Читать онлайн По ту сторону пространства бесплатно

Глава 1

Бездонный колодец

Алексей Ненароков сидел в кровати и тупо смотрел на уже потухший экран мобильника. В голове никак не могло устаканиться то, что он сейчас услышал. «Приехать срочно на работу? Зачем?! Что такое может случиться на фирме, которая занимается продажей бытовой электротехники?». Он всегда недолюбливал своего высокомерного, заносчивого начальника, но чтоб тот вот так, среди ночи, приказал приехать на работу – такое не укладывалось ни в какие рамки. Алексей тряхнул головой, взлохматив светлые, слегка вьющиеся кудри, и посмотрел на часы: полпятого утра! Твою мать!..

Крякнув, он встал с кровати, поддернул атласные боксерки, и пошлепал в туалет. Через несколько минут тренькнул, выключаясь, электрочайник на кухне, и Алексей вывалился из ванной комнаты, стирая на ходу белую зубную пасту с губ. Роста он был чуть выше среднего, широкий в плечах, но не косая сажень. В меру рельефная, не чрезмерно накачанная мускулатура вполне гармонировала с приветливым молодым симпатичным лицом и доброжелательно глядевшими на мир серо-зелеными глазами. Налив себе кофе, он сунулся в холодильник в поисках чего-нибудь на бутерброд, но, достав и понюхав несколько кружков докторской на пластиковом поддоне, с отвращением вывалил все в мусорный пакет и завязал его, чтобы не воняло. Присел на холодную деревянную табуретку и отхлебнул из большой чайной чашки. Во рту клокотнуло, и глаза полезли на лоб – кофе был обжигающе-горячим. С трудом перетерпев несколько секунд, он большим болезненным глотком протолкнул эту лаву в желудок, и отдышался. На глазах выступили слезы. Да, завтрак явно не удался. Придется завтракать в обед.

Алексей матюкнулся и пошел в комнату одеваться. Прыгая на одной ноге, пытаясь напялить джинсы, он задел вертикальную стойку для дисков, и та немедленно, будто только этого и ждала, с грохотом завалилась на пол, расплескав по паркету содержимое. Леша стиснул зубы, досчитал до десяти и продолжил подготовку к выходу на улицу. А на улице не было ничего хорошего – минус восемнадцать, ветер, темнота, сугробы…

Уже полностью экипированный для выхода в экстремальный наружный мир, он проверил, взял ли деньги, документы, мобильник, ключи от машины и вышел из своей однокомнатной квартиры на западе Москвы.

Грохнув железной дверью, Алексей ткнул в кнопку вызова лифта, которая осталась безучастной к его требованию. Пришлось ему давить на нее до побеления пальца, чтобы она зажглась, и послышался взвыв электромотора. Пока кабина вяло двигалась к двенадцатому этажу, он подошел к окну и посмотрел наружу. Там была пурга, снег, холод и сизая мгла. Ненароков зябко поёжился. За спиной со скрипом и треском начали расходиться створки дверей большого грузового лифта. Алексей шагнул в лязгнувшую полом кабину и нажал на кнопку. С тем же противным визгом дверная панель рывками закрылась, где-то наверху загудел электоромотор, и кабина пошла вниз.

Алексей поправил на голове меховую шапку, у которой как всегда уши были связаны сзади, и достал планшет, чтобы удостовериться в его зарядке. Убедившись, что прибор в полном порядке, он засунул его обратно в чехол и опустил в карман. Лифт продолжал, погромыхивая и дергаясь, двигаться вниз.

«Попал в турбулентность», – мысленно улыбнулся Леша, когда кабину качнуло особенно сильно. Пискнул мобильник. Алексей с удивлением включил его и поднес к уху:

– Да?

Ответом ему была тишина. Тогда он посмотрел на монитор и увидел бегущую строку: «Хочешь знать всю правду о Мите Биплане? Тогда дуй на сайт…». Алексей с отвращением отключил смартфон и сунул его в карман. Кабина, скрипя и постанывая, скользила и скользила вниз. Леша посмотрел на себя в зеркало, которое совсем недавно появилось в обоих лифтах подъезда – невиданное дело! Какая-то фирма рекламировала свою продукцию и в кои-то веки сделала доброе дело для простых москвичей. Он тут же с улыбкой вспомнил историю, рассказанную одним из друзей. В доме его товарища отремонтировали лифт и облицевали внутренние стены зеркальным полированным металлом. Новшество и красота настолько поразили не только жителей, но и местную шпану, что на следующий день на стене появилась нацарапанная гвоздем высокая оценка ремонтных работ: «Зае…ись!».

Кабина, конвульсивно взбрыкивая, как игривая кобыла, проваливалась все ниже и ниже. Алексей уже несколько секунд назад повернулся к двери, готовясь к выходу, но движение вниз продолжалось. Он пока спокойно ждал, не чувствуя никакого подвоха. Но, по прошествии еще тридцати секунд, машинально толкнул дверь, будто призывая ее открыться. Но – нет! Лифт медленно погружался в шахту. Алексей зачем-то обернулся, словно ища у кого-то поддержки или подсказки, сглотнул появившийся в горле комок и посмотрел на дверь. Она, исцарапанная, разрисованная и оклеенная рекламными стикерами, продолжала подрагивать и погрохатывать в процессе перемещения всей конструкции вниз.

Алексей подождал еще секунд пятнадцать и понял, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Тогда, следуя чисто импульсивному порыву, он со всей дури грохнул по двери ногой, обутой в тяжелый зимний катерпиллер. Дверь прогнулась, задела шахтную арматуру и брызнула искрами. Леша отскочил и пригнулся, но обошлось. Кабина по-прежнему спускалась, а дверь была на месте.

Что за черт? Что это такое происходит? Алексей начал бить по двери ногой изо всех сил. Пластик корежился, выгибался, цеплялся за какие-то выступающие детали шахты, сыпались искры, но движение вниз не прекращалось. Он бросил взгляд на панель управления и вдавил кнопку «Вызов». Ничего не произошло. Он нажал «Стоп» – опять ничего. Ненароков развернулся и продолжил яростное избиение двери, но вдруг вспомнил о мобильнике. Выхватив его из кармана он, путаясь и ошибаясь, набрал 112 и приложил телефон к уху.

Вдруг с сиплым шипом ожил динамик лифта:

– Говорит диспетчер, что там у вас?

Леша приник к сетке микрофона:

– Лифт не останавливается! Все время едет вниз! – закричал он.

– Ну и что? Работает, ведь!

Алексей опешил и не нашелся, в первый момент, что на это сказать. Потом гаркнул:

– … вашу мать я еду куда-то вниз! Сделайте что-нибудь!

– Пить надо меньше, вот что! – послышалось в ответ, и шип из динамика прекратился.

– Служба спасения, оператор Ивлев, слушаю вас, – донеслось из мобильника.

Алексей осознал, что все это время держал в руках трубу:

– Эй, оператор, я в лифте еду… Лифт не останавливается!

– Не понял вас. Вы упали в лифте?

– Не-ет! Я падаю в лифте, в смысле спускаюсь!

– Опять не понял. Вы в лифте?

– Да!

– Лифт застрял, упал?

– Нет, он едет вниз!

– ???

– Блин! Этот гребаный лифт спускается с двенадцатого этажа уже пять минут, даже больше!

– Вы можете назвать себя?

– Алексей Ненароков!

– Адрес, где вы находитесь?

– Мичуринский, сто сорок пять, второй подъезд!

– Высылаю бригаду, ждите.

– Скорее, черт побери! – не выдержал Алексей, но в трубке уже прозвучал сигнал отбоя.

Он еще несколько секунд смотрел на мобильник, потом медленно положил его в карман и переключился на лифт, который, как ни в чем не бывало, продолжал противно погромыхивать и спускаться в нескончаемую шахту. Пнув дверь для порядка еще пару раз, но уже несильно, Леша прислонился к стене и сполз на пол. Он вдруг осознал, что от слабости у него подгибаются ноги, и ему просто необходимо снять с них нагрузку. Коснувшись задницей грязного пола, он стянул с головы шапку и положил рядом. Мозг пока еще не был готов к анализу происходящего, особенно с учетом того, что ничто еще не закончилось, а, похоже, только начиналось.

Лифт сильно зацепил что-то, кабину рвануло в сторону, и Алексей почувствовал, что его самого приподняло над полом и крутануло вдоль продольной оси. Растопырив руки, уперся в стенки лифта и встал. Он был в полной уверенности, что лифт ударился о дно шахты, и сейчас появится возможность вылезти из этой ловушки. Но кабина по-прежнему ехала вниз! Леша почувствовал, что вспотел.

Одной половиной мозга, он понимал, что надо просто набраться терпения и дождаться спасателей. Но полное отсутствие понимания того, что происходит, неизвестность, вызывающая позывы к панике, диктовали второй половине необходимость действовать, что-то предпринимать, куда-то бежать. Тогда он попытался руками отодвинуть в сторону дверь, но та не поддавалась. Леша вспомнил, что у него с собой есть швейцарский нож с множеством лезвий. Он достал его, нашел лезвие-крюк, подцепил им ребро двери и смог слегка сдвинуть ее в сторону. Но снаружи было темно, а одинокая лампочка на потолке была не ярче подсветки в холодильнике. Единственное, что реально чувствовалось, это холодный воздух, пахнувший на него снаружи.

Ненароков посмотрел на часы и замер. Его швейцарский подводный «Тиссо» показывал пять часов десять минут. Но он точно помнил, что вышел из квартиры в десять минут шестого! Минута – полторы на возню с замками, еще минута – открыть и запереть общую дверь, еще минута – на вызов и ожидание лифта. Получается, около трех минут он потратил только на то, чтобы сесть в лифт, плюс он едет минут пять, не меньше. Что за чертовщина?! Он еще раз взглянул на часы. Нет, секундная стрелка мелкими незаметными рывками плавно бежала по циферблату, все нормально. Алеша поскреб затылок и решил, что здесь он все-таки ошибся и списал все на то, что пока до конца не проснулся.

Кабина опять сильно задела что-то в шахте, да так, что не только сама ощутимо вздрогнула, но, видимо, отломила какую-то железяку, которая, грохнув по стенке лифта, полетела, позвякивая, вниз. Леша затаил дыхание и прислушался. Неизвестный девайс, судя по слабеющему звуку, уходил все дальше и дальше, задевая и царапая стены, но финального удара о дно колодца так и не последовало… Алексей поежился.

«И все из-за этого гада! На кой черт он меня вызвал в такую рань?» – злобно подумал он, и тут же решил, что было бы неплохо позвонить начальнику и предупредить, что у него выходит заминка, и приехать он вряд ли сможет. По крайней мере, вовремя. Он тут же набрал номер начальника, но трубку долго не снимали. Наконец, гудки вызова сменились раздраженным баритоном:

– Да, слушаю…

– Эдуард Семёнович, извините, это Ненароков. Я не смогу приехать в офис к шести. Я это… в общем, в лифте застрял.

– Застрял? – Семёныч явно не понял, о чем речь.

– Да. Поехал в офис и застрял в лифте.

– Так, минуточку. Ты поехал в офис?

– Да, – Алеша насторожился.

– И застрял в лифте?

– Да, – он понял, что сейчас услышит что-то необычное.

– А теперь скажи мне, пожалуйста, Ненароков, зачем ты поехал в офис в такую рань?! – раздраженно донеслось из трубы.

Ненароков опешил:

– Как зачем, Эдуард Семёнович? Вы же сами мне позвонили и попросили срочно приехать!..

– Значит так, Алексей, я тебе не звонил и ни о чем таком не просил, ясно? А теперь, с твоего позволения, я повешу трубку и попробую уснуть. До свидания.

– Эдуард Семёнович! – закричал Алеша, но из мобильника доносились лишь прерывистые сигналы отбоя.

– Вот сволочь! – сплюнул он.

И тут ему в голову пришла одна мысль… Он высветил на экране смартфона список последних входящих звонков и просмотрел его. Так и есть – Семёныч ему не звонил, но был один звонок от неизвестного абонента в полпятого утра сегодня. Он цапнул трубку даже не поглядев, кто звонит. А голос был Семёныча…

– Ну, и что все это значит? – сам себя спросил Алеша, тяжело спиной привалился к стенке лифта и закрыл глаза.

…

Ко второму подъезду дома номер сто сорок пять, что по Мичуринскому проспекту подъехал фургон службы спасения МЧС с оранжево-синей полосой на борту. Не без труда припарковав в раскоряку машину, двое спасателей вошли в подъезд и набрали код консьержки на панели домофона. Та долго не открывала, но, в конце концов, проснулась и, ворча себе под нос, мол, спать ночами не дають, нехристи, впустила обоих.

Старший спасатель, мужик среднего возраста крепкого телосложения с густыми светлыми усами подошел к лифтам, остановился у закрытых дверей большой кабины и обернулся к своему молодому напарнику:

– Сереж, дай-ка ключ.

Напарник опустился на одно колено, положил на пол чемоданчик с инструментами и достал из него специальный лифтовой ключ. Старший взял его и, вставив в паз, раздвинул створки. Лифта на первом этаже не было.

– Ну, что там, Петрович? – поинтересовался молодой спасатель.

– Наверное, где-то наверху торчит, отсюда плохо видно, – ответил старший, задумчиво глядя вверх и жуя спичку, видимо недавно бросил курить. – Сергей, посвети.

Молодой тоже высунулся в шахту и направил вверх луч галогенного фонарика.

– Все равно ни черта не видно! – резюмировал Петрович. – Я поехал наверх, а ты, Сереж, оставайся здесь и включи рацию.

Он зафиксировал створки и нажал вызов малого лифта, который тут же распахнул со скрипом перед ним двери.

Как только лифт пополз вверх, из своей фанерной каморки высунулась усатая физиономия дежурившей бабки, которая не пропустила ни одного слова из диалога спасателей. Она поплотнее запахнула свой старенький шерстяной платок и приготовилась смотреть и слушать продолжение. Спать уже не очень хотелось.

Старший спасатель вышел на семнадцатом этаже и опять специальным ключом раздвинул створки грузового лифта. Кабины не было и здесь. Тогда он закрепил двери металлической рамкой, лег на пол и осторожно по плечи вывесился в шахту. Но даже с фонариком было плохо видно – в шахте горели лишь три слабые лампочки освещения, остальные давно перегорели. Тогда он достал рацию и вызвал напарника:

– Сереж, ты там на первом посвети сюда, – попросил он.

Через несколько секунд на дне шахты заметался лучик фонаря и уперся в глаза старшему. Никакой кабины между первым и семнадцатым этажами не было! Тогда Петрович, еще не осознав произошедшего, перевернулся на спину и посветил вверх. Метрах в четырех над ним из квадратной прорези в потолке шахты свисали, слегка покачиваясь от сквозняка, ни к чему не прикрепленные металлические тросы. Упершись руками в стены дверной ниши, он подтянулся и отполз от края.

– Сережа, – позвал он в рацию, вставая на ноги и отряхивая комбинезон. – Вызывай для начала Мослифт.

– А что сказать?

– Скажи… Нет, подожди, я сейчас сам диспетчеру позвоню.

Петрович набрал на мобильнике номер и услышал:

– Диспетчер Ивлев… а, это ты, Петрович! – у диспетчера был определитель номера. – Ну, что там у вас?

– Тут такое дело, начальник, не знаю, как и доложить.

– Как можно проще и короче, Петрович. Лифт заклинило между этажами, или этот парень все-таки упал с кабиной вместе? – дальше фантазия диспетчера не шла.

– Нет, – усмехнулся Петрович и со злорадством представил себе, как сейчас вытянется лицо у Ивлева. Он недолюбливал пижонистого и нагловатого выскочку диспетчера, который без году неделя работает в службе, а уже нашел себе тепленькое непыльное местечко в центральном штабе. «Пороха он еще не нюхал, сопляк!» – подумал Петрович, а вслух сказал:

– Все гораздо проще: клиент просто исчез вместе с лифтом. Да, да, лифта в шахте нет, так что ты уж сам там решай, кому звонить и что говорить.

Через пять минут оба спасателя выходили из дома. Поймав за рукав комбинезона одного из них, бабка-консьержка спросила:

– Ну, что, милки, починили лифту? – бабка ставила ударение на «у». – Ездить-то можно?

– Нет, бабуля, лифт мы с собой на дом взяли в ремонт! – совсем непонятно ответил тот, что постарше, и парочка выскользнула из подъезда в морозную снежную темень, оставив ничего не понявшую бабульку в полном недоумении.

Не прошло и получаса, как в подъезде разыгрались поистине нешуточные события.

Прибывшая на место аварийная бригада Мослифта деловито приступила к работе, но уже через десять минут их бригадир орал в трубку мобильного:

– А я откуда знаю, куда он, с…ка, делся?! Нет его тут, и все! Да. Тросы целы, но кабины нет! Никаких обломков внизу, обычная грязь по-колено! Нет, это ты издеваешься надо мной! Трезвый я, твою мать!..

– Эй, милок! – дернула бригадира лифтеров за рукав консьержка.

– Тебе чего, бабуля? – попытался отмахнуться тот.

– Лифту-то эти двое взяли.

– Какие еще двое, чё взяли? – опешил бригадир.

– Ну, которые первые ходили сюдыть. Они и взяли.

– Чё взяли-то? – по-прежнему не догонял бригадир.

– Тебе русским языком грят: лифту! – разозлилась бабка.

– Да ты чё, старая, совсем рехнулась?

– Это ты вроде и при исполнении, а дурак-дураком. Они, как уходили отсель, так мне и сказали, мол, бабушка не волнуйтесь, мы лифту домой взяли ремонтировать! Потом, мол, привезем и обратно поставим! Вот! А ты сам дурак! – с этими словами бабка удалилась к себе в каморку и злобно грохнула дверью перед носом у остолбеневшего бригадира.

Из трубки, которую он продолжал держать в руке, донеслась серия отборных матюгов, среди которых можно было понять лишь один вопрос: «Чего там домой взяли?». Бригадир, совсем дезориентированный происходящим, ляпнул, неожиданно даже для самого себя:

– Похоже, лифт того… сперли.

После короткой, но исключительно эмоциональной паузы, во время которой абонент, видимо, набирал в легкие побольше воздуха, из трубки выплеснулось такое, что бригадир, поморщившись, отнял ее от уха и выключил.

В это время на улице у подъезда переминались с ноги на ногу двое неизвестных:

– Говорил я тебе, Пантелей, давай сначала дело, а потом все остальное. Нет, заладил свое «по пивку, по пивку!». Вот и допрыгались! Что теперь докладывать-то будем, а? Такой облом! Учти – начнется разбор полетов, покрывать не буду!

Говоривший – невысокий крепыш – поглубже засунул руки в кенгурячьи карманы своей короткой авиационной куртки. Стоявший рядом с ним двухметровый гигант в нелепом длинном тулупе виновато развел длиннющими руками:

– Ермолай, ну кто ж знал? Может, это… того, пойдем?

– Куда пойдем, опять по пивку? Нет уж! В любом случае надо дело сделать, или нас Оператор на куски порвет. Ждем, когда все уедут и действуем.

– Холодно, однако… – Пантелей зябко передернул плечами, потуже натянул заячью шапку с торчащими в разные стороны ушами и поднял воротник своего малахая.

Глава 2

Приемный покой

Раздался громкий звук удара, кабина остановилась, дверь поползла вправо, и брызнул яркий свет. Леша, оказывается, все-таки заснул на полу лифта и теперь поднимался, прикрывая глаза от слепящего света. Он не стал долго раздумывать и быстренько выскочил из осточертевшей кабины и оказался в несколько неожиданном месте. Это не была ни безликая лестничная площадка его стандартной панельной семнадцатиэтажки, ни первый этаж с консьержкой в фанерной конуре. Алексей находился в помещении, размером чуть больше комнаты в его квартире. Прямо перед ним, посередине, стоял стол, за которым сидел седой старичок в белой рубашке, цветастом галстуке а-ля «шире хари» и черных нарукавниках. На столе, накрытом зеленым сукном, лежала раскрытая толстенная амбарная книга, чуть сбоку – настольная лампа с зеленым стеклянным абажуром. Старичок поднял голову и равнодушно взглянул на растерявшегося Алешу. Золотом блеснуло пенсне на его орлином носу.

– Ну-с, здравствуйте, молодой человек, присаживайтесь, – жест в направлении стула, стоящего напротив старичка через стол. – Ненароков Алексей Иванович, одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения… Тэ-экс…

– З-здрасьте… – Алексей машинально опустился на стул и стал мять в руках шапку.

Пенсне опять сверкнуло золотом. Старичок придвинул поближе амбарную книгу и продолжил:

– … окончил школу в 2003 году, поступил в институт в…

Алеша слушал старичка вполуха. Он никак не мог понять, где спасатели, куда он попал, и что вообще происходит. Старикашка продолжал зачитывать из амбарной книги факты биографии Алексея.

Ненароков оглядел комнату. Ничего особенного в ней не было: оклеенные стандартными бежевыми в цветочек обоями стены, неряшливо побеленный потолок, с яркой лампой на голом шнуре… За спиной раздался противный, скрипучий звук. Леша нервно обернулся и увидел, что это закрылась панель двери лифта. Послышался звук включившихся электромоторов.

– Молодой человек, не отвлекаемся! – послышался голос старичка.

Алеша вздрогнул, развернулся и посмотрел на седовласого. Тот постучал по столу тыльной стороной карандаша, неведомо как оказавшегося в его пальцах:

– Если вы не цените своего времени, то извольте уважительно относиться к моему. Продолжим…

– Что «продолжим»? – наконец обрел голос Леша.

– Продолжение, – флегматично взглянув на него, ответствовал старикан.

– Так. Мне все это порядком надоело! Я вам благодарен за то, что вытащили меня из этого идиотского лифта, но я спешу по делам и прошу вас закончить процедуру… э-э-э… составления протокола или как там его… без меня – Алексей решительно встал и попытался развернуться, хотя слабо представлял себе, где здесь выход, и куда надо идти.

– Сядьте, Алексей Иванович, сядьте! – спокойно, но весомо потребовал старикан в нарукавниках. – Наше с вами знакомство только начинается, поэтому прошу вас меньше эмоционировать и быть посерьезнее.

Алексей замер, скорее, от нахального спокойствия, с которыми были сказаны эти слова, чем от их смысла. Машинально он нащупал рукой стул позади себя и сел.

Старикашка продолжил читать биографию Алексея и закончил:

– … и, являясь сотрудником ООО «ЮНИВОКС», был вызван во внеурочное время на работу директором и владельцем фирмы Эдуардом Семеновичем Кирштейном. Так?

– Так, – на автомате кивнул Леша. – Но сам он это отрицает.

– Что? Как отрицает? – всполошился старик. – Откуда вы знаете?

– Да он мне сам сказал, гад.

– Как сказал?

– По телефону.

– Вы что ж, ему перезвонили?

– Да.

Старикан на секунду задумался, потом повертел в руках карандаш и неожиданно легко, едва заметным движением пальцев, переломил его пополам. Карандаш исчез, а в ладони незнакомца появилось что-то вроде мобильника. Он поднес прибор к уху:

– Ермолай, как там у вас?

Внимательно выслушав ответ, старикан проворчал:

– Вечно у вас проблемы. А почему допустили мобильную связь? Вот только покажитесь на глаза! Отправлю на штрафные работы в Сумеречный забой, ясно? Будете у меня камни дробить! Всё!

Старик бросил прибор на стол, но тот, не долетев чуть-чуть до зеленого сукна, растворился в воздухе.

Леша, хоть и окончательно проснулся, не мог понять толком, что происходит вокруг. Старикан закрыл амбарную книгу, встал, и оказалось, что он очень низкого роста – почти карлик. Леша тоже вскочил со стула.

– Пошли, – кивнул старик.

– Куда? – не понял Алексей.

– Пошли, пошли. Не все сразу, молодой человек, – проговорил карлик, взмахнул рукой, в которой появился маленький фонарик, и направился прочь от стола. Оказывается, в том месте, за его спиной, был выход, который Леша не увидел. «Странно, как я его сразу-то не приметил?» – подумал Алексей и двинулся за стариком.

Они вошли в темный коридор с сырыми, шершавыми и неприветливыми стенами. Кое-где на потолке тускло горели лампы, закрытые мутными грязными стеклянными колпаками. Света они почти не давали, лишь обозначали общие мутноватые контуры коридора. Вдоль правой стены, почти как в метро, тянулись пучки кабелей, волнообразно положенные на вбитые в стену костыли, а на полу валялись в избытке куски битого кирпича, щебенка, обрезки водопроводных труб и обломки деревянных ящиков. Весь этот строительный хлам шуршал и хрустел под толстыми рифлеными подошвами Лешиных катерпиллеров, отражаясь коротким глухим эхо от серых, облупившихся стен. Яркий фонарик идущего впереди старика выхватывал из сумрака туннеля отдельные детали хаоса, придавая происходящему мистическую окраску.

Алексей достал свой мобильник и включил его. Сети не было. Кто бы сомневался! Он засунул его обратно в карман и уныло поплелся дальше за стариком. Но тот скоро подошел вплотную к левой стене туннеля, на которой еле проступали блеклые буквы давно облупившейся надписи «Дебаркадер. Сектор Зеро. Рампа». Карлик, а за ним и Алексей остановились. Посветив себе фонариком, старикан нашел небольшой металлический ящик, прикрепленный к влажному бетону, и с противным ржавым скрипом открыл его. Внутри оказался короткий рубильник с фиксирующей скобой. Карлик уверенно схватился за рычаг, для чего ему пришлось привстать на цыпочки, и потянул его вниз. Раздался негромкий звук, будто кто-то резко открыл дверь в купе железнодорожного вагона, и часть обшарпанной стены ушла вверх, открыв овальный проход. В металлическом ящике замигала красная лампочка.

Леша, не двигаясь с места, по-гусиному вытянул шею, пытаясь рассмотреть что-нибудь за порогом открывшейся двери. Но ничего, кроме двух-трех метров стен, уходящих под прямым углом влево и слегка вниз, он не увидел, хотя в новом туннеле было светлее, чем там, где они находились.

– Заходи, – слегка посторонился карлик.

Леша, чуть пригнувшись из-за проема двери, неуверенно и осторожно перешагнул высокий порожек и оказался в боковом туннеле. Здесь было почище – под ногами не хрустел строительный мусор, стеклянные плафоны на потолке были относительно прозрачными, а, главное, внутри них ярко горели электрические лампочки. Стены выкрашены в салатовый цвет, потолок побелен, хотя кое-где на нем и проступали темные сырые пятна. Рядом с дверью к стене был привинчен блок архаичных эбонитовых трехпозиционных переключателей. Из блока выползал толстый силовой кабель и через метр скрывался в стене.

Сзади завозился старик и при помощи рубильника закрыл металлическую дверь. Пока он кряхтел, пытаясь запереть непослушный ящик, Алексею удалось прочитать то, что было мелко написано на внутренней стороне двери: «Сектор ССЗ, Москва». Но что это значит?

– А-а… – хотел было спросить он про непонятную маркировку.

– Потом, молодой человек, некогда сейчас, – сверкнув золотым пенсне, проскрипел вредный старикашка и, обойдя застывшего Лешу, щелкнул одним из переключателей. На панели загорелся крошечный синий индикатор. Карлик довольно крякнул и с приличной для своего роста скоростью двинулся по туннелю.

Шли они достаточно долго, Ненароков аж вспотел и расстегнул стеганую зимнюю куртку. Через каждые сорок-пятьдесят метров пути им попадались металлические овальные двери с кремальерными замками, как на подводной лодке. Наконец, минут через пятнадцать такого бодрого хода, горбоносый старикан резко затормозил у очередной двери и схватился за штурвал кремальеры. Но, даже повиснув на нем, он не смог сдвинуть колесо ни на йоту.

– А догадаться помочь трудно? – съерничал он.

Алексей не стал с ним спорить, подошел и взялся за штурвал. Пока он с трудом проворачивал тугой механизм, в глаза бросилась маркировка на двери: «Сектор Зеро. Пассажирский тамбур». Чуть выше колеса находился небольшой иллюминатор, в который, впрочем, ничего видно не было. С чмокающим звуком разлепились резиновые уплотнители, и Леша потянул на себя массивную клепаную дверь, больше похожую на люк.

С легким шипением металлический эллипс герметичной двери стал приоткрываться, тяжело проворачиваясь на усиленных стальных петлях.

Старичок быстро протиснулся в медленно расширяющуюся щель. Алексей отвалил люк, упер его в слегка выпиравшие из стены ограничители и заглянул в новое помещение, стараясь понять, куда еще его занесло. Но неугомонный карлик был тут как тут:

– Что замерли, молодой человек? Проходите, проходите скорее и закрывайте!

Дождавшись пока Леша не закрутит обратно штурвал кремальеры, старик повернулся и пошел по новому коридору, разительно отличавшемуся от двух предыдущих. Пол был каменным, абсолютно гладким и чистым. Стены до половины высоты были облицованы полированным серебристым металлопластиком, чуть выше и до арочного потолка – равномерно испускающим свет бежевым материалом. Через равные промежутки то слева, то справа появлялись небольшие ниши, глубиной до двух метров со створками металлических шкафов по бокам, неизвестно для чего предназначенных, и герметичной дверью с кремальерным колесом посередь. Но самое любопытное заключалось в том, что туннель этот был абсолютно, неправдоподобно прямым, и постепенно уходил куда-то в точечную бесконечность.

– Эй, вы, как вас там… долго еще? – не выдержал через двадцать минут ходьбы Алексей, стягивая куртку. – Жарко…

– Сейчас, уже почти пришли, – не оборачиваясь, ответствовал карлик. – А зовут меня Порфирий Емельянович.

Ненароков вяло удивился столь мудреному имени-отчеству, продел палец в петлю куртки и перекинул ее через плечо. Шарф уже давно перекочевал в карман. Действительно, вскоре они остановились у одной из многих ниш, и старик взгромоздился, встав на цыпочки, на откидное сиденье, отлепив его от стены. Ноги повисли в воздухе, не доставая до пола. Алексей вопросительно посмотрел на своего сопровождающего.

– Ваш шкафчик, молодой человек, – старик кивнул на один из железных ящиков. – Раздевайтесь, верхнюю одежду оставляйте – и в душ.

Леша прямо задохнулся от такого хамства:

– Что-о?! Это еще зачем? Я что, в бассейн пришел плавать?! А ну заканчивайте этот дурацкий розыгрыш, – вдруг озарило его. – Я возвращаюсь домой, всё!

Леша развернулся и сделал шаг, чтобы выйти из ниши. Не тут-то было! Его лоб с глухим стуком резко вошел в соприкосновение с чем-то твердым и совершенно прозрачным. Он в растерянности попятился.

– Хе-хе-е! – противно захихикал Порфирий Емельянович, сверкнув золотом своего пенсне и болтая от удовольствия ногами. – Не вышло? А вы еще раз попробуйте, молодой человек, с разбегу, головой вперед! Хе-хе!..

Алексей протянул руку и коснулся невидимой поверхности, но это не было стеклом. На стекле остались бы жировые следы от пальцев. В любом случае, выход из ниши был закрыт. Он отлепил от стены другое сиденье и плюхнулся на него.

– Что это, Прохор…

– Порфирий Емельянович! – ворчливо поправил старик, перестав дрыгать висящими ногами.

– Да, правильно… Порфирий Емельянович.

– А еще имеете высшее техническое образование! Стыдно, молодой человек, стыдно! Это – силовое поле, только и делов.

– Ха-ха!.. – напряженно засмеялся Ненароков. – Так я вам и поверил – силовое поле! Как же. – И сильно, но осторожно пнул воздух, не вставая с сиденья.

Нога ударилась о твердую поверхность на уровне среза ниши. Алексей поджал ноги, оперся руками о край сиденья и замер. Старик с интересом рассматривал его, потом сказал:

– Ну, успокоились? Тогда давайте, одежду в шкафчик…

Мимо ниши, где сидели Алексей и старик, по туннелю кто-то промчался на роликах или на самокате. Угол обзора был очень узким, и поэтому удалось увидеть лишь фигуру в джинсовом костюме с бейсболкой на голове. Алексей машинально вскочил на ноги и, забывшись, рванул в коридор, чтобы посмотреть на ездока. Раздался гулкий удар, и Алексей присел, схватившись руками за голову.

– Блин!..

– Так, вот что, молодой человек. Хватит паясничать. В душ!

– А это… ладно.

Леша махнул на все рукой, повесил в шкаф куртку, свитер, джинсы, поставил внизу свои катерпиллеры и босиком в трусах и майке приготовился проследовать в душевую.

– Вот сюда, молодой человек.

– А-а… это… – замялся Леша и показал на майку и трусы.

– Можете оставить Алексей Иванович, для ионно-молекулярного душа это не препятствие. Он вас в считанные секунды обеззаразит и продезинфицирует. Вставайте по центру круга.

Только сейчас Алексей увидел, что перед герметичной овальной дверью на полу обозначен круг. Он осторожно ступил в центр сначала одной ногой, потом двумя. Порфирий Емельянович привел в действие скрытый механизм, и над Алешей зажглось сразу несколько десятков ламп, и он оказался окутан зеленовато-голубым свечением. Прямо в воздухе перед ним вспыхнули алым быстро меняющиеся цифры: 20… 19… 18…

Вскоре цифры погасли, а вместе с ними и зеленовато-голубое свечение. Алексей почувствовал, как по телу разлилась приятная бодрость, будто после прохладного душа в жаркую погоду.

– Теперь…

– Пантелей Егорович, прежде чем я…

– Порфирий Емельянович, молодой человек, Порфирий Емельянович! – с нажимом сказал старик, не на шутку рассердившись.

– Хорошо, хорошо! – отмахнулся Алексей. – Так вот, прежде чем я сделаю еще хоть один шаг, я требую объяснить мне, где я, что здесь происходит, и чего от меня хотят!

– Так значит, да? Бунтуем, протестуем, топаем ногами и машем руками! Их права, видите ли, нарушают, – неожиданно устало произнес старикан и вздохнул. – Все, что я могу вам сейчас сказать, так это то, что дальше вы пойдете один и встретитесь с Координатором. Видит Бог, я не знаю в подробностях вашего задания, Алексей Иванович, хотя имею о нем некоторое общее представление. Трувор… Координатор объяснит вам ситуацию. Всё! И не спорьте со мной, вот, забирайте из другого шкафчика новую одежду, одевайте ее, берите с собой, что вы хотите – мобильник, планшет, ключи – и вперед вот через этот люк в переходный шлюз!

С этими словами старик легонько подтолкнул Алексея к люку.

Глава 3

Подмена

Когда около восьми утра образовалась короткая пауза – Мослифт, переругавшись между собой, диспетчером МЧС и дежурным местного отделения милиции, безбожно матерясь, укатил на очередной вызов, а милиция еще не приехала, Ермолай и Пантелей постарались просочиться в подъезд. Код входного замка был им известен, а движение в подъезде уже начиналось активное – народ спешил на работу – и поэтому им удалось незамеченными проскочить мимо бабки-консъержки. Бабка была лишена многих предрассудков прошлого и хоть и говорила на своем приокско-камском наречии, уже достаточно ловко управлялась с мобильной трубой, подаренной ей внучкой. И сейчас самозабвенно и подробно докладывала своей закадычной подруге Клавдии Евдокимовне о событиях, происходящих у нее в подъезде.

– Слышь, Клав, от я и грю – лифту забрали мэчеэсники – домой, чинить – а эти, мослифты, не верят ну никак! Да нет, они мне сами того, грили, мол, чинить берем! Зачем попёрли? Ничо они не попёрли! Нет, ты сюды слухай… – горячилась бабка.

Ермолай и Пантелей тем временем уже добрались до семнадцатого этажа, рванули еще выше, открыли ключом дверь на чердак, для чего пришлось снять огромный амбарный замок, и направились прямиком к электромоторам грузового лифта. Там они провозились минут десять и после этого, уже намного спокойнее, спустились на двенадцатый этаж, открыли общую железную дверь, а потом и дверь с номером «81» – Лешину квартиру.

Пантелей зажег в прихожей свет и собрался было сразу прошлепать в комнату, но Ермолай схватил его за полу малахая:

– Обувь сними и пыльник свой повесь, посидим тут немного, пока не успокоится.

– Я, что – я ничего. Посидим, так посидим, – легко согласился длинный и скинул огромные – размера сорок восьмого – луноходы и повесил на вешалку тулуп. Лицо у него было слегка вытянутое, окаймленное темно-русой квадратной бородкой, слегка вьющиеся волосы лежали на плечах. Это придавало Пантелею вид монаха, живущего в мрачной сырой келье древнего заброшенного монастыря. Хотя лицо его было скорее приветливо, чем сумрачно, а глубоко сидящие глаза иногда сверкали озорными искорками. Одет он оказался совершенно неожиданно в пятнистые спецназовские брюки и куртку. Попытавшись надеть Лешины гостевые домашние тапочки, он оставил эту бесперспективную затею и в носках прошел в комнату. Ермолай, тоже снял куртку и поднес к слегка полноватому лицу рацию:

– Порфирий Емельянович, все в порядке!

– Точно, Ермолай? – ворчливо пробурчало из трубки.

– Не беспокойтесь, все – тип-топ!

– Хорошо, возвращайтесь… – связь прервалась.

– Слышь, Пантелей, посмотри, там на кухне, кофе есть? – попросил Ермолай, а сам подошел к телевизору и включил его. Заметив стоящее прямо напротив кресло, он с удовольствием погрузился в него и вытянул ноги, на которых красовались Лешины тапки. Включив торшер, он повертел головой и с некоторым удивлением обнаружил относительный порядок в комнате холостяка. Телевизор, аудиовидеосистема, компьютер, торшер, журнальный столик, небольшая тахта, удобное кресло, бельевой шкаф и с десяток книжных полок, забитых больше дисками, чем книгами, стояли на своих местах и создавали приятный безмятежный уют. Одна вертикальная стойка с дисками валялась на полу, расплескав свое содержимое. «Утром собирался, торопился, не успел поставить на место» – уважительно подумал о хозяине Ермолай. Будучи сам аккуратистом он ценил это качество и в других.

На кухне раздался грохот и «черт!» Пантелея.

– Ну, чего там у тебя опять?

– Ничего, Ермоша, нашел, сейчас заварю! – продолжал греметь, но уже тише, длинный.

Ермолай пощелкал программами: в основном утренняя белиберда. Спустя пару минут в комнату вошел Пантелей. В руках он держал две дымящиеся кружки:

– Извини, зажевать у него толком нечем – одни консервы, – ставя кружки на стол, сказал он.

– Ерунда, сахар-то есть?

– Сахар есть, сейчас принесу.

– Давай. И заодно выгляни в коридор, как там, тихо?

Длинный сходил на кухню и принес сахар-рафинад. Ермолай бросил в чашку четыре кусочка и быстро размешал ложкой.

Пантелей в это время тихонько приоткрыл входную дверь с номером 81 и на секунду замер. Шумы подъезда ничем не отличались от обычных, и длинный юркнул обратно, тихо провернув замок.

– Все тихо, Ермоша! – входя в комнату, промолвил он и пригладил волосы.

– Отлично. Достань-ка мне во-он с той полки синие пластиковые корочки… Спасибо.

Крепыш углубился в изучение документов, которые извлек из папки. Просмотрев все бумаги, он покопался в глубоком внутреннем кармане и достал несколько листков, которые и сунул в синие пластиковые корочки.

– Положи, пожалуйста, на место, Пантелей, – попросил он и протянул длинному папку.

Засунув документы обратно между дисками, Пантелей подошел к тахте и плюхнулся на нее:

– Ермоша, мы заменили документы на квартиру Ненарокова, теперь ей владеет кто-то другой?

– Нет, в последний момент было решено ограничиться якобы подписанным контрактом на аренду квартиры.

– А что, есть надежда, что жилец вернется сюда?

– Не исключено. Но это в большей мере зависит от него самого.

– Что-то новенькое, – Пантелей отхлебнул из огромной щербатой чашки.

– Да. Ну, что, пойдем что ли?

– Пошли, давай чашку – сполосну…

Пока Пантелей ворочался на кухне и пускал в мойку воду, Ермолай надел теплые унты на оленьем меху, поношенную кожаную куртку на толстой овечьей подстежке и вязаную спортивную шапочку-менингитку. Пошарив рукой на верхней полке вешалки, он нащупал свои перчатки и сунул их в карман. Взглянув на торцевую панель вешалки, он заметил вбитый миниатюрный крючок и висящую на нем связку запасных ключей. Он уже собирался позвать Пантелея, но тот показался из кухни и стал напяливать свой неказистый малахай.

Они уже выходили к лифтам, как позади них приоткрылась дверь в соседнюю с Ненароковым квартиру, и оттуда выглянула пожилая женщина. Она испуганно уставилась на высоченного Пантелея.

– Здравствуйте, не пугайтесь, мы друзья Алексея. Он нас пустил к себе пожить ненадолго, вот, и ключи дал, – быстро сориентировался Ермолай и потряс для наглядности связкой.

Женщина ничего не ответила и торопливо закрыла дверь. Было слышно, как она ее заперла на два замка и накинула цепочку.

Ермолай с Пантелеем влезли в тесный маленький обшарпанный лифт и поехали вниз. Уже подъезжая к первому этажу, они услышали нестройный гул голосов и переглянулись. Створки со скрипом разъехались, крепыш с длинным вышли и очутились на первом этаже в центре небольшой толпы. Толпа колыхалась около дверей грузового лифта.

Пантелей, будучи, как минимум, на голову выше всех, вытянулся и попытался рассмотреть, что так заинтересовало местных обывателей. То, что он увидел, не обрадовало:

– Майн Гот!.. – вырвалось у него.

Взглянув снизу вверх на враз поблекшую физиономию напарника, Ермолай заработал локтями и приблизился к открытым дверям грузового лифта. Отодвинув в сторону последнюю спину, он замер, впитывая и осмысливая увиденное.

Кабина грузового лифта стояла на первом этаже. Но это не была затрапезная кабина разбитого, заплеванного и разрисованного лифта Карачаровского завода с поджаренными спичками кнопками и закопченным потолком, это было произведение искусства фирмы KONE с зеркальной внутренней отделкой стен и потолка, с серебристым полированным металлическим полом и массивными золочеными поручнями по периметру. Пульт управления напоминал торпедо «Роллс-Ройса» – бежевая кожа, рубиновые индикаторы, кнопки из слоновой кости и большой жидкокристаллический цветной монитор. Мягкий желтоватый свет, льющийся из кабины, освещал гомонившую на площадке толпу. А в самой кабине жутким и отвратительным диссонансом смотрелся представитель власти, лейтенант районного отделения милиции. Он стоял посреди кабины, низенький, безобразно толстый, будто проглотив арбуз целиком, автомат АКСУ болтался где-то в районе причинного места, а вокруг валенок растекалась отвратительная грязная лужа. В руках представитель власти держал рацию и, с трудом переключая ее с приема на передачу короткими и толстыми, как сардельки, пальцами, не обращая никакого внимания на то, что в толпе были женщины и дети, важно вещал:

– Ёб… я ж и говорю – зае…ый лифт! Шо? А х… его знает откуда!

Из рации ему в ответ несся такой треск и какофония, что столпившимся не удавалось понять общего смысла, только отдельные слова, в основном, матюги. Но один из присутствующих, пожилой интеллигентный мужчина, не выдержал и громко сказал:

– Послушайте, молодой человек, здесь женщины, дети, я попросил бы вас…

– Чё? – оторвался от рации российский офицер МВД.

– Не «чё», а прекратите выражаться, немедленно! – неожиданно жёстко произнес мужчина.

– А ты кто такой? Крутой, чё? – офицер вытер рукавом сопли, подтекшие из носа. – Больше всех надо, да?

Сквозь толпу к нему протиснулся другой милиционер из отделения:

– Товарищ лейтенант, там…

– Брысь в машину, сержант, бегом! Я повторяю – ты кто такой? – опять перевел он тяжелый взгляд поросячьих глаз на мужчину и положил руку на АКСУ.

– Я-то? Я – офицер, а вот…

Ермолай кинул быстрый взгляд на Пантелея, тот кивнул, и они быстренько протиснулись сквозь замершую в предвкушении скандала и одновременно совершенно инертную толпу.

На улице, в рассветном сумраке зимы, изгнанный из подъезда сержант уныло стоял рядом с милицейским уазиком и через открытое окно разговаривал с водителем.

– … нарвется, в конце концов, сукин кот, я покрывать не буду… – донеслась до Ермолая и Пантелея концовка фразы водителя, вылетевшая из окна уазика вместе с догорающим бычком.

Ермолай решительно подошел к уазику и с нажимом сказал:

– Если ваш коллега причинит кому-нибудь вред, стрелять начнет или еще что, имейте в виду, я первый буду свидетельствовать на суде против него и против вас!

– Успокойтесь, гражданин, все будет хорошо. Ну, характер у него ершистый – языком почешет, и все. Не волнуйтесь, все будет хорошо… – высунулся в открытое окно пожилой водитель с приятным открытым лицом.

Ермолай пожал плечами и пошел прочь, сделав незаметный знак Пантелею, маячившему возле соседнего подъезда. В ту же секунду в подъезде раздались одиночные выстрелы и спустя несколько мгновений – две короткие очереди из автомата. Лопнула одна из лампочек на козырьке перед входом. Водитель опомнился раньше и, ногой открыв дверцу, рванул к подъезду, на ходу пытаясь вынуть табельный макар. Сержант, промедлив немного, припустил за ним. Только они распахнули дверь тамбура, как оттуда выскочила бочкообразная фигура младшего лейтенанта с автоматом наперевес. Водитель, не дав ему опомниться, провел грамотную подсечку, и лейтенант опрокинулся на спину, непроизвольно нажав на курок и выпустив в морозное небо длинную очередь. Несколько пуль попали в козырек и в последнюю лампочку на нем, и только чудом миновали водителя. Посыпались осколки стекла и ошметки бетона. Кто-то пронзительно закричал. Подоспевший сержант сумел вырвать АКСУ из рук коллеги, а водитель проворно перевернул того на живот и, уперев колено в спину лежащему, надел наручники.

– Петро, сходи посмотри, все там целы? – отирая выступивший на лбу пот попросил водитель.

Сержант, держа АКСУ лейтенанта за короткий ствол вверх, зашел в подъезд и обвел взглядом притихших жильцов:

– Все живы?

– Да, сержант, – ответил за всех пожилой интеллигентный мужчина. – Некоторые вот только испугались слегка.

– Понятно. А что произошло?

– Ни с того, ни с сего, на улице или в тамбуре, чёрт его разберет, раздались выстрелы. Лейтенант выскочил из лифта, зачем-то дал пару очередей по входным дверям и высверкнул на улицу… Всё, – оглянулся на присутствующих мужчина, будто ища поддержки, и развел руками.

Многие согласно закивали:

– Точно говорит, так и было.

Мужчина достал из кармана визитку и дал сержанту.

– Если надо будет оформлять протокол, я готов, но сейчас извините – спешу, – с этими словами он слегка поклонился и вышел из подъезда.

На улице он с интересом посмотрел на небрежно приваленного к сугробу младшего лейтенанта со скованными за спиной руками. Тот материл на чем свет стоит водителя:

– Ильич, ты что, совсем охренел? Да за такое знаешь, что с тобой сделают!.. Ну-ка, снял наручники, живо!

– Лежи тихо, раскудахтался! Допрыгался, козлино? До чего дошел – пулять из автомата начал, сукин кот!

У соседнего подъезда хихикали Ермолай и Пантелей.

– А-ха-ха, во умора! Ты говоришь, сейчас и начальство милицейское подкатит? – заливался Пантелей.

– Конечно приедет, я же им журналистом представился, когда звонил. Сейчас примчатся заминать инцидент с сотрудником.

– Слушай, Ермоша, а я и не подозревал, что эта киношная пиротехника так четко сработает! Когда бросал в подъезде – думал, что зря все это, не получится представления.

– А чего ей не сработать-то? Звук, конечно, немного подкачал, но, в общем, цель достигнута – милицейская сволочь руками более-менее адекватных коллег переведена «в партер» и обезврежена. Думаю, что одну звездочку с погон ему придется скрутить. Это как минимум. А ты что развеселился-то? Так, теперь с тебя звездочку свинчивать будем.

Пантелей враз затих и виновато опустив руки.

– Пантелеймонище, ну как можно перепутать стандартный грузовой лифт Краснознаменного Карачаровского завода к дому серии П-44 и скоростной элитный лифт индивидуального заказа? Нет, ты объясни мне, пожалуйста!

Длинный стоял, понуро склонив голову. Вдали завыла и стала приближаться милицейская сирена. Ермолай обернулся, пожевал губами и резко направился в противоположную сторону. Пантелей, не ожидавший такого хода от напарника, не сразу догнал его.

– Извини, Ермоша, я все исправлю, вот увидишь, сейчас народ схлынет, и я тогда…

– Ничего не надо, Пантелей. Все, баста, пусть остается этот лифт, чёрт с ним. Думаю, что его судьба все равно предрешена.

– Как предрешена, кем?

– Всей логикой этой страны. Существуют два варианта развития событий. Первый: под видом необходимости изучения вещественного доказательства его разберут, увезут и соберут уже на пятиэтажной вилле какого-нибудь милицейского генерала. Второй: его не удастся демонтировать и через неделю, максимум две, он ничем не будет отличаться от того лифта, что был до него. Первый вариант более вероятен. Всё, вопрос закрыт, уходим.

Некоторое время они шли молча. Пошел крупный снег. Длинный достал меховые варежки и надел.

– Что за страна, ей-богу!.. – в сердцах тихо проговорил Ермолай. – Угораздило меня получить назначение именно сюда! Ну почему мне в жизни так фатально не везет?

Пантелей, отмахивая руками, как заправский офицер, хрустел по утоптанному снегу огромными луноходами и не отвечал. Их фигуры уплывали все дальше и дальше, размывались, терялись в сражении умирающих сумерек уходящей ночи с робким, предательским светом загорающегося дня. Снег повалил гуще, и тени исчезли, растворились, истаяли в белесой вьюжной мгле.

Глава 4

Координатор

Алексей стоял в просторном затемненном, круглом туннеле, освещенном двумя тонкими и тусклыми рубиновыми полосками вдоль стен. Через каждые несколько метров такие же тонкие рубиновые полоски шли от пола до пола через потолок, образуя правильные кольца. В далекой перспективе и линии и кольца сходились в одной точке и создавали нереальное ощущение бесконечности. Оглянувшись, он посмотрел на дверь, которая только что закрылась позади него. На ней золотом светилась надпись: «Сектор Зеро. Пассажирский тамбур», и чуть ниже и мельче: «Выход строго по списку после полной идентификации». И еще мельче, но все же разборчиво: «Вынос изделий категорий 1-А, 2-А, 3-А и 1-В – исключительно по разовым именным разрешениям!». Несмотря на то, что все эти грозные объявления были написаны по-русски, понятней для Алексея они не становились, и их информационная составляющая для него была равна почти нулю.

Только он собрался шагнуть вперед, как по правую руку от него на темной стене замигал цветной монитор, и на экране появилось лицо миловидной девушки.

– Алексей Иванович, добро пожаловать. Сейчас вы находитесь в секторе Омега. Вам назначена встреча с господином Координатором в десять ровно по московскому времени.

Леша непроизвольно глянул на свой «Тиссо»: без двадцати пяти десять. Куда подевались четыре с половиной часа – совершенно непонятно! Из стены плавно, но неожиданно выплыла небольшая платформа с торчащей вертикальной ручкой, заканчивающейся чем-то похожим на мотоциклетный руль. Платформа покачивалась в нескольких сантиметрах над полом.

– Алексей Иванович, это мэгвей. Вставайте на платформу и беритесь руками за руль. Легкий наклон руля вперед – едете вперед, наклон назад – едете назад, влево, вправо – то же самое. Чем сильнее наклон, тем выше скорость или резкость поворота. Высота магнитной подушки – пять сантиметров. Скорость в секторе Омега ограничена для мэгвеев тридцатью пятью километрами в час. Загорающаяся на полу при вашем приближении зеленая линия будет служить вам проводником. Можете начинать движение. Спасибо за внимание.

Алексей осторожно наклонил ручку вперед и мэгвей плавно тронулся в путь. Над рулем в воздухе удивительным образом проецировались цифры спидометра: 10 км/ч, 15 км/ч, а на полу в нескольких метрах впереди флюоресцировала зеленая «нить Ариадны». На первых метрах Ненароков осторожно поманеврировал, привыкая, затем плавно двинулся вперед, постепенно ускоряясь.

Поначалу туннель был скучным, никуда не сворачивал и совершенно не менялся – все та же темень в рубиновом обрамлении и зеленая нитка впереди.

Он уже вспомнил. Ну конечно! Похожий аппарат он видел в инете. Называется он «Сегвей». Держит равновесие при помощи гироскопа, приводится в движение аккумулятором, но на двух колесах, а не на магнитной подушке и стоит ослепительно дорого.

Наконец появилось что-то отличное: мигающий желтый маячок. Алексей подплыл на мэгвее поближе и увидел, что это овальная ниша, в глубине которой утоплен люк. Как только он приблизился, внутри ниши на потолке зажегся неяркий, но достаточный для такого небольшого пространства, свет, позволивший даже прочитать на люке: «Сектор Прим. Пассажирский тамбур», «Внимание! Выход строго ограничен! Наличие суперлицензии обязательно!». Повертев головой и ничего интересного больше не обнаружив, да и не поняв толком почти ничего, Алексей тронул с места свой мэгвей.

В голове мысли продолжали перескакивать с места на место, как в пятнашках, но мало-помалу все-таки замедляли темп, который взяли в злополучном лифте. Хаотичное броуново движение стало терять свою неопределенность и принимало упорядоченные формы. Вроде перемещения электронов и дырок. Дырок, правда, в мыслях было подавляющее большинство, что противоречило законам физики. Но все-таки, ведь, чёрт побери, он же попал в совершенно непонятный передел. А уж не снится ли ему всё это? Кто этот Порфирий… как его… Емельянович? А Трувор, к которому он едет, нет, летит, скользит на встречу? Что же делать? Пока, видимо, ничего, он же сам и принял правила игры. Тогда так – едем к этому Координатору, а уж там решаем, что делать. Но если…

Что – «если», Алеша додумать не успел. Зеленая нить указала поворот направо. Ненароков притормозил, медленно подплыл к изгибу зеленой линии и остановился на т-образном перекрестке туннелей. Вправо под прямым углом уходил точно такой же туннель, по которому он все время скользил, с той лишь разницей, что освещение здесь было выдержано в синих тонах. Только сейчас он с удивлением обратил внимание, что его окружает почти полная тишина. Но – нет, тишина не была абсолютной! Он прислушался к тихим звукам, почти неслышно наполняющим незнакомое, неведомое пространство. С трудом, но можно было различить щелканье электрических реле, звуковые тональные сигналы предупреждения или напоминания, едва слышное сипение воздуха в воздуховодах.

Постояв несколько секунд и повертев головой, пытаясь уловить побольше звуков, Алексей тронул с места свой мэгвей. Последние пятнадцать минут путешествия слились для него в нескончаемую череду поворотов и смен цветовой гаммы тусклого освещения туннелей: желтые, зеленые фиолетовые, бирюзовые, бежевые… Голова порядком кружилась от всей этой канители, и Алексей с облегчением затормозил у большой двери, куда уперлась зеленая путеводная нить. Надпись на двери гласила: «Сектор Бета».

Рядом с дверью засветилось пространство, и появилось объемное приятное женское лицо:

– Алексей Иванович, господин Координатор сейчас примет Вас. Пожалуйста, проходите в сектор Бета. Мэгвей можете оставить здесь.

С легким шипением дверь стала открываться, проворачиваясь на мощных петлях, расположенных в ее верхней части. Из щелей вырвалось несколько струек холодного пара. Ненароков сошел с платформы мэгвея и слегка подтолкнул его к стене. Аппарат откатился в сторону, был подхвачен высверкнувшими из стены манипуляторами и исчез. Люк окончательно отвалился к потолку и Алексей шагнул в синий туман.

Он оказался в очень большом и сложном по конструкции помещении. В центре находилась свободная площадка размером с баскетбольное поле, а вокруг нее уходили в бесконечную высоту и на головокружительную глубину прозрачные лифты и золотые спиральные лестницы. Сквозь умеренно яркий светло-синий свет над головой просматривались балконы со стеклянными и серебряными перилами первых этажей сооружения. На гранитном полу стояли кадки с экзотическими растениями, которых Алексей никогда и не видывал. Кадки были подозрительно малы, и казалось, что такой маленький цветочный горшок не может удержать здоровенный куст, особенно растущий под углом, однако держал. Около шахт лифтов пол был прозрачным, и сквозь него можно было взглянуть на разверзнутую под ногами вертикальную сверкающую шахту с десятками лифтов, сотнями этажей и тысячами балконов, лестниц, переходов и площадок.

Одна из стен оказалась на поверку огромным аквариумом, в котором удивительно мирно плавали фантастически красивые маленькие акулы-лисы, грациозные манты и змееподобные конгры, на камнях скручивал-раскручивал колечки своих щупалец осьминог, а по песчано-каменистому дну смешно и чинно вышагивали здоровенные каракатицы и омары. Сравнить все это великолепие можно было лишь с какой-нибудь баснословно дорогой гостиницей, вроде Паруса в Дубае. Сам Леша там не был, но фотки в инете видел. Он подошел поближе. Размеры аквариума впечатляли – с небольшой особняк, никак не меньше. Чтобы рассмотреть обитателей этого кусочка океана поближе, можно было подняться приблизительно на половину высоты или глубины – как угодно – по специальной удобной лесенке и попасть на небольшой смотровой балкончик.

Алексей не удержался и постучал пальцем по толстому стеклу. И тут же понял, что это не стекло, а опять силовое поле, как объяснял Про…Порфирий Емельянович. «Конечно, с такой технологией можно сделать аквариум любых размеров!» – с некоторой завистью подумал Леша и вдруг поймал себя на мысли, что он воспринимает все окружающее его как устойчивую реальность, несмотря на необычность и даже невозможность происходящего. «Выходит, я смирился, согласился с тем, что попал черт знает куда, и теперь поплыл по течению?» – кольнула неприятная мысль.

Рядом с ним, слегка шелестя, растворилась часть прозрачной шахты, уходящей в далекое поднебесье и страшноватую бездну одновременно, и обозначился вход в лифт.

– Алексей Иванович, прошу в лифт. Господин Координатор ожидает Вас, – опять прозвучал знакомый женский голос.

– Иду…

Войдя в лифт, он увидел на стене небольшой монитор и на нем изображение улыбающейся девушки, которую он уже прозвал про себя мисс Бета. Вход таким же непостижимым образом закрылся, и лифт, быстро набирая скорость, помчался по прозрачной трубе. Принцип движения понять было невозможно – просто стеклянная колба, заостренная с обоих концов, скользила внутри прозрачной бесконечной трубы. Ни тросов, ни механизмом видно не было. Леша решил, что это, скорее, пневматика. Мимо него стремительно пролетали этажи, небольшие ярусы, величественные эспланады и даже огромные зимние сады. Посмотрев вниз, он не увидел площадки с аквариумом – она скрылась в переплетении лифтовых шахт, лестниц, зеркал и витрин. Лифт стал притормаживать, мелькание огней и света замедлилось, и уже совсем медленно кабина вползла в непрозрачную темную секцию шахты. Раздался мелодичный звук, и за Лешиной спиной исчезли прозрачные створки кабины, и открылись внешние – стальные.

Ненароков вышел и огляделся: большая комната, выдержанная в том же стиле футуристического ампира. Навстречу ему из-за стола совершенно невообразимой формы вышла высокая стройная блондинка в серебристом плотно облегающем ладную фигуру комбинезоне.

– Здравствуйте, Алексей Иванович. Меня зовут Леа, я провожу вас к господину Координатору.

– Жаль, – вдруг вырвалось у Ненарокова.

– Простите? – слегка наклонила голову Леа.

– Я уже вам придумал имя, – слегка смутился Алексей.

– Да? И какое, если не секрет?

– Мисс Бета.

– Почему? – улыбнулась Леа.

– Ну… Не знаю… Наверное потому что вы лицо сектора. Брэнд.

– Брэнд? – улыбка погасла. – Прошу вас, Алексей Иванович.

«Какой же я идиот! Ляпнул. Выпендрился…» – спохватился, но поздно, Леша, а вслух пробормотал:

– Можно просто – Алексей.

Леа подошла к зеркальным дверям, открыла правую створку и жестом пригласила войти:

– Прошу вас, Алексей Иванович.

«Так тебе и надо, придурок!» – пронеслось в голове.

– Спасибо.

Алеша бочком проскользнул мимо Леи, будто дверь была лишь чуть приоткрыта, и очутился в кабинете загадочного Координатора.

Кабинет был полной противоположностью того, что видел Алексей, попав в сектор Бета. Тяжелый дубовый стол со столешницей, забранной зеленым сукном, в стиле ренессанс XVI века, под стать ему небольшой приставной столик для совещаний с двумя резными креслами занимали центр просторного помещения. Одна стена полностью, до потолка, занята книжными шкафами, возле одного из которых стояла ходульная деревянная библиотечная лестница с сиденьем вместо последней ступени. Стены с дубовыми колоннами по углам были обиты синими матерчатыми обоями с легким цветочно-звездным рисунком. На одной стене висела большая картина в массивной и явно очень старой раме, выдержанная в таких мрачных и холодных тонах, что изображенную на ней сцену можно было разглядеть лишь при хорошем освещении и внимательно присмотревшись. По обе стороны от нее стояли рыцарские доспехи устрашающего вида. Один рыцарь, вооруженный длинной глефой,[1]