Читать онлайн Секрет «Тенистых Песков» бесплатно

Nicole Lesperance

THE DREAM SPIES

This edition published by arrangement with Taryn Fagerness Agency and Synopsis Literary Agency

1

– TU PUES COMME UN PIED DE GORILLE![1]

Не обращая внимания на Анри, вредного серого попугая бабушки Лишты, Марен открыла крышку кофемолки и пододвинула её к сестре. Стоял тёплый июльский день, и в открытые окна семейного магазина снов, звеня стеклянными колокольчиками, которые бабушка недавно повесила в центре комнаты, задувал солёный морской ветерок.

– Анри, откуда ты вообще знаешь, чем пахнет нога гориллы? – Хэлли, сестра Марен, закатила глаза и добавила в кофемолку чайную ложку свежего порошка из искусственного газона. Отчасти радуясь тому, что Анри нашёл для своих придирок новую жертву, Марен отломила от обломка старой ветряной мельницы три щепки и добавила их в смесь для снов.

– Я уверена, до того как он оказался у нас, Анри вёл дикую, насыщенную событиями жизнь, – сказала Лишта, отрываясь от газеты, чтобы взять солёный крекер с тарелки, которую она делила со своим любимчиком-попугаем. – Нам никогда не узнать, где именно он был, что видел… или нюхал.

– Не думаю, что я хочу это знать. – Хэлли повернулась к Марен: – Ты не могла бы подать клюшку?

Марен направилась к чулану в задней части магазина, где взялась перебирать мётлы, швабры, грабли и старые флагштоки, пока не нашла клюшку для гольфа. Взяв металлический напильник, Хэлли поводила им по головке клюшки, и вскоре на подложенном заранее листе бумаги образовалась кучка мелких серебристых опилок.

– Что ещё? – спросила она, ссыпая опилки в кофемолку.

Марен задумчиво покрутила зелёную прядь волос. Это должен быть сон про мини-гольф. Но не про обычное поле для гольфа. Пользователи такого сна могли бы по желанию прыгать в препятствия и выпрыгивать из них. Они могли бы кататься на вращающихся лопастях ветряной мельницы, съезжать вниз по горке с тремя петлями, взбираться на гигантские цветы и сидеть на их покачивающихся соцветиях. Пока что у Марен и Хэлли были идеи для четырнадцати из восемнадцати лунок.

– Синий кит, – сказала Марен.

– О, это мне нравится. – Глаза Хэлли вспыхнули искрами, а вместе с ними вспыхнуло искрами и сердце Марен.

– Можно запрыгнуть ему в пасть, и он выстрелит вас наружу через дыхало, – продолжила Марен.

– Это идея! – воскликнула Хэлли, уже поднимаясь по лестнице. – Что думаешь, бабуля? Атлантическая или тихоокеанская морская вода?

Лишта, поглощённая чтением газеты, не ответила.

– Бабуля? – ещё разок окликнула её Хэлли.

– Что? – Лишта поправила очки и покосилась на газету.

– Атлантическая или тихоокеанская морская вода?

– Для чего, дорогая?

Фыркнув, Хэлли спрыгнула с лестницы, чем напугала Анри, который взмахнул крыльями и, прежде чем Марен поймала его, чуть не опрокинул банку с крошечными стеклянными бусинами.

– Что ты читаешь? – спросила Хэлли, глядя через плечо Лишты.

– Реклама летнего лагеря, – сказала Лишта.

– Тебе не кажется, что для этого ты немного стара? – сказала Хэлли.

– Очень смешно. – Лишта ткнула узловатым пальцем в живот Хэлли, и та с визгом отскочила назад.

Марен успела схватить ещё одну дрожащую банку, прежде чем та упала с полки.

– Взгляни-ка на это, – сказала бабушка, раскладывая на прилавке газету. Иллюстрированное объявление занимало всю нижнюю половину страницы.

«ЛАГЕРЬ “ТЕНИСТЫЕ ПЕСКИ!”» – было написано большими мультяшными буквами. Внизу был рисунок озера и нескольких домиков-бунгало. Небо было полно посапывающих носов и маленьких мысленных пузырей с картинками внутри: летающий супергерой, улыбающийся кекс, котёнок в солнечных очках.

«Никогда, даже в самых дерзких своих снах, вы не могли представить такое прекрасное лето!!! Расположенный на тенистом песчаном берегу озера Лентил, наш лагерь буквально воплощает все ваши мечты! Мы предлагаем вводные занятия по изучению сновидений для наших младших гостей и продвинутые классы по составлению снов для опытных сновидцев! Плюс каждый отдыхающий получит свой личный пакет снов, специально подобранных с учётом его индивидуальных вкусов и пожеланий!!

СПИТЕ ПО-КРУПНОМУ!!!

Записывайтесь прямо сейчас!!!»

– Не многовато ли восклицательных знаков? – пробормотала Хэлли.

– Они на самом деле учат составлять сны? – сказала Марен.

– BOUSE DE VACHE![2] – крикнул Анри.

Лишта задумчиво постучала карандашом по подбородку.

– Интересно, кто организовал этот лагерь?

Марен пробежала глазами дальше полный восклицательных знаков рекламный текст и нашла контактную информацию.

– Тут не сказано. Но у них есть сайт. – Хэлли уже вытащила телефон и забегала пальцами по клавиатуре. – Здесь говорится, что директора – Келвин и Мелвин Пеппернот.

– Что за Келвин и Мелвин? – Лишта снова поправила очки.

– Келвин и Мелвин. – Хэлли увеличила фотографию двух лысеющих мужчин с одинаковыми глупыми ухмылками. Они стояли на берегу озера в одинаковых полосатых рубашках, один из них держал весло байдарки, а другой прижимал к себе подушку.

– Ни разу в жизни не видела ни одного из них, – сказала Лишта, что было удивительно, потому что в индустрии снов не так уж много людей, и большинство были её знакомыми. – Можешь ещё увеличить картинку?

Хэлли увеличивала масштаб, пока весь экран не заполнило лицо левого близнеца. Его узловатый нос был усеян веснушками, на верхней губе росли редкие усики.

– Понятия не имею, кто это, – сказала Лишта, вытаскивая из косы шпильку и засовывая её в уголок рта.

– Может, они работают на кого-то из твоих знакомых? – спросила Марен.

– Возможно, – сказала Лишта. – Кто-нибудь ещё указан на сайте?

Хэлли на какое-то время умолкла, изучая сайт.

– Нет.

– А какие-нибудь признаки того, кто поставляет им сны? – уточнила Лишта.

Хэлли продолжила изучение сайта.

– Нет.

– VIENNOISERIE POURRIE[3], – проверещал Анри.

– Совершенно верно, – пробормотала Лишта, всё ещё грызя шпильку. – Что-то не так в Датском королевстве.

– Разве лагерь в Дании? – спросила Марен.

Хэлли засмеялась.

– Это цитата из «Гамлета», глупая.

– Понятно. – Щёки Марен вспыхнули. Это ведь не её вина, что они ещё не начали изучать в школе Шекспира.

– Это значит, что что-то тут не так, дорогая, – сказала Лишта.

– Даже подозрительно, – добавила Хэлли и выразительно поводила бровями. – Ой, смотри, на следующей неделе будет выставка работ Клео Монклер. – Она указала на страницу напротив объявления о лагере. Заголовок гласил: «Музей искусств Пайн-Ридж проводит выставку волшебных чудовищ Монклер».

Клео Монклер была одним из самых известных уроженцев Рокпул-Бей и одной из самых любимых художниц Хэлли. Она создавала гигантские абстрактные скульптуры, которые волшебным образом оживали, составляя в ответ на эмоции людей мягкие, повторяющиеся узоры. Марен относилась к ним со смутной опаской, но у Хэлли, на её стороне комнаты, висело несколько плакатов с магическими чудовищами.

В магазине зазвонил телефон. От неожиданности все вздрогнули. Анри возмущённо каркнул и улетел на верхнюю лестничную площадку. Хэлли подняла трубку.

– Привет, мам, – сказала она. – Да, я заберу её через несколько минут. – Она оторвала подбородок от телефона. – Бабуль, ты приедешь к нам на ужин сегодня вечером?

– Да, это было бы прекрасно. – Лишта воткнула шпильку обратно в косу. – Во сколько мне приехать?

Хэлли слушала, что ей ответит телефон.

– У Марен урок танцев до шести тридцати, так что мы, наверное, сядем за стол около семи.

Лишта посмотрела на часы. Одни показывали без десяти пять, другие – пять минут шестого.

– Я хочу сначала сделать несколько телефонных звонков, а потом приеду.

После случая с Обскурой Грей в прошлом году Лишта и несколько других владельцев магазинов снов по всей стране зорко следили за сообществом создания снов, сообщая друг другу обо всём подозрительном. Она сложила газету, а Хэлли по телефону прощалась с матерью.

– Мне пойти повесить табличку «Закрыто»? – спросила Марен.

– Да, пожалуйста, – сказал Лишта. – Хэлли, дорогая, не могла бы ты, пока ты здесь, записать всю контактную информацию этого лагеря? Меня особенно интересуют директора, Келвин и Делвин.

– Келвин и Мелвин, – поправила её Хэлли, хватая блокнот и карандаш.

Охваченная нешуточной тревогой, Марен прошла через тусклый зал пишущих машинок с его чудесным запахом бумаги и чернил. Изготовление снов было традиционным искусством, которое передавалось из поколения в поколение, а не преподавалось в лагере как какое-нибудь весёлое ремесло. Более того, в чужих руках оно было просто опасно. Она видела это воочию в прошлом году, когда случилась история с Обскурой Грей. Марен содрогнулась, вспомнив, как злобная балерина шантажировала её, как похитила и заставляла создавать кошмары для своего коварного замысла с целью «промывания мозгов» жителям Рокпул-Бей и захвата власти над всем городом.

Повернув табличку «Открыто» на «Закрыто», Марен прошептала фразу, которую повторяла всякий раз, когда начинала паниковать: «Обскура в тюрьме. Ты в безопасности. Обскура в тюрьме. Ты в безопасности».

Это было правдой. Обскуру приговорили к десяти годам заключения. Тюрьма находилась за сотни миль отсюда. И всё же всякий раз, увидев моль, Марен вздрагивала.

Когда она вернулась в магазин снов, Лишта листала свою адресную книгу, а Хэлли насыпала содержимое кофемолки в банку. Их сон о мини-гольфе придётся отложить до завтра. Но это нестрашно, так как они ещё не закончили проектирование последних трёх лунок, а с творчеством лучше не торопиться. Особенно с учётом того, что Хэлли всё ещё требовалось много отдыха, чтобы полностью выздороветь после черепно-мозговой травмы.

– Ты готова? – спросила Хэлли, выуживая ключи из кармана толстовки. В прошлом месяце ей наконец разрешили снова сесть за руль, и Марен никогда, никогда не забывала о своём долге следить за опасностями дорожного движения.

– Угу. – Она перекинула сумку через плечо. Было слышно, как внутри стукнулись одна о другую её туфли для чечётки. – Пока, бабуль!

Не отрываясь от газеты, Лишта послала внучкам воздушный поцелуй и пошевелила в воздухе пальцами.

2

В доме Марен пахло итальянским рестораном и пекарней одновременно. Терпкий аромат чеснока и помидоров смешивался с восхитительным дрожжевым запахом выпекающегося в духовке хлеба. Живот Марен так громко заурчал, что Хэлли, услышав это, рассмеялась.

– Buongiorno, ragazze![4] – крикнул из кухни папа. Гремела оперная музыка, и он подпевал, наполовину по-итальянски, наполовину какой-то тарабарщиной, добавляя к своему голосу драматическое тремоло.

Хэлли с наигранным стоном вытащила телефон и пошла по коридору.

– Разве ты не собираешься тусоваться с нами? – спросила Марен.

– Через минуту, – сказала Хэлли. – Мне просто нужно отправить несколько сообщений.

Марен тотчас погрустнела. Она провела так много времени, ожидая всего, чем они с Хэлли займутся, когда сестра выйдет из комы. Пока Хэлли ещё была в реабилитационном центре, а затем выздоравливала дома, они проводили много времени вместе. Но теперь, когда Хэлли вернулась в школу, она с головой ушла в общественную жизнь, полную развлечений, подружек и мальчиков… но без Марен.

Вздохнув, Марен придвинула табурет к кухонному столу-островку, где, бросая грибы и перец в гигантскую салатницу, стоял её отец.

– Лалалалала бабабабаба ба БААХ! – проревел он, и Марен невольно рассмеялась и потянулась за помидором черри.

– Ты поёшь, совсем как раненая овца, дорогой. – Мама Марен вошла из гостиной с пустой чайной кружкой и книгой. Она поцеловала дочь в макушку и пододвинула табуретку. – Как дела в магазине?

– Неплохо, – сказала Марен. – Мы продали четыре твоих новых сна о картофелине на водных лыжах. Хэлли всячески расхваливала его клиентам.

Мама просияла:

– Отлично.

– Но потом бабушка нашла в газете странное объявление. О летнем лагере, который посвящён снам. По всей видимости, там учат детей создавать сны.

Бровь мамы поползла вверх.

– И кто им управляет?

– Мы не знаем, – сказала Марен. – Какие-то чудики по имени Элвин и Гелвин.

– Келвин и Мелвин, – крикнула Хэлли из своей комнаты.

– Какая разница. – Марен пожала плечами. – Прежде чем приехать к нам, бабушка хотела сделать несколько звонков, чтобы навести о них справки.

Мама также стянула помидор черри из салата, а папа сделал вид, будто шлёпает её по руке.

– Надеюсь, это всё фальшивка и беспокоиться не о чем.

– Я тоже надеюсь. – Марен впилась зубами в жёлтый сочный перец. Но если лагерь был фальшивым, это тоже нехорошо. Ей была не по душе мысль о том, что кто-то распространяет о снах ложную информацию. С них достаточно слухов об их магазине, ходивших по городу, после того как Обскура начала подсовывать людям их кошмары.

Раздался звонок в дверь. Марен вскочила, чтобы открыть. За дверью, сжимая в руках пакет печенья и букет жёлтых роз из магазина «Свежее и зелёное», стояла Лишта.

– Какие восхитительные ароматы! – сказала она, вручая цветы маме Марен, и преувеличенно потянула носом. – Мне стоит приходить к вам на ужин почаще.

– Это точно, мам, – сказала мама Марен, вытаскивая из шкафа вазу. Папа поставил на стол стакан любимого малиново-имбирного эля Лишты. Бабуля между тем пододвинула табуретку и вынула из своего гигантского комковатого ридикюля газету.

– Девочки тебе об этом уже рассказывали? – сказала она.

– О выставке Клео Монклер? – уточнила мама Марен. – Хэлли, похоже, в восторге.

– Нет, вот об этом. – Лишта указала на рекламу лагеря.

Мама быстро пробежала глазами страницу.

– Выглядит довольно подозрительно, не так ли? И зачем столько восклицательных знаков?

– Я тоже это заметила. – Хэлли вышла из коридора, переодетая в очень пушистую пижаму. Её светлые волосы были собраны в беспорядочный пучок. Она потянулась и зевнула, и мама с тревогой посмотрела на неё.

– Как ты себя чувствуешь? – Спустя почти год после аварии она по-прежнему задавала Хэлли этот вопрос примерно сорок пять раз в день.

– Хорошо, – ответила Хэлли с терпеливой улыбкой. – Просто я устала. Легла после двух: дочитывала книгу.

«И строчила эсэмэски подружкам», – подумала Марен с лёгким уколом ревности.

Мама нахмурилась и сняла с плеча Хэлли нитку.

– Ты же знаешь, что тебе не следует этого делать. Твой врач…

– Мои врачи говорят, что я в полном порядке, – возразила Хэлли, наливая себе стакан малиново-имбирного эля. – Если я почувствую себя нехорошо, мне просто нужно отдохнуть. Но я чувствую себя нормально. И сегодня я лягу пораньше, хорошо?

– В девять часов, – сказала мама, выразительно указав на часы.

Хэлли закатила глаза.

– Посмотрим.

– Как твои телефонные звонки, бабушка? Что-нибудь узнала? – Марен не любила говорить о черепно-мозговой травме Хэлли, и особенно ей не нравилось, когда эту тему начинала мама. «Хэлли не спала, с Хэлли всё было в порядке», – ещё одна фраза, которую она иногда повторяла про себя, когда начинала волноваться.

– Осторожно! – Папа прошёл мимо них с кастрюлей макарон и вылил воду в раковину, выпустив при этом себе в лицо огромное облако пара. Кашляя, он замахал полотенцем, чтобы его разогнать. – Давайте продолжим этот разговор за столом. Tutti a tavolo![5] Все к столу!

Все заняли свои места за столом и принялись передавать блюда, наливать напитки и вскакивать за тёртым пармезаном и заправкой для салатов. Наконец перед каждым стояло по дымящейся тарелке пенне с соусом помодоро и сырно-чесночный хлеб. Все принялись за еду, и в комнате стало тихо.

– Ничего я не узнала, – призналась Лишта, кладя вилку. – Я ровным счётом ничего не узнала ни об этом лагере, ни о директорах. Похоже, их никто не знает.

– Тогда откуда они берут свои сны? – спросил отец Марен, набивая себе рот пастой.

– В этом-то и дело! – Лишта разломила чесночный хлеб пополам, рассыпав повсюду крошки. – Где они их берут? Для целого детского лагеря понадобится немало снов. И ни у кого нет оптовых заказов.

– Значит, это наверняка самозванцы, – предположила Хэлли.

– Возможно, – согласилась Лишта. – Но это очень похоже на авантюру. Дети наверняка сообщат родителям, что от этих снов толку никакого, и тогда перед воротами лагеря соберётся толпа разъярённых родителей, требующих вернуть деньги.

– Похоже на мошенничество, – сказала Марен. – Возможно, они возьмут у людей деньги и исчезнут ещё до того, как родители рассердятся.

– Может быть, – задумчиво произнесла Лишта. – А если нет? Что, если кто-то, кого мы не знаем, создаёт сны и снабжает ими этот лагерь?

По затылку Марен лёгким пёрышком пробежала дрожь. Создатель снов и мошенник одновременно. Кто-то, кто обладает магией снов, но при этом неизвестен широкому сообществу создателей сновидений. Или же кто-то, кто был частью сообщества, но имел тайный проект. В любом случае при этой мысли ей стало муторно. Сны следует тщательно регулировать и контролировать, чтобы они не попадали в руки непорядочных, помешанных на власти проходимцев вроде Обскуры. А в лагере будет полно детей без родителей.

– Это потенциально крайне опасно. Такое нельзя оставить без внимания, – заявила Лишта, как будто прочла мысли Марен. – Я поеду туда и проведу расследование.

Марен уронила ломоть чесночного хлеба в салатницу.

– Ты? Как?

– Попробую устроиться на работу в их столовую, – сказала Лишта. Вся семья уставилась на Лишту, разинув рты.

– Вы… собираетесь… готовить? – спросил отец Марен, а Хэлли прикрыла рот салфеткой, чтобы не засмеяться слишком громко.

– Что в этом трудного? – Лишта снисходительно махнула вилкой. – Положить хот-доги и гамбургеры на гриль, разогреть кастрюлю с супом, раздать по тарелкам кашу.

В последний раз, когда Марен ночевала в доме своей бабушки, Лишта подала на завтрак пригоревшую хрустящую яичницу. И подгоревшие тосты, намазанные сверху чем-то отдалённо напоминавшим крем для обуви.

– Конечно, мне придётся действовать под прикрытием, – заявила Лишта. – Но у меня дома куча париков, и я с радостью сменю имидж.

– Мы сможем туда поехать? – закинула удочку Марен.

Теперь все посмотрели на неё, а не на Лишту.

– Мы могли бы записаться в качестве отдыхающих и действовать под прикрытием, – продолжила Марен. – Так можно узнать намного больше.

Лето в Рокпул-Бей было весёлым временем года, если вы туристы, но толпы везде и повсюду утомляли. Нет, конечно, летом классно было гулять по пирсу и осматривать достопримечательности, но сколько можно?! И они надоедали, теряли свою новизну. Из-за того, что родители пока не оплатили все больничные счета, они не могли позволить себе поездку и, вероятно, не смогут ещё в течение очень долгого времени.

Хэлли тоже явно не горела желанием оставаться летом в городе и практически упала со стула.

– Мы ведь можем поехать туда и помочь бабушке? Тогда мы могли бы стать шпионами сновидений!

– Точно! – поддакнула Марен.

– Эй, стойте, стойте! – перебил их папа. – Вы уверены, что это хорошая идея?

– Где расположен этот лагерь? – спросила мама.

– На озере Лентил, – ответила Лишта. – В долине Зелёный Дол.

– Это недалеко, – сказала Марен. Долина Зелёный Дол находилась всего в двух часах езды от Рокпул-Бей. – Можно нам тоже поехать туда, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста? Бабушка всё время будет приглядывать за нами!

– При условии, что она получит работу, – заметила мама.

– А почему нет? – сказала Хэлли. – Ну пожалуйста! Неужели вам самим не интересно узнать, что там происходит?

Родители переглянулись.

– Новая смена начинается в субботу через неделю, так что у вас ещё есть немного времени, чтобы подумать, – сказала Лишта. – Я поискала в интернете. – Бабушка буквально лучилась гордостью. – Не хочу наступать вам на пятки в том, что касается воспитания детей, но стоимость путёвки не так уж и высока; всё лето в магазине торговля процветала, так что я могу заплатить за внучек.

– Ну пожалуйста?! – завопили Марен и Хэлли.

Мама вздохнула:

– Мы подумаем.

Под столом Хэлли легонько пнула Марен ногой, и они взволнованно улыбнулись. Пусть это не было однозначным «да», но это было твёрдым «может быть».

3

К девяти часам следующего дня Марен и Хэлли пропололи всю клумбу возле дома в не очень тонко закамуфлированной попытке убедить родителей отпустить их в лагерь. Хэлли даже ни разу не посмотрела в мобильник, а Марен, хотя и ненавидела садоводство, с удовольствием проводила время с сестрой. Сняв садовые перчатки, она растянулась на лужайке в тени вяза. Её колени были заляпаны влажной землёй, а ноги болели оттого, что она слишком долго ползала на четвереньках.

– Как это уже стало так жарко? – Хэлли сделала глоток из бутылки с водой и передала её Марен.

– Держу пари, озеро Лентил красивое и прохладное. – Представив, как она плавает в холодном чистом озере, Марен вздохнула.

– Держу пари, у них тоже есть мороженое, – сказала Хэлли.

– Когда мы в последний раз ездили куда-нибудь, помимо Рокпул-Бей или твоего реабилитационного центра? – спросила Марен.

Хэлли сделала ещё один глоток и вытерла подбородок.

– Не могу вспомнить. Может, в ту поездку с бабулей в кедровый лес?

– Не знаю, считается ли она.

Марен почесала ногу, думая о десятках комариных укусов, которые она собрала вместе с ингредиентами для снов. Лес – это не совсем то, куда хотелось бы поехать. Он больше похож на огромное скопище деревьев и жуков.

Входная дверь дома открылась, и наружу вышла мама.

– Ой, девочки, как здорово! Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – сказала Хэлли.

– Так мы можем поехать? – спросила Марен.

Мама засмеялась:

– Вчера вечером мы с вашим папой долго разговаривали и решили, что да.

Издав радостный возглас, Марен вскочила и пустилась в пляс. Танец этот был её личным сочетанием дискотечных танцевальных па и чечётки. Хэлли тоже вскочила, но, прежде чем она смогла составить компанию сестре, мама, как регулировщик, подняла руку.

– Перед тем как вы начнёте прыгать и визжать от радости, нам нужно установить несколько правил, – сказала она.

Дрыганье Марен сменилось плавным раскачиванием взад и вперёд.

– Во-первых, – сказала мама, – вы всегда будете слушаться бабушку. Никаких возражений, никаких споров. Вы будете делать именно то, что она вам скажет.

– Хорошо, – согласились Марен и Хэлли.

– Во-вторых, – сказала мама, – вы будете раз в день звонить мне или папе.

– Хорошо, – пообещала Марен, а Хэлли простонала.

Мама бросила на неё суровый взгляд, и Хэлли вздохнула.

– Ну ладно, – буркнула она.

– И в‑третьих, – продолжила мама, – вы ни при каких обстоятельствах не станете принимать в этом лагере сны.

– Ни за что и никогда, – снова пообещала Марен.

– Ага, – сказала Хэлли. – Никто не знает, кто их создал и что в них намешано.

– Верно. – Мама скрестила на груди руки. – Я очень надеюсь, что все эти дети будут в безопасности. Если заметите что-то подозрительное, сразу сообщите об этом бабушке и позвоните мне или папе. А лучше нам обоим. Если понадобится привлечь полицию и закрыть лагерь, мы это сделаем.

– Надеюсь, этого не потребуется, – сказала Марен.

– Вдруг это обыкновенное жульничество? – сказала Хэлли. – Может, они просто кладут в чайные пакетики лапки жуков и сладкое драже и называют это снами.

Марен вздрогнула:

– Надеюсь, они сначала их стерилизуют.

Мама поморщилась.

– Я тоже. Если сомневаешься, позвони мне…

– Или папе, – закончила Хэлли.

– Или обоим, – сказала мама. – Ваша смена начнётся через неделю, так что подумайте о маскировке. Мы можем не знать, кто замешан в этом деле, но они могут знать, кто вы.

– Мы не так известны в мире создателей снов, – усмехнулась Хэлли, но плавное покачивание Марен вновь перешло в сумасшедшие пляски. Ей уже несколько недель хотелось покрасить волосы в новый цвет, и это была прекрасная возможность. Как только мама вернулась в дом, танец превратился в прыжок, удар ногой и вращение.

– Мы едем в лагерь «Тенистые Пески»! – запела она и, схватив Хэлли за руку, крутанула её юлой.

– Мы уезжаем из Рокпул-Бей! – Хэлли тоже крутанула сестру волчком, усадила её на землю и перешла к собственным движениям в стиле диско – принялась тыкать вверх указательным пальцем и покачивать бёдрами.

Что ещё важнее, они уезжали из Рокпул-Бей вместе! Без подружек Хэлли и её потенциальных кавалеров, ни один из которых никогда не признавал существование Марен.

По тротуару катил велосипед, но сёстры не остановились, даже когда велосипедист затормозил, бросил своё транспортное средство на землю и присоединился к их счастливому танцу.

– Почему мы это делаем? – спросил Амос, выставив ногу и замахав руками.

– Мама отпускает нас в лагерь! – крикнула Марен, отбивая восемь тактов бешеной чечётки.

Амос попытался скопировать её движения, но у него запутались ноги.

– С каких это пор вам хочется поехать в лагерь?

– Со вчерашнего дня! – Хэлли пронеслась мимо в парящем гранд жете. До одиннадцати лет она занималась балетом, а потом решила, что это не для неё. Амос смотрел, как она летит через всю лужайку, и его лицо слегка покраснело.

– Это лагерь, где якобы дарят сны и учат их создавать, – пояснила Марен. – Бабуля считает это подозрительным, и мы собираемся провести расследование. Открытие в субботу.

– Звучит круто, но не очень понятно, – сказал Амос, расплываясь в улыбке от уха до уха. – Можно и мне поехать?

Марен не знала, что ответить. С одной стороны, ей очень хотелось провести время с Хэлли. С другой стороны, Амос тоже всё лето не покидал Рокпул-Бей. Если он поедет в лагерь, то, скорее всего, будет тусоваться в основном с мальчишками. Так ему будет даже легче участвовать в их расследовании. И конечно же, Марен не забыла, как он помог ей победить Обскуру Грей.

– Спроси у мамы, – сказала она. – Моя бабушка говорит, что это не слишком дорого.

– Классно, – сказал Амос. – Мой отец только что прислал мне чек на день рождения, так что я могу внести свою долю.

И он, и Марен скривились. День рождения Амоса был два месяца назад.

– В любом случае, – продолжил он, поднимая велосипед с земли, – готов спорить, мама разрешит мне потратить его на лагерь. Я как раз собираюсь заехать за ней в дом престарелых. Там сейчас вечеринка по случаю дня рождения моего дедушки.

– Подожди, – сказала Марен. – Я кое-что сделала для тебя. – Она бросилась обратно в дом и вытащила из рюкзака вощёный бумажный пакет. Внутри лежали три пакетика с совершенно новым сном. Она изготовила этот сон накануне, вдохновлённая серией весёлых графических романов, которые они с Амосом прочитали.

– Ого, – сказал он, открывая пакет и заглядывая внутрь. – Это то, что я думаю?

– Ага, – сказала Марен. – По большей части он основан на книге 1, но я также добавила космический корабль из книги 2 и говорящий унитаз из книги 3.

– Потрясающе. Жаль, что ещё рано ложиться спать, – сказал Амос.

– Расскажешь мне, что ты о нём думаешь, после того как попробуешь, – сказала Марен. – Я могу добавить в него чего-нибудь ещё и не уверена, что в нём достаточно измельчённого в порошок ворса от носков.

Большинство людей брезгливо сморщили бы носы, но Амос лишь рассмеялся.

– От твоих носков?

– Не скажу. – Марен попыталась подмигнуть, но это было больше похоже на простое моргание. – Но не волнуйся, они были чистыми. Я их даже простерилизовала.

Амос сунул пакет со снами в карман и снова сел на велосипед.

– Я напишу тебе, как только узнаю про лагерь, а завтра дам тебе полный отчёт о сне.

– Отлично, – сказала Марен. – Передай дедушке, что я поздравляю его с днём рождения.

Амос покатил прочь. Проводив его взглядом, Марен быстро исполнила короткий танец, после чего вернулась в дом, чтобы приступить к разработке маскировки для лагеря «Тенистые Пески».

4

Марен стояла в душе, наблюдая, как в сливное отверстие стекает пугающе большое количество коричневой воды.

– Сколько ещё мне их ополаскивать? – крикнула она Хэлли.

Сестра стояла у раковины в пластиковых перчатках и наносила последние штрихи на свои слипшиеся, покрытые краской волосы, которые в настоящий момент были цвета оранжевого дорожного конуса.

– Пока вода не станет чистой, – сказала Хэлли. – Но поторопись, потому что мне тоже нужно ополоснуться.

Марен ополоснула и отжала волосы, но с них всё ещё капала коричневая краска, поэтому она ещё несколько раз воспользовалась шампунем, пока наконец вода не приобрела цвет лужи на умеренно чистой улице. В бойлере закончилась горячая вода. Марен поспешила закрыть кран, прежде чем Хэлли накричит на неё. Затем осторожно завернула волосы в одно полотенце, а своё покрытое гусиной кожей тело – в другое.

– Неужели кожу головы должно пощипывать? – спросила она.

– Возможно, – сказала Хэлли. – А теперь будь добра выйди, чтобы я могла принять душ.

Оставляя после себя капли бурой воды, Марен направилась в свою комнату, где, не снимая с головы полотенца, оделась. Нервы её были натянуты как струны, причём не только из-за беспокойства о волосах. После несчастного случая с Хэлли они всегда были у неё на взводе. А если честно, то, может быть, и раньше.

Она услышала, как в ванной отключился душ, затем до её слуха донёсся шорох и рёв фена. Хэлли громко запела, даже громче, чем фен. Несмотря на всё, что случилось с ней в прошлом году, она никогда не выглядела напуганной или встревоженной. Опять же, Хэлли не похищали. Марен всё время ожидала, что теперь, когда всё снова было в порядке, её нервы успокоятся, но они упорно отказывались это сделать. По крайней мере, так было довольно часто. Ещё у них была отвратительная привычка по какой-нибудь совершенно мелкой причине напоминать о себе, когда она меньше всего этого ожидала. А порой и без всякой причины.

Дверь распахнулась, и Марен чуть не упала с кровати. Перед ней стояла сестра, закутанная в халат и с великолепной пылающей гривой огненно-рыжих волос.

– Ты совсем не похожа на дорожный конус! – сказала Марен.

Хэлли засмеялась и, тряхнув головой, перекинула волосы через плечо.

– По-моему, это довольно круто.

– Довольно? – Марен потрогала шелковистые волосы сестры. – Да это просто шикарно. Ты должна всегда краситься в этот цвет.

– Посмотрим. – Хэлли приподняла край полотенца Марен и заглянула под него. – Готова узнать, как выглядят твои?

– Нет. – Марен уклонилась, но Хэлли схватилась за конец полотенца и раскручивала его до тех пор, пока оно не свалилось.

– Ой! – воскликнула Хэлли.

– «Ой, как симпатично» или «Ой, ты похожа на тролля»? – пискнула Марен.

– Это супернечто, – сказала Хэлли. – Давай просушим феном.

Отвернувшись от зеркала, Хэлли принялась водить феном над её головой. Марен подавила желание подглядывать. Пряди волос, колыхавшиеся перед её лицом, были почти чёрными – точно не её обычный цвет вишнёвой газировки.

– Я не буду похожа на ту девочку из «Семейки Адамс»? – крикнула она, пытаясь перекрыть рёв фена.

– Разве это плохо? – крикнула, в свою очередь, Хэлли.

Марен не была уверена. Наконец сестра развернула её, и Марен заморгала, глядя на своё отражение. Она действительно была немного похожа на Вензди Адамс… если бы у той были голубые глаза и круглые щёки.

– Ты так классно выглядишь, – пискнула Хэлли.

Марен сжала губы в прямую линию и скрестила на груди руки.

– Мне… вроде бы нравится, – сказала она, прищурив глаза и одобрительно кивнув.

– Мне тоже. – Хэлли сжала ей плечи, и Марен на несколько секунд приникла к ней. Ей до сих пор казалось чудом, что она вернула сестру.

– Тебе понадобится новое крутое имя, – сказала Хэлли. – Что-то тёмное и загадочное вроде Рэйвен или Драконии.

– Или Манди, – сказала Марен. – Это как Вензди, только хуже.

Хэлли фыркнула.

– А что делает для маскировки Амос?

– Пока не знаю, – сказала Марен. Амос написал ей накануне вечером, что ему разрешили отправиться в лагерь «Тенистые Пески» при условии, что Лишта присмотрит за ним. Это вызвало у Марен очередной раунд счастливого танца… но не у Хэлли. Сестра была занята тем, что строчила эсэмэску какому-то мальчишке из биологического класса.

Из гостиной донёсся звонок в дверь. Хэлли подскочила и плотно завернулась в халат.

– Можешь открыть, пока я буду одеваться?

– Конечно. – Завесив один глаз тёмными волосами, Марен драматично прокралась к двери. Она очень надеялась, что это не тот мальчишка из класса биологии. Но когда она открыла дверь, на крыльце стояла невысокая женщина в чёрных очках и красном комбинезоне. На кудрявом голубоватом парике восседала самодовольная зелёная птица.

– Бабуля! – Марен отступила, чтобы впустить бабушку. – Как прошло собеседование? А что ты сделала с Анри?

– Всё отлично, – ответила Лишта. – Они сразу же предложили мне работу. Между прочим, твои волосы восхитительно выглядят.

Сердце Марен ёкнуло, по животу пробежала дрожь. Это действительно происходило.

– BONJOUR, CROTTE DE NEZ![6] – закричал зелёный Анри, взмыв с головы Лишты, и перелетел на подлокотник кресла. Лишта строго посмотрела на попугая.

– Прошу прощения?

– GUTEN TAG, POPEL![7] – сказал он, какнув на пол.

– Как ты добилась такого цвета перьев Анри? – спросила Марен.

– Мы зашли в салон мистера Альфредо, – сказала Лишта. – Я немного опасалась, что краска для волос не ляжет на перья или будет вредна для здоровья птицы. Но мистер Альфредо, похоже, добавил чуток парикмахерской магии. Не знаю, что именно, но он уверяет меня, что это безопасно для птиц и через несколько недель исчезнет.

– SCHONER VOGEL![8] – крикнул Анри. – SCHONER SCHONER VOGEL![9]

Хэлли вышла из спальни.

– Клёвый у тебя комбинезон, бабуля. – Она дала Лиште минуту поохать и поахать по поводу ярко-оранжевых волос, а потом ткнула пальцем в Анри. – Почему он говорит по-немецки?

Лишта просияла.

– Это, мои дорогие девочки, Генрих.

– GUTEN TAG, HASSLICHE ROSINEN![10] – завопила птица.

Хэлли прищурилась.

– Он что, только что назвал нас… уродливыми изюминками?

– Может быть. – Лишта снисходительно махнула рукой. – Мой немецкий немного заржавел.

– Ты серьёзно берёшь его с нами в лагерь «Тенистые Пески»? – Марен взяла бумажное полотенце, чтобы вытереть с пола какашку Анри.

– Конечно, – сказал Лишта. – Анри… то есть Генрих будет важным членом нашей команды, способным незаметно проскользнуть в самые разные места, чтобы подслушивать.

Хэлли костяшкой пальца взъерошила перья на груди Анри.

– Мы можем называть его Хейни?

Анри клюнул её за палец, и она отдёрнула руку.

– Как прошло собеседование? – Марен наполнила чайник водой и достала из шкафа любимый мятный чай бабушки.

– Неплохо, – ответила Лишта. – Я встретилась только с заведующей столовой. Милая молодая женщина. Похоже, она мало что знает о снах. Впрочем, я не давила на неё слишком сильно.

– И она не спросила тебя про твои кулинарные способности? – удивилась Хэлли.

– Она спросила, как я отношусь к нагреванию большого количества замороженных продуктов, на что я честно сказала ей, что я большой эксперт по этой части!

Марен согласилась. Пожалуй, это был единственный кулинарный навык Лишты.

– А как выглядит лагерь? – поинтересовалась она.

Бабушка пожала плечами.

– Честно говоря, довольно невзрачно. Домики, каноэ, деревья… Ну вы поняли. Но я уверена, они ещё что-нибудь придумают.

– Ты видела вещицы, относящиеся ко снам? – спросила Марен.

– Ни одного пакетика, – ответила Лишта. – Что весьма странно. Зато мне пришлось подписать несколько бланков, которые показались мне довольно подозрительными. Включая «Соглашение о неразглашении».

– «Нераз» что? – сказала Марен.

– «Соглашение о неразглашении», – пояснила Лишта. – Иначе известное как СоН. Это означает, что я дала официальное согласие никому не рассказывать о том, что там происходит.

– И если бабушка это нарушит, они могут подать на неё в суд, – добавила Хэлли.

– Это нормально для летнего лагеря? – спросила Марен.

– Что нормально для летнего лагеря? – Папа Марен открыл сетчатую дверь, находившуюся в глубине кухни. – Ого, обожаю этот готический вид, медвежонок Марен. А ты, Хэлли, могла бы сойти за близняшку этой русалочки. Как её зовут, ту русалку: Арианна?

– Ариэль. – Хэлли явно была в ужасе, что рассмешило Марен. Папа был по-своему прав.

– А кто это прекраснейшее создание? – Папа драматично положил руки на сердце и покосился на попугая. – Анри? Неужели это ты?

– ARGERLICH SCHNECKE[11]. – Анри подскочил к прихватке и сбросил её на пол.

– Ты останешься ужинать, Лишта? – Отец поднял прихватку и швырнул её в Анри. Попугай взвизгнул и, как решила Марен, разразился потоком немецкой брани. Затем взлетел и приземлился на кудрявый парик Лишты.

– Нет, спасибо, – сказал Лишта. – Я хочу до отъезда всё приготовить в магазине. Моя кузина Клодетт прилетает из Квебека, чтобы временно заменить меня в магазине.

– Мама ведь тоже поможет, верно? – спросила Марен.

– Конечно. – Лишта просияла. – Не могу дождаться, чтобы увидеть, какие сны она приготовит в наше отсутствие.

У Марен внезапно возникло сильное желание, чтобы мама тоже поехала в лагерь «Тенистые Пески». Но кто же берёт с собой в лагерь маму? Это определённо выглядело бы подозрительно. В любом случае это был просто нелепый лагерь, которым руководили глупцы, которые, похоже, не знали, как на самом деле действуют сны.

– Нам с Анри пора, – сказала Лишта. – Мы приехали лишь поделиться хорошими новостями. А Анри хотел похвастаться перед вами новым обликом.

Анри раскрыл клюв и издал длинный, влажный звук, похожий на залп кишечных газов. Марен и папа рассмеялись. Лишта закатила глаза.

– Собирайте чемоданы, – сказала она. – Не забудьте положить побольше пижам! Они точно пригодятся в лагере «Тенистые Пески».

– Не забудем, – пробормотала Хэлли, не отрываясь от экрана.

Жёлтый «Фольксваген-жук» бабушки выехал с подъездной дорожки. Марен помахала рукой и попыталась не волноваться.

– Это просто весёлое приключение, – сказала она себе.

«А если случится что-то плохое?» – пискнул крошечный голос в глубине сознания.

– Тсс, – прошептала она и пошла в свою комнату за пижамой.

5

– Привет, друзья!

Из-за стола регистрации посередине травянистой поляны, окружённой благоухающим сосновым лесом, им помахала рукой молодая женщина в комбинезоне в виде единорога. По краю поляны выстроились выцветшие домики и какие-то другие деревянные постройки. Слева за деревьями простирался песчаный пляж с длинным причалом, уходящим к середине озера. По обеим его сторонам были привязаны маленькие лодки. Рядом со столом регистрации стояла раскрашенная вручную голубая табличка с надписью «Добро пожаловать в лагерь “Тенистые Пески”, где вас ждут сны вашей мечты!!!».

– Боже мой, почему? – прошептала Хэлли, и Марен придвинулась ближе к сестре. В середине дня она чувствовала себя глупо в пижаме и тапочках, но на сайте лагеря было сказано, что в «Тенистых Песках» их положено носить всем. Марен захватила с собой несколько летних шортов разных оттенков, от чёрных до серых, чтобы соответствовать своей новой тёмной личности. А Хэлли выбрала яркие принты и цветочные рисунки, чтобы отвлечь внимание от ярких волос.

– Я Джуди, старшая вожатая, – сказала женщина в комбинезоне, протягивая руку через стол, чтобы приветственно стукнуть кулаком по маминому кулаку. – Я просто сплю и вижу, как знакомлюсь с вами!

– Я тоже рада познакомиться. – Мама ответила на удар кулака натянутой улыбкой. – Это мои дочери, Зои и Веспер Финч. Они в восторге от того, что приехали сюда.

– В полном восторге. – Марен также стукнулась кулаками со старшей вожатой. Под палящим солнцем та выглядела немного вспотевшей в единорожьем комбинезоне.

– Мы думаем, что сны – это суперкруто, – сказала Хэлли, хотя и довольно неискренне, но улыбка Джуди стала ещё шире, и стали видны дёсны. Она сверилась со своим планшетом.

– Зои, ты в третьем домике, а Веспер в счастливом седьмом! Когда вы доберётесь до них, вы найдёте на своих кроватях индивидуальные пакеты снов. Не стесняйтесь, можете посмотреть, что в них, но помните, никаких сно-о-ов не принима-а-а-ать, – последние несколько слов она пропела, – пока мы не ознакомим вас со всеми правилами на сегодняшнем Слёте сонь!

Интересно, что такое Слёт сонь? Но, по крайней мере, здесь понимали ответственность и устанавливали для снов правила. Марен не терпелось увидеть, как выглядит пакет её личных снов.

– Эван! – Джуди окликнула паренька с волнистыми волосами в красных шортах и футболке спасателя. – Поможешь этим новым соням найти их домики?

– Мы не новые сони, – пробормотала Марен, когда мальчишка улыбнулся – в первую очередь Хэлли – и направился в их сторону.

– Привет, дамы, – сказал он, опять же адресуясь главным образом Хэлли, чьи щёки тотчас слегка порозовели.

«Отлично», – подумала Марен. Они ещё только приехали, а Хэлли уже кому-то строит глазки. К тому же всякий раз, когда кто-то таким тоном называл девочек «дамами», Марен чувствовала себя вывалянной в грязи.

– Какой домик? – спросил Эван, схватив огромную спортивную сумку Хэлли, и закинул её на плечо, как будто та была лёгкой как пёрышко. Он демонстративно обошёл вниманием чемодан на колёсиках Марен, что нисколько её не удивило.

– Моя сестра в седьмом, – сообщила Хэлли, – а я в третьем.

– Потрясающе, – сказал Эван с очередной улыбкой, от которой Марен захотелось бросить его в озеро.

– Девочки, – сказала мама, – можно несколько слов, перед тем как вы пойдёте в свои домики?

Хэлли закатила глаза, но дала маме отвести её и Марен на несколько шагов от Джуди и Эвана.

– Берегите себя, – шепнула мама. – Заботьтесь друг о друге. Звоните мне каждый вечер перед сном.

– Мы уже пообещали это делать, – простонала Хэлли.

– А вот и нет! – неожиданно воскликнула Джуди.

Брови мамы поползли вверх.

– Прошу прощения?

– В лагере снов нет мобильной связи, – пропела Джуди, затем кашлянула и прочистила горло. – И никакого вайфая. Или компьютеров. Но вы можете писать письма!

Вежливая улыбка мамы стала больше похожа на гримасу, и на секунду Марен испугалась, что она передумает и не разрешит им здесь остаться. Но затем она быстро кивнула.

– Всё в порядке. Спасибо, Джуди.

– Без проблем! – сказала Джуди.

Мама Марен повернулась, чтобы отгородить дочерей от любопытных ушей Джуди, у которой пижамный флисовый рог начал устало клониться набок.

– Моя к вам просьба: на всякий случай держите свои телефоны заряженными, – шепнула она.

– От них никакого толку, если здесь нет сигнала, – ответила Хэлли.

– Лучше перестраховаться, чем потом пожалеть, – сказала мама. – Не знаю, о чём я думала, когда позволила вам приехать сюда.

– Теперь ты не можешь передумать! – заскулила Хэлли.

– Да ладно тебе, мама, – сказала Марен. Хотя ей всё ещё казалось, что у неё в животе хлопают крыльями летучие мыши, любопытство постепенно брало верх.

– В любом случае бабушка здесь, и она присмотрит за нами, – сказала Хэлли. – Я уверена, у них есть телефон для персонала. Она может держать вас в курсе всего, и мы обещаем отчитываться перед ней каждый день.

– Дважды в день, – сказала мама.

– Трижды, – пообещала Марен.

Мама вздохнула.

– Твоему отцу это не понравится.

– Ничего, переживёт. – Ноги Хэлли уже танцевали обратно к противно осклабившемуся парню с волнистыми волосами, держащему её спортивную сумку. Марен снова поймала себя на мысли, что с удовольствием столкнула бы его в озеро.

– Береги себя, – сказала мама, схватив старшую дочь и поцеловав её в лоб. – Побольше отдыхай. И побольше спи. – Мамин голос понизился до шёпота. – Но никаких снов.

– Сама знаю! – Хэлли отпрыгнула в сторону, а мама тяжело вздохнула, как она всегда вздыхала после аварии.

– С ней всё будет в порядке. – Марен отчаянно боролась с желанием взять маму за руку, потому что это было бы неловко. – С нами обеими всё будет хорошо.

– Знаю, – сказала мама с ещё одним шумным вздохом. – И я так горжусь вами, девочки, что вы согласились помочь здесь.

– Пойдём! – крикнула Хэлли и, схватив за ручку чемодан Марен, последовала за Эваном, когда тот двинулся через поляну с её сумкой. Одиночество обрушилось на Марен, как холодный порыв ветра. Она просто не знала, как ей удерживать внимание Хэлли.

– Пока, мам. – Она так крепко обняла мать, что у неё перехватило дыхание.

– Пока, милая, – с улыбкой сказала мама. – Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. – Прежде чем она могла передумать и вернуться в машину, Марен помчалась вслед за сестрой.

6

Счастливый домик номер 7 синего цвета был спрятан в рощице великолепных сосен. Короткая лесенка вела на крытую веранду, заставленную уютными креслами и диванами. Помахав на прощание сестре, которая едва заметила, что она уходит, Марен глубоко вздохнула и поднялась по ступенькам. Этот момент настал. Она была одна.

– Ты можешь это сделать, – пробормотала она. – Ты в безопасности. Обскура сидит в тюрьме. Ты в безопасности.

Дверь распахнулась, и Марен ахнула. Она ожидала комнату в деревенском стиле, возможно, с пыльными двухъярусными кроватями и парой лампочек. Вместо этого она увидела светлое, просторное помещение, пахнущее лавандой и мятой. Там стояли два ряда невероятно мягких на вид двуспальных кроватей с прозрачными балдахинами, которые свисали с потолка и спускались до самого пола. Каждый полог был разного цвета, каждый усеян серебряными звёздами и серпиками луны. Где-то играла тихая музыка в стиле нью-эйдж.

– Эй! – позвала Марен.

Из-под лилового балдахина донеслось хихиканье, затем полог распахнулся, и наружу выглянуло любопытное девичье лицо. Девочка внимательно оглядела Марен, поморщила нос, и полог снова закрылся. Затем последовал шепоток, а за шёпотом – смех второй девочки. Марен подтянула чёрные пижамные шорты и немного съёжилась. Похоже, этот прикид в духе Вензди Адамс был не самой лучшей идеей.

– Привет и добро пожаловать! – раздался из задней части домика пронзительный голос, и по проходу между кроватями вприпрыжку прошла молодая женщина в ярко-жёлтой летней пижаме. – Меня зовут Кендалл, и мне повезло, ведь я вожатая счастливого домика номер семь!

– Я Веспер, – представилась Марен, стукнув кулаком по крошечной ладошке Кендалл.

Вожатая напоминала гимнастку или одну из чирлидеров, которых вечно подбрасывают в воздух. По её широченной улыбке, обнажавшей оба ряда зубов, Марен догадалась, что перед ней именно чирлидер.

– Веспер – это как мопед или типа того? – Из-под лилового балдахина выглянуло лицо другой девочки, с таким же наморщенным носом, как и у её подруги.

– Мопед – это «Веспа», гений, – раздался голос прямо за спиной Марен.

Она обернулась и увидела перед собой высокую девочку в обычных, не пижамных, шортах и топике. Её каштановые волосы были окрашены от ушей до плеч в розовый цвет. Марен тотчас ощутила тоску по своим старым волосам.

– В принципе это одно и то же, – раздался голос из-под балдахина, и обе девочки захихикали.

Девочка с розовыми волосами закатила глаза.

– Не обращай на них внимания, – сказала она.

– Спасибо, – пробормотала Марен, когда девочка проскользнула мимо и вышла на улицу.

– Пейтон и Мэдди, давайте будем особенно гостеприимны ко всем нашим новым соседкам по домику, – нахмурившись, сказала Кендалл. – Веспер, твоя кровать вон там. – Она указала на лесной зелёный свод в конце ряда, к счастью, по другую сторону от вредных девчонок. – Пакет снов у тебя на подушке. Не стесняйся, можешь посмотреть, что в нём, но ничего не пробуй, пока мы не ознакомимся со всеми правилами на Слёте сонь.

– Не буду, – пообещала Марен, гадая, что эта вожатая знала о снах и каковы будут правила. Она подкатила чемодан к кровати и нырнула под балдахин. Покрывало было того же тёмно-зелёного цвета, а на двух туго набитых подушках стояла причудливая подарочная корзина, перевязанная марлей и лентами.

В центре балдахина свисала маленькая лампа на верёвочке – ночник для чтения. Марен начала распаковывать свёрток со своими снами. Но сначала она вытащила свёрнутый трубочкой листок бумаги, перевязанный ещё одной лентой.

Дорогая Веспер!

Мы так рады приветствовать тебя в лагере «Тенистые Пески»!!!!!! Здесь ты точно увидишь сон своей мечты!! Вот твой личный пакет снов. Он включает в себя подборку наших самых впечатляющих, изысканных и великолепных снов, основанных на предпочтениях, которые ты указала в бланке заявки!! Но не волнуйся, это только начало!!! Там, откуда они берутся, их ещё много! Нам не терпится начать исследовать мир снов вместе с тобой!!!!!!!!!!!

Сонно ваши,

директора лагеря «Тенистые Пески»

Мелвин и Келвин Пеппернот

От столь дотошного объяснения у Хэлли начнёт дёргаться глаз, подумала Марен, копаясь в корзине и вытаскивая маленькие целлофановые пакетики, полные сновидений. Каждый пакетик был перевязан ленточкой разного цвета и снабжён подписанной от руки биркой. Марен даже задрожала от нетерпения, читая описания всех этих чужих снов, придуманных кем-то, кого она никогда не встречала.

«Полёт: волнующий опыт» – было написано элегантным курсивом на первом пакете. Конечно, ведь это самый популярный вид снов. Наверное, его дарили всем. Осторожно взяв его за края, Марен вытащила пакетик и понюхала. Но вместо знакомого запаха древесной пыльцы и крыльев стрекозы он пах перьями – как будто ястребиными, если она не ошиблась, – и чем-то резиновым, вероятно воздушным шариком. Не было даже намёка на что-то, что пахло бы сновидной солью.

– Интересно, – прошептала она, вытаскивая следующий целлофановый пакет с надписью «Ныряние с русалками: Фантазия / Опыт приключений». Тот, кто снабдил эти пакеты этикетками, явно не страдал от избыточного использования восклицательных знаков, не то что человек, писавший официальные письма, предположительно Келвин или Мелвин Пеппернот.

Между тем в лагерь прибывали и другие дети. Марен же продолжала перебирать пакетики сновидений: «Танго на Марсе», «Поющий алфавитный суп», «Всё сделано из конфет», «Шаг внутрь картины». Да, тут были очень даже креативные идеи снов, которые лично ей не приходили в голову. «Но действительно ли они работают так, как надо?» – задалась вопросом Марен. Ей не терпелось проверить. В её пакете сновидений не было ни единого кошмара, и она надеялась, что так будет и во всех других.

На дне корзины сновидений лежала розовая футболка с надписью «Лагерь “Тенистые Пески”». К ней прилагалась розовая бейсболка с надписью «Сны – это круто!». Марен подумала, стоит ли ей надеть их, но, похоже, их никто не носил, к её великому облегчению. Время от времени она высовывала голову, чтобы улыбнуться и помахать другим детям, которые входили внутрь. Просто на всякий случай: вдруг те две девочки были неприветливы ко всем в целом. Большинство новоприбывших явно нервничали, были взволнованы, и большинство, похоже, не знали друг друга. Кровать рядом с кроватью Марен, под небесно-голубым балдахином, оставалась пустой. Девочка очень надеялась, что это потому, что она уже принадлежала розововолосой девушке.

– Итак, мои сони! – крикнула Кендалл, хлопая в ладоши. – Пришло время для вашего первого Слёта сонь в лагере «Тенистые Пески»! Вы встретитесь с нашими директорами, и мы расскажем всё о сновидениях, о том, как они действуют, и много-много интересного. За мной!

Розовая бейсболка «Сны – это круто!» совершенно не подходила к новой «тёмной» личности Марен. Да и к её старой, если уж на то пошло. Вздохнув, она надела её и вылезла из-под балдахина. У каждой кровати, кроме той, что располагалась рядом с кроватью Марен, стояли девочки в розовых бейсболках и нервно улыбались. Даже две вредные девчонки, одетые в одинаковые зелёные шелковистые пижамы, как будто они были сёстрами, казались взволнованными.

– Все готовы? – спросила Кендалл, и Марен поприветствовала её вместе со всеми соседками по домику. Она невольно улыбнулась, следуя за подпрыгивающим хвостиком Кендалл вниз по ступенькам.

Вскоре они влились в шумную, разноголосую вереницу детей, направлявшихся к поляне. Всеобщее волнение было заразительным, тем более что речь шла о таком её страстном увлечении, как сны. Марен очень надеялась, что тот, кто руководил эти лагерем, знает, что делает.

* * *

– Поскорее бы увидеть сон про победу в мировой серии сегодня вечером! – сказал какой-то мальчишка.

– А я буду обнимать коал, – сказал кто-то другой.

– А я сама превращусь в коалу, – подхватила девочка.

– Тебе придётся есть листья эвкалипта!

– Ну и что? Может, они вкусные.

Марен тоже не терпелось попробовать сны, особенно про танго на Марсе. Если «Тенистые Пески» окажется действительно просто детским летним лагерем, Лишта наверняка разрешит ей попробовать.

Перейдя большую поляну в центре, дети свернули налево и миновали столовую – длинное строение с серой черепичной крышей. Марен вытянула шею, пытаясь увидеть внутри Лишту, но в окнах было темно. Она последовала за толпой, свернувшей за поворот, по короткой тропинке и вскоре вышла ещё на одну поляну. Здесь склон полукругом спускался вниз, образуя естественный амфитеатр со сценой у подножия пригорка. Пока что амфитеатр был пуст, если не считать огромных динамиков. По склону, подпираемые камнями, были уложены ряды брёвен.

Вместе с соседками по домику Марен села на бревно, правда, как можно дальше от Пейтон и Мэдди. Эти двое украдкой поглядывали на кого-то и перешёптывались. Розововолосой девочки не было видно. Через три бревна впереди Хэлли болтала с двумя девочками и, к сожалению, со спасателем Эваном. Амоса не было видно. Марен вздохнула. Пока что всё было нормально. Она в безопасности. Две девочки слева от неё передавали друг другу пакетики со снами.

– Что у тебя? – спросила Марен, подтолкнув локтем черноволосую девочку в оранжевой пижаме с изображением улыбающегося мороженого.

– Целая куча всякой всячины, – ответила та, открывая ладонь, чтобы Марен могла посмотреть на кучку пакетиков. – Катание на коньках на Северном полюсе, плавание с русалками, королева Вселенной…

– Не стоит их так долго держать в руке, – сказала Марен. – На улице жарко, и, если ты вспотеешь, они могут намокнуть.

Другая девочка, рыжая в серебристой пижаме в тон её серебряным брекетам, с прищуром посмотрела на Марен.

– Что значит «они могут намокнуть»?

Марен взяла себя в руки. Предполагалось, что она обычный ребёнок, а не знаток снов.

– Э-э-э… моя мама недавно купила несколько снов, и женщина в магазине посоветовала нам хранить их в упаковке и не мочить. Потому что они могут намокнуть и потечь. Или что-то в этом роде.

– Потечь? – спросила темноволосая девушка. – Мы даже не спим, так что какая разница?

– Ну… я не знаю, – запинаясь, пролепетала Марен. – Просто я так слышала. В любом случае я тоже плаваю вместе с русалками. Звучит круто.

– А у меня один сон про дантиста, – сказала рыжая, проводя языком по брекетам.

Марен напряглась. Это подозрительно походило на кошмар.

– Супер, – сказала она, изображая лёгкое любопытство. – У меня такого, кажется, нет. Что там написано на этикетке?

– Дантист подарит вам радужные зубы с разными фруктовыми вкусами, – сказала девочка, и Марен слегка расслабилась. – Между прочим, я Эмма.

– А я Ма… Веспер, – представилась Марен. – Приятно познакомиться.

– Это Аника, – сказала Эмма, и девочка в пижаме с мороженым улыбнулась.

Марен собралась спросить, откуда они приехали, когда амфитеатр заполнил пронзительный визг микрофона, и все поспешили заткнуть уши.

– ПРИВЕТ, ЛАГЕРЬ «ТЕНИСТЫЕ ПЕСКИ»! – прогудел гулкий мужской голос.

– Привет, Мелвин и Келвин! – закричали все вожатые, вскакивая на ноги, и жестами призвали детей последовать их примеру. Вместе с другими девочками из её домика Марен приветствовала двух одинаково выглядящих мужчин среднего возраста в одинаковых костюмах динозавров, которые приплясывали на сцене, словно звёзды мировой эстрады.

– Добро пожаловать, добро пожаловать, добро пожаловать! – протараторил второй мужчина чуть более гнусавой версией голоса первого. Очевидно, это они ставили восклицательные знаки на всех письмах.

Приветственные возгласы слились в одобрительный рёв. Оба мужчины замерли, раскинув руки, как будто впитывая обожание, пока оно не перешло в приглушённый гул голосов.

– Я так сонно рад вас видеть! – произнёс первый мужчина. – Я Мелвин, а это мой брат Келвин.

Последовало несколько приветственных возгласов со стороны вожатых и редкие хлопки со стороны детей.

– Кто готов погрузиться в сон? – крикнул Келвин.

Редкие аплодисменты сменились дружными криками. Обойдя своего брата, Келвин помчался к другому концу сцены, где пригнулся, чтобы дружески стукнуться кулаками с сидящими в первом ряду детьми.

– Мы тоже готовы, потому что сны – это круто! – сказал Мелвин, или, по крайней мере, Марен решила, что это Мелвин. Братья подскакивали, вертелись и крутились, и различать их становилось всё труднее и труднее.

– Кто это такие? – поинтересовалась она у Аники.

– Ты разве не видела их на Флип-Флопе?! – удивилась Аника. – У них там миллион подписчиков.

– Был миллион, – поправила её Эмма. – На прошлой неделе они снесли свой аккаунт. Последнее видео представляло собой просто экран с надписью «Увидимся на следующей неделе» и примерно четыре сотни восклицательных знаков. И вот они здесь! – Она взволнованно поёрзала, прижимая к груди горсть своих снов.

– Моя мама не разрешает мне заводить страничку на Флип-Флопе, – призналась Марен. «Интересно, как это мы, я, Хэлли и Лишта, упустили сей факт в расследовании. Нет, что это пропустила Лишта, в этом ничего удивительного, но ведь Хэлли – эксперт по интернет-технологиям!»

– А как тогда ты узнала про это место? – спросила Аника.

– Из объявления в газете, – сказала Марен. Обе девочки посмотрели на неё так, будто у неё отросла лишняя голова. – Вообще-то его нашла моя бабушка.

Странно, почему в рекламе не упоминалось о том, что Келвин и Мелвин были известны на Флип-Флопе. И что ещё более странно, почему во время поисков в Сети ни Марен, ни Хэлли ни разу не наткнулись на аккаунт директоров? Что-то во всём этом явно не складывалось.

– На следующие две недели у нас запланированы самые невероятные мероприятия, – заявил Мелвин или Келвин. – У вас у всех есть стартовые пакеты, верно? – Он приложил ладонь к уху и услышал громкий хор «Да!». – Отлично! Вы можете попробовать сны уже сегодня вечером, сразу после ужина.

– Любые, какие вам приглянулись, – добавил его брат. – В первые несколько дней вы захотите прочувствовать сны, посмотреть, какие из них вам нравятся, а какие нет. Составьте список всего, что вам нравится в каждом сне, в дневнике сновидений, потому что вы также научитесь делать этих щенков!

– Мы будем делать щенков? – прошептала Эмма.

– Создавать сны. Это такое выражение. А теперь тсс! – прошипела Аника.

За спиной Марен раздался приглушённый металлический звон. Она обернулась. По проходу летящей походкой шла молодая женщина. В чёрных ботинках на шнуровке и свободном чёрном балахоне, который был чем-то средним между платьем и ночной рубашкой. Её распущенные волосы были окрашены в серебряный цвет. От неё пахло ладаном, травами и чем-то ещё. Этот едва уловимый запах также присутствовал и в магазине снов Лишты, хотя Марен так и не смогла найти его источник. Её руки тотчас покрылись гусиной кожей.

– Кто это? – прошептала Аника.

– Должно быть, вожатая, – сказала Эмма. – Она круто выглядит.

Марен была вынуждена согласиться. Не обращая внимания на взгляды детей, женщина села и сосредоточила своё внимание на Мелвине и Келвине.

«Если кто-то здесь и знает толк в снах, так это она», – подумала Марен.

– А теперь давайте перейдём к некоторым правилам, прежде чем приступить к испытанию удивительных снов! – сказал Мелвин или Келвин.

Марен кивнула. Это хорошо. Правила были важны, особенно с учётом того, сколько детей могло поддаться соблазну подсунуть друг другу сны, не зная, что те из себя представляют и каково их действие.

– Правило номер один: если вы планируете погрузиться в сон на улице, обязательно используйте крем для загара! – сказал Келвин или Мелвин. – Вы получите неприятный солнечный ожог, если будете спать на солнышке слишком долго.

– Ещё лучше – используйте шезлонг под зонтиком! – добавил его брат.

Это было не совсем то, что имела в виду Марен. Она надеялась, они сейчас доберутся до самого серьёзного правила – о согласии на сны.

– Правило номер два: если вы захотите погрузиться в сон где-то рядом с водой, обязательно используйте ремни безопасности, – сказал Мелвин или Келвин. – Они находятся в вёдрах, расставленных по всему пляжу. Прикрепитесь к своему шезлонгу, или к причалу, или к чему-нибудь тяжёлому!

– И никаких снов в каноэ или каяках, – сказал Келвин или Мелвин. – Даже с ремнями безопасности они могут опрокинуться.

– Это просто небезопасно! – добавил Мелвин или Келвин.

Марен фыркнула. Интересно, кто бы захотел уснуть в каноэ?

– Следующее правило! – сказал Келвин или Мелвин. – Не принимайте сны, которые принадлежат другому отдыхающему.

«Ага, это уже ближе к делу», – подумала Марен и украдкой взглянула на Эмму и Анику. Те виновато возвращали друг другу сны, которыми успели обменяться.

– Меняться запрещено, – сказал Мелвин или Келвин. – Вместо этого приходите в киоск снов и получите собственные.

– Что это за киоск снов? – крикнул один из вожатых, которому явно было поручено задать этот вопрос.

Мелвин или Келвин подошли к краю сцены и, словно пистолеты, навели на вожатого указательные пальцы.

– Отличный вопрос, наш мечтательный друг!

Марен закусила губу, чтобы не застонать.

– Киоск снов – это небольшое здание на пляже, прямо у пристани. Кто из вас его уже заметил?

Около половины присутствующих, включая Хэлли, подняли руки. Марен почувствовала себя глупо: и как только она его проглядела?

– Отлично, – сказал второй содиректор лагеря. – Киоск снов – это место, где вы получаете свои сны. У всех вас есть отличный стартовый пакет, но как только вы будете готовы к следующему уровню, вы отправитесь туда, чтобы приобрести ещё более крутые сны.

– А как же мы их купим, если мы не можем пользоваться деньгами? – крикнула вожатая, которой тоже явно было поручено задать этот вопрос.

– Как хорошо, что вы спросили! – пропел Келвин или Мелвин. – Они бесплатные! Бери сколько хочешь!

Брови Марен взлетели так высоко, что почти скрылись под её волосами.

– Смешивайте и сочетайте! Делитесь с друзьями! В лагере «Тенистые Пески» верят в командную работу. И в сны! – размахивая кулаками, Мелвин и Келвин запрыгали по сцене как гигантские кенгуру. – Помните, дорогие друзья, во сне нет никакого «я»!

Из плотно сжатых губ Марен вырвался истерический смешок. Она поспешила скрыть его кашлем. Это же полный абсурд! Ни один из этих двух глупцов не имел ни малейшего понятия о том, как устроены сны и что с ними делать. Они не сказали ни слова о том, какие сны лучше подходят для того или иного типа личности, как долго они должны длиться или что делать, если они не сработают так, как ожидалось. И директора ни словом не заикнулись про правило о том, что нельзя давать людям сны без их согласия. Более того, это звучало так, как будто они это даже поощряли.

Келвин и Мелвин остановились и указали на поднявшего руку мальчика.

– Молодой человек?

– У меня вопрос про… разные виды снов?

Мальчик наклонил голову так, что поля шляпы скрыли его покрасневшее лицо. Сидевший рядом с ним зеленоволосый Амос одарил Марен улыбкой и помахал рукой. Она помахала в ответ, но не улыбнулась. От этого Слёта сонь у неё разболелся живот. А вот волосы Амоса, с их новым лягушачьим оттенком зелёного, выглядели круто.

– У вас тут есть… кошмары? – спросил покрасневший мальчик.

– Господи, нет, конечно! – воскликнул Мелвин или Келвин, а его брат преувеличенно вздрогнул. – В лагере «Тенистые Пески» не верят в дурные сны.

Марен подождала, пока он объяснит, как детям могут случайно присниться их собственные кошмары, даже если они специально не принимали их. Может, он также объяснит, как работают сны-ластики или успокаивающие сны? Но близнецы просто развернулись на пятках и вытащили из-за сцены огромную картонную коробку.

– Кому хочется ещё больше снов? – выкрикнули они, хватая пригоршни пакетиков и швыряя их в публику. – Замки из песка в натуральную величину! Говорящие вомбаты! Летающие парусники!

Марен вытаращила глаза. Эти сны не были помечены, и было невозможно узнать, что там внутри. Вдруг у кого-то боязнь вомбатов и этот сон превратится в кошмар? Дети вскакивали со своих мест, ползали вокруг, собирая с земли пакетики. Эти сны могли запросто впитать грязь и траву – ингредиенты, которые могли изменить сюжетную линию.

В трёх рядах впереди Хэлли обернулась и перехватила взгляд Марен.

– О господи! – прошептала она одними губами.

Марен кивнула. Если эти сны были настоящими, то дела плохи.

7

Марен лежала в своей кровати, прислушиваясь к посапыванию спящих детей. Одна девочка что-то бормотала про панд, другая продолжала смеяться, а третья что-то выкрикивала. Пакетики со снами были настоящие. Кто-то здесь точно знал, что делает. При мысли о возможных опасностях голова Марен пошла кругом, но пока, похоже, сны были самые невинные. Признаков кошмаров не было, тем не менее она была готова в случае необходимости разбудить соседок по домику.

Девочка с розовыми волосами вернулась и юркнула в кровать рядом с ней через несколько минут после того, как погас свет. По какой-то причине её позднее возвращение как будто не обеспокоило Кендалл. Марен не терпелось поговорить с ней, но её глаза слипались. В домике было душно, особенно под балдахином, и всё вокруг пропахло репеллентом от насекомых. Это был долгий день, полный странных сюрпризов, и ей страшно хотелось спать, но следовало подождать ещё немного, просто чтобы убедиться в том, что всё в порядке.

Она надеялась поговорить с Лиштой во время ужина, однако первый ужин не был подан в столовой, где работала Лишта. Вместо этого все жарили хот-доги на костре, а это означало, что все ели полусырые хот-доги. Правда, картофельных чипсов было много, но теперь её живот булькал и скулил, требуя нормальной еды. Она со стоном скинула потные покрывала и плюхнулась обратно на подушку.

– Эй, – раздался шёпот с соседней кровати. – Ты не спишь?

– Не сплю, – тоже шёпотом ответила Марен и, высунув голову, увидела девочку с розовыми волосами. Соседка смотрела на неё в темноте. – Почему ты тоже не спишь?

Девочка поморщилась.

– Просто мне не хочется.

– Разве ты не хочешь попробовать свои сны? – спросила Марен.

– Они на меня не действуют, – усмехнулась девочка

Менее одного процента людей были невосприимчивы к снам. Независимо от того, какие сны они принимали, даже самые ужасные кошмары, продающиеся в магазине, ничего не происходило. Лишта всегда сполна возвращала таким покупателям деньги и в качестве компенсации давала подарочный сертификат в парикмахерский салон мистера Альфредо.

– Тогда почему ты в этом лагере? – прошептала Марен.

– Здесь работает моя бабушка, – ответила девочка. Марен чуть было не выпалила, что и её бабушка тоже, но быстро спохватилась и промолчала.

– Между прочим, я Айви, – сказала девочка.

– А я Веспер, – представилась Марен.

– Я знаю, – сказала Айви. – Помнишь историю со скутерами?

Щёки Марен вспыхнули. Разумеется, она помнила.

– Что здесь делает твоя бабушка?

– Она работает в киоске на пляже, продаёт сны. Я не хотела сюда ехать, ведь в чём вообще смысл? Но моя мама сейчас в Чили, всё лето проводит исследования, а я осталась с бабушкой. Она только что получила эту новую работу, так что я здесь. – Айви издала печальный вздох, похожий на звук тромбона.

– Да, это полный отстой, – сказала Марен, хотя Айви определённо уклонялась от опасности, не принимая сны, которые были подняты с земли.

Марен отчаянно хотелось узнать больше о бабушке Айви. Была ли та настоящей продавщицей снов или её только наняли для работы в киоске? С другой стороны, не стоит признаваться в том, что она неплохо разбирается в снах. Сначала ей нужно получше узнать Айви.

– А почему ты не попробуешь свои сны? – спросила Айви.

– Э-э-э… я как раз собиралась, – ответила Марен. – Но не смогла решить, с какого начать. Они все такие симпатичные. Глаза разбегаются.

– Наверное, – сказала Айви, помолчав.

– Ты, должно быть, чувствуешь себя такой обделённой, – сказала Марен.

– Ничего страшного, – сказала Айви. – Всего-то две недели. Выживу как-нибудь.

Внезапно две недели превратились в вечность. Марен ощутила острую тоску по маме, по собственной постели, по тихому магазинчику Лишты, где к снам относились ответственно и осторожно. Но здесь у неё была работа, а это важнее, чем любой дискомфорт или одиночество.

– В любом случае, – продолжила Айви, – у меня есть дар осознанного сна, и я могу делать во сне всё, что захочу.

– Ого, круто! – восхитилась Марен. Осознанный сон был редким даром, которым обладали лишь немногие. В середине сна они могли понять, что видят сон, а затем взаимодействовать с ним и изменять мир своих грёз на собственное усмотрение. – И давно ты этим занимаешься?

Айви пожала плечами.

– Пару лет.

– Я тоже хотела бы научиться, – призналась Марен.

– Это не так уж сложно, – сказала Айви. – Просто нужно почаще практиковаться.

Марен решила не упоминать о том, что она несколько раз пыталась, но у неё ничего не вышло.

– Что ж, я здесь, если тебе вдруг захочется об этом поговорить. Или просто пообщаться. – Айви подавила зевок.

– Спасибо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Марен нырнула обратно под свой балдахин, пошуршала целлофановой обёрткой пакета со снами и притворилась, что погружается в сон, наполненный невероятными сновидениями.

8

На следующее утро, заспанная и взъерошенная, Марен вместе с соседками отправилась в столовую на завтрак. Айви снова исчезла, вероятно, пошла есть вместе с бабушкой. Марен тоже очень хотелось поесть вместе с бабулей.

– Это было даже круче, чем я ожидала, – сообщила Эмма, вприпрыжку шагая по тропинке.

– Когда закрываю глаза, я всё ещё чувствую ветер в крыльях. – Аника раскинула руки, закрыла глаза и испустила ястребиный клёкот.

– Возьми меня на бейсбольный матч, – пропела девочка позади них.

– Возьми меня поболеть за мяч, – подхватила другая, которая, должно быть, приняла точно такой же бейсбольный сон. Очевидно, сны были настоящими и работали идеально, и хотя Мелвин и Келвин явно не разбирались в том, о чём они говорили, кто-то на территории лагеря очень хорошо разбирался. Марен не могла дождаться, чтобы рассказать обо всём Лиште. Интересно, разрешит ли ей бабушка попробовать хотя бы пару снов, просто чтобы сравнить их с теми, что есть в их магазине.

Обитатели лагеря вошли в столовую, и Марен на минуту заморгала от яркого света. Просторная комната была полна народа, а над рядами столов витал запах яичницы. У Марен заслезились глаза. Она поискала в толпе сестру или Амоса. Но не увидела ни ту, ни другого. Потом затем заметила за линией раздачи Лишту. Спрятав под сетку синий парик, она ловко орудовала кулинарными щипцами, накладывая на тарелки жареный бекон.

Марен захотелось подбежать и обнять бабулю, но она лишь взяла поднос и вместе с соседками встала в очередь. Взяв два намазанных маслом тоста, она вежливо сказала женщине, раздававшей сопливую яичницу: «Нет, спасибо» – и с замиранием сердца пододвинула свой поднос ближе к Лиште.

– После этого у нас будет поход на озеро, – сказала Эмма. – Надеюсь, это означает, что мы сможем видеть рядом с озером сны, а не купаться или грести на каноэ.

Марен что-то пробормотала в знак согласия и наконец подтолкнула свой поднос к раздаче бекона. Увы, сервировочное блюдо было пустым, а сама Лишта исчезла. Сердце Марен провалилось куда-то в самый низ живота.

– Продолжаем двигаться! – крикнул кто-то позади неё.

– Я жду бекон, – крикнула она в ответ. Эмма и Аника взяли свои подносы и обошли её, направляясь к соку.

– Мы займём тебе место, – сказала Аника.

«Ну давай, бабуля», – мысленно воззвала к ней Марен. Из глубины кухни донёсся какой-то лязг, и голос Лишты выкрикнул вереницу псевдоругательств вроде «какашка-букашка» и «черепец-леденец». Марен побарабанила пальцами по подносу и стальным взглядом посмотрела на мальчишек, выстроившихся в очередь за её спиной.

– Просто обойдите меня, если не хотите ждать бекон, – сказала она, но они предпочли играть своими подносами в машинки, чем слушать её. Наконец появилась Лишта с подносом дымящегося жареного бекона. Марен улыбнулась, да так, что её щекам стало больно.

– Привет, дорогая! – сказал Лишта. – Извини, что заставила ждать.

– Ничего страшного, – сказала Марен, придвигая поднос, чтобы Лишта могла положить на тарелку два тонких ломтика.

– Встретимся в дамской комнате через пять минут, – пробормотала бабушка, не шевеля губами, и Марен быстро кивнула.

Взяв стакан водянистого сока и столовые приборы, она присоединилась к Эмме и Анике в конце стола.

– Эта яичница на вкус как немытые ноги, – сказала Аника, проводя вилкой по водянистому холмику желтка посреди тарелки.

– Тосты тоже пахнут ногами, – сообщила Эмма, откусывая кусочек тоста.

– Возьми меня на бейсбольный матч! – пропел мальчик за соседним столиком.

Марен ткнула вилкой в бекон. Это казалось невозможным, но, похоже, Лишта была здесь не самым худшим поваром. Она отлично вписалась! Внезапно полусырые хот-доги перестали казаться такими уж отвратительными.

– Завтра я возьму на завтрак хлопья, – сказала она. – Их вряд ли можно испортить.

Аника ткнула большим пальцем в дозатор, наполненный коричневыми и зелёными хлопьями.

– Хочешь поспорить?

– Ты думаешь, если они умеют делать такие классные сны, то должны и получше готовить еду? – спросила Эмма.

– Возможно, они не делают сны, – усмехнулась Марен.

Эмма и Аника обе оторвались от водянистого завтрака.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Аника. – Это почему же?

– Ну, я не знаю, – сказала Марен, торопливо идя на попятную. – Мне казалось, я где-то читала, что они просто их закупают.

Аника в упор посмотрела на неё.

– И где же?

Это был вопрос на миллион долларов.

– Не знаю, – сказала Марен. – В любом случае, держу пари, создавать сны – это совсем не то же самое, что готовить еду. Ну, я скоро вернусь.

Бросив смятую салфетку рядом со своим печальным беконом, Марен направилась к двери с вывеской «ТУАЛЕТЫ» в холле рядом с кухней. Она прошла мимо стола, вокруг которого сидели девочки на пару лет её старше. Они все как одна заплели волосы в две французские косы и все как одна угрюмо и молча возили по тарелке еду, бросая друг на друга подозрительные взгляды. Трое других детей тихо пели за столом «Возьми меня на бейсбольный матч».

Марен заглянула внутрь. В дамской комнате было пусто. Вздохнув, она открыла кран и скривилась, глядя на своё усталое отражение в зеркале. Хотя у неё уже появилось несколько новых подружек, она отказывалась поверить, как одиноко и тревожно ей было.

– Как же я хочу домой, – прошептала она.

Дверь распахнулась, и она подпрыгнула на целый фут в воздух. Но это была Лишта, краснолицая и вспотевшая. Парик и сетка для волос сползли набок. Заглянув под двери всех кабинок, чтобы убедиться, что там никого нет, она повернулась к Марен и протянула руки.

– Милая! – наполовину прошептала, наполовину воскликнула она и, заключив внучку в пахнущие беконом и яичницей объятия, поцеловала её в макушку. – Такое ощущение, что я не видела тебя целую вечность!

Это точно. У Марен перехватило горло, что было глупо, потому что бабушку она видела буквально пару дней назад, а маму – вчера.

– Твоя сестра заглянула сюда примерно полчаса назад, – сказала Лишта.

На Марен тотчас накатил ещё один приступ тоски, на сей раз по сестре, что было ещё глупее, потому что Хэлли была прямо здесь, в лагере, даже если она и не видела её всё время и не могла поговорить.

– С тобой всё в порядке, дорогая? – спросила Лишта, пальцем приподняв подбородок Марен.

– Да, – ответила та с вымученной улыбкой. – Что сказала Хэлли?

– Она рассказала мне про метание снов, – поджала губы Лишта. – Словно это был какой-то парад. – Она тяжело вздохнула. – Похоже, что эти два директора – идиоты, которые понятия не имеют, что делают. Но кто-то здесь явно знающий.

– Именно это я собиралась тебе сказать, – выпалила Марен. – Похоже, сны прекрасно работают.

Лишта смерила её пристальным взглядом.

– Клянусь, я их не пробовала!

– Я верю тебе, милая, – сказала Лишта, поправляя парик, и поморщилась, глядя на своё отражение. – Я пока не познакомилась со всеми сотрудниками. Интересно, создаёт ли кто-то из них сны сам либо покупает готовые или же это кто-то, кто остаётся полностью за кадром?

– В моём домике есть девочка, чья бабушка работает в киоске снов, – сказала Марен. – Я пока хорошо её не знаю, но постараюсь что-нибудь выведать.

– Это было бы чудесно, – сказала Лишта. – Киоск снов открылся только вчера, и у нас до десяти вечера был инструктаж для персонала столовой. Постараюсь заглянуть туда позже, а пока, если ты сможешь взглянуть сама, я попробую расспросить своих новых друзей в кафетерии. Вдруг что-то узнаю…

Дверь распахнулась, и внутрь, сморщив от запаха носы, вошли Пейтон и Мэдди. Лишта схватила пачку бумажных полотенец и сделала вид, что вытирает руки, а Марен открыла кран и принялась изучать в зеркале свой лоб.

– Привет, – небрежно сказала она.

– Привет, девочка-скутер, – сказала Пейтон, а Мэдди изобразила пуканье мотоцикла. Обе рассмеялись, закрылись в кабинках, а затем одна из них начала напевать «Возьми меня на бейсбольный матч».

Лишта молча закатила глаза и высунула язык.

– Пока, – прошептала ей Марен одними губами, и Лишта направилась обратно в кафетерий.

Дав бабушке фору, Марен вышла из туалета. Толпа в кафетерии редела, и Кендалл и остальные её соседки по домику стояли кучкой у входа.

– Вы готовы к снам на озере? – крикнула Кендалл.

– Я точно готова, – сказала Марен.

Пришло время взяться за расследование.

9

Одним словом, озеро было прекрасно. Кристально-голубая вода волнами набегала на песчаный пляж, а густые клёны и высокие сосны отбрасывали на его берега приятную тень. Всё вокруг пахло по-летнему свежо и остро. Когда их группа спускалась по короткой деревянной лестнице на пляж, Марен не удержалась и принялась подпрыгивать.

К залитой солнцем воде протянулся причал, с обеих сторон которого на волнах покачивались каноэ и байдарки. На причале, обвязанные вокруг талии жёлтыми ремнями безопасности, на подушках спали несколько детей. Мальчик что-то кричал про пинбол, ноги девочки вращались, как будто она ехала на велосипеде. Марен ощутила приступ тревоги, но дети вроде бы были в безопасности, тем более что в конце причала в кресле сидел спасатель Эван, наблюдающий и за ними, и за бодрствующими пловцами.

Ни Хэлли, ни Амоса по-прежнему нигде не было видно, и Марен пришлось бороться с шалящими нервами. Но пока что в лагере всё было хорошо, за исключением вопиющего злоупотребления снами. Скорее всего, они просто заняты в своих группах.

Рядом с причалом среди деревьев стояло невысокое здание с открытым фасадом, затенённым навесом, чем-то напоминающее ларёк. Кендалл жестом поманила девочек, предлагая им следовать за ней. Сердце Марен ёкнуло: она заметила ряд контейнеров, до отказа забитых всевозможными пакетиками. Да, в этом месте к снам относились безответственно, но их было так много, а исходящие от контейнеров запахи просто опьяняли. Марен закрыла глаза и глубоко вдохнула. Мята перечная, каучук, хлопок, рассол и свежеиспечённый хлеб. Розовая пыльца, майоран, керосин и карандашная стружка. Кто-то определённо знал, чем он занимается.

– Привет, ребятишки! – изнутри здания им обеими руками махала старушенция в блузке с тигровым принтом, в брюках из золотой ткани ламе и с зелёным козырьком на голове. Она как будто только что вернулась с уик-энда в Атлантик-Сити.

– Давай, мышки, не стесняйтесь! Мои сны не кусаются! – Женщина запрокинула голову и зашлась утробным смехом.

Марен невольно улыбнулась. С восторженными охами и ахами её соседки по домику налетели на контейнеры со снами.

– Берите пакет! – сказала женщина. – Набейте его снами! Я Кармелла, и пока вы здесь, я позабочусь обо всех ваших сновиденческих потребностях!

Кармеллу, похоже, нисколько не волновало, что девочки роются в контейнерах голыми руками, что не только плохо сказывалось на снах, но и было вопиющей антисанитарией. Марен бочком подошла к прилавку и просмотрела этикетки на контейнерах. Некоторые были ей знакомы:

Всё вокруг из конфет
Танго на Марсе
Королева Вселенной

Многие из них были новыми и интригующими:

Все учителя превращаются в статуи
Картина с акулами
Художественный музей оживает
Гигантские ступни

А некоторые из них Марен с удовольствием бы попробовала, если бы ей разрешили:

Сёрфинг с Винсентом ван Гогом
Волшебные мелки
Капитан пиратского корабля

Интересно, задалась она вопросом, почему так много снов о живописи, графике и музеях? Тот, кто их создал, наверняка должен любить искусство. Может, он даже был художником.

– Ныряй! – Кармелла подтолкнула Марен локтем и протянула ей целлофановый пакетик. От неё пахло духами-пудрой, а её платиновые волосы у корней были седыми.

– Спасибо, – сказала Марен. – У вас есть совочек или что-то в этом роде для снов?

Кармелла запрокинула голову и захохотала.

– Да-да, один такой отдыхающий всегда найдётся.

– Что? – Марен застыла. Один, который знал о снах? Или присланный шпионить?

Кармелла похлопала её по спине и указала на металлические щипцы на стойке.

– Один микробофоб. Постарайся не думать об этом слишком много, дорогая. Всё будет хорошо.

Марен хотела указать, что щипцы на вид очень острые и могут разорвать пакетик, но придержала язык. Было ясно, что Кармелла тоже не знаток снов. Она оценивающе посмотрела на Марен, а затем сунула руку в контейнер с надписью «Все виды плавания».

– Думаю, тебе не помешает хороший расслабляющий сон, – сказала она.

Это точно. Но Марен было бы намного легче расслабиться, если бы у неё на глазах никто не запускал руку по локоть в кучу пакетиков со снами.

– У контейнеров очень крепкое дно, – пообещала Кармелла, что было явным абсурдом, но Марен с энтузиазмом кивнула. Она открыла рюкзак, и когда Кармелла положила внутрь три помятых пакетика, задорно пискнула:

– Спасибо!

– Не за что, дорогая, – сказала Кармелла, вытирая руку о бок своих блестящих золотых штанов. У Лишты наверняка случился бы сердечный приступ, если бы она это увидела!

– Смотрю, вы так много знаете о снах, – сказала Марен, небрежно осматривая ближайшие к ней контейнеры.

– С тех пор как мне в прошлом месяце предложили эту работу, я только и делала, что читала про них и пробовала их, – сказала Кармелла. – Но чем больше я узнаю, тем больше думаю, что у меня есть естественная к ним склонность. Шестое чувство. Ну, ты понимаешь?

Марен кивнула, хотя совершенно не думала, что у этой женщины есть какое-то шестое чувство.

– Вы знаете, откуда привозят эти сны?

Кармелла странно на неё посмотрела.

– Просто мне интересно, где их можно взять, когда я вернусь из лагеря домой, – быстро сказала Марен. – Их можно купить в интернете?

– О нет, дорогая, – сказала Кармелла. – Их нужно покупать в приличном магазине. У того, кто действительно понимает их действие.

– В этом есть смысл, – сказала Марен. – Что ж, спасибо за сны о плавании. Не могу дождаться, чтобы попробовать.

– Приходи в любое время. – Кармелла направилась к стойке, где две старшие девочки ждали, чтобы задать ей вопрос. Марен наугад выбрала ещё несколько снов и попыталась подслушать, но Кендалл захлопала в ладоши и крикнула:

– Давайте, девочки! Пора проверить сны!

Соседки Марен бросились к шезлонгам под зонтиками вдоль пляжа и заспорили, какие сны нужно попробовать в первую очередь. Марен скинула тапочки и вошла в блаженно прохладное озеро. В своей чёрной пижаме, хотя это и были шорты, она сильно вспотела и даже отругала себя за то, что не выбрала маскировку посветлее и полегче.

Сзади по ногам её окатила волна. Она обернулась и увидела улыбающуюся Айви.

– Как прошёл поход в магазин снов? – спросила розововолосая девочка.

– Прикольно, – солгала Марен. – Твоя бабушка просто супер, такая милая.

Айви засмеялась.

– У неё ужасный вкус в одежде, зато с ней не соскучишься. Я остаюсь с ней каждое лето, пока мама уезжает работать.

– Ты скучаешь по маме, когда её не бывает всё лето? – спросила Марен.

Айви фыркнула.

– Она профессор и всегда жутко занята, даже когда находится дома.

– Сочувствую, – сказала Марен, вспомнив, как одиноко она чувствовала себя, когда её мама работала в две смены и переживала за судьбу Хэлли, когда та лежала в коме.

– Всё в порядке, – сказала Айви, пнув ещё раз мерцающую воду. – Разве ты не собираешься попробовать свои новые сны?

– Думаю, да, – сказала Марен, сжимая пакетик, который выбрала в киоске. – Но как-то странно пробовать их здесь. Уж лучше в своей кровати. Вдруг я начну говорить во сне или пускать слюни?

Айви закатила глаза.

– Ты не единственная.

– Это да. – Марен вздохнула. – Не знаю, но сейчас мне как-то не хочется.

– Мне тоже, – ответила Айви, и они обе рассмеялись. – Хочешь пойти осмотреться?

– Ты имеешь в виду лагерь или лес? – уточнила Марен.

– Лагерь. Тут есть несколько мест, в которые бабушка не пускает меня, но я очень хочу узнать, что там. Ну так как? Идём?

Марен сложила пачку новых снов и убрала в карман.

– Конечно, идём!

10

Держась поближе к деревьям, Марен и Айви пошли вдоль кромки воды, пока не достигли края пляжа. Здесь они увидели табличку «Отдыхающим запрещено заходить дальше!!!!». Быстро обернувшись через плечо, чтобы убедиться, что за ними никто не следит, будь то вожатые или спасатели, девочки проскользнули мимо знака. Берег здесь сужался, земля топорщилась корнями деревьев и была усеяна сухими листьями. Проще было снять обувь и идти по воде. Отгоняя мух и комаров, Марен пожалела, что не нанесла на себя побольше спрея от насекомых. По крайней мере, у неё при себе всегда имелся на всякий случай шприц-карандаш.

– Хочу спросить про осознанный сон, – сказала она, пока они шли по воде. – Что бы ты посоветовала новичку?

– Я бы посоветовала вот что, – сказала Айви. – Главный способ контролировать свои сны – знать, что ты спишь. Как только эта мысль щёлкнет в твоём мозгу, ты можешь начать сама строить свой сон и не зависеть от того, что придумает твоё подсознание.

«Или какой сон ты приняла», – подумала Марен.

– Но как понять, что ты видишь сон? Бо´льшую часть времени, даже когда во сне со мной происходят такие глупости, как встреча с говорящими хомяками или полёты над небоскрёбами, мой мозг просто принимает это как нормальное явление.

– Нужно тренироваться, – сказала Айви, постукивая пальцем по виску. – И один из способов это сделать – практиковать так называемую проверку реальности. Выработай привычку регулярно, когда ты бодрствуешь, спрашивать себя: «Я сплю?», – а когда ты спрашиваешь себя, посмотри, например, на часы.

– Хм, хорошо. – Марен пока плохо понимала, что из этого следует.

– Каждый день ты должна несколько раз спросить себя: «Я сплю?», – продолжила Айви. – В конце концов это войдёт в привычку, и ты начнёшь делать это и во снах. И когда ты во время сна посмотришь на часы, они не будут выглядеть как обычно. Все цифры будут неправильными или стрелки будут вращаться в обратном направлении, потому что во время сна мозг не может обрабатывать буквы и цифры. И это будет сигналом того, что ты спишь.

– Но я не ношу часов, – сказала Марен, всё ещё не понимая, о чём идёт речь.

– Это не обязательно должны быть наручные часы, – сказала Айви. – Но они одни из самых простых в использовании. Ты можешь посмотреть на часы на телефоне. Что бы это ни было, когда ты смотришь на эту вещь и она не такая, как обычно, это сигнал о том, что ты спишь. И тут происходит волшебство. Можно делать всё что захочешь! Я сражалась с монстрами, летала на спинах драконов и творила много крутого. И это значительно интереснее, чем те сны, которые продаёт моя бабушка.

Марен ощетинилась, услышав то, что ей показалось намёком, будто купленные в обычном магазинчике сны были неполноценными, но постаралась не подать виду.

– Думаю, никто бы не стал приезжать в этот лагерь, если бы уже умел делать в своих снах всё, что ему хочется.

Никто бы даже не заглянул в их семейный магазин снов. Хорошо, что овладеть осознанными сновидениями было не так легко, как это представляла себе Айви.

– Пожалуй, ты права, – согласилась Айви.

Они обогнули мыс. Взору открылась небольшая бухта с гниющим заброшенным лодочным домиком на крошечном пляже. Вдоль кромки воды, благозвучно крякая, плыла стая зелёных и чёрных уток. Когда девочки подошли ближе, утки уплыли, оставив одну слегка растрёпанную зелёную утку.

– КРЯ! – крякнула она.

Марен споткнулась и намочила штанину шортов. Это была не утка. Это был их попугай Анри!

– КРЯ-КРЯ-КРЯ! ICH BIN EIN KLEINES ENTLEIN[12].

– О нет, – пробормотала она, прикрывая лицо рукой и пятясь. Если Анри заметит её и узнает, она понятия не имеет, как объяснить, почему она знает попугая, притворяющегося уткой.

– Эта утка говорит по-немецки? – удивилась Айви.

– Понятия не имею, – сказала Марен.

– По-моему, это… попугай, согласна? С кризисом идентичности? – сказала Айви. – Когда я была маленькой, у нас была помощница по хозяйству из Германии, и я почти уверена, что он только что сказал: «Я маленький утёнок».

– Суперстранно, – сказала Марен, отчаянно соображая. – Ой! Я только что наступила на что-то острое, и мне кажется, у меня идёт кровь. Мы можем пойти назад?

Анри наклонил голову и подскочил ближе.

– МАРЕН ПАРТРИДЖ В ТЕАТРЕ «ЗВЁЗДНЫЙ СВЕТ»!

– О нет-нет-нет, – прошептала Марен. Она повернулась и выразительно заковыляла в другую сторону.

– С тобой всё в порядке? – окликнула Айви, догоняя её.

– Да, просто… моя нога, она очень болит, и я хочу вернуться на пляж, чтобы осмотреть её.

– Подними ногу. Давай я посмотрю, – предложила Айви.

– TU ES UN… VERSCHWITZTER BUSFAHRER![13] – взвизгнул Анри, вспомнив на середине предложения, на каком языке он должен говорить.

– Я потный водитель автобуса? Странно… – Айви повернулась к попугаю, но Марен схватила её за руку.

– Пожалуйста, давай пойдём отсюда! – взмолилась она.

– Да, конечно, – сказала Айви. – Извини. Хочешь опереться на меня?

– Нет, но всё равно спасибо. – Может, стоит попытаться наступить на что-нибудь острое, подумала Марен, чтобы Айви не поймала её на враньё, но отказалась от этой идеи. Меньше всего ей нужны свежие швы.

– AUF WIEDERSEHEN, KAMELFURZ![14] – крикнул Анри.

– Нет, это ты верблюд, – пробормотала Айви, но оборачиваться не стала.

Когда они наконец дошли до пляжа на территории лагеря, Марен села на камень и сделала вид, что осматривает ступню.

– Никакой крови, – заключила Айви. – Это хорошо.

– Ага, – согласилась Марен. – А я боялась, что будет хуже. – Ей было стыдно, что она лжёт новой подруге, которая казалась такой крутой девчонкой. Её так и подмывало рассказать Айви про свою суперважную миссию, но, учитывая, кем была бабушка Айви, это было не самой лучшей идеей. – Хочешь продолжить исследования? Похоже, Кендалл на время вырубилась. – Она указала на их вожатую. Та дремала на одеяле под деревом, и по её подбородку стекала ниточка слюны.

– Конечно, – сказала Айви. – Ты уверена, что нога не разболится?

– Думаю, в тапке ей будет удобно, – сказала Марен, посмотрев на ногу, и улыбнулась. – Намного лучше.

Когда они шли по горячему песку, Марен заметила Хэлли. Её сестра лежала в шезлонге, скрестив на животе руки и низко надвинув на глаза бейсболку. Когда Марен приблизилась к ней, живот ей скрутила знакомая ледяная рука страха. То, как Хэлли лежала – совершенно неподвижно и ровно на спине, – было слишком похоже на то, как она лежала в коме. Проглотив кислый комок нервов, Марен, проходя мимо, легонько пнула сестру ногой. Правый уголок рта Хэлли дёрнулся, и она украдкой показала большой палец.

Поскольку танцевать чечётку на песке было невозможно, особенно в тапочках, Марен слегка подпрыгнула и поспешила следом за Айви.

* * *

– Мисс Айви Фаулер, я вижу вас! – раздался голос из киоска снов, когда девочки на цыпочках поднимались по лестнице.

Айви выругалась себе под нос.

– Привет, бабуля! – воскликнула она.

Из-за угла киоска выглянула Кармелла.

– Куда это вы направляетесь? И почему ты не спишь, Веспер? Только не говори мне, милая, что ты всё ещё боишься этих микробов.

Марен на секунду растерялась, затем подняла ногу и поморщилась.

– Я пыталась найти хорошее место для сновидений, но потом наступила на что-то острое. Айви ведёт меня в… как это здесь называется? Кабинет медсестры? Медицинский домик?

Айви подавила смешок.

– Медпункт? – подсказала Кармелла.

– Верно! – согласилась Марен. – Медпункт. Кровотечения нет, но я думаю, что в пальце на ноге застряла огромная заноза.

Лицо Кармеллы слегка позеленело. Марен вытащила ногу из тапочки.

– Хотите взглянуть?

– Нет! – взвизгнула Кармелла. – Кхм, нет, спасибо. Айви, дорогая, отведи её в медпункт. Там о ней позаботятся… Удачи!

Ещё раз вздрогнув, Кармелла снова исчезла в киоске, а Айви наградила Марен заговорщической улыбкой. Девочки взбежали по ступенькам и направились к поляне в центре лагеря, Марен добавила к своему бегу крохотную фальшивую хромоту.

– Привет! – Из группы мальчиков выскочил зелёноволосый парень.

Марен споткнулась об Айви.

– Ой, привет…

– …Фред, – твёрдо добавил Амос.

– Айви, это мой друг Фред, – сказала Марен. – Мы ходим в одну и ту же школу.

Айви почти не удостоила Амоса взглядом.

– Привет.

– Мы как раз шли, чтобы проверить… – начала Марен, но Айви одарила её взглядом, от которого мгновенно завяли бы цветы, – мы шли в медпункт, потому что я ушибла ногу.

– С тобой всё в порядке? – В глазах Амоса промелькнула тревога. – Хочешь, я пойду за компанию?

Айви едва заметно покачала головой.

– Нет, я как-нибудь дойду сама, – сказала Марен. – Думаю, мне просто нужны антисептик и пластырь. Ничего страшного. Тебе не надо идти с нами. Я найду тебя позже, ладно?

Его лицо вытянулось.

– Конечно.

Марен ужасно не хотелось бросать лучшего друга, но она не могла взять его с собой. Айви могла что-нибудь заподозрить, а ей не хотелось ставить под удар их миссию. Прошептав ему одними губами «извини», она пошла дальше. Амос кивнул и побежал догонять свою группу.

– Не могу поверить, что ты едва не выдала ему, куда мы идём, – попеняла ей Айви.

– Извини, – сказала Марен. – Но он бы не настучал на нас.

– Может быть. – Айви поджала губы. – Никогда не знаешь, кому можно доверять.

«Совершенно верно», – подумала Марен.

11

– Сюда, – позвала Айви, свернув по тропинке, которая вела в противоположном направлении от домиков, в которых жили ребята. – Здесь живут все сотрудники, кроме вожатых.

Вероятно, здесь жила и Лишта. Марен не знала, что подумает бабушка, если увидит, как она шныряет здесь с другой девочкой. Вероятно, это не самая лучшая идея, но, пока она хранит цель своей миссии в секрете, ей за это не влетит.

1 Ты воняешь, как нога гориллы! (Фр.)

2 Коровий навоз! (Фр.)

3 Тухлое тесто (фр.).

4 Доброе утро, девочки! (Ит.)

5 Все к столу! (Ит.)

6 Привет, пугало! (Фр.)

7 Добрый день, козявка! (Нем.)

8 Красивая птица! (Нем.)

9 Красивая-прекрасивая птица! (Нем.)

10 Добрый день, уродливый изюм! (Нем.)

11 Надоедливая улитка (нем.).

12 Я маленький утёнок (нем.).

13 Ты… Вершвитцтерский водитель автобуса (фр.).

14 До свидания, верблюд! (Нем.)

Продолжить чтение