Читать онлайн Звонок бесплатно
Глава 1
Утро началось отвратительно. Пронзительно зазвонил телефон, и, путаясь в одеяле, я упала с кровати.
– Слушаю, – всё-таки добралась я до комода на котором стоял аппарат.
– Мисс Джинджер Уитлок?
Голос у меня был хриплый, интонация не слишком любезная, поэтому преувеличенно бодрый тон девушки заставил насторожиться.
– Да, – аккуратно отозвалась я.
– Поздравляем! Ваша работа заняла первое место на конкурсе молодых талантов.
Каком конкурсе?!
– Вас ждет ужин с самим Императором!
Я растерянно опустилась на краешек кровати.
– Через несколько минут вам доставят приглашение, – радостно продолжила моя собеседница.
Не успела она договорить, как в дверь настойчиво постучали. Я положила трубку и накинула старый розовый халат весь в пятнах и зацепках. Давно нужно было выбросить его, но это был последний мамин подарок, кажется, на мое совершеннолетие.
– В звонок, в звонок позвони! – услышала я из-за двери.
– Не работает, – громко ответил второй голос, тоже мужской.
Это да, уже несколько лет как не работает. Гости ко мне приходили нечасто, и тратиться на замену не было ни денег, ни особой нужды.
Я скрутила волосы в жгут на затылке, закрепила такой же, как халат непрезентабельного вида резинкой и открыла дверь.
– А вот и наша победительница! – с чувством поприветствовал меня мужчина и сунул под нос микрофон. Кажется, это был сам Гейбл Кларксон, ведущий центрального телевидения Силионской империи и кумир миллионов женщин.
– Здрасьте, – промямлила я и зажмурилась от яркой вспышки.
– Луи, с этим надо что-то делать! – обратился телевизионщик к своему коллеге. – Распусти ей волосы и подбери наряд!
Луи подхватил меня под руку. Выкрашенный в ярко синий цвет, маленький хвостик на макушке мужчины не внушал доверия.
А ну как он меня сейчас оденет…
– Да что здесь происходит, в конце-то концов?! – рявкнула я.
– Милочка, – мистер Кларксон говорил со мной как с умалишенной, – коли вы удосужились принять участие в конкурсе и даже выиграть его, то будьте любезны, принимайте и положенную славу! – последнее он выкрикнул мне в лицо.
Нет, ну до чего неприятный тип.
Бросила взгляд на электронные часы у кровати – воскресенье, пять утра. За что?
– Простите…
Синеволосый Луи тащил меня к шкафу, но я вырвалась и задала-таки интересующий вопрос:
– А что за конкурс?
– Конкурс на лучшее изображение Его Императорского Величества, – ох ты ж ёлки зеленые.
Ну, папа! Ну подсобил!
В детстве я, как и большинство ровесниц, была влюблена в красавца императора. Он был весь такой загадочный, властный и недостижимый, что не влюбиться было просто невозможно. Думаю, этим чувством переболели все дамы империи от десяти до девяноста. Кажется, именно столько лет было Его Величеству Дезмонду второму. Императорский род – отец нынешнего властителя дожил до двух сотен лет и до последних дней оставался сногсшибательно привлекательным мужчиной, что говорить о его сыне.
И кстати, жен императоры меняли не реже, чем раз в двадцать лет. Правильно, на кой ляд терпеть рядом постаревшую спутницу, если подоспело уже несколько поколений новых красавиц? Дети-то всё равно могли быть только от первой жены. Но тут надо отдать им должное, с первыми женами императоры не разводились.
Те сами уходили в монастырь.
И вот объявили конкурс, который я благополучно прошляпила, и папа не нашел ничего лучше, чем отправить на него мои детские работы периода «Ах Дезмонд такой красивый». И как только нашел эти рисунки? Я ведь убрала всё в коробки и отправила на чердак.
– Мистер Луи, – я отвлекла стилиста от созерцания моего скудного гардероба, – а приз в конкурсе только ужин с императором?
– А вы чего хотели? Чтобы он вас сразу замуж позвал?
Я закашлялась.
– Нет-нет, просто я подумала, – шаркнула ножкой. Луи поморщился, глядя на дырявый тапок. Спрятала ногу обратно под халат, – я подумала … может быть, мне полагается денежный приз? – выдала на одном дыхании. – С радостью уступила бы кому-нибудь более достойному ужин с Его Величеством.
– Полагается, – Луи, не церемонясь, швырнул в меня зеленое платье, которое осталось еще с институтских времен, – триста золотых, – к платью полетели туфли, – переодевайтесь!
Триста золотых… у меня аж руки затряслись.
Я представила, как захожу в банк и с деловым видом вызываю начальника отдела кредитования:
– Это плата за квартиру, – высоко поднимаю я бровь и кладу чек на стол, – впредь, прошу не беспокоить меня своими визитами.
Он хватается за сердце и падает к моим ногам, моля о прощении. Тут воображение подкинуло картинку, как я со всей силы пинаю его острым носком туфли. А потом еще сверху папкой, а потом еще одной.
– Мисс! Вы заснули?!
Я выплыла из грез и побежала в ванную.
Надела платье. Вопреки моим опасениям оно было не то, что не мало, но даже слегка болталось. Кредит, будь он не ладен, на еду не всегда хватало. Папа порывался выслать мне денег, но я же гордая, самостоятельная, блин, женщина. Ага, гордая самостоятельная женщина, которая бросила институт еще на первом курсе, потом улетела с планеты на захудалую Терру и устроилась в местную газетенку иллюстратором. Купила квартирку на двадцатом этаже площадью двадцать квадратных метров, влезла в долги и зарыла талант. Папины слова.
Зеркало в ванной у меня отсутствовало, поэтому поразиться собственной красоте не удалось. Сняла резинку, наскоро расчесала волосы, окончательно доломав расческу. Дернуло же меня сделать химическую завивку!
– Джинни, детка, тебе так пойдет, – изобразила я Эмму Престон, свою начальницу и единственную подругу.
Мне, и правда, ну так пошло, что на сегодня я записалась в парикмахерскую – убрать это безобразие. А кстати? Когда состоится праздничный ужин? На мой вопрос мистер Кларксон только поморщился. Какая неудобная ему досталась конкурсантка. Всё спрашивает и спрашивает.
– Повернитесь на свет, – Луи взял меня за подбородок,– а теперь глаза закрыть! – в меня полетела сладко пахнущая пудра.
– Апчхи! – не сдержалась я.
– Это просто невыносимо! – крикнул Луи всем собравшимся в маленькой комнатке коллегам, – с ней невозможно работать!
Двое ассистентов, кинулись к нему с утешениями, гладили этого двухметрового громилу с хвостиком и приговаривали, как ему бедненькому тяжело, возиться с такой тяжелой подопечной.
Меня усадили на стул. Нос противно щекотала пуховка, но я сдержалась.
Триста золотых!
Пока меня красили, команда центрального телевидения уничтожала мои скромные запасы, не переставая сетовать на их скудность. Нахалы.
– Готово, – сообщил, наконец, Луи.
– Снимаем, – бросил Кларксон оператору и начал интервью.
– Дорогая мисс Уитлок, – сахарный голос репортера вызывал мысли о лимоне, – вы отправили на конкурс больше сотни работ…– сколько?! Какой ужас, папа выслал во дворец все коробки, уборку он, что ли, делал? – как давно вы влюблены в императора?
– Всю. Мою. Жизнь, – гробовым голосом ответила я, всё еще прибывающая в шоке от вводных данных.
– Стоп, – это не мне, это оператору, – вы что такое говорите?!
– Ну, знаете ли, – возмутилась я, – напишите мне ответы на листочке, и я скажу как надо!
– Ладно, – сквозь зубы процедил Кларксон.
Пока мистер крутой репортер писал мне речь, я сварила кофе. Последняя капсула! «Троглодиты» – бросила взгляд на операторов. Кофе на Терре такой дорогой.
– Мистер Кларксон, – я подошла к мужчине с очередным вопросом, – а когда вылет?
– Через час, – он даже не посмотрел в мою сторону, вот ведь Звезда, – как отснимем репортаж, так и вылетаем.
– А почему вы говорите вылетаем, а не вылетаете? – скромно поинтересовалась я.
– Потому, – он устало вздохнул, – что мы летим с вами, – и так это у него вышло грустно и обреченно, что я обиделась.
Можно подумать. Заставили кумира общаться с убогой, не больно-то и хотелось.
– Снято! – Ура, не прошло и часа. – Собирайтесь!– Да что за человек! Опять командует.
Триста золотых!
– Мистер Кларксон, могу я позвонить родителям и на работу, предупредить об отъезде? – сладенько попросила я.
– У вас пять минут, – бросил он мне примерно с тем лицом, каким я хотела поразить кредитора, – мы ждем вас у входа в здание.
Я закрыла за ними дверь и передразнила Звезду.
Напыщенный осёл.
Одной рукой я набирала папу на телефоне, а второй собирала сумку. Вещей у меня в принципе не много, так что управилась, пока соединение устанавливалось.
– Ало, – папа появился на экране, – здравствуй, Джи!
– Здравствуй, па! – я встала в позу руки в боки, папа отошел от камеры. – Ты чего это учудил?! Ты знаешь, что я лечу на Силион ужинать в компании Дезмонда второго?!
– Так … конечно, знаю, – папа виновато заглянул в камеру, – прямо сейчас репортаж идет.
Я включила телевизор, предусмотрительно отключив звук, чтобы не фонил. С экрана смотрело нечто. Белое лицо, круглое словно блин, красные румяна и такие же алые губы. Платья видно не было, зато рыжие кудри прекрасно дополняли образ. Посмотрела в зеркало. Лицо на месте, щек как не было, так и нет, волосы темно каштановые, тогда что это там в телевизоре?!
– Какой кошмар, – сообщила я папе мнение о себе и ситуации в целом.
– А по-моему, очень мило, – не согласился папа, – тебе идет.
Я уронила голову на ладони.
– Как только я поем в компании Дезмонда, я приеду к тебе папулечка, – это была угроза. Он побледнел, – и тогда, пощады не жди!
– Джи, дорогая, извини, – заюлил отец, – меня срочно зовет мисс Джонсон! – не успела я усомниться в его честности, как он отключился.
Зовет его мисс Джонсон, как же. Мисс Джонсон уже месяц как взяла у него расчет, сам ведь говорил. Папа давно работал на дому. Он, как и я, рисовал. Только я была не слишком успешна, а его рисунки уходили с молотка, как горячие пирожки. Пару раз ему удавалось выручить пять золотых всего за месяц. Это были счастливые дни, мы могли позволить себе питаться в самых дорогих ресторанах столицы, а еще с таких вот успешных лотов папа насобирал мне денег на оплату Института Прикладных Искусств. Который я успешно бросила.
«А, может быть, восстановиться?» – вдруг пришла мысль. Роза давно закончила обучение, её мне видеть не придется.
А, с другой стороны, зачем? На Терре у меня любимая подруга, неплохая работа и собственная квартира, которая вскоре окончательно станет моей!
– Эмма это я! – незатейливо начала я.
– Я уже всё знаю, езжай, хорошей тебе дороги. – Вот это да. Шесть утра, она уже не спит, не бурчит на меня и отпускает с миром!
– Эмма, ты там не заболела? – осторожно спросила я.
– Это ты заболела!
Я села на стул.
– Двадцать три года. Сидишь безвылазно в редакции. Ни на одно свидание за этот год не сходила!
– Неправда, – вставила я, – а как же мистер Дэвидсон-младший?
– Болезный племянник нашего владельца? Прекрасный пример!
Историю моего похода в ресторан с упомянутым Дэвидсоном пересказывали коллеги друг другу в курилках, как веселый анекдот. На свидание он явился надушенным, будто вылил на себя флакон духов. Вероятно, в его понимании, девушка – это такая большая муха, что летит на сладкий аромат. Вот только вместо мухи в моём лице прилетели осы. Как он вопил! Бедный, а потом почти месяц просидел дома. На второе свидание я идти отказалась, я и на первое-то согласилась непонятно по какой причине. Пожалела его, что ли?
– Ладно, я побежала, – пять минут, что мне выделил Кларксон, давно истекли.
– Я люблю тебя детка!
– И я тебя, – отключила связь. Проверила, все ли приборы выключены, закрыла дверь и направилась к лифту.
Я не была на родной планете несколько лет и теперь возвращаюсь по такому вот, странному поводу.
Глава 2
– Вы опоздали, – зашипел на меня Кларксон.
Какая цаца. Две минуты не подождать.
– Простите меня, – я захлопала ресницами, изображая раскаяние. Ресницы у меня длинные и густые, они, как и большие темно серые глаза, достались мне от отца. В остальном я в маму. Такая же невысокая и темноволосая, папа у меня блондин.
– Садитесь, – он поджал губы, выражая неодобрение.
Напугал! Опустила глаза, чтобы не рассмеяться.
Триста золотых!
Побуду послушной, пока не получу деньги. Что мне, жалко, что ли?
Автомобиль резко сдвинулся с места. Терра не была густо населена, поэтому транспорт у нас в основном наземный, в отличие от Силиона. Это там многоуровневые воздушные дороги, а тут летающие аппараты – это самолеты, да звездолеты на космодроме. Единственном на всю планету. Туда мы и направлялись сейчас. Благо, он находился относительно рядом. Всего-то пятьсот километров.
– Вы когда-нибудь были на Силионе? – свысока поинтересовался телевизионщик.
Терра – забытая провинция, у нас нет богачей и аристократов, сколько-нибудь ценных полезных ископаемых. Люди здесь заняты в основном сельским хозяйством – не слишком квалифицированный труд, не требующий образования.
Мистер Кларксон выразил общее отношение империи к планете, но меня отчего-то это страшно разозлило.
– Была, – буркнула я и отвернулась, чтобы не видеть его высокомерную физиономию.
Мы прибыли. На выходе из автомобиля я замешкалась и нечаянно наступила ему на ногу. Ну, то есть это я ему так сказала, что нечаянно.
– Ничего страшного, – прошипел он. Веры в моё раскаяние в его глазах не было, – я скажу Луи, чтобы он дал вам несколько уроков этикета.
Я кивнула с милой улыбочкой.
– И если он не сделает из вас леди, я прибью вас сам, идиотку такую, – нет, ну как вам это нравится?!
Он, конечно, говорил шепотом, но я же Уитлок, в конце концов. Известнейшая на Силионе фамилия бывшего когда-то большим воинского рода. Все потомки воинов обладают обостренными реакциями, как можно этого не знать?
Или он специально?! Ну, мистер репортер, вы сами виноваты!
– Ах! – я сделала вид, что падаю прямо на него. Он попытался увернуться, но не тут-то было. Словно ненароком я схватила его за галстук и потянула вниз, опускаясь на землю.
– Зараза, – искренне восхитился он, потирая шею.
– Что случилось?! – я прижала руки к щекам. – Вы хотите лишить меня чести?!
Красный от удушья Кларксон побелел.
Чести я уже давно лишилась, не слишком удачно правда и не особенно счастливо, ну да ладно, не портить же легенду!
– Вы обязаны на мне жениться!
Репортер смотрел на меня как на восьмое чудо света. Мужчина отодрал мои пальцы от несчастного галстука и попытался встать. Всё это время он лежал на мне.
Не переигрывайте, мистер, ни за что не поверю, что вам еще не делали таких вот заявлений!
– О вашей чести мы поговорим на Силионе, – чёрт, да он серьезный противник.
– Габи, душка, что случилось? – двухметровый Луи подбежал к Кларксону, от переживаний за милого друга он так торопился, что потерял заколку, и синие пряди топорщились в разные стороны, делая его похожим на свежепроросшую луковицу.
Генномодифицированную луковицу.
– Габи… – губы против воли расползлись в улыбке.
– Всё в порядке Луи, – репортер поправил галстук и отряхнул брюки, – мисс Уитлок укачивает в транспорте. Скажи медикам, что леди, – бросил он на меня уничижительный взгляд, – нужна инъекция снотворного на все двадцать часов до Силиона, – и этот гад ушел.
Просто ушел, даже не подав несчастной, распластавшейся по пружинящему покрытию космодрома леди, руку.
Это война.
Я поднялась и направилась за мужчинами. На спине у Луи были вышиты сердечки. «Как это мило», – решила я. А вообще странно, чего это стилист в джинсах? Ему бы гораздо больше пошли леопардовые лосины.
Габи бы оценил.
Регистрация на рейс прошла спокойно. Ладно, я немного зазевалась, рассматривая рекламный буклет с полуголыми мужчинами.
А какая нормальная женщина при виде этого не зазевается?
– Господи, она точно ненормальная, – покачал головой Кларксон.
Триста золотых!
Промолчала.
Луи с обреченным видом повел меня в медицинский отсек. По дороге во мне неожиданно проснулась женщина, и я потребовала синеволосого визажиста остановиться у двери в дамскую комнату. Большое зеркало над длинной раковиной настойчиво посоветовало всклокоченной и немного пыльной после встречи с космодромом женщине уснуть обратно. Но женщина во мне не сдалась а наоборот, как-то встрепенулась и лихорадочно извлекла ярко алый блеск для губ из недр своей сумки, вместо того чтобы умыться.
– Мисс Уитлок? – отшатнулся от меня Луи, когда я приятно улыбаясь, вышла ему навстречу.
– Да? – еще более приятно улыбнулась я.
– Вам известно, что конвенцией пять тысяч двенадцатого года в империи в пищу разрешено употреблять только синтетическую кровь?
– Да я как-то не интересовалась, – пожала я плечами в ответ на такое странное замечание.
– Зря, – промямлил мужчина, заметно побелев. – Пить живую кровь – уголовное преступление.
– Спасибо, – прочувствованно сказала я – с сумасшедшими, как известно, не спорят.
Когда я под несколько испуганным взглядом телевизионщика убрала тюбик с помадой обратно в сумку, он почему-то громко выдохнул, а потом бесцеремонно схватил меня за руку и быстрым шагом пошел в сторону медицинского отсека.
Определенно, боящийся Луи мне понравился больше. Понять бы только, что его напугало?
В дверь с большим красным крестом мы не вошли, а вбежали. Визажист посадил меня на мягкий белый стул для пациентов и расстроенно вздыхал, что санитар отказался пристегнуть меня к стулу комплектными ремнями.
– Давайте руку, – бортовым медиком оказалась суровая темноволосая женщина, в предках которой затесались азиаты с Терры.
Правда, суровой она была только со мной, с моими провожатыми она была сама любезность. Я внимательно посмотрела на дозу, которую мне вкололи. Предусмотрительный Габи не сказал врачу, что я из воинов? Не будем исправлять досадную оплошность. Через несколько часов его будет ждать сюрприз.
Меня вели до нужного отсека, и я обдумывала сладкие планы мести. Не придумала ничего лучше, чем в ресторане взять красного перца и посыпать ему на белье. Засыпая, видела яркую картину, как Кларксон срывает с себя остатки одежды, и розовые в стразах трусы летят мне прямо в лицо.
Эротический контекст, ничего не скажешь.
А вот интересно, они с Луи пара?
Проснулась я как-то очень резко – раз, и открыла глаза. Нажала на нужную кнопку и выкатилась из своего убежища. Всё-таки хороший сон способен превратить чудовище в кроткую овечку. Недавние мысли о мести показались мне на редкость глупыми.
Зачем настраивать своих спутников против себя? Ни они, ни я, не в восторге от совместного времяпрепровождения. Долетим до Силиона, отснимем ужин и разойдемся в разные стороны.
И вообще Кларксон и так ущербный.
Светлая обивка корабля радовала глаз, я остановила в коридоре одного из стюартов и уточнила, в какой стороне ресторан.
«Силионские межгалактические линии» были одной из самых известных пассажирских компаний и предоставляли клиентам множество различных сервисов в пути. Например, можно было сходить в СПА или тренажерный зал.
Волосы! Пойду я сначала в салон, приведу себя в порядок. Вот и указатель как раз.
О, этот волшебный запах средств для волос! Эти витрины, заполненные средствами для ухода за всеми частями человеческого тела, продающиеся здесь с такой наценкой, что от обилия цифр на ценнике у неподготовленного покупателя может случиться удар. Эти разноцветные баночки с лаками для ногтей. Эти бабули под высокими фенами над головами, такие же извечные атрибуты любого салона, как парикмахеры, их укладывающие. Как я любила этот мир красоты и гламура, жаль только, бывала в нём редко, что и собиралась исправить прямо сейчас.
– Добрый день мисс! – белозубо улыбнулась мне парикмахер, – что вы хотели бы?
– Сделайте меня красивой, – буркнула я и села в кресло, – уберите, пожалуйста, эти жуткие локоны.
– А красить будем? – деловито поинтересовалась девушка, помешивая состав, – в моде нынче яркие оттенки. Синий, красный, желтый.
– Нет, как-нибудь обойдусь, – представила, как органично мы будем смотреться с Луи.
Вскоре мое преображение было закончено, я вернула себе свои естественные волосы, которые в прямом состоянии доходили почти до лопаток.
Расплатилась на кассе, на борту процедура была в три раза дороже, чем на Терре, но это ничего. Скоро я смогу посещать лучшие салоны Силиона, а не считать каждый цент.
Оставшееся время до Силиона я решила провести с пользой – напиться в баре. Делаю я это редко, а вернее сказать никогда – кровь не дает. Но алкоголь помогает расслабиться и поднять настроение. Двое барменов, как нельзя лучше подходили в качестве компании. Один из них был примерно моим ровесником, симпатичный и русоволосый. А второй немного младше, более женственный, жутко модный (это я поняла по наличию красного хвостика, такого как у Луи) и явно нетрадиционной ориентации.
– И вот вы представляете, парни, – я занюхала очередную рюмку коньяка долькой лимона, – прихожу я к нему домой. Нарядная, красивая, с пакетом продуктов из Мэйсиса, а он там, предается разврату с моей лучшей подругой Розой.
Оба бармена сочувственно покачали головами, и тот, что помладше, подлил мне коньяка.
– Я Джонни, – один из парней, тот, который был повыше и покрупней, протянул мне клочок салфетки, – позвони мне, когда сможешь, – он робко улыбнулся мне, – сходим в кино. Я покажу тебе Силион.
– И как это понимать? – Кларксон, будь он неладен. – Я не спрашиваю, почему вы не спите, но почему вы напиваетесь перед важной встречей?! – сколько праведного гнева в голосе.
Триста золотых!
– Простите меня мистер Кларксон, я проснулась и испугалась, – залепетала я, повернулась к нему и вылила коньяк прямо на светлую рубашку репортера.
Блиин, ну хотела же быть вежливой. В этот раз, и правда, вышло случайно.
Я невольно залюбовалась тем, как затрепетали его ноздри. Надо отдать ему должное, мужчиной он был весьма и весьма привлекательным. Точеный нос, смуглая кожа, темные волосы и бархатные карие глаза.
Такой генофонд пропадает.
– Будьте любезны, мисс, пройдите к медикам. Через два часа мы приземляемся и сразу же едем в резиденцию, – сдержался, даже голоса не повысил, а он молодец, – мне бы очень не хотелось, чтобы вас лишили положенного приза за безобразное поведение.
Грустно вздохнув, я пошла в медицинский отсек. Когда вставала со стула, бросила второму бармену:
– Он кстати из ваших.
Парень покраснел, а Кларксон сжал зубы.
Это, что ли, тайна была?
Глава 3
– И зачем вы пришли? – врач проверила у меня уровень алкоголя в крови, который, что и понятно, был в норме.
– Мистер Кларксон отправил, – я пожала плечами.
Я снова сидела на белом стуле в медицинском отсеке межпланетного лайнера. Мимо деловито сновали бортовые медики, в процедурной был небывалый наплыв пациентов. Похоже, не только мне пришла в голову идея скрасить путь в баре, и поэтому наиболее частым заказом клиентов у эскулапов были противопохмельные капельницы. Луи, как ни странно, был в числе страждущих. Причем Кларксон привел его сюда добровольно-принудительно. Мистер Душка, конечно, не стал мне ничего объяснять и проигнорировал вопросы. Зато остановленный мною спешащий санитар сказал что-то про белую горячку и галлюцинации. Луи спьяну пригрезились на борту вампиры-убийцы. Глупость какая, сам же говорил мне, что все они давно на заменителях.
– Ах, он такой красавчик, – мисс Рут, так гласила табличка с именем на халате, мечтательно закатила глаза, – вам так повезло, что вы проведете несколько дней в его компании.
– Это да, – согласилась я. Повезло, так повезло. – Он, кстати говоря, гей.
– Куда катится мир? – печально вздохнула врач. – Лучших мужиков уводят прямо из подноса, и кто? Мужчины.
– И не говорите, – мисс Рут прониклась ко мне симпатией, еще бы. Одно дело завидовать успешной конкурентке, и другое, оказавшись в одной лодке, сокрушаться о несправедливости мироздания.
– Мисс Уитлок, – о, помяните лихо, – пройдемте, – мистер Габи–Душка переоделся в узкие черные джинсы, такого же цвета обтягивающую водолазку и закатал рукава. На загорелой руке поблескивали дорогие часы.
Хорош, мерзавец.
Мы с мисс Рут переглянулись и горестно вздохнули.
Луи лежал на узкой белой кушетке, спеленатый ремнями по рукам и ногам. Еще недавно он желал этого мне, а теперь возмездие настигло его неожиданно быстро.
– Опять вы? – прохрипел он, придя в себя после медицинских процедур. – Что вы сделали с волосами?! – придирчиво разглядывал он меня. – Я разве давал разрешение?
А оно мне вообще, требуется?
– Хотя… так, наверное, лучше.
– Лучше,– согласился с ним Кларксон, – так мисс похожа на леди, а не на клоуна, – каков нахал, – правда, эти заношенные брюки…
Я посмотрела на свои любимые резинки.
– Мисс Уитлок, а вы каблуки принципиально не носите?
– Ношу, – огрызнулась я.
Не буду же я признаваться, что месяц назад сломала каблук на единственной выходной паре, а денег на ремонт не было.
– Луи, нужно заехать к Джерому, – Кларксон кивнул на меня обездвиженному напарнику и добавил уже значительно тише, – приодеть это чудовище.
Сам ты, бугимэн доморощенный.
Звездолет прошел стыковку, и мы направились к выходу. За те пять лет, что я не была дома, полностью сменился дизайн главного космодрома Империи. Когда я уезжала, в моде был хай-тек, а теперь нас встречали уютные цветные коврики и репродукции с картин импрессионистов и постимпрессионистов.
Мило.
– Мечтаете занять место в истории живописи? – гаденько поинтересовался Кларксон.
Я действительно застряла у одной из картин – «Звездная ночь». Бесподобная вещь.
– Так я уже.
У него упала челюсть.
– Сто с лишним портретов Дезмонда второго. Я не оставила истории ни единого шанса меня забыть!
Звезда не успел придумать ответ. Отвлекли:
– Боже мой, это же сам Гейбл Кларксон! – две девушки, которые проходили рядом, восторженно завизжали, принялись фотографироваться со Звездой и просить автографы.
– А со мной, и еще вот так, – они крутили телефон и без остановки щелкали камерой.
Мистер Габи очаровательно улыбался и принимал самые выгодные позы. Я бы поостереглась фотографироваться с ним. На фоне лакированного репортера девушки смотрелись как бледные тени.
Никогда не понимала, как может нравиться мужчина, который в сто раз привлекательнее тебя?
Луи стоял рядом и ревниво следил за своим Душкой. Ассистенты и операторы тащили дорогостоящее оборудование, а я, недолго думая, направилась к стойке выдачи багажа.
– Куда?! – Кларксон схватил меня за плечо.
– За чемоданом, – повернулась и уткнулась ему в грудь, – никуда я от вас не денусь, – потерла лоб, чуть не расшиблась о каменные мышцы на теле кумира, – и не мечтайте.
Последнее он не расслышал, потому что к нам, стуча каблуками, летело десятка два восторженных девиц.
И что вы думаете сделал Кларксон? Он улыбнулся во все тридцать два зуба и громко заявил:
– Дорогие девушки, не заставляйте мою невесту ревновать! – и он вытолкнул меня вперед на растерзание размалеванным гарпиям.
– Габи, Душка, – я подпрыгнула, обхватила его шею руками и прижалась к нему всем телом, – ты же знаешь, я так боюсь всех этих твоих шумных почитательниц!
Лицо его медленно превратилось в оскал.
– Конечно, – пауза, – милая, – и он, подхватив мой обшарпанный, бывший когда-то зелёным, а теперь вообще непонятно какой чемодан, смело пошел к выходу из зала.
Зловеще рассмеяться помешали зрители.
На меня обрушился Силион. Вот так сразу оглушил, ослепил и полностью дезориентировал. Главная планета империи представляла собой огромный шумный сити без конца и края. Всюду сновали машины, желтые такси мигали фарами и гудели, а многочисленные продавцы фастфуда завлекали клиентов громкой рекламой и такими же громкими запахами.
Я зажала нос и шмыгнула в автомобиль. Там уже сидел злющий Кларксон, а Луи со свитой шли сразу за мной.
– Мистер Луи, – обратилась я к стилисту (Звезду трогать не стала, такое зверское у него было лицо), – на какое время назначен ужин?
Луи возмущенно посмотрел на меня.
– Я просто переживаю, успеем ли мы заехать к вашему Джерому и не опоздать?– а еще я хочу подержать в руках хрустящий чек и ощутить себя сказочно богатой.
Этого, конечно, говорить не стала.
– Успеем, – ответил за Луи Кларксон, – скорей бы этот день кончился.
Согласна. Вы мне, мистер Габи, тоже, знаете ли, не особо нравитесь.
– Ах, мистер Кларксон, – я вскинула руки, – когда же мы сообщим всему миру дату нашей свадьбы?
Луи схватился за сердце. Кларксон поджал губы. Остальная команда сидела, открыв рты.
Я пока лидирую, но чует мое сердце, это ненадолго.
Достала воду из бара и залпом осушила бутылку. Сладкая силионская минералка, как давно я её не пила. Блаженно зажмурилась, словно окунулась в детство.
Салон модельера находился в квартале мод – очень престижное место. Многоэтажное стеклянное здание, а сам салон прямо на первом уровне. Месячная аренда составляет тут не меньше трех золотых, наверное. Или трёх сотен тысяч силионских долларов, кому как больше нравиться. Я предпочитала считать в первых единицах.
– Джером, дорогуша, – Луи такой лапуля, – изобрази из нашей мисс Уитлок что-нибудь приличное!
Хозяин модного дома «Джи энд Джи», приятный ухоженный, как и оба мои спутника мужчина, недоуменно посмотрел на Луи и очаровательно улыбнулся мне.
– Мисс Уитлок?
Я кивнула.
– Очень рад! – Джером подхватил меня под руку и повел вглубь зала.
Кларксон и Луи направились следом. Остальная команда ждала в машине.
Я с интересом оглядывала обстановку салона. Никогда раньше я не была в заведении подобного уровня, и сейчас экстренно наверстывала упущенное. Очень скоро я буду одеваться только в таких местах. Уверена, необходимо с порога дать понять персоналу, что я плаваю в океане стильной одежды, как рыба в воде. А то продадут тебе платье из прошлогодней коллекции под видом новинки, и прощай имидж самой модной богатой женщины Силиона.
На выкрашенных в серый цвет стенах салона были развешены картины. Наметанным взглядом художника я распознала в них оригиналы, а не копии. Мистер Джером не скупился на оформление.
– Я обожаю творчество Шона Уитлока, – остановился он напротив «Трех солнц Силиона», одной из лучших папиных работ, заметив мой заинтересованный взгляд.
«Мы сработаемся», – решила я и обаятельно, как мне кажется, улыбнулась мужчине.
Кларксон подавился.
Модельер усадил Кларксона на светлый кожаный диван, Душка принял на нём нарочито ленную позу и со скучающим видом взял с бирюзового керамического столика глянцевый журнал. Луи же уверенно инспектировал открытые шкафы, стоящие вдоль стен прямоугольного помещения. Доставал вешалки, смотрел на вытянутую вещь, потом на меня и досадливо морщился, убирая наряд обратно.
Вопиющий непрофессионализм!
– Мистер Джером, вам нужна моя помощь?! – вбежала в комнату для примерки высокая стройная блондинка в коротком красном платье и на умопомрачительно высоких тонких каблуках.
– Линда? Ты же должна была ехать на встречу с редактором журнала «Модный Силион», – нахмурился модельер. – Ты переоделась? – удивился он. – Какой интересный выбор… – задумчиво оглядел он образ подчиненной.
– Да ну, что вы, мистер Джером, – замахала руками Линда, – я только губы подкрасила, – взмахнула она ресницами, а потом, будто невзначай увидела Кларксона. Тот, не обращая ни малейшего внимания на новое лицо, продолжал разглядывать картинки в журнале.
– Мистер Кларксон, Боже мой, какая неожиданность! – сделала блондинка шаг к равнодушному кумиру миллионов.
Бедная… Неужели она не понимает, что никакими ухищрениями ей не удастся заинтересовать Душку?
– А, Линда, – на секунду отвлекся Гейбл от чтения, – рад тебя видеть, – добавил он с противоположной сказанному интонацией.
– Так что на счет журналистов? – повторил вопрос Джером.
– Журналисты подождут! – безапелляционно заявила женщина и, не дожидаясь предложения, уселась на диван настолько близко к Кларксону, насколько это было в принципе возможно.
– Что у нас с примеркой? – отодвинулся Душка от Линды и посмотрел на меня. – Дорогая, ты готова сделать выбор? – и он выразительно посмотрел на Джерома.
– Сейчас-сейчас, – заверил его модельер. Буквально минуточку.
Джером взял меня за руку, не глядя выхватил несколько запакованных в прозрачные чехлы платьев и проводил в небольшой закуток с симпатичной серенькой ширмочкой – переодеваться.
– Мистер Кларксон, а это кто? – услышала я вопрос Линды.
– Моя невеста, – со значением в голосе ответил ей Гейбл. – У нас с мисс Джинджер такие сильные чувства.
«Сильные, – мысленно согласилась я. – Только познакомились, а как будто уже сорок лет как ежедневно ругаемся!»
– Очаровательно, у вас такая фактура, – мистер Джером, словно решил реабилитировать в моих глазах весь мир шоу бизнеса, и вылил за прошедший час на мои уши такое количество комплиментов, что я не получала за всю жизнь.
– Благодарю, – я порхала, а прямо сейчас я элегантно упорхнула за ширму.
Надеть тот наряд, который одобрили трое критиков. Никакой фантазии. Черное платье до колен и нитка белого жемчуга. Замшевые лодочки, маленькая сумочка – вот и весь ансамбль. Но это много лучше леопардового комбинезона, что предлагал Луи. Я сразу почувствовала в нем эту страсть к пятнистым расцветкам.
Только Линда, которая почему-то так и не ушла на встречу с журналистами, по-прежнему голосовала против любого образа, продемонстрированного мной на круглом пьедестале.
Я перекинула волосы через плечо и вышла к зрителям:
– Мистер Джером, – я повернулась спиной, – помогите, пожалуйста.
Длинная молния не желала застегиваться. Модельер помог, и я повернулась поблагодарить Джерома. Подняла глаза и опешила. Кларксон, серьезный до неприличия, молча забрал жемчуг из моих рук и надел на меня бусы.
– Когда вы молчите, – наклонился он к моему уху, – вас можно терпеть, – то же самое можно было сказать и о нём.
Если бы я не знала, что он играет в другой команде, решила бы, что это соблазнение. Так томно он прошептал мне на ушко эту сомнительную похвалу.
А может он и нашим и вашим? Я попятилась и ударилась о стоявший рядом манекен.
– Какой размер вам предложить? – неестественно веселый голос потревоженного пластикового человека пугал. – Вы можете выбрать интересующий вас цвет!
Пока я поднималась на маленький подиум, Кларксон уселся обратно на диван, одарив соседку профессиональной улыбкой.
– У мисс небольшие проблемы с ориентацией в пространстве, – сообщил Линде журналист. – Наследственное неизлечимое заболевание, – сочувственно покачал он головой.
– Неужели? – удивилась женщина. – Хотя, вы знаете, сейчас, после того как вы сказали, я действительно замечаю у вашей невесты характерные для больных легкой формой шизофрении симптомы.
–Что вы говорите? – заинтересовался Кларксон. – Это какие?
– Хотя-бы выражение лица, – пояснила резко разонравившаяся мне помощница Джерома. – Здоровая девушка в платье от «Джи энд Джи» в компании самых именитых представителей богемы Силиона не может иметь такой недовольный вид! А сейчас, мистер Кларксон, вы это видите, у вашей невесты явно нервный тик!
– Действительно, – согласился Душка и задумчиво потер подбородок. – И как это я раньше этого не замечал?
– Скажите, Гейбл, – с придыханием и по имени обратилась к Кларксону Линда, воодушевленная внезапным открытием новых обстоятельств, характеризующих меня не с лучшей стороны, – Гейбл… – взмахнула она ресницами и в притворном волнении закусила губу, – может быть вам не стоит торопиться со свадьбой?
Пока Кларксон раздумывал над подходящим ответом, я спустилась и подошла к дивану. Я-то не собираюсь выходить замуж за Душку, но реши он действительно жениться на женщине, его невесте, теперь я знаю, придется не сладко. Ей точно придется изо дня в день отваживать от репортера навязчивых поклонниц, ну а раз невеста пока я, то этим мне и следовало сейчас заняться.
Для поддержания легенды.
– Душка, – запрыгнула я на руки Кларксону. – Я же совсем забыла тебе сказать! – обняла я его за шею, не спуская пристального взгляда с условной соперницы, недовольной моим внезапным вмешательством в их интереснейшую беседу.
– Да, дорогая? – ласково схватил он меня за запястья и отвел мои руки в сторону, разумно опасаясь быть задушенным.
– Мой психиатр сказал, что лекарства, которые он мне назначил, обладают небольшими побочными действиями, – я ласково улыбнулась Линде. Блондинка опасливо поежилась. – Я становлюсь ужасно ревнивой, и в припадке гнева могу совершить различные насильственные действия. Но ты не волнуйся, справка от доктора не позволит суду привлечь меня к ответственности, – добавила я для пущего эффекта.
С минуту я и Кларксон наблюдали за сменой эмоций на лице помощницы Джерома. Сначала она покраснела, и её накрашенный рот стал почти незаметен, потом побледнела, губы её снова стали центральной частью образа, потом затряслась и подскочила на месте, торопливо отдергивая короткое платье.
– Ох, что-то я совсем с вами заболталась, – засуетилась Линда. – Мне же давно пора на встречу! – и побелевшая от страха женщина трусливо сбежала, забыв попрощаться.
Посмотрела на Гейбла. Судя по сжатым челюстям и покрасневшим глазам, он с трудом сдерживался, чтобы не прибить меня не сходя с дивана.
– Я должна была защитить достоинство вашей гипотетической невесты! – поспешила я оправдаться.
– Похвально, – сквозь зубы ответил нервный Душка и невежливо снял меня с колен. Бросил взгляд на часы и обратился к синеволосому другу, – Луи, нам пора!
Стилист с сожалением оторвался от просмотра нового каталога мужской одежды. Пробурчал что-то на счет вульгарных манер одной провинциальной девицы и пошел на выход, не забывая жаловаться на непрекращающиеся на изматывающей работе стрессы.
– Джером, с тобой всегда приятно иметь дело, – сказал Кларксон модельеру на прощание, схватил меня за руку и быстрым шагом направился в сторону выхода, не особенно заботясь о моём комфорте. Я едва поспевала.
– До встречи мисс Уитлок! – крикнул мне Джером вдогонку. – Я буду рад видеть вас в числе моих самых любимых клиентов!
– До встречи! – исхитрилась я повернуться и помахать приятному во всех отношениях мужчине.
Кларксон тащил меня по коридору, рука уже болела. Стеклянные двери были на горизонте, но тут я зацепилась сумочкой за стойку с аксессуарами.
– Да отпустите же меня! – я попыталась остановиться. Кларксон протащил меня еще пару метров.
Громко падающие ремни, заколки и очки его совершенно не смущали.
– Я отсниму этот чертов репортаж, и можете идти на все четыре стороны! – сколько экспрессии. – А пока,– он почти рычал, – будьте любезны, слушайтесь!
Он мало того, что голубой, он еще и псих.
Медийная персона, говорят, они все такие. Рванула сумочку и побежала на выход. Этот ненормальный отпустил меня и, не оборачиваясь, пошел в машину.
Точно, псих.
Глава 4
– Когда Император подойдет, нужно поклониться и опустить голову, – Луи читал мне мини лекцию.
– И, леди, – Кларксон отчего-то повысил мой статус, – его Величество любит обожание, как и любой мужчина.
Я повернулась к нему.
– Но только если девушка в состоянии справиться со своими чувствами и способна держать себя в руках, – он отвернулся к окну и тихо добавил:
– Кому я это говорю? Сто пятьдесят портретов Дезмонда… все равно ведь опозорится, – да за кого он меня вообще принимает?
«За сумасшедшую фанатку Императора», – любезно ответил чей-то подозрительно знакомый голос в голове.
Голос Кларксона.
Всё честно, я его считаю слегка того, и он видит меня примерно так же.
Отличная бы из нас вышла пара. Я хрюкнула. Луи схватился за голову и, выдав что-то про мою полную необучаемость, присоединился к дорогому Габи – уставился в окно.
Уитлоки – род обедневший и малочисленный, но минимальные представления об этикете я имею. Уж Дезмонда-то точно поприветствую правильно. Мы с папой как-то даже были на одном из приемов, посвященных, кажется, годовщине со дня основания Империи. Дезмонд меня, конечно, не заметил. Помимо девочки – подростка на приеме присутствовало огромное количество благородных красавиц, но в обморок при виде своей любви я не упала даже тогда. Собственно, после этого приема моё увлечение Дезмондом и закончилось. В Действительности император оказался мужчиной слишком любвеобильным.
Ну, нравилось ему, чтобы женщин было много и желательно одновременно.
Извращенец.
Зато ориентации нормальной. В принципе, не так и плохо.
Естественно, я не видела самого непотребства. Об этом маленьком увлечении знали не все. Да только я случайно подслушала беседу дворцовых дам. Перегрелась я в тот день на солнцах, загар приобретала. Приобрела. Ярко красный цвет кожи прекрасно оттенил серые глаза. Я вышла из-за стола, чтобы нанести новый слой успокаивающего крема. Лакей указал направление дамской комнаты, а я заблудилась. Ну и не придумала ничего лучше, чем зайти в одну из комнат. Встала в уголок и начала свои процедуры. А потом моё уединение нарушили две дамы, я спряталась за шторой и узнала много нового об объекте своих чувств. Дамы, как я поняла, были под впечатлением.
Мне как-то сразу захотелось выйти из числа его обожателей.
Мужчины вышли из машины, и Кларксон, невероятно, подал мне руку. Вечно зеленые сады Императорской резиденции радовали глаз. Перламутровый дворец переливался всеми красками в свете трёх солнц, а фонтаны весело журчали.
В этой части Силиона не было многоэтажных зданий – самый престижный район планеты. И всего в нескольких часах ходьбы, или нескольких минутах на автомобиле, находился наш с папой дом. Только сейчас я поняла, как соскучилась по старому особняку Уитлоков. Собственно, на его содержание уходили почти все папины доходы. А вернее, на налоги. Но мы держались, много лет отказывались продавать дом. Это наше наследие, наша гордость.
У входа в резиденцию были журналисты. Толпы журналистов.
Да я прямо национальный герой.
Спасибо тебе, папочка!
– Мисс Уитлок, откройте нам тайну, – кучерявая желтоволосая журналистка залепила мне микрофоном по носу, – как вам удалось захомутать коренного холостяка и мировую звезду Гейбла Кларксона всего за несколько часов? – я опешила и растерянно потерла нос.
Это что же, шуточка Габи обернулась скандальной новостью?!
– Без комментариев, – лучезарно улыбнулся Звезда и повел меня к входу.
Решила не добивать Душку и промолчала.
А то наговорит про меня гадостей Дезмонду, и плакали мои триста золотых.
Я, Кларксон и один из операторов, не знаю, как зовут – не спрашивала, стояли в одном из залов резиденции. Луи и остальных с нами не было. Не впустили.
Всё здесь было ослепительно белым, и мы с репортером смотрелись этакими черными галками. Помещение вело на террасу, на которой уже был сервирован столик для меня и Дезмонда, и для Габи, конечно. Всё-таки, единственный близкий к Императору репортер. Любимчик не только жителей империи, но и её властителей.
Было бы за что любить.
– Мисс Уитлок, – Кларксон повернулся ко мне, – когда Дезмонд поздоровается, просто скажите ответное «Здравствуйте». Не нужно пытаться поразить Императора своим экстравагантным чувством юмора с первой минуты общения, – он снова скривился, – у вас будете на это целых пятнадцать минут.
Я покорно кивнула.
Оператор нажимал какие-то кнопки на аппаратуре, а потом вдруг подошел ко мне, протянул конфету и тихонько сказал:
– Не расстраивайся. С тобой он еще очень вежлив, – я поблагодарила дарителя и закинула карамельку за щеку.
Если это вежлив, то как он себя ведет с другими?
– Мисс Уитлок! – Кларксон отвлекся на секунду и видел только, как я прячу фантик в сумочку, – немедленно выплюньте эту гадость! – чего это? – Вы собираетесь приветствовать Императора с леденцом во рту? – тьфу ты, а ведь прав.
Сделала, как он сказал.
Всё равно. Мог бы быть и повежливей.
– Я тебе потом еще дам, – сказал мне оператор и представился, – я Лесли.
– Спасибо, – благодарно ему улыбнулась.
Но продолжить знакомство не удалось, потому что к нам величественно ступало его Величество. Кларксон склонил голову, а я присела в забытом полупоклоне. По-моему, вышло не плохо.
– А вот и наша победительница, – Дезмонд покровительственно улыбнулся мне и разрешил подняться.
– Дитя Воинов приветствует тебя Повелитель! – ответила я ритуальной фразой и выпрямилась.
Краем глаза заметила, как Кларксон побледнел. Какие мы нежные.
Дезмонд совершенно не изменился, всё такой же идеальный. Красные волосы, красные брови и бирюзовые глаза. Глядя на это совершенство, даже не замечаешь, во что оно одето. Вроде бы в светлую рубашку и светлые брюки.
Не зря я его в детстве рисовала.
Идеальная модель
– Уитлоки, как же как же,– красавец Дезмонд покивал головой,– Гейбл, ты увел у меня из под носа сокровище, – еще какое сокровище.
– Это просто недоразумение, Ваше Величество, – спокойно ответил Кларксон.
Тут уж, сам Бог велел вмешаться:
– Как, Габи, ты же сам сказал, что мы поженимся через месяц, а после ужина ты объявишь о помолвке и всему миру будешь кричать о нашей любви!– я схватила Кларксона за руку. – Душка, ты обманывал меня?
На лице у репортера заходили желваки.
– Вот и чудесно. Я сам выдам мисс Уитлок замуж ровно через месяц, – провозгласил Дезмонд, – а приз пойдет в качестве приданого.
Ой, дура…
Пошутила…
Мои триста золотых!
Жених оскалился и смачно поцеловал меня, куда дотянулся – в лоб. Как покойницу.
– Пончик, теперь ты довольна?
Я захлопала ртом. Пончик? Посмотрела на себя в зеркало. Какой, к черту, пончик?!
«Сейчас отснимем репортаж, и я объясню Дезмонду, что мы пошутили», – с такими мыслями я садилась за стол.
– Камера, свет, – громко сказал Звезда.
– Дорогая мисс Уитлок, – улыбался на камеру Дезмонд, – вы покорили жюри конкурса и меня своей разноплановостью, – конечно, в коробках были работы всевозможных стилей.
Я только пробовала себя в живописи, и поэтому там были и графитовые наброски, и пастель, и портреты маслом.
Да там даже кубизм имелся.
Жуткая картинка вышла. Наверное, этот портрет был решающим перед тем, как отдать первое место мне.
Как увидели, вот прям сходу поняли – талант!
Камеру навели на меня:
– Благодарю вас, – дала я петуха.
– Уважаемые жители империи, – продолжил Император, – я хочу первым сообщить вам радостную новость, – о Боже, только не это, – мисс Джинджер Уитлок с первого взгляда покорила недоступного Гейбла. Камера выхватила заледеневшего Кларксона. Репортер выдавил улыбку.
– Через месяц в Резиденции состоится торжественное бракосочетание наших героев, – катастрофа.
Как теперь выпутаться из этого?
– Пончик такая особенная, – добил меня Кларксон.
И это сейчас смотрит папа, Эмма и вся Империя…
Мама, хорошо, что ты не дожила до этого дня!
Снова камера:
– Я так счастлива, – пропищала я.
Мы отсняли, наконец, ужин. К которому, к слову, никто не притронулся.
Как я буду выцарапывать у жениха триста золотых?
Я уже искренне считала деньги своими. Можно сказать, ощущала сладостный вкус богатства и теперь буквально видела, как Императоры, изображенные на заветных банкнотах, шлют мне воздушные поцелуи и прощально машут руками.
Пока думала о том, какие средства психического давления можно будет выдать за проявления страстной любви, немного задержалась у стола и открыла большую серебряную крышку. Посмотреть, что же там такое в тарелке.
Что-то очень маленькое, фигурно политое соусом и украшенное тремя листиками мяты.
Как там говорил великий президент с Терры? «Хочешь жить дольше, укороти свои трапезы»?
Так вот же он, секрет долгой жизни Императора! Прямо перед моими глазами.
Я настолько поразилась собственной мысли, что блестящая крышка выпала из моих рук и громко звякнула о мраморный пол.
– Пончик, опять проголодалась? – участливо поинтересовался Кларксон и сунул мне в рот невесть откуда, взявшуюся шоколадку, – молодец, – похвалил меня репортер, – от шоколада, говорят, умнеют!
«Поздно», – решила я и решительно пошла к выходу.
– Завтра утром жду вас во дворце, – бросил нам донельзя довольный Император, – хочу, чтобы вы составили мне компанию за завтраком.
Лесли, который в этот момент убирал оборудование в сумку, выпучил глаза.
И тут в мою дурную голову пришел закономерный вопрос: «А чего это он такой радостный да благосклонный?!»
Посмотрела на мистера Габи, тот быстро справился с собой и поклонился Дезмонду:
– Я всегда к вашим услугам, Ваше Величество, – подозрительно…
– И к услугам любимого брата Императора, – на грани слышимости ответил Повелитель.
Так это я не за себя страдаю?!
Никто не разобрал шепот Дезмонда, кроме меня. И когда за бывшим мужчиной моей мечты закрылась дверь, я набросилась на жениха:
– Это как понимать?! – где то я это уже слышала… схватила его за грудки, он не ожидал такой прыти от полутораметровой невесты и послушно замер.– Мистер Кларксон, вы мало того, что того, вы еще и родственников императора к разврату склоняете?! – я пылала праведным гневом.
Лесли, не сдерживаясь, хохотал, и смех его был каким-то истерическим.
– Мисс Уитлок, – Кларксон отодрал мои руки от уже изрядно помятой водолазки, – я предупреждал вас не шутить с Императором?
Кивнула, ну было дело.
– Предупреждал. Учитесь нести ответственность за свои слова, а я, – он широко улыбнулся, – женюсь на вас, прикрою от всего мира свои нездоровые наклонности, и с удовольствием заберу половину вашего выигрыша.
– Мошенник, – бросила я ему в спину,– так это был ваш план! – изобличала я лживую натуру репортера.
– Лесли, – обратился он к оператору, – если ты не займешь мисс Уитлок, я придушу её сам, – и он снова призывно помахал мне пятой точкой.
– Скушай конфету, – Лесли дал мне очередной леденец.
Лакрица. Терпеть не могу лакрицу, почти как Кларксона.
Но Кларксона всё-таки не люблю больше.
Мои сто пятьдесят золотых!
Кларксон сидел в машине и держался за голову. Луи бросал на меня гневные взгляды, но я сделала вид, что совершенно этого не замечаю.
У меня временное помутнение зрения.
От счастья.
– Господи, за что ты так наказываешь меня?! – взвыл мой жених.
Сто пятьдесят золотых, нагло экспроприированных у несчастной девушки! И он еще жалуется?!
– Мистер Кларксон, куда сейчас? – поинтересовался водитель.
– Не знаю, – мой Габи устало потер глаза, – надо отвести мисс Уитлок в гостиницу.
– Не надо ни в какую гостиницу, – громко вставила я, – отвезите меня на Кетрин Авеню 9213.
Душка обреченно кивнул.
Может, всё-таки удастся договориться? Я ему развод, а он мне деньги.
Я повеселела и даже стала напевать старинную песенку про маленькую пастушку Бо, которая потеряла свою овечку:
«Пастушка Бо пасла овец,
И их потеряла в чаще.
Бо Пип слёз не лей, придут они в хлев,
Хвосты за собой притащат»
Последнюю строчку я выводила особенно старательно.
– Она еще и поёт, – уронил Кларксон.
Весь настрой сбил.
Глава 5
Машина подъехала к дому. Вся команда вышла посмотреть, что я забыла в этой части Силиона, и теперь операторы и ассистенты удивленно крутили головами. Большой двухэтажный особняк Уитлоков приветливо встречал гостей клумбами розовых роз прямо у входа.
Я позвонила в звонок, резко открылась дверь, и на порог вышел всклокоченный папа. Волосы у него торчали дыбом. Пуговицы на рубашке попали не в те дырки, отчего одна часть ворота была ниже другой, узел на галстуке напоминал морской, а ботинки были разного цвета.
Рыжий и черный, причем оба – правые.
Папа очень торопился.
– Дорогой зять, – папа сбежал с крыльца, схватил уже совершенно не сопротивляющегося Кларксона за руку и принялся бешено трясти его ладонь, – я так рад, что мой Имбирёчек теперь в надежных руках!
Да уж, как ему пришло в голову назвать так свою дочь?
Художник, он и к этому вопросу подошел с выдумкой.
Я посмотрела на холеные ладони репортера, он всё-таки высвободил руку из папиного захвата и теперь разминал пальцы. Хватка у папули воинская.
На душе разлилось приятное тепло.
Ну, и где он увидел надежность, если бедный Душка рукопожатие выдержал с трудом?
– Здравствуйте, мистер Уитлок, – вежливо поздоровался оглушенный репортер.
– Для вас я просто Шон! – папа сиял. – Пройдемте скорее пить чай! – он подхватил Кларксона под руки и буквально втащил в дом, потенциальный жених даже споткнулся о маленький коврик у порога.
Папа не заметил такой мелочи.
Не поняла… А как же я?!
– Заходите, – обиженно сказала я Луи и всей команде.
Наш дом и не то выдерживал.
– Классный у тебя отец, – подошел ко мне Лесли, – вы похожи!
Единственное, что было у нас с папой общего, это глаза и фамилия.
Мистер Уитлок был крупным мужчиной почти два метра ростом. Папа скорее напоминал атлета, нежели представителя богемы. Когда почитатели его таланта впервые видели самого художника, то принимали за охранника. А однажды агент, которая шла к нему на встречу, не пускала его в собственный дом.
Случилось это, когда я еще прибывала в плену иллюзий на счет моего тогдашнего жениха Брайана Спейси и жила с папой на Силионе. Мистер Паркер, который много лет сотрудничал с отцом, был в отъезде и доверил своей коллеге Энн Стюарт вести переговоры о продаже одной из картин. Папа у меня человек широкой души. Он решил подготовиться к встрече с дамой как следует. Надел новый костюм, причесал волосы, заварил свой фирменный чай и тут увидел, что у него закончились конфеты.
Представляете, какой ужас?!
К нему идет женщина, а у него нет конфет!
Я напрочь отказалась помочь, он гордо направился в ближайший супермаркет. Тот находился совсем рядом, буквально через пару домов, и мистер Уитлок решил прогуляться. Мисс Стюарт, как оказалось, тоже зашла в магазин. Человек интеллигентный, она не могла прийти в чужой дом с пустыми руками и выбирала в «Сэвэн Илэвэн» пирожные. Натура она была впечатлительная, и как папу увидела, впечатлилась сильно.
Все то время, пока она стояла в очереди на кассе, ей казалось, что мужчина смотрит на неё раздевающим взглядом. Она нервно теребила коробку со свежими эклерами и от страха уронила на пол кредитку, которую папа как истинный джентльмен ей сразу же подал:
– Вы представляете, мисс Уитлок, что я почувствовала?! – жаловалась она. – Этот маньяк хотел меня изнасиловать прямо там, на глазах у всех! – расплатившись, она примчалась к нашему дому.
Мисс Энн была за рулем, поэтому немного опередила папу и, признав во мне родственную душу, принялась рассказывать о своих злоключениях.
– Ужас! – посочувствовала ей я, – бедняжка! – взяла из её дрожащих рук коробку с эклерами и усадила за стол.
«Странный какой-то маньяк» – думала я при взгляде на мисс Энн. Это была болезненно худенькая женщина непонятного возраста, от двадцати пяти до сорока, точнее не определить. Мешало и странное серое платье, и розовая вязаная хламида, и зализанные в куцый хвостик светло-серые волосы, и огромные очки, которые закрывали пол лица.
– Мисс Джинджер! – вдруг вздрогнула она, – это он! – испуганный агент побежала закрывать на замок дверь. Прямо перед папиным носом.
– Уходите немедленно! – срывалась она на фальцет. – Или я вызову полицию!
Камера показала ничего не понимающего папу, тот растерянно хлопал глазами у закрытой двери.
– Мисс Энн, успокойтесь, – оттащила я её от входа, – это мой папа! – тут до неё стало медленно доходить, кого она не пускает на порог.
Она вся покраснела и зашмыгала носом. Папа, которого я всё-таки впустила домой, с удивлением смотрел на незнакомую женщину, в которой узнал неловкую покупательницу из очереди.
– Папа, это мисс Стюарт, – представила я её, – мисс Стюарт, это Шон Уитлок, – немая сцена.
– А я конфет купил, – сообщил отец и расплылся в улыбке, – вы какие любите? – он продемонстрировал расстроенной мисс Энн огромный мешок.
Я, уже не сдерживаясь, захохотала.
Мы вошли в дом. Внутри пахло красками и клубничным чаем.
Я поняла, почему папа в таком виде, он не успел привести себя в порядок, потому что прибирался.
Недописанные картины, кисти, краски и мольберты были свалены в одну кучу в углу гостиной.
– Наш род, – гордо рассказывал папа, – происходит еще от самого Уильяма Уитлока, – он подвел Кларксона к картинам с изображением наших славных предков, – он был одним из тех, кто стоял у истоков Империи и был правой рукой Реймонда Великого! – тут папа увидел, что из брюк у него торчит рубашка и заправил её.
Незаметненько так заправил.
Каждый из гостей внимательно проследил за этим движением глазами.
Да Кларксон мне еще приплатит, лишь бы оказаться от нашей семейки подальше!
– А вот здесь ей шесть, – папа демонстрировал смиренному Кларксону семейный архив.
У жениха было лицо святого мученика.
Конкретно на этой фото я, совершенно счастливая, держала на раскрытой ладони два выпавших фронтальных зуба. Случилось это под рождество, и я с восторгом ждала подарок еще и от зубной феи.
Фея подарила мне боксерскую грушу. Папа мечтал о мальчике.
– А вот здесь она на выпускном, – захотелось залезть под стол.
В ту пору я и правда напоминала пончик.
– Всё это подождет, – папа так же резко вырвал рамку с фотографиями из рук Габи, как до этого радостно всучил, – расскажите о себе? – и он, оперевшись на руку, приготовился слушать.
– Мистер Уитлок,– попытался встать из-за стола Кларксон.
– Шон, – поправил его отец и усадил обратно.
– Шон, – согласился жених, – дело в том, что всё произошедшее, не более чем недоразумение. Мисс Уитлок вовсе не горит желанием выйти за меня замуж, как и я жениться на ней.
Папа покраснел.
– Это правда, дочка? – строго спросил он.
– Правда, – подтвердила я.
– А это не так и важно, – он как-то вдруг весь успокоился, – Император не меняет своих решений, тем более, произнесенных публично, – и он довольный подлил Кларксону чая.
– Стерпится – слюбится, – согласилась я, и Луи подавился конфетой.
– Жить будете у нас, – папа уже все продумал, – второй этаж свободен, а мастерскую я перенесу, там сделаем детскую, – он блаженно прикрыл глаза, – мы с детьми будем играть футбол, ходить в кино, и на охоту, и на рыбалку, – с каждым словом мистер Уитлок становился всё счастливее и счастливее.
По мере того, как папа перечислял, что именно он будет делать вместе с внуками, а внуков, судя по всему, будет не менее шести и все, как на подбор, мальчишки, лицо моего жениха вытягивалось и цветом почти сравнилось с белоснежной скатертью.
– И род Уитлоков снова обретет былую мощь! – патетически закончил папа свою речь.
Он настолько увлекся этой мыслью, что уже, кажется, начал примерять мужские имена к нашей фамилии. То, что я вроде как девушка, и мои дети, если таковые когда-либо появятся, будут носить фамилию отца, он как-то упустил из виду.
Я посмотрела на репортера, по-моему, он проникся.
В карих глазах стоял откровенный ужас перед будущим.
В этот миг я поняла, что не всё потеряно, и я таки верну свои деньги, вероятно, даже с процентами.
– Мисс Уитлок, – встал Кларксон из-за стола, – мистер Уит…
Папа угрожающе нахмурился.
– Шон,– поправился репортер, – нам пора. Завтра я заеду за мисс, будьте готовы к восьми часам, – он дождался моего согласия и, не оборачиваясь, пошел к выходу. Луи следом за ним, операторы и ассистенты доедали конфеты и влюблено смотрели на папу.
– Лесли! Джеймс! Патрик! – крикнул Звезда, а синеволосый взялся за дверную ручку.
В тот миг, когда мистер Луи потянул дверь, раздалась игривая трель звонка.
На пороге, улыбаясь, стояла мисс Энн Стюарт, в руках у неё были пирожные.
– Мисс Джинджер, дорогая, я увидела репортаж и прилетела к вам! – скороговоркой проговорила она и тут увидела Луи. – Боже мой, – прижала она пирожные к груди, – какой мужчина! – глаза её закатились, и она вместе с пирожными упала стилисту на руки.
– Сумасшедший дом! – выругался Кларксон и выбежал на улицу.
Луи, весь заляпанный кремом, держал мисс Стюарт и хлопал голубыми глазами.
А, кажется, я поняла, почему он покрасил волосы в синий.
Оттенить глаза!
– Давайте мне мисс Энн, – папа сжалился над стилистом.
Он взял бедняжку и положил в гостиной, получилось это у него легко и привычно.
Похоже, мисс Стюарт давно облюбовала наш диван.
Ошарашенный Луи и придерживающие его ассистенты вышли на улицу, я бы даже сказала, вывалились. Последним уходил Лесли.
– Может быть, пообедаем завтра? – подмигнул мне мужчина.
– Уитлоки издревле славились верностью! – ответил за меня папа. – Иди отсюда, Казанова!
Пожала плечами, с папой не поспоришь.
Хотя Казанова из Лесли, как из меня балерина.
Глава 6
Мисс Стюарт пришла в себя и отпивалась чаем. Папа делился с ней впечатлениями о будущем зяте, не особенно настаивая на том, чтобы его слушали.
– Мисс Джинджер, – прижала мисс Энн худенькие руки к щекам, – как думаете, у меня есть шанс? – и столько надежды было в её, наверное, прекрасных, спрятанных за очками глазах, что я ответила:
– Конечно, шанс есть всегда.
Она блаженно улыбнулась и принялась мечтать:
– А платье я хочу обязательно белое, и чтобы фата, и фотограф, и гости.
Я представила мисс Энн в свадебном платье.
Сногсшибательно.
– А может быть, нам стоит выйти замуж в один день? – обрадовалась она новой мысли.
Отличная идея, мы побьем все телевизионные рейтинги.
Как наяву увидела, как Луи, сраженный намертво красотой невесты и в целях поддержки любимого Габи, не сопротивляясь, идет под венец. На лбу у него почему-то шишка.
Помотала головой, прогоняя картинку:
– Мисс Энн, я бы не стала так далеко загадывать, – остудила я её пыл.
– Вы правы, мисс Джинджер, разве может такая как я мечтать о любви, – ох уж мне эти творческие дамочки.
– Мисс Стюарт, поехали к моему знакомому стилисту?
Она сняла очки и подняла на меня огромные синие глаза. Луи любит синий. Может быть, и правда есть шанс?
– Мне надо подобрать одежду к завтрашнему дню, – не пойду же я снова в этом платье, – хорошая одежда и прическа и не таких как Луи на колени ставила, – добавила я совершенно серьезно.
– Я вас отвезу, – присоединился к беседе папа, – должен же я помочь мисс Стюарт устроить свое счастье?!
Конечно должен, сколько ж можно протирать его любимый диван?
– Спасибо, мистер Уитлок, – благодарно сказала будущая роковая женщина.
А она таковой будет, или я не Уитлок.
– Мисс Уитлок, я рад, что вы воспользовались моим приглашением, – встретил нас модельер.
– Мистер Джером, – кокетливо улыбнулась я, – нам нужна ваша помощь. Позвольте представить, – я вытолкнула вперед потенциальную мисс Силион, – мисс Стюарт.
Мужчина сглотнул.
– Нам нужно поразить воображение одного мужчины, – принялась я объяснять ситуацию, – мистера Луи, если говорить точнее.
– Мистера Льюиса Кейджа? – уточнил мой собеседник.
– Наверное, – я не была уверена, но на всякий случай кивнула.
– Что ж, это будет интересный опыт, – решил мужчина и повел нас вглубь салона.
– Папа, ты где там застрял? – крикнула я отцу.
– Такое знакомое сочетание цветов, – задумчиво почесал он подбородок у стойки с шарфами, – похоже на одну из моих картин.
– Вы Шон Уитлок? – модельер подошел к отцу и смотрел на него как на божество.
– Шон Леонард Уитлок, – подтвердил папа.
– Эту коллекцию я создал, вдохновляясь вашими картинами, – мистер Джером принялся выражать свое восхищение, а я пошла выбирать костюм на завтра.
Мисс Стюарт стояла у одетого в черную кожу манекена, потом воровато оглянулась и погладила коротенькие шортики.
Да она шалунья!
Кто бы мог подумать.
– Мисс Энн, – подошла я к ней, – это мы покажем мистеру Луи после свадьбы.
Она, красная повернулась ко мне.
– Не стоит открывать все секреты сразу, – со знанием дела сообщила я.
У меня-то есть опыт в таком деле, интересно, а есть ли таковой у мисс Энн?
Папа, окруженный заботой и вниманием, сидел на кожаном диване. Мистер Джером и его помощница подбирали образ для мисс Энн. Я ходила по залу и выбирала, чего б такое надеть на завтра, но так пока и не выбрала.
Решила послушать совета стилиста.
Вряд ли белые кеды и полосатый сарафан подойдут для завтрака в Императорском дворце.
Хотя…
– Мистер Джером? – отвлекла я мужчину, – а как вы думаете, белые кеды вот к этому сарафану, – подошла к мужчине и показала наряд, – подходят?
– Конечно, у вас великолепный вкус, – ну вот и ладненько.
На самом деле, памятуя о том, что деньги я получу не сразу, я выбрала то, что могла себе позволить. Белое платье в морском стиле и хлопковые кеды.
Я села к папе, он протянул мне бокал с холодным чаем:
– Пей, доча, – сказал отец.
Наконец, ожидание закончилось, и из примерочной вышла мисс Энн.
– Очуметь, – выдала я.
И это было действительно так потому, что мисс Стюарт сейчас напоминала … Франкенштейна.
Как будто её голову прилепили, нет, нахлобучили на чужое тело.
На ней были узкие джинсы, шикарные шпильки и алый обтягивающий топ, все это дополнялось всё тем же хвостиком и огромными очками.
– Вам нравится? – робко спросила наша подопечная.
– Очень, – ответил папа за нас обоих, подошел к мисс Энн и поцеловал ей руку, – хоть сейчас под венец.
– Мистер Джером, – я пыталась сформулировать свою мысль на счет парикмахерской и активно помогала себе руками.
– Мы сейчас же отправимся на двадцатый уровень, – успокоил меня модельер, – там есть прекрасные мастера.
Пока из мисс Энн делали красотку, мистер Джером сходил в аптеку и вернулся с пачкой контактных линз.
– Готово, – сообщил парикмахер, и к нам вышла розовая от смущения мисс Стюарт. Она очаровательно виляла бедрами и размахивала руками, видимо, для балансировки.
А ведь и правда красотка.
Художественный агент щеголяла платиновым каре, на фоне белых волос её глаза казались еще более синими.
У нас только одна проблема.
Как заставить гея обратить внимание на женщину?
– Извините, – мисс Энн всё-таки запуталась в собственных ногах и рухнула на пол. Красная замшевая туфелька улетела прямо ко мне.
– Золушка ты наша, – надела я ей туфлю и помогла встать, – сколько ж тебе лет? – теперь, без очков и в модной одежде, стало видно, что мисс Стюарт немногим старше меня, а может быть и вообще ровесница.
– Двадцать пять, – захлопало это чудо накрашенными ресницами.
– Пап, – отвези нас с мисс Энн в ночной клуб, – попросила я отца, – тренироваться будем.
Она удивленно посмотрела на меня.
– Мужчин соблазнять пойдем!
Мы вернулись в салон Джерома. Когда я и мисс Стюарт начали доставать кредитки, чтобы расплатиться, модельер остановил нас:
– Запишу ваши покупки на счет мистера Кларксона, – улыбнулся мне мужчина, а я немного расстроилась.
Знала бы, выбрала что-нибудь подороже. Ну не идти же заново в зал?
– Мистер Уитлок, – подошел к папе Джером, – позвольте мне сопроводить милых дам. Обещаю, что позабочусь об их безопасности.
Папа, уже полностью расслабившийся от потока лести и комплиментов, даже не стал сопротивляться:
– Пойду я торт испеку, – согласился он, – приходите к нам завтра!
– С удовольствием, – модельер сиял.
Папа забрал пакеты и уехал. Мистер Джером ушел вызывать такси, а я инструктировала мисс Стюарт:
– Не, мы сегодня будем такие… роковые женщины. Мужчины будут падать к нашим ногам и угощать выпивкой, – естественно, не за свой же счет мы там будем гулять, – за наши улыбки будут сражаться, а за право проводить до такси убивать! – это вряд ли, конечно, но главное настрой!
В последний раз в ночном клубе я была, кажется, на дне рождения Эммы. Ну не большой я любитель этого дела, музыка орет, все толкаются, танцами эти странные дерганые движения посетителей на танцполе назвать сложно, но – женская солидарность.
Пойду и научу мисс Энн, как правильно общаться с мужчинами.
Кто б меня саму научил?
– Мистер Джером? – обратилась я к нашему охраннику, – а куда мы едем?
Место мужчины было рядышком со мной. Мы сидели в такси, из окна было мало что видно, но, судя по указателям, ехали мы на сороковом уровне, а значит, направлялись в сторону развлекательной зоны. Казино, бары и дискотеки.
– В «Остров».
Я с деловым видом покивала, мол, знаю-знаю, бывала. Эх, где мои шестнадцать лет?
Правда, в шестнадцать меня туда не пускали…
И чего я только не делала, чтобы выглядеть старше. И красилась так, что издалека была похожа на вампирессу – черные тени и огромные красные губы. Ну как огромные, я их так рисовала. Рот у меня не очень большой, и я старательно исправляла эту ошибку природы – выходила за границы миллиметров на шесть, наверное. Надевала умопомрачительную платформу, чтобы казаться выше, и наклеивала длинные черные ногти. Я даже силиконовыми накладками пользовалась, чтобы предать себе объема в нужных местах.
А меня всё равно не впускали.
Но я же Уитлок, я упрямо приходила каждые выходные и всякий раз в новом образе.
В конце концов, меня стали узнавать все охранники. Мы чудесно проводили время на пороге клуба, парни приносили мне коктейли, безалкогольные, правда, но всё-таки. А когда клуб закрывался, кто-то из ребят провожал меня домой.
Счастливые были времена.
– Чему вы улыбаетесь, мисс Джинджер? – спросил меня Джером.
– Зовите меня Джи, – мурлыкнула я и взмахнула ресницами, решила испытать семейное обаяние на первой попавшейся жертве.
– Джи… – глупо улыбнулась жертва, – а вы меня Джерри, – ох ты ж, похоже, переборщила.
– Джером звучит мужественнее, – строго сказала я и отвернулась.
– Конечно… – растерялся Джерри.
– Боже мой, я еду в ночной клуб, – бубнила себе под нос мисс Стюарт, – я еду в ночной клуб? Я еду в ночной клуб! Я еду в ночной клуб…
– Мисс Стюарт, – проникновенно сказала я, – мы приехали в ночной клуб.
Джерри вышел первым, подал руку сначала мне, а потом и обновленной мисс Стюарт. У входа в клуб была длинная очередь, она змейкой обвивала здание и заканчивалась где-то высоко наверху, уровне на пятом, не ниже.
– Мисс Джинджер, а нас точно пустят? – спросила меня Энн.
Я еще раз окинула её придирчивым взглядом, потом посмотрела на себя в отражении стеклянного здания. На фоне довольно высокого Джерома и мисс Стюарт на длинных тонких каблуках я смотрелась даже не подростком – десятилетней девочкой, оказавшейся в компании родителей.
Но я же Уитлок.
Гордо расправила плечи:
– Конечно, – уверенно ответила я и тихонько добавила, – или будем пробовать старые методы.
Может, вовнутрь и не попадем, но развлечемся знатно.
– Джи, мисс Энн, вы чего застряли? – спросил наш провожатый и повел прямо ко входу, минуя очередь.
Во избежание эксцессов я подхватила слегка шатающуюся блондинку под руку. Не хватало еще, чтобы она ногу подвернула.
– Мистер Джером, – кивком приветствовал охранник мужчину.
– Колин, – ответил Джерри, – девушки со мной.
– Проходите, – сказал охранник, и мы оказались в святая святых модной тусовки Силиона.
Глава 7
Громко играла музыка, тяжелые басы били прямо в голову. В темноте мало, что можно было разглядеть, взгляд выхватил только большой танцпол, столики вокруг и длинную барную стойку. Мелькали разноцветные лампочки, посетители, танцовщицы и официанты смешались в одну разномастную толпу, а по полу стелился разноцветный туман, от которого у Энн начали слезиться глаза, а у меня чесаться нос.
Не зря мы взяли с собой Джерри, или он нас, смотря как посмотреть, но официант проводил нас в закрытую зону для особо важных гостей. Там, к счастью, дыма не было.
– Я принесу вам выпить, – сообщил Джером, и мы с мисс Стюарт остались одни.
– Мисс Джинджер, – вдруг подскочила она, – мне срочно надо в дамскую комнату.
Не стоило ей так резко вскакивать.
Мисс Стюарт, пытаясь удержать равновесие, схватилась за стул. Стул не был рассчитан на такое бесцеремонное применение, и упал прямо на ноги проходившему мимо прилизанному красавчику.
– Извините, – она попыталась поднять стул, и это ей почти удалось.
Но тут вмешался роковой случай. В «Острове», видимо, хорошо платили уборщикам, потому что пол был слишком хорошо отполирован. Сексуальная блондинка поскользнулась на таких же сексуальных шпильках и припечатала несчастного парня не только стулом, но и острым локтем, да так, что вся эта композиция оказалась на полу.