Читать онлайн Хороший актёр. Я сильнее бесплатно

Семь принципов

1. Всегда выбирать семью.

2. Всегда действовать по плану.

3. Всегда отстаивать справедливость.

4. Всегда использовать любые возможности для достижения цели.

5. Всегда работать больше, дольше, усерднее остальных.

6. Всегда оставаться собой.

7. Никогда не проигрывать.

Каждый из этих принципов у Эшли Джонс был записан в блокноте. Де-факто, он ей был не нужен. Всё это она заучила наизусть и хранила у себя в памяти, никогда не изменяя себе. Просто, в оформлении жизненных правил и целей было особое волшебство, без которого девушка не могла жить.

В коридорах университета становилось всё больше и больше народу. А как учат в реалиях, количество шума прямо пропорционально количеству людей. Однако правило распространялось только на свободную деятельность, во время которой каждый мог говорить и делать, что душе угодно (в пределах разумного). Первый учебный день после двух месяцев отдыха обещал быть насыщенным. Повсюду неловко слонялись первокурсники в поисках нужной аудитории. Они с интересом разглядывали старшекурсников, архитектуру.

Неудивительно. Им всё было в новинку. Студенты творческих факультетов казались другими… Они были ярче, энергичнее, громче. Везде то и дело раздавался заливистый смех компаний, что слушали шутки, стендапы, неловкие истории одногруппников. Другие могли продемонстрировать свои вокальные данные, а те, что рядом с ними – танцевальные. В совокупности создавалось впечатление хаоса, с которым ты становился единым целым по собственному желанию.

Другое – архитектура. Университету в этом учебном году должно было исполниться двести лет. Внутри было множество высоких колонн, разной ширины и формы. На потолках вырисовывался изысканный рельеф. В цементных стенах были сделаны образы героев известных легенд. Всё это погружало в невероятную атмосферу, словно прогуливался по старинному дворцу богатого графа. Ни одна стена не пустовала. Каждую украшала сюжетная картина. Эшли всегда думала, что для полноты образа не хватало игры на органе.

Но для студентов четвертого курса уже давно такие детали превратились в обыденность. Эшли сидела у нужной ей аудитории и заполняла свой блокнот.

– Эштон позвал меня сегодня в кафе, – прихорашивалась с зеркальцем в руках её подруга. – Всё думаю: согласиться, или ты и я пойдем праздновать начало выпускного года?

– Без разницы. – не задумываясь ответила Эшли.

Подруга недовольно захлопнула зеркальце и посмотрела на девушку:

– Эш, у нас первый день. Может хотя бы сегодня ты не будешь ничего планировать?

Девушка наконец отвлеклась от своих записей и улыбнулась.

– Одри, ты же знаешь, что я не могу без этого. Мне, честно, без разницы, что ты выберешь. Но тебе самой нравится Эштон? – спросила Эшли.

– Он красивый, богатый, сильный. Как он может не нравится? – задала вопрос Одри так, словно такие истины знал любой ребенок.

За время, что девушки ждали начала первой лекции, к Одри подошли многие студенты. Они успели поболтать с ней о лете, настроении и о других вещах. Эшли всегда восхищалась ею.

Сама по себе Одри была девушкой очень привлекательной и всегда нравилась парням. Почти каждый день она получала приглашение на свидание. И со свидания никогда не возвращалась без букета или любого другого подарка. Это и неудивительно. Она высокая, стройная, черноволосая, кудрявая. И родители у неё были богатые, потому ей всегда хватало денег на дизайнерские вещи и дорогую косметику. Одри Паркер всегда находилась в центре внимания. Новыми знакомыми она обзаводилась постоянно. В университете её знали все, хоть не лично, но по социальным сетям и рассказам знакомых. И плюсом ко всему она успевала быть старостой группы. Наверное, к такой жизни стремились все. Активной, бурной, насыщенной.

– Привет, дамы. – появился Эштон из-за спины Одри и приобнял её за плечи. – Вы видели новый кавер Орлов?

– Конечно, дорогой. Эшли переслушивала их песню раз пять сегодня утром. – ответила Одри и обернулась, поцеловав парня.

– Эшли? – переспросил Эштон.

Одри как можно незаметнее показала на её подругу и повторила имя. Парень кивнул и уже потерял интерес к подруге, полностью сконцентрировав внимание на Одри. К этому Эшли давно привыкла и снова переключилась на записи.

– Эшли. – шепнула Одри. – Эшли.

Студентка взглянула на брюнетку и заметила, как та головой указывала на четверых парней, что направлялись в их сторону.

За ними наблюдали все учащиеся. Мейсон Энви и Чарльз Кинг были закадычными друзьями, создавшими свою музыкальную группу, за ними шли остальные участники их квартета – Рэй Коллинз и Джонатан Расмуссен. Они называли себя Орлами. Первый год обучения Эшли отчаянно убеждала свою подругу, что всё что ей нравилось – их творчество. Но как люди, они ей были особо неприятны. Почти все.

Стоило им приблизиться, Эшли вскочила и улыбнулась, стоя лицом к лицу с лидером их группы.

– Привет. – чуть слышно произнесла она, смотря на Мейсона снизу вверх.

– Привет.

– Как дела?

– Хорошо. Как дела? – ухмыльнулся парень и отвёл от неё взгляд.

– Хорошо. – ответила девушка и по обыкновению стала жевать передние пряди волос.

– Вот и поговорили. – наигранно широко улыбнулся Чарльз. – Пока. – и увёл друга за плечи, за ними потянулись остальные музыканты и Эштон.

Когда парни ушли, Эшли поправила сбившиеся локоны и стала изучать реакцию подруги. Одри прикрывала лицо ладошкой и была явно недовольна:

– Вы когда-нибудь нормально поговорите?

– Мы сейчас говорили. – развела руками Эшли, но быстро потеряла энтузиазм, встретившись с гневным взглядом, однако неуверенно и медленно продолжила. – И в том году говорили, и на этюдах нас вместе ставят. Говорят даже, что мы сочетаемся.

– Ваше сочетание заканчивается на ваших рыжих волосах. Три года, три!

Прозвенел звонок.

Эшли осторожно взяла свою сумку и пошла в нужную аудиторию. А подруга продолжала читать лекцию, которую уже не раз слышала Джонс.

– Ну мы с тобой не договорили!

Началась первая пара.

Эшли радовалась, что звонок прозвенел вовремя. Иногда она поглядывала на подругу, которая нарочито делала вид, что не замечала этого. Учебный год, как и предыдущий, начался со вступительной речи декана. Казалось, будто его никто не слушал, каждый был занят своим делом. Парни, по началу слушавшие речь, разговаривали между собой, а девушки хвастались новыми фотографиями. Эшли и Одри – единственные сидели за первыми партами. Остальные предпочитали сидеть как можно дальше. На задних партах сформировалась особая компания людей, состоявшая из Орлов и их фанатов.

Преподаватель стукнул кулаком по столу, и в аудитории наступила гробовая тишина.

– В этом году стартует новый проект, предназначенный для выпускников театрального. Первые этапы будут проходить в нашем университете. На этом мероприятии будут присутствовать первокурсники, все преподаватели и режиссёры. – с энтузиазмом говорил декан и часто останавливал свой взгляд на парнях из известной группы. – В этом году вам очень повезло, так как мы пригласили известного выпускника нашего университета – Райана Белла.

Эшли переглянулась с Одри и от радости издала смешок. Это же мечта – сняться в фильме Райана Белла!

– В первом туре принять участие может каждый. Во второй тур проходят десять номеров. И в финале нашего внутриуниверситетского отбора выступят три лидера. Победившие представят наш университет на внутриштатном конкурсе. Всего два тура. А затем, в Нью-Йорке среди тридцати штатов будет проводится финал. Победители получат сто тысяч долларов и возможность сыграть главные роли в запланированном мюзикле. Первый тур уже через месяц. Список участников будет висеть на стенде. Уже сегодня вы сможете вписать своё имя. Есть вопросы?

В аудитории поднялся шум. Друзья переглядывались между друг другом, а в глазах многих уже горел азарт.

– А выступать в группах можно?

– Естественно.

– А кто снимает мюзикл?

– Паттерсон Стив, Сантос Диего и Уогнер Нолан. – в ответ декан получил удивленные возгласы и аплодисменты.

После небольшого лирического отступления продолжилась пара. Вряд ли после такой новости кто-то слушал преподавателя. Эшли оборачивалась на задние ряды и видела, как многие уже делились на группы и воодушевленно разговаривали о своих планах.

Девушка даже не собиралась принимать участие в конкурсе. На это было множество причин. Самой главной была её посредственность. Габриэлле, её маме, никогда не нравилось особое рвение дочери к кино. Да и талант вообще отрицала. В единственный раз, когда она побывала на выступлении Эшли, Габриэлла сказала, что больше никогда не зайдет в тот актовый зал. Так и случилось.

После окончания лекции все первым делом устремились к стендам, чтобы записаться. Эшли и Одри, быть может, одни не спешили. Первая по понятной причине, а вторая петь не умела, да и не хотела. Но любопытство Паркер взяло вверх, и она посмотрела на имена тех, кто уже успел подать заявку. Рыжеволосая даже не стала пытаться протиснуться сквозь толпу и осталась ждать подругу. Когда та возвращалась, она смеялась, а в глазах легко прочитывалось удивление.

Одри взяла под руку Эшли и повела подальше от студентов. Она выглядела так, словно узнала самые главные сплетни, и ей не терпелось всё рассказать. В коридорах снова царствовал хаос. Приходилось перекрикивать шум.

– Что ты увидела? – наконец спросила Эшли.

– Твоё имя напечатано самым первым!

Джонс несколько раз переспросила, прежде чем убедиться, что ей не показалось. Конечно, было приятно, что в ней были так уверены преподаватели, но этого не хватало, пока она сама не верила в себя.

Одри и Эшли дошли до той части университета, где весь гул уже был приглушен. А стук от каблуков Одри раздавался эхом. Тогда они услышали чей-то плач. Девушки озадаченно переглянулись между собой. Эшли остановилась, когда её подруга продолжила идти:

– Пошли спросим, что случилось? – прошептала она.

– Зачем? Если бы ей нужно было внимание, она бы не стала так далеко уходить. – встряхнула головой Одри, и её длинные кудри перекинулись за спину.

Эшли без лишних вопросов бросила взгляд на Одри, и сама пошла в сторону плача.

На скамейке за очередным поворотом сидела одногруппница девушек. Келли тихо плакала и нервно протирала одноразовыми платочками глаза. Когда она заметила Эшли и Одри, скучающе следующую за подругой, она шмыгнула носом и замерла в молчаливом вопросе. Эшли села рядышком и взяла ладошки Келли в свои. Она улыбнулась, а Одри, не терпящая слёзы кого-либо, осталась стоять, скрестив руки на груди аккуратно, не задевая новый маникюр.

– Что случилось? – спокойно спросила Эшли.

– Всё из-за конкурса. – сбивчивым тоном начала говорить Келли. Она смотрела в большие серые глаза Эшли. – Я вписала своё имя. Хотела попробовать. – её глаза снова наполнились слезами, и девушка замолчала.

Эшли и Одри переглянулись. Рыжеволосая стала массировать ладошки одногруппницы, а Одри старалась изобразить снисхождение и делала большие успехи.

– А мой бывший парень, Алекс (он на третьем курсе) подошёл со своей компанией и вычеркнул моё имя. – на одном дыхании рассказала Келли. – Я сама понимаю, что не самая яркая. Конечно, я не сравнюсь с тобой, Эшли. Твоё имя преподаватели сами напечатали. – вздохнула девушка, и Одри с Эшли снова переглянулись, пожимая плечами. – Но это видели все. Все они смеялись надо мной.

– А что за компашка? – пренебрежительно произнесла последнее слово Одри, включаясь в разговор, что заинтересовал её.

– Ли и его свита. – ответила Келли и шмыгнула носом.

Девушки недолго проговорили. Они решили снова внести имя одногруппницы в список участников. Только теперь пока Келли искала свободное место, Одри и Эшли стояли рядом с ней.

3. Всегда отстаивать справедливость.

– Надо поговорить с ними. – шептала Эшли.

– Я прекрасно понимаю. Но это придется портить отношения. – предупреждала Одри. – Ты подумала, что о нас потом будут говорить?

– Почему тебя так волнует чье-то мнение? – не соглашалась Эшли. – Какая разница, если мы поступим справедливо?

Келли уже закончила. Она повернулась к девушкам, которые тихо спорили, но взгляд студентки привлёк один парень, что направлялся в её сторону в компании других парней.

– Легко говорить, когда авторитета не имеешь. И терять особо нечего. – закончила гневно Одри и проследила за взглядом Келли.

Разумеется, Одри сложившейся ситуацией была недовольна. В первую очередь из-за того, что на этой перемене она договаривалась встретиться с Эштоном, но теперь по инициативе её подруги ей приходилось успокаивать ту, с которой она в жизни не стала бы общаться. Во-вторых, Паркер, как старосту, совсем не устраивало, что над её одногруппницей глумились парни.

Одри не хотела начинать конфликт. Она не стала дожидаться перепалки и отошла в сторону, ожидая, что Эшли пойдёт за ней. Но та осталась рядом с Келли.

– Дорогая, зачем ты это делаешь? – усмехнулся Алекс. – Мы же все тебя уберечь пытаемся, – издевательски произносил каждое слово он и получал в поддержку смешки, хлопки и свист. – От позора. Напишешь – мы вычеркнем. Снова напишешь – снова вычеркнем. Вот такой вот круговорот в природе.

Вокруг них собиралось всё больше и больше народу. Многим не терпелось узнать, что происходило. Даже те, кто куда-то спешили, замедляли темп и присоединялись к толпе зевак. В окружении остались Келли и Эшли. За ними наблюдали так, словно пришли в зоопарк посмотреть на животных, загнанных в клетку.

– Зачем ты это говоришь, Александр? – спросила Джонс и взяла Келли за руку.

– Что? – рассмеялся он.

– Зачем, – повторила рыжеволосая девушка громче, – Ты так с ней разговариваешь?

Вокруг стал блуждать непонятный шёпот, который создавал гнетущую атмосферу. Эшли сама по себе была невысокой. Метр шестьдесят и только. Но сейчас, ей казалась, что она ещё ниже, и продолжала ещё уменьшаться в размерах. Девушка на практике во время обучения переживала ужасно. А сейчас всё было в разы хуже. В её голове крутилась лишь одна мысль: «притворяйся, пока не поверишь. Притворяйся смелой, пока не станешь смелой».

– А ты кто вообще? – хмыкнул Алекс и переключил внимания с Келли на Эшли, смотря свысока.

В толпе послышался смех.

– Мы не обо мне говорим. А о тебе. Не понимаю, чем тебя так обидела девушка, что ты стараешься всеми силами её унизить? – четко произносила каждое слово Эшли. Послышались одобрительные возгласы толпы. Как быстро все меняли свою сторону…

– Что ты сказала? – оскалился Алекс и хотел приблизиться к студентке, как путь ему преградила Одри, появившаяся из толпы, вставая во враждебную позу.

– Что слышал. – рассерженно и твердо произнесла она. – Ты трус, раз решил самоутвердиться за счёт своей бывшей девушки. Пять амбалов на одну хрупкую Келли. Смешно. – саркастично улыбнулась Одри и изящно откинула густые волосы назад.

– Паркер, вступается за кого-то. – весело заговорил другой парень из компании. Дэниел. – Наверняка, завтра пойдет снег.

– Давайте не будем смещать фокус. – поравнялась со своей подругой Эшли. – Вам достаточно извиниться перед Келли. И не придётся придумывать новые уловки, чтобы спастись от осуждения. – девушка говорила слишком серьезно.

Одри и Эшли прикрывали своими спинами Келли. Вдвоём они могли ещё дать фору парням напротив. Паркер вела себя расслабленно. Каждое её слово, жест выглядели такими властными и грациозными, что нужно было быть идиотом или слепым, чтобы не признать победу за ними. Во взгляде Джонс читалась твёрдость и решительность. Она не собиралась проигрывать. Она не была так же спокойна. Но от этого не выглядела слабее.

Парни, стоявшие за Алексом и Дэниелом, уже не вели себя настолько самоуверенно и нахально. Дэниел замолчал и с интересом разглядывал Эшли. А Алекс искал в глазах зевак поддержки и, к его счастью, находил.

– Извиняться? – расхохотался Алекс. – Да ни за что! Вообще удивлён, что ты об этом попросила. С твоим вкусом в одежде я бы даже постеснялся говорить с такими, как мы.

В коридорах послышались единственные громкие аплодисменты. Келли, Одри и Эшли завертели головами в поисках того, кто это делал. И их взгляд остановился на лестнице, что была позади них. На ней стояли Орлы, а лидер группы, Мейсон, улыбался и аплодировал.

– Браво! Заканчивай, Алекс. – смеялся он, а многие из зевак достали телефоны и включили камеры. – Такого бреда мы с ребятами давно не слышали. Двум девушкам стоило чуть-чуть возразить, чтобы ты перешёл на оскорбления. – закончил Мейсон, а в толпе согласно закивали и поддержали вокалиста Орлов.

Затем последовала неловкость.

– Ну. Что встали? Расходимся на пары! – отрезала Одри.

Неудивительно, многие её послушали. И толпа потихоньку рассеялась. Эшли тяжело выдохнула и схватилась за локоть подруги. Одри обернулась со своей подругой на Келли. Их одногруппница неловко стояла и переминалась с ноги на ногу.

– Спасибо вам большое. Простите за трудности. Вы так мне помогли. Давно мечтала, чтобы Алексу кто-нибудь утёр нос. – на эмоциях пролепетала девушка и обняла Эшли. – Ты такая добрая, если бы не ты, я бы точно не стала бы участвовать. – прошептала она, пока Одри выжидающе рассматривала свой маникюр.

До начала следующей лекции оставалось пару минут. Девушки отправились на учёбу, ловя на себе взгляды студентов. Эшли до сих пор чувствовала прилив адреналина. Она жевала передние пряди волос и старалась сосредоточиться на словах лектора. Но внимание быстро терялось. Девушка поймала себя на том, что смотрела в окно и раздумывала насчёт конкурса. С одной стороны, она никогда не стремилась сниматься в фильмах от Паттерсон Стива, Сантос Диего, хотя работы Уогнера Нолана ей нравились. С другой, на университетских должен был присутствовать Райан Белл. Это был человек, знакомство с которым для неё было лишь мечтой. А главная роль в его фильмах – это уже совсем что-то далекое. Это была потрясающая возможность показать себя. Но сколько бы Эшли не приводила аргументов за и против, всё упиралась в страх…

После окончания лекции Эшли отклонила предложение Одри перекусить и направилась прямиком в кабинет декана. Она зашла в кабинет и сразу почувствовала запах новых бумаг и заварочного чая. Пожилой мужчина сидел в своём кресле и перебирал документы, придерживая очки, в попытках разглядеть мелкие буквы.

– Мисс Джонс, – заулыбался декан, увидев девушку. Вместо серьезных морщин на лбу, на лице у него появились морщинки возле глаз. Он прокашлялся и поправил свой тёмно-синий пиджак, уже протёртый в плечах. – Что-то хотели узнать?

Эшли переминалась с ноги на ногу и пыталась вспомнить текст, который написала на лекции. Но, к сожалению, не могла вспомнить ни единого слова из подготовленной речи.

– Я насчёт конкурса.

Мужчина понимающе закивал и посмеялся. В кабинете становилось так душно. Девушке хотелось открыть форточку. Хоть самую малость. Но вместо этого она наблюдала за тем, как декан наливал себе горячий чай из старого чайничка.

– В списке, вероятно по ошибке, напечатано моё имя. – с трудом подбирала слова девушка. Мужчина молча смотрел в глаза студентке, чем ещё больше заставлял нервничать. В планах Эшли уже к этому моменту декан сам начинал говорить о своей ошибке или о чём-то приблизительном. – Можно как-то исправить это?

Эшли не любила шум и большие компании. Но сейчас она была будто оторвана от всего мира, и ей не терпелось выбежать из кабинета в толпу народа. Из коридора доносились приглушенные голоса, шарканье подошв.

– В этом нет никакой ошибки, Джонс-младшая. – выдохнул декан, не теряя своего веселого настроя. – Характером вы пошли в своего отца. – проговорил он и посмотрел на одну из фотографий выпускников. На ней стоял мужчина в тёмно-синей мантии и колпаком. У него были большие серые глаза и яркая улыбка. А под ним, уже маркером на фотографии были выведены буквы: «Марк Джонс». – Такая же талантливая, и притом скромная. Присаживайся, дорогая. – указал на мягкий стул декан и достал ещё одну кружку.

Эшли медленно села рядом, не отводя взгляда от той фотографии. Она с гордостью улыбнулась. На той фотографии отцу было только двадцать три, и он ещё не был знаком с мамой. Он выпустился лучшим на курсе и уже к тому времени снялся в двух фильмах в главных ролях. Ей всегда льстило, когда её сравнивали с отцом. И сегодняшний день был не исключением.

– Мы с преподавателями приняли решения самостоятельно внести вас в список участников. Прошу прощения за мой жаргон, но пока Марка или вас не пнёшь под зад, вы не осмелитесь на что-то грандиозное. – говорил мужчина и смаковал песочное печенье.

Эшли снова попыталась донести, что она не имела особого желания выступать, тем более петь, но декан вновь стал настаивать на своём. После четвёртой попытки студентка сдалась и приняла своё положение.

– Я бы вам настоятельно рекомендовал петь в группе…

– Извините, но командная работа не для меня. – перебила девушка, не дожидаясь окончания мысли декана.

– Поверьте мне на слово. Группы в таких конкурсах выглядят выгоднее. Притом. При всём моём уважение к вам, к вашему отцу, вам не выиграть Орлов. – после этих слов мужчина прокашлялся и заметил, как замерла Эшли.

– Я прекрасно понимаю, к чему вы клоните. Но это невозможно. Где я, а где они.

В дверь постучали.

Декан поднялся и отряхнулся. Он торопливо поднял Эшли со стула и провёл к выходу. Открывая дверь, он запустил преподавательницу по танцам, а девушку наоборот стал выпроваживать, напоследок говоря:

– Все ваши проблемы и зажимы только в вашей голове. Подумайте над этим. – и дверь захлопнулась прямо перед носом Эшли.

В коридоре её уже ждала Одри, которая ждала подробности. Джонс сразу выложила все детали разговора. Подруга полностью поддерживала декана. Потому пересказ Эшли плавно перешёл в терапию Одри. Навстречу девушкам шёл Мейсон Энви. Его руки были в карманах, походка лёгкая и уверенная. Всех он одаривал ухмылкой, пока не остановился перед студентками.

– Привет. – поздоровался Мейсон и поправил свои волосы.

– Привет. – ответила Эшли после того, как Одри пихнула её локтём.

– Как дела?

– Хорошо. – улыбнулась Джонс. – Как дела?

– Хорошо, – усмехнулся он. – Можно тебя на пару слов? – заговорщицки спросил он и посмотрел на Одри, чьё присутствие его не совсем устраивало. Но Одри даже не собиралась уходить. Мейсон смиренно выдохнул и улыбнулся. – Участвуешь в конкурсе?

Эшли утвердительно кивнула и заметила, как проходящие мимо студенты странно косились на них.

– Предлагаю тебе стать нашей солисткой. Ты лишаешься самых сильных конкурентов, а мы получаем повышенный интерес к группе за счёт пополнения. Выгодно обеим сторонам. – сказал Мейсон и снова поправил свои рыжие кудри.

– Ты? Предлагаешь мне? – округлила глаза Эшли. – Мне кажется, я не подхожу…

– Энви, я украду Эшли на пару секунд? – перебила свою подругу Одри и отвела её подальше за руку. – Эш, это же судьба!

– Я не верю в судьбу. Это же странно, что зовут именно меня. Не тебя, не Магнолию. Меня.

Одри закатила глаза и оставила студентку в раздумьях, а сама вернулась к солисту, который расслабленно стоял и уже с кем-то разговаривал.

– Эшли согласна, она поёт с вами. – заверила девушка. – Я её менеджер, поэтому по некоторым вопросам можно обращаться ко мне.

Джонс подошла к ним, уже когда Мейсон развернулся и пошёл к нужной аудитории, легко присвистывая мелодию, которую сразу узнала Эшли. Именно эту песню девушка переслушивала утром несколько раз. Одри передала, что после третьей пары Орлы встречались в актовом зале. Девушки, до сих пор не до конца сознавая реальность происходящего, переглянулись между собой и пошли за лидером группы.

Не пытайся меня понять

Большая. Железная дверь.

А за ней музыка. Эшли переступала с ноги на ногу и не решалась зайти в актовый зал уже на протяжении десяти минут. Она даже не успела выработать самый примитивный план, поскольку сразу после лекции Одри потащила её сюда.

– Ты решила до конца их репетиции здесь простоять?

– Сейчас они закончат играть, и я войду, а то это неуважение. – заверила рыжеволосая.

– Ты так говорила три песни назад. – нахмурилась Одри, и сама открыла дверь, пропуская подругу вперёд.

Музыка тотчас перестала играть. Орлы устремили свои взгляды на двух девушек. Актовый зал погрузился в гнетущую тишину. Перед Эшли была сцена, на которой стояла известная кавер-группа. Каждый выглядел уверенно. Одет в дорогие вещи. Стоило девушкам войти, как их лица расплылись в улыбках.

– Кого-то потеряли, красотки? – спросил Чарльз Кинг и подмигнул им.

Эшли поймала взгляд Мейсона и насторожилась. У девушки возникло странное предчувствие, будто бы ей не следовало здесь быть. Всё это как-то неправильно. Она жевала передние пряди волос, будто бы цитрусовый вкус мог её как-то успокоить.

– Эшли теперь солистка в вашей группе. – сказала Одри таким тоном, словно говорила с полоумными людьми.

Послышался раскатистый смех. Сначала он принадлежал Чарльзу, а потом ещё и Джонатану. Они подозрительно замолкли, обратив внимание на их лидера. Мейсон переводил взгляд с девушек на музыкантов. Неужели он решил разыграть Эшли?

– Ты им не сказал? – беззвучно спросила Эшли, порываясь уйти.

– Дай мне пару минут. – ответил он и собрал свою группу в круг.

Сначала Эшли наблюдала за тем, как Мейсон жестикулировал и убеждал в правильности решения. Затем слышала отрывки разговора, из которого становилось ясно, что остальные категорически против этого. Наиболее ярко и громко протестовал гитарист, Чарльз Кинг, который отрицательно мотал головой и загибал пальцы, приводя аргументы против.

Конечно, они были против. Зачем им та, которая не могла похвастаться шикарной внешностью, харизмой, связями? Всё, что было у неё – это высокая успеваемость и династия. Но раз она уже стояла в ожидании чего-то, это значило, что из этого зала она не выйдет проигравшей. Эшли была уверенна, что она станет солисткой. Так хотел бы её отец. И потому в голове она уже стала перебирать варианты песен, которые она могла исполнить прямо сейчас, чтобы доказать, что достойна места в их группе.

Импровизированный круг Орлов разошёлся, и Мейсон вышел вперёд, сунув руки в карманы. Понять по его лицу результат переговоров для Эшли было невозможно. Хоть Одри и перекинула свои чёрные кудри назад, что было её привычкой, когда она выигрывала. Эшли не была так уверенна.

– Большинство «за». – сказал Мейсон, наконец разрушив интригу.

– Большинство…– хмыкнул Чарльз.

Одри осталась сидеть в зале, когда Эшли попросили подняться на сцену. Они исполнили две песни, но ни одна рыжеволосой не подошла. Каждый раз она ошибалась в ритме или в тональности. Её голос был выше нужного. Она старалась следовать за голосом Мейсона, но это не приводило к хорошему результату. Они были несочетаемы. Этим всё сказано. Они допевали третью песню, и Эшли уже была готова услышать, как ей скажут, что она не подходит.

– Скажи честно, тебе медведь на ухо наступил? – едко спросил Чарльз, поправляя свою гитару.

Эшли набрала в грудь побольше воздуха и порывалась уже ответить, но Рэй опередил её:

– Кинг, ты слишком резок. Вы в одной группе. Не будет результата, если ты будешь так реагировать. – лучезарно улыбнулся, стоя за синтезатором и одновременно делая записи в своей тетради.

– Так она нам и не нужна. – пренебрежительно махнул рукой Чарльз в сторону Эшли.

Прекрасно. Эшли находилась в актовом зале не больше пятнадцати минут, но она уже устала от Орлов. Как она хотела работать с ними дальше? Они ей никогда не нравились. Каждый раз, когда парни проявляли своё высокомерие и лицемерие, Эшли удивлялась. Почему все стремились быть ближе к ним? Они были всеобщими любимцами! И всеобщими разносчиками сплетен!

Чарльз комментировал каждую ошибку Эшли и прозрачными намёками выпроваживал её не только со сцены, но и из группы. Конечно, не в её положении нужно было заострять внимание на мелочах. Но у самих Орлов хватало минусов и без её участия. Например, Джонатан постоянно ускорял темп и заглушал не только её, но и Мейсона. А Энви и Коллинз шептались между собой, не вводя в курс дела остальных.

Девушка часто просматривала клипы с их каверами, видео с их выступлений. И ей казалось, что Орлы были сплоченной группой, в которой чувствовали возможности и работу каждого. А в действительности они не могли подстроиться, понять и услышать друг друга. Это непрофессионально!

Они на равных.

– Она что, язык проглотила? – раздраженно спросил Чарльз.

Эшли так сильно погрузилась в свои мысли, что когда вернулась в реальность, не сразу заметила, как Одри и Чарльз ругались, Мейсон пытался утихомирить блондина. Эшли не хотелось сознавать, что проблемы возникли из-за неё. Ей нужно было выложиться на полную. Ещё когда хлопнула железная дверь актового зала, отделив её от коридора, она приняла, что назад пути нет.

– Давайте я начну петь, а вы подстроитесь? – спросила Эшли и уже хотела начать обосновывать своё предложение, но этого не потребовалось.

Парни согласились, а Одри подмигнула подруге.

Эшли прокашлялась и прикрыла глаза, сосредоточившись на своей задаче. Показать своё мастерство. С первых слов Мейсон узнал песню и чуть слышно произнёс: «Смело».

Девушка поднесла микрофон поближе к губам и нежно запела.

She always takes it with a heart of stone

Cause all she does is throw it back to me

Именно эту песню она сегодняшним утром прослушала больше пяти раз. Орлы выложили клип с кавером на Майкла Джексона «Give in to me» примерно в то время, когда Эшли обычно просыпалась.

Первый включился Джонатан, который стал бить в хай-хэт, чередуя бочку с малым барабаном. Эшли покачивала головой в ритм и танцевала плечами. Она пела тихо, чуть выше, чем исполнил эту песню Мейсон. Рэй заиграл на клавишных. Музыка обретала настроение, красоту. Девушка полностью избавилась от мыслей, полностью погрузившись в образ.

Love is a feeling

Give it when I want it

На припеве Эшли запела в полный голос. Она представила себя героиней, которую предал её возлюбленный. Она хотела лишь любви, но даже это оказалось слишком дорогим. Девушка вложила в эту песню боль, отчаяние, гнев, любовь…Она наконец открыла глаза и продолжила петь. Сейчас Эшли смогла услышать, как Орлы звучали в унисон. Были одним целым. Красиво…

Началось гитарное соло. Девушка подняла свободную руку, плавно выводя кистью невидимые узоры. Будь она в платье, Джонс смотрелась бы эффектнее, но даже в светло-розовом свитере и джинсах она могла передать нужное настроение и энергию.

Конец.

Мейсон начал аплодировать, и к нему присоединились остальные. Неужели она смогла? Эшли тяжело дышала, но не сводила глаз с лидера группы, а он в свою очередь не отрывал глаз от неё. Он увидел, как она пела, не думая о результате, технике. Мейсон увидел, какой свободной могла быть Эшли.

– На сегодня закончим. – проговорил Мейсон. – У кого-нибудь остались вопросы? – с вызовом спросил он, глядя на Чарльза. Тот отрицательно покачал головой, с лёгким прищуром наблюдая за девушкой, которая только что перепела кавер, над которым они работали месяц.

– Что? Язык проглотил? – с театральным сочувствием спросила Эшли, слегка наклонив голову и приложив ладонь к груди. Рэй и Джонатан переглянулись между собой и рассмеялись. Но быстро подавили смех, как только Чарльз обернулся на них.

– Через два дня мы должны выступить в клубе. – сказал Мейсон.

***

Через шесть часов Орлы должны были выступить новым составом. Но пока Эшли сидела в салоне красоты, и через зеркало наблюдала как девушка ловко пользовалась ножницами, расческой и другими приборами.

В первый раз, когда Эшли услышала новость о скорейшем выступлении, она была в недоумении. Но Мейсон так убедительно доказывал о пользе, что пришлось согласиться, хотя место и сроки совсем её не радовали. Первый раз, когда девушка побывала в клубе, стал для неё последним. Двадцать минут в большой толпе с давящей музыкой и морем алкоголя для шестнадцатилетней девочки было достаточно, чтобы желание появляться там снова отпало на всю жизнь.

Эшли всегда любила где-то уединиться. На вечеринках проводила большую часть времени на балконе или на кухне. Пары, на которых требовалась работа в команде, были самыми скучными и трудными. Одри не раз шутила о странном выборе профессии Эшли, учитывая её характер.

В прошедшие два дня Орлы решили не афишировать пополнение в их группе. В целом, для девушки разницы не было никакой. Быть может, ей должно было быть обидно. Но за что? За то, что люди, являющиеся для неё никем, стеснялись её? Бред. Однако Эшли стала чаще наблюдать за ними в университете. Для себя она сделала некоторые выводы и записала у себя в блокноте.

Имя Мейсона она оформила розовым маркером и подрисовала коронку у его фамилии «Энви». Большинство фанатов тянулось именно к нему. Он мог правильно организовать любую деятельность и воодушевить команду. Интересно, а кто-нибудь кроме Эшли замечал, как он недовольно поднимал брови, стоило кому-то указать на его ошибку?

Рэй Коллинз. Эшли уже точно не помнила, что именно она о нём записала. Но первая ассоциация с ним – его лучезарная улыбка. Он самый неконфликтный в Орлах. Рэй – единственный, кто иногда общался с ней прошлые годы.

Джонатан Р. Его фамилия было слишком длинной, потому Эшли не стала её записывать. Он долговязый. Но ел больше всех. На парах, репетициях, переменах. Его рот всегда был занят едой. Очень часто он отделялся от Орлов и общался в других компаниях. Словно был лишним в группе.

Кинг. Эшли написала его фамилию обычными синими чернилами. Она посчитала это достаточной местью на все его язвительные и колкие фразы. Всё, что она о нём написала: «Типичный плохой парень». Девушка предпочитала ко всем людям относится нейтрально, но чаща терпения на этого блондина уже давно была переполнена. Каждый день – новая девушка. Каждый день – новый подкол в сторону Эшли. Вчера он снова с кем-то подрался.

В клуб Эшли и Одри приехали за пять минут до общего сбора группы. Только она появилась на глазах у парней, реакция не заставила долго ждать. Они широко заулыбались, но от удивления долго не могли произнести и слова.

– Привет. – сказал Мейсон.

– Привет. – улыбнулась Эшли.

– Как дела?

– Хорошо. Как дела? – спросила девушка. Этот глупый разговор уже был маленькой традицией.

– Прекрасно. И выглядишь ты бесподобно.

Эшли покраснела. Благо, этого не было видно за счёт характерного освещения в клубе. В салоне вместо длинных рыжих кудряшек ей сделали золотистый блонд до края подбородка и укладку. Эта стрижка удлинила ей лицо и щечки уже не так ярко притягивали внимание. Вечерний макияж подчёркивал её большие круглые глаза и увеличивал по обыкновению тонкие губы. На Эшли был бордовый топ на бретельках и чёрная мини-юбка. На чёрных каблуках она казалась выше и более подтянутой.

– Да! Ты такая красотка!

– Ты в первый раз такую стрижку сделала? – подозрительно спросил Чарльз, на что в ответ Эшли отрицательно помотала головой. – Тебе идёт. – задумчиво нахмурившись, добавил он.

Это что-то новенькое.

Одри несколько раз пожелала удачи и побежала в зал дожидаться их выступления. Рэй отправился настраивать инструменты. Да и остальные разошлись по своим делам. Первое время девушка была спокойна, она не в первый раз выступала на сцене с песней. Не в первый раз готовилась в сжатый срок. Но в первый раз она пела в группе.

Она привыкла всегда полагаться на себя. Эшли знала себя, свои достоинства и недостатки, поэтому могла всё контролировать. Но сейчас всё зависело не только от неё…

Мейсон предложил в этот раз исполнить только одну песню, но это нужно было для выявления сильных и слабых сторон. Солист группы утверждал, что это лишь тренировка перед конкурсом. Он был спокоен, как и остальные. Они вместе давали концерты уже более трёх лет и зарабатывали на этом неплохие деньги. А Эшли?

Она села на стол, не найдя места поудобнее, и услышала, как что-то с него упало. Девушка наклонилась и достала подвеску в виде крыла. С одной стороны оно было чёрного цвета, а с другой белого. Она сразу поняла, кому принадлежала вещь, и убрала к себе, решив отдать её, как только появиться возможность.

Эшли вытащила из сумочки распечатанный текст и стала повторять его. Но чем дольше девушка повторяла, тем больше слов она забывала и меняла местами. Ладошки вспотели, а голова начала болеть.

Может отказаться сегодня и понаблюдать со стороны? Нет. Это неправильно. Она снова и снова перечитывала зазубренные слова, до этого воспроизводимые без проблем. Такого страха она давно не испытывала. Туфли ужасно натирали, глаза болели от макияжа. Даже волосы нельзя было жевать!

Диджей объявил о предстоящем концерте. Эшли сделала глубокий вдох. Выдох. Совсем не помогло.

Сзади кто-то подкрался и напугал. Девушка резко развернулась, затаив дыхание, и увидела Джонатан. Он подсел к ней:

– Дорогая, неужели ты переживаешь? – мягко спросил он.

– Нет. – натянула подобие улыбки.

Джонатан понимающе кивнул и взял холодные и мокрые ладони Эшли в свои. Девушке стало неловко. Её уже семь лет никто так не держал за руки и не старался успокоить.

– В общем, выглядишь ты просто огонь. На сцене, когда ещё световик поработает, от тебя нельзя будет глаз оторвать. Ты – украшение Орлов. – сказал Джо и закинул в рот пару орешков. – Будешь? – он протянул пачку девушке, но та отказалась. – Так вот, неважно какая ты в жизни. Важно, как ты умеешь отдавать свою энергию и играть на публику. Вспомни, как ты в первый день спела наш кавер. Ты была такой притягательной, такой… Горячей, короче. Эшли, не смейся! – он легко хлопнул девушку по бедру. – Ты ярче многих девушек, что я встречал. Так пусть об этом узнают другие. Убери это. – с этими словами он отобрал текст песни. – Эта бумажка только нервирует. – он скомкал её и выбросил в угол.

Эшли спрыгнула со стола и поправила юбку. Пора было идти на сцену…

– Эй, – девушка остановила Джонатана, потянув его за чёрную кожанку. – Спасибо.

Выступила.

Эшли ушла со сцены под громкие аплодисменты, а парни остались играть дальше. Всё прошло так быстро…Казалось, песня заняла лишь секунду. Зато сколько эмоций! Ноги стали совсем ватными. По телу бегали мурашки, но эти ощущения были такими приятными…Она смогла!

Орлам нужно было исполнить ещё четыре песни. Эшли провела за кулисами лишь одну, а затем решила спуститься к Одри. Брюнетка заключала Эшли в крепкие объятия. Ещё был вопрос, кто радовался больше.

Джонс стала смотреть на выступление Орлов, вполуха слушая Одри. По правде говоря, она наблюдала только за Мейсоном. Эшли не видела никаких изъянов. На его лице было написано, как сильно он любил музыку. На человека, по-настоящему увлечённого своим делом, можно было смотреть до бесконечности. И это всегда завораживало. Он так ловко перебирал пальцами струны гитары, тщательно и точно зажимал аккорды. Эшли могла смотреть за ним часами… Девушка даже забыла, в каком месте она находилась. И как только Орлы ушли со сцены, волшебство пропало.

– Давай уйдём? – спросила Эшли.

– Нужно остаться. Это твой шанс. Можешь узнать Мейсона получше. – говорила Одри.

Эшли посмотрела вокруг. Запах алкоголя. Яркий неон, который озарялся белыми вспышками. Пьяная молодёжь. Всё это могло нравится. Но не Эшли. Но сегодня она могла бы пообщаться с Мейсоном…

– Нет, это того не стоит. – сказала она.

Чтобы дойти до выхода нужно было пройти танцпол и барную стойку. Одри и Эшли добрались до барной стойки, когда Паркер кто-то окликнул. Как в таком шуме можно было что-то услышать? Брюнетка отлучилась ненадолго и просила подождать.

Эшли села на высокий стульчик в надежде, что ей не придётся долго терпеть. Она смотрела на бармена, который умело подбрасывал и крутил бутылки дорогих напитков в руках. Тут Эшли почувствовала чье-то теплое дыхание у своей шеи. Чьи-то руки крепко обвили талию девушки. Резко обернувшись, она увидела перед собой Мейсона. Вырвавшись из его объятий, Эшли спросила:

– Что ты делаешь?

– Ты такая красивая, – снова обняв девушку, произнес парень.

Эшли отталкивала его как могла, но все попытки были тщетны. Мейсон навалился на девушку всем весом и пытался поцеловать её.

– Мейсон, ты пьян. Отпусти! – кричала двушка.

– Эш, ты чего? – исследуя каждые сантиметра тела, говорил парень.

– Потанцуем? – раздался знакомый голос, и не дожидаясь ответа, высвободил девушку и повёл её на танцпол. – Прости друг, не сегодня. – подмигивая, сказал Чарльз, разозлившемуся Мейсону, и удалился под руку с Эшли.

Уже на середине танцпола девушка вырвала ладонь из хватки блондина и остановилась. Именно из-за таких ситуаций она не любила клубы. Больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться одной где-нибудь у моря и слушать музыку, дополненную звуком разбивающихся волн о камни и берег. Но сейчас обстоятельства полностью противоречили её идеалам! Она в огромной толпе, поздно вечером рядом с человеком, который на протяжении двух дней только и делал, что выводил её из себя. Где же Одри?

– В клубе красивых девушек не нашлось? Решил со мной развлечься? – рассерженно спросила Эшли, перекрикивая музыку.

– Ты так этого хочешь? – усмехнулся Чарльз, поправляя свою чёлку и наклоняясь к девушке, уменьшая разницу в их росте.

– Фу. Избавь.

– И это мисс Правильность и Справедливость говорит мне вместо слов благодарности? – скрестил руки на груди он.

– Что за прозвища? – сзади Эшли кто-то толкнул, отчего ей пришлось подойти ближе к Чарльзу.

Блондин взял девушку за руку, а второй обвил её талию. Из колонок послышалась медленная композиция, отчего танцпол заметно поредел.

– С тебя танец, ангелочек.

Эшли нахмурилась и прикусила губу. Она пристально посмотрела в голубые глаза, излучающие самоуверенность, и сдалась, дотягиваясь второй рукой до плеча парня. На медленные танцы её не приглашали со школы. Сегодня у девушки складывался день воспоминаний.

От происходящего начинала кружиться голова. Ещё неделю назад в её планы входило спокойно доучиться выпускной год, принимая участия в кастингах. А сегодня она была солисткой известной кавер-группы, танцевала с Кингом. И понятия не имела, где её подруга! Эшли посмотрела в глаза Чарльза. Из-за неона их цвет искажался, но она отчётливо видела и помнила, что у него они были голубыми, холодными, как лёд.

– Не долго пялишься?

– Ты сильно зол, что я теперь в вашей группе? – отведя взгляд, спросила Эшли.

Чарльз отвернулся.

– Мне плевать. – сказал он и пожал плечами. Они покачивались в такт музыке, и девушка не могла не заметить, что большая часть танцующих, в отличие от них, двигались совершенно порознь от мелодии.

– Врёшь, как дышишь. – улыбнулась она. – Два дня меня терроризировал, а сейчас ведешь себя почти сносно. Что такое?

– Не пытайся меня понять.

Собственно, другого от него Эшли не ожидала. Грустная и медленная мелодия, игра света и танец не могли побудить человека открыться. Да и девушка чаще всего вызывала недоверие. Были люди, которым хотелось рассказать о себе, своих переживаниях, мыслях. Но в их число Джонс не входила. Ну не умела она внушать доверие. Вот и всё.

– В целом, я и не собиралась. – ответила девушка. – Ты ведёшь себя, как последний засранец. Но любой наблюдательный человек скажет, что ты просто боишься. Ты слепой, раз не видишь, как тебя ценит команда. И дело тут не в твоей шикарной внешности, профессионализме и харизме. Они считают тебя другом.

– Я… – начал Чарльз.

Девушка наконец увидела подругу и, не дождавшись конца песни и ответа Чарльза, отстранилась от него, бросив напоследок «до завтра». А он так и остался стоять, провожая её взглядом.

[1] Ты всегда знала, как довести меня до слёз,

А я никогда не задавал тебе вопрос, почему

Мне кажется, что ты ловишь кайф, причиняя мне боль.

Не пытайся меня понять

Бабочки

Погода продолжала радовать жителей Лос-Анжелеса. Солнце ярко светило и отражалось бликами во всех окнах, ослепляя людей. С самого утра улицы были загружены. Машины громко гудели: водители не желали опаздывать на свою работу. Многие прогуливались по парку со своими собаками, громко лающими и бегающими недалеко от хозяев. Столики перед кафешками были заполнены: посетители мирно попивали кофе или принимали полноценный завтрак, одновременно работая за компьютером.

Эшли ждали лекции в университете. Она почти прошла парковку, когда её окликнули. Девушка обернулась и заметила у чёрного форда Орлов. Ей пришлось вернуться назад. Уже когда она подходила, слышала часть разговора парней.

– Не паникуй. Найдётся. – несерьезно говорил Рэй, скорее, чтобы разбавить атмосферу.

– Ага, сейчас. – хмурился Чарльз, облокачиваясь о капот своей машины. Он выглядел нервным и раздраженным.

Мейсон перестал подпирать машину и сам сделал несколько шагов навстречу Эшли.

– Привет. – сказал он.

– Привет. – равнодушно ответила девушка и прошла мимо него, уже переводя взгляд на Чарльза.

– Как дела? – спросил Мейсон.

– Нормально. – пожала плечами.

И вот только когда она по традиции не продолжила их приветствие, парень напрягся, скорчив гримасу, пытаясь сохранить весёлый вид. Но, увидев, как она подходит к Чарльзу, сжал кулаки и нахмурил брови.

Вероятно, ни для кого не было секретом, что Эшли была влюблена в Мейсона. Она знала, что его любимой музыкальной группой была Three Days Grace. Знала, что каждый вторник он ходил с Рэем и Чарльзом в спортзал. Знала его расписание, планы на жизнь, амбиции, приоритеты и имена его родителей. Но это совершенно не значило, что она была готова всё прощать и забывать о своих принципах.

Как он поступил – низко. Нельзя было оправдать его поступок состоянием алкогольного опьянения. Это неправильно. Мейсон проявил полное неуважение к ней. Но это не должно было сказываться на группе. Эшли не собиралась игнорировать его, но и проявлять интерес тоже. Поэтому она постаралась, как можно быстрее добраться до Чарльза. Хоть и выглядели парни достаточно приветливо, приближаясь к Кингу, блондинка чувствовала неприятную и злую ауру вокруг него. Эшли сомневалась, что верила во всё это, но в данный момент она начинала сознавать, как она была далека от истины.

– Ты выглядишь ещё неприятнее, чем обычно. – сказала девушка таким тоном, словно делала кучу комплиментов в его адрес, а не наоборот.

– А ты неприятна, как всегда. – скучающе ответил он.

Эшли слегка прищурилась и резко выдохнула.

– Чтож, – начала Эшли. – Жаль, быть может, это, – она достала из кармана своей новой кожанки подвеску с крылом. – Сделает меня в твоих глазах приятнее.

Чарльз вальяжно расставил руки в боки и ухмыльнулся. Он посмотрел в небо и покачал головой, прежде чем ответить. Он точно успокоился. Повеселел.

– Ты понимаешь, как подрываешь свой авторитет и мой?

– О чём ты? – скрестила руки на груди девушка и непонимающе посмотрела на него. Он покрутил пальцем, и Эшли развернулась.

Позади них стояла остальная часть группы. Каждый с явным удивлением переводил взгляд с Эшли на Чарльза, с Чарльза на подвеску. Только Мейсон отреагировал более бурно, сжав кулаки и нахмурив брови. Эшли сглотнула. Она совершенно не понимала, чем была вызвана такая реакция.

– Откуда у тебя его, – пренебрежительно кивнув в сторону Чарльза, спросил Мейсон. – Подвеска?

– Вы что… – красноречиво играл бровями Джонатан, явно заинтересованный развернувшейся ситуаций.

Эшли обернулась на Чарльза, в надежде, что тот опровергнет их догадки, но вместо этого он самодовольно улыбался и следил, как быстро менялись эмоции у девушки. Он серьезно?

– Нет, конечно. Вчера я на полу нашла. Вот и решила забрать и вернуть.

Мейсон и Рэй скептически переглянусь между собой, явно с недоверием относясь к её словам. Пустой диалог. Никакой ссоры. Но Эшли чувствовала себя будто на ринге, где все смотрели на неё и ждали проигрыша. Она неосознанно стала жевать передние пряди.

– Да ладно. Что вы так на неё накинулись? – улыбнулся Джонатан и приобнял девушку за плечи. – Мы так и будем здесь стоять или пойдём уже? Командуй, капитан. – бросил он Мейсону.

Эшли с благодарностью посмотрела на Джонатана. Он так быстро поменял настроение у всей группы. Мейсон уже шёл впереди и пожимал руку знакомым. Рядом с ним был Чарльз. Они всегда были вместе. На каждом интервью, вечеринке, паре. Казалось, они одно целое. Их манеры, стиль общения, интересы были так похожи, что создавалось впечатление, будто они были братьями. От них исходила уверенность за километр. Позади них шли остальные. Джонатан и Рэй держались по двум сторонам от Эшли и указывали на разных студентов, рассказывая свежие сплетни.

– Это Джина. Недавно застукала Нейта с её лучшей подругой. – вводил в курс дела Джонатан. – А самое интересное, она его простила.

Рэй обратил внимание на их одногруппника – Джефри. Он один из немногих, с кем Эшли могла поговорить, когда подруги не было рядом. Он всегда ходил в тёмно-зелёной рубашке. Его чёрные волосы всегда лезли ему на очки. Кожа была смуглая. А взгляд всегда напуганный. Когда он нервничал, Джефри не выговаривал «р». Популярностью он не пользовался, а потому был рад любой компании. Когда Эшли иногда с ним разговаривала, он улыбался и угощал её печеньем.

– Этого Джефри Зак выгнал с вечеринки. Приперся как обычно в своей рубашке и надеялся, что пустят.

Джонатан и Рэй перемывали кости каждому из знакомых, а Эшли шла с опущенными глазами. Взгляд был пустой. Она обняла себя руками. Неужели она должна была стать частью такого мира? До неё доносились лишь отголоски слов Орлов, и она больше всего желала этого не слышать. Это было как-то неправильно. Некрасиво. Грязно. Эшли будто находилась в вакууме. Её не волновало, кто кого бросил, у кого новая стрижка или проблемы с родителями. Её не волновало, что студенты освобождали путь Орлам и бессовестно изучали Эшли, перешептываясь.

Когда они вошли в аудиторию, девушка хотела сесть по обыкновению со своей подругой, которая уже махала ей. Но вместо этого Мейсон взял её за руку и повёл за последние парты. Эшли равнодушно последовала за парнями, игнорируя вопросы одногруппников, которые вдруг вспомнили о её существовании. И уж тем более она игнорировала тех, кто завистливо смотрели на неё и отворачивались, стоило Эшли посмотреть в их сторону.

– Эш, – прошептал Мейсон спустя двадцать минут лекции. – Прости меня за вчерашнее.

Девушка не хотя отвлеклась от своего конспекта и уставилась в глаза Мейсона. У него они были зелёные, с каёмочкой орехового цвета. И они выражали такое чувство вины, которое почему-то всегда раздражало Эшли. Нет, Энви не приотворялся. Ему и впрямь было жаль, но она молчала.

– Я перепил.

– И поэтому мне стоит тебя прощать? – спросила блондинка и заметила, как на их разговор обратили внимание не только студенты, но и лектор.

– Нет, но…

– Мейсон, у нас лекция. – твёрдо сказала она и вернулась к прежнему занятию. В периферии своего зрения она заметила, как Чарльз усмехнулся, а Мейсон ткнул его.

Как только прозвенел звонок девушка подбежала к Одри. Та уже разговаривала с Эллой и Магнолией – двумя длинноногими брюнетками, которыми восхищались и боялись одновременно почти все в университете. Но только Эшли подошла к подруге, как та широко улыбнулась и обняла её, оставляя разговор. Одри выглядела, как всегда шикарно. Чёрные кудри уложены, макияж подчёркивал все достоинства. Бордовое платье демонстрировало её изгибы тела.

В целом, Эшли сегодня была одета не хуже подруги. Она понимала, что после выступления ей придётся появиться в университете в кругу Орлов. И нужно было это сделать в их стиле, потому она встала на час раньше, чем обычно. Одри в этом деле была лучшей. Она с большим усердием помогала собираться Эшли. Подбирала вещи и подходящую палетку теней. И результат порадовал их обеих: стильная укладка, тёмно-зелёный топ, а сверху чёрная кожанка, как у парней; мини-юбка и каблуки.

Одри хотела что-то сказать подруге, как Орлы подошли к ним.

– Я так проголодался. – уныло проговорил Джонатан.

– Назови хотя бы один момент, когда бы ты не был голоден. – выгнул бровь Чарльз.

– Может сходим в кафе? – не унимался барабанщик.

Парни отрицательно качали головой, потихоньку покидая аудиторию, а девушки следовали за ними.

– Я бы сходила перекусить. – пожала плечами Эшли и увидела, как обрадовался Джонатан.

После её слов Мейсон тоже согласился, а за ним подтянулись и Рэй с Чарльзом. Одри пихнула подругу локтём и рассмеялась, отчего та шикнула.

Университетское кафе, наверное, было самым любимым местом в учебном учреждении у всех студентов. После первой пары здесь было особо много народу. Во-первых, атмосфера здесь была более светлая и располагала к общению. А во-вторых, на взгляд Эшли, здесь готовили самые вкусные десерты. На самом деле, сама она здесь бывала редко. Не любила шум и излишнюю суету.

По дороге в кафе Одри наконец смогла рассказать новость, которую так и не озвучила в аудитории. Вначале она мялась, но в итоге на одном дыхании сказала и отбросила волосы назад:

– Я тоже участвую в конкурсе.

– Как? – удивилась Эшли. Она очень любила подругу, но всё же оставалась реалисткой. У Одри не было слуха. И голоса тоже. И скорее всего эти мысли отразились на её лице, потому что Одри явно смутилась и поумерила свой пыл.

– Я просто увидела, как вы репетируете, выступаете. Тоже захотела. Тут как раз Элла и Магнолия мне предложили. – сказала брюнетка, и, натянув улыбку, переместилась поближе к Чарльзу и Мейсону. В кафе Одри снова убежала к подругам.

Орлы сделали заказ и дожидались его. Эшли, не изменяя традициям, заказала тирамису и ванильный раф. Пока Рэй, Чарльз и Джонатан отошли, Мейсон снова попытался помириться с девушкой, но безрезультатно. Ей самой не хотелось портить их отношения. Но отец был бы недоволен, узнай он, как быстро она простила такой поступок.

Парни вернулись.

Девушка отрезала вилочкой небольшой кусочек десерта и прежде чем, попробовать его, внимательно рассмотрела его со всех сторон, отчетливо представляя в голове нежный, сладкий вкус тирамису. Она медленно поднесла вилочку к губам и прикрыла глаза.

Первое, что она почувствовала – это горько-сладкое какое, за которым раскрылся воздушный бисквит с привкусом кофе. Синтез сладости крема и горчинки какао и кофе, на взгляд Эшли, был самым гениальным во всей кулинарии. Эшли медленно проделала то же самое со вторым кусочком. Отрезала, повертела вилочкой, чтобы разглядеть его со всех сторон. Прикрыла глаза…Затем она сделала маленький глоток сладкого рафа. И улыбнулась.

– Никогда не понимал людей, пьющих кофе. – заговорщицки начал Чарльз. – Это же жалкое подобие напитка.

Девушка поднесла стакан к губам и оставила руку в таком положении от удивления. Она могла терпеть колкости Чарльза, его самодовольство и шутки, но это стало последней каплей. Эшли нахмурилась.

– Откуда такие выводы? – сдерживалась она.

Джонатан и Рэй переглянулись между собой.

– Пробовал. – хмыкнул блондин.

Эшли с притворным пониманием закивала головой, продумывая варианты кофе, которые могли не понравиться Кингу. Американо? Латте? Фраппучино?

– Если ты не любишь кофе, значит, просто не нашёл свой вкус. – заключила девушка и наконец сделала большой глоток сладкого рафа.

– Я быстрее по универу в твоей юбке прогуляюсь, чем когда-либо ещё выпью эту дрянь. – нагло ответил он.

– А давай пари, – сказала Эшли, облокачиваясь на стол, сокращая расстояние между своим визави, чем вызвала ухмылку у блондина. – Если до конца этого года, ты выпьешь стакан, чашку, кружку кофе, не важно. То ходишь по универу в мини-юбке (моя на тебя не налезет, но думаю, кто-то будет не против одолжить). – любезно заметила она.

Споры и пари были слабостью Эшли. Она не могла устоять перед возможностью стать первой ещё в чём-то. Азарт для неё был так же важен, как для рыбака удочка.

– Если этого всё же не случится… – Эшли посмотрела в потолок, стараясь придумать что-то.

– То ты бьешь татуировку с моим именем. – закончил Чарльз и протянул правую руку девушке.

Рэй и Джонатан издали одобряющие звуки, больше похожие на распевку буквы «о». А Мейсон шёпотом сказал девушке:

– Эшли, не стоит.

Девушка проигнорировала лидера группы. Она хитро улыбнулась, глядя на оппонента:

– Где?

– Под грудью. – с вызовом ответил Чарльз.

– Сойдёт. – протянула руку она. – Джонатан, разруби.

Барабанщик разрубил.

– Смело, смело. – закивали Рэй и Джонатан с явным интересом.

– Зря, – только и сказал Мейсон.

***

– Ангелочек до сих пор дуется на малыша Энви. – в своей манере сказал Чарльз. После его слов Рэй вручил несколько баксов Джонатану и Чарльзу. Те не без удовольствия вложили деньги в карман.

– Вы так и будете языками чесать? Или делом займёмся? – грубо спросил Мейсон и взял в руки микрофон. Остальные неохотно встали на свои места и взяли инструменты.

На протяжении трёх дней утро Эшли начиналось с извинений Мейсона. Но его попытки никогда не пользовались особым успехом. Одри каждый раз закатывала глаза, когда Эшли вопреки своему желанию снова и снова уходила от ответа. На репетициях блондинка осваивалась всё лучше. Иногда она задерживалась в актовом зале и учила новые песни. Рэй предлагал аккомпанировать ей, но Эшли отказывалась. Одной всегда было проще.

Сегодня Мейсон уже не извинялся.

– Мейс, я поиграю сегодня на твоей гитаре? – спросил Чарльз и взял инструмент солиста.

Скоро Орлы должны были снова выступать в клубе. И Эшли пела бы четыре песни. Парни не стремились разучивать что-то новое, поэтому было трудно найти что-то подобающее для девушки.

За эти три дня количество подписчиков в социальных сетях у блондинки увеличилось в пять раз минимум. В коридорах к ней подходили и снисходительно улыбались, узнавая подробности её вступления в группу.

С Одри она проводила реже времени из-за репетиций и постоянной компании Орлов. Хотя Паркер была единственной, с кем хотела разговаривать Эшли. От других она уставала.

– Эш, давай прогуляемся? – в конце репетиции предложил Мейсон. – Это глупо, ведь…

– Хорошо. – прервала его оправдания девушка.

Энви повёл её в парк, находящийся недалеко от университета. Погода в этот день располагала для прогулки. На голубом небе виднелись перистые облака. А солнечные лучи грели. Их свет, словно драгоценные камни, блестели в воде в фонтане. Семьи неспеша прогуливались вдоль дорожек.

От такой идиллии настроение у Эшли впервые за несколько дней улучшилось. Рядом с ней шёл Мейсон Энви и не решался что-то сказать.

– Эш, я не знаю, сколько ещё мне придётся извиняться, чтобы ты меня простила. – опустил он голову вниз. – Но я буду просить прощения столько, сколько потребуется. Я проявил полное неуважение к тебе. И я совершенно без понятия, как загладить свою вину. Но ты мне нравишься. Сильно нравишься уже три года.

«Нравлюсь?»

Эшли не смогла сдержать улыбки. Она почувствовала жар на щеках, наверняка, она покраснела. Неужели это правда? В груди вдруг приятно кольнуло. Где-то в сердце. Мейсон выглядел таким милым в этот момент. Пропал весь пафос, надменность и самоуверенность.

– Мороженое. – сказала Эшли.

– Что? – остановился он.

– Купишь мороженое. И ты прощён. – улыбнулась Эшли.

Он без вопросов подошёл к маленькой лавке с мороженым, явно приободренный. Себе купил шоколадное, а девушке клубничное. Они не спеша гуляли, взявшись за руки.

– Я так рад, что ты стала петь с нами. – воодушевленно говорил Мейсон. – Все вокруг только и делают, что говорят о тебе.

Эшли видела, как важно было мнение окружающих для Мейсона. Но ей это было неинтересно. Она отвела взгляд и стала наблюдать за людьми вокруг. Мимо них прошёл парень. После каждых трёх шагов он перекладывал портфель с документами из одной руки в другую. Одет был в дорогой костюм и явно спешил на официальную встречу. Шагал искусственно широко, казалось, будто ему самому было неудобно. Эшли сама попробовала так пройтись. Мейсон улыбнулся.

– Ведь, пока ты была непопулярной, мы не могли общаться. Сама понимаешь, где был я, где ты. Но сейчас всё изменилось. – говорил Мейсон. – Ты рада?

– Ага. – озадаченно ответила Эшли и нахмурилась, обдумывая его слова.

Но время шло и пара находила общий язык.

В парке пахло сахарной ватой и горячими хот-догами. Мейсон и Эшли не торопясь прогуливались по дорожке и наблюдали за тем, как маленькие дети играли вблизи фонтана. Мейсон оживлённо рассказывал о его предпочтениях в музыке. Его глаза горели, а с лица не сходила улыбка. Девушка наблюдала за ним и с трудом отводила от него взгляд. В животе словно порхали бабочки. Раньше Эшли казалось, что это чувство чересчур романтизировали, но сейчас она не могла подобрать более точного описания, чем полёт прекрасных голубянок, которых в детстве она ловила с отцом. Эшли уже была готова забыть о поступке Мейсона. Она услышала сзади велосипедиста.

Она резко одернула рыжеволосого. Мимо них промчался парень в шлеме и в очках. Девушка не рассчитала силы и могла упасть, но Мейсон вовремя схватил её за талию.

Эшли замерла. Затаила дыхание. Между их лицами оставалось совсем небольшое расстояние. Рядом с ними ребёнок надул мыльные пузыри. Лёгкий ветерок взъерошил волосы обоим и направил прозрачные пузыри с кристальными переливами в их сторону.

– Привет. – еле выговорила девушка, не сводя взгляда с глаз Мейсона.

– Привет.

– Как дела?

– Хорошо. Как дела? – улыбнулся он.

– Хорошо.

Они замолчали, изучая глаза друг друга.

– Можно тебя поцеловать? – прошептал Мейсон.

– Разве об этом спрашивают?

Парень потянулся к Эшли. Он нежно коснулся её губ. Блондинка провела ладошкой по его щеке. Она чувствовала бабочек…

[1] Ты знаешь,

Что должно быть сказано,

Это высказано вслух,

Но никогда не было произнесено

Верный звоночек

Вечером того же дня Орлы выступали в клубе. Эшли исполняла уже больше песен. Она всё так же волновалась, но рядом с ней была Одри, которая находила способы отвлечь подругу от негативных мыслей.

На сцене Джонс была неотразима. После исполнения одной песни она даже услышала, как кто-то скандировал её имя. На несколько секунд время будто замедлилось…

На секунду будто пропали все звуки. Она стояла в центре небольшой сцены и смотрела вниз – на зрителей. И они аплодировали. Аплодировали ей. Мечтала ли она, что испытает подобное так скоро? Эмоции были непередаваемые. Тогда она посмотрела на Мейсона, не отводившего от неё глаз. Он поцеловал девушку, вызвав восхищенные возгласы толпы и чувство полёта у девушки.

Затем Орлы вместе с Одри отправились на диванчики. Только Эшли воспротивилось и хотела уйти в общежитие, но Мейсон вовремя взял её за руку и закружил в танце.

Девушка медленно покачивалась в такт музыке и отводила взгляд, стоило Мейсону взглянуть на неё. У него всегда были такие горячие ладони. И такой добрый взгляд… Эшли хотелось, чтобы песня “Creepin” The Weeknd не заканчивалась…Но диджей сменил трек.

Девушке до жути захотелось пить, и она отошла к барной стойке. Заказала бутылку обычной воды и выдохнула.

Эшли схватили за руку и резко развернули. Перед ней предстал здоровый мужчина, лет сорока, с рыбьим взглядом и лбом, покрывшимся испаринами, в компании ещё двоих таких же. Он похотливо улыбнулся ей и никак не отреагировал на попытки девушки сбежать, наверняка, даже больше развеселился от этого. Эшли сильно напряглась и стиснула и без того узкие губы.

– Пустите, – дёрнулась она и забегала глазами по всему клубу.

– Всё путём, девочка. Я буду обходителен с тобой. Можешь называть меня Стивом.

У Эшли сильно скрутило живот от страха. Девушке срочно нужно было что-то придумать.

– Отпустите, пожалуйста.

Амбалы усмехнулись и потянули её к уборной.

– Девушка попросила отпустить. – грозно сказал Мейсон.

Эшли бросила взгляд в его сторону и мысленно порадовалась. Мейсон сложил руки на груди и злым немигающим взглядом смотрел на трёх мужиков, а за ним не менее грозно стояли Чарльз, Рэй и Джонатан. Эшли снова дёрнулась, но хватка Стива совсем не ослабла.

– Твоя девка? – усмехнулся он.

– Моя девушка. И советую вам убрать свои шпалы от неё по-хорошему.

– А не то что? – подал голос другой амбал и расхохотался.

– А не то будем решать этот вопрос по-другому.

Эшли почувствовала, как громила с силой сжал её локоть, и от боли в глазах появились слёзы. Девушка сквозь зубы втянула воздух.

– Вы не понимаете? – агрессивно спросил Мейсон.

Мейсон не успел договорить, Чарльз со всей силы врезал самому мерзкому из троицы. Стив сразу же отпустил Эшли и схватился за свой сломанный нос, из которого уже хлынула кровь. Девушка вскрикнула от испуга и подбежала к парням, переводя дыхание. Чарльз хотел нанести удар следующему, но людям в толпе удалось разъединить их прежде, чем это случилось. Мейсон удивленно вылупил глаза на блондина. Тот, стискивая зубы, растирал костяшки. Когда их взгляды пересеклись, Мейсон хмыкнул и отвернулся.

– Милая, с тобой всё в порядке? Эй, Эш? – интересовался рыжеволосый, но не получал ответа.

Эшли стояла в объятьях своего парня, но неотрывно изучала лицо Чарльза. Он тоже смотрел на неё. Брови были нахмурены, а взгляд тяжёлый. Правда таким он был недолго. Чарльз усмехнулся, покачал головой и скрылся в толпе. Но даже когда девушка потеряла его из виду, она продолжала смотреть ему вслед. Он спас её…

***

На следующий день, к несчастью Эшли, она снова направлялась в этот клуб. Она шла в компании Рэя и Джонатана. Парни между собой обсуждали тему, по их мнению, интересующую и девушку тоже. Однако ни приглашения одногруппников на вечеринки, ни ссоры Келли с Алексом не были в мыслях у Эшли. Она молча шла и смотрела себе под ноги.

Вчерашняя ситуация заставила задуматься, а правильно ли она поступала? Пока Эшли спокойно училась, ничего подобного с ней не происходило. Если девушкам вроде Одри могло показаться это страшным, но захватывающим воспоминанием, заставляющим почувствовать себя главной героиней фильма, то для Эшли это выступало явным звоночком для прекращения данного спектакля.

Посчитали бы её слабой, если бы она сейчас отказалась петь в их группе? Какие бы сплетни распространили Джонатан и Рэй? Что сказали бы Габриэлла и брат?

Глупо.

Эшли, Джонатан и Рэй вошли в клуб и застали не самую приятную картину.

– Да ты мне уже вот где, – процедил Чарльз, указывая на свою шею. – Хочешь командовать – вперёд! Я ухожу.

Чарльз схватил свою чёрную кожанку и прошёл мимо только что вошедших, задев плечом Джонатана и Эшли.

– Кинг, остановись. – приказал Мейсон.

– Иди к чёрту! – напоследок бросил блондин и вышел из зала.

Эшли проводила взглядом парня. Что произошло? Она посмотрела на остальных. Но те, словно ничего не случилось, настраивали свои инструменты.

Им пришлось репетировать неполным составом. Кинг, в глазах Эшли, стал ещё более безответственным и эгоистичным. Она не хотела додумывать или выдвигать собственные теории, но девушка была больше, чем уверена, что Чарльз, как обычно, не следил за своим языком, вот и получил выговор.

Но после того, как ушел гитарист, Мейсон стал более собранным. Девушка думала, что он будет взвинчен. Но всё оказалось наоборот.

***

Перед Эшли лежал сценарий, который ей предстояло выучить за двадцать минут. Это не было проблемой. Проблема заключилась в том, что задание было групповым, объединявшее будущих режиссеров, сценаристов, операторов, актеров и продюсеров.

В начале учебного дня преподаватель распределил студентов по пятеркам, и методом жеребьёвки выявили чувство, которое нужно было раскрыть каждой команде. Джонс досталась надежда. В первый раз услышав задачу, девушка подумала, что для неё надежда? И, озвучив свои мысли режиссёру и остальным, столкнулась со снисходительными взглядами. Эшли не любила надеется, знала, что в конечном итоге это приносило гораздо больше боли чем счастья. Надежда существовала для слабых как средство утешения. А Эшли не слабая. Нет.

Сценарист и режиссёр уже продумали сценарий и идею. Продюсер разобрался с техникой и локацией. Поэтому их и след простыл. Первые трое быстро нашли общий язык и под предлогом подготовки задания прогуливали пары. Эшли сидела в коридоре и учила слова. А за ней наблюдала студентка-оператор, сложив голову на ладошки.

Блондинка специально ушла в ту часть университета, где коридоры пустовали. Она предвкушала минуты в тишине и уединении. Но Ло, так она попросила себя называть, последовала за ней. Сколько бы Эшли не пыталась сосредоточиться, она снова и снова читала первые строки сценария и забывала их. Передние пряди светлых волос уже намокли от того, что девушка их жевала. Она чувствовала взгляд на себе, слышала чужое дыхание. Это нервировало.

Эшли отложила листы бумаги и посмотрела на Ло. Та открыла рот, но так и ничего не сказала.

– Я тебя слушаю.

– Почему ты поёшь с Орлами? – протараторила девушка.

Ожидаемо. Этот вопрос ей задавал каждый. Эшли заученным текстом отвечала: «Мне предложили, я согласилась». Таким образом, не утоляла любопытство студентов. Она и сама не понимала, что она должна была сказать.

– А как вы с Мейсоном? – без зазрения совести спросила Ло. – Ну, то есть. Сам Энви выбрал тебя. Вы как бы разные… – виляла она. – Его же все знают. А ты. Ты…

– Ты меня отвлекаешь. Мне нужно выучить роль. – прервала Эшли и отвернулась. Ло рассмеялась и ушла.

Стоило девушке остаться одной, как она сразу же погрузилась в работу. Ей несколько раз звонил Мейсон, а затем сдался и отправил сообщение. Он предлагал сходить в кафе. Девушка коротко отказалась и продолжила. Хоть на мгновение, но она улыбнулась.

Одно дело, когда в кафе звала Одри. И совершенно другое, когда приглашал Мейсон. Он всегда оплачивал кофе и десерт, которые заказывала Эшли. Во время ланча обнимал её за плечо и делился тем, что покупал себе. Они разговаривали на разные темы и находили много общего, каждый раз смеясь и улыбаясь заметив новое сходство. За последние несколько дней девушка чувствовала себя такой любимой и нужной, что появлялся страх всё это потерять.

После учебного дня девушке предстояло репетировать песни. Её радовало, что появился заработок, но то, ради чего она стала солисткой, было отодвинуто на второй план, а это не могло не волновать девушку. Неопределенность не пугала её, но раздражала, как назойливая муха, от которой ожидаешь, что она улетит, но этого не происходило, и приходилось довольствоваться её жужжанием.

Эшли открыла дверь и неосознанно улыбнулась. Она увидела Чарльза. Он обсуждал что-то с Мейсоном. Ни тени от произошедшей ссоры…

– Разве Чарльз не ушёл? – прошептала на ухо Мейсону Эшли в перерыве между песнями.

– Как ушёл, так и пришёл. – заговорщически ответил лидер группы, откровенно вглядываясь в лицо гитариста. – Наша блонди любит придираться к мелочам и истерить. – добавил Мейсон и рассмеялся.

Эшли озадаченно посмотрела на парня. Такую ехидную фразу она слышала от него впервые. Но больше её настораживала причина их размолвки с Кингом. Вина Чарльза была лишь в том, что он указал на какую-то деталь Мейсону, а тот, как всегда, проигнорировал её? Девушка с подозрением изучала профиль рыжеволосого и думала, как скоро она сама надоест ему.

Репетиция подошла к своему логическому завершению.

Мейсон всегда хвалил группу, даже, когда были заметные ошибки, но стоило Эшли заметить это, как парень втягивал воздух сквозь губы и начинал улыбаться с раздражением. Девушка сколько не пыталась понять причину такой реакции, не понимала. Но её совсем это не останавливало.

– Мейсон, здесь мы должны начать с затакта. – осторожно говорила она.

– Дорогая, я и сам это знаю. Не стоит мне указывать, хорошо? – он вроде и подбирал слова помягче, но не нужно было быть эмпатом, чтобы почувствовать пассивную агрессию. Странно, что остальные подобного не замечали со стороны их лидера. Джонс видела явную недоработку их номеров, поэтому единственная из их квинтета не чувствовала удовлетворения после репетиции.

Чарльз ушёл первый. За дверью его уже ждала высокая мулатка. Заметив её, Мейсон всунул в руку Джонатана купюру. Для них это было обычным делом. Они постоянно спорили, и спорили на деньги. Эшли не могла привыкнуть к этому. Она не видела в этом смысла. Однажды Джонатан предложил ей поспорить, но в тот момент она была в наушниках и не слышала его. Наверняка он подумал, что девушка проигнорировала его, с тех пор он больше не предлагал ей спорить.

Мейсон и Джонатан почти сразу же ушли. Эшли хотела пойти с ними, но увидела, как Рэй достал чехол от гитары и принялся настраивать её. Девушка поднялась к нему на сцену.

– Давай я помогу тебе?

Рэй обратил внимание на девушку и лучезарно улыбнулся. Он поправил свои кудри и задумался.

– Настраивать гитару умеешь?

Эшли медленно кивнула и села рядом с парнем. Девушка видела со стороны, как это делал Рэй на выступлениях, и ничего сложного не находила. Рядом с ней лежал чехол от гитары Чарльза, а внутри в специальном отсеке были дополнительные вещи для неё. Блондинка осторожно достала маленькую вещицу, которую постоянно использовал парень. С виду это был небольшой экран с зажимом. Эшли прикрепила его на головку грифа гитары. Сама не заметила, как стала жевать прядь волос. Одри всегда говорила: «не предлагай помощь, если не знаешь, как помочь». Но Джонс считала иначе и в данный момент из-за этого чувствовала жуткую неловкость, ведь Рэй наблюдал за ней.

– Кнопочка сзади. – спокойно подсказал он.

Эшли кивнула и нажала. Она в тишине выполнила своё задание, а дальше они перешли за синтезатор.

– Ты ходила в музыкальную школу? – нарушил молчание парень.

– Да. – односложно ответила она, не отрываясь от раскручивания болтиков.

– По тебе видно. – в своей доброй манере сказал он. На этих словах Эшли посмотрела на него с недоумением. – Ты, когда поешь, микрофон вот так держишь. – говорил Рэй, а сам поднёс кулак к губам, большой палец вытянул и коснулся подбородка, имитируя в руках микрофон. – Так только делают окончившие музыкалку. И то, редко.

Девушка смущенно улыбнулась. Она и не замечала этого – пела по привычке.

– Признавайся, какой у тебя инструмент?

– Не то, чтобы я прям играю. Я давно закончила. Лет семь назад. – неуверенно говорила она.

– Не принижай свои способности. Пианино? – стал гадать Рэй и сразу же попал в точку.

Эшли кивнула. Наверняка Рэй тоже учился в музыкальной школе. Она хотела продолжить разбирать инструмент, но парень ожидал, когда Эшли сыграет на синтезаторе. Джонс не хотела ударить в грязь лицом, поэтому отнекивалась, но, глядя на Рэя, милого и искреннего, сдалась.

Она села и формально размяла пальцы. Девушка смотрела на клавиши и судорожно пыталась вспомнить какую-нибудь мелодию. Только одна напрашивалась на ум, но девушка снова и снова отметала эту идею подальше. Однако ничего дельного Эшли придумать не смогла. Песня Селены была единственным вариантом.

– It's been said and done.

Эшли тихо запела, подстраивая темп и акценты. Иногда она сбивалась, и выходили слишком долгие паузы. Каждый раз девушка замирала и переставала дышать. Но стоило найти нужную клавишу, песня продолжала литься.

Обычно аккомпанемент сопровождал пение, но в этом случае всё было наоборот.

Закончив, она облегченно выдохнула в ожидании критики Рэя. Наверное, для него её выступление было кровью из ушей. Но он зааплодировал Эшли.

– Я же ничего не сделала… – смутилась она и опустила взгляд на свои руки.

– После перерыва в семь лет это было хорошо. – улыбнулся Рэй. – Красиво поешь.

И снова наступило молчание. Девушку оно совсем не напрягало, но Рэй, хоть и был далеко не самым общительным и разговорчивым, старался находить новые темы, чтобы не было длинных пауз в тишине. Эшли, увлечённая поручениями Рэя, не всегда улавливала нить разговора, ограничиваясь пониманием сути.

Он учился в музыкальной школе с шести лет. И уже к своим двадцати двум годам умел играть более чем на двадцати инструментах. Пока он это рассказывал, он сыграл на барабанной установке, синтезаторе. Хотел продемонстрировать свои умения на гитаре, но обе уже были сложены. Все аранжировки для каверов сочинял он.

– Правда, для Джонатана я ничего не прописываю. Ему проще самому придумывать на готовую мелодию. – пожал плечами шатен. – Да и Энви в нотах не спец. Кстати, – смущенно почесал затылок парень. Эшли только сейчас заметила, насколько тихо он всегда разговаривал. Ей всегда приходилось прислушиваться. – Я и для тебя кое-что написал. Может быть, тебе будет так проще. – натянуто улыбнулся Рэй и протянул ей листы с нотами.

Эшли осторожно взяла в руки тексты песен, будто в её руках была не бумага, а хрупкий хрусталь. Она взглянула на нотный стан, и так впрямь было проще.

– Я заметил, ты любишь петь на фальцете. Я переписал твою партию и партию Мейсона так, чтобы это звучало в унисон. – объяснял Коллинз. – Но только бери на терцию ниже.

Девушка словно снова стала подростком. В голове проносились воспоминания с музыкальной школы. Вибратто, тембр, терция…Увы, большинство слов, всплывавших в памяти, для неё теперь были лишь набором букв.

Эшли почувствовала какое-то приятное ощущение. Щёки слегка покраснели, а легкие будто увеличились в размерах. Рэй слушал её, анализировал голос, подбирал подходящие для неё партии…Такая мелочь, но воспринималось так же, как и позирование художнику. Живописец внимательно вглядывался в лицо модели, а затем легкой кистью выводил линии, а чувствовалось, словно рука дотрагивалась до лица и изучала скулы, губы, глаза, вызывая мурашки и щекотание в животе.

– А почему только ты после репетиции остаёшься? – вдруг спросила Эшли, отчего брови Рэя поднялись, выражая удивление. Это было нечестно, что порядок за всеми наводил только Рэй.

– Ну… – запустил ладонь в волосы и протянул Рэй. – У других дела…

Спустя несколько минут они управились со всем. Возможно, Эшли и Рэй были похожи чем-то, поэтому им легче остальных было понять друг друга. А может, девушке так казалось из-за приятных эмоций, которые спустя время уйдут, как и мысль об их сходстве.

После репетиции Эшли и Одри прогуливались по парку общежития. Хоть время было вечернее, народу было немного. Ветер шелестел листья. Птицы пели. И разговоры прохожих сливались в унисон. Солнце заходило за горизонт, и его лучи проходили сквозь ветви деревьев, играя с тенями и оттенками.

– Летом в Италии так весело было. – вздохнула Одри. – Может ещё слетаем на недельку? Сейчас билеты недорогие.

Эшли в шутку закатила глаза. Она знала, что Одри в любой момент могла сорваться с места и отправиться в путешествие. Эшли бы так никогда не поступила. В первую очередь нужно было бы всё распланировать, просчитать и только потом уже покупать билеты.

Вдалеке Эшли заметила знакомые фигуры. Мейсон шёл в компании Рэя и Чарльза. Пара заметила друг друга почти одновременно. Мейсон помахал девушке, и они двинулись навстречу. Одри со всеми поздоровалась и сразу нашла тему для разговора с Рэем и Чарльзом. Все уже привыкли к приветствию двух солистов, и поэтому не стали задерживаться, а пошли вперёд, соединившись в одну компанию.

– Привет.

– Привет. Как дела? – спросил Мейсон и заправил прядь волос Эшли за ухо.

– Хорошо. Как дела? – улыбнулась она.

– Хорошо.

Рыжеволосый поцеловал Эшли и, обняв её, закружил, заставляя ту взвизгнуть от неожиданности, а потом рассмеяться. После недолгих убеждений Мейсона все вместе пошли в кафе.

Официант попался совсем нерасторопный. Вначале все ждали, когда он примет заказ, а затем ждали сам заказ. Но только Эшли это досаждало. Остальные влились в один разговор, где по большей части говорили Чарльз и Одри. Брюнетка постоянно смеялась от шуток гитариста и привносила что-то своё. Со временем Рэй и Мейсон переключились на Эшли, заметив, как та не заинтересована в беседе. Энви обнял девушку за плечо, чем заметно улучшил ей настроение.

В кафе играла незамысловатая музыка, которая расслабляла и раскрепощала. Рэй и Мейсон вспоминали общие истории из школьных времён, а Чарльз иногда вставлял какую-нибудь колкость и снова обращал внимание на Одри.

Рэй и Чарльз знали друг друга ещё с детского сада. Всегда и везде были вместе. В старшей школе, по желанию блондина, они вместе перевились, где и познакомились с Мейсоном. Забавно было наблюдать за тем, как Рэй рассказывал о начальных классах, а Мейсон снова и снова увиливал и вдавался в подробности последних двух лет обучения.

В голове у Эшли проносились воспоминания её школьных лет. В первых классах у неё не было ни подруг, ни друзей. Зато классная руководительница уделяла ей большое внимание: иногда подкармливала печеньем, слушала истории из театра мамы. Ещё Джонс помнила мальчика, который приходил со своим отцом, дарившим алые розы Габриэлле на премьеры спектаклей. Мальчик постоянно задирал маленькую Эшли, пока взрослые не видели. Только один раз за всё время он был очень грустным, и вместо того, чтобы дёрнуть её за косичку в знак приветствия – обнял и сказал: «Прости меня.» С тех пор она никогда не видела его.

В средней и старшей школе девушка была отличницей. И среди одноклассников нашлась одна высокая и спокойная, которая стала подругой для Эшли. Вне школы они проводили немного времени вместе. Обычно Джонс уходила на танцы, вокал или в театральную школу…

***

– И так, результаты вашей последней практики. – чинно сказал преподаватель и поправил очки. Эшли не сомневалась, что её работа была лучшей. И Мейсон, сидящий рядом с ней, обнимал её за плечо и шептал: «Победа твоя». Рядом вальяжно сидел Чарльз и слушал Одри. Когда её подруга и гитарист Орлов успели сблизиться, для Джонс было непонятно. Но ясно было, что ни его ни её результаты не волновали.

Преподаватель перечислил почти каждого студента.

– Первое место разделили Чарльз Кинг и Эшли Джонс.

Что?

Эшли округлила свои большие серые глаза и бросила изумленный взгляд на Чарльза. Тот от рассмеялся и зааплодировал, а затем приблизился к Одри и тихо сказал ей:

– С одного дубля сняли и пошли в молл.

Одри рассмеялась, а вот Джонс было не до смеха. Не агрессия. Нет. Гнев. Её охватывал гнев. Она смотрела на нагло ухмыляющегося блондина и не понимала, как он мог быть с ней наравне? Вероятно, Чарльз почувствовал взгляд на себе и посмотрел в сторону Эшли:

– Поздравляю, ангелочек. – сказал он и подмигнул блондинке, отчего она фыркнула.

Мейсон продолжал гладить плечо девушки, но Эшли этого не чувствовала. Её раздирало любопытство. Что Кинг сделал такого, что занял первое место?

Ясно.

Как только пара окончилась, блондинка убежала в университетский парк. В наушниках, жуя светлые пряди, она смотрела короткометражный фильм с участием Кинга. Равнодушие.

Ему нужно было сыграть равнодушие.

Девушка заплакала. В первый раз за последние несколько лет.

Она видела пустой взгляд парня. Пропустила через себя ту безнадежность и бессилие, которое испытывал его герой, до того, как стал просто телом. Без чувств, эмоций, боли. Телом. Герой не жил, а существовал. Цветовая гамма была приближена к черно-белой, но даже так Эшли ощущала холодные, ледяные глаза парня. Она смотрела в них и плакала. Ей было страшно смотреть в них, ведь там была пустота. Сколько человек должен был испытать, прочувствовать, чтобы стать настолько равнодушным? Никаким. Чарльз не сыграл. Он прожил свою роль. Девушка не была уверена, что смогла бы так же.

Чарльз должен был выиграть.

От этой мысли Эшли втянула воздух. Она вынула наушники из ушей, достала одноразовые платочки и, вглядываясь в экран телефона с включенной фронтальной камерой, убрала подтёки и высмаркивалась.

Она нашла Чарльза и выждала момент, когда он останется один. Ждать пришлось долго. К нему постоянно тянулись компании. И с каждой он обменивался базовыми фразами. Всем отвечал одинаково.

– Чарльз. – окликнула Эшли. Парень цокнул и закатил глаза. Девушка с трудом сделала вдох и выдох. – Я видела твою работу. Это очень сильно.

Чарльз самодовольно ухмыльнулся, но промолчал. Ни шутки, ни самодовольной реплики? Блондинка набрала побольше воздух в грудь и отвернулась:

– Одному. Так сыграть…Я восхищена. – сжала кулаки она.

Но Чарльз рассмеялся и, даже когда остановился, не стал ничего говорить. Он будто искал подвох. Он слегка прищурился и спрятал руки в карманы джинс:

– Ты в курсе, что работа была в команде? – он театрально изобразил осознание. – Ангелочек не просто не умеет проигрывать, она не умеет работать в команде. – Максимальный балл не я получил, а наша пятерка. С такими успехами недалеко день, когда я и вовсе превзойду тебя.

Последние слова, как горячей водой на свежую рану. Эшли на мгновение потеряла дар речи. Одна мысль, что он будет лучше неё, разозлила её, напугала, разочаровала, обеспокоила. Девушка не рассчитывала на слова благодарности за комплимент, но и к такому ответу она готова не была.

– Нет. – только мотнула она головой.

Один. Два. Три.

Эшли старалась успокоиться. Взять себя в руки. Но перед ней стоял абсолютно невыносимый человек. Он свысока смотрел на неё, слегка наклоняясь, снисходительно делая ей одолжение, уменьшая их разницу в росте. Чарльз скрестил руки на груди, и Эшли мельком заметила красные костяшки.

Он спас её…

Девушка вспомнила противные, огромные руки амбала с клуба. Вспомнила, как он сжимал её локоть, а другой рукой бессовестно изучал её тело. Дыхание сбилось. Она обняла себя руками и опустила взгляд вниз.

– Спасибо, что спас меня в клубе. – чуть слышно произнесла она.

До Чарльза явно не сразу дошло сказанное. Но, уловив ход мыслей девушки, расслабленно убрал руки в боки.

– Что? – придуривался он.

– Спасибо за помощь. – прокашлялась девушка и, повторив чуть громче, подняла взгляд на Чарльза и нахмурилась.

Он приложил ладонь к уху, изображая глухоту, за что получил полный взгляд осуждения:

– Ладно. Не за что. Знал, что малыш Энви ничего не сделает.

– Не говори так. – покачала головой Эшли.

Девушка запомнила, что при любой возможности Чарльз пытался унизить Мейсона. Это была несправедливо. И поддерживать такое, особенно, по отношению к её парню, она не собиралась.

– Не строй воздушные замки, ангелочек. Мейсон не стал бы рисковать ради тебя.

– Но…

– Ради кого-либо. – поправил блондин, прежде чем, Эшли успела что-то сказать. – Запомни. – закончил он и еле заметно дёрнул бровями, указывая за спину девушки.

Мейсон подошёл сзади и обнял девушку за талию, поцеловал её. А Эшли не ответила на поцелуй…

[1] Откуда ты знаешь?

Это то, чего я всегда хотела

Друзья поддерживают в трудную минуту

До первого этапа оставалось два с половиной дня. Несмотря на то, что Орлы больше времени уделяли номерам, с которыми они вечерами и ночами выступали в клубе, их конкурсная песня была сделана на высоком уровне.

Эшли уже не волновалась за выступление. После того, как Одри напомнила о репутации Орлов, волнения поутихли. Она чувствовала, что их группа была лучшей. После того, как Рэй стал прописывать партии, девушке стало проще. Из неизменных минусов оставались постоянные словесные перепалки Кинга и Энви, тормозящие процесс. Кто бы мог подумать? Энви и Кинг, с виду неразлучные друзья, только и делали, что самоутверждались за счёт друг друга на репетициях. Джонс не понимала, как Орлы с такими постоянными конфликтами были успешны.

В очередной раз, когда все достаточно подустали, а Эшли ощущала лёгкое головокружение, во время исполнения гитарного соло Чарльза Мейсон, специально или нет, заиграл на гитаре громче положенного. Девушка уже закрыла глаза на это. Всё равно лидер группы не слушал её…

– Малыш Энви, не заглушай мою игру своими неумелыми попытками. Хорошо? – улыбчиво произнёс Кинг, сыграв последний акцент.

– Ты думаешь, я не знаю как лучше? – встал во враждебную позу рыжеволосый.

– Мейсон, успокойся. – мягко попросила Эшли, взяв его за футболку, словно маленький ребёнок.

– Да, Мейсон. Слушай свою девушку, подкаблучник. – поддакивал блондин. Для него всё было шуткой. Он целенаправленно выводил Мейсона и наблюдал, как тот с трудом сдерживался.

– НУ ВСЁ! – сорвался другой.

Мейсон скинул с себя гитару прямо в чехол. Благо, ничего не сломав. Он сжал кулаки и с напором стал приближаться к блондину. Взгляд Эшли, как и остальных, переметнулся на Чарльза, который стоял и ухмылялся, даже не думая защищаться. Девушке не было страшно. Вся эта картина была настолько ей отвратительна, что она прикрыла ладошкой своё разочарованное лицо.

– Малыш Мейсон, остынь.

– Энви, успокойся! – влез Джонатан.

– Мейсон, остановись. – говорил Рэй.

Но ничьи слова не доходили до разгоряченного парня. Он стиснул зубы и нахмурил брови. Костяшки побелели. Какая мелочь его вывела…Джонс встала перед Чарльзом, преграждая путь Мейсону. Наверняка, с зрительного зала это смотрелось комично. Маленькая девушка между двухметровыми парнями старалась унять их.

– Мейсон, – прошептала Эшли.

– Ты его защищаешь? – резко остановился Мейсон, будто врезался в преграду. Он пренебрежительно махнул рукой в сторону зачинщика.

– Нет… – протянула она, но вовремя взяла себя в руки. – То есть, да. Прошу, перестань.

– Отойди!

Эшли только отрицательно покачала головой, незаметно сглотнув слюну. После этого глаза Мейсона словно озверели. Он с силой оттолкнул девушка. На мгновение она замерла и перестала дышать. Чарльз моментально подхватил блондинку и прижал к себе, уберегая от падения.

– Ты идиот? – разозлился Чарльз.

Наконец Энви остановился. Эшли строго смотрела на него, но её страх и неуверенность выдавали её руки, которыми она продолжала держать Чарльза. Он осторожно поставил её на ноги и нарочито провёл своей ладонью по её плечу.

– Эш, – прокашлялся Мейсон и сделал шаг к девушке, а она от него, наступив на ноги Чарльзу. Тот взял её за локоть и смерил лидера группы взглядом. Мейсон опешил, отчего не сразу собрался с мыслями. – Я не хотел. Прости меня. Я бы никогда тебя не обидел, дорогая. Иди ко мне.

Но девушка не двигалась. Она глубоко дышала и не моргала, будто бы так могла контролировать ситуацию лучше. Эшли убрала руку от блондина. Не хватало ей, чтобы Чарльз потом припоминал ей это и шутил. Мейсон с отчаяньем искал поддержку в глазах девушки.

– Проветрись, Энви. – жестко сказал Чарльз.

Джонс удивленно посмотрела на гитариста. Этот тон вызвал дрожь по всему телу, настолько он был колющим, холодным и давящим. Взгляд, по обыкновению, наглый и легкомысленный в этот момент был тяжелым. Мейсон забегал глазами по всему помещению, пока Джонатан не взял его за плечи и не повёл на выход, одновременно приводя его в чувство.

Эшли смотрела им вслед, пока те не скрылись за серой железной дверью. Стоило двери захлопнуться, как девушка взяла текст с нотами. Она сделала пару глотков тёплой воды, и начала повторять свою партию. Из-за этой перепалки Орлы потеряли много времени. Эшли чувствовала, как они выбивались из графика, но сделать с этим ничего не могла. Но отец всегда говорил ей, что, если ей не под силам изменить обстоятельства, нужно изменить своё отношение к ним. Сейчас у неё была прекрасная возможность отработать песню и придумать, как сделать так, чтобы Мейсон перестал выделяться там, где этого делать не следовало.

– Ангелочек, если бы я знал, что так выйдет. Я бы не стал провоцировать Мейса. – приблизился к ней Чарльз и плюхнулся на стул рядом с девушкой.

Она безразлично посмотрела на него, в надежде побыстрее продолжить. Она ничего не сказала ему, подумав, что так он сразу же уйдет, но Чарльз продолжал ухмыляться. У Эшли закрадывалось всё больше подозрений, что блондин с ней проделывал такой же трюк, как и с Мейсоном. Вот только она не настолько вспыльчива. Она сказала:

– Я не знаю, что Мейсон сделал, отчего ты к нему так относишься. И разбираться не хочу. У тебя есть полное право к нему так относиться. Но. Не во время репетиций. – закончила Эшли.

Чарльз хмыкнул и обернулся на хлопнувшую дверь. Эшли не видела, кто вошёл, но по цоканью каблуков догадалась.

– Наверное доволен собой. – скрестила руки на груди девушка.

– О нет, что вы. – изобразил удивление он. – Наша госпожа крайне разочарована во мне. Боюсь не переживу этого. – изображал печаль парень, а между тем шёл на встречу к Одри.

– Актёр из тебя никакой. – заявила она немного громче, чем следовало.

– Учите свои пять строчек, госпожа великая актриса. – с тонной сарказма закончил он и обнял брюнетку.

Блондинка наблюдала, как сияли глаза у Одри, как её звонкий смех растекался по актовому залу, стоило Чарльзу прошептать ей что-то на ухо. Он носом провёл по щеке девушки, а затем впился в её губы.

Эшли отвернулась. Давно она не видела Одри такой беззаботной. Обычно, она старалась держаться гордо, грациозно. В её лице всегда присутствовал лёгкий прищур, а голову она держала в одном ракурсе, по её мнению, самом выгодным. Поэтому Одри в более расслабленном состоянии было видеть непривычно. Но долго брюнетка себя так не вела: она быстро успокаивалась, доставала своё зеркальце, поправляла свои густые кудри и, глядя в свои чёрные бездонные глаза, отсчитывала несколько секунд.

– Ты и так красотка. – подмигнул ей Чарльз

Эшли очень хорошо знала свою подругу. И по тому, как она сейчас вздёрнула брови, становилось ясно, такой незначительный комплимент засмущал её, однако она перекинула свои волосы назад и хмыкнула:

– Спасибо. Знаю.

Спустя время Мейсон и Джонатан вернулись. Никто не желал обсуждать произошедшее, поэтому все благополучно сделали вид, что ничего не произошло, заведомо рассказав всё Одри. Брюнетка сидела в зрительном зале и каждый раз аплодировала, когда песня заканчивалась.

Первые восемь раз Эшли пела с чувствами и эмоциями, вкладываясь в каждый звук. Но на двенадцатый раз она не выдержала:

– Стойте. – сказала она и выждала, когда наступит тишина. – Джонатан, один квадрат во втором куплете лишний играешь. Рэй, концовка через раз нечеткая. – спокойно говорила она, указывая на все ошибки, которые резали ей ухо. На лице Одри появилась удивленная улыбка. – Мейс, пожалуйста не заглушай меня на припеве.

Блондинка замолчала.

Орлы смотрели на неё, будто ожидали продолжения, словно чего-то не хватало. И только сейчас Джонс осознала, насколько нагло и самоуверенно она поступила. Ведь Мейсон предупреждал её, что во время песни останавливать нельзя, замечания может говорить только он.

– Дакота. – сурово произнёс лидер группы.

Эшли поёжилась от этого имени. Каждый раз, когда она слышала его, во рту появлялась привкус тошноты и железа. Тяжелые воспоминания перетягивали на себя весь фокус, и девушка не могла сосредоточиться на реальности. Почему-то это имя вызывало у неё презрение, страх и чувство слабости…Она стала жевать пряди волос.

– Я устал от твоих выходок… – начал Мейсон.

– Ангелочек, другими командуешь, а сама акценты неправильно расставляешь. – перебил его Чарльз.

Эшли не поняла, с какой целью Кинг влез, но после его слов рыжеволосый немного остыл и переключил внимание на недочёты девушки. Он дотошно объяснил задачу солистке, пройдясь от банальных вещей до деталей, которые Эшли не замечала раннее. Зато не вернулся к разговору о том, что она снова прервала процесс.

В последний раз Орлы звучали более-менее сносно. Но настроение было испорчено у большинства в группе. Только Чарльз с ухмылкой покидал актовый зал, обнимая Одри за талию. А Эшли и вовсе не понимала, отчего остальные были серьезные и задумчивые. Впереди был весь учебный день…

Джонатан уходил вместе с Мейсоном, но напоследок остановился возле девушки и пристально с каким-то пониманием посмотрел ей в глаза:

– Эш, ты это. Ну, в общем, не сердись на Мейса. – он положил руку на плечо Эшли. – Поверь, он никогда бы тебя не обидел. – договорив, он нагнал лидера группы и ушёл.

Эшли решила остаться и помочь Рэю. Но парень вместо того, чтобы разбирать инструменты, сел за синтезатор.

Он начал играть…

Наверняка он думал, что остался один.

Девушка медленно подошла к парню. Она смотрела на него, как завороженная, словно перед ней был не студент, её одногруппник, а невероятное создание, поражающее своим волшебством, красотой, талантом.

Мелодия была настолько быстрой, что Эшли казалось, вот-вот и музыкант не поспеет. Но Рэй, сосредоточенный и увлеченный, продолжал быстро перебирать по клавишам. Одна передняя кудрявая прядь выбилась и лезла прямо в глаза. Но она предавала неряшливости в его идеальный образ. Почти прямая спина, тень улыбки и слегка приоткрытый рот, который он закрывал на самых трудных моментах. Блондинка смотрела на длинные пальцы, которые резво и четко перемещались с одной клавиши на другую.

У Рэя были такие красивые руки…Вены слегка выпирали, белые костяшки и мышцы рук на секунды становились более выраженными, а затем пропадали. Снова и снова.

Эшли наблюдала за ним. И создавалось впечатление, что музыка лилась сама собой. Рэй не успевал прикасаться к клавишам, а звук уже исходил из неё. Словно не он создавал музыку, а она вела его за собой…Какой темп…

Низкие, грозные ноты чередовались с высокими шестнадцатыми. В голове у девушки мелькали картинки. Будто началась погоня. Словно преследователь, впивающийся острыми ногтями в свою жертву. Играл с ней. Дарил секунды свободы и надежды, а потом забирал всё. Шестнадцатые ноты, мелкие и острые, будто чёткий бег – жалкие и беспомощные попытки убежать. Маленький зверёк перебирал своими маленькими лапками. Старался скрыться. Нечто следовало за ним… Его шаги ощущались всё громче, чаще, откликались в стуке сердца Эшли. Шестнадцатых нот становилось меньше. Зверек начинал спотыкаться, падать, бежать, снова падать… Ещё чуть-чуть и его бы догнали.

Последние аккорды… Девушка затаила дыхание. Ну же… Конец.

Хищник выиграл.

Рэй сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, немного отклоняясь назад. Дыхание было учащенным. Но в глазах всё так же сверкал огонь, что и во время исполнения. Девушка никогда не видела более виртуозного исполнения. Она сама с трудом дышала. Рот расплылся в одухотворенной улыбке. В голове вместо слов и мыслей будто был ветер, звук разбивающих о скалы волн. Эшли обняла себя за плечи и почувствовала мурашки.

– Рахманинов. Красная шапочка. – лучезарно улыбаясь, произнёс музыкант. – Как тебе?

– Неудивительно. – сразу же ответила девушка и заметила, как слегка поник парень. Что же она такое говорила? Это было невероятно. Прекрасно! Захватывающе! Волнующе! Эмоционально! – Ну то есть, ты же в музыкалку ходил. Конечно, ты так играешь. – сказала блондинка. Да, она имела в виду, что столько стараний было вложено. Какой это труд. Она и представить себе не могла сколько часов он провёл за пианино…

Рэй молча кивнул и неловко встал со стула, разминая пальцы. Наверняка он ожидал услышать другое. Эшли следила за каждым действием Рэя и продумывала что ему сказать. Как исправить ситуацию? Или уже поздно? Ну не умела она общаться с людьми. И комплименты она делать не умела…

– Рэй, – тихо сказала Эшли, когда он уже спустился в зрительный зал. – Я, на самом деле, ничего лучше не слышала. Правда. – договорила она и почувствовала, как щёки покраснели. Она поспешила отвести взгляд.

Парень по-доброму улыбнулся. И завёл руку за голову, слегка её наклонив. Эшли давно заметила, что Коллинз так делал всякий раз, когда смущался.

– Лекция скоро начнётся… – медленно сказал парень. – Спасибо.

Они молча шли через весь университет. Эшли и Рэй не говорили, но их взаимоотношения ощущались по-новому. У девушки в голове не переставала играть мелодия русского композитора, в памяти снова всплывали его усердие, скорость и кайф. Блондинке казалось, будто она видела что-то личное, что-то такое, за чем вряд ли наблюдали Джонатан, Мейсон или Чарльз.

Чарльз.

Эшли опять задумалась о том, что не давало покоя ей долгое время. Но чувство такта и уважение личных границ не позволяли спросить о таком у парня. Но если не спросит, будет хуже…

– Насколько серьёзны намерения Кинга насчет Одри?

Первая реакция – тяжелый вздох. Вероятно, вопрос был слишком прямой. Но Эшли понятия не имела как по-другому. Рэй мялся и искал правильные слова. Он был не из тех, кто стал бы говорить о своих друзьях за их спиной. Чтож. Девушка не особо возлагала надежды на ответ. Что ей плохо давалось, так это душевные или доверительные разговоры.

– На ближайший день серьезные. – пожал он плечами. – А потом… – Рэй замолчал.

– Попользуется и бросит?

Парень виновато кивнул.

Как он мог? Одри с такой теплотой отзывалась о нём, светилась рядом с ним. А он даже и не думал о взаимности. Очередной этап, очередная девушка. Но с её подругой нельзя было так. Одри не была достойна такого отношения. Решительность Эшли увеличивалась в геометрической прогрессии, когда она заходила в нужную аудиторию.

Однако, сев за парту с подругой и увидев её в хорошем расположении духа, Эшли почувствовала, как смелость постепенно увядала. Прежде чем, поговорить с ней, блондинка обернулась и встретилась взглядами с Мейсоном. Как она хотела быть рядом с ним сейчас… Как ей хотелось сказать, что простила его. Что даже не думала обижаться. В животе снова появились бабочки. На секунду Джонс забыла, зачем пришла сюда.

– Шелли…

– Ри. – вернулась в реальность блондинка.

– Помнишь, ты говорила мне остепениться? Найти того самого и не искать приключений? – хитро улыбалась Одри. Эшли уже понимала, к чему клонила брюнетка. И от этого на душе становилось ещё тяжелее. Почему именно он? – Чарльз – мой человек.

Конец.

Та самая девушка, которая меняла парней, как перчатки. Та самая, что рассталась со своим последним парнем, потому что тот подарил ей сто одну розу, когда она хотела гипсофилы. Та самая, что влюбилась в главного ловеласа университета, для которого она пустой звук – мгновение. Одри.

– Кинг тебе не пара.

– Это ещё почему? – нахмурилась брюнетка и элегантно скрестила руки. – Я думала, ты обрадуешься, что я встала на верный путь. Так ещё, наши парни – лучшие друзья. Всё прекрасно складывается.

Блондинка смотрела в чёрные глаза подруги и не понимала, где та самоуверенная и знающая себе цену подруга? До этого тема парней, конечно, интересовала Паркер, но себя она любила больше, и ни один не мог растопить её сердце.

– Ты уверена, что для него ты не очередная? – намекала блондинка.

– Выключай свою паранойю. У нас всё серьезно. – сказала Одри и послала воздушный поцелуй Чарльзу, а тот сделал вид, что поймал его и прижал к груди. – Сегодня он позвал меня к себе на ужин.

Эшли за учебный день несколько раз возвращалась к этому разговору, но добиться от подруги понимания так и не получилось. С Мейсоном всё само собой наладилось. Хотя перед этим он ещё раз пятнадцать извинился. Окончательно неприятный осадок от репетиции стёрся после их свидания.

Они прогуливались по парку и держались за руки. Ладонь Мейсона всегда была тёплой и крепкой. Затем они взяли ролики в прокат. Эшли предложила устроить соревнования: кто больше упадёт, тот проиграет. Но парень отказался. Однако девушка у себя в голове всё равно вела счёт и радовалась, что побеждала.

Один раз Мейсон чуть не наехал на мальчика лет девяти. И снова много-много раз извинялся. Эшли долго над этим смеялась и говорила, что рыжеволосый испугался больше, чем ребёнок.

Всё было как в кино. Даже лучше.

На следующий день Мейсон и Эшли пришли в университет вместе. Они шли под руку, и девушка была этому благодарна: на высоких каблуках с опорой ходить было куда эффектнее. Взгляды многих студентов, направленные на них, немного напрягали блондинку, но будоражили одновременно.

Но стоило им пройти вглубь коридора, как Эшли стала различать голос Одри, и он отнюдь был не счастливым. Мейсон и Эшли с тревогой посмотрели друг на друга и ускорили шаг, обходя всех зевак, медленно идущих и наблюдающих за спектаклем.

– Как ты можешь такое говорить? – надрывисто и эмоционально жестикулировала Одри. Блондинка заморгала глазами. Ей стало так обидно за подругу.

Чарльз устало и свысока глядел на брюнетку. На все её крики он отвечал односложно. Совсем равнодушно. Эшли уже сделала шаг вперёд к подруге, но Мейсон взял её за руку, не позволяя этого сделать.

Звонкая пощёчина раздалась в коридоре. Одри с обидой и безмерной злостью смотрела на блондина. Она молчала. А затем гордо ушла с высоко поднятой головой.

Эшли одёрнула руку и побежала вслед за подругой. Пока она следовала за брюнеткой, до её ушей доходили самые нелестные слова об Одри. Вчера эти студенты боготворили её, а сегодня распространяли сплетни и поливали грязью.

– Вам должно быть стыдно. – не выдержала Эшли и сказала одной из компаний.

Наконец Одри вышла на пустой лестничный пролёт. Она упёрла руки в боки и опустила голову, делая глубокие вдох и выдох. Губа подрагивала, а щёки, как и глаза, были красными от слёз. От напряжения мышцы шеи натянулись.

– Одри, родная. – прошептала Эшли, медленно подходя к подруге. Она даже не знала, что сказать. И нужны ли были слова? Джонс чувствовала себя такой бесполезной в этот момент. Лучше бы на её месте сейчас был кто-нибудь, кто сумел бы помочь.

Паркер резко повернула голову, одарив Эшли холодным, пронзительным взглядом. Она снова шмыгнула носом и выпрямилась. На её лице медленно начала появляться улыбка. Одри стала смеяться. Блондинка не могла разобрать: толи это был смех, толи рыдания.

– Я с тобой, Ри. – тихо сказала Эшли. Она знала, что всё так получится.

– О, Шелли, скажи, что ты на самом деле думаешь. – широко улыбалась Одри и мотала головой. – Скажи: я же тебе говорила, я так и знала, я тебя предупреждала, Одри. – ядовито произнесла она.

– Я ничего такого не…

– Эшли, хватит! Ты достала меня! – вдруг крикнула Одри. На секунду она замерла, словно осознание настигло её. Вероятно, подумала, что зря сорвалась. – Хватит! Эшли всегда хорошенькая, Эшли всегда поможет. – приторно-нежным тоном говорила она. – Она такая милая, добрая. Меня тошнит от этого! – выплеснула все свои эмоции брюнетка. От истерики дыхание сбилось, и ей ужасно не хватало воздуха.

Эшли пропускала мимо себя все слова, весь яд, направленный в её сторону. Она видела, как плохо её подруге, и винила себя за то, что не могла помочь. Руки Одри дрожали, но удивительным образом, макияж оставался цел. Ни одна морщинка не ухудшала её внешнего вида. Паркер даже в истерике была красива.

– Одри высокомерная, эгоистичная стерва. Теперь ещё и очередная подстилка Кинга! Зато ты святоша, мисс Джонс! Эту роль ты отыгрываешь на все сто! – изобразила руками взрыв. – Надеюсь, ты горда собой?

«Отыгрываешь роль?»

Блондинка отшатнулась от подруги. В висках вдруг появилась боль. Словно в неё вонзили тупые иглы и надавали, прокрутив их внутри. Эшли с трудом сглотнула. Ноги ослабли.

– Что? – рассмеялась Одри. – Нечего сказать?

– Ри… – смягчила свой голос Эшли и раскрыла руки, чтобы обнять девушку.

– Не трогай меня, – выставила ладони вперёд Паркер, будто пряталась от противной тучи мошек. Она перекинула свои чёрные кудри назад, и, вздёрнув нос вверх, пошла прочь.

Неужели Одри и впрямь была такого мнения о ней? Сколько она держала в себе? Прикоснувшись к перилам, Эшли медленно села на ступеньки. Эмоций резко не стало. Вместо них – равнодушие и усталость. Ни капли печали и сочувствия. Она зажмурилась, но слёз не было. Пора была идти на пары…

Может это просто был ужасный сон?

В аудиторию Джонс вошла последняя, и Мейсон сразу же помахал ей. Девушка села рядом с ним и сразу оказалась в его объятьях. Мир сосредоточился на них одних. Кто вокруг, что происходило – было не важно. Мейсон рядом, ей тепло и не страшно. Лидер Орлов приблизился к её уху и сказал:

– Одри позвала всех на вечеринку в субботу.

[1] О, друзья поддерживают в трудную минуту!

Друзья помогают мне поймать кайф!

Я готов на всё, если рядом друзья!

Разве может всё идти по плану?

Уже завтра Орлы должны были выступать в стенах университета. Последняя репетиция, на удивление, стала самой продуктивной. Эшли после её окончания чувствовала себя одухотворенно. Только один маленький фактор способен был вывести её из состояния спокойствия и равновесия. И, глядя на этот фактор, Эшли старалась найти хоть что-нибудь, что цепляло в нем других девушек.

Не понимала.

Ведь он лицемерный, язвительный и эгоистичный. Его самодовольная ухмылка, по мнению Эшли, не сходила с его лица никогда. Он никем и ничем не дорожил, разве что своим имиджем и машиной, которую он расхваливал каждому.

И такого человека полюбила Одри…

Блондинка несколько раз извинялась, пыталась заговорить, но Одри только холодно смотрела на неё и молчала. Всё время она проводила с Эллой и Магнолией, будто они, а не Эшли были её лучшими подругами.

Каждую минуту, когда Джонс оставалась одна, она думала о ссоре с подругой. Неужели, она настолько была противна? Неужели, Эшли была настолько неприятна, что даже её единственная подруга отказалась от неё? Габриэлла всегда говорила, что с характером девушки найти друзей или вторую половинку будет сложно. Ещё сложнее удержать. И вот, она опять всё испортила…

Эшли всегда всё портила. Она не умела по-другому. Отношения с мамой, друзьями, парнями. Всё приходило к логическому завершению по её вине.

Разве она могла назвать себя хорошим человеком?

Внешне никто не замечал за Эшли особой печали и боли. Вокруг стали ходить сплетни, словно Джонс стала инициатором ссоры с Одри. Словно брюнетка надоела солистке Орлов, а не иначе. Мейсон несколько раз спросил о самочувствии и мыслях Эшли насчёт всей ситуации. Каждый раз блондинка отвечала одинаково: односложно и равнодушно. Но парень всё равно был рядом и поддерживал её несмотря на то, что она старательно его отталкивала.

Вечером он пришёл в комнату к Эшли, из которой съехала Одри сразу после ссоры. Пара устроилась вместе на кровати. В планах был просмотр самой детализированной, захватывающей, многогранной франшизы. Звёздные войны.

Мейсон слишком красочно расписал сюжет, но так, чтобы не потерялся интерес, а желание смотреть возросло. Блондинка согласилась, предвкушая интереснейшие три часа. Они сделали попкорн и купили газировки. Эшли расчётливо предоставила выбор фильма парню, чтобы за ней остались снэки. Точнее, сладкий карамельный попкорн.

С первых секунд мелодия захватила девушку. По законам любого фильма, через десять минут еда закончилась, но так было даже удобнее. Мейсон обнял девушку, а она легла рядом с ним. В животе опять появились бабочки. Парень чаще стал касаться губами плеч и ключиц девушки. От этого по телу у Эшли бегали мурашки. Она иногда оставляла лёгкий поцелуй на губах рыжеволосого, а затем снова, как ни в чем не бывало, продолжала смотреть фильм.

Мейсон становился настойчивее. Поцелуи глубже. Дыхание участилось у обоих, а фильм нужен был лишь для фона. Парень потянул за розовую ткань майки, и Эшли оторвалась от него. Она виновато отвела взгляд и прошептала:

– Слишком рано. Я не готова.

Мейсон нехотя отодвинулся от девушки, чмокнув в нос напоследок.

– Не переживай, солнышко. – улыбнулся он и вышел на время из комнаты.

Фильм они всё-таки досмотрели. Мейсону позвонили с клуба – нужно было решить вопрос, касающийся оплаты. Парень быстро собрался и уехал, а Эшли решила прогуляться в парке.

Вечером было прохладнее, и она накинула чёрную кожанку Орлов. В парке в наушниках дышать становилось легче, и пока играли песни Селены Гомез, неприятные мысли уходили на второй план. Эшли не спеша прогуливалась по дорожкам и тихо подпевала любимой певице. Многие говорили, что предпочтения Джонс в музыке были чересчур обычные, но только “I love you like a love song baby” и «Who says” поднимали настроение и порождали сюжеты в голове.

Эшли не могла не думать о Мейсоне. Он был так терпелив и добр. И почему все причисляли его к плохим парням? С ней он всегда был милым. Девушка была не особой любительницей ванили в отношениях, зато Энви не обходился без «котёнка», «солнышка», «зайки». Блондинке хотелось смеяться от этих прозвищ. Но вместо этого, она отводила взгляд и поправляла волосы.

– Привет, дорогая! – сказал знакомый голос и обнял девушку за талию.

Она вздрогнула и зажмурилась. Первая реакция – оттолкнуть человека. Но Эшли сдержалась, встретившись с веселым взглядом карих глаз. Джонатан улыбался. Их нагнал Рэй.

– Почему ты одна? – спрашивал Джонатан, и на его лице виднелось беспокойство. Интересно насколько оно было искреннее?

Эшли смутилась от такой неожиданной встречи. И ещё больше от того, что парни решили остаться с ней, хотя в планах у них явно не было пункта «погулять с Эшли». Девушка осторожно убрала руку Джонатана со своей талии и принялась отвечать на вопросы парней.

Нет. Ей не было грустно. Нет. С Мейсоном всё складывалось замечательно. Да. Она абсолютно не переживала.

– С Одри неудобно вышло. – виновато сказал Джонатан, будто он извинялся за Чарльза. – Сочувствую тебе.

На мгновение Эшли стало легче и даже приятно. За неё волновались… А затем разумная часть взяла верх и подала звоночек. Они что жалели её? Джонатан и Рэй поддерживали девушку, потому что она выглядела слабой?

– Всё хорошо. Это нормально. – отмахнулась блондинка.

Девушка уже хотела возвращаться в общежитие, когда Джонатан пригласил Рэя и Эшли к себе. Такие спонтанные действия и решения очень напрягали. Но за месяц репетиций Орлы усвоили урок, что если солистка не успела отказаться, значит, она в деле. Поэтому они, не выжидая её ответа, пошли в противоположную сторону.

Если бы Эшли попросили описать их встречу. Она бы сказала: непривычно, странно, неловко. Из их сложившегося трио больше всех болтал Джонатан, что устраивало каждого. Парень рассказывал смешные истории, подмечал детали, которые другие бы не заметили. Иногда Рэй и Джонатан обсуждали одногруппников, а точнее, все сплетни исходили из уст барабанщика, а другой лишь кивал или удивлённо мотал головой. В такие моменты Эшли гордилась своей способностью – она могла отключать звук. Хотя, на самом деле, она просто фокусировалась на своих мыслях, что на внешние факторы она переставала обращать внимания.

Джонатан жил один в квартире-студии. Ремонт был не новый, но со вкусом. Парни сразу сели за приставку, и после их долгих уговоров Эшли согласилась попробовать. Поначалу у неё не получилось, но Джонатан и Рэй совсем не злились, а наоборот, с каждым разом спокойнее объясняли правила и давали советы. Но после очередного поражения, Эшли стало стыдно, и она с раздражением отложила джойстик.

Блондинка решила немного прибраться и ушла в кухонную зону. Только долго она не пробыла в одиночестве. Сзади подкрался Джонатан. Он положил руки на плечи Эшли, отчего та дёрнулась. Он улыбнулся и принялся вытирать сухим полотенцем посуду, помытую Эшли.

– Дорогая, сколько времени ты будешь говорить, что у тебя всё нормально?

– Я в порядке. – ответила девушка, а затем остановилась, осознав, насколько неубедительны её слова, и что вопрос заключался не в её состоянии, а в её откровенном вранье.

Джонатан кивнул, словно услышал доказательство своим словам. Тишину нарушал шум воды, бегущей из-под крана, и звуки от игровой консоли, уведомляющие о победе или поражении Рэя. Джонатан молчал, но изучал лицо девушки. Блондинке стало невмоготу смотреть в глаза парню, поэтому заняла себя более простым делом – мытьем посуды.

– Ну, в общем, я вижу, как тебе сложно. Новый образ жизни, с подругой поссорились, завтра конкурс. – размеренно говорил он. – Но, короче. Я вижу, как тебе неприятны наши сплетни. Ну, оно и ясно. Но ни Мейсона, ни Чарльза, ни Рэя никто из Орлов за спиной обсуждать не станет. И ты можешь нам доверять. И если тебе плохо, не бойся сказать это. – Джонатан отложил полотенце и коснулся плеча девушки. – Говорить о проблемах – не значит, быть слабой.

«Говорить о проблемах – не значит быть слабой». С этой мыслью Эшли пришла в комнату своего общежития и по привычке сказала: «Привет, Ри». Но затем поёжилась от осознания действительности. Эшли была не согласна с Джонатаном. Каждый должен был справляться со своими проблемами самостоятельно, не привлекая никого со стороны. Ведь так закалялся характер. Так человек становился сильнее. Зачем кому-то что-то рассказывать? Разве у других своих дел не хватало?

Да, возможно, один раз рассказать о том, что тревожит, можно было. Но ведь на этом всё не остановилось бы. Получил поддержку. Испытал тёплые чувства. И сразу же привязался к этим ощущениям. И что же дальше? В следующий раз снова возникло бы желание поделиться. И это продолжалось бы до тех пор, пока не превратилось в зависимость. И в один момент, человек бы устал от жалоб и отвернулся. Тогда было бы больно. Очень больно.

Нет. Боль была лишней. Сейчас главное построить успешную карьеру. В таком случае всё зависело бы только от Эшли. Она полагалась только на себя, свои способности. К счастью, себя она успела изучить подробно, поэтому никаких неожиданностей возникнуть не должно было. А что могло быть лучше стабильности, хороших перспектив?

Утром девушка проснулась с чувством легкой тревоги и трепета. Солнечные лучи проникали в комнату и образовывали интересные узоры (тени от листьев деревьев, растущих под окнами общежития). Настроение улучшалось с каждой минутой, и Эшли наконец хватило силы воли сходить на пробежку. В груди росло предвкушение сегодняшнего выступления.

Из группы Эшли пришла последняя, но не опоздала, хотя Чарльз всё равно упрекнул её в том, что пришла ровно в назначенное время, а не раньше. Пока парни общались, одновременно проверяя инструменты, девушка подошла к зеркалу.

– Соберись, Эшли Джонс. Скоро твой выход. Ты покажешь всё, на что ты способна, и победишь. – в отражении она встретила взгляд серьёзных серых глаз. Она нахмурила брови, сосредоточившись на своём настрое. – Ты талантливая. Ты лучшая. – на этих словах Эшли осеклась. «Ты лучшая только потому, что ты среди бездарей,» – всегда говорила Габриэлла, стоило девушке рассказать о новом достижении. Блондинка сделала три раза глубокие вдох и выдох. С трудом, но она отогнала непрошенные мысли.

Ведущий, студент четвертого курса, объявил следующую музыкальную группу. В ней была Одри… Их трио называлось «Милые обманщицы», и они и вправду выглядели мило. Их голоса сливались, каждое слово из уст девушек доносилось до глубины души и цепляло, заставляло забыть предыдущих исполнителей. Они были одеты с вызовом, обнажая некоторые части тела. Главным и самым высоким голосом была Магнолия. Её плавные движения кошки придавали пикантности их номеру, а её уверенный взгляд нравился Райану Беллу, и заставлял улыбку показаться на его лице. Режиссер в своём блокноте записал эту брюнетку в число немногих, которых он мог бы продюсировать в будущем. Эшли больше всего на свете мечтала попасть в это список. Он выбирал тех, от кого исходила эмоциональная полная отдача, уверенность и талант. Номер девушек был очень ярким, они пели в унисон, и их голоса разливались по всему актовому залу приятным эхом. Во время завершающих нот, они встали в загадочные позы и под бурные овации покинули сцену.

После их выступления будет куда сложнее зацепить зрителей, но никто и не думал сдаваться.

Орлы признали в трио Одри достойных соперниц, но их уверенность в победе не уменьшилась. Каждый снова занялся своим делом.

– Эй, я один это вижу? – спросил Джонатан, немного отодвигая кулисы. Остальные тут же оказались рядом с ним. Их удивлению и возмущению не было предела.

Группа, выступающая на сцене, исполняла их песню. В той же аранжировке.

Эшли раскрыла глаза, а затем безмолвно часто захлопала ресницами. Как такое могло случиться? Ни на ком из группы лица не было. Их выход через четыре номера… Примерно, через пятнадцать минут. Именно столько было у девушки, чтобы что-то придумать.

– Короче, сегодня мы не выступим. – первым нарушил молчание Джонатан, плюхнулся на стул и достал чипсы.

Рэй побледнел и ничего не говорил. Его взгляд погас, а руки тряслись. Он передвигался очень тихо, словно уличный кот, ускользающий от раздраженного дворника, намеревающегося пнуть его.

– Забейте. – расслабленно произнёс Чарльз после того, как обдумал ситуацию. – Выступим с той же песней. Мы в любом случае исполним лучше. – ухмыльнулся он и пожал плечами.

Мейсон и Эшли переглянулись между собой, улавливая общую мысль. Оба понимали, что это не было решением. Девушка взяла свой телефон и сразу начала искать то, что ей нужно. А лидер Орлов всех подозвал к себе, два раз хлопнув ладонями.

– И так, Орлы. У нас есть пятнадцать минут, чтобы выбрать уже готовый кавер, вспомнить его и настроиться. – уверенно сказал Мейсон. – Как будто в первый раз такое происходит. – разрядил обстановку он. – В нашей группе каждый – профессионал. И каждый выйдет на сцену и выложиться на полную. – Эшли взглянула на лица парней, и те уже выглядели более собранными и приободренными. – Ни у кого нет столько опыта, сколько есть у нас.

– Да они охренели! Почему из-за этих придурков мы должны теперь судорожно всё переделывать? –высказался Чарльз.

– О случившемся поговорим потом. – спокойно ответил Мейсон. – Эш, что-нибудь нашла?

Эшли всё это время просматривала каверы Орлов и отмечала самые подходящие. Одни не проходили по цензуре, для других требовались иные инструменты, третьи просто были не конкурсного уровня. Девушка выбрала семь уместных вариантов и озвучила их, параллельно объясняя критерии, по которым она выбирала песни, и достоинства каждого кавера. Мейсон что-то добавлял и выслушивал мнение каждого из участника.

До них осталось три номера.

Мейсон и Эшли дополняли мысли друг друга и помогали. Девушка почувствовала такую силу и опору в лице парня. Наконец, Орлы определились с песней и разошлись по разным углам, чтобы подготовиться к выходу.

Девушка помнила всю свою партию идеально: недочёты, акценты, образ. Ей хватило минуты, чтобы повторить текст. В своих силах она была уверена. Никаких сомнений, страхов, зажимов. Такие ситуации, наоборот, заставляли Джонс собраться и проявить себя. Прогоняя в голове кавер, она начала обращать внимание на проблемы музыкантов. Пока в её голове оставался образ Джонатана, девушка подошла к нему и напомнила основные моменты.

Затем она обратила внимание на Рэя. Он часто дышал и смотрел на свои подрагивающие ладони. Его губы слегка шевелились, словно он просчитывал свою партию, но сбивался и начинал снова и снова. Девушка рассчитывала на помощь Мейсона, но тот уже разговаривал с ведущим по поводу изменений в их выступлении. Блондинка стала жевать передние пряди, даже горько-сладкий вкус лака её не останавливал. Она не знала, что говорить в таких ситуациях. Может быть, ей стоило оставить его одного?

Эшли нашла видео с песней, которую они должны были исполнять, листок бумаги и ручку.

До выхода Орлов два кавера…

Девушка села рядом с Рэем и спокойно выдохнула. Шатен, погруженный в собственные мысли, не сразу заметил её.

– Давай, запишем по нотам? – с этими словами Эшли протянула один наушник Рэю и включила запись. Парень неуверенно кивнул и взял ручку.

Послышалась знакомая мелодия. Начерченные линии были неровными, и ноты, написанные Рэем, выходили грязно, потому что его руки тряслись. В голове Эшли отсчитывала минуты до их выхода и одновременно указывала на детали, которые иногда пропускал музыкант. Последние ноты уже были стройные и ровные. Рэй немного успокоился, а Эшли оставалось проконтролировать Чарльза.

– Кинг, – позвала блондинка. – Вначале ты вступаешь на затакт. Во втором припеве тебе поменяли аккорды. В гитарное соло…

– Ангелочек, успокойся. – ухмыльнулся парень. – Сейчас от мыслей взорвёшься. И что прикажешь, Джо петь?

Блондинка улыбнулась и поправила свои волосы. Парень немного приостановил её напор, и она немного расслабилась, но никуда не уходила.

– В гитарном соло не ускоряться. Выдавать больше харизмы. – пробубнил Чарльз, закатив глаза.

– На сцену приглашается группа «Орлы». Встречайте. Аплодисменты… – послышался громкий, бодрый голос ведущего.

Эшли и Чарльз замерли, смотря в глаза друг другу. Блондин коснулся макушки девушки и прошёл мимо неё, на сцену.

Благодаря высокому авторитету и популярности все присутствующие встречали Орлов бурными овациями. Выйдя на сцену, музыканты получили новую волну положительных возгласов. Парни были в темных джинсах и белых футболках, поверх которых красовались черные, как смоль кожаные куртки. На Эшли была вызывающая темная мини-юбка, белоснежный короткий топ и черная кожанка. И у каждого члена группы красовалась брошь в виде крыльев. Быстро выставив нужную аппаратуру, все заняли свои места. Послышались первые звуки гитары, а затем и других инструментов.

Джонс растворилась в музыке, теперь существовала только она и мелодия. По воле сердца, все эмоции и чувства вовлекали девушку в незамысловатый танец. Закрыв глаза, Эшли насаждалась унисонным звучанием.

I sold my soul to the devil for designer

They said, “Go to hell,” but Itold`em

I don’t wanna

В эти минуты не было Эшли Джонс, а была она, оторва, которая брала от жизни всё, не задумываясь о последствиях. Голос звучал уверенно. Им девушка рассказывала свою историю и доносила её до каждого зрителя, помогая углубиться в атмосферу той жизни, которую она так избегала в реальности. Мейсон всегда подхватывал строчки и скрашивал их своим баритоном, что завораживало присутствующих. Парни, полностью отдавшиеся музыке, играли так, словно кроме них и инструментов вокруг ничего не существовала. Полная вовлеченность. Они притягивали чужие взгляды, без возможности отвести их. Эшли видела старания, скрывающиеся за их улыбками, горящими глазами, видела их – настоящих.

Парни придавали девушке уверенности. Она жила музыкой, создавая атмосферу хауса. Пела искренне, легко, показывая тем самым талант.

Выступление закончилось.

Орлы, тяжело дыша, сделали поклон и ушли со сцены. Даже после того, как они оказались за кулисами, аплодисменты не затихали. Эшли начала смеяться. Парни подозрительно посмотрели на неё, а затем сами не смогли сдержаться.

Мейсон поцеловал девушку с напором, страстью. Эшли ответила на поцелуй, хоть в легких совсем не хватало воздуха.

Но прошло несколько минут, и Орлы успокоились. Вопрос оставался открытым. Лица обрели серьезность.

– Как наша аранжировка могла оказаться у других? – вслух задал вопрос Мейсон и обвёл группу глазами.

В голове Эшли появлялось множество теорий и догадок. Сейчас она пристально всматривалась в лица парней и старалась понять, все ли знали столько, сколько показывали? Способен ли был кто-то из Орлов подставить группу? Если да, то зачем?

– Кто-то просто слышал наши репетиции. Вот и всё. – заключил Чарльз.

Да, логично. Вот только, песню Орлы выбрали за полторы недели до конкурса. За неделю стали репетировать. С их опытом хорошо отработать одну песню было несложной задачей. А вот другой группе, на слух определить партии, выучить текст, отрепетировать? Маловероятно. Но если им кто-то помогал… Девушка снова вглядывалась в глаза каждого и наблюдала за реакцией.

– Это очень странно. – произнесла она. – Как они могли так быстро всё отработать? Явно с чьей-то помощью?

Джонатан учтиво кивал головой, Рэй прикрыв рот рукой смотрел в пустоту. Чарльз скрестил руки на груди и бесцеремонно сел на стул, закинув ногу на ногу. Почему он себя так вёл?

– Какая разница уже? – с вызовом спросил блондин. – Мы выступили. Нам аплодировали. Не удивлюсь, если тех бездарей даже в следующий этап не возьмут.

– Потому что они чуть не сорвали нам выступление. – с нотой раздражения проговорил Мейсон. – И если в этом виноват кто-то из вас, то пусть признается.

Что? Эшли в недоумении смотрела на солиста группы. Недоверие девушки было вызвано тем, что она совсем недавно стала участницей Орлов. А вот почему Мейсон так открыто заявил об этом? Неужели в их взаимоотношениях было всё настолько плохо? Блондинка молчала. А ведь они называли себя друзьями, но стоило произойти такой ситуации, и всё. Нет доверия.

– Это безответственно. Недальновидно. Не по-мужски.

После этих слов повисла тишина. Лишь Чарльз хмыкнул, не придав значения словам Мейсона. Блондинка сглотнула. Он хмыкнул, потому что Мейсон казался смешным или была более веская причина? Нужно было разобраться.

Джонс невнятно сказала, что ей нужно выйти, а сама, проходя мимо парней, незаметно коснулась Чарльза. Стоя в коридоре, она отсчитывала секунды, когда дверь откроется и из неё выйдет подозреваемый. В голове появлялся план разговора, фразы, которые она должна была озвучить. Дверь открылась…

– Это ведь ты помог? – серьезно спросила Эшли. Она хотела, чтобы блондин отрицательно покачал головой. Привёл аргументы против. Сделал хоть что-нибудь, чтобы доказать, что он был не причём. Вместо этого он иронично выгнул бровь, а затем надменно улыбнулся.

– Я.

– Ты даже оправдываться не будешь? – эмоционально отреагировала девушка. – Зачем?

– Заработать хотел. – легко пожал плечами блондин.

– Врёшь. – скрестила руки на груди девушка и прищурилась. Кинг самый последний человек, кто нуждался бы в деньгах. Дорогая машина, собственная квартира, брендовые вещи…

– Иди к чёрту, ангелочек. – ядовито ответил он. – Не собираюсь с тобой это обсуждать. – закончил он и направился обратно к остальной группе. Он уже взялся за ручку двери, когда голос Эшли его остановил:

– Я лишь на секунду поверила, что в тебе больше света. Так что, ты даже не разочаровал меня, Кинг. – холодно сказала она. Дверь захлопнулась.

Девушка резко закрыла рот руками и зажмурилась. Глаза намокли, но слёзы так и не покатились. Дыхание участилось. Почему было так обидно?

В коридоре было темно. Тихо. Пусто. Неуютно.

Спустя несколько минут Эшли всё-таки вернулась к парням. Мейсон и Чарльз дрались… Мейсон наносил удары быстро и чётко. Он не давал Чарльзу и шанса ответить. Блондин уворачивался и защищался, но сам не бил.

В следующее мгновенье, рыжеволосый повалил Чарльза на пол. Девушка вздрогнула. Парни упали около её ног. Эшли, не двигаясь, смотрела за тем, как Мейсон яростно бил другого по лицу. На костяшках солиста уже появилась кровь. Но не его, а блондина. Страх сковывал всё тело. Ноги переставали слушаться девушку и подгибались.

– Предатель! – с остервенением сказал Мейсон. – Я и так сдерживался неделю…

Джонатан смог оттащить лидера группы от Чарльза. С трудом барабанщик удерживал рыжеволосого, который упирался и хотел снова нанести удар. Эшли нашла свою сумочку, достала воду, салфетки и упала рядом с блондином, принявшим сидячее положение.

Скулы были в крови, из носа текла алая струя.

Ледяными руками девушка промочила салфетки и приложила к царапинам и ссадинам. Чарльз сплюнул кровь и ухмыльнулся, что больше было похоже на страшный оскал. От боли гитарист скривился.

– Годы идут, а ты всё остаешься истеричкой. – язвительно выплюнул он.

Эшли с испугом посмотрела в лицо Кинга. Если Мейсон снова сорвётся, Джонатан вряд ли его удержит…

Наконец прибежала медсестра, остановилась рядом с Чарльзом и сразу принялась за свою работу.

Эшли медленно пятилась назад. Всё из-за неё…

[1] Когда я уйду, вспомни все, что я сделал.

Мы хорошо повеселились.

Но теперь с меня хватит.

Вы с ней похожи

Чарльз вышел из своего черного форда и достал гитару с пассажирского сиденья. На часах уже светилось «5:00». От Рэя парню пришло сообщение: «У нас четвёртое место». Это заставило его ухмыльнуться… Слабо. Должны были быть первыми. Кинг не ощущал большую часть своего тела, а то, что чувствовал было пронизано болью. Такой, что желание ночевать в машине перевешивало желание уснуть в своей удобной кровати. Какой Энви придурок…

Ещё подъезжая, Чарльз заметил нескольких студентов, вышедших на пробежку. Однако те не спешили и что-то кричали, не сводя глаз с общежития. Это не предвещало ничего хорошего, и чутьё парня не подвело. Стоило ему обратить внимание на здание, как в глаза бросилась миниатюрная девушка, стоящая на краю крыше.

– Чёрт! – выругнулся Чарльз и молниеносно закинул гитару обратно.

Он устремился внутрь трёхэтажной постройки. Чарльз преодолевал длинные коридоры. Редкие, полусонные студенты преграждали путь. Парень замедлялся. Злился. Обходил их и ускорялся. Каждая секунда была на счету. Чёртова Джонс! Что она там забыла? Чёртовы студенты! Вылупили глаза. И ничего не делали. На лестничных пролётах он резко поворачивал, хватаясь за перила. Перепрыгивал через несколько ступеней. Адреналин заставил позабыть о ссадинах и ушибах.

Железная дверь на крышу.

Он быстро распахнул её. Лёгкий ветер сразу взъерошил волосы. Чарльз ощутил прохладу. А она до сих пор стояла, неподвижная, одной рукой касаясь перегородки. Она оступилась.

Чарльз вовремя схватил её за руку и потянул на себя. Девушка вмиг оказалась рядом с парнем. Блондин не рассчитал силу и, пятясь назад, споткнулся. Он упал на спину и потянул её за собой. Эшли замерла. Она смотрела словно сквозь Чарльза.

– Ты дура! – крикнул парень и перевернулся, оказавшись сверху. Чарльз резко поднялся на ноги. Каждое его движение было сделано с такой злостью… – Ты зачем сюда полезла? Дура! – он расхаживал по крыше широкими и быстрыми шагами. Снизу доносились аплодисменты, предназначенные Чарльзу. Люди начинали потихоньку расходиться. Эшли медленно села, обняв колени. – А семья? Ты о семье подумала? – сердце у Чарльза стучало быстрее тремоло. Адреналин до сих пор пульсирующе отзывался в висках. Мышцы отяжелели, а ушибы отдались с новой болью. Жар соединялся с холодным воздухом. В конечном итоге всё это смешивалось в один букет неприятных ощущений.

Он резко остановился и посмотрел на Эшли. Только сейчас Чарльз увидел, что она его не слушала. И только сейчас он заметил, что девушка сидела в одной пижаме. Тонкий розовый топ на бретельках и белые штаны, с узорами в виде звёздочек. Её руки, ключицы, ноги покрылись гусиной кожей. Чарльз с большими усилиями заставил себя успокоиться. С трудом подавил желание снова накричать на неё и сделал глубокий вдох. Выдох.

– Если так хотела сигануть с крыши, почему не надела что-то поприличнее? – спросил он, вкладывая остатки гнева в эти слова. Он сел рядом с Эшли, сняв с себя чёрную кожанку. Блондин накинул куртку на плечи девушки и почувствовал, как его кожа покрылась мурашками.

Уже светало. На горизонте виднелась красно-оранжевая полоса, от которой лучами исходили бледно-розовые линии. Воздух был отрезвляюще чистым и свежим. Позади доносился приглушенный шум дороги. Чарльз снова посмотрел на Эшли. Такого пустого взгляда он не видел уже давно. Обычно в фильмах после спасения от самоубийства люди бились в истерике, плакали, боялись. Но она, словно вода в утреннем водоёме после тихой ночи, была спокойна, почти неподвижна. Только размеренное дыхание выдавало её присутствие.

– Что произошло? – спросил Чарльз тоном, который внушал доверие и показывал готовность услышать самую сокровенную тайну. – С близкими что-то случилось?

– Нет.

– С Мейсоном поругались?

– Нет.

Хоть Эшли и ответила так же безэмоционально, Чарльз услышал, как прежний медленный ритм дыхания сбился. Неужели это стало поводом для такого поступка? Что за бред? Кинг всегда думал, что самоубийство – удел для слабых. Насколько нужно было быть слабаком и эгоистом, чтобы вместо поиска решения проблемы – лишать себя жизни? Так ещё из-за каких-то людей… Люди приходят и уходят. Чарльзу раньше казалось, что Эшли сильная.

– Перед конкурсом Мейсон во всех подробностях расписывал, как пройдёт ваша ночь. – снова заговорил парень наигранно приторно. – Как ваши сердца сольются воедино. Как вы будете любить друг друга…

– Прекрати.

– Он был так рад. – не унимался Чарльз. Он видел, как злилась Эшли и продолжал. – Спустя месяц ухаживаний, сюсю-мусю и всего такого ты наконец готова… Но вот, я приезжаю, а ты стоишь. Одна. Неужели малыш Мейсон так плох? Или дело в другом. Наверное…

– Он изменил мне. – выпалила девушка.

Чарльз замолчал. Он сам это заподозрил, но вот услышал и слова подтверждения. Идиот-Мейсон. Лишь на мгновение в глазах Эшли промелькнуло что-то похожее на боль, злость, обиду. Хоть что-то. И она отвернулась. Чарльз сжал кулаки, чтобы не произнести вслух ещё что-то противное. Это молчание его нервировало.

Он изучал профиль девушки с интересом ученого. Конечно, он не верил в то, что внешность – отражение внутреннего мира, но это было точно не про случай Джонс. Она была маленького роста. Сидя рядом с Чарльзом, девушка доставала ему лишь до плеча. Волосы, недавно отстриженные под каре, были светлые, на солнце отливали золотом. Чарльзу было плевать на цвет её волос, но он считал большим упущением её последний поход к парикмахеру. Как можно было обменять длинные рыжие кудри на обычный блонд? Раньше эта была её особенность. Её волосы были тем, что её отличало от других. А теперь она стала как все. Губы были узкие, бледно-розового цвета. Во рту у неё были передние пряди, которые она снова жевала. Эшли не страдала от лишнего веса, но сколько Чарльз помнил, у неё всегда были щёчки. И напоследок, ангелочек мог гордиться своими большими серыми глазами. И обычно взгляд у неё был наивный, детский. И роли ей часто доставались такие. На самом деле она могла похвастаться широким диапазоном ролей, но именно эти у неё получились лучше всего. Она играла милых, добреньких до мозга костей, доверчивых девушек, какой она сама и являлась. Удивительная синхронизация внешности и характера. Такие как она всегда жили в своих мечтах и только и ждали своего доброго принца. Ей бы очень подошли образы Джульетты, Мари или Жиннет. Неудивительно, что ей понравился Мейсон. И неудивительно, что он ей и разбил сердце.

Солнце всё поднималось, а теплее не становилось. Чарльз старался как можно больше обнять колени. Одной рукой он взял кулон. Крыло. С одной стороны оно было ангельски-белым, а с другой – чёрным. Его мама видела в этом смысл, говорила о том, что в каждом человеке было одинаковое количество добра и зла, и, какую сторону показывать, человек выбирал сам. Именно крыло символизировало свободу. Свобода в самопознании. Блондин, глядя на эту вещицу, не мог вдохновляться так же, как мама, но зато он быстро сосредотачивался, сжимая в кулак кулон.

Толи от утренней прохлады, толи от странной компании было зябко. Он мысленно прикидывал, сколько часов оставалось до первой пары, и разочаровывался. Парень всматривался в лицо Эшли и пытался угадать, о чём она сейчас думала. Но странно. Наверное, впервые за долгое время он не мог прочитать человека.

– Ангелочек, как тебе живётся, будучи популярной? – спросил он и натянул самую обольстительную ухмылку из своего арсенала. Наконец, Эшли обратила на него внимание. Она даже улыбнулась. Легко.

– Нормально.

– А мне казалось, что тебе не нравится.

– Это только моя проблема. И я не стану говорить об этом с кем попало. Прости, Кинг. Не пойми меня неправильно, но ты не выглядишь как человек, которому стоит доверять. – виновато опустила глаза девушка.

И снова молчание…

– С родителями как дела?

– Тоже мимо. – тепло улыбнулась Эшли. Опять этот взгляд… Чарльз закатил глаза, и первый отвернулся. – Ты не представляешь, как я тебе благодарна. Если бы не ты…

– Забей. – отмахнулся он и обнял колени ещё крепче.

– Ты же весь замёрз. – вскинула брови Эшли и поднялась на ноги. На улице было градусов десять, а блондинка любила преувеличивать. Намеки на произошедшее полностью исчезли. Как она это делала? – Надевай. – с этими словами девушка скинула с себя куртку и протянула Чарльзу.

– Не надо мне. – брезгливо отодвинувшись от куртки, сказал он и встал. – Как будто я просил. Кто из нас в пижаме, тот и надевает.

Эшли наклонила голову влево и стала рассматривать выражение лица Чарльза, пока не улыбнулась и не отвела взгляд. Она накинула кожанку на плечи и обернулась в сторону рассвета. Походу её настигли те же мысли, что и Чарльза минут десять назад, отчего она вздохнула:

– С меня горячий кофе.

Эшли направилась в сторону выхода. Чарльз следил за ней, сунув руки в карманы джинс, и думал. Он взглянул на экран телефона, на котором большими цифрами светилось время «6:12». В целом, если бы он поторопился сейчас, то успел бы заехать домой и привести себя в порядок. Но для начала стоило уложить спать эту девушку. Пока они шли по общежитию, девушка расспрашивала о самочувствии, о его состоянии, словно о нём она волновалась больше, чем о себе.

Чарльз вошёл в её комнату и одёрнул себя прежде, чем спросил, где её соседка. Он оценивающе обвёл глазами стены, кровать, стол, полки. Всё было идеально. На белом письменном столе принадлежности и тетради были разложены ровно и по цветам. На полках ничего не валялось, а тоже было рассортировано по оттенкам и размеру. Только на кровати сиреневый плед был слегка помят.

– У меня беспорядок. Прости. – оправдывалась блондинка, чем вызвала у Чарльза усмешку. – Я заварю кофе нам. – резко прервала себя на полуслове она и стукнула по голове. – Ты же не пьёшь это «жалкое подобие напитка». – процитировала она и достала из шкафчика пакетик чая. К этому времени электрический чайник уже закипел, и Эшли приготовила кружки.

– Я походу тебя сильно задел таким заявлением. – с иронией сказал Чарльз, до сих пор стоя у порога. – Я поехал.

– И смысл? Как будто ты будешь спать. – скрестила руки на груди она и слегка прищурилась.

– Я-то не буду, а вот тебе советовал бы, ангелочек.

– Хватит меня так называть. – недовольно произнесла она и зевнула.

Чарльз снова посмотрел на время и прокашлялся, сдаваясь. Сейчас Эшли казалась такой беззащитной. И отчего-то хотелось проследить за тем, чтобы с ней ничего не случилось. И почему после случившегося они вели такой повседневный диалог?

– Есть что покрепче? – сам не надеясь на утвердительный ответ, спросил он. Конечно, у неё ничего не было. Кто бы сомневался?

Чарльз сидел в маленькой комнате общаги и пил чай в шесть утра. Для полноты картины не хватало пирожного.

– У меня кстати торт есть. – с этими словами Эшли достала из маленького холодильника небольшие кусочки клубничного торта. Чарльз усмехнулся.

Они недолго пили чай в полной тишине. Под конец импровизированного чаепития Эшли уже лежала на кровати и всё чаще и чаще покачивала головой, каждый раз заставляя себя открыть глаза. Но наконец сон победил её.

Чарльз закатил глаза и тихо убрал кружку из рук Эшли. Он почти вышел из её комнаты, когда решил обернуться. Девушка спала, свернувшись в калачик, отчего ему пришлось вернуться и укрыть её сиреневым пледом. Её светлые пряди лезли ей в лицо, и Чарльз, предавшись своим воспоминаниям, улыбнулся и заправил волосы за ухо девушки.

Всю дорогу до дома Чарльз провёл в размышлениях. В голове до сих пор не укладывалось произошедшее. Но негативные мысли сменялись чувством ностальгии. В квартире он отыскал на полках старый семейный альбом. Достал бутылку дорогого бренди, стакан, и сел на пол, облокотившись о стену.

Он перелистывал страницы, и будто снова переживал те моменты, которые запечатлели на камеру. Вся семья в сборе. Чарльз согнул колени и положил на них альбом, а сам пил янтарную жидкость. Он наконец дошёл до последней страницы.

На ней была изображена девочка тринадцати лет. Она была одета в синее платьице, а её светлые волосы заплетены в две тугие косички. На шее висела золотая медаль, являющаяся причиной широкой улыбки. Но Чарльз не мог перестать смотреть в её голубые радостные и искренние глаза. Кэтти…

Чарльз почувствовал, как в носу стало щипать, а ладони похолодели. Он сделал ещё глоток бренди. От этого стало ещё паршивее.

– Чёрт. – произнёс он и со злостью швырнул стакан в стену напротив.

Осколки разлетелись по всей гостиной, а звон пронзил тишину в тёмной квартире. Чарльз уткнулся головой в колени. Боль нарастала, но быстро сменялась злостью…

Тебе нужно лишь немного угаснуть, немного умереть,[1]

Немного умереть, чтобы выжить.

Помоги мне потратить моё драгоценное время.

Тебе нужно лишь немного поплакать, всего чуть-чуть,

Немного поплакать, чтобы прийти в норму.

Помоги мне разобраться в моих мыслях.

Я умею веселиться

Разбудил Эшли звук, приходящих уведомлений, которые она постоянно намеревалась отключить, но никогда не доходили руки. К её удивлению, она проснулась выспавшейся. Стоило ей посмотреть на время, как утренняя сказка испарилась, уступив место действительности.

Проспала.

Дальше речь шла не о минутах, а о секундах. Девушка лишь ополоснула лицо холодной водой и провела несколько раз расчёской по голове. Накинула на себя первые попавшиеся вещи: чёрную юбку, белый топ. Выбежала из общежития.

В голове крутилось множество мыслей, из-за которых Джонс хотелось больше никогда не появляться в университете… Как Мейсон мог так поступить? Человек, которому она была готова открыться, предал её. Крыша.

Чарльз спас Эшли от самоубийства…

Девушка точно знала, что Кинг уже всем рассказал о том, где и как они встретились. От страха в груди закололо. Неужели спустя три года всё повторится? Нужно было поскорее что-то придумать…

На ходу Эшли пролистывала ленту в инстаграме, твиттере. Её отмечали под многими видео, создавали новые хэштеги. А на кадрах отнюдь была не она. Блондинка уже заучила последовательность действий в отрывке. Чарльз решительно шёл навстречу Мейсону, Джонатану, Рэю. Взгляд был направлен точно в цель.

– Это тебе для профилактики. – пугающе произнёс блондин, замахнулся и с большой амплитудой нанёс удар Мейсону, повалив его с ног. – И чтобы твоё дерьмо других не задевало. – ядовито произнёс он.

Коридоры университета в миг ожили, и все окружили Орлов. Большинство студентов с жутким, нескрываемым интересом наблюдали за двумя парнями, снимали происходящие на камеру. Обучающиеся, предвкушающие драку, стали мотивировать конфликтующих на последующие действия. Всё это происходило в мгновенье ока. Кинг смирил рыжеволосого взглядом и пошёл дальше, не оборачиваясь.

– Герой проснулся? – кричал в след Мейсон, вытирая кровь с лица, которая бежала с разбитого носа.

Эшли прикрыла рот от страха. В комментариях фанаты строили теории, и, конечно, Эшли мелькала в них довольно часто. Холод пронзил девушку, а сердце стучало быстро и громко. Толи быстрый шаг так повлиял, толи эмоции от увиденного.

В дверях университета она оказалась во время перерыва между её парами. Она проходила мимо студентов, не обращая внимания на перешёптывания, сверлящие взгляды, крики из толпы. Сейчас это было не важно. Да никогда важно не было! Увидев знакомую светлую макушку, она ловко обошла мешающихся людей и нагнала парня.

– Кинг! – позвала блондинка, тот сразу обернулся и сунул руки в карманы.

Все слова на мгновенье застряли в горле. Лицо Чарльза было всё в ушибах и царапинах. Он даже не ухмылялся (наверняка ему было больно). Ведь если бы вчера Эшли выбрала другой момент для разговора с ним, возможно, Мейсон даже не догадался бы и не подрался с Кингом… Так. Речь не об этом.

– Уже всем рассказал? – спросила Эшли безэмоционально. Однако на деле прозвучало безнадежно и неуверенно.

Сначала блондин с раздражением выдохнул, приподняв брови. Он посмотрел в сторону, будто подбирая слова. Эшли восприняла это плачевно, неправильно поняв реакцию Чарльза.

– Нет. – коротко ответил он. – И не собираюсь, ясно?

Блондинка медленно кивнула, взяв в рот передние пряди. Мимо них проходили парни и девушки и подозрительно оборачивались. За месяц с Орлами девушка уже привыкла к повышенному вниманию, но сейчас оно явно ощущалось негативно. Неужели на Мейсона смотрели так же? Или только на неё? А на Чарльза?

– Не советую тебе, общаться со мной. – вдруг сказал блондин. – Иначе изменщицей выставят тебя. – договорил он и пошёл в нужную аудиторию.

– Зачем Энви ударил? – вдогонку спросила Эшли.

– Для профилактики. – не оборачиваясь, ответил он. Девушка не видела, но почувствовала, что тот точно ухмыльнулся.

Находиться в одном квадратном метре с Мейсоном для Эшли было заданием куда сложнее чем то, которое озвучивал преподаватель. Поэтому девушка сидела отдельно от Орлов. Только любопытные одногруппники докучали её вопросами. Задание заключалось в импровизации на заданную тему. Загвоздка была в том, что работа выполнялась в паре, которую определял преподаватель. Наверное, из лучших побуждений первой вызвали Эшли…

В паре с Мейсоном.

Об их отношениях знали не только студенты и преподаватели вуза, но и тысячи других фанатов. Вот только последние новости вносили небольшие коррективы. И, неудивительно, что мистер Ливингстон, седовласый высокий мужчина, был не в курсе складывающейся ситуации. По его улыбке, с которой он сопровождал пару к центру класса, становилось ясно – он гордился своим решением, думая, что помогал обоим.

Первая любовь…

Такое задание озвучил мистер Ливингстон. Эшли не растерялась. Но, прежде чем войти в роль, она посмотрела в глаза рыжеволосого. И ведь интересно, к нему она испытывала ровным счётом ничего. Смотрела в его ярко-зеленые растерянные глаза и ничего не чувствовала. Ни прежней теплоты, влюбленности, ни ненависти, грусти. Пустота.

Мейсон предал её. Не оправдал ожиданий. Разочаровал. И больше он не стоил её времени, внимания, энергии. Эшли наблюдала за тем, как парень неуверенно смотрел по сторонам, избегая зрительного контакта. Видела, насколько ему было стыдно, неловко, некомфортно. Уже сравнивая, как они переживали произошедшее, становилось ясно, кто достойнее, кто сильнее. Полуулыбка появилась на лице блондинки.

– Знаешь, – наивно захлопала ресницами Эшли. – Мне не с кем не было так хорошо, как с тобой. – нежно, мягко затрепетала она и отвела взгляд, словно смутилась своих мыслей, чувств. – Чувствуешь ли ты то же самое?

Мейсон медленно сглотнул. Он даже не старался придумать ответ, войти в образ, заранее зная проигравшего.

– Энви, соизволите продолжить? – чопорно поинтересовался преподаватель.

По всему залу прошёлся неприятный шёпот, высасывающий последние признаки уверенности у лидера Орлов. Он нервно улыбнулся, в который раз переминаясь с ноги на ногу. Такое выступление продолжалось недолго. Преподаватель остановил их и сказал:

– Энви, продолжайте в том же духе, и до сессии вас не допущу.

Многие студенты зааплодировали девушке. Каждый оценил её работу, образ. Эшли знала, что сделала всё верно. Она довольная последовала на своё место, но голос мистера Ливингстона заставил её остановиться:

– Джонс, не советую вам так ухмыляться. Вы тоже не справились с заданием. – от этих слов девушка замерла. Впервые ей такое сказали. Одногруппники были удивлены не меньше, а кто-то даже переспросил преподавателя. – У вас не соревнование. И не кастинг, чтобы выделяться, – строго и медленно говорил мистер Ливингстон. Он растягивал все гласные, отчего его речь, казалось, была полна сарказма. – У вас было общее задание. Один не справился – второго потянул за собой. Что толку отыгрывать эмоции, если в ответ нет никакой реакции?

Эшли тихо извинилась и села на место. Она провалила задание… Какой позор… Габриэлла всегда говорила, что не выйдет из неё хорошей актрисы. И вот. Первые проблемы в отношениях уже повлияли на учёбу. Это очень непрофессионально. Очень по-детски. Очень глупо.

Блондинка наблюдала за тем, как её одногруппники, вставая в пары, раскрывали свои сильные стороны и пользовались достоинствами партнёра. Она старалась понять, как остальные находили контакт. Ведь они тоже ничего не обговаривали. Многие в жизни не были близки, но задание выполняли так, словно знали друг друга как свои пять пальцев.

Почему Эшли так не могла?

После занятия девушка незаметно следовала за Чарльзом, боясь, что тот всё расскажет. Сегодня блондин тоже отделился от Орлов. Но, в отличие от Эшли, он недолго был в одиночестве, так как к нему сразу же присоединились другие студенты. Их компания приземлилась за большим столиком в кафе университета, поэтому Эшли пришлось найти рядом место и сесть туда.

Если бы разговор вдруг зашёл про неё, она быстро под каким-нибудь банальным предлогом увела бы Чарльза оттуда. Странно? Но так было безопаснее. Радовало одно – её никто не замечал. Как всегда. Она спокойно смотрела за тем, как парни громко смеялись и что-то оживлённо обсуждали. Но вдруг Эшли встретилась взглядом с Чарльзом. Она принялась рассматривать меню, которое уже заучила наизусть.

– Ангелочек, ты не против нашей компании? – в хорошем расположении духа спросил Чарльз и, не дожидаясь ответа, сел на диван. Остальные повторили за ним. – Мы договорим, и ребята пойдут, да? – с улыбкой на лице проговорил он, но в интонации слышалось: «Договорим, и вы уйдёте. Это не обсуждается».

– Такая хорошенькая. – ухмыльнулся один из парней и смело обнял девушку.

– Меня Коул зовут. – весело сказал другой и протянул руку.

Эшли натянуто улыбнулась и постаралась отодвинуться, но вышло плохо. Зачем он их привёл? Девушка ощущала себя рыбкой в аквариуме, за которой одновременно смотрели пять человек и то и дело протягивали свои руки к ней, но самой ей было некуда деться.

– Вы с Мейсоном расстались? – спросил тот, кто ближе всех сидел к блондинке. В нём она узнала Алекса, бывшего Келли, что пытался унизить её. – Если понадобится крепкое плечо, я рядом, детка.

– Ты… – начала Эшли.

– Отвали от неё. Иначе крепкое плечо тебе понадобится. – снисходительно проговорил Чарльз.

Парни непонимающе переглянулись между собой, а затем рассмеялись, восприняв его слова, как шутку. Вот только Кинг не шутил. Хоть он и выглядел расслабленным, его холодные голубые глаза выражали враждебность. Эшли ожидала, что Алекс уберёт руку с её талии, но нет.

– Кинг, ты чего?

– Руку убери и иди. – спокойно сказал Чарльз.

Наконец улыбки сползли с лиц парней, и они уже зашевелились, чтобы уйти. Только блондин их остановил, чтобы спросить:

– Где Ли?

Тот, что всё время разговорил с Чарльзом, пока они сидели за другим столом, серьезно кивнул и забегал глазами:

– У них проблемы с бизнесом. Пока в командировках.

Чарльз скучающе махнул рукой, выпроваживая знакомых и обратил внимание на Эшли. Он не спешил начинать разговор, а скучающе разглядывал девушку. В этот момент она жалела, что утром не накрасилась. Почему от него исходила такая подавляющая энергия?

– В шпионы давно заделалась?

– Твоему самомнению не тесно? Я просто перекусить сюда пришла. – ответила девушка. Всё-таки заметил.

Чарльз усмехнулся. Непонятно, что его развеселило больше: глупая отговорка или резкость. Но затем, он, словно поверил, кивнул:

– Точно, просто ты долго ждала заказ. – на этих словах официантка поставила на стол две чашки кофе и тирамису.

– Извините, я не заказывала. – замотала головой Эшли.

– Я заказывал. – быстро прервал блондинку Чарльз.

Вначале Эшли хотела отказаться, но после того, как её живот заурчал, такое решение само собой стало неактуальным. Она опустила взгляд в тарелку, сосредоточившись на десерте. Она снова проделывала ритуал с кусочком тирамису и кофе, но под пристальным взглядом Кинга прекрасный вкус меркнул, чем опечаливал её. Но после нескольких минут обоюдного молчания девушка достала телефон и наушники. Только она выбрала подходящий альбом, Чарльз спросил:

– У тебя явно паранойя, ангелочек. Ещё раз. Если я сказал, что никому ничего не скажу, значит так и будет, ясно? Не надо за мной по пятам ходить. – с раздражением говорил он. Эшли слушала его, но доверия к нему не увеличивалось. – Меньше думай, больше ешь. – закончил он, сделал большой глоток кофе и поморщился. – Всё-таки это дрянь. Не выдерживает никакой критики.

Эшли обратила внимание на допитую чашку и прищурилась, словно сыщик. Она не знала, уместны были её мысли или нет, но азарт, чувство победы поглотили грани разумного. На лице медленно появилась улыбка:

– Значит, выпил. – аккуратно намекнула Джонс. – Ты какой цвет юбок предпочитаешь, голубой или розовый?

Чарльз, явно не понимающий о чём речь, посмотрел на девушку, как на пятилетнего ребёнка. Но Эшли молчала и ждала, когда блондин сам вспомнит и догадается. В его глазах медленно появлялось осознание, он мотал головой, отрицая происходящее.

– Один – ноль. – подытожила девушка.

– Я не буду этого делать. – серьёзно произнёс Чарльз таким тоном, что противоречить становилось страшно.

– Ну ладно. – смирилась Эшли, собрав свои вещи и встав с дивана. – Я так и скажу Джонатану, что я выиграла пари, но ты отказался выполнять условия. – наигранно наивно говорила блондинка. – Надеюсь, он сможет держать это в секрете.

Данная уловка сработала на Кинга, и девушка уже ждала его возле мужской раздевалки, поддерживая его банальными словами, которые больше злили, чем мотивировали. На самом деле, Эшли думала, что ей придётся идти на ухищрения, чтобы Чарльз выпил чашку кофе, но всё оказалось куда проще. Парень несколько раз попытался отговорить Джонс от этой идеи, но она была непреклонна.

– Это же позор. – с принятием выдохнул блондин и медленно вышел из раздевалки.

Эшли не смогла сдержать смеха, увидев чёрную мини-юбку на Чарльзе. То, как осуждающе и злобно он смотрел на девушку, нельзя было сравнить с голодным Джонатаном, рассерженным Мейсоном во время репетиций. Во взгляде явно прослеживалась ненависть, которую Эшли не замечала из-за слишком хорошего настроения. Она тянула его в холл университета, а тот же даже не отпирался.

– Ангелочек, ну прояви чувство сострадания. – в последний раз искренне попросил Чарльз.

– Чувства – это наша слабость. – просто пожала плечами она.

Эшли начала смеяться, видя, как проходящие мимо студенты останавливались и разглядывали парня, свистя, хлопая. Многие доставали телефоны и направляли их на блондина, а тот в свою очередь с раскрасневшимся (от смущения или гнева) лицом, кидал мимолетные и раздраженные взгляды на солистку. Другие просто наслаждались этим зрелищем и смеялись вместе с Эшли, показывая на него пальцем. Коридоры университета наполнились весёлым гулом. В толпе девушка увидела Мейсона, Джонатана и Рэя. Рыжеволосый прикрывал лицо от стыда, а барабанщик и пианист хватались за животы. Заметив Джонс, они показали большой палец.

Со временем Чарльз освоился. И по его поведению уже не было видно неловкости и растерянности. На публике он ухмылялся и пафосно ходил по главному коридору. Сомнений не было, где-то в интернете уже красовались фотографии в юбочке. Всем подряд он говорил, насколько эта вещь непродуманная и неудобная. Чарльз принялся изображать модельную походку, вызвав новую волну смеха.

– Как тебя, мисс Джонс? – развёл руками блондин и спросил на весь коридор, покружившись.

На глазах Эшли появились слёзы, а пресс ужасно болел. Ещё пять минут и она бы точно задохнулась. Огромную толпу смог разогнать только декан, пригрозив Кингу, будто старшекласснику.

Когда Чарльз переоделся, они шли вдвоём по коридору и обсуждали перформанс парня. Каждый рассказывал о реакции студентов и выделял кого-то из большинства. Они смеялись, и Эшли несколько раз просила Чарльза перестать шутить и говорить об этом, но он продолжал. Она в отместку пихнула его локтём, но в ответ получила порцию щекотки.

– Ангелочек, ты не настолько скучная, как я думал. – успокоившись, но с приятным осадком, сказал блондин.

Эшли только хмыкнула. Неужели она заслужила столь высокую похвалу? Так ещё от самого Чарльза Кинга… После случившегося в груди как будто стало больше воздуха, да и в университете девушка чувствовала себя свободнее. Сердце до сих пор быстро билось, а в голове мысли долго не задерживались. Состояние было расслабленным, что в любой другой день Эшли бы уже исправила это чтением конспектов.

– Ты же идёшь сегодня на вечеринку к Одри? – спросил Чарльз.

Девушка отрицательно промычала. В ответ последовала ожидаемая реакция: гитарист закатил глаза, громко выдохнул и привёл множество аргументов за.

– К тому же, ты моя должница. Так что, ты идёшь сегодня к Паркер.

[1] Дай мне своей любви, детка

Я мог бы добавить к ней моего стыда

Бери наркотики, детка

Уязвимость

Эшли стояла на входе огромного дома своей бывшей лучшей подруги. Дом её родителей был стильным, выполненным в светлых тонах с акцентами на темно-синих и черных предметах. В здании было три этажа с панорамными окнами. А на улице красовался немаленький бассейн, возле которого стояла аппаратура для диджея. Весь дом заливался неоновыми красками и громкой музыкой, расслаблявшей пришедших. Родители были состоятельными, могли позволить себе такие апартаменты, и поэтому выдавали всё в высшем свете. Остальным оставалось не скупиться на комплиментах и высоко оценивать выбор интерьера.

Сейчас Эшли стояла совсем одна, но была окружена толпой студентов. Ей было холодно, хотя по дому разгуливал жаркий пыл. Все танцевали, смеялись, плавали в бассейне или проводили время за разговорами. Девушка чувствовала себя не в своей тарелке и собиралась, как можно быстрее покинуть вечеринку, на которую её заставили пойти.

Компания девушек во главе с Келли, заметив Эшли, направились в её сторону. Одногруппница окликнула Джонс.

Ровно четырнадцать минут солистка провела в новой компании. По началу они расспрашивали её о Мейсоне и Чарльзе, на что Джонс отвечала довольно расплывчато, думая, что Келли, Джессика, Эмили, Райли и Дикси потеряют интерес. Но этого не произошло. Они повели девушку танцевать. И, как оказалось, всё это время Келли старалась поднять настроение девушке, а не разузнать свежие сплетни. Странно, до этого никого не волновало состояние Эшли. А их компания лишь хотела провести с ней время.

Эшли зашла в туалет и закрылась. Она включила ледяную воду и промокнула лицо в местах, где не было макияжа. Она достаточно долго была на вечеринке. Пора было идти домой, иначе не далеко до того, что девушка запрётся у себя к комнате на несколько месяцев, восстанавливаясь. Она обернулась и вскрикнула. На полу сидел незнакомый парень и следил за ней.

Эшли от страха схватилась за грудь и стала медленно подходить к двери. Парень резко встал и двинулся в её сторону. Он был высоким, а глаза карие, даже чёрные. Его тяжёлый взгляд совсем не вязался с цветом волос. Они были сиреневыми. Эшли медленно сказала:

– Я буду кричать.

– Не надо, – применительно выставил руки он. – И так голова трещит от такой музыки.

Девушка озадачилась. Правда, он не выглядел как человек, любящий громкие вечеринки. Вид у него был уставший, измученный. Что же он тут делал тогда?

– С тобой всё в порядке? – спросила Эшли.

В сумочке у девушки были таблетки от головы. Она их достала, протянула парню, но тот отказался. Она переводила взгляд с двери на него, словно металась и не знала, что выбрать. В итоге, она опустила голову и села к незнакомцу, уже снова опустившимися на пол. Девушка понятия не имела, как начать диалог. Или стоило помолчать? Был бы сейчас рядом Джонатан или Мейсон, да любой из Орлов – они смогли бы найти правильные слова.

– Зачем ты тогда сюда пришёл?

– Я за сестрой присматриваю. Мало ли что. – пожал он плечами. – Меня Леон зовут. – протянул руку. Эшли не видела смысла представляться, но для приличия произнесла своё имя. В сознании появилась тусклая картинка – мысль, воспоминание, крутившееся в голове. У него знакомое имя, и голос.

– Ты выступал вчера?

– Первое место. – скромно ответил он.

– Леон Франц! – на эмоциях проговорила Эшли. – Ты великолепно спел, я помню. В каждую ноту попал, наверняка, над этой песней ты работал очень долго. Переход с микста на фальцет настолько плавный… – девушка говорила первое, что приходило на ум. Вчера она, услышав выступление вокалиста, испугалась, что первое место будет его. Так и получилось, но Леон был достоин этого. Настолько профессионального вокала она давно не слышала. поэтому подметила для себя много интересных фишек, приёмов. Парень с трудом выговаривал звук «р». Его картавость показалась милой.

Парень явно смутился от таких слов и неловко попросил девушку перестать его нахваливать.

– Я многое слышал о твоём отце. – нарушил долгое молчание Леон. – Мой дед знал его.

Упоминания об отце действовало на Эшли, как магнит на железо. Она могла забыть обо всём и долго говорить о нём, слушать. Новый знакомый явно это почувствовал и стал многое рассказывать.

Оказалось, дедушка Леона когда-то преподавал в их университете, как раз в то время, когда учился Марк Джонс. Хоть он и был скромным и спокойным, он часто попадал в самую гущу событий. Будучи студентом, Марк славился молчаливостью и закрытостью, но вокруг него всегда было много людей, готовых всегда прийти на помощь. С нескрываемым восхищением девушка слушала истории парня. Она уже не задумывалась о том, что знакома была с ним не более двадцати минут.

В дверь постучались.

Им пришлось выйти, пропустив парочку. Эшли так понравилось общество Леона, что уходить с вечеринки ухе не хотелось. Но и громкая музыка с толпой пьяных студентов не вдохновляла. Блондинка гадала, покажется ли Леону предложение пойти в пустую комнату странным и двусмысленным.

– Я видел свободную комнату. Поговорим там? – спросил Леон, будто прочитал мысли девушки.

На самом деле, на третьем этаже не было занято и трети комнат. Это обрадовало. Девушка взяла подушку с кровати и села на мягкий ковёр рядом с Леоном. Только в уединении они побыли недолго. Огромная компания, ведомая Магнолией и Эллой, вошла внутрь и победно зааплодировали. Эшли узнала всех Орлов и Одри.

– Я же говорила, что она здесь. – с притворной любезностью сказала Элла Форд. – А вместе с ней, – брюнетка прищурилась в полутьме, явно не узнавая и не видя парня. – Франц!

– Элла, тише. – притронулась к плечу подруги Магнолия, проходя вглубь комнаты. – Мы хотели сыграть в «я никогда не», – спокойно и уверенно сказала она. – Парни настояли на том, чтобы ты играла с нами.

В словах Магнолии Эшли не услышала зависти, презрения или высокомерия, которые исходили от Эллы или Одри. Из их трио она казалась самой рассудительной и взрослой.

Орлы нерешительно двинулись к Эшли, словно боялись, что та держала на них зло и могла отказаться от затеи, предложенной Одри, Эллой и Магнолией. Девушка не видела причин такого поведения. И лишь Чарльз нагло плюхнулся рядом с блондинкой и забрал у неё подушку, являющейся для Эшли щитом. Мейсон мрачно разглядывал Леона, желая уличить его в чём-то постыдном. На полу образовался круг, где сидела блондинка, рядом с ней Леон и Чарльз, а дальше Мейсон, Магнолия, Элла, Джонатан, Одри.

– Играете. Без меня? – громко появилась в комнате девушка с сиреневыми волосами. Эшли заметила, как синхронно закатили глаза почти все в комнате. Она так всех напрягала? – Я – Моника. – представилась Франц, активно и крепко пожала руку блондинке. Она нагло подвинула брата и уселась рядом с солисткой. В ней было столько энергии, что Эшли была готова поспорить, эта девушка способна была пробежать марафон. – Почему все такие унылые? – спросила Моника, не получив ответа. Эшли обратила внимание на длинные толстые косы сестры Леона. Они были заплетены необычно и сложно. – Во что играете?

– Я никогда не… – тихо произнёс Рэй и улыбнулся.

– Прекрасно. – сказала Моника и задумалась. – Я никогда не влюблялась в незнакомца. – сразу произнесла девушка. Её голос был звонкий и громкий, непривычный для остальных. Но она говорила с такой заразительной жизнерадостностью.

Эшли только сейчас заметила, что перед каждым стоял стакан с алкоголем. Девушка посмотрела на остальных, убеждаясь в том, что пить можно. Глоток сделали Джонатан, Одри и Чарльз. Блондинка сделала небольшой глоток и поморщилась. Напиток был крепче шампанского и вина.

– Вау. – удивился Джонатан, посмотрев на Эшли. – Дорогая, что за незнакомец смог тебе понравиться?

Эшли нервно улыбнулась. Почему из трёх человек Джонатан спросил именно её? Разве для блондинки это было парадоксально? Все смотрели только на неё. Казалось, от неё ожидали великую историю любви с первого взгляда.

– Пять лет назад на мастер-классе я влюбилась в партнёра по заданию. – ответила блондинка.

– А подробнее… – протянул Джонатан.

– Ну, – смутилась девушка, понимая, что тему никак нельзя было перевести. – Пять лет назад мама подарила мне билет на мастер-класс. И в общем, итоговое задание предполагало работу в парах. – на этих словах присутствующие протянули звук «у», который обычно появлялся от умиления и любопытства. – Парень, стоявший весь мастер-класс в центре и выделявшийся среди остальных, предложил мне встать в пару, хотя я совсем не блистала. Стояла с краю. – Эшли неуверенно рассказывала, а от воспоминаний на её лице появлялась лёгкая улыбка. – Нам дали пять минут, чтобы освоиться. И вместо того, чтобы готовиться, он спорил со мной. Тогда он поразил меня своей самоуверенностью. Я злилась, потому что мы ничего не успевали. Как назло, нас вызвали первыми.

– Классика. – рассмеялась Моника и остальные, улыбаясь, закивали.

– Мне было стыдно, страшно, неловко. И тогда он сказал: «Танцуй». В тот момент не было другого выбора. Но, я помню, как вчера. После всего этого нам долго аплодировали. А он назвал меня его спасением. – произнеся последние слова, Эшли почувствовала мурашки.

– А дальше? – спросил Джонатан.

– А дальше всё. – тихо ответила Эшли. Может быть, им казалось это слишком наивным и глупым. И девушка уже жалела, что столько всего рассказала. Знала, что будет такая реакция.

– Какой мастер-класс был? – скептически спросил Чарльз.

– Мастер-класс от Джозефа Купера по импровизации и сценическому движению. – протараторила она.

Чарльз в ответ равнодушно хмыкнул и запустил ладонь в свои светлые волосы. Эшли закатила глаза. Конечно, Кинг смеялся над ней. Как будто могло быть иначе. Наверняка, сам он влюбился в какую-нибудь идеальную брюнетку – одну из его фанаток. И кроме слов и танцев между ними было гораздо больше. Остальные переспрашивали имя мастера, пока не убедились в том, что их преподаватель по сценическому движению и давал урок девушке. Блондинка заметила, как атмосфера стала менее враждебной. Только Одри нервно постукивала своими ногтями по своему лицу.

Следующая должна была говорить Эшли. Но идей не было абсолютно. Она в первый раз играла в подобное – до этого всегда была наблюдателем. Она перебирала разные варианты, вопросительные взгляды усложняли задачу. Спустя несколько минут она сдалась и проговорила:

– Я никогда не курила.

Выпили все.

Элла назвала здоровый образ жизни занудным и получила поддержку со стороны Орлов. Дальше темп игры стал нарастать. Зачастую Эшли не пила, осознавая, насколько у неё была спокойная жизнь. Иногда комната озарялась смехом от забавных историй, шуток, комментариев. Приглушенная музыка и тусклый свет, исходящий из окна, были приятным дополнением.

За игрой Эшли заметила две вещи. Интересно, она придумывала или кто-то ещё чувствовал то же самое? Во-первых, Одри определенно испытывала неприязнь к блондинке: иногда она косвенно унижала девушку, каждое слово Джонс сопровождала недовольными вздохами. Блондинка знала, что Паркер любила быть правой, а когда понимала, что ошибалась всеми силами старалась показать обратное.

Во-вторых, Мейсон и Чарльз только и делали, что самоутверждались за счёт друг друга. Их взаимоотношения всегда были такими, просто Эшли не замечала, или только сейчас они испортились? Если второе предположение было правдой, то что на это повлияло? Предательство Чарльза или измена Мейсона? Или это, как снежный ком? Обиды, претензии, недовольства, копившиеся долгое время, достигли своего предела и выходили наружу.

– Я никогда не вредила близким ради достижения цели. – злорадно улыбнулась Одри, глядя на Эшли.

Блондинка незаметно сделала глоток и выдохнула. Никто не увидел этого, кроме Паркер. Помимо Эшли выпили Магнолия, Леон, Моника. Последняя удивила солистку Орлов. Она казалось искренней и милой, просто неспособной на нечто плохое. Это ещё раз доказывало, что Эшли Джонс совершенно не разбиралась в людях. Единственное, в чём девушка была уверена так это в том, что Одри хотела открыть её тёмную сторону остальным. Но ей не повезло.

– Я никогда не влюблялся не в никого из присутствующих. – сказал Рэй.

Эшли, Одри, Мейсон, Джонатан, Магнолия и Элла выпили.

– За любовные треугольники! – поднял стакан Чарльз и выпил полностью всё содержимое. Интересно, Кинг играл на публику или ему серьезно кто-то нравился из присутствующих? Эшли посмотрела на остальных и не увидела даже в глазах Джонатана заинтригованности. Разве никому не было интересно, кто растопил сердце главного ловеласа университета? Стоп. Девушка не должна была об этом думать. Это не её дело.

– Я никогда не пользовался девушками. – с вызовом произнёс Мейсон. Выпил только Чарльз, что было ожидаемо. Почему какая-то подростковая игра превратилась в средство для разъяснения отношений?

Следующий ход был Моники, но Чарльз перебил её:

– Я никогда не спал с невестой лучшего друга. – сверкнув глазами, ухмыльнулся Чарльз. – Малыш Энви, ты первый начал. Пей. Чего ждёшь?

Эшли, сидевшая рядом с Чарльзом, ощутила напряжение парня. На его руках показались вены. Взгляд похолодел – стал испепеляющим, полным ненависти. Дело было не в банальной игре. Нет. Проблема сидела в корне, прорывающимся на свет. Лучше было оставить их наедине. Лишние глаза и уши только мешали. Леон и Джонатан были собранными, в любой момент готовые остановить драку.

– Не буду. – коротко сказал рыжеволосый. – Что было, то было. – от этих слов Чарльз поднялся на ноги, вызвав идентичную реакцию со стороны Мейсона.

– У тебя всегда так, Энви. – шёпотом произнёс Чарльз. – Тебе обязательно нужно всё разрушить. – грубо, жестко проговаривал каждое слово он. Мейсон переводил взгляд на присутствующих. – В глаза смотри, тряпка. – сказал низким голосом он. – Кэтти, Кора, София. Ты. Всё. Портишь.

– Что произошло? – влезла в разговор Элла, уставшая от недосказанностей и непонимания.

– Говори. – приказным тоном сказал Кинг. Мейсон отказался. – Говори. – настоял блондин.

Мейсон посмотрел на Эшли. Она. Только из-за неё он не хотел ничего рассказывать. Он и так пал в её глазах. Не хотел окончательно себя закапывать. Лидер Орлов в отчаянии закрыл лицо руками. Эшли не могла больше находиться в этой комнате. Она медленно поднялась, ожидая, что кто-то решит уйти вместе с ней, но другие, будто прикованные, смотрели на конфликт парней, как на камерный спектакль. Она двинулась к выходу.

– Стой. – не двигаясь, произнёс Чарльз.

– Я… – тихо начал Мейсон. – Мы… Когда нам было шестнадцать, Кинг должен был фиктивно жениться. И. – он прокашлялся. Слова давались ему нелегко. Вмиг исчезли его разговорчивость и уверенность. – Его невесту звали София. Чарльз не любил её. Возможно, нравилась ему. Не могу. – оборвал рассказ Мейсон и с мольбой посмотрел на Чарльза.

– Я и моя сестра попали в аварию. На звонки Энви не отвечал. Отделался сообщением «занят». – усмехнулся Чарльз. Он сжал в кулак кулон. – Когда к нам приехала скорая, Кэтти уже была мертва. – сказал он и остановился. Блондин прочистил горло и закрыл глаза. – А дома меня ждал сюрприз. – снова замолчал. – Я застал Это и Софию в моей постели. – закончил Чарльз.

Эшли замерла. Она не могла моргать, двигаться, дышать. Она была не в состоянии посмотреть на обоих. Слишком трудно было это сделать после услышанного. Появилось чувство, будто тупой нож вонзали в живот и вытаскивали, вонзали и вытаскивали. В комнате не было слышно дыхания – точно все застыли во времени. Сразу потерять сестру, друга и невесту. Даже представить такое были страшно и трудно. А как пережить?

Одри, со слезами на глазах, пришла в себя и вмиг оказалась у Чарльза. Она порывисто обняла его.

– Не трогай меня! – грубо дёрнул плечом блондин, смотря в пол. – Уйдите все. Свалите.

Никто не стал перечить. Первый вышел Мейсон. За ним потянулись остальные. Настроение было паршивое. А этот разговор негласно стал конфиденциальным.

Только Эшли не могла двинуться с места. Она наблюдала за тем, как Кинг медленно тянул себя за волосы и садился на ковёр. Девушка прекрасно помнила такое состояние. Это не было скорбью или печалью. Это была злость после осознания произошедшего. Хоть Чарльз и обвинял во всём Мейсона, злился он на себя. Ненависть, окутывающая парня, была направлена на него самого.

Девушка была такой же, когда в первый раз позволила себе высказаться. Тогда она выплеснула накопившиеся мысли и эмоции матери. Сколько ужасных вещей она наговорила в тот день… Тогда Эшли была не одна, и она боялась представить, что могло случиться, если бы её оставили в одиночестве.

Эшли бесшумно закрыла дверь спальни и села рядом с Чарльзом. Она была готова к тому, что он прогонит её, унизит, морально попытается сломать. Какая разница, что он мог сделать. Джонс не оставила бы его сейчас. Нельзя.

– Прости, – прошептала она. – Я не уйду. – внутри всё сжалось. Она тщательно подбирала слова, ведь знала, как это было важно.

Они сидели в полной тишине, лишь приглушенная музыка доносилась до комнаты, окутанной тьмой, и тусклый свет проникал из окна, толком не давая, разглядеть силуэт. Чарльз поднял голову и взглянул на девушку. Его глаза были припухшими от слёз.

– Я проходила через это. – вкрадчиво продолжала она, положив руку на его плечо. – Со мной были рядом. И ты знаешь, Чарльз, что тебе тоже кто-то нужен сейчас. – сказала Эшли и придвинулась поближе к парню. Она медленно, безмолвно спрашивая разрешения, протягивала руки. Затем обняла его за шею.

Он не двигался. Сидел с опущенной головой, пока не прижался к ней. Этот жест был таким, словно руки тянули его вниз, и стоило больших усилий обнять в ответ. Эшли готова была сидеть так часами, если Чарльз в этом нуждался. На улице уже сменилось шесть композиций, когда блондин оторвался от неё.

– Зачем? – спросил он.

Девушка не понимала, что он имел в виду. Она осторожно взяла его голову в свои ладони и большими пальцами утёрла слезы с щёк. Они смотрели друг на друга, не нарушая равновесие, выстроенное Эшли. Чарльз оставил лёгкий, невесомый поцелуй на её губах и посмотрел на девушку.

Она затаила дыхание, но, будто пленённая его голубыми глазами, холодными губами, поцеловала его. Она провела ладошкой по его щеке, а другую запустила в его волосы. Чарльз импульсивно ответил на поцелуй, и, придерживая её за лопатки, опустил на пол. Блондин с трудом оторвался от девушки и навис над ней. Эшли привстала на локти.

– Ты уверена? – хрипло спросил Чарльз.

Эшли кивнула и подалась к нему.

– Ангелочек, – сглотнул он, отворачиваясь от неё. – Скажи это.

– Да. – прошептала она, но не успела ничего сделать, как тот с напором впился в её губы.

Осторожные слова и действия чередовались с резкими, импульсивными. Эшли потянула за край футболки Чарльза. Но тот сам скинул с себя верх. У него было сильное подтянутое тело. Широкие плечи, пресс. Девушка сглотнула слюну. Он вправду был красив. Парень провёл дорожку поцелуев по шеи девушки, чем вызвал у неё мурашки. Он вдохнул запах её волос. Они пахли цитрусами.

Напряженность и боль, витавшие в воздухе, сменялись желанием. От разноцветных фонарей в комнате мелькали красные, фиолетовые, синие, желтые пятна, освещавшие лица Чарльза и Эшли.

Движения, жесты парня были уверенными, он управлял телом девушки, точно куклой. Эшли следовала за ним. Они одновременно сели, а девушка подняла руки вверх, понимая, что хотел Чарльз. Он одним движением снял с неё платье и уложил на мягкий ковёр, покрывая поцелуями грудь. Железный кулон коснулся кожи девушки, обжигая холодом.

Эшли хотелось ещё.

Она провернулась и оказалась сверху.

– Что ты…

– Тихо, – шёпотом перебила она и накрыла его губы своими.

Ноготками она вырисовала узоры на торсе Чарльза и видела, как сильнее напрягались его мышцы. Возможно, ей показалась, но она почувствовала шрамы на его теле.

– Иди ко мне. – прошептал Чарльз и взял подбородок в свою ладонь, чтобы поцеловать её.

Никогда бы не подумала, что он будет так тянуться за поцелуем. Сейчас она ощущала всем телом, всеми мыслями, что в прелюдии он нуждался гораздо больше, чем она. Быть может, Чарльз волей эмоций и момента был более уязвимым, чем казался. Эшли не знала. Не понимала. Им обоим нужно было это. Весь скопившийся негатив и боль преобразовывались в страсть. Чарльз заправил выбившуюся прядь девушке за ухо:

– Твои глаза…

Эшли поставила свои руки по сторонам от головы Чарльза и замерла.

– Не могу оторваться от них.

Девушка замерла. Кожа покрылась мурашками. Нет. Нельзя. Она отогнала ту кроткую мысль, что промелькнула в её голове, и прильнула к губам блондина.

Дальше всё было словно в тумане, окутавшем пару, прятавшем здравый смысл, навязчивые мысли, заставляющие прекратить безумие, разыгрывающееся внутри каждого. Грубость и нежность. Ласки и дерзость… Всё поглощала ночь…

***

Утром Эшли проснулась, почувствовав горячую сильную руку на своей талии. Она не хотела будить Чарльза, поэтому аккуратно выпутывалась из его объятий. Она ловко подобрала свои вещи и натянула на себя. Обернувшись напоследок, она заметила, как тот проснулся. Эшли робко улыбнулась и хотела пожелать доброго утра, но блондин её перебил:

– Между нами ничего нет.

– Но… – хотела объяснить всё Эшли, но Чарльз опять не дал ей этого сделать.

– Нет. – грубо сказал он. – Ты для меня никто. Надеюсь, я для тебя тоже.

Эшли совершенно не хотелось на что-то рассчитывать. С Чарльзом она не связывала ничего серьезного и не собиралась. Но последние слова задели её. Она не претендовала на роль самой лучшей девушки в его жизни, но после вчерашнего такой холод и равнодушие были чересчур жестокой платой за её внимание. Эшли даже в кошмарном сне не могла представить себя в серьёзных отношениях с ним. Да и в жизни они не были близки абсолютно. Но чтобы он назвал её «никем»…

– Надеюсь, – равнодушно сказала Эшли. – Об этом никто не узнает.

– Обещаю. – в той же манере ответил Чарльз.

На этой счастливой ноте они попрощались.

[1] Детка, я не в себе, я давно не здесь.

Я не готов, мои глаза закрываются.

Душа нараспашку, как будто ты не знала любви прежде,

Бегаешь кругами, теперь посмотри, что ты наделала.

Не его вина

Эшли мило беседовала со своими новыми знакомыми в университетском кафе. Моника и Леон не затыкались ни на секунду, развлекая блондинку, можно подумать, она в этом нуждалась.

Когда утром Орлы встретились, ничего странного в поведении солистки Чарльз не заметил. Она была молчалива и сосредоточенна, как всегда. Но на этом их совместное времяпрепровождение закончилось. Эшли сразу отделилась от Орлов, и плевать ей было на ранние договоренности. Поэтому в кафе Мейсон, Чарльз, Рэй и Джонатан сидели вчетвером и вяло обедали.

Видимо ангелочек обижалась на Чарльза и показательно общалась с Францами. Потому что в компании Орлов она никогда так много не улыбалась и не смеялась. Вообще, всегда была закрытой, зажатой и серьезной. Только её большие серые невероятные глаза выдавали в ней более ранимую и детскую натуру, которую она прятала. Точнее, просто. Большие серые глаза. Эшли вела себя неестественно, поэтому Чарльз сделал вывод, что близнецами она только пользовалась, чтобы позлить его. Или Энви. Или их обоих. Хотя врожденная правильность и принципы вряд ли бы ей это позволили.

К чёрту.

Чарльз в задумчивости нахмурил брови, сверля взглядом троицу за столиком неподалеку. Она сама была виновата, что всё так получилось. Бессмысленно было выводить его на жалость. Ему не стыдно. Если Эшли хотела милого принца, то её можно было считать полной дурой, раз она ждала этого от блондина.

Тогда почему Чарльз так долго думал об этом? Будь на её месте другая, он уже не вспомнил бы её имени. Чем он руководствовался, когда спал с солисткой их группы? С самого первого дня поставил на ней крест, как на нечто запретное. Ни в одной группе секс между участниками не приводил ни к чему хорошему.

Как его раздражала наивная физиономия Эшли. Он отдал бы всё, чтобы выгнать её из Орлов, либо ушёл бы сам. Но было два огромных «но». Без Эшли дальше университетского тура группа не смогла бы пройти, а Чарльз просто не мог жить без музыки.

Что за идиотские мысли?

Никто не уйдёт. И точка. Чем дольше он смотрел на Эшли, тем больше он кусал свою щеку. Он не понимал её – от этого злился. Зачем она вступила в группу, если избегала любых вечеринок, клубов и сплетен? Зачем она пеклась о состоянии каждого, при этом сама ничего никому не доверяя? Зачем? Почему? Как? Она была странной. Хуже всего было то, что, глядя на Эшли, Чарльз ощущал, как в нём просыпалась совесть, неприятно отзывающаяся в сердце и висках.

Ещё одна причина, по которой аппетита не было абсолютно – вчерашний спектакль блондина. Каким нужно было быть убожеством, чтобы показать слабость девушке? Эшли видела его слёзы… Позор. Ночью она ласково гладила его волосы, говорила тихо по-детски искренние слова. Хотя в мыслях она точно смеялась над ним и запоминала каждое мгновение, чтобы припомнить в будущем. Насколько он был ей противен?

– Хватит на меня так жалобно смотреть. – с раздражением сказал Чарльз.

Орлы, кроме Джо, ради приличия стали смотреть по сторонам. Но долговязый всматривался в лицо блондина, обдумывая свои теории.

– В общем-то, меня не покидает одна мысль. – сказал Джо и засунул в рот сразу несколько картошек фри. – Ты и Эшли, – с набитым ртом продолжил он. – Оба во вчерашней одежде. Совпадение?

Рэй от таких доводов поперхнулся. А Мейсон напрягся, хотя по нему было видно, что за последние недели его силы и желание враждовать с гитаристом иссякли. Чарльз снова проклянул проницательность длинного. Джо был во многом легкомысленным и незаинтересованным, но на интриги, сплетни и отношения у него, несомненно, был особый нюх. В выяснении такого рода дел он был гениальным, внимательным и чутким сыщиком.

– Ты совсем из меня кретина не делай. – недовольно ответил Чарльз. Вышло даже очень убедительно. – И где ваши расхваленные харизма и позитив? Мы наконец-то вчетвером, как раньше. Истинные Орлы. Что не так? – спросил он.

Всего лишь месяц Кинг терпел компанию Джонс. Теперь можно было вести себя как прежде. Разве плохо? Любые шутки, действия, слова, и никто не осудит и не проконтролирует. Чисто мужское общество. Хотя насчёт малыша Энви гитарист сомневался. Без Эшли они чувствовали себя свободнее. Должны были чувствовать. Да и количество проблем в разы бы уменьшилось.

– Раньше вчетвером мы были одним целым, а теперь нам не хватает Эшли. Потому что она тоже часть группы. Пока мы не вместе, мы не Орлы.

– А ты, Мейс? – перевёл тему Джо. – Ну это. Что между тобой и Эш произошло?

– Ничего. У неё проблемы в семье. Вот и отдалилась. – буднично ответил Мейсон. Ахренеть. Рыжий врал куда лучше, чем кто-либо другой. Чарльз не смог сдержаться и зааплодировал.

– Ты даже единственную извилину не соизволил напрячь, продумывая этот бред. Господа, – Чарльз посмотрел на Рэя и Джо. – Наш капитан изменил Эшли.

Рэй и Джо не веря посмотрели на Мейсона. Рэй метнул обеспокоенный взгляд на Эшли, не подозревающую, что стала темой их разговора. Джо отложил еду и неодобрительно покачал головой.

– Ничего удивительного. Давай прямо сейчас спросим у ангелочка, будет ли после такого петь с тобой в дуэте? – не унимался Чарльз. В последнее время ему на клеточном уровне хотелось выводить Мейсона.

– Давайте успокоимся? – улыбнулся Рэй, чтобы сгладить обстановку.

– Ваши выходки уже всех заколебали. – раздраженно сказал Джо. – Короче, не думаете о репутации, о вас, обо мне с Рэем – ладно. Но Эшли не заслужила такого. – с этими словами он встал из-за стола. – Мы с Рэем идём к Эшли, а вы разбирайтесь между собой.

На занятии препод дал несколько минут, чтобы разбиться на пары. Чарльз выловил глазами Эшли и, пройдя сквозь толпу, образовавшуюся из-за хаотичных компаний, быстро настиг девушку. Он ничего не сказал, но взял её за руку. Она обвела его глазами с ног до головы, как будто размышляла: подходит он ей или нет. Видимо, как партнёр, Чарльз оказался достойным. Когда все распределились, студенты сели на пол, слушая задание.

Гул и указания не были тем, что волновало парня. Он наклонился к уху Эшли, внимательно следящей за преподавателем, и прошептал:

– Обсудим прошлую ночь?

– О чём ты? – безучастно спросила Эшли, не отвлекаясь от занятия. Ей реально было интереснее слушать занудного препода вместо него? Она увлеченно рассматривала реквизит и кивала головой, когда нужно было показать реакцию. Сегодня Джонс была слишком весёлой…

– Ты и я…

– Не понимаю, о чём ты? – наконец повернулась блондинка в его сторону.

– Ну… А, понял. – усмехнулся Чарльз, осознав, что девушка предпочла забыть всё. – Так даже проще.

Какая умница. Едва ли кто-нибудь ещё из девушек в его окружении могла похвастаться наличием мозгов. Она не требовала серьёзных отношений от него, а значит, теоретически, она им тоже воспользовалась. Они были квиты.

Кинг и Джонс получили сцену, которую они должны были обыграть. Чарльз взял листок со словами и принялся читать текст, подбирая ассоциации, заостряя внимание на своей реакции и эмоциях. Им попался очень напряженный момент: пара, находящаяся на грани разрыва, ссорилась. Чарльз ставил себя на место героя и чувствовал безысходность и бессилие, порождающие гнев. Атмосфера должна была быть тяжелой и давящей. Он посмотрел на партнёршу, чтобы спроецировать на неё образ.

А та сидела и улыбалась. Иногда издавала тихие смешки. Чарльз с сомнением заглянул в текст Эшли и убедился в том, что читали они одно и то же. Что с ней не так? Её развеселил слог или ситуация? Почему она себя так вела?

Чарльз и Эшли быстрее всех выучили реплики и действия. Вместе они дополнительно продумали активность и приступили к репетиции. Иногда происходили запинки. Кинг боялся, что мисс правильность и справедливость будет придираться к мелочам, но получилось всё наоборот. Чарльз останавливался и подсказывал девушке, а вместо того, чтобы принять замечания во внимание, она смеялась и убеждала парня в том, что она делала всё так, как нужно. В таком состоянии Эшли выглядела веселей и была более раскрепощенной чем обычно. Незаметно для самого Чарльза, они немного поговорили, и он даже смог расслабиться. Блондин запутался окончательно. Чем можно было объяснить такую перемену?

Влюбилась?

Нет. Эта была самая банальная и тупая мысль. Вспомнить, какой она была с Мейсоном. Совсем не то. Да и нравились ей с виду хорошие парни. Может стоило намекнуть Джо на то, что Рэй и Эшли смогли бы стать прекрасной парой? Чарльз ухмыльнулся от такой идеи. Забавно, она подняла ему настроение. Девушка предложила первыми выступить. Блондин снова недоверчиво посмотрел на неё. Что он запомнил за три года обучения, так это то, что Джонс никогда, ни при каких обстоятельствах, не вызывалась первой. Скромность или неуверенность заставляли её делать шаг назад.

Студенты сели, и шум вскоре стих.

Первые реплики они отыгрывали превосходно. Если они продолжили бы в том же духе, непременно, их дуэт стал бы лучшим. Чарльз наблюдал за Эшли и верил каждому её слову. Она так талантливо вжилась в роль, что у парня на секунду произошла заминка. Он так увлёкся девушкой, что забыл о первостепенной задаче.

– Хватит! – громко сказала Эшли и разбила пустую бутылку о стол, поставленный в качестве интерьера. Такого не было в сценарии. Они не репетировали этого. Блондин, не выходя из образа, посмотрел на одногруппников и преподавателя. Все ждали продолжения… – Сколько ты будешь лгать? Сколько? – повышала голос она и медленно приближалась к Чарльзу, держа в руках острый осколок. Во взгляде был пугающий огонёк, напоминающий безумие.

– Дорогая, положи бутылку. – нервно попросил Чарльз и выставил одну руку вперёд.

Но Эшли не слышала этого. Она была сама себе на уме. На лице появилась истерическая улыбка, пугающая своей неуместностью. Блондин неосознанно попятился назад. Он признал, что Джонс была на две головы талантливее любого другого. Единственное, чего он сейчас хотел, это чтобы их прервали. Наблюдать за ней было жутко… Изумрудный свет, отражающийся от острого осколка бутылки, блеснул в глазах девушки. Её рука побелела от того, как сильно она сжимала горлышко.

– Милый, тебе страшно? – вплотную приблизилась Эшли, преувеличенно подняла брови и надула губки.

Укол.

Чарльз бросил взгляд на свой живот и втянул воздух. Блондинка медленно вонзила осколок. Он резво перехватил руку Эшли и громко сказал:

– Мы закончили! – он быстро вывел её из класса.

Кинг широкими шагами шёл мимо кабинетов и аудиторий. Край белой футболки намок от алой крови. И в зоне живота было неприятное ощущение из-за вязкой жидкости и грязной ткани. Казалось, с каждым рывком рана становилась больше. Кожа растягивалась и с новой силой отдавалась болью. Чарльз не знал, что он делал, куда стремился. Просто шёл, а мысли гнали его быстрее. Девушка не поспевала за ним и спотыкалась. Наконец он остановился и грубо развернул Эшли к себе. Зачем они здесь? Парень не соображал.

Вокруг ни души. До них доносился глухой скрип дверей, движущихся от сквозняка. Блондин прорычал и схватился за живот. Он сжал челюсть до боли, чтобы вытерпеть неприятные ощущения, оставшиеся от пореза. Непонимание нервировало его. Неизвестность приводила в ярость. Во что он ввязался?

– У тебя кровь. – наивно сказала Эшли и пальцем указала на бордовое пятно на футболке.

– Да что с тобой не так? – агрессивно жестикулировал руками блондин. – Это неадекватно!

У Чарльза создавалось впечатление, что он разговаривал с пятилетнем ребёнком. Девушка не боялась его наступающей и ощутимой ярости. Она даже не стала серьёзнее! И чем больше он повышал тон, тем меньше она отвечала. Желваки появились на скулах парня. Он прикрыл глаза и стал восстанавливать сбившееся дыхание. Чарльз сжимал и разжимал ладони. Расслабляясь, Кинг переставал так отчётливо чувствовать боль в районе живота. Он собрал частички самообладания и успокоился.

– Ты расскажешь, что с тобой происходит. – повелительным тоном сказал Чарльз.

– Ничего не происходит. – сразу отозвалась Эшли.

– Да ты! – не выдержал блондин и ударил по стене. – Нормальные люди не идут на крышу после измены парня, с которым они были вместе три недели. – отчеканивал он, потирая окровавленные костяшки. – Нормальные люди не пытаются зарезать человека после одной ночи.

Вспышка! Чарльз заметил, как изменилась в лице девушка. Улыбка медленно сползла с лица, а во взгляде читалась осознанность. Она тяжело сглотнула и резким движением схватилась за плечи, спрятавшись от внезапной дрожи и холода. Её бледная кожа покрылась мурашками.

– Я не буду тебе ничего говорить. – прошептала Эшли, тихо, но твёрдо несмотря на то, что теперь она точно испытывала страх, глядя на Чарльза.

– Ещё как расскажешь. – скалясь говорил он. – Иначе все узнают про крышу. Про ночь в доме Одри. Я покажу вот это. – с этими словами он поднял футболку, оголяя кровоточащую рану.

– Ты блефуешь, – одновременно с надеждой и отчаянием произнесла она.

– А ты проверь. – грубо ответил Чарльз.

Они с минуту молча смотрели друг на друга. Во взгляде обоих читалась решительность и взаимная неприязнь, достигшая предела. Это была ненависть. Ещё чуть-чуть и вокруг стали бы возникать искры от напряжения. Чарльз был не намерен отступать. На его стороне было больше доводов. Оставалось донести это до Эшли. Время шло, и девушка переставала казаться такой же смелой и непоколебимой.

– Хорошо. – почти беззвучно сказала она. – Но не здесь. – сорвался голос. – Здесь я не смогу.

Кинг победно сунул руки в карманы и развернулся в сторону мужской раздевалки, и перед тем, как уйти, сказал:

– После пары у моей машины.

Он оставил её одну. В класс она так и не вернулась. Чарльз сам потратил около двадцати минут на поиски футболки и стирку от крови. Поэтому отсутствие блондинки спустя такой длительный промежуток времени глубоко-глубоко в душе напрягало Кинга. Кто знал, что она могла сделать в таком состоянии? Но до конца пары Чарльз больше не вышел в коридор.

Чарльз облокотился спиной о свою машину и равнодушно наблюдал за студентами, выходящими из университета. Пафосности ему добавляли солнечный очки. Чтобы скоротать время, Кинг познакомился с тремя длинноногими студентками. Они звонко смеялись, демонстрировали свои достоинства и льстили гитаристу. Они были тупыми курицами, чьи интересы ограничивались последними новостями из мира моды. Чарльз даже не пытался вникнуть в их разговор. Одну звали Риджина, вторую – Полли, а имя третьей он даже не запомнил. Эта информация была абсолютно ненужной.

Быть может, Риджина была достойна чуть большего внимания. Личико было приятным, да и фигурка что надо. В его вкусе. В принципе, с ней он был бы не прочь развлечься. В толпе он наконец разглядел Эшли. Уже издалека Чарльз увидел её красные и опухшие глаза. Она реально плакала? Девушка увидела знакомый чёрный форд и направилась в его сторону. Она до сих пор шмыгала носом и жевала передние светлые пряди.

– Извините, дамы. На сегодня я занят. – обольстительно сказал Чарльз, когда солистка приблизилась к нему. Риджина, Полли и, пусть будет, Бренда недовольно покосились на Эшли и медленно пошли дальше.

– Держи. Надень. – сказал Чарльз, сам одев Эшли солнечные очки. Ну не мог он смотреть на неё в таком виде. Ему начинало казаться, что он полный придурок.

– Спасибо. – через силу поблагодарила она и открыла дверь пассажирского сидения. Чарльз закатил глаза от такой самостоятельности. И тоже сел в машину.

[1] Подойди чуть ближе и увидишь,

Давай, давай, давай,

Вещи не всегда такие, какими кажутся.

Знакомство

Чарльз заглушил мотор и вышел из машины. Они остановились у небольшого старого фонтана, скрывающимся за кронами высоких деревьев. Это место было недалеко от университета, но мало, кто о нём знал. Благо, мама показала ему его, когда парню не было и четырнадцати. С тех пор это стало его любимым местом, успокаивающим и возвращающим в детство.

Увидев Эшли, мысль привезти её сюда сама возникла в голове, а Чарльз не стал противиться. Он сел на скамейку, думая, что девушка следует за ним. Но обернувшись, он обнаружил, что блондинка осталась в машине. Она сняла очки, сидела с закрытыми глазами и едва шевелила губами. Кинг терпеть не мог ждать. Он порывался подойти к ней и поторопить, но вовремя одёрнул себя. Эшли и так никогда ничего не рассказывала, а это действие не улучшило бы положения.

Интересно, если бы она захотела угнать его машину, успел бы он добежать и остановить её? Какие странные размышления… Она что, похожа на угонщицу? Всегда так было. Когда предстоял трудный разговор, Чарльзу в голову лезли нелепые теории и фантазии. Недавно, когда Мейсон врезал ему по лицу после первого тура. А затем повалил и начал бить его, уворачиваясь и пытаясь избежать удары, блондин задумался: если сразу выпить кровь, которую ты потерял, можно ли избежать летального исхода от потери крови? Конечно, нет. Но тогда мысль казалась светлой.

Наконец девушка вышла из машины и бесшумно села возле Чарльза. Она мяла пальцы и жевала свои волосы. Это было так вкусно?

За десять лет этот уголок Лос-Анджелеса почти не изменился. Только каменная плитка заросла цветами и травой. В маленьком фонтанчике, украшенном орнаментом, тихо бежала вода, создавая журчание. Деревья окружали это место и войти сюда можно было только с одной стороны, где не было кустов и зарослей.

– В пятнадцать лет, – начала Эшли, сосредоточившись на своих руках. – Мне диагностировали шизоаффективное расстройство маниакального типа.

Чарльз, пораженный таким заявлением, прикрыл рот кулаком. Он раскрыл глаза и смотрел в себя. Эти слова прозвучали страшно. По сравнению с услышанным, Кингу казалось биполярное расстройство сущим пустяком. Про него он хотя бы слышал. А вот о шизоаффективном расстройстве маниакального типа он не знал абсолютно ничего.

Последующие объяснения отрывками доносились до сознания блондина «стадия», «наследственное», «ремиссия». Он заставлял себя вникать в то, что твердила девушка. Но не мог. Она же с виду была обычной, просто не такой, как его окружение. Теперь он смотрел на Эшли и как будто пытался найти подтверждение её словам. Ему казалось, что только сейчас он познакомился с Джонс, а до этого просто была иллюзия, симуляция. Чарльз прокручивал в голове моменты, и всё вставало на свои места. И крыша, и задание, и её слёзы после их разговора в коридоре. Всё это не было проявлением её истинного характера. Тогда какой она была, на самом деле? Правильно ли Чарльз сделал выводы на её счёт?

Эшли рассказывала так, словно защищала докторскую: использовала сложные термины, которые с первого раза никто не выговорил бы, раскрывала каждое понятие, при этом выглядела очень отчужденно. Всё это к ней будто не относилось. Чарльзу было неинтересно, кто ещё страдал этим расстройством, какие симптомы и причины были. Наверное, у девушки это была защитная реакция – досконально изучить и выложить все карты на стол.

По своей сути шизоаффективное расстройство было что-то между биполярным аффективным расстройством и шизофренией. Чуть более серьёзное, чем первое. и чуть менее сложное, чем второе. Проявление заболевания выражалось в маниакальных стадиях веселья, во время которых обострялась психопатия и слуховые галлюцинации. Иногда за маниакальной фазой следовала депрессивная, которая два раза в жизни приводила Эшли к попыткам самоубийства.

– А в чём проблема – пить таблетки? – спросил Чарльз. Она сама сказала, что пока пила их, её состояние улучшалось.

В последний раз проявление расстройства было у Эшли два года назад, после чего ей выписал таблетки знакомый психиатр. Тринадцать месяцев она была в ремиссии. Затем психиатр уехал в другую страну и не смог выписывать ей лекарства, поэтому блондинка перестала принимать их, однако хуже не становилось до последних событий. Вся проблема заключалась в том, что Эшли боялась.

– Ты должна рассказать. – серьезно сказал Чарльз. Он не мог смотреть ей в глаза.

– Не проси меня об этом. – прошептала девушка.

Чарльз вскочил, не в силах сидеть на месте. Он ходил туда-сюда широкими шагами, хватаясь за голову. От его реакции Эшли вздрогнула. Она говорила таким противным тоном, пробирающимся в душу. Чарльз сжимал и разжимал кулаки, готовый вот-вот снести здесь всё к чертям собачьим. Как с ней было сложно… Она же сама просила о невозможном…

– Ты же понимаешь, – резко остановился он и с плохо скрываемой агрессией произнёс, наконец осмелившись посмотреть в её глаза. – Что ты опасна для общества.

– Чарльз…

– Будет день, когда ты, не контролируя свои действия, зарежешь кого-то. Или с собой что-то сделаешь. – его гневу не было предела. Он сдерживался. Серьёзно сдерживался. Но её наивность просто вымораживала Кинга. Чарльз видел, как девушка вжалась в спинку скамейки. Он прекрасно понимал, как выглядел сейчас. Испепеляющий взгляд ледяных голубых глаз, напряженные до предела мышцы, ярко выраженные желваки. Это ему досталось от отца.

– Чарльз, прошу тебя. – жалобно произнесла Эшли. – Пожалуйста, не говори никому. – она сорвалась с места и взяла блондина за ладони крепкой хваткой. Чарльз даже опешил. – Прошу. Я сделаю всё, что угодно! Деньги? Найду! Только оставь это в тайне. – на глазах появились слёзы, побежавшие ручьём.

Кинг замер, не зная, что и делать. Она так отчаянно смотрела, словно от него зависела вся её жизнь. Её руки тряслись. Голос постоянно срывался. Чарльз чувствовал себя таким козлом. Он пытался отвести взгляд с её глаз, наполненных страхом и обреченностью, раскрасневшихся щёк, подрагивающих губ. Он никому ничего не скажет! Сейчас Чарльз хотел обнять её, успокоить.

– Мне нужна помощь. Мы же команда. – продолжала она.

Чарльз остолбенел.

– Закругляйся. – равнодушно произнёс блондин и отвернулся. – Я почти поверил.

Девушка шмыгала носом, её глаза бегали по его лицу. Какой он идиот! Эшли вмиг перестала казаться такой слабой и беспомощной. Кинг снова почувствовал презрение. Или разочарование. Чарльз высвободил свои руки и встал спиной к девушке.

– Чарли, – тихо сказала Эшли и притронулась к плечу парня.

– Чарли. – злобно улыбнулся Кинг и развернулся. – Какой сволочью ты хотела меня выставить. Да как грамотно. – ядовито отчеканивал каждое слово он. – Знаешь, где была твоя ошибка? – спросил Чарльз и увидел резкую перемену в лице Эшли. Она сразу успокоилась и хладнокровно вытерла слёзы. На лице не осталось никаких намёков на истерику. Быть может, только красные пятна. Притворяться она умела…

– Где? – безэмоционально спросила девушка и села на скамейку.

– Ты бы не попросила меня о помощи. Никого не попросила бы. – с пугающим спокойствием объяснял Чарльз. – Для тебя слово «команда», как дихлофос на живность. И последнее, ты быстрее руку себе отрежешь, чем заплачешь при ком-нибудь. – победно закончил Чарльз и ждал оправданий Эшли.

– Я повела себя недостойно. – признала девушка, опустив голову. – Но я, правда, сделаю всё, достану столько денег, сколько захочешь, если пообещаешь никому не рассказывать об этом.

Неприязнь к этому человеку увеличивалась в геометрической прогрессии. После такого спектакля вряд ли что-то смогло бы перебить те эмоции, которые Чарльз испытал. С одной стороны, проблемы с головой совершенно чужого человека его никак не касались. С другой, из-за неё явно мог кто-то пострадать. Это было небезопасно. Ему не прельщало учиться в университете, каждый раз оборачиваясь на звуки.

– Это опасно. – мрачно сказал Чарльз.

– Не отрицаю. – согласилась Эшли. – Но у моего отца было то же самое. И он стал великим. Почему я не могу?

Чарльз молчал. Он осознавал, что наличие психического расстройства могло погубить карьеру Джонс. В таком случае, держать в секрете этот факт было правильным решением. Но как можно было закрывать глаза на это? Они молча сидели, тишину нарушало только журчание воды в фонтане. Спустя время Эшли открыла свою сумочку и начала доставать из неё перекись, вату, йод, бинты. Чарльз никак не комментировал это, но для себя решил, что не позволит ей обрабатывать рану. Кто знал, на что она была способна?

– Я кое-что нашла. Можно я обработаю тебе рану? – примирительно спросила девушка. Блондин посмотрел на неё скептически. Он намеревался отказаться. – У тебя есть причины мне не доверять. Но позволь мне хоть что-то исправить. – договорила Эшли и бесстрастно посмотрела на Чарльза. Он изучал её лицо. Искал подвох. Прищурился, обдумывая предложение о помощи. В районе живота до сих пор была пульсирующая боль. Ладно. Её взяла. Чарльз придвинулся к Эшли и поднял футболку. – Если будет больно, говори.

Девушка сперва отвела взгляд от увиденного. Картина, представшая перед ней, была ужасной. Она извинялась всё время, что обрабатывала рану. Кинг спокойно терпел. Руки Эшли были холодными, но нежными. Она осторожно, невесомо касалась кожи парня, боясь причинить боль. Вначале Чарльз не смотрел в её сторону, но один раз всё-таки взглянул. Девушка промазывала йодом вокруг раны и дула на затронутые участки. Кинг не помнил, когда в последний раз, ему дули на ушибы или заботились о чём-нибудь подобном.

– Ангелочек, сыграем в «две правды одна ложь»? – сказал он быстрее, чем пропустил эту мысль через фильтр «адекватности». Но с точки зрения логики ничего плохого в этом не было. Они были в одной музыкальной группе, и им нужно было знать друг друга лучше. А учитывая, как редко Эшли что-то рассказывала о себе, эта игра была чуть ли не единственной возможностью узнать о ней. Девушка не ответила, только на четвёртый раз она отозвалась. – Я начну. Первый факт, отец бил меня палкой. Второй, я учусь по стипендии. Третий, моя мама погибла в автокатастрофе.

Эшли взялась за бинт. Она достаточно туго обвязала его вокруг пояса. Поинтересовалась о комфорте и только потом замерла. Осознание. Она взглянула в глаза Чарльза. И на удивление парня, девушка не смотрела на него с жалостью. Взгляд был наполнен тревогой и какой-то непонятной светлой силой. Чарльз не чувствовал себя убожеством, как это обычно происходило, когда люди смотрели на него, стоило им узнать о его прошлом. Нет. Наоборот. Она уважала его за то, что он смог пережить такое…

– Второе – ложь. – коротко сказала Эшли и отвела взгляд.

– Нет. – щёлкнул пальцами Чарльз и ухмыльнулся.

Девушка нахмурилась. Она начала вслух рассуждать, не веря в несостыковки.

– Не понимаю. – погрузилась в свои мысли девушка, словно разговаривала сама с собой. – Твоя мама погибла в автокатастрофе, когда тебе было четырнадцать. После этого ты начал заниматься музыкой.

Чарльз усмехнулся. Он не раз слышал от Паркер, что ангелочек была фанаткой Орлов, но, чтобы она знала столько информации… Блондин всерьёз задумался над тем, чтобы перестать шутить над ней и провоцировать.

– Проблем у тебя с деньгами явно нет. Квартира, машина, брендовые вещи. Стипендия тебе не нужна. И я видела шрамы на твоём теле. Могу предположить, что они от отца.

– Про отца ложь. – пояснил Чарльз. – Не палкой. – улыбнулся он.

Девушка прокашлялась, но ничего на это не сказала и вопросов не задала. Она настолько уважала личные границы, или воспитание не позволяло интересоваться такими вещами? Иногда Чарльз задумывался над тем, что Эшли, в принципе, общаться не умела. Она почти никогда не начинала разговор первая. Единственная тема, которую она могла поддержать, была тема кино. Режиссеры, жанры, амплуа… Она могла неосознанно расхвалить человека или обидеть. Просто, потому что говорила то, что думала, и была слишком категорична. А ещё Чарльз заметил, что иногда она, как будто отключала звук на других людей. Эшли витала в своих мыслях, абсолютно не реагируя на внешние факторы.

– Первое, я мечтаю прокатиться на колесе обозрения. – вдруг прервала долгое молчание она. Всё это время она думала над игрой? – Второе, в семнадцать лет я набила татуировку. И третье, – запнулась она. – Я выигрывала в соревнованиях по плаванью.

Конечно, последнее было ложью! Элементарно. Она так неуверенно это сказала. Ангелочек не умела врать совершенно. Чарльз уже хотел ответить, но остановился. Эшли не допустила бы такой ошибки – она хитрее и умнее. Что если она специально запнулась, чтобы запутать парня? Тогда, что из этого ложь?

Он вгляделся в лицо девушки, стараясь прочитать разгадку. Она была похожа на человека, мечтающего о таких банальных вещах. Её интонация не выдавала обмана. Это точно было правдой. Татуировка в семнадцать? Это было бы слишком логично и скучно, окажись это неверным ответом. К тому же, после их кофейного пари Чарльз был уверен, что Эшли куда авантюрнее, чем казалась на первый взгляд. Не могла она быть хорошей девочкой во всём. Оставалось только третье… Он пришёл к тому, с чего начал.

А зачем Кинг изобретал велосипед? Может всё было гораздо проще?

– Последнее – ложь. – предположил он.

Девушка кивнула. Проще некуда. Она не умела врать… Чарльз даже рассмеялся. Его настроение мигом улучшилось. Всё-таки Эшли не была такой загадкой… Но такой итог разогрел интерес блондина. Он хитро улыбнулся:

– Что за татуировка?

– Не скажу.

– А где она? – спросил Чарльз и обвёл Эшли взглядом. – На попе? Пояснице? Под губой?

– Не скажу.

Факт наличия татуировки у ангелочка очень развеселил парня, и он намеревался узнать, на что пошла семнадцатилетняя Эшли Джонс. Девушка смотрела на фонтан и о чём-то думала. А вот Чарльз, как озабоченный подросток, гадал, где могла быть татуировка. На груди и ключицах точно не было. На шее тоже. Может на вечеринке он просто не заметил?

– Хочешь, я покажу своё любимое место? – смущенно вдруг спросила Эшли. – Оно не такое красивое и необычное, как у тебя, но…

– Давай. – согласился Чарльз. Сейчас девушка выглядела такой хорошенькой. На лице появился румянец, а вместо гордой и независимой Эшли Джонс была застенчивая и милая Эшли. – На бедре? – перевёл тему Чарльз.

– Нет. – ответила девушка.

В итоге они приехали к берегу моря.

Пляж был пуст. Пара сидела на песке.

На небе появлялось всё больше ярко розовых и оранжевых пятен, отражающихся на морской глади. Тёплый ветерок вырисовывал на воде легкую рябь и слегка развивал светлые волосы Чарльза и Эшли. Крики чаек не умолкали. Становились громче, отчетливее. Будто бы птицы провожали красное закатное солнце.

Чарльз сидел, вытянув ноги, и бросал камни. Каждый последующий камень летел дальше предыдущего и со звонким плеском сталкивался с водой, вырисовывая круги. Эшли, поджав ноги, смотрела за горизонт, словно могла рассмотреть больше той бесконечности моря, что неустанно влекла многих людей.

– Не могу понять, почему Мейсон? – спросил Чарльз, наверное, сам не заметив, что произнёс это вслух.

– Не знаю, – улыбнулась Эшли. – Каждый наш с ним этюд, каждый разговор, каждый момент рядом с ним был необычным. В животе будто появлялись бабочки.

Чарльз посмотрел на девушку. Заглянул в её большие серые глаза и ухмыльнулся:

– Ты же в курсе, что бабочки – признак нездоровой любви?

Эшли молчаливо пожала плечами и пошла поближе к воде. Она сняла свои туфли. Ноги слегка проваливались в песке, отчего походка казалась более расслабленной. Чарльз не торопился, просто смотрел на неё. Он достал сигарету и зажёг её. После первой затяжки состояние парня достигло наивысшей точки блаженства. Обычно Чарльз был довольно прозаичен, но закат на берегу моря с сигаретой в руках безусловно пробуждал в сознании нотки поэзии. Он скинул с себя кеды и приблизился к блондинке.

К ногам подступила вода и приятно охладила кожу. Чарльз вдохнул аромат тлеющей сигареты. Он уловил запах арахиса и табака. На лице парня появилась улыбка.

– Бросай ты это. – сказала Эшли.

Этот тон напомнил сестру. Кэтти тоже наивно-серьезно говорила Чарльзу о вреде сигарет. Она всегда старалась вести себя по-взрослому и важно, будто в свои одиннадцать была опытнее своего старшего семнадцатилетнего брата. Кинг усмехнулся и назло сделал глубокую затяжку, глядя в глаза Эшли. Та закатила глаза и обняла себя за плечи. Почему-то люди всегда, стоя на берегу моря и смотря далеко за горизонт, старались быть как можно ближе к кому-то. А те, кто хотели казаться сильнее обнимали себя как можно крепче.

– На пятке?

Эшли рассмеялась.

– Нет. – зайдя в воду по колено, ответила она и обрызгала Чарльза. Тот сразу же ногой пнул воду, намочив девушку. Та вскрикнула от неожиданности и холода. Она снова ударила по прозрачной глади, что всплеск коснулся и её и блондина.

Чарльз резко сделал шаг к ней навстречу. Эшли взвизгнула и начала убегать. С трудом перебирая ногами, девушка бежала вдоль берега, иногда оборачиваясь и брызгая парня. В спину дул ветер и лохматил волосы. Одежда насквозь промокла и неприятно прилипала к коже. Наконец Чарльз нагнал девушку и подхватил её, закинув на плечо.

– Отпусти! – сквозь смех просила она и колотила своими маленькими ручками его по спине.

– Отпустить? Хорошо. – ответил Чарльз и «уронил» её прямо в воду.

Эшли заверещала от холода и переполняющих эмоций. Она была такой громкой… Никогда бы не подумал. Девушка подбежала к Чарльзу и стала толкать его в жалких попытка повалить. Волосы намокли. С лиц стекали струи солёной воды.

Парень уже почти вышел на сушу, когда блондинка подбежала к нему сзади. Она не рассчитала силу сопротивления воды и врезалась в Чарльза. Они запутались в ногах и всё же упали на тёплый, влажный песок.

Оба смеялись. Блондин лежал на спине, а Эшли на нём и по-детски болтала ногами. И тут Чарльз резко схватил девушку за пятку и воскликнул:

– На пятке! Я знал!

Девушка не сразу осознала, что он говорил о татуировке. Потом она быстро выцепила ногу и вскочила. Она с наигранной обидой смотрела на Кинга и старалась вжаться в песок, лишь бы спрятать то, что он увидел.

– О твоём волке узнают все. – не переставал заливисто смеяться Чарльз.

[1] Здесь слишком холодно для тебя,

Поэтому сейчас позволь мне укутать твои руки

В рукава моего свитера.

Команда

– Дакота Эшли Джонс, вы рекомендованы к кастингу на главную роль короткометражного фильма «В сердцах».

Утро Эшли началось волшебно. Ей позвонили с незнакомого номера и объявили о пробах. Такую возможность она не могла упустить. Она безоговорочно согласилась и достала свой блокнот, зачёркивая запланированные дела на завтра. Грязь на страницах немного нервировала девушку, но всё это было ничто по сравнению с тем, что её ожидало. За час до занятий девушка уже договорилась встретиться с Леоном и Моникой. Они развалились на газоне в университетском парке и ждали блондинку. Эшли даже не думала, что когда-нибудь так быстро сблизиться с незнакомыми людьми.

Она гордилась этим. Ведь раньше ей не удавалось даже спросить у прохожих, как добраться до определённого места. А здесь всё было иначе. Уже через два дня после знакомства Эшли поехала с Леоном и Моникой за город.

Это было настолько спонтанно, что поездка долгое время будоражила кровь и заставляла глупо улыбаться. Джонс не могла поверить, как Моника, зная девушку полтора дня, позвала её на природу вместе с семьей? Удивительно.

Семья Францев, в целом, была удивительной. Моника и Леон, будучи близнецами, были непохожи абсолютно. Парень был рассудителен и спокоен. Все разговоры Эшли с ним были душевными и долгими. Он никогда бурно не реагировал и не осуждал любой выбор и поступок. Он был как лёд в то время, как Моника была огнём. Она была громкой. Даже родители быстро уставали от неё и просили отдыхать чуть подальше от них. Девушка была эмоциональна, и на каждую ситуацию у неё было своё мнение, которое она обязательно высказывала. Моника жаждала ярких впечатлений и шла на любые авантюры, лишь бы не было скучно. Это так поражало Эшли.

Они приехали к небольшому озеру, скрывающимся в лесу. Оно было тихим и влекущим. Студенты без раздумий, как полагалось в жаркий день, побежали в воду. Эшли не умела плавать, поэтому всё время плескалась и брызгалась, стоя на ногах. Затем произошло то, что больше всего вдохновило Эшли и заставило переосмыслить её взгляды.

Она и Моника взобрались на мосток, собираясь прыгать в воду. Девушки отошли подальше, чтобы разогнаться, и перед тем, как побежать Франц протараторила:

– Давай прыгнем сальто?

– А ты умеешь? – поинтересовалась Эшли, собираясь отступить.

– Нет! – крикнула Моника и сделала трюк с разбега.

Эшли с тревогой посмотрела на место, откуда разлетались брызги. Леон и их родители направили взгляды на расплывающиеся круги на водной глади. Подруга быстро вынырнула и рассмеялась. Блондинка облегченно выдохнула и улыбнулась.

– Ты правда не умела? – не веря, спросила Эшли, на что получила длинное объяснение о том, что сальто со стороны казалось таким сложным, хотя, на самом деле, всё было очень просто, главное, нужно было оттолкнуться хорошо. – А тебя страшно не было?

– Было. – ответила Моника.

Услышав это, Джонс тоже разбежалась. У самого края она подпрыгнула и провернулась в воздухе, сразу закрыв нос одной рукой. Мгновенная прохлада, окутавшая её, смешалась с чувством адреналина, разогревающим тело. Сердце колотилось сильно-сильно и быстро. Она смогла. Смогла! Смогла! Переборола огромный страх, который останавливал её попробовать нечто потрясающие! Захватывающие! С Моникой всё казалось сущими пустяком, потому что она не видела преград. И Эшли начинала смотреть на многие вещи глазами Моники.

Так получилось, что сутра первыми узнали о пробах близнецы. Эшли открыла на ноутбуке сценарий и принялась читать его. Моника и Леон озадачились. Ведь вот, совсем недавно, их подруга разговаривала с ним, а теперь без предупреждений начала заниматься.

– Дорогая, мне нужно поговорить с тобой. – вывел из сосредоточенного состояния Джонатан.

Эшли кивнула и поднялась с зелёной травы. Джонатан улыбнулся и за девушку попрощался с Францами. Они уже вошли в двери университета, когда увидели остальных Орлов.

– Короче, ты стала проводить слишком мало времени с нами. – прямо сказал барабанщик. – Ну и… Видишь ли, про Орлов начинают ходить не самые лучшие слухи. Я знаю, как Мейсон поступил ужасно, наверное, тебе не хочется быть с ним в обществе, но это. В общем, нужно хотя бы создавать видимость нашей сплоченности и всего такого. Как на это смотришь? – искренне улыбнулся он.

Эшли только сейчас осознала, как опрометчиво поступала. Она ведь часть Орлов, а Мейсон просил её поддерживать имидж. Девушка неуверенно извинилась и пообещала быть более вовлечённой.

Первая лекция была для всего потока. И студентов было много, но в аудитории всё равно оставалось много свободных мест. Солистка села с Орлами. Рядом с ней были Мейсон и Рэй, а сзади сидели Чарльз и Джонатан. Эшли внимательно слушала и вела конспект, красиво оформляя записи, используя розовый и фиолетовый маркеры. Она настолько погрузилась в тему сегодняшней лекции, что не заметила, как Мейсон придвинулся к ней. Он что-то сказал ей, но до блондинки донёсся пустой звук, лишенный смысла. Рыжеволосый приобнял Эшли, и та наконец почувствовала солиста Орлов рядом.