Читать онлайн Йега бесплатно
Веха
1.
Воин
на
болоте
Последний солнечный луч деловито обшарил уютную комнату. Пробежался по полкам с аккуратно расставленной утварью, пересчитал многочисленные пучки трав, мазнул мимо горящего очага, задержался в каштановых волосах хозяйки, поиграв рыжими отблесками, и нехотя уполз за окно догоняя уходящее солнце.
Светило напоследок окрасило край неба розовым и скрылось до утра за горизонтом.
В комнате воцарился приятный полумрак и та самая сумеречная тишина, как будто мир замер между светом и тьмой в ожидании чего-то необыкновенного.
Веселые блики и треск живого огня, тихое бульканье зелья в котле и громкое мурчание большущего черного кота – все это заряжало энергией перед ночным дежурством. Душистый чай дарил тепло и покой, а пальцы медленно перебирали мягкую блестящую иссиня-черную шерсть.
– Просыпайся, лежебока… – хозяйка мягко толкнула пушистый бок.
– Яаааааааррррв…
Здоровый котище вытянул лапы, выгнул спину и, открыв розовую пасть, сладко зевнул с протяжным звуком. Так, как это умеют только коты.
– Давай-давай! Пора уже…– ведунья опустила ноги на пол, слегка потянулась и встала с уютного широкого кресла.
Ночи стали уже не такими теплыми и длинными, как в середине лета. Так что работы будет достаточно и сил понадобиться больше.
Она подошла к черному котлу и начала всматриваться в бирюзовую чуть бурлящую, но совсем не горячую жидкость. Рядом на стол уже уселся кот и тоже присоединился к дежурству.
Самое главное – это начало темноты, найти всех заплутавших, пока не ушли за пределы обзора. В середине ночи, а тем более к её концу, обычно уже никого нет.
Сейчас, в начале осени заплутавших стало больше – люди уходят за дарами леса и увлекаются, забывают в азарте про время. А по ночам уже довольно холодно.
Да и леший с водяным ближе к зимовке вреднее стали – чувствуют, что скоро в спячку.
Редко какая ночь проходит спокойно: то девка в болото забредет, то крестьянин заплутает, а про мальцов и говорить нечего – они шустрые, неосторожные, уйдут подальше, а когда поймут, что места незнакомые – со страху и того больше заплутают.
Йегиня и Ярв находили заплутавших по отголоскам страха.
На поверхности жидкости как будто волна шла от того места, где заблудший был. По этой волне и находили. А дальше надо было направить несчастного к поляне.
Вести можно было по-разному. Тут уже все зависело от того, кто потерялся.
Дети лучше шли за огоньками, бабы – на детский плач, девки – на «ау», а мужики – на запах костра. Для каждого своё колдовство, своё мастерство. Ведь надо было не только вести, но и удержать. Не то сова ухнет, или зверь зарычит, собьётся заплутанец с направления. А того и глади со страху удумает на дерево залезть или запрятаться куда – тогда и вовсе приходилось в лес на помощь к ним выходить. Ох, и муторно же с ними!
На этот раз отголосков страха не было. Ни одного подобного волнения на поверхности жидкости. На три круга проверив обзор Йегá было начала отходить от котла, как вдруг краем глаза на самом краю обзора заметила слабое колебание.
Нет, не страх… Воля. Кто-то сопротивляется? Кто? И чему?
– Ярв! Слева наверху! – ведунья тут же метнулась к котлу и стала приближать источник волнения.
Кот присоединился и сразу же заметил, о чем говорит хозяйка.
Картинка приближалась. На дальнем болоте, что было на самом краю обзора, посреди топи на широкой кочке стоял мужчина.
Не крестьянин и не купец, видно сразу. Воин. Но почему без оружия? Потерял? Увели? Даже ремня не было, чтобы защищаться.
А защищаться было от кого: с десяток навок окружили кочку и смотрели на воина голодными глазами. Нет, они жаждали не плоти. То одна, то другая исподтишка касались ног мужчины «выпивая» его.
– Совсем сдурели?!!! – Йега выругалась на чем свет стоит.
Давным-давно было установлено, что светлых нельзя «пить». Это древний закон равновесия. Светлая сила, «вкусная», и много желающих получить её без труда, а темных «выпивать» никто и не захочет.
– Метла! Ярв – следи! – Йега бросилась на выход.
– Йарв! – откликнулся кот и уставился в котел сохраняя связь с хозяйкой.
Заводить ступу было некогда: навок много, выпьют – не подавятся. На метле пятнадцать верст – минут десять лёту. Может еще в сознании будет.
Метла в углу уже вибрировала, поджидая хозяйку и, ответив на призыв, привычно легла в руку. С порога они почти нырнули в полет, благо изба на окуренных столбах стоит. На «курьих ногах», как говорят в народе.
Летели на грани возможностей, но Йеге все-равно казалось, что еле ползли.
Вот оно болото. Вот эта кочка. Воин уже ничего не понимает. Почти падает, но до сих пор еще на ногах. Надо же! Силён!
Синюшные в своем пиршестве даже не заметили, как Йега появилась на горизонте. Поэтому, когда она спрыгнула с метлы на кочку рядом с мужчиной, те с визгом и шипением отпрянули в разные стороны.
Вздрогнул и их предводитель. Водяной явно не ждал подмогу. Но тут же сделал вид, что ничего не происходит.
Он сидел на другой кочке в саженях пяти и по всему, любовался, мокрида, как его девочки лакомятся. А сам-то не стал трогать человека!
Когда у навок прошел первый испуг они стали подплывать поближе к человеку в надежде на продолжение. Резким взмахом метлы ведунья очертила охранный круг, включая в него себя и воина.
– Кыш! Синие! – ярость выплескивалась вместе со словами, – Водней, ты сдурел?! Что творите?! Светлых нельзя «выпивать»! Забыл? Не оберёшься потом!
– Йегинюшка… Ну, что ж ты так?.. – стал мямлить водяной непрерывно ёрзая на своей кочке. – Девочкам нужны силы, а тут он… Случайно забрёл… Ну, как я мог им отказать?!…
– Силы?! Давеча к вам ватагу душегубцев завела? Там больше дюжины было! Вам мало было?!
– Ну, радость… Ты же сама знаешь, что на то и душегубцы они, что душу свою загубили. Там на всех раза в три меньше было, чем в этом одном. Да и «невкусные» они.
Навки переглянулись, сморщили свои носики и согласно закивали словам предводителя.
– Цыц! – сверкнула глазами ведьма, и те недовольно зашипели в ответ.
– Не городи ерунду Водней! Лучше потерпеть, чем потом исправлять сотворенное.
Мужчина за спиной пошатнулся и слегка оперся на ведунью, болтать было некогда.
– Этого я забираю с собой! – Йега мотнула головой в сторону воина за спиной. – Не мешай мне, понял?
Навки недовольно дернулись к кочке, протягивая руки к ускользающей цели. Резкий взмах метлы, всплеск чистой ярости и синие ударной волной отлетели к рыбьему хвосту своего хозяина.
– Ух! Какая ты в ярости! – в глазах водяного заблестели искры восхищения, – Ты не в образе?! – опомнился он.
Йега отмахнулась от него как от надоедливой мухи, мол: «Не до того!»
– Водней, будешь козни мне чинить – шиш тебе, а не средство от сине-зеленой! Твое уютное болотце мигом затянет и затухнет здесь все. Будешь со своими девочками новое место для зимовки искать.
– Всё-всё-всё! Я всё понял! Может тебе надо чего? – поспешил услужить водяной.
– Болиголов! Много и быстро!
Времени было мало, хоть синие и не трогали больше мужчину, силы уходили из него как вода сквозь песок через «поцелуи», оставленные их прикосновениями.
Водяной подал знак своим девицам, и навки кинулись в разные стороны исполнять приказание.
Ночь была лунная, трава должна быть в силе. Чуть погодя у ног Йегини лежал добрый пучок отборного болиголова.
– В мешок! – ведьма кинула под ноги поясную суму для трав.
Дважды повторять не пришлось, одна из навок быстро убрала траву в сумку, то и дело поглядывая на ноги мужчины.
Придерживая слабеющего воина рукой с метлой, второй ведунья быстро подняла мешок и, не сводя глаз с навок, приторочила его к поясу.
– И всё-таки, какая ты в ярости! – не удержался от комментария водяной.
Йега лишь зыркнула глазами: «Помолчал бы!».
Теперь надо было сесть на метлу и каким-то образом водрузить на метлу мужчину. Он слабел все сильнее и время было против них.
Прижавшись спиной к животу мужчины, она просунула метлу между двух пар ног, захватила обе кисти воина и, соединив их на древке метлы, прижала сверху своими что было сил.
Со стороны поглядеть – слиплись, как две лягушки по весне. Но ей сейчас не до смеха. Тройной вес – значит, что в три раза медленнее, ниже и сил метле хватит меньше по времени… Хватило бы их метелочке до конца …
Оттолкнулась. Метла, вибрируя от напряжения, начала медленно подниматься. Сначала ноги ведуньи, а затем и мужчины оторвались от спасительной кочки. Метла набирала высоту под жадные взгляды навок и обреченный – водяного.
Темная вода сменялась сначала редкими небольшими кочками, потом кочки стали все больше и чаще с кустами и деревьями. Приходилось поначалу их облетать, потому как не хватало высоты. Но до края болота сумели-таки подняться достаточно для того, чтобы лететь над верхушками деревьев.
Веха
2.
Заколдованная поляна
«Давай, миленькая! Давай, родненькая! Мы справимся! – и поток подпитывающих сил, – Глядишь и долетим…»
Летели над деревьями, но длинные ноги воина то и дело задевали верхушки, а очень высокие и вовсе приходилось облетать.
Пару раз мужчина чуть не упал с метлы. Приходилось креном выправлять его и крепче захватывать руки.
Лететь на метле – то еще искусство, самой то надо держать равновесие и уметь правильными движениями придавать направление и скорость. Это у ведуньи уже на уровне дыхания. А вот дополнительный практически бессознательный вес за спиной, совсем не придает устойчивости и маневренности полету.
В конце концов пришлось потратить силы на заклинание приклеивания. Мужское тело плотно прижалось к ее спине, шею обдало горячим частым дыханием, но зато он теперь повторял каждое движение Йеги и точно не упадёт.
Пока летели из головы не выходила несуразность ситуации.
По одежде видно, что не простой воин: рубаха шитая, сапоги подбитые, кольчуга искусно сплетена из мелких колец. Короткая борода и темно-русая шевелюра аккуратно стрижены. Десятник… А то и сотник… Опытный должен быть. Такой в середину болота, как деваха глупая, не забредет…
Значит – заманили… И не просто заманили. Оружия то при нём нет, а то бы синявки бы и не подступились. Даже ремня и того нет. Загадка…
Получается не просто в болото завели, а еще и одурманили, чтобы снял с себя все сам. С такого с живого насильно не снимешь. Йега усмехнулась, представив себе эту картину, как рыхлый водяной пытается отобрать у огромного воина оружие.
Кстати, и коня нет! А такие пешком не ходят…
Вопросов много, ответов нет. Возможно, и воин за спиной знал ответы не на все.
Полёт длился целую вечность, руки тряслись от напряжения. И когда мысли пошли уже по третьему кругу, ведунья почувствовала, что метла начала снижаться. Вибрация усиливалась. У самой силы уже на исходе, а до избы еще полторы версты. К тому же мужчина за спиной слабел с каждой минутой и вот-вот потеряет сознание, тогда уже никакое заклинание приклеивания не поможет.
Подпитывая метлу доступными в таких условиях заговорами и собственными силами, Йега протянула еще почти версту и, постепенно снижаясь, добрались до поляны, что в саженях трехсот от избы.
Поляна эта точь-в-точь повторяла ту, на которой стояла избушка Йегини. Её специально заколдовали для отвода глаз тем, кто решил искать ведунью.
Но это еще не дом.
Метла зависла в локте от земли и Йега с воином просто повалились с нее на мягкую траву. Заклинание приклеивания рассеялось.
Небо было ясное. Почти из самого зенита на них смотрела белая луна, выщербленная с правого края на четверть – еще несколько ночей и полнолуние. Её свет заливал поляну, заряжая травы и цветы – почти идеальная ночь для сбора, жаль, не до того.
Сил не было даже подняться. Руки и ноги мелко дрожали от перенапряжения, а до дому еще идти и идти. Да еще и воина придется практически тащить. Он лежал рядом. Лоб покрылся липким холодным потом. Дыхание частое и поверхностное – дело плохо.
Ведунья раскинула руки, губы беззвучно повторяли простой напев – заговор. Надо получить хоть немного сил от природы. А как до дому доберется – там травки, настои, амулеты, вода живая…
Тело напитывалось силой трав и лунного света. Не так быстро, как хотелось бы, однако, дрожь унялась, напряжение уходило.
Когда сил стало достаточно, Йега встала и, не прекращая заговора, покружилась вокруг своей оси широко раскинув руки. Напоследок глубоко вдохнула и выдохнула, поблагодарила небо, луну, землю и травы за подаренные силы и поклонилась на четыре стороны света. Не полный конечно ритуал, но на большее времени не было.
Ведунья подошла к воину. Сознание еще не потерял, так что волочить не придется. Может немного ноги переставлять.
Подхватив мужчину под мышки, Йега с трудом подняла его на ноги. Тяжелый, зараза! Пудов семь – восемь, поди, да еще и кольчуга. Хорошо хоть еще на ногах стоял.
Подперев плечом широкую мужскую грудь, обхватив рукой за пояс, она потихоньку направилась по заветной тропинке к дому. Шаг за шагом, практически взяв вес мужчины на свою спину, она вела его по знакомой тропе. Хорошо хоть деревья и кусты раздвигались сами, пропуская свою хранительницу.
Вот уже прогалина, еще немного и родная поляна. Где дом. Где ждет Ярв. Вот она… Но, без избы!!!!
– Алесий!!! – новая волна злости захлестнула Йегу.
Они с ума, что ли посходили оба? Вот попадись под руку!!!
– Чтоб твои кочерыжки! Ты ничего не попутал?!
Стальные ноты в её голосе заставили лешего выдать себя – за березой мелькнула пола коричневого кафтана лешего.
– Я ж тебе, ироду, зелье-то от плесени не сварю! За зиму у тебя в дупле таааакоооое заведется. Посмотрю потом, как зачешешься, – сталь в голосе крепчала.
Из-за ствола выглянуло испуганно – смущенное лицо Алесия.
– Йегиня… Прости… – прошелестел он и черные глазки округлились от удивления – Ты не в образе?!
Да, чтоб их! Обоих! Три раза!!! Тут проблемами посерьезнее пахнет, а они к образу привязались. Как сговорились…
– Некогда было, – бросила Йега, – ты свои шуточки брось! Ты меня знаешь… И еще: верни ему всё!
В глазах лешего мелькнул испуг.
– Яаааарв! – иного выхода не было.
Конечно, за полверсты не докричишься, но тут вся сила в мысленном посыле.
Силы снова на исходе.
Воин мягким кулем осел на траву, вряд ли осилит путь по новой. Оставлять его здесь – нельзя, лешему теперь совсем доверия нет. Да и истает воин, пока она вернется – силы то через навкины «поцелуи» дол сих пор уходят.
Кот ответил моментально. Умничка. Он все знает.
Томительные минуты, и вот, на траву мягко опустилась ступа. Кот, видимо, заранее завел – видел, что пригодится. Мяты ему набрать надо и побольше! Пусть порадуется.
На остатках сил Йега встала и с помощью метлы погрузила безвольное тело в ступу. Та заметно просела.
Леший же не помогал, но и не мешал. Зрителем стоял за своей березой. Сунуться ближе боялся, уж больно сурово выглядела хранительница.
– Веди! – Йега мысленно обратилась к коту.
Теперь точно не заплутает. Кот с ней у котла дежурит уже, почитай, полтораста лет. Провести по нужному пути умеет любого, а тем более её, Йегу, которую с полувзгляда понимает, с полуслова.
Ступа – не метла, скорость, конечно, меньше, но и дополнительный вес она практически не почувствовала.
Летели недолго. Ярв практически по прямой провел.
Вот и порог избы… Неужели все?..
Веха 3. Восцеление
Как хорошо дома! Каждое бревнышко, каждая половица пропитана твоей энергией. Даже лежать просто так в сенях, на полу у порога – и то хорошо. Так бы лежала и не вставала, но слабый стон вернул в реальность. Нет, еще не всё.
Йега пока не разобралась с какой это стати и Водней, и Алесий рискнули древний устой нарушить. А часть ответов знает этот воин. Значит надо целительствовать – восстанавливать душу до целого. И чем раньше, тем лучше.
Так что, пока еще не всё закончилось – всё ещё только начинается.
Пока кот подозрительно обнюхивал незнакомца на предмет скрытых угроз, Йега с трудом встала и добралась до зелий.
Нужные склянки нашла сразу. У нее на полках строгий порядок – от этого порой жизнь зависит.
В восстанавливающее зелье капнула пару капель живой воды. Запас совсем ограничен, а на сейчас и этого хватит. С удовольствием выпила полученную бодрящую жидкость и вернулась к порогу.
Кот уже закончил свой «досмотр», и на вопросительный взгляд удовлетворенно фыркнул – чист.
Ведунья же привычным движением подхватила мужчину под мышки и почти поволокла к широкой лавке. Голова воина безвольно болталась в такт движениям, длинные руки волочились по полу.
Прислонив мужчину спиной к лавке она кое-как стянула кольчугу и рубашку. Бросила тут же на пол – с утра разберется.
Приподняла опять-таки под мышки, в нос ударил пряный запах пота. Надо бы завтра ещё и баню стопить. Ведунья с трудом повалила воина на лавку. Затем сняла с него испачканные в болотной жиже сапоги и штаны, и оставив его в одном исподнем, закинула ноги мужчины на лавку. Оглядев проделанное, Йега с удовлетворением хмыкнула – этакого медведя до лавки доволокла.
Ведунья вернулась к зельям и травам. Сон трава, корень пустырника, немного свежего болиголова – помогут спать воину без сновидений. А ему это сейчас очень важно.
Скрепя сердце, взяла склянку с остатками живой воды. На этого здоровяка много уйдет. Да и навки хорошо постарались – еще немного и совсем «выпили» бы. Оставив самую малость про запас, ведунья отлила большую часть в зелье с сонными травами.
После этого достала пасту разрыв-травы и добавила в неё барсучьего жира, капнула в него пару капель живой воды. Это поможет разорвать поток уходящей силы и залечить следы «поцелуев» синявок.
Вооружившись склянками, она вернулась к лавке. Кот сидел рядом с человеком и внимательно его изучал. В первый раз у них такой гость.
Но Йеге сначала дело сделать надо, а потом уже тщательный осмотр и размышления.
Она приподняла мужчину за плечи, и пока еще можно было, потихоньку влила ему в рот зелье с живой водой. Чуть ли не по капле, чтобы ненароком не пролить. С последним глотком мужчина приоткрыл глаза, в них мелькнуло сознание, на губах заиграла блаженная улыбка и он провалился в глубокий целебный сон без сновидений.
Шумно выдохнув, Йега опустила плечи воина на лавку.
– Надеюсь не вспомнит…
Теперь осмотр, мази и мысли.
Тело, как и ожидалось, тренированное. Шрамы есть, но все старые. Следов навкиных «поцелуев» на груди и спине нет – не дотянулись, слава богам. Круг коловратов на вощеной веревке. Не деревянный или стальной, как у рядовых солдат – серебряный. Точно – сотник
Прикрыв срамное вязаным укрывалом, она стянула с мужчины подштанники и осмотрела ноги. Да, с ними придется поработать. Множество пульсирующих «поцелуев» от прикосновений навок, как кровоточащие раны, от ступней почти до середины бедра – до куда смогли дотянуться. Только изливалась из них не кровь, а сила.
Но сначала надо было хоть немного обтереть, смыть болотную жижу, грязь и пот. Мужчины…
К людям Йега относилась спокойно. Тех, кого выводила к избе, встречала и, чаще всего, сразу отправляла до дому. Только уточняла с какой деревни потеряшка, чтобы путеводному клубку направление задать. Тех, кто не мог сразу в путь отправиться, оставляла до утра. Отпаивала травками, давала выспаться, да и поутру с клубочком восвояси. Долго никто не задерживался.
А вот с этим дело серьезнее будет. Не просто заблудился…
Обтирая мужчину ромашковым отваром очередной раз ругнулась, уж больно здоровый. Тряпицу бросила к остальной грязной одежде, поутру застирает.
Когда дело было сделано стала замазывать «поцелуи» смесью разрыв-травы, барсучьего жира и живой воды зачитывая прекращающий заговор. Пульсация затихала сразу под пальцами, синие пятна начинали рассасываться.
Очередной осмотр с головы до ног. Нельзя было пропустить ни одного «поцелуя» – не то всё напрасно. Удовлетворившись своей работой, не таких ещё на ноги подымала, ведунья пошла за бельем. В доме было немного одежды на смену путникам, мало ли что.
Йега натянула на мужчину холщовую рубаху и подштанники, расправила и подбила по бокам укрывало, положила вокруг головы пучки болиголова – вроде неплохо. Осмотрела содеянное, и, удовлетворенная видом мирно спящего подопечного, пошла на любимое кресло у очага.
Кружка с ароматным горячим настоем, лёгкий треск поленьев, мурчание кота и первый солнечный луч. Как будто ничего и не было.
Веха 4. Образ
Спала немного, но при этом выспалась – восстанавливающее зелье все-таки делает свое дело.
Кот сообщил, что утром леший приходил к избе и что-то принёс. Выглянула – так и есть: меч в ножнах, ремень, кистень. Значит права была: леший одурманил и стянул… Но, зачем? Вопросы вернулись.
Пока стирала и развешивала перепачканную болотной грязью одежду, готовила еду, Йегиня не переставала думать почему Водней и Алесий без видимого удовольствия пошли на черное дело. Именно, на черное. Загубить светлую душу – усилить зло. А этот не просто светлый. Еще ночью осматривая его ведунья почувствовала не просто силу – мощь. И это несмотря не то, что почти выпили его.
Водяной и леший не за добро и не за зло, в принципе, как и Йега. Но когда чернь наползает, она губит всё кругом и не щадит никого. Даже нежити не быть…
За этими размышлениями ведунья надевала на себя образ.
Годами оттачивала она его, и вот уже больше сотни лет как довела до ума: древняя согбенная старуха, с густыми седыми бровями над водянистыми глазками. Тысячи мелких морщин испещряли её лицо и скрюченные от старости руки. Оттопыренная нижняя губа, почти открывала наполовину беззубый рот.
Но, самая большая гордость Йеги – это нос. Не нос – а загляденье! Крупный, ноздреватый, загибающийся к верхней губе наподобие крючка. Его она создавала с особым удовольствием и тщательностью. Люди первым делом смотрели на нос, почти глаз оторвать не могли. А оно и надо – меньше по сторонам глядеть будут.
Единственное, что Йега не любила – это грязь. Поэтому старушка, несмотря на свой отталкивающий вид была довольно-таки опрятной. Чистая не броская одежонка, седые волосы убраны в пучок под плат, лапоточки аккуратные.
А вот грязные длинные ногти, костяную ногу, огромный горб и бородавку люди уже сами додумали. У страха глаза велики. Ну, и ладушки, значит действительно дальше носа ничего не видят.
Для создания образа требовалось время и внимание. Обычно она это делала пока Ярв выводил заблудшего к поляне. А без надобности она его не надевала.
Образ был защитой и оберегом от тех же самых людей. Пришла она к нему не сразу.
На заре своего хранительства, Йега появлялась к людям как есть. Так те повадились нарочно в лес ходить, искать заветную поляну. Дети – к доброй лесной ведунье, девки – за приворотом, бабы – за травкой или советом, а мужики… Чтоб их!
Поначалу тех, кто по-доброму привечала, угощала, помогала. Но деревни разрастались, людей все прибывало, сказ о доброй лесной ведьме переходил из уст в уста. И с каждым годом просителей становилось все больше.
Когда Йега поняла, что уже не остается дел на хранительство и на себя, они с Алесием заколдовали соседнюю поляну. Сделали её копией той, на которой стоит изба Йеги, а тропинка меж полянами открывалась только им двоим – лешему и Йеге. Свою поляну она заколдовала от чужих глаз.
Люди, привыкшие навещать ведунью бродили всё кругами, искали избушку, да найти не могли. Ох и намаялась она с ними…
Тогда Йега решила сделать так, чтобы отбить у людей охотку возвращаться, а то и совсем искать избу. Костей навешивать, как они сейчас в сказках своих рассказывают, не стала, конечно, – ей же самой жить на поляне, смотреть на всё это. Зачарованные чудища получались уж больно страшными и не управляемыми – потеряшки бежали без оглядки и ещё больше терялись. Так и решила сделать себя наиболее отталкивающей, чтобы человек не хотел задерживаться более чем надобно.
А как в образе выходить стала, так у людей охотка задерживаться, а тем более возвращаться-то и сбилась. Бегом за клубком бежали, не оглядываясь.
Ведьма улыбнулась своим мыслям, нанося последние штрихи, как вдруг, что-то тяжелое сбило ее с ног и придавило к полу.
Веха 5. Гость
Чтоб тебя изняло!!! Совсем забыла про него. Так ведь спать должен был до самого вечера! Видимо, сильнее, чем с первого взгляда показалось. Быстро восстановился. Теперь вот сидит сверху, одной рукой обе кисти держит, второй рот зажимает – чтобы колдовать не могла. Вот ведь…
– Куда я попал, нечисть?! Что ты сделала?!!! Где кисет? Оружие?
Ой, как хорошо, что оружие припрятала, а то бы сдуру и порешил бы спасительницу.
А ведь не почувствовала угрозы! Насторожка не сработала… Значит дубина этакая не со злыми намерениями? Во имя добра ее придушить решил?
Йега мотнула головой. Этот болван думает, что она с закрытым ртом ответить может?
Сидит сверху и смотрит пытливо своими серо-голубыми глазами, и не как другие на красавец-нос пялится. Нет, этот все внимательно осматривает. Ясное дело – воин, оценивает обстановку и противника. Ха! Недооценил…
Краем глаза Йега заметила черную тень, молнией метнувшуюся в их сторону.
– Йааааааааррррррв!!!!!!!
Воин даже не успел отреагировать как пуд черной ярости оказался у него на хребте.
Ярв царапал и кусал шею и спину мужчины с остервенением. За хозяйку он и убить дурака сможет. Зря спасала что ли? Этот мужлан нужен живой!
В какой-то момент хватка мужчины ослабла, и ведунья высвободила обе кисти. Пара быстрых движений и силовым ударом воин отбит к противоположной стене. Хороший прием, спасибо предшественнице – не раз спасал. Сил забирает много, но в самый опасный момент дает выиграть драгоценные секунды. От татей, людей неразумных или зверей чумных неоднократно спасал.
Мужчина обмяк у стены. Все-таки не совсем еще восцелился. Дубина стоеросовая, чуть насмарку все старания не пустил. А живой воды – Ярв наплакал.
Йега стянула руки воина за спиной и стреножила его как строптивого коня.
– Нечисть?! Тьфу! – сухо плюнула она на сторону, – На себя бы посмотрел… и понюхал…
Мужчина застонал и открыл глаза.
– Где девушка?..
Он был не один? С девицей?!
– Какая девушка? – сухой старушечий голос даже дрогнул от удивления.
– Красивая. Рыжая такая. С зелеными глазами.
Вот ведь… Чтоб тебя три раза!!!
– Почудилось тебе, милый. В бреду ты был, – как можно правдоподобнее врала ведунья.
– Она меня укладывала, – настаивал бузотёр.
– Нет тут никого, кроме меня. Почудилось, говорю, – она уже начала сердиться, экий неуёмный!
– А это что за росомаха в обличье кота? – мужчина поморщился при неловком движении плеча. Рубаха испорчена.
– Друг мой верный, спутник. Соратник, чтобы тебе понятнее было – отмахнулась Йега, сейчас её не это интересовало.
Ярв чуть заметно сощурил глаза от удовольствия и еще пристальнее уставился на воина.
– Как я сюда попал? – не унимался мужчина.
– На метле… – вот, ничуть не соврала, и лишнего не сказала.
– ?!
– Заплутал ты, милый. Багульника нанюхался, в болото попал, чуть не потонул. Пришлось тебя сюда взять, а то совсем плох был, – не вся, конечно, правда, но пока ему и этого достаточно.
– Куда «сюда»? – ну, вот опять он за своё…
– Куда надо! Теперь сам отвечай, – ведунья перехватила инициативу, – Как в лесу оказался? На кой на ночь глядя попёрся? Почему пеший? Что за кисет?
Теперь уже опешил от напора воин.
– Ну, старая, совсем из ума выжила? Забыла, что гостя надо напоить – накормить, да баньку истопить. А потом уже вопросы разговаривать.
– От таких гостей – не собрать костей, – по-старушечьи проворчала Йега и поморщилась – придётся ребра барсучьим жиром намазать. Не слабо саданул.
– Грибы в сметане стушились, овощи тоже. Да, не морщись ты! Курицу тоже для тебя достала, в углях томится. Как раз в баню успеешь. Она поди уже готова. Одежда твоя на улице высохла почти. Не ждала, что до вечера очухаешься. Развяжу тебя, коли кидаться сызнова не станешь.
– Не стану, – мужчина мотнул головой.
– Ладно тогда, не дури, -и ведунья ослабила узлы
Воин стряхнул с себя путы и снова поморщился.
– Снимай рубаху, подлатать надо, да и тебя тоже, – скомандовала Йега тоном, не терпящим возражений.
– Рассказывай, -пока смазывала царапины и укусы давешней мазью потребовала она – Дальше меня твой сказ не уйдет.
– Что ж. Коли так, то слушай. Белый город и Черноречье породниться хотят, чтобы вечные свары прекратить. Князь Белого города Святобор послал свой перстень для невесты Рады в Черноречье. В кистене он был. Если до полной луны не получит Рада перстень, на капище брачный союз не закрепит, отец ее Борислав дружину на Белый город направит. Больно суровый он и не любит, когда слово даденое не держат.
– До полной луны семь дней, до Черноречья вкруг леса – восемь. Вот ты в лес и поперся…
– Путь хотел сократить, – но голову виновато не опустил, гордый.
– Сократил? – не удержалась съязвить Йега. – Хорош твой князюшка – задачку по силам дал, – кустистая бровь издевательски изогнулась.
– День целый потерял. Коня. Теперь точно напрямки надо, а то не поспею до полной луны.
– Два. Сегодня не пойдешь. Завтра с утра. Клубок тебе дам путеводный, до тропы горной доведет. А там, коли поспешишь, то и доберешься вовремя.
– Благодарствую, бабушка. Звать то тебя как?
– Зови как хочешь, всё одно – не свидимся более.
– Ягою тебя кличут. Вот… только… нога? Бородавка? Да и не лохматая ты… – воин еще раз бегло осмотрел Йегу.
– Брешут. Пусть – Яга. Сам то поди Святополк или Борислав, не меньше? – предположила ведунья по внешнему виду воина.
– Иван, – просто ответил тот.
– И то ладно. Ступай, Ванюша, на дворе рубаха да штаны твои, веник под крышей. Можжевеловый бери, заговоренный. Сил предаст, мысли и тело очистит. Как попаришься – возвращайся. А я пока в дорогу тебя снаряжу. Поди все добро на лошади, сбежавшей было?
– Прости меня, бабушка – от сердца попросил Иван.
– Рано прощаться. Утром. Иди покуда, – отмахнулась она от лишних фраз.
Иван ушел во двор за одеждой и веником, а Йега осталась у котла.
Она бы и сама с удовольствием попарилась. После болотной сырости забраться на верхний полок – самое то. Но сейчас надо быть в образе. Вот спровадит гонца княжеского и затопит себе баньку, да и выпарится как следует.
А сейчас надо кой-чего сделать без посторонних глаз. Меньше знает – крепче спит.
Веха 6. Леший
Ведунья подошла к котлу, подкинула в него горицвета, для более четкой картинки. Жидкость стала зеленее, запахла лесом.
Йега пристально начала глядеть в бурлящую жидкость и внимательно осматривать обзор. На сей раз цель была конкретная. Не легко найти лешего в лесу. Но если настроится именно на него, то вполне возможно.
Спустя четверть часа она заметила Алесия. Леший помогал барсукам расширить нору к зиме. Сам остервенело выгребал землю и чуть ли не весь залезал вовнутрь от усердия.
В этом весь Алесий – для зверюшек он отец родной. Берлогу медведю утеплить, лосихе помочь разродиться, волкам больного зверя подогнать – это всегда запросто. А к людям ровно, лишний раз не высунется. Только татей и душегубцев не чествует. Да и тех, кто закон охоты нарушает наказать может. С остальными вредничает редко. И то по осени, ближе к спячке.
Со спины леший больше похож на угловатого подростка: руки – ноги непропорционально длинные, ступни и ладони большие, а сам сухонький, плечи узкие, волосенки жидкие. Коричневые брюки и кафтан, рубаха цвета летней листвы, да лапти – вот его бессменная одежда.
А вот как повернется лицом, так уже с человеком и не спутаешь. Живые черные глаза на древесном морщинистом личике, нос – что тот сучок, да рот – трещина. Как прижмется к дереву, так мимо пройдешь и не заметишь даже.
Леший почувствовал пристальный взгляд ведуньи. Не торопясь встал, отряхнулся и повернулся лицом к небу. Черные глазки беспокойно бегали из стороны в сторону как у провинившегося мальчишки.
– Йегинюшка?.. – прошелестел безгубый рот.
– Алесий…
– Йегинюшка, что-то случилось?
– Да. Ты кое-что забыл отдать!
– Так ведь… Все… Вроде… – промямлил леший, глаза забегали еще сильнее.
– Всё, да не всё! Кисет с печатью княжеской не видал?
Рука лешего невольно дернулась к широкому поясу. Так и есть, у себя оставил!
– Вернуть надо, Алесий.
Леший начал переминаться с ноги на ногу, от взгляда Йеги спрятаться не мог, но видно, что очень хотел. Понятное дело что-то скрывает. Сказать не может, а самого гнетёт.
– Ты ведь не по своему уразумению воина на болото завёл? – помогла ему Йега.
Леший чуть заметно кивнул лысоватой головой.
– Да и про кисет ты не случайно забыл, – очередной едва заметный кивок, – Кто-то тебя надоумил, – леший крупно вздрогнул.
– Да, кто мог, Йегинюшка? Один я… – врал он совсем не складно.
– Боишься…
Леший с мольбой в глазах взглянул наверх. И рад бы сказать, но страшно.
– Вот что, Алесий. Ты кисет то верни. Кота направить, или своих кого пошлешь?
Тут же на плечо лешему с дерева спрыгнула крупная пушистая белка.
– Хорошо. Знаешь. Алесий. Дам я тебе амулет. Сильный. Но ты и сам не плошай: схоронись в тайное логово, о котором даже я не знаю, да след разрыв-травой со зверобоем замети! Если что – помогу чем смогу.
Леший судорожно сглотнул и с глубоким вздохом достал из-под полы кафтана красный кисет, шитый золотом. Кисет привязывал долго, все раздумывал дальнему ли сильному перечить, или против слова хранительницы пойти… Но Йега не один раз выручала из многих бед, авось, и на сей раз сдюжит?
Белка с кисетом ещё не скрылась в еще густой листве, а ведунья переключилась на второго провинившегося.
Веха 7. Водяной
То, что они работали заодно – к бабке не ходи. Один одурманил, обобрал да в болото завел, второй уже дело доделать должен был. И ведь болото-то выбрали самое дальнее, на самом краю обзора. Надеялись, что она не приметит, а если и приметит, то с образом замешкается. То-то и прицепились к тому, что без образа примчалась – не ожидали вовсе.
Водней любит под вечер в ручье поплескаться, тело свое изнеженное пощекотать, с рыбками поиграть. Там его и искать стала.
Нашла быстро. Так и есть, не изменяет своим привычкам – нежиться в ручейке пузом кверху. Совсем обрюзг.
А ведь еще не так давно был довольно-таки подтянутый, все реки да озера в своем ведении чистил, сорную водоросль, да рыбу изводил, бобрам не давал озера заболачивать. А теперь совсем обленился, лишь бы русалок за хвосты таскать, да навок щупать. Тьфу! Даже болота полюбил! Зимовать теперь туда уходит.
Если бы не зеленоватая рептилья кожа, перепонки меж пальцами рук, да, что и говорить, хвост рыбий, то за толстоватого мужичка деревенского бы и сошел. Когда из воды одна голова торчит, так и не разберешь кто там в воде плещется.
– Водней!
Водяной вздрогнул и истово стал искать место поглубже, знает, что под водой Йега его не достанет.
– Водней! Даже не думай!
Водяной сел на каменистое дно и посмотрел наверх, а руки так и шарили по дну.
–Йегиня, радость моя! Жаль не могу тебя воочию… Что-то случилось? – а водянистые глазки так и зыркают по сторонам, ищут куда бы занырнуть.
– Случилось. С тобой и Алесием. С какой радости за гонца уцепились? С чего это «выпить» своим навкам разрешил? Это ж жижа в голове у тебя: светлого и «выпить»! Или кто надоумил? – водяной не леший, с ним надо нахрапом – уж больно наглый.
– Да что ты!!! Да и кто бы мог! – но тут не удержался и быстро глянул на восток.
Так и знала! С самого начала ощущала откуда все идет, только проверить оставалось.
На востоке, после широких лугов горы. А в горах, в своем царстве мертвого холодного камня обитает Кастей. Вот уж кому на руку резня человеческая.
Ни водяному, ни лешему трупы человеческие не нужны – смрад, разложение, засоряют воздух, землю, воду. Только лишние проблемы. А вот Кастей на смерти живет, за счет смерти процветает. Рубеж меж Белым Городом и Черноречьем как раз по горам идёт. После битвы останется хозяину гор только урожай собирать. И не только злато-серебро, но и тела, а то и души светлые.
Сам он их не пьёт, устой древний блюдёт, но из людей вытягивает, да в пещерах своих хранит.
– Водней! – водяной посмотрел прямо на неё, – Я тебе амулет дам, сильный, с куском Алатыря, как лешему.
– Спасибо, родная, – грустно булькнул мокрец.
– Не на чем. Но и сам, смотри, не дури и не высовывайся. Уходи на дальнее озеро, схоронись где поглубже. Если что – зови.
Водяной молча кивнул.
– Я Ярва к тебе пошлю. Погоди там пока. Да! Не забудь котёнка угостить!
– Котёнка?!!! – возмущенный возглас за спиной заставил резко обернуться. Вот ведь! Опять не почуяла как подошел!
Она быстро смахнула изображение с поверхности зелья. Для этого особую насторожку надо.
– Котёнка, – чуть слышно откликнулась она, – Пуд-то всего. Бывают крупнее.
Ярв же уже был рядом и ждал, когда Йега даст посылку.
– Вот еще полсотни лет и может пол пудика прибавит, – пошутила она, а у самой из головы не идёт, много ли успел воин увидеть и услышать.
С лешим и водяным они и без лишних слов друг друга понимают, про Кастея воин точно ничего не узнал. А вот видеть лесных жителей людям не гоже, не спроста от лишних глаз прячутся.
Веха 8. Сборы
Кот ушел и Йега, наконец, посмотрела на мужчину.
Хорош. Пусть и не лубочный красавец, но плечи с косую сажень, да руки что верстовые столбы. С таким и бер не страшен, или медведь, как люди его величают.
– С легким паром, – промолвила опомнившись. – Сейчас накрою, за стол иди, добрый молодец.
На столе уже был каравай хлеба, утром испекла. К нему поставила грибочки в сметане тушеные, овощи, припущенные да курицу прямо в глине обожжённой на стол выставила, горячая ещё.
Мясо Йега ела редко. Зверей лесных не с руки, хранительница никак. Живность, как люди в деревнях, не разводила – без того забот хватает. Только когда силы восстанавливать надо, тогда мясное себе готовила. А мужчина-то одними овощами да грибами сыт не будет. Вот и послала с утра кота до ближайшей деревни за курицей.
Деревенские за много лет привыкли к тому, что иной раз пропадет кура либо утка, а заместо её что-нибудь ценное остается. То яхонт, то сушеной мальвы лесной мешочек, для получения красного цвета, а то и цветков живокости, при правильном использовании желтый цвет даёт.
Сегодня аметист коту дала. То-то баба обрадовалась, когда в гнезде вместо яйца аметист обнаружила, поди, за курицу пропавшую и не переживала.
Воин воздал хвалу богам за трапезу и принялся уплетать снедь с неимоверной скоростью. Для начала разбил глиняную корку на курице. Та отвалилась большими кусками забрав на себя все перья и выпуская на волю пряный дух. Нежное мясо стомилось до того, что есть можно было практически не жуя.
Мужчина не ел почти сутки, поэтому почти и не жевал, хотя старался есть соблюдая все приличия. Йега невольно залюбовалась как Иван ест, даже подкладывать начала ему кусочки. Уж больно он восхищался стряпней. Что и говорить, настоящие ведуньи должны уметь и зелье сварить и пир горой накрыть.
Сама же не торопясь перекусила крылышком да овощами, да медовым сбитнем на травах запила.
Когда добрый молодец насытился собрала со стола да села напротив него.
– Один не пойдешь – не дойдешь. С тобой пойду, – мужчина недоверчиво посмотрел на ведунью. – Не смотри, что старая, зато ходкая. Коню твоему по лесу фору дам. Опять-таки коня да суму ты потерял – не самому же нести поклажу.
– А у тебя где конь? – Иван точно помнил, что во дворе ни конюшни, ни сараюшки какой.
– Да, вон, в углу стоит, – улыбнулась беззубым ртом Йега.
– Метла?! – только ради этого искреннего удивления стоило повторить шутку.
– А чем хуже лошади? И кормить не надо! За ночь ещё восстановится – и в путь.
– Так может на ней и до Черноречья, и тогда точно успею, – воодушевился воин.
– Тяжелый ты, да и без меня не лететь не сможешь. А вдвоем мы для нее тройная нагрузка, и до половины пути не долетит – иссякнет. А мне она на обратный путь как раз будет, – коротко пояснила ведунья.
– Ступа! В сказках у тебя есть ступа, – не унимался в поисках выхода Иван.
– Есть. Но большая она, неповоротливая. Летит медленнее. Она больше для грузов, или, когда добираться муторно и времени много. Управлять один – не сможешь, а вдвоем не поместимся.
– Так что, – подытожила Йега, – идем ходом, на метле поклажа. Через реку на ней перелетим, да и после пригодится на случай чего. А я на обратном пути воды живой наберу. Как раз на полную луну к источнику поспею, он там недалече будет. Ну, на этом и порешили. Спать пора, вставать чуть свет.
– А меч? Кисет? Кольчуга? – повторил давешние вопросы воин.
– Меч и кольчуга во дворе под поленницей. Кисет вот-вот прибудет.
Тут в окно стукнула белка. Ведунья запустила пушистую гостью в дом, сняла кисет, и почесав за ухом привязала на нее амулет для лешего. Рыжий хвост тотчас мелькнул за окном.
– Вот твой кисет. Проверь, все ли в порядке, – Йега протянула мужчине красный, шитый витиеватым золотым узором княжеский кисет.
Иван взял кисет в руки и внимательно всё осмотрел, проверил узлы, сургучную печать.
– Всё порядке, – сказал он как закончил осмотр – Кисет и печать целые, содержимое на месте.
– Ну, и лады – Йега удовлетворенно кивнула своим мыслям. – Спрячь его и береги. Насколько понимаю пропажа стоить будет не одной человеческой жизни.
Воин вздохнул в ответ.
– Благодарствую, тебе бабушка. Что ж только ты, старая, не поправила меня.
– ?!
– Что не Яга ты, а Йегиня.
– А какая тебе разница? – просто ответила ведунья. – Нам с тобой кров не делить, детей не заводить. Доведу до Черноречья и простимся. А там уж пять дней и бабой Ягой побыть не тужно.
– Грубо это… – начал было воин, но Йега его пресекла.
– Не привыкать.
Тут на пороге Ярв появился и прервал неудобный разговор. Довольный, в зубах огромная щучина. Донес до хозяйки, мол твоя это, свою съел уже. Ведьма забрала у кота рыбу и положила на блюдо, потом отнесет на холод, пока её дома не будет как раз коту полакомится.
– Сегодня не дежурим, – сказала она коту, – Завтра ухожу. Рыбу тебе оставляю, мы себе если что в пути добудем.
– Йааааарв?
– Нет. Без тебя на сей раз. Ты мне здесь нужен. Наблюдай. Заплутавших просто к ближней деревне выводи. Сейчас их не так много будет – Алесию не до того. За домом следи.
– Бабушки любят котиков, – не удержался от реплики воин.
Йега не отреагировала, не досуг объяснять человеку, а тем более мужчине всю силу связи ведьмы и кота. За столько лет считай, что срослись, вот и тяжело расставаться.
Лет полтораста назад выплыл черный котенок из мешка. Люди не больно-то таких уважают – ни одного белого волоска на нем. Пожалел его водяной, уж больно упорный котенок был, до последнего барахтался. Вот и помог на берег выбраться да лешему на поруки передал.
Алесий со своей любовью к зверюшкам сразу взял мальца к себе. Обогрел, накормил молоком рысьим, да и выходил. Вот только зима на носу была, оставить у себя не мог. Сам-то в спячку завалится, а кот не выживет зимой в лесу.
Вот и принес леший котёнка Йеге. Так как раз без неясыти осталась – сгинула сова в последней стычке с Кастеем. Скучала одна, не хватало компаньона, так что котенку обрадовалась и с удовольствием к себе взяла.
Без помощника лесной ведьме никак. Кроме помощи в ведовстве он ещё в себе часть сил хранит. Когда понадобится лишние заберет, или наоборот – подпитает.
– А чего зовут-то так странно? – мужской голос вывел из раздумий.
– Сам назвался, – невесело ответила ведунья. – Теперь не мешай, проверь свои вещи, да спать иди. Вставать засветло.
Иван ушел, а Йега осталась собирать дорожные сумы, а кот, как и всегда, был рядом, подносил все, что необходимо.
Веха 9. Начало пути
Чуть свет они встали. Позавтракали остатками ужина, свернули укрывала каждому в суму и, захватив метлу, вышли за порог. Кот остался у котла.
Спать пришлось в образе, поэтому Йега чувствовала себя не совсем отдохнувшей. А ведь еще несколько дней придется так ходить. До этого больше полусуток образ не носила, и, тем более, не спала в нем. Но дело важное, и не хотелось его испортить лишними на данный момент эмоциями.
До гор день пути всего. А через горы уже как повезет. Но если все хорошо, от гор до Черноречья – рукой подать, полдня всего. На то и Черноречье, что в устье Черной реки раскинулось.
У них осталось всего четыре дня. На исходе четвертого перстень должен быть у Рады. Значит через горы надо не больше, чем за два дня перейти… Но горы – это горы. И Кастей опять-таки…
Пока шли в границах обзора, кот опять вел по прямой.
Солнце щедро дарило своё тепло, радуя затянувшимся в этом году бабьим летом. Так как шли ходко, взопрели, несмотря на лесную прохладу.
Поначалу Иван всё порывался помочь «старушке», но только мешал своей суетливостью. Вскоре старался не отставать, мысленно удивляясь прыти последней.
Зверюшки неразумные совсем про осторожность забыли. Уж до того им любопытно было, с кем это хранительница идет, что и не прятались особо. Воин поперва хотел на обед кого-нибудь из них изловить, но после гневного оклика ведуньи прекратил свои попытки и только провожал взглядом каждого любопытного.
До полудня добрались до реки, там и устроились на роздых. Костра разводить не стали, перекусили хлебом да яйцами, запили отваром ромашки со зверобоем. Не густо, но до вечера хватит. А там уже основательно можно будет накормить мужчину.
Пока Йега собирала у воды остатки мяты, воин, закатав штаны и сняв рубаху, по колено зашел в реку и с удовольствием плескал на себя чистую, прохладную воду. Йега бы и сама с удовольствием искупнулась, но вода смоет образ, так что пришлось довольствоваться просто обтиранием платком, смоченным все тем же отваром ромашки. Вдруг мужчина перестал плескаться и замер. Одним быстрым движением он выкинул на берег здоровую севрюжину. Вот и ужин.
– Благодарю, Водней, – чуть слышно прошептала ведунья.
Мужчина же освежевал рыбу, требуху снес в ближайшие кусты – пусть зверье полакомится. Тушку обложил крапивой да завернул на манер хомута в протянутую хранительницей холстину. Перевязав получившуюся суму через плечо, пытливо посмотрел на спутницу.
– Перебираться будем, – ответила на его взгляд Йега.
Воин посмотрел вверх и вниз по течению в поисках брода.
– Не ищи, здесь переберёмся – на метле.
– Я на эту палку не полезу, свалюсь ведь! – запротестовал воин.
– Не свалился ведь, так что и сейчас не свалишься, – пробурчала под нос ведьма. – Садись уже!
Она по привычке перекинула ногу через метлу, висевшую в двух локтях от земли и, обернувшись на Ивана, поймала очередной удивленный взгляд воина.
– Что стоишь рот разинув? – поворчала она по-старушечьи. – Сзади садись, да покрепче держись. Не кривись ты – старость не заразная. Чай не одряхлеешь, пока летишь. Ближе садись, чтобы маневрировать было удобнее.
Воин неловко утроился сзади и всё не знал, как и обхватить Йегу, в конце – концов заграбастал её как медведь.
Горячее дыхание обожгло ухо. Ощущение большого теплого тела за спиной, терпкий запах мужчины, смешанный с запахом можжевельника, напомнили ведунье, как давно она не ходила к людям за «женской радостью». Мурашки побежали по спине, дыхание чуть сбилось. Но Йега сразу же взяла себя в руки и сконцентрировалась на полёте.
«Плюс еще одно дело в копилочку, – подумала она, – Вот, вернусь, сначала в баню, потом к воину давешнему загляну… Хотя… Можно и совместить…», но домечтать не успела – ноги мягко коснулись земли.
Иван тут же спрыгнул с метлы, и стал поправлять на себе перевязь, пояс, в общем старался не смотреть на спутницу. Видимо, почувствовал мысли её и теперь ощущал неловкость.
Йега тоже спрыгнула, совсем не по-старушечьи, и лукаво посмотрела на воина. Нда, с таким можно было бы несколько денечков отдохнуть.
Ведунья вообще предпочитала воинов. Они семьей не обременены – совесть будет чиста по этому поводу. Кроме того, нынче тут, а завтра – там, а значит в случае чего искать не станет. А еще они все здоровущие, как этот, что тоже очень приятно.
А вот красавцев Йега не жаловала, чванливые больно, да заносчивые. К женщине как к предмету относились, из-за этого только порчу хотелось на них навести, чтоб нечем было потом чваниться.
– Ну, будет тебе прихорашиваться. В путь пора. До захода надо к подножию добраться – Йега поправила поклажу на метле, и они отправились дальше.
Солнце уже хорошо прогрело воздух. В лесу пахло хвоей, грибами и прелой листвой. Самая лучшая погода для прогулок и сбора грибов.
Лес в границах обзора был Йеге родным, хранительница как-никак. Деревья и кусты отодвигали свои ветки, птички беззаботно щебетали, любопытные белки провожали путников низами деревьев – то там, то сям мелькали пушистые рыжие хвосты. Идиллия, да и только. Даже как-то не по себе.
Солнце сделало еще четверть пути к закату и лес начал редеть. Скоро пролесок, а там граница обзора. Ярв уже не сможет их видеть и вести.
Ведунья посмотрела на верх и одними губами прошептала: «Спасибо!». Кот поймет.
Через несколько шагов связь угасла, ощущение пути исчезло. Йега остановилась и вздохнула:
– Всё. Дальше сами.
Веха 10. Погоня
Пролесок быстро кончился и началось открытое пространство. Здесь Йега чувствовала себя неуютно: ни дерева, ни кустика – все на виду.
Зато Иван воспрял! Ему бы коня да ветер в бороду, унесся бы от заходящего солнца в необъятные просторы полей. Но коня не было, поэтому шли пешком.
Заходящее солнце ласково гладило спину. До того, как оно скроется за горизонтом надо было успеть дойти до подножия гор, синеющих далеко на горизонте.
Основная тропа, по которой люд из Белого города в Черноречье добирался и обратно, была севернее. Но идти до нее – еще полдня потерять. Да и сама тропа хоть и более пологая, но и более длинная. Можно не успеть до полнолуния.
Йега направилась напрямую к старинной тропе. Сейчас из людей практически никто про неё не знал и не пользовался. Оно и на руку – негоже лишний раз на люди появляться. Пусть эта тропа была не такой удобной, как северная, но по ней можно было быстрее до Черноречья добраться. На худой конец через пещеры можно попробовать – там вообще рукой подать. Но это уже совсем на крайний случай, там ведь тоже не пусто.
В пещеры Йега соваться не очень хотела. Во-первых, не её стихия – мертвый камень сил не давал, да и светила небесные закрывал; воздух в пещерах спёртый, не то что в лесу; темно, мрачно и тускло. Грустно, в общем.
А во-вторых, с хозяином гор в прошлый раз до конца не всё выяснили. Шаткое негласное «ты нас не трогаешь, мы к тебе не лезем», закончилось, как только костлявый подговорил лешего с водяным гонца сгубить да войну развязать. А Йеге он ещё за прошлый раз, чего уж скрывать, отомстить хочет. За то, что планы его нарушила вдвойне злее будет. А пещеры – его дом родной, тут его сила.
Очередной раз ведьма вернулась к мысли, что Ивана в путь снарядили не для того, чтобы кольцо донёс, а для того, чтобы сгинул вместе с ним. Кому вражда выгодна? Святобору или Бориславу? Кто из них подобрал сроки так, что гонец поспеть смог лишь через её лес, где уж встреча была подготовлена?
Травы слегка шевелились ведомые ласковым ветерком. Солнце бликами играло в осенних цветах, но ни пения полевых птиц, ни трескота цикад – тишина.
Йега резко остановилась. Коли так, то и поле просто так не перейти! Губы тут же зашептали привычный заговор-насторожку, руки очерчивали защитный узор. Надо было захватить под заклинание еще и Ивана.
Воин тоже уже почувствовал неладное, годы службы научили не доверять мнимому спокойствию. Мужчина давно уже давно внимательно смотрел по сторонам и прислушивался, не снимая руки с рукояти меча. Вот и теперь стоит, внимательно смотрит на ведунью, ждёт что скажет. Понял всё и не мешает наводить заговор.
Не успев до конца навести насторожку Йега почувствовала угрозу справа, со стороны северной тропы. Недалеко синел небольшой гай.
– Туда! – ведунья ловко оседлала метла.
– Сколько их? Может отобьюсь? – воин задержал старушку за рукав.
Справа ударили волны гнева.
– Люди, шестеро, конные. Может и отобьёшься, но к полнолунию точно опоздаешь – поистреплют тебя. На то и рассчитано, что в драку ввяжешься. Прыгай! – дважды просить не пришлось, Иван тут же запрыгнул на метлу и обхватил Йегу.
– Давай, родимая! – и прижимаясь к древку ведьма направила метлу в сторону деревьев.
Метёлке едва хватало сил, чтобы лететь со скоростью верхового. Высоту даже и набирать не стали – летели низом.
По усиливающимся волнам гнева, Йега поняла, что преследователей шестеро, душегубцы. Расчет, видимо, был на одного воина, даже если он всех уложит, то вовремя в Черноречье поспеет.
Хоть бы гай был не пустой! Подлетая ближе к деревьям, Йега отметила, что деревья пышут зеленью – есть хранительницы в лесу. Пусть бы и Зеленица какая, а всё подмога.
Вот уже и стволы видать, а погоня уже на расстоянии полета стрелы приблизилась, но стрелять не торопятся. Одна надежда на то, что душегубцы любят своих жертв собственноручно убивать, луками редко пользуются.
В лесок влетели почти на полной скорости, метла вильнула пару раз между деревьями и замерла. Йега и воин буквально вылетели вперед кубарем.
Приподнявшись на руках, ведунья обратилась в густоту деревьев:
– Леса этого хранительницы, прошу помогите. Мы не навредим вашему дому, не насорим в нем, а как гроза минует – улетим.
Из-за стволов показались зеленые миловидные личики – Зеленицы. Для такого небольшого гая даже многовато их.
– Иди за нами, – прошелестела одна из них, поманив длинной зеленой ладошкой.
Зелеными тенями хранительницы рощицы повели ведунью и воина вглубь своего дома.
В самой глубине гая на небольшой полянке возвышался зеленый холм, явно неприродного происхождения. Вокруг холма густо рос терновник, оставляя свободной лишь небольшую часть поляны.