Читать онлайн Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии. В поисках сокровищ бесплатно
Моему постоянному читателю
Дорогой мой постоянный Читатель!
Так уж вышло, что именно мне выпали честь и особое удовольствие стать постоянным летописцем всех примечательных событий, происходящих в жизни этой обаятельной троицы: Васи Петрова, Пети Васечкина и их одноклассницы и недостижимого идеала – Маши Старцевой. Подробности моего давнего с ними знакомства, если ты помнишь, описаны в книге «Весёлые приключения Петрова и Васечкина» в рассказе «Ловля тритонов». И с тех самых пор, что бы ни случалось с этими неразлучными друзьями, я тщательно пытаюсь донести до тебя, дорогой Читатель, их удивительные истории во всех красочных деталях, не скрывая никаких хоть сколько-нибудь примечательных нюансов.
Надо заметить, что за последние пару лет приключения моих энергичных героев стали носить всё более экзотический характер. В книге «Петров и Васечкин в стране Эргония» я рассказал о том, как они оказались в Антарктиде, а на следующее лето вся троица очутилась в Африке, о чём я и поведал в книге «Петров и Васечкин в Африке». На обоих континентах с друзьями случалось немало волнующих и опасных происшествий, из которых они всякий раз выбирались с риском для жизни. Вот и на этот раз судьба занесла их туда, куда они совсем не ожидали и где ещё никогда не бывали, – в Латинскую Америку.
Дружба их, признаюсь тебе, Читатель, от рискованных перипетий, в которые они постоянно попадают, только крепнет. К тому же нельзя забывать, что все трое героев понемногу растут и меняются. В книге «Приключения Петрова и Васечкина. Обыкновенные и невероятные», равно как и в одноимённом фильме, снятом на её основе, они ещё учились в третьем классе, а теперь уже перешли в седьмой. Я хочу сказать, что, хотя характеры их в целом остаются неизменными, всё же после каждых, почти фантастических приключений, которые они переживают, трое друзей приобретают какие-то новые черты, проще говоря, взрослеют. На мой взгляд, они от этого становятся только лучше. Впрочем, тебе со стороны виднее.
И ещё. Как правило, главные похождения славной троицы в основном приходились на летние каникулы. Одна из книг, описывающих эти события, так, кстати, и называлась, если помнишь – «Каникулы Петрова и Васечкина. Обыкновенные и невероятные». Но на сей раз они отправились в своё новое путешествие прямо посреди учебного года. Впрочем, не будем забегать вперёд. Давай разберёмся во всём по порядку, с самого начала.
Напоследок хочу поблагодарить тебя, мой дорогой постоянный Читатель, за то, что ты продолжаешь внимательно следить за судьбами моих героев. Твои письма и отклики, приходящие как на мой сайт – www.alenikov.ru, так и на сайт, посвящённый этой чудесной троице – www.vasechkin.ru – огромный стимул для моей работы.
Обещаю, что постараюсь рассказать обо всём, что с ними случилось в Колумбии, предельно честно, ничего не приукрашивая, ровно так, как оно и происходило на самом деле. Ведь мне очень важно твоё доверие, дорогой Читатель. Без твоего участия и поддержки, то есть без этой нашей взаимной незримой связи я вряд ли справлюсь с последующими описаниями обыкновенных и невероятных приключений Петрова, Васечкина и Маши. Очень надеюсь, что они не разочаруют тебя и на этот раз.
Твой Владимир Алеников
Глава первая,
в которой Васечкин строит планы мести, а Петров мечтает о благотворительности
Зимние каникулы ознаменовались для ученика седьмого «Б» Пети Васечкина немаловажным событием, повлёкшим за собой весьма неожиданные последствия. Поскольку был он простужен и оказался вынужден вместо катка или лыж целую неделю слоняться по квартире, то так случилось, что Петя прочитал «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма. Даже можно сказать, не столько прочёл эту книгу, сколько проглотил, настолько увлекли его злоключения несчастного графа. В школу Васечкин вернулся вдохновлённый и, как всегда, полный новых идей.
– Остров Монте-Кристо на самом деле существует! – с горящими глазами сообщил он во время перемены своему лучшему другу, Васе Петрову. – Я уже всё по Интернету проверил, прогуглил. Но, конечно, там уже никаких сокровищ нет, даже в помине. Одни туристы. Но это ничего, Петров, не бери в голову. Ты, главное, не дрейфь!
– А я что, я – ничего… – развёл руками Петров, не совсем понявший, почему он должен не дрейфить.
Однако по опыту ему было известно, что с Васечкиным лучше не спорить. Особенно, когда он находился в таком возбуждённом состоянии.
– Вот именно! – темпераментно взмахнул кулаком Васечкин. – Знаешь, сколько ещё ненайденных кладов на свете? Ну, которые в земле зарыты?
– Сколько? – осторожно уточнил Петров.
– Полным-полно, вот сколько!
И Васечкин неопределённо развёл руками. Жест этот, видимо, должен был продемонстрировать изобилие неоткрытых пока кладов.
– Вот бы нам с тобой найти сокровище, – вздохнул он, – уж тут-то они бы у нас все попрыгали!
– Кто бы попрыгал? – снова аккуратно поинтересовался Петров.
– Ты чего тормозишь, Петров?! – возмутился Васечкин. – Я же тебе рассказывал. Монте-Кристо всем отомстил, со всеми разобрался. Когда у тебя такие сокровища, ты что хочешь можешь сделать!
– И с кем же ты собираешься разобраться? – полюбопытствовал Петров.
Васечкин задумался. Но, впрочем, ненадолго.
– Ну хотя бы с Сидоровым, например! – объявил он вскорости.
– С Вовой? – поразился Петров.
– Ага. Именно.
– А чего он сделал?
– Как чего? Помнишь, я в пятом классе директора запер? Я же тебе рассказывал, как это было, забыл, что ли? Я когда проходил мимо его кабинета, то увидел, что ключ в двери торчит. Ну, я и подумал, чего он тут торчит. Так что я его повернул и вынул. А Сан Саныч внутри был. Часа два потом не мог выбраться, пока его открыли. Вспомнил теперь?
– Вспомнил. А что ты с ключом сделал? – заинтересовался Петров.
– При чём тут ключ! Не в этом дело. Ключ я выбросил. Важно, что Сидоров это видел.
– Что ты ключ выбросил?
– Что я директора запер. И то, что меня тогда чуть из школы не выгнали, это всё из-за Сидорова! А осенью, когда мы с тобой подорлика из зоопарка принесли? Ты и это, что ли, забыл?
Тут необходимо сделать отступление и пояснить читателю, что прошлым летом Петров и Васечкин вместе со своей одноклассницей и их общим кумиром – отличницей, спортсменкой и красавицей Машей Старцевой – побывали в Африке, где пережили целый ряд невероятных и смертельно опасных приключений. Многие из этих волнующих событий были связаны с замечательной африканской фауной. Друзья впервые лицом к лицу столкнулись с дикими животными[1]. Впечатлённые этой поездкой, оба, вернувшись домой, решили записаться в КЮБЗ – Кружок юных биологов при Московском зоопарке.
Правда, долго они там не продержались. Васечкин, которому руководитель секции поручил наблюдать за кенгуру и подробно записывать эти свои наблюдения, через пару дней просто взвыл.
– Не могу больше, – пожаловался он Петрову. – Достала меня эта кенгуру. Сидит и ничего не делает.
– А что она должна делать? – удивился Петров, который в свою очередь наблюдал за муравьедом.
– Я не знаю. Ну хоть что-нибудь.
– Но она ест?
– Ну, ест.
– Спит?
– Спит.
– Прыгает?
– Прыгает. Иногда.
– Так чего тебе ещё надо?
– Петров, ты как хочешь, а я зоологом быть передумал! Я понял, что это не моё. То есть я, конечно, животных люблю, но не настолько, чтобы часами на них пялиться. Кенгуру – это же не Старцева!
– Ну да, – согласился Петров. – Кенгуру на Машу непохожа. Нисколько.
– Вот именно! – вздохнул Васечкин.
Оба помолчали.
– А как твой муравьед?
– Муравьед тоже на Машу непохож, – подумав, сказал Петров, – тем более.
– Да я не об этом. Тебе не надоело за ним наблюдать?
– Вообще-то он мне нравится. Но, если честно, подустал уже немного от этих наблюдений, – признался Петров. – А что делать?
– У меня вот какая идея. Видел там, в секции, подорлика? Настя за ним ухаживает.
– Ну, видел.
Подорлик был небольшой хищной птицей, которую по каким-то причинам ещё не отправили в общий вольер.
– Давай мы его в школу отнесём и на большой перемене выпустим! Представляешь, как все обалдеют! Особенно Машка!
Петров обдумал идею. Предложение ему понравилось.
– А как мы это сделаем? – поинтересовался он.
– А очень просто. Я уже всё прикинул. Я его сюда, под куртку засуну, так что не видно будет. А потом мы его также назад вернём, и все дела. Никто тут ничего не узнает. Ну что, идёт?
– Идёт! – кивнул Петров, пожимая протянутую ему руку друга.
Так они и поступили. Подорлик, спрятанный под курткой, был тайно принесён в школу. На большой перемене, когда все высыпали из своих классов, Васечкин с Петровым отошли к самой дальней стенке и выпустили пернатого хищника. Тот облегчённо взмахнул крыльями и полетел. Размах крыльев у него оказался совсем не маленький, метра полтора. Все замерли, наблюдая величественный полёт гордой птицы. Подорлик красиво парил над головами учеников. В том числе и над головой обомлевшей от этого зрелища Маши Старцевой. Петров и Васечкин радостно переглянулись и уже протянули руки, чтобы поздравить друг друга, как случилось непредвиденное.
Именно в этот момент из своего кабинета, находившегося в противоположном конце коридора, неспешно начала выходить завуч – Калерия Константиновна, которую все в школе называли просто – Холера. Была она женщиной крупной, можно даже сказать, монументальной. Нравом обладала крайне суровым, так что боялись Холеру куда больше, чем самого директора. На голове у завуча возвышалась замысловатая причёска, вроде как накрученный из волос тюрбан. Васечкин как-то высказал предположение, что она прячет в эту свою причёску консервную банку. Предположение это одноклассники сочли вполне правдоподобным.
Короче говоря, подорлик, завидев выплывающую из кабинета даму, очевидно принял волосяное сооружение на её голове за некое подобие гнезда, куда и решил приземлиться. Холера же, завидев летящую на неё огромную птицу и почувствовав, что та разместилась у неё на макушке, вначале вытаращила глаза, а потом издала истошный дикий вопль, подобного которому в школьных стенах ни до, ни после этого события не слыхали.
Закончилась история вызовом родителей Петрова и Васечкина в школу и строгим, даже строжайшим выговором с предупреждением. Из КЮБЗа друзей за похищение птицы исключили, что, впрочем, как уже было сказано, не особо их расстроило. Они простились с подопечными – кенгуру, муравьедом и участвовавшим в изложенном событии подорликом (между прочим, в благодарность друзья выпустили ему в клетку с полдюжины белых мышек, чтобы славная птица могла вдоволь наесться!) – и занялись другими делами.
Ну, а теперь вернёмся к разговору о Сидорове. Вернее, о задуманной Васечкиным мести.
– Всё я помню, – сказал Петров. – У меня с памятью всё в порядке. А при чём тут Сидоров?
– Так это же он растрезвонил, кто подорлика в школу принёс.
– А-а, – почесал в затылке Петров. – И что?
– Ничего. А в третьем классе, помнишь, когда мы лягушек в букет засунули? Ну, когда у Инны Андреевны день рождения был?
– Помню, – обрадовался Петров. – Она стала нюхать, а оттуда на неё глаза глядят! Она чуть в обморок не упала! Да, было классно…
– Ага, нас тогда тоже чуть не выгнали. А ведь это опять Сидоров настучал!
– Вот гад! – возмутился Петров.
– Именно. Все неприятности от него!
– И как же ты ему решил отомстить?
– Как? – задумался Васечкин. – А очень просто. Когда у тебя в руках сокровища, проблем нет. Ты знаешь, что у Сидорова дача в Валентиновке?
– Ну да, – кивнул Петров. – Он там с родителями за грибами ходит, рыбу удит. И чего?
– Да ничего, чего ты расчевокался-то? Я рядом с его дачей построю огромный такой домину, вот чего. Ну, типа дворца. Этажа три, даже лучше четыре. И наверху такой здоровенный балкон. И буду по утрам на этот балкон выходить и вниз так, знаешь, небрежно махать.
Васечкин поднял руку и изобразил, как он будет сверху махать, при этом нагнул голову, уставился в пол и крикнул: «Привет, Сидоров!»
– И Сидоров мне так снизу: «Приветик!» А сам, представляешь, будет от злости лопаться. Ну как, круто? – покосился он на Петрова.
– Круто, – без особого энтузиазма согласился Петров. – Но, если честно, не очень. А ещё с кем ты хочешь разобраться?
Васечкин посмотрел вокруг. Недалеко от них, вокруг Маши Старцевой стояло несколько девчонок, как всегда, с восхищением её слушавших. Выделялась рыжая и долговязая Люда Яблочкина, как раз громко чему-то смеявшаяся в этот момент. Васечкин неприязненно поморщился и покачал головой.
– Да вот хотя бы с ней, с Яблочкиной! Помнишь, как она нам на контрольной списать не дала?
– Ну, помню. Она никогда не даёт.
– Вот именно! Считай, теперь она доигралась!
Петров с уважением посмотрел на друга.
– Ты серьёзно?
– Конечно. Я тебе говорю, Монте-Кристо тоже всем отомстил.
– И что ж ты сделаешь?
– Что? А вот что!
Глаза у Васечкина загорелись, он даже победно улыбнулся, представляя себе униженную Люду Яблочкину.
– Я всем машины куплю. Ну, всему нашему классу.
– Какие машины? – не понял Петров.
– Самые обыкновенные. Вернее, самые лучшие. «Мерседесы». Когда у тебя есть сокровища, ну, в смысле, полно денег, это всё не проблема. Каждому по машине. С водителями. Чтобы они по утрам всех в школу привозили. Ну и отвозили, само собой.
– А если кто близко живёт? – на всякий случай уточнил Петров.
– Всё равно. Лучше же на машине, чем пёхом. Разве нет?
– Безусловно, – подумав, согласился Петров. При этом в очередной раз поразился, какие прекрасные идеи приходят в голову его другу. У Васечкина не голова, а целая Госдума!
– И что, всех будут возить? – поинтересовался он.
– Конечно, – усмехнулся Васечкин. – То есть всех, кроме Яблочкиной. Ну, она, когда это увидит, ясное дело, тут же примчится и спросит: «А почему у меня нет машины? Почему меня не возят?» А я скажу: «Ты нам с Петровым списывать давала? Вот теперь на ножках прокатишься, Яблочкина!»
И Васечкин покровительственно поглядел на друга.
– Ну как?
Петров вздохнул.
– Знаешь, – сказал он, – если б у меня было много денег, я бы всякие лекарства накупил. Особенно детям, которые болеют. Ну и взрослым, конечно, тоже. Но детям в первую очередь. Вон по радио всё время рассказывают – то этому ребёнку не хватает на операцию, то другому. И ещё я бы для бездомных животных приюты бы построил. Для собак, для кошек, ну и для других тоже. Хорошие! Удобные. Чтобы им там хорошо было.
– Ну, это всё само собой, – согласился Васечкин. – Это мы с тобой всякие фонды откроем, чтобы они этим занимались. Так все делают. Но разобраться кое с кем всё равно надо. Пусть знают!
Петров неопределённо пожал плечами, из чего следовало, что эта идея его не особенно вдохновляет.
– Только пока о наших планах никому, замётано?
– Замётано. Я вот, знаешь, о чём думаю… – протянул Петров, глядя куда-то вдаль.
– И о чём же?
– О том, что, если мы этот клад разыщем, к нам опять все приставать будут. Сам знаешь, до сих пор на улице оборачиваются.
Тут опять необходимо пояснить читателю, что, после возвращения из Африки, когда стало известно, как смело повели себя там оба друга и что в результате их подвигов была поймана преступная банда сомалийских пиратов-похитителей, вся троица – Петров, Васечкин и Маша – стала знаменитой на всю страну. Газеты, радио, телевидение наперебой брали у них интервью, так что, в конце концов, они просто начали прятаться от назойливых журналистов. Постепенно папарацци пропали, но до сих пор то один телеканал, то другой периодически вспоминали об африканской эпопее. Съёмочные группы неожиданно появлялись в самых разных местах и в самый неподходящий момент, например во время игры в футбол. Приходилось останавливать игру и общаться с неуёмными тележурналистами, которые снова и снова просили пересказывать сильно приевшиеся нашим героям подробности их приключений.
– Я понимаю, о чём ты, – озабоченно вздохнул Васечкин. – Самому надоело. Но мы в этот раз умней будем. Я знаю, что надо будет всем говорить.
– Что?
– No comments! – вот что! Так все говорят, когда не хотят, чтобы к ним приставали. Я сто раз видел. Адвокаты всякие или там звёзды. Но камментс!, и всё тут. Журналисты сразу отстают.
– Ты думаешь? – усомнился Петров.
– Точно тебе говорю. И вообще не думай о плохом. Главное, найти сокровища, – заключил Васечкин. – А уж как отвертеться от папарацци и на что потом деньги потратить, мы с тобой сообразим. Скажи, Петров?
На этот раз у Петрова никаких сомнений и возражений не оказалось.
– Стопроцентно! – кивнул он.
– Давай пять!
Друзья звонко соединили ладони в знак согласия и пошли в класс.
Глава вторая,
в которой Маша переживает очередной триумф, а Петров и Васечкин обсуждают план действий
Учитель математики Михаил Давыдович снял очки с толстыми линзами, тщательно протёр их, затем неспешно водрузил обратно на нос и внимательно оглядел притихший класс. Все знали, что этот жест обычно предшествовал какому-то важному сообщению. Так и оказалось.
– Дорогие друзья! – торжественно провозгласил учитель. – В этот славный солнечный денёк хочу сообщить вам преприятнейшее известие.
Он сделал значительную паузу, хихикнул и продолжил:
– Ваша одноклассница Маша Старцева снова одержала новую и на этот раз весьма значительную победу. Как вы помните, в прошлом году по результатам математической олимпиады Маша заняла первое место в районе, а сейчас она стала чемпионкой общегородской олимпиады и вошла в юношескую сборную России. Это большое достижение для нашей школы. Поздравляю тебя, Маша!
Класс оживился, все радостно захлопали. Петров и Васечкин со значением переглянулись. Васечкин выпятил нижнюю губу и важно закивал головой, в том плане, что, мол, знай наших. А Петров просто поднял руку и показал большой палец.
Что касается Маши, то она, немного покраснев, встала и застенчиво улыбнулась.
– Спасибо, Михаил Давыдович, – сказала она. – Это скорее ваша заслуга, а не моя. Без вас ничего бы у меня не вышло.
– Ладно тебе скромничать, – ответил учитель. – Ты здорово потрудилась, чтобы добиться таких результатов. Но это ещё не всё, друзья. Вместе с юношеской сборной Маша уже в феврале поедет на международную математическую олимпиаду в Колумбию, в город Картахену. Так что желаю тебе, дорогая Маша, там всяческой удачи! Ну, а мы, само собой, будем тут за тебя болеть.
Снова раздались аплодисменты. На этот раз реакция у Петрова и Васечкина была на редкость одинаковой. Оба вытаращили глаза, приоткрыли рты и восхищённо уставились на Машу.
– Во даёт! – прошептал Васечкин.
– Картахееена! – растягивая букву е, мечтательно проговорил Петров.
На перемене друзья еле пробились сквозь окружившую Машу толпу.
– Поздравляю, Маша! – солидно произнёс Васечкин.
Он хотел добавить что-то ещё, но ничего, кроме глупого слова «молоток» или «молодца», на ум не приходило. Следовало, конечно, сказать, как он гордится тем, что именно Маша попала в сборную и поедет на престижную олимпиаду, но и эти слова как-то толком не складывались, что бывало с Васечкиным довольно редко. Так что он просто взял Машину руку и как следует потряс.
– Спасибо тебе, Васечкин! – улыбнулась Маша, с трудом вырывая назад руку.
Толпа вокруг них разошлась, они остались втроём.
– И я тебя поздравляю, – сказал Петров. – Мы с Васечкиным счастливы, что ты наша современница! – подумав, торжественно объявил он.
Васечкин ревниво посмотрел на Петрова. Ранее он в своём друге способности к таким выражениям не замечал. К тому же то, каким взглядом Маша при этом окинула Петрова, Васечкину совсем не понравилось. Следовало немедленно взять инициативу в свои руки.
– Вот что, – откашлявшись, заявил он. – Нам это дело надо отметить. Так принято. Когда какая-то победа или там радостное событие какое-нибудь.
– И как же мы это отметим? – заинтересовалась Маша.
– Как? – переспросил Васечкин. – Очень просто…
Тут он замялся, поскольку к этому вопросу готов не был. Идея отметить Машину победу являлась чистой импровизацией.
– А я знаю как, – пришёл к нему на помощь Петров. – Давайте в зоопарк сходим. Лично я давно не был. Соскучился.
– Отличная идея! – поддержал Васечкин. – Я слыхал, там пара скунсов появилась. Ну, вонючек! Очень хочется на них поглядеть.
– Вонючек? – засомневалась Маша. – Может, лучше на других животных посмотрим?
– И на других тоже посмотрим, нет вопросов! А насчёт вонючек не беспокойся, если их не раздражать, ну, в смысле, если они угрозы не чувствуют, то они не воняют. Другое дело, конечно, когда они думают, что им что-то угрожает. Ну, тут они такую струю могут пустить, – с энтузиазмом произнёс Васечкин, – что мало не покажется! Будет вонять за несколько километров. И вонь эту ничем не убьёшь, она неделями держится. Бывает, люди даже дома свои бросают, уезжают в другое место, потому что воняет так, что сил нет! Короче, я что хочу сказать… Эти вонючки…
– Ты так много про вонючек знаешь, Васечкин! – вроде бы с уважением, а на самом деле со скрытой иронией перебила его излияния Маша. – Я чувствую, ты всерьёз этим вопросом интересовался.
– Ну, знаем кое-что, – небрежно пожал плечами не заметивший Машиного сарказма Васечкин. – Мы, конечно, на олимпиадах не побеждаем, но тоже не лаптем щи хлебаем.
– Понятненько, – хмыкнула Маша. – Щи хлебаете, но не лаптем.
Васечкин стушевался. С Машей разговаривать и раньше было не просто, а теперь, после этой новости, стало ещё сложней.
– Васечкин зато очень много читает, – снова пришёл на помощь другу Петров. – Он недавно «Графа Монте-Кристо» прочёл. Целых два тома.
– Правда? – покосилась Маша на Васечкина.
– Да, представь себе, – гордо ответил тот и скромно потупил глаза.
– У него даже теперь план есть, – продолжил Петров. – То есть у нас. Мы…
Но тут он осёкся, потому что Васечкин как следует наступил ему на ногу.
– Какой же у вас план? – полюбопытствовала Маша. – Поделитесь?
– У нас план пойти в зоопарк! – объявил Васечкин и украдкой погрозил Петрову кулаком.
– Хорошо, – согласилась Маша. – А когда?
– Ясно когда. В воскресенье.
На том они и порешили.
– Ты что, Петров! – накинулся на друга Васечкин, как только они остались одни. – Чуть ей всё не разболтал!
– А чего я такого сказал? – оправдывался Пет ров. – И потом это же Маша, не кто-нибудь. Разве ей тоже ничего нельзя говорить?
– Конечно нельзя! Поиск сокровищ всегда держится в секрете, ты что, не знаешь? Тем более от девчонок. Ты, Петров, сам своей головой подумай. Где девчонки, и где клад. Что тут может быть общего?!..
– Но мы же вроде ничего конкретного пока не решили… Так, вообще…
– Если болтать направо и налево, то ничего конкретного никогда и не случится. Ты в состоянии тайну хранить или нет? Если нет, так прямо и скажи – не могу! Я буду знать. А может, ты вообще не хочешь клад искать? Действительно, зачем тебе? Тебе ведь и так хорошо. А приюты для собак государство и без тебя построит.
– Всё я в состоянии, – обидчиво пробурчал Петров. – Но ведь никакой тайны пока нет. Хранить нечего. Ясно, что я хочу клад найти. Только, что это за клад? Где? Когда? Ничего же неизвестно.
– Положись на меня, Петров! – покровительственно хлопнул друга по плечу Васечкин. – Ты же знаешь, если я за что берусь, то всё обязательно так и будет, как и задумано. Я уже всё продумал. Для начала надо выяснить, где какие клады зарыты, составим список, потом посмотрим, где побольше сокровищ и как к ним подобраться. Выберем самый лучший вариант и приступим. Ну, то есть решим, куда и когда ехать за кладом. Понял?
– Понял.
– Нравится тебе такой план?
– Несомненно, – не совсем уверенно ответил Петров.
– Вот и хорошо.
Васечкин внимательно посмотрел на друга. Почувствовал, что немного пережал палку, забрав всю инициативу в свои руки. Он вздохнул и великодушно улыбнулся.
– Знаешь, Петров, если у тебя есть какие-то, как это говорят, коррективы, то так и скажи. Ты можешь любые коррективы в наш план вносить. Имеешь полное право. Мы с тобой всё обсудим и решим. Мы же партнёры, верно?
– Верно.
– Ну так что скажешь?
Петров озадаченно почесал затылок.
– Нет у меня пока никаких корректив, – признался он.
– Ну и ладно. Тогда будем действовать согласно плану. Скрепим нашу тайну дружеским рукопожатием!
И Васечкин протянул Петрову руку. Тот изо всех сил пожал её.
– Ну и силища у тебя, Петров! – поморщился Васечкин, освобождаясь. – Ты должен себя контролировать, понятно? А то всякие могут быть неприятности.
– Понятно, – послушно согласился Петров. – Я буду контролировать.
– Хорошо. Проехали.
Петров с уважением посмотрел на друга.
– Удивляюсь тебе, Васечкин! Некоторые вот считают, что ты легкомысленный. Они просто не в курсе. Не знают, как ты основательно умеешь всё обдумать и подготовить…
– А то! – усмехнулся польщённый Васечкин. – Ясен перец, если уж делать что-то, то всерьёз. Или вообще не делать. Ты согласен?
– Конечно согласен, – поспешно кивнул Петров. – Ещё бы!
– Вот именно! А кто это, кстати, так считает? Ну, насчёт легкомыслия?
– Ну, мало ли кто… – неопределённо развёл руками Петров и невольно поглядел в ту сторону, куда ушла Маша. – Я уже и не припомню.
– Понятно, – поджал губы Васечкин. – Ну, ничего, будет и на нашей улице праздник! Скажи, Петров?
И он испытующе поглядел на друга.
– Безусловно, – охотно подтвердил Петров.
Глава третья,
в которой Васечкин узнаёт много нового и знакомится с броненосцем Хуанито
Вот так и случилось, что в ближайшее воскресенье наша дружная троица отправилась в зоопарк. Шёл лёгкий снежок, был отличный зимний день. Питомцы Московского зоопарка встретили воскресный снегопад с удовольствием, особенно обрадовались снегу белые медведи. Что же касается животных, которые не переносили холод, то они давно переехали в тёплые помещения.
Друзья зашли в павильон «Кошки тропиков» и теперь с удовольствием проходили мимо клеток с гепардами, гиенами, львами, вспоминая встречи с этими животными во время своих африканских похождений.
– Приключения, приключения!.. Львы спускаются к водопою… – вполголоса спел Васечкин, разглядывая дремлющего в углу клетки льва.
– Что-то снова запахло штормом… Шпаги наголо, господа! – тут же подхватил Петров.
– Ах, как хочется приключений! – вздохнул Васечкин.
– Ты бледнеешь, да что с тобою? – озаботился Петров.
– Пустяки, это старая рана! – мужественно отмахнулся Васечкин.
– Ах, как быстро летят года! – хором заключили оба.
Маша неодобрительно покачала головой.
– Я лично сыта по горло этими приключениями. Всё же тут как-то приятнее на всех этих зверюшек любоваться, – заметила она. – Спокойнее, во всяком случае.
Васечкин со значением посмотрел на Петрова.
«Что я тебе говорил, – означал этот взгляд. – Девчонка есть девчонка, даже если она самая лучшая».
Петров украдкой пожал плечами и слегка развёл руками.
«Ничего тут не поделаешь, – подразумевал его жест. – Это же Маша!..»
– А я бы не прочь опять повстречаться с каким-нибудь зверем, – несколько хвастливо произнёс Васечкин. – Ну, типа, мы с тобой одной крови, ты и я! Помните?
– Всё мы помним! – сказала Маша. – Встречайся, с кем хочешь. Только на этот раз без меня!
И пошла дальше.
Петров и Васечкин поспешили за ней.
Они перешли в слоновник, постояли у вольера со слонами, затем поглядели на белого носорога. Потом отправились в террариум, где Маша, глядя на ядовитых змей, в сотый раз пересказала друзьям знаменитую историю о том, как в Кении отважный мангуст спас её и новую подружку Саманью от смертельного укуса чёрной мамбы[2].
Петров и Васечкин терпеливо выслушали, хотя знали наизусть все мельчайшие подробности этого события.
После этого все трое вышли на улицу и, походив немного вокруг, остановились на Переходном мосту, соединявшем две территории зоопарка – Старую и Новую. Там находился красиво оформленный застеклённый вольер «Неполнозубые», где жили ленивцы и броненосцы.
Петров и Маша увлеклись чудесными большеглазыми ленивцами, медленно передвигавшимися по веткам в левой части вольера, и прошли чуть подальше, а Васечкин остался на месте, с интересом разглядывая гигантского броненосца, неспешно вылезавшего из своей норы.
– У вас редкая возможность увидеть нашего приодонтес максимус в движении! – раздался рядом с Васечкиным голос экскурсовода.
Это был молодой человек лет двадцати пяти, в очках и с торчащими из-под ушанки волосами. Его окружало с десяток слушателей.
– Обычно днём он спит, поскольку это ночное животное, – солидно объяснял он. – Вообще броненосцы одни из самых древних существ на планете, некоторые учёные считают, что они жили на земле миллионы лет назад. Их два десятка видов. Некоторые, между прочим, могут перещеголять и ежа, и черепаху. То есть когда они сворачиваются в клубок, то превращаются в большой и тяжёлый шар, который не под силу разгрызть ни одному хищнику.
– Надо же! – восхитился кто-то в толпе. – Вот хитрюшка!
– Это лишь один из способов защиты, к которому прибегает броненосец, – улыбнулся экскурсовод. – У него их много. Такой вид, как армадилло, например, может и струю пустить, наподобие скунса.
Броненосец тем временем приблизился к решётчатой ограде и так же не спеша пошёл вдоль неё. Васечкин с уважением посмотрел на необычное существо.
– Кроме того, спасаясь от преследователей, зверёк способен молниеносно зарыться в почву, – продолжал тем временем экскурсовод. – Видите, какие у него мощные лапы и большие когти. Причём во время работы он не дышит, чтобы не задохнуться в пыли. При необходимости животное может всего за какую-нибудь минуту продолбить асфальт и закопаться в щебёнку. Вытащить броненосца из норы практически невозможно. Он закрывает вход в неё своим крепким панцирем, можно сказать, расклинивается…
– Это как? – поинтересовался тот же голос.
– Очень просто. Он упирается в стены лапами, так что пытаться его оттуда извлечь бесполезно. Вот так.
Экскурсовод расставил руки и ноги, изображая, как броненосец расклинивается. Васечкин невольно хмыкнул – поза у экскурсовода при этом была довольно нелепой.
– Кроме того, у него есть ещё особый трюк, – продолжил тот, закончив демонстрацию, – когда спрятаться совсем некуда, броненосец резко прыгает вертикально вверх и до смерти пугает таким неожиданным прыжком нападающего хищника.
– Во даёт! – снова раздался из толпы восхищённый возглас. – Попрыгунчик прямо!
Экскурсоводу этот комментарий почему-то не понравился. Он сделал паузу, поправил очки и строго оглядел слушавших.
– С вашего разрешения я продолжу? – произнёс он.
– Валяй продолжай! – любезно разрешил всё тот же голос, принадлежавший румяному мужику, стоявшему без шапки и в расстёгнутой куртке. Было видно, что мороз ему нипочём.
– Спасибо, – иронично поклонился экскурсовод. – Так вот, также броненосец умеет плавать и нырять, может отсиживаться на дне водоёма и даже походить по дну…
– Это как же у него получается? – спросил морозостойкий мужчина. – У него что, жабры есть?
– Нет, жабр у него нет. Дело в том, что он набирает воздух не только в лёгкие, но и в желудок с кишечником. То есть броненосец плывёт по воде, а если выпустит воздух, то погружается в воду и таким образом может спокойно пересечь реку по дну.
– Как подводная лодка, что ли? – вновь поинтересовался морозостойкий.
– Ну вроде… – неохотно согласился экскурсовод. – Как маленькая подводная лодка. И ещё. Мы с вам привыкли думать, что царь зверей – это лев. Но если говорить о размере когтей, то этот титул следует присвоить броненосцу. У гигантского броненосца при шестидесяти килограммах веса длина и ширина когтей, как видите, с ладонь! И они, поверьте, очень крепкие.
Все с уважением посмотрели на когти прогуливающегося за стеклом животного.
– Да уж! – заметил морозостойкий. – Ничего себе коготочки. Так погладит, что никогда не забудешь! Хе-хе!
Экскурсовод на это замечание никак не отреагировал. Даже не посмотрел в сторону говорившего.
– К тому же броненосец является рекордсменом среди наземных млекопитающих по количеству зубов, – сказал он. – У него их целых девяносто.
– И на фига ему так много? – снова встрял морозостойкий. – Нам вот и тридцати двух хватает. Хе-хе!
И широко улыбнулся, как бы в подтверждение своих слов. Стало видно, что как раз двух зубов у него и недоставало. Экскурсовод, однако, опять пропустил его реплику мимо ушей.
– Что ещё интересно, – продолжил он, – броненосцы – единственные животные в мире, которые сами решают, как долго им вынашивать своих детёнышей, и могут выбирать подходящее время для их появления на свет. Поэтому, если условия благоприятные, всё в порядке, то период беременности занимает у них несколько недель. А если что-то не так, какая-то опасность или стрессовая ситуация, например, миграция куда-то в новую местность или климатические перемены, затяжной ливень или ещё что-нибудь, то беременность может длиться намного дольше, лет до двух.
– Чего-то многовато! – хмыкнул морозостойкий. – Зачем это так долго надо?
– Такая задержка позволяет самкам броненосца обеспечить своему потомству гораздо больше шансов на выживание, – терпеливо объяснил экскурсовод. – Этот необычный манёвр вместе со многими другими способами, которыми броненосцы защищаются от нападений, скорей всего и помог этим зверушкам просуществовать уже более пятидесяти пяти миллионов лет. Как я уже говорил, очень может быть, что это самое древнее существо на нашей планете.
Чем дольше Васечкин слушал экскурсовода, тем с большим интересом присматривался к удивительному животному.
– А как его зовут? – не выдержал он. – У него есть имя?
– Конечно, – ответил экскурсовод. – Нашего броненосца зовут Хуанито. Это самый большой броненосец из всех двадцати видов.
– А сколько ему лет? – поинтересовался морозостойкий. – А то так, на взгляд, не разберёшь, правда? Хе-хе!
Экскурсовод вздохнул. Было очевидно, что его несколько утомили эти постоянные назойливые комментарии.
– Хуанито девять лет, – учительским голосом ответил он. – Живут они в среднем лет до шестнадцати. Но был случай, когда в неволе гигантский броненосец дожил до двадцати трёх лет.
Морозостойкий снова было открыл рот, но экскурсовод на этот раз не дал ему высказаться.
– А сейчас давайте пройдём вперёд, – быстро сказал он. – У нас ещё много чего интересного впереди.
Экскурсия отправилась дальше, а Васечкин просто прирос к месту. Он даже не заметил, что Маша с Петровым тоже ушли с Переходного моста. Дело в том, что именно в этот момент Хуанито поднял голову и посмотрел на него из-за разделявшего их стекла.
– Привет! – сказал ему Васечкин. – Как делишки?
Броненосец, разумеется, ничего не ответил, но пошевелил длинным, длиной в полметра хвостом, также, как и всё его тело, покрытым бронёй, то есть крепкими костными пластинами.
– Ола, Хуанито! – раздалось в это время над ухом у Васечкина.
Он оглянулся.
Глава четвёртая,
в которой Васечкин неожиданно получает подарок, о котором мечтал, а также обретает и теряет нового друга
Рядом с ним стоял смуглый скуластый человек с длинными седыми волосами, выбивавшимися из-под шерстяной шапки и падающими на плечи. Был он худощав, росточка небольшого, примерно такого же, как и сам Васечкин. Из-под косматых бровей горели чёрные выразительные глаза.
– Комо эстас, Хуанито? – тихо спросил он.
«Это, кажется, по-испански. Он его тоже спрашивает, как дела», – догадался Васечкин.
От Хуанито, разумеется, никакого ответа не последовало, но на появление смуглого человека он явно отреагировал – подошёл чуть ближе и посмотрел на него.
Незнакомец широко улыбнулся, помахал Хуанито, потом присел на корточки, чтобы быть поближе к броненосцу, и разразился длинным монологом всё на том же чистейшем испанском языке. Хуанито с интересом прислушивался к импульсивной речи визитёра.
Васечкин, хотя и не понимал ни слова, тем не менее тоже остался на месте, наблюдая за происходящим.
Незнакомец говорил довольно долго, периодически темпераментно размахивая руками, чтобы придать сказанному большую убедительность. Броненосец слушал, чуть наклонив голову. Наконец, человек выговорился, сделал прощальный жест и выпрямился.
– Извините, – не выдержал сгоравший от любопытства Васечкин. – Вы вообще по-русски говорите?
– Си, сеньор, – кивнул человек. – Абло ррруссо. Моя уметь говорррить по-рррусски.
– А что вы ему рассказывали? – показал на броненосца Васечкин. – Да ещё так долго.
Незнакомец улыбнулся. Была в его улыбке какая-то печаль.
Он внимательно оглядел Васечкина, потом глаза его блеснули.
– Ты есть чико из телевизоррра? – спросил он в свою очередь, всё так же раскатисто произнося букву р. – Ты ездить Афрррика. Викторрриа над пиррраты[3]. Устед эс герррой!
– Ну какой там герой… – смутился Васечкин. – Так просто получилось…
Но незнакомец не обратил никакого внимания на его слова. Он с уважением поклонился, а потом протянул Васечкину руку.
– Эстой муй контенто де коносер с такой герррой! – сказал он. – Ме йамо Пабло Ломас[4].
– Мне тоже приятно познакомиться, – сообразил Васечкин. – Я – Васечкин. Пётр. Можно Петя. Или просто по фамилии.
Пабло Ломас закивал в ответ и опять улыбнулся. На этот раз улыбка была не такой печальной.
– Так о чём вы говорили с Хуанито? – снова спросил Васечкин.
К слову говоря, Хуанито, пока шло это знакомство, потерял к ним обоим интерес, отвернулся и направился в глубь вольера.
Пабло Ломас проводил его взглядом и снова обратился к Васечкину.
– Керрридо амиго, – сказал он, – дорррогой дррруг! Ррраз ты такой герррой, моя тебе всё рррасказать. Давай прррисядем.
При этом он сделал жест в сторону стоявшей внизу моста скамейки. Заинтригованный Васечкин охотно кивнул.
– Конечно, амиго! – ответил он. – Почему бы и не присесть. В ногах правды нет!
– Пррравда… – нахмурился Пабло Ломас, вспоминая значение слова. – О, вердад! Си, вердад. Пррравда!
Они спустились с Переходного моста и расположились на скамейке.
– Йо сой ун индио де Коломбиа[5], – начал свой рассказ Пабло Ломас. – Ты знать Коломбиа?
– Колумбия? – переспросил Васечкин.
– Си, амиго.
– Конечно, знаю. Это в Латинской Америке.
– Си, керидо амиго, – обрадовался Пабло Ломас. – Йо сой ун индио. Тоторрро[6].
Значение слова индио Васечкин понял. Что касается второго слова – тоторо – то оно так и осталось для него неизвестным.
– Вы индеец, правильно? – уточнил он. – Индеец из Колумбии.
– Си. Каррртахена. Ты знать Каррртахена?
– Это город такой, – вспомнил Васечкин. – Конечно, знаю. Там математическая олимипиада будет. Моя одноклассница скоро туда поедет. Маша Старцева.
Пабло Ломас с некоторым напряжением слушал Васечкина.
– Старррцева? – переспросил он.
– Ну да, Маша. Да вы не берите в голову. Это я так, к слову. Короче, Картахена – это город в Колумбии. Так? И вы оттуда? Правильно?
– Си, амиго.
– Ясно. А Хуанито тут при чём? Он что, тоже из Картахены?
Пабло Ломас вновь улыбнулся, и опять в этой улыбке сквозила какая-то печаль.
– Длинная рррассказка, – вздохнул он. – Я тебе рррасказать. Коломбиа эс ми каса.
– Колумбия ваш дом, – сообразил Васечкин. – Родина. Это я уже понял.
– Си, амиго. Крррасивая стрррана. Но там есть плохой люди. Очень плохой. Ты знать про каррртел?
– Про картель? – задумался Васечкин. – Что-то слыхал.
– Кокаина. Очень плохой, – повторил Пабло Ломас.
И в подтверждение своих слов зацокал языком и покачал головой.
– А-а… Всё понял, – оживился Васечкин. – Кокаин – это наркотик такой ужасный. А картель его производит. Я кино видел – «Возвращение героя». Со Шварценеггером[7]. Он там наркобарона побеждает. Ну и весь этот картель. Так им и надо! Гады такие! Людей губят этой отравой!
– Си, амиго! – кивнул Пабло Ломас. – Наррркобарррон. Сантьяго Моррралес. Папа Пуньо.
– Чей папа? – не понял Васечкин.
– Так его называть. Пуньо – это вот.
И Пабло Ломас, подняв руку, продемонстрировал Васечкину сжатый кулак.
– А-а, – догадался тот. – Кулачище. Это кличка его?
– Си, амиго, – подтвердил Пабло Ломас. – Кулачище. Кулак. Папа Кулак. Папа Пуньо. Омбррре муй мало!. Очень плохой человек!. Ми тррравахо для Папа Пуньо, для Сантьяго. Моя был пеон.
– Работали у этого Моралеса? – уточнил Васечкин.
– Си, амиго. Не понимать сначала какой плохой. Потом понимать и бежать. Меня искать и догонять. Папа Пуньо велеть меня убить.
– Убить? – переспросил ошеломлённый Васечкин.
– Си, – матаррр! Убить. Моя прррятаться сельва.
– В сельву убежали? – уточнил Васечкин. – В смысле, в лес?
– Си, амиго. Но люди Сантьяго меня перррсекусьон. Пррреследовать. Хотеть поймать. Схватить. Но моя прррятаться норрра.
Пабло Ломас показал коричневым пальцем в сторону вольера.
– Вы спрятались в норе броненосца, – догадался Васечкин.
– Си, керрридо амиго. И бррроненосца меня спасать. Закрррыть нора. Вот так.
И Пабло Ломас расставил руки, изображая, как броненосец закрывал нору.
– Я понял, он расклинился! – обрадовался Васечкин. – Это я в курсе. Когда они расклиниваются, их нипочём не достать.
– Си, амиго. Люди Папа Пуньо меня не находить. Они меня искать, но бррроненосец всё закрррыть. И они уходить. Бррроненосец меня спасать.
– Это, что ли, был Хуанито? – осенило Васечкина. – Это он?
– Но, – покачал головой Пабло Ломас. – Но ло сэ. Моя не знать. Не знать пррравда. Может, да, может, нет. Может, не Хуанито. Может, дррругой бррроненосец. Но такой, как Хуанито. Может, его брррат. Хуанито тоже из Коломбиа. Из сельва. Поэтому моя к нему пррриходить. Он керрридо амиго. Как ты, Пётррр!
– Теперь понял, – закивал головой Васечкин. – Вы его навещаете в знак благодарности, что он вас спас. А дальше что было? Как вы в Москву попали?
– Сантьяго Моррралес очень плохой, понимать?
– Понимаю.
– Очень! Его люди пррродолжать меня искать. У Папа Пуньо везде амигос. Он им платить. И когда моя пррриходить сьюдад…
– В город?
– Си, амиго. Моя пррриходить сьюдад и меня там схватить. И поместить пррресьон!
Пабло Ломес поднял руки и скрестил пальцы, изображая решётку.
– В тюрьму посадили? – ахнул Васечкин.
– Си, амиго. Тюрррма. Моя думать это финал.
– Конец?
– Си. И моя рррассказать другой омбррре – Мигеле – там, сала де ла пррресьон…
– В тюремной камере?
– Си. Рассказать другой омбррре – секрррето де фамилиа.
– Рассказали сокамернику семейную тайну? – догадался Васечкин.
– Си, амиго, секрррето. Но потом моя бежать из пррресьон. И прррятаться. Меня искать, но не найти. Но моя бояться.
– Вы боитесь? Почему?
– Другой омбррре – Мигеле – мог рррассказать люди Сантьяго мой секрррето, и люди Папа Пуньо теперрр его знать. Они очень плохой и жадный люди. Если они его знать, они меня начать искать мучо мас фуэрррте йа! Везде!
И Пабло Ломас взволнованно развёл руками, как бы демонстрируя широкий круг поисков.
– Гораздо сильнее стали вас искать? – не менее взволнованно уточнил Васечкин.
Сердце его забилось. Он неожиданно для себя стал понимать по-испански и почувствовал, что в его жизни происходит что-то очень важное. Что благодаря этому неожиданному знакомству, он стоит на пороге новых невероятных приключений.
– Си, – подтвердил его новый друг. – Везде искать. И моя понимать, что надо бежать из Коломбиа далеко. Но хэй вида паррра ми.
– Там для вас жизни нет, – перевёл Васечкин.
– Си, амиго. И моя бежать сюда, Ррросссия. Теперрр моя тут. Но моя бояться. Люди Сантьяго меня найти и тут. Они как это… но дескансаррран!
– Не успокоятся, – подсказал Васечкин.
– Си, амиго, грррасьяс. Спасибо. Не успокоятся, пока меня не найти и схватить.
– А что им надо? Что за тайна такая?
Пабло Ломас неожиданно напрягся и стал зорко смотреть по сторонам.
Васечкин терпеливо ждал. Сердце его билось всё сильнее, чуть не выпрыгивало из груди.
Колумбиец, ничего подозрительного вокруг не обнаружив, вздохнул и несколько расслабился.
– Буэно, амиго, – сказал он наконец. – Моя рррасссказать тебе всё. Ты герррой и моя керрридо амиго. Люди Сантьяго Моррралес могут меня найти и матаррр эн куалкьеррр моменто.
– Убить в любой момент? – пересохшими губами повторил ужаснувшийся услышанному Васечкин.
– Си.
Индеец печально покачал головой.
– Моя не верррнуться Коломбиа. Вот моя секрррето де фамилиа.
С этими словами Пабло Ломас полез куда-то за пазуху, порылся там и извлёк кусок свёрнутой тряпки. По крайней мере именно так выглядело это для Васечкина.
Пабло Ломас положил свёрток на колени и аккуратно развернул его. Васечкин с трудом проглотил застрявшую в горле слюну. Перед глазами у него находилась удивительная, почти неправдоподобная вещь – старинная, начертанная чернилами карта.
– Что это? – не столько сказал, сколько прохрипел Васечкин.
– Эсто вьехо мапа, – как бы подтверждая, сказал индеец.
– Старая карта?
– Си, амиго. Карррта. Эль мапа муэстра лос тезорос эскондидос эн. Карррта показывать, где лежать лос тезорос.
Сердце у Васечкина внезапно перестало стучать и замерло.
– Лос тезорос? – прошептал он. – Сокровища?
– Си, амиго. Сокррровища. Лос тезорос тут.
Колумбиец ткнул пальцем в карту.
– Эсте уна исла, – сказал он.
– Это островок, – машинально перевёл Васечкин.
– Си, амиго. Исла Ла Торре.
– Это он так называется – Ла Торре?
– Си. Ла Торре. Эсте Ислас дель Росарррио.
– Острова Росарио…
– Си. Это острррова близко от Каррртахена.
– А это что? – спросил Васечкин, показывая на крестик, нанесённый на указанном островке.
– Тезоррро.
– Клад?
– Си, амиго. Ты очень умный чико. Тут эль рррока…
– Скала?
– Си. Эль рррока походить на эль торре.
И Пабло Ломас изобразил руками нечто большое и возвышенное.
– А-а… Эль торре – это башня, – догадался Васечкин. – Так скала называется, правда? Вердад?
– Си, вердад.
– Ясненько. Отсюда и название острова, да?
– Си, сеньор. Эль рррока, и тут, – индеец снова ткнул в карту, – дос пальмерррас.
– Чего тут ещё? – не понял Васечкин.
Пабло Ломас поднял руку, показал два пальца и снова повторил со значением:
– Дос пальмерррас.
– Две пальмы? – осенило Васечкина.
– Си, амиго. Комо эсте. Вот так.
И Пабло Ломас соединил пальцы на двух руках, демонстрируя крест.
– Дос пальмос эль крррузадос.
– Две скрещённые пальмы?
– Си. Тут зарррыть тезоррро.
– Тут клад?
– Си, ми амиго.
– Ясно. И кто его там зарыл?
– Фрррэнсис Дрррейк. Пирррата. Ми фамилиа….
Но тут индеец неожиданно осёкся, лицо его окаменело, и он остекленевшим от страха взглядом уставился куда-то за спину Васечкина. Васечкин обернулся.
На Переходном мосту, около вольера с Хуанито, стояла очередная толпа экскурсантов. Среди них Васечкин мгновенно выделил одетого в длинное пальто и меховую шапку смуглого человека лет сорока с чёрными тонкими усиками, в котором легко узнавался иностранец. Человек этот в свою очередь пристально смотрел в их сторону.
– Асесино! – помертвевшими губами прошептал индеец. – Эль эс эн асесино!
«Асесино… – быстро промелькнуло в голове у Васечкина, – знакомое слово… в каком-то фильме недавно слышал… про Джеймса Бонда, кажется… а-а… вспомнил!»
– Убийца? – ужаснулся он. – Вы уверены? Пабло Ломас ничего не ответил. Он судорожно оглядывался по сторонам в поисках места, где бы можно было укрыться.
Экскурсия у вольера в это время двинулась дальше. Усатый, однако, не торопился следовать за всеми. Он единственный остался на месте.
Васечкину показалось, что глаза его насмешливо блеснули.
– Может, полицию позвать? – спросил он у индейца. – Хотите?
Пабло Ломас по-прежнему не сказал ни слова. Он, очевидно, решил, куда ему бежать, и начал вставать со скамейки.
Васечкин быстро оглянулся на усатого и успел увидеть, как именно в эту секунду тот приложил к губам какую-то трубку и дунул.
Пабло Ломас коротко охнул, схватился за шею и, так и не успев толком выпрямиться, снова грузно осел на скамейку.
– Вам плохо? – прошептал Васечкин. – Что с вами?
Пабло Ломас посмотрел на него и судорожно сунул Васечкину в руку тряпичную карту.
– Прррятать! – прошептал он. – Твой теперрр! Теперрр ты владеть тезорррос!
Больше индеец ничего не сумел сказать, глаза его стали закатываться, и он стал медленно заваливаться на Васечкина.
– Помогите! – в отчаянии завопил тот. – Человеку плохо! На помощь!
Экскурсия, которая как раз проходила мимо, тут же приняла живейшее участие в происшедшем. Васечкин только успел сунуть карту в карман, как их уже обступила плотная толпа.
Пабло Ломаса уложили на скамейку, вызвали скорую.
– Ты его знаешь, паренёк? – спросил какой-то мужчина у Васечкина. – Вы вместе, что ли?
– Нет, мы только что познакомились, – честно ответил Васечкин, у которого зуб на зуб не попадал от ужаса.
У него было странное чувство. Казалось, что всё происходит, как в тумане. И люди в этом тумане двигались, словно в замедленном фильме. Он, конечно, много чего повидал и в антарктической Эргонии, и в Южной Африке, не раз сам оказывался на краю гибели, но чтобы преступление происходило вот так, посреди белого дня, при всём честном народе…. С такой вероломной жестокостью он ещё не сталкивался.
Васечкин проглотил застрявшую в горле слюну и с опаской оглянулся.
Но усатый исчез, на Переходном мосту уже никого не было.
Вокруг царила обычная тревожная суета, сопутствующая подобным происшествиям. Сердобольные женщины подложили Пабло Ломасу под голову сложенные шарфы, чтобы ему было удобно лежать, кто-то пытался делать ему искусственное дыхание, но всё оказалось бесполезно. Индеец в себя не приходил.
Вскоре появились санитары с носилками. Пабло Ломаса переложили на них и понесли к «скорой», которая уже ждала неподалёку.
Васечкин машинально поплёлся за ними. Туман в его голове наконец полностью рассеялся, и он уже было двинулся к врачам «скорой», чтобы рассказать им, что произошло на его глазах, как внезапно откуда ни возьмись прямо около машины появился усатый.
Васечкин словно окаменел. Хотел было шагнуть вперёд, но не мог, так и прирос к месту.
Усатый тем временем что-то энергично стал объяснять врачам, что именно, Васечкин не слышал. Затем усатый вытащил из кармана какой-то документ, то ли паспорт, то ли что-то ещё, показал докторам, после чего уселся в машину, рядом с лежащим на носилках Пабло Ломасом. Там он склонился над бедным индейцем и вроде как участливо провёл рукой по его лицу, а затем, как показалось Васечкину, что-то быстро выдернул у него из шеи. После чего якобы дружески погладил неподвижного индейца по груди.
– Он его ощупывает… Хочет карту найти! – догадался Васечкин.
Он преодолел сковавший его страх и ринулся вперёд с целью разоблачить коварного убийцу.
Усатый, видимо, что-то почувствовал, так как поднял голову и пристально посмотрел на приближающегося Васечкина. Потом сделал странный жест – поднял вверх палец. То ли это означало, что он, так же как и индеец, узнал Васечкина, то ли это был знак предостережения.
Васечкин на секунду резко остановился от неожиданности. Потом двинулся дальше, но этой секунды оказалось достаточно. Он опоздал. Один из санитаров, сидящих в машине, протянул руку, захлопнул дверцу, за которой остались Пабло Ломас и усатый убийца, и «скорая помощь» тут же укатила.
Толпа вокруг быстро рассеялась.
Васечкин безнадёжно посмотрел вслед уехавшей «скорой» и растерянно побрёл дальше, пытаясь осознать всё, что сейчас произошло у него на глазах. В таком состоянии его и обнаружили Петров и Маша, находившиеся в весёлом возбуждении.
– Ты куда пропал, Васечкин? – заорал Петров. – Тебе кое-кто привет передавал.
– Кто? – тихо спросил Васечкин, с трудом возвращаясь к обычной жизни.
– Дед Пихто! Белые медведи, ясно кто! – заржал Петров. – Поиграться с тобой хотели!
– Вот как… – то ли спросил, то ли просто уточнил Васечкин.
– Ты чего такой потерянный? – поинтересовалась Маша, заметившая его необычное состояние. – Ты, случайно, не заболел?
– Ты чего, Васечкин? – удивился и Петров, тоже наконец обративший внимание на то, что его лучший друг полностью потерял свой обычный задор. – Случилось чего?
– Случилось, – хмуро подтвердил Васечкин. – Много чего случилось. Пойдёмте отсюда. Разговор есть.
Петров, разом посерьёзневший, переглянулся с Машей, и оба они, уже больше ни о чём не спрашивая, направились к выходу вслед за быстро шагавшим впереди Васечкиным.
Глава пятая,
в которой Петров, Васечкин и Маша узнают много нового о спрятанных сокровищах
– …Вот так всё и было, – закончил Васечкин свой рассказ.
После чего с некоторой гордостью поглядел на внимательно слушавших его Петрова и Машу. Все трое сидели на кухне у него в квартире и пили чай.
– Ну и дела!… – переводя дух, произнёс Петров. – С тобой, Васечкин, не соскучишься.
Васечкин на это только развёл руками и выпятил нижнюю губу, как бы подтверждая, что, мол, да, такой уж я, ничего не поделаешь.
– А карта где? – спросила Маша, обладавшая редкой способностью трезво мыслить в любых, даже самых необычных обстоятельствах. – Ты её, случайно, не потерял?
– С чего это я вдруг её потеряю? – возмутился Васечкин. – Я что, растеряха какой-нибудь, что ли?
– Ну, может, и не растеряха… – примирительно сказала Маша, не желавшая ввязываться в этот ни к чему не ведущий спор. – Так где же она тогда?
– Вот!
Васечкин вытащил из кармана тряпичный свёрток, отодвинул в сторону чашки с недопитым чаем и широким жестом разложил на столе карту.
– Любуйтесь!
Петров и Маша с почтением склонились над старинным артефактом.
– И вправду вот она! – прошептал впечатлённый увиденным Петров. – Ну ты, Васечкин, даёшь!
– При чём тут Васечкин, – тут же отреагировала Маша. – Он что, эту карту в бою добыл? Или рисковал чем-то? Трудился? Ему её просто подарили. Повезло, можно сказать. Оказался в нужное время в нужном месте.
Но на Петрова этот Машин комментарий впечатления не произвёл. Петров всегда был за справедливость.
– Может, и не в бою, – вступился он за друга, – но Васечкин очень даже при чём. Это же именно с ним случилось, а не с тобой и не со мной.
– Вот как? – поджала губы Маша.
– Именно так. Просто есть такие люди, – пустился в рассуждения Петров, – с которыми всегда что-то случается. Ну, они как бы притягивают к себе приключения. Вот наш Васечкин как раз такой. Можно, конечно, считать, что это случайность, но когда таких случайностей много, то это уже закономерность. Разве не так?
И Петров, крайне довольный произнесённым монологом, с гордостью посмотрел на Машу.
– Ладно, Петров, остынь, – примирительно произнёс Васечкин. – На этот раз повезло мне, в другой раз кому-то из вас. Дело не в этом. Главное, что вот она – карта. А вот тут Картахена…
– Картахена? – обрадовалась Маша. – Там, где у нас олимпиада будет!
– Она самая. Только олимпиада твоя сейчас ни при чём. Есть дела поважнее. Смотрите, вот Картахена, а вот здесь острова Росарио.
Все затаив дыхание стали рассматривать карту.
– Тут вот какой-то остров – «Манки Айленд»… – прочёл Васечкин.
– «Обезьяний остров» – перевела Маша.
– Ну да. Я и говорю. А вот тот самый островок Эль Торре. Вот, видите, тут даже скала нарисована, а здесь две скрещённые пальмы. Там нас ждут сокровища. Вопрос, как нам туда попасть, чтобы их достать.
– Это сейчас совсем даже не самый важный вопрос, – возразила Маша, которая любила, чтобы последнее слово оставалось за ней. – Для начала надо понять, что это вообще за сокровища такие. И откуда они там взялись, если они, конечно, в самом деле там зарыты…
– А это мы сейчас выясним, – миролюбиво произнёс Петров и потянулся за планшетом. – Там, где у вас ответов нет, придёт на помощь Интернет! – продекламировал он. – Сейчас поглядим…
После чего набрал в поисковике два слова – «Колумбия» и «сокровища».
– Вот, пожалуйста! – сказал он через несколько секунд. – Что и требовалось доказать!
– И что же там сказано? – ехидно прищурилась Маша.
– Вот, слушайте.
И Петров начал читать.
«Испанский галеон „Сан Хосе“ с грузом золота, серебра и изумрудов на борту, затонувший в 1708 году в Карибском море у берегов Колумбии, был обнаружен на морском дне, приводит „Эль Эспекталор“ заявление президента страны Хуана Мануэля Сантоса. „Отличные новости: мы нашли «Сан Хосе», – написал президент в твиттере. – Завтра я сообщу детали на пресс-конференции в Картахене“».
– Картахена! – обрадовался Васечкин. – Она самая. Рядом с нашим кладом!
– Вот именно, – поддакнул Петров. – Я же говорил!
– Что говорил? – удивилась Маша. – При чём тут какой-то галеон затонувший и этот клад? Какая тут связь?
Петров и Васечкин переглянулись. Связи пока действительно не прослеживалось, но признаваться в этом не хотелось.
– Читай дальше, Петров! – сказал Васечкин. И Петров продолжил чтение.
«Испанский галеон „Сан Хосе“ пытался уйти от преследования британских военных кораблей возле островов Росарио у колумбийских берегов 8 июня 1708 года. Судно затонуло после взрыва на борту, унеся под воду груз сокровищ на миллионы долларов в современной валюте. Это крупнейший подводный груз драгоценностей в Западном полушарии. Пока точно не ясно, кому достанутся сокровища, поскольку Испания скорее всего оспорит их принадлежность».
– Ну вот, – вздохнул Петров. – Теперь всё. И он победно посмотрел на Машу.
– И что это доказывает? – спросила та, скептически разглядывая Петрова. – Какое отношение имеет спор Испании с Колумбией к этой карте?
Петров почувствовал себя неуютно, отвёл глаза, закашлялся.
– Доказывает то, что сокровищ там, в этой Колумбии, навалом, – пришёл на помощь другу Васечкин. – И под водой, и в земле, куда ни плюнь, короче. Надо просто это сокровище достать, вот и всё. Плёвое дело!
– Куда ни плюнь, плёвое дело! – передразнила его Маша. – Что-то ты больно расплевался, Васечкин! Может, на этом твоём Эль Торре давно уже всё выкопали, и ничего там нет.
– Как это нет? – возмутился Васечкин. – Ещё как есть. Иначе бы никто за Пабло Ломасом не гонялся, карту эту не разыскивал.
– Ну, допустим. А что это за сокровища, ты знаешь? Он тебе объяснил?
Васечкин задумался.
– Что-то он такое говорил про пирата… А-а, вспомнил. Кажется, Филипп Дрюк… Или нет, вроде Фридрих Дряк…
– Сам ты Дряк! – рассмеялась Маша. – Эх ты, любитель сокровищ!. Не знаешь, как пирата зовут, а хочешь его клад отыскать.
– Думай, Васечкин! – умоляюще попросил Петров, страдающий за репутацию друга. – Вспоминай!. Ну, ты же можешь!..
– Хорошо. Я постараюсь. Не смотрите на меня.
– Старайся как следует! – посоветовала Маша. Наступила тишина. Все сидели молча.
Петров и Маша старались не смотреть на мучительно хмурившего лоб Васечкина.
– Эврика! – вдруг так громко закричал Васечкин, что Маша вздрогнула.
– Что с тобой, Васечкин? – рассердилась она. – Чего ты разорался? Ты что людей пугаешь! Совсем, что ли?
– Вспомнил! – сияя, ответил ей Васечкин. – Дрейк, вот как его звали. Фрэнсис Дрейк.
– Ты уверен? – спросил Петров.
– Абсолютно. Он сказал Фрэнсис Дрейк. И ещё он сказал пирата. В смысле, пират.
– Тогда это просто, – объявила Маша. – Сейчас всё выясним. Дай-ка мне планшет, Петров.
– Пожалуйста.
Маша быстро набрала в поисковике имя и фамилию знаменитого пирата.
– Вот он, – сказала она. – Тут даже его портрет есть. Великое дело Википедия.
Петров и Васечкин посмотрели на портрет Фрэнсиса Дрейка.
– Солидный мужик, – прокомментировал Васечкин. – Сразу видно, что ему было что зарыть.
– Этот мог, – подтвердил Петров. – Запросто.
– Может, вы послушаете сначала, что тут написано? – язвительно поинтересовалась Маша. – А потом уже будете ваши комментарии дурацкие выдавать.
– Почему это дурацкие? – обиделся Петров. – Нормальные комментарии. Васечкин прав, видно, что Дрейк этот олигарх настоящий. Такой человек какой-нибудь маленький клад не будет зарывать. Уж клад так клад!
– Точно. Как на Монте-Кристо, – поддержал Васечкин. – Там такой клад был на этом острове, что Эдмон Дантес целый дворец снял посреди Парижа и мог там жить сколько хочешь. Просто ему это не надо было, вот он и уехал со своей Гайдэ. В смысле, уплыл.
– Куда уплыл? При чём тут этот Дантес с Гайдэ? – растерялась Маша. – Что вы мне голову морочите?
– Не обращай внимания, это я так, к слову, – ответил Васечкин. – Давай, Старцева, читай! Время не ждёт!
На это Маша ничего не сказала, только неодобрительно покачала головой.
«Сэр Фрэнсис Дрейк, – начала она читать вслух своим звонким голосом, – родился около 1540 года, умер 28 января 1596 года. Английский мореплаватель, корсар, капер, пират, вицеадмирал. Первый англичанин, совершивший кругосветное плавание. Активный участник разгрома испанского флота (Непобедимой армады) в Гравелинском сражении в 1588 году. Благодаря умелым действиям Дрейка, англичанам удалось получить преимущество над превосходящими огневой мощью силами противника. Фрэнсис Дрейк родился в Кроундейле, недалеко от Тейвистока, в Девоншире в семье фермера Эдмунда Дрейка, впоследствии ставшего священником. Всего в семье Дрейков было двенадцать детей, Фрэнсис был старшим. В 1549-м семья Дрейка перебралась в Кент. В 12 лет стал юнгой на торговом корабле. Он так полюбился владельцу судна, своему дальнему родственнику, что тот после смерти завещал корабль Дрейку, и тот в 18 лет стал полноправным капитаном».
— Слушайте! – вдруг воскликнул Петров. – Мы когда были в Антарктиде, помните, между Антарктидой и Огненной Землёй есть пролив Дрейка? Это же, наверное, в его честь назвали?
– Да, это в его честь, – сухо ответила Маша, которая терпеть не могла, когда её перебивали. – Вот здесь ниже написано: «Имя Фрэнсиса Дрейка увековечено в географии»