Читать онлайн Держитесь, дорогие смертные! бесплатно

Очень приятно, ведьма!

Я внимательно всматриваюсь в витрину бутика. На пьедесталах пестреют симпатичные платья разных фасонов, но, впервые за долгую жизнь, в магазине меня привлекает отнюдь не товар.

Гордо приосанившись, она смотрит перед собой небольшими, пронзительно яркими глазами цвета зыбкого болота. Светлые волосы ниспадают на плечи ровной волной, переливаясь золотом при тусклом свете. Всё её существо – точёная фигура, хрупкие плечи, маленькие ладони и тонкие пальцы – выдаёт принадлежность к другому миру. Слишком необычная, слишком отрешённая и слишком самоуверенная. Так. Мне определённо нравится.

– С первым вопросом покончено! – радостно заявляю я собственному отражению. – Я самовлюблённая красавица, ходить умею. Читать, писать и ругаться – тоже. Начало великолепное.

Вот кажется, что ещё надо для полного счастья? Отвечу с лёгкостью – отсутствие одного крайне неприятного «НО».

Я мертва.

Точнее, должна быть мертва по всем законам природы. Если скажете нечто вроде «девочке плохой сон приснился, небось с парнем рассталась», без зазрений совести размажу вас по стенке. Только не обижайтесь. Вся прелесть в том, что я помню собственную смерть, помню, как скиталась по реальностям, в том числе и по этой современной мусорке, что у людей зовётся «прогрессивным будущим». Но вот каким магическим образом я материализовалась – чёрт знает. Хотя, вряд ли. Мы приятели, всё-таки, собрату он бы сразу ответил.

Бездумно бреду по улице, ловя недоумённые взгляды прохожих. Серые, безликие зомби вдруг округляют почерневшие от недосыпа глаза и, роняя челюсть, открыто пялятся на прелестную меня – ну как тут не засмеёшься?

Подобрав подол сногсшибательного бордового блио, пытаюсь рассуждать логически.

Я прекрасно осведомлена о языке и обычаях современного мира, но мой весьма специфичный наряд и скромные знания из другой эпохи, жужжащие в голове, словно пчелиный рой, недвусмысленно намекают на то, что умерла я где-то в районе Средневековья. Замечательно. Блио, быть может, и далеко не дешёвое, но такие в те времена имелись в гардеробе у каждой аристократки.

– Миранда?! Ты с дуба рухнула?! – за руку хватают прежде, чем успеваю заметить людей вокруг. – Мы её битый час ждём, а она вразвалочку топает и не смотрит даже!

– П-простите, юн-ная госпожа, но… – незнакомцы, разодетые в средневековые наряды и напудренные до белоснежной корочки, впиваются в меня возмущёнными взглядами. Я, конечно, многое повидала, но от такой неожиданности в мозгу проснулись слова родного времени. – Я не… – погодите. Божечки! Нашли, во что одеться! В таком виде никто не ходил! Жалкая пародия на свою страну, вам не стыдно?!

– Ну вот, дорогуша. А говорила, что не сможешь изобразить перепуганную простолюдинку. Понимаю, в роль ты вжилась прекрасно, но похвалу отложим на потом.

– Какую ещё «простолюдинку»? – чёрт побери, господа, «простолюдинку»? Я и в этом платье?

– Правда, с платьем ты подкачала… – взлохмаченная девушка окидывает меня усталым взглядом. – Ладно, переодеваться некогда. По местам, олухи! Сцену нужно снимать сейчас же, пока солнечные лучи падают под нужным углом, иначе поцелуй потеряет весь шарм…

– Прошу прощения?! Какой ещё…

– Всё, прекращай, Миранда. Мастерство будешь с Дарреном оттачивать. Стоп. Куда вы дели Даррена?! – вся свежеиспечённая аристократия содрогается от неистового крика. – Заберите Миранду! Где гримёр? Я не поняла, Даррен должен сам себе в любви объясняться?! Это мы можем снять без всей суматохи на скрытую камеру в его доме. Прекращайте ржать, не кони!

Я весело усмехаюсь, пытаясь сообразить, в какой премилый дурдом попала, и тут же оказываюсь захваченной в плен парой сильных рук. Низенькая девушка с каменным лицом (и слишком сильной хваткой для женщины!) бесцеремонно тащит меня к ярко освещённому участку аллеи. Толкает в спину со словами «сойдёт» и отползает к первой незнакомке, не сменяя выражения лица.

В тени большого раскидистого дуба притаилась внушительная фигура, чья широкоплечая спина заставляет чувствовать себя ребёнком.

– Боже, Аника, я всё понимаю, но срываться со съёмок на поиски твоей вдруг появившейся ведьмы – это уже перебор! – бормочет неизвестный обыденным тоном, полностью игнорируя нападки целой съёмочной группы. Опирается на дерево одной рукой, томно вздыхает и вдруг начинает смеяться. – Ах, вот оно что. Дорогая, ты хочешь, чтобы я нашёл ведьму, которую ты собственноручно призвала в наш мир? Тогда ясно. Это полностью меняет суть дела. Но, знаешь, я думал, чёрные маги твоей специальности общаются с духами умерших, а не организуют транспортировку ведьм из параллельных миров. Ой. Из мира мёртвых, да-да, прости. Ужасное упущение, – стоит Даррену повернуться, как наши лица принимают одинаковое шокированное выражение.

Милый, кем ты ни был, я готова тебя расцеловать.

Поражённая простотой и гениальностью своей личности, я расплываюсь в улыбке. Горячая кровь, вторя воспоминаниям, закипает в венах, ударяет в голову, да так сильно, что хочется обежать половину города, лишь бы выплеснуть скопившуюся энергию.

Вопли. Кровь. Мысли, лихорадочно сменявшие друг друга. Удушающий жар костра. Пока они в ужасе пятились назад, я молчала и улыбалась своей самой довольной, самой обольстительной улыбкой.

Такой, как сейчас.

Даррен обрывает звонок, не отводя от меня странного взгляда. В серебряных глазах молодого мужчины – то, что можно ожидать в самую последнюю очередь (если можно вообще)…

– Какая встреча, – …насмешка и любопытство. – Вы даже не представляете, как облегчили мою жизнь, юная леди.

– То же самое могу сказать Вам, мистер Даррен, – похоже, он правда верит в существование подобных мне. Более того, некто, с кем он близко знаком, и есть причина моего воскрешения. Но какая сейчас разница? Я красавица-ведьма, чудом воскресшая через несколько веков после смерти. Какие к чёрту маги и симпатичные мальчики?

Круто развернувшись на каблуках, лечу прочь. Никто из ошарашенных людишек даже не пытается препятствовать, но Даррена было опасно недооценивать.

– Куда Вы собрались, леди? – бархатистый смешок раздаётся прямо над ухом, когда цепкие руки охватывают талию. Чертёнок выше почти на полторы головы, потому, когда я оказываюсь прижатой к широкой накаченной груди, приходится снова убедиться в бесполезности своего роста и физических способностей. Ну, ничего, милый, неспроста моя кровушка так активно бурлила во всём теле, верно?

Призвав на помощь все свои пока неведомые чувства, внезапно понимаю, что начинаю растворяться. Причём в самом прямом смысле.

Порывы свежего прохладного ветра играют волосами, ласкают кожу, вызывая крупную дрожь. Ударивший в нос аромат цветущих роз, столь насыщенный и столь сладостный, принуждает закатить глаза, а палящее солнце словно проходит сквозь всё тело. Начинаю впитывать пышущее пламя его лучей, борясь с горькой ностальгией, и нагреваться всё сильнее с каждой секундой, будто брошенная в домну фарфоровая кукла.

Даррен не может этого не замечать.

Бархатистый смех вновь шипит над ухом, но уже через секунду меня выпускают из крепких объятий и позволяют скрыться на оживлённой улице.

Я не верю, что он сдастся так просто, но всё же позволяю себе смеяться. Во весь звонкий голос, от всей прогнившей и сожжённой дотла души. Правда, уже через тридцать метров ноги категорически отказываются разделять всеобщее веселье.

Что ж, я никогда не могла похвастаться выносливостью.

Споткнувшись о подол платья, падаю на колени и едва ли не сбиваю с ног ошеломлённых прохожих. К великому счастью, нижняя часть юбки порвалась достаточно сильно, чтобы сил оторвать её хватило даже мне. Быстро покончив с ненавистной тканью, оглядываюсь по сторонам. Всё шумит, пыхтит и громыхает по-прежнему, удивлённые глазёнки людей, местами полные презрения, мелькают тут и там.

Глубоко вздохнув, продолжаю экстремальный марафон, но не успеваю в полной мере насладиться освобождением от длинного подола, как застываю на месте с отвисшей челюстью.

На дорогу, ревя тормозами и переливаясь в солнечном свете, вылетает огромный чёрный джип. Личность водителя, думаю, уже ни для кого не загадка. Чёрт, разумеется, меня хотят похитить, но вы только посмотрите кто, как и на какой машине. Легкомысленная женская сущность пищит от восторга, напоминая, что пора удирать, и заставляя цепенеть с улыбкой на лице одновременно.

Он не поймает меня. Несчастный даже не догадывается, какая энергия закипает в столь тонком теле и какие опасные воспоминания возвращаются в столь ясную головку. Опасные для вас, дорогие смертные.

Однако идеальный план рушится со скоростью роста моей самоуверенности.

В уши ударяет густой, огороженный от посторонних звуков гул.

Маленькая фигура на пешеходном переходе. Морда железной колымаги в нескольких метрах от слабых ног. Ещё одна жалкая секунда – и её размажет по асфальту. Непременно размажет. Девчонку с зелёными глазами. Запах молодой крови пропитает воздух.

Та самая ситуация, в которой есть лишь иллюзия выбора. Остановлю авто – спасу жизнь несчастной, карму севшей за руль тупоголовой, но взамен навсегда распрощаюсь со свободой и, возможно, жизнью. Сомневаюсь, что маг-растяпа со своим принцем-покровителем позволят мне спокойно коротать вечность. Где справедливость? Правильно, нет её, и не было в этой жизни никогда. Не надо всё сваливать на эпоху, дорогие люди, я побывала в обеих. Везде вы одинаковые.

О, прошу, только давайте без слёз. Милые, я же предупреждала о своей испорченной, эгоистичной натуре. Нет? Ну, пораскиньте мозгами! Зачем вековой ведьме бессмысленная возня со смертными, если можно просто сжечь неугодных одним прикосновением. Поэтому…

Удар. Кап-кап.

– АНИКА!

…вместо того, чтобы просто избавиться от шин, я расплавлю бампер этой разукрашенной змее!

******************

Времени на конспирацию не оставалось. Я ринулась вперёд, выплеснув всю свою палящую энергию в дорогое авто. Как и ожидалось, жар оказался довольно сильным, чтобы махина начала тормозить, но без несильного толчка в живот всё-таки не обошлось. Мое безвольное, до ужаса ослабевшее тело опрокинуло на асфальт, благо девушка успела отскочить.

Что ж, ноги довольно подустали от бега, так почему бы не прилечь? Распластавшись на тёплой твердыне, складываю руки под головой, облизываю окровавленные губы и с любопытством смотрю на небо. М, какая интересная форма облаков. Напоминает перекаченную силиконом мордашку недоводителя.

Ох, только помяни. Уже вылетает из салона, с ужасом рассматривая оцарапанную руку. Да-да, чужая жизнь – ничто, по сравнению с царапиной. А вы не знали?

Уже жалею, что не направила её чёртову железяку в столб.

– Какого чёрта?! Даррен?! Вы с ума посходили?! Кто эта полоумная?! – в писклявом голоске столько яда, что, боюсь, хватит для отравления целого города. – Аника?! На кой трындец ты летела под машину?! – минуточку. Даррен? Аника? Ух, похоже, я влипла в странный замкнутый круг.

Пытаюсь подняться на локтях, но попытки не венчаются успехом. Чёрт. Регенерация тела займёт некоторое время: судя по всему, рёбрам неплохо досталось.

– Вы в порядке, леди? – ходячее зеленоглазое несчастье заглядывает в моё наполовину удивлённое, наполовину насмешливое лицо и нервно улыбается. – Вы…спасибо…я…правда…

– Цела, леди? – бледное лицо принца-хранителя оказывается в паре сантиметров от лица. Эй, кто тебе разрешал копировать мою улыбку?

– Даррен! Ты меня вообще слышишь?! Кто эта идиотка?! Вы не хотите ничего мне объяснить?! Аника, между прочим, бросилась под мой новый «PORSHE»! Что за фигня здесь творится?! – по мере того, как недоводитель разражается гневной тирадой, лицо Даррена становится всё более ужасающим. Как, в принципе, и моё. – Что ты сделала с моей машиной… – машиной, да? МАШИНОЙ?

Последующую информацию мозг наотрез отказывается воспринимать. Злосчастное слово ножом вонзается в голову и начинает медленно потрошить остатки холоднокровия.

Как вы там говорите, смертные? Надо держать себя в руках?

Хах.

А зачем?

– Слышишь, змейка разукрашенная, – взбудораженная яростью, я всё-таки принимаю сидячее положение. – Стягивай свои перекаченные губки в тугой мешочек и проваливай восвояси, иначе в следующий раз я спалю эту несносную колымагу дотла и заодно поработаю над твоим имиджем.

Думаю, было бы хорошо не допустить месту ДТП стать местом убийства. Даррен в данный момент не внушает особого доверия…

– Да…кто ты вообще такая?! Не с…

– Я? – без кардинальных мер не обойтись. Ну, уж это мы с лёгкостью. – Я, между прочим, его личный гарем, – цепляюсь за удивлённый взгляд серебряных глаз и мельком смотрю на еле сдерживающую смех Анику. – Ты не знала? Пф. Даррен просто у нас стеснительный, распространятся о таком не любит. Зато обожает помогать мне подниматься, когда я падаю. Это наш с ним личный ритуал, правда, Даррен? – расплывшись в невероятно обаятельной улыбке, принц начинает трястись от хохота, а потом, глянув на меня из-под опущенных ресниц, вдруг…хватает на руки.

Решающий удар по гордости силиконовой мордашки. Нокаут. Пять. Четыре. Три. Два. Один! У нас есть победитель! Соперница остаётся вкопанной в землю посреди вовсю сигналящей дороги, а в качестве утешительного приза ей достаётся расплавленный «PORSHE». Наши поздравления!

Дурачества только начинаются

– Зачем вы напялили на меня эту пижаму и запихнули в кубическую юрту?

Ещё по дороге в больницу я доходчиво объяснила принцу и его трясущейся от испуга подружке, что регенерация моего тела скоро закончится. Притворившись, будто вообще таких слов не знают, они всё-таки затащили меня в лечебницу. Итог – приходится ждать возвращения врача, изнывая от скуки и рассчитывая шансы убежать одновременно. Хотя…подождём финала спектакля. Очень маловероятно, что сладкая парочка убьёт меня после всего произошедшего: от одного вида крови у Аники затряслись поджилки, а Даррен не стал бы так бережно таскать меня на руках, чтобы вскоре этими же руками задушить.

Наверное.

По крайней мере, смерти в этой ослепительно белой коробке точно ждать не стоит – слишком примитивно и опасно. Для людишек, разумеется.

– Юрт-ту? Вам холодно, леди? – девушка смотрит на меня распахнутыми глазами, прижимая руки к шее. Ох, мамочки. Безнадёжное дитя.

– Не переживай, Аника. Это шутка, – Даррен вот уже полчаса не сводит с меня озорного взгляда. Спародировав выражение его лица, я фыркаю и запрокидываю голову.

Бархатистый смех снова ласкает слух. Его подхватывает слегка усталый, но совершенно искренний насмешливый голосок.

Я не пойму, мир настолько изменился со времён моего рождения? Этот симпатичный шутник в открытую пялится на меня, уже чуть ли не заигрывает, а девчонке – хоть бы хны.

– Думаю, пора объясниться, – заявляет Аника, крепко сжав ручку кожаной сумочки, да таким тоном, будто готова раскрыть план скорого апокалипсиса.

– Думаю, леди уже всё поняла.

– Всё? – она поворачивается к своему принцу с горящими щеками. – Т-ты уверен?

– М, ну если ты так хочешь, мы окончательно прольём свет на сложившуюся ситуацию. Давайте ещё раз познакомимся, – Даррен торжественно выпрямляется, натянув на смеющееся лицо благородную улыбку. Я сглатываю тучку смешинок. – Это Аника. Ученица младших классов старшей школы, наследница крупной корпорации и по совместительству – могущественный чёрный маг.

Ба-бах. Не бросайте меня, мои миленькие два кило нервных клеток!

– Именно она стала причиной твоего появления здесь.

– Что ж, – видимо, мои глаза в данный момент красноречивее любых слов, потому что Аника моментально заливается краской, а Даррен довольно лыбится. – Допустим. И не такое в жизни бывает.

– Я, как ты успела догадаться, Даррен…

– …ученик старших классов старшей школы, наследник такой же крупной корпорации, по совместительству – несносный разбиватель сердец, имеющий под боком невесту и миленькую мордашку с обольстительной улыбкой, – язык мой поганый, он, конечно, симпатяга, но слышать ему это из моих чудесных уст совсем не обязательно…

– Данное описание льстит мне больше любых комплиментов, – черноволосый гад лукаво усмехается, пока Аника безжалостно добивает мой спасающийся бегством мозг.

– А как ты узнала, что мы жених и невеста? – где приступ ревности?! Какого чёрта здесь творится?! Эта идиотская ситуация путает разум искуснее мистического воскрешения!

– Приём, девочка! – рывком сев на колени, я щёлкаю пальцами перед её удивлённым личиком. Пока недоумевающий взгляд зелёных глазёнок скользит по моему лицу, Даррен хватает подушку и разражается таким сумасшедшим хохотом, что я начинаю подозревать, будто за несколько веков мир действительно пересмотрел отношения между мужчинами и женщинами. – Твой недоделанный жених – самый настоящий бабник! Рассказать о значении этого слова?

– Ох, – Аника смущённо усмехается, заставляя меня отпрянуть с отвисшей челюстью…и уткнуться прямо в её пассию! Вскинув голову, прожигаю взглядом самодовольное лицо. – Понимаешь…

– …в современном мире так принято – у Аники, например, тоже есть свой личный двухметровый гарем с янтарными глазами, верно?

– ДАРРЕН!

– А в моём любовном многоугольнике отныне любимой составляющей будешь ты, – он невыносимо близко, потому мысль «а умею ли я извергать пламя?» автоматически становится доминирующей.

– Братик, это уже слишком! Прекрати приставать к…

– Кто-кто?!

******************

– Мы с Дарреном дружим с юношества, – весело говорит Аника, беря очередную прядь моих волос. – Наши родители познакомили нас с явной надеждой поженить в будущем. Но мы никогда не любили друг друга в этом смысле, – с каждым новым словом её широкая улыбка медленно угасает. – Это было не выгодно… – тонкие пальцы замирают в воздухе, взгляд становится невидящим. Сердце пропускает удар.

Я слишком хорошо знакома с политикой и понятием «выгодно». Слишком хорошо для шестнадцатилетней девочки. Надеюсь, что шестнадцатилетней, по крайней мере.

– Ясно всё с вами, – удивляет, правда, что она решила поведать о таком сокровенном мне. Совершенно незнакомому человеку, который фактически является её врагом.

– Я осознавала наше положение, но Даррен – нет. Он не хотел мириться с несправедливостью и навязываемыми порядками светского общества. Дошло до такой степени, что я сама начала ощущать внутри зарождающийся бунтарский дух, однако…всё изменилось в один день. Разрывающаяся между желанием жить свободно, желанием быть любимой родителями и желанием оградить Даррена от всего этого сумасшествия, я внезапно узнаю, что он подписал согласие о женитьбе, представляешь? – глаза, наполненные грустью и недоумением, встречаются с моими. Что-то хорошо спрятавшееся внутри сердца, сильное и трудно контролируемое, начинает тревожно пульсировать. Я чувствую её мучения. Чувствую боль и сестринскую любовь. Бедняжка пронесла это через столько лет жизни…

Волнение на пару с потребностью прекратить этот изнуряющий обеих разговор заставляют нарушить запрет Аники. Разворачиваюсь и осматриваю в зеркале отражение себя любимой, как вдруг…

– ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!

– Т-ты о чём?

– Ты заплела мне косички?! – внезапно появившийся в дверях Даррен (а может, этот гад стоял там с самого начала) заливается смехом. – Хватит ржать, пони-переросток! – рычу на нежелательного свидетеля и смотрю на хихикающую Анику с горестным видом. – Аника-а-а, ну что ты наделала? Я же согласилась на причёску с одним-единственным условием – никаких «ути-пути»!

На этот раз смехом разражаемся мы втроём.

– Прости, но я не удержалась!

С ума сойти. А ведь ещё пару часов назад я была готова на всё, лишь бы удрать от растяпы-мага и её принца-хранителя.

После тщательнейшего осмотра врача, его заверений в том, что со мной всё в порядке, сдачи анализов и рентгена, ещё одной порции высказываний рода «ВСЁ, БЛИН, В ПОРЯДКЕ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ ВЫ ЗА СВОЮ ДЕВУШКУ», Даррен сгрёб нас с Аникой в охапку и привёз в место моего заключения.

Аника, проведя экскурсию по, мягко говоря, немаленькому и небедному домику, решила показать мне мою комнату. Я бы даже сказала, отдельную квартиру. За парой фразой потянулась просьба (да-да, именно просьба) одолжить мне немного сменной одежды, чтобы я смогла совершить долгожданное путешествие в ванную, а за этой невинной просьбой – столь же невинное желание «привести волосы в порядок». Я ещё удивлялась, как это Даррен не суёт свой беленький носик в чужие дела, а он, оказывается, катался непонятно где. Вот и стоит теперь передо мной с торжественным видом да с тоннами пакетов в руках.

– И что это?

Аника, отвлечённая телефонным звонком, убежала в коридор, поэтому мы остались вдвоём.

– Немного холодного оружия, пара экземпляров огнестрельного, одна тяжёлая цепь и титановые наручники, – совершенно серьёзно перечисляет идиот, поглядывая на мои сжатые губы. – А на случай, если захочется превратиться в обыкновенную девочку, – пижама с единорогами и две коробки пирожных с нереальным слоем сливочного крема.

– Предусмотрительно, – только попробуйте растянуться, губы.

Окинув меня странным взглядом, Даррен опускает непосильную ношу на кровать, а сам приземляется рядом. Завидев на одном из бумажных пакетов логотип самого дорого в городе бутика, я роняю челюсть. Дабы сгладить неловкость и погасить довольную ухмылку на красивом лице, тут же восклицаю:

– Даррен, если ты прикупил коротких юбочек в горошек, розовых гольфов и бантиков, что больше головы в три раза, мне придётся стеснять каждого твоего гостя своим шикарным блио.

– Даррен! – не успевает он усмехнуться, как Аника влетает в комнату с виноватым видом. – Фриц звонил сообщить, что на завтра запланировано собрание студсовета и…

– Отлично, – поднявшись на ноги, черноволосый гад шлёт мне воздушный поцелуй и скрывается за дверью. Аника тяжело вздыхает.

– Уже поздно, так что, спокойной ночи, – тихо говорит она и, ответив на мой кивок дружелюбной улыбкой, закрывает дверь.

Что ж. Пора в Нарнию!

Схватив первый попавшийся под руку пакет, лечу в ванную комнату. Ванна, занимающая половину огромного помещения с высокими потолками и позолоченной кафельной плиткой, вскоре наполняется горячей водой. Поворошив в памяти полезные свойства эфирных масел, хватаю с полки «сладкий апельсин», «чайное дерево» и «пихту». Когда воздух наполняется головокружительным ароматом природы, а тело обволакивает спасительное тепло, мысли наконец обретают ясность.

Итак. Пока всё идёт как по маслу, а я привыкла решать проблемы по мере их поступления, соответственно, зачем сейчас вообще забивать голову чем-либо?

Шутка.

Понятия не имею, на что способны маги в этом времени, но в моей эпохе они творили настоящие чудеса, которые даже для ведьм казались чем-то заоблачным. Учитывая, что мисс зеленоглазое несчастье смогла воскресить меня – далеко не самую слабую представительницу сверхъестественного – стоит быть настороже. С другой стороны, перестраховка перестраховкой, но кто в здравом уме представит лилипута с щенячьими глазками в роли коварной убийцы? Нет, я понимаю, что в тихом омуте черти водятся, но…а, к чертям всё. Нужно просто найти способ сбежать, попутно помотав нервы Даррену.

Сосредоточенно киваю, выбираюсь из порядком остывшей воды и уже хочу заглянуть внутрь пакета, как в мозг внезапно меняет направление движения.

Возвращаюсь в спальню, тяну руки к заветному «Light`s the fire» и…замираю от восторга.

Пальцы с трепетом сжимают платье-кокетку пурпурного цвета, плавно переходящего в чёрный. Струящаяся ткань усыпана мельчайшими стразами, облегающий топ украшен восхитительной элегантной брошью в виде полумесяца, отчего создаётся ощущение, что, надев всё это великолепие, ты воспаряешь в необъятные просторы ночного неба и становишься ещё одной маленькой звёздочкой.

Для меня покупка одежды – обыкновенное занятие, приносящее минутное удовольствие, но, если говорить об этом платье, эмоции берут верх.

– Волшебно… – и вслед за их невольным проявлением дверь комнаты тихо захлопывается.

******************

Пальцы с трепетом трогают металлическую ручку, которая ещё хранит тепло её рук. Он специально сделал так, чтобы она услышала. Чтобы в прелестной белокурой головке зашевелились воспоминания и подозрения, чтобы в следующий раз во взгляде болотных глаз промелькнула хитрая искра, чтобы эта чертовка загорелась безудержным желанием разбить его любвеобильное сердце, чтобы…всё произошло быстрее.

Как можно быстрее.

Ожидание и волнение буравили его слишком долго – тело и силы, ранее пышущие внутри, уже не те. Но скоро всему придёт конец.

Ставки сделаны. Правила нарушены. Ложь разливается по венам города. Все ждут заслуженной кары. Остался пустяк – наслаждаться происходящим и наказывать всех, кто посмеет к ней приблизиться.

******************

Я поглядываю на ёмкость с подозрительной серо-буро-малиновой жижей, которую мне любезно протягивает ещё более подозрительный дворецкий.

– Леди, прошу Вас, данное лекарство прописал врач, – говорит с невозмутимым видом, а у самого прямо жилки на шее выступают от ярости.

Что поделать, если у меня всегда были напряжённые отношения с лекарями?

Подарив гиганту тяжёлый вздох, запрокидываю содержимое склянки в рот и тут же кидаюсь к графину с водой. Чёрт побери, столько веков прошло, а вкус моих лекарств ничуточки не изменился!

– Т-ты в порядке? – Аника несмело привстаёт со стула, но я останавливаю её решительным жестом руки.

– Лучше глотнуть одну рюмку этой жижи, чем вдыхать тонну яда, который пускает ваша разукрашенная подружка, – девушка весело смеётся.

Бросаю тревожный взгляд на часы.

– Куда запропастился этот недоделанный джентльмен? – Даррен встал рано утром, позаботился о том, чтобы я проснулась, разумеется, поплатился за это парой синяков и слегка подпорченной самооценкой, и укатил в неизвестном направлении.

– Извини, м-м… – всё бы ничего, да только зеленоглазое несчастье, оставленное дома по не объяснённой мне причине, жутко настораживает. Из их вчерашнего разговора стало ясно: Аника и Даррен – члены студсовета. Собрание состоится сегодня. Оба должны присутствовать, верно? Ну ладно, быть может, планы поменялись, быть может, чертёнок вообще свалил на свидание со своей очередной подружкой, но тогда…

– …почему ты сидишь за завтраком в униформе студсовета и прячешь на коленях толстенную папку с документами? – упомянутая папка съезжает на пол в этот же момент, Аника, забыв, что держит в руках кофе, спешит её поднять, и белоснежная блузка становится шоколадной.

– П-прости, но… – боже, да она сейчас расплачется! – Прости, я не хотела! П-просто Даррен сказал…сказал, что Рошель…

– Что Даррен сказал? – коленки подкашиваются. Ища опоры, хватаюсь за кухонную тумбу, но та оказывается чересчур скользкой, поэтому тёмному дворецкому приходится предотвращать моё падение.

– Ты в порядке?!

Даррен.

– Леди, Вам стоит прилечь…

Не мог.

– Бернард, прошу, принеси отвар мисс Ла`Круа…

Знать.

– Леди, я думаю…

Моё имя!

– Я в порядке, – что-то здесь не так. Несносный чертёнок перестаёт казаться простым любвеобильным юношей. – Не стоит беспокоиться. Приберегите свою настойку, господин Бернард. В ближайшее время я наверняка захочу кого-нибудь…вылечить. А тебе, леди круглые глазки, советую поменять блузочку. Шоколадный нынче не в моде, – Аника на мгновение приоткрывает рот, будто хочет сказать нечто очень важное, но потом, раскрасневшись не на шутку, убегает в свою комнату. Бернард смиряет меня странным оценивающим взглядом.

– Что такое, мистер тёмный дворецкий? – голова вот-вот взорвётся от обилия запутанных мыслей, вдобавок ты тут непонятные гримасы корчишь!

– Вы странная, леди Рошель.

– Взаимно, Бернард, – усмехаюсь, отметив, как изогнулись брови мужчины. – Иди, я сама приберу за Аникой.

Чтобы ты не задумал, демонический принц, ты у меня ещё попляшешь. Можешь плести интриги, вступать в сотрудничество с самыми могущественными магами вашего прогнившего времени, пытаться украсть моё сердце, но все попытки, на что бы вы там не надеялись, – тщетны.

Встрепенувшись от прилива решимости, я направляюсь к открывающейся входной двери вальяжной походкой. Бернард пропускает в зал пятерых.

Святые ёжики.

Компания в строгих дорогих костюмах ошарашенно замолкает. Осматривает мои широкие шорты и обтягивающий топ на одно плечо. Даррен, ищущий мой взгляд с явным предвкушением ещё пару секунд назад, присоединяется к своим немым друзьям. Правда, судя по вспыхнувшему в глазах огоньку, чертёнок любуется отнюдь не серой домашней одеждой.

Знаю-знаю. У меня потрясающая фигура.

– Моя сестрёнка, – говорит, улыбаясь уголками губ. Юноша, стоящий рядом, недоверчиво косится на друга.

– Сестрёнка? – на первый план вылезает голубоглазый блондичик. – Неужели? – кокетливо лыбится, не в силах оторвать взгляда от моих ног. Мне тоже приятно познакомится, спасибо, что спросил имя.

«Братик» смотрит на коммуникабельного приятеля точно так же, как сейчас смотрят на меня две их лишённые внимания (но не лишённые вздёрнутых носиков) спутницы. Похоже, в данной ситуации мой прикид встречает лишь два негативных отзыва из пяти. Очень даже неплохо для начала.

– Дам прошу пройти вперёд, – леди нехотя вплывают в гостиную, сопровождаемые Бернардом. Даррен выжидающе смотрит на меня. Скрещиваю руки на груди и стряпаю самую глупую мордашку. Биться надо до конца, чёртов любитель сюрпризов. – Во-первых, не прокатит, во-вторых, закатаю в асфальт, в-третьих, – пока «братик» шепчет блондичику нечто, что совершенно меняет его в лице, мы с его более адекватным другом недоумённо переглядываемся.

– И как это понимать? – шокированный блондинчик роняет челюсть.

– Фриц, Даниель… – мой чертёнок двусмысленно ухмыляется. Юноша с волосами чуть выше подбородка и серьёзным выразительным взглядом…м-м, янтарных глаз… обречённо вздыхает. Хватает приятеля под руку и без особых усилий уволакивает к компании.

– Любопытная ситуация. Не находишь, братик?

– Отныне и для всех, ты моя любимая неповторимая дальняя сестрёнка, – его взгляд смягчается, почти наполнившись привычным мне озорством, но скулы всё ещё подрагивают от ярости. Погодите секунду. Даррен всерьёз разозлился?

– Понимаю. Звучит логично. Только…чего ты хотел добиться, притащив сюда свой ненаглядный студсовет? – ответом служит красноречивое молчание. Взгляд серых глаз медленно скользит по лицу, останавливаясь на губах. Хах.

– Переоденься, – звонкий голос неожиданно становится томным и тягучим. – Пожалуйста, – Даррен поджимает губы а, заметив, что я проследила за этим движением, довольно усмехается. Изгибаю бровь и почему-то ухмыляюсь в ответ.

– Даррен?

– М? – собравшийся уходить и смотрящий за мою спину, он останавливается совсем близко.

– А какая у тебя фамилия? – уголки наших губ снова ползут вверх.

– Аммиан, – выдыхает чертёнок прямо в ухо, да таким тоном, что мурашки устраивают грандиозный парад по всему телу. От него пахнет…неописуемо приятно.

– По-моему, не звучит.

– Почему же? Рош… – он замолкает на полуслове, оборвав ниточки, подвязывающие улыбку.

Резко поворачиваю голову и смотрю на новоиспечённого брата с выжиданием. Результат выходит за пределы желаемого.

– Ты заполняла документы в больнице, милая сестрица.

– Их заполнял ты, сахарный братец.

– Может быть, – вместо того, чтобы растеряться, побледнеть, взбесится, в конце концов, этот дьяволёнок улыбается мне слаще прежнего, трогает прядь волос и, бросив воздушный поцелуй, уходит в другую комнату.

Погоди, милашка, ещё не вечер. Переодеться, говоришь?

******************

– Приходите к нам ещё! – вежливо оттолкнув Бернарда, просовываю голову в дверной проём и энергично машу рукой удаляющейся компании. Бедняги втягивают головы в шеи, блондичик поглядывает через плечо задорными круглыми глазами, а я, поправив капюшон махровой пижамы в виде единорога, натягиваю свою самую слащавую улыбку.

Откашлявшись, дворецкий всё-таки захлопывает дверь. И смотрит на прелестную меня, как на душевно больную. Отлично. Значит, наэлектризованные волосы – ненапрасная жертва.

– Как я справилась? – смотрю на братика, вне себя от восторга. Зажав рот широкой ладонью, он…трясётся от смеха?! Эй-эй! Ты должен был отреагировать не так!

Видимо, обида и удивление, перемешанные с игривостью, слишком явно отразились на лице – Даррен запрокидывает голову и начинает, извиняюсь, ржать во весь голос.

– Ты неподражаема, чертовка.

– Ради тебя старалась, братец. Тебя и твоей репутации. Цени! – многозначительно задержав руку в воздухе, я проскальзываю мимо принца и ныряю в холодильник. Оборачиваюсь, когда в зубах оказывается вкуснейшая морковка, и едва не утыкаюсь носом в мускулистый архитектурный памятник. – Мгм-мгм! – запрокидываю голову, чтобы встретиться с «пугающе серьёзным» взглядом.

– Завтра мы идём в школу. Ты записана в класс «G», – в руках оказывается несколько листов. – Тут пропуск, план здания и небольшие рекомендации. Вечером отправимся в торговый центр – прикупить всё необходимое, заодно побеседуем на тему сложившейся ситуации, – вы, между прочим, ведьму воскресили, а ты говоришь это таким тоном, будто нам сдачу в продуктовом не дали. – Ах, да, – мне протягивают пачку купюр неплохой толщины.

– Деньги мне ни к чему, – отвернувшись, стараюсь не смотреть в горящие серебряные глаза. Ненавижу сидеть на шее. А хуже всего в данном деле то, что мне придётся этим заниматься в ближайшее время. Надо будет подыскать работу.

– Ты хочешь, чтобы я поднялся в твою комнату, взглянул на незаправленную постель, одним лёгким движением руки залез в твою сумочку и…

– У меня нет сумочки, но ты очень убедителен! – выхватив злосчастные бумажки, несусь на второй этаж. – Только попробуй ещё раз заползти в мою комнату!

Стремительно промчалось несколько часов. Наконец добравшись до косметического столика, я даже не заметила, как солнце скатилось к горизонту и небо окрасилось в нежнейший персиковый цвет. Аника с Фрицом бесследно исчезли сразу после того, как я любезно выпроводила членов студсовета, а Даррен с тех пор так и не предпринял попыток посягнуть на моё личное пространство. Прямо скукой запахло.

Пытаясь найти себе хоть какое-нибудь достойное занятие (книжного шкафа в комнате не наблюдалось, а бродить вокруг с хозяйским видом не хотелось), я взбираюсь на массивный подоконник, распахиваю окно и восхищённо смотрю вниз.

За высоченным каменным забором простирается пёстрый, кипящий жизнью город. Гигантские разноцветные дома, неоновые вывески, шум и возня многочисленных прохожих, вездесущие спортсмены, тысячи машин и магазинов, кричащих о своём великолепии на каждом углу. Никогда прежде мне не удавалось взглянуть на весь этот взбудораженный красочный с бесконечным спокойствием.

Никаких преследований. Никаких голодных обмороков. Несчастные смертные. Да вы даже не подозреваете, на что я способна…

«…– Рошель? Тебе нравится?

Смотрю на, казалось бы, обыкновенную вещь и отчаянно пытаюсь скрыть свой восторг. Пурпурное платье с градиентной заливкой, инкрустированное алмазной россыпью, смотрится чертовски выгодно на фоне чёрной замши.

– Хочешь, я куплю его для тебя?

Тяжело вздохнув, уже собираюсь указать ему на немаленькую цену, но замолкаю. Ох уж это самодовольное лицо. Думаю, если скажу, что подарю ему поцелуй в обмен на возможность владеть Австралией, он пойдёт войной на все крупнейшие корпорации мира и, отвоевав десятки тронов, поедет заключать договор с тамошними властями. И всё в один день.

– Боюсь, когда твои потомки встретятся с моей реинкарнацией, оно либо превратится в кусок гнилой ткани, либо станет настолько немодным, что я буду смотреться в нём, как сейчас бы смотрелась в своём блио, – усмехнувшись, продолжаю неспешно шагать вперёд. Несносный мальчишка снова нагоняет меня одним размашистым шагом.

– Я обещаю, что ты наденешь его для меня…»

–РОШЕЛЬ!

Неистовый вопль заставляет подпрыгнуть, и я тут же чувствую, как проваливаюсь в пустоту. Сердце сжимается до размеров атома, но чьи-то сильные руки успевают сжать плечи прежде, чем тело подготавливается к падению. – Слава всем святым…ты с ума сошла? – голос Даррена, изменившийся до неузнаваемости, проникает в затуманенный разум. Дрожащий, тихий, наполненный неописуемой болью. Это шутка? – Кто засыпает на подоконнике с открытым окном? Выкинешь нечто подобное ещё раз – и я сотворю с тобой что-нибудь ужасное. Накормлю пирожными до посинения. Или заплету тринадцать косичек, пока будешь спать, чтобы наутро волосы были волнистыми.

– Не продолжай, мне уже страшно! – я неосознанно подражаю манере его голоса.

Дурацкие сны. Нестабильные человеческие характеры. По сравнению с прошлой жизнью, в которой господствовали ведьмы, маги и невероятные заклинания, моя нынешняя жизнь стала куда более странной.

******************

– Какого чёрта?! – взглянув на часы, чувствую, как волосы встают дыбом. – Почему вы не разбудили меня раньше?! – уроки начинаются в девять. Угадайте, который сейчас час? Конечно, чёртовы крендели, половина девятого!

– Мистер Даррен предупредил, что вам необходим здоровый сон. Я осмелился счесть полчаса временем, необходимым для сборов.

– То есть, я ещё должна сказать тебе спасибо?! – зыркаю на едва сдерживающего смех Бернарда и закатываю глаза. Ну ничего, дорогой братик, моя месть будет страшна.

– Ваша форма уже готова.

– Догадываюсь! – вылетаю из ванной, активно работая расчёской, на ходу дергаю дверцу шкафа…и понимаю, что простым избиением Даррен точно не отделается. – Твои хозяева учатся при монастыре?! – на одиноких плечиках красуется мрачная длинная юбка свободного кроя и такая же широченная рубашка. Отчаяние охватывает сильнее, когда из данной смоляной кучи выпадают ядовито-синие гольфы. На этот раз тёмный дворецкий округляет глаза в искреннем недоумении. – Ну держись, любимый. Этот день ты запомнишь на всю свою короткую жизнь.

Выпотрошив всё, в чём фактически и теоретически может храниться одежда, я нависаю над внушительной горой ткани с дьявольской улыбкой. Капелька фантазии, толика превосходного вкуса, пара щелчков ножницами – и первая часть плана «Уничтожить морально» готова.

Когда безудержное желание предстать перед Дарреном начинает нещадно воевать с желанием растянуть сладостное предвкушение, я оказываюсь у машины. Столь же блестящей и дорогой, как весь дом.

Аника, до сих пор нервно переступающая с ноги на ногу, моментально бледнеет. Её ноги заметно подкашиваются, голова медленно откидывается назад, будто под тяжестью пятикилограммовой гири, а большие болотные глаза приобретают размер…болота. Да. Идеальное сравнение. Заигравшись с наглым взрослым мальчиком, я совсем забыла, что могу довести до инфаркта нашу невинную маленькую девочку.

– Рошель…

– Мистер дьяволёнок уже укатил? Что ж. И нам некогда, – затолкав бедняжку в машину, я плюхаюсь на сиденье рядом. Позволяю демонической ухмылке осветить лицо, ненормальный смех, однако, силюсь держать при себе. Кто тут леди, в конце концов?

Небольшое примечание:

Юбочка вышла довольно короткой. Но я не специально!

Полы рубашки пришлось намертво перевязать под рёбрами, иначе она свисала бы ниже юбочки и прикрывала мою несравненную талию. Галстук, кстати, великолепно вписался в картину.

Стоит отдать дань прелестному кожаному пиджаку. Ты был восхитительным. Но пиджаком. Мой гениальный план провалился бы, не будь в нём кожаной жилетки.

Синие гольфы очень даже пригодились. А вы знали, что они прекрасно сочетаются с ядовито-синей повязкой на руку? Только давайте без лишних вопросов. Даррен может обойтись и без спортивной куртки. Нечего вешать её прямо под моим носом.

И да, самое главное, – мне идут хвостики. Особенно разноцветные.

Примечание отчаливает, пока кто-нибудь не задохнулся.

Смех или возмущение – ваши проблемы)

Выгрузившись из авто за пять минут до начала урока, я понимаю, что окончательно обречена. Аника, как истинный герой, решает отвести меня в администрацию и проводить в класс, но я поспешно гоню её на занятия. План мести, он, конечно, план мести, но невинные жертвы предусмотрены не были.

Достаю документы, переданные Дарреном, и начинаю весёлое приключение. Добраться до здания администрации оказалось нетрудным – маленький одноэтажный домик с крышей цвета охры и огромной вывеской «АДМИНИСТРАЦИЯ…» был единственным в своём роде. А вот дальше всё становится куда интереснее.

Леди в очках с толстенной оправой заявляет, что, когда мне снова приспичит подделать документы, стоит выбирать менее влиятельную фамилию. Брови ползут вверх, пока часы предательски быстро тикают за спиной.

Опускаю взгляд на списки, притаившиеся в кривых пальцах, и стараюсь остановить поток демонических мыслей, но, увы, – ведьмина сущность берёт вверх.

Вылетаю на улицу.

Карта (судя по всему, самый любезный представитель администрации) указывает кратчайший путь до нужного корпуса – через здание библиотеки. Бодро встрепенувшись, направляюсь в заданном направлении.

Библиотека поражает своим масштабом, сочетанием помпезности и домашнего уюта, поэтому мозг заранее обрисовывает две вещи: во-первых, я безоговорочно и навсегда влюбилась в неё, а во-вторых, чтобы найти выход, придётся либо пропустить первый урок, либо немедленно превратится в Лару Крофт.

Не привыкшая унывать, пускаюсь по длинным коридорам. Трёхметровые стеллажи сменяют друг друга подозрительно быстро, названия книг, напечатанные мелкими и тёмными буквами, становится сложнее читать с каждым новым шагом. Неестественно густой полумрак сгущается над головой. Свет, пробирающийся сквозь вязкую пелену, всё теплее и мягче, словно по периметру вдруг расставили десятки подсвечников.

Моя хвалёная сообразительность снова опаздывает с обеда.

Жадно глотая воздух, наклоняюсь к одному из многочисленных потрёпанных томиков, и…

– «Священная инквизиция – лапы живодёров»? – …приплыли.

Тёмный лабиринт. Простейшая ловушка для магических существ. Я всегда знала, что у меня была бы двойка по осторожности.

– Как любопытно, – впереди материализуется незнакомец. Смотрит на меня с настороженным удивлением, сжимая в длинных пальцах старинную книгу. Тёмная энергия, исходящая от него волнами, столь сильная и неприятная, что хочется врезать по лицу, заставляет с горечью признать: здесь я бессильна. Создатель Тёмного лабиринта умело контролирует территорию библиотеки. Настолько, чёрт возьми, умело, что даже сложно понять – маг передо мной, или ведьмак. – Источник огонька пожаловал.

– Вам следует сказать мне спасибо. Я ведь подожгла не вашу премилую матрёшку, а всего лишь ненужный листик, – кстати говоря, наверняка кто-нибудь из вас подумал об обратном, а? – И, да, я как раз искала тебя, – юноша, застигнутый врасплох, недоумённо изгибает брови. Ухмыльнувшись, протягиваю ему сумку. Пальцы незаметно перегруппировываются. – Это просили передать кавалеры охмурённых тобой девушек! – ни на секунду не засомневавшись в правдивости своих мыслей, я швыряю многотонную кладезь учебников в смазливую мордашку и срываюсь с места.

Главное в такой ловушке – бежать назад, сворачивая в одном и том же направлении.

Паника сдавливает горло, перекрывая доступ к кислороду. Гул в ушах превращается в нестерпимую боль. Спину обдаёт невыносимый жар.

Только не падать.

Внезапно глаза улавливают странный свет.

– Святая инквизиция! – на месте прикосновения моих стоп к полу вспыхивают древние магические печати. Нет, вы только представьте: этот наглец травит мою душу, пытаясь подчинить собственной воле. Выпотрошу при первом же удобном случае. Надо только успеть добраться до многолюдного места, иначе беда. В самом серьёзном смысле слова.

Сердце начинает отбивать чечётку, когда я вдруг осознаю, что любая попытка поразмыслить даётся с трудом. В голову лезут бессвязные образы, перед глазами разливается цветное озеро, а колени так и норовят согнуться.

И почему я с детства не дружу с физической подготовкой? Наверно, потому что вечно хочу спать. Представляете, даже в Мире Мёртвых каждый день просыпалась с мыслью, почему никто не прервал мой сладостный сон. Ха-ха, иронично. Так оно и получилось в итоге, да? Хм, слушайте. Тут давненько (со вчерашнего вечера, между прочим!) назревает серьёзный вопрос. Никому не кажется, что Фриц втрескался в Анику? Нет, мы, конечно, с ним почти не знакомы, но то, как он на неё смотрел во время посиделок…мамочки родные, это было что-то. Моя ведьмина сущность полыхала от умиления и восхищения. Кстати говоря, насчёт восхищения. А Даррен вообще-то симпатичный. М, просто милашка…но с какого перепуга так взъелся на того кокетливого блондичика? Ха-ха, неужели мистер любвеобильный принц меня приревновал? Да ладно? Интересно, а ему понравится мой наряд? Попускает слюнки? Пф, он же его ещё не видел! Непорядок, надо срочно исправлять ситуацию…

Скорее всего, за этой надобностью я и летела в данную непонятную комнату с кучей смертных, что округлили глазёнки так, будто увидели разбитый 100 iphone?

Вам со вкусом мести или поцелуя?

Аника оборачивается на грохот открывающихся дверей. Поднос выскальзывает из её дрожащих рук, и звон стекла тонет в наступившей тишине.

Поначалу, увидев девушку, Даррен расплывается в улыбке. Первые секунды юноша с наслаждением разглядывает сестрёнку. Взлохмаченные волосы цвета соломы несказанно идут её тёмно-оливковым глазам, короткая юбка подчёркивает красоту стройных ног, завязанная в узел рубашка оголяет тонкую талию, а эти яркие, дерзкие цвета лишь добавляют очарования.

Но когда Рошель ухмыляется и, вместо того чтобы снова начать сыпать колкостями, валится на колени, весь мир застывает в глазах трёх человек.

Аника вскрикивает, зажав рот ладонью, и впивается пальцами в грудную клетку. Боль Рошель и тошнота, нахлынувшие внезапно, заставляют её рухнуть на стоящую позади скамью. Фриц кидается навстречу с противоположного конца зала, но друг опережает его: подхватывает ослабевшее тело в паре сантиметров от пола, осторожно поддерживает спину и плечи, словно боясь ненароком переломить.

Пока вокруг собирается гудящая толпа, Фриц проскальзывает к побледневшей Анике. Дернувшись в судороге, девушка сжимает широкое плечо.

– Убью, – но прежде, чем друзья успевают оправиться от шока, Даррен обращается к ним одними губами. Его безжизненное лицо становится воистину ужасающим, когда в ледяные серые глаза закрадывается искра… – Я порву его на куски, – …искра, что похожа на металлический отблеск пущенной стрелы.

Ошеломлённые ученики начинают перешёптываться, поглядывая на одноклассника распахнутыми глазами. Похолодевший от ярости, он не сразу замечает, как щеки касается кроваво-красный ноготь.

Десятки голосов разом замолкают.

– Эй, хранитель, – Рошель смотрит в удивлённое лицо затуманенным взором. Уголки обесцвеченных губ медленно опускаются, пальцы, столь нежно касающиеся щеки парня, дрожат, и в сводах комнаты звенит… – Когда наша свадьба?! – …наполовину насмешливый, наполовину возмущённый голос.

Спустя час в комнатке с зашторенными окнами и скромной табличкой «Медпункт» закрываются ведьма, чёрный маг, юноша, чей взгляд страшнее любого заклинания, и его безразличный к миру друг.

– ПРЕКРАТИ! – Аника рычит на своего жениха уже в сотый раз, но результат остаётся прежним: вместо того, чтобы утихомирить хохочущего Даррена, её тонкий голосок лишь зажигает румянец на безэмоциональном лице Фрица. – Между прочим, она почти потеряла душу! – однако жестокая правда моментально делает воздух тяжёлым.

Даррен замолкает, опершись локтями на колени и низко свесив голову.

– Т-то есть…уже всё хорошо. Она немыслимо сильна духом, раз смогла так долго противостоять чужеродной энергии.

– Что это? – даже Фриц слегка вздрагивает от тона Даррена.

– Эт-то…ну… – Аника пытается перевести дыхание, мысленно коря себя за резкость и одновременно удивляясь реакции друга. – Магические печати, используемые чёрными колдунами ещё в глубокой древности. Создатель заклинания загоняет жертву внутрь и начинает поглощать её душу, тем самым подчиняя своей воле. Но вместе с потерей души начинает страдать тело: сначала повреждается мозг, за ним – все остальные органы, – Аника многозначительно переглядывается с Фрицем. Даррен остаётся неподвижным. – У неё сильный организм. А душа – словно дикий зверь. Не пройдёт двух суток, как встанет на ноги, – девушка тихо посмеивается в попытках утешить любимого братика.

– Но?

– Н-но?

– Ты же хочешь что-то добавить.

– Я…

– Не лги.

Аника сглатывает тяжёлый ком. Фриц, до сих пор изображающий бесчувственную статую, открывает глаза.

– Она хочет сказать, что такую печать мог создать только по-настоящему могущественный маг. Похоже, у нас завелись тараканы.

– Тараканы?

– Именно. Будь он одиночкой, мы бы без труда учуяли энергетический ком.

– Ты прав. Это объяснит тот факт, что мы ещё ни разу не встречали отдельных ведьм или магов. А ведь их в этом земном уголке, судя по родословной населения, должно быть в десятки раз больше, чем где-либо ещё, – парень наконец поднимается на ноги. Свет полуденного солнца, приглушённый тяжёлыми тучами, освещает его внушительную прямую фигуру. – Найдём их.

– Да.

– Разумеется.

– А пока… – он оборачивается к кровати с искажённым от отчаяния лицом. Но уже спустя пару мгновений начинается весело лыбится. – Что ты ещё мне скажешь, дорогая? – протягивает руку, не обращая внимания на вопящую Анику, и освобождает Рошель от повязанного вокруг губ шарфа.

Девушка моргает стеклянными глазами, затем игриво усмехается и заявляет мягким тягучим голосом:

– Ты такая лапочка, принц-хранитель…

– Ты льстишь мне, милая… – лепечет Даррен, с удовольствием цепляясь за кокетливый взгляд.

– Как тебе ни стыдно!

– О, Аника! А где твой любимый двухметровый гарем с янтарными глазами?

Даррен тут же заливается диким хохотом, Аника отчаянно пытается вырвать шарф из рук братика, Фриц тяжело вздыхает. Стараясь прекратить поступление крови к лицу.

– Кому-то придётся остаться с Рошель до окончательного восстановления, но я ещё больше убеждаюсь в том, что ты представляешь для неё опасность!

– Полагаю, если она останется с тобой, ты либо сгоришь от смущения, либо станешь, наконец-таки, невестой моего дорого Фрица. Верно, дружище?

– ДАРРЕН!

– Оставляем Рошель на твоё попечение, – говорит Фриц. – До той поры, пока мне не захочется свернуть тебе шею.

– Вот это другой разговор.

******************

Потянувшись на кровати, я злобно фыркаю. Отряд бешеных скрипачей, засевший в голове, не хочет сочетаться с приятным солнечным теплом и бодростью, что наливают тело.

Первый школьный день пролетел так быстро. Но…неужели я устала настолько, что даже не помню лица принца, когда тот увидел мой наряд? Надо срочно вспоминать. Срочнее некуда. Это лицо вообще нужно было сфотографировать и…

…лицо?..

Сердце замедляет темп. Воспоминания начинают сыпаться на разум мелкими осколками, повергая в ужас и ярость.

Распахнув глаза, натыкаюсь на знакомую люстру в виде лотоса. Точечный свет лампочек, столь непривычный и яркий, заставляет зажмуриться. Память, наконец, пробуждается ото сна.

Лицо Даррена. Чётче всего я помню его лицо. Точнее, подобие того лица, которое видела до этого. Серебряные глаза потускнели, стали пугающе матовыми, зрачки сузились до размеров кошачьих, а вся кожа словно заледенела. Когда я потянулась к его щеке, неся всякую чушь о нашей свадьбе, ощутила эту ужасающую твёрдость и холод.

СЕКУНДУ.

Мысли шевелятся в голове, заставляя краснеть всё больше с каждой секундой. Медленно поворачиваю голову и чувствую, как придавленную широким плечом руку сводит судорога.

– ЧТО ТЫ ЗАБЫЛ В МОЕЙ КРОВАТИ?! – отвесив невероятно привлекательному Даррену смачный подзатыльник, сажусь на постели и угрожающе выставляю руки.

Принц потирает заспанные глаза, зевает, потягивается и являет миру недопустимо идеальный торс. Спасибо, что догадался прикрыть его футболкой.

Прежде чем с губ срывается возмущённый крик, ходячая статуя Аполлона успевает опомниться: ухмыльнувшись, скрещивает мои запястья над головой и опрокидывает обратно в шёлковые простыни:

– Ты невероятно привлекательна, когда злишься.

– Хочешь меня соблазнить – используй менее банальные приёмы, – ответом служит фырканье.

Наши глаза встречаются. Взгляд Даррена, искрящийся озорными звёздочками, точно ночное небо, соскальзывает на мои губы. Опять. Сама того не замечая, я начинаю тяжело дышать.

– Как по мне, всё работает прекрасно, – шепчет принц низким голосом. Осознаю, насколько этот голос очаровывает, и яростно прикусываю губу.

– Что ты там бормочешь? – потеряв нить разговора, я недоумённо моргаю, но, дабы не дать нахальной улыбке повода расцвести, тут же восклицаю: – Во имя всех кавалеров, у которых ты успел украсть девушек, я никогда не окажусь влюблённой в тебя, мистер принц-хранитель, – и в следующий момент язык немеет.

P.S. Не потому, что Даррен потянулся ближе (хотя стоило бы именно по этой причине!).

Мозг активно чертит перед глазами темноволосого парня, чей заинтересованный взгляд пытался проползти в душу. Шоколадные глаза. Шрам на запястье. Школьная эмблема на бордовом пиджаке. Странная книга в руках. И, конечно же, моя сумка, прилетевшая в смазливое личико.

– Даррен, – мой голос преисполняется злобы. Брови встают домиком над пылающими серебряными глазами. – Он смотрел на нас.

Даррен замирает, медленно опустив голову на мою ключицу. Невероятно тяжёлое (и накаченное, кстати) тело напрягается настолько, что кровать издаёт жалобный писк.

– Маг он или ведьмак, он смотрел на нас, когда ты…обнимал меня?

– Обнимал? – чертёнок тут же вскидывает голову.

– Ох, откуда мне помнить, что именно ты там делал! Я помню, как ты брал меня на руки, когда… – когда что?

Окунаюсь в разум с разбега, но коварный дядечка-мозг подсовывает лишь отдельные кусочки реальности. Даррен обнимал меня, когда тело отказывалось слушаться. От него пахло цитрусом и морозом. Неизвестный чародей смотрел на нас, стоя в бурлящей толпе учеников. И кто-то сумасшедший предлагал принцу руку и сердце.

ЧЁРТ. ЧЁРТ!

Магическая печать. Повреждение лобной доли мозга. Эффект последействия.

Сердце разбухает и мгновенно скручивается. Мысли задыхаются от недостатка адекватности. Кровь приливает к рукам, отчего то место, где кожи касается Даррен, начинает невыносимо жечь.

Я многовековая ведьма, никогда не испытывающая любви. Ведьма, обожающая очаровывать одним взглядом и разбивать тысячи сердец. Ведьма, не подпускающая к себе ни на шаг. И знаете, что со мной сделал ваш чёртов мир, дорогие смертные?

Превратил в сентиментальное существо, визжащее от стыда по вине мужчин!

– Слезь с меня, идиот! – для начала надо прикончить мага. Свести с ума? Да, неплохая идея. Буду швырять в него магические искры, обязательно притом улыбаясь, пока не задохнётся от любви к моей персоне. Идеально. А Даррена…

– Безукоризненный план моего убийства я поведаю позже, а пока… – внезапно в смеющиеся глаза закрадывается серьёзность. На пару с гневом. Сочетание получается пугающим и завораживающим одновременно. – Кто это сделал?

– Брюнет. Высокий, стройный. Шрам на запястье. Глаза цвета горького шоколада. И запах… – я задерживаю дыхание, пытаясь воскресить в памяти мельчайшие детали. – Запах… – однако, в этот самый момент концентрация рушится под натиском ледяного дыхания на шее. Даррен снова опустил голову, но на этот раз его вздохи напоминают выбросы холодного пара. Принц в ярости. Безудержной и разрастающейся. – Запах…запах… – …словно вкус инея на губах. Мягкий аромат апельсиновой корки. Святые ёжики! Вот как тут соображать, если вся комната пропиталась запахом дьяволёнка? В такие моменты я чувствую себя собакой, загнанной на какую-нибудь парфюмерную фабрику.

– Какой?

– Никакой.

Он поднимает свои любопытные глазёнки как раз в тот миг, когда я морщу нос в попытке перестать им дышать.

– Кайл. Второй в тройке лучших учеников школы.

– Ты это понял исходя из моего описания?

– Можно сказать и так.

– А можно по-другому?

Даррен усмехается, отведя взгляд, а потом смотрит на меня из-под опущенных ресниц.

– Этот…человек не вылезает из оранжереи целыми днями. Экзотическими растениями от него несёт за километр. Вот ты ими и пропахла, – пропахла? Он даже не касался меня. – Даже я чувствую этот запах. Странно, что ты – нет, – на бледном лице расцветает лукавая ухмылка. – Надо проветрить комнату. Слышится какой-то цитрус, не находишь?

– Точно. А ещё опасностью запахло, чуешь? Кажется, кто-то нарывается, – Даррен весело смеётся, пока я стараюсь сдержать игривую улыбку. И тут под подушкой начинает беспокойно вибрировать телефон.

Недовольно фыркнув, принц, наконец, позволяет мне сесть. Сердце и кожа вздыхают с облегчением.

– Подружка недовольна твоим долгим отсутствием?

– Сутки – совсем немного для моего отсутствия, – СУТКИ?!

– Ты был со мной…

– Взгляни-ка, – прежде, чем щёки вспыхивают, перед глазами вырастает экран телефона. – Глава студсовета школы «Рэль» беспокоится о самочувствии моей сестры.

– Что вы им наплели?

– Спроси у Аники, – мы усмехаемся в унисон. – Только, как по мне, этого недостаточно, – я озадаченно выгибаю бровь. – Кайл совсем обнаглел, раз решил покуситься на тебя. Все прекрасно осведомлены о том, что ты принадлежишь Аммиан.

– Он знал?

– Как и вся школа. А ты что думала? Сестрёнка семьи Аммиан, подруга невесты наследника, о которой никто никогда не слышал, – лакомый кусок для сплетен, – Даррен поднимает на меня томный взгляд. – Кусочек.

Я сглатываю и демонстративно отворачиваюсь.

– Типичные людишки…ну и что конкретно во мне может быть интересного?

– Ну, например, – Даррен косится на меня, сохраняя кошачью улыбку. – Ты можешь быть отнюдь не моей сестрой.

– Учитывая популярность гаремов в современном мире, данное предположение вполне обосновано. Лучше вот о чём подумай, дорогой, – я сажусь на колени и заглядываю в его лицо. – Твой Кайл ведьмак. Или маг. Для мира смертных наличие такого количества сверхъестественных существ в одном городе – норма?

– Этой нормы не существовало. По крайней мере, до твоего прихода.

– Боюсь тебя огорчить, но вы с Аникой схлопотали кучу проблем. Он сразу понял, кто я.

– Замечательно, – длинные пальцы медленно накручивают мои волосы. Улыбка на красивом лице настолько спокойная и умиротворённая, что меня охватывают тревожные сомнения. По поводу здоровья его психики.

– Ты меня вообще слушаешь?

– Покажем ему, что готовы порвать на куски любого?

– Не слушаешь… – привычно. – И что же у тебя на уме?

– Мы не можем больше откладывать знакомство и уж тем более позволять столь чувственным людям волноваться. Пора представить мою великолепную сестрёнку коллегам…

–…и поддразнить Кайла?

– Ты наша. Ему и его шайке, если она существует, конечно, нужно объяснить это доступным языком, – почему-то, от этих слов на душе стало чуточку теплее. Да-да, романтизм начинает копошиться внутри с ехидной мордашкой.

Даррен оказался на удивление хорошим стилистом: я с трудом выбрала нужное платье из того, что он купил в прошлый раз, так как все они восхитительны. Точнее сказать, восхитительно точно подобраны под мои предпочтения.

Крутясь перед зеркалом, я искоса поглядываю на Даррена, что колдует с моими волосами. Боюсь, в доме Аммиан не удастся самостоятельно заплестись, – жених с невестой в душе истинные парикмахеры.

– Признавайся, принц, в списке твоих многочисленных пассий был профессиональный парикмахер?

– Быть может, просто похвалишь мои золотые руки? – гигант пристраивает подбородок на моём плече и смотрит в зеркало. – Не в силах?

– Почему же? Даррен, – встретившись с горящим взглядом, торжественно вскидываю голову. Небольшой элегантный пучок, собранный на затылке, и изящный выбившийся локон действительно заслуживают похвалы. К тому же я своими кривыми ручонками такое никогда бы не сотворила. – Я официально признаю, что ты…

– Идиот!

Думаю, мы оборачиваемся синхронно и с одинаковыми выражениями лиц, потому как Бернард ошеломлённо вскидывает брови. Тёмный дворецкий приоткрывает двери и даже не успевает одарить гостей злобной тирадой, как они прорываются в нашу комнату.

– Даррен, с какого перепуга?! – девушка с усталым лицом и её чрезвычайно сильная приятельница? – Где носит тебя и Миранду?! Вы тут распотякиваетесь, а мы не сдаём работу в прокат, потому что, видите ли, уже который день не можем снять финальную сцену! Какой-то жалкий поцелуй! Это как называется?! Героиня хоть с объяснениями заморочилась – прислала СМС, что у неё творческий кризис и дуется на тебя, а ты?! Значит так…

– Значит так, Лика, – голос Даррена становится твёрдым так неожиданно, что я слегка подпрыгиваю. – Сегодня выходной. Актрисе я не нянька и уж тем более не менеджер, чтобы держать на поводке, – искажённое от ярости лицо преображается с появлением жутчайшей улыбки. – Милости прошу на выход. Фестиваль моей школы начинается через три часа, поэтому времени на вас, увы, не найдётся. Всего наилучшего!

– Вот так, да?! – пока Лика бесстрашно выступает вперёд, съёмочная группа в ужасе толпится у входа, зажатая между взглядом Бернард и голосом принца. – Тогда можешь не надеяться на исполнение своей просьбы, – затем происходит невиданное. Необъяснимое. Шокирующее. То, чему я обязательно потребую объяснение.

Даррен краснеет и бледнеет в одно мгновение. Глаза округляются до неузнаваемости.

– Не смей!

– В обмен на поцелуй! – два взбешённых взгляда скрещиваются, и…оба переключаются на меня. – О, вот так встреча! Доброго утречка, миледи.

– Будет тебе поцелуй, Лика. Но с одним условием, – НЕ. СМОТРИ. ТАК. НА. МЕНЯ! Руки сжимаются в кулаки, когда Даррен вдруг становится пугающе довольным. – Но с Мирандой я в любовь играть не буду, договорились?

– Пф, да пожалуйста! Целуйся хоть с миледи…кстати, твой побег был выше всяких похвал. Как насчёт контракта?

– А-та-та, Лика, не дождёшься. Эта прелесть – моя, – чёрт приобнимает меня за плечи и грозит девушке пальцем. – А вот про способности ты верно подметила, – сердце мигом переселяется в голову и начинает бить по всем доступным извилинам. Только попробуй. ТОЛЬКО ПОСМЕЙ! – Мы будем великолепно смотреться, да?

– Ни за какие коврижки.

– Несомненно, но…Аника не будет против? – Лика оглядывает меня с ног до головы и с сомнением смотрит на будущий труп. – Тут, как бы помягче сказать, есть к чему ревновать.

– Не переживай, Рошель – моя дальняя сестрёнка, – не отводя от меня игривого взгляда и, судя по всему, предвкушая собственные пытки, принц дует щёки.

– Сестрёнка?! Ты в своём уме?! Это же…неправильно! – да здравствуют человеческие приличия! Никогда ещё им так не радовалась.

– Он же сказал, что дальняя, – НЕ ВМЕШИВАЙСЯ, ЖЕНЩИНА.

– О, тогда ладно. В конце концов, кузены на кузинах женятся, так? – обменявшись лёгкими кивками, девушки возвращаются к прежнему возбуждённому состоянию. Словно моё мнение никого не волнует! – Поехали. Живо!

– Если ты отложишь моё второе по счёту убийство до вечера, мы сможем закончить пораньше и успеть на встречу с советом. Что скажешь, любимая? – черноволосый гад склоняется к уху, делая свой голос непростительно красивым. До таких крайностей ты меня не доведёшь!

– Ты дождёшься от меня поцелуя только на смертном одре, лапушка. Выбирай, что коже приятнее, – топор или катана?

Не знаю, какими правдами и неправдами меня затаскивают на знакомую аллею, но уже через полчаса приходиться глотать пудру и не узнавать себя за тонной косметики в зеркале переносной гримёрной.

Я обдумываю два момента.

Во-первых, Даррен ни за что на свете не станет тем, кому я подарю свой первый поцелуй. Да-да, можете перечитать хоть сотню раз, – я никогда не целовалась. Слава всем святым силам.

Во-вторых, текст сценария плывёт перед глазами. В прямом смысле слова. Фон становится размытым, буквы тухнут, будто истлевшие свечи, и лишь одна из них горит настолько ярко, что хочется зажмуриться.

«…Д…»

Предложения превратились в грандиозный парад одной злосчастной буквы. Здравый ум подсказывает, что, если всё продолжиться в таком духе, перед камерами я смогу лишь мямлить этот звук. Мозг пытается подтолкнуть в нужном направлении, но, когда приходиться разрываться между непонятными воспоминаниями и попытками придумать что-нибудь для защиты от дьяволёнка, второе выигрывает. Всухую.

– Боишься забыть текст? – Даррен блаженно усмехается, увидев, как я нервно кусаю губы. – Думаю, мы прекрасно сымпровизируем.

– Ни за что. Плевать я хотела на ваши с Ликой дела, – прожекторы загораются, съёмочная группа сосредоточенно вглядывается в наши лица. Как вдруг я понимаю, что даже не помню имени своей героини. – Одна ситуация, как вся жизнь… – бесшумно посмеиваюсь и с облегчением вспоминаю о небольшом сюжетном повороте, предшествующем финальной сцене. Что ж. Перед тем, как разочаровать мир своим отказом, порадую хотя бы безупречной актёрской игрой.

– Люблю тебя, – но Даррен, похоже, решил иначе. – Рошель, – не успеваю я сосредоточить жар для обороны, как принц грубо нарушает моё личное пространство.

Прижимает к себе, обхватывает талию, проводит рукой по спине и с наслаждением вздыхает. Серебряные глаза, так неожиданно оказавшиеся рядом, блестят от смеха и удовольствия. Задорная улыбка обнажает идеально ровные зубы.

– Люблю тебя.

– УБЬЮ ТЕБЯ!

– Не при людях же, милая, – но, когда на смену мальчишескому озорству внезапно приходит холодность, я впадаю в ступор. Улыбка преобразуется в ухмылку, глаза тускнеют вновь, кожа холодеет, а голос… – Обожаю тебя, – …становится вязким и овладевающим.

Нагревшись, как кипятильник, я стараюсь защититься от его прикосновения, но Даррен даже не вздрагивает, когда моё тело вспыхивает непереносимым жаром. Всё без толку.

Принц похищает моё дыхание одним долгим и на удивление нежным поцелуем. Терпкий вкус цитруса разливается по телу, божественный аромат морозного инея наполняет лёгкие. Спустя целую вечность он отстраняется так, чтобы наши лбы соприкасались, и выжидающе молчит. Даря себе все ругательства мира, жадно хватаю воздух.

Чёрт. Чёрт. Чёрт…

Рука неосознанно тянется к угольным волосам. Впиваюсь пальцами в густую шевелюру, быстро касаюсь мягких ледяных губ и, отпрянув, с ужасом понимаю, что натворила. Даррен улыбается.

– Шедевр! – съёмочная группа восторженно гогочет. Шок смешался с радостью.

– Ненавижу, – пытаюсь оттолкнуть гиганта трясущимися руками, но он, как всегда, в принципе, не спешит поддаваться. – Ненавижу тебя. Понял? В жабу превращу, готовься.

– Обидно, – Даррен дует щёки и смахивает театральную слезинку. – Злая ведьма. Тебе не понравилось? Совсем? Давай попробуем ещё раз? Я очень постараюсь…

– Даррен, – уничтожу. Расцарапаю твою прелестную мордашку. Подарить первый поцелуй любвеобильному Аполону, которому до настоящих чувств никогда не будет дела? В этом всё моё везенье. – У…

– Убейся! – разъярённый вопль заставляет нас обернуться. Даррен презренно щуриться.

Пока я стараюсь сдержать злорадную ухмылку.

В один миг все негативные мысли улетучиваются, уступая место нестерпимому желанию поцеловать принца ещё раз.

Миранда испепеляет меня взглядом, стоя в окружении верных шестёрок. Разукрашенные глазки приобрели размер земного шара, накладные коготки, скорее всего, уже расчленяют меня в мыслях своей обладательницы. Экстремально короткая юбка и внушительное декольте подтверждают тот очевидный факт, что актриса приехала не только с щедрым «Прощаю вас, несчастные!», но и с намерением вскружить голову моему принцу.

Моему?

Ох, ладно. Пусть пока побудет моим, раз всё равно лезет целоваться. По крайней мере, смогу подпортить нервишки облакоголовым особам и вдоволь насмеяться.

– Лика! – ребята, однако, никак не отреагировали на эффектное появление подружки. -Но мы не сошлись с концом книги… – книги?

Постойте. Книги…книга…книга?!

Длинные пальцы сжимают потрёпанный том. Написан незнакомой рукой. Дата создания – моя эпоха. Чёрная магия? Нет. Там что-то другое. Что-то…

Надо вспомнить. Сосредоточившись, вижу перед собой нужный момент. Распластался в глазах, словно выполненная до мельчайших деталей картина.

Надпись. Буква «Д»? Буква…чёрные, аккуратно выведенные буквы…название плохо читается. Темно.

– Какая, к чёртикам, книга?! Как главный режиссёр заявляю – всё идеально! Немедленно монтировать! Слышали?!

– Я дура, по-вашему?! – ещё какая! Стоп.

Внутренние органы болезненно сжимаются, мозг решает кувыркнуться, подражая лёгким. Я хочу ошибаться. Хочу как никогда, сильнее, чем поцелуя Даррена, но память безжалостно опровергает последние сомнения. Выведенная на книжном корешке надпись гласила:

«ЯДЫ»

– Я ваша актриса, ваша Мия! Что здесь делает это существо?!

– Обещание выполнено, Лика, – не выпуская меня из объятий и полностью игнорируя многозначительные взгляды «леди», Даррен отворачивается. – Мы спешим. До скорого.

– Обожаю вас! – Лика кидается к нам с дружеским рукопожатием и шлёт воздушные поцелуи, мимоходом посоветовав мне подумать над заключением контракта. Отвечаю ей рассеянным кивком, искренне улыбаюсь и лихорадочно тянусь к Даррену.

– Эй, принц, – шепчу на ухо, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. – Кайл изучал яды, когда я попалась в его лабиринт. Это…может что-то значить.

– Даррен! Эй! – рука Миранды пытается настигнуть плечо Даррена, но он вынуждает её остановиться самым оскорбительным для девушки способом.

Делает шаг вперёд, заключает меня в крепкие объятия, одаривает плечо ласковым поцелуем и демонстративно громко лепечет:

– Поехали домой. Я так соскучился, – не пытаясь больше сдерживать злорадство, я тепло усмехаюсь и глажу «братика» по голове.

– Я тоже скучала, – зарываюсь носом в густые волосы и смотрю на побелевшую Миранду. Наслажденье! Если удастся лицезреть её обморок, я стану самым счастливым человеком на свете. Хотя, наверное, это слишком жестоко. Для смертных. Но я же ведьма, так?

– Кайл очень осторожный. Он не посмеет использовать отраву, – едва слышно шепчет Даррен. – По крайней мере, не сейчас, когда на горизонте неожиданно появилась симпатичная ведьма с неведомыми силами и намерениями.

– Мне хочется тебе верить. Но, на всякий случай…

– Злая ведьма беспокоится обо мне? И о смертных, которые бродят вокруг, раздражая её чувствительную натуру? – Даррен усмехается, прислонившись к моей щеке.

– Идиот! – обиженно шиплю, но сама прекрасно понимаю, что в его словах есть правда. Небольшая и изнурённая, конечно, но всё же есть.

Меня, откровенно говоря, бесят смертные. От кончиков волос до кончиков пальцев. Но бешенство – далеко не самое сильное чувство моей гнилой душонки. Лидирующую позицию занимает злость на тех могущественных чародеев-тиранов, которые заставляют людишек страдать ради своей выгоды или развлечения. Я, безусловно, разделяю их презрение, однако в то же время придерживаюсь другого мнения: смертные должны грызться со смертными, маги и ведьмы – друг с другом. Мешать игрища ни к чему. Даже нет, не так, – это запрещено законами природы.

В моей прежней жизни слабых часто обижали. Слишком часто. Причём, издевались не только люди над ведьмами, но и наоборот. Догадайтесь, к какой категории принадлежала я.

– Мне хочется тебе верить, братик, – хочется.

– Рошель, милая, не называй меня так, прошу! – и я поверю.

Точнее сказать, поверила бы, не зазвони у принца телефон и не раздайся в этом адском коробке перепуганный вопль Аники.

Неожиданностей много не бывает

Лишь страшная резь в лёгких и железные пальцы Даррена на запястье убеждают меня в том, что я жива. Мы пробежали уже около километра, что далеко не для всех преодолимая дистанция (для меня скорее смертельная), потому ноги давно превратились в желе. Но ярость и страх, соревнующиеся друг с другом, заставляют двигаться, плевав на скорую потерю сознания.

Разговор с Аникой оборвался почти сразу же – вслед за криком послышались десятки громких голосов и оглушающий удар. Джип Аммиан встрял в жутчайшей пробке при жаре плюс сорок, вот почему приходится добираться до школы ножками, представляя себя агентами на спецзадании. Средневековые костюмчики в расчёт не берём.

Ужасные мысли едва поспевают за телом, сердце сходит с ума всё сильнее с каждым шагом, а руки накаляются от магического жара. В экстренной ситуации я воспламенюсь примерно за полторы секунды. Кстати, это – не метафора.

Пара шагов. Мучительно долгих шагов двух измождённых тел.

Мы залетаем на школьный двор через распахнутые ворота. В воздухе висит ошеломление. Чуть меньше сотни школьников столпились у фонтана, уткнувшись в телефоны с разинутыми ртами.

Сглатываю стальной ком. Даррен медленно приходит в бешенство. Людское стадо обступило две знакомые фигуры.

Аника. Фриц.

Пламя начинает пульсировать в сжатых кулаках. Вода из фонтана превратиться в смертельно горячий пар, стоит мне сдвинуть пальцы. Первый в очереди на пробу – носитель запаха экзотических растений.

– Даррен! – Аника подбегает к нам, энергично махая рукой. Фриц идёт следом. Толпа провожает обоих странными взглядами, а, увидев нас, моментально замолкает.

– Что случилось?

– Это я у вас должна спросить! – волшебница нервно дёргает друга за рукав, и тот протягивает свой мобильный…с игривой улыбкой на лице? Не в силах больше терзать себя сомнениями, опускаю взгляд на экран.

Моргаю раз. Другой. Напрягаю мозг в надежде принять увиденное за последствие долгих пыток над лёгкими, но реальность остаётся реальностью.

– ОТ-КУДА? – стоит произнести слово, как Даррен запрокидывает голову и начинает безудержно хохотать.

– «Mi-mi-ko FILM» выложили в сеть пост с пометкой «срочно», поэтому всем ребятам мгновенно пришло голосовое уведомление, – зеленоглазое несчастье смотрит на меня распахнутыми глазами, пытаясь сдержать широченную улыбку. Получается не очень. – К-когда вы успели? – думаю, объяснять, кто изображён на фото и чем они занимаются, нет смысла. Да его, в принципе, и в наших действиях не было.

– Ты успел составить завещание? – поворачиваюсь к чеширскому коту по кличке Принц и готовлюсь метать огненные шары.

– Принцесса, помилуй. Умудрись я таким образом нас сфотографировать, усомнился бы в принадлежности к человеческому роду.

– Заказать кино ты точно можешь!

– Но зачем?

– Это мне расскажет твой психиатр. Если, конечно, ты доживёшь до знакомства с ним.

– Ребята, успокойтесь… – заметив, как Фриц прикрывает ухмылку ладонью, я почему-то заливаюсь краской. Что за сверхспособности?!

– А ты! Т-ты…Ты!

– Я? – Аника отшатывается от моей пронятой руки.

– Нельзя было всё объяснить по телефону?! Мы чуть полгорода не разнесли, мчась на битву века! Можешь собирать мою нервную систему по клеточкам!

– Э-эй, я сама еле выжила! Д-девушки как услышали имя Даррена в разговоре, так и выдернули телефон! Визг и топот стоял такой, что я чуть не задохнулась…

– Вы превратились в человеческое рагу. Скажи спасибо своему карликовому росту – я знал, что голову нужно высматривать чуть выше полутра метров над землёй.

Аника с Фрицем продолжают увлекательную беседу, за которой мы с Дарреном, умиляясь, наблюдаем несколько секунд. Затем наши взгляды плавно перетекают на людское стадо, топчущееся рядом и тонущее в волнительном шёпоте. Фото эффектного поцелуя горит на каждом телефоне. Признаться честно, из меня вышла недурственная леди. Хотя тщеславная ведьмина сущность это знала, когда глаза подтвердили, что так считает ещё и Кайл, гордыня воспылала в груди с новой силой. Поворачиваюсь к принцу. Уголки губ ползут вверх. Он, однако, разделяет мою радость иным способом.

Ухмыляется той пугающей ухмылкой, которую демонстрировал на съёмках, обнимает меня одной рукой, быстро касается волос кончиком носа и, как ни в чём не бывало, начинает смеяться над Аникой.

Ученики заговорчески шепчутся и переглядываются. Глаза Кайла сужаются. Улыбка становится устрашающей, но всё же не идёт ни в какое сравнение с выражением лица принца. Даррен, словно почувствовав изменение во взгляде недруга, прижимает к себе сильнее.

Р-р-ревность?!

Хотелось бы, конечно, но вряд ли. Скорее, соперничество. Погоня за моей силой и, скажем так, особенной личностью.

Но помечтать-то можно, м?

– Идёмте? – устало говорит Даррен, пока я наблюдаю за тщетными попытками школьников не глазеть на нашу сладкую четвёрку.

Члены студсовета, судя п лицам, вспоминают, зачем притащились в школу, мгновенно делают вид, будто ничего не произошло (и никто, разумеется, не потерял целый час своего драгоценного фестивального времени) и поспешно утекают в зал заседаний. Мы вынуждены следовать за ними, мысленно готовиться к моральной пытке или же забавному шоу. Как повезёт.

Садимся за огромный круглый стол, слепящий белизной, словно улыбка голливудского актёра, и начинаем то, для чего, собственно, все собрались. Это прозвучало очень самоуверенно, да. Самоуверенно и, зараза, далеко от правды.

Собрание похоже на словесную перепалку демонов-аристократов, которые борются за место в самом горячем котелке преисподней. Было бы безумно весело наблюдать за этим, понимай я хоть половину того, что они говорят.

Куча организационных вопросов, слова, о значении даже нельзя догадаться, давят на мозг, пока я молча сижу между Дарреном и Фрицем, сохраняя каменное выражение лица. Надежда на то, что никто не спросит моего мнения, пульсирует в сердце с нечеловеческой силой, но с той же мощью разгорается острое предчувствие.

Сгорая от злости на себя (не догадалась подготовиться) и на Даррена (притащил против воли! Для Кайла хватило бы появления на неофициальной части!), я невольно перевожу взгляд на Миранду. Разукрашенная мордашка скукоживается от гнева, и в следующий момент зал наполняется её максимально приторным голосом.

– Господа! Думаю, нам необходим свежий взгляд на столь обыденную ситуацию, – алые губы, подобно шипящей змее, сжимаются и выгибаются в ухмылку. – Мисс Аммиан как бывшая ученица зарубежной школы, о которой, кстати говоря, почему-то, никто не знает, должна предложить креативное решение проблемы. Что скажете? – и снова вопрос «А извергаю ли я пламя?» вытесняет все остальные мысли. Чёрт, в который раз требуется. Надо уже проверить раз и навсегда. Думаю, из Миранды получится отличный объект испытаний.

Даррен усмехается, внезапно сжав мою ладонь. Фриц наклоняется к Анике, что-то нашёптывает, и уже через секунду мы вчетвером поднимаемся с места. Даррен, разозлённый не на шутку и до жути самоуверенный, собирается что-то сказать…

– Разумеется, – …но мне уж очень полюбилось ставить на место силиконовых прохвосток, поэтому даже сейчас я не намерена уступать этот десерт принцу. – В моей школе, о которой, кстати, вы ничего не слышали, потому что я так хочу, музыкальные перемены планировали по-другому, – ЧТО ЭТО ТАКОЕ? Забыла!

Я поворачиваюсь к Даррену и заглядываю в его удивлённое лицо. Отчаянно пытаюсь что-нибудь придумать. Он слегка кивает, сжимая мою руку крепче, отчего сердце расслабляется. Но как поддержка поможет в данной ситуации? Ладненько, фантазия, твой выход.

– Музыкальные перемены…

– Хотя, постойте. Не нужно, – члены студсоветов поднимают на коллегу удивлённые глаза. Взглянув на её умиротворённое лицо, я изгибаю бровь. – Боюсь, ваш способ проведения музыкальных перемен нам не подойдёт, учитывая, что нормой вашей бывшей школы являются дебоши, один из которых вы устроили в нашей столовой совсем недавно. И, по-моему, в не совсем адекватном состоянии.

Ха-ха.

Сердце пропускает удар. Истерический хохот так и норовит сорваться с губ, но я решаю отложить его до испытаний магического пламени с Мирандой в главной роли. А вообще-то, такое поганое заявление слишком предсказуемо, чтобы тратить на него нервы. Мир людишек, он и есть мир людишек.

– Мисс Миранда, вы только что оскорбили Рошель, или я плохо вас расслышал?

– Мистер Даррен, вынуждена заметить, что обращаться к своей сестре по имени в присутствии нас всех очень неуважительно, хоть я и…сомневаюсь, что мисс Аммиан ваша сестра. «Mi-mi-ko FILM» нам об этом довольно открыто намекнули, – данная фраза была сказана намного тише, словно невзначай, но, разумеется, так, чтобы услышали все.

– Потрудитесь…

– Мистер Даррен, обсуждением столь интимных вопросов мы будем заниматься на внутришкольном собрании. Сейчас нашим коллегам ни к чему разбирательство в проблемах личной жизни мисс Аммиан. Но, думаю, господа члены студсовета согласятся с тем, что на первый раз административное нарушение простить можно? Верно? Так что мисс Аммиан может быть спокойна – мы все относимся к её проблеме с большим пониманием.

– Вы, разумеется, правы мисс Миранда, – глаза дьяволёнка тускнеют, а плечо прижимается к моему. – Однако раз уж мы начали вскользь упоминать о личных проблемах наших коллег и считать это приемлемым, спешу напомнить вам, что покушение на жизнь и здоровье человека не относится к административным нарушениям. Поэтому, к проблеме нашего с вами судебного разбирательства я не смогу отнестись с таким же большим пониманием.

По залу проносится волна шепотков. Миранда самодовольно усмехается.

– Прошу прощения, мисс Аммиан! У вас есть доказательство неведомого преступления, которое я якобы совершила? Позвольте поинтересоваться: я ограбила банк, насмерть зацарапав охранника? Или, быть может, покушалась на вашу жизнь? – мерзость…

Аника прикусывает губу. Мускулы на лице Фрица едва заметно напрягаются. Даррен прикрывает глаза, обжигая мою кожу невыносимым холодом.

Никчёмные людишки. Ничтожества. Существа, не достойные жить на этой планете.

Кошмарный жар бежит по венам, расплывается в глазах тёмными пятнами, лишает слуха и разума. Тело дёргается в судороге, уже не поддаваясь контролю.

БА-БАХ…

– Вы говорите об этом? – …вдруг двери зала стремительно распахиваются, и на стол с грохотом приземляется Лика. Её приятельница-статуя встаёт рядом. Обе держат в руках по ноутбуку. – Я, безусловно, являюсь всеобщим кумиром, и очень хотела бы сказать, что пришла сюда с целью упиваться вашим восхищением и раздавать автографы, но увы. Ребята стали просматривать неудачные моменты фильма, вот итог, – всего одно нажатие кнопки, и на двух широких плазмах, что висят под потолком в противоположных концах зала, вспыхивают до боли знакомые кадры.

«PORSHE». Аника на асфальте. Крик Даррена. Толчок. Всеобщее облегчение и пара треснутых рёбер.

Мы приоткрываем рты одновременно.

– Я как раз собиралась вам это показать, но, услышав, что курятник взбушевался, не стала откладывать новости до начала фестиваля, – легко улыбнувшись мне, она бросает взгляд на морально уничтоженную Миранду. – И, дабы развеять будущие сомнения ваших коллег, официально заявлю – данное видео не является запланированной театральной постановкой, спецэффектов там не наблюдается, а вот повреждения участников вполне реальны. Беру полную ответственность за свои слова, приглашаю вас на съёмки нового фильма, – Лика разводит руки, послав нам четверым воздушный поцелуй. – А вам, мисс Миранда, желаю худшего адвоката в городе.

******************

– Что–что?! – я едва не поперхнулась от неожиданности.

Даррен приподнимается на локтях, выглядывая из-за спинки дивана. Аника моргает, смотрит в свою адскую коробочку ещё раз и весело улыбается.

– Он так и написал: «…дочь, извините за разговорную речь, потащила в кинотеатр на внезапную премьеру знаменитой студенческой мелодрамы. В меру своих сил и возможностей постараюсь закончить как можно скорее и избавить юную госпожу Аммиан от домашней рутины, а господина Аммиан…» – лицо Аники обиженно вытягивается. – «…от возможного отравления…». Что ж. Ужин нам придётся приготовить самостоятельно.

– Дружище Бернард всё верно подметил, – говорит Даррен сквозь смех. – Перспектива видеть меня завтра в добром здравии равна минус единице.

– Я не настолько плохо готовлю! – восклицает зеленоглазое несчастье, сжав кулачки. – Фриц, правда ведь? – безразличная статуя моментально перекрашивается в алый и прежде, чем успевает научиться говорить, оказывается прерванной.

– Пожалуйста, скажи, что «Mi-mi-ko FILM» здесь не причём, – я готова скулить, как капризный щенок, но надежда умирает последней, да? К тому же, смонтировать готовый фильм за какие-то жалкие часы…

– Ну…по крайней мере, они не поставили вас на обложку! – …под силу только этим дьявольским энтузиастам!

– На одну из четырёх – нет, – Даррен поднимает мобильный высоко над головой, рискуя не только своим гаджетом, но и возможностью дышать. – Что ж, весёлые ребята. Наверное, я поспешил с отказом в заключении контракта.

– Ещё одно слово, и ты останешься без ужина.

– Серьёзный аргумент, – принц, наконец, поднимается на ноги и являет нам свой «божественный лик». – А заказы принимаются?

– Губу не раскатывай, – стянув жакет, я распахиваю дверцы кухонных шкафов и внимательно изучаю многозначительное содержимое. – Все любят спагетти? А филе индейки?

– Ты собираешься…готовить? – Аника и Фриц удивлённо следят за моими движениями.

– Гляньте на себя! Бледные, шатающиеся. Вот-вот с голоду помрёте, а ещё даже не решили, кто будет махать половником на кухне. Всё, устраивайтесь поудобнее и готовьтесь пускать слюнки по невероятно вкусному запаху, – в конце концов, я люблю кулинарию. Очень. Честно. И никакой другой мотивации быть не может.

В связи с тем, что все мы, утомлённые фестивалем, сейчас готовы загрызть целого кабана, приходится действовать быстро. Но это не значит, что вкус будет менее превосходным. Варю спагетти, параллельно тушу мясо в жаровне, восхитительный соус с восточными приправами и щепоткой перца уже на подходе, когда…нож решает, что засиделся на магнитной панели. Задеваю его рукой, кухня оглашается металлическим звоном, и густая чёрная кровь едва ли не попадает в кипящую воду.

Ну уж нет, судьба, на этот раз мы обойдёмся без сюрпризов.

Наспех забинтовав палец, продолжаю готовку.

– Я жду ваших комплиментов! – поставив на стол последнюю тарелку, поправляю узор из бумажных салфеток и снова созываю на ужин. Тишина. Поднимаюсь на второй этаж, мягко ступаю за дверь гостиной…и последующие несколько минут не могу согнать с лица тёплую улыбку.

Фриц спит, откинув голову на спинку массивного дивана и обняв Анику, что прикорнула на его плече, одной рукой. Бордовый галстук сполз к груди, волосы взлохматились, распущенные (редчайшая редкость!) косы Аники слились с его наполовину расстёгнутой кремовой рубашкой.

Даррен, заснувший на пушистом ковре…не сменяет выражения лица даже в расслабленном состоянии. Распластался около стола с книгой в руках, скрестив ноги и подложив ладонь под голову. Пробудится, и я, как минимум целый день, буду хохотать над его «старческой болю» во всём теле.

Наулыбавшись вдоволь, проверяю, чтобы все окна в комнате были плотно закрыты, и спускаюсь к ужину. Хвалю себя любимую, налетаю на тонну углеводов и после второй полной тарелки подумываю остановиться…но теплое – оно же самое вкусное! Хотя, боюсь, даже с моим зверским аппетитом такое количество еды осилить невозможно.

– Поможешь мне, Бернард? – слуга, осторожно вошедший в дом и не заметивший меня в полумраке, каменеет от неожиданности.

– Леди Рошель? – обведя взглядом сервированный стол, он по обыкновению выгибает брови. Я уже успела соскучиться по такому выражению лица.

– Как прошёл поход в кино? – спасибо, любопытный мозг. Теперь именно ты будешь страдать ночью от недосыпа, пока я, вся пылающая от злости и стыда, буду шнырять по дому в поисках успокоительных.

– Замечательно, – Бернард поджимает губы и с откровенной серьёзностью заглядывает мне в глаза. От недостатка света седина в коротко остриженных волосах мужчины делает его и без того суровое лицо очень бледным. Прямо всевышний Дракула… – Конец вышел очень неожиданным.

– Да-а? Надо будет глянуть, – состряпав кое-какую улыбку, я поспешно сгребаю грязные тарелки в посудомоечную машинку. – Если голоден – налетай, пока не остыло, а я, пожалуй…

– Леди Рошель, – ох, так и знала. Режим «заботливый родитель» активирован. – Ответите мне, пожалуйста, на один вопрос?

– Я ничего не подсыпала в спагетти, просто соус получился очень пряным.

– Вы не задумывались, почему господин Аммиан привёл Вас в дом?

– Я же всё-таки…

– …ведьма, которую воскресила леди Аника, – я буквально остолбенела.

Здра-а-асьте. Приехали. Вот так тёмный дворецкий. Моё нестандартное мышление было готово принять что угодно и от кого угодно, но не сочетание «Бернард-знание правды».

– Вы маг? – теперь сходство с Дракулой научно объяснимо…

– Ни в коем случае, – …или нет. – Просто знаю юных господ Аммиан с самого их рождения. Понимаете…я согласен, ошибку может совершить каждый, особенно в таком сложном ритуале, какой проводила госпожа Аммиан, но… – мужчина опускает взгляд на свои руки, а потом поднимает на меня удивительно проницательные тёмные глаза. – Вы слишком… – замолкает на полуслове, еле слышно усмехается и внезапно кланяется. – Впрочем, это всего лишь мои домыслы, леди Рошель. Благодарю за Ваше любезное предложение отужинать и за то, что не дали господам Аммиан с господином Мерок отравиться или умереть от голода. Доброй ночи, – кивает и, словно ничего не произошло, скрывается на лестнице.

Я продолжаю стоять в коридоре. Попытки усмирить взбешённое сердце или хотя бы спокойно порассуждать над услышанным, заканчиваются провалом.

В полутьме раздаются лишь мерное тиканье старинных часов и осторожные шаги Бернарда. Когда тёмный дворецкий преодолевает несколько ступеней, я, собираясь развернуться, машинально смотрю в его спину и…

– Доброй ночи, господин Аммиан, -…вижу знакомый силуэт.

Бернард проплывает мимо застывшего у стены Даррена. И только когда на втором этаже тихо хлопает дверь, принц решает двинуться с места, вернув мне, тем самым, способность злиться и дышать.

– Ты чуть не опоздал, братик. Я смогла воздержаться от полного уничтожения ужина лишь благодаря титановой силе воли. Что ж, – кровь жужжит в голове при осознании того, что Даррен молчит, а мне не видно его лица. Ранее полагалось, что ему это слово даже не знакомо. – Спокойной ночи, – прохожу мимо принца медленно, словно боясь разозлить дикого зверя. Тело напрягается до боли в груди, когда наши плечи слегка соприкасаются.

Быстрыми мелкими шажками поднимаюсь по лестнице и, ускорившись, достигаю своей любимой многокомнатной крепости. Прикрываю дверь, задвигаю щеколду дрожащими пальцами, бросаюсь к комоду, вынимаю завалявшийся ключ, но рука отказывается двигаться в нужном направлении.

Детский сад. Во-первых, глупо пытаться оградить от себя человека, используя простой дверной ключ в его же доме. Во-вторых, я полная дура. Неужели, испугалась принца? Быть того не может. Нет. Это не испуг. А что тогда?..