Читать онлайн 8, 9 – аут. Сириз бесплатно

ISBN 978-5-4485-2974-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

– Чай, кофе, квас? – спросил начальник милиции. Он пригласил Леху сесть, и открыл дверь холодильника.

– Спасибо, не надо, – ответил капитан.

– Ага! Тогда по пятьдесят коньячку.

– Я не пью.

– А я пью?

– Ну, хорошо, только ради вас.

Они выпили. Подполковник сказал:

– Знаешь, Алексей, я решил поручить тебе серьезное дело.

– Спасибо, я давно мечтал, расследовать что-нибудь запутанное.

– Ты слышал, что сегодня опять убили девушку?

– Нет. Как ее убили?

– Как двух предыдущих. Ножом. Но есть одна новая особенность.

– Ее изнасиловали? – спросил Леха.

– Да, – ответил подполковник, – как и предыдущих. Это, как ты понимаешь, не относится к выдающимся фактам.

– Что еще там было? – спросил капитан, и посмотрел на рюмку.

– Налить еще?

– Нет, спасибо. Я просто так посмотрел.

– Никаких просто так, парень. В этом деле появился смысл.

– Я бы хотел, наконец, узнать о нем, – нервно сказал капитан.

– Не надо так волноваться, Алексей. Все просто: на груди у убитой девушки была вырезана цифра семь.

– Цифра семь? – переспросил капитан.

– Семь? Я так сказал? – Подполковник Яблоков Сергей Сергеевич опять налил две рюмки. – Это не совсем точно.

– А именно?

– Что, а именно? Ах, а именно! – Он выпил и предложил выпить подчиненному.

– Простите Сергей Сергеич, но что вы тянете кота за хвост? Скажите прямо.

– Я вот знал твоего отца, Алексей, он не был таким придирчиво-нетерпеливым.

– Почему был? Он еще жив.

– Жив? Прекрасно. Я знаю. Но он уже не работает здесь. Он уступил место тебе. И скажу тебе по секрету, его попросили выйти на пенсию именно из-за этого знака.

– Из-за этой семерки?! Я ничего не знал.

– Ну, вот, теперь знаешь. Ты никому не должен говорить про этот знак. Официально, я имею в виду. Но будешь вести расследование именно в этом направлении.

– А если это просто шутка? – спросил Алексей.

– Шутка? Нет, мой милый, таких шуток не бывает. Поэтому это не шутка. Разве ты не знал постулат древних:

– Этого не может быть, потому что не может быть никогда?

– Слышал, но до сегодняшнего дня не верил в его истинность.

– Теперь поверил? Правда?

– Да, действительно, зачем кому-то писать цифру семь, если можно написать шесть. Шесть уже похоже на три шестерки.

– А что такое три шестерки?

– Не знаю. Но говорят, что ничего хорошего. Правда.

– В данном случае шестерка запутала бы все дело. – Подполковник принес фотографию с последнего убийства. Римская цифра семь была написана, как зеркальное отражение. – Ты понял? Тогда бы это была четверка.

– А так?

– А так я не знаю, что это такое. Какая-то отраженная семерка. – Подполковник налил еще по одной. – Будешь?

– Спасибо, придется.

– Я бы сам до этого не додумался, – сказал подполковник. – Это не обычное отражение, а, как мне объяснили, перпендикулярное.

– Кто вам объяснил?

– Один старлей из группы, ведущей официальное расследование этого убийства. Но, повторяю, они не считают эти убийства, как серию. Запрещено.

– Почему?

– Что значит, почему? Ты с Луны свалился? У нас не бывает серийных убийств. Ты что впервые об этом слышишь? Поразительно.

– Ну, я не занимался убийствами до сих пор, – ответил Леха.

– Тем лучше, ты сможешь непредвзято посмотреть на это дело. Докладывать будешь только лично мне. Опергруппе ничего не сообщать.

– Что я могу им сообщить?

– Ну, как что? Свои мысли, разумеется. Ведь у тебя голова работает, не правда ли?

– Конечно. Но не сейчас. Я уже выпил три рюмки. Для меня это много.

– Хорошо. Точнее, плохо. Хочешь быть настоящим, как Шерлок Холмс детективом – тренируйся.

– Как?

– Ходи в ресторан, в бар. Ну, как все люди. И пей. Сначала по три рюмки, если не можешь выдержать больше. Потом прибавляй по одной.

– Это шутка?

– Почему?

– У меня нет денег на такие тренировки.

– Ну, хорошо, я тебе выпишу премию. Двадцать рублей.

– Это мало.

– Будешь получать премию каждую неделю. От меня лично. Понял. В кассу не ходи. Никто не поймет, за что ты получаешь каждую неделю премии.

– Теперь понял.

– Иди, боец невидимого фронта.

– Почему невидимого?

– Я уже тебе говорил. Никто не должен воспринимать всерьез твое расследование.

– Как я буду появляться на местах преступления?

– На местах преступления?

– Ну, если это Серийник, как вы думаете, то, очевидно, преступление будет не одно, а много. По крайней мере, несколько.

– Это верно. Ты будешь действовать, как мой личный представитель. И да:

– Чуть не забыл самое главное. Никто не должен знать, что это я подсказал тебе идею о существовании Серийника.

– Откуда тогда я об этом узнал?

– Откуда? Сам придумал.

– Я?

– А что в этом особенного. Ты же умный, молодой капитан, не отягченный грузом моральных представлений о мире наших старых работников. Например, они думают, что для поиска истины нужны:

– Дознаватели, следователи, опера, разные там заместители начальника. Да самих начальников много, вплоть до генерала.

– А это не так?

– Может и так. Но для того, чтобы ехать на машине, не надо знать устройства мотора. И, следовательно:

– Зачем всем рассказывать, что кроме детектива и его начальника здесь есть еще кто-то?

– Вы правы. Шерлок Холм ведь никого не имел, кроме Доктора Ватсона.

Алексей ушел.

– Ничего особенного ведь не произошло, – думал он по дороге домой. – Обычное дело:

– Я работаю под прикрытием.

На следующий день он зашел в кафе на другом конце города. Было пусто. Но одна девушка вертелась у стойки. Она пила коньяк и разговаривала с барменом.

– Буэнос диас, – сказал Алексей.

– Буэнос диас, – сказала девушка.

– Что это означает? – спросила барменша.

– Вы это просто так сказали? – сказала девушка. – Или на самом деле хотите угостить меня коньячком.

– Коньяком? – переспросил Алексей. – С утра?

– Скоро обед. Какое утро? С утра-то мы обычно занимаемся сексом. Кстати, вы не против?

– Против? Против чего? – Алексей уже начал краснеть.

Девушка покрутила головой.

– С вами надо работать. И знаете, много, очень много работать.

– Может быть, вас пригласить за стол?

– Охотно. И закажите что-нибудь поесть. Есть – слово на букву б – хочу.

– Даша, че ты ругаешься? – спросила ее подруга барменша.

– А – слово на букву х – мне не ругаться, я пьяная.

Алексей хотел бежать, но вспомнил, что надо попытаться что-то узнать об убийстве. Узнать, что думают о нем со стороны. Эти дамы должны знать.

– За какой стол мы сядем?: – спросила Даша.

– За последний, – ответил Алексей.

– Последний справа или последний слева?

– Последний… э… справа, у телевизора.

– Это мой любимый стол, – сказала Даша.

– Даша, че ты врешь? – сказала барменша.

– Я вру? Я никогда не вру. – И добавила: – Это моя подруга, она злится, что вы не дали ей на чай.

– Но я же ничего еще на брал, – удивился капитан милиции.

– Так по тебе видно, что и потом не дашь. И да:

– Давай заказывай. Ты что будешь?

– Выпейте текилы, – сказала барменша. И добавила: – А я люблю итальянский портвейн. Можно?

– Можно? Что можно, я не понял? – сказал Алексей.

– Не слушай ее, – сказала Даша. – Она хочет выпить за наш счет.

– Хорошее заведение, – сказал Алексей, оглядывая отделанный деревом и зверями зал. – Удивляет только одно.

– Что?

– Не успел я еще сделать заказ, а уже всем должен.

– Послушай, как тебя звать, Леха? Не грузись, Леха, наливай. Может, еще понравится.

Алексей внимательно прочитал меню, карту бара и заказал:

– Две отбивных с жареной картошкой и два баварских пива, безалкогольных.

– Мне алкогольное, – сказала Даша.

Поели они, выпили, значит, и Даша говорит:

– Ну, что, теперь потрахаться, наверное, хочешь?

Леха замялся. С одной стороны, неудобно, а с другой отказаться тоже нельзя.

– Да я бы… – че-то начал он мямлить.

– Можешь, – прервала его Даша, – но только при одном непременном условии. У тебя член должен быть, как эта бутылка. – Она повернула пустую пивную бутылку. – Вот, как это донышко.

Он постеснялся ответить, что у него меньше. Поэтому сказал:

– Хорошо.

Но дама не отстала. Она спросила:

– Спасибо, да? Или:

– Спасибо, нет?

– Я сказал, хорошо, – прохрипел парень.

– Ну, хорошо. Хорошо, да, или, хорошо, нет?

– Скажите, – спросил Алексей, несмотря на отсутствие перехода, – что вы думаете о последнем убийстве?

Далее, она дочь мэра, и не родная сестра трех убитых сестер.

– Бармен, дай ключ от банкетного зала! – громко сказала девушка.

– Зачем? – Барменша налила себе немного итальянского вермута и сделала глоток. Потом сказала:

– Я первая его увидела.

– Не ври. Дай ключ, я тебе сказала.

– Там открыто.

Они прошли по узкому проходу мимо кухни. Теперь не раньше, пространство экономили. Банкетный зал был завален коробками с пивом, вином, водкой, соками.

– Что будем делать? – спросил Леха.

– А ты что бы хотел?

– Ну, не знаю. Может быть, просто посидим?

– Сидя? Тебе нравится сидя?

– Я бы не сказал.

– Ну, че ты растерялся? Давай сидя, если хочешь.

– Лучше стоя.

– Стоя? А как?

Алексей поднял девушку, прижал к стене.

– У тебя так ничего не выйдет, – сказала Даша.

– Да выйдет, не бойся.

– Ты не с того начинаешь. Давай я тебе покажу сначала, как надо делать.

– Лучше я сам.

– Потом ты сам все сделаешь.

– Я уже все понял.

– Понял? Уверен?

– Уверен.

– Ну, давай, поехали.

– Он сказал… форвердз…

– Ну вот, пожалуйста, у тебя ничего не вышло. Ты что, только с Зоны вернулся?

– Извини, я сорвал тебе все удовольствие.

– На это ты лучше не надейся. Выпей вон виноградного сока, и начнем сначала.

Алексей послушно выпил почти всю литровую пачку сока.

– Ты мне оставил?

– Э литл.

– Это сколько?

– Сто грамм.

– Мне хватит. Теперь давай по-настоящему. Как ты умеешь.

– Прости, я не смогу.

– Почему?

– Прошло слишком мало времени. Я еще не восстановился.

– Восстановишься в процессе.

– Прости, но я даже не знаю, как начать.

– Не знаешь, как начать? Может быть, хочешь подумать?

– Да, я хочу подумать.

– Не надо думать. Давай мне сюда твою руку.

– Руку?

– Давай, давай, веди ее сюда, вниз. Ниже, еще ниже. Ну, вот, а говоришь:

– Не форвердз. Вперед, вперед, капитан. Давай, давай, можно, я буду звать тебя капитан?

– Тебе нравятся капитаны?

– Да, я люблю капитана дальнего плаванья.

– Мне не удобно.

– Встань по удобней. И да:

– Ты засек время?

– Время? Нет. Разве надо было засечь время? Я думал, как получится.

– В общем, да, но чтобы было не меньше тридцати минут.

– Долго.

– А ты как хочешь? На работе ты, сколько часов работаешь?

– Восемь. Как положено.

– Ну, вот, это тоже работа. Удовольствие, конечно, есть, но и работа.

– Я не люблю путать работу и удовольствие.

– А я люблю. Работать надо с удовольствием.

– А чтобы получать удовольствие, надо работать, – сказал Алексей.

– У тебя голова работает, – сказала Даша. – Ты умный парень. Кстати, кем ты работаешь?

– Это… как его?..

Девушка отстранила его от себя и посмотрела в глаза.

– Ты так увлекся, что забыл, где работаешь? Или ты студент?

– Я собираю эти… как их?..

– Пословицы и поговорки?

– Нет.

– Тосты?

– Нет.

– Что же ты тогда собираешь? Золотые украшения, что ли? Нет?

– Нет, конечно. Я собираю несчастные случаи. Точнее, убийства. Хочу написать диссертацию.

– Докторскую?

– Кандидатскую.

– Можно, я буду звать тебя:

– Доктор? Кстати, это психология?

– Да.

– Отлично! Я буду звать тебя Доктор Фрейд. Значит, у тебя сейчас отпуск, и ты собираешь материал для кандидатской диссертации. А я филолог. Я недавно сделала открытие, да все некогда его записать. Ты Шекспира читал когда-нибудь?

– Ты тоже пишешь кандидатскую?

– Нет, диэ чайлд, я еще не настолько стара. Я пишу курсовую по Шекспиру.

Через некоторое время Алексей сказал, что время скоро заканчивается.

– Ты смотрел на часы?

– Да.

– Сколько еще осталось?

– Пять минут.

– Хорошо, отработаешь эти пять, и еще пять в виде десерта.

– Хорошо.

Наконец, они оделись и сели на ящики.

– Прости меня, – сказал Алексей. – Я воспользовался тем, что ты была пьяна.

– Ты еще не видел меня пьяной, – сказала Даша.

– Теперь, как честный человек, – не слыша ее, продолжал Леха, – я должен сделать тебе предложение:

– Не хочешь ли ты стать моей законной женой?

– Ты меня тоже прости, Леха, но мне еще нет тридцати лет. Ты разве не в курсе, что порядочные девушки женятся, точнее, выходят замуж теперь в тридцать лет?

– Я думал, это шутка.

– Думаю, ты не слышал этого даже в шутку.

Дама ушла, а Леха больше всего боялся, что его заставят заплатить и за секс.

– Да ерунда, – сказал он сам себе, – если бы надо было платить и за это, меня бы предупредили. Должны были предупредить. Обязательно должны предупредить. Так это не делается. Да и вообще, у нас не принято платить за секс. Если только обед заставит оплатить. Но это нормально.

– Вы уже уходите? – спросила барменша, когда Леха появился из двери. Он хотел сразу повернуть направо, но она помахала счетом. – Вы сейчас заплатите?

– Разумеется, – ответил он. – Впрочем, я хотел покурить.

– Курите здесь. Впрочем, не надо. Сейчас могут прийти на обед.

– Хорошо, я заплачу сейчас. – Он взял счет из руки девушки в красной жилетке.

– Не понятно написано? – спросила барменша. – Две отбивных, две жареных картошки, два Баварских пива, сто граммов коньяка, это она пила при вас, сто граммов итальянского вермута, это я пила при вас. Всего на триста рублей. Плюс десять процентов на чай. Итого триста пятьдесят рублей. Все понятно?

– А это что? – спросил капитан.

– Где? А, это? Это сложный гарнир. Огурцы, помидоры, свекла, капуста, зеленый горошек Бондюэль, кукуруза Бондюэль, оливки, маслины, лимон.

– В сложный гарнир не должно входить больше четырех компонентов, – сказал Алексей.

– Да? Может быть, вам устроиться сюда директором? Нет? Тогда платите.

– Что это написано, не могу разобрать?

– Это зелень. Петрушка, укроп.

– Это пишется отдельно?

– Могу написать вместе.

– Спасибо, сойдет и так. – Он заплатил ровно триста пятьдесят рублей.

– На чай не дадите? – спросила барменша.

– Так вы уже там заранее написали десять процентов!

– А, да, сама чуть не забыла. Тогда все, спасибо. И да:

– Больше вы ничего не хотите?

– Что вы можете предложить?

– Десерт, может быть.

– Спасибо, не надо, десерт уже был.

– Да, вот еще, – он уже двинулся к выходу, но тут же сделал шаг назад: – Когда я опять могу увидеть эту девушку?

– Зачем?

– Я предложил ей выйти за меня замуж. Но она ничего не ответила.

– И вы хотите уточнить: она скажет:

– Да, – или она скажет:

– Нет?

– Да, она ведь не сказала:

– Нет.

– Напрасно ты рассчитываешь на положительный ответ, парень. Ты хоть знаешь, кто она?

– Студентка.

– Студентка это она. А вот папа у нее давно не студент. Да и мама тоже.

– А кто они?

– Папа мэр города. Мама зав поликлиникой.

– Да, это… Вы думаете, она откажется?

– Ну, не знаю. Думаю, да. Тем более, у нее есть жених.

– И они до сих пор не поженились?

– Мать ей не разрешает жениться, вернее, выходить замуж, пока не закончит институт.

– Она говорит, что не женится до тридцати лет.

– Не выйдет замуж, вы хотели сказать.

– Да, я еще не привык к этим словам, и путаю их.

– Я тоже. Впрочем, как все, кто еще не женился и не вышел замуж.

– Я постараюсь зайти завтра, – сказал капитан и ушел.

Уже на улице он понял, что абсолютно ничего не узнал об убийстве.

Глава вторая

На следующий день Алесей опять зашел в кафе. И опять в это же время. С утра. И опять застал ту же картину. Он очень обрадовался. Действительно, многое повторяется, но увидеть повтор в реальности почти никогда не удается. Это просто счастливая случайность. Хотя, когда она случается, кажется, что это предложение счастья будет всегда.

– Вы рады меня видеть? – спросила Дарья.

– Конечно.

– А меня? – спросила Галя.

– Да.

– Да, конечно? Или:

– Просто да?

– Не знаю, что и ответить, – сказал капитан. – Если я скажу:

– Да, – то вы подумаете, что я хочу жениться на вас обеих. А если нет, то вы обидитесь, – он кивнул на барменшу Галю.

– Нет, ничего, это обычное дело, – сказала Галя. – Я уже привыкла, что меня выбирают меньше, чем ее.

– Сядем на наше место? – спросила Даша.

– Отлично, – сказал Алексей. – Я хотел пригласить вас первым. Но не успел.

– Еще не вечер, успеешь.

– Вам то же, что вчера? – спросила Галя.

– Что мы ели вчера? – спросила Даша. – Ты помнишь?

– Да.

– Мы не будем об этом вспоминать.

– Закажем Котлеты по-Киевски.

– Они мне надоели.

– Выберите сами, – он передал меню даме.

– Я не умею читать, – сказала Даша. – И знаешь почему? Я никогда не читала меню.

– Возьмем Котлеты по-Киевски.

– Ну, хорошо, – вздохнула дама, – я согласна. Тогда картофель фри.

– Две Киевских, фри…

– Два? – спросила барменша прямо из-за стойки. Официанты с утра здесь не работали. Только в выходные.

– Разумеется. И два Баварских.

– Сложный гарнир надо?

– Только из четырех названий, – сказал Алексей.

– А мне вообще не надо, – сказала Даша. – Впрочем, ради тебя я тоже возьму. – И добавила: – Сто пятьдесят коньяку.

– Записывать? – спросила барменша.

– Разумеется, – сказал Алексей.

– И пиво не перепутай! – крикнула Даша. – Мне алкогольное.

– Они стоят одинаково.

– На десерт Бианко записывать?

– Я это дерьмо не люблю, – сказала Даша.

– Хорошо. Тогда я запишу только себе. Сто пятьдесят хватит?

– Думаю, хватит, – сказал Алексей.

– Вы слышали про убийства девушек? – спросил Алексей, когда они съели по половине котлет.

– Это мои сестры, – ответила Даша. – Но не родные.

– Серьезно?

– Да.

– Невероятно. И кто мог это сделать?

– Я не знаю. Но хочу узнать. Ты мне поможешь?

– Конечно. Но как?

– У меня есть план. Дело в том, что все они были боксерами.

– Фантастика, – сказал Алексей.

– Почему?

– Я даже не знал, что у нас в городе существуют женщины боксеры.

– Их было всего пять, – сказала Даша.

– Троих убили – осталось две, – сказал Алексей. И добавил: – Кто, интересно, их убил?

– Маньяк, – сказала Даша.

– У нас не бывает маньяков, – сказал Алексей.

– Я думаю, что это был маньяк, – сказала Даша. – И докажу это.

– Как?

– На удочку.

– На удочку это как? – не понял Алексей.

– Я найду живца для этой акулы.

– Никто не согласится быть живцом для этой… э… щуки.

– Это не щука. Я тебе говорю:

– Это настоящая акула.

– Почему? Здесь же не бывает акул.

– Здесь много чего не бывает, – сказала Даша. – Но вот есть. Я это чувствую. Ведь эти сестры мне не родные. Почему я должна за них мстить? Но вот сегодня мне приснился сон, что они меня просят об этом.

– Почему тебя?

– Им больше некого просить. А на меня им удалось выйти.

– Как Доктор Фрейд я могу сказать:

– Это значит, между вами установилась родственная связь.

– У нас не было ничего родственного, – сказала Даша.

– Вы назывались сестрами, – сказал Алексей, – а это уже связь. Небольшая, не такая, как между родными сестрами, но уже связь. Муж и жена тоже не родственники, но связь между ними существует очень сильная.

– Я видела во сне, как ее убили.

Я видела лицо убийцы. Это был пожилой мужчина. Старик, как говорили переводчики Хемингуэя. Да, да я видела его в море. Он – бывший капитан дальнего плаванья. А сейчас здесь тренирует боксеров.

– И боксеров женщин? – спросил Алексей.

– Пожалуйста, парень, не перебивай меня. Я рассказываю сон. Это тонкая структура. Ты можешь все испортить своими вопросами. Если чего не понятно, записывай. Потом возьмешь у меня интервью. Доктор Фрейд, ты должен лучше меня понимать, что сон – это и есть настоящая реальность.

Он знал, что Таня ездит с вечерней тренировки не на автобусе, а на велосипеде. За победу на чемпионате ей подарили костюм адидас, кроссовки адидас и немецкий скоростной велосипед за две тысячи дойчмарок.

– Не знал, что так много дают, – подумал Алексей. Вслух произносить свои мысли он не стал. Но добавил: – Мне однажды презентовали только кроссовки адидас. Да и те пришлось отдать тренеру. Тут он понял, что Даша слышит его, и замолчал. К его удивлению, она одобрительно кивнула. Вроде он и так знал, что дама его слышит, но все-таки это было очень удивительно. – Я слышу.

Я крутила педали, велосипед шел сам собой, как будто был с мотором. Как такое может быть? При повороте на волнистую дорогу, ведущую к коттеджам, я не заметила сзади велосипедиста. Он вылетел неожиданно. Из-за последней девятиэтажки. Он хотел врезаться в переднее колесо, но неровности дороги помешали ускориться в последний момент. Он ударил в заднее. Мы упали, потом встали друг напротив друга. Он не ожидал моего прямого в голову. Зашатался, как маятник и упал в еще не успевшую высохнуть лужу. Зря я не разобралась с ним до конца.

Даша открыла глаза.

– Ты записал, что я говорила?

– Нет.

– У тебя есть диктофон?

– Нет.

– Я тебе дам. В следующий раз, когда я закрою глаза и начну говорить – нажми кнопу:

– Пуск!

– Ладно. Можно тебя спросить, с кем произошла эта история? С тобой?

– Нет, с Таней. С моей последней сестрой.

– Ты была с ней в этот последний раз?

– Да. Но не как ты, возможно, думаешь. Я была в ней.

– Вот только сейчас?! Ты не была с ней тогда, на пустыре?!

– Нет, конечно.

– Часто ты так видишь другого человека?

– Обычно я только чувствую. А так, как сегодня было в первый раз. Наверное, это из-за тебя.

– Разве я как-то помог тебе?

– Уверена, что помог.

– Как?

– Ты ведь Доктор Фрейд.

– Я? Ну, хорошо, пусть будет так. Я Доктор Фрейд. – И он добавил: – Ты прервала этот сон, потому что боялась увидеть, как тебя убьют?

– Нет. Ее убили не в этот раз. В следующий.

– Ты это видела?

– Нет. Мне не хочется. Я боюсь.

– Я думаю, сегодня мы уже не будем… э… делать… э…

– Трахаться? Будем. А потом пойдем в парк, и я расскажу тебе мою курсовую.

– Может быть, в другой раз?

– Нет, сегодня. А то, я так и не напишу ее к началу учебного года.

– И тебе нужна моя помощь?

– Да, и в сексе. Ты запишешь на диктофон мое сочинение, я перенесу его на экран ноутбука и все – курсовая готова.

– Дай ключ от банкетного зала! – крикнула Даша барменше.

– У меня его нет, – ответила Галя.

– Где он?

– Начальник запер. Сказал, придет бухгалтерша делать ревизию.

– Сейчас ключ у тебя? – опять спросила Даша подругу.

– Ноу.

– Что значит:

– Ноу? – Не дашь, что ли?

– Серьезно, у меня нет ключа. Он его запер. Там же склад.

– Кто сегодня повар?

– Таня.

– Таня? Какая Таня?

– Повар. Нет, кажется, сегодня Ира. Я забыла.

– А в счет ты ничего не забыла нам лишнего написать?

– Сейчас я посмотрю. – Барменша сходила на кухню и узнала:

– Сегодня работает Таня.

– А уборщица там? Или все еще в запое?

– Кажется, ее сегодня не было, – ответила барменша Галя.

– У тебя голова работает, как у физика-теоретика Ландау. Ни хрена не знаешь, что здесь происходит. Всё внутри.

Даша сама пошла на кухню и договорилась с поваром.

– Пошли, – сказала она, приоткрыв дверь.

Кухня была разделена на две части. Налево была посудомойка. Места там хватало. Можно было трахаться даже лежа. Вот только дверь на кухню не закрывалась. Точнее, ее вообще не было.

– Я пока покурю около бара, – сказала повар Таня.

Не успели они как следует разогреться, как кто-то пришел.

Таня прибежала и сказала:

– Заказ! – Потом добавила: – Да я не буду смотреть. Продолжайте.

Смотреть она не смотрела. Да и некогда ей было. Но иногда она все-таки посмеивалась. Даша даже ей сказала.

– Может, хватит хихикать?

Таня замолчала. Но через несколько минут не выдержала и спросила:

– Мне не присоединиться?

– А что ты умеешь? – спросила Даша.

– Я люблю, когда меня щекочут языком между пальцев ног.

– Неужели так все делают? – подумал Леха. И сказал:

– Прошу вас, не надо, мы уже заканчиваем.

Они пошли в парк. Там жарили шашлыки. Алексей предложил заказать.

– С дымком не хочешь?

– Попозже, а то я уже и так не очень-то хочу воссоздавать из небытия мое эссе. Поспать бы. Ты включил диктофон?

– Да.

– Кстати, ты комедии любишь?

– Любил бы, если бы они мне встречались. Комедия бывает очень редко.

– И ты прав. И знаешь почему? На комедии нет спроса у издателей. Они хотят комедию, как беспрерывный смех. Хотят таких комедий, как:

– Укрощение строптивой.

Как:

– Комедия ошибок. – Это ранние пьесы Вильяма Шекспира. В них смех начинается, и продолжается, можно сказать, беспрерывно. Как у Аркадия Райкина. Писавшего… прошу прощенья, читавшего по системе:

– Ни минуты без смеха.

И вот сейчас все так же просят:

– Давай, давай, чтобы ежеминутно летели искры до небес. – А не получается. Почему спрашивается? И я вам отвечу. Просто комедия, такая комедия, как Укрощение строптивой и Комедия ошибок, не свойственны душе человека. Можно рассматривать этот жанр, как:

– Исключение из правил. – Могу сказать, что шутов таких, как Джим Керри, осталось меньше на Земле, чем осталось монархов.

Так Даша начала свое эссе. Дальше мы пропустим, чтобы не утомлять доброго читателя. А закончила словами:

– Как это может быть? Как можно показывать такое несоответствие реальности? Мы не узнаем реальности.

Из этого устройства мира следует удивительнейший вывод:

– И времена могут меняться местами. – Да, друзья мои, в реальности одно время может занять место другого.

Прошлое может играть роль настоящего.

– Куда пойдем? – спросил Алексей.

– В спортзал, – ответила Даша, – здесь недалеко.

Глава третья

Даша хотела записаться в боксерскую секцию, чтобы поймать убийцу.

– Ты думаешь, он не нападет на тебя, если ты не будешь боксером? – спросил Алексей.

– У них не было никаких других отличий от других женщин, кроме этого, – сказала Даша. – Мои сестры занимались боксом. Я найду убийцу. И да:

– Ты мне поможешь?

– Без сомнения. Но как? – спросил капитан.

– Ты похож на капитана, – сказала Даша.

– На к-капитана? – переспросил Алексей. Он даже испугался, что девушка раскрыла его инкогнито.

– На капитана дальнего плаванья, – сказала Даша.

– О. море! – облегченно вздохнул парень. – Жаль, что его здесь нет.

– А Валдай? Ты что, не местный? – в шутку спросила она. И добавила: – Это наше море.

– Завтра ты меня покатаешь на скутере?

– Я… э… не умею ездить на мотоцикле, – сказал Леха.

– Это водный мотоцикл, – сказала дама, – на нем легче. Если даже упадешь – сразу не разобьешься.

Они поднялись на второй этаж. С балкона было видно, как на ринге боксируют две девушки. Тренер периодически приговаривает:

– Подержись, подержись в зоне удара. Не уходи, не уходи. Пусть она достанет тебя.

– Мне кажется, это не он, – сказала Даша.

– Спустимся вниз, поговорим с ним, – сказал Алексей.

– О чем? Мы должны сначала составить план разговора.

– Наполеон говорил, главное начать драку, а там можно сориентироваться по ходу дела.

– Он говорил это, когда уже точно знал, что разговаривает с тем тренером, который ему нужен. А это не он.

– Здесь есть еще тренеры. Не один же он тренирует всех.

– Нет, других нет, – сказала Даша. – Я вижу:

– Это главный тренер.

– Ты уверена, что убивал главный тренер? – спросил Алексей.

– Уверена. Я знаю, что это был главный тренер. Но возможно он был не отсюда. Хорошо, ты сходи вниз один, а я постою здесь.

– Может быть, все-таки сходим вместе?

– Мне не хочется. – Алексей уже двинулся, когда одна из девушек внизу узнала Дашу, и помахала рукой в перчатке.

– Подожди, я пойду с тобой.

– Ты передумала?

– Меня узнали.

Они поговорили и вышли на футбольное поле.

– Кажется, там продают пиво, – сказал Алексей, кивнув на фургон.

– Продают, но оно теплое.

– Никто не возит с собой холодильники?

– Нет.

– Глупо.

– Никто еще этого не понял.

Она выглядела мрачной после неудачной шутки тренера. Семен Валерьевич сказал, что скоро ему придется искать другую работу.

– Пойду заливать лед на катке, – сказал он. И добавил: – Но думаю, все произойдет гораздо раньше. Думаю, мне уже придется сажать траву на футбольном поле.

– Вы думаете, мы не доживет до зимы? – спросила Инесса, одна из этих девушек боксеров.

– Думаю, да, – уныло сказал Семен Валерьевич.

– Жаль, – пошутила вторая. Ее звали Ира.

– О чем ты жалеешь? – спросила Даша. Она была немного знакома с этими девушками.

– Да вот зимой хотела начать курить. Но, видимо, не суждено. Умру здоровой, как кенгуру.

– Новых боксеров вы принимаете? – спросила Даша.

– Нет, к сожалению, но нет, – сказал Семен Валерьевич. – Я и так часто жалею, что согласился тренировать женщин. Теперь мое место в мужской сборной занял другой тренер. Я поставил, как оказалось, на Пиковую Даму.

– Вам хорошо платили, – сказала Ира.

– Да, – согласился тренер, – мне платили… мне платили в пять раз больше, чем тренеру мужской команды. И открою вам тайну:

– Я должен был подготовить чемпионку.

– Малышку, – сказала Ин, как сокращенно ее звали.

– Малышку, – сказала Ир, как сокращенно ее звали. И добавила:

– Малышку на миллион.

– На два миллиона, – сказал тренер. – Выигравший должен был получить полтора миллиона, проигравший пятьсот тысяч.

Алексей думал, что речь о миллионах идет чисто символическая. Ибо… ибо не верил в существование таких денег принципиально. Не в том смысле, что он не верил в такую зарплату, а просто считал:

– Госбанк не в состоянии столько денег напечатать.

– Кто-то решил сорвать эту гигантскую сделку, – сказал Алексей.

– А вы, простите, кто будете? – спросил Ир. Парень не успел сообразить, что надо отвечать. Ответила Даша:

– Это мой капитан дальнего плаванья.

– Как?! – удивленно воскликнула Ин.

– Как?! – удивленно воскликнула Ир. И добавила: – Еще один?

– Солить, наверное, будет, – сказал тренер. И добавил: – Меня бы кто взял в капитаны.

Но девушки его не слушали. Они быстро нашли спички, и начали тянуть, кому выпадет длинная.

– Подержите, тренер, – сказала Ин.

– Подержите спички, мы будет тянуть на освободившееся место, – сказала Ир.

– На кого это вы собрались тянуть? – спросила Даша.

– На Олега.

– На моего капитана первого ранга? Я его еще не отпускала.

– Ты хочешь содержать двоих? – спросила обиженно Ир.

– Если ты нам отдашь Олега, я скажу тебе, где ты можешь тренироваться. Ну, если такая блажь пришла тебе в голову, – сказала Ин.

Даша немного подумала и согласилась.

– Хорошо, говори, я отдаю его вам.

И тут этот капитан сам появился. Он был одет во все белое. И даже имел белую морскую фуражку с якорем.

– Почти, как Граф Монте Кристо, – подумал Алексей. Но парень представился по-другому:

– Остап. Остап Бендер. – Никто не засмеялся. Все застыли, очарованные его красивым костюмом.

– Значит, как я слышал, меня продали, – он повернулся сначала к Даше, потом к боксершам. – Ладно, – Олег опять повернулся к Даше, – вы, миледи, еще об этом пожалеете. – Он был сыном главного тренера сборной по футболу, и надеялся найти рычаги воздействия на любимую.

На проходной их не пропускали.

– Не положено, – сказал солдат.

– Я слышала, что сейчас вход свободный, – сказала Даша.

– И я тоже, – хотел автоматически сказать Алексей. Но тут он понял, что такой информации в его голове нет. Он-то думал, что пройти сюда без пропуска нельзя. Откуда Даша взяла информацию о свободном входе в Военный Городок, неизвестно. Он так и спросил ее, когда они все-таки прошли:

– Почему ты решила, что вход свободный?

– Все так говорят. Я и сама сюда ходила несколько раз без проблем. Алексей промолчал. Он не знал, что на это ответить.

Их пропустил майор. Он узнал Дашу, и сказал, чтобы ребят пропустили. Правда, Алексея хотел тормознуть. И пропустил только благодаря отдельной просьбе Даши.

– Скотина, – опять хотел сказать Алексей, но промолчал. Зато Даша сказала:

– Скотина. Ведь видел, что мы вместе.

– Ревнует. Мне, наверное, придется купить шпагу или пистолет.

– Пистолет надо купить обязательно, – сказала Даша. – Мы будем ловить маньяка.

Боксерская секция в клубе работала только вечером. Они немного повертелись в фойе, и случайно наткнулись на тренера.

– Я его узнала, – сказала Даша. – Пойдем, записываться.

Они вошли в ту же дверь, за которой скрылся мужик. Мужик оказался молодым. Даша немного растерялась. Но он был похож, на того Серийника, который приснился ей. И она попросила записать ее в боксерскую секцию.

– Вадим Алексеевич, – представился мужик. Оказалось, он был сержантом срочником. Второразрядником. Бился во втором полусреднем весе. Он давно бы стал кандидатом в мастера спорта, но у сержанта было мало возможностей, чтобы участвовать в турнирах и готовиться к ним. Теперь ему дали секцию именно для того, чтобы боксер готовился к боям за дивизию. Ну, и в качестве нагрузки за свободный образ жизни в армии должен был тренировать детей.

– Я вас запишу, – сказал Вадим. Вадим Алексеевич, как представился он. – Только не знаю, с кем вы будете проводить спарринги. У нас пока больше нет девушек. Кстати, вам сколько лет?

– Двадцать.

– Двадцать это нормально. Надеюсь, вы не собираетесь готовиться на чемпионку. Нет?

– Наоборот, я как раз хочу стать чемпионкой.

– Она хочет стать:

– Малышкой на полтора миллиона, – сказал Алексей.

– Мысль хорошая, но не осуществимая, – невозмутимо ответил сержант. И добавил: – Хорошо бы получить и проигрыш в этом бою. Он, как я слышал, полмиллиона. Неплохие деньги.

– Да, можно бы открыть свой боксерский салон, – сказала Даша.

– Салон? – переспросил Вадим.

– А почему нет? – вставил свое слово Алексей. – Совместим приятное с полезным.

– И что из этого приятное? – спросил Вадим Алексеевич. – И кстати, вы тоже будете тренироваться?

– Придется, – ответил Алексей. – У Даши ведь нет спарринг-партнера. А приятнее всего, наверное, заниматься боксом.

– Разумеется, – ответил тренер. И добавил: – Ну, не мазаться же кремами! – Он улыбнулся. Парень считал, что салон существует для того, чтобы мазаться кремами. Вообще-то это недалеко от истины.

На следующий день они пошли кататься на водном мотоцикле. И чуть не утонули.

– Какая глубина в этом море? – спросил Алексей.

– Метров сорок будет, – сказала Даша. Она сидела сзади, а парень управлял тачкой.

– Так глубоко?

– Да.

– Кто-нибудь измерял?

– Да. Однажды… да не однажды, а несколько раз… можно даже сказать:

– Много раз здесь находили покойников.

– Их доставали с глубины? – спросил Алексей. – Они не всплывали?

– Может быть, и всплывали. Но не все, – ответила Даша.

Однажды вообще нашли прикованных цепями на дне ребят.

– Неужели?

– А ты разве не слышал?

– Нет.

– Значит, ты просто не интересуешься покойниками. Их было двенадцать, кажется, человек.

– Так много?

– Затопили, я думаю, какую-то преступную группировку.

– Фантастика, я ничего не знал.

– Ничего страшного. Лишь бы было желание учиться. Это только кажется, что у нас мир. На самом деле здесь идет невидимая война.

– Да?

– А иначе, кто бы стал убивать боксерш? – В этот момент перед ними появился скутер. Он сделал круг и пошел прямо на них.

– Он идет на таран, – сказала Даша, наклонившись в сторону, чтобы лучше видеть врага. Да, она считала, что этот скутер появился перед ними не случайно. – Жаль, что мы еще не достали пистолет.

Мотоцикл был уже совсем близко. Но метров за десять он сделал зигзаг и ушел в сторону.

– Нет, – сказал Алексей, – это кто-то пошутил.

– Обалдуй какой-то, – сказала Даша. И парень на враждебном скутере, как будто услышал ее. Он опять развернулся и пошел на них, как японский смертник.

– Идиот какой-то, – сказала Даша. И добавила: – Жаль, что у нас нет пистолета.

– Уходи в сторону!

– Он может ударить нас сбоку.

– Прошу тебя, – закричала Даша, – сделай что-нибудь! Сделай Мертвую Петлю.

– Дорогая, это не самолет.

– Ну, смотри, мы сейчас погибнем. – Однако скутер опять ушел в сторону. Теперь за пять метров.

Алексей ужаснулся, и резко повернул руль влево.

Они упали в воду.

– Ты жива? – спросил Алексей.

– Да. А ты?

– Я тоже. – Они еще не залезли опять на свой мотоцикл, а Даша уже сказала: – Теперь мы его будем догонять. И обязательно собьем.

Алексей опять сел за руль. Он не успел додуматься, как возразить Даше, когда враждебный скутер опять появился. Он начал приближаться со стороны солнца.

– Я плохо его вижу! – закричал Алексей.

– Тогда не делай никаких маневров! – ответила Даша. И добавила: – Иди на таран.

Алексей с ужасом понял, что ему ничего другого не остается. Так хоть есть шанс, что враг испугается первым и свернет в сторону. Но скутер противника неожиданно в двадцати метрах заглох. Парень снял шлем и помахал рукой. Это был Олег.

Даша не могла вымолвить ни слова. Слова подходили к губам, но соскальзывали назад в горло. Наконец, она справилась с собой и крикнула:

– Ты что делаешь, сволочь?! Мы чуть не утонули.

Олег недоуменно пожал плечами.

– А что я сделал? – спросил он. – Я только подъехал к вам, и все. Хотел поздороваться. Ну, и узнать заодно:

– Не хочешь ли пересесть на мою тачку?

– Это не ты заставил нас упасть в воду? – хотела спросить Даша, но вовремя удержалась. И так было ясно, что не он. У нападавшего был красный скутер. А у сынка главного тренера сборной по футболу, синий. Не он.

– Послушай, – сказала Даша, – иди на – слово на букву х. И запомни:

– Подозрения с тебя не снимаются.

– Я не понял, что это значит? – ответил Олег.

– Это значит, мы отомстим. Жди.

– Хорошо. На всякий случай я напишу посмертную записку:

– В моей смерти прошу винить тебя! – крикнул Олег, и, сделав на воде кривую линию в виде доллара, укатил к берегу.

– Мне кажется, это был не он, – сказал Алексей.

– Я тоже так думаю, – сказала Даша. – Но с другой стороны, здесь рядом больше никого не видно.

Они вышли на берег, взяли шашлыки, Кока колу со льдом, и сели в тень под ветвистое дерево. Это место специально окуривалось дымком, чтобы отдыхающим под этим деревом не мешали комары, мухи и слепни.

– Как в кино, – сказал Алексей.

– Да, – сказала Даша. И добавила: – Нас уже кто-то хочет убить.

– Как в кино, – сказал Алексей, – здесь нет ни комаров, ни муж, ни слепней.

– Ты не хочешь здесь?

– Не понял, что? – Алексей еще не прожевал кусок шашлыка.

– А ты не понимаешь?

– Ах, это! Я не смогу. Здесь слишком много народу.

– Мы незаметно. Потихоньку.

– Лучше в воде. Поедем на скутере.

– Ты думаешь, у нас получится на скутере?

– Мы прыгнем в воду.

– Ты уже пробовал в воде?

– Нет. А ты?

– Я? Кажется, я пробовала.

– Ты была пьяная. Я угадал?

– Скорей всего. Ладно, берем шашлыки, и вези меня в море.

– Поедем, красотка, кататься, давно я тебя не…

– У тебя много сил, дорогой, – сказала Даша. – Думаю, ты сможешь спасти меня, если я буду тонуть.

– Я даже могу быть твоим менеджером, – сказал Алексей.

– Менеджером? Это в каком смысле? Деньги за победу на турнире пополам?

– Про деньги, я не думал, – покраснел Алексей, – хотел только помогать тебе у ринга.

– Тем не менее, скажи, сколько ты хочешь? – Дарья слегка прищурилась. – Только не говори, что половину. Запомни:

– Столько я не дам.

– Сорок на шестьдесят! – воскликнул парень. В это время они уже выехали на середину глубокого озера, и плавали недалеко от скутера.

– Это очень много, – сказала Даша.

– Тридцать на семьдесят, – сказал Алексей.

– Много.

– Двадцать на восемьдесят.

– Нет.

– Десять на девяносто, что ли?

– Не могу.

– Тогда семь, на меньшее я не согласен, – сказал Алексей.

– Это сто тысяч, – сказала Даша. – Большие деньги. Думаю, я заставлю тебя их отработать. Я согласна. Давай, давай, начинай. Я долго ждать не хочу.

– Хорошо, хорошо. Только одно условие.

– Какое?

– Ты не будешь пить и курить.

– Хорошо. Иначе я задохнусь на ринге. У меня тоже есть одно условие.

– Какое?

– Можно я буду звать тебя:

– Босс?

– Хорошо.

– Спасибо, босс.

Они потрахались в воде, и были еще голыми, когда опять увидели скутер. Это был именно красный скутер. Он опять шел со стороны Солнца.

– Цвет определить точно не могу, – сказал Алексей.

Даша приложила ладонь ко лбу.

– Красный.

– Быстрее плывем к скутеру! – крикнул Алексей.

– Не успеем, – сказала Даша. – Нам конец. Откуда же взялся этот – слово, производное от слова на букву б? От берега никто не отчаливал.

– Скорее всего, – сказал Алексей, – он появился оттуда. – Капитан показал рукой на крутой противоположный берег.

– Ныряй, как только он будет от нас в десяти метрах! – крикнул Алексей.

– Да, босс, – сказала Даша. Она набрала в себя побольше воздуха и перевернулась вниз. Красный скутер был уже как раз в десяти метрах. Но Алексей не стал нырять. Он поплыл к своему мотоциклу.

Противник проплыл как раз над тем местом, где скрылась под водой Даша. Гад. Он точно хотел утопить ее. А ведь она еще не стала боксером. Запутанная история.

– Надо быть настоящим Холмсом, чтобы раскрутить ее, – подумал Алексей.

Гонщик на красном скутере развернулся, ожидая появления Даши. Но ее не было на поверхности моря.

– Неужели утонула? – подумал Алексей.

Красный скутер сначала вроде бы растерялся. Он покрутил головой в круглом шлеме, и поехал в сторону Алексея. Прямо на его скутер.

Здесь наблюдательный парень или девушка может сказать, что скутер не может махать головой. Ибо у него не нет головы. И это будет неправильно, друзья мои. Это распространенная ошибка. Конечно, мы видим не двоих, а даже троих. Это скутер, водитель скутера и море. Вопрос:

– Кто из них кивает нам головой? – Кажется, однозначно, что это водитель скутера. Другие два не имеют мотающихся на шее голов. Тогда каким образом скутер все-таки смог это сделать?

Дело в том, что критик неправильно рассуждает. Он видит себя одной их трех голов дракона, движущегося по озеру. И спрашивает себя:

– Если я море, могу ли я крутить головой в разные стороны? – И отвечает: – Нет, не могу, так как у моря нет головы. И тем более нет души, чтобы привести приказ о мотании в исполнение.

– Я скутер, – рассуждает он далее. – Могу ли я мотать головой? Нет, ибо у меня тоже нет ни головы, ни души.

И тогда он, или она, спрашивает в третий раз:

– Могу ли я смотреть по сторонам, если я не море, не скутер, а просто прелестная девушка, занимающаяся критикой литературных произведений? Ответ:

– Да могу. – И делает замечательный вывод:

– Скутер крутить головой не мог.

И это ошибка, друзья мои. Распространенная ошибка среди девушек. Ибо кроме этих троих:

– Моря, водителя и скутера, – был еще один исследователь, который мог видеть происходящее. Это тот парень или девушка, на которого летел трехголовый дракон. И вот он вполне мог сказать, что скутер мотал головой. Почему так? А потому так, что у голов дракона и у постороннего наблюдателя были включены разные системы наблюдения. У Дракона это дифференциальный алгоритм, а у Наблюдателя – интегральный. Для него не было смысла выделять каждую голову Дракона отдельно. Он назвал одну, как всех. Повторяю, делить их на три не имело смысла. Более того, такое деление является ошибкой. Как говорил:

– Заратустра:

– Хотите выстрелить – нажимайте на курок.

– Прошу прощенья, может, и говорил, но не сейчас. Сейчас, так говорил:

– Шерлок Холмс. – Молодой Шерлок Холмс.

Даша плавала с другой стороны скутера. Она просто под него поднырнула. Едва успев отдышаться, она услышала канонаду. Кто-то вел из дальнобойных орудий обстрел немецких укреплений на Пляже Омаха.

Алексей убрал пистолет. Да, это его выстрелы Даша приняла за канонаду артиллерийских орудий. У него был именной Макаров. Подарок начальства, Леха расстрелял всю обойму по движущемуся на него, как торпеда скутеру. Водитель был убит. Он вылетел из седла, и упал в воду.

– Ты убил его? – спросила Даша. Она залезла на мотоцикл, и попросила убрать пистолет. – Или лучше выбрось его в воду. Нас могут обвинить в превышении необходимой обороны.

Но Алексей опять убрал свой Глок, как он его называл, в черную сумочку, которую принес с собой.

Их никто не задержал. Поставив скутер, ребята сели на автобус, и спокойно уехали в город.

На следующий день было воскресенье. Алексей с утра хотел написать объяснительную записку. Что, мол, так и так убил гада, когда он пошел на таран второй…

– А может это был третий раз? – Он задумался и пососал конец ручки. – Столько раз на нас нападали, что тут можно запутаться. Сразу и не вспомнишь. Думаю, хватит двух. – Он помнил, что никаких бумаг писать не надо. Работа под прикрытием не должна оставлять следов. Но для устного доклада материал надо усвоить. Может быть, даже понять. Зачем Ван Гог писал ботинки? Именно за тем, чтобы понять:

– Вот из ит? – А не только для того, чтобы продать за бутылку, как истинно русский человек. Чем, собственно, человек отличается от обезьяны? Обезьяна обязательно продала бы свои ботинки, если бы ей было тошно, и захотелось выпить. Человек – нет. Он сначала нарисует их и только потом продаст. Продаст для того, чтобы выпить. Но не только. Пока человек будет пить, он будет смотреть на свои ботинки на стене бара, и вспоминать. Вспоминать, что и у него когда-то были ботинки. Вспоминать и плакать.

– О чем ты плачешь? – спросит его внезапно появившаяся девушка. Она была ничего, очень похожа на пьяную даму Микки Рурка.

– Я представляю себе обезьяну. Как она удивится, взглянув через тысячу лет на эту картину.

– Чему тут удивляться? – спросила девушка. – Это не Адидас и не Монтана.

– Она удивится, поняв, глядя на эту картину, что когда-то на Земле жили люди, – ответил художник.

А то вот иногда думают, что послать на Марс или куда подальше? Пошлите ботинки с картиной Ван Гога. И сразу ежу будет ясно:

– Здесь живут люди. – Точнее:

– Там жили люди. – Ибо… ибо нас уже нет. Как сказал Чехов:

– Я Чайка, и меня уже нет. Ибо… ибо прошла уже тысяча лет. И умолкли голоса. Остались только одни ботинки на картине Ван Гога.

Днем они опять катались на водном мотоцикле. Но особой радости не испытывали. Их головы постоянно вертелись, как перископ подводной лодки, боящейся обнаружить вражеский линкор. Вроде бы:

– А че его бояться? – Нет торпед. Второй раз Леха стрелять бы не решился. Пришлось бы просто идти на таран. Радости от такого развития событий мало. Можно сказать, что вообще нет никакой радости.

Они собрались и поехали в Военный Городок на тренировку. По воскресеньям она была. У Даши с собой была форма и боксерские перчатки.

Но тренер не пришел. Никто ничего не знал. Когда они уже уходили, по клубу прошел слух, что тренера:

– Грохнули.

Утром Алексей зашел к Сергею Сергеевичу.

– Как дела, сыщик? – бодро спросил подполковник. – Нашел убийцу?

– Да.

– Что?!

– Простите, я оговорился.

– Даже так? – начальник предложил выпить коньяку.

– Я вообще-то уже не пью, – сказал капитан.

– Ну, немного, вообще-то можно, – и он налил по маленькой рюмке.

– Я его нашел, но тут же потерял. Ситуация была критической. Он чуть первый не убил меня.

– Так ты его грохнул, что ли? – удивился подполковник.

– Вы удивляетесь? Я не понимаю, чему тут удивляться? Он озверел, пришлось применить оружие.

– У тебя есть оружие? Ах, да, я и забыл. Именной Макаров с золотой табличкой.

– Да, у меня есть именное оружие.

– И из него ты, говоришь, завалил киллера. Что-то я не очень в это верю. – Начальник милиции вообще считал, что Алексею зря дали именной пистолет. Считал, что по блату. Не за отца, а за друга. Даже не друга, а так, знакомца. Сына начальника дивизии. Сейчас он уже был в Москве, в академии. – Тебе придется его сдать, – добавил Сергей Сергеич.

– На баллистическую экспертизу? Хорошо, – согласился капитан.

– Зачем нам твоя экспертиза? Все пистолеты у нас записаны. Твой, пока нигде не засветился. И думаю, никогда не засветится. Ибо… но не будем о грустном. У каждого есть свои недостатки и достоинства. – Он знал, что Алексей, когда еще служил в армии, очень неохотно стрелял по противнику. А служил он в Афганистане.

Алексей настоял, чтобы подполковник все-таки выслушал его рассказ о вчерашнем происшествии.

– Ты утверждаешь, что именно ты из своего именного Макарова убил этого сержанта срочника? Вчера на Валдае? Ты ничего не путаешь?

– Нет, не путаю. Повторяю, я расстрелял в него весь барабан.

– Барабан? А! вспомнил. Твой отец рассказывал мне, что ты, еще когда был маленьким, представлял себя Грязным Гарри. Вставал у зеркала с деревянным пистолетом, и говорил:

– Вы ждете, что я зачитаю вам права? Напрасно. Я никогда этого не делаю. Точнее, иногда я об этом рассказываю, но уже после того, как разряжу весь барабан сорок пятого. – И перевернув наган на пальце, вставлял его в деревянную кобуру.

Алексей сказал:

– Не знал, что мой папа на стороне распространял интимные подробности семейной жизни.

– Не сердись, Алексей, я пошутил, – подполковник налил еще по одной? – Будешь?

– Спасибо, нет.

– Вообще, ты рассказываешь интересные подробности этого убийства, – сказал Сергей Сергеич. – Возможно, так все и было. Только не понимаю, зачем ты берешь это убийство на себя. Хочешь прославиться? Не получится. За этим сержантом нет никаких следов.

– Так его все-таки убили? – спросил Алексей.

– А разве я об этом еще не сказал? Конечно, убили. Всадили, как ты говоришь, весь барабан.

– Так я…

– Нет, нет, парень, не надо мне тут рассказывать ни песен, ни сказок. И знаешь почему? Потому что геройство надо заслужить. Хорошо? Иди, и давай работать по-честному. Я к тебе хорошо отношусь, но не надо этим злоупотреблять. Я не позволю вам, друг мой, вешать лапшу мне на уши. Все. Иди, работай.

– Последний вопрос можно?

– Ну, хорошо, говори. И давай, дуй отсюда.

– Почему вы мне не верите?

– Хочешь знать? Ладно. Просто, парень, ты слишком поздно пришел. Преступник уже найден и во всем признался. Здесь очередь, знаете ли, на признательные показания.

Глава четвертая

– Мне руку поднял рефери, которой я не пил, – улыбнувшись, сказал Алексей.

Даша стала тренироваться у тренера мужской сборной. Тренер Иван Петрович, или, как чаще его звали:

– Петрович, – стал потихоньку приставать к ней. Да и другие тоже. Алексей хоть и встречал ее каждый день, но на тренировках присутствовать ему не разрешалось. В конце концов, он подрался с самим Петровичем. Тот хотя и был бывшим кандидатом в мастера спорта, но не ожидал, что Алексей тоже был боксером. И Алексей послал Петровича в нокаут. Он долго учил этот прием одного ирландского боксера. Правша посылает в нокаут левой рукой. Ведь левая у правши может быть:

– Невидимой! – Удар левой, потом правой по корпусу, как завершающий акцентированный удар. Противник ожидает только легкого щелчка левой, который делается для отхода. Но тут следует переход на короткую дистанцию, и завершает эту серию мгновенный, незаметный удар в челюсть. Противник падает, даже не поняв, откуда был произведен удар. Как будто на ринге был еще кто-то. Леха так и называл этот удар:

– Удар Третьего. – И именно этим ударом он уложил на ринге Петровича, куда Петрович предложил пройти Алексею для выяснения отношений.

Пришлось уйти. Не только ему, но и Даше вместе с ним.

– Я от тебя не ожидал такой подлянки, парень, – сказал Петрович. – Я уже остановился, можно сказать, прекратил бой, а ты толкнул меня.

– От толчков в нокаут не уходят, – только и сказал Алексей.

Даша была настолько шокирована победой Алексея над самим Петровичем, что сказала:

– Потренируй меня, пожалуйста.

– Да, конечно. Но только где? – И Алексей нашел место для тренировок. Он был немного знаком с командиром дивизии. И попросил его помочь.

– Ты хочешь тренировать секцию? – спросил Леонид Леонидович? Зачем тебе это надо? Мы ведь не платили ничего бывшему тренеру. Впрочем, я бы мог сделать тебе ставку тренера. Но при условии, что ты сделаешь чемпиона. Какого-нибудь чемпиона. В любом весе, любого возраста. Сможешь?

– Я именно этого и хочу, – гордо ответил капитан.

– Тогда по рукам. Иди, тренируй. – Комдив и не подозревал, что парень собрался сделать не чемпиона, а:

– Чемпионку. – Чемпионку, из двадцатилетней дамы, почти каждый день пьющей коньяк.

И вот уже через полгода, перед самыми Новогодними праздниками, они поехали на чемпионат и победили.

– Ей руку поднял рефери, которой я не пил.

На брудершафт, имеется в виду.

Все удивились, что Даша победила. Даже Алексей. На этом турнире он мечтал занять третье место.

– Главное, приобрести опыт, – сказал Алексей Даше. Она же в ответ не сказала ему, что три года занималась боксом в университете. Так просто ходила вместо физкультуры.

– Как тебе удалось так быстро сделать чемпионку?! – удивился комдив. И добавил: – Ты молодец, у тебя голова работает. Жаль, не могу дать тебе официальную премию. Вот если бы Даша была военнослужащей, тогда да. Ты получил бы денежную премию. А так вот, возьми, – и Леонид Леонидович протянул капитану пистолет с золотой пластинкой, и надписью на ней:

– Чемпиону.

– Леонид Леонидович, но ведь не я стал чемпионом, а Даша.

– Извини, друг, места не хватило, чтобы дописать слово:

– Тренер. – Золотого запасу нэма.

– Куда же она девалось?

– Кто? Золото? Так это не она, а оно.

– Может, и оно, но как-то неудобно говорить про золото:

– Оно! – Как будто это говно.

– Про кофе мы говорим. И ничего. Пьем.

– Не хочешь говорить оно, найди денег на бриллиант. Тогда будешь:

– Он.

– Бриллиант? – удивился Алексей. И добавил: – Разве их зарабатывают? Вы меня извините, но, честно, я никогда не слышал, чтобы зарплату платили бриллиантами. Может, только на рудниках где-нибудь.

– Ладно, – закрыл тему комдив. – Подари от меня чемпионке набор:

– Золотые сережки и кулон на цепочке. Я не знаю, какой у нее знак зодиака, на всякий случай взял Льва.

– Она будет рада.

– И боксерские перчатки, – добавил полковник.

– У нее есть, – сказал Алексей.

– Это фирменные. Адидас.

– А они делают и перчатки?

– Ну, видишь, значит делают.

– Ну, все? Я пошел, – сказал Алексей.

– Подожди. Не торопись, парень. Присядь. Прости, ты же не заключенный. Садись просто и все. Садись по удобней. Выпить хочешь?

– Нет, мне надо выходить на ринг в качестве спарринг партнера Даши. У нее ведь нет спарринг-партнера.

– Вот, кстати, давай выпьем и поговорим о партнере.

Они выпили по рюмке десятилетнего коньяку и закусили лимоном.

– Дело в следующем, – сказал Леонид Леонидович, – ты в курсе, что у меня есть дочь?

– Нет.

– Теперь знаешь. Ей семнадцать лет, окончила школу, а в институт не поступила.

– Вы предлагаете мне подготовить ее в институт?

– Лучше подготовь из нее чемпионку по боксу.

– Вы хотите, чтобы была не одна, а две чемпионки?

– У них будут разные весовые категории. Моя крупнее.

Алексей задумался.

– Вы не боитесь, что ее могут убить? – наконец спросил он. – Ведь маньяк еще не пойман.

– То есть как не пойман?! – удивился полковник. – А этот Олег Белобородов? И почему маньяк, я не понимаю?

А вот Алексей понял. Понял, что проговорился. Надо было как-то выкручиваться. Так допьешься с этими полковниками, все разболтаешь. С другой стороны, для работы под прикрытием необходимо владеть этим мастерством. Мастерством укрощения зеленого змия. Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка.

– Что ты молчишь? Отвечай, – услышал он голос комдива, и сказал, что кино насмотрелся.

– Каждый убийца прекрасной девушки мне кажется маньяком. Не понимаю, зачем убивать девушек. – Холодный пот выступил на лбу Алексея. Он решил больше никогда не пить в присутствии начальства. Так легко можно разболтать тайну следствия.

– Каких девушек, я не понимаю? – рявкнул комдив.

– Да никаких. Я имел в виду одну девушку. Это просто был падеж множественного числа, – сказал Алексей.

– Падёж множественного числа? – изумился полковник. – Ты чё, парень, так быстро пьянеешь? Слабак, тебе надо тренироваться. В Афгане вам спирту не выдавали, что ли? Юрий хорошо это дело переносит.

– Пьет перед лекциями, что ли?

– Перед какими лекциями?

– В академии, я имею в виду, в Москве.

– Ты скажешь тоже, Алексей. Никто не пьет перед лекциями.

– Во время?

– Нет, не во время. А после! После работы пить надо. Ладно, ты берешься ее тренировать? Я ее оформлю радисткой, и, таким образом, моя Соня будет истинной военнослужащей. А ты будешь получать официальное бабло, сто пятьдесят рублей. Плюс премии. Впрочем, мало. Я понимаю, с этими бабами это какие же нервы надо иметь. Двести двадцать. Как директору ресторана. Согласен?

– Ладно. Договорились. Я согласен.

Алексей вышел от Комдива, и несколько раз сделал дыхательное упражнение по системе йогов. Медленно вдохнул и медленно выдохнул. Положительная энергия вошла в него, а отрицательная вышла. В довершение успокоительного образа он еще помотал головой. Как собака после нырянья в воду.

– Если он все-таки догадался про маньяка, – подумал Алексей, – начальник милиции выгонит с работы за разглашение оперативной тайны.

– Работник под прикрытием разболтал всему городу про маньяка. Но ведь все знали про убитых девушек. И ничего. Какая разница, что их убил один, а не несколько? Алексей не очень-то понимал. Правда, никто из простых жителей города толком не знал, сколько девушек уже убили. Так, думали, что одну. Тем более, что летом еще убили этого сержанта из части. Серийник девушек никак не вырисовывался в массовом сознании. Тем более девушек боксеров. Это знали немногие. Но масса была в неведении. Даже Комдив ничего не знал. И правильно. Зачем расстраивать людей слухами? Тем более, они могут и не подтвердиться. Ведь Серийник-то еще не пойман. А, следовательно, может, и не существует.

Алексей собственно и работал над этой версией, как неофициальный сыщик. Удивительно сам он уже поверил, что Серийник существует, и это не Олег Белобородов.

Леонид сказал, что Софочку надо взять с собой.

– На Новый Год, я имею в виду. Отпразднуйте вместе с Софочкой Новый Год в ресторане, – и Леонид протянул капитану сто рублей.

– Мне, наверное, придется пригласить и Дашу, – сказал тренер.

– На всех хватит.

– Кого? – не понял Алексей. – Меня одного?

– Ты у меня смотри, капитан, если что, возьмешь ребенка себе, и будешь воспитывать один, лично. Поэтому, – он постучал по дубовому столу пальцем, – чтобы никаких. Культурный отдых и всё. Денег хватит вам на троих. Даже на четверых. Софочку, я думаю, пригласит Борис. Это ее бывший одноклассник. Сейчас поступил в МГИМО, и учится там. Парень на каникулах. Софочка говорит, что обещала показать ему город.

Далее, цены на юге, в кафе Охотник, очень высокие. 800 руб. с человека, в Центральном – 20 рублей.

В день самого праздника Нового Года Алексей зашел к начальнику милиции, чтобы узнать, кем он дальше будет работать. На всякий случай он подготовил версию о том, что Серийник существует на самом деле, но пока что лег на дно. Он так и сказал Сергей Сергеичу, когда начальник спросил про Серийника.

– Ты думаешь, он лег на дно? – И добавил: – До лета. На дно Валдая? Ты убил его! Чертов стрелок!

– Вас не понял? – Алексей встал со стула. На столе перед ним уже стояла рюмка коньяку, лимон и Боржоми. – Дослужился до Боржоми, – успел подумать он.

– А что ты не понял? Ты решил, что можешь убивать всех, кто тебе не нравится в этом мире.

– Вас не понял? – опять начал Алексей. – Прошу… – Но подполковник попросил его помолчать, подняв ладонь правой руки.

– У нас не было экспертизы твоего пистолета. К сожалению, у нас еще существуют недостатки в роботе. Но мы запросили ее из Москвы, где тебе, сынок, его подарили.

– Наградили.

– Это одно и то же. Стало ясно, что это ты завалил сержанта, как куропатку. Но дело сделано. И человек уже сидит.

– Вы не отпустили его?

– Это не так просто, как ты себе это представляешь. Но не беспокойся, выпустим. Уже выпустили бы, но пока сверху нам не разрешают провести эту операцию.

– Почему?! Ведь он не виновен. Практически не виновен, – добавил Алексей.

– Ты, наверно, думаешь, что Серийник исчез? – спросил Сергей Сергеевич. – Нет. За полгода совершено шесть убийств.

– Я об этом ничего не слышал, – сказал Алесей. – Неужели удалось сохранить это в тайне?

– Да. Тем более пять из них произошли в других городах. А ты, значит, хотел перейти на сидячую работу? Нет, капитан, битва продолжается. И мы знаем. Что сейчас он в городе.

– Один вопрос можно? В других городах он убивал тоже только женщин боксеров?

– Да. Исключительно. Только женщин, и только боксеров. Но никто не может додуматься, почему Серийник так поступает. Какая связь?

– Может быть, просто. Сидел, думал, кого бы ему убить. И додумался до девушек боксеров.

– Рациональное зерно в твоих рассуждениях есть, – сказал начальник милиции. А именно: – Главное для него убийство. Не может совершенно нормальный человек убивать так много по какой-то специальной причине. Убийство для него на первом месте.

– Похоже, вы здесь проводили штурмовые атаки этой проблемы.

– Да. Но тебя я пригласить не мог. Секрет – он и в Африке секрет. И так начальник опергруппы спросил меня, не работает ли кто-нибудь под прикрытием.

– Подозревает?

– Вполне возможно. Но это не важно.

– Вы меня простите, Сергей Сергеич, но ваше предположение, выработанное коллективным мышлением, тавтологично. По-вашему выходит, что охотник стреляет уток только для того, чтобы стрелять.

– А разве нет?

– Вы забываете, что он их ест.

– Ну, что ж. Это хороший ответ. Между стрелком по уткам и медвежатником есть разница. Ты выпил?

– Нет.

– Как хочешь. Иди работай. И да, – добавил подполковник, когда Алексей был уже у двери: – Сдай пистолет.

– А вы мне его давали? – хотел сказать Алексей. Но передумал. – Это наградной пистолет. Тем более, у вас уже есть баллистическая экспертиза.

– Нам ее прислали. А я хочу сам проверить. Вдруг там ошиблись и передали нам экспертизу совсем другого пистолета. Так мы будем очень долго гадать на кофейной гуще. Ибо…

– Ибо?

– Ибо мы не гадалки, чтобы гадать. Нам надо знать о пистолете все точно, из первых рук.

Они заказали столик в Центральном. Едва успели. Место им досталось у самого оркестра. Шум был невообразимый. Даша пыталась настоять на празднике в кафе Охотник, где они познакомились. Алексей сказал, что там мало места. Не говорить же даме, что Охотник слишком дорогое для него кафе.

– Здесь места больше, – сказала Даша, и оглядела зал. – Здесь можно развернуться.

– Мы будем играть в гольф? – решил блеснуть остроумием Борис.

– Почему в гольф? – не поняла Даша.

– Места много надо, чтобы играть в эту игру капиталистов, – сказал Борис. И добавил: – Софочка, не дергай меня за рукав. Я знаю, что говорю.

– Давайте лучше закажем песню, – сказала Даша. – Алексей закажи нам что-нибудь веселое.

– Еще не вечер, – сказал капитан. – Никто не заказывает сейчас песен. Все едят.

– Я хочу сейчас, а то у меня нет аппетита, – сказала Даша.

– Какую тебе заказать? – спросил Борис. Он хотел быть галантным перед обеими дамами.

– Окрасился месяц багрянцем.

– Ты серьезно? – спросил Борис. – Мне кажется, это не Новогодняя песня. Может быть, лучше Ла шате ми кантаре? Или Челентано?

– Хочу эту, – поддержала Дашу София.

– Никто не будет ее слушать, – сказал Борис. – Слишком старо.

– Давай поспорим, что не только будут слушать, но и будут петь. Я тебе говорю, все будут петь! – сказала Даша.

– На что будем спорить? – спросил Борис. – На деньги?

– Нет, лучше на что-нибудь другое.

– На что, например? – Борис похоже серьезно настроился доказать свою правоту. Студент МГИМО не мог уступить провинциалам.

– Думаю, на раздевание, – сказала Даша. И добавила: – Я не совсем точно выразилась. На переодевание, я хотела сказать. Если ты проиграешь, то наденешь платье, и станцуешь песню Инопланетянина, как Чарли Чаплин в Новых Временах.

– Песни вообще-то поют, – наконец смог вставить свое слово Алексей.

– Ну, и споет, естественно, – невозмутимо добавила Даша.

– Слова я помню, – сказал Борис, – а вот движения надо повторить в уме. Тарара-бумбия, сижу на тумбе я. Нет, это другая песня, – сказал студент, – хотя и похожа. Тарарара-рарара, тарарара-рарара. Ага, понятно. А для танца нужны ботинки сорок седьмого размера. Где мы их возьмем?

– Ты там, в МГИМО, участвуешь в художественной самодеятельности? – спросила София.

– Нет, дорогая Софочка, – ответил парень, – там у нас все студенты развиты многогранно.

– Я попрошу костюм у клоуна, – сказала Даша. – Они сейчас в банкетном зале.

– Хорошо, я и сам могу попросить, – сказал студент.

– Бобик, какой ты энергичный, – сказала Софочка. – Я тебя люблю. Можно, я протру тебе очки?

– Зачем?

– Они запотели.

– Не надо обо мне заботиться, как о проигравшем, – сказал парень, – я еще не проиграл.

Далее, песня.

Они заказали песню в полном варианте. Певец пел ее не хуже, чем Малежик. Иногда он слегка улыбался, но впечатление было драматическое, даже трагическое.

– Брось весла, от гибели верной никто здесь спасти нас не мог.

– Дай парусу полную волю-ю. Сама же я сяду к рулю.

– Дай парусу полную во-о-лю, – спел даже Бобик. Он изумился: пел почти весь зал. – Невероятно! Как только им это не надоест?

Он проиграл. Даша уже договорились с клоуном, что за десятку он даст им костюм на один танец.

Борис быстро переоделся, и оркестр урезал марш. Прощание Славянки. Борис уже вроде начал танец, но вдруг остановился.

– Стоп, стоп, стоп!

– В чем дело? – спросил руководитель оркестра.

– Че-то не то, – сказал Борис. – Я не могу под эту песню танцевать танец Чарли Чаплина.

– А петь? – спросил саксофонист.

– А петь тоже.

– Тогда может, сыграть ему Конфетки – бараночки? – спросил баянист.

– Челентано, – сказал музыкант с бас гитарой. – Ая-яй-ая-я-я-ая-яй!

– Нет, тогда лучше русскую, – сказал Борис. – Давай Одессу с перебором. Знаете? Ах, Одесса, жемчужина у моря, ах, Одесса, ты знала много горя. И да, – добавил Борис, – лучше на иностранном языке. Можете?

– Нет, – ответил пианист.

– Вадик? – деловито спросил Борис.

– Почему Вадик? – спросил пианист. – Я не понял.

– Вы не слышали песню про Вадика? – удивился студент МГИМО.

– Нет, напой, может, мы вспомним, – сказал пианист.

– А если и не вспомним, то быстро переймем, – сказал руководитель оркестра. Он же певец.

– В шумном балагане часто появлялся подлинный красавец, Гришка-сутенер. Женщинам лукаво Гришка улыбался. Но в работе Гришка никудышный вор. – И далее, припев, друзья мои, – сказал Борис.

– Когда иду я балаган, я заряжаю свой наган. Та-да-тада-тада-та-да-тада-тада.

– А где Вадик-пианист? – спросил пианист.

– Есть там дальше, – ответил студент МГИМО. Он привез в этот город новую песню, которую еще никто здесь не знал. И под эту песню Вилли начал исполнять танец Инопланетянина. Главное, что он запомнил в нем это прогиб. Точнее, сгиб спины в виде буквы Г. Я бы этот танец так и назвал:

– Становление человека.

Или:

– Рассказ Хомо Эректуса о своем незавидном прошлом.

– В такой шляпе и в таких башмаках я бы тоже станцевала, – сказала Софочка. – Как вы думаете, мне к нему выйти?

– Костюм клоуна только один, – сказала Даша.

– И тот женский, – сказал Алексей. – Посмотрите он ведь в платье.

– Действительно, – сказала София, – это был женский костюм. Я могла бы сама выступить с этой песней про Вадика-пианиста. Жаль. Жаль, что ты не предложила мне этот номер, – обратилась она к Даше.

Борис подбежал к столу, хлопнул рюмашку, и сказал, что сейчас вернется.

– Я только переоденусь, – сказал он. – А то, знаете ли, в женском платье я чувствую себя не совсем, я бы сказал, счастливо.

– Почему? Вам идет, – сказала Даша.

– Женщины прекрасны, вы правы, – сказал Бобик. Он выпил еще рюмку и добавил: – Но у них, к сожалению, нет души. Извини, Софочка.

– Откуда ты знаешь? – спросил Алексей.

– Так написано, – сказал Борис и побежал переодеваться. Но банкетный зал оказался уже занят гостями. Борис опять вышел в зал в клоунском костюме, и сказал:

– Куда-то дели мое платье. Эти танцоры и клоуны куда-то унесли мою одежду. Где они?

– Вышли покурить, – сказала Даша.

– Пожалуйста, не шутите, мадемуазель, здесь все смолят за столами, как лошади. Несмотря на то, что два грамма никотина убивают двух лошадей.

– Что случилось, Борис? – спросил Алексей.

– В банкетном зале уже гости. А моя одежда пропала.

– Ее забрали танцоры.

– Скорее всего. Но где они?

– Они вышли на улицу. Вон они! – воскликнул Алексей. – Идут уже.

– Накурились, – сказала Софочка. И добавила: – Где же их прежняя одежда?

Оказалось, что свою прежнюю одежду группа развлечения перенесла на кухню. На склад.

– Куда? – спросил Бобик, – на кухню?! Мой праздничный фрак там, наверное, уже пропах жареной курицей. Но, – добавил он, – тем не менее, я иду за ним. Ждите, я сейчас вернусь. – И перед тем, как скрыться за дверью кухни, крикнул еще раз:

– Жди меня! И я вернусь! Только долго жди! – И Бобик послал Софочке воздушный поцелуй.

– Хороший мальчик, – сказала Даша.

– Да, – поддержала Софочка. – У него такие глазки. И он так сладостно сказал мне:

– Я люблю тебя, Софочка.

– Разве он это уже сказал? – спросила Даша.

– Сейчас придет и скажет. Он такой умный.

– Танцует хорошо, – подытожил Алексей.

Далее, Бобика нет и нет.

Уже подали горячее, а Бобика все не было, и не было.

– Не такой уж он умный, – сказала София. И добавила: – Это где можно столько времени пропадать?

Алексей танцевал со обеими дамами. И вместе, и по очереди.

– Если бы не Бобик, – сказал Алексей, вытирая пот со лба после Челентано, – я бы не был так счастлив.

– Почему? – спросила Даша. И Алексей простодушно ответил:

– Я бы танцевал вдвое меньше.

– Почему? – не поняла Даша.

– Два больше, чем один.

– Что?

– Ну, сейчас я танцую и с тобой, и с ней. А так бы танцевал только с тобой.

Другая девушка давно бы уже обиделась. Но Даша решила до конца прояснить создавшуюся ситуацию.

– У тебя с математикой вообще все в порядке? – спросила она. – Если бы не было этой, как ты говоришь, Софочки, ты бы танцевал только со мной. Просто в два раза больше. Объясни, пожалуйста, откуда берутся в два раза больше сейчас, когда Софочка с нами? – А Софочка в это время медленно резала зубцами ножа Котлету по-Киевски. И была так сосредоточена, что даже не слышала, что отвечает Алексей, и какие вопросы ему задает Даша. Ей сказали, что в Котлете по-Киевски много масла, и теперь она боялась, что масло может брызнуть на ее новое праздничное голубое с розовым платье. Иногда она даже шутила:

– Я похожа на картину Моне.

– На какую?

– На мостик. Я мостик, соединяющий два берега. Два берега у одной реки. – Было ясно, что Софочка склонна к геометрической фигуре, которую называют треугольник. Она верила в доказательство Римана, что две параллельные прямые когда-нибудь пересекутся.

– Разница в количестве энергии, – сказал Алексей. – На двоих ее тратится в два раза больше.

– Я что-то не замечала, что устаю первой.

– Я…

– Я тебя спрашиваю:

– Тебе мало моей энергии?

– Не спорьте, друзья, – сказала Софочка, – сейчас часы пробьют двенадцать. Бобик должен прийти. А то действительно, равновесие нарушается. Уверена:

– Квадрат лучше треугольника.

– Я согласен, – сказал Алексей. – Римляне всегда ходили квадратами.

– А спартанцы защищались треугольником, – сказала Даша.

– Значит, ты за треугольник? – спросила София.

Они уже несколько раз обращались к поварам.

– Посмотрите, где там наш Бобик. – Но каждый раз получали ответ:

– Склад закрыт. Там никого нет. Ждите, когда придет заведующая.

– Сколько можно ждать? – сказал в этот раз Алексей. – Часы сейчас пробьют двенадцать.

– А Германа все нет, – сказала подошедшая Даша. С ней была София.

– Можно, мы сами поищем? – спросила она.

– Где вы будете искать? – спросила бригадир. – Все двери закрыты. – Или вы думаете, что мы его здесь спрятали, и по очереди насилуем?

Все повара засмеялись.

– Может, его закрыли в складе? – спросил Алексей.

– Каким образом? – не поняла бригадир поваров. – Он, что, там заснул?

– Они думают, что мы его заколбасили, – сказал кто-то.

– Хотите попробовать колбаски из… как его?

– Бобик, – сказала Софочка.

– Хотите попробовать колбаску из Бобика?

– Через пять минут, пробьют часы, – сказала бригадир. И добавила: – У меня есть ключ. Пусть кто-нибудь один пойдет со мной. Я открою кладовую.

– Мы пойдем все вместе, – сказала Даша.

– Ну, хорошо, – согласилась повариха, чтобы по быстрее отвязаться от них.

Она открыла дверь.

– Здесь не очень холодно, – сказала Даша. – Он должен быть жив.

Софочка увидела копченую ногу и воскликнула:

– Это он!

– Ай! – закричала Даша. Повар не удержалась на ногах и села.

Даже у Алексея сильнее забилось сердце. Он знал этот свой недостаток. Из-за этого он не сдал экзамены в школу спецназа, и пошел работать на завод. Тогда ему выстрелили чуть ли в голову, чуть ли не рядом с ухом. Потом он упал, не увидев в темноте высокой ступеньки. И после этого ему измерили давление. Оно было повышенным. Удивительно, но кто-то проходил успешно эти тесты. И сейчас Алексей подумал, что волнение еще ничего не значит. Не значит, что в этой кладовой кто-то замерз, как половина армии Ганнибала на горном перевале.

– Здесь никого нет, – сказал он, – еще как следует, не осмотрев камеру.

– Кстати, – спросила Даша, – а где одежда клоунов?

– Они ушли уже минут сорок назад, – сказала повар. – Их заказывали только до двенадцати.

– Почему вы нам об этом не сказали? – спросил Алексей. – Мы бы сразу все выяснили.

– Нам больше делать нечего, как только бегать за вами, – сказала заместитель заведующей производством. Она только появилась. Ходила домой, и вернулась нарядной, чтобы в здесь, в ресторане праздновать Новый Год. – Прошу выйти, это служебное помещение.

– Отдайте нам Бобика, – сказала Софочка, – вы нарочно его спрятали, чтобы испортить нам Новый Год. Друзья, отдайте нам Бобика. Это свинство, так поступать в праздник, который я так люблю.

– Прекратите истерику, гражданка! – рявкнула Людмила, которая вечером на кухне была главной. – Выйдите отсюда и больше никогда сюда не приходите!

– Вы кто? – спросила Софочка, – кладовщица? Следите лучше за своим складом! А то люди пропадают, а она, видите ли, ничего не знает. – Софочка была явно расстроена, что ей придется встречать Новый Год без Бобика. – Он был такой умный! У него такие глазки! Он мне говорит:

– Софочка, я тебя люблю. – А я ему отвечаю… Я не успела ответить. Он пропал. Бобик, ты где?!

– Сдох твой Бобик, – зло сказала официантка от раздачи. До сих пор она молча слушала этот разговор. Она смотрела на поваров и раздумывала, почему ни один подлец до сих пор не подарил ей шоколадку. Не найдя на этот вопрос вразумительного ответа, официантка и сказал, что Бобик сдох.

– Что вы говорите, вы его не знаете, – почти заплакала Софочка.

Откуда-то вылезший мясник стоял у плиты и молча курил. Наконец, он тоже высказался:

– Куда я попал?

Все засмеялись, а Людмила предложила мяснику выпить. Ибо:

– Наступает Новый Год.

– Я сейчас схожу за шампанским, – сказал Алексей. – Встретим его здесь.

– Бобика? – спросила София.

– Производное от слова на букву Х и собаки, имеется в виду Бобика – хотел сказать мясник, но передумал. Его смена закончилась еще в четыре часа. Он выпил с напарником и в этот раз не смог уйти домой. Так и заснул на рабочем месте. Точнее, под ним. И сейчас на сто процентов не был уверен, что уже точно проснулся.

– Ты че плетешь-то! – толкнула его Людмила.

– А что я сказал?

– А ты не помнишь? Ты сказал, что сделал из Бобика котлеты. – И добавила, обратившись к Софии: – Не обращайте внимания, он врет. Напился, ничего не помнит, вот и городит всякую чепуху.

– Мне кажется, я промолчал и ничего не говорил, – сказал с вызовом мясник.

– Ты мне еще поговори, – толкнула его Людмила. – Сейчас домой к жене отправлю. Будешь тут у меня еще разговаривать. Ты не будешь с нами гулять сегодня. Хватит, уже. Нагулялся.

В зале послышались хлопки.

– Шампанское открывают! – заорал кто-то, как будто его режут. – Опоздали! – Все начали открывать шампанское. Алексей потащил своих дам в зал, но Людмила его остановила:

– Пейте уж с нами. За стол вы не успеете. Пока откроете, пока то да се – уж Новый Год наступит.

– У нас, между прочим, тоже есть стол в зале, – сказала бригадир.

– Пойдемте в зал, – сказала Людмила. – Или вы здесь останетесь? – спросила она со смехом.

– Конечно, останутся, – сказал мясник, – им же надо искать Бобика.

– Помолчи, ты, балда, – Людмила хлопнула мясника ладонью по голове, – не порть людям праздник.

– А что я такого сказал? Ведь Бобик на самом деле пропал. А если пропал его искать надо. – Мясника хотели еще раз отругать за болтовню, но тут из двери черного хода появилась вахтерша. Она с ходу крикнула:

– Там пьяный шевелится! Я сначала думала это бревно, а он, как зашевелится! Пьян в усмерть.

Все ужаснулись и побежали во двор. Там было темно. Только одна лампочка горела у вахты.

– У складов лампочку кто-то разбил, – задыхаясь, начала объяснять вахтерша. – А он там лежит, у забора.

– Фонарь есть? – спросила Людмила.

– Откуда? Нет.

Они подошли поближе, и посветили спичками.

– Это не Бобик! – воскликнула София.

Алексей нагнулся.

– Да, это не он.

– Ну, а че тогда здесь толпиться? – сказал мясник. – Пошли гулять.

– А этого куда? – спросила вахтерша.

– Вызови милицию, – сказала Людмила, – пусть заберут себе. В вытрезвитель.

– Звонила. Не едут.

– В Новый Год не берут, – сказал мясник. – Праздник.

Глава пятая

Новый Год был в самом разгаре. Танцевали и парами, и все вместе. Софочка ни разу не вспомнила про Бобика. К ней периодически приставал какой-то майор. Он сидел за восьмиместным столом вместе с другими офицерами. Знал ли он, что София дочь Комдива?

Женщин без мужчин здесь было много. Только выбирай. И некоторые из них были красивыми. Дело еще не дошло до исполнения одной из коронных песен этого ресторана:

– Называют меня не красивою. Так зачем же он ходит за мной?

Еще только подали второе горячее.

– Можно, я вас спрошу? – сказала София.

– Разумеется, – сказала Даша. В последние два часа она имела мрачный вид.

– Я хотела пригласить Котика, – она посмотрела в сторону стола, где сидел майор. – Вы не против?

– А как же Бобик? – автоматически спросил Алексей. Он сам до сих пор не мог успокоиться, вспоминая страдания Софии по поводу пропавшего Бобика.

– Бобик умер, – сказала Даша.

– Даша, ну зачем ты так? – Он налил всем шампанского. – Сифия действительно переживает пропажу Бобика. Но не ждать же его вечно. Сейчас праздник.

– Бобик умер, – печально повторила Даша.

– Умер? – переспросила София, как будто только что это услышала. Ведь Даша говорила про «умер» уже второй раз.

– Убит, – сказала Даша.

– Ты серьезно? – спросил Алексей.

– Да, – повторила Даша, – он убит.

– Где он сейчас? – спросил Алексей. Даша закрыла глаза и положила ладони на стол.

– Что?

– Не могу понять, – сказала она. – Не могу понять, где он находится. – Даша открыла глаза. – Какое-то странное место.

– Я думаю, нам надо поискать его, – сказала София.

– Мы его не найдем, – сказала Даша.

– Зачем ты так говоришь, Даша? Мне страшно. Я позову майора. – И Софочка уронила нож.

– Кому надо убивать Бобика? – сказал Алексей. И не дожидаясь ничьего ответа, быстро добавил: – Зовите, зовите своего майора. – А то, я вижу, вы сейчас расплачетесь.

\ Майор потанцевал с Софией, и только потом сел за стол.

– Котик, – представился он.

– Что, на самом деле, Котик? – спросил Алексей.

– Костик, – сказал майор. – Константин.

Они ушли танцевать, а Даша сказала:

– Тоже покойник.

– Ну, зачем, ты это делаешь? Зачем ты говоришь, что он покойник, когда он живой?

Даша опять закрыла глаза и положила ладони на стол.

– Он умрет сегодня, – сказала она.

– Я люблю тебя, – сказал Алексей, – не надо так переживать. Пойдем, потанцуем.

– Пойдем, – сказала Даша. И добавила: – Жаль только, что это ничего не изменит. Их все равно убьют.

– Кого?

– Их. – Даша показала в сторону стола, где сидели майоры.

– Прекрати, пожалуйста, эти нелепые предсказания. Столько человек за один раз умереть не могут.

Алексей вышел в туалет. На выходе к нему пристали майоры. Их было трое, может быть четверо. Может быть даже пятеро.

– Может быть, шестеро? – как с усмешкой спросил Алексея через две недели, когда закончились долгожданные праздники, начальник милиции.

– Может быть, – ответил Алексей, – я их не считал. Но толпа была приличная.

– И они начали к тебе приставать. В каком смысле, повтори, пожалуйста.

– Ну, в каком смысле? – задумался Алексей. – Они начали… они стали тормозить меня. Я просто понял, что они хотят задержать меня. Спрашивали кто такой, то да сё.

– Что значит, то да сё? – спросил начальник милиции. И добавил: – Ты пойми, парень, эти ребята из Академии Генерального Штаба. Тебя будет допрашивать следователь по особо важным делам. И это еще не все. Тебя будут допрашивать ребята из службы собственной безопасности. Поэтому… Выпить хочешь?

– Буду. – Подполковник налил две рюмки.

– Поэтому, – продолжал он, – говори четко и ясно. Не мямли. Никаких то да сё. Вспомни конкретно, что они тебе говорили.

– Они спрашивали, где я взял таких девочек.

– Так, – сказал начальник, – дальше.

– Дальше просили поделиться.

– Нельзя ли, сказал один – кажется, его звали Петя – поделиться с будущими генералами хотя бы одной.

– Так и сказали: генералами?

– Да, хотя все были майорами.

– Ошибаешься, они были уже подполковниками. Они закончили Академию Генерального Штаба и на выходе все получили по подполковнику. Только звание их должны были присвоить двадцать третьего февраля. Вот они и щеголяли на Новый Год в майорах. А обмывали подполковников.

– Что они делали в нашем городе? – спросил Алексей.

– А их пригласил сюда на охоту один здешний ученик. Ученик этой же Академии. Самого его не было.

– Где он был? – спросил Алексей.

– Поехал прокатиться на лыжах, и вывихнул ногу.

Подполковник налил еще по рюмке.

– Будешь?

– Да.

– Рассказывай дальше.

– Я уже рассказывал.

– Еще раз, я тебе говорю, еще раз.

– Когда я от них отвязался, и подошел к столу – девушек уже не было. Людмила, зам. зав. производством с кухни подошла и сказала мне, что девушки пошли покурить на улицу.

– Куда, на улицу? – спросил я.

– Во двор.

– Во двор? А зачем вы им открыли дверь?

– Там было открыто. Мы бегаем туда-сюда, устали открывать да закрывать.

– А сейчас дверь закрыта?

– Открыта. Они должны вернуться. Но че-то уж долго нет.

Я прошел через кухню на внутренний двор. Никого. Не было даже того пьяного, что валялся под забором. Полная тишина. Но вдруг слышу шум какой-то странный. И откуда идет не пойму. Кругом никого. Потом вижу, проход есть вдоль забора. Довольно большой. Оказывается, в этой пристройке был винный склад. И дверь в него была сзади.

Я прошел вдоль забора. Темно было, видно плохо. Но на ступеньках перед дверью один майор трахал Софию. Это я заметил.

– Почему ты думаешь, что он ее насиловал?

– Она сопротивлялась. Молча. Не кричала, а молча сопротивлялась. Есть такой синдром. Люди находятся в опасности, а кричать боятся. И не потому боятся, что боятся, будет еще хуже, а потому что стесняются.

Второй майор хотел завалить Дашу, но не получилось, Она ударила его по яйцам, потом в живот. Он парень здоровый, одним ударом мог бы убить малышку Дашу. Но вдруг понял, что она боксер. И решил показать ей бокс. Он с ней играл. И доигрался. Она провела ему удар ирландца. Левой в правую челюсть. Огромный майор не ожидал такого от малышки. Он разозлился и схватил дубину, валявшуюся под рукой. Даша не успела прийти на помощь Софии. Он догнал ее и ударил этой дубиной сзади.

– И тут кто-то разрядил обойму. Сначала один раз в майора, который лежал на Софье. Потом три раза в майора с дубиной. И остальные опять в первого.

– В общем, расстрелял, как шведов под Полтавой, – сказал Сергей Сергеич. – Я только че-то не понял. Ты сказал, что появился какой-то человек, и расстрелял майоров. Так?

– Так.

– А зачем тогда говоришь, что это был ты?

– Так это и был я. Просто я рассказываю сейчас как бы со стороны.

– Хватить врать, капитан.

– Ну, вы сами подумайте. Если бы все было так, как я рассказал, что, спрашивается, откуда я мог знать, что думал майор, когда решил начать боксировать с Дашей, а не провел ей сразу пару приемов карате. Ведь их там этому учат, как я слышал. Просто совместил свой рассказ с рассказом Даши.

– Зачем? – удивился начальник милиции.

– А иначе получится нескладно. То да се. Вот это я видел, это она мне потом рассказала. Мы же не протокол пишем.

– Ты меня совершенно запутал, Алексей. Значит, ты продолжаешь утверждать, что это не ты, а кто-то другой, мифический расстрелял майоров?

– Да.

– Ты пойми меня правильно. Я не против твоей версии. Более того, я только за. Нам не нужны тут ребята из службы собственной безопасности. Тем более, что только я знаю, что ты работаешь под прикрытием. Следовательно, если выйдет, что это сделал ты, лучше не будет. Никому. Всем, а мне в первую очередь будет только хуже. Вопрос в другом.

– В чем?

– Одно дело, если ты этого не делал, и мы будем говорить, что не делал. А другое, если это ты завалил выпускников Академии, а мы будем говорить, что не ты. Мы можем где-нибудь проколоться. Надо определиться.

– Я уже определился, – сказал Алексей.

– Я тебе не верю.

– Тогда считайте это за нашу версию.

– Если бы я знал, что у тебя был пистолет, то точно, это ты их расстрелял.

– Почему?

– Это твой стиль. Стиль Черного Гарри.

– Как сказал один умный парень:

– Если, выходя из дома, вы видите дождь, это еще не значит, что везде идет дождь.

– Ну, а кто еще может быть таким лихим стрелком, как ты, Алексей? Впрочем, это не важно. Твой пистолет был на экспертизе, следовательно, и правду кто-то появился из темноты и, как из автомата расстрелял майоров. Но… но объяснить это будет очень сложно. Ну, откуда этот человек мог взяться? Не ангел же спустился с небес?

– Может быть, свалить на Серийника? – спросил Алексей.

– Серийник не убивает мужиков.

– Промахнулся.

– Чушь. Промахнуться можно один раз. Но не два. Вторые-то не боксировали.

– У меня есть вариант, – сказал Алексей. – Надо написать в отчете, что майоры были в женской клоунской одежде.

– Как это?

– Там были танцоры. Они развлекали публику.

– У меня записано, что они уехали до двенадцати.

– Они потом еще раз приехали. Точно вам говорю. Как раз в это время.

– И значит, майоры попросили у этих клоунов маски и платья, чтобы самим развлекать публику? Я не знаю, как надо напиться, чтобы… нет, не чтобы сделать такую чушь, а чтобы до такой – производное от слова на букву х – додуматься. Честное слово, Алексей, кроме тебя не додумался бы никто! Этому уж точно никто не поверит.

– Вы напишите, а там пусть они уже ломают голову:

– Верить – не верить.

– Правильно, пусть у высокого начальства голова болит. Алексей, ты начинаешь соображать.

– Есть только одна неувязка. У этих актеров был только один клоун в женском платье.

– Я поговорю с ними. Скажут, что было два.

– Тогда уж три, – сказал Алексей.

– Три? А зачем третий? Еще кого-нибудь убили? – пошутил подполковник.

– Может, и не убили, но насчет третьего я точно знаю, что он отдал свой костюм одному парню.

– Хватит! Хватит врать. Столько вранья не вместит даже моя голова.

– Хотите верьте – хотите нет. Но писать надо, что было три клоуна. Точно вам говорю. Три клоуна в женском платье. Тогда все спишем на Серийника.

– Хорошо, объясни. Хотя это бред. Чушь и бред.

– Дело в том, что Даша предсказала…

– Э-э, парень, только предсказаний мне не хватало. Пожалуйста, только без этого.

– Почему?

– Скажу тебе по секрету, если ты до сих пор этого не знаешь:

– Предсказания запрещены.

– Почему?

– По кочану. Перебор потому что. И так будет слишком фантастично, если нам поверят про клоунов в женских платьях. В предсказание – нет, не поверят.

– Это и не надо писать. Я только вам говорю, что было предсказано, еще, кажется, даже до двенадцати ночи, что Бобик будет убит. Точнее, даже, что уже убит. Вы его не находили?

– Бобика? Нет, не находили. Бобика в женском клоунском платье не находили. Чего нет – того, извини, нет. – Подполковник рассмеялся, и предложил еще по одной. Будешь?

– Да.

– Между прочим, – сказал Алексей, – Бобик дома так и не появился. Я узнавал.

– Ну, хватит, послушай, хватит! Есть предел всякой чепухе. Ну, а для интереса скажи: если его, этого Бобика нет, почему никто не заявил о пропаже?

– Вот и я думаю: почему?

– Почему?

– Решили, что Бобик уехал в Москву. Он учился в МГИМО. Думают, что уехал. Ну, как вы. Не пропал же. У нас никто не пропадает.

– Ладно, – сказал подполковник, – я что-нибудь придумаю. Ты дал идею, хорошую идею с клоунами в женском платье, а я ее доработаю. Например, допишу, что пляска клоунов была похожа на движения боксера по рингу.

– Так и было, – сказал Алексей.

– Не преувеличивай.

Алексей уже собрался уходить, когда раздался звонок. Сообщили, что на крыше ресторана Центральный найден мертвый клоун. В женском платье.

Он был в ужасе. Предсказание Даши – сбылось.

Алексей встретился с Дашей и спросил:

– Как мы будем жить дальше?

– Это я хотела тебя спросить, как мы трое будем жить дальше.

– Что ты имеешь в виду?

– А ты?

– Я предлагаю тебе перевестись на заочное отделение.

– Зачем?

– Иначе мы не сможем подготовиться к поединку.

– Готовь его с кем-нибудь другим. С Софьей, например.

– У вас категории отличаются на две позиции.

– Ты собираешься тренироваться с нами обеими?

– Да.

– А трахаться? Тоже? А куда деваться? Бобика-то действительно убили.

– Ты уже знаешь?

– Мама сказала. Было вскрытие.

– Мама что-нибудь интересное не рассказывала?

– Что, например? Закажи, пожалуйста, картошки.

– Жареной?

– Здесь другой не жарят.

– Эй, человек, две картошки и две по Столичному.

Галя вышла из-за барной стойки с блокнотом и ручкой. Прежде чем записать заказ она спросила:

– Ты че, Алексей, приборзел уже?

– Прости, у нас проблемы.

– А у нас никаких, – сказала Галя. И добавила: – Вот только что золотого медалиста грохнули в Новый Год. А так все в порядке. Ждем.

– Чего? – не понял Алексей.

– Ждем, когда, наконец, дойдет очередь до нас. Или вы еще не в курсе, что Серийник опять активизировался?

Галя ушла, и Алексей опять спросил:

– Как он был убит?

– Как обычно.

– Как обычно? – удивился Алексей. – А как это? В сердце?

– Почти.

– Что ты все повторяешь?

– Я не понял, что значит, почти попасть в сердце?

– У него вырвали сердце, – сказала Даша.

– Вырвали сердце? – Алексей даже отшатнулся назад.

– Пожалуйста, не повторяй больше за мной. Что тут удивительного? Для Серийника это норма.

Подошла Галя с картошкой.

– Другие поступают еще хуже, – сказала она. – Вырывают печень и едят ее с Кьянти. Нормальным людям не понять, зачем они это делают. Я думаю, что просто от злобы, – добавила барменша-официантка. Я уверена, что все Серийники злые.

– В принципе это не обязательно, – сказал Алексей. – Вряд ли хищники едят травоядных из-за злобы.

– Да, – сказала Даша, – просто это их питание.

– Кто может придумать такое питание? – спросила Галя. Она присела на стул у соседнего столика с чашкой кофе.

– Ты села с нами?

– Нельзя?

– Можно, – сказала Даша, – только, чтобы я не слышала больше про печень с Кьянти. Ты поняла? А то я платить за эту картошку с куриным филе и сыром не буду.

– Почему?

– Мне будет казаться, что у меня на тарелке именно печень, а в бокале не гранатовый сок, а Кьянти. Ты поняла, подруга? Иди лучше за стойку. Протирай бокалы.

– А на твой вопрос я могу ответить! – сказала Даша, когда Галя уже была за стойкой, и допивала кофе. – Эволюция.

– Что, эволюция? – спросил Алексей. – Я не понял.

– Молодой человек, вы решили весь день сегодня повторять за мной мои слова? – спросила Даша. И добавила: – Хватит.

– Я не нарочно, – ответил парень. Само собой почему-то сегодня так получается.

– Теперь понял, – сказал Алексей.

– Что?

– Питание людьми придумала эволюция. Только это… он ведь их не ест. Получается, что твое гениальное предположение неверно. Это не ганнибал.

– Едят не только для того, Алексей, – крикнула из-за стойки Галя, – чтобы наполнить желудок.

– Не только для того, чтобы наполнить желудок? – опять переспросил Алексей. – А для чего еще? Для удовольствия, что ли?

– В точку! – сказала Даша. – Эволюция могла выработать такую потребность.

– Получается, что этот Серийник просто псих, – сказал Алексей.

– Хуже всего будет, если он не злой и не псих, – сказала Даша.

В зал как раз вышел повар. Он был хозяином этого кафе. Иногда он заигрывал с Дашей. Но только, когда в зале никого не было. Обычно эта игра заключалась в ловле мыши или газели. Хозяин изображал кота или тигра. При виде одной Даши в зале, он начинал тихонько царапать дерево когтями, урчать и вращать глазами. После многих повторов этой игры, Даша начинала бегать по залу, как только Анатолий появлялся в кафе, и молча замирал на месте. Как будто приходил в себя при виде дичи. Он ее ловил, укладывал на пол – благо с утра он всегда был чистым – и все. Игра на этом заканчивалась. Собственно, эту игру можно было назвать поиском контакта. И видимо, его не происходило. Но… но это было до того, как все узнали, что Даша занимается боксом. Тем не менее, после победы на чемпионате, когда Даше подарили костюм Адидас, Анатолий опять схватил ее. Он просто был рад, что такая девушка, как Даша стала чемпионкой по боксу. Но Даша в этот раз подумала, что Анатолий смотрит на нее, как иногда кошки смотрят на мышь. В том смысле, что они специально доводят мышь до такого отчаяния, что она начинает бросаться на кошку, а кошка лениво и презрительно отталкивает ее лапой. И чемпионка ударила парня в солнечное сплетение. Хозяин кафе упал на колени. Он чуть не умер. Казалось, он не может заглотить воздух.

– Как рыба об лед, – сказала, подходя, Галя.

Даша испугалась, что шеф повар умрет. Она разделась, и, кажется, сказала, что готова отдастся ему прямо сейчас в банкетном зале.

– Только дышите! – закричала она. Шеф повар, он же хозяин кафе, вздохнул, как будто вынырнул из глубины, и, вдруг упал с коленей на пол. Анатолий так сильно ударился лбом о ламинат, что опять, кажется, потерял сознание. Его затащили в банкетный зал, и Даша лично сделала несостоявшемуся любовнику искусственное дыхание изо рта в рот. Бесполезно. Пришлось трахнуть. Это возымело действие. Анатолий постепенно отошел.

Галя сказала:

– Неужели ты решилась его трахнуть. Я бы не стала.

– А если бы он умер? Я так испугалась. Неужели у меня такой удар, что даже мужик не выдерживает?

– Просто у него слабые легкие, – сказала Галя. – В молодости много курил.

– А ты откуда знаешь?

– Ну, как откуда? Видно. Ему и пиво-то пить нельзя. Три бутылки выпьет и уже щеки красные, глаза на лоб, голова кружится.

– Ты откуда знаешь?

– Видела.

Даша видела, что повар протянул руку к косяку, и тихонько, ногтем его поцарапал. Она удивилась. Значит, он все помнит.

– Ты увидела привидение? – спросил Алексей, но оборачиваться не стал.

– Да. Знаешь, я подумала, что этот повар вполне может быть Серийником. – Теперь Алексей повернулся.

– Зачем ты крутишься? – спросила Даша. – Так ты никогда никого не выследишь.

– Почему ты думаешь, что он Серийник? – спросил Алексей.

– Я не думаю, а так только подозреваю. Кого-то надо подозревать. Как ты считаешь?

– Не думаю, что надо подозревать любого. Так можно потратить время впустую, а настоящий киллер уйдет. Кстати, почему ты его подозреваешь?

– Он царапает ногтем стену. Нормальный человек не стал бы этого делать. Кстати, надо определиться, на какого зверя похож этот парень?

– Если он, как ты говоришь, вырывает у людей сердце, то ни на какого. Больше всего он похож на человека. И да:

– Почему ты думаешь, что это парень, а не девушка?

– Девушка не смогла бы затащить Бобика на крышу. А! Получается, что этот киллер похож на кошку. А иначе, зачем он затащил его на крышу?

Потом Даша сказала, что ездила в Москву, и нашла там в библиотеке книгу про древних индейцев Майя.

– Редкая книга, ее не каждому дают. Я смотрела ее в белых перчатках.

– Ты специально для этого ездила в Москву? – спросил Алексей.

– Я хотела найти прижизненное издание Шекспира. Говорят, там есть зашифрованные магические тексты. Ну, и мне, как нарочно, попалась Книга индейцев Майя.

– Ты умеешь читать иероглифы?

– Ну, в некотором смысле. Тем более, что там есть подстрочник. Ты в английском языке разбираешься?

– Как все.

– Знаешь, как по-английски Серия? Сиэриз. Тебе ничего это не напоминает?

– Че-то не припомню. Нет, точно не знаю.

– Был такой бог у египтян Осирис, муж Исиды. Он известен тем, что его постоянно убивали, а жена искала его и оживляла.

– Осирис и Сиэриз, – повторил Алексей. – Но какая связь? Если Осириса убивали, значит, он был хорошим. Так?

– Считается, что так. А если нет? К тому же, что значит хороший? Если, например, он был главным жрецом племени Майя, а это значит, делал жертвоприношения в массовом порядке, то, как его называть:

– Хороший или плохой?

– Уцелевшие Майя попали, между прочим, в Египет.

– И что из этого следует? – спросил Алексей.

– В табличках Майя я нашла звучание: Сириз.

– Почти, как в английском.

– Почти, как Осирис.

– Ты думаешь, Сириз превратился в Египте в Осириса?

– Вполне возможно. Ведь Сириз это не палач, которому чужда духовность. Во время жертвоприношения он должен был почувствовать, принять в себя энергию смерти, которая появлялась во время жертвоприношения. Иначе ее не увидят другие. А тогда зачем и жертвоприношение? Батарейка в душе человека племени Майя не зарядится.

– Получается, что Сириз умел заряжать племя энергией, – сказал Алексей. – Действительно, от этого уже недалеко до того, чтобы стать Осирисом в Египте.

– Но возможно, что это псевдо Осирис, – сказала Даша.

– И что это значит? – спросил Алексей.

– В каком-то времени он мог занять место Осириса. Хотя был просто… Серийником.

– Ты рассказываешь страшные вещи, – сказал Алексей. – Но с нашим-то Серийником этого не может быть.

– Да? Почему? Мы, что, приехали сюда с другой планеты? Сириз существовал здесь.

Даша должна была пройти три отборочных боя, чтобы попасть на бой за два миллиона. Алексей показал ей фотографии ее соперниц.

– Это кто? – спросила Даша. – Негритянка?

– Да, она из Уганды, – ответил Алексей.

– Там занимаются боксом?

– Она студентка Института Дружбы народов. Как и ты начала заниматься боксом только в институте. По крайней мере, других сведений у меня нет.

– Она выглядит на пару категорий выше, – сказала Даша. И добавила: – Ей бы на слонов охотиться. Она не мужик?

– Я не проверял, – сказал Алексей.

– Надо проверить. Че-то очень здоровая. Мне для тренировок нужна Инесса. Она такая же, как эта Черная Мамба.

– Инесса сама прошла в последнюю стадию этого турнира.

– В моей категории?

– А там будет только одна категория, – ответил Алексей.

– Моя?

– На одну выше.

– Вы хотите, чтобы меня убили?

– Нет. Но таково решение Концессии.

– Концессии? – по примеру Алексея начала переспрашивать Даша. – А что это такое?

– Это… это люди, которые организуют этот бой.

– Вы хотите сказать, что у нас есть тотализатор?

– Не знаю. Но на что-то они играют.

– И еще: мне нужен тренер.

– Тренер? – удивился Алексей. – Я тренер.

– Нужен настоящий тренер. Который видит мои недостатки. Тут нужен опыт. Просто так их не увидишь.

– Вот так значит, – обиделся Алексей. – А я, что буду делать?

– Ты будешь…

– Секундантом?

– Не только. Ты будешь моим менеджером.

– Что это такое?

– Управляющий.

– Управляющий? Управляющий – это мне нравится. Но и тренер.

– Ну, зачем тебе это?

– Я научил тебя удару Лемана. Теперь это твой шанс победить.

– Лемана? Какого еще Лемана? Мне кажется, это удар в бильярде.

– Да, – ответил Алексей. – Но я все забываю имя того ирландца, который выполнял этот незаметный удар. Потому пусть будет, как в бильярде:

– Удар Лемана.

– Так можно запутаться, – сказала Даша. – Нельзя все называть одинаково.

– Тем не менее, я настаиваю.

– Ну, хорошо, Лемана, так Лемана. Потом будут гадать, кто это? Подумают, что это брат того Лемана, который придумал Американку. И, в конце концов, окажется, что никакого Лемана не существовало.

– Тебе не кажется, что это романтично?

– Я люблю точность. Ты мне веришь, да?

– В чем да, и в чем нет?

– Иногда я вижу, что воздух состоит из полосок.

– Из полосок? Разделен линиями?

– Да.

– Нет.

Глава шестая

– Ноги не должны выходить за линию плеч. Давай! Правой по корпусу! Ноги!

– Я правильно бью, босс?

– Нужно бить до тех пор, пока не поймешь:

– Эти приемы были у тебя всю жизнь.

Алексей тренировал Софию. Даша отдыхала на скамейке. Она не перешла на заочное отделение. Его просто не было там, где она училась. Переходить в другое место в середине учебного года было нельзя. Пока то да се, и год закончится, говорили ей. К тому же хотелось защитить диплом по Шекспиру. В другом месте этого могло не получиться.

– В другом институте не изучают Шекспира, что ли? – спросил Алексей.

– Вполне возможно, – ответила Даша. – А может, наоборот, так получится, что все места на него заняты.

Они наняли бывшего тренера женской секции. Тренировались на базе ДСШ. Семен Валерьевич действительно работал на поле. Завивал лед. Он готов был тренировать, как он сказал:

– Хоть козу.

Они встретились с ним на катке.

– Это старая песня, – сказал Алексей.

– Когда я заливаю лед – всегда прошу ставить мне эту песню:

– Ее, мою желанную, не зря зовут Светланою. Ее, мою желанную, не зря зовут Светланою.

И он поставил условием, что две ученицы, которые оставались у него, тоже будут тренироваться здесь. Инесса и Светлана. Концессия согласилась, что одна из них сможет принять участие в турнире. Концессия в данном случае это Завод.

– Таким образом, первый отборочный бой состоится здесь, в ДСШ, – сказал Семен Валерьевич.

– Между кем и кем? – спросил Алексей. – Между Дашей Инессой.

– Скорее всего, между Светланой и Инессой, – ответил тренер.

Далее, появление матери Даши, которая была в Америке. Она училась тонкостям женского бокса у матери Сильвестра Сталлоне. Анна Владимировна не знала, что Даша занимается боксом. И уж тем более, не знала, что ее дочь хочет участвовать в турнире. В бою за большой приз. Она привезла с собой претендентку. Девушка была из Прибалтики. Морячка, так сказать. Ее так и звали:

– Морячка.

Все посмеивались.

– У нее лапы, как у нашего гуся в деревне, – сказала Инесса, и все дружно заржали. Но Даша мрачно добавила:

– И крылья тоже. Махнет – мало не покажется.

Алексею Даша сказала:

– Мне придется работать в маске.

– Зачем это? – удивился парень.

– Приехала моя мать. Не знаю, я говорила тебе:

– Она тоже любит бокс. Но… не хочет, чтобы я его любила.

– Как я объясню, что мой боксер будет выступать в маске? Это не принято.

– Что значит: не принято? Мы не на любительском ринге. Здесь важен вес и больше ничего. Правильно? Какая им разница, кто скрывается за этой маской? Я или, например, София?

– Разница есть.

– Какая?

– На вас будут делать ставки. Или ты думала, что этот бой проводится ради боксерского приза? Уверен, будут сделаны большие ставки. Огромные. Я слышал, что от нашего города будет поставлен контрольный пакет акций самого большого завода. Не исключено, что тебе, то есть нам, будет предложено…

– Что? Нам будет предложено выиграть? За дополнительные бабки?

– Может быть. Но чаще предлагают лечь.

– И ты это позволишь сделать другому человеку? – И, не дожидаясь ответа, добавила: – Я не лягу. Даже за дополнительный миллион. Так и передай, если кто скажет: пусть ставят на меня.

– Ну, вот представь себе, они на тебя поставили, а ты в маске. Им точно надо знать, что это ты.

– В финальном бою я разденусь. Хоть до гола. Как для партийной элиты. Они ведь любят, когда комсомолки раздеваются до гола на гимнастических снарядах.

– Я не знаю, – сказал Алексей, – меня не приглашали.

– И никогда не пригласят.

– Почему?

– Ну, ты же не элита. Но шанс у тебя есть.

– Какой?

– Я могу выступить для тебя. Голой. Если хочешь.

– Ты не гимнастка.

– Ну и что? Я боксер. Ты когда-нибудь видел голую боксершу?

– Тебя? Видел.

– Нет, я имею в виду, на ринге?

– Нет, не видел.

– Я тебе покажу.

– Каким образом? Кто будет с тобой боксировать?

– Ты. И тоже в голом виде.

– Думаю…

– Даша, давай на ринг! – крикнул Семен Валерьевич.

– Я устала.

– Она корову хлестала, – сказала Инесса.

– Ребята, друзья мои, девушки! – сказал Семен Валерьевич. – Прошу внимания! От нашего клуба будет выступать только один боксер.

– Что?

– Я говорю, в полуфинал от нас выходит только один боксер.

– Должно было быть два! – сказала Света. Она была любовницей Семена Валерьевича. Все они, конечно, раньше были его любовницами. Но это так. Света было постоянной. Еще с четырнадцати лет.

– Ты это знал? – спросила Даша Алексея.

– Нет. В полуфинале должны участвовать не два, а три боксера. Бой каждого с каждым.

– Это может продолжаться вечно, – сказала Даша. – Я выиграю у одной, а она у третьей, третья у меня. Получится у всех одинаковое число побед и поражений. Никто так не делает. Победителя можно никогда не выявить.

– Ошибаетесь, друзья мои, – сказал Семен Валерьевич. – Ибо… ибо существует закон случайных чисел.

– Что это значит? – спросила Света.

– Это значит, что кто-нибудь когда-нибудь обязательно выиграет два раза подряд. Это ясно? Всем ясно?

– Мне не ясно, – сказала Инесса.

– Чего тебе не ясно?

– Я так поняла, что мы должны биться за третьего? Хотелось бы знать, кто те две суки, которые вышли в полуфинал без боя? Ну, одну я знаю. Это Черная Мамба. А другая кто?

– Это…

– Это Морячка, – сказала, входя молодая, красивая, модно одетая женщина. При виде ее, Даша быстро сняла перчатки. Это была ее мать, Анна Владимировна.

– А ты, что здесь делаешь, Даша? – спросила она.

– Мы смотрим бокс, – сказала Даша. – Я и вот Алексей.

– Никаких Алексеев. Сейчас мы пойдем домой. Я привезла тебе подарки из Америки. Ты видела, когда-нибудь настоящий Адидас? Нет. Я так и знала. Этот Мэр никогда ничего не может купить хорошего. Не говоря уже о его молодой жене.

– Простите, Анна Владимировна, ваша Морячка будет биться на общих основаниях, – сказал тренер. – Сначала пусть выиграет у моих девочек, – он показал рукой на Инессу и Свету. Хотел показать и на Дашу, но не стал. Вспомнил, что «мама не разрешает ей заниматься этим лошадиным видом спорта». – Этой лавочкой пока что командую я.

– Уже нет. – Так ответила ее мама.

Семен Валерьевич бросил на пол грушу, которую зачем-то держал в руках.

– Я так и знал! – сказал он. – Долго хорошо быть не может. – И добавил: – Другие почему-то навсегда уезжают в Америку. И никогда не возвращаются сюда.

– Вы, Семен Валерьевич, можете не волноваться, – сказала мама. – Вы остаетесь. Более того, ваша зарплата увеличится в полтора раза. А в случае победы, получите сто тысяч. Я обо всем договорилась. Вы, наконец-то, получите то, о чем так долго мечтали:

– Купите себе Шевроле Блейзер.

– Он много жрет, – сказал Семен Валерьевич.

– Если выйдете в финал, денег на бензин у вас хватит. Зальетесь на всю жизнь.

Через два дня Анна Владимировна решила дать бой своим девочкам. И чтобы не обижались, и для того, чтобы Морячка не комплексовала.

– Хочу, чтобы не выступали, – сказала она. – Дай, Владимировна, я им морду набью. Пусть знают, кто здесь боксер.

– Ладно.

Даша и Алексей тоже пришли на этот бой. Посмотреть. Но неожиданно Даша сказала, что тоже примет участие. Они сообщили об этот Семену Валерьевичу.

– Я буду выступать в маске, – сказала Даша.

– Да, делайте, что хотите, – сказал тренер. – Надеюсь, за неделю до полуфинала меня не выгонят. Бабки-то будут. Пойду траву сажать на футбольном поле.

– Разве для того, чтобы сажать траву, нужны деньги? – спросил Алексей.

– Жить на что-то надо, – ответил тренер. – За траву ведь почти ничего не платят. Так только, чтобы за тунеядство не посадили.

– Меня никто не узнает, – сказала Даша. – Я буду в маске.

– А что я скажу твоей матери?

– Скажете, что некрасивая.

– Это не серьезно, – сказал Семен Валерьевич. – Скажу, что травма. Хотя травма, похоже, у меня, если я соглашаюсь на такие вещи. Посмотрим, что это за Морячка. Ей понадобится победить в трех боях в течение часа.

– В течении часа? – переспросил Алексей.

– Морячка сама так сказала. Уложу, говорит, этих детей за час.

У Даши уже была маска. Алексей долго смотрел на нее. И все-таки решился сказать:

– Это что, презерватив? – На что получил ответ:

– Похоже на презерватив?

– Да.

– У меня есть еще две маски, – сказала Даша. – Синяя и красная.

– А зеленой нет?

– На зеленую времени на хватило. Но это возможно.

– В красной ты похожа на индейца.

– Тогда надену синюю.

– Тебя прозовут Фантомас.

– Это если я одержу победу. А так, посмеются и забудут.

Первая на ринг вышла Света. Но решили переиграть, и начала Инесса.

– Любовница Семена, – прошептала Даша. – Она выступала последней, и пока даже не переодевалась.

– Я уже в курсе, – хотел сказать Алексей. Но в последний момент почему-то решил сказать: – Серьезно?

– А ты как будто не знал?

– Нет.

– Врешь.

– Если бы я знал, ты бы меня не спросила.

– Ты мне предъяву, что ли, делаешь?

– Ладно, хватит баловать, сейчас бой начнется, – сказал Алексей.

– Это ты своей собаке будешь говорить: хватит баловать. А со мной, пожалуйста, разговаривай, как с человеком. – Алексей, действительно, иногда приходил на свидание с собакой. И, действительно, говорил ей:

– Хватит баловать. – Но Даша не упрекала за это Алексея. Просто ей надо было что-то говорить, чтобы унять нервную дрожь, которая возникала у нее перед боем.

Начался первый раунд.

Морячка быстро пошла вперед. Инесса один раз нагнулась, уходя от удара в голову, но тут же получила два точных боковых. Она отлетела к канатам.

– Прижми подбородок! – крикнул Семен Валерьевич. Но Моряка тут же провела джеб.

– Обходи её! Об… – тренер не закончил. Инесса упала. Она начала подниматься. Вдруг Морячка подошла к ней из своего угла.

– Чего она хочет? – сказала вслух Даша.

– Для чего у нас судья? – недоуменно спросил Семен.

Морячка поставила свою ногу на голову Инессе.

– Лежи, сука, – сказала она. – А то убью.

– Не бузите, – обратилась Морячка к зрителям. – Я просто не хочу ее калечить. Пусть живет. Бокс не для всех. Пусть разводит кроликов.

Анны Владимировны не было. Но когда она пришла, то сказала, что ничего особенного не произошло.

– Это же тренировочный бой. Или вы хотите, чтобы вам всем вышибли мозги? Хорошо. Кто следующий? – спросила она.

– Я, – сказала Света.

– Света, как ты хочешь биться? До потери сознания или до того, как тебе наступят на голову, и предложат сдаться?

– Хочу бороться до конца.

– Хорошо. Но учти, что ты можешь получить травму. В будущем это может повлиять на твои умственные способности. Ты уже получила высшее образование?

– Нет.

– Почему?

– Мне никто не предлагал его.

– Если ты хочешь биться до победы, не только никто тебе его уже не предложит, но и сама не возьмешь. Не сможешь. Итак, что ты решила?

– Я буду биться до конца.

– Ладно. – Она обратилась к тренеру. – Я уже забыла, что они такие упертые. Вы берете на себя ответственность за материальные последствия этого поединка?

– Материальные? Как вас понимать, Анна Владимировна? – спросил Семен.

– Если спортсмену оторвать руку или шею – это материальные последствия. Если просто наступить на голову – моральные.

– Значит, наступать на голову обязательно? – спросила Света.

– Да, – ответила Анна. – Это необходимо, чтобы девушка запомнила, где ее место.

– Мы, что, собаки, чтобы знать свое место? – спросила, опять входя в зал, Инесса.

– Свое место – это значит, вы пригодны только для любительского бокса, – сказала Анна Владимировна. – Не обижайтесь, но это правда. Для любительского бокса, и для любительского же секса. Можно даже сказать, что вы не знаете не только, что такое бокс, вы не в курсе и что такое секс. Вы ведь считаете, что секса у нас нет. Да? И это правильно. Поэтому… поэтому, – продолжала она, – приходится завозить из других стран. Пусть и дружественных нам.

– А вы не расскажите нам, что такое секс? – хотела спросить Даша. – Но воздержалась. Алексей сказал, что лучше не светиться.

– Выйдем в раздевалку для совещания, – сказал он.

– Она тяжелее тебя раза в полтора, – сказал Алесей в раздевалке. – Я тебе точно говорю, она нас убьет.

– А тебя за что? – спросила Даша. – Ты ведь будешь только секундантом.

– Если она тебя убьет, я выйду чтобы отомстить, – сказал Алексей. – И, разумеется, тоже лягу. Упаду на тебя, как Ромео на Джульетту.

– Если бы мы бились по-настоящему, я бы ее победила, – сказала Даша. – И знаешь почему?

– Нет.

– Она же лошадь. Ты заметил? Ей придется сгонять вес, чтобы пролезть в категорию. А так как она еще и не начинала это делать, значит, будет резко сгонять перед самым боем. И потеряет много сил.

– Я думаю, сегодня не стоит выступать, – сказал Алексей. – Все равно тебя не возьмут. Это бой просто так. Для морального удовлетворения. Ты хочешь, чтобы тебя удовлетворили?

Продолжить чтение