Читать онлайн Уродина бесплатно

I

Генетический мутант

Привет! Меня зовут Виолетта Грано́ва. И я родилась обычным ребенком…

Первые странности начались к шести месяцам. Родители стали замечать необычные перемены в моей внешности. Нет, угольно-черная шевелюра на фоне неестественно белой кожи их не удивляла – этим я пошла в отца. А вот появившийся сиреневый оттенок в радужке ранее младенчески-голубых глаз вызвал у них широкий спектр эмоций. Непонятную аномалию сначала обсуждали в семье. Но поскольку она у нас была небольшая: мама, папа и, собственно, я (у меня, по понятным причинам, объяснений не было), то версии быстро закончились. Решили привлечь специалиста – детского врача, который меня планово наблюдал. Начались всевозможные обследования, которые продлились около полугода, и чередовались с простым наблюдением в надежде на то, что «само пройдет». Не прошло. Анализы идеальные, глаза фиолетовые. Да-да, к моему первому дню рождения аномалия вошла в полную силу – от голубого цвета не осталось и следа, как и от надежды на то, что проблема рассосётся. Надежда Ивановна, мой педиатр, врач с большим стажем, разводила руками, и каждый раз клятвенно обещала связаться с очередным светилом науки в поисках причины моей фиолетовости. Феномен, конечно же, вызвал в научных кругах большой ажиотаж, но отдать своё чадо на растерзание заумным фанатикам родители наотрез отказались. Подумаешь глаза фиолетовые, в остальном же ребёнок нормальный. Здоровье крепкое. За целый год жизни ни разу ничем не заболела, даже зубки выросли без капризов и бессонных ночей. В общем родные меня любили, холили, лелеяли, и защищали, как могли. Чего не скажешь об остальных жителях нашего провинциального городка. Люди шушукались за спиной родителей, когда они выводили меня на прогулку, не позволяли своим детям со мной играть (вдруг заразно), а еще называли меня уродом. Не без основания, конечно. Просто однажды в наш город заявился какой-то там профессор генетики с очередной попыткой уговорить моих родителей на «более детальное обследование». И вот этот светило науки с фанатично-лихорадочным блеском в глазах выдвинул версию о том, что у меня генетическая мутация – генезис Александрии. Диагноз вроде как мифический, но его сказочные симптомы у меня определённо просвечивали. А раз так, то «такое необычное уродство генов просто жизненно необходимо изучить» (читать как – очень хочется Нобелевскую премию). Папа, недолго думая, послал дипломированного товарища по широко известному адресу. Эта история наделала много шума. Даже в газетах писали. В общем, так я получила известность, и прозвище.

Время шло. Я росла, познавала мир (в моём случае не очень дружелюбный), закаляла характер – а как иначе, если ты практически изгой? Училась принимать себя такой, какая есть. Ведь с прозвищем Уродина трудно иметь высокую самооценку. Но всё было не так уж и плохо. Несмотря ни на что, я была добрым оптимистичным ребенком. У меня была дружная любящая семья. А когда страсти вокруг моего уродства улеглись (никто из детей так и не заразился), я стала вполне полноценным членом общества. Почти полноценным. По мере взросления у меня появлялись новые особенности. Сначала выяснилось, что моя белая кожа не загорала и не сгорала на солнце. Всегда идеально ровный белый цвет. С едва заметным мерцанием. Бонусом шло полное отсутствие волос на всем теле, кроме головы. То есть косища толщиной с руку, густые черные брови и ресницы, и всё – это весь мой волосяной запас. Какая девчонка о таком не мечтает? А если этого у неё нет, то что? Правильно – завидует той, у которой есть (еще одна брошенная шишка в мой затылок). Но, слава Богу, не все люди одинаковые. И в школе у меня все-таки появилась подруга. Женька! Моё рыжее зеленоглазое чудо! Она стала для меня целым миром. Моей защитой и опорой. Эта неугомонная фурия неистово лупила всех, кто называл меня уродиной. И даже тех, кто просто коверкал моё имя с Виолетты на Фиолету. В итоге долгих и болезненных дебатов все сошлись на сокращенной форме – Вилка. Ну как сошлись? Поначалу Женька носила в школу вилку, и каждый раз щекотала ей нервы тем, кто меня так называл. Она подносила сей столовый прибор к глазу обидчика, и рычала: «Повтори!!!». Пришлось провести с ней разъяснительную беседу, в ходе которой я клятвенно заверила, что имя Вилка мне очень даже нравится. Во всяком случае больше, чем одноглазые и обозлённые одноклассники. Мы с ней над этим от души посмеялись, и смирились.

Школу мы с Женькой окончили с отличием. По результатам тестирования нас обеих зачислили в престижный вуз. И мы уже вовсю паковали чемоданы и готовились покорять столицу нашей Родины, когда в нашу семью пришла беда. Вечером мой папа не вернулся с работы…

II

Поиск

Он был охотоведом в местном охотхозяйстве, и время от времени объезжал верхом на лошади вверенные владения. В тот день он как раз и занимался объездом. Один. Его напарник на смену не вышел – запил. А я, которая часто цеплялась к нему «хвостом», в этот день собралась с Женькой пройтись по магазинам, докупить кое-какие мелочи в поездку.

На поиски отца в охотхозяйстве, куда я примчалась уже затемно, решили отправиться утром следующего дня, так как в ночной беготне по лесу толка было мало – в густой тайге и днем-то света было немного, а уж про ночь и говорить нечего. Я, конечно же, была не согласна, и порывалась умчаться в глухую чащу прямо сейчас. Мне напомнили, что отец бывалый охотник, уже 20 лет этим занимается и знает все тропы как Отче наш, стреляет лучше всех, да и вообще обучен жизни в лесу. К тому же на объездном пути находилась сторожка, в которой можно было заночевать при необходимости. Этот факт меня мало успокоил, но я все же согласилась подождать до утра. И побрела домой.

На маму было больно смотреть. Она старалась держаться, но выглядела потерянной, и украдкой плакала. Я ее обнимала, и утешала как могла. Выдвигала различные версии: от той, в которой отец решил заночевать в лесу намеренно, чтобы с раннего утра продолжить осмотр немалых владений охотхозяйства, до той, в которой лошадь подвернула ногу, а значит пешком он сможет вернуться домой только утром. А на связь не выходит потому, что рация села, или сломалась. Так, под мою очередную сказку со счастливым концом нас сморил сон. Вскочили мы еще до рассвета от стука в дверь. К выходу бежали наперегонки, ожидая увидеть отца. Но чуда не случилось. На пороге стояла заспанная Женька с рюкзаком за плечами, с наспех собранными в пучок волосами, дожёвывающая, судя по запаху, бутерброд с чесночной колбасой:

– Я еду с тобой! И это не обсуждается!

– У тебя же сегодня поезд? – то ли спросила, то ли напомнила я.

– У тебя тоже! – по привычке съехидничала моя рыжая подруга. – Родители сегодня сдадут билеты. А как дядя Андрей (это мой отец) найдется, так мы с тобой и поедем. А пока хватит языком чесать, там уже почти вся поисковая бригада в сборе, только нас с тобой и не хватает.

– А ты откуда знаешь?

– Так я сразу туда рванула, смотрю тебя нет, я – к вам.

Наспех собравшись и на ходу позавтракав (мама всё это время запихивала что-то съестное в наши рюкзаки), мы поспешили на выход. Подоспели как раз вовремя – поисковый отряд выводил из стойла лошадей. Народа собралось прилично: помимо работников охотхозяйства, было еще несколько добровольцев и наш участковый полицейский. Всего человек пятнадцать. Мы с Женькой метнулись в стойло. Одна лошадь уже была под седлом (видимо кто-то подготовил для меня, так как я всегда на ней ездила. Интересно, кто?), вторую мы с Женькой в четыре руки оседлали в рекордные сроки. Натянули охотничьи шляпы, вооружились фонариками, и присоединились к отряду.

Несмотря на то, что на улице уже стало светать, в лесу предсказуемо была непроглядная тьма. Освещая путь фонариками, мы (а точнее лошади, на которых мы ехали) пробирались сквозь чащу леса. Ветки то и дело хлестали по лицу. Женька ругалась себе под нос. Но в окружающей тишине ее коронные «твою ж дивизию» и «чтоб тебя… дождик намочил» слышали все. Сделали кратковременную остановку и повязали платки на нижнюю часть лица. Теперь вся наша команда больше походила на шайку разбойников. А я со своими фиолетовыми глазами, так вообще – на головореза. В другое время мы с Женькой постебались бы на это тему. Но не сегодня.

По мере продвижения вглубь леса кустарник встречался все реже, трава становилась ниже, ехать стало легче. Мы, не сговариваясь растянулись в цепочку, чтобы охватить вниманием больший участок леса, и напряженно всматривались в окружающий пейзаж. Цель нашей поездки не располагала к веселью, поэтому мало кто переговаривался, каждый думал о своем. Время от времени самые опытные из поисковиков указывали на места, по которым сутками ранее проехал мой отец. Это ободряло тем, что мы на верном пути.

Так мы продвигались то тех пор, пока солнце не стало в зенит. Выбрав удобное место, решили сделать небольшой привал, чтобы перекусить и сбегать в кустики. Ну или в обратном порядке. Кому что прижмёт. Чтобы не терять время, общий стол накрывать не стали. Ели прямо из своих рюкзаков. Мы с Женькой привалились к толстой сосне чуть в стороне от мужской компании. Но наша импровизированная изоляция длилась недолго. Едва успели доесть и подняться, чтобы продолжить путь, как мужская компания, в лице двух молодых парней, направилась в нашу сторону. Вожаком в этой стае из двух особей определенно был высокий плечистый брюнетистый самец в черными, как смоль, глазами и нагловатой улыбкой. Кирилл. Он работал в отделе охраны охотхозяйства. Мы с ним часто пересекались, когда я приходила к отцу на работу. И всякий раз он пытался сразить меня своей бешеной харизмой. На что мой папа только посмеивался, так как, зная меня, понимал, – максимум, что парню светит, это заработать комплекс неполноценности – я на него смотрела, как на пустое место. А что такого? Ну не нравятся мне наглые парни! Да и вообще, мне об учебе думать надо. Впрочем, эта версия для всех. На самом же деле я просто боялась таких как он: красивых и самоуверенных. В которых легко влюбиться. И обжечься. Не для меня такие парни. Я ведь кто? Чудище с фиолетовыми глазами. Таких не любят. Вот для коллекции самое то, но не более. А я не хочу быть в коллекции. Потому и делала вид, что в упор его не вижу. Хотя, конечно же, украдкой разглядывала.

Его напарник на вид был простоват (в сравнении с Кириллом). И скромен. На такого нестрашно смотреть в открытую. Под моим взглядом он сам тушуется. Видимо знает мою историю, и не хочет акцентировать внимание на моих глазах. А куда еще человеку смотреть, если не в глаза? На губы? Двусмысленно. На них обычно парни смотрят, если хотят поцеловать. На нос? Неудобно и смешно. На грудь? По морде можно получить. Отвести глаза в сторону? Вообще моветон. В общем, попал бедолага! Пока он искал куда упереть свой взгляд, я от души оторвалась – рассмотрела его в деталях. Коротко выбритые виски, довольно длинная, зачесанная наверх, челка. Волос приятного коричневого цвета. Глаза серые с едва заметным зеленым оттенком. Узкий лоб, красивые темные брови. Слегка полноватые губы. Чуть-чуть крупноватый нос. Но его совсем не портит. Высокий рост. Широкий разворот плеч. Пожалуй, я поторопилась с выводами. Он довольно красив. Но не броской красотой, как у Кирилла, а той, которую можно часами рассматривать, и находить всё больше очарования. Так, кажется, пора завязывать с любованием. Вон у парня уже румянец выступил (кстати, очень ему идет). Вот черт, он что-то слишком долго смотрит на мои губы. И, кажется, я тоже покраснела.

– Егор. – Протянул мне руку незнакомец.

– Виолетта. – Я слегка сжала его ладонь в ответном рукопожатии. Почему мне не хочется отпускать его руку? Да и он, смотрю, не торопится разрывать наш контакт. Зато Кирилл уже вовсю пытается прожечь взглядом наши сцепленные ладони. Положение спасла Женька, которая официальным тоном представилась: «Евгения Сергевна» (именно так – с одной Е, хорошо хоть не Серёговна, как она любила себя называть), и протянула руку Егору, выразительно глядя ему в глаза. Правда, я так и не поняла, что она хотела этим взглядом выразить. Но сгладила неловкость, и на том спасибо. Кириллу она, почему-то, не представилась. А может представилась, просто я все проворонила, пока Егором любовалась? Хм. Если это правда, то я похоже попала. Срочно нужно брать себя в руки. И вообще – у меня отец пропал, а я о чем думаю? Прости пап. Я уже иду.

С этими мыслями я закинула рюкзак за спину и пошла к своей лошади.

II

–

I

Поиски продолжаются

Первый день поисков закончился ничем – мы дошли до охотничьего домика, в котором, по логике, должен был остановиться мой папа, но следов его пребывания там не обнаружили. Это значит, что на каком-то участке пути отец свернул с уже наезженной контрольной тропы. Но куда он свернул и зачем?

В охотхозяйство вернулись глубоко за полночь. Все уставшие и расстроенные. Решили после отдыха отправиться в поисковую экспедицию на несколько дней. А также подключить к поиску службу спасения. Нам с Женькой, уже мысленно собравшим всё нужное для экспедиции, было велено сидеть дома и не создавать дополнительных проблем. Ни уговоры, ни угрозы с нашей стороны желаемого результата не принесли.

Все два дня активных поисков мы с Женькой провели на пожарной вышке, до слез в глазах следя за передвижениями вертолета или всматриваясь в гущу деревьев. Но, несмотря на всю остроту моего феноменального зрения (еще один бонус от моих мутировавших генов), ничего полезного нам высмотреть не удалось. К концу второго дня к вышке подъехал мотоцикл, за рулем которого сидел высокий парень в каске. Он заглушил двигатель и помахал нам с Женькой. Мы переглянулись, обе пожали плечами, что означало, что ни она, ни я не поняли кто этот приветливый тип, и неуверенно помахали в ответ. Парень же поправил сумку, висевшую через плечо, снял каску, и мы обе выдохнули: «Егор!». Мое сердце пропустило удар, а Женька с видом кота, увидевшего ведро сметаны, облизнула губы. Вот же ж гадство! Он ей тоже нравится! Ну нет, против счастья подруги я не пойду, как бы не замирало мое сердце. Словно услышав мои мысли, Женька выдала:

– Хорош, чертяка! Но Кирилл мне нравится больше! Так что давай, поднимай свою любовь с жертвенного камня, – мне твой Егор не нужен!

У меня пропал дар речи: она что, читает мои мысли?

– И не надо на меня так таращиться, твои мысли я не читаю, нет необходимости – у тебя на лице все написано!

Размер моих глаз достиг апогея.

– А ты твердо уверена, что не читаешь?

Ответить она не успела. Над полом появилась голова Егора, с заинтересованным выражением лица:

– Кто читает мысли? И чьи?

Женька подбоченилась, и, копируя героиню фильма «Любовь и голуби», задала встречный вопрос:

– Это откудова к нам такого красивого дяденьку замело?

Егор заулыбался так, что на смотровой площадке посветлело (или мне так показалось). А улыбка у него сногсшибательная! Я едва мечтательно не закатила глаза. Так!!! Виолетта, возьми себя в руки!

Поднявшись на площадку, Егор стал рыться в сумке. Достал две шоколадки, и протянул нам со словами: «Для настроения». А потом извлек оттуда бинокль. Большой и навороченный. Настроил его и протянул мне. Как раз вовремя. Стоило мне найти над тайгой вертолет, как я поняла – там что-то происходит. Вертушка висела на одном месте. Как будто его пассажиры что-то увидели внизу. Я перестала дышать, боясь спугнуть удачу.

Провисев какое-то время над макушками деревьев, вертолет развернулся и полетел на базу. А мы рванули вниз.

К тому моменту, как мы добрались до охотхозяйства, там уже вовсю шло бурное обсуждение произошедшего. Дежурный нам пояснил: по рации сообщили о том, что найдено место последней стоянки моего отца. При слове «последней» я пошатнулась. Женька и Егор, стоящие от меня по обе стороны, взяли меня за руки.

– Его лошадь, до полусмерти перепуганная, была привязана к дереву – продолжил рассказчик. – Недалеко лежал потрепанный вещмешок Андрея. (Егор приобнял меня за талию). Такое же потрепанное содержимое было разбросано по небольшой поляне. (Я сильнее сжала Женькину руку).

Увидев мое состояние, дежурный поспешил меня успокоить, что, при ближайшем рассмотрении местности, охотники, вышедшие на поляну по сигналу ЧСников из вертолета, пришли к выводу, что вещмешок и его содержимое раздербанили мелкие обитатели тайги. Ведь если бы это был крупный зверь лошади бы точно не поздоровилось. Крови нигде не нашли. Егор притянул меня спиной к себе, и нежно погладил руку. Это помогло – меня немного отпустило. Далее мы узнали о том, что командой поисковиков было принято решение тщательно осмотреть прилегающую местность. И если новых следов пропавшего не будет обнаружено, экспедицию свернут, а поиск будет продолжен завтра днем с вертолета.

Выйдя на улицу, мы еще немного постояли, посмотрели на почти ночное небо. То тут, то там загорались звезды. Лично мне домой идти не хотелось, ведь нужно было сообщить новости маме, а я даже представить боялась, как она на них отреагирует. Егор решил за всех, предложив проводить нас до дома.

– Но сначала я загоню в стойло к лошадям мотоцикл. Завтра его заберу.

Он укатил своего железного коня, а мы с Женькой продолжили пялиться на небо.

– Я чувствую, что он жив, Жень. Не знаю, как это объяснить, но я уверена, что с ним ничего фатального не случилось.

– У вас всегда была особая связь. Я раньше даже по-хорошему завидовала вашим взаимоотношениям. И раз ты это чувствуешь, то я уверена – так и есть. Мы его найдем, Вилка. Обязательно найдем.

– Конечно найдем! – вклинился между нами Егор, обнял обеих за плечи, и повел в сторону дома.

Мой дом стоял первым на нашем пути. Однако Егор посильнее обнял меня за талию и буквально потащил мимо, шепнув на ухо: «Проводим Женю». Женька такому повороту совсем не удивилась. И, как только мы довели ее до калитки, быстро чмокнув меня в щеку и махнув Егору «пока», «сделала ноги». Мы повернули обратно.

Ночь уже вступила в свои права, и на улице похолодало. Все-таки начало августа. "…Уже не лето", – как говорят в народе. Подул холодный ветерок, и я поежилась. Егор стянул с себя футболку и накинул мне на плечи, завязав на груди. А я, как завороженная, уставилась на кубики пресса. Он не был перекачанным качком, фигура была развита гармонично, по всему торсу прорисовывались мышцы, как раз такие, как мне нравится – всего в меру. Неожиданно для самой себя я протянула руку и провела ладонью по рельефной груди. Егор втянул воздух сквозь зубы, шагнул ближе, и аккуратно поднял мое лицо за подбородок. Мой взгляд остановился на его губах, медленно приближающихся к моим. Слишком медленно. Он словно шел по тонкому льду и от каждого шага зависела его жизнь. Я потянулась ему навстречу (плевать, что он обо мне подумает, я хочу этого поцелуя). Егор несколько раз нежно коснулся моих губ своими, словно пробуя их на вкус, затем еле ощутимо провел по ним языком. От этого прикосновения мои губы слегка приоткрылись. Он втянул мою нижнюю губу, то нежно посасывая, то поглаживая языком, и мне вдруг нестерпимо захотелось сделать тоже самое с его верхней губой….

Не знаю сколько мы целовать – мозг у меня полностью отключился. Но, когда мы, наконец, смогли оторваться друг от друга, я была счастлива, как дура – забыла обо всем. Что ж, мой первый в жизни поцелуй получился потрясающим. Но надо было возвращаться в невеселую действительность. Егор довел меня до двери дома и еще раз поцеловал. На этот раз не так долго, но более чувственно. Шепнул: «Не хочу тебя отпускать, но тебе нужно отдохнуть». Чмокнул в кончик носа, и сбежал с крыльца. У калитки обернулся и сказал:

– Я буду называть тебя Летта. Ты не против? У такой необычной девушки имя должно быть соответствующее.

Я согласно кивнула, и он исчез в темноте. Еще немного постояла на крыльце, потрогала губы пальцем, словно стараясь запечатлеть в памяти новые ощущения. Улыбнулась, и шагнула в дом. И тут с плеч упала футболка Егора. Подхватив ее, я прошла в кухню-гостиную. Мама сидела за столом, закрыв лицо руками. Любовные флюиды улетучились моментально.

Мы проговорили с ней почти всю ночь. Сначала я рассказала о результатах поиска, максимально смягчив те места, на которых у меня подкашивались ноги. А потом, чуть помолчав, решилась рассказать о Егоре и нашем первом поцелуе. Мама внимательно меня слушала, и еще более внимательно за мной наблюдала. Когда я закончила, она обняла меня за плечи и сказала:

– Моя девочка влюбилась. Я так за тебя рада. И очень хочу, чтобы тебе повезло так же, как мне повезло с твоим папой. – И заплакала.

Этой ночью я поняла ее чувства по-настоящему.

Под утро мы наконец разошлись по своим кроватям. И я практически сразу уснула, предварительно подложив под щеку футболку Егора.

Утром нас вновь ждали не самые приятные новости: экспедицию свернули. А это значит, что следов моего отца не нашли. Последняя стоянка действительно оказалась последней. Я отказывалась верить в гибель папы. Ведь я действительно чувствовала, что он жив. Быть может оступился, ударился и потерял память. И теперь сидит в какой-нибудь глухой таежной деревне, не знает ни – кто он, ни – откуда. В ответ на эту мою версию специалист из службы спасения заверил, что все таежные населенные пункты уже оповещены, отца нигде нет. И добавил, что вертолет продолжит облет тайги еще несколько дней. Но и эти несколько дней не принесли положительного результата.

III

Удары судьбы

В маме что-то надломилось. Я поняла это по потухшему отрешенному взгляду. Она весь день могла сидеть и смотреть в одну точку. Я пыталась ее растормошить. Говорила, что не верю в гибель отца, предлагала прислушаться к своей интуиции, ведь у них такая неземная любовь, они должны чувствовать друг друга на расстоянии. При этих словах, она с тоской посмотрела на меня и произнесла:

– В том то и дело, что не чувствую.

Пошла легла на диван и больше с него не вставала. Она отказывалась от еды, и практически со мной не говорила. Я уговаривала, кричала, ругалась. Все тщетно. Вызвала врачей. Они ее чем-то обкололи, и она уснула. Пообещали, что проснется другим человеком. Ошиблись. Так прошла неделя, мама «таяла» на глазах. Снова вызвала бригаду Скорой помощи. Те забрали ее в больницу, положили под капельницу. Не помогло. Тогда было назначено полное обследование, в результате которого выявили злокачественную опухоль в головном мозге, которая увеличивалась с катастрофической скоростью. И это на фоне того, что мама за всю свою жизнь практически не болела, систематически проходила профилактическое обследование, которое никаких отклонений не выявляло. Вся наша семья вела здоровый образ жизни. Из спиртного только легкое вино на праздник, никакого никотина, здоровое питание, чистый таежный воздух и умеренные физические нагрузки. Пожилой доктор в беседе со мной сказал:

– Человеку важно иметь то, ради чего хочется жить. Тогда и болезни отступают. Твоя мама, похоже, свой «якорь» потеряла.

Я в буквальном смысле поселилась в больнице. Нам выделили отдельную палату, я ухаживала за мамой, все время пытаясь до нее достучаться, показать, как она мне нужна, но увы. Возможно, она и осознавала все это, но болезнь уже была сильней, опухоль быстро прогрессировала.

Она «сгорела» за два месяца. Врачи сказали, что при такой опухоли это рекордно много, видимо организм был крепкий.

Как хоронили маму я помню плохо. Так как близких родственников у нас не было, с организацией похорон вызвались помочь работники охотхозяйства и Женькины родители (Женьку они отправили в Москву на учебу, сразу после окончания поисков моего папы). На кладбище ко мне подходили какие-то люди, что-то говорили, но я ничего не понимала, и не воспринимала. До тех пор, пока не почувствовала такое теплое и родное прикосновение. Со спины меня обнял Егор. Я развернулась, уткнулась ему в грудь и разрыдалась. Наружу хлынули все те чувства, которые я так старательно засовывала поглубже все это время: боль, обида, страх, растерянность, одиночество. Когда проревелась, оказалось, что на кладбище остались только мы вдвоем. Я подняла заплаканные глаза на Егора:

– Где ты был? Мне так тебя не хватало.

– Летка, родная, я нефтяник, работаю на платформе, вахтами по полгода. На следующий день, после нашего первого поцелуя меня срочно вызвали на работу – мой сменщик получил тяжелую травму, вот меня резко и выдернули. Забрали на вертолете. Даже попрощаться с тобой не успел. Я там с ума сходил: не знал как ты, нашли ли твоего отца? А потом со мной связался Кирилл и рассказал, что у вас случилось. Я готов был в плавь к тебе добираться. А тут как раз к нам комиссия прилетела. В общем я договорился с пилотом вертолета. Понимающий мужик оказался. Он согласился меня доставить сюда и обратно. Так что я ненадолго.

Все время, пока говорил, он рассматривал мое лицо, гладил скулы, губы, волосы, словно видел меня в последний раз, и хотел запомнить на всю жизнь.

– Постой, ты сказал, что с тобой связался Кирилл… как? Он позвонил? Я тоже могу тебе звонить?

– Нет, любимая, у нас там работает только радиосвязь. Кирилл со мной связался через знакомого ЧСника. Неужели ты думаешь, что, если бы я мог тебе позвонить, не сделал бы этого?

Мы вышли с территории кладбища и направились в сторону моего дома. Поминальный обед проходил в местной столовой, но я не хотела туда идти. Помяну маму одна. Потом. Когда буду к этому готова. Егор взял меня за руку и ускорил шаг:

– Летта, у нас с тобой действительно осталось очень мало времени. Нам пора вылетать. Погода портится.

С этими словами он развернул меня к себе и с жадностью поцеловал. Это был поцелуй собственника, который не собирался никому отдавать свою добычу: не только никому не отдам, но порву любого, кто на нее просто посмотрит! Отстранился, заглянул мне в глаза, словно спрашивая: ты ведь не против того, что ты моя? Я была не против. Он крепко прижал меня к себе. Тихо сказал: «Прости, родная, что всё вот так». Скользнул по моим губам в мимолетном поцелуе. Отступил на шаг, повернулся ко мне спиной, и побежал в сторону охотхозяйства – там находилась вертолетная площадка. А я стояла и смотрела ему в след до тех пор, пока могла его видеть.

На небе сгущались тучи. У меня на душе тоже.

Весь вечер от грустных мыслей меня отвлекала Женька. Не имея возможности быть со мною рядом, она заполняла собой все мое свободное время по видеосвязи. Мы обсудили все ее последние новости, я поделилась немногочисленными своими. Пересказала ей то, что рассказал мне Егор. В отличие от меня, Женька не удивилась тому, что именно Кирилл сообщил Егору о смерти моей мамы:

– Они же друзья. И уже не соперники. – рыжая фурия загадочно улыбнулась.

– Ну-ка, ну-ка… давай рассказывай – чего я не знаю?

– Ай, ладно… Хотела сделать сюрприз на Новый год. Но, не умею я от тебя хранить секреты. В общем мы с Кириллом ведем активную переписку, и в ней у нас с ним уже всё далеко зашло (Женька хихикнула и покраснела – ого! Я была сказала даже – О-го-го!). Пока я переваривала информацию, моя развратная подружка продолжила: – В общем мы с ним решили, что этот Новый год будем встречать вчетвером: мы с Киром и вы с Егором! Вы же не будете против? – Женька состроила гримасу кота из мультфильма про Шрека.

– Вы хотите превратить наш с Егором Новый год в порнофильм в вами в главной роли? – я изобразила благочестивую монашку со взглядом, полным ужаса и осуждения.

– Ой, ладно тебе. Тоже мне монашка нашлась. Кирилл вон вообще считает, что Егор тебе на Новый год предложение сделает.

Мое сердце учащенно забилось! Вот это поворот! Прислушалась к себе – а ведь я не против! Хоть мы и встречались всего ничего, но я чувствовала – это мой мужчина. Мой родной человек. Только рядом с ним я чувствую себя защищенной, когда он меня касается отступают все невзгоды (я это ощутила еще при первом нашем прикосновении, но осознала только сейчас), я хочу, чтобы он всегда был рядом, касался меня, целовал, смотрел так, как только он умеет. Стоп! Хорош мечтать. Егор мне еще не сделал предложение, а я уже вышла за него замуж, нарожала детей, вместе с ним состарилась, и счастливой умерла, в один день с ним. Решила на всякий случай уточнить:

– А с чего Кирилл так решил?

– Ну, во-первых, они дружат с детства, и Кир знает твоего Егора как свои пять пальцев. И уже при первой вашей встрече Кирилл все понял по поведению Егора. Правда, не сразу смирился. Но это в прошлом. – Женька махнула рукой, словно отсекла это самое прошлое.

– А во-вторых?

– А, во-вторых, Кир сказал, что Егор всегда умел быстро принимать решения, и всегда правильные. Так что готовься, крошка моя.

Я улыбнулась – вот крошкой я точно не была, учитывая, что мой рост метр восемьдесят. Худой была, но с стратегических местах все было как надо. А вот она до меня не доросла на целых 10 см.

Угомонились мы довольно поздно, и то, потому что ее соседки по комнате начали возмущаться, что мы мешаем спать. Сна не было ни в одном глазу, и я еще долго лежала, таращась в темноту, настойчиво отгоняя чувство тревоги, которое на тот момент связывала с пережитыми похоронами мамы и моим неопределенным будущим.

Встала поздно. Совсем не выспавшись, я чувствовала себя как разбитое корыто. Поэтому вяло ползала по дому, по инерции делая какие-то домашние дела. Тревога не только не прошла после сна, но и усилилась. Зазвонил сотовый. Номер незнакомый. Я долго тупо смотрела на экран и не хотела снимать трубку. Телефон настойчиво звонил.

– Алло. Кто вы, и что вам надо? – Мое плохое настроение и самочувствие все-таки вылезли наружу.

– Вилка, это Кирилл. Ты новости смотрела? – на той стороне повисла напряженная тишина.

– Нет. Я вообще уже забыла, когда включала телевизор.

– Вот и правильно, не включай. Я сейчас приеду. – И отключился.

– Зачем ты приедешь? – мой вопрос повис в воздухе.

III-I

Мечтать надо правильно

Я пулей подлетела к телевизору, схватила пульт и нажала пуск. Нашла новостной канал (он ведь явно мне не кино запретил смотреть). Диктор вещала какие-то культурные новости. Зато в ленте новостей, бегущей внизу экрана, я успела выхватить информацию о крушении какого-то вертолета. Я лихорадочна стала щелкать по каналам в поисках нужной новости. Вот оно! Вертолет, направляющийся к нефтяной платформе, попал в грозовое облако, потерял управление и упал в море. Количество человек, находящихся на борту, неизвестно. Спасатели до сих пор никого не нашли. Учитывая, что море уже холодное, а вертолет упал еще ночью, шансов практически не осталось.

Грохот упавшего пульта совпал с хлопком входной двери. Это были последние звуки, которые пробились в мое ускользающее сознание.

Возвращаться в реальность очень не хотелось. Я плохо соображала, но чувствовала, что ничего хорошего меня там не ждет. Но кто-то «добрый» ткнул мне в нос ваткой, смоченной в какую-то вонючую гадость, и у меня брызнули из глаз слезы и чуть вслед за ними не выскочили глаза. Но даже эта адская вонь не вернула меня в сознание полностью: я удивленно таращилась то на мужчину в белом халате, то на Кирилла, и не могла понять: где я? Что тут делают эти два типа? И почему я перед ними лежу?

Кирилл облегченно выдохнул:

– Уф, наконец-то. Пол часа не могли вернуть тебя в чувство. Сначала сам пытался, потом вот Скорую вызвал – он указал на мужчину в халате.

Этот самый мужчина пощелкал у меня перед лицом пальцами, отчего мне пришлось собрать глаза в кучу, чтобы проследить за его действиями. Потом, поводил ими вправо -влево. Спросил не болит ли у меня голова, я в ответ смогла только помычать. Причем, сама не поняла это было «да» или «нет». Но доктору, видимо, этого хватило для диагностики моего состояния. Он что-то написал на листке, отдал Кириллу, и покинул дом. Я за всеми действиями следила молча – язык шевелиться не хотел, извилины в мозгу – тоже. Кирилл закрыл за Айболитом дверь, подошел и присел на край дивана, на котором я лежала. Я смотрела на него и не узнавала: брови нахмурены, в глазах беспокойство. Где привычный мне самоуверенный балбес с нахальной улыбкой?

– Ты что тут делаешь? – наконец-то я справилась со своим обленившимся языком.

– Приехал тебя поддержать?

– А чего на кладбище тогда не приехал?

– Я был на похоронах твоей мамы. Просто тебе там было не до меня.

И тут до меня дошло: он хочет поддержать меня не в этом, или не только в этом. Но в чем? Мозг упорно отказывался подкидывать мне подсказку. Я попыталась сесть, в голове ударил набат, я застонала. И Кирилл кинулся меня укладывать на подушку. Сбоку бубнил телевизор. Я прислушалась. Идут новости. Новости!!! Я в ужасе прижала ладонь к губам, а затем зашептала: «нет, нет, нет…» – меня накрыло осознание, которое вылилось в слезную истерику. Когда я выбилась из сил футболка на груди Кирилла была вся мокрая (когда это я там оказалась?). Но мне было плевать. И на футболку, и на Кирилла, и вообще на весь свет.

– Уйди, пожалуйста. Я сейчас не хочу никого видеть.

Кирилл попытался что-то сказать, но я его перебила.

– И ничего слышать я тоже не хочу. Словами все равно ничего не исправить. Просто уйди.

Он еще немного помялся, и направился к выходу. У порога он обернулся, как будто что-то хотел сказать, но передумал, и молча покинул дом.

А я осталась лежать на диване. Как когда-то мама. С того момента прошло чуть больше двух месяцев, а кажется, что – целая жизнь. И она закончилась. Вместе с гибелью Егора. Мы умерли в один день. Как я и мечтала.

Так я пролежала сутки. За это время мой телефон разрывался, наверное, раз сто. Но я, по-прежнему, не хотела никого не видеть, не слышать. Я хотела умереть. К вечеру заявился Кирилл. Я на него накричала, закидала диванными подушками и выгнала. Сходила в туалет, проходя мимо зеркала, вздрогнула, кое-как доплелась до дивана, споткнувшись по пути через диванные «гранаты» не достигшие цели, упала лицом вниз и пролежала так до тех пор, пока не заболел нос. Голода я не чувствовала, но вот позывные от моего живота становились все громче и уже изрядно надоели. Встала. Пошатнулась. Побрела к холодильнику. В нем, ожидаемо, мышь повесилась. Побрела назад, проходя мимо своей спальни, боковым зрением зацепилась за футболку Егора, лежащую на моей кровати. Замерла. Медленно подошла, взяла обеими руками, поднесла к лицу, вдохнула родной запах, и отключилась. Очнулась на диване (день сурка какой-то). В комнате светло – значит день. На кухне кто-то шебуршит пакетами. Наверное, мыши – родственники той, что в холодильнике повесилась. Устроили панихиду по усопшей. Что-то упало – они что там совсем оборзели, или это близкие родственники почившей в обморок падают? Кажется, я начинаю сходить с ума. На кухне опять что-то загремело, но спинка дивана закрывала мне весь обзор, а встать сил не хватало. Незаметно уснула, или опять ушла в отключку. Мне приснился бульон. Вкусный, наваристый. Когда я болела, мама мне его всегда готовила. Во рту скопилась слюна. Сон может быть таким реалистичным? Я чувствую запах.

– Виолетта, проснись, тебе нужно поесть. (Почему моя мама разговаривает голосом Кирилла?) – Вилка, открой глаза. Ну пожалуйста. И не кидайся сразу подушками, у меня тарелка в руках. (Вот этого мама точно не могла сказать!) Открыла один глаз – точно, не она. Закрыла опять – не хочу, чтобы мама исчезала, даже если она говорит голосом этого наглого, вероломного типа.

– Ну Вилка, я уже устал тарелку держать.

– А зачем ты ее держишь? – не открывая глаз, спросила я.

– Потому что тебе надо обязательно поесть.

– Не хочу ни есть, ни пить, ни жить. Дай мне спокойно умереть.

– Значит, придется вызывать Скорую. Пусть забирают в больницу. Умереть я тебе не дам. Можешь лупить меня подушками, обзывать, прогонять, только живи.

Я открыла глаза. Кирилл стоял рядом с диваном и смотрел на меня таким молящим взглядом. Сразу вспомнилась Женька. Она, наверное, с ума сходит, а я тут лежу, труп изображаю. Попыталась сесть. Не вышло – голова кружится. Кирилл, поставил тарелку с бульоном на журнальный столик, и подложил мне под спину подушку. Теперь я сидела полулежа. Прямо, как в детстве, когда болела, и мама меня кормила с ложки. Женькин телефонный бойфренд тоже вооружился ложкой…

– Даже не думай! – рявкнула я (ну как рявкнула, скорее мявкнула), – кормить ты меня не будешь! Кирилл покорно протянул мне ложку, и подвинул ближе стол с тарелкой.

Руки нещадно тряслись. Донести до рта бульон не получалось. Хорошо хоть «моя бородатая сиделка» предусмотрительно подсунул мне полотенце. Потом взял тарелку и поднес на уровень мой груди. Теперь бульон хотя бы выливался назад в тарелку. Но, как говорил папа, терпение и труд… вам в помощь. С горем пополам я все же поела (еще больше – устала). Кирилл все это время в полупоклоне стойко держал тарелку.

Когда самопровозглашенная домохозяйка, ну ладно – дежурный по кухне, – на женщину он никак не тянул, даже фартук на нем смотрелся, как на корове седло – в общем, когда он домыл посуду и засобирался домой, я его окликнула:

– Кирилл, спасибо тебе! За все.

– Да ладно! Мне не трудно! Ты это, Женьке позвони, или напиши. Она ж там уже вся извелась. Ты ж к телефону не подходить, тебе некогда – умирать надо.

– Пошел ты! – Я запустила в него подушкой. Она, предсказуемо, не долетела, а этот гад послал мне воздушный поцелуй и шмыгнул за дверь. Уже почти ее прикрыв, просунул голову в щель и объявил:

– Я завтра после работы приду. Жди.

III

–

II

Жизнь после смерти

Целую неделю Кирилл исправно меня навещал, хотя уже на второй день его заботы я уверенно встала на ноги, перестала выглядеть, как привидение, и даже стала подумывать о работе – нужно отвлечься, да и жить на что-то надо. Деньги, которые родители мне отложили на учебу, я трогать не собиралась – на следующий год обязательно поеду учиться. Спросила у Кирилла – нет ли у них в охотхозяйстве для меня работы? Он обещал узнать. А я сама пока занялась поиском вакансий по интернету. В нашем захолустном городке таких объявлений в интернет закидывали немного, но вдруг. Помощь пришла, откуда не ждали. Случайно встретила в супермаркете тетю Дусю. Для всех она, конечно, была Евдокией Степановной, заведующей городской библиотекой, а для меня, которая все детство провела в читальном зале за книжками, давно стала словно родная бабушка. Мы с нею разговорились. Она меня по-отечески обняла, выразила соболезнование, поинтересовалась чем я занимаюсь, и узнав, что ищу работу, предложила работать у нее – на выдаче книг.

– Всю библиотечную литературу ты знаешь, так что справишься, – заключила она. На том и расстались. Я позвонила Кириллу – дала отбой. А то он носом рыл землю в поисках работы для меня.

Начались мои трудовые будни, которые не оставляли мне ни сил, ни времени на хандру. Я целыми днями лазила по полкам, вытирала пыль, расставляла книги «под линейку», обслуживала редких посетителей. И запойно читала. Так незаметно закончился год.

Новый год я встречала в компании Женьки и Кирилла. Мы вместе накрыли у меня дома стол. Под бой курантов поздравили друг друга. Потом Кирилл с Женькой звонили родным по видео, мы все вместе поздравляли их, они нас. Сходили покатались на горке, вернулись домой, под шампанское с мандаринками смотрели телевизор, вспоминали то немногое хорошее, что случилось с нами за прошедший год.

– Мы как дружная шведская семья! – сгенерировал идею Кирилл, за что получил с двух сторон дружных подзатыльников.

Потом мы опять пошли за стол, где выпили еще шампанского, и в конец окосев, начали в Женькой рыдать. Вернее, я начала, а она поддержала. Кирилл незаметно смылся на крыльцо курить. Потом мы снова перебрались на диван, разложили его, чтобы с комфортом смотреть «Операцию Ы», и благополучно уснули: мы с Женькой в обнимку, а Кирилл на другом краю, свернувшись здоровым таким, бородатым калачиком.

На утро у всех троих ужасно болела голова, поэтому мы дружной шведской семьей возненавидели шампанское.

Женькины каникулы пролетели, как один день, и, когда она уехала, все вернулось в прежнее однообразное русло. Кирилл время от времени доставал меня своим вниманием. Якобы проконтролировать, что у меня все в порядке и умирать я больше не собираюсь. Я настойчиво его отшивала. И посылала контролировать рыжее зеленоглазое исчадие ада, которое умудрялось меня достать даже из Москвы. С упорством носорога Женька пыталась меня познакомить со своими парнями-однокурсниками. Высылала их фотки с краткими, и не очень, характеристиками. Пару раз даже пыталась создать видеоконференцию, чтобы я могла, так сказать, воочию увидеть и оценить «завидных женихов». Чуть не рассорившись с нею на этой почве, мне все же удалось её утихомирить.

Сразу после окончания летней сессии, Женька прилетела домой, и моя жизнь наполнилась яркими красками, и стала почти прежней. Днем мы с ней весело отсиживали мое рабочее время в библиотеке, вечером бежали купаться на речку или на какую-нибудь заезжую выставку (бабочек, змей, пауков и прочей живности), благо летом в нашем городке этого добра хватало. Иногда Кирилл нас вытаскивал на сеанс какой-нибудь новинки кинопроката, или в парк. В выходные же меня словно магнитом тянуло в лес. Работники охотхозяйства уже свыклись со своей участью: выделяли нам лошадей и все необходимое обмундирование. Сопровождающим, естественно, был Кирилл. Вот и в эти выходные мы не стали изменять сложившейся традиции. Еще с вечера я уговорила Кирилла показать место последней папиной стоянки. Поэтому с раннего утра я была вся на взводе, и до выезда не находила себе места. Рюкзак со всем необходимым собрала с вечера. Прихватила с собой большой охотничий нож (подарок папы). С утра допихала в, и без того трещащий по швам, рюкзак еще кое-чего из еды. Выдвинулись, когда солнце уже вовсю светило и лучи пробивались даже сквозь густую листву леса. Намеченный маршрут навевал невеселые воспоминания. Женька с Кириллом тихо о чем-то переговаривались, я же была погружена в свои печальные мысли. В середине дня сделали привал. Поели, отдохнули от седла. Кирилл травил анекдоты, пытаясь поднять мне настроение. Женька хохотала так, как умела только она – в лесу в радиусе километра попряталась вся живность.

До места стоянки добрались к вечеру. Кстати, оказалось, что она находится недалеко от сторожки, всего в каких-то 500-700 метрах в сторону. Спешились. Осмотрелись. Кроме метки на дереве, которую поставили поисковики, ничто не напоминало о том, что здесь произошло год назад. Я покрутилась на месте, прислушиваясь к себе. Вернее, к какому-то внутреннему зову. Меня куда-то отчаянно тянуло. Решила расслабиться и довериться своим ощущениям. Медленно побрела в сторону кустарника. Женька с Кириллом гуськом последовали за мной. Продравшись сквозь густые заросли, я оказалась на небольшой поляне, посреди которой стоял трилит (каменное сооружение из трех камней: два стояли горизонтально, третий лежал сверху на них, образуя букву П). Мы все трое замерли в ступоре.

– Раньше здесь этого не было, – озвучил свои, да и мои, мысли Кирилл.

Мы осмотрелись. Больше ничего необычного вокруг не наблюдалось, поэтому мы решили диковинку изучить поближе. Пока Женька с Кириллом снимали рюкзаки – чтобы не таскать лишнюю тяжесть, я же, с рюкзаком наперевес, рванула к трилиту.

Кирилл

Скинул рюкзак и помог снять Женькин. Вилка же во всем обмундировании направилась к необычной находке. Рыжая фурия, едва выпрыгнув из лямок рюкзака, помчалась туда же. То, что произошло дальше было, как в замедленной съемке. Виолетта пару секунд постояла перед трилитом, а потому вдруг шагнула в него, как будто в дверной проем. Вот только с обратной стороны она не вышла! Я в шоке завис. Женька же, лишь едва замешкавшись, с криком: – Врешь, не уйдешь! – рванула следом. И тоже пропала. И почти сразу воздух вокруг трилита пошел рябью, и каменное сооружение растаяло на глазах.

Я что, сошел с ума?!

I

V

Другой мир

– Твою дивизию! Нас что, кто-то сожрал, мы переварились и вышли естественным путем? – Голос Женьки прозвучал где-то рядом, но за густой травой мне ее было не видно. В голове гудело, в глазах троилось, все тело ныло так, как будто меня долго пинали:

– Что случилось?

– Ты это у меня спрашиваешь? Вообще-то это ты первая рванула к этим непонятным камням, а потом вдруг исчезла!

– А ты то зачем за мной следом полезла? – Зрение начало восстанавливаться, но вот с головой и телом все еще были проблемы, и поэтому я продолжала лежать, и вести переговоры с невидимой из-за травы Женькой.

– В смысле – зачем? Можно подумать ты бы за мной не полезла, – продолжала возмущаться подруга. И тут до меня дошло:

– В каком смысле исчезла?! – У меня аж голова болеть перестала. Или это просто совпало так.

– В прямом: вот ты есть, а спустя шаг сквозь каменный проем, тебя уже нет. Как-будто в воздухе растворилась. Вот я и рвану ла за тобой. Иж чего удумала – без меня исчезать… – Так, а где Кир? Он же, вроде, следом шел? – Женька завозилась и села (я это поняла по кряхтению и по появлению рыжей макушки над травой).

– Ёёё…жики пушистые! Мы где вообще? – По интонации подруги, я поняла, что случилось что-то из ряда вон, и сразу тоже попыталась встать. Получилось не сразу – рюкзак, до этого лежавший у меня под головой, своим немалым весом два раза меня ронял обратно. Вдоволь накувыркавшись, я все-таки смогла подняться. От увиденного, я забыла все слова, и смогла лишь пискнуть:

– Мамочки…, – Мы сидели на поляне, заросшей густой неестественно зеленой травой и пестрыми незнакомыми цветами. А вокруг стоял ФИОЛЕТОВЫЙ лес. Деревья, помимо своего странного цвета, имели еще и странные листья: круглые и здоровые, как лопухи. Я подняла глаза вверх – небо ярко голубое, облака белые, обычные. Опять перевела взгляд на фиолетовый лес. – Жень, кажется, я сошла с ума.

– Коллективно с ума не сходят – я тоже это вижу.

Мы, не сговариваясь, встали и осмотрелись по сторонам: по другую сторону поляны тянулась пестрая дорога (выложенная какими-то бежево-коричневыми камнями), за ней тоже был лес, на этот раз, слава богу, темно-зеленый. Еще немного поозираясь, и ничего нового не увидев, решили выйти на дорогу. Пока пробирались по густой траве, которая так и норовила нас спеленать, делились версиями о том, где мы, и как сюда попали:

– Я думаю, мы в параллельном мире. На Земле таких деревьев нет. – Она мотнула головой в сторону чудо-леса.

– Жень, ты чего? Никаких параллельных миров не существует, это все фантастика. А лес, скорее всего какой-то экспериментальный – чудо инженерной селекции.

– Ага, а сейчас ты скажешь, что твое исчезновение мне тоже привиделось. – обиженно насупилась подруга.

– Ну, может, ты меня просто не увидела за камнем. Мы одновременно двигались, и этот угол обзора мог какое-то время сохраняться. – Я посмотрела на нее с извиняющейся улыбкой.

– Предположим. Но тогда объясни, как мы в одно мгновенье перенеслись из тайги к экспериментальному лесу, и куда делся Кирилл? – Ехидненько скривилась Женька.

– Кирилл мог остаться в тайге. К камням ведь подошли только мы с тобой. А вот как мы переместились у меня версии нет. Может нас кто-то вырубил? А потом доставил сюда?

– Ага. Так бы Кирилл этим «кому-то» и дал нас переместить. – Стояла на своем фантазерка.

– Его тоже могли вырубить.

– Ну, допустим. А нафига всё это было сделано?

Я задумалась. То, что пришло в голову напугало больше фиолетового леса:

– Получается и нас забрали для экспериментов! – Я в ужасе прикрыла рот ладонью. – Меня ведь с детства пытались ученые заполучить. А ты попала за компанию.

– Ну-ну. А потом присмотрелись, и решили, что над крысами ставить опыты интереснее, и бросили нас на поляне. Или потеряли по дороге. – Женька уже откровенно надо мной издевалась, и едва сдерживалась, чтобы не заржать. Я хлопнула ее ладошкой по плечу:

– Да ну тебя. По крайней мере, моя версия более правдоподобная, чем твой фантастический бред. Давно тебе говорила, чтобы завязывала читать всякую чушь… вот – дочиталась.

За разговором мы не заметили, что давно вышли на дорогу. Закончив дебаты, мы обратили свой взор на дорожное покрытие. Такого камня я в своей жизни не видела. Поэтому, предупреждая следующий Женькин ехидный вопрос, в протестующем жесте вытянула руку – всё, спор окончен!

Дорога тянулась вдоль нескончаемого леса: с одной стороны привычно зеленого, с другой – по-прежнему, шокирующего фиолетового. И мы никак не могли решить – в какую сторону нам пойти.

– Давай залезем на дерево, и посмотрим, может станет понятнее, – предложила Женька, и себе под нос буркнула: – Если тут вообще есть куда идти, и есть живые.

Но я услышала, и поспешила успокоить:

– Кто-то же построил эту дорогу.

На дерево зеленого леса (он был ближе, и не так пугал) полезла Женька, пояснив: – Моя идея, мне ее и воплощать в жизнь.

Аргумент о том, что у меня зрение лучше, ее не переубедил. Спорить больше не было сил, поэтому я уступила, и осталась терпеливо дожидаться внизу.

Закарабкавшись на максимально возможную высоту, а это метров семь, не меньше, она приложила ладонь козырьком ко лбу, и стала осматриваться. Посмотрела налево: – Там сплошняком лес! – Повернулась направо, и как заорет:

– Задери меня хорёк!!! Там на холме настоящий замок! Вилка, ты должна это видеть!

– Вот дойдем, и увижу. Слазь уже. И пошли. Мы же не знаем, когда здесь темнеет. И чем это чревато.

Спускалась она не так бодро, как лезла вверх. Оно и понятно: когда смотришь вниз, высота ощущается острее, и перспектива соскользнуть с ветки совсем не привлекает. Но стоило ей коснуться ногами земли, как из ближайших кустов выскочил какой-то небольшой зверек и кинулся рвать на Женьке джинсы. Она его отрывала от своей штанины и швыряла назад в кусты, а он с завидным упорством возвращался к начатому. Я стояла рядом и не знала, что предпринять. А эти двое молчком сражались за Женькино имущество. В очередной раз швырнув зверька в кусты, и дождавшись, когда он стрелой вылетит обратно, рыжая фурия рявкнула: «Стоять!» Зверек замер, как вкопанный. Женька, подбоченясь, обошла его вокруг:

– Мне одной кажется, что это хорёк? Только почему-то огненно-рыжий. И лапы длинные. Но, определенно это он.

Меня начал душить смех.

– А я тебе давно говорила: фильтруй свою речь! Хорошо хоть не медведя попросила тебя задрать!

Недохорёк внимательно выслушал мою речь, и ехидно-вопросительно посмотрел на свою недожертву. В его глазах читалось: «Почему умных людей не случаешь?». Он что, разумный?!

Первой оправившись от шока, я заторопила подругу. Мы вышли на дорогу и направились в сторону замка. Недохорёк потелепался за нами. Сначала мы пытались его вернуть в лес. Безуспешно. Потом махнули на него рукой – пусть делает, что хочет. Поняв, что его больше не прогоняют, зверек поравнялся с нами и бодро зашагал, время от времени задирая голову и пытаясь заглянуть Женьке в лицо. Так, втроем мы и дошли до окраины леса, за которым распростерлась равнина, довольно круто уходящая вниз, и упирающаяся в населенный пункт, в центре которого возвышался холм, увенчанный нереально красивым замком. Оценить по достоинству увиденное мне не дал живот, который громогласно провозгласил, что не мешало бы хоть иногда его кормить. Женькин радостно поддержал. На пикник времени не было – нам еще предстояло преодолеть довольно внушительное расстояние до города (это же город?), поэтому решили поесть на ходу. Достав бутерброды, я один протянула подруге, другой взяла себе. Хорёк обиженно фыркнул. Женька отщипнула кусочек от хлеба и протянула зверьку. Тот встал на задние лапы, взял хлеб двумя передними, обнюхал и осторожно откусил. Распробовав, засунул весь кусок в рот, и протянул лапу ко мне в требовательном жесте. Усмехнувшись, отломила кусок своего бутерброда, и вручила этому наглому типу. Мы двинулись дальше, хорек – тоже. Прямо на задних лапах! Мой мозг отказывался в это верить, но факт оставался фактом – это чудо шло на двух лапах-ногах.

До города мы дошли, когда уже смеркалось. Завернув на первую попавшуюся улицу, пошли вдоль красивых, ухоженных домов (вот это окраина, я понимаю!) Внешне все дома были разные, но все, однозначно, красивые. Засмотревшись на очередной шедевр архитектуры, мы не сразу заметили, что к нам по небу приближается что-то очень большое. И только когда над нами послышалось хлопанье крыльями и пронеслось что-то огромное, мы, не сговариваясь, пригнулись и прикрыли головы. Даже хорек. Рассмотреть, что это летает в ночном небе нам не удалось – было уже довольно темно. Луны на небе не наблюдалось. А гигантская птица (надеюсь, не птеродактиль) определенно была темного цвета. С перепуга у меня пропал дал речи. Зверек тоже даже не пискнул. И только Женька, не стесняясь в выражениях, орала вслед «летучего крокодила» (это она его так идентифицировала) всякие непристойности. На ее крик вышла какая-то женщина и поинтересовалась – все ли у нас хорошо. Воспользовавшись случаем, Женька спросила у нее, где можно остановиться на ночь. Женщина нам указала, как пройти в ближайшую таверну (что за отсталое поселение – у них до сих пор таверны в ходу?). И мы отчалили в указанном направлении. Как только отошли чуть подальше от все еще стоящей, и смотрящей нам вслед женщины, Женька выдала:

– А ты ничего не заметила?

IV

–

I

Другой мир. Надежда

– Что именно я должна была заметить? То, что ты перешла на отборный мат, когда кричала вслед удаляющемуся летающему существу?

– Неа. Значит не заметила… Я разговаривала с теткой на каком-то странном языке. Он не похож ни на один из земных.

– Опять ты за свое?

– Ой, ладно. Подожду, пока до тебя, наконец, дойдет.

А вот и таверна. В зале за столиками почти никого не было, лишь в углу сидел изрядно пьяный амбалистого вида мужик в странной одежде, да за стойкой стояла женщина в переднике и с чепчиком (!?) на голове. Мы подошли, поздоровались, и спросили – можно ли снять комнату с двумя кроватями? Дородная дама выплыла из-за стойки, надменно осмотрела нас с ног до головы, явно удивилась, потом посмотрела на зверька, который по-прежнему околачивался рядом, снова на нас – на этот раз почему-то с большим уважением. Махнув нам рукой, чтобы мы шли следом, поплыла вверх по деревянной лестнице, шурша длинным подолом (мы что, попали в прошлое? Если так дальше пойдет, я поверю в версию про перемещение). Пока мы поднимались, Женька поравнялась с нашей провожатой и о чем-то с нею зашушукалась. Потом сняла с руки свои механические золотые часы (седая древность в наш электронный век, но Женька упорно не изменяла своей любви к уже почти раритетным штучкам), и протянула их женщине. Та покрутила их перед лицом, внимательно рассматривая, одобрительно кивнула, и засунула в карман передника. Показав нам нашу комнату (а точнее – две, к комнате примыкала уборная – так ее назвала дама в чепчике), удалилась.

– Зачем ты отдала ей свои часы?

– А у тебя есть другой способ рассчитаться за проживание здесь? – уперев руки в бока, Женька скептически окинула меня взглядом.

Я на минуту стушевалась – конечно, я не брала с собой все свои сбережения, но кое-какие деньги у меня с собой были, уж «бедной родственницей» точно не была:

– У меня с собой есть деньги. Могла бы сначала со мной посоветоваться, – буркнула обижено.

Подруга подошла, сгребла меня в охапку (как она умудрялась это делать, будучи ниже меня, до сих пор не понимаю), и доверчиво заглянув мне в глаза, умоляющим голосом сказала:

– Вилочка, я уважаю твой скептицизм, но оглянись, пожалуйста, вокруг. Ты же видишь, что всё тут другое: архитектура, одежда, быт, язык, – хоть ты этого и не заметила, но он другой, даже воздух другой, лес, опять же, фиолетовый. Хорьки вон и те странные, чересчур умные (зверек мотнул головой в знак согласия – мне это точно не померещилось?). Крокодилы какие-то летают. Тебе не кажется, что для экспериментальной базы это все слишком? Зачем рядить людей в одежду позапрошлого века? Зачем менять блага цивилизации на менее удобные? Мы не в другом государстве, Вилка, и даже не на другом материке, мы в другом мире, а может даже и на другой планете. Но, золото, слава богу, и здесь в цене. Вот поэтому я и отдала свои часы. Теперь нам есть где жить ближайшую неделю. А дальше еще что-нибудь придумаем.

Я ошарашенно перевела взгляд с Женьки на хорька, затем оглядела комнату – да, стиль странноват. Я этого сразу как-то не заметила, видимо от усталости. Потом отодвинула Женьку в сторону и прошла к двери смежной комнаты. Осторожно ее открыла и замерла: определенно на земле я такого санузла не видела, ни в жизни, ни на картинке: «унитаз» был в форме ночного горшка, только без ручки и со спинкой сзади, и как он работал было вообще непонятно: ни кнопок, ни веревок не наблюдалось, а раковина с краном чем-то напоминала деревенский рукомойник. Ни душем, ни, тем более, ванной тут даже не пахло. А помыться после всех приключений очень хотелось. Помою, хотя бы руки и лицо, раз уж я сюда зашла. Внимательно осмотрела то, что заменяло наш земной кран. Вентиля не наблюдалось, как и других похожих механизмов: из выступающей из стены небольшой коробочки внизу свисал маленький стержень, сантиметров пять в длину и два – в диаметре. Попробовала покрутить его – стоит намертво, «утопить» в коробочку тоже не получилось. Обследовала нижнюю часть рукомойника, похожую на чашу из непонятного материала: не металл, не камень, не дерево. Слива нет. Это вообще умывальник? Помылась, называется! Перешла к горшку на помосте. Ну прямо трон. Ни притока воды, ни оттока здесь я тоже не нашла. Ладно «вернемся к нашим баранам» – опять повернулась к чуду инженерной техники – умывальнику, или рукомойнику, или как он тут вообще называется? Со злости дернула штырек вниз. На удивление он поддался, немного вытянулся и по нему заструилась холодная вода. Попробовала его в этом положении покрутить. Аллилуйя! Вода сначала стала теплой, а потом и горячей. Кстати, вода в чаше не скапливалась, а как будто просачивалась сквозь нее, но вот куда девалась потом, я так и не поняла. Может и унитаз так работает? Выставив нужную температуру воды, я помыла лицо, шею и руки. Благо с мылом проблем не возникло – им оказался вполне узнаваемый ароматный прямоугольный «кирпичик», покоящийся на полочке, висевшей рядом. Здесь же лежала местная расческа, больше похожая на гребень. Я распустила косу, расчесала волосы. Осмотрела себя в зеркале. Ничего нового не увидела. Та же белая кожа в обрамлении черных волос, и те же фиолетовые глаза.

Когда я, наконец, вышла из уборной, ни Женьки, ни зверька в комнате не оказалось. Я высунулась в коридор – пусто. Закрыв комнату, спустилась до середины лестницы, ведущей на первый этаж. Отсюда я могла видеть весь зал, меня же было видно только наполовину. Нижнюю половину.

Женька стояла у стойки и болтала с дамой в чепчике. Звереныш сидел рядом на стойке. На попе. Свесив ноги. Несмотря на позднее время, народу в таверне изрядно прибавилось. Кто-то просто ел, кто-то еще и пил, и обжимал девиц недвусмысленного вида: с яркими губами и едва не вываливающимися из декольте прелестями. Между столиками ловко лавировала молодая девушка с подносом, чем-то похожая на даму за стойкой. В общем – женщин в таверне хватало, но практически вся мужская половина таращилась на мою рыжеволосую подружку. Кто-то открыто, кто-то исподтишка. Но самой подруге до них не было никакого дела. Все ее внимание было занято беседой с дородной дамой.

Увидев меня, Женька призывно помахала рукой и что-то сказала. Из-за общего шума, я, конечно же, ничего не услышала, но на призыв пошла. Шум резко стих – меня заметили. Видимо, появление второй девушки в синих обтягивающих джинсах для психики местного мужского населения было перебором – многие не только перестали говорить, но и жевать. Дамы неотягощенного поведения состроили кислые гримасы, похоже увидев во мне конкурентку. Не привыкшая к такому вниманию, я едва не запнулась на нижней ступеньке, отчего еще сильнее засмущалась. Преодолев расстояние до стойки почти в бессознательном состоянии, я побыстрее повернулась к залу спиной. Порадовалась, что распустила волосы, которые прикрыли не только весь верх, обтянутый футболкой, но и бо́льшую часть попы.

– Ну давай знакомиться, иномирянка, – посмотрела на меня в упор и с интересом Женькина собеседница. – Можешь меня называть тэра Тильга. Я хозяйка таверны. А вон та девушка с подносом моя дочь Хельма. – Я нашла девушку глазами, и та неожиданно приветливо помахала мне рукой. Я ответила тем же жестом, и улыбнулась в ответ.

– Виолетта, – повернулась и представилась я хозяйке.

К разговору подключилась Женька:

– Я узнала у тэры Тильги, что планета, на которой мы с тобой оказались, называется Терсея. А королевство, в котором сейчас находимся – Аскерон. Кстати, этот населенный пункт носит одноименное название и является столицей королевства. А еще…, – глаза рыжей ведьмочки загадочно блеснули – ровно год назад в эту таверну заходил мужчина, который, как и мы, попал на эту планету через портал в лесу! Вилка, ты понимаешь, что по всем приметам получается, что это твой отец!!! Дядя Андрей жив!

Я стояла, прижав руки к груди, и боялась поверить своему счастью.

– Где он теперь? – с надеждой и мольбой я посмотрела на тэру Тильгу. Та даже немного растерялась:

– Я не знаю. Он пробыл у меня лишь пару дней. А потом познакомился с заезжими торговцами, и уехал с ними. Я не в курсе ни откуда они, ни куда направлялись. – Женщина печально развела руками.

Предвосхищая дальнейшие события, Женька затараторила:

– Вилка, ты раньше времени не расстраивайся. Ведь главное то, что он жив. А уж живого мы его из-под земли достанем. Или как тут говорят – из-под терсеи?

– Для начала не мешало бы убедиться, что это действительно он. Я сейчас. – Пулей влетела на второй этаж. Впопыхах долго не могла попасть ключом в замочную скважину. Залетела в комнату, вытряхнула все содержимое рюкзака на кровать. Нашла в этой куче записную книжку и достала из кармашка в обложке фотографию папы. Такой же пулей слетела вниз, и протянула фото тэре Тильге. Та, едва взглянув, на снимок, замотала головой.

IV

–

II

Другой мир. Подданные королевства

– Да, это он!

Вот тут мы с Женькой на радостях обнялись и даже запрыгали в обнимку, в очередной раз привлекая внимание всего зала. Только на этот раз мне, как и Женьке, было все равно!

– Теперь надо составить план действий, – успокоившись, деловито постановила моя рыжуля. – Логичнее всего начать поиски с этого королевства. А вообще у вас их сколько? (это она уже – тэре) И сколько у вас материков?

– Материк у нас один, королевств пять. Но для начала вам надо будет сделать хоть какие-нибудь документы, во избежание неприятностей со стороны Службы порядка.

– И где мы их можем сделать? – опередила меня с вопросом Женька.

– Главное – на какие шиши? – это уже я.

Не знаю, как меня поняла тэра Тильга, может у них тоже есть такой оборот речи, но ответила в тему:

– Документы вы можете сделать в местной Управе. И выдают их бесплатно. Нужно просто сделать следы ваших пальцев (отпечатки – догадалась я). Это недолго. Хельма вас завтра утром проводит.

Довольные, мы выпили вместе с хозяйкой таверны вкусного травяного чая с фруктовым пирогом, и отправились спать.

Утром, приведя себя в порядок – оказалось, что в конце коридора было два душа: женский и мужской, мы, в сопровождении Хельмы, отправились в местную Управу (там же находилась и Служба порядка). Располагалась она у подножия холма с королевским замком. Но рассмотреть его в деталях у нас не получилось – очереди в Управе не было, и мы сразу попали в кабинет местного «паспортиста». Им оказался молодой паренек невысокого роста и ничем не примечательной внешности. Мы рассказали, кто мы и откуда, как попали в этот мир, упомянув моего пропавшего отца, в надежде, что сотрудник хоть что-то нам расскажет о нем. Но, оказалось, что нынешний «паспортист» работает недавно и про моего папу ему ничего не известно. При этом он совсем не удивился тому, что мы из другого мира. Неужели здесь так часто встречаются иномирцы? Мы задали этот вопрос, пока у нас по очереди снимали отпечатки пальцев. Работник нам попался разговорчивый, поэтому мы узнали много интересного и полезного. Выяснили, что, на Терсее целых пять порталов – у каждого королевства свой. Но жители планеты их не контролируют: планета сама решает кого, когда и откуда притянуть, а кого «выслать». Причем портал в королевстве Аскерон, в котором мы сейчас находимся, последние лет двадцать не работал. И лишь год назад впервые притянул первого иномирца. Мы – «плоды» второй внезапной активации портала. Если верить народной молве, то закрылся портал после того, как двадцать лет назад через него выкинуло в неизвестный мир местного наследного принца и его жену. После этого портал стал работать только в одном направлении – притягивать иномирцев на Терсею, а позже и вовсе исчез. Да и сейчас появляется только на момент притяжения. И никто не знает, когда он откроется в очередной раз.

– Да уж, домой, похоже, будет попасть проблематично. Мои там с ума сойдут, – подытожила полученную информацию Женька.

Через час, который за разговором пролетел незаметно, нам выдали новенькие документы, гласящие о том, что мы: Виолетта Гранова и Евгения Пятибрат, прибывшие с планеты Земля, с настоящего момента и до момента отбытия домой, являемся подданными королевства Аскерон, и находимся под его защитой. О как: мы им никто, а они нас защищают! У меня аж патриотические чувства проснулись к этой планете, и к королевству, в частности. Окончательно влюбились мы в местные порядки после того, как документовед (так тут назывался аналог нашего паспортиста) сообщил нам, что в случае, если мы не сможем или не захотим вернуться на свою планету, нам необходимо вновь прийти в Управу за направлением на учебу в одно из местных учебных заведений. Там мы будем жить на полном обеспечении до окончания обучения, а это 5-7 лет, в зависимости от выбранной профессии.

А после, если не выйдем замуж, нас обеспечат жильем и работой.

И напоследок «добил»:

– Сейчас я у казначея для вас деньги выбью. Он у нас скряга жуткий, но вам же надо на что-то жить первое время, одежку прикупить, за ночлег платить, питаться…. Да и такая статья расходов у нас предусмотрена, так что никуда он не денется, выдаст как миленький. – С этими словами паренек скрылся за дверью.

– «Ваня, я ваша навеки!», – крикнула ему вслед такая же обалдевшая, как и я, Женька. – Кстати, надо бы узнать, как его зовут.

Когда парень вернулся в кабинет «с добычей» и сел за стол, чтобы задокументировать выдаваемую сумму, Женька рыжей грациозной кошкой прошествовала к столу, уселась на край со стороны хозяина кабинета, и демонстративно закинула ногу на ногу. Все время следивший за ее движениями паренек пошел красными пятнами, на лбу то ли от смущения, то ли еще от чего, выступила испарина. Он неотрывно смотрел на ее длинные ноги, обтянутые джинсами, и все гуще краснел. Я кашлянула, чтобы разрядить атмосферу, и напомнить о своем присутствии.

– Как тебя зовут, милый человек? – наконец-то вспомнила свою главную цель Женька.

– М-милтон,– заикаясь ответил паренек.

– Спасибо тебе Милтон за всё, что ты сделал для нас! – Официальный тон никак не вязался с расслабленно-вызывающей позой рыжей нахалки, и, видимо вызвал у паренька когнитивный диссонанс.

– Эээ-то моя работа, тэрна Ев-ген-ния, – все еще заикаясь, и с трудом выговаривая непривычное для него имя, тем не менее официально ответил документовед. Тэрна Евгения, наконец, слезла со стола и, слегка повиливая бедрами, вернулась на своего место. А Милтон, переведя дыхание, продолжил заполнять документ.

Расписавшись за два увесистых мешочка с монетами, и тепло распрощавшись с пареньком, который все так же краснел под Женькиным взглядом, мы вышли на улицу. Поозирались по сторонам, и решили, для начала, познакомиться с местными достопримечательностями. Надо же знать свое королевство! Поскольку Хельма нас ждать не стала, так как в таверне было много дел, и, как только мы зашли в кабинет, ушла, экскурсия у нас получилась без экскурсовода. Начали с визуального знакомства с королевским замком. Правда у подножия холма нам удалось рассмотреть немного, так как замок утопал в зелени, над которой возвышались бирюзовые крыши башен и часть белоснежных стен. К воротам замка вела такая же белая дорога, вымощенная камнем. Мы решили подняться на холм, чтобы рассмотреть это великолепие с более близкого расстояния. Вряд ли нам представится случай в нем побывать, так хоть снаружи полюбуемся. Оказалось, на холме, помимо буйной растительности, кстати не только зеленой, но и уже знакомой нам фиолетовой и незнакомой сине-голубой, был еще и дикий пруд, заросший цветами и травой. Мы бы благополучно в него свалились, если бы вовремя не увидели мост. Он-то и навел нас на мысль о том, что под буйством сочной растительности скрывается либо ров, либо вода. На улице стояла чудесная погода, и мы, решили немного посидеть около пруда: и после подъема отдохнем, и эстетическое удовольствие получим. Скинув кроссовки и закатав джинсы до середины икры, мы сначала уселись у самой воды, внимательно осмотрели окрестности, полюбовались замком, цветами в пруду, а потом, раскинув в стороны руки, упали в траву. Какое-то время просто лежали и наблюдали за проплывающими облаками, пытаясь разглядеть в них силуэты знакомых предметов и животных. Потом вспомнили, как Женька знакомилась с Милтоном, и начали, как сумасшедшие хохотать над ее поведением и его реакцией. Не знаю, сколько бы мы еще веселились, вспоминая всё больше подробностей, но в какой-то момент нас накрыла огромная тень.

IV

–

III

Неведома зверушка

В небе над нами завис синий ящер. Он почти бесшумно махал крыльями и с любопытством смотрел на нас своими огромными синими глазами. Сначала мы впали в ступор, и несколько секунд тупо пялились на ящера в ответ. Потом в сознании что-то щелкнуло, и «две полицейские сирены» огласили окрестности высокочастотным визгом. Ящер зажмурился. Мне кажется, если бы он мог, то еще бы и уши заткнул. А мы, вскочив и подхватив свои кроссовки, босиком дали стрекоча вниз с холма. Не отключая звук. Остановились только тогда, когда почувствовали под ногами каменную мостовую улицы, на которой стояло здание Управы. Когда перестали орать, сами не заметили. Отдышались, убедились, что никто за нами не гонится, и сели на ближайшие камни, которыми затейливо был огорожен цветник.

– Сходили, блин, за хлебушком, – натягивая кроссовки, бубнила Женька. – Почему нас никто не предупредил, что тут средь бела дня такие чудища летают? Так и заикой остаться недолго. Или их такими как мы, как раз, и кормят? Усыпили бдительность наивным дурочкам, и отправили жирок нагуливать, даже денег для этого выдали, – никак не унималась уже не напуганная, а начавшая закипать рыжая фурия. Отсидевшись в цветнике, мы решили, от греха подальше, вернуться в таверну. И пока побольше не узнаем об этом мире, носа оттуда не высовывать.

К таверне мы подошли как раз к обеду. В зале было многолюдно. Мы решили привести себя в порядок после неудавшейся экскурсии, и тоже перекусить. Заодно покормить зверька, который дожидался нас в комнате.

Хельма предложила нам на выбор несколько местных блюд, попутно рассказывая из чего они приготовлены. Я заказала аналог нашего жаркого и ягодный пирог с мятным чаем, Женька же решила попробовать суп с красными грибами (надеюсь, это не мухоморы) и компот с выпечкой, похожей на бисквит. Хорвика – оказалось так называется зверек, который увязался за нами из леса, накормили мясом, которое он сам же и выбрал, ткнув в меню на картинку с изображением курицы.

Подкрепившись, мы пристали с расспросами к тэре Хильге. Сначала задали больной вопрос про ящера. Ответ нас ошеломил. Оказалось, что это не ящер, а дракон! Причем не простой, а королевских кровей. Оказывается, вся венценосная семья состояла из людей-драконов. И нам сегодня посчастливилось познакомиться (ничего себе знакомство!) с младшим наследным принцем Аскерона – Тиреном Арфагором тэн Граном. Когда прошел первый шок, я спросила:

– А у вас что, младшие дети наследуют корону?

– Нет, конечно. Просто старший принц пропал 20 лет назад. А младший в тот год только родился. И автоматически стал наследным. Но он еще очень молод. По драконьим меркам так совсем ребенок. И только недавно обрел свою вторую ипостась. Потому и носится над королевством, как оглашенный. Поначалу люди пугались, а потом привыкли. А пока этот сорванец не достигнет нужного возраста, королевством правит его отец Арфагор Дараний тэн Гран. И править ему еще долго, лет двести, как минимум. Пока младший повзрослеет и ума наберется. Это старшему уже было бы 250 лет, и он, наверняка, уже сменил бы на посту своего отца.

– А сколько драконы живут? – Женькины глаза были похожи на два зеленых блюдца.

– В среднем 600 – 800 лет. Но правят по 150 – 200 лет. Так у них заведено. Ведь управлять большим королевством непросто. А королям тоже хочется пожить для себя и семьи, а не провести всю жизнь по уши в делах королевства. Вот они и передают свой титул старшему ребенку. К этому моменту наследный принц или принцесса уже должны обзавестись парой и родить ребенка. Это обязательные условия. Старший принц к моменту исчезновения уже был женат и имел дочь-подростка двадцати пяти лет (ничего себе у них тут подростковый возраст затянулся). Нынешний король растит ее как собственного ребенка. Но имя она носит отцовское.

– Это как? Она же девочка? – в очередной раз округлила глаза Женька.

– У королевских особ принято при рождении к имени ребенка присоединять имена родителей. К имени мальчика присоединяется имя отца, а к имени девочки – имена обоих. Поэтому полное имя принцессы: Фабиана Круэлла Андр тан Гран. Круэлла – имя ее матери, Андр – имя отца.

– А откуда вы столько знаете про королевскую семью? Или у вас тут все так осведомлены? – поинтересовалась я.

– Нет, что ты, конечно, не все. Просто так совпало, что я устроилась работать на королевскую кухню как раз после исчезновения наследного принца. Тогда столько шума по этому поводу было. Считай каждый день только об этом и говорили.

– Так значит вы знакомы со всей королевской семьей? – опять Женька.

– Да как знакома? Не по рангу мне такое знакомство. Но всех членов семьи, конечно же, видела.

– Ну и как? Король красивый? А принцы? – Любопытству подруги не было предела.

– Драконы вообще все красивые. И король, и королева, и младший принц, и дочь старшего.

– А старший, что же, не получился? – хохотнула стервоза.

– Старшего я никогда не видела. Когда я стала работать в замке, его уже не было в этом мире, а в королевскую галерею мне доступа не было.

Еще немного попытав тэру, мы рассказали о результатах своего визита в Управу, и поинтересовались – где здесь можно прикупить одежду. В этот момент к нам подошла Хельма, и, услышав, что нам нужно обзавестись гардеробом, вызвалась нас сопроводить по местным лавкам, и помочь с выбором. Что было очень кстати, так как мы не разбирались не только в местной моде, но и в местных деньгах. По содержимому наших кошельков поняли только то, что в ходу здесь золото и серебро, но что, и в каком количестве на них можно купить совсем не понимали. Поход за покупками наметили на утро следующего дня, так как вечером в таверне всегда было многолюдно и тэра Тильга одна не справилась бы.

Весь остаток дня мы провели в изучении окрестностей. Теперь ведь бояться было некого – ящер, вернее, дракон, есть нас не собирался, да и в целом в городе, как нам сказали, было безопасно. Правда, далеко от таверны мы все же решили не уходить, чтобы не заблудиться. В этот раз компанию нам составил хорвик, который наотрез отказался оставаться в комнате – визжал, как девчонка, когда мы попытались закрыть дверь перед его мордочкой, и пытался протиснуться в щель под дверью. А стоило нам ее чуть приоткрыть, как он торпедой слетел на первый этаж, видимо, чтобы мы не успели передумать. Глядя ему вслед, Женька внесла предложение:

– Давай ему дадим какую-нибудь кличку, раз уж он решил везде таскаться за нами? Я бы его так и назвала – Потаскун.

– Ну уж нет, я не стану его так называть, тем белее при людях. – Мы уже вышли на улицу, где нас прилежно ждал недохорёк, и продолжили обсуждение клички уже при ее будущем носителе. – Посмотри какая у него рыжая шерстка, да и мордочка хитрая (при этих словах зверек посмотрел по сторонам и, поняв, что речь о нем, удивленно вытянул эту самую мордочку). Давай назовем его Лисенок.

– Да какой с него лисенок? Он же наглый, как танк. Ты вспомни, как он в лесу на меня пёр, словно носорог. – Обсуждаемый объект, высокомерно задрав нос, надменно прошествовал мимо нас, вырываясь вперед. – Вот, я же говорила – борзота еще та! Какие у нас там есть синонимы к слову «высокомерный»?

– Заносчивый, спесивый, кичливый…, – начала перечислять я, но закончить мне не дали.

– Во, точно! Назовем его Кич! – постановила Женька. – Ваше высочество, Вы не против имени Кич? – с ехидцей в голосе обратилась она к хорвику, который все еще шел впереди, но к разговору явно прислушивался. Не удостоив нас даже взглядом, зверек еще выше задрал нос и продолжил путь, чеканя шаг. Чем и подписал себе приговор.

Утром мы вчетвером (в том числе Кич) отправились за покупками. Хельма по дороге в лавку рассказывала нам о городе, и в целом о своем мире. А мы ей – о своем. Мы узнали, что кроме людей и драконов на Терсее живут ведьмы, оборотни, эльфы и демоны (мамочки!!). У каждого отдельное королевство.

– А почему тогда их пять, если видов шесть? – уточнила я.

– У людей королевства нет. Но зато они живут во всех пяти.

Так, за разговорами мы незаметно дошли по первой лавки. С нижним бельем. Меня уже прямо раздирало от любопытства – какое оно здесь? Надеюсь, не панталоны до колен? Оказалось, все не так страшно. Конечно, стринги и танга здесь не носили, но за спортивные шортики местные трусики вполне могли сойти. Если отодрать все рюшечки. Корсетов, к моему счастью, тоже не было. Но было нечто похожее с косточками по лифу, но без утяжек, и с глубоко открытыми чашечками для груди. Я подумала, что в таком белье буду выглядеть как те девицы, которых мы встретили в таверне в наш первый вечер на Терсее. Надеюсь, платья будут поскромнее.

Накупив необходимое количество белья и чулок, мы отправились в другую лавку. Там выбрали по несколько платьев – пару дорожных, столько же повседневных. Естественно «в пол», другие здесь не носят. Так же прикупили местные костюмы для верховой езды. И по легкому плащу, на случай непогоды. Более теплые вещи покупать не стали. Во-первых, здесь был самый разгар весны, когда холодов, по словам местных, уже не бывает. А, во-вторых, мы планировали до осени найти моего отца и вернуться на Землю. В третьей лавке выбрали себе обувь. Под конец заглянули в галантерею за всякими женскими штучками. Спасибо Хельме – она нас сориентировала, без чего мы не сможем здесь обойтись. Что нас больше всего удивило, так это то, что на все покупки мы потратили всего два золотых (по золотому каждая). Теперь мы понимали, что выдали нам вполне приличное состояние. Просто неслыханная щедрость!

V

Иномирная любовь

Вечером, после примерки всех покупок, мы с Женькой лежали на кроватях, и строили планы по поиску моего отца. Для начала решили зайти в Управу и разыскать того, кто его документировал. Затем обратиться в торговую гильдию и разузнать, кто из торговцев приезжал в город год назад, в период, когда отца притянул портал. И откуда. Эту идею нам подсказала за ужином тетя Тильга (так между нами ее называла Женька). Она же нам пояснила, что все прибывающие в город торговцы в обязательном порядке должны отметиться в гильдии. И назвала несколько примет тех дельцов, с которыми уехал мой папа: один из троих мужчин был рыжим, высоким, крупным, и бородатым. «Видный такой мужчина», – уточнила тэра, мечтательно закатив глаза. Видимо, именно тот факт, что он ей приглянулся и сыграл главную роль в том, что она обратила внимание на троицу. В общем нам крупно повезло, что как женщина наша дама в чепчике еще была жива! Второй из тройки – худощавый, среднего роста, со шрамом на лице, а третьего она не запомнила совсем. «Какой-то блёклый и совсем неприметный». Мы очень надеялись, что приметы нам хоть как-то помогут сузить круг поиска.

Добравшись до управы, мы первым делом зашли в кабинет Милтона. При виде Женьки парень покрылся румянцем, и нервно стал перекладывать бумаги на столе. Интересно – это она ему так сильно нравиться, или он просто ее боится? Не удивлюсь, если – второе. У нас полкласса ее боялось. За острый язык и длинные руки, которые она довольно часто пускала в ход без лишних разговоров. В этот раз я с нею заранее договорилась, что она не будет выкидывать никакие финты. Даже получила от нее клятвенное обещание. Но, когда, заикаясь, паренек нам сообщил, что не имеет права давать такую информацию, Женька, наплевав на все обещания, пошла ва-банк. Она повернулась на стуле так, чтобы оказаться лицом к документоведу. Парень напрягся. Стоящий между ними стол фурии нисколько не мешал. Мало того, она использовала его в своих целях – придвинувшись вплотную, положила на него свои прелести третьего размера. Учитывая, что на этот раз мы были в местных платьях, а вырез в них был приличный, перед парнем открылся умопомрачительный вид. Мне показалось, что у него задергался глаз. Руки он резко убрал под стол. Видимо, так проще бороться с желанием потрогать. А вот с глазами сделать ничего не смог – они упорно возвращались к Женькиным прелестям. Румянец оппонента усилился и перекинулся на все тело.

– Солнышко, ты же понимаешь, что мы не просто так интересуемся. У Виолетты где-то на Терсее находится отец, которого она практически похоронила год назад в своем мире. Мама у нее тоже умерла. И ты хочешь лишить ее последней надежды? – зловещий голос подруги никак не соответствовал намекам ее тела. Привычная Женькина тактика: дезориентировать, и добить!

Нервно сглотнув, Женькина жертва промычала что-то нечленораздельное.

Рыжая поиграла бровями, как бы подталкивая паренька собраться с мыслями. Не помогло. Мне показалось ему стало еще хуже. Резко вскочив, опрокинув стул (парень при этом тоже чуть не опрокинулся), она пошла на таран. Обогнула стол, и стала наступать на «противника» грудью. А поскольку он сидел, инстинктивно развернувшись к ней лицом, то главное оружие ему практически уперлось в нос. Отчего глаза съехались на переносицу и косили в ложбинку. Дав время полюбоваться, ведьмочка продолжила:

– Не разочаровывай меня, Милтон. В прошлый раз я решила, что ты отличный парень. Ты мне даже понравился…, – на этот раз она буквально мурлыкала.

Парень сначала недоверчиво заглянул рыжей стервочке в глаза. Естественно, нашел там обожание. И вконец обалдел. Медленно встал, все это время не разрывая зрительный контакт, так же медленно отодвинул Женьку в сторону, целомудренно взяв ее за плечи, и стремительно вылетел из кабинета.

– Ну и чего ты добилась? – я с укором посмотрела на подругу, с легкостью нарушившую свое обещание.

– Ждём! – рявкнула бестия. – От меня еще никто просто так не уходил. И этот никуда не денется. Не может же он весь день прятаться.

– Ты зачем парню даешь ложные надежды? Это жестоко и подло! Информация, полученная таким способом мне не нужна! Он ведь и правда хороший парень, а ты этим бессовестно пользуешься. Это – как младенца обидеть!

– А с чего ты взяла, что надежды ложные? – подруга хитро сощурила свои зеленые глаза. И зарделась.

На меня напал ступор. Да ладно?! Неужто в самом деле понравился? Но я ведь знаю, что это не ее тип мужчины. Ей всегда нравились высокие, плечистые, красивые. Вон, хоть Кирилла взять. А этот: всего на пол головы выше неё, и красавцем не назовешь. Нет, он, конечно, не урод, черты лица правильные, но в целом он какой-то неприметный – непонятного цвета волосы (уже не блондин, но еще и не шатен), цвет глаз я вообще не разглядела. Субтильный, как подросток. А, собственно, сколько ему лет? Может он и правда еще подросток. По меркам этого мира. Ну тогда вообще круто – мы издеваемся над ребёнком! Мои мысли прервало Женькино откровение:

– Мне ведь он в самом деле понравился. Он какой-то… тёплый, родной. Рядом с ним я чувствую себя комфортно.

– Ага, то-то я смотрю ты совсем распоясалась, – вставила шпильку я.

– Да ну тебя! Я, может, впервые по-настоящему влюбилась, а ты ёрничаешь, – обиделась Женька. Уселась на стул, и стала рассматривать свои руки. Ого! А вот это серьезный признак – когда она так делает, значит действительно волнуется.

Я обняла подругу рукой за плечи и наклонила голову к ее голове. У нас это знак поддержки. Женька в ответ уткнулась своей головой. Так, подперев друг дружку, мы и просидели, пока не вернулся Милтон с листком в руках. Но протянул его, почему-то, мне. Не глядя на рыжую. Неужто тоже не поверил в Женькину симпатию? Так! А вот это уже совсем не хорошо. Надо срочно исправлять ситуацию.

– Ну вы тут немного поворкуйте, а я пойду на улицу, подышу! – выдала я Милтону. Он ошарашенно на меня уставился. Потом перевел взгляд на потупившуюся Женьку. Опять на меня. По щекам пошел румянец. Понял! Умный мальчик! У самой двери, я обернулась:

– Милтон, спасибо тебе большое! Ты нам очень помог! – и вышла в коридор. Он не ответил. Похоже – шок.

V

–

I

Первая зацепка

На улице я примостилась на камень у уже знакомого цветника и развернула бумажку: «Нервил Флит. Цветочный переулок, 5».

Я, как могла, старалась убить время: детально осмотрела все окрестности, перенюхала все цветы. Прохожих было мало, и все на противоположной стороне улицы. Поэтому я перебралась туда и у первой встречной женщины (мало ли, может у них тут не принято первой заговаривать с мужчинами) выяснила, где находится указанный в записке адрес, и как туда добраться. Оказалось, что нужный переулок был на другом конце города. А значит, нужно нанимать двуколку.

Женька выпорхнула примерно через пол часа. С разбегу накинулась с объятьями, а потом закружилась в бесноватом танце:

– Вилка!!! Он такой…!!!! А как он целуется!!!

Ох, ничего себе прогресс! А с виду такой скромный парень. Я была уверена, что это не Женька полезла целоваться, потому что, несмотря на внешнюю браваду, когда касалось сердечных дел, она становилась кроткой овечкой, ведомой своим партнером.

Я улыбалась, глядя на гарцующую подругу. У нас с нею особая связь – когда ей хорошо, я автоматически счастлива.

– У меня сегодня вечером первое свидание в этом мире! – Продолжая кружиться, закричала рыжая бестия. Отчего в разные стороны шарахнулись двое прохожих. С другой стороны дороги, с крыльца управы за этой неистовой пляской наблюдал Милтон, улыбаясь, как чеширский кот.

Пока Женька продолжала распугивать аскеронцев, фонтанируя эмоциями, я поймала двуколку. Затем поймала обезумевшую от счастья подругу, запихнула ее на сиденье, рядом уселась сама, и помахала Милтону. Он довольно помахал мне в ответ. Женька этого не заметила. Видимо отвал башки приключился серьезный.

До Цветочного переулка мы ехали часа два. Учитывая, что на улицах не было пробок, и лошадка бежала резво, расстояние мы покрыли приличное. На наше счастье Нэрвил Флит находился дома. Это был пухленький старичок с добрым лицом. Когда я ему объяснила, с какой целью мы пожаловали, пригласил войти. Внутри нас встретила такая же пухленькая хозяйка, которая сразу засуетилась, накрывая на стол. За чашкой чая мы поведали свою историю. Сочувственно качая головой, тэра Гарния Флит с надеждой посмотрела на супруга:

– Дорогой, ты должен помочь девочкам!

Тот вздохнул:

– Я не имею права разглашать информацию, связанную с моей работой. – Он виновато посмотрел на меня. – Но я могу рассказать то, что не относится к официальной информации. Да в ней и не было ничего особо ценного для вас. А вот из разговора кое-что может пригодиться. Твой отец спросил у меня как можно вернуться в свой мир. Я ему рассказал о проблемах нашего портала – сейчас он работает только в одну сторону. И по факту обратной дороги нет. Так как возвращаться можно только тем путем, которым пришел на Терсею. Но, поговаривают, что в Королевстве ведьм, якобы в редких случаях портал возвращает «чужаков» – тех, кого притянул не он. Не знаю – правда это или нет, но я поделился этой информацией с твоим отцом. Он сразу ожил, глаза заблестели. А то на него было страшно смотреть – такой потерянный был.

Женька от радости аж приобняла старичка. А я поблагодарила от всего сердца. Распрощавшись с гостеприимной парой, мы отправились ловить «попутку». Учитывая, как далеко мы забрались, в таверну мы вернемся уже к вечеру. А нашей влюбленной еще надо успеть собраться на свидание. В торговую гильдию, куда мы собирались после визита в Цветочный переулок, ехать уже не было смысла – мы знали, где искать моего отца.

В таверне нас поджидал жутко обиженный Кич. Мы пытались его как-то замаслить, но ничего не помогало – от всего и от всех он демонстративно отворачивался. Пришлось пообещать, что после ужина его выгуляем. А поскольку Женька в это же время удерёт на свидание, то выгуливать рыжего обиженку придется мне.

На прогулке этот мелкий паразит на мне оторвался – он отказывался возвращаться до самой темноты. Мы дошли с ним до окраины. Понаблюдали за полетом ящера – дракона, нашего старого знакомого. Этот чешуйчатый ребенок такие финты в воздухе выделывал, что у меня аж дух захватывало. А когда увидел, что у него есть зрители, так вообще весь извыкобенивался. И в довершении резко пошел на посадку, едва не сбив нас с Кичем с ног воздушным потоком. У самой земли он вспыхнул ярким свечением, и на траву приземлился уже не ящер, а человек.

VI

Драконопринц

Когда ко мне вернулось зрение после яркой вспышки, я рассмотрела, что напротив меня стоит парень (вот вам и ребенок!). И пристально меня рассматривает. Решила ответить тем же. Высокий, хорошо сложен, хотя и не атлет. Волосы черные, до плеч. Глаза синие. Даже в уже надвигающихся сумерках я сумела их рассмотреть, настолько они были неестественно яркими. Такие необычные глаза до этого я видела только в зеркале.

– Ну привет, красавица! На этот раз не сбежишь, пока я не узнаю твое имя, – парень улыбнулся голливудской улыбкой.

– Может сам для начала представишься? – решила сделать вид, будто не знаю, что передо мной наследный принц.

– Тирен, – без пафоса представился молодой человек, чем вызвал у меня уважение.

– Виолетта, – больше не стала выпендриваться я.

– Мммм, какое необычное имя. Иномирянка. – Это был не вопрос, а утверждение. Теперь собеседник смотрел на меня с еще большим интересом. Отвлек его завозившийся рядом Кич. При виде зверька принц вскинул бровь:

– Фамильяр?! Ты что, ведьма?! – и не дав мне ответить, тут же продолжил, словно размышляя вслух – Впрочем, нет. Это не твой фамильяр. Он тебе по цвету не подходит. Он принадлежит той, второй, что тогда вместе с тобой резво удирала с холма. Интересно. Ты с нею здесь познакомилась?

– Нет. Она, как и я землянка. И никакая ни ведьма, а человек. Как и я.

– Ошибки быть не может. Фамильяр выходит только к ведьмам.

– Так он и не выходил. Он выскочил. Из кустов. Как бешенный. И вцепился ее в штанину. А потом просто увязался следом.

– Ну вот видишь, все сходится. Фамильяр выбрал себе хозяйку. И не важно каким способом. – Тирен немного помолчал, рассматривая меня под разными углами, – А кто же ты у нас?

– Я – человек!

– Нет. У людей таких глаз не бывает. Только у драконов, оборотней или эльфов.

– Это у ваших людей не бывает. А у нас бывает! Редко. Очень.

Наследник рассмеялся:

– Ну вот видишь. Ты точно не человек. Просто еще не проявилась.

– Но у нас мир без магии. В нем нет никого, кроме людей.

– Может вы плохо знаете свой мир? – хитро улыбнулся Тирен. – Или ты с другой планеты.

– Вот это вот точно нет! Я уверена, что родилась на Земле. Как и Женька. И мы с ней не можем быть никем из вышеназванных тобою.

– А твои родители? Ты уверена, что они тоже родились на Земле?

Уверена ли я? До этой минуты была уверена. Но этот синеглазый «ребенок драконов» вдруг пошатнул мою уверенность.

– Понимаешь, при переходе наша планета будит в иномирцах только то, что заложено генетически, – продолжил принц. – Если в роду были ведьмы, драконы, демоны, оборотни или эльфы, здесь это неизменно проявится. У кого-то сразу, у кого-то чуть позже, постепенно. Все зависит от силы генетической мутации.

Вот сейчас он мне напомнил шизанутого генетика, того, которого мой папа послал в эротическое путешествие.

– Боюсь тебя разочаровать, но единственная моя генетическая мутация – необычный цвет глаз. И такое бывает при неправильном распределении меланина – пигмент такой, – ехидно пояснила я. У Женьки нахваталась.

– Ну хорошо, оставим этот спор. Время все расставит на свои места. – Драконыш опять улыбнулся.

Пока мы с ним перепирались, на улице окончательно стемнело, и парень вызвался меня проводить. И как я не отбрыкивалась, одну в ночь он меня не отпустил. Довел до самой двери таверны, но заходить не стал. Я уже практически вошла внутрь, когда он неожиданно предложил:

– Хочешь на драконе покататься?

Я остолбенела. Медленно повернулась:

– Ты же видел мою реакцию на твоего ящера…

Принц хохотнул. Видимо ящерицей до меня его никто не называл.

– Но сегодня ведь ты не пустилась в бега, – опять голливудская улыбка. – Сейчас уже поздно, тебе будет не интересно, так как ничего не увидишь. Приходи завтра вечером на то же место на поляну. Покатаю!

Подмигнул и скрылся в темноте.

– Кого я только не видела, но вот ездовых драконов видеть не доводилось! – озвучила я свои мысли вслух. Издалека донесся хохот Тирена. Ничего себе у него слух!

Женька пришла на рассвете. Прокралась к своей постели, и упала, раскинув руки, с блаженной улыбкой на лице. Меня она разбудила, еще когда пыталась попасть ключом в замочную скважину. Поэтому я повернулась к гулёне и сонным голосом попросила:

– Ты смотри маленького терсейчика с аскеронскими корнями не нагуляй. Портал тебя с прицепом назад не выпустит.

Женька прыснула:

– Да ну тебя! У нас все прилично!

– Аааа. Это он из приличия тебя поцеловал через пару минут после того, как узнал, что ты к нему неравнодушна?

– Ой! Вечно ты со своими нотациями. Прямо как моя мама. Мне уже 19 лет. Я сама в состоянии думать головой!

– Ну да, ну да! Я это видела вчера своими глазами, когда ты прелести на стол выложила! – мы дружно захихикали.

– А как вы с Кичем погуляли? – решила перевести стрелки хитрюга.

– О! мы погуляли отлично. Завтра идем кататься на драконе.

Женька чуть не упала с кровати.

– В смысле – кататься?

– В прямом смысле. Я познакомилась с Тиреном, и он предложил меня покатать. Не только же тебе одной на этой планете развлекаться!

– Мне бы совесть не позволила кататься на ребенке. Хоть он и большой в обличие дракона. – Решила подкинуть дегтя в мёд злыдня-подруга.

– Этому ребенку на вид лет двадцать. Так что не переломится и не надорвется. Даже если будет катать меня, не перекинувшись в ящера, – хохотнула я.

– Опа, опа. Отсюда поподробнее, – не на шутку заинтересовалась рыжая гулёна. – И как он? Красивый?

– Ты это уже спрашивала у тэры Тильги.

– Тогда я думала, что он малыш, и представляла милое симпатичное создание. А сейчас выяснилось, что он вполне взрослый парень. Пусть только по человеческим меркам, но это не отменяет того, что он вполне сгодится тебе в кавалеры. А меня он интересует исключительно с эстетической точки зрения.

– Ты совсем сдурела?! – Я аж привстала с кровати. – Он – наследный принц!

– Ну, что поделать, – развела руками Женька – придется тебе побыть лет двести королевой. Не переломишься!

Мы дружно расхохотались. Чтобы не разбудить соседей, пришлось душить смех в подушке. В общем уснули мы, когда на улице уже было совсем светло.

Полет на драконе

Проснулись, ожидаемо, поздно. Пообедали, и рванули с Хельмой на рынок за продуктами: она закупалась для таверны, мы – для предстоящего путешествия. Пока ходили между прилавками, я рассказала Женьке о том, что Тирен принял ее за ведьму. Шедшая рядом Хельма вставила: «мы с мамой тоже так сразу подумали». Женька сначала долго смеялась, а потом задумалась.

Выдвигаться в дорогу решили завтра. А для этого надо было зайти в торговую гильдию, чтобы выяснить есть ли попутный обоз до Млинеи – королевства ведьм. Чем мы и занялись, сразу после рынка. Гильдия располагалась от нашей таверны недалеко, поэтому за час мы уложились. Обоз, к нашему счастью, был. Мы забронировали два места, и рванули домой. Надо было успеть поужинать и привести себя в порядок – приближался вечер.

Когда я примчалась на поляну, синий дракон уже ждал. Увидев меня, он медленно приблизился, присел, и лег мордой на передние лапы, видимо для того, чтобы не казаться таким большим и страшным. Я замерла, обдуваемая его дыханием. Потом осторожно протянула руку и погладила его по лбу возле основания рогов. Он издал звук, похожий на кошачье мурлыканье. Забавно: такой большой и такой милый. Потом он осторожно вытянул крыло, и смешно скосил на него глаза, предлагая по нему подняться. Я какое-то время не решалась. Но, собрав волю в кулак, все же поднялась на спину дракона. Уселась поближе к голове. Ну вот, знакомы всего два дня, а я уже села ему на шею! И лапки свесила! Дракон подозрительно затрясся, издавая урчащий звук. Да эта ящерица смеется надо мной! Стоп! Он что, слышит мои мысли?! «Ты слишком громко думаешь!» – раздалось в моей голове. Я чуть не свалилась.

– Мы общаемся ментально?! – степень моего шока зашкалила. «Да. И это еще одно доказательство того, что ты не человек. С людьми такой контакт невозможен».

– То есть ты сейчас нагло роешься в моих мозгах?! – От возмущения я опять чуть не упала. «Я слышу только те мысли, которые ты адресуешь мне. Ну или когда ты слишком громко думаешь». Не знала, что можно думать громко. Мне кажется я всегда так думаю. Получается я всегда мысленно ору? И что теперь делать? Сейчас ведь, по закону подлости, в голову начнет лезть одна гадость и ерунда. И он меня примет за идиотку. Дракон пару раз вздрогнул. Пытается подавить смех? Как бы перестать думать? О! Какое небо голубое! И облака такие белые! Еще одна волна по телу ящера. Ржет, гад!

«Ты такая забавная! Давай уже хватайся за рога! Мы взлетаем». Я инстинктивно зажмурилась и припала к шее. Причем всем телом, и ногами, в том числе. Почему-то представилась картинка, как я всеми конечностями обнимаю ствол огромного дерева. «Чувствую, будет весело!» – прозвучало в голове. Медленно открыла глаза. Вот это да!!!! У меня захватило дыхание. С высоты птичьего полета, а вернее драконьего, этот мир был еще прекрасней! Солнце уже клонилось к закату, но еще не стемнело, и все отлично было видно. А учитывая особенности моего зрения – так вообще. Под нами была уже знакомая мне равнина с городом и холмом в центре. А вокруг равнины до самой линии горизонта простирался лес. Цветной. Помимо уже знакомого фиолетового и синего (такие деревья росли у замка), были еще красный и желтый. Но им я не удивилась – наши привычные осенние цвета. А вот черный поразил. И как-то напряг. Хорошо, что он находился дальше всех. Почти каждый цвет был отделен пестрой дорогой. Выглядело это так: в центре огромная поляна со столицей королевства драконов. От него в четыре стороны тянулись вымощенные дороги, которые также служили границей между лесами. Создавалось впечатление, что весь мир сосредоточился вокруг Аскерона.

Видимо, чтобы я смогла рассмотреть их природные красоты детально, дракон перешел на бреющий полет – над самыми макушками деревьев. «Я и так хорошо все вижу! Так что можно и повыше лететь!» – отправила я мысленную смску Дракону. В ответ прилетело задумчивое: «Мммм. Любишь высоту!» Я мысленно закатила глаза – сейчас опять начнет анализировать, и подтасовывать факты под свою версию о моей нечеловечности. Ай, пусть делает что хочет. А я полюбуюсь на окружающий мир. Когда еще представиться такая возможность?

«А в какой стороне королевство ведьм?» – смснула Тирену. «Там, где зеленый лес. На родину тянет?!» Вот же ж гад! «Ну что ты? С родиной я еще не определилась. Вот, к Аскерону присматриваюсь…. А то тут одному дракону слишком весело живется. Не порядок». Пару раз тряхнуло!

«Попробую угадать: в стороне желтого леса живут оборотни, фиолетового – эльфы, демоны, скорее всего откромсали себе красный лес, драконы – синий. А чей жуткий черный?». «Это мертвый лес. Там обитают души умерших. Иногда можно встретить и их тела. И не всегда призрачные». – пояснил ящер. Брр. Если я умру в этом мире, сожгите меня, пожалуйста! А душу отправьте домой!

«Ну так как? Угадала я с цветами?» – решила отвлечься от мрачной темы. «Почти. Цвет действительно служит своеобразным указателем. Но весь лес, кроме черного, принадлежит драконам. Аскерон – центральное королевство. Оно самое большое. Все остальные как бы обрамляют его». «То есть вы в кольце? Не очень как-то с точки зрения безопасности». «От демонов и оборотней нас отделяют горы. Как-нибудь слетаем туда. Только надо вылетать с утра. Далеко. За фиолетовым лесом – море. За зеленым, как ты заметила, Мертвый лес». «Получается, чтобы попасть в Млинею, надо проехать через черный лес?» «Да». Мамочки!! «Ты собралась к ведьмам?» – как-то тревожно прозвучало в моей голове. «Зачем?» «Давай я расскажу об этом, когда приземлимся». Дракон развернулся к поляне. Ну вот. Полетали. Я еще хочу! «Солнце уже почти село, и скоро ты все равно ничего не увидишь». Ну нет, так нет. Дракон резко набрал скорость – аж ветер в ушах засвистел. Надо же, какой любопытный.

Дорога в Королевство ведьм

Как только мы приземлились, Тирен обернулся, и сразу вопросительно уставился на меня. Рассказала ему про папу, а заодно и про то, как попала в этот мир. В общем, когда я закончила, на улице уже было темно. И я поспешила домой – завтра рано вставать. Ждет нелегкий путь в королевство ведьм. Тирен, естественно, увязался провожать. Всю дорогу до таверны он молчал, словно что-то обдумывал. А перед самой дверью сообщил:

– Я сам вас доставлю в Млинею. Так для вас будет безопаснее. Встречаемся на рассвете, на том же месте.

Чмокнул меня в лоб, и ушел в темноту.

На улице едва начало сереть, а мы с Женькой и Кичем, уже как штык торчали посреди поляны. Дракон опаздывал. Впрочем, точное время мы не обговорили, так что может это мы рано пришли. Женьке так не терпелось покататься на драконе, что она не дала мне толком позавтракать. Наконец в дали показался знакомый огромный силуэт. Подлетев к нам, ящер резанул круг, то ли красуясь, то ли выбирая место посадки, и мертвым ястребом стал падать вниз.

– Если не сбросит скорость, то нашему аскеронскому такси крышка, – констатировала моя «оптимистичная» подруга. Но вопреки Женькиным предсказаниям посадка прошла мягко. Перед самой землей ящер вспыхнул ярким светом и предстал перед нами в человеческом облике:

– Приветствую вас, милые тэрны. Прошу извинить за то, что заставил вас ждать.

Я аж обалдела от его учтивости. Осталось только в пояс поклониться. Женька, тем временем наводила мосты:

– Меня зовут Евгения. Я ваш второй пассажир.

Хорошо хоть не вторым пилотом представилась, с нее станется. Оказывается, я рано расслабилась. Следующим предложением прозвучал вопрос:

– А где у вас багажный отсек? – Тирен поперхнулся, а Женька решила стать добрее: – Куда можно пристроить наши вещи?

– С собой возьмете. В пассажирский салон, – вернул ей шпильку наследный принц.

Я дернула рыжую ехидину за рукав, и опережая ее очередной выпад, предупредила:

– Еще что-нибудь ляпнешь, пешком пойдешь.

– Да всё! Молчу! – наигранно обиделась «милая тэрна».

Тирен нам объяснил, как и куда можно прикрепить мой рюкзак и Женькину заплечную сумку, которую мы ей купили на рынке. Кича посоветовал взять на руки, при этом посмотрел на хозяйку фамильяра. Она сделала круглые глаза и забубнила:

– И как я буду держаться, если у меня будут руки заняты? Это ты мне так за багажник мстишь? Уж и пошутить нельзя.

– Еви, я не мстительный. К твоему счастью. Держаться необязательно. Я сам вас буду держать. Магией.

– Чем-чем? – зеленые глазищи рисковали вывалиться из орбит. За удивлением она даже не отреагировала на непривычное сокращение ее имени.

– Ма-ги-ей, – повторил Тирен для особо одаренных. – Наш мир магический. Привыкайте. Он отошел на приличное расстояние и обернулся в синего красавца. И почему поначалу он мне показался страшным?