Читать онлайн Нёрд бесплатно
© Mina Lystad First published by H. Aschehoug & Co.
(W. Nygaard) AS, 2018 Published in agreement with Oslo Literary Agency.
© Рухаленко М., перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО Группа компаний «РИПОЛ классик», 2020
– Если раньше верой можно было двигать горы, то теперь при помощи хештегов можно управлять континентами.
Утро понедельника. Урок по демократии едва закончился, а Клаус, наш учитель по общаге, уже переключился на другую тему. Он нетерпеливо переступал с пятки на носок, потому что явно собирался говорить на свою любимую тему – про Интернет. Он обвел взглядом класс в тщетной надежде увидеть хоть какую-то заинтересованность на наших лицах… Куда уж там!
– В пятницу рассмотрим новую тему. Теперь объектом для исследования станете вы сами. Задание – придумать что-нибудь, что станет популярным в соцсетях.
Он нарисовал на доске хештег и, довольный, погладил чёрную бороду. Его круглая физиономия светилась довольной улыбкой. В сочетании с аляповатым свитером, который скорее увидишь на ученике, а не на преподавателе, его внешность производила несколько двоякое впечатление – если бы я попыталась прикинуть его возраст, то дала бы где-то между тридцатью и пятьюдесятью.
Зачесалась кожа под повязкой. Обычно мои волосы висят прямыми прядями, как сосульки, но сегодня мне захотелось сделать кудри. Не тут-то было: вместо кудряшек пряди напрочь приклеились друг к другу и окрасились в белый цвет – а всё мамин сухой шампунь виноват! Я спрятала все под повязку, которую нашла в ванной, чтобы спрятать этот ужас. Немного поелозила пальцами там, где раньше была моя чёлка. Увы, зудеть не престало. Вместо этого из-под повязки выбился белый от шампуня клок и какой-то слишком непоседливый волосок попал прямо в глаз. Пришлось быстро-быстро захлопать ресницами, чтобы избавиться от неприятного ощущения.
– Можно выбрать только одну соцсеть. Неважно какую, главное, чтобы аккаунт был в Интернете.
Клаус засмеялся, но, судя по всему, приунывшие дети, сидящие за партами в светло-зеленой классной комнате, не разделяли его энтузиазм. Фредрик, мой сосед, вяло позёвывал, Лука приклеился к телефону, Анна-Лине что-то быстро писала в своём дневнике. Фломастер немного засох и, жалобно поскрипывая, царапал страницы.
Из глаз потекли слезы.
– Народ, нужно взбодриться и встретить цифровую эпоху во всеоружии. Уж в чем-чем, а в этом я уверен – очень важно иметь присутствие в Интернете.
Я глубоко вздохнула. Это и так всем известно. И мне тоже. И ведь нельзя сказать, чтобы я не пробовала вести блог. В телефоне у меня есть целая папка с фотками и всякой всячиной, которую я засняла, но не уверена, что когда-нибудь выложу, – обычно успеваю передумывать.
Однажды эту папку нашёл Эспен. Наверно, ни до, ни после я не была так близка к тому, чтобы упасть в обморок от ужаса, а Эспен – уржаться до смерти. Я знаю его с пяти лет, но ещё ни разу не видела, чтобы он так смеялся. А я, между прочим, очень старалась выглядеть не смешно. Брала пример с других девчонок. И вот с мамы, например. И с её блога. Но все оборачивалось эпик-фейлом. Как и сегодня, впрочем.
Хедди подняла руку. Её длинные мягкие волосы переливались золотом. Можно было подумать, такое великолепие Хедди получила при рождении. Но мы-то знаем, что это впечатление обманчиво – знаем и я, и моя челка.
– Не хочу показаться слишком умной, но вам не кажется, что задание нечестное?
Она посмотрела на остальных ребят. На коже – идеально ровный загар, на губах – только что нанесенный блеск. И сидела она в центре класса, чтобы её было видно с любой парты. Половина класса, которая не имела за счастье ходить с ней в один детский сад, навострила ушки. Я смотрела в пол.
– Не то чтобы я хвасталась, но у меня уже и так много подписчиков.
Пожала плечами. Доля правды в этом есть. У Хедди больше подписчиков, чем детей в школе. Больше даже, чем школьников во всём городе. У неё собственный канал, несколько фанатских страничек, и она – победительница многих конкурсов. Честное слово, я даже видела, как некоторые училки укладывают волосы как она. Хедди не просто уже справилась с этим заданием, она и есть это задание.
Клаус ей улыбнулся:
– Ты права, Хедди. Это правда немного несправедливо. А в этот раз ты не могла бы подойти к заданию с другой стороны? Создать аккаунт с другими хештегами или другими видео – ты сама знаешь, что сейчас модно и актуально.
Он подмигнул Хедди, и она улыбнулась ему в ответ.
– Хорошо, я просто хотела уточнить, – сказала Хедди и развернулась обратно к Джулии.
Джулия качнула головой, и ее собранные в хвост волосы легкой змейкой заструились вниз по спине. Получилось очень красиво: светлая карамель волос и мятная зелень пуловера. Хедди, одетая также в пуловер, но розового цвета, наклонилась ближе. Золото и карамель соединились…
Хедди и Джулия стали лучшими подружками после первой недели обучения в средней школе и с тех пор оставались неразлучными. Каждый день в течение двух месяцев они находились в компании друг друга. Хедди даже сделала пост про свою подругу под названием «My soulmate»[1]. Я же хожу в один с Хедди класс с самого первого дня, но не уверена, помнит ли она, как меня зовут. Джулия подружилась с ней за один день.
Они склонились поближе друг к другу и начали активно перешёптываться.
Если бы Эспен всё ещё был моим соседом по парте, а не перешёл в параллельный класс, я бы повернулась к нему и демонстративно закатила глаза. Но сейчас у него естествознание в другом конце коридора. Я уставилась в парту и закатила глаза про себя. Медленно провела пальцами по волосам в том месте, где они касались плеч.
Клаус показал на доску:
– Срок работы над этим заданием – пять недель. По пятницам каждый из вас будет проводить презентацию о текущем прогрессе. На следующей неделе можете устроить небольшой мозговой штурм, ну а потом примемся за дело по-серьёзному. – Он снова оглянулся. – Разве не круто немного порофлить, а?
Мое сердце выпрыгнуло из груди и приземлилось где-то в желудке. Я-то думала, это очень неудачная шутка, но очевидно, нет. Меня начало подташнивать. Это будет совсем не круто, это будет настоящий кошмар.
После урока Эспен ждал меня на лестнице возле главного входа. Высокий худощавый парень со светло- розовыми длинными прядками у лица. Он стоял и слушал музыку, но как только увидел меня, тут же вытащил наушники и принялся напевать мое имя. Слишком громко. Я не люблю это, но он обожает доводить меня до крайней степени неловкости. Но ему самому такое чувство неведомо. Ну разве не идеальная пара? По его мнению, точно.
– Мари-и-и-и, Мари-и-и-и-и-и!
Сегодня он надел мои розовые джинсы, которые я носила в пятом классе. Он их обрезал, и теперь это шорты. До него еще никому не удавалось прийти в школу в розовых шортах, не став предметом для насмешек.
Эспен снова закричал мне:
– Я целый урок терпел, чтобы поглядеть, что ты там натворила!
Отрицательно покачала головой, украдкой озираясь по сторонам. Лицо Эспена растянулось в довольной ухмылке.
Перед выходом из дома я отправила ему фотку с повязкой. Вот же нашла проблему на свою голову, как будто их и так мало. Лучше улизнуть от греха подальше.
Он разгадал мой замысел и успел меня перехватить, перепрыгнув через лестничный пролет. Поднес руку к волосам и потеребил челку, видневшуюся из-под подвязки:
– Чем ты там занималась, а?
– Ничем.
Он ухмыльнулся:
– О нет, Мари. Колись, ты опять хотела сделать такой же причесон, как у Хедди? Дай посмотреть.
Попытка стянуть повязку.
– Нет! Эспе-е-ен!
Оттолкнула его. Он засмеялся и посмотрел мне в глаза. Дольше, чем я могу выдержать, – засосало под ложечкой. Надо вырваться из плена его глаз: посмотреть вниз, в пол. Но как только я попыталась опустить взгляд вниз, тут же наткнулась на смурфа с большими глазищами, который таращился на меня.
– Новый? – спросила я.
Поджав подбородок, Эспен посмотрел на свой тёмно-зелёный свитер и расправил аппликацию на животе:
– Свитер старый, а смурфа вчера пришил. У меня ещё один есть, если хочешь.
Он улыбнулся, но весь его вид говорил о том, что он знает, что я откажусь. Я засмеялась:
– Нет уж. Это он на тебе круто смотрится, а я буду выглядеть как дурочка.
Эспен пожал плечами:
– На твоём сером свитере не хватает чего-нибудь весёлого. Просто мысли вслух.
Я посмотрела на свою одежду. Серый свитер, чёрные штаны, беговые кроссовки. Куда мне до модной смурфеты.
Эспен притяну меня к себе и обнял:
– Я же прикалываюсь. Ты офигенная.
Я уперлась головой в его плечо, повязка, закрывающая мои волосы тут же поползла вверх.
– Эспен, волосы! – Локтями отпихнула его подальше и схватилась за прическу. – Я же только все поправила!
Он вскинул руки в извинительном жесте:
– А-а, Мари, сорян!
Подтянул повязку на место. Теперь она сидела как надо, но я была не уверена, что со стороны все выглядело так же хорошо.
Эспен утешающе улыбнулся:
– Мари, ты красиво выглядишь. Честное слово.
Стало полегче. Хотя знаю, что это неправда.
После сдвоенного урока по английскому, который, казалось, никогда не закончится, наступил обед и наконец-то можно было сидеть с кем хочешь и где хочешь.
Мы с Эспеном нашли место за корпусом спортзала – туда никто никогда не заходит. Это небольшой закуток, где новое здание школы соединялось со старым. Здесь можно присесть на травку, опереться спиной о кирпичную стену и нежиться на тёплом солнышке. И пусть немного поддувает. Даже навес есть на случай дождя.
Но козырное оно потому, что оно наше с Эспеном.
– Скажи, когда будешь открывать пакет, чтобы я приготовился, – сказал Эспен.
Эспен не любит сидеть рядом с другими во время перекуса, объясняя это тем, что я всегда приношу бутерброды с красной икрой, но я-то знаю, что он просто не любит есть, когда на него смотрят. Развернула пакет, достала бутер с икрой и глубоко вдохнула его запах. Сегодня мама дала еще один пакет – с кексами. Достала и его и протянула Эспену:
– Тогда не хочешь мои кексы?
Он сморщил нос.
– Они без сахара и без глютена, из экологически чистой малины.
Фу, говорю как мама.
– Но самое главное – они супервкусные, – сказала я, чтобы снова стать самой собой.
Эспен нехотя взял кекс. Я всегда его чем-нибудь подкармливаю, а сегодня он вообще забыл еду дома.
– Можешь еще и бутер взять, если хочешь.
Он покачал головой:
– Они напичканы всякой глютено-экологической фигней.
Он потрепал меня по волосам, затем погладил по щеке. Упёршись ладонью о землю, Эспен отклонился назад и прислонился спиной к стене. Откусил кусок от кекса и посмотрел на футбольное поле. Я медленно жевала свой бутер. Эспен – единственный в мире человек, с которым мне нравится сидеть в тишине. Вечность бы так провела, ничего не замечая.
Он прокашлялся и отложил недоеденный кекс. Полез в рюкзак за блокнотом. Открыл его и протянул мне.
– На биологии была скукотища, я рисовал, – объяснил он. На развороте блокнота красовался нарисованный чёрными чернилами скетч: маленькие фигурки людей, дом и подпись.
Пока учитель пытался растолковать Эспену принцип работы периодической системы, вдохновение побудило его нарисовать целый город.
Я провела пальцем от верхнего угла на левой странице до нижнего угла на правой странице:
– Это я? – Показала на рисунок девочки с повязкой на голове. Она улыбается. Красивее меня.
Эспен кивнул:
– Йеп.
Рядом он изобразил себя. Нарисованный Эспен будто бы танцевал.
Я достаю ему до плеча – ровно как и в жизни.
Мы хорошо смотримся вместе. Подходим друг другу то есть.
Положила палец на бумагу, очертила вокруг нарисованных нас невидимый круг. Эспен наклонился ближе. Я почувствовала его теплое дыхание на своей щеке. Потом он выпрямился, перевернул страницу и уселся обратно, оперевшись о стену.
Я резко вдохнула. Даже не заметила, как перестала дышать. Посмотрела на небо. «Соберись, тряпка».
Эспен снова ткнул пальцем в блокнот:
– Смотри! Вот, вчера нарисовал.
Клаус. У него зубы, как у бурундука, черный ирокез и козлиная бородка. На свитере написано: «IloveInternet»[2]. Над Клаусом изображена Хедди. Она тонет в своих волосах, а на заднем плане подпись с пятью восклицательными знаками: «У меня самый популярный аккаунт!!!!!»
– Офигеть, она почти то же самое сказала сегодня на общаге!
Я засмеялась так, что стала плеваться икринками. Они улетали куда-то в траву. И на Эспена.
– Ты хочешь, чтобы и от меня красной икрой воняло?
Он бросился на меня. Я попробовала вывернуться, но в последний момент позволила себя поймать. Он стал меня щекотать, пока не довёл до истерики. Я закрыла глаза и загадала желание – хочу провести здесь остаток дня.
Эспен отпустил меня. Встал на ноги и запихнул блокнот обратно в рюкзак:
– Надо тебе учиться есть по-нормальному.
Я села на корточки и посмотрела на него снизу вверх. А он смотрел на меня и улыбался.
Я улыбалась ему в ответ, а сама думала. Думала о том, что он рисует меня, когда витает в облаках на уроках и о том, что солнышко здесь очень тёплое.
Что всё здесь очень-очень тёплое.
– Ма-ам?! – крикнула я на весь коридор, зайдя домой.
– Привет, доченька. Что такое?
Голос доносился из кухни.
Пройдя туда, я увидела маму за ноутом, отвечавшую на комментарии в блоге. Кухонный стол завален пробниками декоративной косметики, новыми леггинсами для фитнеса, которые ей надо потестить, цветочными букетами, краской для волос и фотоаппаратурой – то есть всем тем, что она использует для наполнения блога. В блендере готов какой-то смузи, а в комнате пахнет ананасом и петрушкой.
Внимание мамы приковано к экрану ноута. Пальцы бешено носятся по клавиатуре, набирая ответ. Всего месяц назад она бросила журналистику и ушла с постоянной работы, чтобы заниматься блогерством. Я присела на стул рядом с ней. Белая овечья шкура, накинутая на спинку и свисавшая до пола, щекотала ноги.
– У меня проблема. Нам для школьного проекта нужно завести аккаунт в соцсетях. И сделать его популярным.
Мама повернулась ко мне и широко улыбнулась. Её зубы были ослепительно белы. Большие голубые глаза и длинные ресницы. Знай она, как красиво сейчас выглядит, то обязательно попросила бы сфотографировать.
– Но ведь в этом нет никакой проблемы, Мари! Тебе было бы полезно выйти из кокона. Найди что- нибудь забавное и сфотографируй.
– Да, но… Я не знаю, про что сделать аккаунт. Ведь он про меня должен быть. Вот в чём проблема.
Проговорив эту речь я опустила глаза и развела руками. Мама отвернулась обратно к экрану. Клац-клац-клац. Она меня не слышала?
– Мама?
Пальцы стучали по клавиатуре. Она уставилась в экран и не разговаривала со мной.
– Дай мне пару минут, мне надо подумать.
Динь!
Загорелся экран её телефона.
– Сорри, надо ответить.
Улыбнулась и взяла телефон. Теперь пальцы набирали сообщение бесшумно. Прозрачная светло-голубая пелена опустилась на её лицо. Меж глаз резко залегла и также неожиданно расправилась глубокая морщинка, лицо прояснилось.
– О, Мари! Смотри, что мне прислали! Это просто meant to be[3].
Она развернула экран мобильного телефона ко мне. На красно-синем фоне красовалась надпись с большими завитушками:
No beauty shines brighter than that of a good heart.
Улыбнулась так, будто на меня должно снизойти какое-то озарение. Но оно не снизошло: я посмотрела на неё и пожала плечами.
– Ведь это ты. У тебя доброе сердце, Мари. Вот что в тебе совершенно особенное.
Прочитала еще раз, прищурившись. «Красота не сияет ярче доброго сердца». Тупее ничего не придумаешь. И что это меняет? Всем известно, что «красота, идущая изнутри» – чушь полная. Так говорят только красивые люди, которые хотят утешить не таких красивых и модных, как они. Таких как я, например. Мама ласково прикоснулась к моей щеке.
– Ты во всём разберешься, Мари. Ты же ещё и умница. Помни: Let your smile change the world, but don’t let the world change your smile[4].
Я поморщилась. Мама продолжила:
– И у тебя самая красивая улыбка, кто бы что ни говорил.
Подмигнув, она развернулась обратно к экрану.
– Ах да, нас пригласили на открытие нового отеля в Нурефьелль, которое состоится через две недели. Ивент называется Blog hotel weekend. Только я начала заниматься блогом серьёзно, как меня стали приглашать на сотни мероприятий.
Она засмеялась, глядя на экран, и чуть покачала головой. Как будто разговаривала с невидимым другом.
Я пожала плечами и глубоко вздохнула. Она снова повернулась ко мне с улыбкой.
– Не переживай так из-за задания, Мари. У тебя просто прекрасно всё получится! В Интернете есть место для всех. Хотя бы одно для каждого найдется! Это точно!
Сухой шампунь наконец-таки вымылся, а мамин новый фен, который ей подарили спонсоры, справился с сушкой на ура. Стоя в ванной, я медленно водила расчёской по волосам и думала о том, что мне вчера сказала мама: кто бы что ни говорил, а я добрая и красивая. Но даже ежу понятно, что это не так.
Внешность у меня самая обыкновенная.
Может, улыбка симпатичная?
Растянула губы в улыбке. Щёки медленно поползли вверх, глаза превратились в узкие щёлочки. Нос усыпан веснушками, как напоминание о летних каникулах.
Совсем я не добрая. Скорее неловкая и с приветом.
Отложила расчёску и, тряхнув волосами, улыбнулась ещё раз. На этот раз представила, что передо мной стоит Эспен. Ну вот, теперь получилось немного искренней. Взгляд мягче и капельку теплей. Из груди вырвался глубокий вздох, и я почувствовала тупую боль в солнечном сплетении.
– Мари, шустрей, а то опоздаешь в школу!
– Иду-у!
Убрала расчёску и скорчила рожицу. Снова тряхнула головой, чтобы придать прическе естественность. Оставила, как получилось. Еще раз растянула губы в улыбке и сделала селфи.
Подписала:
Когда рада, что внутреннее содержание все-таки важнее.
Отправила Эспену.
Динь.
Он прислал плачущий от смеха смайлик.
Снова уложила волосы, удалила фотки и выключила телефон.
На школьной кухне всё ещё пахло вчерашним супом из цветной капусты. Пол уже пять раз повторил Анна-Лине, что она пёрнула и от нее воняет, а Стефан пять раз артистично изобразил, как его рвёт. Рядом со мной стояло три свободных стула. Подошла Идиль и села на один из них. Принюхавшись, она тоже поморщилась. Я улыбнулась ей.
Анна-Лине уже была готова запульнуть в Пола какой-нибудь едой и учебником по здоровью человека, но тут вошли Хедди с Джулией. Зажав двумя пальцами нос, Хедди свободной рукой подталкивала Джулию, чтобы та шла вперёд. Заметив два свободных стула рядом со мной и Идиль, она что-то зашептала Джулии на ухо. Та кивнула и принесла из угла столовой новые стулья и поставила их в другом конце зала.
Они уселись.
Прозвенел звонок. В столовую пришёл наш преподаватель по кулинарии и здоровью человека, Май-Бритт. Обычно мы её сначала слышим, а уже потом видим. Май-Бритт – высокая широкоплечая дама, и одевается всегда так, будто её могут в любой момент позвать на прогулку в лес. Появилась у доски она только сейчас, а ритмичный «свист» её спортивных «подходящих для любого случая» штанов мы слышали ещё в коридоре. Помимо всего прочего, она заменяет препода по естествознанию, и постоянно читает лекции про то, как важно правильно использовать природу и беречь окружающую среду, – даже когда мы готовим еду. Как, например, сегодня.
– Ну что, кто сегодня будет готовить вкусную и полезную пищу? – спросила она.
Написала на доске большими буквами: О Т Х О Д Ы.
Повернулась к нам.
– Хорошо. Чудненько. Мы должны выбрасывать как можно меньше мусора, поэтому сегодня будем учиться готовить вкусную еду из продуктов с почти истекшим сроком годности.
Она начала доставать еду из двух больших шопперов.
– Работать можно в парах. Когда придумаете, что приготовить на обед, подойдете ко мне и выберете продукты.
Идиль посмотрела на меня – я кивнула ей в ответ.
– Экскьюз ми? Мы что, должны есть протухшую еду?
Голос Хедди эхом разлетелся по комнате. Джулия поджала губы. Май-Бритт покачала головой. Посмеялась, чтобы снять напряжение. Жаль, она не знает, что Хедди упряма как осёл.
– Это не пропавшая еда, Хедди. Сегодня последний день, когда её можно использовать. Из-за того, что множество пищевых отходов…
– Но это же ОТВРАТИТЕЛЬНО!
Хедди от возмущения всплеснула руками и в шоке посмотрела на других учеников.
Идиль хихикнула. Мне тоже захотелось смеяться, но, наученная опытом, я знала, что лучше не обращать на неё внимания. После посмеюсь, с Эспеном.
Посмотрела на Идиль исподлобья. Она притихла. А Хедди все не успокаивалась.
– Эгх, да. Отвратительно, Идиль. Или ты любишь тухлятину?
Джулия покачала головой.
– Отврати-и-ительно, – подтвердила она.
– Так, вы, двое. Никто не собирается есть протухшую еду.
Май-Бритт строго посмотрела на Хедди, но та пропустила её слова мимо ушей.
– Та-ак. Сейчас я расскажу своим родителям, что вы заставляете нас есть тухлятину.
Хедди толкнула локтем в бок Джулию.
– Достань мне мой телефон!
Джулия закопошилась в рюкзаке Хедди.
Май-Бритт остановила их.
– Не нужно никому ничего слать. Если не хотите, еду можно не есть, но вы все должны поучаствовать в её приготовлении. Хорошо?
Хедди закатила глаза.
– Хорошо. Но я буду работать в перчатках!
– В перчатках?
Май-Бритт наклонилась вперед и облокотилась на кафедру. Выглядела она очень уставшей.
– Да. У меня непереносимость тухлой еды. Это почти как аллергия, только хуже.
Май-Бритт кивнула.
– Да, перчатки. Хорошо. Сейчас посмотрю и сразу вернусь.
Она вышла из класса. Мы слышали, как ее «свистящие» штаны удаляются по коридору.
Хедди победно кивнула. Затем подошла к кафедре и встала перед горой еды.
– Джулия, сфоткай меня!
Она зажала нос пальцами и скривила лицо в гримасе отвращения. Джулия встала перед ней и сфотографировала. Посмотрев на фотку, Хедди взвизгнула от радости.
– Такая фотка запросто соберёт не меньше тысячи лайков, вот увидишь. За день!
Мари.
Я записала свое имя на отдельном листочке. Вот он – мой мозговой штурм. Пришло время поискать в себе что-нибудь пригодное для соцсетей. Популярное, блин.
В библиотеке душно. Все тело чешется из-за свитера.
Пишу:
Быстро учу слова из песен
Ненавижу вязаные свитера
Любимая еда: Лазанья
Была собака в детстве (Гуро)
Мама – блогер
Живу в панельном доме
Никогда не была влюблена (вроде бы)
ОБЫКНОВЕННАЯ
Перечитала список. Хочу всё в нём перечеркнуть.
Последний пункт написала большими буквами и не зря. К сожалению, обыкновенность – моё единственное уникальное свойство. Я не высокая и не коротышка. Глаза наполовину серые, наполовину голубые – как сухой асфальт. Длинные волосы цвета ливерной колбасы. Я не знаю, кем хочу стать. Люблю читать книжки, и у меня никогда не было парня. В шкафу – десять пар чёрных штанов, и чуть реже, чем никогда, я ношу любые другие цвета, помимо черного, серого и голубого. И каждый раз, когда я пытаюсь сделать что-нибудь крутое… все заканчивается эпик-фейлом.
У меня нет светло-розовых волос, обрамляющих мое лицо как подсвечивающая рамка. Нет длинных костей. И я не ношу майку с голубыми пайетками поверх футболки ChicagoBulls.
Как Эспен.
– Хэллоу.
Он подошёл к столу быстрее, чем я успела спрятать свои записи.
– Что делаешь?
– Ничего. Домашку по обществознанию на пятницу.
Кое-как скомкала листок и запихнула его в рюкзак. Эспен от удивления поднял брови.
– Одна, что ли, делаешь?
– К сожалению, да. Нужно создать популярный аккаунт в соцсетях. Про самих себя.
Эспен заржал. Ему ничего не стоит вот так смеяться, он же крут. Если у тебя модная одежда и стильная прическа, то тебе фиолетово, кто и что о тебе думает. В отличие от меня.
– Эспен, у меня есть только три дня, и мне надо что-то придумать до начала этого дурацкого задания.
Я выпрямилась на стуле.
– А у меня ничего нет.
Он снова засмеялся. Ну конечно.
– Мари, ты же не воспринимаешь эту чушь всерьёз?
Эспен считает, что каждый, кто парится по поводу соцсетей, – идиот. Однажды они с мамой даже поцапались на эту тему. Она прям конкретно так сорвалась. Эспен тоже. Хорошо, что они друг друга давно знают и недолго обижались.
– Тебе легко говорить! Ты просто можешь выложить фотку со своими розовыми волосами и получить… сто пятьсот лайков, не напрягаясь.
Эспен покачал головой и удручённо улыбнулся.
– Мари, ты у нас тоже дурочка? Не сравнивай мои волосы с той фигней, которой увлекается Хедди.
– Но ты же сам так говорил! Я ношу унылый серый свитер, волосы эти дурацкие – самые обыкновенные и вообще… А-а-аргх!
Эспен наклонил голову к плечу Я сделала глубокий вдох, чтобы все, что накопилось в груди, не вышло наружу криком, и выпалила снова:
– А я просто не могу это сделать. Не могу попросить: «Ну, пожалуйста, можно я не буду делать это идиотское задание!»
Пнула ножку стола и попала ровно кончиком большого пальца.
Зашибись.
Согнувшись пополам, я уткнулась в стол лицом и сдавленно всхлипнула. Эспен погладил меня по спине.
– Мари, у тебя все хорошо?
Хочет свести всё к шутке. Я подняла голову, спрятав лицо в ладонях, и посмотрела на него между пальцами.
– Приём, как слышно?
Он снова улыбнулся, но в этот раз мягче. У него бессовестно милая улыбка, и я улыбнулась ему в ответ, хоть и не очень-то и хотелось. Вот так всегда: он улыбнётся и все проходит. Это жуть как раздражает, но всё хорошо, что хорошо кончается. По крайней мере для него.
– Ох… забей. Это ты дурак, Эспен.
Я уже не сердилась, но в профилактических целях запульнула в него пеналом. Он поймал его прежде, чем тот врезался в полку позади него, положил на парту перед собой, а затем подвинул обратно ко мне.
– Забей на домашку, – сказал он. – Я тебе разрешаю. И вообще, у меня есть новость поважнее. Мама достала билеты на… свой выпускной в школе народного танца.
Он тоскливо уставился себе под ноги, а я усиленно пыталась сообразить, что за школа и что за танцы.
– О не-е-ет!
Я откинулась на спинку стула, еле удерживаясь на двух на ножках, и громко засмеялась. Каждый год мама Эспена находит новое хобби. В прошлом году им стали народные танцы.
– Почему ты смеешься? Ты же со мной пойдешь, – проговорил Эспен.
– А-а, ноу-ноу.
Я твердо поставила локти на стол и медленно покачала головой.
– Даже не мечтай. Думаешь, я один туда пойду? В среду, через две недели. Ты – я – народные танцы.
Эспен достал из рюкзака учебник. Разве он раньше приглашал меня на свидания? Обычно, когда мы придумываем себе новое занятие, то не называем это свиданием.
– Должен же мой лучший друг иметь какие-то преимущества от дружбы со мной. Поздравляю с этим. – Ты имеешь ввиду твою soulmate[5]?
Он засмеялся.
– Вот именно. Ладно, где вы остановились на математике? Нам задали жуткое домашнее задание, ты должна мне помочь.
Он открыл книгу, подвинул стул и присел совсем близко ко мне.
До конца мозгового штурма по соцсетям и старта проекта осталось два дня. Два дня на поиск хоть какого-нибудь способа раскрыть мои таланты. К счастью, у меня есть несколько вариантов. Осталось только убедить Клауса в том, что эти идеи – годные.
Нашла его на большой перемене в классе у «бэшек». Он явно только что достал пакет с едой и собирался неторопливо употребить его содержимое и погрузиться в Интернет, но тут в класс зашла я. Делаю два шага от порога, не больше. Надеюсь, разговор не станет мучительно долгим. Вот бы одна минута – и смыться.
– Я тут подумала… Может быть, мне лучше написать сочинение или сделать что-нибудь другое вместо соцсетей?
Он засмеялся. Начало не очень многообещающее.
– Мари, умеешь ты ролфить.
Наверное, надо рассмеяться, но мне не смешно. Он запустил руку в чёрную бороду и отложил телефон. – Почему ты не хочешь сделать общее задание?
– Потому что мне нравится писать. Я хорошо пишу сочинения. Мне не очень хорошо даются… другие вещи. Например… Интернет или соцсети.
Он улыбнулся.
– Но в социальных сетях не нужно делать что-то необычное, – сказал Клаус. – Нужно просто быть самим собой на сто десять процентов, не согласна?
Я пожала плечами. Знаю, он хочет как лучше. Знаю, что считает себя самым крутым учителем, который придумал самое крутое домашнее задание. Проблема только в том, что он ошибается.
– Во мне нет ничего особенного.
– Знаешь что, Мари? Я уверен, что в тебе есть нечто совершенно особенное. Надо только немного подумать. К тому же мы ещё не приступили к самому заданию. Возможно, ты сама себя удивишь, если попытаешься.
– Да, но… У многих уже что-то получается с самого начала…
Клаус наклонился и посмотрел мне в глаза, как ребёнок на детской ёлке смотрит в глаза Деду Морозу.
– Не забывай, что на свете есть только один такой человек, как ты, Мари. Ты уникальна.
Хлопает своими ресничками и смотрит на меня, улыбаясь. Будто изрек божественную мудрость и ждет, пока у меня бабочки в животе запорхают. Но у меня не дрогнул ни мускул.
Он взял телефон. Разговор окончен.
– О’кей. Возможно, вы правы.
Кивнула, улыбнулась, хотя знаю, что он неправ. Я не уникальна.
Какой смысл быть самой собой на сто десять процентов, если ты безнадежно скучна?
Как он может это понять, если он на сто десять процентов дурак?
В среду у всей параллели физкультура на улице, так что половина нашего класса сидела на лавочке и смотрела, как другие играют в футбол.
Точнее не на сам футбол, а на Эспена. Полуправда.
Все удивляются, когда видят его в этот момент. Не ожидаешь, что за вызывающим цветом волос и странной одеждой может скрываться парень, любящий футбол. Но у него хорошо получается. По-настоящему хорошо.
– Сюда, сюда!
Эспен махал на фланге руками, и Амрит дал ему пас. Эспен его принял и рванулся к воротам. Забил гол. Все просто на раз-два.
– ДА-А-А!
Его команда прыгала вокруг него и радовалась. Судья засвистел. Игра закончилась. Они победили.
Эспен дал каждому пять и подбежал ко мне. Бросился на шею и держал меня в объятиях чуть дольше обычного.
Я постаралась сохранить самообладание, словно меня не волновало, что он делает это на виду у всех. Почти прокатило.
– Я, правда, думал, что последний гол мы забить не успеем. Офигенно сработали.
Он держался руками за бока и восстанавливал дыхание. Когда пульс пришёл в норму, он поднес руку ко лбу, чтобы вытереть пот.
– Можно я возьму твоё полотенце?
Я взяла полотенце и вытерла ему пот со лба. Эспен улыбнулся и забрал у меня полотенце.
– Спасибо. Я вспотел, как лошадь.
Я чувствовала, как пульсируют подушечки пальцев, которыми я только что касалась его лба. Не похож он на лошадь. Он похож на самого себя.
Потный, светло-розовый, высокий и очень симпатичный.
Группа девчонок из параллельного класса стояла поодаль и улыбалась, глядя на него. Эспен улыбнулся им в ответ.
– Хай-хай.
Они захихикали. Одна девочка оглянулась и задержала на Эспене свой взгляд дольше остальных. Внутри меня что-то сжалось в комок, и откуда-то из груди вырвался лёгкий вздох, который, слава богу, никто не услышал.
– Кто это?
Эспен посмотрел на меня и засмеялся. Снова провел полотенцем по уже сухому лбу.
– Это? Никто. Просто девчонки из класса.
– Ты их знаешь?
– Да не очень.
Я повернулась и посмотрела им вслед, Эспен продолжал что-то рассказывать. Кажется, он говорил о матче, но мои мысли витали где-то в другом месте.
– Почему они так тебе улыбались?
Он смущенно рассмеялся.
– Да ладно тебе, ну не знаю я! Мы учимся в одном классе. Это что, допрос?
Я смотрела, как он складывает полотенце. Как он кладет в пакет бутылку с водой. Как он улыбается и о чем-то говорит. Но мои мысли по-прежнему витали очень далёко. Наверное, сейчас слишком жарко или навалилась усталость после матча, но как он мог забыть, что я всегда знаю, когда он врет. Когда он подменяет правду ложью, его верхнее веко начинает немного дергаться. Например, когда про девочку из класса говорит, что она «никто».
Чего я больше всего боюсь перед восьмым классом:
Попасть в разные классы с Эспеном.
Попасть в один класс с Хедди.
Это мой список. Написала его в марте в телефоне. Сейчас октябрь. Я лежу в комнате на кровати, задрав ноги и уперевшись ими в молочно- белую стену. Медленно бью пятками по стене.
Пораскинув мозгами, добавила еще один пункт:
Боюсь, что Эспен влюбится в кого-то, кроме меня.
Выделила весь текст. Продолжаю бумкать пятками. Хочу попадать в такт сердцу, но оно колотится слишком быстро.
Навела палец на кнопку «Удалить». Кожей чувствую холодный экран телефона. Смотрю на чёрные буквы в синей заливке. Странно видеть собственные страхи вот так – на бумаге. Удалить – не удалить. Бумкаю быстрее. Лады, пусть остаётся.
– ДИСКОТЕКА НА ХЭЛЛОУИН!!!!!
Эспен стоял и пялился на доску объявлений, висевшую справа от столовой. Позавтракать ни он, ни я не успели, поэтому направились в столовку – разжиться йогуртом и булочкой – но тут нам помешал плакат. В старшей школе любая тусовка имеет первостепенное значение, это тебе не утренник в детском садике. Написано большими буквами с пятью восклицательными знаками. Но это приглашение не по мою душу. И не по Эспена.
– Поздравляю, теперь ты видела самый уродливый плакат в мире, – сказал Эспен.
Я пожала плечами, будто увидела его в первый раз только сейчас, но это неправда. Этот огромный, пестрящий ярко-золотыми буквами плакат влеплен по центру на каждой доске объявлений.
Флаеры с этим же рисунком распечатали на принтере и раздали каждому в каждом классе. Отправили по всем е-мейлам.
Естественно, я его уже видела. Все его видели. Эспен продолжил:
– Что может быть уродливей разодетого в пух и прах человека?
Я засмеялась. Эспен уставился на меня.
– Что такое?
– Не ты ли наряжаешься каждый день?
Он ухмыльнулся и посмотрел вниз на свои красные штаны и жёлтые кроссовки. Выставил ногу, чтобы лучше рассмотреть штаны.
– Уж лучше так, – ответил он. – Ты хочешь пойти на дискотеку?
Я пожала плечами.
– Не знаю… Чуть-чуть… Посмотреть было бы весело.
Эспен засмеялся и покачал головой. Мы никогда не ходили на школьные дискотеки. Когда в школе дискотека, мы ищем, чем бы таким заняться, чтобы убить скуку. Я продолжила:
– Может, пойдем инкогнито в костюме привидений? Типа, пошпионим?
Он засмеялся еще громче.
– Ты совсем спятила? Пошпионим? В костюме приведений?!
– Ну да. Просто переодеться и… повеселиться, м-м?
– О’кей. Ты точно спятила.
Он шагнул вперед и положил мне руку на лоб.
– С тобой всё хорошо? Температуры нет?
Я убрала его руку.
– Отвянь. Тебе правда странно, что я хочу пойти на дискотеку?
Эспен криво улыбнулся.
– Может, тебе лучше сходить на неё самой, раз так не терпится увидеть, что там происходит? А я останусь дома и посмотрю фильм ужасов с кем-нибудь ещё.
Я покачала головой. Не хочу, чтобы он смотрел фильм ужасов с кем- то ещё. И с кем вообще он может его посмотреть?
– Я не это имела в виду. Я хочу, чтобы мы пошли вместе. Я же не попрусь на дискотеку одна.
Эспен снова выразительно посмотрел на плакат.
– Меня ты на эту дискотеку не затащишь. Она для тупиц. – Он повернулся ко мне: – Клубничный йогурт будешь?
Я отрицательно покачала головой.
Эспен открыл дверь в столовку и направился к стойке. Я задержалась около плаката. Эспену всё равно. Как всегда. Я глубоко вдохнула и задержала дыхание, надеясь, что заражусь частичкой его безразличия. Тихонько выпустила воздух. Разницы не почувствовала.
Всё ещё хочу пойти. К сожалению.
– Значит, так. Сначала я подумала сделать профиль про мою собаку.
Хедди специально говорила громко, чтобы каждый человек в коридоре слышал её важные новости. Она уже начала выполнять домашнее задание по общаге, хотя официальный старт назначен на сегодня. Сейчас только девять утра, а её уже окружила стайка одобрительно кивающих девчонок.
Я стояла на другом конце коридора и доедала йогурт, дожидаясь, когда Клаус откроет дверь в класс. Хоть бы он поторопился.
– Но потом мне в голову пришла мысль: аккаунт для собаки? Фу. Это прошлый век. Без обид, Сара.
Девочка по имени Сара невозмутимо пожала плечами. Остальные закивали, как китайские болванчики. Кто-то хихикнул.
– А что… А что, если мне сделать аккаунт про мои волосы? Не хочу показаться слишком умной, но ведь идея просто топчик, разве нет?
Она развернула экран и показала своим фанаткам новый профиль. Весь аккаунт заполнили фотки волос Хедди, сделанные с различных ракурсов.
– Со вчерашнего вечера на Heddys-hair подписалось 1453 человека, так что ответ: Yes!