Читать онлайн Повесть о военном детстве бесплатно
Иллюстратор Марина Александровна Спирина
© Марина Спирина, 2017
© Марина Александровна Спирина, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-2940-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Автор – Марина Курочкина (Спирина) в 1945 году
Тишина
- Как тихо… Непривычна тишина
- В моем, весь день звенящем доме.
- Уснула дочь, несказанно смирна,
- И мишку обнял сын неугомонный.
- Гремучие машинки тоже спят
- Под столиком, в углу, зажмурив фары;
- Спокойно куклы на шкафу сидят,
- И дремлет в коридоре мячик старый.
- Знакома мамам всем такая тишина,
- Когда уснули, наигравшись, дети,
- Когда я словно на весь мир одна —
- Такая тишина вокруг на свете…
- Ночь, дети спят – ведь мир и тишина,
- Так что же слово страшное – ВОЙНА —
- Тревожит память мне в ночной тиши,
- Мой сон гоня, смутив покой души?
1941 год
Диктор – Юрий Левитан, начало войны
ВОЙНА… Да что я помню о войне?!
- ВОЙНА… Да что я помню о войне?!
- Но помню все, хотя и было мне
- Всего пять лет в том горестном году,
- Когда напали немцы на страну.
- Запомнилось: как летом в тишину
- Ворвался строгий голос Левитана…
- Как плакали, как горевали мамы,
- Когда отцов забрали на войну.
- Осиротел тогда наш старый дом —
- Остались в нем лишь женщины и дети,
- Еще не представляя, что потом
- Придется жить в нем без тепла и света…
- Еще никто из нас тогда не знал,
- Что впереди четыре страшных года,
- Хотя в Европе страны и народы
- Уже не первый год фашизм терзал.
- Не умолкал – мы не сбавляли звук —
- Не выключался все четыре года
- На стенке репродуктор – черный круг,
- Тогда с тревогой с фронта ждали сводок…
- Уже сомкнулось страшное кольцо
- Вокруг дворцов и парков Ленинграда,
- Дышало грозно городу в лицо
- Неслыханно – зловещее – БЛОКАДА.
- Пожарища везде… И смерть, и кровь…
- Воздушные налеты и тревоги…
- В руинах пали сотни городов,
- И беженцев поток на всех дорогах…
Брат мамы – военный корреспондент Вершинин Г. Г.
Слушают фронтовые сводки – черный репродуктор военного времени
- Мы каждый день, дыханье затаив,
- Ловили сводки: сколько ж километров
- Еще осталось немцам до Москвы?
- И сможем ли вцепиться, упереться…
- Не сдать Москвы проклятому врагу,
- Что, все сметая, прет железным валом…
- Ох, сколько же их полегло в снегу —
- Отцов, сынов, что насмерть там стояли!
- Вздыхала мама, карту разложив,
- Отметив черным контур отступленья;
- Тревожилась за брата – где он, жив?
- Давно не пишет… Может в окруженьи?
- Как ждали писем – писем фронтовых —
- Тот треугольничек без марки, без конверта,
- Был праздником – ведь это значит ЖИВ!
- Пока что жив… Но далеко ль до смерти…
- Но было страшно ждать тогда письма,
- А получить в конверте «похоронку»,
- Как тяжесть страшную ее несла
- В своих руках седая почтальонка…
- Через соседей горестную весть,
- Обиняком старалась передать,
- Чтоб подготовили семью, чтоб уберечь,
- Да горем не убить жену иль мать,
- Давно уже закончилась война…
- Но с детских лет стоит перед глазами
- Та первая военная зима
- С тревогой, скорбью, вдовьими слезами.
Беженцы
- Не готовы были мы к войне,
- Хоть в Европе страны и пылали.
- Кто-то может знал… Но по стране,
- В целом, нападения не ждали.
- Потому наверно первый год
- Был для всех особенно тяжелым…
- Сколько немцам сдали городов,
- Как нещадно жгли фашисты села!
- Побросав тогда родимый дом,
- Без оглядки уходили люди.
- Шли, не зная, где и жить-то будут,
- Беженцы, шли без вещей, пешком…
- Уходили часто кто в чем есть,
- Уносили на руках детишек —
- Только бы успеть уйти и выжить,
- Лишь бы немцы не застигли здесь.
- Не было тогда страшнее доли,
- Чем под немцем оставаться дома —
- В оккупации остался только тот,
- Кто, к несчастью, и уйти не мог.
- Много таких беженцев в войну
- Приютили города Урала.
- В наш дом тоже привели одну
- Беженцев семью из Ленинграда.
- Поселили в кухне, а потом
- Переборкой тонкой отделили.
- Так вот всю войну они и жили —
- Не до жиру, было бы тепло.
- И девчушка с ними там была,
- Помню, мне ровесница, – худышка…
- Выйдет погулять, уж холода,
- А на ней осеннее пальтишко.
- Я не помню, с кем она жила,
- Но без мамы, это точно знали,
- Тихонькая, бледная была —
- Все жалели, кой-чем помогали…
- Кто отдал шапчонку, кто пальто, —
- Подросли свои-то ребятишки.
- Во дворе не обижал никто,
- Даже наши драчуны-мальчишки.
- Мы не знали, сколько же до нас
- Ей уже пришлось увидеть горя…
- Только улыбнулась вот не скоро —
- Был не детским взгляд печальных глаз.
- Помню, как отчаянно ждала
- Та семья вестей из Ленинграда,
- И уехала тотчас же, как была
- Прорвана трехлетняя блокада.
Эвакуированные
- Как трудно жил наш город тыловой,
- Когда мы, потеснившись, принимали
- Бездомных, обездоленных войной —
- Ведь эшелон за эшелоном гнали…
- Казалось, к нам нагрянул весь Союз:
- Волжане, москвичи и ленинградцы,
- Украинец, эстонец, белорус —
- Всем довелось у нас в войну спасаться.
- Откуда только к нам они не шли,
- Те эшелоны – целые заводы!
- Сгружали быстро то, что привезли,
- А осень ведь уже, вот-вот морозы…
- Не ждало время… На войне нужны,
- И позарез! – снаряды, пушки, танки.
- Здесь хоть и тыл, да тоже, как в атаке,
- Когда в цехах – ни крыши, ни стены.
- Так на морозе, под открытым небом,
- Включали, запускали в ход станки.
- Тот не поймет, кто в цехе этом не был, —
- Штурвал примерз, не оторвать руки!
- Врастали в землю заново заводы,
- И быстро, как грибы, росли цеха,
- И вот уже и первая подмога
- С Урала эшелонами пошла.
Эвакуируют целые заводы
- Запомнилось, как для заводов свет
- В жилых домах надолго отключали…
- А кто откуда – мы не разбирали,
- Делили мы по-братски с ними хлеб.
- Мы поделились с ними всем сполна:
- Едой, жильем, рабочими руками…
- Тогда мы тоже потеснились с мамой,
- И к нам вселилась целая семья.
Без отца
- Война – война… Проклятая война!
- Как часто приходили похоронки…
- Не у могильного холма в сторонке
- Согнута вдовья горькая спина…
- Над похоронкой слезы по ночам,
- Когда затихли и уснули дети,
- Ведь им совсем не надо видеть это,
- Как матери горюют по отцам.
- На хрупкие и худенькие плечи
- Ложится горя непомерный груз…
- И время этих вдовьих слез не лечит,
- Как не вернет отца в семейный круг.
- В тот страшный год и к нам пришла беда,
- И моего отца тогда не стало.
- Он не погиб в боях, как все тогда
- На фронте гибли, землю защищая.
- Он умер от болезни. В ноябре
- И мы, как все вокруг, осиротели.
- Мне жаль, я мало помню об отце,
- Два года, не вставая, проболел он…
- Но в памяти остались навсегда
- Те дни: как ночь совсем не спали,
- Врачи у нас пробыли до утра —
- Мы скорую ночную вызывали…
- Как повалил наутро сильный снег,
- К похоронам уже легли сугробы, —
- На кладбище везли по целине,
- А я сидела на санях, у гроба.
- Сама еще не в силах осознать
- Всей тяжести постигшей нас утраты,
- Я помню, как тогда жалела мать,
- Как вместе с ней и мне хотелось плакать.
- Ни братьев, ни сестер – совсем одна
- В холодной комнате, порой по целым дням.
- Мать на заводе чуть не до утра…
- Я безотцовщиной, как все тогда, росла.
Мой отец – Курочкин Александр Васильевич, умер от болезни 9.11.1941 года
Мама
- Как нарочно, первая зима
- Выдалась до крайности суровой.
- Мало было горя, что война,
- Так еще морозы да сугробы…
- А морозы, так нужны дрова,
- Да покрепче надо б одежонку…
- Где же взять, когда кругом одна,
- Дочка на руках – еще девчонка.
- Да работа держит крепче пут,
- Отнимает время без остатка,
- А метели зимние не ждут,
- И в морозы без пальто не сладко…
- Помню, что в войну носила мать
- Плюшевую старую жакетку, —
- Чтобы в ней зимой не простывать,
- Все бегом, наперегонки с ветром.
- На ногах, жакетке той подстать,
- Старенькие фетровые боты, —
- Если с их подошв галоши снять,
- Видно, что насквозь они протерты.
- Боже! Как мы выжили когда
- Только что отца похоронили?
- Денег нет, – ведь пенсии тогда
- За отцов умерших не платили.
- А ее зарплаты лишь на хлеб,
- Да и то с большим трудом хватало.
- Что тогда я знала-то в пять лет?
- Это уж поздней я осознала…
- Только и за деньги не достать
- Было в эти годы одежонку.
- Так что в воскресенье шли менять
- Что-то из вещей на барахолку.
Моя мама – Курочкина Ангелина Григорьевна, в конце войны.
Женщины
- Трудно было без мужчин в войну —
- Женщинам достались все заботы,
- Не боялись никакой работы,
- Взяли в свои руки всю страну.
- Оказалось, женщине по силам
- Все, что раньше делал лишь мужчина;
- И пока отцы на фронте были,
- Матери их всюду заменили.
- Встали у мартенов и станков,
- Руды, уголь в шахтах добывали.
- И на трактор сели за отцов —
- Сеяли, пахали, убирали.
- За войну, покой и сон забыв,
- Почернев от устали и горя,
- Было, по неделям не могли
- Из цехов своих дойти до дома.
- Не погасли домны без отцов
- И металл, как прежде, выдавали —
- Ежечасно шли от нас на фронт
- Тяжело груженые составы…
- Эшелон за эшелоном шли,
- Шли на запад, крытые брезентом,
- И фашистам «русские презенты»
- День и ночь от нас на фронт везли.
Все это легло на женские плечи…
- И сейчас уже поверить трудно,
- Что огромный и могучий танк
- Женские обветренные руки
- Помогли тогда, в войну создать.
- Все смогли: снаряды, бомбы, пушки —
- Все, что помогло нам победить,
- Да еще извечное – ведь нужно
- И одеть солдат, и накормить.
- Сколько разных дел, не сосчитать,
- Слабенькие руки выполняли…
- С ранеными вон пришел состав —
- На носилках женщины сгружали…
- И дежурили потом в госпиталях,
- Утешали, раны бинтовали…
- Да еще, где силы только взяв,
- Донорами шли – все кровь сдавали.
- В очередь стояли дотемна,
- Чтобы сдать свои пол-литра крови,
- Ведь тогда наверно вся страна
- Кровь для фронта дать была готова.
- Но никто не подсчитал тогда,
- Сколько ж фронт той женской крови выпил!
- Знаю, только мама лишь сдала
- За войну одна – семнадцать литров!
- Женщины! Какой ценой в тылу
- Нашим матерям война досталась?!
- Как старели страшно за войну,
- Вроде и красивых не осталось…
Дрова
- Нет мужчин, нам некому помочь,
- А зима уже не за горами…
- Помню, как мы мучились с дровами —
- Надо ж напилить и наколоть.
- Только с кем пилить-то? Мне пять лет,
- От меня, конечно, толку мало,
- Но другой подмоги тоже нет,
- Так что как могла, так помогала…
- Надо было длинную пилу
- Потянуть за ручку, что есть мочи;
- Изо всех силенок я тяну,
- А она и сдвинуться не хочет…
- Но и маме взад-вперед пилой
- В одиночку тоже несподручно,
- И бревно не распилить одной —
- Маета одна, друг друга мучим…
- Кое-как распилим то бревно,
- Надо расколоть, чтоб влезло в печку,
- На поленья хоть чуть-чуть помельче
- Колуном – тяжелым топором…
- Да сноровки нету, нет и сил —
- Ели плохо, быстро уставали…
- Мучились с дровами без мужчин.
- Только дров-то тоже было мало.
- Вот тогда и завели буржуйку, —
- Тут годились щепочки и чурки,
- Обрезь всякая от досок или палки,
- Деревянный мусор – сжечь не жалко.
Буржуйка
- Сколько новых слов пришло с войной:
- Вот смешное, толстое – БУРЖУЙКА —
- Черная железная печурка
- С круглой, переломленной трубой.
- Кто не грелся у ее боков,
- Кто не слышал, как гудит в ней пламя,
- Тот понять возможно не готов,
- Почему она запала в память.
- Придвигали к печке табуретку,
- Наскоро варили постный суп,
- И, раскрыв для света шире дверку,
- Грелись, ели – просто жили тут…
- От буржуйки жарко и светло,
- Словно от кострового огня,
- К ней лицом сидишь – лицу тепло,
- Только замерзает вот спина…
- И тогда в большие холода
- Даже дома не снимали шубы,
- Чтоб еще не мерзла и спина,
- Когда греешь у печурки руки.
- Пожирает щепочки огонь,
- Докрасна бока ее нагрелись.
- После холода, с мороза, клонит в сон —
- Отогрелись, даже разомлели…
- У буржуйки вечером семья
- Собиралась вместе у огня.
- Да не долго приходилось греться —
- Прогорит, и кончится блаженство.
Морозы
- А как мы страшно мерзли той зимой!
- Ведь негде было толком отогреться.
- Войдешь с морозной улицы домой,
- Пар изо рта – попробуй-ка раздеться…
- Дров не было. Большую печь топить
- В войну зимой почти не приходилось.
- А от буржуйки жар, пока горит,
- Пока на ней похлебка не сварилась.
- В пальто сидели у ее огня,
- Почти вплотную сдвинув табуретки,
- Была она оазисом тепла,
- Пока в нее подбрасывали щепки.
- Но от ее нагревшихся боков
- Тепло не доходило до углов,
- Они зимой совсем не прогревались
- И снизу крепким снегом покрывались.
- И окна, как в трамваях в холода,
- За зиму тоже покрывались снегом,
- Искрящимся на солнце слоем льда,
- Оттаивал который только летом.
- А стоило разок лишь прозевать,
- Как в этот лед за ночь вмерзали шторки,
- И было их уже не оторвать
- И до весны на окнах не раздернуть.
- Чтоб выглянуть на улицу, глазок
- Я тоже, как в трамвае, продышала
- И каждый раз скопившийся снежок
- В глазке озябшим пальцем протирала.
- Чтоб не замерзнуть, ночью с мамой спать
- Ложились мы зимой в одну кровать,
- Поверх одеял еще набросив шубу, —
- И все равно, поеживались к «утру…
- Да как не мерзнуть? И не мудрено —
- Ведь если даже в комнате ведро
- С водой, оставленное на ночь,
- К утру ледовой коркой покрывалось.
Коптилка
- Как теперь, когда вдруг гаснет свет,
- Мы ворчим и ищем свечку, спички…
- Иль, смирившись, ждем… Уж много лет
- Жить в потемках нет у нас привычки.
- Ну, а если долгие года
- Не давали света в города,