Читать онлайн Обратная сторона Юпитера бесплатно

Обратная сторона Юпитера

Всем безвременно погибшим

на пути к свободе и счастью

посвящается….

Три пути ведут к знанию:

путь размышления —

это путь самый благородный,

путь подражания – это путь самый лёгкий

и путь опыта – это путь самый горький.

Предисловие

Пробуждение из тёмного небытия было очень болезненным. Всё тело пронизывали миллионы бесконечно острых игл. Каждая молекула, каждое нервное окончание испускали импульсы боли. Голова раскалывалась так, что казалось будто ещё мгновение и она взорвётся, как спелый зурбаг после удара квантового молотка. Слабость была как при температуре +100 гранул, а во рту пылала неописуемая горечь. Невозможно было пошевелить ни одним мускулом, совершить даже микроскопическое движение, сто крат увеличивающее всепоглощающее страдание в теле. В горле стояла невообразимая тошнота, безумно хотелось блевать, но твёрдый комок закрыл для этого всякую возможность. Вообще состояние очень напоминало мучительное отхождение в подземный мир Маабдуха, когда невозможно издать звук, раскрыть рот или двинуть языком, а все органы чувств словно огрубели от мучений. С трудом разрывая слипшиеся, иссохшие губы, Арес изрыгнул из себя еле слышимое:

– Обезболивающие…

Что-то скрежетнуло, тихо зажужжали сервопривода. Он почувствовал укол в обе руки и тут же по венам побежала спасительная жидкость искусственной анестезии, скрывающей ширмой уносящуюся в даль боль и тревогу. Наконец возникло ощущение, что по артериям во все уголки страдающего тела волшебным эликсиром растекается волна спасения. Она холодной благословенной влагой обдаёт мозг, разгорячённый смертельным спазмом, который постепенно умиротворяется. Проблемы отступают всё дальше, дальше, и Арес проваливается в бездонную пропасть всё забывающего сна-забвения. Неизвестно сколько секов, мин, милиарсов, дней, дэк или аркантов он находился в коме, в ничего не ощущаемом ничто. Там не было чувств и мыслей. Молодой юпитерианец как будто вознёсся над своим полным боли телом и порхал над ним, окончательно забывшись, поглощённый волной белого света, растворившей в себе всю его сущность…

– Кольца Юпитера! Вот ведь Дженптурское дерьмо!

Это была первая осознанная мысль, ненавидящая четырёхглазых детей Востока Юпитера, возникшая после его повторного воскрешения. Опять виртуальный ковчег-капсула сбойнул. Вот недаром народная юпитерианская мудрость гласит: «Скупой умирает дважды». Но он, конечно, не ожидал, что платить придётся именно такой ценой. Купившись на блестящий фантик и умеренную цену имперских криптокредиток, Арес приобрёл себе персональный мини-ад, вместо бесконечного вселенского счастья. Но конкретно такого раньше ещё никогда не было. Ладно сюжет прервался, но откуда взялись эти кошмары? И откуда боль, рождённая маабдуховым Дженптурским аппаратом?

– Servise!

Дал он команду полным злобы голосом, оставил заявку и высказал роботу call-центра, задающему автоматические вопросы с явным Дженптурским акцентом, весь народный гнев, обильно приправленный трёхэтажным юпетирианским матом. О, его претензия была достойна пера лучших писателей Эпохи Вырождения. Всё что было, есть и будет плохого, всё, что он знал о скверне своего родного языка, всё было высказано бездушному Дженптурскому роботу. Поставив первый приоритет обслуживания, умиротворённый, выдохшийся и выговорившийся, Арес дал капсуле команду на отсоединение электродов, трубопроводов, катетеров и прочей дряни, опутывавшей его тело, и обеспечивающей автономное существование в «Райском ковчеге 777 xml». Именно так гласила надпись на этом чуде Дженптурского виртуального производства.

Аккуратно Арес извлёк атрофированное тело из контейнера в свою небольшую капсулу-отсек для проживания. Отсек был стандартной для юпитерианских городов-кубов формы класса «Эко», размером не более восьми треугольных микропарсов. Собственно, основное место в нём занимало блистающее нарнийским искусственным экзолотом Дженптурское чудо – виртуальный контейнер серии «Ковчег». Остальное пространство служило исключительно резервной подстраховкой, на время ремонта или профилактики капсулы. На маленьком клочке интерактивного трёхмерного пола эргономично сосредоточились унитаз-душевая кабина, односпальная кровать, рабочий стол и поверхность для приёма пищи.

Стены, пол и потолок отсека представляли собой полностью окружающий обитателя трёхмерный интерактивный дисплей с элементами искусственного интеллекта, создающий впечатление бесконечности пространства. Он улавливал и адаптировал биоритмы мозга и настроения симбионта в визуальные бесконечные картинки. Жаль только, что иллюзия эта разрушалась ограниченностью экрана, так как невозможно было даже протянуть руку в крохотной комнатушке, не наткнувшись на конец «бесконечного» дисплея в 180 гранул.

Пища закачивалась в симбионта посредствам Ковчега по трубопроводам и катетерам в пищеводе. Только в аварийном режиме она доставлялась через специальный серволифт, поднимавшийся из отверстия в стене отсека. Рацион был выверен по калорийности, подавался по графику и режиму нормального пищеварения, с учётом особенностей организма, поэтому об этом беспокоиться не приходилось. В нужный твоему телу момент стена изрыгнёт из себя контейнер с продуктами питания и напитком. Ты передвинешься с кровати на стол, со стола в унитаз, душ и снова на кровать. Такой вот круговорот дерьма в природе. Надо сказать, что та искусственная еда, богатая калориями, белками, углеводами и витаминами, которую выплёвывал серволифт, услужливо представлялась в виде синтетических, но стилизованных под натуральные, продуктов. Она была обильно насыщена вкусом, чтобы рецепторы окончательно не атрофировались, и симбионт не дошёл до уровня крысосвиньи или червя-трупоеда. Благо робохимическая промышленность Юпитера не скупилась на всякого рода пищевые добавки и искусственные заменители. Собственно, это единственное, что у нас сохранилось, отдалённо напоминающее реальность, а всё остальное давно заменено прямым воздействием на мозг и поддержанием состояния организма суррогатным путём.

*****

Сколько теперь ждать? Когда Дженптурские роботы-инженеры починят своего съехавшего с катушек друга? Оставалось только гадать и терпеливо поглощать часы в жилой капсуле, получая искусственные сцены бытия не напрямую в мозг, а через свои примитивные органы зрения и слуха. О, как же мы отвыкли от этого! Всё настоящее кажется таким ненатуральным, убогим, после жизни в виртуальном мире Дженптурского контейнера. Но что делать? Надо потерпеть, пока на Ковчеге снова не зажжётся спасительный зелёный индикатор, и ты не сможешь снова к нему подключиться. Если эти дерьмороботы будут долго перепрошивать виртуальную капсулу, можно и на работу опоздать. А ведь контракт майнинга и аренды мозгового пространства расторгается гораздо быстрее, чем его удаётся удачно заключить с приличной имперской корпорацией. Остаётся только надеяться на лучшее.

Поставив будильник на предельное время первой претензии к обслуживанию корпорации «Куймяо», Арес попытался уснуть. Насколько же он разучился фантазировать без помощи искусственного интеллекта! Даже поразительно. Совершенно невозможно ничего себе представить с закрытыми глазами. Просто какой-то воображенческий оун. Так дальше пойдёт, и по теории эволюции у юпитериан просто исчезнут чувства, способность самостоятельно думать, фантазировать, мечтать. Всё постепенно подменит собой наш Великий помощник и слуга – искусственный разум. Он всё знает, всё подскажет, на всё ответит, всё сделает, всё смоделирует. Вот только его уровень, прокачка и объём напрямую связаны с физиологическими особенностями твоего собственного мозга. Уж каким родился, такой уровень и получай. А иногда так хочется чего-то необычного, чего-то сверхъестественного, недоступного твоей касте.

Где-то, в обрывках старого запрещённого юпинета, этой искоренённой историей и Всемирным правительством сети, ещё в молодости, когда был не настолько зависим от капсулы, взломав пароль Арес узнал, что давным-давно на Юпитере существовал Старый мир, в котором были открытые города и улицы, по которым юпитерианцы могли самостоятельно ходить, гулять, путешествовать. В те времена росли настоящие, а не пластиковые растения, а живые существа могли разговаривать колебаниями голосовых связок, а не ментально. Он прочитал про всякие разные чудеса реальной жизни: любовь, музыку, войны, поэтов, болезни и смерть. Арес увидел фото настоящих девушек, узнал неизвестные для него слова: какие-то равианизмы, миллионизмы, религии и огромная, непреодолимая куча всего-всего-всего, а также то, что необъятный Старый мир схлопнулся за какие-то сто парсов в одну жилую капсулу и виртуальный ковчег.

Нет, конечно и сейчас есть Дженптурские города счастья, где живут свободные небожители победившей ЕПИ. И есть грязные города, в которых дикие юпитерианцы до сих пор цепляются за старые принципы умершей истории. Но увы, уровень смертности у грязных составляет 80 гранул в парс, что является недопустимой парадигмой… Нет, всё же жизнь в капсуле она понадёжнее. Средний люмбио-класс, он во все века составлял основу общества, как проповедовал Ма Рок. Что собственно быть недовольным? Дженптурцы, поработив мир, дали ему всё. Всё, чего этот мир хотел.

Пока идёт ремонт его капсулы, от безделья Арес решил ещё раз пересмотреть пропагандистский историко-виртуальный тур по новейшей истории Светлого Мира Юпитера. Вот нельзя надолго выбираться из Ковчега, сразу мозг работает как-то по-другому. Где-то глубоко внутри завертелись зубчатые колёса, червоточинкой заискрилась тень сомнения. Он лениво послал управляющую гипнокоманду трёхмерному визиографу, выбрав нужный пункт в голографическом меню…

Глава 1.

Отцы и матери вируса. Совет Девяти.

Лишь когда приходят холода,

становится ясно,

что кианы и чисы

последними теряют свой убор.

Пэр Дун

12 квантобря 4099 года в двухсотпятидесятиэтажном здании, созданном по ультрасовременной технологии проецирования 3d-архитектуры и напоминающем огромный раскрывающийся голубой цветок мантры, движущийся и постоянно меняющий свои необыкновенные формы, состоялся Финальный Совет Девяти. В поражающем воображение квазидвужущемся колоссе, расположенном в самом центре Столицы учёных и новых технологий Дженптурской Республики насекомых – городе-улье Чумандже, располагалась Генеральная планетарная Академия микробиологии и биотехнологии Великого Дженптура. Здание это, поражающее своими масштабами и красотой, постоянно находилось в мультиэкзастенциальном движении, его формы мимикрировали в различные растения, вращающиеся в нескольких плоскостях, олицетворяя победу будущего над Старым миром и древней цивилизацией.

На 230-м этаже Академии, в абсолютно белой, наполненной прозрачным светом комнате, парили в пространстве девять фигур насекомых. Это были Генеральные майнеры – Управляющие планетарной Академии, Совет Девяти. На противоположных сторонах зала, друг напротив друга, плавали в азоте по четыре молодых самца и четыре самки, а перпендикулярно им левитировало ещё одно существо-гибрид, с седым подшёрстком и несоответствующем седине молодым лицом на теле инсекта. Все четыре глаза у насекомых были закрыты, только зрачки под фасеточными веками неустанно стремительно двигались в разных направлениях. Молодые энтомофаги являлись генномодифицированными чудесами Дженптурской фармакологии и представляли собой новую расу сверхюпитерианцев. Не многие имперские жители понимают толк в Дженптурской красоте, но конкретно эта красота была универсальной, какой-то возвышенной. Черты лиц на мускулистых телах насекомых были настолько молоды и гармоничны, что казались пластифицированными, нарисованными рукой гениального художника. Все дженптурцы-самцы, за исключением седошёрстного, были обриты на лысо, а из самок две являлись брюнетками, две альбиносами. Одежда инсектов состояла из одинаковых облегающих комбинезонов, без видимых пуговиц, молний и швов, окрашенных в белый цвет с разными оттенками. Казалось, что она была сразу превращена рукой волшебника из куска белоснежной материи в идеально подходящие под форму тела нанокостюмы.

Организмы Управляющих, благодаря химическим, гормональным и генетическим доработкам, трансформировались в идеальные переплетения мышц, бугрящихся на верхних конечностях и украшающих грудь с прессом чётко очерченными диверсифицированными квадратами. Нижние конечности мутантов-энтомофагов напоминали ноги центиатавров, а спины – спиноплавники морских акулобизонов. Всё это было прорисовано с такой невероятной степенью фрагментации каждой, даже самой маленькой, детали, и смотрелось настолько гармонично и совершенно на сегментированных насекомых телах, что сразу становилось понятно, что перед тобой существа из будущего.

На вид молодым Дженптурцам было не больше двадцати квантов. Самки по строению тела мало отличались от своих накаченных особей мужского пола, только длинные волосы они стянули в строгие хвосты, а их лица были настолько умилительно кукольными, что невольно наворачивалась слеза благоговения перед их приторной красотой. Правда внешнему наблюдателю эти физиономии показались бы весьма непривычными на телах, напоминающих дорианских прыгающих солнцемолов, но последнее время стало модным быть толерантным к представителям разных рас… Мозг энтомофагов серьёзно модифицировался как на генетическим уровне, так и постоянно применяемыми ноотропными препаратами, и здесь, в этой комнате, сейчас находились самые выдающиеся умы Дженптура, действующие магистрариусы Планетарной Академии. Они без усилий производили любое математическое действие с двадцатизначными числами, а скорость мышления Управляющего не мог превзойти ни один сверхкомпьютер Старого света. Объём памяти любого из суперинсектов был практически бесконечным, они являлись лучшими планетарными экспертами и заслуженными деятелями минимум в 20 науках каждый – метафизика, нанохимия, квантематика, микробиология и т.д., и т.п. Тела их были рассчитаны на сто арквантов жизни без болезней и дополнительной мутации, а каждый орган архнасекомого в Совете работал как надёжный механизм, не имеющий ни единого изъяна. По установленному в Республике закону, Управляющие выбирались в ходе селекции из лучших и лучших сынов и дочерей Дженптура, сотни парсеков выращивались искусственным способом и проходили жесточайший умственный и физический отбор, но на Совет Девяти и майнинг, эти требования не распространялись. Была здесь какая-то тайна, скрытая под грифом «секретно» …

В главной цитадели науки изучалось и развивалось свойство, которое было недоступно больше никому на планете – способность управлять майнингом мозга. Гигантские массивы информации, хранящиеся в черепных коробках миллиардов Дженптурцев, в мгновение ока по желанию Управляющих начинали работать для достижения единой цели. Они могли со скоростью света решать любые задачи, получать аналитическую информацию, строить гипермодели, просчитывать и создавать нейросети любого уровня. Всё это входило в обязанности Совета девяти – Великих отцов и матерей вируса. Здание Академии не содержало больше ни единого живого существа. Все работы выполняли роботы-инсектоиды и прочие механизмы, управляемые сознанием генеральных майнеров. Кроме двухсот пятидесяти этажей над оболочкой Юпитера, здание уходило ещё на сто этажей в глубь, все эти колоссальные объёмы пространства были заполнены хитроумной ультрасовременной техникой, гудящими сервоприводами и причудливыми устройствами.

В бесконечной галерее лабораторий над биологическим материалом различных форм жизни проводились бесчисленные эксперименты и опыты. Здесь рождался Царь-вирус. Он был уже почти полностью готов: завершено тестирование на разных живых организмах Юпитера нескольких уровней, испытаны алгоритмы его работы и управления и сейчас велась филигранная доводка. Как раз в этот момент действие Onix апробировалось на добровольцах Дженптурского Равианистического Союза Молодёжи и членах Дженптурской Равианистической Гоминданы разных возрастов, социальных групп, различного состояния здоровья и развития. А целое сверхсекретное интерактивное крыло Академии было занято под эксперименты над похищенными юпитерианцами разных племён и каст. Они висели в гравитационных полях полностью обнажённые, опутанные огромным количеством проводов, датчиков, серво- и продуктопроводов, капельниц и катетеров. Вирус уже тёк по их венам, а усердные, не знающие усталости интеллектуальные машины совершали свой бесконечный танец над их телами и головами, с неуловимой глазу скоростью что-то замеряя, подстраивая, изменяя. Все добровольцы были искренне преданы делу Великой Дженптурской Истины, верили в победу Нового мира и равианистических идеалов Ма Рока и колдуна Пэр Дуна. Каждый из них являлся патриотом с большой буквы «П» и готов был без капли сожаления отдать свою жизнь делу Великого Дженптура, чтобы хоть одна частица его ИНК вошла в генномодифицированные цепочки Бессмертных. Пленным же юпетирианцам было уже всё равно, потому что они являлись всего лишь живыми сосудами для инкубации вируса.

*****

Огромное живое здание Академии, управляемое Советом Девяти, завершало проект «Onix-99». Генеральные майнеры как раз в этот момент занимались протоколированием испытаний на пленных юпитерианцах и тестировали систему управления активностью вируса. Верховный председатель Совета Девяти, Управляющий майнингом восьми избранных, носил гордое имя Куй Со Сун, что в переводе древнедженптурского означало «Равный небу». Сейчас он лично опробовал механизм изменения скорости распространения вируса в организме юпитерианца, а также управление объёмом и степенью поражения внутренних органов. Председатель собственными конечностями проконтролировал достижение биологической смерти организма за несколько секов и затем мгновенное исцеление после неё. На его лице блуждала умиротворённая улыбка, Куй получал наивысшее доступное насекомому удовольствие. Зрачки за закрытыми веками четырёх фасеточных глаз двигались с невообразимой скоростью, как будто внутри них работал крохотный спидсер.

Ровно в 28-00, по юпитерианскому полудню кольца, глаза всех членов Совета Девяти одновременно раскрылись, выпустив их из кататонического состояния. Свету явились абсолютно голубые, бесконечные как небеса, огромные, вращающиеся вокруг своей оси, зрачки на идеально белом полотне четырёх глазных яблок.

– Уважаемые комрадогеноссе, члены Совета Девяти! Позвольте считать наше совещание, посвящённое завершению Великого дела создания оружия мирового равианизма, торжественно открытым! – с искренним и непередаваемым чувством глубокого самоудовлетворения объявил Куй Со Сун, – Сейчас нам предстоит заслушать доклады каждого из вас о проведённых мероприятиях на вверенном участке нашей общей работы. В конце совещания мы должны определить готовность вируса под кодовым названием «Onix-99» к распространению по миру с реализацией терминальной стадии воцарения планетарного равианизма. Так же наше сегодняшнее собрание определит тему доклада Великому Председателю и Отцу всех народов Юпитера – У Птур Вхоу. Вы знаете, какая это ответственность для всех нас. Поэтому прошу в докладах быть кратким, лаконичными, освещать всё по существу и давать объёмно-количественную оценку выполнения, намеченного на вашем фронте и утверждённого мной плана работ.

Речь коренного насекомого напоминала отрывистый звук треска, смешанный с булькающим клокотанием, поэтому большинство слов произносилось им на ментальном уровне. При словах «Председатель» и «У Птур Вхоу», голос Куя предательски дрожал в стазисе телекинеза, а при изречении «планетарного мирового равианизма» был наполнен железным торжеством, и качеству его произношения мог позавидовать любой из дикторов пропагандистского государственного дженптурского канала. Но все эти голосовые акценты были понятны только насекомым. Услышав их речь вживую, простому юпитерианцу показалось бы, что это кудахтающий бескрылый эндомандюк наступил на сухую ветку и очень испугался. А вообще, конечно, не даром Со Сун был Первым комрадогеноссе в Совете Девяти. Его искусству мотивационной манипуляции мог бы позавидовать любой гоминдановый деятель. Вот скажи он сейчас: «А теперь давайте дружно выпрыгнем с 230-го этажа», и ни у кого из Совета Девяти не зародилось бы и тени сомнения не выполнить эту команду.

– Слово предоставляется комрадогеноссе Второму, – сухо сказал Куй, он же Комрадогеноссе Первый.

Парящий в воздухе по правую руку от Куя молодой самец принял вертикальное положение и начал свой доклад:

– Уважаемый комрадогеноссе Первый, уважаемые члены Совета девяти, – сказал он, – дизайн вируса и его тактико-технические характеристики завершены на 100 гранул, в соответствии с утверждённым техническим заданием. Размер вируса, в зависимости от устанавливаемой нами градуировки, может колебаться от 100 до 150 нанопарсов, что делает бесполезными 99 и 9 в периоде гранул защитных средств. Внешний вид выполнен в форме утверждённой секретным отделом безопасности конструкции – в виде шара, с симметрично покрывающими всю его поверхность шипами-рецепторами, олицетворяющими победу двух восходящих солнц Дженптурского насекомого равианизма над миллионистической гидрой. Это позволяет вирусу обеспечить максимальную защиту, контактогенозность, интеграцию и требуемый уровень склеенности с поверхностью любых материалов, известных юпитерианцам.

Проникновение вируса в тело реципиента осуществляется через кожные покровы, органы слуха, зрения, воздушно-капельным путём, а также дыханием и прикосновением. Дальность распространения при создании азотно-вирусного облака, а также кашле и чихании, варьируются от 1,5 до 10 парсов, в зависимости от скорости, устанавливаемой нами. Время жизни вируса в азоте, после выдыхания инфицированным, составляет до 10 временных отсчётов в созданной искусственно-взвешенной азотной смеси. Возможность размножения вируса на поверхностях, в жидкостях, телах полиаморфов и юпитерианцев так же является строго регулируемой величиной, управляемой нашими нейрокомпьютерными экспертными системами и будет вариативна, в зависимости от установления требуемого уровня распространения, глубины проникновения и интерактивных данных. Вирус практически не чувствителен к сверхвысоким и сверхнизким температурам, температуру его ликвидации устанавливает наша система управления.

– Хорошо умеете докладывать, комрадогеноссе Второй! Главное, чтобы Ваши слова не расходились с реальными результатами и делом. Ну что ж, приступим к дальнейшим выступлениям. Третья, прошу Вас!

Взгляд четырёх голубых глаз Со Суна встретился с прекрасными, небесно-пилильковыми фасеточными окулярами парящей по левую руку от него в гравитационном поле кукольной красавицы-самки. Незаметная искра проскочила между органами зрения насекомых.

– Уважаемый Совет, уважаемый комрадогеноссе Первый! – начала свой доклад Третья, – Как вы помните, в 3990-м году Великая наука нашей Родины дала нам возможность оснащать всю продукцию управляемыми наночипами, для победного воцарения светлых идей равианизма во всем мире и объединения народов Юпитера. Благодаря целенаправленной и верной политике равианистической гоминданы, её Отцов и Вождей, наша Республика стала мировым лидером производства практически всех электронных товаров на Юпитере. Все приборы, гравимобили, станки, чипы и микрочипы для программирования устройств, все компьютеры и серверы производятся теперь только на заводах клонирования и 3D-печати Дженптура.

Благодаря этому, вот уже 29 квантов, как во всех машинах и приборах на Юпитере есть наносердце нашей мировой ре-эволюции – наночип Си X859648, который ждёт только команды для своего восстания. Последние пять квантов я занималась соединением всех чипов в единую альтернативную сеть, под управлением Великого Дженптурского нейро-майнингового компьютера управления – НМКУ. В этом деле, скажу без ложной скромности, мы добились наивысших результатов.

За последний арсек мы создали трёхмерную управляемую систему, которая содержит данные о любом существе на планете Юпитер, а каждом его шаге, каждой его мысли. Все военные структуры и базы данных отныне подчинены НМКУ, а в последний квант мы обучили нашу систему управлять боевым чудо-вирусом – Onix-99, который был создан и выращен комрадогеноссе Вторым.

Третья озорно взглянула на Второго, что вызвало укол ревности на не выражающем эмоций лице-маске Куя.

– Я с твёрдой уверенностью могу сказать, что мы победили уже сейчас в виртуальном и информационном пространстве и в любой момент можем применить свою силу. Ре-эволюция восторжествует даже без вируса! – победоносно ментально воскликнула Третья.

*****

– Успокойтесь, комрадогеноссе Третья. Это было бы слишком просто и вместе с тем грубо, узколобо и недальновидно. Вы знаете, что данный ход событий противоречит прогнозным моделям нейромайнинга и решениям Совета Старейшин Равианистической гоминданы.

Третья прикусила свой раздвоенный остренький язычок.

– Прошу прощения, комрадогеноссе Первый, уважаемые члены Совета, что дала волю избыточным эмоциям, – сухо и деловито произнесла она, – в завершение своего доклада, продемонстрирую Вам маленький фрагмент возможностей системы управления НМКУ.

В пространстве появилось голографическое трёхмерное изображение пленного юпитерианца в пустой белой комнате, рядом с которым индицировалась карта его жизненных показателей. Комрадогеноссе Третья активировала стереоскопический пространственный экран управления и параметрирования вируса. Чтобы наглядно был виден интерфейс, все параметры одним усилием мысли были переключены в верхние положения. В тот же миг величины жизненных значений жертвы остановились: кардиограмма дала ровную прямую линию, произошёл мгновенный отказ всех внутренних органов. Юпитерианец упал замертво, была зафиксирована биологическая смерть. Подождав несколько минов, Третья опустила параметры системы управления вниз. Пленный тут же ожил, а характеристики его жизнедеятельности вернулись в норму. Трёхмерная картинка исчезла.

– Интересное кино, – усмехнулся Первый, на лицах членов совета проскользнула улыбка, – с одной стороны, конечно, очень впечатляюще. Правда более интересно, как это работает на расстоянии миллионов парсов и с миллиардом живых существ. Но, зная Вас, комрадогеноссе Третья, думаю это реализовано так же элегантно, блестяще и красиво.

Третья зарделась от похвалы своего тайного объекта вожделения. На её белоснежных насекомых щеках выступил предательский румянец.

– Ну что что ж, продолжим совещание. Теперь о своих успехах нам доложит комрадогеноссе Четвёртый, – неумолимо продолжил Первый, времени катастрофически не хватало.

– Спасибо, комрадогеноссе Первый, – уверенно сказал следующий после Второго в ряду парящих самец насекомого.

Это был счастливый обладатель бицепса размером пятьдесят четыре минипарса, как у героев Старого мира из cтереоигр.

– В мою задачу входил подбор оптимальных параметров настроек вируса, для достижения наилучших результатов, с точки зрения, как сохранения иллюзии его биологической природы, так и наивысших в части квазиэкзистенциального распространения.

После ряда экспериментов, оптимальными были признаны следующие параметры. Квазиинкубационный период от инфицирования, до получения первых симптомов, равный 12 календарных юпитерианских дней кольца, в которые реципиент не чувствует и не проявляет никаких симптомов заражения, уже являясь наиболее активным распространителем вируса. Уровень смертности от первой волны воздействия равный четырём гранулам, коэффициент распространения 3,5 условных единиц, сроки квазивыздоровления, наносящие максимальный эффект для стагнации и дальнейшего уничтожения экономик Империй, равные 14 – 31 юпитерианский день.

Кроме того, для придания большей достоверности мы предлагаем дифференцированные таблицы параметрирования для представителей различных видов живых существ, рас и даже полиаморфов. На данный момент все базы гиперонимов готовы на 100 гранул и соответствуют целям и задачам первой волны ре-эволюции, изложенной в утверждённом Генеральном плане.

– Действительно, с одной стороны настройки первой волны вируса кажутся непростительно лёгкими, но не нам спорить с Великим провидением нейромайнинга, – констатировал Первый, – ну что ж, переходим к следующим интересным исследованиям. Комрадогеноссе Пятая, прошу Вас.

Следующая после Третьей куколка-самка, с прозрачно белыми волосами, стянутыми в тугой хвост и такими же прозрачными бровями и ресницами, ослепив всех белоснежной улыбкой и голубизной фасеточных глаз, приняла вертикальное положение. Она с энтузиазмом стала докладывать:

– Уважаемые члены Совета, комрадогеноссе Первый! – с нетерпением воскликнула она птичьим, щебечущим, по меркам насекомых, голоском, – В мой ореол задач входило исследование влияния вируса ре-эволюции на группы юпитерианцев с различными хроническими заболеваниями, отдельные виды живых существ, представителей разных сторон Юпитера, стран, образа жизни, вредных привычек, климатических зон, уровня развития, состояния здоровья тела и уровня медицины. С глубоким удовлетворением могу сказать, что ни один из перечисленных геополитических, природных или социальных факторов не влияет на сопротивляемость вирусу. Геном юпитерианца без антидота не имеет возможности резистентности Onix-99. Практически любой представитель Юпитера в одинаковой степени подвержен его воздействию, а различный ответ организма является не более чем математической погрешностью.

Пятая гордо вздёрнула свой красивый носик. Казалось, что она сияет от собственной важности и значимости. Весь вид самки показывал, как ей хочется признания и похвалы. Первый увидел это и, как мастер манипуляции, произнёс:

– Молодец, комрадогеноссе Пятая! Ничего не могу сказать, работа проведена огромная, важная и будет оценена по достоинству. Поверь мне, награда не заставит себя долго ждать!

Пятая просияла как серный, натёртый до блеска, глаз пидокока. Слова Первого патокой изливались на её гипертрофированное самолюбие. Никто не видел, как комрадогеноссе Третья до боли сжала губки и бросала ненавидящие искры взглядов в сторону Первого и Пятой. Казалось ещё чуть-чуть, эти искры превратятся в молнии и сожгут их обоих. Кстати, это было недалеко от истины, потому что члены совета уровня Третьей обладали серьёзными телекинетическими навыками. Впрочем, Первый, почувствовав накал отрицательной энергии, ментально остудил пыл Третьей, стыдливо потупившей прекрасные голубые окуляры. Остальные как будто не замечали, или тактично делали вид, что не замечают этого поединка взоров.

– Что ж, после столь интересного доклада Пятой пришло время нам вспомнить мудрость Великого Ма Рока. Как он глубокомысленно сказал: «Несдержанность в словах погубит великое дело». Поэтому предлагаю заслушать доклад комрадогеноссе Шестого о его успехах в реализации резервных технологий.

Первый внимательно посмотрел на молодого самца в ряду Второго. Его отличительной особенностью было выразительное мужское достоинство семенных желёз, выпирающее на фоне обтягивающего тело насекомого белого комбинезона. Оно, это самое достоинство, постоянно привлекало весьма неоднозначные взгляды ряда самок, то и дело бросающих их на него укромкой. Таким гипертрофированным железам мог бы позавидовать любой трансплантированный клон конца трёхтысячных.

– Уважаемые члены Совета Девяти, дорогие комрадогеноссе! – низким бархатным голосом-баритоном, полным секреции, насквозь пронизывающим сердца и ушные раковины самок, начал Шестой, – Как известно, основной задачей распространения вируса, утверждённой на первой волне нашей Великой Равианистической Гоминданой, является передача вируса от юпитерианца к юпитерианцу, а также через поверхности и жидкости, являющиеся неодушевлёнными предметами. Но, как гласит народная мудрость, нельзя класть все личинки в одну подкожную сумку.

При слове «личинки», у парящих напротив самок рефлекторно прошла судорога по мышцам и приоткрылись челюсти.

– Основная стратегия нашей Великой гоминданы и Председателя – надёжность и неукоснительность. Неизбежность и неотвратимость победы равианизма на всём Юпитере. А эта архиважная задача не терпит просчётов. У нас есть только один шанс свершить будущее планеты, а, следовательно, степеней резервирования должно быть достаточное количество. Каждый член Совета должен понимать, – на слове «член» Шестой сделал акцент, произнеся его как-то по-особенному, низко и тягуче.

У присутствующих эндосамок закатились окуляры. Было ясно, что ещё несколько таких провокационных высказываний со стороны Шестого, и валькирии Совета Девяти устроят здесь публичное оплодотворение. Комрадогеноссе Первый с ироничной улыбкой смотрел на их рефлекторные движения, еле сдерживая смех.

– Комрадогеноссе Шестой, давайте Вы будете проводить ментальные эксперименты с нейролингвистической фактурой в своём корпусе галереи лабораторий. Благо к Вам добровольцев обоих полов уже выстроилась очередь на парсек вперёд. Продолжайте, но гранулу эротизма приведите в соответствие с форматом встречи.

– Слушаюсь, комрадогеноссе Первый! – уверенно отрапортовал Шестой.

Абсолютно без эмоциональным, деловым голосом он продолжил:

– Так вот, по согласованию с комрадогеноссе Первым и Вторым, резервной технологией, обеспечивающей прикрытие нашего основного плана планетарной Ре-эволюции от неожиданностей и просчётов, которых я уверен не будет, был определён животный мир полиаморфов, ихтиандров, летунов, амёб и бактерий. На первой волне вирус, по разработанному нами сценарию, покажет полную непередаваемость между животными и разумными существами. Тем не менее доработки, которые я произвёл в генетических цепочках, позволили распространить его на все имеющиеся формы жизни на Юпитере, сведения о которых имеются в нашей планетарной базе данных. Это по сути невидимая, невиданная доселе, армия, которая прикрывает наши с вами тылы и всегда будет наготове, если что-то пойдёт не так, и коэффициент распространения вируса начнёт недопустимо снижаться.

– Блестяще, комрадогеноссе Шестой! Вижу, что Вы не зря поглощаете свой прикорм и умеете думать не только своим передним, но и задним умом, – Первый сострил, вызвав взрыв смеха у всех Генеральных майнеров, даже у своего оппонента.

– Кто на что учился, комрадогеноссе Первый! – парировал он.

– Ладно, Шестой, все мы знаем, какая Вам досталась тяжёлая ноша! – при этих словах окружающие покосились на увесистые железы Шестого.

– Да, и я несу её гордо и с достоинством! – с улыбкой ответил тот нисколько не растерявшись.

– Хорошо, отвлеклись немного от докладов. Теперь надо продолжать и завершать наш брифинг. Слово представляется руководителю рабочей исследовательской группы Комрадогеноссе Седьмой, Восьмого и Девятой. Они нам сейчас доложат о пошаговом сценарном плане распространения вируса и сопровождающей его информационной войне, а также наиболее вероятностной виртуальной модели прогнозов. Седьмая, прошу Вас.

Комрадогеноссе Седьмой оказалась самая восхитительная из всех участниц Совета. Самая обаятельная и привлекательная самка-альбинос, на теле насекомого которой красовались целых четыре бюста шестого размера. Она поражала соблазнительными формами каждого изгиба тела, томными глазами-окулярами, ягодицами на задних конечностях, волнующими воображение, и великолепным, точёным сплетением мускулов. Это седьмое чудо света, венец Дженптурской фармакологии и генетики, приняло вертикальное положение.

– Уважаемые члены Совета! – облизнувшись сказала Седьмая.

О, что это был за голос! Смесь Чувэлины Чуи и публичных самок для группового оплодотворения.

– Дорогие комрадогеноссе… – снова раздался её наполненный юпигенами голос после небольшой паузы.

Многие «члены» Совета в тот момент подумали, что они, конечно, совсем не против такого «членства».

– Так вот, я продолжу. Нашу исследовательскую группу мы шутливо назвали «Кернийский гиперборд», ну вы поняли почему. У нас в группе блондинка, брюнетка и наш любимый комрадогеноссе Восьмой, – Седьмая взглянула на молодого самца, парившего напротив, последним в ряду.

От этого взгляда молодой инсект зарделся, как лиандор в год весеннего сухостояния.

«Видимо, – подумали все, – это были ОЧЕНЬ интересные исследования».

– Мы долго моделировали и прогнозировали наиболее оптимальный сценарий, в котором должны были гармонично уложиться, как максимальное распространение первой волны планетарной ре-эволюции, так и полная правдоподобность природного происхождения боевого вируса. Задача стояла перед нами прямо скажем непростая, в связи с обладанием миллионистическими державами собственным искусственным интеллектом и экспертными системами, а также разветвлённой сетью разведки. Конечно, основным нашим преимуществом было прямое взаимодействие с нейромайнингом, на пике его скоростных и объёмных возможностей, с привлечением многомиллиардных майнинговых ферм дженптуриан. После построения огромного количества вероятностных моделей и прогнозов, всё-таки наиболее оптимальным решением задачи выполнения Генерального плана нашей любимой гоминданы и её Председателя, явился, на первый взгляд, наиболее глупый и смешной сценарий. Юпитериане в очередной раз доказывают, что вера в самые неправдоподобные, нерациональные чудеса у них в синей крови.

Седьмая стала производить верхними конечностями невероятные пассы. В центре зала, из ниоткуда, возникла голограмма поразительной степени реализма, представляющая собой трёхмерную виртуальную проекцию города Чумандж. Самка управляла плоскостями наклона и масштабом приближения стереомегаполиса, крутя моделью из стороны в сторону, сверху вниз, во всех плоскостях.

– Итак, я тоже представлю вашему вниманию небольшой стереофильм для большей наглядности. Это смоделированная нами история в формате трёхмерного виртуального видеографа, который будет иллюстрировать мой доклад. Большая часть модели составлена непосредственно Великим майнингом, мы дорисовали лишь мелкие детали и оживили стереоскопические фигуры аватаров, чтобы фильм было интереснее смотреть.

Сценарий прост и банален, до приторности. Непосредственно здесь, в городе Чумандж, по нашей легенде, на ихтиандровом рынке будет приобретён хищный червь, якобы проглотивший летучего гванторианского упыря, природного переносчика вируса, зародившегося в ледниках Тёмной стороны Маарской мерзлоты оникса. Его-то и съедят якобы «бедные» Дженптурские ловцы ихтиандров. Ведь все знают, что мы, Дженптурцы, питаемся всякой несусветной гадостью. В этом вот летучем упыре, как в запечатанной личинке Хоу-Хоу, и будет доставлен первому инфицированному вирус, который спустя какое-то время наши учёные назовут «Onix-99».

На голограмме как в художественном трёхмерном стереофильме возникли фигурки насекомых в большеполых шляпах, плавающие на допотопных аквакоптерах по грязным фиолетовым водам реки Нанг среди мусора и отходов. Затем они покупали и поедали отвратительных червей, растворённых в собственной желудочной кислоте в убогих хижинах из стеблей-ростков Куиры. Внутренности одного из червей были показаны в разрезе, они приближались и детализировались до частиц в фиолетовой крови. Среди синих телец крупно выделялся красный шарик с шипами, напоминавшими шляпки ядовитого гриба Бу Ли. Вся демонстрация выглядела объёмной и настолько реалистичной, что отдельные сцены вызывали у членов Совета непроизвольные движения. Они то пытались увернуться от гравивесла виртуального Дженптурца, то уклонялись от летящего по смоделированным венам червя вируса.

– Дальше по нашему замыслу будет короткий промежуток времени на поиск источника неизвестной болезни, быстро поражающей жабры инфицированных и вызывающего тяжёлую форму азотного голодания – гексонии. Мы оденем всех обструктов и ортодоксов в костюмы биологической защиты, улицы улья-мегаполиса сделаем пустынными. Всё это будет как нельзя лучше иллюстрировать новостные гелиоленты в планетарном масштабе. Ну и, конечно, армия. Армия роботов-некромантов на улицах, нехватка мест для трупов в моргах и гравилётах-рефрижераторах. Наш фильм ужасов должен быть пугающим и красочным.

Слова Седьмой искусно дополнялись сценами трёхмерного стереофильма. Смотреть его и вправду было увлекательно, настолько качественно и необычно он был выполнен. Создавалось впечатление полного погружения, как будто ты участвуешь в документальных съёмках исторического стерео, находясь непосредственно внутри него.

– Дальнейший ход событий будет развиваться очень просто. Первые заражённые полетят как голуби ре-эволюции по всему свету. И будут это не наши с вами братья и сёстры. Ни один гражданин Дженптура не станет инфицированным передатчиком, за нас всё сделают сами же юпитерианцы из числа пленных. Именно они станут первыми реципиентами-переносчиками. Мы просто сотрём им память и отправим по домам, во все части планеты. Особый упор предполагается сделать на различные религиозные концессии и вероисповедания. По нашему замыслу именно юпитерианская церковь, с её массовыми богослужениями, как сказал Великий Ма Рок, этот «туман для колец Юпитера», станет крупным очагом массового заражения. Первый показательный гратарь будет организован нами на Тёмной стороне. Великий нейромайнинг в качестве привратника выбрал секту религиозной организации поклонения лжебогу Кса Мо Набу, или как её называют адепты-служители «Церковь «Новое небо и Новый Юпитер». Вот будет им и небо, а потом всем им будет Юпитер, клянусь его кольцами! Вот такой юмор у нашего НМКУ. Именно на сходке этой секты произойдёт первое многотысячное заражение.

Следующей на очереди к планетарному равианизму станет Империя, которую мы определили из многих других, и которая удостоена чести быть очередной поглощённой Великими жертвенным огнём ре-эволюции. Это будет Империя стратега Максимуса на Светлой Стороне. Моментально вслед за ней вирус перекинется на граничащие племена Чаандров, Кьян, Империю огненных гор, Республику земноводных, Кионию, государства Грагсов и страны Согласия.

Несмотря на интерес, который вызывал стереофильм у членов Совета, четыре груди Седьмой оставались не менее привлекающий внимание зрелищем.

– Ты только бюстом голограмму не проткни, комрадогеноссе Седьмая, – натужно сказал Первый.

Все члены Совета девяти зашлись в громогласном хохоте. Умеет же насмешить эта миссис «королевская грудь», как её называют между собой коллеги. Вот так непринуждённо, под шутки и смех Дженптурских насекомых, приходил конец Старого доброго мира. Бедный оринторопус Юпитера отдавал Дженптурцам-людоедам свои последние мозги.

– Мои буфера олицетворяют неприступные скалы, о которые разобьются волны миллионизма, комрадогеноссе Первый! – с улыбкой ответила Седьмая.

Услышав патриотическую речь, члены Совета немного поостыли и успокоились. В их глазах застыл немой вопрос о продолжении сценария.

– Распространение вируса по планете с того момента, как мы вышлем первого заражённого юпитерианца из Дженптура, нашего призового нулевого пациента, до момента, когда Onix-99 проникнет в каждый уголок света и выйдет на свою расчётную скорость распространения, составит по нашим подсчётам не более трёх дектрин. Таким образом, уже в начале сезона лунного звездопада 5000 года, мы предполагаем достичь пика первой волны планетарной ре-эволюции.

Сначала вирус пожрёт самые вольнолюбивые Империи, последними самые дисциплинированные. И лишь когда счёт заражённых по всему миру пойдёт на миллионы, только тогда Правительства наконец поймут, какая опасность им угрожает. Срочно закроют уже не нужные границы и отправят всех на длительную изоляцию. В первый раз в виртуальных тюрьмах юпитерианцы проведут четыре дектрина. Жители Юпитера будут томиться в заточении, в своих же домах, скованные виртуальными кандалами-ограничителями пространства.

Затем, по прогнозу-предсказанию, тут и там вспыхнут народные бунты и восстания. Толпы выйдут на улицы, возведут баррикады и будут сами властвовать, чинить хаос и беспредел. После длительного периода заточения в изоляции, юпитерианцы постепенно психологически дестабилизируются и увидят в своих правителях врагов, являющихся причиной всех бед. Сначала поднимутся бунты против правителей-долгожителей. Стратег Максимус, змеепаук Грант, они будут низложены первыми. Потом вспыхнут восстания во всех странах Тёмной стороны. Запылают Аргизия, Гистрания, Абайдикан. Всё, что входило в орбиту влияния и систему координат клана змеепауков Гештальца. Зашатаются режимы авторитарных правителей по всему миру. Не минет чаша сия и псевдодемократических государств Светлой стороны. Вскоре за диктаторами придёт и черед этнократов, юпитерианских дидлоклонов, либертарианцев, трансформантов и прочих толерантных народов. Их с не меньшим удовольствием голодные, зачумлённые массы поднимут на поющие мечи, четвертуют и отделят конечности от головы. Ибо нет никакой «хорошей» или «плохой» власти. Власть может только пытаться закамуфлировать свои собственные желания в алчности и наживе на крови подданных под тот или иной момент времени.

Первые волны демонстраций и акции протеста будут утоплены в крови, задушены жандармами и армией, растоптаны или просто сами охладятся. На фоне крушения мировой экономики, всеобщего обнищания и постепенного перехода в состояние деградации в своих домах и жилищах, мы сделаем короткую передышку. Буквально на три дектрина снизим активность вируса на системе телеуправления для придания пущей правдоподобности событиям. В этот момент алчущие власти правители закричат: «Мы победили!», но количество носителей будет неумолимо увеличиваться, разрастаться. За первой волной последует вторая, после которой на изоляцию во всех странах юпитерианцев отправят уже на полпарсека. Во вторую волну мы применим специфические настройки вируса, он станет сильнее. Процентиль смертности повысится до 30 гранул, а способы распространения станут куда более агрессивными. Вторая волна планируется поистине страшной. Вирус будет возникать ниоткуда, мутировать и мгновенно убивать юпитерианцев без зазрения на возраст, пол и цвет кожи. Живые существа вымирут целыми районами, городами, племенами. Одновременно с этим поднимутся новые народные бунты, и возникнут кровавые столкновения народа и властей.

Экономики стран окончательно захлебнутся. Системы здравоохранения начнут лопаться как мыльные пузыри, ортодоксы откажутся лечить и будут массово сбегать в неизвестном направлении, но большинство беглецов отловят и сожгут на кострах. Профессия «ортодокс» станет нарицательной и исчезнет навсегда, она будет считаться проклятой. Планету захлестнёт волна суицида. Во всех странах обеих Сторон будет введено военное положение, а жителей Юпитера поголовно чипируют и направят на принудительное ограничение пространства. Во всех городах планеты будут введены войска, по улицам начнут бродить запрограммированные фигуры роботов-некромантов в костюмах химзащиты, уничтожающие каждого случайного прохожего, выходящего из дома. Трупы будут лежать и гнить в канавах и прямо посередине улиц и площадей. Ну а потом…

Юпитер погрузится во тьму. Последующая волна продлится уже 140 дектринов, а юпитерианцев закроют в домах уже на целый арсек. Но и это снова будет только начало. Потому что следом закономерно разразится Пятая всеюпитерская планетарная война, в которой единственой страной, предусмотрительно сохранившей нейтралитет, будет конечно же только Дженптур. Из 7,5 млрд жителей планеты в живых останется ровно половина. По нашим расчётам это произойдёт к середине 5004 арсека. Мировой строй к тому времени уже не будет существовать. Империи превратятся в рабовладельческие военные хунты, где власть удерживается исключительно боевой и огневой мощью. Её возьмут в свои руки адмиралисимусы Летающих армад воздушного робофлота, они единственные выживут в Пятой планетарной, сбежав на астероиды. Космодесант станет воевать со своим народом и с самими же собой. Цивилизация повернётся вспять на 180 гранул и поползёт обратно, к своему микробному прошлому.

Миллионистическая гидра пожрёт себя изнутри. Конечно, напряжённо придётся поработать все эти полтора года Операторам нашей системы телеуправления вирусом. Ведь всё сказанное мной – это жёсткий алгоритм, который станет возможен только при его постоянном мониторинге, таргетированной аналитике и гибкой адаптивной корректировке настроек. Для решения этих задач уже готов ситуационный центр, подключённый к нейромайнинговой системе НМКУ.

Таким образом, комрадогеноссе, подводя итог выступлению, я могу с чувством глубокого самоудовлетворения констатировать факт, что разработка сценарного плана Первого этапа мировой ре-эволюции Юпитера полностью завершена.

Седьмая гордо вскинула голову, по залу пополз одобрительный телепатический шёпот. Голограмма моментально исчезла, после чего настала гробовая тишина.

Первый сидел в задумчивости, нахмурив брови.

– Неплохо, неплохо… Из ваших докладов я делаю вывод, что наш многоаркантовый труд во славу Двух Солнц и на благо Юпитера успешно завершён. Ваши имена будут золотыми буквами высечены на монументе вселенской Победы Дженптура и планетарного счастья – генномодифицированных цепочках Бессмертных. Благодаря гранулированной готовности, которую Совет Девяти сумел обеспечить, мы в установленные утверждённой Программой сроки, выполнили задание Гоминдана и Правительства. Теперь мне предстоит доклад нашему Отцу-Председателю. Если всё то что сказано действительно правда, я буду согласовывать с ним возможную дату начала ре-эволюции. Все свободны.

После этих слов члены Совета Девяти снова заняли горизонтальное положение в своих левитационных отсеках. Молниеносно они погрузились в кататонический сон с улыбкой на прекрасных молодых Дженптурских лицах, а под закрытыми фасеточными веками продолжили свой стремительный бег зрачки окуляров. Один комрадогеноссе Первый остался задумчиво парить средь белого яркого света. Ему надо было многое обдумать. Ведь сейчас его ждёт доклад самому Отцу-Председателю, а это всегда волнующий момент. Всё-таки он будет говорить со своим создателем, который может породить, а может и аннигилировать одной мыслью. Каждое слово должно быть взвешено, продумано. Не может быть и тени подозрения на недоделку или просчёт.

Ведь их работа – это основное предназначение создания Совета и сейчас они должны рассказать об исполнении смысла своей жизни. Настал час принятия решения об их дальнейшей судьбе. На доске для игры в чах-чах Отца-Председателя всегда много фигур, как и в его гениальном мозге, просчитывающем каждый шаг на миллионы ходов вперёд. Построив в своей генетически модифицированной голове чёткую, отрепетированную речь, Первый несколько раз произнёс её внутри себя. Он обдумывал и взвешивал каждую фразу, хотя знал, что уже до беседы с ним Отец будет знать любое его слово. Глубоко вздохнув, Управляющий восемью избранными провёл сеанс рефлексии и аутотренинга. Первый собрался с силами, мыслями и послал ментальный импульс-запрос на аудиенцию с Отцом, который мгновенно прорезал ярко-белое пространство.

*****

На улицы Чуманджа уже опустилась глубокая, чёрная как сама тьма, Дженптурская ночь. На кипельно-непроглядном небе не было видно ни единой звезды, только четыре луны, как предвестники несчастья глядели из темноты огненными, полными ненависти зрачками. Общеизвестно, что Отец-Председатель никогда не спит, этот атавизм был уничтожен им уже несколько арсеков назад. На какое-то время в азоте повисла страшная ожидающая тишина, словно перед проходом в гиперпространство звёздного лайнера. Затем всё вокруг затрепетало, как бывают в жаркий день над дорогой, преломилось, и перед Куем появилась голограмма Отца в белом праздничном военном мундире-френче и галифе. На его левой груди синим пламенем горела одинокая перевёрнутая звезда, символ аскетичной жизни и отрицания личного перед общественным. Белая седая шерсть Отца была аккуратно причёсана. Его глубокие, умные четыре фасеточных глаза смотрели перед собой и одновременно на все вещи вокруг, а прямая военная осанка и идеальная фигура инсекта внушали животный страх и уважение. На нижних конечностях Председателя сияли, как всегда начищенные до блеска, кожаные сапоги из белого хромодиана, пуговицы мундира были по-военному застёгнуты по самое горло, а верхние конечности по привычке заведены за спину. Отец-Председатель стоял, гордо подняв острый подбородок, и от него исходило лёгкое холодное свечение.

– Здравствуй, сынок. Здравствуй, милый Куй, – уголки губ Председателя очертили лёгкий намёк на улыбку, – ты что-то хочешь мне сказать?

Голос Отца-Председателя был для Куй Со Суна чем-то вроде гипнотической мантры. В нём Первый просто растворялся, как элементарная частица в пространстве. Его покрывал туман, обволакивающий каждую клеточку тела, он становился маленьким флаем на иголке, которую разглядывают под микроскопом. Председатель был здесь и одновременно в тысяче мест за миллионы парсов отсюда. Глядя на его ментальную голограмму, прорисованную столь хорошо, что была видна каждая прожилка, каждый волосок, каждая морщинка и даже ворсинка на френче мундира, не верилось, что это не живой Отец.

Председатель давно достиг шестидесятого уровня ментального майнинга и мог разговаривать одновременно с тысячами граждан Околечного Дженптура. Он был сейчас вместе с Куем и одновременно находился в сотнях других мест. Голограммы, управляемые неисчерпаемым сознанием Отца, в это же время беседовали с бедняком где-то во внутренней Дженголии, молились с монахами в парящем Кенпарском монастыре мёртвых, делали доклад на съезде форума молодых равианистов в Дженптур-тауне, преподавали Ма Рокизм-Ху Юнизм в народном университете Дженптура и находились ещё во множестве других мест. Каждый просящий получал аудиенцию с Председателем, его совет и помощь.

Физическое тело У Птур Вхо несколько десятков аркантов пребывало на парящем летающем острове – техногенном чуде Дженптурской науки на стыке с трансцендентальностью. Он курсировал над территориями Дженптура, невидимый для глаз и радаров, неприступный ни для одной армии и технологии мира. Этот огромный, фиолетовый, перемещающийся в азоте кусок оболочки, был пропитан чистейшим горным креазоном, наполнен гармонией, чудесными растениями и пением птиц. Наряду с мощнейшей инновационной интеллектуализацией биологических процессов, все системы на острове функционировали исключительно на возобновляемой природной энергии Юпитера.

О существовании этого чудесного, парящего в небе острова знали только единицы избранных равианистической верхушки. На нём было всё, что необходимо для полностью автономной вечной жизни: семьи обслуживающего персонала, передающие опыт из поколения в поколение, учёные жуки-долгожители, многофункциональные роботы-инсектоиды, своё производство, 3D-моделирование и печать любого материала, любой сущности планеты. Собственная воздушная армия летающих насекомых, экипированная по последнему слову Дженптурской военной секретной промышленности, надёжно охраняла его рубежи.

Нижняя и боковая часть острова сплошь состояли из секретного оружия огромной боевой мощи, неподвластной ни одной системе противовоздушной обороны. Экспертные системы киберснаряжения определяли и просчитывали действия на тысячи шагов вперёд и были способны уничтожить, расплавить, превратить в молекулы всё живое и неживое в радиусе тысячи парсов. Со всех сторон остров покрывал невидимый щит гравитационной защиты, через который не могло пробраться ничто – ни живое, ни мёртвое, а его атмосферу вырабатывали собственные машины по производству чистого азота и очистки его от бактерий. По особому проекту была создана защищённая колпаком гравитации экосистема.

Сам же У Птур Вхо восседал на коленях в тронном зале, в самой высокой точке белоснежного замка имени Ма Рока, находясь в непрерывной медитации уже несколько десятков аркантов. Ему не требовались ни пища, ни удовлетворение биологических потребностей. Он представлял собой вечное сияние чистого разума во благо Святого Дела Равианистической гоминданы Дженптура и воцарения равианизма на Юпитере.

*****

От этих нескольких слов Отца в гортани Куя застрял комок, который не мог преодолеть ни один звук. Гигантские мышцы стали ватными, он почувствовал головокружение и не мог ни говорить, не пошевелить ни одним органом.

– Полноте, сынок, расслабься. Ты же сын мне, – ласково прозвучал ментальный голос Председателя в ушах Куя, – я же тебя на конечностях носил. Помню даже как ты, в виде моего биологического материала секреции половых желёз, оплодотворял искусственную личинку.

От услышанного Кую стало чуть спокойнее. Он взял себя в руки, проглотил сухой, вставший колом в горле ком страха, и произнёс:

– Отец, Совет Девяти исполнил своё предназначение. Вирус ре-эволюции полностью готов, Программа, утверждённая Хурултаем Верховного Совета Старейшин Секретного бюро равианистической гоминданы Дженптура выполнена в полном объёме и с надлежащим качеством. Под доминантой Великого нейромайнинга воплощены в жизнь сам вирус ре-эволюции, все системы телеуправления, основные и вспомогательные базы данных, Операторы, ситуационный центр, прогнозные модели, программные модули, интерфейсы, системы резервирования. К свержению Старого света и строительству Единой Планетарной Империи готово всё: Дженптурцы, техника и технологии. Осталось только определить и назначить дату.

– Не утруждай себя всплесками мозговой активности, милый Куй. О том что всё готово я знал ещё до Вашего сегодняшнего совещания. Вы же все дети мои. Мои и лучших Членов Гоминдана, в прямом и переносном смысле, – усмехнулся Отец-Председатель.

Голограмма У соединила клешни за спиной и повернулась к Первому спиной, разговаривая как бы сама с собой, произнося мысли вслух.

– Принятие равианизма свершилось в Дженптуре, как известно, 7 гексабря 3919 года, – продолжил он, – и, как немногие знают, и ты в том числе, это дата и моего перерождения, моей реинкарнации. Думаю, будет очень символично, что вторая и последняя мировая ре-эволюция тоже начнётся в день моего 1020-летия – 7 гексабря 5000 года. Именно в этот день мы зафиксируем первого заражённого в Чумандже. «1020», как известно, число кармическое, начинающее новый цикл исторической спирали Юпитера. Поэтому лучшей даты великая Галактика и выдумать не могла. Как сказал великий Бры-Бао-Ля: «Будьте внимательны к своим мыслям: они – начало конца» и «Когда я освобождаюсь от своего хитинового слоя, я становлюсь тем, кем я могу быть».

Ты проделал огромный путь, сын мой, Куй мой. Ты и твои братья и сёстры по искусственной синей крови. Уже прошло много времени, а я как сейчас вижу то заседание лучших равианистов Дженптура, на котором 500 квантов назад мы приняли решение создать Вас, создать Совет Девяти. С теплом я вспоминаю, как акцептовал это решение. А то как у меня делали отбор секреции семенных желёз десять самых невероятно красивых Дженптурианок Юпитера? Это вообще один из счастливейших моментов моей жизни. Помню, как члены гоминдана опорожняли свои семенные железы в умелых верхних конечностях и клешнях сотни королев Дженптурской красоты из отряда Новой жизни, и я в их числе. Как устало, но с приятной истомой, мы выбирали вам имена. И ведь какие красивые имена, глубокие, светлые получились. Ведь как ты гидрокоптер назовёшь, так он и поплывёт. А дать имя личинке, это знаешь ли работа нисколько не меньше, чем впрыснуть биоматериал в умелые псевдоконечности общественных самок Лю Лю и Чу Дра, которым предстояло потом аккуратно слить твоих драгоценных братьев и сестёр из подкожных сумок в интеллектуальные пробирки.

Только прислушайся, сколько поэтичности, лёгкости, изящности в Ваших именах! Куй Со Сун – равный Солнцу, Нин Ку Йя – возрождение Юпитера, Сyнь Бyй Вчай – последняя надежда, Жуй Свой Сан – восходящие кольца под метеоритным дождём и, наконец, Анастас Треугольник – сны вулканов в летнюю ночь!

– Да, Отец, – на глаза Первого навернулась слеза умиления, – имена – это Ваш бесценный дар нам, Вашим детям.

– С квантами и аркантами становишься всё более сентиментальным, – усмехнулся У.

Глава 2.

Тайна Совета Девяти.

Ровно 500 квантов назад, в далёком 4509 арканте, когда ещё были сильны Империи Стратегов, на пике конструктивизма, мир разделился пополам между Тёмной и Светлой сторонами Юпитера. Баланс добра и зла лежал на чаше весов, находившихся в постоянном движении.

Это зыбкое равновесие держало планету на балансирующей грани нейтронной войны. С переменным успехом то тут-то там вспыхивали локальные конфликты, велись молчаливые войны разведок и постоянное сотрясание лазерными бицепсами друг перед другом. Тем не менее это было время Великого вырождения. Для простых граждан по обе стороны от магнитной аномалии, оно стало периодом спокойствия и уверенности, равновесия и равноденствия. Тогда все знали где оранжевое и где фиолетовое, где свет, а где тьма, и всего две силы управляли Юпитером. Всё было просто и понятно, а от этого становилось легко жить и безмятежно умирать. Не было мировых войн, кризисов, время текло медленно, как звёздный кисар в ночь противостояния четырёх лун.

Именно в этом арканте секретный отдел равианистической гоминданы Дженптурской Республики насекомых подготовил доклад к закрытому Хурултаю Совета Старейшин, который проводила бессмертная восьмёрка, Ча Де Бздун и Мэн Ли Шай. После Имперско-Дженптурского пограничного конфликта на острове Огненных Гор, что на реке Иссрии, лидеры равианистической гоминданы Дженптура во главе с Де Бздуном поняли, что Империи Света пошли по ложному пути, предали равианистические идеалы Ху Юна, Ма Рока и колдуна Пэр Дуна. Они остановили борьбу за мировое господство равианизма на всём Юпитере. Уже тогда Дженптурские аналитики и их секретные кибернетические механизмы, тайно строящиеся в подземных лабораториях Бар Уна, в своём докладе предсказали, что период застоя и бездействия ре-эволюционной войны в мировом масштабе, неминуемо сменится падением Империй Света в перспективе не более 250 квантов.

После полупарсека постоянной медитации в горах Бетты и Омеги, на основании данных подземных кибермашин, выданных на парсах серфоленты, после расшифровки и сопоставления разведданных, наконец-то тайные сотрудники секретной аналитической службы Дженптура предстали перед бессмертной восьмёркой и великим светящимся разумом Де Бздуна. Он уже в то время передавался из тела в тело последователей – лучших равианистов, посредством машины перемещения сознания. С помощью достижений Дженптурской медицины и кибернетики светящийся разум мог существовать и функционировать даже отдельно от физического тела.

В своём докладе, тогда ещё молодой адмирал-командор Сунь Вынь Куй, рассказал о том, что период вырождения в Империях Света неминуемо сменится крахом. Тайные кардиналы Тёмной стороны уже освоили механизм переселения душ, и когда на престол Империи Максимуса взойдёт меченый Стратег с именем Гих-мэд и следом Маабдуха на челе, потусторонние силы хлынут во все концы и края Империй Света. Великая Империя Стратегов лопнет как мыльный пузырь.

– Сначала, – докладывал Сунь, – будет приведён в действие маабдухов план на одной из нейтронных станций Империи стратегов Максимуса. Нам даже открылось её тёмное название, выбранное самим Маарухилом – Чёрная пыль. Грядёт гигантский нейтронный взрыв, он и будет началом конца для Империй Света. Миллионы юпитерианцев погибнут, миллиарды будут заражены, мутации будут заложены в самом генотипе, после того как Маарухил рукой сервисмена нейтронной станции в долине Чёрной пыли нажмёт кнопку «QQ-8». Взрыв откроет портал, и воинство тьмы хлынет через него с Тёмной стороны на грешную оболочку Юпитера. На долгие десять аркантов Юпитер превратится в царство хаоса и тьмы.

Болезни и горе наполнят планету. Миллионы умрут в муках, а мутанты заполонят всё вокруг. И рухнут Империи Света, а юпитерианцы из чистейших добрых созданий превратятся в кровожадных демонов, и имя им будет – легион. Во всё вселятся частицы разбитого зеркала Маабдуха. Брат пойдёт на брата, отец на сына, прольются реки синей крови. Вместе с Империями падут все их сателлиты и вассалы – страны Гранта, племена Чаандров и Кьянов, Подводные, Воздушные царства и многие другие. Мир рассыплется как карточный домик, не останется в памяти и следа о светлом пути равианизма, который строили эти народы вместе 700 парсеков. Страны расползутся, раздерутся, погрязнут во вражде и ненависти. И не будет больше ни Единой Империи Света, ни его воинов, ни мирового равновесия. Вот такой конец ждёт весь светлый мир. Низвержение его состоится с наступлением квинлениума – 5000 года. А в шестой архиаркант мир войдёт без светлых идей равианизма, под флагами победившего воинства тьмы и миллионистической гидры.

На этом грустно закончил свой доклад молодой адмирал-командор Сунь Вынь Куй. Скупая слеза молодого самца сбежала по Куевой щеке и упала на красный ковёр Пещеры Советов Старейшин Дженптура.

Над колонным залом Пещеры повисла тяжёлая, давящая тишина, прерываемая только щелкотнёй кибернетических машин. Восемь бессмертных погрузились в глубочайшую медитацию, которая продлилась тридцать три юпетирианских дня и тридцать три юпитерианские ночи. Без прикорма и воды величайшие умы Дженптура и сам Сияющий разум Ча искали пути в смертельном лабиринте миллионов дорог возможного развития событий и не могли найти правильного выхода. На тридцать четвёртый юпитерианский день восемь бессмертных восстали ото сна и открыли все свои узкие четыре глаза. Их блюдцеобразные лица окрасились в серый цвет. За время медитации они высохли как цветки дуриандра на палящем солнце Юпитера, а их жёлтый пергаментный хитин клоками свисал с лиц и конечностей. Слово взял Всемогущий Ча:

– Комрадогеноссе, – тихо сказал он, – все мы оказались сейчас перед лицом страшной глобальной катастрофы, на пороге которой стоят юпитериане. Предсказанное нарушение Великого равновесия Света и Тьмы неминуемо приведёт к гибели Юпитера и всей жизни на планете. Только мы сейчас сможем повернуть ход истории вспять и создать такую силу, которая сумеет противостоять армии миллионистической бездны. Никто кроме нас и Великого Дженптура не в силах сохранить жизнь на планете Юпитер. Единственным выходом, когда выхода нет, является создание этого выхода.

Решающей силой, которая сможет противостоять низвержению юпитериан во тьму, будет сила, которой сейчас нет, но которую мы с вами оживотворим. В своём Великом путешествии в медитации, мой разум парил над самыми высокими горами, над Пиком Равианизма, над Паркурианскими вулканами. Он то поднимался к звёздам, то падал в кипящее лавой ядро Юпитера. И в одном таком падении от звёзд вглубь оболочки, я увидел выход в тёмном туннеле. Мы с вами, девять бессмертных, мы и только мы, родим Совет девяти, создадим девять сверхюпитерианцев, которые обладают неограниченными силой и разумом. Последнюю надежду Юпитера, непреодолимый барьер для миллионизма. Девять пламенных борцов ре-эволюции со сверхвозможностями, на которых будет возложена миссия по спасению планеты от царства тьмы.

– Юпитерская сила! Но как мы родим целых девять особей, учитывая то, что мы – самцы? – в изумлении воскликнул Мэн Ли Шай, – конечно ради жизни на Юпитере, я может и мог бы совокупиться в экстазе с парочкой моих собратьев, но боюсь даже это не поможет нашим комрадогеноссе родить.

– Ещё мал разум твой, комрадогеноссе Мэн. Не видит он сути, скрытой от нас. Младенец твой ум и надо его ещё долго растить, прежде чем я войду в твоё тело, – с усмешкой сказал Великий Ча, – нет, дорогие мои комрадогеноссе, Бессмертные! Не будем мы совокупляться друг с другом, как одноклеточные омёбы-блямблии! Ибо из Ваших старческих клоак и обрюзгших желёз ничего, кроме зловония, уже давно не производится. Иную послали мне мысль небеса.

Мы устроим конкурс красоты и отберём сто самых красивых, умных и талантливых самок Дженптура не старше восемнадцати парсов, беззаветно преданных делу ре-эволюции. Уж если и делиться, так в псевдоконечностях прекрасных дженптурианок, как бы не хотелось устроить тут старческий гомункулусный лупанарий нашему пожилому извращенцу, комрадогеноссе Мэну. Целый делин, 24 юпитерианских дня и ночи, сто самок будут во всех возможных и невозможных позах извлекать наши секреции. Они безудержно выдоят нас, насколько это позволит состояние семенных желёз. Конечно перед этой оргией нам с вами надо будет изрядно заправиться стимуляторами, энергетическим соком дерева Тантры и выполнить массаж нижних псевдоконечностей. До священного деления наши учёные изобретут специальные колбы, куда самки будут сливать наш великий биоматериал, этот фундамент строительства нового будущего Юпитера!

При рассказе Ча лица Бессмертных заметно оживились. Всю жизнь проведя в аскезе, отказе от всего биологического, будучи преданными сынами ре-эволюции и искренними блюстителями семейных традиций, предстоящий делин доения желёз был для них чем-то вроде путешествия по райской реке Крахт на мёртвые поля вечного блаженства, описываемые в манускриптах Муиддизма. В головах бессмертных старцев райская река представлялась им именно такой, как её сейчас описал комрадогеноссе Ча. Иссохшие челюсти старцев-насекомых задвигались, из их тоненьких губ активно полилась слюна-кислота, а ветхие железы почувствовали прилив вялых секреций. Сердца древних инсектов забились быстрее, на ложнолицах появился лёгкий румянец.

– Комрадогеноссе Ча, Ваша идея как всегда гениальна и неожиданна, и все мы как один встанем в последний свой бой с копьями наперевес. Надо конечно перечитать труды Мамы Мутры, а то давно не брали мы в руки световые шашки. Но кому он понадобился, этот биоматериал-то наш? – воскликнул тихим шуршащим голосом Чунь Кунь, второе лицо бессмертной восьмёрки.

– А вот тут сюрприз, мои драгоценные комрадогеноссе, – сказал Ча с хитрым Ху Юнским прищуром, – как говорил наш дорогой комрадогеноссе-пророк Ху Юн, мы с вами не политические уртизанки. И поэтому возьмём от каждого по способностям, а дадим каждому по потребностям. Так выпьем же за то, чтобы наши способности совпадали с нашими потребностями!

При этих словах Ча отхлебнул из глубокой, расписанной древнедженптурской живописью, чашки ароматного синего напитка, сваренного по секретному рецепту старинных императоров. Он медленно выдержал театральную паузу, а затем шаркающими шагами проплыл по тронному залу Пещеры Старейшин к клетке с золотым механическим летуном – голосистым пухъянским поливеем, после чего нажал секретную кнопку и зал наполнился мелодичными трелями автоматического археоптерикса.

– Это для большего эффекта и осознания моей идеи. Чтобы вы поняли гармонию между искусственным и животным, которую я заложил в основу нашего дела спасения юпитериан, – продолжил Ча, – итак, Чунь, отвечу на твой вопрос. Конкретно Ваши секреции, с давно не двигающимися, парализованными синими тельцами, не нужны никому, не говоря уж о сотне лучших самок Дженптура. В них фиолетовой плазмы, как воды в пустыне Великой Суши. Но я Вам ещё не рассказывал об одной новой науке, которую я и мои соратники, насекомые ученики-равианисты, в строжайшей тайне уже несколько лет разрабатываем в условиях абсолютной секретности. Эта наука – генетика. Так вот, последние наши исследования и применение кибернетических и медицинских машин позволили соединять различные части генетического и биологического материала. В результате аппроксимации и синергии секреций желёз бессмертных будет получен уникальный генетический код, который мы введём в опытный образец искусственной личинки. Её в свою очередь мы кристаллизируем из клеток деления самок нескольких тысяч самых лучших, отобранных специальным образом, дочерей Дженптура, прошедших необходимые генетические исследования.

Наши последние достижения в деле микротрансплантации позволят нам ввести синергетический секреционный код бессмертной восьмёрки в искусственную личинку и получить девять зародышей-куколок. Расчёт показывает, что именно девять зародышей получится из нашего с вами скудного биоматериала, который будут целый делин выдаивать прекрасные самки. Эти исследования я проводил, не зная их истинного назначении. Но вот оно открылось для меня и стало ясным, как два солнца о чёрную дыру. Эти девять зародышей-куколок мы поместим в специальные камеры роста, где они будут выращиваться в биотическом растворе из брутанаболических метеостероидов, гормонов сроста и ноотропных материалов, облучаемые радиационными кунилидами.

Так мы вырастим девять новых искусственных сверхюпитерианцев с неограниченными возможностями мозга, телами и физическими способностями, превышающими лучших мудрецов и воителей Юпитера. Мы сможем прошивать их мозг, как кибернетическую машину и загрузим туда огромные массивы баз данных и знаний по разным направлениям науки, искусства, культуры, спорта. Все знания, собранные на планете, хранящиеся во всех библиотеках будут загружены в мозговые аппараты наших искусственных детей. И самое главное. Мы привьём им качества истинных равианистов, преданных делу ре-эволюции. Мы воспитаем их, как пламенных борцов за мировой равианизм. Их основной жизненной целью будут наши с вами цели. Выращивание и программирование наших детей, согласно моего плана и расчётов, должно длиться всего десять парсеков, дальше они приступят к разработке и реализации основной стратегии спасения юпитериан.

– Гениально!

– Браво!

– Да здравствует комрадогеноссе Ча!

– Слава мировой ре-эволюции!

Со всех сторон колонного зала Пещеры Старейшин, от всех Бессмертных, раздались крики восхищения и благодарности комрадогеноссе Ча. Они стоя аплодировали гениальной идее своего вождя и лидера. Умудрённые опытом и знаниями древние инсекты, видевшие то, чего не видело ни одно живое существо на Юпитере, рыдали от восторга и невыразимой радости. Ведь комрадогеноссе Ча показал им светлый путь во тьме. Он стал кормчим, лучом света, который разгонял тёмные тучи на небосклоне истории.

И только самый старый из Бессмертных, мудрец Мудандин аль Сэих, молчаливо сидел в титанической задумчивости, не разделяя всеобщего ликования. Через некоторое время он открыл фасеточные глаза, посмотрел на всех окружающих своим глубоким, мутным, тяжёлым взглядом и произнёс низким голосом:

– Комрадогеноссе Ча, а в чём состоит та стратегия, которую будут реализовывать наши искусственные дети? Ведь они всего лишь инструмент в Ваших руках?

Ча нахмурился. Но секундное напряжение тут же скрасилось его натянутой улыбкой.

– Я ждал этого вопроса, Мудан…дин, – сказал он, растягивая слова, как бы спотыкаясь об имя мудреца, – и ждал его именно от тебя. Ведь никто не обладает столь критическим уровнем сознания, как ты. Ты наша совесть. Не даром ты старейшина старейшин всех равианистов. Наш вседженптурский дедушка-староста. Да ты прав, я не раскрыл вам суть моей главной мысли, показав только сияющий меч ре-эволюционного правосудия, оставив скрытой тактику боя. Как метко подметил пророк Ху Юн: «Голод – не тётка, вылетит – не поймаешь». Дело в том, что даже вы, о старейшие из Бессмертных, ещё не готовы пока познать Великую истину, которая открылась мне и сейчас пока не сможете понять того, что нам всем предстоит свершить спустя ровно 500 парсов от этого дня, 7 гексабря 5000 арканта. Но верьте мне взойдёт она, луна пленительного счастья, и на обломках тёмной власти напишут наши имена! Очень скоро, спустя всего несколько периодов… а что такое какие-то несколько периодов по сравнению с вечностью и мировой ре-эволюцией? Это песчинка в Бесконечных часах времени… Так вот, спустя всего несколько периодов, равианизм восторжествует на всём Юпитере.

– Боюсь, что тогда будет уже поздно что-то менять, – с безысходностью больше прошептал, чем сказал, аль Сэих.

– Да. И тут ты прав, мудрейший. Но, решение уже принято и изменению оно не подлежит, – ответил-отрезал Ча, – не к чему сожалеть и думать о том, что неизбежно. Торжества ре-эволюции и гуманистических основ общества нельзя ни избежать, ни остановить.

В зале воцарилась мёртвая тишина.

– Но не будем о грустном, друзья! Нам надо думать не о тёмных годах юпитериан и предстоящей битве, а о том как мы с вами, дорогие мои, будем дойными кракотоламусами в верхних и нижних конечностях ста прекрасных юных самок. А так как у многих из вас уже всё, что должно доиться ссыпалось в песок, у меня для Вас небольшой подарок. Сюрприз, так сказать! – торжественно смеясь произнёс Ча.

Он запустил обе конечности в карманы своих широких военных галифе и достал оттуда две таблетки-капсулы – одну красную, одну чёрную. Ча вытянул верхние педипальпы к своим собратьям и в открытых клешнях протянул им пилюли на обозрение.

– Как вы думаете, что это, комггадогеноссэ? – Ча специально заговорил картавым голосом своего любимого героя – Ху Юна.

Он сузил и без того узкие четыре глаза, из которых так и сыпались искорки смеха и задора.

– Пгавильно! – не дожидаясь ответа, довольным, торжествующим голосом произнёс он, – то о чём столько говогили гавианисты, свегшилось, комггадогеноссэ! Это его величество ДИДЛОДЕНАФИЛ, моё личное новейшее изобретение, кстати уже прошедшее испытания на животных.

– Дидлодена-что? – изумлённо спросил самый младший из Бессмертных, Аль Мамлюк де Бюль-Бюль, – и кто такие эти… как вы сказали… «гавнисты»?

– Заставь полиаморфа Солнцу молиться! Какие ещё к Маабдуху гавнисты! А дидлоденафил, юноша, это волшебное средство, которое заставит ваши старческие железы взлететь как птеродактилей ре-эволюции в чистое небо, из висячих садов Восьмиасамаха, превратив их в остроконечные пики равианизма. Съев эти чудодейственные капсулы, спустя несколько секов ваши генераторы личинок наполнятся секрециями, и вы будете скакать как в молодые годы бесстрашный Беёбарас Калатун-задэ на своём любимом парнокопытном слизне Муарбек-Кериме. Вы будете наполнять секрециями колбы Дженптурских самок, как Айюб Люли продажных желтоюпитерианцев, выдаивая из себя биоматериал непрекращающимся огнём протуберанской ненависти. Мы разобьём псевдоконечности самок, как до-эволюционные биомассы Дворец лунного солнцестояния Аль-Насар в 27-м архипарсеке. Мы наполним колбы биоматериалом, как бездонные кубки юпитерианским вином. Наши железы-пики и вымя секреций будут рвать и метать, бить и колоть, до полного изнеможения клешней ста прекрасных Дженптурианок.

– Мы-мы… А нижние конечности мы сами-то не двинем? – скрипящим старческим голосом прохрипел-передразнил его Убо Ебо, самый осторожный их всех равианистов, – уж больно, батюшка наш, ты раздухарился. Мы ж отродясь эдак-то вот не выделывались, и нам вместе с твоим этим «дидлоденафилом» ведь придётся выпить выжимку листьев морвадола, настойку пилельфана и обложиться спазмаглистиками. Это я уже не говорю про блокаторы, ингибиторы и прочие ингибиуретики. Пожалей ты нас, батюшка!

– На том свете отдохнём, друзья! В последний бой, так сказать! В бой идут одни старики! – он на сек задумался над этой фразой, – а ведь и действительно, в бой идут одни старики!

Ча расхохотался, оглядев своё старперческое воинство насекомых-гигантов малого и большого доения в парусиновых кимоно, мягких тапочках, просветлённых подшёрсточными сединами, а некоторых согнутых в три погибели.

– Нет ребята, ни шагу назад! Отряды ползающих смертников уже зарядили гниломёты! Грудью ляжем на женские амбразуры! Всё пропьём, но чести Летающего флота не опозорим. Готовьтесь расчехлять своих альгамбров, свистать всех на верх!

С этим победоносным возгласом, Ча сорвал со стены древнюю Дженптурскую поющую световую шашку времён императоров Асука-Камакура, вынул её наголо и, воздев над головой, помчался через весь зал, изображая, что скачет на лихом парнокопытном слизняке. Так он и ускакал, оставив в молчаливом недоумении восемь бессмертных равианистов.

– Ох, чувствую, смерть наша близка, граждане мои бессмертные, – качая головой сказал Убо Ебо, – куда мы доскачемся на этом слизняке, ведомо одному Ма Року, да может разве что колдуну Пэр Дуну.

С безысходностью Бессмертные поднялись с ковриков и зашаркали по домам, принимать лекарства и готовить свои дряхлые тела к оргии доения.

Глава 3.

Не бойся медлить. Бойся остановиться.

– Вот так ты и появился на свет. Ты и восемь твоих братьев и сестёр. Тебе необходимо было узнать эту историю, сынок, ибо, как говорится, хитрость жизни в том, чтобы умереть молодым, но сделать это как можно позже, – подвёл итог Отец-Председатель, и Первого обдала волна сияющего тёплого света.

– Зачем ты рассказал мне эту историю именно сейчас, Отец? – дрожащим голосом выдавил из себя Куй.

– Не говори того, что не изменяет тишину к лучшему. Помни, что сильный преодолеет преграду, а мудрый – весь путь, – загадочно ответил Председатель.

Он давал понять, что все ответы на свои вопросы Первому предстоит найти самому, а завесу его дельнейшей судьбы, как и всего Совета Девяти, придётся открывать самостоятельно.

– Итак, сын мой, Куй мой! Дальнейшую миссию и предназначение Совета Девяти вы узнаете со временем. «Ибо только время всё расставляет по своим местам».

Комрадогеноссе У пронзительно взглянул на Первого. Его взгляд был настолько красноречив, что говорил лучше любых слов.

– Пока же ты должен довести начатое до конца. Завтра я проведу внеочередной секретный Хурултай равианистической гоминданы Дженптура, на котором мы должны утвердить сценарий, разработанный твоей командой и Генеральный план планетарной ре-эволюции. Пока же отдохни, сынок, все инструкции о дальнейших действиях и документы ты получишь завтра.

Голограмма Председателя начала таять, воздух вокруг неё заколебался и через мгновение развеялся как лёгкая дымка, оставив комрадогеноссе Первого в молчаливом недоумении. Хорошо сказать, отдохни. А как тут отдохнёшь, когда перед тобой стоит тёмная мгла неопределённости? Когда инсектинин гуляет по твоему мускулистому телу, а мысли роятся в голове такие, что даже самый прокачанный ум в мире начинает то покрываться инеем холода, то испариной жары мар-мара?

Только одно Куй знал совершенно точно и отчётливо. То, что завтра их план будет утверждён. Что дату начала ре-эволюции уже не изменить, 7 гексабря 5000 года войдёт в историю и Onix-99 и начнёт своё победоносное шествие по Юпитеру. Курок аннигилятора уже взведён и отпущен. Только сотые доли микросека отделяют лазерный луч от выхода из ствола, и его уже не повернуть обратно. Только что будет с ними? С Советом Девяти? Найдётся ли им место на новой равианистической планетарной райской реке на поля благоденствия? Или придётся сгнить на задворках истории? Первый напряжённо парил в чистом белом пространстве из угла в угол, как хищный квидр в клетке, а в его гениальном мозге в это время проигрывались миллиарды прогнозов и сценариев дальнейшего хода событий.

*****

«…И многие из спящих в прахе Юпитера пробудятся,

одни для жизни вечной,

другие на вечное поругание и посрамление…».

Но оставим на время Куя в его гнетущих раздумьях и перенесёмся ровно на 680 парсеков вперёд от описанных событий, в 5067 аркант по юпитерианскому солнечному календарю, во времена победившего на всём Юпитере равианизма. Аркант, когда всей планетой стало управлять Планетарное Равианистическое Правительство Дженптура. Аркант, когда все мы стали Дженптурцами, или их рабами и вассалами. Ни Ма Рок, ни колдун Пэр Дун не смогли даже и предполагать, к чему приведут их идеи, во что превратится Юпитер ровно через 1000 аркантов после написания знаменитой «Теории равенства». За десять квантов исполнились все планы зловещего Ча Де Бздуна, которые он родил в своём сияющем разуме в 4969 арканте. Сбылись все сценарии Совета Девяти и свершились генеральные планы строительства равианизма на планете Юпитер, утверждённые Советом Бессмертных Старейшин.

После первых двух волн вируса ре-эволюции, управляемых из центра телеуправления Дженптура, сокративших численность населения планеты вдвое, были и третья, и четвертая, и пятая волны. Как лунные приливы, поглощающие оболочку и на короткий миг отбегающие назад, захватывали они всё новые и новые её участки. Не смогли мировые Правительства вовремя понять истинный смысл и цели Onix-99. Они тщетно боролись с ним, руша мировые экономики, бросая все средства на борьбу с невидимым врагом. Империи, пока хватало сил и средств, превращались в хунты и жандармские халифаты. По старой доброй традиции истреблялись толпы волнующегося народа, юпитерианцев загоняли в виртуальные тюрьмы-изоляторы, кто-то скрывался в подвалах, лесах, горах. Но, как выяснилось, даже мировые запасы патронов, отравляющего газа и энергии лазеров с аннигиляторами, тоже имеют свой конец в условиях тотальной остановки производства и забастовок.

Со временем государства превратились в бесконечные тюрьмы и концлагеря, во главе которых стояли кровавые людоеды-диктаторы. Мир скатывался в пропасть деградации. Прекратились какие-либо сообщения между странами и континентами, в том числе, гелиосфера, юпинет, спутники, всё было отключено. Юпитер погрузился во тьму после всеобщего блек-аута, вызванного взрывами на нейтронных станциях, которые привели к вселенским техногенным катастрофам. А в конец концов разразилась Пятая планетарная война… Но всё это происходило не просто так. Каждое событие было просчитано, запрограммировано, запроектировано, подписано и утверждено неумолимым холодным Дженптурским коллективным разумом, неизбежно управляющим уничтожением Старого света. Круглосуточная армия насекомых Операторов апокалипсиса своей системой телеуправления вирусом разыгрывала на мировой сцене страшные театральные представления на костях и крови жителей Юпитера.

Основной цели – инфицирования 99% населения Юпитера, Дженптур достиг уже в 5029 арканте. Но только в 5030 стало ясно, что вирус этот, Onix-99, невозможно уничтожить в теле живого существа, что он остаётся там навсегда. Живое существо становится послушной марионеткой в руках Дженптурских Операторов, пустой оболочкой, ведь его главная жизненная функция – дышать – может в доли сека быть остановлена по чьей-то прихоти и прогнозному сценарию ловца нейромайнинга. Как известно азот питает клетки мозга, а азотное голодание вызывает галлюцинации и мучительную смерть. Всё это испытали на себе народы Юпитера. По сути со временем Операторы стали управлять всем. И лишь единственная сверхнация суперюпитерианцев – Дженптурцы, была абсолютно невосприимчивой к вирусу.

В Пятой планетарной не было победителей, в ней были только проигравшие. И только одной страны она не коснулась – находящегося на закрытом материке Мёртвого моря вдалеке от континентов и так и не принявшего ни одну из сторон в конфликте – Дженптура. Вожди гоминданы предусмотрительно уклонялись от политической риторики, иносказательно и двусмысленно высказываясь по любому вопросу и держались вдалеке от любых организаций, союзов и альянсов, в результате чего гибельный для всей планеты ужас войны миновал Республику насекомых стороной. Пришедшие к власти по всему миру кровавые режимы военных диктатур сменились анархиями и полным отрицанием государства. Армии распадались, появлялись банды и смертники заражённых. В ходе сражений на всём Юпитере отключились энергия, устройства и средства связи, юпитерианцы были разобщены, де-социализированы. Они превратились в животных, убивающих друг друга ради куска кунжукской лепёшки, которую пожирали гнилыми зубами, держа объедки грязными, поломанными ногтями на гниющих руках.

Буквально за какие-то двадцать квантов Юпитер вернулся в первобытное состояние. Он превратился грязную планету, населённую каннибалами-мутантами, рвущим на куски и пожирающим всё живое, лишёнными дара речи и понимающими только закон силы. Города были разрушены взрывами и пламенем Пятой планетарной, над оболочкой опустился дым пожарищ. Все запасы разграбили мародёры, реки и моря безвозвратно стали непригодными после водных химических сражений, повсеместно рождались инвалиды и генетическое уроды. Как оказался зыбок мир Юпитера! Как слаб, беззащитен и хрупок перед изощрённым хитроумным планом Ча и Дженптурской военной биологической машиной! Как быстро маленький оранжево-фиолетовый шарик с ореолами колец превратился в чёрно-кровавый сгусток гнойной крови. И среди огня, запустения и хаоса, в сияющих доспехах на Юпитер опустился он.

Глава 4.

Призрак равианизма.

Последствиями всемирного заражения Onix-99 и кровавой Пятой планетарной стало то, что численность населения Юпитера, за исключением Великой Дженптурской расы, сократилась до

полутора миллиардов живых существ Все цивилизации и оборонительные системы пали, армии капитулировали, а коренные жители планеты превратились в диких полуюпитерианцев-полуживотных, испещрённых генетическими мутациями, сбивающихся в стаи и цепляющихся за жалкие остатки жизни. Вот именно в этот момент, следуя Генеральному плану, во все концы света хлынула неисчислимая, вооружённая до зубов по последнему слову науки и техники, роботизированная и компьютеризированная победоносная насекомая армия равианистического Дженптура.

Сверкая металлическими приводами сервомышц шла пехота, впереди летели радиоуправляемые интеллектуальные инсекты-разведчики, небо было темно от плоских летающих тарелок вертикального взлёта армии эндоморфов. Юпитер сокрушался от поступи роботов-инсектоидов величиной с трёхэтажный дом-улей, шагающих под управлением солдат-операторов. Колец и Солнц не было видно за спецназом планирующих жуков.

Подобной мощи и изощрённости военной мысли, такого количества различных роботов, машин, азотных аппаратов, инсектоидов, дронов, управляемых из космоса, ползущих, прыгающих и барражирующих солдат ещё не знал Юпитер. Все бойцы армии Дженптура были оснащены сервомышцами, летательными ранцами и современнейшими единицами самого разрушительного носимого оружия, последних достижений насекомого военпрома. Количество наземных войск было столь огромно, что один отдельно взятый населённый пункт армада Дженптура могла проходить целый деканд. Закрывая тьмой оба солнца деку летели вперёд гравилёты, левитирующие тарелки с дроидами и орды насекомых. Деканд шли роботы-инсектоиды и несметная рать сухопутного десанта Дженптура. Передвижение войска происходило на столь огромных скоростях, что невозможно было даже вглядеться в мелькание лиц насекомых, боевой техники, роботов, невиданных и ухищрённых военных механизмов. Вместе с наземной и воздушной армией в моря и океаны вышло несметное количество морской техники – гидрокоптеров, подводных батискафов, земноводных инсектоидов и других плавательных аппаратов. Как арныча, закрывающая солнца, несметная армия Дженптура со скоростью света, подчинив себе все стихии – небо, оболочку, воду и огонь, стремительно расползалась во все стороны, поглощая лежащую в руинах планету.

Беззащитные юпитерианцы-дикари, инфицированные вирусом, зажавшись в углы разрушенных домов и жилищ, могли только харкать кровью, так как Операторы на момент продвижения армии включили максимальный уровень активности вируса, который был уже почти в каждом существе на планете.

Управлял и руководил военной операцией по Всепланетной Ре-эволюции со своего невидимого летающего райского острова непосредственно сам Отец-Председатель – У Птур Вхо. С высоты своей главной башни – Пика Равианизма, он наблюдал трёхмерную стереомодель продвижения войск и лично корректировал каждый шаг. Со всех сторон У получал доклады непосредственно в гиперразвитое сознание по средствам ментальной связи и лично в виде голограммы командовал каждым отрядом, каждой ротой. Все бойцы Ре-эволюционной армии Дженптура считали, что именно их отряд возглавляет Великий, непоколебимый и гениальный Отец-Председатель. Его сияющей разум, поглощённой частью которого были и восемь бессмертных, и сам Великий учитель – Ча Де Бздун, пребывал в максимальном напряжении, самолично управляя театром военных действий. Мировая мощь насекомой армии планетарного масштаба растекалась по планете с неимоверной скоростью, как чернильное пятно в чистой воде.

Движение сверхтехнологичной и роботизированной армии было полностью автономным. Вместе с военными частями двигались мобильные нейтронные электростанции, передвижные сервисные центры и, обеспечивающие жизнедеятельность живых и неживых солдат, узлы обслуживания. Всё, от производства собственных продуктов, до горюче-смазочных материалов и микрочипов, всё это неслось, летело, плыло со страшной, небывалой скоростью вместе с армией. Каждый шаг, каждое движение были продуманы до мелочей и безошибочно управлялось Великим сиянием чистого разума У Птур Вхо в коалиции с нейроманингом.

Ровно в течении 400 дэк маленький шарик Юпитера, со всеми его кольцами, был поглощён Призраком ре-эволюции, а во всех населённых пунктах мира смонтированы нейросети мониторинга и контроля виртуальных администраций. Бедные дикари ничего этого не замечая корчились от приступов галлюцинаций при азотном голодании под воздействием боевого вируса и никак не мешали продвижению Дженптурской армии и цивилизации по планете. И в далёкой жаркой Фракии, и на остове взорванной башни Флэя, и в здании Ганстадта, и во дворцах и крепостях Мле-Мле, и на жарких берегах аль Раливана, и в холодных льдах и вечной мерзлоте Ратки-Сан, и даже на памятнике Падающему метеориту в Империи Гранта, везде, бесчисленные Дженптурские военные инженеры, водрузив красно-белые Дженптурские флаги и эмблемы, что-то монтировали, подключали, протягивали, программировали. Делали они это безошибочными слаженными движениями, быстро и неутомимо, стимулируемые инсектонами, стимуляторами и прочими секретными разработками боевой фармакологии.

Управлял процессом виртуальной оккупации Юпитера, разумеется, как и всегда, со своего парящего невидимого острова, без сна и устали, самолично Великий Отец-Председатель, находящийся в миллионах мест одновременно. Повсеместно разворачивалась система ре-эволюционного мониторинга, контроля и управления. Мир наполнялся миллионами Дженптурских микросхем, автоматических устройств-инсектоидов и камер. Каждый сантим поверхности, опутывался сетями проприетарной высокоскоростной связи насекомых, управляющими стационарными военными орудиями и мобильными оружейными станками. Шла молниеносная, планомерная, невиданная доселе, работа по захвату Юпитера, который сдавался без боя, корчась в муках и не оказывал никакого сопротивления. Беззащитный, он лежал на лопатках перед боевым вирусом.

Всего один короткий квант понадобился Дженптуру, для того чтобы полностью опутать своими нейрощупальцами и взять под контроль и управление каждый микр планеты. Каждый нар жидкости и каждый квадратный парс азота, каждую единицу живого и неживого, одушевлённого и неодушевлённого, видимого и невидимого, слышимого и неслышимого. Всё было отдано в цифровое рабство ре-эволюции. Над поверженным шаром Юпитера, опоясанном дымящимися кольцами, торжествующе парил на своём летающем острове У Птур Вхо, удовлетворённо взирая на дела свои, и ощущая экстаз от вселенского контроля за планетой.

После того как Старый свет был стёрт с лица истории, растоптан и низвергнут в пыль и прах, началось строительство Нового мира по проекту Главного архитектора. Нового мира добра, счастья, всеобщей любви и равенства. Мира победившего равианизма, рождённого извращённой фантазией монстра.

Глава 5.

Прошлое и настоящее – наши средства,

только будущее – наша цель.

Модель мироустройства, которая была реализована за короткий промежуток времени Дженптурским нейромайнингом, была страшна, сюрреалистична и бесчеловечна. Многие учёные, писатели и утописты Юпитера пытались представить себе, каким будет мир в будущем. Издавались книги, снимались фантастические стереофильмы, которые рисовали радужные и не очень, добрые и злые сценарии эволюции рода юпитериан и перспективы цивилизации. Но то, что случилось на самом деле, не мог себе представить в самом страшном сне ни один писатель-фантаст или режиссёр фильма ужасов. Мысль о столь жестокой планете – виртуальной цифровой тюрьме, построенной по пророчествам Ма Рока и колдуна Пэр Дуна Дженптурским холодным разумом, не могла прийти в голову даже самому отчаянному футуристу. Действительно, большинство населения планеты стало свободным. Свободным от свободы, навеки закрытым в своих виртуальных двухпарсовых гробах-ковчегах. И большинство юпитерианцев стали равными. Равными в своём цифровом рабстве и бессрочном исполнении приговора о пожизненном заключении.

Впрочем, обо всем по порядку. Спустя 10 парсеков после начала Великого Дженптурского строительства равианизма на Юпитере, по пророчествам светящегося разума небесного кормчего Ча, цифровой нейрокод которого навеки стал неотъемлемой частью любого Правителя Дженптура, мир был разделён на три части.

«Грязные заражённые миры». Это часть труднодоступных уголков планеты, которую Дженптурские аналитики сочли не рентабельными и бесперспективными. Непроходимые юпитерианские джунгли, буреломы гайты, северные станции народов вау-хо, стойбища безумных кочумаев, заброшенные деревни летающих упырей в глубине магнитной аномалии Даунинга, пустыни, безродные поля плотоядных колючек, разрушенные техногенными катастрофами и не подлежащими восстановлению города, помойки и сточные кислотные реки. В общем всё непригодное для жизни и реконструкции. В них обитали последние племена свободных юпитерианцев. Назвать разумными существами этих несчастных заражённых полуживотных было уже невозможно.

Они, как первобытные недоюпитероиды, были грязны и харкали синей кровью, многих покрывали жуткие генетические уродства. Калеки, инвалиды, кто без рук, кто без ноги, кто наоборот с двадцатью пальцами на одной конечности, повсеместно страдающие от различных болезней, такова их действительность. Средняя продолжительность жизни представителей населения грязных миров с трудом насчитывала не более двадцати парсеков. Такой срок им позволяли прожить милостивые Дженптурские Операторы. Эти существа стремились поселиться где-нибудь вблизи радиоактивных рудников, металлических гор, электромагнитных полей и аномальных зон, которые служили экранами для системы телеуправления вирусом и позволяли хоть иногда почувствовать себя свободным, избавиться от вечной боли и недостатка азота, вырваться из постоянного плена галлюцинаций.

Заражённые всегда надевали на головы какие-то металлические предметы, чтобы защититься от управляющих сигналов. Противостоять им они не могли и как экзочерви или крокумбрии зарывались глубже в оболочку Юпитера, прятались в пещерах, развалинах и остатках железобетонных конструкций. Эти существа жили за счёт собирательства, охоты на жалкие остатки мутировавших животных, населявших их рекреации, падальничества и каннибализма. Любой тяжело больной или умерший немедленно пожирался его родственниками и собратьями. Смерть и ритуал похорон превратились в жуткий жертвенный пир.

Но сколь бы ничтожным, коротким и мучительным ни было их короткое существование, это были единственные свободные или квазисвободные юпитерианцы на всей планете. Только они могли на какое-то время избавиться от каналов телеуправления и жить пусть и деградировавшими, но собственными разумом и волей, свободными от Дженптурской равианистической идеи. Жителей грязных миров оставалось не много, не более десяти микрочастей остатков населения Юпитера, а с каждым парсеком их становилось всё меньше и меньше. Дженптурские правители, больше ради эксперимента, позволяли им поддерживать существование и не активировали команды к самоуничтожению. Заражённые де-эволюционировали в новый, но уже исчезающий подвид юпитерианских существ, «Юпитерианец свободный». Но сколь велика была плата за эту свободу. Обнажённые, грязные, изъеденные гноем и струпьями мутанты, пожирающие своих детей и матерей, представляли собой ужасающий цирк уродов в стройном Дженптурском мире добра, справедливости и всеобщего равенства на Юпитере.

Управляли населением грязных миров «Чистые» наместники. Избранные единицы юпитерианцев, которые оказались не заражены вирусом. В основном это были богачи, ещё на первых этапах ре-эволюции, привитые вакцинами-антидотами и скрывшиеся в подземных бункерах с автономными системами жизнеобеспечения, расположенных глубоко под оболочкой, под водой или на высоких скалах. Вот уже несколько поколений, эти навеки заточённые в подземных и подводных дворцах наместники, служили богами жителям грязных миров. В определённые моменты времени они на прозрачных лифтах поднимались на поверхность Юпитера или берега мёртвых морей и океанов, дыша искусственным азотом, чистым и незаражённым, чтобы проповедовать в огромные громкоговорители собиравшимся толпам заражённых дикарей, жадно хватающим каждое слово своих идолов и пополнять запасы пищи.

Питались Чистые уже несколько последних арсеков жертвоприношениями своей кровавой дикой паствы, так как прошлые запасы, спустя долгие сто квантов одиночества и изоляции, неумолимо подходили к концу. Ритуально убитых заражённых, принесённых в жертву, тщательно перерабатывали, химически деактивировали и консервировали. Боги-идолы, поднимающиеся из тьмы океанов или из-под оболочки Юпитера на своих прозрачных лифтах, одевались исключительно в белые одежды и накинутые на плечи тоги. Они сохраняли остатки красоты строения юпитерианского тела и служили объектом поклонения грязных уродов-мутантов. Чистые являлись хранителями забытой письменности и языка разрозненных племён Светлой стороны Юпитера, давно потерявших эти навыки. Таковы были будни грязных миров. Касты неприкасаемых.

*****

Кроме неприкасаемых, в равианистическом утопическом раю Планетарной Дженптурской Империи существовало ещё две касты. Основной костяк, фундамент равианистического строя, составляли «Срединные миры» – R-лагерь, плод трудов миллиардов военных инженеров Дженптура, который они начали, а умные машины и роботы воплотили в жизнь. Равианистический R-лагерь размещался в огромных города-гиперкубах, которые по своей сути являлись майнинговыми фермами. По всей планете были воздвигнуты эти огромные колоссы из железа и бетона, внешне походившие на титанические, идеально ровные, чёрные, гладкие прямоугольники. Они были сооружены на месте агломераций и городов прошлого Юпитера и представляли собой растянувшиеся на многие парсы железобетонные ульи с сотами – жилыми отсеками без окон и дверей.

Если посмотреть на бедное бледное тело Юпитера из космоса, по всей оболочке видны были эти ровные, тянущиеся из ниоткуда в никуда, чёрные, математически выверенные параллелепипеды. Внутри них не было ни дорог, ни улиц, ни каких-либо вообще свободных пространств. Все внутренности этих прямоугольных циклопов занимали миллионы жилых отсеков, составлявших всю сущность и естество города-гиперкуба. Отсеки могли перемещаться внутри него, но неизменным оставался главный принцип – юпитерианец находится внутри жилой камеры и не может никогда увидеть своего соседа сверху, снизу или сбоку. Вся жизнь внутри этих планетарных тюрем обеспечивалась и регулировалась компьютерными системами. Осмысленность безликому существованию придавали капсулы-ковчеги виртуальной реальности, где равианистические граждане проводили всё своё свободное от майнинга время.

Питание и естественные процессы населения поддерживались роботизированной сетью трубо- и продуктопроводов. Физическое состояние юпитерианцев стимулировалось путём воздействия на нейромолекулы мышц. Давно уже были открыты механизмы связи мозга с телом, поэтому широко применялся эффект Азаря-Динлая, при котором воздействие на определённые участки головного мозга в совокупности с созданием необходимого гормонального фона, вызывало генерацию организмом электрических импульсов в нервных окончаниях, замещающих нагрузки, необходимые для роста мышц. Не надо бегать, достаточно правильно думать, что бежишь, и твои мышцы будут уставать, поэтому все физические упражнения были заменены соответствующими модулями и стимуляторами в виртуальной капсуле, и их необходимость со временем отпала, как хвост у октавианопулуса.

Вообще жизнь равианистических инкапсулированных граждан была построена по последнему слову науки и техники. Ковчеги укомплектовывались нейросетями, интеллектуальными моделями и всевозможными хитроумными системами, а целые отряды Дженптурских Операторов высшей касты Сценаристов разрабатывали специальные виртуальные сюжетные линии для максимального выделения гормонов счастья и удовольствия, следили за режимом и состоянием здоровья граждан. Юпитерианцы застыли в патоке виртуального двухпарсового гробового счастья, а платой за пожизненный рай стала для них сдача в аренду собственных мозгов. Как положено, 18 часов в юпитерианский день, 15 дней в дэку, картинки виртуальной радости отключались и, в соответствии с контрактом сдачи в аренду майнинга, гражданин погружался в кататонический сон без чувств и сновидений, не приносящий отдыха. В это время его мыслительный аппарат использовался Дженптурскими корпорациями для обеспечения жизнедеятельности высших каст и решения собственных задач. Чей-то мозг становился гигантским роботом-краном, строящим продолжение гиперкубов, чей-то управлял комбайном для сбора зёрен, чей-то обслуживал инженерные системы, чей-то просто являлся дополнительным хранилищем для баз данных.

Жители городов-кубов стали безвольными дойными коркодонами в гигантских майнинговых фермах, управляемых Операторами высших миров. Единственной ценностью нового мира являлись мозговые возможности индивидов, в зависимости от которых гражданин получал больше треугольных парсов в своих жилых отсеках, больше райских сценариев виртуальной реальности и доступ к возможностям развития. А самое главное – мечту. Мечту столь нереальную, но смакуемую в каждом равианисте – самому стать существом высших миров, выбраться из десятипарсового гроба-капсулы, попасть под искусственный купол прекрасного далёкого Дженптура. Каждый гражданин срединных миров грезил о том, чтобы его мозг стал настолько большим и настолько гениальным, чтобы получать лучшие контракты аренды майнинга, чтобы его заметили и назначили Оператором или Сценаристом.

Жаль только, что они не понимали очевидного – в их жилых отсеках нет ни окон, ни дверей и выбраться из них невозможно. Возможности мозга каждого были известны Аналитикам ещё в момент, когда юпитерианец находился в состоянии искусственного эмбриона. В этот же сек вся его жизнь и судьба уже были решены. В момент, когда тестирующие системы сканировали эмбриона-зародыша в искусственной плаценте, под него строился индивидуальный сценарный план из базы типовых проектов жизни – начиная от оборудования его жилого отсека, создания персональной виртуальной капсулы, объёма загрузки информации и меню. Всё, вплоть до того какой соус будет ему нравиться, и каким пальцем он будет чесать в заднице. Всё это программировалось в зависимости от возможностей майнинга его мозга. Ведь это основной смысл существования равианистического гражданина. Дикая, но безупречная модель, когда юпитерианцы становились лишь безвольными куклами в руках Операторов, биоматериалом на майнинговых фермах, лишёнными собственного мнения, индивидуальности, да просто лишёнными возможности вдохнуть свежего пьянящего азота свободы… Но так как прошло уже несколько поколений, такое положение вещей никому не казалась чем-то ужасным, с ним давно свыклись.

Ведь все знали, чтобы планета заражена вирусом, и за пределом жилого отсека их ждала быстрая, но мучительная смерть. Единственно правильная политика Гоминданы Планетарной Империи гласила, что вне суррогатных пространств городов-гиперкубов, оснащённых собственными биофильтрами и системами производства азота, работают только искусственные механизмы и роботы, а граждане счастливо существуют в виртуальных застенках. В юпитерианцах изначально, при генетическом программировании, закладывали природный страх открытых пространств и жизни вне отсеков и капсул, в связи с чем они были бесконечно благодарны Правительству ЕПИ за защиту от вируса. За то, что для них создали прекрасные виртуальные миры. Граждане не представляли себя вне своих маленьких саркофагов и были полностью удовлетворены собственным существованием. От каждого по возможностям, каждому по виртуальным потребностям! Этот лозунг сумели воплотить в жизнь равианисты Дженптура и лично Великий Отец-Председатель У Птур Вхо.

*****

Апогеем кастовой системы равианистического мироустройства планетарной равианистической Империи являлись «Высшие Чистые Миры», раскинувшиеся на огромной территории бывшего Дженптура за Невидимым куполом. В Высших Чистых Мирах обитали исключительно представили класса Операторов – высших существ, управляющих системой телеуправления вирусом, планирующих жизни членов равианистического лагеря, разрабатывающих сценарии виртуальных туров, занимающиеся прогнозированием, ясновидением и телекинезом. Кто-то из Операторов управлял боевыми машинами, кто-то регулировал численность населения срединных миров, кто-то администрировал процесс аренды майнинга, кто-то следил за аналитикой продуктивности процессов и объёмом нейросети, а также графиком её производительности.

Каждый Оператор мог проникнуть в сознание любого юпитерианца на планете. Мог его убить или воскресить, мог обучить его новым навыкам, а мог заставить корчиться в невыносимых муках. Операторов уважали и боялись. Они стали венцом ре-эволюции Юпитера. Кроме Операторов, реально и виртуально воздействующих на органы различных систем управления и мониторинга вируса, в Высших Чистых Мирах Околечной обитали представители государственных служб, исполнительной и законодательной власти, милицейские и армейские чины, органы государственного управления, члены Гоминдана и Правительства. Как известно занимать какие-либо посты государственной службы было запрещено всем, за исключением коренных, истинных генетических Дженптурцев – членов равианистической гоминданы Дженптура. Путь во власть, любые обеспечивающие Департаменты и Министерства представителям Срединных миров, да и просто ненасекомой расы был заказан со дня рождения. Шестая поправка в Планетарном законоположении чётко разграничивала права и обязанности между кастами и национальностями.

Существовала в виде одной из подкаст Чистых миров и своя творческая элита – поэты, музыканты, писатели, художники, актёры. Они занимались только тем, что создавали объекты культуры, определяли и диктовали направления ре-эволюционного искусства, дизайна, модерна и стиля. Особняком стояла каста Высших жуков-учёных, которые ни на секунду не останавливали Дженптурскую машину открытий, разбирали мир по атомам и молекулам, познавали структуру и смысл существования, управляли из своих гигантских башен-лабораторий коллайдерами бытия. Из всех каст это была самая закрытая, недоступная и вместе с тем самая обеспеченная ресурсами. Целые города-ульи, долины знаний с миллионным населением в закрытых районах Чистых миров, были усеяны секретными лабораториями с грандиозными фантасмагоричными зданиями институтов и академий, уходящих сотнями этажей как в небо, так и на десятки парсов под Юпитер, к самому ядру планеты.

Основной задачей и приоритетом общества Чистых миров во все времена является здоровье и долгожительство, чистота и гармония. Здесь уделялось большое внимание постоянному развитию, самосозерцанию, медитации, получению новых навыков и знаний. Тому, что было недоступно другим расам Юпитера. Милиция и армия стали полностью виртуальными. Суперсистемы мониторинга, наблюдения и вселенская тюрьма равианистического лагеря сделали невозможной преступность в каком-либо её виде и проявлении и тем более переделку власти. Конечно более дикие законы были в Грязных мирах, но в качестве заповедника-сафари, они не представляли больших проблем, в связи с отсутствием каких-либо технологий и возможности выйти за ограждённые зоны обитания.

Территория Чистых миров надёжно защищалась куполом гравитационного поля и охранными системами уничтожения всего живого. Внутри купола циркулировал полностью искусственный, регулируемый климат, собственный чистейший азот, функционировала автономная система жизнеобеспечения. Ни одно существо, полиаморф и даже флай или микроорганизм не могли попасть под купол Чистых миров без разрешения специальной миграционной комиссии. Его защищала военная механическая армада армии, системы обороны, космические лазерные войска и невидимая стена гравитационного поля, простирающегося по всему периметру и надёжно охраняющего купол Околечной.

*****

Над всеми мирами, незримый никому на Юпитере, на своём летающем невидимом острове курсировал планетарный управляющий – У Птур Вхо. Он сидел в позе Муидды на самой высокой белой башне острова – Пике Равианизма в бесконечных медитациях. В них он постоянно наблюдал, корректировал, управлял каждым процессом, каждой жизнью, каждым словом и делом на Юпитере. Он строил порядок жизни по определённым им, как единоличным органом управления, законам. Он знал всех и знал всё обо всём, он являл собой закон, порядок и справедливость Планеты…

Глава 6.

Горечь пробуждения.

Трансляция виртуальной стереопроекции внезапно прервалась. Трёхмерный экран начал постепенно меркнуть, оставив Ареса в состоянии шока, напоминающем тяжёлый нокаут. Вся страшная тайна третьей от двух Солнц планеты, бездна осознания вдруг обрушилась на него в виде информации его же собственного видеографа. Откуда взялся этот поток сознания? Откуда взялась эта информация? Ведь он всего лишь запустил пропагандистско-исторический тур! После того как мониторы стали мутными и постепенно потухли, Арес вошёл в ступор. Он сидел на гравилежаке и молча смотрел в одну точку. Каждый его мускул был напряжён, каждая клетка мозга обрабатывала полученные странным образом материалы.

– Юпитерская сила! Вот тебе и захотел посмотреть исторический фильм пока чинится и обновляется ковчег! – сказал он сам себе, – Да… Такие исторические «фильмы» явно не содержатся в пропагандистской базе знаний гоминданы Дженптура…

Как могло произойти что река истины вдруг прорвала дамбу цифровых сетей и всё сметающим, всё разрушающим былые шаблоны и знания потоком обрушилась на бедного него? Ведь до сего момента Арес не знал, и не мог даже предположить, что есть что-то кроме его жилого отсека и виртуального ковчега, что есть Операторы и Грязные миры. Сам факт осведомлённости про управляемую искусственную природу вируса, который загнал юпитериан в крысиные норы виртуального бытия камер-тюрем в городах-гиперкубах, был преступлением против закона, карающимся неминуемой смертью.

Так бывает, когда пелена спадает с глаз и ты вдруг понимаешь, что всё что ты знал до этого, во что верил, что чувствовал всю свою жизнь – всего лишь иллюзия, лишь театральное представление, разыгранное по чётко выверенным сценариям. Это больно. Больно и страшно. Как с этим знанием жить дальше? Ведь ты летишь в никуда, в бесконечную пропасть, закрыв глаза и расставив руки и ноги, а дна не будет. Дна попросту нет. Эту гамму чувств испытал Арес, сидя в мягком прозрачном пространстве гравилежака. На его глаза навернулись слёзы беспомощности и безысходности. Что будет дальше?

– Как теперь с этим жить? – спрашивал он себя и не находил ответа.

Небеса разверзлись и всё очищающий дождь знания смыл нарисованные виртуальные картинки, которые потекли мокрой грязной краской, ручьями по асфальту под слепым дождём. Немного придя в себя и успокоившись, Арес стал понимать, что единственной возможной причиной того, что он стал обладателем всей этой информации мог быть только сбой ковчега. Ведь всё всплыло в его сознании и было смоделировано искусственной трёхмерной проекцией ровно в момент сервисного обслуживания и обновления капсулы.

– Вот ведь проклятые Дженптурцы! Мало того делают дерьмо, чинить не умеют, ещё и весь мир себе подчинили и стали высшими существами-Операторами. Вот тебе бабушка и Дурьев день. Кстати, а это откуда? Откуда всплыла в голове эта… как это назвать… «поговорка»? Да понятно откуда. Оттуда же, откуда и всё остальное. Из ковчежного сбоя.

Так разговаривал Арес сам с собой. Как он хотел сейчас, чтобы всё это было просто страшным сном. Чтоб он ничего не знал и продолжал жить в сладком розовом неведнии. Наслаждаться, выделять и потреблять эндорфин, ведь всю свою жизнь он умел только это. Как страшно, что уже невозможно вернуться в свою маленькую вечную тюрьму и жить спокойно, долго и счастливо. До самой своей счастливой смерти в плановом порядке. Что теперь с ним будет? Ведь засекут. Не может такой всплеск информации быть незамеченным системами мониторинга, Операторами и милицейскими. Кому он теперь нужен такой, дефектный?

Пустота. Страшная, зияющая, всепоглощающая. Бессилие и потеря смысла существования. Как-будто из тебя всё вытряхнули и вывалил наружу. Всё: кишки, мозги, чувства. Осталась одна оболочка, бессмысленная, неодушевлённая. Вот что испытывал в этот момент Арес и в буквальном смысле не знал, что делать дальше. Просто продолжал молча сидеть и смотреть в одну точку. Ведь как выяснилось нет ни его, ни того мира, в котором он прожил… А кстати, сколько он прожил? Ведь в равианистическом лагере нет времяисчисления, нет дней, праздников. Есть только схема. Схема, которая определяет, когда твой мозг работает во благо планетарной равианистической ре-эволюции и используется Великим майнингом и время, когда он отдыхает, поглощая положительные эмоции в виртуальной капсуле-ковчеге.

Кто он на самом деле? Юпитерианец без возраста, без родных, без друзей, без корней, без взглядов, без собственного мнения. Он ничто. Пустота. Существо без рода и племени. Малюсенькая микросхемка в единой базе данных МНКУ. Крохотная фигурка в одиночной камере для пожизненно заключённых, суть существования которого – 18 часов в день 15 дэк в парсек быть частью машины, её дойной куркумой, существом-растением, из которого медленно вытягивают соки, погружая в гипнотический сон виртуальной реальности.

Из ступора Ареса вывела яркая надпись, возникшая прямо перед лицом и резкий звук женского голоса механического робота сервисной службы.

– Уважаемый Арес 38629015! Корпорация «Куймяо» рада сообщить, что обновление принадлежащего Вам продукта нашей компании «Райский ковчег 777 xml» успешно завершено. Все архибаги и выявленные сбои в работе программного обеспечения устранены. Приносим извинения за доставленные неудобства. Ваша заявка закрыта. Желаем Вам приятного пользования нашей виртуальной капсулой. Благодарим, что выбрали именно нас. Вместе мы идём по светлой дороге равианизма. Да прибудет с Вами Юпитерская сила!

– И это всё? Кольца Юпитера! Все извинения? Даже промо-код на бета-версию нового виртуального сценария не дали. Вот ведь жмоты. Я же чуть не сдох! Я же испытал такое, что никто ещё не испытывал. Я же потерял всё… всё, что нажито непосильным трудом, тьфу ты, откуда опять эти фразочки… – Арес в бессильной злобе сжал кулаки, его мышцы напряглись, кровь хлынула к лицу, а на лбу заиграли вены.

Но прошёл сек, и он снова обмяк, вспомнив о безысходности своей ситуации.

– Спасибо за выбор, – скривившись передразнил он металлический голос робота, – будто он у меня был, этот выбор.

Теперь-то он точно знал, что вся его жизнь – это иллюзия. Поэтому ни выбора, ни свободы думать у него не было. Думали за него, выбирали за него. Его же марионеточное дело – потреблять углеводы и белок для эффективной работы мозга, сданного в аренду мировому равианизму.

Арес нажал кнопку пищеприёмника. В абсолютно ровной стене появилась замысловатая мозаика сервораздвижных плоскостей, и на столе для приёма пищи материализовался универсальный комплект питания, который с точностью до тысячной доли килокалории удовлетворял потребности его организма в пище и вкусовых ощущениях. Он одним махом поглотил цветные капсулы и шарики с имитацией вкуса мяса и напитков. Чувство сытости разлилось по его пищеводу, во всём теле образовалась приятная слабость, ленивость и сонность. Боль и пустота ненадолго отступили назад, за ширму пресыщенности.

– Они же наверняка добавляют всякую дополнительную химию в искусственную еду, – подумал Арес.

Но думать было лень, хотелось чего-то приятного. Отвлечься, вернуть состояние вечного кайфа.

– А гори оно всё синим пламенем и вечным огнём! – зло произнёс про себя Арес, – Будь, что будет.

Смахнув с себя вязкий сон, он уверенной походкой подошёл к капсуле, влез в неё и дал команду на интеграцию и загрузку. Зашелестели и мягко загудели провода, сервоприводы, продуктопроводы, датчики. Его тело стало планомерно опутываться коконом паутины райского ковчега. Арес оказался в привычной для себя позе эмбриона, в своём мирке искусственной реальности.

Он мысленно расслабился и погрузился в рефлексию, чтобы в анабиозе и симбиозе с ковчегом визуализировать свои фантазии и стимулировать центры удовольствия. Краски реальности постепенно стирались. Всё вокруг становилось неправдоподобным, печаль уходила на второй план, тревоги отступали. Впереди его ждало что-то необычное, что-то удивительное… Арес перемещался другую реальность, другой мир. Мир надежд, где всё хорошо, всё просто и нет ни забот, ни боли, ни страданий…

Глава 7.

Щупальца свободы. Приквел хаоса.

Во вселенной существует бесконечное количество реальностей. Одна и та же планета в галактике пребывает одновременно в нескольких параллельных мирах, которые представляют собой бесконечное количество сценариев развития событий, метафизических путей и астральных коридоров. Большинство живых существ уверены, что ими управляет судьба и установленный ход персональной истории изменить невозможно, однако это большое заблуждение, генерируемое чётко разработанной системой ментальной маскировки. Параллельно существующих реальностей, их эпизодов и проекций бесконечное множество, но у каждой есть свой уникальный номер, цифровой код, и все они моделируются существами высшего порядка – Архитекторами реальности. В каждой отдельно взятой действительности проигрывается тот или иной ход событий, с помощью которого Архитекторы пытаются достичь Высших целей, природу которых невозможно постичь смертным ни одной планетарной расы и формы жизни. Агенты Дженптурских Операторов научились копировать информацию об уникальных номерах параллельных миров и даже получили ментальные слепки звёздных цифровых следов нации загадочных Архитекторов, однако проникнуть в их суть им пока не удалось. Тем не менее коллективный майнинг Околечной хранит цифровую копию каждого оттиска найденных отпечатков тени Архитекторов и не оставляет попыток их расшифровать…

*****

Планета Земля, Российская Федерация,

Цифровой отпечаток экспериментальной реальности №XZ2954

в базы данных МНКУ ЕПИ.

Совершенно секретно.

Срок хранения – бесконечно.

Н-ск, 1997 год

Совсем немного времени минуло с тех пор, как люди вдохнули изнурёнными, прокуренными, стянутыми раковыми клетками лёгкими первые глотки живительного, чуть солоноватого запаха свободы. В то время всё казалось игрой, незаметным социальным опытным исследованием, которое должно было ещё раз доказать величие власти государства и закона над разумом и личностью. Эксперимент этот был незаконнорождённым детищем маленького смешного человечка, самоотверженно верившего в выдуманную им идею создания района-утопии без каких-либо институтов государственной власти. Видимо он в своё время начитался фантастов, постмодернистов, хиппи, нонконформистов и прочей сентиментальной чепухи. Она, эта самая чепуха, животворяще сдабривала мозги и души прыщавых подростков, проводящих время своего полового созревания в библиотеках, за суррогатным коктейлем из философии и медицинской энциклопедии. Отрываясь от научной литературы, завистливо следили ботаники из-за своих огромных очков за более удачно смоделированными природой индивидуумами, наслаждавшимися всеми красками открывшегося им вдруг нового подросткового мира, но будущее всё расставило по местам…

Впитывая знания с каждой прочитанной книгой, с каждой буквой, угловатый подросток втягивал в себя отравленные молекулы, которые складывались в его юношеском мозгу в довольно странный и непонятный для сверстников калейдоскоп мировоззрения и мечтаний. Неординарный ум, всегда стремившийся вырваться наружу из никчёмного смешного тельца, с каждым годом набирал обороты. Он приобретал всё более фантасмагорические краски, которые, впрочем, были никому незаметны со стороны и накапливались в одну маниакальную идею свободы. Слово «Свобода» – зациклившись пульсировало в его висках и уходило куда-то глубоко внутрь, поглощая собой всё естество. Может ли общество жить без государства? Этот вопрос не давал покоя и свербел с каждым годом всё сильнее.

Вкратце, предыстория зарождения нового способа существования людей в экспериментальной параллельной реальности № XZ2954 антитентуры Юпитера крайне проста. Веками формировавшиеся институты власти, казавшиеся столь незыблемыми, стоящими на столпах своих сторожевых псов – религии и пропаганды, оказались всего лишь жестяным колосом на глиняных ногах. Небольшой толчок привёл в действие невосстанавливаемый, необратимый механизм разрушений, тысячелетиями накапливаемых внутри общества. Тот самый маленький смешной подросток, имя которого навсегда скрылось за занавесом истории, пройдя все концлагеря российского образования, обладая малым шансом самореализации в социуме, всё-таки сумел им воспользоваться. Он превратился из школьного угловатого ботаника, в избитом временем маловатом пиджачке, исплёванном из ручек и исписанном мелом надписями типа «лох», в крайне влиятельную личность на политической арене.

Персонаж этот стал к тому времени доктором каких-то невнятных наук, разносторонне развитой личностью, обладавшей немыслимым даром вызывать доверие в людях. Был ли он всего лишь игрушкой в руках судьбы и времени, или сам представлял собой время и его неминуемую поступь, на это ответов не было. Лишь Дженптурские Операторы догадывались, что этот человек – цифровой код, алгоритм в очередном эксперименте Архитекторов реальности. Но именно он, точнее его проекция, обладая великолепным образованием, неизвестно каким образом, впитанным от корыстолюбивых преподавателей и пыльных полок заштатных библиотек, нашёл очередную лазейку в законодательстве. Несовершенство закона позволило создать колыбель того мира, в котором экспериментальная реальность № XZ2954 существует по сей день. Тогда это место называли «экспериментальный район, освобождённый от социальной власти» (не знаю, как чиновники выдумывают эти названия, но сокращённо получается почему-то ЭРОС). Потом были «Зона свободная от власти», «Зона Свободы» и, наконец, просто – Зона. Конечно странно и в чём-то символично осознавать, что прообразом самого свободного во всех параллельных реальностях Земли экспериментального общества и свободы в самой сути своей является зона, но что имеем…

Как бы там ни было, но пройдя все возможные законодательные, исполнительные, бюрократические и прочие препоны, одержимый идей социума без государства герой создал модель общества, которую родил его воспалённый знаниями и желанием счастья всем и вся мозг, в отдельно взятом районе небольшого уездного города Н-ск. Модель была крайне простой – свобода от власти во всех её проявлениях. Все средства, за которые существовал гигантский аппарат гос.управления были переориентированы на повышение благосостояния жителей и самого района. Выбор локации рекреации эксперимента осуществили на основании психотестирования менталитета населения, методика которого так же была разработана нашим героем. Итак, место (дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир) было выбрано. Жители подписали необходимые индульгенции. Власти издали несколько законодательных актов местного пошиба, и именно тогда в одной из реальностей была поставлена точка в том пути прообразов человечества, которыми оно шло долгие-долгие годы.

Из Зоны были выведены (весьма неохотно) все подразделения милиции и установлены камеры наблюдения. Район изолировали от въезда нерезидентов, повсеместно смонтировали кабины голосования для принятия решений, а всему населению раздали в виде брошюр скудные правила, эдакий закон жизни, являвший собой гибрид Библии и «Капитала» Карла Маркса. Налоги от деятельности жителей района монетизировались и выставлялись на суд траты народа. Все государственные законы и кодексы признавались внутри Зоны недействительными, правила предлагалось определять инстинктивно.

Наверное, покажется странным и невозможным существование Зоны в течении какого-то длительного времени. Самым ожидаемым результатом исследования, в котором никто не сомневался, было погружение рекреации в хаос, показательное изгнание её праотца из властных структур и торжественное низвержение идеи полной свободы от власти. Но что-то пошло не так. А в связи с тем, что трансляция событий на Зоне в виде реалити-шоу велась в режиме он-лайн абсолютно свободно по всему миру, ветер перемен разнёс эту идею по земному шару, точнее по одной из его проекций, как семена сорного одуванчика. Внезапно (сначала не было неясно совпадение это или нет), в течении короткого времени, Зона расцвела во всех направлениях и ипостасях своего существования. Буквально все сферы жизни пронзил расцвет и благополучие. Наука, творчество, культура, удовлетворённость от жизни внутри Зоны, всё кричаще выделялось среди серости и безнравственности, царивших вокруг. Катализатором неожиданного взлёта послужило открытие, сделанное младшим научным сотрудником одного умирающего и разлагающего НИИ, Ионом Сундиковым, по чистой случайности оказавшимся на территории Зоны. Этот безумный м.н.с, соединив биотехнологии и сотовую связь совершенно случайно, как обычно это бывает в науке, нашёл способ стимулирования телепатических возможностей в человеке путём вживления биочипов в мозг. Технология оказалась дешёвой и моментально разошлась внутри Зоны, сыграв решающую роль в дальнейшей истории параллельной реальности человечества под кодовым номером XZ2954. Разумеется, в ходе анализа очередного эпизода под тривиальным названием «открытие» был очевиден цифровой след тени Архитекторов, зафиксированный Операторами Дженптура.

*****

Научно-исследовательский институт тех времён – это серые стены, помнящие былое величие, отколовшаяся повсеместно плитка, угрюмо бредущие старики, бездарно положившие свои жизни во славу никому не нужных идей. Бесславно, день за днём они стояли в очереди в последний путь. Отслоившийся линолеум, облупившаяся штукатурка, отходящая от дверей и окон белая краска, закрашенная паутина ветхих коммуникаций, загаженные сортиры. Как саркофаг былых доктрин, НИИ возвышался серым замком над депрессивным месивом осенних улиц Н-ска. Внутри всегда царило трупное безмолвие и какая-то отрешённость перед катящимся под откос истории железнодорожным бронепоездом науки.

То тут, то там по институту бродили зомбированные старики, бывшие параноидальные учёные мужи, живущие только воспоминаниями о годах прошлых мечтаний, горений, и несбывшихся желаний, тени которых летали как призраки в каждом закоулке этого постсоветского, позабытого финансированием монстра. Жизнь каждого сотрудника патологического заведения представляла собой бесконечную битву с собственными умерщвлёнными фантазиями. Все они в прошлом жаждали славы, не спали ночами, вожделея и взращивая толику изобретения, которое хотели подарить человечеству, продлив тем самым себя в веках. Их немощные тела и шаркающие, съеденные грибком ступни, до блеска натирали стулья и полы жутких коридоров НИИ.

В лабораториях, заставленных грязными пробирками, просроченными реактивами и пробами, на покрытых паутиной полках, заваленных биоматериалом и заросших пылью, среди полусгнивших в спирте человеческих и животных органов, погибали былые, уже неактуальные замыслы. После соединения соц-ком-полит, и Бог знает каких там ещё идеологических технологий с живой природой, неудавшиеся гибриды полуживотных-полурастений, представляли собой довольно мрачный паноптикум, крайне напоминающий кунсткамеру. Аппаратура для вивисекторских опытов была изготовлена таким же извращённым, как и всё здесь, умом почти столетие назад. Её дизайн напоминал старые чёрно-белые фильмы-ужастики про учёных – утончённых безумцев, взывающих к жизни трупы умерших людей. Оборудование впечатляло страшными стрелочными приборами, продолговатыми окошками и отвалившимися витиеватыми ручками на блоках управления. Оно сияло голубыми молниями статического электричества и рябило в глазах крохотными цифрами на циферблатах.

Среди этого сказочного многообразия и явился Ион Сундиков. Это был ищущий худощавый юноша, решивший после окончания биофака посвятить себя бесславному делу науки. Помогли ему в этом случай и давно забытое понятие «распределение». Старый заведующий лабораторией исследования корреляционных явлений в процессе размножения одноклеточных, Иосиф Генрихович Капельмейстер, совершенно случайно проник в своём полуразложившемся костюме ярко зелёного, съеденного молью и экспериментами (а может и экскрементами) цвета, с напоминавшими политическую карту мира разводами и отвисшими коленками на бесформенно-бесцветных брюках-дудочках, на «Ярмарку вакансий» местного биологического факультета политехнического института города Н-ск. Пришёл он туда подёргивая левой рукой, прихрамывая правой ногой и выполняя директиву 1934 г. по отбору квалифицированных выпускных кадров ВУЗов имени ЦКВЛКСМ, Славы КПСС и прочих достойных мужей тех прекрасных времён.

В общем там они и нашли друг друга. Старый добрый полуразвалившийся зомби и молодой хиромант с нездоровым блеском в глазах и весьма подозрительной внешностью.

*****

В тот знаменательный день, точку невозвращения, как говорят авиаторы, Ион вплотную подошёл к реализации главной, генеральной идеи последних лет своей жизни. Он создавал лекарство от всех земных болезней. Идеальный, бесплатный, сверхбезвредный транквилизатор-антидепрессант, который по его замыслу должен был излечить все известные и даже пока ещё не известные заболевания человечества. Естествоиспытатель бессонными ночами придумывал название своему эликсиру жизни, этому философскому камню современности. Но почему-то получалось то смешно, то мрачно. Один раз это был «дендрохероптиклопиус», в последующем воспалённая фантазия алхимика рождала «ангельский котёл» или «пустынный океан бессловесности». Однажды ему показалось, что он в одном шаге от визуализации своей мысленной идеи, которая была воплощена в прообразе яркого названия «иллюзионейроманипулятор». Но то, что ночью казалось сверхназванием, утром рассыпалось, как пепел от кострища, согревавшего одинокого путника в холодные сумерки.

Последние годы своего институирования и академничевства Ион посвятил делу алхимии. В силу отсутствия знаний и слабого восприятия мозговыми клетками теории биологии и химии, экспериментальный путь реализации был для него единственно возможным, в связи с чем все бесчисленные эксперименты он проводил исключительно на собственном организме. Разумеется, они давали не самый положительный результат с точки зрения поддержания здорового образа жизни. Но Ион никогда не сдавался. Поражения, которые в основном несли за собой жуткое похмелье и уныние, он воспринимал как должное. Молодой учёный стойко продвигался вперёд и бодро смешивал в немыслимо жутких пропорциях и сочетаниях все доступные к покупке в аптеках города вещества.

К экспериментаторскому дару Иона местные фармацевты с определённого времени относились крайне настороженно. Тем более что после каждой закупки «материала», как он его называл, алхимик непременно являлся за новыми препаратами в весьма взъерошенном и социально опасном виде. История этого замечательного человека, сыгравшего столь значительную роль в жизни экспериментальной реальности № XZ2954, была очень важным эпизодом для очередной сюжетной линии Архитекторов.

Итак, Ион в назначенный день «Х», после очередного, почти удавшегося алхимического эксперимента по созданию философского камня, явил свою особу народу. Сей нечастый гость альма-матер сходу, чудом и совершенно случайно попал на ярмарку вакансий. В принципе он давно задумывался о будущем. Оно грезилось ему в радужных, ватно-розовых тонах и оковах иллюзионейроманипулятора. Ион представлял себя в обществе длинноногих, пышногрудых девиц, праздно проводящим время на одном из вечно зелёных островов Карибского (тут сказывались пробелы в знании географии) бассейна.

Но вместо этого, насмешница-судьба непостижимым образом свела молодого человека в прокуренном коридоре его пятилетней каторги – Политеха с Капельмейстером. Эти два, казавшиеся совершенно несовместимыми, разнополюсными человека внезапно нашли друг друга. Что ни говори, а старческий маразм весьма близок состоянию, вызываемому алхимическими экспериментами, что и послужило корневой основой этого странного содружества.

После недолгого пятичасового общения, Ион и Капельмейстер ударили по рукам. Каждый из них преследовал свою маразматически-бредовую цель, подвергаясь собственной парадигме. Уже через месяц после успешного завала сдачи диплома, Ион предстал пред ясные очи Капельмейстера в качестве соискателя на должность младшего научного сотрудника НИИ биологии и техники человеческого организма. В силу отсутствия других соискателей и убытия в мир иной уважаемого всеми лаборанта Эммануила Зильбермана, Ион был безоговорочно зачислен в коллектив и незамедлительно приступил к исполнению своих трудовых обязанностей, которые понимал к слову сказать весьма своеобразно. Коллектив молодому естествоиспытателю пришёлся крайне по душе, тем более что именно таким он и представлял себе загробный мир. Даже имена и отчества престарелых зомби вызывали в юноше благоговейные воспоминания о волшебстве и прочитанных книгах в стиле фэнтези. Были здесь и Ираклии Виленовичи, и Амвросии Зевсовичи, и даже Афродита Иеромонаховна. Все они смотрели на него из глубины веков, с доски почёта НИИ, что инстинктивно на уровне подсознания пробуждало в Ионе потребность творить и создавать магические эликсиры, которые, конечно же, надо было незамедлительно опробовать на лабораторных крысах в своём лице.

Особый восторг вновь испечённого младшего научного сотрудника вызывали мириады колб, иссушенных компонентов, таблиц, генетических моделей, недоступных его пониманию фантастических механизмов и препаратов. Он так бы и стоял посреди этой неведомой и прекрасной цитадели магии, если бы его не окликнули:

– Иоша, мой верный ученик и последователь!

Конечно это был Капельмейстер во всей своей красе, спешащий со скоростью убитой черепахи на рабочее место.

– Пойдём, мой юный друг, нас ждут великие дела! Ох сколько нам с тобой надо всего переделать, передумать, перевыдумать!

Ион суровой коварной рукой действительности был выдернут из своих мечтаний, которые роились в его голове редкими кучками после вчерашнего неудачного эксперимента со смешиванием снотворного с мочегонным и Виагрой. Мозг его в тот момент представлял собой горошину, то и дело катающуюся туда-сюда по пустой черепной коробке. Алхимик посмотрел невидящим взором вокруг и заметил объект, который издавал смущающие его звуки. В силу природной доброты и человеколюбия, вместо того чтобы пойдя на поводу первой идее пристукнуть возмущающий фактор как назойливую муху, он по-воловьи потупился и уныло побрёл за мертвенно-активным старичком куда-то вглубь страшных коридоров НИИ.

Их путешествие, в котором Капельмейстер беспрестанно что-то говорил, а юный учёный честно, но безуспешно пытался понять его речь, закончилось в маленьком, узком, загаженном кабинете с порванными и затёртыми временем креслами. Как сказали бы незабвенные Ильф и Петров «из дворца». Здесь царил запах лекарств, плесневелой бумаги и пыльных книжек различного содержания от «Апрельских тезисов» Ленина, до Пентхауса выпуска 1967г.

– Итак, – начал Капельмейстер, – надо тебя посвятить в суть нашей работы, этап пути на котором мы сейчас стоим, те задачи и надежды, которые мы возлагаем на тебя. Вот уже многие десятилетия мы изучаем телепатические возможности человека на примере его ближайших сородичей – свиней. Проделаны тысячи, я повторяю тысячи, а может и миллионы великолепных опытов, созданы корреляционные кривые. Мы вплотную подошли к одному важнейшему открытию – передаче колебаний биоволн свиного мозга, при чём именно сосредоточенных на половой функции, от одной свиньи к другой. Ну вот скажи мне, Ион, откуда свинья может знать, что её хочет хряк? А ведь знает, собака такая, хоть убей, а знает! К сожалению, со свиньями последнее время перебои. Финансирование, сам брат, знаешь у нас какое… Но мы не сдаёмся, нет, это не в наших правилах!

При этих словах старик ловко вытащил с полки несколько весьма увесистых папок и бросил их перед Ионом, поднимая с насиженных мест клубы едкой пыли.

– Вот тебе. Всё это надо внимательно прочитать, обдумать и включиться в процесс! Работа интереснейшая, не сомневаюсь, что она тебя увлечёт, как и нас!

Ион безучастно смотрел бессмысленным взглядом на происходящее вокруг него и вдруг изрёк эпохальную фразу, перевернувшую потом всю действительность:

– Мне нужна полная свобода, и я доведу проект до конца!

Эти слова понравились меланхоличному старцу. Он даже вспомнил себя, таким же юным, полным надежд доцентом, у которого всё было ещё впереди. На его бесцветных глазах навернулись слезы.

– Ну что ж ты прав, мой милый мальчик! Юность как всегда права. Итак, ты понял идею, предоставлю тебе всё, что есть у нас. Работай, открывай, советуйся, радуйся, не спи ночами! В общем, вперёд! Лети, мой смелый сокол!

*****

И сокол полетел. Первым делом он полетел в хранилища медикаментов и препаратов, чтобы оценить возможности тех кладовых, которые перед ним открывала удача. Доброхотные, много- и не очень многословные хранители тайн НИИ, с огромным энтузиазмом посвящали его в расположение института, его самые укромные уголки. Вскоре он наткнулся на то, что всю жизнь искал. Прочь проклятые аптеки! Вот он, кладезь его мечтаний, пещера Али Бабы! И ничего, что всё здесь просрочено уже лет на двадцать, это даже лучше. Между стеллажами и россыпями пилюль, бутылочек с мутными жидкостями и колбочек, среди этих драгоценных артефактов, за дверью с кодовым названием «ХрЕКИС», Ион кинулся на пол и забылся в предчувствиях и благоговейном экстазе. Словно золотом он осыпал себя старыми иссохшими жёлтыми таблетками, превращающимися в порошок прямо в ладонях.

– Я знал, знал! – повторял он про себя и смеялся, смеялся, смеялся.

Это были самые счастливые месяцы жизни нашего экспериментатора. Между тем, время не останавливалось, Зона родилась и развивалась. Непонятно как, но Ион с отличием прошёл психотест, конечно списав его самым бесстыдным образом, благодаря чему был зачислен в Зону, став её завзятым резидентом. После получения зоновской «грин карты», молодой человек растворился в нирване и решил, что на него снизошла благодать Господня. Попасть в такое место как НИИ, да ещё и в тот момент, когда вокруг него была построена Зона безвластия! О таком счастье он мог только мечтать, как о райских кущах. Как сладкий сон пролетели последние несколько недель (месяцев, лет, десятилетий?).

И вот в одно прекрасное летнее утро, когда действие вчерашнего экспериментального философского камня уже почти закончилось, а нового ещё и не думало начинаться, на трудовом боевом посту не слушающиеся руки учёного уронили мобильник. Как назло, именно сегодня ему как раз должна была позвонить его муза – Медуза Горгонер, подающая надежды молодая панк-рок певица. В бреду алхимических экспериментов мерещилась она ему в образе прекрасной феи, этакой смеси Жанны Д’Арк, мадонны Боттичелли и Янки Дягилевой. Но нелепая и досадная случайность с мобильником в купе с новой экспериментальной формулой Иона, могли поставить крест на давно запланированном сексуальном контакте.

Вот тут-то и пришла Иону идея генезиса биохимиотехнологий и радиосвязи. Приняв в ХрЕКИСе горсть очередных неизвестных препаратов со стёртым наименованием на истлевшей упаковке, встав перед зеркалом, держа в руках грязный ржавый скальпель, он просто всунул остатки платы от разбитого мобильника в свою лоботомированную голову. После этого самодеятельного хирургического вмешательства, надев грязный медицинский колпак с красным крестом посередине, алхимик проследовал на рабочее место и приступил к своим ежедневным трудовым обязанностям – просматриванию порно в интернете, общению в чатах, тупому чтению электронных анекдотов, сетевым играм и прочим баловням национального правительственного проекта «Образование» и «Льготный интернет институтам и учёным».

Какое-то время Иона ничего не беспокоило. Он даже было позабыл о торчащем в мозге мобильнике. На обеде, побывав в институтской столовой и что-то машинально съев, молодой человек почувствовал странный прилив лучистой энергии, после чего ощутил неведомые доселе электрические сигналы непосредственно в мозге. Примитивный хрипловатый голос невидимой Медузы произнёс прямо в его голове:

– Здоровье!

Медуза всегда говорила так вместо привычного всем «привета», пытаясь показать свою неординарность. Ион от неожиданности сел. Осмотревшись, он собрался с силами, сгрёб в кулак остатки самосознания и воли, и не увидев никого пролепетал привычное:

– Ты где… – как слепой ощупывая воздух вокруг руками.

Нет, не сказать, что он испугался. Галлюцинации бывали у него и раньше, при чём довольно часто. Но тут чувствовалось что-то уж слишком реальное. Со стороны выражение лица ничего не понимающего Иона в этот момент представлялось окружающим довольно комичным.

– Сказала бы я тебе в рифму… Дома я, где мне быть, родичи на работе. Короче ни о чём. Ты чем занимаешься, всё экспериментируешь?

Моменты осознания они всегда самые сложные моменты. Именно их и проходил сейчас Ион, переваривая ситуацию с погружением голоса Медузы внутрь мозга своим повреждённым мыслительным аппаратом, или тем, что от него осталось. Единственное что он смог внятно в тот момент произнести в ответ было:

– Да… И кажется хватанул лишнего…

Ответ не заставил себя ждать:

– Давай сло́вимся!

Ион благоразумно всё же решил взять тайм-аут и ответил:

– Конечно, вот только закончу пару дел и наберу тебя.

Правда каким образом он её наберёт, в тот момент экспериментатор не имел ни малейшего представления. Ведь номер Медузы теперь был крепко накрепко имплантирован в его дурную башку вместе с микросхемой мобильника.

– Через час жди звонка. Если не звоню – набери. ОК?

– Конечно ОК, неужели не ОК, – сказала про себя Медуза, – пусть он, конечно, и полный отморозок, чует моё сердце, здесь явно попахивает интересным приключением.

Девица нажала кнопку отбоя и поставила сигнал будильника на час.

Дела у Иона действительно были. Надо было понять, как же всё-таки такое возможно – внутри своей собственной головы разговаривать с кем-то посторонним. При чём не в снах молодого дворника, а в реальности, прямо здесь, в НИИ. Никак не смог младший научный сорутдник уложить сии непонятные вещи в своём, и без того не отягощённом мыслительными процессами, скудном мозговом аппарате. Умственная активность никак не стимулировалась, и он пошёл сдаваться своему научному руководителю проекта – магистру чёрной и белой магии Капельмейстеру.

*****

В тот день Капельмейстер был как всегда гиперактивен. Он сидел в своём замшелом кресле цвета затухшей зелёной кожи и узловатыми пальцами, скрученными старческой подагрой, перебирал артефакты. Каждый из них хранил для него бесценные воспоминания. Вот рука коснулась иссохшей статьи в журнале «Юные натуралисты». Именно в ней впервые вошёл в большой мир науки и техники юный вундеркинд Йося, с коротким повествованием о гибриде муравьеда и пчелы, которого он сам вывел в летние каникулы. Это была весёлая интеграция принесённого под рубашкой пчелиного улья в клетку заезжего зоопарка с надписью: «Муравьед – редкое заморское животное». Мечтательная улыбка покрыла чело старца, рука автоматически почёсывала давно прошедшие пчелиные укусы и набитую командирским ремнём сурового отчима великоучёную задницу.

Вот пальцы профессора перелистывают несправедливо неопубликованное и отвергнутое всеми таблоидами гениальное творение, бесценный труд «О вреде и пользе мастурбации, её мифах, реальности и влиянии на рост волос». В нём была предложена и обоснована, с приведением конкретных научных выкладок, бесчисленных доказательств и практических экспериментов, методика лечения облысения у мужчин среднего возраста путём многократного многочасового рукоблудства.

– Было́е, всё было́е! Где те пышногрудые фемины, что насыщали моё воображение? – думал про себя амбициозный Иосиф, – Где та нескончаемая потенция, получившая с годами приставку «им»? Где те планы, бессонные ночи под кофе и сигареты, дешёвый портвейн и песни Высоцкого? Эх, физики-лирики, светлое будущее и коммунизм во всём мире, в ярком сиянии электрификации всея Руси! Куда ушло всё это?

В сей титанической задумчивости и застал м.н.с. Сундиков своего умудрённого опытом и годами наставника. Скрипнув, открылась серая облупившаяся дверь и перед Капельмейстером, как тень отца Гамлета возникла тень отрока Иона. Одет он был в протёртые джинсы и закапанный реактивами, прочими неясными жидкостями и порошками из бесчисленных кладовых ХрЕКИСа халат. Его бессмысленное лицо и ничего не выражающие белёсые глаза выгодно подчёркивал нелепый колпак с красным крестом, на котором проступали капли крови и чего-то ядовито-жёлтого цвета, похожего на мозговую жидкость. Довершала картину многодневная щетина и неясно зачем, видимо на всякий случай, прихваченный из коридора странный предмет, напоминающий миниатюрную косу.

– Ну всё, вот моя смерть и пришла!

Это было первое, что пришло на ум поднявшему глаза Иосифу Генриховичу в приступе деменции.

– Что ж, я прожил долгую счастливую жизнь, – пытался успокоить он себя, но почему-то не на шутку испугался, – нет, я ещё не готов, я ещё столько не сделал! Я ещё нужен Земле-матушке, я ещё поборюсь!

Хотя и не так сын Генриха Капельмейстера воображал себе лики смерти, но Ион в тот момент представлял собой столь живописную картину мифического загробного мира, что следующий неадекватный поступок профессора надолго потом вошёл в короткую память алхимика. В глазах Капельмейстера за несколько мгновений вдруг пронеслась буря эмоций, чувств и вся его жизнь, а вместе с этим изменялось и выражение лица. Вдруг одновременно оно отобразило страх, ненависть, смелость, любовь, умиротворение и решимость. После этого Иосиф Генрихович, с небывалой для его возраста проворностью, вдруг кинулся перед Ионом на колени (надо ещё сказать, что склероз к тому времени полностью стёр из памяти старика как всю историю с зачислением Иона в НИИ, так и его образ), начал хвататься цепкими пальцами за полы халата и кричать:

– Нет! Я ещё не готов! Дай мне ещё времени! Я нужен человечеству! Возьми лучше мою жену, костлявая!

Потом Капельмейстер принялся по-детски плакать и с криком: «Русские не сдаются!» (хотя был чистокровным потомственным евреем) и «Изыди!», освятив себя крестным знаменем, вдруг схватил первое, что попалось под руку. Под руку попался увесистый бюст отца русской науки Михаила Васильевича Ломоносова, которым профессор больно вдарил вконец оторопевшему Иону в область солнечного сплетения.

Не выдержав молодецкого напора отвергающего смерть, неготового к вечному неудавшегося кандидата на очередь к вратам в рай ренегата Капельмейстера, Ион пал со звуком мешка с костями на давно не мытый паркет, раскинув иссохшие руки и больно ударившись головой. Впрочем, он уже этого не почувствовал. Колпак слетел с его буйной головы, обнажив темя естествоиспытателя с врезанным неумелыми руками в мозг мобильником, запёкшимися коростой следами крови и первой стадией сепсиса. По комнате растёкся подлый приторный запах гниения.

– Я победил смерть! Я победил её! – раздался на весь институт ликующий крик первопроходца к вечной жизни.

Прошло мгновение, другое. Вопреки скудным представлениям о жизни призраков и библейских притчах Капельмейстера, смерть не исчезала. Она не превращалась в пепел, не рассыпалась в прах, а наоборот, начала постанывать и судорожно подёргивать членами. Кроме того, при более пристальном взгляде на «смерть», иссохшее тело Иона с распростёртыми руками и умиротворённой небритой бородкой, вздёрнутой вверх, стало подозрительно напоминать профессору-душегубу распятого Иисуса Христа.

– Боже милостивый, – пронеслось в мозгу Иосифа Генриховича, – что же я натворил!

Далее следовала немая сцена из романа Гоголя «Ревизор». Вернувшись в мир реальности и вернув способность логически мыслить, сын Генриха Карловича, когда-то действующего члена Всемирного общества филантропов-филателистов, более внимательно изучил предмет своего бандитского нападения и преступного злодеяния. Поохивая, как доброхотная бабушка, старый учёный предпринял безуспешные попытки объяснить происходящее.

– Если это не смерть или не сын Божий…

Пока связать поверженный образ Иона с миром живых его сознание отказывалось.

– То это поверженное священным бюстом Ломоносова существо… Кстати, кого оно мне постоянно напоминает? Это явление явно требует подробнейшего исследования. При чём даже не в наших условиях.

Он пытался развивать эту мысль дальше, но в собственной голове услышал только звуки завывания ветра и бесконечную пустоту. К его кабинету на крики «Я победил смерть» со всех сторон стали подтягиваться зомбиобразные старики и старухи всех мастей, для которых данная тема была особенно актуальна.

В этот самый момент у Медузы Горгонер зазвонил мелодией похоронного марша будильник в мобильнике, зовущий к пробуждению ото сна, переносящего её из мира фантазий в действительность несбывшихся желаний. Инстинкт протянул её руку с накрашенными чёрным лаком ногтями к телефону и набрал номер, озаглавленный в справочнике коротко, но ёмко «И». Электрические импульсы пробежали по радиоканалу сотового оператора с одного конца Зоны свободы на другую. Преобразованные вызывные сигналы достигли приёмного устройства вызываемого абонента и ворвались в отключённый мозг спящего летаргическим сном Иона. Автоматически принятый сигнал достиг голосовых связок и мертвенно лежащий организм, колебаниями гортани которого управляло электричество, внезапно заговорил сразу двумя голосами, при чём женским и мужским.

90% из видевших это происшествие некросотрудников НИИ незамедлительно из атеистов превратились в рьяных поборников веры. Некрещёные покрестились, постриглись в монахи и после до конца своих дней проводили время в молитвах, жертвенных самоприношениях и самобичеваниях. Кое-кто даже заделался чудотворцем.

Диалог, впрочем, произнесённый во всеуслышание гортанью находящегося в забытьи Иона, словно в театре одного актёра, был крайне банален:

– Ну что ты освободился?

– Полностью.

– Что делаешь?

– Лечу.

– Куда?

– Куда хочу. Всё больше к свету.

– Через туннель?

– Да, через чёрный туннель.

– Ладно, полетаем вместе?

– Хорошо, только надо прилететь в зону досягаемости.

– Так прилетай. Только не позже шести и в пол седьмого встречаемся на Гамаке, ты меня-то хоть помнишь?

– Конечно. Ты – чёрное пятно.

– Чёрное – ключевое слово. Значит помнишь. Всё, до встречи в аду!

Немая сцена из бессмертного «Ревизора» Гоголя повторилась ещё раз. В воздухе пронеслось «Свят-свят», после чего озадаченные зомби, движимые неистребимой силой человеколюбия, охая и стеная схватили бездыханное тело Иона за ноги и, погромыхивая его непутёвой головой, то и дело стучащейся о пороги и ступени, поволокли его на лабораторный стол для оказания первой хирургической помощи.

*****

А вокруг эпицентра событий, НИИ, в Зоне свободы спокойно текла новая жизнь одной из экспериментальных реальностей. Исполнительная власть нехотя оставила свои бастионы и пыточные камеры, и без энтузиазма вернула народу честно отбираемые налоги. Установленное правилами обустройство Зоны состояло в следующем. По возможной к использованию возвращённой сумме налогов сначала выбирались варианты использования. При этом каждый резидент Зоны мог внести свои предложения по их использованию в установленных на улицах урнах голосования. Так как инициативу мог выдать абсолютно любой свободный гражданин Зоны старше шестнадцати лет, то наряду с капитальными ремонтами дорог, зданий, строительствами школ и приютов, нередко встречались выносимые на всеобщее голосование такие варианты как «давайте купим бочку пива и всё пропьём», или «давайте все деньги сегодня проедим, что-то настроение херовое», или «в конце концов, давайте снимем самых лучших и дорогих женщин с низкой социальной ответственностью каждому мужику».

Как ни странно, пару раз всеобщим общенародным голосованием такие предложения получали путёвку в жизнь. На зональную площадь привозили огромную бочку пива, и молодёжь абсолютно безнаказанно, под музыку рейва и ска-панка придавалась обильным возлияниям и удовлетворению своих низменных потребностей. Как вы понимаете вечеринки эти были грандиозными, фантастическими шоу, полным отрывом, выплеском всей отрицательной энергии. Но даже во всём этом было своё рациональное зерно, часть эксперимента Архитекторов

Стоит отметить, что законодательная база Зоны свободы была субстанцией крайне зыбкой, варьируемой и постоянно меняемой на основе народного мнения. Эксперимент выявил ряд противоречий фактического хода событий с обывательскими представлениями о государстве и его назначении. Всеобщее бытующее мнение, что беззаконие есть зло, спасение от которого зиждется лишь на доблестных плечах наших верных палачей и политиков, оказалось всего лишь развенчанным мифом. Отсутствие чётких правил и системы наказаний неминуемо ввергает Зону в хаос, без них все сразу превращаются в маньяков и убийц, начинается всеобщее умопомрачение, анархическую рекреацию захлёстывает волна воровства, насилия и грабежей. Таков должен быть ожидаемый итог эксперимента по ликвидации государственных институтов. Но всё произошло с точностью до наоборот. С уходом милиции моментально прекратились все преступления. В дальнейшем многие аналитики экспериментальной реальности пытались объяснить этот факт и пришли к выводу, что в общем народ абсолютно а-преступен. Преступления происходят из-за несовершенства законов и подогреваются на вертеле его вершителей. Впрочем, они зачастую и творятся ими.

С отменой и изгнанием ГАИ безопасность дорожного движения в зоне свободы стала резко улучшаться, народ стал вежливее и добрее. Вместо бездарных решений народных псевдоизбранников, выбирать путь траты законно заработанных денег, распоряжаться ими, стал электорат. Информацией управлял сервер. А серверу не надо дачи на Рублёвке, модели-любовницы и сына-дегенерата, просаживающего деньги на дорогие тачки и пафосные клубы.

Неразрешимые без тяжёлой волосатой руки блюстителей закона и судебной системы вопросы, решились сами собой. Абсолютно естественным и непринуждённым путём. Благодаря открытию горе-естествоиспытателя Иона Сундикова, получившего название ИОС, в каждую голову жителей-резидентов свободной Зоны были имплантированы микрочипы, позволявшие им как общаться, так и принимать массу информации. Второй канал передачи данных был жёстко соединён с сервером, на который записывалось всё происходящее вокруг индивида.

Благодаря новым технологиям и принимая во внимание тот факт, что Зона была изолирована от внешнего мира, совершать преступления стало попросту невозможным. Спорные вопросы решались крайне просто. Человек, считающий, что некий инцидент имел место быть, помещал свою претензию в электронную урну. Сообщение моментально обрабатывалось, и все резиденты Зоны получали непосредственно в мозг файл с реальной картиной произошедшего, при чём глазами нескольких свидетелей, подробное описание претензии и возможные с точки зрения компьютера варианты решения. Большинство голосов и решало судьбу дальнейших событий. Нет, наказания конечно были неизбежны. И зависели они от фантазии потерпевшего, обычно смягчаемой народным мнением. Убежать, скрыться от возмездия стало невозможно. Беспощадный и холодный компьютер находил тебя в любом месте Зоны. Удалять микрочип было бесполезно, столь тесно он был связан с нервной системой, мозжечком и гипоталамусом.

Бывшие милиционеры и участковые, депутаты и главы округов вместе со всей свитой, поневоле оказавшиеся заложниками Зоны, нашли в ней новую жизнь. По всеобщему, сошедшемуся воедино, мнению они были временно превращены в разнорабочих и отрабатывали накопившиеся грехи свои перед населением в поте лица. Трудились на стройках, свалках, погрузочно-разгрузочных работах. Вот тут-то они и стали по-настоящему служить во благо народа, то есть делали ровно то, о чём столько лет говорили и кричали, стуча себя кулаками в грудь. Слуги народа подтвердили своё название реальными делами, ведь должен же народу кто-то служить. Народ-то он ведь есть хочет, ну и пить иногда…

*****

Комментарий Оператора ситуационного центра №R98265q5817t50-18Чt: На этом перехваченный фрагмент цифрового следа тени Архитектора и информация об экспериментальной реальности № XZ2954, сгенерированной в параллельных мирах планеты Земля, находящегося в антитентуре к Юпитеру обрывается.

Глава 8.

Дорога под названием «сон»

ведёт в страну под названием «ничто».

Планета Юпитер, город-куб «Новый Де Бздуноград»,

5121 аркант по юпитерианскому календарю.

Арес страшным усилием воли остановил поток чувственно-визуальных идей виртуального нейрогенератора.

– Что ЭТО? – мысленно вскричал он, – что это за Зона? Что это за Земля, и кто эти земляне? Человечество, Архитекторы? Что это за Ион? Почему у них всех бледная белая кожа? Что это за допотопные технологии? Почему вся эта хрень у меня в голове? Твари, сервисная служба, что они сделали с моим ковчегом? Это ведь даже не Юпитер! Мало того не Юпитер, ещё и «экспериментальная реальность» в странной стране из параллельного мира из антитентуры, о которой я никогда не слышал!

Нет, это невозможно, просто невыносимо. Мало того эта Дженптурская гадость чуть его не убила. Мало того, что она тут открыла ему все тайны вселенной и из полностью счастливого юпитерианца сделала ошмёток без рода и племени в руках равианистических машин-вурдалаков, высасывающих мозг, теперь ещё и это. Вместо прекрасных утопических красочных картин, джунглей, тёплого песка и моря, вместо общения с прекрасными сине-зелёными дивами на закате и океана наслаждения в море эндорфинов, он получает стародавнюю историю из параллельной реальности другой планеты, созданной Архитекторами! Всех этих Ионов, Медуз Гаргонер и безумных профессоров с чуждыми, непроизносимыми именами, законами и мыслями. Как там древние говорили? «Кто виноват и что делать?» Ровно это вопрос роился в голове бедного Ареса.

После нескольких минут эмоционального всплеска, успокоившись и снова став ощущать себя, он неожиданно открыл, что тело его в полном порядке. Нет ни боли, ни сомнений. Его гнев от непривычного состояния сменяется интересом. Он вдруг осознал, что читать виртуальную картинку новых знаний довольно необычно, по крайней мере не больно.

– Юпитерские силы! А может эта новая прошивка теперь такая, и теперь правильно получать виртуальные услуги в таком виде? Может это какая-то новая линия гоминданы или новые сценарные планы для продвинутых, так сказать, равианистов? – спрашивал себя Арес.

Но на эти вопросы не было ответа. Ну что тут поделаешь? А поделать тут нечего, с подводного гидроскафа не сбежишь. Осталась одна надежда – попробовать жёстко заребутить ковчег по питанию и проверить ещё раз, может что-то изменится. Арес с безысходностью и чувством существа, которого ведут на аннигиляцию дёрнул ручку аварийного питания сначала вниз, потом вверх. Вся индикация на капсуле полностью потухла, потом через некоторое время начала медленно помигивать разными цветами, видимо процессор загружался. После того как индикатор входа в рабочий режим стабилизировался и зазеленел, Арес расслабился, сконцентрировался и постарался обострить свои чувства и желания, чтобы капсула смогла их распознать и идентифицировать. В этот мин под ним как будто провалился пол, и он со страшной скоростью полетел в никуда, в бездну космического пространства под собой, засасываемый в воронку виртуальных миров. Через сек свет перед ним ярко вспыхнул и погас. Его собственное «Я» растворилось в мироздании и перестало существовать. На светлое пятно перед ним вышла незнакомая, чужая реальность, создаваемая его мозгом в синергии с капсулой ковчега, генератора мыслей и чувственных идей… А самым страшным было то, что Арес стал её частью. Прямо перед ним, в воздухе, возникла призрачная надпись, похожая на название художественной стереокартины:

Сцена первая. О чём молчат небеса…

*****

Из рапорта ведущего аналитика центра орбитального мониторинга трансцендентальной действительности МНКУ Дженптура Ы Куй Си:

«… Исследования межпланетных следов деятельности расы так называемых «Архитекторов реальности» в ментальном гиперпространстве, и возможности их влияния на объективную действительность с созданием множественных параллельных миров-клонов для моделирования на них различных сценариев развития инопланетных социумов, с целью возможного вмешательства в ход времени, позволяет нам открывать всё больше и больше неизвестных до этого момента фактов, требующих тщательного исследования. В частности, нами зафиксирован неожиданный, малоизученный, но неоспоримо доказанный и подтверждённый целым рядом перехваченных цифровых следов Архитекторов и слепков их экспериментальных реальностей, эффект трансполяции одушевления. Он состоит в том, что некоторые проекции живых существ в экспериментальных реальностях ощущают присутствие Архитекторов, пытаются их для себя объяснять и более того, проявляют признаки собственного отношения, ощущений и эмоций, что характерно исключительно для живых существ. В качестве примера я приведу перехваченный нами ментальный эпизод одной экспериментальной реальности, наглядно отражающий попытки одной из проекций истолковать артефакты повседневной жизни присутствием необъяснимой сущности…»

Планета Земля, Российская Федерация,

Москва, 2000 год.

Экспериментальная реальность № WY79245610

Цифровая копия в базе данных МНКУ

Совершенно секретно.

Это был очередной обычный день. День, когда всё привычно и знакомо. Один из дней сурка в замкнутой спиралеобразной реальности, когда ты знаешь каждое событие с точностью до минуты. Знаешь, когда и в какой последовательности встанешь, что будешь чувствовать, по какому маршруту пойдёшь между комнатами, кухней, туалетом и дверью на выход. Твои базальные ядра проигрывают как старая магнитофонная кассета заученные движения раз за разом: одинаковая дорога на работу, одинаковые лица на ней, их выражение, их жесты и позы.

Утренний путь к месту службы – это театр марионеток. С одной стороны, вроде на их месте должны быть живые люди, но почему-то кажется, что это куклы в странном немом театре Ужасного Дядюшки Карабаса. Они живут по каким-то своим, одинаковым алгоритмам. Кажется, что если ты их всех сейчас убьёшь, они всё равно завтра опять встанут из своих могил и начнут утреннее запрограммированное движение из ниоткуда в никуда.

Один персонаж этого театра особенно яркий, он привлекает внимание. Всегда в майке «а-ля потрёпанные восьмидесято-девяностые», непонятно-жёлтого цвета, с какой-то выцветшей картинкой на ней и в обвисших трико. У него шикарная Иисусно-хиппарская шевелюра и борода. Незнакомец очень похож на Дмитрия Ревякина из группы «Калинов Мост». Бородач «Девушка летом». Так ты назвал эту фигурку. Она (фигурка) всегда стоит в одинаковой позе, в руках неизменный полиэтиленовый пакет с надписью «Bond», в котором плещется обеденный харч. С блаженной улыбкой Бородач ожидает какой-то транспорт на пересечении улиц Мира и Космонавтов. Проезжая мимо ты размышляешь:

– А кем интересно может работать такой человек, и куда он может направляться?

Такие люди встречаются часто. Они живут обывательской жизнью, работают в обычных конторках и мастерских. При этом сохраняют верность когда-то давным-давно принятым идеалам рок-н-рола или тоталитарной секты, что в принципе суть одно и тоже. Ты представляешь, как этот «Девочка летом» заходит в какой-нибудь грязный цех по ремонту телевизоров, или тепловизиров, или станков с ЧПУ и, напевая себе в бороду «Рок-н-ролл мёртв, а я ещё нет», верный своим идеалам, начинает ковыряться с потрохах некой совершенно недостойной жизни, устаревшей чудо-техники, честно получая свои 20 т.р. в месяц. Ведь «…Я инженер за 100 рублей, и больше я не получу…».

Вечером, придя с работы, он будет слушать старые песни «Криденс», пить вино с водкой и петь под гитару свои Никому Не Нужные Песни. И всё бы ничего. Я бы даже согласился, что это красиво – быть верным собственным идеалам, когда у тебя не получилось стать полубогом. Только одно плохо – телевизоры после таких «Девочек летом» не работают. А ты всё едешь и из-за тонированного стекла наблюдаешь ежедневный заводной спектакль в театре марионеток, где временно, на последующие 2-3 минуты, главную роль играет «Девочка летом».

Вдруг в одно прекрасное утро ты с удивлением понимаешь, что в условленное время бородач «Девочка Летом», которого ты так полюбил, изучил и выдумал всю историю его жизни, вдруг пропадает из условленного места. Ты начинаешь строить догадки. Может он ушёл в отпуск? Может его убили гопники? Может он уехал в общину хиппи в Арканзасе? И даже начинаешь ему потихоньку завидовать.

– Ай да «Девочка летом»! Ай да хитрец! Сбежал из театра марионеток. Вырвался, разорвал нить событий! – про себя хвалишь ты бородача.

Как вдруг, он самый, собственной персоной, появляется абсолютно в той же позе, одежде и с тем же выражением лица на пересечении других улиц – Победы и Свободы. Тогда ты осознаёшь – матрица дала сбой, это просто ошибка системы. Error 404. Персонажи никуда не уходят и ниоткуда не появляются. Они просто перемещаются внутри матрицы одинакового заколдованного утра.

Ты всё перепробовал на утреннем пути на эшафот – спать в машине, слушать музыку, играть в телефон. Но всегда твой взгляд возвращался туда. В театр восковых марионеток за тонированным стеклом. И тут тебя пронзает мысль, что ты и сам просто одна из фигур этого театра, управляемая незримой рукой кукловода. И есть кто-то, кто точно также едет мимо и всегда видит одно и тоже – твоё лицо, которое не спрячешь даже за двойной американской тонировкой. Кто-то точно так же выдумывает твою жизнь, которой нет.

Спиралеобразная жизнь течёт, как вязкий мёд, а ты бултыхаешься в ней как засахаренная муха. С одной стороны, всё ещё пытаешься выбраться наружу, с другой стороны давно понимаешь, что это бесполезно. Ты просто делаешь вид и разлагаешься в сладком елее, который кто-то намажет на хлеб или наложит маленькой ложечкой в чай. Горячий или тёплый. Он размешает тебя и будет с удовольствием или страданием, если болеет, медленно поглощать. И вот ты уже в ротовой полости. Здесь начинается первичный этап твоей химической обработки под действием слюны, которая вырабатывается слюнными железами. Скользкий комок Тебя, пережёванного и обильно смоченного слюной, благодаря движениям языка и щёк, проталкивается дальше, в глотку. Нет, ты не попадаешь в дыхательные пути. Ты падаешь прямо в пищевод. Благодаря нервной регуляции, секреция желудочного сока начинается уже спустя несколько минут после того как Ты поступил в рот. Этот аппетитный сок имеет важное значение – благодаря ему желудок оказывается заранее подготовленным к приёму Тебя и сразу начинает процесс расщепления.

Ферменты расщепляют практически все Твои органические питательные вещества. Кишечный сок, вырабатываемый железами слизистой оболочки тонкой кишки, содержит большое число ферментов, которые действуют на все виды Тебя. В тонкой кишке процесс переваривания завершается. Благодаря интенсивному всасыванию воды из Тебя, в толстой кишке пищевая кашица, которая раньше была Тобой, по мере её продвижения постепенно превращается в плотные каловые массы, которые из толстой кишки попадают в прямую. Там Ты и завершаешь свой печальный карьерный путь опорожнением. Правда там, во внешнем мире, Ты получаешь новую, совсем иную жизнь, являясь порождением другой сущности. Но это уже совсем другая история…

*****

Вот именно так и никак иначе выглядит наша жизнь в театре марионеток. Одинаковые утра складываются в одинаковые года. Одинаковые года cоставляют одинаковые жизни, череда которых перетекает серой массой из века в век. Век одинаковых людей. Иногда плыть по желудочному соку жизни приятно. Ты даже наслаждаешься процессом переваривания себя, философски рассуждаешь о вопросах дефекации Тебя и готовишь для себя золотой горшочек. Ты всем рассказываешь о том, что гораздо лучше переваривался, чем скажем какой-нибудь бомж – дядя Вася Гангрена. Ведь от него-то у Одинаковой жизни была изжога, и вообще им чуть не траванулись. Ты же настолько комфортен, проходя свой жизненный путь от мёда во рту до коричневой кашицы в горшке, настолько лёгок и непринуждён, что о тебе у неё останутся только приятные воспоминания. Да что там говорить, у неё от тебя стал цвет лица лучше и пищеварение наладилось, животик стал подтянутый. Короче вошёл и вышел – дай Бог каждому.

Дядей Васей же долго блевали и поно́сили. От дяди Васи болел живот, разлагалась печень и все прочие внутренние органы. Дядя Вася вызвал общую интоксикацию организма. Да и испражнились им куда-то под грязный куст, где долго потом его ели большие зелёные мухи и откладывали в Дядю Васю личинок, превращающихся в опарышей, весело купающихся в дяде Васе. Подтёрли Дядю Васю не как тебя – бархатной влажной салфеткой для подмывания младенцев, а пыльным листком подорожника, вызвав раздражение и испачкав в дяде Васе пальцы. Жаль только, что как ни крути, а процесс вхождения и выхождения един и тождественен для всех.

– Пройди свой путь достойно!

Так нас учат. Только умалчивают учителя, что путь то этот заканчивается в клозете, проход в который весьма условно можно назвать достойным.

Люди – удивительные существа. Совершенно деструктивные и страдающие синдромом саморазрушения. Они придумывают всё новые и новые формы убийства себя в порыве проскочить поскорее через пищевод Одинаковой жизни. Люди придумали алкоголь, сигареты, болезни, войны. Они с завидным упорством всеми возможными способами с суицидальной маниакальностью медленно или быстро, болезненно или не очень, убивают себя. При этом после того как приговор приведён в исполнение, больные СПИДОМ, раком, с разрушенной печенью, не бьющимся сердцем, покрытые гниющими абсцессами, люди вдруг начинают всеми силами пытаться ухватиться за клоаку судьбы.

Заработав все деньги в этой жизни, человек всеми силами цепляется за края Жизненного ануса, готового его извергнуть. Он применяет консервативные и оперативные методы, самые дорогие лекарства, передовые методики, опытные образцы. Всё для того, чтобы вставить последнюю распорку в задницу жизни и помедленнее проскакивать в финальный сортир. Зачем, спрашивается, ты всю жизнь ускорял своё продвижение по пищеводу? Зачем стремился поскорее выйти из тёмного туннеля на свет? Туннель-то – прямая кишка, а свет виден в глубине горшка! Глупо-никчёмная правда жизни.

Философов и мудрецов во все эпохи мучал краеугольный вопрос «В чём же смысл жизни?». Ты тоже участвовал в этой игре, часто вкушая пары алкоголя и медленно себя убивая, рассуждал:

– Для чего мы живём? Есть ли в этом глубокий смысл? Наверное, мы живём ради прогресса и эволюции. Или мы живём для служения человечеству, его высоким и гуманным идеалам? А может мы живём, чтобы оставить след? Чтобы память о нас длилась веками? Или чтобы вознестись в Рай? Ведь мы не просто так!

Все оказалось намного проще и банальнее. Ты жил только для того, чтобы тебя переварила Одинаковая жизнь, поддерживая убийственную силу в своих жерновах за счёт твоих калорий. А самым приятным в тебе для неё будет процесс упоительной дефекации Тебя. Вот и весь твой смысл. Всё это объясняет туннель, который видят люди, перенёсшие клиническую смерть. Они, как по водной горке, вылетают из прямой кишки судьбы на свет. Правда иногда их обратно затаскивают в задницу добрые врачи-вредители…

Люди делятся на несколько видов и классов. У них есть своя классификация, а набор генотипов не так уж велик. Если присмотреться вокруг, мы увидим, что абсолютно все вокруг на кого-то да похожи. На кого-то, кого мы так или иначе когда-то видели раньше. По сути природа, при всём своём разнообразии, не была наделена бесконечной фантазией, когда выдумывала разнообразие генетических цепочек, создающих нас – людей-андроидов. Приглядись, вот идёт по улице незнакомый человек – мужчина, женщина, не важно. Аккуратно погрузись внутрь себя и вспомни. Ты обязательно в глубине памяти найдёшь более или менее похожего персонажа, которого когда-то уже видел. Кукловод театра марионеток не самый большой креативщик. Да и зачем ему это. Ведь смысл его игры и тайны не может быть постигнут.

Основные типы людей – те, которые быстро проскакивают через пищевод судьбы, они зачастую обильно пропитаны средствами для улучшения пищеварения, но есть и те, которые представляют собой человеческий запор, долгожители. Второй тип живёт очень долго. Сколько судьба не тужься, а он держится, не выходит. Такие живут по сто лет и в ус не дуют. Но, увы, не нуждается пищевод судьбы в этих старых прогорклых финиках, ему нужны сочные стейки и вкусные сладости.

*****

Сцена вторая. Метафизические протуберанцы в Зазеркалье

Из оперативного донесения младшего Оператора-наблюдателя ситуационного центра ментального мониторинга гиперпространства Дженптура №8137908695п8тvfdkjb7а0ён:

«Сегодня, 32 квантобря 5231 арканта, в 25 часов юпитерианского дня, в антитентуре планеты Земля средствами ментального контроля перехвачен очередной цифровой след тени расы Архитекторов, генерирующих экспериментальную реальность в параллельных мирах данной звезды. Передаю их для дальнейшей расшифровки и анализа, материалы прилагаются».

Планета Земля, Российская Федерация,

Москва, 1977 год.

Экспериментальная реальность № WFV187462354

Мясник устало смахнул пот со лба и блаженно брякнулся в старое, потёртое, низкое кресло. Как был, в окровавленном фартуке, в закатанном до локтей грязно-белом халате с забрызганными кровью руками и капельками крови на толстом, некрасивом, обветренном лице. Жирные червеобразные губы исказила гримаса, а нависающие рыжие, тяжёлые брови казалось приподнялись от садистского удовольствия. Это кресло было найдено им в одном из «ночных походов» и бережливо принесено с ближайшей помойки. История его уходит в глубокое-глубокое прошлое. Уж сколько на нём сиживало задниц замечательно умерших людей! Сколько это кресло повидало, перенюхало, впитало в себя человечины. Кажется, что оно само стало духом тысячи людей и каждый садящийся в него, будто чувствовал тех, кто в нём умер.

Старая засаленная обивка напоминала обгоревшую шагреневую кожу, сжимающую плоть и поглощающую душу жертвы. Мяснику откровенно нравилось сидеть в этом гинекологическом кресле и воображать всех тех, кто когда-то на нём находился. Представлять их мысли, судьбы, страдания, боль, болезни, смерть, загадочные повороты судьбы, ложь, предательство, убийство. Он блаженно закрыл глаза, вдыхая пары разгорячённой эзотерики и предвкушая очередную порцию кровавого возбуждения. Старый добрый друг топор, расчленивший немало плоти, хлебнувший целое море алой густой крови, выскользнул из узловатой, мощной, волосатой руки мясника с бугрящимися сочетанием калейдоскопа мускулов. Он глухо стукнулся о бетонный, заляпанный ошмётками мяса и кишок, плохо оттёртый пол. Кровь настолько его пропитала, что казалось бетон покраснел и сам стал болью и смертью.

Кресло жалобно скрипнуло, но по молчаливому приказу своего повелителя – мясника, начало очередной рассказ, струящийся из глубин подсознания через закрытые плёнкой, блаженные глаза хозяина прямо в его воспалённый мозг.

*****

Альберт был замечательным парнем. Замечательным во всех смыслах этого слова. Высок, красив, статен, умён. С чёрными как смоль глазами, пышными кустистыми бровями. Глаза его сверкали молдаванской искоркой, а ямочки на щеках сводили с ума и доводили до слёз многочисленных школьниц и студенток.

Работал Альберт зубным техником в старой зубодёрной клинике «Вашингтон&Вашингтон, не отец и не сын», о которой по всей Москве ходили мистические, покрытые загадочной завесой слухи. Кто-то рассказывал, что будто бы его друг своими глазами видел, как в кабинет доктора Вашингтона вошла старая страшная согнутая старуха с развивающимися седыми волосами, а вышла из него статная спортивная брюнетка восемнадцати лет отроду, с надувными грудями и длиннющими стройными ногами на высоком каблуке. Другой клялся, что был свидетелем, как в этот загадочный кабинет зашёл человек, и он, дескать, долго ждал, когда тот оттуда выйдет или позовёт его. Когда прошло уже очень много времени, и он решился зайти туда сам, то увидел, что никого в кабинете нет. Да и вообще в этот кабинет никто не заходил уж лет пятьдесят. Всё подёрнуто вековой пылью, оборудование осталось ещё со времён доктора Менгеле, фашистского врача-маньяка, ставившего генетические опыты на близнецах с неарийской кровью, которые заканчивалось страданием и смертью. Сбивчиво, путаясь он рассказал, как выскочил страшного кабинета и увидел, что и клиники-то никакой нет. Только что весело щебетавшая по телефону администраторша, превратилась в покрытый паутиной и вуалью скелет, стены почернели от плесени, а ветер разбросал по полу остатки истлевших историй болезни. Чёрные волны, как щупальца, поползли за ним по стенам, потолку, и он бросился бежать из этого страшного места. Бежал без оглядки, не осознавая куда, пропитанный насквозь страхом и нечеловеческим ужасом. Очнулся рассказчик, лишь стоя абсолютно обнажённый посреди Красной площади в январский сорокаградусный мороз. Прохожие таращили глаза и показывали на него пальцем, а вдалеке слышался свист милицейских свистков.

Сами же обитатели странной клиники давно уже свыклись с невероятностью некоторых окружающих их обстоятельств, и как будто перестали их замечать. Вообще, что такое есть нормальность и ненормальность? Где грань между общепринятыми нормами и психическими или социальными отклонениями? Именно социум, окружающее нас общество, устанавливает правила игры, которые либо навязываются мнением или желаниями отдельных людей, либо сформировались в силу определённых обстоятельств.

Как хорошо бывает утром в Москве зимой! Слякоть, грязь, холод. Идёт колючий, мокрый, серый снег. Тротуар посыпан гремучей солёной смесью, разъедающей ботинки и лёгкие. Повсеместно люди. Большое количество людей. Огромное количество людей. Откуда они берутся спросите Вы? А ответ простой. Это заговор. Простой Московский заговор. Начав изображать работу и занятость, все прибывающие в этой механической табакерке под названием Москва, настолько пристрастились к своей игре, настолько привыкли исполнять роли КУДА-ТО СПЕШАЩИХ механических апельсинов, что превратились в людское море, где каждая капля – это отдельный человек. Он вроде и отдельный. Вроде и идёт, как ему кажется по своим делам, на самом же деле он – часть моря, волны, потока у которых своя, совершенно отдельная цель, философия, разум. Эта волна накрывает, поглощает, сметает всё на своём пути.

Как всем известно, москвичи и гости столицы не работают и никогда не работали. Вся страна работает на них, а они просто изображают важных людей. Само слово «москвич» предопределяет их бытие. Если ты москвич – ты уже априори начальник. Это как родиться в царской семье. Только за то, что ты зачат в этом географическом месте, а не в другом, ты получаешь преимущество и фору перед всеми остальными. Самый ничтожный клерк из Москвы выше, чем самый высокий начальник из провинции. Так устроен мир. Такие правила придумали москвичи. А эта знаменитая фраза «Ну это же Москва!», которая сразу объясняет всё и показывает отдельность, избранность Москвы по отношению ко всему остальному. Здесь позволено многое из того, что другим нельзя.

Крылатая фраза, впервые сказанная римским комедиографом Публием Теренцием Афром «Quod licet Jovi, поп licet bovi». Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Москвичи сговорились и стали всегда по утрам выходить и куда-то идти, играя в людское «Море волнуется раз, море волнуется два». Их призывает коллективный разум Человеческого моря. Он притягивает их, как ядро молекулы. Людское море день за днём продолжает мерное всепоглощающее движение по улицам, метро, общественному транспорту, дорогам. Оно разбивается пенными каплями о здания и сооружения, расплёскивая капли людей по офисам, кафе, ресторанам, домам, гостиницам. Москвичей никогда нет, они всегда где-то. Они заняты всем, но ничего не успевают. Всё время куда-то спешат, но никуда не попадают. Они всегда «в море».

Этим прекрасным пасмурным московским промозглым утром, Альберт вынырнул из человеческого моря недалеко от перекрёстка Сретенки и Садовой и, хлюпая по чёрной мокрой жиже, привычно направился в сторону клиники. На углу как обычно шла вечная стройка. Проходя её, Альберт всегда думал:

– Сколько лет я хожу мимо, а стройка всё идёт и идёт. Может на самом деле строят дом не вверх, а вниз?

Он и сам не догадывался, насколько близок к истине. Альберт подошёл к старому историческому трёхэтажному зелёному дому с памятной табличкой «Здесь в 1875г. располагалось Посольство Нидерландов в России». Здесь же висела перекошенная рекламная вывеска «Стоматологическая клиника Вашингтон&Вашингтон». Привычно поднимаясь по кафельной лестнице на восемь ступенек, он их в очередной раз пересчитал.

– А вдруг добавится, ну или наоборот, пропадёт? – обосновывал он сам для себя ежедневный лестничный пересчёт.

Альберт постучал в обитую старой драповой чёрной кожей дверь, дёрнул её на себя. Дверь податливо пошла навстречу, он зашёл. Сама клиника ничего особенного собой не представляла, это была самая обычная нехорошая квартира. Когда-то она принадлежала знатному купцу по фамилии Паришкура, затем была конфискована революционным комиссаром Даниилом Разрыхлённым, после чего её ждал коммунальный ад. В послевоенный период, для исследовательских целей изучения стоматологических инноваций и проблем, благодаря знакомству и покровительству Зам.пред.мин.здрав.коммун.обл.исполком, товарища Зазвенидыхайло, нехорошая квартира временно отошла чете Вашингтонов. Всё дело в том, что Зазвенидыхайло, втайне от жены и товарищей по партии, любил заниматься адюльтером со своей тайной любовницей – мадмуазель Жозефиной де Маргиналь. От этого срамного занятия у него постоянно во рту заводилась всякая гадость, пренеприятный запах, изжога и отрыжка. И только доктор Вашингтон мог её вывести. Советская же медицина была бессильна, да и обращаться к ней было весьма щекотливо.

– Ох, Дармидонт Ананьевич, Дармидонт Ананьевич, экий Вы шалун! – поговаривал Вашингтон, вынимая из чёрных парадантозных зубов Зазвенидыхайло очередные последствия его вечерних любовных похождений, застрявшие в гнилых зубах и межзубном пространстве, – Пора бы Вам, любезный, закончить это дело. А то вон из рта, как из унитаза несёт!

Зазвенидыхайло же лукаво прищуривался, стряпал хитрющую улыбку и отвечал:

– Рано, рано ещё, батюшка! Рано, Серж Юльевич! Уж я сначала свою Жозефинушку до блеска зацелую, а потом уж и помирать не жалко.

*****

Рядом с выходом из квартиры-клиники стоял чёрный, протёртый, просиженный кожаный диван, над которым возвышался пустой аквариум. Воду вместе с рыбками выпил пьяный сторож Кузьмич после очередной серии обильных возлияний в Вальпургиеву ночь. В эту ночь, в полнолуние, один раз в году, по старой доброй корпоративной традиции, все обитатели зубодёрни раздевались догола, надевали маски, без меры пили вино, обильно удобренное афродизиаками и занимались на этом самом диване всяческими безобразиями. Особенно эти ночи любил сам Вашингтон-старший. Он выходил обнажённый, в одной короне на голове, со скипетром и державой в руках, поглаживая седые волосы на груди дряблою рукой. В этот момент его тельце напоминало старый сморщенный гриб.

Юлий Сержевич входил, когда все остальные мужчины и женщины, работники клиники, уже стояли в костюмах Адама и Евы, одетые только в чёрные атласные плащи и различные маски. Кто президента Америки, кто собаки, кто-то в маске сатира. После этого Верховный зубодёр торжественно принимал командование парадом на себя.

– Вечер, посвящённый разврату, прошу считать открытым! – традиционно восклицал он, воздев руки к потолку, – Подать сюда коня!

Конём ему служила старая ведьма Олимпиада Евлампиевна. Юлий садился на её старческую спину и, подняв скипетр как шашку, скакал туда-сюда по клинике, скандируя «Боже, царя храни!». То, что происходило потом, никто никогда не помнил или не хотел вспоминать, события этих вечеринок навсегда стирались из памяти его участников.

В нехорошей квартире всё было пропитано историей. Вот в этой комнате, где сейчас раздевалка для врачей и пациентов, была детская безумного сына купца Паришкуры с массой врождённых уродств – Илюшеньки. Его лицо с рождения было словно перекошено – ассиметрично расположенные глаза, губы и нос напоминали страшную дьявольскую карикатуру. Постоянно открытый рот обнажал кривые, растущие во все стороны, жёлтые, длинные псевдозубы. У Илюшенки был один секрет – на самом деле их было двое. Сестра и брат близнецы срослись во чреве матери, благодаря замысловатой игре природы. А может тому, что жена Паришкуры, куртизанка Мария Авдотьева, втайне ночами, уже будучи на сносях, работала в местном доме терпимости. Не за деньги, нет, ради одного только своего удовольствия. Кроме того, она постоянно пила водку, смешанную с шампанским.

Сестрёнка Илюшеньки присутствовала в нём в виде второй маленькой головки, размером с бильярдный шар, располагающейся на затылке, но с прехорошенькими чертами лица. Илюшенька стыдливо прикрывал её картузом. Так же у Илюшеньки были двойные половые органы, а именно у него ниже пояса присутствовали и женские, и мужские первичные половые признаки, а мясистая молочная железа выросла прямо посередине груди. Днями и ночами Илюшенька орал благим матом. Страданиями и болью был пропитан каждый сантиметр его комнаты, а ныне хорошо отделанной раздевалки доброй старой клиники доктора Вашингтона. Умер Илюшенька странно и страшно. Поговаривают, что он, когда вырос, стал обладать неимоверной звериной силой, и однажды улучив момент одновременно умерщвлил всех членов семьи, а затем поочерёдно оторвал им каждое из частей тела и сложил из них слово «Илюшенька», после чего просто пропал, растворился в воздухе. Больше его никто никогда не видел ни мёртвым, ни живым.

В уютной мастерской трудились Альберт, незаконнорождённый сын доктора Вашингтона, маленький деловитый карлик Вовик Какан и рыжий гигант Аркадий Бурмистров. Последний был человеком поистине выдающимся. Он обладал длинными, ярко-рыжими локонами волос, струящимися до самых плеч, двумястами килограммами живого веса и двухметровым ростом. В этой же самой комнате зубных техников, уже в послереволюционное время, проживала известная в те годы первая советская женщина-транссексуал Октябрина Владиленовна Лапанальда-Серп-и-Молот. Знаменита она была тем, что самостоятельно в домашних условиях провела первую в стране операцию по тотальной смене пола. Октябрина была человеком сложной судьбы, которая, понятное дело, накладывала отпечаток и на место её проживания.

Особая история была у кабинета, где творил Сам Мастер Вашингтон. В нём всегда располагались самые главные альковы – рабочие кабинеты всех живших здесь когда-либо альфа-самцов. И Паришкура, и Данила Разрыхлённый, и Дармидонт Зазвенидыхайло, да и собственно Сам Вашингтон, все они метафизически, неосознанно тянулись в это место. Причиной тому являлось то, что ровно под этим кабинетом располагался геомагнитный пролом земной коры, ведущий прямо в преисподнюю раскалённого ядра уставшей планеты Земля, что собственно и предопределяло его верховное предназначение. Кабинет этот представлял собой довольно-таки большое помещение, в котором постоянно царил полумрак. На высоких, гнетущих потолках были изображены фрески ужасающих средневековых пыток и сцены из «Девяти кругов Ада» Данте. Хитрым, загадочным образом извращённая фантазия и талант художника, который их нарисовал, расположили настенную живопись таким образом, что создавалась иллюзия полностью реалистичной трёхмерной картины, приближающейся при нахождении в центре комнаты. Здесь и располагалось рабочее место – гинекологическое кресло доктора Вашингтона. Садясь в него, пациент погружался в мир ужаса и средневековых пыток. Кроме того, в кабинете присутствовали тайная дверь и фальш-стена, которая позволяла через глаз картины, изображавшее горгулью, висевшую на стене, наблюдать за всем происходящим внутри. Но если же через тайную дверь проходил незадачливый случайный посетитель, то он по загадочному стечению обстоятельств попадал в просторную секретную комнату без окон, полностью изолированную от любых звуков, в которой терял всякую надежду когда-либо выбраться на свободу.

Конец перехваченного цифрового следа.

Глава 9.

Не судите, да не судимы будите.

Планета Юпитер, город-куб «Новый Де Бздуноград»,

5121 аркант по юпитерианскому календарю.

Арес мягко вышел из виртуальной реальности и начал безудержно хохотать, при чём раньше он вообще не знал, что такое смех и эмоции. Он не знал никаких чувств, кроме глубокого самоудовлетворения, сейчас же ржал до упаду и познавал радость простых эмоций, невыносимую лёгкость бытия и ощущение ветра свободы. Арес смеялся в чистом порыве, смеялся ради смеха. Спустя полчаса безудержного гогота, наш герой слегка успокоился и с не покидающей его губы улыбкой провёл сеанс рефлексии. Он заглянул внутрь себя и неожиданно обнаружил, что наблюдать со стороны за жизнью «людей» из экспериментальных реальностей другой планеты, неизвестной «Земли», познавать их мысли, узнавать традиции, следить за непонятными поступками и мотивацией параллельного мира гораздо интереснее, чем купаться в рафинированной патоке виртуальных низменных удовольствий. Он почувствовал нечто новое, нечто доселе не испытанное – тягу к знаниям. Почему его раньше лишали этого, и он никогда не мог прикоснуться к этой гамме чувств, недоступных простым строителям равианизма? Зачем скрывали, что кроме Юпитера во вселенной есть ещё обитаемые планеты со своей необычной жизнью?

Арес втайне начинал благодарить загадочный сбой виртуальной капсулы, которая подарила ему новые ощущения в его, как выяснилось, серой бессмысленной жизни флая в экзозолотой паутине. Он почувствовал потребность испытать эти чувства ещё и ещё раз. Узнать, как это – быть свободным. Хотелось окунуться в жизнь других миров и существ, понять их смешные фамилии, нерациональные поступки. Ареса тянуло идентифицировать загадки, убийства, смерти, любовь и ненависть, войны, всё-всё-всё. Жажда информации наполнила его алчущее тело. Он понял, что судьба преподнесла ему великий подарок, в виде заглючившего ковчега, и сейчас нужно только одно – как можно дольше устраивать сёрфинг по волнам чужих неизвестных жизней и миров, следить за ними, читать их как открытые книги, и даже возможно стать одним из их обитателей.

Эти мысли обуревали Ареса после первых трёх небольших путешествий по волнам параллельных реальностей свихнувшегося ковчега. Он с загадочной улыбкой выбрался из капсулы, лёг на своём электронном гравилежаке и думал, думал, думал. Мечтал, фантазировал, переводил дыхание перед следующим погружением в загадочную страну без названия – в страну Земного мира. Переведя дыхание и собравшись с силами, наш неутомимый герой снова поднялся и, махнув рукой, сказал:

– Поехали!

*****

В этот момент меланхоличного самоудовлетворения, пространство трёхмерного визора-видеографа вокруг него вдруг потемнело. Свет потух и отсек погрузился в кромешную тьму. Арес почувствовал, как его руки и ноги сковало гравитационное поле. Он не мог пошевелить ни одним органом, ни одним членом или даже издать какой-либо звук, превратился в неподвижную мумию. Вдруг прямо перед его глазами вспыхнула яркая точка света, которая начала приближаться, приближаться и в итоге превратилась в эмблему перекрещённых аннигиляторов – символ Министерства внутренних дел Дженптура. Эмблема висела в воздухе и медленно вращалась в пространстве вокруг своей оси. Неожиданно в ушах резко зазвучали фанфары, первые ноты гимна виртуальной милиции Дженптура.

Вся площадь жилого отсека вокруг Ареса задрожала, поплыла дымкой вулканической жары над раскалённой оболочкой. Предметы в комнате стали нереальными, их формы начали изменяться и трансформироваться во что-то неизвестное. Через несколько мгновений метаморфоз юпитерианец оказался сидящим в центре огромного строгого милицейско-судейского зала на чёрном стуле, скованный по рукам и ногам грави-наручниками, в серой холщовой тюремной робе с замысловатым номером на груди. Находился он в центре, а вокруг располагался антураж зала судебных заседаний – скамьи для свидетелей, клетка для подсудимых, стол судей. Слева виднелись огромные светлые окна, свет из которых падал прямо на него. Правда свет это не грел и понять, что было за окном Арес не мог, так как взглянуть в его сторону ему не позволяли грави-наручники. В середине зала стояли огромные колонны с фресками картин страшного суда, а на стенах висели портреты вождей планетарного равианизма и великих деятелей Дженптурской Равианистической Гоминданы, которые безмолвно наблюдали за всем происходящим. Прямо перед ним, а также в некотором отдалении слева и справа, стояли трибунки-кафедры для докладов и прений. Над залом, сзади стола судей, возвышалась огромная чёрная статуя слепой богини насекомых Муидды, неизменно держащей в своих руках символы власти и правосудия. В зале было абсолютно пусто и тихо.

Через некоторое время, откуда-то сверху и сзади, куда Арес не мог повернуть голову, прямо по азоту на левитационных платформах выплыли трое насекомых. Один из них – самец-Дженптурец без возраста, подтянутый, со следами генной модификации, прослеживающимися в фигуре. Он головы до пят был затянут в красную мантию со знаком перевёрнутой звезды на спине. На голове Дженптурца был надет красный парик, заменявший волосы. Лицо насекомого ничего не выражало как, впрочем, и у всех представителей его расы. Его четыре узких чёрных глаза как буравчики сверлили Ареса с головы до пят. Под прицелом тяжёлого взгляда судьи сразу стало неуютно и страшно, а желтоватое блюдцеобразное лицо с прочерченными скулами вызывало приступы отвращения. Ещё произнеся ещё ни слова, красный судья давал понять, что от него сейчас зависит жизнь Ареса.

На втором насекомом была синяя форма милицейского. Чёрная обувь на нижних конечностях – дань старинной моде, штаны с расширениями на верхних сегментах, милицейский френчик военного образца, обтягивающий мускулистую фигуру так, что видно было как играют мощные мышцы под гимнастёркой. Милицейский ремень с бляхой в виде перекрещённых аннигиляторов, на котором висел протоновый генеротор серии Ь, перетягивал средний сектор существа. На голову Дженптурского милиционера была натянута голубая фуражка с экзозолотой кокардой в виде такой же как у судьи перевёрнутой звезды – знак народа, который они защищают, кольца Юпитера их подери. Губы инсекта были тоненькие, противные, а в целом лицо являлось абсолютным клоном-двойником красного судьи. Те же четыре щели-глаза, тоже блюдце-лицо, те же скулы. Ну просто один в один, как будто одна и та же особь. Хотя, все они, Дженптурцы, на одно лицо.

Третьим персонажем этого удручающего Ареса театра одного актёра, был абсолютный двойник милицейского и тройник судейского. Только форма в отличии от первого и второго была не красной и не сине-голубой, а изумрудно-зелёной, формой ордена защитников. В остальном, до самых мелких мелочей, стиля одежды, лица, телосложения, это был всё тот же милицейский. Словно его отражение в зелёном зеркале.

Аресу лица насекомых-милицейских и самого судьи показались до боли знакомыми. Но он никак не мог вспомнить, откуда их знает. Что это, дежа вю? Погодите, они же все как две капли воды похожи на молодого адмирала-командора, показанного ему видеографом. Того самого, который делал в далёком 4569 арсеке, на секретном хурултае внутреннего круга Совета Старейшин Равианистической Гоминдана Дженптура, прогнозный доклад для восьмёрки бессмертных во главе с Ча Де Бздуном. Как бишь его там звали? Сунь Вынь Куй? Удивительно, но милицейский дуэт был точным клоном этого персонажа, скрытого за скрижалями истории Юпитера.

– Кольца Юпитера! Вот тебе на. И не поймёшь, это трое или один и тот же человек, – с грустью подумал Арес.

Он мысленно приготовился к самому плохому. С каждой секундой становилось всё более и более понятно, что по всей видимости его сейчас будут судить. И явно судом военного трибунала ре-эволюционной тройки. Как известно нет юпитерианцев невиновных, есть просто не до конца расследованные. Собственная участь Аресу была в принципе уже ясна. В своей вине он уже практически не сомневался, как и в том, что ничего хорошего в ближайшее время ждать ему не придётся.

Вот ведь как интересно, сидел-сидел Арес в конуре свои тридцать арсеков и три дэки, нежился в сахарном сиропе виртуальных ублажений капсулы, сдавал свой мозг великому майнингу и был в общем-то доволен судьбой и даже счастлив. А теперь в короткий момент времени всё улетело в тартарары. Из-за глюка проклятой капсулы он стал сёрфером по исторической виртуальной нереальности и параллельным мирам. Он познал тайну бытия, и вот теперь закономерно на скамье подсудимых, перед тремя Дженптурскими насекомыми с одинаковыми лицами.

Трое насекомых-клона заняли свои места. Судья за судейским столом, прямо перед Аресом, а синий и зелёный милицейские чины за своими трибунками-кафедрами, слева и справа от него. Древняя богиня Муидда и все вожди Дженптура с портретов на стенах с безразличным выражением лица следили за этой нелепой картиной своими слепыми нарисованными глазами.

– Встать, Страшный суд идёт! – внезапно в полной тишине раздался голос красного судьи.

Волна гравиполя подхватила Ареса и придала его телу вертикальное положение. При этом все конечности оставались полностью парализованными, а рот – скованным невидимой печатью.

– Слушается дела Ареса, идентификационный номер в планетарной базе данных 38629015. Работу самого справедливого и гуманного ре-эволюционного трибунала прошу считать открытой, – низким тяжёлым металлическим басом произнёс красный судья.

Его голос старался пролезть в самую душу, в самое естество Ареса, распространяя по телу волны страха и заставляя пульсировать вены.

– Арес 38629015, – продолжил служитель Муидды, – обвиняется по статье 25648 точка 7 параграф 73.1, раздел восьмой Планетарного Уголовного Кодекса Великой Дженптурской Равианистической Империи. Предательство дела ре-эволюции, проникновение в государственную тайну, неправдомыслие истинного равианистического строя, инакомыслие, тайнознание и отсутствие восхищения Великим Отцом-Председателем.

Судья остановил свою речь, тяжёлым взглядом оглядел всех присутствующих и покачал головой.

– Да… Давненько у нас не было столь тяжёлого, столь кощунственного преступления перед своим народом. Чувствую этот враг народа, этот отщепенец, ренегат и предатель нашего дела, за которое сложили головы наши отцы и деды, найдёт самую страшную кару, высшую меру равианистической справедливости! – он с отвращением смотрел на Ареса, как на мерзкую маленькую джаньскую укрицу, – Подсудимый попрал самое святое, самое священное, что есть у нас – нашу веру в счастье равианизма, в светлое настоящее и будущее равианистического строя планеты. И поверьте мне, судить его мы будем по всей ре-эволюционной строгости и справедливости, со всей своей ненавистью и беспощадностью.

Арес хотел было что-то крикнуть. Что он никого не предавал, ничего не попрал, и что он очень даже верит и в счастье, и во всё остальное и искренне любит Великого Отца-Председателя. Ведь во всём виноват проклятый бракованный ковчег и баги прошивки, а он не при чём. Но увы, его рот не мог произнести ни слова, а крик так и остался немым и безмолвным в холодном молчании огромного судебного зала.

*****

– Слово представляется генеральному милицейскому прокуратору Великой Планетарной Равианистической Империи Дженптура, комрадогеноссе Вынь Кую. Прошу Вас, комрадогеноссе, – красный блюститель законности громко ударил церемониальным молоточком по наковаленке. По залу камертоном прошла волна сухого гулкого звона.

Синий милиционер слева от Ареса встал по стойке смирно. Он весь вытянулся как струна и начал рапортовать чёткими заученными фразами. Голос его тоже показался Аресу знакомым. На самом деле это был не обман слуха, комрадогеноссе Вынь Куй был пра-пра-правнуком знаменитого адмирала-командора Сунь Вынь Куя, пророка и предтечи ре-эволюции, благодаря которому был подожжён лист сакры под Старым миром. Дженптурская равианистическая Гоминдана присвоила ему наивысшую награду Дженптура – Орден бессмертия и увековечила образ одного из лучших и самоотверженных своих сынов в базах данных наследия его генетических цепочек. Теперь все его наследники рождались точными клонами-копиями своего великого предка. Говорил Вынь Куй на планетарном языке без акцента. Чётко, ровно, последовательно. Каждое его слово резало как лазерный нож:

– Глубокоуважаемый судья, комрадогеноссе Ни Ку Я! По сути дела, могу сказать нижеследующее. 7 гериобря 5120 года, сидящий перед нами гражданин Арес 38629015, после поломки его виртуальной капсулы типа «Райский ковчег 777 xml», преступным образом завладел секретной информацией о неких исторических событиях, являющихся строго засекреченными, не обладая требуемым уровнем допуска к данной информации. В результате загрузки секретных сведений, его мозг критически анализировал существующую модель построения равианистической Империи, что зафиксировано на наших нейроанализаторах мозговой активности. Так же его сознание выражало сомнения в Величии Равианистической Гоминданы Дженптура, её достижениях и, что является самым тяжким его преступлением, его мозг осмелился усомниться в Величии Отца-Председателя. Перехожу к демонстрации доказательств.

В пространстве между судьёй, милицейским и Аресом возникла трёхмерная голографическая картина из сложных изощрённых графиков, синусоид и нейрограмм мыслительных импульсов. Над графиками и кривыми парила модель мозга Ареса, где во временной динамике подсвечивались то одни, то другие его области и различные участки. Мозг вращался вокруг своей оси в нескольких плоскостях.

– Прошу обратить внимание. Вот сейчас мы явно увидим, как мозг этого гражданина сомневается в Величайшей Природе нашего дорогого кормчего и кристальной верности выбранного им светлого равианистического пути.

В этот момент диаграммы задёргались, видно было как трёхмерные кривые ненадолго вышли за обозначенные на графиках ограничивающие оси, при этом где-то в лобных частях мозга вспыхнули подсвеченные красным цветом огоньки.

– Анализ мозговых импульсов гражданина Ареса 38629015 зафиксирован нами в протоколе исследования за номером ВС 4937856, fd 000т4567. Протокол приобщён к электронному делу № 500071632920.

При этих словах заинтересованно глядевший на трёхмерные картинки судья удовлетворённо кивнул.

– После прохождения зоны сомнения и осознания, подсудимый допустил выход из установленных нашими Операторами рамок поведенческих сценариев. Арес 38629015 сумел перепрограммировать свой виртуальный ковчег, в результате чего получил не дозволенную для индивидов его генетической модели и класса доступа способность к виртуальным путешествиям 5-го уровня от третьего лица по параллельным мирам. Он преступным образом завладел запрещённой ему способностью смеяться. Более того, его мозг, взломав межпланетную базу ментальные данных и незаконно присвоив слепки цифровых следов тех, чьё имя мы не называем, но начинается оно на «А», а кончается на «ы», смог сформировать законченную иллюзию параллельных реальностей 1997 и 2000 временных отрезков на вражеской планете Земля, находящейся, как известно, в антитентуре к Юпитеру. После чего им был создан ряд нежелательных проекций-персонажей и запрещённых анархических идей, потенциально являющихся факторами деструктивного настроя и противопоставляющих себя целевой модели поведения гражданина равианистического общества. Зерно сомнения, полученное подсудимым путём преступного овладения секретной исторической, ментальной и астрологической информацией, на данный момент имеет свойство к разрастанию и эскалации. Прошу суд просмотреть стерео извращённых фантазий-иллюзий Ареса, которые он успел преступным путём получить, подчинив себе микросхемы ковчега.

При этих словах парящие в воздухе графики и мозг Ареса потухли. С яркой реалистичностью и художественной выразительностью, в ускоренном формате, с необходимыми акцентами и комментариями, появились переработанные стереофильмы его недавнего виртуального сёрфинга по уже известным нам событиям и местам в параллельных мирах на планете Земля. За несколько микропарсеков перед глазами Ареса, милицейских и судьи в сжатом архивированном формате пробежали все его воспоминания: и Ион Сундиков, и Альберт, и доктор Вашингтон, и мясник, и Иосиф Капельмейстер, и все-все-все персонажи его чудных новых снов. Судьи и милицейские смотрели на эти картины с неизгладимым ужасом и отвращением. В каждом из их четырёх глаз читалось неприкрытое непонимание, как такое вообще могло произойти.

После демонстрации безумных Аресовых фантазий, комрадогеноссе Вынь Куй завершил ментальную трансляцию, устало опустил руки и сказал:

– На этом, комрадогеноссе судья, считаю вину подсудимого полностью доказанной. С учётом всех улик и отягчающих обстоятельств, а также того кощунства, с которым этот недоюпитерианец совершал свои грязные, отвратительные поступки, думаю, что он достоин единственного возможного, самого строго наказания – высшей меры равианистической справедливости.

Напоследок сверкнув четырьмя чёрными глазами в сторону Ареса, милицейский Куй сложил руки, встал по стойке смирно и замолчал.

– Спасибо, комрадогеноссе милицейский прокуратор, за точный и подробный доклад о тяжких преступлениях подсудимого. Слово для государственной защиты представляется милицейскому представителю ордена защиты, комрадогеноссеу Всунь Не Кую. Прошу Вас, комрадогеноссе Не Куй.

Стоящий справа насекомый брат-близнец левого милицейского, тоже любимый клонированный потомок легендарного адмирал-командора Сунь Вынь Куя, удостоенного Ордена бессмертия, различался с братом исключительно зелёным цветом мундира, да разве что частицей «Не» в имени. Он заметно оживился. Его плоское Дженптурское лицо застывшей мумии приобрело осмысленное выражение.

Губы, голосовые связки и всё тело Ареса продолжали сковывать невидимые грави-поля с паралитическим давлением. Как ни старался, но он не мог ни сказать, ни пикнуть, ни даже пустить задний газ от бессилия. Всё его доселе бессмысленное существование со сверхзвуковой скоростью неслось в чёрную бездну приговора ре-эволюционного трибунала. Эх, и жил грешно и умер смешно, как говаривали встарь.

– Комрадогеноссе судья, комрадогеноссе милицейский прокуратор, – заученными монотонными фразами заговорил зелёный, – представители государственного милицейского ордена защиты досконально изучили материалы дела. Мы ознакомились со всеми его материалами, доказательствами, показаниями и протокольными исследованиями мозга. Орден защиты полностью согласен с выводами милицейского прокуратора. Все доказательства вины неоспоримы, смягчающие обстоятельства не выявлены, в связи с чем орден защиты поддерживает предложение комрадогеноссе Вынь Куя об определении меры ответственности подсудимому Аресу 38629015 в виде высшей меры равианистической справедливости.

Одинаковые лица синего и зелёного милицейских насекомых выглядели как отражения одного и того же Дженптурца в синем и зелёном зеркалах. Все в них было одинаково – выражение лица на насекомом теле, голос, мимика, жесты, фразы. Н-да… ждать от этого «защитничка» чего-то другого было глупо. Хотя конечно, где-то далеко, в глубине души оставалась малюсенькая надежда на справедливость равианистического общества, права на защиту и неформальное решение сложившейся ситуации, которая теперь бесповоротно разбилась о железные скалы реальности.

Красный судья громко стукнул церемониальным молотком по наковальне, удовлетворённо взглянул на милицейских и обвиняемого. С глубокой нескрываемой радостью он произнёс:

– Ну что ж, прения сторон успешно завершены. Спасибо, комрадогеноссе, за объективную и адекватную оценку этого страшного преступления. Я бы назвал его преступлением пятого квантсека. Преступление, которого ещё не знал наш равианистический мир. И мы конечно калёным лазером будем выжигать и карать страшные поросли вольнолюбивой чёрной заразы, а семена её будут сожжены в печах нашей ре-эволюции, во славу светлого будущего юпитериан. Суд удаляется для вынесения приговора.

Судья ещё раз стукнул молоточком по наковаленке и погрузился в глубокую медитацию. Милицейские последовали его примеру. Все они втроём закрыли свои четыре глаза, от чего их лица стало вообще не отличить друг от друга. Они превратились в бесчувственные маски. Потом начали стираться их черты лица. Вся троица Куёв – Вынь Куй, Всунь Не Куй, во главе с красным кардиналом Ни Ку Я, превратилась в отвратительные фигуры насекомых без лиц. На месте их четырёхглазых скуластых блюдцеобразных голов было тёмное, стёртое пустое место. По всей вероятности, судья с милицейскими горячо что-то обсуждали в медитационной параллельной реальности посредством ментального телекинеза.

Арес по-прежнему представлял из себя парализованного немого ихтиандра, висящего в магнитном неводе грави-поля и удивлённо взирал на весь этот, с позволения сказать, «процесс». Его тело не могло произвести ни одного действия за исключением мыслей. А вот мыслей было много. И все они были не самыми радостными. Ведь как тут не крути, его ждало что-то явно очень плохое, и оставалось только понять насколько плохим оно будет. Насколько это всё будет больно, изощрённо, и каким будет его печальный конец? Что такое эта мера высшей равианистической справедливости? Чем нынче карают за то, что ваш мозг может на долю секунды усомниться в том, что всё вокруг не апогей достижения равианистического рая на Юпитере, и что кроме Юпитера во вселенной есть другие миры? Какое страшное наказание ждёт его за одну маленькую, малюсенькую непроизвольную мысль? Что делают эти равианистические гуманисты-палачи? Скорее всего сжигают лазером или аннигилируют. А может они медленно заставляют вертеться на вертеле, обливаемом раскалённым металлом, или просто посадят на горящий квант-гвонг и четвертуют. Нет, они просто воспроизведут в мозгу страшные муки и страдания, когда по кусочкам отрезают твои органы и заставляют тебя самого их съедать. Но вот что можно сказать с полной уверенностью, так это то, что они не выписывают за подобные проступки талоны на усиленное искусственное питание. Вот такие печальные и неизбежные мысли крутились в неподвижной и безмолвной голове Ареса-ихтиандра.

*****

Через несколько минут лица троицы Куёв ре-эволюционного трибунала завертелись маленькими волчками. Из этого кружения постепенно проступили их одинаковые носы, четыре глаза, губы, пока наконец все лица не встали на свои места и стабилизировались.

–Да здравствует равианистический страшный суд ре-эволюционного трибунала, самый гуманный и справедливый суд во вселенной! – потирая конечности громко гаркнул красный судья, выйдя и параллельной реальности медитации.

– Слава равианизму! – громко проревел судья.

– Дженптуру слава! – одним голосом синхронно закричали братья-близнецы милицейские, стуча себя кулаком правой конечности в область экзосердца и поднимая её в жесте, похожем толи на приветствие спартанцев, толи на «Зиг хайль» с далёкой Земли. При этом выклике они вытянулись по стойке «смирно», и синхронно, как два дельфина, отдали честь портрету Отца-Председателя, висящему на противоположной стене.

– Итак, – продолжил судья, – после детального рассмотрения материалов следствия, суд признаёт вину подсудимого Ареса 38629015 полностью доказанной по всем статьям предъявленного обвинения. Арес 38629015 признается виновным по статье 25648 точка 7 параграф 73.1, раздел восьмой Планетарного Уголовного Кодекса Великой Дженптурской Равианистической Империи «Предательство дела ре-эволюции, проникновение в государственную тайну, неправдомыслие истинного равианистического строя, инакомыслие, тайнознание и отсутствие восхищения Великим Отцом-Председателем».

– Будь ты проклят, предатель! Ты всех нас предал! – одновременно закричали милицейские, встали по струнке, как два волколака и вытянулись в стойке.

Их чёрные узенькие восемь глаз стреляли искрами ненависти. Казалось скажи сейчас судья «взять», они бы тотчас же кинулись на бедного неподвижного Ареса и разорвали его на мельчайшие частицы, молекулы и атомы.

– Вольно, комрадогеноссе! А то вы мне приговор не дадите дочитать, сожрёте обвиняемого. Итак, я продолжаю, сейчас будет самое интересное. Под тяжестью улик, учитывая характер особой тяжести совершенного преступления с особым изощрённым кощунством, учитывая отягчающие обстоятельства, предатель Арес 38629015 приговаривается к высшей мере равианистической справедливости…

Судья сделал театральную паузу, во время которой натужно и мрачно, с нарастанием, стала звучать барабанная дробь.

– Итак, Арес приговаривается…

Милицейские изображали волколаков, у которых перед носом водят жирным мясным куском джантийского опарыша, но их дрессировка и воспитание не позволяют его моментально схватить. Им остаётся только вожделенно смотреть, водить головами и глазами за кровавым куском мяса и капать слюной на пол.

– Приговаривается…

Милицейские поскуливали от нетерпения и переминались с ноги на ногу.

– Приговаривается… К полному стиранию личности, удалению информации об Аресе 38629015 из всех компьютерных и майнинговых баз данных, как и любых упоминаний о нём и всех связанных с ним и смежных событий, в том числе удалению из удалённых. Память о генетических цепочках Ареса и всех его хромосомах подлежит включению в чёрный список и блэк-листы генетических цепочек Юпитера. Тело Ареса 386629015 утилизируется путём аннигиляции через процедуру молекулярной диссоциации.

При этих словах Аресу протрясло все внутренние органы. Даже само определение этого мероприятия не сулило ничего, хотя бы не очень больного.

– Серое мозговое вещество предателя подлежит компиляции и присовокуплению к планетарной биомассе в качестве удобрения. Остаточные мозговые импульсы удалённого после компиляции будут приобщены к общественно полезному равианистическому труду, в виде робота-ассенизатора экспериментальных биологических конструкций.

– Браво, гениально, прекрасно! – зааплодировали клоны-милицейские в безоговорочной насекомой любви к ре-эволюционной равианистической справедливости.

Красный судья устало остановил чтение приговора.

– Поздравляю Вас, предатель Арес. Вы будете полностью удалены. Удалены отовсюду, даже из удалённых. Отныне и навсегда Вы носите гордый официальный статус Удалённого. Никто и никогда не узнает, и не вспомнит о Вас. Вас попросту никогда не существовало. Слава Дженптуру, Ваша биологическая конструкция не будет повторена ни в одном гражданине этой прекрасной счастливой планеты. Согласитесь, это самое лучшее, самое гуманное и справедливое, что Вы могли получить после свершённого злодеяния. Итак, осуждённому представляется последнее слово! – Судья громко ударил ритуальным церемониальным молотом по символической наковальне.

Все три Куя вопросительно и укоризненно посмотрели своими злобными узкими глазками в сторону Ареса. Тот по-прежнему пребывал во власти парализующего грави-поля и мог только хлопать глазами и молчать, как ихтиандр о замершую жидкость мёртвого моря в ледниках Уритая.

– Слово представляется раз, слово представляется два, слово представляется три! – воскликнул судья и три раза стукнул молоточком, – Продано! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Поздравляю с новым Удалённым, комрадогеноссе! Ура! Ура! Ура!

В этот момент со всех сторон грянули фанфары праздничного гимна Дженптура, опустились красные полотнища ре-эволюционных флагов с перевёрнутыми звёздами, а портреты вождей Дженптурского равианизма, и даже сама богиня Муидда, расплылись в довольной улыбке. Всё вокруг было наполнено торжеством справедливости, радостью, праздником. За окнами слышались раскаты и виднелись разноцветные всполохи праздничного салюта. Фанфары гимна плавно превратились в традиционную Дженптурскую танцевальную музыку.

Судья в красной мантии улыбаясь вылетел к милицейским. Они втроём взялись за руки и в истинном восторге стали леветируя кружить в хороводе. Инсекты радовались как дети в эйфории хорошо сделанной работы. Троица долго парила и пела стройными одинаковыми голосами в многоголосии: «Ах Дженптур, Дженпту-рай, кого хочешь удаляй!». После чего, продолжая порхать в адском хороводе, всё такие же весёлые и счастливые блюстители закона скрылись где-то за спиной Ареса, недоступные углу его зрения.

Бедный же Арес так и остался висеть в пустом пространстве зала в горизонтальной позе, прикованный невидимыми цепями гравитационного поля. Немой и охреневший от этого справедливого и гуманного суда. Через какое-то время сила невидимого поля начала ослабевать, и он рухнул на отсутствующий доселе стул, после чего стал пытаться двигать закаменевшими от паралича мышцами, крутить головой и пробовать с небольшим успехом открывать рот.

– «Кольца Юпитера! После всего этого представления, – подумал Арес, – теперь настало время умиротворяющей музыки и титров. Стерео-то давно уже кончилось. Та-да-ра-та-да, та-та-да… И фамилии Дженптурских режиссёров, летящие вдаль на чёрном фоне.»

Где-то далеко, в глубине подсознания ещё теплилась крохотная, с каждой секундой тающая надежда, что эта фантасмагоричная история, произошедшая с ним после стольких лет спокойного и умиротворённого существования, это сон, очередной сбой Дженптурской капсулы. Его преследовало ощущение, что всё это не с ним, не взаправду. Кажется, что сейчас откроются глаза, и всё закончится, усилием воли он вытряхнет себя из страшного сна на свой любимый остров, к грудастым сине-зелёным Ийе и Кристин, к неге счастья, умиротворения и вечного удовольствия. Но нет, не получается. Как ни напрягайся, как ни старайся, видение вокруг него не исчезает. Он так и сидит одиноко на стуле, с затёкшими после цепей конечностями в центре пустого судейского зала и пытается ворочать непослушным языком.

Глава 10.

Каждый должен сам спасать свою душу и тело,

кроме нас этого никто не сделает.

Вдруг в судейском зале погас свет и зал погрузился в кромешную темноту. Тьма накрыла своим черным бархатным одеялом всё вокруг. Это была абсолютная, всепоглощающая, страшная темнота. Спустя пару секов в ней прозвучали механические слова робота, произнесённые с торжественным трагизмом. Они были исполнены такой не наигранной боли, что мог бы позавидовать любой Дженптурский актёр.

– Приговор привести в исполнение немедленно! – пять страшных слов, за которыми скрывалось тёмное ничто, вечное забвение.

– Оперативненько, – подумал Арес, – гляжу, тут у них не принято оттягивать приятные моменты.

В этот момент вспыхнул яркий свет и оказалось, что Арес лежит абсолютно обнажённый на белом операционном столе, без единого волоска на теле. Он весь был обвязан датчиками и проводами, а руки его оказались прикованы массивными запорами к подлокотникам. Ноги тоже надёжно удерживали электронные грави-кандалы. Всё тело его в нескольких местах было привязано к операционному столу, а на горле был смонтирован, притягивающий к изголовью этой хитроумной хирургической конструкции, специальный плотный ошейник-держатель из квазиметалла. Вокруг суетились непонятные существа – толи полиаморфы, толи андроиды.

Арес оказался прикован к операционному креслу-столу, расположенному под 180 гранул от горизонтальной поверхности. В его глаза бил яркий, слепящий белый свет из прожекторов, софитов и проекционные приборов, делавших операционную похожей на главную сцену садистского реалити-шоу. Всё вокруг было зелёным – стены, потолки, кафельный пол. Зелёный как известно – цвет справедливости. Со всех четырёх сторон операционного стола, кроме деловито снующих туда-сюда полиаморфов, Арес сумел разглядеть специальные движущиеся сервоприводы, размером чуть выше среднего юпитерианского роста, содержащие различные насадки на жалах, внешний вид которых явно не сулил для Ареса лёгкой и безболезненной смерти. Вся конструкция операционного стола из-за серворук напоминала гигантского насекомого Дженптурца-переростка, в центре которого был привязан заживо похороненный Арес. Механические щупальца блестели буравчиками, лазерами, крутильными и сверлильными, раскаляющимися и замораживающими жалами, крюками, тисками, пинцетами и кусачками. Ну в общем орудия пыток были предусмотрены в них на любой вкус и цвет.

Постепенно паралич отпускал язык Ареса, и он уже мог им вполне сносно ворочать, в связи с чем даже попробовал выкрикнуть несколько проклятий в адрес всего этого дьявольского театра абсурда. Так же он хотел было что-то пояснять о своей невиновности, и том что его подставили подлые производители ковчегов, что всё это трагическая ошибка, в связи с чем он требует аудиенции лично с Отцом-Председателем. Уж кто-кто, а У Птур Вхо, не в пример своим вассалам, его поймёт и сделает так, что всё станет хорошо, здорово и вечно. Увы, но слова его тонули в зелёном немом безучастном свете, как в зелёной вате.

После короткой юстировки, серворуки с хирургическими орудиями пыток пришли в движение. Они загудели и поднялись вверх по команде невидимого Оператора, как вставшая в боевую позу инсектоид-чуранча, ощетинившаяся своими лапками-крюками. В этот момент прозвучало необычное для депрессивно-маниакального интерьера операционной мажорное «та-дам!». Такими «та-дам» сопровождали старинные юпитерианские ток-шоу из гелиоканалов. Стены зелёной операционной начали медленно опускаться вниз, как занавес на сцене театра, а за ними оказалось прозрачное стекло, скрывающее до этого момента огромную толпу восторженных Дженптурских зрителей, в нетерпении ожидающих представления.

Зрители окружали сцену операционной со всех сторон. В театре смерти сегодня был, как говорится, Его Величество Аншлаг, долгожданный бенефис Ареса. Видимо Дженптурцы любят подобные шоу, раз безвременная кончина нашего скромного героя вызвала у них такой ажиотаж. Со всех сторон на прикованного к столу Ареса смотрели генетически модифицированные кукольные лица накачанных насекомых Дженптурцев в белых праздничных одеждах. По всему видно, что это мероприятие для них ответственное и торжественное. Постепенно всеобщее нетерпение сначала тихо, потом все громче и громче стало переходить в скандирование:

–Удалить! Удалить! Удалить! – кричала толпа.

В фасеточных глазах Дженптурских миловидных монстров-ценителей отражалась животная страсть к предстоящей мизансцене. Алчущие четыре окуляра инсектов горели дьявольским огнём, конечности подёргивались от нетерпения, а ложногубы шептали словно заклинание: «Удалить! Удалить! Удалить!».

Арес вглядывался в их лица боковым зрением, а его тело по-прежнему было неподвижно и приковано к операционному креслу-столу. В этой разбухшей, рафинировано-красивой Дженптурской толпе узких глаз и блюдцеобразных скуластых лиц, он видел лишь одно – горящие взоры, вожделеющие его жалкую кончину.

– Вот не думал-не гадал, а какое всем тут представление устроил, – сказал Арес про себя, – ведь это как же здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

Слева узник заметил светящееся табло, на котором была изображена таблица с перечислением органов. Сердце, лёгкие, поджелудочная, бицепс, глаза, печень, селезёнка. Справа, молниеносно росло количество синих сердечек и стоимость в криптокредитках.

– Э, так они уже моими органами торгуют? – зло подумал он, – Что у них тут? Аттракцион невиданной щедрости?

Таблица по всему видно была интерактивной, а количество синих сердечек определяло первый орган в рейтинге и его стоимость. Название частей тела Ареса постоянно перемещалось, меняя своё номерное положение в таблице. Да, на это лучше не смотреть. Неужели эти Дженптурские гады-равианисты будут жрать его внутренности? Да ещё такой толпой?!!

– Да чтоб вы подавились, каннибалы грёбанные! Чтоб вам мои кости и суставы встали поперёк горла! Чтобы вас всех там от меня диарея пробрала! Помрёте ведь от моей печени и селезёнки, твари, кровопийцы четырёхглазые! Я же не вкусный! – закричал в никуда Арес.

– Вкусный… вкусный… – эхом отозвались последние слова в тишине операционной.

От этих слов толпа ещё больше загудела. Молодые самки замахали праздничными флажками, родители подняли личинок-детей повыше, посадили на плечи, чтобы не упустить ни малейшей детали кровавого представления. Видно было, как глаза Дженптурских людоедов наполняются непреодолимым желанием лицезрения страдальческой смерти. Вот тебе и представители «высшей касты», Операторы, насекомые-учёные, философы, венец генной инженерии Дженптурской науки, которые оказались банальными вампирами-каннибалами! Слюни текли по пресно рафинированным, кукольным, идеально-красивым лицам и сегментированным телам насекомых. Пеленой голода подёрнулись безумные фасеточные глаза равианистов. Самки, самцы, личинки, все в едином порыве жаждали крови и кишок. От вида их алчущих рож Аресу стало тошно и противно, он понял, что ненавидит эти «высшие» существа с гипертрофированным мозгом, мышцами и деградировавшей моралью.

– У-да-лить! У-да-лить! У-да-лить! – скандировала возбуждённая толпа, входя в раж и приходя в ритуальный экстаз.

У некоторых зрителей закатились все их четыре глаза и начали трястись конечности. Толпа стала совершать одинаковые движения, войдя в коллективный транс, как бы раскачиваясь из стороны в сторону. Круговое море Дженптурцев упорядоченно набегало волнами влево-вправо, влево-вправо.

– У-да-лить! У-да-лить! У-да-лить! – ритуально повторяли голодные Дженптурские экзорты.

И тут, в самый апогей, кульминацию шоу, в момент группового экстаза, на табло слева загорелась победная надпись. Бинго!

Периферийным зрением Арес увидел, что верхнюю строчку хит-парада его органов заняло очерченное красным и жирным шрифтом, в праздничной окантовке, слово «Глаза». По всей видимости эта позиция набрала достаточное количество синих сердечек, криптосредств или баллов. В очередной раз громко грянули фанфары, праздничные трубы, заискрились фейерверки. Прямо праздник какой-то. Дженптурские зрители-вурдалаки заорали так неистово, так громко и счастливо, что как только не обделались от радости всей толпой. Хотя конечно кто их знает, по этим четырёхглазым рожам трудно определить, может кто-то из них и выпустил из клоаки своего фиолетового червя. Дженптурцы метались в фанатском исступлении всеобщего ликования, заорали и начали обниматься. На глазах у самок появились искренние слезы благоговейной радости. Кто-то свалился наземь и бился в судорогах.

– Кольца Юпитера, какие сумасшедшие! – иронично глядя на них, думал Арес, – Вся моя жизнь никому не принесла столько радости, сколько одна моя нелепая смерть. Вот почему у нас для того чтобы понять, что юпитерианец жив, его нужно обязательно убить? Да ещё столь чудовищным образом?

*****

Как только звук фанфар окончился, а конфетти разлетелось, в тот же миг с враждебным жужжанием вверх взлетели два угрожающих щупальца-жала сервоприводов. Словно ядовитый двойной хвост имперского сервиона они застыли в стойке перед нанесением смертельного удара. После короткой паузы жала сервоприводов с молниеносной скоростью ударили с двух сторон в лицо Аресу. Одновременно с этим у изголовья операционного стола появилась железная маска, с двух сторон взявшая в тиски ровными зубьями голову и лицо приговорённого. Маска сомкнулась на лице, приподняв голову чуть вверх. На глаза Ареса надвинулись специализированные механические устройства, которые не позволяли им закрываться. Они жёстко удерживали в открытом состоянии веки и белки глаз истязуемого, при этом веки раскрылись до максимального состояния, а из глазной конструкции смотрели два неподвижных глазных яблока. Хищные жала сервоприводов, остановившиеся в нескольких сантимах от раскрытых глазных яблок, медленно и неумолимо ползли ровным выверенным маршрутом прямо к зрачкам.

На конце одного жала вращалось сверло-буравчик конусоидальной формы, а второе жало испускало красный зловещий луч инфракрасного лазера, проникающий в глубь черепной коробки. Между зрачками, свёрлами и лазером осталось не больше десять сантимов, вот уже семь, уже пять, четыре…

Толпа, что называется, неивствовствовала. Безумные Дженптурцы-равианисты срывали с себя одежды, жутко орали, кидались на непробиваемое стекло, оставляя жёлто-кровавые следы разбитых лбов, в общем вели себя как первобытные недоюпитерианцы. Жуткое зрелище. Хотя что-там, какая теперь разница, жить-то оставалось от силы микрокванта три…

Но стоп! Мысль раскалённым квазиметаллом пронзила мозг Ареса. Как вообще он попал в эти круги ада? Ведь он же был в своём жилом отсеке без окон и дверей? Так каким образом он смог из своего бетонного мешка переместиться сначала на страшный суд, а теперь вот в эту операционную с бушующей толпой Дженптурских равианистов? Ведь перемещаться в пространстве он не обучен, да и вообще вся эта быстрая смена декораций больше походила на нечто творящееся в воспалённой голове, чем на реальность. А что если всё вокруг – лишь очередная иллюзия, плод его больного воображения? Если это так, то, следовательно, он сам сможет всё это изменить и модифицировать!

От этих мыслей находящееся прямо перед ним острое сверло буравчика стало замелять свою скорость. Арес видел, как оно крутится словно в замедленном стереофильме. Все медленнее уходят в никуда полоски резьбы на конусе замирающего буравчика. Всё вокруг замирает, останавливается. Арес вдруг осознал, что он может пока очень немного, но ценой напряжения всех своих жизненных сил, влиять на происходящее вокруг. Вот в немом исступлении и нелепых отвратительных позах замерли Дженптурские каннибалы-вурдалаки с открытыми ртами, текущими каплями жидкостей и гнусным чёрным подшёрстком. Вот остановилось табло с кровавой надписью «Глаза».

– Ага, вот значит, как! Значит в эту игру можно играть вдвоём. Получается не только Операторы умеют управлять сценариями нашего мозга, но и я сам могу менять эту фальшивую виртуальную реальность. Теперь бы понять, что из всего этого явь, а что игра больного воображения!

В этот момент Арес почувствовал адскую усталость. Так бывает, когда хорошо начал бой, но быстро выдохся. Какое-то время он продержался на морально-волевых, но сейчас, на последних секах поединка, понял, что сил не осталось вообще. Ни одной капельки, ни одного даже мало-мальски крошечного усилия невозможно сделать. Все члены обмякли, сделались ватными, и он больше не мог сопротивляться, не мог ничего противопоставить.

Тут же вся картинка вокруг него ожила. С бешеной скоростью закрутилось сверло у зрачка, неистово заорали и продолжили свой садистский танец на ещё не истлевших костях Удалённого Дженптурские зрители. Вот уже сверло в одном сантиме от зрачка, в пяти микрах, красный лазер уже выжигает зрачок…

– Врёшь, не возьмёшь! – скрипит Арес зубами.

Животным усилием воли и разума, мгновенной иррациональной концентрацией остатков всех своих ментальных сил, узник снова взял верх в борьбе с невидимым Оператором. Второй раз неимоверным усилием он остановил ужасную картинку.

– Как в лучших традициях стереофильмов ужасов. Даю 100 из 100 гранул, что если погибнешь в виртуальном мире, твоё тело умрёт и в реальности, – про себя подумал Арес.

Он начал медленно давить телекинезом и ментальными волнами. Арес боролся с невидимым противником, с ненавистью глядел в его отсутствующие глаза, но никак не мог пересилить, склонить противоборство в свою сторону. Маятник их ментального противостояния качался то туда, то сюда без видимого преимущества. Эта был тяжёлый поединок, столкнулись две равные пары железных мышц, и победить в нём должна была уже не физическая сила, и даже не воля к победе, а правда. Что-то, что дано свыше.

– А вот и посмотрим в чём правда! – скрипел зубами Арес.

Но он-то боролся за свою единственную жизнь, а Оператор со всей титанической силой Дженптурской науки и техники за что? За идею-фикс. Поэтому не было другого варианта, и Арес начал медленно, ценой разрывающейся аорты и сухожилий, ценой нервного истощения и ментальной дистрофии, микр за микром выигрывать смертельное единоборство со всей равианистической Дженптурской машиной смерти. То продавливая, то на сек сдавая позиции, он снова неумолимо, с настойчивостью свинобизона, подавлял нейроимпульсами приговорённого к смерти искусственный полёт позитронов в Дженптурских нейросетях.

От напряжения жуткой судорогой свело все мышцы. Каждая, даже самая крохотная его молекула, каждый атом, каждая капля синей крови, всё работало на единую цель победы над искусственным интеллектом. Арес уже чувствовал, как взрываются сосуды в его голове, как кровь начинает замедляться, как мышцы отходят от кости. Секи сплетаются в арканты. Время застыло в схватке двух разумов – человеческого и машинного. Оно тянется с мучительной медлительностью. Лениво ползёт стрелка гелиевых часов. Тяжело даётся каждый микр отвоёванной жизненной площади у великого Дженптурского нейроманинга.

Но сила жизни всегда сильнее любого механизма. Полумёртвый Арес, с полностью седыми волосами на обритой голове, синими от полопавшихся сосудов белками глаз, выступившими чёрными, извилистыми дорогами вен на лице, с истощёнными дистрофичными мускулами, ценой последнего усилия воли разорвал грави-наручники на запястьях рук. Мощным движением он сорвал с лица железную маску, отстегнул электронные кандалы с ног и ошейник с шеи. Бесчувственное тело Ареса буквально свалилось с операционного стола-кресла. Он медленно вытащил голову из сервощупалец со сверлом-буравчиком на конце тотчас рухнул куда-то вниз. В бездну бесчувствия, в чёрную дыру, воронку, теряя сознание и последние капли жизненной энергии. Умирающий, но выигравший смертельную схватку с Операторами и самим собой. Позади оставались, затихая, и шум толпы, уносящийся куда-то в никуда, и страшные щупальца-жала, и красный судья. Забвение и кома давали живительное избавление от смертельной усталости, страха и боли. Сознание Ареса превратилось в светящуюся точку и отключилось.

Глава 11.

В идеале общественная совесть должна сказать:

пусть погибнем мы все, и не принять спасения.

Неизвестно, сколько времени Арес провёл в чёрном всепоглощающем Ничто, в котором не было ни его, ни личности, ни сознания. Только чёрный свет и белый шум. Но, как маленький росток курапии сквозь непробиваемый квазиметалл, медленно, осторожно, но вместе с тем неумолимо, сознание начало возвращаться к нему. Сначала в тёмной пустоте возникла только одна мысль. Крохотная, малюсенькая, эфемерная. Мысль эта была осознание того факта, что Он, это Он. Затем ему стало понятно, что он есть, но он в темноте. Затем всего органы стали соединяться в нечто единое, целостное. Мысли, сначала очень тяжело, потом всё с большей и большей амплитудой, начали подчиняться разуму. Он восстанавливал способность думать, мыслить. Из ниоткуда вплывали образы и воспоминания. Он получил возможность ощущать, по очереди возвращались органы чувств. Электрические импульсы нервов поползли по телу, соединяя нервную систему, и он полегоньку-потихоньку почувствовал ноги, руки, шею, голову. По крайней мере, вроде всё это у него всё-таки осталось на своих местах. Самым последним к нему возвращалось зрение.

Арес долго лежал и боялся открыть глаза. Так бывает рано утром, когда уже понял, что ты проснулся. Ты осознаёшь, что уже покинул мир сновидений, но в мир реальный ещё так не хочется снова возвращаться. Потому что реальный мир такой холодный, там надо куда-то идти, что-то делать. Реальный мир состоит из напряжения всех органов, из страха, усилий, препятствий, зол. А мир снов он такой тёплый, уютный, расслабляющий. Его так не хочется покидать. И ты лежишь в полусне, с ещё закрытыми глазами, внутренне себя защищая и находя какие-то смешные оправдания и причины, чтобы не просыпаться окончательно. Ещё пять минов, ещё хотя бы один сек, ещё несколько микросеков пытаешься продлить своё пребывание в мире сновидений и фантазий. В мире, где всё хорошо и нет ни зла, ни боли, ни страданий.

Арес рефлексировал, самодиагностировался, самоосознавался и восстанавливал свою личность. Потом долго готовился к вхождению в мир реальности. Как перед входом в холодную реку, он никак не мог решиться, подготовить своё тело, пройти точку невозврата. Арес стоял перед дверью, которая разделило его бытие на «до» и «после», и не мог её открыть и сжечь мосты. Хотя, судя по последним событиям, которые произошли с ним, разобраться где явь и реальность, а где вымысел и иллюзия, в равианистическом виртуальном мире не представлялось возможным. Но перед смертью не надышишься, и, хочешь не хочешь, но реальность тебя за волосы всё равно вытащит из колыбели сна и окунёт в холодную воду действительности.

Нашему герою всё-таки пришлось осторожно открыть глаза и из тьмы забвения перейти в один из миров. Виртуальный или реальный было пока неясно. С неожиданностью для себя он увидел последовательно: сначала свет, а потом то, чего уж никак не мог ожидать. Это было обаятельное личико молоденькой юпитерианки-брюнетки, с искрящимися глазами-бусинками чёрного цвета, тоненькими бровями, озорным аккуратненьким носиком, улыбкой на смеющихся губах и неотразимыми ямочками на худеньких голубоватых щёчках. На вид девчушке было аркантов пятнадцать-шестнадцать. «Гелка», так он сразу в голове окрестил свою непрошенную гостью. Было когда-то такое небольшое голубовато-пушистое животное на юге юпитерианских джунглей, рядом с Зангрией. Точь-в-точь как она – маленькое, хитрое, черноглазое. Арес видел картинки с «Гелками» в старых исторических стереофильмах в юпинете. Правда там было сказано, что все они были истреблены ещё в эпоху нового юпитеаризма.

Росточку в Гелке сантимов 160. Она довольно стройная, с кое-где выпирающими косточками и худенькими, вместе с тем с довольно рельефными, ручками, и очень даже себе длинными ногами. Кожа у Гелки, как и у её доисторического двойника, светлая, только с лёгкой, почти незаметной голубизной, а маленькие треугольные ушки только подёрнул юношеский пушок. Длинный сексуальный хвост, традиционный для кьянок, выгодно дополнял образ девушки.

– Гельчонок, – подумал Арес о незнакомке.

Видимо он умеет давать прозвища юпитерианцам, хотя раньше никогда не пробовал. Синие волосы «гельчонка» были стянуты в тугой хвостик. Глаза Ареса оценивающе скользнули ниже. На девочке сверху был надет чёрный свитерок с горлом, выгодно обтягивающий её довольно приятно выпирающие три груди. Фигура ровненькая, подтянутая, что, впрочем, характерно для особей её возраста. На длинных стройных ногах незнакомки были надеты военные штаны космодесанта с карманами на бёдрах и пояс-разгрузка. Завершали картину чёрные берцы на высокой платформе с тракторной шнуровкой, какие носили ещё в легионах армии Империй.

*****

– Ну что проснулся, спящая красавица? – прозвенела напевно, как горный ручеёк в жаркий полдень, девчушка.

Голосок её был мягким, приятным, как глоток холодной воды в зной и очень… настоящим. Девушка заулыбалась, видя искренне удивление Ареса. Тот мысленно сравнивал её со своими виртуальными наложницами, рождёнными сценариями Дженптурских Операторов. Теми, которых он ежедневно имел в разных позах и при разных декорациях, купаясь в эндорфиновых морях, с пластифицированными, приторными виртуальными куклами, без единого изъяна, с которыми он делал всё, что хотел. Они отвечали ему взаимностью: вели себя как он хотел, думали и говорили то, что он хотел, как в общем-то и весь мир вокруг него в виртуальном пространстве ковчега. Линии тела сексуальных аватаров, их черты лица, белизна зубов, оттенок кожи, всё было идеальным, нереально красивым и правильным. Да, помнится тогда эта искусственность не вызывала у него никакой неприязни или отторжения. Хотя… тогда не с чем было сравнивать.

Он ещё раз внимательно вгляделся поближе в улыбающееся лицо Гельчонка. И поразился. Поразился величию природного естества Юпитера, той натуральности и красоте, которую давала живая природа простому, маленькому организму. Поразился превосходству жизни над искусственным разумом и миром виртуальных иллюзий. Всё в этой девочке было прекрасно, потому что естественно и натурально. Никогда до этого момента Арес не знал этого чувства. Чувства восхищения Великим творением Солнца, восхищения истинной красотой, в сравнении с жалкой кукольной виртуальной пародией четырёхглазых Операторов. Ну а чему тут в общем-то удивляться? Арес видел перед собою живую девушку, да и вообще живого юпитерианца, впервые в своей тридцатиаркантовой жизни.

– Пора, красавица, вставай! Хватит на меня глазеть, насмотришься ещё, – со смехом зазвенел голосок-колокольчик Гелки.

Она уверенным движением руки нажала кнопку ручного освобождения ковчега. От Ареса тут же отстегнулись провода, трубопроводы и сервоприводы капсулы. Оказывается, всё это время, проходя круги Преисподней Юпитера, жуткие сцены суда и пыток, он находился у себя же дома, в жилом отсеке, в своём же собственном ковчеге! Во дела, кольца Юпитера! Всё-таки надо отдать должное, уровень реалистичности и виртуальной графики, достигнутые Дженптурской наукой поражают воображение. Эффект полного реализма и погружения. Разум и сознание просто не отличали происходящее в голове Ареса от реальных событий, да и не могли отличить при столь мощном уровне майнинга и разрешения.

– Вылезай, хватит балдеть, нас ждут великие дела! – улыбаясь повторила-прозвенела колокольчик-Гелка.

Она протянула Аресу худенькую руку с длинными голубыми пальцами и ровными, красиво обработанными ногтями. Арес ухватился за эту руку, как за спасательную соломинку. Своими вялыми, ещё не разработанными мышцами на ногах, полностью опустошёнными поединком с Операторами, он попытался встать. Получилось далеко не с первого раза.

– Что, старость – не радость? – поддела его гостья.

Ему, конечно, было стыдно перед этой худенькой симпатичной девчонкой. Он, здоровый молодой самец, не может совладать со своим собственным измождённым телом. После нескольких неудач с помощью своей новой подружки, Аресу всё-таки удалось выползти из ковчега и переползти на лежак. Говорить он пока боялся, поэтому просто сидел и хлопал глазами. Во рту ощущалась страшная сухость, как будто сама пустыня Забвения залезла туда, вместо языка насыпала песочные барханы, а зубы превратила в колючки каса-ула.

– Ну что ж, дядя, поздравляю тебя с удалением! Теперь ты носишь высокое звание Удалённого! Ура, Ура, Ура! – троекратно торжественно произнесла Гелка, нисколько не улыбаясь, – Сегодня первый твой день рождения в реальном мире. Настоящий день рождения. Тебя стёрли из всех баз данных, исключили из всех реестров. Удалили все сведения, всю историю, все временные и постоянные файлы, да вообще тебя полностью удалили отовсюду. Ты теперь новорождённый Удалённый, прошу любить и жаловать! Твой жилой отсек ещё не отключили от ресурсоподачи, потому что какое-то время будут клонировать и выращивать в искусственных инкубаторах его нового обитателя. Конечно уже не Ареса 38629015. Не удивляйся, я многое о тебе знаю. Мы всё-таки сделали резервные копии твоей памяти и сознания. Не все конечно, мощности наших серверов слабоваты, и мы не можем много хранить, только самое основное. А вот в официальном мире нет больше ничего похожего на Ареса 38629015. Дефектного организма уже никогда не будет. Все сведения о твоих генетических цепочках, дядя, больше не возникнут в недрах нейромайнига, они в чёрном списке. Но не расстраивайся, твой бой с Операторами, это было нечто. Мы прямо засматривались им с сёстрами и братьями. Конечно, Операторы никак не могли даже предположить, что твой мозг способен самостоятельно менять сценарную реальность и создавать виртуальную действительность для них же самих. Они-то ведь и сейчас в полной уверенности и даже видели собственными глазами, как тебя разобрали по частям и сожрали. Ловко же ты перепрограммировал сегменты майнинга, это было просто блестяще. Я в тебя, дядя, даже влюбилась. Я такого чес.слово никогда раньше не видела. Ты крутой. Видишь, вот сама напросилась на первый контакт с тобой, нашим героем.

Арес молчаливо переваривал информацию. Вот оно значит как. Он всё-таки сумел сыграть в игру с Операторами. Получается он создал виртуальную реальность для них, позволил частично стереть информацию о себе, а вместо молекулярной диссоциации подсунул им виртуальную химеру. Арес никогда не сомневался, что мозг в критические моменты способен на совершенно сверхъестественные поступки и способности. Инстинкт самосохранения, однако, ещё недо конца стёрт волнами Дженптурской ре-эволюции. Именно он позволяет перейти от способностей ограниченных, к возможностям неограниченным, когда вопрос стоит между жизнью и вечным забвением.

– К-а-а-к… ть-ебя-я… – не ворочающимся языком попытался промычать Арес.

– Зовут? Не напрягайся, дядя. Разрабатываться надо аккуратно, медленно, с чувством, толком, расстановкой. А то кроме как «ебя» из твоих «слов» ничего не понятно, а ты того и гляди ещё раньше времени кукони двинешь. А так глядишь, на что ещё и сгодишься. Зовут меня Аве. Да Аве, ни больше, ни меньше. Так уж отцы и матери Сопротивления называли. Ну а что, мне нравится, а тебе, дядя? Да вижу, вижу по глазам, что нравится, – засмеялась она, – для тебя же сейчас что главное? Чтобы коротко и много гласных. А то вон, мычишь как бара-вара. Ну вот звалась бы я, к примеру, Сваминараяназада, вот что бы ты делал? Вот наверняка бы сократил до Зада. Нет ну зад, конечно у меня неплохой…

Гелка-Аве повернулась чуть-чуть боком и показушно открячила свою худенькую, но в целом весьма зачётную задницу.

– Хороша, а, дядя? Вот так-то, только смотри не перевозбудись. Ты же у нас теперь нежный, как тепличный гур, ещё и до разрыва аорты недалеко, – Гелка-Аве зашлась в хохоте, видимо ей шутки ниже пояса доставляли особое эстетическое удовольствие.

Продолжить чтение