Читать онлайн Сборник «3 бестселлера о любви в космосе» бесплатно

Глава 1

День первый…

«Евгения! Вечно ты не слушаешь!»

Ох, мама! Никак не поймёт, что дочь выросла, давно, и в наставлениях не нуждается.

«Вставай, недотёпа! Хватит давить несчастную подушку».

«О-хо-хо, мамочка, дай поспать, – Женька натянула упомянутую страдалицу на голову, чтобы не слышать. – Пусть лучше она меня задавит».

Надо было уши заткнуть. Женя так и сделала, но это не помогло. Пронзительный голос прорвался через десять слоёв пуха и синтепона.

«Ты опоздала, Казанцева! Двойка! Завтра в школу с родителями!»

Женька насторожилась. Ой, нет. Не мама, а гораздо хуже – школьная учительница Лидия Петровна. Так это сон? Вот одолели! Эта фурия и сюда пробралась, в святая святых. Чтобы преследовать Женьку всю её никчёмную жизнь.

Евгения застонала и глубже зарылась в подушку. «Уйди! Уходи, кошмар! Ты же психолог, Женечка. Справишься как-нибудь».

«Женечка, ты не вытерла пыль в прихожей. Как же так? И мой Васёчек будет этим дышать?»

О боже! Свекровь. Скоро и самой Жене нечем будет дышать. Они что, сговорились присниться?! Ой, не надо было наедаться перед сном. Мама всегда говорила: «Доченька, не ешь перед сном». Ещё не хватало, чтобы «ненаглядный Васёчек», он же Василий Сергеевич – бывший Женькин муж явился и довершил комплект. Почему ей не снился отец? Вот он никогда не читал нотаций. Он бы разогнал шайку инквизиторов в юбках!

«Достали все! Убежать бы на край света или… На необитаемый остров!»

Голоса слились в однообразный вибрирующий гул. Женьку сильно тряхнуло, подбросило, и она открыла глаза. Туман в голове рассеялся. Взгляд упёрся в гладкий потолок со слабо светящейся панелью в центре. Женя поморгала. Потолок не исчез и не заклеился бежевыми обоями. В ноздри проник незнакомый металлический запах… Она точно не дома. Что случилось?

Села и огляделась. Тесное помещение со стенами, будто из пластиковых блоков. Она сидела на мягкой полке с плоской подушкой в изголовье, как в поезде. А сбоку на стене белели загадочные кнопки.

Женька не страдала клаустрофобией, а тут к горлу подкатил комок. Уши заложило от гула, идущего отовсюду. От ворсистого пола, от стен и потока… Евгения постаралась дышать ровнее. Через минуту успокоилась и попыталась соображать.

Последнее, что помнила Женя до того, как попала сюда, – городской рынок. Она пошла туда развеяться и купить зимние колготки. Колготки-то она купила, а вот от горестных мыслей не избавилась. Зато на обратном пути наткнулась на прилавок с побрякушками. Там-то она и высмотрела этот дурацкий спиральный медальон с тремя чёрными камушками. Смешной коротышка продавец уверял, что это обсидиан.

«Настоящий, бери. Ах, какая будешь красавица!», – бессовестно втюхивал он. В другое время Евгения не поддалась бы на уговоры, но в тот момент её растерянная душа не устояла перед манипуляцией. Женя протянула торгашу две сотни и повесила на шею витой шнурок с украшением…

Неожиданно она вспомнила какого-то типа в коричневой куртке. Заметив его тогда краешком глаза, Евгения инстинктивно обернулась, опасаясь карманников. А дальше – пустота… Хотя… Было что-то и после…. Да! Женя пришла домой, сняла медальон. Затем – туман в голове и этот звук. Она на всякий случай ущипнула себя за руку. Больно!

Внезапно гул прекратился. «Надо выбираться отсюда, – решила Евгения, – и посмотреть, что за дверью». Только как её открыть? То есть, для начала, найти. Не придумав ничего лучше, Женька наугад вдавила кнопку.

Сработало! Ой, нет… На стене появилось окно. Типичное окно с видом ночного города. Женя обрадовалась – хоть какая-то определённость. Пока виды не начали меняться с реактивной скоростью: лес, горы, море, водопады… Снова город и снова водопады.

«Автоматическая имитация окна», – догадалась Женька. Она видела похожее в кабинете психологической разгрузки элитного банка. Куда её не приняли на работу.

Нашла время горевать о прошлом! Надо бы выяснить, что происходит в настоящем. И Женька принялась нажимать остальные кнопки. Ей везло, как всегда. Она выключила и включила свет, поменяла яркость освещения и температуру воздуха, приподняла и опустила полку… Именно последняя кнопка отодвинула панель, которая оказалась дверью.

Женя с опаской выглянула и увидела металлическую трубу коридора с мерцающими стенами. Никого. Она осмелилась выйти, и дверь бесшумно вернулась на место. Евгения в смятении огляделась и почувствовала себя внутри полой сигары. Однако у этой сигары были окна – длинные, овальные, вроде иллюминаторов, и совершенно черные. Как будто не оконное стекло, а какой-то отражатель.

Она приблизилась к ближайшему окну, посмотрела. И едва не задохнулась, словно воздух разом выкачали из лёгких. Голова кружилась, и Женя бессильно открывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Перед испуганной Женькой предстало зрелище достойное телескопа Хаббл. Или даже лучше. Далёкая багровая туманность с огоньками звёзд на фоне чёрного космоса. Или это тоже имитация?

Поймав снаружи лёгкое движение или мелькнувшую тень, Женька прижалась щекой к иллюминатору и увидела металлическую стрелу с шипами и гигантскую антенну с огнями. К «антенне» с другой стороны причаливал… Она вытаращила глаза… Космический корабль? Настоящий космический корабль!

Очумев от увиденного, Евгения побрела по коридору, сама не зная куда. Не соображая, добрела до конца, и переборки разошлись сами собой. Перед тем как упасть в обморок, Женя успела заметить троих незнакомцев, вскочивших из-за стола при её появлении, и цветные квадратики экранов…

Глава 2

Всё ещё день первый… Очень трудный день!

Очнулась Евгения на диване и увидела лицо. На неё озадаченно смотрел давешний продавец, удачно втюхавший ей медальон. Что-что, а память на лица у Женьки превосходная.

– Ты? Ты! – она рванулась к нему, пытаясь сесть.

Он отпрыгнул.

– Это не я! Не я! Это всё дмерхи, – коротышка указал пальцем вверх. – Они приказали.

Жене всё-таки удалось сесть и немного осмотреться. С первого взгляда она поняла, что находится не где-нибудь, а в рубке звездолёта.

– Как я сюда попала?

– Тебя похитили, – невозмутимо ответил продавец.

– Вы?

– Ну, не совсем. Мы лишь выполняли заказ. Я только продал тебе временной телепортатор.

– Телепортатор?

– Медальон, – пояснил низенький и затараторил:

– Он должен был сработать мгновенно, когда ты надела его. Но этот… – он запнулся, тыча коротким пальцем в сторону, – отвлёк тебя и произошёл сбой…

Женька невольно глянула вбок и тут же об этом пожалела. За столом сидел оранжевокожий гуманоид с продольным гребнем на голове как у панка-металлиста и вежливо скалился. Переносицу гуманоида защищала костяная нашлёпка, подозрительно смахивающая на клюв. Он был в коричневой куртке с жёлтой эмблемой.

– …Ну, сбил он настройки своими волнами. И телепортатор активировался на снятие…

Дальше Женька рассматривать не стала и перевела взгляд на продавца. Хоть что-то нормальное… Но не тут-то было. Лицо коротышки побледнело, растворилось, и возникло другое. С приплюснутым носом. Волосы закурчавились, кожа покрылась тёмными пятнышками, а на ушах отросли кисточки…

– А, ерунда, – улыбнулся он. – Маскировка распалась.

– Инопланетяне, – выдохнула Евгения.

– Это с какой стороны посмотреть, – заметил низенький. – Ты для нас тоже инопланетянка.

«Меня похитили инопланетяне!» – ужаснулась Женька. Тут её осенило.

– А где свет?

– Какой свет? – не понял коротышка.

– Когда человека похищают инопланетяне, он видит ослепительный свет…

Оранжевокожий хохотнул.

– Я вам не верю, – решила Женька. – Это какой-то розыгрыш. Инопланетяне не говорят по-русски.

Она сложила руки на груди и вызывающе глянула на оранжевокожего.

– Не знаю, по-каковски болтаешь ты, – густым переливистым басом ответил тот, – но каждый из нас разговаривает на родном языке.

– А почему я вас понимаю?

– Пока ты спала, тебя привили сывороткой-переводчиком, – объяснил низенький инопланетянин.

– Это не опасно? – всполошилась Женька.

– Нисколько, – ответил кто-то за её спиной. – Это биотехнология джамрану. Модифицированные РНК-коды сыворотки сочетаются с любым типом ДНК.

– Ты слушайся Грегори, – подтвердил коротышка. – Он врач и ксенобиолог.

Женька медленно обернулась, боясь новых сюрпризов. Неожиданно, сюрприз оказался приятным. На этот раз она увидела типичного человека, на вид вполне землянина – мужчину примерно её возраста. Или он только таким казался?

– Грегори Слэйтер, англичанин, – представился врач, развеяв её сомнения. – Землянин, как и ты.

– Женя. Евгения Казанцева.

– А я Рал-мал-салх, – влез коротышка, – маркафи.

Длинное имя, для такого маленького… гуманоида.

– Для всех просто Рал, – добавил он, – а это – Грантал, из окезов.

Оранжевокожий кивнул.

Не очень-то он разговорчивый.

– Грантал – капитан «Шторма», а я – старший помощник, – сообщил Рал.

– А кроме вас троих здесь ещё кто-нибудь есть? – спросила Женя, на всякий пожарный. Вдруг придётся бежать.

– Только пара техников-андроидов на нижней палубе, – ответил Грегори.

– Но ты с ними не встретишься, – заверил её Рал. – Они почти не выходят из инженерного отсека и не запрограммированы на человеческое общение.

– Значит, сыворотка, – Женя вернулась к интересующей её теме. – И теперь я могу говорить с кем угодно, и все меня поймут?

– Нет, – ответил Грегори. – Прививка ограничена возможностями джамрану. Вернее, их знаниями языковых кодов. Если код не входит в состав РНК-сыворотки, ты не поймёшь инопланетянина. У сыворотки есть срок действия. Через два цикла тебе необходимо привиться заново…

Два цикла? Сколько это? Надолго она здесь застряла?

– …Для полноценного общения инопланетянин тоже должен быть привит.

– А что с переводчиками?

– Ксенопереводчики? Они для нестандартных случаев… Ещё интерактивные позитронные переводчики. Это технология землян, – с гордостью сообщил Грегори.

– Ого, – только и смогла ответить Женька.

– Был и межгалактический язык, – продолжил Рал инопланетный ликбез, – но умер за ненадобностью.

– Но его до сих пор изучают на лингвистических факультетах, – возразил землянин.

– И в какой мы галактике?

А не всё ли равно? Кроме Млечного пути она помнила только о туманности Андромеды.

– В нашей. В галактике Снежная спираль, или, по-вашему, Млечный путь, – ответил Грантал.

– Не беспокойся, – усмехнулся Грегори. – Ты – дома. Только на четыреста лет вперёд. На Земле сейчас 2405-й.

– Что-о?!

Называется, бойтесь своих желаний. Это ещё дальше, чем край света и совсем не похоже на остров…

Она ведь должна была догадаться! Технологии землян, англичанин в глубоком космосе… Вот дура!

– У тебя шок, – мягко заметил Грегори. – Тебе нужно отдохнуть.

– И не мудрено, – Рал покачал головой. – Перенестись из 2005-го в 2405-й.

– Почему меня сюда перенесли?

– Кто поймёт дмерхов? – по земному пожал плечами Рал и отвёл глаза.

Сдавалось Женьке, что-то он скрывает.

– Я хочу знать, – настаивала она.

Похитители упорно молчали.

– Мужчины, имейте совесть, – захныкала она. – Я чёрт его знает где, за тысячи световых лет от родного дома, а вы тут в партизанов играете. Что вам известно?

Землянин не выдержал, вздохнул, развёл руками и выразительно посмотрел на сообщников. Рал с Гранталом молча отвернулись.

Тогда Грегори извлёк из кармана прибор, напоминающий плоский фонарик с индикаторами.

– Энцефалометр, – пояснил он, направляя его на Женьку.

Прибор запищал и замигал красным.

– Невероятно! – восхитился землянин. – Электрическая активность правого полушария твоего мозга зашкаливает. Сигнал чёткий.

Он постучал другим концом устройства по ладони, и тот перестал пищать.

– Так меня похитили из-за этого? – Женька нахмурилась.

– Возможно, – туманно ответил Грегори. – У дмерхов на тебя планы.

– Кто такие дмерхи?

Похитители переглянулись. Ответил Грантал, своим незабываемым органным басом.

– Самая могущественная раса во вселенной. Их никто толком не видел, но они исподволь управляют всем, когда захотят. Им не нужны корабли. Они могут появиться в любой точке космоса. И приходят из Обручей Алаторна – блуждающей тёмной туманности. Это всё, что мы знаем.

– И вы забрали меня по их заказу? – уточнила Женька.

– Точно, – подтвердил Рал.

– Зачем? Что я могу для них сделать?

– Ничего сложного, – ответил Грегори. – Узнаешь, пока мы путешествуем…

– А куда мы летим?

– На космическую станцию в ипсилон квадранте. Тебя назначили туда ксенопсихологом…

– Кем? – у Женьки засосало под ложечкой.

– Специалистом по чужеродной психологии.

– Я не специалист, – растерянно пискнула она.

– Ты же психолог? – уточнил Грегори. – Так нам сказали…

– Была, – мрачно откликнулась Женька. – Отстранили.

– За что? – поинтересовался Грегори.

– За нарушение этики, – пробурчала Женя и стала привычно оправдываться. – А я не виновата…

Тут вмешался Рал и одёрнул Грегори:

– Прекрати задавать девушке нескромные вопросы, доктор. Конечно она не виновата. Дмерхи соображают, что делают.

– Нам забывают сказать, – нахмурился Грегори.

И тут до Женьки дошло, что с ней случилось. Шибануло, точно чугунной сковородкой по темечку. Она ведь очутилась не просто далеко от дома, а далеко в будущем. А там, в прошлом, у неё остались сын Андрюшка, мама, папа, сестра Ксюха и собака Жужа. Евгения вскочила и завопила:

– Где медальон?! Отдайте немедленно!

Похитители заволновались.

– Зачем?

– Домой хочу, – всхлипнула она и бессильно разревелась.

Потом они её успокаивали, все вместе. Рал гладил по голове и приговаривал:

– Успокойся, девочка. Тихо, не надо плакать. Вот увидишь, тебя ждёт столько интересного.

– Не паникуй, коллега, – убеждал Грегори. – Медальон у дмерхов, и они вернут тебя в срок. Ты будешь отсутствовать всего секунду. Никто и не заметит.

– Фигня! Справишься, – подбадривал невозмутимый Грантал. – С нами не пропадёшь.

«Фигня»? Это же земное слово. Наверное, дело в сыворотке перевода.

– Почему я? – рыдала Женька. – Я не «ксено»… Не училась. Я просто семейный психолог из прошлого и для вас вроде мастодонта… Я не подхожу-у-у!

– Дмерхи считают, что подходишь, – серьёзно заметил Рал. – И всему научишься. Опыт у тебя будет и знания. Завтра Грегори загрузит в базу данных всё по галактическим цивилизациям, расам и контактам.

– Я тебе помогу, – пообещал Грегори. – А основы ты знаешь, как психолог.

– Ну да, – всхлипнула Женька. – Этнопсихологию когда-то изучала.

– Видишь, ничего сложного. Грегори натаскает тебя по ксенобиологии. Кстати, он тоже будет работать на станции, помощником главного врача.

– Это хорошая практика. Главный врач – шакрен. Их медицина самая продвинутая, после джамрану, – подтвердил Грегори.

– Долго нам лететь? – Женька успокоилась и почти что приняла ситуацию. Секунду? Не страшно. За это время в прошлом ничего не случится и не изменится.

– На этой жестянке – стандартную земную неделю, – ответил Грегори.

– Эй, полегче! Это мой корабль, – обиделся Грантал и что-то проворчал про «сверхскоростные бездушные лайнеры».

В этот момент пол завибрировал, и переборки загудели. Грантал подскочил.

– Всё, заправились.

Он подбежал к пульту, что-то переключил и вернулся на место.

– Отчаливаем! Автопилот справится.

– А корабль всегда так гудит? – спросила Женька.

– Разгонится и перестанет.

– Как и все корабли, работающие на плазменном топливе, – отметил Грегори.

Грантал сурово глянул на него, но промолчал.

– Ты же понимаешь, Грегори, – вмешался Рал, – что адронный двигатель – слишком дорогое удовольствие.

– Как и большинство технологий джамрану, – согласился землянин. – Но проблема в другом. Эта посудина развалится на атомы от квантового скачка.

– Накоплю денег, укреплю корпус, – мрачно пообещал окез, – установлю новый двигатель и прокачу с ветерком. Посмотрим, что ты скажешь.

Англичанин скорчил трагичную мину.

– Наверное, уже ничего.

Окез засопел.

– Не, лучше и безопасней кораблей класса «звёздный дракон» ничего нет, – мечтательно проговорил Грегори.

– Губозакатывательной машинки не держим, – заявил Грантал.

– Что же мы? – спохватился Рал. – Женечка наверное голодная, а мы о звездолётах. Ей не интересно слушать технические подробности.

– Ну почему же? – возразила Женя. – Мне всё интересно. Не каждый день оказываешься в двадцать пятом веке на звездолёте. А как давно человечество вступило в контакт с внеземными цивилизациями?

– В двадцать втором веке. В 2128 году, – ответил Грегори.

– Вступило! – фыркнул Грантал. – До вас снизошли.

Грегори не отреагировал.

– Сейчас вторая галактическая эпоха конгломерата, – пояснил он.

– Давайте поедим, – прервал его Рал, и они уселись за стол. Женьку устроили в кресле, словно почётную гостью.

– К сожалению, не удалось пополнить запасы, – извинялся маркафи, – водружая перед Евгенией поднос с банками, тюбиками, коробками и блестящими упаковками. – На заправке были проблемы с поставками. У нас осталось только печенье. Угощайся! Сырное, солёное и шоколадное; консервированное, жидкое, пюре…

– Немного зелёной пасты и синтезированное какао, – добавил Грантал.

Женька попробовала печенье с пастой. Странный вкус, но привыкнуть можно. В конце концов, она выбрала шоколадное консервированное с вареньем и какао с молоком.

– Ничего, – говорил Рал, глотая пюре. – В этом секторе полно космических торговцев. Пристыкуемся и затаримся. Давайте, жуйте, а потом тебе Грегори всё покажет.

Так и началась Женькина космическая эпопея…

Глава 3

День второй, третий, четвёртый и так далее…

Как и говорил предприимчивый маркафи, вскоре они встретили «звёздного коммивояжёра». Так величали себя торговцы-линдри. Путешественники набрали провизии, и на печенье больше никто не смотрел.

Женька впервые попробовала шакренскую сладкую ветчину, тумесские фрукты, синегарские трюндели и джамранские сласти. Но больше всего ей приглянулась земная каша и картофельное пюре в тюбиках, вызвавшее ностальгию. С торговцем расплачивались железками и лучевыми трубками. Так Женька поняла, что с деньгами у попутчиков негусто.

Очень хотелось кофе. Грегори посулил, что на станции всё будет. Женя смирилась и потихоньку обживала каюту. Землянин показал, где и на какие кнопки надо давить, чтобы регулировать свет и управлять раздвижными панелями. За переборкой напротив кровати размещались: компактный туалет, душ и шкаф. На полках лежали одеяла, полотенца и Женькина новая одежда. Всё было новенькое, в прозрачных упаковках и точно подобрано по размеру. Даже бельё, носки и туфли. Поразительно!

– Тебе не следует выделяться, – объяснил Грегори. – Никто не должен знать, что ты из другого времени.

«Ага, мы не местные» – сердито подумала Евгения, разглядывая водолазки и бриджи из эластичной ткани, похожей на трикотаж.

– Не ахти что, – согласился Грегори. – Вот дадут аванс – купишь, что захочешь. А вообще, весь персонал носит форму. Тебе понравится.

«Не факт», – подумала Женя, а вслух сказала:

– Сойдёт.

И примерила куртку перед зеркалом в кают-компании.

– Больше занимайся, – порекомендовал Грегори.

Утром второго дня он принёс ей голографические очки и научил ими пользоваться. И Евгения часами сидела в каюте с очками на носу, изучая чудеса галактики. Да-да, что греха таить, её гораздо больше интересовали космические открытия и достижения землян, чем психологические различия инопланетян. Планетарные ландшафты, путешествия внутри туманностей… И всё это настоящее, а не какая-нибудь компьютерная графика. Женька была в восторге! Но поскольку Грегори экзаменовал её, то приходилось вникать и в межрасовые конфликты.

За неделю Женя узнала обо всех известных конгломерату гуманоидах и негуманоидах. Кроме гомо сапиенс, в галактике обитали: джамрану, шакрены, окезы и маркафи. А также, псевдогуманоиды – линдри, гатраки и десяток разновидностей негуманоидов. Не считая подвидов, гибридов, смешанных рас. И дмерхов… Уже на третий день голова у Женьки шла кругом. Какая уж тут психология?! В названиях бы разобраться.

Всё же она запомнила, что джамрану прибыли из другой галактики, заняли две системы в созвездии Кассиопеи и основали множество колоний. Их культурные традиции шокировали Евгению. Джамрану настолько освоили генную инженерию, что подвергаться генетическим изменениям для них было так же естественно, как для землян наряжаться, краситься и причёсываться.

Евгению чрезвычайно интриговали дмерхи, но о них в базе данных значились только противоречивые сведения. Окезов и маркафи Женя изучила досконально, ведь рядом постоянно маячили Рал и Грантал.

А вот с линдри пришлось попыхтеть. Согласно гала-энциклопедии они принадлежали к трансформируемому виду. В течение жизни линдри множество раз окукливались, подобно бабочкам. Только количество стадий у линдри, в отличие от бабочек, доходило до шестидесяти.

Женька не выдержала и кинулась за помощью к Грегори. Пока землянин растолковывал, чем отличаются линдри-одри от линдри-барби, и как определить «нелинейную периодичность формирования коконов», мозги потихоньку плавились…

«Полный трендец!» – подумала она, и прибор Грегори запищал.

– Не выражайся, – предупредил землянин.

– Ты что, телепат? – удивилась Женя.

– Нет, энцефалометр реагирует.

– Можно я тогда вслух выругаюсь?

– Валяй, – разрешил Грегори, выключая прибор и затыкая уши.

Какие, однако, нежные стали земляне… Нет, ей никогда всего не выучить!

Женька устала и отчаялась, когда взялась за ксенологию шакренов из созвездия Цефея. Она решила оптимизировать процесс познания. Рассмотрела этнологические голографии и обнаружила, что у шакренионцев много общего с землянами. Наткнулась на термин «псевдодвуполые» в основных характеристиках шакренов. Озадачилась… Это странное понятие как-то не вязалось с увиденным. В гала-справочнике и раньше попадались опечатки или неточности перевода. Уточнений Евгения не нашла и пометила для себя – «спросить у Грегори». Да так и отложила до прибытия на станцию. Информации и так обрушилось на неё слишком много…

Гораздо сильнее Женю тревожило, что во вселенной будущего шла война. Конгломерат периодически отражал атаки гатраков из созвездия Волка. Маркафи стращали ими детей. Земляне, джамрану и шакрены бились с гатраками насмерть. В гала-новостях расписывали изуверства гатраков в очередных нападениях на колонии. Женька надеялась, что никогда не встретится с ними.

В галактике ходила молва о беспощадности гатраков и крайней извращённости их ритуалов. Поэтому договор между ними и конгломератом был невозможен. Особенно яростно этому противились джамрану. Между землянами и джамрану отношения тоже были натянутыми, но исключали войну. Оба сообщества следовали убеждению: «Худой мир лучше доброй ссоры». Отдельные народы соблюдали нейтралитет и придерживались миротворческой политики. Например, маркафи и окезы были пацифистами.

– До поры до времени, – высказывался Грантал. – Однажды гатраки всерьёз решат завоевать вселенную. Тогда и нам не отсидеться в сторонке.

В общем, сведений было выше крыши, и Женькина крыша начинала съезжать и трещать по швам.

– А в будущем своих ксенопсихологов нет?! – как-то вспылила она. – Что приходится таскать из прошлого.

– Разумеется есть, – спокойно ответил Грегори. – Их обучают на Земле и в колонии Бета на станции Луна-2.

– А в нашем реестре такой специальности не значится, – добавил Грантал.

– Ксенопсихологов готовят только в Солнечной системе, – пояснил Рал.

– Логично, – пробормотала Евгения. – Почему бы вашим дмерхам не найти специалиста поближе, веке так в двадцать четвёртом?

– Нужен был именно из двадцать первого, – заметил Грегори. – Вернее, из двадцатого. Собирались забрать из конца девяностых, но произошли накладки.

– Накладки?

– Ну, в том периоде помехи и не удалось настроиться.

– Ну и хорошо, что не забрали, – обрадовалась Женя. – Я только нашла работу, – и тут же помрачнела. – Или лучше бы забрали…

Что ни говори, а здесь ей нравилось. Она проводила много времени в рубке, совмещённой с кают-компанией, и беседовала с Ралом и Гранталом. С инопланетянами было интересно и весело, настолько, что землянин Грегори по сравнению с ними казался андроидом.

Женя нечаянно столкнулась с одним из техников, вопреки прогнозам Рала. Она спустилась в грузовой отсек за синегарскими трюнделями и наткнулась на ИРТ-11А, увлечённого подзарядкой. И откуда она могла знать, что это очень интимный и деликатный процесс?..

Женька вылетела оттуда пулей, роняя пакеты с трюнделями. Потом Грегори всё объяснил – равнодушно и нисколько не смущаясь. «Что такое случилось с землянами?» – всю дорогу недоумевала Женька.

Зато маркафи знал множество синегарских шуток. К слову, маркафи и окезы были соседями и союзниками. Маркафи обитали на Синегаре-5 в созвездии Весов. Окезы там же, на Синегаре-6 и его спутнике Тумессе.

Женька расспросила у них о своём будущем пристанище и выяснила, что космическая станция расположена на орбите одной из планет системы Дельфа в скоплении Дроона.

– Джамрану и шакрены обнаружили там остатки развитой цивилизации, – рассказывал Рал-мал-салх. – Ради этого на дальней орбите четвёртой планеты Ролдон построили исследовательскую станцию Ролдон-2 под эгидой джамрану.

– Построил конгломерат, – уточнил Грантал. – Система расположена в нейтральном космосе.

– Слишком близко к сектору джамрану и шакренов, – возразил Рал.

– А как же исследования землян? – вмешался Грегори. – Они первыми обнаружили скопление Дроона.

– В телескоп, – мстительно поправил Грантал. – А долетели туда лишь через двести лет, когда джамрану уже вовсю разгуливали по Ролдону.

– Станции всего пятьдесят лет, – парировал Грегори. – Это была идея землян объединить изыскания.

– Чего не придумаешь ради чужих технологий, – ответил Грантал. На оранжевом лице не мелькнуло и тени улыбки. Грегори сжал кулаки, и Женька испугалась, что они подерутся. Вот тебе и конфликт, «ксенопсихолог»…

Неожиданно Грантал рассмеялся и подмигнул Грегори.

– Это тебе за корабль.

Землянин усмехнулся.

– Квиты.

– Многих соблазнили технологии джамрану и удобные навигационные пути, – заметил Рал. – Поэтому космическую станцию расширили и присвоили статус колонии. Каждый внёс свою лепту.

– Командор станции – джамрану, – напомнил Грантал.

– Инопланетянин!? – воскликнула Евгения и покраснела. – Ой, извините…

В гала-справочнике упоминалось, что говорить о ком-то «инопланетянин» по этике конгломерата считалось дурным тоном.

– Ничего, – снисходительно улыбнулся Грантал. – Ты – землянка. Для тебя он инопланетянин. Талех недолюбливает землян, как и все джамрану, но лоялен в общении и справедлив. Тебе он понравится.

– Посмотрим, – ответила Женя.

Она сомневалась, что понравится ему.

На седьмой день на экранах навигатора появилась сиреневая туманность. А через шесть часов её можно было наблюдать в иллюминаторы.

– Какая красота! – восхищалась Женя, любуясь скоплением облачных клубков. Края вспыхивали и рассыпались белыми звёздами. Сиреневый шлейф туманности обвивал их и тянулся за самой яркой.

– Это и есть Дельфа, – пояснил Рал.

– Эх, совершить бы скачок, – вздохнул Грегори. – Миг и там!

– Мечтать не вредно, – невозмутимо ответил капитан и передал Жене её новые документы.

Она заглянула в опознавательную карточку с микрочипом и прочитала: «Ева Казанцева: ксенопсихолог, колония Бета – станция Ролдон-2».

– Я же Евгения! – удивилась Женя.

– А теперь будешь Евой. Так распорядились дмерхи.

– А чем их Евгения не устраивала? – возмутилась она.

– Полное совпадение личности в прошлом и будущем может повлиять на пространственно-временной континуум. Дмерхи считают…

– Если бы не дмерхи, меня бы здесь вообще не было! Меня не колышет, что они считают! Я и так по уши в вашем континууме! Я всё равно не доживу из двадцать первого до двадцать пятого и мне…

– Женя, – укоризненно произнёс Грантал.

– Ладно. Всегда хотела стать новой личностью. А тут такой шанс. Ева так Ева. Спасибо хоть фамилию оставили. Ева Казанцева! А?

– Звучит, – одобрил Рал.

И Евгения Казанцева временно стала Евой Казанцевой – ксенопсихологом с колонии Бета. Почему дмерхов не смущало, что документы поддельные? Наверное, континууму от этого ни холодно, ни жарко. Впрочем, им было наплевать и на Женькины профессиональные нарушения. Что с того?

Утром восьмого дня её разбудил Грегори. Сообщил, что они достигли станции и готовы пристыковаться.

Глава 4

День восьмой… Подходящий для новых встреч

Оптимизм Грегори оказался преждевременным. Его точно не разделяли три десятка кораблей, шатлов и модулей, застрявших в столпотворении перед стыковочными шлюзами.

«А я думала, очереди и пробки закончились ещё в двадцать первом веке», – с удивлением рассуждала Женька, разглядывая станцию в иллюминатор.

На фоне искрящейся туманности она смотрелась просто фантастически. Планету Женя отсюда не видела. Но и без этого вид был настолько превосходный, что она и не заметила, как пролетели следующие пять часов.

– Такое здесь нечасто, – сокрушался Грантал.

– Что-то случилось, – гадал Рал.

– Весь день испорчен, – сетовал Грегори.

А Евгения нисколько не жалела, любуясь рисунком спектральных облаков в россыпях звёзд. К сиреневой гамме добавились красная, фиолетовая, жёлтая, синяя… В самом сердце туманности сияла белая вспышка, а по краю низвергался облачный водопад в клубах зелёного пара. Туманность словно двигалась и дышала. И всякий раз Женя открывала для себя новую форму. Не каждой землянке из прошлого выпадает такое.

– Туманность Ардиум DG скрывает много тайн, – загадочно вымолвил Рал. – Обязательно слетай на экскурсию. Скопление Дроона только группа звёзд на периферии газового облака.

За кораблями тоже было интересно следить, а космическая станция потрясала своей грандиозностью. Столько тонн металла в одном месте Женька никогда не видела.

Ядро Ролдона-2 состояло из трёх дисков, соединённых торцами и стиснутых плашмя между двумя полусферами. В разные стороны от ядра тянулись стрелы терминалов с энергетическими установками, причалами, шлюзами и доками.

– В случае аварии или боевых действий конструкция может делиться на автономные объекты, – пояснил Грантал. – Это предусмотрено технологиями джамрану.

Над верхним куполом перекрещивались дуги генератора щитов. Вокруг станции кружили шаровые спутники.

– Станционные маяки, но в основном ремонтники и разведчики, – рассказывал Грегори. – На разведчиках установлены сканеры дальнего действия. В терминалах находится авангард – орудийные спутники. Их выпускают в первую очередь при атаках на станцию.

– Полный арсенал, – усмехнулась Женька. – Так просто не подберёшься

Наконец корабль Грантала состыковали и команду перевели в шлюз. Отсканировали, продезинфицировали и выпустили в терминал, где посадили в капсулу электропоезда. Пока они ехали с ветерком по длинному тоннелю, Женя пыталась хоть что-то разглядеть в окно.

– Ничего интересного, – заметил Грегори. – Вот устроимся, и я отведу тебя в сквозной терминал с видом на туманность. Насмотришься.

В зале ожидания Рал с Гранталом попрощались и отправились в гостиницу. Они не жили на станции и останавливались в гостиничном секторе.

– Увидимся, – пообещал Грантал.

Как Женька не вытягивала шею, ни одного инопланетянина так и не увидела. Либо сегодня не их день, либо эти гуманоиды были очень похожи на землян.

– Нам дадут отдельные квартиры, – предвкушал англичанин.

Женька недовольно покосилась на него. Она больше не верила в оптимизм Грегори. К тому же на станции было прохладнее, чем на звездолёте, и Евгению с непривычки пробирал озноб. Хотелось согреться.

Вскоре их разыскал заместитель командора станции. К удивлению Женьки, он оказался землянином.

– Приношу извинения за неудобство. ЧП в ангаре и неполадки в шлюзовых камерах. Диверсия, – сказал зам. – Не беспокойтесь. Виновные схвачены и ожидают суда. А, забыл представиться! Дмитрий Анатольевич.

Он оказался словоохотливым землянином. Пока они следовали в секцию для персонала, заместитель обрушил на прибывших целый поток информации.

– Вчера был налёт гатраков, так мы им вжарили, и они драпали поджав хвост… Советую пообедать в «Лунной Сонате». Там сегодня подают фирменное блюдо… Так! Сейчас я вас устрою… Командор Талех занят и встретится с вами завтра.

Женька не скрывала разочарования. Ей не терпелось увидеть живого джамрану.

– Когда не нужно соблюдать субординацию, зовите меня просто Дмитрий, – говорил заместитель.

Вообще-то, Евгения обрадовалась, что встретила соотечественника из будущего.

– Условные сутки на станции Ролдонские. Двадцать шесть часов в переводе на земное время… Жить будете в секции элитного персонала, по соседству с командным составом. Там лучшие условия. Две комнаты, окна, ванна – дополнительно к душу и туалету. Еду можно заказывать на дом…

Напрасно Женька сомневалась в Грегори.

Дмитрий мимоходом показал им, где находится медицинский центр.

– Кабинет экстренной психологической помощи рядом с медотсеком. Там же – комната психологической разгрузки с голопроектором и зал для тренингов, – с гордостью прокомментировал он.

– Невероятная роскошь для станции, – поразился Грегори, а Женька была настолько потрясена, что не могла вымолвить и слова.

По дороге им попадались лишь земляне, пока они не зашли в лифт. Там ехал линдри, в самой причудливой трансформации. Женькиным нервам был нанесён удар. С космическим торговцем встречался только Рал. Поэтому в лифте стоял первый линдри, которого она увидела живьём. И даже не сообразила, какого пола инопланетянин. Женя так сжала руку Грегори, что он скривился от боли, но стерпел и не выдал её. Однако Дмитрий всё понял.

– Это ваша первая работа с инопланетянами? – спросил он, когда линдри вышел.

Не имело смысла лгать, и она кивнула.

– Ничего, привыкните. Наберётесь опыта. Здесь всего предостаточно.

То же говорил и Рал.

– Первый месяц трудно, а потом… Справитесь. Вы же – ксенопсихолог.

Знал бы Дмитрий, что ещё неделю назад Женя и представления не имела о существовании такой профессии. Более того, жила в другом веке.

Их с Грегори поселили через стенку. Женька не знала, радоваться этому или нет. Зануда-англичанин так достал её на корабле! А с другой стороны, недалеко бежать за помощью.

– Столовая для персонала на следующей палубе. На обед вы опоздали, поэтому идите в «Лунную сонату». Вы легко найдёте – схема станции в каждом компьютере. Либо закажите еду на дом. Все инструкции на экране встроенного пищеблока. Ужин по расписанию с шести до восьми. Завтрак с семи до девяти. Рабочий день для вас начнётся завтра в девять. А там определитесь с расписанием. Устраивайтесь. Сейчас придёт техник и настроит голосовые коды на модуляцию вашего голоса.

Он вручил им коммуникаторы, передал коды замков и его вызвали в рубку. Впечатления так утомили Евгению, что она вздохнула с облегчением, оставшись в одиночестве за закрытой дверью. Но потрясения на этом не закончились.

Женька с удовольствием осмотрела свою новую квартиру и твёрдо решила её обустроить. Она не любила жить на чемоданах, особенно неопределённое время. Хоть и временный, но пока дом.

Под комнатами подразумевалось два смежных отсека с раздвижными панелями. В окно заглядывал кусочек туманности. Женька полюбовалась и задвинула жалюзи. Она уже знала, что станция перемещается, и гадала, каким будет завтрашний пейзаж.

В отсеке побольше стояла кровать. Одну стену занимал встроенный шкаф, а другую информационный блок: компьютер с коммуникатором и голографической панелью. В отсеке поменьше находился пищевой блок с холодильником, стол и кресло.

Когда Женя осматривала ванну, в дверь позвонили. Пришёл техник. Открыв ему, Женька смутилась. ИРТ-8А был андроидом и притом симпатичным. В другой обстановке и в другой одежде, она бы приняла его за человека.

Модель ИРТ-8А оказался запрограммированным на общение. Он рассказывал Женьке анекдоты, пока настраивал оборудование. Эти анекдоты были куда смешнее, чем у Грегори. Напоследок андроид показал, как управлять голосовыми командами, регуляторами температуры и менять настройки. Уходя, поклонился и сообщил:

– Дэвид. Всегда к вашим услугам.

И на прощанье поцеловал ей руку, окончательно покорив этим Женьку. Пусть и программа, а приятно.

Чтобы справиться с потрясением, Евгения отправилась в душ. Там она нашла полотенца, мыло, шампунь и биокаппы для чистки зубов. Вообще-то, земляне и в двадцать пятом веке пользовались зубными щётками. Во всяком случае, Грегори. Женя надеялась раздобыть на станции хотя бы одну и пасту.

Через час с корабля доставили багаж: два пакета с одеждой. Что-что, а здешний сервис Женьке понравился. Она расхаживала в новом халате, который нашла в шкафу и раздумывала: пойти ли куда-нибудь или воспользоваться пищеблоком. В итоге решила прогуляться, но только с Грегори. Одна побаивалась.

Англичанин не отвечал. Наверное, принимал душ. Евгения прилегла отдохнуть на пять минут и проснулась через два часа от сигнала домашнего коммуникатора. Её вызывал Грегори.

Глава 5

День восьмой… Продолжение

– Ну что? Идём? – весело спросил англичанин.

– Даже не знаю…

Куда-то идти расхотелось. Женя подумывала скоротать вечерок за компьютером с кружкой чая и ужином из пищеблока.

– Ты чего? Пошли, отпразднуем прибытие.

– Ну, я, э…

– Нечего киснуть! Ещё и семи нет.

– В «Лунную сонату»?

Тут Женька вспомнила, что она без денег. Аванс выдадут только завтра. Но пищеблоком можно было пользоваться в кредит или бесплатно поужинать в столовой для офицеров и персонала.

– Не, Рал с Гранталом пригласили нас в «Синегарскую звезду».

– А что это?

– Бар-ресторан инопланетян.

– Звучит, как звездолёт.

– Не, синегарцы называют корабли покороче, как «Шторм» у Грантала.

Женя колебалась.

– Пошли, угощаю. Не пожалеешь.

Иногда он удивлял её, превращаясь из «прижимистого зануды» в «рубаху-парня».

– Это же недалеко. Заодно присмотришься к возможным пациентам.

Заманчивое предложение… Она собралась за десять минут. Из корабельной одежды и выбрать было особенно нечего, но Евгения умудрилась принарядиться. Нельзя же появиться замарашкой перед населением будущего. Всё-таки это был её первый выход в свет.

По дороге Грегори рассказал, что владелец «Синегарской звезды» – маркафи, лучший друг Рала и Грантала.

– Раньше они у него останавливались, пока он не женился.

– Жена запрещает ему водить друзей?

– Нет, по чисто биологическим причинам. Брачные споры.

– Как? – не поняла Женька, подумав, что ослышалась.

– Ты же листала справочник.

«Вот именно что «листала»».

– Что-то не припомню. Разногласия супругов влияют на визиты друзей? Или наоборот?

Грегори хмыкнул.

– Споры – не в смысле дебаты. Брачные споры – микроорганизмы, которые испускает женщина маркафи после замужества. Это реакция на приближение мужа, чтобы поддерживать супругов, хм, в тонусе. К сожалению, споры действуют и на других мужчин. Представь себе: орава посторонних мужиков в доме, все… в тонусе, разгорячённая женщина и её муж.

– С трудом, – хмуро ответила Женька.

Грегори покосился на неё.

– Бедняжка.

– Мечта идиота, – парировала Женя. – Главное не количество, а качество.

– Учту, – пообещал Грегори.

Женька пропустила это мимо ушей.

– Бедные маркафские жёны. Не выйти никуда с мужьями.

– Они и не ходят. Джамрану предлагали устранить неудобство генетическим путём, но маркафи отказались. Заявили, что это нарушение природы и традиций. Зависимость от спор длилась веками. Возможно, в этом есть смысл. Ведь до замужества, на чужих мужей и во время беременности – споры не выделяются.

– Понятно. Спасибо за предупреждение. Теперь я точно не выйду замуж за маркафи.

– Да? Жаль, а то Рал уже собирался делать тебе предложение, – усмехнулся Грегори.

– Дурак ты, Грегори, и шутки у тебя дурацкие.

– Учи ксенопсихологию межвидовых браков. Пригодится. И верни мои очки. Они завтра понадобятся. Себе другие купишь.

Женька ничего не ответила, потому что они пришли. Средняя палуба вывела их на освещённую площадь, где толкался народ. Земляне, инопланетяне, – гуманоиды и полугуманоиды, – толпились возле красочных витрин и пёстрых киосков. Вывеска «Синегарской звезды» мигала так, что наверное в космосе было видно. Созвездие маркафской пиктограммы воспроизводилось бегущей электронной строкой на джамранском, окезском, шакренском и трёх земных языках: английском, русском и… китайском. Женька призадумалась…

– Стандартная РНК сыворотки не распознаёт семантические коды, – пояснил Грегори, неправильно истолковав её замешательство. – Для этого нужна дополнительная генетическая прививка.

– Ясно, – ответила Женька, проталкиваясь сквозь толпу.

Огни и весёлая музыка привлекали посетителей. У бара собралось столько инопланетян, что Ева запуталась в видах и подвидах. Разноголосый говор невозможно было разобрать…

– Сюда!

От разношёрстной массы отделился Рал, зазывая их внутрь. Они скользнули в боковую дверь, прошли через служебный ход и оказались в треугольном зале. Гигантские растения по углам излучали зелёный свет пополам с нежным ароматом. Женька была в восторге. Ей всегда хотелось узнать, как пахнет цвет.

На сцене под музыку извивались танцовщицы-линдри в соблазнительных трансформациях. За треугольными столиками пили и веселились инопланетяне.

Рал провёл их поближе к бару, туда, где уже сидели за коктейлем Грантал и другой маркафи.

– Знакомьтесь – Ева, Грегори.

– Хал-хвал-балх.

– Мой друг и хозяин ресторана, – подхватил Рал.

– С прибытием, – улыбнулся Хал. – Друзья Рала – мои друзья. Сегодня, за счёт заведения.

Он поклонился и ушёл распорядиться.

– Не минуты покоя, – сокрушался Рал. – Его компаньон – линдри. Каждый раз, когда окукливается, у Хала прибавляется хлопот. «Синегарская звезда», знаете ли, популярна.

– Как тебе станция? – поинтересовался Грантал.

– Здорово, – ответила Женька. – А как вы устроились?

– Хуже, чем у Хала, но не жалуемся, – усмехнулся Рал. – Ничего. Завтра его жена отбывает на Синегар, проведать родню. Переселимся к нему. Дней через пять загрузимся и полетим в колонию Домбо.

– Нашли выгодное дельце? – поинтересовался Грегори, пробуя коктейль.

– Да, надо доставить груз и пассажиров. Обещали хорошо заплатить, – сказал Грантал. – Вернёмся через два обмера.

– Это по-ихнему лунный месяц, – пояснил Грегори. – Период обращения Тумесса вокруг Синегара-6.

Угощение оказалось превосходным. Никакого сравнения с корабельной пищей. Особенно Евгении понравились хрустящие шарики с бульоном внутри, фаршированный овощ, напоминающий красный баклажан, и синегарские крабы. Из напитков она предпочла синий ликёр и коктейль с лепестками из тумесского сахара.

Женька успевала разглядывать инопланетян, танцующих в зелёном свете. Окезов и маркафи она знала. И даже могла поклясться, что те двое – линдри-поф в аморфной стадии, а тот полугуманоид с пастью…

Вдруг оживление стихло, будто по команде. Танцующих след простыл, а сидящие за столиками замерли, уткнувшись в бокалы и тарелки. В бар вошли новые посетители, и Женька в изумлении уставилась на них. Грегори заметил это и прошипел:

– Отвернись.

Вошедшие негуманоиды напоминали ходячие кораллы с подобием человеческих лиц. Таких в гала-справочнике точно не было.

– Ева, не пялься.

– Вот принесло, – шепнул Рал. – На наши головы.

– Чего они тут делают? – удивился Грантал. – Выпить пришли?

– Полипам нравится музыка и свет, – шепнул Хал, незаметно подсаживаясь к друзьям.

Женька и не заметила, когда он подошёл. Так была увлечена необычными существами.

– Они изумительно поют, – добавил Хал.

– Скорее воют, – хмыкнул Грантал.

– Смотри на меня, – потребовал Грегори, пытаясь отвлечь Женьку от пришельцев.

– Почему?

– Это филиноиды. Просто отвернись и не делай резких движений… И молчи, ради бога.

Филиноиды остановились через столик от них, отодвинули стулья, встали в круг и сцепились щупальцами. Евгения, презрев запреты Грегори, продолжала украдкой их разглядывать… Внезапно, один обернулся, словно почувствовал её взгляд.

Ротовые щупальца зашевелились. Глазные впадины нацелились на Женю. Она смутилась, неловко улыбнулась и помахала рукой, демонстрируя миролюбие. Инопланетянин ответил на приветствие высоким пронзительным криком. Присутствующие заткнули уши и вжались в стулья.

Филиноид смотрел на Женьку в упор, пока его глаза не покраснели.

– Что ты натворила? – ужаснулся Грегори.

– Улыбнулась, – растерянно ответила Женя, – и сделала вот так.

Она повторила жест.

– Проклятье! – выругался Грегори.

– Что? Что я такого сделала?! – испугалась Женька.

Грегори вскочил.

– Ты нарушила табу. И подтвердила намерения.

– Я не…

– Молчи!

Но было уже поздно. Филиноид сердито затрясся и направился к ним, болтая отростками. Женька приготовилась к самому худшему.

– Он хочет…

– Твоей смерти, идиотка!

Эта фраза резко изменила её представления о худшем, особенно когда филиноид отделил от туловища что-то вроде короткого гарпуна.

Грегори схватил со стола нож и шагнул вперёд, загородив Женю. Филиноид забулькал в ответ. Вероятно, он говорил на своём языке, но джамранская сыворотка не действовала, будто свернулась от страха.

– Извинение кровью, – подсказал Рал.

Народ поспешно сматывался. Музыка оборвалась, танцовщицы разбежались. Остались самые храбрецы, в основном маркафи и окезы.

Всё происходило как в кошмарном сне. Когда другие филиноиды приблизились к ним, Грегори резанул себе ладонь и поднёс к носу полипа.

Тот изучил кровь Грегори, стекающую по запястью, и носовые щупальца задёргались от недовольства. Тишина стала плотной и вязкой как патока. И снаружи не доносилось ни звука…

Полип медленно растянул ротовую щель и неуловимым броском отшвырнул Грегори. Англичанин ударился о стойку, сполз на пол и больше не шевелился. Следующее, что помнила Женя – грохот переворачиваемых столов и звон посуды. Окезы, маркафи и остальные ринулись в драку. Кто-то схватил Женьку за руку. Рал, кажется. Затолкал под стол и велел не высовываться.

Она дрожала от пережитого шока, вцепившись в ножку стола. Посреди зала образовалась настоящая свалка. Филиноидов колотили чем попало: стульями, бутылками, вырванными с корнем растениями. Полипы отбивались щупальцами, а стоило кому-то вытащить гарпун, как на нём с воплями повисала дюжина маркафи. Оружие отбирали, и кидали за стойку. Тогда противники бросались друг на друга с кулаками, щупальцами и тяжёлыми предметами.

– Вот тебе!

– Уу!

– Получай!

– Сволочь!

Полипы бились молча и лишь меняли цвет… Ближайший к Женьке окез молотил филиноида подносом, а тот душил его отростками. Дерущиеся катались по полу, сбивая по пути всех, кто держался на ногах, и ранились осколками посуды. Бедный Грегори так и лежал, пока Грантал не оттащил его в угол…

Женька сжалась в комок от страха. А перед ней с треском рухнули стул и филиноид. Она отпрянула, визжа отползла под соседний столик… И на что-то наткнулась. Это был камень, тёмный, как осколок чёрной дыры. Не в состоянии думать, Женька сунула его в карман. Она даже не заметила, когда появились люди в форме с шокерами и парализаторами. Охрана из службы безопасности мигом наводнила бар… Кто-то перевернул над ней стол, и Женя оказалась нос к носу с разъярённым филиноидом.

Шевеля отростками, он направил гарпун прямо ей в сердце. Женька похолодела и приготовилась к смерти… Полип дёрнулся и захрипел, захваченный тонким хлыстом. Тело филиноида пронзил электрический разряд. Он упал, забившись в судорогах, а кто-то прижал его к полу узорчатым сапогом. В баре вдруг стало тихо-тихо. Но это была мирная тишина.

Женька перевела дыхание и взглянула на спасителя. На неё смотрели янтарные глаза с невозможными зрачками в виде звёздочек… Бледное мужское лицо. Чёрные, как смоль волосы, уложенные в замысловатую причёску. Гуманоид!

Хлыст спрятался в изящной ладони. Без тени улыбки мужчина протянул Женьке руку и помог подняться.

– Талех, – сообщил он, – командор станции.

Вот так встретились…

Глава 6

Вечер восьмого дня… Окончание

Грегори сидел на кушетке в медотсеке командного состава, и медсестра обрабатывала ему ссадину на голове. Англичанину вкололи обезболивающее и продизенфицировали рану, но он время от времени морщился и пытался дотронуться до ссадины. Хорошенькая медсестричка шлёпала его по здоровой руке.

– Я и сам врач, – возмущался он.

– Сейчас вы пациент и ваше дело сидеть смирно до прихода доктора, – отбрила она.

«Внешность обманчива», – подумала Женька.

Евгения стояла рядом, виновато понурившись, и боялась поднять голову. Было очень стыдно. Так стыдно, что хотелось выпрыгнуть в космос без скафандра. Как жить дальше?! Какой из неё «ксено», а тем более «психолог»?! Психолух она.

«Почему Грегори знал? Люди на станции знали? Все понимали, как нужно себя вести с филиноидами, а Женька – нет. И ещё не слушала, идиотка!»

Грегори был не прав только в одном – Евгения сильно жалела, что вышла из квартиры сегодня вечером. Суток не прошло, как она на станции, а уже натворила дел. Не разгребёшь. Как после этого смотреть в глаза Халу? Чем она отплатила ему за гостеприимство и щедрость? Спровоцировала драку и разнесла половину ресторана. Если Рал и Грантал перестанут с ней разговаривать, она поймёт. Ещё не успела выйти на работу, а уже дала повод сомневаться в своей квалификации. Наверное, её уволят и правильно сделают. Не стоило похищать неудачницу!

Командор Талех не сводил с неё глаз. И взгляд его был холоден и непреклонен. «Звёздные» очи изучали Женьку, как редкое экзотическое животное. Теперь он вправе не только испытывать неприязнь к землянам, но и считать их дикарями. Она сама предоставила ему это право, развязав галактический конфликт на его станции.

– Не драматизируйте.

– Что?

Женя осмелилась взглянуть на командора и не поверила глазам. Он улыбался.

– Обычная драка. Какой тут галактический конфликт? Недоразумение.

Похоже, зрачки джамрану менялись от настроения. Чёрные звёзды с острыми, как шипы, лучами – вспыхнули и замерцали. Женя растерялась.

– Откуда…

– Я привил себе ген телепатии на пару часов.

Он произнёс это так, будто речь шла о прививке от гриппа… Женька поймала себя на том, что разглядывает причёску Талеха. На самом деле эта затейливая укладка не имела никакого отношения к искусству парикмахера. Волосы джамрану от природы росли в разных направлениях, ложась крупными причудливыми завитками. Был ли это результат длительных генетических экспериментов или проявление базового генома? Джамрану и сами не помнили. А вот цвет волос меняли сознательно, окрашивая их путём добавления признаков. Обычно причёски джамрану выглядели пёстрыми и узорчатыми, как расцветка у попугаев. Реже – двухцветными. У Талеха волосы были абсолютно чёрными, словно он не придавал значения моде.

– В той ситуации у вас не было шансов предотвратить нападение.

Тут Женьку пронзило чувство вины и её прорвало:

– Я – психолог! Ксено или без, но я – специалист и моя обязанность разрешить конфликт, а не прятаться под столом.

– Тогда вам следовало прислушаться к словам друзей.

Талех кивнул Грегори. Женька позорно разревелась. Медсестра отвлеклась от раненого и протянула ей салфетку.

– Спасибо.

Как паршиво. Одного диплома лишили, не хватало ещё, чтобы и второй отобрали. Пусть и липовый. Болезненные воспоминания полезли из небытия, мешая успокоиться.

– Когда перестанете лить слёзы, придётся вам кое-что разъяснить насчёт… – джамрану выразительно пошевелил длинными пальцами… – Филиноидов, – и ловко поймал кончик выскользнувшего хлыста.

«Последствие генетических опытов», – догадалась Женька.

– Ваши друзья живы, – продолжал Талех, – и скоро будут целы. Незачем себя корить. Всё уже случилось. Лучше усвойте урок и поблагодарите своих защитников.

– Это точно, – подхватил Грегори, ощупывая голову, пока медсестра отвернулась. – Окезы и маркафи дрались как львы, особенно Рал с Гранталом.

– Они мирные люди. Это моя ошибка вынудила их вступиться за меня.

– Снова ошибаетесь, – усмехнулся Талех. – Да, синегарцы и тумессцы миролюбивы. Но и подраться не дураки. Если что-то угрожает их семьям или друзьям – готовы дать отпор и сражаться насмерть. Как вы думаете, они противостояли гатракам? Даже пацифисты делаются свирепыми воинами, защищая родной очаг.

Женька спохватилась:

– Грегори, ты рисковал из-за меня!

– Забудь, – смутился землянин.

– А вы, командор, спасли мне жизнь!

– И пока я об этом не пожалел, – намекнул джамрану.

Двери разъехались, и в отсек стремительно вошёл доктор. Женя слышала, как Талех вызывал его по коммуникатору.

– Что случилось?! Где больной?

– Он здесь, Миритин, – сказал командор.

– Я врач, – не сдавался англичанин. Грегори попытался сбежать, но медсестра уже подсовывала доктору электронный рапорт о состоянии больного.

А Женька застыла с открытым ртом. Она знала, что главврач – шакрен, но до сих пор не представляла, что это значит.

Неизвестно, что там имелось в виду под «псевдодвуполостью», но шакрен выглядел как настоящий мужик. Более того, как шикарный мужчина. Ходячий греческий бог: атлетическая фигура, рельефные мышцы, бесподобно-бронзовый цвет кожи, мужественное лицо. В отличие от джамрану он был коротко стрижен, и под треугольником пробора на лбу отчётливо выступал пигментный рисунок. Женька помнила из справочника, что налобные знаки у шакренов индивидуальны, как отпечатки пальцев у землян. От уголков глаз к вискам и по скулам разбегался замысловатый узор из перламутровых чешуек. Весьма эстетично и привлекательно… Упасть и не встать!

– Это больная? – спросил Миритин, приветливо глядя на Женьку бархатными синими глазами.

И она внезапно почувствовала себя именно такой. Больной, на всю голову.

– Нет, это наш ксенопсихолог – Ева, – ответил Талех. – А больной он.

– Ваш новый помощник Грегори Слэйтер, – мрачно представился англичанин.

– Так, посмотрим…

– Я думал, у меня голова лопнула, – пожаловался Грегори, смирившись с ролью пациента.

– Крепкая голова. А что с рукой?

– Пустяки.

После беглого осмотра доктор сказал, что ничего серьёзного – ушибы на теле и небольшое сотрясение. Прописал Грегори покой до завтра, наложил на рану и ссадины регенерирующий пластырь и отправился к другим пострадавшим. Они ждали в общей приёмной.

– Так на чём мы остановились? – уточнил Талех. – Ах, да! На филиноидах.

Женька предпочитала больше о них не слышать. А из головы не выходил красавец доктор.

– Думайте лучше о полипах, – деликатно заметил командор.

Женька покраснела.

– Садитесь, Ева. Сила не в ногах.

«Особенно если голова дурная», – подумала Женька и снова увидела, как Талех улыбнулся. Хотя бы удалось его насмешить. Он конечно не Миритин и бледен на её вкус, но чересчур привлекателен для начальника. Классическое мужское лицо с аристократичными чертами…

Командор поперхнулся, и она поспешно уселась рядом с Грегори, смущённо разглядывая свои руки.

«А незачем читать мысли!»

– Кое-что проясню, пока не стало слишком поздно, – с тонкой улыбкой начал Талех.

Женька поняла юмор.

– Филиноиды или полипы, как мы их называем, не отмечены ни в одном гала-справочнике. Мы узнали о них недавно, года четыре назад, когда они впервые посетили станцию.

– А как же Грегори?

– Я и раньше встречал их здесь. В учебниках по ксенологии нет никаких сведений о полипах.

– А почему не предупредил?

Землянин смутился.

– Забыл. Даже не подумал, что тебе доведётся с ними столкнуться.

– Филиноиды редко сюда заглядывают, – подтвердил Талех. – Живут на водном планетоиде – внутри туманности, в облаке из кислорода, водорода и аргона. Для передвижений в открытом космосе используют газовые коконы. Их притягивает свет, и они слетаются на станцию, как мотыльки. Полипы не гуманоиды, у них иной метаболизм. Они поглощают питательные вещества прямо из туманности. Активно реагируют на цвет, звуки и запахи. Мы всё ещё не выяснили, как устроено их общество, но усвоили некоторые табу. Поскольку были прецеденты. К несчастью. Полипы неадекватно реагируют на улыбку и жесты. По-видимому, таков их мир.

– А что у них за оружие?

– Гипертрофированные и видоизменённые стрекательные клетки.

– Почему я вас понимаю, а их нет?

– Потому что язык полипов не имеет РНК-кодов.

– А как же с ними общаться?

– С помощью позитронного переводчика, – гордо ответил Грегори.

– У них нет письменности, – добавил Талех. – Пришлось составить спектрально-волновой договор.

– Договор с ними? – удивилась Женька.

– На добычу элементов из туманности. Они считают туманность своей территорией, но терпят чужаков. Поэтому мы тоже пускаем их на станцию. Все жители давно проинструктированы. Главное не пялиться на филиноидов, не делать резких движений, не улыбаться и говорить тише.

Вернулся Миритин и уловил последнюю фразу.

– Вы о филиноидах?

– О них, – подтвердил Талех.

– Да, неприятная история. Надеюсь, Ева, вы не пострадали?

Женька покачала головой. В присутствии шакрена она резко глупела, и боялась открыть рот.

– И хорошо. Полипы – загадочные создания, вызывающие много толков, – говорил доктор, проверяя чьи-то анализы. – Разумны, без сомненья, но структура их разума нам чужда. Кстати, скоро прибудет шакренская экспедиция под руководством моего друга Сирила. Он спец по туманностям… Грегори, можете идти, коллега. Разрешаю вам приступить к работе попозже. Но утром явитесь на осмотр, как штык, к девяти ноль-ноль. Рекомендую.

А Еве он посоветовал заказать в пищеблоке чай с ромашкой и мёдом.

Талех сам проводил землян до секции, поэтому обошлось без происшествий и встреч с враждебными инопланетянами.

Женя выпила чай, погасила свет и забралась в кровать. В голову лезли грустные мысли. Стычка с инопланетянами пробудила воспоминания о событиях двухлетней давности…

Когда эти двое обратились за консультацией, то казались нормальной семейной парой, запутавшейся в отношениях и погрязшей в быте. Женька консультировала их две недели, чувствуя симпатию к мужчине и замечая его откровенные взгляды. Однажды в дождливый вечер он пришёл к ней один. У них начался бурный роман.

Она влюбилась в клиента! Это было непрофессионально. Но Евгения продолжала с ними работать и не считала себя чудовищем. Вернее, он её убедил… Казался таким влюблённым, уверял, что обязательно разведётся, просто хочет сперва жену подготовить… Дура! Поверила. Но и с себя вины не снимала. За супругов хорошо платили, а им с сыном так нужны были деньги после развода. Женя не собиралась ни от кого зависеть. Она без колебаний смотрела в глаза жене после бурных ночей с её мужем, тех, что он якобы проводил в командировках. Она внушала женщине, что брак не спасти и лучше им расстаться. Евгения считала тогда, что «в любви, как на войне, все средства хороши». Пока жена не застала любовников прямо в кабинете. Тайное выплыло наружу.

Разразился скандал. Женщина подала в суд. Фирма выплатила супругам неустойку. Женьку уволили, лишив практики. За всё надо платить. С тех пор она работала кем угодно, только не психологом, или перебивалась нелегальными заработками через знакомых. А он… Он неожиданно пропал и сменил номер телефона. Женька так и не смогла избавиться от ощущения, что её подставили и использовали. А после всего, два года ни с кем не встречалась и до сих пор, от чужих мужей её воротило, как и от их жён. Без этого проблем хватало!

Она почувствовала себя несчастной и покинутой. Уткнулась в подушку и заплакала, представляя, какое опухшее лицо будет у неё завтра утром.

И поделом!

Глава 7

День девятый и… Первый рабочий

Наутро Евгения пообещала себе больше не реветь. Долой призраки прошлого! Надо смотреть в будущее. Какая удачная метафора! Учитывая нынешнее положение. Всё-таки сегодня её первый рабочий день на станции. Нельзя раскисать!

Поэтому она бодро встала и начала собираться. Приняла душ, настраиваясь на хорошее, и заказала завтрак с кофе в пищеблоке. Кофе оказался превосходным. Завтрак… сносным. Что-то ещё надо было сделать или найти. Но она слишком волновалась, чтобы вспомнить. В основном Женя думала, как бы не опозориться перед коллегами и пациентами.

Форма висела в шкафу и превзошла все Женькины ожидания. Не что-то серое и унылое, а вполне стильное и симпатичное. Разумеется, одежда пришлась ей впору.

Она быстро надела серебристую блузку и чёрную юбку в складку, а вот с остальным пришлось повозиться. Главной деталью костюма было что-то вроде малиновой безрукавки с жёлтыми наплечниками. Она запахивалась на груди, обматывалась поясом вокруг талии и застёгивалась на спине пряжкой. Но Женя и с этим справилась.

Хуже обстояло дело с колготками. Здесь их заменял «распылитель чулок». Для Евгении это стало откровением. Чулки просто распылялись на ноги, высыхали и оставались сколько нужно.

Женя повертела в руках баллончик с распылителем, и хотела сдаться, надев брюки, которые прилагались к форме. Затем передумала – надо же осваивать новые технологии. Стала читать инструкцию на этикетке, готовясь увидеть привычное «Made in China». Ничего подобного. Среди инопланетных значков и закорючек, нашла по-английски «Made in Jamran» и успокоилась. Если это произвели джамрану, стоит попробовать. Что ж, теперь она обязательно сделает дополнительную прививку. Не забыть бы только.

Далее Женька действовала на свой страх и риск, как всегда. То есть распылила аэрозоль себе на ноги. Всё это высохло за секунды, и лишь тогда Женька спохватилась. А как же их потом снять? Почему бы раньше об этом не подумать?..

Долго беспокоиться не пришлось. К аэрозолю прилагался флакон с жидкостью для снятия чулок. Ну, это Женька так решила. А что же ещё?.. Определённо, надо поговорить с доктором насчёт прививки.

В общем, чулки высохли и смотрелись элегантно. Блестящие и с рисунком – они приятно облегали ногу. Женька обула чёрные туфли с жёлтыми пряжками, приколола значок с эмблемой станции и выглядела теперь неотразимо. Вернее, так полагалось говорить своему отражению в зеркале. А на самом деле тоже вполне симпатично… В последний момент опомнилась и прицепила к воротнику коммуникатор.

Пора! И с бьющимся сердцем Евгения отправилась на работу.

До сих пор не верилось, что всё это происходило с ней. В медцентре её встретил Миритин. Он так красиво произносил имя «Ева»… Жаль, что оно не настоящее.

Очень не вовремя появился Дмитрий и проводил Женю в кабинет. Интересно, знает ли он о вчерашнем инциденте? Да наверное уже полстанции знает! Или нет?

– Ева, приём у вас только в десять. Пока ознакомьтесь с рабочим местом. Сейчас придёт техник и поможет разобраться с аппаратурой.

Он убежал, а Женька ещё долго стояла с вытаращенными глазами. Кабинет был укомплектован так, что любой земной психолог двадцать первого века продал бы за него душу. Какая там имитация окна! Пещерный век, по сравнению с тем, что она увидела.

Женя несколько минут ходила по комнате, как пришибленная, с опаской трогая приборы. Тот, кто это обустраивал, знал толк в психологическом оборудовании. Либо, это стандартное оснащение ксенопсихологического блока.

Подошёл знакомый андроид. Всё объяснил и показал с приветливой улыбкой. Пока Дэвид подключал голографические программы, аппаратную терапию и тестовые полигоны, Женька рылась в компьютере. К счастью, интерфейс рабочего стола был русским. Вероятно, к её приезду настроили. Но прививку всё равно сделать не помешает.

Дэвид ушёл. Женька продолжила обследовать кабинет и к радости своей выудила из шкафа коробку с карандашами, прочими рисовальными принадлежностями и допотопными методиками: картинки, карточки и разные головоломки. Это, по крайней мере, близко и понятно. Каково же было её удивление, когда в одном из ящиков она обнаружила кубики Кооса. Только в будущем их было разновидностей тридцать. А ещё – шары Кооса, пирамиды Кооса, параллелепипеды Кооса и даже спираль Кооса…

К десяти часам Женька была полностью готова к труду и обороне. Но в десять никто не пришёл.

«Наверное, ещё не в курсе, – решила она. – Подождём».

Первый пациент, а точнее пациентка, пришла в одиннадцать. Землянка, оказавшаяся замужем за учёным-линдри. Когда муж окукливался, она впадала в депрессию.

– Как часто это происходит? – спросила Евгения.

– Примерно раз в полгода.

– Длительность и порядок стадий?

Такие вопросы были просто необходимы, учитывая бессчётные вариации линдри.

– Восемнадцать дней…

– У вас есть подруги?

– На Земле. А на станции мы всего год.

Её проблему Женька решила просто.

– Расскажите об этом.

Она говорила целый час. Женя узнала, всё, что нужно.

– У других мужчин линдри тоже есть жёны не линдри. Так?

– Да.

– Почему бы вам не организовать клуб? Это возможно?

– Конечно! А можно я приду ещё?

– Приходите.

Землянка ушла довольная. Наверное, ей просто хотелось выговориться. Женька поздравила себя с почином. Следующим был… Андроид по имени Артур. Он пожаловался на сбой в программе общения. Очевидно, это объясняло то, что робот явился не по адресу. И Женька с чистой совестью отправила Артура на профилактику к программистам.

Больше до обеда посетителей не было, и Евгения разбирала файлы, проверяя информацию. Обедала в квартире. Не то чтобы ей нравилась еда из пищеблока, просто она боялась идти в столовую.

После обеда Дмитрий Анатольевич выдал ей карточку с авансом и немного наличных в галактической валюте. К трём часам заявился Грегори. Весёлый и готовый к работе. Женька так обрадовалась ему, что забыла о прививке.

Вскоре объявились и новые пациенты. Компаньоны маркафи, которые не поделили… В общем, много чего: бизнес, женщину, планету.

«На дворе космический век! – сокрушалась Женька. – Глубокий космос! А людей и по сей день заботит всякая ерунда. Да я бы…».

С маркафи она поступила ещё проще. Выдала им десять наборов Кооса. Объяснила, что сначала придётся научиться интуитивному сотрудничеству, а после – нарисовать свои ощущения. Пока они занимались самотерапией и спорили из-за кубиков, в кабинет заглянул Грегори и позвал «коллегу» на чашечку кофе. Женя включила маркафи сопутствующую голограмму и вышла.

В комнате отдыха сидел Миритин. Однако не успела Евгения покраснеть, вспотеть и задохнуться от счастья, как доктора срочно вызвали к больному. Они с Грегори посмотрели друг на друга и одновременно спросили:

– Как первый рабочий день?

И рассмеялись.

– Неплохо, – ответил англичанин, – работаю всего час, но успел зарастить два перелома, залатать череп, сделать промывание желудка. Серьёзных пациентов мне Миритин пока не доверяет. Присматривается.

– У меня всё прекрасно! – доложила Женька. – Приноравливаюсь.

– Отлично, – улыбнулся Грегори.

– Знаешь что, – замялась она, – хочу спросить о полипах…

– Забудь. Они не вернутся, чтобы отомстить.

– Мне нужно знать, – твёрдо сказала она.

– Зачем? – он вытаращил глаза. – Не думаешь же ты, в самом деле, что филиноид притащится к тебе на консультацию.

– А вдруг, – Женька состряпала зверскую физиономию.

– Что ты хочешь узнать? – вздохнул Грегори.

– Почему филиноиды так на меня среагировали? Они ненавидят женщин?

– Тебя это волнует?

– Просто ответь.

– Ладно. У полипов нет понятия женщина.

– Женщина – не понятие, – нахмурилась она.

– Правильно. Не понятие, а недоразумение, – ухмыльнулся Грегори.

– Как бы вы жили без такого недоразумения? – насупилась Женька.

– А если серьёзно, – добавил Грегори, – есть гипотеза, что у полипов существуют подсознательные табу, связанные с другими видами. От тебя поступил сигнал, затронувший его инстинкты. Это как врождённые реакции. Всё?

– А как они дышат воздухом станции?

– Они не дышат как мы, у них нет лёгких. Филиноиды впитывают и хранят внутри тела запасы своей атмосферы и питательных веществ. Щупальца служат адаптивными фильтрами. Ну хватит о негуманоидах! Вечером поужинаем где-нибудь?

– Нет, – отрезала Женька, поблагодарила за кофе и заторопилась к своим пациентам.

Отпустив усталых маркафи, она задумалась. Надо избавляться от страхов. Иначе превратится в «сапожника без сапог».

Не успела Женя вернуться с работы, как раздался звонок в дверь. Евгения никого не ждала, но решила открыть. На пороге стояли Грегори, и Рал с Гранталом. Друзья шумно ввалились в квартиру – смеющиеся и без синяков. Воистину, медицина будущего творит чудеса.

– Раз ты никуда не идёшь, мы пришли к тебе, – заявил Грантал.

– Это от Хала, – сказал Рал, выгружая на стол контейнеры и пакеты с едой. – Он передаёт тебе привет. Не смог прийти. Ремонт, сама понимаешь.

– Мне так стыдно, – ответила Женя.

– Ерунда, – махнул рукой Рал. – Мы ему помогли с ремонтом, чем смогли. Он не в обиде.

– Сильно там всё разнесли? – спросила Женька.

– Ничего критического, – успокоил её Грантал. – Бывало и хуже. К примеру, после налёта кводилоидов.

– А это кто? И какие у них табу?

– В том-то и дело, что вообще никаких, – усмехнулся Грегори, загружая выпивку в холодильник, – твари страшные.

Напитки охладились, англичанин достал бокалы и откупорил бутылку фиолетовой шипучки. Шампанское будущего?

– Ну что? Снова с прибытием! – объявил он.

– За дружбу! – подхватили Рал с Гранталом.

– За настоящее! – добавила Женя.

Глава 8

День десятый, одиннадцатый, двенадцатый… Будни ксенопсихолога

Продрав глаза следующим утром, Женька вспомнила о находке. Вытащила камень из шкафа, где он так и пролежал в кармане бриджей с того памятного вечера. Промелькнула мысль о камешках в медальоне дмерхов… Неожиданное сравнение.

До начала рабочего дня было целых три часа, и Женя решила заглянуть в «Синегарскую звезду» – порасспросить Хала.

Придя в ресторан, она с радостью обнаружила, что там почти не осталось следов побоища. А посетителей не убавилось. Хотя в такой ранний час они больше выходили, чем заходили. Точнее, выползали.

Маркафи долго разглядывал камень и вопреки её чаяниям заявил:

– Необычный минерал, но… Не имею понятия, откуда он взялся. Не представляю, кто из посетителей мог его обронить. Возможно, кто-нибудь из полипов.

Евгению передёрнуло.

– Упаси бог!

– У нас говорят: «Отведи рок!» – улыбнулся Хал. – Обратитесь к учёным в лаборатории. Они чего-нибудь подскажут.

Уходила Женя с твёрдыми намерениями последовать его совету. Однако чем ближе подходила к лаборатории, тем меньше оставалось уверенности. Ведь она никого там не знала. Евгения засомневалась и отложила поиски.

Зато на работу пришла вовремя, после отличного завтрака и кофе. Села за стол, огляделась и поняла, что отныне это её настоящая жизнь. А надолго ли, – время покажет.

Итак, начались Женькины рабочие будни на космической станции. К своему удивлению она довольно быстро освоилась. Наверное, помогли голографические очки Грегори.

Она больше не вздрагивала, когда очередной посетитель сигналил в дверь. Не замирала от страха, когда электронная секретарша докладывала о записи на неделю вперёд. Женька успешно изучила кабинетный арсенал и всё реже обращалась за помощью к Дэвиду. Благодаря андроиду, она получила доступ к галактической сети и по ночам зависала на ксенологических сайтах. Там Женя нашла гигабайты полезной информации: от текстовых файлов до межвидовых голотренингов и записей консультаций. Однажды наткнулась на портал «Виртуальный ксенопсихолог», где можно было задать вопрос или параметры ситуации и мгновенно получить ответ.

С тех пор эта программа здорово её выручала. Пока пациент ломал голову над кубиками или погружался в сюрр-релаксацию, Евгения с умным видом и без зазрения совести обращалась к «виртуальному консультанту». Женя считала, что лучше схитрить, чем навредить пациенту. Хватило проблем с филиноидами. Иногда её не устраивали ответы консультанта, и приходилось выкручиваться самой.

И вот случилось то, чего она так избегала. На приём записалась семейная пара: он – землянин, она – линдри. Увидев их в списке, Женька запаниковала…

– Впустить? – осведомилась секретарша.

Евгения поколебалась и отважилась рискнуть. Она же дала себе слово избавляться от страхов, и точка.

– Пусть заходят!

При виде супругов Женька вздохнула с облегчением. Муж оказался совсем не в её вкусе и с обожанием взирал на красавицу жену. Самую прекрасную линдри, из тех, кого видела Женя. Через две недели линдри должна была трансформироваться впервые. Супруги опасались, что это испортит отношения. Жёнушка боялась в новом облике не понравиться мужу. Муженёк страшился не изменений, а физической несовместимости.

– Я люблю её всякой, лишь бы мы оставались вместе!

– А вдруг я стану пофом или крюлем?! – чуть не плакала она. – Ты перестанешь меня любить.

– Дорогая! Я буду любить тебя в любом облике…

– Неправда!

– Милая! Любимая. Становись, кем хочешь! Лишь бы нам было хорошо вместе.

– А вдруг меня потянет…

– Да что угодно!

Женя слушала их перепалку, подперев щёку ладонью и размышляла. Задачка для «виртуального ксенопсихолога»… К чёрту! Она справится. Ситуация пикантная и необходим творческий подход.

Что ж, это первая трансформация пациентки. Когда окукливание случалось у линдри впервые – они не знали, кем именно станут. Начальная трансформация определяла тип и последовательность новых изменений. У каждого линдри был свой путь и график возврата к первичному варианту. Чем старше они становились, тем реже у них случались трансформации. Так линдри взрослели и получали новые способности. Её пациентка вполне могла стать ещё прекраснее или умнее.

Женя разработала стратегию и закинула пробный шар:

– Это не навсегда!

Супруги растерялись и замолчали.

– Считайте это проверкой ваших чувств на прочность.

Они переглянулись. Идея им понравилась.

– И просто маленьким приключением.

Женька ненавязчиво порекомендовала супругам ролевые игры и смоделировала несколько голографических трансформаций линдри (программу скачала на пиратском сайте). Предложение «сыграть» вдохновило супругов на ещё одну консультацию. А как только они ушли, Женя получила заказ на проведение тренингов в бригаде окезов и землян.

Похоже, она становилась популярной. Конечно Женька считала, что обязана этим рекламе. На всех станционных экранах показывали красочный ролик о ксенопсихологической службе. Не исключено, что многие воспринимали это, как своеобразное развлечение, но…

Как бы там ни было, а Женя могла собой гордиться. Она неплохо приспособилась. Если только ей не вкололи ген адаптации под шумок. Кстати, о прививках. Она всё же нашла время – очень неподходящее, хоть и в обеденный перерыв.

В медотсеке, куда Женя заявилась с просьбой о прививке, царил кавардак. Миритин, Грегори и другие врачи с самого утра зашивались. У линдри намечалась ежегодная вспышка гамалиндро-вируса (аналога человеческого гриппа). Чтобы предотвратить эпидемию, Миритин объявил карантин и перевёл заражённых в изолятор. Но сегодня поступили новые больные.

– И по срокам не подгадаешь, – ругался шакрен. – И вирус постоянно мутирует. Хотя бы другие виды к нему невосприимчивы.

– Слабое утешение, – простонал Грегори и раздражённо спросил, увидев Женьку:

– Чего тебе надо?

– Прививку для чтения.

– Чего?!

Он был поглощён осмотром больного.

– РНК-сыворотку перевода. Но если вы заняты…

– Попроси медсестру, – мимоходом обронил Миринтин, заполняя медицинские карты.

– Я сам, – забеспокоился Грегори, – только попозже.

И тут пациента стошнило прямо на землянина…

– У меня сыворотка кончилась, – вспомнил Грегори, укладывая больного на кушетку и сдирая с себя халат. – Сходи в биолабораторию и попроси два кубика.

– Хорошо, – ответила Женька.

– Скажи – для меня…

Мимо пронеслась медсестричка с чистым халатом для Грегори и лекарствами для линдри.

Дорогу в лабораторию Женя нашла быстро. Научная секция находилась рядом с медицинским центром, в том же дисковом корпусе, и на одной палубе. Чтобы попасть в биоинженерный отсек даже лифт не понадобился.

Она свернула в соседний коридор и, подходя к лаборатории, услышала знакомый грохот. Сердце замерло на миг и забилось в такт. Этого не могло быть! Но было. За дверью лаборатории гремела музыка. Не просто музыка, а настоящий земной рок. И если слух не обманывал Женьку…

Она дотронулась до сигнального реле и створки разошлись. Старый добрый Rammstein гремел на весь отсек. Такие родные голоса хрипло выводили Sonne. Женька оторопела ещё больше, когда увидела симпатичного парня-джамрану, одетого по рокерской моде двадцатого века.

Он будто сошёл с постеров девяностых. Футболка с орлом, джинсы, сапоги-казаки и кожаная куртка с заклёпками. Серебряная цепь, браслеты и даже серьга в виде черепа. Этот джамрану совершенно не признавал ограничений в причёске. Половина его волос стояла дыбом, другая – в эстетическом беспорядке спадала на плечи. Вместе они составляли кислотную симфонию из ядовито-зелёного, ярко-лимонного и ультрамаринового цветов. Глаза парня меняли оттенок под музыку, и чёрные звёзды вспыхивали сверхновыми…

Евгения обалдела. Заметив её, джамрану щёлкнул пальцами, музыка смолкла и кайф исчез. Женька с сожалением вздохнула и сказала:

– Ух ты! Здорово…

– Тебе понравилось? – удивился он.

Глава 9

Вечер двенадцатого дня… Вечер рока и ночь…

Рокен, так звали молодого учёного, фанател от «старинного» земного рока.

– Почему старинного? – поинтересовалась Женя.

– Современный – отстой.

– Почему?

– А что ты слушала?

– Ну, кое-что… – соврала она.

– И как?

Женька неопределённо махнула рукой.

– Вот, зацени. Из нового.

Он переключил настройки и снова щёлкнул пальцами. Минуты две Евгения слушала из вежливости, а потом не выдержала и попросила выключить.

– Я же говорил!.. Необычно для землянки.

– Что?

– Любовь к настоящему року.

– Неужели? Ты серьёзно?

Да, с землянами определённо что-то творилось. Что-то очень страшное.

– А я обожаю фолк, – разоткровенничалась она, будто кто тянул за язык.

– А готик?

– Ещё бы!

– Супер!

Они разговорились и выяснили, что им нравятся одни и те же рок-группы: Metallica, Nightwish, Scorpions, Sirenia, Король и Шут, Парк Горького… Рокен сообщил, что на станции есть «Клуб рока» и собственная группа. Обменялись номерами коммуникаторов и не заметили, как пролетел обеденный перерыв. Пока в лабораторию не заглянул рассерженный и взмыленный Грегори.

– Кто-то языками чешет, а кто-то…. Я не понял, где сыворотка?! Сколько ещё ждать?

– Ой! – спохватилась Женька.

Она и забыла, зачем пришла.

– Ой? Ну надо же! – разорялся Грегори. – К твоему сведению, у тебя под дверью очередь. Обед полчаса как закончился.

– Ой-ой! – воскликнула Женька.

– Что нужно? – спросил Рокен. – Я принесу.

Джамрану вернулся с цилиндрической капсулой и зарядил инъектор. Грегори быстро сделал Жене укол, взял анализ крови на пробу и умчался. Женька бросилась следом, но Рокен остановил её и спросил:

– Ты когда заканчиваешь?

– Около шести.

– Сегодня Вечер рока в бывшем ангаре. Пойдём?

– С удовольствием! – согласилась Женька и умчалась в приподнятом настроении.

Евгения разобралась с пациентами и была дома уже в пять. Она так и не удосужилась приодеться, так что пришлось довольствоваться чем есть. В итоге, плюнула на имидж, натянула брюки, рубашку, тунику и распустила волосы. Кажется, Рокен не из тех, кого особо заботила внешность спутницы.

Джамрану встретил её у лифта, как и договаривались. Они поднялись на несколько палуб выше и решили пройтись. Женьке всё было интересно. По пути Рокен устроил ей небольшую экскурсию.

– Когда-то в верхней сфере был ангар. Затем пристроили нижнюю сферу, и ангар перенесли туда – в самое «брюхо». А часть прежнего оборудовали под концертный зал. Остальное заняли под сад, теплицу гидропоники, стадион и пляж.

– Пляж? – поразилась Евгения.

– Имитация: берег моря, волны, песок. И вода солёная.

– Здорово!

– Сходим как-нибудь? – улыбнулся Рокен.

– Обязательно, – ответила Женя. – А что здесь ещё интересного? Куда можно пойти.

– Сколько угодно! Сквозные терминалы…

– Грегори обещал показать, – вздохнула Женька, – но видно обещанного три года ждут.

– Что?

– Земное выражение.

– А. Здесь много занятных мест. Талех устроил всё с комфортом. Под куполом сферы на самом верху – обсерватория. Посмотрим в телескоп на далёкие галактики. Развлечений валом…

За разговорами Женьке показалось, что они слишком быстро пришли, миновав целых шесть палуб. Жилые сектора, торговые центры, кафе, аллеи… Повсюду сновали люди. Многие возвращались со смены или наоборот – спешили на работу. Просто гуляли, толкались у магазинов и сидели на скамейках.

У Клуба, перед разрисованными граффити переборками, тусовалась броско одетая молодёжь и фанаты постарше. Парни у входа окликнули Рокена, и он помахал в ответ. Их с Женькой пропустили по-свойски – через служебный вход.

Бывший ангар выглядел совершенно по киберпанковски: мерцающий свет, стальные балки с лианами кабелей, трансформаторные щиты, развороченные блоки реле и висящие по стенам гроздья проводов.

Рокен тотчас потащил Женю на балкон, подальше от скандирующей толпы. Они пробрались мимо софитов и устроились на металлической площадке с видом на подмостки. У Женьки зарябило в глазах.

Рокен конечно знал, где лучше. Более шустрые фанаты тоже залезли на соседние балконы. Один парнишка-землянин сразу привлёк её внимание… стоптанными кроссовками. Она могла поклясться, что это кроссовки из двадцатого века. Как и потёртая джинсовая куртка, и стрижка… и наручные часы…

– Смотри! – оживился Рокен.

На сцену вышли музыканты и зал взорвался овациями. Внизу орали, свистели и хлопали. Рокеры приветствовали всех, по традиции прокричав в микрофоны о «всеобщей любви», и заняли свои места. Окезы и джамрану – гитаристы, многорукий линдри – ударник, землянин – клавишник и солисты: два парня и девушка. Инструменты – точные копии старинных земных.

Посыпались звонкие удары с ранними переборами гитары, и Женька замерла от счастья. Как они играли! В основном из своего репертуара и рок-групп двадцатого века, и двадцать первого, в том числе и тех, о которых Женька пока не знала. Захотелось вопить от восторга и бросаться на сцену как отъявленной фанатке. Это был истинный рок!

Рычали басы и переливались аккорды. Было слышно, как пальцы скользят по струнам, порхая над грифом. Цветные пятна прожекторов метались по стенам, заливая восторженную толпу. Зал сходил с ума и бился в экстазе, а на балконах зажигались огоньки свечей. Женьке чудилось, что она парит над реальностью. Рок расправлял крылья, рокотом взмывал над толпой и обрушивался сверху, раскатами отскакивая от стен, врезаясь, оглушая и шибая в голову грохочущим созвучием… Вот это была акустика!

В самый волнующий момент Рокен взял Еву за руку и прошептал на ухо:

– Идём.

– Куда?

– В отличное место!

– Зачем?.. А там будет слышно?! – забеспокоилась Женька, пытаясь перекричать рок.

– Ещё как!

Они поднялись по железной лестнице на самый верх. Рокен отодвинул кожух, открывая тускло освещённый альков. Часть помещения тонула во мраке. Рокен усадил опьяневшую от музыки Женю на ковровый настил с разбросанными валиками. По-прежнему звучал рок, но без оглушающего грохота. Можно было разговаривать не напрягаясь.

– Готова? – спросил Рокен.

– Определёно, – только и смогла вымолвить Женя.

Улыбаясь, он вытащил из-под настила флягу и налил в стаканчик чего-то тягучего, прозрачного и без запаха. Пригубил сам и протянул ей.

– Что это? – спросила Женя.

– Пей. Джамранский тоник, ничего опасного…

Непутёвый из Женьки получился ксенопсихолог. Поскольку «джамранский тоник» и заверения в безопасности наедине с джамрану её не насторожили. Взбудораженная от рока Евгения залпом выпила острый напиток, подивившись карамельному вкусу. Улыбнулась Рокену, и в голове у неё помутилось.

– Что это? – недоумённо спросила она, хватаясь за парня, чтобы не упасть.

– Ничего страшного, – тот обнял её в ответ. – Слабый катализатор генома. Усиливает восприятие. Только и всего.

– Стимулятор, что ли? – спросила Женя, еле ворочая языком, пока Рокен стягивал с неё тунику.

– Сейчас пройдёт, – успокаивал он. – Первичный эффект…

Рокен привлек её и поцеловал, прежде чем Женька обнаружила себя без рубашки и вообще без ничего, и его – обнажённым. Всё стало чётким и естественным. Красивый мужчина-джамрану, держащий её в объятиях и его настойчивые губы. Кожа у Рокена была шелковистая на ощупь и смугло-золотистая, в отличие от Талеха…

Талех! На секунду мысль о командоре чуть не выхватила Женьку из блаженства. Она испытала прилив возбуждения, на мгновение поймав бледный образ. Мгновение, и Рокен вновь показался ей самым привлекательным и желанным на станции, и во вселенной…

– Думай о роке. Сейчас…

Джамрану пылко увлёк её на подушки и, опрокинув навзничь, посмотрел долгим пронзительным взглядом. Неистовый ток пробежал по телу до кончиков пальцев, требуя немедленно исполнить танец страсти, под шум урагана бушующего внизу… А музыка взрывалась жарким шёпотом, обхватывала горячими ладонями и ошеломляла наслаждением. Заставляя забыть обо всём, кроме рока.

Глава 10

День тринадцатый… С самого утра не задался

Голова раскалывалась безбожно. И Женя не сразу поняла, где она и что с ней было. А когда вспомнила, чуть не умерла от стыда и злости…

«Рокен! Сволочь джамранская! Что ты со мной сделал?»

Через минуту память вернулась, и не осталось сомнений в том, что именно они сделали вместе в алькове под музыку. И ведь Женя сама хотела этого, в ясном уме и твёрдой памяти. То есть, вчера ей так казалось…

Вчера и Рокен выглядел самым желанным, а сегодня не терпелось выдрать ему все его разноцветные патлы. Он точно чем-то её накачал… Какой-то джамранской дурью… Рок! Вот о чём не стоило жалеть ни секунды. А вот надрать Рокену задницу, пожалуй следовало.

Женька кряхтя дотащилась до ванной. Глянула в зеркало на помятую физиономию и круги под глазами. И принялась распекать себя:

«Всю ночь! Надо же так отрываться всю ночь! Будто впервые в жизни увидела голого мужчину и поняла, что с ним можно делать. Ну что, Женечка? Допрыгалась?! Тоже мне, героиня фильма «Земные девушки легкодоступны». Без году неделя на станции, а уже пустилась во все тяжкие с первым встречным. И молись, чтобы начальство не узнало! И никто больше. Слышишь?! Никто! Иначе заработаешь себе дурную славу. Если ещё не заработала. И поделом!».

С другой стороны… Какая разница? Теоретически её здесь нет и соответственно никаких моральных ограничений тоже…

Душ слегка привёл Женьку в чувство. Она вышла с полотенцем на голове, напевая мотивчик из Sirenia. Глянула на часы и заметалась по комнате, хватая вещи. На часах горело без пяти одиннадцать.

Почему её не разбудили?! «А кто бы тебя разбудил, дурочка?». У Грегори и так работы по горло. Всю ночь дежурил, а не по концертам шлялся с разными отвязными джамрану.

Оделась Евгения за минуту. Влезла в брюки, чтобы не возиться с чулками. Кое-как причесалась и рванула в медицинский центр, оставшись без кофе.

«Хоть бы никто не пришёл… Ох, устроит она этому ксенонове! Держись, Рокен!»

По закону подлости в её приёмной было столпотворение. Неужели все так стремятся к ней попасть? Не хотелось бы враз потерять клиентуру из-за случайной оплошность. И весьма горячей оплошности. Её до сих пор бросало в жар при мысли о том, что вытворял Рокен. О боже!..

Женьке ещё повезло. Никто кроме электронной секретарши и пациентов не заметил опоздания. Врачи и медсёстры были заняты разразившейся эпидемией. Дмитрий разбирался с делами в доках. Командор находился где-то на другом конце станции.

Женя торопливо начала приём, стараясь быть вежливой и объективной. Но, как назло, всё раздражало. Заботы клиентов выглядели мелкими, не стоящими и выеденного яйца.

Некая джамранская мадама устала от «монотонности», и не знала, что ещё в себе изменить. «Может быть, попробовать «нетрадиционную генетику»?». Злая на всех джамрану (но умело скрывающая это) Женька посоветовала ей: «флаг в руки, перо в задницу, полный рот печенья, намазать рожу вареньем и об асфальт». Ну, что-то в этом духе, только немного другими словами. Инопланетянка согласилась: «Да, неплохая идея, но я предпочла бы что-то более радикальное».

«Лоботомию», – чуть не ляпнула Женька, но сдержалась. Это точно привело бы к международному конфликту. Взамен порекомендовала начать плести коврики или вышивать крестиком. Джамранка обещала подумать.

Голова кружилась от голода и недосыпа. К обеду удалось разогнать пациентов и сходить в столовую. После хорошего кофе, супа с фрикадельками и громадного ромштекса, настроение улучшилось.

Женя возвращалась к себе, надеясь вздремнуть полчасика до конца перерыва. Не успела она взлелеять эту мечту, как в коридоре её перехватил Рокен. Он сменил рокерский прикид на форму и умерил цвет волос.

– Привет, милая. Ты ко мне?

– Пусти! – завопила Женька. Скорее от неожиданности, чем от злости.

– Что такое? – удивился он, продолжая держать её.

– А как будто бы ничего?! – взъярилась она.

– Подожди, я чем-то тебя обидел? – он был потрясён.

– А то нет?

– Я сделал тебе больно?.. Надо было сказать.

– А кто меня спрашивал? Накачал какой-то мерзостью и…

Глаза Рокена потемнели, звёздочки вспыхнули.

– По-моему, ты хотела того же! – рассердился он.

– Наглец! – выкрикнула она и, вырвавшись, залепила ему пощёчину…

– Что здесь происходит?

Вот те раз! Как нарочно в этот момент их застукал Талех.

– Объяснитесь, – потребовал командор.

– Это слишком личное, – буркнул Рокен.

– Да, – подхватила Женька.

Сейчас она была с ним солидарна, хотя секунду назад собиралась убить.

– Так, – холодно произнёс Талех. – Когда это выходит за пределы каюты и становится дракой в коридоре, то перестаёт быть личным. Оба, за мной!

И они потащились за ним, как нашкодившие котята.

– Значит, ты была против? – шёпотом уточнил Рокен.

– Раньше надо было интересоваться, – сердито прошептала Женька.

– Зачем? – искренне удивился он. – Разве не ясно? Тебе, как и мне нравится рок. Ты слушала со мной музыку. Мы остались вдвоём…

Женя недоумённо нахмурилась, и Рокен хлопнул себя по лбу.

– Во я кретин! Ты же землянка. Я думал – ксенопсихолог, понимает, что к чему и готова к… близкому контакту.

Теперь настала очередь Женьки:

– Тупица.

«Недоучка! Упустить такое в психологии джамрану?!».

– Олух, – шёпотом выругался Рокен. – Думал не тем местом.

– Не отставать! – скомандовал Талех.

У кабинета начальника, Рокен сжал ей ладонь и прошептал:

– Не говори ему. Я – скотина последняя, но не говори…

– Тсс, – Женька приложила палец к губам и кивнула Рокену. Меньше всего ей хотелось, чтобы Талех узнал.

Командор долго изучал их невинные физиономии. Признаваться они не собирались, молчали как партизаны. Поэтому Талех прибег к инъекции гена телепатии и после минутного сканирования мозгов, рассержено бросил Рокену:

– Сукин сын!

У Женьки от такого обращения чуть глаз не выпал. А когда из ладони Талеха выскочил кончик хлыста, она не выдержала и закричала:

– Не бейте его! Пожалуйста! Рокен не виноват!

– Ещё как виноват, – зловеще ответил Талех, но хлыст спрятал. – Не трону я вашего героя-любовника. Если сами не пожелаете. Я не собирался его пороть. Хотя и следовало бы… Но, телесные наказания на станции я почти отменил. А вот патогенные изменения, пожалуй, подойдут.

Евгения ужаснулась.

– Жаль, что мы это больше не практикуем, – похоже, Талех издевался.

Попалась!

– Я надеялся, Ева, что вы хорошо изучили ксенологию, прежде чем согласились работать здесь, – коварно добавил он, насмешливо приподняв бровь.

Она проглотила это молча, и поклялась всю ночь штудировать джамранскую психологию. И не только джамранскую.

– Оба хороши, – вынес вердикт Талех. – Выговор объявлять не буду. Посмотрим на ваше поведение. А теперь, брысь отсюда! Я должен работать.

Они молча поплелись до медотсека.

– Прости, – наконец выговорил Рокен. – Я потерял голову. Это рок.

– А было, в общем-то, неплохо, – рассеянно ответила Женька.

– Неплохо?.. Что?! Неплохо!?

Она юркнула в кабинет, оставив любителя рока в недоумении.

Посетителей ещё не было, и Женя углубилась в изучение сексуальных обрядов джамрану. Через десять минут узнала о них такое, что забоялась выходить на улицу.

Рокен и вёл себя как типичный джамрану. Согласие женщины послушать музыку вместе с мужчиной означало готовность уступить его страсти. Послушать наедине – прямое приглашение к сексу. Особенно если мелодия пришлась по вкусу обоим. Это означало по-джамрански полную взаимность.

Музыка действовала на джамрану как натуральный афродизиак. Рок при встрече и Женькина реакция на него – подтолкнули Рокена к наступлению. Стимуляция генома страсти тоже была частью ритуала соблазнения или ухаживания, кому что нравилось. Однако джамранская дама всегда могла спрятать в рукаве антиген и в случае чего остудить незадачливого любовника. Что хорошо для джамрану…

«Электронша» (так Женя окрестила секретаршу) сообщила о посетителе, и пришлось прервать этот увлекательный ликбез. Стоило Евгении наклеить приветливую улыбку, как в кабинет ворвалась разъярённая особа. На ходу раздвигая отъезжающие створки, девица напустилась на Женьку:

– Зачем вы послали моего Артурчика к программистам?! Они его переформатировали! Изверги!

Женя не сразу поняла, о ком речь, а когда до неё дошло, прифигела.

– Вы! Убийца! Они стёрли ему память! Удалили программу! И теперь мы не можем быть вместе!

Женька не знала – смеяться или плакать. Так и подмывало цинично заржать. Девушка размазывала по щекам слёзы и тушь с помадой, а Евгении не было её жалко, ни капельки.

– Вас бы так переформатировать! – взвизгнула девица.

Это стало последней каплей в Женькином котле ярости. Она вскочила, стукнула кулаком по столу и выдала безжалостную тираду:

– Техник Артур – допотопный андроид класса ИРТ-6А. Поэтому из-за неисправности в программе он перепутал вас с устройством для подзарядки. А вы этим бессовестно воспользовались.

У барышни резко отвисла челюсть. Она перестала реветь и вылетела из кабинета как пробка.

– Уф, – Женька с облегчением упала в кресло. – Свободу угнетённым андроидам!

Вскоре раздался сигнал коммуникатора. Оказывается, эта безумная извращенка накатала официальную жалобу командору и потребовала компенсацию морального и физического ущерба. Посему Еву Казанцеву вызывали на ковёр к шефу. Срочно!

Второй раз за день! Да, Евгения побила все рекорды на сегодня. По сравнению с этим двадцать первый век с его фальшивой этикой может отдыхать.

Глава 11

День тринадцатый (продолжение)… И это ещё не конец

Талех несколько раз перечитал жалобу, и мягко очерченные губы тронула слабая улыбка. Женька догадывалась, что именно заставило его улыбнуться, и готова была провалиться.

Командор отложил документ, медленно вышел из-за стола и прошёлся по комнате.

– Я оценил ваш юмор, Ева. Немного чёрный, но… Этим вы мне понравились с самого начала

– Чёрным юмором?

– Мне импонирует ваш сарказм и отсутствие розовых очков. Особенно в сочетании с иррациональной самоотверженностью. Вы не позволили мне наказать Рокена. А ведь, что бы ни говорил этот паршивец, он знал, что вы землянка и воспользовался ситуацией.

– Нам обоим нравится рок, – с достоинством ответила Женя.

Талех расхохотался и окончательно смутил её:

– Знаете, а я жутко завидую Рокену. Вы отличаетесь от других землян…

– Чем?

– Стойкостью и непредсказуемостью, – улыбнулся Талех. – У вас поразительная способность влипать в неприятности. Вы здесь всего несколько дней, а уже навели шороху среди инопланетян…

Ещё бы! Этого у неё не отнять…

– … Но сегодня, превзошли даже саму себя.

«Плохо вы меня знаете, – подумала Женя. – Всё ещё очень далеко от превосходства». И чтобы не вляпаться снова, надо срочно перестать думать о потрясающем смехе Талеха.

– Позвольте объяснить, – попросила она.

– Говорите.

– Я считаю, что мерзко использовать андроида в… – Женька запнулась.

– В целях физического удовлетворения, – невозмутимо закончил Талех.

Евгения покраснела, но ответила:

– ИРТ запрограммирован на технические услуги… Простите. Я что-то не то сказала?

– Это вы меня простите, – Талех смеялся. – Либо вы не та, за кого себя выдаёте, либо – сторонница галактического движения за нравственность.

Женька на секунду испугалась, что её раскололи… «А ну и ладно! Это придумали дмерхи. Вот пусть и выкручиваются, как хотят».

– Никакая я не сторонница, – возразила она. – Это мои личные убеждения.

– Уважаю и разделяю. Наверное, и сам ответил бы так же. Заодно посоветовал бы красотке найти живого парня. Зачем вам андроиды, когда вокруг много сексуальных молодых джамрану… как Рокен.

Женька онемела от такого нахальства. Ещё немного, и Талех получил бы по морде, даром что начальник. Командор резко посерьёзнел.

– Давайте выясним, раз и навсегда. Для многих гуманоидов любовник-андроид – нормальное явление. ИРТ он, или иной конфигурации. Однако если вы считаете это извращением, пригласите девушку на консультацию и разберитесь, как она дошла до жизни такой. Вы же психолог. Оскорблять пациентов не ваша работа.

– Хотела бы я знать, как вы дошли до жизни такой, – пробормотала Женька, что далось ей с превеликим трудом.

– А? – переспросил Талех.

– Ни за что, – ответила Женя. – Она испорченная дура. И можете меня уволить.

– Я не ослышался? – он подошёл к ней слишком близко. – Вы жалеете андроида, а не человека? Андроид всего лишь программа. Сочувствие тут неуместно.

– Мы в ответе за тех, кого запрограммировали, – выдала Женька вольную трактовку «Маленького Принца».

Талех вздохнул и присел на край стола.

– Видите ли, Ева, это моя станция. Для меня важно всё, что здесь происходит. Несмотря на свои предубеждения относительно ксеноспециалистов, я согласился принять вас на станцию. Отчасти потому, что люблю эксперименты, как и все джамрану.

– Говорят, вы недолюбливаете землян.

– Неверно. Скорее, я считаю землян неподходящей компанией. Но вы мне любопытны. Ваше появление на станции так разнообразило мои будни.

– Интуиция мне подсказывает, что это неспроста…

– Что вы сказали? – он соскочил на пол. – Интуиция?

– А в чём дело?

– Услышать из уст землянина это слово, всё равно что добиться от джамрану постоянства. Интуиция объявлена на Земле вне закона. Земляне постоянно требуют доказательств и объяснений, не доверяя инстинктам. Им нужны только детали и готовые факты. Они презирают условности и…

Евгения буквально остолбенела. Её подозрения оправдались. Она должна заставить Грегори всё рассказать.

– Ева? Ева, что с вами?! Вы побледнели. Вам нехорошо?

Женька поняла, что командор стоит рядом и держит её за плечи.

– Талех, ваша телепатия ещё действует?

– Нет, инъекция не была рассчитана надолго.

– Тогда, можно я пойду? – попросила Женя. – Вы не сможете прочесть мои мысли, а у меня нет слов.

– Идите, – разрешил он, провожая её тревожным взглядом, но у двери вдруг остановил.

– Вы точно подметили. ИРТы запрограммированы на получение удовольствия от подзарядки.

– Инженер-проектировщик отлично прикололся, – невесело усмехнулась Женя.

Грегори её на этот счёт уже просветил.

– Или был романтиком, – предположил Талех. – Изобрести такую нелепость способен только романтик. На Земле они редкость. Зато какой-то рационалист додумался ввести добавочную программу с использованием этой функции. Всего лишь перенаправил сенсоры на другой источник. Чем добру пропадать…

– Тогда джамрану неисправимые романтики, – ответила Женя.

Талех мимолётно улыбнулся и холодно сообщил:

– Я вернул андроида программистам, распорядился отменить форматирование и кое-что усовершенствовать. Полагаю, претензий у клиентки теперь не будет.

От язвительных интонаций Женю кинуло в дрожь.

– Спасибо, – пролепетала она и выскочила за дверь.

Женька летела по коридору, удивляясь, что командор не влепил ей выговор, и пришла к выводу: «Видимо, слишком любит эксперименты». Это вполне объяснимо для джамрану.

«А я – подопытный кролик», – расстроилась она и столкнулась у лифта с инопланетянином.

К счастью, им оказался линдри в аморфной трансформации. Едва ли он что-то почувствовал. Евгения извинилась и с разбегу запрыгнула в пустой лифт. Створки сомкнулись, кабина тронулась, но через этаж внезапно остановилась.

– Эй! – воскликнула Женька и нажала аварийную кнопку.

Свет погас, замигали красные лампочки.

– Эй! Кто-нибудь!

Она стукнула в дверь, приложила ухо к панели и закашлялась от едкого запаха. Что за… Женя осела на пол, держась за горло и пробуя вздохнуть. В глазах потемнело, замелькали малиновые чёртики, и тёмная махина рухнула перед ней с потолка. Женя с трудом различила, как нечто похожее на филиноида, склонилось к ней, шевеля щупальцами. Оно схватило её за голову и вонзило в шею длиннющую иглу … А жертва не могла даже кричать, а только хрипеть и задыхаться. Она попыталась вырваться…

– Блул-блугл! – сердито булькнул лжеполип.

И потеряла сознание…

«Слава богу, жива!» – послышалось будто издалека. Кажется, это сказал Грегори. Она словно воспарила над полом и не сразу поняла, что её несут…

Женя очнулась в медотсеке под профессиональным взглядом Миритина.

– Вы меня видите? – спросил он.

Евгения кивнула, поскольку говорить не могла, в горле сильно першило.

– Голова болит?

Женя открыла рот, и оттуда вырвались нечленораздельные звуки. Она даже на миг испугалась, что превращается в полипа… Кто-то приподнял ей голову и поднёс к губам поильник. Женя выхватила кружку, глотая жидкость как умирающий в пустыне и захлёбываясь. Её тут же вырвало в подставленный медсестрой лоток.

– Гадость, – прохрипела она. Пересохшие губы отказывались слушаться, а глотку жгло огнём.

– Это лечебный раствор, – пояснила медсестра.

– Воды…

– Сейчас будет легче, – пообещал Миритин и сделал ей укол в плечо.

Это внезапно напомнило об игле, и Евгения дёрнулась.

– Вам больно? – забеспокоился врач.

Женька замотала головой.

– В лифте, – выдавила она, – филиноид…

– Та-ак, – встрепенулся Миритин и включил коммуникатор. – Талех! Сюда! Быстро!

Глава 12

Вечер, пятница, тринадцатое… Накануне четырнадцатого дня этой же ночью

Да, события набирали обороты и без участия дмерхов. Значит, они не всесильны, если что-то пошло не так.

Сумрачный Талех расхаживал теперь по медотсеку. После того, как доктор влил в Женьку пробирку какой-то жирной микстуры, она смогла рассказать о нападении командору. Стараясь ничего не упустить.

Талех послал команду химиков взять пробы воздуха в лифте, и самые худшие его опасения подтвердились. В кабине нашли следы газа из туманности. Несколько молекул не успели рассеяться, и удалось восстановить состав. Диагноз Миритина это подтвердил.

– Туман соляной кислоты вызвал ожог гортани. Ещё немного и пострадали бы лёгкие.

– Не могу поверить! – хмурился Талех. – Филиноиды не мстят, не охотятся и не нападают из засады.

– Это был не филиноид, а кто-то похожий на него, – напомнила Женя.

– Ты могла и не разглядеть, – усомнился Грегори.

– Ещё как разглядела, – ответила Женька. – Интуиция.

Она нарочно выделила это слово, чтобы проверить реакцию землянина. Ей показалось, или он и вправду побледнел?

– Такое поведение нехарактерно для полипа, – настаивал Талех. – Больше для…

Похоже, это его не на шутку встревожило.

– Он тыкал в меня иголкой, – добавила Евгения, – в шею.

– Я обследовал место укола, – подтвердил шакрен. – Вероятно, у Евы взяли генетическую пробу.

– Кому это понадобилось? – удивился Грегори.

– Уж точно не филиноидам, – высказался Талех. – Что лишний раз подтверждает слова Евы и мои опасения. Это не был полип.

– А кто? – спросил Грегори.

– Думаю, скоро узнаем, – мрачно ответил Талех и вышел.

– Что им всё-таки было нужно? – задумчиво проговорил землянин.

– Психологическая консультация, – ухмыльнулась Женька, сползая с кровати.

– Ты останешься здесь! – остановил её Грегори.

– Я хочу домой! – запротестовала она. – И боюсь оставаться в медотсеке.

– Я буду дежурить всю ночь.

Только Грегори ей не хватало.

– В соседней комнате…

– Тогда ладно.

– Я тоже, – пообещал Миритин, – часов до трёх. Эпидемия в самом разгаре. Нужно провести кое-какие опыты с вакциной.

Евгению это обрадовало гораздо больше. Статная фигура и синие глаза шакрена по-прежнему вызывали нескромные мысли. Но она скорее бы выпрыгнула в шлюз, чем призналась в этом.

Как только Евгению отгородили от мира голографической завесой, в медотсек влетел Рокен. На этот раз без музыки и генетических коктейлей.

– Я пришёл извиниться, – смущённо заявил он. – Не хочу, чтобы ты плохо думала о джамрану, но обольщение – часть нашей культуры. И многое другое, что может тебя шокировать…

– Притормози, – Женька выставила ладонь. – Я всё поняла. Давай не будем об этом.

Гораздо больше сейчас заботило другое. Меньше чем за неделю пребывания на станции её два раза чуть не убили. На фоне этого «коварное» соблазнение, устроенное Рокеном, выглядело как-то несущественно.

Они поговорили, решили быть друзьями и посещать рок-концерты по земной традиции, а не джамранской. Когда Рокен уходил, Женя уловила тень сожаления в его глазах. Интересно, будет ли она жалеть о несостоявшемся романе? Всё-таки он классный любовник, неплохой парень и очень привлекательный. Несмотря на джамранскую культуру.

За час до полуночи, то есть в двадцать пять ноль-ноль по Ролдонскому времени, явился Талех. Он заставил Женьку повторить рассказ. Как только она дошла до слов: «… прятался под крышей лифта и спрыгнул на меня сверху». Талех остановил её.

– Так я и думал. Вот оно, недостающее звено!

– Вы узнали, кто это был?

– Не совсем. Но подозреваю – это происки гатраков.

– Значит, на меня напал гатрак?

– И да, и нет…

– Или гатраки использовали филиноида…

Талех задумчиво посмотрел на неё.

– Отчасти.

Женька не выдержала:

– Вы, джамрану, любите не только эксперименты, но и загадки. Я хочу выяснить, кто на меня напал. Чтобы знать врага в лицо. Так подослали гатраки филиноида или нет?

Снова этот взгляд.

– Гатрака трудно узнать в лицо. Полипа нельзя подослать или нанять. Поэтому гатраки никого не посылали. У гатраков свои методы.

– Так этот тип был замаскированный гатрак?

– Странно, что вы так мало знаете о врагах, Ева.

Женька сразу нашлась, что ответить.

– У факультета на Бете была другая специализация. Военных ксенологов готовили отдельно – на Земле. Мы изучали только поверхностные характеристики. Не предполагалось, что кто-то из нас будет допрашивать гатраков.

Это была часть правды, то есть немного подкорректированные сведения из гала-справочника.

– Так похоже на землян, – усмехнулся Талех. – Что ж… Видимо, только джамрану и шакрены представляют серьёзность нависшей угрозы…

– Почему джамрану и гатраки так ненавидят друг друга? – пытаясь блеснуть эрудицией Женька едва не села в лужу. Ксеноспециалист, где бы его ни обучали, должен знать о причинах конфликта между инопланетными расами. Это часть психологии и культуры.

Талех не заметил промаха или не подал виду. Она испугалась, что командор что-то услышал в её мыслях и теперь скрывает это. Почему он до сих пор не разоблачил её?

Задумчиво глядя на Женю, Талех спросил:

– Вы знаете историю появления здесь джамрану?

– Немного. Ваш народ пришёл из другой галактики.

– Верно. Мои предки жили в трёх миллионах световых лет отсюда – в туманности Вихря. Более двух тысячелетий назад среди джамрану произошёл раскол. Многие посчитали кое-какие генетические эксперименты неприемлемыми. Мир раскололся на два лагеря: традиционалисты и реформисты. Они не смогли договориться и оказались на грани войны. Тогда реформисты ушли. Сотни космических кораблей двинулись на поиски неизвестности. Изгнанники скитались по космосу около тысячи лет, пока не нашли пристанище в галактике Снежная спираль. А поначалу, корабли стали им единственным домом…

Талех мечтательно улыбнулся.

– Я родился на таком корабле, но гораздо позже. Мои родители были исследователями космоса и путешествовали годами. Они возглавляли экспедицию из десяти звездолётов и совершили множество открытий, изучая системы и туманности… Помню, во время остановок мы стыковали корабли по кругу, и мне нравилось бегать по внешней палубе. Это казалось бесконечным вращением…

Женя попробовала вообразить Талеха ребёнком….

– С детства я впитал идеалы родителей, а едва подрос – сделал окончательный выбор в пользу реформистов. Речь не о цвете волос или любовных уловках, – Талех усмехнулся. – Есть эксперименты и пострашнее. Из-за них мои предки когда-то покинули родину. Предпочли быть скитальцами, чем изменить своим принципам или навредить соотечественникам… Ненависть к гатракам – это излишне преувеличено. Однако их природа и обычаи противоречат убеждениям джамрану.

Женя не представляла, о каких противоречиях говорит Талех, но, кажется, его понимала.

– Так же, как вы находите секс с андроидом извращением, мы относимся к нравам гатраков. Они же, в свою очередь, стремятся навязать эти нравы остальным. Что и делает нас врагами…

– Я знаю, каково это, – ответила Женя.

Талех спохватился:

– Вам пора отдыхать. Я оставлю охрану у входа. Мало ли что и… завтра у вас выходной.

– Хорошенький выходной, – скривилась Женька. – Проваляться весь день в медотсеке.

Талех улыбнулся.

– Стараниями Миритина завтра вы будете как новенькая. Учитывая обстоятельства, я даю вам два выходных, Ева… Так будет лучше.

Голос Талеха завораживал, и Женька заставила себя встряхнуться. Командор отодвинул завесу, задумчиво глядя на неё.

– Послушайте, есть предложение. Завтра у меня тоже выходной. Приглашаю вас на обед с последующей экскурсией по станции. Согласны?

Женька смутилась и не знала, что ответить.

– Ну, мне как-то неудобно…

– Да бросьте вы, – усмехнулся он. – Я же не предлагаю вам музыку послушать. Хотя, если надумаете…

Женя залилась краской, а Талех буднично добавил:

– Возражения не принимаются. Завтра – в два часа. Я за вами зайду.

Он опустил завесу и ушёл, не дожидаясь ответа и оставив Женьку с растрёпанными мыслями… Она слышала, как командор распорядился усилить посты: «И чтобы ни один лазутчик не проник на станцию».

Нет уж! Хватит с неё джамрану…

Ночь в медотсеке выдалась тихой. Но спала Женя беспокойно, а под утро проснулась и услышала голоса. Разговаривали двое, и она не видела, кто это, из-за голографической завесы. Сначала голоса звучали невнятно, но Женька прислушалась и разобрала слова. Одним из говоривших определённо был Грегори. Второй – незнакомец приглушённо бубнил.

– … извлечь геном и внедрить в ДНК, – бормотал Грегори, – после серии опытов.

– … как? Приступы … прекратились…

– Нет, но …реже и …не прогрессируют.

– …мало. Продолжайте.

– …пробую, – Грегори почти шептал, – … сомнения.

– Действуйте, а не сомневайтесь, – слова незнакомца прозвучали неожиданно громко и твёрдо. – Создайте мозговой имплантат. Возможно, будет эффект.

– Это рискованно, – Грегори тоже повысил голос.

– Делайте. Иначе человечество станет лёгкой добычей гатраков…

Женька от ужаса стиснула простыню.

– Сколько у меня времени? – спросил Грегори.

– Меньше, чем мы рассчитывали. Вчерашнее нападение…

«Говорят обо мне?» – она потянулась ухом в сторону голосов.

– … Мы обязаны вернуть землян в срок без потерь. Или активируется временной парадокс.

Землян? Всё интереснее и интереснее. Значит, она не одна такая – похищенная?

Женька едва не грохнулась с кровати. Голоса оборвались, и она потихоньку выглянула из-за голозавесы…

Грегори сидел перед микроскопом и что-то рассматривал.

– Кто здесь был? – прямо спросила Женька.

Он изумлённо взглянул на неё.

– Я.

– Ты с кем-то разговаривал, – напирала она.

Он сделал большие глаза.

– Я? Разве что сам с собой.

– Чужим голосом?

– Здесь никого не было. Тебе приснилось.

– Но я слышала!

– Что ты слышала? – Грегори оторвался от объектива.

– Ничего, – ответила Женька, заползая в кровать. – Не помню. Сон, наверное…

– Сейчас только пять утра. Спи дальше, – откликнулся англичанин.

Никакой это не сон и не галлюцинация. Она ещё с ума не сошла. А Грегори вёл себя ненормально с самого начала. Евгения вспомнила парнишку в кроссовках и дала зарок разыскать его. Когда её выпустят отсюда.

Глава 13

День четырнадцатый… Выходной

С утра Грегори как ни в чём не бывало возился с пробирками и капсулами, заряжая инъекторы. А Женька притворилась, что ночного разговора не помнит.

После осмотра, Миритин объявил, что может выписать её к обеду. Но для начала пришлось выпить противной микстуры. В довершение Грегори сделал последний укол.

– Контрольный выстрел, – пошутил он, совсем озадачив Женьку.

– А вот и наша девочка! – это Рал с Гранталом пришли её навестить.

– Как ты?

– Меня уже выписывают.

– Мы вчера примчались, едва узнали, но ты была без сознания, и нас не пустили, – сказал Рал.

– Не стоило исключать риск заражения, – объяснил Грегори.

– Разве от газа из туманности можно заразиться? – удивилась Женя.

– До того как узнали, что это газ, а не биологическое оружие, там вполне мог оказаться вирус.

– Как бы там ни было, ты здорова, – порадовался Грантал и сообщил. – Сегодня мы отчаливаем.

– Вот, пришли заодно попрощаться, – подхватил Рал. – Но мы вернёмся, ты нас не забывай. Если что, обращайся к Халу.

– Хорошо.

– А как работа? Осваиваешься с людьми?

– Помаленьку, – улыбнулась Женька. – Сегодня обедаю с командором.

– Так держать! – искренне поздравил её Грантал. – Выходит, ты нашла общий язык с Талехом.

– Скорее с Рокеном, – хмыкнул Грегори.

– А что такого? – Женька пожала плечами. – Подумаешь, сходили на рок-концерт.

Маркафи с окезом переглянулись.

– Ты это… Смотри. Он – джамрану, – напомнил Грантал.

Женька подумала, что его предостережения несколько запоздали, а вслух сказала:

– Знаю-знаю. И слушать с ним рок наедине не собираюсь.

– А почему бы и нет? – расплылся в улыбке Рал. – Парень он видный. А ты – одинока и свободна. Крути романы!

Грегори уронил инъектор.

– Интуиция мне подсказывает… – нарочно завела Женька.

Вот! Теперь она точно видела, как англичанин изменился в лице.

– Хватит забивать ей голову всякой ерундой, – сердито прошипел Грегори. – Она здесь, чтобы работать.

– Даже по ночам? – лукаво спросила Женька.

Грегори молча вернулся к своим пробиркам. Остервенело встряхнул капсулу с бирюзовой жидкостью, заправил инъектор и отправился к пациентам линдри.

– Он так много работает, устаёт – вздохнул Грантал.

– И что-то от меня скрывает, – нахмурилась Женька.

Рал-мал-салх развёл руками.

– Не смотри на нас. Мы знаем не больше твоего. Если Грегори что-то утаивает, то и от нас тоже.

– Мне кажется, ночью он разговаривал с дмерхом, – зашептала Женька, – а мне соврал, что приснилось.

– Ну и дела, – Грантал покачал гребнем.

– Они говорили о вторжении гатраков на Землю и уничтожении человечества.

Друзья переглянулись.

– Так что, всё плохо, – вздохнула Женька.

– Это мы виноваты, – помрачнел Рал. – Мы притащили тебя сюда. Вчера ты едва не погибла по нашей вине.

– Ничего подобного, – возразила Женька. – Это дмерхи. Но теперь я понимаю. Дмерхам что-то от нас нужно, чтобы противостоять гатракам.

– От вас?

Грантал и Рал недоумевали.

– Есть другие похищенные, как я, с Земли, – пояснила Женька.

Они построили догадки ещё немного, а потом Рал с Гранталом ушли паковаться, оставив ей свёртки с гостинцами. К обеду Женьку выписали, и она перетащила их к себе в комнату. А через полчаса в дверь позвонил Талех.

– Сначала обед, – сказал он.

Командор был так любезен, что заказал стол на двоих в отдельной кают-компании. Блюда земной и джамранской кухни.

– Угощайтесь, – предложил Талех. – Приятного аппетита! Так у вас говорят?

Женя кивнула. Она всё ещё медлила, и неуверенно приподняла бокал с соком.

– Приятных неожиданностей! Этого джамрану желают гостям перед трапезой?

Она с опаской отпила розоватый нектар.

– Вы мне не доверяете? – он приподнял бровь. – И начали с напитка?

Женя ковырнула в тарелке салат и положила в рот кусочек хлеба.

– Я обновила сведения о джамранском застолье. Иногда гости выходят из-за стола не такими, какими пришли. А сюрпризы могут быть в чём угодно.

Талех растянул губы в улыбке.

– Ешьте смелее. У меня нет привычки подсыпать гостям в пищу генные стимуляторы.

– А кто вас знает? – Женя прищурилась. – Джамрану. Говорите так, а делаете иначе.

– Интуиция? – рассмеялся он.

– Опыт, – возразила она.

– Тогда это не ешьте, – невозмутимо предупредил Талех, отодвигая блюдо с джамранской капустой.

Женя распахнула глаза.

– Что там?

– Вам лучше не знать, – он усмехнулся. – Но, кроме всего прочего, ген временной пигментации.

– Зачем?

– Вы как-то нехорошо подумали о моей бледности. Я вырос в космосе…

– А что ещё я подумала? – перебила она.

– Вы же не хотите, чтобы я это озвучил, – усмехнулся Талех.

Обед прошёл весело: в познавательной беседе и не без взаимных подколок. Наверное, Талех всё-таки что-то добавил в сок. После обеда Женя чувствовала себя раскованнее и думала, что командору идёт оливковый цвет лица, хотя бледным он выглядел привычнее.

– Я знаю, куда мы пойдём, – объявил Талех, когда они закончили есть. – Сквозной терминал.

– Почему туда? – поинтересовалась Женя.

– Там вы ещё не были, но хотели бы посмотреть.

– Телепатия, – поняла Женя.

– Интуиция, – поправил он и добавил:

– Сегодня оттуда потрясающий вид на туманность.

Талех не обманывал. Вид и правда был изумительный. Наибольшее потрясение Женя испытала, когда разъехались переборки, и они очутились в открытом космосе. Евгения метнулась обратно, чуть не сшибив Талеха, и только потом сообразила, что опасности для жизни нет. Её не выбросило, не разорвало. Она могла дышать воздухом и ходить, благодаря гравитации.

Невидимый коридор простирался почти на километр. Идти надо было прилично, и Женька вначале переставляла ноги с опаской. Ей казалось, что она шагает по звёздам в самое сердце туманности.

– На самом деле, туда ещё лететь и лететь, – пояснил Талех. – А терминал вовсе не прозрачный. Отражающая поверхность снабжена сенсорами, передающими изображение внутрь. Со стопроцентной точностью. Создаётся ощущение, будто смотришь насквозь.

Женька из любопытства дотронулась до невидимой стены. Стена была на месте.

– Это как иллюминаторы у звездолётов, – догадалась она.

– Да, те же технологии, только усовершенствованные.

В терминале были и другие люди, которые собрались полюбоваться Ардиумом DG. Гости и обитатели станции бродили туда-сюда, сидели на раскладных стульях и смотрели в портативные телескопы, установленные на треногах. Оживленная компания расположилась у стены на подушках, с кофе и бутербродами. Наверное, надолго.

«Пикник на краешке туманности», – подумала Женя.

Они с Талехом достигли самого конца, всё больше погружаясь в шлейф газовых облаков. Сегодня туманность напоминала северное сияние и в разноцветном веере сверкали бело-голубые звёзды.

– Она меняется? – удивилась Женя.

– Не так быстро, как джамрану, – рассмеялся Талех. – Просто ракурс такой.

– Здорово, – сказала Женя. Ей захотелось посмотреть в телескоп, но все они были заняты. Талех перехватил её взгляд.

– У меня есть кое-что получше.

– Что?

– Усилитель зрения.

Он показал ей флакончик. Отвинтил крышку и капнул на палец ароматной жидкости. Евгения с опаской отодвинулась.

– Совсем немного. Не бойтесь.

– Но…

– Это допустимо. Чуть-чуть.

– Ну, я…

– Я не Рокен… Обещаю. Ненадолго и без последствий.

Поколебавшись, Женя согласилась, ради интереса. И Талех мазнул по вискам, – вначале ей, а потом себе, – душистым маслом. Всё расплылось перед глазами, но резкость быстро восстановилась, и туманность надвинулась так стремительно, что захватило дух.

Сердцевина пылала в нескольких сантиметрах от них. Женя замерла в блеске огненного ядра, погружаясь в рой мелькающих светлячков. Постепенно удаляясь от центра, Евгения с восторгом созерцала туманные паутинки, скользящие вдоль лица, и преодолевала искушение потрогать бордовые облака. Твердь ушла из-под ног, и облекла невесомость, приятно щекоча нервы ощущением полёта…

Через несколько минут эффект закончился.

– Повторить? – с улыбкой спросил Талех.

Женя ошеломлённо кивнула. Что-что, а соблазнять джамранские мужчины умели в совершенстве.

Глава 14

Дни – с пятнадцатого по двадцатый

«Талех прав, врага надо знать как облупленного», – подумала Женя и потратила дополнительный выходной на изучение гатраков.

Она и раньше читала, что армады гатракских кораблей приходят из заднего скопления в созвездии Волка. Но что там внутри системы – не ведал никто. Потому что путешественники обходили её стороной. Даже алчные до прибыли коммивояжёры ни за какие коврижки не соглашались торговать на границе с гатраками.

Легенды гласили, что в системе гатраков нет планет, лишь астероиды и пыль. Что и живут гатраки на астероидах в искусственной среде, а родную планету давно уничтожили. Более достоверные источники утверждали о существовании планеты-колыбели, где рождались гатраки. Они покидали колыбель и всю жизнь странствовали на астероидах. За это их прозвали «звёздными кочевниками».

Корабли гатраков, сооружённые из астероидов, смахивали на вычурные готические обломки. Было в них некое величие, напоминающее фантастические шедевры архитектуры Гауди. Столкновение с гатраками грозило смертью или кое-чем похуже. Поэтому, завидев на своём пути вооружённые громадины, исследователи и торговцы спешили сойти с курса, пока не поздно…

Женя разглядывала объёмные изображения гатраков, стараясь выявить причину их скандальной непопулярности. Облик гатрака вызывал страх и привлекал внимание, идеально доказывая, как уживаются вместе «прекрасное и ужасное».

Исполины – более двух метров ростом, выше шакренов, в природной броне и доспехах из собственной отслоившейся кожи. С естественным кожным рисунком – причудливого сочетания иссиня-чёрного и зелёного или серого пигмента. Помимо этого, гатраки отличались четырёхпалыми конечностями и устрашающим головным покровом. С массивных черепов каскадом свешивались длинные, до пят, эластичные иглы, ниспадая по спине и топорщась, перед атакой. Рифлёные надбровные пластины и крупные глаза с горизонтальными зрачками великолепно оттеняли гуманоидные черты лица. Довольно интересная раса…

«Неужели они такие же и внутри?», – размышляла Женя. Она искала данные о социальном устройстве гатраков, но гала-справочник выдавал только: «сложная государственная структура». Также нигде не упоминалось о половых различиях. Либо их не существовало, либо о них даже упоминать боялись.

Да уж, будешь тут знать врага в лицо. Наверняка эта информация где-то засекречена. Женька полезла на военные сайты и оттуда её благополучно выкинули, визгливо известив о несанкционированном доступе. Женька испугалась, вырубила компьютер и уселась к окну. Сегодня отсюда виднелась половина коричнево-зелёного Ролдона.

Он конечно совсем не походил на матушку Землю, но глядя на планету Женя затосковала по дому. Она и не думала о близких, разве что иногда вспоминала. Ведь понимала, что вернётся, и никто даже не заметит её отсутствия. Вот по кому Евгения действительно скучала – это Андрюха и Жужа.

Женя вздохнула, смахнула слезу и налила себе кофе. С улыбкой припомнила их путешествие с Талехом, и то, как он приглашал её на чай. У них бытовала традиция, что-то вроде джамранской чайной церемонии. Но у Женьки возникали опасения насчёт этого чая. Гарантии, что джамрану что-то туда не подмешивали, не было никакой.

Женя снова включила компьютер и углубилась в историю гатракско-джамранского конфликта… Вот так она и провела выходной.

Дни потекли своей чередой. И по-прежнему не удавалось раскрутить Грегори на откровенность. В последний раз Женя начала издалека, выпытывая у него о своих будущих родственниках. Грегори заявил, что эта информация ему недоступна, а ей нельзя с ними связываться и встречаться. Женя пыталась разузнать сама, перепробовав всевозможные ссылки, и ничего. Ни следа Казанцевых. Или они сменили фамилию, или её запросы блокировались дмерхами.

В остальном, всё было как прежде. Женя работала. Ходила на концерты с Рокеном. Без сюрпризов, вроде джамранских тоников с катализаторами. То есть, Рокен больше не тащил её в альков, и они просто слушали рок на балконе. Женька чувствовала его возбуждение и напряжение, но вела себя отстранённо. В основном потому, что боролась с собой. Слишком яркими были воспоминания о той ночи и страстных объятиях джамрану. Однажды она чуть не поддалась.

Кроме того, у неё был и меркантильный интерес. Она высматривала паренька в стоптанных кроссовках, в надежде, что тот притопает в ангар. В алькове наедине с Рокеном это было бы проблематично. А землянин так и не объявился.

Женька продолжала искать его на палубах станции, но безуспешно. Возможно, где-то есть и другие. Вопрос – где? Они могли быть где угодно, в том числе и на Земле.

Талеха Женя почти не видела в эти дни, но ощущала его присутствие. Она тянулась к нему и побаивалась, как истинного джамрану с полным набором противоречий. С одной стороны – соблюдение традиций и норм поведения, а с другой – непредсказуемость, непостоянство, склонность к риску и отсутствие моральных ограничений. Возможно потому, что главное правило джамрану гласило: «изменись сам и соблазни другого».

«Отрицание этики и диалектики», – так говорили теперешние земные философы. Джамрану всегда были готовы преступить черту, и с лёгкостью переступали. Балансируя на острие, но без вреда здоровью. Женька изо всех сил пыталась уложить это в голове…

На двадцатый день они с Грегори обедали в столовой, когда по станции пронёсся сигнал тревоги.

– Нападение! – воскликнули неподалёку, и вокруг тотчас же загорелись экраны, передавая окрестности космоса.

– Гатраки! – ахнул кто-то.

– Они самые…

И все, кто был в столовой, прильнули к экранам. Женька с Грегори тоже кинулись смотреть, но их перехватил Миритин.

– Идёмте скорее! – позвал он и уже в коридоре сообщил:

– Талех разрешил понаблюдать с мостика.

– С чего это вдруг? – удивился Грегори. – Мы же не офицеры.

– Есть причина, – загадочно ответил врач. – Быстрее! А то всё пропустим.

На мостике царило рабочее оживление. Талех расхаживал на возвышении перед обзорным экраном с точечками звёзд. Офицеры – в основном джамрану, один землянин и линдри склонились над пультами управления.

– Обозначьте позицию! – приказал командор.

Офицер-тактик увеличил изображение, и все увидели. К станции приближался корабль похожий на дельфина. Позади него из черноты выдвигалась громада гатракского звездолёта-астероида.

– Шакренская экспедиция, – догадался Грегори, и Миритин кивнул.

Стоило кораблику оторваться, как из каменного нутра вылетели боевые «ежи» – десант гатраков и зажали его с двух сторон.

– Приготовиться, – велел Талех. – Сейчас мы их поджарим… Зарядить волновые деструкторы!

Две закрученные волны метнулись из станционных орудий и ударили в гатракских десантников, отбросив их от корабля. Один из «ежей» взорвался, выстрелив обломками. Другой уцелел, но с трудом «приковылял» к кораблю-астероиду. Блеснули стволы пушек и выпалили в тыл удирающему противнику. По обшивке забегали искры, но щиты «дельфина» выдержали.

Офицеры и Миритин занервничали. Талех был абсолютно спокоен.

– Подпустим ближе, – распорядился он.

– Гатраки запускают ракеты! – запаниковал у пульта молоденький лейтенант.

– Ещё рано, – остудил его Талех.

– Они врежутся в станцию!

Кораблик шакренов лавировал на фоне вспышек, подгоняемый стрельбой гатраков. И рука лейтенанта сама дёрнулась к реле. Талех среагировал мгновенно и опередил его. Хлыст вырвался и прижёг офицеру пальцы, обмотав и выдернув кисть от пульта.

– Алекс, в медотсек! – распорядился Талех. – Старлетт Даген!

– Есть! – у пульта встал джамрану.

«Вот так рокировка», – подумала Женя, потрясённая увиденным.

– Пора! – скомандовал Талех. – Приготовьтесь.

Корабль-дельфин выскочил перед экраном, и звездолёт гатраков раскрыл чёрную пасть, готовый укусить, раздавить и разжевать в одночасье.

– Модули!

Боевой авангард вырвался из терминала, и выпустил торпеды. В тот же момент из ангара выбился сноп света. Никто и моргнуть не успел, как дельфин нырнул туда, совершив манёвр, и торпеды врезались в астероид, отрывая внушительные куски. Гатраки в ответ долбанули ракетами по станции. Щиты отразили удар, и корабль-астероид отбросило на четверть светового года.

– Так вам! – обрадовался Миритин.

– Нас вызывают, – сообщил офицер.

– Связь!

Эфир зарябил и космос исчез. Вместо звёзд на экране появился могучий гатрак в своей готической рубке. Он выглядел более устрашающим, чем голограмма. В шлеме, доспехах и маске. Последнее, по мнению Женьки – излишняя предосторожность. Для неё они все выглядели одинаково.

Талех остановился перед экраном, скрестив на груди руки.

– Эй, недомерок! – выплюнул гатрак.

Женька хмыкнула. Джамрану конечно не самая высокая раса, но в командоре были все метр восемьдесят с лишком.

– Давненько не виделись, Крэспэрот, – невозмутимо ответил Талех. – Вы надели маску, чтобы скрыть борозду от моего кнута? Хотите средство от шрамов?

– Джамранское отродье! – изрыгнул гатрак, ощетинив иглы.

– Ты пришёл, чтобы оскорблять меня или хочешь извиниться? – поинтересовался командор.

– Передай шакренским недогрызкам, что они удирали как трусы.

– Это научный корабль! – взвился Миритин, но Талех остановил его движением ладони.

– Мой врач прав. Выдающееся геройство – атаковать безоружных учёных…

– А мне обрыдла твоя лживая учтивость, – презрительно высказался Крэспэрот.

– Да? А чего лезешь на мою территорию? – холодно заметил Талех. – Неужто соскучился? В прошлый раз твой поганый рот извергал те же помои, что и сейчас. Ни капли воображения.

– Я пришёл сказать, что тебе недолго осталось!

– Держите орудия наготове, пока эти твари не уберутся из нашего квадранта, – приказал своим командор, хлестнув себя по голенищу сапога. И на этой позитивной ноте отключил связь.

– Поздравляю всех с успешной операцией, – объявил Талех, поворачиваясь к команде. – Теперь они долго будут зализывать раны.

– Придут другие, – засомневался Дмитрий, поднимаясь на мостик и принимая командование.

– Мы так же им ответим, – усмехнулся Талех.

– Как там ребята? – заторопился Миритин. – С ними всё в порядке?

– Шакренский звездолёт в пятом доке, – ответил Дмитрий. – Незначительные повреждения. Его поставили на ремонт, а команда уже в терминале.

Миритин тут же испарился. Как поняла Женька – встречать шакренских учёных, среди которых был его друг.

Они с Грегори вернулись к работе. У Евгении никак не получалось сосредоточиться и прогнать из головы образ разгневанного гатрака и невозмутимого командора. Потом Женька вспомнила лейтенанта, реакцию Талеха и задумалась. Сумасшедший народ эти джамрану… Оставалось надеяться, что и ей когда-нибудь не прилетит.

День близился к вечеру. Женя собралась было закрыть кабинет и отправиться домой, как к ней заглянул Грегори.

– О, хорошо, что ты ещё здесь. У Миритина вечеринка, с друзьями. Он и нас приглашает. Пошли?

– Только переоденусь.

Женька на днях нанесла визит в станционный бутик модной одежды. Поэтому Грегори пришлось ждать, пока она выбирала, что надеть. Примерно минут через двадцать они стояли перед дверью Миритиновой квартиры.

– Только вас и ждём, – приветствовал их врач.

Квартира Миритина состояла из трёх комнат. В центре самой большой у низкого столика на подушках разместилось девять шакренских богатырей. Все как на подбор.

Миритин подтолкнул Женьку, застрявшую в прихожей. Всё-таки столько роскошных мужчин в одном месте кого угодно сбили бы с пути истинного. И, похоже, она здесь была единственной женщиной. Есть от чего закружиться голове…

– Входите, знакомьтесь… Сирил! Где вино?

– Бокалы давно полны, – звучно сказал кто-то, поднимаясь им навстречу и широко улыбаясь.

– Сирил, – представил его Миритин.

Женька всего лишь глянула и поняла… Всё! Она влюбилась! Неизлечимо. Потому что в Сирила нельзя было не влюбиться.

Глава 15

Вечер двадцатого дня… Жизнь так прекрасна!

С первого взгляда! Женька никогда не влюблялась с первого взгляда. А тут, нате вам, втрескалась…

Шакренские учёные наперебой рассказывали захватывающие истории о своём путешествии и преследовании гатраками. Им с Грегори предлагали шакренские деликатесы и трёхслойное вино…

Евгении всё казалось чудесным сном. Она держала в руке бокал, взгляд её счастливо блуждал по лицам, останавливаясь на Сириле. Он сидел напротив, и Женя старалась не пялиться слишком откровенно, но ничего не могла с собой поделать. Сирил напоминал улучшенную версию Миритина, если такое было возможно. Только глаза у него сверкали подобно сапфирам, а волнистые тёмные волосы были частично заплетены в косу. Прекрасный шакрен с обалденной улыбкой… Миритин при всех своих достоинствах так не улыбался.

– Жаль, – сказал кто-то из учёных, и Женя расслышала его будто сквозь вату.

– Что? – рассеянно переспросила она.

– Жаль, что Талех не смог придти.

– У вас ещё будет шанс его отблагодарить, – откликнулся Грегори.

– Мы готовы поделиться открытиями, – пообещал Сирил. Таким чарующим голосом… Женька разомлела. Пока не почувствовала тычок в бок. Грегори! Будь он неладен.

– Ева, ты опять?

– Чего?

– Прекращай таращиться на инопланетянина, будто он диковинный зверь.

– А на шакренов разве нельзя смотреть?

– Можно, только осторожно. Я за тебя отвечаю.

– Тоже мне, дуэнья в штанах, – прошипела Женька.

– О чём спор, молодые люди?

Женя чуть не подавилась слюной. К ним обращался новоявленный предмет её мечтаний, подавшись через стол. Она невероятно смутилась, увидев синий взгляд так близко, и ухватила Грегори, словно спасательный круг.

– Мы немного поспорили, э… О туманности, – выкрутился он.

– Не время для споров, – улыбнулся Сирил. – Дискуссии оставим на завтра. А сейчас – веселиться!

– Предлагаю пойти к Халу, – сказал Миритин.

– Точно! Циклов сто у него не был, – подхватил Сирил и вдруг подмигнул Женьке. Она чуть не свалилась с подушки и готова была идти за ним хоть на край света…

– Или лучше домой? – вполголоса намекнул Грегори. – Ты уже достаточно пьяна.

– Я не пила, – машинально ответила Евгения.

– А я и не говорил, что пила. Я сказал пьяна.

– От чего? – она уставилась на землянина.

– Не валяй дурочку, Женька, – так он всегда призывал её опомниться и проявить благоразумие.

«Не сегодня! Когда угодно, только не сегодня».

– Кто-нибудь из этих парней тебя касался? – спросил Грегори, когда они шумной гурьбой шли по коридору.

– Не понимаю, какое это может иметь…

– Поверь, может. Ну, так что?

– Никто, кроме тебя и Миритина.

– Я не в счёт, – заявил Грегори.

Он догнал главврача и что-то тихо спросил. Тот покрутил головой и ответил англичанину. Женя разобрала лишь несколько слов: «вряд ли… всех осмотрел…».

Грегори вернулся к ней.

– Ладно, горе луковое, идём. Спишем это на твой щенячий восторг от инопланетной экзотики.

Женька шлёпнула его по затылку.

В «Синегарской звезде» всё было по-прежнему – зелёный аромат, гибкие линдри на сцене, лёгкая музыка (Рокен бы застрелился от тоски). Гостеприимный Хал обрадовался встрече и разместил гостей за лучшими столиками.

Некоторые шакрены быстренько пересели ближе к сцене – посмотреть на танцовщиц. Как-то все так перемешались, что Ева оказалась рядом с Сирилом. Грегори затёрли в угол, и он не мог до неё дотянуться, занятый вежливой беседой. Евгения пребывала на пике счастья. Сирил протянул ей бокал и начал расспрашивать: кто она, откуда и чего от жизни хочет. Так и подмывало сказать правду, но Женя мужественно врала.

– Мы в какой-то степени коллеги, – неожиданно подметил он.

– Да? – удивилась Женька, не замечавшая за собой тяги к научной деятельности.

– Исследуем всё чуждое и непостижимое. Вы – ксенопсихологию, а я туманности с их обитателями. Сложная у вас работа?

– Не сказала бы… Зато увлекательная.

– Аналогично, – ответил он, поднимая бокал. – За встречу!

Тут она поняла, кому можно показать камень. Даже предлога выдумывать не надо. Но это завтра, а сегодня… И осушила бокал.

– А вы танцуете? – осмелела Женя.

Она спросила это слишком громко. Грегори услышал и красноречиво повращал глазами. Женька сделала вид, что не заметила.

– Дома, иногда, мы практикуем танцы, – задумчиво ответил Сирил. – Примерно раз в цикл или в два… Если хотите, мы взаимно обогатим наши культуры. Меня всегда интересовали земляне. Половина из вас подобна чарим-вей, но у вас иная роль, при сходном предназначении.

Женька к стыду своему не помнила, кто это – чарим-вей. А полистать гала-справочник так и не удосужилась. Ранее в этом не было необходимости. Станцию населяли в основном джамрану, земляне, маркафи и линдри. До сего дня, Миритин был единственным шакреном, которого она знала.

Заиграла плавная мелодия, и кавалеры засуетились, приглашая дам.

– Любопытный земной обычай, – отметил Сирил. – И невероятно притягательный.

– Такой же, как у линдри, – уточнила Женя. – А джамрану не танцуют… на публике.

По известным причинам. Музыка и объятья – опасное сочетание для джамранской пары.

– Шакрены тоже, – улыбнулся Сирил, – но попробовать стоит.

И протянул ей руку. Она впервые коснулась пальцев шакрена, и трескучая искра промелькнула между ними. Сирил удивлённо моргнул, но смолчал.

«Статическое электричество», – решила Женя.

Кожу приятно покалывало там, где её коснулся Сирил. Он непринуждённо повёл танец, двигаясь легко и грациозно. Возможно, шакрены и танцевали раз в год, но зато какой это был раз, и два, и три…

Они кружили по залу третью по счёту композицию. Женька была словно пушинка в его руках. Сирил целиком владел ею, настолько, что она стала продолжением его тела. Мелодия звучала внутри неё, и хотелось, чтобы это длилось вечно. Перламутровые узоры на висках Сирила замерцали, и Женьку пронзила дрожь. Шакрен мягко отстранил её, отвёл на место и поблагодарил с очаровательной улыбкой:

– Было очень приятно танцевать с вами.

И, поклонившись, отошёл к Миритину. Тот уже некоторое время наблюдал за ними. Сирил что-то шепнул ему, и друзья вышли вместе. Грегори мигом плюхнулся рядом с Женькой.

– Что это было?

– Ничего, – ответила она, – мы просто танцевали.

– Угу, – скептически бросил он. – Полипов тебе мало? Будь осторожна и не ходи одна.

– Только проветрюсь, – Женьке и впрямь не хватало воздуха, и повод не понадобился, чтобы броситься вслед за Сирилом. Её тянуло за ним, как на аркане. Голова кружилась, и соображала она плохо. Или соображения давались ей с трудом. Грегори подозрительно нахмурился.

– Возвращайся быстрее.

– Угу, – передразнила она его.

На выходе Сирила с Миритином не оказалось и на входе тоже. Женька постояла немного, и, пренебрегая словами Грегори, побрела куда-то… Не зная куда, словно кто-то манил её за собой. Она следовала по наитию, и это странное притяжение привело Евгению… В медотсек?

Женька не помнила, как очутилась у кабинета главного врача. В приоткрытые створки она увидела только голозавесу и уловила обрывки разговора Сирила с Миритином.

– … ложная тревога…

– … уверен?..

– … Когда…

– Дней через двадцать. Как это вообще произошло…

– Так бывает, но не… Биохимия…

– … не думал…

– … первый этап… средство от… через пять дней.

– Вот ты где!

Женя вздрогнула от неожиданности и обернулась. Опять Грегори!

– Прекрати меня преследовать.

– Я тебя охраняю.

– Охранник выискался. Ладно, проводи меня домой. Вечеринка окончена.

– С удовольствием, – откликнулся землянин.

Женьку насторожил подслушанный разговор, но вскоре она выкинула его из головы вкупе со здравым смыслом. И заполнила освободившееся пространство умопомрачительными образами Сирила.

Глава 16

День двадцать второй…

Женя нерешительно переминалась в коридоре, прижимая к груди свёрток с камнем. До лаборатории шакренов – всего несколько шагов.

«Ну же, трусиха, вперёд! Когда ещё представится удобный случай».

Она вчера собиралась, но Грегори следил за каждым её шагом, сопровождая повсюду. Женька никак не могла от него отделаться. А сегодня его отправили на обход амбулаторных больных в отдалённом секторе. Рокен же был в командировке на Ролдоне. Всё так удачно сложилось.

Евгения глубоко вдохнула, выдохнула, шагнула, и дверь в лабораторию приоткрылась. Оттуда выглянул светловолосый шакрен.

– Вы к нам? – поинтересовался он.

– К Сирилу! – выпалила она.

– Сирил! – позвал он. – К тебе пришли.

– Кто?

У Женьки перехватило дыхание.

– Знакомая Миритина, кажется… Ксенолог.

– Ева?

«Он помнит!»

– Захотите, – пригласил учёный, и Евгения не заставила себя упрашивать. Сирил вышел навстречу, такой высокий, красивый, что у Женьки при виде него зашлось сердце.

– Я по делу, – поспешно начала она и показала свёрток. – Вы можете определить, что это?

Он улыбнулся и позвал её за собой:

– Сюда.

И повёл в глубину просторного помещения, разделённого стеклянными переборками; мимо столов, шкафов и прозрачных камер. Кругом, от стола к столу, от прибора к прибору, бегали шакрены в комбинезонах и халатах, стояли контейнеры и валялись непонятные инструменты.

– Рабочий беспорядок, – извинялся учёный всю дорогу. – Ну, показывайте.

И размашистым жестом смёл со стола образцы пород. Женя протянула камень. Сирил пододвинул ей стул и развернул минерал. Повертел в руках, приблизил к глазам и спросил:

– Откуда это у вас?

– Валялось на полу, – ответила Женя, благоразумно умолчав об обстоятельствах.

– Интересно, – Сирил положил камень на середину стола и задумался, потирая подбородок.

– Так вы знаете, что это? – не выдержала Женька.

– Не уверен, но похоже на осколок Кроноса…

– Кроноса?

– Мистической планеты, – ответил за Сирила светловолосый шакрен, и тут же представился:

– Бирилин.

– Очень приятно, – ответила она. – Ева.

Бирилин переключился на Сирила.

– Что обломок Кроноса делает на станции?

– Вероятно, какой-то искатель обронил.

– А вы уверены, что это он? – усомнилась Женька.

– Мы находили подобные камни там, где видели Кронос.

– Блуждающая планета? – удивилась Женька.

– В каком-то смысле, – Сирил по-прежнему был задумчив.

– Расскажи ей, – попросил Бирилин.

– Пожалуйста, – подхватила Женька.

Сирил ненадолго отвлёкся от созерцания камня.

– По легенде, Кронос обращался вокруг чёрной звезды, пока не сошёл с орбиты под действием сильной гравитации. Звезда поглотила его. Пройдя сквозь тёмную материю, Кронос неожиданно стал появляться в разных местах, словно призрак. Никому не удавалось близко подобраться к нему, он всегда исчезал, оставляя после себя камни.

– Планета-призрак, – прошептала Женька, захваченная сказанием. – А что это за камни? Такие, как этот?

– Да. Внутри камней Кроноса находятся артефакты. Но чтобы их извлечь, нужна особая энергия, направленная в соответствующем импульсе…

– И? – нетерпеливо спросила Женя.

– Это миф, – пояснил Сирил. – А теперь, научная правда. Планета Кронос, очутилась в поле гравитации чёрной материи, и её разорвало на куски. Теперь это скопление обломков хаотично движется по галактике, теряя по дороге осколки с артефактами внутри. Предположительно, они рукотворны, то есть когда-то были созданы жителями планеты. Чтобы достать эти артефакты, надо воздействовать на оболочку пучком заряженных частиц…

«Там когда-то жили люди, – грустно думала Женя. – Какими они были?»

– А я знаю другое, – возразил Бирилин. – Случился пространственно-временной сдвиг. В результате Кронос изменил свои физические свойства и существует как фантом, вне пространства и времени.

– Что не доказано. Мы даже не знаем, действительно ли этот камень от Кроноса, – ответил Сирил. – Надо провести спектральный анализ.

– Можно я? – вызвался Бирилин.

– Давай, – согласился Сирил.

Женька наконец-то осталась наедине с объектом своих мечтаний. Сирил улыбнулся. Она вдруг запаниковала и брякнула:

– А что вы делаете сегодня вечером?

Взгляд шакрена стал удивлённым.

– Работаю, наверное.

Синие глаза при этом чуть блеснули.

– А что?

– Я… Я, – Женька вспотела. – Хотела бы поговорить о науке.

«Какая к чёрту наука?! Девушка, вы совсем рехнулись?!»

– Так в чём проблема? – он улыбнулся. – Приходите сюда. Устроим дискуссию.

Всё, назад дороги нет!

– Я думала побеседовать с вами… Вдвоём…

Снова магическое притяжение. Головокружение, нехватка воздуха, в глазах потемнело. Женька ухватилась за край стола. Постаралась дышать глубже и отпустило. Сирил продолжал смотреть на неё.

– Вдвоём?

– Я изучаю шакренскую культуру, – на ходу сочинила она, – и приглашаю вас на консультацию…

– Как интересно, – он слегка растерялся. – А вас что-то конкретно привлекает?

«Ты!»

– Всё, – выдохнула Женька.

Сирил внезапно потянулся к ней и взял за руку. Сердце у Евгении бухнуло так, что почудилось, будто этот грохот раздался в лаборатории.

– Я – не землянин и не понимаю…

«Что тебе от меня надо», – мысленно закончила Женька.

– … что вы нашли во мне. Это необычно… Вам действительно необходимо моё общество?

Женька опешила. Ничего себе! Красавец мужчина, и задаёт такие глупые вопросы. Она собралась что-нибудь ответить, но тут некстати вернулся Бирилин с восторженным блеском в глазах. Сирил убрал руку, но Женя ещё долго ощущала его прикосновения.

– Вот! – воскликнул Бирилин. – Результаты!

И выложил на стол дисплей со спектральными графиками.

– Это определённо он. Кронос! Все спектрограммы совпадают.

Сирил просмотрел данные и кивнул.

– Похоже на то. Но чтобы окончательно убедиться, надо его вскрыть.

– А мы можем это сделать? – поинтересовалась Женька.

– Разумеется.

– Прямо сейчас?

Учёные рассмеялись.

– Нет, и даже не здесь. Мы не знаем, что окажется внутри, – объяснил Бирилин. – Это опасно для лаборатории и станции.

А Сирил добавил:

– На Стратоне есть полигон с необходимым оборудованием.

– А где это?

– Следующая от Ролдона планета. В нескольких часах пути. Там наша исследовательская база и бункер в горах.

– А мы сможем туда полететь? – не отставала Женька.

– Я пасс, – вздохнул Бирилин. – По крайней мере, ещё дней пять.

– Думаю, я могу, – сказал Сирил, внимательно глядя на Женю. – Вы полетите со мной?

– Конечно! – обрадовалась она.

«Вот только отпрошусь с работы…».

– Я приготовлю звездокатер. Места там предостаточно…

«Для чего?» – чуть не ляпнула Женя.

– И для четверых…. Решено. Завтра утром вылетаем. Идёт?

Женя кивнула.

– Камень я пока оставлю у вас.

– Замечательно, – ответил Бирилин, хватая его, словно ребёнок игрушку из-под ёлки. – Проведу ещё пару тестов.

– Смотри не переусердствуй, – крикнул ему вслед Сирил. – А то лабораторию взорвёшь, как минимум. И не забудь вернуть.

Он подмигнул Женьке.

– Этим же днём будем на станции. Мигом обернёмся.

Женя всей душой жаждала, чтобы этот миг растянулся на неделю. Хотя, и день наедине с Сирилом – это нечто!

Провожая её к выходу, Сирил обратился к другому учёному:

– Кирин, как там с погодой на завтра?

Тот отвлёкся от огромного экрана на стене, по которому гонял цветные волны, и доложил:

– Ионных и прочих штормов не предвидится. Протонных и фотонных бурь тоже.

– Отлично! – констатировал Сирил и попрощался с Женькой. – До завтра.

Итак. Дело за малым – отпроситься с работы. По правде говоря, это была самая трудная часть. Что делать? Сказаться больной и по-дружески выклянчить у Миритина больничный?

Нет. Она честно пошла к Талеху и попросила отгул, «по семейным обстоятельствам».

«Только бы он сегодня не был телепатом!»

Командор прочитал её заявление и наморщил лоб:

– Что-то я не слышал ни о каких ваших родственниках на станции.

– Э… Они на Земле.

– Так вы собрались лететь на Землю и обратно? – Талех явно иронизировал. – За сутки при всём желании не успеете.

– Нет.

– Ева, вы планируете закрыть кабинет на целый день. Для этого нужна веская причина.

Эх, надо было косить под больную…

Женька принялась беззастенчиво фантазировать, что здесь у неё отыскалась седьмая вода на киселе, и что она сама только сейчас об том узнала. Им без неё не обойтись. Ну, никак… Талех участливо покивал и вздохнул.

– Ева, Ева… Сказали бы просто – личные проблемы, и не надо было целую башню городить. Вы не умеете врать, хотя делаете это так забавно. Берите ваш отгул, но чтобы послезавтра на работу, и без опозданий.

Она счастливая и смущённая кинулась к двери.

– Да! И постарайтесь не угодить в неприятности, – пожелал он напоследок. – Меня рядом не будет, чтобы вытащить вас за волосы.

– Спасибо, Талех, – уже из коридора выкрикнула она.

Так много ещё нужно сделать до отлёта. Сперва – салон красоты. И главное, не попасться на глаза Грегори.

Глава 17

День двадцать третий… Благоприятный для полётов

– Ты не говорил, что у Стратона есть кольца.

– Это сказано в любом путеводителе.

– А я их не читаю!

Путеводители Женька ненавидела. Экскурсоводов тоже. Они долго и нудно говорили, выдавая информацию на-гора, и не оставляя простора для фантазии. А Сирил рассказывал интересно. За три часа полёта Евгения так увлеклась системой Дельфа, как никогда и ничем не увлекалась. Даже несмотря на то, что в присутствии шакрена резко глупела.

За время полёта они существенно сблизились. Сирил отвечал на её внимание улыбками и разрешил управлять звездокатером. Так незаметно они перешли на ты и на ручное управление. Он помогал ей удерживать штурвал, и она млела от его прикосновений.

– У-у-ух ты! – вырвалось у Женьки, когда на экране в золотистом свечении выплыл жёлтый шар с красноватыми линиями. Немного размытый контур вращения с лёгкими завихрениями у полюсов.

– Смерчи, – объяснил Сирил и принял у неё штурвал. Надо было выводить катер на орбиту и заходить на посадку.

Больше всего Евгению поразили массивные кольца. Каждое состояло из скопления астероидов размером с гатракские. Кольца окружали тело планеты, словно бугристая карусель.

«Так вот они какие вблизи!»

Кирин был прав насчёт погоды. Звездокатер стремительно вошёл в атмосферу планеты. Сирил выровнял полёт на высоте ста километров, и постепенно снижался, планируя над поверхностью.

– Атмосфера разрежена, поэтому наружу выходить не будем, – предупредил он.

– Даже в скафандрах? – с надеждой спросила Женя.

– Даже. Возможны сильные гравитационные течения. Да и нет в этом необходимости. Весь пейзаж рассмотришь из ангара. Оттуда можно управлять испытаниями.

– А как мы доставим камень на полигон?

– Увидишь.

Звездокатер описал круг над базой и пролетел над металлическими строениями и цистернами, прижатыми к громадному ангару. В стороне темнели развалины с торчащей арматурой.

– Остатки цивилизации? – удивилась Женя. – И здесь жили?

– Когда-то, – ответил Сирил. – Планета была обитаемой. Эти только и уцелели. И ещё несколько в горах…

Поверхность Стратона оказалась довольно унылой. Ровная и каменистая, без признаков растительности. Желтовато-пыльная атмосфера, в которой трудно было что-либо разглядеть. Лишь в стороне угадывались очертания невысоких гор… Но всё равно это был иной мир.

Сирил установил автопилот и усадил Женьку перед стратоскопом.

– Сейчас выпустим образец.

Учёный взял камень и полез в люк, ведущий на нижнюю палубу. Женька приникла к объективу стратоскопа. Катер завис примерно в пяти метрах над площадкой. Стальные захваты переместили минерал в углубление, где он был тотчас схвачен зажимами.

– Готово, – сообщил Сирил, высунув голову в отверстие люка. – В ангар.

Компьютер, настроенный на голосовое управление, определил курс. Ворота базы открылись, едва они приблизились, среагировав на командный сигнал. И закрылись за ними, когда катер приземлился. Автоматически включилась система жизнеобеспечения, известив об этом приятным мужским голосом.

– Подождём, – сказал учёный.

– Как всё продумано, – восхитилась Женька.

– Древняя технология, – улыбнулся шакрен. – База – старая. Со времён первой эпохи. Многое устарело, но работает исправно. Тогда умели делать на совесть. Жизнь чересчур зависела от мелочей и просчётов. Стоило чуть ошибиться… Теперь базу используют только как полигон. А раньше здесь жили годами… Ну, пора.

Сенсоры показали нормальную температуру за обшивкой и наличие воздуха. Они выбрались из тёплого катера в холод ангара и пересекли площадку.

– Свежо, – поёжилась Ева.

– Накинь, – Сирил стащил с себя куртку, оставшись в одной рубашке. Под тонкой тканью обозначились мускулы. Женька восхитилась и на секунду зависла в ступоре, но всё же укуталась и спохватилась:

– А ты?

– Шакрены устойчивы к холоду.

Куртка пахла Сирилом, и Женька зарылась в неё лицом. Запах был непривычный, но приятный, хоть и слабый. Похоже на специи с мятой.

В гофрированном рукаве коридора воняло техническим маслом и затхлостью. Евгения уткнулась носом в материю, пока они шли в лабораторию.

– Вентиляцию нужно отладить, – извинился учёный.

Сирил включил приборы, установил настройки и запустил системы наведения. На обзорном экране возник участок полигона: круглая площадка и зажатый в выемке камень. Ловкие пальцы шакрена забегали по световому реле, сверяя координаты.

– Поток наведён, можно запустить луч. Как говорят у вас на Земле?

– С Богом, – выдохнула Женька.

Сирил вдавил панель.

– У нас точно получится? – забеспокоилась Евгения. – Луч пробьётся сквозь пыль.

– Эти частицы пройдут через что угодно, – заверил её Сирил. – Гляди.

Камень охватило свечение потоком движущихся пылинок. Зажимы отскочили, артефакт приподнялся над площадкой и повис, потихоньку вращаясь… Женя с Сирилом прильнули к экрану, захваченные этими превращениями… Камень покрылся жилками трещин и потерял форму, будто излился чернотой. Чернота разрасталась и всасывала в себя пыль, свет и частицы.

«Что-то не так!», – испугалась Женька, но первым опомнился Сирил. Шакрен непонятно выругался. Резко остановил поток и окружил чёрную материю стабилизирующим полем, стягивая её протонными залпами. Минута, и над площадкой снова висел камень, пока не упал и был схвачен зажимами.

– Уф, – Сирил вытер лоб, на котором проступили капельки пота. Даже пигментный рисунок потемнел. – Успел. Ещё секунда, и здесь ничего бы не осталось.

– Что это было? – шёпотом спросила Женя, нутром чуя неладное.

– Антивещество, – отрывисто сказал шакрен. – Внутри этого камня не артефакт, а самое натуральное антивещество, способное уничтожить всю материю на сотни тысяч километров вокруг…

Наверное, это было страшно, но Женька ещё не прониклась толком, испытывая лишь разочарование. Она-то думала, что внутри спрятан чудесный предмет, а там оказалось банальное антивещество.

– Ты понимаешь, Ева!? – воскликнул Сирил, хватая её за плечи и разворачивая к себе лицом. – Что возможно спасла станцию, тысячи жизней, систему Дельфа и полквадранта.

Женька ошеломлённо молчала.

– Надо срочно возвращаться и сообщить командору, что ему подбросили бомбу из антивещества. Или нет, мы лучше свяжемся с ним отсюда…

До Женьки начало доходить.

– Кто-то задумал теракт? – испуганно переспросила она.

– Да. Талех кому-то здорово насолил.

– Я знаю, кому – гатракам! – заявила Женя и тут же усомнилась. – А с чего ты взял, что камень подбросили? Может, он случайно там оказался. Кто-то потерял…

– Такие камешки на дороге не валяются. Его изготовили специально и замаскировали под артефакт Кроноса, чтобы пронести через таможню…

– Как его могли взорвать на станции?

– Способов предостаточно, – заверил Сирил. – Тот, кто это сделал, знал как. Скорей всего, заряд активировали бы с приличного расстояния.

– Так почему до сих пор этого не сделали?

– Потому что у этой бомбы нет заряда. Наверняка, он прилагался, но… Где ты её нашла?

Пришлось рассказать учёному о драке. В свете последних событий его даже не впечатлила стычка с полипами.

– Теперь ясно, – нахмурился Сирил. – Взрывное устройство спрятано на станции, а пульт – в руках террориста. Камень просто не успели поместить в нужное место. Вероятно, в тот вечер злоумышленник сидел в баре у Хала, но сбежал, выронив камень, когда началась драка. А вернувшись, обнаружил, что…

– Его уже прикарманили, – закончила Женька. – Ух ты! Выходит, я предотвратила теракт.

– Это предположение, – шакрен помрачнел. – Ты кому-нибудь говорила о находке, кроме нас с Бирилином?

– Нет, вроде бы… Ох!

– Что?

– Позже я заходила к Халу и спрашивала, кто мог потерять.

– Надеюсь, Халу ничего не грозит, – проговорил Сирил. – Скорей всего, террорист побывал там до тебя и ушёл ни с чем. А расспрашивать он не стал, чтобы не привлекать внимания.

– Главное, чтобы теперь Хал не расспрашивал, – забеспокоилась Женька.

– Поскольку он маркафи, то уже забыл об этом. Маркафи бизнесмены, а не исследователи, – успокоил её шакрен. – Мы свяжемся с командором из катера и попросим приглядеть за Халом…

– Ой! Что это там?! – воскликнула Женька, хватая Сирила за руку.

– Где?

– На экране.

Прямо на них издалека надвигалась пылевая завеса, быстро приближаясь и затягивая просветы.

– Штормовой фронт! – выкрикнул Сирил. – Столкновение антивещества с атмосферой вызвало бурю. Быстрее, в катер!

Учёный рванул аварийный рубильник и отключил питание. Они бросились к выходу и вскоре сидели в катере.

– Пристегнись, – велел Сирил. – Будем маневрировать. Надо забрать бомбу.

Звездокатер стрелой вылетел из ангара, и створки ворот сомкнулись. Сирил взял курс на полигон. Завис над площадкой и резко крутанул штурвал, выставив катер хвостом к фронту. От этого у Женьки всё взметнулось в желудке, но она вытерпела. Шторм был уже совсем близко. Едва камень оказался внутри, как на катер обрушился шквал, закрутив и забросив их на ангар. Женя успела порадоваться, что утром ограничилась кофе.

Сирил держался с уверенностью опытного пилота. Он укрепил щиты и поднял катер, когда их шибануло снова. Но ему удалось выровнять курс и высоту. От следующего удара включились динамики. Вокруг бушевало, выло и ревело. Сирил тут же отключил их, чтобы не пугать Женьку.

Они поднялись на порядочную высоту, когда шакрен обнаружил, что повреждён левый двигатель. Наверху буря стихла, и кое-как удалось вырваться из атмосферы. Вихляя, еле-еле достигли колец, и выяснилось, что ещё несколько систем выведены из строя и связь не работает.

Да, не такой себе Женька представляла романтическую прогулку с мужчиной своей мечты. Сирил с минуту подумал и мрачно объявил:

– Сделаем остановку и починимся.

– Где? – удивилась Женя.

Они едва ли не царапали брюхом поверхность астероида. Катеру чудом удавалось маневрировать на одном двигателе.

– В бункере, – спокойно ответил Сирил. – В пещере.

– Нам придётся вернуться? – ужаснулась Евгения.

– Зачем?

– Так бункер в горах.

– А горы на кольце.

Сирил с трудом развернул катер, медленно пилотируя его к ближайшему пику.

– За ним и чуть дальше. Укроемся в пещере. Даже если буря достигнет колец, мы будем в безопасности. Провизии у нас хватит. Сутки продержимся.

– Как всё продумано, – повторила Женька, но без прежнего энтузиазма.

А чуть погодя смекнула, что, несмотря на обстоятельства, ещё не всё потеряно и воспрянула духом. Похоже, ей таки светил отпуск с любимым в астероидных горах на кольцах Стратона.

Глава 18

День двадцать третий (продолжение)

– Метров двести не дотянули, – сообщил Сирил, когда звездокатер приземлился в пещере и заглох окончательно. – Придётся надеть скафандры.

Женя представила себе нечто громоздкое, неповоротливое с огромным шлемом и была приятно удивлена. Шакренские технологии шагнули очень далеко. Астронавты облачились в лёгкие двухслойные комбинезоны с капюшонами, надев сверху удобные герметичные шлемо-маски. А вот ботинки оказались довольно тяжёлыми.

– Для устойчивости, – объяснил Сирил. – Но магнитные подошвы я отключил. Иначе, с места не сдвинешься. В астероиде залежи руды.

Сирил запустил диагностику и запрограммировал систему на первичный ремонт.

– Катер частично восстановится до моего возвращения.

Закрепив на лбу фонарики, и прихватив контейнеры с провизией и питьевой водой, они двинулись к бункеру.

– Опасный переход, – предупредил Сирил. – Ступай за мной, след в след.

Женька послушалась и почти не смотрела по сторонам.

– Здесь проблемы с гравитацией, – сказал Сирил, включив связь. – То усиливается, то слабеет, то исчезает вовсе. По бокам – ямы и пропасти. Осторожнее…

Свет фонаря выхватывал из темноты каменные напластования. Кое-где вспыхивали похожие на изгиб молнии рудные жилы. Или так искажался луч фонаря, цепляясь за неровности?

Идти было сложно, ковыляя на полусогнутых, когда сила тяжести придавливала к поверхности, или неожиданно подпрыгивая. Окружающая тишина давила на уши. Поэтому Женя обрадовалась, когда впереди появилась металлическая перегородка с дверью.

– Бункер построили в тупике, – пояснил Сирил.

Женька в этом убедилась, когда после манипуляций с магнитным замком, учёный открыл дверь. Стены бункера повторяли рельеф пещеры. Сирил нашёл энергореле и включил свет, регулятор гравитации и системы жизнеобеспечения.

Бункер состоял из четырёх секций. Передняя, она же кухня и столовая. Пультовая – она же лаборатория. Комната для отдыха с рядами узких кроватей и технический блок с резервуаром для воды и биотуалетом. Все помещения, кроме технического, соединялись с передней.

– Вот, – весело заявил Сирил, когда они сняли шлемы. – Душа не обещаю, но отдохнуть и подкрепиться можно.

Женька вдруг ощутила волчий голод. Они кое-как сполоснули руки водой из бутылки и распечатали пайки. Никогда ещё пресные хлебцы, овощное желе, мясные кубики и протеиновый напиток не казались Женьке такими вкусными.

«Вот тебе и первый обед вдвоём», – думала она.

Сирил был обеспокоен ремонтом, но уверял Женю, что к утру всё починит, и они смогут лететь.

«Талех меня убьёт», – решила она. – А если не убьёт, то выпорет прилюдно на главной площади».

Лучше не думать о возвращении, а наслаждаться обществом Сирила. Так это у неё жар или в бункере стало жарко? Голос шакрена вытянул её из мечтаний:

– … конвекторы барахлят. Сейчас перенастрою. Жарко! – Сирил подмигнул Жене и стащил через голову рубашку. Женька обомлела. Резко пересохло во рту. Она впервые видела торс шакрена обнажённым. Евгения уставилась на этот шедевр, вбирая каждую чёрточку, любуясь, как произведением искусства. Это было больше, чем мужское тело, это было тело шакрена.

Сирил повернулся спиной, невольно демонстрируя пигментный рисунок, вьющийся на плечах крылатым узором и вдоль позвоночника причудливой вязью.

– Ева?

– А!

– Подай-ка мне инструменты. Отрегулирую фильтры заодно.

Сирил заглянул ей в глаза.

– Что с тобой?

– Всё в порядке, – поспешно отозвалась она.

Он коснулся её руки.

«Нет, не всё».

Через полчаса Сирил вернулся из техноблока и принялся одеваться.

– Я в катер. Никуда не выходи. Здесь есть всё, что нужно. Вернусь часа через полтора.

Женька проводила его тоскливым взглядом. У двери он обернулся.

– Постарайся отдохнуть.

– Возвращайся быстрее.

Последние слова повисли в воздухе. Сирил заторопился, словно бежал от неё.

Он не вернулся и через два часа. Женька маялась, не зная, чем заняться. Попыталась вызвать его по связи, но в наушнике всё время шипело. Тогда она немного прибралась в бункере. Сделала многообещающую перестановку: сдвинула кровати, застелила их матрацами и чистым бельём, которое нашла в шкафу. Даже пыль вытерла добровольно, чего за ней никогда не водилось. Короче, свила гнёздышко.

Прошло шесть часов. Ожидание становилось невыносимым. А если с ним что-то случилось? Астероиды, пещера с прыгающей гравитацией, расщелины… Вдруг он упал вниз и разбился? И она останется здесь одна, навсегда…

Женька и не знала, отчего ей страшнее. Оттого, что Сирил мог пострадать или оттого, что она, возможно, никогда не вернётся на станцию. Потому что не умеет ремонтировать и пилотировать звездокатер! Женя подскочила и в остром приступе паники натянула скафандр…

Нет. Было ещё кое-что. Притяжение! Это чувство вновь повторилось. Её тянуло к нему, всей кожей, и невозможно было этому противиться. Не сейчас. Хорошо, что она поняла, как открывается дверь. Проём был оснащён силовым барьером, поэтому утечки воздуха не произошло, когда она выскользнула из бункера.

Женька прибавила фонарю яркость и двинулась вперёд. Одна в тёмной пещере, с бегущим впереди лучиком света. Только бы дойти до поворота, за которым прятался звездокатер. Она старалась идти осторожно. Передвигалась боком, цепляясь за выступы и торчащие из стены камни.

Вокруг чудились тени с жуткими очертаниями. Её окружала тишина. «Это безжизненный астероид. Здесь никого нет. Ни пещерных монстров, ни летучих мышей».

Впереди белела гладкая площадка. Гравитация стабилизировалась, и Женька пошла быстрее. Как вдруг почувствовала скачок невесомости, и её подкинуло к потолку. Закрутило и развернуло головой вниз. Всё поменялось метами. Словно астероид стал антиподом самому себе. Женька висела кверху ногами и барахталась. Она запаниковала, силясь перекувырнуться в воздухе и чуть не врезалась лбом в стену. Тут же изловчилась, ухватилась за выступ, упёрлась ногами в поверхность и включила магнитные подошвы. Сирил показывал, как.

Астероид затрясся, снова перевернулся, и Женьку потащило ботинками прямо в разверстую пасть бездны. Она едва успела отключить магниты. Её вновь подкинуло. Она уцепилась за пласт и повисла мешком, судорожно держась за камни. Перчатки скафандра скользили, из-под пальцев сыпалась рудная крошка. Пещеру трясло так, будто астероид столкнулся с другим каменным обломком. Женя не удержалась, её швырнуло в яму, а по голове ударило сорванным камнем. Видимо, скафандр смягчил удар, потому что боли от ушибленных локтей и стукнутого лба она не чувствовала…

Лёжа на спине, Женька пыталась вертеть головой, и луч света бился о стены, точно припадочный. Она ещё удивлялась, как фонарь не разбился. Руки и ноги отказывались повиноваться, конечности не сгибались. Женя с трудом приподнялась на карачки и опять повалилась. Кажется, всё-таки сильно ушиблась. Голова кружилась…

Женька подняла голову, прикинуть – далеко ли до верха и застыла. Припав к обрыву и свесив в яму морду, на неё таращился зверь. Настоящий живой зверь! С кошачьими глазами, блестящими в свете фонаря. Зверь не отворачивался, а пристально разглядывал её…

Зверюга сиганула вниз и мягко приземлилась рядом с Женей. Она напоминала степную рысь. Приземистая, но грациозная. Уши торчком, вытянутое туловище, закрученный хвост…

Нервы, натянутые до предела, со звоном порвались, и Евгения отключилась.

«Кто сказал, что в астероидах никто не живёт?» – была её последняя мысль.

Глава 19

Дни, с двадцать четвёртого по двадцать пятый… Незабываемые!

Очнулась Евгения в бункере. Кто-то перенёс её, пока она валялась без сознания. Теперь Женя покоилась на собственном лежбище из кроватей и припоминала какую-то несуразицу.

«Точно! Рысь!»

Она попыталась сесть и обнаружила, что закутана в одеяла, как мумия. И кто-то ходил рядом с кроватью.

– Лежи спокойно, – послышался голос Сирила.

– Что случилось? – спросила Женька. – Стратотресение?

– Буря добралась и сюда, – ответил он, присаживаясь рядом и подсовывая ей под голову подушку. Затем поднёс к губам кружку с горячим напитком. Она судорожно глотнула. Это был просто чай, и тепло приятно разлилось по телу.

– Долго я так лежу?

– Уже за полночь.

Сирил указал на часы.

– Что со мной?

– Обогреватель скафандра вышел из строя. Когда я подобрал тебя, ты была как ледышка.

– А что с катером?

– Удалось починить двигатель и подогнать катер к бункеру. Я пока закрепил его. Остальные системы восстановятся через несколько часов. Но лететь мы всё равно не можем, из-за бури. А связь не работает.

– Когда она утихнет? – спросила Женя. Ей почти удалось выпутаться из одеял и посмотреть на Сирила. Шакрен казался взволнованным и растерянным. И пигментный рисунок на лбу потемнел.

– Основной фронт уже прошёл. Думаю, завтра к вечеру.

Он помог ей усесться окончательно. И первое что она сделала – пощупала голову.

– Всё в порядке, – улыбнулся Сирил. – Сотрясения нет.

– Потому что трястись нечему, – буркнула она.

– Я подключил влагосборники. Воды набралось на целый чан. Хватит тебе помыться и прогреться. Я прихватил аптечку из катера и смазал нано-мазью твои ушибы и обморожения. Эпидермис восстановился, можно окунаться в воду.

Женька оказалась совершенно голая и снова натянула одеяло. Второй раз за время пребывания здесь её раздевал мужчина… Только с иной целью.

Она вспомнила о несуразице и воскликнула:

– Я видела зверя!

Сирил усмехнулся. Евгения смутилась.

– Ясно. Сбрендила.

– Это был ндарим.

– Кто?

– Ндарим. Фантомная проекция активных нейронов мозга в окружающую среду.

Сирил закрыл глаза, коснулся висков, и перед ней возник тот самый зверь. Рысь! Точнее – каракал. Проекция или нет, а выглядел как настоящий.

– Круто, – одобрила она, жалея, что не выяснила о шакренах побольше.

– Я отправился проверить тебя и правильно сделал.

Он вновь прикоснулся к вискам, и каракал исчез.

– У всех шакренов есть такой? – спросила она.

– Нет, этому специально обучают исследователей в Обители самрай-шак. Ндаримы – это скрытый потенциал.

– Помоги себе сам, – пробормотала Женька.

– Иди купайся, – с улыбкой предложил Сирил. – Полотенце и халат возле чана.

В нём ощущалась какая-то нервозность.

Женька заметила, что шакрен перепачкался техническим маслом. Наверное, пока возился с оборудованием.

– Давай вместе, – предложила она. – В чане хватит места для обоих.

Сирил нахмурился и отодвинулся.

– Не уверен, что это хорошая идея.

– Зато я уверена, – отрезала Женька.

Шакрен удивлённо взглянул на неё, и чешуйки слабо замерцали, как тогда в ресторане у Хала.

– Ты знаешь, что со мной происходит?

Странный вопрос!

– Конечно, – ответила Женя. – Со мной происходит то же самое.

Он недоумённо покачал головой.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь.

Чешуйки засветились ярче. Сирил закрыл глаза, глубоко вздохнул, и они потускнели.

– Возможно, я зря беспокоюсь, – задумчиво проговорил он, как будто рассуждал вслух. – Ты ведь не чарим-вей, да и время не пришло.

– Я не хочу мыться одна, – настойчиво повторила Женька. – А ты – грязный.

Он кивнул.

– Ладно.

И помог ей слезть с кровати.

Заботливый Сирил ещё и пену где-то раздобыл. Евгения с наслаждением погрузилась в пушистые белые пузырьки.

– Как хорошо…

Она положила голову на край чана, сдувая пену с пальцев. Закрыла глаза, стараясь не смотреть на Сирила, пока он раздевался, хотя очень хотелось. А сама совершенно перестала его стесняться… Плеск и покачивание воды сообщили о том, что шакрен опустился рядом. Евгения открыла глаза. Сирил сидел напротив и настороженно смотрел на неё.

Ну вот, вроде бы есть контакт. Попросить, что ли, спинку потереть?

Шакрен откинулся назад и прикрыл глаза… Неудобно как-то.

– Послушай, – Женьку осенило. – А если отправить ндарима к Талеху с посланием?

Сирил открыл глаза и улыбнулся.

– Его радиус действия всего два километра.

– Хочешь, я тебя намылю?

Внезапный переход сбил шакрена с толку.

– Я и сам могу, – напрягся он.

Женька перебралась к нему, разогнав грудью густую пену. Сирил попытался отодвинуться, но она ухитрилась дотронуться до него. Узор на скулах и висках замерцал, а рисунок на лбу стал отчетливее и начал менять цвет.

– Нет, – сказал он, внезапно придвигаясь вплотную и заглядывая ей в глаза. Выдернул руку из чана, так, что вода плеснулась через бортик, и взял Женьку за подбородок. Наклонился и поцеловал лёгким касанием губ. Резко отпрянул и повторил:

– Нет. Ты должна сопротивляться.

– Зачем? – сдавленно пискнула Женя, покрываясь мурашками от его поцелуя. А ведь вода в чане была тёплая.

– Сопротивляйся, – настойчиво и даже сердито велел он. – Это рилис – зов самрай-шак.

– Не могу, – простонала она, с трудом соображая.

– Можешь, ты не чарим-вей, – загадочно ответил Сирил. – А я не в силах этому противиться… Сопротивляйся!

– Не хочу!

Сирил нахмурился.

– Пойми же ты, наконец! Я – шакрен, а не землянин. Если не смогу устоять…

Он выскочил из воды, подняв тучу брызг, схватил полотенце и живо обернул бёдра.

– … Ничто не поможет.

Сирил закутался в халат и вышел. Женька вздохнула и потянулась за другим полотенцем. Купаться расхотелось. Она вылезла из чана, страдая от разочарования. Что ещё этому шакрену надо? Или у них не положено целоваться на первом свидании.

«Ишь, возомнила! – распекала она себя. – Ведёшь себя, как дура озабоченная». Это отрезвило, ненадолго.

– Ева, – мягко сказал он, внезапно подходя со спины. – Пожалуйста, оденься. Ты слишком похожа на чарим-вей. Инстинкт самрай-шак становится сильнее меня. Ферменты бушуют. Рилис усиливается… Я не смогу защитить тебя…

Она ни слова не поняла из того, что он говорил. Да и не хотела понимать. Мозги упорно отказывались работать. Женя развернулась и уткнулась лбом в грудь шакрена, ещё влажную… Сирил накинул ей на плечи халат и отступил.

– Ева, ты устала, а я очень устал. Посплю в пультовой. И помни, если приду к тебе: что бы я ни делал, не поддавайся. Что бы ни говорил, не слушай. Ты не чарим-вей. Просто оттолкни меня…

«Да какого чёрта!»

Женька вскипела от досады. Зачем так издеваться над собой!? Долой эти правила, нормы, границы! Чего он так беспокоится? Заладил! «Ты не то, я не сё»…

«Не верю», – решила она. Потому что весь его облик излучал борьбу и страсть. Словно она стояла рядом с огнём, бушующим в печи за тонкой заслонкой.

– И не подумаю!

Шагнула к Сирилу, сбросила халат и обняла его. Он был высок для неё, но Женя почти дотянулась до его губ, и шакрен уже не сопротивлялся. Более того, обнял её в ответ, прижал к груди, зарывшись лицом в волосы, и проговорил:

– Ты права, это сильнее меня. Если противиться, будет только хуже… Я не смогу вести катер в таком состоянии.

Сирил вдруг отстранился, испытующе глядя на неё:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Женька знала. Ещё как знала! Хоть и пребывала вне себя от счастья. Наконец-то!

Она кивнула.

– Даже не сомневайся.

Сирил улыбнулся, эффектно блистая узорами на скулах.

– Да, я и забыл, кто ты. Честно признаюсь, последнее время видел в тебе только чарим-вей. Потому избегал. Думал, что справлюсь. Дурак! Я и забыл каково это… Прости меня.

– За что? – удивилась Женька.

– За… неудобства. Я не думал, что это наступит так скоро. Наверное, что-то ускорило процесс.

Он снова обнял её.

– Всё будет хорошо. Безвредно, и даже приятно…

«О чём это он? Вероятно, у шакренов длительный период ухаживания. У них не принято заниматься любовью так скоро, – размышляла Женька. – Не то что у сорванцов джамрану – раз и в койку… А как тут устоять?». Она хотела поцеловать Сирила. Он тихо рассмеялся, уклонился и развязал пояс.

– Не торопи события. Я должен.

Сирил отшвырнул халат, подхватил Женьку на руки и перенёс на кровать. Устроил на подушках и прилёг рядом, просунув ладонь ей под голову.

– Всё как у меня на родине. Сначала танец, затем поцелуй…

– А что дальше? – глупо спросила Женька.

Он не ответил, но глаза его сияли.

– Шшш…

Придерживая Евин затылок, Сирил провёл ей по губам указательным пальцем.

– Ты ослабла. Я помогу тебе…

На Женю разом нахлынуло возбуждение. Она нетерпеливо потянулась к Сирилу. Он рванулся навстречу, накрыв её своим телом. Чуть запрокинул ей голову, сжав подбородок, и поцеловал. Едва касаясь губ, томно, нежно… Напористо проник языком, заставляя поддаться и раскрыться. Ошеломив Женьку вкусом мятного мороженного и ещё чего-то восхитительного. Она словно вкушала по очереди изысканные десерты.

В голове вспыхнуло. Тело охватила приятная слабость, блаженная истома. Он не отрывал губ, продолжая целовать её до головокружения, и не проникая слишком глубоко. Ощущения были настолько неземными, что не удавалось сравнить их с чем-либо. Сирил пленил Женю, нахлынув чувственным наваждением. Она закрыла глаза и полностью отдалась вкусам и эмоциям.

Восторг захватывал её, сменяясь покоем и настигая вновь. Женя погружалась в удовольствие как в шальной сон, впитывая дыхание Сирила каждой клеточкой своего тела, каждым нейроном сознания. Она сама стала дыханием и окунулась в него, а он вливался в неё. Ласковый холодок щекотал нёбо, контрастно согревая внутри и вызывая пульсацию в теле. Постепенно усиливаясь, ускоряясь и захватывая обоих. Сирил чувствовал то же самое.

Они теперь были связаны, и не могли оторваться. Они пульсировали вместе, пока их тела не растворились в небытие и остались только губы, дыхание и вкус прохлады… А потом всё вернулось, так стремительно, что взорвалось изнутри ослепительными жаркими волнами, накрыв сразу двоих…

Сирил вскрикнул, а Женя не могла издать ни звука от потрясения… Это было восхитительней всего, что она испытывала раньше… Даже с Рокеном было совершенно иначе, как-то больше по-человечески.

Шакрен оторвался от её губ, с некоторым сожалением, как ей показалось, насколько она могла ещё о чём-то думать и понимать. Он опустил голову на подушку, по-прежнему не разжимая объятий, и погладил Женю по щеке.

– Ева…

Женька перехватила его руку, коснулась губами и невольно глянула на циферблат настенных часов. Когда она пришла в себя, дисплей показывал три часа ночи. Сейчас там высвечивалось двенадцать. Не может быть! Ну ладно, час на разговоры и помывку…

Они целовались восемь часов?! Только целовались! А такое чувство, что бурно занимались любовью всю ночь напролёт. Галлюцинации?

– Сирил, – позвала она, пытаясь отогнать блаженный дурман.

– Да, – слабо откликнулся он.

– Часы идут правильно?

– Да, вчера я установил относительное время.

– Не может быть, – прошептала Женька.

– Что?

– Мы целовались восемь часов?!

Он засмеялся и крепче обнял её. На них опять накатило, заставив забыться от наслаждения снова и снова… В конце концов Сирил окинул Женю заботливым взглядом, и сказал:

– Согласен, это перебор. Обычно поцелуй длится пять-шесть часов… А теперь спи. Нужно хорошенько выспаться, чтобы лететь…

«Ничего себе! И это всего лишь поцелуй. Какое же тогда всё остальное?» – грезила Женька, проваливаясь в сон.

Проснулись они ближе к ночи по условному времени и обнаружили, что буря утихла. Женя прильнула к любимому. Сирил мягко отстранил её. Ласково, но решительно, будто говоря: «Не сейчас». Но поймав Женькин несчастный взгляд, ободряюще улыбнулся и потянулся за рубашкой.

Она насупилась.

– Ева?.. Я предупреждал. Сейчас нельзя, не получится.

Сирил выглядел спокойным, но Женьку всё ещё тянуло к нему, до слёз…

– Я не землянин, – он вздохнул. – Мы очень разные. Ты не понимаешь, и не будешь рада, когда через несколько дней вернётся самрай-шак.

Женя упрямо мотнула головой и вытерла набежавшие слёзы.

– Я приготовлю катер, а ты собери остальное, – грустно произнёс Сирил, исчезая в соседней комнате.

Он прав, надо возвращаться на станцию, что бы здесь не происходило, и как бы хорошо им не было.

Глава 20

Опять двадцать пять!.. Двадцать шесть и двадцать семь…

Они прибыли на станцию не под утро, как думала Женя, а накануне, к вечеру. Оказалось, что на Стратоне иная амплитуда вращения и ход времени смещён относительно Ролдона. И никто не предупредил бедную землянку, не подозревая, что Евгения отстала от жизни на несколько веков. Наверное, следовало лучше относиться к путеводителям. Но от этого смещения было не легче, она всё равно опоздала. Женя вздохнула, представив себе реакцию Талеха.

Связь на катере по-прежнему не работала, поэтому они связались с командором только на станции. Талех сразу велел им зайти в кабинет. Взволнованный происшедшим, он простил Женьке опоздание. Лишь сообщил мимоходом, что ключи от психологической службы у Грегори. Пока ксенопсихолог прохлаждалась на Стратоне, медик в поте лица перезаписывал клиентов на другое время.

Сирил подробно описал Талеху случившееся и высказал предположение о теракте. Мрачнея с каждой минутой, командор вызвал начальника службы безопасности. Вошёл долговязый окез в форме. Талех подробно изложил ему суть проблемы и распорядился «никаких камней больше на станцию не пропускать».

– Снарядите команду сапёров, – приказал он. – Найдите устройство и обезвредьте. Если на станции есть другие бомбы, счёт, возможно, идёт на секунды. Обыщите всё! Каждый уголок.

Окез кивнул и вышел. Женька вспомнила Грантала. По сравнению с начальником по безопасности, тот выглядел болтуном. Окезы в основном неразговорчивые.

– Зато надёжные, – пробормотал Талех. – Умеют держать язык за зубами.

Женька нахмурилась. Ничего от него не утаишь!

– В чём дело? – сердито бросил Талех, но опомнился и добавил:

– Я привил телепатию. Себе и своим разведчикам. Прогуляюсь по станции. Может, чего услышу.

Тут Женьку осенило.

– А вдруг это как-то связано с нападением в лифте?

– Поздравляю, – ответил Талех. – Это ваша единственная здравая мысль за последнее время.

Женя сконфузилась и обиделась. В конце концов, если бы не она… Хотя командор был прав. Она постоянно думала о Сириле, а шакрен на неё и не смотрел. Ясно дело, неприятности и всё такое. Но ведь ещё вчера… Талех вздохнул и взглянул на Женьку с неприкрытой жалостью.

– Я доверяю вашей интуиции. И проработаю эту версию. Но, если здесь замешаны гатраки, значит, всё обстоит гораздо хуже.

– Почему?

– Мозг гатраков устойчив к телепатии. С ними практически невозможно установить мысленный контакт.

Талех запрятал камень в самый прочный сейф, изолировав его силовым полем, и отправился руководить операцией. А Сирил наконец обратил внимание на Женьку.

– Ева.

Она вздрогнула при звуке его голоса.

– Ева, – повторил он. – Если почувствуешь недомогание, дай мне знать. А лучше покажись Миритину. Сегодня же.

И всё?!

Сирил погладил Евгению по плечу, улыбнулся…

– Мне пора в лабораторию, а ты отдыхай.

Она смотрела на его удаляющуюся спину и кусала губы, чтобы не расплакаться… Даже не поцеловал!

Женьку особо-то никто и не хватился. Рокен ещё не вернулся с Ролдона. Грегори записал всех её пациентов на следующий день, поэтому завтра намечался аврал. Вопреки ожиданиям, англичанин и не думал волноваться или ругаться. Однако не преминул высказаться:

– Пока ты выполняла свою, гм, «исследовательскую миссию», я познакомился с твоими клиентами. Очень милые люди.

– Спасибо, Грегори, – ответила она. – Я это запомню и подменю тебя у Миритина.

– Неужели выучила ксенобиологию? Или разобралась наконец в шакренской анатомии? – съязвил он.

– Отвали.

У Женьки не было настроения препираться с Грегори. Как ему объяснишь, что они с Сирилом всего лишь целовались? Если «всего лишь поцелуем» можно назвать то, что длилось восемь часов… Сейчас Женька была не в состоянии об этом думать. Устала как собака. Поэтому забрала у Грегори ключи от психологической службы и побрела к себе.

Сирил! Мог бы проводить до квартиры…

На следующий день, в столовой, Женя воочию узрела причину неожиданной толерантности Грегори. Англичанин открыто заигрывал с медсестричкой, а та в ответ строила ему глазки. Женька страдала по Сирилу и с отвращением поглядывала на воркование сладкой парочки. В итоге не выдержала, и, не доев котлету, раздражённо отшвырнула вилку и ушла.

Работы хватало. Вчерашние клиенты плюс сегодняшние. Благо сегодняшних оказалось не так много. До вечера она худо-бедно управилась, а Сирил к ней так и не заглянул.

Евгения решилась и вечером отправилась к нему в лабораторию. По пути столкнулась с Миритином.

– Ева, у тебя всё в порядке? – тревожно спросил он.

– А что?

– Ты какая-то бледная.

– Да всё нормально, – ответила она.

Шакрен проводил её подозрительным взглядом, а Женька с трудом подавила желание поплакаться ему в жилетку.

В лаборатории Сирила не было. Бирилин с готовностью сообщил, что тот «улетел к туманности за пробами и вернётся завтра к вечеру или послезавтра к утру». Предложил стул, сок и фрукты. Поинтересовался, не нужна ли ей помощь. Женя отмахнулась. Чего они с ней, как с больной?

Когда расстроенная Евгения добралась до квартиры, её слегка мутило. Но она списала это на измотанные нервы. Аппетит пропал окончательно, и разболелась голова. Женька запила таблетку от головы чаем с ромашкой и легла спать пораньше. Во сне её преследовали кошмары. Разноцветные деревья со зверскими мордами истерично вопили, а чудовища лезли из-под корней. Проснувшись рано утром, она чувствовала себя так, будто камни всю ночь таскала.

Во рту появился странноватый привкус. От еды воротило. И Женя выпила наверное литр минералки. Её тут же скрутило от спазм в желудке до тошноты и рвотных позывов. Она еле добежала до туалета и провела утро в обнимку с унитазом. Не в силах отползти от него. Вытравив из себя всё, что можно было, Евгения с грехом пополам умылась и повалилась на кровать.

Да что же это такое? За столом с джамрану она давно не сидела. Значит, съела в столовой что-то несвежее и отравилась.

Женька кое-как встала и, морщась, оделась. Всё-таки появился какой-то холодок в груди.

«Значит, так. Надо пойти в медотсек и взять больничный… Настоящий больничный? Накаркала!»

Грегори в медотсеке не было. На её счастье там дежурил Миритин. Она выложила ему всё как на духу. Шакрен серьёзно отнёсся к симптомам, взял необходимые анализы, просканировал и дал противорвотное.

– Нужно протестировать результаты, чтобы поставить точный диагноз, – объяснил он и вышел в препараторскую. Женька смиренно ожидала своей участи и готовилась к худшему. Хотя, если бы она умирала, доктор бы не так реагировал… Вскоре Миритин вернулся и задумчиво посмотрел на неё.

– Что? – выдохнула Женя, замирая от страха.

Он озадаченно нахмурился.

– Сообщить вам как коллеге или как пациенту?

– Как хотите! Только быстрее, или я сейчас умру.

– Напротив, судя по анализам, вы будете жить долго.

Она вздохнула с облегчением. Что может быть хуже смерти?

– Говорите, что со мной?

– Видите ли… Не буду вас поздравлять, но… Как это по-земному?

Женька похолодела.

– Вы, Ева, немножко беременны…

– Что-о?

«Абсурд какой-то! Сирил? Нельзя забеременеть от поцелуя, да ещё так скоро. Или… Если влюбиться в шакрена с первого взгляда, то не исключено, что от первого поцелуя… Так не бывает! Тогда, кто?.. Рокен!? Не-ет…».

Но Миритин рассеял её сомнения.

– Скажите, Ева, вы с Сирилом были близки?

– В смысле?

Он наклонился к ней.

– Что вы с ним делали? Только честно. Как врачу.

Она смутилась.

– Ничего особенного. Просто целовались.

– Долго?

– Это ненормально, но восемь часов.

– Всё ясно, – он выпрямился со странным выражением лица.

– Ясно что?

– Я скажу, что это тоже ненормально, но у вас в желудке почти созревшие яйца самрай-шак.

С минуту Женя не верила, потом осмысливала. В голове возникли ужасающие кадры из фильмов «Чужой»-1, «Чужие»-2, 3… Её согнуло пополам и вырвало на пол. Никакое противорвотное не спасло.

– Извините…

Женя заплакала. Врач молча протянул ей салфетку, запустил робота-уборщика. Принёс стакан воды и успокоительное. Евгения всхлипывала, давилась слезами и соплями.

– Пейте. Это поможет.

Женя робко сделала несколько глотков. Не помогло.

– Вы меня обманули! Я умру.

– С чего вы взяли?

– А с того…

Кругом мерещились пришельцы-монстры, разрывающие брюшину персонажам из пресловутых «Чужих»…

Глава 21

День двадцать седьмой (продолжение)

– Скажите правду. Сколько мне осталось? – голосом сержанта Рипли обречённо спросила Женька.

– Глупости. Поскольку кладка не в матке, а в желудке, самрай-шак не сможет их оплодотворить. Через пятнадцать дней яйца рассосутся и выйдут сами собой.

– Ничего не понимаю, – зарыдала Женя.

Робот навёл чистоту и укатил. Миритин присел рядом с Женей. Евгения дёрнулась, вспомнив, что он тоже шакрен. Это было невежливо… Что же теперь от всех шакренов шарахаться?

«Да я больше к ним и близко не подойду!»

– Простите меня.

– За что?

– Теперь успокойтесь. И скажите. Вы изучали ксенобиологию?

«Да так, мимо пробегала».

– Немножко. Читала справочник…

– И не встретили ничего необычного о шакренах?

– Ну… Псевдодвуполость! Подумала – издержки перевода, опечатка.

Миритин усмехнулся.

– Нет, не ошибка или опечатка. Так и есть.

Она подняла на него зарёванное лицо и тут же получила новую салфетку. Шакрен покачал головой.

– Земляне удивительные существа. Верят в блуждающие планеты, вампиров, конец света, а очевидное не замечают в упор. Вы отбросили это, потому что вам так хотелось. Ведь похожие на мужчин самрай-шак внешне привлекательны для вас. Но шакрены и веи – не земляне. Это два разных вида, а не пола: самрай-шак – такие, как я или Сирил, и чарим-вей.

Женя постепенно успокаивалась.

– То есть, у шакренов нет женщин?

– Чарим-вей выглядят как женщины. И снаружи, и внутри у вас много общего… Даже их способность вынашивать потомство. Собственное и для самрай-шак.

Женька вообще ничего не понимала, а ситуация к размышлению не располагала. Миритин вздохнул.

– Попробую объяснить. Опустим первую часть и перейдём ко второй. Для самрай-шак чарим-вей не женщины, – он подбирал слова, – а что-то вроде инкубаторов. Так понятно?

Женя удивлённо кивнула.

– Достигнув репродуктивного периода, каждый шакрен становится самрай-шак. То есть, примерно раз в цикл или в два, по-нашему – оборота, переживает фазу спериума – готовности к продолжению рода. В это время и активизируется рилис, или зов самрай-шак. У нас нет репродуктивного мешочка. Поэтому рилис нужен, чтобы подманить чарим-вей и осуществить все этапы зачатия: танец, кладку и оплодотворение.

– А танец зачем? – не поняла Женька.

– Танцующие обмениваются биохимией. Это необходимый ритуал, чтобы понять – подходят они друг другу или нет.

– А могут ещё и не подходить?

– У всех свои особенности. Если в процессе танца идёт правильная биохимическая реакция, то они сближаются в течение нескольких дней. А нет, так расходятся, и самрай-шак ищет другую чарим-вей. У него в запасе одиннадцать дней, до следующего этапа – кладки. Она передаётся через поцелуй самрай-шак и длится в среднем пять-шесть часов. У вас с Сирилом это явно затянулось. Видимо, вы его очаровали, так же, как и он вас.

Женька смутилась.

– А так бывает?

Миритин грустно улыбнулся:

– А вы как думаете? Считаете, что мы бесчувственные машины для оплодотворения? Или для нас рилис только физиология, инстинкт? Разумеется, и самрай-шак, и чарим-вей испытывают эмоции. Удовольствие очень важная часть. По-другому нельзя завлечь чарим-вей. И не всякая чарим-вей способна пленить любого самрай-шак.

Женька попыталась это переварить.

– Далее. Кладка осуществляется через яйцевод, который проходит рядом с пищеводом и ведёт прямо в репродуктивный мешочек, по-вашему – матку. У тебя нет яйцевода, поэтому…

– Не надо! – позеленев, воскликнула Женька. – Я поняла.

Миритин избавил её от подробностей.

– Вот чего я не понимаю, – добавила она, отдышавшись, – желудок – неподходящая среда для созревания яиц. Разве это возможно?

– Иногда, – ответил шакрен, – в сорока процентах случаев…

Надо же было угодить в эти сорок процентов! Такая она везучая.

– … Из-за особого фермента самрай-шак, которым он стимулирует чарим-вей через прикосновения. Он нейтрализует пищеварительные ферменты, и желудок выполняет функцию репродуктивного мешочка, временно утрачивая собственную. Отсюда у тебя проблемы с пищеварением.

Женька припомнила касания Сирила. Наверняка он делал это инстинктивно, не думая о плохом.

– …В течение трёх-четырёх суток яйца созревают. Самрай-шак возвращается и оплодотворяет их.

У Евгении язык не повернулся спросить, как именно. Вместо этого она ляпнула о наболевшем:

– А если он не вернётся?