Читать онлайн Икар должен упасть бесплатно

От автора

Сколько тайн хранит в себе бесконечность?

Сколько историй таит она в себе?

Одна из них ждала меня где-то здесь, на борту стального гиганта, что летел во мраке и пустоте космоса к новому дивному миру. Тысячи колонистов на его борту мирно спали в криокапсулах, ожидая своего часа. Я находил это довольно занятным – они закрыли глаза ещё на Земле, а откроют их уже на совершенно иной планете, где им будет суждено построить новую цивилизацию с учётом ошибок старой. И два этих мгновения разделял лишь сон. Долгий-долгий сон длиной в двадцать лет. Многие из них, открыв глаза, даже не поймут, что произошло. Некоторые даже решат, будто что-то пошло не так, и они до сих пор на Земле, но… они не знают. И узнают ещё очень нескоро.

Земли больше нет.

Я огляделся.

Серость. Холод. Сталь. Тусклое и мерцающее аварийное освещение добавляло привкус ржавости, своим противным писком перекрывая размеренный и тихий гул двигателей Кюранова-Хиггса. Только яркие индикаторы над дверными проёмами горели зелёным цветом, указывая направление к спасательным капсулам.

Я не хотел умирать. Чуть меньше этого мне хотелось бы оказаться в спасательной капсуле в десятках световых лет от ближайшей населённой планеты, в надежде, что инерция доставит меня в пункт назначения. И хуже всего, что лететь придётся долго. Непомерно долго, ведь самого двигателя Кюранова-Хиггса в капсулах нет, и весь путь займет в лучшем случае пару сотен лет. В худшем, я проскочу мимо обитаемых миров или вообще столкнусь с метеоритом, упаду на безжизненную планету, газовый гигант или звезду.

Столкновение с Бездной выбило меня из колеи, и я абсолютно не понимал, что мне делать. Остаться на корабле, в надежде, что тревога ложная или экипаж сумеет всё исправить? Отправиться к капсулам и сбежать в неизвестность с минимальными шансами на выживание? Или вызвать Абтоя, потратив последнюю оставшуюся услугу в уплату его старого долга? И зачем я вообще сунулся на этот корабль, когда у него на борту огромными буквами написано «Икар»? А ведь ещё недавно я был на Земле, решая, как бы мне поскорее оттуда убраться. Пока весь мир с замиранием сердца вслушивался в слова Уильяма Троя, я с ужасом осознавал, что жить Земле осталось считанные годы.

Сам Уильям был неоднозначной и определённо незаурядной личностью. Ему удалось проделать путь от простого биолога до главы собственной корпорации. Случилось это во многом благодаря созданию им технологии безопасного удлинения теломер в хромосомах, то есть естественного омолаживания организма. Все предыдущие попытки всегда оканчивались неконтролируемым делением клеток, что приводило к онкологии. Новая же методика казалась безопасной, пока не выяснилось, что в 99-ти процентах случаев она, в итоге, приводила к полной потере теломер, из-за чего подопытные состаривались и умирали в течении нескольких лет. Однако, даже одного процента вероятности хватило, чтобы привлечь многомиллиардные инвестиции, а так же нанять лучших адвокатов, чтобы выиграть все дела из-за многочисленных смертей тех, кто добровольно согласился на опыты.

Благодаря огромному капиталу Уильям объединил под своим началом множество перспективных учёных со всей Земли, среди которых оказался и Виктор Кюранов, который разработал механизм прямого взаимодействия с полем Хиггса. Под контролем Уильяма Виктор сумел создать работающий прототип, что, в теории, позволял не только придать физическим объектам безмассовость, но и довести массу до отрицательных значений. В итоге, первый летательный аппарат, оснащённый прототипом двигателя Кюранова-Хиггса, смог долететь до Альфы-Центавры и вернуться чуть менее, чем за два года. Далее последовали ряд запусков с более крупными кораблями. На них улетали лабораторные мыши, тараканы и ящерицы, а так же запас корма на несколько лет. Обратно возвращались однородные массы чего-то, отдалённо напоминающие органику. После череды неудач удалось установить верный принцип и скорость локального изменения поля Хиггса, чтобы животные не только сохраняли свою молекулярную целостность, но и доживали свои годы без образования патологий в организме.

Сам же Уильям славился не только своим гениальным умом и, как он это называл, кластерным мышлением, но и своими странностями, по количеству которых он переплюнул всех гениев вместе взятых. Одна его манера речи сразу давала знать, что в голове у него всё не как у людей. Уильям говорил быстро, зачастую неразборчиво, и далеко не всегда заканчивал предложения, словно человеческая речь для него была чем-то трудным, неудобным и неэффективным. Даже выступления на публику, речь для которых он всегда готовил сам, получались в лучшем случае просто понятными:

– Уважаемые жители Земли! Неизведанные новые миры ждут. Никогда ещё люди не были так близко к звёздам. – он застыл, приоткрыв рот, пока многотысячный зал и сотни миллионов людей у мониторов по всей планете с такими же приоткрытыми ртами ждали объявления запуска программы «Космическая одиссея 2250». – Земля на пороге перемен. Это будет. Последняя преграда уничтожена. Мы будем лететь через пространство и время. Пускай это займёт даже пятнадцать, нет, двадцать, неважно. Человечество ждало этого момента столько лет, даже столетий, что данные цифры… – Уильям погладил свою густую седую бороду и мельком подсмотрел в бумажку со своими каракулями, после чего спрятал её во внутренний карман пиджака. – «Икар», нет, «Одиссей», что бороздил просторы средиземного моря, станет первым из четырёх первопроходцев и отправится 22-ого ноября этого года, то есть, через семь месяцев. Следом будет, через пять лет, «Ясон», а ещё через пять «Икар». «Эпей» станет последним первопроходцем, что вберёт в себя весь опыт предыдущих четырёх, как алмаз, что прошёл огранку. Он станет тем первопроходцем, что… – Уильям вновь замолчал на пару секунд, а взгляд его словно унёсся куда-то далеко за пределы Земли. – Увидимся ли мы с ними? Уже на… в… «Ясоне» появится оборудование для создания космопорта и новых кораблей с двигателем Кюранова-Хиггса. Это станет новой и очередной вехой в развитии человечества. Тем временем на Земле к тому моменту достроятся первые серийные транспорты, которые начнут регулярно курсировать от Земли и Марса к новым колониям, и… на этом, пожалуй всё? – Уильям задумался и вновь прильнул к микрофону. – «Космическая одиссея две тысячи двести пятьдесят» открыта!

Зал взорвался аплодисментами, едва сдерживая улыбку от столь, хоть уже и привычного, но всё же сумбурного и быстрого выступления.

И вот я здесь. На «Икаре». Пытаюсь собрать вместе клочки своего сознания, разбросанного Бездной по черепной коробке.

Я знаю, что делать.

Я это уже проходил.

Тот однорукий незнакомец в чёрном плаще с капюшоном и старческим измученным голосом.…

Он сказал, что вернётся, когда придёт время.

Он сказал, что до тех пор мне не о чем переживать.

Его нет.

Время не пришло.

Значит, возвращаемся к работе.

Я достал свою книгу и закрыл глаза.

Часть первая

Аварийное освещение наполняло каюту ржаво-красным светом. Сигнализация противно пищала, оповещая о немедленной эвакуации, но даже этого не хватило, чтобы сразу вывести её из сна. Глубоко вздохнув, и, наконец, открыв глаза, она замерла на пару секунд и громко зарыдала, свернувшись калачиком. Руки её дрожали, судорожно ощупывая своё тело, которое, в свою очередь, содрогалось от истошного плача.

Сигнализация отключилась, но аварийное освещение осталось. Раздался треск, и по громкой связи послышалось чьё-то тяжёлое дыхание:

– … всему… чёрт… экипажу… всем, кто меня… слышит. У нас что-то… чёрт!.. Немедленно собраться на мостике!

Послышалось кряхтение, вновь раздался треск, и громкая связь отключилась. Задействовав всю свою силу воли, девушка сползла с койки на пол, оперевшись о него руками. Тело всё так же содрогалось от стона, то и дело переходившего в вой. Глубоко вздохнув, она подняла голову, всматриваясь в мерцавшие лампы. Видимо, она уже начала осознавать, что с первопроходцем что-то произошло, и ей требуется немедленно прийти в себя. Тем не менее, она ничего не могла с собой поделать.

– Майкл… – вновь раздался хрип по громкой связи. – Стен… Валя… кто-нибудь, чёрт бы вас побрал… Филиси… пожалуйста… я не… дееспособен. Необходима помощь… на мостике…

Девушка распознала говорящего – Генрих фон Браун, капитан и, по совместительству, ведущий инженер второй смены «Икара». Она вновь глубоко вздохнула и зацепилась рукой за койку, после чего приподнялась и села на кровать, покачиваясь из стороны в сторону:

– Давай, Валентина, подъем… – дрожащей ладонью она ударила по щеке и чуть не завалилась на бок. – Вставай, вставай…

Слёзы вновь брызнули из глаз, но она лишь вновь ударила себя по другой щеке:

– Вставай! А-а-а-а-а!

Истошный ор наполнил каюту. Валентина соскочила с кровати, уперевшись руками в шкаф:

– Ну же!

Несколько раз ударив кулаком о дверцу, она открыла шкаф, достав оттуда служебную форму. На тёмно-синем комбинезоне с белой полосой, что шла по его левой стороне, красовался логотип «Икара» – ракета, летящая к планете. Над ним виднелись всего два слова, написанные латинскими буквами: «Валентина Романова».

– Двигаемся, двигаемся. – она опёрлась спиной о шкаф, пытаясь попасть в комбинезон ногами. – Всё хорошо. Это был просто сон. Просто сон. Бывает.

Она вновь заревела, через пару секунд заорав и перейдя на мат. Ноги, наконец, влезли куда нужно, и Валя быстро надела на себя рабочий костюм, застегнув молнию на передней части комбинезона. Часы, встроенные в левый рукав комбинезона, указывали четыре часа утра 25-го июля 2272-го года. Валентина глубоко вздохнула и посмотрела на дверь:

– А теперь пойдём работать, пока мы все тут не сдохли к чёртовой матери.

Она открыла дверь каюты и вышла наружу, опираясь рукой о стены. Её комната была последней в коридоре экипажа, и она увидела все двери, вплоть до самого лифта. Индикаторы над дверьми горели разными цветами, из них шесть жёлтых, два зелёных и один красный. Над её каютой горел жёлтый огонёк, означавший, что внутри никого нет.

– Ну хоть не последняя. – смахнув рукой слёзы, Валя заметила фигуру, что лежала на полу в конце коридора. – Майкл?

– Валя… – прохрипел он в ответ.

Она двинулась в его сторону, всё так же опираясь о стену:

– Подъём, Майкл.

– Не могу…

– Подъём, я сказала! Пошли работать.

– У нас эвакуация…

– Какая, к чёрту, эвакуация? Мы…

– По правилам безопасности мы должны немедленно покинуть корабль в случае объявления эвакуации.

– Некуда эвакуироваться, Майкл. Там снаружи ничего нет.

– Нас могут спасти…

– Никто нас не спасёт. Только не здесь, посреди чёртово… ничего.

– Там мы проживём немного дольше.

– Вставай и иди работать, мать твою, пока я тебя не… пнула.

– Мы все умрём.

– Никто не умрёт, Майкл! Мы всё исправим. Масатоси! – она постучала в каюту, над которой всё ещё горел красный огонёк. – Масатоси! Подъём!

После секундой тишины она вновь затарабанила в дверь:

– Масатоси!

– Хватит кричать! – послышалась сзади. – Устал человек. Спит.

Валентина обернулась. В дверном проёме стояла Филиси. Чёрное каре было растрепано, а карие глаза были откровенно красными от слёз. После нескольких попыток она застегнула на груди комбинезон и внимательно посмотрела на Валентину:

– Плакала?

– Да. – та кивнула. – И ты тоже.

– Да. Ужасный сон. – Филиси протёрла глаза. – В жизни такого не видела.

– Если это то, о чём я думаю… – Валентина покачала головой. – Это невозможно.

– Тьма. – прохрипел Майкл. – Холодная, ледяная. И чёрная. Она засасывает, как… как…

– Бездна. – закончила за ним Валентина.

– Да… да. Бездна.

Она двинулась к Майклу, протянув ему руку:

– Высосала всё? Всё хорошее, всё светлое, всё, что дорого и ценно? Всё то, что делало тебя тобой?

– Да. – он вновь кивнул, взял её за руку и с кряхтением поднялся с пола. – Словно я больше не я, а… пустая оболочка. Только холод, пустота и… боль.

– Пойдём. – Валентина кивнула в сторону лифта. – Надо торопиться.

– Ты иди, а я… догоню.

– Давай… давай. Приходи в себя. И ты, Филиси.

– Ты могла бы меня…

– Перестань!

Филиси в ответ лишь устало помахала указательным пальцем.

Валентина кивнула и подошла к лифту, посмотрев налево. Коридор уводил дальше, вдоль шахты, выходя к спасательным капсулам. Все индикаторы на первопроходце сейчас вели именно туда. Глубоко вздохнув, Валентина покачала головой и ткнула пальцем в кнопку вызова. Лифт никак не отреагировал. Не было ни привычной слабой вибрации, ни гудения, словно лифт в шахте отсутствовал в принципе. Выждав пару секунд, она нажала кнопку вновь, а затем ещё несколько раз подряд:

– Кажется, лифт не работает! – крикнула она остальным.

– Такси вызовем. – донёсся до неё голос Филиси.

– Ага, и Масатоси захватите. – Валентина открыла люк, что находился рядом с лифтом, и вылезла в шахту. – Нда…

Широкая шахта уходила вниз на многие уровни первопроходца. Сам лифт виднелся чуть выше, застряв на половине пути к капитанскому мостику. Валентина выругалась и дотянулась до лестницы, начав энергично подниматься вверх:

– Мы справимся. Мы справимся. Не для того я жила почти… триста лет, чтобы вот так вот… всё будет хорошо. Всё точно будет хорошо.

– Ау? Там кто-то есть?

Валентина замерла, а затем обернулась к лифту:

– Черчилль?

– Валли, ну слава богу.

– Я сколько раз просила так меня не называть?

– А я сколько раз просил так меня не называть?

– Ну ты же Уинстон!

– А ты Валя.

– Ясно. – она покачала головой. – Отдыхаешь?

– Хватить гундеть. Ты лучше помоги мне отсюда выбраться.

– Майкл ещё не… пришёл в себя. Боюсь, кроме него никто не…

– Судя по тому, что я слышал… – перебил её Уинстон. – С лифтом всё хорошо. Предохранитель сработал. Попробуй воткнуть его обратно, если он вылез, а если не получится, то запусти резервный генератор.

– А с каких пор ты поломки на слух определяешь?

– Так ты поможешь?

– Это мне нужно будет на самый верх лезть?

– Да.

Валентина глубоко вздохнула:

– Ну ладно. Надо же тебя оттуда вытаскивать.

– Генераторы-то запускать умеешь?

– А знаешь, нет. – она продолжила подъём, всматриваясь в верхнюю часть лифта. – Останешься там сидеть, пока не взорвёмся! Или чёрт его знает, что с этим кораблём случилось…

– Ладно, понял. Молчу. Спасибо!

– Не за что.

Через несколько минут, тяжело дыша, она долезла до верха шахты, осматривая экран панели управления. Тот никак не светился и на прикосновения не реагировал. Обнаружив сбоку небольшую дверцу, Валентина открутила крепление, воспользовавшись миниатюрной отвёрткой из кармана на правом плече комбинезона, где находились мелкие инструменты. После этого она поддела ногтями выемку и потянула крышку на себя. Та со шлепком вылезла, тут же полетев вниз и звонко ударившись о лифт.

– Всё хорошо? – послышался голос Уинстон.

– Да! У кого-то не хватило ума тут всё продумать!

– Промолчу, пожалуй.

В открывшемся углублении виднелся белый стержень, наполовину торчавший вниз.

– Ну хоть ты не вылети. – с некоторым усилием она воткнула его обратно. – Вот так. Отлично. Теперь… что теперь?

Экран управления не реагировал. Недовольно пробубнив себе что-то под нос, Валентина осмотрелась. Рядом со стержнем виднелась небольшая круглая рукоять, несколько ламп, две кнопки и короткая инструкция. Быстро её прочитав, она убедилась, что крепко держится за лестницу одной рукой, другой же взяла рукоять и провернула её на четверть оборота по часовой стрелке. После этого она потянула её на себя, вытащив стержень до упора, и резко вставила его обратно. Изнутри механизма послышалось мерное гудение.

– И теперь эту… – Валентина нажала первую кнопку. – И эту.

Вторая кнопка щёлкнула, как и первая, и также замерцала слабым светом. Экран загорелся, а лифт быстро поехал вверх, остановившись на уровне капитанского мостика.

– Спасибо! – вновь послышался голос Уинстона.

– Ага, должен будешь!

Валентина быстро спустилась до уровня мостика и вылезла из шахты через аварийный люк. На уровне пахло горелой проводкой, а половина ламп аварийного освещения даже не мерцали, а вовсе не работали. Дальше по коридору виднелись силуэты нескольких человек, бурно что-то обсуждавших.

– Ты меня знаешь. – Уинстон ждал её у входа в лифт. – Долг свой я обязательно отработаю.

Его голубые глаза отдавали усталым и нездоровым весельем, а лысина, что проглядывала через короткие русые волосы, покрылась испариной. Валентина опустила голову, на пару секунд закрыв руками лицо:

– Уинстон, это просто какой-то кошмар. Я не могу… я не представляю, как…

– Не ной. Мы справимся.

– Вот и я всем то же самое говорю, но я не… –она покачала головой. – Не уверена. Мне много чего снилось, но такое…

– Думаю, что понимаю тебя. Неужели мы все отловились?

Валентина пожала плечами:

– Я не знаю. Наверное. Погоди… – она принюхалась. – Ты что, пьян?

– Чуть-чуть. – Уинстон сделал характерный жест пальцами. – Зато мне норм. Ва-а-а-а-алли.

– Хватит! Генрих тебя убьёт, если узнает.

– Если мы все умрём, то какая разница? По крайней мере, я вполне… как он там говорит? Дееспособен?

– Ну да. – Валентина еле заметно улыбнулась. – Как-то так. Только постарайся держаться от него подальше. Идём?

– Да, идём.

На капитанском мостике в сумраке, что разбавлял только свет мониторов, находилось трое человек. Голубоглазый блондин Генрих фон Браун, словно переместившийся сюда из Германии 1940-х годов, с изнеможденным лицом судорожно тыкал в мониторы, пытаясь понять общий объём повреждений «Икара». Под его носом виднелись две засохшие струйки крови, издалека напоминавшие узкие усы.

Невысокий, русый и голубоглазый Олександр Горобець, прозванный Мартой Воробьём, спорил с высоченным лысым афроамериканцем Уайтом с труднопроизносимым именем Оланреуоджу, из-за чего все обращались к нему просто по фамилии. Сам Олександр зарекомендовал себя, как человек с необычайно гибким умом, умеющим находить самые неочевидные решения для любой проблемы, при этом именно он всегда первым бросался на любую амбразуру. Уайт же слыл депрессивным обжорой из-за того, что в трудной ситуации не мог обойтись без лишней порции еды. Тем не менее, дело он своё знал, к тому же он мог вовремя образумить Олександра, когда решения последнего заходили слишком далеко.

Уинстон подошёл к мониторам на другой стороне мостика, мельком вслушиваясь в их болтовню о реакторе. Валентина прошла мимо и направилась сразу к Генриху:

– С чем мы имеем дело?

Тот вздрогнул и обернулся:

– А, Валентина. – он посмотрел на Уинстона. – Вы оба здесь. Хорошо. Мы… я… никто определённо не сможет заявить, что совершилось, и с чем мы имеем дело. Я вижу, тебя тоже… задело?

Валентина кивнула:

– Да. Сам как?

– Уже лучше, но… – Генрих поёжился. – Я был здесь, на посту, когда всё сотворилось. Мы говорили с Дином – он совершал плановый обход и находился в реакторном отсеке. А потом… тьма… – он развёл руки. – Ледяная. Необъятная, даже бесконечная. Бесконечно глубокая. Она словно вырывала меня из себя самого, разрывая мышцы, кожу, перемалывая мои кости. Я падал и падал и… падал, как будто угодил в сингулярность чёрной дыры, и… прости. Я обязан сберегать холоднокровие, но…

– Всё нормально, Генрих. – Валентина кивнула. – Я чувствовала то же самое. Мне хотелось кричать от боли, но я не могла даже вздохнуть.

Генрих опустил голову:

– Это было ужасно. Вероятно, мы попали под неведомое космическое излучение, или что-то схожее. Ионосфера солнца защищала нас от него, а тут мы оказались беззащитны и неподготовлены. Если верить системе, всё это продолжалось едва менее секунды, но эта секунда… передать ему продумать меры противодействия. – он поднял вверх указательный палец, быстро достал блокнот с ручкой и сделал соответствующую запись. – Сигнализацию отключил я. Это против правил, но…

– Ты правильно сделал. Спасибо. – Валентина погладила его по плечу. – После того, что произошло, она была невыносима.

– Да. Я пытаюсь составить полную картину ситуации на «Икаре», но… не могу. Мысли путаются. Мы точно знаем, что у нас великие проблемы с главным токамаком.

– С чем?

– С тороидальной камерой с магнитными катушками. С основным термоядерным реактором, итого. Мы бескомпромиссно теряем энергию. Уайт полагает, что камера элементарно разгерметизировалась. Олександр же, что произошло аварийное отключение из-за отказа дивертора, и теперь там чуть ли не как в четвёртом энергоблоке. В обоих случаях им нужен многоопытный сварщик в защитном костюме, а Филиси нет. Ты её видела?

– Да. Думаю, она скоро будет здесь, как откачает Майкла и разбудит Масатоси.

Генрих зажал кнопку громкой связи:

– Филиси, поторопись. Нам необходима твоя помощь.

– Вызывали? Ахах…

Валентина обернулась, заметив Филиси. Та с широко раскрытыми глазами смотрела на Генриха, зажав рот рукой. Генрих прищурился:

– Каково основание такой реакции?

– Нет, нет, всё хорошо. – та покачала головой и отвела взгляд на Уинстона. – Хайль.

– Привет. – он кивнул. – Где Майкл?

– Полез чинить лифт. Тот опять капризничает.

– Филиси. – окликнул её Генрих. – Собирай оборудование и отправляйся с Уайтом и Олександром. Им необходима твоя помощь.

– Я, я, майн фюрер.

– Филиси!

– Просто шутка. – та отмахнулась и скрылась в коридоре. – Буду ждать вас там, мальчики.

Уайт посмотрел на Генриха:

– Я боюсь, что это только начало. Если реактор встал, нам может не хватить энергии, чтобы запустить его вновь.

– Мы справимся. – возразил Олександр. – Мы можем забрать часть энергии из токамака двигателей.

Уайт покачал головой:

– Если мы что-то сделаем не так, то он встанет, как и основной, после чего двигатели заглохнут, а мы, в свою очередь, из-за резкого изменения поля Хиггса превратимся в кашу.

– Вовсе нет. Двойная система защиты стабилизаторов там очень неспроста. В кашу не превратимся, но, если что-то пойдёт не так, токамак медленно заглохнет, и мы ничего с этим не сделаем.

– И мы застрянем посреди грёбанного ничего. Гениально!

– Ну а что?

– Да лучше взорваться, к чёртовой матери! И то милосерднее будет.

– В таком случае мы можем взять энергию с запасных генераторов у остальных систем на корабле.

– Ага, и выработаем их ресурс? – Уайт покрутил пальцем у виска. – И когда всё повторится – мы точно покойники.

– Если повторится. Важная поправка.

– Только глупцы рассчитывают на удачу!

– Я исхожу из вероятностей тех или иных событий. К тому же, есть специализированный токамак криокапсул.

– Убить всех колонистов надумал?!

– Нет, но мы ненадолго их разбудим, а потом опять отправим спатеньки.

Генрих выставил перед собой ладонь:

– Так, хватит, всё по порядку! Сначала привести токамак в порядок. Затем уже продумать план его вторичного запуска. Светло?

– Да, капитан. – в один голос ответили инженеры.

– Тогда идите.

Проводив их взглядом, Валентина толкнула Генриха в бок:

– Ясно, а не светло.

– Неважно.

– Что с остальным кораблём?

– Теоретически, дееспособен, но почти все системы на первопроходце либо отключились, либо функционируют на запасных генераторах. Из маловажного – все датчики и камеры видеонаблюдения вышли из строя, и я понятия не имею, что и где совершается. Вам придётся ориентироваться на месте. Так же мы лишились свежих овощей. Марта сказала, что все растения в отсеке гидропоники чрезвычайно быстро вянут.

– Система орошения отказала?

– Отказала, но причина не в этом. Марта утверждает, что растения умирают критически быстро. Если ей не удастся это исправить, уже к середине дня по Гринвичу не останется ни одного живого ростка.

– Значит, будем пока питаться сухим пайком. А что с системой жизнеобеспечения?

Генрих демонстративно понюхал воздух. Валентина кивнула:

– Поняла. Гарь. Значит, вентиляция не работает. А значит, нет подачи кислорода. Могла бы сразу догадаться.

– Исправимо?

– Конечно.

– А если возникнут сложности?

– Не возникнут. Точно говорю.

– Валентина!

– Ну, текущего объёма воздуха по всему кораблю нам хватит примерно на… – Валентина задумалась. – Несколько суток. Этого более, чем достаточно, чтобы всё починить. Главное, чтобы они запустили реактор.

– Там же есть запасные генераторы?

– Есть, но это всего лишь три-четыре дополнительных дня.

– Итого, неделя, максимум.

– Да. Примерно так. Потом мы точно задохнёмся.

– Лифт теперь работает. – гордо заявил Майкл, вошедший в помещение мостика. – Правда, немного рывками и только на несколько дней.

– Ну, с чего-то надо начинать. – Уинстон пожал плечами, не отрываясь от монитора. – Опять предохранитель?

– Да. Судя по всему, произошёл сильный всплеск энергии. Проводка поджарилась и теперь коротит. Я разобрал механизм предохранителя, и теперь его не будет выбивать. Не лучшая идея, но, пока не поменяем проводку, ничего другого не остаётся.

– Хорошо. – Генрих кивнул. – Уайт, Олександр и Филиси в реакторном отсеке. Снаряжайся к ним и помоги, чем сможешь.

– Да, капитан. – Майкл кивнул. – А никто не знает, куда делась крышка с верхней панели? – он выждал несколько секунд, осматривая остальных на мостике. – Нет? Ладно. Просто… если она попадёт в движущиеся части лифта, то, в лучшем случае, он сломается и встанет. В худшем, сломается и упадёт с кем-нибудь из нас. – Майкл призадумался и пожал плечами. – Впрочем, ну и ладно. Всё равно все умрём.

Он скрылся в коридоре. Валентина вздохнула, присев на кресло за пультом управления:

– И чего мне не жилось на Земле? Сейчас бы могла спокойно лететь на Луну. Да пусть даже на Марс. Месяц туда, месяц обратно. Месяц отпуска. И по новой. Хорошая была жизнь. Долгая, однообразная и унылая, но безопасная.

Генрих покачал головой и показал пальцем вниз:

– Вот это однозначно лучше.

– Чем же?

– Тем, что здесь ты нужна. Каков смысл пребывать там, где всё отточено без тебя, а ты лишь крайний запасной вариант?

– Тем, что там мне не снились такие сны.

– Для меня это был не сон. Но я не сокрушаюсь, что я здесь.

– Почему?

– Потому что там для меня ничего нет. Мне не интересная вся эта… повседневность. Работа-дом, дом-работа. Скучно. Да, иногда я забываю, чего ради пустился сюда. Спустя годы начинает казаться, что раньше было лучше, но это не так. Здесь я нужен. Здесь я могу быть собой и передавать себя на все сто. Хотя, после того, что совершилось, не знаю, осталось ли во мне ещё хоть что-то.

– Осталось, Генрих. Осталось. Ты прекрасно справляешься.

– Боюсь, не все с этим будут согласны. Я подвёл вас. Подвёл всех. Первопроходец в критическом состоянии.

– Мы столкнулись с чем-то, о чём даже не… догадывались!

– Это не оправдание. Я допустил угрозу цели…

– Воу… – Валентина посмотрела под ноги, обнаружив, что пол медленно отдаляется. – Что происходит?

Генрих, так же медленно взлетающий к потолку, осмотрелся по сторонам:

– Антигравы отключились. Я это предусматривал.

– Э… – послышался голос Филиси из динамиков панели. – У нас тут гравитация пропала.

– Не гравитация, а антигравитация. – поправил её Генрих, дотянувшись до кнопки микрофона. – Ты уже в костюме?

– Да. А можно это как-то… исправить? Очень неудобно работать сваркой в таком состоянии. Валли должна помнить, как она в том мультике с огнетушителем летала. Тут примерно так же, но не так шустро.

Валентина нахмурилась:

– Я тебе эту сварку знаешь куда засуну?

– А я тебе за это даже заплачу.

– Прекратить сейчас же! – оборвал их Генрих. – Что с реактором?

– Дырища.

– Большая?

– Видала и больше.

– Вы узнали, что с ним случилось?

– В общем, они оба были правы. Дивертор накрылся, что вызвало повышение температуры, что вызвало скачок напряжения, который и поджарил нам проводку. Ну и стенка одна расплавилась, из-за чего произошла разгерметизация и реактор вообще встал.

– Сколько времени понадобится на восстановление?

– Ну… неделя.

Валентина с испуганными глазами посмотрела на Генриха. Тот в ответ покачал головой и вновь обратился к Филиси:

– А если быстрее?

– Тогда шесть с половиной дней.

– Филиси, можно серьёзно?

– Можно, но на серьёзный ремонт нашими силами потребуется недели три. А так, через неделю уже запустим. Наверное.

– Филиси, нам одного кислорода на неделю не хватит.

– Ну, тогда я даже заморачиваться не буду. Полетела писать завещание.

– Филиси! – Генрих нахмурился. – Филиси!

– Я работаю!

Генрих отключил связь.

– Чёрт! – он потёр рукой лицо. – Narzisstische dreck denkt, es ist Zeit für Witze!

– Не надо так, Генрих. – Валентина покачала головой. – Она знает своё дело, просто… она такая, какая есть.

– Верно. – он кивнул. – Верно. Прости. Так… я займусь антигравами. Ты снаряжайся на склад. Найди комплектующие для систем жизнеобеспечения и проводку. Займись ремонтом. Сейчас, когда антигравитации нет, сможешь доставить всё сама. Когда запустим реактор, жизнеобеспечению надлежит заработать сразу, иначе мы все умрём. Понятно?

Валентина кивнула:

– Понятно.

– Хорошо. Это коммуникатор. – Генрих протянул ей наушное устройство. – Настрой его на общую частоту. У меня есть. Перед тем, как запустить антигравы, я обязательно всем извещу. И ещё… – он осмотрелся. – Я не вижу Масатоси.

– Дина тоже нет.

– Дин был в реакторном отсеке. Думаю, его уже… исправили, и теперь он помогает остальным.

– Ладно. Я зайду за Масатоси. Залечу.

– Хорошо. – Генрих кивнул. – Уинстон?

Тот обернулся:

– Да?

– Ты остаёшься здесь. Следишь за системами.

– Хорошо.

– И не будь у нас чрезвычайная ситуация, я бы уже давно оштрафовал тебя за потребление алкоголя в невыходной день.

– Я не…

– Во-первых, весь мостик уже давно пропах. А во-вторых, что именно можно так долго изучать за монитором систем водоснабжения?

– Они не работают.

– Конечно нет, Verdammte Scheiße! У нас ничего не работает! А криокамеры не хочешь проверить или, по-твоему, я за них отзываюсь?

– Конечно… – Уинстон кивнул и подлетел к соседнему с Генрихом монитору. – Конечно. Извините, капитан.

– Валентина!

Та вздрогнула и посмотрела на Генриха:

– Да?

– Иди.

– Иду. Лечу.

– И вот. – Генрих протянул ей ключ-карту. – Она универсальная.

– Ладно. – она кивнула. – Спасибо.

– Тебе спасибо. Ты самая ответственная из нас. И самая… – Генрих задумался. – Взрослая.

– Спасибо, что хоть не старая.

Генрих глубоко вздохнул:

– Величия желает каждый. Однажды новой станешь ты. Всё старое земле мы предадим.

– Что это?

– Да вспомнилось одно хокку.

– Что оно значит?

– Так, пустяки.

– Ладно. – она пожала плечами. – Подтолкнёшь?

Генрих кивнул, схватился рукой за стол и отправил Валентину в сторону коридора.

Добравшись до лифта, она нажала кнопку вызова. Тот быстро добрался до уровня с мостиком, и Валентина залетела внутрь. Подготовившись к спуску, она расположилась у потолка ногами вниз, после чего нажала кнопку склада. Инерция вдавила её вверх, но она быстро сориентировалась, начав подбираться к полу. Когда лифт остановился, Валентина вжалась в пол руками и ногами, после чего быстро оттолкнулась, вылетев из лифта через открывшиеся двери.

Найти на складе нужное оборудование оказалось той ещё задачей, учитывая, что всё уже не было разложено по полочкам и ячейкам, а свободно летало по всему огромному помещению. Куда сложнее оказалось это схватить. Валентине пришлось изрядно поскакать от стены к стене, постоянно рассчитывая, как сильно, и в каком направлении ей нужно оттолкнуться. Множество раз пролетев мимо, ей удалось приспособиться и даже отправить несколько нужных ящиков в сторону лифта.

– Ва-а-а-а-алли.

Валентина прикоснулась к наушнику:

– Черчилль?

– Неправильно. Ва-а-а-а-алли.

– Почему ты не на общей связи?

– С тобой хочу поболтать. Ва-а-а-а-алли.

– Хватит! – она оттолкнулась от стеллажа схватив ящик. – Я работаю. Генрих уже ушёл?

– Да.

– Орал на тебя?

– Самое основное ты слышала.

– Значит, ты легко отделался.

– Это точно. – он замолчал на пару секунд. – Поговорим?

– О чём?

– Меня вот всегда забавляло слово «антигравы».

– Это чем же?

– Антигравитация предполагает поле, где гравитация отсутствует, верно?

– Не совсем. Так подразумевали фантасты до изобретения двигателей Кюранова-Хиггса. – прицелившись, она отправила ящик к лифту. – А теперь это просто отталкивающее поле. Вот и получается, что пока антигравы работают, нас не притягивает к полу, а вдавливает в него. Почти то же самое, что и гравитация, только антигравитация.

– Вот и поговорили.

– Ну да. А ты хотел завести длинный бессмысленный разговор с кучей примеров из древней научной фантастики?

– И не надеялся. Я же тебя знаю.

– Вот и славно.

– Как самочувствие, холодная девчонка?

– Так себе. И я не холодная. – Валентина вновь оттолкнулась, но на этот раз пролетела мимо. – Что б тебя!

– Ты мне?

– Нет, ящикам.

– Ясно. А вот у меня алкоголь совсем перестал действовать и теперь стало только хуже. Не могу понять, как… Ва-а-а-а-алли.

– Терпеть не могу это прозвище.

– А я его люблю. Оно очень милое.

– Дурацкое. Если только ты не подразумеваешь, что всё, на что я гожусь – это сбор мусора.

– Нет, конечно. Я же люблю тебя.

– Ага.

– Ты же знаешь, что я правда тебя люблю?

– Слышала уже много раз.

– Люблю твои каре-зелёные глаза, твои кудрявые рыжие волосы, твой нежный голос, твой звонкий смех, твои ласковые руки. Мне очень тебя не хватает.

– Ничем не могу помочь.

– Почему?

– Ты знаешь, почему.

– Знаю, но так и не могу смириться.

– Черчилль, если мы время от времени занимаемся сексом, это не… делает нас парой.

– Неужели тебе совсем не хочется тепла, ласки? Внимания?

– Нет.

– Почему?

– Потому что!

– Помочь? – раздался голос со стороны лифта.

– Было бы неплохо. – ответила она, выставив вперёд руки. – Лови!

Схватив ящик, она отправила его в сторону фигуры, после чего быстро зацепилась за близлежащий стеллаж, осматривая гостя:

– Том?..

Тот кивнул:

– Он самый. Привет.

– Что? – переспросил Уинстон. – Ты это мне?

– У меня гости. Поговорим потом. – Валентина отключила передатчик. – Привет… Том… а ты что здесь делаешь?

– Удивлена?

– Да, чёрт побери! Почему ты не в капсуле? Что случилось?

– Мы не знаем. Капсулы открылись.

– Все?

– Нет, только у третей смены.

– Слава богу, но… – Валентина покачала головой. – Вам же спать ещё несколько лет.

– Так себе сон, знаешь. Очень тяжело отходить. А перед пробуждением и вовсе что-то непонятное было. В криосне ведь сны не снятся, а тут… не знаю даже.

– Бездна?

– Бездна? – переспросил Том.

– Ну… тьма. Холод. Боль. Глубокая. Бесконечная.

– Наверное. – Том пожал плечами. – Я так и не понял, но, что бы это ни было, думаю, что даже смерть намного лучше.

Валентина кивнула:

– Да, пожалуй. Том, у нас тут… чрезвычайная ситуация.

– Поэтому я здесь. Я же тоже специализируюсь на системе жизнеобеспечения. Вдвоём мы починим её в два раза быстрее.

– Тогда вперёд, хотя… – Валентина на пару секунд задумалась. – Лучше всё-таки помочь в реакторном отсеке.

– Давай сосредоточимся на том, на чём специализируемся, хорошо? Не хочу поломать то, что… – он пожал плечами. – Не знаю, как работает. К тому же, остальные наши уже там. Те, кто выжили и уже пришли в себя.

Валентина приоткрыла рот, на пару секунд замолчав:

– В каком смысле, те, кто выжили?

– Трое не проснулись. Умерли во сне. Мы не знаем, что произошло, но… если они видели то же, что и все, то вполне могла произойти банальная остановка сердца. А ваши все выжили?

– Да. – Валентина кивнула и тут же нахмурилась. – Или нет. Не знаю. Не уверена.

– Есть кто-то, кто ещё не появлялся?

– Есть…

– Проверяли его?

– Нет… нет, нет, нет… – она покачала головой. – Чёрт!

– Что?

Валентина стрелой полетела к лифту:

– Масатоси! После пробуждения нам так и не удалось его разбудить! Генрих велел проверить его, но я забыла!

– Валя, если с ним произошло то же, что и с нашими, то можешь не торопиться. Ты уже ничего не сделаешь.

– Чёрта с два я не буду торопиться! – она залетела в лифт и развернулась к Тому. – Найди остальные компоненты. Если не вернусь, доставь их к системе жизнеобеспечения и начни ремонт, хорошо?

– Величия не избежать. Даже новой жизни. Самой прекрасной земле.

Валентина прищурилась:

– Что?

– Так, пустяки. – Том кивнул. – Хорошо. Я всё сделаю.

Валентина нажала нужную кнопку и лифт быстро добрался до уровня экипажа. Вылетев в ржаво-красный мерцающий коридор, Валентина быстро добралась до каюты Масатоси. Лампочка на ней горела зелёным светом. Это означало, что он находился внутри, но не на кровати.

– Масатоси! – Валентина громка застучала в дверь. – Масатоси, ты как?! Масатоси!

Тот не отвечал. Выждав пару секунд, она застучала вновь, но результат был тот же. Быстро обшарив свои карманы, Валентина нашла ключ-карту, но она вылетела из рук, направившись в сторону лифта.

– Чёрт! – Валентина рванула за ней, оттолкнувшись от стены. – Есть!

Крепко сжав её в руках, она развернулась и направилась обратно, аккуратно цепляясь за стены и дверные проёмы.

– Ну же!

Панель рядом с дверью пискнула, подтвердив, что ключ-карта верна. Дверь отъехала в сторону, открыв взору ржаво-красное помещение каюты. В метре от кровати висело голое тело Масатоси.

– Масатоси! – прикрываясь рукой от вида нижней части его тела, Валентина подлетела ближе, взяв японца за руку. – Масатоси!

Его глаза были закрыты. Рот скривился.

– Масатоси… – Валентина проверила его пульс – тот отсутствовал. – Господи… Масатоси… а-а-а-а!

Масатоси был мёртв. И был мёртв уже слишком долго, чтобы его можно было спасти. Возможно, если бы кто-то смог проникнуть в его каюту сразу после инцидента, его сердце удалось бы запустить вновь, но теперь уже было слишком поздно. Слёзы потекли из её глаз, маленькими шариками разлетаясь по каюте. Валентина прикрыла рукой рот, сдерживая крик:

– Прости… прости… я не знала… мы не… – она зарыдала. – Всё это время…

Валентина прикоснулась рукой к передатчику:

– Генрих…

Тишина.

– Генрих!

– Он недоступен. – ответил незнакомый голос. – На связи Стивен. Что-то случилось?

– Да, мне срочно нужен Генрих.

– Он занят. Что случилось?

– Я хочу услышать Генриха!

– Валли? – раздался из передатчика голос Филиси. – Ты что, плачешь?

– Да… – Валентина всхлипнула. – Простите…

– За что? Что стряслось?

– Масатоси…

– Что с ним? Что-то не так? Валли?

– Да… – Валентина сглотнула слюну и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– Валли, что с ним? Что с Масатоси?

– Он мёртв.

Тишина. Валентина вновь посмотрела на его тело. Тот висел в воздухе, раскидав руки и ноги по сторонам.

– Ты уверена? – донёсся голос Уинстона.

– Да. – Валентина кивнула. – Пульса нет. Глаза закрыты. Думаю, он не пережил этот сон. Возможно… остановка сердца.

– Скорее всего. – согласился Стивен. – Из нашей смены так погибли трое.

– Но мы думали, что он не отзывается, потому что… спит!

– Валентина, это уже неважно. Вы не знали.

– Это важно, чёрт побери! Он был моим другом!

– Лучше скажи, есть ли у вас ещё кто-то, кто до сих пор не вышел на связь?

– Не знаю. – Валентина покачала головой. – Филиси, а Дин с вами?

– Эм… нет. – ответила та. – А что? Где он?

– Он должен был быть в реакторном отсеке. Во время… инцидента… он был там.

– Реактор большой. Тут несколько уровней, и всё очень запутано. Он может быть где угодно.

– Так найдите его!

– Ладно… ладно. Сейчас отправим кого-нибудь.

Валентина отключила коммуникатор. Помимо Уинстона, с которым она дружила, и Генриха, которого она уважала, как ответственного капитана, был ещё Масатоси Накамура – полный тёзка одного древнего японского актёра. Сам он был типичным медицинским специалистом по дальним перелётам – дотошным перфекционистом, стремившимся к абсолютному порядку и следованию правил. В некотором плане, он был ей даже ближе, чем Уинстон, хотя ничего, кроме дружбы, их больше не связывало. Наверное, именно поэтому Валентина могла доверить Масатоси свои самые тайные страхи и переживания, зная, что тот не переведёт это в любовное русло. В свою очередь, Масатоси заботился о ней больше, чем о ком-либо ещё на «Икаре». Это вызывало приступы ревности у Уинстона, что, в свою очередь, вызывало умиление у самой Валентины. В любом случае, Масатоси заботился о ней, словно о дочери, тщательно следя за её здоровьем и переживая из-за каждого её чиха. Теперь уже не будет, потому что его самого уже больше нет.

– А-а-а-а-а! – Валентина вновь взревела, закрыв лицо ладонями.

Всё катилось псу под хвост. Масатоси был мёртв. Дин пропал, и с самого инцидента его никто не видел. Реактор выведен из строя, а на его починку уйдёт неделя, которой у них не было, потому что неделя – это максимальный срок, на который им хватит кислорода. И даже если им удастся восстановить токамак, с огромной долей вероятности им не хватит энергии, чтобы вновь его запустить. Вся надежда оставалась только на следующую смену, но с ней прилагалось не только в два раза больше рук, но и в два раза больше лёгких.

– Ау. – донёсся из коммуникатора голос Филиси. – Слышит меня кто-нибудь?

– Да. – одновременно ответили Валентина, Уинстон и Стивен. – В чём дело?

Филиси ответила не сразу, выждав несколько секунд, чтобы собраться с мыслями:

– Мальчишки нашли Дина.

– Что с ним? – вперёд всех спросила Валентина. – С ним всё хорошо?

– Дин мёртв.

Бездна.

Бич пустоты.

Пожиратель душ и миров, как называли её люди второй эпохи.

Встреча с ней не прошла для всех бесследно. Большая часть экипажа в это время спала в своих кроватях. Генрих был на дежурстве на капитанском мостике, Дин же совершал плановый обход. В это время он как раз поднимался по вертикальной лестнице. Масатоси умер во сне от остановки сердца. Дин сорвался и пролетел вниз два этажа, пока не упал, ударившись затылком об угол насосной станции. Он умер быстро, раскрасив всё вокруг своей кровью и мозговой жидкостью.

По общему решению, оба тела поместили в их собственные криокамеры. По прибытии на Новую Землю, как на Земле старой назвали планету с кодовым названием Терра-4, обоих инженеров похоронят со всеми почестями. Сейчас же экипажу предстояло решить проблему их собственного выживания.

Валентина вместе с Томом остаток дня и всю земную ночь провозилась на уровне систем жизнеобеспечения. Ситуация оказалась хуже, чем она предполагала. Вероятно, из-за близости к реактору, этим системам досталось больше всех. Почти вся проводка расплавилась, часть воздухоочистителей и систем фильтрации воды сгорели без возможности восстановления. Запуск резервных электрогенераторов в таком случае был бы совершенно бессмысленным. Валентина чувствовала, как ей понемногу начинает не хватать кислорода в воздухе, и продолжала работать, даже когда Том сдался и отправился спать. И только когда электронные часы пропищали шесть утра по Гринвичу, она решила взять небольшой перерыв, чтобы выпить кофе и что-то съесть.

Уровень с кухней и столовой располагался между каютами и капитанским мостиком. Это было достаточно просторное и светлое помещение, сейчас же залитое ржаво-красным мерцающим светом. В передней его части располагалась кухня. Помимо электроплиты, холодильника и множества мелких приборов вроде микроволновой печи и кофеварки, на кухне находился робот пневмодоступа к хранилищу сухих пайков и питательных растворов, а так же смеситель алкогольных напитков. Последний из чистого спирта, воды и различных смесей мог выдать что-то, отдалённо напоминающее водку, виски, коньяк или ром.

– Если хочешь кофе, советую воспользоваться герметичным пакетиком.

– Америка? – Валентина всмотрелась вглубь столовой, обнаружив в ржаво-красном сумраке одиноко висящую фигуру. – Ты почему не спишь?

– Не могу. – Марта покачала головой. – Не хочу.

– А следовало бы.

Валентина достала из шкафчика герметичный пакетик, присоединив его к крану кофеварки. В условиях невесомости набрать кофе в кружку оказалось бы просто невыполнимой задачей.

– Дышать стало труднее. – отметила Марта. – У нас всё так плохо?

– Да, но… – Валентина задумалась. – Мы с Томом скоро всё исправим. Ты как?

– Никак.

– Почему?

Марта не ответила. Валентина набрала пакетик, отсоединив его от кофеварки. Краем глаза она заметила провода, ведущие от прибора куда-то под потолок. Видимо, умельцы на корабле запитали кофеварку прямо от аварийного освещения, ведь кофе на корабле сейчас был ценнейшим ресурсом.

– Америка, что случилось? – оттолкнувшись от электроплиты, Валентина медленно подлетела к роботу выдачи еды.

– Они мертвы, Валли.

– Да…

Валентина застыла не несколько секунд, вспоминая мёртвое тело Масатоси. Собравшись с мыслями, она ткнула на кнопку выдачи рациона:

– Мы ничего не могли поделать. Даже если бы знали об этом с самого начала.

– У меня два диплома, Валли. Я доктор наук. У меня десять лет опыта на марсианской орбитальной станции. И всё это бестолку. Всё впустую.

– Единственным, кто мог их спасти, был сам Масатоси. Он был единственным дипломированным медиком в экипаже.

– А он-то что мог сделать? – Марта покачала головой. – Если кто и мог мне помочь, то это только Борис. Я должна была через два года передать ему смену, но… он не проснулся.

– Оу… – Валентина приподняла брови. – А что, выдача еды не работает?

– Нет.

– Значит, садимся на диету…

Валентина подлетела к Марте и остановилась, зацепившись ногой за стол. Та с опустошёнными глазами смотрела свозь Валентину. Её узкие очки немного съехали вниз носа, а короткие светлые волосы были взлохмачены, что делало её похожей на стереотипного безумного учёного. Крупное тело, уступающее разве что темнокожему громиле Уайту, безвольно висело в воздухе.

Валентина осторожно заглянула Марте в глаза:

– Что с ними случилось?

– Я не знаю. Они просто… умерли. Все. Сразу.

– Мне очень жаль, Марта.

– Все так говорят, но вы не знаете… не понимаете, что значит видеть смерть своих детей.

– Я знаю.

– Разве?

– Да. – Валентина кивнула. – Мне почти триста лет, помнишь?

– У тебя были дети?

– Да. Две дочери. И я пережила их обеих. Я похоронила обеих своих дочерей. Это… – она покачала головой. – Это как похоронить часть самой себя.

– Точно. – Марта согласилась. – Сегодня часть меня умерла вместе с ними. Там, в отсеке гидропоники. Точнее то что… осталось во мне после того сна. Мои дети… они были… прекрасны. Я была с ними с самого их рождения. Я видела их первые листочки. Первые цветы. Первые плоды. Я оберегала их от всего. Отдавала им всю себя. Они были всем, что у меня есть. Моим смыслом жизни. Теперь их нет.

– Вырастут новые. У тебя будут новые дети, когда мы сумеем всё исправить.

– Не будут. – Марта покачала головой. – Уже нет.

– Почему?

– Потому что все семена мертвы. Я проверила сегодня столько, сколько смогла, но не нашла ни одного живого семени. Каждая их клеточка… они словно… не знаю. Словно из них высосали всю жизнь.

– То есть… всё? У нас больше не будет растений?

– Я не знаю. Сегодня я продолжу поиски, но… – Марта глубоко вздохнула. – Боюсь, моя работа на этом корабле окончена.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Ничего уже нельзя придумать, Валли! – лицо Марты на пару секунд стало злым, а в глазах мелькнула ярость. – Прости.

– Ладно. – Валентина кивнула. – Ладно. Я понимаю. А ты иди спать.

Марта покачала головой и оттолкнулась в сторону лифта:

– Я не усну, пока не найду способ.

– Ты же сама сказала, что ничего уже нельзя сделать.

– Есть один крайний способ. Лес всегда восстанавливается после пожара. Возрождается из пепла, как феникс. Как Соединённые Штаты Америки после каждого кризиса.

– Марта, пожалуйста, иди спать.

– Я не собираюсь спать, пока моя работа не будет выполнена! – Марта с силой ударила по кнопке лифта, но тот не отреагировал. – Долбанный… Майкл! Американец, называется. Стыд и позор нации…

Марта скрылась за люком шахты лифта. Валентина вздрогнула, когда тот, закрывшись, громко хлопнул. Глубоко вздохнув, она за пару секунд опустошила пакетик с кофе.

Лифт действительно перестал работать вновь. Валентина выругалась про себя – проводка и комплектующие, что Том привёз со склада, заканчивались, и нужно было забрать новые, тем более что работы там осталось максимум на полдня. И хоть все системы своими силами починить не удастся, главное, успеть исправить всё до того момента, как все они задохнутся. Теперь же ей придётся не только опять вылавливать ящики по всему складу, но и доставлять их на уровень систем жизнеобеспечения по одному. Либо вылавливать их вновь, но уже из шахты лифта.

Наполнив пакетик во второй раз, Валентина вылезла в шахту лифта. Тот находился ниже на несколько этажей. Сверху были видны системы крепления с направляющими стержнями – в одном из четырёх креплений застряла панель от верхней системы управления.

– Да что ж… – Валентина глубоко вздохнула и подлетела к лифту. – Майкл меня убьёт. Пшёл отсюда!

Схватившись рукой за один из стержней, она несколько раз пнула панель, и та, в итоге, со скрипом вылетела. Валентина быстро рванула к ней и крепко схватила, пока та не застряла где-нибудь ещё. Посмотрев на пакетик с кофе, она покачала головой и вновь опустошила его до последней капли.

Люк на склад оказался не заперт. Едва не залетев внутрь, Валентина резко остановилась, услышав несколько голосов. Вероятно, они принадлежали парням из третей смены.

– В любом случае, безопасность директора превыше всего. Если ситуация станет критической, мы его разбудим.

– Я не… уверен, Стив. Ситуация уже критическая. Мы все вот-вот умрём!

– Возьми себя в руки, чёрт побери! Твоё психологическое состояние может представлять опасность для окружающих! А что мы делаем с теми, кто допускает угрозу в отношении цели миссии и директора?

– Ликвидируем, Стив.

– Верно! И проверь ещё раз этот чёртов лифт! Я не хочу летать по шахте с этими долбанными контейнерами.

Тишина. Через несколько секунд Валентина услышала, как лифт пришёл в движение и остановился рядом с ней.

– Заработал! – раздался радостный голос второго.

– Отлично. Грузимся и едем чинить этот грёбаный токамак.

Валентина порадовалась про себя, что у лифта непрозрачные стенки. С хмурым лицом она висела возле люка, ожидая, пока мужчины загрузят ящики. Она ничего не поняла из слышанного, тем не менее, они знали что-то, чего не знала она, хоть и была вторым помощником капитана. Решив расспросить об этом Генриха при встрече, она дождалась, пока лифт уедет, и залетела внутрь склада.

Весь следующий час она выискивала нужные детали, группируя ящики возле лифта. Веки стали тяжёлыми, а руки уставшими. Больше всего на свете ей сейчас хотелось просто закрыть глаза и уснуть, но дышать становилось всё тяжелее, а время неумолимо истекало.

– Ва-а-а-а-алли.

Валентина мельком улыбнулась и глубоко вздохнула, прикоснувшись к передатчику:

– Черчилль. Ты почему не спишь?

– Выспался. Ва-а-а-а-алли.

– Не сейчас. Я занята.

– Неправильно. Ва-а-а-а-алли.

– Я в это не играю.

– Ну же, давай. Всего один раз, пожалуйста. Ва-а-а-а-алли.

– Нет, и не надейся.

– Ва-а-а-а-алли.

– Хватит!

– Ладно. – Уинстон на пару секунд замолчал. – Как дела?

– Всё нормально. Падаем.

– Куда падаем?

– Я образно.

– Ладно, а то я уже заволновался.

– Не стоит.

– Ага.

Тишина. Валентина оглянулась, убедившись, что нашла всё, что им сегодня пригодится. Оттолкнувшись от стеллажа, она направилась в сторону лифта.

– Дышать стало трудновато. – вновь вышел на связь Уинстон.

– Скоро мы всё исправим.

– С Томом?

– Ага.

Тишина.

– Он тебе нравится?

– Кто? Том?

– Да.

– Вполне. – Валентина улыбнулась. – Подумываю в скором времени с ним переспать. Если выживем.

– А… – Уинстон замолчал. – Ладно.

– Ладно?

– Да, ладно. Мы же не пара. Я не могу тебе запрещать.

– А, то есть, если бы мы были парой, то смог бы?

– А мы могли бы быть парой?

– Конечно, нет.

– Ладно.

Тишина. Валентина протёрла глаза, отгоняя сонливость. Она вызвала лифт и начала забрасывать в него комплектующие:

– Черчилль?

– Что?

– Я пошутила.

– По поводу того, что мы не сможем быть парой?

– Нет, по поводу Тома. Он мне не нравится. Он какой-то… пугающий. Что-то бормочет себе под нос, пока работает. Странно на меня смотрит.

– Он к тебе приставал?

– Нет.

– Точно?

– Точно. – Валентина кивнула, словно Уинстон сейчас её видел.

– Ладно.

– Ла-а-адно. И прости по поводу этой шутки. Это было… жестоко.

– Всё нормально. Я не обиделся.

– Правда, прости. Но я не смогла удержаться. Хотела узнать, как ты отреагируешь.

– Узнала?

– Да.

– И как?

– А никак. Не сильно-то ты и ревнуешь, Черчилль.

– Я устал.

– Да, понимаю. Мы сейчас все так себя чувствуем.

– Нет, Валли, это что-то другое. Что-то холодное… ледяное. Пустое. Внутри меня.

– В смысле?

– Мне холодно, Валли. Я замерзаю.

– И как это понимать?

Уинстон промолчал.

Почти тишина.

Если бы не крики сверху.

Едва их расслышав, Валентина непроизвольно посмотрела на потолок лифта, не понимая, что происходит в шахте.

– Эм… – она нахмурилась. – У нас тут что-то творится.

– Да, точно. Сейчас включу.

Противный визг сигнализации лезвием прошёлся по ушам. Валентина скривила лицо и прикоснулась к передатчику, вжав его в ухо:

– Черчилль, какого чёрта?

– У нас пожар.

– Как пожар? – Валентина проморгалась. – В смысле, пожар?!

– В отделении гидропоники. Марта его подожгла.

– Когда?!

– Минут пять назад.

– И ты всё это время молчал?!

– Не хотел тебя отвлекать.

– Совсем крыша поехала?! – Валентина вылетела из лифта, проникнув через люк в его шахту. – Чёрт!

Она рванула наверх. У отсека гидропоники собралась половина экипажа обеих смен. Двери внутрь были намертво заблокированы, а у самой двери Филиси отчаянно била кулаком в сверхпрочное стекло:

– Америка! Америка, мать твою, немедленно открой дверь! Уинстон, открой грёбаную дверь!

– Не могу. Отсек гидропоники полностью загерметизирован. Противопожарный протокол сработал.

Валентина прикоснулась к наушнику:

– А где система пожаротушения?

– Она как раз не работает.

– Чёрт! – Валентина протёрла глаза. – Филиси, она там одна?!

– Нет. Воробей успел проскочить, пока двери совсем не закрылись. Думаю, он ищет огнетушители, но из-за огня и дыма… там ни черта не видно.

За сверхпрочным стеклом двери полыхал пожар. Марта стащила в отсек гидропоники всё, что могло гореть. Одежда экипажа и колонистов, спальные принадлежности, доски и ящики со склада, даже бочки с горючим, предназначенные для будущих поселенцев. Всё это сейчас активно горело и сжигало столь ценный кислород.

Среди языков пламени и клубов дыма промелькнул Олександр, правой рукой прикрываясь от жара, а левой волоча за собой огнетушитель. Он повернулся к двери, посмотрев на других своими выразительными голубыми глазами, которые сейчас были мокрыми и красными от едкого дыма.

– Он не сможет. – Уайт покачал головой. – Одного его мало.

Валентина вновь прикоснулась к передатчику:

– Черчилль, есть способ открыть эту дверь?

– Да, я пытаюсь обойти протоколы…

– Это запрещено. – послышался голос Стивена. – Встать.

– Эм… Валли?

– Да?

– Я больше ничего не смогу сделать. Тут Стивен и у него…

– Говорит Стивен Карпентер, капитан и ведущий инженер третей смены. Уинстон Спенсер отстранён от управления.

– Стивен? – Валентина нахмурилась. – Какого чёрта? Это не ваша смена!

– Марта Стоун. – проигнорировав вопрос Валентины, Стивен напрямую обратился к Марте. – Возле двери есть рычаг временного снятия блокировки. Впустите нас внутрь и помогите потушить пожар.

Из дыма возникла высокая и крупная фигура Марты. Правой рукой она волочила Олександра по полу, схватив того за горло. Олександр отчаянно пытался вырваться, но был слишком слаб из-за дефицита кислорода и переизбытка угарного газа. Сама Марта уже шаталась, но безумие, горевшее в глазах, ещё держало её на ногах. Она подошла к двери, посмотрев на рычаг:

– Вы не понимаете. Огонь нас спасёт. Он очистит нас. Он тот жар кузницы, из которого первые американские оружейники мастерили свои ружья…

Филиси стукнула кулаком об дверь:

– Марта, ты бредишь!

– Он та неукротимая реактивная сила, что несёт нас к новым мирам…

– Марта, открой дверь!

– Он тот лесной пожар, на месте которого зародится новая жизнь!

– Марта, мать твою!

– Марта Стоун. – вновь раздался голос Стивена. – Немедленно откройте дверь, или я буду вынужден принять экстренные меры.

– Стивен? – Валентина нахмурилась. – Ты что надумал?

– Сделать то, что необходимо. Над гидропоникой располагается медотсек. Судя по показаниям датчиков, там уже достаточно жарко. Ещё немного, и пожар перекинется туда, а ты сама знаешь, сколько там горючих веществ.

– Стивен, нет…

– Марта Стоун, я даю вам десять секунд, чтобы разблокировать дверь. Десять.

– А разве я не права, Стивен?! – закричала Марта. – Разве это не часть нашей миссии – предать огню старый мир, чтобы построить новый, свободный от Земли?

– Это совсем другое. Девять.

– О чём вы? – Филиси с озадаченным лицом мельком посмотрела на Валентину, но та лишь пожала плечами.

– Восемь.

– Разве?! – Марта усмехнулась. – Как это в духе человечества строить новую цивилизацию на пепелище старой!

– Это совсем другое. Семь.

– Стивен, даже не вздумай. – предупредила Валентина.

– Мне придётся. Шесть.

Марта покачала головой:

– Какого величия мы можем желать Новой Земле, если даже сейчас не делаем то, что должно?!

– Ты действуешь иррационально, Марта, и подвергаешь опасности цели миссии и директора. И теперь мне придётся сделать то, что я должен сделать. Пять.

– А-а-а! – закричала Филиси. – О чём вы вообще?!

– Четыре.

Валентина протиснулась к двери, приложив руку к раскалённому стеклу:

– Марта, слушай, хватит! Там уже достаточно пепла! Мы посадим семена, и они взойдут, правда!

– Три.

– Стивен, хватит! – голос Валентины задрожал. – Ты не посмеешь этого сделать! Там внутри члены нашего экипажа!

– Мне очень жаль, Валентина. Два.

Марта отпустила Олександра. Тот обессиленно упал на пол, начав судорожно откашливаться.

– Один.

– Стивен, не смей! – закричала Валентина в передатчик. – Не смей, слышишь?!

– Прости. – лишь ответил тот.

Марта развела руки и закрыла глаза:

– Боже, храни Новую Землю.

Аварийный шлюз на дальней стене открылся. Весь отсек гидропоники сорвался со своих мест, уносясь в открытый космос. Две фигуры членов экипажа быстро исчезли в кутерьме из огня, дыма, земли, мёртвых растений и различных приборов и инструментов. Уже через несколько секунд отсек был полностью пуст, и только чёрные следы гари на полу указывали, что здесь когда-то что-то было.

Шлюз закрылся. Сигнал тревоги затих. Дверь отсека гидропоники тихо пискнула, подтвердив снятие блокировки, и медленно открылась, приглашая всех внутрь. Валентина закрыла рукой рот и тихо пискнула. Маленькие солёные шарики начали медленно разлетаться во все стороны.

– Всему экипажу немедленно вернуться на свои места. – послышался голос Стивена по громкой связи. – Если мы не починим «Икар», наша судьба будет не лучше.

– Как ты… – Валентина замолчала, едва не сорвавшись на рёв.

– Мне жаль.

– Ты убил их!

– И спас всех остальных. Всех нас. Генрих сделал бы то же, если бы не… ремонтировал эти антигравы.

– Нет. – она покачала головой. – Не сделал бы. Он бы нашёл способ!

Экипаж медленно разлетался по своим рабочим местам.

– Валентина. – глубокий вздох Стивена гулко прошёлся по первопроходцу через громкую связь. – Любой капитан действует согласно протоколу. Это… сложное решение. И это останется на моей совести. На всю жизнь.

– А у тебя вообще есть совесть?

– Есть, Валентина. И ей больно.

– Я надеюсь, ей очень больно. В противном случае будет больно тебе.

– Возвращайся на…

– Что значили её слова о пепелище? О том, чтобы предать огню старый мир?

– Я не знаю, Валентина.

– А мне показалось, вы друг друга понимаете.

– Нет. Возвращайся на своё место. Мы и так потеряли много кислорода. Если мы задохнёмся, то всё это было напрасно. Их смерти будут напрасны.

Валентина смахнула слёзы и дотронулась до плеча Филиси, что так и висела перед дверьми:

– Эй… ты как?

Филиси обернулась, обратив на Валентину совершенно пустой отсутствующий взгляд:

– А ничё так. – её губы улыбались, чего нельзя было сказать о её глазах. – Полетела развлекаться с реактором.

Валентина кивнула:

– Да… да. Всё правильно. Я тоже. Ну ты поняла.

Том вскоре появился и помог ей доставить все комплектующие на уровень систем жизнеобеспечения. За невозможностью починить всё, они произвели расчёты, определив, сколько систем они смогут безболезненно частично демонтировать, чтобы на их основе переделать оставшиеся. Нехваток сна вновь заявил о себе, и Валентина ещё дважды возвращалась на кухню, выпивая по два пакетика кофе за раз. Том же вёл себя всё более странно. Он всё чаще не реагировал ни на своё имя, ни даже на внешние раздражители, будь то похлопывание по плечу или прямое попадание пластиковой трубкой по затылку. Тем не менее, все его действия были чёткими, слаженными и профессиональными. Он всё больше напоминал дроида-помощника, который просто хорошо делает свою работу, но не более.

В итоге, полностью поменяв всю проводку, перепаяв микросхемы и залатав все дыры, Валентина ещё раз прошлась по всей конструкции систем фильтрации и очистки воздуха и воды. Душ до конца полёта станет редкой роскошью, зато кислорода хватит на всех.

Филиси так же радовала своевременными отчётами о состоянии дел в токамаке. Несмотря на то, что весь экипаж обеих смен был полностью подавлен и деморализован, работа с таким количеством рук шла быстро и организованно. По её словам, уже послезавтра токамак будет готов к старту. Им так и не удалось прийти к общему мнению, откуда взять столь огромное количество энергии, чтобы его запустить, однако, как сказал Генрих, всё должно идти по плану. Сначала отремонтировать, затем уже думать, как запустить.

Подлетев к пересобранному запасному электрогенератору, Валентина обернулась и посмотрела на Тома:

– Готов?

Тот моргнул.

– И-и-и… – она вынула стержень, после чего вновь резко всунула его обратно и по очереди нажала кнопки цикла и подачи энергии. – Поехали!

Электрогенератор размеренно загудел. Валентина рванула к вентиляции, через пару секунд почувствовав, как вместе с залежавшейся пылью оттуда подул свежий, насыщенный кислородом воздух.

– Да! – она взвизгнула от радости и прикоснулась к коммуникатору. – Система жизнеобеспечения работает. Повторяю – система жизнеобеспечения работает.

– Ура-а-а. – с наигранно-весёлым голосом отозвалась Филиси. – Мы все умрём, но не сегодня.

– Ага. Генрих, тебе нужна помощь?

Генрих не отозвался.

– Генрих, если что, я могу помочь. Или пойти в реакторный отсек?

– Да, там ты нужнее. – ответил Стивен.

– А где Генрих?

– Работает.

– Ладно. – Валентина отключила связь. – Сама разберусь. Том?

Тот не отреагировал, продолжая копаться в проводке.

– Том, мы закончили.

– Ещё нет.

– Мы сделали всё, что смогли. Тут больше нечем заниматься.

– У меня ещё много дел.

– Том, я точно знаю, что здесь уже больше ничего не починить. Или ты мне не доверяешь?

Том промолчал. Валентина вздохнула, чуть наклонив голову вбок:

– Иди отдохни. Или, если хочешь помочь, лети к токамаку.

Он вновь не отреагировал, словно намеренно её игнорируя и продолжая возиться с проводкой.

– Ладно, как хочешь. – Валентина пожала плечами. – Но ты очень плохо выглядишь. Ты устал. И тебе нужно отдохнуть.

– Я останусь. Моё место здесь. У меня ещё много дел.

– Как скажешь.

Валентина фыркнула и вылетела из отсека, оказавшись в лифте. Рука остановилась между кнопками уровня токамака и основного входа в технические коридоры. Последние были очень разветвлены и проходили между внутренними отсеками и внешней обшивкой первопроходца, изредка пробираясь вглубь корабля.

– Хочешь найти Генриха?

– Да, определённо. – Валентина кивнула и сделала свой выбор, после чего с хмурым лицом опустила взгляд на Полину. – А ты что здесь делаешь?

– Мне скучно.

– Иди домой. Здесь опасно.

– Тогда почему ты здесь?

– Потому что это моя работа.

– Зачем нужна такая работа, если она опасная?

– Ну… – Валентина пожала плечами. – Здесь не скучно. И платят хорошо.

– Тогда я тоже хочу здесь работать.

– Вот вырастешь и будешь работать, где захочешь, а сейчас иди домой.

– Дома пусто и одиноко.

– А где Саша?

– Не знаю. – Полина пожала плечами. – Ушла куда-то.

Лифт остановился. Двери открылись, обнажив сумрак серых и мрачных технических коридоров. По их стенам шло множество таких же серых труб и чёрных кабелей электропроводки, исчезая за поворотом.

– Всё, я пошла. – Валентина наклонилась, поцеловав Полю в лоб. – Иди домой и жди сестру, хорошо?

– Ладно. А когда ты вернёшься?

Валентина остановилась сразу после выхода:

– Не знаю. Как пойдёт.

– Ла-а-адно. – Полина закрутилась из стороны в сторону, размахивая цветастым платьем. – Я тебя люблю.

– И я тебя люблю.

Валентина пустила ей воздушный поцелуй. Та задорно улыбнулась и принялась пускать их в ответ один за другим, пока двери лифта не закрылись, оставив Валентину одну в сумраке коридора. Развернувшись, она замерла на несколько секунд, после чего мельком обернулась:

– А… –она с силой потёрла глаза. – Так, Генрих.

Разобраться в коридорах оказалось сложнее, чем она предполагала. Указатели почти полностью отсутствовали, а многие коридоры вели в тупики или к запасным выходам в основные отсеки. Вспоминая схему первопроходца, она знала, что ей нужно почти на самый верх. Однако понять, какая лестница ведёт куда нужно, а не к очередному тупику, было почти невозможно.

– Ва-а-а-а-алли. – донёсся из наушника голос Уинстона.

– Черчилль, ты чертовски вовремя. Мне нужна помощь.

– Разве такое возможно?

– Да. Ты один?

– Один.

– А где Стивен?

– Он ушёл. А мне разрешил следить за кораблём, пока всё идёт хорошо.

– Отлично! Поможешь мне попасть к антигравам?

– Зачем?

– Мне нужно поговорить с Генрихом.

– Не надо.

– Надо, Черчилль. Ситуация выходит из-под контроля.

– Разве?

– Да! – Валентина остановилась напротив шестого энергоузла. – Мы лишились уже четверых человек. Состояние Филиси вызывает у меня тревогу, и я уже молчу про третью смену. Тот же Том возомнил, что понимает в системах жизнеобеспечения куда больше меня. Игнорирует меня, прикинь?

– Тебе нужно поспать.

– Черчилль!

– Пожалуйста, Валли.

– Я не собираюсь спать, пока моя работа не будет выполнена! – Валентина глубоко вздохнула, вспомнив, что недавно уже слышала эту фразу. – Прости, Черчилль. Со мной тоже что-то не так. Полчаса назад я разговаривала со своей дочерью.

– Тебе нужно поспать.

– Хватит! Потом. – она посмотрела на надпись на стене. – Черчилль, я у второго энергоузла.

– Ты в служебных коридорах?

– Да.

– Сейчас, погоди. Тут недалеко запасной выход в столовую, оттуда уже попадёшь…

– Выведи меня к антигравам, чёрт побери!

После пары секунд тишины Уинстон всё же вышел на связь:

– Ты ведь не передумаешь?

– Нет.

Тишина.

– Что ж… – Уинстон ненадолго замолчал. – Всё, вижу. Далеко забралась. Развернись на сто восемьдесят и на следующем перекрестке поверни направо.

Валентина кивнула и развернулась обратно:

– Это просто безумие. Всё это кажется… ненастоящим. Я словно сплю, и никак не могу проснуться.

– Но всё это действительно с нами происходит, Валли.

– Да. – Валентина вздохнула и мельком улыбнулась. – Знаешь, что я сделаю, когда мы всё исправим?

– Если мы всё исправим?

– Когда, а не если.

– Ладно. Что?

– Буду спать неделю. И ни тебе, ни Генриху, никому на этом корабле не удастся вытащить меня из кровати.

– И не собирался. Да и, как по мне, затащить тебя туда намного сложнее.

– Ты смог это сделать уже в первый месяц.

– А сейчас что-то не получается.

– Так, я повернула. – Валентина остановилась. – Мне идти прямо?

– Да. Видишь лестницу в конце?

– Да.

– По ней вверх на два этажа.

– Хорошо.

Валентина пошла дальше, рассматривая коридор. На многих трубах из-за сырости облупилась краска, а в углах были видны следы плесени. Валентина прикоснулась к передатчику:

– А кто у нас следит за этим местом?

– Эм… сейчас скажу… Дин.

– Засранец. Слился в самом начале и теперь уже ничего ему не предъявишь.

– Проблемы?

– Нет, но потом надо будет привести здесь всё в надлежащий вид. Я словно в грязной подворотне Нью-Йорка оказалась.

– Дин не любил служебные коридоры.

– Ага, я вижу.

– Он говорил, что там слишком мрачно, а он боится темноты. Боялся.

– А космоса снаружи он не боялся?

– Ну, мы же его не видим. Летим в этой консервной банке без единого окна, ориентируясь только на приборы и наружные камеры.

– Да уж, всё равно, что дома звёзды на мониторе разглядывать.

– Ну, теперь уж лучше бы дома, потому что камеры не работают вообще. Сколько не переключал – сплошной чёрный экран.

– То есть, мы без глаз?

– Да.

– Что показывают ближние и дальние сканеры?

– Ничего.

– Гравитационный сенсор?

– Все поля по нулям.

– Инфракрасный?

– Ноль.

– Радиочастотный…

– Ничего, Валли. Словно мы вообще нигде. Один анализатор траектории указывает, что в гравитационный колодец мы войдём через четыре года. Точно так, как и должно быть.

– То есть. – Валентина добралась до лестницы и начала взлетать по ней вверх. – Если на нашем пути окажется астероид, то мы об этом даже не узнаем?

– Да, но учитывая огромное расстояние между ними, то, скорее всего, мы проскочим мимо, и система защиты не понадобится.

– Нравится мне это «скорее всего».

– Как есть.

Валентина взобралась на два этажа выше:

– Так, я здесь. Куда дальше?

– А ты находишься лицом к лестнице или от неё?

– От неё.

– Тогда налево, потом направо и опять налево. А там снова лестница.

– Налево, направо, налево, лестница.

– Верно.

Валентина развернулась налево и направилась вперёд по коридору:

– Тебе полегчало?

– Нет. И я не знаю, сколько ещё продержусь.

– Как по мне, так ты сейчас даже немного похож на себя. Только постоянно шутить перестал.

– Я немного выпил.

– Опять?

– Да.

– Генрих тебе точно шею свернёт.

– Теперь старший Стивен.

– Да чёрта с два. Как миленький отправится спать, как только мы всё исправим. Пусть своей сменой командует.

– Валли.

– Что?

– Их разбудил Генрих.

– Что? – Валентина остановилась. – В смысле? Зачем?

– Чтобы передать руководство. Скорее всего, спать отправимся мы.

– Но это не по графику!

– Генрих допустил угрозу директору и цели миссии…

– Стоп, стоп, стоп, Черчилль, что за угроза? Что за цели миссии? Что за директор?

– Тебе не положено этого знать.

– В смысле, не положено?!

– Таков протокол.

– К чёрту протокол! У нас тут чрезвычайная ситуация! Мало того, что всё это время у тебя от меня были секреты, так ещё и сейчас…

– Я правда не могу тебе сказать, Валли! – Уинстон перешёл на крик, но быстро успокоился. – Это для твоего же блага. Тебе. Лучше. Не знать.

– Это с какой стати? – Валентина развела руками. – А то что?

– Ликвидация.

– Ликвидация?

– Да.

– В смысле, меня убьют?

– Да. Нас обоих.

– Ты шутишь.

– Нет, таков протокол.

– То есть, убийство членов экипажа прописано в протоколе?

– Да.

Валли усмехнулась:

– Нет, ты точно шутишь.

– Я не шучу, Валли.

– Мы колонизаторы! Какие ещё у нас могут быть цели миссии?!

– Величия достичь мы сможем. На новой планете. Мир старой Земле.

– Завязывайте там со своим величием, ясно?! – Валентина осмотрелась. – Я заблудилась, Черчилль.

– Это просто кодовая комбинация. Первое-второе-третье, ясно? Один-два-три.

– Нет, не ясно! Куда мне? Я повернула налево, затем направо и теперь мне…

– Налево. А там по лестнице на самый верх, и ты будешь на месте.

– Ясно. Спасибо. Нас с тобой ждёт серьёзный разговор, Черчилль, как только разберусь с Генрихом. Он должен многое мне объяснить.

– Валли, не ищи его, пожалу…

– Пока, Черчилль! Я скоро вернусь!

Валентина отключила передатчик и подлетела к лестнице. Она уходила ввысь этажей на пять. Глубоко вздохнув, она полетела наверх, цепляясь за ступеньки:

– С ума все посходили, ей богу. Величия им захотелось. На Новой Земле. Придурки. Безмозглые придурки. Когда Земля достроит свой флот, то… фух… прилетит и разбомбит их к чёртовой матери. Вот и всё величие… – Валентина остановилась, покачав головой, и полетела дальше. – Новой Земли. Один-два-три… ясно. Ясно. Идиоты. Одно слово – идиоты. Бездна им совсем мозги прожарила. Ничего… ничего… дождутся. Жопу на глаза всем натяну и тогда, может, хоть немного мозги зашевелятся.

Этаж антигравов оказался залит холодным искрящимся голубым светом. Аппаратура, идущая по потолку, коротила, но основные полеобразующие трубки работали, заливая всё лазурной синевой. Сам этаж был кольцеобразным и небольшим, выходя по центру к лестнице в систему противоастероидной защиты. Валентина глубоко вздохнула – там, наверху, антигравитации не было никогда, и именно там они с Уинстоном в первый раз занялись сексом. Там он, в перерывах между плотскими утехами, вёл занудные разговоры о звёздах и научной фантастике прошлого, читал ей свои несуразные стихи, написанные в её честь, а так же дарил небольшие подарки. Чаще всего оригами в виде цветов или животных.

– Черчилль, Черчилль. – Валентина покачала головой. – Что же с тобой стало…

Судя по звукам, на другой стороне кольцеобразного коридора работала сварка. Валентина собралась с мыслями и полетела в ту сторону. Не в её полномочиях было устраивать капитану трёпку, но ситуация совершенно вышла из-под контроля, и кому-то надо было вправить остальным мозги.

– Генрих!

Валентина приблизилась к силуэту в защитной маске. Тот мельком посмотрел на неё, после чего отключил сварку и снял маску с головы.

– Эм… – Валентина прищурилась. – Кайл?

– Каин. – поправил её инженер из третей смены.

Все три экипажа перед стартом проходили финальный брифинг вместе, и там Валентина познакомилась и с Томом, и с Дмитрием, у которого принимала смену, и с некоторыми другими инженерами. Сам Каин был первым помощником Стивена, а сейчас выглядел так, как человек, которому самому нужна помощь. Лицо его было грязное, как и волосы, а взгляд совершенно пустым и неосмысленным. Он смотрел сквозь Валентину, перебегая глазами по сторонам, словно не в силах сфокусироваться.

– Да, Каин. – Валентина подняла руку в знак приветствия. – Привет.

– Привет.

– Я Валентина, помнишь?

– Да, помню.

– Ты тут как?

– Нормально.

– Как самочувствие?

– Хорошо.

– Заканчиваешь?

– Да.

– Помощь нужна?

– Нет.

– Ладно. – Валентина кивнула. – А… где Генрих?

– Там. – Каин кивнул в сторону стены.

Валентина посмотрела в ту же сторону, а потом вновь перевела взгляд на Каина:

– Где там?

– Там.

– Там?..

– В космосе.

– Эм… – Валентина быстро поморгала, собираясь с мыслями. – Он в спасательной капсуле?

– Нет.

– Но ведь в космосе не выжить, пока работают двигатели.

Он кивнул:

– Да.

– Он что, мёртв?!

Каин прищурился и глубоко вздохнул:

– Величия семь ноль. Проводка новой антиграв. Сваривать рычаг земле. – оттарабанил он почти без пауз.

– А… – Валентина спешно задумалась. – Величия хочу я. Буду новой королевой. На богатой земле.

– Неверный ответ. – Каин с равнодушным лицом схватил длинную отвёртку из ящичка, что висел рядом, и тут же полетел к Валентине. – Новая угроза.

– Каин?! – Валентина сдала назад, не отрывая глаз от приближающегося мужчины. – Ты что удумал?!

– Ликвидация.

– Нет, нет, нет! Каин!

Тот и не собирался останавливаться. Она оттолкнулась, рванув прочь по коридору.

– Каин, я… забыла!

– Я виноват. Много сказал. Обязан ликвидировать.

Он быстро к ней приближался. Валентина то и дело оглядывалась, с ужасом понимая, что Каин перемещается намного быстрее её самой, а лицо его говорило о полной серьёзности его намерений.

– Каин, я всё это знала, только забыла!

– Ложь.

Валентина не рассчитала скорость и пролетела мимо лестницы вниз, не сумев до неё дотянуться.

– Чёрт! – она ударилась о стену и спешно начала перебирать по ней руками, выходя на второй круг. – Каин, остановись!

– Ты пройдёшь ликвидацию.

– Я всё доложу Стивену!

– Я всё доложу Стивену.

– Каин!

– Ликвидация.

Каин был уже совсем близко и уже пытался схватить её за ногу. Превосходство в физической силе играло ему на руку. Оттолкнувшись от стены, Валентине почти удалось схватить паяльную лампу, но Каин влетел в девушку, впечатав её в стену. Затылок жёстко ударился о трубы, и она на мгновение едва не потеряла сознание. Острая крестообразная отвёртка вошла в её левое плечо.

– А-а-а… – Валентина стиснула зубы, а слёзы маленькими шариками разлетелись во все стороны. – Каин, прошу… Каин!

– Ликвидация.

– Нет! А-а-агрх-х!..

Он крепко сдавил её горло.

– Каи…

Валентина пыталась разжать его пальцы. Каин лишь сдавил ещё сильнее, а лицо его стало красным от напряжения. Не сумев справиться с его хваткой, Валентина потянулась к его лицу, но он отвёл голову. Она лишь беспомощно махала перед ним руками, так и не сумев до него даже дотронуться.

– Пожалуйста… – еле выдавила из себя Валентина. – Хва… тит…

Взгляд её становился всё более неосмысленным, а веки почти закрыли глаза. Руки ослабли настолько, что уже скоро начали просто безвольно висеть в воздухе.

Я открыл глаза за секунду до того, как она почти потеряла сознание. Схватив летевший мимо разводной ключ, я со всего размаха вдарил им по затылку Каина. Рука его разжалась, и Валентина глубоко вздохнула и закашлялась.

– Кто здесь… – она принялась озираться по сторонам, уже не наблюдая никого, кроме Каина. – Кто здесь?

– Ликви… – вымолвил тот, уже приходя в себя. – Дация.

– Господи боже, да что происходит?!

Она оттолкнула Каина, сразу же направившись к лестнице:

– Черчилль! Черчилль, мать твою!

– Что-то случилось? – ответил Уинстон.

– Да, что-то случилось! Кха-х… – она вновь прокашлялась. – Мне срочно нужно в медицинский отсек!

– Ты ранена?

– Да, я ранена! Тут Каин из третей смены совсем с катушек слетел! Всадил в меня в отвёртку! Пытался задушить.

– Ужас. – Уинстон затих на пару секунд. – Так, спускайся вниз по той же лестнице. Затем, направо, налево, направо и снова вниз на два этажа.

– Хоро-а-ахакх… – она выдернула из себя отвёртку, запустив в воздух небольшой фонтан крови. – Твою мать!

– Валли?

– Всё нормально… всё нормально…

– Ладно, а что случилось? Ты что-то не так сделала?

– Он… – слёзы ещё сильнее полились из её глаз, но Валентина продолжила движение, вылетев в коридор. – Черчилль… они убили Генриха…

– Да.

– Ты… знал?

– Я пытался предупредить тебя, но ты не слушала.

– Какого чёрта, Черчилль?!

– Это для твоей же безопасности.

– Ты что, с ними заодно?!

– Прости, Валли.

– Не-е-ет…

– Валли…

– Нет, пожалуйста, не говори, что ты с ними!

– Валли…

– Черчилль, пожалуйста!

– Мне нечем тебя обрадовать. Прости.

– Нет, я не… – она покачала головой, смахнув слёзы с глаз. – Я не верю…

– Мне очень жаль.

– Почему? Почему, Черчилль?!

– Потому что это единственное возможное будущее. Для тебя. Для меня. Для нас.

– Черчилль…

– Для всех нас.

– Валентина! – раздался рёв сзади.

Она развернулась, обнаружив за собой след из шариков крови, висевших в коридоре. Некоторые из них уже столкнулись со стенами и трубами, размазываясь красными кляксами. Сверху лестницы вынырнул Каин. Его глаза горели яростью, а лицо было всё таким же бордово-красным.

– Валентина! – он понёсся к ней с беспрецедентной скоростью. – Я тебя убью!

– Каин, остановись! – она рванула от него, в спешке вспоминая правильный путь. – Каин!

Направо, налево, направо… Валентина знала, что ей не оторваться от Каина. А если бы и удалось, он точно бы её выследил по следу из крови. Единственным возможным вариантом оставалось подловить его на повороте или лестнице.

– Ва-а-а-а-алли…

– Черчилль, не сейчас!

– Ва-а-а-а-алли…

– Заткнись!

Валентина подлетела к лестнице, быстро проскочив целый этаж.

– Валентина! – вновь услышала она рёв Каина. – Ты! Пройдёшь! Ликвидацию!

Она резко затормозила в конце лестницы и поднялась под самый потолок так, чтобы сверху её не было видно. Рука крепко сжимала окровавленную отвёртку. Лестница зашаталась из стороны в сторону, а сверху послышалось глубокое и даже гулкое дыхание Каина. Сердце её замерло. Дыхание остановилось. Всё тело хотело сжаться в комок, а руку с отвёрткой начало сводить от напряжения. Голова показалась первой:

– Валентина!

Отвёртка со всего размаха направилась к его шее. Каин тут же крепко перехватил её руку, устремив свой яростный взгляд на Валентину:

– Привет.

Отвёртка вылетела из пальцев. Валентина быстро схватила её второй рукой и сделала резкий выпад вперёд, тут же отпустив инструмент. Каин сжал её руку ещё сильнее и задёргался в конвульсиях. Его правый глаз излучал из себя всю ярость и ненависть, на которые он был способен. В левом торчала жёлтая отвёртка. Валентина всадила её в глаз Каина под самое основание.

– Вален… я… – его рука начала слабеть, а рот невнятно пытался что-то произнести, пока не застыл в кривом оскале.

Валентина вырвалась из хватки Каина, оттолкнув того в сторону. Он медленно и недвижимо полетел вперёд по коридору, разбрызгивая повсюду кровь. Валентина схватилась за лестницу, второй рукой прикрыв рот:

– Господи…

– Валли?

– Черчилль…

– Валли, что случилось?

– Я… – она покачала головой. – Я…

– Валли, что произошло?

– Я его убила…

– Кого? Каина?

– Да… он мёртв… я…

– Это плохо. – он замолчал на пару секунд. – Это очень плохо!

– Я не… а-а-а! – она заревела. – Я знаю… но я… он… а-а-а… – она хотела закричать во весь голос, но не смогла. – Прости…

– Ты всё ещё ранена.

– Да…

– Тебе нужно в медицинский отсек.

– Да…

– Валли.

Она не отозвалась. Обхватив колени руками, Валентина уткнулась в них лицом, продолжая реветь.

– Валентина!

– Что?!..

– Соберись!

– Как?!..

– Просто… соберись. Мы ещё не закончили.

– И пусть!..

– Что значит, «и пусть»?

– Я устала! Я… я не хочу так жить! Это кошмар какой-то!

– Валли, отправляйся в медицинский отсек.

– Я так больше не могу… прости… Черчилль…

– Прямо по коридору. – игнорируя её плач, продолжил Уинстон. – Пропусти два поворота направо, а затем лети вниз. Там будет тупик со скрытым входом в дополнительный грузовой отсек.

– Какой ещё… – Валентина всхлипнула. – Дополнительный грузовой отсек… он всего один. И один склад с запчастями.

– Нет. На Икаре два грузовых отсека. Или ты думала, что он самый большой, потому что на нём колонистов больше?

– Да…

– Нет. Он самый большой, потому что у него два грузовых отсека. Главный, то есть, обычный, и один специализированный, но о нём знают лишь некоторые члены экипажа. Для доступа туда тебе потребуется ключ-карта капитана. Ты не потеряла ту, что дал тебе Генрих?

Валентина нащупала её в кармане:

– Нет… она у меня.

– Хорошо. Когда будешь на месте, ищи скрытую панель. А как проникнешь на склад – лети прямо. В противоположенной стене есть скрытый переход к медотсеку. Ты обнаружишь его по небольшой панели доступа.

– Тоже скрытой?

– Нет. Там все панели открыты.

– Ладно… – она кивнула. – Ладно.

Все четыре первопроходца отличались друг от друга. Каждый из них был экспериментальным, и имел свои сильные и слабые стороны, как и специализацию. На «Одиссее» отсек гидропоники был в девять раз больше, чем на остальных кораблях. Так же он вёз на борту значительно больше образцов земной растительности. Это было связано с особенностью планеты, на которую он направлялся. Как показали разведывательные зонды, несмотря на развитую экосистему, она была, в целом, непригодна для пищи. Сам же «Одиссей» по прибытии должен стать научной лабораторией, где колонисты будут скрещивать и выводить виды, пригодные в пищу и приспособленные, как к местной флоре и фауне, так и экосистемам остальных колоний. И, вероятнее всего, уже стал, потому что должен был прибыть к месту назначения ещё два года назад.

«Ясон» был самым крупным и самым медленным. Можно сказать, мамонтом на фоне слонов. Из-за наличия в системе аж двух пригодных планет, а так же нескольких в ближайших звёздных системах, на нём было столько же колонистов, сколько на остальных первопроходцах вместе взятых. Так же он вёз оборудование и комплектующие для создания космопорта и новых транспортов. По прибытии, «Ясон» должен стать огромной орбитальной станцией, откуда будет вестись сообщение и с планетой, и с остальными колониями.

«Эпей» имел инновационную модульную структуру, где каждая из пяти частей могла отделиться и стать самостоятельным транспортом. При этом каждый модуль имел улучшенный и куда более мощный двигатель Кюранова-Хиггса, из-за чего сам «Эпей» сможет развить скорость в два раза большую, чем «Икар». По прибытии, все модули разъединятся и разлетятся по колониям. Когда колонии начнут добывать достаточно ресурсов, модули наполнят ими свои трюмы, соберутся в «Эпея» и отправятся к Земле.

Провисев рядом с лестницей ещё несколько минут, Валентина собралась с духом и двинулась дальше. Она обернулась, долетев до нужного поворота. Каин недвижимо висел в воздухе, окружённый скоплением своей крови. Скоро Стивен заметит пропажу одного из членов его экипажа, а потом кто-то найдёт само тело. Что последует за этим, она не знала, а до тех пор ей следовало быть более осторожной в том, что и кому говорить.

– Черчилль?

– Валли?

– Кто ещё с вами?

– О чём ты?

– Кто ещё состоит в вашем заговоре?!

– Ты имеешь ввиду, из новых людей?

– Новых людей? – Валентина непроизвольно закатила глаза. – Так вы себя называете?

– Да.

– Ладно. Кто ещё с вами? Или я одна не в курсе?

– Нет. Из нашей смены я, Генрих, Масатоси, Уайт и…

– Масатоси? Нет… он же…

– Да, Валли. Он тоже. И Америка.

– Невероятно… – Валентина покачала головой. – Америка была самой ярой патриоткой из всех, с кем я когда-либо сталкивалась. Как она могла предать свою страну?

– Это не предательство.

– А что тогда?

– Возрождение. Мы построим новый мир. Новую цивилизацию. Без ошибок предыдущей. Всё с чистого листа.

– Ты это серьёзно?

– Да. А что?

– Вы уже убили… троих! Каин стал четвёртым, и только потому, что хотел убить меня! Это называется с чистого листа?

– Америка и Воробей стали вынужденными жертвами. Поверь, если бы у Стивена был выбор, он бы не разгерметизировал отсек.

– У него был выбор!

– Нет, Валли, не было. Я был здесь и всё видел. Медотсек действительно мог загореться в любую секунду. Марта подняла температуру в гидропонике сверх критической отметки. Если бы не Стивен, мы все уже были бы мертвы, а я… – Уинстон вздохнул. – Я не смог сделать то, что должен был сделать.

– Ну а Генрих?!

– Генрих ушёл в отставку добровольно, так как…

– В отставку?! – перебила его Валентина. – Чего?!

– Отставка – это самое верное определение.

– Вы убили его! Это не имеет с отставкой ничего общего!

– В данном случае, это синонимы.

– Нет!

– Отдавая тебе ключ-карту, он прекрасно понимал, что должен быть ликвидирован, потому что допустил…

– Угрозу цели миссии… бла-бла-бла. Значит, Филиси не с вами?

– Нет.

– А Майкл?

– Нет, но он уже сбежал.

– В смысле, сбежал?

– Покинул корабль на спасательной капсуле.

– Господи… давно?

– Где-то через час после пожара в отсеке гидропоники. Стивен пытался его отговорить, но Майкл был не в себе. Говорил что-то про Бездну, про её зов. Бредил. Стивен приказал не распространяться по этому поводу.

– А ты что-то не очень исполняешь приказы, да?

– Просто… думаю, ты должна знать. И я понимаю, о чём говорил Майкл.

Валентина добралась до того тупика, о котором говорил Уинстон. Он ничем не отличался от десятка таких же, и, если бы она не знала о тайном проходе, то просто развернулась бы и улетела дальше. Валентина принялась тщательно его осматривать в поиске спрятанной панели.

– Эм… – брови её хмуро надвинулись на глаза. – Что значит, понимаешь, о чём говорил Майкл?

– Бездна. Она рядом.

– Не городи чушь, Черчилль. Мы просто попали под какое-то неизвестное космическое излучение.

– Нет, Валли. Это далеко не так. Бездна реальна.

– Это невозможно. – она покачала головой. – Ненаучно, понимаешь? Ты же любишь всякую научную ерундистику, никак не связанную с твоей деятельностью. И это в её рамки никак не вписывается.

– Почему же? Как раз наоборот. Это новая, неизвестная нам форма жизни, которая обитает меж звёзд. Я чувствую её. Внутри. Ледяная. Ярко-чёрная. Она пожирает меня.

– Это бред, Черчилль. Я тоже попала под это излучение и не чувствую ничего подобного.

– Мы все её чувствуем. Просто по-разному. Иначе как ты объяснишь всё, что творится на корабле?

– Космическое излучение. Это научно и правдоподобно, в отличие от… каких-то там неизвестных форм жизни. В этой вселенной нет никого, кроме нас. Ни одной другой развитой формы жизни…

– Ей и не нужно быть развитой. Возможно, ей на нас вообще наплевать. Просто… случайность свела нас вместе.

– Бред.

– Я точно это знаю, Валли. Я чувствую это всем собой. И не спорь.

– Только не вздумай сбегать, потому что я с тобой ещё не разобралась. – Валентина прищурилась. – Кажется, я нашла панель.

– Хорошо. Как ты думаешь, сколько протянет Майкл?

Валентина с трудом открыла панель за едва заметную щель:

– Если будет экономить кислород, то не больше… – она покачала головой, глубоко вздохнув. – Двух суток. И это ему ещё повезло, что капсулы переоборудовали компенсатором поля Кюранова-Хиггса, иначе бы он уже стал шматком… чего-то. Есть.

Панель пискнула, подтвердив пропуск. Стена впереди тупика чуть отъехала назад и опустилась вниз. Впереди, во тьме дополнительного склада, медленно загорались лампы. Валентина, прикрыв рану рукой, с осторожностью полетела вперёд, рассматривая большое помещение, забитое огромными ящиками и контейнерами. Спецсимволы на них были ей не знакомы, и она подлетела поближе, всматриваясь в таблички с надписью. Большая их часть гласила о правилах транспортировки и хранения, и только некоторые указывали на то, что находилось внутри.

– Что? – она прищурилась, перечитав название. – Черчилль, а зачем нам ударные фрегаты?

– Чтобы воевать.

– С кем?!

– С другими колониями. По прибытии на Новую Землю, «Икар» будет переоборудован под авианосец.

– Это что – шутка? На сборку упакованных фрегатов и переоборудование «Икара» уйдёт лет десять!

– Мы намерены управиться за семь. После этого мы подчиним остальные колонии Новой Земле.

– Невероятно…

– Согласен.

– Нет, не согласен! Невероятно то, что даже решив начать строить новый мир с чистого листа, да ещё и избежав ошибок прошлого, первое, что вы решили сделать – это наступить на те же самые грабли.

– Ты не понимаешь, Валли.

– Нет, и не… – Валентина вновь прищурилась. – Термоядерные боеголовки?! Черчилль, мы везём термоядерные боеголовки?!

– Это на крайний случай. Если война пойдёт не так, как запланировано.

– Да вы идиоты! Вы все! Сборище тупоголовых кретинов!

– Перестань.

– Может, вам стоит перестать?! Мы летим на огромной пороховой бочке, которой хватит, чтобы разнести целую планету!

– Мы всё предусмотрели и приняли все меры предосторожности.

– Ага, а то, что творится с «Икаром», тоже предусмотрено?

– Нет, это форс-мажор.

– Как у тебя всё хорошо объясняется, господи, да тут тонны оружия!

– Мы готовы ко всему.

Валентина злорадно улыбнулась:

– Нет. Земля разнесёт вас в пух и прах.

– Это невозможно.

– С чего бы? Земля намного сильнее вас. И даже если вам удастся победить вначале, то на каждый ваш фрегат, или даже крейсер, она построит сто таких же. Вас размажут по вашей Новой Земле так, что через пару лет не останется даже намёка на ваше существование!

– Говорю же, мы всё предусмотрели. Всё хорошо.

– Ничего хорошего! Вообще ничего! Как меня вообще сюда занесло?! – Валентина громко выкрикнула нецензурное слово. – Дёрнул меня чёрт… – она глубоко вздохнула. – А тот, невидимый, на чьей стороне?

– Какой ещё невидимый?

– Ну… не знаю. Не из наших.

– Не понимаю, о чём ты.

– Хватит врать, Черчилль! Я знаю, что на Икаре есть кто-то ещё! И я уже видела его. На земле, ещё до взлёта.

– Хочешь сказать, что кто-то из колонистов проснулся? Подожди…

– Нет, он не похож на колониста. Одет не так. Деловитый. В костюме. Очки модные.

– Это точно не колонист. Да, все криокамеры закрыты. Все на месте. Ты уверена, что он тебе не…

– Почудился?

– Да.

– Хочешь сказать, я совсем с ума сошла?

– Недавно ты общалась с дочкой.

– Это… другое, хотя… возможно. Не знаю. Но он точно спас меня.

– Спас?

– Каин чуть не придушил меня. Я почти потеряла сознание, как он… появился из ниоткуда, вдарил ему разводным ключом и исчез. Как… – Валентина пожала плечами. – Невидимка.

– Тебе это точно не почудилось?

– Я не знаю! – она вздохнула. – Но…

Тишина.

– Но?.. – спросил Уинстон.

– Если бы не он, я бы уже была мертва.

– Валли.

– Черчилль?

– Я ни за что не поверю, чтобы на борту кроме нас и колонистов находился кто-то ещё, и мы бы об этом не знали. Он просто бы… не выжил. Да и не было ещё таких технологий, чтобы человек из мяса и костей смог стать невидимым. Даже специализированные костюмы всё равно можно заметить, если носитель двигается.