Читать онлайн Церворум бесплатно

Пролог

Две темные фигуры перебежками продвигались в ночи. Делали они это как истинные профессионалы – казалось, будто бы этой ночью выключили звук, и любое движение сопровождалось гробовой тишиной. И только уханье степного филина иногда слышалось во мраке.

Этих людей вырвали из их теплых постелей всего несколько часов назад. Они давно отошли от дел и во всю занялись воспитанием своего ребенка, и были очень недовольны таким поздним визитом. Но их возмущение сразу же сменилось тревогой, когда они узнали, для чего был нарушен их покой.

На глазах еще молодой женщины то и дело проступали слезы, но она заставляла себя гнать их прочь и сосредотачиваться на задании. От того, как быстро и слажено у них с мужем получится сработать вместе, зависит, увидят ли они еще раз в этой жизни своего малыша, теперь оставшегося на попечении чужих для него женщин.

Глава организации очень размыто обрисовал ситуацию. Складывалось впечатление, будто он и сам только недавно узнал об угрозе, что нависла над одним из самых крупных и древних шаманских поселений. Власти совсем уж жестко взялись за их фракцию, уклончиво объясняя это каким-то эфемерным понятием генотипов. Они загоняли их на каторгу, садили в тюрьмы, дискриминировали, даже казнили. Но, как оказалось, кто-то помимо этого вел подпольную игру.

Ее муж ясно осознавал, что фортуна, возможно, будет не на их стороне в этот вечер. Задание было слишком внезапным и до ужаса трудным для его выполнения без особой подготовки и полной информации. Но он продолжал красться в ночи, видя перед собой лишь маячащий силуэт своей жены. Он не мог допустить, чтобы его ребенок и все дорогие для него люди остаток жизни провели в страхе из-за того, что просто родились шаманами. Так быть не должно было. И люди, жившие в том поселении, куда они держали свой путь, не заслуживали той участи, которой их подвергали власти.

У них была цель: вывести как можно больше людей из поселения перед тем, как князь устроит для них химическую атаку. Кайл сказал, что по их данным этот газ может действовать только на шаманов. С летальным исходом. Это была разработка какого-то безымянного крита, который в своем мирке создавал вещества, по-разному действующие на представителей разных фракций. Мастера быстренько перенесли его выдуманный мирок на материальный план и, доработав то, что уже было в обилии, создали оружие специально для шаманов.

И теперь хотели его опробовать.

Кайл снабдил агентов противогазами, активированным углем и затолкал в них какую-то абсорбирующую дрянь, надеясь, что это поможет. После того, как они выведут всех из того списка людей, который он им выдал, муж с женою должны будут взять образец этого газа, чтобы лучшие шаманские умы смогли создать противоядие.

Когда вдали стали виднеться маленькие пятиугольные строения, зовущиеся у местных аилами, мужчина выдохнул. Никакого газа, ни криков, ни слез. Пока что ночь была тиха и ясна, звезды яркой россыпью сияли на черном небе. Вдали от города, в этом степном крае на небе был виден даже млечный путь.

Но его спокойствие тут же сменилось тревогой. Они оказались на небольшой возвышенности и под ними раскинулась необъятная равнина. Мужчина развернул голову, и с неудовольствием заметил, что примерно в километре от небольшой группки домиков расположился какой-то лагерь.

В темноте не было видно, что это такое, но в лунном свете то и дело поблескивали гладкие поверхности какой-то техники. Формы были причудливы, незнакомы, и если бы даже им удалось разглядеть лагерь получше во мраке ночи, то навряд ли они разобрались бы в назначении этих приспособлений.

Собравшись с духом, они начали спускаться по покрытому колючками склону. От каждого их шага разлетались в разные стороны маленькие юркие насекомые. И с каждым пройденным метром сердце начинало стучать чаще.

Оказавшись в поселке, они разделились. Тут уже работали и другие агенты, получившие точно такое же задание. Мужчина зашел в первый аил. На столбе для привязи лошадей перед ним было вырублено около восьми засечек, которые свидетельствовали о преклонном возрасте главы семейства. В жилище должна была жить целая семья шаманов в трех поколениях. Аил оказался достаточно большим и вместительным, в нем располагалось несколько ящиков с вещами, небольшая кухонька с левой стороны, а справа – снаряжение для рыбалки и охоты. У стенок сушились рыба и травы, в воздухе висел запах пряностей и стиранных в щелоке вещей. На полу, укрытом циновками, рядами лежали жилистый старичок, муж с женою и трое детей.

Подойдя к старшему, он потормошил его за плечо. Старик проморгался. Уставился на незнакомца, затем спокойно встал. Мужчина хотел было что-то сказать, но глава семейства жестом его остановил, открыл сундук и резко вытащил из него огромное охотничье ружье.

– Вы не так все поняли, мы шаманы, и мы хотим помочь вам и предупредить об опасности, которая ожидает вас уже этой ночью. – агент поднял руки над головой.

– Шаманы, говоришь? А почему я должен верить, что это не проверка? – от их голосов начали просыпаться дети. Чуткая сном мать вскочила с полу и прижала их к себе. Мужчина, очень похожий на старика с ружьем, встал между ними и незнакомцем.

– Кайл. Санта-Каспия. – проговорил агент, глядя на мужчину по-моложе. Такие уловки-пароли были на каждого в этом поселке на случай недоверия или сопротивления.

– Отец, опусти оружие, – ответил он. – Мы пойдем с ним куда угодно.

Всех разбуженных отводили в безопасное место в сени деревьев у молочно- белой реки. Кто-то из них испуганно начинал собирать вещи, другие пускались плакать, третьи не верили, возвращались в постели или начинали угрожать. Но большая часть людей из выданного списка уже были в безопасности, когда произошло главное событие этой ночи.

Муж с женою встретились у последнего аила и зашли вместе. На полу, застеленном циновками, спала такая же молодая семья. Муж, жена и сын лет трех. По их данным, женщина была шаманом, а мужчина-человеком и не знал о происхождении супруги. Когда агент сделала шаг, чтобы разбудить ее, вдруг послышался странный звук.

Это трудно было сравнить с чем-либо, они не слышали раньше подобного. Будто бы тысячи полотенец вдруг стали безостановочно встряхивать, хлопая ими на воздухе. Семья тут же вскочила на ноги. Грохот вперемешку с незнакомцами в противогазах напугали их до смерти. Глава семьи не растерялся и с силой оттолкнул агентов в сторону, позволяя своей семье выбежать на улицу. Но от этого не было толку.

Весь воздух теперь как будто уплотнился за счет фиолетовой, блестящей на луне, пыльцы. Все: и шаманы, и обычные люди, и животные, вдыхая это, начинали задыхаться и кашлять, глаза краснели, бедные селяне сгибались в три погибели и падали на землю. Сизая земля и сухостойные колючки теперь были покрыты капельками крови, вязкими кусочками поврежденных легких. Как бы ни пытались еще стоящие на ногах бравые агенты вывести кого-то из зоны поражения, люди, только раз вдохнувшие зараженный воздух, умирали через несколько мгновений в болезненных судорогах. Но и противогазы не были панацеей – спасатели уже начинали чувствовать недомогание. Под масками тут и там слышались покашливания. Еще недавно здоровые люди начинали пошатываться на ногах. В селение стали въезжать машины, электрический свет фар невиданных авто освещали улицы когда-то живого и тихого жилища невинных людей. В небе летало нечто- тот самый источник странного звука. На эту махину страшно было даже смотреть. В горячечной голове мужчины мысли стали путаться, возникали идеи, как можно было бы исправить ситуацию, но ни одна из них не давала продолжения, увязая в болоте других. Он думал о спасении, о побеге, о жене, ребенке и Церворуме. Счастливые моменты проскакивали в голове. День рождения с родителями, удачное прохождение теста, встреча с будущей женой, свадьба и рождение сына. Теперь все это отступало перед фиолетовой пеленой, что смазывала формы и краски окружающего мира. Он лег на землю, не в силах больше стоять на ногах. Последнее, что он приметил, это то, что за противной пыльцой не видно потрясающих звезд – единственного украшения этой ужасной ночи. Перед абсолютной мглой мелькнул яркий луч электрического света.

Глава 1

***

Дождь мерно барабанил по козырьку завешенного плотными занавесками окна, у которого спала девушка. Под теплым одеялом в просторной комнате было уютно и спокойно. Часы исправно отмеряли последние секунды этой ночи, легонько покачивался ловец снов от редких слабых порывов ветра, сладко вздыхала свернувшаяся у ног спящей рыжая лиса.

Разбуженная оглушительной трелью массивного железного будильника, девушка не сразу сообразила, сколько времени, какой сегодня день и что было вчера. Вульпи сонно спрыгнула с мягкого ложе и недовольно встряхнулась всей своей маленькой тушкой. Голова девушки раскалывалась от вчерашней трехчасовой истерики и слишком продолжительного и крепкого сна. Возвращаться в реальность совершенно не хотелось – она не сулила ничего приятного.

Встав и походив без особой на то цели по комнате, Равенна плюхнулась обратно на кровать лицом вниз. Она не представляла, как жить дальше после такого сногсшибательного позора. Ей было все равно на однокурсников и учителей в школе. С ними она как-нибудь сможет разобраться, да и мало кто осмелится тронуть дочь княжеского советника, даже если она оказалась обычным человеком. Но как она будет смотреть в глаза отцу? Что он ей скажет? Будет ли ей место при дворе? А что подумает Оттон?

Эти и тысячи похожих вопросов с невероятной скоростью проносились в нестерпимо гудящей голове девушки. Лиса обеспокоено описывала круги рядом с хозяйкой, но бедное создание не знало, как ей помочь. Но примерно через пятнадцать минут Равенна справилась с этим сама.

«Мне нельзя раскисать. Нужно выглядеть на все сто и вести себя подобающе. Если они увидят, что со мной что-то не так, прицепятся еще сильнее. А нам это не нужно, верно, Равенна?»

Равенна Мэйн была одной их тех людей, которые много разговаривают сами с собой. В процессе таких диалогов, основное «я» человека делится на две, а может и на три личности. Человеку зачастую бывает даже интересно, как их личность в такие моменты поляризуется и спорит сама с собой. Еще интереснее, когда человек начинает разбираться – где его собственные идеи и суждения, а где мысли, явно навязанные извне. В таких «спорах» часто рождается верное решение.

Девушка никогда не старалась щеголять в школе дорогими вещами и украшениями, чтобы выделиться. Ее имя справлялось с этим самостоятельно. Семья Мэйн была… необычной. Многие назвали бы ее даже скандальной. Ее отец, Ронал Мэйн – родовитый и могущественный крит, приближенный княжеской семьи, отказавшись от милости большей части высшего общества Режионемы и, главное, родного отца, взял в жены какую-то нищую из обычного люда! Долго после их свадьбы не утихали сплетни об их семье и о преданности Ронала князю. Некоторые особо злые языки распространяли догадку о том, что эта свадьба – не что иное, как проявление неуважения дворцу и идеям Главного Народа. Но, несмотря ни на что, князь Питер не отдалил от себя своего дорогого советника и завещал своему сыну ценить его службу. Поэтому сплетни потихоньку утихли, но двор с некоторыми недоверием и нелюбовью относился к удачливому Роналу и его красавице-жене Пелагее.

Без удовольствия натянув свои повседневные вещи, уложив каштановое каре и продев указательный палец в кольцо с семейным гербом в виде сокола, она спустилась вниз.

Ее аккуратные лакированные туфельки предательски цокали по винтовой лестнице из белого мрамора, извещая о ее присутствии.

Сидя за гладким длинным столом, выполненным из точно такого же, что и лестница, камня, держа толстую потрепанную книгу, отец потягивал утренний кофе. При звуке шагов он повернул голову.

– Сегодня ты не торопишься. Не опоздаешь? – спросил он так, будто бы ничего не произошло.

– Я не буду завтракать.

– Почему? – обеспокоенно выглянула из-за широкой спины мужа Пелагея. Девушка с матерью были чертовски похожи. Такие же густые каштановые волосы, тот же слегка хмурый изгиб бровей, те же черты лица, осанка и поступь. Несмотря на бедное людское происхождение, Пелагея будто бы была создана для дворца – она всегда сохраняла достоинство и обладала прекрасными манерами. Единственное отличало их с дочерью: Равенна унаследовала сияющие серые глаза своего отца, в то время как Пелагея была обладательницей бархатных карих.

– Не хочется. – она не хотела разговаривать о вчерашнем. Хотя бы сейчас. Ей очень нужно было увидеться с Террой. Как бы ни иронично это не было, подруги будто бы поменялись местами. И ей очень хотелось убедиться, что после теста между ними все осталось, как было.

Тест – изобретение одного именитого крита, придумавшего его еще сотню лет назад. Он состоял из психологической части и практической. Первая почти ни на что не влияла и была просто формальностью. Но вторая решала абсолютно все.

Учеников по очереди заводили в маленькую комнатушку, где их вводили в транс и давали определенные маленькие команды, которые, впрочем, ученики знали заранее. Если испытуемый был способен их выполнить, значит он – крит, если нет – простой человек, а если вытворял нечто из ряда вон выходящее, его отводили на тест для шаманов.

А куда девались дети оттуда, никто не знал.

Схватив свою кожаную куртку и проверив карманы на наличие ее любимого складного ножика, подаренного отцом еще в детстве, она выскочила на неприветливую пасмурную улицу.

Разумеется, семья Мэйн жила в благоприятном районе. Элитный коттеджный поселок находился достаточно близко к княжескому дворцу, примерно в десяти минутах езды на автомобиле. У каждого дома была большая приусадебная территория, на которой обычно разбивали роскошные вечнозеленые сады. Их дом не был исключением, и Равенна любила проводить время на свежем воздухе среди зелени. Но именно в этот дождливый ветреный день все вокруг казалось чужим.

Дойдя до границы поселка, отмеченной высокой черной оградой с острыми пиками, девушка пролезла в узкий проход, найденный ею еще на первых курсах. Конечно, она могла ходить по главным улицам, но так на дорогу тратилось в два раза больше времени, поэтому Равенна предпочитала добираться через достаточно опасный, но короткий путь.

Так она и научилась видеть обратную сторону жизни. Это не помешало бы многим заносчивым «золотым» деткам, с которыми она училась. Узкие улочки, разбитые дороги, размокшая от дождя грязь, согнувшаяся старушка, которая неизменно по утрам поливает скудный цветник у себя на окне – все это напоминало Равенне, что помимо сытой жизни существует и совсем другая.

Здесь жилье строилось каким-то особенным образом. Это не были отдельно стоящие дома, но одно- и двухэтажные лачужки стояли будто бы штабелями. Бок к боку, а некоторые и вовсе имели общие стенки. Местность была выбрана самая неудачная – то и дело маленькие холмики и пригорки заставляли дорогу петлять и извиваться, а из-за неоднородности почвы строения то и дело проседали, косились, давали трещины.

Из года в год Равенна видела здесь одних и тех же людей. Иногда, когда она встречала их вне этого унылого квартальчика, ей даже хотелось поздороваться с ними. Они тоже узнавали слишком опрятно одетую девицу, но приметив ее еще с ее детства – не трогали, в отличие от других иногда плутающих здесь душ. Как-то негласно она стала здесь своей.

На подходе к школе сердце стало биться чаще, странное чувство холодка подступило к груди. Зубы сами стали нервно покусывать нижнюю губу.

Школа, конечно же, была выстроена в самом лучшем виде. Это было величественное пятиэтажное здание, отделанное в стиле классицизм. Светло-коричневые стены возвышались над зеленью вековых деревьев, высаженных вокруг него. Широкая дорога вела от распахнутых кованых ворот к массивным деревянным дверям, в которые постепенно затекали пестрые вереницы учеников.

Несмотря на политику трех последних князей, дети людей и критов до сих пор учились вместе. Правительство не напрасно опасалось, что народ взбунтуется, если его лишат хорошего образования. Но несмотря на то, что система не подразумевала дискриминации обычных людей в школе, дети более высокопоставленных и родовитых родителей устраивали ее сами.

До идентификации криты и люди изучали одни и те же предметы. После – у критов добавлялись свои профильные дополнительные занятия, а у людей свои, «чтобы с большей эффективностью развивать их потенциал».

Равенна многое бы отдала, чтобы первым уроком был какой-нибудь предмет для «простачков», к которым она теперь относилась. Но в расписании стояла чертова география.

Зайдя в класс, она немного удивилась. Терры, которая всегда приходила за двадцать минут до начала занятий, не было на своем месте. В замешательстве она села за парту и достала тетрадь.

– Всегда было видно, как вы похожи со своей маменькой, Рав. Но кто мог подумать, что настолько? – раздался за спиной девушки приторно-сладкий голосок. У присутствующих чистокровных критов на лица полезли гнусные улыбки.

Равенна лишь молча окинула девицу своим фирменным высокомерным взглядом. Она выработала его за годы заступничества за свою лучшую подругу, теперь, как оказалось, крита человеческого происхождения.

Как раз в этот момент она и вошла в класс. И Равенна ее не узнала.

Терра шла, прижавшись к огромному ухмыляющемуся Агну, который тем временем своей лапищей обнимал ее за плечи. По спине высокой худенькой девушки рассыпались золотистые волнистые пряди. Всегда сияющие миндальные глаза сейчас были красными. В руке она держала бутылку минералки. Вместе с ними гурьбой зашла вся его задиристая компашка, от которой Терре вечно доставалось в прошлые годы.

Но теперь подруга не выглядела угнетенной.

Тяжело плюхнувшись рядом с Равенной, она размяла шею. Ночка явно выдалась бурной.

– Думаю, нам стоит поговорить, Терра. – сказала слегка ошарашенная подруга. Она не могла найти в сидящей рядом с ней девушке хоть крупицу от ее любимой наперсницы.

– Потом. Голова раскалывается. – безразлично ответила та.

– Разумеется. – задумчиво проговорила Равенна, уже отмечающая про себя новые обстоятельства.

После географии все уроки оказались профильными, и Равенна вроде бы сначала выдохнула. Но ненадолго.

Зайдя в класс черчения, она поняла, что ей и здесь тоже не рады. Лица простенько одетых бедноватых подростков, детей обычных ремесленников и захолустных картографов, хмуро обратились на девушку. Она, независимая и всегда уверенная в себе, в тот момент хотела провалиться сквозь землю.

– Привет… – она еле выдавила из себя какое-то подобие улыбки и быстренько заняла пустое место за последней партой. Равенна почувствовала, что этот год, как и вся ее жизнь, обесценившаяся после теста, выдадутся своеобразными.

По окончании уроков она решила подождать Терру у входа. Но тут же поняла, что это было ошибкой.

Из школы она вышла так же с Агном и кучкой его туповатых приспешников. И вся толпа, заприметив неплохую жертву для издевательств, направилась к ней.

– Привет, Рав. Как жизнь? Шитье поддается? – оскалился бугай. Девушка закатила глаза.

– Как мило, что ты осведомляешься о моем расписании, Агн. Мы обязательно поболтаем с тобой позже, но я хотела бы поговорить со своей подругой.

– Правда? Ну, так, говори. – он указал на девушку, которая тихонько опустила свои глаза вниз и разглядывала что-то под своими тряпичными кедами.

– Ты не понял. Я хочу поговорить с ней наедине.

– О, ну раз наедине, тогда понятно… – протянул он. – О чем, если не секрет?

– Секрет. – тут Равенна схватила Терру за рукав старенького черного платьица и повела прочь, но знакомый сладенький голосок, который, видимо, мог звучать только исподтишка, снова раздался за ее спиной.

– Не представляю, как ты высидела все уроки, Рав. Пятая точка не болит? – Равенна сначала не поняла подвоха, а потом ее осенило:

– Меня, в отличие от тебя, Миранда, родители не бьют.

Светловолосая девушка поджала губы, идеально очерченные яркой помадой, оскорбленно вздернула носик и тряхнула головой. То, что она частенько получает дома, не было секретом, особенно для тех, кто крутился в княжеских кругах. Но никто не осмеливался заводить об этом речь.

– Пока что.

– Посмотрим.

Подруги отошли под сень яблонь, что росли у забора школы. Равенна выгнула бровь и посмотрела на Терру снизу-вверх – их рост различался сантиметров на двадцать.

– Ничего не хочешь мне объяснить?

– Что я должна тебе объяснять?

– Терра, я не узнаю тебя. Столько лет эти выродки издевались над тобой… Что изменилось между вами?

– Не называй их так… Они не так уж и плохи… – Терра не смотрела в глаза Равенне. С привычной ей застенчивостью она ковыряла носком кеда мокрую землю.

– Что? – девушке показалось, что она ослышалась. – Они? У тебя совсем память отбило?

– Послушай, – вдруг Терра с невиданной для нее уверенностью посмотрела Равенне прямо в глаза. – Ты бы могла просто порадоваться за меня.

– Боже, Терра, конечно же я рада за тебя. Но то, что ты – крит, еще не значит, что нужно общаться с каким-то отребьем.

– Меня предупреждали, что ты будешь пытаться настроить меня против них. – эти слова оглушили Равенну. И от этого она стала еще злее.

– Ах, да? Чему еще тебя научили твои новые добрые друзья?

– Ты просто завидуешь.

– Завидую?

– Да. Ты всегда вела себя так, будто ты лучше меня. Но теперь все развернулось на 180 градусов, и тебе трудно с этим смириться.

– Прекрасно. Знаешь, Терра, катись ты к чертям собачьим с такими умозаключениями.

Развернувшись, Равенна быстро зашагала к воротам. Терра не стала ее останавливать, а направилась обратно к своим бывшим обидчикам.

У Равенны лились непрошенные слезы обиды по щекам, когда она шла по извилистым улочкам трущоб. У больших дорог она сдерживалась, но здесь можно было дать волю чувствам. Она остановилась между двумя голыми серыми стенками и вздохнула полной грудью. Отсчитав семь вдохов и выдохов, она ненадолго справилась с эмоциями и пришла в себя. Девушка не могла поверить, что Терра так быстро успела переметнуться на чужую сторону, ополчиться против нее. Хотя, остывающий разум подсказывал ей, почему так могло произойти.

За Террой всегда прослеживалась чрезмерная мечтательность. Вдохновленная историей семьи Мэйн, она грезила выйти замуж за знатного крита и всегда заглядывалась на родовитых юношей в школе. Терра мечтала вертеться в тех кругах, в которых находилась Равенна, ее тяготила жизнь в маленьком домике двух помешанных на критах картографов. Она ужасно боялась, что ей уготована судьба простой прислужницы.

А теперь ей дали карты в руки. И она не собиралась оставаться в том же разряде отбросов школы, в котором была до этого. Поверив всем тем глупостям, что ей наговорили ее кумиры, она быстренько поменяла свое мнение о единственной подруге за все школьные годы.

Равенна тяжело вздохнула. Она не винила девушку. Ведь желание быть счастливой – не преступление. Ее душила досада на саму себя из-за того, что она была слепа и позволила себе привязаться к человеку, который видел в ней лишь способ достижения цели.

Собравшись идти дальше, девушка уловила странный и неестественный для обычного дня в Алтене звук. Подняв голову вверх, она увидела среди поредевших туч, уже просвечивающих ясное синее небо, маленькую приближающуюся точку.

Летел вертолет. А из него вихрями вырывались маленькие пестрые листовки.

Подобные акты не были новостью для Режионемы. Часто, особенно в неблагоприятных районах, княжеские противники старались продвигать свои оппозиционные идеи. Десятки различных группировок ходили по домам, раздавали литературу, флаера, некоторые, самые дерзкие, даже прерывали радио эфиры и вставляли информацию о своей организации. Они обещали изменение режима, улучшение жизни обычных людей, даже окончание опалы на шаманов. Полиция и органы власти, если находили этих смельчаков, обращались с ними очень жестко. Из рассказов отца и учебников истории, раньше таких приговаривали к высшей мере наказания. Но на своей памяти Равенна помнила только одну казнь.

Ей было всего шесть лет, когда это произошло. Всю знать, в том числе и семью Мэйн (в полном составе), обязали явиться. Тут же собрали большое количество обычных людей. Тогда княжеской полиции удалось поймать главу самой крупной и опасной для властей группировки. Равенна не помнила ее названия. Но она не была простой. Почти все представители этой организации были шаманами. План захвата власти состоял в том, чтобы подорвать авторитет князя Питера и поставить на его место своего человека, который смог бы изменить законы Режионемы и мнение людей о шаманах. Они многого добились: смогли поднять целых три восстания, провернуть две попытки убийства князя, но в ночь перед четвертым бунтом их штаб-квартиру накрыли с поличным.

Сразу же после казни князь торжественно передал корону своему сыну Филу. С чувством выполненного долга, оставил теперь уже «чистый» престол.

Фил же не был так же жесток, как его отец. Говоря честно, этот человек был даже мягкотелым. Почти всю работу за него выполняла его свита. Ронал Мэйн, которому Фил действительно доверял, был против смертной казни в целом. Поэтому те немногочисленные раскрытые полицией группировки по официальным данным отправлялись на золотые рудники. Но, несмотря на увещевания отца, Равенна почему-то этому не верила.

Несколько ярких листовок занесло на ту улицу, где находилась Равенна. Пустой, бесцельный интерес заставил ее поднять одну из них.

На флаере размером с половину тетрадного листа размещалась краткая информация о шаманах, о том, почему политика по отношению к ним и простым людям последних трех князей несправедлива, и пару слов призыва к действию. Внизу под звездочкой было указано, когда и где нужно быть, если читающий вдруг правда решится вступить в организацию. Равенна глянула на рядом лежащую листовку и заметила, что там прописаны совершенно другие данные.

«Продуманно» – решила она. Но укол скептицизма вдруг заставил ее задуматься. «Это может быть приманка от полиции. Будет интересно, если по этим адресам скоро начнут отлавливать несостоявшихся революционеров.»

И, отмахнувшись от мысли об этом, она машинально сунула листовку в карман куртки. У нее был вагон своих трудностей, и она не собиралась заниматься чужими проблемами.

***

Равенна с матерью всегда обедали вместе. Отец в это время был во дворце и приходил поздно вечером с кучей бумаг и карт, продолжая разгребать их до самого утра. Мерно жуя кусок белого хлеба, вкуса которого она, впрочем, не чувствовала, девушка устремила замутненный взгляд куда-то вдаль.

– Все нормально? Как школа? – прервала гробовую тишину мать, взволнованная состоянием дочери.

– Да, все хорошо. – ответила Равенна, подняв ложку и начав делать вид, будто ест суп. Она не решалась посмотреть ей в глаза. Так чуткая женщина могла бы прочитать на ее лице все ее переживания.

– Точно? Ты знаешь, ты можешь рассказать мне все, что угодно. Я постараюсь понять.

– Мне нечего рассказывать, мама. – неоправданная злость заставила ее сжать зубы. Она была из тех людей, которые не любили проявлять слабость. Такие личности ставят себе слишком высокие и никому не нужные планки, изо всех сил стараются им соответствовать, но, когда понимают, что не справляются, их одолевает злоба. Которая часто находит выход на других.

– Я поняла. – Пелагея слегка поникла, но она была очень эмпатичной натурой и давно знала об особенностях характера своей дочери. Поэтому уже не воспринимала на свой счет попытки Равенны отдалиться.

В прояснившейся голове девушки агрессия сменилась на вину перед матерью. Но за этот день ее силы иссякли, и последнее, чего она хотела – объясняться с кем бы то ни было. После обеда она почти сразу уснула в своей комнате и проспала до самого утра.

Глава 2

***

Весь следующий день в школе Равенна просидела одна. Терра, как показалось девушке, демонстративно отсела к одной из раболепствующих Миранде одноклассниц – Салли. За спиной то и дело были слышны насмешливые шепотки. Равенне было все равно на их мнение, но она чувствовала, что долго в такой напряженной атмосфере находиться будет трудно. На профильных уроках она так и не смогла ни с кем найти общего языка. Некоторые смотрели на дочь княжеского советника с опаской и восхищением, другие с нескрываемым злорадством. Но было видно, что все они разглядывают ее только как скандальную особу, а не самостоятельную личность.

Немного раздраженная девушка шла домой, мимо двух тех самых серых стен. Какой-то парень в черном старом худи стоял, прислонившись спиной к одной из них. Ему было лет двадцать, хотя, по нынешней молодежи трудно сказать, сколько кому лет. Завидев ее, он откинул с лица темную прядку слегка отросших вьющихся черных волос.

– Как жизнь? Сегодня, смотрю, не плачешь?

– Мы знакомы? – девушка отлично знала, что разговаривать с незнакомцами на улице опасно. Особенно в таких районах. Но ей показалось, что это не простой бандит.

– Нет, но можем это исправить.

– Угу. В другой раз. – девушка почти с облегчением выдохнула, подумав, будто он просто подкатывает, и пошла было дальше.

– У тебя в кармане есть кое-что интересное. Будет печально, если кто-нибудь, кому этого находить не стоит, пошарит в твоих вещах.

Девушка сначала не поняла, о чем он говорит. Но, сунув руку в карман, помимо ножа нащупала в нем скомканную бумажку. События предыдущего дня как на пленке пронеслись перед ее глазами. И тут же ей стало действительно страшно. Этот парень следил за ней.

Недолго думая, она достала нож и вытянула лезвие.

– Ты про это?

– Чшш, не кипятись. – он поднял руки ладонями вверх, хотя их разделяло несколько метров. – У меня нет цели поссориться. Я просто хочу посоветовать тебе сжечь листовку.

– Слушай, мне тоже не нужны проблемы. – Равенна почувствовала свое превосходство над ним и стала говорить увереннее. – Поэтому если я узнаю, что ты снова следил за мной, я сделаю так, что за тобой будут смотреть всю оставшуюся жизнь.

– Да что ты? – он насмешливо поднял темные брови, хорошо выделяющиеся на его белой коже. Парень явно не узнавал благородную дочь знатного крита среди серых стен трущоб. – Прямо-таки под надзором?

– Да. – девушка тряхнула волосами и опустила согнутую до этого в локте руку с ножом. Он ее все равно не боялся. Да и агрессии не проявлял. Устало выдохнув, она пошла дальше по улице.

– Встретимся здесь ровно через неделю, на случай, если передумаешь.

– Не трать своего времени. – бросила она через плечо уже на ходу.

***

Каждый месяц во дворце проходили приемы для всех придворных. Здесь же собирались представители прессы. Особо крупные издательства даже проводили прямые радиоэфиры. На таких встречах обсуждались последние новости месяца, корреспонденты выспрашивали у властителей княжества об их решениях, преимущественно, в политико-экономической сфере. Но находились и особо дерзкие журналисты из желтой прессы, которые не брезговали поспрашивать о личных скандалах главных семей Режионемы. Так как встречи были открытые, никто не мог запретить отдельным издательствам проход на такие мероприятия. Но часто после провокационных выходок у обоих сторон появлялись большие проблемы.

Равенна любила эти встречи. Она выросла в высшем свете и не могла себе отказывать в подобного рода развлечениях. Плюсом к приятному времяпрепровождению среди элегантно одетых особ, вкуснейших закусок и танцев на гладком паркете красного дерева были редкие встречи с Оттоном. Оттон являлся кузеном нынешнего князя. Как и все представители княжеской семьи он был альбиносом и завораживал красотой своих белесых, всегда идеально уложенных волос, густотой снежных ресниц и глубиной ледяного голубого взгляда. Все княжество (даже Равенна, с трудом признавая это), падало перед обаянием юноши. Ему было всего 19 лет, и в совете он пока не состоял. Но по праву он мог считаться самым приятном членом княжеской семьи.

На злобу всей молодой части вхожих во дворец девушек, Оттон отвечал взаимностью именно Равенне. Их общение, как и подобает в высшем обществе, не походило даже на легкий флирт. Но во время ее визитов он мог проводить часы рядом с ней, обсуждая ту или иную прочитанную книгу, рассказывая о своем недавнем путешествии или просто толкуя с ней о последних новостях. Все вокруг пророчили им женитьбу, ведь пара действительно выходила неплохая – девушка была под стать представителю княжеской семьи. Но тест…

В этот раз Равенна решила остаться дома. Это было отчасти потому, что по счастливому стечению обстоятельств Оттона не было в Режионеме, он путешествовал с дипломатической миссией в страны Тетиса. Другой причиной являлась и пресса, которая не преминула бы позадавать ей парочку провокационных вопросов. Да и в целом, Равенна чувствовала себя ужасно после потрясений последней недели.

Поставив радио на минимальную громкость, для того, чтобы в комнате не было так уныло и одиноко, она взялась за выполнение домашнего задания. Теперь Равенна изучала потрясающе бесполезные, как ей показалось, уроки. Шитье, гончарное дело, плетение бисером и так далее. Складывалось впечатление, будто девушку готовили к жизни в захолустной деревне.

Вдевая в очередной раз нитку в иглу, она услышала по радио имя отца. И решила сделать погромче.

– Ронал, вся страна потрясена недавними новостями о вашей единственной наследнице, Равенне, которая, кстати, не явилась сегодня на прием. Несмотря на то, что вы являетесь образцовым критом, она не унаследовала вашего дара. Как вы прокомментируете эту ситуацию? – отец много лет находился в напряженной атмосфере дворца и знал обо всех этих уловках. Всю жизнь его окружали интриги, заговоры, провокации и вот такие молодые, еще наглые и много о себе думающие корреспонденты. Он отлично знал, как нужно держать себя и отвечать на подобные вопросы.

– Да, это печально, что мне некому передать свои обширные знания и навыки, но Равенна остается моей любимой дочерью несмотря на то, что оказалась человеком. – у девушки проскочила легкая грустная улыбка.

– Несомненно вы продолжаете ее любить такой, какая она есть, но, Ронал, если бы ее существо оказалось бы… противозаконным, что бы вы сделали?

– На что вы намекаете? Говорите прямо. – состроил простоту отец, хотя в его голосе уже читались грубые нотки. Растерявшаяся корреспондентка неуверенно продолжила:

– Ну, если бы она оказалась, например, шаманом?

– Она обычный человек.

– Но представьте.

Отец молчал. От ожидания у девушки заложило уши и участилось сердцебиение. Ей важно было услышать ответ, несмотря на то, что отец мог легко слукавить.

– Тогда, как и всех других шаманов, ее пришлось бы передать в руки полиции. – расшатанная нервная система не выдержала, и слезы рекой полились из глаз девушки. Она впервые серьезно задумалась: а что если и вправду она была бы шаманом? Разве она до этого делала что-то плохое? Неужели те дети, которые не проходили тест, были порочными преступниками? Куда их отправляли? Убивали? А если не убивали, Равенна сомневалась, что им хорошо жилось там, где они оказывались.

Не имея больше никаких сил возвращаться к пресловутому шитью, девушка схватила первую попавшуюся книгу об истории мира. И с большим, чем обычно, остервенением начала вычитывать нужную информацию.

История мира в Режионеме преподавалась скорее в виде легенд, хотя возраст произошедших событий составлял всего около трех сотен лет. Ученые ссылались на то, что с тех пор была утрачена большая часть из того невеликого количества документов, оставшихся с тех времен. Поэтому история создания Главного Мира и Режионемы преподавалась только в начальных классах в виде сказок, и Равенна уже успела забыть большую часть деталей.

Открыв совсем не детский, внушительный по объему том, она начала читать.

«Еще только три века назад в основе нашего мира лежало лишь два полюса: северный и южный. Располагавшиеся на этих полюсах заряды притягивали к себе мельчайшие частички материи, постепенно формируя шар. В это же время на астральном плане нашего бытия стал самозарождаться великий разум первого человека – Вотра. Никто еще не смог постигнуть до конца, как это произошло. Вотр, являясь самым первым и самым совершенным разумом во вселенной, перенес свое тело на материальный план, в среду уже сформировавшейся земли. Этот мир, еще безжизненный и необитаемый, он стал заселять существами из своего разума, перенося их с астрального плана на материальный. Так появился Вотров народ.

Этот народ быстро развивался, и так же быстро от него стали отделяться маленькие группки. Генофонд отдельных групп стал сокращаться из-за их изолированности. Так появилось несколько отдельных фракций: криты, обычные люди, которые утратили свои способности, и шаманы – по праву считающиеся ошибкой эволюции.

За несколько десятков лет шаманы смогли создать свое отдельное автономное племя, которое все чаще и чаще стало конфликтовать с Вотровым (Главным) народом. Во время правления Фейры (шаманской предводительницы) их воины несколько раз нарушали условно сформировавшиеся границы как на астральном плане, так и на материальном.

Ученые- биологи утверждают, что эта кровожадность и склонность к агрессии у шаманов объясняется особым геном в…»

На этом месте Равенна захлопнула книгу. Дальше она отлично знала байку про то, что в генах именно шаманов есть особый участок, который, предположительно, отвечает одновременно за агрессию и за способность перемещаться по мирам. Но все это были лишь ничем не подтвержденные догадки, зато дворец активно продвигал эту идею для всеобщих страха и ненависти перед этой фракцией.

И снова эта циничная мысль проскочила в ее голове: ее ли это проблемы? Действительно, она обычный человек, и ей не о чем волноваться. Никакого гена агрессии в ней не нашли и не найдут, она может жить спокойно. Но что-то в ее мировоззрении потихоньку поворачивалось, она пока не совсем понимала, что именно, но странное ощущение завершения чего-то старого и начала нового не покидало ее, заставляя активно думать, где именно ее могут поджидать эти перемены. Но она точно поняла, что действительно ждет изменений – ее жизнь в данный момент не прочила ей ничего хорошего. Равенна знала, что получение даже картографической специальности в высшей академии не обещает ей хорошего будущего – перестанет ее отец занимать должность советника, и их лишившуюся покровителя семью пустят по миру. Но даже среди ее сородичей – людей, она никогда не будет своей. Для них она – заносчивая и неудачливая дочка крита, и они, возможно, ее будут возвышать, но скорее всего – ненавидеть.

Она нигде не была своей. Она не знала к чему ей двигаться. Не понимала, чьи интересы желает представлять и кого защищать. Ей нужна была цель в жизни. И с ужасом оставленного в глухом колодце она понимала, что не находит ее.

***

На следующий день Равенна пришла в школу с неким чувством умиротворения. Что же делать, если она стала изгоем? Не лезть же в петлю? Поэтому она решила сделать вид, будто пока ее эта проблема не интересует. И действительно, внутри девушки стало что-то уравновешиваться, появлялось нечто вроде уверенности. Теперь она не желала ни тянуться к прежним связям, чтоб им пусто было, ни приобретать новых. Ее случай уникален, она уникальна, и, если сейчас у нее нет друзей и соратников, значит они появятся позже.

Именно так она думала, когда заходила во двор и увидела один из самых распространенных сюжетов в этой школе.

– Что такое, Свеин? Не можешь забрать свой рюкзак? – Агн со «свитой» в обычной своей узколобой манере издевался над каким-то рыжим мальчиком. Может, он был на год младше Равенны.

Хоть и не сильно низкий, парень, названный Свеином, все же не мог достать заброшенный ветку яблони рюкзак, но, сложив свои руки на груди, он вел себя достаточно спокойно.

– Как всегда очень остроумно, Агн. Было бы неплохо, если бы ты вернул его обратно.

– Да? Что еще сделать? Помочь твоему папаше с машиной? – рыжий парень сильно изменился в лице. Было видно, что его задели за живое. – А ой, извини, у тебя же нет машины. И отца.

– Да пошел ты… – заговорил Свеин, но его прервала подошедшая со спины Равенна.

– Что-то случилось, Агн? – спросила она, посмотрев угрожающе ему прямо в глаза.

– Да ничего, Рав, мы просто развлекаемся. – с таким выражением лица, какое у него было в тот момент, обычно потирают ладони.

– Правда?

– Да, хочешь присоединиться?

– Ага, сразу же после того, как ты отдашь ему рюкзак.

Агн усмехнулся так, будто Равенна – несмышлёный ребенок, которому нужно по несколько раз объяснять элементарные вещи.

– Он все равно ему скоро перестанет быть нужным. – стоящий рядом Свеин заерзал.

– Это еще почему? – спросила девушка в замешательстве. От здания школы послышался звонок на первый урок. Бугай угрожающе стал продвигаться к парню. Равенна сжала нож в кармане.

– В карцере для поганых шаманов учебники не нужны. – через зубы процедил он в лицо юноше и, на облегчение девушки, развернулся и ушел вместе со своей компашкой.

Тяжело вздохнув, девушка развернулась к парню и протянула ладонь для рукопожатия.

– Меня Равенна зовут. Или просто Рав.

Парень пристальнее, чем это принято в обществе, посмотрел ей в глаза. Девушке стало не по себе, но взгляд она не отвела.

– Свеин. Приятно познакомиться. – как-то задумчиво ответил он.

Постояв несколько секунд в неловкости, Равенна произнесла:

– Ну что, как доставать будем?

– Ты продолжаешь мне помогать? – вопрос звучал порицательно.

– А что, не должна?

– Нет, просто… Криты терпеть не могут детей шаманов.

– А твои родители шаманы? – спросила она так, будто не слышала «прощальной» фразы Агна. И прежде, чем он ответил, мотнула головой и улыбнулась. – Во-первых, я не крит, а во-вторых, даже если и была бы им, едва ли смогла судить кого-то по его происхождению.

– А… – только выдавил из себя совсем растерянный Свеин. Эта Равенна казалась ему смутно знакомой, но он никак не мог понять где он ее видел. Чудилось, будто что-то очень важное касалось его заступницы, но мозг не мог найти в памяти нужного ответа на вопрос: «Что именно?». Желая переменить тему, он неожиданно предложил – Вставай на мои руки, я тебя приподниму, и ты достанешь рюкзак.

– Договорились.

Проделав эту несложную операцию, которую, впрочем, никто бы не смог провернуть самостоятельно, Равенна и Свеин еще раз пожали руки и разошлись на свои уроки. Равенне показалось, что это неплохое начало нового этапа в ее жизни.

Глава 3

***

У девушки закипала голова, пока она сидела дома после школы с домашним заданием. Профессор Спенсер – иссохшийся человечек с маленькими бегающими глазками, который никогда не любил Равенну из-за ее человеческой матери и «изменника-отца», и теперь взъевшийся на ни в чем не повинную девушку еще больше, задал ей доклад. И не просто доклад, а о различиях трех фракций и о причинах их возникновения.

С этой работой она должна была выступить на общем мероприятии, названном «Научным вечером». Девушка ни за что не хотела в нем участвовать, и, хотя присутствие было добровольным, Спенсер просто поставил ее в известность о ее выступлении.

Обложившись на кровати десятком толстенных отцовских книг по философии, биологии, истории и географии, она делала небольшие заметки на листе, которые позже должны были превратиться в красивый стройный текст, напечатанный на машинке.

Конечно же Равенна выслушала с сотню докладов на эту тему. Все они, несомненно, возвышали фракцию критов и всячески унижали природу шаманов, оставляя людям роль нейтральных простачков, которых зачастую «шаманы угнетали», а «криты защищали от шаманов». Но все это было пропитано новейшими идеями правителей последнего века, а Равенна, которая, в общем, никогда и не попадала под их влияние, хотела создать нечто более объективное и беспристрастное.

Равенна весь день перед выступлением бегала за Спенсером, чтобы он оценил ее доклад и предложил внесение каких-либо правок, если таковые понадобятся. Но только за кулисами она поняла, что старик не собирается помогать ей. С глубоким вздохом она взглянула на него, уже четвертый раз повторяющего какому-то криту, как работает электрометр и что с ним нужно делать на сцене. Да, он не мог позволить позора золотого ребенка, но явно желал ее провала.

Легкий мандраж сковывал ее дыхание, но волнение испарилось, как только она начала рассказывать. Девушка знала: у нее сильный аргументированный доклад, и никто не посмеет с этим поспорить. Она учла множество географических, культурных, генетических и других факторов для полной оценки произошедших исторических событий. Ни в одной строчке не прослеживалось ее точки зрения, только четкий анализ и связь фактов.

По традиции ведущий спросил у зала на случай наличия вопросов к докладывающей. Обычно в таких случаях все молчат, но неожиданно руку подняла черноглазая кудрявая девочка. Немного удивившись, Равенна приметила Свеина, сидящего рядом с ней.

– Скажите, – начала она. – Как вы считаете, правдивы ли последние теории ученых о том, что у шаманов есть особый ген агрессии и что представителям разных фракций стоит воздерживаться от контактов?

У Равенны запершило в горле. Очень провокационный вопрос при нынешней ситуации. По залу волной пошли шепотки, криты смотрели на нее с кровожадным нетерпением. Но юношеский максимализм не позволил ей ответить согласно неписанному регламенту.

– Я не берусь судить о работе лучших умов нашей страны, но по информации, которой я владею, еще рано делать выводы о генотипе шаманов, людей или критов.

Спенсер недовольно скривил рот и шикнул ей, чтобы она спускалась со сцены. Кто-то в зале отпустил плосковатую шутку насчет ее матери, но она не обращала внимания. Кудрявая девушка будто бы одобрительно улыбнулась, Свеин закивал каким-то своим мыслям.

***

Прошло чуть больше недели с проведения теста. Ничего не менялось, ее ожидания оправдались: как бы она ни пыталась найти общего языка со своими новоприобретенными сородичами, ничего не выходило. Этих людей занимали свои интересы, переживания и проблемы, от которых дочь советника была слишком далека. Возможно, они и нашли бы другие общие темы для разговоров, но люди уже увешали девушку сотнями никак не относящихся к реальности ярлыков и еще до того, как она открыла рот, сформировали свое мнение о ней. Этот барьер мешал даже просто общаться о нейтральных вещах, не то что бы заводить близкие знакомства.

Вернувшись домой со школы после очередного унылого дня изгоя, Равенна еще на пороге заметила, что что-то было не так. Она не смогла бы в тот момент сказать, что именно, но интуиция просто кричала об этом. Аккуратно пройдя в столовую, она чуть не ахнула от удивления.

– Ну и какого черта здесь происходит? – девушка оглядела присутствующих. Состав компании, собравшейся в обеденной, немного поражал: здесь были мама, глава охраны поселка, на территории которого находился их дом, и тот самый парень из переулка. С перевязанными руками.

– Равенна Мэйн, дочь княжеского советника Ронала Мэйна, на чье имя записан этот дом, верно? – у девушки чуть глаза на лоб не полезли от ненужного официоза.

– Вы меня почти каждый день видите. Что случилось?

– Этот гражданин, называющий себя Лит Виатор, был перехвачен нами у ограды поселка, во время того, как уже на протяжении часа находился у охранного пункта и с интересом его разглядывал, утверждает, что он Ваш друг и что у вас с ним назначена встреча. – во время этой тирады она пристально смотрела в глаза парню. Он же глядел на нее с легкой ухмылкой и вообще вел себя так, будто он в этом доме хозяин. – Это правда?

«Листовка. Я ее не сожгла. И если этот черт попробует сейчас возникнуть, мне несдобровать.»

– Да. Мы правда должны были прогуляться. Прошу развязать ему руки.

– Вы уверены?

– Вы слышали, что она сказала, босс. – Лит протянул ему связанные руки.

– Да, уверена.

– Рав, я не помню, чтобы ты рассказывала о своих новых знакомых… – проговорила Пелагея.

– Мы недавно встретились… – стала придумывать девушка, хватая парня, стоящего и, как ни в чем не бывало, разминающего кисти рук, за рукав худи – В кафе… Мы с Террой гуляли, и там не было места, вот мы и подсели к Литу…

– Не было места? – с сомнением переспросила Пелагея.

– Да, очень популярное кафе, сходим с тобой туда как-нибудь. – крикнула Равенна уже с прихожей, пытаясь как можно быстрее вытянуть этого бандита из своего дома.

Оказавшись уже за пределами поселка, девушка резко остановилась.

– Ну?

– Что «ну»?

– Не расскажешь, какого черта ты вытворяешь, Лит Виатор?

– Я обещал, что мы увидимся через неделю.

– Ты не говорил, что притащишься прямо ко мне домой. – от возмущения девушку чуть не трясло. А его самодовольная ухмылка не способствовала возвращению к гармонии.

– Тебя долго не было, и я решил, что пора проведать тебя.

– То есть ты догадался проследить за мной до дома и даже пробить мое имя, но не смог предположить, что у меня изменилось расписание в школе, гений?

– Э… – парень явно был в замешательстве. – Об этом я не подумал.

– Ясно. Рассказывай. – у девушки была интересная странная привычка долго обдумывать важное решение, не приходя к нему. Но в минуты некоего дедлайна, ответ приходил к ней в голову сам собой.

– Что рассказывать?

Равенна вытащила скомканный лист бумаги из кармана.

– А, все-таки решилась… От чего же? Будешь шпионить для папочки?

Она закатила глаза и запустила комком ему прямо в лоб. Парень ошарашено на нее посмотрел, но не успел сделать ничего прежде, чем она заговорила.

– Нет. Расскажи сначала, какова ваша основная цель. Можно без подробностей.

– Ну, в листовке все написано. Завершение опалы на шаманов.

– И каким вы способом собираетесь этого добиться?

– А это уже подробности.

– Ой, можно подумать, в стране мало подпольных революционных организаций.

– Ну, да, можно сказать, что радикальным.

– Понятно. – еще пару мгновений она размышляла. Всю жизнь она закрывала глаза на социальное неравенство в их обществе, потому что не страдала от него. Да, Равенна видела, как тяжело Терре и ее родителям, но ведь они боготворили критов, это выглядело так, будто они и не против им подчиняться. Но за последнюю неделю многое изменилось. Ее сознание перестало обращать внимание на те мелочи, которые занимали ее раньше. Мышление стало глобальным. Тысячи вопросов к политике князя стали зарождаться в ее голове, затуманенной очарованием двора, и ни один не находил толкового ответа. Проблема дискриминации теперь касалась ее как никогда раньше, она не просто не была теперь критом, она была абсолютно никем. Не относилась ни к тем, ни к другим. Ни один крит или обычный человек не представлял себе весь масштаб той растерянности, которая поселилась теперь в ее душе. Но она понадеялась найти это понимание в шаманах. – Я согласна вам помогать.

Парень улыбнулся еще шире, обнажив два слегка выпирающих клыка.

– Хорошо. Но сначала я должен убедиться, что ты нас не кинешь.

– Валяй. Только как? – девушке было все равно, что с ней собираются делать, она просто хотела поскорее найти утешение, заняться каким-нибудь делом, осознать, что не одинока и нужна хотя бы кому-нибудь.

– Пошли.

На удивление девушки, парень повел ее к центру города. Широкие дороги, мощеные улицы, величественные здания, каждое из которых можно было бы назвать настоящим произведением искусства. Зеленые парки с фонтанами и лавочками, с летними сценами для уличных выступлений. Повсюду проходили разодетые по последнему писку моды дамы, гладко выбритые господа с дорогущими часами на руках. Витрины пестрили самыми лучшими товарами современности. И, на удивление девушки, Лит вдруг завел ее в один из самых дорогих ювелирных магазинов города.

Перед тем, как к ним успела подойти консультант, он шепнул ей на ухо:

– Укради что-нибудь.

Она хотела было что-то возразить, но девушка уже была слишком близко. Довольный Лит, оставив Равенну с вытаращенными глазами одну, поспешно вышел из магазина.

Равенна понимала, зачем он это сделал. Конечно, организация должна была проверить своих новичков. Маловероятно, что подпольной группировке нужны были нежные особы, неспособные хотя бы на кражу. С другой стороны, это являлось неким компроматом на новичков: в случае, если они вдруг взбунтуются, ими можно будет манипулировать.

Девушка с каким-то странным выражением посмотрела на Равенну. Ее глаза говорили о скрытом знании, будто бы между ними обеими был какой-то общий секрет. Оглянувшись, испытуемая поняла, что без консультанта ей не справиться: абсолютно все украшения были заперты под маленькие аккуратные замочки, и наблюдать их можно было только через стекло. Разбить витрину, схватить что попало и побежать – было верхом глупости и варварства. Равенна почувствовала напряжение, стали потеть ладони. Нервозность заставляла ее кусать губы. Но, несмотря на это, она собралась, лучезарно улыбнулась и произнесла:

– Не могли бы вы показать мне мужские перстни? Хочу сделать подарок другу.

– Тому молодому человеку, что зашел вместе с Вами?

– Нет… Мой друг поприятнее будет.

Подавив смешок, девушка ответила:

– Тогда мы точно найдем что-нибудь подходящее, проходите за эту стойку.

В детстве Равенне много времени удавалось проводить с отцом. Князь Питерпод конец своего правления уже не сильно загружал его работой, и Ронал с удовольствием отдавал освободившееся время семье. Они перепробовали множество разных игр. Когда им становилось совсем скучно, они воплощали в жизнь самые «разбойничьи» свои идеи. Мама, которая именно так их и называла, с ужасом наблюдала, как они соревновались в том, кто дальше плюнет, быстрее съест свою тарелку или посильнее напугает другого. С мягкой ностальгической грустью Равенна поблагодарила отца за те навыки, которые она приобрела во время соперничества с ним в еще одной дисциплине.

– Могу я разглядеть этот чуть ближе? – спросила она, указывая на массивный перстень под стеклом.

– Да, конечно – проговорила девушка.

Оценивающим взглядом окинув вещицу, она спросила:

– А есть такой же, но из серебра? Или такое делают только под заказ?

– Могу посмотреть в хранилище. – консультант перевела заговорщический взгляд с лица девушки на перстень в ее руках.

– Будьте добры. – так и не убрав вещь обратно под стекло, консультант вышла из зала в маленькую боковую дверь, где, видимо, и находилось хранилище. Не теряя ни минуты, Равенна уверенным шагом вышла из ювелирного.

Из нескольких заумных книжек по психологии, которые она находила в отцовском кабинете, девушка знала, что нельзя бежать, когда ты натворил что-то противозаконное. Заставив свое дыхание не сбиваться, она быстренько сняла куртку, с трудом завязала короткие волосы в маленький торчащий хвостик, забросила перстень в туфлю – и все это на ходу. Перейдя на другую сторону дороги, Равенна начала петлять по кварталам, как можно дальше продвигаясь от главной улицы, на которой находился ювелирный. В особо тихом и безжизненном из них, она услышала быстро приближающиеся шаги. Девушка хотела было перейти на бег, когда некто схватил ее за плечо.

– Ну ничего себе ты бегаешь. Получилось? – это был запыхавшийся Лит.

С облегчением выдохнув, девушка сняла туфлю и вытряхнула из него перстень прямо на землю. Обувшись, и подняв вещицу, она торжественно протянула ему украшение.

– Держи, будет твоим.

– Боишься, что найдут при тебе? – снисходительно спросил он.

– Они все равно видели нас вместе.

– Логично. – надев перстень на палец и разглядывая его у себя на руке, он сказал – Но я все равно забрал бы его у тебя.

– Почему же? Честно украденное мной по праву мое. – вдруг возразила девушка, но тут же догадалась, о чем он говорит.

– У нас договор с хозяином этой ювелирки…

– И вы абсолютно всех новичков водите в нее, а потом возвращаете украденное. – девушка была раздосадована сама на себя из-за того, что не поняла этого раньше.

– Угу. – парень самодовольно кивнул головой. Ему нравилось чувствовать свое превосходство в осведомленности.

– Ну, что? Теперь ты мне расскажешь о вашей шаманской тусовке? – сказала девушка, которую начинала раздражать заносчивость этого Лита.

– Ага. По дороге. – произнес он, уходя вперед.

– Куда?

– Прямо на эту «шаманскую тусовку».

***

Им пришлось идти около получаса с того места, куда завела их Равенна. Лит старался посильнее петлять по улочкам, тем самым пытаясь сразу приучить девушку к такому способу передвижения: знание города никогда не мешало не совсем законопослушным гражданам. Проходя самые разнообразные кварталы, они разговорились о структуре, правилах и целях группировки.

– Итак, первым делом тебе нужно знать, что мы никогда не называем название нашего сообщества вне стен штаба. – учил Лит. – Это запрещено, и поэтому ты до сих пор его не знаешь. Во-вторых, никогда не смей предполагать, что глава организации мужчина, это девушка, ее имени я тебе не скажу тоже, и никто не скажет до твоего личного знакомства с ней, если таковое произойдет.

– Постой, то есть я даже не буду знать за кем иду и за кого могу лишиться головы? – спросила слегка возмущенная девушка.

– Это для того, чтобы ты не чувствовала угрызений совести после допроса, на который у тебя есть все шансы попасть.

– О, благодарю. – съязвила Равенна, но парень не обратил на это внимания и продолжил:

– Третье: ты никогда не видела шаманов, ясно? Ты никогда не была в штабе и не видела людей, что там живут и работают. В школе учится много наших, и общаясь с ними в штабе или на задании, ты не подаешь виду, будто ты с ними знакома в обычной жизни. В случае, если тебя или их схватят, следствие потянет за собой и других.

– Понятно.

– Из основных правил вроде все… Думаю, говорить о том, что не стоит болтать о загадочной шаманской группировке, частью которой ты стала, не приходится. – девушка закатила глаза. – Сейчас тебя прикрепят к одному из кураторов, который будет давать тебе задания. Сначала они будут бытовыми, потом усложняться, а после тебя переведут в следующую группку. Если, конечно, заслужишь… Вот мы и пришли.

– Заброшенная текстильная фабрика? – Равенна скептически выгнула бровь.

– Не такая уж она и заброшенная, идем.

Основной зал, конечно же, пустовал. Валялись сломанные, заржавевшие от сырости станки. Повсюду были разбросаны осколки стеклянных бутылок, окурки, мусор, матрасы… В-общем, достояние былой ночлежки. Окна в большинстве своем были разбиты, солнечные лучи освещали толстый слой пыли на полу, на котором, в прочем, было достаточно следов обуви. Разглядывая все это и проходя мимо, девушка и не заметила, как к ним приближался большой грозный пес.

Девушка с детства до ужаса боялась различной живности, будь то маленькие юркие стрекозы или красивые статные лошади. Но со временем и взрослением, конечно, не без помощи родителей, она научилась справляться со своими неоправданными страхами, но собаки для нее выделялись в отдельную категорию.

Однажды они с матерью возвращались после какого-то светского приема. Шли они по светлым улицам их защищенного безопасного поселка. Маленькая Рав увлеченно рассказывала своей маме, как весело было с сыном кухарки, что он научил ее играть в карты, которые вытащил у хозяйского конюха, и что это все было очень захватывающе. Ее мама простодушно смеялась на рассказы дочери и даже ни словом не обмолвилась обо всех тех рамках приличия, которые переступила Равенна в тот вечер. Она была рада, что ее дочь не растет «золотым» ребенком, как другие ее соратники, и свободна от тех мнимых обязательств, которые может навешать ей общество.

И вдруг, во время этой милой беседы из кустов прямо перед ними выскочила свора собак. Девочка, что итак жутко боялась животных, напугалась до смерти. Вокруг нее мелькали казавшиеся огромными хвосты, лапы, пасти и глаза. Стоял жуткий лай. Одна из шавок ухватилась за маленькую ножку Равенны, но Пелагея действовала быстро, и большого урона она нанести не успела. С тех пор у девушки остался шрам от зубов той собаки и панический страх перед этими животными.

И теперь на какой-то заброшенной фабрике, черт знает насколько отдаленной от ее дома, перед ней стоял один из их представителей. Равенна встала как вкопанная, не в силах сказать что-то отдаляющемуся от нее Литу.

Когда он все-таки заметил, что она отстала, любопытный пес уже успел оказаться между ними.

– Ты чего встала? Идем.

Девушка перевела округленные глаза от ее ночного кошмара на юношу и обратно.

– Он почти ручной, не кусается, новичков любит.

Девушка не изменила своего положения. Тогда парень все понял, и зал заполнился его заливистым смехом.

– Ты боишься собак?

– Да. И это не смешно. – ответила уже начинающая раздражаться девушка. Она терпеть не могла, когда ее недостатки пытались высмеивать.

Молодой человек, продолжая посмеиваться, отвел собаку и подошел к ней. Проведя ее через зал до неприметной двери, он тихо, но серьезно сказал:

– Конечно не смешно, но мы это учтем.

– Спасибо. – ответила успокоившаяся во всех отношениях девушка.

– Погоди благодарить. – подавил еще один непрошенный смешок Лит.

Войдя в эту дверь, они спустились по лестнице на этаж, потом прошли по длинному плохо освещенному коридору, затем спустились еще ниже под землю, сделали пару поворотов, начали петлять. Здесь уже было видно, что эти катакомбы намного старше заброшенной фабрики. Сырые, грубые каменные стены из необработанного камня, земляной пол, арочная форма потолка. Было впечатление, будто этим подземельям не одна сотня лет. Как раз, когда Равенна уже решила, что этот Лит- вовсе не член подпольной организации, а какой-нибудь серийный маньяк, который несомненно сейчас ее заведет туда, где ее никогда никто не найдет и разделается с ней самым изощренным способом, они дошли до большой стальной двери с маленьким прорезным окошком. Лит постучал в нее какой-то особой ритмической комбинацией из девяти стуков (Равенна сама не поняла, зачем считала), и затворка окошка раскрылась. Два детских глаза прильнули к отверстию, последовал щелчок, и дверь распахнулась.

– Добро пожаловать в Церворум.

Яркий электрический свет больно ударил в глаза после темных коридоров. Когда девушка все-таки проморгалась, то смогла разглядеть большой семиугольный холл. На удивление, он был достаточно хорошо выстроен. Высокий потолок, колонны с лепниной, мозаики на стенах. Здесь явно располагалось место досуга- рядами стояли столы и стулья, диваны и кресла, сидели самые разные люди: старики и дети, мужчины и женщины, кто-то был в обычной повседневной одежде, кто-то в профессиональной, некоторые вообще сидели в пижамах. Они разговаривали друг с другом, спорили, играли в карты и шахматы, ели, читали книги, большой стеллаж с которыми стоял у одной из стен. На другой, на высоте около 10 метров находился большой ораторский балкон.

– Мы называем это место Септемой. Как ты могла догадаться, здесь у нас столовая, еду можно брать абсолютно бесплатно в буфете, он находится там – Лит указал на нагромождение столов, кастрюль и сковородок, среди которого сновали туда-сюда две женщины, пытающиеся обслужить огромную очередь. – Книги, настольные игры, и все-все-все, что здесь найдешь – общее, и этим можно спокойно пользоваться. Эти две двери – пока что тебе не нужны. – Девушка взглянула на те два входа, что располагались под балконом. – Зайдешь туда только тогда, когда тебя об этом попросят. Там должна стоять идеальная тишина – в тех комнатах камлают шаманы.

– Камлают?

– Практикуют. – пояснил парень. – Сейчас познакомлю тебя с куратором. Кстати, вот и она.

– А откуда она знает о моем приходе?

Но к ним уже направлялась миловидная женщина лет двадцати пяти, и Лит ничего не ответил. На девушке были мягкий спортивный костюм и фартук, карман просвечивал лежащий в нем блокнот. За ухом лежал карандаш. Русые волосы были собраны в высокий хвост.

– Равенна, это Анита, Анита, это Равенна. Думаю, могу вас оставить, сами разберетесь. – парень хотел было уйти, но, вспомнив что-то, шепнул пару слов на ухо куратору, хитро взглянув на Равенну. Достав блокнот и черкнув что-то в нем, Анита кивнула юноше.

– Ну что, Равенна, давай я познакомлю тебя с нашими порядками, мы составим примерный график твоих дежурств, а потом за чашкой кофе ты расскажешь мне немного о себе?

– Да, конечно.

***

Вернулась девушка домой достаточно поздно. Мама с тревогой взглянула на свою дочь, когда та зашла на кухню выпить воды и устало стала подниматься в свою комнату, но решила ничего не спрашивать. Этот парень – Лит – не выглядел отпетым бандитом и не внушал отвращения или страха, но что-то в нем было разбойное, и женщина никак не могла понять, что именно. Пелагея волновалась, что девочка попала в плохую компанию. Ее дочь никогда особо не общалась с критами, но Терра казалась хорошей девочкой, и она была спокойна за их дружбу. Но после теста мать заметила, что ее дочь стала односложно отвечать на вопросы о своей подруге, и, чтобы не злить ее и не давить на больное, предпочла делать вид, будто не заметила перемены. Пелагея думала, что проблема испарится сама собой, но этот странный парень, то, как он оказался в их доме, и как быстро Равенна его выводила из него, наводили на нее тревогу. Пелагея отлично помнила себя в ее годы. Ее любовь к Роналу была преступной и бессмысленной, как ей тогда казалось. Влюбленные ждали теста с нетерпением, надеясь на то, что случится чудо, и она окажется критом. Но магии не произошло. Его отец злорадно смеялся тогда ей в лицо, называя ее простолюдинкой и крича о том, что она не достойно его сына. Пелагея помнила, как в тот же день Ронал сообщил ему, что они помолвлены. И Мэйн старший лишил его наследства.

Да, они смогли встать на ноги и добиться уважения при дворе. Но не всем суждено быть удачливыми. Равенна замахнулась на члена княжеской семьи. Чуткое сердце матери металось от предчувствия приближающейся беды. Но она верила в то, что если Оттон и будет вынужден отдалиться от Равенны и прекратить с ней общение, то сделает это деликатно и без скандала.

Поднявшись на второй этаж, и приоткрыв дверь в комнату дочери, она увидела, что та увлеченно рассматривает страницы книги. Заглянув, она увидела несколько изображений азиатских шаманов в их национальной одежде. Посчитав, что это часть ее домашнего задания, она не придала этому особого значения, и спокойно спустилась в свою спальню.

Глава 4

***

Равенна с трудом на следующий день нашла фабрику. По правде говоря, тут не обошлось без помощи карты района, которую она купила за пару целковых в захолустном газетном ларьке, когда поняла, что заблудилась окончательно. Спустя час брожения по узким улочкам, она с облегчением поняла, что наконец нашла ее. Следующим препятствием был пес.

Равенна не знала, как он отреагирует на нее, когда она будет в одиночестве. Что будет делать? Сдвинется ли с места? Будет ли агрессивен? Или полезет ласкаться, чего, казалось, Равенна боялась так же, как и предыдущего.

Аккуратно зайдя в помещение, она сразу же окинула его быстрым взглядом. Проморгавшись, она снова оглядела каждый угол. Пса не было. Она задумалась, куда бы он мог деться, но чувство облегчения оказалось ярче удивления, поэтому она быстро об этом забыла и прошла дальше, к дверям в заветный Церворум.

Зайдя, Равенна сразу же поняла, что не знает, где искать Аниту. Погуляв по Септеме, она с неудовольствием отметила, что там ее нет. Поэтому она вернулась в двери, у которой сидел проверяющий мальчишка.

– Эй, как тебя зовут? – спросила она.

– Майк. – важно вздернул подбородок юнец с каштановыми волосами. Ему явно нравилось, что он выполняет такую важную работу.

– Очень приятно, Майк, – девушка потянула руку. – меня зовут Рав.

Зеленоглазый мальчик с таким же серьезным видом пожал ее ладонь.

– Майк, скажи, ты не знаешь, где сейчас может быть Анита? В холле ее нет, но она должна была выдать мне сегодня задание.

Он призадумался и протянул:

– Вообще она всегда сидит вон за тем столиком, если не занята… А! Вспомнил! Она заводила Бушика. Скорее всего они в санитарной зоне.

– Санитарной? Не подскажешь, где это? – она не знала, кто такой Бушик, но это не было сейчас главным.

– За дверью третьей стены справа от главной. – обыденно ответил он.

– Главная, это…?

– С балконом. – указал он на центральную стенку.

– Спасибо! – ответила девушка и направилась по указанному маршруту.

Войдя в санитарную зону, девушка столкнулась с какой-то рыжей женщиной лет тридцати пяти. Она смерила ее оценивающим неприязненным взглядом и буркнула что-то об осторожности. Не увидев поблизости никого другого, Равенна вынуждена была спросить у нее об Аните.

– Она в ванне номер 17.

– Благодарю. – девушка выдавила из себя самую лучезарную улыбку из тех, что могла показать этой не очень любезной женщине. Почти сразу же забыв об инциденте, постучав, она вошла в указанную комнату, помеченную краской из баллончика.

Войдя, она чуть не потеряла дар речи. В большой, но уже желтоватой от времени чугунной ванне стоял тот самый огромный пес. Рядом с ним Анита раскладывала щетки, ножницы и тряпки на небольшом столике.

– Привет, Равенна, – поприветствовала она ее с улыбкой. – Хорошо, что ты меня нашла сама, я немного задержалась. Это твое первое задание.

– Что? – округлила она глаза.

– Что такое? Тебе просто нужно привести Бушика в порядок.

– Я-я не могу, – Равенна стала пятиться к двери.

– Как это не можешь? Ты справишься.

– Но Лит сказал, что вы учтете мой страх перед собаками.

Анита искренне засмеялась, как от хорошей шутки.

– Это и есть наш «учет».

– Да это же… Вот засранец!

Анита продолжала посмеиваться.

– Мы должны научить тебя справляться с твоими страхами. Совмещая это с бытовой работой…

– Замечательно. – начала принимать свою участь девушка. – Но вы же… Побудете со мной? Хотя бы в первый раз?

Анита окинула ее с головы до ног.

– Первые 10 минут. У меня куча дел.

– Ладно.

Равенна сделала пару шагов к ванне. Бушик с интересом ее начал разглядывать и легонько вилять хвостом. Равенна видела, что в его поведении и в выражении его добрых карих глаз нет ничего, похожего на агрессию. Но взгляд на это большое животное поднимал в ее груди необъяснимую панику. Подавив это хоть немного, она сделала еще три шага.

Теперь пес был на расстоянии вытянутой руки.

– Давай. Ты же взрослая, и отлично понимаешь, что он тебя не тронет.

– Вы не можете этого знать. – возразила она, лишь бы возразить, хотя отлично знала, что ей придется сделать это.

В тот же момент девушка корила все звезды вселенной, которые сложились так, что ей приходится теперь все это испытывать. Если бы не этот Лит, не листовка, не ее бездарность и кучи других обстоятельств, то ей не пришлось бы сейчас стоять перед своим ночным кошмаром и пытаться с ним подружиться.

С другой стороны, она легко могла бы выйти сейчас из комнаты, закрыть дверь и никогда больше не возвращаться в этот Церворум. Едва ли они бы смогли сделать ей что-нибудь после этого!

Но тут же какая-то ее спокойная и уравновешенная часть говорила, что так должно быть. Пугливая дочка богатых родителей должна переступить через себя и побороть наконец свои детские страхи. Просто дотронуться до собаки. Быстрее она сделает это, и быстрее все закончится.

Набрав воздуха в легкие, она сделала еще пол шага и поднесла ладонь к холке пса. Пару мгновений она не двигалась, но, вдруг, заинтересованный пес мотнул мордой, и пальцы девушки оказались в мягкой собачьей шерсти.

От неожиданности она одернулась. В углу комнаты послышался приглушенный смех Аниты. Девушка сначала раздосадовалась, и голова слегка разболелась от напряжения, но потом она собралась и решила попробовать снова.

Собака. Рука. Голова. Равенна тихонько опустила ладонь. Так. Все нормально. Он замер, видимо, не желая снова напугать эту дерганную. Равенна забыла, как дышать. Собравшись с силами, провела по шее, еще раз, третий, четвертый, десятый. Все хорошо.

– Ну, вот видишь? – проговорила улыбающаяся Анита. – Смогла это, значит сможешь и вымыть его. Пока что когти не трогай, он этого не любит, поэтому доведет тебя до инфаркта. Все, я пошла, через час загляну.

Равенна кивнула и осталась наедине с этим монстром, не представляя, с какой стороны к нему подступиться.

Спустя двадцать минут она управилась с его помывкой. Спустя сорок смогла обстричь все колтуны шерсти. Еще десять минут ушло на чистку ушей, которую, как оказалось, Бушик очень любил. Так что к приходу Аниты Равенна успела даже прибраться.

– А ты способная. Не думала, что ты успеешь, учитывая, сколько времени ты пыталась его погладить.

– Вошла в кураж. – хмуро ответила эмоционально избитая Равенна.

– Ладно. Вижу, ты устала. Отведи пока Бушика наверх, а перед этим захвати ему еды в буфете. Потом можешь отдыхать или идти домой, как хочешь.

– Благодарю.

Прицепив собаку на поводок, она вышла из санитарной зоны и направилась к буфету. Когда она ждала, пока юркая маленькая женщина с ясными веселыми глазами сварганит что-то для всеобщего любимца, на ее плечо опустилась чья-то ладонь.

– Смотрю, уже не столбенеешь в присутствии этого красавца. – Лит с лукавой улыбкой подмигнул Равенне.

– Это было подло с твоей стороны.

– Ой, да ладно тебе, ты же теперь не боишься.

– Почти… – да, Равенна смогла провести в этом кошмаре целый час, но все еще относилась к животному с опаской. – Но ты мог хотя бы предупредить.

Он засмеялся.

– Ты бы видела себя вчера, ты просто не пришла бы сегодня.

Равенна лишь раздраженно откинула волосы, улыбнулась отдававшей еду женщине и быстро направилась к выходу с Бушем.

***

Равенна решила посидеть еще немного в Септеме, посмотреть, как живут эти люди, приметить для себя некоторые детали, познакомиться с кем-нибудь, поговорить…

Но как только она увидела компанию подростков, играющих в карты за столом, или ребят, поющих на гитаре, двух читающих девушек, ей сразу же показалось, что она здесь лишняя.

«Они, наверное, все шаманы» – подумала она. «Все друг с другом знакомы, давно общаются и знают все об этом месте. В отличие от тебя. Им будет с тобой неинтересно.»

Равенна мялась, пытаясь найти хоть кого-нибудь одинокого. Но проблема решилась внезапно сама собой.

– Рав! Ты чего стоишь? – окрикнул ее Майк, закончивший свою смену. Его место занял другой мальчик.

– Не знаю, чем заняться. – улыбнулась девушка. – А домой идти не хочется.

– А… Ну, тогда пойдем, я познакомлю тебя с моими друзьями.

– Э… ладно, пошли. – «Надо же с чего-нибудь начинать»

На удивление Равенны Майк повел ее не к малышам, а к большой компании разновозрастных подростков, собравшихся на огромном красном диване. Они все во что-то играли. Кто-то один из них странно кривлялся, а все остальные старались угадать то, что он показывает.

Майк уверенно привел к ним Равенну за руку, и громко сказал:

– Знакомьтесь! У нас новенькая! Ее зовут Рав.

Дети из компании по очереди стали называть свои имена. Одна девочка по имени Розетта показалась ей очень знакомой, но она не придала этому особого значения. Все они с интересом смотрели на Равенну, и один из них, русый долговязый парень в синей рубашке с именем Орландо почти сразу же спросил:

– Ты шаман? – неприятный привкус появился во рту. Растянув губы в подобие улыбки, она ответила:

– Нет, я из обычных.

– А… Слушай, твое имя будто бы знакомое… Но не могу вспомнить, где я его слышал. – некоторые ребята тоже нахмурились, не одному Орландо казалось оно известным.

– Это Равенна Мэйн. – ответила Розетта, смотря ей в глаза. – Дочь княжеского советника. – теперь девушка вспомнила, где видела очаровательную обладательницу кудряшек. Именно эта девочка задала ей тот самый провокационный вопрос во время ее доклада.

– Все верно. – ответила она, автоматически надев маску холодности, опасаясь за то, как ребята на это отреагируют.

– Ого… – протянул Майк. Некоторые ребята посмотрели на Равенну с опаской. Так, будто она поймала их с сигаретами в школьном туалете.

– Да. Но это ничего не меняет. Я пришла сюда не выслеживать и выпытывать, а работать для восстановления справедливости.

– Тест так подкосил? – злобно метнула девушка в очках с короткой стрижкой и выбритыми висками, глядя на свои ногти.

– Эмили! – одернула ее Розетта, испуганно поглядывая на Рав.

– Что? Была бы она здесь, если бы пошла в папочку?

Девушка задумалась. Сказанное Эмили походило на правду… Но себялюбивая Равенна не могла просто промолчать перед этой заносчивой девицей.

– Возможно и нет. – ответила она честно. Некоторые из ребят посмотрели на нее с злобным недопониманием, другие же с рациональным одобрением. – Но можно сколько угодно гадать, что было бы при других условиях, но факт остается фактом: я не крит, и никогда им не буду. Так что да, возможно, меня и подкосил тест. Но я здесь и рискую жизнью ради всех вас, ради тебя в том числе.

Она лишь хмыкнула. Конфликт был исчерпан. Майк, почувствовавший, что продолжения не будет, с детской искренностью предложил Равенне сесть и поиграть с ними. Она не отказалась, но на протяжении всего часа, во время которого они играли, чувствовалась накаленность атмосферы, напряженность некоторых ребят, в том числе и этой Эмили. Равенна знала, почему та злится. У дочери советника есть все: крыша над головой, любящие родители, спокойное, по мнению многих, будущее. А Эмили, как предполагала Равенна, не может похвастаться всем этим. Поэтому коротковолосой девушке казалась, что Равенна лишь маленькая капризная девочка, которая не понимает, во что ввязалась.

Сидя на том диване, в какой-то момент Равенна почувствовала, будто бы происходящее совершенно не похоже на правду. Она посмотрела на себя со стороны. Будто бы это все происходило совсем не с ней. Она не понимала, как жизнь ее могла закинуть так далеко. Раньше она никогда не видела настоящих шаманов, а теперь сидит с ними на одном диване бок о бок так, будто это норма. До этого она и не задумывалась, что у этих людей есть своя жизнь, свои стремления, желания, чувства. Она никак к ним не относилась. Ей было все равно. Но времена меняются, и Равенна изменилась тоже.

Глава 5

***

Так потекли дни за днями. Равенна приходила каждый день после школы, выполняла небольшие задания от Аниты, связанные, по большей части, с Бушем. На удивление Равенны она смогла до конца справиться со страхом перед этим созданием. Его помывка и кормежка теперь не были для нее проблемой, часто она даже оставалась, чтобы поиграть с ним или почесать за ухом. Пес немного привязался к девушке и ждал ее каждый день с большим нетерпением. Иногда она сидела в компании подростков, с которыми начала постепенно знакомиться. Первый испуг перед ее персоной и впечатление после конфликта с Эмили были сглажены и сменялись добрыми эмоциями к девушке, которая всеми силами старалась им помочь. Равенна поговорила с церворумским библиотекарем и купила пару книг и карт для них, вне заданий Аниты старалась помогать на вечно загруженной работой кухне, некоторые кураторы, у которых катастрофически не хватало людей, давали ей небольшие поручения. Приходя домой, она говорила что-то о внеурочной деятельности или о совместном выполнении домашнего задания с выдуманными одноклассниками. Пелагея чувствовала, что ее дочь недоговаривает что-то, но все время откладывала серьезный разговор, жалея свою вечно уставшую дочь.

Через неделю Церворум снова стал разбрасывать листовки над городом. Произошел наплыв новичков, и шуструю девушку было решено повысить и передать в руки нового куратора.

Когда Анита привела ее к ней, Равенне пришлось сдержаться, чтобы не попросить Аниту вернуть ее обратно в ее команду.

Перед ней стояла та самая неприятная рыжая женщина. Равенна еле натянула улыбку и протянула ей руку.

– Равенна.

– Я знаю. – девушке пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза. – Меня Эрика звать. – руку, к слову, она так и не пожала.

– Приятно познакомиться – слицемерничала она.

– Твое первое задание. Идешь в комнату Ш103, там тебя будут ждать и объяснят, что делать. Как закончишь, идешь ко мне за новым поручением. И поживее.

– Хорошо, а где эта ком…? – хотела было спросить Равенна, но Эрика уже успела куда-то утопать своей тяжелой целенаправленной походкой. – Ясно.

Помотав головой в разные стороны, она нашла Орландо.

– Эй!

– Чего тебе? Я тороплюсь. – ответил он неохотно. Отношения с ним не заладились изначально. Он сразу был на стороне Эмили, по которой, как могла судить Равенна, давно сох.

– Это не займет много времени. Где комната Ш103?

– А тебе туда зачем?

– Задание дали.

– Первая дверь главной стены. Там будет прямой коридор, думаю, дальше сама разберешься.

– Но ведь это коридоры для шаманов…

– Ну, да. И их помощников. Все, мне пора.

– Ладно… – протянула Равенна и направилась в указанное место.

Постучавшись, и получив ответ «да», Равенна вошла и была приятно удивлена.

– Свеин! Не думала найти тебя здесь. Как у тебя дела? – она кинулась ему на шею.

Рыжеволосый парень улыбнулся и ответил на объятия девушки. Здесь, в подземелье, он был будто бы проще, чем в школе.

– Что значит не думала? А кто, по-твоему, похлопотал о твоем присутствии здесь? – он подмигнул.

Она отстранилась и нахмурила брови. Посмотрела ему прямо в его янтарные глаза.

– Меня Лит привел… – проговорила она задумчиво. Вдруг и Свеин, который пристально за ней наблюдал во дворе школы, и Розеттина одобряющая улыбка на выступлении, и странное появление Лита в ее доме пронеслись в ее голове. – Вы втроем меня обрабатывали!

Свеин засмеялся над ее формулировкой.

– Да, да. Мы все проверяли чистоту твоих намерений и умение держаться на людях. Все мини-тесты ты прошла отлично, поэтому ты здесь.

– Скажи, помимо тебя, Розетты и Лита еще кто-то был?

– Нет, только мы.

– Ну, слава Вотру. Никогда не знаешь, что ожидать от вашего Церворума.

– Теперь уже нашего. – поправил ее Свеин.

– Ага. Рассказывай, что делать. А то меня Эрика четвертует, если что-то пойдет не так.

Он снова разразился заливистым смехом. Равенна не могла узнать в этом человеке того зажатого и серьезного Свеина, с которым познакомилась во дворе школы. И эта перемена в нем ей чертовски нравилась.

– Ну, да. Она у нас дама строгая. Ну, слушай. Сейчас я буду камлать.

– Практиковать? – вспомнила девушка значение этого непривычного слова.

– Ага. Когда шаманы камлают, им нужно, чтобы за ними кто-то следил. Иногда их начинает неистово трясти, других метать из стороны в сторону, некоторые захлебываются в собственной рвоте, как бы отвратительно это не звучало. Но не волнуйся, все это происходит очень редко, обычно шаманы просто лежат на спине.

– Прекрасно… – девушка начинала волноваться – Что от меня требуется?

– Смотри, у многих шаманов (в том числе и у меня) повышается температура тела во время практики. Поэтому твоей задачей будет постоянно смачивать тряпку на моем лбу холодной водой. Это приспособление – он указал на лежащий на столике странный маленький прибор из металлического кольца, рулончика бумаги, приставленного к нему пишущего грифеля и деревянной ручки – нужен для измерения температуры бесконтактным способом. Его дедушка Арис придумал совсем недавно, так что он есть только у Церворума. – юноша направил изобретение кольцом на девушку и провернул его до щелчка. На мгновение комната озарилась ярким светом, как при вспышке фотокамеры. От неожиданности Равенна дернулась. Тут же на рулончике грифель стал выписывать цифры. – У тебя упадок сил, Рав. 36.2.

– У меня всегда температура заниженная.

– Смотри мне. – прищурился парень – Как только моя температура перевалит за 40 градусов (если такое произойдет), начинай будить.

– Ага. – девушка хотела было что-то сказать о дикости этих цифр, но передумала.

– Ну, вроде все.

Свеин зашел за небольшую ширму в углу комнаты и переоделся в длинный и свободный, кажется, шелковый балдахин. Ничего не могло стеснять его движения, ничто не раздражало кожу. Это было очень важно для удачного перемещения. Взяв у стенки большой, в ширину двух человек кусок паркета, подбитый снизу чем-то вроде парусины (видимо, чтобы его кусочки не рассыпались), положил его на пол и улегся на него сам. Пару минут он лежал с открытыми глазами, а потом произнес:

– Рав?

– Что?

– Мокрое полотенце нужно положить сразу.

– А, извини.

Быстро выполнив требующееся, она тихонько уселась на табуретку, и начала наблюдать.

Первые пол часа она каждые три минуты подбегала к Свеину и проверяла температуру его тела. Не дай Вотр, она прохлопает состояние юноши, мало ли что может произойти! Девушка нерационально истратила два рулончика бумаги. Но температура не поднималась выше 38, и следующий час Равенна просидела уже в спокойствии, лишь изредка делая контрольные замеры. И в один такой раз она заметила резкое повышение.

Активнее сменяя полотенце, она понимала, что скорее всего совсем скоро придется будить парня. И вот прибор выдал ту самую страшную цифру. Девушка не заставила долго себя ждать и начала расталкивать Свеина. Но он будто бы и не собирался просыпаться! В панике, Равенна пыталась его щипать, переворачивать, хлопнула пару раз по щекам. Но помогло только ведро холодной воды, которой она щедро облила парня с головы до ног.

– Ты совсем ненормальная? – вымокший Свеин ошалело смотрел на девушку.

– Ты не просыпался!

– Как это? А что ты делала?

– Будила. Как и всех других людей.

– Черт! Я же не рассказал тебе, как это делается.

– А что, есть какой-то особенный способ?

– Вообще-то да.

– Чудно. И как я должна была о нем узнать? – испуг за юношу обратился в злость на него. Такое обычно бывает с мамашами, которые теряют своих непоседливых детей, в страхе за их жизнь метаются в разные стороны, а когда находят, выдают им по самые щи.

– Ну, вот теперь и узнаешь. Как бы странно это ни было, тебе нужно взять и подуть со всей силы на лицо. Так углекислый газ ударит по дыхательному центру, и мозг вернется на бодрствующие частоты, что «затянет» шамана обратно.

Равенна тяжело вздохнула. Она испытала сильнейший стресс в ее жизни, ничего так сильно ее не пугало. Погрозив ему кулаком, она молча стала убираться в комнате.

***

Конфликт со Свеином достаточно быстро сошел на нет. Равенна просто не могла злиться на этого милого юношу, так напоминающего солнце, как внешностью, так и поведением. Во всем он умудрялся найти что-то хорошее или забавное, несмотря на всю угрюмость момента.

Близился день его рождения. А значит и тест. С ним усердно занимались, обучая, что и как нужно делать во время этого мероприятия. Свеин каждый раз справлялся на отлично, лишь иногда допуская незначительные ошибки, которые они собирались устранить к назначенному дню.

Однажды Равенна шла по Септеме, когда увидела столпившихся и ребят, обсуждающих что-то очень оживленно.

– Какой он красивый! И тяжелый… – Розетта взвесила в руке какой-то металлический предмет, отблескивающий на свету желтоватыми бликами.

– Да, он потрясающий… – проговорил Свеин, принимая его у девушки.

– Что случилось? – хоть у нее и была целая куча недоведенных дел, Равенна не могла не остановиться и не полюбопытствовать.

– Привет, Рав, глянь, что Главная подарила Свеину в честь его дня рождения! – восторженно прокричал Майк.

– У тебя день рождения? А почему не сказал? Я бы подарок подготовила. – раздосадовалась Равенна, она очень хотела бы сделать что-то приятное другу.

– Не волнуйся, мне ничего не нужно. Но только посмотри какая красота! – он вложил в ее руку странный, действительно тяжеловатый предмет.

Это был кастет. Прекрасно выполненный. На блестящей поверхности аккуратно и со вкусом было выгравировано узорчатое изображение головы оленя, от которой отходили раскидистые рога. Казалось, на него можно было смотреть вечно…

Оторвавшись, она спросила:

– Действительно великолепно… Но… Почему олень?

Все как-то недоуменно на нее посмотрели, будто бы она спросила, Солнце ли вращается вокруг Земли.

– О… Тебе до сих пор не рассказали… По идее кураторы второй категории должны информировать об этом… – протянула Розетта.

– Да, Эрика, видимо, что-то упустила…

– Олень – это самый главный шаманский символ. И по совместительству герб Церворума.

– М… – пытаясь избавиться как-то от неловкости, Равенна спросила:

– А почему именно олень получил такой титул?

– Олени ходят теми тропами, которые людям недоступны. Как и мы.

Глава 6

***

Прошел месяц с тех пор, как Равенна вступила в ряды шаманской подпольной организации. Она успевала учиться на отлично, выполнять задания куратора и даже помогать другим. В школе она не общалась ни с кем из церворумцев, это было запрещено. Но она уже не чувствовала того гложущего ощущения одиночества. Тут и там она замечала приветственные взгляды, иногда даже кивки. Она не была брошена, всюду чувствовалась поддержка. А для остальных, непосвященных, она так и оставалась неудачницей из знатного рода.

Как бы не парадоксально это ни было, но в той же Септеме она уже не чувствовала себя такой же вовлеченной, нежели в школе. Тут появлялись новые границы. Если в школе ее с шаманами объединяла принадлежность к одной организации, выделяя ее из толпы простачков-людей и вражеских критов, то в Церворуме между ними вырастала стена из пресловутых фракций. Шаманы смолоду выполняли сложные и важные поручения, связанные, в большинстве случаев, с выходом на астральный план. Люди же выполняли бытовую работу, и только немногим удавалось становиться одними из агентов.

Но не так страшен черт, как его малюют, и не так уж ужасно было положение Равенны. Она все же поддерживала теплые дружественные отношения с Анитой, Свеином и Розеттой, познакомилась поближе с розовощекой кухаркой по имени Молли и маленькой стеснительной Пети. Для всех, даже для людей, проводились общие уроки по самообороне, метанию ножей, технике бесшумного передвижения и другим самым интересным дисциплинам. Равенна кое-что знала об этом, потому что ее мать, стараясь уберечь свою дочь от различных опасностей, о которых сама знала не мало, год назад приглашала ей тренера по боевым искусствам. И Равенна делала успехи. Но тот крепкий коренастый мужчина вдруг заболел так тяжело, что ему пришлось уехать на термальные источники, и с тех пор он так и не вернулся. Мужчина очень нравился Равенне, с ним было весело и интересно, поэтому она не захотела заниматься с другими тренерами.

Общие тренировки в Церворуме проходили два раза в неделю. Для тех, кому это было необходимо, проводились индивидуальные занятия, но Равенна пока в это число не входила. Обычно в большом зале, который по мнению Рав, находился где-то под фабрикой, собиралось под пять десятков людей разного возраста и уровня подготовки. Главный тренер был один, но у него были и свои помощники. Часто их роль выполняли шаманы, которые уже давно занимают свое место в Церворуме, новичкам же нужно было заслужить это. Эти помощники собирали себе маленькие команды, и каждый раз они формировались по-разному, чтобы «каждый мог прочувствовать на себе различия в подходах». Тренер – большой и мускулистый мужчина с серебристыми волосами по имени Хаммонд – совершенно не выглядел на свой возраст. Сначала Равенне казалось, что ему около сорока и была ошарашена, когда он сообщил, что занимается борьбой уже пол века. Он представлял собой огромную глыбу мышц, на лице был минимум мимических морщин, он никогда не жаловался на какие-либо боли и был проворнее подростка.

На первую тренировку Равенна пришла раньше назначенного, так как вышла заранее, в страхе заблудиться в паутине коридоров этого подземелья. Когда она зашла, то увидела в зале только Хаммонда, Лита и горстку неизвестных ей людей.

– О, девушка, я Вас до этого не встречал. – произнес тренер, которого Равенна узнала по описанию Аннет. – Вы новенькая?

– Да, это та самая Равенна, которая угрожала мне ножом. – представил ее Лит с усмешкой на лице.

– Можно подумать, ты сильно испугался – самоиронично бросила ему Равенна и протянула ладонь мужчине для рукопожатия.

Он крепко ее стиснул с своей широкой лапище и представился.

– Хаммонд, буду посвящать Вас в искусство боя. Вы занимаетесь спортом?

– Занималась. Мой тренер по борьбе переехал по состоянию здоровья.

– Жаль. Как давно?

– Год, наверное.

– Понятно. Можно на «ты»? – получив в ответ кивок, он продолжил – Знаешь, я за свою жизнь перепробовал множество стилей боя с различными атрибутами и без них. Раз уж ты запомнилась нам, как девочка с ножом в кармане, тогда, может, продемонстрируешь что-то?

Тем временем зал начал наполняться людьми. Часы отмеряли считанные минуты до начала тренировки.

– Ну… Я никогда не училась обращаться именно с ножом.

– Понтовщица – буркнул Лит, но все с той же доброжелательной улыбкой.

– Приму за оскорбление. – ответила Равенна и тут же улыбнулась. Едва ли с этим человеком можно было ссориться всерьез. – Видел бы ты себя в том переулке, то признал, что нож тогда был очень кстати.

Хаммонд захохотал.

– Хорошо, если не нож, то что?

– В основном меня обучали будо. Многим разновидностям. – Лит вскинул брови, и они с Хаммондом странно переглянулись.

– Отлично. – покивал он головой. – Вставай ко всем, сейчас начнем.

В зале стоял обычный для переполненных помещений гул. Кто-то тихонько перешептывался, а кто-то, не стесняясь, продолжал говорить почти во весь голос. Но это прекратилось тут же, когда Хаммонд звучно три раза хлопнул своей огромной ладонью по деревянной обивке зала.