дженнифер, обстоятельства значительно изменились. Ее муж превратился в отъявленного волокиту. Шейлу донимал муж женщины, с которой был роман у ее супруга. Но это еще было не самое худшее. У неверного мужа Шейлы был влиятельный и богатый отец, который пригрозил похитить детей, если она попытается уехать из штата и найти поддержку у своих родных.
Младенчество Дженнифер прошло именно в такой стрессовой среде. Дженнифер с подозрением относилась ко всем и к шести годам начала уверять старшую сестру, что их добрый и любящий отчим совершенно точно изменяет маме. Дженнифер была в этом совершенно уверена и часто повторяла свои подозрения. В конце концов, Лиза пошла к маме и спросила, правда ли это. Их отчим был из тех людей, которые в принципе не способны изменять, и Шейла это знала. Она не понимала, почему их младшая дочь настолько зациклена на выдуманной истории о неверности ее нового мужа. Но прежняя, небезопасная реальность оставила на нервной системе Дженнифер неизгладимый след, так что даже хорошие люди казались ей ненадежными и угрожающими. Двух сестер растила одна и та же мать, но в разных обстоятельствах, так что в мозговых структурах одной дочери отпечаталась заботливая, довольная мама, а в структурах другой – боязливая и тревожная[42].
«Нервная среда», которую девочка усваивает в первые два года, превращается во взгляд на реальность, который она пронесет с собой до конца жизни. В исследованиях на млекопитающих показано, что усвоение стрессовой или спокойной обстановки в раннем детстве – это называется эпигенетическим импринтингом – может передаваться через несколько поколений. По итогам исследования группы Майкла Мини, на самок животных сильно влияет то, какими спокойными и заботливыми были их матери[43]. То же самое наблюдается и у людей, и у самок других приматов[44]. Матери, страдающие от стресса, естественно, становятся менее заботливыми, и их маленькие дочери усваивают от них напряженную нервную систему, которая меняет восприятие реальности. Дело здесь не в том, что вы узнаете когнитивным путем, а в том, что усваивается через клеточные микроструктуры на неврологическом уровне[45]. Возможно, именно этим объясняется, почему у родных сестер могут быть настолько разные взгляды на мир. А вот мальчики, похоже, не в такой большой степени усваивают мамину нервную систему.
Неврологическая инкорпорация начинается еще во время беременности. Стресс матери во время беременности влияет на эмоциональную и стрессовую гормональную реакцию, особенно у детенышей-самок. Эти эффекты были измерены у козлят[46]. Козлята-самки, подвергавшиеся стрессу в утробе, оказались более пугливыми, менее спокойными и более тревожными, чем козлята-самцы. Более того, у козлят-самок, переживших стресс в утробе, обнаруживался более высокий уровень эмоционального стресса, чем у козлят-самок, не переживавших стресс. В общем, если вы девочка, которая планирует зародиться в утробе, постарайтесь попасть в маму, у которой нет стресса, зато есть спокойный и любящий супруг и семья, которая ее поддерживает. А если вы будущая мама, которая носит под сердцем плод, будьте спокойнее, тогда сможет расслабиться и ваша дочь.
Не ссорьтесь
Так зачем же девочка рождается, уже обладая настолько хорошо отстроенной машиной для распознавания лиц, реагирования на эмоциональную интонацию голоса и безмолвные сигналы, подаваемые другими? Задумайтесь. Такая машина построена для того, чтобы заводить связи. Это главная задача женского мозга, и именно этим он заставляет женщину заниматься с самого рождения. Это результат тысячелетий генетического и эмоционального программирования, которое когда-то всерьез влияло на шансы выжить, да и, пожалуй, влияет до сих пор. Если вы умеете считывать лица и голоса, то сможете понять, что нужно младенцу. Предвидеть, что собирается делать крупный и агрессивный мужчина. И, поскольку вы меньше в размерах, вам, скорее всего, нужно сбиться в стайку с другими женщинами, чтобы отбиваться от нападения разгневанного мужчины, а то и сразу нескольких.
Если вы девочка, то запрограммированы на поддержание гармонии в обществе. Это вопрос жизни и смерти для вашего мозга, даже если это не так и важно в XXI веке[47]. Мы видели это на примере поведения двух девочек-близнецов, которым было по три с половиной года. Каждое утро девочки залезали друг дружке на тумбочки, чтобы добраться до одежды, висящей в шкафах. У одной девочки был розовый костюмчик из двух предметов, у другой – зеленый. Их мама каждый раз смеялась, видя, как они меняются кофточками – розовые штанишки с зеленой кофточкой, а зеленые – с розовой. Близняшки менялись одеждой не ссорясь.
– Можно взять твою розовую кофточку? Я тебе потом верну, а ты возьми мою зеленую, – переговоры шли примерно так. Если бы кто-то из двойняшек был мальчиком, такое было бы практически невозможно. Брат, скорее всего, просто схватил бы понравившуюся кофточку, а сестра попыталась бы его уговорить, но все бы закончилось плачем, потому что он еще не освоил язык на таком же уровне, как она.
Типичные, не подвергнувшиеся влиянию тестостерона девочки, которыми руководит эстроген, очень большое внимание уделяют поддержанию гармоничных отношений[48]. С самых первых дней им комфортнее и счастливее всего жить в мире спокойных межличностных связей. Они предпочитают избегать конфликтов, потому что раздоры противоречат их стремлению поддерживать связь, добиваться одобрения и заботиться о других. Двухлетняя эстрогеновая «ванна», в которой «купается» мозг девочек во время младенческого пубертата, лишь подкрепляет стремление создавать социальные связи, основанные на общении и компромиссе. Так получилось с Лейлой и ее новыми подружками по детской площадке. Буквально через несколько минут после знакомства они уже предлагали друг дружке игры, работали вместе и создали миниатюрное общество. Они нашли общий язык, который позволил организовать общие игры и, возможно, подружиться. А помните шумные явления Джозефа? Они обычно портили день и разрушали гармонию, к которой стремились мозги девочек.
Главная задача женского мозга, продиктованная тысячами лет эволюции, – уметь считывать интонации в голосе и эмоции на лице.