Читать онлайн Приключения ДД. Тайна Чёрного леса бесплатно

Ляшко Евгения

Приключения ДД. Тайна Чёрного леса

Часть1

Глава 1

Водная гладь извивающейся речушки делала резкий поворот вправо, где августовское солнце высушило некогда илистые берега, выставив на обозрение корни прибрежных деревьев. Старая деревянная лодка, поскрипывая вёслами в уключинах, скользила по воде. Тройка ребят одного возраста в камуфляжной одежде, двое из которых были в кубанках* и с кинжалами на боку плыли с озабоченными лицами.

– Я устал. Кто следующий грести будет? – пропыхтел Дима.

– Твоя идея была на лодке отправиться смотреть на солнечное затмение, вот и греби теперь больше нас, – расхохотался Паша.

– Ты такой весёлый, потому что не твоя очередь, – вздохнул Глеб, медленно перемещаясь к центру лодки, чтобы сменить уставшего гребца.

– Сколько мы уже плывём? – продолжая вычерпывать воду за борт алюминиевой кружкой, спросил Паша.

– Часов нет, телефонов тоже. Как тебе ответить? – пожал плечами Паша.

– А всё потому, что надо было подготовиться, а не бросаться на вёсла. Хорошо хоть вода всегда с собой, – пробухтел Глеб, отпив глоток воды из фляжки.

– Это потому, что нас наставники в казачьем классе вымуштровали, что без воды никуда ходить нельзя, – закивал Паша.

– Но вы же согласились, что на реке лучше видно будет, как Луна перед Солнцем пройдёт. У нас-то вокруг деревни лес кругом и до полянок быстро не добраться, – возразил Дима. И с завистью посмотрев на оружие друзей добавил: – Я тоже в казачий класс хожу, но у нас это недавно организовали в школе и пока кинжалы не выдают.

Паша и Глеб рассмеялись.

– Нам в школе тоже их не выдавали. Это подарок атамана, где мы занимаемся спортом при казачьем штабе. Он всем кто отличается в соревнованиях, такие дарит, – пояснил Паша.

– Мы-то, кстати, согласились, думая, что так быстрее будет. Только, кто же знал, что лодка твоего деда такая старая и скорость не набирает как надо и потонуть ещё вдобавок можно! – налегал Глеб на вёсла.

– Если затмение в два часа дня должно произойти, то двух часов ещё нет, иначе мы бы заметили, – предположил Дима, игнорируя замечания по лодке любимого дедушки.

– А мне кажется, что уже много времени прошло. Мы с папой на моторке так далеко не заплывали, я не помню этих мест, – вглядывался в берег Паша.

– Вы же только купаться ездили, потому далеко и не отплывали. Приезжаете на дачу редко и почти всегда с семьёй Глеба, когда вам окрестности изучать, вы шашлыки с гостями лопаете, – хмыкнул Дима.

*кубанка – головной убор Кубанских казаков.

– Сам-то тоже здесь только на каникулах бываешь, – парировал Глеб.

– Это да. Тут, наверное, только такому заядлому рыбаку, как мой дед всё знакомо, – согласился Дима.

– Смотрите! Там мост! – с удивлённым лицом стал тыкать пальцем Паша.

– Какой мост? Где? – вскочил Дима на ноги, чуть не опрокинув лодку.

– Тише вы, – прикрикнул Глеб. – Тут как-то странно. Птицы петь перестали.

– Это потому что мы их распугали, – пожал плечами Дима.

– И вправду тихо. Жутко как-то. Откуда здесь этот каменный и такой высокий мост взялся? Я не помню ничего такого, – оглядывался по сторонам Паша.

Дима достал закопчённое дедом стекло и посмотрел через него на Солнце.

– Затмение началось, – тихим голосом продекларировал он.

Ребята тоже достали подготовленные осколки стекла и устремили взгляды сквозь них в небо. Лодка тем временем уносимая, внезапно ускорившимся течением несла их прямо к мосту. Шероховатые серые камни, в большинстве обросшие мхом отражались в воде, образуя под мостом своё продолжение в зеркале реки, создавая, таким образом, единое замкнутое кольцо, через которое тройка ребят, уставившихся вверх, проплывали, ничего не замечая вокруг себя. Луна была в самом центре Солнца. На мгновение стало темно. И тут же снова стало светло, как раньше. Мост блеклой тенью на фоне общего ликования промелькнул вместе с пиком затмения над головами мальчишек. Ребята бурно обсуждали увиденное.

– Хо-хо, такое говорят в наших краях, раз в тысячу лет бывает! – радовался Паша.

– Нам крупно повезло! – хлопнул в ладони Дима, уронив смотровое стёклышко на дно лодки.

Мальчишки резко опустили головы вниз после булькающего звука и обомлели. Вода значительно поднялась. Нужно было срочно причалить к берегу.

– Глеб, черпай воду! Паша на вёсла! – крикнул Дима, перед тем как выпрыгнуть из лодки и вплавь буксировать её к ближайшему берегу.

Лодка упорно шла на дно. Ребята выволокли её, насколько смогли подальше на берег.

– И что теперь? – приуныл Дима.

– За лодку тебе однозначно от деда влетит, – похлопал Паша его по плечу.

– Это будет потом. Сначала надо домой вернуться. Придётся идти берегом реки, – взбодрил всех Глеб.

– Вдоль берега сложно будет. Река сильно извивается, да и поросшие берега. Не везде обмелело как здесь, – стал Паша присматривать проход в кустах к лесу.

– Лодку тут бросать не хотелось бы, но она вряд ли поплывёт. Конопатить нужно. Давайте её перевернём. Пусть сушится. У деда другая лодка есть, на ней приплывём, починим эту. А сейчас пойдём по лесу, как Пашка предлагает, там не так жарко будет идти и короче должно получиться, а то уже и есть охота, – тоскливо проговорил Дима.

Остальные закивали. Все трое поднатужились и перевернув лодку, стали пробираться в тень деревьев, подальше от палящего солнца.

И вот ребята зашли в лес. Река была в зоне слышимости справа, а слева поросший непроходимыми кустами папоротника лесной массив.

– Достаём кинжалы, – сухо скомандовал Глеб.

Паша кивнул.

– А мне что делать? – спросил Дима, не желающий оставаться в стороне от действий кубанских казачат.

– Следи, чтобы мы от маршрута не отклонились и не ушли дальше в лес. Тут ведь и потеряться можно, – ответил Глеб.

Через час рубки ребята остановились отдохнуть, присев на поваленном стволе бука.

– Интересно, этот лес Чёрным назвали из-за такой дремучести непроходимой? – поинтересовался Дима.

– Кто его знает. Разное рассказывали. Я слышал, что здесь древние скифские захоронения были когда-то сделаны, от того и чёрный, траурный лес. Тут же Кубанская равнина на Скифской платформе располагается. То есть под ровной поверхностью погребённые древние горы и хребты. В общем, остаётся только гадать происхождение названия. В любом случае, как мой папа сказал, что место это не доброе иначе другое имя было бы, – поделился Паша.

– Ого! Нечистая сила значит, здесь балуется, – хихикнув, удивился Дима.

– А у вас в Воронеже разве нет таких мест? – спросил Глеб.

– Я не знаю. У нас только Костёнки претендуют на необычность. Там же была обнаружена древнейшая стоянка первобытных людей. Кто только не приезжает с научными исследованиями, – почесал затылок Дима.

– Не понимаю и что в этом такого. Ну, нашли место, где когда-то ели древние люди и коз пасли и что? – хмыкнул Паша.

Дима вскинул голову: – Мой папа сказал, что благодаря такой находке можно сделать заключение, что человек появился на территории России раньше чем в других странах. У нас вся Сибирь в руинах древних городов стоит. Аркаим один чего стоит. Это всё говорит о том, что наша цивилизация была самодостаточной, пока не пришли разные правители, как например, Романовы и не заставили отказаться народ от родного быта в пользу европейского. Каждый должен знать свою историю, и не только для того, чтобы не принижать значение нации, но и помнить полученные уроки.

– Напомни, кто у тебя папа? – попросил Глеб.

– Он историк, Виктор Дроздов. Его в городе все знают, он даже на радио одну просветительскую программу ведёт, – гордо сообщил Дима.

– История это не точная наука, помню как наш классный руководитель, физик о ней отзывался. Путаются они там во всём, – хохотнул Паша.

– А физики не путаются? Они тоже теории выдвигают и пока обоснование не найдут, то их предположения гипотезами называют, – вспыхнул мальчишка и тут же остыл. – Хотя у историков так же. Ну и политики папа говорил там много. Вписать любой историограф может, не так как есть на самом деле, или вообще приписать собственное видение и тогда это уже не летопись, а художественное произведение получается, да и не все сохранившиеся рукописи используют в научных исследованиях, некому полноценную картину сложить, все обрывками пользуются.

– Так, перерыв окончен, идём дальше, – поднялся Глеб.

Дима шёл позади, продолжая рассуждать сам с собой о том, что если бы история была точной наукой, такой как математика или физика, то и подлоги, о которых упоминал отец, тоже не встречались бы. Но, к сожалению, даже он, несмотря на свои тринадцать лет уже знал, что историю можно сочинить и подтверждение тому появившиеся сказания об Украх, выкопавших Чёрное море и совершивших чуть ли не все открытия человечества.

«Жаль, что дети в это всё надувательство верят. Им же это преподают как чистую правду. В итоге теряются родственные связи. Тот – же брат отца, мой крёстный, живущий в Киеве, уже перестал с нами общаться» – с грустью вздохнул Дима, вспомнив, как он раньше гостил у дядьки и как тот с семьёй приезжал погостить к ним.

– Чего ты там вздыхаешь? – обернулся Паша.

Дима не стал делиться семейными проблемами и хотел, было что-то сказать, как вдруг понял, что он упустил главное – перестал отслеживать маршрут движения. Вокруг тройки со всех сторон возвышались деревья.

– Простите, я, кажется, задумался и нам надо вернуться, чтобы выровнять маршрут, – скороговоркой выпалил Дима.

– Ты чё? Возвращаться и опять рубить? Нет уж, спасибо! – возмутился Паша и тут же предложил. – Река справа была. Значит, возьмём правее и выровняемся в направлении.

Однако спустя некоторое время мальчишки поняли, что окончательно потерялись в этом сумрачном лесу.

– И что нам делать? – суетился Паша, вращая глазами и размахивая руками.

– Не мельтеши, надо подумать, – остановил Глеб одноклассника.

– А я и не мельтешу! – возразил Паша, оперившись о клён, и тут же стал пробовать, дотянуться до толстой ветки. – Может наверх взобраться?

– Он не выше остальных, смысла нет, – покачал головой Глеб.

Дима, присев на корточки, осматривал стволы деревьев: – Странно, такое ощущение, что мох и лишайник одинаково со всех сторон растёт. А вроде с северной стороны его должно быть больше. Деревня же западнее Краснодара, значит нам на восток надо.

– Темнеть начинает. Надо подумать о ночлеге, – нахмурился Глеб.

Ребята огляделись. Поблизости ничего подходящего для укромного обустройства шалаша не было.

– Давайте ещё пройдём, нам всё равно надо еду поискать, может ягоды какие попадутся, – предложил Дима.

– Туда! Там что-то есть на ветках! – указал на высокие кусты Паша.

– А если они ядовитые? – испугался Глеб.

Но Паша был уже рядом с кустарником: – Идите сюда! Это ежевика!

Набив животы кисло-сладкими плодами, ребята решили заночевать рядом с зарослями ежевики, чтобы утром был завтрак. Они нарезали веток и обустроили подобие шалаша.

Глеб недовольно крутил головой: – Хлипкий он какой-то. Надо бы укрепить. Давайте поищем ветки потолще и перевяжем их лианами ежевики. Только далеко не расходимся. Не хватало нам ещё и по отдельности потеряться!

– Тогда давайте вместе пойдём, – предложил Паша.

Дима указал на возвышающийся дуб: – Может туда? Под дубом поросль не большая, кинжалами справиться думаю, сможем.

– Идём, – кивнул Паша.

Высматривая наиболее подходящие деревца, Глеб вдруг ойкнул.

– Ты чего там? Не поранился? – подскочили Паша с Димой.

– Нога ушла в землю, смотрите, – показал на правую ногу Глеб, аккуратно её вытаскивая.

Дима взял ветку и расковырял это место: – Это не земля. Здесь листья и ветки, а ну-ка помогайте мне.

Через полчаса упорного труда ребята очистили вход в землянку, расположившуюся в корнях дуба.

– Вот и ночлег. Перенесём сюда ветки нашего шалаша и постель обустроим, – обрадовался Паша.

– А сюда ни кто не придёт? – сдвинул брови Глеб.

– Потому, как это место выглядит, сюда вряд ли кто-то ходит, – успокоил всех Дима.

Подобие матраса собранного из веток деревьев и покрытого папоротником, выглядело вполне прилично, и по мягкости было достойным сооружением для сна. Стемнело, однако, спать не хотелось. Ребята присели на корточки у временного жилища, опёршись спинами о дуб.

– Эх, родители, наверное, беспокоятся, – вздохнул Паша.

– Наверное. Дайте не будем об этом. Здесь как-то странно тихо. Меня настораживает эта сумрачная тишина, – прислушивался Глеб.

– Даже не знаю, если будут ухать совы или выть волки обрадуюсь ли я этому. Пусть лучше будет тихо, – поёжился Паша. – Лес реликтовый. Звери вывелись, по-видимому. От того и тишина такая стоит.

– Да, на джунгли похоже, заросли от самой земли до неба расползаются ветками. Хотя какое небо. Его и не видно сквозь кроны. Стемнело так рано. Сколько заваленных деревьев мы встретили? Это они от старости, сами упали. Здесь же никогда человек своей деятельностью ничего не изменял. Кто его знает, сколько лет этим деревьям, – кивнул Глеб.

– Как людей не было? А эту землянку кто построил? – усомнился Паша.

– Может отшельник, какой жил, – пожал Глеб плечами.

Дима указал на кусты: – Там светлячки. Живность всё-таки есть в этом лесу.

– Какие-то они странные эти огонёчки. Ты уверен, что это светлячки? – испуганно заморгал Паша, вглядываясь в мерцающее облако, окружившее дуб.

– Ч-ч-ч, там кто-то есть, – прошептал Глеб.

Огоньки стали разлетаться в стороны. На полянку перед дубом вышел какой-то человек. Ребята вжались в дерево и словно перестали дышать, инстинктивно понимая, что у этой фигуры в плаще помощи лучше не просить. Послышался звонкий кашель, затем бормотание. Несколько взмахов с искрами в воздухе и человек развёл крошечный костёр под кроной дуба. Сидевшие в нескольких метрах от происходящего действа мальчишки были ни живы, ни мёртвы. Тем временем незнакомец, странно приплясывая и нашёптывая непонятные слова, кружился вокруг костра. И вот пламя разгорелось и поднялось. Ребята увидели очки и белые кудри в чёрном капюшоне. Огонь задрожал и окрасился в лиловый цвет с белым светящимся навершием, из которого проглядывали контуры головы зверя.

– Я здесь, спрашивай, – прошелестел бестелесный дух.

– Что сделать, чтобы мои желания осуществились? – прошептал незнакомец.

– Жертва, тебе нужно принести жертву духам Чёрного леса, – выдохнуло пламя и погасло.

Через мгновение фигура в плаще скрылась в зарослях.

Ещё какое-то время мальчишки сидели молча.

– Нам же это не приснилось, да? – вполголоса спросил Паша.

– Мы вроде не спим и на галлюцинацию это не похоже, – еле шевеля языком, проговорил Глеб.

– Давайте посмотрим, – привстал Дима.

– Ты куда? – шикнул Глеб, но Дима уже ворошил пепел, где только что был костёр.

– Тут и правда, что-то горело. Нам не показалось, – громким шёпотом сообщил смельчак.

– И что там? – поинтересовался Паша, не решившись идти следом.

– Ничего не видно, – Дима встал и тут же упал на землю, за что-то зацепившись.

– Тебе помочь? – привстал Глеб.

– Уже иду. Сейчас вытащу эту штуковину, – отозвался Дима.

Вдруг пронёсся легкий ветерок, взворошив опавшую листву. Холодок пробежал по спинам Паши и Глеба.

– Дим, ты там скоро? – оглядываясь по сторонам, сиплым голосом спросил Глеб.

– Иду, – хмыкнул сам себе Дима и через миг вернулся под дерево.

– Что там у тебя? – Пашу разбирало любопытство.

– По-моему я добыл себе нож, – похвастался мальчишка.

– Его этот в плаще забыл, – охнул Глеб. – Он же за ним вернуться может!

– Может и не вернётся, – неуверенным тоном ответил Дима. – Пойдёмте спать.

Но было не до сна. Звенящая тишина давила на разум, придумывая фантомы невиданных зверей. Образ вызванного незнакомцем духа тоже не выходил из голов мальчишек. Измученные они заснули под самое утро.

Когда солнечные лучи пробивались через густую крону, а товарищи ещё спали, Дима покинул землянку и ещё раз осмотрел место костра. Пепел лежал в центре каменного круга, выложенного булыжниками с оплавленными краями.

– Ты чего бормочешь? – услышал он позади себя голос Паши.

– Говорю, что это кострище весьма древнее. Похоже на то, что здесь ритуалы регулярно кто-то совершает и не одно столетие. Посмотри, как камни друг к другу подогнаны, словно срослись от некой жидкости, которой их поливали.

– И правда, так от огня не бывает, – охнул Паша.

– Ты на это посмотри, – Дима протянул нож другу.

Резная рукоятка была выполнена в форме переплетённых корнями нескольких деревьев и словно обхватывала ими длинный клинок.

– Не обычный. Второго такого точно нет, – воскликнул Паша, крутя нож в руках.

– Чего нет? – потягиваясь, вышел к ним Глеб.

Паша поднял руку с ножом вверх: – Посмотри, какое мастерство! Ни у кого из наших такого не видел.

– Это лишь доказывает то, что владелец за ним вернётся. Пора уходить. Быстро завтракаем, и домой! – засуетился Глеб.

– Ты хотел сказать, быстро завтракаем, и вперёд искать дорогу, – поправил его Паша, возвращая нож Диме.

– А что её искать? Пойдём в ту сторону, откуда незнакомец пришёл. Если встретим, скажем, что нашли, – предложил Дима.

– Точно! – поддержал Паша.

– Ну да, вот он обрадуется. Вы что забыли, что ему жертву Чёрному лесу надо принести? Я не хотел бы стать подношением этого колдуна, – горячо возразил Глеб.

Дима и Паша испуганно переглянулись.

– Ты конечно прав, тип этот странный был, – выдохнул Дима.

– Ладно, с ним, с типом. Меня больше пугает звериная морда из костра, – бесцветным голосом промямлил Паша.

Съев совсем немного ягод, ребята всё же направились на поиски следов ночного посетителя, полагая, что лучшего способа выйти к дороге, у них нет. Незнакомец и не старался скрыть следы и мальчишки довольно быстро их обнаружили и к полудню вышли на просёлочную грунтовую дорогу.

– Смотрите! Это же егерь! Дядя Егор! – устремился Паша вслед за мужчиной, вышедшим из леса с противоположной стороны.

– Привет, мальцы! Вы как тут оказались? – искренне удивился тот.

– На лодке плыли. Она потонула, так мы через лес напрямки пошли, – отрапортовал Паша.

– Напрямки куда? Деревня в противоположной стороне. Значит так, у меня обход делянки. Мне не до вас. Идите по этой дороге и выйдете часа через три к дому, – указал егерь направление.

Мальчишки поспешили домой. Даже немного пробежали, но потом перешли на шаг. Вода закончилась. Язык присыхал к нёбу. Нестерпимо хотелось пить.

Вдруг Глеб расхохотался: – Нам повезло. Я дядю Егора никогда трезвым не видел. А то бы он нас заслал сейчас куда-нибудь.

– Точно, – хихикнул Паша.

– Мне даже показалось, что он какой-то добрый. Обычно обязательно отругает за что-нибудь, – поддакнул Дима.

– А вон и первые дома. Ох, и достанется нам сейчас. Сутки дома не были, – втянул шею в плечи Паша.

– Может, обрадуются, что вернулись и ругать не будут. Вам-то проще, наказывать вряд ли родители станут, а мне от деда точно влетит, – поёжился Дима.

– Дим, встретимся вечером в саду, как обычно, под яблоней, – предложил Паша, когда ребята дошли до калитки дачи его семьи.

Тот утвердительно кивая, махнул рукой и поспешил в соседнюю калитку, где жил его дедушка.

Около девяти часов вечера, когда дедушка по обыкновению смотрел новости по телевизору, Дима отправился к друзьям. Те уже ждали его под старой яблоней, усыпанной краснобокими плодами, свисающими на изогнутых ветках почти до земли.

Глеб натирал яблоко.

– Ещё не созрело, я уже пробовал, – отговаривал его от дегустации Паша.

– Привет! – перелез через забор, разделявший участки Дима.

– Здарова! Представляешь, нам родители даже слова не сказали. Ни один даже не заикнулся, что нас целую ночь дома не было. Вообще они какие-то правильные, что ли стали. Отцы наши даже ни разу не ругнулись, а то всё время на комаров чертыхались, – выпалил новости Паша.

Глеб с перекошенным от кислого яблока лицом лишь кивнул, не в силах, что-либо добавить.

– У меня тоже штиль. Я деду про лодку сказал, а тот махнул рукой, типа старая, хорошо, что со мной ничего не случилось. И всё. А за то, что я не ночевал, он молчит, ну и я темы не стал поднимать, – не веря в собственную удачу, рассказал Дима и добавил: – А теперь, когда вы сказали, что и у вас так, мне идея в голову пришла. Он, наверное, решил, что я у вас на ночь остался, а ваши родители возможно думали, что вы у меня.

– Точно! – хлопнул в ладоши Паша.

– Он видимо на пасеке, как обычно весь день был, а наши в теннис играли и загорали на пляже, поэтому никто ничего и не заподозрил. Не пересеклись, чтобы вопросы задать, – подытожил Глеб. – Да и моя младшая сестрёнка на удивление не наябедничала. С книжками сидит, хотя раньше только телефон в руках или планшет был. Может с мамой договорилась о каком-нибудь выгодном для себя приобретении, вот и отрабатывает.

– Скоро первое сентября, наверное, книги, которые были на лето заданы, дочитывает, – предположил Паша.

– А у тебя с этим как? – полюбопытствовал Дима.

– Я уже все фильмы посмотрел. Осталось только пару книг прочесть, по ним, к сожалению, ещё ни кто кино не снял, – поделился Паша.

– Думаешь, учительница по литературе, не догадывается, как ты книги читаешь? – усмехнулся Глеб.

– Если и догадывается, то претензий пока не было. Сочинения я пишу нормальные, – Паша показал Глебу язык.

– Эх, мне завтра в Воронеж уезжать, – напомнил Дима.

– Нож с собой заберёшь? – спросил Паша.

– Да, я же поездом еду, там обыскивать, как при посадке в самолёт ни кто не будет, – кивнул Дима.

– Если бы не этот нож, можно было бы сказать, что нам это всё почудилось, – поёжился Паша.

– А я уже к этому отношусь так. Мы никогда этого мужика в плаще не встретим. Если и придёт под дуб за ножом, то никогда не узнает, куда он делся, – проговорил Дима.

– Ну да, если ему только его друг со звериной мордой не подскажет, – испустил неловкий смешок Глеб.

Между веток яблони появилось хорошенькое личико: – Вот вы где? Вас мама ищет, они с тётей Леной компот сварили, и пирог ягодный испекли.

– Привет Маш, – поздоровался Дима.

– Добрый вечер, Дмитрий, проходи на пирог. Родители будут рады, и дедушке возьмёшь, – улыбнулась девочка, поправив косу.

Дима широко улыбнулся: – Конечно, с удовольствием.

– Идите на веранду, а я пока предупрежу, что у нас гость, – побежала Маша.

– Видал? – кивнул в сторону сестры Глеб.

– Сама вежливость, не припомню за ней такого, – поднял большой палец вверх Дима.

Через час ребята прощались у калитки.

– Всё было вкусно, хорошо, когда мамы сами готовят. Моя мама обычно полуфабрикаты только разогревает, редко сама что-то делает. Хотя в детстве часто пекла для меня. Единственное мне показалось, что все ваши родные стали уж какими-то положительными, что ли. И пива ни кто не пил, – поделился наблюдением Дима.

– Более того, мой отец не курил весь день, – почёсывал голову Паша.

– Тут явно что-то произошло, но как узнать, чтобы не спалиться, что нас дома не было? Дедушка ведь тоже обычно молчун. Уже сколько лет один живёт. А сегодня мы с ним столько всего обсудили, сколько я за всё лето не слышал. Прямо жаль уезжать, а то бы ещё подраспросил, – постукивал пальцами по деревянной калитке Дима.

Глеб прокашлялся и посмотрел по очереди на Диму и Пашу: – Давайте так, будем созваниваться, каждые выходные и делится наблюдениями. Уж больно это всё подозрительно. Нас не было всего сутки, а они вдруг все стали такими ласковыми. Я даже после себя сам посуду не забыл помыть, потому что на меня ни кто не прикрикнул «убери за собой», хотелось родителей порадовать. Это всё очень странно. Я знаю, что меня мама любит, но раз в день я всё-таки нагоняй от неё постоянно получаю, а то, что она меня как в детстве вдруг снова по голове стала поглаживать, наводит на определённые неоднозначные размышления.

Дима и Паша одновременно громко сглотнули.

– На какие такие размышления? – переспросил Паша.

– Пока я не готов ими поделиться. Помогите с наблюдениями. Возможно, я не прав, – сухо ответил Глеб.

Глава 2

Утром Глеб и Паша лениво раскачивались в гамаках в саду, наблюдая за тем, как Маша бегает с сачком за бабочками.

– Димка уже, наверное, в поезде, – вздохнул Паша.

– Да. Он говорил, что около шестнадцати часов дорога занимает. Вечером только доберётся, – выдохнул Глеб.

– Скучно так долго ехать, – постукивал теннисным мячиком по краю гамака Паша.

– В поезде Wi-Fi не заскучает. Он хотел поискать в интернете, что-нибудь о ноже, который нашёл.

– Не обычный нож. Интересно, его и вправду тот мужик забыл или он там ещё раньше был?

– Ржавчины не заметил. Вообще он выглядел как из магазина. Думаю, недолго он в земле пробыл.

Вдруг за забором что-то брякнуло. Мальчишки повернули головы к источнику шума.

– Там же ни кто не живёт. Может кошка или собака что-то опрокинула? – предположил Глеб.

– Пойдём, посмотрим. Все равно делать нечего, – поднялся Паша.

Мальчишки подошли к старенькому высокому забору из плотно сколоченных досок. Они заглянули внутрь соседского двора через образовавшиеся от времени щели. Низенькая обветшавшая завалюшка стояла накренившись. Последний владелец бабушка лет под сто, умерла пару лет назад. С тех пор на участке ни кого не было. Высокая трава разрослась и переплелась с кустарниками, которые давно никто не обрезал.

– Ну, ничегошеньки не видно же, – вглядывался, наклоняясь в разные стороны Паша и пытаясь занять положение поудобней.

– Мне тоже, только бурьян перед носом, – отстранился от забора Глеб.

– Давай туда сходим? – прищурился Паша.

– Нас не поругают? – потёр нос Глеб.

– У нас будет оправдание, – хихикнул Паша и запустил теннисный мяч за забор.

Глеб сжал кулак и, приподняв вверх, потряс, одобряя поступок друга: – Как пойдём? Перелазить не охота. Ещё забор завалим.

– Пошли через калитку. Мы же по делу идём, – подмигнул Паша.

Ребята вышли на улицу и прошлись к соседской калитке, которая была не заперта. Паша распахнул её настежь и остановился. Во дворе стоял автомобиль. Его не было видно в щели забора из-за сарая.

– Новые хозяева, странно, родители не говорили, – изумлённо пролепетал Паша.

– Пошли обратно, – потянул друга за руку Глеб.

– А мяч? Надо забрать, – возразил Паша и крикнул: – Хозяева! Есть кто дома?

К ним выскочила чёрная мелкая гладкошерстная собачонка, по типу терьера и залилась громким лаем. Через минуту вышла миловидная женщина с длинной русой косой.

– Чего вам, мальчики? – стараясь успокоить собачку, она взяла её на руки. – Тише Багира, тише, свои.

– Мы ваши соседи. Наш мяч к вам в сад залетел, – выпалил Паша.

– Заходите. Только не шумите. Муж работает, – кивнула она в сторону сада.

– Спасибо. А он у вас кто? – полюбопытствовал Паша, пробираясь сквозь кусты.

– Физик и астроном. Мы специально этот домик купили, чтобы он мог изучением заняться солнечного затмения, которое позавчера было, – пояснила женщина.

– Приходите к нам в гости. Можно вместе с питомцем вашим. Мама обрадуется, – подобрал мячик Паша.

Женщина заулыбалась: – Я с удовольствием. Супруг, то в телескоп смотрит, то в компьютер. А я уже и книги все перечитала, которые с собой привезла. Спасибо.

– Пойдёмте сейчас с нами. Я вас с родителями познакомлю, – стал кивать в сторону калитки Паша.

Женщина быстро согласилась.

Через полчаса мамы казачат беседовали с новой знакомой с чаем на веранде, а Глеб и Паша снова качались в гамаках.

– Жарко, делать ничего не хочется, – протянул Паша.

– Слышал, что она сказала. У них телескоп есть. Вот бы посмотреть, – мечтательно проговорил Глеб.

– Точно! Пойдём!

– Так этот астроном занят, помнишь?

– Познакомимся. Может сегодня не даст, так потом разрешит, – убедительно кивая, встал с гамака Паша.

Они пробрались к дому, через заросли травы и хотели постучать в окно, в котором проглядывал силуэт телескопа, как вдруг увидели его владельца. Высокий мужчина в очках и с белыми кудрями смотрел на них. С воплем мальчишки выбежали на улицу.

– Это он? – испуганно озирался Глеб.

– А кто же ещё?! – схватился за лицо руками Паша. – Бежим!

Сев под старой яблоней с противоположной от новых соседей стороны дома, казачата задумались.

– Этот астроном как средневековый маг общается с духами. Интересно жена с ним за одно? – прошептал Глеб.

– Не знаю. Может она ему жертв помогает заманивать! – охнул Паша.

Рядом хрустнула ветка. Мальчишки вздрогнули. Маша пришла звать на обед.

– Оёёюшки! Вот они где, сидят, беседуют! Поспешите. У нас гости будут. Тётя Лиза и дядя Костя, – поторопила девочка.

Константин Евгеньевич оказался учёным, который любил детей и даже преподавал в столице Кубани в нескольких лицеях. Тщательно пережевывая вареники с алычой, казачата внимательно слушали его рассказ.

– Такие вопросы ребята задают, что диву даёшься. Мы порой и всем учёным советом, в котором я состою, до таких идей не доходим. Поэтому я учительствовать никогда не брошу.

Комар пропищал над ухом и гость, прихлопнув его, продолжил рассказывать, а Глеб с Пашей вздрогнув, переглянулись. Одной из особенностей необычной перемены с их родными стало то, что они перестали убивать этих кровососущих насекомых, и чтобы те не докучали им, чаще брызгались противомоскитным аэрозолем. Затем споткнувшись, на выпирающей ступеньке веранды дядя Костя ругнулся, снова заставив вздрогнуть мальчишек.

Родители были очарованы новыми соседями и снова пригласили их в гости на ужин. Те обещались быть.

– Этот Константин Евгеньевич такой замечательный. Я расспросила его, в каких учебных заведениях он преподаёт и оказалось, что он и в вашей школе физику ведёт, – сообщила мама Паши, когда мальчишки помогали убирать со стола.

– Прекрасная новость. Значит, вы к нему на уроки тоже попадёте, – обрадовалась мама Глеба.

Казачата изобразили подобие улыбок. Когда мамы ушли, оставшись вдвоём на веранде, шёпотом мальчишки стали обсуждать происходящее.

– И ведь никому не расскажешь же, что этот физик маньяк, который ищет жертву, – задумчиво произнёс Глеб.

– Нам однозначно не поверят. Интересно, а когда ему нужна жертва? Если за ним следить, то мы можем предотвратить убийство! – размышлял Паша. – Димку бы сюда. Он его бы подраспросил! У его хватка такая, как у добермана. Если что привлечёт внимание, не отпустит, пока не вызнает.

– Нам тоже никто вопросы задавать не мешает. Только Константин Евгеньевич и соврать может, – ревниво буркнул Глеб.

– Тогда будем наблюдать, – вздохнул Паша. – Что же здесь всё-таки произошло?

– Я думаю, произошло не здесь. Это мы как-то поменялись, – вкрадчивым голосом поделился наблюдением Глеб.

– Как это? – вытаращил глаза Паша.

– Помнишь рассказы о том, что солнечные затмения влияют на людей иногда самым неожиданным образом?

– Это ты о том, что в истории любое непонятное явление в небе связывали с пророчеством какого-то катаклизма?

– И это тоже. Но я имею в виду, то, что тот или иной парад планет может открывать временные порталы!

Паша нахмурился: – Ты меня разыграть хочешь? Такое только в фантастике встречается.

– Сам подумай. Не мог мир целиком измениться. Вероятнее, что мы трое поменялись, когда наблюдали за затмением. А этот астроном тоже ведь за затмением следил. Оттого-то ему, как и нам не проблема прихлопнуть комара.

Глаза Паши забегали: – Так, так, так. Что мы имеем. Надо расспросить его о том, что он высмотрел и аккуратно уточнить был ли он в лесу.

– Вот именно. Только я думаю, лучше, чтобы вопросы не мы задавали. Надо идти с Машей договариваться.

– Это твоя сестра, она тебя послушает быстрее, чем меня, – пожал плечами Паша, догадываясь, что это будут не самые лёгкие переговоры.

– Вместе пойдём. Маша тоже сейчас по-другому на всё реагирует, а потом обсудим, – заговорщицки подмигнул Глеб.

Сложностей с Машей не возникло. Она, быстро кивнув, согласилась расспросить астронома о его наблюдениях сегодня же вечером.

На углях с вкуснейшим ароматом скворчало, нанизанное на шампуры мясо. Картошка уже запеклась на решётке и дети, и взрослые  осторожно чистили и лакомились горячим овощем, сдобренным кусочками сала, устроившись на плетёных креслах вокруг деревянного стола позади мангала.

Маша, как и договорилась с мальчишками, задавала один за другим вопросы о солнечном затмении, а Константин Евгеньевич с удовольствием вещал о разновидностях затмений и проценте погашенности солнечного диска при наблюдении с разных точек планеты.

– Полоса полной фазы солнечного затмения проходит по определённой траектории. Мы в этот раз увидели более девяноста пяти процентов закрытия. В этом всём для учёных самое главное то, что небо открывается в новом свете. Мы видим то, что раньше не могли разглядеть, так, например, были открыты некоторые кометы, – сообщил дядя Костя.

Паша понял, что надо вмешаться иначе из дебрей астрономии до вопросов о посещении Чёрного леса они никогда не дойдут.

– А где вы за этим затмением наблюдали? – осторожно вполголоса спросил мальчик.

Дядя Костя опустил взгляд на Пашу: – На реку ходил. Там лучше было видно.

– Мы тоже на реке были, только вас там не заметили, – медленно проговорил Глеб.

– Река в изгибах вся, – развёл руками Константин Евгеньевич.

– Вы на лодке там были? – не унимался Паша.

– Нет у меня лодки. Взял телескоп и прошёл вдоль берега. Нашёл отмель и там обустроился. А вы втроём до куда на лодке доплыли? – не отрываясь, пристально смотрел дядя Костя на Пашу.

У Паши пересохло во рту: «Откуда астроном знает, что мы втроём на лодке плавали?»

Он бросил взгляд на не менее озадаченного Глеба и промямлил: – На словах не объяснить. Далеко заплыли. У нас и лодка потонула там. Еле на берег вытащили.

– Забрали лодку? – поинтересовался Константин Евгеньевич.

– Нет. Сохнет под солнцем. Может её дедушка Димы, потом законопатит и отгонит обратно, – съежился Паша.

–А как же вы обратно вернулись? – мягким голосом спросил астроном.

От этого вопроса казачата вжались в кресла.

– Через лес прошли, – тихо отозвался Глеб.

– Расскажите ещё о лунных затмениях, – попросила мама Паши, случайно переключив внимание на себя, и мальчишки тут же наградили её за спасение добрыми улыбками.

Константин Евгеньевич вежливо улыбнулся и, поглядывая на ребят, стал рассказывать: – У полного Лунного затмения в отличие от Солнечного полного затмения есть разница в том, то Луна не исчезает полностью. Это связано с тем, что она продолжает освещаться Солнцем, лучи которого достигают Земли и, отражаясь на поверхности, перенаправляются на Луну, даря ей цвет заката. Потому как в атмосфере нашей планеты солнечные лучи лучше всего преломляются в красно-оранжевом спектре. В итоге на лунном диске отсвечивает красный оттенок, из-за которого получается, так называемая, «Кровавая Луна».

На последнем фразе Паша подскочил как ужаленный: – Странное название.

Дядя Костя пожал плечами: – Народные названия самые точные. Хотя порой они и искажают суть вещей. Ведь люди называют так, как видят исходя из собственного ранее полученного опыта.

И вот папы переключились на мангал, снимая готовое мясо на широкое блюдо, выстеленное лавашом. Мамы засуетились с приготовлением соусов и нарезкой овощей. Маша с тётей Лизой пошли за укропом с петрушкой и только мальчишки и астроном не сдвинулись с места, словно потеряли интерес к мясному кушанью.

Глеб поднялся и хмуро спросил: – Правда, говорят, что в затмения могут разные порталы открыться?

Константин Евгеньевич сосредоточенно посмотрел на мальчишек: – Науке, к сожалению, ещё многое неизвестно. Однако, если вы молодые люди хотите что-то обсудить, то можете меня открыто об этом спросить.

Мальчишки испуганно завертели головами.

Глава 3

На рассвете дедушка Димы на стареньком форде отвёз внука на железнодорожный вокзал в Краснодар. Сонный мальчик забрался на вторую полку в плацкартном вагоне и спал до тех пор, пока возвращающаяся с моря мама с тремя маленькими детьми, не разбудила его сборами на завтрак своих чад. Дима, не слезая, тоже подкрепился бутербродами с чаем из термоса и достал телефон. Ему не терпелось разыскать информацию о таинственном ноже забытым незнакомцем. Мальчик сделал несколько фотографий и, не привлекая ненужного внимания к холодному оружию, стал сравнивать картинки из интернета. Он так увлёкся, что не заметил, как поезд прибыл в Ростов-на-Дону.

Шумные соседи прибыли домой. Дима, пока детвора весело собиралась, достал очередную порцию бутербродов, чтобы пообедать. И тут его внимание привлёк крепкого телосложения темноволосый мужчина с армейским рюкзаком. Он остановился в проходе и, по-видимому, ждал, когда ему освободят место. Мальчик несколько раз поймал его взгляд на себе.

«Странно, чего это он на меня зыркает. И смотрит как-то с интересом» – невольно остановил Дима размышления о ноже.

Он дожевал бутерброд и снова сосредоточился на статье просвещённой обрядам друидов. У древних кельтских жрецов были самые разные ритуальные ножи с рукоятками, декорированными под формы переплетённых ветвей деревьев, но именно такого как у него, мальчик пока не нашёл.

«Как же задать вопрос в поисковике, чтобы выдал искомый ответ?» – готов был отчаяться Дима.

Поскольку поезд тронулся дальше, а соседей прибавился только один пассажир, мальчик спустился вниз, размялся, насколько это позволяло сделать тесное пространство и, усевшись на нижнюю полку, устроился с телефоном за столом у окна.

Неожиданно мужчина обратился к нему спокойным мягким голосом.

– Докуда едешь молодой человек?

– В Воронеже схожу, – поглядывая исподлобья, ответил Дима.

Мальчик уже стал привыкать к тому, что не слышал ругани в вагоне и не чувствовал запах спиртного. Вежливые и приветливые лица окружали его с тех пор, как он зашёл в поезд. Самому хотелось соответствовать этой среде, в которую он угодил с друзьями после прогулки по Чёрному лесу. Но незнакомец был другой. В его словах и взгляде отсутствовала лёгкость и жизнерадостность. Дима внутренне напрягся, понимая, что этот разговор одним вопросом не закончится.

– Один путешествуешь? – слегка наклонив голову, поинтересовался мужчина.

– Да, дедушка проводил, а папа встретит, – буркнул Дима.

– На лето ездил погостить? – приветливо улыбнулся незнакомец.

– Да. А вы где отдыхали? – несколько из вежливости, а сколько от желания переместить с себя фокус внимания, спросил мальчик.

– Мне повезло, живу в таком месте, куда другие отдыхать ездят, – витиевато ответил мужчина. – Моё имя Анатолий Александрович. А тебя как зовут?

Мальчик представился.

– Дима, я смотрю, ты ножами интересуешься, – кивнул Анатолий Александрович в сторону телефона, где на экране отображалось разного рода холодное оружие.

Дима сглотнул и нехотя ответил: – Да, так, ищу один экземпляр. Хочу понять, для чего он нужен. А вы что разбираетесь?

– Всяк своим разумом кормится. Сам я из военных. Иногда с разным холодным оружием сталкиваться приходиться, – уклончиво ответил новый знакомый.

– А какой род войск? – оживился Дима.

– Я из тех, которые в дозоре стоят. Разведывательно-наблюдательная функция. Границы проверяем, – нейтральным голосом сообщил мужчина.

– Понятно. Пограничник. А я в казачьем классе учусь. Хочу после школы в Воронежскую Военно-воздушную Академию поступать, – гордо заявил Дима и полез в сумку за ножом. – Вот, посмотрите. Что скажете?

Анатолий Александрович посерьёзнел. Он взял в руки клинок и, повертев в руках, вернул мальчику.

– Любопытно. Таких сейчас не делают. И заточка не под типичным углом и дизайн рукоятки не для рутинных действий. Это говорит о том, что этот нож имеет не совсем прямое назначение. Декоративная или ритуальная роль у него, как я полагаю.

– Какие ритуалы вы имеете в виду? – тихим голосом проговорил Дима.

– Думаю, ты уже сталкивался с тем, что сейчас множество различных шарлатанов продают различные, якобы ведические приспособления для совершения неких манипуляций способных принести удачу. Если бы не древний вид этого ножа, я бы сказал, что он из подобных бутафорских лавок, коих полно на побережье, да и по другим городам. Откуда он у тебя?

Плечи Димы произвольно передёрнулись, мальчик сглотнул и ответил: – В лесу нашёл.

– В каком лесу? – пристально смотрел новый знакомый.

– На Кубани есть Красный лес. Заказник такой, по типу государственного охотничьего хозяйства. Это в шестидесяти километрах от Краснодара. Когда-то давно это было продолжение лесного массива Кавказского хребта. Это место все знают, там разные госдеятели частенько бывают, туда даже говорят, какого-то Кубинского президента привозили, кажется Рауля Кастро. А совсем рядом от Красного леса имеется урочище Чёрный лес. Оно на слуху только у местных жителей. Вот там-то я этот нож и нашёл, —немного сбивчиво поведал Дима.

Анатолий Александрович кивнул: – Мне известно это место. Он немного помолчал и спросил: – И что клинок просто лежал на земле, а ты его подобрал?

– Нет. Я об него споткнулся. Он в землю по самую рукоять был воткнут.

Глаза мужчины расширились.

Наклонившись ближе к мальчику, он прошептал: – Это случилось под огромным дубом, под которым жилище обустроено?

– Д-Да. Ой, а вы откуда знаете? – испугался Дима.

Анатолий Александрович молчал. Он с сосредоточенным видом уставился в окно, на мелькавшие там просторы Донской степи. Казалось, мужчина о чём-то размышляет, нервно теребя в руках билет.

– Дмитрий, скажи, а ты клятву давал Отечеству верой и правдой служить, когда посвящение в казаки было? – неожиданно спросил новый знакомый.

Дима оторопел от его таинственного тона и медленно, но уверенно проговорил: – Да. Мы в храме клятву давали. Там обряд посвящения проводился, как и положено по казачьей традиции.

– Я тоже однажды поклялся хранить вверенные мне рубежи. Мне надо тебе кое-что сообщить. Как человек военный, ты меня поймёшь, – медленно проговорил Анатолий Александрович и перешёл на шёпот: – Я не случайно здесь. За тобой и твоими товарищами пришёл. Думал, верну вас домой аккуратно. Вы бы и не заметили, как снова встретились, и втроём проплывая под мостом в обратном направлении, возвратились бы домой. Но теперь задача выглядит сложнее. То, что ты вытащил нож из земли одновременно и хорошо и плохо. Ты сорвал кому-то планы по покорению духов Чёрного леса, но и высвободил потревоженный дух от бывшего владельца ножа. Кто знает, что этот дух теперь будет делать. Успокоится или начнёт мстить. Но только вместе мы сможем его угомонить.

Значение слов говорившего, стали просачиваться в сознание застопорившегося мальчика. Если бы не наблюдение пару дней назад под покровом ночи некоего ритуала в Чёрном лесу, всё, что говорил новый знакомый, прозвучало бы сущей тарабарщиной странного попутчика, от которой можно было бы легко отмахнуться. Но дело обстояло совершенно по-другому. Дима громко икнул и закашлялся.

– Вы кто? – еле слышно спросил мальчик.

– Дозорный, – продолжал шёпотом вещать Анатолий Александрович.

– Не понял, – замотал головой Дима.

– Дозорный рубежей трёх Вселенных. Мы проверяем границы, когда они плохо защищены, как например, во время затмений. Понимание наличия проникновения в запретную зону приходит резонансом нам в мозг, как отклик на возмущение, создаваемое высокочастотными волнообразными колебаниями Чёрного леса. Наша задача выявить, обезвредить и восстановить баланс центра трёх Вселенных. Я первый выявил нарушителей, поскольку живу неподалёку от этих лесов в Красноармейском районе. Теперь я должен вернуть вас в вашу Вселенную.

– «Мы» это кто? И о каких Вселенных вы говорите? – стараясь вникать в то, что было сказано спросил Дима.

– Я не один. Есть целая структура нунтиусов или дозорных. Точнее была. Теперь лишь единицы радеют за то, чтобы не было нарушителей границ. Дозорные были выставлены после последнего перемирия сотни лет назад. Их роль обеспечить целостность рубежей, чтобы люди и их сущности не могли перемещаться между тремя Вселенными. Наша одушевлённая Вселенная называется Аниматум. Она находится в своего рода сферическом центре. При сотворении миров она черпнула и из Бонума, Вселенной, где нет зла, в которой мы сейчас находимся, и из более дальней Вселенной Малум, той, где не существует добра. Именно из неё проникшие сущности, породили крупные войны и конфликты на планете. По разным причинам не всегда дозорным, к сожалению, удаётся предотвратить подобное. Жизнь во всех трёх Вселенных протекает как бы в одном ключе затроившись лишь в духовном начале. Нейтральная телесная часть человека живёт в Аниматум. Его добрая сущность в Бонум. А вся чернота души в Малум. Природа человека троична. Своими поступками мы связаны с собственными проекциями, подпитываясь их ипостасью. Зло было дано человеку для осознания, как его выявлять и как не надо делать. Но оно вросло и укоренилось в нём. Чтобы быть добрым нужно прилагать усилия, а для самовлюблённого эгоиста нет ничего проще, чем жить только своими интересами, позабыв о милосердии, сострадании, взаимопомощи. Человек не может побороть самого себя, но он может гармонизировать в себе оба начала бытия. Если он договориться с собой, то будет жить в гармонии. Однако человек ищет там, где легче.

Мужчина вздохнул, несколько секунд помолчал и продолжил.

– Чёрный лес находится на перешейке границы трёх миров. Он представляет собой – так называемый пуп Земли, центр мироздания со своими обитателями, которые нейтральны ко всем трём Вселенным. Дозорные живут в нашем телесном мире и охраняют от вторжения соседей, иначе троичность сущности страдает. Духи Чёрного леса забирают себе в жертву тех, кто оказался задвоен. Так они выравнивают баланс. А затем, если в отведённый срок дозорные не восстановили равновесие, духи Чёрного леса поедают все три части человека. Дима, твоя добрая проекция была вытеснена тобой и находится сейчас в ловушке в Чёрном лесу. Через какое-то время невозвратно будет утеряна возможность восстановить троичность личности, и ты вместе со своим друзьями погибнешь.

– А как же вы сейчас здесь находитесь? Раз вы из нашего мира, то и ваша позитивная часть тоже в ловушке? – недоумевал Дима.

– У дозорных немного по-другому. У нас особые места есть в Чёрном лесу, где части нашей личности чуть дольше могут находиться без повреждения. Но суть одна. Мы также можем исчезнуть навсегда, не успев завершить миссию. Это своего рода защитный механизм баланса Вселенных от любого вида нарушителей.

– Как же мы так вляпались?! – охнул мальчик.

– Чёрный лес во время солнечного затмения открывает врата под каменным мостом, сотворённым из булыжников всех трёх миров. Это единственный пространственный связной путь от центра центров. Всего несколько секунд, когда они открыты для проникновения, но вы успели. Наш мир в центре. Затем оболочка первая это Вселенная добра с входом через появляющийся мост в солнечное затмение, за ней вход во Вселенную зла через другой мост, который дальше по реке и появляется вовремя лунного затмения. Троичный Мир охраняет добро. Но зло не дремлет. Искушает и человек сам впускает зло в свой мир. Вселенная зла мала по размерам и ищет выход. Духи леса соблюдают нейтралитет. Однако при поднесении жертв исполняют любые желания. Но мы сейчас не об этом. Надо выяснить, кому принадлежал этот клинок! Нужно найти и обезвредить этого неразумного человека.

– У меня каникулы заканчиваются. Как я могу помочь? – выдохнул Дима.

– Ты прав в том, что всё должно происходить незаметно. Ты спокойно вернёшься к родным. Пойдёшь в школу. Но в течение полугода нам надо обезвредить владельца ножа, успокоить духа Чёрного леса и тебе с друзьями надо пройти под мостом в обратном направлении. Тогда всё будет как прежде. А что насчёт твоих приятелей, где они?

– Глеб и Паша ещё три или четыре дня собирались быть на даче в деревне около Чёрного леса, – припомнил Дима.

– Ты им доверяешь?

– Они казаки. У нас единый общий братский дух.

– Вот и отлично. Я должен быть рядом с тобой. Мало ли как захотят духи вмешаться. Нож же именно ты взял с собой. На тебя и охота будет. А вот напарники твои могут попробовать найти владельца клинка. Другой дозорный рядом с ними в ближайшее время появится. Я услышал твои колебания и пошёл следом. Но и ребята скоро обзаведутся одним или двумя дозорными.

– Почему один или два стража даётся?

– Всё из-за силы кривизны вмешательства. Думаю, если они ни какие находки из леса не прихватили, то там и один справится. Силы надо беречь, вдруг это отвлекающий манёвр на нечто большее.

– А много вас?

Мужчина грустно покачал головой: – Дозорные тоже люди и не всем удалось пережить соблазн прогулок по разным мирам. Кто-то, где по сердцу было ближе, там и остался, пока не сгинул. Думали, сберегут их амулеты всякие от духов Чёрного леса. Да прогадали.

Дима подкинул клинок на ладони: – Да, мне бы амулет наудачу сейчас тоже не помешал. Ой!

– Что такое?

– Порезался, – скривился мальчик.

– Это не добрый знак, – покачал головой Анатолий Александрович.

На подъезде к Воронежу Дима забеспокоился.

– Как же мы связь держать будем? Где вы планируете остановиться?

Анатолий Александрович спокойно объявил: – Я у тебя дома поживу.

Мальчик опешил от такого заявления и удивлённо заморгал: – Я даже не знаю… У нас в семье такие решения родители принимают…

– Ещё совсем недавно и в нашем Аниматум гость считался уважаемым человеком, странником, который собирает мудрость разных регионов и объединяет державу. Но мы с тобой сейчас в Бонум, поэтому не переживай. Здесь законы гостеприимства по-прежнему крепки. Всё будет хорошо. Вот увидишь. Ты главное не теряй время и дай знать друзьям, чтобы искали владельца ножа. Но помни прямо ничего говорить нельзя. Все социальные сети, электронная почта и мессенджеры не являются закрытыми источниками передачи информации. Любой узнавший тайну Чёрного леса может воспользоваться ею в самых разных целях.

Дима кивнул и стал крутить в руках мобильный телефон, раздумывая как лучше составить сообщение. Наконец он понял, как это сделать и отправил приятелям: «Наш летний секрет обсуждать ни с кем нельзя. Ни каких разговоров и созвонов даже со мной. Ищите того, кто был в капюшоне. Ждите меня на осенних каникулах. Приеду с гостем. У нас троих важная задача!».

Ответ ребят не заставил себя ждать: «Похожий объект уже под наблюдением. С выездом в деревню проблем не будет. Ждём».

Анатолий Александрович оказался прав. При встрече на перроне отец Димы даже глазом не моргнул, как согласился, чтобы новый друг его сына погостил в их семье до ноября.

– Я очень рад, и я уверен, что супруга тоже обрадуется, когда узнает, что наш Димка обзавёлся наставником из Кубанских казаков. Это однозначно пойдёт ему на пользу, – кивал в сторону сына счастливый отец.

– Я ещё в школу к нему схожу. Думаю, удастся, какие-то уроки провести пока я здесь, – поделился Анатолий Александрович.

Дима шёл молча позади, слушая, о чём говорят взрослые. Глубокий порез на руке на удивление быстро затянулся и зажил, словно его и не было, и мальчик сам нёс сумку. Тут ему на глаза попалась палатка мороженщика. Как осколки заканчивающегося лета то тут, то там виднелись довольные подростки, прогуливающиеся по улицам вечернего Воронежа с этим лакомством.

«Эх, а ведь папу и попросить нельзя. Скажет, мать с ужином ждёт. А я прямо сейчас так захотел сладкого» – мальчик полным желания взглядом вздохнул в сторону мужчины в белой одежде, который зазывал покупателей.

Но тут произошло неожиданное. Дима споткнулся буквально на ровном месте и растянулся на тротуаре в полный рост. Отец с новоявленным наставником обернулись.

– Бывает. Главное вставать после каждого падения и идти дальше. Если судьба подставила подножку, считай что дала тебе урок, – сухо объявил Анатолий Александрович.

Раздосадованный от глупого недоразумения Дима вставал, отряхивая от пыли одежду. И вдруг, к нему подошёл мороженщик с выставленной вперёд рукой, в которой он держал огромный вафельный рожок с разного цвета шариками мороженого, обсыпанного орехами и карамельной крошкой.

– Кто-то мало каши кушал. Держи! Подкрепись! – вручил он вкусное угощение и мигом вернулся к палатке с товаром.

Мальчик восхищённо схватил подарок. Папа одобрительно кивнул. Лишь у наставника брови сошлись на переносице, но он промолчал.

Зато, позже вечером, когда они ложились спать в комнате Димы, где в распоряжение Анатолия Александровича попал раскладной диван, мужчина попросил: – Вспомни, пожалуйста, что произошло, перед тем как тебе дали мороженное?

– Я упал, – вяло пробормотал мальчик, улёгшись на кровати.

– А до этого?

– Шёл за вами следом, – недоумевал Дима.

– Так, ладно. А можешь вспомнить, о чём ты тогда думал? – не отставал наставник.

Дима наморщил лоб. Мысли ни как не приходили.

– Я не помню. Устал с дороги. А что? – нахмурился мальчик.

– Любое совпадение неслучайно. Каждое внешнее действие притягивается мыслью или деянием человека. Я ищу взаимосвязь. Хочу понять, не потревоженный дух ли с тобой играет.

– Если дух послал мороженное, то он мне нравится, – повеселел Дима.

– Помни. У всего есть своя цена. Ничего просто так не происходит, – предостерёг Анатолий Александрович.

– Хорошо. Хорошо. Я буду впредь внимательнее, – кивнул мальчик и сменил тему разговора: – До первого сентября шесть дней осталось. Мне надо в школу сходить. Узнать какие приготовления надо сделать к торжественной линейке. Вы завтра со мной?

– Отлично. Так и сделаем. Я уверен, что вакансия какого-то учителя у вас в школе наверняка имеется. По всей стране с этим недобор. Но в моём случае это хорошо. Это позволит быть ближе к тебе, – потёр руки Анатолий Александрович.

– А вы что во всех дисциплинах разбираетесь? – лицо Димы вытянулось.

– Я за свою жизнь, чем только не занимался. Справлюсь, – подмигнул наставник.

– Извините, а сколько вам лет? – немного смущаясь, спросил мальчик.

– Много. Так уж и не упомнить. Давно считать перестал, – пожал плечами Анатолий Александрович.

Брови Димы полезли на лоб: – А семья у вас есть?

– Была когда-то. Детей у нас с супругой не было. Как овдовел больше не захотел никого рядом из близких иметь. Тяжело это, когда родные люди тебя покидают.

Мальчик понял, что задавая вопросы, он ещё больше запутается.

– Я надеюсь, однажды вы мне про себя больше расскажите. А сейчас давайте спать, – потянулся Дима к выключателю.

– Договорились, – кивнул мужчина и попросил: – Только свет не выключай.

– Спать при свете как младенцы? – изумился мальчик.

– Духи никогда не спят, и подкрасться к тебе могут только в темноте. Нунтиусы тоже никогда не спят иначе, что это за дозорные были бы. На данный момент у нас мало информации, поэтому лучше не давать повода духу подобраться к тебе поближе. Ты можешь включить торшер вместо люстры. Этого будет вполне достаточно, чтобы мрак отступил.

– А вы что будите делать? – изменил Дима освещение в спальне.

– Почитаю. Сколько ни живу на этом свете, а всё диву даюсь, сколько мудрости в себе несут книги.

– У меня тут в комнате их совсем мало, надо у папы попросить, – хотел встать мальчик, но Анатолий Александрович остановил его жестом.

– Не стоит никого беспокоить. Я обязательно загляну в вашу семейную библиотеку, но позже. А сейчас я что-то из своего архива почитаю, – достал из рюкзака холщовый мешок наставник и запустил туда руку.

Через мгновение он вытащил длинный свиток.

– Вот. Это будет полезно прочесть. Вспомнить какие каверзы духи могут устраивать.

– Это у вас что? Волшебный мешок? – нервно хихикнул Дима, уставившись на размер свитка и понимая, что он ни как не мог уместиться в том, откуда его только что достали.

– Типа того. В эту котомку зашита пространственная петля к моему арсеналу дома. Всё что я там храню можно в любой момент достать. Никогда не знаешь, что пригодится, а так всё под рукой.

Дима заснул, едва его голова коснулась подушки. Впечатлений было более чем достаточно. Ему снились тяжкие сны и мучили кошмары. Он несколько раз просыпался за ночь в холодном поту. Анатолий Александрович пытался узнать подробности сна, но мальчик ничего не мог вспомнить.

– Это проделки духа, – кивнул в сторону манускрипта наставник. – Сейчас я тебе помогу.

Он поковырялся в котомке и достал свёрток, в котором лежала сушёная трава.

Наставник приставил нос к пакетику, глубоко вдохнул и произнёс: – Оно. Брось в горячую воду, только не кипяток. Настоится немного. Так чтоб вода цвет поменяла и выпей. Должно помочь.

– Что это? – с сомнением взял бумажный пакетик Дима.

– Иван чай. Он поможет тебе успокоиться.

Дима послушно исполнил рекомендации и оставшуюся часть ночи мирно посапывал, пока дозорный вникал в смысл древних рукописей.

Утром, после завтрака, они вдвоём направились в школу по тенистым аллеям, прячась от всё ещё жаркого летнего солнца.

– Мне повезло, живу рядом со школой. Минут десять, если быстрым шагом дорога занимает. Могу и свежим воздухом подышать и размяться перед занятиями. А других ребят на машинах привозят, так они на первом уроке все сонные сидят, – похвастался Дима.

– Это и самодисциплины добавляет, что по жизни потом сильно помогает, – закивал Анатолий Александрович.

В фойе школы на доске объявлений Дима быстро узнал всё, что его интересовало, и прогуливался в ожидании наставника, который уже пятнадцать минут беседовал с директором школы. Неожиданно дверь приёмной открылась, секретарь направилась в учительскую, не закрыв её за собой. В открывшемся проёме мальчик увидел, что дверь в кабинет директора тоже открыта. И он, перемещаясь небольшими кругами, спикировал на стулья около приёмной, откуда доносились голоса беседующих.

– Вы не представляете, как вы вовремя к нам пожаловали, – говорил директор.

– А что такое? – послышался голос наставника.

– У нас же казачьи классы совсем недавно. Понимаем, что выросла потребность в патриотическом воспитании. Но как вы сами догадываетесь мы пока теоретики. Откуда опыт брать. Всё что нам говорят, мы сделали, как по кальке. Но если бы учителя были не после тестов в казачьи классы отобраны, а по крови, по духу из казачьих семей происходили, тогда это было бы другое качество обучения. А так, что только и выясняется. Что будет если кто-то, где-то не тем боком пересёкся с казаками, и чему этот учитель ребят научит? Некоторые даже считают, что казаки это такой вид народных увеселительных ансамблей. На вакансию, которую я вам предлагаю, был один мужчина и стаж преподавательский большой и всё у него с профпригодностью нормально, а копнули глубже, он из семьи тех, кто из переселенцев на казачьи земли был заселён. Сто лет назад его деды лютовали здесь. Не нам судить, что тогда было. Кто прав, а кто нет. Как и меж казаков люди по разные стороны разошлись, так и с другими было. Но вы только представьте, как он собирался подавать тот период истории. Я его заметки к урокам прочёл, так аж волосы дыбом встали. Гражданская война сами понимаете это всегда боль народа. Там победителей нет. У всех остаются незаживающие раны. А этот хотел всё свалить на казаков, якобы они за буржуев стояли, от того то и смута была. На лицо полное не понимание происходившего. Воинское сословие оно-то за народ и за Отечество радеет. Над расколом, сколько бились, сломить не смогли. Тогда-то Ленин и приказал «расказачивать», уничтожать под корень.

Дима удивлённо хмыкнул: «Вот тебе и Бонум. Добрые люди ведь тоже разные бывают. У каждого своя правда».

– Тяжёлое время было. Нет ни одной семьи, которую бы эта боль обошла. Когда рушится держава, военному сословию крепче других достаётся. Но казаки идут в ногу со временем. Традиции предков помогли выстоять. Сохранить честь. Как только документы о реабилитации были подписаны в 1991 году, началось масштабное возрождение. Сегодня мы уже не говорим о процессах восстановления казачества на Кубани. Сегодня стоит вопрос о дальнейшем развитии. И то, что другие регионы России активно вовлекаются в общую повестку, говорит о том, что однажды казачество снова воссоединиться. У нас всегда будут разногласия, для казаков это нормально. На круге каждый имеет право высказаться. Но если принято решение атаманом, которого сами же казаки избрали, то оно неукоснительно выполняется. Я очень рад, что у меня есть возможность стать на какое-то время историком в вашей школе. Однако я настаиваю, чтобы вы выделили человека для передачи ему опыта. Я у вас пробуду только до ноября.

– Тогда давайте поступим следующим образом. Поскольку я не могу в штатном расписании двух человек на одну позицию поставить, вы будите учить детей ботанике, у нас педагог в декретном отпуске и её по очереди другие учителя подменяют. Тоже коллективу помощь будет неоценимая. Как я понял по вашему рассказу, вы с этим справитесь и будите параллельно обучать молодого историка, из университета выпускника возьмём.

Дима услышал звук двигающихся по полу стульев и понял, что разговор закончен. Он тут же отстранился от двери в приёмную и пересел на самый дальний от входа стул. Но невозмутимый вид ему изобразить на лице не удалось. Анатолий Александрович, покачал головой, едва его увидел и когда они вышли из здания школы пожурил.

– Не дотерпел, пока я тебе всё расскажу?

Дима не знал, куда спрятаться от стыда.

– Я не нарочно, правда. Двери были открыты, а вы так громко разговаривали.

– Воспитанный человек закрыл бы дверь, – надоумил наставник.

Дима вздохнул: – Вы правы. Чем я могу загладить вину?

– Вину невозможно загладить. Это ошибочное мнение, что совершив грех, от него можно откупиться. Человек только истинно признав собственную вину самому себе и более такого, не творя, может быть прощён свыше.

– Я подумаю, – поджал мальчик губы и тут же спросил: – А «свыше», это кем именно надо быть прощённым?

– Бог един и всё создал так, чтобы человеку жилось хорошо. Трактовать его творения не благодарное занятие. Просто знай, что какие бы религии на Земле не возникали бы все их последователи, так или иначе, молятся одному Богу. Я не имею в виду сейчас какие-то аномальные новые секты, которые люди придумывают, чтобы заработать на наивности прихожан, где путаются сами и путают других.

– Как я понял, люди, которые раздают методички об их учениях, это те, кто взял древние манускрипты и дал знания современным обывателям, – припомнил Дима строчку из рекламного буклета, который ему всучили на вокзале.

– Задумайся, а где они добыли те самые древние манускрипты? У обычных людей нет такой возможности. Существуют хранители, которые только в назначенный час готовности всего населения планеты обнародуют знания. Как вообще кто-либо может прочитать информацию, составленную на мёртвых языках? Когда я стал нунтиусом, мне были даны такие способности. Я не знаю ни одного человека из дозорных, который бы передал эти знания кому-либо ещё, потому как на нас лежит заклятие, не позволяющее разглашать древние тайны.

Дима хмыкнул и больше ничего спрашивать не стал.

Глава 4

Паша чесал затылок, сидя раскачиваясь на гамаке: – Всё-таки странное сообщение вчера прислал Димка. Что у него за новости? Что за гость такой?

Глеб, лёжа в гамаке рядом, сосредоточенно смотрел на соседский забор: – Через два месяца узнаем. Главное не ошибиться по поводу его просьбы.

– А что мы можем? В лесу темно было. Я помню только, как в свете пламени очки блеснули из-под капюшона и светлые волосы. Фигура вроде бы высокая была, но мы-то на земле сидели. Опять же плащ. Какой человек там спрятался, худой или толстый, мужчина или женщина? Да и мало ли, что нам вообще померещиться могло? – рассеяно припоминал Паша.

– Казаку голова дана не для того, чтобы папаху носить. Давай думать, – изрёк Глеб.

Паша поправил кубанку.

– Это верно! Есть у меня одна мыслишка. Надо к соседям наведаться и плащ поискать. Найдём плащ, поймём, то есть докажем, что это был Константин Евгеньевич.

– Хммм. Добро. Он у нас пока единственный подозреваемый. С него и начнём. Только как в дом попасть? И там ли плащ спрятан?

– Слушай, до первого сентября пять дней. Родители сказали, что мы в деревне ещё три дня будем. А тётя Лиза упомянула, что послезавтра уезжают. Стало быть, у нас есть возможность, когда они уедут беспрепятственно проникнуть в их дом! – выпалил Паша.

– А если они плащ с собой увезут? – предположил Глеб.

– Об этом я не подумал. Но зачем ему такой плащ в городе? – насупился Паша.

– А зачем ему его здесь оставлять? – усомнился Глеб.

– Тогда надо подстеречь, когда соседи за продуктами или ещё куда пойдут, и один из нас будет наблюдать и сигнализировать, если хозяева вернутся, а второй шустро обыщет дом, – предложил Паша.

– Хорошо придумал. Только астроном никуда не выходит. У него жена за покупками ездит. Помнишь, тётя Лиза с твоей мамой обсуждали ближайшие базары и ярмарки?

– М-да, задача, – прогундосил Паша.

Из-за угла дома выбежала Маша: – Мы на лодке кататься. Вы с нами?

– А кто едет? – спросил брат.

– Пашин папа обещал новых соседей прокатить, ну и мы все.

Паша оживился: – Так все не поместимся в моторке, это по очереди катание будет.

– Ну, конечно, мы под ивой на берегу разместимся, как всегда. Загорать и купаться будем.

– То, что надо! – восторженно прошептал Паша другу и подскочил: – Мы с вами!

Лодочный причал с пологим берегом, устеленным завезённым песком был на краю деревни. Мальчишки помогли донести покрывала, раскладные кресла и корзину с фруктами. Они решительно отказались от прогулки на воде, сказав, что будут купаться.

Как только Константин Евгеньевич с супругой сели в лодку, Глеб и Паша переглянулись и молча вышли из воды на берег.

– Мы за волейбольным мячом сходим, – махнул Глеб матери.

Та кивнула и продолжила заплетать волосы Маше.

– Бежим! Сейчас вместе дом их быстро обыщем! – прошептал Паша.

Мальчишки в одних плавках понеслись босиком домой, где забравшись на дерево в саду, спрыгнули к соседям через забор.

– Обратно через сарай заберёмся. Смотри, там, у забора лестница стоит, чуток сдвинем, – обрадовался Паша.

– Надо было всё-таки обуться, трава колется, – буркнул Глеб.

– Терпи казак, атаманом будешь, – хихикнул Паша.

Глеб остановился: – Как думаешь, а наш атаман одобрил бы то, что мы сейчас делаем?

Паша потянул его за руку: – Быстрее, времени в обрез. Если мы выведаем, что это тот, кто собирается совершить убийство ради принесения жертвы, то нас даже похвалят!

Мальчишки ойкая, пробрались к дому. Покосившаяся дверь была не заперта. Они осторожно её распахнули, под тихий скрип ржавых петель. В доме пахло пылью и сыростью. Босые ноги слегка заскользили по холодному земляному полу веранды. Следующая дверь вела в помещение без окон. Мальчишки остановились, вглядываясь в темноту.

– Смотри, дверь справа, – ткнул пальцем Глеб.

– Там щеколда, открывай! – торопил напарник.

Глеб взялся за ручку и нажал металлический язык замка. Дверь легко поддалась, открыв вытянутое захламлённое старой мебелью помещение с двумя окнами справа, через которые, несмотря на заросший сад, пробивались солнечные лучи.

Паша чихнул: – Сколько же здесь пыли! Как они тут живут?

– Я не вижу, что они здесь живут. Посмотри тут и на столе пыль, словно за ним уже несколько лет ни кто не сидел, – изумился Глеб.

– Не понял… Смотри, там ещё комната! Может, они в ней устроились? – Паша устремился вперёд по деревянным доскам, которые сильно рассохшись, обнажали такой же, как на веранде земляной пол.

Но в соседнем помещении с единственным оконцем было пусто. Только телескоп в углу говорил о том, что ребята заглядывали именно в это окно.

Вдруг Паша шёпотом произнёс: – Это же их собачонка спит.

Глеб уставился, куда показывал одноклассник: – Почему она не проснулась? Странно.

Он подошёл ближе и ошарашенно объявил: – Это чучело их собаки! Они убили её и сделали чучело!

Паша скривился и растерянно прошептал: – Ничего не понимаю. Живодёры какие-то. И живут не понятно как здесь. Тут даже шкафов нет. Что обыскивать? Где плащ искать?

– Может они раньше решили уезжать и все вещи уже в машине? – предположил Глеб.

Мальчишки выбежали во двор. Видавший виды автомобиль какого-то иностранного производства не вселял уверенности, что он способен передвигаться. Салон и багажник были пусты. Ребята застыли с открытыми ртами.

– Пора уходить. Надо мяч не забыть, – первым пришёл в себя Глеб.

Перемахнув через забор по лестнице, мальчишки прихватили мяч и устремились на пляж.

Пашин отец ещё катал соседей. Увидев их отсутствие, ребята спокойно выдохнули, но играть в мяч не хотелось. Они для вида поподкидывали его, и пошли плавать. Затем, оставаясь в воде, решили обсудить увиденное.

– Это очень подозрительные типы. Что-то я уже за отца беспокоюсь, чего их так долго нет? Вдруг они его в жертву решили принести?! – нервно сглотнул Паша.

– Я думаю, днём подобные жертвоприношения не приносят. В кино это всегда по ночам было, – попытался успокоить его Глеб.

– К сожалению, мы не в кино, – судорожно вздохнул Паша. – Фух, по крайней мере, понятно стало, что мы на верном пути. Нормальные люди в таких условиях не живут и из питомцев чучел не делают. Значит, это какие-то … какие-то…

– Другие, – закончил за него Глеб.

– Да, какие-то другие люди странного сорта. Если все вокруг стали добренькими, то эти явно что-то скрывают. Что будем делать?

– Они наша единственная зацепка. Будем продолжать следить. Дядя Костя же у нас в школе собирался появиться. Надо выведать, где они в городе живут. Может, придётся к ним там наведаться.

– Согласен. Очень хочется увидеть, где эти двое живут. Надеюсь там мы не найдём гирлянды человеческих черепов, – вздрогнул Паша.

– Поживём, увидим. Смотри, возвращаются, – указал Глеб на появившуюся в дали моторную лодку.

Тётя Лиза и дядя Костя выглядели довольными и озабоченными одновременно. Едва лодка коснулась берега, как тётя Лиза выпрыгнула из неё и направилась к мальчишкам.

– Видели вашу старую лодку на берегу. Вы аж туда доплыли, да? – стараясь скрыть беспокойство, спросила женщина.

Ребята кивнули.

– А когда это было?

– Мы на затмение смотрели, когда под мостом проплыли, – ответил Глеб.

Лицо женщины побледнело: – Понятно. А не хотите с нами на лодке до моста прокатиться?

– Нет, уже обед скоро, а туда плыть долго, – закрутил головой Паша.

– Ладно, – кивнула тётя Лиза и пошла к мужу.

– Зачем это мы ей понадобились? Видел, как она испугалась? – прошептал Глеб.

– Ага, очень подозрительно. Но я сейчас просто рад, что папа вернулся в целости и невредимости, – ответил Паша.

– Мне кажется, что она могла бы нам объяснить, почему вдруг все стали добрыми вокруг, – неожиданно изрёк Глеб, всматриваясь на оригинальную парочку шепотком переговаривающихся соседей.

– Ты хочешь сказать, что по твоей версии они из одного с нами измерения? – охнул Паша.

– Может быть, поэтому в доме всё так пыльно. Они здесь не живут в нём! – осенило Глеба.

– Мне всё больше любопытно поглядеть на их настоящее жилище, – передёрнул плечами Паша. – Я замёрз. Пора из воды выходить.

– Пошли под дерево на покрывало. Мне кажется, что они теперь хотят с нами познакомиться поближе, – щёлкнул пальцами Глеб.

– Не будем им мешать. Пусть спрашивают, а мы тем временем выведаем, кто они такие, – хохотнул Паша.

Казачата улеглись загорать. Вдруг рядом оказалась тётя Лиза и Маша. Они обустроились переплетать свои длинные косы и мальчишки стали невольными слушателями их беседы.

– Какая ты молодец, что волосы не состригаешь, – похвалила тётя Лиза.

– Мама сказала, что у женщин вся красота в волосах, – деловито проговорила одиннадцатилетняя Маша и вздохнула. – Красиво, но только мороки с ними много и плавать неудобно. Только наверх закалывать, а потом сушить и в косу сразу заплетать надо, чтобы не путались. Так же и с платьями красивыми. Редко надеваю. Берегу, чтобы не запачкать и дольше носить. А они потом бац и малы оказываются.

– За всем ухаживать надо. Ничего само по себе не делается. Всё от времени стареет, портиться. Даже с каменными мостами так. Ты вон у брата спроси, какой он с друзьями мост видел. Старинный, на совесть строили, но и ему ремонт не помешал бы.

Маша уставилась на ребят, подставивших животы солнцу.

– Где это вы были? Почему мне мост до сих пор не показали?

Глеб привстал на локтях: – В Димкиной лодке места мало было, да и воду черпать пришлось из неё, поэтому тебя с собой не позвали. Там по реке мост стоит. Если хочешь, потом съездим.

– Ура! – захлопала в ладоши девочка. – А что это за мост? Какой он?

– Высокий, каменный, – сама увидишь, пожал плечами брат.

– Возьмите и меня с собой? – мило улыбаясь, попросила тётя Лиза.

– Так вы же там сегодня уже были? – уселся Паша.

– А я с вами хочу. Может, причалим там и сверху прогуляемся? – спокойно ответила женщина, но в голосе проскакивали стальные нотки.

– Мы как соберёмся, так, скажем, – пообещал Глеб, не желая гневить соседку.

Но сестричка заныла: – Хочу сегодня, хочу сейчас.

– Сейчас уже пора домой обедать идти, – послышался голос её мамы. – Потом, ближе к вечеру, когда жара спадёт, покатаетесь.

Маша радостно подскочила собираться. Ребята тоже поднялись. Они, медленно натягивая пляжные шорты с футболками смотрели, как к причалу привязывал лодку отец Паши.

– Мы, конечно, вчетвером можем поплыть. Я с лодкой справлюсь. Вот только отец разрешит ли? – неуверенно рассуждал Паша.

Тётя Лиза его успокоила: – Я договорюсь, не переживай.

Женщина тут же зашагала к причалу.

– Она очень хочет туда с нами попасть, – прошептал Глеб.

– Я в этом тоже не сомневаюсь, – кивнул Паша.

И тут на берег вышел долговязый сын егеря. Этот нелюдимый вечно печальный подросток прошёл к самой воде. Он снял очки и кепку, из-под которой высыпались охапка светлых волос. Затем сбросил одежду и поплыл.

– Жалко парня, – послышался голос мамы Глеба.

– Почему? – удивился Паша.

– Твоя мама поделилась его историей. Сирота он. С отцом живёт. Мать пропала, когда он был совсем крохой, – вздохнула женщина и поторопила мальчишек: – Давайте поживее. Уже обедать пора.

После трёх часов дня Маша напомнила ребятам о совместной прогулке и пошла, звать соседей.

– Кинжалы с собой возьмём, вдруг защищаться надо будет, – рассуждал Глеб.

– Согласен, мне тоже так спокойнее будет. Твоя сестра сказала, что тётя Лиза договорилась с отцом, что в лодке будет пятеро. Константин Евгеньевич тоже с нами едет, – кивнул Паша.

Река тихо журчала за бортом под размеренный гул лодочного мотора, который тревожил птиц на деревьях обоих низеньких берегов и они волной взлетали по мере продвижения лодки. В пути было слышно только, как щебечет Маша, рассказывая, где и когда она была на реке. Соседи слушали молча. Лишь однажды астроном кивнул в сторону берега, сообщив, что он из этого места за затмением наблюдал.

«Теперь понятно, почему он знал, что нас трое в лодке было» – сообразил Паша, догадавшись, что когда он с друзьями был занят затмением, то они вполне могли и не заметить никого на берегу.

«Но всё же это очень подозрительная личность. Был ли он тогда в лесу? Разговаривал ли с духом?» – раздумывал Паша, управляя лодкой.

Вдруг Глеб прокашлялся: – А вы по лесу нашему уже прогуливались?

«Вот молодец! Сейчас он их расколет!» – обрадовался Паша.

– Красивый лес, – промурлыкала тётя Лиза.

– Может, есть место, которое вам в лесу особенно нравится? – не унимался Глеб.

– А тебе что нравится в этом лесу? – перехватил инициативу Константин Евгеньевич.

Неожиданно для самого себя Глеб выпалил: – Дуб там один очень приглянулся, под ним ещё землянка есть.

Паша чуть не вывалился из лодки от такого откровения и что есть сил стал подмигивать Глебу и как бы невзначай махать руками, но, казалось, что тот его в упор не видел.

Лицо астронома вытянулось: – А как ты этот дуб нашёл?

– Не я один. Мы с ребятами по лесу гуляли и нашли. Там Димка ещё себе трофей раздобыл, – наконец осекся мальчик, понимая, что болтает лишнее.

– Какой трофей? – с неподдельным интересом, подавшись всем телом к Глебу, спросил мужчина.

– Нож в земле торчал, а он об него споткнулся, – промямлил мальчик.

Мужчина и женщина переглянулись.

– И где сейчас этот нож? Вот бы посмотреть, – вкрадчивым голосом спросила тётя Лиза.

– Димка с собой в Воронеж забрал, – икнул Глеб, вспомнив сообщение друга.

Паша глубоко вздохнул и Глеб, наконец, понял, что кривляния, которые только что демонстрировал друг были, напоминаем того, что о происшествии под дубом надо молчать.

Глеб закашлялся. Он стал пить из фляжки, стараясь изобразить, что разговор окончен. Но соседи по даче выглядели весьма посерьёзневшими и тему не отпускали.

– Вы этим ножом не поранились случайно? – осторожно спросил Константин Евгеньевич.

Мальчики замотали головами.

Его супруга нервно улыбнулась: – Вот и славно.

– А вот и мост! – вскрикнула Маша, увидев каменный изгиб над рекой. – Мы пойдём по нему гулять?

Тётя Лиза растянула губы в улыбку: – В другой раз, моя дорогая. В другой раз.

– Так что разворачиваемся? – обомлел Паша.

– Да, кивнул Константин Евгеньевич и с серьёзным видом спросил: – А когда ваш друг из Воронежа приедет?

– Он здесь только на каникулах бывает и то не всегда, – отрапортовал Паша, опередив Глеба, чтобы тот не рассказал, когда именно Дима собирается приехать.

Супруги мгновенно нахмурились и прекратили расспросы.

Обратная дорога прошла без разговоров. Маша пела детские песенки, а остальные, переглядываясь, напряжённо молчали.

Поблагодарив Пашу за прогулку, астроном поинтересовался: – Где живёт дедушка Димы?

– Зачем это вам? – оторопел Паша.

– Я заметил, что дно его лодки высохло. Надо помочь пожилому человеку её законопатить и вернуть домой, – спокойно ответил тот.

– А-а-а, – протянул Паша. – Будем идти, я вам покажу.

– Ты чего сдашь, где Димкин дед живёшь? – прошептал Глеб, подобравшись ближе к другу, когда тот привязывал лодку.

– Он и без нас это быстро узнает. А ты-то хорош. Зачем про нож растрепал?

– Сам не понял, как выболтал. Эта обстановка, когда все кругом мысли не скрывают и откровенничают, располагает говорить только правду, – развёл руками Глеб.

– Ну, ты даёшь! Забыл, правдой и убить можно? – вспыхнул Паша.

– А ты вместо того, чтобы кривляньями своими корчиться лучше бы тему поменял и помог мне, – обиделся Глеб.

– Ладно, прости. Оба хороши. Надо следить за этими. Так рвались к мосту, походить хотели и в раз передумали. Что-то тут не чисто, – кивнул в сторону новых соседей Паша.

– Знать бы что именно? – согласился товарищ.

Уставшие ребята медленно плелись обратно. Маша убежала вперёд, а тётя Лиза с дядей Костей неспешно шли рядом. Остановившись у калитки дедушки Димы, Паша указал на двор.

– Спасибо. Вот и хозяин, – взялся за ручку калитки астроном, приметив статную фигуру около дома.

Мальчишки остановились. Им хотелось послушать, как пойдёт беседа. Но ничего нового они для себя не узнали. Константин Евгеньевич действительно собирался чинить лодку.

Дойдя до Пашиной дачи, казачата помахали соседям.

– Пошли скорее к забору. Любопытно посмотреть, как они в доме у себя перемещаются, – подтолкнул друга Паша.

– Давай на дерево и через забор в сад, – на бегу предложил Глеб.

– Заметить могут. Надо подождать пока в дом войдут, – первым добежал Паша и стал всматриваться в щели между досками. – Странно во дворе никого и в доме тоже свет не включён, а там даже днём темновато, если зашли, то обязательно должны были путь осветить.

– Может из-за сарая не видно? – задумался Глеб.

– Давай на дерево!

Мальчишки вскарабкались на старый орех.

Обзор увеличился, но хозяев нигде не было видно.

– Как-то боязно туда лезть, – прошептал Паша.

– Угу, – согласился друг.

– Эх, была, не была, – проговорил Паша и спрыгнул в сад к соседям.

Передвигаясь мелкими перебежками, казачата прокрались к дому, но там после их визита абсолютно ничего не изменилось.

– Они что испарились, как только во двор вошли? – прошептал Паша.

– Т-с-с! Там какой-то шорох, – еле слышно отозвался Глеб.

Мальчишки пригнулись и подошли к краю дома. Вытянув шею, Паша выглянул за угол и отпрянул обратно.

– Что там?

– По-моему они что-то около сарая складывают, – с сомнением прошептал Паша.

Глеб легонько оттолкнул друга, чтобы сменить позицию и сам выглянул за угол. В этот момент Константин Евгеньевич перекладывал длинные доски. А в руках у супруги виднелось ведёрко с крупной надписью «Лак по дереву».

Глеб спрятался за угол: – Они готовятся к ремонту лодки. Мы конечно в сарай не заглядывали, но я сомневаюсь, что там всё это было.

Паша снова выглянул и спрятался: – Ты прав. Сейчас инструменты к входу перекладывает. А ведь у него самого лодки нет. Откуда всё это?

– Пашка, а если они деда Димкиного в жертву решили принести! – охнул Глеб.

– Не бывать этому! – подскочил мальчишка и с криком рванул к сараю.

Глеб задёргался на месте, не зная, что ему делать. То ли спрятаться и потом идти вызволять друга, то ли бежать вместе в эту бесшабашную атаку, обречённую на провал. Здравый смысл победил и присев в кусты, он стараясь не шуметь стал пробираться к сараю. Но никого там не обнаружил, ни хозяев, ни друга.

Мальчик чувствовал, как на него накатила волна страха. Кожа покрылась мурашками. Он не мог пошевелиться. Сердце бешено колотилось. Вдруг в окне дома что-то мелькнуло. Глеб, прикусив нижнюю губу, медленно прошёл вперёд и заглянул в то самое окно, где в углу комнаты стоял телескоп. И тут мальчик увидел, как на полу желтоватым переливом засветилось прямоугольное пространство, и появилась голова Константина Евгеньевича, как если бы он поднимался наверх по лестнице из подвала. Но мальчик отлично помнил, что на полу никакого люка не было. За астрономом шла его супруга. Паши нигде не было видно. Глеб сглотнул и, пятясь, добрался до калитки. Он выбежал на улицу. Слёзы наворачивались на глазах казачонка. Он абсолютно не понимал, что ему предпринять. Ведь если рассказать родителям, то это может навредить другу. И тут он приметил, идущего ему на встречу, сына егеря.

«Кажется, его зовут Роман. Надо его попросить о помощи. Пусть со мной пойдёт Пашку выручать» – пронеслось в голове мальчишки.

Роман, который был старше года на четыре, не понимал, чего от него хочет запыхавшийся мальчишка.

– Твой друг потерялся у соседей, а ты стесняешься его позвать? Вы что воровать туда залезли?

– Нет. Мы только хотели посмотреть, – заикаясь, выдавил Глеб.

– Что посмотреть? – недоуменно смотрел Роман сквозь стёкла очков.

– Плащ. Мы искали чёрный плащ, – всхлипнул Глеб, понимая, что опять говорит лишнее.

– Какой плащ? – Роман резко схватил мальчика за руку.

Глеб, крутанув рукой, вырвался и побежал домой. Он уже схватился за калитку Пашкиной дачи, когда его настиг сын егеря. Перед глазами мальчика резко всё потемнело.

Глава 5

Глеб пришёл в себя. Глаза были завязаны. Затылок сносно побаливал. Мальчик хотел дотронуться до головы, чтобы пощупать ушиб, но обнаружил руки связанными.

«Меня же сын егеря чем-то ударил и теперь держит взаперти!» – осознал своё положение Глеб.

В левый бок мальчика кололи словно крохотные ежиные иголки. Он не решался пошевелиться на твердоватой поверхности, боясь показать, что уже в сознании.

«Какое-то знакомое ощущение» – вдруг пронеслось в голове, но он не успел обдумать эту мысль, потому что услышал чьё-то бормотание.

Глеб вслушивался в тихий голос и догадался, что это похититель говорит сам с собой. Слова были не чёткими, но ему кое-что удалось понять.

«Роман раскаивается. Я должен его простить. Я должен ему помочь» – вспыхнуло в мозгу мальчика и тут Глеба бросило в жар: «Пашка пропал! Нельзя медлить, но и ошибиться нельзя!».

Мысли казачонка закружились в поиске выхода, как листья гонимые ветром буяном. Вдруг совсем рядом раздался шорох шагов. Тело мальчика застыло в напряжении. Он чувствовал на себе изучающий взгляд.

– Что ж ты ни как не очухаешься? – завис без ответа вопрос похитителя.

Глеб молчал. Шум шагов удалялся и тут раздался знакомый скип. Мальчик почувствовал дуновение ветерка.

«Прямо как в землянке, когда ночевали. Так же было, когда дверь наружу распахивали. О, так я видимо и нахожусь под дубом! Значит, это именно сын егеря был тогда в плаще, раз он знает про это место!» – дрожь пробежала по телу мальчика.

Глеб задумался над своим положением: «Роман, вероятно, вышел наружу. А может, наблюдает, стоя у входа. Надо снять повязку, чтобы не гадать. Рано или поздно, он начнёт меня тормошить».

Он стал двигать головой, и повязка на глазах сползла в сторону. Глеб увидел, что действительно находится в той самой землянке. От прилагаемых усилий он почувствовал, что в бок что-то упёрлось.

«Кинжал! Роман не обыскал меня!» – обрадовался Глеб и стал осторожно перебирать пальцами под футболкой подарок атамана.

Этот малого размера клинок он носил на поясе или на шее, привыкая всегда с собой иметь колюще-рубящее оружие. Как говорил наставник, клинок должен стать продолжением казака. И вот настал момент, когда он действительно пригодился. Мальчик снял ножны и стал пилить охотничий узел, придерживая кинжал коленями.

«Если бы Роман связал мне руки сзади, то я бы так не изловчился» – пыхтел Глеб.

Казачонок не знал, сколько прошло времени, пока отсутствовал похититель. Оставалось совсем немного до желаемой свободы, когда он услышал шум перед землянкой. Мальчик ускорился, но задеревеневшие от усилий пальцы плохо слушались. Ещё мгновение и верёвка, наконец, соскочила с рук. Глеб стащил повязку с глаз и стал растирать онемевшие запястья.

«Как же мне к нему подобраться? Или надо просто сбежать?» – рассуждал мальчик, подкрадываясь к входу с кинжалом в руке.

Глеб пригнулся и выглянул наружу. Роман сидел к нему спиной около костра, над которым на треноге висел небольшой котелок с неким приятно пахнущим варевом. Сын егеря мастерил факел. Вдруг он резко обернулся, и их глаза встретились.

Роман оскалился: – Выходи. В лесу я тебя всё равно догоню. Даже не думай сбежать. Как узел развязал?

Глеб, сжимая кинжал в руке, вышел на свет.

– О, я вижу, ты вооружён, – расхохотался парень. – И что может твоя зубочистка?

Глеб помнил, что нельзя реагировать на провокацию соперника. Злость и гнев забирают силы. Он медленно шёл на Романа. Тот вдруг став серьёзным подскочил на ноги, подхватив с земли большой охотничий нож. Глеб понимал, что его положение уступает противнику, но отступать было некуда.

«Надо спровоцировать его на ошибку. Военная хитрость состоит в том, чтобы заставить врага совершить неверные шаги, заставить действовать опрометчиво» – вспоминал казачонок, чему его учили.

Мальчик стал смещаться левее, словно собирался бежать в лес. Роман подпрыгнул и преградил ему путь. В этот момент казачонок прокатившись кубарем по земле, оказался у костра и вооружился факелом.

Парень выровнялся во весь рост: – И что ты собрался с этим делать? Ты же понимаешь, что сила на моей стороне.

– Ты ошибаешься! – раздался знакомый голос.

Тот оглянулся и отпрянул к ходу в землянку.

– Кто вы? – выставил парень руку с ножом в сторону появившегося мужчины.

С другой стороны дуба показалась супруга астронома.

– Меня можешь звать Елизавета Леопольдовна, а это мой супруг Константин Евгеньевич, – мягким голосом сообщила женщина.

– Успокойся и опусти нож. Ни кто не причинит тебе вреда. Мы заберём этого пацанёнка с собой. Он не твоя добыча, – монотонно проговорил мужчина.

Глеб растерянно смотрел на этих двоих, понимая, что он, как и Паша сейчас попадёт к ним в лапы. Мальчишка глянул на быстро надвигающиеся сумерки. Темнеющий лес не выглядел безопасным убежищем.

Он метнул взгляд на Романа: «Враг моего врага мой друг, но если это и мой враг тоже, тогда что делать?».

Но его познания на этот счёт ответа не давали. Ребус выглядел нерешаемым. И тут казачонок заметил, что Роман медленно отступает в землянку.

«Он сейчас там спрячется, и они примутся за меня! Надо бежать с ним!» – понял мальчик.

Он с криком рванул вперёд, размахивая факелом, и влетел вместе с сыном егеря в землянку. Тот тут же забаррикадировал проход. Снаружи послышались голоса, требующие открыть дверь и угрозами выкурить их наружу.

– Ты их знаешь? Почему они за тобой охотятся? – спросил Роман.

– Я же говорил, что у них во дворе мой друг пропал, когда мы плащ искали, а теперь они за мной пришли, – выпалил Глеб. – Мы в ловушке!

– Как бы, не так, – хмыкнул неожиданный напарник.

Парень не мог выровняться во весь рост и, согнувшись, переместился к дальней стенке, которую полностью покрывали ветвистые корни дуба.

– Посвети мне, – попросил Роман.

Глеб подошёл с факелом, стараясь держать его как можно ниже и не подпалить убежище.

Роман запустил руки за коренья. Мальчику казалось, что сын егеря возится с каким-то бряцающим механизмом.

И вот Роман облегчённо вздохнул: – Готово.

Парень потянул одновременно несколько корней, и справа от него открылась ниша, в которой была деревянная дверь, обитая металлическими накладками.

– Ничего себе, – восхищённо выдохнул Глеб.

Около двери стояли масляные фонари. Роман зажёг парочку от факела и затушил его. Он засунул руку в потайное углубление над дверью и достал фигурный ключ и провернул в замочной скважине. Дверь легко отворилась, обнажив длинный коридор, подпёртый деревянными балками.

– Идём, там библиотека и у неё есть выход с другой стороны. Обойдём твоих недругов и нападём со спины, – решительным тоном объявил Роман.

– Почему ты мне помогаешь? – остановился в нерешительности Глеб. – Ты разве сам не хотел меня принести в жертву своему духу?

Умные глаза уставились сквозь толстые стёкла: – Я знаю, то, как я поступил, не выглядит дружелюбным действием, но как я понял, ты с друзьями стал свидетелем позора одного дорогого мне человека. Я был тогда тоже здесь и всё видел. И как ты понимаешь, я не причинил вам троим вреда, когда вы спали в моей землянке.

Глеб изумлённо заморгал: – Это всё твоё?

– Пойдём. Расскажу по дороге, – поторопил сын егеря, прикрывая дверь в коридор и замыкая её на засов.

– Потом же нельзя будет её открыть изнутри, – подметил Глеб.

– Верно. Как только эти двое туда заберутся, мы их там прикроем и устроим допрос. Тебе же надо вызволить друга? – подмигнул Роман.

Бывшие противники шли быстрым шагом по коридору, освещая его фонарями. По пути им встречались небольшие ниши в стенах, в которых лежали книги и манускрипты.

– Однажды я нашёл это место по карте, обнаруженной в вещах моей матери, – сиплым голосом проговорил Роман. – Она исчезла, когда я был совсем маленьким. Отец почти не разговаривает с тех пор, ушёл в себя и в работу. Я был предоставлен сам себе с малолетства.

Парень замолчал.

А Глеб, воспользовавшись паузой, спросил: – Что это за книги?

– Некогда здесь жил и всё это построил один мудрец. Он перевёл на славянский язык огромное количество книг по магии, которая стала для меня забавой. Я применял снадобья только тогда, когда лечил животных или помогал отцу справиться с какой-нибудь хворью.

– Вы с дядей Егором ладите? – осторожно задал вопрос казачонок.

– Да. У нас нет ссор, путь даже мы по-разному смотрим на какие-то вещи. Я благодарен ему, за то, что он несмотря ни на что, всегда был со мной рядом. Забыв про свою нелюдимость, в которую он погрузился после пропажи матери, отец возил меня по разным докторам, когда вдруг выяснилось, что я плохо вижу, хотя при рождении никаких дефектов выявлено не было, – поведал Роман и глубоко вздохнул. – Именно на мероприятиях организованных для слабовидящих и сирот я встретил Александру. Мне показалось, что эта белокурая высокая девушка в изящных очках с толстыми линзами сможет быть мне подругой.

Перед глазами Романа снова возник тот театральный вечер в начале года, проводимый в краевом дворце культуры. У окна в холле стояла симпатичная девушка. Впервые отбросив стеснение, он подошёл к ней, понимая, что если не сейчас, то никогда этого не сделает.

– Привет, почему грустишь?

– Никогда не чувствую себя такой обделённой как тогда, когда я нахожусь на подобных мероприятиях, – поделилась она сокровенным.

– Я тоже. Отговариваю каждый раз отца, но он настаивает, чтобы я сюда ходил. Но что эти люди знают о том, что значит жить без матери. Неужели они думают, что этими увеселительными программами они нам действительно помогают. Понять, что мы чувствуем, можно лишь оказавшись на нашем месте.

– Меня бабушка с дедушкой воспитывают. Родители погибли в автокатастрофе, а я после аварии имею проблемы со зрением. Как бы я хотела вернуться в тот день и всё изменить.

Роман потряс головой, отгоняя наваждение и нахлынувшие чувства.

– Кто она эта Александра? – поинтересовался Глеб.

Парень судорожно вздохнул: – Та, кто совершила тот самый обряд, о котором я по своей глупости ей рассказал, и полагаю, теперь ищет жертву.

– Так это она была в плаще?! – прошептал мальчик.

Роман закивал и словно стал оправдываться: – Да. Я пригласил её в гости летом. Мы гуляли по лесу. Собирали ягоды. И я открыл ей свой секрет. Своё тайное убежище. Поначалу она смеялась. Я не стал демонстрировать ей умение врачевать. Я достал книгу, которая лелеяла надеждой мою самую заветную мечту вернуть мать, и показал ей обряд снятия Печати Сироты. Тогда она перестала меня высмеивать. Александра всерьёз заинтересовалась этой древней книгой. Но я предостерёг её, что даже для себя не стал заигрывать с духами нашего леса. До добра колдовство никогда никого не доводило. Когда она уехала, я засыпал вход в землянку, понимая, что она захочет сюда вернуться без меня и завладеть книгой. Я должен был предотвратить этот возникший из-за меня соблазн. Я был уверен, что как городской житель она не найдёт этот дуб, но всё же перестраховался. Однако она оказалась умнее. Она вошла через второй вход и отыскала книгу вместе с ритуальным кинжалом, а потом вернулась, чтобы совершить обряд, потому, как предписано, проводить его под этим самым дубом с землянкой на месте магического древнего очага.

– Ой, что это там? – увидел Глеб кучу не естественно свисающих корней.

– Это выход на поверхность. Сейчас надо будет пролезть в норе наверх.

Роман показал, как нужно выбираться и затушил масляные лампы. Скрючившись, Глеб лез следом за сыном егеря. Он понимал, что не застрянет в узком зверином лазе, потому как сам Роман был больше его, но порой его одолевали сомнения, что он может остаться здесь навсегда. Наконец-то они выбрались на поверхность. Лес шумел листьями, играясь с ночным ветерком. Осыпавшиеся ветки хрустели под ногами, как бы осторожно не старался ступать казачонок. А Роман чувствовалось, находится в своей стихии. Несмотря на кромешную темноту и плохое зрение, он словно по запаху, витающему от разведённого им костра, бесшумно шёл прямо к дубу. И вот впереди заплясали тени от пламени. Было зловеще тихо. Глеб выглядывал из-за спины парня, пытаясь высмотреть людские фигуры. Только когда они подобрались к самому дубу, стали доноситься звуки голосов.

И тут Глеб отчётливо услышал высказывание Паши: – Ребята ваша похлёбка очень вкусная, выходите уже!

Казачонок выбежал в изумлении на поляну, где Пашкины соседи по даче вместе с ним деревянными ложками черпали, приготовленное кушанье.

– Это нунтиусы, дозорные! Нам нечего бояться! Нам помогут вернуться домой! И собаку они не убивали, это такой …. – воскликнул Паша, увидев друга и осёкся заметив сына егеря.

Роман выскочил из-за дерева: – Я читал о вас! Помогите! Помогите мне образумить Александру!

Елизавета Леопольдовна встала и мягко произнесла: – Ты ослеплён чувствами и не видишь сердце этой девушки. Отпусти её. Она идёт дорогой, которую выбрала.

– Я верну её родителей к жизни. Все пойдёт по другому сценарию. И пусть мы больше никогда не встретимся, я буду знать, какой подарок сделал для любимой! – гневно закричал Роман и скрылся во мраке ночи.

– Это какой-то очень странный мир добра, – пролепетал Паша.

Константин Евгеньевич, не отрывая взгляд от костра, хмуро произнёс: – Не всё однозначно в любом мире. Один и тот же поступок у одних вызовет восхищение, а у других зависть. Разложению подвержен любой человек, если не будет задумываться над тем, что делает. Добрые ипостаси более чувствительны к чужому горю и сильнее страдают, воспринимая его как собственное. У них завышена шкала самопожертвования. Ещё одна негативная черта в Бонум это слепота. Они слепо верят в собой же придуманные иллюзии и попадают в собственные сети. Домысливание, что все люди добры, ведёт к неумению реалистично оценить ситуацию. Роман добавил не существующие качества своей возлюбленной и, не заметив её недостатков, не понял, что произошло на самом деле. Бесхитростные люди на одной доброте и простоте отношений становятся наивными. Такой отважный человек как ты Паша, начинает в мире добра бросаться необдуманно на подвиги. Такая натура как Глеб становится излишне открытой и своими откровениями себе вредит. Правду нужно давать только всё хорошо обдумав, и другим не навредить и себя не наказать. Помните ребята, прежде чем что-то сказать или сделать, надо подумать и это правило относится ко всем Вселенным.

Глеб чувствовал, что он явно выпадает из контекста говорившего. И начал последовательно задавать вопросы.

– А как вы меня нашли?

– У них магия особая. Защитный зонт над тобой сплели и как по компасу пришли! – затараторил Паша, демонстрируя новые знания.

– А-а-а, – протянул Глеб и обиженно съязвил: – Ну, тогда всё понятно. Я за ним бросаюсь выручать, а он там обо мне даже не подумал!

– Мне как всё объяснили, так я за тобой и кинулся. Мы вообще-то вовремя на поляну подоспели. У вас тут схватка с сыном егеря была! – возразил Паша.

– Я бы и сам справился!

Тётя Лиза подошла к нахохлившимся мальчишкам: – Не ссорьтесь. Паша, то, что ты хотел поумничать, не делает тебе чести. А ты Глеб видимо так разволновался за друга, что теперь срываешься на нём.

Мальчишки понурили взгляды.

– Холодает. Приглашаю вас к нам в гости. Надо ближе познакомиться, – предложил Константин Евгеньевич, забрасывая пламя костра землёй.

– А Родители?! – воскликнул Глеб.

– Чтобы ваши родные не беспокоились, я им сказал, что мы вдвоём с дядей Костей всю ночь в телескоп смотреть собрались. Только от Маши было сложно отвязаться. Очень тоже хотела присоединиться. Пришлось кучу всего пообещать, – улыбаясь, ответил Паша.

Глеб повеселел.

– Тогда я готов, – улыбнулся он и тут же охнул: – Только далеко идти придётся.

– Не придётся. У них всякие штуки магические есть, – подмигнул Паша.

Дозорные обняли мальчишек и провернули перстни на пальцах. В мгновение ока лес вокруг них исчез, и четвёрка оказалась в каком-то частном домовладении с большим садом, вокруг неприметного двухэтажного здания. Как оказалось позже, под домом было много этажей вниз. Дом, обустроенный по типу деревенского стиля из простых и натуральных материалов с вкраплениями мебели феодальной эпохи, сразу располагал к себе гостей домашним уютом, хоть немного и походил на музей.

– Жилые только эти два этажа. В подвалах наш арсенал. Мы не будем показывать вам весь дом, иначе и двух человеческих жизней не хватит обойти все комнаты, – остановила демонстрацию дома хозяйка. – Пройдёмте в гостиную пить травяной напиток, и мы угостим вас медовыми лепёшками. Вы так перевозбуждены, что вряд ли сразу заснёте. Поэтому мы немного поболтаем.

Глебу вникать в абсолютно новую тему было сложно. К тому же он всё время косился на лежащее, на одном из кресел чучело терьера Багиры, которое оказалось своего рода подслушивающим устройством из арсенала дозорных. При активации заклинанием терьер превращалась в обычную собаку, и слушала разговоры. Видя, что мальчик нервно поглядывает на чучело, Елизавета Анатольевна убрала собаку в другую комнату.

Волнение мальчика ушло и, заметив, что и Паша тоже постоянно что-то переспрашивает, Глеб успокоился окончательно. Никто не претендовал занять его место умника.

– То есть надо дождаться, пока приедет Димка, чтобы мы вернулись домой. А почему нельзя к нему переместиться? Так же как вы делаете между своим домом и этой завалюшкой в деревне или, как сейчас, как мы с вами из леса добрались? – спросил Паша.

Константин Евгеньевич закрутил головой: – С Димой вашим что-то происходит, мы его не видим. Я думаю, он под защитой. Возможно, его уже подобрал кто-то из дозорных и соткал молитвенный зонт опеки, через который он невидим для любого колдовства или магии. Остаётся только ждать. Над вами мы тоже такие зонты сделали. Как правило, один дозорный может удерживать только один зонт, хотя бывают и исключения. К сожалению, Роман сбежал. Он где-то в лесу и что-то затевает. Библиотека мага отшельника подарила ему достаточно знаний, чтобы навредить. В школе я за вами присмотрю. Обещаю. Как вы теперь понимаете, и в добром мире существует опасность.

– Расскажите нам, пожалуйста, о нунтиусах, – попросил Глеб.

Тётя Лиза кивнула супругу. Тот потянулся за очками.

– Ты же не на лекции, зачем они тебе? – усмехнулась жена.

– Привык их для солидности перед учениками носить, – улыбнулся он.

– Так вы хорошо видите? – спросил Паша.

– Замечательно, но, как и некоторые люди, ношу с простыми стёклами вместо линз очки, в которых у меня сразу получается профессорский вид.

– Забавно, – хмыкнул Глеб. – Неужели нунтиусы подвержены таким же глупостям как и обычные люди?

– Мы и есть самые обычные люди. Точнее были ими. Очень давно, когда бушевала межвселенская война, предводители армий вдруг осознали, что победы не будет, предстоит лишь полное уничтожение всех миров. И тогда лидеры сели за стол переговоров. Они ужесточили правила перехода через миры. Только самые сильные опытные воины могли перемещаться между Вселенными и только для того, чтобы вернуть заблудившихся. Нас отобрали голосованием на совете старейшин и наделили определёнными способностями, такие как бессмертие и вручили арсенал различных магических вещей, которые запретили использовать всем остальным. Поскольку воины в Бонум и Малум были ипостасями от мира Аниматум, то из их не телесного мира никого ни выбрали.

– Вы говорите, то мы сейчас в Бонум, но здесь всё очень даже материально? – удивился Глеб.

– Всё верно, но внутренней основы нет, всё держится на словах. Войны у нас, поэтому-то и были. Каждая Вселенная претендовала быть основополагающей, – пояснил Константин Евгеньевич.

Мужчина вздохнул и продолжил: – Макромир и микромир это размноженные зеркальные копии друг друга. Вселенные соединены меж собой через Чёрный лес, который играет роль Пупа Земли. И как вы понимаете, если есть Пуп Земли, то есть и остальные части организма. Планета это тело. Ногами и руками этого тела можно назвать дозорных. Голова это тот, кто наделил особыми способностями дозорных.

– Это Бог? – щёлкнул пальцами Глеб.

– Нет. Суммумессе, так его зовут, это высшее существо, которое рапортует самому Творцу о том, как живут его создания в наших трёх Вселенных, – уточнил дозорный.

– Какое странное имя. У вас имена такие обычные, неужели они у вас изначально были? – спросил Паша.

– О как нас только не звали, – расхохотался дозорный.

– А какие ещё у вас есть волшебные вещи? – полюбопытствовал Паша.

– Может быть, как-нибудь покажем, – улыбнулся Константин Евгеньевич и, увидев расстроенные лица казачат, добавил, демонстрируя перстень на руке: – Вот, например, то, что вы уже видели в действии. Этот перстень имеет два кольца. Внутреннее двигается. Если подумать, куда надо переместиться и на надетом, на палец перстне провернуть внешний круг слева направо, то откроется пространственный портал и дозорный оказывается там, где ему нужно. Провернув в обратном направлении, получается возвратный эффект.

– А-а-а, – протянул Паша. – Здорово!

– Действительно ли в других мирах нет магических предметов? – с сомнением спросил Глеб.

Тётя Лиза покачала головой: – К сожалению, этот запрет был нарушен одним из первых. Мы постоянно сталкиваемся с магическими вещами. Когда на границе миров спокойно, нашей основной деятельностью становится как раз поиск таких предметов, которые мы потом используем в своём арсенале при борьбе с нарушителями. Однако именно это и стало конфликтом между самими нунтиусами. Ведь каждый дозорный обладает разным набором магических предметов и от этого кто-то стал сильнее. Некому остановить нунтиусов от споров и столкновений. Разрозненность без управления на лицо. Даже когда равные воины остаются без сильной руки предводителя между ними возникают распри, а тут когда появились новые возможности… Некоторые даже попробовали возвыситься перейдя в Бонум и Малум, но защитный механизм чётко сработал и они исчезли, превратившись во вселенскую пыль. Это послужило уроком другим, но без сплочения под единым началом дозорные разбрелись по Аниматум. Одни живут в разных частях планеты, позабыв о первоначальных обязанностях, другие копят магическое снаряжение и готовятся однажды захватить миры. Именно с их помощью приходят в Аниматум злые ипостаси и запускают военные конфликты.

– Я не понял, а где ваш предводитель? – с тревогой в голосе задал вопрос Паша.

Константин Евгеньевич встал: – Пойдёмте, покажу наглядно.

В соседнем круглом помещении посередине стоял огромный глобус, но расположение материков для ребят было незнакомым.

–Это Земля? – с сомнением спросил Паша.

– Да. Но только на этом глобусе воды столько, сколько было до межвселенского конфликта, приведшего к изменению климата на планете. Потом вода стала прибывать и затапливать сушу. Этот процесс и сейчас продолжается, а человек своими действиями лишь усугубляет ситуацию. Планета живой организм и однажды, когда люди это поймут, они повернут вспять процесс затопления. Иначе нашу планету потом можно будет переименовать в Вода, а люди будут жить в подводных городах. Так вот, здесь сверху на Арктическом материке, который на сегодняшний день погрузился на дно Северного Ледовитого океана, и располагается жилище нашего главы Суммумессе.

– Он на Северном полюсе живёт? – как завороженный разглядывая глобус, уточнил Глеб.

– Да, он там. Раньше мы регулярно общались. Он появлялся в разных точках Вселенных, помогая принять правильное решение при выдворении нарушителей. Собирал дозорных и помогал им обучаться другу друга. Теперь же я даже не могу вспомнить, когда мы в последний раз виделись. Информация просачивалась о том, что он якобы ещё в Арктиде, но проверить мы этого не можем, – сумрачно поделился Константин Евгеньевич.

– У вас столько всего в арсенале, почему вы не можете к нему сходить? – изумился Паша.

– Дело в том, что там стоит защита от чьего-либо вторжения, в том числе и от дозорных. Когда стали появляться ненадёжные люди Суммумессе закрыл материк от посещений, – развёл руками мужчина.

– А мы, мы можем туда попасть? – вдруг спросил Паша.

– Да. Обычным способом, используя человеческие приспособления или даже возможно магию, – кивнул дозорный.

– Хо-хо. То есть, если попасть на подводную лодку в Северном Ледовитом океане, то можно добраться до Суммумессе. Вам же без атамана никак нельзя! – воскликнул Паша.

– Надо будет подумать, – заулыбалась тётя Лиза. – А теперь давайте вернёмся к делам насущным. Уже светает. Поспите на диване в гостиной, а мы пока отремонтируем лодку дедушки вашего друга.

Глава 6

Воронежская осень кружила опавшие листья и дождями регулярно пополняла лужи. Дима пытался сосредоточиться на уроках, но внутренние переживания происходящего то и дело отвлекали мальчика. Ему ни как не удавалось набрать скорость обучения после лета. Успеваемость была ниже среднего, а желание погрузиться в волшебные приключения всё нарастало.

«Того гляди выгонят из казачьего класса» – думал мальчик, разглядывая дневник по пути домой, с досады размахивая им, словно хотел вытрясти все неприятные отметки.

«Скоро конец четверти и родительское собрание. За такую успеваемость, вместо поездки к дедушке на Кубань меня за учебники на все каникулы засадят» – грустно думал он.

Дима пришёл домой. Родители и наставник ещё были на работе. Анатолий Александрович превосходно справлялся со своими обязанностями педагога, и директор периодически расширял его полномочия, а тому казалось, всё было нипочём. Везде поспевал.

Мальчик зашёл к себе в комнату. Портфель полетел на пол. Вздыхая, Дима покрутил нож в руках, с которым практически не расставался и, спрятав его в платяном шкафу, переоделся и пошёл на кухню. Подкрепившись, он тяжело вздохнул. Надо было идти делать ненавистные уроки.

«Что же мне так тягостно стало и скучно учиться?» – уныло подумал мальчик.

И тут Дима вспомнил про мороженое в холодильнике. Мама работала на хладокомбинате и регулярно пополняла этим лакомством запасы, которые, как правило, расходовала весьма экономно как добавление к выпечке и иногда выдавала в качестве бонуса за помощь по дому. Сын понимал, что мама обязательно заметит, что количество пломбира уменьшилось, но соблазн был настолько велик, что мальчик открыл морозильник и стал примеряться, какой из вафельных стаканчиков выглядит побольше. Но они все казались одинаковыми. Тогда он пошёл на хитрость и стал облизывать понемногу каждый. Удовольствие от пломбира, добытого таким способом, было кратковременным. Дима только разжег аппетит. Не помня себя, мальчик достал из морозилки мороженного столько, сколько смог взять в руки и, усевшись за стол, быстро съел несколько стаканчиков.

Расправившись с мороженным он сообразил, что натворил и воскликнул: – Эх, ну почему так в жизни происходит? Почему надо учить уроки, и спрашивать разрешения поесть пломбир?!

И тут ножка стула под ним сломалась, Дима упал на пол, больно ударившись головой. Мальчик открыл морозилку, чтобы достать лёд и приложить его к быстрорастущей на лбу шишке, но резко остановился в изумлении. Полка с мороженным была целёхонька. Отсутствовали даже следы от облизывания верхушек.

– Ух-ты! Круть какая! – закричал Дима.

Он решил проверить свою догадку и, напрочь забыв о шишке, схватил новый стаканчик мороженого.

– Посмотрим, посмотрим, – нашептывал мальчик, облизывая и вгрызаясь зубами в лакомство, не отводя взгляда с морозилки, но там ничего не происходило.

Он захлопнул дверь и тут же открыл её снова. На том месте, где только что было пусто, красовался новый стаканчик пломбира.

– Благодарю лесной дух, я понял, как работает исполнение желаний! – засветился счастливой улыбкой Дима.

Он зашёл к себе в комнату и тут это осенило.

Казачонок хитро улыбнулся и подумал: «Хочу, чтобы уроки были сделаны!».

Мальчик, прикусив высунутый язык, открывал одну за другой тетради. Домашнее задание уже было выполнено его почерком. Он подскочил от радости и тут же грохнулся на пол. Нахмурившийся Дима встал, потирая бок.

«Если желать не часто, то вполне терпимо» – уловил казачонок.

Он хотел сложить учебники в портфель на завтра и снова открыл дневник, чтобы свериться с расписанием. Плохие отметки вновь напомнили о себе.

– А что если … Хочу, чтобы в моём дневнике была только оценка отлично! – прошептал Дима.

Он несколько секунд подержал дневник в руке закрытым и медленно стал пролистывать страницы. Изумлению не было предела. Теперь на него смотрели только пятёрки.

Дима нахмурился: «А что если в классном журнале останутся трояки и двойки?».

– Там тоже пятёрки, – раздался шуршащий голос со шкафа.

Мальчик резко задрал голову, и увидел того самого неизвестного чёрного зверька. Голова, которого была чем-то похожей на лисью и волчью морды, одновременно.

Дима сглотнул.

– Чем платить за услугу будешь? – спросил дух.

– Так это, ты же мелкими шишками и ушибами вроде берёшь? – заикаясь, спросил мальчик.

– Совершенно верно. За сладости и несколько упражнений в тетрадках это подходящая плата. Но это, – дух кивнул в сторону дневника. – Стоит больше.

– И чего ты хочешь? – дрожащим голосом спросил Дима.

Слащавым голосом дух проговорил: – Так пустяк. У твоего дозорного вещица одна есть в арсенале. Коробка деревянная продолговатая. На ней решётчатый узор. Достань мне её.

– Как же я тебе её добуду? – мальчик развёл руками.

– Разузнай у дозорного, где он хранит растворитель проклятий и принеси мне его.

– А если я откажусь? – тихо спросил мальчик.

– Ты оставил свою кровь на клинке, тем самым подписавши договор. Я исполняю желания хозяина ножа и беру плату по своему усмотрению…

– Тогда я тебе нужен, иначе, как хозяин ножа я могу больше ничего не желать, – перебил Дима.

Дух громко расхохотался: – Посмотрим. Я пока не возьму плату за последнюю услугу. Повременю. Но помни, при желании я могу отобрать у тебя и жизнь.

Он снова рассмеялся и, соскочив со шкафа, взметнул от пола до потолка исполинским размером и исчез, прошелестев на прощание: – Поделишься нашим разговором с нунтиусом, пожалеешь!

Дима стоял посередине комнаты, не смея пошевелиться. Казалось, кислород в квартире закончился и ему нечем дышать. Он вязким шагом доплёлся до окна и распахнул створки ватными руками.

– Что я наделал? – прошептал мальчик.

Осенний воздух не бодрил, но дышать стало легче. Мыслительный процесс остановился. Дима завис с бесцельным взглядом в окне, рассматривая беззаботных прохожих. Вдруг его накрыло мелкой дрожью, а потом хохотом.

– Ты не можешь убить меня, я твой хозяин! – прошептал мальчик, повернувшись лицом в комнату. – Я не буду больше ничего желать, и ты будешь сидеть и скучать.

В комнате эхом прокатился смешок: – Скучать? Я? Что же теперь остерегайся моментов, когда тебе будет весело! Скоро ты сам взмолишься о пощаде и пожелаешь прекратить. Вот тогда-то берегись, я возьму плату вдвойне, и ты можешь остаться без руки или ноги!

Глаза Димы сузились: – Только попробуй! Я расскажу всё Анатолию Александровичу, и он найдёт, как тебя наказать! И лишь из благодарности за твои услуги, я этого не сделаю сразу!

Дух замолчал.

«Ха! Испугался!» – подумал довольный мальчик, и ещё раз просмотрев дневник с пятёрками по всем предметам и тетради с выполненным домашним заданием, успокоился.

На следующий день перед первым уроком он робко подошёл к классному руководителю и попросил проверить школьный журнал.

– Может мне до конца четверти ещё что-то сделать надо по какому-нибудь предмету? – деликатно спросил Дима.

– Кому? Тебе? Дроздов, да ты же круглый отличник! Тебя уже ни кто из учителей и не спросит до самого выставления четвертных оценок! – изумился преподаватель.

Счастливый Дима поспешил на урок ОБЖ. Основы Безопасности Жизнедеятельности вёл отставной майор Тофик Намикович.

– Если вы видите человека с ружьём на территории школы, вы обязаны скрыться вовне или укрыться в здании. Например, забаррикадировав дверь в класс, а затем отойти от неё подальше. Психически неустойчивые люди или те, кто погряз в играх так, что путают реальность с компьютерной графикой, ведут себя агрессивно, и не будут долго терять время, стучась и ломясь в какой-то один класс. Они пойдут дальше искать жертву. Ваша задача спрятаться и оповестить полицию или ближайшего к вам педагога. Геройство бессмысленно.

– А если напасть на него с ножом сзади? – воскликнул рыжий мальчишка.

Учитель замотал головой: – Повторяю. Геройство здесь неуместно! То, что вы, как казачата, обучаетесь метанию ножей, ещё не делает вас искусными воинами и не даёт вам право нападать. Преступник, отбиваясь от вас, может ранить или даже убить других людей. Не провоцируйте стрельбу. И никогда не теряйте время. Не нужно снимать на телефон и выкладывать в интернет. Необходимо звонить в полицию.

Девочка на первой парте подняла руку и после кивка учителя спросила: – Что делать если кто-то сильно испугался? Как помочь?

– Испуг бывает разный. Кто-то молчит и его надо сопроводить в класс и присматривать. А у кого-то может начаться истерика. Знаете, что такое истерика?

Девочка снова вскинула руку вверх и тут же отрапортовала: – Истерика это эмоциональное возбуждение, когда человек не понимает, что он делает и может даже пораниться от собственных беспорядочных движений.

– Верно. Необходимо остановить этот неконтролируемый самим человеком процесс. Ударьте открытой ладонью по щеке. Недостаточно одной пощёчины, дайте вторую, – поучал отставной майор.

– А как сильно надо бить? – спросил крепыш на задней парте, заставив заулыбаться одноклассников.

– Не стесняйтесь. В этот момент вы будете спасать человека, – серьёзно пояснил Тофик Намикович, однако его суровый вид не помешал ребятам показать друг другу кулаки, намекая на то, что они будут готовы помочь товарищам и бить будут со всей силы.

Дети в классе развеселились. Преподаватель покачал головой, но не стал делать замечание. Он понимал, что участившиеся в мире случаи пальбы по одноклассникам обиженными стрелками, заставляют ребят нервничать, и они этим лёгким смехом хоть как-то снимают накапливающийся стресс.

Когда класс чуть успокоился, учитель продолжил: – И помните не старайтесь выполнять то, что делают взрослые. Вы здесь ученики. За вас преподаватели и наставники будут рисковать жизнями, чтобы вы остались жить. Не подвергайте свою жизнь, жизнь ваших одноклассников и других людей опасности.

Дима слушал внимательно. Он не смеялся со всеми, потому что смех товарищей вызвал в нём дрожь от мысли, что лесной дух выполнит непонятную угрозу по поводу веселья. И тут он увидел, что над преподавателем начал свисать плафон, готовый в любую минуту сорваться на голову Тофика Намиковича. Не тратя время на слова, мальчик подскочил из-за парты и сбил учителя с ног. Класс замер. Лицо отставного майора побагровело. Но тут раздался грохот и в разные стороны посыпались осколки плафона. Осознание произошедшего молниеносно отразилось на лицах ребят. Диму приветствовали как спасителя. Только сам он себя таким не чувствовал. Мальчик понял, что дух вышел на тропу войны.

«Может достать ему то, что он попросил?» – пронеслась шальная мысль в голове казачонка.

Вечером после ужина, когда Дима с Анатолием Александровичем остались вдвоём в комнате мальчика наставник спросил: – Как у тебя день прошёл?

– Хорошо, – нарочито нейтральным голосом заявил казачонок. – А у вас как дела? По дому не скучаете? Всего ли вам здесь хватает? Может в арсенал наведаться надо?

– Если что понадобится, я так и делаю, – усмехнулся дозорный.

– А я бы на ваш арсенал посмотрел. Там, наверное, столько всего интересного? – мечтательно протянул мальчик.

– Любопытных вещей хватает. Но это не игрушки. Знающие устав дозорные ими пользуются в крайних случаях.

– А есть какие-то вещицы, которые вам нравятся, и вы бы ими хотели постоянно пользоваться? – заиграли лукавые огоньки в глазах Димы.

Анатолий Александрович кашлянул: – Была у меня глупость однажды такая. Думал, если буду для своих нужд котелком-самоваром пользоваться, который сам еду готовит, то ничего страшного не случится. Рацион примерно один и тот же был. Но меня вполне устраивало, ведь отпала надобность ходить за продуктами и потом не тратить время на приготовление пищи. Да и для бюджета тоже подспорье было. Дозорные же работают как обычные люди и зарплаты у нас самые обыкновенные.

– Вот это вещь! Такой бы котелок-самовар в походах не помешал! – восхитился мальчик. – Что же вас в нём не устроило?

– Вкусно было очень. С каждым разом хотелось больше. Поправляться я стал и ни как не мог остановиться. Ведь магические вещи они как наркотик, если один раз попробовал уже никогда не сможешь отказаться. Это миф, когда говорят, что с первого раза нет привыкания. Котелку то ведь что надо было, чтобы им пользовались без остановки. А сколько мне одному надо, самую малость. Вот он и стал мне блюда варить такие, от которых у меня слюнки текли, едва запах слышал. Когда в одежду перестал помещаться, я силой воли заставил себя от него отказаться и припрятал подальше. Не так уж много времени процесс приготовления еды занимает, – поделился дозорный.

– Я, кажется, понимаю, о чём выговорите. Мы с папой как-то маме на Международный женский день подарили хлебопечку. Хлеб из неё был невероятно вкусным с хрустящей корочкой. М-м-м, объеденье! Но уже через месяц её отвезли на дачу, потому как съедать хлеба стали в несколько раз больше чем раньше, – кивал Дима. – А что у вас там ещё есть? Может какие-то сапоги скороходы или сундучки с секретом?

– Те предметы, что народ в фольклорных сказаниях упоминает, действительно существуют, но у меня именно из таких предметов только один завалялся. Клубок путеводный. Бросишь на землю туда, куда нужно приведёт.

– Это чудо теперь у каждого есть. Навигатор называется. Вносишь адрес, и он тебя, куда надо приведёт, – захихикал Дима.

– По этому миру да, но дозорный же странствует по трём Вселенным и нам порой без таких помощников не обойтись, – подмигнул Анатолий Александрович.

– Так, а сундучки или коробочки, какие волшебные, может у вас какие есть? – продолжил выпытывать мальчик.

– Разные вещи есть. Всех и не упомнишь. Поэтому список составляю, как каталог в библиотеке. Там указываю, что за предмет, какими свойствами обладает. При каких обстоятельствах ко мне попал и где я его разместил в арсенале. Главное, когда попользовался не забывать на место класть.

– Вот здорово! А давайте мы этот список почитаем? Ну, очень интересно узнать, что у вас там хранится? – с надеждой заглядывал в глаза наставнику Дима.

– Может как-нибудь и почитаем. Ты лучше расскажи, что сегодня было. Ты несколько раз героем школы прослыл, спасая людей от разных травм. Это сложно назвать совпадением, – неожиданно строго спросил Анатолий Александрович.

Глаза мальчика удивлённо расширились и он, улыбаясь, залепетал: – Это всё с ОБЖ началось. Как первый урок задался, так и весь день под эгидой спасательства и прошёл. Насилу домой ушёл, целый день все благодарят и подробностями интересуются.

– Ну-ну. То есть просто внимательность с твоей стороны и не более? – допытывался наставник.

Дима представил на мгновение, что дух может осуществить свою угрозу и желание рассказать правду Анатолию Александровичу тут же испарилось.

– Что вы, сам поражён, – закивал мальчик.

Дозорный покрутил головой из стороны в сторону: – Кто вчера солгал, тому, и завтра не поверят. Не хочешь, значит рассказывать. Тогда я тебе расскажу. Когда ты окропил своей кровью кинжал, ты соединился с прикреплённым к нему духом Чёрного леса. И теперь у вас начался обмен энергией. Он заставляет тебя действовать по своему усмотрению и создаёт вокруг тебя соблазн, чтобы овладеть тобой полностью. Я как дозорный вижу реальность не так как обычные люди и если человек коснулся магии, то от него идёт лиловый дымок. С учётом интенсивности цвета дыма, который окутывает тебя сейчас, то ты не единожды пользовался услугами духа. И я даже могу сказать где. Следами магии веет от твоего портфеля и холодильника. Ещё вчера заметил. Ждал, когда ты сам подойдёшь. Нетрудно догадаться, о чём именно ты просил духа. И то, что расплачиваешься шишками и синяками я тоже уже понял. У тебя всё на лице. Однако то, что было сегодня в школе выходит за рамки моего понимания. Я жду объяснений!

Дима низко опустил голову, стараясь не попадаться под жгущий взгляд: – Я ничего не могу сказать.

– Так. Теперь стало яснее. Дух угрожает тебе, – хмыкнул Анатолий Александрович. – По-видимому, в этой ситуации есть и моя вина. Надо было дать тебе больше информатизации об этих плутах, исполняющих желание. Полагаю, пришла необходимость действительно посетить мой дом. Нужно снять с тебя узы крови и отвадить духа этого ножа.

– Вы же говорили, что до каникул никуда нельзя ехать? – встрепенулся мальчик.

– Верно. Мы и не поедем. Мы просто заглянем ко мне в арсенал на некоторое время.

– А как мы там окажемся? – недоумевал казачонок.

Дозорный достал из рюкзака перстень и объяснил, как он работает.

– Доставай кинжал. Возьмём его с собой, – попросил Анатолий Александрович.

Завороженный Дима послушно хотел выполнить поручение наставника, но не тут-то было. Клинок исчез.

Глава 7

Паша и Глеб периодически жаловались друг другу на то, что обычно озорные одноклассники теперь выглядели чопорными зазнайками. Вот и сейчас, заглянув в городской парк после школы по пути домой, они сетовали на жизнь, с хмурыми лицами пиная каштаны по аллее.

– Подумать только и это Бонум, а что же тогда в Малум происходит? – задумался Паша, вспоминая очередной конфликт в классе.

– Паш, если честно в этот раз ты был не прав. Староста просила всех ей помочь с переборкой учебников, ты же оттягивал до последнего и пришёл за пару минут до звонка. Вполне логично, что тебя не вписали в список тех, кого в библиотеке наградят подарками, – мягко проговорил друг.

– И ты туда же! Я же объяснил, что был занят! – вспыхнул Паша.

– Ну да, делал домашнюю работу по физике, чтобы дома ничего не делать, – напомнил Глеб.

– Сейчас премьер-лига по футболу идёт! Я ни как не могу её пропустить, поэтому всю домашку в школе и делаю, – объяснил Паша.

– Тогда не надо ни на кого обижаться. Всё есть плод твоего собственного труда, – процитировал Глеб одного из наставников.

– Вот ты зануда!

– А ты нытик! Всё тебе не так. Даже когда списываешь у меня и то не доволен. Видите ли, медленно решаю! – возмутился Глеб.

Паша вздохнул и примиряюще улыбнулся: – Прости, Глеб. Что-то я и вправду какой-то жалобщик стал. Ребята нормальные вокруг, всё как учат, делают. Устав соблюдают. А мне не хватает того, что раньше можно было и пошалить. Как-то веселее было. А сейчас заунывно всё. У нас же детство проходит! Потом и вспомнить нечего будет!

Глеб остановился и с сомнением во взгляде спросил: – Неужели тебе мало того, что каждый день, на каждом уроке мы знакомимся с чем-то новым?

– Слушай, только без обид. Моя мама очень хотела, чтобы я подружился с тобой. И в класс твой перевела поближе к умному сыну подружки. Всё хотела, чтобы я как ты стал. Но я другой! Мне интереснее бегать по стадиону, чем с книжками сидеть.

Глеб грустно посмотрел на товарища и тихо ответил: – Я давно это понял. Ты не единственный такой в моём окружении. Только мне казалось, что ты отличаешься от остальных.

– Конечно, отличаюсь! Кто бы ещё такого зануду, как ты мог терпеть и заставил больше физически тренироваться и объяснил бы правильную технику упражнений, чтобы интереснее было и эффективней спортом заниматься? Сколько ты уже раз отжаться можешь? А раньше даже не пытался!

Щёки Глеба покраснели, и стеснительно улыбаясь, он проговорил: – Я тебе благодарен. Правда. И когда ты говоришь, что всё стало пресным, я очень хочу тебя разуверить в этом. Ведь каждый сам делает свой мир интересным. Я даже готов пойти с тобой на какую-нибудь шалость!

– Ого! Спасибо за доверие, друг! Однако ловлю тебя на слове, пока ты не передумал. Я кое-что хочу проверить, ты со мной?

– С тобой! – уверенно кивнул Глеб.

– По рукам! – протянул пятерню Паша и крепко пожал руку друга.

– Что ты хочешь сделать? – поинтересовался Глеб.

– Помнишь, когда мы были у нунтиусов дома, Елизавета Леопольдовна рассказывала об эликсире попрыгунчиков, этаком напитке вечности. Якобы, испив который, можно блуждать беспрепятственно по всем мирам и духи Чёрного леса не обнаружат нарушителя, даже если он надолго останется в какой-то одной не своей Вселенной.

Глеб наморщил лоб: – Да, помню. Кувшин у них был высокий серебряный на полочке в коридоре второго этажа и напиток в нём сам появляется. Действие кратковременное. Буквально один час и потом снова надо пить или путешественника выкинет в следующую Вселенную. И тогда снова надо будет пить дважды, чтобы вернуться туда, куда хотел.

– Отличная у тебя память! – похвалил Паша. – Так вот. А почему бы нам не заглянуть на часок в Малум и не посмотреть на себя со стороны?

– Ты предлагаешь выкрасть этот кувшин? – испугался Глеб.

– Зачем выкрасть? Мы его даже брать не будем. Отопьём глоток и всё. Мне же дозорные показали, как через их домик в деревне в дальней комнате можно попасть к ним в дом. Я знаю, как и что там надо сделать. Ты же согласился, помнишь?

Глеб выпрямил спину: – Согласился. Когда думаешь осуществить этот план?

– Родители собирались в эту субботу на дачу съездить. Прибраться там, приготовиться к неделе проживания на длинных выходных. Отец дров наколет для мангала. Мама дом будет мыть. Я предложу им нашу помощь, уверен, они не откажутся. Ну и выберем часок, когда можно будет неприметно улизнуть.

– А если дозорные дома будут? – осторожно спросил Глеб.

– В этом вся соль шалости, будем импровизировать, – хихикнул Паша.

– Тут можно поспорить. Это, как и в жизни, никогда не знаешь, что произойдёт, поэтому надо быть готовым к экспромту, – вздёрнул нос Глеб, рассмешив товарища.

– Вот и проверим нашу готовность!

Чёрный Лес ранним субботним утром шуршал жёлтыми листьями, приветствуя дачников. Мама Паши очень обрадовалась тому, что помощников в её полку прибыло.

– Это всё в дом, а это к сараю. Я так рада, что вас обоих родители отпустили, – раздавала женщина указания ребятам, куда отнести вещи из машины.

– Да уж, прямо-таки счастье привалило, – проворчал Паша, косясь сердитым взглядом на Машу. – Надо ж ей было услышать, когда брат отпрашивался.

– Не бухти, может оно и к лучшему. Будет всё время рядом с твоей мамой вертеться и нас меньше дёргать станут, – успокоил Глеб, хотя и понимал, что задача осуществить вылазку усложнилась.

До полудня двор стараниями команды во главе с папой был подметён и садовая мебель протёрта. Мама же к этому времени перебрала запасы в погребе и приготовила обед.

Во время перерыва на еду шла распланировка остального списка работ.

– Хотелось бы, и отдохнуть успеть и завтра не поздно домой возвращаться, – переживала мама.

– Да с такими помощниками мы всё успеем! – бодро убеждал отец.

– Я могу пыль начать протирать и полы мыть, – вставила Маша.

– Какая ты уже большая, – ласково улыбнулась женщина.

– Я уже в пятом классе учусь, – гордо вздёрнула носик девочка.

– Мы с тобой быстро справимся. Только переодеться надо будет, чтобы не испачкаться. Возьмём, что-то из старых вещей Паши. Мы их все сюда свозим, а потом на тряпки пускаем.