Читать онлайн Звонок из прошлого бесплатно

Школьная любовь

Он позвонил неожиданно. Каждое утро, открывая страницу в Контакте, Юлия вспоминала друзей и знакомых по школе и работе в Мурманске. Набирала в поисковике фамилию и среди множества однофамильцев искала своих одноклассников и коллег. Некоторых находила быстро, они принимали заявку в друзья, кого-то в эфире не было. Периодически она запрос повторяла, и наконец-то появился одноклассник Семён. Он быстро ей ответил и даже оставил номер своего телефона, позвонить по которому Юля не решалась. Ей всегда легче написать, чем позвонить. Звонок может отвлечь человека от важных дел, он может в это время быть не один. И ещё много разных "но".

Вспомнилась школа. Юля появилась в 5"в " классе первого сентября 1964 года. Симпатичная, небольшого роста, не худенькая, но и не полная. Хорошая девочка с двумя косичками, раскосыми карими глазами, милой улыбкой. Маргарита Григорьевна, преподаватель по математике, молодая, спортсменка – лыжница, тоже впервые после окончания педагогического института стала классным руководителем 5-го «в». Она по-своему усмотрению рассадила учеников по партам. Юлю посадила на первую парту первого ряда с Вовкой. Сёму – на пятую парту третьего ряда с Соней. Вовка, Сёмка и Соня, как и все остальные ребята, кроме новенькой Юлии второгодника Алексеева, с первого класса начальной школы учились вместе. Вовка, симпатичный голубоглазый блондин с первого дня учебы в пятом классе влюбился в Юльку. Семён заметил, что в класс пришла новая девочка, но отнесся к ней немного свысока. Когда он на уроке внеклассного чтения читал стихи о Мурманске, в которых были строки " мы этот город выстроили сами, и не позволим тем, кто здесь чужой…", смотрел почему-то на неё. Вот с этого момента Юля и обратила на него внимание.

Вовка же делал всё, чтобы Юля его заметила, он колол её иголкой в бок, сталкивал с парты, уперев свои длинные ноги в парту второго ряда. После школы со своим дружком Юрой Гутиным поджидал в подъезде с мороженым эскимо на палочке за одиннадцать копеек. Юлька только смеялась на все его выходки, хотя мороженое брала. Дружбу с девочками она не заводила. У неё была ещё серьёзная нагрузка, кроме общеобразовательной школы, девочка училась и в музыкальной по классу фортепиано. Другие девочки из класса не торопились завязать дружбу с новенькой. Они все уже были знакомы с первого класса, и у всех были подруги или друзья.

Через две недели в классе появилась Лена. Она в конце летних каникул заболела желтухой, и три недели пролежала в больнице. Лена была отличницей в четвертом классе. А когда она лежала в больнице, ребята не догадались её навестить ни разу. К другим девочкам из палаты приходили одноклассники, стояли под окнами, развлекали больных шутками. Лену навещала только мама, приносила передачки, словно друзей у неё не было. Маргарита Григорьевна заметила, что Лена чем-то на ребят обижена. Поговорив с ученицей, она посоветовала подружиться с Юлей. Юля новенькая, о болезни Лены не знала, и, как заметила учительница, ни с кем из девочек ещё не дружит. После уроков Лена подошла к Юле и спросила,

– Где ты живёшь?

Оказалось, что девочки проживают в соседних дворах. В этом не было ничего неожиданного, все учащиеся средней школы жили в районе, прилегающем к ней, а так как дома там были многоэтажные и дворы – колодцы, то и все ученики жили в домах, расположенных между школой и главной улицей – проспектом Ленина. Девочки по пути к дому разговорились. Так началась их дружба.

Оказалось, Вовка, с которым на одной парте сидела Юля, нравился Лене. Он был отличником и блондином, в её вкусе. Но Лена – девочка гордая, заметив, что Вовка Юлии симпатизирует, перевела своё внимание на Семёна. Юля и Лена стали проводить свободное время в компании Сёмы. Вчетвером, девочки, Сёмка и его приятель Вася, тоже учившийся в 5-ом «в», зимой ходили на каток, где катались по парам и все вместе, взявшись за руки. Зимой центральный стадион вечером превращался в большой каток. Играла музыка, коньки выдавали на прокат. Посетители покупали билеты, переобувались в коньки, сдавали свои вещи в гардероб и катались, сколько душе угодно, хоть до закрытия катка. У девочек были свои коньки. Юле родители купили белые снегурки, они ей очень шли. Мальчишки катались на хоккейных коньках. После катка вместе возвращались домой, болтали обо всём, что приходило в голову. Приятели Семёна иногда менялись. Юльке это было всё равно. Хоть каждый из них уделял ей внимание, и даже предлагали дружить, но она то ходила на каток ради Сёмки. Дружба Лены с Семёном не переходила в их личную дружбу. Просто Лена не так уж сильно была в него влюблена. Сёма учился на четверки и тройки, он ещё не был тогда абсолютным лидером среди мальчишек в классе.

Весной случилось так, что Лену позвали домой раньше. Юля с Сёмой жили в одном дворе, шли домой вдвоем, шлёпали ногами, обутыми в резиновые сапоги, по лужам. Сёмка нашёл круглую гладкую палочку, похожую на указку, и дирижировал ею. Во дворе, перед тем как расстаться, они остановились, Сёма смотрел прямо в глаза Юльке. А глаза у неё были красивые, карие с синим ободком. Юля тоже смотрела на него влюбленным и восхищенным взглядом. Она взяла рукой острый конец указки и попросила:

– Отдай мне её.

– Зачем тебе? – спросил мальчик,

– На память, она волшебная -

– Как это волшебная? -

– Я знаю, она мне будет напоминать тебя.

В этот день в душе Семёна что-то изменилось. Он понял, что не так уж влюблен в Ленку, но изменить своё отношение, проявить свои новые чувства, возникшие так внезапно, к её подруге, обидеть её, поссорить девочек? Он не знал, как ему поступить.

Постепенно дружба четырёх распалась, это произошло не сразу, просто встречаться после уроков стали реже. Юля всё ещё любила Сёмку. Мечтала, что когда-нибудь, и он её полюбит. Но мечтала про себя, кроме взглядов, ничем себя не выдавая. Мечтать, как говориться, не вредно, но на самом деле она не надеялась на внимание с его стороны. Кроме того, она думала, что Сёму любит её подруга Лена, а он её, Лену. У Юли тоже были принципы: " Нельзя отбивать любимого у подруги". Потом Юля переехала в другой район города, семье дали квартиру "на кварталах", так в Мурманске назывались новые районы. Родители перевели её в новую школу. Восьмой класс она закончила в этой другой школе, закончила музыкальную школу, но душой была вместе со своими одноклассниками из средней школы, 8-го «в» класса. В девятый класс девочка вернулась в старую школу, её приняли обратно, училась она хорошо, на четыре и пять.

Класс был уже другой. Самые интересные, лучшие мальчишки после восьмого поступили в средние специальные учебные заведения: в мореходку, техникумы. Некоторые в связи с переездом в новые квартиры, а тогда город рос, строились новые дома, перешли в другие школы. Ушел из школы и Сёма. К 9-му" в" присоединили учеников из 9-го" д", расформированного из-за уменьшения учащихся в старших классах. Из старых учеников мальчишек осталось человек пять, в их числе и Юра. Юля и Юра сидели на одной парте, и между ними даже возникла взаимная симпатия. Но в душе жила память о Сёмке.

Иногда в городе девочки видели Семёна. Когда они учились уже в десятом, даже узнали, что он встречается с их одноклассницей, новенькой, Аллой. Алла была красавица, пользовалась косметикой, и хоть по мнению их учительницы по литературе Лидии Владимировны, была пустышкой, но пацанам нравилась.

Время пролетело незаметно. Юля и Лена закончили школу, потом получили высшее образование. Лена стала врачом, Юлия – экономистом. Вышли замуж. Юля стала женой одноклассника Юры, а Лена вышла замуж за своего однокурсника, тоже врача-хирурга. После учёбы обе девушки вернулись в Мурманск и жили там с семьями. Юра помнил, что в школе Юле нравился Семён. Он иногда встречал его в городе и рассказывал дома, что видел Сёмку, "он меня в аэропорту в ресторане обслуживал", или " он уже на личном автомобиле катается".

Семён мечтал о море, но оказалось, что он дальтоник, не различает цвета. Поэтому его не взяли в мореходное училище. Он выучился на повара, и ходил в море в этом качестве. Потом работал официантом в ресторане. А во времена перестройки занялся ресторанным бизнесом и преуспел в этом. Дальнейшая его жизнь была известна Юлии по рассказам общих друзей и знакомых. Говорили, что он стал авторитетом криминального мира. На его совести есть жестокие преступления. Что он живет в Санкт-Петербурге, и известный сериал "Бандитский Петербург" не так уж отличается от его реальной жизни, что он богат. Что он был женат несколько раз. У него есть дети. Юля и верила, и не верила, но она почему-то думала, что не может этот человек быть несправедлив. Время на их поколение пришлось нелёгкое, разобраться в том, что происходило, было трудно. Добиться правды честным путём – ещё труднее. Этот человек никогда не был слабым, и путь, который прошёл, видимо, был не простой.

Время не пощадило и Юлию. С первым мужем она развелась, второй брак не был счастливым из-за отсутствия любви. Потом перед самым переворотом они со вторым мужем и сыном переехали в деревню. Пришлось испытать нужду. Потом заболела, лечилась. Рано ушла на пенсию по болезни.

Уже в возрасте шестидесяти лет, когда почти во всех домах появился интернет и мобильные телефоны, Юлия нашла в соцсетях Семёна. Появился он неожиданно, выложил несколько своих фото. Юля обрадовалась, увидев его, написала сообщение. Он ответил, оставил номер телефона, написал, что скоро собирается в отпуск в Мурманск. Она тоже дала свой телефон. И неожиданно он позвонил.

Голос у него не изменился, бодрый, весёлый, он спросил так, как-будто не было этих долгих лет разлуки:

– Знаешь где я сейчас нахожусь?

– Где же? – поинтересовалась Юля.

– Мы в Краснощелье, прилетели сюда на вертолёте. Юлия знала, что эта местность находится в отдаленном районе Севера, в Хибинах, там всегда проводили предварительную перепись населения, так как район считался трудно доступным.

– Как ты живёшь? Ты замужем? – спросил Семён, он знал, что с Юрой они расстались, значит, интересовался своими одноклассниками.

– Да, замужем, – и Юлия начала рассказывать о себе, о Лене, о Юрке; но его там кто-то торопил заканчивать разговор, она слышала мужской голос.

Сёма стал прощаться:

– Юля, я скоро вернусь в Питер, я к тебе обязательно приеду.

– Я буду очень рада-

– Позвони мне после десятого февраля.

– Хорошо. Разговор прекратился. Юля стала думать, как встретить, чем угостить, о чем говорить, размечталась. Смущало то, что живёт она не богато, похвалиться не чем. Ну да его, наверное, трудно чем-то удивить, если он имеет возможность арендовать вертолёт для развлечения. Ну, да, ладно, что есть, пусть так и будет. Поверила, что приедет.

На следующий день в новостях промелькнуло сообщение, что в Хибинских горах разбился вертолёт. У Юлии что-то оборвалось в сердце. Позвонить Семёнуу она не решилась, хотя его номер был забит у неё в контактах мобильного телефона. Он тоже больше не позвонил. В социальных сетях не появлялся, там есть у него в друзьях племянники, дети, но что она спросит у них, как представится. Да и зачем? Она уже сильно постаревшая женщина, бабушка. Пусть останется надежда, что он жив, что у него всё хорошо. Он часто снился ей во сне, когда бывало трудно. Во снах он всегда был с ней нежен, смотрел так, как тогда в детстве, когда отдавал ей волшебную палочку. Эти сны успокаивали её, помогали выжить. Первая любовь не умирает, даже если это безответная любовь.

Последняя любовь

Юлия жила одна в деревне в старой квартире. Дети приезжали, навещали, звали к себе. Юля решила, что пока может сама себя обслуживать, не поедет. Мешать им не будет. Они молодые, взгляды на жизнь не всегда совпадают с её устоями. Она любит свободу, чтобы не чувствовать никакой зависимости от настроения детей, чтобы тратить свои деньги на то, что ей нравится, чтобы, в конце концов, кушать то, что хочет. Вот захочется ей мороженого, будет весь день есть мороженое. Не захочет для себя готовить – поест в кафе. И никаких правил и ограничений. Возраст УЖЕ не тот, чтобы взвалить на себя обязанности домохозяйки: убирать за всеми, готовить, угождать; но ЕЩЁ не тот, чтобы ухаживали за тобой, как за престарелой родительницей.

Она много гуляла, ходила медленно, думала, вспоминала. Вечером читала, смотрела по телевизору передачи о старых известных людях, её современниках. Общалась с друзьями по интернету. Каждое утро присылала подруге, живущей, как и она, в одиночестве сообщение с пожеланием доброго утра и приятного дня. Разговаривала по телефону со знакомыми и родственниками. Вот только таких контактов становилось всё меньше.

Утром Юлия спешила покормить кошек. Их было две. Она наводила порядок в кошачьем уголке, принимала душ и только после этого садилась пить кофе с йогуртом или мороженым. Потом включала ноутбук и писала. Иногда в голову приходили приличные рифмы, получалось стихотворение, переписывала старые письма с оригиналов в ноутбук. Нет нет, да, и в голове возникал сюжет рассказа, начав писать фантазия уводила всё дальше и дальше, реальные воспоминания пересекались с выдуманными, и, в результате, возникал конфликт или кульминация произведения. В такие дни она могла просидеть у ноутбука весь день в пижаме. К вечеру Юлия вставала и шла пить чай. Развязку она придумает позже.

На прогулки брала фотоаппарат, делала снимки телефоном. Не переставала восхищаться закатами и восходами, зелёными распускающимися листочками, цветами, жужжащими пчёлками, перелетающими с цветка на цветок, роскошными бабочками махаонами и скромными капустницами. Юлия любила жизнь, и та платила ей здравомыслием и отсутствием деменции. Вот только ноги начинали подводить, ходить быстро и долго, как в молодости, уже не могла.

Однажды днём раздался неожиданный звонок в дверь. Юля вздрогнула,

– Кто бы это мог быть?

В последнее время никто к ней без предупреждения по телефону не приходил. Юлия Владимировна посмотрела в глазок. За дверью стоял пожилой мужчина. Лицом он ей кого-то отдалённо напоминал. Она открыла.

– Здравствуйте, – сказал мужчина приветливо улыбаясь, – Могу я видеть Юлию?

– Это я, – Юлия Владимировна узнала Семёна, она ведь видела в интернете на его странице фотографии, – Сёма? – удивилась она, вглядываясь в чужое, но очень знакомое лицо и прижав к груди ладони.

– Юля, а ты совсем не изменилась, – продолжая улыбаться, польстил ей Семён Сергеевич, – Я же обещал тебя навестить.

– Да, что ж мы в дверях-то стоим, проходи.

– Одну минуточку, – Семён Сергеевич позвал своего шофёра, и тот поднялся по ступенькам с большим букетом лилий и корзинкой с провизией.

Юлия пригласила шофёра войти, тот согласился выпить чашечку чая, после чего спустился в машину.

Семён Сергеевич и Юлия Владимировна сидели за столом и вспоминали. Она поведала, как в школе была влюблена в него, а он её не замечал. Он возразил, она ему тоже нравилась, только он не замечал, что она выделяет его среди сверстников, а потом, её всегда окружало много поклонников, он не хотел быть одним из многих. В ход пошли фотографии, перебирали всех одноклассников. О своей жизни Семён рассказывал мало, слушал Юлию, смотрел на неё, старался найти черты той девочки из шестидесятых годов прошлого столетия. Она изменилась, постарела, но в глазах при виде его загорелись искорки. Он уже не замечал её возраста, влюбленная в него девочка сидела перед ним.

Юлия зарумянилась, говорила и посматривала на Семёна, пытаясь угадать, интересно ли ему, не пожалел ли, что приехал. Приехал через десять лет после того, как пообещал. Волосы у него поредели и поседели, спина немного согнулась, но на неё глядели всё те же пытливые и острые глаза, глядели приветливо и с интересом. Юля замолчала, встала, протянула руку к чашке, чтобы налить ещё чаю. Семён Сергеевич поймал её руку, задержал в своей, встал и, не выпуская руки, сказал,

– Юлька, я приеду ещё. Давай будем с тобой друг другу звонить.

– А ты женат, Сёма? – спросила Юлия Владимировна.

– Я живу один, жена умерла в прошлом году.

– Где ты живёшь?

– В Калининграде. Я тебе всё расскажу. Сейчас мне нужно в Питер, дела. Но скоро я тоже буду свободен. Хватит работать, пора и на покой.

В этот вечер Юлия долго не могла заснуть. Вспоминала школу, молодость, эту неожиданную встречу, каждое слово, каждый взгляд. Она привыкла себя ничем не обнадёживать, чтобы потом не расстраиваться из-за пустых ожиданий. Конечно, он больше не позвонит, да, и она не решится. Может быть, он уже пожалел, что заехал, увидел старушку, лучше бы помнил ту девочку, юную и свежую.

– Странно устроен человек, – мысленно рассуждала Юлия, – почему одних мы любим просто так, ни за что. Понимаем с первого взгляда, что с этим человеком возможно всё: общение, близость, поцелуи. Он занимает наши мысли, мы представляем его, пытаемся вспомнить малейшее выражение лица, фразы, слова, угадываем чувства. Нам хочется думать о нём, прикоснуться. Других же – отвергаем с первого слова. Что это? Флюиды? Моя бабушка называла это флюидами. Смешное слово – флюиды. Бывает, конечно, что узнавая человека, первое впечатление изменяется, но, вот ведь, сколько лет прошло, время изменило Сёму, а мне он по-прежнему приятен.

На следующий день вечером Семён позвонил. Они говорили почти час. Юля рассказала, что пишет мемуары и издает их на платформах самиздата. Она не успела подарить ему свою книгу, растерялась.

– Может быть, ты и про меня напишешь? Есть что вспомнить.

– Я бы с удовольствием, но мне нужно, чтобы ты мне рассказывал.

– А почему бы тебе не приехать ко мне летом. Проведём время с пользой, поговорим. У меня дача в Светлогорске, у самого моря.

Юля замолчала. В Светлогорске ей бывать приходилось. В Калиниграде жила её тётя, Юлия не раз гостила в этом бывшем немецком Кёнигсберге, тётя возила её на море в Светлогорск и Зеленоградск. Светлогорск Юлии нравился больше. Живописный холмистый курорт с уюными улочками и домами немецкой постройки, песчаные пляжи, высокие хвойные деревья, магазинчики, где можно было купить изделия из янтаря: недорогие бусы из необработанного камня, подставки под авторучку, кулоны, картины с приклеенными янтарными листочками, фигурки зверей и прочие забавные сувениры. А главное – море, такое необозримое, увлекающее в бесконечность, обустроенные пляжи, морской воздух, но без южной обжигающей жары. Заманчиво.

– Юля, ты меня слышишь? Собирайся. Не торопись. Я всё подготовлю и через месяц за тобой приеду. Закажи пока заграничный паспорт. При пересечении границы на машине он потребуется. Я тебе буду звонить. Ты мне обещала книгу.

Сомнения, сомнения. Юлия Владимировна давно уже никуда кроме районного центра, да, иногда к детям не выезжала.

– А что собственно я теряю? Отдохну на море. Это ни его, ни меня ни к чему не обязывает.

Она стала по-тихоньку собирать вещи, сдала документы на оформление паспорта.

– Что ты решила, Юля, – спросил Семён, позвонив ей в очередной раз.

– Приеду. Только мне придётся взять кошек.

– Ну, вот и хорошо.

Через месяц помолодевшая и похудевшая от волнения Юлия Владимировна и Семён Сергеевич вошли в двухэтажную виллу, расположенную на краю обрыва, с которого открывался вид на Балтийское море. Семён Сергеевич называл этот красивый, уютный дом – дачей. Домик был новый, но внешний вид его хорошо вписывался в ряд старых немецких построек. На первом этаже располагался просторный холл с шикарным камином, переходящий в современную кухню-столовую. Интерьер первого этажа был выполнен в светло-бежевых и белых тонах, пространство, казалось прозрачным, наполненным свежим воздухом. Справа – выход на застекленную веранду с видом на море, креслами, качалками, скамейками, двумя небольшими круглыми столиками и столом для бильярда. Летом стеклянные двери раздвигались и можно было спуститься по ступенткам в сад. Слева от холла по коридору направо – гардеробная, налево – две гостевые спальные комнаты. А в конце – санитарный комплекс: ванная, душ, туалет, постирочная, сауна и небольшой бассейн. На втором этаже, – галерея по периметру холла, на которую выходили двери кабинета и двух спален, оформленных в тёплых, пастельных тонах: одна – природных оттеках зелёного; вторая – кремово-бежевых и белых. Второй этаж был оборудован своим санузлом и хозяйственным блоком. Имелась открытая терасса для отдыха с шезлонгами и уголком для чаепития.

Юлия никогда ещё не жила в таких шикарных домах. Дом стоял на небольшом участке. С северной стороны – ворота для проезда машины, а по бокам росли невысокие кипарисы. Вдоль остальной ограды – подстриженные кустарниковые растения. Вокруг дома дорожки выложены были гладким, но не скользким декоративным камнем, остальное пространство покрывал бархатный с виду газон с двумя круглыми клумбами у входа: на одной из них росли шикарные белые лилии, а на друной – крупные красные розы. Цветы испускали тонкий аромат, от которого Юлия сначала чихнула, а потом старалась втянуть в себя как можно больше этого чарующего запаха дорогого и прекрасного жилища. Гараж и хозяйственные постройки располагались под домом, отчего первый этаж на два метра поднимался над уровнем участка, а перед главным входом красовалась полуклуглая лестница с прочными высокими опорами, повторяющая контур застекленной веранды.

Юля поселилась в кремовой спальне второго этажа, зелёную занимал Семён. На той же улице только в другом доме, по-меньше, проживал водитель Геннадий с женой. Утром они приходили в дом Семёна Сергеевича, выполняли работы по хозяйству: жена водителя – Людмила – служила экономкой, Геннадий ухаживал за участком и автомобилем. Он был лучшим другом и доверенным лицом, без которого Семён Сергеевич из дома не выезжал. Обедали обитатели дома в небольшом ресторанчике, принадлежащем Семёну, оттуда же приносили в дом продукты для завтрака, легкого ужина и чая. По вызову экономки два раза в неделю приходили женщины, которые делали уборку в доме.

Юлия Владимировна утро проводила в одиночестве. После завтрака и душа, она приводила в порядок свой внешний вид и сидела за компьтером, как и у себя дома, писала, общалась с друзьями. Днём иногда дремала на веранде в кресле. Семён Сергеевич с Геннадием часто уезжали по делам или работали: Сёма – в своём кабинете, а Геннадий – на участке. Обедали поздно, в семнадцать часов. После обеда Семёнл и Юлия гуляли по набережной. Он рассказывал, как и обещал, о прошлом. Если на улице шёл дождь, то сидели на веранде. Юля уточняла некоторые моменты биографии для текущей главы, записывала новые словечки, фразы, читала то, что уже успела написать утром. Он поправлял, если замечал неточности, когда ему не нравилась её трактовка описываемых событий. Получались не обычные мемуары, а захватывающий триллер. Юля узнавала о Семёне такое, что ей становилось тревожно и страшно за него. Ему часто приходилось поступать противозаконно, Юлия не осуждала. Да, и кто тогда жил по закону? Она заметила, что к нему никогда не приезжали родственники и дети, разговоров о родных Семён Сергеевич не заводил.

– Уж, не случилась ли в семье трагедия? Неужели никого в живых не осталось? – размышляла Юлия. Она спросила об этом.

– Не торопись, до этой истории мы с тобой ещё не дошли.

Наступила осень. Юлия всё больше привыкала к жизни на вилле, к Семёну, к его тёплому, доброжелательному, но пытливому взгляду. Он старался, чтобы гостья не скучала. На пристани у него была яхта, в хорошую погоду они выходили в море. Раз в две недели ездили в Калининград за покупками. Он любил делать ей подарки. Юле ничего покупать не хотелось, но чтобы обрадовать друга, она посещала с ним магазины одежды и ювелирные, с восторгом принимала дары, стараясь выбрать что-нибудь не очень дорогое.

– Ты меня балуешь, – говорила она.

– Да, нет же, я плачу тебе за работу. Ты ведь пишешь обо мне книгу.

Вечером на веранде Семён садился на диван, звал Юлию придвинуться к себе поближе, укрывал пледом. Так они сидели молча и смотрели на море пока совсем не стемнеет. И без слов им было хорошо вдвоем. Ночью Юлия обдумывала его рассказы, начинала фантазировать, чем закончатся очередные разборки и приключения. Утром её размышления стройно укладывались в текст. Когда вечером она читала очередную написанную главу, сама удивлялась, как складно у неё получается, и как интересно. Она понимала, что эта книга будет бестселлером. Вместе они придумывали имена героям повествований, настоящие имена называть было рискованно, очень уж реальными, часто не раскрытыми, были криминальные истории, описанные в триллере. Юлия аккуратно записывала в блокнот придуманные имена, и часто заглядывала туда, чтобы не перепутать. Из того, что она рассказывал Семён за вечер получалась одна глава.

Только к концу ноября Семён рассказал о событиях того дня, когда десять лет назад он позвонил ей из вертолёта над Краснощельем.

– Теперь о том, почему я тогда к тебе не приехал, – начал свой рассказ Семён Сергеевич.

– Я появился в контакте не случайно, ты, наверное, догадалась. Начну с начала. Был у меня в Питере хороший ресторан на Невском проспекте, очень выгодное место, посетителей много, иностранцы чаевые официантам платили валютой. Крышевал меня там большой начальник из полиции. Я ему хорошо за это платил. Но он оказался очень жадным, решил этот мой ресторанчик присвоить. Его сын тоже ресторанным бизнесом занимался. Подставил он меня тогда капитально. Подложили наркотики гардеробщику, когда тот чаевые от клиента получал – сцапали и обвинили, что он торгует с моего ведома. Гардеробщик был старичок трусливый, сердце слабое, он им показания на меня дал, а сам дуба врезал от расстройства, перепугался: полиции боялся, а меня и того больше. Пока суды шли, ресторан закрыли, меня посадили на восемь лет, дали бы больше, но адвокаты помогли. Сын полковника через папашу рестораном завладел. Я обид не прощаю. Отсидел, вышел на волю и полковника того не стало. У меня ресторан-то не последний был, средства имелись. Я снова свой бизнес наладил. Но чувствую через какое-то время глаз за мной ходит. Хоть и чисто всё было устроено, дорожно-транспортное происшествие, свидетелей нет, я не своими руками такие дела делаю. Нужно мне было выяснить, кто мной интересуется. Нанял хакеров. Страница моя появилась в интернете. Ты первая в друзья попросилась. Потом другие знакомые, родственники, племянники. Ты, наверное, одноклассникам рассказала, и они подтянулись. Догадывался, среди одноклассников обо мне легенды ходили. Представляешь, звонит мне однажды Колька Зайцев. Пьяный, я по голосу чувствую,

– Сёма, – говорит, – помоги мне киллера найти. Я хочу свою невестку убрать.

Я ему,

– Ты что, с дуба свалился? Я такими делами не занимаюсь, проспись и не пей больше.

– Сёма, это я ему телефон дала, прости, я не знала для чего ему, – перебила Юлия.

– Да, ладно. – я понял. – Так вот, Вовку Петрова помнишь? Оказалось он служил в полиции, знаком был с сынком того полковника. Сынок, который моим рестораном завладел, попросил его меня найти. Законным путём они меня посадить не могли, доказательств не было, а чуйка работала. Сынок, Эдик его звали, меня боялся, ресторан-то ему хорошие доходы приносил. Думал, буду за него бороться. Мой телефон прослушивали. После того, как я тебе из Краснощелья позвонил, мы на другой день на охоту полетели, и нас сбили в Хибинах. Я живым остался. Это просто чудо какое-то произошло. Когда ветолёт падал, он пополам раскололся, я в хвосте находился и вывалился над лесным массивом. Ветки деревьев меня спасли. Ободрался весь. Нашел меня местный охотник, дочка его – выходила. Решил я тогда, если узнают, что живой, в покое не оставят. С женой был в разводе, дети пусть думают, что погиб. Я через людей узнал, наследство они оформили, не бедствуют. Они с криминалом не связаны. Пусть живут спокойно, я им своим прошлым репутацию портил. Так что, теперь я только для тебя Семён, а для всех – Александр Сергеевич. Старые связи не поддерживаю, но деньги-то у меня не только в рублях и баксах, я стреляный воробей, на все случаи жизни подстраховался. Новый бизнес открыл с другими людьми.

Юле тогда ещё приходило в голову, что зря она поделилась с одноклассникоми о Сёме. Когда написала Вовке в сообщении, что Сёмка в Мурманск собирается, тот ответил,

– Хорошо, встретим.

– Сёма, а ты на меня не думаешь, что это я тебя выдала?

– Да, я проверил всё, ты не выдала меня, а помогла мне сталкера открыть. Вот только я не думал, что они вертолёт могут сбить. А, как очухался, понял, дело серьёзное, если ещё пожить хочу, то нужно залечь на дно, пусть думают, что нет меня и больше не ищут. А то, что ты искренне рада мне и желаешь добра, я сразу понял. В людях хорошо разбираюсь. Жизнь научила. Вот только этот эпизод в книге описывать не нужно. И пусть это будут не мемуары, а триллер. Меня в авторах не указывай. Воспоминания мои подходят к концу. То, что я почти десять лет прожил со своей спасительницей, я женился на той женщине, что меня вылечила, об этом тоже не пиши. Умерла она год назад.

– Как я привыкла к тебе, Сёма. Книгу скоро закончу и поеду домой.

– А ты хочешь уехать?

– Если честно, не хочу.

– Я к тебе тоже привык к прогулкам нашим, разговорам. Оставайся. Вместе стареть веселее. Ты пиши свои книжки, а я буду помогать их издавать и продвигать. На раскрутку тоже деньги нужны.

Триллер Юлия издала, как обычно, через самиздат. Книга получилась интересной и яркой, её заметили. Юлии поступило сразу несколько предложений от издательств. Она выбрала самое крупное. Книгу разбирали в магазинах за считанные дни. У Юлии появились деньги, известность. Её приглашали на презентации в книжные магазины. Пришло предложение на экранизацию триллера от известной кинокомпании.

– Ну, вот, – говорил Семён, – теперь тебе моя помощь больше не нужна.

– Если бы не ты, ничего бы у меня с писательством не получилось. Ты моя муза. Мне жаль, что я не могу поделиться славой с тобой.

– А мне слава не нужна. Ты только не уезжай от меня, наконец-то, мне стало спокойно и тепло дома. Мне с тобой не скучно.

Однажды осенью Семён сказал,

– Я хочу выйти в море на яхте.

– Я с удовольствием составлю тебе компанию, – предложила Юлия.

– Нет, сегодня я пойду один, погода плохая.

– Тогда не надо, не ходи.

– А мне надо, адреналина не хватает. Спокойная жизнь – не для меня. Не волнуйся, ничего со мной не случится. А потом я расскажу тебе, как я боролся с волной. Тебе же нужны свежие, острые впечатления для рассказов.

Юлия знала, что он всё равно сделает по-своему. Она завязала шарф ему на шею и прижалась к его широкой груди. Он погладил её по голове, подержал за руку и вышел.

Юлия долго смотрела во след. Вечером яхту прибило к берегу волнами. На борту никого не было.

* * *

Спасатели долго искали тело, не нашли. Юлия прислушивалась к своему сердцу. Не было ощущения, что Семён погиб. Последние месяцы она прожила счастливо, но мысль, что этого не может быть её не покидала.

– Неужели я не сплю и всё это мне не снится?

Юлия не знала, что ей теперь делать. Геннадий, водитель Семёна, и его жена тоже пропали. После того, как Сёма не вернулся с прогулки на яхте, Юля пошла к ним, но ворота дома оказались закрыты, на звонок никто не вышел, в доме Семёна на следующий день они не появились. Юля не занималась домашними делами, поэтому необходимости обращаться за чем-нибудь к водителю не возникало, все вопросы решал Семён, мобильного номера Геннадия у неё не было. Она ждала неделю, надеялась – произойдут какие-то события и внесут ясность в эту непонятную ситуацию, но ничего не происходило. Материальная сторона вопроса Юлию Владимировну не волновала, у неё был неплохой доход от писательской деятельности. С издательством она заключила контракт, по которому каждые десять месяцев обязывалась приносить издателю новый роман или триллер. Однако, жить в чужом доме, не имея на него никаких прав, было неспокойно. Казалось, что вот-вот появится кто-то и попросит её освободить помещение. Оставить дом без хозяина тоже не по-человечески.

Кроме того, теплилась надежда, что Семён вернётся.

– Если я возвращусь к себе в деревню, он найдёт меня, коли захочет, – подумала Юлия.

Неожиданно на её счёт поступил перевод от неизвестного лица за продажу яхты. Сёма как-то в разговоре проронил, что его доверенный адвокат – владелец офиса, расположенного на ближайшем перекрестке, и показал вывеску адвокатской конторы. Юлия зашла в этот офис. Адвокат, Георгий Арсеньевич Розенцвейн, принял её, внимательно выслушал и сказал, что дом, в котором проживает Юлия, Александр Сергеевич (так теперь звали Семёна) оформил на неё в прошлом месяце, как сделку по купле-продаже.

– Но он мне об этом ничего не говорил и денег у меня не брал, – удивилась Юлия.

Адвокат улыбнулся и развёл руками,

– Можете нанять себе новых помощников, надежных людей я вам порекомендую. Вы ведь здесь никого не знаете? Загляните в кабинет Александра Сергеевича, возможно, он вам что-то оставил в своём столе.

– Хорошо, я воспользуюсь вашим советом. Спасибо.

Юля пришла домой, поднялась в кабинет Семёна, потянула за ручку верхнего ящика письменного стола. Ящик открылся без усилий. В нём лежал только один конверт. Юля вскрыла его. В конверте она нашла купчую на дом и записку: "По всем вопросам обращайся к моему адвокату. Мы с тобой познакомились при покупке дома. Надеюсь, что ещё увидимся. Обо мне ничего не пытайся узнать. Так надо. Записку сожги."

Юлия обрадовалась, значит, он жив.

Помощники по дому ей, конечно, нужны. Сил обслуживать такое большое помещение нет. Кухарку нанимать она не планировала, сама сумеет что-нибудь приготовить или пообедает в кафе. Юля как-то раз проходила мимо ресторанчика Семёна, но помещение было пустым, а на окнах приклеено объявление – "Сдается в аренду".

– Нужно нанять работницу для уборки дома и садовника, – подумала Юлия и решила обратиться к адвокату за рекомендациями. Однако, контора была закрыта. Юля присела на скамью около офиса. В это время подошла секретарша, девушка лет двадцати пяти в очках со стрижкой каре в узкой короткой юбке и туфлях на невысокой шпильке. Девушка стала открывать дверь. Юлия поторопилась за ней,

– Скажите, пожалуйста, когда Георгий Арсеньевич будет принимать?

– Ой, – от неожиданности вскрикнула секретарша, – Вы меня напугали, зачем же так кричать, я хорошо слышу. Знаете, я сама ничего не понимаю. Вчера пришла на работу, а он так и не появился. Я звонила ему, даже ходила домой, но там никого нет и на звонки никто не отвечает. А главное, дом не закрыт, и всё перерыто вверх дном.

Юлия вошла в офис вместе с секретаршей. Дверь в кабинет адвоката была распахнута, ящики столов выдвинуты, шкаф и сейф открыты. Бумаги и папки с документами валялись повсюду на столе и на полу.

Секретарша расплакалась,

– Да. что же это всё значит?

Юлия ничего ей не ответила, повернулась и вышла на улицу.

– Если бы адвокат скрылся сам, он не стал бы устраивать такой беспорядок в офисе и в доме. Явно у него что-то искали, а его, возможно, похитили, – рассуждала Юлия Владимировна. Она вышла на набережную, присела на скамью, немного подумала и решительно пошла обратно. Секретарша всхлипывала, убирая бумаги в кабинете адвоката.

– Что вы делаете? Не нужно ничего трогать. Вызывайте полицию, – воскликнула Юлия.

– Ой, а я подумала, что Георгий Арсеньевич придёт и рассердится, что в офисе беспорядок. Может быть, он сам что-то искал? Дверь ведь была закрыта.

– А сигнализация у вас имеется? – спросила Юлия.

– Да, я вчера, когда к Георгию Арсеньевичу домой побежала, на сигнализацию не ставила. Думала, вернусь. А как увидела, что в его квартире делается, так и всё позабыла, пошла домой. Ждала звонка от него. Но он не позвонил.

– Так, если его похитили, то ключ от двери офиса могли взять у него? – вслух рассуждала Юлия.

– Ой, а если его убили? – запричитала секретарша.

– Полицию вызывайте, – повторила Юлия, вспомнив, что Семён не велел ей проводить никаких расследований, добавила, – А я пойду, не моё это дело.

Однако, дома Юлии не сиделось. Она вышла на улицу и прошлась мимо коттеджа адвоката. У ворот стояла полицейская машина, Во дворе участковый разговаривал с соседями. Несмотря на запрет Семёна вступать в какие-либо расследования, Юлия подошла к группе людей, обсуждавших происшествие. Любопытство разрывало её. Ей хотелось узнать, жив ли Георгий Арсеньевич, и не связано ли происходящее с исчезновением её друга.

– Гражданка, а вы тоже свидетель? – обратился к ней полицейский.

– Нет, но у меня была назначена встреча по поводу продажи дома, – соврала Юлия.

В это время из гаража вынесли тело.

– Его убили? – не удержалась от вопроса Юлия.

– Экспертиза покажет, не мешайте, гражданка – буркнул следователь.

Юлия вернулась домой. Прежде всего ей хотелось осмотреть кабинет и комнату Семёна, не осталось ли там чего-то, что могло заинтересовать грабителей, а, возможно, убийц. Она тщательно исследовала все углы дома, заглянула в каждый ящик стола, шкафы. Сейф был открыт и ключ вставлен в дверцу. Никаких бумаг, напоминающих о хозяине дома Юлия не обнаружила. Больше того, не было даже одежды и личных вещей Семёна. Всё лежало на своих местах, как в пустом номере гостиницы, приготовленном для приезда новых посетителей.

– Странно, Сёма готовился уехать, но не обмолвился со мной ни одним словом. Что бы это значило? Не хотел меня втягивать в свои проблемы? Не доверял? – было немного обидно, но тут же вспомнилась поговорка: " Меньше знаешь – крепче спишь".

Утром она снова подошла к офису в надежде что-нибудь узнать у секретарши, но входная дверь была опечатана.

Юлия решила уехать.

– Дом закрою. Нужно бы найти человека, чтобы присматривал и ухаживал за территорией, а то зарастёт всё, и будет ясно, что в доме никто не живёт.

Юлия Владимировна позвонила соседям. Часто проходя мимо их ограды, она видела, что там проживала семья из трёх человек: муж с женой и молодая девушка, по возрасту – дочь. Девушка сидела в саду в инвалидном кресле. Мужчина катал её по дорожкам. Родители были не старые, но молодыми их назвать было нельзя, несовременные, так выглядели сорокалетние люди в середине прошлого столетия. Целыми днями они занимались работами в саду, ухаживали за больной дочерью. К калитке подошёл мужчина.

– Здравствуйте, – вежливо обратилась к нему Юлия. – Мне бы нужно с вами поговорить.

Мужчина впустил её за калитку и предложил войти в дом. Его жена сидела на веранде, вязала носки.

– Чем обязан? – обратился мужчина к Юлии Владимировне, указывая ей на кресло напротив окна.

Юлия присела.

– Я ваша новая соседка. Живу одна. у меня возникла необходимость уехать месяца на три. Сестра заболела. – объяснила Юлия. – Не могли бы вы мне порекомендовать надёжного человека, чтобы присматривал за домом во время моего отсутствия. Я не местная, Никого здесь не знаю. Дом мне оставил в наследство прежний хозяин. Он утонул осенью, вы, наверное, слышали.

– Да, что вы говорите? Александр Сергеевич утонул? А мы тут живём особняком, ни с кем не общаемся. Видим, что нет его, а то, что утонул не слышали, – вставила жена.

– Нас это не касается. Я могу вам помочь. Сколько вы хотите заплатить за присмотр? – спросил сосед.

– Я заплачу вам, сколько попросите, в пределах разумного, конечно, но мне бы хотелось, чтобы вы и участок поддерживали в порядке. У меня две кошки, одну я с собой возьму, другую придётся оставить. Её нужно будет кормить и выпускать гулять на день, а вечером домой запускать.

Сосед назвал сумму, явно завышенную, но нисколько при этом не смутился.

– Хорошо, я согласна, – поспешно согласилась Юлия. – Я могу на вас рассчитывать?

– Не беспокойтесь. Деньги нам очень нужны, а на участке и с домом будет полный порядок. Кошку тоже присмотрю. – заверил сосед.

* * *

Юлия собралась за два дня и самолётом улетела в Санкт-Петербург. Из аэропорта она на такси доехала до своего дома в деревне.

Войдя в квартиру, выпустила кошку из перевозки, та сильно мяукала, укачало в дороге. Присела не раздеваясь,

– Словно, ничего и не было, – подумала она.

В квартире всё стояло на своих местах, даже пыли было не много. Экологически чистый район, свежий воздух. Квартирка, правда, по сравнению с виллой в Светлогорске, показалась убогой, но все предметы в ней родные, ими пользовалась ещё мама Юлии. Мама смотрела на неё с фотографии.

– Вот я и дома, мамочка, год пролетел, а сколько всего произошло. Юлия вспоминала своих ушедших родных и близких. Вспомнила недавно умершую двоюродную сестру.

– Как мало стало мест, где меня ждут и искренне любят, – подумала она, – в Питере теперь остановиться не у кого. А совсем недавно было столько родных, и никто не отказал бы в приюте на некоторое время. Родных-то много и сейчас, да мало близких.

В голову всё чаще лезли мысли о том, как страшно умирать. Смерть – это неизбежность, не обойдёт ни одного живущего на Земле, однако, ко всем она приходит по-разному. Иные уходят мгновенно, не успевают даже понять, что с ними произошло. Другие – мучительно долго. Страшно ли им? Понимают ли, что умирают? И тут нет одного ответа: кто-то не понимает, а иные принимают ЕЁ в полном сознании. Одни не хотят умирать, а другие ждут, когда ОНА придёт. Мама умерла во сне, как и бабушка. Был ли это сон или кома? Просто заснули, а через три дня перестали дышать. Юлия написала:

Всё чаще поводом для встреч

печальный служит повод.

Всё меньше адресов, где ждут,

и молодыми помнят.

Всё ближе тот последний час,

когда проводят в путь и нас.

И завершится жизни круг.

Таков удел любого, друг.

Нужно было закончить очередной триллер. Там было и убийство, и расследование, и счастливый конец. До срока по договору с издательством оставался один месяц. Издателю книга понравилась. Тираж увеличили. Юлию пригласили на презентацию в Дом Книги на Невском прспекте в Санкт-Петербурге. Юлия Владимировна приехала в Петербург на несколько дней. Сняла номер в частной гостинице на Загородном. Там ей разрешили остановиться с кошкой.

После презентации она шла по Невскому проспекту, не торопилась. Вспомнила, что у Семёна был здесь ресторан. Правильнее сказать, она об этом не забывала. Она искала этот ресторан и нашла. Юлия Владимировна, проанализировав все истории, рассказанные Сёмой, пришла к выводу, что события последнего времени, его внезапное исчезновение каким-то образом связаны с новым хозяином ресторана на Невском проспекте.

Юлия вошла и обратилась к метрдотелю,

– Знакомая рекомендовала мне ваш ресторан. Что у вас вкусненького сегодня в меню?

– Пожалуйста, проходите. Располагайтесь, где вам будет удобно, – метрдотель указал на пустые столики, в ресторане было малолюдно.

– Пожалуй, я сяду вот сюда, – Юлия выбрала столик возле барной стойки.

К ней быстро подошёл официант, молодой человек в жилете с бабочкой на вороте белоснежной рубашки,

– Меню. Ознакомтесь, пожалуйста, я к вам подойду, – официант повернулся на сто восемьдесят градусов и стал принимать заказ у сидящих за соседним столом мужчин.

Юлия внимательно изучила меню. Цены её не удивили. Ресторан в самом центре Невского проспекта,

– Ну, что ж, теперь я могу себе это позволить, – подумала она и выбрала салат «Петербургский», уху из стерляди, кофе глясе.

Ела медленно, присматривалась. Бармен протирал бутылки с дорогим вином, мудрил с ликёрами, переставлял фужеры и рюмки. Посетители в это время дня редко подходили к бару. Со второго этажа по лестнице спустился представительный мужчина с усами, в дорогом костюме, осмотрел хозяйским взглядом зал, и подошёл к бармену.

– Василий, товар привезли? – спросил он.

– Да, Эдуард Аристархович. Всё в порядке.

– Вечером будут гости.

– Понял. Новые или всё те же?

– Смотри у меня, чтобы всё было "О кей", – проигнорировал вопрос мужчина.

Говорили они вполголоса, но Юлия Владимировна подкрутила громкость у своего слухового аппарата. Пользовалась она им редко, но так как слух в последние годы стал ухудшаться, аппарат приобрела и на презентацию надела, чтобы не переспрашивать, когда задавали вопросы.

– Похоже, что Эдуард Аристархович и есть хозяин ресторана, – подумала новая мисс Марпл, – а что если мне почаще сюда заходить? Может быть услышу что-то полезное. – И она решила не торопиться домой, пожить в Санкт – Петербурге, снова посетить Эрмитаж, Русский музей, погулять по городу.

Юлия Владимировна любила Петербург. Здесь она училась в институте в молодости, тогда город назывался Ленинград, здесь жили её предки. Это был её родной город. В деревню она всегда успеет. Теперь ей нечего торопиться, до срока сдачи следующего романа времени много. Да, и впечатлениями нужно наполниться, чтобы приниматься за очередную работу.

В ресторан Юлия заходила регулярно, чаще всего в чайное время, под вечер. Юлия заметила, что владелец ресторана, а им оказался, как она и предположила в первый день, Эдуард Аристархович, обедает поздно, в семнадцать часов. Столик для персонала стоял за перегородкой справа от бара. По другую сторону перегородки садилась Юлия, чтобы слышать, о чём хозяин говорит по телефону или с гостями, она включала свой слуховой аппарат на полную громкость и без труда различала слова.

Однажды во время обеда к хозяину подсел мужчина, показавшийся Юлии знакомым.

– Где-то я его видела, – подумала Юлия, – не могу вспомнить, но кажется, совсем недавно.

Она напрягла память, даже закрыла для этого глаза, а когда мужчина заговорил – вспомнила,

– Он же подходил к полицейскому тогда, в Светлогорске, во дворе у адвоката.

Юлия прислушалась.

– Ну, что? Ничего нового? – спросил Эдуард Аристархович у мужчины.

– Все говорят, что утонул. Странно только, никто его не искал. Дом, в котором он жил оказался проданным какой-то особе, у адвоката купчая оформлена, – ответил мужчина.

– Чую я, что жив он, и мне не спокойно. А что покупательница? Вы её видели? Порасспросили?

– Она там не живёт, сосед за домом присматривает.

– Нужно бы её поискать. Кто такая? Не связаны ли они? Адвокат-то, что говорит?

– Да, с ним несчастье случилось. Слабое сердце. Мы его только слегка поприжали, а он и концы отдал. Ничего толком не узнали.

– Тётку поищите, не иголка же он в стоге сена. Ну, а если утонул, то гора с плеч. Только я в этом очень сомневаюсь. Вовремя, как-то, утонул. С ним это не в первый раз.

Юлия Владимировна замерла,

– Вот и горячо…Правильно я сделала, что из дома уехала. По прописке они меня быстро бы нашли, а здесь в Питере – ищи каплю в море.

Часто прислушиваясь к разговорам хозяина с барменом, Юлия поняла, что хозяин торгует чем-то незаконно. Они говорили о товаре и о госте. Гость приезжал регулярно, и товар привозили накануне или в тот же день. А что это могло быть, кроме наркотиков? Возможно речь шла об антиквариате? Но почему так регулярно и тайно? К тому же никаких разговоров об искусстве, об оценщиках, знатоках, художниках не велоь. Если бы речь шла об оружии, то это товар объёмный, не похоже. Наркотики, что же ещё. Собеседники часто употребляли слово «пыль», в книгах Юля где-то читала, что так называют кокаин. В ресторане она наркодиллеров или употребляющих наркоманов не замечала. Очень приличное заведение. Кормили хорошо, дорого. Обстановка уютная, музыку включали только вечером – тихую, классическую, ненавязчивую. Праздники не справляли. Коллективные застолья не устраивали. Всё для спокойных, солидных посетителей с толстым кошельком. Юлия уже узнавала постоянных клиентов в лицо. Часто обедали и ужинали иностранцы. Обстановку ресторана нельзя было назвать современной, скорее стиль барокко: тяжелые гардины, скатерти, объемные кресла, круглые столики с изогнутыми фигурными ножками, перегородки, обитые гобеленом. Днем в зале царил полумрак, а вечером загорались хрустальные люстры. Юлия представляла, что она сидит где-то в старой Западной Европе в прошлом веке. После обеда хотелось подремать, но пожилая женщина выходила на Невский, в переулке сворачивала по направлению к Площади Искусств, отдыхала в сквере возле памятника Александру Сергеевичу Пушкину. Совсем недавно, казалось Юлии, а прошло уже лет десять, она сидела на этой скамейке с внучкой. Они приехали в театр Музыкальной комедии, где давали "Лебединое озеро". Внучка занималась в школе искусств балетом. Бабушка мечтала, что высокое искусство увлечёт девочку. Она станет известной балериной, но не судьба. Маша закончила начальную школу балета, и не захотела больше танцевать. И посещать с бабушкой театры, музеи ей тоже стало не интересно. Отдохнув, Юлия шла к Летнему саду. Сидя в парке, она обдумывала услышанное и увиденное. В её голове созревал план, как обезвредить этого ресторанного босса Эдуарда. Он явно замышлял что-то против Семёна. Теперь Юлии стало понятно, Семёну известно, что за ним охотится сынок его давнего врага, и пока тот будет искать его, Сема не вернётся. Или он опять примет кардинальное решение – убрать врага с дороги незаконным способом. А надо бы решить проблему по закону. Домой возвращалась на троллейбусе по Литейному. Из-за пробок троллейбус шёл медленно, однако, идти пешком Юлия уже не могла.

В советские времена гостиница, в которой остановилась Юлия, была многокомнатной коммунальной квартирой. Вдоль длинного коридора по обе стороны располагались двенадцать комнат. В конце коридора – кухня и туалет. Хозяйка гостиницы выкупила постепенно все комнаты у жильцов и стала сдавать приезжим посуточно. В настоящее время длительно здесь проживали только трое: Юлия, командировочная Наталья Петровна и, приехавший в отпуск из Сибири, Павел. Постоялцы появлялись под вечер. Наталья Петровна весь день работала, а Павел ходил по музеям. Ближе к ночи приходили приезжие, чтобы переночевать. Как-то вечером Наталья Петровна жарила корюшку.

– Надоела мне столовская еда, – пояснила она, глядя, как Юлия Владимировна варит яйца вкрутую. Запах корюшки распространился по кухне, у Юлии "слюнки потекли" от этого запаха, ей тоже захотелось корюшки. Весной в Санкт-Петербурге всегда продавалась эта рыбка, от которой вкусно пахло свежими огурцами. За корюшкой Юлия пошла на Кузнечный рынок – один из центральных и дорогих рынков в городе. Он располагался недалеко от гостиницы. Юлия Владимировна помнила этот рынок в семидесятых – типичное монументальное здание довоенной советской постройки. При входе покупателей обволакивал аромат укропа и разной свежей зелени. В те годы на рынке было многолюдно и шумно. Цены и сейчас были высокими, продуктов много, но нет того оживления, покупателей меньше, чем продавцов. Если раньше спрос и предложение товаров на рынке уравновешивались, то сейчас явно предложение превышало спрос, или товары не по карману современному рядовому покупателю, или конкуренция большая с многочисленными более дешевыми супермаркетами. Кроме корюшки, Юлия купила курагу и изюм, чтобы пить с ними чай вместо конфет.

В гостинице Юлию встречала её кошка Плюшка. Пока Юлия отсутствовала, Плюшка спала, а увидев хозяйку, начинала ластиться, кушала и просилась погулять. С кошкой Юлия выходила в ближайший сквер на Большой Московской. Возвратясь с непродолжительной прогулки, готовила легкий ужин, она любила вкусно покушать. Вечером садилась писать дневник, где выкладывала свои рассуждения о прошедшем дне, надеясь, что записи пригодятся для новой книги. Засыпала поздно, выпив чашечку кефира или ряженки, разбавленной сладким йогуртом. Каждую ночь ей снились сны, иногда во сне совершались неожиданные встречи. приходили на ум сюжеты новых рассказов. В снах протекала её вторая, параллельная реальной жизнь.

Вот и сегодня ей приснился Семён. Они разговаривали по телефону, и он просил не обращаться в местное отделение полиции. А вот это-то Юлия Владимировна и намеревалась сделать. Она установила, что регулярно, один раз в неделю курьер привозит в ресторан товар. Однажды, обследуя дворик за рестораном, Юлия увидела человека, который достал из рюкзака пакет и положил его в ящик около мусорного контейнера. Юлия зашла в подъезд и в окно второго этажа увидела, что через пять минут из ресторана вышел бармен и забрал пакет. В следующий раз, когда хозяин предупредил бармена о товаре, Юлия снова в то же время, как и в первый раз, спряталась в подъезде и наблюдала такую же картину. Она решила проследить, куда уходит курьер. Это ей не удалось, человек быстро вышел из арки на Невский проспект, сел в машину и уехал, Юлия успела записать несколько знаков номера машины. Номер был не местный.