Читать онлайн Некроманцер бесплатно

Глава 1

«Род Некроманцер насчитывал не одно поколение потомственных некромагов.

Некоторые еще при рождении наделялись первородной тьмой и связью с миром мертвых, а не простой, как у обычных людей, магией. Именно из таких детей вырастали сильнейшие некромаги».

В инквизиторский отдел поступил сигнал об убийстве при проведении запрещенного ритуала по призыву демона. И Варлок планировал поймать хладнокровного преступника, подстроившего якобы случайную смерть графа.

Из записей дела Некроманцер узнал, что остатки состояния и усадьба покойного перешли по наследству к его дочери Малифиции.

Со своей будущей женой Варлок познакомился на похоронах ее отца. Смешно сказать, но именно смерть этого захолустного дворянина и привела столичного инквизитора в провинциальную глушь. Отца Малифиции похоронили на кладбище неподалеку от угодий Некроманцеров. Родовые склепы некромагов занимали изрядную часть погоста и были отгорожены от остальных могил низкой кованой оградой. Здесь возвышался и старинный готический собор, где служили заупокойные.

У молоденькой наследницы, хрупкой и бледной девушки, не осталось никого из близких. Разве что дальняя тетушка с вечно кислым выражением лица, не проронившая ни слезинки, когда гроб с покойным опускали в могилу.

Инквизиторское чутье подсказывало Некроманцеру, что она не так безобидна, как кажется на первый взгляд. Варлок задумчиво потирал подбородок, исподволь разглядывая неприятную даму. Некромаг чуял, как от нее веет первородной тьмой и грехом. «Кто-то ввязался в сделку с демоном и, быть может, решил откупиться от него не только душой несчастного графа, но и его дочери» – раздумывал инквизитор, переводя взгляд с тетки то на молоденькую графиню, то на свежую могилу.

Интуиция не подвела Варлока – Малифиции была уготована незавидная участь. Расчетливая тетушка, как выяснилось, сама свела в могилу своего брата-графа. И, уверовав в безнаказанность, попыталась проделать то же с племянницей, а заодно пустить ее тело на расходный материал для очередного запрещенного ритуала. Не окажись рядом Варлока, преступница скрылась бы вместе с богатствами, оставив еще один труп. Но вместо приличного состояния и титула ее ждали суд и казнь.

Многие в их обществе хмурились и морщили носы, отпуская колкие замечания о выборе старшего Некроманцера, когда узнали, что он собирается жениться на серой мышке, на этом ходячем привидении в платье. Малифиция оказалась слабой ведьмой, но Варлока привлекли в ней мужество и хладнокровие в помощи следствию. А на мнение других некромагу было глубоко плевать.

Кузены Варлока, не унаследовавшие способности к некромагии, не одобрили выбор инквизитора, считая брак с Малифицией кошмарным мезальянсом. Но когда дело дошло до оскорблений в адрес избранницы, Варлок не побоялся порвать отношения с надоедливыми родственниками и женился на самой достойной в его понимании женщине. И не пожалел об этом.

Малифиция действительно стала идеальной спутницей жизни: внешне скромная и невзрачная, но в душе настоящая ведьма, страстная и сильная. Она поддерживала мужа в болезни и в здравии, в горе и радости.

Естественно, в приличном обществе и подумать не могли, что столь посредственная колдунья родит Некроманцеру троих одаренных детей: сыновей-близнецов Малефикарума и Маллеуса, а спустя десять лет – дочь Диавалию.

Став инквизиторами, близнецы помогали отцу в его работе. Многие говорили, что рядом с сыновьями Варлок выглядел как их старший брат. На вид ему можно было дать не больше сорока лет. В его пронзительно синих, как у любого истинного некромага, глазах отражалось фиолетовое пламя истинной тьмы. На лице с острыми скулами – ни одной морщинки, разве что когда он хмурился или улыбался. В длинных иссиня-черных волосах блестела едва заметная седая прядь.

С должности инквизитора Варлок ушел, убедившись, что сыновья уже достаточно опытны, чтобы работать самостоятельно. В это время у него подрастала прекрасная дочь.

Диавалия была очень похожа на мать, только чуть выше ростом. Диа – единственная, кто унаследовала не чистый сапфировый цвет глаз, а с фиолетовым оттенком.

Детство она провела на домашнем обучении под строгим руководством отца. Надевая кулон-артефакт и меняя девичий облик на мальчишеский, она с братьями отправлялась на инквизиторские задания отца. Благодаря опыту, полученному из этой жизненно важной и опасной практике, Диавалия, она же «третий сын Варлока» Диаваль, поступила сразу на третий курс университета «Виверны», на факультет некромагии. Как и братья, девочка желала пойти по стопам отца. Варлок мог гордиться ею и временами говорил супруге, что у него не двое сыновей, а трое, и это самая большая радость – видеть, как дети стремятся улучшить некромагические навыки, тренируют тело и силу воли.

***

– Быть может, мне отправиться вместе с тобой? – поинтересовался Варлок, сидя в кресле у камина и на миг отвлекшись от чтения газеты.

На круглом столике стоял чайник с чашками, а в соседнем кресле разместилась Малифиция.

Взгляд ее каре-зеленых глаз был сосредоточен на спицах в тонких, почти кукольных пальцах. На ее миловидном бледном лице бродило мечтательное выражение: «Надеюсь, сын будет доволен новым свитером. В прошлый раз я использовала не тот цвет нитей…» В ногах играло два котенка, а мама-кошка вальяжно развалилась на пуфике, навострив уши и прислушиваясь к голосу хозяина.

– Нет, отец, благодарю за заботу, но я справлюсь. Маллеусу и Малефикаруму ты не предлагал помощь. Меня сопроводит дядя Аластор, – дочь стояла на приставной лестнице книжного стеллажа, скользя пальцами по знакомым корешкам книг и выискивая нужные.

Со слов братьев, в библиотеке Виверны запас книг по некромагии для общего доступа был скудный, а закрытую секцию разрешалось посещать исключительно узкому кругу преподавателей. Помимо чемодана с вещами, Диавалия обязательно возьмет и любимые, написанные предками книги.

– Дорогой, наша девочка превратилась во взрослую и самостоятельную барышню, – Малифиция подняла на мужа взгляд больших глаз в обрамлении длинных ресниц. – Ее братья выпорхнули из семейного гнезда, нам пора отпустить и ее, – она коснулась его широкой ладони.

Между темных бровей некромага пролегла складка, а в сапфировых глазах появилась легкая грусть. «Да, она права. Казалось бы, еще вчера моей крошке было десять лет. Она ползала возле надгробий, очищая их от мха и мертвых растений. С помощью магии возвращала надписям прежний вид, размахивала берцовой костью и бросала ее нашему псу», – он посмотрел на сосредоточенную дочь: та перелистывала книги, откладывая нужные в сторону. На ней уже был мужской костюм, в который она облачилась перед телепортацией.

– Дорогая, не бери все, оставь и мне что-нибудь… – попросил Варлок, взглянув на высокую стопку книг.

Дочь раздраженно отбросила иссиня-черные волосы и страдальчески закатила глаза. Они оба понимали, что отцу не нужно заглядывать в книги, чтобы узнать то, что он помнит и так.

– Ладно, но труды Вельзевула Некроманцера я обязана взять, там такие схемы! Я еще не все выучила, а ошибка на практике – это все равно, что приобрести билет в преисподнюю.

– Согласен, профессор твоей кафедры и мой бывший напарник, граф Аластор, обожает цепляться к подобным деталям. Помнится, твои братья сдали ему экзамен по черчению схем с четвертого раза, и то не без моей помощи.

– Отец, ты же знаешь, черчение – удел терпеливых женщин, – заметила Диа. – Взять хотя бы матушку – она может целыми днями вязать, а если узелок неправильно завяжется, думаешь, она все бросит? Нет, будет сидеть и до онемения в пальцах раскручивать, а мальчишки все сожгут с криками и руганью. Я же точно не огорчу профессора Аластора.

Малифиция довольно улыбнулась, кивая и ловко орудуя спицами. Некоторые соседи до сих пор удивлялись, как эта слабая ведьма смогла родить Варлоку трех некромагов, с ее низким энергетическим уровнем. Если бы они знали, с каким трудом дались этой миниатюрной женщине первые роды! Именно после тех событий у Варлока осталась седая прядь. Но об этом тяжелом эпизоде в их жизни взрослые умалчивали, и поэтому разница в возрасте у детей оказалась такой большой. Малифиции понадобилось много лет для восстановления сил и новой попытки забеременеть. Хотя Варлок строго запретил и пытался поить жену противозачаточными эликсирами, но хитрая ведьмочка сделала все по-своему, и вот плод любви и страхов готовился покинуть отчий дом, чтобы отправиться на учебу.

– Мой дражайший супруг, не забудь, пожалуйста, что завтра состоятся похороны мистера Кардифа. И сегодня необходимо оформить и подписать бумаги, касающиеся этого мероприятия, – напомнила жена, убирая выбившийся локон темно-каштановых волос за маленькое ушко; в мочке блеснул черный аргиллит в серебряной оправе. – Также, мисс Беатрис предлагала заключить контракт на поставку цветов, лилий в том числе.

При их упоминании Варлок скривился:

– Проклятье, снова эти смрадные лилии! Я готов четвертовать того, кто назвал именно эти цветы похоронными, почему не розы? – вокруг их родовых склепов и ограды он давным-давно велел высадить белоснежные розы, служащие прекрасным украшением этого умиротворенного места. – Опять придется едва ли не сдирать кожу мочалкой, иначе меня стошнит от их вони.

Бывшие коллеги Варлока удивлялись, что сильнейший некромаг, опытный инквизитор, видавший такое, после чего обычному человеку и уснуть страшно, и вдруг не терпел каких-то цветов. Смех, да и только! Не говоря о приеме пищи, на месте которой многим виделся кусок смрадной человеческой плоти с копошащимися червями, но никак не Варлоку.

Диавалия разделяла отвращение отца: она тоже обожала розы, особенно белые. Но после убытия братьев в столицу цветов ей никто не дарил. Зато комната мамы благоухала желтыми розами, срезанными в саду отцом.

Служанки в доме считали, что желтый – цвет несчастья, болезни, и порой не стеснялись кривиться, проходя мимо очередного букета. Малифицию же не волновали глупые предрассудки, да и штат слуг после отъезда дочери она планировала поменять, предварительно стерев им память.

С первых же дней брака молодая жена взяла управление домом на себя. Пока муж гонялся за чернокнижниками, колдунами-камикадзе и прочими дурно воспитанными мира сего, она вела счета, обновляла чехлы на мебели, планировала ремонтные работы, ухаживала за садом и кладбищем, делая из дома оплот уюта и порядка.

В первое время хозяйка присматривалась ко всем слугам, однако Малифицию никто серьезно не воспринимал, и все ее требования выполнялись из рук вон плохо или не выполнялись вообще. А через две недели из всей прислуги остались камердинер-вампир Безил, кухарка Люсия, ее племянница-посудомойка и старый садовник с кучером-оборотнем. Остальные получили расчет без рекомендаций. Варлок не вникал в подробности, но наблюдал со стороны, мысленно хваля жену и радуясь, что в тихом омуте черти водятся. Со стороны Малифиция действительно выглядела скромной и неприметной, почти забитой – на деле же ее было опасно злить: в ней плескалось пламя, скрытое за черным строгим платьем, застегнутым до самого горла, и собранными в пучок вьющимися волосами.

С тех пор много воды утекло, был набран новый штат прислуги, но и они не порадовали женщину, а потом она кое-что подсчитала и решила совсем избавиться от лишних людей в своем доме. Ей не нужна камеристка, а Диавалии тем более, они привыкли справляться сами. Дочь не любила подпускать к себе посторонних. Сыновья бывали в поместье по выходным, изредка в будние дни, когда выдавалась возможность отдохнуть. Служанки, снующие по дому и подающие чай, не требовались. Подогретое вино и прочее им с мужем подносил старина Безил. Вампир был с Варлоком, когда тот родился, и служил их семье верой и правдой.

– Хозяин, к вам прибыл гость, – в гостиную вошел камердинер – седовласый, худой, как скелет, и немного сутулящийся мужчина с каркающим, как у старого ворона, голосом. Безил служил не только камердинером Варлока, но и дворецким. Так же, как и любой сильный вампир, проживший на земле слишком долго, он обладал способностями чувствовать ложь, читать мысли людей и был незаменимым защитником детей хозяина.

– Должно быть, это Аластор! Спасибо, Безил, старина, Диавалия почти готова. Забери, пожалуйста, выбранные ею книги и как следует упакуй в бумагу. Родовую литературу следует беречь, – распорядился Варлок, подойдя к стоящей на лестнице дочери. – Да, нелегко признавать, но мне будет не хватать наших прогулок по кладбищу, – он взял свою малышку за талию и опустил на пол, возвышаясь над ней.

– Отец, все будет хорошо, а если кто-нибудь попытается стащить наши книги или лишить меня их, то мы оба знаем, чем это обернется для несчастного, – она улыбнулась, приникнув к груди Варлока и слушая мирный стук отцовского сердца.

Мама обняла их обоих, проведя пальцами по волосам дочери.

Длинные пряди стали истончаться, пока не исчезли. Диавалия осталась с косой челкой коротких волос. На уже юношеской шее Диаваля поблескивал овальный кулон в виде лунного камня. Перед родителями стоял их «третий сын».

– Теперь ты окончательно готов к тому, чтобы явиться в «Виверну» в этом облике, – Варлок с тоской посмотрел на парня среднего роста с узким лицом и гладкой, без намека на щетину, кожей. Сейчас Диаваль походил на близнецов.

– Я положила тебе в сумку костяную пилочку, следи за маникюром, а то, боюсь, коменданту не хватит на тебя постельного белья, – Малифиция взяла руку «сына» и посмотрела на длинные, как у вампира, ногти.

В шестнадцать лет Диавалия отправилась с отцом и братьями на их очередное расследование. Они бродили по кладбищу, осматривая могилы, и в одной из них оказался оживший скелет. Он решил, что девочка – его племянница. Черепушку обозвали бедным Йориком, пытаясь отодрать от Диавалии, пока она не его не оттолкнула. Пальцы прошли сквозь ребра и ударились в позвоночник. Все свои крохотные ноготки девочка сломала. Как оказалось, злополучный скелет содержал магию окостенения, наложенную родственниками усопшего, чтобы со временем его останки не превратились в прах. Диавалия напоролась на эту магию, благодаря которой к двадцати годам ее «маникюр» окреп до такой степени, что ногтями без ущерба для них можно было резать дерево, сталь, каменные стены. Временами, когда под рукой не оказывалось скальпеля, а отец стоял над душой, ожидая отчета о вскрытии очередного учебного трупа, Диа не брезговала использовать маникюр. Получалось не хуже.

– Со мной все будет в порядке, я не подведу, – севшим мужским голосом сказал Диаваль.

– Я не сомневаюсь в тебе, мой сын. И мне печально осознавать, что я не могу уберечь тебя от своих врагов. Таких, как мы, прошлое никогда не оставит в покое, твои братья взрослые и могут себя защитить, ты же… в девичьем обличие – слишком привлекательный и лакомый кусочек для тех, кто хочет мне отомстить.

– Мы это обсуждали, я понимаю. Не думай ни о чем: главное, я поступил и приложу усилия, чтобы не разочаровать тебя.

В гостиную вошел мужчина в длинном черном плаще, его лицо было скрыто высоким воротником. Он протянул руку в кожаной перчатке Диавалю, и за его спиной замерцал открывшийся портал.

– Ступай, сын, – Варлок подтолкнул Диаваля. – Позаботься о нем, Аластор.

Мужчина в плаще едва заметно кивнул, и они исчезли.

– Не переживай, ты научил ее всему, и никто другой не смог бы сделать этого лучше, я горжусь вами, – Малифиция встала на цыпочки и поцеловала мужа в губы.

– Спасибо, твое мнение важно для меня. Теперь пойдем, выгоним из дома всех лишних, сегодня я намерен забросить дела и не выпускать тебя из нашей спальни, – он поднял ее на руки.

– Я не могу отказать лорду, – томно ответила супруга.

***

Диавалия

Университет Виверны располагался в шести часах езды на карете от земель Некроманцеров, среди холмов и лесов, на побережье, где бился о гордые утесы бушующий океан.

Я и Аластор, скрытый своим любимым плащом, телепортировались на подъездную дорожку вместе с большим чемоданом и стопкой книг. Вдохнув полной грудью, я почувствовала соленый запах моря и сладковатый, доносящийся с ближайшей пустоши – цветущего вереска.

Здание университета оказалось эталоном готической архитектуры и будоражило воображение мрачностью, таинственностью и скрытой за его стенами магией. При свете заката, лучи которого отражались от разноцветных стекол витражей, оно смотрелось особенно впечатляюще. «Невероятный замок», – с восхищением подумала я, следуя за Аластором.

В гостиной-приемной за высокой стойкой сидела женщина с пухлыми щечками и длинными белоснежными волосами. На круглом личике сверкали серебристые чешуйки, а большие аквамариновые глаза с интересом разглядывали гостей.

«Она явно русалочьего происхождения, разве что без хвоста», – подумала я.

Аластор коснулся моего плеча и прошептал:

– Здесь я тебя оставлю. Устраивайся, обживайся и постарайся не влипнуть в неприятности.

У него был приятный голос с хрипотцой, и меня позабавило, что я могу оказаться в круговороте каких-то неприятностей. Что мне может здесь грозить?

– Будет исполнено, – мой ответ удовлетворил его, но за высоким воротом, скрывающим нижнюю часть лица, я не смогла понять, улыбнулся он или нет, а его черные глаза остались бесстрастны.

Светильник над нашими головами замигал, а когда я посмотрела на то место, где стоял Аластор – он уже исчез.

– Добрый день, – я вежливо поздоровалась с женщиной и протянула папку с гербом рода, представляющим собой череп с зажатой в острых зубах косой.

Русалка поджала пухлые губки и тяжело вздохнула, отбросив вьющуюся прядку:

– Так-с, Диаваль Некроманцер – некромаг, третий курс, надо же… а по тебе не скажешь, что ты такой взрослый. Ну да ладно, вот ключи и карта, – она протянула старинный железный ключ на черной ленточке и сложенную карту территории. – Смотри, не потеряй, хотя они от этого заговорены, и не таскай к себе всякую дурно пахнущую дрянь, а то выселю, и будешь ночевать на кладбище со своими надгробиями, – строго предупредила русалка. От нее попахивало рыбой, но мне, привыкшей к гораздо более специфическим ароматам, это не доставило дискомфорта.

Взяв карту с ключом, я молча кивнула и прошла под соседней аркой, оказавшись на улице перед небольшим фонтаном со скамейками и корпусом с башнями, где проводились занятия.

Я знала, что в университете Виверны было три факультета: некромантии, боевой магии и целительский.

Учебное заведение названо в честь построившего его выдающегося некромага – Нерва Виверна. Поговаривали, что Нерв был оборотнем, но не с волчьей сущностью, а разновидностью костяного дракона. Когда-то он служил старому королю Энроту в должности советника. Благодаря его Величеству королевство Некрополь процветало и шло в ногу со временем, в отличие от соседей за морем1. Я не представляла, каково это – жить в Валенторе во времена короля Альрика и не уметь пользоваться магией. Девочкам не разрешалось учиться, они занимались только домашними делами и слушались отцов и мужей.

«Впрочем, некоторым поступающим в Виверну действительно следует остаться дома, а не пролезать благодаря связям». Братья рассказывали мне о студентах без выдающихся способностей, которые компенсировали их богатством и знатностью. Диплом элитного учреждения был им необходим исключительно для галочки, дабы похвастать перед друзьями и соседями. Другим же это помогало с будущей работой.

Общежитие располагалось в отдельно стоящем особняке, за территорией замка, и граничило с местным кладбищем. Правда, я сомневалась, что жители хоронили там своих родственников. «Кому же понравится, когда сегодня погребли любимого дядюшку, а завтра практиканты-некромаги раскопают его».

С детства я окружена мертвыми. Ожившие скелеты заменили мне настоящих друзей, изучение старинных склепов было куда интереснее чаепития у соседок в компании их дочерей, разодетых в кукольные платьица и ничего не смыслящих в некромагии, боящихся зомби, приведений и других моих «игрушек». Я могла часами сидеть в библиотеке за книгами, разъезжать по графству с отцом, облагораживая кладбища. Живые люди меня не интересовали, они казались пустыми, неинтересными и слишком шумными. Мы – Некроманцеры – ценим уединение и тишину. Одиночество не тяготило меня, а давало комфорт и неприкосновенность. Здесь, в Виверне, все будет иначе.

Территория и монументальное здание были не такими большими, как показалось на первый взгляд: «Вероятнее всего, задействованы чары расширения пространства, иначе всех студентов сюда не вместить».

Общежитие – из серого камня, высотой в пять этажей с жилыми башенками, имелся и неглубокий ров с перекидным мостом, но вместо воды там рос мох.

Чемоданы с вещами мирно плыли за мной – телекинез изучали уже на первом курсе, и не было ничего особенного в передвижении предметов.

На первом этаже висела широкая доска с цветным изображением комнат. Для некромагов выделено черное крыло – на втором этаже, с видом на кладбище.

«Интересно, мне предстоит жить с кем-то или повезет, и буду одна, точнее один? При общении с другими главное – не оговориться, что я девушка».

Дверь в мою комнату с цифрой «девять» оказалась последней. «Значит, угловая», – повернув ключ, я вошла внутрь.

– Не так все плохо, как я полагал. Крысы не бегают, насекомые не ползают, – пробормотала я, вспоминая рассказы о шутках над девчонками с лекарского факультета – мои братцы запускали в их спальни ожившие трупики крыс.

В комнате было чисто и приятно пахло деревом. «Учеба начнется послезавтра, а сейчас каникулы, и есть время осмотреться».

Я не хотела ждать нового учебного года и, сдав все зачеты с экзаменами, досрочно поступила в середине семестра. Я жаждала скорее закончить учебу, чтобы вступить в ряды инквизиторов и работать вместе с братьями.

Стоило мне войти, как в камине вспыхнул огонь. Стены и потолок были обшиты деревянными панелями, ноги ступали по мягкому ковру, и комната казалась уютной. В углу, под тяжелым балдахином, стояла кровать, а напротив камина поместились два кресла и круглый столик. Стену закрывал гобелен с изображением изумрудной виверны2 – символом университета.

«Не хватает мамы с вышивкой», – подумала я. Рядом с кроватью обнаружилась узкая дверь, ведущая в душевую. В углу, ближе к окну, стоял платяной шкаф, куда перекочевали мои вещи из чемодана.

В целом, комната мне понравилась. По углам стекол я заметила разноцветную мозаику, а широкий подоконник заменил письменный стол.

В шкафу на вешалках висели два разных комплекта новой формы: черный комбинезон для спортивных занятий и боевой магии из материала, напоминающего чешую дракона, и другой – зауженные брюки, ботинки, рубашка и куртка из черной замши с эполетами, круглыми серебряными пуговицами и косой молнией.

«Хорошо, что я прихватила вещи братьев. Кое-что пришлось немного ушить, но на всякий случай лучше иметь сменную одежду. Не удивительно, что некромаги считаются элитой, с такими-то нарядами». Закончив с вещами, я отправилась на осмотр кладбища. Отец говорил: «Опытный некромаг всегда знает, какое кладбище находится под боком».

Кладбище Виверны окружала вересковая пустошь, протянувшаяся к утесу над бушующими морскими водами. Дальше виднелась деревня. Кроны высоких деревьев скрывали небо над могилами, пахло дождем.

Под ногами приятно шелестели листья. Вдоль могильных плит изумрудным покрывалом стелился мох, манивший прилечь на него и уснуть спокойным вечным сном. Часть кладбища ограждала высокая стена с установленными на ней гробовыми дощечками и прямоугольными порталами арок. В них хранили урны с прахом, а вход заботливо укрывали разросшиеся ветви плюща. От времени серый камень приобрел желто-зеленый оттенок, из трещин пробивались сухие травинки. Кладбище было очень большим, по крайней мере, со своего места я не видела его конца. Вдалеке среди тумана угадывались высокие кресты и крыши склепов.

«Похоже, что за ним никто не ухаживает, с нашим родовым не сравнить. Там отец с мамой трудятся каждый день. Матушка собственноручно высаживает розы, а за общим кладбищем и подавно нужен глаз да глаз. Одних пьянчуг хватает, приходят к незащищенным магией склепам, ломают замки и ночуют, а потом разгребай мусор и экскременты, вымывай все. Гадство! Еще хуже, если объявится горе-некромаг и давай проводить запрещенные ритуалы, зальет все воском, потом не ототрешь», – к кладбищам у нашей семьи было особое отношение, как к произведениям искусства – трепетное и заботливое.

Здесь все дорожки позарастали крапивой и сорной травой, большинство надгробий расколото или разрушено до основания, прочитать надписи практически невозможно, а о трех попавшихся по пути склепах и говорить нечего. Мне было искренне жаль это место, словно живое существо. Оно нуждалось во внимании и заботливой руке. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что, кроме меня и стелящегося вдоль ног тумана, никого и ничего нет, я подошла к первому склепу. Небольшое строение с кованой, местами сломанной ржавой оградкой, продырявленная дверь на скрипучих петлях, готовая рухнуть от одного прикосновения. «Странно, что университет не занимается его облагораживанием, или все сваливают обязанности друг на друга? Ведь это прилегающая к учебному заведению территория».

Подобная история случилась и в нашем графстве, на одном из дальних кладбищ, куда мы с отцом и братьями поехали на практику по упокоению восставшей ведьмы, разгуливающего по дорогам зомби и прочей нечисти.

Увидев развалины и горы мусора, Варлок был шокирован. Кладбище на его землях и в таком непотребном виде! В тот день он очень злился. Разбирательство с теми, кто должен ухаживать за кладбищем, заняло пару часов. При виде гневного некромага, который за секунды мог превратить неугодных в ходячие трупы, люди взялись за грабли с телегами, лопаты и прочий инвентарь, чтобы помочь с уборкой. К закату они привели территорию в более-менее пристойный вид.

Потом к нам в карете приехала мама: она не стеснялась браться за лопату или грабли, на деревенских рассчитывать было нельзя. Наскоро убрав мусор, починив ограду и отремонтировав несколько склепов, они быстро ретировались с «места жительства» нечисти. А наше семейство принялось творить волшебство для восстановления разрушенного. Мы практиковали бытовую магию и занимались полезным для здоровья трудом.

«Здесь меня одной не хватит, иначе упаду в какую-нибудь могилку и буду спать, пока не восстановлюсь. Потом меня найдут студенты и попытаются оживить», – я засмеялась, заклинанием вернув ограде ее первоначальный вид: ржавчина растворилась, прутья выровнялись и окрасились черным цветом. Тяжелее всего было с трещинами на здании, но и это мне удалось, хоть и голова разболелась. Внутрь я не заходила, помня, что там может быть сокрыто какое-нибудь защитное проклятье. Я поправила дверь. «Теперь сюда не смогут просто так войти», – дерево вернуло себе прежнюю плотность, петли больше не скрипели, а дверная ручка легко поворачивалась. Напоследок я избавилась от окружающей склеп крапивы, а порывом ветерка подмела дорожку из черных плит, заблестевших зеркальной чистотой.

За работой я не заметила, как стемнело, и в небе зажглись первые звезды.

«Отец бы мной гордился. Завтра последний день каникул, и мне будет, чем заняться, главное прихватить с собой что-нибудь для перекуса», – отряхнув с рук остатки пыли, я еще раз прошлась по кладбищу и повернула обратно к общежитию.

Студенты постепенно прибывали к началу нового семестра, и в некоторых окнах горел свет.

Учебы я ждала с нетерпением, потому что в отличие от братьев любила изучать новое.

Однажды за семейным ужином Маллеус сказал:

– Зачем мне знать, круглая наша планета или квадратная? В моей работе это не понадобится. Мы запоминаем информацию выборочно, чтобы использовать в повседневной жизни, а не блистать лишними знаниями в обществе, разглагольствуя о моде и предпочтениях и бессмысленно сплетничая.

– Все верно. Наша голова – это чердак, и тащить туда всякий хлам – глупо и недальновидно, – вторил брату Малефикарум, разрезая бифштекс с кровью. – Работая с преступниками, распутывая заговоры и прочие темные дела, необходимо обладать холодным рассудком и исключительно нужной информацией.

– Я бы с большим удовольствием избавился от знания того, что соседки мечтают выдать за нас своих дочерей, – братья рассмеялись.

Я не усомнилась в их правоте, создав в собственном сознании «картотеку», куда складывала только полезную информацию.

При входе в общежитие мне встретилась пара девушек в изумрудных нарядах с длинными волосами цвета спелой пшеницы. Обе довольно-таки привлекательные. Они посмотрели на меня удивленными взглядами и продолжили беседу.

«Судя по форме, барышни с целительского факультета, – ни одного некромага я пока что не встретила. – Самое интересное ждет впереди».

Столовая находилась на первом этаже. Стены обшиты деревянными панелями, на полу ковер, в центре – широкий овальный стол. Высокие, от пола до потолка, окна прикрывал белоснежный тюль и шторы цвета охры. На стенах в тяжелых рамах висело несколько незамысловатых пейзажей.

Стоило снять куртку и сесть за стол, как передо мной возникло меню. Братья рассказывали, что в общежитии живет штат невидимых сотрудников – тех, кто убирается и готовит. Но чистить, стирать и гладить одежду мы обязаны сами с помощью бытовой магии. Перелистнув страницу с завтраками и обедами, я выбрала спагетти с мясными фрикадельками и миску салата. Хотя обычно предпочитала на ужин что-то легкое, вроде творога с ягодами и медом или чашки чая с молоком, но я изрядно потрудилась, и завтра предстояло продолжить облагораживание кладбища. Поэтому стоило хорошенько подкрепиться.

«Странно, что здесь никого нет», – на столе из ниоткуда возникли горячие блюда на широких белоснежных тарелках. Вытащив из нагрудного кармана куртки небольшой томик готических рассказов, я принялась за еду и чтение.

Укладываясь в новую кровать и радуясь мягким подушкам, я подумала, что было бы здорово взять завтра коня из университетской конюшни и прокатиться до конца кладбища, а обратно – галопом по вересковой пустоши и, быть может, спуститься к океану. С этими мыслями я и уснула.

Глава 2

Спалось на новом месте на удивление спокойно и привычно, словно я и вовсе не покидала дом. После отцовской практики на кладбище, где приходилось засыпать в разрытой могиле или на ледяных плитах в склепе, любое ложе покажется райским. Мой сон был глубок, и виделось мне, что я стою в объятиях незнакомца, скрытого мраком. Он возвышался надо мной, и я совсем его не боялась. Мужчина погладил меня по голове и прошептал:

– Мы очень скоро увидимся…

Утро наступило слишком быстро, и сон прервался, мгновенно выветрившись из моей головы.

За завтраком в нашей семье были не приняты официальные наряды. Каждый спускался в пижаме, халате или любой другой домашней одежде. Братья не стеснялись щеголять босиком, но матушка ругала их, боясь, что они простудятся, и связала обоим шерстяные носки в черно-синюю полоску. Каково было бы удивление преступников, застань они двух суровых и неподкупных инквизиторов в подобном виде!

– Сейчас бы завтрак в постель: блинчики с абрикосовым вареньем и чашку кофе, – я потянулась, поправляя пижамные штаны.

Кулон-артефакт лежал на тумбочке – на ночь я сняла его, чтобы не мешал. Очень часто во время сна я крутилась из стороны в сторону, и любые украшения причиняли дискомфорт. Единственное, что я не снимала – это кольцо.

На столике у камина появился поднос с едой. Я удивленно раскрыла глаза и улыбнулась:

– Благодарю, – по комнате поплыл аромат кофе и выпечки. – Можно мне пару сэндвичей, яблоки и флягу воды? – обратилась я в пустоту, осматриваясь по сторонам. Просьбу исполнили – на подоконнике появился небольшой сверток.

«Главное – взять парочку накопителей, а то что-то я вчера подустала».

Умывшись и неторопливо позавтракав, я надела уже привычную мужскую одежду, выглаженную и приятно пахнущую чистящим заклинанием. На пальце блеснул серебряный перстень с черным аргиллитом – кольцо отец подарил мне во время нашей первой охоты за нечистью на кладбище. У братьев были похожие, к ним прилагались кулоны, а также по два амулета на каждого инквизитора, которые борются с темными силами.

Упаковав обед и добавив парочку прозрачных камней-накопителей, я перекинула сумку через плечо и покинула комнату.

Конюшня оказалась неподалеку, в ранний час она пустовала.

Я оседлала вороного жеребца. Конь спокойно взирал на меня блестящими, словно капли воды, глазами. Задобрив животное яблоком и дав обнюхать ладони, чтобы привык к моему запаху, я вывела животное из стойла. Над ним висела табличка с кличкой – Бром.

Оседлав, я цокнула языком и слегка ударила жеребца пятками. Бром двинулся в сторону вересковой пустоши, постепенно переходя с шага на галоп.

Я рассматривала окружающую красоту, с жадностью вдыхая запахи. По пути росло множество мелких фиолетовых цветов, переплетенных с тонкими веточками вереска, местами по земле стелился зеленый мягкий мох. Я слышала крики чаек, парящих в безоблачном небе. Среди вересковых зарослей, вспугнутые перестуком копыт, мелькали зайцы и лисы.

Приблизившись к утесу, я залюбовалась отвесной скалой. Среди каменистых расщелин птицы вили гнезда, с противоположной стороны от утеса виднелся белесый песчаный участок. Бирюзовые волны с шумом и пеной накатывали на берег, ударяясь о близлежащие камни, омывая их по бокам. В воздухе пахло цветами и морем, а прохладный порыв ветра трепал мою косую челку.

– Красота, – прошептала я, поправив ворот куртки.

Пришпорив Брома, я устремилась к сторожке, за которой виднелись черепичные крыши деревенских домов.

Эта половина кладбища оказалась более ухоженной: могилы вычищены от сорной травы, оградки ровные и недавно покрашены. На стенах склепов – ни одной трещины, либо они тщательно замазаны.

Рядом со сторожкой на лавочке сидел старик, он щурился от солнечных лучей, попыхивая трубкой.

«Здесь можно не тратить силы на уборку, а вот рядом с общежитием необходимо все очистить и отремонтировать», – развернув коня, я поскакала обратно вдоль ограды. Обычно близость подобных мест отпугивала животных, но, видимо, конь привык к обществу некромагов.

Остановившись и спрыгнув на землю, я отпустила жеребца на выпас, убедившись, что растущая рядом трава не отравлена мертвой магией.

– Время для уборки, – произнесла я, достав из сумки яблоко и, откусив немного, остальное протянула коню. Бром раздул широкие ноздри и захрустел фруктом.

Я переступила через железные прутья, под ногами привычно зашуршала листва, и запах сырости усилился. Сделав глубокий вдох, я приступила к задуманному.

От мановений моих пальцев сорная трава стала иссыхать, превращаясь в пепел. Только крапиву, растущую вдоль ограды и склепов, я оставила нетронутой. Отец учил, что это растение применяется для защитных обрядов и зелий.

Каждое прикосновение к надгробным плитам возвращало испорченным надписям прежний вид, восстанавливая имена и даты, стихотворные строки и портреты. Дорожки быстро расчищались, мраморные плиты блестели, кованая оградка из ржавой и кривой превращалась в абсолютно новую. После утомительных манипуляций я коснулась первого накопителя: камень слегка нагрелся в руке, вливая в меня порцию сил, и помутнел. Избавив этот участок кладбища от мусора и вернув ему опрятный вид, я перешла к наведению порядка в самих склепах. Но, прежде чем зайти внутрь, запустила порыв ветерка с заклинанием на определение атакующих чар.

В одном из склепов обнаружились проклятия слепоты, онемения и истощения, направленные на воров, решивших поживиться за счет мертвых, а в других нашлись и более смертоносные чары.

Трогать чужие регалии и сокровища я не собиралась и порядок в тех местах наводила с особой осторожностью.

«Духи чувствуют, когда к ним идут с дурными намерениями».

Магический ветерок скользил из одного склепа в другой, унося пыль, грязь, пожухлую листву и отвратные ароматы. Закончив уборку, я устало облокотилась о надгробную плиту.

Солнце скрылось за облаками, небо потемнело, а вдалеке прогремел гром.

– Это что же ты здесь вытворяешь, паршивец? – неожиданно окликнул хрипловатый старческий голос.

Повернувшись, я увидела, как из тумана вышла сгорбленная фигура в потертой куртке с лопатой на плече. «Вот и местный сторож, и как у него сил хватило сюда доковылять?»

– Ни дня не проходит, чтобы вы не шастали сюда из своего университета! Все могилы мне разворошили, проклятущие! Да чтоб вам на том свете аукнулось! – ругался старик, но, поравнявшись со мной, резко замолчал.

– И вам добрый день. Прежде чем повышать голос, стоило разобраться, чем я занимаюсь, – сказала я, подражая строгому тону отца, и провела рукой по воздуху на кончиках пальцев вспыхнул предостерегающий черно-синий огонек.

Сторож втянул голову, его нижняя губа задрожала, глаза испуганно забегали. В этом старике оставались лишь крохи магии: чашку с чаем он себе еще мог согреть, как и почистить сапоги без щетки, но вот на большее не способен. «Очень слабый маг, не чета мне».

– Мать честная! – он подошел к одному из зданий и провел ладонью по стене, где раньше тянулась длинная трещина. – Это ты что ли здесь убрался? И плиты со склепами отремонтировал?

– Не стоит благодарности. Я хоть и некромаг, но в моей семье чтят память о покойных и осквернением могил не занимаются, – «Разве что в учебных и рабочих целях, но всегда возвращают все на место, если не требуется ремонт».

– Так это тебя я видел на черном коне? С ума сойти, оказывается, и среди таких, как ты, есть порядочные.

Его замечание покоробило, но я промолчала, прекрасно понимая негодование сторожа. «Еще бы, за столько лет никто не додумался убрать, а ведь работы непочатый край. Одна я здесь не справлюсь, а больше некому».

– Хорошо же ты потрудился. Меня Варфоломеем зовут, я тутошний сторож. Поближе-то к деревне у меня всегда порядок на могилках, а вот до сюда ноги никак не дойдут, да и смысла не вижу. Стоит убрать с утра, а ночью снова разворошат да растревожат. Ироды!

– Меня зовут Диаваль Некроманцер. Понимаю вас и надеюсь, что больше подобного беспорядка не повторится, я позабочусь об этом, – «Стоит сообщить Аластору!» – Теперь, если не возражаете, я продолжу.

Прошла к другому склепу и на глазах Варфоломея убрала следы разрушения: все трещины и плесень исчезли, возвратив стенам былой цвет и восстановив лепнину на арках и колоннах.

Дед ходил за мной по пятам, пока не убедился, что я действительно делаю полезное дело. После использования второго накопителя я достала из сумки флягу с водой и выпила половину. «Сейчас бы сладенького», – но пришлось довольствоваться бутербродами, одним я поделилась со сторожем.

– Давно здесь такой беспорядок? – я сидела на отремонтированной деревянной лавочке между обновленных могил.

– Несколько лет. Раньше-то все время убирали и землю на могилках очищали от сорняка, выращивали цветы в память о покойном, а потом как-то позабыли. Некроманты ваши совсем совесть потеряли и обленились. Черт их знает, проклятущих, – он отпил из своей фляги, и в воздухе запахло дешевым коньяком.

«Странное руководство, которому наплевать на место практики студентов и прилегающую к университету территорию», – я подняла взгляд к выглянувшему из-за тучи солнцу и поняла, что время пролетело незаметно.

– Было приятно познакомиться, – я встала с лавки и смахнула крошки хлеба со штанов. – Сами дойдете до своей сторожки?

– Дойду, ты извини, что осерчал, не думал, что порядок наводишь.

Бром пасся у оградки. Взяв коня за повод, я повела его за собой обратно в конюшню.

Вернувшись в комнату и приняв душ, устроилась в кресле перед потрескивающими в камине поленьями.

– Не хватает наших малышей с клубком шерсти, – вспомнились матушкины котята.

Во время рейда по кладбищу в нашем графстве отец арестовал некроманта, пытавшегося принести животных в жертву. Варлок вовремя пресек неправомерные действия, а животных забрал домой. Мама была счастлива, котят назвали Флавий и Флорий. Малифиция обожала необычные имена – например, наш черный дог и доберман носят клички Руперт и сэр Галахад.

В нашем роду любовь к животным и бережное к ним отношение прививались с детства. Женщины заводили себе в компаньоны кошек, а мужчины – собак или воронов. Такое существо наделяли дополнительной защитой для себя или своего ребенка. Отец экспериментировал, оставляя меня и братьев на попечение псам, и те оказывались неплохими няньками.

– Добрый вечер, можно мне фруктового салата со взбитыми сливками и хрустящими хлопьями, лавандовый чай и пару горячих тостов со сливочным маслом? – попросила я, кутаясь в большой махровый халат.

Спустя несколько минут на столике появился поднос с заказанной едой. Из носика белоснежного чайника поднимался пар. Аромат лаванды успокаивал.

– Спасибо большое, – я с большим удовольствием принялась за ужин.

«Завтра меня ждет первый учебный день и все новое и неизведанное, о котором рассказывали братья». От еды отвлек свист с улицы и гомон мужских голосов:

– Гони его! Сейчас попадется, на кладбище не уйти!

Открыв окно, я осторожно выглянула.

На улице в тусклом свете фонарей у общежития стояла группа из пяти парней, в руках они держали охотничьи хлысты и ритуальные кинжалы. «В такой час положено отдыхать, а не гулять», – меня это насторожило.

«На ночь глядя задумали устроить охоту?» – я принялась быстро одеваться. Зашнуровав ботинки и выбежав из комнаты, понеслась по коридору и ступеням вниз.

Парней уже не было видно, но на кладбище горели магические сферы.

«Дьявол, они что же, решили перед учебой совершить парочку ритуалов или жертвоприношений?», – для подобных процедур использовали животных или человеческую кровь, и это было запрещено. «Видимо, таким целеустремленным законы не писаны», – я поспешила за парнями.

Так и оказалось: охотники поймали маленького лисенка и держали за загривок. Его шкурка была обагрена кровью, смешанной с грязью. Они расставили черные свечи и начертили пентаграмму на одной из мраморных плит, которую я сегодня отреставрировала, приведя в идеальное состояние. Сейчас же светлый камень испачкали черными разводами, поплывшим воском и кровью.

– Принесем жертву ради удачной учебы и силы нашего факультета, – объявил худощавый парень.

Судя по дорогой одежде и родовому перстню с драгоценным камнем, он из богатой и знатной семьи. Такие колечки я распознавала с первого взгляда, но порадоваться за свой факультет не могла. Подобные ритуалы носили символический характер, а никак не придавали ума и сил тем, кто их проводил.

«Прирезать зверушку ради забавы!» – в моей душе поднялась волна гнева.

Слившись с мраком и обернувшись тенью, я незаметно подкралась к ним. Эта способность подвластна лишь сильнейшим некромагам, я же овладела ею еще в детстве.

Когда хлыщ занес над лисенком серебряный кинжал с рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями, я подула в его сторону ледяным дыханием некромага, которому меня обучил Малефикарум. Лезвие и рукоять кинжала покрылись толстой коркой льда. Парень вскрикнул и выронил оружие из обожженной холодом руки, обернувшись к сгустившемуся мраку.

– Ариан, что случилось? – спросил напарник, потянувшись к валяющемуся на земле кинжалу, но отдернул ладонь, зашипев от боли.

– Отдай животное и прибери вместе с дружками этот бардак, – прошипела я.

«Это любимый способ отца и братьев – вместо зачарованных плащей-невидимок сливаться с окружающим мраком».

Студенты с испугом смотрели на сгусток тьмы.

– Не люблю, когда оскверняют МОЕ кладбище, – я усилила туман.

Он змеями пополз к ногам парней, опутывая их по колено, замедляя движения, заставляя дрожать от страха и холода.

– Ты кто? – гневно спросил заводила, дергая ногой и пытаясь отогнать появившуюся из тумана петлю. Она же обвилась вокруг лисенка и держащего его Ариана, тот нервно вздрогнул – животное упало на траву.

– Смерть несущая, – прошептала я, нагнетая жути.

«Они примут меня за сильного призрака, с которыми лучше не связываться. Подобная нечисть легко проникает в слабое тело и занимает его, выкинув никчемную душу».

– Еще раз вздумаете проделать что-то подобное, я отправлю ваши жалкие душонки в преисподнюю или подселю кого-нибудь из моих соседей, здесь их полно…

Отовсюду послышались охи и вскрики: растревоженные непрошенными визитерами, призванные мной духи умерших стали медленно выплывать из могил и склепов.

«Отцу будет интересно узнать, как преподаватели не замечают ночных мероприятий».

Самый смелый из пятерки запустил отпугивающим заклинанием – мой ментальный щит дрогнул, но не пропустил, и оно отскочило, врезавшись в дерево и оставив в нем трещину. Если бы отец не водил меня с братьями на практику, сейчас бы я оказалась в незавидном положении: одна против пяти парней.

«Хватит с ними играть, дело к ночи».

– Пошли вон, – прохрипела я, и, окутав каждого нарушителя отделившимися от моего бесформенного тела черными путами, столкнула парней между собой.

«Шишки и расшибленные лбы гарантированы».

Первым сбежал заводила Ариан, и только когда испуганные крики остальных донеслись из-за ограды – кладбище погрузилось в безмятежный сон. Духи угомонились, а я вышла из мрака и склонилась над шерстяным комочком, завернув его в куртку.

– Бедолага, – животное видело перед собой юношу и от того задрожало еще сильнее. Я бросила взгляд на несчастное надгробие и тяжело вздохнула. – Старания насмарку, не удивительно, что Варфоломей так бесился. Конечно, сегодня уберешь, а наутро – то же самое. Настоящие свиньи, – я коснулась плиты со следами ритуала, прицепив к ней незримую ленту.

Отец водил меня с братьями на осмотр мест преступлений, очерченных защитной лентой от магического вмешательства. Варлок приговаривал: «Запомните, всегда оставляйте ленту. Сбежавший преступник любит возвращаться на места «славы», а лента поможет не только позаботиться об уликах, но и задержать беглеца».

На земле блеснул кинжал Ариана. Подцепив его носком ботинка, я присела на корточки, разглядывая рукоять и камни.

– Дорогая игрушка и далеко не простая, – интуиция подсказывала мне что-то темное, связанное с артефактом.

«Чужое оружие – опасно, а принадлежащее некромагу – вдвойне». Проверив кинжал на защитную магию, я вытащила из кармана черный платок, жалея, что при мне нет кожаных перчаток. Кинжал был упрятан за высокое голенище ботинка.

Я навела на себя отвлекающие чары и вернулась в общежитие. В комнате как следует искупала шипящего лисенка и, завернув его в полотенце, усадила перед камином.

– Можно мне что-нибудь для лиса? – спросила я в пустоту, и на столике появилось две мисочки: с мелко нарезанным мясом с овощами и водой.

Я поставила угощения на пол перед животным. И пока тот недоверчиво обнюхивал пищу, принялась за внимательное изучение добычи. «Родовой кинжал, древний, но в хорошем, рабочем состоянии. На лезвии несколько зазубрин, два драгоценных камня почернели от работы с сильными проклятьями. В них трещины: значит, кинжалом проводились запрещенные ритуалы, связанные с миром мертвых. В ином случае камни были бы целыми. Оружие некромага, чувствуется энергия бывшего владельца, и это не сопляк Ариан. Что за девчачье имя? Лучше отдать его дяде Аластору, пусть сам разбирается с нерадивыми студентами, – по правилам некромагов тот, кто бросил оружие и сбежал, не имеет права получить его обратно. – Такой ценности мне не нужно. У нас с братьями имеются свои кинжалы, не такие старые, как этот, но отец собственноручно сотворил их. А этот нужно спрятать, ведь с Ариана станется запустить отслеживающие чары и после кричать, что я воровка, а он знать не знает о ритуалах на кладбище».

Наложив на кинжал несколько защитных заклинаний от призыва и отслеживания, я убрала его в шкаф.

– Ну, а с тобой что делать, хвостатый? – зверек успел опустошить обе миски и от моего голоса юркнул под полотенце. – Будь спокоен, я не причиню тебе вреда.

Глава 3

Диавалия

Меня разбудил едва слышный звон колокольчика, он был таким ненавязчивым и приятным, что я мгновенно встала с кровати. Быстро умывшись и позавтракав с лисом за компанию, облачилась в форму факультета. Из зеркала на меня смотрел привлекательный, но несколько худощавый юноша лет двадцати.

– В обед заскочу, и не вздумай грызть мои ботинки, – пригрозила я животному и, перехватив сумку, наложила на комнату дополнительную защиту. По стенам и полу прошлись тысячи золотистых и красных нитей, образовав магический замок от посторонних – никто, кроме меня, не сможет сюда войти.

В общежитии уже кипела жизнь: по этажам бегал народ, девушки что-то кричали своим соседкам, кто-то куда-то опаздывал, спешил. Я поторопилась покинуть здание.

Сверившись с листом расписания, я подошла к аудитории на втором этаже. У дверей стояла парочка некромагов, а в аудитории уже сидело человек десять, и все парни, но вчерашних нарушителей я не увидела.

«Маллеус предупреждал, что до последнего курса факультета некромагии доходят не все. Те, кому становится слишком тяжело морально, подводит здоровье и психика, переходят на другие факультеты или покидают университет. Поступить сюда непросто, для этого необходимо иметь относительно высокий уровень магической силы. Не зря из двадцатки студентов инквизиторами становятся лишь пятеро, а то и меньше», – я вошла в аудиторию и села за первый стол, так как весь ряд был свободен.

Достав книгу со схемами от Вельзевула Некроманцера, я углубилась в изучение. Знакомиться и искать себе друзей не входило в мои университетские планы, только учеба, поэтому я не обращала внимания на шепот позади и на то, что парни обсуждали меня.

Позже в аудиторию подтянулось шесть студенток.

– Хватит галдеть, иначе языки отсохнут, и потом будете их лечить, – шум разговоров прервал голос вошедшего преподавателя.

Графа Аластора нельзя было не узнать: годы работы с Варлоком Некроманцером наделили его сединой на висках коротких светло-коричневых волос, в уголках больших черных глаз залегли морщинки. Тонкие строгие губы, прямой нос, заостренные уши – внешность сорокалетнего бывшего инквизитора-чертежника вместе с его опытом располагали к себе студентов, особенно женского пола. На Аласторе была приталенная темная рубашка с жилетом, узкие брюки и дорогие ботинки с потертыми носками. Казалось бы, истинный аристократ, не знающий тяжелой работы, если бы не руки чертежника: загорелые, с мозолями и порезами. Он не чурался проводить ночи напролет, ползая по земле, гробовым плитам и другим немыслимым поверхностям, где было необходимо нанести символы и схемы для расследования. Это не раз выручало отца в их совместной работе.

Высокий, статный и привлекательный мужчина. Не удивительно, что девушки позади меня томно вздохнули при виде объекта своих грез. Но для всех он был преподавателем и деканом факультета некромантии. По рассказам братьев, Аластор не давал им спуску, пока они не научились почти идеально чертить схемы, что впоследствии очень пригодилось им.

– Итак, на нашем факультете объявилась компания смутьянов, вздумавших опорочить нашу профессию и меня как преподавателя и главу кафедры. Эти личности, не буду называть имен, решили провести ритуал жертвоприношения, дабы на их тупые головы снизошла благодать и удача. Как вы знаете, по правилам, которые я бы не рекомендовал никому из вас нарушать под страхом смерти или, если уж на то пошло, мучений вашей души, запрещено проводить подобные ритуалы. Никаких благ вы от них не получите, лишь наказание и, вероятнее всего, исключение с занесением проступка в личное дело. А, как известно, – он прошелся вдоль первого ряда столов. – С такими «отличившимися» никто не станет связываться, и все что вам останется – пойти работать сторожами или дворниками. Согласитесь, не лучший вариант, особенно для аристократов. Хотя, кто знает, быть может, кто-нибудь действительно в этой аудитории не мыслит своей жизни без метлы и совка или готов убирать животные экскременты из заброшенных склепов – вкусы и пристрастия у всех разные. Все, кто наивно полагает, что в Виверне разрешены подобные ритуалы, сильно заблуждаются и собственноручно выписывают себе билет в геенну огненную. Уж я позабочусь о том, чтобы души глупых смельчаков не знали покоя, и никакое положение в обществе и валютные махинации вас не спасут, мои дорогие, будущие некроманты… или ходячие трупы.

Аластор смотрел на студентов позади меня, как удав на кроликов, и я с трудом сдержала улыбку. Утром, по пути в корпус, я прислала ему магический вестник3, где в подробностях описала произошедшее прошлым вечером, указав на нарушение порядка на кладбище и упомянув имя участника.

Я медленно повернула голову и бросила короткий взгляд на сидящих сзади. Ариана среди них не было, как и его дружков, а память на лица у меня отменная. Этому тоже натренировал отец: он запускал меня в комнату на несколько минут, чтобы я запомнила, что и где лежит, а потом просил закрыть глаза и задавал вопросы о вещах. Позже я стала делать это с людьми, запоминая их лица, повадки, движения, тембр голоса.

Порой в воспитании отец мог перегнуть палку, когда запирал нас в гробах и оставлял на всю ночь, чтобы мы побороли свои страхи, ведь некромаг не должен бояться смерти, а уж закрытого пространства и ходячих мертвецов тем более. Не сказать, что братьям эти испытания давались легко, порой они осмеливались повысить на отца голос, искали поддержки у матери, но Малифиция была мудрой женщиной и понимала – без должной усиленной подготовки дети не смогут стать инквизиторами. Впоследствии Малефикарум и Маллеус просили у отца прощения за несдержанность и… благодарили, ведь только строгость и дисциплина сделали их теми, кем они являются сейчас. Такой же стала и я.

– А теперь приступим. В этом семестре мы начнем проходить высшую нежить, а в конце будет письменный опрос по пройденному материалу.

Пока он читал лекцию, показывая на доске плакаты с тем или иным существом, все быстро записывали, а затем случился тест. Под шум уходящих из аудитории я сдала работу и хотела последовать за ними, но Аластор остановил меня, положив руку на плечо. На это действие обратили внимание две некромантки, но под пристальным взглядом преподавателя ушли.

– Да, профессор Аластор? – вежливо поинтересовалась я мужским голосом.

– Диаваль, наедине, как и прежде, можешь обращаться ко мне на «ты», – он улыбнулся. – Теперь расскажи, как получилось, что, не успев начать учебу, ты уже впутался в историю с этими глупцами? – он сложил руки на груди.

О смене внешности Варлок поведал другу незадолго до моего поступления в Виверну. Каждый в их профессии знает – безопасность семьи превыше всего.

– Не знал, что спасти жизнь животного – это «впутаться в историю». Мне стоило отсиживаться у себя в комнате и зубрить схемы? – в моем голосе звучал сарказм.

Наверное, сейчас я напомнила Аластору своих старших братьев с их вечной тягой к приключениям, нарушением правил, наглостью.

– Ни в коем случае, но ты мог попасться, хорошо, что додумался скрыть себя мраком. Хотя Ариан утверждал, что видел чьи-то фиолетовые глаза.

– Мало ли, чьи глаза он видел… – но свой прокол я поняла, вместе со входом во мрак необходимо менять и цвет глаз, сделав черными или белыми, ведь у духов глаза скрыты белесой пеленой.

Я тяжело вздохнула. «Дьявол кроется в деталях. Они могли запустить в меня не отпугивающим, а атакующим заклинанием и оглушить или сильно ранить. Что бывает с такими самонадеянными глупцами ночью на кладбище в компании пяти парней – и гадать не надо».

– Признаюсь, я забылся.

Он смерил меня внимательным взглядом:

– Этим ты и отличаешься от братьев. Те бы на твоем месте били кулаком в грудь, выражали крайнюю степень недовольства и упрямства, а ты умеешь признавать ошибки и, главное, учиться на них. Впредь будь внимательнее, надеюсь, следующего раза не случится, а за кладбище спасибо. Признаюсь, моя оплошность, да я и не любитель уборки, раньше этим маниакально занимался твой отец.

– Сторож доложил?

– Кто же еще? – Аластор усмехнулся. – С утра, перед занятием, ни свет ни заря пришел в жилое крыло преподавателей и давай стучать, я даже побриться не успел, – он потер щетину. – Но не переусердствуй, а то упадешь в обморок, потом ищи тебя по могилам.

– Не смог пройти мимо, там работы непочатый край, – пожаловалась я.

– Ты прямо как отец! – он хлопнул ладонью по столу. – Тот такой же педант в уборке, на дежурствах спать не ложился, пока все трещинки в надгробных плитах не уберет и надписи не вернет, – Аластор закатил глаза. – Я займусь этим делом, не откладывая, а то забыл на несколько лет – и вот результат. Если бы не ты, я бы и не узнал, что на кладбище проводят абсолютно идиотские ритуалы, уму непостижимо: до чего додумались, и ведь у меня под носом! В этом мне не хватает подозрительности и настороженности Варлока, у того интуиция срабатывала на всякие заговоры и прочие темные дела.

– Зато вы, кхм… то есть ты, дядя Аластор, отличный чертежник, и как бы братья не ворчали, обсуждая твои методы воспитания во времена их учебы, про себя они всегда воздают тебе хвалу, когда на задании необходимо нарисовать схему.

Веселость на его лице сменилась озабоченностью:

– Где кинжал, о котором ты написал?

Я достала его из потайного кармана в сумке и вручила дяде:

– Обычно я не таскаю с собой улики – это не безделушка, – усмешка тронула мои губы.

– Хорошо, – он забрал стилет. – Ступай и будь начеку.

Я кивнула и ушла на зельеварение. Увы, но этот предмет давался с трудом, как, впрочем, и кулинария. Умение приготовить зелье или эликсир было одним из важных для любого мага-боевика. По большей части, ими становились оборотни или вампиры, которые впоследствии вступали в ряды напарников некромагов. В инквизиторы их отбирали с такой же тщательностью, как и самих некромагов. И им частенько приходилось заниматься не только начертанием пентаграмм и изгнанием темных сил, но и приготовлением лечебных эликсиров, потому что только истинный некромаг мог удержать в своих руках две нити – жизни и смерти.

В аудиторию я вошла одной из последних, столкнувшись в дверях с высоким парнем в черном балахоне. «Ему только косы не хватает. Смерть ходячая», – такими же черными были его большие, как у Аластора, глаза и торчащая из-под капюшона челка. Когда наши взгляды встретились, всем своим естеством я ощутила глубину мрака, хранящегося в душе парня: такие от природы наделены способностью ходить через него. И только из них получаются сильные некромаги, способные стать инквизиторами. Студент раскрыл рот с тонкими губами, собираясь что-то сказать, но не успел.

– Заходите, мои милые, чего в дверях застряли. Или я должна вас дожидаться, чтобы начать готовить зелья? – поторопила нас Касиопея Зеварцер.

Это была сильная ведьма, преподававшая зельеварение и лекарское ремесло. Она возглавляла кафедру целителей, о чем говорило длинное зеленое платье, расшитое на рукавах и подоле серебряными узорами. Ее золотые волосы с тонкими прядками седины убраны в высокую прическу, скрепленную заколкой-амулетом с драгоценными камнями.

Она махнула рукой с длинными ногтями, приглашая войти.

Аудитория оказалась очень маленькой, и для нас остался единственный стол в последнем ряду у окна. «Будет уроком, чтобы не опаздывала. Главное, ничего не пропустить», – отругала я себя, сев на скамью и вытащив тетрадь для записей.

– Итак, дети мои, поскольку в конце недели у старшекурсников с боевого факультета начнутся практические занятия, сегодня мы приготовим ранозаживляющий и обеззараживающий эликсир. Учтите, никому не позволяется халтурить, иначе пострадают ваши товарищи, – взмах рук, и на каждом столе появились котлы, несколько колб и склянок с ингредиентами, а также свитки с рецептами.

Я нахмурилась, предвкушая неудачную готовку. «Все студенты с разных факультетов учатся вместе, чтобы расширять кругозор. Сейчас в аудитории несколько будущих целителей, некромантов и боевиков», – я мельком взглянула на парней в таких же черных балахонах, как и мой сосед, только глаза у них были нормальными, а не полностью черными.

Сняв куртку и закатав рукава рубашки, я потянулась к колбочкам и откупорила пробки. Я была готова влить указанные в рецепте три ложки в горячую основу в котле, но мое запястье перехватила рука соседа. Мы долго буравили друг друга взглядами, пока я не спросила:

– Помогать будешь или в молчанку играть?

Парень тяжело вздохнул, на его лице отразилась гримаса раздражения. Капюшон он так и не снял, но стал помогать, даже ни разу не заглянув в свиток с рецептом.

Спустя тридцать минут у нас получился эликсир с золотым отливом, я чувствовала себя ассистентом при опытном профессоре: подать, нарезать и постепенно охлаждать жидкость, чем я и занималась, водя рукой над котлом.

«У самой бы это отняло много времени, а он, оказывается, мастер зелий. Боевики обязаны быстро и идеально их готовить, чтобы в непредвиденной или опасной для жизни ситуации спасти и себя, и напарника. Это мне, как некроманту, дозволено немного халтурить на таком предмете. Наша работа заключается во врожденном даре и энергетическом резерве».

– О, прекрасно! – к нам подошла преподавательница и похлопала в ладоши. – Вы так быстро все приготовили! Крабат, не ожидала, что ты с кем-то станешь сотрудничать. А у вас что? – она посмотрела на соседей за другим столом.

Оставшуюся часть занятия я переписывала рецепт в тетрадь, а парень по имени Крабат дремал, облокотившись о стену, говоря всем своим видом о сильной усталости.

«Может, он принимал участие в ночном похождении по кладбищу вместе с Арианом?»

Следующим занятием была физическая подготовка – это требовало смены формы.

Заскочив в комнату и быстро переодевшись в комбинезон, я попросила стакан воды с лимоном, а лису – еще мяса с овощами и ягоды. «Я же смогу полноценно поесть, когда вернусь. Хорошо, что нет необходимости посещать все предметы, как это делают первые два курса, а лишь выборочно по будущей специальности».

Спортивного поля у университета не имелось, и группа студентов переминалась с ноги на ногу на пляже у скал. Девушки с криками сторонились накатывающих на берег волн, боясь промокнуть, а половина парней уже стояли разутыми.

– Значит так! – прикрикнул на присутствующих подошедший мужчина.

«Такого качка, как он, надо еще поискать», – восторженно подумала я, разглядывая яркого представителя оборотней: желтые глаза, заостренные уши, острые черные ногти и развитая мускулатура. «Должно быть, в зверином обличие он крупный зверь. Такой высокий и массивный».

Выбритый на затылке тренера Вариуса зигзагообразный узор выдавал в нем вожака клана. Искривленный, явно когда-то сломанный нос, легкая небритость, пролегающий по центру подбородка белесый шрам и острые скулы добавляли ему некоторой агрессивности, но делали не менее привлекательным. В нем чувствовалось то, что невольно вызывало восхищение и желание склонить голову. Некоторые студенты из оборотней так и поступили.

– С началом нового семестра. Напоминаю еще раз: физическая подготовка обязательна для всех, и особенно это касается вас, барышни: сломанные ногти, отсутствие формы и прочие мелочи не играют для меня роли. Занятия требуется посещать постоянно. Не прийти можете только в случае смерти, хотя… нет, даже она не спасет вас от пробежки. А теперь разулись, да-да, оставьте ваши каблучки, те, кто додумался надеть туфли, и бегом вдоль берега до каменной арки! – скомандовал тренер.

Братья рассказывали, что со своих подчиненных Вариус морально и физически готов был содрать шкуру, лишь бы из них выросли достойные оборотни – воины, умеющие обращаться с любым оружием, с легкостью отбивающие смертоносные проклятия.

– Чего ждем, красны девицы, ноги в руки и бегом. Все! – он оглушающе засвистел, и студенты бросились наперегонки. – А ты, Крабат, останься, – Вариус махнул парню, и тот недовольно поджал губы, отшвырнув носком горсть песка.

Я сбросила ботинки на груду камней, где валялась остальная обувь, и побежала. Бег по песку был тяжелым упражнением, но активно прорабатывал мышцы, заставляя пот катиться по спине, а кровь болезненно пульсировать в висках, пока у меня не открылось второе дыхание. Я с легкостью опередила всех девушек и некоторых парней.

Каждое лето мы с семьей покидали родовое поместье и уезжали на три месяца в коттедж у моря. Там отец гонял нас так, что иногда мне доводилось падать в обморок от изнеможения, а потом… вставать и снова бежать. Нагрузка у отца была тяжелее, чем сейчас.

Мокрый песок чавкал под босыми ступнями, на лицо попадали освежающие соленые брызги. Мне вдруг стало так легко. Бег всегда помогал избавиться от негативных эмоций, привести мысли в порядок.

Я поравнялась с незнакомым боевиком в черной футболке с ромбовидным вырезом на широкой груди. Цвет его голубых глаз сменился на желтый, как у Вариуса, в них читалось удивление. Видимо, он не ожидал, что такой худой парень, как я, его опередит. Я ощутила дух соперничества и рванула вперед с удвоенной силой. Но выиграть мне так и не удалось, у каменной арки он оказался раньше.

«С оборотнями бесполезно тягаться, только если ты не вампир», – выпрямившись и глубоко вдыхая морской воздух, я наслаждалась омывающими ноги волнами.

– Ты быстрый! – похвалил меня парень, стягивая футболку и зайдя в воду по колено. Он окунул голову и резко выпрямился, охладив разгоряченную кожу. По его коротким волосам пшеничного цвета стекала вода, мышцы на спине перекатывались. Я видела каждый бугорок его пресса, бронзовую в солнечных лучах гладкую кожу. Будь я в облике девушки – засмотрелась бы, но сейчас мне осталось отвести взгляд и сделать как можно более равнодушное лицо.

Подбежавшие девушки смущенно краснели, хихикая и не сводя глаз с полуобнаженного боевика, мечтательно закусывали губки.

Их глупое поведение раздражало меня и, судя по хмурой физиономии оборотня, его тоже не радовало. Поймав мой взгляд, он прищурился.

Я же не поторопилась его отвести, и мы долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем он спросил:

– Ну что, некромаг, давай обратно?

Я молча кивнула, и мы побежали. Пробежка далась легко, и вот мы вдвоем стоим перед тренером. Крабат сидел на берегу, бросая камешки в воду.

– Да неужели? Хоть кто-то добежал и не валится на песок от изнеможения, – Вариус осмотрел меня с головы до ног и прищурился. – Ты у нас кто такой будешь? В прошлом семестре я тебя не видел, – он хищно раздул ноздри, вдыхая мой запах, чтобы запомнить.

– Диаваль Некроманцер, факультет некромантии. Поступил в середине семестра на третий курс, – отчиталась я как солдат, отчего вертикальные зрачки оборотня расширились. Стоящий рядом боевик закашлялся.

– Так… у Варлока оказывается трое детей, – тренер присвистнул. – Хорошо вас отец подготовил, от твоих братьев Маллеуса и Малефикарума у меня всегда душа радовалась, не парни, а два живых оружия. Надеюсь, и ты меня не разочаруешь. Ты не такой широкоплечий и мускулистый, как они, но высокий и жилистый. Пока остальные добегают, можете передохнуть, но не расслабляйтесь, – тренер еще раз втянул мой запах и отвернулся к другим студентам.

Я отошла к камням и села на один из них, вытянув ноги перед собой. Напротив встал мой напарник по бегу:

– То, что сказал Старший – правда? – так оборотни между собой называли вожака. – Твой отец действительно тот самый Варлок Некроманцер?

– Да, – коротко ответила я. «Большего вы от меня не дождетесь. Сейчас, небось, начнут спрашивать о моем воспитании».

– Меня зовут Юро, – представился он, сев рядом с Крабатом. – На факультете некромагии о твоей семье ходили разные слухи…

Я понимающе кивнула. «Еще бы, не в каждой семье некромаги воспитывают детей так, как наш отец».

– Тебе уже доводилось спать в разрытых могилах?

«Эту практику некромаги проходят в середине второго курса. Мы же с братьями один за другим прошли ее в детстве».

– Спал, мне тогда было лет десять, – скучающе ответила я. – В закрытом гробу гораздо уютнее, если компанию не составляет разлагающееся тело, покрытое копошащимися червями. Со скелетами больше маневра, можно перевернуться на бок, – пояснила я, потирая ступни друг о дружку. Было непривычно видеть вместо гладких нежных женских ножек накачанные мужские икры с темными волосами.

– Не может быть… – оборотень широко раскрыл глаза. Даже Крабат повернул голову, внимательно прислушиваясь к разговору.

Я не могла понять, о чем думает этот мрачный тип, но было видно, что ни он, ни Юро не встречали таких, как я. Мало кого в юном возрасте заставляют проходить испытания для взрослых.

– Нет желания вникать в подробности такого нестандартного воспитания, – к нам подошел бледнолицый вампир. Его темно-русые, с черными прядями, волосы до плеч были мокрыми от воды, а зрачки серых глаз пульсировали. Под бледной кожей проступали голубые вены. – Корвин де Ланваль. По происхождению – граф, по призванию – воин, – представился он и протянул мне руку.

– Диаваль Некроманцер, – рукопожатие вышло по-мужски сильным.

– Ух, да вы серьезный парень, – вампир облизнул резко очерченные губы.

Сзади раздался кашель, там стояли три девушки. Одна из них с любопытством смотрела на меня взглядом зеленых, как листва, глаз и слегка морщила вздернутый носик. Это была золотоволосая барышня с перекинутой через плечо косой и молочной кожей; под облегающим комбинезоном проступали очертания внушительного бюста.

– Корвин… ты не хочешь познакомить меня со своим другом? – пропела она приятным голоском.

– Конечно, Рианнон, – вампир притянул ее к себе за талию. – Риа, это Диаваль Некроманцер, бежал наравне с Юро.

Риа разглядывала меня:

– Я заметила, шустрый… обычно с оборотнями наперегонки бегают только вампиры, а ты вон какой, – она кокетливо подмигнула, отряхнув платочком песок с босых ног, и я кивнул, стараясь не смотреть на девушку дольше положенного.

«Не хочется стать объектом ее внимания и заиметь во врагах вампира. Прекрасно, еще и подкормка», – от дальнейшего разговора с ними меня избавил тренер, скомандовав всем разбиться на пары и лезть на скалу.

– Давай вместе, – предложил Юро.

– Хорошо, ты первый или я?

– Некроманцер вперед, посмотрю, на что способен сын выдающегося отца, – поторопил Вариус.

На скале висело несколько канатов, но ими разрешалось пользоваться только в крайнем случае. Весь путь вверх предстояло карабкаться по выступам, хватаясь за камни.

Высота – единственное, чего я побаивалась. Лежать в земле – это не болтаться в воздухе, когда под тобой нет никакой твердой опоры. Но опозорить имя отца перед тренером мне не хотелось, стиснув зубы, я начала подъем, мысленно молясь всем известным демонам.

Выступов для ног и рук было предостаточно, и я относительно быстро и легко, стараясь не смотреть вниз, добралась до середины скалы. Девушки забрались наверх еще быстрее и теперь дожидались остальных.

Ухватившись за край выступа, я неторопливо подтянулась на руках, пока не увидела перед лицом пару босых ног с бордовым лаком на маленьких пальчиках, но поднять взгляд на их обладательницу не успела. Сильный порыв ветра толкнул меня в грудь.

Треск камней под пальцами, и я падаю вниз. Миг, длящийся вечность. Из головы пропали все подстраховочные заклинания, любая защита, хоть что-то, что поможет выжить. Сознание окутал мрак, свет померк, последнее, что я почувствовала, находясь на грани обморока – резкий рывок куда-то в сторону, и меня окутала темнота.

***

Крабат

Я видел, как Диаваль осторожно взбирался по скале вверх. По каждому выверенному и неторопливому движению я понял, что парень боится, но продолжает подъем. Вот он взобрался вместе с другими, и я уже было выдохнул с облегчением, когда что-то толкнуло Некроманцера, и он камнем полетел вниз.

Я среагировал молниеносно, сотворив в руках золотистую сеть, и поймал одногруппника подстраховочным заклинанием. Он был действительно довольно щуплым, лицо мертвенно бледное, губы обескровлены. Диаваль ни на что не реагировал, пока я тряс его и даже дал легкую оплеуху.

Ко мне подоспел тренер Вариус и гаркнул на студентов:

– Да не напирайте, чего столпились, вперед на скалу, а заодно разберетесь, что там произошло, и почему камни вдруг обрушились.

Я продолжил держать Диаваля, чувствуя, что он слышит нас, но мое сердце громко билось, как если бы это я упал со скалы, а не он. И дело было вовсе не в обещании, данном дяде вначале семестра, а в чем-то другом.

– Крабат, ты можешь отпустить его, он же не стеклянный. Юро, а ты чего тут топчешься, тебе отдельное спасибо за заклинание левитации, странно, что Диаваль сам его не произнес. – Вариус прикоснулся горячей рукой ко лбу Некроманцера и с рыком ее отдернул. – Вот дьявол! Аж до локтя онемела! Похоже, надолго! Когда некромаг проваливается в состояние оцепенения, это проходит не сразу, так что вы двое вперед за лекарем и ботинки его не забудьте.

Шум прибоя стал удаляться, мы поднимались по тропе в горку. Под ногами шуршал гравий.

– Думаешь, это была случайность? – спросил Юро.

– Не знаю, – я нес Диаваля на спине, поддерживая за ноги. – Взбирался Некроманцер очень осторожно, но наверху явно что-то произошло, понять бы, что. Мне это не нравится, – я не стал делиться с другом тем, что поведал мне дядя.

– Удивительно, спать с мертвяками ему легко, да еще и в закрытом гробу, где можно задохнуться от клаустрофобии или вони истлевшего тела, а тут с высотой не справился.

– Все мы совершаем ошибки. Не будь так самоуверен. Лишь глупец кичится бесполезной храбростью.

При входе в лекарское крыло резко запахло лечебными травами и успокаивающим эликсиром. Послышался женский голос:

– Крабат, я надеюсь, с тобой все хорошо? Ты ведь только вчера выписался, как себя чувствуешь?

– Госпожа Лидия, давайте не обо мне, у однокурсника некромантское оцепенение, – вежливо обратился я к старой знакомой.

– Он живой? Судя по всему, не очень… – женщина поморщилась.

– Живой, давайте не будем отвлекаться, он совсем оледенел, надо срочно отогреть.

– Так что ж ты ко мне его принес, сам не мог справиться? Ты специалист по этому оцепенению, или забыл первые два курса? У меня тут серьезных травм хватает.

– Я вас понял…

– Вот и хорошо, а я пока что за эликсиром схожу.

– Он нас слышит? – Юро укрыл Диаваля пледом.

– Вряд ли, – я закатал рукава балахона, обнажив запястья с белесыми шрамами. – Насколько помню собственное оцепенение, я был без сознания.

Диаваль действительно замерз, но плед почему-то ничуть не согревал.

– Что, все плохо? Давай лучше я, у меня температура выше, чем у тебя, – предложил Юро.

– Давай, у меня как раз получилось пробить барьер оцепенения, а дальше дело времени, – процедил я, держа Некроманцера за запястье и переливая в него свою энергию. Юро сделал то же самое, в подобных ситуациях жар оборотней приходится очень кстати…

***

По заледеневшим венам потекло тепло, опутывая тело согревающими нитями. Кончики пальцев закололо, и я наконец-то смогла ими пошевелить, сжав чью-то мужскую руку.

– Вот и славно! Как совсем очухается, напои настоем, и пусть поест, а то такой стресс для организма, —вернулась лекарь, в воздухе остро запахло травами.

– Диаваль, ты меня слышишь? – спросил Крабат, ко мне очень медленно возвращалась подвижность тела, – Сейчас я дам тебе эликсир, – не дожидаясь реакции, он приподнял меня за плечи, устроившись на краю кровати, и поднес чашу к губам. Приоткрыл рот, влив содержимое, и я смогла сделать глоток, а через минуту открыла глаза.

– Спасибо, – прошептала я, глядя в бледное лицо Крабата. От него исходило тепло, а от рук пахло морем.

– Не за что. Если ты в состоянии встать и дойти до общежития, то лучше сделать это сейчас, пока тебя не разморило, иначе проспишь до ночи, а может, и до утра, – предупредил он и помог встать.

Меня слегка пошатывало, ноги были ватными, и я едва не упала на пол, если бы Юро не придержал за плечи. До общежития мы доковыляли в полном молчании и остановились перед дверями в мою комнату.

– Закажи себе еду и выспись как следует, на сегодня занятий больше нет, – заботливо сказал Крабат, и они с Юро поднялись по лестнице на этаж боевых магов.

В последний момент оборотень повернулся, встретившись со мной взглядом, и ободряюще улыбнулся.

***

– Не верится мне, что камни могли так просто обвалиться. Другие спокойно взобрались, а он почему-то свалился, – Юро устроился на диване, закинув ноги на пуфик.

Они с Крабатом делили одну комнату на двоих. На первом курсе она была маленькой с двумя деревянными кроватями. На втором они использовали заклинание расширения пространства и устроили себе настоящие апартаменты с двумя отдельными спальнями. Общей оставили только душевую с санузлом и гостиную.

– Я и сам в это не верю. И чувствую, не зря лорд Варлок скрывал ото всех наличие третьего сына, – с хмурым видом Крабат ушел в свою комнату.

Скинув вещи на стул, он посмотрел на отражение в зеркале: высокий, в отличной физической форме, с кучей шрамов на теле, от которых не избавит ни один эликсир или мазь. Девушки находили их своеобразными символами мужественности.

С недавних пор к ним прибавилась выжженная на груди неправильная пентаграмма. Ожог еще не совсем зажил, но Крабат гордился этим знаком отличия.

Пентаграмму выжигали тому, кто прошел испытание «Одержимости». После этой процедуры тело и разум оказывались под мощной защитой: никто не сможет завладеть волей, подчинить, занять тело и заставить выполнять чужие приказы.

Поморщившись от боли, Крабат открыл баночку и нанес полупрозрачный крем на ожог, сразу стало легче. По коже разлился приятный холод, запахло мятой.

«Тренер Вариус поступил правильно, не допустив меня до занятий. Из-за испытания я все еще слаб и пока полностью не восстановился. Для этого потребуется не одна неделя».

Опустившись на кровать, он закрыл глаза, медленно погружаясь в крепкий сон.

Юро сидел в гостиной перед камином, а на столе постепенно пустели тарелка с горкой бутербродов и большая чашка чая. Раз за разом оборотень прокручивал в голове события этого дня, представлял облик Диаваля Некроманцера: парень, но почему-то пахнет не так, как полагается особи мужского пола. Что-то было в нем подозрительное. Ноздри Юро раздувались, а голубая радужка глаз пожелтела, он утробно зарычал и прошептал в полумрак комнаты:

– Диаваль Некроманцер. Кто же ты на самом деле… и почему твой отец скрывал тебя?

Глава 4

После сытного ужина и согревающего чая я лежала в постели и думала о вчерашнем событии. Лис прыгал по кровати, отвлекая, а я не верила в то, что меня столкнул порыв ветра.

Мне не хотелось всю жизнь отсиживаться за отцовской спиной. Покинув родной дом, место, в котором была под защитой, я впервые оказалась под ударом.

«Я закончу Виверну, получу диплом, а вместе с ним и все те знания, которые необходимы для поступления на службу в ряды инквизиторов», – я ничего не боялась, кроме… смерти и того, что она могла за собой повлечь. Воспоминания о прошлом… нет, я не стану думать об этом сейчас. По щеке скатилась горячая слеза, и я промокнула ее наволочкой подушки.

Я спала тревожно и под утро проснулась в разбитом состоянии. Мне не давали покоя мысли о падении со скалы. «Столько лет студенты без каких-либо сложностей взбирались по ней, но стоило появиться мне, как случилось несчастье», – я четко помнила, как цепко и уверенно держалась за камни, затем за край, но как только увидела чьи-то женские ноги – полетела вниз. Отец говорил: «Всегда обращай внимание на детали, даже самые незначительные. Именно они могут привести тебя к преступнику».

– Мое появление не понравилось какой-то особе женского пола? Но кому я успела перейти дорогу в первый же день? – я разглядывала бледное, с темными кругами под глазами, отражение в зеркале. Но никаких догадок, ни одной идеи не возникло о личности той (или того?), кому я не угодила. Раньше подобных инцидентов не было: отец берег нас с братьями, как зеницу ока.

– Плевать. Я справлюсь, не на ту напали, – процедила я, переодевшись в форму.

Я не хотела писать отцу и рассказывать о своем оцепенении, не было желания и волновать матушку, поэтому отослала магической почтой письмо для братьев.

Позавтракав, я отправилась на занятия.

***

Корвин де Ланваль был одним из лучших на своем факультете. Преподаватели хвалили целеустремленного вампира, однокурсники же удивлялись – как он умело совмещает учебу и физическую подготовку, держа все на высшем уровне.

Немалую роль играло и его положение в обществе. Граф и вампир в одном флаконе – отличная партия для юных дев, которые стремились не только занять его постель, но и побороться за статус жены. Клыкастый повеса менял девушек как перчатки и никому не давал никаких обещаний.

Барышни сами додумывали любовные детали, распускали слухи по университету, дрались с соперницами, а граф легко с ними прощался. Больше всего он ненавидел склочный девичий характер и ревность, а еще – чувствовать, будто он им что-то должен.

Вампир прислонился к дверному косяку комнаты Крабата и Юро:

– Ну что, уложил вчера нашу перелетную пташку Некроманцера в кроватку лазарета? – с нотками язвительности поинтересовался он.

Парни завтракали в гостиной. Юро хрустел тостами, а две тарелки, на которых еще несколько минут назад лежали бифштексы, были вылизаны до блеска.

– Если вампирское зрение тебя подводит, то обратись к лекарю, – скучающе ответил Крабат, натягивая свежий балахон и скрывая под ним свои шрамы.

– Диаваль оказался не таким слабаком, как я решил поначалу. На вид больно тощий, как для сына инквизитора. Подруги Рианнон высказали мнение, что он вовсе не Некроманцер, а просто-напросто притворщик. Есть близнецы Некроманцер – Малефикарум и Маллеус, но никто ничего не знает о Диавале. Откуда в Виверне появился этот юноша? Вам самим не кажется это подозрительным? – вампир отошел в сторонку, когда Крабат, зевая, прошел мимо него и сел за стол к Юро.

Оборотень пододвинул к нему тарелку с яичницей из пяти яиц и ломтиками хрустящего бекона.

– Корвин, ты наведался к нам на завтрак поточить свой вампирский язык или сообщить, кто та особа, что вздумала столкнуть Диаваля со скалы? – Юро со скепсисом взглянул на де Ланваля.

– Ты думаешь, это было умышленное покушение на убийство под видом случайности? – вампир развалился в кресле.

– Нельзя отмахиваться от этой версии. Конечно, право на жизнь имеет и другая – сильный порыв ветра легко может скинуть слабо держащегося за опору человека. Но неспроста лорд Варлок так тщательно скрывал наличие сына и занимался его усиленной подготовкой. Неудивительно, что он поступил сразу на третий курс и впервые столкнулся с некромантским оцепенением. Варлок хоть и подвергал Диаваля немыслимым испытаниям, которые выдержит не каждый мужчина, но всегда подстраховывал. Здесь же он сам по себе, – пояснил Крабат, подцепив вилкой ломтик помидора.

– Согласись, ты и сам, когда впервые испытал оцепенение, был похож на мертвеца, а Диаваль еще легко отделался. По крайней мере, оклемался он достаточно быстро, – Юро сделал большой глоток кофе из чашки.

«За все это время дядя Аластор ни разу не проговорился. Он знал, что у Варлока есть третий сын, но сообщил мне о нем, только когда Диаваль поступил в Виверну. Просил присмотреть за ним, стать напарником по учебе, защищать. Неспроста Варлок хранил наличие младшего ребенка в строжайшем секрете. У инквизитора, отправившего в преисподнюю столько личей и преступников, есть серьезный повод ревностно оберегать секреты своей семьи. Не зря Диаваля с детства готовили к взрослой жизни, полной опасностей, и наличие покушений – её неотъемлемая часть», – думал Крабат, покончив с завтраком. Впереди их ждали лекции.

***

Диаваль

Мне претила мысль о том, что я превращусь в глуповатую девицу, ожидающую, когда ей предложат руку и сердце, а клеткой для моей свободы станет выгодный брак. Нет, мои амбиции были куда выше: я жаждала стать инквизитором, идти по стопам отца, равняться на братьев и всегда, с самого детства, придерживалась этой цели. Мне все равно, в каком облике существовать: женском или мужском. Главное – дотянуться до звезды. Матушка поддерживала во мне этот огонек и, будь она сама крепче здоровьем, пустилась бы во все тяжкие вместе с отцом, не побоявшись ни одного мертвяка. Но мужчины нашей семьи оберегали хранительницу домашнего очага, особенно от козней родственников и соседей.

За интереснейшими лекциями профессора Аластора время прошло незаметно. На обед студенты собрались в столовой университета, затем нас ждала практика на кладбище.

Я сидела в полном одиночестве, неторопливо поедая печеный картофель с кусочками мяса в подливе, хрустела листиками салата и в очередной раз прокручивала в голове события вчерашней тренировки. Но так ни к чему и не пришла – это раздражало, хотелось что-нибудь сломать, выместить гнев.

– Приятного аппетита. Решил составить тебе компанию, а то сидишь хмурый и бледный, всех девушек распугал, – Корвин де Ланваль сел напротив, на его подносе, кроме стакана с кровью, ничего не было.

– Ты для этого решил потратить свое бесценное время на меня? – скучающе спросила я, орудуя ножом, от чего он неприятно скрипнул зубами.

– Ты со всеми так холоден? Прямо вылитый вампир, только высокомерия значительно меньше, – он отпил из стакана, с интересом разглядывая меня, будто я – прелюбопытнейший экземпляр или же потенциальная жертва для его клыков.

– Я хотел предложить тебе поддержку. Стать товарищем, мы ведь на одном курсе, боевики и некромаги всегда отлично ладили. Возможно, в будущем нам суждено стать напарниками. Если в твоем списке друзей есть я, то тебе откроются все двери нашего общества.

«Да и мне этот союз был бы тоже весьма полезен. Дружба с одним из Некроманцеров – счастливый билет в славное будущее. Не использовать этот шанс может только глупец».

Я положила столовые приборы на тарелку: аппетит пропал, захотелось выпить крепкого алкоголя, которым отец отпаивал нас после сильных эмоциональных потрясений – будь то ночь, проведенная в гробу, или встреча с мертвецами.

– Любезно с твоей стороны, но я не заинтересован и настоятельно рекомендую избегать моего общества, иначе все твои поклонницы разбегутся от моего мертвецки бледного вида, и у тебя не останется ни одного донора.

Вампир рассмеялся:

– Мне расценивать твой отказ как угрозу, маленький некромаг?

– Ни в коем разе, граф де Ланваль, а теперь позаботьтесь о вашей даме сердца, нехорошо заставлять девушку ждать, а уж сидеть со мной в ее присутствии – верх бестактности. Этому вас должны были научить сызмальства, – я кивнула в сторону хмурой Рианнон.

Девушка топталась, сжимая побелевшими пальцами поднос с едой.

– Хорошего дня, граф и приятного аппетита, Рианнон, – добавила я «светским тоном».

– Эм, благодарю, Диаваль… – слегка удивленно пролепетала девушка, проводив меня взглядом.

– Эй, ты! Некроманцер! – в коридоре меня остановил мужской голос.

Я обернулась, и меня ударили кулаком в висок. Не знаю, чем я заслужила подобное, но меня никогда не били – это оказалось весьма болезненно и… унизительно. Во мне вскипела злость: я лежала на полу, а надо мной возвышались три парня, один из которых потирал покрасневшие костяшки пальцев. Из-за их спин вышел Ариан – тощий, но высокий юноша с водянистыми голубыми глазами и короткими светлыми волосами. Вместо затравленного выражения на его лице во время нашей первой встречи он демнстрировал самоуверенность, но обладал отталкивающей красотой.

– Вот ты и получил по заслугам, – пропел парень, сложив руки на груди и глядя на меня с превосходством. – Как полезно иногда случайно оказаться у кабинета Аластора и услышать о себе что-нибудь новое, – он пнул меня по ноге, и я дернулась, стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть от боли. – Это только начало! Будет тебе уроком за крысятничество, поганый доносчик, – он сплюнул на пол. – Ты – сопляк и влез не в свое дело, но ничего, мои парни проучат тебя. Роби, бери его и пошли на кладбище, там как раз нашли подходящую могилку. Некроманцер, думаю, твой папаша будет жутко расстроен, узнав, что его сын – неудачник.

Меня подхватили под руки. Благодаря отцовской муштре я среагировала молниеносно – вонзив колено одному из мучителей в пах, а его соседа ударив в челюсть. Я слегка поморщилась. «Давненько у меня не болели костяшки. Драться в университете, как, впрочем, и использовать в этих целях магию запрещено. За нарушением правила может последовать исключение, но видимо дружков Ариана это не волнует».

Я не хотела вылететь с учебы. Но ждать, не сопротивляясь, когда мне снова дадут по лицу – увольте.

– А ну разошлись! – рыкнул подошедший Юро, рядом с ним находился Крабат.

Его фигура в балахоне потемнела и расплылась, став черным сгустком, который переместился и оказался передо мной, обретя прежний вид.

– Хм, нашел себе защитничков, – Ариан усмехнулся, щелкнув пальцами, и подозвал своих верных прислужников. Они с достоинством удалились, и на их лицах играли издевательские улыбки.

– Ты как? – Крабат коснулся моего плеча, и я невольно вздрогнула.

– Ничего не сломал, а кровь… пустяки, – пробормотала я, касаясь разбитой брови. – Схожу к лекарю, пусть подлатает.

– Постарайся не ходить один. Если Ариан кого заприметил себе в жертву, то просто так от него не отделаться, даже с твоей фамилией, – предупредил Крабат. – Пошли, до начала занятия нужно привести тебя в должный вид.

Одну меня не оставили и отвели в лазарет, где на бровь наложили швы и ранозаживляющую мазь. Лекарь сказала, что все пройдет в течение трех дней.

***

Одногруппники собрались рядом с дорожкой, ведущей к кладбищу. Здесь же были и Ариан со своей компанией.

«Видимо, позволить своим верным псам дать сыну Варлока Некроманцера по морде он посчитал отличным способом поднять настроение и самооценку», – думала я, разглядывая противника. Худых парней я не любила, они напоминали скелеты, ничем не отличающиеся от тех, что лежат в своих уютных могилах. Перед глазами, для сравнения, возник полуобнаженный Юро, стоящий в море, и мои губы непроизвольно тронула улыбка, которую я тут же скрыла.

– Итак, студенты, сегодня будем убирать кладбище. Хватит с меня халтурщиков и ленивцев, – приказал Аластор.

Среди большей половины недовольных одногруппников были две вампирши, подруги Рианнон, остальных я не знала и знать не хотела.

Когда все разбрелись по кладбищу, я ушла к дальним, нетронутым очистительной магией склепам, и принялась за уборку.

Трещины в стенах исчезали, сорняки превращались в прах, мраморные плиты блестели как новенькие, а надгробья освободились от налета плесени и мха. По земле тоже пришлось поползать, приводя могилы в достойный вид. В некоторых земля была разрыта так глубоко, что виднелись края гробов, а где-то и их содержимое. Гнилые доски пошли трещинами, и сквозь щели я видела скелеты в полуистлевших одеяниях.

– Бедняги, никто за вами не ухаживает, – я хотела позвать Аластора, боясь, что собственной энергии может не хватить, но по близости его не оказалось. Я ушла слишком далеко. – Ладно, попробуем так…

С помощью левитации я подняла гроб из могилы, над которой возвышался крест с именем Аричибелы Сноуленд. Стоило днищу коснуться травы, как стенки попадали, и перед моим взором оказалось тело неизвестной, в некогда прекрасном, но истлевшем платье, от которого давно не осталось былой роскоши. Обычно перед погребением коронер-маг осматривал тело, чтобы узнать причину смерти, а затем накладывал на гроб заклинание, чтобы даже со временем доски не сгнили, но не всем эта услуга была доступна.

В прошлом году отец лично присутствовал при всех эксгумациях на своем кладбище. Были изготовлены новые гробы, с защитными чарами, а тела, которые невозможно восстановить, зачарованы от окончательного разложения.

Варлок Некроманцер руководствовался не столько заботой, сколько помощью следствию. Ведь никогда неизвестно, что может произойти, вдруг понадобится извлечь тело из могилы и осмотреть его на наличие следов яда, ран от убийства и прочих важных деталей. Когда же все тела в более-менее добротном виде, например, с целыми пальцами, то из под их ногтей можно добыть недостающие улики – кожу, засохшую кровь, волосок. Если же на месте преступления инквизиторы нашли зуб, а человек, которому он принадлежал, давно скончался – это обозначало, что преступник пытался запутать следы или подставить другого.

– Это снова ты? – рядом со мной стоял сторож Варфоломей.

– Я. Не найдется случаем нового гроба или хотя бы досок для него?

– А как же, все есть, а чего это ты удумал?

– Если вам не сложно, дайте мне доски и получите ответ на свой вопрос.

Старик пожал плечами и сходил в сарай неподалеку.

Из нового материала я сотворила новый добротный гроб, а старый сожгла очищающим пламенем.

Взмах рук – и от моих пальцев отделились синие нити, они коснулись скелета, оплетя каждую косточку и перенеся его в новый гроб, а затем и в могилу.

– Ничего себе! Снимаю шляпу, юный некромаг. Ну да, не буду вас отвлекать, пойду, поговорю с господином Аластором, – и он скрылся в пелене вечернего тумана.

Смахнув с ладоней остатки магии, я наклонилась над могилой, проверяя, ничего ли не пропустила, когда меня с силой толкнули в спину, и я чудом не поцеловалась с черепушкой Аричибелы Сноуленд. Сверху на нас упала крышка, перекрыв доступ к свободе. На внутренней поверхности замерцала знакомая мне руна – ограничитель магии. Я не слышала голоса, только шорох и стук падающей сверху земли, которая перекрывала свет между тонких щелей.

«Очередной «доброжелатель» решил избавиться от меня».

– Создавала гроб для вас, леди Аричибелла, а оказалась в нем сама, – «Нужно выбираться, а у меня как назло не осталось сил, а крышку прочно прибили магией».

– Простите, леди, я вас немного потесню. Жаль, ваша атласная подушка сгнила вместе с внутренним убранством старого гроба, она бы мне пригодилась, чтобы вздремнуть, – я отодвинула сверкающий благодаря моей работе белизной скелет в сторону, черепушка уютно легла на мое плечо.

«Романтика», – я сделала успокаивающий вдох и закрыла глаза, погрузившись в летаргический сон некромага, чтобы не тратить оставшийся воздух.

Спустя примерно три часа я открыла вспыхнувшие фиолетовым блеском глаза и ударила по крышке синим, наполненным энергией шариком, но ничего не получилось, даже трещины.

«Вот как, замуровали основательно, а собирались ли вообще меня отсюда вытаскивать?» – в этом я сомневалась, скребя прочными ногтями поверхность и… все получилось.

– Недотепы, от магии защиту наложили, а от элементарной лопаты, молотка или ножа – нет, – злорадствовала я.

Постепенно, но верно, с затекшими руками и шеей, я проделала в доске знатную щель, осталось только проломить ее.

– Еще раз прошу прощения, леди Аричибелла, но мне нужна ваша конечность, – в дело пошла длинная рука, а точнее кость, которой пришлось бить в щель, пока мне на живот и грудь не посыпалась земля.

С трудом, но я расшатала две доски и протиснула между ними руки, выламывая деревяшки наружу. Земля мешала видеть: пришлось ставить вокруг себя защитный купол. И я начала постепенно продвигаться наверх, едва не увязнув. Раздвигая землю руками, я вылезла из могилы – грязная, но вполне живая и чертовски злая.

Я лежала на холодной траве, в окружении тумана, глубоко дыша и глядя, как из-за тучи выплывает луна, услышала волчий вой.

Медленно встав и мысленно извинившись перед могилой несчастной леди, которая составляла мне холодную компанию, я захотела уйти, как откуда не возьмись возникли Юро и Крабат.

– Только не говори, что ты решил выспаться? – прошипел Крабат.

– Не скажу, – я пожала плечами, глядя в упор на злющего боевика.

– Тебя не было несколько часов, мы приходили к дверям твоей комнаты, но в спальне тебя не оказалось, и решили проверить кладбище, а тут ты – вылезаешь из могилы. Расскажешь, что произошло, и почему у меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел, как ты изображаешь живого мертвеца? – Юро оглядел меня с ног до головы.

Я была вся в земле, волосы всклочены и ногти сплошь черные.

– Нечего рассказывать. Кто-то столкнул меня в могилу, когда я приводил ее в порядок, и закрыл гроб крышкой, навесив на нее антимагические чары, чтобы нельзя было выбраться, – я широко зевнула и сонно потерла глаза тыльной стороной ладони.

– Однако ты здесь. Как выбрался? – продолжил допрос Крабат.

– Своими силами, – я пошевелила перед его лицом острыми ногтями и прошла мимо. Хотелось принять душ, выпить чашку чая и лечь на нормальную подушку, шея и спина болели, руки отнимались от перенапряжения; ко всему прочему я сильно вспотела, и рубашка неприятно липла к телу.

– Ты не видел, кто тебя столкнул?

– Крабат, – я резко остановилась и посмотрела ему в глаза. – Не задавай вопросов, на которые уже получил ответ. Какое тебе дело, кто меня столкнул, что на утесе, что здесь? Своим состоянием озаботься, от тебя несет паленой плотью, – бросила раздраженный взгляд на его грудь. Я была не в том состоянии, чтобы думать, возможно, погорячилась, но не могла понять этой неуместной заботы. Привыкла рассчитывать только на себя, как учил отец. Фыркнув, я развернулась и пошла в сторону общежития.

***

Крабат

Юро удивленно посмотрел на Крабата, а затем вслед уходящему Некроманцеру:

– У Диаваля, оказывается, тоже случаются нервные срывы. Уж слишком он был спокоен, а тут на тебе! Видать, хорошо досталось парню, пока он торчал в этом заколоченном гробу.

– Ещё бы. Я сам ненавижу замкнутое пространство, а оказаться там в одиночестве…

«Как только мы закончили с уборкой и вернулись в общежитие, к Ариану подошел один из его подпевал и шепнул, что Диаваля нет. Тот отмахнулся, мол – все Некроманцеры больные на голову педанты в уборке кладбищ. Что же произошло, может, на него напали?» – волнение шевельнулось в моем сердце.

– От меня действительно так несет?

Юро принюхался и кивнул:

– Плохо заживает?

– Но откуда Диаваль об этом знает? – я провел пальцами по месту, где под одеждой скрывал ожог.

– Вряд ли сын Варлока Некроманцера не знает всего, что знает родной отец. Пошли, сходим к лекарям, видимо, тот мятный крем не сильно тебе помогает, только воспаление и снимает. «Выглядит действительно болезненно, но он единсвтенный, кто с нашего курса прошел это испытание».

– Пойдем, – «Я мог подождать до окончания университета, но хотел поскорее все сделать. Дядя Аластор предупреждал о боли, отговаривал, но я так и не передумал. Выдержал и пойду по стопам родителей. Избавлю мир от скверны, из-за которой они погибли».

Глава 5

Диавалия

В комнату я вернулась с огромной радостью: горячий душ, чистая одежда, ужин, необходимое мне спокойствие и тишина.

Лис бегал вокруг, прежде чем я потушила свет и завернулась в одеяло. Животное поскребло коготками о подоконник и улеглось на подушках.

Было ли мне страшно оказаться закрытой в гробу? Да, очень. Та практика, которую я проходила с отцом и братьями, отличалась одним: я всегда знала – в любой момент меня спасут. Здесь же все иначе. И, если бы не собственные ногти, не знаю, смогла бы я выбраться наружу или пролежала бы в летаргическом сне до тех пор, пока не закончился воздух?

1 Маэльстрем (море) – разделяет два королевства (материка) Некрополь и Валентор.

2 Виверна или виверн (от англ. Wyvern) – мифологическое существо, во многом сходное с драконом.

3 Письмо.

Продолжить чтение