Читать онлайн Сбежать любой ценой бесплатно

Глава 0. В темноте

Знаю, что как только закончится действие адреналина, упаду без сил, но сейчас некогда думать. Нужно бежать, просить помощи. Спотыкаясь, поднимаюсь по лестнице. От паники перехватывает дыхание и вдох застревает в горле. Скорее! Скорее! Мне кажется, что я такая медленная! Снова споткнувшись, вскрикиваю. От сердцебиения звенит в ушах, и голова кружится.

Тяну дверь на себя и, выскочив за порог, оказываюсь в полной темноте. Дует ветер. Пахнет гниющей листвой, и не видно ни зги. Я понятия не имею, куда мне бежать. Сообразить, где нахожусь, тоже не могу. Поднимаю глаза в небо. Ни луны, ни звезд. За спиной слышны шаги Юрия. Он уже совсем рядом! Надо бежать. Неважно куда, главное, чтобы не оказаться снова в его руках!

Босые ноги скользят. Свежая грязь тот еще каток, ее холодные комки обжигают стопы. Футболка длиной до середины бедра не спасает от холода. Не знаю, сколько я пробежала. Дыхание сбивается, воздух застревает в горле. Понимаю, что помощи ждать неоткуда. Сбегая, я надеялась, что встречу людей, что смогу обратиться к ним и попросить защиты. Но вокруг только мгла. Вот попала, так попала! Мне хочется заплакать от горя и обиды, что все так сложилось. Что моя жизнь вот-вот закончится.

Внезапно в глаза бьет свет, который появляется словно из ниоткуда. Прикрываю глаза ладонью и смотрю на него сквозь пальцы. В воздухе висят шесть шаров, наполненных белым цветом. Никогда таких не видела. А в их центре стоит мужчина и с недоумением смотрит на меня. У него бледное лицо, длинные светлые волосы перекинуты на грудь. На вид ему чуть больше тридцати. На виске нарисован черный знак, похожий на завитушку, вдоль которой двойные штрихи. Он охватывает скулу и поднимается к брови, сливаясь с ней.

Не раздумывая, бросаюсь к нему. Боясь, что он исчезнет, вцепляюсь пальцами ему в плечи. Слышу за спиной шаги Юрия и понимаю, что вот-вот все закончится.

– Помогите мне! – срывающимся голосом шепчу. Чувствую, как от страха у меня подкашиваются ноги. То, как глядит на меня незнакомец, не обещает ничего хорошего. – Помогите! Меня хотят убить!

Незнакомец задерживает взгляд на моем лице, а потом смотрит мне через плечо.

Глухой хлопок. Острая боль обжигает спину. Картинка перед глазами начинает мигать. Чувствую, как земля уходит из-под ног, и я падаю.

Глава 1. Кто все эти люди?

Возвращение в реальность происходит неожиданно. Только что я была в темноте, из которой, казалось, нет выхода, и вот я снова все чувствую. Боль пульсирует везде. В голове, ребрах, пальцах ног. Словно все мое существо превратилось в один сплошной комок боли. Ноздри щекочет запах трав и кожи. Пробую шевельнуть пальцами и приподнять руку. Мне это удается. С радостью понимаю, что на запястьях нет наручников и я ни к чему не прикована. Это придает мне смелости, и я открываю глаза.

Рядом с постелью висит белый шар, наполненный сиянием. Нет ни языков пламени, ни проводов. Он просто светит, вися в воздухе, и все. Интересная штука. На стене напротив вижу большие часы. Циферблат разделен на две части. Низ – черный, на нем нет ни одного деления. А верх светлый, на нем три цифры. Единица на востоке, двойка в центре и тройка на западе. Что за странные часы? Никогда прежде таких не видела. Перевожу взгляд на небольшой стол из черного дерева. Там стоят сосуды, похожие на медицинские банки, наполненные то ли жидкостью, то ли дымом разных цветов.

Приподняв одеяло, которым я укрыта до подбородка, вижу, что одета в белую мужскую рубашку. Верхние три пуговицы не застегнуты и видны бинты, которыми перетянута грудь.

Воспоминания обрушиваются потоком. Похищение, подвал и острая боль в спине… Паника не дает дышать, и слезы градом катятся из глаз. Обжигают виски и прячутся в волосах. В голове бьется только одна мысль – я должна бежать.

Попытка встать заканчивается плачено – падаю на пол. Слишком слаба и ноги не держат меня. Даже если я доползу до двери, то что дальше? У меня сейчас нет сил постоять за себя. Слышатся шаги, и я зажмуриваюсь от страха. Дверь распахивается и входит мужчина. Увидев меня на полу, тут же склоняется ко мне и подхватывает на руки. Его лицо выглядит знакомо, и я понимаю, что именно с ним я встретилась, когда убегала от Юрия.

– Ты еще слишком слаба, чтобы ходить, – строго говорит незнакомец, укладывая меня на кровать.

Кусаю губы, чтобы не стонать от боли. Сквозь ткань рубашки чувствую тепло рук мужчины и это вызывает у меня беспокойство. Хочется оттолкнуть его, но сил нет. Он укрывает меня одеялом, мягко проводит рукой по волосам, и я вздрагиваю от этого жеста.

– Где я? – хриплю я и горло противно саднит.

– У меня дома. Все хорошо, тебе не о чем волноваться, – голос у мужчины приятный, спокойный. – Как ты себя чувствуешь?

– Сносно, – хриплю я. – Пожалуйста, позвони моему отцу. Скажи ему, где я. Он волнуется…

– Позвонить? – переспрашивает мужчина, откровенно рассматривая меня. Будто до того, как я пришла в себя, у него не было на это времени. От мысли, что пока я была без сознания, он мог мной воспользоваться, становится муторно. Хотя почему я сразу так плохо о нем думаю? Может, он относится к проценту нормальных людей. Не все же такие, как Юрий. По крайней мере, хочется в это верить. От вспоминания о нем мне становится физически больно, словно кто-то одним ударом ломает мне ребра.

– А еще лучше съезди к нему, – не сдаюсь я, тяжело дыша. – Если дело в деньгах, то папа оплатит тебе стоимость бензина и время. Это очень важно. Вопрос жизни и смерти… Пожалуйста.

– Кто твой отец?

– Стрелков Андрей Серафимович… – шепчу я. – Он следователь…

Мужчина изгибает бровь, и на его лице появляется удивление. Замечаю, что одет он как-то странно. Просторная рубашка с кружевами на манжетах и вороте, узкие штаны, заправленные в высокие сапоги. Поверх рубашки темно-зеленый жилет из бархата. Ощущение, что он сошел с картины средневекового художника. Может, он увлекается реконструкцией?

– А где его можно найти?

– Улица Декабристов, сорок восемь. Сделай это как можно быстрее, прошу тебя… И скажи, чтобы… Нет, ничего не говори больше. Просто сообщи, где я.

– Тебе нужен отдых, – говорит мужчина и касается пальцами моей щеки.

– Не трогай меня, – задыхаясь прошу я. Меня накрывает паника, горло перехватывает. Кажется, что я умру сейчас, если он не уберет руку, но он послушно отстраняется.

– Хорошо, хорошо, не бойся. Я не сделаю тебе больно. Смотри, у меня нет оружия, – говорит он и показывает ладони.

– Ты сам можешь им быть, – шепчу я, не зная, как усмирить сердцебиение. Мужчина грустно усмехается и садится рядом. Берет со стола сосуд и, сняв с него крышку, выпускает оттуда оранжевый шар с темной дымкой внутри.

– Могу тебя заверить, что твоей жизни ничего не угрожает. Поэтому расслабься и набирайся сил. Мы поговорим с тобой, когда ты восстановишься.

– Я твоя заложница? – с ужасом шепчу я, и в горле тут же пересыхает.

– Конечно же нет, – равнодушным тоном отзывается мой собеседник. – Но это неплохая идея. Я обдумаю ее на досуге.

– А где Юрий? Тот человек, что гнался за мной?

– Не знаю. Исчез, – пожимает плечами блондин. – Не хочешь рассказать, что случилось?

– Как-то нет настроения, – устало отзываюсь я. Веки тяжелеют, и мне хочется спать. – Сообщи моему папе, где я…

Мужчина понимающе улыбается. Оранжевый шар подлетает ко мне и опускается на солнечное сплетение. Чувствую легкое жжение и ощущаю, как этот свет входит в меня, растекается под кожей.

– Что это? – ошарашено шепчу я.

– То, что поможет тебе быстро встать на ноги, – отвечает мой спаситель. – А теперь спи.

Ставит посудину на место и торопливыми шагами покидает комнату. Слышу, как закрывается дверь. Еще пару минут я бессмысленно пялюсь на потолок, а потом снова проваливаюсь в пустоту.

Просыпаюсь от звука приглушенных голосов. Они звучат откуда-то издалека, и до меня доходит, что говорят в соседней комнате. Приподнявшись на локтях, прислушиваюсь. Ничего не разобрать! Любопытство заставляет меня сползти с кровати и подойти к двери. Сегодня я ощущаю себя намного бодрее, чем в прошлый раз. Голова еще кружится, но ноги меня держат. Даже идти не так трудно. Обращаю внимание на пол, который устлан меховыми шкурами неизвестных мне животных. Осторожно берусь за ручку и в глубине души боюсь, что окажусь заперта. Но нет, дверь поддается, и я высовываюсь в коридор.

– С каждым днем ситуация все хуже, – с волнением произносит мужской голос. – Неужели ты сам этого не видишь?

– Вижу, конечно, вижу, – вздыхает второй мужчина. Узнаю его голос. Он принадлежит тому, кто меня спас. – Но я ничего не могу сделать, я тебе об этом уже говорил.

– Ты трясешься над жизнью одного человека… А из-за этого умирают тысячи! – запальчиво говорит первый мужчина. – Маллори, это эгоистично и малодушно с твоей стороны.

– Будь честным, Берт, – спокойно произносит мой спаситель. Маллори. Его зовут Маллори. Надо запомнить. – Тебя тоже волнует жизнь только одного человека. Не припомню, что бы тебя когда-то тревожила судьба человечества в целом.

– Витрины моего магазина выходят на главную площадь, – устало отвечает тот, кого назвали Бертом. – Я устал смотреть на казни. Вайт с каждым днем все больше теряет рассудок. Хотя казалось, куда уже больше…

Казни? О чем они говорят? Почему у них такие странные имена? И кто такой этот Вайт? От всех этих вопросов у меня начинает болеть голова, и я чувствую себя потерянной.

– Не смотри на меня так. Я ничего не смогу с этим сделать, – сурово говорит Маллори. – Давай сменим тему.

– Ладно, – вздыхает Берт. – Кстати, почему тебя вчера не было?

– Я был занят.

– Маллори, это, конечно, не мое дело, но я бы на твоем месте так не рисковал. Твоя позиция и так очень шаткая… Ты в любой момент можешь потерять все, включая жизнь. Если уже ты не хочешь предпринимать радикальных мер…

– Не беспокойся обо мне.

– Мы же друзья.

– Я это ценю, Берт.

– Так чем ты был занят? – лукаво произнес Берт. – У тебя появилась девушка? Неужели выкупил кого-то в борделе?

– Нет, – задумчиво отвечает Маллори, и я понимаю, что речь сейчас пойдет обо мне. Краска невольно начинает заливать лицо. Как хорошо, что меня никто не видит. – Нашел одну гостью. Не думал, что еще когда-нибудь встречу кого-то из другого мира. Но, видимо, ворота не так плотно закрыты, как говорит Вайт. Странно видеть кого-то без настройки.

– Покажешь ее? – с любопытством спрашивает Берт, и я невольно пячусь. Не хватало, чтобы они заметили, что я подслушиваю!

– Не сейчас. Она больна. Знаешь, рана у нее необычная – в ней был металлический цилиндр, который повредил ее ткани. Смотри. Никогда такого не видел… Было у самого позвоночника. Чудом не задело кости.

Слышится шуршание. Под кем-то из мужчин скрипит стул.

– Я тоже, – после долгой паузы, откликается Берт. Догадываюсь, что Маллори показывает ему пулю.

– За ней гнались, она бросилась ко мне, прося о помощи… Судя по тем порезам на теле, над ней издевались.

Кусаю губы от напряжения. Маллори что, не знает, что такое пулевое ранение? Это предположение ставит меня в тупик. А от того, что эти два парня обсуждают мое состояние, мне делается неловко. Стыдно, что надо мной издевались, словно это моя вина. Чувствую усталость, ноги словно свинцом наливаются и хочется одного – лечь.

– К тебе еще стражи безопасности не заглядывали?

– Нет, но думаю, вот-вот придут, – вздыхает Маллори. – Надеюсь, девчонка в ближайшие дни оклемается, не хочется отдавать ее в публичный дом в таком состоянии.

Куда?! Меня начинает трясти, и я понимаю, что могу выдать себя. Пора заканчивать игру в шпионку. Но мне нужно больше информации о том, куда я попала и что за люди меня окружают.

– Не думаю, что у тебя есть выбор. Или ты успел запасть на эту красотку? – в голосе Берта звучит легкая насмешка.

– Я ведь ее даже не знаю.

– Зато уже видел без одежды.

– Берт, она была при смерти.

– Разве это помеха любви? Впрочем, Вайт тоже захочет с ней познакомиться. Будет лучше, если ты сам ее к нему приведешь. Если он узнает от кого-то, будет только хуже.

– Знаю, – отвечает Маллори. – Мне бы очень не хотелось, чтобы их знакомство состоялось.

Кто такой этот Вайт? Почему они его так бояться? Он главарь банды? Еще один повод сбежать отсюда как можно скорее!

– Еще бы. Ладно, пойду я, – говорит Берт. – Мне еще нужно доделать заказ на новую пару сапог. Впереди бал, все как с ума сошли – хотят новую обувь, ничего не успеваю.

– Пойдем, провожу тебя, – говорит Маллори.

Осторожно пячусь в свою комнату и, затаив дыхание, прикрываю дверь. Как раз с этот момент мужчины выходят в коридор. Добираюсь до кровати и ныряю под одеяло. Оно напоминает мне дым. Несмотря на то, что оно тяжелое, пальцы легко проходят сквозь него. В голове крутится только одна мысль – куда я попала?

Шаги в коридоре стихают. Где-то хлопает дверь и повисает тишина. Понимаю, что осталась одна. Снова выбираюсь из постели и начинаю обследовать комнату. Мех приятно щекочет кожу стоп. Сколько же надо было убить животных, чтобы застлать весь пол шкурами? Маллори охотник? Почему-то мне с трудом в это верится.

Подхожу к окну и отодвигаю штору. За окном темнота. Плотная, непроглядная. Никаких фонарей или отсветов из домов напротив. Хочу открыть раму, но не понимаю как. Никакой фурнитуры. Может встроенные кнопки? Не нахожу ничего подобного, и это расстраивает меня. Мне нужно как можно скорее покинуть это странное место! Добраться до телефона, позвонить папе… А что, если он мне не поверит? От этого предположения замираю. Он ведь так дружен с Юрием, что, если решит, что я оговариваю его? Ведь доказательств у меня нет.

«Потому что ядовитые побеги надо искоренять прежде, чем они нанесут вред всему живому» – всплывает у меня в памяти. Что Юрий имел ввиду, говоря это? Или это всего лишь бред больного человека?

Усталость заставляет меня снова лечь. Едва закрыв глаза, засыпаю.

Просыпаюсь, когда стрелка часов четко указывает на цифру один. Встаю с кровати и подхожу к окну. Тьма сменилась серой завесой, за которой все еще ничего не видно. Мне хочется есть, желудок противно ноет от голода. Волосы спутались, в них листья и грязь, а еще опилки, которые остались от моего заключения в подвале у Юрия. От одного воспоминания о нем мне становится плохо, и руки начинают дрожать. Хочу выбраться, чтобы осмотреть дом и найти подходящую одежду для побега. Но дверь оказывается заперта. Я снова пленница.

Не успеваю свалиться в панику – слышу шаги и в комнату входит Маллори. В руках держит стопку вещей. Увидев, что я не в постели, хмурится.

– Ты сказал мне, что я не твоя заложница, но запер меня! – набрасываюсь я на него. – Ты соврал мне?

– Нет, – спокойно отвечает тот, кладя на кровать одежду. – Переживал за твою безопасность.

– В этом доме есть кто-то еще, кто мог мне навредить? Или ты не рассчитываешь на собственную порядочность?

– Мы здесь вдвоем. Но ты могла отправиться на поиски приключений и попасть в неприятности. Мне этого не хотелось, – окидывая меня взглядом с головы до ног, спокойно говорит Маллори.

– По-твоему, я была в состоянии это сделать? Да еще почти голая?

– Я не настолько хорошо тебя знаю, поэтому решил не рисковать. Меня зовут Маллори. А тебя? – он старается говорить дружелюбно, но я все равно не чувствую себя рядом с ним в безопасности.

– Дана, – отвечаю я. – Где мы сейчас находимся?

– У меня дома. Я же тебе говорил, – мягко говорит Маллори, но по глазам вижу, что он нервничает.

– Ты связался с моим отцом? Когда он приедет?

– Нет. Он никогда не приедет к тебе, Дана, – сказал Маллори, глядя мне в глаза. К горлу подкатывает ком. Беспомощно обхватываю себя руками, желая защититься от услышанного, хотя знаю, что это не сработает. – Тебе лучше как можно быстрее смириться с этим.

– Но почему? Чего ты хочешь от меня? Чтобы я стала твоей рабыней? Спала с тобой или твоими друзьями? – повышаю голос я, вспомнив его вчерашний разговор с Бертом о борделе. Кстати, как бы расспросить его об этом, чтобы он не понял, что я подслушивала.

– Я был бы рад помочь тебе, правда, – кладя мне руки на плечи, вкрадчиво говорит Маллори. – И сходить к твоему отцу и проводить тебя домой. Но это невозможно. Ты больше не в своей стране, даже не в своей реальности. Ты гостья, и теперь тебе придется жить по здешним правилам.

– Зачем ты так шутишь надо мной? – шепчу я, чувствуя, как его пальцы стискивают мне плечи.

– Я не шучу, Дана.

– Я тебе не верю, – отстраняясь от Маллори, зло говорю я. – Не верю! Это очень тупая и неуклюжая ложь!

Маллори поджимает губы и его взгляд становится холодным, колючим. Словно я оскорбила его своими словами. Но мне все равно, что он чувствует. Это же не его семье угрожает опасность!

– Раздевайся, – неожиданно говорит Маллори, и я испугано поднимаю на него глаза. – Я должен осмотреть твою рану.

Пальцы плохо слушаются, пока я расстегиваю мелкие пуговицы на рубашке. Знаю, что Маллори уже видел меня без одежды, но мне все равно неловко. Тем более под его взглядом, который следит за каждым моим движением. Наконец рубашка падает на пол и на мне остаются лишь трусы и бинт, который прикрывает грудь.

Маллори аккуратно снимает скобку, сдерживающую края марли и снимает с меня бинт. Он делает это так медленно, что мне хочется стукнуть его по рукам. Иногда, словно случайно, его пальцы задевают мне кожу. Он тут же ловит мой взгляд, словно хочет удостовериться, что его прикосновение не оскорбило меня. А я слишком зла, чтобы понимать, что чувствую.

– Ты врач? – спрашиваю я, чтобы разрушить напряжение, что зарождается между нами. Маллори с непонимаем смотрит на меня, а потом продолжает осмотр.

– Все зажило. Ты здорова. Примерь одежду, что я тебе купил. Надеюсь, она тебе подойдет, – говорит Маллори. Он старается не смотреть на меня, и я ему за это благодарна.

– Я бы хотела принять душ, – говорю я, прикрывая руками грудь.

– Да, конечно, – отрывисто произносит Маллори. Поднимает с пола рубашку и протягивает ее мне. – Идем провожу.

Мы выходим в коридор. Маллори спускается по лестнице. Я, придерживаясь за перила, иду следом. Оказавшись на первом этаже и сворачиваем в небольшой закуток. Тут же вспыхивает свет. Двери разъезжаются в стороны, и я вижу капсулу, по периметру которой мигают разноцветные огоньки.

– Заходишь в форму и желаешь очищения. Закрываешь глаза, настраиваешься на него и все происходит.

– Что происходит? – не понимаю я.

– На тебя проливается очисвет, – мучительно подбирая слова, говорит Маллори. – Он очистит твою кожу, волосы и убьет вирусы и бактерии, если они вдруг оказались в организме, снимет воспаление.

– Ничего не поняла, – признаюсь я. – А обычная вода есть? Ну там, душ, например.

– Вода?

– Ладно, неважно, – вздыхаю я. До меня вдруг доходит, что за эти дни я ни разу не пила. Может, я уже умираю от обезвоживания?

Раздеваюсь, и кладу на одежду на маленький стул. Задерживаю взгляд на бедре: родимое пятно, что у меня там с рождения, стало ярче, словно налилось силой. Если к нему приглядеться, то оно напоминает штрих-код. Точно такое же есть у моей сестры и родителей. Мы в шутку называем их «семейная реликвия». Дотрагиваюсь до него пальцем – оно горячее и стало более выпуклым. Нехороший знак. Никогда такого не было.

Захожу в капсулу и внимательно осматриваюсь. Никаких кнопок и рычагов. Светлый потолок с мелкой сеткой и такой же пол. В стенах тоже есть эта сетка, но у меня такое ощущение, словно она подстраивается под мое тело. Что там говорил Маллори? Пожелать очищения?

– Желаю очищения! – вслух произношу я, но ничего не происходит. Повторяю, но результат тот же. Видимо, я чего-то не поняла, но вылезать голой и уточнять не хочется. Представляю себе, как вода плавно бежит по коже, согревая и очищая ее.

Душ, видимо, восприняв это как призыв к действию, обрушивает на меня целый столп света с мерцающими частичкам по краям, которые очень похожи на пыль в солнечных лучах. Меня обжигает, бьет током. Ору, не зная, куда деться. Дверь заблокировало, и пока на меня, напуганную и истерящую, льется этот свет, она не желает открываться! Долбаные механизмы! Прекращаю метаться, сдаюсь, подставив себя потоку, и через секунду все прекращается.

Дрожа всем телом, выбираюсь из капсулы. Из стены выплывает зеркало, и я машинально бросаю взгляд на свое отражение. Я выгляжу свежей и румяной. Волосы чистые и блестят, как после салона. Хотя меня просто бы устроило, если бы с них сошла грязь. В зеленых глазах ужас и смятение. Поворачиваюсь спиной и вижу возле позвоночника красную отметину. Это все, что осталось от пули, выпущенной Юрием. Чудо, что после этого я могу ходить. Настоящее везение, что я встретила Маллори и он спас меня. Хотя это все еще спорный вопрос.

Беру со стула одежду, которую купил мне Маллори. Шерстяная юбка красного цвета и синяя кофта на пуговицах из ткани, похожей на вельвет. А также комплект кружевного белья и чулки. Размер подобран идеально, словно с меня снимали мерки. А может, так оно и есть. Я же несколько дней была не в себе. Он мог делать со мной все, что угодно. От этой мысли меня передергивает. Не хочу себе даже представлять такое.

Расчесав волосы пальцами, заплетаю их в косу, которая достает до талии. Все, я готова к любым испытаниям.

Выбираюсь в коридор и иду искать Маллори. Тот, заложив руки за спину, смотрит в окно. Замечаю, что он высокий и широкоплечий. В стройности ему не отказать. Белокурые волосы забраны в высокий хвост. Услышав шаги, он оборачивается и смотрит на меня.

– Тебе надо подкрепиться, – говорит Маллори. – И мы пойдем на прогулку.

Мой желудок реагирует на эти слова печальным урчанием, а рот тут же наполняется слюной. Перед глазами тут же всплывают ароматный плов, мягкий свежий хлеб и чашка горячего кофе. Сдерживаюсь, чтобы не облизать губы от предвкушения.

Мы входим в просторное помещение. Оно светлее, чем спальня и гостиная. Маллори подходит к шкафчику и, открыв его, достает оттуда прозрачную колбу со светящимся оранжевым шаром. Оглядывается на меня и, подумав, достает еще одну, уже с фиолетовым.

– Это дурь? – вырывается у меня.

– Ты о чем? – хмурится Маллори.

– Ну вот это вот, – указываю пальцами на сосуды. – Наркотики?

– Это твое питание.

– Ты серьезно? Если это шутка, то она очень странная! Я не буду это принимать, – категорично заявлю я, видя, что Маллори двигается ко мне. – И не надо меня убеждать, что это безопасно!

– Ты уже это принимала. И не раз. Только по моей воле. Теперь пришло время научиться делать по своей, – строго говорит Маллори. – Иначе ты не выживешь.

– А нормальной еды у тебя нет? Кофе, хлеба, творога, например? – пятясь от него, бормочу я. Маллори пожимает плечами, словно не понимает, о чем речь. – Котлеты тоже подойдут. Или ты на диете?

– По-твоему, это нормальная еда? Так питались только в дикие времена.

– Что, прости?

– Были проведены наблюдения, которые показали, что такая еда убивает и приводит к болезням. Поэтому она была заменена на чистое питание, которое восстанавливает клетки и ткани тела, исцеляя его, – со страстью говорит Маллори.

– За дуру меня держишь?

– Просто прими это, – тихо, но с напором говорит Маллори и мне кажется, что если я не сделаю этого, то он сломает мне челюсть или впихнет в меня содержимое колбы силой. Перевожу взгляд с него на сосуды. Я все еще не понимаю, о чем он, но вспоминаю, как в солнечное сплетение вошел светящийся шар и мне стало хорошо. Тогда я решила, что это галлюцинация, но, видимо, нет.

– Как? – с недоверием прохрипела я.

– Изъяви желание, и оно само войдет в твое тело, – говорит Маллори и протягивает мне сосуд с оранжевым шаром. Осторожно беру его в руки, смотрю на него, но ничего не происходит. – Тебе нужно расслабиться. Ты очень напряжена.

Да от такой чуши вообще умереть можно! Маллори движением руки выталкивает шар из сосуда, и тот зависает у меня перед носом. Смотрю, как в шаре дрожат оранжевые искры. Они крохотные и кружатся, наталкиваясь друг на друга. Шар приближается ко мне, но тут я пугаюсь, и он снова улетает в сторону.

– Вот, почти получилось! – подбадривает меня Маллори. – Давай еще раз!

Пробую снова – и о чудо! – шар входит в меня, и по телу разливается непонятная истома, словно оно напитывается теплом. Желудок тут же успокаивается, голод стихает. Маллори подталкивает ко мне второй шар, и я принимаю его. Истома сменяется бодростью и эйфорией. Я даже трясу плечами, позволяя этой энергии захватить меня полностью.

– Понравилось? – с надеждой спрашивает Маллори.

– Ну, ничего так, – скромно отвечаю я, думая, как я все это переживу.

Маллори окидывает меня взглядом и едва заметно улыбается.

– Ты красивая.

– Я знаю. Но сейчас меня заботит не это, – говорю я. – Где я? Что это за место с нано-технологиями?

– Чем?

– Назови город, где мы находимся.

– Эливар, столица Алзории, – спокойно говорит Маллори.

– Ты уверен?

– Конечно, я здесь родился и вырос, – с гордостью произносит Маллори. Так, стоп. А что, если это просто розыгрыш?

– Где мы встретились? – мой голос звучит сурово, хотя я вся дрожу.

– В лесу, – говорит Маллори. – Люблю погулять перед сном, знаешь ли. Иду по дорожке – и вдруг ты бежишь мне на встречу. А следом за тобой светловолосый мужчина. Он бросил тебе что-то в спину, дротик какой-то, и вдруг исчез, словно его никогда и не было. Ты истекала кровью, и я принес тебя домой. Хотя мог бы оставить в лесу на съедение кхендрам. Они были бы счастливы.

– Покажи мне это место, – прошу я. – И кто такие эти кхендры?

– Чудовища, которые питаются телами мертвых. Поэтому здесь нет кладбищ. Умершего просто относят в лес и оставляют там, – говорит Маллори, и мне становится жутко. – На живых они тоже нападают. И даже если человек выживет в схватке со зверем, его укус смертелен. Поэтому не советую знакомиться с этими тварями.

– Миленько. Что еще мне надо знать, выходя на улицу?

Маллори берет меня за локоть и подводит к стене, на которой висят часы, точно такие же, как в той комнате, где я спала. Светлый верх с цифрами, темный низ.

– Ты можешь выйти из дома не раньше, чем стрелка подойдет к единице – иначе могут быть неприятности, – говорит Маллори. – И вернуться до того, как она подойдет к тройке.

– Или тоже будут неприятности?

– Ты можешь умереть. В период Тьмы нельзя находиться вне дома, это самое опасное время периода, – мрачно говорит Маллори. – Даже если ты вдруг выживешь, тебя после могут казнить, потому что ты перестанешь быть человеком.

– Меня приобщат к своей секте вампиры? – спрашиваю я, не понимая, что может такого случиться, чтобы принимать столь жесткие меры. Маллори хмурится и жует губы.

– Тебе не обязательно знать все детали, достаточно соблюдать правила, – уклоняется он от ответа.

На всякий случай киваю. Он отпускает меня и поднимается на второй этаж. Рассеянно провожаю его взглядом. Мне кажется, что я в кошмарном сне. Куда я попала? Почему здесь все так странно? И тут меня снова осеняет. А что, если я в игре? Если все это подстроено и я должна пройти какой-то квест, чтобы вернуться обратно?

По лестнице спускается Маллори, держа в руках пару женских сапог. Отмечаю про себя, что он очень даже симпатичный парень и для меня будет неплохо быть с ним более ласковой. Может быть, даже соблазнить его. Если это игра, то мне нужны здесь союзники, а я пока так и не поняла, кто он мне – враг или помощник.

– Примерь, – говорит Маллори. – Если не подойдет, Берт подгонит по твоей ноге.

– Берт? – переспрашиваю я, вспоминая разговор, который я подслушала.

– Это мой друг и по совместительству королевский сапожник, – отвечает Маллори. – Будешь носить такие же сапоги, что и наш король.

– Какая честь, – бормочу я, и наши взгляды с Маллори встречаются. Красивые у него глаза. На омуты похожи. Сравнение банальное, но очень точное. Смотришь в них и словно затягивает. Белокурые волосы выбились из хвоста и тонкими прядями обрамляют лицо. Он опускается передо мной на колени, ставит сапоги на пол. Берет мою ногу за щиколотку. Двумя пальцами приподнимаю юбку, чтобы подол не мешался. Маллори осторожно обувает меня, неспешно затягивая шнурки. Сколько раз он делал подобное для других женщин? Много ли было среди них тех, к кому он испытывал интерес? Господи, зачем я об этом думаю? Он заканчивает зашнуровывать второй сапог, а я продолжаю смотреть на него.

– Благодарю, – хрипло произношу я, чтобы как-то разбавить эту ситуацию. Маллори поднимается на ноги и протягивает мне руку.

– Пройдись, – просит он. – Нет ничего хуже, чем неудобная обувь.

Делаю несколько шагов по гостиной. Маллори не сводит с меня глаз и мне становится неловко.

– Все идеально. Спасибо.

Пронзительный сигнал заставляет меня вздрогнуть. Мне кажется, что он проходит сквозь мое тело, задевая сразу все жизненно важные органы. Я едва сдерживаю крик. Маллори направляется к двери и распахивает ее. В гостиную входит человек в черном комбинезоне с желтыми полосками на груди. За его спиной арбалет.

– Удачного периода, личность Маллори! – пафосно произносит он, и его голос звучит механически. – Я – страж Беловерец. Поступило уведомление, что в вашем доме гость, которого мы не смогли опознать. У вас это вызывает тревогу?

– Нет, я знаю эту девушку, – небрежно произносит Маллори. Беловерец подносит к его завитушке на виске небольшой черный аппарат, похожий на пенал с зеленым индикатором, и сканирует. Тот издает противный писк, от которого у меня отдает болью в челюсть.

– Благодарю за правду, личность Маллори! – говорит Беловерец и направляется ко мне. У меня одно желание – сбежать, но Маллори не дает мне этого сделать, крепко прихватив за талию, позволяя сканировать мое лицо.

– Эта девушка приехала ко мне из соседней страны, у нее нет настройки, – говорит Маллори.

– Рекомендую в течение двух периодов прийти в сообщество и получить временную настройку и гостевое право. Там же вам обозначат, сколько времени она может провести в Эливаре, – важно произносит Беловерец. Сканер мигает красным и издает неприятные звуки у моего лица. – Назовите ваше имя и принадлежность к роду.

– Дана Стрелкова, – говорю я, и смотрю на Маллори, ища поддержки. Он кивает.

– Личность Дана, если вы в течение двух периодов не появитесь в сообществе, вам придется заплатить штраф и понести наказание, – просвещает Беловерец. – Даже если в это время вы уже будете в своей стране. Личность Маллори также будет наказан. Вы осознаете это?

– Да, – говорит Маллори.

Он провожает визитера, а я продолжаю стоять, как вкопанная.

– Дана… – подходя ко мне сзади, произносит Маллори. Медленно оборачиваюсь и смотрю на него.

– Что такое настройка? – тихо спрашиваю я. Он касается пальцами узора на скуле. Охаю, прижимая руки к животу. Мне нужна передышка, чтобы переваривать все, что я узнала. Хочу подняться в комнату, но Маллори не дает мне этого сделать, преградив путь.

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной в город. Будешь сегодня помогать мне в лаборатории. Не хочу оставлять тебя здесь одну, – говорит он.

Маллори приносит мне пальто из плотной ткани, похожей на драп. Оно доходит мне до середины бедра. Строгий антрацитовый цвет, пуговицы в два ряда напоминают мне армейскую форму. Но в сочетании с красной юбкой смотрится очень даже ничего.

– На голову надень это, – протягивая мне красный капор, говорит Маллори.

– Это вещи твоей жены? – спрашиваю я, подвязывая под подбородком ленты от капора.

– У меня нет жены. И никогда не было. Я живу один.

– Тогда чьи это вещи? – продолжаю допытываться я.

– Купил для тебя, – отвечает Маллори. – Ты попала в сложную ситуацию, и мне хочется о тебе позаботиться.

– Не хочу тебя обидеть, но если ты рассчитываешь…

– Не рассчитываю, – сухо обрывает меня Маллори и распахивает дверь.

На улице холодно. Ветра нет, но ощущение, словно тебя опустили в банку с еще не до конца растаявшим льдом. Высокая влажность и сырость заползает под одежду, тонкими иголками царапая кожу. Небо мутное, как грязная простыня. Даже смотреть на такое не хочется. Видимость из-за тумана на расстоянии вытянутой руки. Но Маллори идет уверенно, и я крепко вцепляюсь в его руку, чтобы не упасть.

– Как этот тип, Беловерец, узнал, что я у тебя в гостях? – спрашиваю я. – Камеры наблюдения?

– Датчики энергии, – говорит Маллори. – Они повсюду. И любое колебание провоцирует проверку, так как расценивается как угроза всей системе. У тебя нет настройки, и поэтому твоя энергия похожа на стихийное бедствие.

– Там ты нашел меня? – спрашиваю я и машу рукой в сторону вишневых крон деревьев.

– Да, но нам туда нельзя, – предупреждает Маллори. – Идем.

Глава 2. Мне здесь не нравится

Дорога заканчивается, и я даже не понимаю, как мы оказываемся на другой локации. Словно нас кто-то перенес. Только что было поле – и вот мы уже в городе, вокруг дома, похожие на американские коттеджи, подвесная железная дорога. Вместо привычных рельс там полоски яркого белого света. Мы с Маллори входим в подъемник, который доставляет нас на платформу. Сканер по воздуху подплывает к голове Маллори и сканирует его завитушку на виске. А потом подлетает ко мне и начинает истерично чирикать. Откуда-то к нам подбегает человек в такой же одежде, как парень, что приходил утром.

– Эта девушка со мной, – говорит ему Маллори. – Пусть оплату за нее спишут с меня.

Парень делает какие-то пометки у себя в планшете, и сканер снова подлетает к Маллори. Мы идем дальше. Поезд подъезжает почти сразу. Мы входим в вагон. Здесь нет ни одного сидения. Меня это почему-то удивляет.

– У меня будет такая же? – касаясь завитушки на виске Маллори, спрашиваю я. Мне хочется расспросить его о публичном доме и Вайте, но я не знаю, как это сделать. А перспектива оказаться там с каждой минутой пугает меня все больше и больше.

– Нет. У каждого она выходит своя, уникальная, – говорит Маллори и смотрит мне в глаза. – Схожесть – это знак подделки, за это жестко наказывают.

– На кол сажают, да?

– Лишают энергии, и личность становится растением. Все понимает, чувствует, но сделать ничего не может. Зато публика может повеселиться над ним…– после этих слов лицо Маллори мрачнеет. – Убить, конечно, охрана никому не даст, если его не приговорили к смерти, но приятного все равно мало. И срок может быть любым. От одного периода до шестидесяти. Правда, если так долго, то всем уже надоедает и на личность смотрят как на мусор. Морально оправиться после такого невозможно.

– А что вокруг? – спрашиваю я, глядя в окно. Мы едем над городом, внизу маленькие дома, аллеи с фиолетовыми и розовыми деревьями. Клумбы с пестрыми цветами. По улицам спешат прохожие. Никаких машин и велосипедов, что для меня удивительно.

– С одной стороны – горы, с другой – Каньон Огня, – отвечает Маллори.

– И все?

– Ну, Звериная пустошь и Долина Мертвых вряд ли тебе будут интересны.

– А за ними?

Маллори не успевает ответить – поезд останавливается, и мы выходим. Он крепко держит меня за локоть, словно боится, что сбегу. А я жадно смотрю по сторонам, стараясь запомнить каждый дом, каждую улочку. Я все еще не могу понять, куда я попала. Для игры здесь слишком много декораций, которые выглядят натурально. А для реальности… От этой мысли у меня подкашиваются ноги. Хорошо, что Маллори все еще крепко держит меня и успевает подхватить, прежде, чем я падаю. Но что, если это правда, и я попала в другой мир? Но как… Как такое возможно?

И тут я вижу экипаж, который тащит вперед… огромная… гусеница… размером с лошадь? Замираю на месте с раскрытым ртом, не сводя глаз с диковинного животного, которое весьма резво бежит, перебирая своими двенадцатью лапами. Серый цвет, мощное туловище. Короткие, но толстые усики, на концах которых что-то похожее на бубенцы.

– Что это? – ошарашенно спрашиваю я, поворачиваясь к Маллори.

– Глотаны, – буднично отвечает тот. – Есть верховые, есть ездовые.

– И в чем различия?

– В размерах. Верховые миниатюрней.

– У тебя тоже такой есть?

– Конечно.

– И ты на них верхом ездишь?

– Иногда. Глотаны милые, они тебе понравятся! – сдерживая смех, говорит Маллори.

– Спасибо, я лучше ножками как-то, – бормочу я, и Маллори смеется. Наверное, я бы тоже смеялась, если бы он возвел лошадь в ранг чудовищ.

Мы подходим к зданию с большими витринами. Маллори тянет меня за собой, и мы поднимаемся по ступенькам. Дверь открывается, и мы входим в просторное помещение. Господи, сколько же здесь обуви! Самой разной, цветной, странной, пафосной, женской, мужской – глаза разбегаются.

– О, твоя девочка уже поправилась! – выбегая в зал, с улыбкой говорит светловолосый парень. Он моложе Маллори, более упитан, и у него приятная улыбка.

– Я зашел заплатить за сапоги, – кивая в мою сторону, говорит Маллори. – Дане все подошло.

– Это прекрасно! – потирая руки, говорит Берт. – Может быть, что-то еще? Например, обувь для дома?

– Нет, ничего не надо больше! – торопливо говорю я, а сама пялюсь на сапожки со шнуровкой из перьев.

– Ну, ладно. Кстати, эта коллекция в единственном экземпляре, – заметив мой взгляд, говорит Берт и кивает в сторону другого стеллажа. – А вот там стоят дубликаты.

– Они прекрасны! – искренне говорю я и думаю, что, будь у меня деньги, купила бы себе такие. Берт довольно улыбается и сканирует настройку Маллори маленьким белым аппаратом, похожим на бабочку, чтобы взять с него оплату.

– Через двадцать периодов будет бал, – облокачиваясь на прилавок, говорит Берт. – Судя по слухам, Вайт готовит что-то грандиозное. Могу сделать тебе сапожки на заказ. Маллори, ты ведь возьмешь ее с собой на праздник?

– Не уверен, что получится.

– Даже если она уже будет на тот момент в публичном доме, ты же можешь оформить аренду, – с воодушевлением продолжает Берт. Понимаю, что он говорит это из лучших побуждений, но это больно царапает меня. Чувствую себя вещью, у которой нет прав. Хотя его слова дают мне возможность задавать вопросы Маллори. Сейчас я с недоумением смотрю на него, словно услышала это впервые. Он тут же отводит взгляд.

– Что все это значит? – шепчу я, приблизившись к нему.

– Позже об этом поговорим.

– Кажется я влез не в свое дело, – вздыхает Берт.

– Я буду искать возможность, чтобы Дана туда не попала, – мрачно отвечает Маллори. Мне кажется, что его это тоже задевает. Ведь я его добыча, и он не хочет мной делиться.

– Ты же знаешь, что это невозможно, – сочувствие Берта выглядит искренним.

– Всегда можно найти исключения, – упрямо говорит Маллори и смотрит на меня. Хочу ему верить, но не могу. Мешает страх снова ошибиться в человеке. Да и знаю я его для такого доверия слишком мало!

– Буду за вас очень рад! Вы мило смотритесь вместе! – улыбается Берт. Маллори берет меня под руку и притягивает к себе.

Дверь открывается, и в магазин входит молодой парень. Он худощавый, высокий и у него военная выправка. Пепельного цвета челка падет на лоб, и он откидывает ее движением головы. Наши взгляды встречаются, и я вижу, что глаза у него цвета светлой стали. Чуть загорелое лицо, острый подбородок… Под глазами черные тени, словно он долго и тяжело болел. Он задерживает внимание на моем виске, и по его лицу пробегает тревога. Что бы это значило? Смотрю на его завитушку на виске. Она тонкая, едва заметная, совсем не такая, как у Берта. У того она яркая, похожая на цветок. Линии толстые и кажутся громоздкими, а у этого словно легкая паутинка.

– Кто ты? – глухо произносит он, и тут же оказывается рядом. Даже эти два коротких слова кажутся для него сложными.

– Это подружка Маллори, – беззаботно произносит Берт.

– Я не подружка! – тут же возмущаюсь я, но на меня никто не обращает внимания.

– Полегче, Рик! – холодно говорит Маллори, оттесняя от меня парня.

– Я всего лишь хотел познакомиться, – медленно произносит тот.

– Конечно, приятель, – миролюбиво произносит Берт, хлопая Рика по плечу. – Забирай свой заказ и уходи, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

– Джо уже все оплатил, – отворачиваясь от меня, говорит Рик.

– Тебе повезло, что он приютил тебя.

– Пожалуй, – говорит Рик и снова смотрит на меня. Мне становится не по себе, и я нервно облизываю губы. Он забирает коробки, которые поставил на стол сапожник и, не прощаясь, уходит. Берт с сочувствием глядит ему вслед.

– Жаль парня, – говорит он. – Если не успеет восстановиться в ближайшее время, его ликвидируют.

– Почему? – спрашиваю я.

– Может нести опасность для общества.

– А что с ним случилось?

– Он проигнорировал правило принять настройку, и его шестнадцать периодов держали на площади, как растение, – поясняет Берт. – Теперь у него не все в порядке с головой. Но хотя бы уже говорить может – и то хорошо! Поначалу мог только мычать.

– Не всем так везет, – поддакивает ему Маллори. В магазин заходят две женщины, и Берт спешит к ним.

– Загляну к вам перед Тьмой, – бросает он на ходу Маллори. Тот кивает, и мы выходим на улицу.

Смотрю по сторонам, и до меня, наконец, доходит, что это не игра и не чей-то розыгрыш. Все по-настоящему. И это пугает меня до смерти. Накатывает такая паника, что перехватывает дыхание. А вдруг я не сумею выбраться отсюда?!

Маллори приводит меня в свою лабораторию. Здесь белые стены, причем настолько белые, что от цвета болят глаза. На металлических полках стоят сосуды, наполненные разноцветными сиянием. У питания зеленого цвета я насчитала двадцать восемь вариантов, а розового – семьдесят два.

– А другого питания нет? Только это? – спрашиваю я.

– Да. Большего телу и не надо.

– Из чего оно сделано?

– Энергия с разными прописанными программами. Например, когда ты была ранена, я писал специальную программу, чтобы снять воспаление и повысить заживляемость, – с увлечением произносит Маллори. – Я такую обычно не использую. Нет нужды.

– Ты единственный, кто этим занимается?

– Пока да. Я единственный, у кого есть доступ к этому, – с легкой усмешкой произносит Маллори.

– Как же ты один со всем управляешься? – удивляюсь я.

– Создаю программу, а потом копирую ровно столько, сколько будет заказов на нее. Остальное уже не моя забота. Повозиться приходится только с новым питанием, а когда все уже сто раз сделано… Никаких сложностей.

– Так ты типа лекарь?

– Нет, нет. Здесь нет лекарей, потому что никто не болеет. А раньше были… Давно, – говорит Маллори. – Тот душ, который ты принимала утром, он не только очищающий, но и целебный. Уничтожает инфекции и зловредные клетки. Даже если кто-то хочет заболеть, у него не получится. Но бывают травмы и ранения. Если человек может позволить себе дорогое питание, ему можно помочь, если нет, у него один путь – в лес, чтобы быстрее отмучиться.

– Бред какой-то, – бормочу я.

– Нет времени заниматься слабыми. Если ты сам слаб, то системе ты не нужен, потому что и взять с тебя нечего.

– Рабство в чистом виде.

– Тебе нужно принять новую дозу питания, – пропуская мое замечание мимо ушей, говорит Маллори и протягивает мне сосуд с фиолетовым наполнением. – Ты должна питаться по расписанию. Организм не будет подавать признаки голода, ты просто потеряешь сознание от истощения.

Послушно принимаю питание – и меня словно обливают кипятком. Кожу покалывает иголками, в горло словно насыпали красного перца. Захожусь в кашле, прижимая руки к горлу. На глазах выступают слезы.

– Кажется, слишком большая доза, – вздыхает Маллори, но ничего не делает, чтобы мне помочь.

Несколько минут прихожу в себя, а потом мне становится хорошо и немного сонно.

– Что со мной будет после того, как я получу настройку? – спрашиваю я. В памяти всплывают слова Берта о публичном доме.

– Ты станешь частью Эливара и должна будешь приносить ему пользу, – спокойно говорит Маллори, снимая с себя пальто. – Сначала пройдешь службу, потом тебе нужно будет найти работу. Здесь нельзя быть бездельником, за это можно попасть в тюрьму или вовсе проститься с жизнью.

– Что ты имеешь в виду, говоря о службе? – хмурюсь я.

– Публичный дом, – просто отвечает Маллори, словно в этом нет ничего такого. Вздрагиваю всем телом и потираю плечи, чтобы как-то скрыть это. Но он, похоже, не замечает этого. – Каждая девушка находится там какое-то время после того, как ей исполняется шестнадцать. Будь ты мужчиной, тебя бы отправили на стройку или какую-то другую тяжелую работу на благо города.

– А если я не хочу?

– У тебя нет выбора. Будешь отлынивать от службы – сперва попадешь на Площадь позора, а потом все равно в публичный дом, только срок нахождения там будет больше, – говорит Маллори и открывает дверь в соседнее помещение. Там висят в воздухе пять световых экранов. Они не похожи на привычные мониторы, но выполняют схожие функции. Вижу на них странные формулы и бесконечное число непонятных мне значков.

– Мне уже не нравится здесь, – говорю я. Маллори смеется.

– И мне. Но ничего не поделаешь, сбежать отсюда нельзя.

– Совсем? Разве такое бывает?

– Нет, ну, попробовать ты можешь, но тебя скорее всего, поймают, – назидательным тоном говорит Маллори. – А если все-таки получится, активируют отравляющие вещества в настройке, и ты погибнешь. И, да, границы Алзории закрыты. Новый король не желает общаться с соседями.

– Звучит очень воодушевляющее, – бормочу я.

– Я так и не понял, откуда ты, – говорит Маллори и смотрит мне в глаза.

– Я жила в России. Слышал о ней когда-нибудь?

– Увы, нет. Видимо, это какая-то очень маленькая страна, где живут свободные люди.

Маллори погружается в работу и напрочь забывает обо мне. Слоняюсь по комнате, не зная, чем себя занять. Подхожу к окну и пялюсь на улицу. На людей, одетых в стиле викторианской Англии, небольшие красные домики с белой отделкой. Как так получилось, что я оказалась здесь? Что произошло в тот момент, когда Юрий выстрелил мне в спину? Невольно передергиваю плечами, но боли не чувствую. Видимо у Маллори и правда чудесное питание, которое может даже мертвого поставить на ноги. Поднимаю глаза и смотрю на небо. Оно серое и мутное, подернутое густым туманом. Интересно, сейчас зима или лето? Какая здесь погода вообще?

– Я закончил дела, и мы можем прогуляться, – подходя ко мне сзади, говорит Маллори. – Покажу тебе Эливар. Чем быстрее ты здесь адаптируешься, тем лучше для тебя.

Киваю, и Маллори помогает мне облачиться в пальто. Берет под руку, и мы выходим на улицу.

Стало еще холоднее, и я сожалею, что так легко одета. Плотнее жмусь к Маллори, чтобы хоть как-то согреться. Судя по его довольной ухмылке, тот не против. Надеюсь, ему не придет в голову, что у меня к нему чувства или ему все можно. Исподтишка наблюдаю за ним. Делаю вывод, что он красивый. Только красота эта холодная, сдержанная. Словно высеченная из куска льда. А еще в нем есть что-то аристократическое, едва уловимое, но придающее ему ощущение значимости.

Замечаю на соседней улице, как молодой мужчина пытается познакомиться с девушкой. Та не скрывает, что восторга от этого не испытывает, но ему все равно. Он пытается схватить ее за локоть, быстро что-то говорит ей. Она снова отталкивает его, и он начинает орать, стараясь оскорбить ее. Девушка не реагирует. Переходит на другую сторону и сливается с толпой. Вдруг мужчина издает пронзительный вопль и складывается пополам. Из его носа хлещет кровь, заливая мостовую. Его обходят стороной, но внимания не обращают. Хочу броситься к нему, чтобы помочь, но мой спутник удерживает меня за локоть.

– Ему нельзя помогать, – говорит Маллори. – Он сам виноват.

– В смысле? – не понимаю я, глядя, как корчится мужчина, лежа на дороге.

– В настройке прописаны коды, которые, когда происходит большой выплеск адреналина, вызывают болевую реакцию. Любые сильные эмоции, которые могут навредить другим людям, провоцируют блокировку, – терпеливо поясняет Маллори. – Даже если в одиночестве чувствуешь гнев или злость, все равно накроет.

– Но как же… Как же тогда проявлять чувства? – недоумеваю я.

– Вежливо, в рамках закона. Кстати, с мечтами так же. Как только погрузишься в грезы, настройка даст о себе знать. Создавать образы здесь запрещено.

– Но почему?! Это-то чем осуждаемо?

– У любой мысли есть сила, и она может стать реальностью, именно этого и опасаются власти. Мало ли что там себе намечтаешь.

– А есть здесь то, чем можно заниматься, не получая наказания? – обреченно спрашиваю я.

– Работать, – на полном серьезе отвечает Маллори. – Чем больше, тем лучше. Эливар живет трудом своих личностей.

Вздыхаю, и мы с Маллори продолжаем прогулку.

Город мне нравится. Его маленькие узкие улочки напоминают мне Австрию. Здесь кругом цветы. Клумбы, кашпо, живые изгороди, букеты в вазонах. Куда ни кинь взгляд – всюду цветы. Это приятно для глаз и дает ощущение уюта и радости. Много экипажей с глотанами, от которых мне все еще хочется держаться подальше. Птицы здесь тоже особенные – яркие, с вытянутыми шеями и тонкими антеннами на макушках.

Мы снова едем на поезде, и сейчас я наслаждаюсь поездкой, глядя в окно на деревья с сиреневыми листьями и бордовую траву, хотя скорее всего это называется здесь иначе. Маллори стоит рядом и смотрит в пустоту. Взгляд у него отсутствующий, словно он покинул свое тело.

В молчании мы возвращаемся в дом Маллори. Он сбрасывает с себя пальто и поднимается наверх. Ведет себя так, словно он тут один, и меня это немного задевает. Стою посреди гостиной и не знаю, что мне делать дальше. Смотрю из окна на верхушки деревьев, и хочу со всех ног броситься в лес, словно меня там ждут. А что, если так оно и есть? Пытаюсь открыть дверь, но она не поддается. Изо всех сил тяну ее на себя, дергаю ручку, но безрезультатно. Но я не помню, чтобы Маллори закрывал ее на ключ!

– Ты не сможешь выйти, – слышу я за спиной голос Маллори. – Иди в свою комнату. Тебе нужен отдых.

– Мне нужно вернуться на то место, где ты нашел меня! Пойми, это вопрос жизни и смерти! – взволнованно говорю я, глядя в холодные глаза Маллори. – Я должна остановить убийцу и спасти свою сестру!

– Это невозможно, – говорит Маллори, подходя ко мне. – Будет лучше, если ты с этим смиришься.

– Нет!

– Мне жаль, но другого выхода не существует, – голос Маллори звучит как приговор, и ссутулившись, закрываю лицо руками. Кажется, на меня обрушился весь мир. Не может быть все так плохо! Не должно!

– Я не могу сдаться, понимаешь? – горячо произношу я, хотя мой голос срывается. – Не имею права! И я еще ничего не пробовала, чтобы признать свое поражение! Не с твоих слов же это делать? Это твой опыт, не мой!

– В таком случае, когда это произойдет, твое сердце будет разбито и это сломает тебя, – говорит Маллори, и в его голосе слышится жалость. Это коробит меня еще сильнее и мне хочется ударить его.

– Ничего. Зато тогда я буду точно знать, что сделала все возможное! – вскинув подбородок, говорю я. Маллори грустно улыбается.

– В таком случае, ты меня слушать не будешь.

– Слушала бы, если бы ты помог мне попасть домой!

– Портал обрушен, ключи от него утеряны, – говорит Маллори, беря меня за плечи. – То, что ты оказалась здесь, не более чем роковая случайность. Я вижу, как для тебя важно уйти отсюда, и никогда не пожелал бы тебе жизни тут, но я ничем не могу помочь тебе.

– Просто поддержи меня, – тихо говорю я. – Ты знаешь этот мир и можешь прикрыть меня. Рисковать я буду сама.

Маллори смотрит на часы, что висят над дверью.

– Завтра. Сегодня не получится. Тьма уже близко, – говорит он и отпускает меня. – Ложись спать.

Бессильная ярость обжигает, и я топаю ногой, чтобы меня хоть немного отпустило. Но это не помогает, только дает ощущение, словно я маленькая и капризная дурочка, желающая во что бы то ни стало получить свое.

Тяжело дыша, поднимаюсь к себе в комнату и закрываю за собой дверь и упав на кровать, зло кусаю губы. Вкус крови тут же отрезвляет меня. Самобичеванием и спешкой я ничего не добьюсь, мне нужен план. Перебираю в памяти все, что сказал мне Маллори и что самой удалось наблюдать за день. Получается, чем дольше я не получу настройку, тем больше у меня будет неприятностей… Но тем выше шанс вернуться домой живой. Дилемма. Если тут такой тотальный контроль, то как мне скрываться? Мне не хочется подставлять Маллори. И в публичный дом хочется еще меньше. Черт!

Внизу хлопает входная дверь. Слышу голоса и, сорвавшись с кровати, прикладываю ухо к двери.

– А где твоя милая девушка? – доносится до меня голос Берта. Ну да, он же собирался к нам зайти! Поэтому Маллори отправил меня спать? Чтобы я не мешала им? Вот шовинист!

– Только не говори, что положил на нее глаз! – строго произносит Маллори.

– Нет, это ведь твоя добыча! – смеется Берт. – И я не настолько придурок, чтобы переходить дорогу своему другу.

– И у тебя есть Нелл.

– Мы не виделись сто три периода. Вайт не выпускает ее из комнаты –заблокировал дверь, и туда заходит только служанка. Плачу этой девице бешеные взносы, чтобы она передавала мне, как Нелл себя чувствует. Как бы умом не тронулась после всех трагичных времен, – с тревогой говорит Берт.

– Нелл сильная, она справится. И Вайт не посмеет причинить ей вред, иначе слетит с трона, – говорит Маллори, и я слышу, как они поднимаются по лестнице.

– Ты забываешь про Лирику. Он всегда может отдать предпочтение ей и остаться королем. Ты обещал найти варианты…

– Я ищу.

– Ты слишком долго их ищешь! – недовольно говорит Берт. – Сколько можно? У тебя в руках такая власть…Ты можешь создать питание, которое разрушит этого монстра, и никто не успеет понять, в чем дело! Но нет! Маллори, я не понимаю, он отнял у тебя все… Просто рискни! Ты сделаешь услугу многим, убив этого гада!

Слышу, как закрывается дверь. Похоже, они заперлись в комнате хозяина дома. Голоса глухо, но слышу, а вот слов разобрать не могу. С досадой вздыхаю и начинаю ходить взад-вперед. Мне очень хочется узнать, о чем они говорят! Открываю дверь и на цыпочках выхожу в коридор. Осторожно добираюсь до спальни Маллори и замираю.

– У тебя есть только один вариант оставить Дану себе – жениться на ней, – говорит Берт. – Если, конечно, Вайт даст тебе на это добро. Но попробовать стоит, как мне кажется. Она не знает о твоем прошлом и вряд ли испугается быть с тобой.

Ого! Что за страшные секреты у Маллори? Может, он тоже маньяк? Мне в один миг становится тревожно. Мне ведь некуда бежать. Или же…

– Ты же знаешь Вайта, – вздыхает Маллори. – Он пока с ней близко не познакомится, ничего не решит.

– Но один Вайт лучше, чем большая часть населения Эливара, – возражает Берт. – Меня больше интересует, как ты объяснишь ему ее появление…

Маллори ничего не отвечает. Дверь распахивается, и я не успеваю ничего сделать – меня обнаружили. Щеки тут же обжигает румянец и я прячу руки за спину.

– Я, конечно, понимаю, что подслушивать намного интересней, – говорит Маллори. – Но в моем доме это не принято.

– Ты мог бы пригласить меня присоединиться, – говорю я. Берт выныривает из комнаты и машет мне рукой. Машу ему в ответ и заставляю себя улыбнуться.

– Мне хотелось пообщаться с другом наедине. Я хотел позвать тебя позже.

– Недоказуемое оправдание, – вздыхаю я и разворачиваюсь, чтобы уйти. – Извини, что помешала.

– Останься, – просит Маллори и бросает короткий взгляд на Берта. Тот едва заметно кивает. Меня это задевает, но я не показываю вида. Вскинув подбородок, прохожу в спальню. Хозяин дома жестом указывает мне на красное кресло с высокой спинкой, подлокотники которого изображают птиц, облепивших ветку дерева. Сажусь и расправляю складки юбки на коленях. Берт с любопытством рассматривает меня, словно я картина в галерее. Маллори закрывает дверь и устраивается напротив меня. В спальне повисает неловкое молчание, будто все разом разучились говорить. Из-за этого ощущаю себя лишней и уже хочу придумать предлог, чтобы сбежать.

– А какие в Эливаре есть развлечения? – спрашиваю я. – Куда можно отправиться, чтобы хорошо провести время?

– В бордель, – сходу выдает Берт и, тут же поняв свою оплошность, мило улыбается. – Или в игровой дом. Но бывать в таких местах можно не чаще, чем раз в десять периодов. Можно получить большой штраф, а это всегда неприятно.

– Тем более если в играх ты сплошной неудачник, – замечает Маллори. – Проигрался – хочешь реванша, опять проигрался – и тут еще штраф!

– Это еще и ресурс уменьшает, – вздыхает Берт. – А это совсем беда. Поэтому таких мест лучше избегать.

– Что такое ресурс?

– Это совокупность… – начинает Маллори и замолкает, подыскивая правильные слова.

– Ресурс – это совокупность всего, чем ты владеешь, – бодро начинает Берт. – Положение в обществе, имущество, бизнес, физическое здоровье. У каждой личности своя планка ресурса. Самым высоким обладает король. За ним идут его советники, королева и наследники. Есть исключения для личных стражей короля. Тот, у кого ниже ресурс никогда не сможет нанести вред тому, кто обладает большим. Именно поэтому преступникам его блокируют, чтобы обычные стражи могли его задержать. Ну и при попытке убийства, тот у кого меньше ресурс, всегда погибает.

– Как насчет самоубийства?

– Это запрещено законом и прописано в настройке. Никто не даст тебе убиться, – говорит Маллори, и мне кажется, в его голосе звучат нотки сожаления.

– Какое славное местечко! – вырывается у меня.

Берт смеется, а Маллори остается серьезным.

– Если ты успешно выйдешь замуж или будешь много работать, то все будет в порядке! – заверяет меня Берт. – Кстати, при замужестве часть ресурса мужа переходит к жене. Если выйдешь за Маллори, то ему придется с тобой поделиться. После получения настройки, конечно же.

– Не помню, чтобы он делал мне предложение.

– Это как пример. И хорошая перспектива, – внимательно глядя на меня, говорит Берт. Какого черта он так печется обо мне? – Ты ведь понимаешь.

– Разумеется, но я еще не думала об этом. Для чего вообще нужна эта настройка? Это типа как счет в банке?

– Контроль и списывание части энергии, – говорит Маллори и с сарказмом добавляет: – Все на благо Алзории и короля!

– У тебя есть шанс все изменить, – понизив голос, говорит Берт.

– Не думаю, что Дане интересна политика.

– В следующий стоп-период у меня будет вечер общения, – тут же меняет тему Берт. – Придете?

– Конечно, – обещает Маллори и смотрит на меня, словно спрашивая, согласна ли я составить ему компанию? Едва заметно киваю. Пусть считает, что я к нему благосклонна. Сейчас он мой единственный шанс не попасть в еще большие неприятности.

Берт, довольный нашим согласием, начинает рассказывать последние сплетни Эливара.

Ночь проходит спокойно и без снов. Едва проснувшись, думаю о том, как исхитриться попасть в лес. Но я не знаю, что искать. Как выглядит этот портал? Дверь, висящая в воздухе? Круг на земле? Лесенка? Скорее всего, самый очевидный вариант мое воображение не просчитывает. Могу лишь надеяться на то, что сработает интуиция. Или счастливый случай. Потому что на данный момент других вариантов нет.

До слуха доносятся голоса мужчин. Берт сегодня ночевал здесь, и сейчас друзья над чем-то смеются. Заставляю себя подняться и одеться. В комнате холодно. Вынырнув из-под одеяла, тут же покрываюсь мурашками. Почему здесь нет камина? Или еще какого-то варианта, чтобы было тепло? Ужасно хочется принять ванну с ароматной пеной, включив музыку. Выпить бокал красного вина, ощутив легкую эйфорию… Эх, мечты! Смогу я когда-то снова радоваться таким мелочам?

Спускаюсь вниз. Берт уже стоит у двери в пальто. На Маллори лишь рубашка и домашние штаны. Белые волосы распущены и достают до поясницы. Он бос, и я замечаю, что его щиколотки обвивают татуировки, напоминающие цепи. Или это еще один элемент настройки?

– Доброе утро! – здороваюсь я и потом соображаю, что у них, наверное, нет такого понятия. Они все измеряют периодами. Берт снисходительно улыбается и кивает. Маллори приобнимает меня за талию и притягивает к себе. Не могу сказать, что мне неприятно. За время, что провела здесь, я научилась доверять его рукам, хотя понимаю, что зря. Я его совершенно не знаю, а то, что он меня спас и выходил… Плюс к его карме, не больше. Но сейчас не тот момент, чтобы выделываться.

– Хорошего периода, Дана, – говорит он. – Мне пора на работу. Рад был общению!

– Да хранит тебя сила матери! – говорит Маллори, и Берт уходит. Мы остаемся вдвоем. Он смотрит мне в глаза и убирает прядь волос, выбившуюся из моей косы, за ухо.

– Сегодня ты тоже запрешь меня здесь? – хрипло спрашиваю я, и от такой перспективы мне вдруг хочется заплакать.

– Если только ты устала и хочешь побыть одна, – говорит Маллори. – Но я думал взять тебя с собой в Эливар и кое с кем познакомить.

– С кем? – от волнения у меня перехватывает дыхание.

– С королем, – отведя глаза в сторону, отвечает Маллори. У меня душа уходит в пятки.

– Нет, – выдыхаю я и мне хочется провалиться под землю. Я еще не видела этого человека, но уже ненавижу его.

– Чем быстрее мы решим этот вопрос, тем лучше, – говорит Маллори и его голос звучит безрадостно. – Не хочу, чтобы тебя выставили на площади за неповиновение.

Здесь наши желания полностью совпадают. Но и знакомство с Вайтом не сулит мне ничего хорошего. Судя по тому, что я услышала, это тип, с которым лучше не связываться.

– Мне придется спать с ним? – через силу спрашиваю я, чуть не подавившись словами.

– Сделаю все, чтобы этого не допустить.

– Почему ты так стараешься?

– Потому что сам хочу спать с тобой, – взяв меня за подбородок, говорит Маллори. Он смотрит на меня так, словно хочет поцеловать, но так и не решается. Когда он отпускает меня, чувствую облегчение. Я совсем не готова целоваться с ним!

– С чего ты взял, что я соглашусь? – прищурившись, спрашиваю я.

– С того, что я не собираюсь отступать и рано или поздно ты сдашься, – улыбается Маллори. А я про себя думаю, что сдаться это вовсе не значит полюбить, скорее, смириться с тем, что нет другого выхода, чтобы тебя оставили в покое.

– Возможно, тебе придется долго ждать, – осторожно решаю обозначить рамки я. Все-таки пока Маллори единственный, кто находится на моей стороне.

– А я никуда не спешу. Главное, чтобы ты была в безопасности, – говорит Маллори.

– Ты же меня совсем не знаешь…– вздыхаю я.

– Думаешь, когда узнаю, мне захочется тебя убить? – Маллори еще теснее притягивает меня к своей обнаженной груди. Черт. Чувствую, как от него пахнет жасмином или чем-то похожим на этот аромат.

– Не исключено. Я о тебе тоже ничего не знаю, чтобы… – Маллори не дает мне закончить.

– Полюбить? – спрашивает он и внимательно смотрит мне в глаза.

– Решить, как к тебе относиться, – говорю я, сомневаясь, что в нынешней ситуации смогу думать о любви.

– Считаешь, что, если я скажу, что не женат и не могу иметь детей, потому что бесплоден, это покажет тебе, какая я личность?

– Бесплоден? – переспрашиваю я, не совсем понимая, что он хочет сказать, акцентировав это. Неужели это именно то страшное, от чего в испуге сбегали другие девушки?

– Наш король решил, что так будет лучше для всех, – с едкой усмешкой говорит Маллори. И мне становится больно от его слов.

– Но почему он так обошелся с тобой?

– Чтобы обезопасить себя от конкуренции. Материнство – это важно для тебя? – спрашивает Маллори, с напряжением вглядываясь мне в лицо.

– Не знаю, – расстроенно отвечаю я. – Это последнее, о чем бы мне хотелось сейчас думать. И замужество тоже. Я просто хочу вернуться домой, это все, что для меня по-настоящему важно.

– Одевайся, нам скоро выходить, – бросив взгляд на часы, говорит Маллори.

Пока мы едем в поезде, размышляю, какие чувства вызывает у меня Маллори. И вызывает ли вообще. Так как перспектива публичного дома пугает меня очень сильно, то остаться с ним – это меньшее из зол. Но это если выбирать из плохого и очень плохого. А осталась бы я с ним, будь все хорошо? Исподтишка бросаю на него взгляд и понимаю, что не знаю. Мы слишком мало знакомы. И я еще не пришла в себя после того, что случилось с Юрием. От одного воспоминания о нем становится дурно. Кровь отливает от лица и дышать становится тяжело. Видимо, я теряю равновесие, потому что Маллори подхватывает меня под руку.

– Тебе нехорошо? – с тревогой спрашивает он, поддерживая меня.

– Голова закружилась, – облизывая губы, отвечаю я. – Сейчас пройдет.

– Что-то болит?

– Только мое прошлое, – прижимаясь к стене вагона, говорю я. – Вспомнила того, кто в меня стрелял. Если он доберется до моей сестры, я себе этого никогда не прощу.

– Не стоит винить себя за то, что ты в безвыходном положении, – говорит Маллори.

Ничего не отвечаю ему. Какой смысл спорить? Если бы он знал правду, возможно, он думал бы иначе. Но у меня сейчас не хватает мужества говорить о том, что произошло. Мне даже думать об этом страшно, а уж принять произошедшее… Возможно, мне бы стало лучше, если бы я поговорила с папой. Если бы он только поверил мне. А вдруг нет? Он так ценит Юрия, так привязан к нему. Они столько времени проводят вместе, словно родные братья-близнецы. Мама даже ревновала к Юрию, мол, он для отца как вторая жена. Как при такой близости поверить словам, что этот человек – чудовище?

Двери вагона открываются, и мы выходим. На улице снова пасмурно. Небо затянуто чем-то похожим на вату, словно вот-вот пойдет снег. Подходя к лаборатории, замечаю неподалеку того странного парня, с которым я столкнулась в магазине Берта. Он смотрит на меня и, тут же опустив глаза в землю, идет дальше. Нехорошее предчувствие заставляет сердце биться чаще. Этот тип следит за мной? Или у меня невроз, и я себя накручиваю?

Пока Маллори занимается делами, сижу окна и наблюдаю за прохожими. В городе царит суета, все куда-то спешат. Экипажи, запруженные глотанми, снуют туда-сюда. Каждый раз от их вида у меня перехватывает дыхание. Предстоящая встреча с королем заставляет сердце биться чаще и болезненней. Ладони становятся ледяными, и даже растирание не помогает вернуть им тепло. Знаю, что сейчас для меня самым лучшим будет адаптироваться к нынешней ситуации, принять ее и использовать полученные знания в свою пользу. Учитывая, что я ничего здесь не знаю, мне нужны хорошие знакомые. Наверное, это не очень честно – заводить друзей, зная, что хочешь отсюда сбежать. Но либо я найду способ вернуться и спасти сестру, либо буду хорошей и несчастной. Выбирать второе равносильно самоубийству.

Взгляд выхватывает из толпы мужчину, и я замираю. Юрий. У меня даже в глазах темнеет, и я чувствую, как сползаю со стула вниз. Успеваю схватиться за угол подоконника и жадно всматриваюсь в лицо прохожего. Нет, показалось. Это не Юрий. К моему большому сожалению. Ведь окажись он тут по-настоящему, я бы выдохнула. Значит, моя Алиса была бы в безопасности. А с ним я бы придумала как разобраться.

Мне было четырнадцать, когда я впервые увидела Юрия в нашем доме. Они вместе с папой работали над каким-то сложным делом и тот решил, что совмещать работу и ужин будет прекрасно. Едва Юрий вошел в гостиную, как я влюбилась в него. Помню, как я мечтала, что он овдовеет и я сделаю все, чтобы утешить его, и тогда он заметит, как сильно люблю его и оценит это. А потом мы будем вместе. Юрий не овдовел, а мне было стыдно смотреть в глаза его жене за свои странные подростковые мечты. За одно я себе очень благодарна – что не призналась ему в своих чувствах. Если бы это случилось, я бы не знала, как все это пережить.

Сканер у входа верещит что есть сил, извещая о чьем-то прибытии. Стражи. Даже забываю, как дышать. Неужели меня сейчас уведут принимать настройку? Вскакиваю со стула и едва не падаю, наступив на край юбки. Невольно делаю шаг назад, потом еще и упираюсь спиной в стену. Маллори приказывает дверям открыться. Замечаю в его взгляде муку, бледные губы плотно сжаты. Похоже, у нас и правда серьезные неприятности! И скорее всего, из-за меня!

– Его Величество Вайт прислали за вами, личность Маллори, – важно произносит молодой человек в форме. – Вы должны пойти с нами.

– Это арест? – пугаюсь я, хватая Маллори за руку.

– Нет, это всего лишь приглашение, – отвечает Маллори, освобождаясь от моих пальцев. – Не бойся, все хорошо.

– Вас ожидают немедленно, – напоминает страж.

Маллори протягивает мне пальто, и я не с первого раза попадаю в рукава.

– Вы должны приехать один, – говорит страж. – Леди с вами нельзя.

Еще никогда я не ощущала такого облегчения и паники одновременно.

– Дело в том, что личность Дана не сможет без меня добраться домой, чтобы оставаться в безопасности, – поворачиваясь к стражу, говорит Маллори. – Я не могу ее здесь оставить.

– Мои стражи доставят ее, – говорит молодой человек. – Вам не о чем волноваться. Идемте.

– Почему такая срочность? – снова хватая Маллори за руку, тревожусь я. – Это из-за меня?

– Нет, – спокойно говорит Маллори и привлекает меня к себе. – Пожалуйста, не делай глупостей. Обещай мне, что проведешь время Тьмы дома.

– Обещаю.

Маллори наклоняется и, коротко поцеловав меня в губы, уходит вместе со стражем. Тут же в лабораторию заглядывает другой страж и жестом предлагает мне покинуть помещение.

– Экипаж ждет, личность Дана.

Возле крыльца стоит экипаж с запряженным глотаном. Меня внутренне передергивает, но я не показываю вида. Страж помогает мне встать на подножку и сесть на сидение. Убедившись, что мне комфортно, закрывает дверцу. Садится на место кучера, и мы трогаемся.

Страж высаживает меня возле дома Маллори. Он говорит мне, что будет ждать, пока я не войду внутрь, и мне приходится подчиниться. Я не хочу, чтобы он торчал тут до тьмы! Открываю дверь ключом, что дал мне Маллори, и вхожу внутрь. Сразу подбегаю к окну и смотрю, как экипаж уезжает. Все, свобода! В приоткрытую входную дверь врывается ледяной воздух. Лес снова манит меня. Поднимаю голову и смотрю на часы. У меня есть время, чтобы обследовать местность, прежде чем наступит Тьма.

Выбегаю на улицу и спешу в сторону леса. Если Маллори нашел меня в нем, значит там есть какой-то портал, дверь, ведущая обратно в мою реальность. Ну, логично ведь, да? Будь у меня больше времени, я бы начала заводить полезные знакомства и обязательно нашла бы нужную мне информацию! Но его в обрез. Я не могу допустить, чтобы моя сестра погибла от рук Юрия! Придется пользоваться старым методом – испробовать все самой.

Глава 3. Дама в красном и дурной охотник

Вбежав в лес, замираю. От резкой остановки у меня темнеет в глазах, и я по инерции наклоняюсь вперед. Здесь стоит мертвая тишина, и это угнетающе страшно. Ни единого звука или шороха. Свиста ветра или падения листвы. Ничего.

Я стою посреди тропинки и любуюсь лесом. Стволы деревьев тонкие, блестящие, словно их покрыли лаком. Они невероятно высокие, упираются в самое небо и стоят так часто, что кажется, пройти сквозь них невозможно, но, когда делаешь шаг, они расступаются перед тобой. Появляется новый участок тропинки – и можно двигаться дальше. Что это? Ловушка? Или оптическая иллюзия? Не знаю, но иду дальше. Еще не понимаю, что ищу, просто следую за своим внутренним зовом. Не особо логично, но мне сейчас все равно. Буду пробовать все варианты, даже самые сомнительные, только бы вернуться домой!

Между деревьями, подобно яркому огню, вспыхивает что-то красное. Это всего лишь на долю секунды, но я уже поглощена этим видением. Снова выискиваю впереди эту яркую вспышку. И вот она появляется снова. Фигура в красном плаще мелькает среди деревьев, и я бегу за ней. У меня сбивается дыхание, волосы падают на лицо и лезут в рот, закрывают глаза. Машинально откидываю их назад, но этого вполне хватает, чтобы потерять из вида красное пламя. Замираю. Оглядываюсь по сторонам. Никого. Только лес. Только молчание мира. Мне становится страшно, по коже бежит озноб.

– Нужно быть либо очень храброй, либо дурой, чтобы прийти сюда в это время, – раздается за спиной. Резко оборачиваюсь и вижу перед собой девушку с золотыми волосами. В первый момент она кажется мне очень юной, но, приглядевшись, понимаю, что у нее глаза старухи. Хотя на лице нет ни единой морщинки, кожа идеальная, локоны упругие, здоровые. Она улыбается, обнажая белые зубы. Черт, она просто великолепна!

– Это вы про себя? – сминая пальцами ткань своего пальто, говорю я. Незнакомка смеется и тут же становится серьезной. Делает шаг мне навстречу и пытливо смотрит в глаза.

– Ты меня видишь? – в ее голосе сквозит волнение.

– Конечно. Вы не очень-то хорошо прячетесь. Красный для маскировки в лесу – такое себе прикрытие.

– Она меня видит! Она меня видит! – словно механическая кукла повторяет незнакомка и кружится, не замечая деревьев. А те, повинуясь ее внезапному восторгу, расступаются перед ней. Нервно сглатываю. Только знакомства с сумасшедшей мне сейчас не хватало! Словно почуяв мое смятение, девушка в красном плаще замирает. Подходит ко мне и касается рукой щеки. Проводит пальцем там, где должна быть настройка.

– Как тебя зовут?

– Дана.

– Ты ведь не местная, так?

– Именно. И очень хочу вернуться обратно к себе, – глядя девушке в глаза, говорю я. – Этот лес особенный, да?

– Смотря для чего и для кого, – с легкой усмешкой отвечает девушка. – Я – Адель. Тьма уже близко, поэтому я приглашаю тебя в гости. Мне будет грустно, если тобой поужинают кхендры. Они совсем отбились от рук!

Киваю, и Адель берт меня за запястье. Пальцы у нее тонкие, холодные, чуть шершавые, ногти длинные, украшенные на кончиках бисером. Мне кажется, словно за запястье меня схватила лапа зверя с острыми когтями.

Адель идет быстро, едва поспеваю за ней. Пару раз спотыкаюсь и едва не падаю, но она помогает мне удержаться на ногах. Идем мы долго – или мне это только кажется? – в этом мире уже нельзя быть ни в чем уверенной. Деревьев все больше, они стоят все плотнее друг к другу, но мы словно проходим сквозь них. Может, они все-таки иллюзия? Света все меньше, температура воздуха падает, и я промерзаю до костей.

Мы выходим на небольшую поляну. Там одиноко стоит двухэтажный дом из бело-красного кирпича. Темнота все гуще, и, когда мы поднимается по ступенькам крыльца, становится непроглядной. Адель открывает дверь и впускает меня в дом. Трижды хлопает в ладоши – и становится светло – вспыхивают сразу несколько световых шаров. Я насчитываю девятнадцать. Одни висят в воздухе, другие, чуть побольше, находятся в сосудах и стоят на полках и подоконнике.

– Вы живете одна? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. В гостиной только диван и пара кресел. Пять полок, заставленных разными склянками, перьями, человеческими черепами и ожерельями из зубов хищников.

– Брат придет только утром, – снимая с себя плащ, говорит Адель. На ней темное шерстяное платье длиной до пят. На груди висит цепочка с большим зеленым камнем, похожим на изумруд. – Но он не живет здесь. Лишь приходит сюда, приносит мне питание, иногда одежду, когда вспоминает, что я должна переодеваться, – с грустной усмешкой говорит Адель. – Вот, сапоги мне принес. Смотри, какие красивые. Словно прикосновение любимого.

Смотрю на ее ноги. Сапоги и правда потрясающие. Синие, расшитые бисером, с изящным фигурным каблучком. Нет сомнений в том, что их делал Берт, чувствуется его стиль. Похоже, деньгами брат Адель обладает, потому что цены у королевского сапожника суровые, доступные не каждому.

Адель хлопает в ладоши – и в помещении становится тепло. По стенам бегут золотистые волны, похожие на языки пламени. Мне становится жарко, и я снимаю пальто. Кладу его на спинку кресла и сажусь на диван.

– Ты нуждаешься в питании? – спрашивает Адель, подходя к полкам со своими сокровищами. Даже боюсь предположить, чем она может меня угостить!

– Немного, – говорю я, вспомнив слова Маллори. Может, я уже умираю от голода. Выключится невовремя не та перспектива, к которой хочется стремиться. Адель кивает и, открыв шкафчик, достает оттуда темный сосуд. С опаской принимаю его, раздумывая, стоит ли мне соглашаться на это предложение. Я одна, с человеком, которого не знаю, не в самых дружелюбных обстоятельствах…

– Расскажите мне про Эливар, – прошу я. – Что это за место?

– Когда-то это был островок магии, здесь можно было спрятаться и получить помощь. Отсидеться, пока в твоем мире бушует гроза. Здесь прятались преступники, сбежавшие из своих тюрем. Политики, попавшие в опалу. Несчастные влюбленные, которые вызвали гнев своих семей. Все варианты уже и не перечислить. Больные, которые искали исцеления, ведь в Эливаре нет болезней. Попасть сюда было очень большой привилегией и стоило бешеных денег. Не каждый мог себе это позволить. Пираты прятали здесь свои сокровища. Вот почему некоторые клады до сих пор не найдены.

– Получается, раньше можно было отсюда спокойно уйти? Так ведь? – я мертвой хваткой вцепляюсь в этот клочок информации. Адель с грустью улыбается.

– Это в прошлом, ты верно выбрала время, – отвечает она. – Тогда были проводники, которые могли после переговоров доставить тебя в Эливар, а по окончании контракта прийти и забрать. В этом не было сложностей, все было отработано до мелочей. Искусство проводить через измерения было наследственным, этому нельзя научиться, это нужно иметь в генетике. А потом пришел Вайт и все разрушил. Он убил проводников, обвалил порталы, потому что боялся, что его достанут и тут. Ввел новые правила и превратил Эливар в колонию, где каждый шаг его жителя под надзором, потому что в каждом новый король видит врага.

В голосе Адель слышится боль, и я понимаю, что это касается ее лично.

– Но как я попала сюда, если порталы закрыты? Если нет проводников? – спрашиваю я.

– Возможно, кто-то ставил эксперименты. И ты как раз попала в эту дверь между пространствами.

– И что мне теперь делать?

– Можешь попробовать найти того, кто ставил эксперимент.

– Вы ведь знаете, кто это был, да?

– Кончено нет. Хотя это мой лес… – Адель улыбается, но взгляд у нее отсутствующий. – Мне не дано видеть все, я во многом ограничена. Магия запрещена в Эливаре. Все, кто обладал ей, были убиты. Я единственная, кто смог уцелеть, и никогда не смогу принять ту цену, которую за это пришлось заплатить.

– Почему вы так откровенны со мной?

– Ты – первый человек, с которым я заговорила за много лет. И ты первая, кто смог меня увидеть. Возможно, это знак, что мое заключение скоро закончится.

– Лес – это ваша тюрьма?

– Да. Я не могу выходить за его территорию. Я привязана к этому месту. Мой брат приносит мне питание, порой я сижу напротив него, а он этого даже не чувствует. Я рассказываю ему о том, что меня гложет, а он не слышит ни слова, – говорит Адель и сплетает пальцы рук, так что ногти синеют. – Это плата за то, что я все еще жива. Хотя смысл в такой жизни… Наверное, так можно было сойти с ума, но я справилась.

– Значит, еще есть надежда, – говорю я, потрясенная ее словами. – А почему вас вижу только я?

– Перейдем на «ты», так будет приятней. Думаю, все дело в том, что у тебя нет настройки и ты не подключена к общему полю, шоры не включились. Это программа, которая настраивает тебя на то, что требует эта реальность. Она лишает тебя личной воли.

– А можно эту настройку как-то убрать?

– Это сложно, потому что она встраивается в нервную систему личности. Можно умереть от болевого шока или стать дебилом. Еще неизвестно, что хуже, – печально говорит Адель. – Мало кто пойдет на такое. Только уж совсем отчаянные.

– Или отчаявшиеся, – глядя на сосуд, говорю я. Мне хочется принять то, что внутри. И я не могу понять, это мое желание или магия Адели?

– Прими питание, не обижай меня, – с улыбкой произносит Адель.

Тоже улыбаюсь и изъявляю желание принять темную энергию, которая выныривает из сосуда. Мне страшно, но я понимаю, что должна это сделать.

Не уверена, что у меня получится, но я робко бормочу желание принять. Темно-фиолетовое облако зависает у меня перед носом. Адель смеется. И я начинаю смеяться следом за ней. Тело расслабляется, и питание легко входит в грудную клетку, наполняя меня дурманом. Голова кружится, комната перед глазами встает вверх дном. Меня охватывает паника, ощущение, что я лечу в пустоту.

– Расскажи, что с тобой случилось, – оказавшись передо мной, просит Адель. Она подносит руки к моему лицу, и я ощущаю холод, исходящий от них. Странно, ведь в доме тепло. Сама того не желая, я начинаю говорить и вываливаю ей все, что произошло со мной в последнее время. Хочу себя остановить, но тут же рассказываю, как был влюблена в Юрия, как оказалась в подвале, и каким монстром он оказался. Адель внимательно слушает меня, и ее брови хмурятся, взгляд становится колючим.

– Бедная девочка, – с искренним сочувствием говорит Адель. Слова другого человека задели бы меня, но в ее голосе столько понимания, что у меня не остается сомнений в том, что она не понаслышке знает, каково это –обмануться в человеке.

– Если он убьет мою сестру, я себе этого никогда не прощу, – заканчиваю я и замолкаю.

– Ты слишком много на себя берешь. Это ошибка – думать, что нити судьбы только в твоих руках, – задумчиво произносит Адель. – Ты ведь не знаешь, для чего это было задумано.

– Я не верю во всю эту бессмыслицу с кармой и предначертанием, – морщусь я. – И моя сестра хорошая девочка, за что ей такое? Нет, нет и нет!

– А тебе, получается, по заслугам? – улыбается Адель.

– Нет, но она же маленькая… Ей всего семнадцать. Я должна ее защитить!

– Будь ты по-настоящему должна, ты бы сюда не попала. Ну да ладно, ты уже выбрала свою позицию, и вряд ли мои слова дойдут до твоего разума, – высокомерно произносит Адель. – Ты же понимаешь, что я не смогу отпустить тебя просто так?

Ну, началось! Мысленно закатываю глаза и пытаюсь не рассмеяться собственной везучести. А чего я хотела? Маллори ведь предупреждал, что в лесу опасно!

– Чего ты от меня хочешь? – расслаблено спрашиваю я.

– Чтобы ты побыла моей девочкой на побегушках, – хищно улыбается Адель. – Помнишь, как раньше передавали любовные записочки? Ах, нет, ты же не отсюда! В общем, ты должна кое к кому сходить и озвучить послание от моего имени. Теперь, когда у меня есть связь с миром, я сделаю все, чтобы выбраться отсюда!

– И куда я должна пойти?

– В одно милое заведение под названием «Ностальгия мертвой курицы». Спросишь Аргуса, – деловито говорит Адель. – Скажешь, что хочу его видеть, и приведешь на край леса. Я вас там ждать буду.

– А если он не согласится?

– Это исключено.

Адель оказывается передо мной с такой скоростью, что я даже не успеваю заметить, как. Берет мою ладонь и проводит по ней кинжалом. Вскрикиваю больше от неожиданности, чем от боли. Хочу отдернуть руку, но ведьма держит крепко. Пальцы у нее холодные, цепкие. Она наклоняется и проводит языком по кровоточащей ране. Мне неприятно и хочется оттолкнуть девушку, но я не могу шевельнуться.

– Теперь мы связаны, и ты не сможешь обмануть меня, – выпрямляясь, довольно говорит Адель. – Утром ты поговоришь с моим братом. А теперь пойдем спать. Нам обеим нужны силы.

Мы поднимаемся на второй этаж и входим в просторную комнату. Здесь стоит большая кровать, на которой лежат две большие белые шкуры.

– Ложись, – властно произносит Адель, видя, что я мешкаю.

Покорно забираюсь в кровать и укрываюсь шкурой. Сразу же становится тепло и меня охватывает дрема. Адель ложится рядом и смотрит на меня. Убирает прядь волос от моего лица. Сплетает свои пальцы с моими, и я не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Когда просыпаюсь, Адели нет. Место, где она лежала, ровное, гладко заправленное, словно никого ночью здесь со мной и не было. Приподнимаюсь на локтях и оглядываюсь. Белая шкура сползает на пол. Лениво встаю и, поправив одежду, обхожу дом. Ведьмы нигде нет. Ее красный плащ висит на в гвоздике у входа.

– Адель!

В ответ тишина и я снова обхожу дом. Ну не в прятки же она со мной играет! Или что-то произошло, и я просто перестала ее видеть? Это предположение тут же сменяется другим – а вдруг на самом деле ничего не было и это всего лишь иллюзия? Смотрю на руку, где все еще зияет рана от кинжала. Вряд ли. Хотя… Что, если я порезалась сама, а мозг дорисовал все остальное? Может, я вообще сошла с ума и Эливар всего лишь моя больная фантазия?

Мое пальто лежит на диване, рядом с ним сосуд с питанием. Мне приятно, что Адель позаботилась обо мне. Принимаю его с благодарностью и, натянув на себя пальто, выхожу на улицу.

– Адель! Где ты?

Оказавшись в лесу, оглядываюсь по сторонам. Мне казалось, что я сделала пару шагов, а дом Адель исчез, словно его никогда и не было. Может быть, у меня и правда не все в порядке с головой? Но прежде, чем я успеваю испугаться своего возможного безумия, вспоминаю о реальных проблемах. Кхендры. Что, если одна из них поблизости? До слуха доносится чье-то дыхание. Сжимаю пальцы, и меня обдает липким страхом. Будь у меня оружие, мне было бы спокойней. Хотя, когда я бежала спасать Юлю, у меня была с собой Гюрза. И что? И ничего! Меня передергивает, и я ускоряю шаг.

Зверь появляется словно ниоткуда. Только что передо мной были лишь деревья, и вот я вижу ее… Кхендру? Не могу знать этого точно, ведь я их никогда прежде не видела. У нее мощное тело, огромная голова. Большие крепкие лапы. Челюсть, как у бульдога, только крупнее раз в тридцать. Глаза красные, продолговатые. Шерсть белоснежная, как у самоеда. Уши, как у рыси, с пушистыми кисточками.

Кхендра внимательно смотрит на меня, словно оценивает, подхожу ли я ей на завтрак. А я не знаю, что мне делать. Бежать? Но куда? Залезть на дерево? Стволы гладкие, как шелк! Хищник делает пару шагов в мою сторону.

Робко пячусь назад. Зверь настораживается. Прищурившись, следит за мной. Делаю еще шаг. Боюсь повернуться к хищнику спиной. Даже если он бросится на меня, а это, скорее всего, произойдет, хочу видеть этот момент. Поняв, что я могу в любой момент дать деру, кхендра готовится к прыжку. Мысленно прощаюсь с жизнью. Хочется зажмуриться, но в этот момент раздается тихий свист, и хищник вздрагивает всем телом. Ему в грудную клетку попадает стрела. Раздается рев, от которого у меня закладывает уши. Белая шерсть алеет. С трудом поднявшись на лапы и продолжая рычать, кхендра медленно пятится, а потом, петляя, бежит, оставляя за собой капли крови. Сделав еще шаг, врезаюсь спиной в дерево. Меня бьет мелкая дрожь. Если бы не стрелок, я бы уже не дышала. Хотя не факт, что после встречи с ним я продолжу.

Из-за деревьев показывается фигура в черном длинном пальто. Приглядевшись, понимаю, что это молодой мужчина, с арбалетом в руках. Наверное, это и есть тот самый стрелок. Он быстрыми шагами идет в мою сторону и темные волосы подпрыгивают у него на плечах. Карие глаза с гневом смотрят на меня, бледные губы кривятся в издевке. Мы еще не познакомились, а он мне уже не нравится.

– Ты и инстинкт самосохранения явно не лучшие друзья! – язвительно произносит он, вплотную подойдя ко мне. – Сдурела разгуливать здесь?

– Я ни на что не намекаю, но у меня встречный вопрос! – не остаюсь в долгу я.

– У меня, по крайней мере, оружие есть! А у тебя что? Женская интуиция? – продолжает отчитывать меня стрелок. Конечно, он прав, но соглашаться с ним я не собираюсь. У меня не та ситуация, чтобы просчитывать стратегию.

– Но сработало же, – улыбаюсь я. Хорошо бы он не заметил, как дрожат у меня от страха губы!

– Ты здесь одна? – упираясь рукой в дерево, рядом с моей головой, спрашивает парень. Его лицо так близко к моему, что я могу детально рассмотреть рисунок его настройки. Она бледная, чуть смазанная, словно ее хотели выжечь кислотой. А тонкие шрамы намекают на то, что ее старательно пытались вырезать, но не вышло. Отчаянный он, однако.

– Ты брат Адель?

– Нет, у меня, слава Богу, здесь нет родственников, – с пренебрежением говорит мой собеседник, скользя взглядом по моему лицу. Голос у него низкий, чуть с хрипотцой. Он касается пальцами моего виска и хмурится. Еще до прикосновения чувствую жар, что исходит от него. Резким движением бью его по руке.

– Не смей! – вырывается у меня.

– Кто ты такая? Отвечай! – хватая меня за плечи, спрашивает брюнет.

– Какое это имеет значение для первого встречного? – вырываясь, говорю я.

– Тебя прислали за нами? – мне кажется, в голосе парня звучит надежда. Он нервно оглядывается по сторонам. Хочет убедиться, что я одна? Или ждет кого-то? – Ну! Какое кодовое слово? Из какого ты отдела?

– Да я понятия не имею, кто ты такой! – кричу я.

– Врешь! – карие глаза брюнета становятся черными. Прижимает меня к дереву и, схватив за запястья, крепко сжимает их. От него пахнет горьким миндалем и мускусом и этот запах раздражает меня не меньше нового знакомца. – Иначе какого черта ты здесь делаешь?

– Оставляю тебя в одиночестве! – улыбаюсь я и с силой бью его по ноге. Он скрючивается от удара, а я что есть сил бегу прочь.

– Стой! – рычит мне вслед брюнет.

Он это что, серьезно?

Не успеваю пробежать и ста метров, как падаю от сильного толчка сзади. Незнакомец грубо берет меня за плечо и разворачивает к себе. Мгновение – и я оказываюсь прижатой к земле тяжестью его тела. Осознание беспомощности блокирует мою реакцию. Пользуясь этим, парень прижимает мои руки к земле, и я вижу перед собой его лицо.

– Я тебе ничего не сделаю, уймись! – то ли с сожалением, то ли с пренебрежением говорит он, и его волосы падают мне на щеки.

– По твоему поведению не скажешь, что ты дружелюбный! – задыхаясь от его близости, говорю я. Наши взгляды встречаются, и я чувствую, как его хватка ослабевает.

– А по тебе – что у тебя есть здравый смысл, – не остается в долгу брюнет. Несколько секунд он рассматривает меня и, это повышает градус моей паники. Есть в его взгляде что-то хищное, отчего мои инстинкты вопят, что надо убираться.

– В таком случае нет смысла продолжать наше знакомство! – говорю я, и брюнет усмехается. Он явно со мной не согласен.

– Мне нужны ответы на вопросы, – хрипло говорит парень.

– Я уже ответила. Если они тебя не устраивают, это не мои проблемы, – говорю я и снова пытаюсь вырваться. Если бы не эта чертова длинная юбка, все было бы намного проще! – Пусти!

– Нет, ты пойдешь со мной, – решительно произносит брюнет. Только этого не хватало! Он рывком поднимает меня с земли и тащит за собой.

– Никуда я с тобой не пойду! – стараясь вырваться, кричу я. – Отпусти меня!

– Хочешь, чтобы тобой позавтракали кхендры? – равнодушно произносит брюнет. – Неужели тебе так не нравится твоя жизнь?

– Мне не нравишься ты, – признаюсь я. Оглядываюсь, стараясь сообразить, куда он меня ведет. Если я не освобожусь от его компании сейчас, потом может быть поздно. Вряд ли у этого типа добрые планы на мой счет.

– Ты у меня тоже восторга не вызываешь. Но я готов с этим смириться, – отвечает брюнет. Он выглядит спокойным и не заинтересованным во мне, но хватка у него железная. Синяки от его пальцев точно останутся.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

– Вергилий.

– Тебя назвали в честь поэта? – улыбаюсь я. Мне все равно, как его зовут, я хочу отвлечь его беседой, а потом напасть.

– Деду бы такое сравнение не понравилось, – хмуро отвечает Вергилий и смотрит вперед.

– Похоже, он был суровым человеком, – бормочу я. Вергилий ничего не отвечает. Наша душевная беседа обрывается. Кусаю губы и злюсь на себя за то, что никак не могу начать действовать. Чего я тяну? Делаю глубокий вдох и мысленно концентрируюсь. А потом прикидываюсь, что споткнулась и падаю. Эта уловка дает мне свободу для маневра. Резко разворачиваюсь и наношу несколько ударов Вергилию в грудь. Он отпускает мою руку, и я бью его ногой в живот. Парня отбрасывает назад, и он падает, ударившись спиной о дерево. Опасаясь, что он может быстро прийти в себя и взыскать с меня за коварство, бегу что есть сил. Мне кажется, что я сливаюсь с ветром, который шелестит в вишневых кронах. Даже становлюсь им, настолько кажусь себе легкой. А лес сегодня не так безмолвен, как вчера. Он шумит, словно его что-то тревожит.

Выбившись из сил, останавливаюсь. Опираюсь рукой о ствол дерева, чтобы привести дыхание в порядок. Оглядываюсь назад. Погони нет. Кто этот Вергилий и что делает здесь? За кого он меня принял? А что, если он знает, где находится портал? На эти вопросы мне уже никто не ответит.

Восстановив дыхание, стою посреди этого странного леса и не знаю, куда мне идти дальше. Куда бы я ни глянула – везде все одинаково. Как здесь ориентироваться? Закрываю глаза и вспоминаю, как выглядел дом Маллори, что его окружало. И вдруг что-то меняется. Я даже не могу объяснить, что, но меня словно перебрасывает в другую точку. Открываю глаза и делаю шаг вперед. Возникает ощущение, что я все делаю правильно. Начинаю идти быстрее, а потом и вовсе бегу. Наконец деревья заканчиваются, и я оказываюсь на поляне, прямо перед домом Маллори. Получается, эта реальность работает как навигатор? Стоит только правильно забить параметры, и тебя выведут? А если не знаешь, что ищешь?

Пулей влетаю в дом и закрываю за собой дверь. Бегло оглядываю гостиную – вдруг тут кто притаился? Но там пусто. Сбросив пальто, поднимаюсь на второй этаж. Хочу поискать книги о настройках и истории города. Мне нужна информация об этом месте и чем больше, тем лучше. Но обойдя весь дом, разочаровано обнаруживаю, что книг здесь нет. Равно как журналов, газет и бумаги. Здесь не читают? Или же тут в моде другие возможности для чтения? Меня это удивляет и ставит в тупик. Может быть, здесь электронные носители? Вспоминаю экраны, что были в лаборатории Маллори, но здесь ничего подобного нет.

Хлопает входная дверь, и я сбегаю по ступенькам вниз. Маллори стоит опершись руками о спинку дивана, голова опущена, и светлые волосы прядями свисают вниз. Они кажутся мне розоватыми. Задержав взгляд на его руке, вижу на ней следы крови.

– Маллори! Ты ранен? – бросаясь к нему, спрашиваю я. Он поднимает на меня разбитое лицо. Изо рта стекает тонкая красная струйка. На обеих скулах синяки. – Господи, что с тобой сделали?

– Все хорошо, – шепчет он. – Принеси мне питание. Зеленое с золотыми точками…

Открыв шкафчик с питанием, шарю глазами по полкам в поисках нужного сосуда. Наконец нахожу и возвращаюсь в гостиную. Открываю сосуд, и зеленое облако подлетает к грудной клетке Маллори. Зависает на ним и плавно входит в тело, по которому тут же пробегает судорога. Блондин падает на пол и бьется в конвульсиях, чем пугает меня до чертиков. Это приступ или действие питания? И что мне сейчас делать? Пока я лихорадочно соображаю, Маллори затихает. Опускаюсь рядом с ним на колени и провожу рукой по влажным от пота волосам.

– Надо научить тебя драться, – тихо говорю я.

– Не каждому можно дать сдачи, – говорит Маллори, глядя в потолок. – И я умею, если что.

– Ага, умеешь бить, но не владеешь ударом.

– Ты можешь сделать больно, – слабо улыбается Маллори. Замечаю, что его одежда в грязи и багровых пятнах. На шее темные пятна как от удавки.

– Ты знал, зачем тебя зовут?

– Да.

– И это не в первый раз ведь? – догадываюсь я. Маллори кивает.

– От тебя пахнет…лесом. Ты все-таки ходила туда?

– Вставай. Тебе надо обработать раны, – сурово говорю я, помогая Маллори подняться. Он тихо стонет, и мы потихоньку двигаемся в сторону капсулы для очищения. Помогаю ему раздеться и тихо ужасаюсь, увидев, что весь его торс покрыт шрамами и следами от ожогов. От понимания того, сколько боли вынес Маллори, меня захлестывает сочувствие. Наши взгляды встречаются, и я вижу в его глазах неловкость.

– Выйди, дальше я сам, – тоном, не терпящим возражений, говорит Маллори. Он стоит передо мной босой, в одних брюках, и я вдруг заливаюсь румянцем. – Мне уже лучше.

– Да-а, конечно, – выдавливаю из себя я и выбегаю в гостиную. Мне вдруг кажется, что перед домом я вижу силуэт в черном пальто. Темные волосы развеваются на ветру, руки спрятаны в карманы. Мое сердце падает. Этот тип из леса нашел меня! Осторожно подхожу к окну и выглядываю во двор. Никого. У меня галлюцинации? Или этот парень ассасин? Черт бы его побрал! Какое-то время наблюдаю за двором, но больше не вижу ничего подозрительного.

Возвращается Маллори. На нем вишневые брюки и белая рубашка. Светлые волосы выглядят чистыми и блестящими. Но лицо все еще пугает своей синевой. Он берет с полки три разных сосуда с питанием и принимает их одновременно. Морально готовлюсь увидеть очередной приступ эпилепсии, но ничего не происходит.

– Почему у тебя дома нет книг? – спрашиваю я.

Маллори вздрагивает и растерянно смотрит на меня.

– Сжег.

– Какая радикальная нелюбовь к чтению!

– Книги здесь запрещены. Они приравнены к магии. Читать их –преступление, а если держать дома… За это можно поплатиться жизнью.

– Но что в них такого страшного?

– Все то же самое, что и с мечтами. Они созданы чьей-то энергией, а значит, могут стать реальностью в Эливаре. Или породить монстров. Или вожделение. Мало ли что может представить себе личность, а ты прочтешь и станешь частью этого, дашь этой идее силу, воплощая ее своим соучастием в жизнь. А уже если это найдет в душе отклик…

– А учебники, справочники?

– Все передается в виде формул. Часть этого уже в настройке, – говорит Маллори и касается пальцами лба.

– А музыка? Театр?

– Любое творчество – формирование пустоты под свое воображение… И из ничего рождается история. А так как все подобные вещи рождаются во Тьме, значит и сотканы из нее… Музыку пишет программа. Ее используют на балах, в другое время ее слушать нельзя. Она вызывает мечты, а они тоже…Ну ты сама уже знаешь.

– Ты сам в это веришь?

– Нет.

– Но так же не всегда было, да?

– Все изменилось с приходом к власти нового короля. Только слабый жаждет власти над другими, – с глухой яростью говорит Маллори.

– Кто он такой?

– Тот, кого я когда-то считал своим другом, – отвечает Маллори. – И в том, что происходит сейчас, есть и моя вина.

Надо же, у нас с ним намного больше общего, чем я думала.

– Это он сделал? – спрашиваю я, и рука сама тянется к лицу Маллори. Он перехватывает мою руку, не давая себя коснуться.

– Не имеет значения, – отвечает Маллори и смотрит на мою ладонь. – Что это?

– Упала и порезалась, – вру я, отдергивая руку и пряча ее за спину. – Ничего страшного, уже не болит.

Маллори смотрит мне в глаза, и дышать становится тяжело. Испугавшись этого взгляда, отворачиваюсь.

– Ты покажешь мне то место, где нашел меня?

– Сама не догадалась? – усмехается Маллори. Качаю головой, на ходу заплетая косу. – Ладно, сходим. Но только чтобы ты поняла, что тебе это не поможет. Словам ведь ты не веришь.

Снова бросаю взгляд в окно. Посреди двора стоит Вергилий и с усмешкой смотрит на меня. Что этому типу от меня надо? За кого он меня принял? Может, не надо было сбегать, а все выяснить? Но я так испугалась… Не хочется винить себя за это.

– Спасибо, – машинально произношу я.

– Я хочу, чтобы ты сегодня приняла настройку, – неожиданно говорит Маллори.

– Ты же не хотел спешить… – растерянно произношу я.

– Пойми, если со мной что-то случится, я не хочу, чтобы ты осталась в бедственном положении. Ты ведь не сможешь даже питание себе купить, пока не получишь настройку, – говорит Маллори, избегая смотреть на меня.

– Маллори, дай мне еще немного времени, прошу тебя! – бросаясь к нему, говорю я. – Не поступай со мной так!

– Я всего лишь забочусь о тебе, – холодно говорит Маллори.

– Какая же это к чертям забота?! Ты хочешь отдать меня в публичный дом, чтобы мной пользовались другие! – сжимая кулаки, кричу я. Маллори вздрагивает. – Стоило ли тогда вообще меня спасать!

– Я сделаю все, чтобы это продлилось недолго, – подходя ко мне, говорит Маллори. Он касается пальцами моей щеки и тут же ныряет мне в волосы. Притягивает меня к себе и целует. Чувствую горечь на его губах, похожую на отчаянье. На поцелуй не отвечаю – я слишком взвинчена для этого. Маллори тут же отстраняется. – Это будет просто формальностью. Я найду способ защитить тебя.

– А можно сразу сделать так, чтобы я туда не попала?

– Нет, – Маллори прижимается лбом к моему лбу. – Вайт отказал мне в просьбе забрать тебя сразу.

– И ты согласился с ним, – с горечью шепчу я.

– Я сейчас не в том положении, чтобы бунтовать. По крайней мере пока. И я не хочу, чтобы тебя наказали, – в голосе Маллори слышится мука, но мне все равно.

– Давай не сегодня? – с надеждой прошу я. Ведь мне еще нужно выполнить поручение Адель! Маллори качает головой. Единственное, что приходит мне в голову – надо бежать. Да, страшно и опасно, но это единственный шанс найти путь обратно домой.

– Я не отпущу тебя, – словно читая мои мысли, говорит Маллори. – Убегая, ты причинишь себе еще больший вред. Только пока ты не понимаешь этого.

– Это будет мой выбор, тебе не о чем переживать, – храбро говорю я, отстраняясь от него. – Всю ответственность за этот шаг я беру на себя.

– Дана!

– Спасибо, что помог!

Хватаю пальто и направляюсь к двери. Вернуться в лес и найти дом Адели кажется мне сейчас лучшим решением.

– И куда ты собралась? – спрашивает меня Маллори и кладет руку на плечо.

– Не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня, – обернувшись, отвечаю я. – И принимать твои правила игры я тоже не хочу. Они не совпадают с моими целями.

– Мне жаль, но я не могу тебе этого позволить, – крепко взяв меня за запястье, сурово произносит Маллори. – Для твоего же блага.

Мне не хочется так поступать, ведь этот парень не сделал мне ничего плохого, но… Жизнь моей сестры важнее вежливости. Легко освобождаюсь от его захвата, и ошеломленный Маллори оказывается на полу.

– Прости, но нет, – твердо говорю я и направляюсь к двери. Слышу за спиной лишь шорох. Ледяная боль пронзает меня между лопатками. Ноги престают подчиняться мне, и я падаю. Через секунду Маллори нависает надо мной. В глазах холод, и я понимаю, что он готов сломать меня, чтобы добиться своего. Разочарование колет иголками, и я отворачиваюсь, чтобы не видеть его лицо. Тело становится словно деревянным. Хочу пнуть Маллори, вырваться из-под тяжести тела, но не могу шевельнуться.

– Ты примешь настройку, – говорит Маллори. – Так будет правильно.

Не отвечаю ему. Чувствую, как слезы стекают по вискам и прячутся в волосах. Беспомощность – самое мерзкое состояние. Хуже него ничего нет. Маллори берет меня за подбородок и заставляет посмотреть на него.

– А теперь поднимайся.

Глава 4. Злые мальчики

Мы едем в Эливар. Молчу, глядя в окно поезда. Маллори стоит рядом и тоже не пытается нарушить молчание. И хорошо, потому что беседовать с ним я сейчас не готова. Его поступок перечеркнул все те теплые чувства, что у меня к нему были. Теперь рядом со мной стоит монстр, которому плевать на чужие чувства и страхи. Я больше не смогу ему верить. Он ведет себя надменно, демонстрирует свою власть, чем отталкивает меня еще сильнее. Стена между нами становится все выше и толще и мне не хочется преодолевать ее, чтобы достучаться до его сердца. Я сбегу, как только мы окажемся в Эливаре. Найду Аргуса, приведу его к ведьме… Возможно он что-то знает о портале и проводниках. Я не должна терять надежду и сдаваться при первой же трудности. Ладно, не первой. Но все равно!

– Что ты со мной сделал? – спрашиваю я, когда мы выходим из вагона.

– Заставил войти в твое тело энергию подчинения, – помолчав, признается Маллори.

– И часто ты этим приемом пользуешься?

– Ты первая, на ком я это испробовал.

– Мне очень больно от этого, – говорю я. Маллори берет меня за локоть и привлекает к себе. Держит крепко, словно знает, что в моей голове уже зреет план побега. – В любого человека можно силой впихнуть твое волшебное питание?

– Нет, только с тем, у кого есть контакт с тобой, – небрежно говорит Маллори, но я чувствую, что ему не по себе от того, что он сделал. Или мне хочется видеть его хорошим? – Тело само решает, кому оно доверяет.

– И, как ты думаешь, наши отношения будут складываться после этого? – стараюсь зацепить его я.

– Ты привыкнешь, – холодно отвечает Маллори. Мы сворачиваем в небольшой переулок и подходим к калитке. Понимаю, что если не сбегу сейчас, то возможности уже не будет.

– Пожалуйста, Маллори… – шепчу я, давая ему последний шанс. Он даже не удостаивает меня взглядом. Позади раздаются шаги, и я оглядываюсь. К нам идут двое парней. Вергилий, похожий на черную птицу, а рядом с ним Рик, тот самый странный тип, которого я встретила у Берта. Маллори оглядывается и растеряно смотрит на них, а потом бросает взгляд на меня. Он что, думает: это я их позвала сюда? Да мне самой страшно!

– Здравствуй, Маллори, – хрипло произносит Вергилий. Двумя ударами сбивает его с ног, и тот падает на землю. Из его носа течет тонкая струйка крови. – Сладких снов, Маллори.

– Нет! – воплю я и уже хочу броситься на Вергилия с кулаками, но Рик хватает меня за плечи, не давая реализовать план. – Пусти!

Изловчившись, бью его локтем под ребра. Рик охает и ослабляет хватку. Этого достаточно, чтобы вырваться и броситься бежать. Нужно как можно скорее выбежать на главную улицу и попросить помощи! Удивляюсь, почему не срабатывает настройка и не останавливает этих типов? Почему она не вырубает их болью, как того парня, что приставал к женщине?

– Стой! – летит мне в спину голос Рика. Что этим двоим надо от меня?! Оборачиваюсь. Рик хочет схватить меня за руку, но я бью его ногой в живот. Он складывается пополам, но выдохнуть некогда, ко мне несется Вергилий. Его карие глаза полыхают гневом. Да твою же мать! И я снова бегу.

Влетев в маленький аккуратный дворик, понимаю, что я в тупике. Вокруг дома, позади узкий проход, и если побегу обратно, то столкнусь с преследователями. За спиной слышится топот. Меня хватают за волосы и толкают на землю. Падаю на бок, приложившись о шершавую дорожку щекой. Тут же чьи-то руки переворачивают меня на спину, и я вижу над собой Вергилия. Его волосы падают мне на лицо, неприятно щекоча кожу. Он смотрит на меня так, словно хочет убить, но религия не позволяет ему этого сделать.

– У тебя больше не получится от меня убежать, – говорит он, сверля меня взглядом. – От меня никто не убегал. Смирись с этим.

– Пусти! – сквозь зубы шиплю я. Запах горько миндаля, исходящий от Вергилия, неприятно щекочет ноздри.

– Пока мы близко не познакомимся – ни за что, – сурово произносит Вергилий.

– Я убью тебя! – задыхаясь от негодования, шиплю я. Мне больно от своего проигрыша и от того, что я снова оказалась в подневольном положении. Хочется расплакаться, но такое проявление слабости будет только на руку парням. Не хочу их лишний раз радовать.

– С удовольствием на это посмотрю, – рывком поднимая меня на ноги, говорит Вергилий. К нам, хромая, подходит Рик. Он все еще прижимает руку к животу, куда угодила моя нога.

– Это и есть наш шанс? – с недоверием спрашивает он. Сегодня он говорит чуть быстрее, чем в прошлый раз.

– Получить дозу неприятностей! – воинственно произношу я, вскидывая подбородок. Вергилий смеется, крепче прижимая меня к себе. Рик криво улыбается.

– Не волнуйся, у нас иммунитет, – резко оборвав смех, говорит Вергилий. Рик закатывает глаза и вздыхает. Вытащив из кармана платок, он прижимает ткань к моей щеке, и я охаю.

– Ты поцарапалась, – тихо говорит Рик. На мгновение я испытываю благодарность, но она тут же проходит, сменяясь злостью. Да он ведет себя как маньяк!

– Что вам от меня надо? – мой голос дрожит от негодования. Вергилий распускает мне волосы, прикрывая темными прядями виски. Наверное, чтобы никто не заметил, что у меня нет настройки.

– Ты еще не готова узнать правду, – смерив меня хмурым взглядом, говорит Рик. Вергилий достает нож и лезвием легко касается моей шеи.

– Я очень не советую тебе сбегать, – строго говорит он. – Ты уже испортила мне настроение, добрым я не буду. Идем.

Мы проходим мимо Маллори, который все еще лежит без чувств. Несмотря на его поступок, мне жаль его. В конце концов, я обязана ему жизнью. Порываюсь подойти к нему, но мне не дают.

– Твой приятель в порядке, – бросает Рик. – Отдохнет еще чуток и поднимется. Как тебя зовут?

– Дана, – обречено произношу я.

Мы выходим на улицу. Вергилий крепко держит меня за плечи одной рукой, другая прижимает к моему боку нож.

– Не советую привлекать к себе внимание, – шепчет он мне на ухо, заметив, что я выискиваю в толпе людей, которых могу попросить о помощи. – Ты же не хочешь умереть сейчас?

– Не думаю, что ты настолько отмороженный, – говорю я. – Чтобы убить меня прямо здесь, не получив того, ради чего ты все затеял.

– Не считай себя самой умной, – одергивает меня Вергилий. – Тем более, когда у тебя не вся информация.

– Повышаешь свою значимость?

– Сбиваю с тебя спесь.

Мы сворачиваем на темную улицу и спускаемся по лестнице вниз. Оказываемся под землей на просторной платформе, напоминающей метро. Здесь, кроме нас, никого нет. Вергилий оплачивает наш проезд, вводя какие-то данные в сканер, прежде чем тот считывает его настройку.

– Куда мы едем? – спрашиваю я Рика.

– Скоро увидишь, – хмуро отвечает он.

Подъезжает поезд. Он заполнен наполовину, парни отводят меня в начало вагона, обступая по бокам. Мне тяжело дышать от их близости, и я почти вжимаюсь в стенку вагона, чтобы заполучить немного личного пространства.

– Маллори не станет молчать, и вас арестуют, – говорю я, хотя сама не верю в это. Вергилий усмехается.

– Маллори – изгой, даже если он будет орать, его никто слушать не станет, – говорит он. – Так что забудь о нем как о спасителе. Теперь мы твои друзья.

– Ад плачет по таким друзьям, – бормочу я. Прикрываю глаза, чтобы не видеть лиц своих новых знакомых, и вслушиваюсь в стук колес. Он успокаивает меня и немного приводит в чувство. Мне кажется, я даже успеваю подремать.

Поезд останавливается, и мы выходим. Идем к подъемнику и забираемся в него. Серебристые тросы тащат нас вверх. Интересный вариант метро. Но в час пик здесь, наверное, давка. Выбравшись из подъемника, долго идем по подземному переходу, а потом поднимаемся по лестнице. И снова длинный коридор, только более широкий, напоминающий огромный торговый центр с лавками и неспешно прохаживающимися людьми.

– Это крытая часть города, – заметив мое удивление, говорит Рик. – Из-за высокого облучения здесь нельзя находиться на улице. Тут повсюду вышки.

– И что происходит с теми, кто облучился? – спрашиваю я.

– Не знаю. Становятся призраками. Больше их никто не видел после этих вылазок, – мрачно отвечает Рик.

На третьем отрицательном уровне у меня начинает кружиться голова. Здесь мало воздуха, очень шумно, а еще полно странных людей. Худые, изможденные, со шрамами и язвами, они напоминают уголовников, томящихся целый век на зоне. Запах стоит ужасный, словно сдохла сразу тысяча крыс. Поднимаю воротник и прячу лицо. Вергилий смеется, он идет свободно, словно уже не раз бывал тут и его уже ничего не пугает и не вызывает отвращения. Рик улыбается краешками губ, но выглядит задумчивым, хмурит брови, словно просчитывает что-то в уме. Эти двое такие разные, как они могли сойтись? Что их объединяет?

Мы подходим к заведению с вывеской «Кровавая баня». Вергилий толкает железную обшарпанную дверь и входит первым, таща меня за собой. Рик легонько подталкивает меня в спину, чтобы я двигалась быстрее. Здесь душно, воняет потом и кошачьей мочой.

– Что это за место? – сквозь зубы спрашиваю я, изо всех сил стараясь сдержать тошноту.

– Ночной клуб, – небрежно говорит Рик. – Люди здесь развлекаются запретным способом.

К нам подходит долговязый парень под два метра ростом. У него светлые волосы, забранные в тонкий хвост. Лицо бледное, глаза тоже белесые, с легким намеком на синеву. Настройка у него белого цвета, и это удивляет меня. Чтобы это значило? Он бросает на меня короткий взгляд и обменивается с моими спутниками рукопожатиями.

– Ник, нам нужно ее протестить, – кивая в мою сторону, говорит Рик.

– Вы, я смотрю, сдаваться не умеете, – вздыхает Ник.

– Ты, похоже, ничего не заметил, – с упреком говорит Вергилий.

– Ну, то, что у нее нет настройки, еще ничего не говорит. Возможно, она не успела проявиться. И на вид она очень хилая девица, я бы даже связываться с ней не стал.

– И не надо, если не хочешь, чтобы твоя печень пострадала, – говорит Рик, прижимая руку к животу.

– Моя печень уже столько пережила, что ее ничем не удивить, – вплотную подходя ко мне, говорит Ник. Он берет меня за подбородок, заглядывает в глаза, прикладывает палец к пульсирующей венке на шее и считает сердцебиение. – На первый взгляд, она чиста.

– Чиста от чего? – подаю голос я.

– От внешнего контроля.

– Я думал, что ее послали за нами, – говорит Вергилий. – Мы встретились в Запретном лесу, куда нельзя соваться местным. Скорей всего, она искала портал.

– Да, я искала этот чертов портал! – вспыхиваю я. – Потому что хочу вернуться домой! И меня никто за вами не посылал, я знать не знаю, кто вы такие! И была бы рада никогда не знать!

– Похоже на правду, – угрюмо произносит Рик.

– Но это не значит, что мы не можем ее использовать! – тут же с огнем в глазах возражает ему Вергилий. Этого достаточно, чтобы я развернулась и направилась к выходу. Меня нагоняет Ник, обняв за плечи, мягко возвращает обратно.

– Давай разберемся с тем, ради чего пришли парни, – говорит он. – Сделаем это по-хорошему, я не хочу, чтобы здесь произошло убийство.

Вергилий задирает подбородок, пытаясь показать мне свое превосходство. Рик смотрит себе под ноги, будто стесняется того, что он вообще тут оказался. Понимаю, что сбежать сейчас не получится. Ладно, повременим. Как только подвернется удачный момент – только они меня и видели. Эта мысль немного успокаивает меня и помогает расслабиться.

Вчетвером мы поднимаемся по лестнице на второй этаж и проходим длинный узкий коридор. Ник все так же держит меня за плечи, но я не вырываюсь. Это против логики и здравого смысла, но я чувствую к нему доверие. Опасная иллюзия, скажу я вам. Здесь тихо и не так сильно воняет, я даже перестаю прятаться в воротник.

– Заходите, – толкая дверь, говорит Ник, отпуская меня. Вергилий тут же толкает меня в спину. Нехотя переступаю порог первой и оказываюсь в просторной комнате. Здесь висят три больших монитора, таких же, как в лаборатории Маллори. По плоским экранам бегут строчки с какими-то формулами. На столе лежат датчики и медицинские инструменты. Или приспособления для пыток? – Раздевайся.

– Не помню, чтобы мы обсуждали стриптиз от меня! – говорю я и мне становится очень холодно.

– Парни, шли бы вы отсюда, – устало говорит Ник. – Психующая барышня, это не то, что мне нужно во время диагностики.

Вергилий и Рик послушно скрываются за дверью. Меня охватывает паника.

– Что ты собираешься со мной делать? – спрашиваю я, и голос мерзко дрожит.

– Ничего такого, – отвечает Ник. – Считай, что это обычный медицинский осмотр.

– Осмотры бывают разными, – ворчу я.

– Знаю-знаю, мой отец был проктологом, – не отрываясь от монитора, отвечает Ник. – Белье снимать не надо. Считай, что тебе надо сделать ЭКГ. Ты ведь знаешь, что это такое?

– Я работала в больнице, – нехотя раздеваясь, говорю я.

– Ну, видишь! – с легкостью произносит Ник. – Ничего страшного!

– Значит, ты родился не здесь?

– Нет, мои родители сбежали сюда, когда мне было десять, – говорит Ник. – Они были одни из последних, кому удалось пройти через портал. Надеялись пересидеть здесь неприятности, а остались навсегда.

– Они бы хотели вернуться?

– Да, они скучают. Здешняя жизнь слишком тяжела для них, – вздыхает Ник. – Садись в кресло.

Мне вовсе не хочется этого делать, но если я начну бунтовать, сюда ворвутся Вергилий и Рик, и тогда все закончится тем, что они посадят меня в это кресло силой. Вздохнув, сажусь. Холодная кожа неприятно щекочет спину и лодыжки. Ник закрепляет мои запястья и щиколотки ремешками с датчиками. Присоединяет к моей голове несколько проводов с мигающими огоньками. Перехватывает ремнем с присосками талию.

– У меня нет эпилепсии, – на всякий случай говорю я.

– Да мне все равно как-то, – накрывая мне голову колпаком, отвечает Ник. – Закрой глаза и постарайся ни о чем не думать. Просто расслабься. Если будут возникать образы, позволяй им проплывать мимо, не заостряй внимания, ладно? Я не причиню тебе боль, обещаю. Сперва задам несколько вопросов, ответь на них честно. Вергилий ни о чем не узнает.

Не могу сдержать смешок. Ник тоже улыбается. Мне хочется верить этому типу, но сомнения все равно остаются, поэтому расслабиться сразу не получается. Ник задает простые вопросы – сколько мне лет, есть ли у меня дети, чем занимаются родители. Они отвлекают меня и помогают успокоиться. Слышится жужжание, как если бы мне делали рентген. Впервые за эти дни вспоминаю Леню, как мы занимались с ним любовью в ординаторской. Скучает ли он по мне? Или уже нашел замену? Что будет с нашими отношениями, если я смогу вернуться? Мне вдруг очень хочется, чтобы он обнял меня, ощутить тепло его тела, вдохнуть запах сигарет, которые он выкуривал пачками…

– Все, я закончил, – говорит Ник. Подходит ко мне и снимает с меня колпак, а потом освобождает руки и ноги. Помогает мне подняться и ждет, пока я оденусь. Только после этого открывает дверь и зовет парней.

– Ну что? – по-деловому осведомляется Вергилий. – Есть шанс?

– Да, у нее хорошие данные, – подходя к монитору и пробегая глазами какие-то списки, говорит Ник. – Она успела уже чуть прокачаться, пока здесь… Но этого очень мало для твоих планов. На этом уровне она не выживет. Как быстро вам нужно?

– Немедленно!

Ник присвистывает и закатывает глаза.

– Ну, ребят, тут я не смогу вам помочь!

– Даже с тем трешем, что у тебя здесь творится? – изогнув бровь, спрашивает Вергилий. – Что-то я сомневаюсь!

– Я не могу выпустить ее на ринг! – возмущенно говорит Ник, покосившись на меня.

– Время не ждет, ты ведь знаешь, – нагнав на себя серьезность, говорит Вергилий, а я продолжаю ничего не понимать.

– Я даже не знаю, умеет ли она нормально драться, – продолжает сопротивляться Ник.

– Умеет, – глянув на меня, говорит Вергилий. – Мы можем ее еще немного натаскать. Что ей нужно, чтобы прокачаться до высшего уровня?

– Много острых ситуаций, борьбы, как душевной, так и физической, – загибая пальцы, перечисляет Ник. – Я не знаю, как она будет на это реагировать, поэтому не могу предсказать количество таких моментов. Но чем больше, тем лучше. Ярость, любовь, секс, самопожертвование, убийства – все будет в тему. Потом снова надо будет оценить ее ресурс, посмотреть тенденцию, так сказать.

Выходим в коридор и спускаемся вниз. Двери раздвигаются, и я вижу пустой ринг. Рик тоже задерживает на нем взгляд, и Ник тихо смеется.

– Что, скучаешь по показательным выступлениям? – спрашивает он.

– Это были славные времена! – улыбается Рик и его взгляд теплеет. – Тогда была еще жива надежда.

– И не говори! Я чувствовал себя великим экспериментатором! А потом все мечты закончились твоей казнью на площади… – задумчиво протягивает Ник. – Ладно, мне надо готовиться… Приходите, если нужно будет проверить параметры. Да и не только. Всегда вам рад!

Ник прощается со мной мягким рукопожатием, и, сама того не желая, я проникаюсь к нему симпатией. Тут же напоминаю себе, что я никому не могу верить и отключаю чувства. Хватит с меня разочарований на сегодня.

– Ну и что мы будем с ней делать? – спрашивает Рик, когда мы выходим на улицу.

– Ты так говоришь, словно меня здесь нет! – возмущаюсь я, но Рик даже не смотрит в мою сторону.

– А что, у нас много вариантов? – пожимает плечами Вергилий. – Ты ведь слышал, что сказал Ник.

– Тогда к Виктору? – предлагает Рик. Вергилий молчит, обдумывая его предложение. Потом едва заметно кивает. Но почему-то мне кажется, что он сомневается в этом решении. Что еще за испытание ждет меня? И кто такой этот Виктор?

– Ты смотри, она не пытается сбежать, – бросая на меня взгляд, говорит Вергилий. – Мы уже не кажемся тебе опасными типами, которых надо убить?

Вспыхиваю, словно меня упрекнули в чем-то постыдном. Чувствую себя идиоткой, которая смирилась со своим положением и плывет по течению. Хотя куда мне бежать? Я даже на поезде не смогу проехать, мне платить нечем!

– Я все еще хочу услышать причину своего похищения, – говорю я.

– Пошли, – говорит Вергилий и берет меня за локоть. – Вопросы подождут.

Глава 5. Испытания силой и словом

У места, куда мы пришли, такое же интригующее название, как и у клуба, где работает Ник – «Козья свалка». Что в головах у тех, кто так называет свои заведения? Или это юмор, которого я не в силах понять? Может быть, здесь есть какие-то нюансы, и это стеб? Мне хочется спросить об этом у Рика, но он быстро идет вперед, к столу, за которым сидит рыжий мужчина, и о чем-то говорит с ним. Тот смеется и тянет шею, чтобы посмотреть на нас. Мы с Вергилием топчемся у входа. Рыжий одобрительно кивает. Рик оборачивается и показывает брюнету большой палец. Тот внезапно отпускает меня и спешит к своему приятелю. Я остаюсь одна и оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что все взгляды устремлены на меня, и жадно втягиваю в себя воздух. Вокруг одни мужчины. Здесь нет ни одной девушки, и я выгляжу бельмом на глазу. Не сомневаюсь, что парни это сделали намеренно!

– Эй! Цыпа с вами? – хрипло интересуется мужчина лет сорока у Вергилия, кивая в мою сторону. Он небрит, одет в лохмотья и выглядит, как бомж. Настройка блеклая, полустертая. Впрочем, как у большей части сидящих здесь.

– Не знаю, кто такая, – небрежно отвечает Вергилий, даже не взглянув на меня. Как же мне хочется его убить! Пальцы сжимаются в кулаки. Бомж и его приятель двигаются в мою сторону. Бегу к выходу, но дверь закрыта и не поддается. Да что ж такое!

– Ты куда собралась-то? – спрашивает меня бомж. – Мы ведь еще даже не познакомились!

– А ты мне уже не нравишься! – отвечаю я, продолжая дергать дверь. Безрезультатно. Меня хватают под руки и оттаскивают в сторону. Вместо тех двух, меня уже окружают пятеро. Половина всех присутствующих. Это если не считать моих вероломных спутников! Один из мужиков с силой прижимается к моему боку, и я понимаю, что в кармане лежит что-то твердое. С трудом извернувшись, засовываю пальцы в карман. Нож. Догадываюсь, что это Вергилий положил его мне, когда вошли сюда.

Чьи-то губы целуют меня сзади в шею, и волна отвращения накрывает с головой. К горлу подкатывает тошнота.

– А то ты не знала, на что шла, переступая порог! – говорит кто-то. Я уже не различаю их лица – все кажутся мне похожими. На меня накатывает паника, я чувствую себя беспомощной и обреченной.

– Эй, я первый ее заметил! Куда прешь! – возникает бомж.

– Да ее на всех хватит, чего паникуешь? – возражают ему.

Я словно выпадаю из реальности. Нет, все не по-настоящему – крутится в голове. Чужое дыхание скользит по коже. В голодных взглядах, устремленных на меня, агрессия, смешанная с похотью. Краем глаза вижу Вергилия, который с интересом наблюдет за происходящим. Ждет, когда можно будет присоединиться? От одной мысли о близости с ним во мне просыпается дикая ярость. Как же я его ненавижу за то, что заставляет меня проходить через это! Пальцы судорожно сжимают нож. Кто-то сзади хватает меня за плечи. От тисков будут синяки. Понимаю, что, если не начну отбиваться сейчас, дальше будет только хуже. Или я, или они. Бомж рвет на мне пальто. Выхватываю нож и бью в руку того, кто удерживает меня. Тут же выдергиваю лезвие – позади слышны вопли. Коротко бью ножом в грудь бомжу и отпихиваю его от себя. Он с глухим вздохом падает на пол. Сомневаюсь, что убила его, но, если честно, мне все равно сейчас, даже будь он мертв. Не я же напала на него!

Меня валят на пол. Нож отлетает в сторону. Вот черт! Мужик с лысой башкой, похожей на биту, всей тяжестью наваливается на меня. От него пахнет тухлыми яйцами и потом. Даже глаза начинают слезиться от такой вони. Отворачиваюсь от него, чтобы он не поцеловал меня. Его это не устраивает, и он бьет меня по лицу. Перед глазами все плывет. Мне кажется, что я ухожу под воду. Не сейчас, не сейчас! Отчаянно моргаю, чтобы не выключиться. Подумаешь, один удар! Бывало ведь и хуже! Мужик пытается схватить меня за запястье, но успеваю увернуться и вогнать ему ногти в щеку, стараясь глубоко процарапать кожу. Кровь двумя скупыми каплями падает мне на лицо. Брезгливо морщусь и бью его головой. Что есть сил отпихиваю его от себя и, откатившись в сторону, поднимаюсь. Юбка мешает мне, путается в ногах, и я от души ненавижу ее. Пальто порвано и висит на мне тряпкой. Ищу взглядом нож.

– Не его потеряла? – махая перед моим носом оружием, говорит щуплый парень с лицом, испещренным оспой.

– Да ты телепат прям! – усмехаюсь я. Меня переполняет злость, которая рвется наружу, и хочется бить и крушить все, что попадется под руку. Тело все еще горит от чужих прикосновений, и хочется сделать все, чтобы это прекратилось. Я не собираюсь играть с ним и одним ударом ноги выбиваю из его пальцев нож. Тот отлетает в сторону. Быстро подбираю его и обвожу взглядом помещение.

– Есть еще желающие размяться? – хрипло произношу я. Меня трясет от адреналина, и я еле держусь на ногах. Давно я так не веселилась! А раньше похожие тренировки были регулярными… Никто не отзывается. Сжимая нож, подхожу к Вергилию. Тот довольно ухмыляется. Не могу сдержаться и залепляю ему пощечину.

– Ты просто мерзавец! – с негодованием говорю я, сверля его взглядом.

Он подходит ко мне и, запустив руку в волосы, тянет назад, заставляя меня вскинуть подбородок. Смотрит в глаза, и меня словно обдает холодным ветром.

– Зато ты молодец, хорошо справилась. Я доволен, – говорит Вергилий. Его пальцы еще сильнее вцепляются мне в волосы. В его глазах ярость, смешанная… Не пойму с чем – то ли страстью, то ли ненавистью. Это пугает и притягивает, заставляет смотреть в эту черноту. Я даже боль перестаю чувствовать.

– Какого черта, Рик? – вопит кто-то из побитых мной. – Ты же говорил, что это шутка, а твоя подружка чуть не убила меня!

– Рик, утешь человека! – небрежно говорит Вергилий, не сводя с меня глаз. Сама не знаю, почему злюсь только на него: ведь его приятель виноват не меньше!

– Да от твоих утешений одни проблемы! – встревает рыжий, с которым беседовал Рик, когда мы пришли сюда.

– Зато ты больше не наш должник! – говорит Рик и улыбается. Улыбка выглядит натянутой, даже нервной. Словно он чувствует себя не в своей тарелке. Хотя с чего бы?

– Я хотел посмотреть на тебя в сложных обстоятельствах, – говорит Вергилий и отпускает меня. Сует руку в карман моего пальто и забирает нож. Все происходит так быстро, что я даже возразить не успеваю. – Если бы ты знала, что все подстроено, то ничего бы не вышло. Но я бы не допустил, чтобы ты пострадала. Так что нет смысла на меня злиться.

– Я тебя ненавижу, – глядя Вергилию в глаза, говорю я.

– Мне это знакомо.

– Это была моя идея, – встревает Рик.

– А если бы я кого-то убила? – продолжаю негодовать я. – Вы бы тоже сказали, что это шутка?

– Тогда бы мы узнали, как быстро ты бегаешь, – говорит Вергилий.

Он отходит в сторону и потирает скулу. Ну, а что он хотел? У меня тяжелая рука! Нервно проводит рукой по волосам. Сама не знаю, зачем смотрю на него. Мне хочется расцарапать ему лицо за все то, через что он заставил меня пройти.

– Уроды, – шепчу я.

– Пойдемте, – говорит Рик, который только что расплатился с Виктором и пострадавшими.

Вергилий направляется к выходу, и, я, запахнув порванное пальто, иду следом за ним.

– Есть хочется, – произносит Вергилий, пряча руки в карманы.

– И я бы не отказался, – говорит Рик, и они двигаются вперед.

Бросаю взгляд на часы. Стрелка доползла до тройки. Значит, за пределами этой крытой улицы уже наступила мгла. Людей становится намного больше. Замешкавшись, едва не теряю парней из вида. Торопливо бегу за ними. Они о чем-то оживленно болтают и не замечают моего отсутствия, а может быть, им все равно. А мне страшно потеряться в этом месте, тем более, когда у меня нет оружия. Ловлю себя на мысли, что забыла о том, что должна исследовать этот мир сама. Да, страшно. Да, я ничего не знаю толком об этом месте, но я вряд ли что-то узнаю, если не стану самостоятельной.

Замедляю шаг, оглядываясь по сторонам. Мне нужно найти того человека, которому Адель просила передать сообщение. С этой суматохой я совсем забыла о ее просьбе! Даже становится немного стыдно, потому что мне жаль ее. Столько лет провести в полном одиночестве! Она еще молодец, держится. Я бы, наверное, свихнулась.

Разворачиваюсь и перебегаю на другую сторону. Что она там говорила про место, где я должна найти Аргуса? «Ностальгия мертвой курицы»? Господи, что они тут курят, раз дают своим заведениям такие названия? Что они в это вкладывают? Хотя… Мне уже интересно, что может находиться под вывеской с таким названием. Питание? Украшения? Наркотики? Последний вариант кажется мне самым подходящим.

Пару раз оглядываюсь, но парней не вижу. Похоже, они увлеклись беседой и забыли обо мне, хотя это как-то подозрительно выглядит. Не в стиле этих лже-джентльменов. Еще одно испытание? Или они надеются, что я побегу за ними, как преданная собачонка? С одной стороны, я рада, что отделалась от них, с другой – на меня накатывает беспокойство, будто я маленькая девочка, потерявшаяся среди вокзальной суеты. Хотя с этими двумя хорошего ждать нечего.

Спрашиваю у прохожего, как найти это милое место с грустящей курицей. Тот удивленно таращится на меня и быстро уходит. Следующий реагирует похоже, и я понимаю, что что-то делаю не так. Третья попытка оказывается удачной. Молодой мужчина советует идти вниз по улице, а потом свернуть направо и пройти через туннель. Там и должна быть курица легендарного Аргуса. Интересно, чем он так легендарен? Благодарю парня и спешу в указанном направлении.

Здание, на которое мне указали, находится за высоким белым забором. И оно больше похоже на больницу, чем на увеселительное заведение. Ищу вывеску, но ее нет. Может, я ошиблась? Или меня обманули? Замечаю сканер, который строго следит за мной. Калитка в воротах открывается, и ко мне выходит женщина, одетая в черное платье с глухим воротом. Она похожа на гувернантку из романа восемнадцатого века.

– Вы что-то хотели? – строго спрашивает она меня.

– Я ищу Аргуса, – помявшись, говорю я. Дама окидывает меня хмурым взглядом, словно оценивает мою адекватность. – Это ведь «Ностальгия мертвой курицы»?

Во взгляде дамы вспыхивает ужас, смешанный с презрением. Или брезгливостью?

– Вовсе нет! – надменно произносит она, и мне начинает казаться, что я оказалась на территории института благородных девиц. – Вас ввели в заблуждение! Будет лучше, если вы уйдете отсюда!

Из-за ее спины появляется бородатый мужчина и впивается в меня взглядом.

– Кого ты ищешь, милая? – вкрадчиво спрашивает он.

– Ей нужен Аргус, – произносит женщина. Меня охватывает нехорошее предчувствие. Инстинкты кричат, чтобы я бежала отсюда куда подальше.

– Вы его знаете? – с недоверием спрашиваю я. Адель меня убьет, если я вернусь к ней, не поговорив с этим типом.

– Конечно, заходи, – жестом приглашая меня войти, ласково произносит бородач. И бросает взгляд на даму. – Леонсия у нас новенькая, еще никого не знает. Заходи, заходи. Ты кто ему будешь? Племянница?

– Знакомая, – говорю я, топчась на месте. Мне совсем не хочется заходить в это непонятное здание. Но я обещала Адель, и мне не хочется ее подставлять.

– Ну, чего же ты? – видя мою нерешительность, улыбается бородач. Мне не нравится его взгляд, есть в нем что-то недоброе. – Холодно на ветру стоять.

– Ничего, она закаленная, – раздается рядом голос Вергилия, и я чувствую, как его пальцы до синяков сжимают мой локоть. – Прошу простить мою жену, она немного не в себе после родов.

Дама закатывает глаза, а бородач подозрительно хмыкает.

– Так зачем пришла? – прищурившись, спрашивает он. – Шпионить?

– Говорю же – не в себе личность, – терпеливо поясняет Вергилий и тянет меня за собой. – Пойдем милая, наш сын уже с ума сходит от голода! Еще раз простите!

Не могу сопротивляться его силе и, спотыкаясь, иду за ним.

– Какого черта?! – возмущаюсь я. Вергилий протаскивает меня все улицу и наконец останавливается.

– У тебя что, секса давно не было? – сквозь зубы произносит он.

– О чем ты? Меня попросили найти одного человека…

– Ты добровольно приперлась в публичный дом, – зло бросает Вергилий, словно мой поступок задел его лично. – Кого ты там собралась искать?

– Аргуса, – машинально произношу я и не понимаю, почему Адель меня так подставила.

– Нет. Аргус давно мертв, его клуб по интересам отдан шлюхам, – отвечает брюнет. – Тот, кто тебя послал сюда, явно оторван от реальности!

– Это правда, – говорю я. Вергилий усмехается и смотрит на меня, как на провинившегося подростка – надменно и снисходительно.

Хочу сказать ему что-то колкое, но вместо этого теряю сознание.

Медленно открываю глаза и вижу Рика и Вергилия, что сидят за столом и играют в карты. Оглядываюсь по сторонам. Мы снова в каком-то баре. Хотя баром это можно назвать с большой натяжкой. Выпивки здесь нет, просто люди сидят за столами и общаются. Здесь шумно, хотя людей немного. От красных световых шаров болят глаза. Они висят поодиночке, висят десятками, словно грозди рябины. Зачем так много?

– О, смотри, она очнулась! – довольно говорит Вергилий, бросая карты на стол. Рик смотрит на них и корчит невольную гримасу – догадываюсь, что он проиграл.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спрашивает Рик.

– Мы разорились на максимальную дозу, – откидываясь на спинку стула, говорит Вергилий. Внимательно смотрит на меня, оценивая свое вложение. – Так что чувствовать она себя должна прекрасно.

– Кто из вас заставил меня принять питание? – спрашиваю я. Мне хочется понять, кому из них мое тело больше доверяет.

– Я, – просто отвечает Вергилий. – Надеюсь для тебя это не слишком оскорбительно.

Не знаю, что ему сказать на это. Возможно, по правилам этого мира, я должна проклясть его за это. Потираю холодными пальцами виски и медленно втягиваю носом воздух. Парни снова играют и на какое-то время забывают обо мне. Пользуясь паузой, стараюсь привести мысли в порядок. После драки у меня болит все тело. Последний год я тренировалась мало и сейчас жалею об этом. Хочется выпить обезболивающего, свернуться калачиком и уснуть. От красного цвета, которого здесь много, у меня слезятся глаза, и я быстро вытираю слезы, чтобы похитители не решили, что я рыдаю тут из-за них.

– Итак, – кладя руки перед собой на стол, говорю я. Голос звучит жестко и решительно, что вдохновляет меня. – Я хочу услышать причину своего похищения.

Вергилий бросает на меня короткий взгляд и тут же переключается на Рика, словно ищет одобрения. Тот едва заметно кивает.

– Расскажи о себе, – просит он, рассматривая рисунок на столешнице.

– Меня не устраивает такой ответ, – хмурюсь я.

– Прежде, чем обсуждать важные темы, нам нужно хоть немного познакомиться, – говорит Вергилий, крутя в руках замусоленную колоду карт.

– Отличная мысль! Вот ты первым и начни! – откликаюсь я, а сама думаю, что я могу рассказать им, чтобы не подставиться и не попасть в ловушку.

– Меня зовут Вергилий Джакомо Делука. По отцу имею итальянские корни, мама была полячкой. Родился и до пяти лет жил в Нью-Йорке. Мне двадцать пять лет. Здесь нахожусь в деловой командировке. Твоя очередь, Рик.

– Я Ричард Хантер, родился в Лондоне. Двадцать восемь лет. Здесь нахожусь на задании, – вяло говорит тот. – И не понимаю, как нам это поможет.

– Ну… Я Дана Стрелкова. Родилась в Первоозерске и там провела всю жизнь. Мне двадцать три. Тут оказалась по стечению обстоятельств, – говорю я, внимательно наблюдая за своими новыми друзьями. Не знаю, чего еще от них ждать, и это напрягает меня.

– А чем занималась дома?

– Работала медсестрой в больнице, – отвечаю я и вдруг понимаю, что соскучилась по своей работе. И по Лёне. Я не позволяла себе вспоминать о нем, с тех пор как оказалась здесь.

– Это в медицинском учат так хорошо драться? – спрашивает Вергилий.

– Конечно. Мало ли какой буйный пациент попадется. А тут раз – вырубила с ноги и все! Лечи сколько влезет! – с деланным воодушевлением говорю я. Рик смеется, прикрывая рукой лицо. – А теперь я хочу услышать, кто вы такие. И давайте обойдемся правдой.

Вергилий и Рик переглядываются. Вижу, что они сомневаются, и это пробуждает во мне любопытство.

– Мы проводники между мирами, – помолчав, говорит Вергилий, и я едва не подпрыгиваю от его слов. Неужели те самые, про которых рассказывала Адель? – Межмировой отдел по контролю и предотвращению тяжких преступлений.

– Кто, простите? – поперхнувшись, переспрашиваю я. Хотя чему я удивляюсь, после всего, что со мной случилось?

– Мы те, кто может путешествовать между мирами или проводить тех, кому это нужно, – объяснил Вергилий. – Как ты понимаешь, просто так это сделать нельзя. Если все желающие будут вторгаться по своему желанию в другие вселенные, начнется хаос. Наша организация это контролирует. Защищает от вторжений чужаков и ловит тех, кто, нарушив закон, прячется в другой реальности.

– То есть, вы здесь официально?

– Не совсем, – кашлянув, говорит Вергилий.

– Он попал сюда обманом, – с легкой насмешкой говорит Рик. – Это задание предназначалось для другого человека. И если мы вернемся, то будет скандал. Может быть, его даже посадят. В любом случае, надеюсь мы никогда больше не встретимся.

– Не надейся, – сверкнув глазами, говорит Вергилий. – Я не собираюсь делать твою жизнь приятной.

– Ты ее и так уже достаточно испоганил, – холодно говорит Рик.

– Брось. Если бы все было так плохо, тебя бы здесь не было, – небрежно произносит Вергилий.

Мне трудно сдерживать улыбку, глядя, как эти двое препираются. Как они еще не прикончили друг друга? Или это и есть суровая мужская дружба?

– А что было за задание, которое ты решил присвоить себе? – спрашиваю я, и Вергилий мгновенно мрачнеет.

– Казнить беглого преступника, которого здесь знают как короля Вайта, – после долгой паузы сурово произносит Вергилий. – Убить эту тварь.

– Тише, – просит его Рик и оглядывается.

– А так как из-за настройки мы не можем это сделать, – говорит Вергилий и пристально смотрит мне в глаза. – Этим займешься ты. Тем более данные для этого у тебя отличные.

– Да ни за что! – вырывается у меня. Убить короля! Да за кого он меня принимает!

– У тебя нет выбора.

– Нет.

– Я так понял, что ты очень хочешь домой, – нагоняя на себя уверенный вид, говорит Вергилий. Значит, он не должен знать, насколько мне это действительно важно.

– С чего ты взял? – равнодушно говорю я.

– У тебя нет настройки, значит, ты тут недавно. Мы встретились в Запретном лесу, куда местным нельзя. Предполагаю, ты искала там портал, через который попала сюда, – важно перечисляет Вергилий.

– А какого черта ты делал в лесу, если там запрещено бывать?

– У него разрешение на отстрел кхендр, – говорит Рик. – Их развелось слишком много, и король видит в этом опасность для города.

– Так что? – пристально глядя мне в глаза, спрашивает Вергилий. – Я прав?

– Скажем так, мне не нравится здешний климат, – отвечаю я.

– Не надейся, что мы отпустим тебя. Я видел, как ты ударила ножом того мужика. Быстро и хладнокровно. Тебе будет просто убить этого мерзавца, – с уверенностью говорит Вергилий, словно я уже ответила «да» и это дело решеное.

– Я не наносила ему смертельных ударов. И я всего лишь защищалась! – злюсь я, и щеки становятся красными, их даже щиплет от приливший к ним крови.

– Убить Вайта – это значит защитить тысячи людей от его самодурства! – с тихой яростью говорит Вергилий. – Он маньяк, которого разыскивают всем миром. И это большая ответственность – убрать из реальности такую тварь, которая только и умеет, что издеваться над другими и получать от этого садистское удовольствие!

– Суд приговорил Вайта к смерти, – сообщает Рик. – Так что все законно.

– Как так получилось, что маньяк из нашего мира стал правителем? – ошарашенная такой правдой, спрашиваю я.

– Сбежал из нашего мира благодаря связям. Убил тех, кто помог ему и обвалил порталы, чтобы никто не узнал, где он. А потом…Устроил переворот и силой занял трон. Не без участия королевской семьи, конечно. Обдурил их по полной. Такой талант! – с ненавистью говорит Вергилий и зло бьет кулаком по столу.

– У тебя к нему личные счеты? – догадываюсь я.

– Можно и так сказать, – уклоняется от прямого ответа Вергилий. – И если бы не эта проклятая настройка, он уже был бы мертв!

По телу Вергилия пробегает судорога, и он замолкает. Проводит рукой по лицу и откидывается на спинку стула.

– Что, нейтрализация пошла? – с сочувствием спрашивает Рик.

– Ага, чтоб ее… – хмуря лоб, отвечает Вергилий. По тому, как дрожат его губы, догадываюсь, что ему очень больно, но он старается держаться. Мне становится его жаль, правда, всего на пару секунд.

– Как ты сюда попала? – спрашивает Рик, глядя мне в глаза. Понимаю, что эти двое не отстанут от меня с этим вопросом, пока я не расскажу правду.

– Я… Я толком не знаю, – вспоминая роковую ночь, говорю я. – Бежала по лесу, а потом столкнулась с Маллори. Позже очнулась у него дома.

– Вот чертов ублюдок, – ворчит Вергилий, прижимая руку к груди, словно у него сердечный приступ. – Он все-таки украл ключи.

– Считаешь, это его рук дело?

– У Маллори была возможность это сделать, – говорит Вергилий. Слова даются ему тяжело, лицо становится бледным, хотя, казалось бы, куда уж бледнее, отчего карие глаза кажутся зловеще черными.

– А можно подробней? – спрашиваю я. От волнения у меня начинает ныть под ребрами. Маллори лгал мне! Лгал, что не может помочь мне! Меня охватывают негодование и обида, чувствую себя обманутой. – Ключи у него, да?

– У Вайта был напарник Лоуренс, с которым они вместе вершили грязные дела и сбежали сюда, как только представилась возможность, – говорит Рик. – Сейчас он военный министр, правая рука короля. Так вот, ему было поручено закрыть порталы и уничтожить ключи, чего он не выполнил, боясь за свою безопасность… Правда, это секрет. Последние дни Маллори много крутился возле него. А учитывая, что он его не выносит…

– Откуда ты все это знаешь? – спрашиваю я, глядя на Рика.

– Рик мастер собирать информацию и устанавливать связи.

– Это моя работа, – просто отзывается Рик.

– Звучит как смысл жизни, – замечаю я. – А кем ты работаешь?

– Рик – шпион, – мрачно произносит Вергилий, все еще бледный, как полотно. Он расстегнул верхние пуговицы рубашки, обнажив кусочек татуировки.

– А ты палач, – не остается в долгу Рик. – Мы можем быть отличной командой, не находишь?

Смотрю на Вергилия и стараюсь осмыслить услышанное.

– Ты хотел сказать – киллер? – уточняю я, обращаясь к Рику.

– Нет, палач, – равнодушно повторяет Рик. – Он убивает тех, кому вынесен смертный приговор. И теперь ты его замещаешь, Дана. Пока у тебя нет настройки, мы можем прокачать твой ресурс до небес, и ты сможешь убить короля.

– Я еще не дала согласия.

– Ты не можешь отказаться.

– У тебя нет рычагов воздействия на меня, – спокойно говорю я, глядя ему в глаза. – Ты ничего не можешь пообещать мне взамен той услуги, которую от меня просишь. Значит, я могу согласиться только по собственному желанию. Или отказаться.

– Я могу помочь тебе вернуться домой, – глядя мне в глаза, говорит Вергилий. – Если ты убьешь Вайта.

– Нет, – твердо произношу я. Хотя от радости, что я нашла, как попасть домой, у меня все плывет перед глазами. Нельзя быть наивной с этими двумя. Они обдурят и будут потом смеяться над мной, упиваясь своей победой. Нечего их делать такими счастливыми.

– Почему? – с любопытством спрашивает Вергилий.

– Потому что ты врешь.

Вергилий откидывается на спинку стула. Прищуривается, глядя на меня, словно придумывает, что сказать в свою защиту. А потом его взгляд становится безжалостным.

– Аргументируй, – просит Рик. – Это серьезное обвинение, чтобы бросаться им просто так.

– Порталы обрушены. А может, обрушены, но не все. Смогут они заработать или нет – никто не знает. Ключи, возможно, у Маллори, а, возможно, и нет. Как при этом можно обещать помочь мне вернуться домой? Вы же сами ничего не знаете.

– То есть для тебя это важно, – широко улыбнулся Вергилий. – Понятно.

Вспыхиваю, что меня поймали на слабости. Ну почему я такая наивная и мной так легко манипулировать!

– Мне важно, чтобы предложение было четким и прозрачным, а не вот это все. Тем более, когда речь идет о таких серьезных вещах, – равнодушно говорю я. Расплетаю косу, и волосы тяжелыми прядями струятся по спине. – К тому же, если портал обвален и ничего не работает, то как мы здесь оказались? И как смерть Вайта все это исправит?

– Сюда можно войти, но нельзя выйти. И то, если ты проводник, – говорит Вергилий. Жду, что он ответит на последний вопрос, но он молчит.

– Все с вами ясно, – вздыхаю я и поднимаюсь. – Не могу сказать, что рада знакомству, но желаю…

– Сядь, – тут же приказывает Вергилий. – Сейчас же. Ты никуда не пойдешь.

Рик поднимается и преграждает мне путь. По тому, как он смотрит на меня, понимаю, лучше его не дразнить. Он кладет мне руки на плечи и заставляет опуститься на стул.

– Дела обстоят и правда дерьмово, – подавшись вперед, говорит Вергилий. Он внимательно смотрит на меня, и его глаза загадочно блестят от красного отсвета шаров. На острых скулах выступил румянец. – Если Вайт будет убит, то есть шанс, что произойдет переворот и его место займет достойный человек. Порталы будут открыты, потому что есть много людей, которые хотят этого. Вероятность всего этого не большая, но без тебя не будет и ее. Никто из нас не сможет вернуться.

– К сожалению, это так, – подает голос Рик.

– Мы нужны друг другу, – заключает Вергилий, и по его губам скользит самодовольная улыбка.

– Это я нужна вам, – снисходительно говорю я. Вергилий хмурится, и мое настроение становится чуть лучше. – Но я должна подумать. Ваше предложение удивительно и рискованно для меня. Не хочу сказать «да» и пожалеть об этом.

Парни переглядываются, и я чувствую, как между ними повисает тревога. Рик проводит рукой по волосам. Вергилий нервно барабанит пальцами по столу. Я молчу, и напряжение растет.

– Хорошо, – наконец выдавливает из себя Рик. Вергилий исподлобья смотрит на него. – Переспи с этой мыслью.

Он хочет добавить что-то еще, но к нашему столику подлетает сканер и металлическим голосом с визгливыми нотками сообщает, что аренда места подошла к концу.

На ночь Вергилий снимает для нас номер в гостинице. Уже наступила Тьма, и мы не можем сейчас вернуться в центр Эливара. Комната маленькая, мрачная. Из мебели стул и кровать. Вергилий снимает с себя пальто и бросает его на спинку стула. Снимает сапоги – высокие на шнуровке, что достает почти до колена – и лениво растягивается на кровати, словно кот после охоты. Закидывает руки за голову и смотрит на меня.

Снимаю порванное пальто и вешаю его на гвоздик возле входа. Кожей чувствую, что Вергилий ловит каждое мое движение, и от этого мне немного не по себе. Рик где-то потерялся, и в комнате мы сейчас одни. Я не хочу быть с этим типом наедине, слишком много между нами непонимания и некрасивых действий.

– Мы втроем здесь не поместимся, – говорю я, глядя на кровать.

– Рик будет спать в соседнем номере, – кивнув в сторону, говорит Вергилий. – У него проблемы со сном, и он не хочет нам мешать.

Черт! Какая неприятная новость!

– Он всегда такой застенчивый? – спрашиваю я, снимая сапоги.

– Нет. Обычно он резкий и колючий, а еще наглый, и я его терпеть не могу, – признается Вергилий, и я удивленно хмыкаю. Мне сложно поверить его словам, после того как я видела их вместе. – Мы приятели по несчастью. Ну, и после казни он еще не пришел в себя. Когда станет прежним, держу пари, он тебе не понравится.

– Вы давно с ним знакомы?

– Мы вместе учились в академии пространства и права, – говорит Вергилий. – Только на разных курсах. Он ведь старше меня. Тогда мы тоже не ладили и даже несколько раз подрались, но налаживанию отношений это не помогло.

– Странный способ сближения, – говорю я, потирая плечи руками. Мне непривычно, что в помещении нет окна. Сразу вспоминаю место, где меня держал Юрий, и становится холодно.

– Ложись, – говорит Вергилий, и это звучит как приказ. Мотаю головой и делаю шаг назад. Где-то на задворках сознания понимаю, что веду себя как дура, но ничего не могу с собой сделать. Вергилий явно не тот, кому можно верить! И каждая клеточка моего тела бунтует, против того, чтобы находиться с ним рядом. Сердце несется вскачь, а щеки пылают. И все, чего мне хочется, это бежать отсюда как можно дальше.

– Дан, у нас впереди… – начинает Вергилий, а потом, посмотрев на меня, замолкает. Быстро поднимается с кровати, и я даже не успеваю понять, как он оказывается передо мной и берет за плечи. – Ты меня боишься?

– Ты не самый положительный персонаж в моей истории, – говорю я, и мне неприятно быть перед ним такой слабой и уязвимой. А еще я хочу высвободиться из его рук, но не могу шевельнуться. Смотрю Вергилию в глаза, а в них ничего, кроме тьмы. – Ты меня похитил!

– Я тебя спас. Дважды, – на губах Вергилия едва заметная улыбка.

– Ты не похож на спасителя.

– И кто же я, по-твоему? – изогнув бровь, спрашивает Вергилий. Он точно напрашивается на ссору!

– Наглый придурок, который возомнил себя крутым парнем, – без малейшего стеснения объявляю. Вергилий все еще держит меня за плечи, чуть поглаживая их большими пальцами.

– То есть герой! – довольно говорит он.

– Если только отрицательный, – вздыхаю я, вспомнив встречу в лесу.

Вергилий улыбается, обнажая белые зубы и становится похожим на хищника. От него исходит энергия опасности и чего-то запретного. Он притягивает меня к себе еще ближе. Так близко, что я чувствую, как бьется его сердце. Мне становится так жарко, словно кровь во всем теле взяла и закипела.

– Я не сплю с парнями, которые меня похищают, – глухо произношу я. – Это для тебя достаточно уважительная причина?

– А мне показалось, моя харизма тебя заводит.

– Заводит. Появляется желание тебе врезать, – честно говорю я и нахожу в себе силы отстраниться. Он не старается меня удержать, и я отхожу к окну.

– Ладно, черт с тобой, – ворчит Вергилий, хватая с кровати подушку. – Спи одна.

Я все еще с опасением смотрю, как он укладывается на полу и укрывается своим пальто. Забираюсь на кровать и ныряю под одеяло. Вергилий хлопает в ладоши, и световые шары гаснут. Комната погружается в темноту. Подсознательно жду, что Вергилий на меня набросится, но он лишь тихо сопит, и я понимаю, пока я тут лежу и боюсь, он уже крепко спит. Подавив смешок, закрываю глаза.

Удивительно, но в Эливаре мне не снятся сны. Я словно падаю в бездну и через какое-то время выныриваю из нее, как прихожу в себя после обморока. Ни бодрости, ни ощущения, что я отдохнула. Может быть, дело в том, что слишком много стресса. Ведь никогда прежде я не оказывалась в другом мире и не проходила такие странные испытания. Вспоминаю про Адель и мне становится неловко – она ведь ждала меня и ей, наверное, очень обидно. От одного воспоминания о девушке из леса рана на ладони, уже покрывшаяся корочкой, начинает болеть. Черт.

Мне не хочется шевелиться, но боль в шее от неудобной позы требует, чтобы я сменила положение. От мысли, что я сейчас снова увижу Вергилия, становится не по себе. В душе просыпается беспокойство, и телу становится некомфортно, словно перед наказанием. Учитывая, как он вел себя со мной, ничего удивительного.

Нехотя открываю глаза и встречаюсь взглядом с Вергилием, который уже проснулся и включил световые шары. Он лежит на боку, подперев голову рукой и смотрит на меня. Сколько времени он так делал, пока я спала? В один миг меня охватывает раздражение.

– Где ты так хорошо научилась драться? – вместо «доброе утро» произносит Вергилий.

Тихо вздыхаю, потому что мне не хочется об этом рассказывать. Это как вернуться в прошлое и пережить все заново. Не могу сказать, что моя жизнь была очень плоха. Скорее, моей жизни там просто не было. Вергилий терпеливо ждет, пока я начну и, собравшись с силами, говорю:

– Мой отец, следователь по особо тяжким преступлениям, всегда считал, что уметь защитить себя для девушки гораздо важнее, чем хорошо шить и готовить. Поэтому с пяти лет у меня была такая подготовка, словно я должна служить в спецназе. Каждый день был заполнен тренировками, я жила по расписанию и опоздание на минуту могло стоить ужина. А пропуск одного занятия… В общем лучше было не пропускать.

– Ну, ты хорошо с этим справилась.

– Я старалась.

– В медицинский ты тоже пошла по указке отца? – спрашивает Вергилий, и его слова так задевают меня, что я вспыхиваю от негодования.

– Это был мой выбор, – холодно отвечаю я, вспоминая, чего мне стоило добиться права на свой путь. Заняться тем, что я хочу, а не жить мечтами отца, которому хотелось сделать из меня воина. Он никогда не скрывал, что хотел мальчика, а родилась я. К Алисе он никогда не предъявлял столь жестких требований, не обучал ее драться. Она была девочкой, которая играла в куклы и училась готовить. Проводила вечера за мультиками и прогуливала школу, когда плохо себя чувствовала. Или только делала вид, что ей нехорошо.

– Думаешь, медицина – твое призвание?