Читать онлайн Я зомбяша бесплатно
Пролог
Мия бежала по улице, торопясь домой, стараясь не намочить ноги, а мелкий и противный дождик превращался с каждой секундой в уже не мелкий, но не менее противный ливень. Куда ж спрятаться? Глаза лихорадочно шарили по стенам домов, по закрытым на ночь магазинчикам, как вдруг впереди замелькал свет. Ура! Хоть кто-то еще работает!
Дверной колокольчик приветственно дзынькнул, впуская девушку внутрь. Она отряхнулась от капель, взлохматила рукой волосы и огляделась. Место, где она оказалась, было букинистическим магазинчиком. Странно, но Мия могла поклясться, что еще вчера его здесь не было! Чудеса!
– Добрый вечер! – поздоровалась она с сухоньким пожилым мужчиной, который привстал из-за прилавка и смешно глядел на нее из-под маленьких очков. – Ну и погодка!
– Добрый! – отозвался он каким-то радостным голосом. – И не говорите, премерзкая! Хотите чаю?
Оглядевшись, Мия нахмурилась – нет, магазинчик не вчера открылся. Это было заметно по потемневшим от времени старинным полкам, на которых стояли такие же старинные книжные издания в кожаных переплетах, по приставной лестнице, колесики которой протерли дорожки в паркете, по слегка пыльным портьерам на высоких окнах.
– Чаю? – переспросила она с сомнением, достав телефон и поглядев на время – двадцать часов и тринадцать минут, а потом переведя взгляд на окно, за которым сверкнула молния. – Если можно, то не откажусь!
Продавец неспешно вышел из-за прилавка и включил обычный электрический чайник, стоявший на маленьком столике у единственной розетки.
– Приходится пользоваться благами цивилизации, – пояснил он, немного стесняясь. – А вы раздевайтесь! Вон там вешалка, а за тем стеллажом у меня место для отдыха.
Проследив глазами в указанном направлении, Мия заметила в глубине помещения кресло и смутилась вдруг, подумав, что задерживает продавца в столь поздний час. Он суетился у чайника, доставая пакетики и заливая их кипятком в двух фарфоровых кружках с нарисованными цветами. Подобный сервиз был у бабушки, когда Мия в далеком детстве ездила к ней погостить. Помнится, она очень любила доставать эти невесомые чашки, ставить их на блюдца, рассаживать кукол и представлять, что находится в королевском дворце на чаепитии с самой королевой.
– Присаживайтесь! – подкатив к креслу столик на колесиках, продавец приглашающе махнул рукой, и девушка неспешно подошла, вдыхая ароматы старины по пути.
– Странно, что я никогда не видела ваш магазин, – произнесла она, грея пальцы о горячую кружку.
– И не вы одна! – вздохнул мужчина. – Этот магазинчик я держу уже много лет, и с каждым годом посетителей все меньше и меньше. Люди стали забывать о книгах. А если и читают, то не печатные издания.
– А я люблю книги! – воскликнула она и покраснела, будто призналась в чем-то аморальном. – Особенно их запах.
Продавец вновь взглянул на нее из-под очков. В уголках выцветших глаз его лучиками разбегались морщины, придавая лицу добродушный вид, остатки волос на голове были абсолютно седы, тоненькие кисти рук, как птичьи лапки, с будто пергаментной кожей, покрытой пигментными пятнами.
«А ведь ему уже очень много лет!» – догадалась Мия и с благодарностью отпила чай.
В институте сегодня пообедать не удалось, а до автобусной остановки еще бежать и бежать дворами и по лужам, а потом еще около часа ехать домой в переполненном старом пазике.
– А хотите печенье? – вскочил старичок. – Моя жена испекла вчера, а есть некому. Внуков у нас нет, да и детей не случилось. Пришлось взять сюда, чтобы она не обижалась.
– Не откажусь! – улыбнулась девушка. – Меня Мия зовут. Мария.
– А я Нестор Степанович, юная барышня. И мне очень приятно, что дождь загнал вас ко мне.
Обменявшись любезностями и оставшись очень довольными друг другом, продавец и его посетительница выпили чаю, немного поболтали о разном, а потом девушка вдруг спохватилась, что уже поздно, а автобусы могут перестать ходить раньше из-за дождя.
– Благодарю за все, Нестор Степанович! – поднялась она с кресла. – Непременно зайду к вам снова.
– А чтобы вам захотелось вернуться, я вам дам почитать одну книгу, – заговорщически прошептал старичок. – Она старинная, но очень интересная, о магах и колдовстве. Как прочтете, непременно заходите ко мне! И вот еще зонт возьмите, у меня их здесь два.
– Хорошо! – кивнув, Мия спрятала в рюкзак небольшой увесистый томик и приняла из его рук свое пальто и зонтик. – Забегу на днях к вам. До свидания!
На удивление, автобус был почти пуст, если не считать парочку влюбленных, сидевших на заднем сиденье в обнимку, да самого водителя. Устроившись с удовольствием у окна, девушка достала книгу из рюкзака и открыла ее.
«Герои Ортанела» – гласило название.
Перелистнув на середину, Мия увидела написанное мелким шрифтом стихотворение.
«Переселись, душа, из тела в тело,
Живи, как прежде, помни обо всем,
Попасть назад захочешь – это смело,
Ведь в этом мире станешь ты никем».
«Что за белиберда? – успела подумать Мия, как внезапно свет в автобусе погас, раздался дикий скрежет, его закружило, завертело и обо что-то грохнуло. Сознание отключилось.
1
Если вам хоть раз в жизни приходилось принимать алкоголь в слегка неограниченных количествах, то вы понимаете, что утро добрым не бывает.
Я приподняла голову, ощущая ее огромным трещащим жбаном и мучительно застонала, пытаясь сладить с волной головной боли и тошнотой одновременно. И где ж так угораздило надраться, если вчера я только чай с приветливым старичком пила, а потом ехала в автобусе.
О, Боже, автобус! Воспоминание вспышкой озарило мое и без того искалеченное сознание, я попыталась разлепить веки, но они отчего-то никак не разлеплялись. Подняв тяжелую, будто ватную руку, я протерла глаза и поняла – все мое лицо залеплено комьями глинистой земли, которая даже в рот умудрилась набиться. Но самое главное – я была жива! Отплевавшись и кое-как убрав успевшие засохнуть комья с глаз, я обозрела мир – ночь, свет луны, кресты какие-то, будто кладбищенские. Хотя, откуда здесь кладбище-то? Бред какой-то!
Повертев головой, я приподнялась сначала на четвереньки, потом покряхтела и встала, оглядываясь – да, все правильно, я на погосте, стою у края разрытой могилы, в тусклом свете луны видно, как у других могил подальше стоят какие-то люди непонятные, а самое главное – страшный вой, как в фильмах ужасов, оглашал окрестности. Я что, умерла и попала в ад? Надо выбираться отсюда!
Повернувшись вокруг себя, я увидела невдалеке большие резные ворота, а возле них в свете одинокого фонаря стоял парень в черном одеянии. Так, значит, спасение там! Тут поневоле поверишь в зомби, когда вокруг такое все страшное и черное!
Ноги мои заплетались, дыхания не хватало, я даже хрипела от быстрой ходьбы, чувствуя, как легкие чуть не разрывает от этой запредельной скорости. Ну дела, а!
Человек стоял полубоком ко мне и чесал голову, что-то разглядывая в огромной книге, которую держал в руках. Я замахала руками и попыталась крикнуть ему «привет», но вместо этого из горла вырвался комочек земли. Какой конфуз!
Заметив меня боковым зрением, человек обернулся и уронил книгу.
– Эй, уйди отсюда! – заорал он и замахал на меня руками.
И чего, спрашивается, голосит?
«Эй, ты чего?» – хотела спросить я, но из горла вырвалось только страшное «Ууууууу». Мамочки, это что, из меня такой звук идет???
Остановившись, я опустила вниз глаза, пытаясь в неровном свете луны разглядеть себя, и взвизгнула от страха – какое-то рванье на мне, испачканное землей, голые ноги с трупными фиолетовыми пятнами – это что, я??? Вновь завизжав, я услышала, как из моего горла вырывается звук «Уаоээээээ» и потеряла сознание.
Пришла в себя от того, что кто-то визжал рядом с моим ухом. Комар пищит, что ли? Звук то приближался, то удалялся. Поворочала головой, снова еле разлепила глаза, поднялась с земли.
По кладбищу, тоненько вереща, носился как угорелый давешний парень и размахивал руками. За ним с утробным рычанием носились зомби. Ну, как носились – пока парень делал три круга, эти придурошные успевали пройти метров десять. Может, они так развлекаются, в своем загробном мире? Эх, попала ты, Мия, судя по всему, в ад, раз тут все так мрачненько. И за что, спрашивается? Не грешила, никого не убила, хотя хотелось, конечно, с чужими женами не спала, с мужьями тоже. Вела благообразный образ жизни – и тут на тебе!
Размышляя о своей нелегкой судьбе, я вырулила на путь бегуна и стала поджидать, когда он завершит очередной марафонский круг. Странно, но никакого страха, чувства непонимания, каких-то ощущений неправильности – ничего не было. Ну зомби и зомби, с кем не бывает!
Парень, все также визжа, с размаху влетел в меня и, отскочив как шарик, грохнулся на землю.
– Изыди, изыди! – тоненько заверещал он, когда я наклонилась к нему и – вот чудеса! – схватила за плечи и поставила на ноги.
С уважением посмотрела на свои мускулы! Во, как повезло!
Парень хотел бежать, но его окружили успевшие подковылять зомби и начали тянуть к нему свои ручонки.
– Ууу! – угрожающе проворчала я, схватив парня и прижав к себе.
Они, кажется, поняли, что он – моя добыча, и начали разбредаться, ворча утробными голосами.
Перехватив молодчика поудобнее, я прижала его поперек к своему боку, так что ноги его свешивались спереди, а голова сзади, и пошла к выходу с кладбища. Надо ж спасти дурня. Как он тут вообще оказался? Качая головой, я отчитывала его:
– Какого хрена ты сюда поперся? Ладно мы, сдохли, судя по всему, давно, нам не вырваться, а ты-то что тут делал?
Конечно, вместо слов у меня получалось только «ууууааээээээааааоооо», но доходчиво, однако, так как парниша затих и не сопротивлялся. Он там живой вообще? Потрясла его, отчего головенка парня поболталась туда-сюда, потом решила, что доволоку до ворот, а там решу, что с ним делать. Зомбяки, все также гудя, шли за нами.
– Отвалите, э!? – полувопросительно обернулась я на них.
Молчанье было мне ответом. Безмозглые какие твари! Неужели и я такая же? Может, мое сознание остаточное, сейчас как сойду с ума и сожру этого мелкого парня? С сомнением покосившись на безвольное тело в руке, я решила, что нет, не сожру. Ну его, вдруг у него ноги не мытые? Фу! Вообще-то, конечно, я б и мытого есть не стала, но грязного вообще фу!
О, а вот и ворота! В книгах пишут, что за ними мертвяки силы не имеют. Интересно, а я смогу выйти? Или мне кидать парня через забор?
Странно, но никакого препятствия при прохождении за ограду я не почувствовала. Прошла и прошла. То ли я не мертвяк, то ли неправильный мертвяк, в общем, что-то со мной не так.
Хихикнула, представляя, как бы я выглядела, заявившись в таком виде в институт, как заорали бы мои одногруппники – вот смешно! Из горла моего вырвался утробный звук, похожий на кваканье.
Нет, сегодня явно не мой день. Можно как-то уже его закончить и перейти к тому моменту, как я превращусь в принцессу и выйду замуж за принца?
2
Парень еле слышно пошевелился в моей руке и простонал, приходя в себя. Ну и странный тип, конечно! Зачем переться ночью на кладбище, если ты боишься зомби? Может, у него это средство для похудения, ишь как носился там кругами? Но зачем худеть, если ты и без того дрыщ? Нет, тут что-то не так. Ну да ладно он, а я как там оказалась? Я-то точно в ряды худеющих себя не записывала, мне впору итак за метлой спрятаться, как в том анекдоте. Ну да ладно. Где там уже спасение-то?
Дорога замаячила впереди, как ленточка для бегуна-марафонца.
Я оглянулась – преследуют, сволочи, посмотри-ка! Урчат, наверное, голодные. Что я вообще знаю о зомби? Ну, то, что они мозг жрут – это точно, но вот у этого типа явно на всех еды не хватит. Что там того мозга-то – так, на пару жевков. Тьфу. Интересно, а за ворота они пролезут или нет? Может, там круг какой, как в Вие, нарисованный, по периметру кладбища?
Остановилась, оглянулась, подождала, пока зомбаки доползут до ворот, а потом благополучно их преодолеют и также медленно и печально устремятся вслед за нами. Вот же упертые твари. И как этого худосочного тут бросить – сожрут ведь! Придется спасать до самого дома.
Чувствуя себя одновременно и рыцарем и конем и драконом, я пошла по дороге к огням то ли города, то ли селения, маячившим впереди.
Худыш пришел в себя и посверкивал глазками, болтаясь сбоку. Рот его был закрыт, то ли он боялся говорить, то ли и вовсе немой был – неизвестно. Хотя, погодите-ка! Он же орал что-то на кладбище, значит, точно не немой! Значит, молчит, так как боится. Ну надо же, Мия! Дожилась, тебя уже парни боятся!
Хмыкнув, вернее, издав невнятный урчащий звук, я пошла дальше. Как я узнаю, где высадить этого несчастного пассажира, если он мне сам не укажет – неизвестно. Буду определяться на месте.
Странно, но никаких патетических охов и вздохов делать мне не хотелось. Ну, типа, бегать кругами и рвать волосы на жо… На том месте, откуда ноги растут, в общем. Смысл? Я вообще думаю, что это такой странный сон. Дед в книжном явно меня чем-то опоил, я сейчас сладко сплю, и проснусь, когда водитель автобуса доедет до конечной остановки. Поэтому чего переживать – такой интересный сон мне еще ни разу не снился. Буду участвовать в нем на всю катушку, и даже потом смогу книгу написать. Это же круть!
Снова проурчав довольно, я кинула взгляд на жертву с мозгом. Парень явно чувствовал себя неудобно – был он длинный, ноги его волочились почти по самой земле, длинные волосы растрепались и болтались внизу, собирая на себя всю грязь и пыль с дороги. Похоже, в них даже запуталась еловая шишка и пара листьев. Ну и красавчик!
– Отпусти меня, а? – вдруг взмолился он человеческим голосом.
Ну надо же! Зомби понимают людей! Может, я еще не совсем сгнила, и могу адекватно воспринимать речь? Интересненько!
– Ты тупица и тебя сожрут! – сказала я ему, хотя вырвалось из меня только «уэуаааау»!
Но прозвучало это достаточно угрожающе, что этот малохольный тут же сделал вид, что он простое бревнышко, и болтается тут просто так.
Меж тем, огни города приближались. Наша процессия – я с бревнышком, которое было по совместительству тупым волосатым парнем, а следом за нами с десяток упырей – шествовала медленно и печально, освещаемая светом уличных фонарей.
– А можно мне туда? – робко махнул парень в сторону большого дома, когда я уже думала, что мы так до конца дойдем.
Хм. Домина, к которому я направилась, был явно не лачугой ритуальных дел мастера, а самым настоящим особняком в готическом стиле – абсолютно черным, с мрачненькими башенками, на которых сидели горгульи с раззявлеными пастями, в свете луны казавшиеся особенно страшными, с коваными воротами и шебуршащим под ногами гравием. Деревья по обе стороны от подъездной дорожки казались темными в сумраке, а фонарного света едва хватало, чтобы видеть, куда наступать.
Зомби шли следом, ухая и намекая, что неплохо бы уже и поужинать после пробежки, мол, мы готовы, еда тоже замариновалась, накрывай на стол, Мия, подавай сюда мозги. «Мозгииии!» – пронеслось в моей голове хриплым голосом. Помню, я играла в игрушку на телефоне, где надо было отбивать свой сад от зомби. Если я также крипово выгляжу, то это даже прикольно. Ух, чувствую, повеселюсь.
Длинный явно заволновался.
– Может, отпустишь меня? – спросил он совсем уже нормальным голосом. – Ну, я все осознал, больше ночью на кладбище не сунусь и все такое! Ты, видимо, предводительница зомби, моя спасительница. Хочешь, я тебе закажу самый крутой памятник? Ну, мраморный какой-нибудь, можно даже фигуру высечь.
Я остановилась, почесала голову. Хм. Не, не хочу памятник.
– Ты дурак? – спросила я. – Ыуа?!!
В это самое время дверь домины открылась. Я медленно повернулась туда и обомлела – на пороге стоял он. Нет, не так – ОН. Красавчик. Другим словом не назовешь. Весь в черном и с черными же короткими волосами, он взирал на нас со смесью презрения и недоверия во взгляде. В правой руке его был жезл с сияющим на вершине огромным изумрудом.
– Никки! – бооооже, голос у этого красавчика был такой, что я могла бы влюбиться в него и без визуализаций! – Что здесь происходит?
– Дядя, – длинноволосый кашлянул и попытался высвободиться.
Я разжала руку. Длинный упал, прошипел что-то матерное.
Зомби прошебуршали ближе к нам, довольно урча и предвкушая ужин не одной головой, а двумя.
Дядя, не долго думая, поднял свой жезл и пульнул в моих собратьев по кладбищу с него, отчего те тут же рассыпались в прах, мигом всосавшийся в землю. Во дает мужик! Сон прям все круче и круче, я даже в шоке.
– Эту не трогай! – ну, спасибо, Никки!
3
Дядя с удивлением опустил занесенный было в мою сторону жезл, увидев, как его малахольный родственник кинулся ко мне и закрыл своим субтильным тельцем с раскинутыми ручками.
– Что это значит? – спросил он, с подозрением глядя на племянничка. – Ты умом тронулся случайно? Или тебя эта зомбяша куснула по-дружески за попку?
– Никуда она меня не кусала. – буркнул Никки, все также стоя передо мной.
– Эуааа! – подтвердила я, для верности кивнув.
Вот еще! Сдались мне всякие попы, кусать еще их! И вообще это фу!
Представив, как я своими родненькими зубами вцепляюсь в чей-то филей, я даже передернулась от отвращения. Ну и гадость, а?! Как вообще такое можно предположить о незнакомом человеке? Я даже обиделась.
– Она меня от упырей спасла, – буркнул Никки, смутившись.
Дядя захохотал, откинув голову. Руку с магической палкой, к счастью, опустил вниз, второй рукой вытирая выступившие слезы.
– Ой, не могу! – сообщил он. – Упырь спас некроманта от гибели! Ты сам-то себя слышишь, нет? Тьфу, навязали на мою голову! В общем, делай с ней что хочешь, можешь в качестве дрессированной собачки держать, но если цапнет тебя, жаловаться не приходи!
Сказав это, красавчик развернулся и покинул наше скромное общество, громко хлопнув дверью.
Я осталась стоять на месте, Никки обернулся ко мне.
– И что мне с тобой делать? – буркнул он, разглядывая меня.
Я пожала плечами.
– Может, ты домой пойдешь, а? – радостным голосом поинтересовался спасенный.
– Куда? – спросила я. – Уа?
– Ну, на кладбище к себе… – удивленно почесал голову парень. – У тебя там, как-никак, могила своя имеется, ты ж откуда-то вылезла.
– Нет! – я покачала головой.
Вернее, это мне было понятно, что я сказала слово «нет», для Никки это прозвучало опять как вой. Ну и жуткие ж звуки из меня выходят. Представляю, как я попаду такая красавишна на лекции или семинар, меня препод поднимет, спросит, вы готовы, Мия, а я такая – Уээээ! – утробным голосом. Вот смеху-то будет. Тьфу. Но на кладбище не вернусь. Ну его. Там упыри, а я не такая! И вообще, это мой сон, что хочу, то и делаю!
– Слушай, а может, ты мне помогать будешь? – задумался парень, оглядев меня с ног до головы. – Правда, воняешь ты конкретно, у меня уже прям глаза вышибает, зато не устаешь, и на кладбище, если что, с тобой безопасно ходить. А? Как тебе?
Так, понятно. Судя по всему, этот Никки – студент, как и я. Но, в отличие от меня, двоечник. Вот повезло, а! Ну чего б мне не оказаться красоткой во сне, а рядом… да вот хоть тот же дядя давешний с жезлом. И я такая на балу вся красавица, и он такой ко мне с приглашением на танец идет… А не вот это вот все.
– Тебе говорили, что ты странная упыриха? – оглядел меня парень, врываясь своими гадкими словами в сладкие грезы. – Нет, ты не подумай, для зомбяши ты очень даже ничего. Будь я мертвяком – даже заинтересовался бы, – решил он поддержать меня.
Вот же гад! Ну кто так девушке комплименты делает? Он бы еще о моих трупных пятнах упомянул!
– И ты вся такая…. Интересная, – продолжил заливаться соловьем Никки. – Пятнистая… Как олень.
Я глянула на него – издевается, что ли? Нет, стоит, блаженный, лыбится во все сорок восемь (шутка про количество зубов из студенческих будней автора)! Как олень, надо же! Сам он… олень!
Не найдя приличествующих ситуации звуков в своём лексиконе, я просто пожала плечами, что могло означать как «да», так и «нет», но блаженный оценил это по-своему.
– Я знал, что ты согласишься! – с жаром воскликнул он. – А что тебе там делать на этом кладбище-то? Скукота смертная! Идем в дом, я придумал, где тебя разместить! У нас на чердаке есть старый матрас, тебе там будет удобно!
И мы пошли. Мои теперешние габариты не позволяли легко втискиваться в узкие пространства, а лестница на чердак была именно такой. Фу, какой я жирный зомби! Или какая? В общем, надо худеть, а то после такого тесного коридорчика у меня может развиться клаустрофобия. Как потом я буду в реальном мире в лифте ездить?
С трудом протиснувшись на чердак, я обнаружила искомый матрас, а счастливый Никки уже скакал рядом с улыбкой на лице. Ну точно как сумасшедший. Кукушечка у него давно уехала и даже воспоминаний не осталось, судя по всему.
– А есть ты хочешь? – спросил он, когда я кулем рухнула на предложенное место.
Я хотела, конечно. Нутро так противно сжималось от голода, но кто ж из худеющих ест на ночь? Тем более, вдруг он предложит мне мозги, а это вообще буэээ! Тем более, они жирненькие, а я теперь должна капитально уменьшиться в габаритах. Я буду первым в истории зомби-вегетарианцем.
С этой мыслью я твердо покачала головой «нет», улеглась поудобнее и отвернулась к стене носом, надеясь, что спасеныш сам поймет и уйдет.
Он посопел, потоптался, что-то пробурчал вроде «спокойной ночи» и наконец-то покинул помещение, оставив меня наедине с собой и мыслями. И первая была странной – а вдруг это не сон!
4
Едва Никки ушел, я перевернулась на спину и уставилась в потолок, на котором ярким прямоугольником от маленького окошка отражался свет луны.
Итак, что мы имеем?
Первое – я зомби. Упырь. Мертвяк.
Второе – кажется, это не сон.
Третье – я не могу говорить. Оно же следствие первого.
Четвертое – меня не убили сразу.
Пятое – что едят зомби? И вообще, как там с жизненными циклами у этих существ?
Как студентка меда, пусть и всего-то второго курса, я знала, что, если существа едят, значит, у них имеется обмен веществ, следовательно, они живы. Условно. Можно ли считать того, кто умер – живым? Абсурд какой-то! Сдох – значит, сдох, все. Лег. Лапки сложил на груди и лежи себе, не отсвечивай. А тут получается, что помер – это еще не конечная станция, еще и можешь упырем потом по кладбищу бродить и всяким заезжим некромантам мозги сжирать. Если повезет. И как же это гадко было!
Ну да ладно, коль уж я зомби, значит, так надо. Вот бы точно знать, сон это или нет. А если нет, то что?
Блин, и реального сна ни в одном глазу! И вообще, во сне не спят! А зомби вообще спят? Нет, все-таки странно, какой может быть метаболизм у мертвого тела?
На всякий случай перебрала в голове биохимию, вспомнила формулы, попыталась применить их относительно себя – и пролет! Ну как можно ходить, думать и издавать звуки, если ты помер? Тьфу!
Если бы не Никки, сидела б сейчас на кладбище, судьбинушку свою оплакивала, а тут вон в тепле полеживаю. Повезло, что дядька этот с жезлом не успел пульнуть в меня, а то б остались от Мии одни рожки, да сапожки.
А хорош, чертяка! Некромантище гадостный! Глазища –во, фигура великолепная, видно, что не сидит на попе ровно, в бумажки носом уткнувшись, а изрядно упражняется. И высочил ведь сразу на помощь этому своему малахольному родственнику. Будь я в своем обычном образе – точно б кинулась ему на грудь с воплем «Ваня, я ваша навеки!». Ну, шучу, конечно, никуда б я не кинулась, но общаться нам бы точно было сподручнее, человеческим-то языком. А так, что я ему могу сказать – ууу, ыыыы, ааа – и весь мой богатый словарный запас. Эллочка-Людоедка и то больше слов знала.
Итак, что мне делать, если это не сон? Однозначно, надо как-то разузнать, сказочно мне повезло или не сказочно, коль уж я тут. А как это сделать?
Щипнула себя за руку. Кожа толстая, пальцы темно-фиолетовые, жирненькие. Ноготочки обкусанные и с полоской грязи под ними. Прям кладбищенский французский маникюр. Представляю, как мое остальное тельце выглядит. Никки сказал, я еще и воняю, но, к счастью, обоняние упырям не положено, а то б лежала сейчас и нюхала себя. Повезло ни на чем, считай. Где б зеркало раздобыть? Правда, сейчас ночь, даже если оно тут и есть, увижу я тень. Вдруг напугаюсь еще. Спать потом плохо буду, писаться начну? Нет. Пожалуй, знакомство с собой лучше отложить на утро, тогда не так страшно будет. Интересно, я вообще смогу человеком стать? А как это делают? Мысленно хихикнула, представляя, как пойду в магазин и выберу себе тело. Заверните вон то, с кудрявыми волосами, и то, с короткой стрижкой, его я буду по вечерам надевать. Как принцесса Лавиндер прямо.
Если вы сейчас спросите, кто такая эта Лавиндер, то я вам скажу – в одной детской сказке была такая дама, которая носила сменные головы. И я точно помню, что голова номер семнадцать была вздорной и с плохим характером. Я еще в детстве удивлялась, зачем она надевает ее и становится противной теткой.
Так, Мия, хватит шутить! А если ты застряла в этом теле?
Я подняла ногу, в ночном сумраке показавшуюся мне похожей не огромное бревно. Лучше не смотреть. Покосилась еще раз. Да, смотреть не стоило. Это я там у себя была тонкой и звонкой, а тут, судя по всему, померла в теле борца сумо. И хорошо, если этот борец был женщиной. А то вдруг я мало того, что упырь, так еще и мужик???
Рука сама собой поползла в то место, которое могло точно сказать, он я или она. Фу, слава мамонтам, я – она! По крайней мере, никаких выступающих частей обнаружено не было. А сверху они нашлись. Теперь точно уверена – до смерти я была женщиной-сумоисткой. Ну или просто любила пожрать. Я и сейчас то и дело думала о сочном куске мясца. Вкусном, ароматном – запахи я не чувствую, конечно, зато помню! – хорошо прожаренном. Свининки бы!
Как назло, луна скрылась за облаками. Стало темно и страшно. Потом стало смешно. Кого мне бояться, если я сама – страх ходячий! Стало жалко себя. Попыталась всплакнуть, но неудачно – получилось только ужасающе завыть и зажать себе рот рукой – ну к чему пугать честных людей в округе своими горестями? Эдак еще заикаться начнут, придут к некроманту, спросят – кто это там у вас выл на чердаке? В ночное время, а также в выходные и праздники выть не положено, скажут они, и меня выселят на кладбище как неугодную собаку. В общем, даже пожалеть себя не удалось.
Так до утра и промучилась, а когда где-то вдалеке запел голосистый петух, обрадовалась –наконец-то рассвет! Ура!
5
Глаза зомби – не то, что человека. Конечно, в сумраке я видела не в пример лучше, чем раньше. Особенно, как оказалось, хорошо виднелись объекты, которых можно было сожрать. Тот же петух. Его я узрела в окне, выглянув на улицу, чтоб убедиться, что и в самом деле утро, а то мало ли, вдруг живой будильник перепутал что-то. В животе при виде разноцветной птицы с ярким красным гребнем набекрень заурчало. Ух ты! Вполне человеческие звуки! Может, я еще не полностью потеряна для общества?
Луна еще светила, но была низко, и в сером рассвете выглядела бледным диском, совершенно не таким, как ночью. Зато в этом свете я ясно видела, что позади птичьего двора был самый настоящий огород! Представляете, как это диссонировало с образом некроманта, живущего в этом мрачном домине? Он что, на досуге чесночок выращивает? Может, еще с окрестными бабками семенами делится? Или тут у них хобби некромантское такое?
В общем, хобби или не хобби, а морковку я в своем человечьем обличье очень любила, и сейчас при мысли о вкусном корнеплоде, который мог успокоить хоть немного мой не в меру музыкальный желудок, обрадовалась.
Оставалось спуститься вниз, и с моим хрупким телосложением, можно сказать, почти хрустальным, я на удивление бесшумно смогла это сделать. Вот что босые ноги делают! Дверь негромко скрипнула, выпуская меня на улицу, а уж там я как савраска помчалась грызть морковь.
Эх, отчего зомби такие медлительные? Пока до чьих-нибудь мозгов доберешься, их обладатель успеет умереть своей смертью! Я брела, переставляя огромные ступни, по дорожке, усыпанной то ли морскими камушками, то ли чем подобным, которые негромко похрустывали. Словно косточки врагов, ага!
Пока доползла до огорода, успела трижды проклясть того, кто так надо мной пошутил, ибо внутри поселилась уверенность, что это ни капельки не сон!
Вот же они, грядочки! Где тут мой оранжевый корнеплод? Хоть бы время года было подходящее, а то мало ли, вдруг тут только весна? Но мне повезло – мало того, что тут росли привычные нашему миру овощи, так они уже вполне созрели. Я со стоном вырвала морковь и, едва обтерев ее о свою оборванную юбку, сунула в рот, с наслаждением захрустев сочным овощем. Ну и плевать, что она грязная! Я еще несколько часов назад вообще проснулась с полным ртом кладбищенской землицы, что мне природная грязь теперь? Я и таракана смогу после такого голыми руками взять. Может быть.
– Вкусно? – неожиданно раздался позади вкрадчивый голос.
Я медленно повернулась, не выпрямляясь, и обомлела – позади стоял тот самый дядя-некромант собственной персоной, в пижаме и тапках, взлохмаченный, чуть обросший – не мужик, а мечта всех девочек! А у меня тут ботва изо рта торчит! Мои б одногруппницы кипятком уписались при виде такого красавчика. Но не я. Хрупнув в очередной раз морковкой, я силой воли продавила ее в желудок и кивнула. Ну а что, раз уж меня застали на месте преступления, что мне, отнекиваться? Мол, я тут луной любуюсь? А отчего в позе пьющего лося? Так сподручнее… Тьфу! Никогда врать не умела!
– Вот не пойму, – продолжил с той же насмешкой этот… ирод, – вроде, с виду ты обычный упырь…
В горле у меня при этом возмущенно хряснуло. Видимо, некромант услышал звук.
– Хорошо, не упырь, а упырица, – продолжил он. – Только ведешь себя странно. Николаса спасла, тащила его на себе с самого кладбища, каким-то образом догадалась, как к дому прийти, вроде, понимаешь меня, не кидаешься… Дай подумать… Ты не зомби?
Я покачала головой. Не женщина – мечта! Молчаливая, послушная, а то, что слегка умерла, так это даже лучше – дольше сохранится. Сохранюсь, вернее. Сама б на себе женилась! Эх, какая девка пропадает! Я даже сокрушенно завыла при этой мысли от сожаления.
– А кто?
Нет, меня поражает отсутствие логики в этом красавчике! А еще говорят, это мы, женщины, страдаем без нее. Ну вот что я ему могу ответить? Здравствуйте, я Мия?
– Ыа! – провыла я, весело улыбнувшись.
Видимо, мой оскал не впечатлил дядю, потому что он как-то задумчиво нахмурился.
– Ыа! – повторил он. – Надо же! И что мне с тобой делать?
Понять и простить, естественно! Но как я ему об этом скажу? Пришлось плечами пожать, мол, не моя печаль! Это вам так со мной подфартило сказочно, что теперь и разбирайтесь. И вообще, раз уж вы меня почти удочерили, то, может, покормите? Вспомнив мультяшного кота Саймона, я подняла руку и банально потыкала пальцем себе в рот. Уж это-то он должен понять.
– Есть хочешь?
Блин! А то почему я тут морковь грызу? Витаминчиков, что ли, думает, не хватает мне для цвета лица?
Я кивнула на всякий случай. Ну мало ли, вдруг сочтет, что я с ним целоваться хочу. Или голову откусить.
Некромант вздохнул.
– Узнают – засмеют! – с тоской сказал он. – Говорила мне мама – иди в женские врачи – и руки в тепле, и при деньгах! Так нет же, на кладбище потянуло! Пойдем, недоразумение. Чую, добром мне это не выйдет, ну так хоть развлекусь!
Я ободряюще провыла, мол, со мной только добром все заканчивается, и потопала по тропинке к выходу. Явно ж кухня в доме, где еще ей быть? Сейчас меня покормят, сейчас я буду кушать!
6
Некромант, который, кстати, так и не счел нужным представиться – конечно, перед кем ему тут ножкой шаркать! – шел чуть впереди, я трусила сзади, в радостном предвкушении потирая ручки. Интересно, что тут предусматривает высокая кухня для маленьких оголодавших зомбяш? Надеюсь, это как минимум кусок хорошо прожаренной куры-гриль! Или хотя бы колбаска. Вряд ли тут есть лапша быстрого приготовления, но я б и ее схарчила за милую душу.
Но меня ждало горькое разочарование – в большой миске мне выставили нечто больше всего напоминающее… мозги! Фу! Как некультурно угощать таким непотребством малознакомых девушек, пусть и умерших и даже погребенных и слегка восставших, немного не в лучшей форме!
Я присмотрелась – ну так и есть! Это капуста, мать ее за ногу! А я ненавижу капусту! От нее у меня начинаются бурные пляски кишок в животе и дискотека пузыриков.
Перевела взгляд на дядю – ты очешуел там, что ли?
– Ты сама морковь грызла! – попытался оправдаться он, но потом понял, что не прокатило и буркнул: – Не будешь капусту?
Я помотала головой. Слава мамонтам, до твердолобого дошло! И даже говорить ничего не надо. Правильно в книжках пишут – выразительный взгляд лучше всяких слов. А уж если бровью двинуть… Я, было, попробовала двинуть, но мой мертвый лоб не хотел слушаться отчего-то. Ладно, позже потренируюсь. Еще б зеркало найти.
– И чем тебя кормить? – озадачился мой кухонный спаситель, открывая огромный шкаф, напоминающий наш привычный холодильник.
Лампочки только в нем не было, а вот холодом веяло. Я тут же своим возросшим нюхом учуяла наличие в этом аналоге лучшего друга человечества мясной запах, ненавязчиво отстранила бедром некроманта от недр пищевого рая и сунула туда нос.
Бооооже! Это блаженство! Сама не заметила, как выудила огромную копченую ногу индейки и впилась в нее зубами. Ну надо же, как я, оказывается, оголодала!
– Забавно, – насмешливо процедили сзади. – Всеядный зомби.
Я зыркнула хмурым взглядом – уйди, постылый, а то не побрезгую и закушу потом твоими мозгами, не посмотрю, что такой красивый.
Интересно, а как вообще зомби зомбями становятся? Может, куснуть этого вон по-дружески за попу? И пойдем вместе на кладбище. А что, я девушка одинокая, могу себе позволить кусать хоть кого и в любые места!
Судя по моему алчному взгляду, носитель свежих мозгов озаботился собственным здоровьем, потому как отступил на шаг и нахмурился.
– Но-но! – строго сказал он. – Ты тут мне не балуй! А то живо в прах обращу, потом ни морковочки, ни курятины не отведаешь!
К такому гадству меня жизнь не готовила! Я так не играю! Какой прах? Я только жить начала!
В тот момент, когда чернявый, судя по всему, судорожно вспоминал, где он бросил свою волшебную палочку, я успела дообгладывать индюшкину лапу и вновь хищно нырнула в недра холодильника. Ну а что? У меня от стресса аппетит проснулся! И пока я рылась в продуктах, попутно отмечая, что сроков годности ни на одном нет, в кухне появилось третье действующее лицо нашего марлезонского балета. Собственно, Никки.
– А что это вы тут делаете? – в лучших традициях комедийного жанра вопросил он, почесываясь и отчаянно зевая.
– Беседуем о трудах великих Ленини и Марксини! – насмешливо отозвался дядюшка, сложив руки на груди и критически оглядев меня с кувшином молока и племянника, замершего при виде данного продукта в руках зомби с открытым ртом.
– А? – судя по всему, особенным интеллектом племянник не отличался.
Явно не в дядюшку пошел!
– А она что… – сглотнул мой спасенный, – разговаривать научилась?
– Угу! – усмехнулся демон черноволосый. –Я ж говорю, беседуем тут на недетские темы. Ты как, Ыа? Подтверди!
– Эа! – я спрятала руку с сосисками за спину – а ну как накинутся и отберут?!
– Видишь? – торжествующе хмыкнул дядюшка. – Интеллект налицо. Не то что у некоторых особо одаренных ночных путешественников по кладбищам.
Никки обиженно засопел, но промолчал. Эх ты, голова-два уха! Надо уметь таким вот хамам отпор давать, а то так и будешь на вторых ролях. Мне стало жаль парня. Надо ему помочь, пока дядюшка окончательно не утвердился на правах лидера.
– Ну ладно, детки! – зевнул вдруг чернявый. – Вы тут развлекайтесь, а я пойду еще посплю. Ночка та еще была.
С этими словами он вдруг мне подмигнул и покинул помещение.
– Что, ты и правда разговаривать можешь? – с интересом глядя на свисающие у меня между ног сосиски поинтересовался Никки.
Если б я могла покраснеть – тут же бы это сделала. Но я – зомби! Очень удобненько, кстати!
– Эээ! – пробасила я, окончательно почувствовав себя хозяйкой положения.
Достав из холодильника все остальное более-менее пригодное в пищу, уселась заедать стресс под осуждающим взглядом спасеныша.
– Тебя Ыа зовут, что ли? – опять подал голос он.
– Ыа! – подтвердила я с набитым ртом.
– И ты меня понимаешь? – я кивнула.
– Но говорить так и не можешь? – вот же непонятливый!
– А почему ты меня не сожрала?
– Ты невкусный, ноги немытые, трусы несвежие, и вообще, я парней не ем, – сообщила я ему, но вместо слов получались одни гласные: – Ыэуыоыээыаээ!
– Понятно, – вздохнул Никки, тоже присаживаясь за стол. – Дай сосиску, а?!
7
Вот еще! Дай ему сосиску, он потом и до остального мигом доберется! А я еще не ощущала в себе приятной сытости. Чуть не подавившись от такой наглости, я мигом впихнула в рот последнюю сосиску и развела руками – мол, хотела бы поделиться, да нечем. И на всякий случай ногой подпихнула под стул упавшую подружку той мясной радости, что уже была во мне.
Никки подозрительно покосился на пол. Я сделала вид, что за окном очень интересное происходит, и ткнула туда рукой. Пока доверчивый юноша отвлекся, мигом спрятала съестное в так кстати оказавшийся карман моего наряда. Ээээ… А вообще, в чем я одета? Так, мне срочно нужно зеркало! Должно ж оно быть в этом доме?
Поднявшись, я икнула. Вполне себе человеческие звуки! Ну и что, что они такие страшные! Я ж зомби! Вообще, удобненько. Если в своем мире я жутко стеснялась, если предстояло куда-то идти, так как боялась икнуть или вдруг живот забурчит или кашлять придется, то тут это происходило вполне естественно. Может, это я во сне такая смелая стала?
Ладно, подумаю позже. Надеюсь, это и в самом деле не явь, и я проснусь бодрая и свежая, и потопаю на учебу. Мне ж еще реферат сдавать, между прочим! Я с ним столько сидела, что ж ему, пропадать? А потом можно рассказ написать, как я была зомби, и отправить в газету. Лавры писателя будут греть мою душу студеными зимними вечерами на пенсии. А что, буду хвастать внукам своими литературными подвигами! Чем я хуже Толстого?
Никки плелся за мной со скорбным видом. То ли он чувствовал себя ущемленным, то ли испытывал чувство голода – пока непонятно. Главное, что я была сыта и довольна. Ножки мои, сорок пятого примерно размерчика, ступали мягко, проваливаясь в ковер, ворс которого скрадывал тяжелую поступь. Ну да, не дюймовочка я. И что? Подумаешь, дама внушительной комплекции! Такие тоже должны быть. Интересно, а для зомби диета существует? А зомби-веганы?
Задумавшись о тяжкой доле своих кладбищенских товарищей, я едва не проскочила гостиную. Ну или то место, где было зеркало. Располагалось оно на дальней стене, а потому мне пришлось втиснуться в двери, проплыть мимо мягкой мебели, летящей походкой скользнуть к своему отражению и застыть в скорбном унынии. То, что я увидела, отбило не то что аппетит, оно вообще все отбило, особенно мои нежные чувства. Это что, я?
Вот эта туша, извините, баклажанного цвета, с заворачивающимися на поросячьи глазки щеками, с огромным пузищем, с волосами невнятного цвета, да еще и в землице, в оборванном платье, похожем на мешок, босая – это я?!!! Понятно, почему так некромант на меня смотрел – да тут же грима не надо, можно так в фильме ужасов сниматься! Вот же повезло-то! Ну и вляпалась ты, Мия, по самые помидоры!
Повертевшись туда-сюда, я увидела мощный зад, торчащие бока и волосатые ноги. Я что, при жизни была троллем? Как иначе объяснить эту неземную красоту? Нет, может, для тролля-то я и красотка, но для человека точно нет. И сразу домой захотелось, а не вот это вот все. Ущипните меня кто-нибудь!
Кого-нибудь желающего щипаться, как назло, рядом не оказалось. Маячивший где-то вдалеке племянник некроманта не в счет – такой не то что щипнуть, такой даже если ударит, мне как комар куснет. А вот его дядюшка, конечно, мог бы… Блин, о чем ты, Мия, думаешь? Какой дядюшка?
Но, надо признаться, некромант был хорош. Я-то в последнее время была увлечена учебой и на мужчин внимания не обращала, так что мое воображение расстаралось и подсунуло во сне такого красавчика. Жаль, в реальности таких не бывает, а то я бы его тоже… ущипнула с удовольствием за одно место. Эх, мечты, мечты!
Обернувшись, смерила взглядом Никки. Что ж, ты-то мне и нужен, голубчик!
Походкой от бедра направилась к побледневшему племянничку. Что, страшно? А нечего ходить по ночам на кладбище и незнакомых зомби своим тельцем завлекать, коль отбиться не можешь!
Хм… Как же мне донести этому непонятливому мальчику, что я хочу нарядов шелковых, ванну пенную, а еще поспать бы, а то петух гадский вздумал кукарекать с утра! Но не в той жалкой комнатке, именуемой чердаком, разместить дорогую спасительницу? Точно нет! Я заслуживаю явно большего! Перину пуховую, конечно, мне не надо, боюсь, я ее продавлю до досок, а вот обычный матрасик удобный, да одеялко с подушкой явно пригодятся. В общем, раз мне тут не хотят выделить спальню, выделю себе сама. Главное – не ворваться к дядюшке-некроманту, а то будет потом еще писаться от страха. Или я буду. Мало ли чем там приличные некроманты в своих спальнях занимаются. А мне потом страдай!
С такими мыслями я потопала к лестнице, нисколько не сомневаясь, что мне повезет, и я обнаружу никем не занятую комнату. А что, домина огромный, должно ж мне повезти? Так и оказалось. Первая же открытая дверь привела меня в полутемную спальню с широкой кроватью, застеленной бежевым покрывалом, парой кресел у самого настоящего камина, широким окном, прикрытым темными шторами. Так, а где тут ванная? Или они тут по старинке, в деревенский туалет типа сортир ходят и в тазике умываются? Нет, я так не согласна!
Видимо, высшие сил услышали мои молитвы – одна боковая дверь вела в самый настоящий санузел с белоснежной ванной и фаянсовым горшком, а вторая – в просторную гардеробную, полки которой сиротливом намекали, что их нужно заполнить нарядами. Ну и где, спрашивается, почести, положенные спасительнице?
Обернувшись к Никки, я хмыкнула. Он отпрянул, не заметив, что подобрался ко мне слишком близко.
– Ыа, я не думаю, что дядя будет рад предоставить тебе эту комнату, – проблеял он позади. – Все-таки она для гостей, а ты…
Ну понятно, я ж не гость! Вот же гадство!
Резко обернувшись, смерила нахала оценивающим взглядом, а потом решила слегка надавать по тому месту, откуда у некоторых ноги растут, чтоб со спасительницами не смел так разговаривать. Для этого шагнула вперед, схватила не успевшего среагировать тощего парня, перевернула его задом вверх и шлепнула тяжелой ладонью по худым ягодицам.
– А я думаю, что за грохот тут раздается, – прозвучало насмешливо от двери. – А тут воспитательный процесс в разгаре. Ну-ну, Никки, не сверли меня глазами, кто-то должен был это сделать!
И захохотав, дядюшка удалился, оставив растерянного племянничка на растерзание злым зомби.
8
Прошло три дня. Нет, не так. Прошло ЦЕЛЫХ три дня. Все это время я еще наивно надеялась, что не попала в магический мир в тело зомби, а просто сплю, но с каждым днем надежда таяла. Ага, сплю я, как же.
Тело мое, неповоротливое и мощное, жило вообще своей отдельной жизнью, требовало есть, валяться в кровати и зачастую почти не слушалось. Из горла все также вместо нормальных звуков вырывалось мычание и рев, как я ни силилась повернуть толстый язык, чтобы извлечь согласные звуки. И как прикажете общаться с людьми?
Слуги в доме меня боялись до ужаса, особенно повариха. Она была приходящая, и в первый же день, заприметив меня, пожирающую сосиски за столом, грохнулась в обморок. Ну а чего такого? Ну сидит бедная девушка, ну подумаешь, ест с горя… Что ж теперь, орать ей в ухо и брякаться на пол? Я чуть заикой не осталась, так как подкралась эта визг-машина сзади и оглушила меня своим трубным басом. Чуть сама рядом не прилегла.
Тут же, естественно, прибежал дядюшка-некромант, стал приводить бегемота в чувство, не обращая на самую пострадавшую сторону внимания. На меня, короче, не смотрел.
Повариха пришла в себя, села, держась за голову, обвела мутным взглядом помещение, наткнулась на меня, снова хотела завизжать, но вовремя была остановлена красавчиком, которого, как оказалось, звали Артуром. Арти, значит. Хм. Ничего так, подходящее имя.
Он подсуетился, привел в себя королеву поварешек, потом вытолкал меня в холл и велел не отсвечивать. А я что, отсвечиваю, что ли? Не виновата я, что так получилось. В общем, в расстроенных чувствах просидела в комнате три дня, спускаясь поесть, когда дом затихал. Но так ведь дальше продолжаться не может! В итоге, утром четвертого дня поднялась с первыми лучами солнца и решительно направилась к его некромантству, желая прояснить ситуацию. Если он из моего мычания и завывания ничего не поймет, то я могу и на пальцах объяснить!
Крадущимися шагами, как бы мне ни хотелось, я идти не могла. Босые ноги, к счастью, холода не чувствовавшие вовсе, уверенно шлепали по полу, и пришлепали к комнате Артура. Интересно, он спит или встал? Как-то я в порыве своем не подумала, что приличные люди в такое время могут нежиться в постели, и успела уже открыть дверь, а только потом об этом подумала.
Ну и, как говорится, получи фашист гранату! Дядюшка-красавчик дрых самым наглым образом, лежа на животе и подложив руку под щеку. Такой трогательный и милый, прям няшка. Голопопая мускулистая няшка. Я замерла посреди комнаты, не зная, то ли топать обратно, то ли остаться тут и разбудить Артура. Глаза против воли лезли на его пятую точку. Хороша! Накачанная, упругая, ну, я так думаю, конечно, потрогать-то не удастся. Потом осмотрела всю фигуру, полюбовалась широкой спиной и длинными ногами, и только когда услышала насмешливое покашливание, перевела взгляд на лицо некроманта.
Он не спал!
Если бы могла, я б покраснела, но зомбяшам эта функуция недоступна. Уж не знаю, к сожалению, или к счастью.
– Доброе утро! – зевнул Артур, поднимаясь.
Я смутилась и отвела взгляд. Вот же нахал! По мне ведь видно, что я не упырь какой-нибудь, а нежная девочка. Пусть и в этой туше. А он тут сверкает всеми своими достоинствами, которые так и притягивали к себе мое внимание.
– Не знаю, что ты делаешь в моей спальне, – продолжал рассуждать некромант, – но очень надеюсь, что не за мозгами пришла. Ибо обрадовать тебя нечем, они останутся при мне. Дороги как память, знаешь ли. Да и вообще, я без них как без рук. Ну?
Встав напротив, Артур внимательно глянул на меня. Был он высок, а потому взгляд мой тут же уперся ему в грудь. Я б и пальцем потрогала, только, боюсь, ничем хорошим это не закончится.
Нет, все-таки, как несправедлив мир к зомби!
– Ы! – выдала жалобное, что первым пришло в голову.
– Понимаю, – он ухмыльнулся. – И что ты предлагаешь?
– Эу! У!
– Нет, это не годится!
У нас тут что, театр умалишенных? Или я брежу, или он! Я-то просто прикалываюсь и мычу, а он мне отвечает. Он точно не псих?
На всякий случай подозрительно его оглядела. Нет, вроде, не похож на психа. Хотя, откуда мне знать, как они выглядят? Может, как этот дядюшка?
– В общем, так, -резюмировал наш диалог Артур. – Ты – не зомби.
Фух, слава мамонтам! Допер!
– Ты какой-то странный упырь, который жрет морковь и пугает моих слуг! Убивать тебя жалко почему-то, хотя я прям задом чувствую, что пожалею о своем решении оставить тебя тут. Но раз уж ты решила осчастливить меня своим сожительством, то будешь приносить пользу. Нечего сидеть в комнате для гостей, хватит! Иди вниз, в кабинет, я сейчас оденусь и приду, определю тебе круг обязанностей. Зомби-морковед!
Вот же…. Хам!
9
В кабинет так в кабинет, что поделать.
Побрела, куда отправили. По дороге стало интересно, что ж такого важного мне будет сообщать его темнейшество с симпатичной задницей, которой он что-то там чувствует. Эх, жаль, у меня нет такого чувствительного органа, а то бы предсказательницей устроилась.
Представив себя, сидящую в темном шатре, в цветастом платке, с магическим шаром в форме зад… в общем, шаром, и вещающую пророчества, я фыркнула. Служанка, обмахивавшая пыль с полок, подскочила и чуть не упала, улепетывая.
Да что ж такое-то? Никак не привыкну, что любое малейшее действие оказывается разрушительным по силе в нынешнем тельце. Еще и сказать ничего нельзя, одни ууу и ааа. Прям в депрессию впасть можно от таких вот «приятностей».
С изрядно испортившимся настроением я подошла к двери кабинета, помедлила немного, и вошла.
Мда. Ну и местечко! Как в замке у вампирюги, не хватало только чана с кровью.
Темные стены, мебель из красного дерева, тяжелая, массивная, будто намекающая, что хозяин дома человек серьезный и шутить не намерен. Как-то не вязалось это у меня с образом голого красавчика. Может, ему обстановка от бабушки досталась? Демоница какая-нибудь была, должно быть, старушка. Или от дедушки, подрабатывающего на досуге пожирателем младенцев.
Хихикнув от собственных нелепых предположений, я обошла кабинет. Да уж, не знаю, чем занимаются почтенные некроманты, а этот Артурчик точно тут полевые испытания проводил – в большом стеклянном шкафу обнаружился скелет на подставке, а также заспиртованные в банках части тела. Интересно, они были отобраны у хозяев при жизни или уже после окончания оной?
И вообще, зачем ему это все? В общем, загадка на загадке.
Пока я гуляла туда-сюда, в холле послышался шум и стук шагов, будто кто-то бежал. Надеюсь, это мой голозадый некромантище спешит для разговора с красавицей. Но нет. Дверь распахнулась, явив странного мужчину, растрепанного, с галстуком набекрень, в расстегнутом пиджаке и с горящими глазами. Он лихорадочно обшарил взглядом кабинет, увидел меня, в панике закрыл дверь, потом тут же ее открыл и снова уставился на меня.
Я поиграла бровями.
– У! – промычала, что должно было означать «что?».
Но дядька не понял, зато откуда-то извлек жезл с сияющим набалдашником и направил его в мою сторону.
Эй, погодите-ка! Я точно помню, что намедни таким же хитрым способом моих однокладбищенцев упокоили! Это что же, сейчас моя жизнь тут и закончится? А повариха печеночный торт на ужино обещала! И как же я могу умереть, не попробовав его? Э, нет, так дело не пойдет!
Метнулась за массивное кресло и замерла.
Ба-бах!
Укрытие осыпалось пеплом.
Нет, это ни в какие ворота не лезет! Этак же он и до меня доберется! Встала на четвереньки и поползла под стол, виляя попой. А что, попробовали бы вы в таком теле ползать! Не только бы попой, а и другими частями виляли тоже!
Ба-бах! Стол осыпался пеплом!
Я застыла в позе собаки, повернув голову и обозревая окрестности. Успеть бы шмыгнуть за диван! Но коварный убийца предвосхитил мои планы. Вернее, косоглазо промахнулся, бахнув следующий заряд как раз в центр кожаного непотребства.
Из мебели в кабинете остался шкаф и зомби. Вернее, к мебели-то меня сложно причислить, но я хотела прикинуться табуреткой и не отсвечивать.
– Что здесь происходит?
Слава мамонтам, знакомый голос! Долго же ты шел, Артурчик! Я уже успела мысленно попрощаться и с печеночным тортом и с морковью, и даже пожелать всего хорошего кукарекающему будильнику.
– У тебя там зомби! – истерично отозвался косоглазый, тыча жезлом в мою сторону.
– Да не может быть! – развеселился некромант. – Откуда бы в доме моем взяться упырю? Нет, ты шутишь, наверное!
Войдя в кабинет, он первым делом оглядел меня.
– Жива, недоразумение? – сухо спросил, скривив губы при виде горсток пепла.
Мда, неожиданный пердимонокль. Придется новую мебель заказывать. Но я ж не виновата, он сам пришел!
– Ууу! – провыла жалобно и поползла к ноге Артура.
Он хмыкнул весело, потом снова посерьезнел.
– От тебя одни разрушения, Ыа! Я думал, Никки проблемный парень, но ты, судя по всему, во сто крат хуже.
А вот это уже было оскорбительно! Я с возмущением поднялась на ноги и гневно фыркнула.
Гость недоуменно переводил взгляд с меня на некроманта.
– Погоди, так он ручной, что ли? – неверящим тоном спросил и сам себе ответил: – Да ну. Не может быть, бред какой-то!
– И правда, – согласился Арт, – бред. Как ты можешь не отличить его от нее? Ну сам посмотри, это не просто ОН, это ОНА!
– Существенная разница, – пробормотал незнакомец, не сводя с меня настороженного взгляда. – Ты рехнулся? Приволок упыря в дом!
– Случайно вышло, – пожал плечами некромант, входя в кабинет и цокая языком. – Одни случайности в последнее время! Ыа, пойди в кухню, подкрепись, пока мы тут поговорим!
Я состроила обиженное выражение лица – больно надо, слушать ваши скучные разговоры! Но едва за мной закрылась дверь, прильнула ухом к щели.
– Творится страшное! – замогильным голосом возвестил незнакомец. – Кто-то поднимает кладбища!
10
Что? Какие кладбища? Типа того, с которого я? Так там была куча зомби и один Никки из живых, но какой с него подъемник, если он талантами не обладает, и носился как угорелый, пытаясь спастись от поднятых то ли им, то ли не им моих мозгоклюйных товарищей.
Задумавшись, я не поняла, что разговор в кабинете прекратился, и некромант со своим гостем захотят выйти на свет, как следует приложив меня дверью по лбу. Шмякнувшись на попу, я захлопала глазами, размышляя, успею отползти за вазу или уже ветошью прикинуться, когда эти двое уставились на меня. А я что? Я ничего, примус починяю! Но на всякий случай сделала вид пожалобнее, вдруг прокатит?
– Это что еще такое? – грозно взревел гость.
Не прокатило! Эх!
– Это что же, у этого упыря и зачатки мозга имеются? Он еще и подслушивает?
Почему зачатки? Я оскорбилась. ЕГЭ сдала на высокие баллы, сама поступила на бюджет, у меня не зачатки, у меня ого-го какой интеллектище! А они тут! Ишь ты!
От обиды у меня прям затрепетало все внутри. Ну никогда такого не было, и вот опять!
– Не просто зачатки, – ехидно прищурился Артур, – а кое-что посущественнее.
Неведомый гость развернулся к хозяину дома и уставился на того с подозрением.
– Погоди, – задумчиво произнес он, покосившись на меня, – так ты что же, тут эксперименты над зомби проводишь? Ну, типа там мозг им вживляешь и все такое?
– Упаси меня боженька от такого! – хмыкнул Арт. – Эта дама вызволила Никки из зубов своих собратьев, сама лично доперла до нашего дома, а тут уже мне стало интересно, чем дело закончится. В прах я ее всегда обратить успею, пусть пока живет. Забавная. Представляешь, грызла свежую морковь на грядке!
Чтоооо? Вот так вот запросто мои интимные тайны наружу?! Ну от такого я теперь смертельно обиделась точно, и вообще, не подходите ко мне больше!
Перекатившись на живот, я встала на четвереньки, так как это для моего неповоротливого было наилучшим положением для вставания, после чего хекнула и поднялась, словив на себе изумленный взгляд странного гостя. Высунув язык, выпучила глаза, а потом сказала «бу» и резко ткнула пальцем в его сторону. Он отшатнулся, потом вскинул жезл и набычился.
– Чего она мычит в мою сторону? – спросил нервно у Артура.
– Она не умеет по-другому, – пожал тот плечами. – Полагаю, голосовые связки успели пострадать от разложения, поэтому общается только гласными звуками как умеет. Ыа, ты же ничего плохого не замышляешь?
Я рубанула ребром ладони по горлу и бросила мрачный взгляд на гостя. Тот попятился.
– Странно, в общем, – резюмировал, откашлявшись. – Ты бы упокоил ее от греха подальше, а то, неровен час, с моркови перейдет на людей.
– Ну, как увижу, что мы вызываем гастрономический интерес, сразу воспользуюсь твоим советом, – весело отозвался Арти, глядя на меня.
Я даже залюбовалась. Нет, как же хорош, поганец! Разве ж мужики могут быть такими красивыми? Как говорила моя учительница по литературы, мужчина должен быть чуть красивше обезьяны – вонюч, могуч и волосат. Конечно, утрировала. Сама-то она была замужем за историком, который носил шарфик, завязанный сбоку по-модному, и пахло от него всегда очень приятно. А еще он рассказывал такие истории из личного опыта путешествий по миру и показывал такие фото, по которым становилось понятно, что от обезьяны данный конкретный индивидуум шагнул так далеко, как только позволяет развитие человечества. Не будь он пеньком, женатым на русичке, я бы, может, ему глазки даже строить начала. Эх, какие ж школьные годы были чудесные!
Расчувствовавшись от воспоминаний, не сразу сообразила, что некроманты переместились ближе к входной двери и шушукаются там. А как же я? Мне ж тоже интересно! Или шушукайтесь погромче, или я не знаю, что с вами случится!
Пока я взяла свои конечности под контроль, пока дошагала до зоны слышимости, пришелец уже распрощался с Артуром и шмыгнул за дверь. Вот же незадача!
– Ы! – кивнула в его сторону.
Мол, колись, друг любезный, не утаивай ничего.
– Любопытство к добру не приводит! – Арти внезапно щелкнул меня по носу, отчего глазки собрались в кучку. – Я вот думаю, как бы нам наладить контакт. Интересно, о чем ты размышляешь?
Я пожала плечами. Ну не о моркови же!
– Есть у меня задумка одна, – меж тем продолжил делиться Арт, – в книге магических экспериментов вычитал, что в стародавние времена один маг захотел понимать, о чем думают животные. Долго разрабатывал зелье и заклинание, в итоге, что-то у него получилось, даже записи остались. В общем, попробую, вдруг ты кладезь полезных знаний?
Я хмыкнула. Вернее, вслух это прозвучало как бурчание живота, но кому это интересно?
– Ты не позавтракала? – развеселился некромант. – Пойдем, я тоже есть хочу.
11
Когда есть стало нечего, я с тоской обозрела стол (вдруг найдется какой-то неучтенный кусочек колбаски?), и уставилась на Артура, откинувшегося на спинку стула и изучавшего меня с иезуитским выражением лица. Что это он вылупился? Могут у зомби от колбасы рога вырасти? На всякий случай ощупала голову. Фух, нет, все нормально. А чего тогда смотрит как удав на кролика? Некроманты случайно зомбячьими почками не питаются?
– Итак, – начал наконец Арт, когда у меня от напряжения чуть мозги не зашевелились в буквальном смысле, – хочу тебя пригласить на прогулку.
Ух ты! Он разглядел под шкурой упыря, то есть, упырицы нежное девичье тело неземной красоты? Сердечко мое внезапно заколошматилось. Раньше я этого не ощущала в этой своей неповоротливой ипостаси, а тут внезапно тук-тук!
– Ы! – выдала я довольно.
– И даже не спросишь, куда? – иронично выгнул бровь некромант.
Я отрицательно покачала головой. Еще чего! Я как та Красная Шапочка из неприличного анекдота, лес знаю, то есть, кладбище, ну и все остальное по списку тоже. А сейчас так и вовсе почувствовала себя щенком, которого собираются вести на прогулку, даже готова была поводок в зубах притащить и прыгать рядом с повизгиванием.
Никки, которого вытащили из постели для компании на прогулке, представлял собой жалкое зрелище – всклокоченный, зевающий, с пробившейся за ночь щетиной, едва разлепивший глаза – настоящий студент. Интересно, кстати, он учится или баклуши бьет днями и ночами?
– Ну-с, друзья ситцевые, идемте, поглядим, что там делается у покойничков, – язвительно произнес Артур, обозрев наши стройные ряды.
И мы пошли. Вернее, поплелись. Некромант шел первым, стройный как кипарис, прямой как палка, во всем черном, с жезлом в руке. Изредка встречавшиеся люди, едва завидев его, старались скрыться с глаз, а уж если вдруг в их поле зрения попадали мы с Николасом, так и вовсе вскрикивали и убегали. Ну да, юноша с утра был не очень красив, не успел причесаться, чего так орать? Это может уронить ему самооценку. Нельзя так с людьми. Ну не от меня ж они шарахаются, в самом деле?
Когда я ночью тащилась сюда с ношей в руке, мне путь показался невероятно длинным, а тут мы вскоре оказались у огромных кованых кладбищенских ворот, чуть приоткрытых и как бы приглашающих войти. Одна створка покачивалась на ветру со скрипом, вторая была неподвижна.
Артур махнул рукой, распахивая их настежь, после чего без промедления направился по дорожке куда-то вглубь. Брр! Я и у себя в мире не любила эти мрачные места, а тут и вовсе мороз по коже продрал – всюду каменные надгробья, кресты, холмики с сиротливо торчавшими цветами, а кое-где и засохшими букетами. Удручающее зрелище.
– Ыа, ты случайно не помнишь, где твоя могила?
– А? – я отвлеклась на памятник в виде молитвенно сложившей руки фигуры женщины.
Какая могила? Моя могила? Фу! Как можно о таком спрашивать? Нет, конечно, не помню! Буэ, ну и гадость вообще! И даже помнить не хочу о таком! А правда, где моя могила?
Я огляделась. Странно, кстати, но кладбище было в полном порядке, будто и не было здесь никакой погони за Никки. Может, мне вообще все приснилось? И продолжает сниться?
– Подумай хорошо, Ыа! – увещевал меня некромант. – Может, почуешь?
Я что ему, собачка, что ли? Как я могу почуять? Но тут же повернулась и зашагала в сторону по дорожке, будто подталкиваемая неведомой силой. По пути всматривалась в надписи, которые – вот странно! – понимала. Абрахам Лунь – не то. Ну и имечко. Тронгольм Торвин – опять не то. Не могли меня так звать. Дальше следовали другие неудобоваримые имена. И если уж совсем начистоту, то подозрительно были они похожи на трольи. Мать моя человечиха, я что, не просто зомбяша, а троляша? Как-то даже взгрустнулось.
Никки и Артур шли за мной чуть поодаль, тоже читая надписи и переговариваясь негромко о чем-то. Мне уже прям стало интересно, найду ли я свою могилу, потому я пошла побыстрее и вскоре убедилась – нет среди этих всех имен моего. И вообще, ни одного женского. У троллей что, женщины не мрут? Задумавшись, чуть не пропустила в самом конце могил, с простым деревянным крестом и латунной табличкой на нем могилу со скромной надписью Мария Магирская, умерла 07 июля сего года. Вот оно!
– Не было местечка-то больше, пришлось девку возле троллей схоронить, – раздался горестный вздох за нашими спинами.
12
Я оглянулась. Неподалеку, опираясь на лопату обеими руками, стоял невысокий мужичок неопределенного возраста в серо-коричневой робе, старых растоптанных ботинках, шапке то ли из шкуры зверя со свалявшимся мехом, то ли из шерсти, связанной косорукой умелицей. Лицо его было испещрено морщинами, но взгляд казался ясным и молодым.
– Могильщик! – кивнул Никки.
– Добрый день, – кивнул Артур, также оглядев мужчину.
– Ы! – выдала я, горестно вздохнув.
– Большой беспорядок был, когда зомби встали? – уточнил некромантский дядюшка.
– Да уж дали жару! – затряс жиденькой бороденкой могильщик. – Я-то ведь тут живу, вон и сторожка моя. Как услыхал, что тут творится, круг охранный замкнул, да и глядел в окошко! Этот вон чернявый, – взгляд на Никки, – книгу тут свою прочитал, да как завыл, аж кровь в жилах заледенела!
Я поежилась. Чет не помню, как Николас завывал, видать, чуть позже проснулась. Ну или как это назвать? Восстала из ада? Хорошо, не из зада… А то по ощущениям, какая я грязная была, когда первый раз удалось помыться, да откуда я только землю не выгребла у себя – сказать стыдно – было похоже, что я оттуда и выбралась! И вообще, как мне удалось вылезти, если гробик мой был свеж и крепок? Хотя, что удивляться, силушка богатырская в зомбяков вложена, недаром же мне довольно рослый, хоть и худощавый Никки казался легким перышком, пока я его до дома перла. Будто доставщик пиццы!
Артур тем временем задумчиво принялся обходить кладбище, явно о чем-то размышляя, Николас потащился за ним следом, а я застыла у могилки. Бедная и горемычная, судя по всему, была эта Мария Магирская. И отчего меня не закинуло в тело какой-нибудь знойной красотки с пышными формами? Как вот теперь вернуться в свое тело? Не век же мне упырицей куковать?
– Ишь ты, зомбяк какой! – я почувствовала тычок в спину.
Обернулась – мужик с лопатой решил попробовать на прочность мое тельце черенком.
– Бу! – рыкнула в его сторону.
– Аааааа! Убивают! – завизжал он и помчался, бросив орудие труда на землю.
Артур остановился и оглянулся на меня, осуждающе покачав головой. А я что? Я ничего! Примус починяю, как обычно! Даже ножкой шаркнула, мол, сама невинность. И глазки сделала жалобные на всякий случай. Пусть знает, что могильщик сам тут ведет себя с бедной зомбяшей неподобающим образом, обижает малютку!
– Пошли, Ыа! – скомандовал Арт. – Вернее, Мария! Так же тебя зовут?
Я радостно осклабилась и кивнула. Ну наконец-то мы выяснили, какое мне имечко родителями дадено! Так, глядишь, годиков через двадцать и до спасения доберемся!
Следующие полчаса мы усиленно искали следы того, кто мог поднять зомби из могил. Николас клялся и божился, что он просто отрабатывал заклинание, которое им на учебе дали, а потому непричастен, а Артур скептически хмыкал и что-то вынюхивал, заглядывая под каждый куст. Разумеется, там никаких следов, кроме собачьих экскрементов, не было, а они вряд ли могли вызвать нашествие умерших на городок. Хотя, конечно, как сказать. Благо, нос мой был нечувствителен к подобным ароматам, а вид какашек не трогал нежную девичью душу – когда я была маленькая, у нас жила собака породы боксер по кличке Изольда, которая за один присест и покруче Эверест мгла сообразить, а ни один мертвяк так и не появился. Даже захудалый скелетик мышки не встал.
Домой вернулись в плохом настроении все – Никки дулся, что его подозревают в заговорах против правительства, Артур злился, что все следы могильщик своей уборкой свел на нет, а я расстроилась, что все еще зомби. С горя хотелось есть и медитировать, чем я и занялась незамедлительно, своровав у повара незаметно шмат сала, булку хлеба, молока кувшин и десяток сосисок. Ну а что, бедной девочке следует хорошо питаться, чтобы не растерять форму! Ну и мало ли, вдруг опять придется спасителем работать!
Пока я заедала тоску, двое родственников – дядя и племянник – устроили засаду в кабинете. Сказать проще – совещались. Голодные. Видимо, им так лучше думалось. До чего они там договорились, я не знала, только Николас ускакал с довольной физиономией в свою некромантскую академию, а я в благостном расположении духа притащилась в кабинет спрашивать, как мы будем меня оживлять. Сколько можно мне уже с этими трупными пятнами ходить? Хорошо, хоть разложение остановилось и не прогрессировало. А то хороша ж бы я была, если б с меня куски отваливаться начали!
– Мария! – обрадовался Артур, увидев меня. –Только хотел идти за тобой! Хочу расспросить тебя, что ты почувствовала, когда впервые проснулась зомби?
Он что, серьезно думает, что я ему сейчас начну излагать свои мысли? Может, ему еще сочинение написать на трех листках в линию тонким почерком? Хм… А это дельная мысль между прочим! И как она раньше мне в голову не пришла!
Я решительно подошла к столу и написала на первом же попавшемся документе карандашом: «Меня зовут Мия, я из России! И я не зомби!».
– Что это? – с любопытством заглянул мне через плечо Арт. – Каракули какие-то! Ты умеешь писать? Интересно, на каком это языке?
Блин! Он что, русского не понимает?
13
– Хм, – задумчиво скривил губы Артур, глядя на мои каракули.
Конечно, назвать это почерком было нельзя – курица лапой и то лучше писала, чем я сейчас. Но и у меня ведь сейчас лапки! Толстые пальчики-сардельки, да еще и приятного сиреневого цвета! Мммм! Красота! Всю жизнь о таких мечтала! Почти аватар.
– Могильщик сказал нам твое имя и фамилию, – продолжил меж тем развивать мысль некромант. –Если мы сходим на твое прежнее место жительства, то хоть что-то узнаем. Ну и вообще, мне прям интересно с тобой – ты первая разумная зомби из всех мною виденных. Даже возникает впечатление, что ты и не зомби, если б не этот ужасающий вид. И запах.
Чтооооо? На что это он намекает сейчас? Я принюхалась. Да нет, никакого запаха от меня не исходит! Погодите-ка, я что, пахну трупом и не чувствую этого? Боооожечки! Как мерзко! Фуууу!!!
Будь я в своем настоящем теле, непременно бы покраснела. Ну а как иначе – стоишь в обществе умопомрачительного красавчика, а он будничным тоном сообщает, что от тебя воняет трупом. Вот беда! И ведь я тщательно моюсь, землю отскребла, одежду мне дали чистую, правда, хожу босиком, но мне не холодно… Ааааа! Спасите кто-нибудь! Срочно верните меня обратно!
– Да не тушуйся! – правильно истолковал мои терзания некромант. – Я и не такое еще видел… И чувствовал!
У него есть другая зомби? Я подозрительно прищурилась, глядя прямо в честнейшие глаза моего… будущего спасителя. Потом опомнилась. Мия, дурында, какая такая другая зомби? Посмотри на него, да любая красотка будет с радостью верещать «Ваня, я ваша навеки!» при виде него, а ты тут губы раскатала! Держи карман шире, ага! Ты его интересуешь в качестве эксперимента.
Так-то оно так, только в голове сразу щелкнула обида. Вот как стану красоткой, вот будет знать, как меня обижать! Хотя, он, конечно, еще и не обижал, но вдруг начнет? Интересно, намеки на мою вонь можно расценивать как обиду? И вообще, у зомби бывает ПМС? А то что-то больно похоже. Только этого мне еще не хватало!
– Давай разбираться с твоими каракулями, – истолковал превратно мои косые взгляды Артур, беря листок в руки. – Ничего не понимаю! Что за язык такой? А наш язык ты понимаешь?
Я пожала плечами. Только сейчас мне пришло в голову, что я могу понимать речь и совершенно не уметь читать. И так и вышло к моему огромному сожалению. Все, что показывал мне Артур, я видела как тарабарщину типа арабской вязи. Абсолютно непривычные мне буквы и цифры. Вот же печаль! И как такое выучить – неизвестно.
– Ладно, не огорчайся! – меня хлопнули по плечу. – Куплю тебе азбуку, будешь изучать. Если ты знаешь грамоту, тебе легко будет.
Я скептически хмыкнула. Ну да, ну да. Легко, как же! Хотя… А что мне остается? Освою грамоту, распишу, кто я, откуда, может, у него появится мысль, как меня обратно вернуть? В общем, видать, при переносе сюда мозг отшибло у меня. Будь это иначе, я б уже давно догадалась что-то написать, а то сидела и думала, что все вокруг дураки, одна я стою в белом пальто умная! Эх, Мия, бабушка еще говаривала, что гордыня до добра не доводит! Вот тебе, получи фашист гранату!
Но как же жалко, что они чтение мыслей тут магически не освоили! Сейчас бы как залез мне в голову, как увидел там все… в первую очередь мысли о вкусной куре-гриль, которой внезапно запахло с кухни. Тьфу, в общем, а не мысли у меня! Пожрать, поспать, да о красавчике. Такие и показывать стыдно. Ладно бы об адронном коллайдере размышляла, о космосе, еще о чем-то, а то о еде опять, будто и мечтать не о чем. Тьфу! Стыдобище!
Артур явно потешался, глядя на меня.
– Хотел бы я знать, о чем ты так мучительно думаешь, – сказал он со смешком. – Судя по твоему лбу, мысли в голове явно интересные. Эх, Мария, загадочное ты существо! Вроде, с виду зомби, а по факту совсем нет. Уж не с другого мира ли ты?
Я перевела на него округлившиеся глаза и закивала часто-часто, как китайский болванчик – да-да-да! Я – она! Попаданка самая что ни на есть!
– Угадал? – Арт хмыкнул. – Так и подумал. Осталось выяснить, как ты сюда попала и почему стала зомби. Или ты там умерла у себя в мире?
Умерла? Я как-то не думала об этом. Я ж заснула в автобусе… Кажется. Или не заснула, а умерла? А если умерла там, то тут… Тут, получается, потому и попала в зомби? Даже голова внезапно разболелась, хоть она и мертвая у меня. Но надо додумать мысль. Если я там умерла, а душа моя перенеслась в это тело, то… выхода нет? Другого-то тела мне никто не выдаст. Мол, на тебе, Мия, вот эту девушку, вселяйся в нее, а она тебе отдаст свою внешнюю оболочку. Блин блинский! Что же делать? Это огорчает. Надо узнавать точно, что случилось со мной в автобусе. А раз перенос состоялся, то и выяснить это, я думаю, возможно! Главное – побыстрее научиться писать на здешнем языке, чтобы объясниться. А то мало ли как течет время. Вдруг, пока я тут, там двести лет пройдет?
14
Артур, как обещал, предоставил мне букварь и сказал, что должен отбыть по делам министерства на пару дней. Как так – отбыть? А я? А мне ведь он обещал вплотную заняться моим вопросом! Выпятив губу, я наблюдала, как этот волоокий тип спускается по лестнице с маленьким дорожным чемоданчиком и улыбкой на лице, будто не по делам собрался, а, прости, господи, по бабам. И я такая Пенелопа, приготовилась ждать своего Одиссея, пока он там все золотое руно перещупает и найдет, у кого золотее. Блин, Мия, о чем ты думаешь опять, а?
Все время, пока я, аки журавль, подогнув ножку, провожала оленьими глазами некроманта, он вел себя так, будто и знать не знает никакую Марию. Попрощался со всеми слугами, вышедшими провожать хозяина, наказал экономке следить за Никки, потом направился к выходу. И уже на пороге, видимо, вспомнил об еще одном члене их скромной маленькой общины. О зомбяше.
– Мария! – гаркнул Артур с порога.
Я практически прослезилась. Ай, да молодечик, некромантище! Ай, уважил девушку! Вот можешь же, когда захочешь! Ажно на душе тепло стало и хорошо.
– Да, дорогой! – ласково воскликнула я… Ну, вернее, воскликнула бы, умей я говорить. – Аооо! – провыла, летя навстречу счастью, волосы назад.
Затормозила, чуть не снеся улыбающегося парня. А нечего так зазывно стрелять глазками! Ишь ты, завоеватель сердец нашелся!
– Мария! – некромант опять улыбнулся.
В груди защемило, затрепетало крылышками что-то бабочкоподобное.
– Ты остаешься тут на правах полноценного жителя, – продолжил Арт. – Будешь все это время пользоваться моим кабинетом, я разрешаю. Занимайся усердно, что-то освоишь сама, азбука у нас не сложная, а там я вернусь, и оценю, что ты усвоила. Привлекай Николаса, пусть объясняет тебе азы. Думаю, сообща у нас получится сделать из тебя грамотного зомби. Глядишь, еще и Никки переплюнешь.
Я фыркнула, закатив глаза. Да уж! Нянька из меня так себе, конечно.
– Все. До свидания! – Артур хлопнул меня по плечу и ушел.
Такс… С чего начать? Желудок подсказывал мне верный ответ. Вот же прожорливая зомбина досталась, попробуй такую прокорми! Нет уж, думается лучше всего как раз в голодном виде. Поэтому давай, тельце, поворачивай-ка в сторону кабинета и принимайся грызть гранит науки.
******
Первый день прошел весело – я листала детскую книжку, разглядывала картинки, изображавшие всяких животных и предметы. Видимо, обучение грамоте было аналогичным нашему – на какую букву слово начинается, такую ассоциацию и искали. Только вот оказалось, что думала-то я на русском языке! Поначалу до меня это не доходило, пока я пыталась связать образы картинок и буквы, а потом уже осенило, почему не получается. Вот же блин блинский! И как назло, Никки решил не появляться дома ни вечером, ни ночью, видимо, уйдя в загул. Впрочем, чего можно ожидать от племянника такого дядюшки?
От волнения я опять забралась в огород и погрызла морковь. Меня это странное занятие успокаивало. Соседей, видимо, не особенно, потому что кто-то за забором громко заматерился и начал икать. Ну а нечего лезть своими глазками куда не следует! Зрелище, конечно, то еще – сидит посреди грядки умертвие, грызущее корнеплоды, которые вытирает о рукав кофты, да еще и поет при этом. Ну а что, если хочется! Мне когда грустно, я это делаю всегда. И не надо мне говорить, что плохо. Как умею, так и пою, а то, что кто-то подслушивает, так это не мои проблемы.
В общем, когда у ворот огорода появился, наконец, Никки, мне себя было так жалко, что я даже готова была всплакнуть.
– Ыа! – завопил он, нарушив все очарование грусти.
Даже потосковать как следует не даст, вот что за редиска?
– Ты что тут делаешь? – некромантский племянничек ринулся ко мне, как к родной, чуть не вытоптав по дороге кроксы. – Соседи на тебя жалуются, что ты им спать на даешь! Воешь, извини, и пугаешь!
Я вою? От такого оскорбления чуть не подавилась и повторно не скопытилась. Поднялась на ноги, закашлявшись, и внезапно осознала, что, похоже, тело мое начинает дышать! Это что, легкие восстанавливаются???
Николас, похоже, тоже об этом подумал, так как лицо его вытянулось, а потом приняло озадаченное выражение.
– Странная ты, конечно, – вздохнул он. – Пошли в дом, я? А то нездоровое внимание привлекаем. Итак соседи косятся, что у нас мертвяк живет.
Я надулась. И чего этим соседям надо? Нормальный мертвяк я. Живу у некромантов, все сходится. Жила б у фей, было бы странно, а так, все логично! Пусть отвалят!
И, покосившись в сторону соседского забора, грозно рыкнула и показала язык. Кажется, в ответ кто-то рухнул в обморок, но я уже посеменила за Никки.
15
Думаете, мы сразу же побежали учить меня грамоте? Ага, как же! Никки вдруг страдальческим голосом признался, что у него жуть как болит голова, что он ужасно провел время, и вообще, жизнь кончена. Из всего этого пространного монолога я сделала вывод, что парень влюбился и был отвергнут избранницей. А потому надрался в хлам, жалел себя и был совершенно неспособен объяснять, где в букваре буква А, а где Б. Тоска. Да еще и время было не совсем подходящее – раннее утро, еще даже петухи не пропели. И что мне было делать?
Я застыла изваянием, глядя, как племянник некроманта рухнул в кресло, подпер рукой голову и тяжко вздохнул. Хорошо, что не пустил слезу, а то и я бы за компанию тут сотворила лужу.
Огляделась растерянно – спасите кто-нибудь! Как вообще в таких ситуациях поступают? Может, его похлопать по плечу? Погладить по голове? Подставить свою могучую грудь в качестве жилетки?
Да нет, все не то! Тьфу, Мия, как можно быть таким бесчувственным чурбаном и не уметь утешать людей?!
Я несмело подошла к Никки, занесла руку над его головой, потом опустила ее. Нет, он же не собачка, в конце концов.
Обошла кресло, плюхнулась напротив и застыла с максимально скорбным выражением лица. Ну, это мне так казалось, что со скорбным.
– Весело тебе? – буркнул Николас, покосившись в мою сторону.
Весело? Мне? На всякий случай оглянулась, вдруг кто-то еще появился в помещении – но нет, мы были вдвоем.
– Ы! – ответила, вложив максимальную грусть в голос.
– Все вам, девчонкам, не так! – внезапно патетически воскликнул парень, покачав головой.
Я пожала плечами. Ну да, наверное, так и есть. И вообще, френдзону никто не отменял еще. Почему туда попадают хорошие парни, а в плохих мы влюбляемся – неизвестно, но так было и так будет. Помню, в школе мне жуть как нравился парень из класса старше. Он был такой классический плохиш – курил за углом на переменах, матерился, носил кожаную куртку с поднятым воротничком, а после очередной драки потерял половину переднего зуба и некоторое время умело и ловко плевался, вызывая восхищение всех девочек. Как его звали – не помню, кличка Дрема (почему так – не спрашивайте!) прилипла к красавчику навсегда. После девятого класса он ушел из школы, а я целый год тосковала, разглядывая в соцсетях страничку этого Дремы, пока не стало известно, что он с другом ограбил ларек, а попутно нанес продавщице множество ножевых ранений. Вот тебе и кумир девочек. Зато другой мальчик, который с первого класса носил мне портфель, был кривозуб, высок и нескладен, к одиннадцатому классу внезапно превратился в красавчика, вокруг которого девчонки стали виться толпами. Я б и сама вилась толпой, но он стал за все годы как брат, и до сих пор мы общались на этом же уровне, хотя и учились в разных институтах.