Читать онлайн Между горизонтами бесплатно

С самого начала значит?

Место под солнцем

Порой, когда всё вокруг было залито мягким светом утреннего солнца, город был особенно красив. Располагался он у подножья столпа, простиравшегося до самых облаков и выше. А если с погодой повезло и небо было кристально чистым, открывался прекрасный вид на город – по ту сторону Главного столпа.

Этот столп ничем не отличался от сотен других, кроме того, что был он, фактически, самым близким к нашему неподвижному солнцу, и именно поэтому у его подножья основали город Новое Начало, в котором родился я, а ещё – мой отец, мой дед и поколения до него. Столпы были сорока километров в высоту и нескольких километров в диаметре. Они соединяли две плоскости одного мира. Лишь Главный столп человечество покорило, попав на другую сторону. Со временем с той стороны подножья был также основан город – его назвали Возвышение. Порой невозможно было оторвать глаз от прибрежного Возвышения, что было где-то там, высоко над головой.

Главный столп, с величественным зданием городского управления (на возвышенности подножья), был центром Нового Начала. Центром, от которого тянулась паутина из дорог, простиравшихся вдоль и поперёк высоких и архитектурно изысканных зданий, где жили люди побогаче. Дороги шли через рыночные площади, частные секторы и подходили к городской черте у реки, со всех сторон окружённой полями и фермами.

Нынче вся городская экономика ограничивалась внутренним рынком, но так было не всегда. Во времена, когда мой дед был еще молод, он предложил использовать систему из подвесных блоков и тросов, которые бы крепились на каждом километре столпа, чтобы иметь возможность перемещать груз из одного города в другой. Это ознаменовало начало торговых отношений с Возвышением, и долгие годы торговля была основной деятельностью моей семьи. Пока однажды все концы не были оборваны.

Вот уже двадцать лет прошло с момента, когда все ученые, занимающиеся фундаментальными науками, пришли к общему заключению что мы живем в месте, которое по всем известным законам существовать не может. Физические законы друг друга взаимо отрицают, и существуют в полном противоречии. Самой большой загадкой для учёных было солнце, неподвижно зависшее между двумя плоскостями. Притяжение ни одного из миров не влияло на него. Ни одна математическая модель мира не могла объяснить противоречия между физическими законами. Объяснить природу происхождения стольких парадоксов никому так и не удалось.

Заявления учёных о невозможности объяснить физическую модель существования нашего мира, укрепило ряды религиозного Ордена Основателя, который, спустя пару лет, получил полную власть в управлении городом.

Став главной правительственной единицей, они изменили привычный порядок вещей. Торговля с Возвышением была запрещена из-за их непринятия правил Ордена. Постепенно оборвались все связи, попасть на ту сторону стало невозможно. Появились новые законы, ограничивающие свободы, новые порядки и цензура. Но именно при правлении Ордена Основателя началось то что впоследствии получило название Промышленной революции. Город стал развиваться. Люди уравнялись в правах, уровень жизни среднего и низшего класса подрос. Население в целом приняло все перемены и привыкло.

Моя мать умерла когда мне было три года. Поэтому меня воспитывали отец и дедушка. Дед был умным человеком, и всю жизнь занимался поиском ответов на беспокоящие его вопросы. Верить ли религиозному движению, которое упивалось властью и заявляло что Основатель это высшее незримое и всемогущее существо, в которое просто нужно верить? Или верить ученым, признавшим свою беспомощность в поиске ответов на главный вопрос – почему мы существуем? Оба варианта дедушку не устраивали, и он искал ответ, обращаясь к истории и знаниям предков.

С годами дедушка сформировал коллекцию из сотен книг и рукописей, которым было от трех до семи сотен лет. Многие книги из его коллекции запрещались властями ещё до его рождения, некоторые попали под запрет с подачи Ордена. Так или иначе – дедушка рисковал, храня всё это в подвале нашего дома, но ему было плевать на правила.

Все детство я читал то, что читать было нельзя, и узнавал то, что знать было нельзя. Из меня растили человека, который будет во всём сомневаться и всегда стремиться узнать правду, никому и ничему не верить, всё ставить под сомнение. Это были главные постулаты моей семьи. Со временем я понял почему эти книги были под запретом. "За закрытой дверью", "Где не светит солнце", "Вспоминая неизвестность" и другие работы философов второго и третьего веков заставляли людей задавать неудобные для Ордена вопросы, на которые тот не имел ответов. Хотя нет – ответ был, и всегда лишь один: "Так задумал Основатель".

Вот уже прошло девять лет с тех пор, как дедушка пропал. Отец не говорил мне куда он делся, но убеждал, что с ним все хорошо, и что однажды он вернется. В это с трудом верилось, однако это была, пожалуй, единственная ложь, которую я слышал от отца, и я её принял, хоть и скучал по деду много лет.

Шёл 876 год с начала отсчета, сорок шестой день летнего солнечного цикла. Не прошло и нескольких дней с моего двадцатого дня рождения, как я принялся за работу. Мы с отцом занимались выращиванием зерна и жили, соответственно, в фермерской части города. Пару лет назад он травмировал ногу, и с тех пор я был главной рабочей единицей. Этим утром мне нужно было сходить за новым точильным камнем, так как лезвия наших кос затупились за последние пару дней. Выходя из дома, я взял свой потрепанный рюкзак, положил деньги в карман и направился на рынок.

Сегодня к отцу должен был прийти его друг, они собирались раз в неделю, чтобы выпить и поговорить о своём. Если бы меня спросили – есть ли у меня друг, я бы наверное ответил, что нет. Но для остальных моим другом был Артур, потому что из всех знакомых с ним я проводил больше всего времени. Это было скорее случайностью, нежели осознанным решением дружить, наши отцы дружат, и работаем мы на соседних участках – вот оно так и получалось. Этим утром мы тоже встретились.

– Эй Коннор, – приноравливаясь к моему шагу обратился ко мне Артур, – я с тобой!

Я кивнул. Артур был кучерявым парнем, немного ниже меня ростом. Мы с ним были одного возраста, но волновали нас совершенно разные вещи. Он был наивен и простодушен – качества, которые позволяют людям быть счастливыми и беззаботными, которых был лишен я сам. Однако, за счёт легкости своего характера, Артур умудрялся зацепить беседой даже циника вроде меня.

– И что думаешь? – спросил он.

Я озадачено окинул его взглядом. В руках Артур держал поделку из дерева в виде зайца с сердечком в руках.

– Слишком рано, – ответил я, – у вас всё только закрутилось, а ты ей уже намекающие на глубину чувств подарки делаешь. Можешь её спугнуть, – попридержи пока коней.

– Ну что за облом, знаю что ты прав, но не хочу тебя слушать, – фыркнул он, пряча зайца в рюкзак за спиной. – Я веду её сегодня на озеро, и в этом ты меня не переубедишь.

– И не собирался, там хорошо. Погоди, – я замедлил шаг и показал пальцем на здание городского управления, которое было видно с любой точки города, – разве ты не хотел повести её туда?

– Да, – замешкался он, – не получилось договориться. Дядя сказал, что только завтра сможет меня провести. Но завтра Она не может.

– Я бы на твоем месте вообще ни о чем не просил этого фанатика.

– Да ладно тебе, – усмехнулся Артур, – Это же ты тут самый несогласный с Орденом, а мне как-то все равно. Да и к тому же он – тоже моя семья.

– Знаю, просто… – Поднялся сильный шум, заглушивший мою речь.

Мы повернулись к источнику звука. По тросу, что тянулся от городского управления до района фермеров, скользило два гвардейца Ордена Основателя. Они отцепили свои карабины от тросов и приземлились в пяти метрах от нас, прямиком на брусчатку по которой передвигались повозки. Двое мужчин лет тридцати были облачены в защитные штаны и жилеты из уплотненной ткани синего оттенка, на головах были шлемы с эмблемой Ордена а на поясе красовалась кобура с револьвером. Они окинули взглядом прохожих и принялись патрулировать местность.

– Вот о чем я говорю, – вспылил я, – они везде, с их "штаб-квартирой" мы как под колпаком, мало того что оттуда весь город как на ладони, и чуть что произойдет из того, что они посчитают неприемлемым, они об этом узнают. Так ещё и растянули эти тросы по всем районам, как паук свои сети. Вот они – тут как тут!

– Я понимаю, Коннор, – и наверное тебя не переубедить, но из-за их контроля у нас почти нет преступности, все чувствуют себя в безопасности. Отец говорит, что до того как Орден пришёл к власти, было больше нищеты, а следовательно и преступности.

– Слушай. Да, они не тотальное зло. Просто я не могу принять то что люди ставят себя во главе только лишь потому, что проповедуют единственную общепринятую религию. Раньше религии были призваны давать людям утешение и прощение, им хотелось верить что после смерти нас не будет ждать забвение, что грех можно искупить хорошими поступками, что за нами приглядывает кто-то. На то она и вера, что людей к ней не принуждали. А сейчас вера – это закон. Не веришь во всемогущего основателя, нарушаешь закон.

– Ты же знаешь что другого ничего не осталось, ученые сдались, а других гипотез о сотворении давненько не появлялось, – пожав плечами сказал Артур.

– Прости, я вспылил, вечно одна и та же история, – сказал я, зная что этот разговор в очередной раз ни к чему не приведет.

– Это точно, улыбаясь, заключил Артур, – Помнишь, что сегодня мой отец к вам приходит, он принесет вино с нашего последнего урожая. Вышло отличным.

– Главное, чтоб они не перебрали, как в прошлый раз, – заявил я.

Пусть рабочий и торговый районы и не пестрили архитектурными изысками, эти трёх и четырехэтажные каменные здания с вдохновляющим, хоть и покрошившимся орнаментом на фасадах, дышали историей.

Именно с этих районов и начинался город. Сначала расположившись возле реки в паре километрах от "Главного" столпа, город разрастался в его сторону, и уже затем подножье стали обживать. Широкие улицы, выложенные каменной брусчаткой, освещали фонарные столбы, к которым вот уже сотню лет назад как подключили электричество, и небольшие территории, отведенные под нужды торговцев.

Ну а наверх, к противоположной стороне столпа, людей потянуло, как я считал, простое любопытство, ведь и по эту сторону, земель было более чем достаточно ещё на многие поколения вперед. Хотя я понимал –первопроходцев – я бы тоже хотел посмотреть на ту сторону. К сожалению, я родился в неподходящий момент. Доступ наверх всегда был лишь из стен здания городского управления, и с тех пор как там стал заседать Орден, путь наверх был заказан.

Купив все необходимое, Артур ушел готовиться к вечерним посиделкам у озера, а я заточил косу и пошел работать. Как говорил мой отец, людям всегда будет нужен хлеб. Пусть я и не сильно горел желанием всю жизнь быть фермером, спорить с отцом было сложно, за счёт этой работы мы были обеспечены, и ни в чем не нуждались.

Правда, материальная обеспеченность не была в приоритете лично у меня. Я хотел понять, что же там, за пределами… Там, куда не доходит свет нашего солнца, понять в чём причина парадоксальности нашего мира. Неужели Основатель и правда есть, или всё же ученые сдались на полпути, и ответ можно было найти. Видимо, мне это любопытство досталась от деда, ибо у отца чувства авантюризма не было и в помине. По этой причине я перечитывал всё, что оставил дедушка. Все его журналы, все его находки. Но все они были больше философскими высказываниями, нежели чем-то конкретным. Интересно, нашёл ли дед то, что искал?

Я закончил когда уже вечерело, солнце тускнело, и заливало оранжевыми светом наш дом. Это было небольшое двухэтажное кирпичное строение с большой прилегающей территорией, отведенной под пшеницу, и скрытым от глаз посторонних подвалом где хранилась дедушкина коллекция. Помывшись, я поднялся в свою комнату, взял книгу с прикроватной тумбочки и пошел во двор к дереву, у которого я всегда отдыхал с книжкой. В местах, где меня могли увидеть, я читал только разрешенную литературу. Сегодня это была обычная фантастика про магию и драконов, легкое чтиво чтобы расслабиться после рабочего дня. У меня был час, пока солнце не потемнело окончательно.

Отец Артура, дядя Джек, пришел немногим позже. Пусть моё «читальное» дерево и находилось на немалом расстоянии от дома, до меня все же доносились разговоры двух мужчин, опустошивших бутыку вина за 20 минут.

– Послушай меня Алан, – доносился голос дяди Джека, – все виноделы знают, что в сок сахар добавлять не надо, он и так перебродит. Так ты портишь вкус.

– Но так вино выходит крепче, и с этим ты уже ничего не поделаешь, – отвечал ему отец.

– Разве это главное? Вот попробуй, почувствуй аромат.

– Это уже вторая бутылка, Джеки, я уже прочувствовал все что можно.

– Вон, Коннор еще не пробовал, пусть он скажет какое вкуснее, с сахаром или без. – предложил дядя Джек.

– Он у меня не пьющий, я ему уже много раз наливал, не хочет и все тут.

– Но это же ради науки.

– Я же не учёный, – крикнул я достаточно громко чтобы меня услышали.

– Тогда мы с твоим папкой всё выпьем, – усмехнулся Джек.

Когда стемнело, я пошёл в свою комнату и прикрыл дверь. До меня продолжали доноситься их голоса, но мне они не мешали. Страница за страницей фентезийная писанина походила к концу, а веки наливались тяжестью. "Еще главу, и спать", – подумал я, как тут же раздался глухой стук.

– Что случилось? – крикнул я отцу.

– Джек упал, все хорошо, не переживай, – крикнул отец.

Я пожал плечами и продолжил читать. Спустя десять минут в комнату зашел отец и присел на спинку моего кресла. На его лице была легкая ухмылка.

– Сын, – сказал он, – идём выпьем.

– Пап я же не пью, а дядя Джек все уже?

– Да, он уже ушел. Знаю, что не пьёшь, пошли один стаканчик, хочу поговорить с тобой.

– Ладно, – решил я, отец никогда раньше не предлагал с ним выпить, да и пьяным он не выглядел.

Мы спустились на кухню и сели за стол, на котором стояло два стакана. Отец откупорил вино, которое, как он говорил, хранилось для особых случаев, и разлил по стаканам.

– А разве это не…

– Да, – прервал меня папа, – это дедушкино вино, сегодня особенный случай.

– И что за случай? – меня распирало любопытство. Более того, это вино было старше меня, и вот его-то я всю жизнь хотел попробовать.

– Сын, я знаю что у тебя, как и у моего отца, есть эта тяга к неизведанному. Знаешь, в детстве я тоже был поглощен книгами – теми, что дедушка приносил. Но из-за своей жажды знаний, он редко бывал дома. Я наблюдал за детьми, чьи отцы всегда были рядом и хотел того же. Но никогда не говорил об этом. Я знал как важно для него то, что он делает, и я уважал это, но для себя я решил, что буду другим отцом. Буду всегда рядом со своим ребёнком.

– Познакомившись с твоей матерью, я окончательно позабыл про все эти книжки и "бесценные" знания. Я хотел жить ради неё, она была замечательной. Затем появился ты, – отец улыбнулся, – мы были безумно счастливы. А потом она умерла, болезнь унесла её за месяц. И у меня остался ты один. Я дал себе слово, что буду хорошим отцом.

– Ты отличный отец, пап, – прервал его я, но он продолжал.

– После того как Орден пришёл к власти, твой дедушка стал больше проводить времени дома, он помог мне воспитать тебя, и я был рад, что он стал уделять тебе внимания больше, чем мне когда-то мне. Особенно учитывая, как сильно вы с ним были похожи. Я был уверен, что он закончил со всеми своими поисками ответов, что он решил, наконец, пожить для себя, для нас. И ты знаешь, что дальше случилось.

– Скорее не знаю, – добавил я.

– Да. Ты, наверное, думаешь, что я скрыл от тебя правду, я не умею врать, твоя мать всегда мне это говорила. Это так, – ухмыльнулся он. – Но я правда не знаю где он, однако я знаю почему он ушел.

– Незадолго до исчезновения, он сказал мне, что нашел зацепку, подсказку, которую искал всю жизнь, то что поможет узнать правду, которая скрыта за горизонтом. Я надеялся что он передаст эти знания кому-то помоложе – все же ему шёл уже шестой десяток. А сам будет лишь наблюдать. Но в один день он пропал. Видимо, он хотел узнать всё сам. Увидеть своими глазами.

Отец поднес стакан к губам и сделал небольшой глоток. Я последовал его примеру. Вино, правда, оказалось приятным на вкус, может я чаще бы пил, если бы всё вино было таким.

– Вино он делать умел, – улыбнулся отец, – Да ведь?

Я кивнул и сделал еще один глоток.

– Я думал обо всем этом, много думал, – продолжал он свою мысль, – вот что бы ты сказал, если бы я предложил отправится в путь, на встречу неизведанному, попробовали бы найти дедушку. Узнали бы как там по ту сторону солнца. Говорят, море, омывающее город Возвышение всегда теплое, не то, что наши реки. Устроили бы себе приключение.

Я был ошарашен, наверное, если и было в мире что-то, чего я уж точно не ожидал услышать, так это призыв моего отца отправиться в приключение. Идея была настолько интересна в теории, настолько же абсурдна на практике.

– Пап, это в тебе вино говорит, – засмеялся я.

– Пусть так, – продолжил он с азартной ухмылкой, – но вот если бы это сделали, что бы ты взял с собой. Путь длинный подумай хорошо.

– Ага, я понял, это вроде игры. Ладно, давай подумаем. Предположим, что для начала мы хотим попасть на ту сторону, так? Через здание городского управления мы бы не пробились, но, допустим, нас пропустят? В первую очередь нас ждет преодоление столпа, с твоей-то ногой… Ну, да ладно, это двадцать километров вверх и затем двадцать – вниз. Это где-то четыре дня в пути: нужно взять с собой провианта на эти дни, спальные мешки, воду и очень удобную обувь. Как рассказывал дедушка, подъем там достаточно крутой. В возвышении можно было бы заправиться, хотя вдруг там наши деньги не котируются, – подработали бы. Затем, на выбор – море лес или поля. В зависимости от выбранного направления. Что думаешь? – спросил я.

– Ты абсолютно прав, но знаешь, надо еще взять с собой головной убор, ведь на столпе будут прямые солнечные лучи, а вот спальные мешки нужно брать максимально лёгкие, чтобы не тащиться с ними. И какую-нибудь тетрадь чтобы всё записывать, или зарисовывать, – представляешь, какие виды будут простираться с Главного? Я бы запечатлел вид с уровня солнца, между горизонтами, где до обеих плоскостей равное расстояние. Чтобы облака были, как будто отражены зеркально. Твой дедушка говорил, что это самое прекрасное, что он видел в жизни.

– Помимо бабушки? – саркастично сказал я.

– Конечно, помимо мамы, – засмеялся отец.

Этот разговор продлился еще минут пятнадцать, и у нас обоих стали смыкаться глаза. Я не знал, чем был вызван этот разговор, но я был безумно рад что он состоялся, как будто мы говорили о том что всегда весело в воздухе, но на этом стояло какое-то негласное табу. Бутылку мы не допили, но добрую половину опустошили, встали из-за стола и отец обнял меня.

– Завтра утром к нам могут прийти гости, так что не шуми, – сказал он, когда я стал подниматься к себе.

– Гости? – переспросил я, – кто?

– Не столь важные, по поводу зерна, новые покупатели, – сказал он махнув рукой. – Ложись спать.

– Спокойной ночи, пап.

– И, Коннор, – окликнул меня отец на пол пути, – я люблю тебя.

– И я тебя люблю, – сказал я улыбнувшись. И ушёл в свою комнату.

Наверное, я был бы озадачен оттого, что отец был сегодня так сентиментален, но я списал это на вино и на нашу интересную беседу. Завалившись в постель, я заснул почти сразу, успев лишь на пару мгновений задуматься: "что бы всё это значило?"

На следующее утро я проснулся чуть позже обычного. Меня разбудил стук по входной двери дома, достаточно громкий и настойчивый, чтобы я его услышал со второго этажа. Услышав, как дверь открылась, я вспомнил про то, что кто-то должен был прийти. Раз уж проснулся, то надо было вставать. Когда я поднялся с постели, мне бросился в глаза рюкзак, упертый о комнатную дверь. Надев штаны и футболку, я подошёл к рюкзаку, он был чем-то набит под завязку и к нему прикреплена записка. Я взял её в руки и начал читать.

«Сын, если ты проснулся от стука в дверь, значит они все же пришли. Мне жаль, но Гвардейцы Ордена меня арестуют. Прошу не вмешивайся и не попадайся им на глаза, иначе тебя тоже арестуют. Уходи через окно. Спрячься, беги через соседнее кукурузное поле. Не нужно меня спасать, я знаю, на что иду. Прости меня Коннор. Беги!»

Это какая-то шутка? Продолжение вчерашней игры в "Что если?". Я не мог понять, что значило это письмо, но все же насторожился, следуя совету отца. Бесшумно открыв двери, я вышел из комнаты и подошёл к лестнице, откуда открывался вид на гостиную. В ней стояло три гвардейца, один из них держал отца за плечи, второй сторожил вход, а третий поднимал ковёр под которым находился вход в дедушкин подвал.

– Алан Мейер, знаете ли вы что все помещения в месте проживания должны быть зарегистрированы и указаны в плане. – надменным голосом говорил гвардеец поднявший ковер. – Этому дому уже более пяти десятков лет, и я не думаю что вы не знали об этом помещении.

– Как я мог о нём знать, если оно под ковром спрятано, – ехидничал отец.

– Шутите, Алан, это здорово, люблю хорошую шутку. – Он потянул за ручку и открыл люк в подвал. – Вот, например, хорошая: "Казнь так смешна, что люди аж голову теряют".

– А вы уверены что стоило идти в гвардиют- с такими шутками на сцену нужно. – Продолжал дерзить отец.

– Посмотрим что тут у нас, – гвардеец спустился вниз, – Надо же, —доносился из подвала его голос, – да тут целый клад!

Он неспешно поднялся по лестнице, держа в руках две книги из списка запретных.

– В наручники его, – сказал гвардеец, – думаю вам известно, что эти книги под запретом, как и десяток других в этом подвале. Сожалею, но ваша любовь к остротам вас никак не спасёт. Именем Гвардии Ордена Основателя я задерживаю вас за хранение незаконных объектов в незарегистрированном помещении. Вы будете помещены под стражу и преданы суду, который вынесет окончательный приговор. Мы знаем что с вами проживает ваш сын, Коннор. Как совершеннолетний, он тоже будет задержан и отвечать перед законом. Он дома?

– Нет, он переехал, в домик на дереве.

– Что же, раз вы не хотите сотрудничать, мы сами его найдем. Обыскать дом. – кинул высший гвардеец.

Я оцепенел, я должен был освободить отца, но и сам не должен был попасться, мой мозг перебирал десятки вариантов, и все они заканчивались плачевно. Гвардеец, стороживший вход, начал двигаться в сторону лестницы. Мой отец бросил на него взгляд и увидел меня. Мотнув головой, он дал мне понять что надо бежать. Но я не мог его бросить. И тогда он предпринял последнее действие.

Он выхватил револьвер из кобуры гвардейца, находящегося в шаге от него и направил на идущего в мою сторону. И я не смог больше молчать.

– Отец нет, – крикнул я и незамедлительно услышал выстрел, произведенный высшим Гвардейцем. Брызнула кровь. Отец упал на колени, и собрав остаток своих сил, крикнул: "Беги Коннор!". Моё сердце в этот момент остановилось, и мир замер. В папу выстрелили, он сделал это, чтобы отвлечь их внимание. Он пожертвовал собой, чтобы я мог уйти. Я не мог его бросить, но я понимал что отец сделал всё, ради моего спасения. И я принял это. И я побежал…

Вернувшись в свою комнату, я схватил рюкзак, захлопнул за собой дверь и побежал к окну. Раскрыв его, я вылез и выпрыгнул во внутренний двор нашего дома. Двадцать метров – и я уже был в поле. Позади меня всё еще были слышны их перекрикивания.

– Зачем ты стрелял? – кричал один.

– Он выхватил револьвер, что мне оставалось?

– Его смерть на твоей совести.

Я услышал это. Услышал отчетливо, сквозь прерывистое дыхание и шелест пшеницы. Отец погиб. Был убит в попытке меня спасти. Я должен был выполнить его последнюю просьбу, должен был убежать.

Пробежав метров сто, я перепрыгнул через полуметровое ограждение и очутился на кукурузном поле. Мой рост не позволял мне раствориться в нём, и я стал двигаться, согнув спину. Тяжесть рюкзака, бьющие по лицу листья, ноги будто потяжелевшие вдвое из-за непрекращающегося бега, несмотря ни на что, я продолжал бежать. Когда дыхание сбилось окончательно, и ноги уже не могли продолжать движение, я остановился. Мой мозг работал, как никогда быстро, перебирая в голове места, где я мог бы спрятаться.

– Это Джек, – подумал я, – это он сдал нас. Нет, нужно сначала спрятаться.

Я отгонял мысли об отце в сторону, но они продолжали накатывать.

– Я их всех убью, – мелькало в голове. – Они поплатятся. Артур знает? Он тоже предал нас?. И тут меня осенило. Озеро! Возле озера была возвышенность с лесной рощей, там бы я спрятался за деревьями и мог бы просматривать территорию.

Путь был неблизкий. Через кукурузное поле я преодолел полпути. Затем последовало ещё два почти пустых участка. Вариантов не было, пришлось пойти на этот риск. Осмотревшись по сторонам, я убедился, что никого не было, отдышался, и побежал что есть сил.

Двести, триста, четыреста метров, силы заканчивались. Но я был уже близко. Преодолев последний участок, я вышел на дорогу. На ней у меня не было шансов оставаться незаметным. Но я знал, кто жил в тех трёх домах, что располагались у дороги. Все что я мог это сделать вид, что я просто иду по делам, и надеяться, что они никому меня не сдадут. "А что если они уже знают? Нет, они бы не успели", – подумал я.

– Здравствуй Коннор, – раздался голос пожилой женщины.

Вот и первый свидетель

– Здравствуйте, Герти, прекрасный день чтобы сходить в горы, подышать воздухом, – сказал я, махая ей рукой. Она была хорошая женщина и не выдала бы меня, зная, что мне грозит тюрьма, а то и хуже. Но ей могли бы сказать, что меня ищет отец или другую никчемную ложь, лишь бы вытащить из старушки правду. Горы были в противоположной от озера стороне, так что я надеялся, что выиграл себе время.

– Какой ты молодец, – кинула она вдогонку, – только смотри не сиди там допоздна, чтоб отец не переживал.

Я улыбнулся и кивнул ей. Выйдя из её поля зрения, я снова побежал. В воздухе уже витал запах озера. Спустя еще пять минут неспешного бега, я пришёл. Озеро было небольшим, его можно было всё разом охватить взглядом. В этот день ветра не было и его плоскость как зеркало отражало плывущие по небу облака. Я забрался на холм, который так удачно зарос деревьями и кустами. Нашел место, где можно было спрятать себя со всех сторон. Спустя пару минут я кинул рюкзак возле крупного дерева, окруженного густыми кустами, в ста метрах от берега. Наконец-то я мог перевести дух. И понять что произошло.

Отец погиб, ради чего, зачем. Как они узнали? Джек был у нас вчера, может он заметил люк? Неужели он нас выдал? Разве они не были друзьями? Чёрт. Что дальше, что мне делать? Так вот что отец мне вчера говорил. Уйти, уйти далеко, и не возвращаться. Дома больше нет. Стоило предвидеть, что это произойдет. Нет, как тут угадаешь? Папа. Стоп. Он собрал мне рюкзак. Наверняка он туда положил, что-то важное. Я положил рюкзак на колени и расстегнул молнию. Сумка была забита, там было все, о чём мы с отцом говорили накануне. Вода, паёк для походов, лёгкий спальный мешок, комплект сменной одежды, и удобная обувь. И только сейчас я осознал, что всё это время бежал босиком. Я надел кроссовки на побитые и грязные от пыли ноги, и продолжил рыться в сумке. В малом отделении, что было закрыто отдельной змейкой, я нашел то что искал – блокнот, из которого торчало два потёртых листка. Я достал их, это были записки. Первая – явно написанная отцом. С нее я и начал.

"Коннор, хотел бы я, чтобы ты не читал эту записку. Но если ты держишь её в руках значит произошло одно из двух, меня взяли под арест, или же я погиб, припятствуя аресту. В обоих вариантах я прошу тебя, не вини никого. Вчера ночью Джек напился и споткнулся о ковёр, так он и увидел люк. Ты же знаешь что он послушный следователь правил "Ордена", не думаю что он хотел чтобы всё так вышло. Я сам виноват. Давно было пора избавиться от тех книг, но я продолжал их хранить на память. Это все что после себя оставил мой отец.

Мне жаль что так вышло, но пойти с тобой я не мог, с моей ногой я был бы обузой. Тебе придётся покинуть Новое Начало. Ты помнишь вчерашний разговор? Попади на ту сторону, там тебя искать не будут, но я тебя знаю, мой сын не сможет просто осесть на месте. И поэтому, я оставляю тебе письмо, что оставил дедушка перед тем как ушёл. Я не хотел тебе его показывать до определенной поры, зная что ты захочешь отправится за ним. Но теперь тебя ничего не сдерживает, и ты можешь предпринять путешествие о котором всегда мечтал.

Тебе будет не просто, проявляй осторожность, и доверяй только тем, кто чист сердцем. Звучит как-то приторно, но ты меня должен понять. Я воспитал хорошего человека, и я в тебе уверен. Настал твой час, ты волен выбрать свой собственный путь. Уверен что на этом пути нет места фермерству.

В рюкзаке я оставил все самое необходимое на неделю пути, не ленись и проверь все, какое-то время придется обходиться только этим. Самая сложная часть – это преодолеть "Главный". А значит, пройти через штаб "Ордена", знаю что звучит как что-то невозможное. Но путь есть, за последние пару лет были случаи когда люди перебирались на ту сторону, к сожалению я не знаю как. И тут тебе придётся действовать по обстоятельствам.

Мы с мамой всегда тобой гордились. Береги себя, и удачи. Я люблю тебя, сын."

Слёзы скатывались по моим щекам и падали на лист, размывая буквы. Я не знаю, что я чувствовал. Горечь, злость, гордость, радость, отчаяние, или всё и сразу. Годами я думал о том, чтобы отправиться в путь, пойти по стопам дедушки, и найти его, но никогда и представить не мог что мне придется это сделать. И по факту у меня не было выбора. Отец был прав – просто осесть где-то, я не мог. Дома у меня больше не было. Во мне жило желание отомстить, но он бы этого не хотел. Не ради этого он отдал свою жизнь, чтобы я кого-то за это наказывал. Но я хотел бы узнать, зачем. Почему Джек рассказал "Ордену" про люк? Обдумывая прочитанное, я забыл что у меня в руках был ещё один лист. Он был от дедушки.

"Алан, Коннор, написав эту записку я поступил как трус, потому что побоялся сказать вам это, глядя в глаза. Годами я ждал момента, когда я смогу отправиться в путь, но я не мог вас бросить. Но когда я увидел, как вы повзрослели, увидел, что я был вам больше не нужен, я понял, что нужный момент настал. Всю свою жизнь я провёл в поисках – в поисках конкретной книги. И я её нашел, она дала мне именно то, что я надеялся в ней увидеть, и даже больше. Впоследствии я нашёл еще два экземпляра, и у меня есть все предпосылки считать, что больше их не осталось. Одну я взял с собой, а две другие, я закопал по этим координатам. X:—10.316 Y:03.120. Будьте внимательны. В этой книге зашифрован путь. Я надеюсь, что вы не последуйте по моим стопам, и проживёте нормальную спокойную жизнь. Я не говорил вам, но я не первый в нашей семье, кто ушёл на поиски ответов. Мой дед поступил так же, как сейчас делаю я. Дождался, когда все подрастут и не будут в нём нуждаться, и ушёл. Похоже, у нас это семейное, да Коннор? Отговаривать тебя от той же участи я не смогу, но если ты решишь, что хочешь этого, я смогу помочь. В книге я оставил инструкции, которые помогут тебе разобраться. Я желаю вам прожить счастливую жизнь, и не стоит обо мне грустить, ведь я отправился на встречу тому, что искал всю жизнь. И пусть мне горько вас отпускать, – но если я найду то, что ищу, я смогу обрести счастье. Люблю вас. Прощайте."

Внизу страницы был нарисован знак в виде песочных часов без верхней крышки.

Причина, по которой отец не показывал мне это письмо, стала ясна спустя несколько строк. Слёзы больше не накатывали на глаза, а разум начал проясняться. В это день я потерял отца но узнал правду о пропаже дедушки, и обрёл цель. Рассудок был чист, многочисленные вопросы, которые у меня оставались, на время перестали меня тревожить. Теперь я точно знал, что мне нужно делать.

Отогнув ветки кустов, я посмотрел на тропинку, с которой пришел. Там никого не было. Поняв, что у меня есть время в запасе, я стал перебирать рюкзак. В том же отделении, где был блокнот, лежали карта компас и несколько ручек. Я достал карту и развернул её на земле. И стал искать координаты.

– Минус десять, – бубнил я под нос ведя пальцем по карте, – ноль три… Ясно.

Я хорошо знал это место, к счастью для меня, это был безлюдный участок, в полесье. Он был немногим дальше места, где я сейчас находился. Но была одна существенная проблема, перерыв рюкзак вдоль и поперек, я точно знал, в ёем не было ничего для вскапывания земли. "Папа, ну как же так?", – подумал я. Дома не было недостатка в инструментах, но вернуться туда было бы самоубийством.

Укладывая всё обратно в рюкзак, я услышал отдаленные звуки голосов, отодвинув ветки, я увидел гвардейцев, двоих из трёх. На секунду меня переполнила злость. Однако она быстро отступила, когда я увидел что они идут в сторону горной тропы. "Спасибо Герти", – подумал я, и стал наблюдать как они удаляются.

Убедившись что путь чист, я выбежал на тропу, ведущую в город. Я знал, что мне нужно делать, но не был уверен в здравости этой идеи. Может стоило лучше всё обдумать, но времени было в обрез, – молва о беглеце разнесеётся быстро. Нельзя было медлить, сегодня я должен был покинуть Новое Начало. Через пару дней листовки с моим лицом расклеят повсюду, и скрыться будет уже невозможно. Скорее всего меня назовут политическим преступником, или опасным беглецом.

За хранение запрещенной литературы не казнили, но провести всю жизнь в одиночной камере – тоже как-то не прельщало. "Орден" считал распространение знаний, полученных из этих книг, ересью, опасной для их правления. Чем больше людей задумывалось о правдивости высказываний "Ордена", тем менее стабильным было бы их положение. "Мы говорим от лица Основателя", – повторяли они. Мне было интересно, верили ли они сами в то, что говорили? Как знать....

Я рисковал, возвращаясь в город. Иначе было нельзя. В фермерском районе жило немного людей, но я всё равно пытался по возможности избегать любых контактов. Попадаясь кому-то на глаза я вёл себя спокойно и не выдавал свою тревогу. "Думаю они еще не знают", – утешал я себя.

Я дошел. Надежда была в том, что меня не будут искать так близко к дому, ведь ферма Артура была по соседству. Я не знал – мог ли я ему доверять, особенно после того что сделал его отец, но у меня не было выбора. Он стоял возле входа в складское помещение, где хранились инструменты. Нужно было сделать все тихо. Я перелез через ограду и бесшумно подошёл к Артуру со спины.

– Артур, – тихо сказал я, схватив его за шею правой рукой и закрыв рот левой. – это я.

Артур опешил, он был довольно боязливым и не оказал и малейшего сопротивления "Не закричишь?", – спросил я. Он помотал головой, и я его отпустил.

– Коннор, – начал говорить он шепотом, – что происходит, почему тебя ищут?

– Ты не знаешь?

– Здесь были гвардейцы, сказали что ты нарушил закон и укрываешься от ареста. А твой отец, он…

– Застрелен. Это же может произойти и со мной, мне нужна твоя помощь, – сказал я.

– Что угодно, – в его глазах была искренность, похоже он правда хотел помочь.

– Для начала ты должен понять, что мы не сделали ничего плохого, и тебе я не причиню вреда. Мне нужна лопата, небольшая, и сейчас не могу никому доверять, поэтому ты пойдешь со мной, чтобы я был уверен что ты никому ничего не скажешь.

– Конечно, я тебя понял, – он схватил с верстака небольшую ручную лопату, больше похожую на шпатель, и махнул головой дав понять, что он готов.

Наш разговор только должен был состояться, но не здесь. Мы пошли к отмеченным на карте координатам. Я выбрал другую тропу, на которой меня ещё не видели. В любом случае, пройти полностью незамеченными не было шансов.

– Гвардия, —прошептал Артур, когда мы прошли половину пути.

Из за угла в ста метрах от нас вышло два патрульных. Мы незамедлительно свернули в дворик с яблоневым садом. Хозяева этого участка как раз в этот момент собирали урожай в двух рядах от нас – у нас была возможность пройти незамеченными ещё немного. Прошмыгнув через несколько участков мы вышли за городскую черту и бегом отправились в лесок.

Дойдя до места, я начал отсчитывать шаги, место нужно было найти с предельной точностью. Сверившись с картой еще пару раз, я нашел то, что нужно. Взяв у Артура лопату, я принялся выкапывать, а его попросил выгребать землю, взрыхлённую мной, лишь для того, чтобы он был на виду. Я всё еще не мог ему верить.

– Коннор, скажи что происходит? – шепотом говорил он.

– Твой отец, – сказал я, не сдерживая агрессии, – он сдал нас "Ордену", настучал им что у нас есть незарегистрированное помещение. А в нем были дедушкины книги, часть из которых запрещены.

– Нет, папа не мог…

– Но он это сделал! – крикнул я, – ясно? Вчера он был у нас, и увидел подвал, а сегодня к нам пришли.

– Я видел вчера отца, сразу после пьянки – он пришё л домой и вырубился. Когда бы он это сделал?

– По чем мне знать? Видимо успел, может утром. Это уже не важно. Ты знаешь наказание за хранение запрещенной литературы?

– Но ты же можешь заявить в суде, что не знал про это помещение, и что книги не читал.

– И что это даст, сяду не на всю жизнь а лет на двадцать? Отец хотел, чтобы я покинул город, и я это сделаю.

– Как ты собираешься уйти? – озадачился Артур, – уже лет двадцать, как путь закрыт.

– Поэтому мне нужна твоя помощь ещё кое-в чём. – сказал я, перестав копать. – Твой дядя. Мне нужно чтобы Ричард провёл меня в здание Городского Совета.

– Ты спятил? – воскликнул Артур. – Ты хочешь проникнуть в самое логово людей, которые на тебя охотятся?

– Это единственный путь, и ты это знаешь, – настаивал я на своем, – он же проводил тебя на крышу, так?

– Да, но ты же знаешь что он предан "Ордену".

– Поэтому я прошу тебя. Попроси его сделать эту услугу, скажи, что твой отец об этом попросил, у меня основание полагать, что в главном штабе ещё не знают обо мне. Те кто пришёл к нам в дом, это главные по нашему району. Полагаю, твой отец сказал им, а они пришли к нам, не сообщая в штаб. Они не будут сообщать начальству, пока не поймают меня, в противном для них случае, им несдобровать, ведь один нарушитель убит, а другой – в бегах.

– В твоих словах есть смысл, к нам заходили именно те трое, о которых ты сказал. Значит у тебя есть еще несколько часов, пока они не вернулись с твоих поисков и не оповестили "Орден".

– Именно так. – подтвердил я, – поэтому сейчас я прошу тебя мне помочь в последний раз, поговори с Ричардом, попроси пропустить меня. Сошлись на то, что мне нужно увидеть город с высоты для вдохновения или еще какую нибудь чушь, может, что я смертельно болен, неважно, мне нужно попасть внутрь, дальше я буду действовать по обстоятельствам.

– Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах, Коннор, мне правда жаль, что так все вышло, ты можешь мне верить. – заявил Артур.

– Я хочу тебе верить, но я все же перестрахуюсь. Мы вместе дойдем до торгового района, а затем разойдемся по разным улицам. В трёх сотнях метрах от здания Городского Управления есть магазин сладостей "Маршал Меллоу", если тебе удастся уговорить дядю помочь, встань возле вывески и подними правую руку. Если же нет – то левую. Убедившись что за тобой нет хвоста, я подам тебе знак. Три коротких свиста. После чего ты уйдешь домой, как ни в чем не бывало.

– Хорошо, я всё понял. Ричарду сказать что ты подойдешь сам?

– Да, пусть ждет меня у входа, он меня знает с детства так что, надеюсь, лишних вопросов не последует.

– А что если в штабе о тебе уже знают? – задал вопрос Артур.

– Как я и говорил, буду действовать по обстоятельствам.

Мы с Артуром, еще раз повторили план действий и согласовали версию истории которую нужно было сказать Ричарду. И продолжили копать. Наконец-то лопата наткнулась на что-то твердое. Это была металлическая шкатулка размером с предплечье. На её крышке был вырезан знак, который дедушка оставил внизу письма – песочные часы без верха. Затаив дыхание, я открыл шкатулку. В ней лежала завернутая в ткань и брезент книга. Осторожно развернув оба слоя защиты, я достал книгу. Книгу сказок с названием: "Место под солнцем"

Сверху вниз

Я никогда не видел подобную книжку, и не слышал такого названия, даже в списке запрещенных она не числилась. Книга выглядела довольно старой, но состояние у неё было очень хорошее. На обложке – заяц лежал на траве упираясь спиной о ствол дерева. "И на её поиски дедушка потратил всю жизнь?", – подумал я. Времени на ознакомление у меня не было, но любопытство было очень сильным, и я открыл её и пролистал. Она вся была исписана заметками и комментариями явно оставленными моим дедом. Судя по стилю и иллюстрациям, это был сборник сказочных рассказов объединенных одним главным персонажем, зайцем Адамом.

– Только одна? – задумчиво произнес я.

Я завернул книгу обратно в ткань и положил в сумку. В шкатулке больше ничего не было, и я вернул её в яму, присыпав землёй. Пора было выдвигаться. Я закинул рюкзак на спину, дал отмашку Артуру, и мы отправились в город. Хоть я и верил в свою теорию о том, что обо мне ещё не сообщили в штаб, мы пытались обходить любых гвардейцев издалека. Транспортировочные тросы, что нависли над городом были в этот раз нашими союзниками. Мы заранее могли видеть в какой район отправились патрульные. И обходить его стороной. Хоть я уже давно не смотрел на часы, но понимал, что близился полдень. "Слишком много событий для нескольких часов", – подумал я. Спустя полчаса с момента выхода – мы были в торговом районе.

– Теперь мы расходимся, – сказал я командным тоном, – я рассчитываю на тебя.

– Мы больше не увидимся? – спросил Артур.

– Если все будет хорошо, то нет, – ответил я тихо.

– В таком случае, это прощань

э. – он протянул мне руку, – удачи тебе, Коннор, мне жаль что все так вышло, но я верю, что у тебя все получится. Как знать – может еще увидимся?

– Время покажет, – сказал я, пожав ему руку, понимая, что больше его не увижу.

Улыбнувшись друг другу напоследок, мы разбежались по сторонам. До центра, если торопиться, можно было добраться за полчаса. Оббегая патрульных гвардейцев, я преодолевал квартал за кварталом, торговый, затем рабочий, и вот я уже был в центральном районе. Здешние здания были самые высокие в городе. Семи, восьмиэтажные со скульптурами на фасадах, – дома были один краше другого. Именно здесь жили главы "Ордена" с семьями, главы рынков и руководители горнодобывающих предприятий. На них не распространялось правила о равенстве доходов, так как именно они и были главными работодателями всего города.

Дойдя до магазина сладостей, куда должен был подойти Артур, я начал выбирать удобную позицию для наблюдения. Выбор пал на лавочку – в сотне метров от магазина. Дабы не привлекать внимание запотевшей от бега футболкой (всё-таки в этом районе люди одевались попрезентабельнее чем в фермерском), я достал из рюкзака кофту и надел её. Отец также положил мне панаму от солнца, но, думаю, она бы только привлекла внимание надень я её.

С каждой проведённой в центре минутой, моя "паранойя" усиливалась. Я не мог быть уверен в том, что штабу ещё не сообщили, и, к тому же, я не просто был рядом с ним, я намеревался войти в самое его сердце. По дедушкиному описанию вход к подъёму находился аккурат посередине здания, нужно было высматривать двойные металлические ворота. "А если они закрыты", – подумал я, что только усиливало мое волнение. Я шёл в самое логово тех, кого терпеть не мог, а теперь ещё и тех, кто хочет меня посадить пожизненно, а может и казнить, вот уж в чём я не мог быть уверен.

Минуты тянулись как часы, мой взгляд бегал по сторонам непрерывно: "Где Артур, может он уже сдал меня? Нет. Думаю он не предал бы меня. А что если Ричард не согласился? А что если согласился и уже устроил мне ловушку?". Мысль за мыслью пролетали у меня в голове, и в них не было ничего оптимистичного. Как вдруг в моё поле зрения попал Артур, он неспешно шёл к обусловленному месту, он не оглядывался по сторонам, что могло говорить об его уверенности в том, что за ним нет слежки.

Он подошёл к магазину сладостей "Маршал Меллоу", встал под вывеской, и медленно поднял правую руку. Он подал мне знак, знак, что все идет по плану, и Ричард ждет меня у входа. В то, что меня не схватят как только я подойду к зданию, верилось с трудом. Но мешкать было некогда, всё ещё был шанс, что обо мне не знают. Я поднялся с лавочки и начал обходить квартал с другой от Артура стороны, он не должен был меня увидеть.

Он хотел пойти со мной внутрь, но я не мог допустить чтобы его в случае моего ареста считали бы соучастником. Если бы его обвинили, что он попросил меня пропустить, он бы мог сказать, что не знал о моих планах, и что я его обманул. В любом случае, механизм был запущен.

Пройдя еще пару кварталов, я вышел к главному входу в здание городского управления. Оно находилось на вершине подножья, но вход был внизу на уровне с остальными зданиями. Возле входа стоял Ричард и с кем-то говорил. Дабы не рисковать, я подождал пока его собеседник не ушёл, и лишь тогда вышел к нему навстречу. Он был довольно высоким и худощавым мужчиной лет тридцати. На правом поясе у него весела связка ключей, а на левой стороне в кобуре была дубинка. Увидев меня, он улыбнулся и помахал рукой.

– Коннор, давно с тобой не виделись, как ты? – сказал он и протянул мне руку.

– Привет, Ричард, – изображая искреннюю улыбку начал я, пожимая ему руку, – Сам понимаешь, ферма занимает много времени, вырваться в центр редко получается.

– Да уж, я и с братом из-за этого редко вижусь. Ну что пойдем? – он указал на вход, и мы выдвинулись

– Коннор, ты даже не представляешь как вовремя ты пришел.

– И почему же, – спросил я изображая любопытство, хотя внутри всё сжималось.

– Прокатишься на подъемной системе, которую установили буквально пару месяцев назад. Даже Артур её не видел ещё. Раньше приходилось подниматься по ступенькам на высоту двадцати этажей, а сейчас, встал на платформу, и она тебя поднимает куда нужно.

– Здорово, – в это раз искренне ответил я, – работает на электричестве?

– Да, сейчас увидишь.

Мы прошли метров двести от входа в здание и подошли к прямоугольной клетке. Ричард взялся за рукоять, потянул справа налево, открывая вход в клетку. Мы зашли внутрь, он закрыл её тем же движением и нажал на кнопку с надписью "Холл". Мы стали подниматься.

– Здорово, правда? – спросил Ричард.

Он казался хорошим парнем, но его чрезмерная преданность Ордену не давала мне покоя. Он работал у них в отделе коммунальных служб и часто говорил моему отцу, что тот неправильно распоряжается водой. То он сильно много тратит на полив, то у него выгребная яма для слива отходов не того диаметра, поэтому мы и недолюбливали его. Но всегда оставались вежливыми.

Прозвенел колокольчик. Мы прибыли на место, Ричард распахнул клетку, и мы очутились в огромном помещении с множеством дверей по правую сторону, и лишь одними железными воротами по левую сторону. "Может, это оно" подумал я. До них было идти метров сто, а у меня все еще не было идеи, как туда попасть. Все что я мог – это тянуть время.

– Спасибо что впустил меня, – начал разговор я.

– Никаких проблем, я и не думал что ты художник, знал бы, что ты можешь срисовать город отсюда, сам бы тебя позвал. Это какая же картина может получиться!

– Да, я как-то не думал, что это уместно просить о таком, но Артур сказал, что сегодня может выбить такую возможность.

– Сегодня просто начальство взяло выходной, и обычно они не против, чтобы мы водили сюда гостей, – он наклонился ко мне поближе, и прошептал, – если они не узнают.

– Здорово, – сказал я, – я на всякий случай взял и карандаши и краски, в общем, целый рюкзак накидал.

Пока мы шли, справа от нас сменялись однотипные двери, отличавшиеся лишь табличками. В попытке найти зацепку, я читал каждую надпись и не мог не заметить, что мы прошли мимо двери с надписью "Крыша". Но почему?

– Надо было и отца привести с собой, не каждый же день экскурсии по священному месту проводят – сказал он, и меня передернуло от его "священного места".

– Он сегодня отсыпается, – сухо кинул я.

– А, ну да, ночью Джек и двух слов связать не мог, здорово они вчера…

Мое сердце на мгновение замерло. Он вчера виделся с дядей Джеком. Артур убеждал меня, что его отец никогда бы нас не сдал. Но если он вчера видел Ричарда, он мог сболтнуть своему брату лишнего. Я должен был убедиться.

– Так ты вчера был у Джека? – Осторожно спросил я.

– Да, заглянул к нему вечером, а его не было дома, и хотел уже уходить, как он заявился, шатаясь.

– Наверное, наговорил там всякого под мухой? – улыбался я, пока сердце выпрыгивало из груди.

– Да, – я замер, – говорил что все равно вино без добавления сахара самое лучшее, – засмеялся он.

– Что ни будь еще?

Мы прошли несколько метров в тишине.

– Например? – осторожно спросил Ричард.

– Может сообщил о чем-то подозрительном?

Ричард остановился возле двери, взялся за её ручку, и медленно сказал:

– Было кое-что, Коннор, знаешь мне очень…

Не дав ему договорить, я вырвал дубину из кобуры на его поясе и с размаху вдарил ему по лицу. Несколько зубов вылетело у него изо рта, и он упал с глухим стуком. Доказательств мне было достаточно, это был он – предатель. Я стоял над ним с дубинкой и сдерживал себя, чтобы не продолжить избивать его. Я забрал связку ключей, а Ричард схватил меня за руку.

– Я держу его! – крикнул он, шепелявым от недостатка зубов, ртом.

Я замахнулся и ударил его по руке, чтобы он отпустил меня. В ту же секунду дверь стала открываться, но тело Ричарда мешало ей распахнуться. "Схватить его", – донесся голос из комнаты. Я, что было сил, рванул в сторону металлических ворот. Спустя несколько секунд, я слышал как дверь всё-таки открылась. Обернувшись, я увидел двоих гвардейцев, бегущих за мной. Между нами был разрыв в полсотни метров, и я уже почти добежал до ворот, когда увидел, что на них висит большой древний замок. А на связке – всего один ключ, подходящий к такому замку. Я бы назвал это везением, но за мной гналось два гвардейца, намеревающихся меня схватить.

Подбежав к воротам, я поместил ключ в замочную скважину и повернул. Замок открылся, и я незамедлительно снял его и начал открывать одну створку врат. Дверь открывалась с трудом, и когда зазор стал достаточно большим, я прыгнул в него и принялся закрывать ворота за собой, когда внутрь просунулась рука гвардейца. Бросив ключи на землю, я ударил по руке дубинкой, и, приложившись всем телом, захлопнул ворота и повесил замок с моей стороны. Раздался щелчок и я почувствовал облегчение. Гвардейцы продолжали бить по воротам и угрожать мне, но я уже был в безопасности.

Я присел на землю, упершись спиной об ворота, и передо мной открылся вид на огромную круговую лестницу, опоясывающую столп на километры вверх. Ступени были выбиты в самой породе столпа и по ширине были от одного до двух метров. Я понимал, что при сильном желании меня поймать, мои преследователи могли сломать врата. Поэтому, слегка отдышавшись, я начал восхождение.

Теперь я знал правду: ни Артур, ни его отец нас не предавали, просто пьяный человек взболтнул лишнего своему брату. То, что я выбил Ричарду пару зубов, грело мне душу, но если бы меня не пытались в этот момент поймать, одними зубами он бы не отделался. Я знал, что отец был бы против мести, но несколько переломанных костей я бы ему обеспечил.

Понадобился час, чтобы преодолеть четверть круга, поднявшись на километр вверх. Ноги уже раскалывались от боли, подъём по столь крутой лестнице был сложнее, чем казалось, и я принял решение передохнуть. Присев на одну из ступеней, я посмотрел вниз. Предо мной открывался завораживающий вид на Новое Начало, город в котором жила моя семья с момента основания, и я покидал его навсегда…

Отдохнув, я принялся идти дальше. С каждым шагом возвышаясь над одним миром, и приближаясь к другому. Впереди было около двадцати километров вертикального подъема по столпу диаметром в несколько километров, что увеличивало расстояние еще раза в полтора. Путь предстоял долгий, поэтому привалы были частым явлением. Обогнув ту часть столпа, на которую вечно светило солнце, я попал на его теневую часть. Здесь было в разы прохладнее, и я решил не задерживаться, преодолев этот участок как можно быстрее.

Спустя несколько часов, я вновь был на солнечной стороне. Уже вечерело, и я осознал, что за день не съел ни крошки. Уже валясь с ног, я нашел ступень поудобнее, снял рюкзак, достал походный паёк и флягу с водой, и принялся жадно их поглощать. Практически безвкусные крекеры казались мне невероятно аппетитными, а вода воспринималась нектаром, но нужно было вовремя остановиться, – всех запасов мне должно было хватить на несколько дней, лишь при правильном распределении. Сложив флягу и оставшиеся крекеры в рюкзак, я обратил внимание на сверток.

Я понял, что пришло время ознакомится с книгой. Развернув сверток, я взглянул на обложку с лежащим у дерева зайцем, открыл на первой странице, и сразу наткнулся на запись, сделанную моим дедушкой. "Читать в обратном порядке", – гласила надпись. Понимая, что комментарий был оставлен не просто так, я открыл книжку на последней главе, которая, как и сам сборник, назвалась "Место под солнцем".

Рассказ был о том, как заяц по имени Адам (он был главным героем во всей книге) после множества странствий наконец-то нашёл место, которое идеально подходило для того, чтобы построить там домик. "Взобрался Адам на величественное дерево, что одиноко стояло на опушке, и посмотрел вокруг. Перед ним открылся прекрасный вид на залитые солнцем поля, извивающиеся реки и кристально чистые озера, густые леса и крутые горы вдали. И решил Адам, что будет здесь стоять его домик".

Сбоку от этого абзаца была сноска написанная ручкой: "Судя по всему, прообраз зайца это сам основатель города, а величественное древо – Главный столп".

– Он думал, что эта книга была навеяна реальными событиями? – вслух произнес я. Хотя выводы было делать ещё очень рано.

Уже темнело, и читать дальше было проблематично, поэтому, прочитав лишь одну главу, я закрыл книгу, и вернул её в сумку. Я хотел пройти еще хотя бы один виток лестницы прежде, чем устроить ночлег. Солнце потускнело окончательно и перешло в ночную стадию, заливая округу тусклым белым светом. Ночью оба города загорались тысячами жёлтых огоньков электрических лампочек, создавая целое светопредставление. "Полюбуюсь завтра" думал я, продолжая восхождение.

На теневой стороне столпа было так темно, что глазам понадобилось немало времени, чтобы привыкнуть. Ноги уже не хотели меня слушать, но нужно было пройти ещё немного. Преодолев теневую часть, я принялся искать подходящее место для ночлега. Найдя в столпе небольшую выемку в несколько метров, сделанную скорее всего для того, чтобы торговцам при переходах было где ночевать, я закинул туда рюкзак и достал спальный мешок.

Перед сном меня тревожил целый поток мыслей, о том пробил ли "Орден" ворота, или же они решили, что достаточно того, что я ушёл из города. Думал о том, не будет ли у Артура проблем из-за меня. Думал об отце и о том, жив ли ещё дедушка, а если да, то смогу ли я его найти. О том, что жизнь не будет прежней. И не заметил, как усталость настигла меня, и я уснул.

Проспав часов семь, я проснулся от судороги, ноги ужасно болели, все пройденные за прошедший день ступеньки дали эффект, сравнимый с несколькими тысячами приседаний. Я выполз из спального мешка, подошел к краю лестницыи посмотрел вниз. Учитывая, что я обогнул столп дважды, я был уже на семи или восьми километровой высоте. И город был, как на ладони. На лестнице, что была на виток ниже, никого не было. И я убедился, что за мной никого не послали. По сути – зачем им было меня ловить, если я сам себя изгнал из города?

Вернувшись к спальному мешку, я присел, упершись о стену столпа, и принялся завтракать. Крекеры уже не казались мне вкусными, а вода была самой обычной. Все это было неважно. Съев положенное, я достал книжку и начал её изучать под лучами утреннего солнца. Для начала я решил открыть оглавление. В задуманном автором порядке, первая глава называлась "Из темноты". Прочитав названия всех глав, я пришёл к выводу, что заяц Адам, путешествовал через весь наш мир, пока не нашёл подходящее место для основания города, а в некоторых названиях я узнавал известные мне места. Предпоследняя глава явно была про его преодолении горного массива, что был недалеко от Нового Начала. А глава "Три титана", скорее всего, отсылала к столпам, что по дедушкиным рассказам были смутно видны, только если преодолеть горы и ещё несколько дней продолжать идти в сторону от солнца.

Глава про горы была подписана дедом, как несущественная. Надпись на полях гласила: "Проход через горы займет несколько месяцев, в Возвышении нужно найти капитана Ханса Дойла, на его судне можно преодолеть существенную часть пути."

"Интересно когда дед это написал?", – подумал я. Преодолеть горный массив и правда нельзя было меньше, чем за месяц, но путь к нему хотя бы не преграждала целая штаб квартира религиозных фанатиков. К тому же этот капитан Ханс мог уже давно скончаться. Но ясно было то, что море простиралось на сотни километров в сторону от Главного столпа, и, при наличии судна, можно было пройти огромное расстояние за считанные дни

Прочитав несколько глав, я вернул книгу обратно в сумку, свернул спальный мешок и, преодолевая ужасную боль в ногах, продолжил свой путь наверх. Восхождение давалось куда труднее, чем днём ранее, но осознание того, что в спину никто не дышит, успокаивало, и я мог делать частые передышки. Порой мне нравилось сесть на широкую ступеньку и свесить ноги вниз. "Как хорошо, что у меня нет боязни высоты", – подумал я.

– И как у деда хватило на это сил, в его-то возрасте, – произнёс я вслух, нарушая гробовую тишину.

Время от времени на пути мне встречались вбитые в столп подвижные блоки, оставшиеся со времён открытой торговли между городами. Канаты, по-видимому, срубили, а блоки оставили. Наверное, была еще надежда на то, что когда-нибудь отношения наладятся, ведь помимо торговли города могли обмениваться знаниями, опытом, научными открытиями… Но я эти времена уже точно не застал бы.

Минуты перетекали в часы, залитая солнцем сторона сменялась теневой, казалось, что я иду по кругу, и это будет продолжаться вечность. Главным показателем моего прогресса служила не земля, всё дальше и дальше отдалявшаяся от меня, а солнце, что было словно на ладони. Каждый раз, ослепляя меня, выходящего из теневой части Главного, оно было все ниже по отношению ко мне.

День близился к концу, осознание того, что осталось пройти всего один виток, чтобы добраться до центра столпа, меня воодушевляло. Но сил больше не было, нужно было дать ногам отдохнуть. Воды и еды оставалось на два дня, "Более чем достаточно для спуска", – подумал я, и вновь подыскав место для привала, разложил спальный мешок. Почитав еще пару глав "Места под солнцем", я уснул.

Третий день на столпе начался не с судороги, и не с пения птиц – так высоко они не летали. День начался с мысли. Едва открыв глаза, я вспомнил, что мне сказал отец: "Нужно зарисовать момент, кода солнце будет межу горизонтами". Я был полон сил и желания поскорее добраться до центра. Сложив всё на место, я закинул рюкзак на спину и продолжил путь.

В очередной раз, добравшись до теневой стороны, я остановился. Неужели сейчас я увижу то, что простиралось перед моим взором уже несколько дней? Величие столпа и отбрасываемой им тени поражало воображение. В отсутствие слепящего солнца, я мог рассмотреть все детали столь прекрасного и столь необъяснимого мира. Десятки, а может сотни других столпов вдалеке соединяли две противоположные части одного целого. Леса и поля, горы и реки, плывущие над ними облака – всё это было словно отражено в зеркале. Снизу возвышались горы, сверху ручьи впадали в морские просторы, сверху шёл дождь, а снизу было безоблачно. И в самой дали, куда едва доходили солнечные лучи, два горизонта сливались в одну бесконечно длинную линию.

Насладившись видом и прохладой теневой стороны, я двинулся дальше. Это была финишная прямая, после чего меня ожидал столь же длительный, но менее тяжёлый путь вниз. Спустя два часа, я был на месте. Возле очередного брошенного без дела блока находилась вертикальная металлическая лестница длиной всего в десять метров. Каждая её ступень была вколочена глубоко в каменную породу столпа. Взглянув наверх, я увидел такую же спиральную лестницу, как и та, по которой я взбирался уже который день, только устремленную вниз.

Прежде чем приступить, перешагнуть этот рубеж, отделяющий низ от верха, небо от земли, один мир от другого, я снял рюкзак и достал блокнот, что мне оставил отец. Из него вылетели прощальные записки от отца и деда. Я поднял их, и мне на мгновение слало грустно. Я почувствовал себя одиноко, – у меня ни осталось никого. И ничего, кроме цели. Я сложил записки вдвое и положил их на дно рюкзака, чтобы они больше не могли выпасть.

Достав карандаш, я принялся зарисовывать прекрасный вид. Солнце, что было прямиком напротив меня, находилось приблизительно на том же расстоянии что и обе плоскости. – Километров двадцать, – предположил я. – Интересно какое оно по размерам?

В глазах стали плясать солнечные пятна, так бывает, когда смотришь на что-то очень яркое. Но оно того стоило. Пусть я и не был художником – я смог передать общий замысел. Два мира друг напротив друга и солнце между их горизонтами! Рисунок можно было повернуть вверх ногами, и смысл бы остался прежним.

Я закончил рисовать, накинул рюкзак и направился к металлической лестнице. Подойдя к ней вплотную, я схватился за ступень, вколоченную в столп, и потянул на себя. Она не сдвинулась с места.

– Вроде надежно, – вслух сказал я, сам себе. И в ту же секунду увидел знак. Дедушкин символ – песочные часы без верхней крышки – вырезанный на ступени что была на уровне глаз. Он был размером с ноготь, но сразу бросался в глаза. Я расплылся в улыбке. Это было лучшее, что происходило со мной за последние несколько дней. После смерти отца я прятался, бежал и карабкался, двигаясь вперед к какой-то смутной цели. И вот сейчас цель стала обретать очертания.

"Он был здесь. Я иду верным путем. А может он оставил этот знак еще в молодости? Неважно, главное, что он был здесь. Все было не напрасно. Я найду его", – проносилось у меня в голове.

Я схватился за лестницу и начал подниматься вверх. Спустя пару метров я почувствовал, что стал легче, тяжелый рюкзак перестал тянуть меня вниз, а волосы будто распушились. Еще несколько ступеней – и я стал полностью невесомым. В этот момент я почувствовал себя ребенком. Я летал. Парил между мирами, не отпуская лестницу из рук. В одно мгновение, низ и верх перестали существовать, и я перекрутился так, чтобы ноги были направлены в сторону города Возвышение, встал на ступень и начал медленно спускаться. Два метра, один, и вот мои ноги ощутили твердую землю на противоположной стороне столпа. И в этот момент началось моё шествие сверху вниз.

Спуск оказался еще менее трудозатратным, чем мне казалось, я лишь передвигал ногами, а гравитация и инерция делали свое дело. Однако сильно расслабляться было нельзя, ведь один неловкий шаг, и я мог свалиться с такой высоты, что от меня бы и мокрого места не осталось. Преодолеть виток вокруг столпа, двигаясь вниз, можно было меньше чем за час, что очень играло на контрасте с подъемом.

Я не переставал наслаждаться видом, место, где я прожил всю свою жизнь, было где-то там, сверху. А под ногами был мир, на который я привык смотреть снизу вверх. Не успел я оглянуться, как половина пройденного пути была позади. И я принял решение не останавливаться пока не дойду до конца. В очередной раз свернув с теневой стороны, я наткнулся на блок на котором висела, оборванная снизу но сохранившая половину своей длины, веревка.

– Сколько она тут провисела, – сказал я, сняв её с блока, и начал сматывать. Веревка в пути могла пригодиться, "Странно, что мы с отцом не подумали о веревке", – проскочила мысль.

Не забывал я и про отдых, – после каждого витка устраивал привал и продолжал читать историю о зайце Адаме. Ближе к вечеру, когда до города оставалось километра четыре, во время очередного привала я дочитал книгу до конца. Это было лишь первое прочтение, я и представить не мог сколько скрытых смыслов было скрыто в этих рассказах. Судя по дедушкиным записям на полях, он разгадал большую их часть, или как минимум ту, что позволила ему проложить маршрут, которому он следовал.

Через время я заметил, что на Возвышение двигались грозовые тучи, что были примерно на одной высоте со мной, и я ускорил шаг. Было бы глупо после всего пережитого за эти дни быть убитым молнией. Вечерело, город загорался ночными огнями, а я подбирался всё ближе. Темнота была мне на руку, спуском среди белого я дня привлёк бы нежелательное внимание.

Еще час пути и я был на месте, по крайней мере, мне так казалось. Город был как никогда близко, мне открывался вид на освещенные фонарями улицы, на жилые знания разной этажности, и на редких прохожих, которые бродили по округе. Город Возвышение не был похож на Новое Начало, в первую очередь он был городом, основанным у побережья моря, а Столп был лишь придатком, стоящим неподалеку. Возле порта стояло самое освещаемое здание в городе, огни прожекторов подчеркивали важность строения, не делая при этом его вычурным. Судя по всему здание было правительственное, а весь остальной город был как будто его обрамлением.

Изучив город с высоты, я принялся искать выход, ступени закончились, и я уже какое-то время шел по прямой. Спустя десять минут я обнаружил вырубленное в столпе пространство похожее на пещеру, сделав пару шагов внутрь, я оступился. В голову закрались мысли что на выходе меня будут ждать. Это было глупо, никто здесь обо мне не знал, но меня не покидали сомнения. "Идти через парадную туда, где меня не ждут?". Я даже не мог знать приведет ли меня эта пещера к выходу. И, скорее всего, изнутри она была закрыта, также как и врата в Новом Начале.

Я подошел к краю столпа, чтобы осмотреться. Я был в двух сотнях метров от земли, а внизу столп плавно переходил в небольшую, поляну с деревьями и кустами, скорее всего, это был городской парк. Здесь люди не жили у самого подножья, предпочитая, по-видимому, морской берег. Оглядываясь по сторонам, я так и не увидел внизу вход в пещеру, и меня посетила мысль, спуститься вниз по, так удачно мне подвернувшейся, веревке.

Побродив по столпу ещё немного, я нашел крепление для блока, которое я мог использовать для веревки. Завязав её покрепче, я дернул что есть силы несколько раз, проверив её прочность, и скинул с обрыва вниз. Это было довольно рискованно, но и альтернатив я не видел. Только так я мог пройти незамеченным. Схватившись за трос покрепче, я свесил тело с подножья, и начал сползать вниз. Спустя половину пути руки уже отнимались от боли, тяжелый рюкзак на спине как никогда давал о себе знать. Я продолжал перебирать руками, пока наконец не очутился внизу.

Я прибыл в Возвышение. После нескольких дней в пути, и наконец-то добрался до своей первой цели. Следующим пунктом был поиск капитана Ханса, но ноги уже подкашивались от усталости, – лечь спать прямо в парке не казалось мне плохой идеей. Но я должен был хоть немного осмотреться, на случай, если рядом было более подходящее место или же просто менее открытая территория.

Пройдя в сторону от столпа, я вышел на улицу, где фонари освещали каменную дорогу со стоящей на ней одинокой повозкой, а напротив находился самый близкий к парку жилой квартал. Я продолжил свой путь по улице, рассматривая местную архитектуру, что не сильно отличалась от привычной мне, из Нового Начала. Рассматривая округу, я не заметил как со спины ко мне подошло два человека. Они попросили меня остановиться, вежливо дотронувшись до плеча.

– Добрый вечер, – учтиво произнес один из них. По первому впечатлению это были местные стражи правопорядка, наподобие наших гвардейцев. На голове у них был странный плоский головной убор с нашитой надписью "Порядок". На поясе весели наручники и дубинка, а форма была темно-синего цвета.

– Вечер добрый, чем могу помочь, – вежливо ответил я, пытаясь скрыть волнение.

– С вами что-то произошло? Вы неважно выглядите, – продолжал говорить стражник, второй предпочитал молчать.

Я не видел себя со стороны но мог представить, что после последних дней, я и правда выглядел как бездомный после драки.

– Да все хорошо, просто я… Ходил за город, в поход на пару дней, – на ходу сочинял я. – Прошу прощения за внешний вид.

– Можете предъявить свои документы? Рядовая проверка. – Не отставал от меня первый стражник.

– Так я же говорю, был на природе, и не брал с собой документов.

– Ну, вы же знаете что вечером все граждане обязаны при себе иметь удостоверение личности.

– Конечно, простите я… об этом просто не подумал. В следующий раз обязательно буду всегда носить с собой.

– Хорошо, гражданин, впредь будьте внимательны. – вежливо продолжал стражник, – но прежде чем мы уйдем, позвольте задать последний вопрос.

– Конечно, – уверенно ответил я.

– Что вы делали на вершине столпа?

Внутри у меня всё сжалось.

– Что простите? – переспросил я ломающимся от страха голосом.

– Надоел этот цирк, – подал голос второй стражник, и выхватил дубинку с пояса.

Его озлобленно ухмыляющееся лицо было последним, что я увидел перед тем как отключиться от сильного удара по голове.

Неудачный день

Ничто не может разбудить тебя лучше, чем ведро холодной воды, вылитой на голову. Открыв глаза, я обнаружил себя раздетым до трусов и прикованным к стулу. В лицо мне светили прожектора, и я мог различать лишь силуэты стоящих рядом людей.

– Проснулись, наконец? – спросил один из силуэтов.

– Конечно, ведь вы столь учтиво меня разбудили, – съязвил я. Вот к чему меня привел мой путь, – как-то путешествие подошло к концу, толком не начавшись.

– Мы всегда учтивы с гостями. Итак, – строго продолжал силуэт мужчины, – назовите свое полное имя и возраст.

– Коннор Майер, – скрывать имя было бессмысленно, оно все равно им не о чем не сказало бы, – двадцать лет.

– Запишите: Коннор Майер, двадцать лет, рост метр восемьдесят три, карие глаза, русые волосы, – сказал кому-то второй силуэт.

– Итак Коннор, расскажите нам кто вы такой и как вы сюда попали? – продолжал первый, подходя ближе.

– А можно сначала перестать светить мне в глаза?

Силуэт дал отмашку, и свет выключили. Передо мной стояло два мужчины средних лет и строгого вида молодая девушка. Девушка записывала каждое мое слово в блокнот. Все они были одеты в форму синего цвета и с нашивками, указывающими их звание, на плечах. Это не были простые охранники, я понимал, что попал в местную тюрьму.

– Я сбежал из Нового Начала, из-за преследования, – сказал я.

– Преследования? И за что же вас преследовали?

– Незарегистрированное помещение в доме.

Мужчина, который судя по нашивке, был старше по званию, ходил из стороны в сторону и кивал головой после каждого моего слова.

– Неужели на вашей стороне настолько жесткие законы, что из-за такой мелочи, как не зарегистрированное помещение, вас преследуют? И какое же наказание вам грозило, что вы сочли побег лучшим из вариантов?

– Двадцать лет тюрьмы, – ответил я, думаю, они не были осведомлены о политике Ордена, поэтому я мог приписать им что угодно, во избежание лишних вопросов.

– А "Орден"с годами стал еще более бесчеловечным, – продолжал он.

– Я прошу прощения, – начал я, – я знаю, что здесь незваный гость, и без вашего ведома пересек границу. Но я не задержусь здесь, я не собираюсь нарушать порядок в вашем прекрасном городе. Я лишь хотел скрыться от несправедливого преследования, неужели все это, – я приподнял руки указывая на свою прикованность к стулу, обязательно?

– Я понимаю ваше беспокойство, но давайте я скажу вам, как все обстоит с нашей стороны. Нам известно, что на столп со стороны Нового Начала может попасть лишь представитель "Ордена". А они в свою очередь являются нашими врагами. Вы заявляете о том, что вы беженец, но у нас есть все причины полагать, что вы самый настоящий шпион, присланный внедриться к нам. И вы будете стеснены в движениях столько, сколько мы посчитаем нужным.

– Шпион? Да я ненавижу "Орден" и все что с ними связано, они загребли под себя весь город, а впоследствии еще отняли наш дом, убили моего отца и разрушили мою жизнь. – с надрывом говорил я, – Если вы считаете их своими врагами то в моем лице вы скорее обретете друга, чем их сторонника.

– Занимательно, предположим, что вы говорите правду…

– Это правда, – я перебил его криком.

– Предположим что так. В таком случае объясните мне, как вы проникли через ворота. Насколько нам известно, проход на столп лишь один.

– Я незаметно проник в их штаб.

– То есть вы заявляете, что, будучи в розыске, вы смогли проникнуть в здание где и заседают те, кто вас разыскивает? В здание, в которое обычный гражданин не может попасть в принципе.

– Это правда, я… я знал как попасть внутрь, так как на них когда-то работал друг моего отца. – правда не сыграла бы мне на пользу. Сказать, что меня почти за руку провел один из членов ордена, было не в моих интересах. И в этот момент я понял насколько же глупо поступил Ричард, впустив меня внутрь. Его план привести меня в ловушку сыграл против него.

– Я хотел бы вам поверить, но по мимо всего прочего, кое-что, всё же, не дает мне покоя, – старший стражник протянул руку девушке с блокнотом, и она передала ему мою книгу. – При вас обнаружили, это.

– Просто книжка со сказками, – принялся оправдываться я, в надежде, что им ничего про неё не известно.

– Просто книжка говорите? – он открыл книгу на закладке, и начал читать, – "в Возвышении нужно найти капитана Ханса Дойла, на его судне можно преодолеть существенную часть пути", – он захлопнул книгу, – какого пути?

– Я не знаю, я нашел её в подвале, я не знаю, что значат этот бред на полях, вы же видели какая там чушь написана.

– И эту чушь вы протащили с собой через сорок километров столпа? – надменно переспросил стражник.

– Слушайте, я читал её накануне, она была в рюкзаке, а когда за мной стали гнаться, я кинул в рюкзак всё для побега, а книгу не выложил. – говорил я в надежде, что они не видели записок, лежащих на дне рюкзака.

– Я оставлю вас наедине со своими мыслями, может, завтра вы будете сговорчивее, – мужчины и женщина развернулись и начали удаляться из помещения.

– Стойте, развяжите меня, я вам все сказал, – кричал я им вслед.

– Полагаю, в таком положении вам будет лучше думаться, – сказал главный, дал отмашку и прожектора опять включились. – И мне есть что обдумать.

Помещение было окружено бетонными стенами и решеткой со стороны входа, в воздухе витал запах плесени, а глаза ослеплял свет прожекторов. Я дрожал от холода, я был истощён и измотан. Ещё час я пытался докричаться до них, но все было бесполезно. Несмотря на прикованные к неудобному стулу ноги и руки, холод и свет пробивающийся через веки, я уснул.

Я не знаю сколько я спал, несколько часов или несколько минут, ненадолго пробуждаясь, я видел кого-то, может это был сон, я видел человека или лишь его глаза. Я не понимал, но я видел сочувствие. Очередная порция холодной воды вылилась на мое тело. Я закричал от неожиданности, во рту все пересохло. Шея занемела он сна в сидячем положении, голова раскалывалась.

– Воды, – прохрипел я.

– Еще раз облить? – ухмыляясь, произнес главный стражник. В этот раз он был один.

– Прошу, – прошептал я. И он протянул флягу к моему рту.

– Мы же не звери, ты пойми, – говорил он, я жадно глотал воду, пока он не убрал флягу. – Вы проспали пять часов, в таком-то положении, в такой обстановке, видимо вы и правда очень устали.

– Что вам от меня нужно? – тихо спросил я, – я все вам сказал.

– Вот в чем дело Коннор, не имеет значения что ты скажешь, – он начал отстегивать ремни, сковывающие мои руки, пока в комнату заходило два других стражника – будет это правдой или ложью. Ты ворвался к нам на территорию, тебя здесь не ждали, и здесь нет тебе места. Но я нашел решение.

Он отстегнул все ремни, пока двое других держали меня за плечи, и я смог пошевелиться. Главный развернулся и начал выходить из помещения, меня подняли и поволокли следом. Мы шли по длинному коридору с тюремными камерами по бокам. Каждая камера была заперта металлической дверью.

– Я решил, что мы не будем спешить, ты останешься у нас очень надолго, и лишь от тебя зависит то, сколько именно это "долго" будет длиться. Ты расскажешь все, что знаешь о Новом Начале, об Ордене, о твоей книжонке. И когда я решу, что ты сказал достаточно, я обдумаю твоё освобождение. – он остановился возле открытой камеры, – Ты должен понять что лучший выход, это дружить со мной. И я докажу это.

Меня завели в камеру. Это была небольшая бетонная коробка с решетчатым окошком под потолком, умывальником, и небольшой кроватью. На кровати лежали серые штаны и рубашка, а на умывальнике – мыло и полотенце.

– Приведи себя в порядок, отдохни, и вскоре мы с тобой поговорим. Как я и сказал у нас много времени впереди.

Дверь захлопнулась за моей спиной. Я в ту же секунду подбежал к умывальнику и начал жадно хлебать воду. Напившись вдоволь, я умыл лицо, затем помылся полностью, это была та еще задача, но других вариантов не было. Надев выданную мне тюремную одежду, я лег на кровать и закрыл глаза.

Ты попал, Коннор, главное чтоб они не нашли письма, в противном случае они поймут что ты врал, хотя что с того? Все равно ты отсюда никуда не денешься – думая я. – Что, они пытать меня будут? А смысл? Я ведь, правда, ничего не знаю. Хотя они-то насчёт этого не в курсе. Я влип. И что теперь? Дедушка, этого, ты не предвидел! Даже если сотрудничать с ними, не факт что меня выпустят. А если и выпустят, книгу они мне вряд ли вернут. Дурак. Профукал единственное, что у меня оставалось – цель. Ну и свободу. Цель и свободу. Идиот. Что теперь делать?

Мысли сменяли друг друга с такой скоростью, что сфокусироваться на чем-то одном я не мог. Так продолжалось еще полчаса, пока я не "отрубился".

Прошло уже три дня с тех пор как меня арестовали. Жизнь в заключении протекала по определенному графику. Утром кормили какой-то невразумительной похлебкой, вели в душ, затем запирали. Мне не давали пересекаться с другими заключенными, видимо не хотели привлекать ко мне внимание. Это же, наверняка, сенсация, парень из другого мира.

Днем ко мне на час приходил старшина Михаель, который меня допрашивал. Он относился ко мне с уважением и был добр, или пытался таким казаться. Я делился с ним информацией об Ордене. Я говорил ему только то, что сам считал нужным, описывал идиотские законы, действующие в Новом Начале, но упускал любые детали, которые бы могли использованы против города в целом. Со временем он стал ко мне добрее и порой старшина давал мне крупицы информации об их городе.

Их местные хранители закона называли себя просто – Полиция Возвышения, место, где находился я, было Городским тюремным комплексом. Главными финансовыми структурами города являлись портовая и энергетическая промышленность. Десятки деревень в округе обеспечивали город сельскохозяйственными продуктами. Все это сильно контрастировало с Новым Началом, где все отрасли находились в пределах одного огромного города. А деревни были скорее придатком, нежели полноправным винтиком в системе.

Порой Михаель спрашивал меня о той или иной записи в книге, но я продолжал убеждать его в своем неведении. Мне обещали, что однажды, когда поймут, что я не опасен для их порядка – они меня отпустят. Я слабо в это верил, но всё же, мечтал продолжить свой путь. Поэтому претворялся, что я на их стороне и готов играть по их правилам. По ночам я вспоминал отца и корил себя за то, что не смог его спасти, за то, что не понял к чему вёл тот разговор за вином, ведь я мог бы убедить его пойти со мной. Винил себя за то что меня поймали, обесценив его жертву, и что дедушкино наследие оказалось в чужих руках. "Может было бы лучше, убей Орден меня вместо отца", – думал я.

В ночь на четвертый день в мою камеру постучали. Я привстал с кровати, и посмотрел на дверь. Свет из коридора, что пробивался сквозь маленькую щель, снизу освещал просунутую бумажку. Я встал, подобрал листок с пола, и подошел к окошку, из которого лился тусклый белый свет ночного солнца.

"После завтрака отпросись в туалет. Зайдешь во вторую кабинку", – внизу листка был нарисован дедушкин знак, часы без верха. У меня перехватило дыхание.

"Кто-то нашел записки в рюкзаке. Они хотят меня проверить? А что если это не они, но кто здесь захочет мне помогать? Это подстава. А может дело не в записках, это дедушкин знак. Он здесь? Он кого-то подослал мне помочь? Нет. Думаю дело в записках. Завтра. После завтрака. Я буду"

Когда еду просунули в отделение двери, я взял её и тут же вылил добрую половины каши в раковину. Я не мог думать о еде, но надо было сделать вид, что я оценил художества повара. Когда ко мне постучали чтобы забрать поднос, я уже был наготове.

– Спасибо, – сказал я, и просунул поднос с посудой в проем. – Могу ли я выйти в туалет?

На меня надели наручники и вывели из камеры. В сопровождении надсмотрщика я прошёл метров двадцать, он открыл мне дверь, запустил, а сам остался снаружи. В туалете было четыре кабинки, прикрытые деревянными дверцами, я зашел во вторую. Не прошло и минуты, как я услышал звук открывающейся слева кабинки, затем – справа. Видимо, проверяли, нет ли тут лишних ушей. Когда распахнулась моя кабинка, вошла строгого вида девушка, с завязанными в хвост волосами, которая стояла с блокнотом при моем допросе.

– Что происходит? – спросил я шепотом.

– Я нашла записки твоего деда и отца, я знаю, что ты врёшь старшине, – я хотел, что-то сказать в ответ, но она продолжала. – Мне на это наплевать, он ничего не узнает. Я могу помочь тебе. Я могу вызволить тебя отсюда. Но взамен ты поможешь мне.

– Как? – спросил я едва осознавая что говорю, – Что от меня требуется?.. Погоди, это ловушка?

– Идиот, была бы это ловушка, просила бы я тебя о помощи? Ты же с верхнего мира, ты сможешь показать место, где ты прошел? Сможешь отвести меня туда, если выберешься?

– Я… Да, но что… Зачем тебе это.

– Мне нужно убраться с Возвышения, увести отсюда своего брата.

– Но… Ты не понимаешь – я начал говорить еще тише, – В Новом Начале тебя не ждет ничего хорошего, с тобой там поступят так же как сейчас поступают ваши со мной. А может даже хуже. Ты слышала, что сказал старшина, единственный проход через ворота в штабе Ордена.

– Все это не важно, мне нужно место чтобы спрятать брата. В общем, это не имеет значения. Ты хочешь выбраться или нет?

– Да, – уверенно прошептал я. – Что от меня требуется?

– Сегодня. В полночь. – Отрезала она и вышла из кабинки, – уходи, пока за тобой не зашли.

Я вышел из туалета, стражник взял меня за плечо и повел обратно в камеру. Я не знал можно ли ей доверять. Но я узнал её, то, что мне мерещилось в первую ночь здесь, чей-то взгляд, взгляд полный сочувствия, это была она. Весь оставшийся день я думал только об этом. Когда пришел Михаель, я ждал. Ждал, что он задаст мне вопрос, в котором будет скрыт намек, на то, что он всё знает. Но такого вопроса не последовало.

– Коннор, мы беседуем уже четыре дня, и я могу сказать, что ты создаешь впечатление хорошего, искреннего парня.

– Спасибо, – настороженно ответил я.

– Знаешь, ещё будучи юнцом, мне было интересно читать новости о преступлениях, я мнил себя детективом разгадывающим тайны, неподвластные обычным людям. Я отучился на полицейского, закончил институт с отличием. Но так уж вышло, что в нашем чудесном городе правят не знания и умения. Быть полицейским престижно, и туда рвутся сынки, скажем так, не последних в городе людей. Вот я и попал сюда, – тюрьма, не самое лучшее место, но иногда, навыки, полученные при обучении, мне помогают даже здесь. И вот я сижу перед тобой и чувствую, что ты чего-то не договариваешь. Скрываешь от меня правду.

– Возможно, вы правы, – ответил я, – Я еще не научился вам полностью доверять, но я обещаю что попробую.

Поговорив еще недолго, он ушел. И меня вновь захватили мысли о побеге. Было ли это возможно или даже думать об этом было глупо? Безусловно, я с первого дня хотел сбежать, но у меня не было ни малейшей идеи, как это осуществить, а тут сразу сообщник, да ещё и один из работников тюрьмы. Не могло же всё быть так просто.

Наступила ночь, я считал мгновения, и меня всё не покидали мысли о том, что всё это была подстава, чтобы вывести меня на чистую воду. Но я понимал, что если был шанс отсюда выбраться, я должен был им воспользоваться. Я сидел на кровати в ожидании неизвестно зная чего, как вдруг дверь открылась.

– Вставай, мы уходим, – сказала девушка, стоящая в проёме.

Я молча встал с кровати и последовал за ней. Мы вышли в коридор и остановились.

– Протяни руки, – сказала она, держа наручники.

– Как мне к тебе обращаться? – спросил я, протягивая ей запястья. – Мое имя ты знаешь.

– Я Эмма, – она пристегнула наручники, взяла меня за плечо и повела вдоль коридора. – Слушай внимательно. У нас мало времени, ты должен делать всё в точности, как я говорю. И когда всё закончится, ты будешь свободен, и мы разбежимся. Понял меня?

– Лишь один момент, – что с моим рюкзаком?

– Ты сможешь его забрать, когда мы выберемся.

Я решил, что не буду задавать лишних вопросов, пока не выберусь, и продолжал идти. Мы подошли к выходу из блока. Эмма открыла дверь, в небольшом помещении за столом, забитым кипой бумаг, сидел один охранник.

– Приказ о переводе от старшины Михаэля, – сказала она, протягивая охраннику лист с печатью.

– Посреди ночи?

– Да, сказал, что завтра его камера нам пригодится, а его временно определить в первый блок.

– Ясно, ну проходи. – Сказал он, встал из за стола, подошел к двери что вела на выход, и открыл её.

Эмма повела меня на выход. Мы оказались в небольшом дворике, окруженном сеткой, перед нами в двухстах метрах было здание чуть меньше того, из которого мы вышли. Пройдя несколько метров в тишине Эмма обернулась – убедиться, что дверь закрыли.

– А теперь слушай. Два дня назад во вторую одиночную камеру этого блока перевели моего брата, ты поможешь мне его вытащить. По бумагам ты определен в третью одиночную камеру, у неё общая стена со складским помещением, к которому у меня есть доступ. Несколько последних месяцев я разрушала эту стенку химикатами, чтобы она ослабла. Твоя задача найти моего брата сделать так чтобы он попал в твою камеру, затем вы сломаете стену, нужно будет вырвать умывальник, и прилегающая стена поддастся. У меня нет доступа к брату, все что я могу, это отслеживать его переводы. Объяснишь ему весь план, чтобы он тебе поверил, скажи ему, "дом там – где кормят", он поймет, что ты от меня.

– Как он попадет в мою камеру посреди ночи? – спросил я.

– Тут вы должны действовать по ситуации, у меня нет доступа к этому блоку, но мой брат что-нибудь придумает, в этом я уверена. По ночам остается один охранник в блоке и один на пропускном пункте. Мы должны успеть до рассвета, потом обнаружат, что тебя нет, увидят поддельный документ о переводе и узнают что мы заодно. Поэтому времени мало. Вопросы?

– Почему я, почему сейчас?

– Я прочла те письма, ты не преступник, так же как Томас, вы просто попали в беду. Когда его арестовали, я устроилась сюда работать, чтобы быть рядом и вытащить его. Но меня определили в другой блок, и я не могла подобраться к нему. И вот впервые за два года появился шанс. Его определили в нужную камеру, а у меня появился лазутчик. Прошу, не подведи.

Я кивнул, заявляя о своей готовности, и мы вошли в нужный тюремный блок. При входе в помещение нас встретил, резко вставший со стула, охранник. И прежде, чем он успел возмутиться нашим визитом Эмма начала говорить.

– Приказ от старшины Михаеля о переводе заключенного в одиночную камеру третьего блока, – она протянула озадаченному охраннику лист с печатью. – До дальнейших распоряжений он будет определен в третью одиночную камеру.

– Посреди ночи? – мужчина вопросительно вскинул брови, на что Эмма незамедлительно ответила более мягким тоном.

– Приказ есть приказ, что тут поделать.

– Да, – улыбнулся ей охранник, – ох уж это начальство, что-то придумают себе…

Он подошел к двери, ведущей в главное отделение блока, открыл её и взял меня за плечо.

– Ну что пойдем, – сказал он мне и повёл внутрь, оставляя Эмму позади.

Я повернул голову и увидел как она, с полным решимости взглядом, кивает мне вслед.

– Денни, забери новенького, – крикнул охранник на весь блок.

Мы зашли в широкий двухэтажный холл, где навскидку было двадцать камер – по десять на каждом этаже. Ко мне подошёл другой охранник, тот самый Денни, и повел меня дальше, пока второй возвращался на пост. Меня подвели к третьей камере, распахнули дверь и начали расстегивать наручники.

– А тут уютно, а когда будут кормить? – Спросил я.

– Когда надо, – раздраженно ответил сопровождающий.

– Знаете, как говорится, "Дом там, где кормят" – сказал я, достаточно громко, чтобы меня услышали в соседней камере.

Тяжелая металлическая дверь захлопнулась за моей спиной. Эта камера была менее просторная, чем предыдущая, в ней не было, даже маленького, окошка, а в воздухе чувствовался запах сырости. Единственное, что служило здесь освещением, была щель между полом и дверью.

Поняв по звуку шагов, что охранник удалился, я подбежал к правой стене камеры, и начал постукивать по ней в области умывальника. Эмма сделала свое дело, стена была вздутой, и в некоторых местах полой. Визуально это не бросалось в глаза, из-за общего, сомнительного состояния камеры.

– Эй, – услышал я тихий голос, за которым последовало три стука. – Слышишь меня? – голос доносился из противоположной стены.

– Да, – прошептал я, прижавшись к стене ухом. – Томас?

– Откуда ты знаешь эту поговорку? – спросил голос, – и моё имя?

– Мне сказала твоя сестра, она меня сюда послала.

– Вот сумасшедшая, что она придумала? Зачем ты здесь?

– Чтобы тебя вытащить, – продолжал я шепотом, – нужно следовать её плану, и мы выберемся отсюда.

– И каков план? – спросил он беспокойным тоном.

– Для начала ты должен попасть в мою камеру.

– И как я, по-твоему, это сделаю. Эмма дала тебе ключи?

– Нет, она сказала, что ты что-нибудь придумаешь, но поторопись, до утра мы должны уйти.

– Эмма, на что ты нас подписала? – сказал Томас еще тише, чем раньше, – Ладно. Жди.

Я уселся, упершись о стенку и начал ждать, спустя десять минут, из комнаты Томаса послышался истошный крик.

– Охрана, – кричал он, сопровождая крик ударами по двери, – Охрана…

– Что тут происходит? – с криком подбежал охранник, и начал стучать в дверь второй камеры. – Прекрати орать!

– Я… Я плохо себя чувствую, – с надрывом говорил Томас, – голова… Голова болит.

– Мне что с того? – Надменно сказал охранник.

– Вы же знаете что меня перевели сюда из-за драки, наверное, у меня сотрясение, я… я… – раздался глухой стук упавшего тела.

– Черт, – вскрикнул охранник, и принялся звенеть ключами.

Понимая, что происходит, я улыбнулся и продолжил внимательно слушать, что происходит в соседней камере. "Эй, парень", – произнёс охранник, после чего последовал ещё один глухой звук от удара. Звон ключей, и спустя минуту металлическая дверь в мою камеру открылась.

– Это было быстрее, чем я думал, – сказал я, глядя на Томаса.

Он был плотного телосложения, с волосами по плечи и выше меня ростом. Мы с ним пожали друг другу руки, после чего вернулись в его камеру, чтобы связать охранника Денни. Простыней мы связали ему руки и ноги, а наволочкой обмотали ему рот и закрыли дверь снаружи. Вернувшись в мою камеру, мы прикрыли дверь, изнутри на ключ – она не закрывалась.

– Объясни мне, кто ты такой, и как Эмма на тебя вышла? – сходу налетел на меня с вопросами Томас.

– Я пришел из верхнего мира, спустившись со столпа, меня схватили и держали в блоке, где работает Эмма. Она сказала мне, что вытащит меня, если я помогу тебе сбежать.

– Эмма работает на них? – ошарашено переспросил Томас.

– Ты… не знал? – спросил я.

– После моего ареста я её не видел. Здесь запрещены встречи, и я не знал, что с ней происходило эти два года.

– Она сказала, что хотела быть рядом, но её определили в другой блок…

– Мамина фамилия, – перебил меня Томас, – они не знали что мы родственники, Эмма использовала мамину фамилию.

– Остальное мы можем обсудить позже, – подытожил я, – давай начинать, время ограничено.

Я объяснил ему про стенку, мы схватились за металлический умывальник с двух сторон и стали расшатывать его сверху вниз. Вскоре верхний слой бетона начал обсыпаться, оголяя кирпичи. Ключами мы вычищали бетон, скрепляющий кирпичи, благодаря тому, что Эмма методично выливала на стену химикаты, кирпичи крошились и ломались при небольшом усилии. Спустя несколько минут, мы образовали небольшой просвет между камерой и складским помещением, о котором говорила Эмма.

С противоположной стороны к стене был прислонен большой стеллаж с бытовой химией. Достаточно увеличив отверстие – чтобы в него можно было пролезть (если бы не мешал стеллаж), мы услышали звук открывающейся двери.

– Эмма? – прошептал Томас, протягивая руку через отверстие, – Поверить не могу.

Эмма, стоявшая напротив проделанного отверстия, взяла брата за руку, улыбнулась, и принялась двигать стеллаж. Скрип железных ножек по полу был довольно громким, чтобы насторожить охранников, я приоткрыл дверь камеры, и посмотрел в холл, пока Томас пролезал сквозь стену.

– Все чисто, – прошептал я. – и полез вслед за ним.

– Зачем ты так рискуешь, дуреха, – говорил брат сестре, обнимая её не меньше минуты, – Заняться было нечем? Еще и работаешь на них?

– Я не могла тебя здесь оставить, – отвечала ему Эмма, – только не здесь.

Переговорив с батом еще какое-то время, Эмма, протянула нам два комплекта униформы охранников.

– Надевайте быстро, мы еще не выбрались, чтобы расслабляться.

Облачившись в форму, я надел связку ключей на пояс, после чего Эмма дала нам большие кусачки по металлу, и Томас спрятал их за пояс под рубашку.

– А это твоё, – она указала на мой рюкзак. Не теряя ни секунды, я расстегнул его и увидел свои записки, лежащие сверху, блокнот и спальный мешок, всё было на месте, кроме одного.

– А книга?

– Мне жаль, но её забрали, собрали отряд из четырех стражников и поручили им найти место, к которому ведет эта книга.

– Ясно, – сказал я, – что же, не все сразу, что дальше по плану?

– Сумку неси в руках, если кто-то задаст вопрос, то ты несешь сумку заключенного на осмотр, ясно? – я кивнул – сейчас вы будете следовать за мной…

Эмма объяснила план действий, и мы вышли из складского помещения. Мы попали в длинный коридор, с левой стороны которого были окна укреплённые решетками, а справа двери в другие технические помещения. Свернув один раз вправо, мы наткнулись на комнату отдыха надзирателей. Эмма взялась за ручку двери и пристально посмотрела на меня и Томаса.

– Ни слова, – сказала она командным тоном, и открыла дверь.

Перед нами возникла маленькая уютная комната с диваном, столом и стульями, и плиткой для чайника. На столе были разложены карты, а чашки с недопитым чаем уже давно остыли. Возле стены – шкафчики с одеждой и полка со сменной обувью. Возле одного из ящиков стоял пожилого вида надзиратель и что-то искал.

– Привет Анри, – сказала Эмма, входя в комнату. – Чего не на посту?

– Эмма, какими судьбами в два ночи? Я вот забыл свои очки взять, вернулся за ними. – Достав очки из своего шкафчика, он посмотрел на нас. – А это кто?

– Новенькие, поэтому я и задержалась допоздна, показывала им тут все.

– Так это же не твой блок, надо было кого-то из наших попросить, мы-то тут всяко лучше ориентируемся.

– Ну да, и ты бы с радостью устроил им экскурсию посреди ночи, – саркастично заметила Эмма.

– Ты сильно хороша для этого места, замуж бы тебе…

– Я учту, – улыбнулась она, проходя дальше в комнату, и добавила, – это Анри, наш сторожил.

– Это ты меня так стариком называешь? – отшутился надзиратель, и протянул мне руку.

– Джо, – сказал ему я первое пришедшее в голову имя, и пожал руку.

– Финн, – следом спохватился Томас. Его голос дрогнул.

– Видел я тебя где-то, – сказал он, держа руку Томаса, – лицо знакомое.

– Город у нас небольшой, все друг друга знают.

Анри пристально всмотрелся ему в лицо, и, засмеявшись, отпустил руку.

– Да здесь все друг у друга на голове сидят. Ладно, вы в надежных руках этой молодой особы, – сказал он, указывая на Эмму, – а мне пора идти на службу.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Мы выдохнули.

– Ты с ним пересекался? – спросила Эмма Томаса.

– Я был в его блоке, но лично мы не контактировали, разве что издалека видел.

– Хорошо, поторопимся, надеюсь, он не поймет, откуда тебя знает.

Эмма подошла к окну напротив стола и дала мне отмашку, чтобы я помог его открыть. С обратной стороны на нём была металлическая сетка. Томас протянул мне кусачки, и я принялся прорезать вход. Спустя пару минут, мы отогнули оба края сетки и начали вылезать один за другим. Очутившись на другой стороне, мы уперлись в четырехметровую стену.

– За мной, – прошептала Эмма, и побежала вдоль стены.

В одно мгновение тишина прервалась истошным воем сирены. Мы обменялись друг с другом взглядами, полными ужаса.

– Может они нашли связанного охранника, – сказал я.

– Не важно, бежим, – крикнула Эмма.

Мы бежали вдоль стены, пока не наткнулись на веревку, которую Эмма заранее закрепила за дерево и перекинула на территорию тюрьмы. Она попросила, чтобы Томас лез первым, но он не хотел оставлять сестру позади, подсадив её, он полез следом, и в конце полез я с рюкзаком на спине. Спустившись со стены, мы оказались в бедном районе Возвышения. Не теряя ни секунды мы побежали вперед, что было сил.

Раздались выстрелы, нас нашли, я четко услышал, как пуля попала в дерево, мимо которого мы пробегали. Оставалось ещё полквартала до ближайшего поворота. Выстрел за выстрелом раздавались за нашими спинами. Добежав до угла и свернув направо, Томас замедлил. На его животе, едва заметно на тёмной форме, расплывалось кровавое пятно.

– Томас! – крикнула Эмма, увидев брата.

Мы подхватили его за руки с двух сторон и продолжили побег.

– Как это произошло? Держись, мы почти на месте. Черт, черт. Коннор, что делать? – отчаянно бормотала Эмма.

Я был в ступоре, однако одна мысль посетила мою голову. Я снял рубашку, часть униформы, и приложил к животу Томаса.

– Прижми, – сказал я, – Эмма куда бежать?

– Вон там склад, – она указала пальцем на большое здание с заколоченными окнами, – сбоку есть вход.

Звуки выстрелов стихли, был лишь вопросом времени – когда стража добежит до перекрестка.