Читать онлайн Сломанное время бесплатно

Сломанное время

Сломанное Время.

Дядечка в возрасте убедительно водил руками, доверительно понижал голос, а иногда, не выдержав, вскакивал, пытаясь вылезти из рамок экрана, и ванговал всячески.

– Есть, – склонял он из глубины телевизора, – память зрительная, слуховая, на уровне клеток, а возможно, даже память прошлых жизней.

Тут он остановился и погас на полуслове. И задор исчез, и дар убеждения.

Трудно, знаете ли, вещать, когда тебя вырубили. Лучшее, кстати, средство против групповой психотерапии – ни один телевизор еще не нашел способ лишить вас способности мыслить без электричества. Сам Кашпировский не смог достучаться до рассудка моего через темный экран, когда отключили свет на его “Даю установку!”

И память про события случившиеся не в этой жизни, мы оставим личностям легкомысленным, способным верить вальяжным незнакомцам на слово, а не глазам своим и лбам, многоопытным, оставившим пометки не на одной стене.

Увольте.

А любой, кто скажет иначе – потенциальный пациент самизнаетекого.

В такой, юношеской уверенности счастливо пребывал и я.

До того момента, как в один из обычных дней, когда ходьба была нам еще не знакома, и мы, как все адекватные люди студенческого возраста носились по совершенно неотложным делам, я влетел во Дворец Молодежи, и не тормозя помчался через мраморный холл, к своим коллегам диджеям.

Как вдруг…

Краем глаза заметил, как из нишы скрытой тенью, на меня наваливается мохнатое, огромное существо. Разъяренный монстр, знакомый мне по какому-то запредельному, доисторическому опыту.

Опыту встречи, закончившейся весьма печально.

Для моей особы.

В полдень.

В разгар самого рабочего дня недели, а именно – во вторник.

Не в лесах непролазных и топях коварных, а в деловой части города V.

Вылезло Нечто.

Существо, никогда прежде мной невидимое.

В этой жизни.

И, как нередко происходит с людьми чрезвычайно испуганными или возбужденными – я встал столбом.

Стометровка провалилась и ноги отказали.

Парализованный жуткой безысходностью, медленно развернулся и увидел гигантскую, поднятую над головой мохнатую ногу, готовую раздавить мою личность как трактор букашку. Огромные бивни над ней, глаза размером с блюдце, длинную рыжеватую шерсть.

«Мамонт», – по спине потек холодный пот.

Я остолбенел и разучился дышать, в упор рассматривая напирающего косматого исполина.

«Все. Сейчас сплющит и сделает фарш из стройного тела», – застыл я пришпиленный иглой страха к полу.

Прущий на мою персону мамонт в мраморном холле Дворца Молодежи.

Нет не сон, и нет, не показалось.

Его отражение множилось в ряду бесконечных зеркал и выпирало из каждого из них.

Дыхание, стойкий атеизм и адекватность растворились в невозможности происходящего.

Сердце пыталось выпрыгнуть из груди и удрать.

И тело хотело.

Но не подчинялась ни одна клеточка.

Где-то в небесной канцелярии, замкнуло и сломалось Время. И из прошлого, в день сегодняшний полезла гигантская туша.

Так вышло, что на меня.

Померк свет, исчез Дворец, пропали все планы и заботы, а из несуществующего, канувшего в зыбкой дымке истории и недрах планеты, вдруг вылез и бежит мамонт.

На тебя.

И раздавит же, сволочь, как видимо, уже давил.

Я узнал его.

Узнал того, кто когда-то меня убил.

Догнал, и своими мохнатыми лапами превратил меня в лепешку. В некрасивое, кровавое месиво.

И последние секунды до гибели отчетливо всплыли в памяти. Ведь последнее, что я тогда увидел, и была эта поднятая над моей головой лапа.

Казалось бы – курьез: случилось столкновение прошлого с цивилизацией современности.

И цивилизация проиграла.

И бежала бы с поля позорно, без боя, мельтеша подошвами Адидаса, но не могла.

Ужас парализовал ее.

Конфуз.

Только спустя бесконечно растянувшееся время, я раскусил обман.

Возили тогда по миру чрезвычайно реалистичную экспозицию в натуральную величину, но сейчас не об этом.

Качество страха, его глубинная природа и ощущение неминуемой гибели. Такого страха у меня не было, когда я выскочил перед носом грузовика несущийся под сотню, и чудом, за миг до удара, успел отпрыгнуть в сторону.

А тогда.

Тогда, поймав дыхание, осмотревшись по сторонам и с трудом вернувшись во вторник, конец века двадцатого, на ногах-вермишелинах я поплелся в диджейскую, понимая, что в принципе, ничего мне там уже не нужно.

И не важно.

А важное, только что произошло.

Случилось открытие прошлого опыта.

Полное ощущение и понимание того, что это уже было. Давно, очень давно и закончилось для меня трагически.

Опыт прошлой жизни. И память деталей.

Нелепо звучит, не так ли?

Только себя не обманешь.

Я знаю, что это было. Когда-то.

Со мной.

И жуть происшедшего сохранилась в генетической памяти. Или где-то, в какой-то базе данных, к которой, благодаря случаю, мы временами получаем доступ. И призраки или события из прошлого могут проявиться в нашем дне в любой момент.

Нужен только случай открывающий окно.

И хоть, кроме моей ранимой души, ни один пришелец при встрече прошлого с настоящим не пострадал, событие это несколько нарушило мое представление о начале и конце нашей жизни.

Что заставило меня вспомнить тот давний случай?

Может, год переломный, а может, время перемен глобальных. Ни один провидец, или экстрасенс всезнающий не предсказал череду событий удивительных. А что несет нам год грядущий и не представит никто.

Достану-ка я Вернадского с его ноосферой, косичку чечила и бокал наполню красным, свечу зажгу и сяду у окна.

И вам желаю.

В раю.

Шуршали шинами машины.

В самый знойный день, когда под любой крышей торчит голова изнуренного жарой туриста, и, казалось бы, можно потерять вес, аппетит и веру в зиму – на коже аборигенов вы не заметите ни капли пота.

Местные не потеют.

Их бронзовый загар можно смело поместить в рекламу элитного солярия, а чистым, по детски наивным глазам обзавидуется любой политик: они искренне врут как дышат, и честно врут, что никогда не врут.

Здесь пальмы перестукиваются ветвями как Азбукой Морзе и разговаривают птицы, густой аромат трав расслабляет, шумный прибой снимает напряжение, а от дорог поднимается марево искажающее горизонт и реальность. Здесь Солнце плавит асфальт и проблемы, и жизнь течет неторопливо и в удовольствие. Свежий бриз освежает, а теплый, лазурный океан всегда под боком.

Тонкая полоса дороги плутает по побережью, прячется в глубине джунглей и неожиданно взлетает на горные хребты.

Ляпота, да.

А дороги на островах – так себе дороги.

Навигация представляет собой некоторую комедию с предсказуемым финита ля.

На островах машины несутся по указаниям GPS, а когда он нечаянно ошибается или зависает, взлетают на крутых поворотах, немножко парят борясь с гравитацией, и делают радужный плюх. Их разноцветные крыши еще долгое время глядят на мир сквозь прозрачные воды океана, а в салонах открывается отель для тропических рыб. No charge. Absolutely free.

Зачастую, нетерпеливый житель мегаполиса привычно сигналит едва плетущемуся впереди него старому траку, забыв, что он не в Калифорнии или в Нью- Йорке. Ржавый трачок, вдруг, встает посреди дороги, и из него выходит милый Чунга-Чанга размером два на полтора с большим приветом.

Твой лоб упирается ему в плечо, как маме, много лет назад. Алоха поднимает тебя из машины в небо – как папа, на вытянутых руках: теперь ты можешь сверху осмотреть окрестности и красоты природы, и вспомнить нежное младенчество.

Приятно окунуться в детство.

И целый ряд пронизывающих ощущений раскроют твой внутренний мир, и убедительно намекнут о неправильном отношении к окружающей среде и к чутким людям.

Островитянам особенно.

А после…

После ты будешь сидеть на земле-матушке, смотреть на звезды, и понимать ценность каждого вдоха и секунд без боли.

Потрясающий опыт, дорогого стоит.

Если мерить ширину улиц аборигенами, выходит по две Алохи от края до края. Узковаты дорожки, да. Но и островитяне – не малыши.

Теперь представим: теплым, южным вечером, на затерянном в океане острове, например недалеко от Хило или Кона, вы вылетаете за темный, как в аду поворот, и въезжаете в мирно расположившихся на дороге коренных гавайцев… Отдых у них, разговоры с дядей. Младшая сестренка, опять же, беременна.

Говорят, местные медленно думают, но с их габаритами это не проблема. Они встретят вас с детским восторгом, будут тыкаться в вас разными костями, напомнят судьбу Кука и всячески выкажут свою радость. Общение пройдет в доверительном ключе, неформально: с помощью богатой мимики, красноречивых жестов, через прямые телесные контакты, как положено с дорогими людьми.

Очень дорогими.

Стекла машине, конечно же, тоже побьют, и нос поправят – чего он, собственно, нам тут указывает как ездить?

Амбуланс будет ехать долго, а полиция не появится вовсе.

Совет, за free: если вам нравятся пенсионеры, и вы хотите дожить до старости, не особо здесь доверяйте знакам и притормаживайте перед поворотами.

Именно! Нельзя торопиться на островах.

Вредно для здоровья.

А может аромат местных трав так действует на водителей – дурманит головы, отвлекает внимание? Куда полинезийцы без травы? Без травы они ездить опасаются, рулят нестабильно, свернут в кусты, да и останутся там недвижимостью, пока добрый сосед не подвезет плотный косяк. А то встанут посреди дороги, и ждут перемен.

Ждут.

И ждут.

И ждут…

А как подвезут косяк, оживает картинка: рассасывается пробка, расходятся тучи в небе и настроение, и едут все по делам своим: чем больше пикап, тем правильней едет. Пусть и по встречке.

От выдоха местных обитателей можно прилично заторчать, как от хорошей конопли. И небо синеет, и цветы распускаются как в Аватаре.

Жизнь без косяка неправильна, как потухшие угли – что не делай, так и останется серой: и тебя не греет и других не радует.

В общем, если и был где-то остров невезения, то явно не здесь. И не зря главный называется Оаху, и живут на нем оахуяне и оахуянки.

Продолжить чтение