Читать онлайн Мы – Разбойниковы бесплатно

Любое использование текста и иллюстраций разрешено только с согласия издательства.

© Siri Kolu

First published in 2010 by Otava Publishing Company Ltd. with the Finnish h2 Me Rosvolat.

Published in the Russian language by arrangement with Otava Group Agency, Helsinki.

© Е. Тиновицкая, перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом «Самокат», 2016

Глава 1,

в которой мы узнаем, что такое разбоймобиль и озарение века

Меня похитили на второй неделе лета. И правильно сделали. Лето все равно не задалось. Сначала мы собрались в велопоход, но остались дома из-за маленького дождика. Потом хотели поехать в лес с палатками, но у папы возникла срочная работа. «Чудесный семейный отдых», – так папа обещал оба раза. Нас с сестрой никто даже не спрашивал, чего мы на самом деле хотим. Впрочем, какая разница. Все равно я им больше не верю.

В тот знойный день мы вчетвером направлялись к бабушке на папиной новой машине. Это был самый неудачный из всех планов на лето (так считали мы с Ванамо). Настроение было плохое, и в машине мы переругались из-за конфет. На правах старшей сестры Ванамо вечно выбирала весь салмиак, хотя знала, что я не ем никаких конфет, кроме салмиачных автомобильчиков. Но ей обязательно надо меня позлить.

– Эй, вы, на заднем сиденье, прекратите нытье! Не то высажу кого-нибудь, не доедем и до пиццерии, – пригрозил папа.

Ванамо показала мне язык с прилипшим автомобильчиком.

– Дети, послушайте отца, – добавила мама, хотя уже никто никого не слушал. Оглянуться на нас мама не могла: ей надо все время смотреть вперед, а то ее сразу укачивает. – Вилья, не бери чужое, это нехорошо.

Ну конечно, опять я виновата.

– Воришка, – поддакнула Ванамо.

– Притворщица, – отпарировала я.

В общем, мы ехали к бабушке, ссорились и вообще не думали ни про каких разбойников.

И тут на нас напали.

Теперь, когда я уже тыщу раз видела, как грабят машины, я могу в деталях рассказать, что происходило в это время в машине разбойников. Машину-жертву (то есть нашу) выследили в бинокль из-за поворота, и разбоймобиль перешел на нападенческую скорость. Над люком в крыше взмыл разбойничий флаг на раскладном древке. Хильда Разбойникова не притормаживая влетела в поворот. В конкурсе на самого сумасшедшего водителя Хильда легко заняла бы первое место. За рулем она обычно сидит в купальнике или в майке, потому что крутит руль всем корпусом, и ей всегда жарко.

Остальные внутри машины были готовы к решительным действиям. Атаман Бешеный Карло уже висел на своем прыгунке, его лихие разбойничьи косички развевались на ветру. Золотко-Пит держался за второй прыгунок и отрабатывал холодящую кровь разбойничью ухмылку.

– Я тоже хочу разбойничать, я уже большой, – ныл Калле. – Я специально наточил нож!

– А, так это ты утащил овощной ножик, – Хильда не отрывала взгляда от дороги.

– Ага, а как придется кричать: «Руки вверх!», тут ты и заревешь. – Хели, несмотря на скорость, невозмутимо красила разноцветным лаком ногти на ногах. Хели – самая опасная и гениальная разбойница в семье, хотя ей всего двенадцать, поэтому ее берут на дело только в чрезвычайных ситуациях, чтобы вышло пострашнее. Хели сидела на заднем сиденье, растопырив пальцы, и ни на секунду не теряла равновесия, хоть машина и подскакивала на ухабах.

– Пофлуфай батяню, батяня лутьфе внает, – сверкнул золотыми клыками Золотко-Пит. Клыков было два, по одному с каждой стороны, и ухмылка напоминала тигриный оскал. – Когда батяня фкавет, фто готов, тогда и будеф готов.

– Небось когда сам на пенсию пойдет, – буркнул Калле.

Карло помахал петлей прямо перед носом Калле:

– Не дождешься, парень! Я НИ-КОГ-ДА не пойду на пенсию! А ну повтори.

Девятилетнему Калле было и страшно, и весело.

– Ты НИ-КОГ-ДА не пойдешь на пенсию. Никогда и ни за что! Окей?

– Я изворотлив, устрашающ и полон сил!

Хильда изящно обогнала наш BMW, перегородила ему дорогу и начала отсчет. Отсчет очень нужен, когда все действуют одновременно.

– Паркинг – есть! Контакт – есть! Пять-четыре-три-два – прыгунки наготове – прыгунки!

На слове «паркинг» раздался визг тормозов, и скорость упала до нуля. Машина встала как вкопанная. На слове «контакт» с дребезжанием распахнулись передние двери. На «пять-четыре-три» Карло и Пит синхронно выстроились в дверях, держась за прыгунки, и приготовились к броску.

– Свидетелей не оставлять! – успела крикнуть Хели, и Бешеный Карло с Питом вылетели из разбоймобиля навстречу машине-жертве. Нашей машине.

Все произошло очень быстро. Кстати, Ванамо решила, что это телепрограмма «Розыгрыш», и страшно расстроилась, когда Бешеный Карло сгреб с заднего сиденья меня и пакет с карамельками:

– Эй, а почему Вилья? Я же фотогеничнее!

Ко мне протянулась огромная волосатая лапа, и я успела схватить только самое ценное – розовую записную книжку, с которой никогда не расставалась.

Сопротивления никто не оказал, так что нашу машину ограбили в мгновение ока. Папа только беспокоился, чтоб ее не поцарапали, а то не будет скидки за безаварийную езду. Далеко не сразу мое семейство осознало, что меня в машине больше нет.

– Ну вот, – Бешеный Карло с довольным видом и добычей плюхнулся обратно в разбоймобиль.

В животе ныло. Никогда не любила прыжки с тарзанкой и подобные аттракционы.

– Прыгунки в машину – р-раз! – скомандовала Хильда. – Двери – два! – Раздалось два хлопка. – Газ – три!

Разбоймобиль с ревом рванулся с места. Я покатилась в чужой машине неизвестно куда. Окончательно и бесповоротно.

– Фалмиафьные автомобильфики, гофпода ховофые, – Золотко бросил пакет на заднее сиденье. – Неплохой у кого-то вкуф.

– А это еще что? – Хели сверкнула глазами в мою сторону.

Вообще-то, когда меня впихнули на заднее сиденье, я пыталась царапаться и кричать. Если тебя похищают, надо поднять хоть какой-то шум! Ни малейшего внимания. Все ощупывали и осматривали награбленное: папины шорты с карманами, зачитанный до дыр атлас-определитель «Ягоды Финляндии», мамин любимый купальник – Хильда немедленно приложила его к себе, – блестящий лак Ванамо и украшения для ногтей – их прихватила Хели. Мамина дорожная аптечка, в которой было всё от гидрокортизоновой мази до крема против морщин. Бедная мама, без этого кортизона она в два счета распухнет от комаров! Из моих вещей ничего не взяли, кроме серой флиски с капюшоном – она пришлась впору Калле.

– Эй вы, – окликнула я.

Мальчишка с любопытством глянул на меня и смущенно отложил флиску. Я сделала вид, что не заметила.

– Эй вы! – снова позвала я.

Разбоймобиль повело в сторону – Хильда, не сбавляя скорости, попыталась посмотреть назад.

– Карло! Что – это – такое? – вопросила она, и в машине сразу стало как в холодильнике.

– Что – что? – Карло притворился, будто не понял.

– Этот ребенок! А ну объяснись. Немедленно!

Страшнее Хели может быть только один человек – Хильда в гневе. И, кажется, этот человек был здесь, рядом.

– Ты вечно говоришь, что я не умею быстро принимать решения, – Карло обиделся. – Ну так вот! В этот раз я послушался своего озарения! Прежде чем отправиться на пенсию, – Карло заговорщицки подмигнул Калле, – каждый из нас имеет право на озарение века!

Разбоймобиль по-прежнему несся как бешеный. Поначалу за окном мелькали пейзажи, знакомые по поездкам к бабушке, но вскоре Хильда ударила по тормозам и свернула на грунтовку. В этот момент папа наверняка потерял нас из виду, даже если пытался догнать. Я осталась один на один с целой машиной разбойников.

– Отлично поработали, – похвалил Карло.

Я бросила следить за дорогой и наконец огляделась. В задней части разбоймобиля было два сиденья во всю ширину машины друг напротив друга, между ними – раскладной столик, сейчас сложенный у стены, и куча всяких потайных щелок, мешочков, выдвижных ящиков и полочек. Из-за спинок торчали свернутые матрасы. Во всем чувствовался порядок.

Меня сунули на самое дальнее сиденье, возле окна. Я принялась разглядывать странные узоры на окнах и целые ряды свисающих с потолка барби, оттюнингованных под настоящих разбойников. Я, обычная девочка, одна в этом странном враждебном мире! Страшно подумать, в какой я опасности.

– Может, все-таки, – осторожно начала Хильда, – еще можно вернуться.

– Нет, нет и нет! – отрезал Карло. – Не обсуждается. Никуда мы не вернемся. Мне надоело слушать ваше нытье про то, как вам скучно и одиноко. Пожалуйста, вот вам подружка!

– Зачем нам ворованные друзья? – хмыкнул Калле.

Я глянула на него с благодарностью. Может, он их уговорит? Пусть только высадят меня где угодно, а там уж кто-нибудь да спасет.

– Пригодится. Слово атамана.

К моему удивлению, все кивнули, и на этом обсуждение закончилось. Слово атамана – закон. Это первое, что я здесь узнала. И это лишило меня всякой надежды.

Меня не связывали и не завязывали глаза, как обычно бывает в фильмах. Они даже не подозревали, что среди них завелся разведчик, который все берет на заметку. На стоянке я изучала размашистые жесты Бешеного Карло и заметила, что Хильда всегда на полшага впереди мужа – она даже успевает подставить шезлонг за секунду до того, как атаман плюхнется на него после трапезы. Золотко-Пит сновал от одного к другому, точно связывая всех невидимой ниткой – золотозубый челнок, – и все время что-то говорил. Правда, я долго не могла понять что, пока не привыкла. Внимательнее всего я присматривалась к детям. Калле тоже тайком поглядывал на меня. Хели, года на два постарше, в камуфляже с ног до головы, заметила мой исследовательский интерес.

– Смотри-смотри, за просмотр денег не берут, – заметила она деловито, без всякой неприязни. – Но имей в виду: будешь записывать – я всё прочитаю. – И метнула на меня акулий взгляд.

К вечеру семейство припарковалось на пустынном пляже – Хели хотела искупаться. Просто остановились искупаться, как самые обычные люди! И опять меня никто не связал.

– Ну правда, верните меня домой. За меня дадут хороший выкуп! – попросила я в десятый раз.

– Нельзя, – Бешеный Карло рылся в старой пляжной сумке в поисках плавок. – Эк они сели с прошлого лета, мерзавцы. Резинка жмет. Придется награбить новые.

Остальные сдерживали смех. Худышкой Карло отнюдь не выглядел. Плавки были малы ему размера на два.

– Награбим-награбим, – Хильда придала голосу максимальную серьезность.

– Да почему же нельзя? – ныла я.

Хели бросилась в воду и поплыла идеальным бесшумным кролем.

– Шантаж – не наша специализация. Мы специализируемся на разбое, вот это мы умеем. – Бешеный Карло взял ножницы и отхватил от своих кальсон сначала одну, потом другую штанину. – Вот вам и плавки!

– Возможно, ты об этом не знаешь, – он торжественно обернулся ко мне, – но мы блюдем свое доброе имя. Разбойничья слава обязывает.

– То-то будет вавгововов, когда мы ваявимфя на пвавдник лета ф пленнифей, – Золотко с довольным видом развалился на складном стуле. – Вот уф вабота так вабота, ффё фефть по фефти. Как в фтавые добвые ввемена! В тофьнофти по ваветам Великого Пявнанена.

– По заветам Пярнанена, – подтвердил Карло.

Он яростно растерся полотенцем, хотя успел намочить только ступни, после чего объявил, что для его высокопреатаманства вода слишком холодная.

– «Пленница» – глупое слово, правда? – Хильда протянула мне кулек с карамельками. Наш с Ванамо кулек. – Жаль, что салмиачные автомобильчики уже кто-то выел. Мне кажется, ты любишь салмиак.

– Объект похищения, – Карло торжественно плюхнулся на стул и перебросил косички на грудь. – Объект похищения нам в лагере ого-го как пригодится!

Я неохотно посасывала фруктовую карамельку и старалась запомнить каждую мелочь, которая поможет мне сбежать. Да, раз они не хотят меня возвращать, придется убегать самой. У них будет праздник лета – это я намотала на ус. Пригодится. Хотя, надеюсь, к тому времени меня там уже не будет. Но если что, во время праздника наверняка получится смыться.

– Вам что, и деньги не нужны? – осмелилась я наконец.

Интересно, сколько папа согласится за меня заплатить? Вряд ли больше половины от стоимости BMW. Тем более у них осталась еще одна дочь.

– Чё? – Бешеный Карло закинул себе в рот последний салмиачный автомобильчик.

Да что ж такое, и здесь мне ничего не достается!

С другой стороны, почувствуй себя как дома.

Золотко фыркнул:

– Мыфьи пуки, Карло. Она говорит про мыфьи пуки.

И тут разговор принял интересный оборот.

– Детка, мышьими пуками мы не интересуемся. – Карло подбросил недожеванный автомобильчик в воздух. Вот этого Ванамо никогда не делала. – На что они нам?

– А что же вы тогда грабите? – изумилась я.

– Тебе список нужен? – Хели лениво вытряхнула воду из уха. Она сидела на раскладном стульчике и листала уграбленный музыкальный журнал Ванамо.

– Почему бы и нет?

Я принесла из машины записную книжку и стоически выдержала Хелину презрительную ухмылку – для нее обложка была слишком розовой. Достала из-за приборной доски ручку и призывно помахала ею над страницей. И разбойники начали диктовать.

ЛЮБИМАЯ И НЕОБХОДИМАЯ ДОБЫЧА РАЗБОЙНИКОВЫХ

1) конфеты

особенно малиновые лодочки (Хильда), шоколад (Карло), лакрица (Калле), ядреный салмиак (Пит, Карло, Хели)

2) печенье

особенно в сахарной глазури или с джемом внутри

3) мясо (для разбойничьего жаркого – фирменного блюда Карло)

4) горчица

5) всякая еда, особенно свежая картошка, зеленый горошек, клубника и разные ягоды, домашняя выпечка, бутерброды, пицца и прочие вкусности

6) барби (Хели в коллекцию)

7) книги и журналы

8) колода карт (а то из старой потерялась восьмерка пик)

9) приличный спиннинг

10) маленькая палатка, чтобы больше не ссориться, кто где спит.

НУЖНО ПРЯМО СЕЙЧАС

крокет (Калле), переносной холодильник (Хильда), экономичный кипятильник, симпатичный приятель (Хели).

– А ну сотри последнее! – возмутилась Хели. – Калле, ты покойник!

Калле расхохотался и бросился бежать не разбирая дороги, споткнулся о сосновые корни и исполнил полет бабочки. Я отвернулась, чтобы не смотреть, как они дерутся.

Как только я дописала, Хильда взяла у меня записную книжку:

– Вот как хорошо. Давайте повесим на переднее сиденье, чтобы в следующий раз не забыть ничего нужного.

– Годитфа, – одобрил Золотко.

Взрослых эта страничка просто потрясла.

– Мы уве тфелый год вывём бев вофьмерки пик. Уваф! Я и вабыл, фто она так давно потевялафь. Надо вавдобыть кавты.

Я-то думала, моя писанина наведет их на мысль, что меня лучше вернуть. Что я им не кто-нибудь, а образованный объект похищения, и за меня можно получить выкуп. Но вышло ровно наоборот.

– Вот что я вам скажу, – начал Бешеный Карло.

– Да, начальник? – подхватил Пит.

– Для нас это хорошая новость, а для тебя, детка, плохая. – Карло засунул ладони за ремень, и это означало, что в данный момент он очень доволен. – Уж прости, но вернуть тебя мы никак не можем. Ты наша лучшая добыча за последние годы. Больно ты смышленая.

Глава 2,

очень короткая, в которой Вилья пытается сбежать

Дело шло к ночи. Мы разбили лагерь в тихой, окруженной лесом бухточке. Разбойники начали доставать из машины спальники, коврики, тент. Пит занялся костром, Хильда перетащила сумки-холодильники поближе к воде, где свежее. Все сновали с поклажей и обходили меня, будто я мебель.

Что-то они не продумали. Они явно не знали, что со мной делать. Вот тут я и решила сбежать. На размышления времени не было. Я даже не учла, как глупо убегать в незнакомом месте на ночь глядя. Додумала только до того, как дождусь, пока все заснут, и ускользну из лагеря. Потом выйду на дорогу, остановлю первую же машину и попрошу отвезти меня в полицейский участок, потому что меня похитили. Последняя фраза вполне бы все объяснила. Честно говоря, раньше со мной не случалось ничего более захватывающего, чем ночевка в скаутском лагере и конный поход, но это не шло ни в какое сравнение.

Впрочем, спать здесь, похоже, никто не собирался. Летние сумерки стали чуть гуще, значит, было уже около полуночи, самое темное время. Еще какой-нибудь час – и снова начнет светать. А разбойники были бодры и веселы, о том, чтобы отправить детей спать, даже речи не заходило. Тогда я решила дождаться, пока все с головой погрузятся в дела. Взяла с собой только записную книжку, чтоб легче было бежать. И крадучись пошла к краю лагеря.

Я держала курс на бампер разбоймобиля. Так, два шага к бамперу. Теперь за соседнее дерево. И еще одно дерево – и со стороны лагеря меня уже не разглядеть. Я скользила от ствола к стволу, дожидаясь, пока сердце перестанет колотиться как сумасшедшее. Свет костра остался позади. Песчаная тропинка с трудом просматривалась в темноте. Эх, надо было захватить фонарик.

– И куда мы идем? – поинтересовалась Хели.

Она стояла в нескольких шагах и светила на меня фонариком. Очевидно, шла за мной всю дорогу. Как же я ее не услышала? Если броситься бежать, наверняка догонит. Видела я, как она плавает. Мне до нее как пешком до Америки.

– Далеко собралась?

– Я… э-э… за ветками для костра, а то он что-то погас.

– Ха, – Хели в один прыжок оказалась возле меня. – Ловко придумала. Молодец, быстро учишься, пленница. Забавную зверюшку начальник приволок.

Она посветила фонарем мне в лицо. Ясно было, что притворяться бесполезно.

– Отпусти меня, – заныла я. – Мало вам наших вещей, что ли? Зачем я вам нужна? Скажи им, что я сбежала и ты не смогла меня догнать.

– Не прокатит, – Хели отвела фонарик в сторону. – От меня еще никто не убегал, это всем известно.

Я поняла, что уговорить ее не удастся. Хели кивнула в сторону лагеря, и я повернула за ней.

– Кстати, это опасно, – Хели надела фонарь под подбородок, как обычно делают, когда рассказывают про вампиров и привидения. – Опасно для тебя самой. Ты симпатичная и слишком привлекаешь внимание. Давай-ка договоримся, – Хели снова подскочила ко мне, – ты больше не делаешь глупостей, а я никому не рассказываю про нашу прогулку.

– Если я соглашусь, ты же мне все равно не поверишь.

– Вот именно, – ухмыльнулась Хели. – Значит, договорились.

Глава 3

Знакомство с азами разбойничьей кухни

Я проснулась от запаха яичницы и сразу вспомнила, что я не дома. У нас дома яйца едят только вареными, а я терпеть не могу их чистить. Рядом со мной храпел Золотко – видимо, Карло оставил его меня караулить. Интересно, Хели рассказала им про мою попытку сбежать? Вряд ли.

Я выползла из палатки, и солнечные иголочки впились прямо в сонные глаза. Даже не помню, когда я выбиралась наружу в такую рань.

– Привет, пленница, – Хели метнула ножик в приклеенную к сосне бумажную мишень, в самую середину.

– Я не пленница! – огрызнулась я.

– Хели, детка, некрасиво так говорить, – Хильда ловко перевернула яичницу.

– Фто ва явык, вфя в отфа, – Золотко тоже выкарабкался из палатки.

– Ну прости, пленница, – Хели выдернула ножик, снова метнула почти не целясь и снова попала в яблочко. Теперь стало ясно, какая мне выпала неслыханная удача вчера. Вместо разговоров Хели могла бы на раз-два пригвоздить меня к ближайшему дереву.

– Девочки, не ссорьтесь с утра, – урезонила Хильда.

Мой боевой дух пошел на спад, когда Хильда выложила на тарелку яичницу. Чего уже только не было на складном столике: готовые бутерброды, подозрительно похожие на те, которые мама накануне купила нам в дорогу, тефтельки, маринованные огурчики, жареная колбаса, грибы, корзинка пирожков с мясом, гора подсушенных хлебцев. Папаша-разбойник схватил ломоть размером с запасное колесо и навалил на него целую кучу разной начинки, даже тефтельки пошли в ход.

– Налетай, малышка, хороший завтрак – половина дела. Верно, Калле? – Бешеный Карло с лукавой усмешкой ткнул сына в бок. Калле в эту секунду как раз откусил половину такого же многоэтажного бутерброда и, конечно, закашлялся. Карло заботливо постучал его по спине.

– Колбасная тревога! – провозгласила Хели и отодвинулась подальше. Я тоже отступила на пару шагов. Спустя мгновение колбасный салют изо рта Калле разлетелся во все стороны.

– Каждый раз этим кончается, когда он набивает рот, – доложила Хели. – Обжора. Пей лучше молочко, детка.

– Я не обжора, – буркнул Калле.

– Не выйдет из тебя разбойника, – безжалостно продолжила Хели.

У нас дома за столом всегда царила гробовая тишина. Я скучала, родители читали каждый свою газету, Ванамо строчила эсэмэски и жевала в такт музыке в наушниках. Никому ни до кого не было дела.

Когда свара утихла, я решила, что настал мой час.

– А кстати, – поинтересовалась я невинно, – когда вы вернете меня домой?

– Хочешь добавки, детка? – Не дожидаясь ответа, Хильда выложила аппетитную горку яичницы на тарелку и поставила передо мной.

– Эй, вы слышите? – не унималась я.

Золотко как бы невзначай взмахнул рукой и усадил меня на складной стульчик:

– Куфай-куфай, не то Хильда нафа матуфка надует губы. Фтоб кто-то не ел ее вфемивно иввефтную яифнитфу!

– Почему, черт возьми, никто не слушает, что я говорю?

Дома я привыкла, что, если четко изложить, чего хочешь, есть шанс это получить. А тут все продолжали поглощать завтрак, будто я муха какая-нибудь.

– Да потому что в нашей семье никто не принимает никаких решений до завтрака. Хороший завтрак – половина дела!

– Папа еще не… – начал Калле.

– Что-о-о-о-о? – взревел Карло.

– Его высокопреатаманство ничего не делает, пока не съест свой ежедневный бутерброд с горчицей.

Карло не мог ничего сказать с набитым ртом, но растопырил руку и по-тарзански похлопал себя по груди.

– Этот бутерброд считается священным, – добавила Хильда и сунула в рот тефтельку.

– Единственный раз, когда мы нормально не позавтракали, нас едва не поймали.

– Типун тебе на язык, – рявкнула Хели и поплевала через плечо.

Все семейство прекратило есть и последовало ее примеру, а потом как ни в чем не бывало снова принялось за еду. Я только глаза таращила.

– Давай-ка ешь, – велела мне Хильда. – Скоро в дорогу.

– Руками? – скривилась я. – Да ни за что.

Смотреть на летящие у Калле из рта крошки и чавканье Бешеного Карло было противно, но голова уже кружилась от голода. Я поискала глазами салфетки. Где там. Даже туалетной бумаги не было. Потом я заметила, как Золотко пьет прямо из горлышка мамину минералку, и сдалась. Взяла двумя пальцами пирожок с мясом, засунула внутрь две тефтельки, подумала и провела сверху дорожку из горчицы. Уселась на стул, досчитала до трех, как перед прыжком, и откусила.

– Жизнь есть жизнь, – сказала я себе.

Я взяла сначала пару тефтелек, боясь показаться жадной, но заметила, что Калле навалил себе с десяток, и решила, что с волками жить – по-волчьи выть. Поем, по крайней мере сегодня.

Никогда еще мне не было так вкусно.

– Ребенок просто голодный, – заметила Хильда. – Ну как, нравится?

Я кивнула.

Пит, Калле и Карло тоже заговорщицки покивали:

– То-то же. Сам украл, сам сварил, сам сожрал, сам похвалил.

– Именно что руками, – добавила Хели. – А ты небось решила, что мы не можем позволить себе украсть вилки?

Тут уж засмеялись все. Даже я.

Глава 4

Разбойничаем как сумасшедшие

За следующие несколько дней я изучила все премудрости дорожного разбоя: как выбрать подходящую машину, как унюхать (по выражению Бешеного Карло), что она везет, и так далее. Например, тех, кто едет на дачу, легко вычислить по полной загрузке: в заднем стекле видны панамы, спальные мешки и бадминтонные ракетки. На такие машины имеет смысл устраивать засады, в них всегда полно еды: готовых пирожков, тефтелек и прочего провианта.

Я узнала, чем отличаются прямой контакт, преследование и засада. Чаще всего практикуется преследование: жертва выслеживается в бинокль, и, если добыча выглядит достойной, разбоймобиль начинает осторожно приближаться к заднему бамперу.

– В этом вся суть охоты. Львы преследуют антилоп, разбоймобиль – другие автомобили, – вещал Карло, прикрыв глаза. – Это в природе вещей.

Итак, разбоймобиль преследует жертву, выбирает подходящий момент, разгоняется, вылетает вперед и становится поперек дороги. Тут важно правильно рассчитать расстояние – чтобы жертва успела нажать на тормоз, но не более того. Частая ошибка начинающих разбойников – останавливаться так, что между разбоймобилем и жертвой остается съезд на второстепенную дорогу. Шустрая жертва может раньше времени заметить разбойничий флаг и успеет удрать по грунтовке.

– Самое важное в разбое… – Бешеный Карло приоткрыл один глаз. – Эй, а где твои блокноты-ручки? Давай записывай.

ВАЖНЕЙШИЕ КАЧЕСТВА НАСТОЯЩЕГО РАЗБОЙНИКА

Записала Вилья

1) Чутье

Не все таково, каким кажется. Разбойник без чутья – не разбойник. Чутье помогает выбрать жертву, без чутья не разыщешь хитро запрятанную провизию и не заметишь, что полиция висит на хвосте.

– Если б не мой нюх, нас бы тут уже не было. – Бешеный Карло с уважением прикоснулся к кончику своего носа. – Эх, сколько хороших разбойников пропало только потому, что им не хватило старой доброй чуйки!

– А еще у нас есть атлас, – добавила Хильда. – Мы составляем его уже много лет. Я почти на каждой стоянке помечаю в нем что-нибудь полезное. Глядишь, пригодится.

– Диктую дальше, – рявкнул Карло. Ему явно не понравилось, что Хильда вмешивается в разговор, но, когда Хильда едет со скоростью девяносто километров в час вместо разрешенных шестидесяти, с ней лучше не связываться.

2) Внешний вид

Президент одевается как президент, верно? Ну а хороший разбойник выглядит как разбойник. Жертва должна понимать, что это настоящий разбой, а не какой-нибудь маскарад. От страха люди становятся сговорчивее, это облегчает работу. Опять же, меньше шансов попасться.

– Особенно важны зубы, – заявил Карло.

– Зубы? – расхохотались Хели и Калле.

– Мы, конечно, безукоризненно вежливы, но случается немного и погримасничать достоверности ради. Вот тогда зубы незаменимы. Поглядите хоть на Пита.

– У меня улыбофька – тофь-в-тофь вефотка вадиатова, – оскалился Золотко.

3) Слава

Славу надо создавать и поддерживать. Слава вызывает страх и уважение, а они дают преимущество в работе. Славу приносят достойные разбои и выигранные стычки с полицией. Славой разбойники меряются на ежегодном празднике лета.

– На словах, а то и на кулаках, – снова встряла Хильда.

– И на кулаках, – согласился Карло. – А как же. Но речь все-таки про славу и уважение.

– Кулаками надежнее всего, – подытожил Калле.

Славу можно получить, совершив преступление века. Преступление века – это разбой высочайшего класса, во время которого проявлены недюжинная смелость и смекалка.

– Великий Пярнанен, вот кто был мастак на такие штуки, – вздохнул Карло. – Просто-таки вывел профессию на новый уровень. Без него мы бы до сих пор сидели с пистолетами по кустам.

– Пявнанен, – вздохнул и Золотко. – Вот уф кто покавал нам, молодым, как дела делаютфа. Фефть по фефти.

– Да кто захочет разбойничать после этой вашей бумажки? – вмешалась Хели. – Хотя на самом деле разбой – это лучшее, что есть на свете. «Чутье, внешность, слава» – при чем тут они? Это для политиков или для каких-нибудь ПоБу.

– Кого? – переспросила я, но ответа не получила, потому что разгорелся очередной спор.

– Я перечислил по степени важности. Чутье, внешность и слава. Именно так.

– Да ну? – Хели даже привстала.

– Ну хорошо, – согласился Карло. – По личной просьбе бойца Хели Разбойниковой:

4) Нападенческие способности

Сюда входят: остановка автомобиля-жертвы, проникновение в автомобиль, напугание ограбляемых, быстрое и качественное исчезновение с места происшествия.

5) Хорошая форма

Разбой – высококвалифицированная работа, связанная с быстродействием и стрессом. Поэтому он требует…

– Это ты-то в хорошей форме? – Хильда критически оглядела шароподобную фигуру атамана.

– Для своего возраста – вполне, – отпарировал Карло. – И потом, не забывай о чутье и славе! Уж этого у меня не отнять.

Хильда посмотрела на мужа с нежностью и ничего не ответила.

– Терпеливость тоже потом впишем, – решил Карло. – Пиши пока:

…Он требует хорошей формы души и тела для поддержания работоспособности даже в сложных условиях.

6) Актерские способности

Необходимы при прямом контакте. Разбоймобиль останавливается рядом с автомобилем-жертвой, чтобы, например, спросить дорогу. После открытия двери или окна совершается разбой. АС нужны для того, чтобы, несмотря на внешний вид (см. пункт 2), выглядеть приличным человеком и заставить жертву остановиться.

– Вот поэтому мы так редко вступаем в прямой контакт, – объяснила Хели. – Кому захочется выглядеть приличным человеком даже на полминуты? Да НИ-КОГ-ДА!

7) Убедительность

Все те методы, с помощью которых можно уговорить людей расстаться с излишками собственности. Сюда относятся шантаж, угрозы, давление, призывы к благоразумию ради своей же выгоды. Возможен юмор.

Что-то не припомню никакого юмора во время моего похищения. Ну, может, изумленные лица родителей в тот момент, когда Карло сгреб меня с заднего сиденья, будто авоську с картошкой, сойдут за юмористическую часть. Потом мне почему-то вспомнилось, как все растерялись, когда я оказалась в разбоймобиле. Никогда они ничего подобного не делали, вот что. Никогда раньше не похищали людей. От этой мысли почему-то стало легче.

8) Оценка рисков

Не бывает легких разбоев. В любом есть свои риски, и их надо иметь в виду. Где ближайший полицейский участок? Нет ли свидетелей – любопытных соседей? Как ведет себя жертва и насколько готова к самообороне?

– Помните тетку, которая махала зонтиком? – напомнил Калле. – Мы тут в машине ужасно перепугались. Но Золотко вежливо с ней обошелся.

– Вежливо упаковал в багажник, – фыркнула Хели.

– А потом доехали до бливайфего киофка и фкавали, фто там фтавуфка, похове, вафтвяла в фобфтвенной мафыне, – добавил Золотко. – Мы в не ввеви какие.

9) Терпеливость

Труд разбойника – на девяносто процентов ожидание, хоть об этом и не принято говорить. Ожидаешь нужной машины и подходящего момента. Пережидаешь весеннюю распутицу, когда по грунтовым дорогам не проехать. Без терпения разбойник протянет максимум пару недель.

– Зима, – Хильда, казалось, вздрогнула от холода в своей майке. – Как-нибудь на стоянке, когда будет свободная минутка, мы расскажем тебе о зиме.

10) Упрямство и настойчивость

Разбой – это перераспределение излишков собственности жертвы в пользу нас. Если разбойник недостаточно упрям и настойчив, этого не произойдет.

– Нечестно, начальник, – сказала Хели. – Тут два качества в одном пункте. Надо разделить.

– Вот Хели – отличный пример, – с гордостью заметил Карло. – Что бы я ни сказал, она ни с чем не соглашается. Из нее вырастет отличный разбойник!

Хели знакомо оскалилась, а Калле сник. Хильда дважды ткнула атамана локтем в бок, прежде чем он наконец сообразил:

– Из Калле, разумеется, тоже! Он может стать благородным разбойником в любой момент. У него большое сердце, и он понимает, что такое высший класс.

Калле неуверенно заулыбался.

Потом пришло время практики. Тренировки ради мы ограбили за два дня пять машин. Я видела, как едва не загнали в кювет крошечный «фиат» – и добыли шесть свежих отбивных, ящик клубники и новый номер National Geographic для Карло. Видела, какими жестами водителя «тойоты» убедили открыть багажник (именно там обычно стоят переносные холодильники); результат – два спальных коврика, ласты, упаковка мороженого и колода карт, к восторгу Золотка. Видела, как новенький «ниссан-примера» чуть не скатился от страха в канаву; результат – две плитки шоколада и солнцезащитный крем для Хильды. Видела, как ограбили небольшой джип: отец семейства начал нервничать еще до того, как Карло вспрыгнул на капот; добыча – две барби и игровая приставка. Мне показали даже пример прямого контакта – из сверкающего «ситроена» высунулась нервная женщина средних лет: мол, что вам еще? Добыча оказалась весьма жалкой: зеленый горошек, огурцы и немного рыбы. Рацион худеющих дам не очень-то подходит разбойникам.

После пятой машины я примерно поняла, чего ожидать. Научилась покрепче вцепляться в сиденье за секунду до того, как Хильда жала на газ. Научилась считать с ней вместе: «Паркинг – есть! Контакт – есть!..» Разбоймобиль вздрагивал – Карло и Золотко соскакивали в разные стороны – начиналось новое нападение.

Карло, похоже, хотел, чтобы я прониклась профессией. В перерывах между разбоями мы вели жаркие споры о том, на какие марки машин лучше всего нападать. Каждый старался склонить меня на свою сторону, и всякий раз доходило чуть не до драки.

– Да у меня вообще не должно быть своего мнения, – устало отмахивалась я. – Я же просто пленница.

– Не просто пленница! – Карло поднял указательный палец. – Ты первая пленница финских разбойников с большой дороги! Лучшее, до чего мы додумались после прыгунков. Ты, можно сказать, первопроходец!

Карло был любитель торжественных речей – и на разбойную тему, и просто так. Но после этого разговора я осознала, что что-то действительно изменилось. Пожалуй, я с ним согласна. Ничего плохого со мной здесь не происходит. Похоже, нам с ними по пути.

– Зажми, зажми его! – закричал Калле.

Мы метр за метром приближались к «опелю-мериве» новейшей модели, благодаря не столько мощности мотора, сколько тому, что Хильда не боялась ехать по песку. Разбоймобиль качало, как самолет в воздушной яме.

– Сбежать пытается всего два процента, – Хели ни за что не держалась, она невозмутимо «накалывала» татуировку на ноге барби. – Половина сдается, убедившись, что небольшая погоня нас только раззадоривает.

– Ишь как пятки сверкают, – Хильда на ходу успела еще покрутить механическую ручку, чтобы пошире открыть окно, – ну да мы не отстанем.

Карло издал воинственный клич, от которого у меня чуть ноги не отнялись:

– Хо-хо!

– Беглецам мы преподаем урок, – добавила Хели. – Забираем что-нибудь, с чем они ни за что не хотят расставаться.

– Что, например? – я старалась не смотреть, сколько сантиметров отделяют нас от ближайшей канавы. Хильда так срезала повороты, что правое колесо, кажется, просто в воздухе висело.

– Сдавайтесь! – ревел Карло. – На «опеле» в вечность не въедешь!

– Кто у нас был в тот раз, рыбак? – попытался вспомнить Калле.

– Точно, в прошлом месяце у одного забрали спиннинг. Он чуть не плакал. Да разный бывает хлам. Даже удивительно, как люди цепляются к вещам.

Хели принялась доставать из-под сиденья то одно, то другое: дневник, бухгалтерские счета какого-то предприятия, ковбойскую шляпу, кучу безделушек, которые крепят к приборной доске, солнечные очки… Ванамины солнечные очки. Мамин лимонный крем для рук. Почему-то в этой куче оказался и мой рюкзак «Хеллоу Китти» – с кошельком, ключами от дома, положенным мамой пластырем и парой запасных ручек. Там же обычно лежал телефон, но в него я как раз играла за минуту до нападения. Это был джентльменский набор, который папа всегда проверял у нас перед дорогой. Рюкзак разбойники прихватили за розовый цвет – надеялись, что внутри окажутся барби, – а потом кинули в ящик под сиденьем, потому что им он был совершенно не нужен.

Я молча перебирала вещи. Вряд ли разбойники обрадовались бы, узнав, о чем я думаю.

Все это было чьим-то, нужным, для кого-то дорогим. А вот теперь украдено и валяется под сиденьем, как бесполезный хлам.

Глава 5,

в который мы грабим киоск и обсуждаем важные вещи, например марсианские тошнотики

– Вот бы мне сейчас кило лакричных ленточек, – мечтательно протянул Калле.

Мы с ним лежали валетом на заднем сиденье. Шла последняя неделя июня. Разбоймобиль беззаботно катил по шоссе, день был ясный, Хильда в мамином купальнике сидела за рулем с чашкой кофе и насвистывала.

– Или салмиачных блошек, – так же мечтательно протянула Хели.

Последнюю конфетку мы доели два дня назад.

– Или вавнофветных блофек, – откликнулся Золотко с бокового сиденья. – Я бы выел фвуктовые. Квафные и велёные.

– Меняешь полкило мятных на полкило ленточек? – предложила Хильда.

Это была какая-то игра.

Калле задумался.

– Если есть хорошая книжка. Мятные такие твердые, что их только сосать; под книжку самое оно.

– Книжка, – фыркнула Хели. – И это называется юный разбойник!

Я заговорщицки улыбнулась Калле, но Хели заметила и бросилась в атаку.

– И зачем вы украли нам вторую такую же читательницу? Украли бы лучше такую, как я!

– Ну, Хели, – подбивала Хильда, – полкило тянучек на полкило блошек?

– Не буду меняться, – отрезала Хели и принялась листать украденный у Ванамо журнал. – Тянучки от жары тают и склеиваются, потом только ножницами разрезать, забыла?

– Хели никогда не соглашается меняться, – с горечью заметил Калле. – Каждый раз подозревает, что ее обдурили.

– Ну а ефли, – хитро начал Золотко, – килогвамм блофек на двефти гвамм мавфианфких тофнотиков?

Хели аж подпрыгнула:

– Шутишь, что ли?

– Держу пари, не поменяется, – засмеялся Калле.

– Поменяюсь, конечно, – твердо сказала Хели. – Любой приличный разбойник обменяет что угодно на марсианские тошнотики!

– А это вообще что? – спросила я у Калле.

– Конфетная смесь, – объяснил он. – Мелко помолотые карамельки, все разные, но так подобранные, что получается особый вкус. Ее, похоже, больше не продают.

С каждым днем мне нравилось здесь все больше. «Пляж!» – вопили мы, увидев подходящий берег. И Хильда тормозила на обочине так, что песок летел из-под колес. Мы парковались на полянке или в бухте, за пять минут разбивался лагерь, с треском устанавливались на солнечном месте складные кресла, доставались настольные игры. Бешеный Карло стягивал с себя футболку и говорил всякий раз одно и то же: «Плеснем-ка масла на сковородку», – после чего мазался солнечным кремом, падал в ближайшее кресло и засыпал.

Снимались с места так же беспечально. «В дорогу!» – командовал кто-нибудь, и снова за пять минут все было готово, стулья сложены и уже в машине, журналы свернуты и уже под стульями, из надувного крокодила спущен воздух. «Пока-пока!» – кричали мы берегу. Когда мы стартовали, у меня дух захватывало от скорости. Если колеса буксовали, Хели кричала: «Поддай газку!»

Именно поддать газку. Вот чего не хватало в моей прежней жизни. Конечно, разбойникам я этого старалась не показывать. Вообще-то я тут не по своей воле. Я пленница, и мне положено корчить кислую мину. Я и корчила – но все чаще забывала.

– Ну ладно, – Хильда вдоволь насмотрелась на стычки Хели и Калле. – Надо предпринять вылазку, не то нас ждет бунт. Карло?

Бешеный Карло, по-атамански проспавший весь конфетообмен, проснулся и подскочил:

– Вылазку?

– Именно. Вылазку. Машина? Киоск? Дача?

– Киофк, как в фтавые добвые ввемена? – обрадовался Золотко. – Нифего не хофю фкавать, но пофледние два дня мы только и делаем, фто купаемфя. Небольфой гвабёф наф вфех ввбодвит.

– Хели, посмотри атлас, – попросила Хильда. – Киоски, на «к».

Хели не отрываясь от журнала опрокинулась на заднем сиденье на спину и сунула руку в кармашек возле окна.

Атласом Хильда называла тетрадку с наклеенными кусочками карт. Хели нехотя оторвала взгляд от журнала, послюнявила грязный палец и принялась листать.

Хильда тем временем лихо обогнала на узкой дорожке солидное семейное авто. Карло радостно побибикал. Отец семейства посигналил нам в ответ и показал кулак.

– Давайте их ограбим! – закричал Калле. – Доставайте прыгунки!

– Не успеем, – отрезала Хильда. – У нас другой план.

– Мы ве едем гвабить киофк! – успокоил Калле Пит. – Это говавдо круфе! Выффый клафф!

И фефть по фефти, мысленно добавила я.

– К-И-оски, через «и», – терпеливо наставляя Хели, Хильда резко вильнула в сторону и чудом разошлась с летящей навстречу фурой.

Хели открыла атлас на нужной странице, посмотрела по дорожным щитам, какой большой город к нам ближе всего, и залистала дальше. Я заметила, что к каждой карте в каком-то месте приклеен красный значок, изображающий киоск.

– Есть, – сказала она наконец. – Два километра. Стоянка для фур, никакого жилья поблизости. И не пытайся подглядывать, пленница, – повернулась она ко мне. – Я все вижу!

– Хватит обзываться! Чтоб я этого больше не слышал! НИ-КОГ-ДА! – рявкнул Бешеный Карло, окончательно проснувшись. – Вилья приносит нам много пользы. А ну повтори.

– НИ-КОГ-ДА больше не обзываться, – Хели напустила на себя утомленный вид и снова взяла журнал. В этот момент она стала удивительно похожа на Ванамо. – Ну прости, – сказала она мне, угрожающе сдвинув брови – этого с переднего сиденья было не разглядеть. – Больше НИ-КОГ-ДА.

Разбоймобиль понесся еще быстрее, хотя, казалось бы, куда уже.

– Не обращай на Хели внимания, – тихонько сказал мне Калле, когда Хели снова уткнулась в свой журнал. – Она старается, чтобы ее все боялись. Хочет стать панк-звездой или водителем разбоймобиля, когда вырастет. Так что ей надо уже сейчас тренироваться.

– А что это за машина? – я поскорей перевела разговор на другое, пока Хели не подслушала и не завелась еще больше. – Я сначала думала, что пикап, у папиного брата был такой. Но тут сиденья одно напротив другого, непривычно.

– Сиденья папа так установил, – объяснил Калле. – Папа вообще все знает про машины.

Калле, похоже, раздумывал, стоит рассказывать дальше или нет.

– Так что это было, полицейский фургон?

– Да нет, – рассмеялся Калле. – Хотя идея хорошая. Полицейский фургон, который похищает детей! Можно даже повесить табличку «Осторожно, дети!».

– Это фувгон для певевовки лифьного фофтава, – гордо сообщил Золотко-Пит. – На фемь мефт. Фупевэкономифьный даве пви полной вагвувке. Фковофть набивает – только деввыфь. Мовет, неховофо так хвалитьфа, – добавил он и поплевал через плечо, – но это пвофто-напвофто идеальный вавбоймобиль.

Хильда проехала через лес и свернула на дорожку, ведущую к парковке и киоску. Вокруг был сплошной хвойный лес, киоск возникал из ниоткуда. Вывески «Клубника» и «Зеленый горошек» хлопали по ветру, пока молодой парень в одиночку сражался с креплениями.

– Пвиветфтвуем ваботников, – Золотко вышел из машины и принял расслабленную позу. – Помоффь нувна?

Идеалом Пита были благородные разбойники, которым все с удовольствием подчиняются и женщины потом вздыхают вслед.

– Да, если не трудно, – откликнулся парень. – Вывеска жуть какая тяжелая.

Я наблюдала из окна, как они снимают вывески. Видимо, всю клубнику уже продали. Хели выскользнула из машины вслед за Питом, чтобы немного размяться. Благородный разбой занимал что-то уже слишком много времени – все жаждали конфет немедленно. Карло неторопливо отстегнул ремень безопасности и вышел обойти дозором территорию.

– Ну вот, – парень наконец вернулся в киоск, – теперь могу вас обслужить как положено. Только если хотите кофе, придется подождать, пока чайник закипит.

– Нам бы конфет, – вкрадчиво сказал Карло.

– И у наф нет пвивыфьки платить, – добавил Пит с легкой угрозой. – Понимаеф, о фём я?

Они все столпились у окошка киоска и выглядели впечатляюще, особенно Хели – она ковыряла в зубах отнятым у Калле овощным ножом.

– Ой, да пожалуйста, – ответил парень.

– Вот и я о том же, – с довольным видом согласился Карло. – Многие умные люди приходят именно к такому решению.

– Этому киоску осталось работать два часа. Потом мы закрываемся, и все. Здесь никого не бывает, разве что дачники. Все ездят по главной трассе, там быстрее.

– Конфеты или жизнь! – прошипела Хели.

– Да вы зайдите, выберите сами, что нужно, – парень снова открыл двери киоска. – Продать в любом случае не успеем, а у половины и срок годности вышел. Берите-берите, все равно выбрасывать.

Он стоял, облокотившись на металлическую мусорку, пока Карло, Хели и Золотко возились внутри и таскали в машину пакетики с лакрицей, шоколадными батончиками и салмиаком.

– Спроси, нет ли горчицы, – Хильда так и не заглушила мотор, хотя парень не проявлял никакого желания вызвать полицию. – У нас всего два тюбика осталось.

Парень развел руками:

– Год назад здесь стоял еще колбасный киоск, хоть было с кем словечком перекинуться. Но его тоже закрыли. В конце лета погрузили на фуру и увезли.

Полразбоймобиля заполнилось полупустыми конфетными коробками.

– Пора, – сказала Хели, чиркнув рукой по горлу. – Натурально, пора. Мы НИ-КОГ-ДА так медленно не работали. Слава пойдет.

– Мальчишка никуда не позвонит, – возразил Бешеный Карло, – он на нашей стороне.

– Не позвоню, – кивнул парень. – Здесь и телефона-то нет. А мобильным нельзя пользоваться на рабочем месте, получишь выговор. Эй, а чупа-чупсов не хотите? – крикнул он, когда все уже сели в машину. – Пятнадцать разных вкусов!

По сигналу Хели Калле сбегал еще за металлической банкой чупа-чупсов.

– Подбросить тебя куда-нибудь? – предложил Карло.

– Нет, спасибо, все-таки мне еще час работать. Я на велике, вон стоит.

– Ну, удачи, – крикнул Карло, а я неожиданно для самой себя помахала.

– Жалкая вылазка, – пробурчала Хели. Разбоймобиль уносился прочь на повышенной скорости, точно от погони. – Пара шоколадок да пара коробок, и почти все просроченное.

Она вытряхнула конфеты из пакетиков, кучка действительно получилась небольшая.

– Вато вфё благоводно, фифтая вабота! – откликнулся Пит. – Пвямо уфебник для нафей новенькой.

– Да ну, – Хели мрачно взглянула на меня. – Это вообще был не грабеж. Не думай, что все так просто.

– Максимум на пару дней хватит, – заметил Калле, глядя на конфеты.

Я уже знала аппетиты разбойников и поняла, что он не преувеличивает.

То ли я объелась шоколада, то ли он был просроченный: в животе крутило. Я задремала и проснулась в собственной комнате, под собственным одеялом, под лампой с розами и гвоздиками. Значит, все это мне приснилось. На самом деле я дома.

– Вилья, ты утащила мой лак? – Ванамо ворвалась в комнату. – Тот, с блестками. Он мне нужен ПРЯМ ЩАС!

Она принялась трясти меня за плечи. Точно, именно так и бывает дома.

– Я – не – пользуюсь – лаком! – голова у меня моталась в разные стороны. – Хва-тит!

– Воришка! Отдай!

Но тут я осознала, что голос принадлежит не Ванамо, а кое-кому похуже. Это была Ванамо с голосом Хели.

Я открыла глаза. Разбоймобиль больше не двигался. Мы где-то остановились, но меня не стали будить, боковая дверь была открыта, из-за двери доносились вопли Хели и Калле. Я встала с заднего сиденья и поморгала, прогоняя остатки сна. Какое счастье – проснуться здесь, от звуков драки, во дворе неизвестно чьего домика, этим сумасшедшим днем, который, как ни странно, на самом деле и есть моя жизнь!

– Укради себе свой собственный нож! – Хели применила силу и вернула нож себе. – Приличные разбойники у своих не воруют!

– Ох, вовуют, – хрипло засмеялся Золотко, доставая молоток из придверного ящика с инструментами. – Добвое утво, – это он заметил меня. – Тебе фто, кофмавы фнилифь? Металафь во вфе фтовоны. Иди внутвь, выпей какао.

– У тебя же есть нож, – увидев, как безутешен Калле, Хели смягчилась.

– Это ножик для овощей, – прошептал Калле. – Мама так сказала. С такими на машины не нападают.

– Пойдем посмотрим на кухне, – подмигнула Хели. Калле воспрянул духом, и они припустили к бревенчатому домику.

– Фтоп мафына! – прикрикнул Золотко. – Это фовфем двугая ифтовия. Отфюда нифего не бевем. Ни даве фамой ваваляффей ловефьки.

На слабых со сна ногах я вышла из машины.

– А ну-ка, – к Питу подошел Бешеный Карло в чьем-то купальном халате. – Вода такая холодная, что хвост можно отморозить. У нас одна попытка.

– Да уф, попвобуй пофтавь, когда он вфё ввемя кафяетфа, – откликнулся Золотко. – Уваф!

Очень странно. Я направилась за объяснениями к Хильде.

– Ребята строят понтонный причал, – объяснила Хильда, не успела я рта раскрыть. Она протянула мне чашку идеального какао – горячего, но не настолько, чтобы обжечься. От чашки шел пар. – После останется починить туалетную дверь, и можно будет ехать.

Она незаметно подхватила с клеенки на столе лист бумаги, исписанный с обеих сторон старческим почерком, и, заметив мой взгляд, сунула записку в карман шорт.

– Скоро уже поедем.

– Мы что, грабим дачу? – осведомилась я. – Я слышала, что такое бывает.

– Да нет, – засмеялась Хильда. – Ну то есть так, конечно, бывает. Но здесь мы просто помогаем по хозяйству. Что-то вроде субботника.

– Наверху под самой кровлей зимовала белка, – Хели тоже зашла выпить какао. – Мусор из гнезда мы вытряхнули, дырку заделали. Там, правда, было нагрызено опилок и утеплитель разбросан повсюду… надеюсь, зимой не будет свистеть ветер из щелей.

– Спасибо, моя хорошая, – Хильда взъерошила ей волосы. Хели вывернулась, но физиономия у нее стала ужасно счастливая.

– Готово, – в кухню вошел Пит, за ним Карло в халате. – Возле этих камней вода с каждым годом все студенее.

– Бабуля небось замерзнет, если полезет купаться без сауны, – заметила Хели.

– Каждый раз надеюсь, что не похолодает настолько, чтобы ехать сюда зимовать, – добавил Калле. – Из всех мест это самое холодное. Чистишь зубы на заснеженном причале, а они того и гляди вывалятся изо рта, как монетки.

– Так, Калле быстро пьет какао, моем посуду и едем, – скомандовала Хильда. Хотя я стояла посреди кухни живым знаком вопроса, никто из них так и не соизволил объяснить мне, в чем дело.

Какао было немедленно допито, мы упаковались в машину и вскоре уже катили по шоссе. Под ровный рокот мотора я принялась делать свои заметки.

СУББОТНИКИ

Записала Вилья

Разбойники приехали на дачу, где их ждал список дел.

Иными словами, кто-то знает, что они должны были приехать. Они с этим кем-то в дружеских отношениях (письмо).

Дачу надо было привести в порядок после зимы.

Разбойники делают это на протяжении многих лет (Карло сказал, что вода год от года все холоднее).

На даче живет пожилая женщина (Хели упоминала бабулю).

Встречалась ли «бабуля» с разбойниками? Или они просто выполняют ее поручения?

Знает ли «бабуля», чем на самом деле занимаются разбойники? Что, если она их прикрывает?

Хильда назвала это субботником. Для чего разбойникам субботники?

Калле сказал, что эта дача самая холодная. Значит, у разбойников есть и другие дачи? Зачем они им?

Самое странное: почему Калле говорит, что они ездят на дачу зимой? Надо обдумать или выяснить: где разбойники вообще проводят зиму?

Я погрызла кончик ручки. Больше никаких мыслей не было.

– Что ты там пишешь? – оказывается, Хели незаметно пододвинулась мне под самый локоть. Я успела захлопнуть записную книжку в последний момент.

– Так, планирую кое-что.

– Она планирует, – с уважением повторил Бешеный Карло и повернулся к остальным. – Она а-на-ли-зирует. Делает заметки. Развивает нашу деятельность. Держу пари, в этой аккуратной головке зреет преступление века! – Карло со знающим видом подергал себя за нос. – Я кое-что понял про эту малышку. Она явно замышляет недоброе!

И Карло озарил разбоймобиль широченной ухмылкой.

Глава 6

Вилья становится разбойником

– Смотри-ка, про тебя пишут, – Бешеный Карл помахал украденной накануне газетой. Номер посвящался Иванову дню. С ограбления киоска, которым были так недовольны Хильда и Хели, прошло два дня. Стулья уже выставили к ужину, Хильда разводила костер, Калле распечатывал колбасу и раскладывал круглый подсушенный хлеб. Все-таки классно, что они не ломают хлеб на кусочки, а едят от целого ломтя размером с небольшую пиццу, так что держать его приходится двумя руками.

Хели на ходу выхватила у Карло газету и прочла дикторским голосом:

– Вилья Вайнисто, десяти лет, по-прежнему в розыске. О судьбе пропавшей неделю назад Вильи-Туули Вайнисто ничего не известно. Безутешная мать тоскует по дочери. Всех, кто видел девочку, просим позвонить по телефону… Бедняжка, – добавила Хели с иронией, – а малышка Вилья-Туули тоскует по мамочке? Наверняка тоскует, ведь так написано в газете!

– Пропавшая, – фыркнула я. – Как будто я вышла погулять и, как дурочка, не смогла найти дорогу обратно!

Я взяла со стола складной нож и Хелину бумажную мишень и пошла практиковаться в ножеметании. От ярости я с первого раза метнула нож на приличное расстояние, хотя мишени он все равно даже близко не коснулся и не остался торчать из ствола, как обычно у Хели.

– Фкавали бы пвямо, фто деффёнку пофитили. Это ве пвавда. Увели фведь бела дня, – мечтательно проговорил Золотко. – На пвавднике лета мы бы гаветёнку раффтелили, а фами иво вфех фил делали бы вид, фто мы тут ни пви фём. Фитайте фами, гофпода ховофые, вот она, нафа флава, впеведи наф бевыт. Мы и по мафынам фпефиалифты, и по киофкам, и по похиффениям.

– Пярнанены рты бы разинули, – Карло на секунду оторвался от National Geographic, который читал по слогам со словарем. – А то расхвастались раньше времени, наследнички. Приличные разбойники слова вставить не могут.

– Да уж, тогда бы Пярнасиха примолкла, – Хильда энергично вытерла сковороду. – Хорошо бы навсегда.

– А теперь сдвинь руку чуть правее, – сказала Хели из-за моего плеча. Оказывается, она уже давно наблюдала за моими попытками.

– Им вообще наплевать, вернусь я или нет! Просто стыдно признаваться, что меня похитили. Поэтому и в газете про это не пишут. – Я снова метнула нож, и он вдруг полетел как надо, легко и точно вошел в дерево и остался торчать из бумажной мишени. Не в яблочко, конечно, но все-таки.

– А ты не безнадежна, – заметила Хели.

Это был практически комплимент. Потом Хели вывернула нож из ствола и принялась кидать его из-за плеча, давая мне убедиться, что до ее мастерства мне еще как пешком до Америки.

Почти каждый вечер мы играли в кости. Кидали по очереди пять кубиков, стараясь выбросить то как можно больше троек, то максимальное количество очков, то две пары. Играли на спальные места. Победитель шел спать в разбоймобиль на широкую кровать с реечным дном и мог выбрать себе соседа. Проигравшие отправлялись в палатку. Обычно это были мы с Хели и Калле. Поскольку Золотку больше не надо было меня караулить, он спал в гамаке, подвешенном к деревьям или к крюкам на потолке разбоймобиля, если шел дождь.

– Избушка! – радостно заорал Карло. – Избушка, избушка, у кого еще избушка?

Я только накануне выучила правила и поглядывала в пожелтевшую книжку, чтобы понять, что делать дальше. В правилах та комбинация, которую Карло звал избушкой, именовалась «фул хаус»: три кубика с одинаковым счетом и два кубика с каким-то другим.

– Но это не избушка, – запротестовала я.

– Избушка-избушка, – быстро сказал Пит и странно посмотрел на меня.

– Она-она, – Хильда выразительно покашляла, – посмотри.

– Да нет же! – удивилась я. – Тут тройка, а должна быть двойка.

– Это избушка, – Хели потянулась собрать кубики, ее очередь кидать была следующей. – Просто некоторым везет.

– Но… – я протянула им раскрытую книжку.

Калле взял у меня правила и посмотрел таким же взглядом, что и Золотко. Карло молнией метнулся к кубикам наперерез Хели и успел увидеть результат.

– Вилья права. Это не избушка. Это сет.

Вид у него стал удрученный:

– Вы пытались меня обмануть, – проговорил он. – Вы лгали, будто я выиграл. Вы все, кроме Вильи.

– Нафяльник, мне лифьно кавалофь, фто это двойка, – покладисто сказал Пит.

– Главное, давайте уже доиграем, – смирилась и Хильда. – А то так похолодало, что хочется понять, кто где будет спать. Кидайте кто-нибудь.

Я представила, как уткнусь в мягкую подушку. Спать в машине было приятно еще и потому, что там были простыни и одеяла, а в палатке приходилось все время кутаться в спальник.

– Вы думали, что я не вынесу проигрыша! – гремел Карло, дергая себя за косичку так, что она расплелась и превратилась в хвост. – Что за игры вы здесь затеяли с собственным атаманом!

Хели бросила кубик, выбросила две пары, записала себе неудачную попытку и преувеличенно тяжко вздохнула. В чем же тут дело?

– Вильина очередь, – Хели повернулась к Карло. – Вилье надо выкинуть покер, а это не так-то просто. Похоже, что ты опять выиграешь. Нам, начинающим, надо больше тренировать запястья, в них все дело.

– Все дело в запястьях, верно, Пит? – смягчился Карло.

Пит покивал. Я бросила первый раз, получилось три пятерки. В два последующих раза добралось еще две. Я записала напротив себя: покер, пятьдесят очков. Это было последнее задание, и очков в общей сложности у меня получилось больше, чем у Карло.

– Готово, – радостно объявила я. – Похоже, я выиграла!

– Хо-хо, – Карло помигал. – Выходит, Вилья победила.

Все уставились на меня. Наступила мертвая тишина.

– Поздравляю, – Хильда покрепче завернулась в шерстяную кофту. После того как солнце зашло, и правда резко похолодало. – Ничего, если ты поспишь на наших простынях? У нас есть свежие, но я хотела приберечь их до праздника лета.

– Посплю, конечно, – отозвалась я. – Ужас как приятно будет поспать на простынях.

Калле пнул меня в лодыжку.

– А с кем ты будешь спать? – мягко поинтересовалась Хильда, слегка кивнув в сторону Карло, который собирал в огромную ладонь кубики, напевая: «Ах ты, доля моя горькая».

– Думаю, что с Калле.

Калле снова пнул меня.

– И с Хели. Кровать широкая, мы все поместимся.

Хели ткнула меня в спину.

– Я вообще не собираюсь сегодня спать, – быстро проговорила она. – Я как раз хотела полюбоваться рассветом. Да, точно, полюбоваться рассветом и обдумать будущие вылазки. Дайте-ка мне вон то одеяло и стул.

– Ну, а Пит? – с надеждой спросила я.

Но похоже было, что все от меня отвернулись.

– Фпафибо, малыфка, – покачал головой Пит, – мы в гамаком пвивыкли двуг к двугу. Я на квовати и не уфну.

Он взял с полки серую картонную коробку и свернутый гамак и вышел.

– Он точно не пойдет, – объяснил Калле. – По ночам, пока никто не видит, он мастерит одну секретную штуку.

– Что за штуку?

Калле покачал головой.

– До праздника лета это секрет. И не вздумай заглядывать в коробку, если не хочешь умереть в муках. Золотко все простит, кроме этого.

– Ну вот и ладно, – Хильда хлопнула в ладоши, – идемте спать. Калле и Вилья – в фургон, Хели – под одеяло, а мы с тобой – в палатку, Карло, бери мешок.

Она повела мужа к палатке, под березу, из ствола которой все еще торчал Хелин нож.

– Ты разве не поняла, что надо было ему проиграть? – прошептал Калле, когда мы устраивались спать.

– Почему? – прошептала в ответ я, но Калле как раз вил себе из одеял гнездышко поудобнее и оставил вопрос без ответа.

Ночью в разбоймобиле было очень уютно. Мы достали из-под заднего сиденья реечное дно, положили поверх обоих сидений, получилась широкая кровать. Радио тихонько мурлыкало какую-то музыку. Занавески были задернуты, за ними покачивались тени развешанных Барби.

– А знаешь, о чем я думаю? – спросил Калле, когда мы уже вдоволь належались молча, глядя в темноту. – Я бы отдал что угодно, чтобы оказаться на твоем месте.

– Да ладно, – от удивления я повернулась к Калле. – С чего бы это?

– Ты когда-нибудь вернешься домой. В свою собственную жизнь.

– Ну и что? – ответила я.

Я вспомнила, как вечерами мы дрались с Ванамо, как папа сидел, уткнувшись в свой ноутбук, а мама готовила еду, непрерывно разговаривая по телефону – ш-ш, не мешай, мне надо договорить!

– У тебя есть своя комната? – спросил Калле.

– Есть, – откликнулась я.

Причем идеально прибранная, даже куклы расставлены по росту, хоть я ими и не играю. На столе всегда две подставки: с наточенными карандашами и с шариковыми ручками. Правда, Ванамо тырит у меня то одно, то другое – в ее хлеву среди косметики, кучи джинсов и вырванных из журналов тестов про «любит – не любит» уже ничего не найти. Да, пожалуй, мне бы хотелось оказаться на одну минутку в своей комнате. Но только на одну.

– Здорово, – вздохнул Калле. – Если бы у меня была своя комната, я бы написал на двери, что вход воспрещен.

Он закрыл глаза. Наверное, представил табличку, украшенную черепами: «Королевство Калле Ужасного, вход – на свой страх и риск». Интересно, что было бы внутри: настоящие черепа? Модели кораблей? Столик в форме сундука? Фотографии всемирно известных разбойников?

– Я думаю, – Калле так и не открыл глаз, – мы вернем тебя домой в конце лета. Зимой мы ночуем где ни попадя, самим места мало. К тому же осенью тебе надо в школу.

– Угу.

– Я тоже хочу в школу. Хели вечно смеется над моими книжками и проковыривает в них дырки.

Мы помолчали. Я пошевелила пальцами под одеялом. Сейчас, в темноте, в машине, можно, кажется, говорить о чем угодно.

– Так почему я должна была проиграть? – снова спросила я.

– Долгая история, – отозвался Калле. – У папы болит спина, когда он спит в палатке, и на следующий день всем приходится страдать.

Калле выпрыгнул из-под одеяла и выглянул в окно.

– Хели спит на стуле, – хихикнул он. – Вот тебе и рассвет.

– Зачем вы тогда играете на спальные места? – не поняла я. – Если все равно Бешеный Карло выиграет?

Калле снова забрался в кровать и блаженно вздохнул, растягиваясь на простынях.

– А как иначе? По-другому папа не согласится. Боится прослыть маменькиным сынком, если будет спать там, где действительно хочет. С нами, разбойниками, иногда так сложно.

Мы вместе хихикнули.

– Сама подумай: постоянные спальные места. Разве это по-разбойничьи? Никакой интриги!

Калле быстро заснул – уткнулся в подушку и засопел. А я все думала – про семью разбойников, про свою… И наконец вылезла из-под одеяла и стала записывать.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ ВЕКА

Записала Вилья

Родители не пытаются меня вернуть. Это обидно и гадко.

Они должны заплатить выкуп. Только так они осознают, что меня действительно похитили.

Выкуп должен состоять из еды и конфет, иначе разбойникам от него никакой пользы.

Выкуп должен быть большим.

Выкуп надо забрать так, чтобы не подвергать разбойников опасности.

Я проспала всю ночь так крепко, как мне не спалось даже дома. Разбоймобиль укрыл нас от храпа Карло. Мне снились цветные сны, в которых я грабила киоски, размахивая старинным пистолетом. Я управляла пиратской шхуной и забиралась на самую верхушку мачты. Только после третьего приключенческого сна мой мозг наконец успокоился. Калле посапывал рядом в подушку. Я разработала гениальный план. Теперь родители, забывшие про меня, получат по заслугам.

Утро было томным.

– Я не могу есть тефтельки, – пожаловался Бешеный Карло. Он и впрямь имел бледный вид. – Стоит пошире открыть рот – сразу спину ломит. Бог ты мой, бестефтельное утро!

– Ну, позавтракать тебе не помешает, – бодро заметила Хильда, добавляя яиц на горячую сковороду.

– Помешает, – буркнул Карло, укоризненно глядя на нас. – Ты-то спала на мягкой половине, на траве да на цветочках. А подо мной были сплошные корни.

– Мы же с тобой поменялись, – Хильда посолила яичницу. – Ты сам выбрал ту половину.

Последнее предложение она почти пропела. Карло не съел еще ни крошки, похоже, у него урчало в животе.

– Кто, скажите на милость, вообще придумал поставить там палатку?

– Ты, – тихо ответил Калле, разглядывая бутерброд.

– Слушайте, – объявила я, когда все было собрано и мы снялись с места. – А не предпринять ли нам одну вылазку?

– А ты у нас уже и вылазки планируешь? – буркнула Хели. Она резала в мелкое крошево музыкальный журнал, но, судя по всему, не пропускала ни слова.

– Что за вылазка? – спросила Хильда. – Куда ехать? Правду сказать, запасы у нас подходят к концу, так что через пару дней все равно придется выбраться за самым необходимым.

– Так вот, слушайте, – повторила я и изложила свой план.

Примерно на половине Бешеный Карло забыл про свою спину и начал хохотать.

Глава 7

Вилья совершает преступление века

– Йоуни Вайнисто, – прозвучало в трубке.

– Привет, папа, это Вилья, – произнесла я таким голосом, точно мне как минимум угрожали пистолетом. На самом деле я звонила из телефона-автомата, а карточку купила, распотрошив свой неприкосновенный «Хеллоу Китти». У папы это доходило до фанатизма: он каждый раз проверял, чтобы у меня была с собой десятка евро на непредвиденные расходы, бейджик с телефоном и адресом и удостоверение личности – он заказал его, когда я первый раз поехала в лагерь. Убедившись, что все на месте, он замечал с удовольствием: «Папина дочь». Кажется, он всегда боялся, что я потеряюсь. Но вряд ли он мог представить, что меня похитят по дороге к бабушке. Таких событий в его картине мира просто не существовало.

Никто из разбойников не рискнул пойти со мной. Они остались в разбоймобиле и обещали держать за меня кулачки.

– Если у вас есть информация о нашей дочери, позвоните по телефону, указанному в газете, там работают круглосуточные операторы. Награду можно получить только через них, а это домашний номер семьи Вайнисто, – устало проговорил папа.

– Да, пап, я знаю, это Вилья, твоя похищенная дочь, ты меня еще помнишь? – повторила я еще более усталым голосом и добавила: – Мы ехали к бабушке, и меня украли прямо из нашей машины, и никто из вас даже не попытался меня защитить. Если ты и дальше будешь продолжать в таком духе, я повешу трубку, и ничего хорошего из этого не выйдет. Ты же понимаешь, у похищенных есть свои обязательства.

– Вилья, – ахнул папа. – Анна, иди скорее, Вилья звонит.

Слышно было, как мама сняла трубку в прихожей.

– Слушайте внимательно. Меня пока не могут отпустить, у нас есть кое-какие дела.

– Господи, – всхлипнула мама, – тебя заставляют работать?

– Меня кормят и не обижают. И пожалуйста, перестаньте писать про меня в газетах. Скажите им, что я уехала к бабушке Кайяни. Что вы все время забываете, где я, и это уже не в первый раз.

– Но это же неправда, – возразил папа.

– А писать, будто я потерялась, – правда? Перестаньте, иначе я не отвечаю за последствия. Тем, кто меня похитил, лишняя известность ни к чему.

– Хорошо-хорошо, – испуганно согласилась мама. – В газетах больше ничего не будет. Только бы Ванамо не проговорилась.

– А вы ее подкупите, – отрезала я. – Слушайте дальше. Никто не будет кормить меня тут бесплатно. За то, чтобы ко мне хорошо относились, придется заплатить.

– Начинается, – скептически заметил папа. – Теперь с нас потребуют выкуп.

– Не такие они дураки, – ответила я. – Не надо переводить никаких денег, полиция сразу нападет на след.

– А как же тогда? – папа, похоже, был сбит с толку. Вот и прекрасно.

– Запишите, что нужно сделать.

– Я взяла ручку, – откликнулась мама. Она всегда реагировала быстрее папы.

– Пойдите в наш видеопрокат и откройте там новый счет на мое имя. Скажите, что раз я несовершеннолетняя, все расходы будете нести вы. Это надо сделать в течение часа.

– Видео? – растерялась мама. – Похитители смотрят кино?

– Я тоже смотрю. В свободное от работы время.

Слышно было, как скрипит по бумаге ручка, – мама записывала с бешеной скоростью.

– И не рассказывайте об этом никому, ни полиции, ни Ванамо. Не то у меня будут неприятности. Каждую неделю вам надо приходить в видеопрокат и оплачивать счет. Каким бы он ни был.

– И ты думаешь, это сработает? – поинтересовался папа.

– Уж постарайся, чтобы сработало. Задействуй все свои связи. Ой, не надо, не надо, уберите пистолет, – запищала я. – Я скажу все, как вы велели. Папа, мама, пожалуйста, делайте, что я говорю, моя жизнь в опасности.

– Боже, – прошептала мама в ужасе.

– И вот еще что. Даже если из счета будет видно, в каком мы городе, вы ни в коем случае не поедете туда меня искать. Тогда у вас есть шанс получить меня обратно целой и невредимой. Вероятно, в конце лета.

– Доченька, держись, – проговорила мама.

– Придется, – грубовато ответила я, хотя именно в этот момент мне стало как-то не по себе.

– Дело сделано, – объявила я, возвращаясь в разбоймобиль. Бешеный Карло вытер лоб хлопчатобумажным платком размером с полпростыни.

– Страшно было? – Я заметила, что у него даже кончик носа побелел.

– Да нет, просто спину что-то прихватило, – соврал Карло и дал Хильде знак заводить мотор.

– А тебе страшно было? – поинтересовалась Хели, когда мы выдвинулись в нужную сторону.

Я покачала головой.

Мы ехали по центру города, и Хильда явно нервничала. На каждом светофоре она газовала почем зря и поправляла бретельки майки.

– Карло, передай-ка мне солнечные очки из бардачка, – попросила она. – Хели, а ты сними отцу кепку с вешалки и не высовывайтесь, пожалуйста, в окна. Эта машина привлекает слишком много внимания.

По-моему, Хильда преувеличивала. Оживленный по-летнему город жил своей жизнью, взрослые шли с рынка – из пакетов виднелись пучки лука и молодая картошка, подростки толпились возле киоска с мороженым, родители с детьми ехали на велосипедах в сторону пляжа. Никого не интересовал черный пикап, несмотря на гирлянду барби в окнах.

Я издалека заметила знакомую вывеску сети видеопрокатов.

– Вон туда, – махнула я. – Возле супермаркета есть парковка.

– Фто-то многовато наводу, – засомневался Золотко. – Тут никого не огвабифь.

– Машины мы сейчас грабить не будем, – с гордостью заявила я. – Это совершенно новый уникальный вид грабежа.

Хильда припарковалась так близко к прокату, как только смогла.

– Я пока не буду глушить? – уточнила она. – Предвидится быстрый старт?

– Вообще-то нет.

Хильда поскучнела.

– Мотор можно заглушить, но ключ держи в руке, – посоветовала я. – И следи, чтобы мы не привлекали внимания.

В глазах у Хильды появился знакомый блеск.

– А все остальные пойдут со мной, – скомандовала я.

– С тобой? – изумился Калле. – Туда, внутрь?

– Мне одной всё не утащить.

Наша пестрая компания слегка оживила тихую летнюю жизнь проката. Сначала Золотко испугался колокольчика у двери и спрятался за пожарный шкаф, так что пришлось его уговаривать войти внутрь. Как в любом видеопрокате, на полках стояли диски, детские и взрослые отдельно, в углу подальше – новинки. Но кроме дисков здесь были конфеты – два ряда прозрачных коробок с крышками стояли посреди прохода, каждый вид в отдельной коробке. Конфеты можно было набирать ковшиком в бумажные пакеты.

Прошло довольно много времени, прежде чем разбойники осознали, сколько же здесь конфет.

– Банановые лодочки, – у Бешеного Карло отвисла челюсть.

– Лакричные ленточки, – выдохнул Калле.

– Салмиачные блошки, – у Хели тоже изменился голос. От этого, пожалуй, я возгордилась больше всего.

– Я фто, умев и попал на небефа? – спросил Золотко. – Тут фобралифь пведки вфех конфет на фвете?

– Сейчас я все улажу, – сказала я.

Я на цыпочках подошла к стойке. Будем надеяться, что я выгляжу как обычная девочка. Обычная девочка на отдыхе. Разбойники не отводили от меня глаз.

– Привет, – сказала я. – Меня зовут Вилья-Туули Вайнисто, и папа открыл у вас счет на мое имя.

– Чё? – парень за стойкой сдвинул наушники на затылок, чтобы лучше слышать, и мне пришлось повторить.

– Классный у меня папуля, правда? – я старалась выглядеть этакой лапочкой-дурочкой. На самом деле меня почти трясло от волнения. Я с трудом сдерживалась, чтобы не начать теребить все, что лежало на стойке. – Просто я тут в лагере, а у папули важная работа в Хельсинки, поэтому он так здорово придумал. Я куплю, а папуля за все заплатит. Вот моя карточка с фотографией, можно проверить, да?

– Нету у нас никаких счетов, – парень смотрел очень недружелюбно.

Ну вот и всё. Я сглотнула. В животе стало холодно. Ничего у меня не вышло. Но тут я вдруг разозлилась. Ванамо ни за что не сдалась бы. Это я такой лузер, а Ванамо всегда получает что хочет. И я решила сыграть в Ванамо.

– Ну пожа-а-алуйста, – протянула я по-ванамски, представляя, что на мне сейчас короткая футболка и джинсы в обтяжку. – Счет честно-честно есть.

Я улыбнулась, облокотилась на стойку и покачала шлепанцем на кончиках пальцев. Ванамо еще эффектно тряхнула бы волосами, но на это меня не хватило. Впрочем, продавец поддался и так: со скучающей физиономией он вбил в компьютер мое имя – и проговорил уже совсем другим тоном:

– И правда есть. Ого!

– Мой папуля – большой начальник, – ухмыльнулась я уже от лица себя.

И повернулась к остальным:

– Готово!

Хильда глазам не поверила, когда мы начали таскать в разбоймобиль набитые доверху бумажные кульки. Целый пакет банановых лодочек и ирисочных грузовичков вперемешку. Малиновые лодочки для Хильды. Два пакета лакричных ленточек: в одном – простые, в другом – клубничные и лимонные, целая связка. Салмиачных блошек хватило всего на полпакета, к счастью, на складе нашлись еще. Продавец насыпал их и в пластиковый ящик, и в наш пакет до самых краев.

Я стояла возле кассы, прикрывая ее от разбойников, и время от времени угрожающе взмахивала руками. (На самом деле я мирно обсуждала с продавцом афиши, висевшие у него за спиной).

– …Еще вот этих. И вон тех. И немножко тех.

Бедняга продавец. Чтобы взвесить наши пакеты, на весы пришлось поставить корзину, с какой обычно ходят на пляж, – для конфет она тоже отлично подошла. Продавец взвешивал одну корзину за другой до полного изнеможения и подсчитывал на кассе результат. Я передавала корзину стоящему на входе, тот оттаскивал ее в разбоймобиль. Остальные в это время набивали сладости в пакеты, и после того как корзина возвращалась из машины, ее наполняли снова. Конфеты поглотили разбойников целиком, на меня уже никто не обращал внимания. Золотко рыдал в голос, находя новые и новые виды карамелек, которые ему довелось попробовать всего однажды. Молочные коровки! Шоколадная лакрица! Желейные грибочки!

Пакетов получилось штук сто. Может, даже сто пятьдесят. Бумажные пакетики закончились на обеих стойках, и мини-зефирки пришлось складывать в пластиковые. Несколько раз мы с продавцом сбивались со счета. В конце концов парень устало махнул рукой – забирайте, какая разница. На выходе получилась трехзначная сумма, точнее я не разглядела, но надеюсь, что не меньше двухсот евро. Ведь я этого стою. И это только начало.

– И потом эта деффёнка подофла к каффе и как фкавет: «Лапы вверх, вафе ваведение огваблено», – рассказывал Золотко-Пит, когда мы уже выехали за город. – Покавывает ему эти пакетики и фепфет фто-то, уф не внаю, фто ва угвовы. Вфё фефть по фефти, тихонефько, ефли кто вядом и был, нифего бы не ваподоввил. Фифтая вабота, как по уфебнику!

– Ну уж прямо по учебнику, – засмеялась я.

Послушать Пита, так я в магазине была вылитый Крестный Отец на праздничном приеме: «Эй, сынок, окажи-ка мне одну услугу, капиче?».

– А дальше что? – Хели набила рот одновременно салмиачными блошками и кисленькими крысками.

Один раз я уже последовала ее примеру и знала, что результат получается ошеломительный.

– Что ты сказала после этого?

– Это секрет, – ответила я. – Но я могу обещать, что и дальше обо всем позабочусь. Когда все съедим, пополним запасы в любом большом городе.

– Наша Вилья – разбойник от бога, – растроганно проговорил Карло. – Девочке всего десять, а она уже изобрела преступление имени себя! Подумать только, Хильда, какие мы хорошие учителя!

– Кое-кто здесь хочет примазаться к Вильиным успехам, – поддел Калле сестру. – Кое-кто собирается повторить за Вильей, раз сам не может ничего придумать.

– Я не могу? Я один раз спрыгнула навстречу жертве прямо с дерева!

– И не смей больше так делать, – одернула ее Хильда. – Просто повезло, что они успели затормозить и ты не попала под колеса.

– Преступление века, – повторил Карло и ударился в воспоминания о своей первой вылазке с Золотком. – Вилья, это надо как-то отметить. Может, тортиком?

– Что, целой машины конфет уже недостаточно, чтобы отметить? – буркнула Хели, и все расхохотались.

Глава 8

Операция «Жакетка Бешеного Карло»

После преступления века разбойники стали доверять мне гораздо больше. Золотко уже не подсаживался поближе на случай, если я надумаю сбежать. Хели начала разговаривать по-человечески. Бешеный Карло перестал читать лекции о свободе и разбойничьих нравах, признав меня единомышленником.

– Через две недели – праздник лета, – сказала Хильда за ужином. Последние июньские вечера были светлыми, у всех начинались отпуска, на проселочных дорогах появилось больше народа, а значит, и больше добычи.

– Надо бы пополнить снаряжение.

– Е-е-е-е, новые вылазки! – обрадовался Калле. – Чур, я тоже участвую! Вилья – почти моя ровесница, а уже совершила преступление века, так что возраст не помеха. Где вообще сказано, что грабителем можно быть с десяти лет? Тем более что осенью мне как раз будет десять.

За складным столиком воцарилась нехорошая тишина, – как и всегда, когда кто-то пытался выступать против действующих правил. Но Калле, не обращая внимания, продолжал:

– Тем более я легче, чем папа. Значит, на прыгунке допрыгну в два раза дальше.

– Это ты к чему? – угрожающе привстал Карло. – И о чем ты, Хильда? Какое тебе еще снаряжение? У нас есть все необходимое.

– Честно скажу, – Хильда старалась говорить серьезно, – тебе нужна новая кофта. Ну, то есть жакетка. Нельзя в таком виде появляться перед другими разбойниками.

– Чем тебе не угодила моя жакетка? – Бешеный Карло попытался посильнее натянуть кофту на живот. – По-моему, она еще вполне ничего. Посмотри те журналы, что мы награбили! Сейчас все так носят.

Бешеный Карло жить не мог без своей жакетки. В ней он грабил машины, в ней ползал под разбоймобилем, проверяя, не отвалился ли прикрученный проволокой глушитель, в ней ходил на рыбалку в свободные дни. Это было чем-то вроде формы. В повседневной жизни Карло, как и все папы, носил футболки, но на людях и во время грабежей натягивал поверх футболки тонкую кофту. Жакетка придавала ему официальный вид, отчасти потому, что была любимого разбойниками черного цвета.

Спор зашел так далеко, что продолжился и во время следующей трапезы на парковке кемпинга. Хильда отвела Карло в туалет для инвалидов, где висело большое зеркало. Карло был вынужден признать, что проиграл. Кофта была коротка до безобразия и не скрывала свешивающийся из-под ремня живот.

– Я же тебе говорила, надо плавать, – развела руками Хильда. – Ты ведь не слушаешь.

– Ты хочешь сказать, что я слишком… большой? – каждая волосинка у папаши Разбойникова встала дыбом от обиды. – Хочешь предложить мне заняться физ-куль-турой?

Голос Карло не предвещал ничего хорошего.

– Значит, я толстый? Жирный? И все надо мной смеются? Это ты хотела сказать?

Хильда прикусила язык.

– Да нет, конечно. Я хотела сказать… Что же я на самом деле хотела сказать?

– Надо ехать, – шепнул мне Калле. – Срочно придумай какую-нибудь причину.

– Я лифьно понял так, – быстро сориентировался Золотко, – Хильда нафа матуфка хотела фкавать, фто ефли фвитевок тефноват, от воды бы он подвафтянулфя.

Карло просиял и в долю секунды сорвал с себя жакетку. Без жакетки он казался еще пышнее. Он был, без сомнения, самым пышным атаманом Финляндии. Карло вылил на жакетку бутылку воды.

– Ну, растягивайте! – велел он.

Хильда растерянно помяла мокрый комок.

– Э-э нет, фейфяф уве не полуфитфа, – выкрутился Пит. – Повдно. Ефли б ваньфе фпохватилифь, в нафяле лета. А тепевь уве волокна потевяли гибкофть.

– Боже, – Хели округлила глаза точь-в-точь как Ванамо.

– Хорошо, что ты так много знаешь о свойствах волокон, Золотко, – пропела Хильда не без ехидства. – Думаю, тебе удастся с этим справиться.

Она бросила мокрый комок в руки Питу.

– Эй, ребят, – Хели держала в руках свежеукраденную барби и подводила ей глаза черным лаком для ногтей. – А почему просто не украсть новую?

– Обсуждение операции «Жакетка Бешеного Карло» объявляю открытым, – торжественно объявил Карло, с чувством кусая бутерброд.

– Боже, – снова вздохнула Хели. – Ну что тут обсуждать? Пошли, остановили пару машин, выпотрошили их и нашли то, что нужно.

– Е-е-е-е, я буду махать ножиком и кричать: «Жакетка или жизнь!» – обрадовался Калле.

Хели расхохоталась.

– Или как лучше? «Милостивый государь, не соблаговолите ли снять верхнюю одежду?»

– Будьте любезны разоблачиться! – развеселилась Хели. – Спасибо за визит, приходите еще, оревуар, силь ву пле.

– Ничего вы не понимаете, – снова обиделся Карло. – Жакетка – это важно. А на празднике лета, там, где мы рискуем жизнью и меряемся славой, – АРХИВАЖНО. Это вопрос веры. Ну-ка, важнейшие качества разбойника, пункт два?

Он взглянул на меня. Я быстро пролистала записную книжку и прочла вслух:

2) Внешний вид

Президент одевается как президент, верно? Ну а хороший разбойник выглядит как разбойник. Жертва должна понимать, что это настоящий грабеж, а не какой-нибудь маскарад. От страха люди становятся сговорчивее, это облегчает работу. Опять же, меньше шансов попасться.

– Слышали? – Бешеный Карло проглотил остатки бутерброда. – Атаман не может одеваться как попало. При виде настоящего разбойника у людей должна кровь стынуть в жилах. Кровь! – повторил он, размахивая руками. – Или вот пример. Смотрите, – Карло открыл свой Nаtional Geographic. – Это капитан дальнего плавания. Покоритель морей. И капитанов, и нас, разбойников, на свете мало. Поэтому профессия должна быть видна издалека. Мы ведь вымирающий вид, как тропические леса и леопарды…

Лекция Карло так затянулась, что Хели и Калле пришлось присесть. Я старательно записывала.

– Но почему именно жакетка, чем она так хороша?

– Хороший вопрос! Просто отличный вопрос! – Карло начал ходить взад-вперед, как делают лекторы. Он бормотал что-то себе под нос, пытаясь поймать мысль. От отчаяния голос у него стал тонким и резким. Он тряхнул косичками и тенором прокричал:

– Чем же она хороша? Че-че-че. Ча-ча-ча.

Все думали изо всех сил. Хильда убрала за ухо волосы, Золотко теребил свой рукав, беззвучно шевеля губами. Хели осенило, и она подняла руку, чтобы сказать. Карло заметил это и повернулся к Хели спиной. Он хотел сам придумать ответ.

– Чем она хороша! – Карло наконец с восторгом развернулся ко мне. – Записывай.

Хели махала рукой и вытягивала палец, но Карло встал между нею и мной.

– Она хороша вот чем. Она черная. С длинным рукавом. И не слишком жаркая.

– И всё? – удивилась я.

Глаза всех остальных проткнули меня, точно метательные ножи.

– А, ну да. Конечно же, – сориентировалась я. – Это очень важные качества, особенно… ммм… рукава. Но почему черный?

Остальные снова впились в меня глазами. Хильда неодобрительно покачала головой.

– Я просто подумала… Черный – он ведь как раз самый…. В черном как раз жарче всего! – я сама разволновалась так, что даже голова закружилась.

– Верно! – возликовал Карло. – Хильда! Ты только посмотри, какая умная девчонка!

Он вдруг сгреб меня в охапку, и я взвилась в воздух, как флаг футбольной команды.

– Ты наша лучшая добыча!

Карло осторожно опустил меня на землю.

– И зачем только тебе ходить в школу? Чему они там могут тебя научить?

Калле пригорюнился. Похоже было, что его мечта о школе так и не осуществится. Зато Хели обрадовалась – слова Карло обещали ей свободу на долгие годы. А я? Интересно, они когда-нибудь вернут меня домой?

– Почему черный, спрашивает эта умненькая малютка у меня, великого, ужасного и единственного настоящего разбойника наших мест, – начал Карло сахарным голоском, наклонившись ко мне и ухватив меня за щеки так, что я зашлепала губами, как рыба. – Потому, деточка, что черный стройнит. Черный цвет – это стиль, и именно люди в черном производят самое сильное впечатление. Такое, что стынет кровь!

Он отпустил мои щеки и встал в холодящую кровь позу.

– Ну фто ф, – подвел итог собранию Золотко, – похове, опеватфыя уве в дейфтвии. Надо вавыфкать, где находитфа нафа вакетка, и ивьять ее ив обовота.

Вопреки ожиданиям, операция «Жакетка» не завершилась и через три дня отчаянных поисков. Сами грабежи проходили без сучка и задоринки, практически на автомате: флаг – прыгунки – разбоймобиль – перегородить дорогу – прыжок. Проблема была в том, чтобы выбрать машину. С едой все выходило гораздо проще. Нам попадались полные багажники раннего ревеня и молодой картошки, банки с соленой рыбой, туески с клубникой. Мы перешли на исключительно здоровое питание.

К вечеру второго дня, на шестом нападении, мы потеряли всякую надежду. После каждого удачного дела нам приходилось переезжать, чтобы дорожное радио или местная полиция не напали на наш след. Разбоймобиль посерел от пыли. Карло и Пит провисели на прыгунках полдня, но так и не присмотрели подходящей машины.

– Надо что-то придумать. Может, просто ограбим магазин одежды? – предложила я.

– Что? – похоже, Хильду удивила сама мысль о том, что одежду можно добыть каким-то другим способом, кроме как снять ее с кого-то еще.

– Это почти как с конфетами, – объяснила я.

– Это, наверное, очень сложно, – проговорила Хильда с опаской. – Карло не любит сложностей.

– Ничего не выйдет, – Хели спрятала волосы под кепку. Мы решили немного остудить свои разгоряченные головы и выбрали на карте небольшое озерцо подальше от основной трассы. – Погода против нас. Никто не носит шерстяные кофты в такую жару. Тем более черные и с длинными рукавами. Так что облом. Это мы не продумали.

– А кто сказал, что должно быть легко? – Карло вышел из разбоймобиля в самодельных кальсоно-плавках. – Мы не ищем легких путей.

Он взревел, чтобы подбодрить себя, и бросился к озеру. Так, с ревом, он и вбежал в воду. Чуть поодаль две престарелые щуки всплыли животами вверх, видимо, скончавшись от инфаркта.

– Ужас какой, – шепнула я Калле.

Карло трогательно следовал совету Хильды – он действительно начал плавать и плавал на каждой стоянке. Не раз я замечала, как он рассматривает в National Geographic фотографию капитана Кусто. Он подолгу вглядывался в снимок, становился в такую же позу и спустя некоторое время решительно шел в разбоймобиль переодеваться в плавки.

– Это ты еще не видала, как он прыгает бомбочкой с мостков, – ухмыльнулся Калле.

Карло покачался на спине, пока ему не надоело, и направился к берегу. На полпути он присел на корточки и дальше шел к берегу на корточках по уши в воде, будто крокодил. Для своих размеров он был очень шустрым. Выходя из воды, он снова взревел, и Калле ответил ему сочувствующим воем.

– Дисциплина дала сбой. Экипаж бунтует. Не думайте, что я этого не вижу, – проговорил Карло голосом удава Каа. – Но мы не сдадимся! Тут вопрос принципиальный, вопрос веры, – пропел Карло, вытряхивая воду из уха. От воды волосы прилипли к черепу, вода стекала со всех косичек, и с такой прической Карло выглядел еще чуднее, чем обычно. – Это не просто костюм. Это – облачение атамана. За ним стоит побегать. Разыскивал же тот парень свою чашку Граля черт-те сколько лет.

– Кто? – переспросила я и вывела в записной книжке: «Чаша Грааля».

– Ну как его, – Карло покрутил головой, похоже, в ухе все еще булькало. – Известный такой разбойник.

– Артур? – осторожно уточнила я.

– Он самый, Артурушка, – просиял Карло. – Знавал я его.

– Небофь тове пвибудет на пвавдник лета, – сверкнул золотыми зубами Золотко. – Одного поля ягоды.

Наконец спустя две недели события начали разворачиваться.

– Синий универсал, ПоБу, выглядит перспективным, скорость восемьдесят, – сообщила Хели в рацию.

Мы сидели в развилке березы, причем Хели держалась за ствол только ногами – в одной руке у нее был бинокль, в другой рация. Рация что-то протрещала.

– Один. Размер подходящий.

Снова треск.

– Береза, конец связи, – ответила Хели. – Вас понял, – она повесила бинокль на шею, сунула рацию в карман и легко соскочила на тарзанке вниз. – Наконец-то и мы на что-то сгодились. Похоже, этот зануда нашел, что ему понравилось.

Хели нетерпеливо ждала меня внизу, времени на то, чтобы добраться до нужной позиции, у нас было в обрез. Она посмотрела на мои страдания, достала рацию и проговорила:

– В березе з