Читать онлайн Горькая любовь, или Она не ты. бесплатно

Пролог

– Роман Александрович, ещё по одной? – давний партнёр и близкий друг Вениамин Кузин потянулся к бутылке, намереваясь плеснуть немного вкусной жидкости в стоящие на столе снифтеры.

Мужчины взяли по бокалу, подержали, грея в ладонях, затем синхронно прихлебнули и покатали на языке, наслаждаясь ароматом.

– Да-а…

– Хорошо…

– Ром, я, что спросить хотел, – заговорил Кузин, покосившись в сторону что-то оживлённо обсуждающих жён. – Вы с Вероникой сколько уже в браке? Пять лет, не ошибаюсь?

– Да, пять, – кивнул Роман и, вздёрнув бровь,  с интересом посмотрел на компаньона. – Какие-то проблемы?

– В общем-то, нет. Просто интересно,  когда  ты уже соберёшься  завести ребёнка.

– ??!

– Погоди быковать, знаю, что не моё дело, но ты просто подумай. Тебе 37, так?

Лавров отпил из бокала и кивнул.

– Во-от! С одной стороны – впереди, как минимум,  половина жизни, и ещё, как бы,  полно времени. А с другой – допустим,  протянете ещё лет пять, родите наследника или наследницу. Тебе 42 или 43, до старости далеко и всё такое. Только  когда твоему ребёнку исполнится 20, ты уже седьмой десяток разменяешь. Молодые нынче  в брак не спешат, оно и правильно. Но если твой отпрыск, как и ты сейчас, будет тянуть с ребёнком, у тебя есть все шансы не дождаться внука. Не увидеть, в чьи руки отдаёшь своё дело.

– И что ты предлагаешь – срочно тащить Нику в койку?

– Койка тут не главное, можно и у стенки нагнуть, но я не об этом, – отмахнулся Вениамин. – Не тяни с наследником, Рома. Вообще, детей надо заводить пораньше – и родители ещё ого-го, и дети уже выросли, не надо по ночам не спать, памперсы-садики-логопеды. В молодости всё легче переносится, чем в сороковник, поверь!

– Да уж, ты спец – с двумя браками-то. И в каждом по ребёнку, – хмыкнул Лавров. – А серьёзно – никогда не поверю, что ты этот разговор затеял  из-за беспокойства о моих гипотетических внуках. Колись, что случилось?

– Да не то чтобы случилось, – Кузин отставил недопитый коньяк и откинулся на спинку кресла. – Просто  из весьма надёжного источника до меня донеслось, что Сам собирается на покой и выбирает, кому передать бразды правления.

– Он уже лет десять собирается, – фыркнул Роман, но внутренне подобрался – новость интересная.

– На этот раз, говорят, всё серьёзно, – Вениамин кивнул, подтверждая свои слова. – Кандидатов в преемники трое, это ты и сам знаешь, кто ещё. И Старик  больше выделяет тебя, но  есть одно препятствие –  отсутствие детей.

– А это-то как влияет на мои профессиональные качества? – удивился Роман.

– Для Старика крепкая семья имеет большое значение, он это регулярно подчёркивает. А семья в его представлении – это не только муж и жена, но и дети, понимаешь? Мне тут птичка донесла, что Сам на днях сокрушался, мол, Лавров – идеальный преемник, но живёт сегодняшним днём. Под сороковник мужику, и до сих пор ни сына, ни дочки.  Мол, у мужика всё есть, но нет детей, значит, нет дальней перспективы. Назови он тебя преемником,  будущее холдинга  окажется под вопросом. Станешь  ли ты работать не за страх, а за совесть, ведь тебе не для кого сохранять и приумножать?  Для себя-то с лихвой заработал, можешь вообще от дел отойти. А у Веслова и Шорина по двое, они ради них готовы землю есть, лишь бы всем обеспечить. Вот и думай, Ром. Старик ещё года два в кресле посидит, но не дольше, поэтому хватай Нику и займитесь продолжением рода.

– Спасибо, я тебя услышал.

Дальше вечер пошёл своим чередом, и больше мужчины к этому вопросу не возвращались.

  Уже дома, заглянув в ванную, где Ника перед сном смывала с  тела дневную усталость, а с волос  шикарную укладку, Роман решил  с ней поговорить.

Резон в словах Веньки был, и немалый. Упускать возможность встать во главе холдинга не хотелось. Потом, ребёнок всё равно нужен. Раньше или позже, но вопрос с наследником неизбежно встанет ребром. Для кого он зарабатывает, копит, развивается и расширяет производство? Понятно, что в первую очередь для себя, но обидно же, если после его смерти – увы, все там будем! –  предприятия, активы, счета, недвижимость растащат в стороны. Дело всей жизни пойдёт прахом. А так – сын, наследник. Он его всему обучит, вырастит преемника. Друга. Можно сказать, соратника. Или дочь – тоже неплохо. Девочке надо дать блестящее образование – музыка, дизайн, искусство какое-нибудь. Только не по стопам матери – ещё одну актрису в семье он не переживёт!  И можно потом дочь замуж выдать за надёжного и верного человека. Присмотреться, пока она подрастает, выбрать самого подходящего из молодых и подающих надежды. И аккуратно свести их вместе.

Вениамин прав – хочется увидеть, как и каким сын вырастет,  как он станет мужчиной. Увидеть внука и убедиться, что тот в их породу, в Лавровых! Тогда и умирать не страшно – дело в надёжных руках останется. Да и работать интереснее, азарт выше, когда знаешь, что не только ради себя стараешься, а ради своего будущего. Ведь дети, внуки – это будущее. Можно сказать,  твоё бессмертие.

Чёрт побери, ну его и понесло! Какое «умирать»? – он ещё вкуса жизни не распробовал, столько планов надежд, столько перспектив впереди!

И кресло Генерального…  Чёрт, обидно будет из-за такой ерунды пролететь мимо. Ясно же, что он будет лучшим Генеральным, он столько лет к этому шёл! Самый молодой Генеральный среди компаньонов. И самый успешный, грамотный, профессиональный!

И всего-то, что для этого нужно – родить наследника.

Тряхнув головой, Роман отодвинул дверь душевой кабины. Помещение ванной сразу же наполнилось паром.

– Ром, ты чего? – недовольно произнесла Ника, убавив напор воды, чтобы её было слышно. – У нас три ванных в доме, но тебе непременно надо идти туда, где уже занято?

– Пошалить захотелось? – полувопросительно-полуутвердительно произнёс Роман.

– Ром, потом, а? Я через пять минут выйду, и буду вся в твоём распоряжении, –  воскликнула женщина. – Терпеть не могу заниматься этим в воде. Это только в романах пишут, аппетит читателей возбуждают, а в реалии – мокро, твёрдо, неудобно. И вся вода плещется через край, потом ходить по мокрому…

Хмыкнув, мужчина вернул дверь на место и покинул помещение.

 Жена, как и обещала, появилась в спальне через несколько минут – розовая после душа, свежая, аппетитная: то, что надо!

– Ника, иди ко мне! – не удержался, сгрёб в охапку, принялся выцеловывать на коже узоры. –  Я забыл – ты как предохраняешься?

– Надёжно! Если за пять лет ни одной осечки,  можешь и дальше не переживать!

– А я наоборот. Давай родим кого-нибудь?

– Кого??

– Ну… Сына. Или дочку. Кто получится.

– Ром, ты с ума сошёл? – Ника резко отодвинулась, уклоняясь от поцелуев мужа. – Какой ребёнок? Я только что подписала контракт на три года! У самого Михайлова!

– И что?

– Ничего – съемки начинаются  через месяц, я же тебе это говорила! В Европе, между прочим. Получить приглашение было огромной удачей, да я к этому всю жизнь шла! А теперь всё похерить ради не пойми чего?

– Ради ребёнка, Ник! Родишь, и снимайся на здоровье!

– Рома, ты протрезвей уже – кто меня ждать будет, пока я с пузом нагуляюсь? Найдут другую – вот их, целая вереница от забора и до заката выстроилась. А потом про меня никто не вспомнит – выпала из обоймы, считай, умерла.

– Господи, ну не сразу же живот появится! Ника? А то я не знаю, как фильмы снимают? Отснимете все подвижные сцены и сцены, где героиня в полный рост в начале беременности, пока живота ещё нет, а потом – крупный план, сидячие там.

– Нет, тебе точно надо показаться врачу! Какой крупный план при беременности? Отёки и пигментные пятна подчеркнуть? Далее, согласно подписанному контракту, я не имею права распоряжаться своим телом и менять его. Без одобрения продюсера мне даже подстричься нельзя, а ты – ребёнок! Там такая неустойка, что даже вспоминать не хочется. Ром, мне всего 25, куда спешить? Я хочу пожить для себя!

– А мне уже 37, Ник. И я хочу малыша. К слову – почему ты подписываешь контракты с такими условиями, а я ни сном, ни духом?

– Откуда мне было знать, ты ни разу не заикался о детях! Я была уверена, что тебе они тоже на фиг не сдались, ты весь в работе. Ром, посмотри, разве нам плохо вдвоём? Потом, – женщина провела руками по телу – сверху вниз, дразня изгибами и матовой молочностью кожи, – что от всего этого останется после беременности? Грудь обвиснет, на животе и бёдрах появятся растяжки. Я наберу вес. От недосыпа под глазами появятся круги, и ты первый сбежишь к какой-нибудь юной модельке. Нет, Лавров, о детях мы не договаривались!

– Мне нужен наследник, – твёрдо припечатал Роман. – Не буду объяснять, почему именно сейчас, просто прими, как данность.

Женщина вывернулась из рук мужа и отошла к окну.

– Рома, я не буду беременеть. Это исключено! Согласно  контракту…

– Выплатим неустойку, подумаешь, – пожал плечами мужчина. – Ради сына я найду любую сумму.

– А за мою загубленную карьеру,  ты  тоже выплатишь неустойку? – взвилась Вероника.

– Не вопрос – пластические хирурги творят чудеса. Особенно, если не  жалеть денег. Деньги есть, так что, Ника, будем рожать.

– Это исключено, – отрезала она. – Если тебе так принципиально получить наследника – найми суррогатную мать, это реальный выход! Смотри – у меня возьмут яйцеклетку, у тебя – сперму. В пробирке их совместят и пересадят зародыш другой женщине. Она выносит и родит.

– Зачем такие сложности, если мы оба здоровы и вполне справимся сами? – недоумённо поинтересовался супруг. – Зачем нам какая-то левая тётка?

– Затем, что так я сохраню и фигуру, и карьеру. При этом мы получим родного ребёнка, как ты вдруг возмечтал. Мне ничем не придётся жертвовать. Подумай, Лавров! Если ты всерьёз хочешь ребёнка от меня, то суррогатная мать – единственный способ  его получить.

– Категорически – нет!  Я хочу родного ребёнка, а не суррогат, поняла? Кто их, врачей, знает – что они в пробирках намешают? А если перепутают, и придётся растить чужого? Вероника, я не шучу – мне нужен наследник, и не через пять лет, а беременность должна наступить уже в этом году! Поэтому, собирай свои таблетки – и всё в унитаз! Неделю никакого алкоголя, только здоровая еда – будем работать над нашим будущим.

И вышел из спальни, оставив жену потрясённо хлопать ресницами.

Глава 1.

Роман отбросил в сторону очередное досье и устало потёр  глаза – опять не то! Просто издевательство – столько кандидаток пересмотрел, но ни одна на роль суррогатной матери для его наследника не годилась.

Во-первых, все они имели детей – у кого один, у кого двое и даже трое. Как объяснила сотрудница агентства, в сурмамы берут только тех женщин, кто уже рожал.

– Понимаете, это свидетельство надёжнее медицинских анализов и заключений, что женщина  способна выносить и родить. Ну и гарантия, что она не пожелает оставить ребёнка себе.

– Себе? – поразился Роман. – А что, такое случается?

– Увы! – развела руками миловидная шатенка. – Очень-очень редко, мы строго следим за психическим состоянием беременных. Договор, опять же, неустойка со многими нулями. Но сами понимаете, в период беременности у будущей матери происходят серьёзные гормональные перестройки, поэтому не всегда возможно предсказать её поведение. Умом женщина понимает, что вынашивает полностью чужого малыша, но организм-то считает его своим! Ребёнок растёт, шевелится, она привыкает к нему. В общем, иногда случаются сбои. Поэтому крайне важно, чтобы у сурмамы был собственный ребёнок. И материальные трудности. Тогда она относится к вынашиванию, как к работе.

– Но я хочу, чтобы моего сына выносила нерожавшая женщина. Желательно, девственница.

– Но почему? Это такой риск!

– Вы слышали что-нибудь о телегонии?

– Конечно. Это псевдоучение, – фыркнула шатенка. – Неужели, вы, такой взрослый и умный человек, верите в подобную чушь?

– Знаете, что-то такое в этом есть, – возразил Роман. – А вдруг эта теория верна, и тогда организм суррогатной матери добавит к генам моего ребёнка гены её первого полового партнёра? Лучше совсем исключить такую вероятность, поэтому я и ищу невинную сурмаму.

– Тогда вам придётся заняться поисками самостоятельно, потому что  мы чтим законы, – вздохнула сотрудница агентства. – Сожалею, что ничем не могу помочь – у нас только проверенные мамочки. И все, как одна – детные.

И вот теперь он вынужден лично проверять анкеты, которые ему присылают из других городов. Но везде одно и то же – если закрыть глаза на возраст, внешность, причины, побудившие женщину сдавать своё тело внаём, то неизменно их объединяет одно – наличие собственного ребёнка.

Он уже  готов  и на такую, если она на время вынашивания куда-нибудь денет своего сына или дочь. К родственникам, например. Ведь после процедуры ЭКО он планирует поселить «инкубатор» для наследника в отдельном доме и нанять для беременной повара, горничную, компаньонку с медицинским образованием, охранника. Чтобы женщина была всегда под присмотром, не напрягалась, вовремя ела, потребляя только полезную пищу. И не скучала. Пусть гуляет в саду, получает положительные эмоции от общения с умной и доброжелательной компаньонкой, занимается тем, что ей нравится, но не навредит плоду. В общем,  сурмама должна вынашивать малыша в комфортном окружении. А если тут будет крутиться её собственный ребёнок? Орать, капризничать, всюду лезть, требовать внимания, в то время, когда женщина должна отдыхать?  На фиг, на фиг!

Но потенциальные «инкубаторы» категорически не соглашались переезжать на ближайшие десять месяцев и на весь этот срок расставаться с детьми.

Интересное дело, а как он мог быть уверен, что суррогатная мать соблюдает режим еды и сна, получает только положительные эмоции и ничем плоду не вредит, если она будет жить где-то там?

От отвергал кандидатку за кандидаткой, надеясь, что вот следующая наконец-то ему подойдет.

Между тем, время шло, Нике скоро улетать в Италию, на съёмки, но никаких сдвигов в поисках подходящей суррогатной матери не происходило.

Хорошо, что медики настояли, и за прошедшие месяцы успели взять у Вероники три яйцеклетки. Теперь не страшно, если женщина найдётся в то время, когда жены не будет в стране – биоматериал Ники есть, его биоматериал всегда при нём, можно проводить ЭКО и в отсутствии родной матери будущего малыша.

Расстались с Вероникой они несколько прохладно – жена обижалась, что он стал уделять ей гораздо меньше внимания.

– Ром, мне уезжать, а ты вместо того, чтобы проводить со мной каждую свободную минуту, то пропадаешь по делам бизнеса, то запираешься с анкетами. Или висишь на телефоне.

– Но ты же в курсе, – сердился Роман, – какой сейчас непростой период! Знаешь, насколько для меня важно  получить ребёнка до   осени следующего года, но вместо семьи выбрала карьеру! Так какое моральное право у тебя есть для упрёков?  Оставайся, и мы получим ребёнка, зачатого естественным способом. Ты, его мать, сама выносишь и родишь – чего проще и лучше?  Увидишь, что я от тебя и на шаг не отойду, будешь купаться во внимании и обожании!

– Рома, мы  договорились! – с досадой отреагировала женщина. – Выносить нам ребёнка может и другая женщина, я от этого не перестану быть его матерью, но если на съемочной площадке меня заменит другая актриса, эта роль и весь успех будут принадлежать ей.

– Тогда не смей меня отвлекать от дела и попрекать отсутствием внимания, – отрезал муж. – Разорваться не могу, уж извини!

Вероника улетела, он остался, с каждым днём теряя надежду на благополучный исход мероприятия.

  И грянул гром. Вернее, большой Совет, который традиционно собирал Генеральный в конце каждого квартала.

Сначала ничего не предвещало – обычные производственные дела, рабочие моменты, обсуждение целесообразности вливаний, достижения дочерних компаний, выработка новых стратегий по результатам прошедшего периода.

Но когда Собрание подошло к концу, Генеральный неожиданно обратился к Лаврову.

– Роман Александрович, мне тут случайно на глаза ваше личное дело попалось…

Он внутренне мгновенно напрягся, но внешне изобразил вежливое внимание и даже попробовал пошутить.

– Да, Валерий Николаевич. И что там – скрытая судимость?

– Да нет, ничего порочащего, – рассмеялся Генеральный. –  Наоборот – приятная информация. Я увидел, что у вас с супругой приближается дата чугунной свадьбы. И я подумал, что лучшим подарком на неё будет визит аиста.

Прозрачнее некуда…

Роман выдавил улыбку и только собрался, как обычно, перевести всё в шутку, как Валерий Николаевич продолжил.

– А ещё мне в голову пришла такая идея – поздравить вас с  чугунной свадьбой и появлением наследника не денежной премией или помпезным подарком от компании, а повышением.

Присутствующие затаили дыхание, сам Роман, кажется, дышать совсем перестал.

Старик обвёл взглядом  Совет и сам себе кивнул.

– Да, Роман Александрович. Вы – отличный работник, умный и грамотный руководитель,  под вашим руководством холдинг  ждут грандиозные успехи, я верю в это. Взвесив все «за» и «против», я принял решение,  что представлю вас, как своего преемника на  банкете в честь рождения вашего наследника и праздновании шестой годовщины вашего брака.

– Александрыч, а когда свадьба-то была? – подал голос Шорин. – Поделись, к какому месяцу нам готовить овации и подарки?

Роман  выдал кривую улыбку – ну да, уж кто-кто, а Шорин спит и видит, чтобы Лавров разочаровал Старика. Ведь тогда место Генерального может достаться ему. Ну или его приятелю  Веслову.

– В январе.

– Ну-у, – быстро подсчитав  в уме, протянул  Шорин, – родить к свадьбе наследника вы никак не успеете.

– Достаточно будет  беременности супруги, – добродушно заметил  Генеральный. – Хороший семьянин и отец – хороший и надёжный работник!  Вот как, например, Игорь Викентьевич Шорин или Алексей Петрович Веслов. Кстати, их кандидатуры я тоже рассматриваю в качестве своего преемника. Это на случай, если Роман Александрович подкачает.

Народ оживился и запереглядывался – о, как! Сам прямым текстом объявил, что Лавров может и пролететь мимо кресла!

– Александрыч, – продолжил окрылённый новостью Шорин, – ты у Гены из отдела маркетинга проконсультируйся. Мастер-класс там возьми – у него уже трое, а женат столько же, сколько и ты. Пусть научит, как…

Роман почувствовал, как злость заливает голову, ударяет в мозг, и усилием воли еле-еле погасил рвущиеся злые слова.

Генеральный не любил склок, хоть иногда и смотрел сквозь пальцы на подначивания коллег. Считал, что так вырабатывается характер и способность держать лицо в любых ситуациях.

– Не нуждаюсь, потому что наследник уже на подходе.

И тишина, за которой последовали  бурные поздравления Генерального.

И фоном – вытянутые лица Веслова и Шорина.

Вот вам!

Роман вышел из зала заседаний победителем.

Но с каждым шагом уверенность и хорошее настроение его покидали – соврал ведь! Нет никакого ребёнка – ни у Ники, ни у суррогатной матери! Собственно, ничего ещё нет…

И кто его за язык тянул? Промолчал бы – выиграл ещё немного времени, а так – сурмама нужна вчера. И ЭКО уже сегодня!

Жена хорошо устроилась – свалила в Италию, все заботы из головы выбросила, занимается любимым делом. А ему приходится носом землю рыть, чтобы удержаться на плаву. И вот теперь ещё и сроки сократились…

Роман, никого не замечая, пролетел по офисному зданию, ворвался в свой кабинет, проскочив приёмную, и нажал на вызов секретаря.

Раз. Ещё раз.

Марина как в воду канула.

Бросив взгляд на часы – до конца рабочего дня ещё сорок минут, значит, секретарша воспользовалась отсутствием начальства и сейчас сплетничает с кем-то из офисных – Роман вернулся в приёмную.

Что-то не похоже, что Марина ещё здесь – сумочки нет, и стол выглядит так, словно она ушла домой, поэтому всё прибрала и выключила компьютер. Не долго думая, Роман Александрович извлёк сотовый и послал секретарше вызов.

– Да, Роман Александрович, – голос испуганный.

Ага! Чует кошка, чьё мясо съела!!

– Марина, почему вас нет на рабочем месте? – гаркнул он в трубку. – Немедленно вернитесь и приготовьте мне кофе!

– Я… Роман Александрович, – секретарша чуть не плакала, – простите! Я думала, что вы, как обычно, сначала засидитесь до позднего вечера, а потом всем Советом отправитесь ужинать, и в кабинет не вернётесь. И я… У меня у Павлика сегодня выпускной!

– Ясно, – мрачно констатировал Роман. – Со следующей недели ваш рабочий день будет заканчиваться на пятнадцать минут позже. Пока такой график на месяц, но если вы ещё раз позволите себе нечто подобное,  нам придётся расстаться.

– Хорошо, Роман Александрович. Простите меня…

Он сбросил вызов и задумался – положение даже не патовое, а чистой воды цугцванг! То есть любое новое действие приведёт к ещё большему запутыванию ситуации.

Голова гудела, словно трансформатор, и Роман понял – если не выпьет чашку чёрного кофе, то скоро просто свалится с ног. Пойти, позаимствовать секретаршу у зама, что ли? Не самому же ему варить кофе…

Не успел он дойти до нужной  двери, как оттуда появилась девушка. Надо сказать, довольно странно одетая для офисного работника – в джинсы и рубашку. Но молодая и довольно симпатичная, хоть и без косметики на лице. Это он разглядеть успел, прежде чем остановил её, поймав за руку.

– Свари мне кофе, – приказным тоном произнёс он. – Чёрный, без  сахара. Принесёшь в кабинет директора.

Девушка что-то пискнула, но Роману некогда было выслушивать, что она попыталась ему сообщить.

Наверняка хотела пожаловаться, что у неё куча важных дел, а она не секретарь. Тем более, не его секретарь. Ничего, подождёт её куча, ему кофе нужнее.

Вернувшись к себе, мужчина открыл компьютер и погрузился в «увлекательный мир» анкет.

Так, 35 лет, дочь, муж. Страшная-то какая… А эта того хлеще. Хотя, как говорят – с лица воду не пить. Гены-то у ребёнка будут правильные – мои и Ники.

И сам себе возразил – да, но хотелось бы, чтобы суррогатная мать не вызывала сильного отторжения. Всё-таки им почти год плотно общаться и часто встречаться. Но, с другой стороны, красавицу тоже не нужно – они все слишком высокого о себе мнения. Привыкли, что все вокруг них на цырлах пляшут, да и Вероника может приревновать. К чему лишние сложности? Потом, вряд ли по-настоящему  красивая женщина будет зарабатывать на жизнь, вынашивая чужих детей…

Открыл следующий файл.

О, эта ничего.  Увы, и тут не обошлось без «но» – двое детей есть, а мужа, наоборот, нет… На кого она оставит  своих? Тоже мимо…

Раздражение накатило с новой силой – где эту идиотку  носит??

И, словно она ждала в коридоре, пока у него окончательно лопнет терпение, дверь распахнулась, и появилась дива в джинсах. С кофе, да. Но чашку девица несла за ручку, а не на подносе.

Роман с тихим стоном закатил глаза – господи, за что ему всё это??

Но кофе пах так восхитительно, а его измученный задачей со всеми неизвестными организм так нуждался в добром глотке живительного напитка, что  он не стал ничего выговаривать недотёпе. Просто махнул рукой, показывая, куда поставить чашку.

Девушка ускорилась, одновременно с этим вытягивая конечность с зажатой в пальцах посудой, и…

Дальше, как в замедленном кино:  недотёпа зацепилась ногой за кромку ковра (давно говорил, чтобы выбросили из кабинета этот пережиток!). Следом, пытаясь удержать равновесие, девушка сделала два быстрых шага, пока не столкнулась со столом. Кружка вылетела из её руки, и горячий напиток  выплеснулся прямо на открытый системный блок.  Коричневый водопад обрушился на заднюю панель, где подключены все провода, и через сетку пылесборника проник внутрь.

Я же сам сегодня его выдвинул – диск заело. И забыл собрать, оставив расхристанным – обречённо подумал Роман

Пару секунд ничего не происходило, только девчонка побелела и округлила и так не маленькие глаза, отчего стала похожа на перепуганную героиню японского анимэ.

А потом компьютер обиженно щёлкнул и отключился. Потянуло горелым пластиком.

– Твою дивизию, – потрясённо пробормотал Роман и бросился к пострадавшему. – Ты… Криворукая! Колченогая… Там же важные документы! И я файл не сохранил…

Мужчина бормотал под нос ругательства, безуспешно пытаясь  удалить жидкость из внутренностей системника. И быстро понял, что тут нужен специалист.

– Ты! – палец в испуганно замершую девицу. – Стоять тут, ни шагу, поняла?

Девушка моргнула, отмерев.

– Если комп гикнулся, если документы не получится восстановить… Заплатишь мне за испорченную технику, плюс сумму, в которую компании обойдётся восстановление договоров. А если из-за этого сорвётся хоть одна сделка…

– Я заплачу! – торопливо заговорила девушка. – У меня накоплено тридцать тысяч, я все отдам.

– Тридцать?? Этот компьютер стоит почти пятьсот!

– Но у меня нет столько… Может быть, его можно починить, это же дешевле обойдётся? – девушка так побледнела, словно вот-вот свалится в обморок.

– Будешь работать без зарплаты до тех пор, пока не отработаешь долг, – рыкнул Роман, нервно водя пальцем по дисплею телефона.

– Я  не отказываюсь возместить убытки, но не могу работать  даром  – мне нужно платить за жильё и еду.  А рабство в нашей стране запрещено! – храбро возразила девушка.

Роман оторвался от сотового и задумчиво посмотрел на  растяпу –  рабство, говоришь? Ну-ка, пошли со мной в кабинет зама, поговорим спокойно, пока  техники посмотрят,  окончательно ты угробила мне машину, или что-то ещё можно спасти.

На ватных ногах Лиза  шла вслед за  мужчиной, грустно размышляя, что первый рабочий день у неё как-то не задался.

И вообще, в жизни всё идёт наперекосяк…

Нет, до маминого замужества они жили вполне нормально. Даже хорошо – это она понимает с высоты теперешних проблем. Но тут нарисовался дядя Слава, и маму словно подменили. Влюбилась, как девочка.

Долгое время Лиза недоумевала – как можно в такого влюбиться?  Дядя Слава, довольно грузный и не особенно опрятный мужчина под пятьдесят, очень любил  поучать и поесть.  Нет, не просто  поесть, это многие любят. Новый мамин муж любил пожрать, по другому то, как он это делал, не назовёшь. И мама часами крутилась на кухне, готовя ему разносолы, хотя Лиза подозревала, что можно было так не напрягаться, поскольку дядя Слава способен съесть и переварить что угодно.

Вот он и её почти съел и переварил.

Умом Лиза понимала, что мама ещё довольно молода, на момент  знакомства с дядей Славой ей было всего-то тридцать восемь.  Что она хочет тепла и настоящую семью, а не так, как у неё получилось в восемнадцать лет: будущий отец, только услышав о беременности подруги, тут же испарился в неизвестном направлении, и мама поднимала дочь в одиночку.

Девочка выросла, того и гляди, упорхнёт во взрослую жизнь, и маме не хотелось остаться одной.  Славик, в принципе, мужчина положительный – Ну и что, что ест, как не в себя, дома палец о палец не ударит и командует женщиной, словно рабовладелец? Зато он не пьёт, рук не распускает, налево не ходит и зарплату несёт домой, а недостатков не бывает только у книжных героев.

Сначала Лиза за маму была только рада, но когда родились близнецы, жить дома стало невыносимо. Отчим начал падчерицу куском попрекать, она лишний раз к холодильнику боялась подойти, а мама ничего не замечала. Младенцы орали то по очереди, то хором, муж пенял, что дома бардак, что из-за шума он после работы не может нормально отдохнуть, что ему нужна отдельная комната, поэтому пусть Лизка съезжает. Двадцать один девке, давно пора свою жизнь устраивать, а не у него на шее сидеть.

– Куда ж она пойдёт, – отбивалась мама, – она учится! И подрабатывать успевает. Ты, Слава, куском мою дочь не попрекай, иначе…

– А иначе что? – топорщил  редкую шёрстку на затылке мужчина. – Ну, что иначе-то? Договаривай! Выгонишь? Так я сам уйду, если не ко двору. Только посмотрю, кому ты с таким прицепом нужна будешь, да как одна прокормишь сыновей?

И мама испуганно замолкала.

Так и получилось, что теперь домой Лиза приходила  только поспать, предпочитая проводить время вне дома.  День она проводила в институте, а вечером наступало время подработки  – она мыла полы  в торговом центре

Ей повезло найти эту работу, правда, раньше трёх ночи она не освобождалась, и хронический недосып начал сказываться на успеваемости: у отличницы Лизы Рощиной в зачётке появились первые четвёрки.  Но зато платили неплохо, что позволило ей перейти на самообеспечение.  Постепенно Лиза  смогла обновить гардероб и купить ноутбук, без которого учиться было бы в разы сложнее, а также начала ежемесячно отдавать матери деньги за продукты. Теперь отчим больше не мог попрекать падчерицу каждым куском. Но всё равно её не покидала идея накопить на собственное, пусть и съёмное жильё, поэтому она стала понемногу откладывать.

Единственно, было жалко мать – как она останется одна с таким мужем?

На  пятом курсе ей посчастливилось – две подруги-медички, которые учились на курс ниже,   предложили Лизе въехать к ним в квартиру, чтобы  делить арендную плату на троих. Она с радостью согласилась, и второй семестр проучилась в почти сказочных (по сравнению с родным домом) условиях.

Никто не орал, никто не шпынял, никто не попрекал.

В зачётку вернулись пятёрки, жизнь начала налаживаться.

На август Лиза договорилась выйти в больницу санитаркой, а пока просматривала в интернете вакансии, надеясь что-нибудь подобрать на июнь-июль. По  ночам она по-прежнему ходила в ТЦ, но дни-то у неё летом  свободны, грех сидеть без дела, когда каждая копейка дорога.

И ей повезло ещё раз – на глаза попалось объявление о найме  в расположенное  совсем рядом с домом пафосное офисное здание. Клининг-менеджер, а по-простому – уборщица – вот кем она устроилась!  Видимо,  ей не скоро придётся расстаться с тряпкой и моющими, но это ерунда. Главное – она зарабатывает себе на жизнь!

Но сегодня удача Лизу покинула – угораздило же этого директора  наткнуться именно на неё! Надо было тихо слинять, тем более что свой участок она уже привела в порядок, как раз собиралась уходить домой, и нарвалась на этого… деспота. Вряд ли целый директор знает в лицо всех работников, офис же огромный, три этажа занимает! А она вышла первый день, её ещё никто не успел запомнить!

Ушла бы и всё. Нет, послушно отправилась варить кофе…

Лиза вся взмокла, пока разобралась с кофемашиной, но не это самое страшное. Самое страшное, что она споткнулась, выронила чашку и испортила  дорогущий компьютер.

Вот и накопила, называется… Подзаработала… И как же учёба, ей ещё два года учиться?

– Заходи и садись,  – мрачный директор чуть посторонился, пропуская девушку вперёд, и она с ужасом услышала, как за её спиной щёлкнул,  запираясь,  замок.

Глава 2

– Итак, кем ты у нас работаешь? – мужчина глянул на девушку, которая выбрала стул подальше от стола, и занял  кресло владельца кабинета. – Садись ближе, что ты там застряла? Тут полно посадочных мест, а мне не хочется напрягать голосовые связки.

Лиза вздохнула и перешла на три стула, умостившись на самом краешке, словно была готова сорваться  и сбежать  при первой возможности.

Надо сказать, вопрос её удивил – какая разница, кем она тут работает? Или это он высчитывает, сколько лет ей придётся отрабатывать убытки?

– Клининг-менеджером, – ответила девушка.

– Ке-ем?? – директор натурально вытаращил на Лизу глаза, словно не верил  им или своему слуху. А может быть решил, что  у него  одновременно и зрительные, и слуховые галлюцинации.

– Уборщицей, – пояснила  девушка, стараясь не показывать, насколько ей неуютно.

– Да знаю я, кто такой клининг-менеджер, – с досадой бросил мужчина. –  Сколько тебе лет, недоразумение?

– Двадцать три, и я не недоразумение, – тихо возмутилась Лиза. – Любой может споткнуться.

– Неужели не нашлось более интересной работы? Сколько классов окончила?

– Одиннадцать. И пять курсов мединститута.  – Лиза  не понимала, что боссу от неё нужно, но выводы, которые мужчина сделал, ей совершенно не понравились.

– Студентка? Ещё и медичка? – неожиданно для неё директор заметно расслабился. – А в уборщицы  зачем подалась?

– Кушать хочется. И как раз каникулы, – буркнула Лиза.  – Я устроилась только на лето, нужны деньги.

– Хм… А в больнице там или в каком-нибудь пансионате подработки нет?

– Близко от дома ничего нет, а через всю Москву ездить – на дорогу потратишь больше времени и денег, чем заработаешь, – девушка по-прежнему не могла понять, с чего это такой допрос?

– Так, и давно ты у нас трудишься?

– Сегодня первый день.

–Ясно, – мужчина извлёк из кармана сотовый и, поводив пальцем по дисплею,  отправил вызов.

Лиза затаила дыхание – кому это он? Полиции?

– Борис Петрович, снова здравствуй! Где у тебя личные дела персонала, далеко?  Понятно, что на работе. А ты что, уже дома?  – Роман бросил взгляд на часы и хмыкнул. – Похоже, сегодня весь офис свалил по домам раньше положенного времени, и на работе остался только я, охрана внизу и новая уборщица. Значит так, Борис, завтра  я прихожу утром в свой кабинет, и на моём столе уже лежит дело, – в сторону Лизы, – как тебя зовут?

– Елизавета Рощина. Елизавета Максимовна.

– Личное дело Рощиной Елизаветы Максимовны, которая сегодня  работала первый  день. Кем?  Клининг-менеджером. А, ты вспомнил. Отлично! И?

Роман Александрович дослушал речь начальника АХЧ и отложил телефон в сторону.

– Временный работник, личное дело не завели. Нарушение, однако!

– Я об этом не просила, – ощетинилась девушка. – Сказали принести копию паспорта, и всё.

– Да я тебя и не обвиняю. Во всяком случае, в этом просчёте. Но получается, что сейчас мы не можем перейти к детальному обсуждению, потому что я не владею всей информацией.

Мужчина внимательно посмотрел на девушку и продолжил:

– Но можно попробовать. Расскажи о себе, Елизавета Максимовна!

– Зачем?

– Хочу узнать о тебе побольше.

– Это как-то поможет мне снизить сумму долга?

– Возможно.

Мысленно пожав плечами – у богатых свои тараканы! – Лиза бойко оттараторила:

– Коренная москвичка двадцати трёх лет. Не привлекалась, не состояла, не участвовала. Студентка пятого курса МГМУ им Сеченова, специализация «Педиатрия».

У Романа брови взлетели вверх, но он смог удержать и их, и рвущиеся с  языка вопросы.

– У мамы новая семья и маленькие дети, а жилплощадь  у нас небольшая,  всего две комнаты. Чтобы не мешать, я ушла на квартиру, которую снимаю вместе с двумя другими студентками.  В течение учебного года я днём учусь, вечерами работаю. Летние  каникулы – хорошая возможность заработать больше, вот и всё.

– Однако, – было заметно, что мужчина впечатлён. – Парень есть?

– Что? Но какое это… Не ваше дело! Я не понимаю, что вы от меня хотите? Отработаю я вам этот несчастный компьютер…

– Я хочу сделать предложение.

– Руки и сердца? – фыркнула Лиза – нервное напряжение сказалось или она просто устала бояться, но продолжать этот фарс больше не было желания. – Знаете, уже поздно, мне через час нужно быть на второй работе. Давайте, я пойду, а завтра вы назовёте мне сумму убытка, и мы вместе рассчитаем размеры и сроки выплат.

– Я женат, – не моргнув глазом, объявил босс, – поэтому предложение руки и сердца от меня никому не светит – эти части моего организма уже пять лет как имеют законную владелицу.

– Рада за вас, – буркнула девушка. – Можно, я пойду? Мне ещё надо домой забежать…

– Ты сама себя задерживаешь. Выслушай, не перебивая, и отвечай, когда я задаю вопрос – сократишь время.  Если ты мне подойдёшь, то получишь такое вознаграждение, что сможешь бросить работу и посвятить всё время только учёбе.

– Содержанкой не буду, я не такая!

– «Я не такая, я жду трамвая», – передразнил мужчина. – Все вы «такие», вопрос только в цене. Но мой к тебе интерес  находится не в горизонтальной плоскости. Повторяю – у тебя есть парень?

– Повторяю, – передразнила Елизавета,  – днём я учусь, пятый курс меда. Догадываетесь, сколько приходится зубрить? И вообще – как это, учиться в меде? А вечером работаю. Ночью выполняю учебные задания и немного сплю. Лишних денег на кафе и другие развлечения у меня нет. Как вы думаете – с таким  режимом у меня может быть парень?

– Значит, нет. Это хорошо, – Роман ещё раз окинул девушку взглядом – хорошенькая. – Девственница?

– Нет.

– Это хуже, но я попробую с этим смириться.

Девушка округлила глаза и начала медленно закипать.

– Стоп! – Роман вскинул руку, останавливая готовый вот-вот взорваться гейзер. – Я сейчас всё объясню, потом выскажешь, что захочешь.

Лиза от неожиданности резко выдохнула.

– Очень удачно, что ты медик, ещё и будущий педиатр. Ты меня поймёшь лучше других: мне нужен ребёнок. Вернее не так – нам с женой нужен ребёнок, но она не может его выносить. В Центре Репродуктологии у Вероники взяли яйцеклетки, я сдам сперму, которой оплодотворят яйцеклетки моей супруги.

– ЭКО, – пробормотала Лиза. – Вы хотите нанять меня в качестве инкубатора? То есть, я хотела сказать – в качестве суррогатной матери?

– Да. Завтра мы вместе посетим ЦР, где тебя проверят и  возьмут анализы. Если ты подходишь, и мы с тобой договоримся,  то через некоторое время  айболиты определят наиболее подходящий день и проведут процедуру ЭКО. Перед этим возьмёшь в своём институте академ. Это обязательно – я  не хочу рисковать ребёнком.  И съедешь со съёмной квартиры. Жить  будешь в загородном доме на территории охраняемого посёлка. Там тихо, чисто и безопасно. Весь дом будет в твоём распоряжении, плюс прислуга – повар, горничная, садовник, шофёр  и охранник. Чтобы ты не скучала и всегда была под медицинским присмотром, с тобой поселится компаньонка – врач-гинеколог с большим  стажем. Я полностью обеспечиваю тебя едой, одеждой, витаминами, разумными развлечениями и т. п.  Наблюдаться ты будешь у лучших гинекологов-акушеров Москвы. Единственной твоей обязанностью на этот год будет неукоснительно соблюдать предписания докторов, хорошо питаться, гулять на свежем воздухе и наслаждаться жизнью.  Чтобы не было никаких недопониманий, мы заключим договор, где подробно пропишем все обязанности и права сторон, а также  величину гонорара.

– Гонорара? – Лиза слушала и не знала, плакать или смеяться.

– Да. После родов ты получишь документы на квартиру. Долг за испорченный  компьютер я спишу.

– Квартиру? – он рехнулся или шутит?

– Да, квартиру. Конечно, не в элитном доме, но в хорошем месте, не убитую и полностью меблированную.

Лиза задохнулась от бушевавших мыслей и чувств.

Своя квартира! Господи… Ей половину жизни надо положить, чтобы накопить! Если у неё будет своё жильё, то можно  найти подработку с более удобным, чем ночной, графиком.  А ещё можно  пустить к себе жиличку или жиличек, и тогда она сможет всё время посвятить учёбе.

И следом другая мысль: ей придётся выносить и родить ребёнка, а потом его  отдать.

Отказаться от малыша? Немыслимо!

Но это  будет чужой ребёнок, и его не в детдом заберут, а к родным маме с папой!

По крови чужой, но носить, рожать придётся ей, и по ощущениям он будет как раз её…

Ах, ты…

Но ведь всё вилами на воде писано? Может быть, она ещё и не подойдёт по каким-либо параметрам? Чего заранее губу раскатывать и горячку пороть?

Но… она почти согласна: своя квартира – сильный аргумент.

Конечно, жаль терять целый год!

Но  у неё будет своё жильё. А ещё она сможет доучиваться вместе с Галей и Верой…

– Что ответишь? – вернул её в реальность мужчина.

– Сложно сказать. С одной стороны мне  нужна квартира и совсем не нужен долг за компьютер. С другой стороны, я теряю год, и… выносить и отдать малыша не так уж и легко.

– Понимаю, поэтому не тороплю и не требую дать ответ прямо сейчас. Давай я тебя отвезу домой,  переспишь с этими новостями. А завтра мы вместе съездим в Центр, где тебя полностью обследуют,  и по результатам мы поговорим  более  предметно. Лиза?

– Елизавета Максимовна, –  машинально поправила она  мужчину. –  Хорошо, вернёмся к разговору после вердикта врачей. И ещё – нам лучше обращаться друг к другу  «вы», ведь мы гусей вместе не пасли.  Как мне вас называть?

– Роман Александрович, – ответил босс и встал. – Где вы живёте?

– Тут близко, два шага, – Лиза посмотрела в телефон – ого, сколько уже времени!  – Я опаздываю на работу, может быть, раз вы всё равно вызвались поработать извозчиком, то сможете отвезти меня не домой, а в «Чайна Таун»?

– Поехали, – Роман  встал, и пока Лиза собирала мозг в кучу, успел дойти до двери. – Вы передумали, Елизавета Максимовна?

Девушка  наконец отмерла и бросилась следом.

Высадив  спутницу на стоянке у Торгового Центра, Роман Александрович уезжать и не подумал. Вместо этого мужчина щёлкнул брелоком, автомобиль послушно мигнул фарами, запираясь на все замки.

– Идём?

– А вы… куда?

– Кто-то недавно переживал, что опаздывает, – глядя мимо девушки, произнёс Роман. – Или мне это показалось? Проводите меня к своему начальству.

– Зачем?

– Елизавета Максимовна, у нас тут не «Что? Где? Когда?» идёт. Давайте отложим вопросы и ответы на более подходящее время и обстановку?  – мужчина выразительно постучал по циферблату наручных часов.

Пришлось  вести, гадая, что задумал этот самоуверенный босс, и какие проблемы ей сулит его новая инициатива.

Не угадала – проблем больше не стало.

Нет, ну а как  иначе?  Нет работы, значит, нет и проблем – из-за сегодняшнего  опоздания или чего другого. И её мнением – хочет ли она увольняться – Роман Александрович поинтересоваться забыл. Просто зашёл в кабинет управляющего, захлопнул перед носом Лизы дверь, предварительно приказав  ей никуда отсюда не отходить, стоять в коридоре и дожидаться, когда их величество вернутся.

Очень хотелось показать язык спине босса, но она понимала, что давно вышла из такого возраста. Вторым порывом было пренебречь распоряжением – по сути, этот наглец ей никто – и отправиться в подсобку за инвентарём: ТРЦ покинули последние посетители, и клининг-менеджеры, сиречь уборщицы и уборщики,  давно  приступили к работе.

Разговоры разговорами, но её участок сам по себе не вымоется!

Помявшись,  девушка осталась стоять, где показали,  злясь на босса и, одновременно, на  себя.

Вроде бы  Роман свет Александрович ничего предосудительного не делает, даже предложение о ребёнке озвучил   в виде просьбы, а не ультиматума, но она ещё ни на что не согласилась, а он уже ею руководит! Спрашивается – и почему она ещё не послала его на organa genitalia masculina? В общем, туда, куда обычно посылают потерявшего берега человека, только не на латыни, а на чистом русском…

Р-р-р!!!

Дверь хлопнула, вернув Лизу в реальность.

– Поехали домой, – Роман даже не посмотрел, следует ли она за ним, просто пошёл вперёд.

– А работа? – растерялась девушка. – Я не могу её потерять!

– У вас неделя отгулов, – на ходу бросил Роман Александрович. – Я  договорился с вашим начальством, что сейчас мой сотрудник  привезёт в ТРЦ ваших заместительниц, и они приступят к работе вместо вас. А мы  едем  за вещами.

– Зачем? Какие заместительницы? – Лиза бросилась догонять не сбавляющего шаг мужчину и с разгону влетела в него, Роман еле успел её поймать.

– Господи, как ты дожила до этих лет, если постоянно пытаешься самоубиться? – выдохнул он, удерживая девушку от падения.

– Причём тут я, если кто-то просто не умеет нормально передвигаться?

– В каком смысле – нормально? – обиделся Роман. – Если бы вы шли рядом или, хотя бы, держали дистанцию, раз уж пристроились сзади, то никто ни на кого не налетел бы! И мне бы не пришлось проявлять чудеса гибкости, спасая вас от  близкого знакомства  со стеной.

– Нормально – это линейное движение с постоянной скоростью, без резких остановок и смен направления, – Лиза забарахталась в руках Романа. – Отпустите, я в порядке.

– Я же не робот…

– Я тоже!

– Ладно, признаю, столкновение произошло частично по моей вине, – развёл руками Роман Александрович. – Просто идите рядом. Так, теперь повторяю то, что вы с первого раза не поняли – я договорился с вашим начальником, что на неделю Елизавету Рощину заменят две  другие женщины.  За неделю вас полностью проверят, и если вы не подойдёте для ЭКО, то сможете без потерь вернуться в прежнюю жизнь. Более того, я компенсирую вам причинённые неудобства.

– А если я окажусь пригодной? – нахохлилась Лиза.

Она ещё не решила, как ей относиться к предложению стать суррогатной матерью.

Налицо конфликт интересов:

Очень хочется свою квартиру.

А брать академ не хочется – за год она отвыкнет пахать, трудно будет втягиваться в процесс. Но, может быть, она сможет продолжать учёбу  хотя бы дистанционно?

И  уныние вызывает сама мысль, что ей придётся выносить, родить, а потом отдать ребёнка.

И как быть? Дилемма…

Насколько проще станет, если она по каким-то медицинским причинам не подойдёт для роли инкубатора… Но с её везением надежды на такой исход совсем немного. Почему-то в её жизни многое происходит наоборот: желаемое никак не наступает, а то, без чего бы прекрасно обошёлся, случается с завидным постоянством.

– Тогда я начну вас убеждать и уговаривать, – серьёзно произнёс мужчина, вырвав девушку из размышлений о несправедливости жизни. – Поверьте, Елизавета Максимовна, это не просто прихоть богатого бездельника!

– А что это?

– Ну, во-первых, я не бездельник. И, во-вторых, это не прихоть, а, можно сказать, жизненная необходимость.

– Но дети должны рождаться не по необходимости, а по любви!

– Я буду очень любить этого малыша, –  мужчина на секунду замедлил шаг, пытаясь сориентироваться, куда идти дальше. – И моя супруга тоже. У него будет всё, что нужно для счастливого детства.

– Направо и в третью дверь, – подсказала Лиза.

– Я буду его оберегать, учить всему, – повернув в правильном направлении, продолжил Роман. – Если наше сотрудничество состоится, вы увидите, что я совсем не так плох, как мог показаться на первый взгляд.

– На второй тоже, – буркнула девушка, вспомнив, как он кричал на неё из-за пролитого кофе. Вернее, из-за испорченного компьютера.

– Признаю, что был несдержан, но у меня есть смягчающее обстоятельство: тяжёлый день, плюс,  в погибшей технике хранилась бесценная информация. Впредь постараюсь подобного не допускать.

Лиза кивнула в знак того, что извинения приняты.

– Я рад, что мы начинаем находить общий язык.  Когда мы приедем,  вы заберёте всё, что  может понадобиться на неделю жизни, я имею в виду – одежду. Потом мы поедем в одно место, где вы остановитесь на время проведения медицинских процедур.

– В тот дом, о котором вы говорили?

– Нет, это одна из моих квартир, которая находится ближе всего к Центру Репродуктологии, – пояснил Роман.

Лиза снова кивнула, и дальше они ехали молча, думая каждый о своём.

 Соседки на время каникул отправились к родителям, поэтому ей не пришлось объяснять, куда она съезжает. И почему.

Роман поднялся в квартиру вместе с ней, это стесняло, но мужчина вёл себя ненавязчиво. Видно было, что он с интересом осматривался, но с вопросами не лез, и в маленькую комнату, которую занимала Лиза, только заглянул. Наблюдать, как и что она берёт из вещей, босс не стал.

– Холодильник, наверное, надо отключить? –   произнёс Роман Александрович, когда Лиза появилась в коридоре.

– И всё пропадёт. Нет, пусть работает, ведь я уезжаю всего на неделю, – отрезала девушка.

– Хорошо, вам виднее, – не стал спорить Роман Александрович  и  решительно забрал у неё из рук сумку. –  Сам донесу.

Всю дорогу до нового пристанища она пыталась понять – как так вышло, что она фактически уже на всё согласилась? Положим, не на всё, пока только на переезд и на проведение медобследования, но такими темпами босс уговорит и на остальное.

Ловко у него получилось запудрить ей мозги перспективами и мгновенным решением вероятных проблем.

И Лиза впервые подумала, какая счастливица его жена! За таким мужчиной, как за каменной стеной –  не ноет, не сваливает всё на женщину, а без лишнего шума и пафоса самостоятельно решает все задачи.  Подумать только, он позаботился, чтобы за ней сохранилось место! Казалось бы, какое ему до этого дело? Но вот побеспокоился.

Как жалко, что его жена не может сама выносить малыша – что-то ей подсказывает, что такой мужчина и папой будет отменным.  Но, наверное, это просто закон равновесия в действии: если его жене достался такой мужчина, то судьбе что-то нужно было отнять. Вот она и отняла у неё  возможность стать матерью. Жестоко, конечно, но с его деньгами и современными технологиями у этой пары есть все шансы стать счастливыми родителями.

Машина свернула к въезду во двор высотки, и  тут у Романа зазвонил сотовый.

– Ника! – голос Романа приобрёл мягкость и бархатные нотки. –  Хорошо, что позвонила, я нашёл сурмаму! Ну, на девяносто процентов нашёл, нужно еще кое-что проверить по медицинской части, и можно подписывать контракт и проводить ЭКО.

– Боже, Ром, ты в состоянии говорить о чём-нибудь другом, а не только о деторождении? – голос незнакомой женщины, наоборот, мелодичностью не отличался. Может быть потому что говорила она с заметным раздражением?

То ли Лиза сидела слишком близко, то ли в сотовом босса динамок был включен на полную катушку, но слышимость  оказалась прекрасной.

Меньше всего Елизавете хотелось бы присутствовать при семейном разговоре, но из машины не убежишь. И даже подальше отодвинуться некуда.

Лиза повернулась к окну, рассматривая  городской пейзаж и  честно стараясь не вслушиваться в общение супругов. Получалось не очень…

– Я звоню, чтобы  предупредить, что мы на две недели уезжаем на натуру в Альпы.

– Ожидается плохая связь? Но у нас  вот-вот, если всё получится, будет ЭКО! – заметно расстроился Роман Александрович.

– Не знаю, какая там связь, – сердито оборвала его собеседница. – Я работаю, как проклятая, Ром! По двенадцать часов в гриме, сложные сцены, которые требуют не только профессионализма, но и душевных вливаний, а ты опять о ерунде! Знаешь, какой Павел Андреевич строгий? Как он требователен и дотошен? Ром, да я света белого не вижу, даже ночью не выхожу из образа, чтобы не растерять связь с героиней! Живу, говорю, думаю, как она, понимаешь? Не грузи меня ничем лишним, пожалуйста, иначе я вообще отключу телефон. Связь, может быть и работает, я не уточняла, а вот времени у меня на звонки, скорее всего,  не будет.

– Если всё так сложно, то зачем такие жертвы? Возвращайся, и живи, как нормальный человек! – раздражённо бросил мужчина. Бархатный тембр из его голоса исчез, и перед мысленным взором невольной свидетельницы разговора тут же возникло воспоминание, как недавно из-за пролитого кофе босс рычал на неё саму.

Девушка передёрнула плечами, словно замёрзла, и это движение не осталось незамеченным.

– Ладно, поговорим позже, – сухо произнёс Роман. – Мне сейчас не совсем удобно, я сам наберу тебя через полчаса-сорок минут.

– Тебе всегда неудобно говорить, когда речь идёт о моём творчестве и моей карьере! – обиженно заявила женщина. – Только о своей работе, а теперь и этом чёртовом ребёнке ты готов болтать сутками! Можешь не утруждаться и не перезванивать, всё равно тебе не интересно, что и как происходит тут у меня, а мне параллельно на твоё ЭКО. Яйцеклетки я сдала, обойдётесь без меня. Чао!

Лиза чувствовала, что у неё горят кончики ушей – как же неудобно получилось! По сути, она подслушала интимный разговор, и теперь невольно посвящена в некоторые нюансы семейных отношений Лаврова.

– Приехали, – мужчина предпочёл сделать вид, что не понимает причины смущения девушки. – Выходите, вещи я возьму.

  Квартира находилась на третьем этаже и состояла из двух изолированных комнат. Довольно просторная, с хорошим ремонтом, полной обстановкой, но заметно, что  постоянно в ней никто не живёт.

Не интересуясь мнением Лизы, Роман прошёл к одной из дверей и поставил сумку девушки у кровати.

– Пойдёмте, я вам покажу, как здесь и что. А потом выпьем чаю, и я поеду домой, – мужчина устало провёл ладонью по лицу, потёр глаза.

– Может быть, кофе? Вы же спите на ходу.

– Нет, благодарю! Кофе мне хватило в офисе, – полушутливо отмахнулся босс. – Разбирайте вещи, а я займусь чаем.

 Когда, примерно через полчаса, она вошла на кухню, то увидела, что Роман Александрович зря время не терял – на столе красовались две чашки, нарезка колбасы и сыра, конфеты в вазочке, хлеб  и ещё какая-то еда, она не успела рассмотреть.

– Присаживайтесь, Елизавета Максимовна! Вам зелёный, чёрный? Сколько сахара?

– Я и сама могла бы. Чёрный, одну ложку, – снова смутилась Лиза, наблюдая, как мужчина наливает ей напиток, потом кладёт сахар и только потом ставит перед ней чашку.

– Бутерброды? А если вы голодны, то в холодильнике полно готовой еды – надо только разогреть.

– Нет, спасибо! Я не привыкла есть ночью, – Лиза отхлебнула чаю, подула  – вкусный! И горячий.

А Роман Александрович явно проголодался, уничтожая им же созданные бутерброды один за другим.

Наконец, он насытился, но это, похоже, его организм совсем не взбодрило, а совсем наоборот.

Представив, как он, полусонный, садится за руль и засыпает по дороге, Лиза встрепенулась – пусть знакомство с боссом  оставило не самые лучшие воспоминания,  смерти она ему не желала.

– Роман Александрович, мы завтра поедем в этот Центр? Анализы сдавать?

– Что? Да, утром, – мужчина с трудом сдержал зевок. – Простите.

– Тогда у меня к вам есть предложение, – храбро выпалила девушка.

Босс с  трудом сфокусировал на ней взгляд, и Лиза  поняла, что находится на правильном пути.

– Я видела, что здесь есть ещё одна комната, поэтому вам не нужно куда-то ехать, чтобы через пять-шесть часов рулить обратно. Вы же не выспитесь, а невыспавшийся водитель – это очень опасно! Ложитесь во второй комнате, так вы урвёте не меньше двух дополнительных часов сна.

Пару секунд мужчина размышлял, и тогда Лиза добавила:

– Я не очень уютно чувствую себя в одиночестве, когда попадаю в незнакомое место, но знание – я в квартире не одна, поможет мне расслабиться и уснуть, – босс хмыкнул, и она торопливо уточнила: – Обещаю, что не стану к вам приставать, просто  запру свою дверь и лягу спать.

– Там нет запоров, – произнёс Роман Александрович, – но вы совершенно правы – я слишком устал, чтобы отрулить дополнительные полсотни километров. Хорошо, тогда я пошёл, а то рискую заснуть стоя. Вы тоже долго не сидите, завтра у вас будет сложный и ответственный день.

И скрылся за дверью второй комнаты.

Лиза перевела дыхание – ну и славно! А то, не дай бог, разобьётся, как ей объяснить, кто она и что тут делает? Ещё обвинят в незаконном проникновении.

Глава 3

Утро началось… странно.

Лиза открыла глаза, и некоторое время пыталась понять, где она?

По мере того, как сходил сонный дурман,  девушка вспоминала – босс перевёз её в свою квартиру, где ей предстоит жить некоторое время.

Несмотря на новое место и то, что легла она далеко заполночь, Лиза чувствовала себя хорошо отдохнувшей. И очень голодной.

 По комнате разливался солнечный свет, но снаружи не доносилось ни звука. Даже странно – всего третий этаж, кругом никогда не засыпающий, вечно спешащий город, а тут тишина!

«Наверное, окна выходят во внутренний двор. И стоят хорошие стеклопакеты», – подумала девушка, поворачиваясь  в сторону света.

И замерла на вдохе – на соседней подушке, сонно хлопая ресницами, лежал Роман Александрович.

Пару секунд Лиза пыталась прийти в себя. Наконец, боль в груди напомнила о необходимости дышать, и девушка тихо ойкнула и потянула на себя одеяло.

 Судя по выражению лица босса, тот был ошеломлён не меньше её.

– Вы что тут делаете?! – выпалили они в унисон.

Лиза продолжала тянуть на себя одеяло, но Роман Александрович вцепился в него со своей стороны и не отпускал.

– Отдайте! – пискнула Лиза. – И  немедленно уходите!

– Не отдам, я не одет, – рыкнул мужчина.

– Я тоже не в бальном платье, – парировала Елизавета, продолжая дёргать вещь на себя. – Отдайте, я  закроюсь и выйду в ванную. А когда вернусь, надеюсь, вас тут больше лежать не будет!

– А говорила – «я не такая»! – передразнил её босс. –  И в первую же ночь  оказалась в моей постели. Теперь понятно, почему вы предложили остаться переночевать! А я ведь почти поверил, что это был порыв  сострадания к засыпающему на ходу мне!

– Это не я, а вы оказались в моей постели! – рассердилась Елизавета. – Ещё стрелки переводите!

Мужчина оторвал взгляд от лица девушки и быстро огляделся.

– Чёрт…

Заметив, что конкурент ослабил хватку, Лиза рывком выдернула из его рук одеяло и…

Покраснела, как маков цвет – оказывается, Роман Андреевич спал голым. Совсем.

И ведь он предупредил, что не одет, но она решила, что он стесняется семейных трусов! Ах, как неловко вышло!!!

Издав непередаваемый звук, мужчина слетел с кровати и, сверкая задом, вынесся из комнаты.

Лиза упала лицом в злополучное одеяло, сотрясаясь от хохота.

И что теперь ей с этим делать?  Она всё время будет помнить, как босс выглядит без одежды. А он всегда будет знать, что она это помнит.

Кажется, квартира ей больше не светит.

В принципе, с этим можно смириться, ведь тогда ей не придётся брать академ, рожать чужого малыша и отдавать его биологическим родителям! Может быть, всё к лучшему…

Посекундно оглядываясь на дверь, Лиза в рекордное время оделась, затем заправила постель и встала у окна, не зная, что  делать дальше.

Организм   настойчиво намекал, что пора бы посетить туалет, но  покидать комнату было страшно – что ещё придумает Роман Александрович, в чём он ещё её обвинит?

Со стороны входа раздались шаги, затем  два удара в дверь, типа, постучался,  и голос босса произнёс:

– Елизавета Максимовна, ванная свободна. Я буду ждать вас на кухне.

Лиза выскользнула из комнаты и с облегчением добралась до заветной комнаты.

Надо же, тут и новая зубная щётка есть! И паста.

Долго и тщательно – как никогда раньше – она чистила зубы. Потом умывалась. Вытиралась тоже не спеша. Но  как Лиза ни тянула резину,  причины отсиживаться в санузле больше не было. Надо выходить и как-то посмотреть в глаза, наверное, уже бывшему работодателю. Вряд ли после всего этого Роман Александрович разрешит ей работать уборщицей в своём офисе, а вопрос с суррогатным материнством уже и так закрыт. Сейчас она  зайдёт на кухню, и мужчина выставит её с вещами за дверь.

Прикусив губу, она ненадолго замерла в коридоре, набираясь решимости. А потом   рассердилась сама на себя – а чего это она трясётся и тушуется?

Лично  она ни к кому в койку не лезла! А что увидела его голым, так сам виноват – спал бы у себя, и ничего не было бы!

Потом, она уже не девственница, и хоть отношения с её первым и пока единственным мужчиной были непродолжительными, Лиза прекрасно знает, как выглядит обнажённый представитель противоположного пола, и в обморок падать не собирается.  Это боссу должно быть стыдно – вломился в чужую постель, ещё и голышом, словно у себя дома!

Вообще-то, это и так его квартира, но всё равно, раздеваться догола было совсем не обязательно. К слову, фигуру Романа Александровича она успела и оценить и рассмотреть. Особенно его спину и… гм… кормовую часть – хорош! Пусть у него не было слишком развитой, как у качков, мускулатуры, скорее, он худощав и жилист, чем накачан, но это нисколько вредного босса не портило.

Решительно встряхнув головой, девушка вытряхнула неуместные мысли и образы, и  потопала на кухню.

Роман Александрович пил чай.

– Нас уже ждут, – бросил он Лизе, не отрываясь от своего занятия. – У вас будут брать кровь, поэтому некоторое время придётся  поголодать. Когда всё закончится, поедем сразу в хороший ресторан, и вы сможете поесть.  Вы готовы?

Она кивнула, чувствуя, как щёки опять заливает предательский румянец.

Мужчина кашлянул.

– Вынужден просить у вас прощения за утренний казус. Видимо, вчера я устал больше, чем думал. У меня бывает такое – если я сильно вымотаюсь, то  могу встать во сне и перейти в спальню жены. Ника…  у нас разные комнаты, потому что супруге нужно хорошо высыпаться, она актриса,  понимаете? Внешность очень важна для неё. А я сплю довольно беспокойно.  Несколько раз было, что я во сне приходил  к ней, каждый раз после тяжёлого дня, когда выматывался донельзя. В общем, сегодня ночью моё подсознание сыграло со мной злую шутку, отправив к вам в комнату.  Надеюсь, вы извините меня,  что подумал о вас плохо – это была защитная реакция на стресс.

– Ладно, проехали, – пробормотала Лиза, но не смогла удержаться, чтобы не поддеть. – Раздеться вас тоже подсознание заставило?

– Я всегда сплю обнажённым, – спокойно ответил мужчина, нимало не смущаясь. – Тело должно отдыхать. Но, повторяю, и в мыслях не было вас оскорбить, это просто недоразумение.

– И вы не передумали везти меня в Центр?

– Нет, конечно! Кстати, нам нужно поторопиться, – Роман Александрович озабоченно посмотрел на часы и решительно встал. – Захватите свой паспорт, и выходим!

В Центре Репродукции и генетики их встретили  радушно. Можно сказать, как дорогих родственников.

– Присаживайтесь, побеседуем, – сияя улыбкой,  произнесла врач-репродуктолог. – Сейчас заполним карточку, анкету, кое-что уточним, а потом вас проводят в кабинет для сдачи анализов. Но сначала хочу пояснить, что некоторые мои  вопросы могут показаться неловкими, неудобными, не имеющими отношения к цели вашего здесь присутствия. Однако заверяю, что не спрошу больше, чем это действительно необходимо для  получения полной картины именно для вас. У меня нет задачи смутить или оскорбить своими расспросами, и в ваших интересах отвечать предельно честно.

Лиза затравленно покосилась на невозмутимого Романа Александровича и кивнула, соглашаясь.

Будто бы у неё есть вариант отказаться! Нет, отказаться можно, но тогда – прощай, собственное жильё. Она же потом всю жизнь будет себя поедом есть, упрекая, что упустила такую возможность.

А про ребёнка лучше не думать, ведь он ей  чужой!  Он и не ребёнок вовсе, а так – зародыш. Ей дадут его «поносить»,  на время…

Когда у неё будет своё жильё, она сможет спокойно доучиться. А потом найдёт отличное место работы и через пять-семь лет обязательно родит своего малыша!  Как только встретит самого лучшего мужчину, который будет её любить! Они поженятся, а потом у них появится дочка или сынок…

Разговор с врачом затянулся на час.

Если бы вместе с ней в кабинете не было Романа Александровича, Лиза чувствовала бы себя намного свободнее. Но – чужой мужчина, и весьма интимные вопросы…

– В каком возрасте наступили месячные?– врач спрашивала и сразу вносила ответы пациентки в компьютер.

– В тринадцать лет.

– В каком возрасте начали половую жизнь?

– В девятнадцать.

– Сколько было партнёров?

– Один.

– Вы продолжаете с ним общение?

– Нет.

– Когда был последний акт?

– Три года назад, –  Лиза отвечала едва не шепотом,  мечтая провалиться сквозь землю.

– В течение какого периода у вас были регулярные половые контакты?

– В течение двух месяцев, а потом мы расстались, – девушка стиснула руки, стараясь абстрагироваться от  мысли, что всё это слышит не только репродуктолог, но и босс.

– Беременности, выкидыши, аборты были? – деловито продолжала врач.

– Нет.

– Заболевания половых органов – у вас или вашего партнёра? Общие заболевания? Аллергии?

– Нет. У меня точно нет, а у Димы… Наверное, тоже нет, он никогда  на здоровье не жаловался, – теперь ей хотелось не просто провалиться сквозь землю, а ещё и навалить сверху курган повыше.

– Когда были последние месячные?

– Десять дней назад.

Репродуктолог кивнула и продолжила допрос.

В течение всего времени Роман Александрович сидел тихо, почти не двигаясь, и смотрел в окно. Но Лиза могла поклясться, что при этом он слушал очень внимательно, и не пропустил ни одного слова.

По завершении беседы она  чувствовала себя  выжатой. Или выпотрошенной.

– Так, а теперь на анализы, – врач выглядела довольной.  – Сегодня сдадите на ОАК, ОАМ, биохимию, коагулограмму. Анализ на гормональный профиль будем брать в два этапа:  на второй-третий  день менструального цикла сдадите кровь на гормоны АМГ, ЛГ, ФСГ, эстрадиол, пролактин, кортизол, тестостерон, а также на гормоны щитовидной железы. На  двадцать первый – двадцать третий  день цикла сдадите анализ крови на прогестерон.

Лиза только кивала, даже не пытаясь запомнить все эти мудрёные названия. Ничего, всё оплачено, так что её за ручку  сводят, подскажут, помогут…

– Когда сдадите, возвращайтесь сюда,  я вас посмотрю. Затем УЗИ…

Она ещё что-то перечисляла, но Лиза почти не воспринимала, переживая, что ей пришлось рассказать посторонним людям такие подробности о своей личной жизни.

Врач куда ни шло, во всяком случае, это её работа! Но Роман Александрович…

Теперь ей страшно пересечься с ним взглядом – мало того, что утром сдёрнула с него одеяло, оставив мужика голышом, так на его глазах (вообще-то, ушах, но это не суть важно)  «одеяло» уже с неё «сдёрнула» врач!  Такое ощущение, что  сейчас она перед ним стоит голышом.

Боже, стыдно-то как!

И какое отношение к ЭКО имеет количество её половых партнёров и регулярность контактов?

  В Центре они задержались до обеда и потом поехали в ресторан.

Снова ей пришлось испытать неловкость, теперь уже за свой внешний вид – в простых сарафанах в такие заведения не ходят! Вон, какие тут все…

Роман Александрович правильно оценил  подавленное выражение её лица, подозвал официанта, что-то сказал тому, и через несколько минут их пригласили в отдельный кабинет.

– Ешьте, тут на вас  некому смотреть, – буркнул мужчина. – Хотя и в зале никто особенно нами не интересовался.

– Зачем, это, наверное, дорого? Я бы и там…

– Видел я, как вы там, – отмахнулся Роман. – Откуда вы взялись, такая стеснительная, а?  Ешьте, да отвезу вас домой. У меня дел полно, заместители весь телефон оборвали. Во, опять вибрирует! В общем,  заправляйтесь, а я выйду за дверь, отвечу на звонок.

Оставшись одна, Лиза огляделась и, не сдержавшись, потёрла ладони друг о дружку – ух, как всё вкусно пахнет и аппетитно выглядит! Из неё на всякие анализы сегодня столько крови выцедили, что придётся хорошенько поесть, чтобы организм восполнил потерю.

Ну-ка, что тут у нас?

– Люблю, когда девушка ест с аппетитом, –  увлечённая едой, она не заметила, когда вернулся Роман Александрович, и едва не подавилась, услышав его голос. – Ну, ну, не надо спешить! Мне только асфиксии не хватало!

Мужчина похлопал её по спине и, убедившись, что девушка откашлялась, сел напротив.

– Я голоден, как волк! И впервые за долгое время буду обедать вместе с представительницей прекрасного пола, – Роман потянулся к блюду, придвинул его ближе, вооружился вилкой и атаковал, с наслаждением жмурясь. – Божественно!

– Как это – впервые едите с женщиной за одним столом? А ваша супруга?

– О, Ника у меня чудо, – Роман Александрович улыбнулся, – Но  обедать с ней  одно мучение – то она не любит, это ей  нельзя. Соль вредна, копчёности чистый яд, мучное вообще отрава. И сама не ест, и мне весь аппетит перебьёт. На званых обедах и, особенно, деловых завтраках тоже не поешь нормально. Дамы поголовно на диетах, мужчины больше общаются, чем едят. Этикет ещё, трах его и тибидох! Никакого удовольствия от еды! Поэтому по-человечески можно поесть или дома, или в отдельном кабинете, а то другие посетители, порой, тоже аппетит своими взглядами перебивают.

Роман говорил и ел, словно его год на диете держали.

Лиза не отставала, но насытилась намного быстрее мужчины. И потягивая сок, с любопытством поглядывала на сосредоточенно жующего босса, размышляя, куда в него столько помещается? И, главное, куда оно девается, ведь на его теле ни жиринки!

Вспомнив, при каких обстоятельствах она лицезрела «это тело»,  девушка снова порозовела.

– Так, я сыт! А вы?

– Я тоже.

– Отлично. Тогда я выбирайтесь из-за стола, я отвезу вас на квартиру.

– А когда будут известны результаты? Ну… в Центре?

– День-два. Но это только предварительные, а потом, в случае положительного результата,  врачи возьмутся за вас вплотную, – говоря это, Роман протянул ей руку, и Лизе ничего не оставалось, как принять его помощь.

  В офисе, стоило подняться в кабинет, на Романа Александровича  сразу навалились дела. Все, как одно – неотложные, из разряда «надо было уже вчера».  Остаток дня крутился, словно белка в колесе, и не успел оглянуться, как  наступил вечер.

В приёмной мялась секретарша – видимо,  после того выговора Марина не решалась уйти с работы, пока начальство на месте.

– Сделайте мне кофе, – приказал ей Лавров.

Женщина коротко кивнула и скрылась в недрах офиса.

Роман вяло подумал, что надо бы, наконец, освободить от ненужного хлама тот закуток, что без окон – всё равно  не используется по назначению.

Изначально это должен был быть мини-архив, но оказалось, что хранить документы удобнее в одном месте. И раз  помещение под основной архив выделили весьма просторное, то никто не стал заморачиваться с комнаткой без окон.

Надо  оборудовать там небольшую кухню – поставить стол, купить кофемашину, мультиварку, шкафчик для посуды, холодильник. И тогда секретарше не придётся бегать через пол-офиса в основную кухню, чтобы приготовить ему кофе или бутерброды.

Сделав в уме зарубку – отдать соответствующие распоряжения начальнику АХЧ – Роман нерешительно посмотрел на сотовый.

Звонить Нике или нет?

Если она сейчас занята, то опять будет недовольна, но ему  хотелось поделиться новостями.

Конечно, окончательно утверждать, что всё получилось, и Лиза станет идеальной суррогатной матерью, было ещё рано, ведь пока нет результатов всех анализов, но предварительные выводы репродуктолог уже сделала.

– По всему видно, девушка совершенно здоровая и чистенькая. Между нами, Роман Александрович, большая редкость, чтобы двадцать три года – и всего один партнёр. Думаю, лучше кандидатуры вы не найдёте, особенно  учитывая, что вы  ограничены во времени.

– Она могла приукрасить, – буркнул мужчина, чувствуя непонятное удовлетворение от мысли, что Лиза настолько неиспорченна.

– Могла, – не стала спорить врач, – но состояние её организма  и неподдельное смущение во время беседы и осмотра говорят сами за себя – она ни словом не солгала. Значит, послезавтра я получу остальные результаты, и тогда окончательно решим, берём её в работу или ищем дальше.

– Роман Александрович, ваш кофе, – Марина поставила на стол поднос с чашкой и замерла, ожидая дальнейших распоряжений.

– Можете идти домой, – отпустил он женщину, и отхлебнул напиток.

Вкусный!  Бодрит – то, что надо после долгого, полного забот, дня.

Чёрт, его распирает, а поделиться новостями не с кем!

Рука сама потянулась к сотовому, палец нашёл нужный контакт и нажал на вызов.

Вероника ответила, когда он уже собирался сдаться.

– Ну, что ещё? – жена явно не испытывала восторга от его звонка. – Рома, ты на часы смотрел? Я только что вернулась из павильона, собиралась принять ванну…

– Смотрел! У тебя на два часа меньше, чем в Москве, а я ещё на работе.

– Ну, ты известный трудоголик, но это не значит, что все такие же. Потом, я уже не раз говорила, что моя внешность – это моя визитная карточка. Что я должна полноценно высыпаться и отдыхать, чтобы всегда выглядеть свежо и ярко, иначе ни один режиссёр в мою сторону даже не посмотрит!

– Мне всегда казалось, что в первую очередь актриса должна нравится зрителю, и не столько внешностью, сколько своей игрой, талантом, роли-то разные, не все героини в фильмах непременно юные красотки. Игра должна цеплять, брать за душу, чтобы оторваться нельзя было…

– Господи, да что ты вообще понимаешь в кинематографии? – в раздражении перебила его Вероника. – Будь я сама Анджелина Джоли, имя не спасёт, если начну перечить режиссёру или разгуливать по съёмочной площадке с синяками под глазами. В этом случае до зрителя меня просто не допустят. И придётся сидеть со своим талантом дома, а зритель быстро утешится  заменой!  Чтобы  публика оценила талант актрисы, сначала надо попасть в состав группы, получить роль, иначе кто из плебса  о ней узнает или вспомнит?

– Плебса?

– Ай, ты вечно цепляешься к словам!  Между прочим, как я говорила, завтра мы улетаем в Альпы, мне надо проследить, чтобы горничная уложила мои вещи. А ещё обязательно хорошенько выспаться! Ни минуты лишней нет, а тут ты со своим звонком! Говори скорее, что хотел, у меня вода стынет!

– Ничего особенного, просто хотел услышать тебя, – после короткой паузы произнёс мужчина. – Ника, как только ты связалась с этим Михайловым,  я перестал тебя узнавать! Вечно всем недовольна, постоянно мне выговариваешь. У нас семья, ты не забыла? И именно я оплачиваю все твои прихоти, включая, как ты это называешь, твою карьеру! Мне кажется, было бы справедливо, чтобы ты интересовалась не только своей работой, но и нашей совместной жизнью.

– Рома, – голос Ники потерял стервозные нотки, и зазвучал почти жалобно. – Ты прости, я очень устаю, и не всегда успеваю перестроиться. Тут такая обстановка, такое напряжение! Все так и смотрят, как бы подсидеть, подвинуть, затмить или опозорить!

– Разве утверждённую на роль актрису  посреди фильма могут заменить? Мне кажется, ты не о том беспокоишься. Пусть завидуют, пусть злятся, будь выше этого!

– Ещё как меняют! Вспомни «Великолепный век» – Мириам Узерли сменили, и глазом не моргнули. Причём, зрители на Мириам едва не молились, и всё равно это её не спасло! Не угодила режиссёру и отправилась восвояси.

– Ладно, признаю – у вас там настоящий террариум единомышленников.  Тогда просто береги себя и ничего не принимай близко к сердцу. Ник, не хочешь послушать, какие предварительные выводы вынес врач?

– Говори, – вздохнула жена.

– Девочка совершенно здоровая! Она почти наверняка идеально подходит.

– Я рада за тебя.

– За нас, Ника, ведь это будет  родной тебе и мне, наш общий ребёнок!

– Я рада за нас, – послушно поправилась Вероника. – Ром, я пойду, вода стынет. Ты не звони больше, хорошо? Давай договоримся, что я буду тебе сама звонить, когда у меня выпадет свободное время?

– Хорошо, – нехотя согласился супруг и услышал, как Ника вздохнула с явным облегчением.

– Ну, тогда я побежала. Пока-пока!

Телефон мигнул, сбрасывая вызов, и замолчал.

Роман некоторое время бездумно смотрел на зажатый в пальцах сотовый, потом отложил его в сторону и задумался.

Очень хотелось с кем-то поделиться. Или напиться.

Но завтра заключительный этап сделки с Глобалникстроем, так что спиртное исключено. А вот поговорить…

С кем, интересно, если ему нельзя разглашать тайну рождения наследника? Все, даже ближайшее окружение,  должны быть уверены, что ребёнка выносит и родит Вероника! Он и на эти съёмки согласился в большей мере именно поэтому – жена проведёт восемь месяцев в другой стране,  никто из знакомых не увидит, что у неё не было живота. А что до картины, то пока отснимут, пока смонтируют, озвучат, год пройдёт, все забудут, когда это происходило. Потом,  всегда можно будет сказать, что Ника снималась  до беременности или в её начальном периоде, поэтому в кадре она стройняшка.

Но с кем-нибудь поделиться переживаниями и надеждами очень хотелось…

Романа буквально распирало изнутри – сам не ожидал, что идея с ребёнком его настолько захватит. До этого мысли о наследниках его почти не посещали, и к детям он относился с опасливой осторожностью. А тут – насмотрелся на плакаты в Центре Репродукции и генетики, что ли? Куда ни глянь – всюду счастливые лица пап-мам и толстощёкие, румяные младенцы.  И на городских улицах сплошь и рядом реклама, где папа, мама и сын с дочкой – этакий эталон семьи. Раньше не обращал внимания, а теперь глаза сами находят. Наваждение какое-то!

Можно подумать, что он…

Мужчина замер, обдумывая мелькнувшую мысль.

Да ну, не может быть… С чего бы?

Но всё указывало – нет, не померещилось: он на самом деле хочет этого ребёнка! Своего сына или дочку… Сына, конечно, лучше – наследник, продолжатель фамилии! Сына, которого выносит для него чужая женщина.

Кстати, о Лизе – он слишком мало о ней знает, а именно от неё зависит жизнь его ребёнка на протяжении девяти месяцев!  Пусть  сын и не будет иметь с ней общих генов, но в теории телегонии всё-таки  что-то этакое есть. Вдруг у Лизы был дед-преступник или  тётка-сумасшедшая, и в кровь малыша попадут следы испорченных генов суррогатной матери?

Мужчина отставил чашку с недопитым кофе – вот к Лизе он сейчас и поедет!

Во-первых,  перед ней он может говорить открыто, она непосредственный участник ЭКО. Во-вторых, надо же получше узнать её родословную, понять, что она за человек? Как минимум, чтобы обеспечить ей наиболее комфортную жизнь на время беременности. Как максимум, чтобы предотвратить катастрофу, если в роду девушки встречались умственно неполноценные родственники. Ну и, в-третьих, его всё равно дома никто не ждёт, а оставаться одному так не хочется…

Глава 4

Вероника отключила вызов и небрежно бросила сотовый прямо на разобранную постель.

Вот же… Достал со своим ребёнком!

Нет, до последнего времени  Рома её более чем устраивал – богат, молод,  имеет приятную внешность, чистоплотен, не жадный. И – такое счастье – единственный сын и уже сирота. То есть ни свекрови, ни свёкра, ни золовки! Никто не выносит ей мозг, никто не льёт мужику в уши – как надо вести себя с женой.

Но всё течёт, всё меняется. Если жизнь даёт шанс улучшить своё положение, ещё возвыситься – только дурак от такого откажется!

Всего несколько  лет назад она не верила своему счастью, когда Рома сделал ей предложение. И, конечно же, сразу согласилась, решив, что Рома будет первой ступенькой на пути покорения Москвы. Думала, что он обычный парень, ведь они  познакомились буквально на улице!

До мельчайших подробностей Ника помнит тот ужасный день – она бежала, заливаясь слезами,  и умудрилась споткнуться, потому что ничего впереди себя не видела.

Не прошла в институт! Не взяли!

Так обидно было возвращаться в крошечную Тёпловку после того, как месяц пожила в столице!

Стоило ей представить, что вместо красивых нарядов, сцены и софитов она будет вставать затемно, надевать валенки и видавшую виды телогрейку, и идти чистить двор от снега, как ей хотелось завыть.

Вместо залитых огнями витрин московских улиц – покосившийся сарай, где Рябовы держали корову, пару свиней и стайку кур.  Вместо свидания в кафе с красивым молодым человеком, вместо маникюра и  мейкапа – кормёжка домашней скотины и уборка навоза. Вместо сладкого сна до девяти и кофе в постель – затемно шагать на молочную ферму, для тепла повязав поверх  шапки вязаный платок. А летом ещё веселее – вставать с солнцем, в три-четыре,   доить свою корову, потом бежать на ферму,  выгонять тамошних подопечных к пастуху, и назад,  домой. Но не досыпать, нет! Своё хозяйство обихаживать – куры, свиньи, огород.  А в обед, по жаре, через поля тащиться к  излучине реки, куда пастух пригоняет стадо на дневную дойку. Хорошо ещё, с фермы присылают подводу – хоть фляги с молоком не на себе таскать! Зашибись, перспективы, но другой работы для девушки без профессии в деревне нет!  Если бы она пошла в педагогический техникум, могла бы устроиться потом в садик, но ей хотелось в театральный. Да и садик в соседнем селе, а это ежедневно по десять километров на работу и с работы.

Мама желала дочери другой судьбы, даже имя дала необычное, красивое, заморское.  И как могла, поддерживала стремление дочери к прекрасному.

– Ты талантливая и очень красивая, доченька! Езжай в Москву, там твоё место.

– Да где денег взять? – плакала дочь. – Знаешь,  насколько там всё дорого? И одета я плохо, а в Москве не только на лицо смотрят, но  обязательно оценивают, как человек выглядит в целом.

– Корову продадим! – подрывалась мать.

– А как же ты?

– Много ли мне одной надо? Захочу молока, у Степановны кружку куплю, мне и хватит. Да и ухаживать за ней мне  тяжело – стайку чистить, доить каждый день. Сено опять же – мужиков  в семье нету, приходится покупать, да платить, чтоб привезли и на сеновал подняли. Я, Никуша, так и так хотела Ночку продавать.

Корову купили быстро, хорошая она у них была, ведёрница! Аж из райцентра покупатель приехал.

И на вырученные деньги Вероника  отправилась  покорять столицу. Аттестат у неё был не особенно блестящий – больше, конечно, четвёрок, а пятёрок и троек примерно поровну. Но ведь в театральном главное внешность и талант, а не пятёрка по алгебре, верно?

Красотой её природа  не обидела,  встречные парни шеи сворачивали, да слюни пускали.  И таланта ей отсыпало  – учительница музыки, которая вела в школе драмкружок, всегда хвалила Веронику. Говорила, что она вживается в образ и раскрывает его на сцене.

С такими вводными только в Москву! Только в артистки!

Документы у неё приняли, и она даже прошла программу – недаром несколько месяцев готовила басню, монолог и  кусок прозы!

Следом шли творческие испытания – хореография (вокал) и, собственно, актёрское мастерство.

К сожалению, до коллоквиума Ника не дотянула.

«Вы нам не подходите» – и её жизнь разбилась вдребезги.

Выскочив из института на улицу, Вероника помчалась, не разбирая дороги.

Что же ей теперь делать? Из общежития придётся съезжать уже завтра, денег почти не осталось – она была настолько уверена, что обязательно поступит, что решила не экономить. Тем более мама  обещала в скором времени выслать ещё денег – нашёлся покупатель на поросят.

И вот как вернуться? Как?

Да она от стыда сгорит – каждый будет в глаза тыкать, мол, гордилась Вероника своим талантом, нос задирала, а таланта-то никакого у неё и нет! Из Москвы поганой метлой выгнали…

От таких перспектив слёзы  потекли ещё пуще. Вероника бежала, сама не зная куда, пока не оступилась и не почувствовала, что падает.   Она непременно расшиблась бы,  но неожиданно её подхватили сильные руки.

– Осторожнее! – девушка обнаружила, что почти лежит на руках у незнакомого молодого человека.

– С-спасибо! – и забарахталась, пытаясь освободиться.

Мужчина руки убрал,  Вероника попыталась продолжить  побег,  но снова оступилась.

– Да что же это! – незнакомец едва успел предотвратить встречу её головы с бордюром. – Что у вас стряслось?

– В институт… ик!  Не приняли-и, – заревела девушка.

– О, господи, тоже мне, беда! Я уж подумал, что у вас кто-то умер, – улыбнулся мужчина.

Рома сумел успокоить несчастную бывшую абитуриентку, потом они посидели в кафе, обменялись телефонами, и на следующий день вместо вокзала Вероника поехала к Роману.

Вернее, в одну из его квартир – мужчина не сразу признался девушке, что довольно богат, а она в первые дни после фиаско с поступлением почти ничего вокруг не видела. И легко поверила в сказку, что это квартира Роминой тётки, которая на всё лето уехала на дачу, а ему поручила  присматривать за недвижимостью.

Сейчас смешно вспоминать, но она почти влюбилась в него, и с радостью согласилась расписаться, даже не зная, кем работает её будущий муж!

Тем приятнее была новость, что отныне ей не придётся считать копейки. А свадебный подарок от Романа привёл молодую жену в состояние эйфории – её приняли в заветный институт на платной основе!

И потекла такая жизнь, о какой она и мечтать не смела – институт, студенческие капустники, встречи с известными артистами и режиссёрами, обожающий её супруг, столица и весь мир у ног.

Какая Тёпловка?

Она звонила матери по большим праздникам: Новый год, Восьмое марта и на день маминого рождения. Первое время раз в месяц-два высылала ей деньги, Рома не был против. Он вообще не ограничивал её в тратах, но она поначалу сама ужималась. Никак не могла переступить черту, привыкнув, что денег всегда не хватает, и если, к примеру,  потратился на новую юбку, то неделю до получки придётся сидеть на макаронах.  А потом вошла во вкус, втянулась – окружение способствовало, подавало пример, и всё реже и реже вспоминала, что надо бы позвонить матери, не говоря уже об отправке  денежного перевода.

Но это уже не её вина – сколько раз говорила: «Мама, сделай себе карточку! Так мне будет проще переводить!»

Нет, ни в какую!

Мать всё никак не могла выбраться в райцентр, где находилось  ближайшее отделение Сбербанка. Всё сетовала, что и  потом,  когда  ей понадобится снять деньги,  придётся ехать туда же, ведь в Тёпловке нет банкомата. А это целое путешествие: сначала просить кого-нибудь довезти до трассы,  там ловить попутку на райцентр, и в том же порядке обратно. Можно полдня потерять…  Не наездишься, особенно  зимой и в распутицу.  Да и не доверяет она электронным деньгам, а перевод ей почтальонка на дом принесёт, никуда ездить не надо.

Дилемма – матери до райцентра не добраться, а дочери некогда бегать на почту, стоять там час среди всяких бабок, чтобы отправить в деревню несчастную двадцатку.

И Ника решила, раз мама  не хочет делать карту, значит, не так ей и нужна дочкина помощь!

    Женщина вынырнула из воспоминаний, привычно стряхнув их, как нечто пустое и неважное. Провела рукой по волосам, оглянулась на зеркало – хороша!

Всё-таки её внешность – её «золотая карта». Пока молода, пока при взгляде на неё у мужчин загораются глаза – надо пользоваться на всю катушку!

Пять лет назад девочка из Тёпловки сумела ухватить судьбу за хвост,  очаровав Рому провинциальной неискушённостью и непосредственностью. Теперь судьба предоставила ей возможность  подняться ещё выше, встать на один уровень с самыми знаменитыми и узнаваемыми! Она теперь намного умнее,  чем была тогда, когда встретила Романа, а целеустремлённости ей всегда было не занимать.

Режиссёр Михайлов – её путёвка в лучшую жизнь.

Вероника пообещала себе, если будет надо, то костьми лечь, зубами вцепиться, что угодно сделать, лишь бы не упустить ни малейшей возможности.

Если раньше брак с Лавровым казался ей верхом удачи, то сейчас она прекрасно понимала, что вокруг полно других мужчин – богаче, известнее, перспективнее, чем её муж.  Мужчин, которые смотрят  горящими глазами и готовы бросить к ногам молодой женщины едва не полмира!

А Роман не то что фильмы – сериалы не смотрит! Дескать, некогда ему, и не интересно – не любит «мыло»!

Всем есть когда, всем интересно, а он…

Ну и пусть теперь пеняет на себя!

       Снова зазвонил сотовый, но на этот раз это был тот самый звонок, которого она ждала.

– Да, Игорь Алексеевич? – дрогнувшим голосом, словно у неё перехватило дыхание.

В конце концов, актриса она или где?

– Вероника Владимировна, жду вас внизу, – проурчал режиссёр, и на секунду ей показалось, что мужчина улыбается в усы, словно большой кот.

Такой большой, наглый  и  уверенный в своей неотразимости кот. Внешне  мягкий и пушистый мурлыка, который,  стоит его погладить против шерсти,  мгновенно перевоплотится в полного когтей и зубов хищника.

Ника вздохнула – своё отчество она ненавидела, предпочитая, чтобы её звали просто по имени. Нет, ну правда – ведь «Владимировна» совершенно не сочетается с «Вероника»! Лучше бы её мать в своё время вышла замуж за какого-нибудь Артура…

С Михайловым надо осторожно, он начинающих актрис на завтрак ест пачками.

Без соли.

К счастью,  она давно уже не та наивная и неопытная девочка из глубинки, но сейчас она охарактеризовала себя прошлую иначе – не девочка, а дурочка.  Стыдно вспомнить –  рыдала в три ручья, не понимая, что провалилась на хореографии не по причине своей неуклюжести, а потому что полчаса назад, в закутке перед выходом на сцену,  дала по рукам одному из членов комиссии.   Ну, полапал седовласый сластолюбец её нижние девяносто, получил тактильное удовольствие – убыло бы от неё, что ли?  А не взбрыкнула бы, и не было бы тех страшных слов «Вы нам не подходите». И побега с последующей встречей с Лавровым.

Машинально прихорашиваясь, Ника на секунду замерла – нет, отказаться от этого брака, изменить прошлое так, чтобы они никогда с Лавровым не встретились, она не хотела.   Рома дал ей намного больше, чем она смогла бы себе позволить, оставаясь Никой Рябовой. Да и для сцены Вероника Лаврова намного благозвучнее, чем Вероника Рябова!

Так что роптать ей не на что:  она всё равно поступила и отучилась, при этом ни в чём не нуждалась и счастливо избежала общежития. Стала умнее, свободнее, избавилась от внушённых матерью  устаревших взглядов. И вот награда –  её заметил сам Михайлов!

Вот только Рома…

Нет, она ещё ему не изменяла, но судя по настойчивости Игоря, это рано или поздно всё равно случится. Конечно, если она не хочет снова услышать «вы нам не подходите».

Но Михайлову ещё придётся за ней побегать, сдаваться сразу  она не собирается! Ей не нужна одноразовая интрижка, её цель – поймать Игоря всерьёз и надолго,  а  лёгкая добыча мужиков не привлекает! Им нужен азарт погони, нужно приложить усилия, тогда и приз будет цениться.

Стыдно ли ей?

Сложно сказать…

Если  вспомнить о муже, то да, слегка неловко. На многие вещи Рома смотрит иначе, чем жена, и вряд ли поймёт, что ею движет, ведь ему  не приходилось ходить в школу за десять километров, и радоваться обновке раз в год – на день рождения! Но когда  она думает о перспективах, то глупые предрассудки тут же вылетают из головы – такова жизнь, кто успел, тот и съел!  Пока она молода и красива, пока на неё есть спрос, надо пользоваться, иначе потом останется только локти кусать! Ребёнок никуда не денется, родит лет через десять, и, если у неё всё получится, не Ромке, а…

Муж в накладе не останется, вон, уже нашёл инкубатор, биоматериал сдан, так что  будет и ему лялька. Что особенно радует – без её непосредственного участия!

Женщина вспомнила, как у неё забирали яйцеклетки и передёрнулась: никогда больше не согласится когда-нибудь такое повторить!

В первый раз она просто не представляла, что её ожидает, поэтому приехала в Центр без опаски. Но потом, пока отходила от наркоза, пока  больше суток не могла разогнуться от боли, её тошнило, и  кружилась голова, Вероника  поняла, что не готова платить такую цену за хотелки мужа.

 На следующий день, когда девушка, преодолевая боль, с трудом отыграла сложную сцену, она решила, что с неё хватит.  Как выдержала, до сих пор сама удивляется! Но она выдержала и выводы сделала. Поэтому, когда  после месяца стимулирующей терапии ей назначили время для проведения повторной процедуры, она впала в панику. Хорошо, что репродуктолог пошлёл  навстречу и согласился – за существенную сумму, конечно, – ничего не делать. Ника просто полежала в палате, а Роме сообщили, что  всё прошло планово.

Довольный размером отступных врач на пальцах пояснил, что, в принципе,  одной яйцеклетки достаточно, если зачатие и пересадка пройдут удачно. Берут больше биоматериала на непредвиденный случай, про запас, скажем так.

И Ника совершенно успокоилась – свою функцию она выполнила, её совесть чиста.  А то ребёнок срочно понадобился мужу, а мучиться должна она!  Нет уж, Роман Александрович, обойдёшься!

Что делать, если с единственной яйцеклеткой что-то пойдёт не так, Вероника предпочитала не думать. Всё будет хорошо, она уверена! Врачи самые лучшие, оборудование наисовременнейшее – что может произойти-то? Дальше пусть Ромка переживает, а у неё съёмки!

И впереди манит новый поворот судьбы. Обещает сразу много ништяков,  исполнения заветных мечт, конечно,  если она не будет  ворон считать…

Женщина прикрыла глаза, обдумывая туманные пока перспективы.

Михайлову хорошо к шестидесяти, плюс лишний вес и два развода за плечами,  две уже взрослые дочери от первого брака. Сейчас он женат в третий раз, его супруге  тридцать шесть, она, конечно, следит за собой, но составить конкуренцию ей, двадцатипятилетней,  не сможет.

Игорь Алексеевич снимал жену почти во всех последних картинах, видимо, поэтому она до сих пор никого  ему  не родила –  как и Ника, бережёт фигуру.  Для третьей жены, да в  возрасте за тридцать, это непростительное упущение, а для неё, для кандидатки – Вероника даже зажмурилась от сладкого предвкушения – в четвёртые, самые любимые жёны, это дополнительный плюс.

Женщину подвинуть  проще, чем  родных детей, особенно  если они ещё маленькие – тут и отцовские чувства, и осуждение общества. А так – уйдёт, как и вторая – легко, безвозвратно и бесследно!

Вероника перевела дух, наклонила голову, прикидывая, как ей лучше –  распустить локоны или собрать волосы в высокую причёску?

В голове продолжали роиться мысли.

     Она лихо замахнулась, но как говорится – кто не рискует, тот не пьёт шампанское!

Игорь –  один из ведущих режиссёров, ногой любые двери открывает,  поэтому ему прощается больше, чем другим. И позволить  себе он может больше, чем другие. Да даже простое покровительство такого человека откроет перед ней широкую дорогу, а если она сумеет  его привязать к себе,   заставит потерять голову, да ещё и постарается родить ему сына…

Последний штрих – по капле духов на запястья, в ложбинку груди и за ушки – и Ника покинула номер.

  Ужин удался. Игорь  Алексеевич был в ударе, шутил и напропалую за ней ухаживал – еле-еле отвертелась от совместной ночи!

Нет, Игорёша, не так скоро! Вот отснимем серий двадцать-тридцать пять, чтобы зритель привык к образу героини, тогда можно будет немного ослабить оборону!

    Съёмки шли своим чередом: Михайлов гонял всех в хвост и гриву, костюмеры и гримёры сбивались с ног, пытаясь всем угодить,  актёры вяло собачились друг с другом, цепляясь к любой мелочи.   И даже солнце, как специально, не сходившее с неба все дни павильонных съёмок,  немедленно спряталось за тучи, стоило группе выбраться на натуру.

Срочно сменили план, решив не терять день и заняться  сценой под дождём. Вода с неба старательно лилась всё время, пока меняли грим и наряды задействованные в этой сцене артисты, пока рабочие готовили декорации и переносили рельсы.

 Но едва успели отснять три дубля, как,  словно издеваясь, дождик  прекратился, и выглянуло солнце…

Нормальный рабочий процесс, Ника к такому уже почти привыкла.

    Игорь ухаживал, но как-то нерешительно, словно от скуки. Не брал на абордаж, а ходил кругами – неужели его отпугнул её отказ?

Ах ты ж… Как не ошибиться? А тут ещё на носу премьера сериала! Первый анонсировал старт, и вся группа переживала – зайдёт картина или нет? Как воспримет зритель? Как отреагируют критики?  Слишком многое зависело от успеха или провала первых серий…

Погружённая в свои собственные проблемы, она по целым дням не вспоминала о муже.   И совсем забыла, что наказала Роману её не беспокоить, пообещав, что будет звонить сама.

Даже радовалась, что Лавров, наконец, внял её просьбам и перестал трезвонить ей каждый день да через день!

Подсчитав в уме – две недели не общались! – Ника удивилась только скоротечности времени. Муж держит слово, это хорошо. А разговаривать… Ну, о чём им разговаривать? Про детей она слышать не может, производственные заморочки супруга её тем более не интересуют. А Рома начинает зевать, стоит ей заговорить о съёмках…

  Вечером вся съёмочная группа маялась в общем холле отеля, ожидая известий от TNS Gallup-Media: вот-вот закончится показ, и станет известно, какое количество  зрителей  смотрело первую серию.

Время тянулось и тянулось, казалось, воздух звенит от напряжения, как до предела натянутая струна. Тронь её, и лопнет!

– Рейтинг первой серии почти шесть процентов! – Михайлов ворвался, словно за ним по пятам гнались. –  С ума сойти – почти девятнадцать процентов зрителей включили Первый канал!  Что значит, удачное название, попадание в целевую аудиторию и грамотная рекламная компания!

Секунда оглушающей тишины, и струна  таки лопнула!

Все одновременно задвигались и заговорили, смеясь и выкрикивая поздравления, обнимаясь и  всхлипывая.  Откуда-то появились фужеры, и рекой потекло шампанское вперемешку с итальянскими винами.

– Теперь надо удержать аудиторию! – гремел  сразу помолодевший голос Михайлова. – Сегодня гуляем, можно, заслужили! Но меру знать, ибо завтра я с вас три шкуры буду драть! Вероника Владимировна, позвольте лично поздравить вас с успехом!

И она позволила.

А кто бы на её месте не позволил? Игорь на ослика не похож и без конца бегать по кругу за морковкой перед носом не будет. Сериал зашёл, значит, на ближайшие три года у всех будет работа и хорошие гонорары. Но Игорь как пригласил, так и откажет, если его что-то в актрисе не устроит, поэтому Вероника отбросила все колебания и…

Уроки актёрского мастерства не прошли даром,  пожилой ловелас заснул, уверенный в своей неотразимости.   А Ника вернулась в свой номер и немного поплакала в ванной – от радости, что всё так удачно складывается. И от лёгкого чувства омерзения, которое осталось у неё после объятий Игоря Алексеевича.

А утром ей позвонил репродуктолог.

Глава 5

Когда Роман Александрович  снова нарисовался на пороге квартиры, Лиза несколько напряглась, прикидывая, зачем  он вернулся.

Но мужчина не делал никаких поползновений, и даже нескромных взглядов себе не позволял.

– Можно, я немного  тут побуду? – спросил он девушку, и, дождавшись её кивка, прошёл на кухню.

– Чаю? Кофе? – машинально предложила она и замерла, вспомнив, как феерично закончилась предыдущая попытка напоить босса этим напитком.

Видимо, Роман Александрович тоже это вспомнил, потому что мужчина  пару секунд хлопал ресницами, а потом неожиданно рассмеялся.

– Нет, нет, сидите, я сам всё сделаю, – вскинул он руки вверх. – Где-то тут была турка… А, вот она… Теперь кофе…

Привычно отмерив нужное количество зёрен, он дождался, когда кофемолка превратит их в порошок, затем высыпал его в турку, добавил ещё что-то, перемешал и долил воды.

Лиза смотрела во все глаза – она впервые видела, как готовят кофе в джезве.

Между тем мужчина немного подождал, потом долил в турку воды и только тогда  поставил её на плиту.

– Важно не допустить, чтобы напиток закипел, – объяснил он девушке. – Закипевший кофе – отрава. Не в том смысле, что после употребления такого напитка могут понадобиться услуги врача, а то и патологоанатома, а в том смысле, что пить это невозможно. Вы любите кофе?

Лиза неуверенно пожала плечами – пила, да. Но обычный, растворимый, и нельзя сказать, чтобы фанатела по нему.

– Пока вы не в положении, вам можно, – доверительно сообщил мужчина и ловко перелил готовый напиток в чашечку. – Сейчас отстоится, и попробуете.

Приговаривая это, он принялся готовить вторую порцию – уже для себя.

– А разве пить на ночь кофе не вредно? – осторожно удивилась Лиза. – Не заснёшь же.

– Это кто весь день в потолок плевал от ничегонеделанья, тот не заснёт, – отреагировал Роман, – а я с рассвета, как белка в колесе.

– Не лучше ли просто лечь пораньше?

– Не лучше. И,  Елизавета Максимовна, если вы не против, я хотел бы провести этот вечер с вами.

Лиза округлила глаза, и Роман спешно пояснил.

– Без  того, о чём вы, судя по вашему виду, только что подумали! Просто посидеть вместе за столом, побеседовать. Всё-таки вам предстоит вынашивать моего сына, я хочу узнать вас поближе. Вы не против?

Лиза растерянно пожала плечами.

– Нет, но…

– Никаких но, Елизавета Максимовна. Пейте кофе. Пейте! Потом вам его девять месяцев будет нельзя, я узнавал!

И она пригубила.

Этот кофе отличался от того, что она пила раньше – более ароматный и насыщенный вкус. Ярче, глубже и… хочется повторить!

– Вкусно, – улыбнулась она.

–Вот, а я что вам говорил? – обрадовался Роман Александрович. – Напиток богов! Но нужно уметь выбрать зёрна, потом правильно их обжарить –  и дальше, по списку. Я не то чтобы фанат, но хороший кофе уважаю, поэтому в каждом доме, где я могу остановиться, держу   джезву и запас  обжаренных зёрен.

И замолчал, смакуя напиток.

– Елизавета Максимовна, не расскажете про своё детство? – она едва не поперхнулась – вот это переходы!

– В моём детстве нет ничего необыкновенного, – попыталась она отвертеться. – Всё как у всех!

Но мужчина  начал задавать вопросы, и незаметно для себя Лиза разговорилась.

У них получился настоящий диалог – она рассказывала, Роман подхватывал, добавляя что-то из собственных воспоминаний,  потом оба смеялись над забавными случаями – у босса их оказалось не меньше, чем у неё. Вообще, в детстве он был настоящим сорванцом – если верить рассказам.

Лиза украдкой любовалась им – мужчина забыл, что он начальник, а она – его наёмный работник. Забыл, при каких обстоятельствах они познакомились, и какое дело свело их вместе.  Он расстегнул верхние пуговицы рубашки, подвернул рукава, оживился и жестикулировал, представляя в лицах героев очередного воспоминания из своего детства.  Она давно так не смеялась. И так не отдыхала душой.

Оказывается, страшный босс может быть вполне нормальным человеком, если забывает, что он начальник, и все обязаны выполнять его приказы.

Вечер пролетел незаметно, оба опомнились лишь тогда, когда стрелки на кухонных часах  показывали полночь.

– Вот это мы засиделись! Вам пора ложиться спать, да и мне ещё через всю столицу рулить, – огорчился Роман, представляя долгую дорогу домой: пока доедет, пока то да сё – через четыре часа вставать и  выдвигаться обратно в Москву.  Или, как вариант,  позволить себе   поспать на пару часов дольше, но потом собрать все пробки и опоздать к началу рабочего дня.

– Действительно, – Лиза посмотрела на циферблат, потом на погрустневшего мужика и, сама не ожидая от себя, выпалила, – А вы оставайтесь! Одна же комната свободна, зачем куда-то ехать, чтобы через несколько часов снова садиться за руль?

– Вы уверены? – Роман не верил своим ушам – девочка озвучила его собственные мысли. – Я думал, что после предыдущего раза вы не захотите остаться со мной на ночь под одной крышей.

– Ну, – Лиза смешно сморщила носик, – надеюсь, вы не планируете ночью гулять по квартире,  в чём мама родила?  А если я подопру дверь стулом, то можете и погулять, мне это не помешает, я обычно сплю очень крепко.

– Договорились, – улыбнулся Роман Александрович. – Постараюсь убедить своё подсознание, что нам с ним незачем гулять по ночам.  И на всякий случай тоже подопру дверь стулом.

Оба рассмеялись.

Ночь прошла спокойно, Лиза, как заснула в своей комнате в одиночестве, так и проснулась – одна в кровати. И стул, который она спинкой подставила под дверную ручку, никуда не делся.

– Доброе утро, – поприветствовал её Роман Александрович, когда девушка выглянула на кухню, ведомая вкусными запахами и звуком работающего телевизора. – Что предпочитаете на завтрак?

– Мне? – растерялась она. – Да я сама могу.

– Если уважаете тосты и яичницу, то тут хватит на двоих, – ответил мужчина и выгнул бровь, ожидая от неё ответа.

– Да, спасибо! – и перед Лизой, словно из воздуха возникла тарелка с яичницей.

– Обычно я сам не готовлю, – пояснил Роман Александрович, подбирая со своей тарелки растекшийся желток корочкой хлеба. – Но сегодня почему-то захотелось, и сам не заметил, как увлёкся. Хорошо, что вы не на диете,  мне нравится, когда у людей хороший аппетит.

И пока Лиза хлопала ресницами, решая, что на это ему сказать, мужчина одним махом допил кофе. И  вскочил из-за стола, на ходу снимая импровизированный фартук.

Лиза тихо хихикнула – придумал же – связал рукава рубашки за  спиной на пояснице! И верно – как фартук. Только рубашка-то явно дорогая, жалко такую  пачкать.

– Не нашёл ничего другого, – проследив за её взглядом, произнёс Роман Александрович. – И так как из меня ещё тот кулинар, то решил подстраховаться – в отличие от рубашек, запасных брюк у меня здесь нет. Ну всё, Елизавета Максимовна, я убегаю. И спасибо за хорошую компанию и тёплый вечер!

 Роман покинул подъезд, сел в машину и повернул зажигание. Урча мотором, автомобиль плавно вырулил на проспект и влился в поток машин.

На душе было удивительно легко, настроение прочно стояло на отметке «супер!». Роман  не  мог сказать, когда за  последние полгода он чувствовал себя настолько отдохнувшим.

«А забавная девчонка, – мелькнуло при воспоминании о прошедшем вечере. – Детство было не самое шоколадное, но смотри ж, рассказывая о нём, ныть и жаловаться не стала. Обвинять тоже никого не пыталась. Всё с юмором, легко и без злости.  Это замечательно – значит, будущая суррогатная мама не склонна к истерикам, фрустрации и вообще – оптимист.  Моему  малышу повезёт – будет расти в комфортных условиях, без эмоциональных качелей».

День пролетел незаметно, причём Роман успел сделать столько, что вечером сам этому удивился. Что значит, с самого утра хорошее настроение, когда никто мозг не выносил!

– Роман Александрович, вам что-нибудь ещё нужно? – в дверном проёме мялась Марина.

Надо же, как качественно он её тогда напугал – теперь без его разрешения секретарь не решается покинуть офис, хоть рабочий день завершился уже час назад!

– Нет, Марина, ничего не надо. Расписание на завтра я получил, ознакомился, пометки отправил обратно, утром сразу внесёте коррективы. А сейчас идите домой!

Обрадованная секретарша процокала каблуками на выход, а он завис, сообразив, что придётся ехать в огромный дом, где его никто особенно не ждёт.  Дома только прислуга – охранник, горничная и повар, но это не то.  Даже кота нет. Или собаки. Уж они бы его встретили так, как давно не встречает жена…

Завести, что ли?

Нет, куда ему кота, тем более, собаку? По целым дням на работе, кто ими будет заниматься?

А жаль, с животными дом уютнее. С животными и детьми…

Сейчас же его никто не ждёт. Никто, с кем можно поделиться радостью, кому было бы интересно его выслушать и в свою очередь  рассказать, как прошёл собственный день. Кто мог бы вместе с Романом порадоваться, что сделка с Прайм-Тайм принесла компании существенную прибыль, и Сам сегодня в телефонном разговоре выразил Роману признательность.  Ника на съёмках, и даже звонить запретила. Мол, отвлекает от творческого процесса. Или отдыха после тяжёлого дня. Впрочем, будь она в Москве, про сделки и настроение мужа слушать всё равно не стала бы. Он пробовал – не интересно, говорит. И отворачивается или уходит в свою спальню, фыркая, как рассерженная кошка.

Совсем от него отдалилась – последние полгода он жену с трудом узнаёт. Где та трогательная девочка с широко распахнутыми глазами? Когда она перестала его слушать и слышать?

Ну, ничего, вот родится малыш, и Ника поймёт, в чём настоящее женское счастье!

Чёрт – Роман скомкал лист бумаги, на котором последние полчаса вырисовывал геометрические фигуры –  он  не хочет оставаться один!  Не может… Устал от одиноких вечеров!

Но в гости посреди рабочей недели не ходят, тем более без предварительного созвона.

Поехать, что ли,  в ресторан, поужинать?

Его повар отлично готовит, ничуть не хуже дорогих  кулинаров, но дома придётся есть в компании телевизора. А в ресторане он будет среди людей.

   Через час Роман сидел за столиком в Матрёшке, ненавязчиво  рассматривая заполнившую ресторан публику. И тут его осенило – как это – ему некуда поехать? Есть же человек, с которым легко и просто!

– Я возьму заказ с собой, подготовьте, – подозвав официанта, приказал мужчина, извлекая из кармана сотовый.

Всё-таки, прежде чем ехать, надо поинтересоваться, хотят ли его видеть, а то свалится человеку, как снег на голову, а у того на вечер были свои планы!

– Алло!

***

Пятнадцать дней  пролетели, как один.

Роман по вечерам уже привычно собирался не в загородный дом, а в двушку, где временно поселил потенциальную сурмаму.

Вообще-то  все обследования девушка уже прошла, врачи вовсю вели подготовку к ЭКО, и Лизу можно было перевозить на постоянное место жительства. Но он всё оттягивал, не желая расставаться с уютными, почти домашними вечерами.

Здесь Елизавета одна, домработница приходит днём, и никто не видит, что он к ней зачастил. А в доме полно народу, и эти встречи – совершенно безобидные, без какого-либо сексуального подтекста – мгновенно обрастут слухами, которые непременно дойдут до ушей Вероники.

Оправдываться Роман не любил, особенно в том, что не совершал. Вот и тянул с переездом, мотивируя тем, что отсюда ближе к Центру. Мол, когда  пересадят эмбрион, и он приживётся, тогда можно будет и переехать на природу.

Лиза вопросов не задавала и не протестовала против его ночёвок.  Временами ему даже казалось, что девушка тоже ждала вечера и радовалась, когда он приходил. Но, конечно, это игра воображения – просто ему хотелось, чтобы она его ждала! Что бы хоть кто-то ему искренне радовался…

Но если разобраться, то с чего у неё не могут быть к нему особенно добрые чувства, ведь он буквально выдернул девушку из привычной  жизни и едва не шантажом вынудил согласиться  на  академ и ненужную ей беременность?

К сожалению, он сделал это не из-за вредности, а потому что сам  попал в жёсткий цейтнот. Не было у него времени искать кого-то ещё! Когда-нибудь – он очень на это надеялся – Лиза поймёт и простит…

Они вместе ужинали и разговаривали. Иногда Роман заказывал еду из ресторана, иногда Елизавета что-то готовила сама, но увлечённый беседой,  он  не всегда обращал внимание на то, что ест.

Роман Александрович просто наслаждался этими тихими, неспешными вечерами.   Он и забыл, какое это удовольствие – просто разговаривать! Когда тебя слушают и слышат, когда ты сам слушаешь и слышишь другого!

Кто бы мог подумать, что у него с этой девушкой окажется столько общего –  любимые книги, интересы, жизненная позиция?  Он даже растерялся, обнаружив, что взгляд Лизы на некоторые вещи полностью совпадает с его собственным!

Ведь так же не бывает?  Между ними разница в тринадцать лет, он взрослый, состоявшийся мужик, многое попробовавший и повидавший, а она  совсем юная девочка, до сих пор от жизни получавшая только тычки и подставы.  Правда, ему тоже никто ничего на блюдечке не преподносит, всего приходится добиваться самому.

 Много лет он работает без выходных, без праздников,  зубами выгрызает выгодные контракты, уговаривает, убеждает. Иногда приходится и надавить на несговорчивых клиентов или поставщиков.

И Елизавета у моря погоды не ждёт – работает, учится, даже на каникулах вместо поездки к морю  ищет новые подработки.

Жаль, что они не встретились раньше…

Мысль проскочила, обожгла и вернула к действительности.

Он с ума сошёл, не иначе!  Когда он встретил  рыдающую Веронику, Лизе было всего… шестнадцать!

Нет-нет, прочь такие мысли!

Он испугался и вечером поехал не в двушку, а за город. Вернулся домой – к радости прислуги. И почувствовал, что возвращается в прежнее состояние раздражительности и нетерпимости.

Надо же было случиться такому совпадению – в первый же вечер, когда Роман ночевал в загородном доме, ему позвонила Вероника.

– Привет, спал? – голос жены, такой далёкий и знакомый до мельчайших тонов, вызвал волну воспоминаний. И  раскаянья.

Нет, он не изменил ей, даже в мыслях не изменил! Но пока она выкладывается на своих съёмках, он позволил себе забыться, и проводил приятные вечера в беседах с другой женщиной. И пусть эти беседы носили совершенно нейтральный характер, но он-то понимает, что Лиза начала его привлекать! Что ему приятно на неё смотреть, приятно случайно сталкиваться руками, передавая хлеб или чашку, приятно слышать её голос…

Но в своё оправдание он мог бы сказать, что сразу прекратил вечерние посиделки,  стоило осознать, куда его несёт.

– Нет ещё, – ответил он Нике, уняв бушевавшие эмоции. – Только поужинал,  Светлана  со стола  убирает, я сижу,  чай допиваю. А ты?

– Ой, Ром, я та-ак устала… не передать! Игорь… Алексеевич просто деспот, от него вся группа плачет.  Но я звоню не поэтому – расскажи свои впечатления!

– Впечатления? – Роман напряг мозг, пытаясь сообразить, что жена имеет в виду.

– Ну да! Расскажи – понравилось? Как я смотрелась? Кто более убедителен – Катенька или Варвара, которую играет Смолина? Ой, эта Смолина, ты не представляешь, мы тихо ненавидим друг друга, а на площадке приходится играть любящих сестёр! И как тебе мой новый образ? Рома?

А он не знал, что ответить, потому что напрочь забыл о премьере этого чёртового сериала!

Нет, если бы они по-прежнему созванивались с Вероникой через день-два, та уже сто раз ему напомнила бы, но у них выпала двухнедельная пауза в общении, и он совершенно забыл про показ первой серии!

– Ты не смотрел, – голос жены понизился до температуры абсолютного ноля, промораживая даже через телефон.

– Я… Понимаешь, у меня много работы, сложный период, плюс почти каждый день приходилось ездить в Центр репродукции и генетики, – виновато забормотал Роман. – Ты не звонила, поэтому не знаешь, что у нашей сурмамы всё в порядке, ей проводят стимуляцию, готовят организм к подсадке эмбриона.  Дня через два-три наступит самый благоприятный период!

– Ты не смотрел, – горестно повторила Ника. – Я чувствовала, что ты равнодушен к моему творчеству, но чтобы настолько…  Совсем помешался со своим ребёнком, Рома… Или этот гипотетический младенец тебе дороже меня?

– Ника, что ты такое говоришь? Я виноват, закрутился и забыл, правда, столько всего навалилось!  Ну, прости! Прямо сейчас пойду и посмотрю в Интернете, а потом перезвоню тебе и поделюсь впечатлениями!

– Дорога ложка к обеду, – обиженно бросила жена. – Можешь не утруждаться и не насиловать себя. Наш фильм собрал огромную аудиторию, зрители приняли отлично, критики – благосклонно, так что  я как-нибудь переживу, что  по твоей шкале ценностей занимаю двадцать пятое место.

– Ника, я…

– Не буду больше отвлекать номинанта на звание «Отец года» и  самого незаменимого работника, – выпалила Вероника и сбросила вызов.

Он тут же пытался перезвонить, но жена или отключила свой сотовый или внесла его номер в чёрный список.

***

  Вероника отключила сотовый, и в бессильной ярости сжала кулачки – мало того, что повадился ночевать в  одной квартире с сурмамой, так даже не вспомнил о премьере!

Сначала, когда горничная информировала, что супруг не ночует дома, её это не слишком взволновало – Роман часто оставался в офисе на ночь. Особенно если вёл важный проект.

Но потом ей пришла в голову идея расспросить домработницу, приставленную к двушке на проспекте. Именно туда муж поселил будущую суррогатную мать.

И новости не заставили себя ждать – девка живёт не совсем одна. Нет, домработница гостя нахалки не видела, но кто-то регулярно мнёт постель во второй комнате, пользуется кухней и полотенцами в ванной.

По просьбе хозяйки  домработница получила у консьёржки записи с камеры наблюдения – пришлось  лично переговорить с консьержкой и заплатить ей за оперативность и молчание. Получив «кино»  Ника сначала появлению в кадре Ромы значения не придала – мало ли, зачем  он мог  зайти к сурмаме? Например, принести продукты или отвезти на процедуры. Но когда муж вошёл в девять вечера, а вышел только в семь утра, пазлы в голове сложились – никак за её спиной он  решил ей изменить?!

Не то, чтобы это её обижало – сама не святая, но пока будущее с Михайловым  на воде вилами писано,  она будет держаться за брак с Лавровым и руками, и ногами. Надо – зубами тоже.

Первые несколько секунд молодая женщина не знала, что ей делать.

 Закатить скандал? А смысл? Она в Италии, муж в Москве… Ругаться на расстоянии – эффект не тот.  Она закрыла бы глаза на интрижку, если бы  Рома продолжал интересоваться её делами. Переживал за жену, скучал. Пусть она сама запретила ему звонить, но раньше его это не остановило бы! Раньше он писал бы ей в Вайбер, слал смс, а тут…

Неужели девчонка сумела запудрить ему мозги?

Первый порыв – срочно прилететь в Москву и посмотреть изменнику в глаза – Ника отвергла.

Во-первых, Михайлов не отпустит – все сцены на ней завязаны. Во-вторых,  зачем ей выкручиваться, ломать себя, переживать, если мужу, по сути, на неё наплевать? Ладно, не интересуется кинематографией, это ещё можно понять. Но настолько наплевательски относиться к жене?! Знает ведь, как ей важна эта работа, мог бы посмотреть серию, она и длится всего-то чуть меньше часа, если убрать рекламу! Но какой-то ребёнок ему важнее.  Младенца ещё нет, но муж уже ставит ребёнка и инкубатор на первое место. А  что будет, когда  Рома получит наследника?

И, поймав мысль, мстительно сузила глаза – хотела по-хорошему, по-честному, но раз Рома относится к ней по остаточному принципу, то и она не обязана считаться с его мнением и желаниями!

Репродуктолог позвонил не просто так – у них проблема.  После разговора с  врачом она и набрала супруга. Думала, что тот обрадуется звонку, что скучал и первую серию уже «до дыр» посмотрел. В смысле – раз десять, не меньше. А оказалось, что он элементарно забыл про премьеру.

Нищая девчонка заменила ему родную жену?

Что ж, сам виноват!

Она хотела рассказать про затруднения с оплодотворением, и что ЭКО придётся перенести на другой цикл – следующий или позже, ведь сейчас она не может вырваться, чтобы сдать новую яйцеклетку. И нужна новая стимуляция суперовуляции,  всё под контролем врачей. В общем, ребёнок откладывается на неопределённый период.