Читать онлайн Мы, Стамбул и Каппадокия бесплатно
Пролог
Ночь. Веер за окном слегка колышет листву деревьев, а от этого по стене мечутся нервные тёмные тени.
Я стояла у окна в холле коридора больницы. Единственная дежурная лампа светила в глубине коридора рядом с постом, поэтому я не беспокоилась, что кто-то увидит меня, напуганную, с влажными глазами. Час назад деловитая медсестра дала таблетку.
– Выпьете, быстро уснёте не будете переживать перед завтрашним днём, – сказала она.
Таблетку я выпила, но, видимо она ещё не подействовала, так как я не могла сомкнуть глаз.
Несколькими минутами ранее я написала позитивный пост у себя на стене «В контакте». Это было очередное послание «С добрым утром» всем моим подписчиком. Сообщение было поставлено на таймер, чтобы утром программа сама всё выложила в сеть. Вдруг за мной придут слишком рано?
Я переживала мучительное, тоскливое ожидание будущего, в котором в тугой комок нервов смешивались сложные чувства тоски, неопределённости и страха.
Впрочем, я знала, что так должно было случиться. Врачи не удивили меня, когда сказали, что моя проблема решается только операционным путём. Вызвав скорую, я подготовилась к этому морально. Мне было страшно, как страшно бывает любому человеку перед шагом, который делит мир на «до» и «после».
Меня била нервная дрожь, в которой было много внутреннего накручивания, которое можно передать словосочетанием «если вдруг…». В одной куче были и мнимые тревоги, и реальные. Не только в операции было дело… Почему-то про неё я знала, что она пройдёт хорошо. Дело было а в причине и следствии других факторов. Все так же, как и год назад, я задумывалась о том, сколько мне на самом деле суждено прожить. Эти мысли вновь лезли ко мне, как приставучие, наглые мухи.
– Почему вы не вызвали скорую сразу? – глубокой ночью спросил заспанный, бородатый врач.
– Потому, наверное, что я очень глупая. Спасала ситуацию других людей, – последовал мой ответ.
Это была правда, так как несколько дней до госпитализации я жила на сплошных обезболивающих.
Мне не хотелось подвести одну молодую пару, регистратором на свадьбе которых я выступала. Я редко теперь провожу какие-то мероприятия, но до сих пор ко мне обращаются как к организатору праздничных торжеств. Когда-то я занималась этим плотно и профессионально.
Сразу за ними в моём расписании на месяц значилась клиентка по ландшафтному дизайну, на участке которой я должна была руководить посадкой деревьев-крупномеров. Этот вид деятельности – моё хорошо оплачиваемое хобби, которое позволяет мне жить и путешествовать.
Ещё в плане на эту осень стоял другой участок, где надо было всё подготовить к подзимнему посеву газона. Мне очень нужны были деньги, так как я собралась в Стамбул с младшим сыном, а ландшафтный сезон летом получился не самым удачным. Только когда на кону стоит здоровье, и когда состояние – почти непрекращающаяся боль, между зарабатыванием денег и здоровьем приходится выбрать второе.
«Газон подождет, – решила я. – Посадим весной».
Только было понимание, что подвожу свою клиентку с посадкой крупномеров уже во второй раз. Мне было перед ней по-человечески стыдно. В первый раз мы хотели посадить с ней деревья летом, но там я тоже оказалась в больнице, и тоже из-за скорой. После у неё начались заграничные командировки, и мы никак не могли найти время. Назначили всё на сентябрь. Что могло пойти не так? Всё было уже готово, но тут меня скрутила боль. Пришлось позвонить и отказаться от высадки крупномеров.
Я не могла лишь отказаться от проведения регистрации свадьбы. Речь шла не только о внутреннем чувстве долга. У меня была внутренняя потребность подарить людям маленький кусочек счастья. Знала, что если откажусь накануне, у людей будет сплошная нервотрёпка в самый важный для них день.
Много пришлось передумать за эти дни. Боль выматывала, а до мероприятия надо было прожить в этом состоянии несколько дней. Не схожу ли я с ума, оттягивая отъезд в больницу? Может этот фактор станет самым последним моим подвигом в жизни?
Слава Богу, не стал.
Честно говоря, спроси меня теперь, отказалась бы я от регистрации свадьбы? Нет. Этот опыт до сих пор наполняет меня внутренним светом, и кажется одним из самых прекрасных событий осени две тысячи девятнадцатого года.
Как ни странно, именно в день свадьбы меня отпустили болевые ощущения. Я даже подумала, что смогла бы успеть посадить крупномеры.
Передышка мне была дана ненадолго. Вернувшись с базы отдыха, где я проводила регистрацию, я собрала вещи и вызвала скорую. Здравый смысл подсказывал: откладывать это было нельзя.
– Теперь вы не откажетесь от госпитализации? Вдруг у вас какое-то ещё мероприятие, которое взывает к вашему чувству долга? Может вам еще кого-то спасать надо? – усмехнулся врач.
– Теперь нет, – устало сказала я. – Теперь я знаю, что мне надо спасать себя.
– Себя спасать надо, – серьезно откликнулся он. – Вам не говорили, что другой «вас» у вас уже не будет?
Я это знала. Об этом думается больше всего на фоне возрастающего осознания ценности жизни.
Вердикт вынесен. Согласие на операционное вмешательство подписано.
Ночь до… Я стою в коридоре спящей больницы и думаю о разном…
Вместе с замешательством во мне росло внутреннее упрямство. Я твердо знала: то, что будет «после» должно стать ярче, сильнее и позитивнее того, что было у меня «до». К тоскливому страху постепенно примешивался жёсткий, несгибаемый стерженёк жажды жизни, не дающий мне прогибаться даже в самые трудные времена.
Чего я боюсь?
Я же еще весной в свой «Дневник целей» снесла пункт избавления от проблемы, которая мучила меня целых десять лет. Когда я записывала это в план, не знала, что поставленная задача должна решиться так кардинально. Было страшно от понимания, что нужно пересечь некую черту, после которой возврата к прошлому не будет.
«К нему итак дороги нет ни при каком раскладе!» – горько усмехнулась я.
Природа бесконечно мудра, она не терпит пустоты. Если чего-то у меня не станет, значит, чем-то всё наполнится. От меня одной зависело, чем я наполнюсь.
Так я стояла и смотрела на подсвеченную фонарями листву янтарно-жёлтой березы. Приходило понимание, что я обязательно заполню образовавшуюся нишу любовью, счастьем, путешествиями, интересной и желанной работой, новыми проектами, и исполнениями самых дерзких, самых смелых мечтаний.
Поначалу я испугалась этих простых и спокойных мыслей. Но с другой стороны, кто сказал, что после операции должно быть хуже? Вдруг лишь сейчас всё наладится по-настоящему?
Если подумать, откуда взялась моя проблема? Она выросла из моих собственных мыслей о непрекращающемся чувстве вины. Что будет, когда уберётся это прошлое из жизни? Вырезать. Начать жить с чистого листа. Наполнить себя всем тем лучшим, что может ещё случиться.
Я невольно улыбнулась. Кажется очень странным, когда женщина в ночь перед операцией думает о том, чем наполнить себя с момента «после». Только я внезапно для самой себя стала строить планы на дальнейшую жизнь.
Более того, думала об этом даже на операционном столе, так как удаление проходило под с местной анестезией. Я была в полном сознании. Что думает человек, которого режут? В моём случае лучшем этапе в жизни, который обязательно начнется, стоит только удалить застарелую, спрессовавшуюся боль, которая называется словом «миома». Она причинила мне слишком много неприятностей.
Я лежала под скальпелем и строила самые грандиозные планы из возможных. Пока со мной возились хирурги, в мыслях я ни в чем себе не отказывала.
Весьма возможно, в этой больнице я была первой и единственной пациенткой за всю практику моих врачей, которая на операционном столе задумала если не покорение мира, то колоссальное расширение границ своей собственной Вселенной в лучшую сторону.
Периодически я напевала про себя песню из детского фильма "Завтрак на траве":
И у края пропасти,
И у тигра в пасти
Не теряйте бодрости
И верьте в счастье.
Мою песню прервал поющий из динамиков Стас Михайлов.
Анестезиолог, который работал у них на операции (по совместительству видимо) диджеем, решил, что звезда эстрады задает не тот тон и включил… "Прекрасное далёко".
Я продолжала лежать на столе, и думала, что, наверное, это мне знак.
По-моему мнению, ангелов-хранителей в этот момент вокруг меня было множество, следовательно, они передадут "куда надо" всё задуманное мной. Им не трудно, мне – приятно.
Выписали меня довольно быстро, дав месяц больничного листа. Подзаработать как следует мне не удалось.
При этом мне необходимо было сдержать слово, данное сыну, что мы осенью обязательно побываем заграницей.
Для меня такая поездка – серьёзный шаг. Я испытывала сильный страх перед путешествием в чужую страну. Важным препятствием для меня являлось отсутствие хороших знаний иностранного языка. Школьную программу по английскому, по которому у меня была «четверка», я давным-давно забыла.
Я читала блоги других путешественников, тех, кто ездит по миру, не зная языков вообще. Они говорят, так можно. Только чтобы это понять, надо самой хотя бы раз оказаться в подобной ситуации.
Были варианты поехать «цивилизованно», по путевке, где «всё включено». Но этот вариант я с презрением отмела. Мало чему это научит. Мне был необходим опыт самостоятельного путешествия для моего собственного блага.
Билеты в Стамбул я взяла еще в сентябре, когда начались массовые распродажи у лоукостера «Победа». Многие уважаемые мной путешественники усиленно рекомендовали этот город, как один из самых колоритных, обязательных к посещению. У Стамбула – большое культурное наследие, богатая история. К тому же там хорошо относятся к русским туристам, что тоже сыграло свою роль в выборе направления. К тому же в ноябре, когда море уже остывает, а погода еще тёплая, самое время для экскурсий.
В сентябре, когда брала билеты, ничего не предвещало, что дождливой ночью меня увезет скорая.
После выписки из больницы пришел новый страх: «Как я позволю себе поездку? Как буду жить после неё? На что?»
Дело в том, что даже помня о поездке, внезапным, спонтанным решением я записалась в онлайн-киношколу «Снегири». Курс киносценариста я оплатила из денег, отложенных на поездку. Я на самом деле этого хотела.
Ситуация со здоровьем и до операции, и задолго до неё научила меня по-другому смотреть на жизнь. Никто не знает, сколько человеку отпущено. Если жить, то так, как будто бы каждый день – последний. Никто и никогда не знает, когда придется перешагнуть линию, разделяющую мир на «до» и «после». Не предугадать, куда этот мир ведёт: в новую жизнь, или в никуда.
Я придумала себе прекрасное будущее.
Впереди маячит Стамбул, но денег на него… не густо.
Ещё у меня начинаются курсы, и это тоже – новый этап.
На основной работе, а я по основной специальности – педагог в музыкальной школе, денег вообще не густо.
«Успокойся. Выложишь на поездку всё, что накопила за лето. Деньги ещё придут. Природа пустоты не терпит. Главное, то Стамбул и в твоей жизни, и в жизни сына – случится. Дерзай. Будь, что будет!»
Забытый телефон
«Началось! – нервно думала я, в который раз перерывая оба рюкзачка в поисках телефона. – Я же помню, что зарядила его перед поездкой!»
Бесполезно. Ноутбук был с собой, а мобильника не было. Видимо, я все-таки забыла его дома.
На телефоне у меня электронные билеты, подтверждение брони с «Букинга» и так же куча скачанных карт местности, включая местоположение забронированных отелей. Получается, что путешествие еще не успело начаться, а я уже терплю неудобства.
Опыт самостоятельных путешествий научил меня никогда не полагаться на гаджеты. Все необходимые бумаги были мной распечатаны, а схемы как добраться, маршруты автобусов и трамвая я перерисовала от руки в неизменный блокнот, сопровождающий меня во все поездки. Как минимум, добраться до отеля сможем, в нем есть Wi-Fi, со всем остальным сориентируемся на месте.
Как же мне было лень записывать все подробности за несколько дней до путешествия. Заставляла себя делать записи через силу. Только когда поняла, что без сотового, блокнот стал единственным надёжным и доступным источником информации.
Я нервничала. Мой страх был вызван ответственностью, перенапряжением и неизвестностью. Я не знала, что меня ждёт в незнакомой стране, мой мозг не мог мне дать ясной информации и каких-то понятных ассоциаций о том, что будет. В результате я входила в пограничное состояние, похожее на панический ужас.
«Главное: добраться до отеля. Ноутбук закроет все вопросы, которые появятся в чужой стране!» – успокаивала я себя.
Больше напрягало отсутствие фотоаппарата, который есть в телефоне. Неужели я поеду в Турцию и оставлю себя без снимков?
Для меня без фотографирования поездки зачастую теряют всякий смысл. Фотоохота за красивыми кадрами – неотъемлемая часть любого путешествия. С детства люблю это дело, и для меня вся романтика поездки без охоты за снимками неминуемо гаснет.
Сейчас смешно вспоминать, но со мной поездка заграницу случилась в первый раз, поэтому я паниковала. Не за себя, так как отвечать только за собственные действия и удобство проще. Ехала с сыном, потому в случае любого форс-мажора я должна была сразу и быстро разрулить сложную ситуацию.
Я взглянула в сторону большого панорамного окна. Глубокая ночь. До самолета ещё было время и, наверное, мы могли бы съездить до Верхней Пышмы и обратно на такси. Тут я вспомнила, что с деньгами на поездку у меня не густо в этот раз, да и в дороге туда и обратно может случиться всякое. Опоздать на самолет из-за того, что решу мотаться туда-сюда, не хотелось.
Обратилась к Егору:
– У тебя мобильник с собой? Фотокамера на нем есть?
Знаю, что по какой-то необъяснимой причине он не хотел брать сотовый в дорогу, не смотря на все напоминания.
– С собой. Про камеру даже не знаю. Никогда не интересовался… Могу глянуть, но у меня… проблема с матрицей, – он вздохнул и добавил: – Я экран разбил… Теперь у меня посреди экрана большое черное пятно. Оно фотографировать не помешает, а вот ПИН-код вводить я почти не могу. Заедает. Отменить его тоже не получается.
Час от часу не легче. Вот, оказывается, почему сын отказывался брать с собой сотовый. Молчал, как партизан.
– Что не сказал? Купили бы новый.
Он пожал плечами, но сел ковыряться с мобильником. Сын у меня – интроверт, и пока его проблема не напряжет по-настоящему, он о ней не сообщает.
– Надо же, – произнес Егор через некоторое время. – У меня, фотоаппарат, оказывается, приличные снимки делает.
– Ты этого не знал?
– Я им почти не пользуюсь.
Выдохнула. Сможем ли мы снимать в дороге на мобильник с пятном посередине – неизвестно, но это, похоже, наш единственный шанс.
«Пришла пора успокоиться. Случился момент, который изменить невозможно. Раз так, все волнения бессмысленны. Для чего именно так случилось, мне знать не дано. Надо просто поверить, что это случилось для самого лучшего. Расслабься, Настя!» – скомандовала я себе.
Перелёт и первые впечатления
Билет брала с пересадкой в Москве, так как из Екатеринбурга прямых рейсов в Стамбул не было. Перелёт, как часть пути была будничной и не интересной.
В столице перед проходом таможенного контроля я снова затрепетала, но всё прошло на редкость спокойно. На нотариальное разрешение от имени отца на выезд ребенка заграницу пограничники даже не взглянули, хотя это – один из необходимых документов. Они бегло просмотрели в его свидетельство о рождении, спросили у меня цель поездки и, кивнув после слов: «Туризм», пропустили.
Ничего лишнего мы в поездку не брали. У каждого было по маленькому рюкзачку с личными вещами, которые спокойно помещались по размерам в калибраторы «Победы», и идеально подходили по весу. Я знаю о всех проблемах с багажом у этой авиакомпании-лоукостера, с которыми сталкивались неопытные пассажиры, поэтому заранее перечитала правила перевозки ручной клади и позаботилась о том, чтобы у нас неприятностей не возникло. В конце концов, когда едешь в путешествие меньше, чем на неделю, лишние вещи только помешают.
На таможне в турецкого аэропорта «Сабиха Гёкичен» с нас тоже ничего не потребовали, только проверили паспорта и сфотографировали.
Всё оказалось настолько просто, что когда мы прошли пункты контроля, я удивилась. Раньше, когда Крым еще был украинским, нас каждый раз заставляли заполнять в здании аэропорта какие-то таможенные декларации. Делали это все без исключения. На турецкой земле милая девушка-пограничник только попросила попозировать на фотокамеру. Никаких других формальностей не потребовалось.
– Хм! Мне уже нравится эта страна! – сказала я сыну, когда мы вошли в зал прилёта.
Надо было поменять рубли на лиры, и мы отправились искать пункт обмена валют.
Опытные самостоятельные путешественники советуют делать обмен в самом аэропорту, потратив на него не более двадцати долларов. Это исключительно для того, чтобы были деньги на дорогу. Полноценный обмен валют нужно производить уже в городе, где курс значительно выгоднее. Воспользовавшись подсказкой бывалых, так мы и решили поступить.
Обменник нашли быстро, далеко ходить не пришлось. Я молча выложила десятку, так же молча мне передали в ответ 64 турецких лиры (по курсу 2019 года).
Получив на руки местную валюту, отправились на улицу. Трансфер мы не заказывали, поэтому нужно было искать остановку автобуса. Только для начала надо было найти таинственный желтый автомат, в котором приобретается единую проездную карту – Истамбулкарт. Она даёт заветную возможность двигаться на всех видах общественного транспорта. Говоря проще это – единый проездной, действительный для автобусов, трамваев, фуникулеров, паромов и метро славного города Стамбула.
Стояла замечательная, тёплая погода. Градусник показывал +22С, и мы тут же скинули куртки. Турки вокруг двигались в кофтах и в ветровках, с удивлением поглядывая на нас. Нам, уральцам, в середине ноября показалось, что мы прибыли в зону настоящей жары.
Остановка была тут же. Автобусы на ней останавливаются напротив выхода из аэропорта через дорогу, их сразу видно. Согласно моим данным, почерпнутом в Интернете, жёлтые автоматы для покупки и пополнения Истамбулкарт должны были быть везде, где ходит общественный транспорт.
Я открыла блокнот, чтобы ещё раз уточнить детали проезда.
Отель, что я забронировала, находился в центре, на европейской части города на. Он находился границах районов Фатих и Султанахмет. Добираться туда из аэропорта нужно было с тремя пересадками.
Сначала необходимо было сесть на любой из городских автобусов, следующих по маршруту E10, Е11. Так же можно было сесть на маршрутный автобус компании Havabus, который был комфортнее, но стоил дороже.
На автобусе требовалось доехать до причала Кадыкёй, а там пересесть на паром. Уже на нём нужно было добраться до причала Ерменю. Альтернативно до него же можно было добраться на подземной ветке метро Мармарай.
Третий вид транспорта – трамвай Т1.
Три пересадки – это только кажется страшным. Если есть навык двигаться в общественном транспорте России, то в Стамбуле тоже самое. Есть особенности с турникетами и оплатой, но принцип передвижения ничем не отличается. Транспорт в ходит часто, остановки объявляют, поэтому никаких проблем для самостоятельного путешественника нет. Говорят, что к аэропорту ещё и ветку метро тянут, так что однажды всё станет ещё проще.
Только когда мы прибыли, метро ещё не было, и всё равно мы робели, выискивая взглядом жёлтый автомат.
Без Истамбулкарт – просто беда, наличку берут только в автобусах Наvabus. Хотя картой оплачивать в них проезд тоже можно. Альтернативная плата за общественный транспорт – жетоны, но как и где они приобретаются, в той поездке я так и не узнала.
Преимущество использования Истамбулкарт большое. Каждая последующая поездка с пересадкой уменьшает стоимость второй по сравнению с разовой. То есть если пересаживаться с транспорта на транспорт – будешь платить меньше и меньше. Это работает только в случае, если между пересадками нет двух часов. После промежутка опять начинается по новой. Первая цена – 100%, на следующем виде транспорта выйдет уже дешевле, дальше – еще дешевле. Очень выгодно.
Такой принцип действует, если за одну поездку с одной карты платишь только за себя. Можно этой же картой оплатить проезд другого человека, но тогда скидки не будет.
Здесь мы и встряли. Было у нас две купюры – в 50 лир и в 10 лир. Стоимость самой карты (на момент 2019 года) – 6 лир. Вводишь купюру, покупаешь карту, и остальное тут же зачисляется на счет. Возможно, автомат умеет выдавать сдачу, но не зная турецкого, мы просто не понимали, как её получить, да этого и не требовалось.
Мы вставили пятидесятку в купюроприемник, нажали на надпись «Истамбулкарт». Карта выпала в специальное окошечко. 44 лиры упали на её счет. Надо, конечно, было сделать тут же вторую карту на основе оставшейся десятки, но я что-то не решилась остаться до города совсем без налички. После пожалела.
В связи с приобретением только одной карты, поездки мы оплачивали лишь ей. Скидок на последующие пересадки у нас не было, платили полную стоимость проезда.
В целом я не думала, что денег у нас на проезд в общественном транспорте за несколько дней пребывания в Стамбуле уйдет много. Уже после, когда подсчитала все наши расходы на двоих, вышло, что общественный транспорт съел прилично. В следующий раз, если случиться приехать в этот город, буду умнее.
В довершение хочу сказать, что пополнять счет на Истамбулкарт легко. Приложишь карту к экрану, автомат сразу покажет, сколько денег на счету. Не убирая карту с места сканирования, вставили купюру – все занеслось на счет, и на экране сразу виден баланс.
Ещё одна особенность Стамбула, что на всех остановках, кроме автобусных, установлены турникеты. В автобусах турникеты расположены внутри. Чтобы пройти, надо поднести карту к сканеру. Она списывает деньги, и на экране показывается остаток средств.
– Ничего себе, – выдохнула я, разглядывая заградительный барьер. – Толстым людям, как мне кажется, в Стамбуле не рады.
В целом – турникет как турникет, только очень узкий. Глядя на него, создавалось полное впечатление, что турки не знают о существовании тучных людей.
Забегая вперед скажу, что все встреченные турникеты Стамбула поражали своими компактными размерами. Самым ужасным оказался тот, что находится на центральном автовокзале Стамбула. Мне, женщине обычной комплекции протиснуться туда было сложно, но полному человеку туда просто не попасть физически!
Возвращаясь повествованию, отмечу: чтобы уехать из аэропорта, место искать долго не надо: и маршрутные автобусы Havabus и городские автобусы Е10, Е11 стояли недалеко от выхода из центрального здания. Все они идут до площади Кадыкёй. Для Е10,Е11 это – конечная, а Havabus идут по мосту на европейскую часть города, но не туда, куда нам было надо. Точнее, до Кадыкёй мы бы доехали на них с комфортом, просто комфорт стоит почти 2,5 раза дороже.
Поэтому мы выбрали общественный транспорт. Тоже в пути я слегка пожалела об этом, так как маршрутные Havabus идут час, а городской – почти полтора. Обычный городской автобус достаточно наполнен, что утомительно, если не удастся сесть сразу.
Мы вошли в тот, что идет по маршруту Е10.
Было около пяти вечера, солнце уже клонилось к закату. Ни я, ни сын ещё не знали, что приключения этого вечера только начинались
Стамбул из окон автобуса
Автобус двигался по азиатской стороне города. Я с любопытством смотрела в окно.
За ним проносились незамысловатые, утопающие в зелени пейзажи пригорода. Довольно быстро он кончился, и мы въехали в типичный европейский город. Если бы не витрины на турецком, то, пожалуй, я не выделила бы ничего особенного. Исключением можно было бы назвать великолепного вертикальное озеленение, которое я, как ландшафтный дизайнер, оценила высоко. Турки мастера создавать не только зелёные стенки, но и целые картины из разноцветных видов растений. К сожалению, когда мы прибыли на европейскую сторону города, я больше ничего подобного не увидела, поэтому фотографий художественного вертикального озеленения у меня нет.
Прошёл час поездки, и мы оказались в деловой части города. Дома вокруг шли современные, а справа и слева от дороги начали мелькать небоскребы из бетона и стекла. Они были великолепны с точки зрения дизайнерского архитектурного стиля, и это вызывало восторг. Здания были очень красивы по архитектуре, и, конечно, вызывали восторг.
Уже позже я отметила, что высотные здания все же более характерны для азиатской стороны Стамбула, чем для его европейской части. Там мы видели подобные высотки недалеко от пристани Кабаташ, и то район был ограничен лишь несколькими зданиями. Мой не хитрый туристический опыт дает право предположить, что деловая часть города всё-таки азиатская.
Стамбул считается третьим по величине городе в Европе, все-таки даже в деловой и ультрасовременной его части он смотрится по-азиатски из-за обилия мечетей. Это так необычно и в то же время очень колоритно.
Мы все ехали и ехали. Солнце клонилось к закату и светило прямо в лобовое стекло водителя. Небо было оранжевым и тёплым. Я смотрела на него и думала, что иногда такие ненатурально-оранжевые закаты мелькают в фотографиях Азии и Африки. Мне казалось, что это всё- проделки Фотошопа. Только в Стамбуле поняла, что бархатисто-оранжевый, как спелый персик, закат – реальность.
В просветах между кварталами блеснуло Мраморное море, оранжевое от отблеска небо. Я в восхищении замерла. Удивительный пейзаж длился недолго, так как дома очередного квартала закрыли его. Только короткое видение наполнило меня ощущением почти непередаваемого счастья. Всё как в песне группы «Чайф» про оранжевое настроение.
Мы все ехали и ехали, и на город опустились сумерки. На небоскребах засветилась подсветка. Это было восхитительно.
Не смотря на то, что автобус, следующий по городскому маршруту, останавливался у каждого столба, остановки не объявлялись. Егор слегка нервничал, когда же мы доедем, Он боялся, что мы пропустим остановку. Хорошо, что в моем блокноте значилось, что остановка «Площадь Кадыкёй» у этого автобуса – конечная. Иначе я бы сама начала нервничать.
Уже в сгустившихся синих сумерках мы доехали. Площадь находилась у самого моря, и мы сразу же оказались на набережной Босфора. В эту самую минуту я поняла, что влюбляюсь этот город. За его лениво покачивающийся у причала паром, и турка, что прямо тут же играл на национальном инструменте печальную и красивую турецкую мелодию, за то, что кругом на ступенях и на парапете вокруг него сидели люди. Там было очень много одиночек, влюбленных парочек и целых семей с детьми. Они слушали уличного музыканта и смотрели на море. В нём отражались огни другого берега, подсвеченные минареты мечетей, далекие светящиеся мосты и снующие туда-сюда кораблики. Всё это было очень колоритно и почти по-настоящему волшебно.
Я бы не сказала, что набережная была красивой, как в курортных городах того же Крыма или Краснодарского края. Тут было другое очарование. Это было ощущение самого Стамбула, какой он есть. С его женщинами, закутанными в черное, с живой музыкой, с хихикающими детишками, с нежно воркующими с парочками, словно бы сошедшими с экрана турецкой мелодрамы.
Всё казалось таким выразительным, что даже дыхание перехватило. Очень захотелось сесть так же на ступени, слушать музыканта, смотреть на воду и корабли… Было желание никуда не торопясь, наслаждаться моментом.
Внезапно подумала, что в Стамбул можно и нужно ездить с любимыми. Не только ради шопинга или соприкосновением с культурой и богатой историей этого города, а потому, что тут очень романтично. Кстати, это ощущение необычной романтики города не пропало до самого конца путешествия. Оно осталось со мной даже когда я вернулась после путешествия домой.
Перед поездкой мама, узнав, что я запланировала посещение Стамбула, сильно удивилась:
– Стамбул? Что там смотреть? Это же промышленный город.
В этом она права. Только ощущения масштабной «промышленности» не было. Стамбул был… атмосферный, потрясающий, открытый… как Стамбул. Со своим собственным лицом, характером, поведением.
Именно об этом я подумала, глядя на музыканта. Мы не могли остаться его слушать, так как надо было искать пристань и паром, двигающийся к причалу Ерминю на европейском берегу.
Паромная переправа
Не так-то просто было сориентироваться. Причалы шли чередой просто. Паромное сообщение в городе отлично налажено, так как город расположен на двух берегах пролива Босфор. Паромная переправа – это транспортная артерия города, которая не прекращает свою активную деятельность весь период навигации. Проблем с тем, как перебраться на другой берег нет, так как паромы ходят часто и до ночи.
Переправы осуществляют разные компании, и не все следуют к той пристани, которая нас интересовала. Мы искали ту, где написано заветное слово «Ерминю».
С этой же площади на другой берег можно перебраться по подземной ветке метро Мармарай, которая проложена под самим Босфором. Наверное, это было бы даже быстрее, но тратить первый вечер на катание под землёй не хотелось. Что мы, метро не видели?
Прогулка на пароме по Мраморному морю, по проливу Босфор манила куда больше.
Мы с Егором шли по пристани. Довольно скоро вышли к зданию, табло на котором извещало, что идёт посадка на паром на Ерминю. Турецкий язык хорошо читается, поэтому проблем с чтений надписей. К тому же в Стамбуле из уважения к туристам почти все таблички продублированы на английском.
Проезд на пароме был дешёвой – три турецких лиры с человека. Если бы у нас у каждого было по Истамбулкарт, цена была бы меньше, так как это была вторая поездка на общественном транспорте. Только карта была одна на двоих, поэтому скидки не вышло.
Мы прошли на паром, и расположились на открытой верхней палубе. Куртки пришлось надеть, так как на море было не холодно, но всё же свежо.
Ночная прогулка по Босфору незабываема. Кругом все утопает в огнях, и с воды отлично видно, какой громадный город раскинулся по обоим берегам. При этом кругом снуют катера и паромы, словно на оживленном шоссе.
– Мама, как же красиво! – услышала я от сына.
Улыбнулась. Мы не всегда можем выразить бурю чувств, поэтому говорим простое слово "красиво". Оно совершенно не передает ощущения восторга, которые бьют через край. Ради таких моментов стоит ехать в далекие путешествия.
Я, отправляясь в путь, не знала, что переживу период подобного восторженного потрясение. За несколько дней до поездки испытывала сильное уныние и желание всё бросить. Только на пароме поняла, что попала в настоящую сказку.
Тут я заметила, что паром идет не туда, куда нам надо. Он двигался на европейскую сторону, но к другой стороне бухты Золотой Рог, которая делила берег пополам. По левую сторону от нас был знаменитый Галатский мост, но все мои представления о карте чуть нарушились.
«Может быть мы сели не на тот паром? – беспокойно думала я. – Я же помню, что нам надо на пристань, которая на другой стороне».
Когда паром причалил, часть народа с палубы стала подвигаться к сторону выхода. Часть продолжала сидеть, как ни в чем не бывало.
– Ерминё? – спросила я у закутанной в черное турчанки и указала на пристань, куда выходил народ.
– Каракёй! – сообщила она, указывая в ту же сторону, а потом пальцем указала назад, на другой берег, куда упирался Галатский мост. – Ерминё.
Я слегка запуталась. Ерминё находится на другом берегу, а мы оказались на пристани Каракёй. Выходить и идти назад по мосту?
Турчанка, поняв моё замешательство, сделала знак рукой, чтобы мы оставались на местах. Решив, что она знает, что советует, мы остались сидеть. Паром, высадив пассажиров за пару минут, заворочал винтами и стал отчаливать от пристани. Он подался назад и развернулся в противоположную сторону. Я выдохнула.
Через пять минут мы причалили на пристани Ерминю и сошли на берег недалеко от Галатского моста.
Всё объяснялось просто. Как любой маршрутный транспорт паром делал разные остановки.
Как попасть на трамвай?
– Что же… – выдохнула я. – Теперь нам с тобой надо найти трамвайную остановку.
–Как мы это сделаем? – скептически поинтересовался сын.
Его сомнения можно было понять. Трамваи периодически проезжали по мосту, но как к ним выйти через проезжую часть было не ясно. В этой части пристани и набережная от дороги отгораживались заборами.
Егор завертел головой и быстро обнаружил пешеходный переход на другую сторону. Мы спустились под землю.
Подземник напомнил наши екатеринбургские переходы в постперестроечный период. Говоря проще – это был рынок, где продавали с лотков вещи, сувениры, игрушки. Это было очень колоритно, но так как на часы показывали почти восемь, а темнота сгустилась, надо было как можно быстрее найти наш отель.
Карту я подробнейшим образом изучила ещё до поездке. Судя по всему, от причала Ерминю до него было не больше получаса ходьбы. Пешком без навигатора я бы идти не рискнула. В блокноте значилось, что нам надо проехать пять остановок на трамвае.
Перейдя на другую сторону, мы обнаружили знак общественной WiFi-зону. Оттуда шёл ещё один подземный переход, после которого мы уже попали на трамвайную остановку.
Мы не сразу сообразили, как разобраться с направлением движения трамваев. Дело в том, что характерная особенность Стамбула, что на каждой трамвайной ветке движется только один трамвай, который идёт либо в одну сторону, либо обратно.
Маршрут нашей ветки значился как Т1. Оказалось, что пойти он может как в одну сторону, так и в другую, и это совершенно не зависит от того, на какой стороне вы находитесь. Надо следить за табло, куда именно едет подошедший трамвай. Иначе риск уехать в противоположную сторону довольно велик.
Ерминю одна из тех коварных остановок, доехав до которой Т1 может тут же поехать обратно. В этот вечер мы умудрились с первого раза сесть правильно.
Поиски отеля
Главные приключения этого вечера начались с момента, как мы вышли на остановке трамвая «Беязет».
С одной стороны от нас находился один из знаменитых базаров Стамбула, но нам требовалось на другую сторону. Улица наша, судя по перерисованной в блокнот схеме примыкала почти вплотную к остановке, оставалось ее найти.
Почти сразу же я увидела пункт обмена валют.
– Егор, нам нужна наличка, давай-ка поменяем доллары на лиры! – сказала я. – Впереди – ночь, и нам бы не мешало купить что-нибудь из еды.
Курс, конечно же, был значительно выше, чем в аэропорту.
Если говорить про турецкие обменники – проблем поменять валюту нет. Во многих магазинах, как я поняла, можно расплачиваться напрямую долларами и евро, но проблема в том, что у турок может "не оказаться сдачи", и надо будет набирать товар на полную сумму. Иногда турки по каким-то своим расчетам приравнивают евро к долларам, а то и вовсе к лирам. Поэтому в Стамбуле лучше расплачиваться местной валютой.
Особенно это актуально не в самом Стамбуле, а когда едешь в центр страны. У нас предполагалась поездка в Каппадокию, а туда все самостоятельные путешественники рекомендовали брать именно наличку.
В тот вечер мы об этом не думали, просто поменяли немного денег.
После мы перешли дорогу, отправившись искать нашу улицу. Наткнулись на неё почти сразу, так как название было написано на стене дома. С нумерацией проблем поначалу не было.
Нас удивило другое. В Стамбуле есть одна особенность. Здания разной архитектуры и времени постройки лепятся друг к другу вплотную, как конструктор лего, и на одном доме, который вроде бы представляет из себя монолитное целое, может оказаться очень много номеров. Днем ещё можно понять, что дома разного цвета, разной архитектуры и разной этажности, но в темноте кажется, что перед тобой – единый фасад. Попробуй разберись, где какой дом!
Улица уходила вниз, и мы направились по спуску.
Это была типичная турецкая узкая улочка, закованная бетон от стены до стены. Нам она показалась грязноватой. Но к тому, что в Стамбуле нет идеальной чистоты на улицах, я была готова, читая отзывы других туристов.
В защиту Стамбула скажу – думала, будет грязнее, так как народу здесь очень много, а туристов так вообще огромное количество. Во всяком случае в туристической части города с чистотой всё довольно неплохо.
Освещения на улице не было. Она освещалась лишь из окон домов, от витрин кафе и магазинчиков. Фонари встречались крайне редко.
Улица вела резко вниз мимо каких-то старинных полузаброшенных зданий, мимо обшарпанных стен. Это было и колоритно, и немного тревожно с непривычки.
Я периодически сверялась с перерисованной в блокнот картой. Внезапно я встала, так как в том месте, куда указывала стрелка карты, не оказалось дома с нужным нам номером.
Что такое? Я же отлично помнила это место, так как почти заучила карту наизусть. Наш отель значился где-то на середине улицы, но номер дома указанному месту не соответствовал. Вывески тоже нигде не было.
Внезапно я растерялась и почувствовала себя по-настоящему беспомощной.
Карта была перерисована правильно. Только исходя из нумерации домов, мы находились не там, где нам было нужно.
– Ничего не понимаю! – я огляделась.
– Мы что, заблудились? – удивился Егор, заглядывая в мой блокнот.
– Судя по всему, да… Хотя заблудиться тут негде – улица одна. Мы где-то рядом с нужным местом, но я не вижу ни одного ориентира!
Недалеко на крылечке жилого дома и прямо на дороге сидела группа женщин-турчанок, закутанных в черное. Вокруг них носились около десятка ребятишек. Женщины разговаривали, дети играли. Такой нехитрый способ женских посиделок.
Я достала распечатанный лист с «Букинга», подошла к женщине, которая была ко мне ближе всех, ткнула в адрес пальцем и с умоляющим видом пожала плечами.
Турецкого я не знала, поэтому единственным средством коммуникации были навыки актерского мастерства.
Турчанки встрепенулись, окружили меня и стали дружно обсуждать название отеля. Судя по их тону и жестам, которые легко считывались, никто из них не знал этого места. Тут же подбежал какой-то бойкий мальчишка, посмотрел адрес и предложил жестами нас проводить вниз по улице.
Одна из женщин остановила его рукой и что-то громко сказала на турецком группе людей у магазина наискосок.
Те подошли, приняли живейшее обсуждение адреса. Как я поняла, и они не знали такого отеля.
– Он что, не существует? – тихо спросил у меня Егор.
Я, честно говоря, сама была удивлена.
Подошедшие, как оказалось, знали немного по-русски и по-английски. Егор вступил с ними в переговоры, так как в иностранном он разбирался чуть лучше моего.
Турки нашли в распечатке номер телефона и указали его мне. Я объяснила кое-как, что не могу позвонить.
Тогда один из мужчин позвонил сам и договорился с хозяином о встрече.
– Хозяин сейчас к вам придет, – на плохом русском сообщил он нам.
Как же я была благодарна этим чудесным людям, которые решили за нас проблему с поиском.
Всё тот же бойкий мальчик, махнул нам рукой, указав, чтобы мы шли за ним. Он провел нас до самого конца улицы, где на перекрестке к нам навстречу вышел бородатый, приятный турок, оказавшийся хозяином отеля.
– Здравствуйте, рад вас видеть! – широко улыбаясь, сказал он, опознав в нас туристов.
Хозяин не очень хорошо владел русским, но в пределах необходимого для заселения знал всё.
Повёл он нас почему-то не в отель, а к себе в маленький магазинчик косметики, который находился почти сразу за углом. Там, сев за компьютер, он сверил номер брони, сфотографировал загранпаспорта. Только после этого выдал нам ключи.
После этого мы отправились вместе назад к дому, где он нас встретил.
Наш отель оказался в именно в нем, на самом пересечении двух улиц.
Не было никакой вывески, оповещающей, что это – отель.
Я, конечно, читала в Интернете, что это – типичная ситуация для недорогих отелей Стамбула, но мне казалось, что будет хотя бы какое-то обозначение. Только его не было. То есть если бы мы нашли дом сами по номеру, мы даже не догадались бы, что одна из частей дома принимает гостей.
Турок ввел нас в какой-то черный подъезд, на стенах которого золотой краской по трафарету кто-то нарисовал крупные розы. Они были нелепые, и никакой красоты этому мрачному месту не давали. Света внутри, конечно же, не было.
Мы чувствовали себя героями какого-то странного фильма, в котором нас заманивают в незнакомое, пугающее место.
В подъезде оказалась запертая на ключ дверь, которую хозяин открыл, посветив телефоном. За дверью на датчик движения зажглась лампочка зажглась. О, наконец-то свет!
Мы оказались в узком подъезде с винтовой лестницей, ведущей наверх.
Ничего похожего на ресепшен не было. Я поняла, что если бы не добрые местные жители, которые позвонили хозяину, мы бы внутрь не попали, даже если бы чудом нашли вход.
Поднимаясь, отметили, что каждом этаже была всего одна дверь, ведущая в номер. Наш оказался на третьем этаже.
Когда мы вошли внутрь, я, наконец-то выдохнула. Комната в точности соответствовала фотографии. Она была достаточно большой, светлой, чистой, с недавно сделанным ремонтом. На пололке даже была лепнина, весьма неаккуратно покрашенная золотой краской. Как я поняла, номер постарались сделать "с претензией на роскошь", но руки у того, кто красил эту лепнину, росли не из нужного места. По мне так лучше бы оставили белым, смотрелось бы симпатичнее без плохо нанесённой позолоты.
А в целом я получила именно то, что ожидала.
Хозяин объяснил, где продуктовый магазин, как добраться до площади Султанахмет, и, уходя, пообещал принести на следующий день телевизор.
– Нам не нужен телевизор, – замотали мы головой.
Я точно знала, что русских телепрограмм нам никто не предоставит, и не хотелось, чтобы нас беспокоили лишний раз.
– Это сервис! – сказал хозяин, всё так же широко улыбаясь.
Мы махнули рукой.
Он оставил пароль от Wi-Fi и ушёл, и только после его уходе я по-настоящему расслабилась.
В путешествии появляется удивительное чувство защищенности, когда появляется крыша над головой и то место, которое пусть и временно называется «домом». Сразу же исчезает нервное чувство неустроенности и неопределенности, которое всегда есть в незнакомом месте. Я давно заметила: даже если просто поставить палатку, есть ощущение, что ты уже – не скиталец, что у тебя есть какая-то безопасная пристань, собственный мирок, в котором можно укрыться.
Супермаркет «Мигрос»
Закидывая вещи в шкаф, сказала сыну:
– Я иду искать продуктовый. Ты со мной или останешься тут?
– С тобой.
– Хорошо. Давай подключи ноут к Интернету, и посмотрим, где у них тут ближайший «Мигрос».
– Это что?
– Местная сеть супермаркетов вроде нашего «Магнита». Читала, что в Стамбуле в них можно напрямую расплачиваться долларами, а сдачу выдают лирами по курсу.
– Так мы же поменяли деньги.
– Чтобы знать, где находится.
Егор пожал плечами, но, подключив ноут, быстро по карте нашел нужный магазин. Он находился совсем недалеко от нашего отеля.
Заперев двери, мы отправились в наше первое свободное путешествие по ночному Стамбулу. Часы показывали около девяти, но темнота над городом уже была полная.
Перпендикулярная нам улица представляла собой вереницу кафе, разного рода забегаловок, многочисленных пекарен, магазинов сладостей, магазинчиков сувениров, овощных рыночков и лотков с одеждой.
Тротуары были крохотные – чуть меньше метра, а то и совсем сужались до полуметра. Мы с удивлением глазели по сторонам, но надо было смотреть и под ноги, чтобы не угодить ненароком в какой-нибудь подвальчик, вход в который мог занять почти весь тротуар.
Играла турецкая музыка, а речь вокруг лилась на самых разных языках. Мимо нас проходили чернокожие африканцы, немцы, англичане, курды, арабы, корейцы и наши соотечественники – русские… Это было очень необычно. Пришло это самое ощущение, какое появляется у путешественника, который впервые что-то познает. Можно назвать все это одним лишь словом – атмосфера.
Продуктовых магазинов при этом не встречалось вообще. Первым, который нам попался на пути, и был «Мигрос».
То, что у турков зовется громким словом «супермаркет» – маленький магазинчик из двух комнат. Впрочем, когда мы позже попали в Каппадокию, то поняли, что супермаркетами там называются и гораздо меньшие по площади продуктовые.
Так как плиты и холодильника у нас не было – мы брали только то, что съесть можно было быстро, чтобы не испортилось.
К тому же мы приехали в ноябре, когда самый сезон дешевых фруктов и овощей. Чуть позже мы убедились, в "Мигросе" они дешевле, чем на продают на улице.
На самом деле магазин нам был нужен потому, что у нас была небольшая сумма с собой. С тем, чтобы поесть в Стамбуле нет никаких проблем. Двигаясь по улицам создавалось впечатление, что дома люди не питаются. Такого количество точек общепита на каждые десять-двадцать метров пути я даже в курортных городах раньше не встречала.
При этом ценники есть не всегда и не везде, ценовых ориентиров мы не знали, а в магазине, как ни крути, ценники все же имелись.
Затарившись продуктами, мы не пошли обратно, а решили погулять.
Мы перешли на соседнюю улицу, которая напоминала огромный вещевой рынок. Это было непривычно.
Не смотря на скудность освещения, жизнь просто бурлила на улице. Ощущения чего-то страшного и опасного не было. Стамбул был гостеприимен, да и туристов кругом было очень много, не смотря на то, что улицы, где мы находились – не самый центр.
Пьяных не было. Мы не видели их ни в первый день, ни за все наше пребывание в этой стране. Это можно объяснить. Страна – мусульманская, алкоголь запрещён, и купить его можно только по очень высокой цене.
Я читала, что в Стамбуле есть неспокойные районы, но в туристическом центре вечером мы чувствовали себя так же комфортно с точки зрения безопасности, как в родном городе. Я не знаю, откуда пришло такое ощущение. Я как-то сразу приняла этот город и полюбила. Он был добрый в моем понимании, не смотря на то, что по менталитету напоминал восточного торговца со своими повадками.
Мы не долго гуляли. У нас был утомительный день, хотелось в душ и расслабиться.
Мы повернули обратно, я чуть не проскочила наш перекресток, но Егор вовремя одернул:
– Наша улица напротив «Интернет-кафе».
– Да? Откуда ты знаешь.
– Просто запомнил.
Он, кстати, очень быстро ориентируется у меня в чужой местности, поэтому я всегда ему доверяю изучать карты и планы.
Только мы и со второго раза не сразу нашли и наш черный подъезд с золотыми розами.
Посветив фонариком, обнаружили рядом с замочной скважиной визитку с названием отеля и телефоном хозяина.
– Вот тебе и вывеска, – рассмеялась я.
Первое утро в Стамбуле
Проснулась рано, затемно. Лёжа в постели, я думала, что в очередной раз что-то изменилось в моём мире. Его границы расширились. Это невольно вызывало улыбку на лице.
Очень долгий период в моей жизни был посвящён тому, что я просто боролась за выживание, считая, что путешествие заграницу никогда не смогу себе позволить. То, что для других людей является нормой, для меня было какой-то недосягаемой высотой. Впрочем, было время, когда любые путешествия казались нереальными. Мне казалось, что между мной и желанием видеть мир стоит слово «никогда».
Что касается путешественников, те казались людьми с самой необычной судьбой. В каждом из них подмечалось неподвластное мне чувство свободы, непостижимые тайна и смелость, которые влекли, манили и оставляли загадку. Мне хотелось самой достигнуть таких же возможностей в своей жизни.
Только однажды я решилась стать такой, как те люди, что называют себя вольными путешественниками. У меня стало получаться.
Следствием того, что я не побоялась рискнуть стала возможность лежать ранним утром в тёмной комнате отеля в Стамбуле. Этой тёплой ночью, открыв окно настежь, можно слышать далекую заунывную молитву с минарета.
Слушая ее, думала, что нам повезло, раз мы далеко от мечети. Перед путешествием читала, что для человека, который не привык к такому роду будильника в пять утра – сложно привыкнуть, когда громкий звук мусульманской молитвы раздается где-то рядом.
Сын спал и ничего не слышал, так как полночи сидел в интернете.
Я полезла в ноутбук и обнаружила сообщение, что бывшая свекровь зашла на мою страницу «В Контакте», а потом позвонила маме и закатила истерику, по поводу нашего с Егором пребывания в чужой стране. Честно говоря, я даже опешила, получив эту информацию. Когда мы отправлялись заграницу, мы не делали из этого тайны. Чего паниковать? У меня есть опыт самостоятельных путешествий с ребенком с тех самых пор, как я поехала с ним, четырёхлетним, в Крым на Тарханкут с палаткой.
Я умею со своим мальчиком путешествовать, и он со мной тоже. Крым, Пермский край, Татарстан, Краснодарский край, Белоруссия, Астрахань и Дагестан… Ни в одном из наших путешествий мы не ограничились только одним городом. Везде переезжали с места на место. Мы останавливались в отелях, жили в палатках, и даже бывали на вписках по каучсёрфингу. Очередное наше путешествие отличалось от прочих тем, что её основной язык был турецким.
Факт звонка маме был неприятным. Осознание того, что кто-то берет данные с моей страницы в соцсетях и извращает их для того, чтобы меня очернить в глазах близкого человека, был неприятным. Интересно, на что был расчёт в попытке накрутить страхами и волнениями маму?