Читать онлайн Машина времени работает не так бесплатно

1. Работа

Две полных луны возвышались над пробегающими внизу с огромной скоростью соснами: первая – сверкающая и свободная, вторая – прозрачная и блеклая: близнец, клон первой, всего лишь подобие. Обе существуют, смотрят на меня, а я – на них, переводя взгляд с одной на другую: «Луна, одна ли ты? Или отражение в стекле тоже реально? Хм-м… Может ли эффект отражения являться неким глазком в параллельный мир? Все ли реально в нашем мире, нет ли в нем иллюзий, которые мы всю жизнь принимаем за что-то обыденное, не стоящее внимания, когда на самом деле они являются чем-то большим? Например, как это отражение…»

* * *

Развозка, с легкостью преодолев лесное шоссе, приехала на завод без опоздания. Суббота. Вечер. На улице уже темно, лежит снег. Есть несколько минут выпить кофе и настроиться на двенадцатичасовую смену. Этот путь повторяется неизменно вот уже девять лет! Наверное, если не сдохну здесь, то на следующем месте работы точно склею ласты. Надеюсь, это последнее. Хе-хе. Все только для того, чтобы, выспавшись, вернуться обратно к станку. Быть привязанным. Смертельный танец муравьев. «Родился, потерпел и умер». С самого первого дня и до сих пор работа дается мне тяжело, никак не привыкнуть: ненавистный труд чередуется с вечно короткими выходными и затем – снова в кандалы. Неделя за неделей, год за годом. С промежутками на отпуск. Единственное, что меняется, это уходящее здоровье. Но бросить и найти что-то другое, лучшее – нет сил и желания; да и нет лучшего для меня, все одно. Моя головная боль – мой характер. Сильнейший стресс для меня – начинать все заново. Терпи Макс!

Зарплата у меня нормальная, даже хорошая, плюсов много: полное обеспечение и медстраховка, еще и вкусно кормят, опять же, экономия на общественном транспорте. Такое место еще поискать нужно. Иностранное производство – хотя и вредное, но это ерунда, как все здесь говорят, «за такие деньги можно и глаза закрыть».

Вот только я выдохся, выгорел и мне все равно: не восстанавливаюсь за выходные, прошел черту невозврата. Переутомление накапливается быстрее, чем я успеваю отдохнуть. Плюс надоел этот бесконечный водоворот рутины, засасывающий меня на самое дно. Смотрю на коллег, а им как будто все окей: весело шутят, ходят бодрые и только в курилке ругают начальство, но – за глаза, прямо никто не высказывается. Это и понятно – за место держатся. А чтобы мысли об увольнении или там усталость в глазах – не видно. Похоже, я один недовольный.

2. Тоска

Работа была необходима не только, чтобы мучиться всю жизнь, но и для нашего (моего и моего друга) мегапроекта – неслыханного и дерзкого. Ха! Ползарплаты уходило на него: на оборудование, аренду гаража и оплату электричества. Мир, правда, такого еще не видывал, всего лишь грезил об этом: и мы, я и мой лучший друг Стас, были близки к завершению нашего детища!

Стас продает все, что связано с электроникой. Работает в большом сетевом магазине недалеко от дома. Близко, тепло и сухо, кормят. Не жалуется и не ноет, оптимист. Как я – не устает. Он – живчик с неистощимой энергией, которой с запасом хватает ему, и на меня еще остается. В магазине у него хорошая скидка и возможность, например, брать в аренду или на тест нужные нам детали. Таким образом, у нас было все необходимое: железо, микросхемы, провода, транзисторы и прочее, ну а чего не доставало – мы находили в других местах.

Я же являюсь мозгом нашего сплоченного тандема – ученым, так сказать, а кореш – больше по логистике и снабжению, вдобавок он отвечает за хорошее настроение. Когда я все это затеял, Стас не смеялся надо мной, ну, только если в самом начале, а сразу стал моей правой рукой, один бы я не осилил: он был надеждой и опорой, поддержкой с самых первых шагов. Если бы не он, страшно представить, мне и поговорить не с кем было бы! Иногда Стас буквально силой вытаскивал меня из гаража, отрывал от монитора за уши и тащил – на какое-нибудь мероприятие или тупо пройтись по парку, подышать воздухом. Не так давно, например, принес билеты в театр. Честно признаться, мне это все, с моим-то характером, было нужно, и без его заботы ничего не получилось бы.

Так вот, параллельно я мечтал скорее уволиться. Громко хлопнуть дверью. Бежать по парковке завода и орать «Я БОЛЬШЕ НЕ ВЕРНУСЬ, ИДИТЕ НА ХРЕН!», мечтал быть независимым. Я настолько ненавидел работать, что готов был просыпаться рано утром лишь для того, чтобы понаблюдать, как люди, словно муравьи, бегут на службу – в дождь, слякоть, мороз и жару, а затем я с улыбкой ложился бы снова в постель и засыпал.

Хочу стать свободным!

Но вместо свободы я заработал хроническое изнеможение и апатию.

Изобретая машину времени, я никогда не думал о сопутствующей славе и не хотел ее – скорее, наоборот, предпочел бы вести затворнический образ жизни. Я устроил бы себе небольшое шале в глуши Норвегии, прямо на крутом склоне фьорда, над макушками сосен: просторный холл с камином и панорамными окнами, выходящими на террасу, с дух захватывающим видом на залив.

Но пока что каждый раз будильник нещадно вырывал меня из снов – обратно на грешную землю. Все, что касалось зарабатывания денег физическим трудом, было невыносимым и медленно убивало меня. Поэтому я готов был даже рискнуть жизнью и испытать машину времени на себе, если придется, лишь бы не возвращаться на завод.

3. Увольнение

Однажды на мою рабочую почту пришло письмо от начальства, в котором сообщалось о сокращении штата; затем были собрания, разговоры в курилках, оповещения на информационных досках. Это было обидно. Я не этого хотел, мечтая оставить завод в прошлом. Не так. Столько потратить времени, сил и здоровья впустую, в итоге – ни сбережений, ни перспектив. Удар под дых!

Причиной сокращения стал банальный прогресс: модернизация производства, массовое внедрение роботов, проще говоря – кожаные ублюдки стали слишком не выгодны. Новый девиз звучал просто: «Уменьшение отходов производства и увеличение качества с количеством». А живая рабочая сила производит слишком много брака, создает проблемы и еще – очень многого требует. Люди – это якорь, тормозящий рост прибылей.

Новости ползли давно – на уровне слухов, и мы отшучивались, «мол, всех не заменят»! Всех и не заменили. Когда за несколько лет до этого внедрили в производство пару-тройку роботов-погрузчиков, лишивших ребят из транспортировки работы, – никто особо и не обратил внимания. Но теперь очередь пришла и за остальными.

Нас любезно, по одному, обхаживали менеджеры по персоналу, терпели, отвечая, как под копирку, на однотипные вопросы, и с каждым претендентом на увольнение разговаривал сам начальник производства. Объяснял «трудным положением дел на рынке», особыми временами. Кризисом. Они делали все от них возможное, чтобы сбавить растущее напряжение, угощали нас леденцами из стоявших на столах стеклянных конфетниц и замасливали сказками про наше перспективное будущее с их положительными рекомендациями, в котором мы оказались. И у них получалось, а может, народ у нас такой просто: безропотный, покладистый и терпеливый. Неплохое выходное пособие за добровольное расставание с заводом довершало дело.

Я попал под «каток». Мне предстояло недолго доработать на заводе, и потом еще какое-то время я мог продержаться на выходное пособие. Все!

Для меня любое событие – это стресс, начиная с выбора носков; поэтому постоянная, даже нелюбимая работа – лучше, чем поиск новой. Из-за этого всего я пребывал в паршивом настроении, и все валилось из рук.

Перемены повлияли и на судьбу машины. Оставалось немного до полного опустошения карманов и, следовательно, до вынужденного завершения проекта – или заморозки, неважно. Нужно было скорее переходить к живым испытаниям, пока еще была такая возможность.

4. Болтун

В темном углу, подальше от сцены и барной стойки, в уютной обособленной кабинке я безразлично наблюдал за немногочисленными посетителями и Стасом, который эмоционально переписывался с кем-то в чате, гримасничая и лыбясь.

– Так что на повестке дня, бро? – он закончил, небрежно бросил гаджет на стол и развалился на диване, закинув руку на высокую спинку. – Что за животрепещущая тема, не требующая отлагательств?

– Нужно пробовать, время пришло. – вздохнул я. – У меня все готово…

Из полумрака вышла официантка, Света. Хорошенькая, миловидная девушка, как по мне, немного полновата. Стас учтиво придвинул пустые кружки поближе к ней и дружелюбно попросил:

– Красавица, еще пива. И гренок принеси, пожалуйста. Спа-а-асибо, дорогая!

Я уже собрался продолжать разговор, как он снова обратился к ней: – Свет, а не хотела бы ты поучаствовать в научном эксперименте?

Я поперхнулся и стукнул Стаса по ноге. Друг промычал и скривился, сдерживая болезненные ощущения, но на меня даже не взглянул.

– Мда… Сколько раз я уже это слышала. – она улыбнулась и, профессионально держа поднос в одной руке, а другой протирая стол, немного подождав, добавила, – хотя, вот такого, чтоб в эксперименте поучаствовать, точно не предлагали. А что за эксперимент? И что мне за это будет?

Я увидел, как она незаметно подмигнула Стасу. И как он смотрит на нее. «И как, будучи далеко не красавцем и даже смешноватым на вид, он имеет такой огромный успех у женщин? – я не понимал и завидовал такой мощной харизме товарища. – Интересно, о чем она подумала и на что согласна? Может, у них что-то уже было?.. Хотя навряд ли, Стас мне рассказал бы»

– Ты, скажем, могла бы стать первым человеком в мире, переместившимся во времени. Па-ба-а-ам! – Стас вскинул руки и, опустив, отбарабанил себе по ляжкам. – В прошлое или будущее – на твой выбор! Как тебе такое?

Я изо всей силы ударил по тому же проверенному месту и уставился на него, прошипев сквозь зубы: «Да что ты несешь?»

– Ай!.. Ммм… – вскрикнул он и принялся растирать голень, мельком взглянув в мою сторону. – Подумай! Ммм… Ты станешь знаменитой на весь мир.

– Заманчиво! – сдерживая смех, ответила Света. – Прыжки во времени – круто, ага.

Официантка собралась уходить, но Стас, быстро переведя глаза на меня и снова на нее, продолжил, несмотря ни на что:

– С твоей помощью произойдет прорыв в науке, и человечество вступит в новую эру! Мы изменим мир в лучшую сторону, уберем все изъяны: убьем Гитлера в колыбели, не допустим коммунистов к власти, освободим всех рабов, в конце концов. Или сможем заглянуть в далекое будущее, или в прошлое, к началу времен – и захватить оттуда пару яиц динозавров. Представляешь? Можно вернуть их к жизни!

Я больше не пытался остановить безмозглого товарища и просто наблюдал, слушая его бредни. Признаться честно, он немного вдохновлял.

– И все это – я одна? – удивленно спросила официантка.

– Что одна? В смысле? – Стаса словно оглушило.

– Прости его, – я решил положить этому конец, – ему немного надо, походу.

– Хи-хи! Не бери в голову, я давно привыкла. – улыбнулась в ответ Света.

Я кивнул.

– Ладно, веселые вы! Значит, пиво и гренки.

Официантка ушла, растворившись во вспышках прожекторов и клубах кальянного дыма.

– Академик, блин, недобитый! Ты чего разошелся-то? Это же тайна!.. Была тайной. Забыл? Нажрался, что ли, уже, скотина?

– Нам нужны подопытные. – развел руками Стас. – Ничего не знаю. Ты сам сказал это!

– Мыши, черепахи, снусмумрики. Морские свинки, в конце концов. О чем ты только думал? Как всегда, тем самым местом, да?

Стас склонился над столом и заговорщицки взмахнул бровями.

– Нам не помешает хорошенькая секретарша, как думаешь? Я захотел разбавить наш мужской научный коллектив: она – отличный кандидат и очень даже впишется в команду.

– Захотел потрахаться, что ли? – вкрутил я. – Будь серьезней, Стас. Это не шутки. Представь, что будет, если об этом узнают плохие парни.

– Какие парни?

– Ну не те, конечно, о которых ты подумал. Специального назначения, призванные следить за порядком и оберегать нас от всего ненужного и опасного!

– Фигня… И что? Я даже очень серьезно. Она бы отвечала на звонки и приносила кофе – как Джанин Мельниц из «Охотников за привидениями».

– Пффф… Господи-и-и, какие еще звонки, бро? Кому ты собрался отвечать? Кто нам вообще будет звонить? Или ты серийное производство задумал открыть? Слушай, чем меньше людей знают о машине, тем безопаснее. Как маленький, ей-богу. Я был уверен, что ты давно уяснил это, – я устало облокотился на стол и внимательно посмотрел на него. – Признавайся, кому ты еще говорил?

Стас вздохнул и шумно выпустил воздух, раздув щеки.

– Ну-у-у, предки знают… еще на работе пара человек. А что такого? Они все равно не верят, у виска крутят, я еще и дурачком выгляжу в их глазах!

Официантка вернулась с заказом. Стас как ни в чем не бывало подарил ей звездную улыбку, и, как только она ушла, продолжил:

– Столько лет скрывать – просто невозможно! А ты сам-то что, ни разу никому не проболтался?

– Ни разу и никому. – спорить дальше не было смысла. – Ладно, проехали. Надеюсь, ты все уяснил, и на этом закончим. Никому, Стас, ни-ко-му! – произнес я по слогам и многозначительным жестом закрыл рот на замок, повернув невидимый ключик, который затем выкинул.

Мы выпили.

Света у барной стойки болтала с другой официанткой, и обе смеялись: сарафанное радио заработало. Хорошо, что эти бредни про машину времени кажутся настолько глупыми и смешными; хорошо, что с точностью в девяносто девять целых и девять десятых процентов они не покинут пределы заведения.

– Итак, нам надо бы ускориться, – с самым серьезным видом продолжил я. – Без денег будет трудновато продолжать. И хрен знает, сколько мы еще протянем.

– Что ты предлагаешь, бро? Ты только давай конкретно, не тяни кота за яйца как ты любишь.

– Я же сказал, Стас, ну е-мае! Пусть будут мелкие животные, мыши там, например. И ты у нас отвечаешь за сырье, напоминаю тебе просто. Тебе и в магазин за ними переться, а я пока подготовлю все.

– Хорошо, хорошо. Не злись, бро. Я ждал этого: ух, следующая ступенька в нашем восхождении на Олимп! – он подхватил кружку с пивом. – Так давай же выпьем за это, бро!

– И никакой больше болтовни. Дай слово! Если поползет слух, что мы экспериментируем над животными, нам – точно крышка. И это более чем серьезно. – сурово подытожил я.

– Ладно, даю. А ты уверен, что все готово? Они не будут взрываться, как виноград в микроволновке?

– Не будут!.. Что? Какой еще виноград? Ты что, разогревал его в микроволновке? – в ответ мне прилетела самодовольная и глуповатая улыбка друга. – Ох-х… Надеюсь, что не взорвутся. Ну, может, самая первая только… и вторая – не больше.

5. Молоток

Выйдя из бара навеселе в стужу февральской ночи, мы шумно двинулись в гараж. Наша лаборатория манила уютом маленького теплого убежища в окружающем нас ненастье, словно свет маяка в бушующем море. Спрятаться внутри и слушать завывание ветра в метель, сидя на мягком диване, подобрав ноги и накрывшись пледом, – или можно просто смотреть фильм с горячим чаем и печеньками. Ноги сами несли нас туда.

Февраль в этом году выдался очень ветреным и промозглым. Холодные и пронизывающие насквозь порывы ветра пробирали до костей, а летящий отовсюду мокрый снег облеплял лицо и лез за шиворот. В теплые дни повсюду разливались огромные лужи, а вдоль обочины, черные от асфальтовой пыли и реагентов, копились кучи химического снега, вырастающие иногда по пояс и выше, через которые приходилось карабкаться, спасаясь от несущихся автомобилей. Вездесущая слякоть. И, как следствие всему этому, – вечно промокшие ноги и насморк.

Я в основном слушал Стаса, изредка вставляя свое «угу», «да-да» или «конечно, ты прав», он же не затыкался всю дорогу. Было весело, впрочем, как и всегда, когда рядом Стас: я часто смеялся до слез над его шутками – от смешных жестикуляций, подобно миму, и рассказов про клиентов-недотеп в его магазине. Так мы и брели, ступая по серой жиже: двое лучших друзей, одни среди темных дворов – срезая углы, чтобы скорей добраться до места.

* * *

В тепле гаража алкогольный дурман постепенно заполнил череп, погружая в сон наяву. Меня развезло еще больше, а речь Стаса только способствовала этому, превращаясь в монотонный бой шаманских барабанов и нечленораздельных бормотаний. Я совершенно не разбирал слов из доносившейся откуда-то издалека болтовни и бессмысленно бродил по гаражу, просто кивая, вдоль верстаков, погруженный в свои мысли. Я думал: «Как использовать наше изобретение? И не используют ли его уже? А что делать, если используют? А если я уже во временной петле? Можно ли поведать о машине всему миру? А если она попадет не в те руки?» Ни на один вопрос отвечать не было сил, как и желания. «Вот убрать Гитлера, например, вроде хорошо, да? А как же тогда ход истории? Он же перевернется, черт возьми, с ног на голову. Тогда, может, и меня не будет, и Стасика, или – ха-ха – он будет грустным! Ну, кому… кому тогда машину создавать? Тут серьезно думать нужно, не напортачить бы, главное»

Все глубже уходя во временные парадоксы, я неосознанно брал какую-нибудь вещь, крутил ее, рассматривая без интереса, и клал обратно. Медитативно, одну за другой, будто в трансе. Так, в руки мне попал мой старый, видавший виды молоток с желто-черной прорезиненной рукояткой, и я подумал: «Всю жизнь он – грубый инструмент, неспособный ни на что изящное, кроме как что-нибудь расплющить или гвоздь забить, – я поднял увесистый молоток и ощутил его тяжесть, сбалансированность, – но этим, пожалуй, можно и убить…»

Воцарилась тишина.

Внезапная и звенящая, она привлекла мое внимание, и я стал искать ее источник; взглянул на друга – он как-то настороженно глядел на меня и на молоток замерев на месте.

Неожиданно он вышел из оцепенения и как ни в чем ни бывало продолжил свою болтовню подводя итог:

– Ла-а-адно, на сегодня хватит, бро. Ты устал. Согласен, про звезды я загнул – рано, и это не наша тема, но как знать, как знать… – Стас потянулся и зевнул, косясь на меня и не выпуская из поля зрения. – Пошли, что ли? Или тут останешься?

Я положил молоток на место и бодро подошел к нему, сдерживая икоту: – Ик… Тут!

– Ну, тогда до завтра, бро!

Мы крепко пожали руки.

– Давай… Ик!.. Осторожней, там холодно, не поскользнись…

Стас ушел. Я постоял в дверях с минуту, провожая его, закрылся и быстро взгромоздился на диван, натянув плед на голову.

6. Чак

Наконец-то, как долго я этого ждал.

Я пребывал в волнении, как школьник перед экзаменом. Мы подошли к предфинальной стадии – испытаниям на животных. Было очень страшно, но не терпелось скорей начать, чтоб быстрее переступить эту грань – как прыгнуть спиной вперед с верхотуры, будучи привязанным веревкой: чем дольше думаешь, тем тяжелее решиться.

Боязнь провала не покидала меня. До этого все наши попытки отправить кусочки различных материалов вперед или назад во времени, неважно, неизменно заканчивались ничем. Гайки, камушки, пластик и прочая ерунда – все оставалось недвижимым, на своих местах без малейших признаков взаимодействия с машиной. От ярких вспышек, производимых машиной, рябило в глазах. При разрядах всегда перегорали ближайшие лампочки в радиусе пары метров от эпицентра, приходилось идти в магазин и покупать новые. Но мы пробовали и пробовали. Хорошо, что на таких небольших объектах требовалось относительно мало энергии, и скачки напряжения в сети были незаметны, эксперименты можно было проводить не вызывая подозрений и часто. В итоге – покрасневшие глаза и настроение на нуле от провалов. Что-то было явно не то. Наверное, отправлять посылки без почтальона – невозможно, и я стал готовиться к нашему следующему шагу, перенастраивая оборудование на живую материю.

* * *

Настройка и подгонка оборудования завершена. Конденсаторы – заряжены, а все датчики – откалиброваны. Нужно только вбить вес подопытного – для расчета мощности заряда, и, в принципе, все. Я перебрал соединения и разъемы в проводке, прошелся по изоляции, перепроверил каждую мелочь. Установил штатив с камерой. Готово!

Не забыл, конечно, и про нашу безопасность: укрепил и усилил ширму из прочного поликарбоната – токи будут существенно выше и риски, соответственно, увеличивались. Подвинул поближе аварийный выключатель, чтобы в случае чего быстро все обесточить. Пара огнетушителей стояла рядом – тоже не помешают.

Осталось дождаться Стаса из зоомагазина.

* * *

Весна. Апрель. Тепло все ближе. Настроение у всех вокруг бодрое, приподнятое – природа радует, пробуждается от зимней спячки, люди тоже.

День в самом разгаре. Как раз время для начала: в гаражах – почти никого, никто не обратит внимания на скачки напряжения.

Я приготовил велосипедную защиту для локтей и коленей и достал два мотоциклетных шлема, напоминающих о прежних лихих временах. Вот пригодились снова. Надел белый халат, купленный по случаю в магазине спецодежды. Теперь все серьезно. Походил… Посидел, затем снова походил туда-сюда!.. Включил «Звездные войны», дабы успокоиться, и продолжил нервно ждать друга.

Через минут сорок подъехала машина. Хлопнула дверца и быстрые шаги приблизились к двери. Между прочим, мы всегда ее держим закрытой – это фундаментальное правило, одно из самых первых и неукоснительных, строго соблюдаемое нами, действует на непрошенных гостей.

Снаружи раздался стук и громкий голос:

– Сова, открывай!.. «Медведь пришел!» – прокричал Стас прямо в замочную скважину.

Я открыл.

В куртке нараспашку и в одной футболке, натянутой на выпирающее пузо, с шапкой, торчащей из кармана, – таким на пороге возник сияющий и запыхавшийся Стас.

– Спал, что ли? Чего так долго открываешь? Даешь, блин! – он влетел, безцеремонно отодвинув меня с прохода, с улыбкой от уха до уха, явно очень довольный собой. – Танцуй!

– Где тебя черти носили?

– А я говорю, тан-цуй, я кое-что принес! – не унимался он.

– Ха, письмо, что ли? На почте был?

– Блин, нет. Посылку. И не на почте.

Из-за пазухи он, неудачно пародируя фокусника, вытащил небольшую клетку-переноску, где сидела очень жирная серая мышь или толстая крыса, непонятно.

– Танцуют, когда письмо, дурында. К тому же я знал, что ты должен был принести, это не сюрприз.

– Какая разница: письмо, посылка… тьфу. Вот зануда же. На вот, получи тогда. – Стас всучил мне переноску и с разбегу плюхнулся на диван. – Хорошо тебе тут.

Я внимательно посмотрел на животное, запертое в клетке.

– А почему жирная такая?.. Это крыса, что ли? Килограмм, не меньше… – прикинул я. – А других не было?

– Неа… А какая разница, мышь это или крыса? Но это крыса – ты прав.

– А-а-а, сэкономил, значит. На помойке поймал? Самую жирную, которая убежать не смогла? Правда, зачем такую жиробасину-то?

– Ха, ха, ха. Пф-ф-ф… Нормальная упитанная домашняя крыса. Мышей белых твоих нет нигде! Я в десяти магазинах был. Продавщица сказала, что не бывает у них лабораторных – их вообще не продают в обычных магазах. Так что пользуйся тем, что есть.

– Погоди, погоди, ты сказал – домашняя? – мои брови чуть не пробили потолок. – Это как понимать, ты где ее взял?

– Бро, ну что ты пристал? Зануда, блин. Да, я сэкономил. Потом пивка попьем. Крысу зовут Чак, а полное имя – Чарльз. Чарльз Второй – Первого табуретом зашибли, не специально, конечно. И он питомец моей племяшки, его нужно будет вернуть. Так что постараемся без взрывов, бро! Хорошо?

– Вот как? Ах-ре-не-е-еть. Как ты мог? – я посмотрел другим взглядом на животное, и протянул клетку обратно другу. – Неси туда, откуда взял!

– Ты же сам сказал подешевле!.. – с обидой в голосе возразил Стас. – Племянница в садике, мамы нет дома, а брат скажет, что Чак убежал под пол, если что… Или с балкона сиганул – весна же, бро!

– Ага, с переноской сиганул, с вещами… – я сдался, хотелось быстрее начать эксперимент. – Ладно, хрен с тобой, под твою ответственность! Тебе с этим жить теперь.

Я направился к весам.

– А что может пойти не так, бро? – встревожился Стас. – Ты мне все уши прожужжал про безопасность, а теперь что?

– Да все что угодно. Откуда я знаю? Как будто я каждый день их транспортирую в другое время. Начнем с того, что этого никто никогда не делал, и результаты неизвестны. Я обеспечил нашу безопасность в рамках того, что могу предположить, не более. Но прыгаем то не мы. А ты взял и домашнюю крысу племянницы притащил – лучше бы, правда, с помойки. Эх, все-таки дурында ты. Не маленький же, понимать должен, с чем работаем. И не жалко?

– Крысу то?

– Тьфу на тебя. Бессердечная ты скотина. Ребенка не жалко? Без любимца оставил, ирод, – я с грустью посмотрел на тихо сидящего грызуна.

– Ну-у-у, жалко, конечно. Надеюсь, ничего плохого не случится. И мелкая скоро воссоединится с ним.

Последняя фраза прозвучала жутковато.

* * *

Я запихнул крысу в крошечную, как теперь оказалось, клетку Фарадея и подошел к компьютеру; ввел обновленные данные в программе, включил видеокамеру. Мы спрятались за ширмой и надели защиту на себя. Дополнительно установили смартфоны на запись видео и направили их на объект.

Чак был не подвижен и покорно ожидал приговора. Его черные глазки-бусинки были уставлены на великанов, его судей; а думал он о том, чем мог так разгневать их: «Почему меня забрали из дома, ведь я всегда считал себя добропорядочной крысой и очень, очень люблю свою хозяйку!.. И клетку, и сыр, и кусочки свежей газеты… И, конечно, сочное зеленое яблоко!..» Он не шевелился и не отводил взгляда от людей, лишь немного качаясь из стороны в сторону. «Ах, вспомнил! Однажды, давно, когда я был еще глупым крысенком, я сделал ей больно, укусив за пальчик… – Чак обтер оба уха и нос. – Видимо, настал час расплаты. Что же, начинайте…»

– Стас, ты готов?

– Угу…

Я подождал еще пару секунд и повернул переключатель.

7. Неудача

Едва я повернул рукоятку, в ту же секунду мощный выброс энергии преобразовался в яркую вспышку! Настолько яркую, что все буквально утонуло в свете – тени и предметы отбрасывающие их, исчезли, а я очутился один внутри белоснежного, с синими отливами, пространства. Если бы вспышка продолжалась чуть дольше одного мгновения, мы бы с большой вероятностью ослепли от такой белизны. Закрытые веки не спасли: фотоны преодолели это препятствие, не заметив его, добравшись до чувствительной сетчатки глаз.

В помещении чувствовалась свежесть.

– Вау!.. – только и сказал кто-то из нас.

Мы побросали шлемы и, будучи полностью дезориентированными, стояли на месте, приходя в себя. Кроме темных пятен перед глазами, я ничего не видел. Текли слезы.

Слепота, слава богу оказалась временной и длилась всего пару минут.

С другой стороны – ничего не взорвалось. Хлопков и других громких звуков не было, как и запахов – например, горелой проводки. Лишь освежающий эффект, будто после грозы. Все остальное прошло на удивление гладко и тихо, и кроме нашего трехэтажного мата никто ничего не услышал и не понял бы снаружи.

Все лампочки в радиусе четырех метров от эпицентра предсказуемо перегорели. Зона погрузилась в тень. Засвеченные круги вспышки все еще плыли перед глазами.

– Чак. Он исчез! – заорал Стас и схватил меня за рукав.

Я напряг зрение и прищурился, вперившись в то место, где продолжала стоять клетка: пустая!

Стас первым выбежал из-за укрытия и бросился к клетке, забыв про всякие предосторожности. Он заглянул под верстак, на котором она стояла, обошел его по кругу и, сомневаясь, с опаской прикоснулся к клетке, будто убеждаясь в ее реальности, затем взглянул на меня и пожал плечами.

– Его нет, бро! – и на его лице наконец появилась странная улыбка.

* * *

Свершилось.

Я подошел к Стасу. Видеокамера, стоявшая слишком близко к эпицентру, не работала. Внимательно изучив клетку, я обратил внимание на странную белесую пыль, ровным слоем покрывающую место, где находился Чак: пыль и редкие волоски – и больше ничего!

Я взял щепотку этой субстанции и растер между пальцами, понюхал – горелым не пахло.

– Как будто перхоть… Странно…

– Макс, а где… Где Чак? – до друга стало доходить, он выпучил на меня покрасневшие глаза. – На какое время ты его отправил?

– На пятнадцать минут назад.

Стас нахмурился и стал что-то усердно соображать в уме.

– Значит, он должен был появиться пятнадцать минут назад, правильно? И-и где же он, бро? – Стас посмотрел вокруг. – Он появится?

Ответа у меня не было. Эксперимент – и это уже точно – прошел не по плану. Более того я начал задумываться об этом ровно пятнадцать минут назад, до срабатывания переключателя. Но тогда промолчал, будучи неуверенным в своих подозрениях.

Я принялся лихорадочно соображать, стоя у опустевшей клетки.

«Итак, пятнадцать минут назад крысы еще не было в машине: я взвешивал ее в тот момент, и если бы прыжок удался, то Чак должен был бы появиться в ней словно чудо – за пятнадцать минут до перемещения – до поворота переключателя, но его нет. У нас бы тогда стало две крысы. Как мне было непросто игнорировать факт отсутствия чуда и все равно продолжать подготовку как ни в чем не бывало, нужно было отправить грызуна: Чак мог не появиться только в одном случае – по причине не завершенного полностью эксперимента. Но прыжок в итоге случился. И где в таком случае Чак?»

– Макс! Ау-у-у! Ты чего молчишь, почему Чак не появился, бро?

Я думал. Мысли склеивались, как переваренные макароны, и разобрать что-то среди этого было невозможно – одно наслаивалось на другое. Еще эта истерика друга. Боже.

– Макс, ответь! – Стас не на шутку разволновался.

– Да прекрати ты уже тараторить! Мне нечего ответить тебе, поэтому и молчу. Я пока сам не понял. Чего орать-то? – я продолжал массировать и растирать лоб, стимулируя умственную деятельность. – Думаю тебе пора звонить брату, пусть покупает нового Чарльза.

– Что ты хочешь этим сказать? – Стас побледнел.

– А то. Хвостатый должен был появиться пятнадцать минут назад, до прыжка – но его нет, как видишь.

Стас нахмурился, соображая:

– Ну-у и где он? Почему же он не появился?

– Вот этого я как раз и не понимаю. Он исчез, растворился, аннигилировал! Только волоски и эта перхоть… Если бы он сгорел, например, остался бы пепел, тепловой след какой-нибудь. Я вот не вижу следов. Пфу-уфф. Нужно успокоиться.

Я открыл последний сохраненный видеофайл на смартфоне: на видео Чак спокойно сидит в клетке – затем вспышка, и запись прерывается… Стас молча достал из кармана свой смартфон:

– Хм. У меня то же самое… Так что ты думаешь, он жив?

– Я думаю: раз нет его тела, то по всем правилам его можно считать пропавшим – судя по всему мы его все-таки переместили. Но куда-то не туда… – я сочувственно посмотрел на друга.

– А вернуть-то Чака как теперь? – не унимался Стас.

– Купить нового. Дай мне время подумать, пожалуйста. Ладно? – и я уселся за ноутбук.

Друг, нахмурившись, еще постоял какое-то время за спиной, сопя и действуя тем мне на нервы, затем схватил переноску и направился к выходу.

– Ты в магазин?

– Да в магазин, куда еще?.. Я через пару часов вернусь.

8. Причины

– Пам, пам, па-а-а-ам… – я взял маркер, блокнот и изготовился штурмовать чертоги разума: мне предстоял мозговая атака с кучей неизвестных. – Так приступим же. Мы потеряли испытуемого, и нам необходимо его найти: задача ясна.

На всякий случай я еще раз обследовал место и даже заглянул на антресоли – в надежде на невероятное или ловкость Чака. Если бы он не исчез, то, по крайней мере, эксперимент можно было бы считать полностью провальным; а так, получается, он не завершен – или завершен неправильно. В любом случае нужно понять, где этот паршивец скрывается.

Я нарисовал прямую, изображающую течение времени, в конце линии поставил жирную точку: это – настоящее. Затем от настоящего прочертил стрелку обратно на произвольный участок линии и поставил там риску – теоретически здесь находится сейчас Чак. Что-то проклевывалось, я глядел пристально то на риску – то на точку и снова на риску: туда-сюда, пока в мозгу что-то не щелкнуло.

– Нас там нет… Никого. Мы все тут – в настоящем. – я взглянул на схему по-другому – Предположим, что как наблюдатель я нахожусь здесь и теперь, в настоящем, – я ткнул маркером в жирную точку, сделав ее еще больше, – причинно-следственная связь, одно следует за другим неизменно. Это исключает «ложное срабатывание», так сказать, ведь всегда можно остановиться в последний момент и избежать последствий. Значит, Чак просто не мог появиться раньше, чем его отправили. Но, предположим, после случившегося перемещения Чака мы все – все земляне, черт возьми, – остались в своем времени, тогда как Чак успешно транспортировался в прошлое. Похоже, при всем желании мы бы не смогли встретить его: так как нас там уже не было.

Мурашки пробежали по спине.

– Он что, выходит, там совсем один?.. – я представил его в мире пустом и безжизненном, – конечно, если эта теория верна. Возможно, он обречен умереть запертым в клетке – от голода, в одиночестве. Может быть там нет и воздуха, фотонов, несущих свет – нет ничего кроме тьмы…

Чертовщина какая-то! Нет, должно быть, я что-то упускаю из виду…

– А если мы есть в каждом моменте времени? В виде бесконечного объема информации, тянущегося шлейфом из кадров всех прошедших событий, с самого момента сотворения вселенной и по настоящее. Шлейф, в котором сохранен каждый миг. Можно перемотать пленку назад и возобновить просмотр с любого момента. – У меня закружилась голова. – Похоже это уже слишком. Но тогда почему?..

Это была настоящая мозголомка.

– В глазах каждого отдельного человека он сам и есть главный наблюдатель всего, центр, вокруг которого все вращается. Для крысы мир ее восприятия перенесся вместе с ней: ее настоящее теперь там – но и мы, значит, вместе с ней, в ее мире… Хм, в НОВОМ мире… А это уже больше походит на теорию мультивселенной, блин.

Я встряхнул голову.

– Господи боже, почему так сложно? Почему же еще никто досконально не разобрался в этой временной галиматье? Во всех этих запутанных парадоксах: убить дедушку или встретить самого себя, или переспать с собственной матерью и стать собственным отцом… Почему никто не написал основные правила, где учел бы все эти нюансы? Открыть справочник в библиотеке и прочесть необходимую информацию, как было бы здорово. Ведь абсолютное большинство мечтает иметь машину времени: пишут рассказы, снимают фильмы, строят теории – и все как попало, на свой лад.

И пока что это – просто пустые домыслы, гипотезы.

Но одна мысль все-таки зацепилась – на счет будущего – и, возможно, я могу проверить ее. Только нужна была еще крыса.

9. Еще попытки

Набрав номер Стаса, я застал его на пороге дома племянницы, идущим вернуть нового Чака в лоно семьи. Я уговорил его повременить с этим и привезти животное ко мне, пообещал ему не аннигилировать хвостатого в этот раз. Порой можно и приврать – ради общего блага. Чак номер два должен мне помочь с ответами.

Я отогнал грустные мысли и стал повторно готовить машину.

Через час новая крыса-космонавт сидела в клетке.

Приборы привычно гудели и мигали контрольными огнями, а мы снова стояли за укрытием. Включать видеозапись не стали. Вместо шлема я надел маску сварщика, а Стас отвернулся и зажмурился, еще и плотно прикрыв руками глаза. Без прелюдий, чтобы меньше думать о зверьке в клетке, на счет «раз» я повернул переключатель…

Мы были готовы и знали, чего ожидать. У меня заложило уши, видимо изменилось атмосферное давление. Стас все равно увидел вспышку. Меня не ослепило, но тем не менее разглядеть что-либо в этот момент было невозможно – слишком уж свет поглотил все вокруг. Присмотревшись в полумраке рабочей зоны, мы заметили умывающегося грызуна – как ни в чем не бывало он шустро двигал розовым носом, вставал на задние лапки, принюхивался и озирался по сторонам.

– Он жив! – от крика друга над ухом я чуть было не оглох. – Ага! Значит, ты был прав, бро!

Я предполагал, прыжок в будущее невозможен – по той причине, что прыгать некуда: самого будущего еще нет. Грядущее непредсказуемо, оно меняется каждую секунду в настоящем. И мы, похоже, только что доказали это. Это было легко.

– Да, выходит так, – удача придала уверенности.

По-моему, будущего нет вообще. Нельзя любоваться ненаписанной картиной. Внося данные в компьютер, дату и время будущего, я просто печатаю ничего не значащие цифры. Автоматика машины срабатывает, как и положено, вхолостую высвобождая заряд, но ничего не происходит.

Все мифы и киношные стереотипы про машину времени рушились на глазах. Перемещения во времени, предполагал я, осуществимо только в прошлое. Прыгнуть в будущее даже на мгновение – нельзя. Так что узнать что ждет нас впереди, увидеть развитие и гибель цивилизации или полюбоваться закатом гигантского красного солнца, облизывающего огненным языком Землю – все это можно было осуществить теперь только в воображении сценаристов и писателей-фантастов: машина времени работает в одну сторону – и точка. Такой запрет, как ни парадоксально, является неким ремнем безопасности, созданным самой природой и уберегающим нерадивых сорвиголов от бездумных скачков в будущее: ведь, в отличие от прошлого, оно неизвестно, и там, куда ты вздумал отправиться, может стоять дом или находиться кипящее жерло вулкана – все, что угодно.

Вторая крыса ослепла.

Ее маленькие черные глазки-бусинки не были защищены от яркой вспышки. Моя вина. Наверняка и первая крыса тоже ослепла. Что ж, прискорбно, но от этого не уйти. Пришлось еще раз бежать в магазин за новой – для племянницы, а эту мы оставили для будущих экспериментов.

* * *

Проходили недели, а мы продолжали бессмысленно отправлять мышей на смерть. Они исчезали и не возвращались.

Я смастерил достаточно громоздкий прибор – в виде ящичка, куда помещался грызун. Эта капсула предназначалась для возврата испытуемого: в ней была установлена автоматика по инициации обратного запуска и необходимый по мощности заряд. По моему мнению, крыса не могла вернуться из прошлого потому, что должна была бы сама активировать переход обратно, но в силу своего ума, конечно, не могла этого сделать, прибор должен был помочь. Но он не помог.

Первый Чак – исчез, второй, ослепший Чак, – также; последующие безымянные мыши и крысы испарялись одна за другой, оставляя капсулу на месте и полностью в работоспособном состоянии, без потери заряда. Я чувствовал себя мясником.

Все свободное время я проводил за поиском ответов и решением задач, переписывал уравнения и формулы, строил гипотезы. Полностью перешел от практики к теории.

По расчетам все было правильно, но почему же не перемещалась капсула вместе с крысой? Возможно – только мое предположение – она должна была быть прикреплена к телу мыши или каким-то образом взаимодействовать с живым организмом непосредственно, быть одним целым. Моя же конструкция была слишком громоздкой – клетка из не проводящих ток материалов внутри другой побольше могла каким-то образом менять настройки полей, генерируемых электроникой. Загвоздка была в том, что я не мог сделать капсулу меньше, чтобы прикрепить ее к самой крысе, это был минимум.

Стас хотел, чтобы я продолжал посылать мышей, – в надежде, что кто-то из них вернется.

«Разве все зря? – сетовал он. – Все впустую? Бесполезная груда проводов и железок. Столько времени потрачено и средств. Нужно продолжать, бро, пытаться!»

Настроение было паршивым. Пару раз я поддался уговорам и отправил двух грызунов, купив им по билету в один конец. Это еще больше разобщило нас. Вдобавок время поджимало: я сидел без работы, деньги стремительно заканчивались и пора было начинать заниматься поиском новой.

А мечты о машине времени таяли, как дым. Возможно ли решить эту головоломку в принципе? Или судьба машины была предрешена?

10. Дисциплина

Прошло несколько недель. На носу было лето.

Мы намного реже стали видеться, меньше обсуждали наши дела. По правде говоря, я устал от назойливости друга, и перерыв в отношениях был даже кстати. Я на время отгородился от мира и больше сидел дома, а Стас, убавив в итоге свой пыл, больше не приставал и все чаще пропадал где-то.

Тренировка дисциплины, если можно так выразиться, – фишка, которую я практиковал с самого моего взросления, и Стас мне в этом очень помог. Глядя на безрассудства друга, я делаю наоборот и учусь на его ошибках. В отличие от его быстрого ритма жизни я, напротив, не растрачиваю попусту энергию и берегу эмоции. Он – непоседа, любит драйв, яркие обертки и покупает вещи часто только из-за одного их вида или под воздействием рекламы, а затем, наигравшись, меняет на такие же бесполезные, но не менее яркие. Он не переживает, если потеряет или сломает вещь, и не бережет ее. Мне же нравится контролировать свои чувства и желания, оставаться здравомыслящим в любых ситуациях, особенно когда очень чего-то хочешь: будь то гаджет или путешествие – все что угодно, даже знакомство с новым человеком. Это как игра. У меня даже есть своеобразный девиз: «Нужно переспать с желанием». Чаще всего по утру возбуждение улетучивается, как и сон, и начинаешь мыслить рационально, прагматично, выставляя приоритеты, задаешь нужные вопросы самому себе. И вещь, которая была тебе жизненно важна вначале, перестает быть таковой. Конечно, это касается в основном необдуманных спонтанных потребностей или выбора между дорогим и не очень. У Стаса есть неиссякаемый источник энергии, затмевающий своей мощью негативные эмоции: этот источник позволяет ему не париться по поводу неудачных приобретений, игнорируя последствия и помогает идти дальше с улыбкой, покупая новую игрушку. Можно долго спорить, чья система лучше: планировать и анализировать прежде, чем что-то сделать, дабы избежать негатива в последствии, или же брать сейчас и радоваться жизни, а потом – будь что будет. По-моему, это зависит напрямую от характера человека, и нравоучениями изменить уже сформировавшуюся личность не получится.

11. Ветви дерева

Мою природную флегматичность Стас, как, впрочем, и многие, путает с ленью и безразличием. Отсюда и постоянные его попытки заинтересовать меня чем-то, вытащить на свет божий. Я всегда ворчу. Но я очень благодарен ему за эти попытки. Ведь столько всего интересного можно прошляпить, выбирая диван вместо прогулки под дождем в плохую погоду, тогда как дождь закончится, и прогулка превратится в незабываемое приключение.

На знавшем лучшие дни диване мы со скучающим видом досматривали фильм про машину времени. Такой же древний, как и диван, старенький ноутбук старался сбить свою температуру, выдувая из внутренностей поток горячего воздуха, шумя вентиляторами, будто турбиной самолета.

На улице уже стемнело, и моросил дождик.

– Труба-а-а!.. Как же грустно на этом моменте, – разрушил магию кино громкий голос Стаса, – нет сил смотреть на это.

– Ну начало-о-ось… – зевая и потягиваясь, протянул я, – зачем тогда вообще смотришь?

– Надеюсь, чувак. Снова и снова. Поезд расхерачил машину вдребезги. – Выделяя каждое слово сказал Стас, а затем задумчиво взглянул на пустую бутылку и вздохнул. – Ох-хо-хо-о-о, все время одно и то же. Зачем так, неужели нельзя было спасти тачку в последний момент? Жалко. Эх… – махнул он рукой.

– Тупость. Не нравится – не смотри до конца. Слушай, если бы они не уничтожили машину, то пришлось бы снимать еще одну серию. К тому же остался его друг с поездом.

Стас хлопнул меня по колену и заговорщицки подмигнул:

– Давай еще накатим под это дело?

Не дождавшись ответа, он сорвался с места, на ходу впрыгивая в кроссовки.

– Я схожу, так и быть, или пошли вместе, прогуляемся? – он посмотрел на меня. – Ну, пошли, давай, вставай.

– Да ну-у-у… Закрывать, потом открывать… – я натянул на себя плед. – Там погода плохая.

– Ну тебя!.. – Стасик отмахнулся и выбежал на улицу.

В образовавшемся внезапно пузыре тишины я расслабился; пользуясь моментом, прикрыл глаза, обдумывая сегодняшние события и посетившие меня накануне идеи. День прошел заурядно, ничего примечательного, а вот одна мысль, возникшая тогда, меня заинтересовала даже очень: гипотеза про мультивселенные и дерево.

А дело было так…

* * *

После работы Стас завалился ко мне, и мы отправились на вечерний променад – обсудить наши дела, новости и просто выпить пивка. Я как раз занимался тем, что вот уже не один час медитативно рассматривал трещину на потолке, сочиняя метафоры для такого эпохального события, разделившего комнату надвое, и неожиданное предложение прогуляться пришлось мне по душе: нужно было срочно сменить обстановку и пообщаться с живым человеком.

Мы пошли в парк.

– Так какие планы все-таки, бро? – спросил Стас, задав тему.

– Да так, никаких, есть пару мыслей… Слышал про мультивселенные?

– Это параллельный мир? Знаю, ерунда.

– Угу, вроде того. Подразумевают существование бесчисленного множества вселенных рядом…

– И какое отношение эти вселенные имеют к нашей проблеме с машиной времени? – друг внимательно посмотрел на меня.

Он даже не пытался включить мозг и воспользоваться воображением – даром, вложенным в нас природой. Сразу – нет. Трудно было обсуждать с ним заумные темы, постоянно подбирать слова, объяснять по десять раз. Но больше обсуждать было не с кем. Многие в моем окружении это люди поверхностные и интересующиеся не далее, чем своими житейскими потребностями, не выходящими из зоны комфорта; думать же о сложном – это муторно и трудно, это дискомфорт. Мозг противится такому насилию. Мне не хватало собеседника, похожего на меня, человека, анализирующего и ищущего истину – романтика, искренне восхищающегося тайнами и загадками мироздания.

Но я все-таки продолжал.

– Это может напрямую касаться наших неудач. Представь, возможно, вместе со временем мы каким-то образом взаимодействуем и с еще одной вселенной. – я сделал паузу, чтобы перевести дыхание. – Чак испарился, но может, он все-таки жив? А вдруг, переместив его в прошлое, мы переместили его к тому же еще и в соседний, параллельный мир, поэтому он и не появился в нашем? Как тебе вариант?

Стас присвистнул и ненадолго замолчал, обдумывая сказанное. Ему хватило двадцати секунд постичь достаточно сложную, на мой взгляд, концепцию.

– Не-э-э. Вряд ли, бро. Чак отстает от нас на пятнадцать минут, плывет сзади на той же скорости, что и мы. И мы – там, с ним, только на пятнадцать минут раньше теперешнего. Уф. Я уверен в этом! – с видом знатока он отхлебнул пиво и выжидательно посмотрел на меня. – Все эти миры… Перебор. Тебе так не кажется?

– Сложно – не значит невозможно… Если бы было по-твоему, мы бы, плывущие позади, не стали покупать вторую крысу. А зачем? Чак – живой и невредимый и все дальнейшее пошло бы иным путем. По всем правилам это настоящее перестало бы существовать в том виде, в котором оно пребывает сейчас. Эффект бабочки, понимаешь, о чем я?

– Убедительно, но мы-то не знаем, что там и как должно быть! Он живой, но там, позади. И не узнаем, пока не разберемся, – пивная пена из горлышка попала на руку Стаса, и он смахнул ее себе на штанину, – вот черт!

– Да, возможно, мы действительно и плывем позади… – что-то наклевывалось у меня в мозгах. – Но только вот – по соседней дорожке. А что? Время – это не только точка в настоящем, за ней тянется непрерывный след (прямая линия, понимаешь), а прошлое – это отметины на прямой, с которых можно начать смотреть, с любого момента. Возможно, мы и правда встретили Чака там, но, – я поднял указательный палец, – в тот самый момент реальность разделилась и пошла другой дорогой, словно ветка дерева (я вспомнил свою же подзабытую гипотезу, благодаря Стасу она стала теперь немного полнее).

Я пытался поймать за хвост что-то ускользающее от меня. Вот оно – рядом, нащупывается, но срывается и уходит. Голова загудела от напряжения. Я старался как можно быстрее озвучить мысли, чтобы не потерять их и не забыть, и чтобы Стас услышал тоже.

– Мир, где с Чаком все хорошо, продолжил существовать в новой ветке, со своей новой историей и новым будущим. Параллельно нашему. Ты понимаешь?

Стас смотрел на девушку в короткой юбке.

«Очень логично получилось: пропажа Чака и невозможность перемещения в будущее – эти две тайны укладывались в такую модель, – я не стал дальше мучить друга и продолжил про себя: – К сожалению, с помощью крысы этого не проверить. Нужен кто-то умнее. Эх! Если бы только можно было заглянуть одним глазком в прошлое – и сразу обратно, ничего не изменяя и не трогая. Как же это можно осуществить?»

Погода быстро портилась и Стас, сбив меня с мысли, предложил посидеть в гараже. Он также отвлек меня какой-то повседневной темой. В общем весело рассуждая о девушках, мы отправились в магазин за добавкой – и в гараж, смотреть то самое кино. Но в моей голове, на подкорке, мысль закрепилась прочно, ожидая своего часа.

12. Настроение

Месяц спустя.

Настроение ползло вниз, неторопливо и неизбежно, как медленный поток лавы, сжигающий все на своем пути. Я старался вести обычную жизнь, казаться для всех в полном порядке: на людях вел себя как ни в чем не бывало: шутил и улыбался, когда нужно, а в душе рос ком, недовольство, закипала ярость от бессилия. Время проходило, деньги заканчивались, а начинать поиск новой работы я не спешил: с каждым новым утром перекладывал это на следующее – и так раз за разом.

Я желаю просыпаться тогда, когда решило мое тело, а не будильник; ложиться спать, когда вздумается; заниматься своими делами в любое время суток: ходить в кино, бесцельно гулять вечером по набережной, пить спиртное, отправляться в походы с палаткой и многое-многое другое. Работа же все снова перечеркнет: вернутся усталость, недосыпание и апатия, включится режим «максимальной экономии энергии». Работать до пенсии – чтобы потом, уже немощным стариком, ничего не хотеть, кроме телевизора? Ну уж нет!

Я бесцельно брел по улицам, слушая грустную и тревожную музыку под стать настроению. Желание броситься под поезд росло.

Я все чаще мысленно начал прибегать к забытой машине времени – к моему шансу на достойную жизнь. Да, злая ирония: великое изобретение всех времен пылится на полке. Меня стали обуревать порывы послать все к черту и рискнуть, закончить начатое. Стойкая нетерпимость возвращаться к рабской жизни породило во мне тягу к фатализму, безразличию к собственной шкуре: уж лучше сгинуть в яркой вспышке, чем такая жизнь. И так будет намного полезнее для науки, чем просто прыгнуть с моста превратившись в лепешку, ведь появится шанс на успех.

А пока – раздражение растет, и я уже с трудом сдерживаю его в общении с друзьями, родственниками, невиноватыми кассирами: всем так или иначе достается от меня. С этим нужно было что-то делать, срочно, или в один прекрасный день я сначала разобью бесполезную машину, а потом сдохну под забором, напившись до бессознательного состояния.

Нужно было решаться.

13. Решение

Как-то в субботу в жарком июле месяце я встретился со Стасом: был уже вечер, и народу в клубе набилось предостаточно, чтобы затеряться в гомоне голосов и громкой музыки. Посетители беззаботно проводили время: пили, танцевали, шутили. Слышны были взрывы хохота и восклицания. Диско-шар вращался без устали. Суета вокруг, звон посуды и разноцветные вспышки лазеров пронзали облака кальянного дыма. Мимо сновали счастливые люди, непременно с бокалом в руках чего-нибудь крепкого.

Я пришел заранее и ухватил самый темный стол, подальше от всех: наша беседа может пройти на повышенных тонах, поэтому выбор пал на клуб, где орет музыка и никому нет дела до бредней, несущихся с соседних столов; такое место подходит лучше всего для этого. Придя на встречу, Стас хотел было взять выпивку нам обоим, но я заказал себе молочный коктейль, чем удивил и насторожил его. Разговор предстоял серьезный и алкоголь только все испортит.

– Чего-то ты усталый какой-то, бро. – как всегда в хорошем настроении, качая головой в такт ритмичным звукам и одновременно переписываясь с кем-то в чате, начал Стас. – Отличное место тут! И чего ты не захотел выпивку, заболел?

– Не хочу…

– Что?

Из-за громкой музыки приходилось перекрикиваться.

– Не хочу, сказал.

– А-а-а. А что так? Как себя чувствуешь, бро? – Стас отложил смартфон и с серьезным видом уставился на меня. Напрягся. – Что с машиной, есть новости? Ты что-то придумал?

Под его пристальным взором мне стало вдруг смешно. Я улыбнулся.

– Ничего нового. По машине – тоже. Я так и не добился результатов, увы.

Стас грузно выдохнул, расслабленно взял рюмку шота и, произнеся «Будем», опрокинул в себя. Затем он развернулся лицом к танцующим в центре зала, положил руку на спинку дивана и прокричал мне:

– Тогда чего ты такой кислый? Пришел в клуб с такой рожей, не пьешь! Ты просил не приставать – я не приставал. Но сейчас ты явно неспроста решил встретиться. Давай выкладывай!

Я был поражен его проницательностью, сразу в точку.

– А ты сегодня в ударе, прямо экстрасенс! Ты прав, есть дело…

– Что говоришь?

– Ты прав, я не просто так позвал тебя! – я сделал паузу, привлекая его внимание, – нужно прыгать, самому…

Друг повернулся ко мне с видом человека, узнавшего о собственном родстве с Элвисом.

– Чего-о-о?

– Прыгнуть хочу, говорю!

– Да слышал я! Куда прыгнуть?.. – его брови поползли еще выше. – Ты бредишь? Совсем того? Да хрена с два!

Музыка резко прекратилась, и последний кусок предложения прозвучал на все помещение.

– Прыгну, уже решил, – тихо сказал я.

Новый музыкальный сет взорвал танцпол.

Стас нервно дернул еще рюмку бирюзового цвета и отмахнулся от всех:

– Ну их… Ты давай тогда, рассказывай по порядку! Чего случилось-то? – надув щеки в нетерпении, выдохнул взбаламученный друг. – Зачем нужен этот суицид? Или ты решил проблему с трансп… с траро… блин, с перемещением?

– Успокойся! Нужен еще подопытный, понимаешь? Умнее, чем крыса, чтобы на месте там разобрался, что к чему, и сделал все по обстоятельствам, как надо! Слышишь?

Танцпол, будто единый организм, вибрировал и мелькал в пятнах света под хитовый мотив, заглушая нашу речь нечленораздельными воплями и орущей из динамиков музыкой.

– Понимаю, бро! И слышу! Ну а собаку использовать? Я их не очень, ты знаешь.

– Не прокатит. Ты не врубаешься, какая на хрен собака? Человек нужен, гомо сапиенс!

Стас задумался. Отхлебнул пива. Почесал, нахмурив лоб, затылок.

– Давай бомжа! Или наркомана конченного. Уверен, проблем не будет! За бутылку или дозу на все пойдут!

«Тогда уж лучше собаку», – подумал я.

– Нет! Ты подумай о последствиях! Если они не вернутся…

– Ну и хрен с ними! Мы будем как… как санитары общества, без них только лучше будет. Кто о них вспомнит?

– Да ты не понял! А если они не вернутся по личным мотивам: воспользуются, ну скажем так, вторым шансом и тупо там останутся? А мы тут снова чесать репу будем?

– Хм… Да мозгов у них не хватит… А что ты предлагаешь?

– Я же тебе сказал – сам все сделаю!

Немного захмелевший Стас снова выпил и повторил заказ. Между громкими клубными сетами наступила пауза, и музыка стихла до удобоваримого уровня. Мы сидели молча, пока не принесли новую порцию разноцветных шотов для Стаса. Затем он с серьезным видом рассматривал рельеф пивной кружки и, не отводя от нее взгляда, спокойно произнес:

– Я против, Макс. Я против, чтобы именно ты прыгал. Пусть кто-нибудь другой, но не ты. Запрещаю. Я твой партнер, если на то пошло, и как совладелец машины – я отказываю! Пусть все останется как есть, пока не придумаем что-то другое, – вынеся вердикт, он легонько стукнул стаканом по столу, подводя тем итог. Взял рюмку с содержимым кислотно-зеленого цвета и стремительно опустошил ее.

Снова – разумный, обдуманный ответ. Как такой парировать? Когда нужно, Стас говорит толковые вещи, становясь взрослее. Я все больше восхищался им, но даже будучи таким убедительным – он не мог уже повлиять на мое решение. Я только сильнее загорался реализовать задуманное.

Стены снова содрогнулись от внезапного баса и полившихся из диффузоров громких звуков. Толпа лавиной повалила на танцпол.

– Ты не сможешь мне запретить, бро!

– Нет, могу и запрещаю! Не хватало еще, чтобы и ты пропал!

– Я все уже решил, Стас! Я не мог сделать это, не предупредив тебя. Понимаешь? Поэтому мы здесь!

Стас явно нервничал. Он пытался найти аргументы, на его лице была видна тяжелая умственная работа. Он елозил по дивану и нервно крутил пивную кружку. Минуты проходили. Наконец он сказал:

– Я тебя понимаю, ты хочешь закончить все! Как это там называется – завершить гештальт, вроде; в общем, ты не можешь продолжать жить так. Но, а как же я, родные? Ведь гарантий нет! Сто из ста – все неудачи! С чего ты взял, что у тебя получится? Это чистое самоубийство, бро!

– Риск – дело благородное! Я вернусь, обещаю!

Стас криво усмехнулся.

– Шутишь? В жопу риск, бро! Он не оправдан! И твои обещания – туда же, если ты их выполнить не можешь! – снова распалился друг. – Не надо гнать лошадей, дай время, и мы разберемся с тупой машиной! Ты что-нибудь придумаешь, я тебя знаю!

– Да ты не понимаешь! Все испробовано уже… Ну, должно работать, должно!..

– Нет! Я все равно против и не допущу этого! Завтра же расхреначу ее тогда.

– Да и пофиг на тебя!

– В смысле?

– Ты мне не указ! Сам решу, что делать! Уже решил…

Я засобирался уходить. Стас молча наблюдал за мной, ничего не предпринимая. Выйдя из-за стола, я обратился к нему:

– А может, ты и прав. Мне, наверное, нужно выспаться хорошенько, успокоиться. Пойду я… До завтра! – соврал я.

– Может, останешься? Обсудим это. Тебе расслабиться нужно, пообщаться. Выпей со мной!

Я отрицательно покачал головой, крепко пожал руку друга и ушел, оставив его одного в безумном шабаше огней и звуков. В моей голове окончательно утвердился план: я знал, куда пойду и что сделаю. Никогда еще я не был на столько уверен в себе, ноги сами несли меня к цели. В голове был порядок и стойкая уверенность в правильности поступка.

14. Настройка

Заперевшись в гараже, я уселся за ноутбук. В ушах все еще звучала музыка, и я выпил две кружки чая, прежде чем смог сосредоточиться на предстоящем.

Моей целью было выбрать подходящую дату для прыжка. Я уже думал об этом накануне и пришел к выводу, что нужный момент должен располагаться до того, когда мысль о машине времени посетила меня впервые и не слишком далеко в прошлом. Гараж должен быть уже построен, конечно – пустой, без машины и другого хлама. И чтобы никого рядом в минуту появления. Так что окно получалось с довольно узкими рамками.

Я вошел в папку с фотоальбомами – архивы из моих воспоминаний за полжизни; отсчет начал со своего семнадцатилетнего возраста, именно тогда гараж уже был. Предстояло просмотреть тысячи фотографий. Один за одним я пролистывал файлы: глаза напряжены, картинки расплываются, но я кликал папку за папкой и просматривал бесконечную вереницу однотипных карточек, половину из которых можно без сожалений удалить. Среди всего этого я искал единственный кадр. «Зачем их столько?» Время перевалило за полночь. Полумрак, свет от экрана и клацанье по клавишам усыпляли. Когда силы были истощены, а чай с печеньками уже не помогал, я открыл очередной файл:

– Бинго! – я крутанулся в кресле, чуть не упав.

На экране – фото десятилетней давности: я кладу вещи в свой минивэн. Мы с родней собираемся на целую неделю в автопутешествие по Европе. На фотографии хорошо виден сам гараж: внутри прибрано, мотоцикл у стены, а центр помещения – место, где сейчас стоит машина, – очищен и пуст. Дата – двадцать пятое июня, ровно десять лет назад. На фото – солнечное утро субботы. Искать что-то более благоприятное не имело смысла – это был идеальный вариант!

Я ввел нужные данные в графы, дату – двадцать шестое июня, как и сейчас тогда наступило воскресное утро: выходит день в день с разницей ровно в десять лет – почти полное совпадение. «Может, это принесет мне удачу» Проверил еще раз нарукавник-браслет, обозванный мной просто МУВ (мобильное устройство возвращения), переделанный и доработанный из перемещателя для крыс. Ввел в нем необходимые параметры и поставил заряжаться. Передвинул машину времени ближе к центру, ориентируясь по фото. Еще раз окинул все внимательным взглядом и закрыл крышку ноутбука. Включил будильник и лег: в семь – подъем.

Было всего несколько часов до самоликвидации, нужно успеть выспаться.