Читать онлайн Зона власти бесплатно

Зона власти

© Игорь Ревва, 2021

ISBN 978-5-4493-9314-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Это первый роман из цикла о Кирке ван Детчере. Первый по времени написания, а не по хронологии событий. Мне показалось, что так будет правильнее – располагать вещи цикла «Наёмник» в том порядке, в каком они писались. Так лучше заметен «взгляд автора» на те или иные события и то, как этот взгляд со временем менялся.

Я специально не перекраивал эти тексты, чтобы читателю было видно, что мне нравилось раньше и перестало нравиться потом, и наоборот. Кроме того, если говорить честно, я не вполне уверен, что с Кирком мы распрощались навсегда… так что, может быть, цикл ещё рано считать завершённым…

Разумеется, перед размещением этого романа я его перечитал и слегка отредактировал. Ну, просто потому, что предыдущая редакция – от 2015 года – мне не очень понравилась. Но особой разницы между этой книгой и той, что выходила на бумаге, нет, за исключением, может быть, нескольких сцен, исключённых издательством.

В книгу включён также фрагмент из следующего романа цикла «Наёмник»: «Власть древнего проклятия». Он выходил на бумаге под названием «Власть проклятия». Совершенно не понимаю, чем издательству не понравилось слово «древнее», поэтому я и вернул роману его первоначальное название.

Надеюсь, книга вам понравится.

Приятного чтения!

Игорь Ревва.

Глава первая

КОНТРАКТ

– Меня зовут Аллан Дитрих. А ваше имя – Кирк ван Детчер.

– Кто вы такой, мне уже известно. А я действительно ван Детчер… И что?! Это теперь запрещено законом?

– Боюсь, что да… – плавное движение руки, палец легко касается клавиши и – над матово-черной поверхностью стола возникает объемное и цветное изображение Кирка ван Детчера. Снимок очень хороший и сделан совсем недавно – отчетливо виден даже шрам над левой бровью, появившийся у Кирка только в прошлом году, после работы с контрабандистами. Изображение над столом начинает медленно поворачиваться, показывая лицо во всех ракурсах. А мелодичный, не лишенный приятности женский голос принимается неторопливо и внятно излагать:

– Кирк ван Детчер, третья планета Тагара, возраст – тридцать пять лет, бывший офицер особой группы Первой Имперской десантной бригады, имеет награды: «Серебряный Орел», «Золотой Орел», «Щит» и личные благодарности Императора за участие в подавлении восстаний на третьей планете Ландии в три тысячи семьсот первом году и на второй планете Леидиса в три тысячи семьсот третьем. Шесть ранений. Не женат. Детей нет. Постоянное место проживания неизвестно. Последний раз был замечен в городе Кинитис, третья планета Миилеса. Обвиняется в сотрудничестве с Каилишской Ассоциацией и передаче им секретной военной информации. Указом Императора объявлен государственным преступником. Любой, сообщивший о местонахождении Кирка ван Детчера, получит награду в размере пятисот галактических кредитов. Доставившему Кирка ван Детчера живым в любое отделение полиции, будет выплачена сумма в пять тысяч галактических кредитов. Предоставившего труп Кирка ван Детчера ожидает награда в четыре тысячи пятьсот галактических кредитов…

– Вот ведь, сволочи! – возмутился Кирк. – Нет, ну вы подумайте, а?! Всего пятьсот кредов разницы! Могли бы хоть тысячу набавить тому придурку, который решит «доставить меня живым»…

Аллан Дитрих снисходительно улыбнулся, делая вид, что понял и по достоинству оценил шутку, и отключил новостной канал.

– Да, – вежливо согласился он. – Пятьсот кредов – это не такие деньги, ради которых стоит рисковать. Я бы счёл более разумным «предоставить» полиции ваш труп.

– Попробуйте, – оскалился Кирк. – Уверяю, что с моей стороны вы встретите живейшие возражения. Простите за каламбур…

Кирк ван Детчер сидел, удобно и небрежно развалясь, в мягком глубоком кресле, и с видимым интересом разглядывал своего собеседника – генерального директора Межпланетного Металлургического Концерна господина Аллана Дитриха. Дитрих был человеком влиятельным (если не сказать – всесильным), а от таких людей Кирк старался держаться как можно дальше. Тем более что интерес Дитриха – человека, чьё состояние позволяло купить средних размеров планету – к нему, Кирку ван Детчеру, был не только необъясним, но и таил в себе непонятную опасность. Опасность эту Кирк хорошо чувствовал, хотя ещё и не до конца осознавал. И вся его бравада объяснялась именно этим – на самом же деле уверенности в себе Кирк не ощущал совершенно, и он пытался за показными развязностью и безразличием скрыть своё всё более растущее беспокойство.

Непонятно было, чем скромная персона Кирка ван Детчера могла привлечь внимание Аллана Дитриха. Возможностью получить деньги? Сомнительно. Если верить газетам, Аллан Дитрих в час тратил больше, чем предлагалось за голову Кирка… К тому же, ходили упорные слухи, что Аллан Дитрих был родственником самого Императора. И сейчас, увидев главу ММК воочию, Кирк подумал, что слухи эти не лишены основания – что-то общее было у Дитриха с Императором в чертах лица, в манере разговора, в движениях. Правда, Император был старше Дитриха лет на двадцать, но внешнее сходство между ними все равно было очень хорошо заметно. Да и покровительство, которое оказывал Император Концерну Дитриха, тоже о многом говорило.

Вторая странность заключалась в том, что объявление ван Детчера государственным преступником последовало только сейчас. Разумеется, Императору любить Кирка было не за что, особенно после той памятной аудиенции в семьсот четвертом. Но с тех пор прошло уже пять лет, почему же Император только сейчас очнулся-то?! Да и вообще, само обвинение было полнейшим бредом. Кирк действительно имел дела с жителями Каилиша – опытные телохранители или наёмники нужны были всем и во все времена, – но с той поры, когда он мог бы выболтать хоть сколь-нибудь значимые военные секреты, прошло уже довольно много времени.

Аллан Дитрих, подумал Кирк. В нём всё дело. Наверняка эта сука всё подстроила. При его финансовых и родственных связях не сложно провернуть подобное.

– Не находись мы сейчас на Второй Леидиса, – спокойно заметил Аллан Дитрих, – я был бы уверен, что желающих кинуться на ваши розыски окажется не слишком много. Но здесь ещё очень хорошо помнят семьсот третий, а желание отомстить бывает порой превыше жадности или благоразумия. Ведь в составе карательного десантного отряда на Леидисе-II было всего три офицера – лейтенант Парк, погибший в самом начале операции, лейтенант Милович, умерший в прошлом году при невыясненных обстоятельствах, и капитан ван Детчер, который сейчас сидит передо мной, – Аллан Дитрих широко улыбнулся, продемонстрировав Кирку превосходную работу своего дантиста.

– Ну, семьсот третий год тут, может быть, и помнят, а вот меня – явно нет, – с деланным сожалением вздохнул Кирк. – Ни тебе цветов, ни тебе почетного караула, ни тебе музыки при встрече. Обидно…

– Да, – сочувственно покачал головой Дитрих. – И не говорите. Форменное безобразие. Человека, отдававшего приказы о массовых казнях, нужно знать в лицо.

– Вы заблуждаетесь, – вежливо улыбнулся Кирк. – Казней не было. Было всего лишь чёткое и неукоснительное исполнение приказа – не брать пленных. И это была самая обыкновенная атака…

– На детский городок, – прервал его Дитрих и лицо его застыло. – На детский городок, где кроме женщин, стариков и детей никого не было.

– Не совсем верно, – поправил его Кирк. – На детский городок не было атаки. Мы всего лишь проходили через него… Транзитом, так сказать… Кто же виноват в том, что доблестные бунтовщики не сочли возможным достойно встретить Имперских десантников на подступах к детскому городку?! – развёл руками Кирк. – Нечего было торчать возле нефтяных скважин. Могли бы и догадаться, что наша группа ударит с тыла.

– Они не успели догадаться, – сказал Дитрих. – Через три часа после начала операции десантники атаковали группу национального ополчения. И те не могли подозревать, что Имперские десантники пойдут со стороны беззащитного детского городка. Ополченцы рассчитывали, что удар будет нанесен по району нефтяных скважин, как по самому важному району Леидиса-II. По району и послужившему, собственно говоря, причиной конфликта. Правда, атака Имперского десанта не удалась и тут. Ополченцы сразу поняли, что им не выстоять, и сложили оружие.

– Да, – согласился Кирк. – И нам пришлось их расстрелять.

– Всех, – уточнил Дитрих.

– Всех, – подтвердил Кирк.

– Двадцать пять тысяч человек.

– Двадцать пять тысяч семьсот шестьдесят пять, – поправил Кирк.

– Завидная память, – покачал головой Дитрих.

– Это было несложно запомнить, – пожал плечами Кирк. – Семь, шесть, пять… Меня самого немного удивило подобное совпадение. Потому и запомнилось…

– А мне запомнилось некоторое соотношение численности – ведь в вашей группе было всего пятьдесят десантников.

– Да, – вздохнул Кирк, – тяжелая была работа – больше чем по полутысячи на каждого из нас…

– Но вы справились.

– Мы всегда справляемся.

– Интересно вот что, – Дитрих откинулся в кресле и, прищурившись, посмотрел на Кирка. – Двенадцать десантников из вашей группы после подавления этого восстания подали рапорта об отставке.

– Нервы не выдержали, – предположил Кирк.

– Не думаю, – возразил Дитрих. – Ведь с этой же группой вы участвовали в подавлении Ландиийского мятежа. А там было гораздо… труднее. Там против вас была целая армия всей планеты.

Ага, подумал Кирк. Вот оно, значит, как… На Ландии, получается, был мятеж, а у вас, на Леидисе – восстание. Молодец, Дитрих, молодец… Патриотизм, это похвально, только вот не люблю я, когда на основании чужого и чуждого мне патриотизма меня пытаются смешать с дерьмом. Патриотизм – это личное дело каждого, но вот только ваш патриотизм почему-то строился на учениях о высших и низших членах общества, на принципах пришлого населения и коренного… то есть родившегося здесь, а не прилетевшего с другой планеты Империи…

Аллан Дитрих с улыбкой, чуть ли не ласково смотрел на Кирка. Похоже, происходящее доставляло ему немалое удовольствие.

– На Ландии мятежников было больше, – согласился Кирк, – но там была не только моя группа.

– Это верно, – склонил голову Дитрих. – И, тем не менее, вам, должно быть, было тяжело расставаться со своими людьми.

Кирк промолчал. Непонятно, к чему он клонит, этот Дитрих, подумал Кирк. Вопросы какие-то дурацкие, ни к чему не относящиеся. Он что, хочет взвинтить себя, разозлить? Для чего?! Одного его слова достаточно, чтобы от ван Детчера осталась горстка пыли…

А может, это он меня пытается разозлить? Опять же – зачем?! Чтобы я сделал какую-нибудь глупость? Но я и так не знаю, что мне можно, а что нельзя делать. А уж глупостей я за последнее время и без того наделал предостаточно…

Чёрт меня принёс на этот Леидис, мрачно подумал Кирк. Надо было отказаться от контракта, пусть бы господин Партиони искал себе другого телохранителя. Хотя, когда он нанимал меня для охраны своей драгоценной персоны, разговоров о Леидисе и в помине не было – Партиони должен был лететь с Миилеса-III на Шерон-I, и только в космопорту я вдруг узнаю, что нам придётся ненадолго остановиться на Леидисе-II – буквально на минутку, как сказал Партиони. У меня сразу же появилось громадное желание выпрыгнуть из космического корабля, в чём был… Чёрт его знает, может быть, это было бы и наилучшим выходом. Потому что уже в гостинице ко мне почти сразу же подошёл человек, заявивший, что «со мной желает переговорить одна влиятельная личность»…

Кирк хорошо запомнил того человека – невыразительная крысиная мордочка, в невзрачном сером костюмчике, следовавшая за ними на почтительном расстоянии от самого космопорта. Кирк решил было, что это следят за его клиентом – господином Партиони. И он был уже готов к тому, что его работа начнётся раньше, нежели они попадут на Шерон-I. Но всё оказалось иначе. Крысиную мордочку интересовал не Партиони, а сам ван Детчер.

Наверное, Кирк мог бы и отказаться от этого приглашения, но уже одно то, что его тут узнали и, вероятнее всего, даже ожидали его прибытия, настораживало. Более веским доводом в тот момент послужил ствол бластера, ласково упиравшийся в правый бок Кирка. Будь это хотя бы «Кобра» или пусть даже «Гадюка», Кирк нашёл бы, что возразить крысиной мордочке. Но приглашению сопутствовал раструб «Питона» – широкоугольника, чья дальность выстрела не превышала двадцати метров, но из которого было просто невозможно промазать. В таких ситуациях лучше делать вид, что покорно идёшь на поводке за тем, кто думает, будто ведёт тебя. До поры, до времени… В конечном итоге поводок привёл Кирка на сто одиннадцатый этаж небоскрёба ММК, стрелой возносившегося над городом. И тут он узнал, что встречи с ним жаждет не кто иной, как сам Аллан Дитрих.

Кабинет Дитриха выглядел просто, но простота эта была изысканной и утонченной, рассчитанной на посетителя, обладающего столь же утонченным и изысканным вкусом. Вряд ли кто-нибудь иной, кроме Аллана Дитриха, способен был отделать стены своего кабинета серовато-голубыми панелями из дерева с планеты Горгона-IV – стоимость подобной отделки переваливала за полторы сотни тысяч кредитов. Да и кресло, в котором сейчас развалился Кирк, стоило не меньше сорока тысяч – обивка из кожи раганилиса, самого опасного хищника с пятой планеты Ланавадиса. Предметов обстановки в кабинете было немного, но все они были выдержаны в том же духе – самое дорогое, самое изысканное.

Кирк почему-то сразу же вспомнил Шерон, где ему предстояло охранять Партиони – та ещё планетка! Обнищавший мир, занимавший в Империи третье место по уровню преступности, почти полностью истощённый, безжалостно разграбленный бизнесменами, наподобие Партиони или того же Дитриха…

– …Вы слушаете меня?

– Очень внимательно, – кивнул Кирк, кляня себя в душе за то, что пропустил последние слова Дитриха мимо ушей – нельзя расслабляться, особенно сейчас.

– Я спросил, нужна ли вам работа, – Дитрих внимательно смотрел на Кирка.

– У меня уже есть работа, – ответил Кирк.

– Телохранитель?

– Да.

– Полторы тысячи кредитов за сопровождение господина Партиони на Первой Шерона, – сокрушенно покачал головой Дитрих.

Кирк промолчал. Происходящее начинало нравиться ему всё меньше и меньше.

– Я думаю, – продолжал Дитрих, – что вопросы сотрудничества с Партиони мне легко удастся уладить.

– Я бы предпочел продолжить свою работу у Партиони, – возразил Кирк.

– Я думаю, – спокойно ответил Дитрих, – что это не имеет значения.

– Что именно? – поинтересовался Кирк.

– Не имеет значения? – переспросил Дитрих. – То, что вы предпочитаете.

– А почему? – улыбка Кирка не могла скрыть его злости, и это было хорошо заметно.

– Вы больше не работаете на Партиони, – пояснил Дитрих. – Вы работаете на меня или вообще больше не работаете никогда и нигде, кроме Имперских урановых рудников… Да и то, не очень продолжительное время.

– Хм… – покрутил головой Кирк. – Вы странный человек, Аллан. Хотите меня нанять, и начинаете переговоры с угроз… А вам не приходит в голову, что я могу согласиться – для вида, чтобы избежать проблем. А потом…

– Приходится рисковать, – вздохнул Дитрих. – У меня очень мало времени. Вы единственный человек, которому я могу доверить эту работу. Впрочем, вы правы – не стоило вам угрожать. Это была моя ошибка, простите. Как насчёт денег? Я подпишу чек, сумму проставите сами, – добавил Дитрих.

– Вы не боитесь разориться?! – усмехнулся Кирк.

– Нет. Вы ведь знаете, что в чеках нельзя проставлять сумму, обозначающуюся более чем десятизначным числом.

Кирк этого не знал – он вообще с трудом мог представить себе подобную сумму, – но кивнул и сказал:

– Мои условия: первое – вы решаете все мои проблемы; второе – вы отвечаете на все мои вопросы; и третье – я имею право после всего этого вам отказать. Договорились?

Аллан Дитрих немного помолчал, нахмурился и кивнул.

– Я вас слушаю, – произнес он.

Это хорошо, подумал Кирк. То, что подобные странные (или даже наглые) условия ван Детчера были приняты безоговорочно, говорило либо о том, что у Аллана Дитриха действительно нет выбора, либо… чёрт его знает, о чём! Ладно, подумал Кирк. Делать нечего, будем продолжать наглеть и дальше.

– Партиони, – Кирк вопросительно приподнял бровь.

Аллан Дитрих протянул руку и нажал на кнопку селектора связи.

– Мигеля. В кабинет. Срочно, – отрывисто бросил он.

Так, подумал Кирк. Этот мир на девяносто процентов состоит из дерьма. И одно из них сейчас окажется тут…

Дверь открылась и в кабинет, почтительно склонив голову, вошёл Мигель Партиони, собственной персоной.

– Это была ваша первая проблема? – осведомился Дитрих.

Кирк внимательно разглядывал Партиони. Тот, казалось, совершенно не был смущён происходящим.

– Первая Шерона, да? – прищурившись процедил Кирк.

Партиони обаятельно улыбнулся.

– У каждого своя работа, ван Детчер, – ответил за него Дитрих. – Мигель, можешь идти, ты пока не нужен.

Партиони поклонился и вышел.

Вот ведь, за-р-раза… Кирк никак не мог успокоиться. Надо же было так попасться! Да и Партиони этот – артист высшего класса. Вёл себя так, что и в мыслях ничего похожего не было…

– Дальше? – Дитрих нетерпеливо посмотрел на Кирка.

– Обвинения в государственной измене, – проговорил Кирк. Ему вдруг показалось, что сейчас Дитрих точно также повернется к селектору, нажмёт кнопку и скажет: «Императора! Ко мне в кабинет! Срочно!..» Но Дитрих просто кивнул и произнёс:

– Пусть это вас не волнует. Считайте, что вы реабилитированы. Произошла досадная ошибка и виновные будут наказаны.

– Вы действительно состоите в родстве с Императором? – поинтересовался Кирк.

– В дальнем, – ответил Дитрих. – Ещё что-нибудь?

– Почему вы вынуждаете меня работать на вас?

– Потому что вы – единственный человек, кому я могу доверить это дело, – сказал Дитрих. – Я вам уже говорил об этом.

– Есть дела, которые не может вам помочь решить даже Император?! – удивился Кирк.

– Вы не поверите, но это так, – согласился Дитрих.

– Почему вы мне доверяете? – спросил Кирк. – Почему вы считаете, что я буду вести с вами честную игру? И почему вы вообще были уверены в том, что я соглашусь на вас работать?

– Потому что вы были на Второй Леидиса в семьсот третьем, капитан ван Детчер.

– С каждой секундой мне становится всё интереснее, – Кирк с нескрываемым уже любопытством смотрел на Дитриха. – Семьсот третий, говорите? Так ведь я же в ваших глазах должен быть самым настоящим чудовищем! Нет? Ведь это именно по моему приказу погибли тысячи ни в чём неповинных женщин, стариков и детей.

– Да, – кивнул Дитрих, опуская глаза. – Вы действительно отдавали приказы. Вы были командиром диверсионной группы. Но я очень хорошо знаю, кто именно отдал тот самый приказ – о сбросе фриз-бомбы на детский городок, – Дитрих поднял глаза на Кирка, и тот на миг растерялся. В этом взгляде не было ничего, кроме ледяного холода. Такого же ледяного, как заиндевевшие тела погибших от фриз-бомбы.

– У вашей группы были фриз-гранаты ограниченного радиуса действия, – продолжал Дитрих, – но всех ваших гранат не хватило бы на городок… в котором был мой сын.

– Мне очень жаль…

– Не нужно соболезнований, – неожиданно улыбнулся Дитрих. – Мой сын остался жив.

– После фриз-бомбы?! – Кирк в изумлении задрал брови.

– Да, – кивнул Дитрих. – Он и его товарищ – они спрятались в котельной. Обморожение. Но они не погибли. Сын потом рассказывал мне, как их обоих растирали и отпаивали горячим кофе. И как потом их вывезли на боевом флаере в горы и спрятали в пещере, оставив им офицерский паек на три дня. Он не запомнил ни имени того человека, ни его лица – все солдаты были в пластик-масках. Единственное, что он запомнил – капитанские нашивки на рукаве десантника.

Кирк молчал.

– Вы однажды уже спасли моего сына, – сказал Дитрих. – Попытайтесь сделать это ещё раз. Уверяю, что в случае успеха вы не пожалеете.

Так, подумал Кирк. Вот и стала ясна прелюдия о детском городке, о семьсот третьем годе, о моём десантном прошлом… Не пожалею, говоришь? Конечно, мысленно усмехнулся Кирк. Не пожалею… Урановые рудники? Ну-ну…

– Что случилось с вашим сыном? – спросил он.

– Арнольд, – сказал Дитрих. – Его зовут Арнольд. И ему нужна помощь. Ваша помощь.

– Что с ним? – повторил Кирк.

– Он сейчас находится в Лабиринте Анкора, – Дитрих пристально глядел в глаза Кирку.

Так, подумал Кирк. Вот оно – то, ради чего и был затеян весь этот спектакль. Лабиринт Анкора… А может, и впрямь, лучше уж мне на урановые рудники?..

– Вы уверены, что помощь ему всё ещё нужна? – осторожно поинтересовался Кирк.

– Уверен, – с некоторой задержкой ответил Дитрих. – Уверен. Она ему очень нужна. Он не сможет самостоятельно выбраться оттуда.

– Как он оказался в Лабиринте Анкора?

– Исследовательская экспедиция. Арнольду уже восемнадцать лет, и я не мог помешать ему отправиться туда.

– Что ему там было нужно? Только не говорите мне, что он потащился за новыми технологиями! С вашими деньгами вы способны купить всё, что угодно, не подвергая риску жизнь своего сына.

– Я не знаю, зачем он туда отправился, – покачал головой Дитрих.

– Он был один?

– Нет, я послал с ним группу из пяти телохранителей. Они…

– Почему вы так уверены, что ваш сын ещё жив? – прервал его Кирк. – Вы что, получили от него весточку?!

– Можете считать и так, – кивнул Дитрих.

– Из Лабиринта?!

– Да. Вы согласны? – неожиданно спросил Дитрих.

Кирк подумал, что Аллан Дитрих похож сейчас на старую и побитую собаку. Разумеется, был он совсем не стар – лет сорок пять, не больше. И Кирк не поставил бы и одного кредита на того, кто решится побить Дитриха. Но сейчас во взгляде его была какая-то глухая тоска, какая-то обреченность. И Кирк вдруг понял, что Аллан Дитрих не верит в то, что его сын – Арнольд – жив. Не верит.

– Вы согласны? – повторил свой вопрос Дитрих.

– До какой зоны дошел ваш сын? – Кирк словно бы и не слышал вопроса Дитриха.

– Я не знаю, – ответил Дитрих.

И Кирк сразу же понял, что генеральный директор Межпланетного Металлургического Концерна Аллан Дитрих лжёт. Он знает, до какой зоны дошёл Арнольд. Он знает, зачем Арнольд отправился в Лабиринт Анкора – место, из которого нет возврата. Он знает ещё что-то.

– Вы понимаете, что посылаете меня на верную гибель? – уточнил Кирк.

– Да, понимаю. Вы согласны?

– Вы знаете, что я никогда не бывал не только в Лабиринте, но даже и на Анкоре?

– Знаю. Вы согласны?

– Ни один человек… И даже ни один чужой не выживет в Лабиринте Анкора дольше нескольких суток. Вы знаете это?

– Да, знаю. Вы согласны?

– Черт возьми, Аллан! Вы сумасшедший?!

– Нет. Вы согласны?

Кирк набрал полную грудь воздуха и медленно выпустил его сквозь сжатые зубы.

– Я хочу получить чек авансом, – заявил он.

– Хорошо, – Дитрих кивнул и вздохнул с облегчением. – Я советовал бы вам взять с собой несколько опытных бойцов из моей охраны. Любое вооружение, любые технические приспособления, существующие в галактике – всё к вашим услугам.

Кирку на миг показалось, что он присутствует на каком-то спектакле. Как-то не так вёл себя этот Дитрих. Его реакция на согласие Кирка была такой, словно бы он получил ожидаемый ответ. Как будто Дитрих ни секунды не сомневался, что ван Детчер безропотно согласится подставить свою многострадальную задницу ради его сыночка. И сейчас Дитриху оставалось лишь услышать то, в чём он и так был уверен – Кирк ван Детчер отправляется на Анкор. Кстати – а на чём? На этой самой своей многострадальной заднице?

– Корабль? – спросил Кирк.

– «Звезда Победы», класса яхта.

– Всё-таки, вы сумасшедший, – убежденно заявил Кирк. – Кто же отправляется на такое задание на яхте?

– Насколько мне известно, – возразил Дитрих, – нет закона, запрещающего устанавливать на кораблях класса яхта военное снаряжение и оборудование.

– Когда старт?

– Сегодня.

– Аллан, если вы не хотите, чтобы я ещё раз назвал вас сумасшедшим, перестаньте шутить, – попросил Кирк. Ему уже становилось не по себе от напористости Дитриха. Он чувствовал себя, как мотылек, увлекаемый сильным потоком воздуха прямо в жерло пылающей печи.

– Я не шучу, ван Детчер, – возразил Дитрих. – Мне просто очень нужно, чтобы вы оказались на Анкоре как можно скорее.

– Понимаю. Но есть объективные обстоятельства…

– Нет! Обстоятельства создаем мы сами. Послушайте, ван Детчер, у меня к вам тоже есть один вопрос, – неожиданно сказал Дитрих. – Почему вы молчали?

– То есть?! – Кирк удивленно поднял брови.

– Я говорю о Леидисе-II, – пояснил Дитрих, – о семьсот третьем годе. И о тех двенадцати десантниках, подавших рапорт. Они после предстали перед судом. Перед закрытым судом.

– Это был трибунал.

– Пусть так. Но у меня есть записи их допросов.

Кирк думал, что удивить его сегодня больше не удастся ничем, но он ошибался.

– К чему вы клоните? – спросил он.

– К тому, что мне известны истинные причины, по которым эти люди отказались продолжать свою службу в Имперском десанте, – сказал Дитрих и в глазах его появилось непонятное выражение. А потом он тихо добавил: – Кирк, почему вы молчали?

– О чем?! – удивился Кирк.

– Что приказ о сбросе фриз-бомбы исходил не от вас. Вы молчали все эти годы, не делая попыток оправдаться. Даже сейчас, здесь, в кабинете, вы продолжали разыгрывать из себя… чёрт знает кого!.. простите за резкость. Вы ненавидите Императора, мне хорошо известно, как в семьсот четвертом вы бросили ему прямо в лицо свою награду – «Щит». Почему же, ван Детчер?! Почему вы по-прежнему… – Дитрих замолчал, вопросительно глядя на Кирка.

– Не в моих привычках предавать своих работодателей, – холодно ответил Кирк. – Даже бывших.

– Даже предавших вас? – поинтересовался Дитрих.

– Даже. Я предпочитаю самостоятельно решать свои проблемы.

– Ну, что ж… – протянул Дитрих. – Теперь я знаю, что не ошибся в вас. И еще я понимаю, почему так трагически погиб адмирал Кертис.

– Искренне желаю вам избежать его участи, – Кирк ван Детчер постарался, чтобы в голосе его не прозвучало угрозы. Но у него это плохо получилось.

– Обещаю вам, – без улыбки ответил Аллан Дитрих.

* * *

– Знакомьтесь, – Дитрих сделал приглашающий жест. – Это ваша команда, если вы, разумеется, согласны взять их с собой.

По правде говоря, Кирк не был согласен, но он понимал, что одиночке выжить в Лабиринте Анкора будет сложнее. Да и группе-то выжить там будет сложно…

В помещении (громадный зал на сто втором этаже этого же небоскреба) собралось около сорока человек и чужих – представителей иных рас. Кирк обвел взглядом замерших у стен претендентов и помрачнел. Возможно, что для охраны бесценной персоны Дитриха они вполне годились, но для настоящего дела… М-да…

«А сам-то я гожусь для этого дела?..» – с сомнением подумал Кирк. – «Ох, вряд ли… да и не хочу я особенно рисковать своей задницей… Так что, подбирать будем тех, кто сможет всё делать сам – и за себя, и за меня…»

Примерно четверть из присутствующих были чужими. Наверное, Дитрих и впрямь отбирал в свою охрану только самых лучших, невзирая даже на то, что у него могли возникнуть вполне определенные осложнения с Имперской Службой Безопасности – в числе охранников Кирк заприметил двоих жителей Каилиша. Впрочем, подумал Кирк, при тех связях, которые имел Дитрих, такая мелочь, как сотрудничество с Каилишской Ассоциацией, не имела большого значения. Это вам не какой-нибудь там занюханный ван Детчер – Дитриха так просто в шпионаже не обвинишь…

– Имя? – Кирк остановился перед первым из шеренги, выстроившихся в комнате.

– Что? – здоровенный детина – гора мускулов – наморщил лоб.

– Не подходит, – решительно заявил Кирк. – У меня не будет времени нянчится с тугодумами. Имя? – он посмотрел на следующего – невысокого темнокожего человека крепкого сложения.

– Джозеф Лангстер, сэр! – крепыш по-военному щёлкнул каблуками.

– Возраст?

– Тридцать, сэр!

– Цвет кожи?

Крепыш ошарашено вытаращился на Кирка.

– Плохая реакция, не подходит, – решил Кирк, делая шаг к следующему. Это был уже не человек – тёмно-зелёная чешуйчатая кожа, тёмно-красные глаза, по шесть пальцев на руках… Кассилианин.

Жители Кассилиа-III слыли неплохими бойцами, но, насколько было известно Кирку, они совершенно не умели обращаться с автоматическим оружием. Любое приспособление, по конструкции своей сложнее ножа, вызывало у них жгучую неприязнь. Однако встретиться с кассилианином, вооруженным ножом или копьём, Кирк не посоветовал бы никому. Впрочем, и без ножа представители этой расы были небезопасны – физическая сила, быстрая реакция и выносливость делали их весьма способными телохранителями.

– Имя?

– Когда придет время, ты его узнаешь, – ответил кассилианин. Голос его звучал приглушенно, с присвистом.

– Разве ты не на службе у подданного Империи?

– Мы никому не служим, мы оказываем снисхождение, – лицо кассилианина было непроницаемым.

– Воевал? – спросил Кирк.

– Да, на Иссидорре. В девяносто седьмом.

– Мы вас там здорово потрепали, верно? – Кирк высокомерно усмехнулся.

– Верно, – согласился кассилианин. – Вы были гораздо лучше оснащены технически. Это дало вам преимущество в войне.

– Как ты относишься к людям?

– От вас воняет.

– Ты знаешь, куда мы собираемся?

– Да.

– Ты готов отдать свою жизнь?

– Я готов выполнить задание и вернуться, – глаза кассилианина на миг блеснули алым цветом, а потом он произнёс: – Моё имя Тенчен-Син.

– Я буду звать тебя просто Син, – решил Кирк.

– Ты будешь звать меня Тенчен-Син, – возразил кассилианин.

Кирк кивнул и перешел к следующему. Дитрих молча следовал за ним, наблюдая, как Кирк отбирает себе команду. Аллан подумал, что никогда не видел более странного экзамена. Например, Александру Рогову Кирк задал вопрос: бывал ли тот на Гелиосе-III – легендарной прародительнице всего человечества. Патрика Мелони он спросил, какие наркотики тот предпочитает, а у Мигеля Партиони – того самого Партиони, что так ловко заманил Кирка на Леидис-II – поинтересовался, умеет ли тот стрелять из «Ужа» – маломощного парализатора, который никто и не считал за серьезное оружие.

В конечном итоге Кирк отобрал пятерых: троих людей – Партиони, Рогова и Мелони – и двух чужих – кассилианина Тенчен-Сина и ксионийку Тас-Кса-Сит. Последнюю Кирк считал особенно удачным приобретением – предками жителей Ксиона были кошки, и реакция у этой расы была соответствующая. Во времена войны с Ксионом Империя несла большие потери именно от диверсионных отрядов этих нежных созданий. Дитрих вдруг понял, что каким-то неведомым и непостижимым образом Кирк действительно отобрал самых лучших бойцов.

Тас-Кса-Сит – семнадцатилетняя (довольно зрелый возраст на Ксионе-II) женщина, на счету которой было четыре успешно выполненных задания. Самым запоминающимся для Дитриха было похищение топографических карт Эстолиноса-I из сейфа Управления Геологоразведки. Тас-Кса-Сит умудрилась не просто их похитить, но скопировать и вернуть обратно в сейф до того, как кто-либо заметил неладное. Учитывая то, что в Управлении Геологоразведки несли охрану офицеры спецподразделений; что точные маршруты гиперкоридоров Управления не знал никто, кроме высшего офицерского состава; что в сейфе была использована какая-то новейшая и мощная защита, – учитывая все это, поступок Тас-Кса-Сит можно было считать подвигом.

После этого Аллан Дитрих совершенно спокойно приобрел на аукционе сорокалетнюю лицензию на разработку недр первой планеты Эстолиноса и вызвал немалое удивление Управления Геологоразведки тем, что отказался покупать у них (за три миллиарда кредитов) карты месторождений.

Тенчен-Син – свободолюбивый и независимый житель Кассилиа-III, дважды спасавший жизнь Дитриху во время покушений, трижды был ранен. Тенчен-Син всегда вёл себя пренебрежительно по отношению к окружающим. Эта раса считала, что оказывает всем остальным милостивое снисхождение уже тем, что общается с ними. Не каждый был способен вынести их высокомерную наглость, которая, впрочем, никогда не переходила определённых границ. Кроме того, более талантливого штурмана и пилота, чем Тенчен-Син, сложно было отыскать. Это было вообще невообразимо – кассилиане на дух не переносили автоматику, и она отвечала им взаимностью. Даже обыкновенная зажигалка зачастую отказывалась работать в шестипалых руках этих существ. Из бластеров же они более или менее сносно могли обращаться лишь с моделью «Питон», от которой, честно говоря, пользы им было немного. А уж о том, чтобы управлять космическим кораблем, и речи быть не могло. Тенчен-Син являлся редким (если не вообще единственным) исключением. И Дитрих подозревал, что в туманном прошлом кассилианина маячила одна из секретных Имперских генетических лабораторий – ходили слухи, что когда-то пытались скрестить на генетическом уровне человека и кассилианина. Неизвестно, основывались ли эти слухи на каких-то конкретных фактах, но, глядя на Тенчен-Сина, Дитрих подозревал, что они были небезосновательны.

Кроме того, именно Тенчен-Син предоставил Дитриху информацию, ценнее которой на свете не было. И только благодаря Тенчен-Сину сейчас готовиться эта экспедиция. Да, кассилианин Кирку просто необходим, подумал Дитрих. Если бы Кирк не выбрал Тенчен-Сина, сам Аллан настоял бы на включении его в состав группы.

Мигель Партиони – чрезвычайно преданный человек, обладающий множеством талантов, главным из которых Дитрих считал его актерские данные. Партиони обладал редкостной способностью к перевоплощению, он мог вести себя так, как того требовали обстоятельства. Убедительно изобразить богатого бездельника, завзятого наркомана, нищего оборванца, делового человека, государственного служащего – всё это было для Партиони привычным занятием. И любые переговоры, на которые Дитрих отправлял Партиони, неизбежно оканчивались успешно. Дитрих думал, что Партиони смог бы, в случае необходимости, заменить даже его самого – превосходное владение техникой пластик-маскирования делало таланты Партиони просто незаменимыми, особенно при акциях промышленного шпионажа. До сих пор все с изумлением вспоминали случай, когда владелец конкурирующей компании «Металлы Вселенной» при большом скоплении прессы безвозмездно передал ММК права на разработку одного из спутников Арагариса-IV. Правда, впоследствии, он попытался отказаться от своих слов, ссылаясь на то, что эту передачу совершил совершенно другой, просто очень похожий на него человек. Но ни один эксперт не смог подтвердить его слова – на всех кристаллозаписях был именно владелец «Металлов Вселенной» – в этом вопросе все были единодушны.

Межпланетный Металлургический Концерн получил на разработках спутника Арагариса-IV больше семидесяти миллиардов, и этим он был обязан именно Партиони. Впрочем, Аллан Дитрих совсем не был уверен в том, что Кирк ван Детчер не собирается просто-напросто свести счёты с Партиони – в отместку за то, что тот заманил его на Леидис-II. Ну, что ж, Партиони очень хорошо поработал, и если для выполнения этого задания придётся принести его в жертву – ничего не поделаешь…

Александр Рогов – клон номер четыре, самый ценный из охранников-людей. Вот уж с кем Дитрих расставался неохотнее всего. Первые три клона известного пирата, убийцы и насильника – Алекса Рогоса – оказались неудачными. Получить четвёртый (и последний из имевшихся в Имперском архиве) образец ДНК было очень трудно, и Дитрих не был уверен, что эксперимент увенчается успехом. Но сейчас уже Дитрих знал, что пока Рогов находится рядом, никакой опасности и в помине быть не может. Однако задание, за которое брался Кирк, было ценнее и безопасности Дитриха, и жизни самого клона. Так что – делать нечего, придется обойтись без Рогова.

А вот почему ван Детчер выбрал Патрика Мелони, этого Дитрих никак понять не мог. Не написано же у того на лбу, что он самый опытный компьютерщик ММК! И вопросы, которые ван Детчер задавал Патрику, не имели никакого отношения к электронике.

Да, не так уж прост этот ван Детчер, подумал Дитрих. Однако выбирать не приходится. На карту поставлено слишком много.

Дитрих с сожалением посмотрел на пятерых, которым предстояло отправиться с ван Детчером в Лабиринт Анкора. С сожалением, потому что никому из них не суждено будет дойти. Никому, кроме самого Кирка ван Детчера. Аллан Дитрих знал это наверняка. И мысли эти отчетливо были видны на лице Дитриха. Но Кирк этого не заметил, он сейчас был обеспокоен совершенно другим – своей новой группой.

Кирк ван Детчер превосходно понимал, что времени для более близкого знакомства с командой у него нет. Самое скверное, когда плохо знаешь тех, с кем приходится идти на опасное задание. Будь его воля, Кирк отложил бы старт по меньшей мере на неделю. Но воля была не его.

Приходилось полагаться на свое чутье и на знание иных рас. Но и сейчас Кирк не был до конца уверен в том, что не совершает ошибки.

В отношении ксионийки у него не было никаких сомнений – Кирк неплохо был знаком с этой расой. Тас-Кса-Сит наверняка просто зарабатывает деньги. Всякие там высокие материи типа патриотизма или чувства долга у потомков кошек напрочь отсутствовали, если дело не касалось близких им существ, неважно, являлись ли они соплеменниками или представителями иных рас. Альтруизм этой расе был чужд. Ни один ксиониец никогда и пальцем не пошевелит для кого-нибудь, если это не связано с деньгами или личными мотивами. Но мотивы должны быть очень и очень значимыми.

Кроме того, мужская часть населения Ксиона-II была крайне ленива и пассивна. Кирк хорошо знал, что во время Большой Войны армия Ксиона – планеты, не входившей ни в Межзвездную Империю Людей, ни в Каилишскую Ассоциацию и воевавшей сама по себе, на свой страх и риск – на девяносто пять процентов состояла из женщин. И он очень хорошо помнил рассказы ветеранов войны, их восхищение и ужас, когда они упоминали быстрых, безжалостных и неуловимых кошек, способных в одиночку под покровом темноты вырезать отделение десантников.

На вид Тас-Кса-Сит было не меньше шестнадцати лет. Значит, дело тут, скорее всего, в её детях – заработок наёмницы должен был обеспечить им довольно безбедное существование на Ксионе. А если так, то польза от Тас-Кса-Сит будет немалая – она не приказ Дитриха исполняет, она заботится о своих детях. Достаточный стимул для того, чтобы успешно выполнять работу.

Единственное, что не понравилось Кирку, это какая-то слабая, едва заметная неприязнь, проявляемая Тас-Кса-Сит по отношению к Александру Рогову. Возможно, что когда-то Рогов чем-то не угодил ксионийке. Но Кирк надеялся, что во время экспедиции разборок удастся избежать.

Что касается кассилианина, то Кирка сразу же насторожили движения его губ – они были совершенно не такие, какими Кирк привык их видеть. Обычно при разговоре с кассилианином складывалось впечатление, что перед тобой неумело управляемая кукла – движения губ часто слабо соответствовали издаваемым звукам. У Тенчен-Сина же губы двигались… более по-человечески, что ли?.. Нельзя сказать, чтобы они совсем уж точно попадали в такт издаваемым звукам, но артикуляция Тенчен-Сина в значительной мере отличалась от того, что наблюдал Кирк у его соплеменников.

Слухи о генетических экспериментах ни для кого не были секретом. И Кирк надеялся, что слухи эти не беспочвенны, а сам эксперимент оказался удачным. Надежды основывались на четырех глубоких шрамах, которые Кирк успел заметить на чешуйчатой руке Тенчен-Сина. Конечно, кожа кассилианина сильно отличается от кожи человека, но, тем не менее, шрамы эти показались Кирку очень знакомыми – у него самого имелись точно такие же, только на груди.

Четыре глубоких пореза, оставленных стальной перчаткой ксионийца (а вернее всего – ксионийки) во время спортивного состязания по ксиболдингу – иного объяснения этому не было. А кассилианин, решивший принять участие в состязании на Ксионе, должен оказаться достаточно сумасшедшим для того, чтобы понравиться Кирку ван Детчеру. Ну, или, по крайней мере, не менее сумасшедшим, чем представитель расы людей, решившийся на такое же. Кроме того, Кирк надеялся, что от обеих рас Тенчен-Син взял самое лучшее.

Александра Рогова ван Детчер узнал сразу – он видел записи и хорошо помнил и внешний вид Алекса Рогоса, и его манеру разговора, и его движения… Только тот бы немного постарше и одного глаза у него недоставало. А у Рогова, в дополнении к обоим глазам, имелась ещё небольшая и малозаметная татуировка на левом запястье, означающая, что это существо является клоном.

Клон знаменитого пирата? Это неплохо. Ничуть не хуже, чем специалист по разработке новых образцов личного оружия, каким, без сомнения, был Патрик Мелони. Компьютерные знания Мелони слабо интересовали ван Детчера, хотя и они тоже могли оказаться полезными. А вот то, что в кобуре у охранника находилось что-то, совершенно незнакомое Кирку, но имевшее на себе клеймо – витиеватый вензель из двух переплетающихся букв «П» и «М» – Кирка заинтересовало. Новое оружие (да еще такое, которому можно было доверить свою жизнь) наверняка было изготовлено на основе технологий Лабиринта. А это значит, что Патрик Мелони уже побывал там. Пусть и недалеко, но хотя бы в первой зоне он был. И вернулся оттуда живым и невредимым.

Мигель Партиони… Преданный Дитриху человек. Слишком преданный. Когда-то Кирк ван Детчер и сам был таким же. Сейчас – нет. Но симпатия к подобным субъектам у него осталась. Конечно, можно подумать, что не будь Мигеля, Кирк не оказался бы в подобной ситуации, но это не так. Дитрих сумел бы достать его и без помощи Партиони – Мигель лишь сделал этот процесс менее болезненным – доброта человека, ведущего на убой скотину. Чем меньше она испытывает страха, тем легче ей расставаться с жизнью. Но самым главным для Кирка, всё же, оставалась преданность Партиони Аллану Дитриху. Дитриху же было нужно, чтобы Кирк выполнил задание. А значит, это же сейчас нужно и Партиони…

Нет, все-таки, хорошо бы отложить старт хоть на недельку. Чтобы получше ознакомиться с командой. Жаль, что это невозможно. Единственное, что ещё мог сделать Кирк, это проследить, какое оружие будут выбирать себе члены его группы.

Комната с оружием, расположенная на сороковом этаже, напоминала Имперский арсенал.

Тут были и новейшие модели защитной силовой брони, способной выдержать попадание плазменного луча из корабельного «Удава»; и нашпигованные электроникой «Вараны», с комплектами столь же напичканной электроникой боеприпасов; и «Снежинки» – фриз-оружие, признанное опасным даже для владельца и давно уже запрещённое к использованию во всей Империи; и много такого, чего Кирку доводилось видеть лишь у сотрудников охраны Императора. Тут были даже «Аллигаторы», о которых Кирк только слышал, но никогда не видел, не говоря уже о том, чтобы стрелять из них. Впрочем, для стрельбы из «Аллигатора» особого умения, фактически, было и не нужно – оружие настолько автоматизировано, что подчиняется мысленным приказам. Правда Кирк до конца так и не разобрался, каким образом оно отличает мысли владельца от мыслей жертвы.

А еще здесь была большая куча совершенно незнакомых Кирку вещей – необычные формы ручного и корабельного оружия из металлокерамики, стали и вообще непонятно из чего. При взгляде на всё это Кирк уверился, что многим, из представленного здесь, гуманоид пользоваться был бы просто не в состоянии – у него не хватало рук и пальцев для управления этими хитрыми штуковинами. Удивления Кирк не испытал – он ни на секунду не забывал о Лабиринте Анкора. Если уж Дитрих рискнул отпустить туда своего сыночка, значит кое-кто из его окружения уже успел побывать там, и не один раз.

Да, хорошие игрушки, подумал Кирк. Внушительно выглядят, и стреляют, наверное, не менее внушительно. Если стрелок сумеет разобраться, где же у этих монстров приклад, а где, собственно говоря, ствол… Кирк так и не сумел.

В выборе вооружения Кирк никого из своей команды ни в чём не ограничивал. Он считал, что каждый должен выбрать себе то оружие, к которому он более привычен. Сам Кирк, помимо двух ножей с широкими лезвиями, обошелся «Коброй» – дальнобойным и хорошо знакомым уже ему бластером, требующим определенного умения в обращении – и «Драконом». «Дракона» он взял, скорее, по старой памяти – в армии у него была точно такая же игрушка. Безотказное скорострельное оружие, способное плазменным зарядом прошибить почти любую броню. Весит не очень много – килограммов пять – можно носить и на плече, и просто в руках. Два плоских металлокерамических магазина – один слева, один снизу – вмещают в себе всё управление «Драконом». Конечно, какая-нибудь «Эфа», например, могла справиться с противником ничуть не хуже, но Кирк с неприязнью относился к мета-фазникам, избирательно уничтожающим только объекты, обладающие определённым метаболизмом. Откуда известно, кто скрывается под силовой броней? Человек, кассилианин или альгатиреец? Или вообще какой-нибудь таирец, о которых практически ничего не известно. Нет, чем оружие проще, тем боец более умелый. В этом Кирк нисколько не сомневался.

Ван Детчер внимательно следил за тем, какое оружие выбирают члены группы. Не доверяющий своему телу, своему умению, и увешивающий себя различными новомодными убойными игрушками, был ему не нужен. И Кирк готов был любому из них бросить: «остаёшься!», начни тот примерять на себя, например, интеллектуальную силовую броню. Но таких, к счастью, не оказалось, и у Кирка немного отлегло от сердца. Потому что он понимал, что в Лабиринте Анкора им придётся полагаться на свои силы и умение, а не на навороченные скорострельные новинки, которые превратятся там в бесполезное железо. И Кирк убедился, что остальные это тоже хорошо понимают.

* * *

Система Анкора была обнаружена очень давно – больше четырёхсот лет назад. В системе было всего две планеты. Первая из них вращалась слишком близко к звезде, чтобы на ней могло оказаться что-либо интересное. А вторая…

Вторая планета впервые в истории подтвердила существование легендарных Предтеч, в которых до этого никто всерьёз не верил.

Вторая планета в корне переменила взгляды людей и чужих на многие вещи и события, считавшиеся до того момента неоспоримой истиной.

Вторая планета дала толчок к развитию новых и необычных технологий, большая часть которых не пошла на пользу ни людям, ни чужим.

Вторая планета свела лицом к лицу различные расы, ранее и не подозревавшие о существовании друг друга.

Вторая планета послужила тем фундаментом, на котором впоследствии и были воздвигнуты две самые могущественные галактические державы – Межзвездная Империя Людей и Каилишская Ассоциация.

Вторая планета положила начало Большой Войне между различными расами и даже между людьми.

Потому что на второй планете Анкора находился Лабиринт.

Лабиринт представлял собой город, занимавший по площади несколько сотен квадратных километров. Единственный город на единственном материке выжженной дотла планеты, окружённый спёкшейся коркой шлака, в которую превратилась почва после бесчисленных ядерных взрывов. Опасного уровня радиации к тому времени уже не осталось, но осталась смерть. Смерть, наполнявшая Лабиринт и выплёскивающаяся порой через край.

Бесконечный город, мёртвый город. Мёртвый не только потому, что в нём не было жителей, но и потому, что выжить в Лабиринте было невозможно.

Сверху Лабиринт был прикрыт радужным полем силовой защиты, не позволявшей ни высадиться в нём, ни даже рассмотреть хитрое переплетение улиц. Внутри этого защитного купола находился ещё один, поменьше. Затем ещё один… Двенадцать куполов, постепенно уменьшающихся в размерах, накрывали различные участки города, словно бы создавая преграду, деля Лабиринт на двенадцать зон, одна внутри другой. И чем ближе к центру, тем опаснее была зона Лабиринта.

Войти в Лабиринт можно было с разных сторон – свыше ста ворот беспрепятственно пропускали внутрь искателей приключений, славы и денег. Пропускали, чтобы поглотить бóльшую их часть – как жадная пасть, пожирающая безрассудных храбрецов.

Экипаж корабля, открывшего Анкор, состоял из четырнадцати человек. С планеты удалось взлететь лишь двоим – остальные достались Лабиринту. Но об этих двоих до сих пор слагают легенды. Потому что Лабиринт не только пощадил их, но и сделал богатейшими на тот момент людьми во всей галактике.

Уже в первой зоне – самой безопасной и спокойной относительно остальной части Лабиринта – были обнаружены незнакомые устройства, одно из которых впоследствии оказалось гиперпространственным двигателем, использующим совершенно новый и неожиданный принцип. Неизвестный принцип, неизвестный двигатель, очень дешевый, очень надежный и с великолепными характеристиками. Это было единственное, что удалось вывезти с Анкора первооткрывателям. Но и этого было достаточно, чтобы двоим, оставшимся в живых, обеспечить роскошное существование до самой смерти – двигатель удалось очень выгодно продать.

Нескольких дней хватило для того, чтобы известие о наполненном золотыми (в буквальном смысле этого слова) тайнами Лабиринте разлетелась по всей обетованной галактике. И на Анкор хлынули потоки людей… и нелюдей.

Никто не хотел ни с кем делиться добытыми сокровищами. Мелкие стычки между экипажами постепенно вылились в войну, заставившую объединиться многие, доселе свободные планеты, населенные людьми. Объединение росло, ширилось, принимало все более жёсткие формы правления, и наконец превратилось в Империю. Каилиш пошёл дальше – он сплотил вокруг себя несколько рас. И в течение ста лет Империя и Ассоциация выясняли, кому должен был принадлежать Анкор.

Большая Война ни к чему не привела. Ни одна сторона не сумела одержать победы и овладеть Лабиринтом на достаточно длительное время. Новейшие технические решения применялись в первую очередь в военных целях. И поскольку эти новинки зачастую обладали неожиданными побочными эффектами, то иногда вреда от них бывало больше, чем пользы. И в галактике прибавилось выжженных дотла, вымороженных до абсолютного нуля и лишенных атмосферы и жизни планет.

Постепенно по галактике распространились слухи, что Лабиринт – это не детище Предтеч. Лабиринт создала некая неизвестная, гораздо более высокоразвитая раса. А Предтечи попались на ту же удочку – уничтожили сами себя в бесконечной войне за право обладания сокровищами Лабиринта.

Слухи эти ничем не подтверждались, но количество уничтоженных и сделавшихся непригодными для жизни миров всё росло. И тогда Империя предложила мир. Благо в тот момент именно она могла диктовать условия, поскольку вокруг Анкора кружил весь военный флот людей.

Мир… Миром это можно было назвать с большой натяжкой. Слишком уж заманчивые вещи содержал в себе Лабиринт. Находки производили сенсацию, одна другой громче.

Неоднократно Империя пыталась наладить организованные исследования Лабиринта, но каждый раз это ни к чему не приводило. Слишком опасен был этот мёртвый город, слишком своенравен и непредсказуем. И счастье почему-то улыбалось лишь отъявленным авантюристам, но никак не послушным и организованным экспедициям. И правительства Империи и Ассоциации были вынуждены лишь молча наблюдать за тем, как сокровища из Лабиринта уплывают неведомо куда.

Люди и чужие валом валили в Лабиринт. И гибли там. Гибли не только в ловушках Лабиринта, но и от рук таких же, как они, искателей легкой поживы. Если бы не странные особенности защитного поля, окружавшего Лабиринт, погибших там было бы неизмеримо больше.

В Лабиринте не функционировало никакое оборудование. Не только оружие или транспортные средства, но даже часы, даже компас или любое другое приспособление с электронной начинкой – все это превращалось в бесполезные безделушки. Кто-то пробовал использовать древнее пороховое оружие – безрезультатно. Даже оружие, изготовленное по найденным в Лабиринте образцам, отказывалось здесь работать. Что делало гостей Лабиринта ещё более уязвимыми. Ведь он был населён представителями местной фауны и флоры. Или не местной – трудно сказать, на Анкоре не осталось почти ничего живого. А всё, что осталось, обитало в Лабиринте.

Десятки открытых ворот Лабиринта принимали в себя новых и новых гостей. Исторически сложилось так, что воротами на юго-западе и юге владела Империя. Все ворота, расположенные в восточном направлении, контролировала Каилишская Ассоциация. Впрочем, слова «владела» и «контролировала» не совсем точно отображают ситуацию. Попробуй тут установи контроль за рвущимися в Лабиринт желающими! Просто люди и те, кто на данный момент не был с Империей в состоянии войны, старались держаться вместе. Как и подданные Ассоциации. Что, впрочем, не избавляло их всех от междоусобных разборок.

Воротами же в северной части Лабиринта «владели» жители третьей планеты Таира. Странные это были существа, замкнутые, державшиеся обособленно от остальных. Даже участия в Большой Войне им удалось избежать. Внешне они ничем не отличались от людей, разве что цветом кожи и волос – золотисто-желтая, словно у ксионийцев, кожа и огненно-рыжие прически. Но ни кто они такие, ни даже то, от какой расы они ведут своё происхождение, известно не было.

Таирцы никого не подпускали к северным воротам. Сунуться через них было равносильно смерти, которая наступит ещё до того, как безумец окажется в Лабиринте. Самое странное заключалось в том, что таирцы, кажется, не пользовались свалившимися с неба дарами и даже не углублялись в Лабиринт дальше первой зоны. Непонятно было, для чего уже в течение многих десятилетий они установили возле северных ворот этот кордон. Поговаривали, что таирцы это и есть Предтечи. Но предположение это было абсурдным и нелепым.

Совершенно недавно были расшифрованы письмена Предтеч и освоение новинок Анкора пошло более быстрыми темпами. Тогда же и появилась информация о том, что в Лабиринте именно двенадцать зон. Неизвестно, насколько достоверны были эти сведения, но слухи и легенды со временем стали восприниматься, как неоспоримая истина. Тем более что слухи и легенды эти были основаны на записях, оставленных самими создателями Лабиринта Анкора. Из тех же записей стало понятно, что далеко не всё, вынесенное из Лабиринта, можно было использовать. Но и открылись новые, доселе неизвестные возможности уже знакомых устройств. Возможности подчас опасные и зловещие. Например, по этой причине были сняты с производства новые телепортаторы – пересылаемые металлы и минералы начинали обладать непонятными и необъяснимыми свойствами, вызывавшими мутагенные реакции у представителей различных рас. Правда, пока это стало очевидным, целый мир сделался непригодным для жизни; много лет уже все корабли обходят стороной третью планету Инсара. Но несмотря на это, количество желающих попасть в Лабиринт не уменьшалось.

Находились даже отчаянные головы, рискнувшие составлять карты отдельных участков зон. Карты эти стоили дорого и не всегда соответствовали истине. Тут всё зависело от кошелька – Аллан Дитрих, например, сумел купить несколько карт, складывавшихся в довольно обширный участок Лабиринта Анкора. Впрочем, глядя на эту карту, Кирк ван Детчер совсем не был уверен в том, что Дитриху продали не фантазии желавших подзаработать на этом деле художников.

– Лабиринт, – говорил Аллан Дитрих, глядя на большой лист бумаги, расстеленный на столе. – На кристаллозаписи вы могли бы увидеть всё это в трёхмерном виде…

– Неважно, – отмахнулся Кирк. – Я умею читать карты. А тащить с собой кристаллограф, чтобы увидеть все эти прелести в объемном изображении?.. Не стоит.

– Дело ваше, – ответил Аллан Дитрих и, указав на карту пальцем, сказал: – Арнольд должен был войти вот здесь.

Кирк ван Детчер нахмурился и поднял на Дитриха сердитый взгляд.

– Вы хотите сказать, что ваш мальчишка вошел через северные ворота?!

– Да, я уверен в этом, – кивнул Дитрих.

– Ну, тогда нам бесполезно его искать, – заключил Кирк. – Он теперь наверняка занимает почетное место в музее Таира-III.

– Нет, он вошел через эти ворота, и ему удалось избежать встречи с таирцами, – спокойно возразил Дитрих.

– Откуда вам это известно?! – воскликнул Кирк.

– Я же посылал с ним группу, – пояснил Дитрих. – Один из них вернулся и рассказал об этом. Он был ранен во второй зоне, но ему удалось выбраться оттуда. Вот здесь, – он указал на красную пунктирную линию, – здесь они шли.

Кирк присмотрелся. Красный пунктир огибал по периметру чуть ли не четверть Лабиринта, начинаясь от северной его части и только на западе пересекал силовое поле и углублялся во вторую зону. В двух местах на этом пунктире стояли черные крестики. В точно такой же крестик упирался и сам пунктир, обрываясь на самой границе между второй и третьей зонами.

– Это?.. – Кирк ткнул пальцем в один из чёрных крестиков и вопросительно посмотрел на Дитриха.

– Места, где теряли сопровождающих, – подтвердил его догадку Дитрих.

– Далеко, надо сказать, вашему мальчишке удалось пройти, – покрутил головой Кирк. – Почти до третьей зоны…

– Я уверен, что он прошел и третью, – ответил Дитрих, сосредоточенно разглядывая карту.

Кирк ничего не ответил. Надоело, подумал он. Мне уже надоело спорить с Дитрихом о том, жив его сын или нет. Интересно, почему Дитрих так старается меня уверить, что Арнольд не погиб? Ведь защитный экран не пропускает никаких лучей и отследить человека в Лабиринте практически невозможно. А в самом Лабиринте не будет работать ни один передатчик, маяк или жучок.

– Вам совершенно не обязательно проходить через северные ворота, – продолжал говорить Дитрих. – Вы вполне можете проникнуть туда через сектор, более дружественно настроенный к Империи…

«Более дружественно настроенный!..» – усмехнулся Кирк. Где это, интересно знать, Дитрих видел на Анкоре сектор, настроенный «дружественно» к кому бы то ни было?!

– Аллан, ответь мне на один вопрос, – вдруг сказал Кирк.

– Что?! – Дитрих растерянно посмотрел на ван Детчера.

– Вопрос, – повторил Кирк. – Ответь. И давай поговорим с тобой на «ты», хотя бы сейчас. Мне нужна твоя откровенность, а не обещание денег или показное уважение.

– Я слушаю, – кивнул Дитрих и у Кирка возникло впечатление, что он собирался добавить то ли «тебя», то ли «вас». Но так и не решив, оборвал фразу.

– Аллан, – Кирк жестко посмотрел на Дитриха. – Зачем ты вынуждаешь меня идти на смерть? Почему именно я? Почему не другой, почему не целая десантная группа? Почему, чёрт возьми, не вся армия Империи, наконец! Император бы тебе не отказал, я уверен в этом. Вы ведь состоите в родстве, и, что бы ты там ни говорил – в близком родстве! Ты даже сына своего назвал в честь Императора! Правильно? Так почему, всё-таки, именно я – Кирк ван Детчер, отставной и опальный капитан особой группы Первой Имперской десантной бригады?

Задавая вопрос Кирк ожидал услышать какую-нибудь ложь. Но то, что он услышал, было настолько нелепо, что делалось похожим на правду.

– Потому, – ответил Дитрих, – что дойти сумеешь только ты, и никто больше.

– С чего ты взял?! – опешил Кирк.

– Не спрашивай меня, – нахмурился Дитрих. – Не спрашивай меня, откуда я это знаю. Знаю – и всё! Знаю, что ты дойдешь, знаю, что остальные не дойдут… Никто из твоей группы не дойдет, – Дитрих пристально посмотрел на Кирка. – Это не значит, что ты должен лезть в самое пекло, но если ты будешь осторожен в разумных пределах, то ты дойдешь.

– Еще один вопрос, – медленно проговорил Кирк. – Дойдешь КУДА?!

Дитрих помолчал, аккуратно разглаживая карту, а затем осторожно произнес:

– До двенадцатой зоны. До самого центра Лабиринта Анкора.

– Ты псих, – выдохнул Кирк, машинально переводя взгляд на обширное белое пятно, расположенное в центре схемы Дитриха. – Двенадцатая… Дальше пятой зоны никто и никогда не проходил…

– Проходил, – возразил Дитрих.

– Нет! – Кирк не мог поверить в это. Он уже знал, что сейчас скажет ему Аллан, но все равно не мог поверить. Потому что это было невозможно.

– Арнольд Дитрих. Он дошёл по двенадцатой зоны. Я знаю это. Он… – Дитрих запнулся. – Он сейчас там… Он сейчас ждёт…

– Меня? – уточнил Кирк не без доли ехидства.

– Тебя, – подтвердил Дитрих. – Тебя одного. И больше никого.

– А если я дойду до двенадцатой зоны не один? – поинтересовался Кирк.

– Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один, – холодно ответил Дитрих. – И постарайся оказаться там именно семнадцатого числа.

Кирк не стал спрашивать, почему именно семнадцатого, не стал возражать и говорить о порядочности по отношению к членам своей команды. Вряд ли отсюда – с Леидиса-II – Аллан Дитрих сумеет контролировать происходящее в Лабиринте Анкора… Главное – дойти. А там уж видно будет.

Кирк вдруг понял, что его самого разбирает азарт. Рискованное предприятие, безумное, чертовски опасное и практически невозможное. Но каким-то непостижимым образом уверенность Аллана передалась и ему. Сейчас Кирк ван Детчер почему-то поверил в то, что он действительно дойдет до двенадцатой зоны.

* * *

Изображение было немного расплывчатым – на качестве передачи сказывались бесчисленные защиты, силовые поля и кодирование. Дитриху порой казалось, что Император Арнольд сидит прикрыв глаза и не смотрит на него.

– Надеюсь, он успеет к сроку, – сказал Император.

– Я почти уверен в этом, – ответил Дитрих.

– Почти, – Император покачал головой. А может быть, это были всего лишь помехи.

– Не волнуйся, – успокоил Императора Дитрих. – Кирк ван Детчер сейчас сам поверил в успех. А это много значит.

– Странно это как-то, – рассеянно пробормотал Император. – Странно… Словно смотришь фильм. Который не имеет к тебе никакого отношения…

Дитрих ничего не ответил.

– Как ты считаешь, – спросил, немного помолчав, Император, – стоит ли посвящать его в дальнейшие планы?

– Я думаю, что это лишнее, – ответил Дитрих. – Ван Детчер получит свой лакомый кусок и будет жить припеваючи. А давать ему больше, чем он способен проглотить… Это лишнее, – повторил Дитрих.

– Я тоже так считаю, – согласился Император Арнольд.

– Я даже думаю, что ван Детчера стоит ликвидировать, – заявил Дитрих.

– Что?! – Император задрал брови.

– Да, – кивнул Дитрих. – Я в этом уверен. Жизнь – это тоже больше, чем он сможет проглотить. Я уверен.

– Нет! – резко ответил Император. – Я против! И ты знаешь, почему!

– В тебе говорит сентиментальность, – возразил Дитрих. – Подумай хорошенько.

– Я уже подумал! – ответил Император Арнольд. – И будет так, как я сказал! Ты забыл, что стало с адмиралом Кертисом? Я не хочу, чтобы с тобой тоже случилось что-нибудь подобное. И давай больше не станем поднимать эту тему! Хорошо? Когда ван Детчер будет на месте?

– Сегодня вечером «Звезда Победы» стартует, – сказал Дитрих. – Десятого они будут на Анкоре. К семнадцатому ван Детчер должен успеть.

– Двенадцатая зона, – задумчиво проговорил Император.

– Да. Двенадцатая.

– И тогда…

– И тогда ты станешь всесильным, – сказал Дитрих.

– Не я один, – ответил Император.

И они улыбнулись друг другу.

Глава вторая

«ЗВЕЗДА ПОБЕДЫ»

В приглушенном мягком свете всё вокруг казалось ненастоящим, словно подсмотренный сон, который снится кому-то другому. Огромные расплывчатые тени лениво шевелились на больших восьмиугольных панелях бирюзового цвета, которыми были облицованы стены зала. Сейчас тут стояла тишина, не нарушаемая никем из двоих присутствующих. Потому что один уже сказал всё, что хотел, а второй пока ещё не был готов дать ответ.

– Не содержится ли в твоих словах неверных или необдуманных мыслей? – голос таирца прозвучал ровно, но по блеску глаз можно было понять, что говоривший взволнован.

– В моих словах нет неверных или необдуманных мыслей, – таирец в длинной белой накидке, стоявший на коленях перед креслом, в знак покорности ещё ниже опустил голову.

– Ты знаешь, что смотреть прошлое – значит нарушать твердыню Великого Единства и угрожать жизни всех Свободных? – вопрос прозвучал, как утверждение.

– Я знаю, что смотреть прошлое – значит нарушать твердыню Великого Единства и угрожать жизни всех Свободных, – согласился таирец в белой накидке. – Когда я совершал это, я знал, что совершаю преступление, за которое меня ожидает вечность. Но я не ставлю свою жизнь выше жизни Свободных, потому что моя жизнь – ничто, по сравнению с угрозой Великому Единству. Потому и я пришёл сюда, Ближайший. Потому и говорю тебе, что я увидел, совершая преступление и заглядывая в прошлое. И я настаиваю, чтобы слова мои сделались достоянием Высшего.

В громадном зале с низким потолком повисла тишина. Таирец, сидевший в кресле, задумался. Ему нужно было принять решение, от которого, быть может, будет зависеть само существование Великого Единства. Это была тяжелая ноша – принимать подобные решения. Но Высшему будет ещё сложнее – ему придётся принимать решение за всех Свободных.

Всё сначала, подумал таирец, носивший титул Ближайшего. Все сначала и опять по той же самой причине. Война, о которой уже начали забывать, вновь готова пробудиться ото сна. Опять будут гибнуть Свободные и другие разумные. Опять вечность получит многих.

А если отказать? Тогда гибнуть начнут только другие разумные, представители иных рас. А Свободных это не коснётся. Какое-то время…

Но время имеет свойство проходить, обнажая то, что когда-то было скрыто в глубине. И вечность рано или поздно, а всё равно придет за Свободными, и воцарится на Таире. И Война всё равно проснется, но против Свободных будет уже стоять враг, неизмеримо более сильный, нежели сейчас. Против Свободных тогда уже будут стоять властители самой вечности – Вечные, те, кого люди называют Предтечами. Так уже было однажды – очень и очень давно. Так давно, что память о тех событиях сохранилась только во тьме подземных хранилищ дворца Высшего. Но и Высший, и Ближайший знали это. Они знали, что с появлением Вечных на Таире вновь наступят десятки веков Тьмы. Плохо.

Руки таирца нервно дрогнули, и он торопливо – чтобы скрыть волнение – провел пальцами по огненно-рыжей причёске, в которой ото лба к затылку были выстрижены две широкие полосы – знак принадлежности в правящей верхушке Таира-III.

– Я буду сравнивать твои слова с тенью мыслей вселенной, – глухо проговорил Ближайший, стараясь не смотреть на человека в белой накидке. – Твой проступок темнее тени мыслей, поэтому тебя ожидает вечность. Но пока я не принял окончательного решения о словах, принесённых тобой Высшему, вечность останется тебе недоступной.

– Ближайший! – голос таирца в белой накидке дрогнул от волнения. – Я настаиваю, чтобы мои слова стали достоянием Высшего немедленно! Река времени нам не подвластна, и уже сейчас, может быть, поздно что-либо исправить!

– Я знаю, – согласился Ближайший. – Но я буду сравнивать твои слова с тенью мыслей. Ты говорил, что непоправимое случится лишь в День Тусклого Света, – добавил он и спросил: – Каким днём это будет у людей?

– Семнадцатым, – ответил стоящий на коленях.

– Семнадцатым, – неуверенно повторил малознакомое слово Ближайший. – Хорошо, можешь идти. Я буду сравнивать, и мне необходимо остаться в одиночестве. Но во мне уже есть слово мысли вселенной, и я думаю, что твоё требование будет выполнено.

– Благодарю тебя, Ближайший! – таирец в белой накидке тяжело встал с колен и поднял голову. Казалось, что он хочет посмотреть в лицо Ближайшему, но это было невозможно – у таирца в белой накидке на месте глаз зияли две пустые дыры.

* * *

Кирк ван Детчер пребывал если и не в шоке, то в состоянии, очень на него похожем. Когда Аллан Дитрих заявил ему, что добираться до Анкора придётся на яхте, Кирк и не предполагал, что всё окажется настолько плохо.

Кирку очень часто приходилось летать, но делал он это в основном на десантных ботах или штурмовых катерах. Хотя в последние несколько лет ему, сопровождая богатого клиента, приходилось бывать и пассажиром круизного лайнера класса люкс. Так что к роскошной обстановке во время путешествий он, более или менее, привык, хотя и не любил этого. Однако то, что встретило его на «Звезде Победы», превзошло все самые худшие ожидания. Одно то, что каждая каюта была снабжена трэк-транслятором, позволявшим осуществлять связь даже во время нахождения корабля в гиперпространстве, уже вызывало у Кирка оторопь – он просто не мог представить себе, какой важности должен был вестись разговор, чтобы оправдать столь сумасшедший расход энергии, необходимой на поддержку трэк-луча. Впрочем, всё остальное было этому под стать – роскошь умноженная на роскошь в степени бесконечность.

Это была не яхта, а нечто невообразимое. Кирк подумал, что постройка её обошлась Аллану Дитриху в сумму, не меньшую, чем обошлась бы постройка Имперского линкора. Да и почему, собственно говоря, яхта?! Размерами своими, массой покоя и даже формой корпуса «Звезда Победы» до боли напоминал Кирку Имперский линкор. А если припомнить, что говорил о вооружении корабля Аллан Дитрих, впечатление Кирка от этой яхты однозначно определить было очень трудно. Ничего удивительного в этом не было – Император мог позволить своему родственничку обзавестись самым настоящим линкором, и зарегистрировать его как яхту, спасательную капсулу или даже неуправляемый спутник. Но одного Кирк не понимал – на кой черт Аллану Дитриху сдался линкор?! Да ещё полностью перестроенный – о подобной роскоши кают и палуб на Имперских боевых кораблях никогда и не слыхивали.

Три палубы, предназначенные для отдыха, поражали своей излишней и ненужной (на взгляд отставного капитана десантной бригады) роскошью. На каждой из них были искусно сымитированы дремучий (почти сказочный) лес, дикий горный ландшафт и морское побережье. Имитация была настолько совершенной, что просто не верилось, что ты находишься в космосе, а не на курортной планете. На морском берегу можно было получить самый настоящий загар, насладиться купанием и отдыхом на мягком белом песке, почувствовать кожей монотонное дыхание слабого ветра. В горах то и дело раздавалось эхо обвалов (очень похожее на настоящее), слышалось журчание горных рек и холодный (но не очень) ветер дул из расщелин. Лес же был наполнен пением птиц, шелестом листвы и мягким зеленоватым полумраком. Трудно было поверить, что всё это не настоящее.

Кроме этого, на каждой их палуб имелись бары, ресторан, танцевальный и спортивный зал, которым мог бы позавидовать любой смертный. Все было создано для того, чтобы элита чувствовала себя удобно. А уж экипаж яхты… Одна форма чего стоила!

Чёрно-синие мундиры, очень походившие на парадную военную форму – золотые пояса, аксельбанты, погоны. Даже фуражки с кокардой, на которой вокруг причудливо переплетенного вензеля «ММК» мелкими буковками змеилась надпись: «Аллан Дитрих». И все эти люди (в составе экипажа яхты не оказалось ни одного чужого) были в белых перчатках – это особенно поразило Кирка. Причём одеты так были не только пилоты или штурманы. Даже официанты носили точно такие же мундиры.

В семьсот четвертом году Кирку довелось побывать на обеде у Императора. Так вот, прислуживали им тогда официанты, среди которых не было никого чином ниже полковника. Правда, одеты они были в настоящую военную форму, но тоже с аксельбантами и в белых перчатках. И сейчас всё это живо и неприятно напомнило Кирку и тот достопамятный обед у Императора, и последовавшую вслед за этим аудиенцию… после которой ван Детчер и подал в отставку.

Перед вылетом вся группа Кирка ван Детчера переоделась в серо-зеленые комбинезоны, покроем своим отдаленно напоминавшие десантные, и среди всего этого великолепия и сам ван Детчер, и остальные, смотрелись какими-то плебеями, членами технической команды, по ошибке забредшими туда, где быть им совершенно не полагалось.

Экипаж же смотрел на них так, словно на яхте присутствует сам Император со своей свитой – едва ли не подобострастное почтение, ежесекундное желание услужить и вечные, намертво привинченные к лицам радостные улыбки.

Кирк заметил, что всё это подействовало не только на него одного. Единственным, кто чувствовал себя тут, словно рыба в воде, был Партиони – вероятно, ему уже приходилось летать на «Звезде Победы» или на другой такой же яхте Дитриха. Остальные же осторожно ступали подкованными ботинками по мягким коврам и робко оглядывались по сторонам. Кирк подумал, что за пятьдесят часов, что продолжится полёт в гиперпространстве, вся эта обстановка беспрестанно будет давить на психику – никогда ещё в жизни ему не приходилось бывать на подобных яхтах. И вряд ли придется.

Обед был подан в ресторане второй палубы – отделанный деревом широкий зал, потолок которого заменяли переплетающиеся где-то очень и очень высоко кроны деревьев. Иллюзия, конечно же, но создавалось впечатление, что сидишь на огороженной частоколом площадке без крыши, а вокруг тебя лес.

Сам же обед состоял из совершенно незнакомых Кирку блюд и слащавых официантов, без которых вполне можно было бы обойтись. Один из них, учтиво склонившись перед Кирком, протараторил какие-то непонятные названия и вопросительно посмотрел на ван Детчера.

Кирк растерялся и смог только кивнуть в ответ. Но тут подал голос Партиони.

Мигель Партиони сидел рядом с Кирком, небрежно откинувшись на спинку очень удобного стула и внимательно оглядывал стол. Постепенно лицо его приобретало недоумённое и недовольное выражение.

– Э-э-э… Любезный! – Партиони брюзгливо посмотрел на официанта. – А почему нет миилесских вин?! Вас не предупредили?

– Вин с Миилеса? – теперь уже растерялся официант, и ничуть не меньше, чем за миг до этого ван Детчер.

– Да, – подтвердил Партиони. – Что-нибудь из лёгких красных вин… «Мантигориса» например…

– Лёгкое красное?! – официант, казалось, был в ужасе. – К запёченным в мартишанках патунисикам?!

Левая бровь Партиони угрожающе поползла вверх.

– Мне повторить?! – удивился он, прожигая официанта взглядом.

Официант мигом исчез и через секунду на столе перед Партиони стояла низкая пузатая бутылка с вином.

– Что-нибудь ещё? – радужно улыбаясь пропел официант, склоняясь перед Партиони.

– Э-э-э… Нет… Да! – Партиони, словно бы вспомнив что-то значительное, поднял вверх указательный палец.

Официант качнулся и замер, ловя каждое его слово. Если раньше все слуги считали, что главный здесь Кирк ван Детчер, то теперь уже для них не оставалось никаких сомнений – главным тут был, конечно же, Мигель Партиони. А остальные – так, за компанию с ним.

– У нас важный разговор, поэтому… – Партиони выразительным взглядом обвел суетящихся вокруг стола людей и серьёзно поглядел на официанта.

– Сию секунду, – выдохнул официант и вскоре ресторанный зал опустел.

– Ну, вот! – довольно вздохнул Партиони. – Теперь можно и пообедать!

– Я гляжу, ты уже летал на этой яхте? – усмехнулся Кирк.

– Вы не поверите, командир, но я тут в первый раз! – доверительно признался Партиони. – Знаете, как это всё действует мне на нервы? Ужас! Да и еда эта, будь она неладна…

Партиони хмуро посмотрел на возвышающуюся перед ним на тарелке голубоватую ажурную башенку с оранжевыми прожилками.

– Черт его знает, что это такое, и как его нужно есть! – проворчал он, осторожно тыкая ложкой в башенку.

– А что такое «запечённые в мартишанках патунисики»? – поинтересовалась Тас-Кса-Сит.

– Понятия не имею, – пожал плечами Партиони. – И вино «Мантигориса» я никогда в жизни не пробовал, только слышал о нем… Дрянь, наверное. Мне говорили, что оно стоит около тысячи кредов за бутылку…

– Так чего же ты гонял официанта за этим вином?! – удивился Рогов.

– Пускай побегают, им это полезно, – отмахнулся Партиони, подцепляя ложкой кусок диковинной башни. – М-м-м!.. Вкусно!

– Ты хорошо вошёл в роль богатого хлыща, – усмехнулся Кирк. – Или просто не вышел ещё из роли богатого делового человека, которому требуется сопровождение на Первой Шерона?

– Надеюсь, командир, вы на меня не в обиде? – без тени смущения спросил Партиони, продолжая уплетать это экзотическое блюдо. – Понимаете, если бы не я, за вами отправился бы кто-нибудь другой. А там уж, кто знает, как оно всё обернулось бы? А так мы чудесно провели время. Я – разыгрывая из себя богатого хлыща; вы – чувствуя свою необходимость и предвкушая хороший заработок. Разве я не прав?!

Кирк невольно улыбнулся. Нет, положительно, этот Партиони ему чем-то симпатичен. Несмотря на свинью, которую он подложил Кирку.

А впрочем, почему – подложил свинью?!

Кирк вдруг понял, чем ему симпатичен Партиони – и повадками своими, и манерой разговора он напоминал Кирку старого и верного товарища, лейтенанта Франсуа Парка. Да и внешне Партиони чем-то был на него похож. Только Франсуа всегда брил голову налысо. Как он сам шутил, чтобы отражать лучи боевых лазеров.

Да, подумал Кирк. Франсуа в этом походе мне здорово бы пригодился. Жаль, что он погиб в семьсот третьем. Ему хорошо была знакома роль солдата. И играл он эту свою роль всю жизнь, и с немалым удовольствием…

Словно бы подслушав его мысли Партиони опять заговорил.

– Ничего, командир, – успокаивающе произнёс он, уминая голубоватую башенку. – Роль солдата мне тоже знакома. Придёт время, и вы в этом убедитесь.

Кирк невольно замер, не донеся ложку до рта. Чёрт побери, подумал он. Надо же, какие бывают совпадения…

– Всем людям свойственно переоценивать свои возможности, – холодно произнес Тенчен-Син. – Низшие существа, как правило, лишены чувства реальности и верного восприятия действительности.

Партиони сделал резкое движение рукой. Кирк успел заметить, как ложка, которой Мигель только что уплетал причудливую закуску, метнулась к кассилианину. Но Тенчен-Син оказался не менее проворен – он успел поймать её буквально в сантиметре от своего горла.

– Умеешь кое-что, – одобрительно кивнул Партиони. – Молодец, ящерица!

– Как мерзко воняет! – Тенчен-Син брезгливо отшвырнул ложку в сторону и тщательно вытер пальцы о комбинезон.

– Чем воняет? – полюбопытствовала Тас-Кса-Сит. – Запечёнными патунисиками?

– Нет. Мигелем Партиони!

– Как же ты не любишь людей! – расхохотался Партиони.

– Терпеть не могу, – подтвердил Тенчен-Син.

– Расист! – с осуждением произнес Партиони.

– Если называть расизмом отсутствие горячего желания общаться с грязными животными, – процедил Тенчен-Син, – то я, безусловно, расист!

Кирк внимательно наблюдал за происходящим. Было понятно, что к высокомерному презрению кассилианина все давно привыкли. Так что поступок Партиони должен был, скорее всего, произвести впечатление именно на ван Детчера. И, надо сказать, произвел. Будь в руке у Партиони не ложка, а хороший нож… И окажись на месте кассилианина кто-нибудь другой… Ведь удар был нацелен очень точно, после такого броска жертва не успела бы издать ни единого звука.

Партиони выбрал в качестве своей «жертвы» кассилианина, потому что знал – лучшей реакцией, чем у него, могла похвастаться только Тас-Кса-Сит. Но бросать в ксионийку что бы то ни было – смертельно. Даже в шутку. Так что расчёт Партиони был верен.

Кирк посмотрел на довольное розовощекое лицо Партиони, на его длинные волосы, косичкой спускавшиеся по спине до самых лопаток, и подумал, что во многих мирах длинные волосы считаются принадлежностью к элите.

Впечатление хотел произвести, подумал Кирк. Ладно, будем считать, что тебе это хорошо удалось. Теперь постарайся закрепить полученный результат…

– Мигель, тебе очень дорога твоя причёска? – поинтересовался Кирк.

– Я оцениваю её в двадцать кредитов, – небрежно бросил Партиони.

– Хорошо, – кивнул Кирк. – Значит, ты не очень пострадаешь, если я попрошу тебя подстричься покороче.

Кирк успел заметить волнение, мелькнувшее в глазах Патрика Мелони. И вообще, за столом повисла напряженная тишина, которую нарушил сам Партиони.

– После обеда, командир. Хорошо?

Ни малейшей тени недовольства на лице Мигеля Кирк не заметил. Партиони даже не поинтересовался причиной просьбы (или приказа) Кирка. Что ж, посмотрим, подумал ван Детчер. Посмотрим, насколько тебе удастся соответствовать образу без твоей шикарной прически. Меня, например, больше волнует, чтобы ты соответствовал образу солдата, а не салонного хлыща или богатого и капризного бездельника…

После обеда Кирк попросил Патрика Мелони зайти к нему в каюту. Каюта эта, надо сказать, выгодно отличалась от всего остального на яхте своей простотой. Здесь не было того кричащего золота и блеска, которые утомляли Кирка. Возможно, что где-нибудь на «Звезде Победы» и имелись апартаменты для пассажиров, привыкших к более роскошной обстановке – какие-нибудь кровати с балдахинами и тому подобное, – но для ван Детчера и его команды были выделены обычные каюты. И это порадовало Кирка – здесь он чувствовал себя свободнее и мог спокойно поговорить.

– Патрик, что у вас за оружие? – сразу же спросил Кирк, едва Мелони вошёл в каюту и сел в кресло.

– Это? – Мелони вытянул из кобуры свой бластер. – Это моя собственная разработка, – с заметной ноткой гордости в голосе произнес он.

– Технологии Лабиринта? – уточнил Кирк.

– Нет, – Мелони уже прямо-таки светился от радости. – Всё – моё собственное! От начала и до конца!

– В самом деле?! – удивился Кирк.

– Да, – подтвердил Мелони. – Я бывал в Лабиринте, и мне стало интересно, можно ли создать оружие, которое будет там работать.

– И? – Кирку тоже стало интересно.

– Вот! – Мелони протянул Кирку бластер. – Можете посмотреть.

Формой корпуса бластер отдаленно напоминал «Кобру» – двадцатисантиметровый сужающийся ствол, рёбра охладителя… регулятор мощности, правда, отсутствует… Но под этим стволом имелся еще один, более широкий. И вообще, корпус выглядел немного массивнее, чем у «Кобры» – за счет небольшого плоского блока непонятного назначения.

– Вы думаете, что эта штука будет работать в Лабиринте?! – Кирку не удалось скрыть сарказм вопроса.

– Уверен, – совершенно спокойно ответил Мелони. – Я не использовал электронику, только механические детали.

– Механические?! У бластера?

– Нет, в бластере, естественно, все, как обычно. А вот мои усовершенствования…

Кирк вдруг понял, что сейчас Мелони, как всякий изобретатель, которого просто распирает от гордости за свое детище, начнет сыпать терминами и длинно и пространно объяснять принципы работы устройства, изо всех сил стараясь показать собственную гениальность и, в то же время, не выдать собеседнику важных секретов. И Кирк мгновенно отреагировал на это.

– Значит, вы уже бывали в Лабиринте? – спросил он, переводя разговор в нужное ему русло. – Вместе с Арнольдом Дитрихом?

– Нет, – покачал головой Мелони, – единственный, из тех кто ушёл с Арнольдом и вернулся обратно – Грон Келли. Ну, может быть он и не отправлялся одновременно с Арнольдом – может быть, он присоединился к ним позднее, – но разговоры о нём были, и Дитрих даже посылал за Келли на Анкор корабль. Совсем недавно – пару дней назад – корабль вернулся и я увидел этого смельчака. Возможно, что он и правда смельчак, но больше он уже вряд ли туда отправится.

– Почему?

– Он лишился обеих рук, – Мелони передёрнул плечами – то ли от неприятных мыслей, то ли показывая, что рук Грон Келли лишился по самые плечи.

– А зачем ходили в Лабиринт вы? Задание Аллана Дитриха?

– Нет, я тогда на него ещё не работал, – усмехнулся Мелони. – Я тогда был сам по себе, вольная птица. Полез в Лабиринт и заблудился. Представляете? Заблудился! В первой зоне! В самой безопасной! На меня даже никто и не нападал, я просто проблуждал в этом чёртовом городе трое суток, а потом понял, что без карты там – кранты.

– И вы занялись топографией, – кивнул Кирк.

– Не-а, – самодовольно ответил Мелони. – Мозги человека уже запомнили все места, где он бывал. Нужно только суметь прочитать, что там записано.

Кирк удивленно посмотрел на Мелони. Чёрт побери! Мне такое и в голову не приходило, подумал он. Действительно, до чего же всё просто. Не нужно посылать экспедиций, не нужно составлять карты, считать, измерять, зарисовывать…

Достаточно всего лишь послать в Лабиринт человека, который сумеет пройти как можно дальше, и вернуться обратно.

Всего лишь одного человека.

Или группу.

Из которой сумеет вернуться хотя бы один…

– Да, да! – подтвердил Мелони, расценив взгляд Кирка, как сомнение в его словах. – Дитрих покупает не карты, а людей, побывавших в Лабиринте! А я обрабатываю информацию, имеющуюся у них в мозгах, и составляю карту. Большую карту, ту, которую передал вам Аллан Дитрих.

– Значит, на этой карте есть частичка и вашей памяти? – улыбнулся Кирк.

– К счастью нет, – расхохотался Мелони. – После столь глубокого сканирования люди обычно не выживают. Или выживают, но превращаются в полнейших придурков.

– Только люди? – уточнил Кирк.

– Ага, – согласился Мелони. – Наша кошечка или кассилианин имеют совершенно иную черепушку. Всё поломать там можно, а прочитать – фиг.

– А Тенчен-Син бывал в Лабиринте?

– Понятия не имею, – пожал плечами Мелони. – Да и не моё это дело, командир.

– Вы хорошо знаете Тенчен-Сина?

– Так себе, – Мелони снова пожал плечами. – Син у нас совсем недавно. И он ни с кем не водит близкой дружбы. Разве что с нашей киской. Они оба просто помешаны на этой дурацкой ксионийской борьбе.

– Син? – переспросил Кирк. – Вы его так называете?

– Попробовал бы я только! – покачал головой Мелони. – Он любому башку оторвет за подобное обращение! Это мы его так за глаза называем, так проще.

Кирк кивнул и спросил:

– А что, Син всерьез увлекается ксиболдингом?

– Не знаю, командир, – Мелони криво усмехнулся. – Вам лучше спросить об этом у него самого или у нашей кошечки. Наверняка они сейчас в спортивном зале рвут друг на дружке кожу…

Кирк ещё раз кивнул и отпустил Мелони. Он уже понял, что расспросы об остальных членах группы вызывают у Мелони неприятные чувства. Может быть, подумал Кирк, он решил, что я вербую себе стукача? Вот уж кого-кого, а стукачей-то я никогда не вербовал… Да и не нужны они мне, что я – политик, что ли?..

Да уж, подумал Кирк, покидая свою каюту. Насчет карты-то я и не подумал… А ведь это любопытная идейка. Интересно, знают ли об этом остальные члены группы? И ещё мне очень интересно, сколько уже таких групп посылал в Лабиринт Аллан Дитрих. И под какими благовидными предлогами?..

Кирк прошёл по длинному и широкому коридору (непозволительная роскошь для космических кораблей… не принадлежащих Аллану Дитриху, с усмешкой добавил Кирк), устланному ковровой дорожкой. Светящиеся стрелки с надписями указывали направления: «бар», «танцевальный зал», «казино», «спортивный зал»…

Интересные указатели, подумал Кирк. Такое впечатление, что сгусток мягкого голубоватого света висит в воздухе. Ни излучателей, ни какого-либо иного приспособления поблизости от них заметно не было. И надписи на них возникали лишь в тот момент, когда взгляд Кирка задерживался на той или иной стрелке.

Нигде и никогда раньше я подобного не видел, подумал Кирк. И тут же сам себе возразил: это же корабль Дитриха. Технологии Лабиринта, не иначе…

С Тенчен-Сином Кирк столкнулся как раз в тот момент, когда тот выходил из спортивного зала. При виде ван Детчера кассилианин поморщился и попытался отвернуться. Его темно-зеленая кожа тускло блестела и отливала голубизной в искусственном свете. Сейчас больше, чем когда-либо, кассилианин напоминал ящерицу – гибкое невысокое тело, точные движения готовой к броску змеи, холодное равнодушие и в глазах, и в словах, и во всей позе…

– Тенчен-Син, – сказал ван Детчер. – У меня к тебе разговор.

– Я слушаю, командир ван Детчер, – кассилианин очень демонстративно вздохнул и опять поморщился.

– Ты бывал в Лабиринте?

– Да.

– Когда?

– Три года назад. В семьсот пятом.

– Зачем?

– Это только моё дело, командир. Оно было моим до тебя и останется моим после того, как ты уйдёшь.

По эмоциональности прозвучавшей фразы Кирк понял, что кассилианин начинает нервничать. Обычно они отвечали коротко и без эмоций, а подобные тирады были для представителей этой расы большой редкостью.

– Далеко ты заходил? – спросил Кирк.

– До пятой зоны, – ответил Тенчен-Син.

– В то время ты уже работал на Аллана Дитриха?

– Я никогда ни на кого не работаю! – глаза Тенчен-Сина вспыхнули алым цветом. – Я оказываю снисхождение!

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – спокойно ответил Кирк. – Но ты понимаешь, что в человеческом языке нет более точного определения. И ты понял, чтó именно я хотел сказать. Если можешь, ответь мне.

– Нет, – проговорил Тенчен-Син после секундной паузы, приняв извинения своего командира, как должное. – Я тогда ещё не знал Аллана Дитриха. Я просто помогал выйти из Лабиринта одному человеку, – при слове «человеку» Тенчен-Син вновь брезгливо сморщился.

– Помогал выйти?! – переспросил Кирк. Ему показалось, что он ослышался. Кассилианин, помогающий человеку?! Это что-то новое, такого в галактике ещё не бывало…

– Да, – подтвердил Тенчен-Син. – Он был ранен. Он лишился левой кисти. Он бы не вышел оттуда.

– Зачем же ты ему помогал? Он же человек!

– Это тоже только моё дело, командир.

– А где сейчас находится тот человек? – спросил Кирк и вдруг неожиданно догадался: – Он работает у Дитриха?

– Может быть, он и собирался работать у Дитриха, но ему не было это суждено. Через несколько дней он умер от заражения крови, – ответил Тенчен-Син и опять вздохнул. – Командир, я устал. Если у тебя нет больше никчемных и ненужных вопросов ко мне, я хотел бы пойти отдохнуть.

Тенчен-Син развернулся и пошел по направлению к лифту.

– Как звали того человека? – крикнул вслед ему Кирк.

– Грон Келли, – бросил на ходу через плечо Тенчен-Син.

«Или я чего-то не понял», – подумал Кирк, глядя на закрывающуюся дверь лифта, – «или… или я не понял ничего…»

Кирк хотел было вернуться в каюту, но тут подумал, что в спортивном зале могла сейчас быть Тас-Кса-Сит. Стоит ли с ней говорить? Кирк несколько секунд раздумывал, потом пожал плечами и вошёл в спортивный зал. Почему бы и нет?..

В первую секунду Кирку показалось, что в здесь никого нет. Но через миг он краем глаза заметил мелькнувшую сбоку золотистую тень. Реакция у Тас-Кса-Сит была потрясающая – Кирк едва успевал следить за ней. Закончив упражнение, она остановилась и, тяжело дыша, не спеша направилась к Кирку.

Фигурой Тас-Кса-Сит ничем не отличалась от человеческих женщин. Только лёгкий золотисто-жёлтый пушок покрывал всю её кожу. Сейчас она была одета лишь в короткие шорты, что делало её весьма привлекательной, если, конечно, не вспоминать о том, что с человеческими существами эта женщина не имеет ничего общего.

– Захотелось размяться, командир? – Тас-Кса-Сит хитро посмотрела на Кирка своими большими миндалевидными глазами.

– Вы неплохо владеете ксиболдингом, – похвалил ксионийку Кирк, безо всякого стеснения изучая взглядом её фигуру.

– Да-а-а? – Тас-Кса-Сит закинула руки за голову и томно изогнулась всем телом. – Вы знакомы с нашим спортом?!

– Мне приходилось участвовать в состязаниях, – уклончиво ответил Кирк.

– Даже та-а-ак? – в глазах Тас-Кса-Сит промелькнуло удивление. – Хотите, попробуем? – неожиданно предложила она.

– У меня нет с собой перчаток, – возразил Кирк.

– Холодный контакт, – пояснила Тас-Кса-Сит. На лице её уже явственно проступал интерес. – Без перчаток, просто пальцами. Ну?

– А что? Давайте! – рассмеялся Кирк и принялся стаскивать с себя башмаки.

Когда он расстегнул на груди куртку, Тас-Кса-Сит удивленно хмыкнула – человек не врал. Шрамы, оставшиеся от ксиболдинга, ни с чем невозможно было спутать. Наверняка и на её теле они имелись, просто женщина внимательнее следит за собой – косметические операции на Ксионе очень дороги, но и врачи там превосходные – шрамы могут стать почти незаметными.

– Начали! – Кирк встал в боевую стойку, слегка согнув ноги в коленях, подняв левую руку на уровень груди и опустив правую вдоль тела безжизненной плетью.

– Вы учились в горных селениях, – понимающе кивнула Тас-Кса-Сит. – Наверное, у Киритийский бойцов, да?

– У Санаранийцев, – поправил ее Кирк.

– Ну, тогда вам конец, – рассмеялась Тас-Кса-Сит.

Кирк собирался что-то ответить, но неожиданно ему стало не до этого. Ксионийка бросилась вперед и влево, правая рука её взметнулась вверх и Кирк едва успел отбить удар. Он развернулся и полоснул согнутыми пальцами левой руки по спине женщине… То есть, хотел полоснуть – пальцы встретили пустоту. А ксионийка, извернувшись, нанесла ему удар в левый бок.

– Один-ноль, – усмехнулась женщина.

Будь у неё на руке боевая перчатка – пять острых стальных лезвий, – Кирк уже истекал бы кровью. Чертыхнувшись про себя, Кирк отскочил назад, но Тас-Кса-Сит каким-то образом вновь возникла рядом. Кирк едва успел отклониться – её пальцы промелькнули перед самым лицом. И тогда Кирк бросился вперед, одновременно падая на колени, и нанес удар сразу двумя руками. Левая рука его полоснула по бедру ксионийки, а правая – по животу. Женщина испугано охнула – она тоже живо представила себе, что могло бы случиться, будь на Кирке боевые перчатки.

– Два-один, – констатировал Кирк, переводя дыхание и поднимаясь на ноги.

– Два-два! – высоким голосом крикнула ксионийка, нанося ему удар по горлу, на который Кирк даже не успел отреагировать.

– Три-два! – она опять ударила по лицу, на этот раз уже успешнее.

– Четыре-два! – быстрый скользящий удар по низу живота.

– Пять-два!! – подсечка, после которой Кирк оказался на полу.

– Шесть-два!!! – летящая к лицу ладонь, хищно изогнутые пальцы.

Кирк зажмурился и почувствовал, как на него падает разгоряченное схваткой тело, как пальцы Тас-Кса-Сит прикасаются к его векам и замирают.

– Шесть-два! – довольным тоном повторила ксионийка.

– Шесть-три, – возразил Кирк, упирая пальцы ей в левый бок.

– Ты хорошо дерешься, – похвалила его Тас-Кса-Сит, поднимаясь на ноги. – Вот только твой последний удар уже не был бы засчитан.

– Почему? – Кирк тоже встал, с трудом переводя дыхание.

– Какой же боец из слепого?! – расхохоталась ксионийка.

– Между прочим, – заметил Кирк, – удары по глазам запрещены.

– Это был бой без правил, – улыбнулась женщина.

– Могла бы и предупредить, – покачал головой Кирк.

– Вот ещё! – фыркнула ксионийка. – Тогда бы ты первый по глазам ударил! Что я, Санаранийской школы не знаю, что ли?!

– А у тебя что за школа? – поинтересовался Кирк.

– Долины Сас.

– Никогда не слышал, – покачал головой Кирк.

– И хорошо! – усмехнулась женщина, присаживаясь на пол. – Это школа рабов. Там из ученика делают раба, и только потом его начинают учить. Если он сумеет выжить, конечно… Ты хотел бы быть рабом?

– Хм… – с сомнением покрутил головой Кирк. – Я, в принципе, и был им – на Санаранийском плато.

– Да, прости, я забыла, – заметно смутилась Тас-Кса-Сит. – Почему-то вылетело из головы, что ты человек. Конечно, в каком качестве могут ещё быть люди на Санаранийском плато?!

– Ничего, – успокоил её Кирк. – Мне там было даже интересно.

– В рабстве?! – изумилась Тас-Кса-Сит.

– Я родился на Третьей Тагара, – усмехнулся Кирк. – Если ты там никогда не бывала, то не поймешь, что это значит – родиться на Тагара-III.

– А что, там как-то по-особенному рождаются?! – хихикнула Тас-Кса-Сит. – Я думала, что наши расы в этом отличаются не очень сильно.

– Родиться на Тагара-III, – спокойно пояснил Кирк, не обращая внимания на насмешки ксионийки, – это значит, родиться рабом. Твои родители могут быть очень влиятельными и состоятельными людьми – неважно. Ты всё равно раб. Раб своих родителей. Ты будешь делать только то, что они тебе разрешат или прикажут. Твои собственные желания не имеют абсолютно никакого значения. Даже создав свою семью и заведя своих детей ты всё равно раб. До тех пор, пока твои родители живы.

– А потом? – спросила Тас-Кса-Сит. В больших глазах её появился неподдельный интерес.

– Когда родители умирают, ты перестаёшь быть рабом, – пожал плечами Кирк. – К счастью, детьми на Тагара-III обзаводятся поздно – годам к сорока. Так что обычно приходится терпеть лет пятьдесят-шестьдесят, не больше. К тому времени у тебя самого уже есть дети, твои рабы, которые ждут – не дождутся твоей смерти, чтобы стать свободными. Впрочем, многие люди всю жизнь проживают в рабстве, и даже не подозревают о том, не говоря уже о возмущении или чём-то подобном.

– Ты говоришь, как ксиониец, – усмехнулась Тас-Кса-Сит. – Санаранийские уроки не прошли для тебя даром. Я имею в виду не только ксиболдинг. Интересно было бы посмотреть на тебя в Долине Сас.

– Думаю, – ответил Кирк, – что ничего интересного для тебя не было бы. Что один раб может найти интересного в другом?!

Тас-Кса-Сит рассмеялась.

– Но теперь мы свободны, – сказала она. – Моё обучение в Долине Сас можно поставить рядом с твоей службой в армии, если учесть ещё и Санаранийское плато.

– Не забывай и о Третьей Тагара, – возразил Кирк. – Это было самое тяжёлое моё рабство. Потому что я тогда ещё не знал, что можно быть свободным. И не знал, что один из показателей свободного человека, это отсутствие желания иметь своих рабов. Например, своей семьи.

– А если не создавать семью? – Тас-Кса-Сит действительно очень заинтересовали эти вопросы. Она согнула ноги в коленях, обхватила их руками, и с любопытством смотрела на Кирка снизу вверх.

– Я и не создавал, – усмехнулся Кирк. – Мои родители были очень молоды, когда я родился. Они вполне могли бы прожить еще лет тридцать – до того самого момента, когда мне уже не нужна будет никакая свобода.

– Ты их… – Тас-Кса-Сит запнулась и пауза тяжёлым камнем повисла в воздухе.

– Нет, – покачал головой Кирк. – Они сами умерли. От болезни.

– Ты врёшь! – убежденно заявила Тас-Кса-Сит. – Наверняка ты помог своим обожаемым предкам отправиться в свободный полет!

– Нет, это правда, – ответил Кирк. – Ну, во всяком случае, что касается отца. Он меня действительно любил. И я его тоже. А мать… Для матери я всегда был рабом. Даже умирая, она не забывала отдавать мне распоряжения. Ей повезло, – Кирк неожиданно рассмеялся. – Если бы она не умерла сама, я бы её точно убил!

– Хорош сыночек! – фыркнула Тас-Кса-Сит. – Вот, рожай таких! А они потом…

– А не надо было рожать, – криво улыбнулся Кирк. – Я об этом не просил. Когда рожаешь для себя игрушку, неплохо бы подумать и о том, каково этой игрушке будет жить на свете. К чему рожать ребенка и воспитывать его так, чтобы он с самого детства с нетерпением ожидал смерти родителей?!

– Поэтому ты и не создал своей семьи, – понимающе произнесла Тас-Кса-Сит. – Не хотел плодить рабов?

– Да.

– А не могли твои родители заставить тебя жениться?

– Нет, – ответил Кирк. – То есть, иногда такое бывает. Раньше это случалось почти всегда, но теперь у тагарцев гораздо больше свободы, – Кирк горько усмехнулся. – Теперь ты не обязан жениться на том, на кого тебе указывают. Ты даже вообще можешь не жениться. Если готов жить в аду. Я был к этому готов.

– Да-а-а… – задумчиво протянула Тас-Кса-Сит, и взгляд ее сделался отрешенным. – У нас все иначе. У нас никто не заставляет тебя создавать семью и заводить детей. Но мы всегда стараемся побыстрее сбросить с себя этот груз. Чем быстрее ребенок сделается самостоятельным, тем скорее он оставит в покое родителей… То есть – мать. От отцов толку, как ветру от дохлой рыбы! – Тас-Кса-Сит презрительно фыркнула.

– У тебя есть муж? – спросил Кирк.

– Был, – расхохоталась Тас-Кса-Сит. – Был, и не один! Целых четверо! Я их давно уже выгнала вон! Зато от них у меня семеро детей. Старшей дочери уже десять лет, она скоро станет совсем взрослой. А самые младшие – двойняшки, им ещё только по три годика… Ну, есть ещё четверо сыновей, но это так – тьфу! Никакого толку с них…

– Да, от ваших мужчин толку немного, – согласился Кирк, натягивая на себя одежду.

– Ну, вы тоже не очень-то полезные существа, – возразила Тас-Кса-Сит.

– Как сказать, – усмехнулся Кирк. – Многие наши мужчины отправляются в Лабиринт, например. И умудряются остаться в живых.

– Но ещё больше гибнет там, – возразила ксионийка. – Вот, например, наша экспедиция! Как ты думаешь, командир, сколько из нас вернется обратно?

– Как получится, – пожал плечами Кирк.

Он сразу вспомнил слова Аллана Дитриха:

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один…»

– Вот видишь! – сказала Тас-Кса-Сит и усмехнулась. – А благодарить за это тоже надо мужчин – Аллана Дитриха и нашего Тенчен-Сина.

– То есть?! – Кирк замер на месте.

– Да это же Тенчен-Син в прошлом году явился к Дитриху и что-то ему рассказал про Лабиринт такое, что с тех пор уже пять экспедиций туда отправляли, – пояснила ксионийка. – А недавно и его сынок туда ушёл…

– Ты была в Лабиринте? – поинтересовался Кирк.

– Вот ещё! – фыркнула Тас-Кса-Сит. – Чего я там потеряла?!

– А что ты потеряла там сейчас? – улыбнулся Кирк.

– Ты не сравнивай, – возразила ксионийка. – Сейчас я иду туда, чтобы заработать кругленькую сумму – как и все наши. Да и тебе Дитрих заплатил, и даже авансом, правда? Так что, если со мной в Лабиринте что-то случится, мои девочки не останутся нищими… Ну, и мальчишки тоже… А лезть в эту клоаку наугад, искать какие-то дурацкие железяки… – Тас-Кса-Сит пренебрежительно пожала плечами. – Я не привыкла полагаться на удачу. Кто его знает, найдёшь ли что-нибудь в этом Лабиринте? И кто знает, что ты там найдёшь и удастся ли на этом заработать. Будешь переть на себе какую-нибудь тяжеленную железку, а она окажется ерундой какой-то, – Тас-Кса-Сит хихикнула.

– Слушай, а человек по имени Грон Келли тебе не знаком? – вдруг спросил Кирк.

– Нет, – пожала плечами Тас-Кса-Сит.

– И имени его ты тоже никогда не слышала?

– Нет. А кто это?

– Да так, – уклончиво ответил Кирк. – Один мой знакомый…

– Друг?

– Нет.

– Я вижу, ты предпочитаешь быть в совершенном одиночестве, – заметила Тас-Кса-Сит. – И что, у тебя никогда в жизни не было близкого человека?

– Был.

– Женщина?

– Да.

– Она умерла? – Тас-Кса-Сит пристально смотрела на Кирка и торопливо добавила: – Я по твоему тону так подумала, извини, если я ошиблась…

– Нет, ты не ошиблась, – ответил Кирк, направляясь к выходу. – Она и научила меня ксиболдингу. Я звал её Нисой…

* * *

Мигель Партиони оказался исполнительным человеком. На взгляд Кирка, даже чересчур исполнительным – он обрился наголо. Когда у Кирка прошел первый приступ изумления, он заметил на гладкой, как бильярдный шар, голове аккуратную надпись маркером: «М. Партиони».

– Это чтобы меня узнавали, – пояснил Партиони, хитро улыбаясь Кирку.

Стоящий рядом с ним Александр Рогов тоже улыбнулся.

– Дурачимся? – спросил Кирк. – Ну-ну… Посмотрим, как у тебя это будет получаться в Лабиринте.

– А что – Лабиринт?! – удивился Партиони. – Один парень недавно оттуда вышел. Без рук, правда, что тоже не очень хорошо. Потому что без рук – как без рук, – Партиони опять широко улыбнулся.

– Кстати, ты знаешь того человека, который выбрался из Лабиринта? – Кирку этот неизвестный и непонятный Грон Келли почему-то не давал покоя.

– Только слышал о нём, – ответил Партиони. – Мелони его видел, я – нет. Наверное, он из новеньких был.

– Я тоже его видел, – подал голос Рогов. – Он точно из новичков. Наверное, он хорошо знал Лабиринт, потому что с Арнольдом Дитрих отправил только самых опытных и проверенных охранников. Но этого парня я не знаю. Может быть, он присоединился к Арнольду уже на Анкоре?

– Может быть, – кивнул Кирк. – А есть где-нибудь списки группы Арнольда Дитриха?

– Понятия не имею, – ответил Партиони. – Что, если посмотреть в Информационной Сети?

Точно, подумал Кирк. Надо будет посмотреть.

Партиони, видимо, угадал его мысли, потому что тут же попросил:

– Командир, если вы будете в рубке, может быть, вы заодно уточните, где именно собирается совершать посадку наш отважный экипаж? А то ужасно неохота месяц тащиться к Лабиринту по пустыне.

– Узнáю, – согласился Кирк. – Можете идти.

Он посмотрел вслед удаляющимся и что-то горячо обсуждающим Рогову и Партиони и подумал, что сейчас Партиони вообще стал неотличим от Франсуа. А ещё Кирк подумал о том, что будет плохо, если и Партиони постигнет та же участь, что и лейтенанта Парка. И о том, что ему, Кирку, действительно, неплохо было бы побывать в рубке управления. Во-первых, поговорить о времени и месте посадки, а во-вторых, Кирку и правда стоило покопаться в архивах.

Все-таки, компьютеры – это не моя стихия, подумал Кирк. Патрику Мелони эта мысль сразу бы пришла в голову, а мне нужно было ждать совета от Франсуа… тьфу, черт!!! От Партиони!

Не люблю я компьютеры. Может быть, во мне есть кассилианская кровь?!

Что за глупости начинают лезть в голову, подумал Кирк, направляясь к лифту, ведущему в рубку.

Рубка управления на яхте выглядела, к счастью, как обычная рубка управления, а не как горный пейзаж или морское побережье. Кирку это придало смелости и он сразу же перешёл к делу. Тем более что пилот – он сейчас находился в рубке один – всем своим видом выражал готовность услужить Кирку.

– Мне нужно воспользоваться бортовым компьютером, – сказал Кирк.

– Бортовым компьютером?! – требование Кирка встревожило пилота. Ещё бы! В бортовом компьютере хранилось множество важных и, зачастую, секретных данных, например, вся информация о гиперпрыжках, совершаемых (и совершавшихся когда-либо) кораблём или параметры настройки трэк-передатчиков. Но Кирка не интересовали секреты Аллана Дитриха, ему нужно было сосем иное.

– Или любым другим, у которого есть выход на Большую Информационную Сеть, – добавил Кирк, видя волнение пилота.

– О! Никаких проблем! – пилот облегчённо вздохнул и улыбнулся. – Я сейчас подключу ваш личный компьютер к БИС, вы сможете пользоваться им…

– У меня нет личного компьютера, – раздраженно прервал его Кирк.

– Компьютер, который находится в вашей каюте, – пояснил пилот.

Чёрт возьми, подумал Кирк. Он привык к более скромным условиям. Потому и попросил о доступе к бортовому компьютеру – на десантных ботах других просто не имелось.

Кирк кивнул и направился к выходу из рубки.

– Кстати, – он остановился, вспомнив о месте посадки, – а где именно вы собираетесь садиться?

– Сядем там же, где и в прошлый раз, – пробормотал пилот.

– Вы уже бывали на Анкоре? – спросил Кирк.

– В прошлом году, – кивнул пилот. – Когда пытались вывезти отсюда одного придурка. Не помню, как его звали… Кельвин, что ли?

– Келли? – Кирк прищурился.

– Точно! – лицо пилота расплылось в улыбке. – Грон Келли! Он умер по дороге, бедняга. Из Лабиринта-то он выбрался, но был сильно обожжён – как головешка, живого места не осталось. Жаль. Мы спешили, но он умер ещё до выхода из гиперпрыжка. Обидно это – побывать в Лабиринте, выйти оттуда живым и умереть в дороге. Уж на Леидисе ему бы помогли, это точно – господин Дитрих перед самым нашим отлетом за Келли распорядился приготовить лучшую клинику…

– В прошлом году? – переспросил Кирк. – Вы уверены, что это было именно в прошлом году?

– Ну, разумеется! – несколько обиженно подтвердил пилот и уточнил: – В семьсот восьмом.

– Это уже после того, как Аллан Дитрих нанял к себе в охрану Тенчен-Сина? – уточнил Кирк.

– Да, – кивнул пилот, – как раз через неделю. Дитрих хотел, чтобы и сам кассилианин летел тогда с нами, но тот отказался. А кассилиане, знаете ли, такие… – пилот неопределенно покрутил головой. – Им вообще многое прощается. Отказался он, видите ли… Попробовал бы я отказаться…

Кирк еще раз поблагодарил пилота кивком и вышел из рубки. Чёрт знает, что такое, подумал он. Не нравится мне это всё. Не нравится.

Я не знаю, что удастся откопать в БИС, но то, что я уже знаю, мне очень не нравится. Не удивлюсь, если окажется, что в БИС вообще нет ничего об этой экспедиции, подумал Кирк. И он оказался прав.

Никаких данных о том, входил ли Грон Келли в состав группы, отправившейся на Анкор с Арнольдом Дитрихом, Кирку обнаружить не удалось. Ему вообще не удалось найти почти ничего об экспедиции Арнольда Дитриха. Не говоря уже о какой-то связи старшего или младшего Дитриха с Гроном Келли. Впрочем, это ещё ни о чём не говорило – Аллан Дитрих совершенно не обязан был афишировать свои исследования Лабиринта. Эта информация вполне могла быть секретной. Но что-то словно бы подтолкнуло Кирка, и он принялся искать имя Грона Келли в других списках. И совершенно неожиданно нашёл его.

В семьсот пятом году от компании «Луч Света» в Лабиринт была направлена исследовательская группа, состоящая из людей и кассилиан. Вот в состав этой-то группы и входил человек по имени Грон Келли – сорок два года, физик, холост. Была даже его фотография – лопоухий блондинчик, бледноватый и сутулый тип, с тонюсенькими усиками над верхней губой, долженствующими, видимо, придавать ему солидности. Видок у него был, одним словом, тщедушный. Такому не то, что в Лабиринт – из дома выходить не следовало бы. Однако этому задохлику, видимо, позарез нужны были деньги. Вот он и попёрся на Анкор.

Группа добралась до самой пятой зоны, где с ними и приключилась неприятность, которую в отчете называли кратко: «наплыв». Что это был за «наплыв», и наплыв чего именно – из отчета ясно не было. Но последствия этого для всей группы были самыми пагубными. Из сорока семи исследователей погибло тридцать девять. Весь список погибших приводился полностью, но Грона Келли среди них не оказалось.

Среди шестерых, вышедших из Лабиринта его тоже не было, потому что Грон Келли считался пропавшим без вести. Он и ещё один исследователь (кассилианин по имени Казарад-Син) просто исчезли в Лабиринте. Никто не видел их мертвыми, никто не видел их живыми. В первые же секунды, после начала непонятного «наплыва», эти двое оказались отрезанными от остальной группы. Последние, кто видел Грона Келли и Казарад-Сина, видели их живыми. Но когда через несколько часов остатки группы вернулись на прежнее место, то ни человека, ни кассилианина там не было.

Приводился также список всех тех, кому удалось уцелеть. Всех шестерых. И читая его, Кирк испытал легкий шок. Потому что одним из шестерых, вышедших тогда из Лабиринта, был Тенчен-Син.

Кирк вдруг вспомнил, что именно означают кассилианские имена.

Тенчен-Син, Казарад-Син…

Братья.

Вот почему Тенчен-Син еще раз отправился в Лабиринт три года назад – он разыскивал своего брата. И Тенчен-Син не просто так помогал раненому Грону Келли, исчезнувшему вместе с Казарад-Сином, и так неожиданно вернувшемуся обратно год спустя.

Братья?! Но как же тогда догадки о генной инженерии?..

Кирк принялся изучать данные о Кассилии и через полчаса уже с уверенностью мог сказать, что ни в одной семье Син не было ребенка по имени Тенчен, возраст которого позволил бы предположить, что он и является знакомым Кирку Тенчен-Сином. Так что, имя это, скорее всего, было дано ему в каком-нибудь исследовательском институте и ничего общего не имело ни с одним кассилианским кланом.

А вот Казарад-Сина Кирк нашёл. Это имя было на Кассилии легендарным – такое имя могли дать своему сыну только очень заслуженные кассилиане. Потому что имя это много веков назад носил основатель клана Син, объединивший многие племена и создавший первое на Кассилии государство. И родители получили право назвать так своего ребёнка за какие-то значительные заслуги. Какие именно, Кирк не понял, но отец Казарад-Сина был одним из четверых на Кассилии полным кавалером «Зелёной Ветви» – особо почётной награды. Скорее всего, именно его ДНК и использовалось при создании Тенчен-Сина. Так что с Казарад-Сином они, можно сказать, и впрямь были братьями.

Ну, с этим всё более или менее понятно, подумал Кирк. А вот со всем остальным…

Выходила очень интересная картина. «Луч Света» посылает группу в Лабиринт; в составе группы оказываются Тенчен-Син, Казарад-Син и Грон Келли; двое последних пропадают без вести; Тенчен-Син, вероятно, продолжает разыскивать в Лабиринте своего брата и находит Келли… Возможно, что Келли что-то знал. Что-то такое, что заставило кассилианина вытащить его из смертоносного города. Но Келли умер. И было это в семьсот шестом году. И через два года Тенчен-Син пришёл к Аллану Дитриху и о чём-то ему рассказал. И после этого Дитрих принялся гнать своих подчиненных на Анкор, группу за группой. И в прошлом году они опять нашли там Грона Келли. Который по дороге умер. Снова умер. Чтобы несколько дней назад вновь вернуться из Лабиринта…

Кирк задумался.

А был ли вообще Арнольд Дитрих? Отправлялся ли он в Лабиринт? И если нет, то зачем Дитрих направил туда его, Кирка ван Детчера?

Глубокое сканирование мозга, подумал Кирк. Сколько миллиардов может стоить подробнейшая карта Лабиринта Анкора? У Дитриха очень хорошая карта, но на ней ещё масса белых пятен. Что нужно для того, чтобы составить полную карту?

Мозги одного человека, сам себе ответил Кирк.

Человека, побывавшего в Лабиринте и сумевшего вернуться обратно.

Или умеющего каким-то чудом ВОЗВРАЩАТЬСЯ обратно, раз за разом, даже после смерти…

Проникающего каждый раз всё дальше и дальше в Лабиринт, постоянно выносящего оттуда всё новые и новые сведения…

Грон Келли, подумал Кирк.

Грон Келли…

Глава третья

АНКОР

Первым исследователям Лабиринта было намного легче. Хотя бы просто потому, что они могли посадить свой корабль сравнительно недалеко от одних из ворот мёртвого города. Но с той поры прошло уже более четырёх веков. И в течение всего этого времени на Анкор ежедневно садились космические корабли. Вначале частные, затем – Имперского Военного Флота, затем снова частные… И далеко не всем из них удавалось впоследствии покинуть планету.

Чем меньше людей или чужих было в составе группы, тем бóльшая сумма доставалась каждому из них в случае успеха. Поэтому экипажи в первое время были очень немногочисленными – от силы пять или шесть членов. Они уходили в Лабиринт, оставляя за пределами защитного поля пустой корабль. И часто бывало так, что все они гибли в мёртвом городе. А корабль оставался на выжженной площадке, словно памятник ушедшим.

Потом кое-кто сообразил, что гораздо разумнее было бы поступать иначе. К чему лезть в смертельно опасные переулки, когда можно просто подкараулить удачливых старателей, возвращающихся на свой корабль с добычей? Сюрпризы Лабиринта намного опаснее опьяненных удачей и потому беспечных охотников за сокровищами, которым повезло в мёртвом городе, но вполне могло и не повезти за его стенами.

Иногда случалось, что перестрелки устраивали сразу же после посадки – два или даже три корабля, экипажи которых хотели заранее обезопасить себя от конкурентов. И огонь в этом случае зачастую велся из корабельного оружия, превращавшего корабли соперников в дымящиеся развалины.

Во время Большой Войны вокруг Лабиринта устраивались минные поля – любой ценой не допустить противника к сокровищам, могущим дать ему военное превосходство. Это тоже не делало посадку корабля приятной. Часто Имперские или Каилишские корабли подрывались на своих же собственных минах.

Тут же устраивались и временные космодромы, которые в случае внезапных и успешных атак противника превращались в завалы покореженного металла.

После Большой Войны на Анкор бежали многие военные преступники и дезертиры из обоих галактических государств. Они скрывались от наказания, бросая свои корабли на произвол судьбы там, где им удавалось совершить посадку. Благо, к тому времени вокруг Лабиринта было уже навалено порядочно всякого железа, где можно было надёжно спрятаться от чужих глаз. А что касается продуктов питания… Что ж, корабли-то продолжали прилетать, привозя эти самые продукты. Правда, кроме них на кораблях имелся ещё и совершенно излишний в данной ситуации экипаж, но это дело было легко поправимо.

К три тысячи семьсот девятому году Лабиринт уже был окружен широкой полосой, представлявшей собой самое настоящее корабельное кладбище. В некоторых местах невозможно было посадить корабль ближе, чем в шестидесяти километрах от стен Лабиринта. И весь этот путь до вожделенных ворот приходилось проделывать, постоянно ожидая выстрела из-за какой-нибудь насквозь проржавевшей развалюхи.

В самом Лабиринте бластеры и плазменные разрядники были бесполезны, как и всё прочее стреляющее и взрывающееся железо. Но за пределами защитного поля оно очень даже неплохо функционировало. И многие искатели приключений и больших денег часто не доходили даже до ворот Лабиринта.

Смерть шагнула через силовое поле и вышла за пределы мёртвого города. Она вышла в обличии представителей различных рас, не признающих иного закона, кроме закона первого выстрела. И поэтому Кирк ван Детчер был доволен, что «Звезда Победы» совершила посадку в столь удобном месте – сравнительно недалеко от цели, всего каких-нибудь двадцать километров отделяло сейчас группу от ворот Лабиринта. Но это были двадцать километров смертельно опасной дороги, которую им ещё только предстояло пройти.

Пилот «Звезды Победы» сумел посадить корабль на крошечный пятачок между порыжевшими от времени останками какого-то космического хлама.

– Мы и в прошлый раз тут садились, – радостно объявил пилот, поворачиваясь к Кирку. – Совсем недалеко от ворот, идти вам получится не так уж долго.

Пилот замолчал, видимо ожидая от ван Детчера слов благодарности. Но Кирку было не до этого. Он оглядел свою группу, собравшуюся тут же, в рубке «Звезды Победы», и скомандовал:

– Первыми выходят Тенчен-Син и Рогов. Потом я и Партиони. Последними – Мелони и Тас-Кса-Сит.

Затем он ещё раз поглядел на экран, отображавший окрестности – потревоженные посадочным гравитационным лучом пыль и мусор уже улеглись и никакого движения вокруг корабля заметно не было. Но это ещё ни о чем не говорило. Кирк знал, что чем скорее они уйдут от «Звезды Победы», тем лучше будет для них. Потому что уже сейчас к кораблю направляются банды вооруженных охотников за беспечными исследователями.

Кораблю ничего не угрожает – вряд ли в распоряжении банд есть серьёзное оружие. А Дитрих говорил, что вооружение «Звезды Победы» не хуже, чем у крейсера. Продéржатся, уверенно подумал Кирк, покидая корабль.

Было холодно. Несмотря на полуденный час, солнце совершенно не грело. Тенчен-Син внимательно вслушивался в тишину, нарушаемую лишь слабым потрескиванием остывающего корпуса космического корабля. В шестипалых руках у кассилианина был «Питон» – единственное оружие, из которого тот не боялся промазать. Что ж, подумал Кирк, твои способности в рукопашной схватке пригодятся в Лабиринте, не раньше. Главное, дойти туда. А уж по дороге – в группе найдется, кому пострелять…

Рогов уже отдалился от трапа шагов на двадцать и теперь замер, присев на корточки и напряженно вглядываясь в безжизненные обломки. В руке у него была «Гадюка» – бластер, стреляющий короткими импульсами, как и «Дракон» Кирка, только не такими мощными, естественно.

Кирк расстегнул кобуру своей «Кобры» и снял бластер с предохранителя. Затем он снял с предохранителя и «Дракона», взял его поудобнее и повернулся кругом. Экран индикатора «Дракона» пять раз подряд пискнул, не отмечая никого постороннего, кроме членов группы Кирка.

Что ж, подумал, Кирк, вешая «Дракона» на плечо, пока всё тихо. Надолго ли?

Рогов привстал, обернулся и махнул рукой, показывая, что опасности нет. Кирк оглядел группу и пошел по направлению к Рогову. Остальные последовали за ним.

Они шли, растянувшись в цепочку. Первым двигался Тенчен-Син – он заявил, что через два-три километра начнутся знакомые ему места, где он уже успел побывать. Кирк возражать не стал, тем более что кассилианин в авангарде – лучшее, чего можно было бы желать.

Цепочку замыкала Тас-Кса-Сит. Она вообще не взяла с собой никакого оружия, кроме перчаток для ксиболдинга и двух ножей – длинного, чуть ли не в метр, висевшего сейчас у нее на боку и больше походившего на старинную саблю, чем на нож; и короткого, с широким и аккуратно зазубренным лезвием, рукоять которого торчала из ножен, закрепленных на ее правой ноге.

Тас-Кса-Сит двигалась бесшумно, как и Тенчен-Син. От остальных же шуму было более чем достаточно. Больше всего каких-то непонятных и неуместных звуков издавал Патрик Мелони. Он всё время чем-то громыхал, чего-то ронял, спотыкался, ворчал себе под нос, а то вдруг принялся что-то насвистывать.

– Заткнись! – прошипел Рогов. – Ты что, все банды сюда собрать хочешь?

– Так нет же никого?! – удивился Мелони.

И в этот момент по ним начали стрелять.

Песок прямо перед самыми ногами Тенчен-Сина вскипел стекленеющим озерцом. Кирк не успел заметить, откуда стреляли, но кассилианин, видимо, успел. Потому что он молнией метнулся вправо и скрылся за покореженным корпусом космического катера.

Это послужило сигналом для остальных. Кирк сдернул с плеча «Дракона» и послал заряд наугад – куда-то в гущу обломков с левой стороны, где, как ему показалось, что-то подозрительно блеснуло. И едва ослепительно-яркий луч опалил борт какой-то старой посудины, Кирк сразу же понял, что промахнулся. Потому что стрелял совсем не туда. Чуть левее того места, куда попал заряд, что-то шевельнулось, и Кирк, не дожидаясь ответного выстрела, отпрыгнул, перекатился и подполз к спрятавшемуся Тенчен-Сину. Вся остальная команда уже была тут. Впрочем, не вся – не доставало Партиони. Наверное, он нашёл себе другое укрытие. Если ещё жив, подумал Кирк.

И словно в ответ на его мысли шумно выдохнул бластер Мигеля. Послышался сдавленный крик, еще один выстрел Мигеля, а потом раздался его голос:

– Всё в порядке, можно выходить!

Кирк поднялся и, держа «Дракона» наготове, огляделся по сторонам.

Партиони стоял на той самой посудине, куда стрелял Кирк. В опущенной руке он держал бластер, а возле его ног безжизненно раскинуло руки чье-то тело.

– Готов? – спросил Кирк, и тут же понял, что вопрос этот был лишним – у лежавшего напрочь отсутствовала голова.

– Не знаю, – пожал плечами Партиони, пряча бластер в кобуру. – Сейчас спрошу. Эй! Ты уже готов? – он пнул носком ботинка тело и противным голосом пропищал: – Готов, готов, только посолить не забудьте…

– Не встречал более убогого юмора, чем у этих обезьяноподобных, – проворчал Тенчен-Син, покачивая головой.

– Между прочим, ящерица, я тебе жизнь спас! – укоризненно произнес Партиони.

– Наслаждайся этим фактом, – буркнул Тенчен-Син, снова занимая первое место в цепочке.

Кирк неодобрительно глянул на обоих. Не хватало мне тут ещё ссоры, подумал он. В конце концов, Партиони действительно им всем спас жизнь – атака была неожиданной, удобную позицию группа занять не успела… Да какая там, к чёрту, позиция?! Просто кинулись, куда глаза глядят. Вполне могли попасть под перекрёстный огонь. Хотя, Тенчен-Син, наверное, успел заметить, что место укрытия безопасно… Или ему просто повезло. И ему, и всем нам.

Чёрт! Что-то не то получается, с неудовольствием подумал Кирк. Что-то я себя тут лишним чувствую. Нет привычного ощущения, что ты командуешь группой. Как-то все само собой произошло, само разрешилось, без моего участия.

Кирк догнал Тенчен-Сина и пошёл рядом с ним.

– Эти места тебе ещё не знакомы? – спросил у него Кирк.

– Вон за тем холмом начинается очень удобная дорога, – кассилианин махнул рукой, показывая направление.

Кирк присмотрелся. То, что Тенчен-Син называл холмом, было громадной – выше пяти метров – кучей трухлявого металла. Интересно, что кассилианин подразумевает под словом дорога, подумал Кирк. На Кассилии, если я не ошибаюсь, дорог как таковых и вовсе нет…

Когда же они взобрались на холм, то Кирк понял, что имел в виду Тенчен-Син. Прямо за холмом пролегал широкий и глубокий канал, уходивший как раз в нужном направлении.

– Я слышу, – неожиданно заявил Тенчен-Син, оглядываясь назад.

– Что слышишь? – машинально спросил Кирк, хотя и так уже догадался, что имеет в виду кассилианин.

– За нами погоня, – подала голос Тас-Кса-Сит. – Четверо людей и двое альгатирейцев. – Она втянула в себя воздух, словно бы принюхиваясь, и уверенно заявила: – Идут как раз по нашим следам, скоро будут здесь.

– Сейчас, – проворчал Рогов. – Я отобью у них охоту тащиться за нами.

Он повернулся и начал спускаться с холма.

– Мелони, Партиони – за ним, – торопливо приказал Кирк. – Прикроете, если что…

Проводив взглядом эту троицу, Кирк повернулся к Тенчен-Сину.

– Этой дорогой ты шёл в прошлый раз? – спросил он.

– И этой, и другими дорогами, – неопределенно ответил кассилианин.

– Искал брата? – Кирк посмотрел в сторону глубокого канала, следя краем глаза за реакцией Тенчен-Сина.

– Да, – после недолгого молчания ответил кассилианин.

– Я разделяю твою печаль, – проговорил Кирк. – Казарад-Син наверняка был хорошим воином.

– Он был очень хорошим воином, – возразил Тенчен-Син. – Но не это главное. Он был Син… Казарад-Син. И потому я искал его.

– А нашёл Грона Келли, – заметил Кирк.

– Да, – подтвердил Тенчен-Син. – И теперь уже я не ищу больше Казарад-Сина, – глаза кассилианина сделались тёмно-красными, почти чёрными – верный знак мрачных мыслей.

– Я разделяю твою печаль, – снова повторил Кирк.

– Сочувствие человека оскорбительнее смерти от его рук, – мрачно проговорил Тенчен-Син, злобно поглядывая на Кирка. Но Кирк видел, что глаза кассилианина не меняют своего цвета на алый – значит, он не сердится.

– Наши уже приготовились к встрече, – заявила вдруг Тас-Кса-Сит.

– Хороший у тебя слух, – покачал головой Кирк. – Я вот ни черта не слышу.

– Сейчас услышишь, – пообещала ксионийка.

И оказалась права.

С той стороны, откуда они только что пришли, один за другим громыхнули два мощных взрыва. Над грудами мусора взметнулись клубы дыма и пламени, гул заполнил все окрестности и даже сюда донесло слабый запах гари. Кирк оторопело посмотрел на своих спутников.

– У кого-то из наших были гранаты? – спросил он.

– Не думаю, – возразила ксионийка. – Гранаты, наверное, были у преследователей. А у наших были бластеры.

Через несколько минут на холм вскарабкались довольные и радостно улыбающиеся Рогов, Мелони и Партиони.

– Хорошо бабахнуло? – спросил Партиони. – Эти придурки тащили с собой кучу взрывчатки. Они наверняка успели заминировать подходы к «Звезде Победы» – на случай, если мы будем возвращаться…

– Вонючие обезьяны вечно болтают языком, совершенно не задумываясь о значении слов, – проворчал Тенчен-Син и передразнил Партиони: – «ЕСЛИ мы будем возвращаться!!!» Неужели нельзя было сказать: «КОГДА мы будем возвращаться»?!

– Ну, я надеюсь, что возвращаться мы будем без тебя, очаровательная ящерка, – усмехнулся Партиони. – Кстати, я понял, почему никто из вас не умеет хорошо стрелять! Вы относитесь к оружию, как к своим родственникам, верно? «Драконы», «Кобры», «Гадюки» – вы думаете, что это всё ваша родня, так?

– Я дал своим ножам другие имена, – прошипел Тенчен-Син, вытаскивая из ножен два изогнутых в полукружья лезвия. – «Макака» и «Бабуин». Тебе нравится?

– Спасибо, – с чувством поблагодарил Партиони, – Я тебя тоже очень люблю…

В этот момент Тас-Кса-Сит коснулась руки Кирка и насторожилась. Взгляд её, направленный мимо ван Детчера, сделался отрешённым и сосредоточенным.

– Заткнуться! Обоим! – прошипел Кирк и посмотрел на ксионийку. – Что?

– Опять, – вздохнула она. – Только это не люди… И не… Я не знаю, кто это, – растерянно пробормотала Тас-Кса-Сит. – Но их много, не меньше четырёх десятков.

– Идут сюда? – спросил Кирк.

– Через час они будут тут, – кивнула Тас-Кса-Сит. – Они идут медленно. Либо они очень устали, либо несут с собой что-то тяжелое, какое-нибудь мощное оружие. Но они идут оттуда, – она махнула рукой на север.

Кирк быстро прикинул. Канал ведет прямо на восток, а Тас-Кса-Сит говорит, что банда движется медленно. Думаю, за час группа успеет достаточно далеко уйти…

Тяжёлое оружие, покрутил головой Кирк. Этого ещё не хватало. Да и многовато их что-то – четыре десятка. Насколько мне известно, обычно на Анкоре банды состоят максимум из пяти-восьми человек или чужих – большей группе труднее находить укрытие, сложнее добывать себе пропитание, да и внутренние разборки за право вождя не давали им слишком уж разрастись. А это уже не банда – маленькая армия…

Насколько мне известно, повторил про себя Кирк. А что мне вообще известно об Анкоре? Только то, что рассказали Дитрих и остальные члены группы. Да ещё небольшая горстка слухов, доходивших до меня на протяжении всей жизни. А слухи эти я практически не запомнил, потому что мало интересуюсь слухами. Но всё равно, хороших, если не ошибаюсь, не было. Одни легенды Третьей Инсара чего стóят…

Интересно, эта банда идёт по нашим следам или просто следует в том же направлении?

– Как ты думаешь, – осторожно поинтересовался Кирк у Тас-Кса-Сит, – это может быть случайностью? Я говорю о том, что та большая банда идёт сюда. Или они преследуют нас?

– Кто ж их знает? – пожала плечами ксионийка. – Но мне кажется, что они идут за нами. Редко какая банда будет идти так упорно, если не преследует какой-то цели.

– Впереди всё чисто? – поинтересовался Кирк.

– Пока да, – опять пожала плечами ксионийка.

– Тогда – вперёд! – принял решение Кирк и первым начал спускаться с холма.

Любопытная получается ситуация, подумал Кирк. Тас-Кса-Сит говорила, что никогда не бывала здесь. А сейчас так уверенно рассказывает о привычках местных банд… И вообще, ведёт она себя тут слишком уж уверенно. Не самоуверенно, а так, словно не раз уже бывала в этой местности. Любопытная ситуация…

Чёрт возьми! Неужели я настолько плохо разбираюсь в людях? То есть, в чужих… Хм… Интересно, кого я вообще набрал в группу, мрачно подумал Кирк.

Вся эта затея начинала нравиться ему всё меньше и меньше. Кирку уже казалось, что в одиночку он справился бы лучше.

Не выходит пока что-то у меня, хмурился Кирк. Нет чувства командира. А всё потому, что нет уверенности. Да и откуда ж ей взяться, уверенности-то?! Когда я на Анкоре первый раз, а остальные тут, как мне кажется, уже побывали. И знают намного больше меня. И зачем только Дитрих мне предложил возглавить группу?! Неужели не нашлось никого опытнее? Не верится что-то…

Кирк невольно вздохнул и принялся внимательнее следить за дорогой. Почва под ногами была твердой и неровной. Видимо, этот канал явился следствием залпа мощного корабельного оружия – почва совершенно спеклась и сделалась похожей на вулканический камень. Кирк видел, что остаётся от планет после атаки Имперских линкоров, – тут была очень похожая картина.

Идти было трудно, нога всё время подворачивалась на колдобинах и рытвинах. Мелони громыхал, ронял, спотыкался и чертыхался с удвоенным энтузиазмом. Вскоре его примеру начал следовать и Партиони.

– Этих вояк слышно аж на «Звезде Победы»! – злобно ворчал Рогов. – Командир! Может быть, пристрелить их обоих, а? Спокойнее же будет, честное слово!

– Лысую обезьяну – первой, – посоветовал Тенчен-Син.

Он по-прежнему шёл впереди, внимательно высматривая дорогу. Самого его слышно не было, кассилианин скользил, словно тень.

Точно так же бесшумно кралась и Тас-Кса-Сит, замыкавшая шествие. Кирку порой казалось, что ксионийка отстала, но когда он оборачивался, то видел её гибкую и крепкую фигуру, иногда замиравшую и прислушивающуюся к тому, что происходит вокруг.

Сам Кирк пока ещё не очень устал. Он шёл привычным ему шагом и взгляд тоже скользил, повинуясь многолетней привычке десантника. Два шага – взгляд влево, два шага – взгляд вправо. Привычки, вбитые в него ещё с десантной школы, оказывались живучими. Когда Кирк работал телохранителем, он никогда не пользовался этим приемом.

Кирк вдруг обратил внимание, что и Рогов так же оглядывается по сторонам – через два шага.

– Служил в десанте? – негромко спросил его Кирк.

– Никогда в жизни, – ответил Рогов.

– Да?! – хмыкнул Кирк и покрутил головой.

– А почему ты так решил, командир? – поинтересовался Рогов.

– Шаг, – пояснил Кирк. – Так обычно двигаются десантники на марше. Я и сам так же кручу по сторонам головой.

– Вот бы никогда не подумал, – пробормотал Рогов. – Я правда не служил в десанте. Может быть, мой донор?

– Алекс Рогов?! – удивился Кирк. – В десанте?!

– Почему бы нет? – пожал плечами Рогов. – Мало ли десантников со временем оказались вне закона?

Кирк ничего не ответил. Он вдруг вспомнил, что и сам он тоже оказался вне закона. Со временем…

И тут же перед его глазами всплыло лицо Императора. И какое у него сделалось выражение, когда Кирк сорвал со своего мундира «Щит» и бросил награду на стол. Император готов был растерзать Кирка, загрызть его. Но почему-то сдержался. По правде говоря, Кирк так и не понял, почему именно. После Леидиса его не посылали ни на какие опасные задания. А потом неожиданно наградили. У него сложилось впечатление, что командование старается не тревожить капитана ван Детчера понапрасну и не подвергать лишний раз опасности его жизнь. Да ещё награда эта…

Когда Кирк спросил, за что именно, ему ответили, что за успешное проведение диверсии в детском городке Леидиса-II. И в тот же день эта новость была объявлена по Информационной Сети. Вот тогда-то Кирк и взорвался. Одно дело, если бы он и в самом деле был повинен в смерти беззащитных детей, и совсем иное дело – фриз-бомба, сброшенная с Имперского корвета.

Корветом командовал лично адмирал Джозеф Кертис… Несчастный случай – у Кертиса отказала система воздухопровода в его каюте. Но перед этим ван Детчеру удалось выяснить, что адмирал Кертис выполнял личный приказ Императора.

Вот просто так, ни с того, ни с сего, Император приказал адмиралу Кертису сбросить бомбу на детский городок. А потом навесил этот подвиг на Кирка ван Детчера, вместе с медалькой.

Кирк скрипнул зубами. Сука, подумал он. Все вы суки. Вся ваша родня. Начиная от Императора и заканчивая сыночком Дитриха…

– Командир!..

Кирк вздрогнул и отвлёкся от тягостных мыслей.

– Командир! – Тас-Кса-Сит шла уже рядом с ним, тревожно озираясь по сторонам. – Впереди засада!

– Стой! – приказал Кирк группе и повернулся к ксионийке: – Та самая большая группа?

– Нет, они отстали от нас, – покачала головой Тас-Кса-Сит. – Это другие. Трое людей. Двое на левом склоне, один на правом.

– Они нас уже видят? – осторожно спросил Кирк.

– Если бы они нас видели, – резонно возразила ксионийка, – мы бы сейчас уже остывали горстками пепла. Пока ещё они далеко отсюда. Но навстречу нам движется еще одна группа, из четырёх человек. Как раз по этому же пути. И я думаю, что засада устроена на них.

Кирк огляделся. Левый склон был более пологим, и наверху виднелись какие-то обломки, за которыми можно укрыться и подобраться поближе к сидевшим в засаде. Наверняка они никого не ожидают с этой стороны, подумал Кирк. Ввязываться в драку не стоит, а вот понаблюдать не мешало бы…

* * *

Они шли, осторожно ступая по дну канала. Четвёрка широкоплечих и крепких людей. Невооруженных.

Кирк внимательно присмотрелся к ним. Точно, никакого оружия у них с собой не было, ни у кого. Отсюда, с насыпи на склоне канала, где залегла вся группа Кирка, было не разглядеть, висят ли у них на поясах бластеры. Но то, что ни в руках, на за спинами нет оружия – это точно.

Двое из них тащили какой-то большой – диаметром не меньше метра – шар тускло-серого цвета, имевший, судя по всему ручки для переноски. Тащили с трудом – шар был тяжёл и неудобен. Наверняка они прут его от самого Лабиринта, подумал Кирк.

Придурки какие-то. С добычей из Лабиринта, и – без оружия! Или, может быть, этот шар и есть оружие? Может быть, он вырабатывает какое-нибудь защитное поле?

Додумать Кирк не успел – со склонов канала начали стрелять. Кирк увидел, как на груди одного из тащивших шар вспухает ослепительно-яркий цветок выстрела, угодившего точно в цель. А затем все пространство вокруг четверых людей в канале сделалось ослепительно-белым, почва закипела, превращаясь в пузырящееся стекло, и Кирк услышал характерный чмокающий звук. Ему стало не по себе – люди, сидевшие в засаде (по крайней мере – один из них), стреляли в эту четверку не из каких-нибудь общедоступных пукалок, а из «Удава» – оружия, которое, во-первых, было не предназначено для стрельбы с рук; а во-вторых, имелось только на Имперских боевых кораблях. Кирк понял, что сейчас от четверки путешественников не останется даже и пыли. Но то, что последовало вслед за этим, заставило Кирка удивиться еще больше.

Люди, попавшие под перекрестный огонь, не выказали никакой суеты или беспокойства. Они спокойно и не торопясь вышли из бушующего безумства плазмы и повернулись лицами к противнику (двое – к правому склону, двое – к левому). Тела их в этот момент были окутаны почти прозрачной голубоватой пеленой силового поля. Такого свечения Кирку раньше встречать не доводилось – силовое поле обычно выглядело, словно радужная пленка, как большой мыльный пузырь. У этих же ребят оно было голубоватого цвета, и в точности повторяло очертания их тел – словно невесомые комбинезоны были надеты на них. Однако это поле не препятствовало четверке атакованных людей открыть огонь.

Новое оружие, подумал Кирк, наблюдая за тем, как с плеча сначала одного, а потом и остальных, очередями полились плазменные заряды, безжалостно вспахивающие склон. Впрочем, плазменные они были, или нет, сказать трудно. Скорее всего, нет. Потому что в тех местах, куда угодили выстрелы, в склонах канала образовывались глубокие воронки – ни шипения выжженной почвы, ни взрывов. Просто, был более-менее ровный склон, а в следующую секунду на нём вдруг появлялась глубокая дыра. На самих же людей ни выстрелы нападавших, ни, тем более, их собственные, никак не сказывались – словно и не из бластеров в них палят, а простыми фонариками светят, подумал Кирк.

– У них какая-то необычная силовая броня, – прошептал Мелони, прижавшийся к насыпи рядом с Кирком. – А на плечах – бластеры… наверное. Вот только, как они ими управляют? Интеллектуальники? Тогда, не досталось бы и нам под горячую руку… То есть, под горячее плечо, – поправился он с кривой ухмылкой.

Кирк кивнул. Действительно, интеллектуальное оружие могло не особенно разбираться, нападающие перед ним или просто прохожие. Тем более что управляется оно, кажется, и впрямь без помощи рук…

Стрельба со склонов прекратилась. Перестали палить и четверо людей на дне канала. Растаял голубоватый покров вокруг их тел, погас огненный всплеск на том месте, куда пришелся выстрел из «Удава». Лишь медленно темнеющее стеклянное озерцо на дне канала, в центре которого как ни в чём не бывало лежал таинственный серый шар, напоминало о недавней атаке на четверых путешественников. В наступившей тишине отчетливо было слышно, как шуршит оползающая земля на склонах, как рушатся стенки только что возникших дыр на тех местах, где недавно ещё была засада.

– Они разговаривают, – прошептала Тас-Кса-Сит. – Они спорят. Трое обвиняют одного в том, что это он специально заманил их в этот канал, чтобы забрать себе… они говорят: «дубликатор»… наверное, вот этот самый шар… Они говорят, что это уже четвёртая засада на их пути. Они говорят…

Закончить ксионийка не успела – трое на дне канала вдруг принялись стрелять в четвёртого. Атакованный человек успел в ответ выстрелить дважды, и голова одного из его недавних спутников разлетелась ярко-алым фонтаном брызг, а тело рухнуло на землю. Остальные двое успели, видимо, включить свою защиту, фигуры их мгновенно оделись знакомым уже голубоватым свечением, и кто-то из них сумел сделать удачный выстрел. Броня на человеке, из-за которой он и казался таким широкоплечим, вспухла, словно надуваемая воздухом и моментально изменила свой цвет на ярко-красный. Человек в броне визгливо вскрикнул, взмахнул руками и рухнул навзничь. Оставшиеся двое ещё о чем-то посовещались, отключили защитные поля, подхватили свой шар и торопливо двинулись по дну канала в ту сторону, откуда пришла группа Кирка.

– Всё, – прошептала Тас-Кса-Сит, когда парочка скрылась за поворотом. – Они уходят, можем спускаться.

– Что там слышно о той большой группе? – поинтересовался Кирк.

– Они здорово отстали, – ответила Тас-Кса-Сит. – Но они идут за нами, по каналу. Думаю, что эта компания, – Тас-Кса-Сит кивнула вслед ушедшим, – их немного задержит.

– Хорошо бы, – пробормотал Кирк. – Пошли!

Они спустились в канал и подошли к лежавшим на земле телам.

Тот, кому заряд попал в голову, лежал на спине, широко раскинув в стороны руки. На нём был надет какой-то панцирь, состоящий из множества широких и тускло-блестящих полос. На каждом плече его находились небольшие трубочки – стволы неизвестного оружия. Из воротника брони сиротливо торчало несколько оплавившихся проводов. По-видимому, вооружение этой диковинной брони и впрямь было как-то связано с мозгом владельца, потому что сейчас, лишенные своего управления, стволы бесцельно вращались во все стороны. У Кирка екнуло сердце, когда один из стволов на несколько секунд задержался на нём, словно бы раздумывая – крошечное черное отверстие показалось Кирку глубоким колодцем, на дне которого лениво колыхалась смерть, готовая в любой момент выплеснуться наружу, приняв его в свои жаркие объятия.

Второй убитый выглядел ещё более жутко – между щелями его брони выступала спёкшаяся чёрная кровь, лицо почернело и обуглилось, превратившись в обтянутый хрупким пергаментом череп, сама броня была покрыта окалиной и от трупа несло отвратительным запахом горелого мяса.

– Ф-ф-фу! – поморщилась Тас-Кса-Сит. – Пошли отсюда, командир!

Кирк кивнул и они двинулись дальше.

Ксионийка говорила, что эти люди спорили между собой, и что это оказалась уже четвертая засада… Хорошо, если с первыми тремя эта компания расправилась так же лихо, и если сейчас в канале не осталось никаких опасностей. Будем надеяться, что это именно так, подумал Кирк.

– Мне непонятно, – задумчиво проговорил на ходу Патрик Мелони, – почему одно и то же оружие действовало по-разному?

– Какое оружие? – переспросил Рогов, неодобрительно оглядываясь на Мелони.

– А вот у этих ребят! – Мелони махнул рукой назад.

– А с чего это ты взял, что оно действовало по-разному?! – удивился Рогов.

– Когда они стреляли по склону, эффект был не таким, как когда они начали палить друг в дружку, – покрутил головой Мелони. – И ещё мне не понравился этот их шарик… Вы видели, во что превратилась после выстрела земля вокруг шара? Интересно, из чего в них пальнули…

– «Удав», – коротко ответил Кирк. – Корабельная модель, станковый плазморазрядник, устанавливаемый на штурмовых катерах Имперских корветов.

– Ого! – покрутил головой Мелони. – Ни фига себе! Откуда у бандитов на Анкоре «Удав»? Они что, корвет приступом взяли?! «Удав»… Да, так вот! – Мелони вспомнил, что хотел сказать. – После выстрела из этого самого «Удава», их шарик ухитрился не только уцелеть, но и не вплавиться в то, во что превратилась земля! Я специально посмотрел, – убежденно заявил Мелони. – На земле осталась такая аккуратненькая вмятинка! И они очень легко подняли свой шарик – не выдирали его из спекшейся корки, а просто подняли и понесли дальше! Как вам это нравится?

– А мне плевать! – подал голос Партиони. – У меня сейчас голова совсем другим забита! И всем нам сейчас нужно думать только об одном – как добраться до цели! Верно, командир? – Партиони подмигнул Кирку.

– Да, – согласился Кирк. – Сейчас для нас главное – добраться до двенадцатой зоны…

– Не просто добраться, а ВСЕМ добраться! – добавил Партиони, продолжая с улыбкой смотреть на Кирка.

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один…» – неожиданно вспомнил Кирк холодный голос Аллана Дитриха.

– Разумеется, – кивнул Кирк. – Всем. Всей нашей группе. И не только дойти туда, но и вернуться обратно.

– Это хорошо, – непонятно к чему заявил Партиони и отвернулся.

Не нравится мне это, подумал Кирк. Эти слова Партиони, этот его взгляд… Это уточнение: «не просто добраться, а ВСЕМ добраться…»

Всем…

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один».

Интересно, зачем это нужно Дитриху, подумал Кирк. Ведь с группой у Арнольда будет больше шансов выйти, чем со мной одним.

«Постарайся…» Любопытно, за кого он меня принимает, Аллан Дитрих?! Как это, хотелось бы знать, я должен «постараться»?! Впрочем, понятно, как… Но – фиг тебе, любезный! И тебе, и твоему сыночку! Выйдет он, как миленький, вместе со всей группой! В Лабиринте не Дитрихи разные там распоряжаются! В Лабиринте хозяйка – смерть! А я уж постараюсь, чтобы ей досталось как можно меньше деликатесов…

И всё-таки, не нравятся мне эти слова Партиони. И много чего ещё мне не нравится.

Грон Келли мне не нравится. И то, что он так часто умирал. И то, что он так часто выходил из Лабиринта… Интересно, видел ли кто-нибудь, как он ВХОДИТ в Лабиринт? Впрочем, Тенчен-Син видел. Один раз, правда, но видел. Или не один раз?..

Кстати, Тенчен-Син мне тоже не очень нравится. Оказывается, он уже не однажды бывал тут. Хотя, по правде сказать, я это подозревал. Но мне не нравится, как он уверенно ведёт нас вперед. И то, что мы при этом чуть не напоролись на засаду. Если бы не Тас-Кса-Сит… А засада, между прочим, была не единственной. Те ребята – с серым шаром – говорили, что засада уже четвёртая…

А ещё мне сильно не понравились эти самые ребята, с шаром, в силовой броне, с удивившим даже Патрика Мелони оружием. Хорошая у них броня, гораздо лучше десантной. Наверное, лучше даже, чем у Имперской охраны. Хотя у Императора всегда всё самое лучшее… Но такой брони мне никогда видеть не приходилось – с подобным голубоватым свечением защитного поля. Любопытно, откуда у них это всё?

Впрочем, нет, не любопытно. Любопытно другое – что это за большая команда тащится за нами следом? Вот, что любопытно! Сорок человек ведь… Или сорок чужих? Ксионийка так и не сумела определить, кто это – люди, чужие… Тоже непонятно, а потому – не нравится мне это всё!

Чёрт побери! А что мне тут нравится-то?! И что тут вообще может нравиться?!

И словно бы в ответ на мысли Кирка Тенчен-Син громко произнёс:

– Лабиринт!..

Они замедлили шаг, а потом и вовсе остановились. Радужный купол Лабиринта красочно переливался на фоне вечернего неба. Все уставились на него, наслаждаясь этим зрелищем. Оно и правда было очень красивым. Особенно, если не вспоминать, что за этой радужной оболочкой поджидает смерть.

– Недалеко уже, – пробормотал Партиони и вздохнул: – Поскорее бы…

– Я могу убить тебя прямо сейчас, – предложил Тенчен-Син.

– Спасибо, ящерка, я не тороплюсь, – покачал головой Партиони, не отводя взгляда от Лабиринта.

Кирк подошел к Тас-Кса-Сит и тихо спросил:

– Та большая группа далеко?

Ксионийка прислушалась, потом пожала плечами.

– Не знаю, – ответила она. – Я ничего не слышу. Может быть, они повернули назад? Или встреча с теми двумя людьми отбила у них охоту продолжать преследование?

– Ты так и не можешь сказать, кто это был? – поинтересовался Кирк.

– Нет, – покачала головой Тас-Кса-Сит. – Но мне кажется, что необычная броня, которая была на тех людях, имеет к этой большой группе какое-то отношение.

– Почему ты так думаешь? – нахмурился Кирк.

– Запах… Нет, не запах! – Тас-Кса-Сит помотала головой. – Не могу объяснить. Ты думаешь, что мы обладаем очень острым обонянием? Это не так. Наша раса владеет чем-то… чем-то таким, что позволяет не слышать или обонять, а просто знать.

– Телепатия?! – Кирк удивленно поднял брови. – Никогда не слышал о подобном!

– Нет, не телепатия, – ответила ксионийка. – То есть, не знаю. Может быть, и телепатия. Но мы не умеем читать ничьих мыслей или эмоций, мы умеем просто ЗНАТЬ! И то, далеко не все мы. Наша раса обладает чем-то таким, чем не владеет ни одна другая. Но у нас не проводятся исследования – это запрещено. Сама не знаю, почему, – ксионийка пожала плечами.

– Ладно, если той группы ты не чувствуешь – уже хорошо, – решил Кирк. – Пошли дальше…

Но дальше им пойти не удалось – из-за поворота появились двое вооруженных бластерами кассилиан, одетых в маскировочные комбинезоны. Бластеры у них были в точности такие же, какой выбрал себе и Тенчен-Син – «Питоны». На таком близком расстоянии против них почти любое оружие становилось бесполезным.

– Подойдите! – громко приказал один из кассилиан.

– Кас! Сиил-трагис-но! – так же громко ответил им Тенчен-Син, пряча свой бластер в кобуру.

– Сагати кин? – спросил кассилианин. – Кин тии-ка тек вис?

– Вис Тенчен-Син, тии-ка лиссав Син! – Тенчен-Син смело двинулся навстречу незнакомым кассилианам. Кирку даже почудилось, что он приветливо улыбается им, словно старым знакомым.

– Тенчен-Син?! – казалось, имя это вызвало у кассилиан недоумение. – Павир Син? Вис Рамолиг-Син! Вис тирика Тенчен, – кассилианин помотал головой и удивленно посмотрел на своего спутника.

Продолжить чтение