Читать онлайн Опер Громов. Дело о призраке старого театра бесплатно

Глава 1

Громов ехал на работу на своей «Ниве» и вспоминал вчерашний выходной. Вчера они вместе с Анатолием были на рыбалке, стояла тёплая, солнечная, тихая погода, а сегодня всё резко изменилось: подул сильный ветер, стало холодно. Хотя до конца лета ещё целый месяц. Михаил подъехал к отделению, вышел из машины и направился к входу. По пути обратил внимание на то, что машина Анатолия здесь, значит он уже на работе. Не успел Громов открыть дверь, как внезапно к нему вернулось то странное чувство, похожее одновременно на дежаю и предчувствие. Это чувство не возвращалось вот уже несколько недель, парень даже от неожиданности остолбенел. Но всё-таки открыл дверь и зашёл внутрь. Навстречу ему шёл Анатолий Васильевич, одет он был, как всегда, только поверх пиджака был ещё длинный плащ. – Привет, Михаил, давай сразу назад, мы сейчас в театр поедем.

– Привет, что за театр?

– Не понял Громов.

– Драматический, будем там спектакль смотреть, называется «Труп на сцене или покой нам только снится».

–Заулыбался Анатолий. Михаил ничего не успел ответить, в это время сзади к Анатолию Васильевичу подошла Елена Николаевна. Сегодня она была при полном параде, так-как ей ехать на совещание. Она была одета в чистую, сияющую форму полицейского, как будто её только что выдали. Белокурые волосы Елены были собраны в тугой пучок.

– Капитан Соколов, хватит ёрничать, – сказала она строго и одновременно как-то нежно.

– Анатолий невольно вздрогнул, ведь он не видел, как Лена подошла.

– Соколова, поздоровавшись с Михаилом, продолжала говорить:

– Нам ещё надо Ирину с Евгением подождать, пойдёмте пока на улицу. Пока ждали, Елена Николаевна ввела в курс дела Громова. Оказалось, минут десять назад из драматического театра поступил вызов. Люди вышли на сцену, чтобы репетировать и обнаружили тело. На улице дул холодный ветер и стал накрапывать дождь. Хотели уже садиться в машину. Но в этот момент из участка наконец вышли Ирина и Евгений. Он, как всегда, поправлял на ходу очки, в руках у него был специальный чемоданчик. Опергруппа села в спец машину, которая их ждала, и они поехали. По дороге Громов рассказал своим друзьям, что к нему вернулось это странное чувство. Всех это очень заинтересовало, особенно Ирину Игоревну. Ей было интересно, в первую очередь, как врачу и в какой-то степени учёному. Она попросила Михаила поподробней описать это чувство. Парень мало что смог добавить к тому, о чём он говорил ранее. Одно Михаил знал точно, хоть и не понимал откуда, в театре их ждёт что-то странное и необычное. Но оказывается, Ирина Игоревна зря времени не теряла и все эти три недели она столько перелопатила документов, перечитала книг и труды многих ученных и даже искала в интернете, но ничего похожего на это странное явление пока найти не удалось. Она уже подумывала никому не рассказывать об этом, раз уж у Михаила всё прошло. Но теперь, когда Громов рассказал, что странное чувство снова вернулось, Ирина решила всё рассказать и дальше искать ответы на вопросы. Как оказалось, не одна Ирина Игоревна искала информацию по поводу этого таинственного и загадочного случая. Этим занимались и Анатолий, и Лена, и Евгений, но, увы, тоже пока безрезультатно. Так за разговорами они доехали до тетра, он был очень красивый, сделан в римском стиле. Центральный вход украшали большие колонны и не менее большая надпись из «золотых» букв. «Драматический театр». Это был один из старейших театров Сибири. Машина проехала чуть дальше и остановилась возле служебного входа, где обеспокоено ходил тут-да сюда какой-то человек. Елена вышла из машины и подошла к нему.

– Соколова Елена Николаевна, следователь.

– Представилась она и показала удостоверение.

– Я директор театр, Александр Сергеевич.

– Начал говорить человек, не много сбивающимся и испуганным голосом.

– Как хорошо, что вы так быстро приехали, идёмте быстрей.

– С этими словами директор театра пошёл к служебному входу, опергруппа проследовала за ним. Он вёл опергруппу служебными коридорами, это было весьма интересно, но омрачало одно, повод посещения театра был, мягко сказать, не самый лучший. Параллельно Александр Сергеевич немного сбивчивым и дрожавшим голосом рассказывал, что случалось.

– Сегодня утром мы, как обычно, собрались репетировать наш новый спектакль. Всё шло как обычно, мы ещё были в гримёрках, когда услышали вопль, он доносился со сцены. Мы бросили туда и увидели нашу уборщицу Татьяну Олеговну, стоящую со шваброй в руках и кричащую нечеловеческим голосом. Рядом на полу лежал Григорий Семёнович Сеткин, он был мёртв. Это было ужасно, уборщицу увезли на сокрой с сердечным приступом, а я сразу вам давай звонить.

– Закончил говорить директор. И добавил, тяжело вздохнув:

– Хороший он был актёр, да и человек тоже, хоть и выпивал иногда.

Опергруппа оказалась в закулисье, которое мало кто из зрителей видел и тем более бывал там. Это был просто отдельный мир, огромное величественное очень тёмное, даже чёрное пространство с коридорами и так называемыми «карманами», где отдыхали актёры, там же располагались их гримёрки. Всё это было, буквально пропитано, чем -то таинственным. И даже пахло, как-то по-особому, как-то театрально. Здесь Михаил чувствовал себя ещё более странно чем обычно, он постоянно чувствовал чьё-то присутствие. Так же в глубине полумрака закулисья и коридоров слышались странные звуки, похожие на чьи-то шаги и даже разговоры. Ему это всё показалось? Наконец опергруппа оказалась на месте преступления, на сцене, где столпился народ преимущественно актёры. Одни переговаривались между собой и были очень взволнованные, другие-напуганы. На полу возле оркестровой ямы лежало распростертое тело. Зрелище было не для слабонервных. «Стеклянные» глаза, с расширенными от ужаса зрачками, уставились в потолок, на лице застыло выражение страха. Ирина Игоревна надела перчатки и принялась «рассматривать» жертву. Евгений Петрович тоже распложался рядом, надел перчатки, открыл чемоданчик и, поставив на пол рядом с телом, принялся за работу. Анатолий Васильевич попросил людей покинуть сцену. Елена Николаевна проложила разговор с директором чтобы узнать побольше деталей и подробностей о произошедшем. Громов же решил пообщаться с женщиной средних лет, стоящей неподалёку от тела. Он чувствовал, что она расскажет, что-нибудь интересное. Женщина постоянно всхлипывала, держа носовой полоток.

– Здравствуйте, меня зовут Михаил Сергеевич, я должен задать вам несколько вопросов, вы в состоянии говорить?

– Начал разговор Михаил, каким-то добрым и спокойным голосом.

– Думаю да.

– Тихо ответила она и снова всхлипнула.

– Как вас зовут?

– Продолжил говорить Громов, всё тем же спокойным, мягким голосом и достал свой блокнот.

– Вера Вениаминова Брусника.

– Прозвучал ответ, было заметно что голос Михаила действовал на женщину успокаивающе.

– Верна Вениаминова, скажите, когда вы в последний раз видели живым Григория Сергеевича?

– Женщина вздрогнула от этих слова, но всё-таки ответила:

–Вчера, ну вернее сказать, уже сегодня в первом часу ночи, мы после спектакля сильно задержались, он был премьерный, но Григории не был в нём задействован. Я его за этот вечера видела дважды первый раз, где-то перед концом спектакля, он в зале сидел, а второй раз, когда я уже из гримёрки вышла и собралась идти домой. Он мимо прошёл, я поздоровалась, а он почему-то нет, хотя до этого всегда первый здоровался.

– Громов сделал несколько записей в свой блокнот и уже хотел задать ещё один вопрос, но тут раздался голос Ирины Игоревны:

– Извините, что вмешиваюсь, но мне необходимо кое-что с коллегами обсудить.

–Анатолий и Елена подошли к Ирине Игоревне, Громов, извинившись перед Верой Вениаминовной, тоже подошёл.

– Вы что-то нашли?

– Спросила Елена Николаевна.

– И, да и нет.

– Зашептала Ирина.

– Это, как так!?

– Очень удивился Анатолий Васильевич.

– Дело в том, что я услышала краем уха, что та женщина сказала, что в последний раз она Сеткина видела живым сегодня в перовому часу ночи, но насколько я могу понять без вскрытия, он мёртв уже коло суток, хотя точно можно сказать только после вскрытия.

– Ирина замолчала, и никто ничего не говорил.

Глава 2

-Первой заговорила Елена Николаевна:

–Ирина Игоревна, а предварительную причину смерти сказать можете?

–Могу, судя по всему, он умер от страха, сердце не выдержало. Видимо его что-то или кто-то напугал до смерти в прямом смысле слова.

–Объяснила судмедэксперт.

–Понято.

–Задумчиво протянула Елена Николаевна и тут-же добавила:

–То есть, возможно, смерть не носит криминального характера?

–Скорее всего да, но без экспертизы точно сказать невозможно.

–Отвила Ирина.

–Тогда до экспертизы не будем делать поспешных выводов, а пока займёмся допросом.

–Сказала, а вернее, приказала Елена. Остальные с ней согласились и принялись за работу. Громов вернулся к Вере Брусника, чтобы расспросить ещё, но ничего нового не узнал. Анатолий Васильевич пошёл допросить людей, которые ушли со сцены и теперь толпились за кулисами. Сама Елена Николаевна продолжила разговор с директором драматического театра. Где-то через пол часа опергруппа покинула театр, а тело увезли, с ним уехала и Ирина Игоревна. На обратном пути полицейские, сидя в спецтранспорте, обсуждали текущую ситуацию. Евгений Петрович сказал, что тоже пока ничего криминального не видит. Следов волочения тела он не нашёл. Анатолий Васильевич, как выяснилось, успел пообщаться со всеми людьми за кулисами. Многие из них тоже видели в последний раз живым Григория Сергеевича примерно в первом часу ночи. Елена Николаевна выяснила у директора, что он не видел погибшего со вчерашней утреней репетиции. Один только Громов ничего не говорил, он сидел и задумчиво листал свой блокнот. Что-то был не так с этой Верой Вениаминовной, да и в самом театре происходило что-то странное. Но вот только что, парень никак не мог понять.

–Михаил, ты что-то притихший какой-то, что случилось? Ты снова что-то почувствовал?

–Обеспокоенно спросила Елена Николаевна.

–Можно сказать и почувствовал.

–Ответил парень и рассказал, что его беспокоит. Все замолчали, погрузившись в мысли.

–Да, всё это весьма странно.

–Протянул Анатолий, нарушив тишину. Остальные с ним согласились, это было не только весьма странно, но и интересно. Ведь объяснить, что происходит с Громовым пока не может никто. Наконец они доехали до полицейского участка, Елена Николаевна сражу-же уехала на совещание. Евгений Петрович незамедлительно занялся экспертизой. Михаилу и Анатолию осталось только ждать результатов вскрытия, так как есть большая вероятность, что смерть не носить криминальной характер. В таком случае даже дело не нужно будет заводить. Опера сидели у себя в кабинете и переговаривались о сегодняшнем происшествии, о странном предчувствии Громова. Потом как-то плавно сменили тему и заговорили о рыбалке, на которой они были в эти выходные.

–Да, это была рыбалка что надо, сейчас бы снова там оказаться.

–Мечтательно протянул Анатолий Васильевич.

–Кстати о рыбалке, я в ответ хочу тебя пригласить в наш загородный дом, там озеро, можно порыбачить на славу. Ты как, не против?

–Спросил Михаил.

–Разве я могу быть против? Рыбалка одна из моих главных страстей.

–С жаром ответил Анатолий Васильевич, он явно очень обрадовался.

–В таком случае сегодня после работы я позвоню родителям, договорюсь на следующие выходные.

–Не успел Громов закончить говорить, как в дверь постучали.

–Входите.

–Беспечно бросил Анатолий, ведь он подумал, что это уже Петрович с результантами пришёл. Но в кабинет зашёл высокой статный седовласый пожилой человек в очках. Одет он был в полицейскую форму. Это был начальник отделения Полковник Александр Матвеевич Дубров. Анатолий и Михаил встал синхронно, как по команде.

–Сидите.

–Махнул рукой полковник. Голос у него был мягкий и добрый, как- будто он был не начальник отделения, а просто дедушка.

–Я пришёл с Михаилом Сергеевичем поговорить, а то, когда его к нам на службу принимали, меня в досрочный отпуск по состоянию здоровья отправили, я успел только в бумагах расписаться, нормально пообщаться не удалось, только мельком. Я вчера только из отпуска вернулся, сразу куча дел навалилась, сегодня всё таки решил выкроить не много времени и лично прийти.

–Продолжил говорить полковник, садясь на свободный стул возле стола Громова. Только после этого сели сами опера.

–Расскажите мне, как вы влились в коллектив, всё ли у вас хорошо, как идут дела?

–Спросил Дубров, но скорее не как начальник, а как-то по-отечески.

–Громов рассказал ему про дела, про то, что он очень хорошо влился в коллектив и даже подружился. Умолчав лишь о странном явлении, которое преследовало его.

– Вот и хорошо, я очень рад это слышать, ладно, мне уже надо идти, если что не так, сразу ко мне обращайтесь. Ведь вы все у меня в подчинении, я за вас отвечаю. Кстати, мне уже доложили, про то, что случилось в театре. Может ничего криминально здесь нет, но в любом случае держите меня в курсе дела.

–Анатолий и Михаил одновременно кивнули.

–С этими словами полковник вышел из кабинета. Опера, сначала сидели в полной тишине, они были не много шокированы таким внезапным появлением полковника, а потом снова разговорились. Сначала снова о рыбалке, потом перешли на противоположный пол. Михаил сказал, что как-то не получается завести отношений, да и особым успехом у девушек не пользовался.

–Не переживай, ещё обязательно встретишь ту, которая тебе судьбой предназначена, вот увидишь.

–Ответил Соколов и добивал:

–Слушай, как я с Ленкой познакомился:

–Произошло это весьма забавною.

–Начал он.

–Я только поступил в школу полиции и ехал на своей машине на первое занятие, как в друг прямо под колёса падает девушка. Хорошо, что я очень аккуратно вожу и соблюдаю скоростной режим и поэтому успел сориентироваться и остановиться. Выскакиваю из машины, а она лежит без движения, я подхожу к ней, не знаю, что делать. Но нут вспоминаю, что ещё в школе учили, как оказывается первая помощь. Я наклоняюсь над ней и уже решил сделать закрытый массаж сердца, но не успел я притронуться к её груди, как мне «прилетает» такая пощёчина, что я от неожиданности с размаху сел на пятую точку, больно ударившись. Она вскочила на ноги и уже даже хотела полицию вызывать, но я всё ей объяснил и только сейчас понял, что она лежала не на проезжей части, а на тротуаре. Почему мне показалась, что она упала мне под колёса, не пойму до сих пор. Короче мы с ней разговорилась она сказала, что её зовут Лена, я тоже представился. Как оказалась, она тоже студентка школы полиции и тоже первого курса и, как и я, спешила на первое занятие. Я, естественно, предложил её подвезти, она согласилась. По дороге выяснилось, что она просто поскользнулась, дальше я буду цитировать её слова «Иду я по тротуару, спешу на автобус, тут случайно поскальзываюсь и падаю прямо на спину и даже на насколько секунд теряю сознание. Открываю глаза, а надо мной склонился какой-то парень с широко открытыми глазами и огромными расширенными зрачками и ещё к груди тянется, но думаю всё, сейчас изнасилует, и я ему как-то машинально со всей силы пощёчину и отвесила». После того, как она закончила говорить, мы вместе посмеялись и так на весёлой ноте приехали к учебному заведению, но прежде, чем выйди из машины, я вдруг неожиданно для самого себя сделал ей предложение. Представляешь, Михаил, почти незнакомой девушке, но что ещё более было неожиданно, она согласилась. С тех пор мы всегда вместе. Вот такая история.

–Закончил свой рассказ Анатолий Васильевич. Громов был под впечатлением от рассказа Анатолия. Но ничего сказать не успел, потому что в этот момент дверь открылась, и в кабинет зашла явно растерянная и задумчивая Ирина Игоревна. Оказывается, опера проболтали не один час.

–Не понимаю.

–Произнесла она. Села на стул возле стола Михаила и снова сказала:

–Не понимаю.

–Что не понимаешь? Что-то интересное обнаружили на вскрытии?

–Встревоженно спросил Соколов, подойдя к Ирине.

–Можно сказать и так.

–Начала говорить судмедэксперт.

–На вскрытии было установлено, что погибший мёртв уже часов семнадцать- восемнадцать не меньше. Вот я и не понимаю, как свидетели могли его живым видеть в первом часу ночи?

–Ирина замолчала и уставилась на своих друзей. Те, в свою очередь, молчали, так как не знали ответа на этот вопрос.

Глава 3

Тишина длилась всего минуту не больше. Первым её нарушил Анатолий Васильевич:

–Подожди, Ириш, причина смерти носит криминальный характер или нет?

–Нет, как я и предполагала, смерть насупила из-за обширного инфаркта. Косвенно подтверждается, что он умер от страха. Причём довольно-таки быстро в течении пяти-семи мнут. Кстати, у него были проблемы с сердцем, не сказать, что очень серьёзные, но всё равно ничего хорошего. Никаких следов насилия на теле не найдено. Анализ крови показал, наличие алкоголя, но в умеренной дозе, больше ничего.

–Ответила Ирина задумчивым голосом.

–Я согласен, всё-таки это весьма интересно, кого же видели свидетели в первом часу ночи? Но раз нет криминала, а это значит нет и дела, и мы не может расследовать, а раз мы не можем расследовать, то вряд ли когда-нибудь узнаем ответ на этот вопрос.

–Заключил Анатолий, а Громов ничего не говорил, только что-то записал в свой блокнот. Соколов уже хотел спросить у него, что он думает по этому подводу, но не успел, потому что в этот момент в дверь постучали. Анатолий сначала подумал, что это опять Дубров пришел, но это оказался Евгений Петрович, с результатами экспертизы.

–Я мало, что могу добивать, к тому, о чём уже говорил.

–Начал Евгений.

–Следов волочения нет, одежда ни где не порвана, следов борьбы тоже не обнаружено.

–Закончил Евгений Петрович.

–Видимо дело было так, потерпевший вышел на сцену и увидел что-то такое, что очень сильно его напугало. Сердце и не выдержало, видимо он упал, где стоял.

–Выдала предположение Ирина Игоревна. И добавила:

–Ладно, работы у меня ещё много, пойду я, привет Ленке передавайте, когда она придёт.

–С этими словами она вышла из кабинета. Вместе с ней ушел и Евгений Петрович, на ходу поправляя очки. Так как больше ничего уже к сказанному добавить он не мог. И у него тоже было много дел. Опера снова остались одни.

–Слушай, Михаил, а ты что по этому поводу думаешь?

–Спросил наконец Анатолий, возвращаясь к себе за стол.

–Всё это весьма странно, кто-то мог и специально загримироваться под потерпевшего, они же все актёры, у них и грим есть, но вот для чего? Хотя я чувствую, что не всё так просто.

–Отрешённо ответил Громов.

–Михаил, с тобой всё в порядке, ты какой-то странный, притихший?

–Забеспокоился Соколов.

–Всё нормально, просто, мне кажется, что предчувствием, которое я испытываю, можно управлять.

–Ответил ему Михаил, всё ещё прибывая в задумчивости.

– Это, как так!?

–Очень удивился Анатолий.

–Когда мы разговаривали с Дубовым, я заметил, что это странное чувство полностью исчезло, а когда пришла Ирина, всё снова вернулось, вот я и подумал, может этим можно как-то управлять?

–Объяснил Громов, наконец-то отовравшись от своих мыслей.

–Да, друг, в тебе загадок больше, чем во всех делах, которые мне приходилось видеть.

–Протянул Соколов. И тут-же добавил:

–Что-то мы с тобой сегодня расслабились, если нет нового дела, то старые дела ещё никто не отменял.

–С этими словами Анатолий подошёл к сейфу и достал кипу дел, одну часть положил на стол Громову, другую взял сам. Опера принялись их штудировать. Прошёл час, затем другой.

–Всё, я больше не могу, уже в глазах от всех записей рябит.

–Сказал Анатолий, отложив в сторону очередное дело. И тут-же добавил:

–Может чайку попьём, отдохнём немного?

–Давай.

–Согласился Михаил, он тоже уже устал. Соколов поставил чайник, разлил горячий чай по кружкам и только они с Михаилом успели отхлебнуть, как дверь в кабинет открылась. Зашла устававшая и вымотанная Елена Николаевна. Анатолий тут-же налил ей горячего чая. Елена, отхлебнув глоток, устало опустилась на стул.

–Лен, вижу совещание было тяжёлым, вон как ты устала.

–Посочувствовал Анатолий, к нему присоединился и Михаил.

–Спасибо вам, нет совещание прошло хорошо, просто я очень устала сегодня. А как у вас сегодня день прошёл и что у нас нового по случаю в театре?

–Устало просила Лена. Анатолий ввёл её в курс дела.

–Да, всё это весьма странно и очень интересно, в каком-то смысле даже жаль, что нет криминала, ведь тогда мы наверняка так и никогда не узнаем, что потерпевший делал на сцене и кого свидетели видели в первом часу ночи.

–Заговорила Елена Николаевна, когда Соколов закончил говорить. И тут-же добавила:

–Ладно, я к себе в кабинет пойду, надо ещё отчёт для Дуброва писать.

–С этими словами Соколова прошла в кабинет, прихватив с собой кружку чая. Михаил и Анатолий, допив чай, вернулись к работе. Так прошёл ещё один час, вдруг в кабинете следователя раздался телефонный звонок, опера сразу навострили уши. Громова с новой силой охватило это странное и загадочное чувство, только она этот раз он не стал ему сопротивляется, хотя, честно сказать, это чувство его немного пугало. Он вдруг понял, что откуда-то знает, что сейчас выйдет Лена и скажет: «Звонили из терта.» Михаил рассказал об этот Анатолию не успел последний удивиться, как дверь в кабинете следователя открылась и оттуда вышла взволнованная Елена Николаевна.

–Звонили из терта, на полу в гримёрке обнаружено тело с пробитой головой, так что на вызов, подробности расскажу по пути, над ещё будет зайти за Ириной и Евгением.

–Сказала она быстро и кратко. Опера просто остолбенели, и стали переглядываться, а у Громова всё похолодело внутри.

–Что свами?

–Обеспокоенно спросила Елена.

–Я тебе потом расскажу.

–Ответил Анатолий, вставая со стула, его примеру последовал и Михаил. По пути он накинул на плечи лёгкую куртку, которая висела у него на спинке стула. Соколова удивлённо посмотрела на них, но ничего не сказала, наверно потому, что была сильно уставшей, а просто направилась к двери, опера пошли следом. На улице шёл дождь, но при этом было ужасно душно. Служебной машины не было. Анатолий предложил ехать на их с Ленной машине. Соколов сел за руль и завёл двигатель, рядом села Елена Николаевна, а на заднее сидение Михаил. Опять пришлось подождать Ирину и Евгения, но на тот раз не долго. И как только они если в машину, Анатолий включил первую передачу и выехал с полицейского двора.

Глава 4

Пока Анатолий Васильевич, ловко маневрировал среди потока машин, Елена Николаевна начала рассказывать о звонке из театра.

–Дежурному поступил вызов во время подготовки к вечернему спектаклю. Актёр Василий Гвоздиков был обнаружен в своей гримёрке с пробитой головой.

– Вот такие дела.

–Закончила говорить Елена.

–Что за чертовщина творится в этом театре.

–Проворчал Анатолий, останавливаясь на красный сигнал светофора. Но говорить продолжил, рассказав о том, что случилось сегодня с Михаилом в кабинете.

–Да, Анатолий, думаю ты прав, загадок в нашем Михаиле больше, чем в ком бы – то ни было.

–Сказала Ирина Игоревна, как только Соколов закончил рассказывать. Остальные с ней согласились. Загорелся зеленый сигнал, и они продолжили движение. Так, обсуждая таинственные способности Михаила и новое происшествие в театре, они доехали до места назначения. Не успели они выйти из машины, как к ним «подлетел» директор театра. Его лицо было перепачкано так и ненанесённым до конца гримом.

–Как хорошо, что вы быстро приехали, это просто ужас какой-то.

–Начал было причитать директор, но быстро взял себя в руки и повёл полицейских уже известным им путём, только на этот раз не на сцену, а к гримёркам. Пока шли, Александр Сергеевич сбивчивым от волнения голосом рассказывал, что произошло:

–Я, как и остальные актёры, как обычно, готовился к спектаклю. Вдруг, я услышал чей-то крик, сначала я подумал, что ме показалось, но тут крик снова повторился. Я выскочил из своей гримёрки, смотрю, другие актёры тоже стали выходить из гримёрок. Крик, судя по всему, доносился из гримёрки Василия, мы направились туда. Там я увидел такое.

–Директор замолчал, видно было, что его переполняют эмоции, оно и понято, ведь творческие люди очень эмоциональные. И снова начал говорить:

–Дверь гримёрки была закрыта, я её приоткрыл, заглянул внутрь и ничего не увидел. Пройдя дальше, я увидел в стороне от двери на полу Василия Григорьевича Гвоздикова явно мёртвого. Возле головы лужа крови, рядом валяется тяжёлый старинный бронзовый канделябр. Это было просто ужасно. Я сразу выскочил обратно, закрыл дверь, позвонил вам и сказал, чтобы никто внутрь не заходил. Можно ведь случайно все следы затопать и ещё ненароком улики уничтожить.

–Александр Сергеич снова замолчал.

–Вы всё правильно сделали.

–Заметила Ирина Игоревна.

–В ответ директор просто кивнул головой. Он был весьма подавлен, но оно и понято.

В этот момент они подошли к гримёрке Гвоздикова. Возле неё топился народ. Опера вместе с директором зашли внутрь. На полу лежал молодой мужчина, под головой растеклась кровь. Рядом лежал бронзовый канделябр. Само помещение было не большим, но уютным: стул, возле него большой, широкий стол, на котором расположились всевозможные баночки, тюбики и несколько париков. Над столом – зеркало, обрамлённое лампочками, которые ярко горели. Над зеркалом была большая книжная полка, забитая под завязку книгами. Так же в гримёрке была небольшая раковина, видимо для смывания грима. Ирина Игоревна и Евгений Петрович попросили всех выйти из помещения, после чего принялись за работу. Опера во главе с Еленой Николаевной тоже занялись работой, стали допрашивать очевидцев. Громов снова решил поговорить с этой загадочной Верой Брусника, но, к его удивлению, её не было среди актёров. Наверно она просто не задействована в сегодняшнем спектакле, – Подумал про себя Михаил. И они вместе с Анатолием принялись опрашивать стоящих возле гримёрки людей. А Елена Николаевна решила ещё раз расспросить директора. Она отвела его в сторону, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. В ходе опроса опера выяснили одну очень интересную деталь, многие свидетели утверждали, что крик из гримёрки Гвоздикова принадлежал женщине. Соколова узнала от директора несколько любопытных деталей. Оказывается, за кулисами и рядом с гримёрками есть несколько видеокамер, так на всякий случай. Но со слов директора театра, актёры ничего об этом не знают. Так как они люди творческие и весьма эмоциональные, Александр Сергеевич решил, что лучше им об этом не знать. Так же выяснилось ещё кое-что весьма любопытное. Оказывается, Гвоздиков был женат на молодой актрисе из этого же театра, Лидии Семеновне Речкиной. Сейчас она была у себя в гримёрке, которая располагалась в этом же «кармане», только в конце коридора. Девушке стало настолько плохо, что её буквально унесли к ней же в гримёрку.

–Михаил, подойдите сюда.

–Попросила Елена Николаевна. Громов, извинившись перед пожилой актрисой, с которой он разговаривал, подошёл к Лене. Она рассказала ему про жену Гвоздикова и добавила:

–С ней нужно проговорить, вы, Михаил, сейчас этим и займётесь.

– Тут в разговор вмешался директор:

–Я всё понимаю, следствие и всё такое, но нельзя ли разговор с Лидией перенести на следующий раз? Понимаете, когда я вышел из Гримёрки Гвоздикова и только успел сказать, что он мёртв, Лидия сначала истерически разрыдалась, потом упала в обморок. Её положили на диванчик в своей гримёрке, дали понюхать нашатырь, а потом, когда она пришла в себя, накапали валерианы. Хотели вызвать скорую, но Лидия отказалась, сказала, что ей уже лучше, просто нужно отлежаться. Я просто боюсь, что после этой беседы ей станет совсем плохо.

–Мы вас понимает, но и вы и нас поймите, произошло убийство. Мы доложены во всём разобраться, завтра – это завтра, не известно, что ещё будет, так что лучше сегодня, и по «горячим следам». Тем более, Михаил очень внимателен, тактичен и вежлив. Если он поймёт, что она не в состоянии отвечать на вопросы, то поверьте, насильно заставлять её говорить он не будет, поэтому я его и попросила. Так что вам ненужно переживать и волноваться.

–Успокоила директора Елена Николаевна. Он не стал больше ничего возражать и Громов пошёл в самый конец коридора. Если честно говорить, Соколова просила именно Михаила, а не Анатолия, совсем не по этой причине. Конечно, все эти качества были в Михаиле, но Елена Николаевна ещё вспомнила про его странные способности и подумала: «Вдруг это как-то поможет при разговоре». Тем более, она стала замечать, что Громов действует на людей как – то успокаивающе и когда он говорит, его хочется слушать и слушать. Но не могла же она говорить про способности Михаила напрямую при директоре. Когда молодой человек шёл по коридору, к странному чувству, которое усиливалось, каждый раз, как только он оказывался в театре, добавилось ещё одно. Парню стало казаться, что на за ним наблюдают. Когда он подошёл к нужной двери, то явно почувствовал, что за ним кто – то стоит. Он резко обернулся, но никого не увидел. У Михаила даже мурашки по спине побежали. Постояв так с секунду, он постучал в дверь и зашёл внутрь. Гримёрка оказалась почти такой же, как предыдущая. Она отличалась только тем, что слева от двери у дальней стены стоял небольшой диванчик, на котором лежала молодая девушка. Увидев Громова, она попыталась сесть, но тут же опустилась обратно.

–Голова закружилась.

–Тихо сказала она.

–Меня зовут Михаил, я из полиции, понимаю в каком вы состоянии, но вынужден задать пару вопросов, вы можете говорить?

Громов подошёл к диванчику и показал удостоверение. Он только сейчас обратил внимание на стоящие возле дивана красивые женские туфли, они привлекли молодого человека, потому что были полностью «золотые».

–Думаю да, только не долго.

–Ответила Лидия и всхлипнула.

–Обещаю, буду краток.

–Улыбнулся Михаил и достал блокнот. Голос Громова был спокойный и мягкий, что тут же начало действовать на девушку успокаивающе. Он начал со стандартных вопросов, имя фамилия и т.д. Потом перешёл на вопросы, непосредственно относящиеся к делу. Но ничего нового узнать не удалось, кроме того, что Лидия с мужем жили душа в душу. Хотя была одна деталь в одной фразе, сказанной девушкой: «Это был просто кошмар, мой муж лежит в луже крови», которая заинтересовала Михаила. Но вот что было конкретно не так, молодой человек пока не понимал. Извившись перед Лидией Семёновной за беспокойство, Громов ушёл. Выйдя из кабинета и всё ещё находясь в раздумьях, он чуть не налетел на Веру Вениаминовну Брусника. Парень даже вздрогнул от неожиданности.