Читать онлайн Монахиня секс-культа. Моя жизнь в секте «Дети Бога» и побег из нее бесплатно

Faith Jones

INSUBORDINATE

Copyright © 2021 by Faith K. Jones. Published by arrangement

with William Morrow, an imprint of HarperCollins Publishers.

© Богданов С., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

От автора

Свободная любовь и секс, коммуны, уход от мира, жизнь за счет пожертвований вместо работы, бдительное ожидание прихода Антихриста и Второго пришествия Иисуса, духовные революционеры против Системы – вот лишь некоторые из убеждений, с которыми я выросла.

Я родилась в Семье – религиозном движении, которое в 1968 году основал мой дед – Дэвид Брандт Берг – в Хантингтон-Бич, штат Калифорния. Ему помогали четверо его детей: Дебора, Аарон, Фейти и мой отец – Осия. В первые годы своего существования движение называлось «Дети Бога». Но посторонние часто называли его сектой.

Благодаря агрессивной тактике прозелитизма[1] и требованию, чтобы все члены секты служили миссионерами, количество ее адептов быстро выросло до десяти тысяч. За следующие сорок лет этот культ распространился еще в 170 странах мира. «Дети Бога» просуществовали полвека. Люди приходили и уходили, и за все это время в качестве постоянных членов в нем состояло более шестидесяти тысяч человек. Но миссионерская деятельность секты охватила миллионы так называемых сочувствующих.

Во многих странах мира членов организации преследовала полиция, проводила облавы, пресса обвиняла руководителей «Детей Бога» в похищении людей, принуждении к занятиям проституцией, жестоком обращении с людьми. Моего дедушку десятилетиями разыскивал Интерпол.

В 2010 году секта распустила свои коммуны, выплеснув в общество тысячи людей, которые никогда не работали и не учились в школе. Согласно ее официальному веб-сайту на момент написания этой статьи, она продолжает существовать как «онлайн-христианское сообщество, состоящее из 1450 членов, стремящихся делиться посланием о Божьей любви с людьми по всему миру». Я покинула Семью в 2000 году и с тех пор не владею информацией из первых рук о ее официальной практике или верованиях.

В основу этой книги положены мои воспоминания, интервью с членами семьи и документы. Я приложила все усилия, чтобы обеспечить точность деталей и эмоций при изложении всех событий. Я изменила имена и личные данные некоторых людей, о которых идет речь в этой книге, чтобы обеспечить им безопасность. Поскольку память иногда подводит, в тексте есть места, где некоторые диалоги приводятся приблизительно, объединены или сдвинуты во времени. Я не называла конкретных людей и события, но только в том случае, если эти пропуски не влияли на суть истории. Семья состояла из многих тысяч членов, и я не могу говорить за всех. В зависимости от того, когда и где родились эти люди, наш с ними опыт различается. Я могу всего лишь рассказать свою историю.

Несмотря ни на что, я никогда не сомневалась, что мои родители меня любят. Они действовали, основываясь на своих искренних убеждениях того времени, которые с тех пор резко изменились. Сегодня у нас хорошие отношения, и они понимают, с какой целью я это написала.

Эту книгу можно воспринимать по-разному: как рассказ о культе или как личную историю молодой женщины. Если вас интересует последнее, начинайте с Главы 1. Так вы пропустите раздел Этапы становления движения и сразу перейдете к моей истории. Впрочем, вы всегда сможете вернуться к историческому разделу, если у вас вдруг возникнут вопросы о культе как таковом.

Я пишу о своем опыте, чтобы было понятно, как через призму культовых верований с годами менялись мои представления о мире и моей семье. Я благодарю вас, что решились отправиться со мной в это сумасбродное и безумное путешествие с его конечным пунктом – свободой. Теперь я точно знаю, что истинное освобождение находится у нас в голове.

Фейт Джонс

март 2021 года

(Не такая уж) краткая история моей семьи и секты «Дети Бога»

Четыре поколения евангелистов [2]

Мой отец – проповедник в четвертом поколении. Его прадед – Джон Линкольн Брандт из Маскоги, штат Оклахома, был баптистским священником, который перемещался между церквями в Денвере, Толедо, Вальпараисо и Сент-Луисе. Позже он стал лидером кэмпбеллитского движения  (теперь известного как «Ученики Христа»[3]). Кроме того, он строил и возглавлял церкви в Соединенных Штатах и по всему миру. Его странствия проходили по Канаде, Мексике, Европе, Азии, Африке, Австралии и островам Тихого океана. Джон Линкольн Брандт также был автором более двадцати книг и выступал с лекциями.

Его дочь Вирджиния – бабушка моего отца – тоже была известной проповедницей. Она стала первой в стране женщиной-евангелистом, выступавшей на радио со своей программой «Моменты медитации», которая стартовала в Майами, Флорида, в 1930‑х годах. Она была выдающимся евангелистом и ривайвелистом[4] и на свои молитвенные собрания собирала тысячи людей по всей Америке.

Но ее посвящение Иисусу произошло далеко не сразу. Хотя она и была воспитана в христианской семье, в двадцать лет она вдруг объявила себя агностиком[5]. Ее вера поколебалась после того, как она потеряла свою мать. И прошло несколько лет, прежде чем она вернулась к вере. Это случилось после того, как она родила первого ребенка – Ялмара-младшего. Вирджиния упала и в двух местах сломала спину. Она страдала от ужасных болей и долго оставалась прикованной к постели. Не помогли и несколько операций. В конечном итоге врачи признали, что ничем не могут ей помочь. Но ее муж, Ялмар Берг, служитель протестантской церкви, продолжал за нее молиться.

Чудесное исцеление моей прабабушки

Однажды днем, изнемогая от боли, Вирджиния воззвала к Богу с просьбой о помощи. Ей на ум пришли строки из Писания: «Потому говорю вам: все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, – и будет вам (От Марка 11:24)». Она воскликнула: «Верю». В этот момент, как гласит история, она чудесным образом исцелилась и встала с постели.

Ялмар служил в небольшой религиозной общине в Северной Калифорнии, и на следующее утро Вирджиния рассказала свою историю прихожанам.

Вскоре ей начали поступать приглашения выступить еще раз, и еще, и слава Вирджинии вместе с числом ее последователей начали расти. Но проповедь о чудесном исцелении противоречила учению ее церкви.

Несмотря на это, Вирджиния и Ялмар отказались хранить молчание и, в конечном итоге, были исключены из движения «Ученики Христа».

Впоследствии супруги присоединились к Христианскому и миссионерскому альянсу, протестантской деноминации, уделяющей большое внимание миссионерской работе. К тому времени у Вирджинии и Ялмара появилось еще двое детей: дочь, названная в честь матери Вирджинией, и мой дедушка Дэвид.

Следующие несколько лет семья из пяти человек провела в разъездах. Супруги выступали с проповедями в церквях по всей территории Соединенных Штатов.

История о чудесном исцелении Вирджинии всегда собирала толпы от четырех до десяти тысяч человек. Собрания были столь многолюдны, а ее слова так трогательны, что ее пригласили остаться проповедником в церкви в Майами, штат Флорида.

Прожив там пятнадцать лет, Вирджиния соскучилась по путешествиям и к концу 1930‑х вернулась к своей роли странствующего евангелиста. Дэвид, мой дедушка, был единственным из троих ее детей, который разделял убеждения матери, поэтому она взяла его с собой в дорогу в качестве водителя и помощника.

Бунт дедушки и повторное воцерковление

Дэвиду было двадцать два года, когда в 1941 году он пошел служить в армию. Хотя у него и была возможность этого избежать: протестантские священники и студенты богословия были освобождены от военной службы. Но ему надоело быть под каблуком у матери и захотелось приключений. Служба началась не очень удачно: еще в учебном лагере он заболел двусторонним воспалением легких. По словам дедушки, врачи почти не надеялись, что он выживет, поэтому Дэвид пообещал, что если выздоровеет, то посвятит свою жизнь служению Богу. Дедушка говорил, что, как и его мать, он сразу же чудесным образом исцелился. Чем невероятно удивил всех врачей и медсестер.

По-настоящему не прослужив и дня в армии, Дэвид уволился в связи с болезнью сердца и вернулся к матери. Ему нравилась жизнь на колесах, но раздражала скромная роль помощника. Он тоже хотел проповедовать. Тем не менее Бог внушал ему быть терпеливым, обещая, что его время рано или поздно придет.

Они находились в Калифорнии, когда дедушка встретил мою бабушку Джейн Миллер в церкви в Шерман Окс [6], где она работала секретарем. Миниатюрная брюнетка и набожная христианка, Джейн выросла в баптистской семье. В июле 1944 года Дэвид и Джейн тайно поженились, два года спустя у них родилась первая дочь, Дебора, а в 1948 году – сын Аарон. В том же году Дэвид был рукоположен в качестве служителя Христианского и миссионерского альянса и направлен в Вэлли-Фармс, штат Аризона. Это был небольшой городок в песчаной пустыне, примерно в шестидесяти милях к югу от Феникса.

Его прихожане представляли собой смесь белых южан, коренных американцев и мексиканцев. И они едва уживались друг с другом. В своих проповедях Дэвид призывал к интеграции и выступал за то, чтобы состоятельные люди делились большей частью своего материального богатства с менее удачливыми членами общины. И этим еще больше обострял напряженность между членами общины. Склонности Дэвида станут более очевидными позднее, а тогда он только начинал формулировать свои идеи христианского коммунизма. Они были основаны на Деяниях 2:44 [7]. Его взгляды приводили в ярость белых членов прихода, тесно связанных с руководством церкви, и, в конце концов, его изгнали. Этот опыт навсегда отвратил деда от организованной религии. Разочарованный, но непреклонный, Дэвид покинул Вэлли-Фармс вместе со своей семьей, которая состояла уже из шести человек. К тому времени Джейн родила ему сына Джонатана «Осию» Эммануэля – моего отца, и его младшую сестру Фейти, в честь которой меня позднее назовут.

Чтобы прокормить семью, Дэвид перебивался случайными заработками. Он был глубоко несчастен и в 1951 году обратился за руководством к Господу и получил откровение, которое направило его на совершенно новый путь. Дэвид пришел к убеждению, что Бог хочет, чтобы он вышел из Системы – по сути, официальной церкви – и встал на путь спасения душ для Христа. Поэтому дедушка внезапно уволился с работы и записался на курсы в Клинику души в Лос-Анджелесе. Это была школа подготовки миссионеров, которую основал преподобный Фред Джордан.

Дедушка сотрудничает с миссионерской школой Фреда Джордана

Джордан был одним из первых проповедников, который начал выступать по телевидению. В 1949 году он открыл миссию Фреда Джордана, где служил бедным и бездомным, а также руководил своей школой подготовки миссионеров. Идеи Джордана нашли отклик в душе моего деда, особенно вера в то, что Бог повсюду и прихожанам не обязательно собираться в церковном здании, чтобы общаться с Господом.

Преподобный Джордан оказал огромное влияние на Дэвида, и в течение последующих пятнадцати лет они так или иначе сотрудничали. Во время миссионерской подготовки Дэвид работал в Техасской Клинике души Джордана или на ранчо, расположенном в Тербере, штат Техас. Там, в палаточном лагере с почти военной дисциплиной, его новообращенные проходили обучение, чтобы быть готовыми к трудностям, с которыми им предстоит столкнуться в качестве миссионеров.

Моему отцу было три года, когда дедушка впервые перевез семью на ранчо. Они пробыли там два года, прежде чем отправиться во Флориду, где Дэвид и Джейн открыли филиал школы подготовки миссионеров Фреда Джордана.

Там, в Майами, они жили коммуной, деля большой дом с другими будущими миссионерами, и проводили лето, путешествуя по США и проповедуя Евангелие.

Евангелизация на колесах была семейным делом на протяжении всего детства моего отца. Хотя моя бабушка Джейн поначалу беспокоилась о том, что забота о четверых малышах лишит ее возможности помогать в служении, вскоре она поняла, что даже в качестве мамы она может сыграть важную роль. Она заметила, что люди более восприимчивы к идеям ее мужа, если его сопровождали их милые дети, поэтому она создала из детей певческую группу, чтобы те выступали во время его проповедей. Они пели в церквях, на улице, в радио и телепрограммах Фреда Джордана.

Некоторое время все шло хорошо, но пламенные проповеди Дэвида, призывы к ученикам «оставить все», чтобы стать христианскими миссионерами, и агрессивная «маркетинговая» тактика подорвали его отношения с местными церковными лидерами. Каждое воскресенье он отправлял своих детей и нескольких учеников-миссионеров в местные церкви для распространения религиозной литературы, веля им обходить все дома и машины на парковках. Эти выходки привели церковных деятелей в ярость, и они пожаловались на него в местные правоохранительные органы. Чтобы избежать серьезных проблем с полицией, Дэвид увез семью из Майами. К тому моменту мой отец только закончил восьмой класс. Больше в школу он не вернулся.

Предупреждение о Конце света

И вот семья загрузилась в свой девятиметровый дом на колесах, который Дэвид любовно называл «Ковчегом», и вернулась на ранчо.

Вирджиния дважды посещала их, чтобы доставить безотлагательные пророчества своему младшему ребенку. В первом – «Предупреждающем послании» – говорилось, что Пришествие Антихриста и Конец света неизбежны. Во втором – «Пророчестве о Последнем времени» – утверждалось, что Дэвид будет иметь «понимание Даниила» [8] и сможет предсказать Пришествие Христа.

Семья моего деда жила на ранчо до осени 1967 года, когда Вирджиния предложила ему переехать с детьми в Калифорнию, чтобы проповедовать хиппи. Лишь старшая дочь Дебора отказалась последовать за отцом. С его благословения она в шестнадцать лет вышла замуж и вместе с мужем – Джетро – осталась в Техасе.

Несмотря на свой преклонный возраст (в то время ей было уже за восемьдесят), Вирджиния целыми днями раздавала бутерброды с арахисовым маслом и рассказывала об Иисусе хиппи, серферам и бездомным, собиравшимся в то время на пирсе Хантингтон-Бич, Хейт-Эшбери в Южной Калифорнии. Страстно веря в то, что этих молодых людей нужно спасать, она убеждала моего отца, а также его брата и сестру, Аарона и Фейти, попытаться подобрать ключ к их сердцам.

Хиппи и фанатичные проповедники христианства

В Light Club, кофейне возле пирса, мой отец, его брат и сестра начали привлекать толпы молодых хиппи своими музыкальными выступлениями и бесплатными бутербродами. Именно здесь Дэвид, наконец, обрел свою паству. Эти идеалистично настроенные молодые люди уже отвернулись от Системы. Их не нужно было убеждать оставить прежнюю жизнь. Им требовалось лишь руководство, миссия и чувство принадлежности к сообществу единомышленников. Дэвид начал появляться в Light Club по вечерам, чтобы проповедовать свои все более радикальные взгляды. Он отрастил длинные волосы и бороду, носил берет и приобрел облик радикального стильного евангелиста; все называли его «папа».

Слова Дэвида находили отклик у этой молодежи, и они охотно принимали его неортодоксальное послание о «выходе из порочной системы». Речь шла об отказе ото всего, включая деньги, образование, работу и семью. В ответ нужно было посвящать все свое время служению Богу в качестве миссионеров, видя в этом высочайшее Божественное призвание. Дэвид также делал упор на необходимость общинной жизни, как во времена первых последователей Христа (христиан первого века); христианский коммунизм; и акцентировал внимание на «Последнем Времени» и «Предупреждающих пророчествах» о грядущем наказании Америки, которые были популярны в эпоху войны во Вьетнаме. Новообращенные верили ему на слово, готовые посвятить свою жизнь Богу в качестве Его учеников. Они опустошали свои карманы, потрошили свои банковские счета и трастовые фонды, отказывались от наркотиков и алкоголя и обращались к Иисусу как к своему Спасителю.

Дедушка находит своих людей

Смерть Вирджинии Берг весной 1968 года, а четырьмя годами ранее – уход из жизни ее мужа Ялмара стали для Дэвида поворотным моментом. Он как будто освободился от последней потребности соблюдать традиционные нормы и доктрины. Он открыто начал осуждать церковную систему, организованную религию, официальное образование, федеральное правительство, капитализм и даже родительскую власть – все эти настроения были очень популярны среди его молодой аудитории. Он собирался устроить религиозную революцию, и его новые ученики были готовы следовать за ним куда угодно. Конец Времен был неизбежен, и ему нужно было спасти как можно больше душ перед Великой Скорбью, Вторым пришествием Иисуса и гневом Божьим.

Когда в Light Club стали собираться сотни хиппи, группа проповедников начала привлекать внимание местных СМИ, которые поначалу были настроены положительно – ведь эти христианские миссионеры призывают хиппи исправиться и отказаться от наркотиков! Вскоре семья начала получать приглашения от проповедников, желающих начать молодежное служение, в том числе от старого друга-миссионера из Тусона, штат Аризона. Дэвид с радостью направил туда моего отца и Эстер, одну из первых рекрутов группы. Ей было девятнадцать лет, она только что закончила первый курс в Канзасском Уэслианском университете и искала движение, которое позволило бы ей служить Богу в качестве миссионера.

Другая женщина

Среди новобранцев тусонской церкви была и Карен Зерби, застенчивая, с торчащими вперед «кроличьими» зубами, дочь священника Церкви Назорея. Она недавно окончила колледж и была довольно опытной стенографисткой. Зерби была настолько преисполнена энтузиазма, что мой отец порекомендовал ей поехать в Хантингтон-Бич, чтобы пройти подготовку в Light Club. Она так и сделала и довольно скоро стала секретарем Дэвида. И не только секретарем. Через несколько месяцев у них завязался тайный роман, и они начали вместе жить в Ковчеге, который Дэвид продолжал делить со своей женой. Хотя Джейн, казалось, приняла нового интимного партнера своего мужа, тетя Дебора вспоминает, что ее мать часто плакала и изо всех сил старалась не оказаться в трейлере наедине с Карен.

Тем временем Дэвид активизировал свои усилия по вербовке в Калифорнии, посылая учеников в местные университеты, чтобы проповедовать студентам и распространять религиозную литературу. Но администрация учебных заведений была недовольна присутствием группы в своих кампусах и вызывала полицию, чтобы выдворить их вон. Теперь, когда к делу подключились правоохранительные органы, журналисты обратили внимание на радикальное учение группы и начали писать о конфликте с университетской администрацией. Чтобы избежать дальнейшей негативной огласки, Дэвид, Джейн и некоторые из их учеников бежали в Тусон, где присоединились к моему отцу и Эстер.

Движение «Люди Иисуса» растет

Оказавшись в Аризоне, Дэвид продолжил отправлять группы учеников выступать с проповедями по всей стране, но он хотел, чтобы руководителями каждой группы были супружеские пары. Поэтому он спросил моего отца, не хочет ли он жениться на Эстер. Работая с ней в прошлом году, мой отец был впечатлен ее преданностью Господу и почувствовал Божий призыв жениться на Эстер. 16 мая 1969 года их брак был освящен моим дедом. И вот мой двадцатилетний отец и девятнадцатилетняя Эстер возглавили группу учеников в Нью-Мексико, чтобы проповедовать в одном из университетов.

Моисей Дэвид и «Дети Бога»

Оттуда они рассеялись по Соединенным Штатам и Канаде. В какой‑то момент в пути находилось 120 человек, передвигавшихся более чем на десяти автомобилях. Местный журналист, встретившийся с ними в Сент-Луисе, назвал их «Детьми Бога» – имя, которое они сохранили. Репортер сравнил Дэвида, ведущего свою разношерстную группу через пустыню, с Моисеем, что побудило Дэвида принять имя пророка Моисея (позже сокращенное до Мо), поскольку, подобно библейскому Моисею, который вывел израильтян из Египта, он выводил своих учеников из Системы.

Моисей Дэвид приказал своим последователям брать новые библейские имена, чтобы продемонстрировать, что они перерождаются в детей Божьих и оставляют свою старую жизнь позади. Джейн взяла имя Ева и стала известна как Мать Ева, а Карен Зерби взяла имя Мария. С тех пор все новые ученики, или «младенцы», как их называли, опираясь на библейскую фразу о «младенцах во Христе»[9], должны были менять свои имена.

Во время остановки группы в Луизиане в кемпинге неожиданно нагрянувшая полиция провела обыск. Они нашли несколько человек, на которых в разных местах были выданы ордера на арест, в основном по обвинению в употреблении наркотиков. Правда, это было еще до того, как они присоединились к «Детям Бога». Некоторые из учеников были арестованы, а остальную часть группы предупредили, чтобы они убирались из города. Те не стали испытывать судьбу, перебрались в Хьюстон и разбили лагерь в парке на окраине города.

Нуждаясь в безопасном месте для своего растущего каравана, Моисей Дэвид попросил разрешения у Фреда Джордана привести своих учеников на ранчо в Тербере. Джордан согласился при условии, что он и его ученики будут заботиться об имуществе и ремонтировать здания, которые пришли в упадок. Так, в январе 1970 года все команды собрались на ранчо, включая моего отца и Эстер. Та была на восьмом месяце беременности моим сводным братом Нехи.

Ранчо

Группа обосновалась на ранчо и с энтузиазмом принялась за то, чтобы сделать ветхие здания пригодными для жизни. Хиппи – дети цветов, – бросившие школу и колледжи, бывшие наркоманы и бездомные рассматривали это как возможность жить сообща и создавать свои семьи, чтобы служить Богу и спасать мир. Моисей Дэвид поддерживал в этом месте такую же железную дисциплину, которая царила у Фреда Джордана в его школе подготовки миссионеров. Дни были заполнены строительством, приготовлением пищи, уборкой и молитвой, а также чтением и заучиванием Слова Божия. Ожидалось, что в течение первых трех месяцев ученики выучат наизусть до трехсот библейских стихов.

Вскоре после переезда Моисей Дэвид начал рассылать команды по всей Америке, чтобы собрать больше учеников. Таким образом, за год число жителей ранчо увеличилось со 160 до 250. Новые адепты разрывали все личные, семейные и социальные связи, чтобы полностью посвятить себя своей новой семье во Христе, следуя наставлениям из Евангелия от Луки (Глава 14, стих 26): «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником». Тем не менее Дэвид призывал своих последователей писать домой и разрешил благожелательно настроенным родителям посещать ранчо, чтобы не превратить их во врагов.

Моя мама – бывшая хиппи

Отец и Эстер были вместе уже два года, когда впервые встретились с моей матерью – Рути. Она присоединилась к «Детям Бога» летом 1971 года. В то время как Эстер росла тихой воцерковленной девочкой, моя мать была богемной, бойкой на язык, раскованной бывшей хиппи. Ее отец был первоклассным пилотом ВВС и постоянно перевозил свою семью с одной военной базы на другую. Больше всего Рути полюбились Гавайи. В течение трех лет, пока они там жили, Рути с ее темными вьющимися волосами и глубоким загаром девушки-серфингистки часто принимали за гавайку.

После Гавайев семья переехала в Атланту, штат Джорджия. Произошло это в 1964 году – в самый разгар движения за гражданские права. Подростком моя мать сидела в конце автобуса, где должны были находиться только чернокожие, и ее часто выгоняли за подобные протестные выходки. Поскольку идеализм и непокорность могли навлечь на нее неприятности, она переключила энергию на хореографию. В семнадцать лет ее приняли в балетную труппу Atlanta Ballet. Но спокойная жизнь ее не устраивала. Рути манили приключения и Бродвей, и через несколько месяцев она сбежала из дома.

Ее отец нанял детектива, который обнаружил Рути в Нью-Йорке спящей на диване в квартире одного актера, который, по крайней мере, уважал тот факт, что девушка была несовершеннолетней. Отец позволил ей остаться в городе при условии, что она не будет позволять себе подобных выходок. В конце концов, моя мать обосновалась в собственной квартире, нашла работу официанткой и приняла участие во внебродвейском мюзикле «Кисмет», а затем в летнем сезоне мюзиклов в горах Поконо. Примерно в то же самое время, когда Рути, наконец, нашла настоящую работу, она впервые попробовала марихуану и психоделики [10].

Она бросила сцену и сошлась с хиппи. Некоторое время она путешествовала, посетила фестиваль в Вудстоке, а затем проехала автостопом через всю страну и оказалась в Сан-Франциско. Там она пережила ужасное наркотическое «путешествие» после того, как приняла ЛСД, отравленный стрихнином. Это был последний раз, когда Рути принимала психоделики. Она позвонила своему отцу, и тот прислал ей билет, чтобы она пожила с ним и его новой женой в Атланте. Через какое‑то время подруга пригласила ее встретиться с группой «Дом Иуды», к которой примкнула в Атланте. Рути согласилась и, находясь там, поняла, что нашла способ осуществить свою детскую мечту о служении Богу.

Моя мама присоединяется к движению «Люди Иисуса»

Через шесть месяцев после того, как мать вступила в ряды «Дома Иуды», тетя Фейти, отец и Эстер приехали, чтобы встретиться с группой в Атланте. Мать была очарована их энтузиазмом и радостью. Она и еще тридцать человек запрыгнули в миссионерский автобус, направлявшийся на ранчо, чтобы присоединиться к «Детям Бога». Мать искала то, что могло бы придать смысл ее жизни. Она также жаждала тесных семейных связей, привязанности и похвалы, которых у нее не было. Ее родители были добрыми, но эмоционально сдержанными, что характерно для людей, переживших ужасы Второй мировой войны. Но все это и многое другое она нашла в радикальном движении «Дети Бога».

Летом 1971 года мать проходила «младенческую» подготовку на ранчо. С самого зарождения культа Моисей Дэвид проповедовал Божью Весть «Отрекись от Системы», но теперь его требования отказаться от всего и милитаристский образ жизни начали привлекать нежелательное внимание. Родители некоторых новых последователей обвинили его в создании секты и промывании мозгов их детям. Очень обеспокоенный отец моей матери – Джин – посетил ранчо, чтобы попытаться уговорить дочь уйти, но она уже была совершеннолетней и убедила отца, что остаться в группе – ее выбор. Между тем некоторые неравнодушные семьи дошли до того, что наняли профессиональных депрограммистов[11], чтобы попытаться вернуть своих детей. Освещение в СМИ стало негативным: родители и бывшие участники группы заявляли о промывании мозгов, цензуре почты и телефонных звонков и культовом подчинении семье Моисея Дэвида. А также выдвигали (необоснованные) обвинения в употреблении наркотиков, применении гипноза и похищении людей.

В то же время Моисей Дэвид получил призыв от Бога послать миссионеров за границу. «У Америки был шанс», сказал он своим последователям. Поскольку Моисей Дэвид готовился отправить команды из четырех и шести человек за границу, подальше от надзора, ему нужно было решить вопрос о сексе, который у «Детей Бога» был разрешен только тем, кто состоит в браке. Он созвал на выездную встречу своих четырех детей, их супругов и несколько других пар, относящихся к высшему руководству движения.

«Закон любви» означает сексуальную свободу

Там Моисей Дэвид изложил доктрину «Закон любви». Он объяснил, что правила Ветхого Завета были вытеснены и замещены всего лишь двумя заповедями из Евангелия от Матфея, Глава 22, стихи: 36‑40. «Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим»: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя». На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки».

Согласно Моисею Дэвиду, если есть любовь, то все дозволено, включая секс вне брака. Он объявил это новым откровением Библии для нового поколения, готового к большей свободе. Как всегда, он подкрепил это своей интерпретацией Священного Писания.

Это учение, на разработку которого потребовалось некоторое время, помогло оправдать и узаконить его отношения с Марией, «избранной Богом», чтобы поддерживать его в новом служении и в дальнейшей проверке его теоретических положений. А также оно дало одиноким и молодым парам, которые в связи с работой были разделены большими расстояниями, возможность заниматься сексом вне брака. Включение сексуальной свободы поколения хиппи ознаменовало собой серьезный отход от традиционной доктрины невинности до брака, с которой семья моего отца воспитывалась в церкви. Это откровение предназначалось только высшим лидерам и не дойдет до учеников еще несколько лет.

В конце лета 1971 года тетя Фейти, мой отец и Эстер возглавили группу первопроходцев в Европе.

Маме назначили мужа

Осенью мою будущую мать выбрали для поездки в Европу со следующей волной учеников. Сначала ее отправили с ранчо в «Дом» – филиал движения в Нью-Йорке, где к ней подошел темноволосый молодой человек, внешне напоминавший итальянца. Он представился Гидделем, а затем сказал, что воля Божья состоит в том, чтобы они поженились. Рути была совершенно ошеломлена. Она никогда раньше даже не разговаривала с этим человеком. Он сообщил ей, что лидер «Дома», где они остановились, предложил им немедленно пожениться, чтобы они могли возглавить команду в Европе. Ведь только супружеские пары могут открывать новые «Дома».

Мать хотела быть покорной воле Бога, поэтому, помолясь, неохотно согласилась. Две недели спустя она, Гиддель и еще пять обескураженных и взволнованных пар поженились на общей церемонии. На следующей неделе Рути и ее новый муж направились в Англию, чтобы присоединиться к евангелизационной миссии за границей. Но после трех месяцев совместной жизни стало ясно, что брак не сложился, поэтому Рути с облегчением узнала о том, что Гиддель отправляется с командой в Италию, а моя тетя Фейти приняла Рути в качестве личного секретаря.

Осваивая Европу и проклиная Америку

Мать путешествовала с Фейти в Лондон и Париж, где теперь располагались их штаб-квартиры. Отец, которому было поручено наблюдать за миссионерской деятельностью во Франции, тоже делил свое время между Парижем и Лондоном. В Париже они с моей матерью встретились снова, хотя их отношения оставались строго платоническими. К тому времени Эстер родила еще четверых детей. У них с отцом, таким образом, было уже шестеро малышей.

Весной 1972 года Моисей Дэвид, к тому времени тоже проживавший в Лондоне, написал своим ученикам письмо под названием «Мне пора», в котором предупреждал, что все пути отхода из Америки будут закрыты, как только «Буря Божьего суда начнет обрушиваться на беззаконие Америки!» Моисей Дэвид сообщил своим последователям, что из-за непрекращающихся преследований он, как и Иисус, должен покинуть их в своем физическом теле, чтобы остаться с ними в духе. Вместо того чтобы учить свою паству лично, как он это делал на ранчо, теперь он будет общаться с ними исключительно посредством письменного слова – сообщений. Позже они стали называться Письма Мо. Никто из его последователей не знал, что Моисей Дэвид уже покинул страну. Власти страны расследовали деятельность нескольких коммун и руководство движения обвиняли в финансовых махинациях, препятствовании правосудию, физическом и моральном принуждении последователей секты. Дедушка понимал, что, поскольку в США закон уже висит у него на хвосте, у него больше шансов направлять свою паству с помощью посланий, оставаясь при этом мобильным.

Моисей Дэвид подкрепил первое письменное заявление вторым ужасным предупреждением, изложенным им в экстренном Письме Мо «Лети как птица к своей горе». В нем он призвал своих последователей спасаться бегством от грядущей гибели Америки, которая будет наказана за свои грехи. Его предупреждение вызвало массовый исход, и к 1973 году в пятидесяти странах Европы, Азии, Латинской Америки, а также в Австралии и Новой Зеландии насчитывалось уже более 130 колоний с примерно 2400 учениками. В Америке остались лишь немногие из первоначальных трехсот его учеников, но ряды последователей постоянно пополнялись, и небольшие общины в каждом штате продолжали процветать.

Дедушка берет вторую жену

Теперь Моисей Дэвид и Мария, члены его семьи и их супруги, которых дедушка называл «царской семьей», жили «в подполье». Но они не сидели сложа руки. Началась подготовка к печати и распространению его сочинений в виде сотен тысяч листовок. Они раздавались с целью получения пожертвований по всему миру.

В одном из первых Писем Мо, «Одна жена», Моисей Дэвид познакомил своих учеников с идеей обмена партнерами, провозгласив жену одного человека также женой Бога и всех других мужчин. Он указал на библейские примеры полигамии как на оправдание этой практики, считая традиционный брак «эгоистичным» и противоречащим воле Бога. Затем в Письме Мо «Старая Церковь, Новая Церковь» он сравнил Мать Еву (Джейн) со Старой Церковью, традиционной церковью, критичной, непокорной, закосневшей и не желающей следовать новым откровениям. Моисей Дэвид написал, что однажды вечером в Ковчеге, когда Ева критиковала его за то, что он всегда требует секса, говоря, что он слишком чувственный, чтобы быть истинным человеком Божьим, дух Божий поднялся в нем, и он дал Еве пощечину за ее непокорность. Он молился, чтобы Бог послал ему женщину, которая бы верила в него. Он объяснил, что Мария, «подобная сексуальной Новой Церкви или Семье, жаждущая семени Иисуса и царя Давида и готовая делать все, что бы он ни попросил», была ответом на его молитвы.

Подготовив почву для многоженства, он публично взял свою юную ученицу Марию (Карен Зерби) в качестве второй жены. Но вскоре она стала его единственной женой, так как Ева познакомилась и вступила в отношения с одним из молодых учеников. Теперь, когда рядом с Дэвидом была Мария, побуждающая его к дальнейшим шагам, «Дети Бога» проложат путь далеко за пределы социальных норм и даже законов.

Тем временем тетя Фейти, стремясь поставить себе на службу притягательность музыки, основала Les Enfants de Dieu – музыкально-исполнительскую группу с танцевальной труппой, в которую входила и моя мать. Рути не до конца осуществила свою мечту танцевать на Бродвее, но признание, которое она получала как участница этой передвижной труппы, приводило ее в восторг. Группа мгновенно стала популярной, а их хит «My Love Is Love» в 1974 году возглавил французские чарты. Вскоре последовали контракты на звукозапись, регулярные выступления на телевидении, концерты и месячный тур по Франции.

«Флирти-фишинг» начинается втайне

В Лондоне Моисей Дэвид и Мария начали тайно экспериментировать с новой формой свидетельства Слова Божия в местных ночных клубах. Под его руководством Мария соблазняла мужчин на танцполе, приводила их домой для секса, а позже представляла мужчин Моисею Дэвиду для евангелизации.

Сначала он рассказал только высшему руководству об этом захватывающем новом служении – «флирти-фишинг» («кокетливая рыбалка»), при котором ученицы женского пола – «наживка» – флиртуют и часто занимаются сексом с предпочтительно состоятельными мужчинами – «рыбами». Это представлялось как оригинальный метод вербовки последователей и получения денежных пожертвований. Рыбы были людьми Системы, нуждавшимися в Божьей любви и спасении. Моисей Дэвид писал, что «секс – это такая же физиологическая потребность, как пища и кров. Иисус накормил множество людей хлебом и рыбой, чтобы они не испытывали чувство голода и могли слышать его учение. Точно так же женщины должны удовлетворить сексуальное желание мужчины, прежде чем те будут готовы услышать об Иисусе».

Чтобы сделать свой эксперимент масштабнее, Моисей Дэвид стремился привлекать в свой ближайший круг как можно больше женщин. Правда, его беспокоило то, как подобная техника будет воспринята английским обществом, которое, как правило, проявляло настороженность, когда речь заходила о сексе. Поэтому Моисей Дэвид, Мария и группа тщательно отобранных учениц переезжают на остров Тенерифе (один из островов Канарского архипелага), где, по их мнению, общество более спокойно относится к этому деликатному вопросу. Женщины должны были «ходить на рыбалку» от двух до пяти ночей в неделю. «Как Иисус отдал Свою жизнь, так и вы должны отдать свою жизнь (или жену) за этих людей», проповедовал Моисей Дэвид.

Рождение нового принца

В начале следующего года, двадцать пятого января, Мария родила мальчика по имени Давидито. Моисей Дэвид был счастлив, и «Маленький Дэвид» был немедленно провозглашен молодым принцем, новым наследником престола. В новой роли матери Моисей Дэвид начал называть Марию «Мамой Марией» и, в конце концов, царицей Марией при царе Давиде. Позднее он заявит, что Давидито и Мама Мария станут двумя свидетелями, упомянутыми в одиннадцатой главе Книги Апокалипсиса, которые проведут истинную Церковь через Последнее Время [12].

Дружба с Каддафи

Через несколько месяцев после рождения Давидито дедушка приостановил свою деятельность на Канарах, чтобы нанести визит Муаммару Каддафи, главе ливийского государства. Мой отец и Фейти познакомились с ним на пресс-конференции в Париже, и Каддафи официально пригласил Моисея Дэвида и «Детей Бога» посетить его в Триполи. Моисей Дэвид исподволь добивался отношений с загадочным молодым полковником-революционером. Он увидел в этом возможность для своего служения «флирти-фишинг». Дедушка привез в Ливию «царскую семью» и лучших девочек с Тенерифе, чтобы расположить к себе лидеров этой страны. Моя мать очень радовалась, что ее взяли, но еще больше она была взволнована тем, что сам Пророк Последнего Времени направил ей приглашение и что она наконец‑то встретится с ним лично. Какая невероятная честь! За исключением нескольких месяцев замужества, мать не занималась сексом почти все пять лет миссионерской деятельности в Европе, поскольку сексуальная свобода руководства «царской семьи» все еще была под запретом для учеников.

Мои родители становятся полигамистами

В Ливии Моисей Дэвид проникся симпатией к моей матери; он восхищался ее самоотверженностью и готовностью на все ради дела. Он посоветовал моему отцу взять ее в качестве второй жены и секретаря. Мать была польщена, но ответила Моисею Дэвиду, что предпочла бы остаться секретарем тети Фейти. Однако он приказал ей быть рядом с моим отцом и любить его сына, как она любит его, Моисея Дэвида. Вера Рути была такова, что она подчинилась его воле, как Божьей. Тетя Фейти была недовольна потерей секретаря и верной служанки, но никто не осмелился противиться указанию Пророка.

После двух месяцев в Ливии стало ясно, что Каддафи не собирается выходить из ислама; его больше интересовало использование тысяч последователей «Детей Бога» для распространения положительного мнения о себе по всему миру. Разочарованный, но понявший, что это тупик, дедушка вернулся на Тенерифе, чтобы продолжить «флирти-фишинг» со своей командой женщин.

Но у него появилась новая миссия. До этого Письма Мо распространялись среди учеников в виде трактатов, а теперь их набралось несколько сотен. Он и мой отец решили, что их следует напечатать в виде книг. Дедушка передал эту работу моему отцу, а в помощь предоставил Рути, которая быстро печатала.

По возвращении из Ливии мои родители провели пару недель с Эстер, чтобы заключить брак втроем. А затем началась работа над составлением первого тома «Писем Мо».

Мое рождение в Гонконге

Несколько месяцев спустя моих родителей отправили в Гонконг, чтобы договориться о печати, переплете и доставке книг. Именно там, во время поездки на безлюдный пляж, по словам матери, меня и зачали. Узнав о своей беременности, она была в восторге и одновременно ошеломлена. В двадцать семь лет, после многих лет незащищенного секса в стиле хиппи в подростковом возрасте, она уже и не думала, что сможет забеременеть.

Рути была на шестом месяце беременности, когда книги были, наконец, готовы. Мой отец оставил жену в Гонконге, а сам отправился на Тенерифе, чтобы доставить печатные экземпляры своему отцу.

Примерно в это же время Моисей Дэвид решил представить «флирти-фишинг» рядовым ученикам, после того как в течение нескольких лет тестировал модель в небольшом масштабе. Чтобы подготовить своих учеников к этому новому откровению, весь предыдущий год дедушка включал в свои письма все более и более откровенный сексуальный материал. В 1976 году дедушка опубликовал серию из двадцати трех писем под названием «Рыцари короля Артура» о похождениях Мамы Марии в Лондоне. Письма Mo на тему «флирти-фишинга» шли одно за другим, описывая и оправдывая это новое служение и рекламируя его успех.

Не всем это сразу пришлось по душе; некоторые руководители и ученики, особенно те, кто уже был счастлив в браке, не хотели в этом участвовать. Но в своем подавляющем большинстве последователи стремились следовать указу своего Пророка, убежденные, что он проповедует Божье послание для нового дня.

Власти производят аресты за проституцию

Однако вскоре после того, как Моисей Дэвид сообщил пастве о своем откровении, западногерманский журнал Stern опубликовал обложку, на которой был запечатлен Пророк Последнего Времени, который позировал со своими «рыбачками». Журнал Time последовал примеру коллег, разместив эту фотографию вместе со статьей под названием «По следам “Детей Бога”».

Власти Тенерифе отреагировали быстро, арестовав нескольких женщин в доме Моисея Дэвида и обвинив их в проституции. Все, кого не задержали во время облавы, включая моего отца и Эстер, в срочном порядке бежали из страны. Полиция разыскивала Моисея Дэвида, чтобы арестовать его как сутенера, но он и Мария сбежали с острова вместе с Давидито и, в конце концов, основали свой новый Дом в Барселоне.

Проведя почти полгода в Европе, мой отец наконец вернулся в Гонконг к своей второй жене и мне – трехмесячной дочери. Он настоял, чтобы Эстер и дети жили с ним и моей матерью в Гонконге. Опасаясь, что в случае непослушания она может потерять своих детей и место в иерархии, Эстер и мои пять сводных братьев присоединились к нам. Так впервые мой отец, две его жены и все его дети поселились вместе под одной крышей.

Бомба РНР – дедушка разгоняет всех лидеров

18 февраля 1978 года – в день рождения Моисея Дэвида – грянула революция! Все началось с его шокирующего приказа о «Реорганизации, Национализации и Революции», или РНР. В Письме Мо, «ДЕНЬ ВОЗРОЖДЕНИЯ!», он сообщил об увольнении трехсот высших руководителей, включая «царскую семью», своих детей и Мать Еву. Лидер движения заявил, что руководство «Детей Бога», или «правительство», как он его назвал, «стало настолько запутанным из-за обширной паутины чиновников и настолько перегруженным бюрократией, что едва способно действовать и выполнять свою работу».

Он устал от того, что лидеры медлят с выполнением его указов.

«МНОГИЕ ДЕМОКРАТИИ ПОТЕРПЕЛИ НЕУДАЧУ и закончились неразберихой, коррупцией и экономическим крахом, что потребовало военного или политического переворота со стороны сильного человека, которому все это надоело!» — писал он.

«Дети Бога» начинались с очень строгого, даже жестокого военизированного периода «обучения» на ранчо в 1970 году. Это делалось для того, чтобы остались только самые стойкие ученики. Такие же диктаторские лидерство и культура сохранялись и во время освоения Европы и других стран. Но потом организация была на грани развала, и это побудило Пророка на время ослабить узды строгого контроля и беспрекословного подчинения и не спешить со своим декретом о реорганизации. Теперь же Моисей Дэвид дал указание Домам провести выборы новых местных лидеров.

Он использовал эту возможность, чтобы официально распустить «Детей Бога» и дистанцироваться от продолжающихся обвинений в сексуальных и финансовых нарушениях. Пророк настоял на том, чтобы все называли себя «Семьей Любви», что в конечном итоге будет сокращено до «Семьи».

Хотя мой отец больше не считался высшим руководителем, он продолжал работать над публикацией Писем Мо в Гонконге. И это относилось к важной, хотя и более узкой сфере влияния. Но многие из старых лидеров, утратившие свое привилегированное положение, в том числе и Мать Ева, покинули Семью. В последующие несколько лет именно она занялась своей собственной командой учеников, потом переехала в Хьюстон, штат Техас, и начала более традиционное церковное служение. Долгие годы она продолжала получать деньги от Моисея Дэвида и никогда публично его не осуждала.

Изоляция и унижение моих родителей

На Рождество 1980 года без всякого предупреждения Эстер получила выговор в публичном Письме Мо. Члены приюта, который она посещала на Филиппинах, обвинили ее в том, будто она заявила, что дедушка и мой отец одобряют порнографические фильмы. И по сей день она утверждает, что и сама никогда не смотрела подобных фильмов и ничего не знает и не говорила об отношении мужа и свекра к порнографии.

Эта история послужила началом серии из дюжины Писем Мо под названием «Блудные дарования», в которых моего отца упрекали в том, что он не держит Эстер в узде, а также в собственной независимости. У него был типографский бизнес в Гонконге, где, вопреки указаниям Пророка, он, кроме «Писем Мо», печатал книги и для своих клиентов из «Системы». Эстер и моему отцу пришлось написать публичное покаяние в своих проступках и принести извинения, которые вышли в печать с комментариями Моисея Дэвида и Марии.

Этот публичный позор отца, несмотря на его неизменную лояльность, по-видимому, имел своей целью оправдать решение Моисея Дэвида о выводе его из высшего руководства и создании новой царствующей семьи с Давидито и Марией.

В течение месяца после выхода в свет серии Писем «Блудные дарования» в прессе появилась целая серия негативных материалов о Семье и моих родителях. В отличие от положительных отзывов, которые мы получали ранее, эти статьи, написанные репортерами из Англии и США, обвиняли Семью в пропаганде проституции и подстрекали правительство Гонконга к выдворению членов «Семьи» из страны. Растерзанные в клочья как изнутри, так и снаружи Письмами Мо и публикациями в СМИ, мои родители спрятались в самом дальнем уголке Макао – крохотной деревушке Хак Са. Они надеялись, что вдали от большого мира смогут прийти в себя, «отдышаться». Отец с матерью и не подозревали, что наша жизнь там будет какой угодно, только не спокойной.

Глава 1

Большой побег!

«Фейти, – рявкает мне в самое ухо отец, по-техасски растягивая слова, – вставай. Не говори ни слова. Ни слова, понимаешь?»

За окном кромешная тьма. Я, еще не до конца проснувшись, киваю. Длинные темно-каштановые волосы мамочки Рути образуют вокруг ее головы кудрявое облако, пока она бегает по крошечной комнате, запихивая вещи в яркие холщовые сумки, которыми пользуются китайские рыночные торговцы для перевозки своих товаров. Отец берет меня на руки и перекидывает через плечо – и мой мир переворачивается с ног на голову. Сквозь полузакрытые глаза я вижу оранжевый линолеум на полу, потертый ковер в гостиной. Я вытягиваю шею, чтобы увидеть мамочку Эстер, другую жену отца, стоящую у двери со своими шестью белокурыми детьми, моими сводными братьями и сестрой. У всех в руках маленькие сумки.

«Сейчас мы все спустимся по лестнице и сядем в фургон, – говорит отец. – Не шуметь».

Пытаясь сопротивляться гравитации, я наблюдаю, как восемнадцать ног и четыре лапы мчатся вниз по пяти пролетам грязных, выложенных белой плиткой ступеней. Слышу как громко хлопают шлепанцы моих старших братьев в темноте лестничной площадки. Мы ждем, пока отец отопрет тяжелую стальную дверь нашего небольшого многоквартирного дома.

Мы загружаемся в наш старый фургон «Додж Рэм». Мама усаживает меня на колени, пока он борется с раздвижной дверью, которая отказывается закрываться. Наконец мы отъезжаем. Множество вопросов вертятся у меня на языке, но, как только я открываю рот, тотчас чувствую давление маминого пальца.

«Просто молчи», – шепчет она.

Узкие улочки в колониальном стиле пусты в то время, как все мы – трое моих родителей, пятеро братьев, сестра и любимый доберман – несемся в темноту. В июле 1981 года, через пару месяцев после моего четвертого дня рождения, мои родители решают покинуть наш дом в Макао.

Вскоре мы въезжаем на мост, который соединяет полуостров, на котором расположен Макао, с островом Тайпа. А потом начинается путь по виадуку к следующему острову – Колоану. Наконец отец нарушает молчание. «Мы переезжаем в новый дом», – объявляет он.

«Разве это не здорово?» – добавляет мамочка Рути, успокаивающе сжимая меня в объятиях.

Я не знаю, что сказать, поэтому не отвечаю ничего.

Утомленная ранним подъемом и долгой дорогой, я засыпаю и через дрему слышу, как чавкает под колесами грязь после того, как мы съезжаем с асфальтированной дороги. Наконец останавливаемся, мама хватает меня за руку, и мы идем в темноту, сопровождаемые пением сверчков. Я на ощупь пробираюсь сквозь дверной проем, но спотыкаюсь о порог и лечу в пустоту, пока меня не подхватывают на руки и не укладывают на жесткий матрас.

Когда я открываю глаза, утреннее солнце просачивается сквозь заляпанное грязью потолочное окно. Я в большой комнате со свежеоштукатуренными белыми стенами и холодным бетонным полом.

Оглядевшись, я вижу спящих на трех и четырехярусных кроватях моих братьев и сестру. Мэри, на три года старше меня, лежит на другой нижней койке. Наши старшие братья подобны ступеням лестницы, с разницей в один год. Аарон (или Скелет, потому что он ужасно худой) спит надо мной – нелепый клоун в кои‑то веки затих. Поднимаясь на цыпочки, я пытаюсь разглядеть Джоша и Калеба, однояйцевых близнецов, свернувшихся калачиком на двух койках над Мэри. У Мэри, Калеба и Джоша светлые ангельские волосы, что идет вразрез с их озорством. Я не вижу Хобо, пока его нечесаная голова не свешивается через перила койки. На самой верхней койке крепко спит Нехи. Ему одиннадцать лет, он самый старший из нас. Нехи мне очень нравится, но он скорее будет возиться со своим фотоаппаратом или играть на гитаре, чем обращать внимание на всех нас. «Витает в облаках», – говорят про него родители. «Задирает нос», – возражает Джош.

Хобо – второй по старшинству и мой любимчик, он присматривает за мной и не дает близнецам меня задирать. Джош – зачинщик, а Калеб – его верная тень. Близнецы сражаются со всеми нами, как будто они одни против всего мира.

Мэри – мой заклятый враг, и мы ссоримся как дышим. Она просто ревнует, что больше не самая младшая и единственная девочка. Мама Эстер сказала нам, что выбрала для дочери имя Мэри Благословение, потому что после пяти мальчиков иметь девочку было для нее настоящим благословением. Мы с этим не согласны. Мэри – сплетница и заноза в заднице, поэтому мы зовем ее Бременем. Это, конечно, заставляет ее тут же бежать к взрослым, и нам отвешивают тумаков, так что теперь мы просто говорим «Мэри Б» и многозначительно на нее смотрим.

Мама моих братьев и сестры – Эстер, а моя мама – Рути, но они всегда говорят, что они обе – наши мамы.

Сколько я себя помню, у меня всегда было две мамы. Они совсем разные: у мамы Эстер угловатое лицо с орлиным носом, голубыми глазами и прямыми волосами, а у мамы Рути округлое лицо, слегка оливковая кожа, темно-карие глаза и вьющиеся волосы. По тону кожи я ближе к маме Эстер, чем к своей кровной матери, потому что я также похожа на отца с его белой кожей скандинава и светло-каштановыми волосами, которых с каждым днем становится все меньше. Он утверждает, что его быстрорастущая лысина вызвана избытком мужской силы.

У пары моих друзей в Макао тоже по две мамы, но у большинства только одна. Я рада, что мои мамочки не ссорятся, как это происходит в других семьях. Мама Эстер говорит, что они с Рути – друзья и она благодарна ей за помощь со всеми своими детьми.

Я знаю, что мужчинам Системы нельзя иметь более одной жены, но мы живем по Божьим правилам, а не по мирским. У многих библейских патриархов было более одной жены – у Авраама, Исаака, царя Давида и царя Соломона, – хотя я думаю, что у царя Соломона их было слишком много: триста жен и семьсот наложниц. Он не смог бы переспать со всеми и за год! У моего отца их всего две, и он может спать с ними поочередно, чтобы все было справедливо. Мне жаль жен Соломона.