Остров Сахалин

За наводку я благодарна двум авторам: Харуки Мураками, который в своем романе 1Q84 цитировал интересные места об аборигенах Сахалина - гиляках. И Галковскому, который в Бесконечном тупике обложил Чехова с ног до головы невоспроизводимой шизофренической критикой.Реальность превзошла ожидания. Без всяких скидок на время создания, эта книга - полноценное криминологическое исследование притом в отличном художественном изложении. Просто не верится в объем проделанной Чеховым работы. Изучить сотни статей и книг, добрать до острова, обойти там почти каждую тюрьму, избу, барак, рудник, пешком продираясь через сахалинские дебри. Учитывая то, что, видимо, эта книга Чехова и погубила, она заслуживает большого внимания. (И у ж точно большего, чем она получила у нас на сайте).Но понятно, чем она не удобна. Книга суховата, тут много цифр, и пусть за цифрами кровь, в том числе, авторская, к такому изложению нужна привычка. Здесь нет каторжной романтики, авантюрных побегов, больших страстей и благородных подвигов. Книга не патриотична, но и громких обличений в ней нет. Чехов лишь констатирует факты, а они не льстят. Он не трафит общественности, государству, он вторгается в епархию ученых, и вот член-корреспондент АН СССР и к.и.н., доцент в предисловии из 1980 года снисходительно отвечают ему, мол, не понял, не оценил, не достаточно источников поднял, и вообще, у нас-то теперь в СССР сплошная сказка земная.
В общем-то, типичная картина для криминологии.Моменты, которые мне показались особенно интересными.- При создании колонии предполагалась исправительная цель. Бывшие каторжане начнут строить дома, засевать поля, труд их исправит, да они еще и денег государству заработают. Как можно догадаться, идея не сработала. Место было плохо изучено, и на какую-нибудь заболоченную точку, которая смогла бы прокормить от силы человек 30 начальство сажало 200. Причем, из ссыльных хорошо, если половина имела какое-то понятие о сельском хозяйстве, строительстве, рыбалке или охоте. Инструментов и припасов всегда не хватало. Одновременно строить и пахать было невозможно. И во многих деревнях в итоге Чехов видел толпу оборванных мужчин трудоспособного возраста, которые, набившись в избу, обставленную одной грязью, сидели, голодали и ничего больше не делали.- Рудники, несмотря на свою меметичность, далеко не самый тяжелый труд на Сахалинской каторге. Самое тяжелое - таскать из леса бревна зимой. Ну и вообще в любую погоду.- А самое тяжелое в рудниках - не физического плана. Самое тяжелое это несправедливость, к которой особенно чувствительны заключенные. Те из них, кто при деньгах, имели возможность нанять на свое место других каторжных, а также и свободных поселенцев, что особенно нелепо. Представьте, какой-нибудь шулер или сутенер, или просто тот, кто больше наворовал на материке, сидит и пьет чай с сахаром в компании надзирателей, а уголь таскает честно отсидевший бедолага.- Жизнь поселенцев вообще порой тяжелее, чем жизнь каторжан. Например, каторжанки получали пособие, а свободные жены каторжников, приехавшие за ними, нет. В итоге, скажем, убив мужа на Сахалине, жена становилась каторжанкой и ее условия жизни могли стать лучше.- Положение женщин на Сахалине - особо отвратительная страница истории. Для женщин-преступниц с самого начала не было предусмотрено варианта исправительных работ. Измученные этапом женщины прибывали на остров никакие, и тут их тепленькими разбирали. Писарям и надзирателям получше, помоложе, зажиточным поселенцам - поплоше. Совсем уж не годные для использования в хозяйстве и постели - так, куда попало... Тут вам не "Голодные игры". Причем, ссыльные не любили, когда женщин завозили зимой: работ для них нет, а кормить приходится.- Чехов нашел только три случая, когда вслед за женами на каторгу прибыли мужья. А вот свободные женщины ехали массово. В основном, по двум причинам: из любви и по обману мужа. Муж пишет жене, как он прекрасно устроился, у него тут и дом, и пашня. Измученная путешествием жена видит, что это неправда, но сил и средств вернуться на материк уже нет, да и муж быстро пропивает, проигрывает, продает ее добро, может и жену саму, и детскую одежду.- Несмотря на необыкновенное распространение проституции, женских болезней, и вообще назовем это прямо - рабства, того, чем пугали в Чеховские времена - насильной выдачи замуж - практически не встречалось. По простой формальной причине. Чтобы венчаться нужно сначала официально развестись, а в те времена, да еще с Сахалина, мужчине получить развод было очень сложно.- Так что даже удачные пары иногда до старости были вынуждены жить "во грехе". А бывали и удачные. Если убийца мужа, жертва домашнего деспотизма, скажем, случайно встречала на Сахалине хозяина, который был добрее и не обижал ее.- На Сахалине была неплохая рождаемость. От скуки, в основном.- Местные жители, гиляки, были почти неспособны к обману. Даже пытаясь поднять цену за товар, обычно переглядывались друг с другом, как дети, выдавая свой замысел. А когда слышали чужую ложь, хватались за животы и кривились, словно от боли.- Понятно, что на положении гиляков и айнов устройство на Сахалине каторги и колонии сказалось скверно.- Один из способов заработка на каторге: подбить новичков сбежать, а потом сдать властям за 3 рубля штука. За бегство полагались плети. Телесные наказания были распространены даже у заботливых начальников, в том числе было такое странное наказание как "приковывание к тачке". То есть человек потом так и жил с этой тачкой.Ну и это далеко не все, что можно узнать из книги.Главный мотив своего путешествия Чехов привел в обращении к Суворину: "Сахалин может быть ненужным и неинтересным только для того общества, которое не ссылает на него тысячи людей и не тратит на него миллионов... Жалею, что я не сентиментален, а то я сказал бы, что в места подобные Сахалину мы должны ездить на поклонение, как турки ездят в Мекку... Из книг, которые я прочел и читаю, видно, что мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варварски..."Авторы предисловия, о которых я уже говорила, основную часть своей работы посвятили положению политических заключенных Сахалина. Чехову не разрешили с ними общаться, и советские исследователи восполняли этот пробел, очень важный для них. И тут работа Чехова перекликается с книгой Приемлемое количество преступлений Нильса Кристи, которую я сейчас читаю. Кристи пишет, что, возможно, если бы мы, в первую очередь решились сократить число наказаний по общеуголовным делам, сократилось бы и число политических узников. Но правозащитники обычно обращают повышенное внимание на диссидентов, часто забывая остальную массу несправедливо страдающих людей. Думаю, Чехов бы согласился с Кристи. И, к сожалению, обе эти книги все еще крайне актуальны.

Я была знакома с малой прозой Чехова, но его большие работы в руки мне еще никогда не попадали (не считая пьес). Чувствуется огромная работа Антона Павловича в этой работе. И причём не просто литературный вклад, а это целое научное исследование. В книге рассказывается о каждом участке острова Сахалин. Чехов уделяет внимание каждому аспекту и моменту жизни, быту, судьбе и даже медицинских вопросов жителей острова Сахалин. автор так досконально все описывает, что создается впечатление нашего присутствия рядом с рассказчиком.
Огромная исследовательская работа была сделана и со стороны географических особенностей. Приводятся работы различных путешественников и ученных. Как указывает Антон Павлович Чехов, они не всегда правы и требуется больше внимания этой теме.
Единственный минус этой работы это изобилие статистических данных. Начиная от указаний температуры каждого месяца в году, заканчивая процентным соотношением болезней жителей острова.

Из Сибири (очерк)
Совсем коротенькое произведение, кажется, 44 с. в бумажном исчислении. Написано по личным впечатлениям, полученным в пути автора на остров Сахалин. Однако записки касаются лишь части многотысячного пути, только проезда по Западной Сибири и в большей части по Западно-Сибирской низменности. И основными содержательными и эмоциональными компонентами этого очерка являются особенности дорожные, нюансы всегдашней российской беды №2. От этих неустроенностей и от созерцания довольно унылого пейзажа и настроение автора соответствующее. Которым он щедро делится с читателем.Остров Сахалин (очерк)
Когда я был ещё довольно молодым и вовсю учился в некоей специфической Академии, то во время изучения курса лекций "История полиции и тюрем царской России" (да-да, был такой) в списке литературы, рекомендованной для дополнительного изучения темы, вместе с достоевскими "Записками из мёртвого дома" стояла рядышком и эта книга. "Записки..." были с интересом прочитаны, а вот до "Острова Сахалин" руки не дотянулись — то ли в библиотеке не было бумажного экземпляра, то ли просто забил на это дело, теперь уже и не вспомню. Но, видимо, должок крепко засел в памяти, потому что едва речь зашла о том, что бы этакое прочитать у Чехова, как мой речевой аппарат самостоятельно выпалил "Остров Сахалин" и мне осталось только подчиниться.Книга имеет несколько совершенно чётких определяющих и характеризующих признаков.
Это дневники писателя. Литературно обработанные и изложенные им в соответствии с совершенно определённым внутренним ритмом, разбитые на смысловые главы, но всё-таки именно дневники. Записи делались автором во время его поездки на каторжный остров Сахалин и имели чёткую конкретную цель — быть опубликованными.Это сборник совершенно конкретных структурированных по определённым признакам фактических сведений об острове и его населении на момент пребывания там Чехова. Во время поездки Чехов лично производил опросы ссыльно-каторжных и службу надзора, и все интересующие его сведения по каждому (!) опрошенному заносил в специальную разработанную им самим персональную статистическую карточку. Причём основную работу по опросу всего населения острова Чехов осуществлял самостоятельно, лишь частично доверив заполнение незначительно количества своих карточек другим людям.
Т.е. мы уверенно можем говорить о совершенно научном подходе писателя Чехова к изучению им социально-демографического положения на этом необычном острове.Эта книга содержит в себе целый ряд замечательных по точности и полноте личных наблюдений Чехова над совершенно разными людьми, с которыми он сталкивался во время своей поездки. Тут вам и высшие государственные чиновники (начиная от губернатора и спускаясь вниз по иерархической лестнице), тут же многочисленные чиновники, осуществляющие надзор над каторжными и ссыльными, тут некоторые личности из местного населения, и конечно же, довольно много наблюдений непосредственно за каторжанами — всё это с фамилиями и именами, с кличками и прозвищами.Помимо всех этих наблюдений значительную по важности часть очерка составляют прогнозы и рассуждения Чехова о вариантах развития ситуации в дальнейшем: это касается как судеб отдельных конкретных людей, так и целых малых народов (айно, нивхи и гольды). И конечно же это мысли и высказывания Чехова о сложившейся форме ссыльно-каторжной жизни на острове и о необходимости перемен в отношении исправительной политики и практики в России.И значительный интерес представляет чтение многочисленного и объёмного приложения, в котором разъясняются смысловые ссылки и отдельные моменты в тексте очерка. В электронном виде всё это читать не очень удобно (слишком много этих ссылок в тексте очерка и просто устанешь туда-сюда перекидывать себя), а вот в бумажной книге наверняка будет интересно сразу получить разъяснение по мере чтения того или иного эпизода.В итоге эта не особо интересная с худлитовской точки зрения книга наполнена интересом совсем другого толка. Мы как будто изучаем разносторонний портрет. Составленный из сотен портретиков разных человеческих лиц-судеб. С портретиками местных островных сюжетно-жанровых картинок-зарисовок. И с своеобразным портретом ссыльно-каторжной системы того времени. Вот такое художество получилось у Антона Павловича...

Совсем недавно читала Владислав Бахревский - Бородинское поле , там мальчишки юнкера в начале ХIX века, на тайных сборищах мечтали о свержении монархии и создании свободной республики, которая должна была стать примером для всего мирового сообщества. Республика же та, по их предположению, должна была находиться на острове Сахалин, о котором тогда еще слишком мало было известно. Примерно в середине XIX века там и появилась "республика", только не свободная, а каторжная. Контингент здесь был особенный, встречались и случайные люди, но большей частью преступники, отличавшиеся особой жестокостью, либо "злостные бегуны". Инспектора, появлявшиеся на острове с проверкой, не вникали глубоко в условия содержания тюрем и в столицу полетели рапорты о благодатном крае и о том, что наконец-то каторжане в состоянии сами себя обеспечить продуктами питания.В 1890 году Антон Павлович Чехов отправился в путешествие на Сахалин, цель- собрать, как можно больше материала о самом острове, его местных жителях и каторжанах. Писателя интересовал возрастной ценз ссыльных, условия быта, медицинского обслуживания, питания, род занятий, источники дохода. В течении нескольких месяцев, передвигаясь по острову с севера (Александровска) на юг (Корсаковский округ), он обходил тюрьмы и избы, где проживали поселенцы, анкетировал, беседовал с ними, с надзирателями и чиновниками. Первое, что замечает и отмечает автор, насколько жизнь островитян отлична от центральной России. И не только географическими и метеорологическими особенностями, люди, те, что из свободных, имеют совершенно иные привычки и обычаи. Главное, здесь сразу же чувствуется отсутствие свободы, песни веселые не звучат, хороводы никто не водит.Начальные главы перегружены цифрами и очень похожи друг на друга. Путешествуя от поселения к поселению, писатель приводит доскональную информацию, сколько хозяйств в том или ином поселке находилось, число мужчин, женщин, детей, коров, лошадей, сколько законных браков и сколько свободных. Цифр очень много, их забываешь тут же, некоторые приходилось пропускать. Впрочем, здесь я рассуждаю, с точки зрения современного читателя, тогда вся эта статистика представляла ценную информацию. Ворчу еще и потому, что привыкла к совершенно иному Чехову, не чувствуется краткости-сестры таланта.Подробно описан труд каторжан и их быт. Работы, в основном строительные, заключались в сооружении домов, дорог, мостов, труде в угольных шахтах, занимались и землепашеством, ловлей рыбы. Некоторые, чаще женщины, попадали в услужение к чиновникам. В совершенно антисанитарных условиях, в одной комнате-камере, проживало несколько семей. На одних нарах спали каторжные, их жены, приехавшие на край света, чтобы поддержать мужа или же, чтобы избежать позора, а рядом мог проживать надзиратель с семьей. Проституция процветала буйным цветом. Есть в книге отдельные главы, посвященные жизни женщин, как свободных, так и каторжанок. Одной из них была известная Сонька Золотая Ручка, попавшая на Сахалин за побег из сибирского острога. Но судеб своих героев писатель касается лишь вскользь, только одна из них, ссыльного Егора, будет рассказана подробно. Почему так, Чехов объяснит следующимя нарочно привел выше рассказ Егора, чтобы читатель мог судить о бесцветности и бедности содержания сотни рассказов, автобиографии и анекдотов, какие мне приходилось слышать от арестантов и людей, близких к каторге.Жуть берет от подробностей условий, в которых жили люди, порядков, что существовали на острове, как узаконенных государством, так и самовольно установленных, наказаний, которым подвергались заключенные и тому, что вытворяли сами каторжные. Да, здесь почти все рассказанное, вызывает ужас с точки зрения нормального человека. Понимаешь, насколько бесценна была человеческая жизнь островитян, не в наилучшем, а в наихудшем значении этого слова.

Была знакома с Чеховым-юмористом, с Чеховым-драматургом, с Чеховым-писателем с тонкой душой, но вот с Чеховым -реалистом познакомилась впервые. И мне понравилось.
Лично для меня путешествие автора на Сахалин прежде всего огромный акт гражданского мужества. Ладно, в Сибирь, но на самый край России!!! Да к кому? к ссыльным и каторжным!!!
Что важно, писатель не приукрашивает ни своих героев (всех сословий), ни стремиться кого-то оправдать или очернить, ни идеализирует каторгу.
Чехов оставил поистине великий труд не только по географическому описанию острова, но и по этнографии, статистическим и демографическим данным. Где какой поселок или город, соотношение М и Ж, количество домохозяев, каковы их занятия, каковы запасы продовольствия, возможности для сельского хозяйства, быт и нравы ссыльных, каторжных, свободных и администрации - вот напольный перечень вопросов, ответы на которые можно найти в книге.
До прочтения книги даже не догадывалась, что на севере Сахалина вечная мерзлота, а на юге можно виноград растить.

Проект "Читаем Россию!" стал отличным поводом перечитать некоторые классические произведения. К Антону Павловичу отношусь трепетно, считаю его самой яркой звездой отечественной литературы, но, если уж совсем честно, в своё время читала "Остров Сахалин" с пятого на десятое - это же не так тонко и изумительно, как его отточенные рассказы. И вот только теперь я осознала, почему современники так высоко оценили эту книгу. Язык Чехова, столь же точный и образный, как и в его художественной прозе, оживляет и многие страницы, пестреющие статистическими данными. Это первая причина, возможно, даже и не главная. Ведь поездка на Сахалин в те времена была довольно рискованным предприятием, а Чехов не отличался уже тогда крепким здоровьем, так что это был просто подвиг.Антон Павлович был человек дотошный, собрал очень много информации о природе, истории острова, о коренных жителях - гиляках и айно, ну и конечно - о сахалинской каторге. Сколько выделялось каторжному хлеба, как можно перейти в крестьянское сословие, чем лечит доктор, сколько плетей за какие проступки - всё это с цифрами, указами, рассказами местных чиновников. Скучно? Ни капельки. Вся эта статистика разбавляется коротенькими, вполне в чеховском духе, реальными историями: как веселятся каторжники оттого, что в одном селении оказалось два Ефима Самохвалова, как праведной жаждой справедливости горят глаза военного фельдшера, только что наслаждавшегося зрелищем казни, как выглядит заключённая Сонька Золотая ручка...P.S. Надеюсь, современные жители Сахалина не ассоциируют свой край с каторгой.

Я последнее время люблю книги познавательные.
Книги о путешествиях, потому и взялась читать непривычное произведение Чехова о пребывании его на Сахалине и путешествии через Сибирь. Есть конечно в книге и интересные моменты и интересные сведения. Автор проделал огромную работу, переписывая всех , кто проживает на острове. Даже удивительно, как за столь малое время можно было объехать все поселения, повстречаться со всеми обитателями .Очень интересно было узнать сведения и о самом острове и тех народностях, которые обитают. Рассказ о жизни ссыльных каторжников конечно любопытен, так как автор описывает все этапы их жизни. Тут самые разнообразные судьбы и конечно условия жизни поражают. Но поразило и то, почему нет послабления .Ответ таков- невозможно, чтобы условия на каторге были лучше , чем на воле. Вот тут конечно страшно. Поражает конечно обилие цифр, которые приводит Чехов, но именно это сделало книгу не такой интересной, как ожидалось. Да и язык написания уж очень сухой, отстраненный, нет оценки. Как то слишком много простого перечисления. Чехов надеется, что его отчет будет прочитан, услышан .Возможно и так, но вряд ли что-то изменилось. Настроение от книги у меня тягостное- безрадостное ожидание конца ссылки осужденными не всегда приводящее к тому, что они потом окажутся на материке постоянно повторяемое автором как то не дает надежды .
Не могу сказать , что книга сильно понравилась, но то, что я узнала , как и в свое время читатели Чехова о самом Сахалине и тех, кто туда отправлен на перевоспитание, которое и не производилось, дает мне повод оценить произведение высоко.

Это совсем другой Чехов, неожиданный для меня.Честно скажу, что со школьной программы совсем не помню о поездке Чехова на Сахалин (никогда не любила биографии учить).В этой книге Чехов очень тщательно описывает быт ссыльных и местного коренного населения, которого уже тогда было мало.Чехов расспрашивает о прошлой и нынешней жизни каторжан, за что они, попали на Сахалин. Очень подробно, без прикрас описывает условия жизни в тюрьмах, на поселении...Как организована жизнь, оказывается ли помощь гос-вом для местных, получают ли эту помощь и есть ли от нее толк.
Книга разбита на 23 главы. В каждой главе отдельно раскрыты темы сельхоза, колонизации, образования, демографии, жизни женщин, здравоохранение, природа и природные условия Сахалина, каторга, тюрьмы, угольные копи, жизнь свободного населения, надзирателей, интеллигенции... Также Чехов провел перепись населения и свел статданные.Хотелось бы еще 1 главу, с полной сводкой и выводами, тогда бы получились не просто путевые заметки, а научный труд.

Когда я бралась за эту книгу, я даже не думала, что история окажется настолько увлекательной и познавательной. Я читала произведения Чехова и могу сказать, что «Остров Сахалин» очень сильно выделяется на их фоне. Я бы сказала, что это биография автора с маленькой ремаркой – его наблюдения за жизнью острова Сахалин.Тут нужно понимать, что все, что здесь описано, происходит в 19-м веке и то, как люди здесь живут, это быт 19-го века. Но перед этим автор рассказывает нам о том, как был исследован остров, какой там климат и какие условия. Дальше нам уже рассказывают о том, что Сахалин, впрочем, как и Дальний Восток являлись местами, куда ссылали преступников. И вот о том как эти люди там живут, как отбывают наказание очень подробно книга описывает.Меня просто пленил язык того времени, насколько это были культурные, образованные, грамотные люди, которые старались позитивно относиться к тому, что вокруг них происходило. Очень многим стоило бы призадуматься о том, что есть вещи намного хуже, вот у жителей Сахалина в ту пору, условия реально были на грани выживания, но они не падали духом, жили, строили быт.И эта книга интересна в плане культурного исследования, например о том, как меняется восприятие «правильного» и «неправильного» в обществе, где уже нет никаких правил и законов. Например, в столицах никто бы и не согласился на такое понятие как сожительство, а на Сахалине, наоборот это было сплошь и рядом, и никто ничего с этим не делал. И многие другие подробности здесь описаны.Книгу очень советую тем, кто хочет переместиться во времени на столетия назад и исследовать то, как живут люди. Тем, кто хочет совершить атмосферное путешествие на Сахалин и вообще всем тем, кто хочет узнать что-то новое. Ну и здесь вы увидите Чехова уже в качестве некого учёного - этнографа.