Читать онлайн Полуночный рассвет бесплатно

Пролог

Ощущение полета было незабываемым. Мне и раньше доводилось летать во сне, но никогда ещё это не было так реалистично. Ночной город, раскинувшийся далеко подо мной, выглядел совсем как настоящий. Я поискал глазами знакомые здания и сразу же наткнулся на центральный храм, Амирсан. На его крыше световыми кристаллами был выложен огромный глаз. Он выглядел слегка размытым и всё время менял очертания, отчего казался живым.

Мой дух и правда парит над городом? Возможно ли это? Мысли немного путались, как часто происходит во сне, но, несмотря на это, я мог вполне рационально мыслить. Меня не покидало ощущение, что это не просто сон. Мной завладело любопытство, и я опустился ниже. Может быть, я увижу что-то интересное? Слетаю к себе домой.

Я впервые видел город сверху и плохо представлял, где находится мой дом, поэтому решил лететь от храма по тёмным улицам. Когда я огибал его, то обратил внимание на статую женщины, стоящую на парапете крыши. В её руках пылал огонь, а сама статуя светилась изнутри спокойным золотистым светом. У меня возникло чувство, словно она наблюдает за мной и предупреждает о чем-то. Я знал её имя, оно вертелось на языке, но вспомнить так и не смог. Может быть, потому что это сон?

Темные улицы плыли на встречу. По ним ходили редкие тени прохожих, все они выглядели совершенно одинаково. Как я ни пытался, я не мог разглядеть их лиц, только смутные очертания человеческой фигуры. Я попытался запомнить хотя бы какую-то вывеску, чтобы потом подтвердить, действительно ли я её видел, но почему-то никак не мог прочитать, что там написано. Буквы упорно не хотели складываться в слова. Они перемешивались, путались, забывались, и в итоге получалась полная бессмыслица.

Из-за очередного поворота показался мой родной дом, втиснутый между двух соседних. Он выглядел так же, как и в реальности, и в то же время в нём что-то изменилось. Серые каменные стены выглядели куда более уютными и безопасными. Мне захотелось вернуться. Почему-то возникла уверенность, что если прикоснусь к себе спящему, то тут же проснусь. Я легко влетел внутрь прямо сквозь стекло закрытого окна и увидел самого себя, свернувшегося калачиком на кровати. Я подлетел ещё ближе и ненадолго замешкался. И всё-таки это сон или нечто большее? Не теряю ли я возможности…

В следующее мгновение меня словно сковали ледяные пальцы. Я рванулся прочь, но не смог пошевелиться. Мое тело, лежащее на кровати, вздрогнуло и что-то пробормотало. Ледяные пальцы потащили меня вверх, прямо сквозь потолок. Я поднимался все выше и выше, тщетно пытаясь освободиться. Меня ненадолго захлестнула паника, и я отчаянно вырывался изо всех сил, причиняя себе еще большую боль. Как я ни старался, я не смог даже замедлить свое движение в неизвестность. Я выдохся и перестал сопротивляться. Ледяные пальцы тащили меня по воздуху, словно тряпичную куклу. Спустя какое-то время, я нашел в себе силы успокоиться. Это ведь просто сон, пускай он и превратился в кошмар. Как бы страшно не было, ничего со мной не случится. Я по-прежнему лежу дома на кровати и рано или поздно проснусь. Во всяком случае, мне очень хочется в это верить.

Я перестал подниматься и полетел горизонтально, судя по всему, куда-то на восток. Внизу проплывали редкие огни города. Как только я перестал сопротивляться, ледяные пальцы перестали меня сжимать и причинять боль, хотя все так же тащили прочь. Когда я отлетел от города, единственным моим ориентиром остались горы, возвышавшиеся слева. Их светлые пики были такими же изменчивыми и зыбкими, как и весь мир, но от этого они казались еще прекраснее. Словно на реальные горы наслоились впечатления всех, кто ими любовался.

Меня резко потянуло вниз, и спустя пару мгновений я оказался у самой земли. Передо мной была огромная мрачная крепость. Она была выше любой из виденных мной построек. Ничего подобного рядом с городом не было. Стены подавляли своей мощью и величием, но вглядевшись в них внимательней, я понял, что могу видеть звезды, просвечивающие их насквозь. Крепость становилась все более прозрачной, и я стал замечать руины, остатки былой славы.

Я начал понимать, куда меня занесло. В памяти всплыло название. Иксмил. Проклятые руины, рядом с которыми проходит восточный перевал. Вот значит, как выглядела это крепость раньше. Я пролетел сквозь закрытые призрачные ворота и оказался во дворе, по которому метались тени. Мне казалось, что я слышу крики и далекие взрывы. Коридоры и лестницы вели меня все дальше вниз, и призрачные стены начали сливаться с реальными. Дорога казалась запутанной, но меня не покидало чувство, что я вспомню её, если понадобится.

В конце концов, я остановился в небольшом зале, у дальней стены которого неподвижно стояла тень. Больше в нем ничего не было. Мне показалось, что тень смотрит на меня, хотя у нее не было видно глаз или даже намека на них. Когда я подлетел ближе, ледяная хватка исчезла. Тень развернулась к стене, прикоснулась к камню и произнесла: «L'enterral kiren syntoon fec seer». Слова оказались неожиданно ясными и запоминающимися в этом зыбком мире. В них был смысл. Я знал этот язык, хотя и не мог вспомнить, как переводится эта фраза.

Прямо в стене открылся яркий бирюзовый прямоугольник портала. Он резко выделялся на фоне окружающего серого сумрака. Тень шагнула в него и исчезла. Портал закрылся, оставив лишь слабый светящийся контур. Я подлетел поближе, попробовал прикоснуться к нему, но моя рука прошла сквозь камень, ощутив лишь слабый холод. Я в замешательстве посмотрел на себя и понял, что выгляжу точно так же как встретившиеся мне тени.

Где-то вдалеке возник звук, словно кто-то сыпет мелкие монетки на лист железа. Он показался знакомым, и в то же время тревожным. По телу прошла дрожь. Нужно что-то делать… нужно скорее выбираться отсюда! Я быстро полетел по коридорам прочь из подземелья. Встречные тени становились все более прозрачными, призрачная крепость стремительно исчезала. Я бросил взгляд на себя и увидел, что тоже постепенно таю. Чувство, что я не успеваю, что время утекает сквозь пальцы и его осталось совсем-совсем мало, вызывало панический страх. Я вырвался наружу, стремительно взлетел вверх… и внезапно проснулся.

Глава 1

Рядом на столе оглушительно звенел будильник. Бешено колотилось сердце. Сквозь плотные занавески пробивались бледные лучи света. Я легонько коснулся будильника, и он затих. Я откинулся обратно на подушку и закрыл глаза. Что это было, хотел бы я знать? Мне часто снятся странные кошмары, но чтобы настолько? Нет, ничего такого же странного и реалистичного мне еще не снилось.

В памяти всплыла фраза, сказанная тенью. L'enterral kiren syntoon fec seer. Это эсперлин, он же староимперский. Фраза переводится примерно как: «страх убивается только действием», если я ничего не путаю. Но к чему это вообще? Я чего-то боюсь? Или слишком мало действую? Или слишком мало времени уделяю староимперскому? Почему мне вообще приснилась фраза на другом языке? Странный сон.

А может, это был не сон, а видение, посланное другим магом или какими-нибудь призраками, обитающими в подземельях Иксмила? Тогда и эта фраза может быть не просто бессмыслицей на староимперском, а ключом, открывающим портал. А по другую сторону наверняка целый склад с древними и могущественными артефактами времен Великой Войны. Я на несколько секунд предался сладким мечтам, а потом всё же вернулся в реальность.

Пока что всё, что у меня есть – это странный сон, и только из-за него ехать в Иксмил очень глупо. К тому же там может быть опасно, даже для меня. Придется лезть в подземелья крепости, которым уже больше восьмисот лет, и за все это время их никто не ремонтировал. Если на меня обрушится каменный свод, то никакая магия не спасет. Нужно расспросить бабушку, она намного лучше разбирается во всём, что связано со снами, да и в истории тоже.

Я сел на кровати, открыл нижний ящик стола и достал оттуда небольшой продолговатый кристалл, с палец размером. Приложил его ко лбу и прокрутил в памяти весь сон. Теперь ничего страшного, если я вскоре забуду большую его часть, воспоминание будет надежно храниться в зачарованном камне. Я бросил кристалл обратно в ящик, где лежало еще несколько десятков таких же.

Закончив с записью воспоминаний, я поёжился. Суровая реальность не давала возможности нормально поразмыслить. В комнате было довольно прохладно, особенно после того, как я вылез из-под двух одеял. Топить торфом не так уж дорого, но мой помешанный на экономии отец решил, что раз уже апрель месяц, и снег сошел, можно этого не делать. Днем ещё тепло, но под утро от стен просто-таки веет холодом. Я зевнул, отчаянно борясь с желанием забраться обратно под одеяла и еще полчасика поваляться. Надо собираться в академию.

Я накинул халат и пошел в душ. Стоило бы, конечно, принять его вчера, но я тогда так устал, что без сил рухнул на кровать и сразу уснул. Кстати, а чем я вообще вчера таким занимался? Я остановился, пытаясь вспомнить, но в памяти всплывали лишь какие-то смутные обрывки: ночной город, какая-то испуганная девушка, потом крики, кровь и что-то совсем неприятное. Кажется, я кого-то убил. Или это был не я? Или это мне вообще приснилось? Ну ладно, не важно. Зайду сегодня к наставнику, спрошу, чем я таким у него вчера занимался.

В последние года полтора у меня случаются периодические провалы в памяти. Я начисто забываю какие-то события, факты и даже людей. Это происходит совершенно бессистемно, и зачастую незаметно для меня. Наставник и Эллиса колдовали над моей головой и давали эликсиры, улучшающие память, но никакого результата это не дало. Пускай случается такое нечасто, но я боюсь забыть что-то действительно важное, поэтому некоторые воспоминания записываю в кристаллы памяти.

В душевой комнате было холодно, сыро, и от того ещё более холодно. Окна в ней не было, а тусклая электрическая лампа с трудом разгоняла темноту. На потолке была неподвижно закреплена лейка. Вода в Эртразе из горной речки Айны, и поэтому очень холодная. Для её подогрева у нас есть специальная печь, но разжигать её долго, а времени мало. Да и отец опять будет высказывать, что я нерационально расходую топливо, и вместо того, чтобы мыться со всеми, разжигаю печь отдельно для себя. Придется немного поколдовать.

В теле каждого человека присутствует скрытая энергия. У неё много разных названий, фактически в каждой культуре она называется как-то по-своему, но чаще всего её называют маной. Обычно люди не могут использовать её осознанно, и она высвобождается только в состоянии сильного стресса. Это помогает человеку выйти за пределы своих возможностей и делать вещи, на которые в обычной жизни он не способен. Многие техники боя тоже в той или иной степени связаны с использованием этой скрытой энергии. Маги же – это те, кто умеет осознанно выпускать ману за пределы тела и влиять с её помощью на окружающий мир. Научиться этому могут многие люди, но если потенциал невысокий, то обучение даже самым азам займет годы. Это одна из причин, почему люди не рвутся массово изучать магию.

Я открутил кран над лейкой и отошёл в сторону, чтобы не попасть под холодные брызги. Закрыл глаза, концентрируясь. Маги, помимо обычных человеческих пяти чувств, владеют ещё чувствами души, жизни и материи. У меня более-менее развито только последнее. Благодаря нему, я могу чувствовать любые материальные объекты в небольшом радиусе вокруг себя. Когда я закрываю глаза, эта способность усиливается. Я чувствую холодный камень стен, керамический пол под ногами, воздух вокруг, воду, вытекающую из душа. Отсюда я могу почувствовать, что происходит в комнате родителей наверху и в подвале подо мной. А вот дальше ощущения становятся слишком расплывчатыми.

Чем бы нагреть воду? Проще всего вытянуть тепло из стен, но они и так холодные. Если покроются инеем – будет слишком заметно. Вытяну из скалы под домом. Она, правда, далековато и тоже холодная, но это всё равно намного менее затратно, чем нагревать воду собственной энергией. Я выбрал несколько точек внизу, связал их заклинанием с потоком воды из душа. Вода сразу же потеплела. Отрегулировав температуру, я повесил халат на стену и встал под горячие струи, стараясь вобрать в себя их тепло.

Долго нежиться не получилось: скала под домом быстро замерзла, и вытягивать из нее тепло становилось всё труднее. Да и времени до выхода не так-то много, нужно поторапливаться. Я быстро закончил с утренней гигиеной, вытерся полотенцем и высушил голову магией. Выходя, с сомнением оглянулся, раздумывая, стоит ли охлаждать после себя помещение. Не хочу, чтобы о моих способностях узнали родители. Как показывает практика, скрывающиеся маги, вроде меня, прокалываются именно на таких вот мелочах. С другой стороны, не хочется снова тратить силы, да и родители вроде бы крепко спят наверху, насколько я могу почувствовать отсюда. Ай, ладно, само быстро остынет.

Я вернулся в свою комнату, отвесил шторы и встал перед зеркалом. Из-за сушащего заклинания, волосы беспорядочно растрепались и напоминали слегка покосившийся стог сена. Из-под них выглядывало мое мрачное, невыспавшееся лицо с синяками под глазами. Да, понедельник выглядит именно так. Особенно если за выходные так и не удалось нормально выспаться. Я взял расческу и начал приводить свою шевелюру в порядок. Я всё хочу научиться делать это быстро при помощи магии, но нормально контролировать тысячи отдельных волосков у меня пока что получается плохо, и я их часто выдираю.

Расчесавшись, я потратил ещё немного времени, чтобы завязать волосы в хвост. От бабушки мне досталось довольно милое личико, и с распущенными волосами, я слишком похож на девчонку. Да и мешаются они, если их не завязывать. Вообще, от этих волос больше проблем, чем пользы, и я бы давно их состриг, но Элисса расстроится. Да и немного страшно столь кардинально менять свой образ. Сколько себя помню, они у меня всегда были ниже плеч. Страшно… страх убивается только действием. Может, та фраза во сне намекала, что мне нужно постричься?

Я тихонько зашел на кухню. Немного повозившись, зажег спиртовую горелку и поставил вариться кофе. Можно было бы сварить его тем же способом, которым я нагревал воду в душе, но не хочется лишний раз тратить силы, когда без этого можно легко обойтись. Даже если я просто перекачиваю тепло из одного места в другое, моя мана всё равно тратится на создание и поддержание структуры заклинания.

Вчера я толком не поужинал, шоколадка не в счет, поэтому, как только ушла сонливость, сразу же проснулся голод. Можно было бы разогреть вчерашний суп или поджарить яйца, но горелка занята кофе, печь разжигать долго, а времени мало. Обойдусь бутербродами. Я открыл люк в полу кухни. К его внутренней стороне была привязана веревка, за которую я вытянул из погреба корзину с едой. Сверху она была накрыта полотенцем от пыли. Когда я поднял его, то заметил большого паука, размером с половину ладони, который пытался спрятаться между горшочком со сметаной и куском ветчины. Этих пауков мама принесла от бабушки, и они охраняют наш погреб от вредителей. В них заложен страх света и людей, поэтому из подвала они не вылезают, но иногда забираются в корзину с продуктами и пытаются её обжить. Сами продукты они не едят, но им нравится это место, и то, что оно привлекает мышей и насекомых. Мы-то с мамой привычные, а вот отец этих пауков до сих пор боится. Несмотря на свой грозный вид, для человека они не опасны и первые не нападают. Если случайно придавить или специально мучить, то могут укусить, что я хорошо усвоил еще с детства. Их яд угрозы для жизни не представляет, но довольно неприятный.

Я отточенным движением схватил паука за брюшко и поднес к окну. Он отчаянно пытался вырваться, но из такого положения он не мог меня толком достать, и впустую щелкал жвалами. Подержав паука несколько секунд на свету, я бросил его обратно в погреб. Падение с такой высоты для него не опасно, но после такой экскурсии в «верхний мир» корзина перестанет казаться ему таким уж хорошим местом. По крайней мере, хочется в это верить.

Я отрезал себе хлеба, ветчины и сыра, после чего опустил корзину обратно. Думаю, этого хватит, потом в академии нормально пообедаю. А после неё зайду к Элиссе поговорить по поводу сна, и уж она наверняка угостит меня чем-то вкусным. Пока я за едой обдумывал план действий на день, почувствовал, как на втором этаже перевернулась с боку на бок, а потом встала с кровати мама. Всё-таки я её разбудил, под утро её сон становится особенно чутким. Мама медленно спустилась по лестнице, сонно моргая полузакрытыми глазами.

– Доброе утро, – машинально поздоровался я, совершенно не веря в доброе утро понедельника.

– Доброе, – с зевком ответила мама, и пошла в уборную.

Когда она оттуда вышла, то села рядом за мной за стол, неодобрительно покосилась на бутерброды, и спросила:

– Ты где вчера опять шлялся половину ночи?

– Не помню, – совершенно честно ответил я.

– Что значит «не помню»?! – возмутилась мама. – Только не говори, что у тебя очередной провал в памяти.

– Да, он самый.

– Ну надо же, какие они у тебя удобные!

Её голос отдавал скептицизмом, и было ясно, что она мне не верит ни на грош.

– Я и правда не помню, и меня тоже это беспокоит, – обиженно проворчал я.

– Ох, ладно, – вздохнула мама. – Напоминаю, если ты вдруг опять забыл: сегодня в четыре часа приезжает твой дядя, так что сразу после академии ты идешь домой и делаешь уборку. И запиши это себе в кристалл! Если забудешь, я не знаю, что с тобой сделаю!

– Э-э-э, ладно, сейчас доем и запишу, – немного растерялся я. – Но я хотел зайти к бабушке сегодня.

– Зайдешь к ней завтра. Ну или сегодня, но хотя бы посиди с нами за столом немного.

– Ладно, ладно.

– Вот и умница! – улыбнулась мама, после чего чмокнула меня в лоб, – не опаздывай в академию.

Она поднялась обратно в спальню, а я несколько секунд тупо пялился на кружку кофе. Оказывается, у меня есть дядя, и более того, он приезжает сегодня! Я напряг свою дырявую память, пытаясь вспомнить хоть что-то. Да, кажется, у моего отца действительно был брат. Но я совсем ничего о нем не помню. Надо покопаться в своих кристаллах, может, там о нем что-то есть? А то ведь неудобно будет. Можно было бы расспросить маму, но у меня язык не повернулся сказать ей, что дядю я тоже не помню. Она и так сомневается, реальны ли мои провалы в памяти, или мы с Элиссой их придумали, чтобы над ней издеваться. Я быстро доел бутерброды, допил кофе, помыл за собой посуду и вернулся в комнату. Первым делом достал кристалл и записал туда воспоминание о словах мамы. Дальше я хотел перебрать воспоминания в других кристаллах, но уже потянувшись к ним, передумал. Долго. Никуда они от меня не денутся, приду из академии, покопаюсь. Сейчас нужно быстрее собираться, а то снова опоздаю.

Я на всякий случай закрыл дверь на засов и задернул шторы. После чего, присел на корточки и засунул руку под кровать, прикоснувшись к доскам пола. Перевел дыхание, отгоняя беспокойство, и выпустил из кончиков пальцев несколько слабеньких магических импульсов. Они различались по длительности и были своеобразным ключом для тайника в полу под кроватью. Если ошибиться в них или попробовать открыть тайник силой, то это спровоцирует мгновенную детонацию взрывчатки, лежащей на самом дне. Её заряда хватит, чтобы уничтожить всё содержимое вместе с магом, покусившимся на мои вещи. В безопасности этой системы я до сих пор полностью не уверен, но что поделать. Если хотя бы часть содержимого тайника попадет не в те руки, у меня будут огромные проблемы.

Я на ощупь нашел продолговатый аметист размером с перепелиное яйцо, вытащил и сжал в кулаке, вливая энергию. Одно из двух моих сокровищ, так называемый кармилит. Самоцвет, зачарованный по специальной технологии, которой владели роанские маги. Секрет производства исчез вместе с ними восемьсот лет назад. Он может накапливать целую прорву энергии, чтобы потом высвободить её в виде заклинания. Я заряжаю этот камень больше года, и только сейчас начал чувствовать, что он достиг предела. В него заложено разрушительное заклинание, которое заставляет рассыпаться на осколки любые твердые предметы: камни, железо, кости. Если высвободить всю накопленную энергию разом, можно разрушить целый квартал.

Кармилиты категорически запрещено заряжать. В случае обнаружения, их нужно сразу сдать в церковь или уничтожить, иначе наказание может быть весьма суровым, вплоть до казни. Из-за этого их осталось мало, и они очень ценятся всякими темными личностями. Поначалу у меня была мысль продать кармилит, но в итоге я передумал. Это очень редкое и очень мощное оружие, расстаться с ним я не в силах. К тому же кармилиты даже на черном рынке большая редкость, и его продажа привлечет много внимания, которое мне совсем не нужно. Поэтому я и решил пока оставить его у себя. Меня и без учета кармилита есть за что казнить. Сделать это дважды, при всем желании, не получится.

Когда я почувствовал легкую слабость и хотел уже спрятать камень обратно, я вспомнил одну важную деталь. А ведь этот аметист-кармилит я нашел в Иксмиле, вернее в его окрестностях. Может быть, это как-то связано с моим сном? Крепость обороняли роанские маги. По легенде, их предводитель, Денвел Аред, подорвал Иксмил вместе с собой и всеми оставшимися защитниками, когда имперские войска прорвали последнюю линию обороны. Не знаю, так ли это было на самом деле, с тех пор восемьсот лет прошло, но куски крепости действительно разбросало по огромной территории. Внутри одного из них я и обнаружил кармилит. Наверное, он был частью оборонительных систем или какой-то ловушки. Во времена Великой Войны эти кармилиты создавались десятками и сотнями тысяч, поэтому их до сих пор иногда находят.

Местность вокруг Иксмила, как и сама крепость, считается чуть ли не проклятой, о ней ходит много всяких слухов и страшилок. И пускай я всегда относился к ним скептически, но люди там действительно бесследно исчезают. Но это и неудивительно. Местность гористая, наполовину заросшая высоким кустарником, много крутых обрывов, дорог нет, только узкие, запутанные тропки. Кроме того, туда изредка забредают ядовитые асинайские твари, которые для простого человека очень опасны. Вполне обычных змей там тоже хватает.

Из-за неизвестных магических аномалий в окрестностях Иксмила не действуют заклинания для поиска или связи, а это, в свою очередь, привлекает людей, которые хотят от кого-то спрятаться. Именно поэтому, когда я сбежал из дома из-за огромного скандала, я направился туда, чтобы Элисса не нашла меня своей магией. Однако куда чаще туда сбегают преступники и маги, скрывающиеся от церкви. И вот они гораздо опаснее всего остального, вместе взятого. К счастью, за ту неделю, что я провел в окрестностях Иксмила, мне никто из них не встретился. Я видел только несколько змей, и один раз в кустах промелькнуло что-то похожее на виверну.

Ладно, подумаю об этом позже, когда поговорю с Элиссой. Я спрятал в тайник аметист и достал стилет в специальных ножнах. В нем ничего запретного не было, и в тайнике я его хранил просто чтобы он не попался на глаза родителям, если те заглянут в мою комнату. Ножны крепились на предплечье, так что стилет можно было достать из рукава. Оружие в академии формально запрещено, но никаких специальных проверок не устраивают, поэтому немало студентов таскают под одеждой какой-нибудь нож.

Я закрыл тайник и быстро переоделся в форму академии. Черные брюки, черный пиджак, белая рубашка. На пиджаке небольшой значок, на котором вышита птица и восходящее солнце – и это всё, что отличает эту форму от типичной одежды служащего. Почему-то в Эртразе цветная одежда считается уделом циркачей, актеров, асинаев и бедняков, которым не хватает денег на нормальные вещи. Те же, кто хоть немного «выбился в люди» ходят исключительно в черном, белом и сером. Поутру это создает особенно безрадостную картину.

На улице было еще прохладно, но восходящее солнце уже дарило немного тепла. Под его лучами даже серые стены каменных домов казались не такими унылыми, как обычно. Древние хаорцы основали город на плоской скале, поэтому растительности тут почти нет, за исключением нескольких маленьких парков на завезенной земле, а также окраин, которые спускаются в долину. Эртраз многие считают красивым, но эти люди наверняка не заходили дальше рынка и верхнего города. Те, кто живет тут постоянно, большую часть жизни видят лишь серые каменные стены, серую брусчатку дорог, серые ветряки на серых крышах и серые же бетонные столбы с черными проводами на них. В те дни, когда пасмурное небо становится такого же цвета, как и город, мне порой начинает казаться, что я разучился различать цвета.

Я вышел из узкой тупиковой улочки, на которой находился мой дом и оказался на широком проспекте. Человеческий поток струился в обе стороны, огибая лужи, оставшиеся после растаявших сугробов. По центру улицы, в потоке разнообразных повозок, пара лошадей тащила по рельсам небольшой вагончик конки, и я запрыгнул в него на ходу. Придется немного заплатить, но так чуть быстрее, да и меньше шанс, что забрызгает проезжающая мимо повозка. Женщина лет пятидесяти слегка растолкала засыпающих на ходу пассажиров и пробилась ко мне.

– Доброе утро, – поздоровался я, протягивая ей мелкую алюминиевую монетку.

– Доброе, – проворчала женщина, возвращая мне мятый билет и кучку медной мелочи. – Опять ты у меня деньги размениваешь.

Я лишь виновато улыбнулся в ответ. Не знаю, как её зовут, но я часто езжу на этом маршруте, и мы с кондуктором успели друг друга запомнить. Она постоянно ворчит, что у меня нет мелочи. Мне в день родители выдают всего два люмина, двумя монетами, и мне всё равно где-то приходится их разменивать, либо тут, либо в столовой, и на меня при этом всегда ворчат. Впрочем, иногда у меня что-то остается с предыдущего дня.

Немного проехавшись, я соскочил с вагона, чуть не угодив в лужу. Дальше мне было в другую сторону. До академии идти от этого места примерно десять минут, и я, как всегда, немного опаздывал. Я шёл в потоке таких же невыспавшихся и спешащих куда-то людей, и мысли о том, что впереди пять дней учебы, вгоняли меня в уныние. Чтобы немного отвлечься от них, я снова прокрутил в голове сон. Сейчас, когда воспоминания о нем поблекли, он перестал казаться мне таким уж необычным. Может, не стоит беспокоить Элиссу? Ну приснился мне Иксмил и всякие тени, но это еще совершенно ничего не значит. В конце концов, мне часто снятся странные кошмары. С другой стороны, это неплохой повод напроситься в гости. Я не виделся с бабушкой целых три дня! Можно, конечно, и без повода и даже без предупреждения, и она все равно мне будет рада, но как-то неудобно.

Уже подходя к академии, я заметил Кэйтана. Он остановился на перекрестке и терпеливо ждал, пока я до него дойду. Порывы ветра трепали его короткие (по сравнению с моими) черные волосы, а отрешенный взгляд голубых глаз был направлен на вершины гор. Да, я тоже люблю на них смотреть. Они – самое красивое, что есть в этом сером городе. Непосвященному человеку могло показаться, что он меня еще не заметил, но я-то знаю, что Кэйтан может почувствовать мое присутствие за пару кварталов.

– Привет Кэй! Ты чего меня ждешь? Решил опоздать за компанию? – спросил я, не сбавляя хода.

– Я сам только подошел, полминуты роли не сыграют, – отмахнулся Кэйтан, подстраиваясь под мой торопливый шаг.

– А почему это ты опаздываешь? – удивился я. Обычно он приходил минут за пять до начала пар.

– Потому что у папы было жесточайшее похмелье после вчерашнего, и кому как не мне ему с ним помочь, – проворчал Кэй.

Я лишь вздохнул. Порой мне его жалко. Мать Кэйтана умерла, когда он был еще совсем ребенком, он её даже толком не помнит. Отец с тех пор начал пить. И чем дальше, тем больше. Несмотря на поддержку церкви, денег у них постоянно не хватает, и Кэйтану часто приходится подрабатывать то тут, то там. По сравнению с ним, у меня куча карманных денег и идеальные родители.

Но с другой стороны, я ему и завидую. Кэйтан – гениальный маг. Уже сейчас его контроль маны приближаются к уровню лучших магов города, а ведь ему, как и мне, всего семнадцать. Магия Кэйтана пробудились сама по себе, когда ему было всего шесть лет, а моя в одиннадцать, и только после долгих занятий с Элиссой. С его способностями, он через несколько лет может стать лучшим магом в городе. Впрочем, сам Кэйтан к своей магии относится сдержанно, говоря, что от нее больше проблем, чем пользы.

Мы с ним познакомились, когда я в двенадцать лет пошел в среднюю школу. Кэйтан был вполне дружелюбным и общительным мальчиком, но одноклассники его сторонились. Как и подавляющее большинство униатов, он специализируется на духовной магии. Чувство души, которое развито у него очень сильно, позволяет распознавать ложь и скрытые эмоции. Если у духовного мага с кем-то возникают близкие отношения, неважно дружба это или любовь, эта способность многократно усиливается, и маг словно видит человека насквозь со всеми его недостатками и грязными мыслишками. Из-за этого, одноклассники избегали Кэйтана и старались не общаться слишком близко. Кто-то сам побаивался, кого-то надоумили родители.

Я в то время особых потребностей в общении со сверстниками не испытывал. У меня была Элисса и таинственный мир магии, в который я ушел с головой. О моих способностях не знали, поэтому меня никто и не сторонился, как Кэйтана, но я просто выпал из жизни класса, потому что она меня не интересовала. По сравнению с уроками Элиссы, школьные будни казались мне чем-то невероятно скучным и бесполезным. Общаться с одноклассниками мне тоже не хотелось.

Возможно из-за этого, практически каждый раз, когда нужно было разбиться на пары, я оказывался вместе с Кэйтаном. Я тоже поначалу относился к нему настороженно. Элисса сказала, чтобы я никому не рассказывал о наших с ней занятиях, а способности Кэйтана уже тогда были высокими. Однако он был моим сверстником магом, к тому же гениальным. В отличие от остальных одноклассников, он был мне интересен. Хотя я и старался скрыть от него свои способности, Кэйтан меня быстро раскусил. После этого мы много времени проводили вместе, и даже заключили доверительный контракт, чтобы отрабатывать друг на друге некоторые заклинания и учиться от них защищаться. Кэйтан с пониманием отнесся к моему желанию скрыть свои способности, и никому не рассказывал о том, что я маг. Он даже пару раз спас меня от разоблачения.

И хотя я ему доверяю и знаю, что в случае чего, Кэйтан всегда мне поможет, он всё же очень многого обо мне не знает. Кэй хороший друг, но я даже не могу представить, что будет, если он узнает всю правду. А ведь он может. Хотя Элисса и научила меня закрываться от чувства души других магов, но мы с Кэйтаном слишком сдружились за последние годы. Я могу частично скрывать от него свои мысли, но если я прямо солгу, он гарантированно это почувствует. Поэтому ему достаточно задать всего несколько правильных вопросов. Но не могу же я, из-за чисто гипотетической опасности, расстаться со своим лучшим другом?

Глава 2

Первой парой была лекция по государственному устройству. Мы на нее немного опоздали, но профессор ещё не начал. Он стоял за кафедрой, перебирая бумаги, и мы, стараясь не привлекать его внимания, заняли свои места во втором ряду. Я тут же достал тонкую тетрадь для практических работ по математике и начал вникать в домашнее задание. Конечно, у меня были целые выходные на то, чтобы его сделать, но с вечера пятницы я отложил на субботу, а с неё на воскресенье. Я должен был вернуться от Тавиана намного раньше, и тогда бы я как раз успел всё сделать, но что-то случилось, и я очень задержался. И из-за очередного провала в памяти, я даже не могу вспомнить, что меня вчера так задержало. Это раздражает. Но да ладно, думаю, за эту пару я все успею. Потом, правда, придется взять у Кэйтана конспект, чтобы переписать лекцию.

Пока я делал домашнее задание, я краем уха слушал профессора, чтобы хотя бы примерно представлять, о чем речь. Ничего интересного для меня в этом предмете не было, в нем подробно разбирались функции многочисленных служб, комитетов, министерств и управлений нашего города-государства, их взаимосвязь. Для будущих торговцев или чиновников это, может быть, и полезно, но я не собираюсь становиться ни тем, ни другим. Отец, правда, думает иначе, но он ведь не знает, что я маг. В любом случае, я не хочу забивать себе голову ненужными знаниями. Туда и нужные-то с трудом влезают. Несмотря на такое отношение, я все еще являюсь отличником. Есть много способов сжульничать на экзаменах, особенно если использовать магию. Кэйтан, правда, при этом немного ворчит, но в отличие от моего, его отец мало интересуется успехами в учебе своего сына.

Закончил я ближе к концу пары. Отложил карандаш и блаженно потянулся, стараясь, вместе с тем, не привлекать лишнего внимания. Писать лекцию с конца было бессмысленно, а просто так сидеть и слушать – нудно. Тут я вспомнил, что хотел напроситься в гости к Элиссе и украдкой потянулся к груди.

В Эртразе некоторые люди, в основном политики, состоятельные торговцы и маги, используют специальные амулеты для связи, спатумы. С их помощью даже обычный человек, при некоторой сноровке, может связаться со своим знакомым, если у него есть такой же амулет. Вот только стоит такое удовольствие дорого, ведь спатумы создавать сложно, и они немилосердно жрут ману. Да и расстояние у них очень ограничено. В пределах города ещё нормально, а вот если дальше – расход становится совсем уж неприличным.

Мой спатум сделан из серебра и выглядит, как фигурка крылатого человека в мантии с капюшоном и маске на всё лицо. Так церковь изображает Энтари, или просто Первого, одного из трех покровителей человечества. Говорят, его так изображают потому, что в отличие от двух других, о нем сохранилось слишком мало сведений. Никто даже не знает толком, как он выглядел. Если верить «Вечной Книге», он просто парил в небесной выси и приводил мир в порядок. Первый гасил вулканы, закрывал разломы, очищал воду и воздух, делая их пригодными для людей. Энтари не создавал себе последователей, не требовал поклонения или выполнения каких-то правил. Он всегда был одиноким, отстраненным и просто выполнял свою работу, порученную ему Богом. Может быть, поэтому он мне и приглянулся.

Фигурка была размером с мизинец, и её было удобно сжимать в руке, что я и сделал, закрыв глаза. Я мысленно потянулся к Элиссе, и почти сразу же пришел ответ:

«Привет, что случилось?»

При таком общении, слова нужно как можно более четко проговаривать про себя, чтобы они выбились из общего фона, и спатум их уловил. Интонации при этом почти теряются, и даже вопрос скорее угадывается, чем слышится.

«Ничего особенного, просто мне приснился очень странный сон, и я хотел с тобой проконсультироваться. Может быть, это видение, которое наслал другой маг».

«Так ты придешь в гости?».

«Если ты не против. Я записал воспоминание о сне в кристалл».

«Тогда заходи сразу после академии».

«Не могу. Сегодня приезжает мой дядя, мне нужно будет навести порядок. А ещё, возможно, помочь с готовкой и хоть немного с ним пообщаться».

«Хорошо, тогда жду тебя вечером».

«Кстати, а какие у меня отношения с дядей? Я, кажется, должен его знать, вот только почти ничего о нем не помню».

«Очередной провал в памяти?»

«Угу».

«После последней вашей встречи ты был сильно не в духе и жил у меня три дня, пока он не уехал. Кажется, ты его ненавидишь».

«Похоже, у меня проблемы».

«Если не хочешь с ним встречаться, можешь просто уйти до того, как он придет. Я тебя как-нибудь отмажу».

«Нет, мама будет сильно злиться, если я сбегу».

«Тогда поступай, как считаешь правильным».

«Хорошо. До связи».

«До связи».

Как бы мне ни хотелось поболтать с ней побольше на скучной паре, а заодно подробнее расспросить о дяде, но время было ограничено. Даже этот короткий разговор израсходовал примерно треть вложенной в спатум энергии. Впрочем, лекция скоро закончилась, так что долго скучать мне не пришлось.

Следующим было духовное воспитание, мой самый нелюбимый предмет. Лекция была в другом корпусе, так что мы сразу пошли туда. По дороге ко мне обратился Кэй:

– Ин, а с кем ты связывался на паре?

– С бабушкой. Напросился к ней сегодня в гости.

– О, тогда я с тобой!

– Что?!

– Ты же столько раз обещал меня познакомить с ней.

– Понимаешь, в этот раз…

– И каждый раз тебе что-то мешало!

Я лишь вздохнул. Я и правда не хочу их знакомить. Последствия могут быть непредсказуемыми. К тому же Кэйтан кое-чего важного о ней не знает… да и обо мне тоже, и пусть лучше и дальше не знает. Но с другой стороны, не могу же я от него вечно всё скрывать? По сравнению с другими вещами, которые Кэйтану не следует знать, эти ещё вполне безобидные.

– Да ладно тебе, если она так не любит посторонних, то я просто сделаю вид, что встретил тебя по дороге и решил проводить. Даже в дом заходить не буду, просто поздороваюсь и уйду.

Я снова тяжело вздохнул. Ну и что мне делать?

– Дело не в этом. Просто бабушка, она… ну в общем… – я замялся, не зная, что ответить.

– Что? Кошмарная уродливая старуха, от одного вида которой я упаду в обморок, или что? – усмехнулся Кэй.

– Ну… не совсем, но… встреча с ней может отразиться на твоей психике не в лучшую сторону.

– О, так это ты обо мне заботишься?

– Конечно! Если я от тебя что-то скрываю, то это главным образом для твоего же блага, – почти не соврал я.

Кэйтан рассмеялся.

– Да не переживай ты так. Моей психикой можно гвозди забивать, ничего с ней не будет. И вообще, судя по тому, что ты о ней рассказывал, она хороший и интересный человек, пускай и со своими странностями.

– Ох… ладно, – неожиданно для самого себя согласился я. В конце концов, пришлось бы их рано или поздно познакомить. – Но только мне её нужно будет предупредить. И поскольку это из-за тебя, то ты после этого зарядишь мой спатум.

– Идет, – кивнул Кэй.

Хоть какая-то польза. Я и так слишком много сил трачу, чтобы еще и спатум постоянно заряжать. Человеческое тело не приспособлено к тому, чтобы из него постоянно вытягивали ману. Если часто и помногу колдовать, то это вредит здоровью и быстро изнашивает организм, из-за чего маги в среднем живут меньше обычных людей. Я бы не стал перекладывать подобное на Кэйтана, но мой контроль маны довольно посредственный. Примерно девять десятых энергии, которую я вытягиваю из своего тела, просто бесцельно рассеивается в пространстве при сотворении заклинания. У Кэйтана же всего две трети, на то он и гений. Для семнадцати лет, это невероятный результат. К тому же он сам по себе выше меня на голову и шире в плечах, его тело более сильное и выносливое, из него можно вытянуть намного больше энергии без существенного вреда здоровью. Из-за всего этого получается, что количество доступной ему маны раз в пять-шесть больше, чем у меня. Как таким не воспользоваться?

Когда мы сели за свои места, кто-то сзади легонько пихнул кулаком в плечо. Кто бы это мог быть? А, ну да, кто же еще.

– Ты чего не здороваешься? – спросил грубый низкий голос.

– Привет, Ройм, очень рад тебя слышать, – нарочито приветливо ответил я.

Я запустил руку в карман, нащупал оставшуюся алюминиевую монетку и протянул её назад, не оборачиваясь.

– А, ага, привет. И еще математику дай списать… пожалуйста.

Что-то он сегодня вежливый. Я даже немного обернулся, чтобы проверить, не случилось ли с ним чего. Но нет, его грубое лицо, с намечающейся щетиной и тяжелый взгляд из-под густых, сросшихся бровей были такими же как всегда. Наверное, просто настроение хорошее или прочитал предыдущую лекцию духовного воспитания. Я молча протянул ему тетрадь со свежесделанным домашним заданием. Ройм пробурчал себе под нос что-то похожее на «спасибо» и удалился.

Когда я развернулся обратно, то наткнулся на кислый взгляд Кэйтана.

– Не начинай, – попросил я.

Кэй лишь тяжело вздохнул. Его раздражал Ройм, его раздражало то, что я ему плачу половину своих карманных денег за «защиту», но еще больше его раздражало мое к этому отношение. Свою позицию я считаю вполне разумной, и не раз пытался ему её объяснить, но это безнадежно. В академии на вымогательство, притеснения учеников и драки смотрят сквозь пальцы. Только если случается что-то действительно серьезное, начинают разбираться и наказывать. Я слышал, что такая политика проводится осознанно, чтобы сразу показать студентам суть взрослой жизни, хотя многим это и не нравится.

Кэйтана не трогают, ведь он, мало того что маг, так еще и довольно высокий. Да и денег у него мало. А вот я, в глазах потенциальных вымогателей, мелкий и слабый длинноволосый мальчишка, родители которого богатые торговцы. Про то, что я маг ведь никто не знает. Как и про то, что отец мне много денег не дает. Поначалу предложения, вроде «ты даешь мне деньги, я тебя сегодня не трогаю» меня возмущали, и я посылал таких людей куда подальше. Пришлось даже пару раз нож в ход пускать (Впрочем, в то время я с ним ещё плохо управлялся, и в итоге, его отобрал очередной вымогатель). Довольно быстро я понял, что такими темпами я либо применю магию, либо меня серьезно изобьют или даже ранят. Не один ведь я такой умный с ножом хожу.

Поэтому я в итоге и принял «защиту» Ройма. Он был одним из первых, кто попытался стребовать с меня деньги. Что-то под предлогом того, что в отличие от всяких богатеньких сынков торговцев, ему не хватает денег на обед. Учитывая, что он всегда берет себе двойные-тройные порции, это и не удивительно. После нескольких попыток (и нескольких порезов) он решил поискать более легкую добычу. Позже я просто начал давать ему эти деньги по собственной инициативе, как «приятелю», проблемами которого я от всей души проникся. Но каждый раз, как кто-то другой пытался за мой счет поживиться, говорил: «Извини Ройм, но сегодня все мои деньги отобрал вон тот нехороший тип, так что мне нечего тебе дать». Его это приводило в ярость, и он шел бить морды тем, кто покусился на мои деньги. Поскольку Ройм был силён, таких людей быстро поубавилось. В то же время на меня он старается не давить, видя мое хорошее к нему отношение и помня о своих прошлых попытках.

Можно было бы, конечно, попросить о защите Кэйтана, но ему нельзя применять на других вредоносные заклинания, кроме как в исключительных случаях в целях самообороны при прямой угрозе жизни. И то, даже в этом случае, потом будут долгие разбирательства. Если он будет за меня вступаться, то вполне возможно, что ему придется использовать магию. На его руке есть специальный браслет, который среагирует, если применить на другом человеке вредоносное заклинание. Такие есть у всех зарегистрированных магов. Если Кэйтан что-то нарушит, в церкви сразу об этом узнают, а я не хочу, чтобы у него из-за меня были проблемы.

А деньги не так уж и важны. Благодаря наставнику у меня их довольно много. Вот только тратить их приходится очень осторожно, чтобы никто не узнал, поэтому я их в основном откладываю на начало самостоятельной жизни. Иногда, правда, срываюсь и покупаю кучу вкусняшек. Так, например, у меня целый ящик стола забит дорогущими шоколадками, каждая из которых стоит раз в пять больше, чем я даю Ройму. Кэйтан об этом не знает, и то, с какой легкостью я отдаю деньги, которых ему не хватает, выводит его из себя. Я бы и не прочь помочь ему с деньгами, но он все равно откажется. Такой уж он человек.

За пару минут до начала пары в аудиторию вошел священник, и я тяжело вздохнул, готовясь к очередным мучениям. Эртраз является центром главной мировой религии, тарианства, основанной на учениях Третьего, которые записаны в «Вечной Книге». Само слово «тари» очень древнее, перекочевавшее в нынешнее время через десяток умерших языков. Оно обозначает что-то изначальное: это как исток реки, как искра, из которой разгорается пламя, или как семя, из которого вырастает дерево. Именно так сейчас называют трех первых существ, созданных Богом, которые заложили основы нашего нынешнего мира.

Раньше у тарианства было много ветвей и мелких течений, образовавшихся за сотни и тысячи лет существования этой религии. Они часто враждовали и воевали между собой. Формально это было из-за различий в текстах переводов и толкованиях «Вечной Книги», но в реальности святоши просто делили мир, отправляя фанатиков на убой.

Лет за восемьдесят до Великой Войны Святой Император объединил несколько ветвей тарианства и основал Единую Тарианскую Церковь. Он хотел сделать человечество одним целым и навсегда прекратить войны, поэтому в созданной им империи он старался стирать различия между людьми, которые могут их разобщать. Это касалось не только религии. Император также создал новый язык, эсперлин. Он заставил всех его выучить, чтобы люди империи могли общаться между собой и не чувствовать себя ущемленными. В те времена было куда больше человеческих рас и народов с ярко выраженными чертами, их отношения тоже часто перерастали в погромы, а то и войны. Святой Император объединил их всех общей идеей и перемешал друг с другом так, что уже стало неважно, какой у человека оттенок кожи, форма носа или разрез глаз. Так и появились униаты.

И хотя эсперлин теперь знают немногие, да и сама империя давным-давно рухнула, разбившись на провинции, многие её идеи продолжают жить. Униаты, окончательно перемешавшись друг с другом за девять столетий, стали полноценной расой, притом, самой многочисленной. Кроме них есть ещё асинаи и хаорцы, которые в своё время крайне упорно сопротивлялись, так и не став частью империи. Фактически, униатами сейчас считают всех людей, которые не являются асинаями или хаорцами.

Церковь тоже сохранила своё единство. Хотя ей и пришлось во многом изменить свою политику, но концепция единой веры для единой расы осталась. Все униаты считаются по умолчанию тарианами, и отказаться от веры просто нельзя. Ты либо прихожанин Единой Церкви, либо еретик со всеми вытекающими. Асинаям и хаорцам, над странами которых у святош нет власти, оставлено право верить во что угодно (но не распространять это), а вот для полукровок, родившихся на униатских землях, такого выбора уже нет.

Началась пара, и священник принялся читать Вечную Книгу, периодически поясняя подробнее некоторые моменты. Ещё со времен Святого Императора во всех учебных заведениях были введены уроки духовного воспитания, чтобы с ранних лет приобщать детей к религии. Такие занятия лучше не прогуливать, и вести себя на них хорошо, потому что на каждого ученика священник составляет характеристику. Если она плохая, из-за этого потом могут быть проблемы.

Обычно в каких-то отдаленных районах или бесплатных церковных школах для бедняков всё чтением и ограничивается, но в Эртразе, главном оплоте тарианства, да ещё и в академии, где учатся дети не самых бедных граждан, всё не так просто. Наш священник владеет духовной магией, причем на весьма высоком уровне. Когда он читает «Вечную Книгу» или на её примере рассказывает о том, как следует поступать, он, незаметно для простых студентов, влияет на их восприятие. Некоторые об этом догадываются, но большинство не в курсе. В этих манипуляциях нет ничего действительно опасного, это не грубое промывание мозгов, способное превратить человека в марионетку. Благодаря его магии, студенты лучше запоминают то, что он говорит, информация не встречает внутреннего сопротивления или сомнений. Конечно, человеческий разум очень изворотливый, и несмотря на всё это влияние, студенты всё равно могут поступать против принципов, которым учит церковь. Однако они будут считать это неправильным, и потом ходить каяться и замаливать свои грехи, попутно жертвуя деньги.

Кэйтан легко сопротивляется этим воздействиям, ведь он владеет духовной магией немногим хуже священника. До тех пор, пока Кэй не пытается мешать проведению лекции, на это смотрят сквозь пальцы. В конце концов, он и так проходит с шести лет специальное обучение и Вечную Книгу знает чуть ли не наизусть. Его мировоззрение и так очень близко к тому, чему учит тарианство. К нему, как к вероятному будущему священнику или инквизитору, другие требования и другой подход.

Но это Кэйтан. Я же, как маг, который сознательно не зарегистрировался и продолжил развивать способности, являюсь чуть ли не врагом церкви. Это ещё если не вспоминать, что я с помощью этих способностей успел натворить. Обнаруживать себя, пытаясь сопротивляться священнику – очень плохая идея. Кроме того, мои эмоции он тоже может почувствовать, и мне даже мысленно нельзя выделяться из толпы студентов. С другой стороны, если я совершенно не буду сопротивляться, то через несколько месяцев у меня может начать ехать крыша, и я побегу в слезах раскаяния сознаваться во всех своих преступлениях, за которые меня и казнят. Неизвестно ещё, что хуже.

Самым простым выходом было бы просто заблокировать магией слух, но священник периодически задает вопросы случайным студентам. Они не сложные, но если я не услышу, то и ответить не смогу. Поэтому мне пришлось научиться концентрироваться на чем-то постороннем, одновременно немного слушая священника, но стараясь не вникать в смысл его слов. Чтобы он не заметил, что мои мысли где-то далеко, я использую технику контроля ауры, которой научился пару лет назад. С её помощью можно обманывать чувство души других магов.

Техники отличаются от заклинаний тем, что для них не нужно извлекать из тела ману, чтобы потом излить её в форме заклинания. Техники используют внутреннюю энергию более естественно, из-за чего в ряде случаев они куда эффективнее заклинаний. Кроме того, их использование обнаружить сложнее, а в некоторых случаях и вовсе практически невозможно. Однако проблема техник в том, что им бывает намного труднее обучиться, а их действие полностью зациклено на собственной душе и теле.

Когда лекция закончилась, и священник ушел, я откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул. В отличие от других студентов, которые выходили из аудитории с просветленными лицами, я с одной стороны сильно устал от постоянной концентрации, а с другой стороны, мне очень хотелось заорать и швырнуть чем-то тяжелым в окно (а еще лучше в священника). Кэй сочувствующе на меня посмотрел. Он тут единственный, кто знает, как тяжело мне даются лекции духовного воспитания.

Кэйтан неожиданно протянул руку и легонько провел кончиками пальцев по моей голове, от лба до макушки. Одновременно с этим он прошептал формулу заклинания. Я не сопротивлялся, и магия коснулась меня, восстанавливая силы и убирая раздражительность. Как же хорошо. Ощущение, словно на меня падают теплые лучи весеннего солнца. Я блаженно улыбнулся. Я тоже владею этим заклинанием, но его использование занимает гораздо больше времени и сил.

Кэйтан убрал руку и я благодарно ему улыбнулся. Проходящий мимо Ройм странно на нас посмотрел, не сказав ни слова. Его взгляд мигом вернул меня к реальности. Эй! Это не то, что ты подумал!

– Кээээй… я же говорил тебе не делать так на людях, о нас и так ходят всякие слухи, – проворчал я вполголоса, поднимаясь из-за парты.

– Тогда не делай такое страдальческое лицо, – слегка смущенно ответил Кэйтан. – Да и помнится, кто-то говорил, что его совершенно не волнует мнение окружающих. Кто бы это мог быть?

– Это был прошлый я. Он был молод, глуп и наивен.

– Это было неделю назад.

– Видишь, как я быстро умнею, – ответил я, стараясь сохранять серьезный вид.

После пары началась большая перемена, и мы пошли в столовую, чтобы подкрепиться. По пути пришлось пробиваться через толпы студентов, которые направлялись туда же, но недостаточно быстро. Нужно было прийти пораньше, чтобы не стоять в очереди и успеть занять места за столом. Конечно, если Лия, наша общая подруга, сегодня соизволила прийти в академию, то она наверняка уже и еды взяла и столик заняла. Но с другой стороны, её сегодня может и не быть. Поскольку она не претендует на диплом, у нее свободный график, и она пропускает примерно каждый третий день учебы. Иногда у нее какие-то дела, иногда просто лень вставать и куда-то идти. Кроме того, на лекции она тоже ходит только на те, которые ей нравятся, и у нее нет ни домашних заданий, ни экзаменов. Да и на церковь, с её духовным воспитанием, чхать она хотела. Мне бы так.

К счастью, Лия была на месте. Она сидела за своим любимым круглым столиком у окна и снисходительно наблюдала за нашими попытками пробиться сквозь толпу. Вокруг неё самой было пустое пространство: студенты старались держаться от неё подальше. Нет, это не из-за того, что она страшная. Лия как раз очень симпатичная, как и все асинайки. У нее идеальной формы овальное лицо, большие серо-зеленые глаза, маленький ровный носик, аккуратные розовые губки и густые черные волосы. Как и у всех асинаек, у неё совсем незаметная грудь и мальчишеская фигура, но не то чтобы это было чем-то необычным.

Да, Лия бы совершенно не выделялась среди множества симпатичных студенток академии, если бы не одно существо, которое сидело у нее на плече, цепляясь острыми коготками за кожаную накладку. Существо выглядело, как буро-зеленая крылатая ящерица длинной с локоть, если мерить от головы до кончика хвоста. Несмотря на весьма грозный вид шипов, идущих вдоль хребта, когтей и зубастой хищной морды, из-за своих размеров, она не выглядела такой уж опасной для взрослого человека. Однако слюна этой твари содержит убийственный парализующий яд, при попадании которого в кровь, уже через минуту останавливается дыхание, и жертва умирает от удушья. Таких существ нормальные люди называют вивернами и стараются держаться от них подальше, или в крайнем случае, отстреливать издалека. Асинаи же держат подобных тварей в качестве питомцев, выводят новые более опасные и ядовитые виды и заселяют ими Охранное Кольцо – широкую полосу непролазных лесов, которой их раса отгородилась от остального мира.

Дело в том, что все асинаи владеют природной магией, способной контролировать саму жизнь. Эта магия позволяет им заживлять раны, исцелять и насылать болезни, создавать новые виды существ и частично их контролировать. Впрочем, у их магии огромное число применений. Поэтому, несмотря на то, что асинаев всего около семи миллионов, а это меньше одного процента человечества, с ними всё равно вынуждены считаться. Асинаи не стареют, не болеют, им не страшны яды, и они могут залечить раны, которые обычно считаются смертельными. Себя они считают высшей расой, никого к себе не пускают и относятся к другим людям совсем не так, как к своим сородичам. Но вместе с тем, асинаи очень любят путешествовать, из-за чего им постоянно приходится контактировать с другими народами. Поэтому свое пренебрежение они стараются лишний раз не демонстрировать, чтобы избежать ненужных проблем.

Лия как раз одна из таких путешественниц, полтора года назад она покинула Сион, как называют у нас страну асинаев. Эртраз находится недалеко от одного из двух разрывов в Охранном Кольце, и многие начинают свои странствия именно отсюда. Лия решила для начала побольше узнать об униатах, да и просто к ним привыкнуть. Поэтому она оплатила учебу в академии и сняла себе небольшой домик, где подрабатывает целительством. Она еще очень молодая, как для асинайки, ей всего сорок девять, поэтому её магические навыки не так уж высоки. Тем не менее среди униатов очень мало тех, кто владеет природной магией хотя бы на её уровне, поэтому услуги Лии ценятся высоко.

Как нас угораздило сдружиться с ней? Дело в том, что Лия была хорошо знакома с Элиссой. У них какие-то немного странные отношения и секреты, в которые не посвящают даже меня. Когда Лия приехала в Эртраз, то зашла в гости к моей бабушке, у которой я как раз жил в то время. Там я с ней и познакомился. Потом я просто увидел её в столовой и без особых колебаний направился к ней за пустой столик, потянув за собой упирающегося Кэйтана. Лия относится к униатам скорее с любопытством, во всяком случае, такой вывод можно сделать, смотря на её поведение. Кто знает, что там в голове.

Когда мы приблизились к столу, виверна меня заметила и злобно зашипела. Меня она не любит, а вот к Кэйтану равнодушна. Что за злопамятная тварь? Ну ткнул я её вилкой, ну бывает, не надо было мои котлеты воровать, пока Лия отвернулась. Но она уже год из-за этого на меня так реагирует! Лия легонько стукнула её пальцем по голове, призывая к порядку. Мы подсели к ней за столик, поблагодарили за еду и вернули потраченные на нас деньги. Из-за того, что я израсходовал кучу энергии утром, есть мне хотелось зверски, и я, отложив на потом все разговоры, принялся за еду. Сегодня Лия взяла нам пшеничную кашу с курицей, салат из квашеной капусты и сладкий травяной чай. Выбор в столовой небольшой, но меню меняется каждый день.

Когда Кэйтан закончил со своей порцией, он не удержался и похвастался Лие:

– А я сегодня пойду знакомиться с бабушкой Инаэля.

Ох зря он это сказал, ох зря… У Лии тут же загорелись глаза.

– Серьезно? Ин, ты ведь ему не рассказывал?

– Нет.

– Э? Чего не рассказывал? – не понял Кэй. – Что у вас двоих за секреты от меня?

– Не то чтобы это секрет… – начал я.

– Просто пусть это будет сюрпризом, так интереснее, – продолжила за меня Лия.

Кэйтан скорчил гримасу: «как же вы мне все надоели со своими сюрпризами», но промолчал.

– Кстати, надо бы с ней связаться и предупредить, – сказал я, доставая амулет.

– Не надо. Я сама схожу. У меня появилась одна забавная идея, хочу с ней поделиться.

О-ох… я, кажется, даже догадываюсь, что за идея ей пришла в голову. Прости, Кэй, ты был хорошим другом. Я тяжело вздохнул. Ну да ладно, в любом случае…

– Тебе все равно заряжать мой спатум, – сказал я, протягивая его Кэйтану.

Кэй со вздохом прикоснулся к амулету, и я почувствовал всплеск магии. Не хорошо, конечно, пользоваться его способностями, его из-за них и так постоянно напрягают. Мои силы уже восстановились, но в академии мне лучше не использовать магию, тем более такую затратную. Чем больше энергии рассеивается в пространстве, тем проще её заметить. Поскольку у меня это девять десятых, заметить очень легко. А где-то в академии ходит священник, который может этим заинтересоваться.

После обеда Лия ушла развлекаться с очередным студентом, не побоявшимся виверны, а мы отправились на практику по математике. В отличие от лекций, на практических работах мы были отдельными группами, примерно по двадцать человек в каждой, и аудитории тоже были небольшими. Практику у нас ведет госпожа Эшвиль, и она же является нашим куратором. Она молодо выглядит, и может быть, всего лет на пять старше своих студентов, поэтому с ней легко найти общий язык. Когда мы вошли, она как раз о чем-то общалась со старостой, покачиваясь на стуле. После того, как мы с ней поздоровались, она спросила:

– Инаэль, а ты не знаешь, что с Авелин, почему она сегодня не пришла?

А ведь действительно. То-то мне казалось, что кого-то не хватает. Я с ней немало общаюсь, но не так близко, как с Кэйтаном. В отличие от него, она любит сплетничать и делиться секретами со своими подругами. Если ей станет известно о том, что я маг – могут быть проблемы. Хотя в целом, она довольно милая, и с ней весело. Кроме того, Авелин кажется мне куда более здравомыслящей и рассудительной, чем другие девушки.

То что она не пришла сегодня и пропустила духовное воспитание – немного странно. Она часто остается помогать по работе родителям и прогуливает пары, но духовное воспитание старается не пропускать. Может, заболела? Я не в курсе, ведь ни у нее, ни у её родителей нет спатума, а в пятницу она ни о чем таком не говорила. Если и завтра не явится, можно будет сходить её проведать. Я ни разу не был у нее дома, как, Впрочем, и она у меня, но несколько раз проводил, так что знаю, где она живет.

– Наверное, снова родителям помогает, – ответил я, пожав плечами.

– Ясно, – ответила она, задумчиво грызя кончик карандаша и глядя в журнал. – Так, ладно, все уже тут?

– Угу, – кивнула староста, окинув взглядом нашу группу.

– Тогда садитесь за свои места, и мы начинаем.

Математику в академии дают в целом не сложную, и фактически только ту, которая может пригодиться на практике. В отличие от университетов, у нас нет сложных теорем с доказательствами, интегралов и прочего. Зато есть вполне жизненные задачи, вроде того, насколько выгодно будет везти товар из города «А» в город «Б», учитывая разницу в стоимости, затраты на перевозку, пошлины и еще кучу параметров. Порой эти расчеты становятся достаточно сложными, но в этом году к ним подключили еще и асинайскую систему мер, которая сразу же стала головной болью всех студентов.

Дело в том, что великий учитель, Сантари, или Третий, помимо того, что написал «Вечную Книгу» и фактически основал главную мировую религию, еще и принес людям метрическую систему. Эталоны метра и килограмма являются чем-то вроде реликвий, и хранятся в каждой церкви. С них делают копии, по которым все сверяются. Хаорцы пользуются этой же системой, хотя и не придают ей какого-то религиозного значения. А вот асинаи, как всегда, пошли по своему собственному пути, из-за чего теперь у бедных студентов униатской академии, вроде Ройма, начались трудности с учебой. Проблема также в том, что асинаи вместо цифр используют тридцать две буквы своего алфавита и любое число они записывают с их помощью. Эти буквы надо запомнить, а их много, и считать в них неудобно и непривычно. Однако это необходимо не только торговцам и чиновникам, но и простым людям может пригодиться. Асинаи большую часть торговли ведут через Эртраз, с их системой мер и числами приходится работать постоянно.

Глава 3

Когда закончились пары, Кэйтан отправился на практику в Амирсан, а я пошел домой. Самый трудный и ненавистный день учебы позади, следующая лекция по духовному воспитанию только в четверг. Завтра будет еще одна практика по математике, так что домашнее задание нужно сделать сегодня. Кивнув своим мыслям, я открыл ключом дверь и зашел домой. Благодаря чувству материи, я сразу же понял, что родителей сейчас нет. Отец, как правило, приходит ближе к вечеру, а мама, наверное, ушла за продуктами к ужину. Вот и отлично, я как раз вовремя! Мне нужно сделать уборку, но не буду же я её делать руками! Чтобы я, великий стихийный маг на карачках возюкал мокрой тряпкой по полу? Да ни за что! Хотя ладно, не такой уж я и великий, и временами мне приходится заниматься чем-то несравнимо более гадким. Но если уж можно сделать что-то долгое и неприятное при помощи магии в десять раз быстрее, то почему бы и нет? Только для начала нужно выяснить, где родители. Мама может вернуться в любой момент, да и отец может внезапно зайти пообедать. А ведь чтобы не возникло вопросов, мне нужно сделать вид «а я уже всё убрал». Да, и не забыть намочить тряпку и в паре мест оставить небольшие лужи, а то не поверят.

Я зашел в свою комнату, сбросил ненавистную форму академии и переоделся в домашнее. Благодаря Лие, у меня есть несколько комплектов повседневной асинайской одежды. Она специально для меня заказала её из Сиона. Асинайские вещи очень прочные, удобные и долговечные, за что я их и люблю. Правда, выглядят их повседневная одежда довольно неказисто: несколько видов штанов, футболки, куртки и свитера, и всё это окрашено в совершенно одинаковый темно-зеленый цвет. Перекрасить можно только нижнее бельё и футболки, всё остальное отталкивает влагу с наружной стороны и краску держит очень плохо.

Уборку имело смысл начинать только минут через двадцать, не раньше, иначе я не смогу объяснить родителям, если кто-то из них вернется. Я ведь не могу сделать её за пару минут нормальным способом. Поэтому я лениво откинулся на спинку стула, достал шоколадку и начал её потихоньку грызть. Вкуснятина. Что-то я хотел сделать, как вернусь в свою комнату… что-то связанное с… а, вспомнил! Я открыл другой ящик и достал оттуда все свои кристаллы памяти. Надежды, что там будет что-то про дядю не много. По какой-то совершенно непонятной мне причине, мои провалы в памяти никогда не касались того, что записано в кристалл. Но может, я просто забыл? Самая обычная человеческая забывчивость. В конце концов, я ведь не спросил у Элиссы, когда я виделся с дядей в последний раз. Может, мне тогда было лет десять.

Я перебрал кристаллы один за другим, но не нашел практически ничего полезного. По поводу того, что случилось ночью, тоже не было никаких записей. Впрочем, мои дела с Тавианом я в кристаллы и не записываю, слишком опасно. Кристаллами может воспользоваться даже обычный человек, и они не в тайнике. И если, допустим, мама, в приступе любопытства или беспокойства узнает, что я маг, и мы с Элиссой от неё это скрывали шесть лет – это будет очень плохо, но не смертельно. А вот если она узнает о Тавиане… ох-ох… даже думать об этом не хочу.

Кстати о маме. Уже можно начинать уборку, вот только проверю где она и отец, чтобы они не пришли в самый неподходящий момент. Я встал на колени возле кровати и осторожно открыл тайник. Оттуда я бережно достал обыкновенные с виду очки. Мое величайшее сокровище, Дарс. Артефакт из древних времен, который мне достался по чистой случайности, и который я сам же чуть по глупости не уничтожил. Эти очки подарил мне отец на тринадцатилетие. Считается, что после этой даты человек может сам отвечать за свои поступки, это что-то вроде проводов в почти взрослую жизнь. На тринадцатилетие принято дарить что-то дорогое и полезное, но отец подарил мне вот эти самые очки, которые тогда выглядели куда более убого, и никакой магии в них не чувствовалось. И подарил он их с таким пафосом, словно это был ключ от дворца в верхнем городе. Кто же тогда знал…

Дело в том, что когда мой отец был на каких-то полгода старше меня, он в компании таких же жадных до денег и отчаянных ребят как он сам, отправился в Лин-Койн. Он и маму с собой прихватил, вернее она сама к нему напросилась, сбежав от Элиссы. Он пытался отправить её обратно, рассказывал об опасностях, но мама сказала, что не хочет без него жить, и что если им суждено умереть, то лучше вместе. Любовь – страшная штука.

Когда-то Лин-Койн был крупнейшим человеческим городом со многими миллионами жителей. Столица величайшей империи Лин, подчинившей себе большую часть мира. В самом начале Великой Войны роанские маги нанесли по нему чудовищный удар, который разом убил всех жителей, а сам город проклял навеки. Теперь это жуткое место. В самом городе до сих пор не растет ни единой травинки, и даже птицы стараются облетать его стороной. Вокруг него на многие километры раскинулась проклятая земля, населенная уродливыми растениями, животными и нелюдью. Говорят, что там до сих пор можно наткнуться на демонов. Впрочем, куда опаснее остаточная роанская магия, уничтожившая город. Она не развеялась даже спустя восемьсот лет и продолжает убивать тех, кто рискнет войти в бывшую столицу. Не знаю, чем думали те, кто туда полез, но из всех, кто участвовал в той экспедиции, до этого времени дожили только мои родители. И то исключительно благодаря магии Элиссы. Но даже несмотря на неё, они часто болеют, особенно отец.

Как бы там ни было, родители вернусь с целой кучей древних драгоценностей, продажа которых позволила им купить двухэтажный дом в хорошем квартале и начать свое дело. Среди драгоценностей были и эти, невесть как уцелевшие очки. Отец подобрал их (возможно даже, снял со скелета), думая, что это какой-то артефакт, но ни один маг, которому он их показывал, не почувствовал никаких следов зачарования, даже остаточных. За очки эти предлагали сущие копейки, потому как даже не верили, что они из Лин-Койна. Следов магии, уничтожившей город, на них тоже не было.

За копейки отец их продавать не хотел, всё надеясь найти того, кто сможет оценить их по достоинству. Время шло, очки пылились в сейфе, надежд становилось все меньше, и вот однажды его сыну исполнилось тринадцать лет, а денег на подарок было жалко, да и большая часть их крутилась в деле. Так они мне и достались. Когда он мне их дарил, то рассказал эту историю и предложил самостоятельно раскрыть их секрет, ну или продать подороже такой замечательный древний артефакт. Я этот подарок не оценил, ведь очки выглядели как старая пошарканная дешёвка. Мне казалось, что отец свихнулся на своей экономии или просто надо мной издевается. Я швырнул их в стену, как только зашел в свою комнату. Кто же тогда знал…

К моему удивлению, от удара о стену очки не сломались, не треснули и даже не поцарапались. Следом я попытался сломать их руками, но совершенно внезапно у меня ничего не получилось. Я чувствовал материал, из которого они были сделаны. Он был явно искусственным и напоминал какой-то пластик, но он не должен был быть настолько прочным. Я попытался сломать их при помощи магии, но вместо того, чтобы рассыпаться на осколки, очки продолжали спокойно лежать у меня в руке. Это было не обычное сопротивление материала, они просто не слушались, заклинание не срабатывало, и даже энергия не тратилась.

Это меня заинтересовало настолько, что сразу же передумал их разрушать, надел и прислушался к ощущениям. Ничего не произошло, они по-прежнему ощущались как самые обычные очки. Тогда я решил, что поношу их какое-то время. И пускай в школе на меня странно смотрели, но любопытство и ожидание чуда пересилили. Через несколько дней ношения, у меня, почему-то, часто начала болеть голова. Я поначалу никак не связывал это с очками, но потом заметил, что в те дни, когда я их не надевал, она не болела. Я даже начал бояться, что это какое-то проклятие, и очки медленно забирают мою душу или что-то вроде того. Когда мне уже надоела постоянная головная боль, и я хотел бросить эту затею, случилась неожиданная вещь.

Я тогда сидел в классе и писал контрольную работу по истории. Подготовился я так себе, некоторых дат не помнил, да и голова болела, мешая сосредоточиться. Я отчаянно пытался подглядеть что-то у старосты, находящейся через ряд от меня. У нее был тот же вариант. Я изо всех сил вглядывался, пытаясь что-то разобрать, и в этот момент очки, которые были на мне, внезапно активировались и приблизили изображение. Я так удивился, что тут же позабыл о старосте, о контрольной и вообще о том, что нахожусь в школе. Очки начали меня слушаться, приближая и отдаляя изображение по моему желанию. К концу контрольной у меня даже начало получаться смотреть сквозь стены с их помощью. Правда, я так толком ничего и не написал, а обеспокоенная моим отсутствующим взглядом учительница долго допытывалась, что со мной случилось, да и родители потом устроили скандал из-за заваленной контрольной.

Но все это было совершенно не важно, ведь у меня появился ТАКОЙ артефакт. Я сразу же вплотную занялся их изучением и обнаружил целую кучу свойств. Очки позволяли смотреть на огромные расстояния, сквозь предметы, видеть магические излучения и потоки. С их помощью можно было прекрасно ориентироваться в кромешной темноте и густом тумане. Кроме того, позже я заметил, что очки меняют внешний вид, когда мне хочется, чтобы они выглядели иначе.

Я пытался найти о них хоть какую-то информацию, перерыл все справочники по утерянным имперским реликвиям и просто древним артефактам, но ничего не нашел. На очках, как бы я ни изменял их вид, всегда тускло светилось слово «DARS», то ли название, то ли какая-то аббревиатура. Это слово я начал видеть только после того, как очки начали меня слушаться, и больше его никто не видел. Поэтому очки я начал называть Дарсом, продолжая строить догадки, что это слово может означать.

Самое удивительное в этих очках то, что я даже приблизительно не представляю, как их создали и как они работают. Всё, чему учила меня Элисса и Тавиан, все книги по теории и практике зачарования предметов, все описания древних реликвий говорят об одном: такой артефакт просто не может существовать. Лучшие маги могут зачаровать предмет, наделив его какими-то сложными свойствами, как например, церковные браслеты. Однако сложность этих очков превосходит браслеты настолько, что их даже сравнивать нельзя. Кроме того, сделать так, чтобы артефакт не излучал энергию и не требовал подзарядки просто невозможно. Это противоречит базовым принципам зачарования и закону сохранения энергии. Точно так же невозможно заставить предмет изменять внешний вид, материал и даже, в небольших пределах, вес. Это вообще противоречит здравому смыслу. Однако же Дарс этого не знает и продолжает существовать, как ни в чем не бывало.

Правда, один минус у него все же был. Хотя голова и перестала болеть от простого ношения, но когда я начинаю его использовать, через какое-то время приходит боль. И чем больше я его использую, тем сильнее она становится, вплоть до потери сознания. В духовной магии есть заклинания для облегчения боли, но они для меня довольно сложные, поскольку это не моя направленность. Кроме того, сконцентрироваться на них, когда раскалывается голова, ой как не просто. У меня, конечно, есть Кэй, который может просто провести рукой, и всё будет в порядке, но не могу же я его постоянно так использовать. Да и вдруг он что-то заподозрит?

Я одно время ходил в Дарсе в школу каждый день, но когда в полушутливой драке меня толкнули, и он упал на пол, где на него чуть не наступили, я очень испугался. Конечно, с очками ничего не случилось, но кто знает, какой у них предел прочности? Я очень боюсь, что их могут сломать, и только поэтому не ношу их каждый день. Кроме того, пускай Дарс по-прежнему не излучает никакой магии, но мало ли что? Вдруг мне не повезет наткнуться на того, кто что-то почувствует? Маловероятно, но все же… на данный момент о Дарсе знает только Элисса, и то я рассказал ей далеко не всё. Слишком уж невероятен этот артефакт. Отцу я вообще сказал, что его очки я где-то потерял, чем здорово его расстроил, но так ему и надо.

Я надел Дарс и активировал его, разглядывая сквозь стены множества домов рынок и лавки по соседству с ним. Маму я нашел довольно быстро, она о чем-то болтала с девушкой в одной из лавок. За ней стоял грустный мужик, держащий в руках сумки с продуктами. У мамы не настолько хорошее здоровье, чтобы таскать это всё самой. Поэтому, когда она выбирается на рынок, то нанимает себе носильщика, и старается купить побольше всего, чтобы надолго хватило. Судя по размеру сумок, скупилась она еще не до конца, так что у меня есть как минимум минут двадцать, а то и час.

Так, теперь отец. Около северных ворот находится здание его компании, «Западный Ветер», где он обычно находится с десяти утра и до вечера, но иногда он заходит на обед. Поскольку я далеко не первый раз так их искал, здание я тоже нашел без труда. Отец сидел в своем кабинете и выпивал с каким-то невысоким полноватым мужчиной. Их беседа была весьма оживленной и позитивной. Может, это и есть мой дядя? Он сидел спиной ко мне, так что я не мог увидеть его лицо. Жаль, я не могу узнать, о чем они говорят. По губам я читать пока что не умею.

Ну да ладно, это не так важно. Поскольку в ближайшее время сюда никто не заявится, можно спокойно сделать уборку. Я прошелся по комнатам, разложил разбросанные вещи по своим местам, отнес на кухню и вымыл несколько чашек. После чего я просто сел в центре дома, и используя магию ветра и земли, собирал всю пыль и грязь в компактный шарик, висящий над ладонью. Он легкий, и для его перемещения требуется совсем немного сил, но для такой магии нужны немалые навыки и опыт. У того же Кэйтана, например, несмотря на всю его гениальность, так не получится. Шарик из грязи и пыли отправился в мусорное ведро, где ему и место, а я, удовлетворенно кивнув, пошел мочить ведро и тряпку. Надеюсь, в будущем это не станет моей профессией.

Пока было время, я сел за домашние задания. Сегодня еще куча дел, и вернусь я, скорее всего, опять среди ночи. Пока я их делал, со мной неожиданно связалась Лия. Она начала сразу без приветствия и предисловий, что, Впрочем, вполне обычно для таких разговоров.

«Ты на сколько договорился с Кэйтаном?»

«Ни на сколько, я еще сам толком не знаю, когда освобожусь. Но примерно часов на пять».

«Хорошо. Тогда свяжешься с ним, когда выйдешь».

«Что ты там задумала?»

«Придешь – узнаешь».

На этом связь прервалась. Эти двое явно что-то задумали. Конечно, зная их, будет забавно, но вот Кэй… может, стоит всё же ему рассказать? Но с другой стороны, тогда Лия на меня обидится, да и Элисса немного расстроится. Уф… ладно, будь что будет. В конце концов, я Кэйтана предупредил? Предупредил. Значит, он действует на свой страх и риск. Потом можно будет сказать с видом старика-пророка: «А я ведь предупрежда-а-ал!». Главное после этого не получить по голове.

Мама явилась через полчаса и попросила помочь ей с готовкой. Математику на завтра я уже сделал, так что у меня не было особых причин ей отказывать. За готовкой я осторожно, чтобы не показать своего провала в памяти, расспросил её про дядю. Оказывается, он прошлый раз приезжал полтора года назад, но мы с ним толком не пообщались, потому что бабушке срочно потребовалась моя помощь, и я ушел к ней. Это немного отличалось от версии Элиссы, но, наверное, мама просто не в курсе.

Мама расспросила меня о делах в академии, про Элиссу, Кэйтана и о том, не появилась ли у меня девушка. Меня это всегда немного напрягало, ведь приходилось тщательно скрывать от нее правду, недоговаривая и придумывая правдоподобную ложь. Она подозревает, что от неё что-то скрывают, и порой пытается поймать меня на лжи, но разоблачить меня у неё так толком ни разу и не получилось.

Вскоре после того, как мы закончили с готовкой, пришли дядя с отцом. Они выглядели достаточно контрастно: отец очень худой и высокий с короткими и густыми, но почти полностью седыми волосами, а дядя невысокий, ростом чуть выше меня, слегка полноватый и лысеющий. Впрочем, черты их лиц, а также цепкий взгляд холодных серых глаз были похожими, так что сомнений в том, что они братья, не возникало.

– Добрый вечер, дядя Тогвард – поздоровался я, протягивая руку. Можно было добавить что-то еще, вроде «рад Вас видеть», но я не стал этого делать, ограничившись простым приветствием. Кто знает, как он ко мне относится. Может, мы успели здорово поскандалить, пока мама не видела, и он подобное сочтет лицемерием или попыткой подлизаться. Ну или возможно, наоборот, мы общались куда менее формально, и подобное вызовет непонимание.

А-а-а, Инаэль! Привет! – воскликнул дядя, энергично пожав мою руку, – ты, я смотрю, почти не изменился с нашей последней встречи, даже не подрос.

– Да, меня и самого это немного печалит, – вздохнул я.

Дальше его вниманием завладела мама, которой он наговорил кучу комплиментов, пока они следовали в гостиную. Я остался один, и у меня тут же возникло малодушное желание тихонько смыться. Я его подавил усилием воли и пошел к остальным. В центре комнаты был накрыт праздничный стол, на котором еды хватило бы на три раза. Я немного поел, пока помогал готовить, но отказываться от вкусняшек – не в моем духе. Пока дядя расспрашивал маму о всяких мелочах, и никто не обращал на меня особого внимания, я переложил себе на тарелку несколько кусочков утки и своих любимых салатов. Не успел я толком приняться за еду, как дядя всё же обратил на меня внимание.

– Кстати, Инаэль, мы тут с Кортисом посоветовались по поводу твоего будущего, и раз уж ты так не хочешь иметь дела с торговлей, то я могу тебя пристроить помощником к Мираму из старшей семьи. Ему нужен смышленый молодой человек вроде тебя с хорошим образованием, и желательно, из своих. Платит он прилично, жить будешь вместе с ним в Карнском замке, а там, глядишь, и связями обзаведешься. Я буду зимой обратно через Эртраз ехать, могу тебя забрать. Как раз доучиться успеешь.

Я нахмурился, обдумывая его предложение. Мирам Аркантор, он мой троюродный брат, кажется. Лично я с ним не встречался, но вроде бы о нем неплохо отзываются. Он лет на двадцать старше меня, живет в собственном замке и управляет целой небольшой провинцией с десятком городов. Разумеется, Мирам, как и все правители униатов, подчиняется Единой Церкви, но всё равно обладает немалым влиянием. Вообще, Арканторы – это восточные дворяне. Но из-за того, что их слишком много, большинству не досталось ничего, кроме пафосной фамилии и кой-каких связей.

Предложение дяди было не таким уж плохим, ведь Мирам может подняться ещё выше, может быть, даже стать королем Дарии. Быть его помощником (пускай и далеко не единственным) сулит немалые перспективы, особенно если я смогу проявить себя с лучшей стороны. Да, будет поначалу пренебрежительное ко мне отношение и грызня с родственничками, но это не так уж и страшно. У меня будет нормальная и обеспеченная самостоятельная жизнь в тысяче километров от Эртраза. Если не идти по стопам отца, то это неплохой вариант. Однако…

– Отказываюсь.

– Но почему?! – возмутился дядя.

Родители тоже поглядывали с вопросом и осуждением. Что бы такое придумать? Не могу же я им сказать правду.

– Я очень люблю этот город, и не хочу его покидать. Тут мои родители, друзья… бабушка опять же. Не могу же я её оставить одну со своими пауками.

При упоминании бабушки отец скривился, как будто хлебнул уксуса. Наверное, зря я её упомянул, сейчас же начнется… Они с Элиссой друг друга терпеть не могут, и почти каждая их встреча превращается в скандал.

– Но если ты планируешь жить в Эртразе, то чем ты будешь заниматься? – спросил отец. – Если ты не хочешь вникать в дела моей компании и отказываешься от таких предложений, то что ты планируешь делать в будущем?

– То, что я планирую в будущем – это мое дело, – несколько грубо ответил я.

Как же мне надоели эти разговоры. Как же мне надоело придумывать правдивую ложь. Я запихнул в рот побольше салата, понимая, что долго посидеть не получится.

– Ты что, собираешься сидеть на шее у родителей, сколько получится? – с насмешкой в голосе спросил дядя, – а потом транжирить то, что достанется по наследству?

– Не собираюсь. Я могу покинуть этот дом хоть сегодня, и наследство мне тоже не нужно!

Внутри нарастала волна раздражения. Это очень плохо, мне нельзя злиться.

– Инаэль, успокойся, – сказала мама, взяв меня за руку, – опять ты за свое. Никто тебя не выгоняет, мы просто беспокоимся о твоем будущем.

Я тщательно пережевал мясо и сказал примиряющим тоном:

– Не нужно о нем беспокоиться. Мне уже семнадцать лет, и я вполне в состоянии сам устроить свою жизнь…

– Под юбкой у той треклятой ведьмы, – фыркнул отец.

– Она моя мать, между прочим! – возмутилась мама.

– И как это отменяет тот факт, что она треклятая ведьма, которая занимается всякими… непотребствами, – поддержал отца дядя, – да еще и мозги мелкому промыла.

Мама задохнулась от возмущения, зло посмотрела на них и хотела было уже ответить, но как раз в этот момент я доел свой кусочек утки и справедливо решил, что пора валить. Совершенно незачем принимать участие в скандале. Я резко встал из-за стола, молча вышел из гостиной, и прихватив в коридоре ботинки, закрылся в своей комнате.

– Инаэль, что случилось? Не психуй, ты ведешь себя, как ребенок! – донесся из-за двери голос отца.

Я уловил еще едкий комментарий дяди, но не смог толком разобрать слова. Отвечать не хотелось. Слушать тоже. Пусть думает, что я свернулся на кровати и плачу в подушку. Я наложил на дверь и стену звуковой барьер, чтобы не слышать родителей, и чтобы не было слышно, как я собираюсь. Достал из тайника кармилит, стилет, связку из четырех метательных ножей и темно-серый плащ. Надел Дарс, лежавший на столе и натянул ботинки. Постоял несколько секунд, размышляя. Ничего не забыл? Точно! Кристалл памяти! Я достал его из ящика и запихнул в карман, после чего выбрался в окно. После того как я его за собой закрыл, я развеял заклинание, и быстрым шагом пошел прочь от родного дома.

Небо затянули плотные тучи, которые нависали так низко, что казалось, вот-вот заденут верхушки домов. И хотя до заката оставалось ещё немало времени, было сумрачно, как поздним вечером. Редкие прохожие кутались от противного моросящего дождя, а ветряки на крышах издавали низкий неприятный гул в такт порывам ветра. Мое настроение было под стать погоде, такое же серое и мрачное. Можно уйти по-асинайски, тихо и незаметно, ни с кем не попрощавшись и никого не предупредив. Можно уйти по-хаорски, разругавшись со всеми и хлопнув дверью. У меня получилось невероятное: я совместил эти два варианта. Вот только радости от этого никакой. Внутри всё равно гадкое чувство, от которого хочется избавиться, но я не знаю таких заклинаний. Почему мои родственники так легко выводят меня из себя? Почему они постоянно и методично лезут туда, куда не просят?! О будущем они беспокоятся… я тоже о нем беспокоюсь!

Я со злостью пнул небольшой камень, попавшийся под ноги, и он с треском разлетелся на кучу осколков. Ой! Я испуганно оглянулся, но к счастью, прохожие не обратили на меня особого внимания. Кажется, повезло. Надеюсь, тут рядом нет переодетого инквизитора. Я ускорил шаг, торопясь отойти подальше. Когда я злюсь, моя магия начинает выходить из-под контроля. В отличие от Кэйтана и других волшебников, которые обучаются в церкви, мне не нужно произносить заклинания. Наставник научил меня колдовать совсем по-другому, чистой силой мысли, без всяких шаблонов и подпорок. Моя магия очень быстрая и гибкая, что дает мне колоссальное преимущество перед более опытными и одаренными противниками. Вот только есть одна проблема. Слова заклинания, помимо всего прочего, служат своеобразным замком, который не дает использовать магию неосознанно. Это нужно, чтобы обезопасить и окружающих, и самого мага. После обучения у Тавиана, у меня этого замка больше нет, его заменяет самоконтроль, но он всё ещё далек от совершенства. Из-за этого мне нельзя злиться, нельзя употреблять алкоголь или любые наркотики, мне лучше ни с кем не драться в академии, иначе я могу потерять контроль и убить человека.

Пару месяцев назад, во время очередного скандала, я разругался с родителями, развернулся и направился в свою комнату. Но отец меня остановил, схватив за волосы. Хотя я и почувствовал его движение заранее, но я не думал, что он схватит именно за волосы, да ещё и так сильно. Это было внезапно, больно и обидно. Возможно, из-за этого я подсознательно воспринял его, как врага. Всего на мгновение, но это чуть было не стоило ему жизни. Заклинание, которое должно было взорвать ему голову изнутри, уже сплелось, но я в самый последний момент каким-то чудом смог его остановить, и у отца всего лишь резко подскочило давление. Я потом целый день был не в своей тарелке, от осознания, ЧТО я чуть не натворил. С тех пор я стараюсь либо не ссориться с родителями, либо просто сбегать до того, как разозлюсь.

Я остановился, прислонился лбом к холодной мокрой стене и перевел дыхание. Нужно успокоиться. Как говорил наставник, даже в самых ужасных событиях нужно искать положительные для себя стороны и концентрироваться на них. С дядей я поговорил, и больше мне этого делать не надо, уезжает он завтра утром, ещё до того, как я встану. Да, это плюс. А ещё я выполнил обещание, которое дал маме, и она не будет меня пилить хотя бы по этому поводу. Это тоже плюс. А ещё, так как я смылся достаточно быстро, у меня теперь больше времени, чтобы посидеть у Элиссы. Это просто огромный плюс! Немного восстановив душевное равновесие, я продолжил свой путь.

Когда я полностью успокоился, у меня возникло чувство, что я что-то забыл. Может быть, не всё взял? Я начал перебирать в голове нужные мне вещи, и, когда дошел до спатума, вспомнил. Точно! Кэйтан! Лия сказала связаться с ним, как выйду. Ему идти минут на десять дольше, чем мне. Я отошел в сторону, чтобы не мешать прохожим, сжал амулет и потянулся к Кэйтану.

«Можешь выходить».

«А куда идти-то? Я думал, мы вместе пойдем».

«Я тебя у Элиссы подожду, не хочу долго мокнуть».

После этого я назвал адрес и вкратце описал Кэйтану дорогу.

«Понял, через пять минут выхожу»

Глава 4

Я поднялся на крыльцо и постучал. Можно было бы открыть замок магией и войти без стука, но мало ли, чем они там с Лией опять занимаются? Спустя несколько секунд дверь открылась, и я увидел девушку в белоснежном платье из паучьего шелка, лет шестнадцати-восемнадцати на вид. Она была очень похожа на меня: тот же рост, те же золотистые прямые волосы, разделенные пробором, те же большие светло-карие глаза с немного необычным разрезом. Наши черты лица тоже были очень близкими: тот же тонкий прямой нос, те же аккуратные небольшие губы. И хотя небольшие отличия всё же были, но люди всё равно принимают нас за близнецов, когда видят впервые. Но это не так. Элисса моя бабушка, и она асинайка.

Мы молча обнялись прямо на пороге, после чего пошли в дом.

– И как прошла встреча с дядей? – иронично поинтересовалась она.

– Примерно так, как я и ожидал, – хмыкнул я, вешая плащ. – Сначала доставали меня, потом и про тебя вспомнили. К счастью, мне удалось быстро улизнуть, так что почти не пришлось участвовать в очередном скандале.

– Надо было сразу ко мне идти.

– Может быть, может быть. Но тогда скандал был бы по возвращении.

Элисса лишь вздохнула. Когда я вошел в гостиную, то тут же наткнулся взглядом на Лию, которая сидела в кресле с ногами и читала газету. В отличие от Элиссы, прожившей в Эртразе не одно десятилетие, Лия предпочитала повседневную асинайскую одежду, точно такую же, как она подарила мне. Перед ней на столике стояла чашка с недопитым чаем, а на спинке кресла безмятежно развалилась сонная виверна. Лия спросила, не отрываясь от чтения:

– С Кэйтаном связался?

– Да, минут через двадцать должен подойти.

Я плюхнулся на соседний диван, проверив перед этим, не сидит ли на нем кто. У Элиссы много разных пауков, на которых можно наткнуться в самых неожиданных местах. Она может их контролировать в какой-то мере, поэтому использует их в хозяйстве и для приготовления зелий. Кроме того, из паутины она ткёт себе одежду. Правда это занимает много времени. К примеру, на платье она потратила лет семь. Впрочем, что такое семь лет для асинайки?

Опасных для человека пауков она дома не держит, но укусы некоторых довольно неприятны. Я их поначалу боялся, но Элисса научила меня, как правильно с ними обращаться, и многое рассказала об их повадках. Вот только контролировать их магией, как бабушка, я так и не научился.

– Кстати, а что ты задумала сделать с Кэйтаном? – поинтересовался я у Лии.

Она наконец-то оторвалась от газеты и сказала с предвкушением:

– Он же не знает, что твоя бабушка асинайка, поэтому представляет её как старушку. А если ещё учесть его отношение к нам, то представляешь, в каком шоке он будет?!

– Представляю, поэтому я и не хотел ему рассказывать.

– Уже поздно жалеть, – усмехнулась она. – И я вот тут подумала: раз вы с Элиссой так похожи, то можно его разыграть, и попробовать выдать её за тебя! Чуть-чуть изменить лицо, и будет не отличить! Кэй, правда, может почувствовать, что перед ним другой человек, но Элисса сказала, что знает, как сбить его с толку.

Рядом со мной на диван присела бабушка, обняла меня и спросила:

– Ты не против использовать слияние? По-моему, будет забавно, Кэйтана мы с тобой ещё не разыгрывали.

– Только не издевайся над ним совсем уж сильно, – со вздохом согласился я.

– Тогда начнем, – сказала Элисса и начала расстегивать верх платья.

Несколько лет назад Элисса раскопала в библиотеке Амирсана древнюю технику слияния душ. С её помощью можно на время многократно усилить духовную связь между людьми и окутать другого частичкой своей души. Из-за этой техники, ауры двух людей фактически меняются местами, что позволяет обмануть чувство души других магов и некоторые артефакты.

Элисса опустила платье, оставшись полностью обнаженной по пояс. У нее была фигура типичной асинайки: очень стройная, узкие плечи и бедра, талия почти не выделяется. Грудь совсем маленькая с острыми красными сосками. Я с трудом отвел от них взгляд и тоже снял футболку.

– А раздеваться зачем? – удивилась Лия.

– Для него нужно максимально сблизиться, и без телесного контакта никак, – пояснил я.

Мы с Элиссой сели, плотно прижавшись, спина к спине. Это еще самая приличная поза. Лия заинтересованно наблюдала, попивая чай. Я закрыл глаза и расслабился, впуская в себя ману Элиссы, и в свою очередь тоже потянулся к ней. Человеческая душа способна привязываться к другим людям или предметам. Она не становится от этого меньше и не разрывается на части. Вместо этого с частичкой души вне тела образуется связь, которая многократно усиливается, если она обоюдная. Обычно люди не умеют сознательно этим пользоваться, но у магов на духовных связях основаны многие заклинания. Техника слияния не такая уж сложная, я довольно быстро ей обучился, но для неё нужны усилия сразу двух человек и очень прочная духовная связь, предполагающая максимально близкие отношения и полное доверие друг другу. Скорее всего, кроме Элиссы, я больше ни с кем не смогу её использовать.