Читать онлайн Перстень некроманта бесплатно

Глава первая

– Да, это он! – Осси Кай осторожно положила камень на ладонь, затянутую в шелковую перчатку.

Внутри кристалла, отзываясь каким-то чуждым вибрациям, нервно пульсировала небольшая золотая искра, то разгораясь, то почти совсем затухая.

– Это точно он!

Голубой смарагд был хорош.

Светлый Странник, он действительно был хорош! Размером в половину яйца гарны, чуть подкрашенный синькой осеннего неба, он тянул примерно на четверть унца и был великолепен. Нарезанный мелкими гранями, которые были почти не видны, но прекрасно чувствовались при поглаживании пальцем, он намертво приковывал к себе взгляд и казался чудесным наваждением.

Невозможным и нереальным.

Смарагды редко бывают голубыми и никогда не вырастают такими большими – слишком ценится этот холодный камень и слишком уж много охотников до лучшей доли рыскает извилистыми горными тропами. Наконец, никто, нигде и никогда не гранит их таким расточительным способом, при котором они теряют едва ли не треть стоимости. И все же…

– Чего вы хотите? – Осси откинула челку и, с трудом оторвав взгляд от золотой искры, подняла глаза.

– Нанять вас. – Узкая, почти прозрачная ладонь обвила тяжелую каменную кружку, увенчанную фонтанчиками шипящего газа, и утянула в чернь под капюшоном.

Через три удара сердца кружка, уже пустая, вынырнула из темного провала и мягко, словно невесомое перышко, опустилась на затертую до янтарного блеска деревянную поверхность стола.

– Дрянь все-таки… – прошептала тьма под капюшоном. – Еще!

Трактирщик, сгорбившись и неловко натыкаясь на стулья, уже подбирался к их столу, сжимая в дрожащей руке две полные кружки. При этом его потное и как-то разом посеревшее лицо выражало только одно желание – оказаться как можно дальше отсюда, а особенно – от этого тихого господина в лиловом балахоне.

– Еды! И постарайся, чтобы она была съедобной. – На трактирщика было больно смотреть. – Живо! – Вкрадчивый шепот бил громче грома весенней грозы, заставляя плясать даже неверные языки декоративных факелов.

– Нанять? – Воистину, для Осси сегодняшний вечер был полон сюрпризов.

Сегодня, отложив все дела, она поспешила сюда, в один из своих самых любимых ресторанчиков. Трактир «Зеленый Петух», запрятанный в узкой, изломанной, будто путь пьянчужки, улочке вдали от оживленных районов, она приберегала для тех исключительных дней, когда хочется уединиться и устроить себе маленький праздник. Наткнувшись однажды на это маленькое чудо в лабиринте восточных окраин Фероллы, Осси приходила сюда только одна, ревностно оберегая свое открытие от всех. Особенно от друзей.

А сегодняшняя ночь просто молила об одиночестве. Утром, раскапывая в храмовой библиотеке очередную порцию бумажных завалов, Осси наткнулась на довольно-таки сносно сохранившийся экземпляр «Рисков жизни» Дино. Причем заметила она его совершенно случайно.

После этого, не в силах поверить неожиданному счастью, которое вот так вот запросто взяло и свалилось на ее грешную голову в этот простой, ничем более не примечательный день, Осси беспрестанно залезала в свой рюкзачок. И каждый раз с восторгом убеждалась, что счастье действительно-таки взяло и свалилось. Любовно поглаживая корешок книги, она успокаивалась, но хватало этого вновь обретенного спокойствия ненадолго. После чего все повторялось снова.

Словом, весь остаток дня прошел в предвкушении тихого осеннего вечера в любимом кабачке под треск факелов, бутылочку кады и громкую заводную музыку.

Немногочисленные завсегдатаи, не сующие свой нос в чужие дела, были приятным обрамлением этого во всех отношениях милого заведения. Лишь иногда случайные посетители позволяли себе украдкой бросить взгляд на красивую девушку, уютно расположившуюся за отдельным столиком в самой отдаленной от входа нише. Но тут же, впрочем, торопились отвести взгляд в сторону, ибо горящий на ее груди кулон Лиги защищал от нежелательных знакомств лучше самого изощренного пугала.

По крайней мере, так было раньше…

Тихий вечерок не задался уже с самого начала – ресторанчик был забит под завязку, и лишь облюбованная девушкой ниша каким-то невероятным чудом смогла противостоять столь неожиданному аншлагу.

За сдвинутыми в центре зала столами гуляла компания молодых торговцев. Шумная и уже изрядно подвыпившая. Праздник, по всей видимости, был в самом своем разгаре, и оттуда то и дело доносились радостные выкрики и взрывы хохота.

Остальные столики были заняты парочками разных возрастов, а в углу на укутанной дымом арене под истеричный визг музыки разбивались в танце чьи-то тени, изредка освещаемые цветными всполохами.

Добравшись наконец до облюбованного местечка, Осси сделала заказ и уже совсем скоро окунулась в мир изящных метафор автора «Рисков». Она сидела, ничего вокруг не замечая, и наслаждалась драгоценными рифмами, едва заметно покачивая головой и слегка пританцовывая в кресле в такт задорному, но уже такому далекому ритму музыки. Суета и людской гомон потихоньку отступили за пределы освещенного факелом пространства, а мир сузился до размеров небольшого, пережившего много разных времен фолианта. Жизнь оставалась прекрасной…

Недолго.

Возвращение из грез было плавным, словно всплытие утопленника, и оттого еще более пугающим.

Осси осознала мир вместе с тишиной, которая накрыла зал, разом придушив все звуки. Особенно диким было продолжение танца – на арене в полной тишине и явно по инерции пары еще какое-то время продолжали свое нервное скольжение. Наконец остановились и они. Серебром звякнула вилка, кто-то тихо охнул, и мир замер.

У входа, в раме дверного проема, укутанная рваными клочьями вползающего с улицы тумана, стояла фигура в лиловом балахоне Ордена.

Неспешно оглядевшись по сторонам, маг пересек зал и остановился около столика Осси. Едва заметно склонив в знак приветствия голову, он в следующий миг уже сидел в кресле напротив, а от стойки к нему катился колобок Франджо, торопясь подать свое самое дорогое вино. Кто-то из прислужек кивнул музыкантам, чтобы продолжали играть, гости потихоньку зашевелились, но былое веселье что-то не очень спешило возвращаться.

– Это – камень Лехорта, – выдохнул гость.

Складки мантии полностью скрывали его фигуру, а низко надвинутый капюшон отбрасывал тень настолько густую, что лица как бы и не было вовсе.

«Балаган», – усмехнулась про себя Осси, и тут ее взгляд уперся в огромный голубоватый камень, который невесть откуда появился в самом центре стола.

С того самого момента прошло совсем немного времени, но мир уже успел перевернуться – потерянный многие века тому назад «Глаз Лехорта» был тут! В ее городе! В ее руках!

Осси не верила самой себе.

– Мы хотим нанять вас, Осси Кай, – повторил тихий голос. Паучьи пальцы стремительно вспорхнули вверх и резким движением откинули тяжелый капюшон.

Мужчина был не молод, но породист и красив. Правда, красота его была несколько странной – будто усталой. Правую половину его гладко выбритого черепа покрывала густая вязь витиеватой татуировки, которая узкими щупальцами сползала на глаз, постепенно растворяясь в сетке мелких морщин.

Перед Осси сидел милостью Странника Генерал Ордена Лэшш преподобный Кройссо Велла. Лицо его было спокойно-умиротворенным, а ярко-голубые глаза светились насмешливым бесом.

– Вы? – только и смогла выдавить из себя Осси.

– Думаю, что я… – Глаза блеснули чуть ярче, пряча в своей глубине нечто… нечто… в общем, не важно…

– Нанять? Меня? – Недоумение Осси было более чем искренним – о почти беспредельном могуществе Ордена знали все далеко за Внешними Пределами. А слухи и сплетни об этом могуществе ходили такие, что даже если отбросить половину из них на неизбежное вранье, то все равно то, что оставалось после такой вивисекции информации, могло лишить сна надолго. А некоторых оно лишало жизни.

– Зачем? Зачем я вам? Что я могу такого, чего не может Орден?

– Вернуться живой. – Магистр помолчал, не отрывая своего цепкого, насмешливого взгляда от девушки. – Спуститься в гробницу и вернуться. Вернуться целой, а не разъятой на тысячи маленьких кусочков, из которых наши лейб-медики потом неделю будут собирать пазл с романтическим названием «леди Кай». Дурная, знаете ли, это работа… Тем более что пазл этот потом все равно придется сжечь. Со всеми подобающими почестями, конечно, и в запечатанной камере…

– Вы нашли гробницу?

– Да. – Кройссо кивнул, криво усмехнувшись. – Можно так сказать… нашли.

Герм Ленне, легат Ордена, наткнулся на вход в гробницу Лехорта вечером того дня, когда лето уже закончилось, а осень еще не началась. Это был лишний день високосного года, еще ненамного – совсем на чуть-чуть – продлевающий необычайно жаркое, сочащееся нестерпимо ярким солнечным светом лето.

Как и большинство других судьбоносных открытий, это было сделано случайно – не тот человек оказался не в том месте и не в то время. И это стоило ему жизни.

Не очень-то большая цена за овеществление мифа…

Уставший от изматывающей жары и изнывающий от однообразного пейзажа пустыни, Герм остановился на привал чуть раньше намеченного им самим срока. Очень уж хотелось отлить, а заодно и размяться.

Обойдя вокруг пыльного, как дохлый варан, пригорка и потянувшись так, что захрустели все кости, легат сплюнул в желто-серое крошево. Тупо поглядел, как корчится и шипит на раскаленных камнях слюна, сплюнул еще раз и побрел прочь от дороги, которой тут, строго говоря, не было и в помине. Если не считать, конечно, дорогой воображаемую линию, соединяющую форпост Лавар, оставшийся в двух днях пути позади, со все еще безмерно далеким городом Монеда, лежащим за сотней горизонтов впереди.

Отдав пустыне скудную жертву, Герм все еще стоял, бесцельно пялясь прямо перед собой, когда последний луч засыпающего светила выхватил из камней яркий, как вспышка, отблеск, хлестнувший по глазам остро выправленной бритвой. На этот раз любопытство оказалось сильнее лени, и вскоре под мелкими каменными осколками был обнаружен фрагмент конструкции, отполированной, как зеркало, идеально гладкой и без единой царапины. Массивное сооружение тонуло в песке под многовековыми наслоениями мертвой кожи пустыни Сото.

К рассвету этот участок пустыни напоминал строительную площадку средних размеров: парящие в воздухе светляки острыми слепящими конусами выхватывали из ночной пустоши огромный котлован – плод магических упражнений Герма. На дне ямы в огромной – в три человеческих роста – крипте находилась статуя Лехорта – мифического героя, десятки веков назад сгинувшего в восточном походе. Причем, в отличие от общепринятых канонов, эта статуя изображала Лехорта с подломленными крыльями, полулежащего на земле, опирающегося на сломанный меч. Сомнений не было – Герм Ленне случайно наткнулся на последнее пристанище повергнутого полуангела.

Загасив светляки и доложив обо всем в Магистрат, Герм закурил и с наслаждением плюхнулся на все еще горячий песок, дожидаясь рассвета. Жить ему оставалось всего ничего…

Едва краешек возрожденного солнца явился над горизонтом, легат, отбросив очередную сигарету, подошел к краю котлована, чтобы полюбоваться своей находкой. Медленно выползавшее из-за горизонта солнце загоняло клочья ночной тьмы все ниже, прижимая их ко дну глубокой ямы, а первые лучи уже облизывали макушку статуи.

Удар был нанесен в тот миг, когда самый нетерпеливый лучик коснулся ее полуприкрытых глаз. Отразившись от бледно-голубого смарагда, луч, разъятый на тысячи повторений и туго закрученный в частую ловчую сеть, резко полоснул по краю котлована, спекая песок под ногами легата и обжигая камни. Кипящие брызги расплавленной породы дымящимся роем прошили мантию, погружаясь под кожу раскаленными иглами, прожигая внутренности и застывая при соприкосновении с теплой кровью. Разрываемый прорастающими изнутри цветками стекла, человек еще держался на уже подгибающихся ногах, когда, нащупав слабую живую плоть под нехитрой защитой амулета, сеть сомкнулась, сминая и сжигая в ревущем вихре пламени такую хрупкую человеческую фигурку. Миг, и Герм Ленне, дерзнувший поймать взгляд мертвого ангела, закончил свое странствие в этом мире.

К вечеру из марева южного горизонта вынырнул караван Ордена, идущий походным маршем. Едва первая повозка остановилась подле котлована, как из нее, прямо в облако еще не осевшей пыли, спрыгнул Генерал Ордена преподобный Кройссо Велла. Сделав пару шагов, он остановился, и пока легаты, покрикивая и ворча друг на друга, как нервные, но сытые псы, замыкали защиту лагеря, Кройссо стоял и смотрел на вплавленную в камень на вечные времена тень человека, который был рожден, чтобы найти, и выполнил свое предназначение.

Кройссо Велла замолчал, задумчиво послюнявил пальцы и загасил стоящую на столе свечу. Внимательно всмотрелся в замерший над ней на мгновение дымок и резким щелчком пальцев снова зажег оплывший салом огарок.

Осси тоже молчала, покусывая губы, повинуясь многолетней неистребимой привычке и продолжая машинально теребить золотой браслет в виде змейки, тремя кольцами обвивающий левое запястье.

– У нас есть основания думать… – Магистр выпустил наружу свою улыбку, оказавшуюся, кстати, довольно привлекательной.

Помолчав, он взял кружку, скептически заглянул внутрь и снова аккуратно поставил, словно бы ненароком придавив только что присевшую на стол муху.

– Есть основания думать, – продолжил он, – что с нашей задачей справится лишь некая Осси Кай Шаретт – гробокопательница и бесстрашная искательница древних сокровищ и новейших приключений на свою, а часто и не только на свою… грешную судьбу. А если добавить к этому, что она еще и член Лиги… – Кройссо развел руками. – Наш выбор почти очевиден, не правда ли?

– Мне не очень нравится слово «гробокопательница». – Осси поморщилась. – Особенно в ваших устах. И особенно применительно ко мне.

Оставив в покое браслет, она принялась выкладывать кружок из хлебных крошек на покрытой паутиной трещин столешнице.

– Бросьте, леди Кай, вы же умная девушка. – Кройссо нисколько не смутился. Наоборот – бесы в глазах запрыгали еще живее. – Нравится – не нравится… Из ваших уст… Не цепляйтесь к словам.

– Ладно, проехали… Так что за основания такие есть у благополучного Ордена, что он обратил свой взор на меня?

– Мне не хотелось бы говорить на эту тему. – Кройссо посерьезнел буквально вмиг. Словно холодный злой ветер задул его улыбку. – По крайней мере, сейчас. Поверьте, у благополучного Ордена есть все основания думать, а у меня есть все основания не говорить.

Может быть, показалось, но будто действительно пробежал над столом холодный сквознячок, задев походя слабое пламя свечи и взметнув над скатертью мелкие хлебные крошки в затейливом танце.

Осси удивленно вскинула брови.

Не обращая ни малейшего внимания на реакцию, которую вызвали его слова, магистр снова улыбнулся, подцепил на двузубую вилку маленький кусочек хорошо прокопченной слаги, покрытой толстым слоем красного перца, не торопясь прожевал и удовлетворенно хмыкнул.

Осси покрутила головой по сторонам – увлеченная разговором, она даже не заметила, как опустел ресторанчик. Всех будто ветром сдуло, и лишь за стойкой угрюмо застыл Франджо, беззвучно шевеля губами и подсчитывая убытки.

«Ничего, старик, ничего – завтра тут отбоя не будет от любопытных, возьмешь еще свое». – Осси повернулась к собеседнику.

Кройссо тем временем разглядывал ее с каким-то лукавым интересом. В общем-то, даже доброжелательным, но почему-то Осси ощутила волну липкого холода, накатывающую со спины.

– Я бы очень хотел, чтобы вы нам помогли. – Магистр внезапно снова стал серьезным, видно, сказалось отсутствие публики. – Вы и правда нужны нам, леди Кай. Нам не дано там пройти… Да и никому, наверное, не дано. Разве только вам…

Он вновь вернулся к тарелке, подцепил еще один кусочек, задумчиво посмотрел на него, вздохнул и отложил вилку.

– Я оставлю вам контракт – полистайте, почитайте… Он обычный, но если что сочтете нужным – включайте смело. Скромничать не надо – не тот, как говорится, случай… Все, что найдете в гробнице, – ваше. Все, что найдете, и все, что попросите. Нам нужна только Слеза. Так что…

Он сделал едва уловимое движение бровью, и пронзительный визг музыки прервался на полуноте.

– Не люблю я этот скрип, – улыбнулся магистр. – Музыка, она должна будить нас… Задевать… Манить, в конце концов…

Велла покачал головой.

– Да. Именно манить. Ну да бог с ней… В общем, читайте, правьте, а завтра мы вас ждем. К шести вам удобно?

Осси кивнула.

– Отлично. Там все и обсудим… Дорогу-то, надеюсь, знаете? – Милая улыбка мага перетекла в ехидную ухмылку.

– Знаю… – Глуховато ответ как-то прозвучал. Не так, как хотелось… Впрочем, собеседнику, похоже, на все эти интонации и нюансы наплевать было. С высокой-высокой башни…

– Вот и чудненько. Значит, к шести. – Кройссо поднялся. – Всего хорошего, леди Кай. И пусть хранит вас ангел… – Чуть насмешливо, но очень галантно он склонил голову, и Осси осталась в пустой зале одна.

Не считая, конечно, Франджо, который, что-то бормоча себе под нос, принялся собирать со столов посуду, то и дело останавливаясь и качая головой.

– Пусть хранит, – прошептала Осси и отвернулась от двери.

На столе, там, где только что стояло блюдо с обглоданными костями, лежала бумага, скрепленная темно-лиловой печатью Ордена, а рядом с ней гигантской застывшей каплей поблескивал камень с мерцающей искрой внутри.

Глава вторая

– Ну как? – Осси отодвинула кресло и повернулась к большому во всю стену зеркалу.

«Я бы посоветовала одеться поскромнее». – Хода лениво раскачивалась, золотой лентой свисая с любимого канделябра трюмо.

– Ты думаешь? – Осси критически осмотрела стройную фигурку, помахавшую ей рукой из массивной рамы древнего зеркала. Миловидная девушка с огромной копной пепельных волос и красивыми широко распахнутыми глазами, которые казались еще больше из-за ярко-красных теней, расчерченных черной паутиной, грациозно пританцовывала в зазеркальной глубине.

– Хватит кривляться. – Осси попыталась скрыть улыбку, хотя получилось это не очень убедительно.

Впрочем, отражение все-таки послушалось и неподвижно замерло, старательно, хоть и несколько нарочито, скопировав позу хозяйки.

Юная обладательница великолепных глаз, которые сегодня были ярко-голубыми, была затянута в черно-красный свитер без рукавов, сотканный, похоже, прямо из бурлящей магмы. Во всяком случае кроваво-огненные прожилки медленно перетекали через все оттенки пурпура, изредка затухая в темной части спектра. Черные утянутые бриджи, перехваченные роскошным золотым поясом – подарком Ее Величества Беллизы IV – и отливающие всеми оттенками пожара, сапожки из кожи стайфера (весь гонорар за последнюю работу) замечательно дополняли ее сегодняшнее настроение.

– А, по-моему, ничего. – Осси повернулась к золотистой змейке.

«Слишком помпезно и слишком вызывающе». – Хода перестала раскачиваться и, тихо звякнув, соскользнула на заставленную всевозможными скляночками и бутылочками поверхность стола.

– Слишком не бывает. А потом, все равно никто не оценит. – Осси пожала плечами и потянулась за серьгами.

Черные «брызги ветра» были не только баснословно дорогим украшением, но и надежным охранным амулетом леди Кай. Подарок отца – старого Рунге Кай Шаретта – спасал свою хозяйку уже не раз и не два.

«Оценят. Только не так, как тебе хочется… – Внутренний голос Ходы приобрел язвительно-ядовитый окрас. – Они там, между прочим, тоже мужики, хоть и маги».

– Вот и славно, – улыбнулась Осси. – Отвяжись!

Хода недовольно защелкала, но протест ее остался без ответа.

– Пошли. – Осси бесцеремонно ухватила змейку за хвост и забросила на плечо, откуда та тотчас же перетекла на руку, обвив ее тремя золотыми кольцами.

«Оружие?»

– Обойдемся. – Осси напоследок заглянула в зеркало и провела рукой по волосам, мгновенно перекрасив их в рыжий цвет. Посмотрелась еще раз и, удовлетворенно хмыкнув, направилась к выходу.

На улице янтарный свет фонарей плавал в первом осеннем дождике. И с этим пришлось мириться. Дождь леди Кай не любила с раннего детства, но тут уж, как говорится, ничего не попишешь – пришлось мокнуть. Благо хоть резиденция Ордена находилась не так далеко, и прогулка по мокрому городу много времени не заняла.

Погруженная в свои мысли, Осси быстро миновала блестящую широкими лужами улицу Весов, поднялась по длинной и крутой лестнице Желтых Полей, и заросший разлапистыми гамарами бульвар вывел ее прямо на маленькую, зажатую со всех сторон старинными особнячками площадь Павших. Так что очень скоро она уже стояла на парадном крыльце Ордена.

– Вас ждут. – Маленькая дверца в стене бесшумно приоткрылась, приглашая в недра самого таинственного, самого незаметного и, безо всякого сомнения, самого зловещего Ордена Великого Королевства.

Мало кто мог похвастаться, что бывал здесь; еще меньше – что водит дружбу с Кройссо Веллой. Этот дом, как и все остальные резиденции благословенного Ордена, обыватели старались обходить дальней стороной. А если уж обойти не удавалось, то, проходя мимо, непроизвольно ускоряли шаг. Ровно настолько, чтобы, сохранив лицо, поскорее миновать густую тень, которую даже в самый пасмурный день отбрасывал трехэтажный, похожий на кукольный замок, почти игрушечный, но почему-то вселяющий тревогу особняк.

Едва Осси переступила порог, как Хода резко сжала свои кольца, впрочем, тут же вновь ослабив свои объятия.

– Что? – спросила Осси одними губами.

Хода ничего не ответила, и Осси шагнула дальше.

За спиной с невероятно пронзительным, безнадежно тягучим и очень громким скрипом затворилась дверь, которая только что напоминала хорошо смазанную деталь отлаженного механизма. А прокатившийся по дому грохот отсек дождливый вечер самого уютного из городов как ненужное воспоминание, оставив его по ту сторону порога.

На этом спектакль был закончен, и продолжения, похоже, не предвиделось.

Осси огляделась по сторонам. Не без интереса, надо сказать, хотя, к ее разочарованию, смотреть, в общем-то, особо не на что было. Обычная гостиная самого что ни на есть обычного дома – приглушенный свет откуда-то из-под потолка, светло-лиловые не очень дорогие обои на стенах, пара измученных вечной жаждой растений в массивных напольных кадках и никакой мебели. Лишь пол, выложенный огромными грубо отесанными плитами, как-то не очень вязался с этой обстановкой.

Вот и весь, собственно говоря, амбиент. Ничего лишнего, да и вообще почти ничего. Лишь единственный коридор убегал куда-то далеко вглубь здания, потихонечку забирая наверх и влево.

– Вас ждут, леди, – повторил голос.

На этот раз он звучал сзади.

Осси резко обернулась. Вообще говоря, никакого повода для резких движений не было. Во-первых, она была тут не просто так, а по высочайшему приглашению. А во-вторых, Хода даже не шелохнулась, продолжая притворяться роскошным украшением. Однако рефлексы сработали быстрее, чем мозг оценил ситуацию.

В паре шагов от Осси, прислонившись спиной к входной двери и скрестив на груди руки, стоял подросток. Даже не подросток, а мальчик лет тринадцати. Симпатичный: длинные черные волосы, спадающие густыми волнами на плечи, кукольное личико, большие выразительные и очень серьезные глаза. Нарочитая небрежность позы вызвана была, скорее всего, переполнявшим его волнением, ибо при первом же взгляде на мальца становилось ясно, что встреча столь высокого гостя есть для него дело наиответственнейшее и вообще архиважное.

– Здравствуй. – Осси улыбнулась и чуть наклонила голову.

– Хороший вечер вам, леди Кай Шаретт. – Подросток отлепился от двери. – Меня зовут Гемке. Пойдемте, я провожу вас.

Не дожидаясь ответа, он быстро зашагал по коридору, и Осси, немного помедлив, поспешила за ним.

Шли долго. И за все это время не было ни единого поворота и ни одной двери. Вообще ничего, что хоть как-то нарушило бы строгое, унылое однообразие похода.

– А у вас тут красиво, – улыбнулась Осси.

Гемке хмуро покосился на нее, но ничего не ответил. Прошло еще немного времени, и, по оценкам Осси, они должны были находиться где-то в районе площади Графа Сегуста. Где-то над или где-то под – великолепное чувство пространства, похоже, не спросясь, покинуло Осси, и оставалось лишь надеяться, что ненадолго – погуляет и вернется. Хотя куда ему, родимому, деваться-то?

– Когда как.

– Что? – Не поняла Осси.

– Когда как. Иногда красиво, – пояснил мальчик и совсем по-детски шмыгнул носом. – Идемте скорее, нехорошо – вас уже давно ждут.

«Подходим», – Хода подумала тише обычного, почти на пределе различимости.

Пока, однако, никаких изменений в уже столь привычной лаконичности пейзажа Осси не наблюдала – коридор все так же тянулся в бесконечность, сходясь в точку где-то далеко, у самых черных богов. Но не успела Осси додумать эту не сложную, в общем-то, мысль, как в тот же самый миг осознала, что стоит в центре невероятно огромной залы. Совсем пустой, если не считать красивейшего и, похоже, очень старого, испещренного древними рунами стола, за которым, ожидая ее, сидели три человека в парадных одеяниях Ордена. Одного из них леди Кай уже знала – крайним справа сидел Генерал Ордена Кройссо Велла.

Потом появились виражи. Огромные, яркие, разбросавшие вокруг причудливые пятна раскрашенного света, они очертили границы зала висящими в абсолютной пустоте окнами. Затем медленно, словно проявляющееся наваждение, стали проступать другие детали обстановки. В углу затрещал пока еще полупрозрачный камин, но уже начал растекаться по комнате жар призрачного огня. Массивные, во все стены, шкафы с книгами, старыми и совсем новыми; множество искусно подсвеченных витрин с какими-то невероятными трофеями, стойки с разнообразным оружием, мягкий пушистый ковер, сотканный из ливарского мха, роскошные и, похоже, очень древние напольные вазы – все это проявлялось из ниоткуда, заполняя собой изначальную пустоту зала.

– Леди Осси графиня Кай Шаретт, Интесса Лиги, – мальчик шмыгнул носом и замер в паре шагов позади. – И еще… у нее – Страж.

Хода чуть заметно напряглась.

– Ничего, все в порядке. – Кройссо сделал мягкий жест левой рукой, словно забрал что-то из воздуха. – Хорошего вечера, леди Осси. Мы рады видеть вас, прошу – располагайтесь.

Позади Осси, там, где только что был юный адепт Ордена, стояло массивное резное кресло. Выглядело оно удобным, хотя и чуть низковатым, на ее вкус. Впрочем, выбирать не приходилось.

– Это Фера Корффи, старший магистр, хранитель арсенала. – Жест в сторону молодого человека крайне нахальной наружности, красавца, если бы не шрам, разрывающий правую щеку пополам.

– Приятно, леди Кай. – Корффи отвесил поклон, который сделал бы честь самому искусному придворному ловеласу.

– Денсо Эрдалл, верховный магистр. – Голос Кройссо оставался ровным, тихим, и было в нем что-то демонически притягательное.

«А он – ничего».

«Хода!» – Осси внутренне нахмурилась.

– Хорошего вечера, леди Кай. – Внешне Денсо Эрдалл был ничем не примечателен. Невысокий, чуть полноватый, чуть лысоватый, с круглым, слегка отечным лицом. Так выглядит старый, уставший от шумной возни своих шалопаев-внуков дедушка, которого давно уже никто не воспринимает всерьез. Вот только в глазах у этого дедушки расплескалось что-то такое, что поворачиваться к нему спиной не очень-то хотелось. Наверное, чтобы потом об этом не жалеть. Если вообще успеешь пожалеть…

– Итак, леди Кай, нам нужна помощь. – Кройссо Велла сплел перед собой свои тонкие паучьи пальцы. – Ваша помощь… Как я уже говорил, нам бы очень хотелось, чтобы вы спустились вниз в гробницу Лехорта и достали Слезу.

– Всего и делов. – Осси не смогла сдержать улыбку. – Спустилась и достала… А что там, внизу?

– Пещера. – Велла помолчал. – Огромная пещера… По крайней мере мы так считаем.

– Значит, вы так считаете… – протянула леди Осси. – Ну что ж… А почему вы не сделаете этого сами? Уж казалось бы… Мощь ваша велика, ресурсы – почти безграничны… Что мешает?

Магистры переглянулись. Как-то уж слишком смущенно. И пауза затянулась чуть дольше, чем это диктовалось логикой разговора.

– Вы не сказали? – Верховный магистр бросил взгляд на своего помощника.

– Нет. – Кройссо Велла мотнул головой.

– Ну, как бы то ни было… – Денсо Эрдалл снова повернулся к Осси. – Пророчество «Сон Змеи»… Вы что-нибудь слышали о нем?

Чем дальше, тем интереснее. Осси аж потряхивать начало от возбуждения.

– Ничего, минсир. Я не очень разбираюсь в пророчествах.

– Полистайте на досуге, леди Кай, – подал голос Фера Корффи. – Не пожалеете. Прелюбопытнейшее чтиво, доложу я вам. И напрочь лишает сна. Потому как почти все, что там описано, так или иначе сбылось. А если не сбылось, то, скорее всего, потому, что просто было неправильно истолковано.

– Мастер Корффи абсолютно прав, – кивнул верховный магистр. – Это действительно уникальный труд, и умеющий видеть узрит в нем многое. Трудность заключается – и в этом он тоже, безусловно, прав – именно в умении видеть. Не смотреть, моя дорогая, не скользить взглядом по строкам, подгоняя реалии под крайнее свое невежество, а именно – видеть! В корень, в глубь, до самой сути вещей и событий… Мало у кого получается… Но… – Верховный маг с внешностью усталого дедушки улыбнулся. – Мы работаем… работаем. Трудимся…

Улыбнуться-то он улыбнулся, вот только глаза его при этом оставались холодными-холодными…

– И если мы на этот раз истолковали все правильно, – продолжил верховный магистр, – то именно вы больше всего подходите под описание того человека, который может спуститься в гробницу и вернуться живым. Правда, не хочу вас обманывать – вероятность ошибки существует, к сожалению, всегда.

– Ничего себе! – У Осси голова уже начала идти кругом от всего этого. – А какова вероятность…

– Правильного толкования? Семьдесят два на двадцать восемь. – Магистр Велла развел руками. – Это достаточно много, на самом деле. Это – хороший шанс, поверьте.

– Для вас или для меня?

– Для нас с вами. – Велла выказывал просто-таки чудеса дипломатии, выворачиваясь из любой ситуации.

– Да… – Осси поерзала в кресле.

– Что смущает вас, леди Кай? Дело-то, мне кажется, как раз по вам: и в Лиге вы человек не последний, и в компетенции вам не откажешь, и опыт у вас имеется…

– Имеется, – кивнула Осси. – Кое-какой…

– Ну уж скромничать, – улыбнулся Велла. – Кое-какой… Кое-какой – это остров Хлосс? Или призрачные дворцы Эни? – Он выдержал паузу, неотрывно смотря на Осси. Словно взглядом ее сверлил. – Мы о ваших подвигах немного наслышаны, леди Кай. Наслышаны и знаем, на что вы способны… А теперь мы предлагаем вам главную загадку нашего времени. Разве это вас не увлекает? Мне казалось…

– Увлекает, и даже очень. Все это очень заманчиво, но… – Осси замялась, подыскивая слова.

– Рождает сомнения?

– Именно. Я не привыкла к таким подаркам.

– А это и не подарок, – снова подал голос Денсо Эрдалл. – Это сделка.

Кресло под Осси шмыгнуло, будто носом повело. Верховный магистр брезгливо поморщился и продолжил:

– Это сложная и опасная работа. Одна из тех, которые поднимают человека высоко либо роняют в безвестность. Высоко – вам вроде бы ни к чему, а вот сгинуть навсегда… это очень даже возможно. И, увы, такая возможность не исключена даже для вас. Так что это совсем не подарок, моя нежная гостья. Совсем не подарок…

Денсо Эрдалл выдержал паузу, видимо, чтобы все им сказанное дошло до сознания, уложилось там как следует и полностью осозналось.

– Это очень трудная и почти безнадежная работа. И кроме вас ее вряд ли кто сможет сделать, – продолжил он. – Правда, и плата на этот раз высока. Очень высока… Кроме аванса, который мы вам выплатим незамедлительно, вы вольны забрать себе все, что там найдете. Нас интересует только артефакт.

– Это я поняла, – кивнула Осси. – А скажите, минсир, этот артефакт…

– Слеза Лехорта?

– Да, минсир. Слеза… Что он собой представляет? И для чего он?

Денсо Эрдалл покачал головой:

– Конечно… Это резонный вопрос. И справедливый… Вот только ответа на него у нас, леди Кай, пока нет. Толком мы ничего про него не знаем. Знаем только, что очень он ценился когда-то – больше жизни и больше иных сокровищ. Вот, собственно, и все, что нам известно. Хотите верьте – хотите нет.

Хотелось Осси в это верить. Очень хотелось. А вот не верилось… Хоть убей – не верилось. Темнил что-то верховный… Темнил и не договаривал…

Ладно, на месте разберемся…

– А если я откажусь? – Осси уже не могла остановиться. Решение было принято, но возбуждение, как это часто бывает, переросло в кураж, и ее несло.

– Вы не откажитесь, леди Кай, – тихо он так это сказал… Мягко… Аж мурашки по коже… – Вы уже согласились. И я в этом убежден… Ведь так?

Знал наперед все этот добрый дедушка с застывшими в глазах льдинками. Как книжку он Осси читал. Как детскую книжку… И насквозь видел.

– Да, – вздохнула Осси. – Так.

– Вот и прекрасно. Я рад, что не ошибся на ваш счет. – Денсо Эрдалл поднялся. – Очень рад… Кройссо и Корффи вас проводят. И они же введут вас в курс. Да поможет вам Странник, леди Кай. И да хранят вас ангелы.

Выходя из зала в сопровождении двух магистров, Осси не удержалась и бросила украдкой взгляд назад, на стоящее в центре одинокое кресло. Заметив это, магистр Велла сделал короткое резкое движение кистью правой руки, и кресло мгновенно вспыхнуло, объятое жадными языками ревущего пламени. Резные подлокотники, причудливо выгнутые ножки, удобное кожаное сидение – все это корчилось, лопалось и трещало, осыпаясь горячим пеплом на мягкий белый ковер. Осси даже показалось, что она слышит далекий-далекий крик, наполненный мольбой и отчаянием. Хода шевельнулась, приподняв свою маленькую треугольную головку.

– Он все равно был бездарен, – сказал Генерал Ордена и улыбнулся своей очаровательной улыбкой.

Леди Кай промолчала.

Исход из зала был более живописным, правда, и более запутанным, чем пробежка по унылому коридору. Магистр Велла распрощался сразу же за дверью и ушел, сославшись на неотложные дела, а Осси, оставленная на попечение боевого мага, направилась в арсенал, чтобы пополнить запасы магических заклинаний. Благо представилась уникальная возможность сделать это, что называется, за счет заведения.

Однако прежде чем Осси со своим спутником добрались туда, им пришлось изрядно поплутать по замковым переходам. Они то спускались, то вновь поднимались по изящным лестницам, стены которых были украшены портретами древних личностей, обряженных в лиловые цвета Ордена. Пару раз по мостикам, перекинутым на невероятной высоте, они пересекали огромные залы, в глубине которых двигались чьи-то тени.

Огромные роскошные внутренние пространства резиденции были сложнейшим образом упакованы в обертку заурядного особняка на площади Павших. Осси шла и прикидывала, какую цену пришлось заплатить членам Ордена, чтобы совершить подобную метаморфозу. При этом она не забывала с интересом крутить головой по сторонам, разглядывая внутренние убранства комнат, через которые они проходили, и слушать веселую болтовню старшего магистра.

Фера Корффи оказался очень приятным парнем, веселым и общительным; при этом в нем чувствовались и врожденный такт, и незаурядный ум. Он успевал и пересказать подвиги великих магистров прошлого, и прокомментировать особенности деталей интерьера, пересыпая все это забавными случаями из жизни адептов, оставляя себе не самую последнюю роль в повествовании.

Но любая дорога рано или поздно заканчивается.

Эта закончилась аккуратненькой дверкой, обитой цельными листами меди, которые были густо покрыты рунами и охранными оберегами. Никаких замков и засовов на ней не было, однако, снимая защитные заклятия и обезвреживая ловушки, старший магистр повозился изрядно, а когда закончил – весь мокрый был от напряжения.

«А ведь не из слабых», – с уважением подумала Осси.

«Но и не супер…» – тут же откликнулась Хода.

Странно как-то при этом скосил глаза на живой браслет леди Кай Мастер Корффи… И это было из ряда вон…

Никто, никогда и ни при каких условиях не мог подслушать Стража. Это был незыблемый постулат, и все же… Тень легкой улыбки магистра не оставляла сомнений. Впрочем… может быть, это была только тень.

Скосить – скосил, но ничего, однако, не сказал. Лишь молча толкнул неожиданно тяжелую дверь и сделал приглашающий жест.

Арсенал Ордена был невелик. Но все, что находилось в этом небольшом зальчике, было действительно бесценно и содержалось в самом образцовом порядке. Одного только взгляда на стойку с доспехами было достаточно, чтобы понять – здесь собраны настоящие сокровища. Люди, которые пополняли этот запасник, знали толк и в жизни, и в смерти, и в магических битвах.

С трудом оторвавшись, а точнее – просто заставив себя оторваться, от изучения этой коллекции образчиков передовой боевой магии, Осси тяжело вздохнула и, получив от старшего магистра заверения, что ее еще допустят сюда позже, направилась вглубь арсенала.

После небольшой, но весьма оживленной дискуссии с магистром, который настаивал на легчайших полудоспехах времен Войны Трезубца, гибких и почти невесомых, Осси все-таки смогла отстоять право выбора экипировки за собой.

Больше, чем любой другой, даже самой разрекламированной профессионалами защите, она доверяла своему комбинезону, уже многократно проверенному и изготовленному когда-то по специальному заказу.

Осси Кай потратила на это полгода своей жизни и однажды, внезапно и тихо исчезнув из столицы, отправилась кружным путем в не особо дружественное островное королевство Рунд. Там после долгих и утомительных поисков она нашла, а потом путем многоходовых изощренных интриг, подкупа, а иногда и шантажа заставила Мастера Ритеса Зинатру – отставного некромансера, перешедшего на службу Короне, – взяться за выполнение небольшого частного заказа.

Бывший некромансер поначалу не испытал особого восторга от свалившейся ему на голову бойкой девицы. Предложение взяться за дело, которое могло не то что бросить тень на его старательно создаваемую репутацию, а просто изничтожить ее как таковую, отправив Мастера прямиком на плаху, его тоже не особо вдохновило. Но несколько фактов из богатой на всякие мерзости новейшей истории королевства Рунд и не очень давнего прошлого Мастера Зинатры, любезно напомненные ему одной юной графиней, быстро сделали его более сговорчивым. Тем более что этот не особо приятный разговор проходил под ласкающий слух звон монет.

Конечная стоимость тогда многократно превысила все мыслимые, а заодно и немыслимые границы. Задумка, однако, стоила любых денег, а реализация оказалась даже лучше, чем можно было предполагать, – Мастер Зинатра хоть и был типом пренеприятнейшим, но свою часть договора выполнил честно. Словом, Осси ни разу еще не пожалела о потраченных сотнях лидов.

Комбинезон получился удобным. Сидел он как влитой (а у Осси, как и у любой девушки, с одеждой были особые отношения) и имел огромное количество карманов, куда можно было рассовать кучу необходимых в работе мелочей, что, кстати, нисколько не сказывалось на фигуре. Он прекрасно защищал от холода и жары, создавая максимально комфортные условия для работы и передвижения. Не намокал, не горел и не рвался, а при необходимости мог менять свой цвет, подстраиваясь под окружение, делая свою владелицу почти невидимой, подобно испуганной жабе Рата. И наконец, он обладал мощнейшей защитой от почти всех известных видов магии. Даром что большая часть денег ушла тогда на то, чтобы убедить Мастера Зинатру использовать несколько заклинаний, не очень, мягко говоря, одобряемых Короной. А говоря попросту – приводящих умника, который осмелится это сделать, прямиком в подвалы Коронной Службы Лояльности. Подвалы эти были, по всей видимости, бездонны, ибо за сотню лет оттуда никто так и не вышел.

Рассказывать все это магистру Корффи было ни к чему, а потому Осси пришлось приложить массу усилий дипломатии кокетства, чтобы мягко и ненавязчиво настоять на своем.

От шлема Осси также отказалась наотрез – «Дабы не помять такую роскошную прическу», как оценил это язвительно улыбающийся Фера Корффи, и не сказать, что был при этом абсолютно не прав…

Трудно объяснить, но любой головной убор вызывал у Осси какое-то неприятное чувство скованности, и вместо ощущения свободы и надежной защиты рождал у нее медленно, но неумолимо растущее раздражение.

Стойку с обычным оружием по молчаливому согласию не удостоили даже вниманием, а вот на выбор магических кристаллов времени было потрачено немало. Наконец, после тщательного отбора, многократных перекладываний и жарких споров, мешок, предусмотрительно захваченный магистром, был доверху набит небольшими пирамидками. Внутри этих кристаллов, заряженных боевыми и защитными заклинаниями, бесчисленными радугами переливались разноцветные туманы. Выглядело это достаточно безобидно, чтобы не сказать – игриво, но некоторые из них таили в себе разрушения, способные разрешить практически любую проблему. Причем весьма радикальным способом.

«Возьмем это!» – Голос Ходы остановил Осси уже на выходе.

Только теперь она заметила, что Стража давно уже нет на привычном месте – левая рука чуть выше локтя еще хранила отпечатки колец, но самой змейки там не было и в помине.

«Где ты?» – спросила Осси.

– Идем, – Корффи тронул ее за руку и, не дожидаясь, двинулся в обход большого шкафа.

Осси оставалось только сокрушенно вздохнуть над развеянными останками инкогнито своего Стража. Что она и сделала, возведя свои чуть позеленевшие глаза горе и пообещав себе, во что бы то ни стало разобраться с этим невероятным, но все же имевшим место феноменом.

Хода была обнаружена в самом дальнем углу комнаты обвившейся вокруг изящного кинжала чуть меньше локтя длиной, закрепленного на отдельной стойке.

– «Гаситель Сна», иногда его еще называли «Левый Клык». – Корффи дотронулся до изуродованной щеки. – Это его след… Хороший выбор, Страж, хоть и не до конца предсказуемый. Красивая штука! И опасная!

Осси молча разглядывала смертельную игрушку, которая просто-таки приковывала к себе взгляд какой-то невероятной гипнотической силой. Мягкое пульсирующие свечение гарды вызывало легкое головокружение и заволакивало сознание мягким дурманом.

– Но все-таки я не стал бы его брать, – осторожно заметил Корффи. – Мы не изучили его до конца и не знаем пока, на что он способен, а такие вещи привязаны обычно только к одному хозяину и с трудом привыкают к другим. Его хозяина больше нет.

– А кто был его хозяин? – Осси почувствовала, что задала правильный вопрос.

– Астер Блисс.

– Тот самый? – Брови Осси удивленно взлетели, а рука, уже протянутая к кинжалу, остановилась на полдороге.

– Да, тот самый. Коронный вампир Астер Шег Блисс собственной персоной.

– Ничего себе. – Неожиданный это был поворот. Неожиданный, и не сказать, чтобы сильно приятный…

«Возьмем его, он этого хочет! Я знаю!» – настойчиво повторила Хода.

«Кинжал хочет, чтобы мы его взяли?» – уточнила Осси.

«Да».

– Поступай как знаешь, – неожиданно сдался Корффи. – Но я бы не стал с ним связываться. Впрочем, может быть, я просто предубежден.

Осси чувствовала на себе немигающий взгляд своего Стража и что-то еще, давящее, изучающее, но не враждебное.

«Надеюсь, ты знаешь, что мы делаем…» – Осси взяла кинжал со стойки, вытащила из ножен и крутанула перед собой, закрывая «восьмерку». Кинжал с легким шипением рассек воздух, пропев печальную песню давней войны. Песню, что слышна не ухом, а сердцем. Сердцем, которое так не любит убивать…

«Он говорит – “спасибо!”» – Посыл Ходы прервал то наваждение, которое овладело Осси, и она, остановив свой смертельный танец, провела пальцем по острейшему розоватому лезвию «клыка», слизнула с руки появившуюся каплю крови и засунула кинжал за пояс.

Старший магистр пристально посмотрел на девушку, покачал головой и, молча повернувшись, направился к выходу. Осси переглянулась с Ходой, пожала плечами и отправилась следом.

Глава третья

Ужин прошел в теплой дружеской обстановке. И это, наверное, оттого, что на нем присутствовали только леди Осси Кай и Хода. Причем последняя предпочла возлежать на трюмо, пытаясь завязаться в необычайной красоты тройной риванский узел, форму которого подсмотрела недавно в порту.

Вернувшись из резиденции Ордена, Осси потратила остаток вечера на сборы, которые были в общем-то не очень долгими. Благо за долгие годы процесс этот был отточен до полного автоматизма: достать и посмотреть костюм, зарядить целителя, проверить оружие, отобрать несколько приспособлений то ли взломщика, то ли мародера да собрать небольшой запас еды и легкого вина. Все – по минимуму и без излишеств.

Снаряжение уже было не раз опробовано, подогнано, и теперь небольшая кучка вещей и рюкзачок, которые покоились в углу спальни, вселяли спокойствие и уверенность, что и на этот раз все будет хорошо!

Покончив с делами, Осси решила поужинать и пораньше завалиться спать, чтобы к утру быть готовой и, по возможности, бодрой.

Есть, как и всегда перед началом нового дела, особо не хотелось (нервы, господа, еще никто не отменял), а поэтому Осси не стала мудрить и колдовать над готовкой чего-нибудь эдакого. Ограничившись холодной ножкой полевого сизача, она теперь впивалась зубами в хрустящую, хорошо прожаренную корочку, добираясь до розового сочного мяса. При этом она тщательно собирала растекшийся по блюду сок этого охлажденного деликатеса ломтем душистой лепешки, которыми славилась пекарня в доме напротив.

Поселившаяся около года по соседству бабуля-одуванчик Люонна, приехавшая в Фероллу откуда-то с восточных окраин, развила столь бурную и неожиданную для старушенции деятельность, что за полгода разорила больше половины пекарен столицы. Правда, надо отдать ей должное – лепешки, которые она делала, не шли ни в какое сравнение ни с обычными, ни даже с теми, что подавали при дворе. А уж это Осси имела возможность сравнить – и несколько лет назад, когда была приглашена на аудиенцию к Ее Величеству Беллизе IV, и совсем недавно, когда ее принимал уже сын покойной королевы Норвик II Бросс.

Что-то такое знала и умела эта бабуля, отчего ее выпечка получалась воистину особенной. Поговаривали даже, что не обходится тут дело без древней и позабытой всеми магии, но доподлинно никто этого не знал.

Кроме леди Кай.

Действительно, кроме редчайших специй, которые шли в ход и стоили немалых денег, Люонна не чуралась и провести наговор над поспевающим тестом, которое денно и нощно бродило в ее подвале. Это Осси знала наверняка, так как поведала ей об этом сама бабуля в благодарность за добытый однажды по случаю древний рецепт, отыскавшийся в бездонных недрах храмовой библиотеки.

Видимо, рецепт того пирога стоил для Люонны многого, потому что бабуля мало того что главный свой секрет вот так вот запросто выболтала, так еще и стала снабжать Осси печенюшками, которые были незаменимы в походах, потому как утоляли любой голод даже самым малым своим кусочком. С тех пор они стали составлять основу походного рациона Осси, ибо места занимали мало, не весили почти ничего, а проблему снимали величайшую. И, к слову сказать, обладали потрясающим вкусом.

Кроме ножки и лепешки на ужин был сыр, фрукты и бокал желтого вина из провинции Перк (розовое пешенское, конечно, подошло бы больше, но спускаться за ним в подвал было лень). Коротая таким образом вечер, Осси полулежала на кровати, обставленная тремя блюдами, и листала переданные ей бумаги Ордена, касаемые Схрона Лехорта.

По всему выходило, что последним пристанищем для поверженного полуангела стала, по причинам, сегодня уже никому не известным, природная пещера Кэшлет Калвэр в скальном массиве, выходившем на поверхность на северо-востоке пустыни Сото. Пещера эта была переоборудована под склеп, достойный столь знаменательной личности, и заняло это ни много ни мало около сорока восьми лет.

– Интересно, а где они держали его все это время? – Осси оторвалась от бумаг и сыра и взглянула на Ходу, которая уже справилась к этому времени с поставленной самой себе задачей и теперь безуспешно пыталась развязаться, перекатываясь по поверхности столика, недовольно шипя и со звоном сшибая скляночки и пузырьки, которыми было уставлено трюмо.

Так и не дождавшись ответа, Осси вернулась к бумагам.

«Переустройство пещеры обошлось казне в триста двадцать семь тысяч лидов…»

– Ничего себе!

«…На строительстве было занято более двухсот каменщиков…»

– Прям, стройка века! – Осси поправила челку, вечно спадающую на глаза, и продолжила:

«…Планы Схрона были уничтожены по окончании строительства…»

– Кто бы сомневался!

«…Руководившие строительством… (список на двух страницах) погибли при невыясненных обстоятельствах вскоре после запечатывания гробницы…»

– Интересно, а кто выяснял обстоятельства?

Хода, с грохотом уронив флакончик духов, стоимость которого равнялась бюджету какого-нибудь небольшого графства, шмякнулась на пол, не прекращая попыток распутаться. Но на помощь по-прежнему не звала.

Про строительство гробницы больше ничего не было, и Осси взяла лист с переводом пророчества «Високосный день», старательно переписанного адептами Ордена из книги «Сон Змеи».

Бегло пробежав текст глазами, она вздохнула.

– Да уж, очень вразумительно! Просто руководство к действию и инструкция по эксплуатации! Вот что это, скажи на милость, значит? – Осси провела пальцем по строкам, отыскивая нужное место.

– Вот… «Только алый, как кровь, гибкий плющ не прогнется под ветром вечности, в этот раз укротив его голод…»

Осси посмотрела на Ходу.

– Это что я сделать должна?

Чертыхнувшись, она начала перечитывать бумагу заново.

– Да уж, ясности тут – хоть отбавляй! Как тут вообще что-то увидеть можно? Мне кажется, для этого надо параноиком быть! Вот слушай. – Осси повернулась к Ходе. – Эй! Можно тебя отвлечь?

«Я слушаю». – Хода перекатывалась по полу, как клубок змей в брачный период.

– Этого мало. Слушай и запоминай!

«Слушаю и повинуюсь!»

Осси бросила на нее взгляд, должный парализовать и испепелить на месте.

Не парализовал и не испепелил.

– Слушай: «Истекая пустыми ночами, тают в прошлом дни будущего. И будет так, пока не наступит день лишний, которому и родиться не следовало. И случится это в пустынном безлюдном краю, а узнают его по дню следующему, что заберет как плату жизнь случайную.

Одна лишь слеза по ней прольется. Сорвется с ресниц, но, не успев, превратится в быструю птицу, летящую к далекому дому, упадет с подломанным крылом под небо из камня и во тьме упокоится.

И не будет иначе.

В белом камне под солнцем палящим прорастет алый плющ, древней силой, как цепью, увитый. Смочит кровью меча острие, отворяя врата, и восстанет один против всех.

Боли много не будет, не будет предчувствий, и голос чужой промолчит. Жизнь к подобию жизни эхо пробудит, и оно полетит, разбиваясь о стены и тени пугая. Искра золотом тени разгонит, их низвергнув во прах небытия, следом рухнут качели, летящие в бездну, и вокруг воцарится забвенье и мрак.

И не будет иначе.

Мертвых путь будет долог, извилист, и смертью укутан, и закончится в сердце втором. Двери в мир распахнутся, где не спят зеркала и лишь мертвые ветры гуляют. Голод их укротит алый плющ, им воздав подаренье, что укутает сумрачный тлен.

И иначе не будет…»

Осси замолчала.

– Это все. В общем – полный бред, да и к тому же совершенно нескладный.

«Ну, нескладный – потому что раньше это, наверное, стихи были, – после небольших раздумий заявила Хода. – А со стихами всегда так. Их когда переводят, то либо смысл остается, либо рифма. Это уж, как говорится, на выбор. Но стихи, по-любому, уже другими становятся. В данном случае важнее все-таки смысл…»

– Не знаю… Смысла я тут тоже особо не вижу, – пожала плечами Осси.

«Ну почему же… Кое-что понятно. Например, с забранной жизнью в безлюдном краю… Это очень на того легата похоже, который гробницу нашел».

– Ну, допустим, – согласилась Осси. – Похоже. Это еще можно как-то понять, да и то потому, что это уже свершилось.

«Вот именно! Потому и понятно становится. С пророчествами всегда так… – продолжала разглагольствовать Хода. – Они понятны только после того, как все произошло».

– Это верно, – вздохнула Осси. – Впрочем, про алый плющ и древнюю силу, обвивающую, как цепь, – тоже более-менее ясно.

«Согласна, – подтвердила Хода. – Тебя аж целых два раза помянули! Ты сначала прорастешь где-то там, на камнях, а потом еще и ветер зачем-то укрощать будешь… – Хода хмыкнула. – Алым плющом тебя, правда, давно уже не зовут, но когда-то, помню, дразнили. А я ведь тебе говорила, что не надо эту татуировку делать…»

– Ладно, чего опять начинать, – поморщилась Осси. – Плющ и плющ… Зато ты – древняя сила, и никак ни меньше!

«Что есть – то есть!» – скромно согласилась Хода.

– Ну, допустим, это мы с тобой поняли, а остальное? – Осси снова вздохнула. – Это же просто бред какой-то!

«Остальное мы не поняли и не поймем, хоть голову сломай, хоть две! Остальное надо просто запомнить, а при случае грамотно использовать».

– Умная ты какая! – Осси покачала головой. – Ладно, будем вспоминать и использовать. А ты все запомнила?

«Запомнила. Повторить?»

– Не надо. Верю.

Осси в сердцах отбросила лист и потянулась за следующим документом, представлявшим собой выжимку-компиляцию из легенд, слухов, сказаний, а большей частью предположений, описывающих момент гибели Лехорта.

Особенной ценности для предстоящего дела это чтиво не представляло, но любопытство даже Ходу узлом завязало, что уж говорить о молодой барышне. Тем более что занимало это эссе всего полторы страницы, исписанные мелким и аккуратным почерком.

«…И стал он наблюдать, как рой огненных черепах, вынырнувший из топких непроходимых болот Олвы, быстро переправился через грязевую реку и запрыгал по направлению к горному хребту Хавара, оставляя за собой лишь выжженную пустошь…

И двинулись тогда вперед укрытые до той поры от вражеских глаз всадники Лехорта. И окутанные клубящимся розовым туманом фигуры, оседлавшие гончих смерти, стремительными вихрями ворвались в ослепительное облако роя, рассекая его и рассыпая вокруг затухающие искры жизни.

И сплелся визг умирающих черепах с хрипом гончих и грохотом подков. Обожженные морды тварей, рожденных неуемной фантазией Охенты, скалились, пытаясь достать зубами вертких гадов. Покрытые броней хвосты стегали направо и налево, сбивая врагов на лету, мощные трехпалые лапы втаптывали поверженных бойцов в землю, а всадники, размахивая острыми, как бритвы, веерами, глухо рычали, подбадривая друг друга. Над всем этим хаосом битвы неспешно кружил Лехорт – полуангел-получеловек, окруженный ослепительным сиянием, методично расстреливая Огненных своим шипом…»

– У него еще и шип был? Сбереги меня Странник от встреч с таким полуангелом!

Возня на полу, переместившаяся куда-то ближе к двери, начинала надоедать, но Осси решила пока стерпеть и не вмешиваться. Глаза ее снова заскользили по старательно выписанным строчкам.

«…Всадники медленно, но упорно продвигались вперед, и хотя их наступление сильно замедлилось, сила и удача были еще на их стороне. Сея смерть, они продирались вперед, к центру роя, и битва разгоралась.

Победа всадников уже не вызывала сомнений – они погасили уже сотни огненных жизней и добрались до самого сердца роя, на ходу перестраивая боевой порядок, чтобы ударить со всех сторон. Измотанные борьбой гончие, роняя из пасти кровавую пену, продолжали одержимо рваться вперед. Но в тот момент, когда до центра роя оставался всего лишь бросок, огненные черепахи алыми искрами брызнули во все стороны, открывая то, что тщательно прятали, не щадя своих жизней.

И распустился в центре битвы ослепительный цветок, который начал вращение, все убыстряясь и выбрасывая вокруг себя узкие, как лезвия, лучи, на которые было больно смотреть.

И мир ослеп.

А вращение лучей становилось все быстрее, пока не слилось в один бешено крутящийся круг, который сжигал все, до чего успевал дотянуться. И было все кончено.

И лишь когда погас цвет бело-голубого пламени, остатки роя неспешно собирались в походный строй, а от ударного отряда всадников не осталось и праха. Повергнутый герой многих битв, легендарный Лехорт, лежал на песке, неловко подломив под себя сломанное крыло и истекая жизнью. Вечнослепая, но всевидящая Смерть уже стояла подле него…»

– Интересно, а как в ряды Охенты затесался полуангел? – Осси подняла глаза на Ходу.

«Зло относительно. Так же, как и добро. Уж ты-то должна знать… – Хода, справившаяся наконец с тройным риванским, возвращалась на прежнее место. – В конце концов его просто могли убедить, что бьется он за правое дело».

– В общем, как и ожидалось, толку от этого никакого. – Осси отбросила листы в сторону. – Итого. Что мы имеем?

Она откинулась на спину, широко раскинув руки, и уставилась в потолок, на котором медленно разгорались и тухли звезды неспешно вращающейся небесной полусферы.

– Гробница – в пещере. Плана гробницы у нас нет. Плана пещеры тоже нет. Что же есть? А есть у нас вот что… – Осси перевернулась на живот и посмотрела на Ходу. – Есть там наверняка защита, причем, скорее всего, магическая. А мы даже не знаем, кто ее ставил и как. А главное – не знаем, где. И есть у нас цель. Правда, не очень внятная, ибо почему-то никто не может или не хочет нам объяснить, как она выглядит. «Слеза Лехорта» – это, конечно, здорово и звучит очень трогательно, но что это все-таки такое и какого она размера? А главное, для чего она? Где ее искать и можно ли ее унести?

Осси потянулась, взяла с блюда большое крепкое яблоко, с хрустом надкусила и продолжила свои рассуждения.

– Еще надо понять, как она, эта самая гробница, открывается. Ну, допустим, это мы на месте решим – пока не видели, и голову ломать бессмысленно.

Осси откусила еще кусочек, затем продолжила:

– Дальше. Раз она простояла запечатанной столько веков, то, скорее всего, там живого ничего уже не осталось. Ибо, как говорится, так долго не живут, а живут обычно намного меньше. Причем изо всех сил стараются и себе, и ближним этот срок сократить.

Осси хрустнула яблоком еще раз, брызгая соком во все стороны, но не обращая на это внимания.

– А раз живого никого там, как мы договорились, нет, то это все несколько упрощает, и не надо, кстати, с собой тащить весь арсенал…

«Гаситель возьмем!» – Заява эта была столь неожиданной и безапелляционной, что Осси от удивления даже жевать перестала.

– Зачем? – Яблоко хрустнуло в четвертый раз, резко уменьшившись в размерах и рывком преодолев ту незримую границу, что отделяет целое от его части, а яблоко – от огрызка.

«Возьмем. Пригодится. А все остальное оставим. – Хода помолчала и добавила: – Пожалуйста!»

– Ладно, возьмем. – Осси откусила в последний раз, с сожалением осмотрела останки яблока и без подготовки, находясь все в той же вальяжной позе и болтая в воздухе ногами, со всей дури запустила огрызок в Ходу.

То, что еще совсем недавно гордо именовалось сочным плодом, стремительно описало в воздухе часть кривой в соответствии со всеми действующими законами прикладной математики (а все тела, как известно, летят по параболе, и никак иначе, что характерно, летать не желают). Кривая эта, начавшаяся возле руки леди Кай, другим своим концом, как совсем не сложно догадаться, упиралась непосредственно в Ходу. Однако в самый последний момент, нарушая все упомянутые законы, а заодно и пару-тройку других, траектория движения метательного снаряда сломалась, и огрызок резко ушел в сторону, с легким шипением истаяв в воздухе. Эдакая боевая магия в спально-бытовых условиях.

Хода же, никак не отреагировав на только что проведенные с ее участием, но без ее согласия маневры, как ни в чем не бывало попросила:

«И еще… Положи его, пожалуйста, на окно. Он соскучился по ночи и по ветру и хочет лунного света».

– Он хочет ночи и света… Ничего себе! – Осси закатила глаза, но все же поднялась и отнесла подставку, на которой возлежало ее новое, случайное и столь капризное приобретение, на подоконник. До того самого ветра, к которому так стремился этот странный клинок, неожиданно нашедший себе защитницу и лучшую подружку в лице Ходы.

– Мало мне тебя было, так нет – нашла себе еще игрушку. Лучше бы зверюшку какую завела, – проворчала Осси. – Слушай, а может, у вас любовь?

Хода в ответ тихо щелкнула, что, видимо, должно было выразить крайнюю степень возмущения столь нелепым предположением.

– Короче. Раз живого мы там не предполагаем, – продолжила Осси, – то арсенал с собой не берем. А берем мы только арбалет и Гаситель. Причем, последний станем выгуливать со всем положенным пиететом, устраивая ему лунные и ветряные ванны в положенное время. Что же касается всего неживого… то тут мы подготовиться не можем, потому как к тому, с чем мы уже сталкивались, уже готовы, а то, что нам еще неведомо… к тому и подготовиться нельзя. Вот!

«А неведомо нам многое!»

– Я тоже так думаю. Приятно, что хоть тут мы с тобой едины.

На этой мажорной ноте и закончился вечер. Небольшой особняк на улице Весов вскоре погрузился в темноту и покой, потому как все его обитатели отошли ко сну. Последнему и спокойному сну накануне неизвестности.

Но природу, которая, как уже доподлинно известно, категорически не терпит пустоты, судя по всему, не менее раздражает и состояние покоя. И, наверное, именно поэтому покой никогда не бывает долгим…

Осси проснулась от тихой и грустной, словно последний лист осени, мелодии – кто-то играл на клавесине. И играл, в общем-то, неплохо…

А плохо было то, что играли на ее клавесине и в ее комнате. А еще плохо было то, что Хода на это своеволие никак не среагировала, не выполнив тем самым основного своего предназначения.

Несколько ударов сердца, которые показались вечностью, Осси лежала неподвижно, притворяясь спящей и собираясь с мыслями.

Наконец, рассудив, что если бы незнакомец желал ей зла, то играл бы похуже и постарался извлечь из музыкальной машины звуки более резкие и противные, а то и просто прирезал бы ее во сне, Осси приняла решение.

Нарочито громко зевнув, она неспешно потянулась и открыла глаза.

– Доброй вам ночи, леди Кай. – Незнакомец продолжал играть как ни в чем не бывало, удобно расположившись за клавишами в кресле у окна.

– И вам…

– Мастер Дисс.

– И вам, Мастер Дисс. – Осси нашарила ночник, и тьмы в комнате поубавилось, хотя она не ушла совсем, а скорее просто отползла в угол, к окну, еще плотнее укутав и без того едва различимую фигуру ночного гостя.

Ночь продолжалась. Жизнь – пока тоже. Музыка тихо лилась, Хода мирно спала, а Осси ничего не понимала.

Единственным диссонансом этой умиротворенности, кроме незнакомца в любимом кресле, конечно, было то, что кинжал, впитывающий лунный свет у окна, в непосредственной, кстати, близости от скрытой полумраком фигуры, пылал, словно раскаленная головешка, которую только что вытащили из костра. Впрочем, Осси еще не до конца понимала, на что способно ее новое приобретение. И вполне возможно, что для него это было обычным делом – мало ли что там свежий ветер навеет…

– Прошу простить меня за столь поздний и незваный визит, а также за то, что пришлось нарушить ваш сон, леди Кай. Надеюсь, по крайней мере, что музыка хоть отчасти загладила мою неловкость…

– Один мой давний знакомый любил говорить, что надежда – глупое чувство, и, пожалуй, убедил меня в этом. – Осси начинал забавлять ночной диалог с незнакомцем, и только молчание Ходы немного напрягало.

– Я помню этого юношу. – Гость продолжал наигрывать что-то нежное, знакомое или на что-то очень и очень похожее. – Помню. Он забавлял меня какое-то время. За ним было очень интересно наблюдать… Но речь сейчас не о нем. И, простите великодушно, но не могли бы вы убрать подальше… – Гость мотнул головой в сторону окна, явно намекая на кинжал. – Он меня несколько… нервирует.

Осси хотела было возразить, что в своем доме она вольна держать оружие там, где ей заблагорассудится. Хоть в винном погребе, хоть в баке для грязного белья, а уж на окне, типа, и сам Странник был бы не против, а часто и сам так делал… Но потом подумала и решила, что, как ни крути, а это – удобный повод рассмотреть незнакомца поближе.

– Отвернитесь. – Осси закуталась в простыню и прошлепала босыми ногами до окна, а затем обратно уже с кинжалом в руке.

Пылал он, как факел, оставаясь при этом холодным, как лед.

«Слишком уж много странностей для одного клинка», – подумала Осси, пообещав себе при первом же удобном случае хорошенько изучить его, даже если для этого придется прибегнуть к помощи Ходы.

А пока она засунула его поглубже под подушку и устроилась поудобнее. Жаль только, что незнакомца рассмотреть так и не удалось – чем ближе была к нему Осси, и чем ярче пылал кинжал, тем плотнее была тьма, окутывавшая фигуру ночного визитера.

– Благодарю. Вы необычайно любезны, особенно учитывая неординарность нашей встречи. – Было видно, что фигура в углу отвесила очень изящный поклон.

– Да уж…

– Я весьма ценю это, поверьте. И, кстати, не стоит беспокоиться по поводу вашего Стража – с ней все хорошо, просто надо мной у нее нет власти. Скорее, наоборот…. Поскольку мы с ней – явления одного порядка, но я в иерархии занимаю высшую из реально достижимых ступеней, то позволил себе некоторую вольность, чтобы обеспечить конфиденциальность нашей беседы.

– Мне кажется, мой незваный гость, что вы позволили себе больше, чем одну вольность…

– Безусловно, вы правы. Безусловно. И уверяю вас, что будь у вас чуть больше времени, я бы вел себя совершенно иначе… – Дисс замолчал и некоторое время просто играл. – …Совершенно иначе, поверьте! Как всякий благовоспитанный человек, я записался бы к вам на прием загодя. А затем явился бы в строго назначенное время в подобающем виде и прежде вручил бы вам свою карточку, чтобы вы могли крутить ее в руках во время разговора, периодически заглядывая в нее, чтобы вспомнить, как меня зовут…

– У вас не такое уж сложное имя!

– Именно так, моя любезная. Именно так… Но у людей, увы, такая, знаете ли, короткая память! Мир все еще очень несовершенен. Да и вряд ли когда-нибудь таким станет. – В голосе Мастера неожиданно проскользнуло неподдельное сожаление.

Удивительно, но манера гостя изъясняться вычурно и высокопарно не раздражала Осси и даже не казалась нелепой – она как-то очень органично соответствовала ситуации, будто по-другому и быть не могло. Будто каждую ночь в спальне девушки появляются таинственные незнакомцы, чтобы немного поиграть на клавесине и поразвлечь скучающую барышню философской беседой о несовершенстве этого мира.

– Как вы, наверное, догадываетесь, у меня к вам дело. – Дисс, видимо, счел светскую часть разговора оконченной.

– Я догадываюсь. И даже, кажется, догадываюсь, какое.

– Ну, это, право слово, нетрудно. Безусловно, оно связано с событиями последних дней. Я слышал, вы получили заказ…

Осси не поняла, было это утверждением или вопросом, но на всякий случай ответила:

– Да.

– Мой вам совет – не спешите его выполнять! Лучше бы, конечно, если бы вы вообще не брались за него, но сейчас, как я понимаю, уже поздно – профессиональная честь, реноме и все такое… Отказаться вам будет уже не очень удобно, хотя повторяю – это был бы лучший выход. А посему хотя бы просто не торопитесь.

Незнакомец замолчал, будто ожидая, что Осси с радостью согласится с ним или, напротив, начнет ожесточенно возражать.

Осси молчала.

Молчал и гость. Пауза затянулась, и Осси не выдержала первой.

– Почему?

– Есть вещи, которые, знаете ли, совсем не обязательно находить после того, как они потеряны. Эта – как раз из разряда таких. Не стоит возвращать ее в мир, тем более что он все еще так несовершенен. Вы ведь даже не знаете, что это такое…

– А вы знаете?

– Я знаю, – кивнул Мастер. – Могу сказать вам только, что это – источник огромной мощи, и нет у меня почему-то не то что уверенности, но даже и тени надежды, что ваши новые друзья смогут с ней совладать. И ладно бы только они рисковали… Так нет же – мы все будем вовлечены в круговерть безумия. Так или иначе. Так что пусть уж она лучше остается там, где сейчас, а остальное – моя забота. В конце концов, не вы ее туда клали – не вам и забирать. – Гость позволил себе слегка усмехнуться. – Меня вполне устроит то положение вещей, которое уже долгое время существует. Пусть себе существует и дальше.

– Кто вы?

– Я? Ну, наверное, будет правильным считать, что я хранитель… Хранитель равновесия, если вам будет угодно.

– Третья сила? Добро – зло, свет – тьма, а вы, типа, – между ними?

– Моя милая юная красавица, почему…

– Я не ваша, не милая и не юная!

– Хорошо хоть, не возражаете против красавицы, – усмехнулся Мастер. – Так отчего вы вдруг решили, что мир так прост и двуполярен? Не оттого ли, что люди всегда бьются за правое дело против всеобщего и всеохватывающего зла? Правда, враги всегда утверждают то же самое! Вы знаете хоть одну армию, которая бы гордо провозгласила, что ведет бой за окончательную и непоколебимую победу зла во всем мире, и, высоко подняв аспидно-черные хоругви, отправилась в поход? Таких армий нет! Все битвы, что прогремели и еще прогремят в этом мире, будь то война или банальный трактирный мордобой, – все они велись и будут вестись исключительно во имя добра! Во имя справедливости, лучшей доли, освобождения, независимости, счастья, наконец, – в том виде, как кто-то его понимает, конечно… Идет вечная и нескончаемая война за мир, причем желательно, чтобы во всем этом самом мире! Вот так-то… Это не такое уж сильное откровение, но очень уж неудобное для нашей людской породы – не любим мы признавать, что нет ни добра, ни зла, нет белого и черного, а есть только середина. Только серый цвет. Зато всех мастей и оттенков – от самого светлого и до самого темного… Мир однополярен. И так уж получилось, что ваш покорный слуга в данное время отвечает за его, назовем так стабильность… По мере скудных сил, разумеется.

– Вы все это серьезно?

– Более чем! К сожалению. А в свете всего этого мне очень бы не хотелось, чтобы в нашем с вами мире появилась сила, способная склонить чашу весов в какую-либо сторону слишком сильно и слишком быстро… Я не прошу у вас ответа. Я просто хочу, чтобы вы подумали и решили сами. Меня устроит любой вариант – останется ли Слеза там, где ей самое место, отдадите ли ее мне… Главное, чтобы она не попала в третьи руки.

– А почему вы, собственно, решили, что я вас послушаю?

– Почему… Это очень сложный вопрос. И на него так сразу не ответить. Считайте это моей профессиональной тайной. А если уж вам так любопытно, что прямо невтерпеж, – почитайте «Сон змеи», и если вы все правильно поймете, то, возможно, получите ответ. А теперь позвольте мне откланяться! И отнеситесь серьезно к тому, что я вам тут наговорил. Не ошибитесь в выборе. Удачи вам, леди Кай.

Последний аккорд растаял в наступившей тишине, и гость поднялся с кресла.

– Один вопрос, Мастер!

– Да?

– А что вы играли? Что-то такое знакомое-знакомое, в голове вертится, но никак не могу вспомнить…

– И вряд ли вспомните… Это родилось прямо сейчас – влияние момента, знаете ли… Ночь, красивая, почти обнаженная девушка, запах древних тайн, в общем, всякая сентиментальная чепуха…

– Так вы импровизировали?

– К вашим услугам, любезная… Надеюсь, вам понравилось.

– Очень, – кивнула Осси. – Спасибо вам, Мастер! И за музыку, и за вечер!

– Скорее ночь, чем вечер, – задумчиво произнес Мастер Дисс. – Да и та уж к исходу. Ложитесь спать. И подумайте о нашем разговоре. А на случай, если все надумаете правильно, дней через десять я буду ждать вас в Монеде. В таверне «Филфера», это возле рыночной площади – найти несложно. Так что приглашаю вас на ужин, моя милая леди…

Осси ничего не ответила.

Тьма сгустилась, скрыв фигуру полностью, а когда через мгновение, прорвав наконец невидимую преграду, свет от ночника добрался и до этого уголка комнаты, в массивном кресле никого уже не было. Только рядом с клавесином на серебряном подносе покоился дымящийся холодом брус кристально чистого льда, внутри которого спала ветка алого плюща – прощальный поклон Мастера.

Глава четвертая

Осси медленно вела пальцами по камню постамента. Камень был теплым, почти живым, почти гладким и отчего-то пренеприятным на ощупь. Крипта, похороненная в песках пустыни вместе с лежащей в ней статуей, была обойдена по периметру еще один раз.

Нынешний день, столь уже богатый на события, неумолимо катился к полудню. Солнце припекало все сильнее, а ничего похожего на вход или на устройство, его открывающее, обнаружить пока не удалось.

Рано утром, как показалось Осси – почти сразу после ухода ночного визитера, в ее дверь постучался легат Ордена, который за то недолгое время, что Осси умывалась и облачалась в комбинезон, наладил мобильный портал, перенесший их в холл магистрата.

Там их уже ждал Фера Корффи.

Обменявшись приветствиями, они через такой же портал покинули столицу, чтобы в тот же миг возникнуть в тысяче фаронгов от нее, в лагере Ордена, который был разбит на краю котлована в пустыне Сото.

Надо сказать, что работать быстро и эффективно, а главное – обустраивать эту работу с максимальным удобством Орден умел. Лагерь трудно было назвать аскетичным – большой, прекрасно спланированный, сооруженный явно не на один день, он занимал довольно-таки значительную площадь в непосредственной близости от нежданной находки. При том, что лагерь был рассчитан, как оценила Осси, человек на сорок-пятьдесят, не меньше, девушка не заметила здесь ни одного праздношатающегося. Да и вообще, это больше напоминало военное поселение, нежели городок мародеров-любителей, наскоро сооруженный послушниками.

В центре идеального, насколько могла судить Осси, круга находился большой пятнистый шатер, оцепленный кольцом скучающей охраны, не иначе – командный пункт. От него пятью секторами, разделенными прямыми и широкими «улицами», в сторону, противоположную котловану, отходили палатки различных служб Ордена, окрашенные в желто-серый пустынный камуфляж.

Часть лагеря, обращенная к котловану, оставалась пустой; ее поверхность была сплошь покрыта спекшимся в мутно-бежевое стекло песком – видимо, это были последствия того самого магического удара. Причем вся эта грязная и неровная поверхность была плотно исписана рунами разных цветов и размеров. Местами они даже шли внахлест друг на друга – в несколько слоев.

Некоторые письмена Осси узнавала – это были охранные руны отражения. Различной силы и природы, они были готовы в любой момент воздвигнуть непроходимую для определенной стихии стену, чтобы защитить то, что находится по другую сторону грани. Но большая часть надписей и знаков оставалась для девушки загадкой.

После первого и очень бурного свидания с дневным светилом, которое произошло пять дней назад, памятник будто уснул. Во всяком случае, никаких новых неожиданностей, равно как и повторения старых, больше не происходило. Тем не менее, Орден пытался сделать все, что только возможно, чтобы избежать новых незапланированных жертв.

Несколько молодых людей в балахонах послушников первой ступени что то подправляли в надписях в самом углу площадки. Легат, присматривающий за ними, стоял несколько в стороне от группы своих учеников. Вальяжно и спокойно вроде бы стоял, но не сводил при этом со своих птенцов пристального взгляда, которому мог бы позавидовать любой видавший виды ветеран, наблюдающий за новобранцами, расположившимися на перекур у дверей порохового склада.

По самому краю котлована через равные промежутки – шагов примерно так через пять – были воткнуты магические жезлы с навершиями в виде небольшого конского хвоста. При полном отсутствии ветра эти то ли нити, то ли волосы лениво покачивались из стороны в сторону, и это их шевеление немного нервировало. У Осси даже возникло совершенно дикое ощущение, будто она находится на дне глубокого водоема и смотрит на плавно колышущуюся гриву морского змея…

А еще, если приглядеться внимательнее, можно было заметить небольшое марево, которое клубилось над навершиями посохов, искажая перспективу чуть больше, чем движения нагретого воздуха над остальной поверхностью. Что это означает, Осси не знала, но готова была поставить любое свое кольцо на выбор против пивной пробки, что граница – на замке, и все такое…

Посреди всего этого великолепия стояли главные режиссеры данной пьесы – Денсо Эрдалл и Кройссо Велла. Едва завидев прибывших, они прервали свою тихую беседу и повернулись к Осси.

– Готовы? – вместо приветствия спросил верховный магистр.

Осси кивнула.

– Отлично. Ну, тогда чего тянуть… Он ваш. – Магистр повел рукой, указывая на строение на дне котлована, будто делая невероятной щедрости подарок. – Весь. Со всеми потрохами.

Осси посмотрела вниз, чтобы оценить широту жеста. А посмотреть было на что.

В лучах недавно взошедшего солнца зрелище было просто феерическим.

Ослепительно сверкающая крипта, достигающая в высоту примерно три человеческих роста, заливала все окрест призрачным светом, будто исходящим из нее самой. От этого создавалось впечатление, что весь свет мира рождается там, внизу, на дне, а лишь затем выплескивается наружу и, отражаясь от солнца, растекается во все стороны.

Очень тяжелая на вид и не обремененная никакими украшениями или надписями крыша крипты парила в воздухе, казалось, сама по себе, лишь слегка опираясь по углам на четыре узкие колонны, растущие из массивного основания.

Отсюда – с края котлована – все строение казалось целостным и выточенным из единого куска камня. Оно было необычайно изящно своей лаконичностью, граничащей с аскетизмом, – эдакая простота, возведенная в абсолют и воплощенная в камне. В скользящих по поверхности лучах восходящего солнца схрон казался призрачным отражением, мороком, по какому-то невероятному недоразумению попавшим в наш мир.

Внутри на круглом невысоком постаменте лежала фигура ангела с подломленными крыльями, из последних сил пытающегося приподняться, опираясь на сломанный меч.

– Сказать, чтобы вы были осторожны, мне кажется, – обидеть вас, – Денсо Эрдалл смотрел на Осси пристально, не мигая. – Не мне учить вас вашему ремеслу. Поэтому я скажу вам просто: ступайте и выполните свою часть договора. И да не оставит вас Странник.

Магистр осенил себя знамением. Все остальные повторили за ним и, прощаясь, склонили перед Осси головы.

Осси почему-то стало смешно, и, чтобы не показаться неучтивой и скрыть столь неуместную улыбку, она просто сиганула с края вниз. Соскользнув по осыпи, она уже через мгновение оказалась внизу, у самого подножия крипты…

И было это уже очень давно.

Адепты Ордена во главе со своими бонзами умыли руки и теперь наблюдали за ней, оставаясь за ограничительной линией из охранных посохов. Кто с интересом, а кто и с усмешкой, вяло переговариваясь между собой.

Время шло, ряды любопытствующих потихонечку таяли под силой немилосердно палящего солнца, а больше ничего не происходило.

Замкнув, наверное, уже двадцатый круг вокруг основания, Осси остановилась и вытерла лоб:

– Тут ничего нет. Давай посмотрим наверху.

«Давай, – тотчас отозвалась Хода. – Страсть как люблю древние памятники».

– Да уж, древнее некуда, – вздохнула Осси, подпрыгнула, уцепилась за верхний край плиты и, легко подтянувшись, скользнула наверх.

Под крышей было не так жарко, но так же нерезультативно.

Пристально и не единожды осмотрев пол крипты и колонны, составляющие с полом единое и неделимое целое, и не обнаружив ни выключателей, ни подвижных блоков, ни подозрительных углублений, ни даже надписей «нажимать здесь», Осси обратилась к скульптуре.

То, что еще издали поражало воображение и казалось почти живым, вблизи рождало ощущения совсем уже нехорошие. Осси, несмотря на жару, почувствовала легкий озноб от одной только мысли, что длительное время была повернута к этому спиной. Сказать «как будто сейчас оживет» – это все равно, что не сказать ничего: от фигуры, раза в три превышающей нормальные человеческие размеры, волнами исходили мощь и ярость. Пока еще сдерживаемые. Именно «сдерживаемые» – такое чувство возникло у Осси, когда она смотрела на вздувшиеся вены на каменных руках, напряженные мышцы ног и пытающиеся расправиться сломанные крылья. Для движения, прерванного более пяти тысяч лет назад, не хватало самой малости.

«Расслабься».

Осси встряхнула гривой своих волос, прогоняя наваждение и выбрасывая из головы глупые мысли.

«Все спокойно. Ни единого следа магии. Это просто старый памятник».

– Тебе напомнить, что этот старый памятник устроил тут пять дней назад?

«Устроил – не устроил… Сейчас это просто камень. Запал был, да весь вышел. Не волнуйся, ищи лучше вход».

– Как скажешь, дорогая! Любой каприз!

Теперь, когда после короткого сеанса психотерапии с эмоциями было покончено, Осси принялась спокойно разглядывать лежащую фигуру. Фигура же, в свою очередь, спокойно лежала, как делала уже много сотен лет, и никого разглядывать не собиралась.

Да и нечем ей было, собственно говоря, разглядывать, потому как первое (и единственное), что сделали маги, это вынули из глазниц два необычных камня, дабы хоть как-то обезопасить себя от повторения огненного шторма, уже унесшего одну жизнь. Один из этих камней сейчас находился у Осси и вместе с некоторой суммой, переведенной на ее счет, составлял аванс за выполнение работы. Невозвратный, кстати говоря.

Еще при Ашпере III Странствующем Лига получила привилегию, по которой все авансы, выданные на исполнение заказов, считались невозвратными при любом исходе работы. Все расходные материалы, равно как и предоставленное оборудование, также переходили в собственность адептов Лиги, независимо от результата. Недовольное дворянство, составлявшее тогда значительную часть работодателей вновь основанной Лиги, по своему обыкновению побурчало немного и даже попробовало пару раз «забыть» про монаршую волю. Но даром что основателя Лиги Изыскателей, помешанного на поисках всевозможных древностей и артефактов, в народе чаще называли Пеньковым, чем Странствующим… Пара десятков веревок, накинутых на шеи особо несогласных, и небольшое перераспределение налогов среди сословий, причем, отнюдь не в пользу потенциальных заказчиков, – очень серьезный стимул повышения лояльности в народных массах…

И хотя с той поры прошло уже немало времени, да и сам Ашпер III уже перешел в разряд «древностей», зная крутой норов адептов Лиги и их незаурядные магические способности, отношения с Лигой старались понапрасну не портить даже очень сильные мира сего. В том числе и благостный Орден.

Так что смарагд, лежащий в кармане комбинезона, интесса по праву считала своим, и от нее одной только зависело, как им распорядиться в будущем. Где и у кого сейчас находился второй камень, было неизвестно, но, как бы то ни было, обе глазницы статуи были пусты.

Осси влезла на пьедестал. Внимательно осматривая статую, обошла ее по кругу, касаясь рукой и пытаясь кончиками пальцев нащупать разгадку входа. Пальцы нащупывали камень. Один только камень и ничего кроме камня. Гладкий, ровный, без трещин и неровностей. Без ничего…

Впрочем, иного и не ожидалось. С самого начала не похоже было, что плавные линии скульптуры, перетекающие одна в другую без малейшего излома, могли таить в себе разгадку. Дело явно было в чем-то другом.

И этим другим, скорее всего, был сломанный меч, на который опиралось каменное изваяние. Осси предполагала это с самого начала, но методично проделала кучу бессмысленной, может быть, с чьей-то точки зрения, работы, во-первых, по давно уже заведенной привычке делать все тщательно и по возможности последовательно, а во-вторых, чтобы за это время настроиться и «включить» на полную все свои инстинкты.

Закончив обход скульптуры, она остановилась так, что меч оказался прямо перед ее глазами.

– Что скажешь?

«То, чего ты, скорее всего, и ждешь, – думаю, что дело в нем».

– Я тоже так думаю. Осталось только догадаться, в чем именно… Что-нибудь чувствуешь?

«Ничего конкретного. Слабый магический фон. Очень слабый. Может быть, остаточный, может, наоборот – что-то типа взведенной пружины».

– Понятно. – Осси внимательно осмотрела меч.

Полуторный (с поправкой на размеры изваяния), обоюдоострый, сломанный примерно в одной трети длины от острия, причем обломок меча скульптурной композицией не предусматривался – во всяком случае, рядом его не было. Простой – без излишеств и украшений, обычная гарда, без камней и накладок… Словом, меч воина, а не парадная игрушка дворцового щеголя.

– Что в пророчестве сказано про меч? – Осси в общем-то помнила и сама, но тут важно было именно дословное воспроизведение текста.

«Смочит кровью меча острие…»

– Тут нет острия. Да и крови тоже…

«Ну, крови-то, положим, тут предостаточно. И расфасована она в привлекательную упаковку “Кай Шаретт”. Только вскрыть осталось…»

– Ну если других идей нет… Давай вскрывать. – Осси вынула из ножен кинжал, блеснувший розоватым перламутром.

«Вот видишь, еще толком и не начали, а он уже пригодился», – не преминула съязвить Хода.

Осси несильно полоснула клинком по левой ладони и тут же сжала кулак. По лезвию кинжала ползла алая капля, постепенно уменьшаясь в размерах, будто полотно клинка впитывало кровь. Вскоре она пропала совсем, а клинок засветился алым сиянием, еле видным на ярком солнечном свету.

– Это что еще?

«Не знаю. Есть активность, но слабая и быстро угасает».

Действительно, розоватая аура клинка таяла просто на глазах.

«К Дальним его! Это не важно сейчас. Давай!»

Осси согласилась, сунула Гаситель в ножны и разжала кулак. Крови набежало уже достаточно – почти полная горсть.

Осторожно, чтобы не разлить ни капли, Осси подняла руку и провела ладонью по каменному клинку скульптуры с самого верху, оставляя на белом камне красно-бурые разводы.

Конечно, на весь обломок меча длиной в полтора арда крови не хватило, но этого было и не надо…

«Активность растет».

Кровь девушки, густо размазанная около гарды меча, почти мгновенно тончайшим слоем растекалась по всему клинку, теряя густоту цвета, пока не истаяла вовсе, впитанная им так же, как и капля кинжалом.

– Ну надо же… Как мы похожи! – Осси даже чуть назад подалась.

«Активность. Всплеск».

Из глубины каменного лезвия медленно стали проявляться алые линии. Становясь все ярче и переплетаясь самым причудливым образом, они неспешно, будто капли по стеклу в дождливый день, сползали вниз от гарды к постаменту, в который упирался обломок меча.

– Опа! – Осси шлепнула ладонью себя по левому запястью, в том месте, где примостилась на руке Хода. – Значит, все-таки угадали!

Линии тем временем покрыли все полотно лезвия, сплетясь в очень сложный и красивый узор, который теперь набухал цветом, разгораясь все ярче и ярче.

– Тебе это ничего не напоминает? – ахнула Осси.

«Напоми…»

В этот момент, оборвав Ходу буквально на полумысли, все четыре колонны, поддерживающие крышу, с легким скрежетом камня по камню стали неспешно проваливаться вниз. Крыша, что характерно, оставалась на месте и никуда съезжать не собиралась. Парила себе преспокойно на прежнем месте на высоте пяти ардов, ничем более не удерживаемая и не подпираемая.

«Кинжал напоминает. Гаситель», – с некоторым опозданием закончила свою мысль Хода.

А от колонн уже не осталось и следа. Последней, чуть отстав от остальных, в глубине постамента скрылась ближайшая к Осси.

Но едва только девушка двинулась было заглянуть в образовавшийся колодец, как из всех четырех отверстий с ревом, похожим на тот пронзительный режущий звук, который издают шутихи на ежегодных ярмарках, только многократно усиленным, вырвались столбы пламени. Еще мгновение, и они уперлись в крышу, и теперь она покоилась на четырех огненных колоннах, как чуть ранее – на каменных. Рев и гул стоял немыслимый. Тугие струи пламени вырывались из четырех колодцев постамента, будто из самой преисподней, успевая по дороге разогнаться до невероятной скорости.

«Можно начинать бояться?»

– Еще нет. – Осси, задрав голову, смотрела, как густой жадный огонь, свернутый неведомой силой в четыре идеально круглые струи, со всей дури голодной стихии лупил в каменную крышу крипты.

Рвущиеся ввысь струи огня, будучи не в силах совладать с порождением недружественной стихии земли, беспомощно растекались по потолку от углов к центру. И если сами огненные колонны были ровными и гладкими, то пламя, высвобожденное под крышей, бушевало яростью ненасытного пожара, заворачиваясь и завиваясь хищными языками.

Через несколько мгновений огонь закрыл собой весь потолок. Еще немного он копил силы, но, так и не найдя выхода своей все поступающей откуда-то из недр матушки земли энергии, сначала робко, а затем все сильнее закапал вниз с краев крыши. Огонь капал вниз, словно капли дождя с крыши беседки в королевском саду, где у леди Кай было однажды небольшое любовное приключение.

– Вот теперь, пожалуй, можешь начинать.

Капли огня набухали, точно капли воды. И так же срывались вниз. Только вместо приятного звона капели все это помимо рева и гула сопровождалось резким шипением. Шипение это звучало все громче и чаще, по мере того как все больше огня стекало вниз. Вскоре четыре плотных огненных занавеса отгородили внутренность крипты от всего остального мира, поймав девушку со Стражем на руке в огненную ловушку.

«Теперь уже не хочу. Теперь уже не страшно, а красиво. И на фейерверк похоже. Только если смотреть на него изнутри. – Хода умудрялась сохранять присутствие духа в любой ситуации. – Надо будет у нас такой же устроить потом».

– Устроим, если тут не поджаримся. – Осси тоже полностью пришла в себя от первого шока, вызванного неожиданным и очень бурным выплеском огня, и теперь крутила головой по сторонам в поисках выхода из ситуации.

«Включить-то фейерверк мы включили, а дальше что?» – Хода, как всегда, была очень рациональна.

– Что дальше – это классный вопрос! – согласилась Осси. – Дальше надо искать, как теперь всю эту красоту выключить.

Огненные стены становились все плотнее, и вот уже полностью скрыли окружающий пейзаж. Ко всему прочему, воздух внутри крипты, теперь уже огненной, постепенно нагревался. Пока еще температура поднялась не сильно, но, учитывая небольшие размеры крипты, становилось понятно, что скоро тут будет очень жарко.

«Думай быстрее».

– Я думаю! Думаю! – Осси встряхнула челкой. – На чем нас прервали?

«На кинжале. Они похожи».

– Правильно… Они похожи… У меча и у кинжала очень похожие узоры. Похожие или… – Осси снова вытащила Гаситель из ножен и поднесла к каменному мечу, который был затейливо раскрашен ее собственной кровью.

«Или одинаковые», – закончила Хода.

Огня под потолком становилось все больше. Видимо, он не успевал стекать, а оттого нижняя его граница опускалась все ниже. Гул огненных фонтанов, рев и треск пламени становились все громче, а завитки языков пламени – все ближе. В помещении, со всех сторон охваченном огнем, становилось очень и очень тепло.

– Точно! Одинаковые! А это значит, что? Это значит, что либо когда-то был сделан комплект – меч и кинжал, либо… Но рукоятки у них совсем разные – у кинжала она не сказать, что бедная… Так что это, скорее всего, не комплект… А это, в свою очередь, значит…

«…что это один и тот же меч! Ты – гений!» – От избытка чувств Хода радостно защелкала.

Воздух стал совсем уже горячим и при каждом вздохе обжигал легкие тысячами острых иголочек.

– Я знаю, что я гений, – отмахнулась Осси. – Это – точно один и тот же меч! Точнее его обломок, который потом переделали в кинжал. Значит, Гаситель, или как его там… Левый клык – это часть легендарного меча Лехорта!

«Во! А ты брать не хотела! Если бы не я…»

– Каюсь! Гений – это ты! Я была не права! Довольна? – Осси рукавом вытерла капли пота, стекающие по всему лицу.

«И не спорь впредь никогда!»

– Ладно… Значит, это меч Лехорта! Это, конечно, здорово и очень романтично, но что это нам дает?

«Слушай! Так он потому так и хотел, чтобы ты его взяла с собой! Он хотел вернуться сюда! Он знал, что должен быть здесь!»

– Он здесь… Острие меча здесь… А значит…

Леди Кай посмотрела на руку… Кровь еще текла, но на раскаленном воздухе стала совсем густой.

«Смочит кровью меча острие! Точно! Давай!»

Осси послушно разжала кулак и макнула острие клинка в густую, запекающуюся от немыслимого жара кровь.

Вопреки всем приятным ожиданиям и, соответственно, назло надеждам, с огнем в тот же миг ничего не произошло – он не угас, не утих и никуда не делся. Казалось, что наоборот – он вжарил, что называется, еще сильнее. Вопреки и назло.

Ответ на вопрос «Что произойдет раньше – они сгорят либо задохнутся, потому что еще чуть-чуть, и сгорит весь воздух?», – предстояло получить опытным путем уже совсем скоро.

С клинком же все происходило совсем не так, как давеча с мечом, пусть и каменным. Кровь по лезвию растекаться не собиралась, наоборот, она медленно, будто живая, собралась в одну очень большую каплю, причем, что характерно, на самом что ни на есть острие. Капля лежала на самом кончике бывшего меча, а теперь – кинжала, Гасителя и Клыка в одном лице, дрожала и набухала все больше и больше.

Сам клинок по своему обыкновению начал светиться красным светом, пульсируя все ярче и ярче, озаряя уже все вокруг, отчего сходство с пожаром усилилось еще больше, и теперь для полноты картины не хватало только суеты зевак.

А еще больше не хватало воды…

В какой-то момент капля перестала увеличиваться в размерах и сразу же перестала дрожать и колыхаться, словно желе. Затем, словно в аттракционе заезжего факира, она оторвалась от клинка и медленно, но все время ускоряясь, бордовым шариком начала подниматься вверх, к рвущимся навстречу языкам пламени. Миг, другой, и она кровавой пулей ворвалась в самое сердце огня.

И тут же все стихло.

Не стало гула и рева. Пропали, будто никогда их и не было, огненные столбы. Без следа растаяли во мгновение ока языки пламени, бесновавшиеся наверху, а жаркий воздух пустыни, заполняющий крипту со всех четырех сторон, казался свежайшим морским бризом, смешанным в равной пропорции с холодным дыханием Главирских гор.

Лишь тихое потрескивание остывающего камня и редкие шлепки падающих на пол капель пота – вот и все, что напоминало о только закончившемся разгуле стихии.

Кинжал перестал пульсировать и теперь слабо и ровно светился красноватым светом.

Три каменные колонны стояли на своих местах, как и должно поддерживая, крышу, словно и не уходили никуда погулять. А вместо четвертой в полу зияла не очень большая черная дыра.

Дорога была открыта.

Осси вздохнула, опустилась на каменный пол и привалилась спиной к постаменту. Некоторое время она сидела так, не шевелясь и не открывая глаз, затем сняла с пояса коробочку Целителя, прижала к порезу на ладони и держала, пока кровоточащая рана не превратилась в тонюсенький, едва заметный шрам, который должен был пропасть через несколько дней.

«Здорово, – сказала Хода. – Красиво было… Как вечером развлекаться будем?»

Глава пятая

Раззявленное жерло колодца не то чтобы манило, но деваться в общем-то было некуда. А поэтому Осси, постаравшись изобразить на лице подобающую сему торжественному случаю мину, бодро направилась к чернеющей пустоте. Подойдя к самому краю, она замешкалась, всего-то на мгновение, но этого было достаточно, чтобы услышать ехидный голосок стервы, пригретой в хозяйстве по какому-то фатальному недоразумению:

«Соберись, на тебя смотрит самая элита нашего социума…»

Дернув в досаде плечом, словно отгоняя назойливую муху, Осси обернулась назад.

На краю котлована замерла в немом ожидании ее грядущего подвига многочисленная массовка: расфуфыренные в полевую мишуру и закутанные в пыльные балахоны послушники, невозмутимые даже сейчас легаты и разомлевшие от жары, утирающие градом льющийся пот наблюдатели Пресвятого Апостолата, пара невнятных барышень в новенькой черной с иголочки униформе, другой столь же непонятный люд из служб обеспечения жизнедеятельности и, конечно же, высочайшая тройка незабвенных магистров. Неподвижная, нелепо мешковатая фигура Денсо Эрдалла, взирающего на Осси из-под густых зарослей седых бровей, настороженный, застывший прижизненным памятником в предвкушении исторического шага силуэт Кройссо и напряженный, но все равно чуть лукавый взгляд Корффи – вот и все последнее «прощай» благодарного Ордена.

«Надо бы сказать что-нибудь подходящее… Все-таки историю, как-никак, творим…» – мелькнула нескромная мысль.

«Скорее никак, – эхом отозвалась Хода. – Но все-таки скажи. Скажи… Не то припишут тебе чушь какую-нибудь – век краснеть будем».

– Ну, пойду, что ли… – выдавила из себя Осси и, смутившись собственной растерянности, повернулась к колодцу.

«Умница! Ну что за чудо! Такой незабываемый посыл всему прогрессивному человечеству…»

– Заткнись! – Взрыв ярости и досады на саму себя выплеснулся, естественно, на ближнего своего.

Девушка сделала последний шаг и подошла к черному провалу. Затем легла на плиты пола и свесила голову внутрь.

Колодец вел в коридор, с одной стороны которого был тупик, а другая терялась в темноте. Воздух в коридоре был немного затхлый, но по крайней мере он был. А после недавно пережитого уже и это можно было почитать за счастье. Так что вроде бы все было не так уж и плохо…

Леди Кай поднялась с пола, машинально отряхнула комбинезон, сняла с руки Ходу и бросила змейку вниз.

– Ну что?

«Все тихо, так что – добро пожаловать. Правда, нас тут никто не встречает».

– Это хорошо, – буркнула себе под нос Осси и, немного рисуясь, рыбкой, с переворотом, нырнула вниз, в темноту.

Приземлилась, как учили – в полуприсяде, будто сжатая, готовая в случае опасности мгновенно распрямиться пружина.

Опасности не было, а рядом поблескивала в свете какого-то заблудившегося лучика Хода.

Леди Кай выпрямилась, подобрала Стража, щелчком пальцев сотворила светляка и движением руки отправила его вперед. Голубоватая звездочка неспешно поплыла по коридору, освещая вверенное ей пространство. Действительно, встречающих не было.

Осси сотворила еще одного. Некоторое время провозилась, размещая его так, чтобы свет не бил в глаза, и зашагала догонять медленно удаляющийся огонек.

Коридор был прямой, как стрела, облицованный светлым, почти белым камнем, немного грубовато, правда, отесанным. Высота позволяла идти нормально, не сгибаясь, но подпрыгивать в таком помещении горячо не рекомендовалось, потому как неровные массивные камни потолка, скругленного в плавную арку, периодически задевали по волосам. Сюда бы со всего Королевства свозить толпами лиц, страдающих агорафобией, а самой билеты у дыры продавать…

Ширина коридора позволяла бы спокойно идти рядом двум путникам, да вот беда – единственный напарник висел на руке, чутко прислушиваясь к тому, что ждало впереди. А впереди пока не было ничего. Коридор и коридор…

Шли в полнейшей тишине. Единственным звуком было легкое шуршание пыли под ногами, которая приличным довольно-таки слоем покрывала плиты на полу. К слову сказать, слой этот лежал аккуратненьким, ровненьким и нигде не нарушенным. А это, между прочим, резко увеличивало вероятность того, что леди Осси Кай и Хода были тут первыми гостями за очень много-много лет. Так что, прежде чем устраивать здесь целебные экскурсии, сначала следовало провести тут влажную уборку.

Шли уже долго, приличным таким шагом, и прошли, наверное, фаронга полтора, а то и больше. И опять, как давеча в резиденции, – ни одного изменения в пейзаже. Будто один и тот же маньяк-архитектор ваял – эдакий апологет воинствующего лаконизма в строительстве.

Неожиданно светляк впереди начал притормаживать, а вскоре и вообще остановился, упершись в стену.

– Все, приехали? И это – весь аттракцион? – Тихий голос Осси прозвучал неожиданно громко и совершенно непохоже сам на себя, усиленный и многократно отраженный от стен и низкого потолка. Как прыгающий мячик, он то удалялся, то, будто прыжком, возвращался назад, искажаясь до неузнаваемости и приобретая все более пугающие интонации, совершенно чужие и не очень человеческие. Эхо разносило слова далеко, раскидывало их в разные стороны и собирало вновь в каких-то немыслимых сочетаниях.

Осси поежилась.

«Еще нет. Поворот». – Хвала Страннику, никто еще пока не придумал эхо для мыслей, а потому «голос» Ходы звучал совершенно обычно, спокойно и даже чуть лениво.

Действительно, подойдя к застывшему светляку почти вплотную, Осси обнаружила, что мысленные ее стенания об однообразности бытия услышаны, и коридор резко изломан назад под очень острым углом. Притом так, что еще с двух-трех шагов стена казалась абсолютно сплошной.

Отправив мановением руки остановившийся в нерешительности светящийся шар в дальнейшее странствие, Осси отправилась следом и очень скоро убедилась, что двигаются они почти в обратном направлении по тоннелю-близнецу, ничем, кроме количества пыли, от предыдущего не отличающемуся. Пыли было больше, а в остальном – те же стены, такие же плиты под ногами и все так же голова норовит зацепить низко нависающий потолок.

А коль скоро тоннели были похожи, будто зеркальные отражения, то и закончился этот тоннель в строго положенное время, причем, ровно тем же самым манером. Разве что поворот на этот раз был не справа, а слева.

И все началось сначала. Уже в третий раз.

Правда, очень скоро Хода определила, что движутся они не просто зигзагом, а еще и под уклон, а вскоре это стало очевидно и всем остальным членам экспедиции.

И еще, в этом, третьем по счету, тоннеле совсем не было пыли. То есть, вообще не было. Стены и пол сверкали чистотой и новизной. Сверкали иногда буквально, отражая голубоватый свет плывущих в воздухе светляков.

Потихонечку начинали гудеть ноги. Все-таки темп был изначально взят приличный, да и прошагали уже изрядно.

Наконец пейзаж стал меняться, хотя, с другой стороны, кто сказал, что изменения всегда к лучшему? Как бы то ни было, но изменения были налицо, и заключались они в том, что в конце тоннеля забрезжил свет.

«Ну вот, наконец и светлое наше будущее появилось. А то я уж думала, так и будем в темноте гулять», – подала голос змея на руке.

– Сейчас так и будем, – ответила Осси и двойным щелчком пальцев правой руки загасила обоих светляков.

С легким пшиком они рассыпались мелкими искрами, и наступила почти полная тьма. От полной она отличалась только тем, что где-то очень далеко, почти на пределе видимости, действительно горел свет.

– Давай-ка вперед, посмотри. – Осси решила, что такое радикальное изменение окружающей среды вполне достойно того, чтобы отправить вперед дозор. И не было в таком ее поступке ничего постыдного и трусливого, а была одна только рациональная осторожность и осторожная рациональность.

Хода развернула свои кольца, которыми удерживалась на излюбленном месте чуть ниже локтя левой руки, и мягко соскользнула на пол, умудрившись сделать это абсолютно беззвучно.

«Я мигом», – долетело откуда-то из темноты, а Осси осталась ждать.

Конечно, можно было и не застревать тут одной, а просто шарахнуть издалека чем-нибудь могучим, благо и сил пока еще было достаточно, и полный рюкзак сюрпризов разного радиуса поражения. Шарахнуть, а потом гордо войти в уже зачищенный этим самым «чем-нибудь могучим» круг света эдакой победительницей. Но, с другой стороны, и задержка получалась не очень большой, да и не на войну же они шли, в самом-то деле, а так – на рядовую прогулку подземными тропами за древними сокровищами.

«Все в порядке, заходи». – Мысль Ходы, нисколько не ослабленная таким небольшим, в сущности, расстоянием, прервала эти военно-приключенческие размышления, и Осси, как мотылек, устремилась к свету.

Коридор, он же тоннель, упирался в комнату. Небольшую и абсолютно пустую. А в стене справа была дверь. Обычная деревянная, чуть потемневшая от времени, но почти что совсем новая, особенно если учесть, сколько времени она тут уже простояла.

Но не она привлекла внимание искательницы сокровищ. Не она заставила остолбенеть прямо, можно сказать, на пороге, хотя никакого порога не было и в помине, – просто тоннель заканчивался, и начиналась комната. Если честно, то дверь леди Кай поначалу вообще не заметила.

Светильник…

Не подумайте только, что графиня Кай Шаретт никогда в жизни не видела этого достижения неукротимо двигающегося вперед прогресса. И дома, в столице, и в своем замке, в котором она, к великому огорчению папеньки, бывала крайне редко, этого добра хватало. За годы странствий, путешествий, скитаний и побегов Осси Кай повидала светильники, наверное, всех возможных конструкций и назначений, до которых смогла только долететь в своем полете инженерная мысль. Газовые, химические, магические и всякие другие, но такого…

Такого Осси Кай не видела никогда. Слышать – слышала, иногда про такое читала, но не очень-то верила, и вот теперь она стояла перед ним, разинув свой прелестный ротик, не только в фигуральном, но и в самом буквальном смысле.

Светильник в комнате был один, и висел он в углу между тоннелем и дверью. Представлял он собой половинку неглубокой чаши, очень похожей на выдолбленный и перевернутый древесный винный гриб иргуб, только каменный, размером раза в три поболее и, соответственно, поглубже.

Внутри этой чаши, в неглубоком озерце огня, плескались и кувыркались четыре крохотные саламандры, а пятая при этом спала, если так можно выразиться, на бережку, уютно свернувшись калачиком и укрывшись крылом.

Саламандры не то что были занесены в реестр животных, собравшихся исчезнуть с лица земли, а давно уже считались исчезнувшими и вымершими. Одним словом – не существующими. Последние, и не сказать чтобы прямо-таки убедительно достоверные, упоминания о встречах с ними датировались примерно четырьмя-пятью тысячами лет назад. То есть примерно как раз тем временем, когда и была построена гробница. С тех самых пор никто – не только в природе, но и нигде вообще – их не видел. И, как обычно это бывает с течением такого количества времени, они из разряда реально существующих постепенно перекочевали в разряд сначала полумифических, а затем и вовсе мифических гадов и тварей.

Теперь же эти мифические зверьки, к существованию которых современная наука относилась весьма скептически, в количестве пяти особей – трех желтых и двух красных – преспокойно резвились в огненном бассейне. И, похоже, при этом замечательно себя чувствовали и плевать хотели, верят в них головастые ученые мужи или нет.

Осси, затаив дыхание, стояла и смотрела на это маленькое чудо, а мысли ее скакали и в кучу собираться никак не хотели.

– Хода, что мы знаем о саламандрах? – попросила помощи девушка.

«Достоверно ничего. Только на уровне слухов», – ответила Хода, забираясь вверх по ноге, чтобы занять исходную и излюбленную позицию.

– Давай на уровне слухов.

«На уровне слухов – пожалуйста. Они питаются пламенем или огнем, как тебе угоднее…»

– Мне все равно – я не вижу разницы.

«Питаются, значит, огнем, а выделяют, как раз наоборот, почти чистый кислород, который в свою очередь и питает огонь, которым они питаются…»

– То есть это вечный круговорот?

«Правильнее, это – вечная замкнутая на себя экосистема!»

– Я опять не вижу разницы. – Осси все никак не могла оторвать глаз от танца крошечных саламандр.

«А ее опять нет. Это просто вопрос терминологии. Ты можешь изъясняться как чумазая селянка Осси, а можешь – как леди графиня Осси Кай Шаретт, вот и вся разница».

– А сколько они живут? – Осси настолько была потрясена увиденным, что даже на колкость никак не отреагировала.

«Не знаю… Думаю, что если не нарушать экосистему, круговорот по-вашему, то, наверное, вечно».

– А почему же они все сгинули? – Осси во все глаза смотрела, как только что проснувшаяся пятая ящерка, желтая с темно-красным гребнем на голове, расправив свои маленькие, но совсем как настоящие крылья, потешно потягивалась и зевала, прежде чем присоединиться к игре со своими подружками.

«Наверное, их просто истребили алчные маги и недоученные магички в погоне за секретом, который выделяет их огненная железа».

– А какого размера они бывают?

«Взрослые особи – до шести ардов длиной».

– Сколько? – Осси даже оторвалась от полностью захватившего ее зрелища и уставилась на Ходу.

Та, в свою очередь, приподняв золотую головку, не мигая, смотрела на свою хозяйку.

«Да шучу я! Шучу. То, что мы видим, это и есть взрослые особи. Больше они не растут».

– Класс! Пожалуй, нам это надо! – С этими словами Осси достала из рюкзака небольшой контейнер и принялась кончиком кинжала загонять саламандр внутрь.

Первой, причем без всяких понуканий, видимо, подгоняемая любопытством, туда забралась только что проснувшаяся – с темно-красным гребнем. Отсадив трех саламандр, Осси плотно закрутила крышку и убрала контейнер.

– Я даже знаю, где мы их поставим… – Фантазия у девушки уже заработала на полную. – Нужна только ваза побольше… Просто класс!

«И немалый доход, если учесть, что ты по договору имеешь право на все, кроме Слезы. Даже если мы уже больше ничего тут не найдем, ты уже стала богаче иного короля». – Хода была как всегда практична.

– Доход тоже не помешает, – согласилась стремительно разбогатевшая графиня. – Кто бы возражал.

«Говорят еще также – правда, это совсем уже сомнительно, – что саламандры – это дальние родственники драконов, поэтому если в двенадцатую после новолуния ночь вынести…»

– Хватит, хватит, остановись! Я все поняла… Но на всякий случай на двенадцатую ночь после первого же новолуния ничего не планируй.

Оторвавшись наконец от созерцания огненного зоосада, Осси присела у стены и вытянула ноги.

– Привал.

Некоторое время она сидела неподвижно, затем потянулась за рюкзаком.

Осси жевала печенье, старательно описывая события сегодняшнего дня в своем дневнике. Затем, добавив пару комментариев для будущего отчета, а там, чем Дальние не шутят, и для мемуаров – надо же чем-то старость занимать будет (правда, говорят – из Искателей никто еще до старости не дожил), она сунула дневник обратно в рюкзак и поднялась на ноги.

– Пошли. – Осси подошла к двери, взялась за массивное желтое кольцо и потянула на себя.

Дверь поддалась легко, будто все эти годы за ней регулярно ухаживали, тщательно смазывая петли.

А за нею был новый тоннель.

«Не пришли еще, значит… Жаль».

– Уже надоело?

Хода оставила вопрос без ответа.

Тоннель сильно отличался от тех, по которым они шагали раньше. Он был намного просторнее, выложен аккуратно подогнанными каменными блоками розоватого цвета, а главное, он был освещен. Через каждые двадцать шагов на стенах где-то на уровне головы висели чаши, подобные той – в комнате. Этого света, в принципе, хватало, и теперь путешествие продолжалось в значительно более комфортных условиях. Тоннель плавно изгибался то направо, то налево, постоянно спускаясь под уклон и уводя Осси все глубже под землю.

Шагов через триста закончился и этот коридор, приведя девушку в мрачную камеру с единственным светильником на стене. Других выходов из комнаты, что примечательно, не было. Правда, и пола в комнате тоже не было.

Всю площадь комнаты занимало огромное круглое отверстие в полу, в самой широкой своей части почти соприкасающееся со стенами, до которых оставалось не более четверти арда.

Девушка потихонечку пробралась в левый угол и склонилась над колодцем. Отверстие зияло черным пятном, и оттуда ощутимо тянуло холодом.

– Ну что? Похоже, это единственный выход? – Осси сотворила светляка и отправила его вниз.

«Похоже на то».

Голубой огонек медленно падал в глубину, освещая внутренность колодца. По стене вниз спускался узенький, в половину ступни, карниз, заворачиваясь огромной спиралью. Словно резьба в гигантской гайке.

Огонек становился все меньше и меньше, а дна все не было. Наконец он все-таки остановился.

– Что скажешь?

«Ардов сорок пять – пятьдесят. Могу проверить».

– Сорок восемь.

«Откуда ты знаешь?» – Хода искренне удивилась.

– Расстояние между витками примерно два с половиной арда. Я насчитала девятнадцать… А других выходов отсюда точно нет?

«Нет. Все стены – сплошной монолит, и за ними я не чувствую ничего. Похоже, что это – единственный».

– Ну, тогда делать нечего. Давай спускаться. – Осси сняла золотую змейку и положила на пол.

Пока Хода добиралась до места, где «резьба» выныривала из колодца на поверхность, Осси сотворила еще одного светляка, подвесила над колодцем на уровне пола и достала из рюкзака паучьи перчатки.

Эти перчатки год назад ей подарил Васьяр Брезгливый – легендарный вор-одиночка, в существование которого половина населения страны не верила, а другая вовсю искала его следы, даже там, где их отродясь не было и быть не могло, подстегиваемая желанием быстро обогатиться. За руки Васьяра – не за голову, как обычно, а именно за руки – казна объявила очень приличное вознаграждение, которое каждый год увеличивалось лидов на двести. Но Васьяр по-прежнему оставался неуловимым. Говорят, он даже пошутил однажды, что ждет, пока цена поднимется до тысячи, после чего отнесет старшему дознавателю свои руки сам. Было это несколько лет назад. С тех пор цена уже давно перевалила означенный им рубеж, но Васьяр по-прежнему гулял на свободе, доставляя своими уникальными руками много неприятных хлопот градоначальнику Фероллы.

Такая вот легендарная личность и обратилась однажды к леди Кай с просьбой помочь в одном весьма деликатном деле. Дело то было довольно сложным и запутанным, но с криминалом ничего общего не имело и проходило как раз по ее профилю, а потому леди Кай долго не думала, не ломалась и помогла.

В память о тех днях и в благодарность за помощь вор и подарил ей эти уникальные перчатки, сказав, что достались они ему по наследству от деда, а тому – от его деда, в общем, вещь очень древняя и ценная. А точнее – бесценная.

Они сидели тогда в одном подвальчике, отмечали успешное завершение дела и вспоминали разные забавные случаи из своих похождений. Тогда-то Васьяр, посмеиваясь и поблескивая своим смешными очочками, делавшими его похожим на школяра-переростка, и рассказал девушке, почему его прозвали Брезгливым.

Оказывается, еще по молодости, гуляя в какой-то шумной компании, он отказался пить из одной бутылки с одним заносчивым то ли графом, то ли князем, которого это безмерно задело, после чего последовало оскорбление словом. Причем слово это Васьяр произносить отказался наотрез, как Осси его ни упрашивала. Ничем не ответив на оскорбление дворянчика, Васьяр быстро и тихо покинул компанию. А когда под утро хмельной и усталый этот то ли граф, то ли князь добрался до своего особняка, то обнаружил там одни только стены. Из дома вывезли все – драгоценности, одежду, мебель, зеркала, ковры… Абсолютно все, включая коллекцию певчих птиц, которой так гордился благородный господин. И даже его жену, которая, как, правда, выяснилось позже, сбежала сама. С того самого случая и окрестили Васьяра Брезгливым.

Правда это или нет, Осси не знала и по сей день, но вот, что касается перчаток, то цены им действительно не было. В этом она убеждалась уже многократно, не забывая каждый раз поминать добрым словом человека, за которым охотилось полстраны.

Это были тончайшие черные перчатки, выделанные из кожи какого-то не известного Осси паука. Васьяр сообщил тогда его название, но оно как-то совсем и навсегда вылетело из головы. Перчатки совершенно не стесняли движений и каким-то невероятным способом многократно усиливали чувствительность пальцев. Но главная их особенность заключалась не в этом. При соприкосновении с любым предметом они прилипали к нему, причем тем сильнее, чем сильнее было давление руки. Васьяр утверждал даже, что с их помощью сумел подняться на пятый этаж башни одного замка по абсолютно ровной стене. Причем половину пути проделал без помощи ног, просто из интереса.

Подобные подвиги легендарного вора повторять пока не тянуло, но как страховку Осси использовала их много раз, и пока они еще не подводили.

Поправив рюкзак и перевесив кинжал за спину, Осси натянула перчатки и подошла к краю колодца. Развернулась, присела, уперлась руками в пол и опустила в колодец левую ногу. Нащупав карниз, перенесла вес на нее, после чего осторожно оторвала от пола правую ногу и тоже потихоньку опустила на карниз. Теперь она стояла над довольно-таки глубокой пропастью, возвышаясь над полом на полтуловища.

Начало было положено, а впереди была еще более простая задача – некоторое время двигаться боком, как краб, при этом всего лишь сохраняя равновесие. Простая задача превращалась в сложную или в очень сложную в зависимости от того, что скрывалось под словосочетанием «некоторое время». К сожалению, это можно было установить только опытным путем.

Потихоньку сдвинув левую ногу на полшага влево, Осси освободила левую руку и плотно прилепила ее к стене колодца. Проделав те же манипуляции с правой ногой и рукой, Осси оказалась в колодце уже вся полностью. Над краем возвышалась только ее макушка, да задорно, как пальмочка из огромной кадки, торчали вверх волосы, собранные в хвост.

– Ну, в добрый путь, – пожелала она самой себе и сделала первый шажок.

Потом еще один.

Еще.

Левая нога – левая рука.

Правая нога – правая рука.

«Как ящерица по стене», – мелькнула глупая мысль.

«Только у них это все быстрее и ловчее. Как ты?» – Это уже Хода, опередившая ее на полтора витка.

– Ползу.

Еще шажок.

Карниз оказался совсем узеньким – какие там полступни… Ползла, еле-еле цепляясь носками. Весь вес тела – на пальцах ног, пятки болтаются в пустоте и гирями тянут вниз, как будто за них кто-то держит.

Левая. Правая.

Стена холодная, от нее тянет стылой пылью, и прижиматься к ней не очень приятно. Но уж лучше к ней, чем падать спиной в манящую пустоту. А она так и тянет.

В ответ Осси вжалась в стену еще сильнее.

Шажок.

– Ничего. Все кончается когда-нибудь, – прошептала она себе.

Еще шажок.

«Осси!»

– Да? – Девушка остановилась, чтобы слова не сбивали найденный ритм.

«Дальше карниза нет».

– Как это? Я же видела. Он до самого дна.

«Он обвалился тут. Здорового куска не хватает. А потом опять есть».

– Жди. Иду. – Осси снова двинулась вперед.

«Жду».

Еще шажок.

Осси потихоньку приближалась. Слишком потихоньку – полтора витка заняли полвечности, не меньше.

«Ты в трех шагах от меня!»

– Жди на месте.

Осси подтянула правую ногу, затем с небольшим усилием оторвала правую руку от стены и, ведя по шершавой поверхности камня, протащила ее левее. Остановилась, перевела дух и скомандовала светляку опуститься чуть ниже. Он поплыл вниз, а вместе с ним поплыли тени. От этого жутко закружилась голова, и Осси зажмурилась изо всех сил, пытаясь вжаться в камень.

«Стоп», – послала она мысленный приказ и, собравшись с силами, открыла глаза.

Мир, состоявший всего из нескольких трещинок в камне прямо перед глазами, был неподвижен и устойчив, а это значило, что можно двигаться дальше.

Осси глубоко вздохнула и сдвинула левую ногу. Зафиксировалась и перенесла на нее вес, чтобы подтянуть правую.

В это миг что-то хрустнуло. Потом еще раз, уже громче, и Осси почувствовала, как левая нога проваливается в пустоту, а она сама опрокидывается и начинает падать.

Шорох падающих камушков и грохот кувыркающегося и стукающегося о стену куска карниза был радостно подхвачен эхом и усилен до такой степени, что сердце провалилось куда-то вниз. Оно падало вдогонку за осыпающимися обломками, и внутри образовалась пустота. Очень неприятная.

Осси дернулась вправо, перекидывая свой вес, и изо всех сил вдавила руки в стену, стараясь прилипнуть к ней так, чтобы потом не отодрать было.

Вроде бы удержалась. Но левая нога болталась в пустоте, лишенная опоры, а правая уже тоже начинала соскальзывать от резких трепыханий.

«Ногу левее! Еще левее! Еще! Еще немного, тянись! Тянись!»

Осси послушно выполняла указания Ходы, и только когда нога нащупала опору и утвердилась на ней, девушка поняла, что глаза ее плотно зажмурены. Причем с такой силой, что их уже начинает ломить, а под плотно прикрытыми веками пляшут радужные зайчики.

Осси замерла в этой нелепой, невероятной позе, распластавшись по стене и ожидая, пока восстановится дыхание и перестанет бешено колотиться сердце, так и норовя сбросить ее вниз в черный провал. Глаза заливал пот, но это даже не стоило того, чтобы обращать на это внимание.

Мало-помалу все пришло в норму – и сердце уже не пыталось проломить грудную клетку, чтобы вырваться на свободу, и дыхание постепенно стало ровным.

– Все в порядке, – успокоила она Ходу. – Я иду.

Через несколько мгновений она уже была рядом, и Хода обвивалась вокруг голенища высокого ботинка, пока Осси, скосив глаза, рассматривала пролом.

Провал действительно был большим. Даже слишком большим. Во всяком случае, перепрыгнуть через него было нереально, и путь оставался только один.

Вниз.

– Держись крепче, сейчас мы используем метод Васьяра.

«В чем он заключается?»

– Тебе лучше не знать. – Осси собралась и выкинула левую руку, насколько только могла, влево.

Тут же, будто боясь передумать, перекинула туда же правую, со всех сил вбивая ее в желтоватый камень стены. Затем, оттолкнувшись ногами, повисла на одних руках, кляня свою жизнь и моля Странника, чтобы то, что рассказал тогда вор про пятиэтажную башню, оказалось правдой хотя бы наполовину.

То ли Странник услышал молитву, и ему самому стало интересно, чем все это закончится, то ли не врал тогда вор, но обошлось.

Обошлось!

Осси Кай Шаретт висела над жадной манящей пустотой на одной только вязкой, клейкой массе, выделяемой паучьими перчатками, ничем более на стене не удерживаемая. Теперь оставалась всего-то пара пустяков – преодолеть несколько ардов вниз.

Осси ползла по стене, как муха. С той лишь небольшой разницей, что мухи занимаются этим регулярно всю свою сознательную жизнь, а вот леди Осси Кай выполняла этот трюк впервые. Причем единственный ее зритель также принимал в этом аттракционе непосредственное участие.

Когда ноги уперлись в так давно ожидаемую опору, Осси поняла, что чертовски устала, а руки, так те просто отваливаются.

«Дальше так же пойдем? То есть поползем», – поинтересовалась Хода.

– Нет уж, милая, ножками! Ножками!

«Кто ножками, а кто и брюхом по камням, – проворчала Хода, соскальзывая с ботинка на узкую каменную полочку. – Ну, давай! До новых встреч на крутых виражах!» – И Хода зашуршала вниз по карнизу.

Осси подтянула светляка пониже и опять занялась привычным делом…

Левая нога – левая рука.

Правая нога – правая рука.

Несколько витков прошли совершенно спокойно, и теперь она находилась где-то на полпути между верхом и низом. Тело превратилось в некое подобие автомата, и отдельные его части двигались сами по себе, подчиняясь давно заданному ритму: левая – левая, правая – правая. Поэтому, когда в работе автомата произошел сбой, Осси даже не сразу это поняла. А когда наконец поняла, то замерла и принялась шарить пальцами левой руки по стене, ощупывая неожиданно обнаруженное отверстие.

Наткнулась на него она совершенно случайно. Рука, отвоевавшая у бесконечной стены очередной кусок, неожиданно не встретила в положенном месте каменного блока, и провалилась в пустоту. Было ли это отверстие первым и единственным, или десяток их уже остался позади незамеченным, оставалось не ясным.

Произведенная пальпация кладки стены показала, что отверстие представляет собой глубокую и идеально круглую дырку диаметром чуть меньше ладони. Непосредственной угрозы дырка пока не представляла, но вопросов ее существование рождало множество.

После короткого оперативного совещания на высоте примерно ардов двадцати пяти над полом единогласно было решено двигаться дальше и на дырки, буде они еще попадутся, внимания не обращать. До тех, по крайней мере, пор, пока дырки не обращают внимания на ползущую по стене Осси и не угрожают ее существованию и здоровью.

Сказано – сделано. Осси вновь продолжила движение вниз по нисходящей спирали карниза и успела спокойно пройти еще виток, прежде чем кусок карниза под ее левой ногой плавно, слегка пружиня, как клавиша на клавесине, подался вниз. Сомнений не было – леди Кай наступила на педаль, которую легко и непринужденно проскочила почти невесомая Хода. И теперь эта педаль приводила в действие какие-то механизмы в недрах треклятой стены, назначение которых понятным станет очень скоро, но вряд ли упростит или сделает более приятным прохождение по карнизу. Скорее, напротив.

Назначение механизмов стало понятным буквально через несколько мгновений, которые Осси потратила очень грамотно, поспешив убраться от этого участка стены как можно дальше. Для этого, правда, ей пришлось развить просто запредельную для этих условий скорость.

По истечении этих самых мгновений внутренность колодца, окрашенная до этого лишь голубоватым светом светляка, осветилась красным всполохом. А сразу же после этого в стену, меньше чем в арде справа от Осси – как раз там, где ей положено было быть, не прибавь она прыти, – с резким шипением ударил небольшой, аккурат с ту самую дырку, огненный шар.

Брызги огня и осколки камня с пронзительным свистом разлетелись во все стороны, оставив на стене небольшое обугленное пятно. Только чудом ни один из осколков не зацепил стремительно, со скоростью бегущей улитки, удаляющуюся по карнизу от опасного места Осси.

«Развлекаешься?» – В голове зазвучал вопрошающий голос Ходы.

Через мгновение шипение повторилось, а за ним с точностью до мельчайших подробностей повторились и все остальные детали действа: огненный шар, удар в стену, брызги огня, свист каменной крошки и порыв горячего ветра.

Этот второй огненный залп своим очень красивым, но несущим непоправимый вред здоровью, красным светом высветил новую проблему. Быстро удаляясь от места первой атаки, Осси столь же стремительно приближалась к следующему обугленному пятну на стене, куда уже через миг ударил третий по счету залп.

Огненные шары били по всей центральной части колодца – наверху и глубоко внизу их не было. Били они из тех самых отверстий, на одно из которых случайно наткнулась Осси. Били через разные интервалы и не в одну и ту же точку, а чуть вразброс – видимо, у каждого отверстия был свой сектор обстрела. И теперь оставалось лишь немного подождать, чтобы выяснить – пересекаются ли эти сектора. Осси еще подумала, что если бы она эту развлекуху придумывала, то сектора непременно бы пересекались.

Едва только ей в голову пришла эта мысль, как она изо всех сил рванула вперед – и замерла, вжавшись в стену и почти упершись носом в горячую, еще пахнущую огнем черную отметину от предыдущего залпа.

Вовремя. Следующий залп почти дуплетом накрыл то место, где она только что была, опалив волосы огнем и царапнув щеку острым осколком камня.

«Я иду. Держись».

Осси не ответила, а сэкономленные на ответе силы полностью и без остатка вложила в бросок назад к тому месту, где еще светился раскаленный от двойного удара камень.

Бух. Бух. Справа и слева от нее в стену ударили огненные мячики.

«Везет мне сегодня на огонь!» – мелькнула дурацкая мысль, и Осси рванула налево.

И опять запах раскаленного камня прямо в нос и жар от стены.

Бух.

«Я тут». – Хода уже ползла по ноге, разворачивая веер защиты. Невидимый глазу, но достаточно эффективный.

– Спасибо.

«Куда уж ты без меня. – Хода поерзала на локте, устраиваясь поудобнее. – Порядок. Теперь, если только мощность не повысят, можешь не волноваться».

Хода лукавила – волноваться надо было по-любому. И убираться отсюда побыстрее – тоже.

Щит, развернутый Ходой и укрывший Осси Кай плотным коконом, действительно мог выдержать несколько подобных попаданий. Может, даже не один десяток. Но при каждом таком ударе силы Ходы резко расходовались. Заканчивался такой перерасход полной отключкой Стража на несколько суток, а иногда даже… Но об этом думать не хотелось.

Пытаясь найти компромисс между скоростью и осторожностью, Осси поспешила дальше. Несколько раз огненные шары попадали в стену совсем рядом, но теперь никакого вреда уже не наносили. Только волны горячего воздуха слегка взбивали волосы девушки. А потом один из ударов пришелся прямо в спину. Он воспринялся как неожиданный и неприятный толчок, заставивший пошатнуться и чуть не сбросивший вниз. Равновесие удалось удержать с трудом, а потом еще некоторое время пришлось приходить в себя и успокаивать разыгравшиеся нервы.

В какой-то момент Осси внезапно осознала, что выбраться из-под обстрела ей все-таки удалось. Огненные плевки шипели уже где-то высоко над головой, а до нее не долетали даже брызги разрывов, затухая где-то на полдороге. Защиту, тем не менее, снимать не стали, скорость снижать – тоже. До дна колодца оставалось меньше пяти витков.

Когда их осталось два, Осси решилась и, собравшись с духом, прыгнула вниз. Удар о дно был чувствительным, но Осси, как могла, спружинила ногами, чтобы погасить инерцию, и, упав на бок, отползла в сторону. Встать уже не было сил.

Они находились в такой же точно комнате, как та, наверху, с тем лишь единственным отличием, что дырявым на этот раз был не пол, а потолок.

Забившись в угол, подальше от колодца над головой и двери в дальней стене, Осси развязала рюкзак, достала флягу и сделала глоток вина. Такой большой, что завсегдатаи «Зеленого Петуха» просто поумирали бы от зависти.

Подошвы ног, отбитые от удара о пол, горели огнем, пальцы ног ломило так, что хотелось их оторвать, а спину сводили судороги. Осси посмотрела на флягу, сделала еще глоток и повалилась на бок.

– Отдохну немного, – прошептала она Ходе и, так и не успев подгрести рюкзак под голову, уснула прямо на полу.

Глава шестая

Когда Осси проснулась, то чувствовала себя много лучше и, хотя ноги еще болели, но уже не подкашивались, отказываясь носить бренное тело. Подкрепившись печеньем и глотком вина, на этот раз чисто символическим, Осси забросила за плечи рюкзак и арбалет, прицепила на пояс Гаситель и шагнула к двери.

За дверью, открытой со всеми возможными предосторожностями, не было ничего внушающего опасения. Обычный коридор. Очередной.

Коридор, он же тоннель, плавно заворачивал вправо и вниз, уводя все глубже еще одной, но более пологой спиралью.

Идти было легко. Ровные желто-розовые плиты, выстраивающиеся в замысловатую мозаику, создавали идеальную поверхность для быстрой ходьбы. По стенам игриво прыгали отблески огня от фонарей, давая вполне достаточное освещение. Да и дорога вела все время под уклон, так что ноги будто сами несли.

Мягкая подошва высоких походных ботинок, отлитая из смолы терсового дерева, которое произрастало только на юге континента на самой оконечности полуострова Гетар и давно уже считалось реликтом, не исчезнувшим лишь по какому-то недоразумению, приятно пружинила при каждом шаге, возвращая ногам бодрость и не создавая ни малейшего шума.

Хода висела на руке, рука покоилась на кинжале, кинжал же, в свою очередь, был прицеплен к поясу. Просто походная идиллия марш-броска, хоть песню запевай! Главное, чтобы больше никаких карнизов не попадалось.

Коридор завершил наконец свой бесконечно долгий плавный поворот и вывел на короткую финишную прямую. В конце его уже виднелась очередная дверь, на этот раз – двустворчатая и резная, украшенная каким-то замысловатым орнаментом. До нее оставалось ардов сто.

И тогда по ним ударили.

Ударили по-серьезному.

Ударили не для того, чтобы попугать. Ударили мощно, от души.

Чтобы насмерть, чтобы разом прикончить и искоренить. Чтобы больше неповадно было ни сейчас, ни потом.

В один момент вскипел и потемнел воздух сбоку от двери, и Хода даже не успела предупредить, успела лишь бросить вперед защиту, отгораживая Осси чуть мерцающим легкой радужкой щитом. Наверное, только это и спасло на этот раз.

С жутким воем пронеслась по коридору серая густая тень и мощнейшим молотом ударила по щиту, разнося вдребезги, сминая, взрывая и прорываясь к живой теплой плоти, прогрызая себе дорогу сквозь осколки и ошметки защиты.

Щит прогнулся, полыхнул бледнеющей радугой, истаял почти весь, но устоял. Один Странник знает, сколько сил умудрилась вкачать Хода в эту почти невидимую радужную пленку, но щит устоял.

Осси рванула с пояса два кристалла с зеленоватым туманом и метнула их в сторону двери, откуда с ревом на нее уже неслась новая тень.

Темная, густая, клубящаяся, будто клок мерзкого тумана, она заворачивалась в ломаную спираль, стремительно приближаясь. Рев нарастал, вспарывая барабанные перепонки и прогрызаясь под череп острым штопором.

Тень вломилась в щит, разбивая его, как хрупкое зеркало, и просто смела девушку, отбросив назад. Будто ядро ударило в грудь, выбивая воздух из легких.

Осси лежала на спине, пытаясь восстановить дыхание и остановить вращение стен и потолка. Темные зайчики прыгали в глазах, и от этого безумно кружилась голова. Во рту была кровь. Она стекала по губам на подбородок и шею. Почему-то очень горячая и вязкая. Крови было много. Она текла из глаз и ушей, собираясь темной лужицей на непромокаемом комбинезоне.

Леди Кай попробовала приподняться.

Тень зависла рядом – в пяти шагах, разбухая и расправляя, как крылья, свои клубящиеся края и хищно перебирая небольшими отростками, явно не намереваясь останавливаться на достигнутом.

Хода спешно пыталась поднять новый щит, но пока еще он был слишком хлипким, а клок серого тумана уже начал скольжение в их сторону.

В это мгновение один за другим рванули кристаллы, брошенные девушкой за миг до удара. Коридор вспыхнул изумрудно-зеленым светом, который плеснул вокруг, чтобы дотянуться и сжечь.

Подгоняемая ослепительно зеленой волной, тень рванула вперед, походя смела незавершенный щит и лавиной обрушилась на Осси.

Мельчайшие, как пыль, частицы, из которых была соткана тень, барабанили по комбинезону, рукам, лицу, словно серая песчаная буря. Удар каждой частички по незащищенной коже был похож на укус. Словно тысячи острейших игл впивались в кожу, выжимая из нее кровь, как из губки, чтобы выпить жизнь.

В груди было холодно, в голове – пусто. Руки и лицо горели огнем. А тень все жалила, обжигая холодом, и не было этой боли конца.

Где-то безумно далеко, на руке, Хода переливалась золотыми всполохами, и там, где чешуйки ее вспыхивали золотом, мгновенно сгорали сотни серых частиц. Но этого было так мало, а на их место тут же устремлялись новые.

Тень отпустила, отхлынула на миг, а потом рухнула на Осси. Будто каменная могильная плита упала сверху. Обволакивая тело, она сжимала свои жалящие объятия, чтобы раздавить жалкую теплую оболочку, как перезрелую сливу.

В глазах потемнело, будто тисками сдавило сердце, и холод из груди уже свободно, по-хозяйски растекался по венам, гася остатки жизни.

«Камень. Брось камень», – тихо, словно из самого последнего далека, донесся знакомый голос.

Сознание Осси уцепилось за него, пытаясь удержаться в этом мире и не соскользнуть…

Но боли было так много!

«Брось камень. Глаз…» – Голос звучал все тише, отдаляясь навсегда, и Осси поняла, что на этот раз ей не удержаться…

Не повезло.

«Брось Глаз», – голос утих.

Угас, будто свечу задули.

И тело, уже не управляемое меркнущим сознанием, на автомате, подчиняясь вбитым в него рефлексам всегда, не задумываясь, выполнять то, что велит этот, такой занудный, голос, включилось. Рука нащупала застежку кармана, и скрюченные, остуженные могильным холодом пальцы попытались выцепить в нем гладкий кристалл. Со второго раза это удалось, и они вытянули его на свет.

А точнее, в тень.

Жадную, голодную, беспощадную тень.

Размахиваться для броска сил уже не было. Их хватило только на то, чтобы чуть подкинуть камень вверх…

Осси Кай не видела уже, как медленно всплыл из серого тумана сверкающий тысячами граней камень…

Как набухала и разгоралась при этом золотая искра внутри…

Как замер, зависнув над распростертым на полу телом, укутанным в серый туманный саван, легендарный Глаз…

И как он вспыхнул.

Впрочем, этого не видел никто. Потому что мир ослеп.

Осси очнулась и открыла глаза.

Было тихо и тепло. Она будто плыла в чем-то ласковом, нежном и розовом…

Ее окружало марево, вспыхивающее мелкими красными искрами.

«Целитель», – породив первую мысль, выстроилась первая логическая цепь, а рядом уже довольно щелкала Хода, приветствуя возвращение из царства мертвых.

Лицо и руки Осси покрывала бурая корка, лопающаяся и рассыпающаяся мелкими крупинками при каждом движении – кровь уже остановилась и высохла. Глаза, опаленные яркой вспышкой, жгло, будто в них щедро сыпанули турганского перца.

– Сколько я провалялась? – Губы, как склеенные, сухие, потрескавшиеся и прокушенные в нескольких местах, слушались с трудом.

«Недолго. – Хода лежала, свернувшись на рюкзаке. Вроде целая, только немного поблекшая. – Но напугала здорово!»

Осси, пошатываясь, поднялась, сняла с пояса Целитель и, осмотрев его, отложила к рюкзаку. Окутывающее ее розоватое облако тут же растаяло.

– Пуст на треть, – констатировала она и покрутила головой, оглядываясь по сторонам.

«Там, в углу… Но он уже не опасен… Ты видела, как мы его? А он как, видела? А Глаз-то…» – затрещала Хода, как всегда после удачного разрешения всех неприятностей просто распираемая жаждой общения.

– Уймись. – Осси качнулась и потянулась к рюкзаку. – Ничего я не видела. Ну-ка, брысь.

Осси достала флягу, прополоскала рот вином, сплюнула, а затем вывалила все из рюкзака прямо на пол и выбрала две склянки – с тонизирующим экстрактом из крови летучей змеи и заживляющей мазью.

Сломав защитную печать и вытащив зубами пробку, она выпила тоник тремя маленькими глотками, морщась и отдуваясь после каждой порции. Затем, немного подумав, взяла и открыла еще один.

– Твое здоровье, защитница! – И опрокинула пузырек, заглатывая жуткое пойло одним залпом.

«Пить кровь змеи, пусть даже летучей, во здравие другой змеи… О нравы!» – простонала Хода, но чувствовалось, что тост все же ей понравился.

Покончив, таким образом, с тоником, Осси выудила из кучи вещей на полу салфетки и стала старательно оттирать лицо и руки. Останавливалась, брала новую и продолжала счищать засохшую кровь, пока не извела всю пачку. Затем стянула комбинезон, долго вертела его, отряхивала и отскабливала, снова отряхивала и снова отскабливала. И так много раз, прежде чем, удовлетворенная результатами осмотра, она натянула его обратно, предварительно густо натерев все тело дурно пахнущей, но очень действенной лечебной мазью, за которой каждый год приходилось мотаться почти на край света в один высокогорный монастырь.

Нацепив пояс с кристаллами, и пристегнув кинжал, Осси аккуратно уложила вещи обратно в рюкзак и поднялась.

Тело болело жутко – каждая мышца, каждая косточка… Сильно ломило грудь, куда пришелся основной удар. Ребра вроде были целы, но тоже отзывались резкой болью при каждом движении, противно щипало глаза, слегка кружилась голова. Но все же она была жива! А остальное – не важно. Все заживет, еще и не так бывало. Хотя так, пожалуй, еще не бывало…

Коридор, точнее то, что от него осталось после лобового столкновения двух высвобожденных сил, представлял собой зрелище одновременно удручающее и жуткое.

Последние сто ардов тоннеля выглядели постаревшими на много-много веков. Разом выцветшие от ослепительной вспышки и сильно потрескавшиеся от соприкосновения с тенью, местами даже осыпавшиеся каменные блоки разительно отличались от своих почти новых собратьев в начале коридора. Разбитые плиты крошились под ногами с неприятным хрустом.

Весь пол был покрыт толстым слоем серой пыли, а в одном месте она лежала небольшой кучкой. Разворошив ногой этот пыльный курганчик, Осси добыла камень с золотой искрой, осторожно, двумя пальцами подняла его и посмотрела на свет. Искра плясала внутри, как ни в чем не бывало. Красивая, дорогая безделица…

Безделица ли?

– Как ты догадалась про камень?

«Искра золотом тени разгонит… – процитировала Хода. – С первоисточниками, дорогая, надо работать со всем усердием и прилежанием».

– Буду, – буркнула Осси, продолжая разглядывать камень. – С усердием и прилежанием… А тебе не кажется, что он как-то помельчал?

«Вроде бы, – после некоторого раздумья неуверенно согласилась Хода. – Хотя не знаю…»

Завершение экскурсии по полю, а точнее коридору, недавней битвы находилось в углу около двери. Там бурлила какая-то непонятная субстанция, более всего похожая на морскую пену, если окрасить ее в черный цвет, размешать в ней пару-тройку медуз, затем отвердить и медленно варить до появления отвратительных пузырей. Иными словами – ни на что не похожая.

– Азулл, – сказала Осси и присела на корточки, прикрыв нос рукой, ибо вонь стояла жуткая.

Азулл, или жидкий прах, был очень редким и невероятно мощным порождением некромантии, требующим для своего создания очень большого времени и неординарной силы. В нынешние времена, после так называемой белой войны, когда Орден положил массу сил и средств на борьбу с единственным мощным конкурентом и сумел избавиться почти от всех более-менее сильных некромансеров, поставив сам вид магии смерти по ту сторону установленного Орденом закона, создание такой твари вряд ли было кому под силу.

Азулл представлял собой взведенную ловушку, готовую хоть до конца времен ожидать, пока в пределах его досягаемости не появится живая плоть. В этот момент запускалось моделирующее заклинание, и Азулл просыпался, чтобы выпить всю жизнь из столь неосторожно приблизившегося к нему существа. Затем, подкачанный новой силой за счет им же самим упокоенного, он засыпал до следующей оказии. Продолжаться такое существование-ожидание могло очень долго, ибо чем больше побед одерживал Азулл, тем сильнее он становился. Но даже самый слабый, если верить хроникам, – а теперь в этом Осси Кай уже убедилась и на собственном опыте, – представлял собой весьма грозного противника. И если бы не подсказка и неожиданная помощь… закончилось бы все очень и очень плачевно.

Осси сидела и смотрела на останки того, кто чуть не отправил ее за Вуаль, а теперь медленно догнивал, источая вокруг удушающий смрад. Достав кинжал, она принялась ворошить бурлящую массу, отчего лопающихся пузырей сразу прибавилось, и вонь, и до того-то почти нестерпимая, усилилась до просто невыносимых пределов.

Отскочив в сторону, Осси хватала воздух ртом, пытаясь сдержать спазмы желудка, что ей удалось, но с большим трудом. Отдышавшись, она достала очень пахучую мазь от ожогов, мазнула себе под носом, создав, таким образом, некоторое подобие фильтра, и вернулась к прерванному занятию.

Вскоре ей удалось наконец-то выудить из разлагавшейся кучи четыре маленьких камушка, более похожих на головастиков или на черные окаменевшие капли и являющихся, собственно, сутью этой твари. Из этих «головастиков» травники раньше умели готовить какое-то очень сильное исцеляющее зелье. Да и сейчас Осси знала одну старуху-целительницу, снабжавшую своими средствами добрую половину Лиги, не считая всего остального люда, которая отвалила бы за них немалые деньги. А учитывая редкость Азуллов в современном мире, цена этих капелек на черном рынке должна была быть просто баснословной.

«Правильно, в хозяйстве все сгодится», – поддержала Хода.

– Пойдем, хозяйственная ты моя! – Осси поднялась и с сомнением посмотрела на дверь, около которой они стояли.

Продолжать поход и сталкиваться за дверью с новой неизвестностью, наверняка не очень дружелюбной, после всего пережитого не было ни сил, ни, как говорится, хотения. После колодца и чудом выигранного боя нужно было восстановиться. То время, которое Осси провалялась в полудреме-полузабытье, было не в счет, и сунуться сейчас дальше почти наверняка означало следующий бой проиграть или, что ничуть не лучше, совершить какую-нибудь фатальную оплошность.

Оставаться в разгромленном коридоре рядом с жутко вонючей кучей, от которой почему-то разило все сильнее, тоже не особо хотелось. Поэтому на общем совете двумя голосами было принято решение вернуться назад к колодцу и разбить лагерь на насиженном уже, в буквальном смысле этого слова, месте. И поскольку против такого плана никто не высказался, Осси повернула назад.

В комнатушке было тихо. Огненные шары перестали бороздить просторы колодца, видимо, осознав всю бессмысленность затеи, а может быть, просто выключились по истечении определенного времени. Как бы то ни было, тишина была очень кстати и прекрасным образом дополняла покой, к которому стремилась сейчас леди Кай.

Выпив еще один, уже третий по счету, тоник, на этот раз без тостов и демонстраций его вкусовых качеств, Осси улеглась поудобнее, положив рядом освобожденный от ножен кинжал, и раздавила над собой магический кристалл, окутавший ее пушистым желтым восстанавливающим туманом, словно одеялом.

– Что там у нас со временем? – зевая, спросила она.

Хода что-то ответила, но Осси ее уже не слышала.

Проснулась леди Кай оттого, что кто-то пытался тихонечко вытащить у нее из-под головы рюкзак.

Отдавать свое добро вот так запросто, за здорово живешь, да еще неизвестно кому совсем не хотелось. Поэтому Осси, чуть переместив руку, сжала пальцы на рукоятке кинжала и открыла один глаз. Хода стояла в боевой стойке, совершенно, впрочем, неподвижно, устремив взгляд куда-то за голову интессы. Почувствовав, что Осси проснулась и смотрит на нее, Хода, не меняя позы, скосила взгляд на девушку.