Читать онлайн Повелитель мёртвых. Части 1—2 бесплатно

© Александр Волков, 2021

ISBN 978-5-0053-4739-8 (1—2)

ISBN 978-5-0053-4740-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Над городом светило солнце, и стоял жаркий полдень. Белеющие барашками волны лениво набрасывались на песчаный берег песчаного пляжа. Артур лежал в шезлонге, держа в руке прохладительный коктейль, и кончиками пальцев чувствовал холодное стекло. Кругом было множество отдыхающих, получавших от пребывания здесь не меньше удовольствия, чем Артур. Рядом с матерями, загорающими на ковриках, суетились дети и играли в песке.

С удовольствием сделав глоток коктейля, и тут же ощутив холодок, заполнивший желудок, Артур блаженно улыбнулся. Да, хорошо сейчас было. Опустив руку на песок, и пропустив песчинки между пальцев, Артур взглянул на Олю, лежавшую в соседнем шезлонге. Рядом, слегка присыпанный песком, был раскинут коврик, на котором стояла Олина сумка.

Артур восхищённо оглядел Олю с головы до ног, и изумился идеальными чертами тела, которым могли позавидовать самые заядлые фитнесистки. Бедра были рельефными, и в то же время объёмными в той степени, чтобы вызывать лишь восторг. Олин купальник шили явно для скромных дам, ибо он скрывал большую часть тела, но, тем не менее, разрез в зоне декольте всё равно был.

Как только Артур увидел сочные, круглые груди, довольно плотно прижатые друг к другу, то почувствовал жар в паху. Сердцебиение участилось, и Артур поспешил отвернуться, чтобы у его возбуждения не появилось видимых признаков. Все-таки, он был в шортах, а скрыть эрекцию в них довольно трудно.

– Хорошо, да, Ольчик? – сказал Артур, пытаясь отвлечь себя от эротических мыслей.

– Да, – произнесла Оля, вздохнув.

– Как там Ира? – спросил Артур, сделав ещё один глоток коктейля, и устремив взгляд к морю.

Не смотря на то, что перед глазами была синева водной глади, из мыслей не уходил образ Олиной груди. К своему горю, Артур вообразил Олю без одежды, и почувствовал, как возбудился. «Ну, твою мать! – рассердился Артур, и быстро скрыл половую „опухоль“, прижав хозяйство резинкой шорт, – вот как всегда!»

Заметив это, Оля вскинула брови, и засмеялась в голос, а Артур раскраснелся от стыда.

– Вот ты как маленькая! Ну чего в этом такого?

– Не волнуйся, – Оля смахнула слезинку. – Мы с тобой это вечером обсудим.

– Хорошо, – понял намек Артур, и широко улыбнулся.

– А! – вспомнила Оля вопрос Артура, – Ира в порядке, она, кстати, не зв…

Оля не успела закончить. Резко раздался телефонный звонок, и Оля дернулась от неожиданности. Оля погрузила руку в сумочку, достала оттуда десятый айфон, и взглянула на экран. Артур много раз говорил ей ставить телефон на беззвучный режим, но Оля, как всегда, все делала по-своему. Но Артура это не смущало, и он больше боялся, что неожиданный звонок мог вызвать у Оли смерть от страха. Да, это было очень глупым опасением, но Артуру оно не давало покоя.

Он не хотел потерять Олю, и боялся, что она погибнет.

– Да Ирусь, – ответила Оля, приложив телефон к уху.

Закатив глаза, Артур понял, что Оля будет говорить долго. С Ирой у них не бывало коротких разговоров. Окинув взглядом пляж, Артур решил прогуляться.

– Пойду прошвырнусь, ладно? – задал он риторический вопрос, указав пальцем на пляж.

Оля кивнула. Артур встал, подошел к девушке, и поцеловал ее в макушку. Олины огненно-рыжие волосы приводили Артура в неописуемый восторг, и они же, когда-то, привлекли его внимание к ней.

Стоило Артуру развернуться, как Оля тут же шлёпнула его по Ягодице, и ударом кожу припекло. Обернувшись, Артур увидел на лице Оли хитрую улыбку, и покрутил пальцем у виска.

– Иди уже, – шепнула она.

Оставив коктейль на шезлонге, и поняв, что после напитка не мешало бы перекусить, Артур побрел по пляжу в поисках продавцов пирожков, или каких-нибудь чебуреков. Торгашей было полно, и запах свежего морского воздуха тут же сменился ароматом разнообразной выпечки, из-за которого рот Артура наполнился слюной. Он погрузил руку в карман, и, нащупав там хрустящие купюры, помял их немного. Радовало, что за деньгами не надо возвращаться, и тратить лишнее время.

Увидев первого попавшегося продавца, он направился к нему, но по пути увидел необычную картину. Двое ребят, отойдя подальше от матери, принялись играть. Один истошно рычал, изображая то ли мертвеца, то ли больного на голову, и, вытянув руки, брел на своего друга. Друг же, зажав в руках воображаемый пистолет, принялся отстреливаться.

– Пах! Пах! Ты убит! Я тебе в голову попал! У тебя уже давно мозг вывалился и умер!

Не смотря на громкие заявление своего товарища, «мертвец» продолжал брести, страшно закатив глаза, рыча, и скаля зубы.

– Так нечестно! – возмутился стрелок.

– У тебя пистолет заклинило! – ответил «мертвец», бросился на своего товарища, и, схватив его за руку, стал изображать укусы.

Артур представил жуткую картину, и к горлу подступил ком. Он вообразил, как настоящий мертвец заживо пожирал человека, бившегося в болезненных конвульсиях и громко кричавшего. Покойник зубами отрывал от жертвы куски мяса, из ран сочилась кровь, и жертва испытывала настолько сильную боль, что тут же вошла в состояние болевого шока. Артур напряжённо смотрел на детей, и, заметив это, мать тут же вскочила, подбежав к мальчикам.

– Женя! Тёма! Я вам сколько раз говорила – не надо играть в свои жестокие игры на людях! Откуда вы вообще этого понабрались!? А ну, прекратите! – мама схватила «мертвеца» за руку, и оттянула от жертвы.

– Ну, мама! – возмутился он, виновато опустив голову. – Что нам, в куклы барби играть?!

– Извините, – улыбнулась женщина, взглянув на Артура.

– Да ничего, – спокойно произнес Артур, вернувшись в реальность.

Пойдя дальше, он почувствовал, как на спине проступил холодный пот. Казалось бы, ребята всего лишь играли, но «мертвец» так натурально отыгрывал роль, что будто бы реально хотел заживо загрызть жертву. От этого становилось жутко. Особенно картину произошедшего подкрепила болезненная фантазия Артура, которая была такой с самого детства.

Видя безобидные вещи, вроде детских игр в войнушки, или в тех же мертвецов, воображение Артура дополняло их реальными фактами, вроде струящейся из простреленной артерии крови, и предсмертной агонии поверженного в бою солдата. Дети моментально превращались во взрослых, действительно убивающих друг друга людей без какой-либо жалости.

Картинки были очень правдоподобны, и иногда возникало ощущение, будто Артур видел все это наяву.

Потеряв аппетит из-за своих фантазий, Артур решил вернуться к шезлонгу. Он глубоко вдохнул свежий морской воздух, помял ступнями горячий мягкий песок, и зашагал к Оле, которая суетливо бродила вдали. «Случилось что-то?» – подумал Артур обеспокоенно. Оля всегда мерила шагами всё, когда беспокоилась, или когда у неё резко портилось настроение.

Оля не обратила на пришедшего Артура никакого внимания, что его немного обидело, и положила телефон на шезлонг рядом с ним. Оля села напротив, потупив взгляд.

Вдруг Артур неосторожно двинул рукой, желая погладить Олю по щеке, и зацепил оставленный с коктейлем бокал. Содержимое моментально залило айфон, и экран того стремительно погас. Артур удивленно посмотрел на телефон, которому, вероятнее всего, пришел конец. «Ну и дерьмо эти айфоны!» – возмутился он про себя.

Этим трубкам для поломки было достаточно лёгкого тычка, и цена явно не соответствовала прочности. Было как-то жалко отдавать сто тысяч за прямоугольник, начинённый сложной и хрупкой начинкой, отличающейся от более дешёвых аналогов лишь тем, под какой корпус её туда засунули. Как хорошо, что ни Артур, ни Оля, не тратили денег на эту бестолковую вещь, хотя вполне могли себе её позволить, и не одну. Этот айфон был подарком, который Оле сделала Ира, её сестра. «Ира-то в меру нормальная, хоть и склонна к бездумному потреблению, но вот её братец тот ещё тип» – подумал Артур, неожиданно вспомнив лицо Дениса, брата Иры. Он, не смотря на попытки выглядеть дружелюбно, смотрелся жутко.

Вечно мертвенно бледная кожа, синяки под глазами, и раскрасневшиеся непонятно от чего белки.

Мороз по коже.

– Артур! – возмущенно воскликнула Оля. – Ну, блин! Ты что, слепой?! Мне же его Ира подарила!

– Да что ты волнуешься-то, – отмахнулся Артур. – Купим тебе новый. Хотя…

– Я что, дура, на это деньги тратить? – Оля упёрлась руками в бока, и повышенным тоном подчеркнула слово «это». – Такие бабки лучше в товар вложить, в рекламу, или аренду заплатить на два месяца вперёд. Хоть польза будет. Я старый в номере достану. Хорошо, что взяла запасной телефон.

– Согласен, – виновато произнёс Артур, надеясь, что эмоционального урагана не будет.

– Жалко, что подарок! Я себе сама новый куплю. Возьму кнопик какой… Спасибо, блин! – укоризненно произнесла Оля. – Теперь Ира обидится.

Артур улыбнулся. Ему нравилось, когда Оля ласково называла его Турей. Поначалу это казалось ему обидным словом, но потом Артур стал слышать, с какой лаской и теплотой Оля это произносила.

Так и привык.

– Так что с Ирой случилось? – повторил Артур.

Оля несколько секунд смотрела в одну точку, не моргая, а затем сказала:

– Да Денис там, – отмахнулась она. – Чудеса творит.

– Какие чудеса? – Артур удивлённо изогнул бровь.

– У Иры очень паршивое настроение из-за него, да и переживает она как черт знает кто. Денис связался с какой-то сектой, и теперь очень странно себя ведет. Других вербовать пытается, вон, даже Иру хотел.

– И как? Вышло?

– Издеваешься?

– Да нет, но мало ли. А что за секта то?

– Дети Сатурна.

– Тот, который своего сына сожрал? – уточнил Артур.

– Да, – кивнула Оля. – Этот.

– И в чем суть? Они там должны вырастить сыновей, как Сатурн, а потом схавать их?

– Нет. Ира много не рассказала. Известно только то, что группировка эта ждет апокалипсиса, и будет хорошо всем тем, кто к ним присоединится.

Артур хрипло усмехнулся, восприняв услышанное со скепсисом. С чего вдруг быть какому-то там апокалипсису, и как секта Сатурна может сделать адептам хорошо? В голове не укладывалось. Почему именно такое имя было выбрано для идола? В чем суть существования секты?

Обычные сектанты, вроде Иеговы1, допустим, промышляют своими книжками, да и не только. Львиную долю их доходов делает оборот, создаваемый из имущества прихожан, а прихожан они находят весьма разнообразными способами. Артуру однажды приходилось иметь дело с сектантами, когда он случайно попал на их встречу. Изначально всегда кажется, что на религиозных сходках сидят толпы фанатиков, поехавших на голову, но это не так. Когда туда попадаешь, совсем другое впечатление создается.

На самом деле все присутствующие, как правило, выглядели вполне обаятельными людьми, приближенными к богу. Они чем-то напоминали прихожан церкви, только степень свободы у церковных прихожан гораздо выше. Если церковникам внушают, что для счастья достаточно молитвы, а так же святой воды и свечки, которые ты можешь купить в церкви, то сектантам для счастья требуется намного больше.

– И что она по этому поводу чувствует? – спросил Артур после короткой паузы.

Тут же он понял, что задал этот вопрос зря, потому что Оля моментально раскраснелась от злости.

– Лучше бы ты спросил меня, что я чувствую!

«Началось», – подумал Артур, едва не поджав губы, но сдержался.

Оля была довольно ревнивой, и порой, из-за неверно заданного вопроса, если он касался другой женщины, могла возникнуть серьёзная ссора. Артур уже привык к этому, и понимал, что такое может произойти в любой момент.

– Значит, что чувствует Ира, тебе интересно, а что чувствую я – нет? – обиженно спросила Оля. – Я тут, значит, изворачиваюсь, поддерживаю его, готовлю еду, стираю его шмотки, а ему интересно, как Ира себя чувствует?

– Зря я это спросил, – вслух пожалел Артур.

При обычных условиях, может, Оля бы и не взорвалась. Наверное, залитый коктейлем айфон был маслом, который Артур по неосторожности подлил в огонь. Пусть словесно Оля и проявила к ситуации безразличие, но в сумме, произошедшие за последний час события, подвели её к срыву. Артур представил себя на её месте, и понял, что если бы он узнал что у сестры проблемы, затем потеряв дорогущий телефон и столкнувшись с поводом для ревности, то так же взорвался бы.

– Да ты вообще никогда меня не слушаешь! – решила добить Оля, и вот тут взорвался Артур.

Слушал он её с удовольствием, ибо она была не особо болтлива, и редко делилась своими проблемами. Иногда ей, конечно, хотелось поговорить, но, как правило, это были нейтральные темы, не касающиеся чего-то неприятного.

Тело Артура, и без того горячее от солнца, нагрелось сильнее. Его сердце забилось быстрее, и в голове стало крутиться множество неприятных слов и мыслей, от озвучивания которых он с трудом сдерживал себя. Вот что ещё сказать бабе с её невероятно логичной логикой и словами ради каприза, а не конструктивного разбора проблемы?

Да дурой её хочется назвать, как минимум!

– Вот не надо мне тут! – Артур скрестил руки на груди. – Не слушаю! Да никогда такого не было, чтобы я не слушал! И вообще ты…

– Что я? – хмуро спросила Оля. – Говори, говори!

– Ничего, – отмахнулся Артур и избежал усугубления конфликта. – Слушай, я в номер поеду, ладно? Ты как отдохнёшь тут, доделаешь свои дела, приезжай.

Оля обиженно отвернулась, и не стала отвечать.

К счастью, вещей у Артура никаких не было, потому он мог поехать налегке. Он поцеловал обиженную Олю в щёку, сразу ощутив исходившую от неё агрессию, и ему захотелось сказать: «Извини». Но он быстро передумал, потому что если Оля была виновата, – а в этой ситуации Артур не сделал ничего плохого, – то первый шаг к перемирию должна была делать она. Иначе зажрётся безнаказанностью, и потом будет делать всё, что ей в голову взбредёт.

Добравшись до остановки, Артур дождался первого подходящего автобуса, и вошёл в жаркий салон. Люди сидели вплотную друг к другу, от чего в салоне было вдвое жарче, чем на улице. Но беда была не только в этом.

Артур тут же почувствовал, как в груди защемило, потому что он терпеть не мог большие скопления людей. Они вгоняли его в тоску из-за того, что он сразу начинал чувствовать себя бараном, запертым в загоне. В голову начинали приходить всякие дурные мысли. Стоило повернуться к кому-то спиной, как подсознание тут же начинало рисовать неприятные картинки, в которых Артуру либо втыкали нож в спину, либо вытаскивали что-то из кармана.

И то, и то, было малоприятными событиями. Но к счастью, нашлось свободное место, и не нужно было становиться к кому-то спиной. Однако, картинки, вспыхнувшие в воображении, испортили настроение. Да и чувство тоски никуда не пропало, а Артур его очень не любил. Когда оно возникало, то ему нередко снились дурные сны, а потому он старался засыпать в хорошем настроении.

Впрочем, вряд ли в автобусе получится уснуть.

Расплатившись за проезд мятой купюрой и сев, Артур сразу ощутил давление с обеих сторон, но не настолько сильное, чтобы нельзя было расслабиться. Почувствовав, как по телу проходит приятная дрожь, Артур закрыл глаза. Автобус тронулся, зарычал мотор, и Земля будто качнулась под ногами. Из открытого люка стал дуть прохладный ветер, навевающий сонливость и безмятежность.

Неожиданно Артур уснул.

Артуру десять. Он сидел в кресле в полной темноте, и чувствовал, как ремни крепко сжимали его кисти и ноги. Пошевелиться было невозможно, и, дёргаясь, Артур не мог сдвинуться ни на сантиметр. Единственное, чего удавалось добиться движением, так это отвратительного звона цепей, леденящего душу. Ладони Артура вспотели от волнения, и он испуганно воскликнул:

– Что вы хотите со мной сделать?! Вы же говорили, что не будет больно!

Раздался громкий щелчок, и комната залилась светом, которым Артуру ослепило глаза. Он сощурился, вглядываясь и пытаясь распознать черты помещения. Мир прояснился. Единственное, что выделялось – толстая дверь, судя по виду, закрытая наглухо, и обзорное окно в стене. Под потолком висели камеры, направленные на Артура, и он смотрел в объективы испуганным взглядом.

– Не бойся, – раздался в невидимом глазу динамике мужской голос.

Послышалась какая-то возня, будто по микрофону водили куском металла.

– Эй?! – крикнул Артур.

Ученые в белых халатах стояли у пульта наблюдения, разглядывая мониторы. На экранах была видна комната, в которой сидел мальчик, прикованный к электрическому стулу. На других мониторах, к которым не были подключены камеры, были видны показатели телеметрии. Пульс мальчика был очень высоким. Мальчик дёргался, испуганно озираясь по сторонам.

– Пустите меня! – его писклявый голос раздавался из динамиков.

– Какой разряд давать? – спросил оператор пульта.

– Давай пока не смертельный, но такой, чтобы он его ощутил, – ответил Виктор Вениаминович. – Надо понять, как он его перенесёт.

– Понял, – ответил оператор, и, найдя на панели управления нужный тумблер, включил его. Послышался электрический треск, и напуганный звуком Артур громко закричал.

Проснувшись, и распахнув глаза в автобусе, Артур вскрикнул до боли в горле, и стал тяжело дышать. Спина покрылась холодным потом. Кожа моментально побледнела от испуга, будто бы пару секунд назад Артур действительно сидел на электрическом стуле. Пассажиры удивлённо на него смотрели, но не осмеливались ничего произнести, боясь негативной реакции. Артур очень не любил, когда на него смотрели, и тем более не любил, когда это делали в такие моменты.

– Чего уставились?! – произнёс он дрожащим от злости и испуга голосом. – Я же на вас не пялюсь! Хорош!

Люди тут же отвернулись, и в салоне послышался тихий недовольный галдеж.

– Хамло, – буркнул недовольный мужик.

– Пошёл ты в жопу, – огрызнулся Артур, смерив его сердитым взглядом.

Не в первый раз Артур видел этот сон. Да, он помнил, что его однажды приковали к электрическому стулу, но помнил все очень смутно.

Артур до сих пор ломал голову – зачем его били электричеством, если он был к нему невосприимчив? Ему вспомнилось, как в детстве он брался за оголённые провода, по которым шёл ток, и это не наносило ему никакого вреда. Многие его друзья пытались повторить этот эксперимент, но никому не удавалось. Всех поголовно било, и ни у кого не было того иммунитета, который имел Артур. Из-за этого его даже стали бояться, и в итоге друзей у него осталось совсем немного. Корж да Валера, с которыми он уже очень давно не общался, и все думал позвонить.

Про электрический стул знал только Артур, и люди, которые его туда посадили. Кучка правительственных ученых, с непонятными для Артура целями и задачами.

Артур очень хотел рассказать Оле, и ему было стыдно за то, что он скрывал от неё столь важный факт.

«Решено! – пронеслось в голове Артура. – Как только приеду домой, сразу позвоню Оле, и скажу, что есть важный разговор… А! Твою-же мать!» Стиснув зубы, и вспомнив, что убил телефон Оли, Артур решил, что можно выйти из автобуса, и сказать ей прямо. Но он уехал довольно далеко от пляжа, потому было поздно.

С сожалением взглянув окно, Артур решил, что расскажет ей как-нибудь в другой раз.

Он приехал на нужную остановку, и добрался до дома. Много времени в одиночестве провести не удалось, и весьма скоро следом пришла Оля, всё так же пребывавшая в дурном расположении духа.

– Ты как? – не удержавшись, спросил Артур.

– Кушать хочешь? – вопросом на вопрос ответила Оля.

– Да, – с улыбкой произнёс Артур. – С утра не ел.

– Я приготовлю тогда. И еще…

Оля подошла к Артуру, и, прижавшись к нему, виновато произнесла:

– Прости, Туря. Просто айфон это дурацкий, проблемы у Иры… Я не хотела тебя обидеть. Извини. Была не права.

Артур крепко обнял Олю, чувствуя разливающееся в груди тепло. Вот что ему в ней очень нравилось, так это то, что она с готовностью признавала ошибки. Никогда ему ещё не приходилось просить прощения за то, в чём он не виноват.

Она ушла на кухню, и Артур пошёл следом. Кухня была не самая большая, но и не сказать, что тесная. На стене висел плазменный телевизор, а в центре комнаты стоял стеклянный стол.

– Слушай, мне так лень готовить… Давай лучше суши закажем? – попросила Оля, с отвращением покосившись на посуду.

Артур кивнул. Они сделали заказ, и через час курьер привёз его. Артур взял в руки тёплые коробочки, став сверлить их голодным взглядом. В животе тут же заурчало, а в голове появились красочные картинки предстоящего пира. Аппетитный запах запечённых роллов тут же заполнил ноздри, заставляя реагировать слюнные железы. «Как же я голоден!»

Они накрыли на стол. Артур палочками подцепил ролл, окунул в приправу, и, закинув его в рот, стал с аппетитом разжёвывать, чувствуя, как по языку растекается солёный соевый соус. Как же это было вкусно! Больше всего Артур любил японскую кухню, и заказывал что-то оттуда при первой возможности, ни разу своего не упуская.

Оля включила телевизор, и пробубнила:

– Подожди меня, ну. Ешь как слон. Мне ничего не останется.

На экране была телестудия. За столом сидела грудастая привлекательная женщина.

– Куратовские учения считаются одними из самых масштабных в истории страны, – говорила она.

В телевизоре показывали военную технику, как наземную, так и воздушную, показывали идущих с оружием солдат, и военных корреспондентов. Пару раз на экране появлялись трехмерные схемы Куратовска, вокруг которого была возведена высокая стена.

– Это еще что? – спросил Андрей.

Оля приложила палец к губам.

– Уже третьи сутки под Куратовском моделируется развёртывание войск в случае наступления вражеского военно-морского флота. ВС РФ практикуют ускоренную фортификацию города, и учатся максимально быстро превращать небольшой город в военную базу.

***

Небо над плацдармом было затянуто хмурыми серыми облаками. Крепкий майор, с мужественной квадратной челюстью и шрамом под глазом, разглядывал сотни бойцов, вытянувшихся перед ним в струнку.

– Р-р-равняйсь! Смир-р-рна! – крикнул майор Котов. – Здравия желаю, бойцы!

– Здравия желаем товарищ майор! – хором ответили солдаты.

– Вольно. У вас был тяжёлый месяц! Всем хочется отдохнуть, сходить погулять, повидаться с семьями, и я в том числе! – продолжил Котов. – Но обо всём этом придётся забыть на какое-то время!

Майор почувствовал, что в строю может зародиться недовольный возглас, но никто не посмел и пикнуть. Все знали Котова как доброго мужика, но, тем не менее, нрав у него был вспыльчивый. С ним уже сталкивался рядовой Дмитрий Барыгин, которого в роте называли просто Барыга, что немного его обижало. Служил он уже третий год, в составе 17-ого Мотострелкового батальона пехотинцем.

– По любому куда-нить отправит, – шепнули на ухо Барыге. – Как пить дать.

– Куда только вопрос… – сказал Барыга, и тут же почувствовал боль от полученного подзатыльника.

– Хорош галдеть! – прошипели у Барыги за спиной. – Ещё не хватало из-за вас потом круги по плацу наматывать. Заткнитесь!

– Ы, – оскалил зубы сосед Барыги, бегло обернувшись.

– Ты культяпками не размахивай, да? – разозлился Барыга. – Мы с тобой потом поговорим.

– Наш мотострелковый батальон будет переброшен в Куратовск, и присоединится к учениям! Но есть один нюанс, о котором вам расскажут командиры ваших рот!

Котов раздал распоряжения командирам рот, и дал команду разойтись.

Бойцы стояли в казарме, построившись перед командиром роты. Командир обвёл солдат внимательным взглядом, и сказал:

– Сразу внесу ясность, дорогие мои, и это исключительно между нами, – начал командир роты, и выдержал короткую паузу. – Все эти учения – туфта полная. И вам нужно быть готовыми к тому, что они превратятся в полноценную боевую операцию. Ваша задача – молчать об этом, как мёртвым. Понятно?

– Так точно! – хором ответили бойцы.

– Вот и хорошо, – командир почесал подбородок. – Что там конкретно происходит, я не знаю, но мне понятно, что там находится загородный дом президента, в который тот скоро собирается ехать. Возможно, он стягивает туда войска из соображений собственной безопасности, а может, нет. Мне об этом тоже ничего не говорят, и я знаю лишь чуть больше, чем вы. Разойтись!

***

– Да ладно? – изумился Артур. – Это что теперь, комендантский час и всё такое?

– Возможно, – пожала плечами Оля, и выключила телевизор. – Думаешь, это правда учения?

– Не знаю, тут даже сразу и не скажешь… Фортификации, массовое развертывание. Может, им просто нужна уважительная причина перетянуть войска, и народ не пугать.

– Возможно, – согласилась Оля.

Они доели. За окном уже совсем стемнело. Подождав пару часов, пока переварится пища, они остались наедине в спальне. За окном пели сверчки, комнату тускло освещал ночник, а в воздухе благоухал аромат Олиных духов. Артур и Оля лежали в кровати, обнявшись, и болтали.

– А помнишь, я обещала кое-что обсудить с тобой вечером?

Оля провела по бедру Артура ладонью, и от её нежного прикосновения по спине пробежали мурашки. Сердце стало биться с удвоенным усилием, и зрачки Артура расширились от возбуждения. Желая усилить эффект, Оля запрыгнула на Артура, и стала целовать его в шею. Ощутив над ухом её горячее дыхание, Артур блаженно закрыл глаза.

Ночь была жаркой.

Очень жаркой. Разбуженный криками чаек, Артур поморщился от жжения в хозяйстве, которое доставляло немало дискомфорта. В воспоминаниях проносились картинки из вчерашней ночи, и Артур понял, что перестарался. В паху очень жгло. Артур осторожно встал, оделся, и дождался пробуждения Оли. Они позавтракали, и принялись собирать вещи. Оля рылась в немногочисленных вещах, доставая их из комода, и с лёгкостью укладывала их в сумку, в нужном порядке.

Неожиданно в её кармане завибрировал смартфон.

Достав его, Оля вгляделась в экран, и затем, вскинула бровь от удивления. Её явно что-то поразило, и Артуру тут же стало интересно, чего такого она там увидела.

– Ну ничего себе… – сказала Оля. – Ты посмотри.

Она показала Артуру экран, и там он увидел изображение дымящегося двигателя пассажирского самолёта. Артур ткнул на плей, и тут же услышал удивлённые человеческие возгласы. Оператор снимал двигатель, пока ещё целый, и говорил:

– Вокруг самолёта кружат то ли вороны, то ли ещё какие-то птицы, довольно крупные, – оператор направил камеру на себя, показав пухлое лицо. – Ведут они себя ваще очень странно.

Неожиданно громыхнул взрыв, изображение задёргалось, и в салоне стали кричать.

– Птицы залетели в двигатель!

Оператор направил камеру на крыло, и Артур с округлёнными от удивления глазами наблюдал за тем, как сплошным потоком вороньё влетало в дымящуюся турбину. Запись прервалась.

Артур почитал комментарии под роликом. В основном это были соболезнования, и расстроенные смайлики, что говорило о печальном исходе происшествия, но хотелось настоящих фактов. Взяв у Оли телефон, Артур проматывал коммент за комментом, и наконец, наткнулся на что-то конструктивное:

«Борт 692 разбился в результате агрессивного поведения птиц. Руководство компании сочло это единичной аномалией, и рейсы не отменило, допустив продолжение полетов».

– И ты не боишься после этого лететь? – спросила Оля у Артура.

– Да нет, – пожал плечами Артур, отдав телефон Оле. – Жёстко конечно, но это далеко от нас. Да и компания тоже не та, которой мы пользуемся.

– Ольчик, ты прости меня, ладно? Если обидел чем.

– Да ничего, мы вроде уже помирились, – улыбнулась Оля. – Я люблю тебя.

Артур нежно поцеловал её в губы.

Пара довольно быстро оказалась на борту самолета. Они сели на свои места, и стали наблюдать за пассажирами. Перед взлётом все суетились, раскидывая вещи по полкам, и рассаживаясь. На многих просто не было лиц, и было не трудно угадать, по какой причине.

– Что с ними такое? – шепнул Артур Оле.

– Видимо, до них ролик тоже дошёл.

Сзади кто-то разговаривал, и, не смотря на попытки говорить шёпотом, выходило у них довольно громко.

– Ты видел, что птицы вытворили с тем самолётом?! Вот нафига мы сели?! Нафига?! А если с нами случится то же самое, то тогда что? – говорил молодой человек в очках.

– Да ничего не случится, – успокоила очкарика девушка, державшая его за руку. – Успокойся, мусик.

– Ты говоришь мне успокоиться?! С ума сошла что ли?! Как можно быть спокойным в такой ситуации?! – рычал очкарик, и это стало немного нервировать Артура. – Ты сама истеришь по поводу и без повода, а теперь мне замечания делаешь?!

Артур привстал, повернувшись к паре. В большинстве случаев люди игнорировали такие ситуации, считая, что эта не их проблема, но тут терпеть было трудно. Если хамское отношение к женщине Артур ещё мог простить, хоть и не всегда, то словесный зуд его раздражал, и тут он уже не мог промолчать. Оля попыталась посадить его на место, но ей не удалось, и, положив руки на спинку кресла, Артур сказал:

– Уважаемый, заткнитесь, пожалуйста, – обратился он к оторопевшему очкарику. – Если у вас какие-то претензии к своей даме, вы можете высказать их мне, а если нет – закройте ебало, и не мешайте другим пассажирам отдыхать. Хорошо?

– А вы чего хамите? – девушка очкарика раскраснелась от злости.

– Не зуди, а? – буркнул Артур, присаживаясь на место. – Мне на вас обоих насрать, если честно. Просто не надо дёргать людей своими разборками.

– Артур! – скривила губу Оля.

– Ну извини, извини.

– Да что вы себе позволяете?! Я на вас жалобу напишу! – возник очкарик.

– Хорошо. Только заткнись, ладно?

В ответ Артур ничего не услышал. Вот что за люди, а? Ты их защитить пытаешься, а они тебе так пакостно отвечают, будто бы ты им свинью подложил. Вот поэтому Артур и не очень любил людей. Они хорошее забывают, а плохое помнят всегда, что общеизвестный факт. Артур множество раз убедился в этом на практике.

Вспомнив лицо очкарика, Артур презрительно скривился. Не мужик, а баба какая-то четырёхглазая. «Наверняка он срывается только на своей девушке, потому что на мужчинах срываться у него не хватает яиц, – заключил Артур».

Засвистели турбины, и Артур почувствовал, как его легко вдавливает в кресло. Напуганные фантазиями пассажиры внимательно смотрели в окна, и разглядывали небо, пытаясь отыскать в нём необычных птиц. Сам Артур этого не делал, и предоставлял возможность наблюдения Оле. Он легко противился страху смерти, потому что не видел разницы между смертью от упавшего на голову кирпича, или гибелью в результате крушения на самолёте. Вероятность умереть всегда один к одному, при любых обстоятельствах, и в любом месте.

Если сидеть в здании, всегда есть риск того, что оно рухнет. Можно поскользнуться на банановой кожуре, и разбить голову, прямо на ровном месте. Это либо произойдёт, либо не произойдёт, и третьего не надо.

После взлёта в салоне повисла тишина. Артур с Олей хотели поболтать, но не решались, прислушиваясь к тихим разговорам. Все говорили только о том, что птицы сбили самолёт по неведомым причинам, и что каждый авиапассажир сейчас был в опасности.

– Слышал, что ролик по миру разошёлся. Посмотрите! Миллионы просмотров! – произнесли в салоне.

Сразу стало ясно, что ролик с воронами уже резонировал в обществе, и скоро начнёт проходить через средства массовой информации.

Артур взглянул в окно, и увидел над холмистыми облаками красивый закат. Пусть люди говорят, о чём хотят. Артуру было все равно, и он хотел насладиться полетом.

***

Небо над военным аэродромом Куратовска было затянуто серыми тучами. Ещё с утра светило солнце, но к вечеру совсем распогодилось, и похолодало. В ангаре, – куда был загнан на ремонтные работы персональный вертолет президента Владимира Владимирова, – почти никого не было.

Помещение ярко освещалось, и свет блестел в синей краске металлик, которой был покрыт корпус авиа машины.

Алексей Николаевич со своим помощником стоял на высокой платформе перед открытым капотом вертушки, и рассматривал двигатель.

Неловко переминался с ноги на ногу Витька, помощник Алексея, чувствовавший себя явно лишним в этом ангаре. Витька учился у Алексея Николаевича, но тот не особо занимался его обучением в последнее время, ибо хороший помощник был на вес золота. Витька одинаково хорошо понимал принцип работы как двигателя в танке, так и движка вертолёта, что делало его механиком широкого профиля.

Алексей считал, что Витька далеко пойдёт, но расставаться с ним пока не хотелось.

Витька не понимал, почему Алексей Николаевич не просил за него, и не давал рекомендаций, чтобы Витька сам смог полноценно работать. Витька, рассчитывая на милость своего учителя, постоянно пытался впечатлить Алексея Николаевича обнаружением поломок, которые тому не удавалось разглядеть в силу возраста. Но даже это не помогало добиться нужных рекомендаций. Тем не менее, молодой помощник сдаваться не намеревался, и сделал ещё одну находку, о которой ему не терпелось рассказать.

– Алексей Николаевич, – приглушённо сказал Витька, взглянув на учителя.

– Трещотку с башкой на двадцать два дай, – скомандовал Алексей, и протянул руку.

Вздохнув, и сев перед ящиком с инструментами, Витька нашёл нужный, и передал его Алексею. Тот взял его, залез глубже под капот, и принялся что-то крутить.

– М-да, – протянул Алексей, высунувшись, и вытер со лба испарину чёрными от масла руками. – Жопа тут. Не непроглядная, конечно. Есть способ быстро сделать, но тогда дорого будет. Надо хранителям Владимировича звонить, спрашивать.

– А что там? – поинтересовался Витька.

– Незачем тебе пока знать, – отмахнулся Алексей. – Не сейчас. Потом расскажу. Ты Тэху проверил?

Тэхой Алексей Николаевич называл президентский Т-90.

– Проверил, – ответил Витька. – Есть над чем поработать. Там…

– Давай без подробностей, – попросил Алексей. – Суть-то в чём? Танки это твоё, не моё.

– Если профилактику не сделать нужную, он может не поехать. Так-то движок абсолютно здоровым кажется, за исключением одного маленького но.

– Понял. Во сколько вопрос встанет?

– Ну, – прикинул Витька в уме, почесав затылок. – Тысяч триста рублей, не меньше. Это ещё минимум.

– Сжопится Вова, – скривился Алексей Николаевич. – Скупой он, как чёрт, особенно на такие вопросы. На лишний винтик иногда денег не выпросишь. Впрочем, его проблемы. Щас позвоню, и буду узнавать.

– А что узнаете-то? – поинтересовался Витька.

– Можно либо быстрым и дорогим путём пойти, либо долгим и более дешёвым. Во-втором случае, придётся агрегат по кусочкам перебирать, что значительно дольше и сложнее, чем купить новый. Но зато дешевле. По составу разбирать всегда дешевле, чем покупать целиком. За сборку никто накрутку не делает, и на хранение меньше денег уходит, на логистику…

– Да понял я, понял, – сказал Витька, не желая выслушивать непонятных вещей о ценообразовании. – Вы ему звонить-то будете?

– Ага, да, – опомнился Алексей Николаевич. – Ща! Только не трогай ничего.

Алексей Николаевич слез с платформы по лестнице, отошёл в сторонку, и заглянул в соседний ангар, в котором стояла президентская Тэха. Рядом с ней был расположен верстак со всеми нужными инструментами, что позволило сделать Алексею Николаевичу вывод о готовности к проведению ремонтных работ.

«Ну, нет», – подумал Алексей Николаевич.

Он представил, что вместо толкового Витьки ему придётся нанять какого-нибудь косорукого выпускника ПТУ, не умеющего делать ничего, кроме замены ремня ГРМ в двигателе ВАЗ 2101. Не желая расставаться с помощником, Алексей Николаевич принял решение, что соврет Витьке. А что в этом плохого? Алексей Николаевич платил парню хорошие деньги, на которые не мог претендовать ни один из механиков Куратовска, и вторую такую работу сам Витька не найдет, если, конечно, не начнет ремонтировать в частном порядке.

Алексей Николаевич понимал – у парня руки золотые, и он быстро набьет себе клиентуру, а это было невыгодно старому механику, вроде Алексея, который вообще не терпел никакой конкуренции. Не сейчас. «Как только мне надоест зарабатывать на жизнь ремонтом, а это случится уже через полгода, я отдам Витьке всех клиентов. Уж он-то точно хорошей заменой мне станет», – успокоил себя Алексей Николаевич, оправдывая свою задумку.

Вернувшись в ангар, Алексей крикнул:

– Вить! Ты проверь пока надёжность креплений, лады?

– Ладно! – радостно ответил Витька, нагнувшись к двигателю, и тут же принялся трещать инструментом, затягивая попавшиеся под руку гайки.

Это застрахует Алексея Николаевича от того, что парень выйдет покурить, и случайно услышит разговор.

– Молодец! Работай!

Выйдя на улицу, Алексей Николаевич позвонил телохранителю, который по совместительству отвечал за автопарк президента.

– Олег, – начал Алексей Николаевич. – Тут с вертушкой дело такое…

Алексей Николаевич обрисовал ситуацию.

– Вы не делайте пока ничего, – ответил Олег. – Я с Владимиром Анатольевичем поговорю, и перезвоню вам. Пока не трогайте.

Алексей Николаевич вернулся в ангар. Витька по-прежнему гремел инструментом, и затягивал болты, которых, благо, в вертолётном движке хватало. Увидев учителя, Витька улыбнулся, и вопросительно кивнул.

– Ну что там?

– Да это, – замялся Алексей Николаевич.

Ох и неловко ему было в этот момент. С детства Алексей не любил врать, и сейчас испытывал жгучий стыд, смешанный со страхом быть обличенным в будущем. В сердце неприятно заныло. Но чего не сделаешь ради сохранения толкового помощника и места в бизнесе? Это была вполне оправданная ложь.

– Не получилось ничего, – Алексей Николаевич испытал соблазн вытереть вспотевшие от волнения ладони о штанины, но кое-как сдержался. – Олег говорит, что эти расходы в бюджет месяца никто не включал.

– Жалко! Блин! А так было бы классно рассказать друзьям, что президентский танк отремонтировал.

– Расскажешь еще. Просто потерпеть надо, – улыбнулся Алексей Николаевич. – А пойдем. Ты мне хоть расскажешь, что там за штука навернулась…

Витька спустился с платформы, и они с Алексеем Николаевичем зашагали в соседний ангар, к Тэхе.

***

Просторное помещение закрытой арены заполняли люди в деловых костюмах, сидевшие на раскладных стульях. На сцене, за столом, накрытым белой скатертью, сидел седоволосый Владимир Владимиров со своей свитой, и разглядывал гостей. Там, в основной массе, толпились телевизионщики и журналисты. На Владимира Владимирова смотрели десятки любопытных глаз, и объективы камер, которые уже нисколько не раздражали старого президента.

Он давно привык и к тем, и к другим. Ровно как и привык к постоянному присутствию журналистов в своей жизни.

Сегодня Владимиров не был намерен отвечать на какие-либо вопросы, хотя, обычно, отвечать было положено. Нельзя весь народ оставлять без информации. Но Владимирову уже было все равно.

Это было его последним выступлением перед широкой общественностью.

Перед Владимировым стоял микрофон.

– Уважаемые гости. Пожалуйста, просьба соблюдать тишину. С прощальной речью будет выступать президент Российской Федерации, Владимир Анатольевич Владимиров.

Шум и гам в зале тут же стихли.

– Уважаемые граждане, специалисты, и предприниматели, которые сейчас здесь, и которые смотрят речь по телевизору, – начал Владимиров. – В этот раз я не планирую развёрнуто рассказывать о своих планах, как делал это обычно, и буду краток. Времени у меня осталось совсем немного, и думаю, по мне это прекрасно видно. Мы с вами через многое прошли. Через скачок в развитии генной инженерии, и прорыв в области исследования электрических полей, через бурный рост нашей экономики, благодаря которым мы сегодня являемся ведущей страной мира во множестве отраслей. К сожалению, в силу преклонного возраста. Я не могу быть переизбран на 8-ой срок, чтобы продолжить управление этим прекрасным государством. Но с радостью сообщаю, что этим займется мой приемник, полностью разделяющий и понимающий мои цели. Моя жизнь подходит к концу. Для меня было удовольствием разделять горе и радость с вами, мои сограждане, и надеюсь, с моим приемником вы будете в таких же замечательных взаимоотношениях.

В конце речи президента одарили бурными аплодисментами. Он встал, упираясь в подлокотники, и проследовал к выходу, проигнорировав столь огромное количество внимания к себе. Кроме смерти у него на уме почти ничего не было.

Тут же Владимирова окружило шесть телохранителей, и они повели его по коридору к лимузину, ожидавшему экс-главу государства на улице. Формально, конечно, Владимиров еще правил, но это только формально.

Конец его власти наступил для всех сегодня, на этой арене, после выступления. Первые секунд тридцать Владимирову даже было немного грустно, но потом грусть сменилась полным безразличием. Сейчас его больше всего волновало то, каким образом он доберется до своего дома в Куратовске.

Ждать ли ему вертолёт, или он поедет на машине?

Владимир взглянул на Олега, заведующего автопарком, шедшего рядом.

– Олег, дорогой мой, – проговорил Владимир скрипучим голосом. – Скажи, а как я поеду в свой загородный дом?

– Точно! Владимир Анатольевич! – Олег шлепнул себя по лбу. – Извините! Я совсем забыл сказать вам. Мне с Куратовского военного аэродрома звонил ваш механик.

Олег рассказал Владимирову подробности, и заключил:

– Можно сделать так, что вертушка уже сегодня будет здесь. Но это влетит в копеечку. С другой стороны…

– Пусть остается на аэродроме. Я больше никуда не спешу, – улыбнулся Владимир Владимиров. – Скажите механику, пусть ремонтирует вторым путем. Так и дешевле будет.

– Уверены?

– Да, – кивнул Владимир. – Я хочу насладиться наземной поездкой. Последние двадцать лет я только и делал, что летал. Надоело смотреть на мир с высоты птичьего полёта. Снарядите мне, пожалуйста, автомобиль.

– Он уже ждет вас, – сказал Олег, предусмотревший вероятность такого исхода.

– Прекрасно, Олег, – добродушно сказал Владимиров. – Я не ошибся, когда взял тебя на эту должность.

Глава 2

Прежде, чем сесть, самолет описал круг над Куратовском. Небо было чистым, потому, через окна можно было с легкостью разглядеть высокую стену, возведенную вокруг города. Самолет приземлился в полдень. К счастью, полет прошел нормально, и нельзя было не заметить изменений в настроении людей. Даже Артур, на подсознательном уровне, испытывал эмоциональный подъем, хоть ему не хотелось этого признавать. Люди в спешке покидали салон, торопливо доставая вещи с полок, и направляясь к выходу. Зная, что в Куратовске намного прохладнее, чем в городах-курортах, Артур надел футболку из плотной ткани, и лёгкую спортивную куртку.

На выходе в холл аэропорта было столпотворение, и сформировался затор. Что-то явно задерживало пассажиров.

Военные, рядом с которыми стояли врачи, охраняли арку выхода. Пассажиров пропускали по одному, а затем, уводили в большую белую палатку, развёрнутую прямо посреди холла. Оттуда люди выходили сердитые и недовольные. «Что там с ними делают?» – подумал Артур, строя в голове догадки.

Первым в холл пошел Артур. Датчик арки металлодетектора молчал, но военные все равно остановили, и приказали повернуться к ним спиной. Хлопками они стали проверять все возможные места, в которых, теоретически, могло быть спрятано оружие.

– Колющие, режущие, запрещенные предметы есть с собой?

– Да. Целый арсенал пронес на самолёт. Ребята, меня уже досматривался при посадке. Что вам надо? – возмутился Артур.

– Не твое дело. Надо будет, три раза досмотр пройдешь. Чеши отсюда, – Артура грубо толкнули в спину, и он сердито взглянул на вояку в противогазе. Ох, как же хотелось дать ему промеж глаз, да так, чтобы зубы выплюнул. С трудом удержавшись от нападения, Артур фыркнул, и смерил бойца безразличным взглядом.

– Пройдемте со мной, – Артура позвал врач, стоявший рядом с солдатом.

Они вошли в палатку. В ноздри сразу же врезался острый медицинский запах и Артур поморщился от отвращения. Он терпеть не мог этот аромат, да и к врачам доверия никакого не испытывал. Ему всегда казалось, что их профессия не людей лечить, а продавать лекарства, которые скажут.

– Присаживайтесь, – врач указал на небольшой металлический стул.

Рядом, на столе, лежал поднос с ампулами, и пустой инъектор. От этого вида волосы на макушке встали дыбом. Это еще что за прививки от гриппа, и с какой стати их делали без разрешения? Артур недовольно взглянул на врача.

– Вы что, против воли прививаете?

– Если хотите, можете подохнуть, мы рады позволить вам это, – ответил врач. – Но у нас есть приказ, потому сделать этого нельзя. Садитесь и ждите. Без инъекции вас в город не пустят.

Пожав плечами, и нисколько не удивившись подобной манере обращения, Артур сел. Он взглянул на ампулы, разглядев на них надпись «Куратовск-антидот». Отдельно для Куратовска была разработана целая серия лекарств? И с каких пор в городе бушевала эпидемия? Ничего такого вообще не было слышно.

– А в честь чего это государство решило раскошелиться?

– В городе страшная эпидемия. С большим числом летальных исходов. Нам дан приказ – вас привить, мы прививаем, не задавая лишних вопросов. Вам рекомендуем поступить так же.

– Я должен позволить вколоть в себя неизвестно что? – Артур попытался навязать свою игру.

– Да, – буркнул врач, реагируя на Артура, как на капризного ребёнка. – Плечо оголите.

– Окей, – смирился Артур, приспустив куртку, и закатив рукав футболки.

Врач зарядил инъектор, и больно кольнул им плечо Артура. С шипением инъектор моментально опустошил ампулу, заставив Артура поморщится от раздражения.

– Специально так больно сделали?

– Вали, – отмахнулся врач.

– Сам вали, – огрызнулся Артур. – Вот щас возьму, и уеду из города, а ты потом виноват будешь.

Тот не отреагировал сразу. Видимо, разговоры на подобный манер для него были привычным делом, и он уже не шёл на конфликт. Интересно, сколько недовольств за сегодня пришлось выслушать этому медику? Пациентов, выражающих своё негодование, должно быть, было много, раз у врача уже выработалось безразличие к их нападкам.

– Я бы не расстроился, даже если бы ты сдох, – хладнокровно произнёс врач.

– Ты всегда такой мудак, или только в рабочее время?

– В рабочее время, – без обиды ответил врач. – И никуда ты не уедешь.

– Шутник, да? – Артур оскалил зубы.

– Слушай, линяй отсюда. Пока я тебе транквилизатор не вколол. Бесишь уже.

– Ладно-ладно, – Артур вскинул руки, встал, и вышел,

Глядя ему в след, врач покачал головой, и вернулся к своим делам.

Олю тоже повели на вакцинацию. Скоро она вышла из палатки, потирая зудящее место укола, и прошипела от легкой боли.

– Вот же зараза… Больно кольнул. Это он после тебя такой взведенный? – спросила Оля. – Он красный, как помидор. Вот зачем ты всех достаешь?

– Никого я не достаю, – сказал в свое оправдание Артур. – Не я его против воли прививал.

Из здания аэропорта люди выходили напряженными. Очень непривычно было видеть вместо приевшихся бомбил военные патрули и армейскую технику. На парковке, перед зданием, развернулся настоящий военный лагерь. За высоким забором с колючей проволокой стояло множество зелёных палаток, между которыми перемещались бойцы. Около входов в аэропорт стояли вооружённые «калашами» автоматчики, и пристально разглядывали всех проходивших мимо зевак, не позволяя никому подходить близко.

Артур встал перед дорогой, шедшей мимо аэропорта. Ревя моторами, по ней поехала колонна БМД, на которых сидели солдаты, экипированные по полной программе.

На них были каски и бронежилеты разгрузки, забитые запасными рожками с гранатами. Бойцы сидели, сложив руки на автоматах, и не обращали на местных жителей никакого внимания.

Они будто считали себя непобедимыми богами, которым всё дозволено, но здравомыслящие знали, что это не правда. Солдат умирал так же хорошо, как и человек в гражданской одежде, просто нужно понимание, куда бить. Артур понимал.

Они с Олей шагали домой, стараясь заходить по пути на самые оживленные улицы, чтобы лучше ознакомиться с обстановкой в Куратовске. Присутствие военных ощущалось очень сильно, и даже слепой бы понял, что в городе неспокойно. В небе, свистя мощными турбинами, и рассекая тяжелыми лопастями воздух, летали вертолеты. Насчитать можно было около десятка. Пилоты нарезали круги над городом, и, судя по всему, занимались изучением окрестностей.

Асфальт был исполосован углублениями, оставленными траками многотонных танков. Когда Артур с Олей хотели пересечь дорогу, перед пешеходным переходом их остановил патруль из трёх человек. Послышался рев мощных моторов, и свист турбин, вбиравших в себя огромные объемы воздуха. По дороге катились две танковые колонны, занявшие почти всю ширину проезжей части, и ехали они не спеша. Из выхлопных труб густо валил белый пар, вырывавшийся в такт реву движков, двигавших тяжеленые машины.

Танки поехали мимо, и Артур стал наблюдать за колонной.

Люди выстроились вдоль дороги, достали телефоны, и принялись снимать военную технику. Помимо танков в составе колонны ехали самоходные артиллерийские установки, а так же БМП и БМД. На башнях танков, за пулеметами, были пулеметчики с суровыми лицами. Люди махали им, и приветливо кричали, но солдаты оставляли их без ответа.

Боевые машины, звеня гусеницами, катились мимо одна за другой, и Оля смотрела на них с восхищением. Никто не скрывал восторга. Каждый мечтал завладеть сотней тонн металла, оснащенного тяжелым вооружением, и стать хозяином собственной жизни. С человеком в танке спорить сложнее, чем с человеком без танка.

– На Воробьиные холмы едут… – предположила Оля, взглянув по направлению движения техники. – зачем?

– Танки, может, по периметру хотят раскидать… Я бы их в городе не осталвлял. Из любого окна прилететь может. На воробьиных холмах можно самоходки поставить, и простреливать оттуда весь Куратовск.

– Зачем им его простреливать? – хмуро произнесла Оля. – Они что, нас бомбить приехали?

– Да ну, брось ты, – отмахнулся Артур. – Просто учения же. Они будут имитировать ситуацию, в которой противник захватывает город.

– Ага, – кивнула Оля. – А стену они возводят, чтоб не выпустить никого.

– Да, – согласился Артур. – Вот тут не вяжется. Видимо, они будут прорабатывать ситуацию атаки на укрепления тоже.

– Да хоть что, – пожала плечами Оля. – Лишь бы по ночам спать не мешали.

– Боец, – Артур обратился к стоявшему перед ними патрульному. – Мне тут медик пошутил, что из города не уехать. Реально, что ли?

Солдат взглянул на Артура равнодушно, и никак не отреагировал.

Как только колонна проехала мимо, патрульные расступились, давая проход гражданским.

Второй раз Артур спрашивать не решился. Он, конечно, был хамоватым парнем, но вступать в драку с группой военных точно не хотел. Да и мало ли, что им сейчас могло вбрести в башку. Так и до пули в задницу не долго, а там одной дырки более чем достаточно.

Чем ближе Артур и Оля подходили к окраине, на которой жили, тем меньше было военных. В некоторых местах могло показаться, что никого нет вовсе, но эту иллюзию быстро развеивала постоянно гудящая воздушная техника. Взглянув в небо, Оля увидела, как по нему мигом промчались три истребителя, оставляя за собой белый инерционный след.

Шум реактивных двигателей был настолько сильным, что в домах задребезжали окна, и у Артура душа ушла в пятки.

– Мне все это не нравится, – честно сказала Оля, взяв Артура под руку.

Из-за угла, находившегося метрах в десяти от пары, вышло несколько человек. Мужчина средних лет, с ним женщина примерно того же возраста, и маленькая девочка. Мужчина, увидев Олю с Артуром, улыбнулся.

– Привет! Ребята, вы местные? Отсюда?

– Ну, да, – кивнул Артур. – А в чем дело?

Артур страха не испытывал, и сейчас был почти расслаблен, не считая легкого боевого напряжения, сопровождавшегося небольшим учащением сердцебиения. Чье бы то ни было появление, в подобной манере, всегда ассоциировалось у Артура с опасностью, ибо большая часть стычек у него была с теми, кто выходил из-за угла. Приглядевшись к семье, он убедился, что они безвредны, и пульс ослаб.

– Да мы тут! Отдохнули блин! – мужчина развел руками. – Из города не выпускают, прикинь!

– Серьезно? – Артур вскинул брови от удивления. – Значит, не шутка это была.

Доктор не шутил, когда говорил, что Артур не уедет? Подобная новость шокировала, и по телу прошла мелкая дрожь. Тут же рухнули все мечты и надежды на очередной отпуск, мысли о котором у Оли почти не выходили из головы. Ещё было интересно, почему людей не выпускали, и держали в Куратовске, как животных в клетке

– Более чем, – кивнул мужчина. – Нас самих никто не предупредил. И до турагента теперь не дозвониться.

Оля достала телефон, взглянув на экран.

– Связь есть…

– Связь есть, а агента нет.

– Понятно, – сказал Артур.

– Слушайте, а вы не знаете, где тут можно недорого снять квартиру?

– Нет, – сухо отрезал Артур.

– А, ну ладно, – пожал плечами мужчина.

Артур с Олей пошли дальше. Вскоре даже на окраинах стало ощущаться беспокойство. Люди оккупировали дворы с лавочками, и обсуждали происходящие события, которые, судя по разговорам, их явно не радовали. Многим пришлось отказаться от роскошных заграничных отдыхов, потому что военные заблокировали выезд.

– Туря, неужели они из-за эпидемии так… Мне доктор говорил, что с исходом летальным бывают случаи. Туря, мне страшно, – произнесла Оля дрожащим голосом.

Она крепче сжала ладони на руке Артура, до боли, но он сделал вид, что не заметил этого.

– Туря, давай Ире звонить. Я за нее боюсь.

– Звони, – согласился Артур.

Он чувствовал себя участником съемок фильма ужасов. Как раз после таких моментов у героев и начинались неприятности, которые, как правило, кончались очень печально. Артур успокаивал себя мыслью, что он не герой кинофильма, и после учений все закончится. Хотя трудно было поверить в то, что под Куратовском проходили самые обычные военные тренировки.

Самоходные установки, танки, куча солдат, истребители, вертушки – все это ради какого-то полу-провинциального городка? Это само по себе было смешным, и мало походило на правду.

– Оль, нам надо выбираться как-то.

– Согласна, – сказала Оля. Она нашла в телефоне номер Иры, и нажала на кнопку вызова. – Только мою сестру мы тоже возьмём с собой. Алло, Ириш, привет! Ты говорить можешь? Да… Да-да, мы в городе. Недавно прилетели. Ужас! Как вы тут не умерли еще. Ты знаешь, что происходит? Да! Ириш, можно мы с Турей к тебе в гости придём? Нам есть что обсудить.

Оля неожиданно замолчала, внимательно выслушивая Иру, и нахмурилась. Артур вслушивался в бормотание, которое доносилось из динамика телефона, но разобрать ему не удалось ни слова. Ему казалось, что Ира выражает недовольство тем, что ей предстояло встретиться с Артуром.

С Ирой, как и со всеми родственниками Оли, Артур был в плохих отношениях. Испортились они отнюдь не просто так, а потому, что членом семьи Артура считали только тогда, когда он выполнял все семейные инструкции, сколь бы бредовыми они не были. Таким, как есть, его не принимали, а потому Артур сразу перестал считать их близкими, хоть Оля этого очень хотела. Им нужен был идеальный Артур для Оли, но он таким становиться не хотел. Лишь Оля безоговорочно принимала и любила его бунтарский нрав, а именно так и поступают в настоящей семье.

– А что с Денисом? – осторожно спросила Оля. – И что? Мы его гостям помешаем как-то? Нет. Ну, хорошо. Давай мы тогда через…

– Часа два, – подсказал ей Артур. – Нам надо домой заскочить, вещи оставить, передохнуть чуть-чуть.

– Через два часа придём.

Дистанция до дома оставалась приличная. В дороге у Артура пропало настроение, и он погрузился в себя, совершенно не замечая ничего вокруг. Оля, заметив это, решила не беспокоить его. Он бывал в мире своих грёз не часто, а если бывал, то лучше его было не трогать.

Ему вспомнились армейские годы.

Плац перед казармой был залит солнечным светом. Артур сидел в своем кубрике, вертел в руках тренировочный резиновый нож, и глядел в окно, щурясь от солнца. Вроде, все было хорошо, но чего-то не хватало. Как бы классно Артур не устроился в армии, домой ему хотелось непомерно, как и любому призывнику. Артур прослужил уже больше полугода, а потому вполне мог позволить себе то, что не могло молодое пополнение, но этого было недостаточно для счастья.

Не хватало дома. Часто вспоминались места из детства, которые Артур посещал на родине, и ему очень хотелось оказаться в них снова. Больше всего Артур любил ходить на пустырь за домом, в котором жил. Они часто приходили туда с Валерой, и особенно после того, как помешались на искусстве ножевого боя.

Купив пару тренировочных ножей, они приходили на пустырь почти каждый день после школы, и обучались владению ножами по роликам в интернете. Да, это было не очень эффективным обучением, но оно определило путь Артура, как бойца. Однажды он вообразил себя в ножевой схватке с десятком человек, и, конечно, вышел из нее победителем. В реальности такое было маловероятно, но вот желание стать лучшим ножевым бойцом эта фантазия вызвала.

В кубрик вошел Валера, возвратив Артура в действительность.

– Чё ты тут? Тёлочек вспоминаешь? – сказал он, с усмешкой взглянув на ностальгирующего друга.

– Не, это ты, брат, членом думаешь. А я о высоком мыслю.

– Ну, – Валера надвинул кепку на лоб, почесав затылок. – Мне зато жить проще. И я счастливее, чем ты.

– И тупее, – не устоял Артур от колкости.

– Ага, – фыркнул Валера. – Слушай, пошли я тебе покажу кое-что. Может, это тебя развеселит.

– Если это не мертвый командир роты – мне не интересно.

– Да пошли, не выдёлывайся!

– Ладно, – сдался Артур.

Оставив ножик на столе, Артур встал. Ребята вышли из кубрика, и направились к выходу, но покинуть казарму им не удалось.

– Смирно! – рявкнули за их спиной, и ребята рефлекторно вытянулись в струнку, не успев дойти до двери.

По телу прошлась холодная волна испуга, сердцебиение слегка участилось, и Артур сжал кулаки. «Сафронов, мразь, – недовольно подумал Артур». Голос отдавшего команду офицера Артур мог узнать в любом месте и при любых обстоятельствах. «Смирно!.. Смирно!..» – металось в голове Артура, вместе с другими неприятными мыслями.

– Кру-у-гом!

Ребята развернулись, выполнив воинское приветствие, но Сафронова это не впечатлило. Сам он решил не затруднять себя подобным жестом, и окинул ребят презрительным взглядом. Валера сглотнул подошедший к горлу ком. Он увидел в воображении себя, делающего сотни отжиманий в кубрике посреди ночи. Он увидел себя днем, бегущего пробежку в десятки километров, и не имеющего при этом права на отдых.

Артуру тоже было, что вспомнить. Он поглядел на капитана, привычно сосчитав звездочки на погонах, и чуть не скривился от злости. Сафронов не только создал для них программу усиленной физической подготовки. Еще он был неплохим преступником, но все об этом, конечно же, молчали. За свои «услуги тренера по физкультуре» Сафронов требовал пошлину в размере 10% от зарплаты каждого бойца, и отказаться от уплаты этой пошлины было невозможно. Ровно, как и от физической культуры, которую «преподавал» капитан.

В воспоминаниях Артура раздался хруст щебенки, которую он топтал под палящим солнцем на командирской даче. Под «физкультурой» Сафронов чаще всего подразумевал строительные работы на своих участках, а не полноценный комплекс физических упражнений. Хотя, на отсутствие второго варианта жаловаться не приходилось.

Не было воспоминаний, связанных с командиром роты, которые вызывали бы у ребят радость. Ни одного. Сафронов оставался полнейшим мудаком в любом месте, и при любых обстоятельствах.

– Шафудинов, – капитан взглянул на Артура. – Куда это ты собрался со своей подружкой?

– К…

– М-а-лча-а-ать! – проревел Сафронов, брызгая слюной, и Артур дрогнул. – Я не давал тебе разрешения говорить, тварь! Пасть раскроешь тогда, когда я дам команду!

– Так точно, – сказал Артур, подумав: «Убил бы, сука».

– Отлично, – Сафронов скрестил руки на груди. – Слушай, Шафудинов. А я тут видел у тебя в руках интересную игрушку. Резиновый ножик. Ты его себе в жопу запихиваешь?

– Н… – нахмурился Артур, захотев возразить, но тут же замолчал.

– Да я шучу, шучу, успокойся. На самом деле у меня другой вопрос – ты с ножом, говорят, неплохо обращаешься? Разрешаю тебе открыть рот.

– Я занимаюсь ножевым боем, но вот насчет хорошо, или нет, товарищ капитан, рассудить может только схватка и публика.

– Хорошая логика, – одобрил Сафронов, – правильная. Мне ребята говорили, что ты в зале дополнительный час проводишь, занимаясь с резинкой. Так вот, по части сейчас соревнования будут проходить. С хорошим денежным призом в 50 тысяч рублей, а так же честью и славой для твоего подразделения. Если хочешь, можешь принять участие. Подумай только. Тут денег, как за 5 месяцев срочной службы.

Захотелось отказаться, но было ясно, что Сафронов не делал предложение, а ставил перед фактом. Если капитану чего-то хотелось, он получал это в любом случае, а препятствия уничтожал без пощады. У капитана тут был очевидный интерес в деньгах, и сразу стало ясно, что этот коршун своего не упустит.

– Ты не бойся, – начал Сафронов. – Ты у нас будешь в лучах славы купаться, на доске почета повиснешь, и я тебе даже часть приза дам. Нормальную.

«Ага, – подумал Артур. – Так я тебе и поверил, скотина».

– Так точно, товарищ капитан, – сказал Артур. – Я согласен.

– А я и не сомневался, – улыбнулся Сафронов. – Вольно. Валите, куда шли.

Они вышли из казармы, встав перед лестницей рядом с перилами. Раскрасневшийся от злости Артур сердито сплюнул, и с ненавистью вспомнил довольно лицо Сафронова. Хотелось взять нож, воткнуть его в череп капитана, и прокрутить, так, чтобы тот обделался от боли перед смертью. В груди Артура образовался огненный ком злости, и стало жарко.

– С-сука! – оскалил зубы Артур. – Гнида! Вот взял бы его башку, и! – Артур ударил по перилам. – Козел!

– Успокойся, – сказал Валера. – Я тебе, кстати, об этом и хотел рассказать. Что соревнования будут в части проходить по ножевому бою.

– Спасибо. Сафронов уже рассказал. И я участник, хочется мне того, или нет.

– Ну и чем ты не доволен? Сможешь там помахать резиной в свое удовольствие. Жалко, конечно, что не на мечах бой будет.

– С мечом я хуже, чем с ножом.

– Лучше, чем я, – вздохнул Валера. – Ладно. Знаешь, я побуду твоим менеджером.

– Чего? – хмуро спросил Артур. – Давай без словечек непонятных.

– У каждого бойца, знаменитого, есть менеджеры, которые выясняют всякую херню, связанную с боями. Так вот, предлагаю походить по располагам, и навести справки о том, с кем вообще предстоит драться.

Наведение справок заняло немного времени, а в одном из расположений даже удалось встретить претендента. Артур, как только его увидел, подсознательно утратил половину уверенности в себе. Сознательно он понимал, что в настоящем ножевом бою плевать, сколько у тебя мышц. Большие мускулы ножом разделываются так же, как и маленькие.

Они увидели его у входа в казарму роты снайперов. Светловолосый гигант стоял рядом с довольно крупными и крепкими пацанами, но все равно умудрялся выделяться на их фоне. Артур с удивлением смотрел на верзилу двухметрового роста, который в плечах был настолько широк, что мог спрятать за собой двоих.

– О, Валерон! – сказал верзила. – Ты тут какими судьбами?

– Да мы так, гуляем, – ответил Валера. – Ты как, Колян?

– Я ништяк, – Колян ударил себя в грудь пудовым кулаком. – Прикинь, меня приглашают на чемпионат по ножевому бою.

– Да ладно? – Валера улыбнулся, изобразив изумление, а вот Артур как-то сразу сник. – Ну, ты там всех порвешь по любому.

– А это с тобой что за пацык? Че молчаливый такой? – Колян кивнул в сторону Артура.

– Да я это, м-мыслитель, – улыбнулся Артур. – Молчаливый. Да. Думать люблю.

Артур был шокирован тем, с каким соперником ему предстояло столкнуться. Это же, мать его, двухметровая детина! Подсознательно Артур уже принял поражение, потому что организм считал невозможным победу над таким соперником. От подобных мыслей в груди защемило.

– Вы, пацаны, заходите. Наши командиры посваливали. Можно чайку попить, перетереть. Не хотите? – дружески произнёс Колян, широко улыбнувшись.

От него исходила положительная энергетика. Его улыбка сразу же внушала спокойствие и доверие. Казалось, с таким товарищем можно отправляться в глубины ада, и даже там вы будете непобедимы. Одновременно вид Коляна вызывал и страх, потому что скоро с ним предстояло драться, и умиротворение, потому что была перспектива заполучить его в друзья. Артур решил, что не будет говорить о своем участии в соревнованиях, чтобы они не настроились друг на друга враждебно.

Попрощавшись с Коляном, Артур с Валерой отошли от казармы подальше, и Артур покачал головой.

– Это же жопа, – обреченно проговорил Артур. – Я вот понимаю, что с ножом не столь важно, насколько ты больной, но это жесть…

– Верно. И Колян не просто верзила. Он КМС по ножевому, потому свои размеры умеет грамотно применять.

– Еще и КМС, – сморщился Артур, впившись в голову руками.

– Но ведь и ты тоже. Так чего паришься?

Да, Артур был кандидатом в мастера спорта по ножевому бою. Но его напуганное подсознание считало хозяина сумасшедшим, и отказывалось принимать какую-то бумажку, говорящую об умении обращаться с ножом, как факт в пользу победы. Какая разница, мастер ты спорта, или кандидат в мастера, если против тебя выйдет драться человекоподобный танк?

– И что? Откажешься теперь?

«Да!» – пронеслось в голове Артура.

– Нет, конечно, – ответил Артур. – Раз уж согласился, надо дело до конца доводить.

Во время подготовки Артур чувствовал себя более чем спокойно, но вот за пять минут до выхода на ринг, который развернули на плацу, парня будто подменили. До этого Артур с лёгкостью прошёл отборочные бои, даже не парясь о том, кто против него стоит, но вот с Коляном случай был особый. Было страшно.

Ареной стало коричневое полотно пять на пять метров, раскинутое по асфальту. За его пределы выходить было нельзя, и если вдруг кто-то из бойцов делал шаг за ринг – засчитывалось поражение. Кругом, живой стеной, стояли бойцы со всей войсковой части, и ожидали начала схватки.

Размявшись, Артур шагнул на полотно, и дождался, пока выйдет Колян. Тот улыбнулся при виде соперника, и демонстративно размял шею. Ладони от волнения вспотели, заставляя возникнуть страх того, что резиновый нож выскользнет из рук. Артур мелко дрожал, находясь в боевом напряжении, и был готов в любой момент броситься на Коляна.

Артур наблюдал за его боями, сразу же сделав вывод, что в обороне отсидеться не выйдет. Длиннорукий Колян доставал соперников почти из любых оборонительных позиций, ловко ударяя им по рукам и ногам. Несмотря на свои внушительные размеры, Колян был довольно подвижен, и это лишь добавляло масла в огонь.

Они стояли друг напротив друга, обменивались взглядами, и готовились к решающему столкновению. Артур смотрел хмуро, а вот Колян явно был на подъеме. Он улыбался. В уме он уже огласил себя победителем. Рефери озвучивал правила, но они их не особо волновали, потому что в течении нескольких боев были заучены наизусть. Артур, как и Колян, рассчитывал завершить бой одним мощным ударом.

– Поехали! – крикнул рефери, и ребята тут же встали в стойки.

Они ходили друг вокруг друга, и пока никто не решался атаковать. Колян сделал пару пробных выпадов, но Артур отскочил в сторону, тут же совершив контратаку режущим. Попасть не удалось, а вот продемонстрировать противнику свою маневренность – вполне.

Это только в кино ножевой бой выглядел красивым и эффективным, особенно в момент применения вычурных приемов, которые в реальном бою были не очень-то эффективны. А если быть точным, то не эффективны вовсе, и Артур, как практик, прекрасно это понимал.

Колян, устав от бессмысленного хождения в разные стороны, стал предпринимать попытки атаковать. Он махал оружием с такой силой, что резиновое лезвие со свистом рассекало воздух над головой Артура, и тот еле успевал уклониться, имитируя глухую оборону. Область нападения Коляна, за счет длины конечностей, была несравненно шире, чем у Артура, а потому трудно было надеяться на возможность одержать победу контратакой.

Колян продолжал наступать, и Артур уже перестал пытаться бить в ответ, просто уходя от выпадов. Мышцы начинали гореть от напряжения, тело покрылось потом, и одежда стала прилипать к коже. Колян двигался из стороны в сторону, выискивая слабое место в защите врага. Бой затянулся, публика даже начала скучать, поторапливая ребят недовольными криками. Колян безрассудно бросался на Артура, осыпая его ударами один за другим, но никакой из них не достиг цели. Чем больше Колян промахивался, тем злее становился, и приближался тем самым к грани, за которой его поступки станут опрометчивыми.

Колян нанёс два режущих удара, и, под одобрительный ор толпы, замахнулся для третьего, желая, наконец, покончить со всем этим. Взгляд его был свирепым, огромные мышцы вспухли от напряжения, и струящийся по лбу пот заливался в глаза. Колян вышел из себя, почувствовав, что бой затянулся, и что он возился дольше, чем привык.

Этот гнев Артур обернул себе на пользу, как и излишнюю самоуверенность противника, определившую исход сражения с самого начала. Артур молниеносно скакнул в сторону Коляна, и тот даже расширил глаза от удивления, не ожидая такого поворота событий. В его представлении Артур был мелким, ни на что не способным выпендрёжником-любителем, который вывез предыдущие бои на чистой удаче.

Артур перехватил руку врага с ножом, и ловко полоснул Коляна по горлу, оставив на коже покрасневший от силы трения след. Испытав неприятное жжение в области глотки, Колян грубо толкнул Артура, и отпрыгнул сам.

– Какого хрена?! – психанул Колян, недовольно всплеснув руками.

Мозг его отказывался верить в реальность произошедшего. Для Коляна само слово «поражение» было парадоксальным, потому что он ещё никогда не проигрывал, после получения КМСа. Он сердито смотрел на Артура, гневно раздувая ноздри, и был готов порвать его на части, но сдержался.

– Ладно, – вздохнул Колян, и улыбнулся, моментально изменившись в лице. – Твоя взяла. Перехетрил. Молодец!

Рефери объявил победителя. Бойцы пожали друг другу руки, и Колян дружески хлопнул Артура по плечу.

– Деньги будут у командира твоей роты. К нему подойди, – сказал рефери.

Артур прошел сквозь ликующую толпу, и широко улыбнулся. Он поймал себя на мысли, что давно не испытывал чувства удовлетворения после победы, потому что не сталкивался с равным соперником. Стало ясно, что Колян надолго ему запомнится, да и как такого верзилу забудешь? Победа вышла действительно достойная, и легкой ее назвать было никак нельзя.

Стоило расслабиться, как тело тут же охватила приятная слабость, и мышцы стали словно ватные. Это было неудивительно, потому что до Коляна приходилось спарринговаться ещё с десятком человек из других рот, а это не мало. Валера, торжественно улыбнувшись, поздравил своего друга:

– Ну, ты красавчик! Нас теперь даже снайпера уважать будут!

– Не без твоей помощи. Менеджеру за поддержку полагается часть награды.

– Конечно, – без стеснения ответил Валера. – Я с тобой согласен. Пошли к Сафронову?

– Пошли.

Казарма по случаю соревнований пустовала, и стоило ребятам в неё войти, как атмосфера с праздничной сменилась на напряжённую. Артуру неприятно было понимать, что он останется с Сафроновым практически наедине, и было неизвестно, что тот мог выкинуть. Радовало, что хоть Валерка поблизости, и если что – прикроет.

Артур постучался в приоткрытую дверь кабинета командира роты.

– Товарищ капитан, разрешите?

– О! Герой! Победитель! Входи, входи! Друга своего оставь только за дверью.

Войдя, Артур закрыл за собой противно скрипнувшую дверь. Капитан сидел за большим коричневым столом. Взглянув на посетителя, Сафронов растянул губы в довольной улыбке, и сказал:

– Ты молодчина! – капитан хлопнул ладонью по столу. – Вот так! И честь нашей роты отстоял, и денег своему любимому капитану заработал!

В ответ Артур лишь скупо улыбнулся, не понимая, искренне ли говорил Сафронов. Глаза капитана алчно горели, и он, открыв ящик своего стола, достал оттуда пачку пятитысячных купюр. Увидев их, Артур обрадовался, и уже стал тратить их в воображении. Он думал, что купит новую форму, а потом сделает косметический ремонт дома, или возьмёт себе подержанный автомобиль, о котором давно мечтал.

Но его мечты быстро обратились прахом. Демонстративно пересчитав деньги, Сафронов взял одну купюру, положил на стол, и подвинул в сторону Артура. Тот с недоумением посмотрел на награду, и нахмурился, чувствуя, что его обвели вокруг пальца.

Вот кто бы сомневался, а?! С самого начала же было понятно, что Сафронов – кидало!

– Товарищ капитан, но вы же говорили – нормальную часть дадите.

– А эта тебе чем не нормальная? – Сафронов убрал оставшиеся деньги в ящик, и сложил руки на столе. – Ты что, боец, зажрался? Или прибавка к зарплате в пять тысяч рублей тебя не устраивает? Могу и это забрать. Мне, офицеру, нужнее. Жене куплю хороший подарок. Тебе разве жалко что-то для моей супруги?

В груди Артура защемило, и он взглянул на капитана блеснувшими от гнева глазами. Злости внутри сейчас было столько, что её хватило бы на то, чтобы разорвать целую толпу. Мигом подскочив к столу, Артур тяжело обрушил кулаки на командирский стол, и крикнул:

– Да ты охренел, Сафронов! Я эти деньги потом и кровью заработал, а ты меня тут обирать будешь?! Тебе что, доходов с пошлин мало?! Жадная ты сука! – сердито прорычал Артур, оскалив зубы.

Сознательно Артур понимал, что только что подписал себе смертный приговор, но ему было плевать. Он не выдержал, и дал волю животному внутри себя, отключив запуганного человечка, для которого важны социальные иерархические рамки. Его трясло одновременно от ужаса и злости, на спине проступил ледяной пот, а сердце колотилось как отбойный молоток. Он был готов броситься прочь из кабинета, он хотел отмотать время, и исправить свой поступок, но уже было поздно. Злости было не меньше, чем страха, и в настоящем времени её хватило бы на то, чтобы разорвать капитану горло.

От неожиданности капитан побледнел, глядя на Артура распахнутыми от удивления глазами, а затем покраснел так, будто кровь в нём начала закипать. Он вскочил, и схватил Артура за воротник.

– Щенок! Ты что, берега попутал?!

Пульс Сафронова усилился вдвое, а зрачки его стали ощутимо больше. Дыхание было тяжёлым, горячим, и капитан был готов убить обидчика прямо на месте. Артур его бесил в принципе, и своим поступком он окончательно вывел капитана из себя, а в бешенстве Сафронов не мог ручаться за свои действия.

Но Артур опередил его. Он схватил Сафронов за кисть, резко вывернув её, и Сафронов взвизгнул от боли, повалившись на стол.

– Ты сука! Сука! Пусти! – злобно заорал Капитан. – Я тебя кончу, мразь!

Вены на висках капитана вспухли от напряжения, он моментально вспотел, напрягся, и попытался вырваться. Сосуды на глазах полопались, и взгляд стал таким бешенным, что Артур на секунду даже испугался, но хватки не ослабил.

– Ты у меня сейчас за каждую секунду моих страданий ответишь, паскуда, – произнёс Артур, вывернув кисть капитана с такой силой, что хрустнула кость.

За спиной раздался щелчок замка, скрип двери, и крик Валеры:

– Артур, ты что?! С ума сошёл?! Пусти его!

Сафронов завизжал от боли, когда Артур сильнее надавал на кисть. Валера обхватил Артура за грудь, силой отдернув его от капитана, и рука Сафронова выскользнула из захвата. Освободившийся Сафронов чуть не повалился на пол, но успел схватиться за край стола, простонав.

– Мразь! – брызнул слюной Сафронов, взглянув на Артура глазами, в которых блестели слёзы. – Ты мне кисть сломал, падла!

– Баба ты, а не офицер, – сплюнул Артур, и попытался выкрутиться из рук Валеры. – Плачешь, как сучка!

– Идиот! Идиот! – кричал Валера прямо под ухо, до боли сдавив грудь Артура. – Прекрати! Тебе же хана будет! Совсем не соображаешь?!

– И пять тысяч свои забери, в качестве моральной компенсации, сучара! И только попробуй в военную прокуратуру заявить, я тебя сам с потрохами сдам, и всё твоё монголо татарское иго с пошлинами! Понял меня?!

– Пошёл вон, гнида! Я тебе жизнь угроблю! Перечеркну! Сука! Ты ответишь!

– Идём, уходим! – Валера потянул Артура к двери, и с трудом вытащил его из кабинета. Артур брыкал руками и ногами, пытаясь вырваться. Удержать его было не намного легче, чем взбесившегося безумца. – Валим, валим!

– Иди в жопу! – крикнул Артур, успев схватиться за ручку двери, и захлопнув её. – Мудак!

– Успокоился?! – крикнул Валера, всё ещё не отпуская разбушевавшегося друга. – Успокоился?!

– Да! Да! Не ори под ухо только!

Валера ослабил хватку, и позволил Артуру высвободиться. Тот глубоко вдохнул, и вытер со лба обильно ливший пот. Дыхание перехватывало и сводило мышцы, вспухшие от прилива крови. От резкого перепада давления на секунду потемнело в глазах, захотелось отдышаться, и Артур начал жадно хватать ртом воздух.

Валера неожиданно рассмеялся. Схватившись за голову, он ошарашенно смотрел на Артура, видя заевший в воображении момент, где Сафронов корчился от боли и визжал, как свинья.

– Мужик! Вот это ты вытворил! Ты ваще на всю башку! Ты хоть в курсе, что тебя теперь! Тебяж в дисбат нахрен! Ты псих!

Конечно, Валера негодовал по поводу случившегося, но и сказать, что он не был в восторге, тоже нельзя. Каждый солдат в роте мечтал набить морду капитану Сафронову, и лишь одному Артуру хватило духу к нему прикоснуться. Теперь, очевидно, Артур мог стать лицом сопротивления, и вдохновением для всех бойцов, но это маловероятно. Единственный свидетель зрелища – Валера, а Валере никто не поверит.

– Хренбат! – огрызнулся Артур, выпрямившись, и разгладив одежду. – Слюной всего забрызгал, бульдог сраный! Пусть только вякнет что-нибудь, я его конторку быстро спалю, и уверен, найдутся желающие меня поддержать. Так что, мы в расчете.

Это было слишком самоуверенное заявление. Да, в военную прокуратору Сафронов не пошёл, потому что сам был не паинькой, но управу на нерадивого бойца ему всё равно удалось найти. Воспользовавшись связями у психологов, Сафронов отправил Артура на медосмотр, и разумеется, у того нашлись отклонения.

Психолог сидел за рабочим столом, и глядел в монитор. В его очках отражался свет экрана.

– Расстройство адаптации, и расстройство личности, – заключил психолог, взглянув на Артура. – Слушай, понимаю, что у вас напряги с Сафроновым, потому, как человек, понимающий твоё положение, могу предложить тебе расстройство адаптации. Так тебя хотя бы работодатели браковать не будут.

– И сколько вы за это хотите?

– Чуть меньше, чем дал Сафронов. Вдвое.

Артур удивлённо взглянул на психолога. Только что Артур стал свидетелем коррупционного акта, и не мог поверить в услышанное. Этот человек спокойно сидел в кресле психолога, за деньги фальсифицируя результаты тестов, причем совершенно безнаказанно.

– А сколько вам дал Сафронов?

– Сорок тысяч.

К горлу Артура подступил ком. Даже при всём желании он не мог бы откупиться, ибо на это ему пришлось бы потратить всё состояние, скопленное к этому моменту. Разумеется, в ход пошли разнообразные мысли, и находились спасительные решения. Можно было залезть в кредиты, набрать долгов у родственников и сослуживцев, а потом расплатиться. Двадцать тысяч – не такая уж большая сумма, и попасть на неё было не страшно, но это для обычного человека. Для Артура же, любой долг, даже маленький и незначительный, был кошмаром. Он не залезал в них их принципа, потому что в его голове укоренилось крепкое понимание того, что люди, берущие в долг на потребительские нужды, несчастны и хронически бедны.

Любой человек на месте Артура увидел бы шанс в предложении психолога, но сам Артур шанса не увидел. Он видел коррумпированную мразь, наживавшуюся на чужом горе, и не хотел иметь к этому никакого отношения.

– Нет, – Артур покачал головой. – Мне это не интересно.

– Уверен? – психолог вернул взгляд к монитору, но клиента упускать не хотел. – Я укажу в твоей истории болезни расстройство личности, и расстройство адаптации тоже, прямо по заказу Сафронова. За двадцать тысяч я предлагаю тебе смягчение падения, и более лёгкую жизнь. Жесткого врага ты себе нажил.

– Спасибо за щедрость, но уж справлюсь как-нибудь сам. Пишите, что хотите.

– Ну, как хочешь, – пожал плечами психолог.

Он распечатал историю болезни, в нужных местах поставил подписи и печати, и определил Артура в санчасть.

– Зачем меня в санчугу?

– Ты же теперь не нормальный, – усмехнулся психолог. – Люди вроде тебя опасны. Тебя с бойцами держать нельзя. В санчасти ты будешь ждать отправку в военный госпиталь, а там тебя положат в психитатрическое отделение, на обследование. Одному можешь порадоваться – дома ты будешь раньше тех, кто с тобой призвался.

Артур провёл в психиатрическом отделении военного госпиталя около полугода, и произошло это прежде, чем он был комиссован из рядов вооружённых сил по «состоянию здоровья», которое, на самом деле, было совершенно нормальным.

В военном билете ему написали «расстройство адаптации, расстройство личности», а затем поставили страшную синюю печать. На самом деле эта запись в военном билете нисколько не мешала Артуру в дальнейшем. В Российских реалиях работодателю было вообще плевать, псих ты, или не псих. При трудоутройстве проверка военника была крайне редким явлением, и твоему начальнику было важно лишь то, готов ли ты работать сверх нормы за двадцать тысяч рублей, как это делает большинство людей в стране.

– Туря, – ласково произнесла Оля, обеспокоенно потянув Артура за руку. – А зачем нам домой идти? Может, сразу пойдём к Ирише? Зачем время терять?

– Можешь верить, можешь нет, но у меня очень дурное предчувствие, – сказал Артур. – И думаю, что предчувствие это, судя по происходящему в городе, вполне оправдано. Хочу взять кое-что.

Вскоре вдали показалась многоэтажка, в которой Артур с Олей прожили уже несколько лет. Пятиэтажная панелька, возведённая тут ещё в Хрущёвские времена, была такой же неприметной, как и все остальные дома в округе. Артур и Оля вполне могли позволить себе поселиться в престижном районе Куратовска, но им этого совсем не хотелось. Они считали попросту опасным светить своим состоянием, и потому приняли решение остановиться здесь, но всё же, перед ремонтом в квартире им устоять не удалось. Вышел он весьма дорогой и необычный.

Они зашли в подъезд, оглядели привычно изрисованные похабными рисунками стены, поднялись по лестнице, и Оля открыла тяжёлую железную дверь, которая выделялась из числа остальных. Дверь была крупной, толстой, и вскрыть её было не проще, чем дверь в банковское хранилище. У соседей двери были самые обычные, которые, по рекламным уверениям, были не вскрываемые, но на самом деле, их можно было легко распотрошить консервным ножом.

Для того, чтобы проникнуть в квартиру к Артуру, нужно было разломать стену, в которую встроена дверь, и никак иначе. Без специальных, сложных, и дорогостоящих инструментов ее нереально было открыть. Мелкое ворье подобные вещи себе позволить не могло, а крупное ворье в Куратовске не водилось. Слишком мал был город.

– Туря, помоги пожалуйста, – попросила Оля. Ей было трудно открывать дверь в одиночку.

Артур взялся за ручку, и потянул её на себя с таким усилием, что мышцы моментально вспухли от напряжения, налившись горячей кровью. Дверь открылась с натужным скрипом, и пара шагнула в квартиру. В глаза сразу бросилась нетипичная для русских квартир интерьерная расцветка. Оля хотела, чтобы было как у всех, второсортное евро, которое мог позволить себе каждый среднестатистический обыватель, но Артур слишком тяготел к востоку. Когда они приценивались к стоимости ремонта, у них, не смотря на состоятельность, глаза на лоб полезли.

Прихожая была выполнена в бело-коричневых тонах, прямо в манере домов средневековой Японии. Артур вдохнул полные легкие, и улыбнулся. В воздухе висел приятный запах древесины, а под ногами, при каждом шаге, хрустел соломенный ковёр татами, которым был устлан весь пол в доме.

Подойдя к одному из дверей, Артур отодвинул ее, и вошел в спальню, в которой царил идеальный порядок. Кровати там не было, и в качестве спального места пара использовала мягкое постельное бельё, лежавшее на полу.

Ощущение было таким, будто бы ты попал в жилище даймё эпохи Эдо, а жили даймё, как известно, самым наилучшим образом.

Мебели было немного. Справа от постели был расположен Олин столик, на котором стоял ночник, и любимая фотография Артура, на которой они с Олей сидят в позе лотоса на горном фоне. У стены высился небольшой светло-коричневый шкаф, идеально вписывающийся в дизайн комнаты.

У изголовья спального места стояла подставка для мечей, на которой разместились две изящно изогнутых катаны, но при этом самых обычных на вид. Без изысков. «Меч нужен для того, чтобы рубить, и ни для чего больше. Он не должен быть пестрящей красотой и бросающейся в глаза игрушкой. От меча требуется лишь хорошая сталь, и ты должен понимать, что сможешь разрубить им врага от головы до жопы» – вспомнил Артур слова своего Учителя. Один меч был самый обычный, по типу того, который носило большинство самураев, а второй – вакидзаши. Артур купил их через знакомого, который держал небольшой оружейный магазин в Японии, и купил за приличную сумму, равную доходу среднестатистического гражданина за семь-восемь лет.

Артур был специалистом по коммерческой недвижимости, причем, специалистом очень востребованным, от чего ему не было замены, и деньги, соответственно, он имел хорошие.

Вначале было тяжело. Набор клиентской базы давался с большим трудом, и доходы были настолько мизерными, что приходилось влачить нищенское существование, но как только у Артура появилось имя в агентсткой сфере, все изменилось в одночасье. Появились постоянные клиенты, и появились люди, которые с потрясающей частотой приходили по рекомендациям довольных работой Артура клиентов. Все это позволило ему разбогатеть.

Подойдя к шкафу, он открыл дверцу, и достал оттуда лёгкую балахонистую ветровку, проверив её изнанку. Под полой он увидел небольшую петельку, по размеру идеально подходящую к ножнам вакидзаши. Собственно, для скрытого ношения маленького клинка эта петля и была туда вшита.

Привычка носить с собой холодное оружие была у Артура с самого детства. Во-первых, она была продиктована опасностью района, в котором он жил, во-вторых, он просто любил ножи, а потому, всегда хотел иметь один при себе. К счастью, или к сожалению, против людей еще не приходилось применять оружие, но Артур был уверен, что если возникнет необходимость – он без труда вскроет человеку горло.

Увидев, как Артур надевает ветровку, Оля недовольно сморщилась.

– Ты опять, что ли? Вот как маленький! Сколько тебе говорить, что нельзя носить с собой клинок, которым руку можно отрубить! Посадят же! Когда у тебя пропадет эта дурная привычка?

– Эта привычка может спасти жизнь. Лишняя перестраховка не помешает, – сказал Артур, погладив шелковистую ткань ветровки.

– Ты выглядишь как гопник, – буркнула Оля, и ушла на кухню.

– Ага, – сказал Артур. – Последнее, что меня волнует, это внешний вид.

Он снял вакидзаши со стойки, и поместил ножны в петельку, затянув её потуже. Взглянув на себя в зеркало, Артур убедился, что клинок никаким образом себя не выдаёт. Происходило это благодаря балахонистости ветровки. В противном случае клинок бы выпирал, как стояк, нарушая ровные контуры тела.

Вообразив перед собой лысого мужика со злой рожей, Артур быстро метнул ладонь под полу ветровки, и с металлическим звоном извлёк вакидзаши, молниеносно полоснув воображаемого врага по глотке. Лезвие со свистом рассекло воздух.

Он убрал вакидзаши в ножны, довольно улыбнулся, поправил ветровку так, чтобы клинка не было видно, а затем отправился к Оле на кухню.

Она возилась у открытой двери холодильника, сортируя и считая продукты.

– Наигрался? – сказал она, явно недовольная поведением мужа.

– Ага, – с улыбкой ответил он. – Что у нас по еде?

– К счастью, в магазин пока не надо. Блин! – Оля укоризненно взглянула на Артура. – У всех парни, как парни, а у меня бандит какой-то. Груби всем, с ножом ходит.

– Если бы я соответствовал общепринятому женскому эталону, то ты бы вряд ли со мной была.

– И это верно, – кивнула Оля.

Артур достал телефон, и вызвал такси, которое вскоре подъехало к подъезду. Разбитая двенашка, припарковавшаяся у тротуара, явно знала лучшие времена. Она была побитой, исцарапанной во многих местах, а двигатель работал с перебоями, будто вот-вот заглохнет. За рулём сидел тучный грузин, и, увидев своих пассажиров, он расплылся в широкой улыбке. Они сели назад, и грузин спросил:

– Куда едем, дорогой?

В салоне пахло табаком, и под потолком клубились облака дыма.

Оля назвала адрес, грузин повел автомобиль по ухабистым дорогам, и ругался матом.

Артур сидел, и задумчиво глядел в окно, наблюдая за проносящимися мимо аптеками, которых в городе было немало, и редкими прохожими. От чего-то у местных предпринимателей сформировалось глубинное убеждение в том, что население Куратовска очень подвержено заболеваниям, и что тут можно разгуляться на фармацевтическом поприще. Трудно было сказать, что они не правы, но с другой стороны, сам Артур почти никогда не болел.

Неожиданно по встречной полосе промчалась полицейская машина, и с такой скоростью, что двенашка таксиста слегка качнулась от потоков воздуха. На всю улицу выла сирена. Артур вздрогнул от неожиданности, и обернулся, разглядывая удаляющийся полицейский автомобиль в заднее окно.

– Куда гонят, интересно?

– Дураков в последнее время, дорогой, много, – сказал грузин, взглянув на Артура в зеркало заднего вида. – Я вон, задолбался уже им головы разбивать. Без бита под сиденьем вообще не выезжаю.

Ощутив острое жжение в паху, будто бы там содрали небольшой слой кожи, Артур сжал губы в тонкую нить. Всё-таки, он переусердствовал, занимаясь с Олей сексом несколько часов подряд перед отъездом. Всего лишь захотел продлить удовольствие, а теперь было такое ощущение, что по хозяйству елозили наждачной бумагой. Оля-то то была вполне довольна, а вот Артур теперь страдал.

Не в силах больше выносить неприятных ощущений, Артур попросил водителя тормознуть у ближайшей аптеки.

– Конечно, дорогой! Сейчас! – сказал грузин, выкручивая руль, и направляя автомобиль к придорожной аптеке. Он ткнул на кнопку аварийного сигнала, и двенашка стала мигать жёлтыми огоньками.

Едва машина прекратила движение, как справа тут же раздался душераздирающий вопль, который глухо пробился сквозь стёкла, будто через вату.

Лысый человек, с раскрасневшимися от злости глазами и пунцовой кожей, мчался на автомобиль со всех ног. Увидев его, Артур ощутил, как пульс участился. Оля же просто побледнела от испуга, пальцами вцепившись в бедро Артура, и с ужасом наблюдала за бегущим безумцем. Он свирепо кричал, изо рта его валила пена, а вены по всему телу вспухли так сильно, будто бы он десять секунд назад жал триста килограмм от груди.

Он с разгону врезался лбом в боковое стекло со стороны Артура с такой силой, что оно тут же покрылось сетью многочисленных трещин, а машина качнулась, затем став покачиваться на мягких амортизаторах, как лодка на небольших волнах. На стекле осталось кровавое пятно, которое стало расползаться по трещинам багровыми ручейками, что пробудило в Артуре первобытный страх, сопровождавшийся готовностью убить с целью защиты себя и самки. Безумец был отброшен от двенашки силой противодействия сразу после столкновения, и с дикими воплями повалился на спину, хватаясь за голову, и изгибаясь, словно у него в мозгах работала бензопила.

– Ара! Ты что паскуда с машина делаешь! – без стеснения заорал грузин, доставая из-под пассажирского сидения металлическую бейсбольную биту. – Я тебе лицо сейчас в кровий говно превращать буду! Беги лучше!

Артур, нащупав под ветровкой шершавую рукоять клинка, оголил вакидзаши на треть, подумав: «Давай, только сунься сюда, и я всажу тебе его по самые гланды». Единственной целью Артура сейчас была защита жизни Оли, а так же своей собственной, потому до проблем других ему не было совершенно никакого дела. Он решил, что вмешается, и поможет грузину только в том случае, если тот очевидно будет не справляться.

Оля, затаив дыхание, без отвлечения смотрела на кровавое пятно, расползающееся по стеклу.

– Туря, – прошептала она, – так кровь, Туря.

– Не смотри, – велел Артур.

Оля вцепилась ему в руку, и уткнулась в плечо, крепко зажмурив глаза. И правильно сделала, потому что то, что было дальше, слабонервной девушке лучше было не видеть. Покрасневший от злости грузин, напомнивший Артуру спелый помидор, не смотря на свою грузность, с удивительной скоростью подбежал к безумцу, пнув его ногой.

– Ты что паскуда дэлаешь?! Я тебе рот надвое рвать буду! Ты что с машина сдэлал?! Чинить ты будэшь?!

Безумец не тянул с ответом. Он вскочил с удивительной прытью, ударил грузина ладонью по лицу, и тот, ощутив жгучую боль в щеке, отскочил к капоту двенашки, с грохотом на него упав. Артур увидел глаза безумца, и оторопел, почувствовав, как ухнуло сердце. Взгляд того был настолько диким, настолько бесчеловечным, что безумец напоминал голодавшего неделю льва, который теперь с вожделением смотрел на пойманную добычу.

– Щайтан! – крикнул грузин, нисколько не растерявшись после такой атаки. – Я тебе твой глаз на жопа натяну!

Грузин вскочил с капота, и в этот момент безумец скакнул в сторону пытавшейся сопротивляться жертвы, вытянув руки. Но ловкий грузин уклонился, тяжело ударив психа битой между лопаток. Хрустнул позвонок, после чего спину безумца пронзила дичайшая, острая боль. Безумец упал на капот. Он заверещал от боли, изворачиваясь на нагретом двигателем металле, и измазывая машину кровью, которая валила изо рта вперемешку с пеной.

Оля сильнее прижалась к плечу Артура, а Артур, в свою очередь, крепко сжимал рукоять клинка, морально готовясь лишать живое существо жизни. Его трусило, трусило от страха, но это был не испуг труса, а страх смельчака, наделявший хозяина силой для драки. По спине поползли мурашки. Сердце бешено перекачивало кровь, которая стучала в висках из-за высокого давления.

Артур отчётливо понимал, что если возникнет необходимость, он без колебаний убьёт эту пародию на человека, потому что жалости она не вызывала вообще никакой.

Но к счастью, делать этого не пришлось. Взвыла сирена, на тротуар въехал полицейский автомобиль, из которого молниеносно выскочили трое сотрудников полиции. Артур испытал облегчение, и невольно улыбнулся, радуясь блюстителям порядка. Это всем в унисон люди умные говорить, что менты козлы, но как только наступает жопа, то больше надеяться не на кого, если ты сам за себя постоять не можешь. Грузин тут же отскочил назад, освобождая полиции пространство для работы, и те бросились на безумца, стянув его с капота за ноги.

– Заламывай руки! Заламывай!

Артур погрузил клинок в ножны, и, открыв дверь, вышел на улицу, оставив Олю внутри. Она прижалась к спинке сиденья, зажмурив глаза и закрыв уши руками. Ее сердце неистово билось, резонируя с ужасом ожидания новых воплей, новых криков, и новой крови, которая, безусловно, должна была пролиться. «Хватит друг друга бить!» – жалобно подумала Оля, уже не разделяя людей на врагов и друзей.

В воздухе висел запах крови и подгнившего мяса. Двое полицейских навалились на безумца, но в том было столько дури, что он без труда поднялся, скинув их с себя, как надоедливых мух.

Безумец добрался до ближайшего полицейского, и яростно вцепился зубами ему в плечо. Полицейский вскрикнул от боли, оттолкнул психа, сделал ему подсечку, а потом схватился за место укуса. Безумец тяжело упал на асфальт, и очухавшиеся от предыдущей атаки полицейские снова на него навалились. В этот раз им удалось успешно положить безумца на живот, выкрутить ему руки, до хруста, и вдеть его запястья в наручники.

– С-сука! Скотина! – прошипел укушенный полицейский, с испугом наблюдая за кровавым пятном, которое расползалось по синей ткани. – Тварь!

– Сильно цапнул? – спросил один из товарищей, усевшись на психа верхом. Со лбов полицейских потоками лился пот, и они пытались отдышаться, с осторожностью смотря на арестанта. – Жесть! Ну и силища!

– Чуть кусок мяса не вырвал! Падла! – пожаловался укушенный.

– Не ссы… Ща мы тебя в больничку отвезём… Только этого… – Полицейский ударил безумца локтем в бок, в ответ на что тот неистово взвыл. – Упакуем и доставим… Фух! – вздохнул полицейский.

– Товарищи милиция, – сказал грузин, не понимающий своей дальнейшей участи. – Я могу эхать? Меня пассажир ждёт, – грузин посмотрел на Артура.

– Не, дорогой, ты поедешь с нами, – осадил его полицейский. – Придётся твоим пассажирам пешком прогуляться. У нас с тобой ещё много неразрешённых вопросов. Насчёт тебя и твоей биты потолковать надо… Ты ещё сколько собираешься алкашей терроризировать, а? Героя из себя возомнил?

– Ну товарищ милиция…

Поняв положение грузина, Артур возмущаться не стал, а тот, в свою очередь, не потребовал с него денег. Артур с испугом смотрел на арестованного безумца, но тот, вроде, успокоился, из агрессивного перейдя в пассивное состояние. Он лишь с любопытством, граничащим с каким-то нездоровым интересом, осматривал присутствующих, будто куски мяса.

– Вы только меня с этой абезьяна не везите, харащо? Он же сожрёт меня…

– Не ссы, – сказал полицейский, вытерев пот со лба, – с нами в салоне поедешь.

Потеряв интерес к развитию судьбы грузина, Артур благодарно кивнул ему, и, выпустив Олю из машины, предложил прогуляться пешком.

Оля согласилась неохотно, опасаясь других нападений, но долго её уговаривать не пришлось. Рядом с Артуром она чувствовала себя в безопасности, и теперь даже была ему благодарна за то, что он таскает с собой нож. Вот, казалось бы, такая безумная привычка, теперь была гарантом безопасности.

Они побрели по улице, иногда на пути встречая большие мусорные контейнеры, стоявшие перед металлическими оградами. Несмотря на то, что опасность давно была позади, неприятный осадок всё равно оставался. У Артура из головы не выходили дикие вопли напавшего на них человека, перед глазами по-прежнему было его искажённое злостью лицо. Но это пугало ни сколько своим видом, а сколько отсутствием знания о произошедшем.

– Как ты думаешь, что с ним случилось? – растерянно спросила Оля. – Почему он так странно себя вёл? Господи, Туря, там столько крови… – Оля закрыла рот руками, всё ещё не в силах забыть ужасающих сцен атаки. – Что с ним случилось?

– Не знаю, – пожал плечами Артур. – Может, новый вид психического заболевания. У меня такое впечатление сложилось, что это вовсе не человек был, а животное, вселившееся в человека. Он будто одержимый демонами.

– А такое возможно? Одержимость демонами?

– Ну, ты сама знаешь, Куратовск славится всякой мистической херней. Да не… Бредятина..

– Да я, после этого, во что угодно поверю…

Взглянув в небо, Артур увидел круживших там ворон, и на душе стало очень тревожно. Ворон он никогда не любил, и считал их самыми первыми спутниками смерти, ибо они всегда присутствовали там, где умирали люди. Да, это, скорее всего, мистические суеверия, а вороны тусуются рядом с умершими потому, что их можно жрать. Однако, не смотря на домыслы, можно определенно сделать вывод, что вороны чувствуют предстоящие побоища. Они всегда собирались ордами на полях сражений еще задолго до начала битвы, потому что знали – скоро будет много еды. Откуда они это знали? Рефлекс, срабатывающий при определенной модели поведения людей, или чувствительность к электромагнитным волнам? Загадка.

Артур было известно, что в Куратовске так много ворон еще никогда не водилось. Военная техника, заявление врача об инфекции, вьющееся в небе воронье… Очевидно же. Артур пришёл к выводу, что напавший на них псих стал жертвой инфекции, которую военные хотят локализовать и уничтожить. Тут и гадать было нечего, но Артур пока не решился высказывать свое предположение вслух.

– Есть у меня одна теория, – он дал лишь намёк. – Но пока она не подтвердится, озвучивать не буду.

– Как хочешь, – улыбнулась Оля. – Только не уходи никуда.

– Х…

Они шли мимо забора. На него неожиданно села ворона, и пронзительно каркнула. От внезапности Оля дрогнула, тихо взвизгнув, а Артур расширил глаза, потянувшись за клинком.

– Чертова птица! – выругался Артур, сплюнув.

В обычной обстановке такое бы никого не напугало. Но сказывалось напряжение, пережитое после нападения, а так же общая атмосфера в городе давила, ведь назвать ее дружелюбной точно было нельзя. В такой ситуации даже небольшой шорох, появившийся за спиной ничего не подозревающих людей, мог вызвать острую реакцию. Гневно посмотрев на ворону, Артур с удивлением обнаружил, что та совершенно не имела глаз.

Она рефлекторно двигала головой, как это делает любая другая птица, и пыталась осмотреться. По спине пробежались мурашки. Зрелище было очень неприятным.

– Ну и хрень… – испуганно сказала Оля. – Пойдем отсюда…

Артура не пришлось уговаривать. Они быстрым шагом стали удаляться от забора, но ворона, похоже, была очень настойчивой. Она взмахнула непривычно крупными крыльями, оторвалась от ограды, и направилась следом за Артуром и Олей.

Ворона набрала высоту, противно громко каркнула, и звук получился такой резкий, что у Артура в груди защемило, а душа Оли ушла в пятки. Птица описала широкую дугу над парой, и, сложив крылья, ушла в крутое пике, став похожей на чёрный снаряд. На подлете птица распустила крылья, выставив вперед когти. Артур молниеносно среагировал, достав клинок, оттолкнул Олю в сторону. Ворона когтями рассекла Артуру плечо, разорвав податливую ткань ветровки, и вызвав жгучую боль.

– Сука! – крикнул Артур.

Птица, размахивая крыльями, зависла над Артуром, и готовилась броситься на него, чтобы клювом пробить череп, в который уже прицелилась.

Оля завизжала, но не растерялась, как это сделало бы большинство женщин. Она выхватила из кармана телефон, и метко швырнула его птице прямо в голову, удачно попав. От тяжелого удара в висок голова птицы содрогнулась, и ее тлеющий мозг прострелило жуткой болевой вспышкой.

Артур воспользовался замешательством птицы, которая, к тому же, сбавила высоту. Он полоснул ворону блеснувшим мечом, оставившим в воздухе яркий стальной росчерк, и на асфальт брызнула кровь. Развалившаяся надвое ворона, вновь пронзительно крикнув, свалилась на землю, и дергалась в конвульсиях.

Оля зажмурилась, не желая на это смотреть, а Артур тяжело дышал, чувствуя, как по щекам скользит холодный пот. Поверженная птица перестала дергаться. Артур стряхнул с клинка черную кровь, чтобы она, засохнув, не приклеила металл к ножнам. Спрятав вакидзаши, Артур поспешил к Оле, и, взяв ее за плечо, повел прочь.

– Туря, у тебя плечо…

– Забей. По дороге воды купим, промоем. Царапина.

«Такая же буйная птица, как и те, который сбили самолет», – провел Артур аналогию.

Оля была не в силах говорить. Ее все еще трусило, и она вдруг осознала, что ей очень хочется пить. От волнения во рту пересохло, нужно было срочно компенсировать недостаток влаги в организме. По дороге они зашли в небольшой магазинчик, купив там пару маленьких бутылок воды.

До дома Иры ещё было минут десять хода, но Оля явно не собиралась брать воду про запас. Она открутила пробку, сразу же бросила ее в первый попавшийся мусорный контейнер, и жадно приложилась к горлышку, став пить большими глотками, будто бы неделю провела в пустыне. Артур смотрел на нее с удивлением, но прерывать не стал. Очень уж интересное было зрелище.

Открыв вторую бутылку, Оля промыла Артуру рану, а остатки воды выпила.

– Ты не лопнешь, деточка? – изумился Артур. – Что-то мне кажется, что ты перебрала. Уписяешься же.

– Иди ты, – вздохнула Оля. – Я бы еще попила. И вообще, хоть бы спасибо сказал. Не кинь я в ворону смартфон, она бы тебя заклевала.

– Ну, куда там, – скривил губу Артур. – Ты его подобрала, кстати?

– Да хрен с ним, – скривилась Оля. – Он весь в кишках и вороньей крови. Не хочу к этому прикасаться.

– Ща, – Артур поднял указательный палец.