Читать онлайн Золотой дракон бесплатно

Глава 1

Я лежала на песочке и нежилась на солнышке. Скоро придет Киш, и нужно будет возвращаться домой. А пока, еще какое-то время, можно просто ничего не делать.

Интересно, что Фир привезет мне? Какой подарок он приготовил? В прошлый день рождения он подарил мне Киша. В позапрошлый – настоящий эльфийский лук. До этого – эльфийские сапожки и плащ, в которых можно было ходить везде и не промокнуть. Мне наконец-то исполнится пятнадцать. Уже завтра я смогу пойти с ним в город и попробовать поступить в Академию Магии, и увидеть, наконец, все те чудеса, о которых столько читала.

Пока я вспоминала о предыдущих своих праздниках и строила планы, прибежал Киш и ткнулся холодным мокрым носом прямо мне в ухо.

– Ладно, Киш, встаю уже. Видишь, даже одеваюсь. Так что не нужно шипеть. Да – да, иду – иду уже. Вот же вредный ты звереныш, Киш. И не нужно на меня так осуждающе смотреть. Знаю, что бабуля послала, но ты мог и не так будить-то?

Идти было легко. Дорогу домой от озера я могла найти и с закрытыми глазами, поэтому, особо не задумываясь над своими действиями, грезила наяву об учебе в Академии. Киш был моим единственным другом. Он был тингу – небольшим пушистым зверьком с длинной зауженной к концу мордочкой, небольшими цепкими лапками и большим, по сравнению с ним самим, пушистым хвостом и ушками торчком с кисточками. Мой Киш – абсолютно черный, что весьма нехарактерно для его породы, и еще он очень любит плавать, хотя в книжке было написано, что они боятся воды. Ну, мне от этого только лучше, чистюлька он у меня такой же, как и я.

Еще только подходя к дому, я уже знала, что в нём меня ждет Фир. Как? Да просто. Он же эльф и каждый раз, когда приезжал к нам, делал бабуле подарок: цветочки возле дома начинали цвести, специально для бабули. Да и Киш подтвердил мою догадку – пригнул уши и начал шипеть на дом.

Войдя, я увидела его: высокий, намного выше обычного эльфа, сама измеряла, а потом сверяла с подаренной днем ранее книгой о высших расах, красавец-эльф, да и, вообще, на мой взгляд, он красивее описанных там эльфов. Его светлые, почти пепельно-белые волосы, как всегда, были заплетены во что-то ужасно сложное и идеальное. Бежевые бриджи и белая рубаха без единой складочки. Перевязь с мечом и похожая на мою сумка. Безупречен, само совершенство. Как всегда, серьезен и сосредоточен. Утонченные черты лица казались бы идеальными, если бы не его взгляд: в его зеленых глазах будто плещутся все льды зимних рек, но я прекрасно знала, что это ненадолго. Стоит мне только до него добраться, и все изменится: его глаза потеплеют, появится улыбка. А после наших прогулок по лесу и моих пакостей его одежду, да и его самого, с трудом можно будет назвать идеальным. Он станет обыкновенным – теплым и потрепанным, привычным мне с детства эльфом.

Фир о чем-то разговаривал с бабулей. Он был другом моих родителей, которые погибли почти сразу после моего рождения. Как и что там было, мне никто не рассказывал. Отговаривались только, что это была очень грустная история. У меня остались лишь бабушка и Фир. Они вместе заботились обо мне. С бабушкой я жила все время, а Фир к нам приезжал раза четыре – пять в год: на праздник середины зимы на несколько дней, летом на месяца полтора, и раза два – три проездом куда, то заглядывал на денек – другой. Он всегда привозил мне в подарок книги, ну и много чего еще, конечно, но книги были всегда. Много книг. Он научил меня читать на общем и эльфийском. Читать мне очень нравилось, и обычно книг, которые привозил мне Фир, хватало на пару недель, и к его новому приезду, я могла цитировать их по памяти.

– Фи-и-и-и-ир-р-р-р!!!! – с разбегу прыгнула на любимого эльфа. Тот уже привык и, рассмеявшись, поймал меня прямо на лету.

– Кьяра, малышка моя. Как же ты подросла. Совсем уже большая стала. Красавица. Скоро женихи прохода не дадут, – ну, это он мне польстил, конечно. Завтра мне пятнадцать будет, и что? Ростом не вышла, а в фигуре до сих пор выпирают только коленки и локотки. Все лицо в веснушках. Бабушка, конечно, говорит, что сойдут с возрастом многие, особенно, если я перестану столько времени проводить в лесу. Но мне как-то и не особо они мешают. Волосы темно – русые, местами уходящие в рыжину, густые, стригу я их всегда коротко, на что Фир очень ругается. Конечно, у него самого коса до попы, и как только терпения хватает с ней страдать – расчеши, заплети… Бр-р, столько времени впустую. Я лет до десяти тоже старалась радовать Фира – ходила с косичкой, но они постоянно путались, а расчесать полностью это богатство у меня никогда не хватало терпения. Вот и остригла их покороче. Фир, когда увидел, сильно ругал меня, даже не разговаривал со мной несколько дней. Потом, конечно, помирились, и Фиру пришлось смириться, но все равно он до сих пор не оставляет попыток заставить меня отрастить это мучение.

– Зачем мне женихи, Фир? У меня же есть ты? – смеясь, ответила я. Это была старая шутка. Бабушка, глядя на нас, только головой качала и улыбалась.

– Ну, да, так я тебе и поверил, красавица. Бросишь и не вспомнишь. Я так и останусь один, и с разбитым сердцем.

– Ой, Фир, скажешь тоже. Я тебя люблю и никогда-никогда не брошу. Я так по тебе скучала. А ты видел, какой Киш стал красивый и большой? А что ты мне привез? А мы правда-правда поедем в город? А я увижу Академию? А дракона увижу? А как там в городе? А когда мы поедем? А что…

– Стой. Не спеши – упадешь. Я тебя тоже люблю, мышонок.

Ну да, мышонок, люблю я сыр, во всех его видах. Да и сама из-за своего роста и телосложения похожа на какого-то недокормыша-мыша, так что уже и привыкла. Узкий подбородок и выпирающие скулы. Кто из-за чего называл так, но вот почти ото всех слышала: «мышонок», «мышь»… вот только, наверно, у Фира выходило произносить это так, что совсем не обидно, а даже, наоборот, очень приятно.

– Киша не видел еще. Я же только приехал, меня еще даже никто не покормил. В город обязательно поедем, я же тебе обещал, значит поедем. И Академию увидишь. Я в этот раз останусь на все лето с вами, будем готовить тебя к поступлению по чуть-чуть. Я подумал, что ничего страшного, если раньше пойдешь. Думаю, с моей помощью осилишь. Ты же знаешь, что драконы – это легенда, но если ты говоришь о новой скульптуре в столице, то да, увидишь. Поедем, но не сейчас – это точно, так что, угомонись. А подарок, как всегда, только завтра, сама знаешь, так что, не хитри, Кьяра.

– Ура-а-а!!! На целое лето!!! И в Академию!!! Честно – честно? Фир, а что…

– Кьяра, перестань, дай ему отдохнуть, Фир же тебе сказал, что останется с нами на все лето, так что, еще успеешь его замучить вопросами. Идите, умывайтесь и руки мойте. Кушать пора, что один, что вторая – сущие дети, наверняка пробегали целый день голодными.

Да, с бабулей не поспоришь. Пока бабушка отвернулась, Фир показал мне язык и поспешил на улицу к колодцу. Вот же, и кто из нас взрослый? Я поспешила за ним.

Вечер прошел в теплой семейной обстановке и закончился за полночь. Фир рассказывал новости из столицы и всякие смешные истории, а я изо всех сил старалась сдерживать любопытство, дать ему отдохнуть, и не замучить вопросами в первый же вечер. Заодно решили, что завтра отдохнем – все-таки мой день рождения, а потом Фир начнет готовить меня к поступлению. На утро, как и всегда в мой день рождения, решили ничего не менять: проснуться еще до рассвета, уйти к озеру встречать рассвет, и, как всегда, пробыть там до вечера. Ну, люблю я озеро, и вытащить меня оттуда почти не реально, вот и проводим мы все мои дни рождения на озере. Как же хорошо, что Фир наконец приехал. Как же я по нему соскучилась. Очень было интересно, что он мне подарит на день рождения. Я посмотрела в окно: луна уже больше чем на середине неба, значит, уже наступил мой день рождения. Скоро бабушка встанет и начнет собирать нам еду с собой. Почти сразу за бабулей встанет и Фир. Он поможет все аккуратно уложить и, с помощью магии, спрячет в пространство. Что за пространство такое хитрое, Фир мне так и не рассказал, сколько бы я его не мучила. Говорил, что в Академии я все узнаю. С такими мыслями я лежала в постели и пыталась заснуть. Как же хорошо, что они у меня есть, бабуля и Фир. Наконец, сон сморил меня.

– Доброго дня тебе, Кьяра. С днем рождения, мышонок. Уже все готово, ждем только тебя. Так что, не задерживайся.

Я быстро оделась и выбежала во двор. Там уже ждал Фир со своим Ветром. На Ветре уже сидела бабушка. Все-таки бабушка старенькая, а идти до озера далековато. У ног Фира сидел Киш. Эльфа он признал почти сразу и очень обрадовался ему, но вот ревновал, правда кого, меня или Фира он сам еще не решил.

День прошёл быстро и незаметно. Мы встретили рассвет, позавтракали, бабушка и Фир рассказывали мне всякие смешные истории из серии: «когда ты была маленькая, то…», дальше вариации менялись. Но неизменным во всех историях был смешной конец, и мое неуёмное любопытство. Потом, когда уже выглянувшее солнышко прогрело воду в озере, мы с Фиром пошли купаться. Фир пытался научить меня нырять и плавать под водой, но у меня все не выходило. Попа всплывала, из-за чего вредный эльф постоянно меня дразнил. Потом мы пошли с Фиром на охоту, и к обеду добыли довольно крупную птичку ряски. После обеда я хотела вытащить Фира поплавать, но он наотрез отказался, сказав, что даже организм эльфа не застрахован от несварения, если после такого обжорства пойти купаться. Поэтому, я как хочу, а он – спать. В принципе, поспать я тоже была не против, сама клевала носом. Потом мы еще поплавали, и начали собираться домой. Дома нас ждал чай и вручение подарков.

Бабушка мне приготовила три туники, белоснежные, с очень красивой вышивкой охранными рунами на манжетах рукавов. Не знаю, сколько она их шила и, главное, когда, мы же почти все время были вместе.

Подарок Фира меня поразил – это был пояс с походным набором. Там были два кинжала, фляга, в которой всегда есть вода, и огненный камень. Особенность пояса была в том, что где бы я не оставила любой из этих предметов, они всегда возвращались обратно на пояс. С моей рассеянностью и любовью к лесу, это был просто необыкновенный, незаменимый подарок.

– Спасибо!!! Это самый лучший подарок в мире!!! – сказала я внезапно осипшим голосом.

– Ну вот, а я рассчитывал на поцелуй, а она слезы лить собралась, – улыбаясь, ответил мне эльф. Подойдя к Фиру, я со всей силы его обняла и поцеловала в щеку.

– Ну вот, теперь все в порядке. Один подарок – один поцелуй, – потрепал по волосам меня эльф.

Как всегда, спать мы с Фиром легли далеко за полночь и то, только потому, что бабушка загнала нас.

Когда я проснулась, за бабушкой уже приехали и увезли к очередной рожающей женщине, а Фир сидел и ждал меня, попивая заваренные ягоды шиповника. С сегодняшнего дня начиналось самое интересное – Фир обещал начать мою подготовку к поступлению в Академию. Мне ужасно хотелось узнать, чему он меня будет учить.

– Доброго дня тебе, Кьяра. Давай, завтракай, а я тебе пока расскажу, чем мы займемся.

Завтрак уже стоял на столе. Пироги, накрытые салфеткой, уже ждали меня. Ради Фира, бабушка расстаралась. Напекла его любимых пирогов с яблоками и, конечно же, с малиной.

Я присоединилась к Фиру, схватила пирог с яблоками и налила себе в чашку шиповника. Только тот, что пил Фир был сильно кислый для меня, и я разбавляла его большим количеством воды и добавляла мед.

– Ну, слушай. Для того, чтобы поступить в Академию, нужно выполнить ряд требований.

Во-первых, тест на магию. Нужно будет приложить ладони к камню, и если есть в тебе магия, то он засияет, – эльф увидел, что я готова его перебить, поднял руку ладонью вверх и продолжил. – Тут проблем не будет, у одаренных детей одним из признаков, говорящих о присутствии магии – ментальной магии – является золотой цвет глаз, а твои глазки золотее некуда, – улыбнулся мне эльф. – Так что, по крайней мере, один вид магии у тебя присутствует и довольно редкий – за это можешь не волноваться.

Во-вторых, пройти тебе нужно будет тест на грамотность, там точно будут математика, общие знания и, конечно же, знание эльфийского языка. Скорее всего, тебе придется по-памяти написать одну из эльфийских легенд, но ты знаешь их все так же хорошо, как и я.

Далее, идет испытание физической подготовки. Там полоса препятствий, ее нужно будет пройти на время. Ну, тут я вижу сразу проблемы. Ты не умеешь нырять, а там нужно будет поднырнуть под камнями, так что, первый пункт уже есть в нашем списке. Сегодня еще посмотрю, как ты справишься с тестами на общие знания и математику. Там все на время, так что, если ты решишь и напишешь все, но с опозданием, то тоже не зачтется. В любом случае, нужно стараться.

И последнее, самое главное условие поступления: поступающему должно исполниться пятнадцать лет. Конечно, никто в своем уме туда так рано не идет, минимум в восемнадцать и то, если родители платят, а так и все двадцать-двадцать пять, в пятнадцать не отпускают никого, боятся, но ты же будешь со мной, и я за тобой присмотрю, так что можно ехать, не дожидаясь восемнадцати. Проблем нет, тебе вчера исполнилось пятнадцать. У тебя есть лето, и если что, то все что нужно догоним и подтянем, не переживай. Время быстренько пролетит, и ты уже будешь в Академии.

Также будем учить тебя ездить верхом. Ведь до Академии как-то нужно тебе добраться, да и во время учебы всем придется, и не мало, ездить верхом. Вот, пока все. Дальше будет видно. Да, и еще мы вплотную займемся твоими волосами – это безобразие нужно исправлять. Ты мне просто сердце разрываешь такой прической.

Когда эльф закончил, я уже сидела, опустив низко голову и понимая, что до Академии мне придется очень и очень сильно постараться.

– Э-э-э, Фир, – жалобно позвала я его. – Есть еще одна проблема. Помнишь, ты меня научил читать на разных языках. – Эльф кивнул, пытаясь уловить, к чему я виду. – Ну вот, читала-то я постоянно, ты же мне привозил много книг, а вот писать я практически не умею, как-то не приходило в голову переписывать книги, да и бумаги нет, у нас тут как-то не водилось особо ее никогда, все-таки стоит дорого. Так что, писать я в принципе умею, но пишу очень медленно и с большим трудом.

Фир замер с открытым ртом, так и не донеся чашку до рта.

– Вот же, демонов рог, я об этом совсем не подумал. Нужно срочно тебя учить писать, и быстро. Не просто так же дают временные рамки – в Академии читают лекции, и адепты их записывают в тетради, а потом учат и сдают. Поверь, не все магистры специально надиктовывают. Большинство просто рассказывают, а успел адепт или нет – это его проблемы. Да, и тетради мы в поселке не купим, даже на ярмарке, так что, нам нужно в ближайший город. Хорошо, значит, ближайший у нас Краст, а до него чуть больше полудня пути, ну, на Ветре будет, конечно, чуть быстрее. Отлично, давай, Кьяра, заверни мне поесть с собой, я поеду, все куплю сегодня там, а завтра, с самого утра, выеду обратно. Всё, я пошёл седлать Ветра, а ты пока все приготовь.

Я сидела, опустив голову, и слезы катились по щекам. Как же я не додумалась, что мне нужно будет уметь хорошо писать. Могла последние два года, как поняла, что хочу учиться в Академии, тренироваться спокойно, а так, как можно научиться писать быстро и хорошо.… И Фир собирался со мной заниматься, а так я уже сразу рушу его планы. Да и как такому можно научиться, за каких-то три месяца? Да еще и то, о чём до этого говорил Фир, никто не отменял.

Фир уже вернулся, а я так и не сдвинулась с места.

– Кьяра, ты все приготовила? – я сидела, опустив голову, и молчала.

– Кьяра? Я уже готов. Нужно ехать, чтобы все успеть купить. Ты меня слышишь? – эльф начал подходить ко мне, и остановился, заметив, что я так и не сдвинулась с места.

– Не нужно, Фир, какой смысл – люди учатся годами писать быстро и правильно, а тут всего каких-то два с половиной месяца, и ты уедешь. И это лето, да и целый год, пропадет, пока я научусь нормально писать. Не нужно никуда спешить, – уже не могла я сдержать слез. Вот так долго уговаривать Фира, да и он специально ко мне на все лето приехал, чтобы помочь, а помочь-то нечем. Всё равно, пока сама не осилю, дальше дело не пойдет, а ему просто некуда идти, вернее, есть куда, но так медленно. Да и Фир, сможет ли он и на следующее лето приехать так надолго ко мне, еще не известно.

Фир сел рядышком и обнял меня.

– Ну, Кьяра, ну, мышонок мой маленький, ну не плачь. Все у тебя получится. Люди учатся писать годами, с нуля. Учат руны и их сочетания, учатся читать их. А ты, моя умничка, читать и писать умеешь. Тебе только руку набить нужно. А это мы мигом сделаем. Ну, маленькая моя, ну успокойся. Я же тебе всегда все честно рассказывал, ведь правда? И сейчас, неужели ты думаешь, я бы тебе не сказал, если бы у тебя не было шанса? А так ты видишь, что я сделал? Побежал бегом седлать Ветра, чтобы съездить и все купить. Значит, я в тебе уверен. У тебя все получится, ну, перестань плакать. Ну, вот и отлично, вот увидишь, я совсем скоро вернусь, и мы быстренько все исправим. И дальше пойдем по ранее составленному плану. Ну, давай, помоги мне завернуть с собой пирогов, чтобы меня по дороге не снесло с Ветра, а я тебе что-то привезу. Только учти, если узнаю, что разводишь сырость – никакого подарка не получишь. Ты же знаешь, я серьезно говорю.

Да, Фир всегда знал, чем меня подкупить и как успокоить. У него всегда находились ответы на самые сложные вопросы и все неприятности рядом с ним казались просто несущественными.

Кое-как успокоившись, поблагодарила Фира и аккуратно завернула ему в чистое полотенце два пирога с яблоками. Знаю, что ему они больше нравятся. Фир спрятал пироги и ускакал.

Чтобы как-то отвлечься, я решила пока сварить обед или ужин, как уж получится. Вечером бабушка вернется, вот и поужинаем, да и пообедаем, наверно. Я решила сделать мясо с грибами и сварить кашу. Кашевар из меня был еще тот, поэтому я провозилась почти до вечера. Пока я варила обед, все думала обо всей этой ситуации. Фир прав, я должна попробовать, тем более он уверен, что у меня получится, значит, должно все получиться. Вдруг я почувствовала сильную усталость, и решила пойти лечь спать, не дожидаясь бабушку. Кушать совсем не хотелось.

Проснулась я под утро. Из соседней комнаты доносились голоса. Прислушавшись, я поняла, что это бабушка и Фир. Они сидели за столом, кушали мои кулинарные эксперименты и о чем-то тихо разговаривали, стараясь не разбудить меня. Сказать, что я обрадовалась, это не сказать ничего. Тут же, вскочив с кровати, я пошла к ним. Бабушка меня заметила первой.

– Ну, вот и наша соня проснулась. Доброго дня. Спасибо за ужин, детка. Очень вкусно, – улыбнулась мне бабушка. А Фир согласно промычал, жуя мясо. Было очень приятно, похвала от бабушки и Фира, дорого стоила. По крайней мере, для меня, это была лучшая награда. Тем более что что-то готовила я от силы раз десять и то, под присмотром бабушки, а вот так чтоб сама, так, вообще, впервые.

– Доброго дня, бабушка. Доброго дня, Фир. Бабушка, ты что, только пришла? Чего так долго-то?

– Да там трое малышей родилось за раз. Вот и задержаться пришлось. Вот мельнику повезло: сразу три сына, три богатыря, подрастут – помощниками будут.

Бабушка в деревне была кем-то вроде лекарки. Хотя, она это и не любила. Всегда говорила, что ее заслуги тут нет. Просто она знает травы и почему бы не помочь, кому может. А лекари, они всем могут помочь, а она многого не знает, просто травы и все. Но деревенских это не останавливало. На любую печаль или событие они обязательно бежали за бабушкой. Иногда просто приходили за советом. Бабушка всегда всех выслушивала, и всегда для всех у нее находились утешения и угощения.

– О, какая радость. Молодец Ульяна. Бабушка, но ты же, получается, всю ночь не спала, – новость о трех детишках неимоверно порадовала. Я хорошо знала Ульяну – жену мельника. Всегда, когда я ездила в деревню, мы с ней и с Луникой любили посидеть-поболтать. Если бы я видела их чаще, можно было бы сказать, что мы подруги, а так, что за подруги, встречающиеся раз в три-четыре месяца. Не знаю почему, но от этой новости на душе у меня сразу стало светло и тепло.

– Фир, а ты как так быстро добрался? Ты не купил, да?

– Ну, понимаешь, Кьяра, когда я приехал в город и все купил, то снял комнату в трактире. Переночевать, да и отдохнуть нужно было, а мне хозяин и говорит: «Хорошо, что господин успел до сезона дождей, а то потом не проехал бы». Вот тут я и понял, что нужно скорее обратно ехать, а то вдруг чего, потом не выберусь из города недели две-три. Ну, вот и поехал я, а ночью останавливаться абы где, не хотелось, решил потерпеть уже до дома, – улыбнулся мне эльф. – Давай доем, и буду вручать покупки и подарок тебе. А потом уже спать пойду.

Бабушка уже поела и ушла к себе спать, поблагодарив меня. Фир сидел с шиповником, грея руки о кружку.

– Иди сюда, мышонок.

– Спасибо, что веришь в меня. Я постараюсь тебя не подвести.

– Я знаю, мышонок, не переживай, все у тебя получится. Давай, принимай покупки и я спать пойду, а то еле сижу уже, – Фир вытащил из своего пространства два больших свертка, перевязанных веревками. – Значит, смотри: в одном тетради, в другом все, что нужно для письма и учебы. Ну, там: писчие палочки, линейки, счетные палочки, пару учебников. Ну, ты и сама со всем разберёшься. А вот это – подарок, – он достал что-то из пространства, улыбаясь. Это что-то, было спрятано у него в кулаке. Когда он раскрыл ладонь, то там оказался прекраснейший кулончик. Золотистый камушек, в форме капельки, был оправлен в золото. Очень хитро оправлен: золотой ободок опоясывал спиралью весь камушек. Оправа, по сравнению с золотом камня, была тусклой, но кулончик от этого только выигрывал. И, конечно же, эта вся красота была на золотой цепочке тонкого плетения.

– Это солнечный камень, очень редкий камень и очень полезный, если можно так сказать. Как только его наденешь – его с тебя нельзя будет ни снять, ни украсть. Для всех он будет вообще невидим. Только если ты захочешь, чтобы его увидели – он покажется. Но самая главная особенность: он никому не дает влезть тебе в голову, – сказал эльф и подмигнул мне. – А для тебя, как будущего менталиста, не думаю, что захочется, чтобы твой профессор по ментальной магии лазил у тебя в голове как у себя дома. Кстати, у меня есть точно такой же, вот, смотри, – Фир расстегнул на рубашке несколько верхних пуговок, и приподнял золотую цепочку с точно таким же кулончиком.

– Из-за того, что у всех менталистов золотые глаза, – тем временем продолжал Фир. – Очень похожие на этот камень, их называют еще солнечными или золотыми, они, так же как и камень, очень редкие.

Фир встал из-за стола, подошел ко мне, помог надеть и застегнуть подарок. Я во все глаза смотрела на кулончик, тот, который висел у Фира на шее. Его как бы и видно было, и при этом он почти сливался с кожей эльфа. Я не раз видела Фира без рубашки, и никогда там не было этого камня.

– Не смотри так, ну да, он всегда там был, это не та вещь, о которой принято всем рассказывать. Теперь и у тебя такой же есть, и никто его не увидит, кроме тебя и меня, пока ты сама не покажешь. Ну и менталист может догадаться, что у тебя есть что-то такое, но он не будет знать, что именно. Ты тоже никому не говори без надобности о нем, это не тот подарок каким хвастаться нужно.

– Спасибо, Фир, а бабушке можно сказать?

– Ну, в принципе, можно, от этого ни вреда, ни пользы не будет. Так что, решай сама.

Было видно, что Фиру эта идея не очень нравится, что он согласился только чтобы не огорчать меня.

– Я все поняла, Фир, я никому не скажу, даже бабушке. Спасибо тебе за такой подарок, – улыбнулась я ему.

Он просто кивнул и пошел спать. А я убрала все со стола, помыла и, наконец, перетащила покупки Фира к себе в комнату. Как и говорил Фир, в одном из свертков были тетради. Дюжины толстых больших тетрадей. Во-втором, три писчие палочки, завернутые в мягкий бархатный кусочек ткани, резная шкатулка, в которой оказалось много небольших аккуратно обточенных палочек, треугольная планка с делениями, и еще одна – пальца два в ширину и полторы ладони в длину. Также, там нашлось четыре книги: «Простейшая математика», «История Средиземья», «Правила писания» и «Легенды Дивного народа». Разложив все по местам, я устроилась на кровати с «Правилами писания», рассудив, что эта книга – основа.

К обеду, когда бабушка и Фир проснулись, я уже осилила треть книги. Было очень интересно. Как оказалось – знаки препинания расставляются по правилам. А еще, недаром у меня писать не выходило быстро, я же всегда пробовала писать книжными буквами, а для письма используется их упрощенный вариант. Попробовала, действительно, так намного легче писать. Еще были правила, как какие слова пишутся. Я с удовольствием читала и старалась запомнить как можно больше и лучше.

Когда Фир и бабушка проснулись, мы сели кушать. После еды Фир сказал, что нам нужен план занятий. А для начала, он предлагает пойти на озеро искупаться, и все-таки попытаться научить меня нырять и плавать под водой. Так как скоро начнутся недели дождей, то Фир предлагал сейчас сделать упор на нырянии и научить меня верховой езде. По утрам и вечерам заняться моей скоростью письма. Еще, он хотел бы меня погонять, чтобы увидеть мою физическую подготовку. Не знаю, на что он рассчитывал, какая такая физическая подготовка, ведь почти все мои дни проходили или в прогулках по лесу, или на берегу озера с книгой. Мы решили, пока солнечно, по утрам заниматься верховой ездой, потом днем идти на озеро нырять, а вечера занять письмом. Недели полторы, он сказал, должно хватить, чтобы освоить эти умения. Как раз, можем уложиться до плохой погоды, если дожди раньше не пойдут, конечно. А когда пойдут дожди, Фир предложил засесть за математику, историю, и все то же писание. И вообще, посвятить все это время умственной подготовке. Потом, за оставшееся время мы будем подтягивать то, что не успели до его отъезда, а за недели две до начала осени, поедем в соседний город Кринев и купим мне все необходимое для поездки в Академию.

Так мы и сделали, чтобы научиться нырять, как говорил Фир, у меня ушло два дня почти беспрерывного пребывания в озере. Ездить верхом я научилась почти за неделю, и то, подозреваю, только потому, что Ветер на удивление умный конь, и первое время просто сам меня ловил. А потом начались дожди, и пришлось прекратить занятия. Но Фир сказал, что я все делаю правильно, и не хватает мне только опыта. С моим письмом дело обстояло хуже. Каждый вечер я по три часа переписывала текст из книги «Легенды Дивного народа». Я уже писала, не выводя каждую букву, но все еще достаточно медленно. А потом пришли дожди, и мы стали заниматься дополнительно математикой и историей. С историей мы справились за несколько дней, книги читать я очень любила, и память у меня была хорошей, двух – трех раз прочтения книги хватало, чтобы я смогла цитировать ее по памяти. Фир был удивлен и очень горд моими успехами. Математика мне очень понравилась. Считать я умела и до этого, а вот всякие интересности: умножение, деление, решение задачек, также очень понравились, чертить с помощью линейки треугольники, квадраты, прямоугольники, и решать задачки с геометрическими фигурами… Я была в диком восторге от всего этого. К концу сезона дождей, который продлился почти месяц, мы прошли всю «Простейшую математику». А к моменту, когда все подсохло, чтобы можно было пройти и проехать, уже довольно быстро писала, но Фир говорил, что этого не достаточно, и стал еще больше и больше заставлять меня писать. Теперь я писала почти целый день. Утром мне диктовал Фир на всеобщем, а по вечерам я писала легенды по памяти на эльфийском. Все остальное время Фир начал гонять меня по ближайшим полянам, ямам, деревьям. Он где-то взял толстую веревку, как сказал – это канат, натянул между деревьями, и гонял меня еще и по ней. Также, этот вредный эльф, не забыл и про мои волосы. Каждый вечер он меня уговаривал, и просил, и угрожал, и ругался. К середине сезона дождей я сдалась и согласилась, что пусть отрастают. Вредный и доставучий эльф был счастлив. Он заваривал какую-то жутко воняющую травку и заставлял полоскать в ней голову. Что удивительно – это помогало. К моменту окончания дождей, длина моих волос доходила до лопаток, что, конечно, меня не радовало.

Когда все окончательно подсохло, бабушка нас с Фиром выпроводила на ярмарку, снабдив большущим списком покупок. Вернее, она послала Фира, а он взял меня с собой. Со списком мы справились довольно быстро. Фир сказал, что ему нужно зайти к кузнецу, подковать Ветра, а я вдруг увидела Лунику. Она всегда мне рассказывала все последние новости и угощала вкусным соленым твердым сыром, что делал ее отец, а я ей приносила из леса травки и шиповник для чая. Вот и сейчас, ее увидев, я очень обрадовалась и сказала, что посижу пока у Луники. Он согласился, сказал, что подождет меня в трактире, и ускакал к кузнецу.

Я поспешила подойти к Лунике. Она сначала меня и не узнала. Ну, конечно, ведь я все-таки изменилась. Фир погонял меня знатно, и теперь от меня остались, совсем, кожа и кости. Да и волосы стали длинными. Так что, вполне ожидаемо, что Луника меня не узнала. Когда я подходила к ней поближе, непонимание на ее лице сменилось недоверием, а когда я совсем подошла и улыбнулась ей, то полным удивлением и восторгом.

– Кьяра, это ты? Ты так изменилась, я тебя совсем не узнала. Похорошела. А волосы как отросли. А похудела как. Ой, Кьяра, тут такое произошло! Пошли к нам, я тебе все расскажу, и батя там новый сыр сделал на пробу. Он в него добавил каких-то травок. Тебе оставил специально несколько кусков, как самому большому ценителю.

Луника жила недалеко от ярмарки, так что, добрались мы довольно быстро. Набрав из дома побольше вкусностей, мы с Луникой удалились в сад, секретничать. В итоге, пять минут спустя, мы с Луникой удобно устроились на покрывале, под старой яблоней, со своим любимым сыром, а Киш все время крутился вокруг меня, подлазил под руку, пытаясь выпросить еще один кусочек сыра.

– Кьяра, помнишь, ко мне собирался, свататься сын кузнеца – Носим. Мы с ним часто ходили гулять. Так вот, он женился. Ты представляешь? Он женился на Гульке.

Ну, я вполне могла такое представить, так как кузнец и его сын, обладали красивой внешностью, но премерзким характером. Они часто обсчитывали, обманывали, и, вообще, были довольно неприятные в общении. Но Лунике красота глаза застила, и она считала, что Носим – ее судьба, и последние два года вела бурную деятельность по его привлечению. Ну, что сказать, почти привлекла, еще чуть больше месяца назад, когда я тут была в последний раз, кузнец собирался засылать сватов для сына именно к родителям Луники. А Гулька была сиротой, ее родители померли прошлой зимой, и теперь Гулька заботилась о двух малолетних братьях. Жили они небогато, но по соседству с кузнецом. Скорее всего, кузнец надумал прибрать к рукам земли соседей. Вот, думаю, и весь секрет большой любви Носима. Тем временем, Луника продолжала свой рассказ:

– Мамка ходила помогать готовить ко свадьбе, так сказала, что Гульке все время плохо было, и что нагуляла с сыном кузнеца ребеночка, вот он и женится. А ты ж знаешь, что он меня на сеновал приглашал, ты представь, если бы я сходила с ним? Кошмар! Но это и к лучшему… – слова лились из Луники непрерывным потоком, я успевала только что-то промычать в нужных местах, и дальше есть сыр.

– … Но это еще не все. Ко мне тоже сваты приходили, так что я теперь невеста. Ты же знаешь, что я у бати одна, да еще и дочь, ну, в общем, дела не оставишь. Он и узнал, что у сестры моей двоюродной бабки, есть два внука. Они живут в Красте. Батя разузнал, где и как, и съездил к ним еще до недель дождей. Я, конечно, напросилась с ним. Ну, еще бы, представляешь, Краст, там так красиво. Ну вот, приехали мы, значит. Пошли в трактир. Сняли там комнаты. Устроились. Ну и пошел батя к ним домой, помощника себе зазывать. Пришел весь расстроенный. Сказал, что поговорил с их матерью, но их самих не застал. Та обещала, что все им передаст, и они сами, если заинтересуются, то придут к нам в трактир, и дадут согласие. На следующее утро спустились мы к завтраку, а хозяин трактира говорит, что нас молодой господин с самого утра дожидается. Оказалось, что это младший из сыновей, и он согласился. Батя был очень доволен. Кьян. Его зовут – Кьян. А на обратном пути мы с Кьяном познакомились ближе и разговорились. Он такой хороший и красивый. И во время дождей подошел ко мне выяснить, как я к нему отношусь, может ли он прислать сватов ко мне после. Ты представляешь! А потом, через день как прошли дожди, он взял коня и уехал. А вчера сваты приехали вместе с ним. Я такая счастливая! Мы решили сыграть свадьбу в начале осени. Он мне привез три сундука приданого. Ты придешь? Конечно, придешь, о чем это я. А батя просто счастлив, говорит, что и дочку в хорошие руки пристроил, и зятя сам выбрал, и помощника нашел, и приемник из Кьяна получился отличный. А еще, – и Луника ненадолго запнулась, покраснела, вздохнула, и начала довольно медленно рассказывать дальше. – Ну, помнишь, я тебе говорила, что, ну, Носим на Гульке женился, так вот, она не хотела с пустыми совсем руками прийти к жениху, ну, и стала продавать коня, что ее отец привез с города перед смертью. Ну, в общем, батя меня послал узнать все. Я пришла к ней, а младшие сказали, что Гуля в сарае, ну я и пошла туда, дай, думаю, заодно посмотрю на скотинку, а там Гулька и Носим, – и замолчала, мне даже пришлось ее подталкивать.

– И… Луника, что было дальше, сговорились, про коня-то?

Луника совсем покраснела, подвинулась к моему уху и зашептала. Такое на моей памяти было впервые. Обычно, Луника, если что говорила, так это, наверно, слышали и все соседи, а тут…

– Ну, понимаешь, там они были голые, совсем… и они терлись друг о друга… а еще оба стонали, и потом Гулька стала на колени, а Носим стал засовывать ей в рот эту штуку, ну, ты понимаешь… а потом они оба легли, и Гулька стала на нем прыгать. А я стояла и не могла двинуться, а потом Гулька посмотрела на дверь и увидела меня. Она так улыбнулась противно. А я испугалась и убежала. Вот, ну, в общем, бате я сказала, что с Гулей не сговорились, он, конечно, расстроился, что придется ехать в город на ярмарку за новым конем, но уж лучше так, чем опять туда идти. А еще меня вчера Кьян пригласил на сеновал сходить с ним. Ну, ты понимаешь. А я… Ну, я сходила… не знаю, что мне и делать теперь? Он меня опять сегодня звал. А я не хочу больше идти, Кьяра. Это было больно. Нет, сначала все было приятно, а потом… Ну, мы все равно же должны сыграть скоро свадьбу, так что я сходила, а теперь… Кьяра, а что ты думаешь? Ульяна рассказывала нам, помнишь, что ей все понравилось, да и Гульке, вроде, нравилось все, что происходило, раз она улыбалась. Может со мной что-то не так, раз мне неприятно и больно? Поговорить с мамой я боюсь, она с меня шкуру снимет, а Кьян сказал, что так бывает, и что сегодня мне должно все понравиться. Кьяра, а что ты думаешь?

У меня аж сыр застрял в горле, от такого рассказа. Я думала, что Носим и Гулька друг друга стоили – никогда не брезговали нажиться за счет другого. А насчет сходить, я не знала, действительно, не знала. Ульяна нам с Луникой чуть меньше года назад рассказывала, ну, что там происходит, вернее, мы ее пытали, а она вся красная почти, отвечала на вопросы. И она действительно говорила, что это – приятно. И что свадьба – это хорошо, но с хорошим человеком, а в том, что новый жених Луники хороший, это еще вопрос. Нужно сначала мне его увидеть, а потом уже радоваться или не радоваться за подругу. Все это я и выложила Лунике. Она, конечно, расстроилась из-за моих слов про свадьбу и жениха. Мои слова о том, что я была права о Носиме, она, как всегда, пропустила мимо, и сказала, что, наверно, все-таки сходит сегодня с Кьяном, так как он с батей должен уехать в город на ярмарку, почти на две недели, так что она его долго видеть не будет. Мы еще немного поговорили с Луникой о свадьбе, а потом пришел ее отец и Кьян. Кьян мне понравился сразу – открытый, улыбчивый, веселый, чем-то похож на саму Лунику. Купив у отца Луники сыра с собой, я пошла к трактиру, где меня уже, наверно, заждался Фир.

Фир нашелся за одним из столов, он сидел боком к входу, и с ним разговаривала подавальщица. В таверне было много народу и очень шумно, так, что мне удалось подкрасться к нему незаметно. Я все время пыталась к нему подкрасться, и дернуть за косу, но он всегда был на страже, так что дергали, в основном, меня, и по попе, не больно, но очень обидно. Я уже, было, уверовала, что на сей раз все получится, но тут я услышала разговор Фира и Марики. Она его пригласила к себе вечером домой. О-о-о, у меня не было слов. Неужели пойдет? А как же я? Я боюсь сама домой ехать с ярмарки, тем более сейчас, когда скоро начнет темнеть. Я как-то никогда не думала, что можно думать о Фире в этом направлении. Ну, вообще, наверно, можно. Он же эльф, а они красивые и всем нравятся. Фир, тем временем, был очень зол, хоть и старался не показывать этого. Наверно, со стороны это и было не заметно, но мне, которая не раз доводила спокойного эльфа до дерганья его ушей, сразу стало это заметно. Дергать за косу его сразу расхотелось, а то еще действительно отшлепает ремнем, как обещал всегда. Фир, тем временем, отказался от столь заманчивого предложения, сказав просто, что его это не интересует. Подождав пару секунд, пока уйдет Марика, я подошла к Фиру. О, да, он злился… и еще как… Неужели Марика, успела так довести спокойного эльфа, за каких-то пару часов? У меня ушло бы, как минимум, дня два беспрерывного дерганья Фира, чтобы он так стал злиться. Да я когда подстриглась, он не был таким злым.

– Ты где все это время была? Я приезжал за тобой к родителям Луники, но там никого не было.

Ой, так это он на меня злится. Как-то сразу захотелось вернуться обратно, к Лунике. Ну да, мы в саду сидели, за домом, как-то я не подумала, что Фир может меня искать и волноваться.

– Извини, Фир, мы за домом сидели в саду.

– Ясно. Пошли, давай, а то уже скоро темнеть начнет, а нам еще ехать и ехать.

Всю дорогу Фир со мной не разговаривал, да и дома на замечание бабушки, что я, наверняка, опять Лунику встретила, раз так поздно, только коротко кивнул, и удалился в сарай расседлывать и чистить Ветра. Вернулся он через час с мокрыми волосами и в чистой одежде. Наверняка, ходил на озеро. А я ленивая. Я у себя в комнате помылась тепленькой водичкой.

За бабушкой, почти сразу, как мы приехали, заехал пасечник и забрал к себе на хутор. Там у него заболел сын, и он очень просил поехать посмотреть, и помочь, если сможет. Так что, остались мы с Фиром одни. Ели мы в тишине. Фир по-прежнему злился и не хотел со мной разговаривать. После еды я решила пойти к нему мириться. Пускай лучше накажет, накричит, но опять будет со мной разговаривать.

Он привычно устроился на веранде с кружкой своего шиповника, когда я набралась смелости к нему подойти и сесть рядом, он уже почти допил, и собирался уходить спать.

– Извини меня, Фир, я должна была подумать, что нам ехать, а уже скоро будет темнеть. Не нужно на меня злиться, ну накажи меня, покричи, – хотя, когда это он кричал. – Пожалуйста, только не нужно не замечать меня, – совсем шепотом закончила я.

– Ох, Кьяра, мышонок мой золотой. Я вовсе не на тебя сержусь. Вернее, сержусь, но тут твоей вины нет совсем. Просто я очень волновался за тебя, когда не смог найти. Навыдумывал себе кучу ужасов. Кто же знал, что вы за домом в саду засели. – Фир пересадил меня к себе на руки и обнял. – Я уже хотел поднимать людей и идти искать тебя. Единственное, что меня успокаивало, что Киш был с тобой, и он бы смог тебя защитить, или привести меня на помощь. Не пугай меня больше никогда так. Хорошо?

– Я постараюсь, Фир, – тихо ответила я. Сегодня, слушая сказку на ночь, я так и осталась сидеть у Фира на руках. Он, вроде, не возражал, а мне было тепло и уютно, положив голову на его плечо, я так и заснула, не дослушав одну из своих любимейших легенд о драконах.

Раньше, я все время слушала все истории, рассказываемые Фиром, сидя у него на руках. А года четыре назад я стала расти, ну, вверх, и вес добавился соответственно, и мне стало неудобно залазить к Фиру на руки, ему же, наверно, тяжело будет. Фир мне ничего не сказал. Только, когда я уходила в тот день спать, этот вредный эльф поинтересовался: «целовать меня на ночь нужно, или я и для этого уже стала большая». Конечно, нужно! Я сама подошла к нему и подставила щеку. Получив привычный поцелуй, я пожелала ему спокойной ночи.

Проснулась я уже утром, в своей постели. Фир меня даже укрыл. Ура, вчера я заснула, и мои волосы пожалели. Фир, правда, об этом не забыл и заставил меня полоскать голову с утра. Дальше ничего необычного не было. Бабушка приехала к обеду и привезла меда. С семейством пасечника, почти все уладилось. Конечно, нужно будет еще съездить несколько раз к нему, но опасность миновала, и его сын уверенно пошел на поправку.

Глава 2

Весь следующий день Фир ходил задумчивый и к вечеру о чем-то стал шептаться с бабушкой. Причем они явно секретничали, а когда я к ним подходила, то замолкали. А на все мои расспросы не отвечали и просто переводили разговор в другое русло, отшучивались, или прямым текстом говорили мне не лезть. Так продолжалось несколько дней.

А потом, в один из дней, Фир во время обеда вдруг сильно побелел, слетел со стула в комнату, но по дороге просто упал на колени и захрипел. А потом так же резко подскочил, метнулся в комнату, а потом на улицу, вскочил на Ветра и ускакал, даже не оседлав. Просто как был, так и уехал. В комнате, единственное, забрал свою походную сумку и оружие. А все его вещи так и остались лежать в шкафу и ждать его возвращения.

Я хотела броситься за Фиром на улицу, но бабушка на мгновение удержала меня за руку. Когда я выскочила во двор, то увидела уже только удаляющуюся спину Фира верхом на Ветре.

– Не переживай, Кьяра, он скоро вернется.

– Что произошло? Ты же знаешь, бабушка? Скажи мне.

– Фир приедет и сам все расскажет, малышка. Не переживай. Он совсем скоро приедет. Может, уже прямо сегодня вечером, или же завтра с утра. Но, думаю, не позднее послезавтра, так точно.

Прошло три дня. Фира до сих пор не было. И я, и бабушка, уже очень волновались за него. А еще, бабушка, впервые на моей памяти, отказывала в помощи людям, когда они приходили ее звать. Давала указания, но, ни в дом, ни даже во двор не пригласила зайти никого. Даже когда ко мне пришла Луника, мне не разрешили выйти из дома и переговорить с ней. Происходило что-то странное и страшное. Я никогда не видела бабушку такой. Она всем отказывала и даже не принимала подарков, которые оставляли под воротами крестьяне за полезные бабушкины советы. Они там так и испортились. И сыры, которые принесла мне Луника, и мука мельника, да и корзинка ягод от какой-то сердобольной старушки, которой бабушка подсказала мазь от старческих болей в спине.

Еще, бабушка запретила пить воду из колодца и есть что-либо со двора. Дождевую воду тоже нельзя было.

Бабушка погнала меня на чердак, и заставила скинуть оттуда мешки с шиповником, солью, и жасмином. Зачем нам столько, и именно сейчас, я не знала, но выбора у меня особо не было, а раз бабушка сказала – значит, нужно. Шиповника нашлось пять мешков с прошлого года и четырнадцать уже с этого. Соли – всего семь мешков, а вот жасмина – десять мешков. Для начала я скинула вниз с чердака весь шиповник, за ним последовала соль и жасмин. Бабушка очень любила чай с жасмином.

Дальше все было еще страннее, шиповник меня засадили весь молоть. Когда я спросила, зачем нам столько и сразу, бабушка дала мне книгу «Народные методы борьбы с нечистью. Быль и правда». Ну, что сказать. Способов было множество, и большую их часть авторы книги разбивали научными доводами в пух и прах. Было много и полезных советов, но вот никак не выполнимых. Например, от монстров, хорошо действовала сетка из серебряной проволоки. Да и, вообще, они боялись серебра и не могли пройти за него. Оно их обжигало. Но где же мне взять такое количество серебра, да и зачем, вообще. Ничего ужасного поблизости от нас никогда не водилось. Еще помогали не пройти монстрам к дому кусты дикого жасмина, посаженные вдоль забора. Жасмина у нас во дворе рос только один куст, и то, старый и дряхлый, последние несколько лет наполовину спиленный, так как стал засыхать и трухлеть. Бабушка за ним очень ухаживала, но ему уже, к сожалению, ничего не помогало. И чем нам это может пригодиться, интересно. Соль, смешанная с толчеными цветками жасмина и шиповником, доступна почти всем. Я, конечно, сомневалась, что нам, вообще, это когда-либо понадобится, но с бабулей спорить себе дороже. Что цветков жасмина, что шиповника, было в доме завались, да и соли стояло на чердаке несколько мешков. Так что, можно попробовать, беды не будет, а отвлечет знатно. Еще я прочитала, что нечисть сгорает практически мгновенно – стоит в них попасть открытому огню. Книгу я так и не дочитала, бабушка позвала покушать.

За обедом она мне все и рассказала, аккуратно подбирая слова:

– Фир несколько дней назад почувствовал приближение метаморфов. Вернее, диких метаморфов. Они охотятся за магией – выпивая незащищенных юных магов досуха, да и простыми людьми не гнушаются.

Он, вроде, туда кого-то направил разобраться из знакомых. Но все равно, предупредил бабушку, что если ему придется уехать, то со двора ни ногой, и ничего ни у кого не брать, и не пускать во двор.

После рассказа моя тревога за Фира возросла многократно. Но бабушка уверяла, что его каким-то метаморфам не осилить – подавятся. Просто ему, почему-то, пришлось задержаться. А нам не помешает, на всякий случай, подготовиться к возможным неожиданностям.

Для измельчения шиповника, бабушка мне дала небольшую ручную мельничку. Мы зимой в ней иногда мололи зерно, а травы и шиповник бабушка запрещала, так как они плохо вымывались. Но теперь-то какая, собственно, разница. До зимы нужно еще дожить, как я поняла.

Шиповник молоть было легко, он легко крошился. И крутить было легко, но все равно, после почти десяти мешков шиповника у меня свело мышцы правой руки. Шиповника выходило из четырех с половиной мешков – всего один. С жасмином ничего делать не пришлось. Бабушка себе на чай его и так собирала, сушила и мяла перед тем, как засыпать в мешок. Так что с жасмином мне очень и очень повезло. Бабушка позвала опять кушать. После ужина мы уже занимались смесью вдвоем. Бабушка смешивала, расстелив на полу простыни, а я молола и молола. Смешивать все нужно было один к одному. Мешать предстояло до тех пор, пока смесь не начнет издавать легкое фиолетовое свечение. Так что в итоге у нас получилось, почти, девять мешков смеси. В корзинах заметила, что соль, как тяжелая, падает вниз, а жасмин с шиповником остаются сверху. Печально, очень, ну ничего, еще раз перемешаем.

Все, что получалось, мы ссыпали в корзины, застеленные снизу кусками простыни. Конечно, можно было бы в мешок, но где мы, и где мешок. Все равно не дотащим. Корзин в доме нашлось всего пять. Как раз на один мешок. Дальше я не стала заморачиваться и ссыпала все в мешки, из которых, по мере надобности, отсыпали.

С самого утра мы пошли обсыпать периметр вдоль забора смесью. А потом, бабушка нарисовала мне на бумажке разные знаки и заставила меня вычерчивать их во дворе, а потом засыпать их же готовой смесью. Конечно, смеси нам той, что вчера смололи, не хватило, и все эти действия заняли почти два дня. А еще я спросила бабушку про огонь. Ведь почти во всех легендах и сказках, что рассказывал Фир, всякая нечисть очень боялась огня. Бабушка не знала ответа, но сказала, что ночью можно будет попробовать, если до нас все-таки доберутся.

Добрались.

К обеду, вокруг нашего двора можно было уже наблюдать оживление. Казалось, что человек сто столпилось вокруг забора, и зазывают нас. На чердак мы с бабушкой забрались, когда уже полностью стемнело. Так как у нас хорошо был освещен дом, то под забором легко можно было рассмотреть страшных монстров. Бабушка сказала, что это и есть дикие метаморфы, их истинное обличие. Если раньше они были похожи на людей, то теперь с людьми их спутать было уже очень и очень сложно: черты лица у них заострились, руки вытянулись, доставая почти до колен, на руках появились гигантские когти, хорошо заметные и с такого расстояния, а в глазах у них появился огонь…

И мы решились попробывать, вдруг сказки не врут.

На чердаке уже было все готово. Пока я мучилась во дворе со странными знаками, бабушка все приготовила. Конечно, она не могла притронуться к моему луку, Фир запретил, еще, когда мне его подарил, но вот тряпочки и чугунок с готовым огнем, были готовы. Стрелы я разложила по пять штук. На них быстро намотала кусочки готовой тряпочки, недалеко от наконечника, так, чтобы стрела вошла в тело, и огонь коснулся монстра. Всего у меня было тридцать стрел. Я посчитала, что пять стрел, для создания паники в рядах монстров, еще можно будет выпустить, а дальше, скорее всего, они начнут уклоняться, так как поймут, что к чему и откуда. Тут же стояла специальная чаша с углями. Мои стрелы не горели и никак не портились, если, конечно, их не сломать, да и то не каждому по силам будет, а так они должны были сами возвращаться в колчан.

Всунув в костер пять готовых стрел, я выглянула на улицу из небольшого окна, прицелилась и поняла, что одежда очень мешает, придется ее снять, так как рукава мешают целиться. Я осталась в одной тунике с короткими рукавами, да и на руки бабушка заставила надеть перчатки Фира, чтобы руки не пожечь. Целится во что-то жизненно важное я боялась, да и рука не поднималась на такое. Я выпустила первую стрелу и задержала дыхание. Вспыхнет или нет?

Это действовало. Они действительно вспыхивали как солома. Не знаю, оставался от них только пепел, как говорилось в книгах, что читала и историях, что слышала или что-то еще, но вот панику я им устроила точно своими пятью стрелами. Причем пятая, похоже, была лишняя, так как монстр увернулся или я промазала. Я побросала все стрелы в чашу и, схватив в руку не глядя половину стрел, бросилась к окну напротив. Мой расчет был на то, что с другой стороны они не видели полета стрел и еще не предупреждены. Тут мне удалось попасть раз шесть, причем, я сначала выпустила несколько стрел в одну точку, а потом стала стрелять в разные стороны. Такая тактика сработала. Так я простреляла во все четыре небольших окна в крыше.

Когда стрелы закончились – мне пришлось подбивать итоги и заново все готовить.

Пятнадцать монстров из тридцати стрел. Все стрелы вернулись, но без намотанных тряпочек.

Намотав опять тряпочки, я повторила всю процедуру. Я сначала стреляла в одну какую-то группку, а потом пускала пару стрел вокруг. Такая тактика почти перестала срабатывать, и во второй раз попасть удалось всего в десять монстров.

Бабушка, пока я перематывала кусочки тряпочек на стрелы, считала потери в рядах метаморфов. С каждым разом мне все труднее и труднее было в них попадать. Они крутились и уворачивались.

До рассвета всю процедуру нам удалось повторить еще четыре раза.

В общем счете, итоги за ночь представляли собой около пятидесяти монстров. Семь стрел так больше и не вернулись. Руки от огня были защищены печатками, а вот пальцы я обожгла, да и руки повыше тоже. Там были волдыри и некоторые даже полопались. По своей глупости получила ожог на внутренней стороне руки – недалеко от локтя, и на щеке – попробовав держать зажженные стрелы в зубах, а еще наступила на один из угольков, которые в спешке убирала, перевернув чашу. Как я не спалила дом, я не понимаю. Но знаю точно, что за ночь эти монстры пострадали основательно, да и взломать забор они так и не смогли, вернее, смогли бы, если бы мы их не отвлекали. Утром я смогла рассмотреть наше окружение получше. Приблизительно на треть оно состояло из наших знакомых. К сожалению, бабушка не знала, действительно ли это наши знакомые, вернее, не знала, что случилось с ними, то ли их просто захватили, то ли приняли их облик. Я очень надеялась, что никто из наших знакомых не пострадал, и это просто такой облик чудищ, а не Луника с Ульяной…

Вниз я спустилась жутко усталая. Бабушка обработала мне ожоги, покормила и отправила спать.

Еще в тот день, как ускакал Фир, в доме, в бабушкиной комнате, под ее кроватью оказалась крышка подпола. Вниз вела лестница. Там был целый склад продуктов и бочек. Причем, там было все. С одной стороны всю стену занимали полки. На них были: и пирожки, и супы, и каши, и чашки, со столь любимым мне и Фиру шиповником, и зажаренные в печи или на костре куски мяса, и корзинки с ягодами и фруктами. Даже, столь любимые мной сыры были.

Вдоль другой стены было расположено около десяти больших бочек.

– Смотри, Кьяра, в этих семи – вода, а вот в этих – компоты из лесных ягод. Они кисленькие, легко утоляют жажду и прибавляют сил. Все те продукты в безвременье. Они свежие и горячие, как будто только приготовлены.

И еще, все утренние и вечерние умывания-купания, теперь предлагалось проводить с помощью мокрой тряпочки. Намочил, помылся, и очистил с помощью магии. У бабушки тут имелись специальные чистящие амулеты. Одно касание грязной вещи и вся грязь исчезает.

Вот такая у нас теперь стала жизнь.

Во сне мне снилось, что Фир, наконец, приехал и монстры, испугавшись его, разбежались кто куда. Снилось, что больше не нужно есть из погреба, что можно опять идти гулять в лес. А еще снилось, что Киш стал совсем большой и летает.

Последние две ночи были слышны вой и крики диких животных. Они все ближе и ближе приближались. Было очень страшно спать одной, и я теперь спала рядом с бабушкой. Конечно, у нас в лесу водились дикие животные, но они никогда не подходили так близко к жилью людей. Да и в лесу вели себя не столь нагло, стараясь обходить человека десятой дорогой. Да и, вообще, их присутствие не вызывало тех чувств, что я познала ночью, увидев только с крыши этих чудищ, что так старательно нас запугивали последнее время.

Так продолжалось еще несколько дней и ночей, но, сколько бы мне не удавалось попасть в этих диких, за день их количество все равно восстанавливалось, а то и возрастало.

От забора остались одни воспоминания, но все равно они не могли пересечь пока невидимую черту, где был ранее забор. Во двор я теперь боялась даже выглянуть.

Бабушка сказала, что это Фир постарался, но, к сожалению, и этой защиты надолго не хватит, в действенности же нашей смеси она была уверена, но все равно это должно остаться на самый крайний случай. И она все еще надеялась, что приедет Фир и со всеми быстро справится.

На третий вечер бабушка достала откуда-то шкатулку с какими-то кулончиками и цепочками, и навешала на меня все эти украшения. Теперь у меня на каждой ноге и руке было по четыре, хитро сплетенных цепочки с маленькими колокольчиками и бубенчиками. На шее прибавилось два кулончика. Один – в виде полого шара, сплетенного из серебряных ниточек, внутри которого был свет и ниточки серебра как бы удерживали этот свет внутри, не выпуская его, но свет пульсировал, и местами, время от времени, прорывался особо настырный лучик. Второй кулончик был просто розовый прозрачный камень с нарисованным каким-то животным внутри, то ли волком, то ли большущей собакой, и тоже был оправлен в серебро.

– Малышка, пообещай мне, что бы ни случилось, ты никогда не снимешь то, что я сейчас на тебя одела, кто бы и как ни просил, что ни говорил. Пообещай.

Такой серьезной бабушку я еще никогда не видела. Стало совсем страшно, я чувствовала, что что-то должно случиться, что-то плохое, и она это знает и потому говорит всё это. Я и раньше готова была ради нее и Фира на все что угодно, а теперь и подавно.

– Хорошо, бабушка, я обещаю. Я никогда не сниму по собственной воле ничего из того, что ты на меня надела, а если кто-то захочет силой снять, то буду сопротивляться.

– Не переживай, силой это с тебя не снимут. Просто не смогут. А теперь, давай ложиться спать.

– Но как же стрелы и чердак?

– Не нужно, малышка, в эту ночь спи. Фирантеринель не успел – теперь наша очередь. Спи, – и она подмигнула мне.

Я никак не могла заснуть. Из-за волнения за Фира, и криков и воя животных почти что у нас во дворе. Иногда даже было слышно, как они скребутся в остатки забора. Было очень страшно. Бабушке надоело слушать мое нервозное состояние, и она меня заставила выпить чашку с горячим напитком шиповника и каких-то травок. Что там были за травки, я не знала, но практически сразу же уснула.

Разбудила меня бабушка за пару часов до рассвета. Вой и крики животных стали настолько слышны, что я поначалу подумала, что они прямо надо мной сидят, и как они меня только не разбудили.

Бабушка была вся бледная, под глазами у нее виднелись синяки, да и выглядела она совсем страшно, за какую-то половину ночи она стала совсем дряхлой высохшей старушкой.

– Слушай меня внимательно, моя маленькая Кьяруська. Садись, я тебе заплету волосы. А потом ложись на живот, я тебе буду рисовать на спине защитные руны, а ты слушай.

На голове мне бабушка заплела сбоку три тоненькие косички, вплетая в них яркие небольшие перышки, бусинки, и яркие веревочки.

– Мышонок, эти три косички – они не простые. Они статусные. Они покажут знающим кто ты, и к какому роду принадлежишь. Все события твоей жизни будут на них отражаться так же, как сейчас отражены в них жизни твоих предков. Я должна была тебе их заплести только в шестнадцать лет, но времени у нас потом может уже и не быть, так что послушай меня. Они не простые. Как только я защелкнула на них последние бусинки, они перестали расти с остальными волосами. Они будут расти очень медленно. Тебе их не придется переплетать, чтобы не случилось, они останутся в таком же состоянии, как и сейчас. Со временем на них могут появляться новые и новые украшения. Где-то за десять лет они отрастут всего на пару сантиметров, так что, не пугайся. Ну вот, с волосами закончили.

Я легла на живот и оголила спину. Бабушка взяла золотую краску и принялась рисовать на спине. Было щекотно от тонкой кисточки, и еще, краска, высыхая, начинала жечь, не сильно, но вполне ощутимо. После спины настала очередь груди и живота, кистей рук и щиколоток. Потом были ладошки и ступни, а напоследок, бабушка нарисовала какой-то орнамент у меня на лбу.

– Значит, слушай меня, маленькая. Как только я закончу – ты должна будешь уйти. Не плач, маленькая. Все хорошо. Послушай меня внимательно. С Фиром что-то случилось, раз он так опаздывает. Скорее всего, это была ловушка. Но ты не переживай, я уверена, что он со всем разберется и приедет, вот только может быть поздно. Их слишком много. Защита может не выдержать, она уже на пределе. Поэтому тебе придется уйти. Когда я закончу, то эти руны на твоем теле скроют тебя ото всех ненадолго, но тебе хватит времени уйти. За это время ты должна уйти как можно дальше и спрятаться. Пойдёшь через лес до гор. Когда подойдёшь к горному хребту – бери влево и иди, иди, пока не дойдёшь до озера. Оно находится возле самых гор, ты его, думаю, ни с чем не перепутаешь, оно почти прозрачное и подходит под самую гору. Ты должна будешь нырнуть в него, помнишь, как тебя Фир учил. Только нырять нужно будет глубоко. Киша призовёшь, помнишь, как вы с ним баловались все прошлое лето. Он не ныряет, а тебе он понадобится, маленькая, он тебя защитит всегда. В горе есть проход. Он был давно затоплен, о нем мало кто знает, тебя там ждать не должны. Они боятся воды. Выплывешь ты по ту сторону в пещере, она очень холодная, как и вода, но у нас нет выбора. Вынырнешь – выпей настойку для согрева. Обязательно выпей, иначе можешь умереть от холода. Ты должна сбежать. Ты должна выжить, пожалуйста, выживи… – бабушка ненадолго замолчала и всхлипнула, а через некоторое время продолжила. – Постарайся до пещеры не останавливаться надолго. В пещере, когда вынырнешь, куча всяких ходов, проходов, там легко потеряться. Чтобы выйти, тебе нужно всегда идти по правую сторону. Сразу возле озера, как подойдёшь к стенке, клади правую руку на стену и иди, ведя ею. Как только под рукой почувствуешь проход – сворачиваешь и так до выхода из пещер, они очень коварны, и легко не заметить хода. Не убирай от стены руку пока не выйдешь и постарайся не отдыхать пока, там темно, и легко потерять направление, даже если на пару минут сядешь отдохнуть. Я тебе положу в склянках восстанавливающий чай, он тебе не сильно-то поможет восстановить силы, но спать перехочется на какое-то время, и ты сможешь выйти из пещер. По ту сторону гор будет опять лес, он почти такой же, как и наш, но там море ближе и теплее, там деревья будут выше, да и сам лес побольше будет. У тебя около недели уйдет, чтобы пересечь лес и выйти к морю, там увидишь вдалеке на берегу город, он-то тебе и нужен. Там есть Магическая Школа, иди туда и поступай, там тебя не смогут достать. Фир приедет к тебе и заберет. А на праздники, когда будут каникулы, вы приедете ко мне. И, малышка, скрывай свою историю. Никто не должен знать, что ты убегала от охотников. Скажешь, что жила в небольшой деревушке вблизи от города. Тебя охотники могут и так выследить, или свои же друзья продать охотникам из зависти или конкуренции, а так, пока не пойдёшь в Академию, твою реальную силу никто не узнает. Ну вот, чуть осталось.

– Зачем они за мной охотятся?

– Сила, Кьяра, им нужна твоя сила. Они почувствовали силу, и пошли по твоему следу, обычно они находят таких магов как ты – необученных и выпивают. Мало кому удается выжить. В городе не снимай плащ – твои глазки выдадут тебя сразу, пока не попадёшь в Школу, избегай всех. Руны тебя скроют, но если охотник даже случайно тебя коснётся, то руны на него перестанут действовать. И кого бы ты по дороге не встретила, не дотрагивайся до него, и старайся не разрешать до тебя дотрагиваться. Будь то Луника или Фир. Нужна ли им помощь, даже если они все будут в крови – не подходи. Фир, если тебя увидит, то сразу узнает и покажет свой родовой браслет. Родовые украшения метаморфам не по зубам. Слушай внимательно и запоминай, этого не будет ни в одной книге. Есть такие существа – метаморфы. Они могут принимать любую форму. Становиться любым живым существом. Так вот, когда-то давно, когда Темная Марьяна пыталась захватить мир, она заражала их тьмой, после чего они становились охотниками и ее верными слугами. Более безжалостных и жестоких охотников не сыскать в мирах. Но они не все такие. Многие из них смогли сбежать и остаться сами собой, но те, до кого добралась Марьяна – у них не осталось шанса и они уже себе не принадлежат. Они заперты внутри себя, обреченные наблюдать своей светлой душой за зверствами своего темного тела. Но и тут они сопротивлялись всему темному, сражались до последнего, и единственное, чего им удалось добиться, это того, что теперь темные метаморфы не могут сами без приглашения войти в дом или двор, но и то, всего какое-то время. Это они сидят вокруг нас и не могут войти, и просятся, и просятся. Им нужна твоя сила, чтобы выжить, на взрослых волшебников у них не хватает силы, а вот детей с магией и простых людей они могут одолеть. А еще, они взяли уже твой след, след твоей магии, и теперь их почти не сбить с курса. Ну, вот и все, малышка, одевайся. Я тебя люблю и верю, все у тебя получится. Передашь Фиру, что он ни в чем не виноват и что с него поцелуй за все. Я все-таки выиграю, наконец. Фир за тобой приедет в Школу и заберет, я знаю и верю в это… Да, и поцелуй его за меня, и передай «спасибо». Все же он волей-неволей выполнил то, что я просила, да еще и проиграл наш спор. Пусть не печалится, все так, как и должно быть…

– Чт…

– Он поймет, – подмигнула она. – Все, а теперь иди. Он тебя догонит, не переживай. Обязательно найдет и догонит…Если же нет… живи за нас… иди в Академию… Ну, все, иди, маленькая. Я тебя люблю.

Она утерла старческой рукой мои слезы и аккуратно, чтобы не стереть вязь рун, поцеловала в макушку.

Меня, почти силком, бабушка втолкнула в погребе в тайный ход. Киш полетел за мной следом. Вот только меня, в отличие от Киша, бабушка еще и обняла напоследок крепко. Все мои вещи мне бабушка собрала сама. Исключение составлял лук.

Идти мне ужасно никуда не хотелось, ведь там бабушка остается одна, я с ней никогда так надолго не расставалась. Да и я сначала не поняла, как можно из погреба куда-то уйти. Только когда Киш стал шкрябать одну из бочек, я заметила, что это обманка и что там проход. Но, хочу не хочу, а идти, судя по всему, нужно, так что я побрела в темноте на ощупь, постоянно спотыкаясь о кочки и корни деревьев. Вышла я из подземного хода уже, когда рассвело, возле озера и, как говорила бабуля, побежала в сторону гор. Киш бежал рядом со мной. Иногда забегая вперед, иногда отставал, но все время держался в поле видимости. Бежала я несколько часов, а потом поняла, что больше не в состоянии, и легкие сейчас просто разорвутся. Пришлось переходить на шаг, заодно и покушать нужно было. Идя, и не сбавляя темпа, я порылась в сумке, и нашла: несколько пирогов, пару яблок, несколько больших кусков вяленого мяса, сыр, что купили не столь давно у Луники и пару буханок хлеба. Там также нашлись несколько рубах и пара штанов, теплый плащ, свитер, шапка, одеяло и пара полотенец. Несколько фляжек с укрепляющим чаем, и еще какая-то склянка с чем-то еще, наверно, обещанная бабушкой настойка для согрева. Также там были все мои книги и записи, и два мешочка с деньгами. Сколько там было, я не знаю, сейчас совсем не время этим интересоваться. А еще там были книги Фира и его записи, а также его эльфийский плащ и любимые перчатки.

Я взяла пирог и большую половину скормила Кишу, а вторую ели съела сама. Есть совсем не хотелось, но я понимала, что нужно, иначе через пару часов свалюсь, и меня легко найдут. Когда я поела и немного отдохнула, то опять побежала, правда, в этот раз, решила делать перерывы, чтобы так сильно не уставать больше. Минут десять-пятнадцать бежать, потом около получаса идти шагом. Когда наступила ночь, я не решилась останавливаться, ведь неизвестно преследуют меня или нет. Светящийся камень я решила не использовать – его легко заметить издалека в лесу. Всю ночь я шла медленно, смотря под ноги, все время прислушиваясь, но не останавливалась ни на минуту. Ближе к обеду следующего дня я вышла к подножию гор. Спать хотелось неимоверно, и сил двигаться дальше не было совсем. Но нужно. Нужно идти. Отдохну в пещере – по ту сторону озера. Там так легко меня не достанут. По крайней мере, я на это надеюсь. До озера я добралась, когда уже начинало темнеть. Вот теперь быстро раздеваемся, достаем светящийся камень и зовем Киша. Я это очень не любила, хоть Киш и тингу – домашний демон, и жить он может на коже хозяина, но это так неприятно, да и когда он прячется, больно очень, а потом, когда он по тебе перемещается такое чувство, будто по тебе змея ползет… Бр-р. Когда Фир только мне привез Киша и подарил, то заставил много раз тренироваться. Было, в общем, «весело». От воспоминаний или от боли, но я заплакала.

– Киш, прячься… – Киш прыгнул ко мне на голую спину и раскаленным железом впитался в кожу.

– О-о-о-о… я забыла, как это больно. Киш, поменьше там ползай, пожалуйста…

Вода в озере была холодная. Чем ближе я подплывала к скале, тем она становилась холоднее. А еще нырять нужно…. Ну вот. Раз. Два. Три. Три коротких выдоха и большой глоток воздуха во все легкие. Ход я нашла только с третьего раза. Вынырнув, я набрала побольше воздуха, а потом нырнула в пещеру.

Я уже думала, что не выплыву. Когда я, наконец, увидела выход из пещеры, легкие горели огнем. А когда вынырнула, то заплакала. До берега было метров сто, а вода была ледяная, на поверхности плавали кусочки льда. Ну зачем все так сложно. Тело начинало неметь от холода. Не знаю, что подумал Киш, но он начал метаться по мне, очень и очень быстро. Это не сильно, но согревало. Из последних сил я доплыла до берега и выбралась. Когда я вылезла на берег, пальцы я почти не ощущала.

Позвала обратно Киша и стала одеваться. Пальцы плохо слушались, хотелось просто сесть и уснуть. Расслабиться не давал Киш, он как сбесился – кидался на меня, хватал, кусал, стоило мне замереть хоть на секунду и не поторапливаться. Когда с одеждой было покончено и настойка проглочена (вот это – гадость, скажу я вам, горькая, обжигающая, хоть и приятно пахла медом с малиной, фу-у-у, в жизни не притронусь к ней больше, надеюсь, по крайней мере, что не придется) и по телу расплылось необычное тепло. Мы с Кишем перекусили и устроились спать на одеяле, укрываясь теплым плащом. Как же все-таки хорошо, что Фир мне подарил такую сумку, и что вещи остались в ней сухими, даже несмотря на купания в ледяной воде по ночам. Светящийся камень я решила не прятать, все-таки не так с ним страшно, как в полной темноте.

А дальше сон. Сон, в котором я парила где-то под потолком нашей избушки и наблюдала.

Наблюдала, как бабушка закрывает за мной лаз…

Наблюдала, как она сама поднимается на чердак посмотреть, где ОНИ…

Наблюдала, как метаморфы начали бросаться на контур нашей смеси, и она стала светиться зеленым…

Наблюдала, как бабушка начинает тихо-тихо что-то шептать…

Наблюдала, как с каждым ее тихим словом все рисунки, что мы высыпали странной солевой смесью, вспыхивают ярким золотым огнем…

Наблюдала, как ее тело начинает биться в судорогах от боли…

Наблюдала, как голубой огонь охватывает всю ее…

Наблюдала, как он погас и унес с собой все надписи…

Наблюдала, как глаза бабушки начинают все больше и больше загораться тем самым голубым огнем…

Наблюдала, как с первыми лучами рассвета чудища начинают превращаться обратно в людей, и уже ломятся в дом под видом наших соседей…

Наблюдала, как бабушка что-то прошептав, стала большим светлым шаром…

Наблюдала, как свет из шара разносится и ширится по всему двору, и пронзает всех монстров на сотню метров, всех полулюдей и людей, вообще все…

Слышала их вой и крики…

Слышала шипение, с которым исчезает свет, оставляя за собой пустую выжженную поляну, где так долго стоял наш домик и где я была так счастлива…

Слышала тихий шепот любимого и знакомого с детства голоса бабушки: «Ты только выживи. Пожалуйста, мышонок, живи-и-и…» И тепло, окутывающее меня после этих слов…

Глава 3

Проснулась я вся в слезах, и еще долго никак не могла успокоиться. Как бы я ни старалась себя утешить, что это всего лишь сон, но внутри я точно знала, что это всё правда, и что бабушки больше со мной нет. Не знаю, сколько времени так прошло в слезах и истерике, пока я не услышала как во сне слова бабушки: «Ты только выживи. Пожалуйста, мышонок, живи-и-и-и…»– и тепло охватило все тело, будто меня кто-то обнял и утешил. Боль от осознания потери стала по чуть-чуть уходить, и в груди осталось только приятное тепло и грусть от того, что это прошло и больше не повторится.

А потом я вспомнила, что во сне ничего не было про Фира, значит, он жив, он меня найдет и заберет. Он придет за мной в Школу. Нужно только дойти до Школы. К Фиру…

Не знаю, сколько времени у меня заняло блуждание по пещерам. Иногда мне уже казалось, что они никогда не закончатся. Благодаря тем восстанавливающим чаям, что дала мне с собой бабушка, мне удавалось идти и даже, вроде, не теряться. Но с каждым разом становилось все сложнее удерживать внимание и сосредоточенно идти вперед. Уверенность падала с каждым шагом, а сомнения росли и росли. Мне стало казаться, что вот я, вроде бы, остановилась где-то и запуталась. Только кусающий за ноги Киш, не давал мне остановиться или сдаться.

Вышла я из пещер на закате. По моим ощущениям, прошло около трех дней. От облегчения, что я, наконец-то, вышла, я сидела и ревела, смотря как солнышко постепенно садится и все вокруг возвращается в привычную мне, в последнее время, темноту.

Из еды у меня почти ничего не осталось. Всего яблоко и пара кусков сыра. Сыр я решила отдать Кишу, а сама сгрызла яблоко. Заночевала я тут же в пещере. А с утра решено было идти покорять неизвестный лес. Проснулась я уже ближе к обеду, собралась и пошла.

Ночевать теперь я останавливалась, и мы с Кишем даже готовили пойманный им ужин. На третий день своего путешествия по этому лесу я вышла к озеру. Лезть в глубину я опасалась, но вот у берега помыться и постираться я все-таки решилась. После этого почувствовала себя, как заново рожденная. Все-таки как приятно быть чистой и не падать от усталости.

Идти было легко. К лесу я привыкла, правда, лес тут отличался от нашего, деревья были больше, и некоторые я не видела, ни разу в жизни, до этого.

Так как в этот раз я шла не спеша, то мне ничего не мешало думать и думать. Все мои мысли рано или поздно возвращались к бабушке. Так больно, как в начале, уже не было. В груди, с мыслями о ней, возникали только тепло и грусть. Странно, и как-то не правильно это. Но как я ни старалась, ничего другого почувствовать не могла. Потом меня осенило, что мне нужно придумать, что рассказывать, если спросят в Школе, ведь бабушка мне строго-настрого запретила рассказывать о себе, о ней, и о Фире тоже. Да и, вообще, было очень интересно, что и как там будет, а еще я думала, что когда Фир за мной приедет и заберет, то мы обязательно съездим обратно и посадим на нашей полянке много ее любимых цветочков.

Лес закончился как-то неожиданно на шестой день. Вот был и вдруг – обрыв, а там внизу – море. Красивое, синее-синее, аж чернит, с большущими волнами. Покрутила по сторонам головой – города не было видно. Решила, что, наверно, если залезть повыше, то и можно будет увидеть город. Действительно, на самой верхушке, неизвестного, но могучего и большущего дерева, я узрела вдали, едва различимые в дымке, башни города. Значит, нужно идти направо и, похоже, еще около недели или даже больше. Что-то город мне не казался близким.

К городу я вышла почти через две недели. Пришлось на второй день обходить реку – она впадала в море, и течение там было непроходимое. Почти три дня я потратила, чтобы найти брод, и потом обратно вернуться к морю.

К городу я вышла с утра. Оказывается, последнюю стоянку я решила устроить всего в нескольких километрах от города. Сам город мне не понравился. Он был большой, шумный, пыльный, с кучей народа, все время толкающегося, причем, много раз меня пытались задеть специально.

Школу я нашла довольно быстро, благодаря подслушанному в очереди возле городских ворот разговору. Мать рассказывала двоим своим пострелятам о Школе. Им еще рано было туда поступать, но она им пообещала, что они туда обязательно сходят. Также, из того разговора, я узнала, что за обучение мне придется, скорее всего, платить. Не много – всего золотой за год, но мне еще придется покупать все необходимое для учебы, и многие книги в том числе. Надеюсь, мне пятидесяти четырёх золотых хватит на все обучение и проживание. Хотя, о чем это я. Таких денег хватит на все, и еще останется. Да и Фир, если что, думаю, не откажется помочь, ведь он приедет скоро за мной. Должен приехать! Не может не приехать! Пусть он приедет… Мысль о том, что, возможно, тогда, в домике, я видела его последний раз, от себя всячески гнала. Еще идя по лесу я решила, что если Фир не будет сильно против, то останусь учиться в Школе, а потом и в Академию пойду. Мне было ужасно интересно, как там будет в Школе.

Как и рассказывала мать мальчишек – Школа поражала. Это был белоснежный огромнейший замок, с кучей башенок и переходов, прямо как на картинках в книжках, что дарил мне Фир. А на воротах были два единорога, смотрящие друг на друга, слегка наклонив головы. Насколько я помнила, единороги, вроде, символ какого-то эльфийского рода, очень старого, деятельного и влиятельного, а еще на самих воротах, в серединке, было изображение тингу. Не такого как Киш, а взрослого уже, с крыльями и хорошо видными клыками. Я непроизвольно опустила руку на живот, и погладила прятавшегося там в данный момент Киша. Он завозился, от чего кожа на месте его обитания стала чесаться.

Тяжело вздохнув, я пошла внутрь. Было очень страшно, я впервые, с момента побега, собиралась с кем-то заговорить, да и, вообще, люди на меня странно реагировали, многие просто боялись или начинали издеваться и дразнить. Фир говорил, что они боятся из-за цвета глаз. Чтобы как можно позже ощутить на себе все прелести человеческого страха, я до последнего, пока не попросят, решила не снимать капюшон плаща.

Когда я зашла внутрь, то сразу ощутила кучу звуков. Где-то вдалеке, что-то или кто-то сильно ревел, еще был шум голосов, много-много разных голосов. Я решила пойти на них. Обогнув переднее крыльцо замка, я вышла в небольшой парк, он весь был заполнен людьми, да и не только людьми, тут были и эльфы, темные и светлые эльфы, гномы и орки. Правда, к слову сказать, людей было намного больше всех остальных, а нелюди держались все в стороне. Я раньше никогда никого не видела, кроме эльфов, да и то, все мое знакомство с ними, было, исключительно, в лице Фира. Мне было очень интересно на них посмотреть. На них всех.

Люди вели себя вызывающе шумно и развязно, постоянно шутили, смеялись, некоторые что-то пили, кто-то что-то ел, девушки вовсю липли к парням, чуть ли не вися у них на шее. К слову сказать, не все были такими. Некоторые сидели тихонько в тени деревьев и читали, или просто сидели и ждали, причем, молча и ни на кого не отвлекаясь.

Нелюди сбились в кучки по видам. И держались ближе к выходу от всего этого безобразия.

Я решила, что это вполне разумно, в такой толпе могут затоптать и не заметить, и последовала их примеру, не приближаясь, конечно, ни к одной из групп. Когда я подошла поближе, то с удивлением заметила, что они все нечистокровные, во всей этой чехарде нелюдей, был только один эльф. И он что-то упорно рассказывал тихонько на ухо, небольшого роста полуэльфийке. Как я узнала, что они все нечистокровные, не видя ни одного их представителя кроме Фира? Ну, я хоть и не видела никогда нелюдей, но прекрасно знала все их отличительные признаки. Такие, как, например, у светлых эльфов: волосы всегда разного оттенка блондинистости, но все же, они все блондины, так же и кожа у них была идеальная, без веснушек, прыщей или загара, сколько бы они ни загорали, все равно оставались бледными. Так же, как и все темные эльфы – брюнеты, с темно-серой кожей и выступающими клыками. Также у всех эльфов, были исключительно правильные черты лица. Гномы были рыжими коротышками плотного телосложения. Орки были большими, более двух метров, с кожей темно-зелёного цвета, выступавшими клыками и жесткими волосами, заплетенными в четыре и более кос. Причем, цвет волос у них мог быть совершенно невероятных цветов: и красные, и желтые, и зеленные. Все зависело от клана. Нет полутонов, нет исключений – все четко. У каждой расы свои доминантные признаки. Их отсутствие или не полный набор, свидетельствует о разбавленной крови. А тут было, ну все не так. Из десятка светлых эльфов, только у одного все было нормально, а то: или с веснушками, или с курносым носом, или небольшого роста, а одна эльфийка обладала явной склонностью к полноте, что у обычных эльфов не наблюдается, а еще, почти у всех у них не было белых волос. Конечно, все они были светлыми, но не блондинами или блондинками. Исключение, как я и говорила, составлял только один эльф. Он был правильный, как и написано в книге: высокий, абсолютный блондин, с правильными чертами лица и идеально чистой бледной кожей. Но все равно, он никак не дотягивал до Фира. Темные эльфы тоже отличились. Почти у всех были разные цвета волос, брюнет был только один. Его сложно было причислить к чистокровным из-за его небольшого роста. Вернее, он-то был нормального, обыкновенного роста для человека – чуть выше меня. Но для эльфов, которые все как минимум выше его почти на голову, он был явно небольшого роста. Гномов было всего двое. Они явно были брат с сестрой, и еще, они были не коренастые. Они больше походили на уменьшенные копии эльфов. Вот интересно было бы посмотреть на их родителей. Орков было всего пятеро, и они все были очень похожи друг на друга: небольшого роста, и кожа их была темно-зеленой, вот цвет волос подвел, с чистокровными не спутать. Они все держались вместе, и последние минут двадцать стали что-то активно обсуждать.

Ждать пришлось около часа, и все время ожидания я пыталась отгадать, кто родители стоящих неподалеку нелюдей.

– Приветствую вас в Школе на вступительных испытаниях. Всех сопровождающих, прошу покинуть территорию Школы, а поступающих – остаться на своих местах. Ну вот, теперь тут остались только поступающие. Садитесь, пожалуйста. Да, прямо так, на траву. Сейчас я вам все расскажу, и приступим непосредственно к испытаниям, – вдруг разнесся голос из ниоткуда. Все сразу заозирались, как-то совсем незаметно исчезла половина народа с полянки. Лично мне показалось, что сказали непосредственно у меня за левым плечом, причем, так близко, что можно было ощутить дыхание говорившего.

– Испытания будут разделены на два этапа. Первый этап – проверка знаний. Второй – собеседование. Итак, сейчас перед вами появятся дощечки с тетрадями и писчие палочки. Сначала заполняете первую страницу, после чего открываете и начинаете отвечать на вопросы. Можете даже не пытаться отвечать коллективно или списывать, так как все это выявится на собеседовании. После того, как вы закроете тетрадь, на первой странице, где вы заполняли данные о себе, увидите пустой квадрат. Вам нужно будет зачеркнуть его крест-накрест. Но не ранее, чем вы закончите отвечать на все вопросы в тетради. После чего квадрат окрасится в красный или зелёный цвет. Красный – вы не прошли, зелёный – прошли. Те, у кого будет красный, могут сразу подниматься и уходить. Но ни в коем случае не мешать отвечать оставшимся. На всех нарушителей будет наложен большой денежный штраф, без права повторного поступления в школу. Не сидите сильно долго. Не знаете – пропускайте вопрос. От того, что вы над ним посидите – ответ к вам не придет, а время заберет, которое вы могли бы потратить на следующий вопрос. То, что вы ответите на все вопросы, не гарантирует вам того, что вы прошли. Также как и то, если вы пропустили какие-то вопросы, что вы не прошли. Цвет квадрата определяется количеством правильных, повторяю, правильных ответов на вопросы. Те, у кого окрасится квадрат в зеленый цвет, должны поднять вверх правую руку с дощечкой и тетрадью в ней. К вам подойдут и заберут вас на собеседование. На собеседовании, по его результатам скажут, поступили вы или нет. На этом все. Полностью на все ответы у вас есть не более пяти часов. Кто закончит раньше – прошу. По окончании пяти часов все тетради будут магически запечатаны, и квадрат окрасится соответственно количеству отвеченных вами вопросов. Ну что, Светлые Боги в помощь вам! Испытания начинаются!!!

Тут же передо мной возникла небольшая дощечка с тетрадью. Ну что, посмотрим. Ага, вот и квадрат. Так, а тут что? Имя. Ну что, раз только имя просят, то так и напишем. Фир говорил: никогда не говори более, чем спрашивают. На этой страничке все. Так, теперь дальше…

В тетради было несколько разделов: математика, история, легенды и сказки, травы и зельеварение, знание языков и рас. С математикой, историей, легендами и сказками, я справилась легко и быстро, травы и зельеварение вызвали затруднения. Вернее, вызвало затруднение то, что я многие названия не знала, да и описанные мне травы были совсем не знакомы. Так что, чуть более трети вопросов я оставила там без ответов. Также были вопросы с языками и знанием рас. Ну, с языками все понятно. Всеобщий и эльфийский – без проблем. Фир все же не зря меня мучил со своим эльфийским языком. Остальные языки прошли мимо меня потому, что были мне совершенно не известны. Жалко, наверно, не возьмут меня учиться. Знание рас – та же история. Общие сведения я знала про все расы, а вот что-то более – нет. Никаких обрядов, обычаев, и тому подобное, я почти никогда не встречала в книгах, что привозил мне Фир, да и сам он об обрядах и обычаях не рассказывал как-то.

Закончила отвечать на вопросы я часа за два – два с половиной и тут же зачеркнула квадрат. Сначала ничего не происходило. Потом он замигал красным и зеленым. Зеленый мигал больше вначале, а в конце мигал больше красный. Я уже совсем было расстроилась, когда загорелся квадрат ярко-зеленым. Причем если вначале, когда он мигал, то цвета были, скорее, как тени, то сейчас он был яркий, такой ни с чем не перепутаешь. Я очень обрадовалась и подняла, как и просили, руку с дощечкой и тетрадью. Пока меня не заметили и не подошли, я стала осматриваться. С поднятой рукой сидело еще несколько человек и трое нелюдей, включая полуэльфийку, которой, что-то рассказывал ранее эльф. К нам выходили люди и по одному уводили куда-то в здание школы. Довольно быстро подошли и ко мне. Это был обычный, ни чем не примечательный парень, если не смотреть на его уши. О-о-о, в нем была кровь эльфов.