Читать онлайн Большое путешествие Димы бесплатно

Предисловие

Свой рассказ о новых приключениях мальчика Димы и его деревенского приятеля – лягушонка по имени Ляг, я начну с одного небольшого эпизода, который не вошёл в предыдущую книгу – «Зелёненькое чудо». Дело было так. После того, как родители привезли малыша в город, они начали думать над проблемой легализации самородного золота, найденного с помощью их сыночка.

Будучи людьми законопослушными, они в один из осенних дней пришли на приём к депутату Государственной Думы и принесли с собой целый мешочек с маленькими самородками. Решили, что одновременное присутствие представителя законодательной власти и приглашённого в его кабинет телевизионного оператора, поможет им в непростом деле передачи найденных ценностей в общегосударственный «карман».

Не скажу, что всё получилось идеально, но всё же публичная передача столь значительного количества драгоценного металла помогла им быстрее пройти некоторые неприятные бюрократические процедуры. И довольно скоро родители Димы получили на свой счёт в банке довольно значительную сумму.

Глава первая: Новое лето – новые приключения

У них остался лишь тот золотой самородочек, который глава семейства слегка расплющил молотком, проверяя пластичность найденного сыном металла. Этот небольшой кусочек было решено оставить сыну «на память». Конечно же, его не спрятали в какой-то кошелёк, а прикрепили к подаренной по такому случаю бабушкой золотой цепочке, после чего в качестве подарка на день рождения вручили самому Диме, как напоминание о той удивительной истории.

Мальчик был так рад такому знаку внимания, что с тех пор не снимал этот своеобразный медальон даже во время купания. Разумеется, вовсе не нарицательная стоимость небольшого кусочка золота вдохновляла нашего малыша. Просто он вспоминал своего зелёного приятеля каждый раз, когда случайно касался своего оригинального украшения. И это воспоминание поддерживало в нём уверенность в том, что их дружеское общение обязательно продолжится.

А папа и мама в это время думали, что будут делать с теми деньгами, которые получили за золото, найденное в последний день прошлого лета. После долгих споров решили, что основную сумму вложат в строительство нового деревенского дома для дедушки. В таком решении и для них самих было много положительных моментов. Старый и маленький домик был плохо приспособлен для проживания в нём в осенний и зимний период. Диме же было предпочтительнее проводить зимние каникулы на природе, а не в дымном и шумном городе. Так что было решено построить более просторный дом, в котором можно было бы жить круглогодично.

Почти всю зиму родители малыша рассматривали по вечерам разнообразные проекты дачных строений и подбирали образцы отделочных материалов, которые можно было бы использовать для оформления нового жилища. Наконец устраивающий всех проект был выбран и даже заключён соответствующий договор со строительной фирмой. Вот тут-то и выяснилась одна чисто техническая тонкость.

Поскольку дедушка настоял на изначальном возведении полноценного бетонного подвала, то от завершения его заливки до начала возведения стен должно было пройти не менее пятидесяти дней. Только за такое длительное время бетонная конструкция приобретала достаточную прочность и устойчивость к нагрузкам. В общем, как бы сам собой в строительных работах образовался длительный промежуток, во время которого участок на заднем дворе стал недоступен для Диминых игр.

Такое значительное сужение доступного для активных игр пространства ему совсем не понравилось. Приходилось либо сидеть дома, либо гулять по обычно пустынной улице. Ведь уходить далеко от дома ему разрешалось только в сопровождении взрослых, а им не всегда было удобно надолго оставлять домашние дела. К счастью для Димы, именно в это время в деревню приехал на отпуск его папа. Впереди был целый летний месяц и однажды вечером после ужина, речь зашла о том, что было бы неплохо устроить какое-нибудь невиданное прежде развлечение.

Мама предложила съездить на два дня на экскурсию с посещением Углича, Рыбинска и Ярославля. А Дима, насмотревшийся на шустрые катера и гидроциклы, проносившиеся мимо него во время купания в реке, начал просить построить для него небольшую лодочку. Его идея отдыха на воде быстро пришлась всем по вкусу. Но простая лодка для подобного путешествия им точно не годилась, поскольку была тесновата для большой компании.

– А может быть, мы построим большой плавучий дом? – неожиданно предложил дедушка. Конструктивно его соорудить намного проще любой лодки, к тому же почти все работы мы сможем произвести собственными силами! Пускай он буден передвигаться намного медленнее, нежели маленький кораблик или яхта, но зато и обойдётся в сто раз дешевле! В качестве основы для корпуса мы используем нержавеющие бочки. Выстроим их в два ряда, по шесть бочек в каждом, вот и получится своеобразное основание для всей конструкции. Стенки и палубу изготовим из фанерных листов и досок! Стройматериалов мы заготовили много, так что часть их можно временно употребить на развлечение. А двигатель одолжим у нашего соседа, что живёт напротив. Он мне ещё в прошлом году говорил о том, что у него в сарае лежит почти новый мотор от «Запорожца». Сетовал на то, что, мол, сама-то машина давно сгнила, а движок только-только обкатку прошёл…

– А что, – подхватил идею папа, – задумка совсем неплоха! Двигатель у соседа мы запросто выкупим, вот только не слишком рационально строить столь масштабный агрегат на один сезон…

– Почему же на один? – удивился дедушка. Давайте спроектируем его конструкцию разборной, на болтах! На зиму стенки нашего судна можно будет развинчивать на отдельные панели, и складывать в гараже. А бочки от корпуса…, они и так перезимуют, благо нержавеющие!

– Заодно и Дмитрий научится работать руками, – поддержала идею мама. А то ему явно скучно весь день слоняться по окрестностям без какой-либо цели. Ну как, берёмся за строительство?

– Я – за! – радостно запрыгал на своём стуле Дима, от восторга шлёпая ладошками по столешнице. Только, чур, я буду главным юнгой!

Он уже представлял себе, как стоит за штурвалом на корабельном мостике и слушает команды дедушки: Право руля! Полный вперёд! Лево руля! Так держать!

С того вечера жизнь в маленьком деревенском домике пошла по совсем иным правилам. Наш мальчишка теперь просыпался не от ласкового прикосновения мамы, а от заливистого звона бронзового колокольчика, подвешенного на вешалке в прихожей. Дедушка рассказал ему, что на кораблях колокольчик называется «рындой» и объяснил, что поскольку мальчик скоро станет юнгой, то ему нужно заранее изучить все морские термины.

– Ничего страшного, – объяснял он Диме, – что поначалу мы будем путешествовать по реке. На речном флоте применяются те же самые команды и правила, что на морском!

Так что теперь нашему малышу скучать было совершенно некогда. Он, то помогал дедушке выпиливать из листов фанеры детали будущего плавучего дома, то ездил с папой в Белый Городок, заказывать на настоящей верфи длинные брусья и резные детали для будущей палубы. Кроме всего прочего, ему требовалось изучить искусство вязания морских узлов и научиться определять положение сторон света без использования компаса.

По вечерам мужчины рисовали чертежи транспортного средства и прикидывали размеры жилых кают. Чертежи для Димы были, конечно же, немного сложноваты, но зато он научился отлично затачивать карандаши, а кроме того, освоил работу с настоящим циркулем! И когда кто-то просил его изобразить на бумаге круг, он всегда с удовольствием выполнял подобную просьбу.

Вскоре началось и само строительство. Велось оно в том самом месте, где протекавший через деревню безымянный ручей впадал в реку Хотча. Там имелась большая бетонная площадка, возле которой стоял просторный ангар, к которому было проведено электричество. Владелец ангара сам был обладателем небольшого судёнышка, и ему очень хотелось посмотреть, что, в конце концов, получится у новоявленных «корабелов».

Мало-помалу, нарисованный на бумаге «дом» начал обретать материальную форму. Вначале были собран так называемый корпус будущего судна. Его соорудили из двух рядов стальных бочек, скреплённых между собой брусьями. Затем началось изготовление деревянного настила, который все именовали не иначе как «палуба». Дима целыми днями работал на стройплощадке наравне со взрослыми. Носил доски, сверлил в них отверстия, доставлял папе и дедушке нужные инструменты и гвозди из ангара.

Когда же пятиугольная палуба была собрана и даже покрашена особым водоотталкивающим составом, начали подвозить и привинчивать на место заранее выпиленные детали жилых помещений. Юный строитель за всеми этими хлопотами уставал так сильно, что его неоднократно выносили вечером из-за стола уже крепко спящим. Но, как ни странно прозвучит, тяжёлая работа на солнце пошла мальчишке на пользу. Мучавшее его аллергическое расстройство исчезло, словно его никогда и не было. Кожа малыша приобрела бронзовый оттенок, а волосы наоборот посветлели.

Да, случались у него порезы и ушибы, но на эти мелочи взрослые не обращали излишнего внимания. Мелкие ссадины мазали зелёнкой и заклеивали лечебным пластырем. А сам малыш втайне был даже горд этими небольшими травмами, которые показывали всем и каждому, что он может работать точно так же, как дедушка и папа. Но ещё больше его вдохновляло то, что он впервые в жизни принимал непосредственное участие в создании чего-то столь грандиозного и конечно же безумно интересного!

Через неделю после установки на стапель первых деталей плавучего дома их сосед привёз на прицепе двигатель от самой настоящей машины. Это был важный момент, поскольку теперь все окончательно уверились в том, что стройка близится к завершению. Но всё пошло не так быстро, как надеялся наш юный строитель. Установка двигателя, его привязка к рукояткам управления и всяческие испытания заняли целых три дня. Впрочем, так или иначе, но в один из дней настал момент торжественного спуска внешне неуклюжей конструкции на воду. Только тут все вспомнили о том, что не придумали название для самодельного «корабля».

Хотя предложенные Димой варианты – «Большой плывун» и «Речной ползун» были единодушно отвергнуты, но утверждённое взрослыми на общем собрании название «Пегас», его вполне устроило. Тем более что именно ему поручили вырезать трафареты из картона и выкрасить белой краской буквы на палубной надстройке. Ему немножко помогала мама, но так…, совсем чуть-чуть.

На берегу плавучий дом смотрелся просто огромным, но когда его перетащили в речной залив, его видимые размеры уменьшились совершенно необъяснимым образом. Но не это было самым обескураживающим. Выяснилось, что сделанный из лёгких бочек и фанеры «корабль» был ужасно подвержен бортовой качке. Стоило недалеко от него пройти катеру или скоростной моторной лодке, как их постройка начинала сильно раскачиваться, словно норовя сбросить людей с палубы. Но дедушка быстро нашёл управу на непослушного «Пегаса».

– Нужно залить в наши бочки хоть сколько-то воды, – объявил он. Балласт даст нашему судну должную остойчивость, а заодно мы отрегулируем и горизонтальность палубы! Это нужно сделать непременно, а то наш кораблик всё время норовит завалиться на корму!

Сказано – сделано! Принесли погружной насос «Малыш» и принялись закачивать воду в составляющие корпус бочки. Дима ужасно боялся того, что воды нальют слишком много и их творение утонет прямо в бухте, но всё получилось просто замечательно. Причём набравшее балласт судно, вместе с определённой устойчивостью получило и некую вальяжную солидность, выгодно отличающую настоящий корабль от какой-то там несерьёзной лодочки.

Это был последний день строительства, а на следующее утро было намечено начало первого полноценного путешествия, которое должно было продолжаться целых три дня! Впрочем, действительность оказалась иной. Весь следующий день поливал сильный дождь, отчего выход «Пегаса» на большую воду не состоялся. Но и когда дождевые облака рассеялись, поход отложили вновь. Дедушка прямо со следующего утра заявил о том, что без пробного плавания пускаться в столь долгий путь довольно рискованно. Поэтому он предложил устроить небольшой поход вверх по Хотче, до не столь далёкого села Маклаково.

Идею поддержали все, поскольку проверить качество работы всех механизмов было и в самом деле важно. На мальчика надели надувной жилет ярко-жёлтого цвета, после чего разрешили занять самое удобное место на палубе. До Маклаково их странного вида судно добиралось что-то около часа, но тот поход дал много полезного всем его участникам. Для начала выяснилось, что повороты следовало тщательно сообразовывать с шириной речного фарватера. К тому же и пристать к берегу, не имея специального приспособления, оказалось довольно трудно. Течение легко относило неповоротливое судно от береговой линии, крайне затрудняя спуск выдвижного трапа.

Поэтому в обратный путь наши доморощенные корабелы пустились с большей опаской, нежели в начале тренировочного похода. А затем два следующих дня весь экипаж был загружен весьма ответственной работой. Папа уехал на речную верфь, чтобы заказать там надёжный якорь, а дедушка сделал два длинных багра, с помощью которых можно было легко подтянуть плавучий дом к прибрежным кустам.

Больше всех из-за непредвиденных задержек, как это ни покажется странным, переживал именно Дима. Однако тому была очень важная причина, о которой он не мог рассказывать взрослым. Всё дело было в том, что в одну из ночей его спальню на веранде посетил старый приятель – лягушонок Ляг. Появление обитателя Лягушачьего царства было как всегда неожиданным, но ещё больше неожиданностей выявилось во время их длинного разговора, затянувшегося далеко за полночь.

Лягушонок, к тому времени дослужившийся до звания первого сержанта, рассказал мальчику о том, что сам король Квакунец возложил на него крайне ответственную миссию. Задание было срочным, но выполнить его можно было только в том случае, если бы Ляга и нескольких приданных ему лягушей кто-то смог доставить до далёкой Мышиной Империи. Эта Империя, как понял Дима, лежала где-то далеко за рекой Хотчей, по которой они собрались попутешествовать всей семьёй.

Естественно, что наш мальчик пообещал своему другу оказать его команде всяческое содействие, вот только он пока сам не знал, когда же состоится их Большой поход. Но всё же, кое-что для любимых лягушат он смог сделать достаточно оперативно. Дима незамедлительно прикрепил к их плавучему дому небольшую каюту для своих квакучих друзей. Её он соорудил из пластмассового корытца, которое недавно обнаружил в хозяйственной пристройке.

Отыскав в большой картонной коробке достаточно вместительное корытце, в котором некогда хранились ножи и ложки, Дима сразу сообразил, что оно как нельзя лучше подойдёт для проживания его маленьких друзей во время предстоящего путешествия. Улучив подходящий момент, он прикрепил его к одному из кормовых брусьев плавучего дома, причем так, что со стороны увидеть эту маленькую каюту было почти невозможно.

Во время второй встречи с Лягом, мальчик рассказал ему, где находится их плавучий дом и в каком месте расположено приготовленное для лягушат укрытие. И вот теперь он переживал о том, что их поход всё никак не мог начаться. Ведь причина, по которой сержант королевской гвардии должен был незамедлительно отправиться в Мышиную Империю, была крайне важной! Ещё бы, ведь от успеха его поискового похода зависело ни много ни мало, а само существование Лягушачьего королевства!

Вот именно поэтому вторую главу книги я начну с воспроизведения разговора, который произошёл у Димы и его зелёного приятеля за несколько дней до отплытия «Пегаса» в Большое путешествие.

Глава вторая: Корона короля Ляквашона

– А сейчас, мой дорогой Ди, – начал своё повествование Ляг, – я расскажу тебе поучительную историю о самом первом короле нашего королевства! Речь пойдёт о самом обычном лягуше, волею случая возглавившего наше сообщество в давние-предавние времена. Звали его поначалу просто Ляк. Как рассказывали мне школьные учителя, в начале времён королей не было вовсе, как не было и самого королевства. Просто, в какой-то момент, на берегах в ту пору необитаемой Лягушачьей реки появились первые бродячие лягушки, стремящиеся вырваться из своих архаических болотных сообществ и начать свою квакучую жизнь на новом месте.

Большая семья лягуша Громоквака обосновалась на крутом берегу реки, а на низком семейство Прыгулетти заняло несколько кем-то заброшенных норок. В ту пору отношения между семействами были весьма прохладными. Поскольку они плохо знали друг друга, то заранее опасались неприятностей от неожиданных соседей. Время шло, лягушачьи семейства росли и одновременно укреплялись их дружеские связи. Вскоре была налажена бойкая торговля между обоими сообществами. Начались встречи по интересам, проводились и любительские спортивные состязания. Но, по-прежнему, это были лишь два независимых семейства, в которые постепенно вливались новые лягушки со стороны.

Именно в то время к семейству Прыгулетти прибился весьма образованный и много повидавший на своём веку лягуш по имени Ляк. Он поселился в некотором отдалении от остальных лягушек, в недавно оставленных землеройками обширных норах. Семейство у него в ту пору было небольшим, и он начал сдавать излишки своей жилой площади, вновь прибывающим переселенцам.

В одну из ненастных осенних ночей, в двери его норы поскрёбся бродячий кузнец по имени Ге-квест. Он уже долгое время путешествовал по нашим землям в поисках Мышиной Империи, но сбился с пути и несколько дней бедствовал со своими спутниками, не имея крыши над головой. Владелец обширных подземелий радушно принял нового гостя, поскольку с первого взгляда было понятно, что к нему на постой прибыл солидный и платёжеспособный клиент.

Обстоятельства сложились таким образом, что новоприбывшему мастеру понравилось в новом месте, и вместо того, чтобы продолжать свой путь в дальние края, он решил задержаться в окрестностях нашего живописного и обильного края. Вскоре Ге-квест совместно со своими помощниками и старшими сыновьями Ляка основали первую в этих местах кузницу.

Поначалу местным лягушкам было в диковинку смотреть на новое производство, и они толпами стекались к кузнице, чтобы хотя бы издали поглазеть на удивительного мастера. А уж когда первым из них посчастливилось использовать сделанные Ге-квестом инструменты и украшения, восторгу наших обывателей не было предела. То, что ранее достигалось тяжёлым трудом и усилиями многих лягушачьих поколений, стало получаться на диво легко и приятно. Разумеется, за поделками кузнеца мигом выстроились громадные очереди…

Больше всех от кузнечного ажиотажа выиграл, как ни странно, именно Ляк. У него сразу прибавилось клиентов, желающих не только прикупить что-то из железных изделий, но и изучающих новое для всех кузнечное дело. В общем работа в новой мастерской кипела целыми днями, но очень скоро у Ге-квеста начались определённого рода трудности. Кузнецу стало не хватать материалов для работы. Привезённые им запасы железа быстро подошли к концу, а поступлений сырья от заказчиков поначалу не было вовсе.

Естественно, что первым лягушом, который не только осознал проблему, но и постарался как-то её разрешить, был всё тот же предприимчивый Ляк. Ему вспомнилось, что когда его семейство только подбиралось к окрестностям Лягушачьей реки, их путь проходил мимо развалин сгоревших великаньих домов. Поэтому он решил, что на местах разрушенных жилищ наверняка можно будет отыскать кусочки разных металлов. Вскоре владелец самых популярных и обширных апартаментов организовал первую экспедицию по сбору совершенно необходимых кузнецам материалов.

Первый же его поход во главе полусотни своих сыновей и дочек принёс ему такую прибыль, что в следующий раз он направил к Большому холму уже две сотни сборщиков! В общем, дела его шли просто великолепно, что приносило и ощутимую общественную пользу. А знаменитый кузнец, получив практически неиссякаемый поток сырья для поделок, смог не только расширить производство, но и создать настоящую академию кузнечного искусства, которая действует и по сей день!

Именно в то далёкое время и началась история создания короны самого первого Государя. Однажды сборщик металла, имя которого осталось неизвестно, принёс из очередного похода к дальним рубежам удивительный предмет. Истинное назначение необычно ярко сверкающей на солнце находки никто из лягушек тогда не понял. Но её необычная форма очень похожая на сияющую в ночном небе звезду или даже диковинный цветок, сразу привлекла внимание Ге-квеста. Желая как-то по-особенному отблагодарить приютившего его лягуша, он выковал из странной находки удивительный по форме головной убор. Дождавшись ежегодного праздника всеобщего Дня Рождения, он прилюдно водрузил свой подарок на голову ничего не подозревающего домовладельца.

Поскольку именно Ляк изрядно поспособствовал тому, что вблизи Лягушачьей реки сформировался центр большого поселения, а также развилось кузнечное дело, то на сходке старейшин Прыгулетти и Громокваков было решено назначить его Ответственным за положение дел в объединённой общине. Новый назначенец со столь трудной задачей справился очень неплохо, завоевав самые одобрительные отзывы первых переселенцев. А уж когда Ге-квест увенчал его голову сверкающей на солнце тиарой, все лягушки дружно решили, что именно владелец самой большой гостиницы города и станет их первым королём.

В ту пору звание короля не приносило его владельцу особых привилегий, скорее добавляло новых забот и хлопот. Но Ляку всегда нравилось быть в центре всеобщего внимания и обожания. Он с таким удовольствием организовывал первые парады и совместные соревнования, что все очень скоро позабыли о том, что прежде жили в разных общинах. Теперь лягушки и с правого и с левого берега Лягушачьей реки с гордостью именовали себя жителями самого настоящего королевства!

Первый король, которого стали теперь именовать Ляквашоном много сделал не только для объединения лягушачьих общин, но и приложил массу усилий для того, чтобы дружба между ними стала неразрывной. Поэтому, первым делом, он принялся воздвигать общественные постройки, которыми в равной степени могли пользоваться как представители рода Прыгулетти, так и Громокваки. В самом конце своего почти пятилетнего правления он даже учредил почётную стражу, куда набирал самых крепких лягушей обеих общин, причём строго поровну. Стража поначалу была совсем невелика по количеству служащих, но именно из неё впоследствии сформировалась Королевская гвардия, в которой я имею честь состоять!

Да, вот тут мне как раз и следует сказать, что в нашем, доселе дружном королевстве, возникли неожиданные распри, связанные с той самой короной! Вернее будет сказать, не с самой короной, а с историей её исчезновения. Рассказывают, что в последний день своей жизни король Ляквашон во главе немалой свиты, отправился осматривать окрестности Громового камня. Ведь в ближайших планах первого монарха было значительное расширение территории занимаемой новообразованным королевством. Поскольку сам он был уже весьма преклонного возраста, то его переносили приближённые на специальных носилках. Этой чести, как правило, удостаивались офицеры почётной стражи. В тот раз ими так же были представители от Прыгулетти и от Громокваков.

После долгого и утомительного похода, король соизволил собственноручно воткнуть на новой границе своего королевства росток ветлы, традиционно обозначавшей новые границы лягушачьих владений. После завершения соответствующей торжественной церемонии, Ляквашон распорядился организовать по такому торжественному случаю небольшой банкет. Сам же он отпрыгал в сторону реки, чтобы, как он выразился, «слегка размять лапы»…

Шло время… Праздничная скатерть была усыпана яствами, а свита с нетерпением ожидала появления монарха. Вот только его всё не было и не было. Наконец, один из офицеров стражи решил осмотреть речной берег и очень скоро оттуда донеслись его тревожные кваки. Придворные бросились к нему на помощь. Открывшаяся перед ними картина была и трагичной и ужасной одновременно. Несчастный король лежал на спине, неловко подвернув под себя правую лапку, а конец его парадного плаща, словно флаг побеждённой армии, свешивался в медленно текущую речную воду…

Тело бездыханного короля подхватили и вынесли на ближайшую полянку, где придворный медик попробовал оживить его величество. Но, ни вдувание воздуха через соломинку, ни уколы шипами дикого репейника оживляющего действия не оказали. Пришлось безутешным придворным смириться с неизбежным… В те времена не существовало каких-либо особенных ритуалов для почтения усопших монархов, и поэтому поступили по-старинке. Тело короля отнесли на возвышенное место, уложили в найденное там углубление и засыпали головками жёлтых цветов, поскольку по старинному поверью именно жёлтый цвет символизирует окончание жизни.

Только когда громко рыдающая свита возвратилась в скромные королевские апартаменты, офицеры стражи спохватились и начали расспрашивать всех о том, куда же делась королевская корона! Спешно вызванный поисковый отряд тщательно осмотрел носилки, короба с едой и даже сундук с личными вещами почившего Ляквашона. Но поиски оказались напрасны – сверкающей короны не было нигде. Тогда целая когорта лягушей отправилась к Громовому камню, рассчитывая найти пропажу на берегу реки. Но, даже неоднократно обыскав все прибрежные заросли и прочесав прилегающую водную акваторию, наши добровольцы так ничего и не нашли.

Со временем эта история плавно перешла в разряд древних легенд, почти сказок, и только преподаватели в школе не давали забыть её окончательно. Но совсем недавно наше королевство было буквально потрясено из ряда вон выходящим событием! Как ты наверняка знаешь, Ди, – продолжал лягушонок, – что кроме большой осенней ярмарки у нас бывает и весенняя – малая. На ней покупателям предлагается меньше всяческих деликатесов, но зато иноземные торговцы привозят массу заморских диковин и изделий домашних мастеров. Если, допустим, у кого-то есть потребность заменить плетёные коврики при входе в норку, или запастись лечебными полосками из сушеных сморчков, то всё это запросто можно найти на весенней ярмарке.

Случилось так, что на последнюю малую ярмарку приехал целый караван торговцев из Дальнего Заболотья. Множество повозок с невиданными товарами выстроились рядами на базарной площади и многоголосые «кваки» профессиональных зазывал огласили окрестности торжища. Конечно, пропустить такое зрелище наши лягушки никак не могли. Со всех сторон на площадь с товарами потянулись одинокие лягуши, семейные парочки и даже целые семейства, отягощённые увесистыми кошелями с высокоценными солёными мухами. В обступившей торговые палатки праздной толпе неспешно прогуливался и наш известнейший учёный – лягуш Умтусин.

Его, конечно же, совершенно не интересовали заморские деликатесы или особо модные пояски из овечьей шерсти, нет, нет и нет! Основным товаром, способным заинтересовать столь известного корифея всех наук, были обрывки старинных манускриптов. На этот раз ему необыкновенно повезло. В одной из повозок он намётанным взглядом высмотрел несколько связок бумажных и берестяных свитков. Закутанный в коричневый плащ продавец лишь кивнул в ответ на просьбу учёного ознакомиться с его товаром. И Умтусин, с характерным для истинного учёного энтузиазмом, принялся увлечённо копаться в бумажном развале.

На сей раз его ждала воистину сенсационная находка. Среди оторванных этикеток, мятых чеков, обрывков газет и рекламных буклетов он к своему изумлению обнаружил и несколько рукописей на бересте! Это была страшная редкость, и к тому же несомненная научная сенсация! Ведь берестяные грамоты могли быть написаны только в Мышиной Империи – таинственной стране, расположенной где-то далеко на севере.

Дрожащими, от вполне понятного волнения, лапами наш профессор собрал все берестяные листочки в одну пачку и повернулся к продавцу, чтобы спросить того о стоимости отобранных им образцов мышиной письменности. Но оказалось, что того и след простыл! Удивлённый Умтусин какое-то время нетерпеливо ходил вокруг повозки букиниста, но торговец так и не появился. Тогда сгорающий от нетерпения учёный просто положил свой кошелёк с мухами на листы бумаги и поспешил в свою нору, чтобы поскорее приступить к изучению так задёшево приобретённых рукописных редкостей.

Было уже далеко за полночь, когда, вооружившийся увеличительным стеклом, профессор завершил перевод первой рукописи. Помогавшие ему светлячки один за другим гасли от усталости, но наш самоотверженный учёный всё же закончил свой труд, поскольку отыскал в тексте нечто такое, что в буквальном смысле слова лишило его сна. Ещё бы, ведь речь в ней шла о легендарном событии, случившимся именно в их Лягушачьем королевстве!

– Тут, мой дорогой Ди, мне хотелось бы сделать небольшое отступление и рассказать тебе хоть немного о Мышиной Империи. Действительно немного, поскольку мои собственные знания об этой далёкой стране крайне скудны. Я уже говорил, что упомянутое мной государство никогда не посещалось лягушками нашего королевства. Дело даже не в том, что до него очень далеко. Главное – наши страны разделяет огромная водная преграда! Она настолько большая, что ни один, даже самый искусный в плавании лягуш, не в силах её преодолеть. Поэтому все сведения о расположенных за Большой водой странах приходят к нам только от случайно побывавших там торговцев, да тех путешественников, которые по полжизни проводят в дороге.

Именно из их рассказов лягушачьим старейшинам удалось создать некоторое представление об особенностях мышиной жизни. Если рассказать вкратце, то Мышиная Империя представляет собой объединение самых разных сообществ, организованных в далёкой древности. Кроме самих мышей туда вошли отдельные крысиные роды, семьи бобров, водные кантоны выдр и нутрий. Некогда самостоятельные кланы землероек и хомяков постепенно тоже стали частью Империи. Вся эта страна разделена на восемь обширных кантонов, в свою очередь раздробленных на меньшие по площади Арпады. Каждая из них управляется выбранным на общем собрании Арпадином – должностным лицом, отвечающим за благополучие своей территории перед неким Советом. Сам же Совет традиционно состоит из двенадцати мышиных принцев – потомков первого мышиного Императора – Мышака Великолепного.

Но как управлять громадной Империей, не имея возможности рассылать приказы и получая отчёты об их исполнении? Видимо поэтому среди членов Совета в какой-то момент зародилась мысль о том, что управление столь обширными и многочисленными звериными сообществами невозможно без развития письменности. Причём в отличие от лягушек, у мышей изначально не было проблем с тем, на чём можно выцарапывать свои приказы и распоряжения. Подчинённые Империи бобровые семейства могли с лёгкостью доставлять из леса любое количество бересты, срезаемой ими с молодых берёз.

Следовательно, властям вскоре потребовался тот, кто смог бы составить первичную грамоту и затем научить всех прочих жителей Империи, читать и писать. За эту поистине титаническую задачу взялся голокожий крыс Унчак. Прожив несколько лет в человеческой семье, он прекрасно освоил язык великанов и основные принципы изучения грамоты. Так уж случилось, что изобретатель мышиной письменности проживал в клетке, стоящей на столе маленького великана, который недавно начал учиться в школе. Наблюдая за упражнениями в письме живущего с ним в одной комнате мальчика, голокожий крыс понял, что человеческая письменность состоит из букв, каждая из которых обозначает определённый звук. Сочетания букв образуют слова, которые имеют вполне определённое смысловое значение. Слова можно воспроизвести или голосом, или значками на бересте и тогда все окружающие поймут произнесённое и написанное вполне однозначно, особенно если пройдут начальное обучение.

Случилось так, что однажды Унчака вывезли в лес на пикник. Его клетку поставили в тени куста, и чтобы он не скучал, глава семьи насыпал в его кормушку свежего корма. Как раз в этот момент великана отвлекли каким-то вопросом, и он не полностью закрыл задвижку, удерживающую дверцу клетки. Оставшись в полном одиночестве, крыс сумел сбежать, о чём втайне мечтал уже давно. Но так привлекавшая его жизнь на свободе оказалась не так приятна, как он воображал, сидя в тесной клетке.

В огромном и полном опасностей лесу было мокро, холодно и каждый кусочек пищи доставался с огромным трудом. Совершенно не приспособленный к жизни в дикой природе голокожий крыс так бы и погиб в полной безвестности, если бы на него совершенно случайно не натолкнулся один из мышиных принцев, совершающий инспекционную поездку по стране. Охрана принца уже совсем было собралась растерзать непочтительно уставившегося на их начальника чужака, но принц остановил расправу, заинтересовавшись внешними видом столь необычного мутанта. Ведь в реальной жизни взрослых голокожих крысят не бывает вовсе!

Он милостиво подозвал к себе перепуганного крыса, угостил его вяленым мясом и они разговорились. А уж когда Унчак упомянул о том, что не только знает язык великанов, но и владеет основами составления слов из букв, принц Еракша моментально сообразил, что он нашёл того, кто сможет разработать единую грамоту для всех мышей!

Спасённому голокожему крысу вскоре выделили тёплую просторную нору, снабдили берестой и приставили целый штат помощников, обязанных исполнять любые прихоти новоявленного просветителя. Так что, безмерно благодарный принцу Еракше за спасение, Унчак принялся за порученную ему работу со всем своим рвением.

Изучив фонетику исходных мышиных и крысиных звуков, он решил, что алфавит из 11-и основных букв прекрасно передаст все особенности речи этих лесных обитателей. Затем крыс присвоил каждому звуку его нарисованное изображение. Для создания рисованного письма он использовал лишь прямые линии, которые легко прочерчивались острым когтем на нежной глади берёзовой коры. Первая буква, означавшая звук «ш-ре», изображалась вертикальной палочкой. Следующая – «эк-с», двумя вертикальными палочками. А вот звук «он-ч» рисовался им уже пересечением горизонтальной и вертикальной палочек! То есть по-человечески, это был обычный крестик!

Получив изначальный письменный алфавит и, заставив своих помощников выучить его на память, Унчак принялся создавать первые написанные слова, которые в звуковом варианте использовались в быту всеми мышами. Его помощница – юная крыса Краша принимала живейшее участие в составлении первой мышиной грамоты. Именно благодаря ей, в мышином учебнике появились такие слова, как «шрек-с», что означало «еда» и «фро-нч» – нора (дом).

Словарь Унчака постоянно расширялся, дополнялся и довольно скоро самые способные к обучению мышата и крысята начали посещать организованные Крашей учебные классы. В отличие от лягушачьей системы обучения, в Мышиной Империи всеобщего образования никогда не вводилось. Совет решил, что знать грамоту должны лишь высшие чиновники Арпад и старосты больших поселений. Именно для них умение прочесть и правильно понять присланное из центра указание, было признано важнейшей добродетелью.

Вскоре была организована Центральная канцелярия, в которой изначально трудилось до полусотни государственных служащих. Они отгрызали от больших кусков бересты кусочки нужного размера и наносили на них те тексты, которые предназначались для того или иного поселения. Поскольку берестяных грамот выпускалось огромное количество, и все они были одноразовыми, то очень скоро их смогли подбирать все, кто по каким-либо причинам оказывался на землях Мышиной Империи.

Вначале нанесённые на кусочках бересты письмена вызывали у всех, к кому они попадали, лишь недоумение. Какие-то царапины, непонятно кем и для чего нанесённые, вызывали вопросы, но не более того. Только когда первые «берестянки» попали в лапы профессора Умтусина, ситуация начала понемногу проясняться. Потратив много дней на удивительную загадку, он постепенно догадался, что перед ним вовсе не бессмысленные каракули, а самая настоящая письменность! Выяснив, откуда были привезены первые берестяные письмена, он обоснованно предположил, что ряды упорядоченных царапин сделали именно в обширном и загадочном государстве мышей!

Вскоре профессор выяснил, что письмена состоят лишь из 11 знаков. Восстановив по памяти наиболее употребляемые в мышином сообществе слова и выражения, Умтусин принялся настойчиво искать соответствия между выцарапанными значками и их звуковыми аналогами. В некоторой степени ему помог заболевший почтовый курьер, найденный сборщиками железа в окрестностях Кротового города. Вылеченный придворными медиками курьер Кусини некоторое время с удовольствием общался с нашим профессором во время пребывания в норе для выздоравливающих пациентов.

Именно он, обычный служивый хомяк, смог восстановить по памяти содержание трёх берестяных грамот, найденных в его сумочке. Мало того, неоднократно присутствуя при написании мышиных посланий, Кусини смог довольно точно воспроизвести и то, как звучат буквы мышиного алфавита. Вскоре длительная работа Умтусина была завершена составлением первого в Лягушачьем королевстве «Словаре мышиных слов и выражений». Столь выдающееся достижение научной мысли было отмечено даже нашим монархом! Нынешний король Квакунец устроил специальное вселягушачье чествование выдающегося учёного, вручив ему большую латунную медаль за научные заслуги!

Шло время, но наш учёный при каждом удобном случае старался добавить в свой словарь что-то новое. Именно с этой целью он регулярно опрашивал прибывших из дальних походов путешественников и посещал ежегодные ярмарки пришлых торговцев. Собрав в своей коллекции несколько десятков берестяных свитков, он по праву стал общепризнанным корифеем в мышином языкознании. Ко всем своим прочим заслугам и достижениям профессор организовал специальный класс, в котором обучал мышиному языку особо одарённых лягушат.

Самой любимой его ученицей стала лягуша по прозвищу Бусинка. Ко времени поступления в новый класс, она уже освоила семь внешних языков и показывала лучшие результаты в работе с новой грамотой. Особенно преуспела она в правописании, за какой-то месяц освоив написание всех мышиных букв! Вскоре она сама могла написать любое послание, поскольку выучила словарь Умтусина наизусть! Впрочем, про роль Бусинки в этой запутанной истории я, может быть, расскажу тебе позже, а теперь вернусь к содержанию той берестяной грамоты, которая так поразила нашего учёного.

Так вот, основной смысл переведённой профессором рукописи заключался в том, что в ней давалось почти точное описание старинной серебряной короны лягушачьего короля, которая некогда пропала вблизи Громового камня. После описания легендарного головного убора, якобы доставленного мышам неким жабёнком, говорилось о том, что её перевезли во дворец одного из Имперских принцев.

Общий смысл послания, выцарапанного на старой, сильно потрепанной бересте, как показалось Умтусину, он понял хорошо. Однако имелись и некоторые непонятные для него моменты. Часть букв расшифрованной грамоты была сильно повреждена, а смысл некоторых слов сильно затуманен. Говоря по совести, наш учёный смог сделать перевод лишь приблизительно, и именно поэтому поспешил выступить с докладом перед своими учёными коллегами, чтобы совместными усилиями прояснить некоторые спорные моменты берестяного документа.

Эх, лучше бы он этого не делал, поскольку его выступление на учёном совете привело к большому скандалу! То, что для самого профессора представляло лишь академический интерес, в лягушачьем сообществе практически немедленно вызвало ожесточённые споры. Глава сообщества Громокваков прозрачно намекнул на то, что укравший корону офицер, наверняка, был из сообщества Прыгулетти. А на вечеринке в закусочной «Приют храбреца» ветеран гвардии из землячества Прыгулетти прямо обвинил в пропаже короны выходцев из Громокваков. Мол, все они прирождённые торгаши, ни во что не ставящие армейскую честь и доблесть!

Подобные заявления не остались незамеченными. По всему королевству мигом прокатилась целая серия массовых стычек. Мало того, стало известно о нескольких дуэлях на шпагах, в которых пострадали три лягуша. Пришлось вмешаться даже королю, чтобы хоть как-то прекратить бесчинства отдельных горячих голов. На всех перекрёстках и местах массового скопления населения мигом выставили посты гражданского ополчения с приказом немедленно подвергать аресту всех особо рьяных дебоширов и драчунов. Особым распоряжением была создана комиссия из высших государственных чиновников, которые вызвали Умтусина во дворец, где подвергли длительному допросу.

По окончании проведённого расследования был выпущен специальный устный манифест, который проквакали в каждом общественном месте. В воззвании к гражданам королевства особо подчёркивалось, что купленная у неизвестного лица рукопись была очень старой, смысл написанного в ней послания весьма неразборчив, а в значительной части и вовсе утрачен. Так что всем предлагалось забыть обиды и всецело положиться на выводы специальной Следственной комиссии, которую обещали учредить в самое ближайшее время. Именно эта комиссия, имеющая самые широкие полномочия, и должна была или отыскать саму корону, или доподлинно установить все обстоятельства её утраты.

Потасовок между сообществами стало гораздо меньше, но ситуация в королевстве оставалась напряжённой. Уже никто не прыгал по улицам города так же беспечно, как прежде. Прыгулетти и Громокваки взяли за правило прогуливаться только большими ватагами, непременно задирая случайно встретившихся им идеологических противников. По вечерам же лягуши вообще перестали выходить на прогулки. Разом прекратились все спортивные состязания и танцевальные вечера, на которых раньше было не протолкнуться. Общественная жизнь, буквально кипевшая на берегах Лягушачьей реки, почти замерла.

Именно поэтому чрезвычайно обеспокоенный король был вынужден всемерно ускорить создание Следственной комиссии. Он начал предлагать своим приближённым и высшим чиновникам взять на себя руководство такой комиссией, но неожиданно столкнулся с тихим саботажем придворных. Одни говорили, что больны, другие ссылались на низкую компетенцию, а третьи прямо говорили, что не могут взяться за порученное дело из-за противодействия ближайших родственников.

Вскоре неприятно обескураженный государь решил радикально сменить тактику. Теперь он стал вызывать к себе на беседу не старших офицеров или знатных сановников, а хорошо подготовленных лягушей из сержантского состава гвардии. Расчёт он строил на том, что молодёжь не столь обременена репутационными соображениями и родственными связями. К тому же, именно сержантский контингент гвардии довольно многочислен и там легче отыскать амбициозных лягушей, готовых рискнуть головой ради получения очередного звания.

В общем, должен сказать тебе Ди, что я согласился сразу, как только получил от короля приглашение встать во главе Следственной комиссии! Я уже подобрал себе отличную команду помощников. Капралы Квак и Дек на последних состязаниях по гвардейскому многоборью показали превосходные результаты! Кроме того, я попросил приписать к моей группе кое-кого из гражданских. Полагаю, что именно лягуша Бусинка, прекрасно дополнит нашу компанию. Она ведь не только прекрасно знает внешние языки, включая змеиный, но и умеет писать мышиной азбукой!

– Что же ты сможешь сделать с таким маленьким отрядом? – незамедлительно поинтересовался Дима. Неужели не побоишься отправиться в Мышиную Империю всего с тремя помощниками?

– А другого пути не остаётся! – развёл лапами Ляг. Нам непременно нужно туда добраться, и выяснить, появлялась ли там на самом деле наша старинная корона или нет? И если да, то попробовать узнать, у кого она хранится теперь. Истина должна быть обязательно выявлена и обнародована! Только так мы сможем восстановить мир и согласие в нашем королевстве. Государь Квакунец столь заинтересован в успехе нашей экспедиции, что выделил нам немалые запасы из своего хранилища. Заодно он предлагает три повозки с его лучшими тягловыми ежами, поскольку планируется, что мы двинемся туда под видом самых обычных торговцев…

– Постой, постой, – удивился мальчик, – но ведь на вашем пути будет широченная река! Я точно знаю, ведь мы с мамой очень часто ходим туда купаться! Даже взрослому человеку трудно её переплыть, не то что маленьким лягушатам, да ещё с большим грузом…

– Но в те края есть только один путь! – пожал плечами лягушонок. Да он очень длинный и долгий, поскольку придётся ехать на ежах до единственной переправы, которая расположена совсем в другой стороне от Мышиной Империи! Вот поэтому наши торговцы туда и не ездят! Ведь пока доедешь – все запасы проешь! Ну да ничего, – залихватски шлёпнул себя пилоткой по коленке лягушонок, – придумаю что-нибудь!

– Может быть, вместо долгого перехода вы хотя бы часть пути проплывёте с нами? – поинтересовался Дима. Мы всё равно скоро собираемся в Большое путешествие по реке. Можем подвезти тебя до нужного места. Или, в самом крайнем случае, просто переправить на другой берег реки. Ты ведь знаешь, куда потом нужно двигаться? Ляг озабоченно сморщил мордочку.

– Вообще-то местоположение главного города Мышиной Империи, который называется Кетра мне толком неизвестно. Но я надеюсь, что сами обитатели Империи непременно приведут нас туда!

– Как это?

– Очень просто! Нам доподлинно известно, что Арпады в этой стране окружены пограничными городками. В каждом из них есть хотя бы один таможенник, который проверяет въездные пропуска у всех торговцев и путешественников! Заодно он может подсказать по какой дороге удобнее добраться до того или иного населённого пункта.

– Здорово, – восхитился Дима, но тут же озабоченно наморщил брови, – а такой пропуск у вас есть?

– О-о, не волнуйся, Бусинка его запросто нарисует, – беспечно отмахнулся от его вопроса Ляг, – она у нас большая мастерица по мышиному правописанию! Нам важнее всего как можно быстрее добраться до границы Мышиной Империи, а уж дальше будем действовать по обстоятельствам. Так что, если ты и в самом деле перевезёшь нас через Большую реку, это здорово облегчит нашу задачу! Заодно нам не нужно будет брать с собой ежей и повозки с припасами…

– Сам я, конечно, не смогу этого сделать, – сконфузился мальчик, – но буду просить папу или дедушку, чтобы они причалили там, где ты попросишь. Только нужно придумать, где вся ваша команда будет прятаться во время путешествия? Оно ведь будет долгим! Будем плавать по реке целых три дня с ночёвками на берегу! Ну да ничего, я что-нибудь для вас сделаю!

Пообещав Лягу организовать место для проживания на борту почти готового «Пегаса», Дима заодно предупредил зелёненького гвардейца о том, что повесит на заднем заборе большой пластиковый пакет, как знак о том, его семья уже собирается в плаванье. На том они и расстались.

* * *

Глава третья: Начало похода и первая разведка

С той самой ночи, когда наш мальчик вновь встретился со своим зелёненьким приятелем, прошло целых пять дней. Всё это время Дима проводил с папой или дедушкой на площадке, где строился их необычный корабль. Ну, ещё бы, ведь именно за эти дни их «корабль» приобрёл свой вполне законченный вид. Если очень кратко описать получившееся водоплавающее транспортное средство, то оно очень походило на большой спичечный коробок, установленный на два ряда блестящих бочек. Но если рассмотреть самодельное судно повнимательнее, то оно было вовсе не таким уж примитивным. Поскольку некоторые из вас наверняка захотят когда-нибудь сделать нечто подобное, я расскажу о корабле, получившем гордое имя – «Пегас», чуть поподробнее.

Итак, плавучий дом для семейных путешествий по реке состоял из трёх основных частей: трюма, верхней палубы и жилой надстройки. Трюм был изначально разделён на четыре отсека. В отсеке на носу судна (моряки обычно говорят «на баке») был установлен маломощный двигатель от автомобиля «Запорожец» и два автомобильных аккумулятора. Один аккумулятор запускал двигатель при включении соответствующего рубильника, а второй, при необходимости, подавал электрический свет в жилые помещения плавучего дома. Второй отсек трюма отделялся от первого дверцей и в нём стоял бак для бензина, а на стенках висели два огнетушителя.

В третьем отсеке лежали всевозможные вещи, которые могли пригодиться самому Диме и его родным в столь длительном путешествии. Раскладные стулья, походный столик, три удочки и спиннинг, всевозможные инструменты, вёдра, тент от дождя, большая палатка, надувные матрасы и прочие мелочи, которые обычно берут с собой в поход опытные путешественники.

В самом последнем отсеке («на корме») было устроено что-то вроде большого шкафа с многочисленными полками. Этот отсек предназначался для хранения всевозможных припасов в дорогу. Вода в пластиковых бутылках, восковые свечи, консервные банки, пакеты с крупой и макаронами должны были складироваться именно здесь.

Совсем иначе была устроена верхняя палуба. Начать с того, что она была значительно шире и длиннее, нежели помещение трюма. Если начинать описывать палубу с «бака», то вся передняя часть её была отдана под площадку, на которой можно было сидеть, лежать или даже удить рыбу. Центральная часть палубы была занята жилыми помещениями, или как говорят моряки – каютами. Их было всего три. Две совсем маленькие каютки с обшитыми ковролином полатями для сна в плохую погоду и, так называемая, кают-компания.

О кают – компании мне следует рассказать немного подробнее, поскольку именно в ней чаще всего пребывал экипаж нашего плавучего дома. В её передней части имелась дверь, через которую можно было выйти на прогулочную палубу. Справа от двери вдоль всей стены располагался самодельный дощатый стол с походной газовой плитой на две конфорки, а несколько выше стола (почти под потолком) висели старые книжные полки, приспособленные для хранения столовой посуды и прочих кухонных мелочей. А слева от двери был укреплён штурвал, сделанный дедушкой из колеса старинной прялки. Позади штурвала возвышался обеденный столик с Г-образным диванчиком около него.

Если сказать в общем, то самая большая каюта дома была и в самом деле достаточно просторна, чтобы в ней без толчеи помещались трое взрослых и маленький мальчик. Вот только попасть из неё в спальные отсеки было нельзя. Вход в них был устроен из нешироких боковых палубных пристроек, которые опоясывали жилую надстройку справа и слева. Спальные отсеки были оформлены очень скромно, если не сказать бедно. В стандартной каюте имелись лишь дощатые нары, крючки для развешивания одежды, да узкая полочка, над которой была привинчена аккумуляторная лампочка.

Таким образом, плавучий дом, несмотря на его значительные размеры, был устроен достаточно просто и экономно. Бытовые удобства в нём были минимальны, однако самое необходимое он своим пассажирам гарантировал. Главное – «Пегас» мог двигаться по воде. Пусть и не быстро, со скоростью не более 5–6 км. в час, но всё же. В нём можно было спать, готовить пищу, и даже играть в «Свинтуса» по вечерам, поскольку большой аккумулятор обеспечивал достаточное освещение в каютах и на палубе. Да, совсем забыл сказать, носовая часть палубы была сделана в виде заострённого треугольника, как у самого настоящего корабля.

И вот, наконец-то наступил долгожданный день Большого путешествия! Пока взрослые завершали последние приготовления к отплытию, Дима уселся на тёплые доски на самом конце этого треугольного выступа и свесил босые ноги вниз. Он уже убедился в том, что его лягушата обжили предназначенную для них пластмассовую каютку, и с вполне понятным нетерпением ожидал начала увлекательного похода.

– Отдать концы! – наконец-то громко скомандовал папа, одновременно включая стартёр двигателя.

«Пегас» вздрогнул и, повинуясь повороту штурвала, начал медленно разворачиваться влево. Назад поплыли мостки для полоскания белья, деревенский пляж с большой кучей песка посредине, стоящие вдоль реки, полуприкрытые пышной зеленью дома… Дима во все глаза смотрел на плавно движущийся назад берег и не мог насмотреться. С середины реки всё виделось совсем не так, как с земли. Он с трудом узнавал даже те места, где они часто гуляли с дедушкой, куда ходили рыбачить и собирать малину.

– Ой, мама, – не смог сдержать эмоций мальчик, увидев соседнюю деревню, – смотри, вон и Брехово показалось! Может быть, пристанем на минуточку, погуляем. Вот уж местные мальчишки будут мне завидовать!

– Димуль, – удивилась мама, – ну ты прямо, как юная телезвезда! Не успел провести на воде и часа, а уже воображаешь из себя невесть что! Сходи лучше к папе, он поучит тебя управлять нашим новым домом.

Дима, мигом вспомнивший о лягушатах, тут же вскочил и помчался в кают-компанию. Ведь ему нужно было устроить так, чтобы стоянка была организована именно на правом берегу Хотчи! Ведь где-то там находилось легендарная Мышиная Империя, о которой рассказывал ему Ляг! Естественно, он тут же принялся интересоваться планами взрослых на вечер. При этом всячески намекал на то, что ему было бы крайне интересно узнать заранее, где будет проходить их первая ночёвка.

– У нас впереди есть довольно интересное место, – ответил ему папа, взглянув на карту. Там в нашу Хотчу впадает речка Жуковка, а недалеко от этого места находится устье ещё одного ручья…

– Пап, – мигом отреагировал Дима, – что такое «устье» и почему оно куда-то впадает?

– Слово «впадает» употребляют тогда, – совершенно не удивился вопросу папа, – когда хотят обозначить такое место, где маленькая речка соединяется с большой рекой. А то место, где речка заканчивается, как раз и называется – «устье»! Обычно там земля не заселена и можно легко найти тихое местечко, чтобы установить палатку для ночёвки.

– А мы точно все будем ночевать на берегу? – на всякий случай решил уточнить Дима.

– Я, пожалуй, останусь на борту корабля, – отозвался дедушка, – пристроившийся за обеденным столиком с навигатором в руках. А то вдруг начну храпеть – весь сон вам перебью. К тому же не следует оставлять наше плавсредство без присмотра на неизвестной местности!

– Плавсредство, – тут же захихикал малыш, – какое смешное слово!

– Это такое сокращение, – уточнил дедушка. Если его мысленно разделить на две части, то получится «плавучее средство». Плавучее это ясно, ведь оно плавает…

– Зато слово «средство» совсем не подходит! – перебил его внучок. Мама обычно говорит моющее средство, или чистящее. Мы что разве на моющем средстве путешествуем?

– В данном случае термин «средство» употребляется потому, что на самом деле трудно как-то определённо назвать то сооружение, на котором мы с тобой путешествуем. Это ведь и не плот, не лодка и разумеется не корабль в классическом понимании этого слова. Так что мы с тобой сейчас пребываем именно на плавучем средстве!

– Плавучий дом звучит всё же лучше, – высказал своё мнение внук, – а слово «средство» только смешит.

Время летело быстро. Пока пассажиры «Пегаса» загорали на палубе, пока пили чай под музыку радиоприёмника, пришло время готовиться к высадке на берег. Правда для того, чтобы выбрать наиболее удобное для стоянки место им пришлось ещё более снизить ход и некоторое время тихо красться мимо заросших берегов и редких песчаных отмелей.

Но вскоре неумолчно стрекотавший несколько часов мотор затих, и плавучий дом по инерции заскользил вдоль прибрежных кустов. Когда же его движение совсем прекратилось, папа вместе с дедушкой перекинули за борт длинную доску с прибитыми поперёк неё обрезками более тонких досок. Эта большая доска по-морскому называлась «трап» и Дима не без определенного волнения спустился по нему на незнакомый берег. Но выбранное для стоянки место сразу ему понравилось. Маленькая уютная бухта, где пристал их «Пегас», была обрамлена нешироким песчаным пляжем. А сам пляж окружён невысокими кустами с мягкими длинными листиками.

Дедушка, оказавшись на берегу, с важным видом облизал указательный палец и зачем-то поднял его высоко над головой.

– Ты что это делаешь? – тут же поинтересовался мальчик.

– Определяю, откуда дует ветер!

– А зачем это тебе?

Затем, что туалет на стоянке нужно обустраивать так, чтобы неприятные запахи не прилетали туда, куда мы вскоре поставим нашу палатку!

– Но как же ты определяешь, откуда ветер дует? Я вот никакого ветра вообще не ощущаю…

– Просто ты ещё не очень высокий и тебя кусты от ветра закрывают. А определяю я направление перемещения воздуха очень просто. Смотри! Просто облизываю палец и поднимаю вверх. Что потом с ним происходит? – Не знаю!

– Воздух сдувает влагу с той стороны, откуда он дует с наибольшей скоростью. Если, допустим, мой палец стал холодным со стороны ногтя, значит и ветер дует оттуда! Ну как, понял морскую науку?

– Понял! – обрадовался Дима. Я тоже хочу попробовать!

– Давай тогда выйдем к воде, чтобы кустики нам не помешали… пальцы облизывать!

Пока внук с дедом изучали сложное искусство определения направления ветра, папа и мама начали обустройство лагеря. Солнце уже клонилось за верхушки деревьев, а устроиться на ночлег им хотелось до сумерек. Они извлекли из трюма несколько походных мешков, а так же пакеты с заранее приготовленными продуктами. Вскоре затрещал хворост в костерке, разведённом в старом железном тазу, и жёлтые языки пламени начали лизать закопченный бок походного котелка.

В то время как проголодавшийся Дима помогал маме поджаривать сосиски на длинной палочке, мужчины занялись обустройством спальных мест. Папа с дедушкой ловко установили семейную палатку вблизи красивой сосны и после ужина начали приготовления ко сну. Мама принесла два резиновых матраца и разместила их так, что они образовали в центре палатки особое ложе для Димы. Скоро его уложили на свернутый вдвое ватный матрасик, помещённый между своеобразными резиновыми бордюрами. Своего спального мешка у мальчика не было, так что его укрыли широким махровым полотенцем, купленным специально для этого путешествия.

Пригревшись, наш юный путешественник моментально уснул, поскольку ужасно устал за столь длинный и насыщенный событиями день. Естественно, что он никак не мог видеть того, как из устроенного в кормовой части дома подвесного укрытия осторожно вылезло несколько лягушек, экипированных и вооружённых по-походному…

Была тихая и светлая лунная ночь. Отряд Ляга, дожидавшийся того момента, когда великаны уснут, построился в походную колонну и двинулся вдоль берега в поисках тайной звериной тропы. Обычным людям такая дорожка не бросается в глаза, но опытные следопыты Лягушачьего королевства рассчитывали быстро её отыскать. Ведь приметы торной тропы были им прекрасно известны. Людям, например, удобно передвигаться только в тех местах, где не приходится постоянно уклоняться от торчащих веток. Поэтому они прокладывают свои дороги там, где нет растительности. Мелкие лесные звери устраивают свои тропинки и торговые тракты точно по такому же признаку. Правда, растения им не практически мешают из-за того, что большинство зверей невелики в своих размерах. Вот именно поэтому мы, гуляя по лесу или парку, никогда не попадаем на оживлённые звериные дорожки.

Вскоре, бесшумно прыгающие по опушке леса, лягушата услышали громкое сопение и через несколько мгновений заметили двух взъерошенных бобров, которые приглушённо переругиваясь, выволакивали из воды, доставленные с другого берега реки кожаные мешки. Навьючив переправленный груз на свои мощные спины, лихие контрабандисты двинулись дальше посуху, громко шлёпая своими большими лапами. Лягушатам стало понятно, что звериная тропа совсем близко. Лягу и его друзьям оставалось лишь двигаться по следам водных капель, которые щедро лились на прибрежный песок с бобровых шкур.

Чем дальше отряд уходил в сторону глухих лесных зарослей, тем активнее становилось движение по торговой дороге. Вот несколько шустрых ящериц прокатили куриное яйцо, наверняка украденное ими с какого-то деревенского птичника. А целая семейка ежей с двумя пустыми повозками наоборот продвигалась к реке за очередным товаром. Пробежала стайка мышей с тощими котомками, прополз обременённой аж тремя рюкзаками старый уж…, абсолютно все приметы указывали нашим разведчикам на то, что и Имперский пограничный пункт находится совсем недалеко.

Вскоре перед ними и в самом деле засверкали зеленоватые светлячки, вывешенные на широко распахнутых воротах мышиной таможни. Миновав застывших у входа полусонных часовых, лягушата оказались в обнесённом ивовой оградой дворике. Кого там только не было! Слева от центральной дорожки стояла большая палатка хомяков – пилигримов, варящих на небольшом костерке свою походную похлёбку. Справа топталась весьма подозрительная компания, старательно скрывающих свои морды, бобров. Ближе всего к воротам самого пограничного пункта стояла хотя и маленькая, но роскошная карета муравьиного дипломатического посланца. Её со всех сторон окружали боевые муравьи, предостерегающе щёлкавшие челюстями, если кто-то приближался к ним слишком близко. По всему двору таможни, справа налево и обратно, озабоченно сновали служивые мыши в серых и коричневых сюртучках, разнося по адресатам частные депеши и официальные циркуляры. К нашим путешественникам так же приблизился один из служащих пограничной конторы.

– Пропуск на проход имеется? – сиплым голосом осведомился он, обращаясь к стоящему впереди прочих Лягу. Если пропуска нет, то за проход через таможню придётся уплатить двенадцать солёных мух!

– Пропуск у меня! – мигом выскочила из-за спины командира отряда Бусинка. Вот он, – протянула она конторскому служаке кусочек исписанной бересты, – выписан по всем правилам!

– Так уж и по всем? – недоверчиво осмотрел тот разрешительные записи. Однако странно, – заметил мыш через несколько мгновений, – что в слове «ист-ча» у вас имеются сразу две ошибки! Вот здесь не поставлен знак ударения, а нижняя царапина в букве «ча» значительно короче, чем положено по инструкции! Впрочем, – мигом смягчился он, увидев, что лапа Квака словно невзначай легла на рукоять его длинной шпаги, – эти нарушения можно считать незначительными! Но за право ношения оружия, – тут же добавил он, возвращая пропуск Бусинке, – вам всё равно придётся уплатить специальную пошлину! По пять солёных мух, – указующе кивнул он в сторону приоткрытой двери таможни, – с каждого!

Покончив с формальностями, лягушачий отряд наконец-то смог покинуть насквозь пробюрокраченную, пропитанную стойким духом нечестной наживы, таможню и вступил на Большой торговый тракт. План Ляга узнать хоть что-то о судьбе старинной короны в стенах пограничного городка, к сожалению, не сработал, и он решил, что в поисках нужной информации им следует добраться до ближайшего постоялого двора.

Постоялый двор, если кто не знает, это как правило небольшая гостиница на оживлённой дороге. Как правило, около неё построены большие амбары для припасов, помещения для вьючных животных и непременный трактир. В подобных заведениях всегда толпятся торговцы, многочисленные пилигримы и вольные путешественники, которые вовсе не прочь побольтать со случайными попутчиками, особенно если те угостят их жбанчиком эля. Именно на подобные застольные разговоры Ляг и делал основную ставку.

Допрыгав по совершенно ужасной дороге до стоящей на Торговом тракте деревни, лягушата уверенно постучались в двери большого строения, из трубы которого до их носов доносились необычные запахи приправ традиционной мышиной кухни. Миниатюрная прислужница в расшитом цветастом переднике бойко распахнула перед ними одну из створок ворот и низко поклонилась, как бы предлагая лягушатам зайти вовнутрь.

Вполне понятная настороженность наших разведчиков, оказавшихся в совершенно незнакомом месте, заставила их всё же с некоторой опаской переступить порог довольно неопрятно выглядящего сооружения. Но вскоре им стало ясно, что каких-либо оснований для тревоги нет. Всё вокруг выглядело так скучно и патриархально, словно в столь убогое заведение нечасто забредали не только местные полицейские, но даже и невзыскательные путешественники.

Картина во дворе постоялого двора им открылась совершенно заурядная. В длинных стойлах, устроенных в отдалении от основного здания трактира, уныло переминались с ноги на ногу лишь несколько ежей и покрытых грязью ездовых черепах. Около огораживающего стойла частокола стояла небольшая группа насупленных енотов, явно кого-то ожидающих и занятых только своими разговорами. А за громоздящейся в другом углу двора кучкой прелого сена, азартно резались в кости два хомяка, совершенно не обращавших внимания на новоприбывших постояльцев.

Переглянувшись, наши лягушата уже с большей уверенностью двинулись по кривоватой, неумело выложенной речными камешками дорожке к мрачному, словно бы вросшему в землю зданию харчевни.

– Э-гей, друзья, – призывно помахал им лапой грузный крыс в засаленном колпаке, едва они переступили порог непрезентабельного заведения, – присаживайтесь-ка сюда, поближе к стойке!

Облокотившись на длинный дощатый прилавок, отделяющий общий зал от затуманенной дымом кухни, седоватый трактирщик, облачённый в длинный кожаный передник и серый колпак, смотрел на новоприбывших с нескрываемым удовольствием. Со своего, несколько приподнятого над полом, помоста он держал под наблюдением как довольно плохо освещённый общий зал, так и кухню, где трудились несколько его помощниц.

– Чего желают уважаемые путники? – спросил он, когда лягушата уселись за ближайший к нему столик. Комнату для отдыха, стойла для животных, а может быть, вам нужно утолить голод?

– Обед, это именно то, что нам нужно, – ответил за всех Ляг. Подскажите, будьте любезны, чем у вас сегодня кормят?

– О-о, сегодня у нас подаётся пища для настоящих гурманов! – звонко щёлкнул трактирщик пальцами, призывая этим звуком одну из поварих. Очень рекомендую попробовать тушеные водоросли. Так же хороши распаренные корни водяного лютика. А на горячее советую заказать щучью икру, запеченную в осиновой коре!

– Что ж, отлично, – одобрительно кивнул предводитель лягушачьего отряда, шустро подбежавший к ним мышке в кокетливой наколке, – вот и принесите всё названное! Может быть, – повернулся он к трактирщику, и вы присоединитесь к нашей трапезе? Заодно и подскажете, какой в вашем заведении самый вкусный эль? А, уважаемый…?

– Здесь все зовут меня просто Ури-я, – не стал отказываться от приглашения старый крыс. А самый лучший эль у меня, конечно же Алеманский…, правда он несколько дороже местных сортов. Вы сколько возьмете? Жбанчик? Или налить сразу два?

– Поставьте всем по жбану, ну и себя конечно не забудьте! Нам будет приятно посидеть в столь уютном месте и поболтать со знатоком этих мест и здешних обычаев.

– О-ша-ша! – удивлённо округлил глаза трактирщик, – да вы так говорите, будто столичный дипломат! Я прямо-таки польщён! Мне тоже будет приятно побеседовать со столь щедрыми гостями. И, кстати, разочарованы в угощениях вы точно не будете! Эль и закуска у меня отменные!

Пока набежавшие с кухни мышки ловко расставляли перед лягушатами тарелки с яствами и глиняные жбаны с ароматным напитком, трактирщик тщательно расчесал свои роскошные усы и переместился из-за стойки поближе к лягушачьей компании.

* * *

Глава четвёртая: Рассказ трактирщика Ури-и

– Что ж, господа, – пододвинул трактирщик баклажки с пенящимся напитком к утомлённым долгой дорогой лягушатам, – уж в чём, в чём, а в классном собеседнике вы точно не ошиблись. Да и то сказать, уже без малого шесть зим я стою за этим прилавком, и чего только не наслушался от посетителей моего заведения! Буду рад ответить и на ваши вопросы. Вы, как я понимаю, никогда ещё не посещали нашу Империю?

– Вы совершенно правы, – утвердительно подквакнул ему Ляг, – нашей торговой компании как-то не доводилось бывать в ваших краях.

– А сами-то вы откуда будете? – с некоторой подозрительностью в голосе поинтересовался хозяин трактира.

– Мы прибыли из Запескового улуса, – на всякий случай дал ему ложную информацию Ляг, совершенно не желавший указывать кому бы то ни было на своё истинное место проживания.

– О-о, неужели же из Запескового, – недоверчиво произнёс их собеседник, – но я вижу, что вы одеты, словно какие-нибудь гвардейцы Лягушачьего королевства!

– Нельзя судить о месте проживания по одежде! – первым сообразил, как выкрутиться лягушонок Дек. На нас и в самом деле гвардейская униформа, но только мы носим её для рекламы!

– Как это? – непритворно удивился Ури-я.

– Да очень просто! – уверенным кваком продолжил излагать свою легенду Дек. На прошлой луне мы и в самом деле были проездом в Лягушачьем королевстве. Продали там партию Ридорских тканей и Уфейских приправ. По случаю забрели обмыть успешную сделку в небольшую таверну «Приют Храбреца». А там местных военных – полным-полно, тоже что-то отмечают. Разговорились. Те и похвастались перед нами своей новой формой. Мол, теперь все они одеты и красиво и практично, не то, что жалкие оборванцы иных иноземных армий. Так что мы перед отъездом специально купили в местном арсенале несколько комплектов их действительно неплохой армейской одежды. Думали её поносить, оценить удобство и практичность. Решили даже побывать в ней в разных государствах, особенно в тех, где имеются большие армии. Может быть, кому-то из местных военачальников эта форма понравится и нам удастся заключить контракт на поставку подобной одежды…

– А заодно, – поддержал подчинённого Ляг, – мы приобрели и некоторые образцы их новейшего позолоченного вооружения! Вы здесь, наверное, никогда и не видели ничего подобного! – взмахнул он своей сверкающей шпагой над головой поспешно присевшего крыса.

– А вот и видели и даже не раз! – довольно смело ответил трактирщик, после того, как лягушачий командир убрал свой клинок в ножны. Оттуда же, то есть из Лягушачьего царства подобное оружие сюда и прибывало! Да, было дело! Контрабандой, разумеется, поскольку у нас с этим строго! Он умолк, и после небольшой паузы добавил сдавленным шёпотом: – То было как раз перед восстанием принца Пшена!

– Восстания, – удивился Квак, – а это что ещё такое?

– Вижу, вы и впрямь из Запесковой пустоши приехали, – презрительно фыркнул трактирщик, – раз ни о чём подобном не слышали. Здесь вся Империя буквально на уши встала, а вы даже слова такого не знаете! Ну, что ж, слушайте…, провинциалы необразованные!

Крыс одним большим глотком осушил половину своей объёмистой баклвжки, по-свойски уселся на прилавок и начал свой длинный рассказ.

– Слава всем Богам, что наша Арпада расположена на самом краю Империи, иначе нас тоже бы захлестнули те печальные события. А так я даже неплохо заработал на беженцах, которых в одночасье здесь появилось видимо-невидимо! Впрочем, поведаю обо всём по порядку. Ведь покойный папочка, светлая ему память, постоянно мне говорил:

– Ты, Ури, сначала плату возьми, а уж потом бочонок откупоривай! Так что я, если не возражаете, буду излагать историю этого мятежного принца от самых первых событий. Надеюсь, вы никуда не торопитесь? На столь прямой вопрос трактирщика, Ляг лишь ободряюще кивнул в ответ.

– Так вот, поскольку до вашей глуши всемирные новости доходят отнюдь не быстро, – выпрямился на своём сиденье Ури-я, – я должен пояснить, что вся наша безмерная и безграничная Империя издревле управляется Большим Советом, в который входят как главы всех Арпад, так и министры многочисленных государственных управлений. Большой Совет потому и называется Большим, что в его составе присутствуют восемь раз по сто представителей всевозможных территорий! Но управляет этот Совет только подчинёнными ему Арпадами. Например, собирает с меня налоги, присматривает за работой местной таможни, контролирует заготовку сосновых иголок и централизованной закваской свежих побегов папоротника… Однако, если смотреть по существу, то Большой Совет лишь выполняет указания Совета Малого! Но, скажу вам однозначно, заморские лягушата, Малый Совет стоит десятка Больших! Ведь в нём заседают 12 державных принцев, законных наследников Первой Крови!

– Я что-то не понял, – подал голос, несколько захмелевший от непривычно крепкого эля Дек, – какое отношение какой-то Совет имеет к какой-то там крови?

– Тс-с, – испуганно огляделся по сторонам трактирщик, – об этом лучше вообще не говорить, а если и говорить, то только шепотом! После попытки свержения законной власти Служба Мышиной Нравственности мигом берёт на заметку всех, кто нелицеприятно отзывается об их Высочествах!

– И что с ними бывает потом? – поинтересовался Квак.

– Потом…? Да никакого «потом» у них не бывает! Собственных нарушителей порядка быстренько отправляют на остров Изгнания, а непочтительных иностранцев пинками выпроваживают за ближайший пограничный пост, причём без права возвращения! Так что если не хотите неприятностей, советую в дальнейшем отзываться о державных принцах с максимальным почтением. А теперь я вам расскажу, откуда пошла государственная власть в Мышиной Империи!

В ответ на столь любезное предложение трактирщика, Ляг лишь молча подлил ему эля из своего жбана.

– В общем, – начал тот, – если начинать с древних времён, то, прежде всего, мне следует поведать вам легенду о выдающемся мышонке – мутанте, которого все поначалу звали просто Мышак. Этот мышонок был одним из множества несчастных мышат отобранных великанами для проведения страшных медицинских опытов. Много дней его содержали в большой закрытой клетке, где узников сытно кормили, но при этом каждый день страшно пытали!

– Пытали? – снова не удержался от вопроса Квак.

– Да, им мазали носы всякой пахучей дрянью, а затем делали в филейное место очень болезненные уколы большой железной иглой!

– Ужас, – непроизвольно вырвалось у Ляга, – какие изверги!

– Точно, – обрадовался поддержке Ури-я, – по-другому и не скажешь!

– Но, однажды у великанов в длинных белых одеждах случилась неприятность. В их большом узилище внезапно погас свет, а поскольку окон там не было вовсе, мучители мышей стали торопливо запирать все клетки. Но сделать это в темноте оказалось вовсе не так просто, как при свете. И та клетка, в которой находился Мышак оказалась закрытой не столь надёжно. Тогда он, поскольку видел в темноте гораздо лучше самих великанов, сумел своими мощными зубами сдвинуть защёлку замка. Совершая такой неслыханный подвиг, он лишился одного клыка, зато сидящие в заточении мыши обрели долгожданную свободу!

Утомлённый длинной речью трактирщик жадно глотнул из жбана, после чего воодушевлённо продолжил своё повествование.

– Освобождённые мышата долго не решались покинуть место своего заточения из страха быть раздавленными бестолково мечущимися великанами. Но наш будущий предводитель приказал всем следовать за ним. Мышки одна за другой спустились по трубам на пол и начали продвигаться вдоль стен. А затем, воспользовавшись тем, что замки на дверях так же перестали работать, смогли выбраться во двор.

Бегавший по улице пёс любезно показал им, где находится дыра в каменном заборе и беглецы смогли незамеченными добежать до широкого ручья, преградившего им дорогу. Момент был драматический, так что только природная находчивость Мышака помогла им и на этот раз. Он вовремя заметил, что по ручью плывёт резиновый предмет, который великаны называли «калоша» и посоветовал беглецам взобраться на свешивающуюся над водой ветку. Как только «калоша» оказалась прямо под ними, он приказал всем прыгать вниз. Те, кто испугался или промедлил, погибли в бурном потоке. Но те мыши, которые всецело доверились новому вождю – спаслись!

Беглецов несколько дней носило по бурным водам огромной реки, но, в конце концов, их ковчег-калоша был выброшен на пустынный берег заросшего травой острова. Вот именно оттуда, с острова Возрождения и начала расти наша славная Империя! Остров был и невелик в размерах и совершенно необитаем. Съёдобных семян злаковых растений, занесенных туда небесными птицами, было в изобилии, поэтому небольшая поначалу мышиная колония процветала и быстро разрасталась.

Когда же численность населения сильно увеличилась, самые отважные поселенцы перебрались на материк по замёрзшей воде. Им было очень тяжело пробивать дорогу в снегу, но впереди всех шёл он – несгибаемый Мышак, к тому времени получивший прозвище «Беззубый». Он вскоре привёл свой народ на никем не заселённую Обетованную землю и повелел копать первые норы. Именно там, на обширном мысе, словно бы врезающимся в большую реку и был впоследствии построен первый мышиный город – Кетра, ставший главной столицей Империи!

Да, если вы не в курсе, то должен вам сообщить, что обычные лесные мыши живут не более двух зим. Но те, кто чудесным образом спаслись из железной клетки, неожиданно приобрели способность сохранять бодрость и силы целых семь лет! Поняв, какие возможности даёт подобное долголетие, Мышак принялся создавать первое в мышиной истории централизованное государство. Вначале его населяли десятки тысяч мышей, потом сотни тысяч, а теперь уже никто точно и не знает, сколько в Империи проживает наших соотечественников.

Пользуясь безоговорочным авторитетом у подданных, первый император начал радикально реформировать мышиное сообщество. Занимаемая Империей территория со временем была поделена на первые Арпады, управлять которыми стали губернаторы и министры. Заработали общественные службы. Первой, разумеется, была создана служба продовольственной безопасности. За ней последовали Министерство дорог, Министерство общественных работ и Министерство границ и внешних сношений.

К концу жизни наш предводитель задумался над тем, кому и как именно передать свою власть в Империи. И чем больше он думал над этим вопросом, тем более приходил в замешательство. Один его сын был сведущ в науке управления, но не вышел ни высоким ростом, ни крепким здоровьем. Второй сын в науках не разбирался совершенно, но изрядно преуспел в воинском деле. В свои неполные два года он сумел создать первый батальон имперских «мышкетёров». Третий сын императора ничего не понимал в воинских манёврах, зато сообразил, как привлечь племя бобров для организации бесперебойного сообщения с островными колониями.

Как было угадать, кто же из них станет самым умным и уважаемым Императором всея громадной Мышии? Большой вопрос! В общем, время шло, а престарелый Мышак никак не мог прийти к какому-то определённому решению в вопросе передачи престолонаследия. Помогла ему верная спутница жизни – мышка Жульена. Именно она и подсказала самый очевидный выход из, казалось бы, неразрешимого противоречия.

– Дорогой супруг, – сказала она ему как-то за завтраком, – твои тревоги мне понятны и близки. Но я знаю, что отыскать среди наших отпрысков кого-то в точности похожего на тебя, нам не удастся. Я это говорю тебе потому, что как никто другой знаю всех твоих потомков. Давай же поступим мудро. Ты созовёшь Большой Совет и объявишь на нём, что свои полномочия ты передаёшь сразу нескольким своим сыновьям. Ведь многие из них и в самом деле обладают недюжинными способностями. Так пусть же они объединят свои силы и знания, чтобы в дальнейшем обеспечить наилучшее управление нашими обширными владениями. Тебе же следует оставить дела и уйти на покой. Переберёмся на тот остров, куда нас доставила спасительная «калоша» и проведём остаток дней в созерцании вечерних закатов на нашем любимом бугорке…

Вот именно тогда и был созван Большой Совет, на котором пожилой Император, которого все давно называли Мышак Великолепный, огласил свою волю. Малый Совет, включающий в свой состав двенадцать наследных принцев, был создан и незамедлительно приступил к исполнению своих обязанностей. А Мышак с Жульеной и почётным эскортом из сотни верных слуг отбыли на остров, который местные великаны между собой называют Ивовый.

Вы, лягушата, наверное сейчас спросите у меня, почему в новый совет были избрано 12 принцев, а не 5 или, допустим, 20? Так я вам отвечу совершенно точно! Число «12» стало священным для каждого мыша по особому повелению нашего предводителя. Ещё будучи в заточении, Мышак узнал из разговоров великанов про их великую тайну! Выяснилось, что в жизненном цикле этих громадин имеется ровно двенадцать каких-то «месяцев»! Каждый такой «месяц» ознаменовывался выдачей некоей награды, именуемой «зарплатой»! Отсюда он сделал вывод о том, что именно это число крайне важно в великаньем роду. Вот именно поэтому и было назначено 12 членов Малого Совета, т. е. на каждый великаний месяц по одному принцу! Правда, гениально придумано! – пьяно захохотал трактирщик, утирая куском тряпки, щедро льющиеся из глаз слёзы.

Но вспышка его бурного веселья была краткой. Утомлённый столь длинной и эмоциональной речью, старый крыс вскоре устало поник головой и побудить его продолжить рассказ, лягушата смогли лишь перелив в его опустевший жбанчик всё оставшийся у них эль.

– К тому времени, – вернулся трактирщик к повествованию, – как в нашем обществе начались брожения, Малый Совет бесперебойно работал уже много лет. Империя разрослась до трёхсот сорока двух Арпад и простёрлась от Чёрного озера на Севере, до великой реки на Ближнем Юге, и от Мёртвых болот на Востоке, до Песчаных бугров на Западе. Казалось, всё идёт просто прекрасно. Да, собственно так оно и было. Поля давали обильный урожай, эль лился рекой, и вы, наверное, мне не поверите, но к нам даже потянулись туристы из других стран! В общем даже здесь, на далёких пограничных окраинах, чувствовалось всеобщее довольство и уверенность в лучшем будущем. Но всё наше благополучие слетело с наезженной колеи вскоре после того, как в моём трактире появился тот самый вредный жабёнок, вечно ходивший в надвинутом на глаза капюшоне!

– Какой ещё жабёнок? – дружно поинтересовались Квак с Деком.

– Жабёнок…, как жабёнок, – пожал плечами Ури-я, – только уж очень молчаливый. Впрочем, судя по тому, как он здесь оказался, ему совсем не хотелось с нами откровенничать…

– А как он у вас оказался? – мигом насторожился Ляг, изначально ожидающий от подозрительных жабят одних неприятностей.

– Ну, как в наших краях появляются все подозрительные личности?

– картинно развёл лапы в стороны трактирщик. Очень просто! Используют чересчур услужливых контрабандистов! Есть тут у меня на примете парочка бобров, с давних пор промышляющих незаконными делишками. Это родные братья, которых зовут Ра-Пис-Толе, и Ма-Пис-Толе. Как только они приплывают с другого берега Большой реки, так обязательно жди неприятностей! Вот и когда появился тот жабёнок со своими двумя подручными, эти два братца постоянно крутились возле них. Кстати сказать, позолоченное оружие я впервые увидел именно у них!

– И что же они с ним делали? – недоверчиво произнесли Бусинка, – для бобровых лап наше оружие слишком мало!

– Да не у бобров оно было, – замахал лапами Ури-я, – а у подручных того важного жабёнка! Я лично видел, как они вытаскивали лягушачье оружие из мешков, что доставили с другого берега наши контрабандисты! Они, эти мелкие жабята, потом заворачивали сабли и пики в свежие листья черёмухи и прятали среди дров, отправляемых «на продажу». Хотя я как-то не очень верю в то, что дрова здесь были кому-то интересны… Вообще, кому нужны дрова в лесу? – задал трактирщик лягушатам риторический вопрос. И сам же на него ответил: – Да никому!

– А вы не помните, – попробовал повернуть беседу в нужном направлении Ляг, – здесь никто не рассказывал историю о сверкающей лягушачьей короне?

– О короне? – удивился трактирщик. Никогда не слышал о каких-то «коронах». А что это такое?

– Довольно красивый головной убор, который имеют право носить только королевские особы! – поспешно уточнил командир разведчиков. Обычно их изготавливают самые известные кузнецы из крайне редких драгоценных металлов! В данном случае я имею в виду головной убор похожий на цветок, который был сделан из блестящего серебра.

Крепко пьяный Ури-я после этих слов только неуверенно помотал головой и затем решительно стукнул кулаком по стойке: – Не припоминаю такого…! После этого громогласного заявления он устало уронил голову в тарелку с недоеденными побегами камыша и гулко захрапел. Ляг предпринял отчаянную попытку его разбудить, но всё было напрасно, их собеседник спал мертвецким сном.

– Что ж, – решительно поднялся со своего места предводитель лягушачьего отряда, – пора нам возвращаться обратно. И по ходу дела попробуем задать несколько вопросов тем самым бобрам, которые устроились во дворе этого славного заведения. Пошли, ребята!

Лягушата дружно повскакали со своих табуретов, но перед тем как выйти из душного зала на свежий воздух, Дек щедрой лапой высыпал на столешницу добрый десяток солёных мух, оплатив, таким образом, всё съеденное и выпитое. На дворе у трактира к тому времени стало куда как свободнее. Исчезли еноты, равно как и их ездовые черепахи. Пилигримы крепко спали в своих повозках, и только сутулые бобры о чём-то тихо перешёптывались, устроившись около слабо тлеющего очага.

– Эй, уважаемые, – подскакал к ним Ляг, – вам не трудно будет ответить на пару моих вопросов?

Сидевший к нему лицом бобр грузно поднялся и его огромный лопатообразный хвост нервно заёрзал по траве.

– Шёл бы ты, малявка зелёная, своей дорогой, – хрипло пробурчал он, намеренно демонстрируя лягушонку свои острые зубы, – а то неровён час, с тобой может неприятность приключиться!

Столь явная угроза, конечно же, сильно задела самолюбие Ляга, но он проявил завидную выдержку даже в столь непростой ситуации. Ради получения хоть какой-то информации он решил не обращать внимания на агрессивность контрабандиста. Ведь король Квакунец в напутственном слове говорил о том, что ожидает от миссии сержанта Ляга только одного – достоверных сведений о судьбе или местонахождении пропавшей короны. Но если устраивать потасовки с каждым встречным наглецом, то им точно не удастся добраться даже до имперской столицы. Поэтому Ляг пошёл на своего рода хитрость.

– Вы меня не поняли, уважаемые бобры, – воскликнул он, отступая на шаг назад. Просто совсем недавно я повстречал одного знакомого жабёнка, и он попросил меня передать мешочек с солёными мухами господам Ра-Пис-Толе, и Ма-Пис-Толе, если, конечно, повстречаю их в этих краях. Он сказал, что должен им определённую сумму за некую весьма важную услугу.

С этими словами командир отряда снял с мигом подскочившего к нему Квака котомку с общепризнанной в животном мире мушиной валютой и потряс ею перед носом замершего в нерешительности бобра.

– Да, мы и в самом деле те, кого вы ищите, – уже более миролюбиво буркнул тот, жадно протягивая лапу к заветному мешочку.

– Це-це-це, – мигом отскочил от него Ляг ещё дальше, – не так быстро, приятель! Откуда же я знаю, что вы именно те самые Ра и Ма? Мы ведь ранее никогда с вами не встречались и нас никто друг другу не представлял!

– Но как же доказать, что мы… это мы? – заволновался бобёр.

– Очень легко, – сделал вид, что только-только придумал выход из затруднительного положения лягушонок, – просто назовите мне имя того, кто обещал вам столь щедрую оплату.

– О, точно, – звонко хлопнул лапами бобёр, – как же я сам-то не сообразил! Того жабёнка, разумеется, звали Кваж! А его помощников – Пукс и Танц. Они нам изрядно задолжали перед тем, как срочно уехали в Кетру! Ну что, я правильно ответил? Давай сюда наши деньги!

Ляг, не колеблясь более ни секунды, бросил мешочек к ногам мигом заграбаставшему все их денежные запасы контрабандисту. Сделав ещё два прыжка назад, он остановился, будто что-то вспомнил и задал вопрос, который мучил его больше всего: – Да, совсем забыл спросить, а в багаже Кважа была какая-то вещь, которую тот не доверял никому?

– А ведь точно, – последовал уверенный ответ, – была у него корзинка с постоянно запертой крышкой! Вечно он над ней трясся…

– Кваж случайно не упоминал, что в ней лежит?

– Как-то сказал, но вроде бы в шутку…

– Но всё же, что именно сказал?

– Мол, у него в корзине будто бы лежит железная роза! Врал, конечно, какая же может быть роза весной, да ещё железная?

Поскольку всё, что можно было выяснить в приграничном трактире, лягушата разузнали, то теперь им предстоял обратный путь к укромной речной бухте, где их поджидал корабль капитана Ди, который сможет завтра же доставить их в столицу Мышиной Империи!

Глава пятая: Путешествие до Соснового острова

Уснув накануне раньше всех, Дима и проснулся тоже первым. Стараясь не слишком шуметь, он натянул брючки, кроссовки и, расстегнув «молнию» на полотняной двери палатки, выглянул наружу. Вокруг их лагеря в воздухе висела похожая на жидкий кисель молочная пелена, которую раньше ему удавалось увидеть только издали. Мальчик проскользнул наружу и сладко потянулся. Он уже совсем было вознамерился подняться на борт их «корабля», чтобы узнать, как там поживает его дедушка, но уже в следующую секунду вспомнил о своих лягушатах.

– Надо бы посмотреть, как они там? – прошептал он, бросаясь к корме «Пегаса» притянутого к береговым кустам толстыми верёвками. Увиденное сразу его успокоило. Все зелёные пассажиры крепко спали в пластиковой коробке, прибитой им под опорой главной палубы. Не зная, что именно лягушки предпочитают кушать на завтрак, Дима на всякий случай выдрал несколько стеблей водных растений и положил их поближе к своим любимцам. Посчитав свой долг исполненным, он прошёлся по территории лагеря. Под ноги ему попался ещё тёплый таз, наполовину наполненный белесой золой. Неоднократно видевший, как дедушка разжигает костёр, малыш решил, что у него получится ничуть не хуже. Подняв с земли палку, он принялся счищать с углей золу, пока не увидел на чёрных головешках красные, искрящиеся искры жара.

Поскольку у него появилась реальная возможность самостоятельно развести костёр, наш юный путешественник решил ею воспользоваться. Бросив на угли несколько кусочков бересты и пяток небольших палочек, лежавших чуть поодаль, он принялся ждать появления огня. И пламя не замедлило явиться. Вначале затрещала и ярко вспыхнула береста, а затем занялись и подброшенные им поверх углей ветки. Оставалось лишь подложить в тазик побольше дров, и костёр можно было бы разжечь до небес! Трудность заключалась лишь в том, что запасённые с вечера дрова были сожжены, а для поиска новых сухих веток нужно было идти в лес.

Лес был довольно далеко от берега и Дима, поколебавшись, не решился идти туда в одиночку. Вместо этого он подставил раскладной стул поближе к тазу и присел на него, чтобы немножко погреться и прогнать утренний озноб…

– Эй, привет, Ди! – услышал он вдруг знакомый голосок. Проснись скорее, мне столько нужно тебе рассказать!

– Да и не сплю вовсе! – протёр глаза мальчик. Доброе утро, сержант! Ты видел, я принёс вам травки покушать?

– Да, спасибо, – ответил Ляг, – премного благодарен! Но ты, как мне кажется, собирался сходить в лес за дровами? Пойдём вместе, мне кое-что надо тебе рассказать!

Как не был мал его спутник, но с ним идти в гущу мрачноватого, затянутого туманом леса Диме было совсем не страшно. Он встал, подхватил старую пластиковую сумку, в которой папа приносил дрова накануне и вприпрыжку побежал за быстро скачущим вперёд лягушонком.

– Слушай, Ди, – обратился к нему Ляг, когда они достигли опушки, – у нас складывается вот какая обстановка. Этой ночью мы ходили на разведку к ближайшему пограничному городку Мышиной Империи. В местной таможне нам ничего выяснить насчёт короны не удалось, так что пришлось идти до ближайшего трактира и поговорить с его хозяином.

– А что это такое «трактир»? – переспросил лягушонка малыш.

– Если сказать по-человечески, это такая придорожная столовая, – охотно пояснил гвардеец. Обычно трактиры строят около так называемых «постоялых дворов». Чтобы ты не спрашивал лишний раз, знай, что в постоялом дворе может остановиться на отдых как богатый торговец, так и простой путешественник, вроде меня.

– Очень умно, – заметил Дима, – то есть, там можно и поспать и покушать?

– Совершенно верно! Так вот мы немного поболтали с трактирщиком, которого звали Ури-я. Трактир у него – так себе, ничего особенн