Читать онлайн Темный исток бесплатно

«Чем ярче свет, тем чернее Тень».

Хроники юхани

Глава 1

Клиент всегда прав?

– Господин Динальт?

В девичьем голосе слышалось замешательство и это заставило меня улыбнуться. Таверна «У Мар’хи» и без того доверия не внушала, а уж если идешь на встречу с частным детективом, поневоле задумаешься, а не пытаются ли тебя надуть? По-другому на Семерке, увы, дела не делались.

– Отчасти, – сказал я, отложив инфопад в сторону, и зажмурился. Голова раскалывалась от запаха дыма, пропитавшего воздух над столиками. Народу пока еще не набежало, да и музыка звучала негромко, но общий фон все равно бил по мозгам.

– А если уточнить?

Девица, очевидно, оказалась с гонором.

Поморщившись, я потер веки пальцами. Несколько часов неустанного залипания в инфопад даром не прошли. В глазах двоилось от строчек отчета для безопасников. Хотелось отдохнуть, а не выслушивать очередное брюзжание.

– Вам это все равно не поможет. Но попробуйте.

Я широко и со смаком зевнул и только потом взглянул на потенциальную клиентку. А когда встретился с ее большими и удивительно-синими глазами, с громким щелчком захлопнул рот обратно. Дар речи пропал вместе с мигренью, а в опустевшей голове гулко зазвучал вопрос: видел ли я хоть когда-нибудь кого-то настолько же невыразимо прекрасного?

Ответ был очевиден.

– З-зачем вам Динальт? – заикаясь и оплывая на собственном стуле, промямлил я.

Красавица скептически изогнула тонкую бровку и уперла одну руку в бок.

– А зачем, по-вашему, люди обращаются к частному детективу? Спросить дорогу до библиотеки?

– На Семерке нет библиотек, – брякнул я. Все в незнакомке, от безупречного и слегка надменного личика, обрамленного блестящими черными волосами, до затянутой в черно-синее платье фигурки, так и кричало, что она не из местных. Даже выговор отличался. Протяжный и мягкий, он звучал с акцентом обитателей другой стороны Рукава Маса. – Что привело вас в космопорт Глосс, мадам?

Судя по брезгливости, на долю секунды исказившей безупречные черты, вопрос ей не понравился.

– Вы не Мекет Динальт, – поджав губы, проговорила она.

Я потянулся за кружкой с давно остывшим кессом, и только тут сообразил, что в таверне повисла необычайная для вечера тишина. Внимание завсегдатаев, что самозабвенно резались в карты, а в перерывах поглощали спиртное, вдруг сосредоточилось на нас двоих. Даже Толиус, хозяин-мект, перестал натирать свои ненаглядные стаканы и навострил уши. Одна только старушка-лангутти в розовом берете как ни в чем не бывало шумно всасывала хоботком остатки заказанного сока.

Поерзав на стуле, я отпил из кружки.

Терпкий напиток смочил горло, но легче от этого не стало.

Я молчал, незнакомка нервно теребила кончик длинной косы, а выпивохи изо всех сил делали вид, будто их не волнует наш разговор. Это вызвало у меня нервный смешок. Семерка вроде крошечная, но всем и до всего на ней есть дело.

Мысленно закатив глаза, я поднялся и отодвинул для дамы стул.

Незнакомка, едва достававшая макушкой до моего носа, ответила презрительным взглядом, но не сдвинулась с места.

Я нахмурился и негромко проговорил:

– Садитесь, если не хотите, чтобы все в этой дыре услышали о вашей проблеме. – Потом склонил голову набок и с легкой улыбкой прибавил: – Или уходите. Тоже вариант.

Красавица, глянув на стул так, словно тот был заляпан блевотиной (что в стенах «У Мар’хи» совсем не редкость), осторожно опустилась на край и продолжила сверлить меня тяжелым взглядом.

Почувствовав себя насекомым на предметном стекле, я щелкнул переключателем и запустил акустическую защиту. Послышалось легкое монотонное гудение, после чего столик и нас вместе с ним окутало полупрозрачное силовое поле, гасящее любые звуки, способные вырваться за его пределы. С тех пор, как мы с моим страшим братом начали подрабатывать частными сыщиками, угловой столик в таверне старого Толиуса стал для нас своеобразным кабинетом. Клиенты приходили сюда со своими проблемами, а чтобы не смущать их и не отвлекать посетителей таверны, в столешницу вмонтировали миниатюрный генератор, предотвращавший любую попытку подслушать разговор.

– Весьма предусмотрительно, – в голосе незнакомки послышалось невольное одобрение.

Комплимент я пропустил мимо ушей, а вот бровь вопросительно выгнул:

– Кто вы?

По всему было видно, что рассказывать о себе девица предпочла бы в последнюю очередь. Впрочем, она оказалась достаточно разумной, чтобы сообразить – в таком случае наш разговор попросту не сдвинется с места, и потому ответила:

– Мое имя Диана Винтерс. И этого, думаю, достаточно. Я здесь не затем, чтобы излагать историю своей жизни.

Я пожал плечами, не собираясь настаивать. В конце концов, она не первая, кто, обращаясь за помощью, хотел сохранить инкогнито. Я задал третий и, пожалуй, главный вопрос:

– Чем могу помочь вам, госпожа Винтерс?

Но и это ей, отчего-то, не понравилось.

– Если не возражаете, я бы предпочла говорить с Мекетом Динальтом лично. Мне сказали, вы знаете, где его найти.

Вот как? Я откинулся на спинку стула и несколько мгновений пристально разглядывал фарфоровое личико, после чего спросил:

– Откуда вы о нас узнали?

– Не имеет значения, – отмахнулась госпожа Винтерс. – Так вы проводите меня к нему или нет?

– В этом нет нужды, – выдохнул я и кивнул в сторону братца, решившего вдруг бросить компанию собутыльников и, наконец, присоединиться к нам.

Не знаю, что заставило его так поступить. Обычно Мекет не выказывал желания общаться с клиентами, предпочитая отсиживаться, как он говаривал, на галерке, пока я примерял на себя роль терпеливого слушателя. А в этот раз что-то изменилось. Быть может, образ неизвестной красавицы всколыхнул его дремлющий интерес?

Госпожа Винтерс, проследив за моим взглядом, неодобрительно поджала губы. Что вызвало на моем лице новую улыбку.

Мекет никогда не производил впечатления благопристойного гражданина, а после часовых возлияний и нескольких напряженных раундов в настолки выглядел натуральным портовым работягой: заросшим волосами и всклокоченным. В присутствии брата я всегда чувствовал себя мелким и чересчур ухоженным. Когда он вошел в пределы поля и уселся на третий стул, на меня отчетливо пахнуло виски.

Не желая вдыхать миазмы, я отодвинулся подальше и, сложив руки на груди, приготовился наблюдать.

– Мекет Динальт? – поинтересовалась госпожа Винтерс, но не с осторожностью, как это делали все поначалу, а так, словно он был ей чем-то обязан. Ни поношенная рубаха с брюками, ни сапоги, стертые до замши, ни даже пара бластеров редчайшей модели Нэви-51, болтавшихся на его поясе, ее, кажется, уже не смущали.

Брат снял воображаемую шляпу и отвесил нелепый поклон:

– К вашим услугам. – Затем хищно улыбнулся и прибавил: – Симпатичный костюмчик, кстати говоря… Как, впрочем, и содержимое. Должен признать, нечасто в нашу дыру залетают такие хорошенькие иноземочки. Чем могу служить, сладкая моя?

Госпожа Винтерс выпрямилась и метнула в мою сторону быстрый взгляд. Ждала поддержки? Или не привыкла к комплиментам подобного толка? Я на всякий случай кивнул, мысленно укрепившись в догадке, что девица нам попалась не из «простых смертных».

Она заговорила:

– Когда мне вас рекомендовали, то сказали, будто вы специализируетесь на поиске пропавших вещей. Это так?

– Людей, вещей, домашних питомцев – без разницы, – мотнул головой Мекет, продолжая скалиться, точно придурок. – У такой красивой пташки что-то пропало?

– Робот, – заявила госпожа Винтерс таким тоном, будто это было нечто из ряда вон выходящее.

Я едва не закатил глаза. Честное слово, к нам обращались и с более экстравагантными запросами. Взять хоть ту историю со старухой и вилкой…

Девица, по счастью, моих мыслей не слышала, продолжая:

– Домашний лакей, служивший моей семье несколько десятилетий. – Выудив из поясного кармашка маленький голографический проектор, она положила его на столик и активировала запись. В ту же секунду над пятнистой столешницей замерцало трехмерное и сильно уменьшенное изображение похожего на сферу, внезапно обросшую суставчатыми щупальцами, робота-разведчика.

– СП-17, – проговорил я, инстинктивно придвигаясь ближе. – Не сказал бы, что эта модель подходит для лакейской работы. Персональные шпионы скорей, вот кто они!

– И что же такого ценного он для тебя нашпионил? – поинтересовался Мекет, прищурившись.

Госпожа Винтерс пожала плечами:

– Именно это я и хочу выяснить.

Стало интересней. Самую чуточку. Я спросил:

– Как давно он пропал?

– Девятнадцать лет назад, – вздохнула она.

Народившийся было интерес угас безвозвратно. Мы с братом переглянулись. Если поначалу во мне еще теплилась призрачная надежда, что дело окажется хотя бы занятным, то сейчас она развеялась сизым дымом. Я еле сдержался от еще одного широченного зевка – скукотища смертная! Кому придет в голову искать старого робота, пропавшего черти когда?

– Прости, малышка, но твой лакей, должно быть, уже давным-давно на металлолом пошел, – озвучил Мекет то, что не успел сказать я. – Лучше возвращайся обратно к папочке и попроси у него купить новую игрушку. Такой ерундой мы не занимаемся.

Брат собрался подняться и вернуться к собутыльникам, но следующая реплика госпожи Винтерс буквально пригвоздила его к месту:

– Я еще не закончила. – Тон отдавал лютым холодом, но вот глаза так и метали молнии! Девица снова опустила руку в кармашек и на этот раз извлекла на свет датчик, на маленьком экране которого пульсировал некий сигнал. – Этот детектор настроен на маячок моего лакея. Я получила его, когда мне было шесть лет, и с тех пор все это время хранила. Вчера он неожиданно заработал.

– Ну и что? – хмыкнул Мекет. – Это все равно не объясняет твоего стремления найти эту рухлядь.

Госпожа Винтерс недобро сощурилась.

– Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать мудрые советы. Назовите свою цену, и я заплачу.

В том, что она была готова раскошелиться, я не сомневался ни минуты с тех пор, как увидел ее. Что касается Мекета, то он уже несколько месяцев стенал о желании подвязаться на какую-нибудь непыльную «халтурку», чтоб заработать деньжат для калибровки системы наведения «Ртути». До сих пор работенка все попадалась дешевая, а нервотрепки из-за нее было значительно больше, чем прибыли. Глянув на брата, я прямо-таки услышал, как заскрежетали шестеренки в его голове.

Еще раз одарив голограмму нечитаемым взглядом, Мекет почесал обросший недельной щетиной подбородок, потом объявил:

– Двадцать кусков. Половину вперед.

Услышав сумму, я едва удержал челюсть, чтобы та не шмякнулась о стол. Я ожидал, что девица сорвется с места и будет такова, но она и бровью не повела.

– Не проблема, – отмахнулась госпожа Винтерс и снова сверкнула синими глазами. – Я заплачу, сколько скажете. Только взамен попрошу об услуге.

Последнее заставило меня насторожиться. Опыт говорил, что подобные высказывания никогда и ничего хорошего за собой не вели.

– Где бы робот ни обнаружился, – проговорила она, – вы возьмете меня с собой.

– Не пойдет, – мгновенно отрезал Мекет, раздраженно тряхнув гривой, и прибавил: – Есть у меня несколько правил. Одно из них гласит: бесполезный довесок с собой не таскать. Пусть даже он очень привлекателен.

Но его реакция, казалось, ничуть не смутила будущую клиентку. Госпожа Орра только усмехнулась. По всему было видно, что уступать она не привыкла.

– Таково мое условие. Иначе сделки не будет.

Искоса разглядывая ее точеный профиль, я оценил избранную стратегию. Видно, госпожа Винтерс и правда неплохо разбиралась в людях, поскольку довольно быстро поняла, что, согласившись на названную Мекетом сумму, поставила его в положение, когда жадность с большой долей вероятности возьмет верх над благоразумием.

Так и случилось.

Только пару секунд брат чисто для формы изображал неудовольствие, но потом хлопнул ладонью о столешницу, подводя итог:

– Договорились.

И все. Он сразу же выбрался из-за столика и, потирая ладони с таким видом, будто провернул сделку века, нетерпеливо глянул в сторону гудящих за дальним столиком дружков. Видно, еще даже не попавшие в карман денежки отчаянно жгли ляжку.

– И все?

Развернувшись к клиентке всем корпусом, Мекет состроил удрученную мину.

– А чего еще надо, куколка? Бумажки хочешь подписать? Так это не ко мне. – Он протянул руку с намереньем потрепать меня по макушке. Я увернулся. – За подобную ерунду у меня отвечает вот этот Мозголом. С ним детали и обговори. А заодно координаты оставь. На всякий случай. Вылетаем сутра пораньше, так что не проспи.

– За это можете не беспокоиться, – сказала она и снова вцепилась в свою косу. – Но вам разве не интересно, куда придется лететь?

На этот раз ухмылка на лице брата так и кричала о самодовольстве, из-за чего мне до жути захотелось съездить ему по башке инфопадом.

– Знаешь, золотце, за свою не самую скромную жизнь я успел побывать в таких лейровых дырах, что тебе ни в одном кошмаре не снилось. Вряд ли теперь хоть чему-то удивлюсь. А если и так… Что ж, обожаю сюрпризы. – Он подмигнул и отвесил шутовской поклон: – Мое почтение, миледи. – Потом изловчился и все-таки достал меня лапищей.– Мозголом, будь паинькой.

– У меня, кстати, имя есть, – проворчал я, стараясь вернуть прическе прежний вид.

– Ага. – Развернулся и был таков.

– Почему он зовет вас Мозголомом? – вдруг спросила госпожа Винтерс, когда Мекет покинул пределы акустического поля. – Не очень-то это по-братски.

Я улыбнулся, невольно вспомнив старую историю, из-за которой брат наградил меня этим прозвищем. В тот раз мне и впрямь пришлось сломать не один упертый мозг.

– Да нет, – сказал я. – На его языке это почти признание в любви. Он, знаете ли, не из тех, кто станет сюсюкать.

– И потому ведет себя как сельский боров?

– Если вы не заметили, то Семерка и есть одно большое шумное село. Здесь только так и общаются.

Очаровательные брови госпожи Винтерс сошлись на переносице. Устои, вроде этого, кажется, не слишком укладывались в рамки ее мироустройства. Уверенным тоном она проговорила:

– И все равно это не повод.

С этим было трудно спорить, но я настолько привык к старому прозвищу, что возмущался всегда только для виду. И потому тихо хмыкнул:

– Может и так. Но я и сам далеко не святоша. Сдачи тоже могу дать, если придется.

Судя по скептическому взгляду, пробежавшемуся по моей сухопарой фигуре, она вряд ли этому поверила. Я вздохнул и не без облегчения вернулся к главной теме разговора.

– Ладно, давайте разберемся с вашей пропажей. – Я потянулся к инфопаду и парой команд синхронизировал его с передатчиком. Ничего архисложного или сверхъестественного в моих манипуляциях не было, но я заметил, с каким неподдельным интересом клиентка наблюдала за этим. Похоже, робот и впрямь немало для нее значил. Или в его памяти таилось нечто настолько важное, что могло бросить тень на нее и ее таинственное семейство. Один только вопрос терзал мой разум: кто надоумил столь привередливую особу обратиться именно к нам? Но его я решил приберечь на потом.

– Что вы делаете? – между тем спросила Диана с нарочитым безразличием, которое, впрочем, мало кого могло обмануть.

– Собираюсь запустить программу-поисковик. Он сможет указать, откуда ваш робот посылает сигнал.

– И только-то?

Ее слегка разочарованный тон заставил меня улыбнуться опять.

– А вы чего ждали? Изобретения антиграва? Даже в нашей пыльной дыре высокие технологии не редкость.

Как это ни странно, но мои слова ее немного смутили.

– Я вовсе не это имела в виду.

– Я так и подумал. – Спрятав очередную усмешку за кружкой с кессом, я позволил инфопаду делать свою работу и зачем-то прибавил: – Помимо ловкости спускать деньги на выпивку и тотализатор, Мекет старается держать марку и не скупится на новенький софт.

– То есть и финансами у вас тоже заведует он? – Лицо госпожи Винтерс сделалось скептическим.

Я хихикнул:

– Ну, он уверен, что так оно и есть.

– Понятно. И что, одна из таких программ сумеет выследить моего робота по маячку?

– Как я сказал, ничего сверхъестественного и архисложного. Даже странно, что вы сами до этого не додумалась и нарочно летели сюда через полгалактики… – Я понимал, насколько неуклюжей вышла попытка, но чтобы как-то сгладить неловкость, задал вопрос в лоб: – Так откуда вы? И почему из бесчисленного количества детективных контор выбрали именно нашу?

Госпожа Винтерс мгновенно ощетинилась.

– Ох, лучше бы и правда поискала другую. Где нет такой занозы, неустанно сующей нос в чужие дела. Отчего вас это волнует, господин Динальт-младший? Неужели я мало денег заплатила?

– Ну, технически еще не заплатила, – мягко напомнил я, отставив кружку и сложив перед собой пальцы домиком – для обработки данных инфопаду требовалось время, и можно было малость повеселиться. – Кроме того, миледи, это весьма необычно. Сами подумайте: вы приходите к нам с просьбой о помощи, сорите обещаниями, но при этом ни слова не говорите о том, кто вы такая и откуда взялись. Само по себе это уже подозрительно. Даже если вас не подослали враги Мекета, которых он за свою жизнь немало нажил, вы можете быть замешанной в чем-то, скажем… не вполне законном, а это уже совсем другие расценки…

Девица опять сверкнула глазищами, и это было нечто!

– Так и знала, что дело в деньгах! – с глубочайшим презрением выдала она. – Скажите, на этом пыльном булыжнике все так хорошо покупаются? Сколько еще я должна заплатить, чтобы вы отстали от меня со своими вопросами?

Растянув губы шире, я невинно ответил:

– Боюсь, у вас столько нет.

Глаза госпожи Винтерс недобро сощурились, а наполнился космическим льдом:

– Ты много на себя берешь.

– Возможно, – развел руками я, проглотив этот внезапный переход на «ты». Сразу захотелось звать ее только по имени. – Но такая уж у меня работа.

Диана не стала продолжать пикировку и, подперев подбородок затянутым в черную перчатку кулаком, перевела взгляд на приборчики.

– Есть что-нибудь?

Я проверил показания и чуть не вскрикнул от изумления.

Диана насторожилась:

– В чем дело? Что ты нашел?

Обычно я бы ни за что не позволил себе такого непрофессионализма, но это был совершенно особый случай. А все потому, что место, где обнаружился сигнал, в течение долгих лет служило воплощением всех моих грез и мечтаний!

Боясь хоть на секунду оторвать взгляд от изображения, я проговорил дрожащим от волнения голосом:

– Сигнал довольно слабый, но устойчивый. И он идет с… Яртеллы!

– Откуда?

Одно слово уничтожило весь момент. Я сразу будто усох на несколько размеров и пару секунд только молча пялился на девицу напротив.

– Ты что, никогда не слышала об этой планете?

Госпожа Винтерс откинулась на спинку стула и высокомерно вздернула подбородок.

– Прости, что не знаю названия каждой замшелой дыры в Галактике. Что в этой такого особенного?

– Это же древнее урочище лейров! Их тайная обитель! Колыбель Адис Лейр! – Я и сам не заметил, как целиком покрылся крупными мурашками, хотя в пабе было довольно-таки душно. Сообразив, что моего восторга не спешат разделить, я уточнил: – О лейрах, надеюсь, ты слышала?

– Не больше, чем другие, – качнула Диана головой. – Меня не особо привлекают всякие тайные общества и религиозные фанатики. Особенно те, которые вымерли столетия назад. Мои интересы куда прозаичней.

– Рад за тебя, – осклабился я. – Тем не менее, это место – настоящий кладезь старинных реликвий древнего Ордена. Я и не мечтал там когда-нибудь побывать!

– Послушай, – поспешила вставить Диана, – надеюсь, ты не собираешься потратить все время на бессмысленное шастанье по древним развалинам? Я нанимаю вас двоих не за этим.

Выпрямившись на стуле, я оправился и деловито проговорил:

– Ни к чему волноваться, миледи. Мы – профессионалы своего дела. Иначе просто никто не стал бы нас рекомендовать.

Неожиданно глянув на меня с обреченностью, какой не ожидаешь от молодой дамы ее круга, госпожа Винтерс выдохнула:

– Так ведь в этом и проблема.

Ее слова опять вынудили меня задуматься, ради чего разодетой в пух и прах красотке лететь на Семерку и сорить деньгами? Из-за недостатка частных сыскных контор по ту сторону Рукава Маса? Вот уж вряд ли. Чутье подсказывало, что дело Дианы Винтерс краями выходит куда дальше пределов простого поиска пропавшего слуги. Но вслух я, конечно, ничего не сказал.

Диана извлекла из потаенного кармашка микрочип и бросила его на стол. Приглядевшись, я понял, что чип кредитный.

– Здесь ровно столько, сколько просит твой брат.

– Десять тысяч? – с сомнением уточнил я, присвистнув. Отчего-то сделалось не по себе. – Откуда ты узнала, что он назовет именно эту сумму?

– Чутье подсказало, – загадочно ответила она и грациозно поднялась. – На какое время назначен вылет?

– Ровно в пять. По местному времени. Док тринадцатый. Если что-то изменится, я сообщу. И… – я немного замялся, – меня зовут Риши.

– Мои контакты найдешь здесь, – кивнула Диана на проектор, будто не услышав последние слова, развернулась и, не прощаясь, растворилась в сиянии акустического поля.

Еще минут пять я молчаливо глядел ей вслед, мысленно убеждая себя, что это все не сон. Таинственная красавица с деньгами и Яртелла! Сама Яртелла! Жуткая, ледяная, загадочная!.. Неужели мои мечты и впрямь вот-вот осуществятся? Неужели я окажусь там, где несколько столетий назад лейры практиковали свое темное искусство?

Глава 2

Засада

С того момента, как Диана Винтерс покинула таверну, прошло чуть больше двух часов, а я все никак не мог заставить себя вернуться к работе. За это время атмосфера в забегаловке успела перемениться, став оживленнее и громче. Конечно, и народу прибавилось. Разномастные лица, человеческие и не только, заполонили пространство между столиков и барной стойкой так, что даже протиснуться было практически нельзя. Кого-то из присутствующих я знал, некоторых видел впервые, но были и такие, о ком мне даже слышать не доводилось. Наличие акустического поля избавляло от необходимости затыкать уши, но, судя по безумным флуктуациям, что сотрясали скромный по размерам зал, галдеж стоял невероятный.

Прикончив, наверное, десятую по счету кружку кесса, я с горем пополам отправил рабочий инфопад в спящий режим и блаженно потянулся. Голова пухла после заполнения форм. Мекету хорошо – получил денежки и побежал развлекаться, а вся канцелярская волокита доставалась мне.

Я осмотрелся в поисках шевелюры Мекета, одновременно с этим прикидывая, как преподнести ему новость о полете на планету-призрак. Забавно, но факт: наше с братом отношение к лейрам и всему, что с ними связано, было диаметрально противоположным. Если меня одно упоминание о холодной, мрачной и пугающей Яртелле заставляло едва ли не приплясывать от нетерпения, то Мекет даже слышать о ней ничего не хотел. И это притом, что никогда не отличался излишней суеверностью.

Минипроектор Дианы Винтерс и кредитный чип все еще лежали на столике, притягивая внимание. Глупо притворяться, будто деньги, что она платила за работу, нисколько меня не задевали (тесное общение с Мекетом наложило бы свой отпечаток на любого), и все же куда большее волнение вызывала планета лейров – место из старых сказок, где творилось множество удивительных, но вместе с тем крайне жутких деяний.

Со времен Второй войны, завершившейся чуть больше двухсот лет назад, о лейрах ходило множество слухов. Большая их часть напоминала дешевые страшилки, но были и такие, из-за которых я не спал ночами. С самого детства эти истории захватывали мои мысли, заставляя часы напролет проводить в инфосети, в надежде выудить хотя бы крупицу подлинной информации из многостраничных легенд, мифов и дурацких опусов любителей пофантазировать. Но чем старше я становился, тем серьезней становился и мой интерес. Когда Мекет стал привлекать меня к тем делам, из-за которых приходилось покидать пределы системы Авиньон, я не упускал момента и всегда пытался раскопать о лейрах что-нибудь еще. Благодаря этим стараниям, мне удалось разжиться парочкой по-настоящему редких книг, написанных лично темными повелителями. Из этих книг я узнал, что за многие тысячи лет до того как образовалась Риоммская Империя, лейры были теми, кто подчинял своей воле целые звездные скопления, а не отдельно взятые планеты. Их называли по-всякому, и мало кто мог внятно объяснить, кем они были. Сами же лейры считали себя не расой, но группой сверхпросвещенных существ, объединенной главной целью – постижению тайны Теней. Со временем цели их переменились, но суть поклонения этой загадочной энергии, способной, как говорят, влиять на пространство и время, осталась прежней. Когда последние из лейровских орденов превратились в ничто, культ Теней мгновенно стал запретным. Галактика ненавидела лейров, но Тени она всегда боялась.

И боится до сих пор. Хотя и не понимает, что же они такое.

Я потянулся к проектору и несколько секунд рассеяно вертел его между пальцев. Незнакомое доселе чувство тихонько поскребло в области сердца. Предчувствие или намек?

Рассовав инфопад, проектор и кредитный чип по карманам, я деактивировал защиту и приготовился к погружению в пучину хаоса.

Невообразимый гвалт, нахлынувший волной, едва не лишил меня слуха, и первые секунды пришлось очухиваться, словно от удара шок-дубинкой. Только после того, как уши немного привыкли к грохоту басов и воплям посетителей, стремящихся их переорать, я начал разделять общую какофонию на отдельные фразы. Струнный квинтет инсектоидов-зуллан остервенело наяривал один из своих танцевальных хитов. Кое-кто из посетителей резво отплясывал в такт музыке, большинство же занимались тем, что обычно делали представители всех без исключения гуманоидных рас, столкнувшихся в замкнутом пространстве: сметали стряпню криворукого (в самом буквальном смысле) повара, заливали съеденное горючими смесями, и далее по списку: ставки, задушевные беседы, споры, заигрывания, кто-то грозил набить кому-то морду. В общем, веселились, как подобает цивилизованным отбросам.

Нацепив каменную мину, я отважно пустился в море потных и извивающихся тел, лавируя между ними, точно кораблик, заплутавший посреди слишком плотного астероидного поля. Хотелось надеяться, что никому из знакомых не приспичит посплетничать о странной красотке в синем платье, и я спокойно доберусь до дома, где и засну блаженным сном мертвеца.

А еще я немного побаивался предстоящего объяснения с Мекетом. Лейры, Яртелла – все это, как и в любой нормальной семье, у нас считалось темой запретной. Но если большинство обывателей предпочитали просто не разговаривать о неприятном, то братец каждый раз будто с цепи срывался. Он люто ненавидел все, что хоть немного касалось повелителей Теней!

И потому должен был узнать о месте будущего назначения только после того, как наша славная «Ртуть» оторвется от Семерки.

– Эй, Мозголом! – Я был на полпути к выходу, когда не услышал, а скорее почувствовал оклик, легким уколом ткнувшийся между лопаток.

Мысленно выругавшись, я повернулся к столику, за которым заседал брат, и тут же удивленно выгнул бровь. Потому что столкнулся с пристальным взглядом амфибии в гидрокостюме, изо всех сил махавшей мне перепончатой конечностью.

– Поди-ка сюда!

Я не сдвинулся с места. Никто, кроме брата, не смел называть меня Мозголомом.

– Ну, чего уставился? Иди сюда, кому говорят! – продолжало орать существо, чей высокий гребень трепыхался, будто на ветру. Брат сидел рядом, уткнувшись носом в карты и то ли прикидываясь, то ли в самом деле ничего, кроме них, не замечая.

Воздев очи горе, я пошел выяснять, какие такие дела могли занести земноводное на Семерку, где даже с фонариком невозможно было сыскать ни одного открытого водоема.

– Чего надобно, перепонка? – Музыканты удалились на перерыв, так что надрывать глотку необходимости уже не было.

Вблизи глазища гуманоида отливали ярко-алым, что неплохо контрастировало с общей синевой его (или ее?) чешуи, а приплюснутый нос явно не раз подправляли чужим кулаком. Глядя на меня, существо гаденько ухмылялось, демонстрируя ряд мелких, но довольно острых на вид зубов.

– Ты бы отсоветовал братцу делать новые ставки, не то к концу игры даже его поношенные штанцы принадлежать мне будут.

Возвращать подобные ухмылки с процентами я был настоящий мастер, так что даже не перенапрягся, когда вежливо спросил:

– А ты из них не выскользнешь?

Кто-то из игроков негромко хохотнул, но я не отводил нарочито беспокойного взгляда от быстро меняющей цвет физиономии недостаточно разумного существа.

– Что ты сказал, головастик?! – пробулькало оно, угрожающе приподнимаясь. – Жизнь не дорога?

Я продолжал ухмыляться, нутром ощущая, что амфибия готова кинуться в драку.

И кинулась бы.

Если бы не холодное дуло мекетовского бластера, упершееся ей (или все-таки ему?) под ребра – аргумент, заставивший гуманоида мгновенно остыть и прижать пятую точку обратно к стулу.

– Еще раз обратишься к моему братишке не по имени, я тебе гребешок сделаю в дырочку, – флегматично предупредил Мекет.

Амфибия посерела, затем торопливо и невразумительно прошамкала что-то вроде:

– А мне почем знать, как его звать?

В ответ Мекет отвел оружие и хлопнул открытой стороной ладони по гладкому и липкому на вид лбу. Влажный звук шлепка заставил, казалось, всю таверну содрогнуться от омерзения.

– Так у меня спроси, бестолочь! Да и с чего ты так в себя уверовал вдруг? – Мекет скосил взгляд прищуренных глаз на земноводное и, вальяжно откинувшись на стуле, скомандовал: – Открывайся!

Склизкий тип безропотно бросил на стол карты рубашкой вниз, продемонстрировав набранную комбинацию, довольно-таки весомую, судя по тому, как неуверенно заерзали другие игроки.

– Как дела? – на всякий случай спросил я брата.

– Как по маслу, – буркнул тот, переводя цепкий взгляд с одного соперника на другого, в ожидании, когда они откроют набранные карты. – Полно времени, чтоб отыграться.

Так и знал! Закатив глаза, я негромко застонал:

– Опять что ли?!

Мекет поморщился, будто его зубная боль одолела.

– Молю, давай отложим момент моего ментального изнасилования!

– А толку-то? – вспыхнул я.

Он не ответил и вместо этого воспользовался излюбленной тактикой: перевел тему.

– Куколка аванс оставила?

– Угу.

– Сколько условились?

– Да.

Братец широко ухмыльнулся, не переставая наблюдать, как соперники один за другим выкладывают карты на стол.

– Ну и славно, – вдохновенно пробормотал он.

Счастливая рожа брата только подпортила мне настроение.

– Вылетаем на рассвете, – напомнил я.

– Ага. – Вялый ответ дал понять, что детали отлета его не волнуют. Ну что ж, сам напросился.

– В пять часов.

– Да помню я! – Мекет в порыве страсти смачно шлепнул проплывавшую мимо официантку по мягкому месту. Телла (кажется, так ее звали) жеманно захихикала, едва не опрокинув на заседавшую по соседству компанию динетинов поднос с напитками.

А я еще переживал!

– Не вздумай опаздывать.

– Не дрейфь, – весело откликнулся братец, важно опуская карточный веер поверх остальных. – Все равно без своего капитана «Ртуть» никуда не полетит.

– Это ты так думаешь. – Я скосил взгляд на карты. Кажется, он выиграл. Хотя полной уверенности у меня не было. Насколько Мекет считался заядлым картежником, настолько же я терпеть не мог игры подобного толка.

Секунду-другую понаблюдав за цирком, я, наконец, сказал:

– Все. Иду спать

Брат кивнул:

– Беги. Я тоже скоро подтянусь. – Его взгляд вновь задержался на мерно покачивающихся при ходьбе выпуклостях официантки, и он прибавил: – А может быть, и нет.

Нарочито громко фыркнув, я направился к барной стойке, чтобы расплатиться по накопленным счетам.

– Ну что, сегодня фартит? – с усмешкой спросил альбинос Толиус Мар’хи, кивнув в сторону Мекета и в то же время проворно сгребая брошенные мною риммкоины под стойку.

Я оглянулся на игорный стол. Брат, пересчитывая выигрыш, выглядел вполне довольным жизнью.

– А ему всегда поначалу фартит. Зато если войдет в раж, то тормозов не знает.

Мар’хи хохотнул, встопорщив серебристые чешуйки над верхней губой, похожие на пышные человеческие усы.

– Ну, это ты загнул. Не припомню такого, чтоб Мекет Динальт спустил в игре больше, чем сам изначально задумал, – заметил мект. – Тут, понимаешь ли, нет такого игрока, кто мог бы мухлевать за столом почище твоего братца.

Только из вежливости к старому Толу я заставил себя улыбнуться. Во всех смыслах слова хозяина таверны были слабым утешением, да и на комплимент не тянули.

Я проверил собственную кобуру, натянул на глаза защитные очки, набросил на голову капюшон и, попрощавшись, вышел на улицу.

Ночи на Семерке частенько случались холодными. За короткий день каменистая поверхность луны не успевала как следует прогреться и с заходом солнца остывала слишком быстро. Вдобавок ко всему, бесконечные сквозняки, циркулировавшие меж угловатых и приземистых построек космопорта, вокруг которого и сформировался местный городишко, поднимали в воздух песчинки и другой мелкий мусор, отчего обыкновенная вечерняя прогулка превращалось в то еще увеселение. Не укрыв хорошенько лицо, любой рисковал не только надышаться пыли, но и здорово поцарапаться.

В небе взошел бледно-голубоватый Авиньон, как обычно окруженный целой свитой мелких и гораздо менее гостеприимных, чем Семерка, спутников. Необыкновенное зрелище считалось единственным достоинством всей звездной системы целиком.

Большего от Авиньона и его так называемых сестер ждать было нечего.

Я торопливо шагал по широким и пустынным улочкам Глосса, кутаясь в полы кожаной накидки и низко склонив голову. Из-за весящего в воздухе облака пыли разбирать дорогу удавалось с трудом. Вопли дерущихся за мусор птиц, сильно приглушенные воем мечущегося меж зданий ветра, слышались то тут, то там. Редкие фонари, торчащие из-под крыш тесно пристроенных друг к другу домов, кое-как просвечивали ночь. Даже огромный бледнеющий в пыльном ореоле планетарный диск мало чем мог им помочь. Идти приходилось скорее по памяти. Благо, до тринадцатого причального дока, где и обосновался на неопределенное время наш с братом звездолет, было рукой подать.

Днем городок выглядел оживленней. Мелкие лавчонки распахивали ставни и развертывали шатры, а их хозяева наперебой предлагали товар на любой, как они сами любили выражаться, вкус. В основном то были всякого рода побрякушки, милые, но все-таки нацеленные на залетных гостей, – единственных, кого могли заинтересовать изделия местных умельцев. И только по ночам все население Глосса как будто вымирало, а на смену честным (в самом общем смысле этого слова) торговцам и путешественникам вылезали мелкие разбойничьи группировки, ведшие постоянные войны за тот или иной квартал. Мекет к этим бандам относился философски, нередко используя их как осведомителей. Брату нравилось держать руку на пульсе, а мне – что он не пытается сделать нас друзьями. И потому, забредая на чужую территорию после захода солнца, я невольно начинал держать ухо востро – мало ли что могло взбрести в голову обколовшимся солями головорезам.

Ветер с каждой минутой крепчал, раздувая полы моей накидки почти параллельно земле. Глубокий капюшон то и дело норовил слететь с головы, так что его постоянно приходилось придерживать рукой. Песок скреб по стеклам очков, снижая видимость почти до нуля.

И все же я заметил квадратную морду курсу, когда та высунулась из-за ближайшего поворота, а мигом позже растворилась в густом облаке пыли. Я бы прошел мимо, если б не примечательный ярко-желтый треугольник, красовавшийся на плоском лбу. До боли знакомый треугольник.

Я застыл. Дурное предчувствие кольнуло сердце тонкой иголкой. Что клану Феб здесь понадобилось?

Недавняя стычка в «Деле о страхе и вилке» неприятно зашевелилась в памяти. Вооружившись столовым прибором на манер кинжала, я как мог отбивался от стаи разумных, но обозленных рептилий с планеты Ним’Ар, пока Мекет пытался вывести старую огианку через черный ход. Каким-то чудом мне удалось проделать несколько дырок в упрямой морде одного из низкорослых големов, но старуху мы, увы, потеряли. От ран, полученных в потасовке, огианка скончалась. А мы вместе с курсу остались ни с чем, и разошлись далеко не друзьями.

Я предупреждал брата, что ответная пакость себя ждать не заставит. Клан Феб тяжко переживал оскорбления, особенно когда они наносились кем-то, кого сами курсу привыкли считать людьми второго сорта.

Вроде меня.

На всякий случай опустив ладонь на рукоятку бластера, я осторожно заглянул за злосчастный поворот и внимательно всмотрелся в густеющий там полумрак.

Никакой ящерицы и близко не наблюдалось, словно она в воздухе растворилась.

Несколько секунд простояв в недоумении, я попытался придумать, куда курсу мог подеваться. Времени добежать до следующего поворота у морды бы не хватило, а карабкаться по отвесным каменным стенам ее вид и вовсе не умел. Идею о том, что наемник попросту привиделся, я даже не рассматривал. Но не потому что был убежденным материалистом. Просто мне никогда не приходилось не доверять собственным глазам. Головорез из банды фебов был здесь – вне всяких сомнений, – высматривал меня, а теперь куда-то пропал.

Вот только куда? Невидимкой что ли стал?

На всякий случай проверив единственную дверь, что выходила на эту сторону улицы, я в задумчивости повертел головой, но так никого и не заметил. Развернулся было, чтобы пойти обратно. Но тут услышал легкий щелчок взводимого затвора. И пока пытался сообразить, откуда звук, получил в грудь парой тоненьких разрядников.

Тряхануло так, что я напрочь забыл, где верх, а где низ. Яркая вспышка ослепила. От строй боли скрутило все тело. Пыльный ночной Глосс свернулся в трубочку, а сам я, под собственный и довольно протяжный вопль, провалился в темноту.

Лишь спустя какое-то время, да и то благодаря непрекращающейся тряске и болезненным ударам головой о нечто твердое, мне удалось вернуться в сознание и постановить, что дела плохи.

Вся хитрость треклятого курсу заключилась в том, что он додумался применить простейший генератор маскировки. Пыльная буря и дешевые технологии сделали низкорослую рептилью тушу практически невидимой. Чешуйчатая тварь никуда не сбегала, но преспокойно ждала, когда я, привлеченный ее рожей, подойду достаточно близко, чтобы схлопотать электрошокером. Едва я оказался на утоптанном песке без чувств, фебовец схватил меня за лодыжки и потащил в одном ему известном направлении.

Положение помойного мешка, собирающего по пути все какие можно ухабы и рытвины, оказалось крайне невыгодным, и я попытался разговорить похитителя.

– Эй ты, чертова ящерица! Отпусти меня, слышишь?! Отпусти, иначе пожалеешь! – Ну да, ничего более вразумительного, чем оскорбления и вопли, я в тот момент придумать не смог.

Ящер сделал вид, будто не слышит, легонько тряхнул головой и постарался сделать так, чтобы я ребрами сосчитал россыпь мелких камушков.

Это меня не заткнуло.

– Куда ты меня тащишь, идиот?! Кому говорят, отпусти сейчас же!

Реакция осталась прежней.

Тогда я вспомнил про оружие, что болталось на поясе. Но, попытавшись дотянуться до него, понял, что не могу пошевелиться. Вообще. Мышцы перестали слушаться.

Паника нахлынула волной.

Я открыл рот и заорал в надежде, что мой вопль привлечет хоть чье-то внимание. Наивный идиот.

Вдруг движение вперед прекратилось. Что-то большое и темное загородило звезды – единственное, что я мог видеть с этого ракурса, – потом в нос ударил резкий запах мертвечины, и перед самым носом клацнула зубастая пасть.

– Еще раз заорешь, я тебе язык откушу, – прорычал курсу, глядя мне прямо в глаза. – А будешь вести себя хорошо, может быть, останешься в живых. Усек?

Я торопливо кивнул, хоть и отметил, что он не сказал «невредимым».

– Хороший мешок, – кивнул ящер, снова схватил меня за ноги и поволок дальше.

Не уверен, но, кажется, мы преодолели несколько перекрестков, прежде чем страх отступил, и меня снова разобрало любопытство.

– Зачем ты меня похитил?

Ответ оказался до ужаса предсказуемым.

– Клану Феб не нравится, когда его пытаются надуть. Клану Феб нужно, чтобы мешок передал небольшое послание Динальту.

Ничего нового, удивительного, а главное – неожиданного. Я, конечно, здорово сглупил, когда купился на этот простецкий трюк с маскировкой. Но это вовсе не означало, будто теперь надо смириться и дать курсу надругаться над собой. Тело понемногу отходило от паралича, а мысль о бластере, которым я вот-вот поджарю тучный зад фебовца, согревала душу.

Только бы он не вспомнил про бластер! Только бы не вспомнил!

В надежде отвлечь внимание курсу разговором, я поинтересовался:

– Что за послание? И почему нельзя было обойтись без всех этих выкрутасов?

Но ящер раздраженно рыкнул:

– Потому что нельзя! Мешок слишком болтлив.

Стало очевидным, что хищные фебовские морды что-то задумали. И, судя по тому, насколько кровожадными считали их даже собственные сородичи, это «что-то» будет очень неприятным и крайне болезненным.

Стиснув зубы, я попытался подавить вновь накативший приступ паники и насколько мог спокойно проговорил:

– Но к чему так напрягаться? Мы же могли обсудить все проблемы как полагается. За чашкой кесса. Или чего покрепче. Деловые же люди.

Курсу притормозил и оглянулся. Крошечные желтые глазки кровожадно сверкнули.

– Мешку не положено думать. Мешок должен молчать. Клан Феб все решит.

Разнообразия ради я решил не спорить. Дождавшись, когда мы возобновим движение, еще раз попробовал дотянуться до бластера. Безуспешно. Конечности горели огнем, но толку от них по-прежнему было немного.

Мы миновали несколько коротеньких улочек, совершили парочку поворотов и, к еще большему моему удивлению, вынырнули прямиком к возведенному у скалистого уступа открытой воронкой доку номер тринадцать, в котором простаивала «Ртуть». Ее узкие изогнутые кпереди крылья и длинный тонкий нос цвета старинного серебра едва заметно выглядывали из сумрака распахнутых ворот ангара. Ветер продолжал глумливо завывать.

Видимо, курсу намеренно избрал самую долгую, но притом наиболее безлюдную дорогу к докам, чтобы мне пришлось подольше биться головой о кочки, а заодно, чтобы я не сразу сообразил, куда он меня тащит. Одно только во всем этом виделось странным: зачем было напрягаться и волочь меня силой туда, куда я и сам направлялся добровольно?

– Ну и стоило оно того? Я же сюда и шел! Мог бы просто подождать здесь и сказать все, что на уме созрело. – При этом я не стал добавлять, что по моему отнюдь нескромному мнению, сложные мысли едва ли сей чешуйчатый ум хоть когда-нибудь посещали.

Курсу опять оглянулся. Судя по роже, он даже не рассматривал такой вариант. Только с запоздалой мстительностью рыкнул:

– Мешок красиво дергается.

Жжение в руках сменилось покалыванием. Хороший знак, верно?

Я хмыкнул и пробормотал:

– Чего еще ждать от варваров?

Ящер это услышал и, кажется, даже обиделся. Глаза его вспыхнули желтым огнем, а похожая на кусок фонарного столба лапища схватила меня за грудки.

– Мешок что-то сказал? – пророкотал фебовец, подтянув меня на уровень своих глаз. Учитывая существенную разницу в росте, со стороны это, наверняка, выглядело не так эффектно, как ему хотелось бы.

Я постарался улыбнуться, не разжимая губ. Из-за специфической вони, окружавшей блестящую тушу ящера стойким облаком, дышать приходилось через раз. Это был один из тех моментов, что выпадают лишь раз, и упускать его я не собирался.

Пока курсу сверлил меня своим жутким взглядом в упор, я через силу заставил по-прежнему казавшуюся чужой руку незаметно опуститься на кобуру. Пальцы слушались плохо, но с горем пополам все-таки нащупали застежку крышки и расстегнули ее.

– Я сказал, – проговорил я, медленно потянув за вытяжной ремешок, – что мешком сейчас станешь ты.

Курсу злобно зарычал. Его пасть приоткрылась, обнажив двойной ряд острейших зубов. Предназначение рвать сырое мясо и перемалывать кости, они грозили сомкнуться на моем лице.

– Мешок допрыгался!

Я понял, что он прав, когда моя мокрая от пота ладонь скользнула по гладкой коже ремешка и не сумела вытянуть бластер. Сердце ушло в пятки вместе с остатками того, что у людей обычно называют достоинством.

Пасть курсу раззявилась так, будто он собрался проглотить меня целиком. Повеяло смертью.

Я крепко зажмурился, мысленно приготовившись к боли. Как вдруг…

– Отпусти парня, Турса.

Голос показался знакомым, но убедиться в этом я смог лишь после того, как снова оказался на утоптанном песке. Проследив за разочарованным взглядом курсу, направленным в сторону ангара, я увидел, как в широкое пятно фонарного света одна за другой вползают коренастые фигурки. Их было пятеро и все с желтым фебовским треугольником на мордах.

Я уставился на того, что оказался посередине маленькой группки и выглядел зловредней других, и выдавил из себя широкую улыбку:

– Добрейший вечерок, Треззла.

– Риши, – кивнул он. – Как поживаешь?

Критически оценив ситуацию, я ответил:

– Вы знаете, не так чтоб очень уж хорошо. У нас тут недопонимание с вашим парнем.

– Недопонимание, говоришь? – протянул Треззла. Глазки его недобро блеснули. – А, по-моему, все понятней некуда. Не так ли, Турса?

– Так точно, босс.

Я сглотнул. Дело дрянь.

– Так это вы его подослали? Зачем?

Угловатая морда Треззлы, казалось, была шире, чем у остальных. Он плотоядно облизнулся.

– Проверка. Хотел узнать, годится он в члены клана или нет.

– И как? – спросил я скорей инстинктивно, чем из искреннего любопытства. – Прошел он ее?

– Вот сейчас и выясним. – С этими словами Треззла вынул из-за пояса длиннющий с крупными зазубринами охотничий нож и повертел им перед собой, словно любуясь. – Вот скажи, чего твоему братцу на жопе ровно не сиделось? Зачем потащился за нами в Бештат?

Внутри меня все сразу сжалось, но внешне я старался не подавать виду. История с похищением начала обретать логику и какую-никакую стройность. Предводителем клана Треззла стал совсем недавно, а если точнее, то сразу после того, как моя вилка и усилия Мекета оборвали жизнь его предшественника. И, похоже, вместо того, чтобы счастливо почивать на лаврах, решил укрепить свою власть, затеяв план с местью. Хитро, но не так чтобы очень.

Почуяв, что паралич наконец прошел, я картинно развел руками и сказал:

– А я не знаю. Мекет меня в свои планы никогда не посвящает.

Треззла прищурился и клацнул зубами.

– Врешь! Думаешь, я не знаю, что идея сорвать нам операцию с самого начала исходила от тебя? Думаешь, до меня не дошел слушок, что именно ты науськал братца спасти шкуру той треклятой старушонки? Или я не видел, что вилка, оборвавшая жизнь Шубита, была зажата не в чьей-нибудь, а именно в твоей тощей ручонке?!

Вот блин! В следующий раз придется внимательней следить за тем, что и где говорю. Если этот следующий раз еще, конечно, будет.

– Ну, откровенно говоря, то была лишь самооборона, – попытался защититься я. – К тому же, если бы… Шубит? Ну так вот, если бы он не пытался откусить мне руку, я бы и не подумал на него нападать.

– Вот оно как получается. – Новый глава фебовцев сокрушенно покачал головой. – Что ж, тогда считай то, что сейчас произойдет маленькой неудачей. – Он отвернулся и совершенно будничным тоном обратился к тому, кого назвал Турсой: – Шубит хотел откусить ему руку. Знаешь, что это значит?

– Что рука его теперь наша, – ухмыльнулся Турса.

Треззла кивнул и перебросил ему тесак:

– Отрежь ее.

Если б не очки, мои глаза из орбит бы, наверное, выпрыгнули. Я заорал:

– Чего?!! Вы спятили что ли?!! Собираетесь резать меня этим куском металла?! Будто дикари?!!

Хотя, чего я, спрашивается, ожидал? Они ж и были самыми настоящими дикарями. С некоторым доступом к высоким технологиям.

Труса, ловко перехватив нож за рукоять, вытащил большущий язык и с воодушевлением облизал собственные ноздри. Он наступал.

– Погодите! – в последний раз попытался я воззвать к здравому смыслу, не в силах оторвать взгляда от устрашающего блеска ножа. Сердце бешено билось о ребра. Или это было не сердце?.. По ощущениям напоминало яростное нечто, запертое в черном ящике. Глаза заволокло алой дымкой. – Не надо спешить! Скоро придет Мекет! Уверен, мы сможем обо всем договориться! Не делайте глупостей!

– Мы уже договорились, парень: рука в обмен на жизнь, – напомнил Треззла. – А продолжишь путаться под ногами, заберем еще какую-нибудь часть. Так братцу и передай. И добавь: пусть пока радуется жизни. – Довольный собой, он загоготал, что, как по мне, больше напоминало брачную песню пещерной лягушки.

Тем временем молодчик с тесаком склонился. Оказавшись в тесном кольце его собратьев, я не мог ни отползти, ни, тем более, сбежать. Даже если бы рискнул ринуться напролом, этим карликовым истуканам ничего не стоило вернуть меня на место. И нет, я не забыл о бластере. Просто не хотел лишаться преимущества раньше времени и поджидал удобного момента, чтобы незаметно для всех вынуть его оружие из кобуры.

Крышка ящика совсем чуть-чуть приоткрылась и нечто жуткое и совсем непохожее на слепую ярость показалось в просвете…

Как только Турса ухватил меня за кисть, вытянув ее, чтобы удобней было резать, и замахнулся, я, сохраняя на лице маску невыразимого ужаса, быстро скользнул свободной рукой под одежду. С удовольствием отметив прежнюю силу в пальцах, сжавших рукоять, я приставил дуло к грудине ящера и несколько раз спустил курок.

Три или четыре бело-голубые вспышки ярко осветили бок курсу, а затем, взбив и прожарив внутренности, отбросили назад на добрые полметра. В том месте, куда пришлись заряды, чернела здоровая, размером с человеческую ладонь, дыра.

Я с неуместным облегчением откинулся на песок. Дикое нечто, обитавшее в ящике, довольно заурчало.

– Ты заплатишь за это, пацан! – рыкнул Треззла и вместе с остальными фебовцами задрал бугристую башку кверху и издал протяжный дикий вой.

Глупо было ждать от них другой реакции, но я все равно вздрогнул. Несмотря на все выкрутасы, мне в самом деле пришел конец. На краю сознания мелькнула мысль, опознает ли мое тело Мекет, после того, как курсу со мной наиграются?

Но вдруг головорезы один за другим стали валиться на песок, будто подкошенные.

Туго соображая, что происходит, я только успевал вертеть головой из стороны в сторону, наблюдая, как у троих из четырех курсу ровнехонько меж глаз появляются маленькие черные дырочки. Из этих дырочек в разные стороны жутким бисером разлетались кровь и мозги. Кто-то отстреливал фебовцев, будто мишени в тире!

Все завершилось так же внезапно, как и началось.

Сообразив, что продолжения не последует, я кое-как поднялся и бегло осмотрел поле стрельбища. Сразу стало ясно, что одного среди убитых не хватает. Хитрый Треззла слинял до того, как кровавое действо завершилось.

– Что за хрень? – наконец выдавил я и утер лицо тыльной стороной ладони. Рука оказалась в зеленоватой рептильей крови. Меня затошнило. Крышка ящика захлопнулась.

– Расслабься, все позади. – Голос принадлежал Мекету. Спокойный и деловитый, он одним только своим звучанием должен был внушать уверенность. Во всяком случае, обычно так и происходило.

Но не в этот раз.

Я резко развернулся. Брат вальяжно вышагивал от стены ближайшего здания с крыши которого, по всей видимости, и спрыгнул. На голове красовалась потертая широкополая шляпа, а на плече покоилось длинное дуло снайперской винтовки. Свободную руку он заправил за ремень и что-то весело насвистывал под нос.

– Ты зачем это все устроил? – спросил я, пытаясь унять дрожь во всем теле.

Перестав насвистывать, Мекет с наиграно серьезным видом оглядел кусок улицы перед ангаром и заключил:

– Думается, ради спасения твоей задницы. Не нравится что ли?

У меня челюсть отвисла.

– Как это вообще может нравится?

Брат сморщился и перехватил ружье. Потыкал им сперва в одного мертвого курсу, потом в другого.

– Мозголом, не начинай. Ты б тут и не так накуролесил, позволь я тебе разойтись. Чего вдруг включил скромницу, о, повелитель вилок? Не на такую благодарность я рассчитывал.

Я хохотнул и скрестил на груди руки.

– Спасибо от меня ждешь, вот как? А на шею тебе не кинуться? Расцеловать, может?

– Нет уж, обойдусь. – Он перестал проверять живы ли фебовцы и, подойдя ко мне, выудил из кармана грязный носовой платок. – Так ты хочешь сказать, мне не стоило вмешиваться? Что у тебя все было на мази?

– Ой, только не надо иронизировать. – Я стоически терпел, пока с моего лица стирали остатки чужой крови. – Мы оба знаем, что на той крыше ты оказался не случайно.

Сильнее надавив на платок, Мекет хихикнул.

– Скажите-ка, какие мы проницательные!

– Выкуси!

Братец снова рассмеялся.

– Не дергайся. Чуть-чуть осталось.

Пока его внимательный взгляд выискивал остатки вонючей зелени на моем лице, я спросил:

– А ты, кстати, заметил, что их главный убежал?

Мекет тут же передразнил:

– А ты, кстати, подумал, что так оно и планировалось?

Я злобно зарычал. Ну еще бы! Как же иначе? Мекет Динальт и его великие интриги! Не удивлюсь, если он с самого начала продумал весь этот цирк, используя меня в качестве наживки, и даже не удосужился сказать об этом прямо. Он знал, что после провала, курсу не оставят нас в покое. Знал, что они будут мстить. Однако, вместо того, чтобы провести их как полагается, предпочел использовать элемент достоверности, коим стали мои мокрые (в фигуральном смысле!) штаны.

– Ну ты и придурок! – других, более емких слов подобрать я не смог.

Реакции – ноль.

Я развернулся и, содрогаясь от отвращения, направился к «Ртути».

– Ты куда это потопал? – окликнул он. – А кто мне прибраться поможет?

У самых ворот ангара я оглянулся, сверкнув глазами.

– А что, твой гениальный план такого поворота не предполагал?

Брат поморщился и рассеянно почесал старый шрам на тыльной стороне левой ладони.

– Мозголом, только не дуйся! – попросил он тем самым тоном, каким обычно уговаривал меня не возмущаться, если игра не шла. – Тебе же не десять лет, в конце концов! Подумаешь, постреляли. Будто в первый раз. Ну, чего ты?

Внутри я кипел, но слов, чтобы красочно описать это, подобрать не смог. Просто поднял руку и показал брату жест, значение которого без всякого перевода было понятно в любой точке Галактики. А может и за ее пределами. И быстро скрылся внутри корабля.

Глава 3

Тяжелый разговор

Остаток ночи я провел в кошмарах, мечась по жесткой койке в поту и перекрученных простынях. Пару раз едва не свалился прямиком в жесткие объятья пола, но вовремя просыпался и практически тут же проваливался обратно в беспокойный сон.

Мне снилось, как по улочкам Глосса носился выводок диких пещерных лягушек. Маленькие, но очень кровожадные, они сжимали передними лапами здоровенные тесаки и, прыгая за мной по пятам, рассерженно квакали: «Отдай! Мое! Мое!». Я пытался бежать, но ноги то и дело увязали в песке, который тут же превращался в вязкое месиво от пропитавшей его крови. Не в силах удержаться, я заваливался спиной назад и в это же мгновение оказывался атакован ватагой взбесившихся земноводных. Мелкие тварюшки остервенело тыкали в меня ножами до тех пор, пока даже глаза не начинало заливать кровью. После чего наступала темнота и я просыпался.

И так раза три или четыре за ночь, пока уже под самый рассвет не спустился Мекет и не объявил о подъеме.

Я резко сел на постели, первые секунды плохо понимая, где нахожусь и какое сейчас время суток. Голова гудела от недосыпа, в горле пересохло, а шея затекла и теперь неприятно ныла.

Я лениво протер вспухшие глаза и, высвободившись из кокона простыней, опустил босые ноги на настил. Прикосновение холодного металла к ступням немного освежило. Уперев дрожащие локти в колени, я положил тяжелую, но при этом казавшуюся совершенно пустой голову на сцепленные ладони и медленно осмотрел свою мрачноватую каморку.

Скромных размеров куб со скошенным потолком, гордо именовавшийся каютой, тонул в мягком золотистом свете маленьких трубчатых светильников, нарочно рассредоточенных по стенам так, чтобы создавался не раздражающий глаза приятный полумрак. Мекет своими руками соорудил для меня этот угол и, помимо выдвижной койки, замаскировал в стенной нише небольшой шкафчик и письменный стол с встроенным инфотерминалом. Именно здесь я проводил большие часы своей жизни, в одиночестве разглядывая старинные галактические атласы и книжки по истории миров.

Спать я укладывался точно в бреду, о чем скромно намекала сорванная в яростном порыве и перепачканная зеленой кровью одежда, ураганом разбросанная по всей каюте.

Вдоволь насидевшись, я, как был нагишом, прихрамывая, поплелся в вибродуш. К тому моменту Мекет возвратился в рубку уровнем выше и, судя по негромкому гудению внутренних корабельных систем, вовсю готовился к предстоящему старту.

Я заставил себя поспешить, вспомнив о скором появлении вчерашней гостьи. Приближался момент объяснения с братом о деталях нашего путешествия, и чутье подсказывало, что простым этот разговор не будет.

Зеркальная кабинка вибродуша отразила тощее патлатое существо с кругами под глазами и бледностью, какой позавидовали бы мертвые. На груди, прямо у сердца, куда пришелся удар электрошокера, темнели две точки. Вспомнился прошлый вечер. Боль, страх, ярость. Удовлетворение, с каким я прожарил нутро тучного курсу. И то странное чувство всесокрушающего желания уничтожать… Откуда оно взялось? Из ящика?

Перехватив собственный взгляд в отражении, я поймал алый отблеск, почти растворившийся в болотной зелени радужки. Не удивился, не испугался – такое случалось и прежде. Только тряхнул головой и снова поглядел на себя.

Все было в норме.

Скорчив рожу, я активировал программу, закрыл глаза и, ни о чем не думая, отдался во власть приятных очищающих волн.

Выйдя из душа, я, все еще немного сонный, остановился перед кесс-автоматом и подставил чистую кружку под тонкую горячую и ароматную струйку.

Кто ж знал, что именно в этот момент кое-кто вздумает заявиться?

Я так и не понял, что это было – предчувствие или сигнал. Я обернулся и тут же едва не выпустил из рук почти наполненную кружку.

Чудом избежав ожогов пониже пояса, я уставился на незваного гостя.

Вернее, гостью.

Диана Винтерс стояла в узком проходе, скрестив перед собой руки и лениво подпирая плечом переборку. Окинув меня с головы до пят любопытным взглядом, она насмешливо скривила губы и нарочито безразличным тоном проговорила:

– Твой брат прислал меня сказать, чтобы ты поторопился.

Я не пошевелился. Вернее пошевелился, но лишь затем, чтобы прикрыть промежность рукой. Я хотел заставить Диану перестать так бесцеремонно пялиться, но все слова, как назло, повылетали из головы. В итоге получилось что-то нечленораздельное и похожее на жалкое блеяние.

– Не поняла? – переспросила она.

Набрав в грудь побольше воздуха, я громко повторил:

– Сейчас поднимусь.

Отставив кружку с так и не пригубленным кессом, я бочком протиснулся мимо Дианы, явно и от всей души наслаждавшейся моим унижением, и успешно забаррикадировался в каюте. Спрятав пылающее лицо в ладонях, я уперся спиной и переборку и истерически расхохотался.

Глупо и самонадеянно было бы утверждать, будто дамы баловали меня своим вниманием, и все же припомнить момент, когда бы вел себя так по-идиотски, я не мог. Мне никогда и в голову не приходило стесняться собственной наготы, а тут…

А тут будто что-то замкнуло!

Только когда сердцебиение чуть успокоилось, я отклеился от двери и принялся собирать разбросанные с вечера вещи. Надеть их еще раз, даже после молекулярной чистки, мне не позволило бы слишком живое воображение, и я, не задумываясь, отправил все в утиль.

Кроме, конечно же, инфопада, минипроектора и кредитного чипа, благополучно перекочевавших на стол. Чудо ли, но после нападения курсу, ни одно из устройств не пострадало.

Я приблизился к шкафу и, пока соображал, какие из вещей подойдут для слывшей не самыми гостеприимными погодными условиями Яртеллы, как вдруг по внутренней связи разнеслось гневное:

– РИШИ! А НУ БЕГОМ СЮДА!

Рубка «Ртути» представляла собой небольшое округлое помещение с контрольной панелью, голографическим столом и рядком пассажирских кресел, укрепленных у задней переборки. В кресле пилота, развернувшись лицом к входу, восседал Мекет. Лицо мрачнее тучи, руки скрещены на груди. В общем, воплощение праведного гнева.

Выйдя из лифта и спрятав руки в карманы старенького серо-зеленого комбинезона, я невинно уставился на брата. Диану, устроившуюся на одном из сидений для пассажиров, мне было удобней пока не замечать.

– Слушаю тебя, босс.

– Полагаю, мне следует оставить вас наедине, – тактично (кто бы мог подумать!) проговорила госпожа Винтерс.

Мы с братом ничего не ответили, только проводили молчаливым взглядом затянутую в фиолетово-черный летный костюм фигурку до лифтовой кабинки.

Как только створка бесшумно закрылась, Мекет гаркнул:

– Что это еще за новости, мать твою?!

Вопреки его явным ожиданиям я не стал шарахаться и лепетать оправдания. Лишь рассеянно оглядел пальцы своих обутых в сланцы ног и отстраненно напомнил:

– У нас с тобой общая мать.

От этого замечания лицо Мекета светлее не стало.

– Не умничай тут! Отвечай на вопрос!

Я вынул руки из карманов и, сцепив их за спиной, перекатился с пяток на носки:

– Ты же сам сказал, тебе все равно куда лететь. Так какая разница, Яртелла это будет или нет?

– Не делай из меня истеричку, – прорычал Мекет, ударив кулаком по подлокотнику, – и не притворяйся, будто удивлен! Почему ты раньше не предупредил?

Я с трудом сдержал улыбку. Достаточно было представить, какую рожу братец скривил, когда узнал, что предстоит лететь в заброшенное логово лейров, и меня начинало распирать от желания гоготать во весь голос. И ведь, что самое смешное, отказаться Мекет не мог – он взял аванс и кое-что, вероятно, успел проиграть. Заочно, разумеется.

Наконец, я нехотя ответил:

– Времени не было.

Но эти слова только сильнее разозлили брата. А мне-то казалось, сильнее уже попросту некуда.

Мекета сорвало с кресла и резко приблизило вплотную ко мне.

– Ах, вот как? Времени у тебя, значит, не было?

В лицо пахнуло перегаром. Я поморщился, но огрызнулся:

– Представь себе! Я был занят, спасая собственные конечности от своры злобных ящеров, которым, смею напомнить, ты меня и швырнул!

– Не вздумай переводить тему! – предупредил брат и отодвинулся первым. – Мы не о фебовцах сейчас говорим!

Я только зло усмехнулся:

– А чего так? Совесть мучает? Подумаешь, руку хотели оттяпать – большое дело! Сейчас же все, что угодно можно заменить протезом, правда?

Шпилька угодила в цель. Гнев Мекета начал заметно спадать. Проведя ладонью по лицу, он опустился в кресло и сказал:

– Не говори ерунды. Я бы не позволил им причинить тебе серьезного вреда. Все было под контролем.

– Серьезного вреда? Охотно верю.

– А стоило бы! Я бы не рискнул твоей жизнью, если бы не был уверен в том, что тебе ничего не грозит. Я же все-таки твой брат!

Я собирался бросить в ответ что-нибудь желчное, но с удивлением обнаружил, что мне понравились его слова. Вернее, последняя их часть.

– Я только одного не понимаю, – уселся я в кресло напротив и закинул ногу на ногу, – зачем это все вообще было нужно?

На некоторое время Мекет погрузился в раздумья, и я уж было решил, что не дождусь ответа, но он внезапно заговорил:

– Мне казалось, чем меньше ты будешь знать о моих делах с кланом Феб, тем лучше. Это должно было уберечь тебя от лишних… проблем. Но раз уж и так втянул в это дело, то и отмалчиваться незачем.

Я сразу оживился и навострил уши.

– Буквально за несколько часов до того, как мы с тобой отправились на Бештат, со мной связался Желтый Малыш и рассказал кое-что любопытное о ближайших планах фебовцев. Оказалось, внутри Клана назревали нешуточные перемены, а Малыш, за умеренную плату, предложил поучаствовать в их осуществлении…

Желтый Малыш… Еще один загадочный тип, периодически снабжавший Мекета информацией. Мне следовало догадаться, что без этого чудилы здесь не обошлось.

– А я-то все голову ломал, с чего вдруг тебя так озаботила судьба старой огианки. Вот знал же, что за те копейки, что она предложила, ты бы даже задницу от стула не оторвал!

– Ценю твою догадливость, – мрачно осклабился брат, – но ты не мог бы больше не перебивать?

Я послушно заткнулся. Разнообразия ради.

– Отлично, – кивнул он. – Так вот, неделей ранее на Желтого Малыша вышел Наро’Тик Треззла и предложил организовать небольшой переворот. Клан на тот момент уже дышал на ладан. Его пора было реанимировать. Любые способы годились, тем более, что Шубит, ты сам видел, дошел до полного маразма… И прежде, чем ты снова встрянешь с вопросами, скажу: сработайся мы с Треззлой, это открыло бы нам доступ к полезным ресурсам, которыми клан Феб, по слухам, давненько владеет.

– Потрясающе, – без особого, впрочем, энтузиазма отозвался я. – Так это твой Малыш спланировал тот балаган, который закончился печальной историей с вилкой?

Мекет немного сконфуженно потупился.

– На самом-то деле, я не ожидал, что все так осложнится. По плану ты должен был убраться вместе с бабкой до того, как курсу нагрянут.

– Только вот весь твой план пошел прахом: бабка умерла, тебя ранили, а мне пришлось отбиваться вилкой от одного озверевшего ящера. Блестяще сработано!

– Мозголом, не начинай, – предупредил Мекет. – Я знаю, я накосячил. Но ты подумай, главной-то цели мы добились! Шубита устранили. Все в выигрыше.

– Н-да? А чего тогда Треззла устроил нам ловушку?

– Я недооценил его, – признал братец. – Думаю, он зассал, что правда о перевороте выплывет наружу там, где дерьмо чуют за световой год.

– Так это типа для того, чтобы свое положение упрочить?

– Похоже на то. Меня Малыш предупредил. Сказал, что фебовцы рыщут. Вот я и сделал, чтобы Треззла поплясал под нашу дудку.

Что в итоге вылилось в историю у ангара, мысленно закончил я за брата, но вслух сказал:

– Я тебе поражаюсь. Дважды подставил меня под нож, но ни словом даже не обмолвился. И ты еще ждешь, что я буду тебе доверять?

Мекет снова поморщился.

– Не драматизируй. Все не так страшно. К тому же, скажи я все сразу, ты бы ни за что не подписался участвовать. А так, можно сказать, проявил себя с наилучшей стороны. Высокие моральные качества там и все такое…

Я своим ушам не верил.

– Ну и придурок же ты.

Мекет с ухмылкой возразил:

– Не-а. Я просто забочусь о нашем с тобой будущем.

– А в этом будущем у меня две руки? Из плоти? Треззла-то сбежал. Помнишь еще?

Брат отмахнулся:

– О нем можешь не беспокоиться. Зуб даю, в штаны он наложил добро. Сейчас зароется в нору и какое-то время не рискнет оттуда высунуться. Понимает черт, что я нарочно сохранил ему жизнь, и теперь голову сломает, пытаясь разгадать, почему я так поступил.

Если в этом и был какой-то смысл, я его не увидел.

– И что с того? Что это даст?

Мекет вздохнул, будто говорил с дебилом.

– А то, что теперь Малыш сможет взять Треззлу в оборот. Это позволит нам с тобой расширить поле деятельности. Как я и хотел. Ну? Смекаешь?

Я ненадолго задумался, пытаясь здраво оценить хитроумный план братца. В общем и целом выходила какая-то ерунда с кучей дыр, откуда так и лезли будущие неприятности. Я сказал:

– А у этого твоего Треззлы своих покровителей нет? С чего ты взял, будто он послушно задерет лапки кверху перед Малышом? Ты унизил клан Феб. Дважды. Судя по тому, что я видел, в долгу он не останется.

Мекет потянулся за кружкой с кессом, стоявшей на приборной панели, и сделал шумный глоток.

– Я ведь на это и рассчитываю, – проговорил он тоном злодея из детских историй о супергероях.

Супергероев я не любил, а к их заклятым врагам относился и того хуже, и потому несколько секунд пытался определить, спятил мой брат или хорошо притворяется?

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал я в итоге.

Мекет подмигнул:

– Как всегда, Мозголом. Как всегда.

Немного помолчали.

– Куда дел тела? – спросил я.

Брат пожал плечами:

– Оттащил в утилизатор. Брэнд обещал все устроить.

Я понимающе кивнул. Брэндом звали хозяина местной станции утилизации отходов. С Мекетом он был на короткой ноге и уже не раз помогал ему избавляться от нежелательных последствий, время от времени возникавших в ходе расследований. Увы, но такова неприятная специфика занятий частным сыском на Семерке.

– Так что насчет Яртеллы? – желая поскорее покончить с неприятной частью, напомнил я.

Едва услышав название ненавистной планеты, Мекет мгновенно помрачнел. Пальцы вцепились в кружку, грозя раздавить тонкий металл. На вынесение вердикта понадобилось несколько минут.

– Ладно, мы летим, – сказал брат наконец. – Наша новая подруга слишком хорошо платит. Глупо отказываться от халтурки из-за суеверий.

Я не успел обрадоваться, а он уже продолжил тоном инквизитора:

– Но предупреждаю: робота находим и назад. Никаких блужданий по развалинам, никаких раскопок и прочей мути, от которой ты так тащишься, усек? Приземлились, забрали металлолом и сразу ходу. И без возражений. Учти, глаз с тебя не спущу!

– Интересно, – протянул я, разглядывая его стиснутые челюсти и едва ли не мерцающие от ярости глаза.

– Чего тебе интересно?

– Две сотни лет прошло с тех пор, как лейров не стало, а ты их так ненавидишь, словно они тебе лично нагадили.

Мекет не то чтобы вздрогнул, но как-то по-особенному дернулся и машинально почесал шрам на ладони. Само собой, это навело на мысли о присутствии причинно-следственной связи.

– Это не ненависть, – мрачно ответил он. – Это – здравый смысл. Не люблю, когда кто-то берет на себя больше, чем в силах унести. Лейры слишком много хапнули и подавились. Возомнили себя полубогами и поплатились, отправившись в небытие. Туда им и дорога. Беспринципные и вероломные ублюдки. Знаю, тебя от этой темы здорово штырит, но хочу предупредить: еще раз увижу хоть одну из тех инфернальных книжонок, что ты прячешь в своей каюте, тут же вышвырну в открытый космос. Усек?

Я тут же вспыхнул:

– Не смей совать нос в мои вещи!

– Не смей говорить мне что делать! Это мой корабль и правила на нем мои! И пока не разживешься собственным корытом, будешь делать то, что я говорю! – И повторил: – Усек?

Лава раздражения окатила меня раскаленной волной, и я с трудом сдержал язык за зубами. Много чего хотелось сказать, много о чем напомнить, много чего предъявить, но я понимал, что это не сработает. Мне еще не доводилось встречать человека упрямее Мекета. А еще я знал, что насколько легко он выходил из себя, настолько же быстро успокаивался. Поэтому просто промолчал, делая вид, будто уступаю. В конце концов, еще не бывало случая, чтобы последнее слово оставалось не за мной.

– Позови девчонку, – сказал Мекет уже мягче, будто сам понял, что почти перегнул палку. – Пора лететь.

Стоило повернуться к лифту, его створки сами собой разбежались в стороны, пропуская Диану обратно в рубку.

– Ты вовремя, – заметил я, заставив себя прогнать мысль, будто она каким-то образом могла подслушать наш с братом разговор.

Диана отмахнулась:

– Просто показалось, что вам пора закругляться. – Она опустилась в кресло рядом. Меня в тот же миг окутало облако нежного цветочного аромата.

– Пристегнитесь, – посоветовал Мекет, разворачиваясь с панели управления. Его пальцы проворно забегали по сенсорной консоли. Громче загудели антигравы. Палубу пробрала дрожь, которую тут же погасили компенсаторы. – Взлетаем.

Едва брат это сказал, «Ртуть» с легким толчком оторвалась от земли. Горизонт за лобовым иллюминатором изменился. Край причальной воронки убежал вниз, а весь обзор заволокло бледно-голубое небо Семерки. Длинный нос беспрепятственно вспорол легкие перистые облака, окружившие Глосс с утра пораньше. Что ни говори, Мекет был первоклассным пилотом и уводил звездолет в открытый космос плавно. Высоту набирали быстро и уже через какие-то секунды атмосфера начала истончаться, темнея на глазах.

– Расслабься, малыш, – проговорил Мекет. – Мы почти на свободе.

– Я и не напрягалась, – процедила Диана.

– А я и не тебе, красавица, – хмыкнул он и бросил через плечо: – Полегче с подлокотниками, Мозголом. Оторвешь, новые будешь ставить.

Я надеялся, что он обернется и увидит мой оттопыренный средний палец.

Старая история корнями уходила в тот день, когда брат впервые позволил, чтобы я сел за штурвал. Мне тогда едва исполнилось шесть. Подробно разъяснив, что и как нажимать, он забыл предупредить лишь о том, что активировал автопилот. Мекет пристегнул меня к креслу, запустил двигатели и вышел из рубки. Когда корабль неожиданно пришел в движение, я перепугался так, что позабыл про все уроки. Вцепился в подлокотники и с ужасом глядел, как за иллюминатором одна за другой проплывают луны Авиньона. Когда брат вернулся в рубку, то застал меня в слезах и с двумя подлокотниками в руках. С тех пор он не устает напоминать мне о том случае.

– Про дефлекторы не забудь, – сказал я, отгоняя ужас пережитого потрясения.

– Сам знаю, – буркнул он, выводя нас в открытый космос. – Кстати, о памяти. Не забыл, что это твоя лейрова идея лететь в этот адский холодильник? Нет? А чего тогда расселся? Пока маршрут не рассчитаешь, будем болтаться тут, как… – он осекся, вспомнив, что мы не одни, – как сам-знаешь-что в ночной вазе!

– Зря стараетесь, Динальт! – с усмешкой проговорила Диана.

Я оторвался от сиденья и приблизился к торчащему посреди рубки проекционному столу. Нажатием нескольких кнопок активировал программу соединения с навигационным компьютером и связал это с данными маячка Дианы. Дальше все шло автоматически. Используя встроенные алгоритмы, ИскИн «Ртути» сам проложил оптимальный курс до системы Ярт, оказавшейся почти в пятидесяти тысячах световых лет от Авиньона. Компьютер предупредил, что территория вокруг звезды считается зоной повышенной опасности и что любые путешествия туда грозят серьезными проблемами. Оповещение всплыло маленькой сигнальной запиской, и я постарался загородить его от цепкого взгляда старшего брата. По счастью тот как раз колдовал над консолью.

– Долго еще ты возиться там будешь?

– Да уже закончил.

Все и впрямь было готово: координаты введены, курс проложен и даже дана оптимальная точка для открытия гиперпространственного портала, сокращавшего путешествие с бесконечности до считанных часов. Иными словами, дело оставалось за капитаном, который отчего-то все никак не решался стартовать.

– Ну и чего мы ждем? – нетерпеливо осведомилась госпожа Винтерс, постукивая отполированными ноготками по подлокотнику кресла.

– Ответы на некоторые вопросы, – неожиданно объявил Мекет, отворачиваясь от звездного пейзажа, рассыпавшегося за иллюминатором. Его взгляд упал на девушку, и в этот момент лицо брата приобрело оскал хищника, загнавшего в угол добычу. – Не хочешь ими поделиться, лапочка?

Брат просто обожал устраивать подобные сюрпризы, так что я практически не удивился. Только за Диану порадовался. Потому что на ее ясном личике не дрогнул ни единый мускул.

– Что именно вас интересует, господин Динальт?

– Да в сущности ничего сверхъестественного, только кто ты такая и откуда взялась?

Легкая, почти незаметная улыбка коснулась девичьих губ.

– Ваш брат уже задавал мне эти вопросы, и если я не ответила ему, с чего вы взяли, будто отвечу вам? Моя частная жизнь никого не касается. – И с некоторой ноткой брезгливости прибавила: – В особенности тех, кто работает по найму.

– И тем не менее, – не уступал Мекет. – На своем веку я повидал достаточно народу и с одного взгляда могу определить, кто чего стоит…

– Рада за вас.

– …И я точно знаю, что ты не из тех, кто привык болтаться среди людей, вроде нас. Какого лейра тебя притащило на Семерку?

– Если вы забыли, зачем я вас наняла, освежите память у брата. Объясняться дважды я не привыкла.

Мекет упрямо тряхнул головой.

– Стоило ли забираться так далеко от родного гнездышка, чтобы нанять двух сыщиков ради какого-то робота? Неужто поближе никого не нашлось?

– Стоило или нет, покажет время. Что же касается Семерки… я просто не хотела привлекать к себе внимание.

– Не сказал бы, что получилось, – встрял я, вспомнив фурор с ее появлением «У Мар’хи». Но на мои слова никто не обратил внимания.

– Послушайте, – слегка утомленно проговорила Диана, – если у вас какие-то проблемы с полетом на Яртеллу, следовало сразу отказаться и не тратить попусту мое время. За те деньги, что я вам плачу, я могла бы найти сотню тех, кто без лишних вопросов отправится хоть в ад.

Последняя фраза заставила Мекета недовольно пробурчать:

– Если до тебя еще не дошло, милая, то именно в ад мы и летим.

Я закатил глаза. Диана фыркнула.

– Не ожидала, что у человека вашей профессии найдутся подобные предрассудки.

Но брат возразил:

– Я предпочитаю называть это здравым смыслом.

Диана тут же парировала:

– А я – кретинизмом. Но каждому свое. Все, что мне от вас нужно, господин Динальт, так это чтобы вы посадили корабль на планете, нашли моего робота и помогли мне доставить его домой. Ничего больше.

– Что ты надеешься узнать от этого робота?

– Узнать?

– Зачем же еще он мог тебе понадобиться? Коллекционируешь антиквариат?

На какое-то мгновение Диана будто задумалась, достойны ли мы с братом получить ответ на этот вопрос. Затем сказала:

– Возможно, в памяти этого робота есть информация, которая может оказаться крайне важной для… для меня.

Ее слова на Мекета особого впечатления не произвели.

– Дева в беде! Как трогательно. Только не забывай, что с тех пор, как этот твой робот пропал, прошел без малого двадцатник. За это время всякое могло приключиться с механическим лакеем, тем более в той сраной дыре.

– Но планета давно заброшена, – возразила Диана. Слова Мекета ее явно смутили. – К тому же сигнал…

– Сигнал еще ни о чем не говорит, – вставил я, возвращаясь в кресло. – Как и то, что он заработал совсем недавно. В конце концов, послать его мог кто угодно, и совсем необязательно, чтобы это был друг.

Брат согласно кивнул. Но Диана уперлась.

– Сомневаюсь, – проговорила она, но не так уверенно, как, похоже, хотела.

Мекет одарил ее очередной гадкой улыбкой:

– Там видно будет.

Он врубил форсаж, и в следующее мгновение звездолет втянуло в возникший посреди бескрайнего звездного полотна мерцающий разрыв. В мгновение ока мы очутились за границей нормального космоса в океане гиперпространства. Это было неописуемое по красоте и в то же время пугающее зрелище, восхищавшее великолепием и доводящее до ужаса масштабом течений и бурь. Будто погрузились в царство хаоса, непостоянное и изменяющее все, до чего только дотронется.

С тех пор как первые космоплаватели открыли доступ к гиперу и разработали первые двигатели, способные переносить корабли в это параллельное измерение, межзвездные перелеты превратились в такую же неотъемлемую и давно привычную часть жизни, как поход в душ по утрам. Теперь уже вряд ли кто-то вспоминает, что тысячелетия назад никто из наших предков не смел и мечтать о подобном. Некогда одинокие, запертые каждый на своей родной планете, все мы: люди, анаки, мекты, зулланы и другие, рассеялись по Галактике, создавая новые империи и строя планы о покорении неизведанных территорий. Мы были уверены, что все на свете открыли и препарировали, что во Вселенной не осталось тайн и загадок. Мы ненавидели лейров и их мистические Тени, боялись за непостижимую власть над силами природы, за стремление постичь тайны мироздания, за дерзость называть себя богоподобными. Мы сумели истребить их, вытравили, точно паразитов, но забыли, что своим положением, своим экономическим взлетом и технологическим прогрессом обязаны именно им.

По всей Галактике отношение Мекета к лейрам разделяло подавляющее большинство, и это притом, что никто уже две сотни лет ни одного лейра и в глаза не видел. Каждый строил свое мнение на обрывках сведений, дошедших с тех времен, когда на лейров была открыта охота. И, по правде говоря, я не уверен, что этим сведениям стоило хоть на сотую долю процента доверять. Некоторые обыватели привыкли чернить то, чего не понимают, и излишне демонизировать то, что пугает их. Дремучий страх и неприязнь передавались из поколения в поколение и заразили многих. Но меня всю жизнь тянуло ко всему таинственному и необъяснимому, в особенности к запретным для обсуждения темам. И пускай Мекет хоть волосы на себе рвет, я решил, что не поддамся на давление и не уступлю ему.

Во всяком случае, не раньше, чем смогу выяснить, кем на самом деле эти самые лейры были.

И откуда пришла их необъяснимая мощь.

Глава 4

На пути к своим фобиям

Стоило «Ртути» оставить позади рябь гиперпространственной воронки, Яртелла выскочила посреди обзорного экрана, точно пресловутый чертик из табакерки. Зловещая и ослепляющая своим призрачно-белесым сиянием, планета напоминала огромный снежный ком: мерцающее, слегка размытое пятно, со всех сторон окруженное космической тьмой.

– Ну и жуть, – буркнул Мекет, отключая автопилот и укладывая корабль на курс.

Сердце забилось быстрее. Припав лицом к боковому иллюминатору, я внимательно следил за приближением притягательного и вместе с тем пугающего мира. Я много читал о Яртелле, изучал ее космографические характеристики и даже знал кое-что об истории. И все же разглядывать подробные карты, устаревшие проспекты, потрепанные монографии и воочию наблюдать предмет своего обожания – далеко не одно и то же. Ты стоишь, не в силах оторвать взгляд от поглощавших тебя видов, на лбу выступает испарина, руки дрожат, а ноги подкашиваются, потому что понимаешь: еще чуть-чуть, и прикоснешься к легенде!

Мекет спускал «Ртуть» по спирали, не спеша, тщательно сканируя пространство около планеты, выискивая притаившуюся угрозу. Пока он развлекался по-своему, я любовался красотами переливающихся ледяных пик, пронзавших темные снежные тучи и проносящихся мимо.

– Ты бы присел обратно, – посоветовал брат, не оборачиваясь. – Не то тряхнет, так и размажешься по стенке.

Я подумывал послать его, но здраво оценил перспективу. Если судно и впрямь немного дернется, в лучшем случае отделаюсь парой переломанных костей, в худшем же… о грустном думать не хотелось. Так что вернулся в кресло, мимоходом глянув в сторону госпожи Винтерс.

Диана старалась казаться невозмутимой, словно ничто на этом свете неспособно было ее поколебать: руки разложены по подлокотникам, нога закинута на ногу, подбородок надменно вздернут, а на губах играет легкая полуулыбка. Вот только в спокойствии этом угадывалась некоторая фальшь. Будто, госпожа сама с собой боролась, не желая признавать, сколь многого ждет от этой вылазки.

– Откуда такой интерес? – вдруг и без всяких предисловий спросила она меня, стоило только усесться.

– Ты о чем?

Диана пояснила:

– О лейрах. Откуда у тебя к ним такой интерес? Твоего брата понять несложно, – она метнула короткий взгляд на затылок Мекета, – лейров ненавидят почти все. Но мне не случалось встречать человека, которого бы они интересовали в подобном, почти академическом ключе.

Такое проявление любопытства не могло не удивить. Снова покосившись на девицу рядом, я проговорил:

– На самом деле в моем интересе мало чего академического. Вряд ли больше, чем у мародеров, вскрывавших гробницы. Я изучаю лейров не ради их самих или их прошлого. Мне любопытно понять происхождение источника, из которого они черпали свою силу.

– Тени? – Было видно, как она насторожилась.

Я нарочно выдавил улыбку и кивнул:

– Ага. Они.

Диана помолчала, как будто пыталась уложить в голове смысл моих слов, потом сказала:

– Я слышала о них, но не уверена, что понимаю концепцию.

Я качнул головой:

– Мне кажется, мало кто понимает. И сами лейры не исключение. Я кое-что почитал о них, но ни в одной из книг не нашел прямого объяснения, что же это за Тени такие. Как будто они просто есть, и этого им было достаточно.

– Я видела твою коллекцию, когда искала тебя. Что-то подсказывает, не все из тех книг безопасно держать у себя. Некоторые запрещены Риоммом. Где ты их раздобыл?

– Не только богатеи любят коллекционировать редкости, – пожал плечами я. – Наша работа предполагает общение со всякими чудиками. Странными, опасными, богатыми. Иногда везет наткнуться на по-настоящему редкие вещи. Некоторые даже не подозревают, какими сокровищами владеют.

– И что же? Ты вынуждаешь их расстаться со своими ценностями?

– Что? Нет! Я детектив, а не мошенник. Просто даю клиентам выбор расплатиться за работу не деньгами.

– А тем, на что лег твой глаз, – поняла Диана.

Я согласно хмыкнул.

– Самое сложное в таких случаях, убедить Мекета, что оно того стоит. Но мне, чаще всего, это удается.

– Довольно-таки грязная игра. – Госпожа Винтерс недовольно поджала губы. – Немногим отличается от мошенничества.

Меня это позабавило.

– А с какого, интересно, ракурса мы с братом похожи на благородных рыцарей? Семерка – это тебе не Риомм. Мы живем на окраинах, где каждый в первую очередь заботится о собственной шкуре. Кроме того, свою часть сделки мы выполняем всегда, так что все честно.

– Знаешь, Риши, – вдруг проговорила Диана каким-то особенным, многозначительным тоном. – Риомм далеко не единственный светоч цивилизации во всей Галактике, как бы кому того ни хотелось. К тому же не место делает людей подонками, а их собственный выбор.

Тут я серьезно кивнул:

– Знаю. Потому и стараюсь не быть похожим на большинство.

В это мгновение взгляд Дианы, обращенный ко мне, сделался каким-то необыкновенно притягательным, а голос – глубоким, так что даже дыхание перехватило. Это что-то предвещало, но я никак не мог понять, что именно, пока она не задала вопрос:

– Так вот, стало быть, о чем ты мечтаешь? Изучать темные искусства лейров и подчинить себе эти самые Тени? Хочешь управлять силами, которые нормалам неподвластны?

Могу поклясться, что вовсе не собирался отвечать на этот довольно провокационный вопрос, но что-то как будто подтолкнуло меня говорить:

– Лейры слишком многое знали и слишком многое могли, чтобы позволить всему этому так просто исчезнуть. Мы победили их в войне, но никто так толком и не понял, почему. Они просто исчезли, не оставив после себя ничего, кроме сказок. Сказки это, конечно, здорово, но мне нужны ответы.

– Ты понимаешь, что в некоторых звездных системах тебя бы без суда казнили за подобные слова? – Диана улыбалась, но в улыбке этой не было ничего теплого или дружеского.

Впрочем, меня это несильно беспокоило.

– К счастью, я знаю, где и когда их произносить.

Улыбка госпожи Винтерс померкла, а необычное давление внутри черепа, которое я ощущал до этого, исчезло.

– Уверен?

Пришел мой черед улыбаться:

– Пытаешься угрожать?

– Вовсе нет, – с серьезным видом качнула она головой. – Просто пытаюсь понять, с кем имею дело.

– И как? Поняла?

– Не так хорошо, как хотелось бы. Твой брат в этом смысле значительно проще.

– О, да, – негромко рассмеялся я. – Простота, можно сказать, его конек. Хотя и он умеет напустить в глаза пыли, если нужно.

– Не сомневаюсь. Кстати, а он знает об этих твоих… наклонностях?

Я невольно понизил голос почти до шепота, хоть и был уверен, что из всего нашего разговора до Мекета не долетело ни единого словечка:

– Конечно, нет! Мекет думает, будто я собираю редкости, чтобы продать. И если узнает правду, голову мне оторвет.

– Стало быть, при нем на тему лейров лучше не заговаривать?

– Совершенно верно.

Неожиданно Диана подмигнула.

– Что ж, буду иметь в виду.

Мы давно уже летели в атмосфере, но пелена за иллюминатором оказалась настолько плотной, что ничего нельзя было разобрать. Снаружи разразилась снежная буря, дрожью и эхом отдававшаяся внутри «Ртути». Мекет вел корабль сквозь тучи и шквалистый ветер, ориентируясь только по показаниям приборов.

– Эй, Мозголом! Хватит шептаться, пора поработать. Сверяй курс с маячком, чтобы я знал, где именно следует посадить мою птичку.

Пришлось повозиться у проекторного стола – дело нескольких секунд, с которым брат и сам запросто справился бы. Но разве он мог делать всю работу в одиночку? Обязательно нужно было и меня погонять. К тому же, я и без уточнений мог с уверенностью сказать, куда надо лететь. Чутье на подобные вещи еще ни разу не обмануло.

– Готово. Я перекинул данные тебе на консоль.

Последовала короткая пауза, в течение которой Мекет сверял показания сканеров с моими расчетами. А потом выругался:

– Чтоб меня лейры взяли! Так и знал, что этим все закончится!

– В чем дело? – сразу насторожилась Диана. – След потерялся?

– Как раз наоборот, милая, – мрачно хмыкнул Мекет. – Ну что, братец, ты доволен?

Я изо всех сил сдерживался, чтобы не ляпнуть «Да!».

Мы летели над бледно-фиолетовыми кристаллическими пиками, усеявшими поверхность планеты, точно иглы булавочную подушку, к небольшому плато, посреди которого одиноким призраком возвышалась древняя башня ордена Адис Лейр. Цитадель их великих деяний. Оказаться на Яртелле уже было несравнимой удачей, но попасть в само логово древних кудесников, пусть давно заброшенного и разоренного, о таком я не смел и мечтать!

Мало-помалу белесая мгла, затянувшая лобовой иллюминатор, рассеялась. Ураган сменился относительно слабыми порывами ветра, а снегопад утих. Одни только тучи никак не желали скрыться и дать свету бледного Ярта спокойно разлиться по долине. Тем не менее, заброшенная обитель предстала нашим взорам именно в том виде, в каком ее принято рисовать в воображении: мрачной и наполненной мистическими тайнами прошлого.

Сама Цитадель напоминала огромное разомкнутое кольцо, поставленное вертикально на обод. Кольцо это не было сплошным и состояло из множества продолговатых сегментов, наложенных как бы один на другой. Нижняя часть кольца крепилась к мощному основанию, уходящему глубоко под ледяной покров планеты. Непрекращающиеся ветра и орбитальная бомбежка основательно потрепали остов башни, но это не мешало ей по-прежнему внушать душевный трепет.

– И чего какому-то убогому лакею здесь понадобилось? – недовольно пробубнил братец, облетев строение по кругу в поисках подходящего места для посадки. Похоже, мысль о том, что все это может оказаться дичайшей подставой, его упорно не желала покидать. Что само по себе было вполне понятным. Из ниоткуда появляется красотка и, ни словом о себе не обмолвившись, уговаривает отправиться на край Галактики ради какого-то семейного робота. Любой бы при этом насторожился. Чего уж говорить о Мекете, чья паранойя временами зашкаливала до поистине шизофренических пределов.

Сам я, вопреки очевидным доводам, в Диане лжи не чувствовал. Абсолютно. А уж у меня на такие вещи нюх. Как будто внутри, в том самом черном ящике подсознания срабатывал некий маячок. Госпожа Винтерс скрывала свою подлинную личность, это было очевидно. Но корысти в ее поступке я не ощущал. Только стремление обезопасить свою частную жизнь. Потому что на Семерке по-другому, увы, нельзя.

В обычной ситуации такого объяснения и мне показалось бы мало, но на горизонте маячила Цитадель, так что все мысли примагнитились к ней!

Из книг мне удалось узнать, что Цитадель была возведена сразу после Первой войны лейров чуть меньше двух тысяч лет назад, когда последний из лейрских Орденов, отказался участвовать в битве за Шуот. В то время как Риоммская Империя праздновала победу над лейрами, Адис Лейр затаились в изоляции. В течение столетий они вели жизнь затворников, изредка покидая пределы собственных владений для пополнения числа адептов свежей кровью и оказания кое-каких частных услуг. Самоизоляция привела к тому, что Орден превратился в банду весьма искусных наемных убийц, готовых на все, ради наживы. Что в свою очередь послужило причиной выхолащивания знаний о природе Теней и того, что синонимом их имени вместо «могущества» стала «корысть».

Но не все из Адис Лейр заслуживали ярлыка «аморальный подонок», как не все из них были способны, не моргнув глазом, задушить младенца в колыбельке. Среди первых лиц Ордена все еще хватало ученых и путешественников, заинтересованных не в накапливании персональной власти, но в постижении глубочайших тайн Вселенной. Даже несмотря на усилия Риомма, стремившегося уничтожить любые упоминания о лейрах из галактических летописей, до наших дней дошли имена таких выдающихся мастеров, как Батул Аверре и Сол Эпине. Их работы по астрофизике, ксенобиологии и биохимии существенно упростили жизнь обывателям, вроде меня, Дианы и даже Мекета, чтобы он там ни говорил. Конечно, мало кто теперь об этом знал. Но без их трудов мы бы все еще тратили недели или месяцы на преодоление космических расстояний, до сих пор тряслись бы над генераторами искусственной гравитации, в любой момент готовых дать сбой. Да и вряд ли победили бы вирусы, способные за считанные дни стереть с лица Галактики население средней планеты.

Ходили слухи, будто некоторые правительства, не связанные какими бы то ни было соглашениями с Риоммом, вели тайные раскопки на планетах, считавшихся базами тех Орденов, что существовали до Первой войны, но сколько ни бился, ни одного доказательства этому я отыскать не сумел. Единственным известным оплотом лейров оставалась местная Цитадель, интерес к которой давно угас. Несмотря на то, что система Ярт все еще считалась карантинной зоной, никто ее не стерег уже лет эдак пятьдесят. Наверняка, все самое ценное, что можно было забрать, давно нашли мародеры, погрузили на свои корабли и вывезли. От былого величия лейров здесь остался только голый остов, мелкий и не очень мусор, да странный семейный лакей, непонятным образом оказавшийся в этом глухом и негостеприимном захолустье.

– Надеюсь, надолго мы здесь не задержимся, – проговорила Диана, явно не вдохновившаяся великолепием местных видов.

– Надейся, милая, надейся.

Я закатил глаза: Мекет в своем репертуаре. Впрочем, ждать чего-то другого от него было бы странно. Как только окажемся снаружи, он наверняка станет подгонять всех и ворчать.

Впереди показался выбеленный и выглаженный ветром плоский участок ледника, по размерам вполне подходящий, чтобы вместить кораблик размеров «Ртути», и, что самое главное, почти у самого подножия башни.

Мекет, видимо, мои мысли разделял, а потому осторожно опустил «Ртуть» на эту импровизированную площадку.

– Так, а теперь небольшой инструктаж, – объявил братец, едва опоры корабля коснулись заснеженной поверхности. Он развернул кресло и уставился на нас с Дианой с таким видом, будто собрался поведать нечто экстраординарное.

– Понеслась… – буркнул я.

Мекет предпочел этого не услышать и заговорил:

– Я не знаю, опасно там внизу или нет. Но старайтесь на всякий случай держать ухо востро. Идем вместе и не разделяемся. Запомните оба: ни при каких обстоятельствах не отделяйтесь друг от друга! Я иду первым, за мной ты, дорогуша, а Мозголом замыкает. Двигаемся строго по лакейскому маячку, никаких лишних зигзагов без необходимости. На всякий случай проверьте оружие; мало ли какие твари поселились среди руин. Живности тут хоть и немного, но вся она довольно прожорлива.

– Тебе-то откуда знать? – всерьез удивился я.

– Я не такой неуч, как ты думаешь, – осклабился брат. – Успел кое-что почитать, пока вы там шептались.

– А как же сюрпризы? – усмехнулась Диана, тем не менее, не пренебрегая советом и проверяя дееспособность собственного бластера. – Я думала, вы их обожаете.

Ее Мекет проигнорировал тоже.

– Я не хочу, чтоб у кого-то сложилось впечатление, будто это увеселительная прогулка.

– Ой, да хватит уже!

– Не хватит, пока я не пойму, что ты относишься к делу серьезно! – отрезал брат, чем снова меня удивил. Прежде он никогда особо не заботился о чьем-то благополучии, кроме собственного. Нет, заботился, конечно. Но по-своему. Скажем так, намеренно втягивал меня в какие-нибудь неприятности, а потом наблюдал за тем, как я из них выпутываюсь. Если становилось совсем худо, тогда уж снисходил до подмоги. Иными словами, вел себя как тот еще засранец.

– Ты будто мамаша-наседка. Тебе это не идет.

– А тебе не идет быть сопливым кретином!

– Ха! Именно сопливым кретином ты меня всю жизнь и считаешь!

– Я вовсе не…

Но тут вмешалась Диана:

– Оставьте свои семейные распри для более подходящего случая. Время ждать не любит, и я, если честно, – тоже. Чем скорей мы найдем моего робота, тем скорей оставим это место, а вы получите вторую половину гонорара. Давайте же не будем мучить друг друга!

– Слыхал, что сказала леди? – Глянул я на брата с превосходством.

– А не пошел бы ты?.. – опять начал Мекет, но сам себе наступил на горло. – Ладно, лейр с ним. Не будем спорить. Я собрал кое-какое снаряжение: фонарики там, одноразовые щиты, подъемники… в общем, все, что в этой дыре может потребоваться. По одному набору на каждого.

Очень предусмотрительно. Правда, мне было интересно, учел ли он еще одну деталь.

– А робота ты на руках собрался тащить?

Мекет скорчил рожу.

– Ты его еще не нашел, а уже думаешь о том, как тащить. – Порывшись в отсеке для инструментов, он извлек портативный зарядник и помахал им перед нами. – Оживим процессор и дело в шляпе. Если, конечно, там осталось чему оживать.

– Вы и правда неплохо подготовились, – одобрительно заметила Диана.

Мекет растянул губы в неискренней улыбке.

– Рад, что ты оценила, милая, – сказал он. – Ну, хватит болтать. Одевайтесь и на выход.

Глава 5

Красное на сером

Температура за бортом оказалась чудовищно низкой, а ветер до такой степени сильным и пронизывающим, что плевок в буквальном смысле замерзал на лету. И чтобы хоть как-то противостоять особенностям местного климата, нам пришлось облачиться в старые термостойкие костюмы, заботливо подготовленные моим любезным братцем.

Откуда он их достал, я интересоваться не стал. Волновало другое:

– Ты уверен, что они выдержат такую холодрыгу? – Я стоял в трусах посреди рубки одной ногой в облегающем, но плотном термокостюме и разглядывал подозрительное бурое пятно на одной из штанин. Красное поверх коричневого – вроде и не очень заметно, а глаз все равно цеплялся. Диана переодевалась в моей каюте. Брать предложенный Мекетом наряд она отказалась категорически, и предпочтение отдала собственному костюму, приготовленному заранее.

– Да сколько можно?! – не выдержал брат, до подбородка застегивая молнию куртки. – Заткнись и одевайся!

– Ладно, не кипятись. – С горем пополам облачившись, теперь я воевал с креплениями ремня. – Просто не кажутся они такими уж надежными. Тонюсенькие…

– Можешь топать голышом, – посоветовал Мекет, переходя на раздраженный рык. – А еще лучше – остаться на корабле. Так я хоть отдохну от твоего несмолкающего нытья!

В том, что он способен запереть меня на борту сомневаться не приходилось, так что, ради разнообразия, я решил промолчать и заняться распихиванием выданного инвентаря по карманам: бластер, люминесцентные трубки, пиропатроны, альпинистские когти, энергокуб для антиграв-ранца и прочие походные мелочи.

Появление Дианы в полной боевой готовности заставило поторопиться со сборами, хотя во многом и отвлекало. Хочешь не хочешь, а взгляд сам падал на плавные изгибы фигуры, подчеркнутой черно-белой защитной оплеткой…

– На что уставился? – вежливо поинтересовалась она.

– Ни на что. – Я поспешил отвернуться, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец. Со стороны Мекета послышалось гнусное хмыканье.

Уничтожающе зыркнув в его сторону, я схватил инфопад и, под предлогом проверки сигнала, уткнулся в экранчик. Ничего не изменилось: маячок пульсировал прежней алой точкой, по ломаной кривой убегая вглубь полуразрушенной башни. Правда, было кое-что еще, изначально принятое мной, за глюк системы.

– Я что-то нашел. – Я перезапустил диагностику в надежде вычленить аномалию и разделаться с ней.

– Пещеру чудес? – ехидно осведомился Мекет, но, перехватив мой взгляд, посерьезнел и приблизился. – Что там?

Я указал на обнаруженную странность. Брат прищурился, затем отобрал инфопад и застучал по нему своими вечно грязными пальцами.

– Потише! Не болванка же!

– Умолкни, – процедил он, с каждой секундой становясь все мрачнее. – Попробую удаленно проверить через «Ртуть».

– Что там? – присоединилась Диана.

– Похоже на корабль, – ответил Мекет, удивленный собственными словами не меньше нашего. Он отчего-то не стал переводить данные на монитор «Ртути». – Да, катер-разведчик. Наверное, потерпел крушение или…

– Или что? – хором спросили мы.

– Или его кто-то сбил, – закончил брат. При этом складывалось впечатление, будто разговаривал он с самим собой. – Что странно, ведь на орбите ни одного судна я не заметил… Может уже слиняли?

– Как думаешь, давно он здесь?

– Понятия не имею.

– Надо проверить! – сказал я.

Это мгновенно вывело Мекета из ступора:

– Еще чего выдумал! Мы сюда не для того прилетели.

Едва не взвыв от раздражения, я выхватил инфопад из рук брата и сам уставился на показания. Брат был прав – немного в стороне, за одним из ледяных выступов, наполовину заметенный снегом и похожий на мертвое животное, лежал небольшой исследовательский катер.

Это было настолько неожиданно и интересно, что я тут же вызвался:

– Сам посмотрю.

– Ничего ты смотреть не будешь! – угрожающе навис надо мной брат.

Я уставился на него с широко раскрытыми глазами.

– А если там кто-то выжил? Может, у них передатчик вышел из строя, и они не в состоянии отправить сигнал бедствия? Что, пройдем мимо, будто ничего не заметили?

Мекет не ответил. Он размышлял над тем, как правильней поступить, а в такие моменты его было лучше не трогать. И не потому, что возрастал риск отхватить по первое число. Вернее, не только потому. Но и благодаря уверенности, что мой тяжелый во всех отношениях братец не подведет и примет верное решение.

Как обычно и случалось.

– Хорошо, идем, – сказал Мекет, погрузив корабль в спящий режим и схватив со стола шлем. – Но только посмотрим. Если этот катер давно валяется, трогать его не будем. Все равно холод и местная фауна до него добрались. Ну? Все готовы? Выдвигаемся!

Погодка нас жалеть не собиралась. Стоило сойти с корабля, она, будто нарочно, стала еще свирепей. Словно некие силы решили обрушить на наши головы всю мощь своего праведного гнева. Снежный буран усилился, адски-холодные вихри во все стороны расшвыривали пригоршни мелких льдинок, от которых лица спасали только опущенные забрала шлемов. Из-за ветра идти по бугристому покрову плато было практически невозможно. Нас то и дело сносило в сторону, и если бы не длинные металлические шипы на подошве ботинок, то мы бы барахтались в снегу часами.

– И как только в голову могло прийти основать базу на планете, вроде этой? – поинтересовалась Диана, с трудом передвигаясь по сугробам. Ее голос металлизированными из-за помех нотками отдавался внутри моего шлема.

– Это же Адис Лейр! – пожал я плечами.

– И что?

– Скрытность их втрое имя. Они и раньше не особо контачили с нормалами и другими лейрами, а после битвы за Шуот вообще ушли в подполье. Яртелла стала для них домом, потому что никто другой в здравом уме сюда сунуться не рискнет. Кое-кто говорит, что раньше планету окружала особая аура, которая не позволяла разумникам ее замечать.

– Тогда понятно, почему у меня кишки в узел завязаться хотят, – вмешался голос Мекета. Переключив что-то на панели, встроенной в наручи одной из перчаток, брат активировал корабельную защиту. В тот же миг легкая полупрозрачная завеса упала на «Ртуть» и заставила ее раствориться в воздухе.

– Хороший трюк, – неожиданно одобрила Диана. – Не ожидала, что у вашего разведчика найдется маскирующее устройство. Насколько мне известно, обычно кораблики такого класса им не оснащаются.

– Все верно, дорогуша, – кивнул Мекет. Он, похоже, как и я, был немало удивлен тем, что молодая и утонченная аристократка разбиралась в кораблестроении. – Эту модификацию я сделал сам. Довольно полезная штука, кстати говоря. Особенно при нашей работе.

– Я подозреваю, оно влетело вам в копеечку.

– Пришлось на какое-то время затянуть поясок, – признал Мекет. – Но в итоге мы только выиграли.

– Да уж, выиграли, – протянул я, живо припоминая те кошмарные шесть месяцев. – Полгода просидели на диете под названием «Лучшие блюда от Мар’хи», а все ради того, чтобы незаметно отвесить кому-нибудь пинка.

– У Мар’хи, кстати, кухня еще довольно сносная. Интересно, как бы ты запел, отведи я тебя к «Зеленым»?

Я сразу заткнулся. От одного только упоминания этого весьма эксцентричного паба, у меня едва не сработал рвотный рефлекс.

– Мне любопытно, откуда у вас этот корабль? – поинтересовалась Диана. – Судя по внешнему виду, он достаточно старый, чтобы его модель сняли с производства лет пятьдесят назад. Но и на заднем дворе старьевщика такого тоже не найдешь. Где вы его раздобыли?

– А ты, красавица, похоже, немало звездолетов повидала на своем веку, а? – со странными нотками в голосе поинтересовался брат.

– Вас это удивляет, господин Динальт?

Мекет признал правила негласной игры негромким сухим смехом.

У каждого найдутся секреты, которыми не захочется делиться. Я это понимал. Как и то, что нашей клиентке есть, что скрывать. При других обстоятельствах я счел бы это достойным внимания. Но на фоне мрачного исполина древней Цитадели лейров, все тайные маневры превращались в несущественную мелочь.

Я обернулся и от вида темной крепости, чей остов с воем огибал стремительный ветер, сбился с дыхания. Я и забыл, сколько лет мечтал побродить по лабиринтам здешних коридоров, заглянуть в святая святых, может быть даже отыскать парочку артефактов!.. Кто бы от такого отказался?

Впереди, прямо у основания башни зияла рваная дыра, – вероятно, результат прямого попадания из орудия дальнего боя или чья-то самоубийственная попытка пойти на таран. Поблизости все еще валялись куски внешней обшивки и арматуры – от совсем мелких до пластов величиной с дюзу «Ртути», – промороженные насквозь и припорошенные снегом. По рваному ободу дыры неровным частоколом шли толстенные стальные прутья, согнувшиеся от удара чудовищной силы, а кое-где оплавившиеся. На несколько мгновений я будто перенесся во времени и во всех красках представил, как происходила бомбежка. Даже в воображении сцена казалась чудовищной и жуткой.

– Что же тут творилось? – негромко проговорила Диана.

– Побоище, – услышал я собственный глухой голос.

– Хватит любоваться пейзажами, – сказал непробиваемый Мекет. – Время не ждет. Катер в той стороне, – он указал налево, где метрах в пятидесяти виднелся, определенно не так уж и давно здесь образовавшийся, снежный бархан.

– Быстро же его засыпало, – заметила Диана.

Задрав голову к неистовому темно-фиолетовому небу, я спросил:

– Тебя это удивляет?

Она не ответила и, обойдя меня, направилась к месту крушения.

– Знаешь, Мозголом, – проговорил братец, переключившись на личный канал. – Если и дальше будешь вести себя по-уродски, то до самой старости проживешь один.

Глянув на него с притворным изумлением, которое, впрочем, нельзя было увидеть из-за шлема, я уточнил:

– То есть, как ты? – И не дожидаясь ответа, пошел за Дианой.

Чем ближе я подходил к разбившемуся судну, тем отчетливее ощущал беспокойство, навеваемое окружением. Вьюга и метель изрядно потрудились, практически целиком скрыв от посторонних глаз следы крушения.

– Это не риоммский челнок, – объявил Мекет, сметя с части его корпуса свежий снег, и указал на опознавательный оттиск из переплетения множества геометрических фигур. – Похоже, он с Паракса. – И ненадолго задумался: – Странно. А этим-то чего здесь понадобилось?

Ответа на его вопрос не было ни у кого. Я хоть и знал, что первые лейры появились именно на Параксе, не видел достаточной связи, чтобы упомянуть об этом вслух.

– Может, как мы, что-то искали? – предположила Диана, предпочтя остаться в стороне. Ветер завывал с такой силой, что она покачивалась, будто тонкое деревце.

– Конечно, искали, – откликнулся Мекет, переключившись с названия судна на продолговатую отметину от прицельного выстрела на правом двигателе. – Искали, и нашли. Приключений себе на задницу.

– Пираты или контрабандисты? – спросил я, пытаясь на глаз прикинуть тип снаряда.

Брат промолчал, не подтвердив, но и не опровергнув предположение. Он все еще тщательно изучал точку, куда угодил залп, словно это могло подсказать, кто, а главное, зачем подбил простой исследовательский катер.

– Заглянем внутрь. – Мекет распрямился и, прежде чем я успел спросить, как именно он намерен это провернуть, извлек из поясной сумки пару детонационных зарядов.

– Спятил? А если внутри кто-то уцелел?

Но брат отмахнулся:

– Не будь глупцом. Нет там никого живого.

Уверенно прикрепив взрывчатку к корпусу там, где угадывался ведший внутрь катера люк, он быстро отошел метров на пять. Диана и до этого ближе не подходила, а меня пришлось почти оттаскивать за шиворот.

Раздался двойной хлопок. Он был негромким и походил, скорее, на удар камня о металл, но все равно пустил волну по снегу вокруг. В воздух взметнулись ледяные комья вперемешку с дымным облаком и маленькими частицами корабельной обшивки.

– Корпус еще недостаточно промерз, – задумчиво проговорил Мекет, постучав пальцем по металлическому подбородку. В этот момент он напоминал ученого, наблюдавшего за ходом эксперимента. – О чем это нам говорит?

– Ну и о чем? – спросил я.

– О том, что авария произошла меньше двенадцати часов назад. Хм…

Стало интересно, с чего он вдруг сделал такие выводы, но брат разжевывать ход своих мыслей не стал.

Как только дым рассеялся, стало видно, что люк сорвало с креплений. Скрюченный и похожий на кусок жести, он забавно повис на одной из петель.

Не тратя драгоценное время на разглядывание творения своих рук, Мекет взбежал по снежной насыпи и юркнул в открывшийся темный проход.

Я не собирался отставать, но стойкое ощущение присутствия чего-то недоброго, заставило немного помедлить.

– Ты пойдешь? – спросила Диана, проявив куда больше энтузиазма, чем ожидалось.

– Спрашиваешь! – И мы по очереди взошли на борт.

Несмотря на довольно скромные размеры, внутри катера оказалось просторно. Сумрачный свет, лившийся через лобовые иллюминаторы, освещал часть рубку и часть пассажирского салона. Здесь было немногим теплее, чем снаружи, а в воздухе ощущался стойкий запах ржавчины и смерти, заметный даже через фильтры шлемов. Темный рисунок украшал пол и стены странной ассиметричной вязью, похожей на… кровь.

Члены экипажа, как и ожидалось, с борта никуда не делись. Хаотично рассаженные по креслам, они демонстрировали одну общую на всех черту – у них не было голов.

– Мама-дорогая! – выдохнула Диана, вцепившись в мое плечо.

– Мекет? – позвал я.

– Что? – отозвался брат из рубки, где ковырялся в бортовом компьютере. Видимо, надеялся что-нибудь оттуда выудить.

– А почему они все… такие?

– Безбашенные? – хохотнул братец. – Без понятия. Но, сам понимаешь, от столкновения с планетой головы с плеч не слетают.

– Что за псих мог это сотворить? – спросила Диана.

Ни я, ни Мекет ей не ответили.

– А головы где?

Брат, вернувшийся из рубки, ткнул себе за спину:

– Тот еще натюрморт на приборной панели.

Я не хотел туда смотреть, но взгляд сам зацепился за аккуратный рядок из шести отрубленных голов.

– За что с ними так? – прошептал я, стараясь подавить позывы к тошноте.

– Понятия не имею, – буркнул брат. – От бортового компьютера, кстати, толку нет. Все спеклось к лейрам. Могу только сказать, что это корыто с Паракса.

Присмотревшись к убитым, я различил двух женщин и четверых мужчин. Все были анаки. Глаза открыты, некогда яркая синяя кожа стала цвета свинца, рты перекошены, а в уголках виднелись следы засохшей кровавой пены. Даже если смерть этих ребят была быстрой, то боли, судя по гримасам, они испытали сполна. Как же их надо было ненавидеть, чтобы сотворить нечто подобное?

– Зверье, – прошептала Диана.

– Милая, может, тебе выйти? – предложил Мекет.

– Справлюсь.

– Как знаешь.

Пока они любезничали, я вернулся в пассажирский салон и внимательно присмотрелся к срезам на шеях. Края были аккуратными, ровными настолько, что на ум не сразу пришло, что за лезвие могло с такой легкостью рассечь плоть и кость. Молекулярный резак? Виброскальпель?

– Мозголом, ты чего? – голос брата звучал напряженней обычного.

– Посмотри на края ран, – сказал я.

– Не хочу я никуда смотреть. Хватило уже. Валим отсюда.

Я оглянулся.

– Куда валим? Тот, кто обезглавил этих анаки, может бродить где-то поблизости. Ты же видел, что люк был заперт. Разве это не странно?

– Что тут странного? Люк можно и снаружи запечатать. В этом нет ничего архисложного. Особенно для того, кто решил оставить предупреждение, вроде этого. Ясно же зачем их башки разложили. Чтобы сказать: нехрен сюда соваться! И знаешь, я с этим согласен. Пойдем уже отсюда.

– Но я хочу разобраться, кто убийца и зачем так поступил.

– Хрена с два! – не выдержал Мекет и указал на топтавшуюся у входа Диану: – Мы здесь ради вот этой красотули и ее ржавого лакея. Помнишь еще о таком?

Я смутился. Брат был прав. Кто бы ни сотворил все это с несчастными анаки, тратить время на его поиски было не только бессмысленно, но и глупо. Поиски робота намного важнее.

Кивнул и вслед за братом и госпожой Винтерс оставил катер мертвых позади.

Глава 6

Подо льдом в кромешной тьме

И все же забыть вид отрубленных голов с их остекленевшими глазами оказалось не так-то легко. Как и заставить себя вспомнить прежнее рвение. Словно кто нарочно повредил мой термокостюм, выпустив из него все тепло. Не только на душе стало паршиво, но и все тело озябло.

Брат это заметил и тут же прилип:

– Ты чего дрожишь? Костюм сбоит?

– Нет. Я в норме, – отмахнулся я, пытаясь подавить уже привычное ощущение твари, заворочавшейся в ящике. Встряхнув головой, уставился на остов Цитадели. Быть может, это место не такое заброшенное, как все думают?

– Тогда идем.

Вслед за Мекетом подобравшись к краю дыры, я осторожно заглянул в глубокое черное жерло раскуроченной взрывом утробы.

– Что, страшно?

– Вот еще, – откликнулся я, вытащил из-за пояса светотрубку, встряхнул ее и сбросил вниз.

Фонарик пролетел где-то с полсотни метров и, не разбившись, приземлился посреди старого мусора, мало чем похожего на обычные обломки, хотя судить с такой высоты, да еще и в полутьме было непросто. Мекет активировал еще два таких же и по очереди швырнул их в импровизированную шахту.

Свет трубки давали пусть и не особенно яркий, его все же хватило, чтобы немного разогнать сгустившийся внизу мрак. А вместе с ним и гнездовье неведомых крылатых тварей.

В мгновение ока мертвая тишина над ущельем разверзлась, и нас поглотил истинный хаос.

То ли птицы, то ли ящеры, подняв дичайший галдеж, заметались от стены к стене, вопя во всю мощь своих глоток. Они угрожающе разевали зазубренные пасти и, защищая свой дом, ринулись на нас всей стаей.

Мекет отреагировал мгновенно. Приказав нам с Дианой сгруппироваться рядом, он активировал маленький генератор силового щита, накрывшего нас энергетическим куполом.

Остервеневшие животные вылетали из разрыва, точно маленькие льдисто-белые снаряды, и бились о полупрозрачную мембрану с силой, равной хорошему снаряду. Твари отлетали на короткое расстояние, кружа и взбивая крыльями снежные тучи, и, не замечая шквалистого ветра, пробовали пробиться снова.

– Что это за птицы? – Диана испуганно вскрикнула, когда особенно настырная животина несколько раз подряд попыталась пронзить острым, как наконечник стрелы, клювом щит перед самым ее лицом.

– А наш профессор не в курсе? – попытался перекричать поднявшийся над долиной гогот Мекет. Выхватив бластер, он немного высунулся из-за щита и сделал несколько метких выстрелов по мерзопакостным созданиям. Три или четыре сбитых тушки тут же камнем ухнули вниз.

Зато еще как минимум пара сотен осталась.

– Впервые вижу! – возразил я, присоединяясь к стрельбе. Адреналин позволил отодвинуть гнетущее ощущение на задний план, заставив существо в ящике заурчать от удовольствия.

Брат сказал:

– Похожи на скальных якунов. Премерзкие твари, если интересно.

– А ты откуда знаешь? – искренне удивился я таким познаниям.

– Люблю смотреть «В мире галактической фауны», – хихикнул Мекет и еще парой метких выстрелов отправил несколько тварюшек на дно.

Я уступал брату меткостью, но скорость, с которой мой бластер выплевывал заряды, несколько уравновешивала этот маленький недостаток. Приятно было вспомнить старые боевые уроки. Войдя во вкус, я даже не сразу заметил, когда Диана пристроилась рядом и тоже принялась поливать стаю рассвирепевших существ раскаленной плазмой.

Ор над искусственным ущельем стоял неимоверный и перекрывал завывания бесноватого ветра. Трупики сбитых на лету птиц градом сыпались на снег и в пропасть, а голодные и предприимчивые собратья тут же накидывались на них и разрывали в клочья, алым веером разбрызгивая кровь и внутренности по белому снегу. Аттракцион затягивался, а тварей меньше не становилось: на месте сбитых птиц тут же появлялись новые и рвались в бой с тем же упорством и злобой.

– Твою ж мать! – Одним особенно хитроумным выстрелом Мекет уложил сразу четыре существа. – Такого напора щит не выдержит – энергии не хватает. А если вырубится, то нам конец! Эти кровожадные сучки разорвут нас на части и даже не постесняются!

– Есть предложения? – спросила Диана с таким видом, будто половину жизни провела на стрельбище.

– Предлагаю? – в голосе брата чуть-чуть проступали истерические нотки. – Да я у вас спрашиваю!

– Я думала, это вы отвечаете за безопасность, господин Динальт! Попробуйте доказать, что не зря!

Пока двое переругивалась, я вдруг заметил, что в мою сторону твари не шибко-то и рвутся. Машут крыльями, пасти раскрывают, но в целом плевать будто бы хотели. Словно я для них интересен лишь за компанию. Ну, чтоб обидно не было.

Такое просто не могло не показаться подозрительным, и я решил приглядеться к якунам повнимательней.

Мало-помалу в атаке существ начала прослеживаться своеобразная система. Они бились о щит именно в той его части, что была ближе к моим спутникам.

Но пока я размышлял о причинах такой странности, щиту пришел конец.

Раздался жалобный электронный стон, запахло палеными проводами. Громко и непечатно выругался Мекет, а еле заметная преграда, отделявшая нас от жаждущей крови стаи, стала истончаться, будто тающий на солнце лед.

Когда она испарилась совсем, одна за другой случились две странные вещи.

Точно не скажу, что именно толкнуло нас на этот поступок, но как только защиты не стало, я, Мекте и Диана в едином порыве тесно прижались друг другу, инстинктивно прикрыв головы руками, и зажмурились. Сердце мое будто в пустоту провалилось. На его месте сразу же возник черный ящик. В голове мелькнула лишь одна мысль: хоть бы все это оказалось неправдой! Бешеное хлопанье крыльев и яростные вопли слышались у самого уха, ощущались болезненные тычки и уколы со всех сторон. Как будто якунам хотелось подольше поиздеваться над нами, прежде чем приступить к своему кровавому пиршеству. Громко вскрикнул Мекет, истошно завизжала Диана. Я разозлился от собственного бессилия и изо всех сил пожелал, чтобы кошмар поскорее закончился. В ту же секунду крышка ящика распахнулась…

И все сразу стихло.

Первые мгновения я боялся пошевелиться, и все ждал последнего удара. Но секунды убегали, а нас, как будто, никто не собирался трогать.

Приоткрыл один глаз, я надеялся увидеть причину неожиданного затишья.

А как только увидел, по-настоящему обалдел.

Якуны сидели вокруг и с каким-то жутким интересом, обычно несвойственным диким животным, поглядывали на меня. Некоторые тварюшки, правда, предпочли убраться к маячившим поблизости скалам, но оставшихся все равно хватало, чтобы, в случае чего, не позволить нам улизнуть.

– Что за?.. Почему они пялятся? – пробормотал Мекет, с опаской распрямляясь и озираясь по сторонам. – Мозголом?

– Тебя что-то смущает? – нервно хихикнул я, догадываясь о причине, но не желая ее обсуждать. Под взглядом сотен черных глаз-бусинок было чертовски, чертовски не по себе. – Сам у них спросить не хочешь?

– Как будто ждут чего, – негромко заметила Диана, демонстрируя чудеса выдержки. Несмотря на то, что нас окружали маленькие кровожадные монстры, она, казалось, была не подвержена такой постыдной человеческой слабости, как паника, и бластер держала наизготовку.

Хотя тонкие пальцы продолжали больно цепляться за мое запястье.

Аккуратно высвободившись из ее пальцев, я сделал один маленький и осторожный шажок вперед. Я понимал все риски, но хотел посмотреть, как эти покрытые коротким и жестким на вид мехом твари отреагируют.

Диана ахнула, Мекет злобно и протестующе зашипел, а якуны даже не встрепенулись. Только поспешно расступались там, где я ступал.

– Риши, что происходит?

Я был потрясен не меньше, и потому на вопрос Дианы только пожал плечами. Прошелся до самого края обрыва, пока якуны только с любопытством поворачивали за мной заостренные головки, и предположил:

– Кажется, мы им больше не интересны.

Такое объяснение, ясное дело, никого не устроило. Но что еще мне было сказать?

– Бессмыслица какая-то, – проговорила Диана, переводя взгляд с меня на якунов и обратно. – Они же только что хотели нас растерзать. Что заставило их изменить цель? Просто передумали?

– Кто бы знал, – буркнул я.

– Здесь творится какое-то дерьмо, и мне это не нравится, – сказал Мекет. Ему, как и нам, не терпелось поскорее убраться с плато подальше от пугающих своей неожиданной бесстрастностью якуньих взглядов. – Но гадать смысла не вижу. Время не ждет. Главное, что этим тварям до нас, кажется, больше нет дела. Ну и отлично. Можем заняться делом. А то так и проторчим до самой ночи, ничего не выяснив. Надеюсь, ранцами пользоваться умеете?

Не дожидаясь ответа, он ударил по наручи и активировал антиграв, мгновенно подбросивший его на несколько метров вверх, а затем плавно опустивший на самое дно ущелья.

Ни один из якунов при этом в его сторону даже не взглянул.

В наушнике послышался голос:

– Долго вы там топтаться собираетесь? Спускайтесь, но только аккуратней. Здесь столько выступов, что можно запросто убиться. Так что, в случае чего, имейте в виду: доставать ваши трупы со дна я не стану.

Распознать выражение лица Дианы за шлемом было невозможно, но презрительные нотки в голосе избавили от необходимости гадать.

– Вы просто мастер воодушевляющих речей, господин Динальт.

– Стараюсь изо всех сил, – донесся снизу застенчивый ответ.

Диана повернулась ко мне. Я галантно уступил место для взлета:

– Дамы вперед.

Молча пожав плечами, она подступила к обрыву, а затем бесстрашно спланировала вниз, приземлившись прямо возле Мекета.

Я следил за ее головокружительным спуском, и что-то в глубине моей души изо всех сил противилось повторить этот трюк. Под ложечкой засосало. Не сказал бы, будто боялся высоты, но некоторое напряжение нервы все-таки покусывало.

Глубоко вдохнув, я активировал ранец и, подброшенный его силой, взвился в воздух, точно винная пробка, а затем быстро и по дуге устремился ко дну. Хочется верить, что не орал при этом и не матерился.

Едва подошвы ботинок коснулись горизонтальной поверхности, я услышал в наушнике насмешливый голос Мекета:

– Знаешь, а ведь любая престарелая бабуля, разбитая церебральным параличом, спустилась бы изящней!

С большим трудом переведя дыхание, я не ответил на подначку. Только средний палец показал.

Зато неожиданно похвалила Диана:

– Весьма неплохо для первого раза. Когда я только училась управляться с антигравами, поначалу даже оторваться от земли не могла.

– Знаешь только в звездолетах, разбираешься с плазмострелами, антигравы не загадка. Какие еще таланты в тебе скрыты, детка? – поинтересовался с подозрением Мекет.

– Пальцев не хватит, чтоб сосчитать, Динальт, – парировала Диана. – Займитесь наконец делом.

Удивительно, но Мекет не возразил. Он подобрал с пола светотрубки и поднял забрало своего шлема. Мы с Дианой тоже не замедлили избавиться от намордников. Дышать стало немного легче. Правда ледяной воздух обжигал до самых легких, но все равно был приятней, чем отфильтрованная и чуть подогретая смесь, поступавшая через респиратор.

– Ну и куда теперь? – осведомился брат, озираясь по сторонам. – Где тут двери?

Я извлек инфопад и сверился с показаниями. Пульсар маячка оставался таким же ярким, как и прежде, а указывал примерно на два уровня ниже и южнее нашего местоположения. О чем тут же сказал вслух.

– Надо было раздобыть поэтажный план, прежде чем соваться сюда очертя голову, – проворчал Мекет, мрачным взглядом окидывая раскуроченные стены и горы обломков, из которых наши недавние мохнатые знакомцы устроили многоярусное жилище.

– И где бы вы его, интересно, взяли? – поинтересовалась Диана.

Мекета улыбнулся.

– Семерка как сточная канава для всяких редкостей, милая. При желании можно достать что угодно. Главное знать, у кого об этом спросить.

– Даже представить боюсь, сколько бы эти планы стоили, – заметил я, спрятав инфопад в карман, и не без отвращения принялся разглядывать покрытые светящимся мхом якуньи яйца.

– Тебя-то это чего волнует? – хмыкнул брат. – Наша умница-красавица раскошелилась бы ради такого дела. Верно говорю, милая?

К моему немалому удивлению и еще большей радости, Диана продемонстрировала Мекету тот же неприличный жест, что и я чуть раньше.

Брат заржал во всю глотку. Потом раздал каждому по светотрубке и ткнул пальцем в сторону одного из множества завалов, припорошенных снегом.

– Ну что, вручную будем разгребать проход или как?

– А так ли это необходимо? – Обойдя горы мусора, Диана осмотрела руины. – По-моему, проще пойти через вентиляционную систему. В таких сооружениях шахты, как правило, тянутся, словно кровеносные сосуды в теле человека. С их помощью мы могли бы попасть куда угодно.

– Занятная мысль. – Мекет в притворной задумчивости почесал подбородок. – Хоть и бесполезная. Только представь, сколько времени мы угрохаем, ползая на карачках по шахте. Они же как лабиринт! Пару дней уйдет только на то, чтобы отыскать верное направление. А сам спуск? В такой тесноте от ранцев толку будет маловато.

Госпожа Винтерс пожала плечами:

– Я лишь предложила.

Брат отвернулся и приблизился к небольшому участку стены, нетронутому последствиями бомбардировки. Ощупал его, простучал, чуть ли не обнюхал, а потом извлек из очередного поясного кармашка новый сюрприз.

– Думаю, хуже не станет, если мы еще немного пошумим. – Прикрепив миниатюрное взрывное устройство к переборке, он жестом показал нам спрятаться за якуньи баррикады.

Я и Диана, не сговариваясь, опустили забрала и отошли подальше. Мекет что-то нажал на наручах. Заряд сдетонировал.

Случилось то же самое, что и с бортом потерпевшего крушения катера. Взрыв всколыхнул стены башни, взметнув в воздух тучи снега, пара, пыли и мелкой крошки.

Как только взвесь немного рассеялась, мы выбрались из укрытия, на месте взрыва обнаружив широкий проход.

– Прошу, – сказал Мекет, галантно отстраняясь в сторону.

– Нет уж, только после вас, – возразила Диана.

Я обошел обоих и всмотрелся в темное жерло тоннеля, уходящего к недрам древней башни. Казалось, вот-вот переступлю порог мифа. Сердце в груди неистово заколотилось, ящик зашевелился. Волнение первооткрывателя захлестнуло с головой. Было одновременно и интересно, и жутко.

Собрав мужество в кулак, я шагнул внутрь.

Мрачные запутанные коридоры с высокими потолками и округлыми стенами встречали тишиной и запустением. Только эхо собственных шагов следовало за мной по пятам. Подняв светотрубку повыше, я высветил часть помещений и удивился плавности линий и изящности изгибов в местной архитектуре. Я читал о тяге лейров ко всему утонченному, но никогда не думал, что она выразится таким вот незатейливым образом. Даже неловко как-то стало. Словно подумал плохо об очень хорошем человеке.

Сзади послышал раздраженный голос брата:

– Ты куда это рванул?

Я отмахнулся.

– Сам же ныл, что времени мало.

– Зубы не заговаривай.

Казалось, прежние обитатели только-только покинули это место. Чудилось, будто их эхо до сих пор шепотом отражается от толстой ледяной корки, припрятавшей под собой следы давно минувшей битвы. Цитадель походила на застывший во времени музей, чьими экспонатами стали навечно вмороженные в пол тела погибших лейров и их врагов. Приняв самые разнообразные позы, они напоминали созданные из воска скульптуры, одним только видом способные перепугать незваных гостей до сердечного приступа.

– Не верится, что прошло двести лет! – выдохнул я, с восхищением и трепетом склоняясь над жуткой экспозицией. Разница с нелепой мясницкой вечеринкой, устроенной на борту параксанского катера, была настолько разительна, что на какое-то мгновение я и вправду забыл, что передо мной мертвецы. – Нет, вы только взгляните! Разложение практически их не коснулось!

– Мозголом! – снова зашипел Мекет, протиснувшись в созданную им самим брешь. Следом поспешала Диана. – Соберись уже! Или отдай инфопад мне. Толку от тебя…

– Простите, – сконфужено пробормотал я и снова сверился с пульсирующей алой точкой на дисплее инфопада. Судя по данным, до лакея оставалось как минимум триста метров вниз и где-то тридцать градусов влево.

Мекет, как обычно, не поверил.

– Уверен?

– Сам посмотри. – Я швырнул ему планшет, чем заставил Диану заметно напрячься.

– Вы хоть когда-нибудь прекращаете друг с другом цапаться? – спросила она, пока братец колдовал над инфопадом, проверяя мои слова.

Я удивился. Почти искренне.

– А зачем? Мы и так, вроде, неплохо уживаемся. Верно?

Мекет на секунду оторвал взгляд от мониторчика и изобразил на лице добросердечную улыбочку. К счастью, Диане этого хватило, чтобы прекратить допрос.

Я украдкой выдохнул.

Не то чтобы ее интерес был неприятен, но я все еще продолжал чувствовать напряжение, из-за которого нервы казались натянутыми, как канаты. С каждым шагом вглубь Цитадели шевеление в ящике становилось все интенсивней. Будто существо, прятавшееся в нем, знало, в какую клоаку нас всех несет.

Прежде чем добраться до нужной точки, нам пришлось немало побродить по лабиринту коридоров и галерей, числу которых, казалось, не было предела. Я-то не жаловался, с интересом изучая обледеневшие интерьеры, щедро украшенные колоннами, статуями и барельефами. Абстрактные картины, должно быть, изображали некоторые особенно значимые моменты в истории лейров, но я не узнал ни одной.

Я был не единственным, на кого темные коридоры Цитадели действовали угнетающе. Мекет раздражался из-за каждого пустяка и при любом удобном случае злобно ругался. Его отвращение к лейрам, казалось, можно было пощупать. Диану окружение угнетало не меньше, однако куда лучше владела собой. До лейров и их истории ей не было никакого дела, и только жажда отыскать пропавшего робота заставляла двигаться за нами вслед.

Остаток пути проделали в молчании, пробираясь через завалы, карабкаясь по почти отвесным стенам и время от времени натыкаясь на скопления мертвых тел. Я не переставал удивляться, почему мародеры до сих пор сюда не пробрались, ведь поживиться было чем, но ответа не находил. Может, сыграли роль якуны? Или нечто совсем иное?

– Как далеко еще идти? – спросила Диана, когда выносить тишину стало уже невмоготу.

– Надо попасть на нижние уровни, – буркнул Мекет, не оборачиваясь, – а лейры, по непонятным мне причинам, лестницы не жаловали. Единственный способ туда добраться – шахты лифта. Стоит ли говорить, как я этого жду?

Уловить нотки сарказма было делом нехитрым. Гораздо сложнее оказалось не отвечать на них колкостью. Это могло спровоцировать новую склоку и только отняло бы драгоценное время.

– Ну и как быть? – спросил я.

– Да никак. Просто нырять туда и все.

Глава 7

Лабиринт и находка

Мекет стоял перед дверьми, ведущими в одну из шахт. Привалившись к одной створке плечом, он пытался отодвинуть соседнюю. Силищи моему брату всегда было не занимать, а потому после нескольких не слишком удачных попыток, непокорная дверь все-таки поддалась, приоткрыв узкий лаз в темное жерло лифтопровода.

Мигом сообразив, что это означает, я не задержался с возмущением:

– Опять что ли придется парить на этих штуках?

Повода лишний раз поиздеваться брат не упустил:

– Да ну, зачем же? Просто разбегись и прыгни. – При этом он заглянул в проход, чем подверг меня сильнейшему искушению отвесить ему хорошего пинка.– Глубоковато, конечно, но нам до самого дна и не нужно. Всего-то спуститься на два уровня. Неужто не осилишь?

– Может, и осилю, только там нас поджидает еще одна дверь. Хотелось бы посмотреть, как ты с нею возиться будешь.

Вместо того, чтобы набычиться, Мекет извлек из кармана очередной заряд и несколько секунд усердно колдовал над ним. Затем опустил на пол и отступил.

В тот же миг у маленькой полусферической бомбочки отросли длинные и тонкие металлические лапки. Без лишних предисловий она шмыгнула мимо приоткрытой створки прямиком в шахту.

Несколько обалдев от трюка, я из чистого любопытства высунулся следом, чтобы посмотреть, как она справится с задачей.

Бодро перебирая ножками по отвесной стене с негромким дробным цокотом, взрывчатка-самоходка спускалась до тех пор, пока не достигла примерно пятидесятиметровой глубины, после чего остановилась и с характерным шлепком присосалась к нужным дверям.

– Я бы на твоем месте голову оттуда вынул, – заметил брат невинным тоном.

Стоило отодвинуться от прорехи, как внутри шахты прогремел взрыв. Дым, пламя и ошметки раскаленного металла рванули вверх, едва не опалив мое защитное одеяние. В воздухе запахло горящим пластиком.

– Бомба-самоходка? Ты не говорил, что они у нас есть!

– Это потому что тебя к взрывчатке и на плазменный выстрел подпускать нельзя. Особенно к той, которая самостоятельно бегать может.

Тут он был прав. Неизвестно почему, но стоило мне взять какое-нибудь взрывное устройство в руки, как оно сразу норовило сдетонировать. Прям проклятье какое-то. Однажды я из-за этого едва руки не лишился. С тех самых пор весь свой боезапас Мекет держит в надежном шкафу под кодовым замком.

– И много у вас с собой таких сюрпризов? – будто бы между прочим поинтересовалась Диана.

– Хватит для пары препятствий, – ответил Мекет. – Ну, кто на этот раз будет первым? Опять я? Ладно.

Когда пришел мой черед прыгать в шахту, я был готов. Ну, или убеждал себя в этом. Разницы, если честно, никакой. В технике использования антиграв-ранца я уже чуточку освоился, так что проблем особых не возникло. Подвох крылся в тесном пространстве лифтопровода, но и с этим мне, в общем-то, справиться удалось. В нужный момент я завис на нужной высоте и без долгих проволочек забрался в раскуроченную взрывом дверь.

– Делаешь успехи, – заметил брат с одобрением, когда я следом за Дианой пролез в дыру.

– Спасибо, – буркнул я и осмотрелся.

Комната, в которую нас занесло, оказалась просторной и округлой и по большей части тонула во тьме. Воздух здесь казался на пару градусов теплее. Отчетливо пахло затхлостью, химикалиями и, разумеется, смертью.

– Ну и как тебе? – поинтересовался Мекет. Голос его звучал натянуто и зло.

Я не ответил. Поднял светотрубку повыше и прошел чуть вперед. Под ногами что-то захрустело. Опустив взгляд вниз, я увидел мелкое стеклянное крошево, усеявшее пол.

– Как-то не похоже на то, что мы видели снаружи, – заметил я.

– Ага.

Там, где стены были облицованы матовыми панелями, чернели прямоугольники давным-давно разбитых вдребезги сенсорных экранов. По их хрупким останкам я и ступал.

– Это какая-то лаборатория, – проговорила Диана, рассматривая покатый потолок и часть прозрачной стены, за которой не было видно ничего, кроме пустоты.

– Была лабораторией, – поправил я и указал на пару операционных столов, выдранных из гнезд с мясом и переломанных пополам. По всему периметру комнаты тянулись странные конические штуковины, испускавшие слабое, почти незаметное, но ровное серебристое свечение. А в центре торчал похожий на огромный мыльный пузырь резервуар, до краев заполненный то ли жидкостью, то ли стального цвета плазмой. В отличие от остальных предметов, резервуар оказался целым, хотя и на нем остались следы вандализма. Я понятия не имел, для каких мистических целей его использовали, но выглядело это все до жути интересно.

– Это уже не выглядит как последствия бомбежки, – указала Диана на уничтоженные в хлам панели терминалов. Их разбила не ударная волна, а прицельные выстрелы. Из бластера. – А эти конденсаторы. Они слишком новые. Двести лет назад такие даже не выпускали. Вы действительно думаете, что мой робот где-то здесь?

– Если верить маячку, – рыкнул Мекет.

Я оглянулся и перехватил тяжелый и очень пристальный взгляд брата.

– Что-то не так?

– Ищите робота. Он где-то здесь. – Мекет вернул мне инфопад и с каким-то сверхъестественным тщанием принялся переворачивать разбитые столешницы.

Я спрятал инфопад в карман и огляделся, решая, с какого края лучше взяться за поиски, как вдруг ощутил новый приступ шевеления в ящике. На этот раз он не был связан ни со страхом, ни со злостью, но как будто реагировал на нечто, помимо нас и лакея Дианы, присутствующее в комнате. Некий ненавязчивый фон. Посторонний разум, пытавшийся украдкой просочиться в мои мысли. И от этого обитателю ящика делалось неспокойно.

Внезапно в голове поселилось некое знание, как если бы давно забытый факт неожиданно всплыл из глубин памяти. Знание это было совершенно определенным, неизбежным: я должен заглянуть за струящуюся поверхность таинственного пузыря. Должен и все тут!

Пока брат недовольно ворчал, а Диана осматривала особенно укромные местечки комнаты, я приблизился к пузырю. Стенки его оставались непрозрачными и от слабейшего движения воздуха покрывались рябью, словно поверхность пруда, в который бросили камнем. И ни намека на шов или какой-нибудь зазор. Сплошная жидкометаллическая сфера.

Это меня не остановило. Подобрав с пола увесистый кусок арматуры, я хорошенько размахнулся и ударил по пузырю.

Громкий металлический звон разнесся по всей комнате. Мекет ничком бросился на пол и прикрыл руками голову. Диана просто замерла. Она напоминала воровку, которую поймали с поличным. Ее перепуганные глаза напоминали лампы.

– Виноват, – пробормотал я, извиняясь.

– Ты какого… здесь творишь?! – полушепотом прорычал братец, вскочив на ноги.

Я не ответил. Развернулся и ударил по пузырю еще раз. Теперь его поверхность жидкой уже не казалась. Наоборот, она как будто затвердела. Новый звон, отражаясь от стен, полетел во все стороны.

– А ну прекрати! – Мекет подскочил и выхватил у меня арматуру из рук. – В конец ополоумел, что ли?

Я решил, что бессмысленно тратить время на разъяснения. Ткнул пальцем в слабозаметную сеточку трещин на месте, куда приходилась импровизированная бита, и приказал:

– Лучше помоги. Бей сюда, что есть силы. Она поддается.

Брат заупрямился:

– Ты чего это выдумал? Не собираюсь я никуда бить!

Повернувшись к нему всем корпусом, я повторил:

– Бей, кому говорят! Нам надо открыть эту штуку!

– Зачем?

– Там что-то есть, – сказал я, снова возвращая взгляд к сфере. – Я это чувствую.

И без того хмурое лицо Мекета сделалось еще пасмурнее. Он проворчал:

– Ты сумасшедший. – А затем принялся лупить по поверхности сферы с такой яростью, будто та лично ему что-то сделала.

Пока он усердствовал, я обернулся к Диане. Та ничуть не заинтересовалась тайной пузыря. Лишь с удвоенным рвением продолжила поиски собственного лакея.

Прошло немало времени, прежде чем усилия Мекета дали результат. Удара с двадцатого ему удалось пробить плотную стенку, но лишь до небольшой прорехи. Ее хватало, чтобы заглянуть внутрь одним глазком, но сколько бы я ни пыжился дирижировать светотрубкой, разглядеть что-либо все равно не мог.

– Должна же эта штуковина как-то открываться!

Мекет, что странно, решил проявить больше инициативы. Оттеснив меня в сторону, он сказал:

– Дай мне.

Я послушно посторонился, ожидая, что он опять возьмется мутузить сферу арматурой. Но я ошибся. Вместо грубой силы брат решил подобрать иной подход и тщательнейшим образом ощупал пузырь.

– Что это ты делаешь?

– Тихо! – шикнул Мекет.

Наблюдать за тем, как он едва не обнимает сферу, было довольно весело, но и утомительно. Решив узнать, как проходят поиски Дианы, я отвернулся, но почти сразу услышал громкий и очень неприятный хруст, похожий на звук ломающихся костей. Быстро вернув взгляд обратно, я едва успел отскочить и не столкнуться с массивным куском пузыря, рухнувшим мне прямо под ноги.

– Как ты это сделал? – вытаращился я на плоды трудов брата и тут же почуял тошнотворную сладость, разлившуюся в воздухе.

Мекет промолчал. Заглянув внутрь сферы, он резко отпрянул и громко выругался.

– Ну, Мозголом, надеюсь, ты рад.

Я не знал, чему должен радоваться, пока не подошел к пузырю и не увидел на дне еще один труп.

Сама по себе находка не шока не вызвала – пока бродили по Цитадели, мы то и дело натыкались на трупы. Удивительным не было и то, что я ее смог учуять. Мои поисковые навыки еще никогда не подводили. Озадачивало другое. Кто мог додуматься спрятать тело в пузыре, а потом еще и запаять крышку? И почему оно не выглядело так, как положено двухсотлетнему мертвецу?

– Ради всего святого, кто это? – выдохнула Диана, опустив забрало. Смрад, стоявший над пузырем, становился все более навязчивым.

Мекет, скопировав ее движение, заметил:

– Кем бы ни был, вряд ли он нам об этом скажет. Кстати, он так и должен выглядеть?

Я пожал плечами.

Несмотря на устойчивый трупный запах, тело выглядело на удивление хорошо сохранившимся и за годы, проведенные в пузыре, почти не разложилось. Оно принадлежало человеку, сильно немолодому. Густые белоснежные волосы, как и борода, жестким веником торчали во все стороны, кожа казалась иссиня-черной, как у большинства выходцев с планет Ока Манат.

– Дедуля сдох от старости? – предположил Мекет.

– Его застрелили. – Диана указала на аккуратную черную дырочку, видневшуюся за обугленными краями мешковатого рубища в центре груди. Она чуть подалась вперед и подсветила иссохшее лицо убитого светотрубкой. – И очень сомневаюсь, что это сделали лейры.

– Ты еще и в мертвецах разбираешься? – спросил брат.

Диана распрямилась и флегматично пожала плечами:

– Читала кое-что, когда была помоложе.

– Ну? – спросил я. – Что будем делать?

– А что мы можем сделать? – Раздражение Мекета выплескивалось через край. – Мы сюда лакея пришли искать или в криминалистов играться? Тут по всей Цитадели трупов столько, что целый фрахтовик набить можно. С чего ради тебя этот так взволновал?

– Но он не похож на других убитых, – возразил я и нечаянно провел пальцем по ободу резервуара. Несмотря на плотную изоляционную ткань перчатки, меня в тот же миг прошило мощным статическим разрядом. Я сдавленно ойкнул и отскочил. В голове как будто пронеслась вереница коротких видений. Бессвязных и бессмысленных.

– Что? – всполошилась Диана. – В чем дело?

Потирая обожженную руку, я недоверчиво покосился в сторону мертвого старика.

– Не знаю… я будто что-то уловил, вроде воспоминания или чувства… Странно… Похоже, эта штука под напряжением.

– В каком смысле?

Лицо Мекета перекосило:

– Что ты несешь, Мозголом? Откуда здесь электричеству взяться?

– Но я только что коснулся пузыря, и меня ударило током… – начал я и запнулся. Мысли забегали в голове, опережая одна другую. – Хотя, это могло быть… хм, даже не знаю… идиотизм какой-то…

– И как тебя понимать?

Я взглянул на брата.

– Не могу описать. Сейчас осознаю, что все это больше похоже на бред. Этот старик помнит… что был убит. Притом не так давно. Лет двадцать назад. Не больше.

Мекет насмешливо фыркнул:

– Да, и правда бред. Очередной заскок. Или просто глюки. Тебе бы, Мозголом, на свежий воздух.

– Совсем необязательно, – меж тем серьезно проговорила Диана. – Я, конечно, мало что смыслю в лейрах, но по всем внешним признакам этому телу никак не двести лет.

Брат подбоченился:

– Хочешь сказать, эта дыра больше не заброшена?

– Я бы выразилась иначе, – безмятежно проговорила Диана. – В последние двадцать-тридцать лет здесь определенно кто-то был. И этому кому-то наш новый друг пришелся очень не по душе.

Ее слова вызвали у Мекета нервную усмешку:

– И кто же это мог быть? Лейры, вернувшиеся из небытия?

Диана проигнорировала и его тон, и его слова. Только заметила:

– Любой, кто скрывается от правосудия, счел бы эту планету превосходным убежищем.

Но Мекет возразил:

– Только конечный кретин решился бы на такое.

– Или тот, – встрял я, – для кого было жизненно важно, чтобы лаборатория осталась втайне от чужих и очень любопытных глаз.

– Не спорю, – добавила Диана, – надо обладать полнейшим безразличием к смерти, чтобы устроиться в этой гигантской гробнице. И все же, я не верю в совпадения. Сигнал моего лакея пришел отсюда, а он пропал, если вы помните, двадцать лет назад. Что, если все это звенья одной цепи?

Брат не ответил. Глянув на его кислую рожу, я кое о чем подумал:

– А если я коснусь резервуара снова? Может, удастся выяснить что-нибудь еще?

– Хватит! – неожиданно рявкнул Мекет и оттащил меня от пузыря. – Кажется, вы забыли, зачем мы сюда прилетели. Нам нужен робот, будь он трижды неладен? Вот его поисками и занимаемся!

Я попытался возразить:

– Мекет, погоди, мы ведь еще не…

– Никаких «но»! Меня уже тошнит от этого дерьма! Откапываем металлолом красотули и сваливаем!

– Не надо никого откапывать.

Я посмотрел на Диану. Она стояла у небольшой стенной ниши, до сих пор скрытой от посторонних глаз продолговатой заслонкой, и дрожала.

Все прояснилось без слов.

Выбросив из головы мысли о сфере с мертвецом, я пересек комнату и посмотрел туда же, куда устремила взгляд Диана. А если точнее, то на неприметную металлическую сферу с прямоугольным выступом спереди. Сфера была небольшой, сантиметров двадцать в поперечнике, и слега приплюснутой сверху. Удивительно, но разгромный ураган, пронесшийся по лаборатории много лет назад, ее почему-то не коснулся.

– Это что? Это и есть твоя железяка? – фыркнул Мекет, остановившись за моим плечом. – Я же видел голограмму! Там был обыкновенный шпион.

Диана оглянулась через плечо. Несмотря на напряжение, сквозившее во взгляде, голос ее звучал отстранено:

– Вы вовсе не так хорошо разбираетесь в робототехнике, как хотите показать, господин Динальт. Фамильные лакеи не выпускают в серии. Их производят по индивидуальному заказу. Некоторые способны трансформироваться во что-то неприметное.

– Вроде этого симпатичного недошарика? Ну-ну.

Глядя на то, с какой недоверчивостью брат смотрит на неподвижного робота, я невольно усмехнулся. На ум пришел обрывок нашего первого с Дианой разговора в таверне. В том, что лакей за кем-то шпионил, госпожа Винтерс призналась практически сразу.

– Быть не может, чтобы его за все это время никто не нашел! – фыркнул Мекет, скрестив перед собой руки.

– Очевидно, что все-таки может. – Диана вплотную приблизилась к роботу, на ходу извлекая из потайного кармашка микросхему размером с ноготок. – Хотя об этом трудно судить, пока я не пойму, как, а главное, зачем он здесь оказался.

– Может, лучше использовать зарядник? – предложил я.

Диана отрицательно покачала головой. Близость вновь обретенного робота заставила ее избавиться об остатках хладнокровия. Прекрасное лицо оставалось непроницаемым, но глаза сияли, как два маленьких солнца. Она сказала возбужденным полушепотом:

– Не хочу рисковать данными. Что, если произойдет замыкание? Нет, лучше сделать все аккуратно и без спешки. Надеюсь, если я установлю эту матрицу вот сюда, то мой миленький СиОБи наконец очнется.

Но прежде, чем микросхема успела скрыться внутри малютки-шпиона, позади нас раздалось категоричное и неприветливое:

– Не очнется.

Глава 8

Игра с Тенями

Казалось, он появился из ниоткуда. Высокий, под два метра, незнакомец широкоплечий и закованный в грязно-серую броню, наполовину скрытую такого же цвета длинным плащом. На голове – капюшон, а на лице – бледная, как полированная кость, маска, напоминавшая лик демона со старых гравюр. Он застыл на пороге лаборатории мрачным изваянием, безоружный, но ощущение смертельной угрозы омывало меня странными магнетическими волнами.

– А это еще кто?

Ответа не последовало.

– Леди Орра, отойдите от робота. – Очевидно, незнакомец обращался к Диане. Что-то в его тоне заставило нашу нанимательницу бросить попытки реанимировать лакея.

– Я вас не знаю. – Она отступила от ниши и вперила в жуткую маску полный подозрительности и презрения взгляд.

– Вам это и ни к чему, – ответил незнакомец до ужаса равнодушным голосом. – Но я знаю, кто вы. И сейчас вы далеко за пределами влияния вашего отца. Эта планета – закрытая зона, и вам это известно.

Его слова заставили Диану показать зубки:

– Не вам указывать мне, что делать. Кто вы такой?

– Я охотник за расхитителями и мародерами, вроде вас, – в словах незнакомца звучала некоторая напряженность, словно он не привык так много говорить. – Меня зовут Аргус. Командир серых и страж этого логова.

Я сдавленно ахнул. С давних времен Серой Стражей называли группу могучих убийц, чья задача заключалась в охоте за лейрами. Никто не знал, как давно и откуда они появились, но многие верили в сказки об их невероятных боевых навыках и неуязвимости. Слухи подтверждались смертями многих повелителей Теней, которых, казалось, просто невозможно было застигнуть врасплох. С тех пор, как лейров не стало, стражи редко где мелькали, и все же их репутация пугала до сих пор. Большинство самых отъявленных космических головорезов становились на задние лапки и виляли хвостами, стоило им хотя бы услышать, что поблизости рыскает кто-то из серых.

– Стало быть, это твоих рук дело? – прошипел Мекет. Он напружинился, будто загнанный в угол зверь. – Тот натюрморт, что мы нашли на параксанском корыте?

Тот, кто назвал себя Аргусом, проигнорировал вопрос.

Между тем, Диана, скопировав движение стража, проговорила:

– Я прилетела забрать то, что принадлежит мне. И вы этому не помешаете.

Серый усмехнулся:

– В самом деле? – Он сделал знак себе за спину, и в то же мгновение из темноты по обе его стороны выросли четыре фигуры в похожих плащах и масках. Они выглядели не менее внушительно, чем предводитель, и тоже казались безоружными.

Диана не дрогнула. Надменно вздернув подбородок, она окинула всю компанию убийственным взглядом.

– Вы же не думаете, что подобное сойдет вам с рук? Как только мой отец узнает…

Холодный сухой смех, зазвучавший из-под белой маски, заставил ее оборвать фразу на середине.

– Тетисс на Яртелле бессильны, миледи, – сказал Аргус, небрежно откинув плащ на плечо. В неярком свете трубок блеснули серебром наручи, приковав к себе мой взгляд. Было очевидно, что это не просто какая-то часть брони. – Понятие неприкосновенности знати здесь не работает. Хватит дурой прикидываться.

– Значит, вы убьете меня? – не дрогнув, осведомилась Диана.

Последовавший за этим смешок по звуку напоминал скрежет металла о металл.

– Все знают, с Яртеллы не возвращаются.

Ситуация быстро стремилась к тому, чтобы сделаться безвыходной. Странный разговор нервировал, но я не представлял, как мог бы повлиять на его исход. Мекет тоже вряд ли радовался положению, в которое мы угодили, но почему-то не спешил вмешаться.

Наконец, Диана спросила:

– Для чего вам мой лакей?

Главный среди серых, казалось, изумился и чуть склонил голову набок:

– Лакей? Робот мне не нужен.

Диана нахмурилась.

– Тогда, что?.. – начала она и запнулась, поскольку, как и я, поняла, на ком вдруг остановился пристальный, хоть и невидимый за маской взгляд. Ощущение, похожее на прикосновение обнаженной кожей к сухому льду.

Меня передернуло, рука сама потянулась к оружию…

– Не стоит, – предупредил страж.

– А он здесь вообще причем? – удивилась Диана.

– Сложный вопрос, – загадочно протянул страж и непререкаемым тоном добавил: – Но он идет со мной.

На это неожиданное и в высшей степени абсурдное заявление у меня мог найтись только один ответ. Громко хохотнув, я сказал:

– Ничего подобного я делать не собираюсь!

Я решил, что нет смысла ждать продолжения, и перешел к действию. Рука давно уже лежала на кобуре, но стоило прозвучать недвусмысленной угрозе, сразу схватилась за бластер. Мгновение между тем, как я вскинул оружие и самим выстрелом, длилось долю секунды. Короткая плазменная вспышка осветила комнату и улетела в сторону серых. Невозможно было промахнуться с расстояния в десяток метров.

Но мне удалось.

Каким-то непостижимым образом Аргус угадал, куда полетит заряд, и просто чуть отклонился с его траектории. Выстрел просвистел, не задев даже серого капюшона.

Не в силах поверить собственным глазам, я невольно прошептал:

– Ого!

Аргус усмехнулся:

– Мой черед? – И вдруг будто растворился в полутьме.

Пока я ошалело хлопал глазами, пытаясь сообразить, что произошло, он резко появился прямо передо мной и упер затянутую черной перчаткой ладонь мне в грудь.

Толчок вышел такой силы, что меня отбросило на несколько метров назад и припечатало о жесткую стенку пузыря. Перед глазами взорвались созвездия. Голова пошла кругом. А под кожу, как будто, воткнули сразу тысячи мелких иголок. Я застонал.

– Не нарывайся, – сквозь гул в ушах, похожий на бьющуюся стаю разъяренных птиц, услышал я голос серого.

В ответ на предупреждение маленький ящик внутри меня заходил ходуном. Я надеялся, что Мекет вмешается. Но брат оставался в стороне, словно все, что творилось вокруг, его не касалось.

– Теперь к делу. – Аргус вернулся на исходную и, обведя всех троих нечитаемым взглядом, сжал кулак. Послышался легкий стрекочущий звук. Наручи, что блестели на его руке, выплюнули полуметровый энергетический клинок. – Хоть это непохоже на правду, я могу быть весьма великодушным. Втроем вы мне без надобности. Отдаете мальчишку, оба остаетесь в живых. Продолжаете упираться – умираете. Выбор прост. Решайте, миледи.

Пока он говорил, я не мог оторвать взгляда от плоского и чуть закругленного к концу лезвия. Казалось, целиком состоящее из струящегося стекла, оно выглядело достаточно острым, чтобы обезглавить целую команду исследователей-анаки.

– А ты не слишком ли гонишь, дружище? – внезапно подал голос Мекет. Лица своего он по-прежнему не открывал, но принятая поза казалась расслабленной и даже нагловатой. Прежнее напряжение испарилось без следа. – Ситуация нарисовалась непростая, но не сказал бы, что безвыходная.

Аргус постарался скрыть замешательство за презрением:

– С каких пор ручным псам позволяют тявкать без спроса?

– С тех пор, как ручной пес стал сам себе хозяин, – ответил мой брат и поднял забрало.

Повисла короткая пауза. А затем:

– ТЫ! – Глубочайшая ненависть, зазвеневшая в нечеловеческом рыке, заставила меня забыть о боли и с изумлением вылупиться на стража и брата.

– Вы знаете друг друга? – растерялась Диана.

Мекет усмехнулся:

– Давние знакомцы. – При этом он не сводил лукавого взгляда с, казалось, оторопевшего стража. – Не правда ли… друг?

Аргус не подтвердил его слова, но и не опроверг. Лишь коротко приказал:

– Убить!

Серые синхронно приняли атакующую позицию. Запели еще четыре энергоклинка. Нас собрались покрошить на салат, но я, почему-то, не чувствовал страха. Все казалось замедленным и ненастоящим. Словно кошмар, которому удалось пробраться в реальность.

Я заметил, как брат потянулся за взрывчаткой, и как Диана выхватила бластер, и вдруг понял, что это все бесполезно. Гул в голове нарастал вместе с тряской ящика. Сил терпеть не осталось. Неожиданно громко щелкнул замок. Что-то перевернулось. Крышка распахнулась, но оттуда ничего не вылезло. Только позвало. А потом…

Из раскуроченных взрывом дверей шахты в лабораторию ворвались полчища верещащих якунов.

Почти неразличимые в темноте, они рваным облаком хлынули на Аргуса и его приспешников и закружили вокруг них бешеным вихрем. Воздух наполнился неистовым хлопаньем крыльев и криками. Разъяренные твари вопили как сумасшедшие, кусая и царапая стражей. А те в свою очередь отбивались от них энергоклинками.

Мне вдруг сделалось дурно. Кружение комнаты ускорилось, а боль, что проникла под кожу жидким огнем, добралась до головы. Мозг будто кто ножом принялся кромсать, и чем яростнее верещали якуны, тем яростней становились эти удары.

Я зажмурился и схватился за шлем. Казалось, сознание вот-вот ускользнет.

Вдруг чья-то сильная рука подхватила меня под локоть и вздернула на ноги. Послышался озабоченный голос брата:

– Эй, Мозголом, хреново выглядишь!

Я не ответил. Только чуть приоткрыл глаза и, сквозь рваную пелену живого мрака, различил пятерку отчаянно бьющихся за собственные жизни серых фигур. Их плащи уже превратились в лохмотья, а безукоризненная броня покрылась кровавыми пятнами. Чья это была кровь, я не знал, но, судя по количеству изрубленных трупиков на полу, понял, что не стражей.

– Надо уходить, – через силу проговорил я.

– А ты сможешь? – удивился брат.

Но я отмахнулся. Лучше уж попытаться бежать, чем ждать, когда стражи перережут всю стаю.

Тем временем Диана колдовала над роботом. Наладив программную матрицу, она отчего-то раздраженно выругалась, а затем, плюнув на все, просто подхватила металлическую сферу и побежала к дыре в лифтовой створке. Казалось, она напрочь забыла про нас.

Я собирался окликнуть Диану, но вдруг ей наперерез выскочил один их серых. С ног до головы залитый якуньей кровью, он принял угрожающую стойку и несколько раз взмахнул клинком. Страж хотел припугнуть ее. Но этим только спровоцировал якунов. Окружив его плотной стеной, взбешенные звероптицы принялись теснить серого в сторону лифта. Он отбивался яростно, будто берсеркер, но, слишком увлекшись, не заметил дыры под ногами. Страж оступился. Потерял равновесие. Зашатался. Якуны мгновенно почуяли слабину. Насели на него всей своей массой и вытолкнули прямо в открытую шахту.

– Этот путь теперь закрыт, – сказал Мекет вернувшейся Диане. Затем указал на запас взрывчатки, собранный на поясе: – Но мы проделаем себе новый.

Я не стал сомневаться в способностях брата и, отпустив его руку, попытался выпрямиться самостоятельно. В глазах по-прежнему двоилось, но ноги, вроде бы, держали.

– Тогда сделайте его быстрее, – сказала Диана и, крепче прижав к себе лакея, оглянулась туда, где якуны продолжали атаковать оставшихся стражей.

Пока Мекет торопливо устанавливал заряды на ближайшей стене, я залип на тот смертоносный танец, в который Аргус превратил битву с якунами. Мастерски орудуя серебрящимся клинком, он напоминал демона, явившегося прямиком из кошмара безумца. Каждый удар разрубал нескольких якунов за раз. Мертвые тушки продолжали сыпаться дождем из крови и кишок.

Его ручная троица почти не уступала.

– Динальт? – позвала Диана. – Долго еще вас ждать?

Мекет невозмутимо откликнулся:

– Советую чуть отойти. Да спрячьте свои рожи!

Едва мы укрылись за сферой, лабораторию сотряс новый взрыв. Пол резко вздрогнул, едва не ускользнув из-под ног. Фильтры, встроенные в шлемы, смягчили силу звуковых и световых волн, но тряхануло все равно нехило. Краем глаза я заметил, как Аргуса и его троицу смело куда-то за пределы видимости, а мерзких, но без сомнения спасших наши шкуры якунов превратило в полыхающие живые снаряды. Зычно галдя от ужаса и боли, они обезумели и принялись биться о потолок и стены.

Новый проход открылся, как только облако дыма рассеялось, и мы втроем ринулись вперед.

Я не знал, жив ли Аргус сотоварищи, но проверять, понятное дело, не стал.

Мы бежали наугад, подсвечивая себе путь светотрубками. Я спотыкался на каждом шагу, но старался не отставать. Мекет двигался чуть впереди, выбирая коридорные хорды. Казалось, он каким-то образом чуял, куда нужно сворачивать и на которую галерею взбираться, словно прежде бывал здесь не раз. В иной раз я бы непременно уцепился за это, но близость угрозы гнала мысли в другом направлении. Даже посетовать на то, что так скоро покидаю Цитадель, не получалось. С каждой секундой ее многотонная масса, казалось, давила на меня все сильнее. Угнетала и тянула вниз к телам, навечно вмерзшим в ее стальной каркас.

– Давайте уже уйдем отсюда скорее, – взмолился я, не на шутку встревожив Мекета.

– Ты ли это, Мозголом? – удивился он, молодецки перемахнув с одного пандуса на другой.

Ответить помешало жуткое хлопанье крыльев, следовавшее за нами по пятам. Упрямые якуны, не желали угомониться и провожали нас, соблюдая при этом дистанцию. Всякий раз, когда слышал их отвратительный щебет, я задавался вопросом, почему они себя так ведут? Вряд ли мы настолько им понравились, чтобы вынудить защищать нас. Значит, виноват ящик? И то, что в нем пряталось?

– Динальт, вы уверены, что нам сюда? – окликнула Мекета Диана, крепче родного дитя прижимая к себе лакея.

Мекет не ответил и только лихо взлетел на очередной выступ. Энергии в ранцах оставалось совсем чуть, и я невольно переживал, как бы она не закончилась еще до того, как мы окажемся снаружи.

Брат обернулся и сверху вниз посмотрел на нас с Дианой.

– Не задавайте глупых вопросов. Вперед!

– Я этим никогда не занимаюсь, – парировала госпожа Винтерс. – Надеюсь, вы обдумали перспективу встречи со старыми друзьями? Думаете, они и впрямь явились сюда лишь впятером?

Мекет ответил:

– Если ты такая умная, сладкая, поищи себе другой выход. Я не возражаю.

– И что это значит? – спросила Диана.

Я повернулся к ней:

– Это означает, что мой брат излишне уверен в себе. Как обычно.

Она усмехнулась:

– По мне, так это довольно слабое утешение.

– А у нас других и не бывает, – пожал плечами я и все-таки рискнул: – Может, отдашь мне робота?

Нутром чую, она глянула на меня с сомнением.

– А тебе дурно не станет?

– Мне дурно от того, как ты корячишься с этой штуковиной. Дай сюда!

– Да пожалуйста. Тоже мне джентльмен.

Я нарочито громко хмыкнул и принял свернувшегося в приплюснутый шар лакея, искренне радуясь, что она не прочтет по лицу, насколько неожиданно тяжелой оказалась эта штука.

– Эй, долго там торчать собираетесь? – Мекет стоял на возвышении, уперев руки в боки.

Ну, погоди!

Я размахнулся и, точно в скверболе, швырнул в брата сферой.

Диана возмущенно вскрикнула. Но только зря волновалась. Робот пролетел по дуге и приземлился точно в расставленные ладони Мекета. Мерзавец явно ждал, что я так поступлю.

Никто не увидел, как я облегченно выдохнул. Потом подпрыгнул и вспорхнул на пандус к брату. По его прикидкам, мы должны были оказаться там, где удобней всего было выбраться наружу. К пандусу примыкал небольшой коридорчик с десятком мороженых трупов, смерть которых застала как раз в разгар битвы. Коридорчик заканчивался заблокированными створками. Их-то Мекет и собирался взорвать.

Как только Диана присоединилась к нам, он вернул мне лакея и занялся любимым делом: принялся размещать взрывчатку по периметру створки, за которой должен был открыться прямой выход в ущелье.

– Твой брат всегда идет напролом? – между делом поинтересовалась Диана.

Я был занят тем, что разглядывал издававшую неприятные шорохи тьму позади, но ответил:

– Он обычно не склонен философствовать. Действует по наитию, не думая о последствиях.

Диана хмыкнула:

– Это я уже поняла. Взрыв поможет серым понять, где мы находимся. Разве это не помешает нам сбежать?

– С точки зрения тактики, это уже неважно, – вмешался Мекет, аккуратно переступая через тела. – Зуб даю, они уже вычислили, откуда мы выползем. Тепловые сенсоры. Слыхали про такое? Так вот, стражи часто их применяют. Я думаю, именно так они и нашли нас на дне.

– Вы, Динальт, похоже, немало знаете об этих охотниках на лейров?

Брат сделал вид, что не услышал вопроса, и не стал отвечать, чем, признаюсь, немного разочаровал.

– Ну что? – довольно осведомился он. – Еще разок бахнем?

Мы с Дианой все поняли и, не сговариваясь, укрылись за углом. Мекет прятаться особо не спешил, вразвалочку возвращаясь из коридорчика.

– Бах! – сказал он.

Дверь разнесло.

Честно говоря, я переживал, что нас распылит вместе с коридорчиком и всем, что прилегало к нему. Но Мекет оказался чертовски хорошим подрывником, и потому все получилось, как надо. Пострадали только мертвецы.

Ударная волна меня практически не коснулась – так, легонько пригладила и быстро рассеялась, сменившись утробным завыванием метели, ворвавшейся в просвет горстями полными жесткого, как песок, снега.

И ливнем бластерного огня!

– Ну, этого стоило ожидать, – заметил Мекет, проворно скрывшись за поворотом. Сняв с пояса бластер, он принялся отстреливаться в ответ. На всякий случай, чтобы не быть отличными мишенями, мы швырнули светотрубки вперед.

Я решил, что для комментариев не самое подходящее время, хотя сказать было что.

Остатки сил Аргуса не просто поджидали нас. Они, похоже, и рассчитывали на то, что мы выберем именно этот участок башни для вылазки. По крайней мере, подготовились просто отлично. Сквозь непрерывный поток плазмы, которым мы обменивались, я насчитал восьмерых одетых в белое стражей, двое из которых высились за лазерной турелью и еще шестеро, заняв удобные для стрельбы позиции за ледяными валунами, поливали проход из ручных винтовок. Как ни удручало меня это, огневую их мощь с нашей сравнить было нельзя.

– Отступаем? – спросила Диана.

– Куда? – возразил я, стараясь подавить панические нотки. В спину все еще дышали якуны, чье кудахтанье отдавалось болью в голове.

– Но нам не продержаться против восьмерых серых стражей! Мы от пятерых-то еле ноги унесли!

– Это не серые, милая, – вдруг сказал Мекет, будто разверзшийся вокруг ад его не волновал.

– Да ну? – едко фыркнул я, пока куски обшивки свистели над головой, будто шрапнель. Никогда не думал, что буду благодарен Мекету за то, что заставил меня надеть шлем и кирасу. – И кто же тогда?

– Обычные шестерки. Нечета Аргусу. Салаги, которые не заслужили свои серые плащи.

Я пытался пристрелить одного белоснежного солдатика, но неудачно.

– Откуда знаешь?

Но Мекет, как обычно, от прямого ответа ушел.

– Ты, Мозголом, лучше подумай, почему они против нас наши же методы не используют?

– Имеете в виду, почему они не забросают нас взрывчаткой? – уточнила Диана. Расстреливать солдатиков Аргуса, точно мишени в тире, ей мешал окружавший тех силовой барьер.

Брат кивнул и попытался снять вражеского артиллериста. Безуспешно.

– Может они чего-то ждут? – предположил я. Спину опять обдало холодом.

– Например? – уточнил Мекет.

– Моего приказа.

Я резко развернулся и, не задумываясь, выпустил по окровавленному Аргусу сразу десяток выстрелов. Большая часть ушла в молоко. А те, что приблизились к цели, оказались отбиты стрекочущим лезвием энергоклинка.

– Я же сказал, не нарывайся, пацан.

Стрельба с улицы прекратилась. Аргус опустил клинок и, склонив голову набок. Собравшиеся у его ног якуны почему-то больше не пытались его атаковать.

– Чем еще удивишь? – спросил он с мрачной усмешкой.

Ответил ему Мекет. Вернее, показал. Сперва выпустил по стражу еще одну серию плазменных залпов, а затем, выиграв немного времени, потянулся к валявшейся поблизости руке. Ее, видно, оторвало от одного из тел взрывом. Пальцы руки накрепко вцепились в двухметровый стальной посох. Бесцеремонно раздавив их каблуком, Мекет подобрал посох и, встав лицом к Аргусу, принял боевую стойку.

– Как тебе такое? – спросил брат.

– Придумай что-нибудь получше, Мекет, – фыркнул серый и атаковал.

Полуметровый клинок с потусторонним воем рассек воздух, едва не разрубив брата пополам. К счастью, Мекет оказался не менее проворным и сумел увернуться от удара.

У меня отвисла челюсть. Я, конечно, подозревал, что мой братец неплох в ближнем бою, но чтоб настолько! Каждый выпад противника он отражал с такой легкостью, словно заранее знал, куда тот нанесет удар.

– А мы что будем делать? – спросила Диана.

Я выглянул наружу. Солдаты Аргуса, похоже, опасаясь ненароком задеть предводителя, огонь открывать не спешили. Но и на месте сидеть тоже не стали. Сообразив, что турелью нас достать не получится, они решили заняться делом вручную и с бластерами наголо сунулись в проход.

Мы с Дианой, не сговариваясь, встретили их бластерным огнем.

Парочка солдат тут же легла смертью храбрых. Но остальные, отыскав себе укрытие, принялись палить в ответ.

Белые солдатики оказались куда лучшими стрелками, чем мы.

Когда один шальной выстрел скользнул по макушке моего шлема, я сказал Диане:

– Долго мы так не продержимся.

Вдруг один из якунов уселся на мое запястье. Тошнотворно пощелкивая окровавленным клювом, он, казалось, не замечал творящегося вокруг кошмара. Я попытался сбросить его, но птица не реагировала. Только крепче цеплялась когтями за оплетку. Вести огонь в таком положении было неудобно, и я на короткое время выбыл из сражения, надеясь переменить позицию и все же согнать настырную тварь прочь.

Тогда-то белые и решили, что пришла пора нам познакомиться поближе.

Несколько сбавив обороты, они рысью метнулись в полутемный зев оккупированного нами коридорчика.

Стало ясно, это конец. На всякий случай оглянувшись на брата, занятого отчаянной схваткой с Аргусом, я подумал, что было бы неплохо, если б крылатые твари снова пришли нам на выручку.

Якун, казалось, все понял.

Пронзительно вскрикнув, он резко взмахнул крыльями и рванул вперед. У солдата не было шансов увернуться или отбиться. Только встретить собственную смерть, когда похожий на острый снаряд, зверь проломил забрало шлема и по середину туловища вошел белому в голову.

Очередной труп стал сигналом для других звероптиц. Вновь поднялся сумасшедший гвалт. Прежде отстраненные собратья якуна-самоубийцы взвились в воздух и всей стаей ринулись на наших обидчиков.

Застигнутые врасплох, солдаты не знали, куда стрелять и на всякий случай палили во все, что движется, чем только сильнее распаляли жадных до крови существ.

– Что это было?! – воскликнула Диана, не отрываясь наблюдая за совместными корчами людей и птиц.

Ну как ей объяснить, если сам этого толком не понимаешь?

– Нет времени, – бросил я. – Нам надо выбираться отсюда. И как можно скорей!

– А как же твой брат?

Я на мгновение застыл, бросив еще один взгляд на сражавшихся не на жизнь, а на смерть Мекета и Аргуса, и убежденно проговорил:

– Он справится.

На самом деле я вовсе не был так в этом уверен, но меня беспокоило чересчур непредсказуемое поведение якунов, которые в любой момент могли обратиться против нас. И да, я более чем переживал за брата, но знал, что, улучи он момент, непременно разорался бы за то, что еще не вывел драгоценную нанимательницу вместе с ее лакеем к кораблю.

Я низко пригнул голову и, поскальзываясь на быстро застывающих внутренностях, заторопился наружу. При этом каждый мой шаг, казалось, заставлял якунов успокоиться. Перестав хлопать крыльями и верещать, они вдруг рассредоточились по коридору и принялись за пирушку.

Все это великолепие провоцировало рвотные позывы, но я их подавил. Крепче прижав к груди сферу-робота, я выскочил на узкий кусок ледяной скалы и носом уперся прямо в дуло турели.

Подоспела Диана.

– Ты чего застыл?

Я указал на мертвого солдата, скорчившегося над пультом управления. Три якуна устроились на его плечах и со смаком отрывали увесистые куски плоти. Силовое поле, что окружало турель непроницаемым барьером, не выдержало атаки стаи звероптиц.

– В жизни больше к мясу не прикоснусь, – пробормотал я.

– Ну что? Бежим к кораблю? – спросила Диана.

Я хотел согласиться, но помедлил. Что-то удерживало меня на месте. И это не страх бросать брата наедине с жутким убийцей из серых стражей. Идея. Меня осенила идея! Снова посмотрев на турель, я подумал, не повредило ли короткое замыкание генератора щита само орудие?

– Риши, что ты задумал?

Я не ответил, только передал лакея хозяйке и спихнул мертвого солдата с сиденья. Быстро заняв его место, я потыкал наугад в кнопки на панели управления. Надеялся, что это активирует программу.

К счастью, механизм оказался не поврежден. Как только дисплей загорелся готовностью, я развернул ствол турели к проделанной Мекетом дыре. Я вовсе не был уверен, что это поможет брату выбраться живым и невредимым, но ничего лучше придумать не смог. Я надеялся, что возможность отыщется сама.

В темноте Цитадели только белесое свечение оружия Аргуса и было заметным. Мекет казался же чем-то наподобие взбешенного призрака: такой же размытый и стремительный.

– Ты не можешь стрелять, – заявила Диана, разгадав мою тактику. Она остановилась чуть позади и, подняв забрало шлема, выдыхала облачка пара. – В таком тесном пространстве ты убьешь их обоих.

– Нет, – возразил я, нервно поглаживая гашетку – никогда прежде не стрелял из подобной штуки. – Только одного. Да и то, если получится. Я хочу отвлечь внимание этого Аргуса и дать Мекету возможность смыться.

– Каким, интересно, образом?

– Понятия не имею.

Диана громко фыркнула, а я попытался сосредоточиться на неистовом поединке, в котором отчаянно бился мой брат. Пришлось очистить мысли от бесполезных страхов за жизнь Мекета. Обтянутые перчатками пальцы легли на кнопки управления огнем. Я погрузился в подобие транса. Сознание как будто слилось с происходящем. Ни довольное чавканье якунов, ни отчаянно завывающий ветер, ни напряженность Дианы не могли заставить меня отвлечься. Я будто сам стал частью всего окружения, но при этом сохранил волю с твердой верой в способность влиять на события. Я не знал, откуда все это взялось. Быть может, снова из ящика? Когда время пришло, я почувствовал это сердцем и растворился между мгновениями.

Выстрел раздался еще до того, как Аргус успел завершить свой особенно грациозный и фатальный для Мекета выпад. Мощный огненный залп на мгновение осветил стены коридорчика. Жирной стрелой плазмы он устремился вперед и врезался в солнечное сплетение стража. Импульс удара вышел сильнее, чем когда серый толкнул меня. Я даже не мог сказать, осознал ли Аргус свою смерть. Его уничтожило слишком быстро – короткая вспышка и пустота.

Я облегченно выдохнул лишь после того, как увидел слегка прихрамывающего Мекета, выбиравшегося из разрыва. Откинулся на ложемент и отпустил гашетку. Сердце колотилось в груди как угорелое, а руки дрожали.

– Блестящий выстрел, Мозголом! – потрепал брат меня по плечу. Он был основательно помят, но в целом казался вполне целым. Пара порезов и синяки, конечно, не в счет. – Ты, конечно, всегда умудряешься поражать, но в этот раз – что-то с чем-то!

Заставив себя пропустить редкую похвалу мимо ушей, я указал на глубокий порез на внутренней стороне бедра:

– Тебя бы перевязать.

Мекет как всегда отмахнулся:

– Подумаешь. Напоминание больше времени уделять тренировкам. До свадьбы заживет. – Он выдохнул. – Давайте лучше отваливать отсюда.

Диана, до сих пор хранившая молчание, внезапно подозрительно сощурилась:

– Вы что заранее договорились?

– О чем ты, милая? – не понял Мекет.

– О том, что только что произошло, – пояснила она и повернулась ко мне.

А я что? Я только выполз из-за турели и неопределенно пожал плечами:

– Не понимаю.

– Разумеется! – она язвительно фыркнула. – Все эти спонтанные птицы, которые нападают только на наших противников, ожидаемые выстрелы и прочее… Хотите сказать, все это чистой воды совпадение?

– А что, у тебя есть другое объяснение? – мягко, но от этого не менее холодно поинтересовался я. Мне даже не нужно было видеть лицо Мекета, чтобы знать, насколько его эта тема раздражает.

– Куколка не платит за то, чтобы я объяснял ей свои поступки, – отрезал он и захромал в сторону «Ртути». – Мы пришли сюда за роботом. Робота ты получила. Точка. Все остальное тебя не касается.

Яснее ясного, подобный ответ Диану не устроил, но вместо того, чтобы продолжать гнуть свою линию, она лишь задумчиво произнесла:

– Вы куда страннее, чем кажетесь. А я не люблю всякие странности. Если передо мной встает задача, я ее решаю.

Я усмехнулся. Чья бы мурафа мычала!

– Но ведь и ты у нас, как выяснилось, не без сюрпризов, верно? Иначе откуда бы здесь взяться Серой Страже?

Диана не ответила, только поджала губы и крепче сжала лакея.

– А вот это еще предстоит выяснить, – многозначительно проговорил Мекет. – Но хватит рассусоливать. Уходим!

Глава 9

Виртуозное бегство

Я все удивлялся, как это стражи не обнаружили наш звездолет.

Когда мы подбежали к «Ртути» и Мекет деактивировал маскирующее поле, я, признаться, ждал, что сейчас произойдет какая-нибудь неприятность: что-то выскочит и взорвется нам в лицо, например. Но корабль оставался точно таким же, каким был: маленьким, неприметным и незапятнанным посторонним присутствием.

– Присядьте-ка, – проговорил Мекет с пилотского кресла, когда я, вслед за Дианой, не выпускавшей из рук вновь обретенного лакея, прошел в рубку. Шлемы и ранцы были сброшены за ненадобностью.

– В чем дело? – насторожилась госпожа Винтерс.

Брат зло усмехнулся:

– Думаете, угробили отряд серых и конец на этом? – Его пальцы торопливо мелькали над панелью управления. Предстартовая подготовка шла полным ходом.

– Говоришь так, будто это было плевое дело, – буркнул я, мешком опускаясь на пассажирское сиденье.

Он оглянулся через плечо:

– Совсем не плевое. Но это еще и не конец. Приключение не закончилось.

Откинув ставшую почти неподъемной голову на ложемент, я кое-как сумел выдавить немного удивления:

– В смысле? Мы же разделались с ними. – От одной только мысли о полчищах якунов, рвавших солдат Аргуса на куски, желудок болезненно сжался. Спасение из лап серых вовсе не далось нам легко, но, если хорошенько задуматься, то все вышло более чем удачно. Возможно, даже слишком. Истории о Серой Страже звучали куда внушительней, когда воспринимались как истории. – Этот Аргус умер.

Мекет отвернулся.

– Не надейся.

Вспомнив, как серого испарило в огненной вспышке, я заставил себя приподнять голову, чтобы прямо смотреть на брата:

– Мекет, ты нарочно сгущаешь краски? Ни одно живое существо не способно пережить прямое попадание из той безумной пушки! Его сожгло. Испепелило. Я же видел!

– Или думаешь, что видел. Мозголом, ты понятия не имеешь, с кем мы связались.

Я устало потер слезящиеся глаза. Но для верности попробовал заново представить момент, как Аргус исчез в плазменной вспышке. Справедливости ради стоит отметить, что саму смерть серого я не видел, но момент столкновения с залпом…

– Даже если доспехи не дали ему испариться, – проговорил я, каждой своей клеточкой ощущая легкую дрожь палубы, – то уж одной силы удара должно было хватить, чтобы перемешать все внутренности в кашу. Люди после того не выживают. Это невозможно.

Мекет уперся рогом.

– Люди, Мозголом. Вот именно.

– Ах, да, – саркастически хмыкнул я, вяло хлопнув себя по бедру. – Как я мог забыть! Это же свирепые серые стражи. Непобедимые и неубиваемые! Не думал, что ты такой суеверный.

Мекет цыкнул.

– Молись, чтоб ты был прав.

– Погодите, – неожиданно вмешалась Диана. – Предлагаю заняться анализом происшествия после того, как мы уберемся с планеты. То, что серые не обнаружили ваш корабль еще ни о чем не говорит. Вполне возможно, на орбите нас поджидает сюрприз.