Читать онлайн Девятая невеста бесплатно

Любовь живет в душе, не в сердце.

От сердца ей нужна лишь кровь.

И никуда от чувств не деться

Ведь кровь – вино. Вино – любовь.

Дурман, надежда и улыбка:

Твоя, моя, иль чья еще?

Не пой ты, пташка, громко шибко.

Любовь в тиши, в румянце щек.

Отрывок из поэмы "Дан и Анетта".

Глава 1

Я смахнула с лица выбившийся из прически локон и взмолилась Богине, чтобы мы скорее въехали в город. От долгой дороги все тело болело. Так еще объездной тракт выдался ухабистым, и низкий потолок кареты то и дело угрожал моей голове большой шишкой. А становиться растрепанным посмешищем перед знакомством с будущим мужем, чье имя пугало всех девушек королевства, я совсем не хочу. Как не хочу становиться его женой. Потому что на его счету уже восемь пропавших невест. За год, между прочим! И теперь на очереди я – девятая.

Новость о свадьбе пришла вчерашним утром в черно-белом конверте с гербом королевской семьи – золотым ястребом. Папенька даже не зачитал письмо вслух, просто протянул мне листок без слов, без эмоций. Будто предчувствовал, что именно так все и произойдет. А я опустилась на диванчик в гостиной, пробегая взглядом по ровным и красивым строчкам, и пожалела, что не выскочила замуж за графа Даста, который очень настойчиво просил моей руки. Все о любви мечтала. Надеялась встретить своего единственного и неповторимого. И вот вам, пожалуйста: меня потребовали – не просто попросили руки, а именно потребовали – в замок для бракосочетания с принцем.

Старая карета жалобно скрипнула на кочке, лошади заржали, а моя служанка Марька в который раз поинтересовалась:

– Госпожа, с вами все хорошо?

Я тяжело вздохнула.

– Да, – и стиснув зубы, чтобы не клацали на кочках, процедила: – Так хорошо, что бежать хочется. Без оглядки.

– Ну что вы, госпожа… – отвела взор Марька, а в ее голосе, который резко ушел вверх, когда нас в последний раз подбросило на ухабе перед въездом в город, я услышала наигранный укор и усмехнулась.

Служанка плохо умела скрывать эмоции и всю дорогу избегала встречаться со мной взглядом. Тут и дракону понятно, что ее тоже волновало мое замужество, которое напоминало больше жертвоприношение, нежели что-то радостное и праздничное, потому что никто не знал, куда делись другие невесты и что будет со мной. Вот и беспокоилась. Отворачивалась, чтобы не выдать настоящие чувства. А я в который раз уверилась, что роднее души мне более не сыскать – мы с Марькой даже внешне были похожи.

Помню, как она пришла в наш дом три года назад, и мне хватило одного взгляда, чтобы понять – судьба подкинула мне настоящий подарок. Природа наградила нас удивительно похожей внешностью: темными волосами, бледной кожей, худощавой фигурой. Даже в ее лице я узнавала знакомые черты! И не брезговала пользоваться нашей схожестью – сбегала из дома от назойливых гостей и пряталась в саду, пока Марька изображала из себя леди.

Ох… Как же сильно папенька бранился, когда ловил нас на подмене. Однажды чуть не уволил за это Марьку! Благо я отвоевала ее голодовкой и заверениями, что больше не стану эксплуатировать прислугу в подобных «несуразных» целях. Уговаривала, конечно, долго, и кто бы мог подумать, что настанет момент, когда папенька сам прикажет служанке нарядиться в мое старое платье!

Из-за всех этих непоняток с невестами папенька хотел вовсе отправить два экипажа, чтобы запутать разбойников, а то мало ли… Но второй экипаж оказался настолько старым и хрупким, что не добрался бы до замка. Да и лошадей на две кареты не хватило бы, вот поэтому Марька и сидела напротив меня, точно мое отражение. А я смотрела на нее и просто радовалась, что она рядом и теперь не так одиноко перед встречей с «женихом Смерти».

– У тебя волосы растрепались, – потянулась к ней и дернула за мягкий темный локон, который выскочил из пучка.

Марька вздрогнула от моего прикосновения. И опять же, стараясь на меня не смотреть, быстро поправила прическу да вновь уставилась в окно, где город сменился лесом. А я тяжело вздохнула, задавшись вопросом: чем же я так Богиню прогневала, раз она повернула мою судьбу в королевский замок? Лучше бы папенька отдал меня какому-нибудь богатому старику, нежели принцу. Не было бы так… больно и горько.

– Ой! Госпожа! – вдруг воскликнула Марька, прильнув ко второму окошку кареты. – Подъезжаем!

В ее голосе было столько восторга, что я не удержалась и тоже оглянулась. Душа мигом рухнула в пятки – мы почти подъехали к замку. Он уже виднелся вдалеке и был таким же, как я запомнила его в день бала: с желтым ястребом на черно-белом флаге, остроконечными крышами, огромными позолоченными окнами, величественными башнями и гигантской стеной, которая защищала его и прятала всю красоту поместья. Я усмехнулась, потому что еще недавно смотрела на замок с таким же восторгом, как Марька, не сводившая с него больших карих глаз, а сейчас все бы отдала лишь бы о нем позабыть. Навсегда.

На подъемном мосту нас остановила охрана, но после короткого разговора с кучером, который должен был показать письмо с королевской печатью, железная решетка ворот наконец-то начала подниматься, а лошади вновь тронулись. Вскоре мы выкатились на мощенную светлым камнем дорогу, и Марька пораженно ахнула. Чего уж лукавить, я тоже на миг затаила дыхание, потому что была в королевском поместье лишь раз – неделю назад, на балу, где уверена, принц меня и приметил – а воспоминания, какими бы яркими они ни казались, все равно не шли в сравнение с реальной красотой поместья.

Путь до позолоченных дверей замка обступили деревья рододендрона и розовой вереницей вели нас по необъятному двору, пока за их пышными кронами не скрылись ворота. На протяжении всей дороги, точно снегопад, они роняли на холодный мощеный камень нежные лепестки цветов, и те тихо шелестели под колесами кареты. А трава под сенью деревьев манила сочностью. Она словно шептала, предлагая отбросить все формальности и пройтись по ней босиком, а после облокотиться спиной о ствол дерева, закрыть глаза, вдохнуть аромат цветов, вслушаться в пение птиц и забыть обо всем.

Вдруг карета остановилась‚ выдернув меня из сладких грез, а хлипкая дверца протяжно скрипнула, и хриплый голос царапнул слух:

– Добро пожаловать в замок Золотого Ястреба его величества короля Тайса, леди Цессара. Рады вас приветствовать.

Я тяжело вздохнула. Богиня, как же не хотелось ступать на чужую землю! Как только в проеме показалась рука в белой перчатке, я выпроводила первой Марьку, а после сама приняла помощь растерявшегося лакея.

Конечно же, он растерялся. Ждали одну леди и служанку, а прибыли две леди. У бедного слуги глаза разбежались и лицо побледнело.

– Надеюсь, дорога не показалась утомительной? – вежливо спросил он, а я еле удержалась, чтобы не дернуть бровью.

Контрольный вопрос? Интересно. Пожалуй, усложню лакею задачу, но не из вредности, а из чистого любопытства. Больно много хорошего говорят о королевской прислуге. Мол, кого попало в замок не берут, все они особенные, чуть ли не избранные, а некоторые даже поумнее знати.

Я взглядом приказала Марьке молчать, дабы не давать подсказки. И надо же! Лакей не разочаровал. Выбрал самую нарядную леди, и пригласил проследовать за ним, а меня – девку – отправил разбирать мое же барахло.

– Слушаюсь и повинуюсь, – пряча улыбку, я склонила голову и поспешила удалиться.

Конечно, мне было жаль Марьку, но лакей сам виноват, что не заметил надорванное кружево на ее рукаве и не впечатлился моим нарядом. Между прочим, очень хорошим: скромным, без рюшек и украшений, темно-синим, почти черным платьем – скорбным, как я назвала его перед отъездом.

Свято веря, что бояться нечего и Марьку никто не посмеет обидеть – служанка же ни в чем не виновата, просто случилось недоразумение, а недоразумения не принято решать плетью или топором. По крайней мере, без моего ведома. К тому же лакею будет полезный урок, чтобы впредь был внимательней, а принц вдруг передумает жениться и отправит меня домой со словами, мол, такая проблемная невеста мне нужна. Я обогнула замок по кольцевой тропе и вышла в прекрасный сад из цветущих деревьев, которые, по слухам, не переставали радовать своими красками даже зимой.

Ветер шелестел зеленой листвой, голубыми лепестками глициний, розовыми бутонами рододендронов и желтыми гроздями мимозы, а по гибким веткам прыгали маленькие птички и радостно щебетали песенки. Волшебное место. И достойное для апогея хаоса, когда все сообразят, что Марька – служанка, и начнут искать меня – настоящую невесту принца.

Опустившись на белую скамейку рядом с кустом жасмина, я вдохнула его сладкий аромат и достала из потайного кармашка маленькую и немного потрепанную книгу. Это первая сказка, которую подарил мне папенька, моя самая любимая. В ней рассказывалось о младшей дочери короля, которую изуродовала проклятием старая ведьма. Отчаявшись, одинокая и разбитая девушка решила утопиться, потому что более не надеялась обрести счастья, но ее спас молодой рыбак. Он-то и разглядел в отражении воды истинную красоту принцессы, влюбился и разбил злые чары. Так бедняк стал богачом, а дева первой красавицей королевства – счастливый конец. Вот бы и меня кто-нибудь спас. От принца. Пришел и подарил свободу…

– Добрый день, – вдруг раздался бархатный голос мужчины.

Совсем рядом! От неожиданности я вздрогнула и чуть не выронила книгу, чьи страницы так ни разу и не перевернула.

Глава 2

Нарушителем моего спокойствия оказался мужчина удивительной красоты, одетый в изумрудную мантию и в цвет ей штаны и рубаху с золотистой вышивкой. По его плечам струились золотые локоны, а небесно-голубые глаза и улыбка светились необычайным теплом, быстро отогрев мои побледневшие от испуга щеки.

– Добрый… – запнулась я, потому что не знала, как обратиться к незнакомцу.

Он точно не принц, но стати и привлекательности ему не занимать. Тонкие черты лица, прямая спина, широкие, сильные плечи. Одежда сшита из дорогой ткани, а в золотом медальоне на шее блестел внушительных размеров рубин. Так кто же он?

– Арон, – представился незнакомец, когда мое молчание затянулось, и склонил голову в легком поклоне. – А вы?

– Марька, – соврала я, не моргнув и глазом, и растерянно залопотала, подыскивая себе хоть какое-то оправдание, почему здесь нахожусь: – Хм… Я тут… Это…

Захотелось просто встать и уйти, чтобы не позориться своим блеянием, ибо мысли вдруг куда-то в панике разбежались. А дабы душа оставалась спокойной – убедить себя в том, что Арон мне привиделся и разговаривала я с иллюзией. Но Арон не иллюзия, и выглядеть еще глупее, чем сейчас мне не хотелось, поэтому я все-таки стиснула волю в кулак, собрала остатки мыслей и «блестяще» закончила речь:

– Сижу.

Да! Просто «прекрасно» ответила, и главное – ни капли лжи. Я, правда, сидела, хоть и не должна, потому что представилась служанкой. А слугам положено приветствовать господ стоя и в поклоне. Прощай моя гордость!

– Простите, ваша…

Кто? Светлость? Милость? Уважаемость? Без разницы, что нет такого титула. Я приготовилась ляпнуть все что угодно, лишь бы перестать молчать. Забыла и еще раз вспомнила, что надо бы встать, но, когда попыталась вскочить на ноги, Арон остановил меня взмахом руки:

– Арон. Просто, Арон.

Он указал на место рядом со мной и поинтересовался:

– Здесь свободно?

Все еще сгорая от стыда, я кивнула и немного насторожилась. Арон назвал имя, но не титул. Это необычно. Еще никто не отменял господского снобизма: каждый граф, герцог и даже простой барон всегда стремились напомнить окружающим о своем превосходстве и похвастать титулом. Так в чем же подвох?

– Слугам негоже называть господ по имени, – решила я «прощупать почву» и выяснить положение Арона в обществе аристократии.

– А вы – служанка? – удивился Арон.

Он обошел меня и присел рядом на скамейку, а я глубже вдохнула аромат, что принесло дуновение ветра. Легкий цветочный шлейф с древесными нотками интриговал, щекотал ноздри и дразнил своей притягательностью. Отчасти даже напомнил мне дом, где в столовой и кабинете папеньки всегда пахло травами или целебными настойками.

– А вы – господин? – так же уклончиво поинтересовалась.

– Для кого-то да, – небесно-голубые глаза Арона сверкнули озорством. – А для кого-то нет.

Его взгляд внимательно меня изучил, а я смутилась и вновь уткнулась в раскрытую книгу, где одну страницу занимала большая иллюстрация мужчины с девушкой на руках, возле озера. Жар на щеках стал чуточку сильнее, когда голос Арона прозвучал до бесстыдного близко и накрыл меня бархатистой волной:

– Красавица.

Я невольно вздрогнула и чуть слышно выдохнула: «Ох». Сердце заколотилось. Этот комплимент, он… Такой внезапный. Такой прямолинейный. Такой…

– Отличный выбор, – глядя в мою книгу, кивнул Арон. – Чудесная сказка, достойная девичьих очей.

Он откинулся на спинку скамейки, а я чуть не застонала от собственной опрометчивости. Точно! «Красавица» – всего лишь название сказки, но, одурманенная обществом мужчины, я совсем об этом позабыла. Эх, Цесса-Цесса… Правильно папенька говорил, когда сердился: «Нет у тебя ума в голове, только дерзость и опилки!»

Я сухо сглотнула. Да, Арон точно не из простых людей и дело здесь не только в титуле. Он сидел на расстоянии вытянутой руки, но чувствовался до неприличия близко. Вольностей не позволял, но очаровывал. И вопросы каверзные задавал!

– Давно прислугу учат грамоте?

Он вздернул изящную бровь, а я слишком громко для наигранной невозмутимости захлопнула книжку и заметила:

– Не учат, – и показала на обложку романа, где нарисована девушка, а перед ней преклонивший колено рыбак. – Картинки. В них вся суть.

– Ах, картинки, – повторил Арон, продолжая на меня смотреть. – И как же я сразу не догадался.

Мы неловко замолчали. Вот только неловко явно было только мне, Арон же продолжал чувствовать себя расслабленно и дразнить меня непринужденной улыбкой. Так что я обрадовалась, когда подул ветер и разметал мои локоны, спрятав лицо от его пристального взора.

– Эм… Какая замечательная погода… – решила я перевести тему, но…

Вот, почему мне так не везет?! Стоило упомянуть о погоде, о том, какая же она восхитительная, как вдалеке послышался раскат грома. Еле сдерживаясь, чтобы не скрипнуть зубами, я упрямо улыбнулась и поинтересовалась:

– Не находите?

К гадалке не ходи – в глазах Арона я теперь та еще недотепа, но ничего не попишешь. Нельзя терять лицо. Если уж позоришься, то позорься до конца, делая вид, будто вовсе не позоришься. Как в каких-то вредных советах я вычитала: главное в этом деле – уверенность…

– Нахожу, – Арон наконец-то перевел взор с меня на темные тучи, показавшиеся из-за макушек деревьев, и добавил: – Но только рядом с вами.

Мое сердце пропустило удар. Богиня… Я, конечно, люблю комплименты, но еще никогда они не поднимали во мне столь сильную бурю эмоций. Харизма Арона и его притягательная внешность обезоруживали. И пусть я не привыкла доверять первым встречным, но перестать восхищаться новым знакомым тоже не могла. Он интриговал, казался необычным и очень интересным. А его голос хотелось слушать и слушать.

– Вы со всеми так любезны или только со мной? – смущенно поинтересовалась я, а Арон лукаво улыбнулся и неожиданно произнес:

– «Парит над землей, точно вольная птица.

Нежностью манит и пламенем уст.

Согревает меня лишь девы улыбка»…

– «…И с ней я потерян, и без нее пуст», – закончила я отрывок из поэмы «Дан и Анетта».

– Все верно, – вздохнул Арон и упрекнул: – Не умеете вы лгать, леди Цессара.

Стоило услышать свое имя, как я потеряла дар речи, а внутри все перевернулось. Надо же было так глупо попасться на уловку?

Щеки вспыхнули румянцем. Стало жарко и страшно к ним прикоснуться – вдруг обожгусь. И, вообще, показалось, я сейчас вовсе сгорю. Однако не успела я превратиться в уголек от стыда, как из-за угла замка показались шестеро взъерошенных слуг, и среди них был тот самый нерасторопный лакей.

– Кажется, вас нашли, – заметил Арон и поднялся со скамьи. – И мне пора…

Он не удостоил шумных слуг взглядом. Плавно обошел скамейку, проведя пальцами по гладкой волнистой спинке, а я впилась ногтями в кожаный переплет книжки о Красавице и замерла. Ни ткань платья, ни расстояние не помешали ощутить тепло ладони Арона, скользнувшей совсем близко от лопаток. А его шепот запустил волну мурашек:

– С нетерпением жду новой встречи, леди Цессара.

Я резко обернулась и произнесла:

– Но скажите, кто вы?

Однако за скамейкой никого не оказалось – Арон исчез. Я недоуменно похлопала глазами и перестала стискивать книгу, открыв ее на той же картинке, где рыбак выносил из озера принцессу. И подумала: будь я хоть чуточку мнительной, то непременно посчитала появление Арона знаком, а так… Захлопнула книгу. Встала. Отряхнулась от лепестков жасмина, и твердо решила: знак это или нет, но замуж за принца я не пойду. Сделаю все, чтобы он от меня отказался.

Глава 3

– Простите меня! – взвыла Марька посреди небольшой полянки, окружённой рододендронами.

Она стояла на коленях и каждый раз, когда кланялась, касалась лбом травинок, но Рензел Тайс был полностью поглощён игрой в крокет и совсем не замечал стенаний служанки. Оставаясь холодным и безразличным, он тщательно целился молоточком в деревянный мячик, чтобы попасть им в миниатюрные ворота. Никто и ничто не могли его отвлечь от важного занятия: ни я, ни толпа слуг, ни воющая Марька, ни даже подступающая гроза. Но вдруг в момент удара из аккуратно зачёсанных волос выбилась чёрная прядь и упала принцу на глаза. Его рука дрогнула. И мячик проскочил мимо ворот.

Рензел недовольно цыкнул, а я хмыкнула и тут же приосанилась, когда принц обратил на меня взор. Его пронзительные льдисто-голубые глаза будто в душу смотрели и безжалостно вытряхивали ему на ладонь всё самое сокровенное. Казалось, от принца не спастись. Его не обмануть. От него не спрятаться и не убежать. Только бороться и противостоять до последнего.

Я тяжело сглотнула, но пересилила страх и не отвела взгляда. Хотя очень хотелось! Всё потому что как-то папенька дал наставление, подарив мне щеночка: «Не отводи взор первой, если не хочешь, чтобы псина посчитала себя главной». И сейчас этот совет пришёлся кстати.

«Принц, конечно, не псина, но вдруг с ним тоже сработает, как когда-то с Кичем?» – подумала я, вот и продолжила смотреть Рензелу в глаза. Однако он тоже не уступал – продолжал молчать и холодить меня взором. А когда наше беззвучное противостояние затянулось, набирая всё больше холодного накала, Марька взвыла и схватила меня за подол платья:

– Госпожа-а-а! – посмотрела она на меня взглядом испуганной лани, а незадачливый лакей, встретивший нас у дверей замка, и другие слуги принца зашептались.

Почти никого не оставила равнодушным попытка Марьки утянуть меня за подол к земле. Никого, кроме, пожалуй, принца, рыцаря в золотых доспехах и пожилого дворецкого в чёрном фраке. И если последний оставался невозмутимым, словно мирские проблемы его не касались, смотрел строго вперёд, а его выцветшие от старости серые глаза выражали только готовность подчиниться принцу в любой момент. То темноволосый рыцарь с горбатым носом и румяными щеками отчаянно сохранял военную выдержку – стоял прямо, лишь иногда подёргивая пышными закрученными усами, давая понять, что развернувшаяся картина не оставляла его равнодушным.

– Прошу, защитите. Я не хочу умирать!

– Марька! – шикнула я. – Успокойся. Отпусти!

Да что ж такое-то… Ещё немного потянет, и я точно упаду!

– Госпожа-а! Я три года служила вам верой и правдою…

– Марька…

– Три года!

– Ох…

– Помилуйте! Защитите!

Не могу думать, когда на меня давят… В отчаянии я выдернула подол из цепких девичьих пальцев, отчего нитки опасно треснули, и загородила Марьку от принца, а за моей спиной зашелестела трава. Служанка снова подползла ближе и ухватилась за край подола, только на этот раз не стала за него тянуть – повела себя гораздо сдержаннее. Похоже, поняла, что в беде её не бросят.

Рензел тем временем не проронил ни слова. Приподняв чёрные брови, он исподлобья наблюдал за нашей нелепой сценой и покачивал в руке молоточек для крокета.

– Ваше высочество, – воинственно расправила плечи я. – Марька не сделала ничего дурного, попрошу её не трогать. Но если вы настаиваете, то я предпочту сама наказать свою, – с нажимом отметила, – служанку.

Слуги перестали шептаться, а я ощутила их липкое внимание. Повисла гнетущая тишина, которую нарушил тихий раскат грома. А каменное изваяние – Рензел, который из-за аристократической бледности больше напоминающий глыбу изо льда, наконец-то заговорил:

– Будь по-вашему.

Мягкий, бархатный голос смешался с дуновением ветра, отозвался вибрацией в моей груди и перехватил дыхание.

– Сэр Ларис, – принц поманил рыцаря в золотых доспехах и отдал приказ: – Будьте добры, вручите леди меч.

«Меч?» – не поверила я своим ушам и побледнела.

– М-меч? – запнулся сэр Ларис.

Похоже, наши с рыцарем мысли текут в одном русле.

– Угу, – промычал принц и вновь увлёкся игрой в крокет. – Моя невеста пожелала сама наказать свою, – он выделил, – служанку. Не могу же я отказать.

Марька взвыла с большим энтузиазмом, а я невольно попятилась и чуть на неё не наступила. Мои руки и душа похолодели, а рыцарь бросил на меня встревоженный взгляд и беспокойно задёргал усами.

– Ваше высочество, – извиняющимся тоном пробасил сэр Ларис. – Вы… Вы уверены? Разве стоит так… Да ещё леди… и меч.

Тук! Молоток глухо ударился о мячик, и тот отправился точно в маленькие воротца. Рензел хмыкнул и наконец-то обратил внимание на рыцаря в золотых доспехах.

– Сэр Ларис, – он отдал молоток для крокета невозмутимому дворецкому и лениво стянул белые перчатки: – Чтобы добиться расположения женщины, стоит выполнять её желания и капризы, особенно когда на них так сильно настаивают. Вы согласны?

Вдруг побледневший рыцарь снова бросил на меня украдкой взгляд:

– Да, ваше высочество, – всё-таки покорился он и опять задёргал усами. – Как пожелаете…

С тихим шелестом сэр Ларис вытащил меч из белых с золотым узором ножен и нехотя двинулся мне навстречу. Его грузные доспехи звякнули, а тяжёлый шаг смял сочную траву, как страх – моё сердце. Я опять попятилась, но вспомнила, что за мной Марька, и застыла.

Богиня… Да что же такое принц удумал? В книгах власть имущие всегда грозились побить розгами или отсечь голову, а это значит принц… сейчас… Моей Марьке? Да ни за что! Я не согласна. Неужели за простой розыгрыш положено такое наказание? И не только Марьке, но и мне! Да я… Я в жизни этого не сделаю! Не могу так поступить с Марькой!

Марька единственная, кому я могу доверять в этом замке. Мы понимаем друг друга с полуслова. А ещё вряд ли кто-то лучше Марьки сделает мне массаж или причёску. И в нарядах она знает толк! Даже к самой лучшей портнихе я не сунусь без её цепкого взгляда и точного мнения. Марька выполняет любую мою прихоть и не таскает драгоценности. Во всём мире не сыскать служанки лучше!

Я крепче стиснула зубы и сжала кулаки. Не позволю отрубить Марьке голову и точка. Пусть своих слуг наказывает, а моих не трогает. Вон лакей стоит и носом не ведёт, а ведь это он перепутал меня и служанку. Несправедливо! Правильно люди говорят, что принц отчасти безумен, поэтому и гибнут его невесты. За такой-то проступок и голову рубить? Неслыханно!

Я перестала смотреть, как сэр Ларис неумолимо ко мне приближается, и заглянула в холодные глаза Рензела. Если он действительно умеет видеть души и читать чужие мысли, то пусть знает, что ведёт он себя отвратительно. Да-да, просто ужасно. И лучше я умру вместе с Марькой, чем стану женой деспота.

Моя молчаливая бравада не скрылась от ясных очей принца, и он дёрнул тёмной бровью:

– Полно, сэр Ларис.

Рензел отряхнул перчатки и посмотрел в темнеющее небо:

– Я пошутил.

Пошутил?

– Пошутили? – удивился сэр Ларис.

Ах, какой хороший рыцарь! Мы обязательно с ним подружимся, раз мыслим одинаково.

Сэр Ларис обернулся и круглыми глазами уставился на принца, а тот довольно ухмыльнулся:

– Я не чудовище, сэр Ларис, чтобы в день знакомства заставлять невесту проливать кровь собственной служанки, – он устало выдохнул: – Накажите её сами.

Лицо рыцаря побелело. Пятеро слуг и лакей зароптали. Марька заголосила и опять потянула меня за платье, а я напряглась, чтобы не шлёпнуться назад. Стиснула кулаки, собралась с духом и твёрдо произнесла:

– Я не позволю…

– И снова шутка, – хором со мной произнёс принц.

– …Отрубить голову… Что?

– Шутка, леди Цессара. Вы подшутили надо мной. Я – над вами, – Рензел гадко улыбнулся, а я захлебнулась собственным гневом:

– Да как вы… Вы!

– Я? Надо признать, очень удивлён, – принц отдал белые перчатки всё такому же невозмутимому дворецкому, и тот впервые пошевелился: плавным, элегантным движением забрал их.

Вот жуткий старикашка! Хелгар – владыка Пустынных земель – нашлёт драконов на столицу, а он с непринуждённым видом продолжит взирать на хаос и протирать винный бокал для своего высочества.

– Я дал вам орудие и свободу выбрать. Предполагал всё что угодно: отрубленный палец, руку. Вы могли просто отшлёпать служанку мечом, но чтобы отрубить голову… – покачал головой принц. – Жестокий выбор, вам так не кажется?

Я прикрыла глаза и сделала медленный вдох. Спокойствие. Главное – спокойствие. Ещё не нашёлся в мире человек невыносимей моей младшей сестры. Это всего лишь принц, а не рыжеволосая бестия в юбке.

– Ваша матушка, графиня Адье… – начал Рензел, а меня передёрнуло.

Я не удержалась и перебила:

– Мачеха. Графиня Адье не моя родная мать.

Если моя сводная сестра Линни – бестия, то леди Ярла Адье – тот ещё деспот. Когда отец на ней женился, я даже подумать не могла, насколько круто изменится моя жизнь. А она превратилась в самую настоящую сказку. Жаль только в недобрую.

Против Линни я ничего не имела. Моя сестра всего лишь избалованная, инфантильная глупышка и легко поддавалась чужому влиянию, в том числе и моему. Но Ярла привыкла властвовать во всём. Где мой отец отвернётся, она тут же наведёт свой порядок, а кто её ослушается – получит суровое наказание. И если со слугами она просто обходилась высокомерно, то со мной Ярла вела себя жестоко. А перед отцом оправдывалась тем, что делает из меня настоящую леди. Пф!

Никогда не забуду, каким счастьем светились её глаза, когда она провожала меня в королевский замок. Мачеха не просто надеялась, а верила, что я уже никогда не вернусь домой.

– Ваша мачеха, – учтиво кивнул и поправился Рензел, – предупредила о вашем нраве, и я предполагал нечто подобное. Поэтому не злюсь.

Сработала на опережение, значит. Интересно, что же такого «матушка» наговорила? Наверняка ни одного хорошего словечка не замолвила, теперь и дурочкой назвала, чтобы принц не воспринимал меня всерьёз. Хотя роль дурочки не так уж плоха и может оказаться на руку.

Рензел изогнул алые губы в усмешке:

– Откровенно говоря, вы меня даже позабавили. Давно я так не веселился.

Веселился? Зарёванная Марька, бледный рыцарь и я в гневе – это он считает весельем? Хотя, что ещё ожидать от человека, у которого восемь невест канули в небытие. Недаром женщины величают его женихом Смерти. И шуточки у него – умереть какие несмешные!

– Рада позабавить вас, ваше высочество, – улыбнулась я и понадеялась, что сделала это достаточно вежливо. – Постараюсь и впредь не дать вам заскучать.

Рензел хмыкнул:

– Прозвучало, как угроза… – он наконец-то отвёл свой взор и окликнул дворецкого: – Арвел.

Тот согнулся в низком поклоне:

– Да, ваше высочество?

– Слуги уже подготовили покои для леди Цессары?

– Да, ваше высочество.

А он немногословен. Ещё так чеканно и чопорно отвечает.

– Тогда будь добр, проводи леди в её покои и обеспечь всем необходимым, – он заглянул мне за спину, где несчастная Марька продолжала цепляться за мой подол. – К моей невесте прилагается служанка. Отведи её к нашей экономке, пусть расскажет о порядках в замке.

– Позвольте, ваше высочество, – подалась я вперёд, а Рензел вздёрнул чёрную бровь:

– Да?

Я внутренне содрогнулась, когда его льдисто-голубой взгляд снова меня нашёл.

– Мне будет спокойнее, если Марька останется моей личной служанкой.

Принц призадумался. Его лоб нахмурился, а тонкие пальцы погладили квадратный подбородок.

– Ваша мачеха категорически не советовала мне этого делать, и теперь я вижу почему.

У меня душа уползла в пятки, а Марька сильнее потянула за платье и опасно меня покачнула. Отступив, я слегка пихнула её ногой, только тогда служанка догадалась ослабить хватку.

– Но если вы настаиваете…

– Настаиваю! – выпалила я и поджала губы.

Надо сдерживать эмоции, пока судьба Марьки в руках Рензела, и не показывать ему страха остаться без своей служанки. А то ещё воспользуется моей слабостью, приставит ко мне другую девку и будет шантажировать до самой свадьбы. Но к счастью, моя дерзость принца не разозлила. Он ухмыльнулся, а его глаза сверкнули холодным голубым блеском вместе с далёкой вспышкой молнии:

– В таком случае я не могу отказать моей невесте.

Глава 4

«Не могу отказать моей невесте».

«Моей невесте…»

Я фыркнула и еле сдержалась, чтобы не передёрнуть плечами. «Моя невеста» – прозвучало из его уст точно приговор, нежели что-то радостное, и мириться с этим прискорбным фактом я не намеревалась. Его невеста? Да ни за что! Рензел непременно от меня откажется. Уж я-то об этом позабочусь.

– А какой у него голос! Слышали-слышали, госпожа? – шептала Марька, пока невозмутимый дворецкий вёл нас в замок. К счастью, он держался на почтительном расстоянии и вряд ли нас слышал. Надеюсь. – Как вспомню! Так опять мурашки бегают!

Она поёжилась и потёрла свои плечи, я же понадеялась, что мурашки у Марьки бегали от страха, а не от еле заметного восторга в её голосе.

– А глаза какие… Глаза! Видели-видели, госпожа? Словно в душу смотрят.

Я тяжело вздохнула.

– Он такой краси-и-ивый, – тихо протянула Марька.

И тут мне пришлось её остепенить:

– Впервые вижу, чтобы жертва восхищалась палачом. Марька, принц грозился отрубить тебе голову!

Порой наивность Марьки тесно граничила с глупостью, и эта её черта меня раздражала и одновременно с тем радовала. Марька не умела хитрить и плести интриги, что дорогого стоило. К тому же из-за своей простоты и наивности она была всецело мне предана, а если её ещё подкормить чем-нибудь сладеньким, Марька костьми ляжет, но выполнит любую мою прихоть.

И всё же, пусть Марька иногда казалась недалёкой – дурой она не была. Знала, кто её кормушка, и не хотела терять пригретое место – бралась за любую работу, терпела все мои капризы и выходки, а советы какие хорошие раздавала! Иногда в её удивительной голове появлялись поистине чудесные идеи, а порой вот такие мысли… Как с принцем. И всё же, не будь Марька прислугой – точно стала бы моей лучшей подругой.

– Но его высочество сказал, что пошутил! – выдала она самый весомый, на её взгляд, аргумент и посмотрела на меня опухшими от слёз глазами.

Я опять тяжело вздохнула. И что мне на это ответить: «Да, он пошутил?» Глупо. Шутки шутками, но в них есть доля правды, как в словах Марьки – истина. Взгляд Рензела, действительно, словно в душу смотрел. Пробирал до дрожи. И от этого становилось не по себе. Как не по себе от его холодной и тёмной красоты. Принц – не Арон, от которого так и веяло теплом.

В небе сверкнула молния, прогремел гром, а мои плечи поникли, стоило вспомнить о таинственном мужчине в саду. И почему мой будущий муж не такой же светлый, как лучи весеннего солнца, не такой очаровательный, как песнь соловья, и обходительный, как истинный джентльмен. Если рядом с Ароном хотелось забыть обо всём, то с Рензелом я ходила по волоску над ледяной пропастью.

«Ну а что ты хотела‚ Цесса? – угрюмо подумала я. – Недаром он жених Смерти».

Таким, как он, неведомы нормальные человеческие чувства. Не удивлюсь, если слухи не лгут, и предыдущие восемь невест погибли от рук принца.

Слухи, слухи, слухи… Я посмотрела на спину дворецкого, для которого мы словно не существовали. Верные слуги – залог того, что ни одна тайна не покинет стен замка. И сомневаюсь, будто кто-то здесь расскажет мне правду. Уж точно не Арвел. Поэтому придётся опираться только на слухи.

– Как красиво! – продолжала трещать Марька, разглядывая замок. – Даже не верится, что мы будем тут жить!

Может, будем. А, может, не будем…

«Помоги мне Богиня! – мысленно взмолилась я и добавила: – И заткни Марьку. Хоть на чуть-чуть!»

Но Богиня то ли не услышала меня, то ли надо мной потешалась. Только мы оказались в замке, как Марька забормотала тише, но усерднее и с редким попискиванием: «Какие стены… Какие окна! Ах, а какие красивые цветы в горшках… А подсвечники! Люстра! И… – о, Богиня! – Лестница…» А это мы только вошли в холл, где лестница и правда впечатляла. Из мрамора молочного цвета и с резными перилами, украшенными позолотой, она приковывала взгляд и прекрасно вписывалась в светлый полукруглый холл. Но больше всего моё внимание привлекла тёмно-бордовая дорожка, устилающая её ступени.

«Словно кто-то кровь пролил, – угрюмо подумала я и хмыкнула: – Хотя в прошлый мой визит обстановка не казалась такой мрачной…»

– Леди Цессара, – вдруг позвал меня дворецкий, а Марька мгновенно смолкла под его острым взором и покорно опустила голову. – Королевское поместье очень большое и в нём легко заблудиться, посему прошу вас быть внимательной и запомнить дорогу до своих покоев.

Он слегка поклонился и вежливым жестом предложил мне первой подняться по «кровавым» ступеням:

– Прошу вас.

Сверкнула молния. От грома зазвенели стёкла, а я поджала губы и понадеялась, что это не дурной знак. Но даже если так, бежать всё равно некуда. От судьбы не уйдёшь. Поэтому я собралась с духом и начала подниматься, слушая рассказ дворецкого о поместье.

Бальный зал и столовая находились на первом этаже, о чём я прекрасно знала, а вот остальную часть королевского дома мне пришлось запоминать. К счастью, Арвел хоть и был малословен, но объяснял всё чётко и понятно. Так я узнала, что замок делился на четыре крыла: южное или гостевое, северное, западное и восточное. А ещё было «сердце» – центральная башня. До свадьбы меня поселят в гостевой части замка и далеко от западного крыла, где жил принц, что очень хорошо. Но больше всего меня обрадовала мысль, что я наконец-то попаду в королевскую библиотеку.

Папенька много о ней рассказывал, и я всегда представляла её сокровищницей, где хранились самые редкие книги. Поэтому твёрдо вознамерилась при первой же возможности туда наведаться. А ещё заглянуть в хвалёные королевские купальни, погулять в саду, покататься на лошадях… Но сначала познакомлюсь с двумя здоровенными охранниками, которые стерегли дверь в мои покои!

Марька охнула, а я стиснула зубы при виде вооружённой до зубов стражи. Будто мало их по пути в замок: у ворот, у стены, возле входа… А теперь ещё тут. Любопытно, с какой целью принц приставил ко мне караульных. Чтобы защитить? Или чтобы я не сбежала?

– Слуги доставили ваши вещи, леди Цессара, – флегматично известил Арвел. – Вы можете спокойно подготовиться к ужину с королевской семьёй.

– Спасибо, мистер Арвел, – процедила я, не отрывая взора от двух мужчин в кольчугах.

– Пропущенный обед я велю принести вам в покои.

– Благодарю, но не стоит.

– Это приказ его высочества, леди Цессара.

Вот и всё. Это приказ его высочества. Моё мнение никого не интересовало.

– И они, – кивнула я на охранников, – тоже приказ его высочества?

– Да, леди Цессара. Его высочество заинтересован в вашей безопасности, поэтому приставил к вам личную охрану.

Повисло молчание, и в тишине замка я отчётливо услышала сопение мужчины справа, чей раздутый красный нос не помещался под наносником шлема. Да ему к лекарю надо, а не меня охранять!

– Что ещё приказал его высочество?

– Предоставить вам всё необходимое и сопроводить к ужину, – отозвался дворецкий, а я снова посмотрела на стражников.

Что ж… Не так всё плохо. Мне, конечно, не нравилось, что за дверью спальни стояли незнакомые и жуткие мужчины, но с ними мои шансы выжить заметно возросли. Однако кое-что меня всё же беспокоило. Как-то не хотелось провести остаток времени до свадьбы в заточении, поэтому я подозрительно прищурилась и поинтересовалась:

– Если я сейчас зайду – потом выйду?

Тишина. Никто из стражников даже не посмотрел в мою сторону. Как стояли они – две неприступные скалы, так и стояли, ни разу не шелохнувшись. Только один тихонько шмыгнул носом в унисон раскату грома. Тоже мне конспиратор…

– Выйдете, – ответил вместо стражников дворецкий. – Вы не узница его высочества, леди Цессара, а его дорогая невеста.

«Дорогая невеста», – мысленно передразнила я, еле сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. Так смешно это прозвучало. А вслух произнесла:

– Рада это слышать.

– Но я бы не советовал вам гулять по замку в одиночку. Особенно в сумерках, –заметил Арвел, открывая дверь в мои покои. – Вы можете потеряться, испугаться, оступиться…

«Или погибнуть», – мысленно добавила, пока дворецкий продолжал:

– Нам бы очень не хотелось, чтобы вы случайно пострадали.

– Спасибо за заботу, мистер Арвел, – поблагодарила я, уловив его тонкий намёк, и направилась в свои покои, но дворецкий вновь меня окликнул:

– Леди Цессара.

Я обернулась и вопросительно на него посмотрела.

– Слуги уже принесли тёплую воду и всё необходимое. И как только ваша служанка поможет вам помыться и расположиться для отдыха, позвольте её забрать, – серые глаза дворецкого сверкнули вместе с молнией за окном. – Хочу поскорее объяснить ей местные порядки.

Марька сжалась от страха, точно напуганный котёнок, и украдкой поглядывала то на меня, то на дворецкого и зачем-то на стражников, будто они хоть как-то могли повлиять на Арвела и его намерения.

– Позволяю, – нехотя согласилась я и мысленно посочувствовала служанке.

Похоже, туго в замке придётся не только мне одной. А от следующих слов Арвела вовсе в груди похолодело:

– В таком случае я подожду её здесь. В коридоре.

Он согнулся в низком поклоне и улыбнулся… А мне захотелось верить, что это была именно улыбка, а не зловещая ухмылка в тени замка, которая не предвещала ничего хорошего. Я тяжело сглотнула, медленно прикрыла дверь за побледневшей Марькой и подумала: «Помоги нам Богиня… Куда мы попали?»

Глава 5

Дождь лил так, будто у Богини отобрали любимую игрушку и она не желала успокаиваться. Плакала и плакала крупными каплями, которые разбивались о стёкла, каменные стены замка, дорожки сада и щёлкали по листьям. Ветер выл низким голосом и нещадно трепал ветки деревьев, а я сидела возле окна и старалась не думать о плохом.

Марька уже как час меня покинула, и без неё я не находила себе места. Всё бродила и бродила по комнате с подсвечником в руках. Заглядывала то тут, то там и дивилась, какие роскошные покои выделил мне принц. В моём родном доме ни одна комната не могла похвастать подобным простором и убранством, даже опочивальня папеньки. А он любил удобства и красоту.

Я с интересом изучила каждый уголок, только в туалетную комнату не стала заглядывать, уже успела на неё насмотреться чуть ранее, когда Марька смывала с меня лошадиный запах. Особенно я оценила полочку с маслами, разнообразие которых было таким – глаза разбегались!

Постояв и похмыкав возле огромного окна, где открывалась взору ярость грозового неба, я осмотрела огромную кровать с балдахином из небесно-голубого тюля. Погладила пальчиками столик из красного дерева, где уже остыл мой обед: воздушный мятый картофель с подливой, румяная говяжья вырезка, маленькие порции трёх разных салатов и чай с печеньем. И подошла к узкому шкафчику в углу комнаты.

Литература – моя страсть. Вдохнув аромат полевых цветов, что стояли в пузатой вазе на полке, я с наслаждением провела пальцем по твёрдым корешкам книг. Хотела взять одну из них, чтобы немного отвлечься и потратить время до ужина за чтением, как свет огонька свечи выхватил за вазой тёмный выступ, присыпанный опавшими лепестками цветов. Словно там что-то спрятали.

Осторожно сдвинув вазу и запустив руку в густую тень, я вытащила на свет потрёпанную временем книгу. Она оказалась очень старой – почти рассыпалась в руках, поэтому я старалась быть с ней осторожной, пока несла к столу. А когда села в мягкое кресло – с интересом осмотрела находку.

Увы, книга была сильно испорчена. Страницы пожелтели, кое-где не хватало листов, а буквы стёрлись и почти не читались, но мне хватило первых строк, чтобы узнать – это история о Боге Солнца и Богине Луны.

В детстве нянечка мне часто её рассказывала, но судя по толщине найденной книги – многое упускала. Поэтому я с нетерпением открыла первую страницу и принялась читать. Всё равно заняться нечем.

Начало было мне знакомым: Бог Солнца создал цветы, траву, деревья и мужчину, а Богиня Луны, увидев, как страдает всё живое под его палящими лучами, подарила миру воду, небо, ветер, а мужчине – женщину.

На следующий день Бог Солнца увидел, что кто-то изменил его мир. Он стал другим, а лёгкие облака мешали его рассмотреть и кружили перед ясным взором, точно пустоты. И сколько бы Бог Солнца ни пытался их разогнать – ничего у него не получалось. Небеса всё сильнее и сильнее затягивались белой пеленой, и тогда Светило впал в ярость.

Он попытался испепелить облака, а с ними и старый, испорченный мир, чтобы воссоздать его вновь, но от рек, озёр, морей поднялись тёмные тучи и защитили всё живое. Ночью же вода вернулась на землю росой и дождём. А днём всё повторилось.

И чем усерднее Бог Солнца пытался сжечь неугодный ему мир, тем больше воды испарялось. Но за ночь она не успевала вся опасть на землю, и вскоре небеса затянуло тяжёлое беспросветное полотно. Мир надолго скрылся от взора Солнца и Луны. Тогда же Бог и Богиня впервые встретились.

Богиня призвала Бога одуматься – он создал прекрасную часть мира, но одинокую. Одинокую, как он сам… Ведь земле нужно небо. Растениям – вода. Мужчине – женщина.

«Посмотри! – воскликнула Богиня. – Посмотри, как твой мир счастлив!»

Она разом обрушила облака дождём, и случилась в мире первая гроза. Небеса очистились, но Бог Солнца даже не взглянул на землю. Он смотрел только на неё – Богиню, ибо понял, что ему не хватало. Понял, почему он создал этот мир. И почему разозлился.

Бог был одинок, но теперь он нашёл ту, кто сможет развеять его тяжёлое и бесконечное одиночество. Нашёл свою женщину. И влюбился. Тогда Бог Солнца пал на колено перед своей Богиней и взмолился разделить с ним бремя вечности. А она согласилась, потому что сама давно за ним наблюдала и была восхищена его красотой, мощью и тёплом. Но Богиня взяла обещание с Бога, что больше он не будет пытаться разрушить созданный мир, и к следующей встрече люди станут любить светило больше, чем холодный блеск луны. Лишь тогда он получит то, чего так сильно желает. И Бог сдержал своё слово. А Богиня подарила ему счастье.

Я осторожно перевернула хрупкую страничку и под вспышку молнии прочла самую яркую в книге строчку: «И родился у Богини сын».

Да, и родился сын.

Любовь Бога и Богини оказалась прекрасной и печальной. Ради существования мира они редко виделись, и ещё реже касались друг друга. Иначе их страсть порождала бури, беспокоила моря и океаны, и земля страдала от разрушений и хаоса. Но время не погасило пыла влюблённых, ведь что такое десятки или сотни лет в сравнении с вечностью – лишь миг. И крепкая любовь принесла свой плод – дитя. Дитя, рождённое в день, когда над миром зажглось огненное кольцо.

Я потёрла уставшие глаза. Насколько помню, на этом история нянечки всегда заканчивалась, а в книге оставались ещё листы. Вот только настолько выцветшие, что в тусклом свете совсем не разобрать буквы. Головная боль мне точно не нужна, поэтому я твёрдо решила оставить книгу до утра. Закрыла её и отложила на стол рядом с остывшим обедом. Откинулась на мягкую спинку кресла и, прикрыв веки, прислушалась к буре за окном.

Люди верят, что королевская семья Тайсов прямые наследники богов Солнца и Луны и обладают великой силой. В прошлом они выиграли много войн, поэтому по сей день никто не осмеливался нападать на наше королевство. Даже могущественный Хелгар – владыка Пустынных земель и повелитель драконов – не бросал нам вызова.

Однако правда ли то, что Тайсы наследники богов? Последний раз их род являл свою силу много лет назад, когда даже папеньки моего в помине не было. Поэтому история о родстве Тайсов с богами нынче, скорее, сказка, нежели быль.

Кто-то продолжал в неё верить, кто-то нет, но все замечали, что в отличие от других королевств, наши земли никогда не страдали засухой или недостатком урожая. А вспышки болезней если и возникали, то быстро подавлялись снадобьями из королевского замка, которые творили самые настоящие чудеса. Одно из них даже меня спасло…

Вдруг в дверь постучались, и я нехотя поднялась из уютного кресла. Подхватила подсвечник и выглянула в коридор, где стоял мистер Арвел и маленькая, худенькая служанка.

– Леди Цессара, – дворецкий сделал лёгкий поклон. – Скоро накроют стол для ужина, и я привёл вам служанку, чтобы вы успели подготовиться.

– Спасибо, мистер Арвел, – я прищурилась и добавила своему голосу стальных ноток: – Но где моя служанка?

– Она вместе с экономкой, прошу не волноваться. Как только экономка разъяснит вашей служанке её обязанности, познакомит с другими слугами и расположит в замке – она вернётся к своей непосредственной работе – помогать вам.

Скверно, но что поделать. Я отступила в сторону, позволяя девушке в сером платье и белой косынке пройти в мои покои, а дворецкий вновь отвесил поклон:

– Как только закончите все приготовления, отправьте служанку ко мне, и я сопровожу вас в королевскую столовую.

– Хорошо, мистер Арвел, – сухо бросила я и осторожно прикрыла дверь, вопреки желанию её захлопнуть. Мне не понравилось, что вместо Марьки привели кого-то другого.

Тёмные глаза служанки смотрели строго под ноги, а её пальцы так туго переплелись в замок, что побелели. Я подошла ближе и окинула её внимательным взглядом. Молодая. Явно младше Марьки.

– Как твоё имя? – строго поинтересовалась.

А девчонка вздрогнула, когда окно звякнуло от грома, и быстро выпалила:

– Нисса.

Пугать её в мои планы не входило, потому я смягчила тон:

– Есть хочешь?

Она наконец-то оторвала взор от пола и удивлённо на меня уставилась.

– Ну? Ты собираешься отвечать? – потребовала я, когда Нисса не обронила ни слова.

Она быстро замотала головой, но урчание в животе служанки уверило меня в обратном.

– Хочешь или не хочешь, а будешь, – я подтолкнула её к столу, где стояло блюдо с моим обедом, и усадила в кресло. Вручила нож, вилку, а сама опустилась на кровать.

От своей мачехи я усвоила несколько хороших уроков. Один из них – если хочешь получить полезные сведения – подкупи собеседника. Наверняка слуг кормили не так вкусно, как господ, поэтому для Ниссы даже моё остывшее блюдо было всё равно, что праздничный стол. И если уж подвернулся случай поболтать наедине с одним из обитателей замка – упускать такую возможность нельзя.

– Ты не стесняйся, – улыбнулась я. – Быстрее поешь, быстрее начнём собираться. Ты же не хочешь, чтобы я опоздала на ужин с королевской семьёй?

Служанка вновь помотала головой и дрожащей рукой отправила себе в рот немного картошки.

– Вот умница, – похвалила её. – Вкусно?

– Угу…С-спасибо, миледи, – робко поблагодарила Нисса, а я улыбнулась и откинулась на мягкую кровать, чтобы лишний раз её не смущать.

Терпение, Цесса… Пусть девочка поест, смягчится, расслабится, доверится, а потом вытянешь из неё всё, что только сможешь. И да поможет мне Богиня… Лишь бы Нисса знала хоть что-нибудь полезное.

Глава 6

Либо Богиня меня не услышала, либо надо мной потешалась.

Нисса, конечно, оказалась девочкой хорошей и в меру болтливой, зато дворецкий – коварным и находчивым, потому что прислал мне служанку, которая работает в замке меньше месяца.

Конечно, ей всё нравится. И экономка – золотая женщина. И выдержка мистера Арвела – пример для подражания. Король вовсе добрейшей души человек и позволяет слугам отдыхать. А принц! Ведёт себя учтиво даже с чернью подобной Ниссе! И это не я обозвала её чернью, а она сама.

М-да… Служанка даже не застала последнюю невесту принца и‚ на первый взгляд‚ показалась мне бесполезной, но, как выяснилось, не совсем. Кое-что интересное я всё-таки выведала. Например, разузнала про Марьку, а то мистеру Арвелу веры нет – слишком он предан его высочеству и неизвестно, что сейчас делает с моей служанкой. И, о Богиня… Почему я произношу в мыслях «его высочество» голосом дворецкого?

Значит, так… Мистер Арвел лично побеседовал с Марькой и рассказал ей о порядках замка. Что странно. Обычно хлопоты со слугами – это забота экономки. Но Нисса уверила: дворецкий всегда первым беседовал с новоиспечёнными слугами. Именно он рассказывал обо всех обязанностях, порядках и наказаниях. Особенно о наказаниях, среди которых самое безобидное – лишение выходного дня или жалования. Однако сколько бы строгими требования ни оказались, многие были рады работать в замке, потому что платят здесь щедро. Вот и Нисса очень благодарила судьбу и Богиню, что получила шанс прислуживать королевской семье.

После индивидуальной беседы Арвел всех новых слуг, а в данном случае мою Марьку, передавал на попечение экономке, которая уже показывала, где, кому и куда позволено ходить в королевском поместье, а где не положено, что значило: Арвел не только мне «посоветовал» не бродить по замку в сумерках. Строгий запрет на блуждания по коридорам после заката он давал всем молодым слугам, и особенное «нельзя» касалось западной части поместья, где жил принц. Случайность? Нет – не думаю.

Вот и Марьке без особого приказа или сопровождения мистера Арвела, экономки или Лорриха, тоже нельзя было соваться в другие части замка. Только до моих покоев, кухни, уборной комнаты для слуг и обратно.

При упоминании Лорриха… Богиня! Чудное же у него имя – Лоррих… Нисса вдруг побледнела. А на вопрос: «Кто это?» ответила, что мистер Лоррих – личный слуга и секретарь его величества. Даже Арвелу нет такого доверия, как Лорриху.

И что же в итоге я получила из нашей с Ниссой беседы: ещё больше вопросов, почти ни одного ответа, тучу запретов и замученную Марьку. То, что моя служанка сейчас замученная и пыхтит, пытаясь запомнить все правила замка, я даже не сомневалась. И сегодня вряд ли повезёт с ней увидеться. Но буду верить, что Марька со всем справится, а заодно раздобудет хотя бы одну приятную новость. Она у меня девочка наблюдательная…

Как только Нисса собрала меня к ужину, – я поняла, что больше ничего полезного от неё не добьюсь, поэтому позволила ей меня покинуть. Перед уходом она долго благодарила за вкусное угощение, я же не упустила возможности пообещать наградить её шоколадом, если она поможет Марьке освоиться на новом месте. Ещё один хороший урок от моей мачехи – всегда подкармливай своих пташек, чтобы они служили верой и правдой. И сработало – Нисса с радостью согласилась помочь, а я, похоже, обзавелась первым союзником.

Правильно говорят: «всё, что ни делается – к лучшему». Вот дворецкий настоял на обеде и даже не понял, что принёс в мои покои самый настоящий козырь в игре «Принцесса или пропала». А потом просчитался, когда привёл наивную девочку Ниссу в надежде, что мне от неё никакой пользы не будет. Но я смотрю не только в прошлое, мистер Арвел, но и в будущее! И в будущем Нисса может оказаться полезной.

– Апчхи! – разлетелось эхом по замку, когда Арвел уже забрал меня из покоев, и мы скрылись за первым поворотом коридора замка.

Бедный стражник. Долго же он терпел.

– Леди Цессара, замечательно выглядите, – сделал мне комплимент дворецкий, будто пытался извиниться за нерадивого охранника.

– Благодарю, мистер Арвел.

– Ниссу приняли в замок недавно, поэтому позвольте узнать?

– Конечно, я внимательно вас слушаю.

Удивительно, но «позвольте узнать» не было прелюдией перед главным вопросом. Арвел в самом деле поинтересовался, можно ли ему у меня узнать.

– Вы остались довольны её работой?

– Сполна.

– В таком случае не желаете ли сменить служанку?

Я хмуро посмотрела на Арвела, и он пояснил, почему сделал мне это сомнительное предложение:

– Ваша служанка, насколько я знаю, выходец из простолюдинов. Наша прошла прекрасное обучение, чтобы прислуживать королевским особам. Она знает толк в нарядах, украшениях, причёсках.

– Значит ли это, что Нисса не останется без работы, если я откажусь?

– Ни в коем случае. Слуги её уровня очень ценятся.

– Тогда я отказываюсь от вашего предложения и уверяю, моя Марька нисколько не хуже.

Отчасти я слукавила. Нисса и правда лучше справлялась с моей непокорной шевелюрой. Марька иногда дёргала мой волосок и впоследствии страдала от господского нытья. А Нисса работала гребнем так быстро и ловко, что я порой не понимала, расчёсывала она меня или просто гладила. Но в отличие от королевской служанки, у Марьки есть два железных преимущества: первое – я ей доверяла, второе – даже дёргая мои волоски, делала она это с любовью.

– Что ж… Раз служанка вам не нужна, мы отправим её к герцогу…

– Хотя… – перебила я дворецкого и сделала вид, будто призадумалась.

Только мне посчастливилось найти союзника, как его собираются отобрать? Нет-нет, так дело не пойдёт. И раз дворецкий стремился навязать мне другую служанку, значит, у него были на то веские причины, например: он не доверял Марьке, а Нисса – удобная девочка, благодаря которой можно выведать последние новости и держать меня под контролем. Но если я окончательно перетяну служанку на свою сторону, то обхитрю Арвела и добавлю ему проблем. Решено! Пойдём у дворецкого на поводу.

– Я хочу двух служанок.

– Двух? – переспросил Арвел, а я изобразила удивление:

– Нельзя? – и коснулась губ кончиками пальцев. – А я думала, вам приказали обеспечить меня всем необходимым. И, поверьте, нет ничего нужнее, чем вторая служанка.

Седые брови дворецкого на мгновение дрогнули. Ну, наконец-то. Хоть разок его проняло, и он позволил себе мимолётную эмоцию.

– Я извещу о вашем желании его высочество, – ровным голосом ответил Арвел, а я надула щёки:

– И потревожите его по такому пустяку? Мистер Арвел, неужели я совсем не заслуживаю вашего доверия? Или для невесты принца непростительная роскошь иметь двух служанок? Наверняка у королевы их не одна и не две, и не три! А сколько? Четыре?

– Три, – услужливо пояснил Арвел.

– Вот видите! А у меня только одна.

Я удручённо покачала головой и начала загибать пальцы:

– А мне скоро предстоит подготовка к свадьбе, переезд в западное крыло к мужу… Бедная-бедная Марька, справится ли она в одиночку? – вздохнула я и коснулась тыльной стороной ладони лба.

– Уверен, Ниссе по силам позаботиться о вас…

– И работать вдвоём им будет гораздо веселее, – перебила я дворецкого.

– Леди Цессара, я опасаюсь, что с недостатком труда служанки обленятся.

– А от его переизбытка превратятся в замученную тень. Что если Марька или Нисса заболеют?

– Тогда мы предоставим вам другую, временную, служанку.

– А я не хочу временную, – закапризничала я и шёпотом добавила: – Вы же понимаете – вопрос доверия никто не отменял. Тем более принц прямо приказал предоставить мне всё необходимое, и вряд ли ему понравится, что вы отказываетесь выполнять его поручение.

– Я не отказываюсь, а советуюсь. И, кроме этого приказа, мне поступил ещё один: каждое желание леди Цессары обсуждать непосредственно с…

– Его высочеством, – не выдержала я и договорила за дворецким.

– Да.

Вот как значит. Меня не просто лишили шансов обвести Арвела вокруг пальца, так ещё взяли под контроль. Но не будем исключать, что дворецкий мне попросту не доверяет и только что сам придумал этот приказ. И если я права, то непонятно кто настоящая «тёмная лошадка» в нашей незатейливой игре: принц или Арвел? Или против меня целый тандем?

Это мы ещё выясним, а давить на Арвела уже бесполезно. Ещё заподозрит неладное.

– В таком случае, – раз дворецкий хитрый, то я буду хитрее, – не утруждайте себя разговором с его высочеством. Я сама побеседую о Ниссе.

И подарила ему снисходительную улыбку:

– Как видите, у меня достаточно причин, чтобы убедить принца предоставить мне ещё одну служанку. И вам не придётся его тревожить.

– Вы так добры, леди Цессара, – отвесил лёгкий поклон дворецкий. – Его высочеству несказанно повезло с невестой.

– Благодарю, мистер Арвел, – мои скулы свело от неестественной широкой улыбки. Да и Богиня с ней… Лишь бы на оскал не походила. – А мне-то как повезло с… его высочеством.

В холле мы свернули в коридор, на втором этаже напротив спуска с лестницы. Вдоль него тянулись панорамные окна и два ряда воинов в кольчужных доспехах. Мужчины ни разу не шелохнулись, пока мы шли, и словно бы не дышали.

«Точно ненастоящие, – промелькнуло в мыслях, когда скользила взглядом по их каменным лицам и рукам, что покоились на рукоятках мечей. – Как пустые доспехи у папеньки в холле».

От вида застывших стражников у меня по спине пробежал холодок. Они, точно заколдованные статуи, внушали трепет и совсем не походили на тех, кто сейчас шмыгал носом возле моей спальни. А что поделать? Король – это вам не какая-то там невеста, так что знайте своё место, леди Цессара!

Покинув коридор, мы вошли в круглый тронный зал. Слева и справа возвышались трибуны, похожие на ступени для исполина, а сквозь гигантские витражные окна пробивались блики молний и оставляли на белом полу цветные пятна. Когда же я заметила, что в зале нет ни одной свечи, посмотрела наверх, откуда лился приглушённый свет, и удивилась:

– Небо?

– Иллюзия, – услужливо пояснил Арвел. – В сумерках слуги зажигают свечи, а их огоньки отражаются в зеркалах, и кажется, будто над головой звёздное небо. Днём свет складывается в лучи солнца.

– Красиво, – призналась я и, наконец-то, позволила себе взглянуть на то, что притягивало взор сильнее всего.

Красная дорожка, тянувшаяся ещё от лестницы холла и по коридору, обрывалась возле ступеней, где на возвышении раскинул крылья и будто пытался объять ими зал гигантский золотой ястреб. В его глазницах сверкали алмазы, в раскрытом клюве, точно красное пламя, горел рубин, а когтистые лапы сжимали два трона из чёрного и белого мрамора. Дивное и отчасти жуткое зрелище, потому что в отблесках молний ястреб казался не прекрасным, а пугающим.

Тронный зал был пропитан духом истории и величия. Символика солнца и луны была повсюду и буквально кричала о принадлежности Тайсов к божественному роду, но вот почему главное место отводилось золотому ястребу, я не знала. В легенде нянечка о нём не упоминала, и в литературе я тоже его не встречала.

– Мы почти прибыли, леди Цессара, – вдруг известил Арвел, и в груди подпрыгнуло сердце.

Я перестала оглядываться на золотого ястреба, под чьим крылом мы прошли, и посмотрела на широкий зев открытой двери за его спиной. Волнение сдавило горло, и я почти не заметила, как миновала последний коридор, не обратила внимания на уютное и богатое убранство гостиной, мимо которой проходили, и на ватных ногах вошла в столовую, где собралась королевская чета. Первое, что бросилось в глаза: принца за столом не было.

Глава 7

Гром сотряс окна, когда я вошла в столовую и испуганно замерла. Король перестал о чем-то переговариваться с мужчиной в черном фраке и обратил на меня взор голубых глаз, в которых даже в полутьме столовой виднелись доброта и поразительная кристальная чистота.

– Леди Цессара, дочь графа Адье, – седовласый правитель с кучерявой бородкой кивнул в знак приветствия. – Рад наконец-то с вами увидеться.

Опять вспыхнула молния, прогремел гром, а я присела в реверансе:

– Ваше величество Эльен Тайс.

И после поприветствовала рядом с ним женщину средних лет:

– Ваше величество Астария Тайс.

Королева мне тоже кивнула, и ее черные косы мягко скользнули по плечам. Астария почти не изменилась с той поры, когда я впервые ее увидела. Будучи ребенком, я посчитала королеву Богиней из легенд, которая вдруг спустилась с небес к нам на землю, и сейчас ничего не изменилось. Тонкие черты лица, пухлые губы, белоснежная кожа и стройная фигура, спрятанная под воздушным шелком желтого платья, могли дать фору любой молодой деве. А в улыбке Астарии блуждала все та же искренность без намека на хитрость и фальшь.

Королева была не только красива, но еще добра душой. Она всегда помогала людям и порой брала на себя дела королевства, когда ее мужу – Эльену Тайсу – нездоровилось. Особенно часто это случалось сейчас, когда возраст короля давал о себе знать. Но Астарию нельзя назвать мягкой женщиной. Была в ее характере жесткость, присущая людям, в чьих руках хранилась власть. И особенно она была заметна, когда дело доходило до суда над убийцами и ворами.

Я повзрослела без матери. С мачехи брать пример совсем не хотелось, и Астария стала для меня той, на кого я больше всего стремилась походить. Ярла знала об этом и часто брюзжала, мол, и в спокойной заводи волны случаются. Но гадости говорила о королеве тихо и только дома, поскольку больше никто из людей не думал об Астарии плохо. И сейчас, когда я оказалась перед «матерью» всего королевства, в груди зажегся благоговейный трепет.

– Не скромничай, дитя, – широкий рукав платья колыхнулся, когда Астария взмахом ладони пригласила меня присесть за стол. – Правители мы для чужих. Для своих мы – семья.

Ее мягкий тембр чем-то напомнил голос Рензела. С его уст тоже слова лились, точно река, правда, ледяная, как зимняя стужа, а у Астарии голос согревал и располагал. Лишь однажды в замке я испытала похожее чувство, когда встретилась с Ароном.

– Я… Я не ваша семья, – вырвалось у меня, и тут же извинилась: – Простите.

– Полно, дитя, – успокоила Астария, и в ее глазах цвета грозовых облаков отразились блики свечей. – Днем позже, днем раньше, но ты станешь нашей дочерью, поэтому не бойся. Будь как дома.

Богиня. Воистину богиня! Но не от божественного рода, а простого люда!

Испокон веков в семье Тайсов рождались только мальчики, и настоящий наследник богов – король Эльен. А королева Астария – дочь недавно почившего герцога Хастора, чей дальний родственник – граф Даст отчаянно желал стать моим мужем. Богиня… Сколько раз этому бедолаге приходилось прогуливаться с моей служанкой, а не со мной – не сосчитать!

Я смотрела на королеву и чувствовала, как больше становится ком в горле. Ярла никогда не называла меня своей семьей. Только если Линни, но порой я сомневалась, когда она слишком сладко произносила «сестренка». Больно ласковым звучал ее голос, будто дитя просило конфетку у вредной тети. Но вряд ли сводная сестра намеренно меня дразнила. Сколько ее помню, она всегда была такой… Инфантильной. И она никогда не говорила «лист», «дерево», «птица», а только «листочек», «деревце», «птичка». И это безумно раздражало.

Глядя на жену, король Эльен тяжело выдохнул:

– И вот опять мужские и женские взгляды обращены только к тебе, а короля никто не замечает, – пожурил он супругу, хотя сам не мог оторвать от нее взора. – Будто меня не существует.

Астария улыбнулась:

– В таком случае зачем нужен король?

– Когда у королевства такая очаровательная королева? Наверное, чтобы ей не было скучно, – рассмеялся правитель, а щеки королевы вспыхнули еле заметным румянцем. – Я ведь прав?

– Ты всегда прав, – робко улыбнулась она, а я тоже не сдержалась – приподняла уголки губ.

Обычно семья Тайсов не показывала чувства на людях, но здесь – дома – они позволили себе быть кем угодно: любящими родителями, супругами, друзьями или простыми людьми. И мне было приятно увидеть эту их сторону жизни, надежно скрытую от чужих глаз.

– Лоррих, будь добр, помоги леди Цессаре занять место у стола, – распорядился король, и мужчина в черном фраке выдвинул мне стул.

Я замешкалась и оглянулась в поиске Арвела, но дворецкий ушел распоряжаться об ужине. Жаль. Зато теперь понятно, почему Нисса опасалась Лорриха. Лицо у него было такое, будто из лисьей морды вылепили орлиную, а уже потом человеческую.

Вьющиеся на концах черные волосы Лоррих прилизал помадкой, и теперь они сверкали влажным блеском. Его прищуренные темные глаза будто кого-то в чем-то подозревали, а острый крючковатый нос обещал учуять любую проделку. Тонкие губы мужчина поджимал в строгую ниточку, и не дай Богиня они разомкнутся! Кому-то точно не поздоровится.

Проглотив тугой ком в горле, я села за стол справа от короля и королевы и случайно задержала взгляд на деревянном стуле с высокой спинкой, который пустовал между мной и правителями. От мысли, что принц сейчас мрачной тенью гуляет где-то в темном замке, по спине пробежал холодок.

– Рензел придет с минуты на минуту, – по-своему истолковал мой хмурый взор король. – Не переживайте, леди Цессара, и поправьте меня, если я ошибаюсь. Слышал, вы уже познакомились с нашим сыном.

– Да, ваше величество.

– И какой он человек, на твой взгляд?

– Дерзкий, несносный, грубый, мерзкий… – естественно, я об этом только подумала.

Не стоило говорить подобные вещи родителям, особенно если их сын – принц, а сами родители – король и королева. Я крепко призадумалась, что бы такого ответить, но ни одного положительного слова не подобрала. И когда я уже отчаялась, меня вдруг спасла Астария:

– Эльен, слухи до тебя дошли, но не все.

Женщина грозно сверкнула глазами.

– Рензел был груб и неучтив. Грозился отрубить голову служанке леди Цессары! И что, по-твоему, она должна была о нем подумать? Только то, что он грубиян, мерзавец и подлец.

В конце голос королевы повысился и зазвенел сталью. Ее ладони на столе сжались в кулаки, а я обомлела и потеряла дар речи. Как… Как прямолинейно и точно. Астария – моя богиня!

– Тише-тише, Астария, – принялся успокаивать жену король. – Не стоит так волноваться. Леди Цессара очень образованная девушка из интеллигентной семьи и вряд ли станет судить о нашем сыне столь поверхностно.

Он погладил ее по напряженному кулаку, и она, наконец-то, расслабила пальцы.

– Прошу вас, леди Цессара… Цесса, если позволите обращаться к вам по имени, все-таки мы скоро станем семьей, – склонила на бок голову и мягко произнесла королева.

– Да, ваше величество.

– Астария.

– Да, ваше… Леди Астария, – поправилась я и зарделась, а королева вновь тяжело вздохнула.

– Цесса, хочу попросить вас дать нашему сыну второй шанс. Конечно, он повел себя отвратительно, но Рензел не плохой человек, и вы скоро сами в этом убедитесь.

Я кивнула и подумала, что скорее умру, чем поверю, будто Рензел способен на добрые поступки.

– Заметьте, – подалась вперед Астария, чтобы оказаться ко мне ближе, и почти нависла над королем, который скользнул взглядом по ее декольте и заулыбался. – Я не назвала его хорошим – только не плохим. Это большая разница. Ведь все мы порочны.

– И непорочен лишь тот… – промурлыкал король, поглаживая бороду и продолжая поглядывать в декольте жены.

– В чьем сердце душа не живет, – закончила я, узнав строчку из поэмы «Дан и Анетта». – Таль Талан – мой любимый автор.

– Мой тоже, – обрадовалась Астария, а у меня в груди потеплело от того, что наши интересы совпали.

И как тут отказать в просьбе дать Рензелу второй шанс, когда сама богиня просит?

– Хорошо, ваше… Леди Астария. Я прислушаюсь к вашим словам.

– Благодарю, Цесса, – вернулась она на свое место, а король разочарованно цокнул языком. – И раз наш сын повел себя, как наглец, мерзавец и…

– Спасибо, матушка, за столь лестную характеристику, – раздался ледяной голос за моей спиной, – но попрошу вас остановиться, а то леди Цессаре больше нечего будет добавить.

Я резко обернулась и увидела в дверях, ведущих из столовой, темную фигуру Рензела.

– Ты должен извиниться перед будущей невестой, – строго заметил король.

– Возможно, – шаги принца отдались гулким эхом, когда он подошел к столу. – Только теперь я решаю: когда, что и кому должен. Вы с матушкой уже достаточно приняли решений.

Рензел с мерзким скрипом отодвинул стул и прежде, чем на него сесть, отметил:

– Прекрасно выглядите, леди Цессара.

– Благодарю за комплимент, ваше высочество, – сдержанно ответила и нахмурилась.

Мало того, что он довольно грубо ответил своим родителям, они даже не подумали на это возразить. Напротив, посерьезнели и напряглись. Так еще принц совсем не посмотрел в мою сторону, чтобы его комплименты хоть чуточку казались правдоподобными. Иначе как он мог понять, прекрасно я выгляжу или нет?

– Голубой вам к лицу, – вдруг добавил Рензел, отметив цвет моего платья, что выбрала Нисса. И, откинувшись на высокую спинку стула, наконец-то, перевел на меня взгляд пронзительных голубых глаз. – Что-то не так?

«Все», – хотелось ответить, но я ограничилась очевидной фразой:

– Вы опоздали.

Немного поиграв со мной в гляделки, он тяжело вздохнул, взял со стола белую салфетку, встряхнул ее и постелил себе на колени.

– Да, опоздал, – Рензел усмехнулся, а мне показалось, что он пытается скрыть усталость. – Мы еще не женаты, а вы уже просите отчитаться?

– Что вы, всего лишь невинное любопытство.

Хм… Без сомнений, он выглядит утомленным. Даже оранжевый свет огня, что лился от зажженных на столе свечей, не скрывал его бледность и темные круги под глазами. Рензел словно заболел, хотя еще днем выглядел отлично.

– Велите подать ужин? – вдруг откуда ни возьмись появился дворецкий.

– Да. Будьте добры, мистер Арвел, – согласился король, а Рензел угрюмо бросил:

– И уберите лишний прибор. Он здесь не нужен.

– Конечно, ваше высочество, – дворецкий щелкнул пальцами, и в тот же миг из-за его спины показалась служанка.

Она быстро собрала посуду со стола напротив принца, а королева Астария беспокойно затеребила в руках салфетку и опустила полный печали взгляд. Я нахмурилась, и еще раз посмотрела на пустующее место, где недавно стояла посуда. Люди верят: прежде, чем отправиться к богам, души спускаются к живым, чтобы разделить с нами последнюю трапезу. Поэтому на стол ставят тарелку для «мертвеца». Однако кое-что не сходилось.

Допустим, эта посуда предназначалась для восьмой невесты. Только вот что странно: для мужчин этот обычай проводят на седьмой закат после смерти, для женщин – в ближайшее новолуние, которое было на позапрошлой неделе, а последняя невеста принца исчезла больше месяца назад. Тогда для кого эта тарелка? Для мертвого или все-таки живого?

– Выглядишь утомленным, Рензел, – отметил король, а я покосилась на принца, сидевшего с прикрытыми веками и скрещенными на груди руками. – Много дел?

Все это время Лоррих прятался в темном углу столовой, но стоило королю задать вопрос, как он тут же выплыл на свет и быстро что-то зашептал.

– Благодарю за беспокойство, отец, – стальным голосом ответил Рензел. – Улаживал вопросы по свадьбе.

Открылись двери, и слуги начали вносить блюда. Суп из тыквы, жаркое, горячий хлеб, сырная запеканка, картофель… У меня живот стянулся в голодный узел, когда передо мной поставили полную тарелку супа, чей сладковатый аромат защекотал нос.

– И что решил? – вновь спросил король, а Лоррих опять что-то прошептал.

– Решил не тянуть и назначил свадьбу через две недели.

Я чуть не выронила ложку с густым бульоном тыквенного супа. От этой новости аппетит вдруг пропал, а в горле пересохло, и я потянулась к бокалу с водой.

– Не слишком ли ты спешишь? – огласила мои мысли Астария. – Вам стоит познакомиться поближе, и гости не успеют собраться.

– А нам нужны гости?

– Традиции – есть традиции, Рензел, – заметил король Эльен. – Мы должны оказать уважение влиятельным семьям и правителям других королевств. Ты же понимаешь насколько хрупок нынче мир?

– Прошу извинить, – Арвел появился с подносом, где стояла единственная маленькая чаша. – Вам нужно выпить лекарство перед едой.

– Благодарю, мистер Арвел.

Лоррих опять склонился к королю, но тут принц перестал держать руки скрещенными, выпрямился и цепким взглядом посмотрел на слугу:

– Все приглашения отправлены еще неделю назад. Думаю, гостям хватит времени, чтобы добраться до нашего замка. Экономке тоже отдал приказ украшать зал к балу и готовить спальни. Для леди Цессары позвал портниху Морэй…

Морэй? Я не ослышалась. Морэй? Да это самая лучшая портниха, а ее салон полон роскошных платьев, которые моя семья никогда не могла себе позволить.

– Позаботился о безопасности, – желваки на скулах принца шевельнулись. – Долг перед графом Адье закрыл.

«Долг?» – я встрепенулась и напряглась, а лица короля и королевы побледнели.

– Благодарю, Лоррих, что всегда держишь отца в курсе моих дел, – с невозмутимым видом принц взял чашу с подноса и залпом ее осушил, а я все-таки выдавила:

– Долг?

– Да, леди Цессара, долг. Ваш отец здорово проигрался на балу и оказался на грани разорения, но я пообещал выплатить все его обязательства, если он согласится отдать вас мне в жены.

– Рензел! – воскликнула Астария, а мое сердце пропустило удар. – Так же нельзя…

– Можно, матушка, – возразил принц. – Лучше она узнает правду от меня, чем от кого-то другого.

В этот раз я все-таки выронила ложку и брызги тыквенного супа попали мне на платье.

– Папенька меня… продал? – сердце в груди екнуло, а к голу опять подступил ком.

Сколько помню, отец за меня и сестру всегда стоял горой. Говорил, как хочет, чтобы мы были счастливы, а в итоге он… И принц…

– А… А вы меня купили? – стиснула кулаки.

Рензел встретился со мной взглядом, и я почувствовала, как от пристального внимания его льдистых глаз зашевелились волосы на затылке:

– Если вам так удобнее думать, то да.

И о каком втором шансе может быть речь? Да никакая Богиня не замолит пороки этого бессердечного человека! Я расправила плечи и жестко произнесла:

– Я не выйду за вас замуж.

– Выйдете, леди Цессара, – уверенно парировал принц.

– Нет, не выйду.

– Тогда ваш отец разорится, потому что я отменю нашу с ним сделку.

– Это шантаж!

– Это правда, и только.

– Вы… – я убрала дрожащие руки под стол и стиснула юбку платья.

– Негодяй и бессердечный мерзавец? – перечислил Рензел. – Наверняка матушка все это уже говорила, и я повторяюсь.

Он раздосадовано цокнул языком, а я процедила:

– Вы подлый человек.

– Допустим, – не стал отрицать принц. – И кажется, миледи, вы тоже повторяетесь за моей матушкой.

Глаза обожгли слезы.

– И вы, и папенька… Вы оба! – я запнулась и сильнее сжала кулаки. – Я человек, а не овечья шкура. Мной нельзя торговать!

– Согласен, но получилось так, как получилось…

– Нет, не получилось, – я вскочила на ноги, и мой стул противно скрипнул ножками по полу, а король и королева переглянулись. Никто из них даже не подумал остановить нашу с принцем перепалку. Может, оно и к лучшему. – Муж и жена должны любить друг друга или хотя бы уважать. А с вами никакой речи о свадьбе быть не может!

– Любовь бывает только в книгах, – приподнял брови принц, – в сказках, которые вы так любите читать.

Я удивилась, что он знает о моем увлечение книгами, но виду не показала.

– А что касается уважения, – тем временем продолжал Рензел. – Хочу вам напомнить: вы разговариваете с будущим королем.

Ах, вот оно как! Не получается взять меня угрозами, так он начал давить своим статусом? Истинный подлец, и заслуживает платы той же монетой:

– А вы… – яростно выдохнула я и гордо вскинула голову. – С будущей королевой!

Король одобрительно хмыкнул. Астария спрятала за ладонью улыбку, а Рензел вскинул черные брови и посмотрел на меня исподлобья:

– Могу ли я расценивать ваше заявление, как согласие выйти за меня замуж?

– Нет! – тут же вспыхнула я. – Не можете!

Надо же было так опростоволоситься. Богиня… Ну, прошу, помоги мне сбить спесь с этого наглеца.

– Крепкий брак строится на любви и доверии. Хотя бы на симпатии, чего нет ни у кого из нас. Вы обхитрили моего папеньку, выкупили меня, точно… кобылу! Не удосужились посетить наш дом и сообщить лично о своем желании на мне жениться. Угрожали моей служанке. И… и если бы Марька не проболталась, то вы бы в жизни нас не отличили!

Рензел развернулся вместе со стулом, и его лицо показалось мне бледнее, чем минуту назад. Или злее? В давящей тишине, где было слышно только стук дождя о стекла окон да гром, он поиграл желваками и твердо произнес:

– Ваша служанка ничего не говорила. Молчала, точно воды в рот набрала. Хотите узнать, как я понял, что она – не вы, а всего лишь дворовая девка, пусть и очень на вас похожая?

Я молчала. Ком в горле стал таким большим, что не просто мешал говорить, дышать еле получалось. А Рензел медленно осмотрел меня и произнес:

– Волосы служанки отливают ржавчиной, ваши – золотом. Нос у нее крупнее вашего, губы полнее, кожа темнее. Нет тонкости, нет изящества. Кухней от нее пахнет за версту. От вас же исходит аромат сирени. И самое очевидное: глаза у служанки точно ореховая скорлупа, а ваши – синие, как цветы василька.

Мой гнев точно ветром сдуло. Когда это Рензел успел подметить такие мелочи? До сегодняшнего дня он меня ни разу не видел.

– Когда…– мой голос сорвался, но принц услужливо договорил вместо меня:

– Когда я успел вас разглядеть? – он приподнял черную бровь. – На балу.

– Но вы на меня даже не смотрели!

– Отнюдь, – возразил он. – Смотрел, и очень долго. И причина, леди Цессара, почему вы станете моей женой, кроется далеко не в деньгах.

– А в чем? – едко поинтересовалась я.

Принц дернул уголком губ и вновь развернулся к столу:

– Все просто – вы мне подходите. И если вопрос исчерпан, продолжим ужинать.

Я посмотрела на короля и королеву, которые замерли, точно статуи, а потом на стол полный еды. Столько вкусностей, но сейчас мне кусок в горло не полезет.

– Нет аппетита, – перестала стискивать подол платья и расправила плечи. – Прошу меня извинить. Ваше величество, леди Астария.

Я присела в легком реверансе и, проигнорировав принца, пошагала прочь из столовой, а вслед услышала его голос:

– Мистер Арвел. Проводите леди Цессару в ее покои.

– Не стоит, я запомнила дорогу. Не заблужусь.

– Никто и не думает, что вы заблудитесь, – заметил принц и принялся за тыквенный суп. – Приятного вам отдыха.

Я фыркнула и чуть ли не бегом выбежала в коридор. Не успеет Арвел – его проблемы, а у меня своих отныне по горло хватает. Решено! Никаких шансов принцу, а папенька… Он больше не папенька! Отец! Просто отец и предатель. Никто из них не заслуживает моего прощения, ведь меня продали, точно лошадь. Только в зубы не заглянули! Поэтому так просто это дело я не оставлю. Глаз ночью не сомкну, но обязательно что-нибудь придумаю, ибо не хочу всю жизнь прожить с тем, кто даже человеком меня не считает, а только подходящим товаром!

Или не проживу… И погибну в стенах этого треклятого замка.

Глава 8

Почти всю ночь я беспокойно проворочалась, в чем был виноват не только голод и даже не скандал с принцем – иначе бы просто позлилась, порычала в подушку, утомилась да уснула, – а письмо.

Когда я ворвалась в спальню и плюхнулась на постель, то наткнулась на конверт. Он был вскрыт, отчего я подумала, будто кто-то трогал мои личные вещи. Но когда достала листок с посланием, то поняла – это мне позволили заглянуть в чужую тайну. И не в чью-нибудь там, а самого принца Рензела!

Почерк я сразу узнала – писал папенька. Только содержание письма было совсем ему не свойственное. Обычно папенька суровый и краткий человек. Не терпел слез, не лебезил, ничего не просил – без острой необходимости – и не рассыпался комплиментами. Но в письме его тон был совсем другим. Не таким, от которого хотелось всю ночь проклинать принца, а смотреть в темный потолок и думать. Что я, собственно, и делала.

Папенька сильно просил принца меня сберечь и умолял не расстраивать правдой о долге, который оказался гораздо больше, чем проигрыш в карты на балу. А я всегда знала, что папенька не игрок. Слишком он невнимательный, что даже упускал из виду сына кухарки, который таскал для меня пирожки с корицей, когда я объявила голодовку во имя Марьки. Поэтому, поостыв, я поймала себя на мысли, что не верю Рензелу. Мой отец не мог играть на большие деньги! Но с письмом все встало на свои места. Мы, действительно, оказались на грани разорения и уже давно.

В прошлом году во время грозы в папенькины угодья ударила молния. Я помню, как замок пропах дымом, а на улице расстелилась белая мгла, но тогда папенька всех успокоил, будто ничего серьезного не произошло. На самом же деле разгорелся сильный пожар, сначала в лесах, а потом перекинулся на поля и уничтожил большую часть взошедшего урожая. А чтобы прокормить семью и свой народ, папенька сильно потратился в зиму. Вот он и попробовал отыграться из-за отчаяния. Думал: поймает удачу за хвост и быстро восполнит казну, пока Ярла, Линни и я не прознали о печальном положении дел. Но проиграл. А принц охотно воспользовался его просчетом и предложил свою «помощь».

Наш род никогда не славился завидным богатством, и восполнить столь колоссальные потери до новой зимы папенька вряд ли бы успел. Поэтому грустно признавать, но отчасти подлый поступок Рензела спас графство Адье. Но какой ценой…

Я взяла сложенное пополам письмо, что осталось лежать возле подушки, и посмотрела на него при свете дня. Ничего не изменилось. Все тот же аккуратный почерк папеньки, наша семейная печать в уголке и мольбы сберечь его любимую «дочурку – Цессу». А еще сделать ее счастливой. Я устало опустила руку с письмом на грудь и почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Ох, папенька…

В дверь постучали.

– Леди Цессара, вы пропустили завтрак, – поклонился дворецкий. – Его высочество просил не тревожить вас до обеда. Изволите пройти в столовую или приказать принести кушанье в комнату?

– Благодарю, мистер Арвел. Принесите обед мне в комнату. И пришлите служанку.

– Слушаюсь, леди Цессара.

Он отвесил низкий поклон и прежде, чем я скрылась в своих покоях, поинтересовался:

– Какую служанку изволите видеть?

– Марьку, – тут же откликнулась я, и вспомнила, что совсем забыла побеседовать с Рензелом о судьбе Ниссы. – Вы не говорили с принцем о Ниссе?

– Нет, леди Цессара. Вы хотели сами обсудить этот вопрос, и я следую вашей воле.

Хм… Раз так.

– Спасибо, мистер Арвел, – улыбнулась я. – Вы очень любезны.

– А вы очень добры, – он в третий раз отвесил поклон, а я вернулась в комнату ждать обед и Марьку.

И все-таки, почему принц отдал мне папенькино письмо? Попытка мной манипулировать? Или не хочет, чтобы я грустила?

Я тряхнула головой и, схватив щетку со стола, принялась расчесывать волосы, а то слишком сильно они спутались. Марька точно повыдергивает. А я не в том настроении, чтобы терпеть боль. Еще сорвусь ненароком. И руки полезно чем-нибудь занять, чтобы голова остыла, и на душе стало чуточку спокойнее.

А вот Арвелу стоит отдать должное. Он молодец, тонко чувствует потребности господ. Даже вчера, когда принц приказал проводить меня в покои, дворецкий держался на расстоянии, давая иллюзию, будто я одна. Но на поворотах в коридорах я все-таки замечала его силуэт и затылком чувствовала присутствие, пусть и ненавязчивое. А сейчас он вовсе позволил остаться в своих покоях, хотя тут скорее Рензел предоставил мне выбор. Арвел – человек подневольный и решать самостоятельно не может. Но сколько бы принц ни пытался казаться любезным, я все равно его не прощу. Он воспользовался папенькой и меня обманул, так что не заслуживает моего доверия. И второго шанса тоже не заслуживает.

Будь принц чист сердцем и душой, я бы еще послушалась Астарию. Пошла бы навстречу. Но принц поступил со мной слишком подло – купил. Еще не соизволил посвататься лично, а просто прислал письмо и потребовал, точно какое-то… имущество. Вещь! И обращается он со мной как с несмышленой девицей. И шутки у него злые. И отношение легкомысленное. И… И жить я хочу! Так что нет. Никакой принцу пощады. Но как его заставить от меня отказаться?

«Вы мне подходите», – вспомнились слова Рензела, и я презрительно фыркнула.

Подумаешь, заметил столь тонкие отличия у меня и Марьки… Будто впечатление произвел. Да я лучше кобыле под хвост загляну, чем внемлю его речам. Небось, просто угадал или успел разглядеть меня в саду, а за ужином напел, будто на балу меня заметил. Пыль в глаза бросил. И не подходим мы друг другу. Совсем-совсем. Точка.

В дверь робко постучались, а я швырнула щетку на стол и пошла открывать. Марька вошла после щуплой женщины с подносом, одетой в черное платье, белый передник и чепчик. Комната мгновенно наполнилась ароматом блюд, а я тяжело сглотнула, когда рот наполнился слюной. И только служанка покинула мои покои, я тут же набросилась на первое – свекольный суп. А Марьку усадила за стол напротив, вручила ей сладкий пирожок, что лежал возле чашки с жасминовым чаем, и приказала рассказывать.

– Ой, госпожа! – мигом защебетала Марька. Ей только дай волю развязать язык. – Я думала, будет хуже, но тут все такие обходительные, участливые. Мистер Арвел строгий, конечно, но очень вежливый. А экономка!.. В поместье господина Адье нас бранили почем зря, а тут за дело и по делу. А комнаты какие! Госпожа! Просторные! Не то, что конура у…

Я вздохнула. Да, Марьку легко подкупить. Хотя стоит ли ее осуждать? Все-таки я видела комнаты слуг в папенькином доме. Там, правда, негде развернуться.

– Общая уборная большая-большая, и умывальник в каждой комнате есть. А кормят-то нас как! Госпожа! Кормят! Как на убой!

Богиня… Какая же она шумная, и глаза засверкали‚ точно бриллианты, стоило ей заговорить о еде.

– Марька, – прервала я душеизлияния служанки о том, какая замечательная и добрая здесь кухарка. Ничуть не хуже, чем в папенькином поместье. Даже лучше. – Что-нибудь странное заметила?

Блеск в ее глазах погас, и служанка вмиг посерьезнела, отчего показалась мне гораздо взрослее и строже. Я даже поймала себя на мысли, будто смотрю в зеркало. Только платье у Марьки убогое – серое, скучное, хоть и чистое. Материал грубый, я бы такое ни за что не надела.

Служанка проглотила кусочек пирожка, нахмурила темные брови и, чуть подумав, ответила:

– Бродить по замку нельзя. Мне разрешили бывать только в гостевом крыле, на большой кухне или к вам подниматься. А на улицу выходить можно, но строго запретили приближаться к восточной, северной и особенно западной части замка.

Понятно. Значит, Нисса не обманула, и Марьке разрешили бывать только там, где располагали гостей. Стоило вчера поголодать, чтобы сейчас удостовериться в искренности второй служанки. Теперь я точно знаю – с ней можно иметь дело. И как бы ни хотелось отказаться от этой затеи‚ но с принцем поговорить придется, раз я планировала заполучить Ниссу.

– Арвел объяснил, почему запретил тебе ходить по замку?

– Нет, а я не решилась спросить, – пожала плечами Марька. – Он сразу предупредил, что не любит вопросы, и все, что мне нужно знать – сам расскажет.

– Вот как… Хм.

– Еще он велел отчитываться перед ним или мистером Лоррихом.

Ага, а вот и королевского слугу припомнили.

– Например?

Она опять пожала плечами.

– Мистер Арвел сказал, что замок – не поместье графа, и тут все серьезнее. Если что необычное случается, тут же ему докладывать.

– Правильно, – кивнула я и отхлебнула остывший чай. – И мне докладывай. Обо всем необычном, странном, особенно то, что услышишь… Слухи, Марька! И шальные языки. Поняла? От них зависит наше будущее.

Глаза Марьки загорелись энтузиазмом.

– А то! Госпожа! Можете на меня положиться!

– Тише ты…

Я поморщилась от ее звонкого голоса и покосилась на дверь, где стояли стражники. А потом в награду отдала свой бокал, чтобы Марька запила сухомятку чаем. Она быстро запихнула в рот остатки пирожка и осушила бокал.

– Я так-то пыталась поспрашивать местных девок. Прикинулась дурочкой и заикнулась, мол, слухи разные ходят, невесты здесь мрут, – известила Марька. – Но они будто меня не услышали. Сразу перевели тему на другой лад. А вы, госпожа, что-нибудь узнали?

– Так, мелочи, – передернула я плечами и все-таки пожаловалась: – Например, принц купил меня у папеньки.

– Купил?! – вскочила Марька, а я опять на нее зашипела:

– Тише, Марька. Тише…

– Госпожа! – зашептала она. – Быть не может! Ваш папенька не способен на такое!

– Способен, и у него были на то веские причины.

– Да какие могут быть причины, чтобы родную дочь-то продать… – покачала головой служанка. – Бедная, бедная моя госпожа.

У нее глаза заблестели от влаги, а я проворчала:

– Вот жалость свою прибери. Ты знаешь, не люблю я ее, – приструнила Марьку, и та послушно кивнула да утерла рукавом нос. – Лучше расскажи…

Я призадумалась и нахмурилась:

– Когда тебя привели к принцу, ты призналась ему, что служанка?

Глаза Марьки округлились, а щеки побледнели:

– Что вы, госпожа, – выдохнула она. – Да как я могла вас ослушаться, вы же приказали молчать.

– Тогда, как он узнал?

– Да это не я, госпожа! – всплеснула руками служанка. – Он как глянул на меня и тут же приказал слугам привести вас. А я слова проронить не смогла, только когда вы пришли… Так и прорвало.

Я глубоко вздохнула и устало откинулась на мягкую спинку кресла. Получается, Рензел не соврал. Как-то сложнее все стало от этого осознания, потому что я больше не знала, чего ожидать от принца. А Марька надула щеки и обиженно пробубнила:

– Как вы только подумали, что я вас ослушалась. Три года… Три года верой и правдой! Госпожа…

– Я и не думала, – строго ее перебила и задумчиво произнесла: – Принца проверяла. Вдруг обманул.

– И?

– Что «и»?

– Не обманул?

Я сцепила руки на коленях и напряженно выпрямилась, впившись взглядом в Марьку:

– Не обманул, либо оказался хитрее меня.

– Что вы, госпожа. Хитрее вас никого нет.

– А будешь лебезить, Марька – уволю!

– Простите, госпожа, – она виновато потупила взгляд, а я поднялась из кресла, чтобы убрать со стола письмо, на которое то и дело заглядывалась Марька.

Я, конечно, ей доверяю, но бывают вещи слишком сокровенные, и папино послание для Рензела одно из них. Поэтому я выдвинула ящик стола и замерла, когда мне на глаза попалась потрепанная книга с легендой.

Надо же… Я совсем о ней позабыла. Вчера убрала, чтобы не потерять и при свете дня дочитать потертую временем историю, но из-за последних событий книга совсем вылетела из головы. Однако сейчас потухшее с вечера любопытство разгорелось с новой силой. Интуиция подсказывала: на пожелтевших страницах меня ждет что-то очень интересное, а может быть тайное или важное. И это тайное-важное я должна непременно узнать.

В голове быстро построился план действий на весь день. В том числе осмотр «вражеской территории»: вдруг повезет где-нибудь подслушать занятную беседу или найти что-нибудь интересное? К тому же претила мысль весь день сидеть в комнате под надзором, точно заключенная. Да и читать на природе мне всегда нравилось больше, чем взаперти. А еще…

А еще вспомнилось обещание Арона вновь со мной увидеться, и внутри все затрепетало от интриги. Кто же он такой? Господин и не господин одновременно.

Я уложила письмо на дно ящика, погладила пальцами книгу и улыбнулась:

– Марька, помоги мне одеться, а то на улице такая замечательная погода – грех не прогуляться.

Глава 9

С помощью Марьки я быстро оделась. Служанка собрала мои волосы в мягкий пучок и украсила его шпильками с жемчугом. Выбрала наряд цвета стали с легким голубоватым отливом, который выгодно оттенял синеву моих глаз. А под платье подобрала серо-синие полусапожки на маленьком каблуке. Выглядела я прекрасно. Марька, действительно, постаралась. Однако на этом хорошие новости закончились.

Только мы покинули комнату, как я поняла, что главный план на день пошел кобыле под хвост. За спиной послышались лязг, громкий топот и знакомое шмыганье носом.

– Они идут за нами, – с ужасом прошептала Марька и украдкой посмотрела назад.

– Не за нами, – на миг поджала я губы и пояснила: – За мной.

Стражники больше не стояли возле двери, а с невозмутимым видом преследовали меня по коридору. Странно, почему они вчера не сдвинулись с места, а только сегодня. Арвел приказал не спускать с меня глаз?

Я вздохнула и потерла пальцами переносицу. Может, оно и к лучшему, с охраной все-таки спокойнее, только почему-то я больше узницей себя чувствовала, нежели важной особой. Оставалось надеяться, никто из этих ребят не помешает мне наслаждаться чтением. А встреча с Ароном – всего лишь случайность, и вряд ли он…

«Арон?»

Я тут же отступила на шаг, чтобы вновь выглянуть в окно, где промелькнул златовласый мужчина в зеленой мантии. Он появился ненадолго на тропе, что вела от западного крыла, и быстрым шагом скрылся за углом замка, а у меня сердце заколотилось и к щекам прилила кровь. Даже не верится в такое совпадение! Только недавно о нем подумала, и тут словно сама Богиня захотела, чтобы мы вновь увиделись. Хм… Но теперь появились некоторые сложности – стражники.

Вряд ли Арону понравится вести со мной беседу, пока над душой стоят две горы в кольчуге. Наша встреча может оказаться слишком мимолетной, чего мне отчаянно не хотелось. Ведь вчера рядом с ним мне было так уютно и тепло! Не то что в холодных стенах замка, пропитанных присутствием принца.

В то же время без охраны страшновато. Если невест погубил не принц, а кто-то другой, то без присмотра мне никак нельзя. Но если все-таки виновен принц, то… тут мне уже ничем не помочь.

– Госпожа, – окликнула меня Марька, когда я задержалась у окна. – Вам нездоровится?

– Нет, – ответила я резко, потому что злилась, но стоило взглянуть на Марьку, как мигом остыла – созрел план: – Ой, Марька. А вот ты какая-то бледная!..

Глаза служанки удивленно расширились. Она хотела что-то ответить, но я не позволила.

– Храни нас Богиня, Марька! Тебе нездоровится? У тебя жар? – я коснулась ее лба, и теперь служанка на самом деле побледнела, когда почувствовала неладное. – Ты же вот-вот упадешь в обморок!

Поначалу Марька замешкалась, но стоило ее приструнить взглядом, как она все быстро поняла и начала оседать на пол. Я подхватила служанку и прижала ее к себе, продолжая разыгрывать спектакль:

– Марька… Марька!

– Вы погубите меня, госпожа, – шепнула она, пока стражники не видят, а я проигнорировала ее жалобы и оглянулась на мужчин в кольчугах:

– Что стоите? Помогите! Не видите – моей служанке плохо!

В их округлившихся глазах промелькнула нерешительность. Кажется, пора разыграть карту капризной барышни:

– Ну же! Иначе я пожалуюсь его высочеству, и он вас накажет!

Вот, совсем другое дело. Тот, кто страдал насморком, шагнул навстречу и осторожно поднял Марьку на руки. А она закатила глаза и совсем обмякла. У меня даже мысль промелькнула, что служанка действительно лишилась чувств. Вряд ли ей когда-нибудь доводилось побывать на руках у столь сильного мужчины. Хоть какая-то радость для девки. И мне счастье. Мой план работает.

– Ох, Марька… Ой, Марька… – кудахтала я, пока мы спускались в служебную часть замка, где ютилась прислуга. – Да что же такое. Может быть ты беременна?

На мгновение служанка удивленно распахнула глаза, но тут же закрыла, пока это не заметил стражник. А я цокнула языком и покачала головой:

– Ай-яй-яй… Да когда же ты успела.

– После переезда нездоровится, госпожа. Не более, – тоненьким, но настойчивым голосом проблеяла Марька. – Я невинна, точно младенец, – выдала она странное сравнение.

Стражник опустил взгляд черных глаз на Марьку, а та показательно коснулась лба ладонью и вымученно выдохнула.

– Ты неси ее, неси, – подстегнула стражника, а то вдруг заметит обман. – Не отвлекайся, оступишься еще и уронишь мою драгоценную служанку. А ей без этого плохо.

И молчаливый верный олух пошагал чуточку быстрее. Очутившись в холле, Марька пальчиком указала свернуть в правую от лестницы дверь. Скоро мы миновали большую столовую, кухню и добрались до комнат слуг.

– Ждите в коридоре, – приказала я стражнику, который уложил Марьку на маленькую постель, где даже ворочаться во сне опасно. Вдруг упадешь. – Я хочу убедиться, что с моей служанкой все хорошо.

– Не стоит, госпожа, – пропела Марька. – Я всего лишь служанка и…

– Не спорь. Ты моя служанка, и я за тебя в ответе.

– Вы так добры, госпожа.

Мне показалось или в ее голосе проскользнули нотки упрека?

Стражники тем временем послушно покинули комнату Марьки, где обстановка мне показалась довольно скудной: умывальник, две кадки с водой, стол, стул, кровать и шкаф с зеркалом. Ну, еще вазочка с цветами стояла на столе. С красивыми полевыми ромашками и колокольчиками. И только дверь за охраной закрылась, как Марька села на постели и осуждающе на меня посмотрела.

– Не злись, – я подарила ей извиняющуюся улыбку, перед которой служанка никогда не могла устоять. Вот и сейчас хмурая морщинка между ее бровей разгладилась, но подозрительность из взгляда никуда не исчезла. И не зря. – Марька…

Я немного помолчала и взволнованно выдохнула:

– Раздевайся.

Сказать, что мои слова ее обескуражили – это ничего не сказать.

– Госпожа! – пискнула служанка и схватилась за ворот серого платья, в точности такого же, в котором приходила вчера Нисса.

– Тихо! – шикнула я и, оттолкнув ее ладонь, принялась расстегивать крючки на груди. – Время не ждет.

– Но, госпожа! – шепотом и с отчаянием «прокричала» Марька. Она, точно ошпаренная, от меня отпрянула и забралась с ногами на кровать. – Вы что задумали? Я же… Я же берегу себя…

– Переодеться в твою одежду я задумала, дура, – огрызнулась я, и почувствовала, как щеки обжег румянец смущения. – А ты о чем подумала? Тьфу!

Я вновь ринулась к ней:

– Раздевайся, Марька. Время поджимает…

Но та мягко отстранила мои руки и строго произнесла:

– Я сама.

– Сама так сама, – не стала спорить. Вынула шпильки из волос и начала стаскивать свое платье. – Мне нужно выиграть немного времени, а ты пока поводи за нос стражу.

– Но, госпожа, – прохныкала служанка. – Вы же знаете: его высочество меня четвертует, мистер Арвел схоронит, а…

– А Лоррих незабудки принесет, – язвительно добавила я. – Ты, главное, не попадайся никому на глаза. Отсидись в моей комнате, а я скоро вернусь. Только ничего там не трогай.

Марька тихо всхлипнула, но спорить не стала. И чтобы ее немного приободрить, я пообещала:

– Подарю тебе еще одно платье, а потом сходишь на рынок и купишь все, что захочешь.

– Все-все? – оживилось мое наивное чудо.

– Все-все, – улыбнулась я. – Но в пределах разумного, Марька. Я еще пока не жена принца.

Подействовало. Лицо служанки посвежело, а пальчики заработали шустрее. Мы быстро поменялись одеждой, и когда грубая ткань царапнула нежную кожу, я с непривычки поежилась. После чего встрепенулась, спрятала волосы под белой косынкой, от которой… пахло кухней (как принц и говорил), а Марька соорудила себе на голове прическу, похожую на мой пучок.

– Идеально, – оценила нас в зеркале я. – Не отличить.

– Уверены? – прошептала Марька, а у самой глаза загорелись от восторга, стоило увидеть свое отражение. Я кивнула и подтолкнула ее в спину:

– Да, Марька. Ты почти настолько же прекрасна в этом платье, как я. Но постарайся поменьше болтать и построже будь! Мне ведь не нужно тебе все объяснять?

– Нет, госпожа, – расправила плечи служанка и глубоко вздохнула.

– Вот и чудненько, – я еще раз придирчиво ее осмотрела. – Вылитая леди. А теперь вперед!

И, открыв дверь, выпроводила новую «госпожу» в коридор к стражникам, а сама прижалась к стене и с замиранием сердца прислушалась:

– Ну, что за день? – услышала высокомерный голос Марьки. – Что за день! Вчера гроза, сегодня служанке плохо, а без нее гулять не хочется. Вдруг платье намокнет, сапожки замараются? А кому убирать? Не мне же нагибаться…

Пусть она ослушалась моего приказа и начала болтать, ее монолог меня все же позабавил. Неужели я так разговариваю? Впрочем, неважно. Мой план сработал: стражники послушно затопали следом за Марькой, и теперь оставалось надеяться, что мы не зря ввязались в эту авантюру, и с Ароном я увижусь. Он же сам сказал, что с нетерпением ждет нашей новой встречи.

Щеки потеплели от смущения и предвкушения. Я выдохнула, лучше заправила волосы под косынку, спрятала в карман юбки книгу и выпорхнула из комнаты Марьки.

Принца бы не повстречать… Этот бдительный негодяй – не стражник, у которого вместо ума меч да кольчуга, он быстро раскусит мою хитрость. Но я верю. Богиня меня не оставит и сбережет.

Глава 10

Точно вор на ярмарке я кралась по коридорам замка. Скорее бы добраться до выхода, а то вдруг Арвел попадется и надумает дать какую-нибудь работу. Или экономка, которую я ни разу не видела, возьмет меня в оборот. Но‚ к счастью, по пути повстречалась только Нисса и не догадалась, что перед ней я, а не Марька.

Она приветливо поздоровалась, начала интересоваться как мои дела, нужна ли помощь. А я постаралась ответить ей с таким же простодушием и с легким деревенским говором, который Марька порой любила добавлять в свою речь, хотя вполне могла обходиться и без него. Но что-то пошло не по плану, хотя я была уверена, будто сделала все идеально, потому что не в первый раз.

Однако Нисса вдруг озадачилась. Даже обернулась, когда я почти бегом бросилась к выходу из замка. Но шум не подняла. Значит, все-таки сработало? Буду в это верить. И хорошо, что Нисса старается выполнять мои наставления по поводу Марьки: ведет себя приветливо и участливо. А то я так привыкла видеть свою служанку ветреной, светлой и веселой, что совсем не хочу, чтобы она превратилась в хмурую и темную тучу.

Выпорхнув из замка через запасный выход, я очутилась на улице, именно в том месте, где недавно промелькнул Арон. Мне даже померещилось, будто ветер все еще помнит его томный мужской аромат с нотками цветов, дерева и высохшей травы. Но принюхавшись, поняла – пахло розами, растущими в клумбах возле тропы, мощеной камнем‚ а еще шиповником и мокрой древесиной, преющей под жаркими лучами солнца. И вдруг меня угораздило посмотреть направо.

Вот, не знаю почему, но нестерпимо захотелось повернуть голову, хотя я точно помнила, что Арон ушел в противоположную сторону. И когда поддалась искушению, мое сердце пропустило удар. Западное крыло.

Вымощенная белым камнем тропа, на которой я стояла, змейкой убегала к высокой башне и обрывалась у широкого крыльца с железной дверью. Сомнений нет. Это западная часть замка. Потому что слишком темные окна, слишком мрачные и холодные стены из серого камня… А еще я прекрасно знала стороны света, и если гостевая часть южная, башня за ней – северная, то дальше и дураку понятно, где запад, а где восток.