Читать онлайн Фиктивный парень бесплатно

Пролог

– Притворись моим парнем, – внимательно вглядываюсь в его карие глаза, придавая себе как можно больше серьёзности.

– Головой не билась в последнее время? – он приподнимает свои брови, а на щеках улавливаются ямочки – ему явно смешно от услышанного.

– Я серьёзно, – незаметно прикусываю свою щеку изнутри, скрещивая руки на груди. – Ты должен мне помочь.

– Должен? Малая, ты ничего не перепутала? – он едва заметно заводится, резко подавшись вперед и отперевшись руками в обивку дивана с двух сторон от меня.

Меня сразу обдает цитрусовым ароматом его парфюма и внутри всё тревожно сжимается, потому что я не знаю, чего от него можно ожидать.

Приходится взять всю силу воли в руки, чтобы не спасовать и продолжить игру на равных. Поднимаю подбородок повыше, растягивая губы в усмешке, отчего наши лица разделяют насколько сантиметров.

– Поверь, ты сам захочешь мне помочь, – говорю это тоном змея-искусителя.

– С чего это? – он не отдаляется, продолжая сверлить взглядом своих наглых глаз.

– Я знаю одну тайну, – шепчу, едва не в его губы, на которых на пару секунд заостряю внимание. – Ты точно не захочешь, чтобы я ненароком рассказала её ещё кому-то.

1

В голове едва не разрываются праздничные фейерверки – я уже представляю, насколько радостно для меня сегодня закончится этот вечер. И, честно, хочется безустанно скакать по дому от радости и горланить веселые песни. Думаю, «Я свободен» Кипелова идеально впишется в сложившеюся ситуацию. Но родители точно не оценят подобного поведения – начнут читать нотации, что приличной девушке не к лицу так выражать свои эмоции. К тому же в кругу гостей, которые уже несколько часов как составляют компанию маме.

Папа-то умный, ещё полчаса назад отошёл провести «важные переговоры» с Игорем Сергеевичем в своем кабинете. Неужели действительно не замечает, какой шлейф коньячного аромата после таких переговоров.

Пока наша соседка по дачному участку, по совместительству жена Игоря Сергеевича, рассказывает маме увлекательную историю о том, что успела пристроить свою младшую дочь в школу рисования, мне хочется закатить глаза, и приходится приложить усилий, чтобы на губах играла всё та же заинтересованная, восхищенная улыбка.

И только в душе мне по-настоящему жаль десятилетнюю Ангелину. Кажется, это уже шестой кружок, куда её записали. Ещё один, и ей будет хватать на каждый день недели. Невольно вспоминается собственное детство, когда я буквально разрывалась между танцами, гимнастикой, рисованием, изучением иностранных и пением. У меня в крови всегда было рвение стать лучшей в каждом из занятий, на которые безустанно записывали родители. Конечно, это дало множество плюсов для формирования моей личности, но, чёрт, детство я вспоминаю с опаской – ни за что не захочу возвращаться в то морально-истощённое состояние.

Снова и снова клацаю на клавишу разблокировки экрана телефона, что держу в руках, но не нахожу ничего нового. Ладно, подождём ещё чуток.

– Юлия, а ты ведь получила медаль на последних соревнованиях? – елейным голоском спрашивает Лидия Васильевна. – Как всегда рвешься к цели!

– Да, получила, – даю положенный ответ, вежливо улыбаясь.

Мне не нравится, то что её вопрос продиктован исключительно правилами этикета – меня вообще тошнит от этого официоза, который нужно постоянно поддерживать. Даже родителям я не говорила, какими силами мне далась эта медаль – я практически ночевала на льду оттачивая произвольную программу до идеала. Но, грех жаловаться, потому что фигурное катание единственное, что придает мне небывалых сил. И я благодарна родителям, что они не препятствовали, когда вместо пяти кружков, захотела сфокусировать свое внимание именно на нем.

– Дима, кстати, прорвался в следующий этап турнира, ты слышала? – она говорит об этом с неописуемой гордостью в голосе, в то время, как этот самый «чемпион»стоит неподалеку, скрестив руки на груди и закатывая глаза.

И какой ему толк вообще находиться сегодня здесь? Только раздражает своим вольным поведением. Раздражает потом, что я себе такого позволить не могу.

– Нет, не слышала, – неловко пожимаю плечами даже не покраснев от вранья.

Ну как тот можно не слышать, когда это обсуждают всё знакомые?

Дима, кажется, думает точно так же, поэтому я ловлю на себе его насмешливый взгляд. Мне удается выдержать его и не отвести взгляд первой.

– Да, представляешь, как хорошо, что ещё в детстве мы отдали его в хоккей – каких успехов добился, – продолжает она, всё так же восхищенно, в чем тут же поддерживает моя мать.

Наверное, любовь ко льду это единственное общее, что у нас с ним есть. И то, хоккей и фигурное катание совсем разные виды спорта. Значит, и лёд мы любим по-разному.

– И что ты тут забыл? – хмурю брови, как только родительницы выходят на веранду, чтобы посмотреть цветущий сад.

Перед ним я точно не собираюсь играть роль «примерной великодушной девочки» – эта функция только дань уважения родителям. Орлов внимательно оглядывает меня с ног до головы, и будто не сыскав ничего интересного отводит взгляд.

– Развеяться решил, – он безразлично пожимает плечами. – Думаю, что бы это к малой в гости не приехать.

Его голос сквозит сарказмом, тут и экстрасенсом быть не нужно. Сжимаю кулаки покрепче, пытаясь не выдать на лице никаких эмоций – это глупое «малая»выводит настолько, что я тут же сама себе напоминаю вскипевший чайник. Несправедливо, ведь я всего на четыре года младше него.

– Очень смешно шутишь, Дим, – заявляю с абсолютно каменным выражением лица. – Как бы от смеха не лопнуть с такого юмора.

В голове уже прокладываю логическую цепочку – наверное, он просто приехал в гости к родителям и совсем не думал, что они запланировали на сегодня поход к нам.

Орлов с самого поступления в университет съехал с нашего загородного поселка и обустроился в квартире неподалеку от места учебы. Поэтому, за четыре года мне крайне редко приходилось его видеть.

Ещё раз клацаю на разблокировку телефона, надеясь закончить этот разговор, но по-прежнему не вижу ничего нового – потихоньку начинаю ощущать раздражение.

– Гляжу, всё так же живешь с родителями? – с усмешкой на губах он надавливает на мою самую большую мозоль, отчего я едва не кривлюсь, будто от откушенного лимона.

Засранец. Других слов у меня нет. Он за эти года научился читать людей, как книги?

– Гляжу, ты, как и раньше, не умеешь следить за своим языком, – тяну губы в широкой улыбке, скрещивая руки на груди. – Полезное качество, тебе бы не помешало.

– Тебе-то откуда знать, малая? – он не остается в долгу, принимая более вальяжную позу.

Дышу через раз, чтобы успокоить бурю, рвущуюся внутри – как только у него получается постоянно так меня доводить? На курсы что ли ходит какие-то? «Как вывести Князеву за несколько секунд»?

– Года идут, а ты не меняешься, – ничего не говорю о том, что он снова назвал меня этим дурацким прозвищем. Не сомневаюсь, если он узнает, как оно меня бесит, то будет повторять безустанно. – Ладно, чувствуй себя как в гостях и во всем себе отказывай, – радушно киваю головой и следую на кухню, чтобы выпить освежающего сока – может, хоть он поможет охладить внутренний пыл.

Не понимаю, почему телефон не радует меня входящими сообщениями, потому что отправленное мой числится «прочитанным».

Решаю подождать пять минут и лишь потом бить тревогу – по моим подсчётам ничего не должно испортить сегодняшний день – он слишком долгожданный для меня.

2

Не могу сказать, что жизнь в родительском доме для меня ад – конечно нет. Как такое может быть, когда каждое утро на кухне тебя встречает кухарка с новыми экспериментальными блюдами. Едва выйдешь на улицу, уже поджидает личный шафер, а не успеешь вернуться домой, твоя и без того заправленная кровать, окажется перезаправленной домработницей. Круто, да? Да нет, чёрт возьми.

Каждый день от такой жизни всё более и более тошно – меня душат подобные устои. Постоянные радушные приемы гостей, потому что отец бизнесмен, а мать вплотную занялась благотворительностью, обязывают меня каждую неделю наряжать самое элегантное платье и вести себя так, будто меня воспитывали при королевском дворце.

По сути, что-то в этом было. Отец невероятно гордится нашей родословной, в которой действительно числятся князи. И совсем не гордится своим братом алкашем.

Бесчисленное количество попыток и сил отец вложил в то, чтобы мой дядя начал жить нормальной жизнью, но тот как по накатанной возвращался к алкоголю и азартным играм, буквально прогрызая в нашем семейном бюджете дыру, своими игровыми долгами.

А вот я не могу его судить – нельзя жить захотеть той жизнью, от которой тошно до чёртиков.

В последнее время мне стало слишком много родительской опеки – я буквально ощущаю её удушающие объятия на своей шее. Я попала по всем фронтам. Я была вторым ребенком в семье и, по совместительству, самой младшей. К тому же, первой девочкой – мать всегда мечтала вырастить со своей дочери настоящую принцессу с соответствующими манерами и умениями.

И всё тут. Тупик. В то время, как мой брат спокойно снял себе квартиру в городе, съехав от нас, я не могу даже пойти спокойно на ночевку к подруге, потому что такое в нашей семье не приветствуется и пресекается на корню.

Я знала, как буду действовать и продумала все до мелочей. Сегодняшний день должен стать эпическим в истории нашей семьи.

Родители знали, что я давно по рукам и ногам связана отношениями, но я никак не решала познакомить их со своим избранником. Об Андрее они знали только по моим рассказам, а его личность оставалась полным инкогнито. Сначала относились насторожено, но потом свыклись, и он стал «родным»даже без присутствия и знакомства.

Сколько месяцев я планировала провернуть задуманное? Думаю, последние полгода. Я сама подтолкнула Андрея к идее о совместной жизни, а он невольно поддался, приняв это решение за собственное. Я слишком горела идеей съехать от родителей, но одну они меня никуда не пустили бы. Переехать к Андрею стало идеальным вариантом. Конечно, нет никаких гарантий, что всё сработает идеально, как швейцарские часы, но не попробовать я не могу. Гости были кстати, к тому же, сам Дима снизошёл как манна небесная.

Наши матеря хоть и дружат, но постоянно сравнивают наши успехи, соревнуясь, кто круче. Странно это. Несмотря на то, что наши увлечения связывает лёд, на этом схожесть заканчивается. Как можно сравнивать успехи в хоккее и фигурном катании?

Я делала огромные ставки на то, что перед семейством Орловых родители не дадут заднюю. Хоть в чем-то я превзойду Диму в их глазах – он-то до сих пор заядлый холостяк и не спешит знакомить собственных родителей со своей избранницей.

Когда телефон в моей ладони наконец-то оживает, едва не давлюсь соком от радости. Андрей должен быть здесь уже с минуты на минуту, и я совсем не понимаю, какого чёрта он так долго не отвечал на мои сообщения.

«Юль, прости, в офисе полная запара. Сегодня вообще никак не получается»– гласят строчки, которые мгновенно эхом проносятся в моей голове.

Буквально слышу, как трещит моя надежда. Сначала трещит, а потом звонко разлетается на тысячу осколков.

«Иди к чёрту, Шустов» -яростно набираю на сенсоре и, не думая, жму «отправить».

Злость пробирает меня до костей, вызывая по телу лихорадочную дрожь. Блокирую его номер на некоторое время, потому что пока не готова слышать его голос и тупые отмазки. Не сдержал своё слово, значит, недостаточно захотел. Вот и всё.

Возвращаюсь в гостиную, пытаясь собрать мысли воедино и найти решение – я не привыкла сдаваться так быстро. Правда, схватиться хоть за что-то не получается, мозг не хочет генерировать совершенно никаких идей, полностью затуманенный злостью и разочарованием.

Отчего-то ни на секунду не задумывалась, что Андрей может подставить меня в такой ответственный момент, когда все карты идеально совпали. Ещё одно подтверждение тому, что в жизни стоит надеяться только на себя.

– У тебя такой взгляд, будто ты готова убивать, – с прежней усмешкой заявляет Дима.

И бесит меня ещё сильнее. Теперь его нахождение тут не небесная манна, а дополнительный раздражающий фактор.

Что же, чёрт возьми, делать?

– Отстань, – махаю рукой, присаживаясь на диван.

Родительницы по-прежнему наслаждаются видом в саду и у меня остается буквально полчаса пока всё соберутся за праздничным столом.

Шестеренки в голове работают непривычно медленно.

– Я уже говорил, что ты очень гостеприимна? – он не прекращает выводить меня. – Королевские манеры прямо кишат.

Мне паскудно от того, что он легко считывает моё желание свалить от родителей. Да что там, его, наверное, уже улавливают всё, кроме них самих.

На языке крутится триллион колкостей, от которых буквально жжёт язык. Только весь этот поток прерывает одна единственная мысль. И она настолько безобразна, что вызывает отторжение.

Осматриваю Орлова с ног до головы, прикидывая в голове всё возможные исходы дальнейших событий. Пасовать я не привыкла, поэтому приходится не задумываясь класть на стол внезапно вытянутого короля.

– Я серьёзно, – незаметно прикусываю свою щеку изнутри, скрещивая руки на груди. – Ты должен мне помочь.

– Поверь, ты сам захочешь мне помочь, – говорю это тоном змея-искусителя.

– С чего это? – он не отдаляется, продолжая сверлить взглядом своих наглых глаз.

– Я знаю одну тайну, – шепчу, едва не в его губы, на которых на пару секунд заостряю внимание. – Ты точно не захочешь, чтобы я ненароком рассказала его ещё кому-то.

3

– Не уверен, что ты можешь меня чем-то заинтересовать, – обстановка между нами с каждым вдохом становится всё более напряженной, но никто не сдается.

– Видео с Малышевой, – выкладываю свой козырь, с наслаждением наблюдая, как его брови сводятся на переносице, а дыхание становится рваным. – Ты по-прежнему бегаешь за Соловьевой? Как думаешь, Малышева обрадуется, если я расскажу ей, кто всё-таки сделал видео? Знаешь же, что её родители даже полицию подключили к этому делу?

О том, как моя пьяная однокурсница опозорилась на весь университет, ходят легенды. Об этом не знает только глухой или слепой. Милана перебрала на последней вечеринке в честь начала нового учебного года, и кто-то очень этим воспользовался, засняв видео, где она поливает грязью всех и каждого, вдобавок, рассказывая о всех своих грязных связях.

Конечно, ситуация вполне обычная среди циничной молодёжи, только вот ни Малышева, ни её родители, работающие в прокуратуре, не хотят давать спуску тому, кто слил видео в интернет.

Я никогда в жизни не могла подумать, что мне будет так важна информация о том, кто именно записал это видео. Вот же, и правда, никогда не знаешь, в какую сторону твоя жизнь повернет в следующий момент – для меня всё совпало нереально круто – карты сложились.

– Рассказывай кому хочешь, – он находит в себе силы взять эмоции под контроль.

– Поздно, Димочка, – слащаво улыбаюсь, проводя пальцами по его щетинистой щеке. – Ты уже выдал своё волнение в первые секунды.

Сколько времени мы сверлим друг друга взглядами? Но сдаваться не хочет никто, как и оголять свои чувства.

Я ощущаю дикий страх, потому что ступаю на неизведанную территорию – откуда я могу знать, что он может сделать в следующую секунду? Кому понравится шантаж? К тому же, Орлов, который всматривается в мои глаза с таким ожесточением, действительно способен спугнуть любой посыл.

Только вот я не сдаюсь – это мой единственный шанс изменить в своей жизни хоть что-то. Ощущаю, что нужно ловить момент, иначе такого случая попросту больше не будет.

– Зачем тебе это? – он отстраняется, начиная шагами измерять метраж просторной гостиной.

– Хочу свалить отсюда, – говорю прямо, ничего не утаивая. К чему? Он ведь и так всё понимает.

– Выходит, жить ты тоже собираешься у меня? – он тяжело вздыхает, запуская пальцы в волосы.

Значит ли это, что он готов играть по моим правилам?

– Первое время, – киваю, прикидывая возможные варианты. – Мне есть куда идти потом.

Я не могу так быстро спустить Андрею с рук его сегодняшнюю подставу. Но, решаю, что буквально спустя пару дней смогу спокойно пойти на примирение и съехать к нему. Сейчас для меня остается главным свалить с этого дома именно сегодня и не днем позже – слишком долго я ждала.

Моя вера в успех собственного плана была настолько сильной, что я заранее запаковала свои вещи, необходимые на первое время.

– Ладно, сегодня ты свалишь отсюда, – он пожимает плечами, снова заостряя на меня внимание. – Но в моей квартире у тебя есть не более недели, ясно? Думаю, этого вполне достаточно, чтобы ты навсегда забыла о том, что знаешь.

– Более чем, Димочка, – растягиваю губы в радушной улыбке, с потрохами выдавая своё счастье.

Правда это совсем не то, что я чувствую. Сердце до сих пор трепыхается в груди раненной птицей от страха. Дима не тот человек, который будет идти на поводу у чьих-то тупых желаний. Мне просто невероятно повезло, что он дорожит Соловьевой и пытается уберечь её. Кажется, дорожит даже больше, чем я могла себе представить.

– Будь убедительным, – дополняю, выстраивая в своей голове новую цепочку того, как всё должно выглядеть перед родителями. – Мы встречаемся с тобой год, но я боялась признаться им, что это именно ты.

Признаться честно, такой расклад выглядит более убедительным и несомненно ещё больше играет на руку.

– Неужели, я такой страшный, малая? – его губы тут же растягиваются в ехидной улыбке.

Он ведь абсолютно точно намекает сейчас на внешность моего реального парня. Засранец. Не иду на поводу у его провокаций, продолжая излагать свои мысли.

– Надеюсь, ты умеешь держать слово? – вспоминаю его слова о том, что сегодня свалю отсюда.

– А у твоего бойфренда, что, с этим проблемы? – снова провоцирует меня на эмоции и ответные колкости.

Ощущаю легкую горечь – Андрей ведь действительно просто кинул меня сегодня. Я прекрасно знаю, чем могу ответить ему, чтобы хоть как-то задеть, но в итоге лишь одаряю взглядом «это всё, что ты смог придумать?».

– Давай ты не будешь меня донимать? – вздыхая, он присаживается неподалеку от меня, отчего в моё пространство снова врывается запах его цитрусового парфюма. – Лучше подумай, чтобы самой не завалить этот спектакль – театральный явно по тебе плачет.

Прекрасно понимаю, к чему Дима произносит эти слова.

4

Прекрасно понимаю, к чему Дима произносит эти слова.

Однажды, в день моего десятилетия, родители собрали на праздник всех своих друзей, которые пришли со своими детьми. Как-то получилось так, что собрались по большей части мальчики, причем, на несколько лет старше меня.

После того, как все до отвалу объелись праздничным тортом, мы ломанулись на задний двор к баскетбольному кольцу. И всё бы ничего, но мальчики в этом возрасте оказались жуткими задирами и то и дело, что дразнились и не давали мне в руки мяч.

Жаловаться родителям, конечно, не побежала – для меня это означало сдаться, поэтому вызывало дикое отвержение. И лишь когда моё дыхание полностью сбилось от попытки уловить мяч, который мальчики усердно и ловко перебрасывали мимо, сзади раздался Димин голос.

– Кидай сюда, – тут же заявил он тому, у кого в руках находился мяч.

Его внезапное появление и улыбка на губах говорили о том, что он точно так же хочет поглумится надо мной.

Мы никогда особо не общались – ему куда больше нравилось проводить время с моим братом, когда родители в очередной раз собирались вместе.

Я застыла на месте, когда мяч вновь пролетел у меня над головой и попал в Димины руки. Наградила его осуждающим взглядом, с плескающимся детским разочарованием и застыла в тихом шоке, когда он уверенно двинулся ко мне.

– С днём рождения, Юля, – растянув губы в широкой улыбке, он протянул мне мяч, а я даже не сразу на это среагировала – до последнего думала, что он подтрунивает надо мной и тут же собирается выбить его из моих рук.

Но нет, ничего такого не произошло. Я спокойно смогла кинуть мяч, который пролетел мимо корзины.

– Попробуй ещё, – тут же заявил он, всё так же улыбаясь.

И я попробовала. Мяч едва удержался, закружившись по металлическому кольцу, но всё-таки попал прямо в цель, от чего я не смогла сдержать радостного возгласа. Только вот Дима этого не заметил – я смогла лицезреть только его и Данькину спину, удаляющиеся в сторону дома.

Тот день так сильно отложился в памяти – даже Данька никогда не защищал меня от задиристых мальчиков. Да и вообще, мои отношения с братом всегда были довольно холодные, сколько бы сил я не прикладывала, чтобы это исправить.

Дима тут же начал ассоциироваться у меня героем. Его образ казался таким мужественным и неповторимым, что я даже посмотрела несколько матчей по хоккею – стало больно интересно, чем именно он занимается.

Думаю, эта была самая быстротечная «влюбленность»в моей жизни, потому что раз в неделю, когда он оказывался у нас дома, на меня обращалось ровно нисколько внимания. И один раз, за который мне до сих пор безумно стыдно, я опозорилась так, что это окончательно закапало чувства в глубокую яму.

Это же надо было насмотреться сопливых фильмов и разыграть спонтанный подворот ноги на ровном месте. Сама себе я казалась смышлёной девочкой, но после этого круто засомневалась в своих умственных способностях – нужно же было для начала подумать, как это будет выглядеть со стороны.

Мало того, что подобная нелепость вызвала смех у Димы, так ещё и Даня хохотал так, что мне резко захотелось в него плюнуть от обиды.

И, возможно, я бы хохотала вместе с ними, если бы этим поступком Дима не разбил моё хрупкое девичье сердце.

Собственно, этот случай он и имел в виду заявляя, что по мне «плачет театральный».

Теперь, конечно, всё казалось настолько забавным и далеким – уж точно не верилось, что когда-то этот заносчивый придурок вызывал во мне какие-то светлые чувства, пусть и самые короткие в моей жизни.

И с каких только пор во мне появилось это дикое желание во всем идти ему наперекор? Всё время до этого дня мы предпочитали игнорировать друг друга. Серьёзно, даже не всегда здоровались

– Давай ты просто без лишних разговоров сделаешь то, что от тебя требуется, – скорее, заявляю, чем спрашиваю.

– Малая, я ведь теперь твой парень, как я могу молчать? – его глаза едко всматриваются в мои, отчего по телу проходит легкая дрожь.

Ну, а кто, собственно, говорил, что будет легко? В том, что Дима отыграется надо мной за шантаж сомнений не остается никаких. Но уж больно резко он решил сменить свою тактику, неужели, думает, что я спасую и дам заднюю? Ну уж нет, слишком меня душит родительская опека, которая в последнее время не знает границ.

5

Вообще меня откровенно смущает тот факт, что гиперопекой я наделена вдоволь, а то, что моего парня они за год отношений в глаза не видели – их совсем не напрягает. Ни капли. Но потом в голове всплывает тот факт, что они всегда хотят видеть во мне идеальную дочь, с непревзойдёнными манерами и отточенным умением правильно себя подать. Они просто выжидают и надеются, что в свои избранники я выбрала достойного человека при деньгах. Конечно, как ещё, я ведь дочь Князевых.

Андрея я успела подготовить к тому, что со стороны родителей, особенно матери, может прозвучать довольно много вопросов на грани, касаемо его доходов. И даже придумала довольно хорошую историю, которая однозначно пришлась бы моим по душе.

Правды в ней, конечно, было бы мало. Андрей работает в обычном офисе и его доход совсем не сопоставим с тем, какие суммы крутятся в моей семье.

Но он никогда не жалуется – вполне может позволить себе снимать квартиру-студию и даже успел прикупить недорогую иномарку. Андрей не балует меня ужинами в ресторанах – но они и так, признаться честно, уже сидят у меня в печенках.

Взгляд снова невольно цепляется за Диму. Он сидит, но весь его вид излучает несокрушимую уверенность. Сомневаюсь ли я теперь, что план может не сработать? Вряд ли. Дима буквально передает свою стальную волю воздушно-капельным путем.

Родители, к слову, к нему относятся едва не лучше, чем к Дане. Им тоже нравится его целеустремленность и результативность, как в спорте, так и в университете.

Насколько я знаю, его отец сейчас никак не влияет на его финансовое состояние – Дима сам способен обеспечить себя всем необходимым. Ещё один пункт, который точно согреет моим родителям душу – чем не мечта?

Меня даже немного гложет то, что пришлось идти на глупый шантаж, но чего не сделаешь ради собственных целей.

Я ощущаю жуткое волнение, когда две семьи собираются за накрытым исполнительной кухаркой столом, но до последнего сдерживаю эмоции под контролем, не давая нервно дернуться ни одной мышце на лице.

Правда, челюсть едва не отвисает, стоит Диме галантно отодвинуть для меня стул и задвинуть его обратно, как только я сгибаю ноги в коленях. Этот жест не укрывается ни от кого, отчего он получает довольные взгляды всех сидящих за столом – ещё бы, Дима никогда не парится и не пытается показать свои манеры и воспитанность с лучшей стороны, в отличие от меня.

Сначала за столом начинаются привычные светские беседы. Мне никогда не приходилось такое по душе. Видно же, что и им тоже не особо интересно. Другое дело, когда мать отдельно сплетничает с мамой Димы, а отец обсуждает бизнес за бокалом коньяка у себя в кабинете с его папой. Тогда и правда ощущается какая-то гармония и интерес. Но, чёрт, они общаются не один десяток лет, а по-прежнему строят высоких интеллигентов даже друг при друге. Вот именно от подобного лицемерия я мечтаю сбежать.

Горло невольно начинает першить, как только я пытаюсь выбрать подходящий момент для назревающего разговора. И он, как на зло, никак не наступает – все без умолку обсуждают всякие акции и благотворительные вечера, что затевает мать на следующей неделе. В голове зреет возбужденная мысль о том, что, если всё пойдет по плану, я не обязана буду на нем присутствовать. Думаю, именно это даёт мне толчок сделать глубокий вдох и начать говорить. Однако.

– У меня есть новость! – во всеуслышание заявляет Дима, отчего приковывает к себе общее внимание, а мои слова застряют где-то в горле.

Он вальяжно поднимается со стула, ножки которого трутся о мраморную плитку, создавая неприятный звук, а после ухватывает в свою крупную, горячую руку, мою ладонь.

Сердце тут же заходит бешеным ритмом, потому что теперь пламенные взгляды я ощущаю на своей коже, а именно, на сплетении наших рук.

– Мы не хотели преждевременно заводить этот разговор, но сейчас, когда полностью уверены в своем решении, наступило самое время, – я невольно сильнее сжимаю его ладонь – на ней отчетливо ощущаются мозоли, наверняка, явный показатель его спортивного образа жизни.

Все зачаровано ждут его следующих слова, без каких-либо попыток вставить свои пять копеек. Уверена, заведи я разговор, отец перебил бы меня на середине с извечным вопросом «что ты хочешь этим сказать, Юлия?». Он всегда так делает.

– Мы окончательно решили съехаться, – он заявляет это так обыденно, будто в словах нет ни капли лжи. Нужно пометить где-то, что верить ему довольно абсурдно, если сейчас он врет настолько искусно. – И не примем никаких возражений.

Дыхание резко застывает в легких, а атмосфера после этих слов становится пугающей. Мои родители явно могут в штыки воспринять такой явный вызов, касающийся меня, отчего мне даже страшно поднять взгляд на отца.

6

– Ошеломляющая новость, – прочистив горло, выдает он, а я едва сдерживаю порыв зажмуриться. – Дети, и что же раньше не говорили о своих отношения? И стоило так долго скрывать такое событие? По правде говоря, мы так и думали, что таинственный незнакомец – это именно ты.

Мгновенное облегчение тут же сменяется шоком. Что они думали? Что я с Димой встречаюсь уже более года и его так упорно от них прячу? Или отец сейчас врет и не краснеет, или я совсем не понимаю, почему у них вообще возникла подобная мысль.

– Я ведь тебе говорил – точно между ними что-то есть! – отзывается отец Димы, похлопывая моего по плечу. – Небось, как мы и думали, часто сталкивались в спортивном дворце?

Выходит, они серьёзно подозревали, что я в отношениях с «этим»? Приходится выразительно посмотреть на отца и приложить усилия, чтобы не выглядеть чересчур озадаченной

– Да, Юлия, – будто прочитав мои мысли, отец положительно кивает головой. – Или ты всерьёз думала, что мы бы позволили тебе встречаться с абы кем?

Делаю глубокий вдох, в попытке немного отрезвить свои мысли. Выходит, если бы здесь сегодня появился Андрей, мои планы ждал полнейших провал? Вероятно, даже крах, потому что произошло бы все в присутствии Димы, которого всё это время они принимали за моего парня.

Становится немного смешно. Как так-то? Неужели такое вообще возможно и отчего сегодня всё карты настолько удачно сложились? Луна в созвездии нереального везения что ли?

– И главное, как тщательно все скрывали, – начинают по очереди наши матери. – Неужто думали, что нас так легко провести?

Видимо, нет ничего проще, чем обвести вокруг пальца людей, которые сами хотят быть обманутыми.

Не сдерживаюсь и обмениваюсь с Орловым взглядами – он явно удивлен, но не показывает этого, так же, как и я. Невольно замечаю, что наши ладони до сих пор тесно скреплены. Будет странно, если я её сейчас же уберу? Кожу, с непривычки чужих касаний, начинает покалывать. Но я ничего не делаю, так и продолжаю стоять и смотреть то на скрепленные руки, то на родителей, что уже едва не планируют нашу свадьбу.

– Тормозите, – властно заявляет Дима, тем самым прекращая поток предложений, льющийся из них. – Очень рад, что вы такие наблюдательные, но сейчас мы говорим совсем о другом – Юля переезжает ко мне сегодня же.

От его уверенного, не принимающего возражений тона у меня перехватывает дыхание и тело охватывает легкой истомой, вперемешку со страхом, что в очередной раз отец не потерпит такого надмерного обращения.

И он действительно окидывает его предостерегающим взглядом, на который Орлов отвечает без какого-либо промедления и сомнения.

– Правильно, сынок, – усмешка растягивается на его губах, а я застываю, в неверии врезаясь в него взглядом. – Мне вообще нравится твоя хватка, что ты думаешь насчёт того, чтобы попробовать себя в бизнесе?

Не знаю, как у меня не отвисает челюсть в этот момент. Конечно, ещё с детства я привыкла, что ко мне относятся как к ребенку, а Даню отец ещё до совершеннолетия начал ставить как равного себе. Это обижало и задевало – если бы у меня было желание, смогла бы разбираться в деле отца не хуже брата.

Ему, по сути, изначально повезло, что Данил интересовался бизнесом ещё с юношества, иначе бы никогда не пошёл у него на поводу и не помог в развитии семейного бизнеса – Даня слишком своенравный и отстранённый.

Но сейчас поведение отца вводит меня в шок – обычно в этой семье только мать восхищается Орловым младшим. Ещё и это приторное «сынок»слишком режет слух.

– Бизнес меня не интересует, – устало, но уверенно заявляет Дима.

В голове возникает мысль, что ему далеко не в первый раз приходится повторять эти слова. Она тут же подтверждается тем, как недовольно Игорь Сергеевич качает головой и отводит взгляд.

– Точно, ты ведь у нас спортсмен, – одобрительно кивает мой отец.

И снова в слух буквально резью вбивается странное «у нас». К чему такая напускная показушность? Он ведь даже ко мне относится намного холоднее.

– В прочем, не об этом сейчас, – продолжает он, и поднимает со стола свой бокал с коньяком. – Моё вам благословение. И помните, что всегда можете рассчитывать на нас.

Чистейшее вранье. Когда Даня вдруг захотел переехать от родителей, они восприняли это в штыки. Конечно, отпустить – отпустили, вот только и копейки с родительских денег Даня с того момента не получил. Я никогда не сомневалась, что, если бы он вдруг захотел вернуться жить домой – родители бы его не приняли обратно. Хоть с братом у нас и не самые близкие отношения, но без его присутствия в доме стало ещё тоскливее и невыносимее.

Мы никогда не были близки с братом – мне всегда казалось, что он таит обиду. По крайней мере только в этом я находила причину нашего минимального общения. Но только когда Даня жил вместе с нами, я всё равно ощущала, что не одна в этом огромном мире. И только с его отъездом удушающее чувство начало ощущаться ещё сильнее.

Отчего-то только сейчас я осознала, что подступила к грани и вот-вот должна сорваться в бескрайнюю пропасть. Раньше в голову не приходило, что обратного пути у меня не будет – слишком велико желание поскорее отделится от родительской опеки.

И сейчас это немного напрягло. Ведь я серьезно собралась уйти с родительского дома без особых денег. К тому же ни к кому-то, а к самому Орлову. К чему может привести такой расклад? Явно ни к чему хорошему – козырей в рукавах у меня больше не осталось. Правда, и пасовать теперь уже не собиралась. Прорвусь.

Родители продолжили активно обсуждать то, как всё-таки проницательны они оказались. От этого хотелось лишь устало закатить глаза и покачать головой.

Они задавали вопрос за вопросом, а мы лишь синхронно подтвердили, что действительно разобщались в ледовом дворце.

И отчасти, тут не одно вранье. Я и правда не единожды замечала Орлова, после своих тренировок. Только вот он не заметил моего присутствия не разу.

Оставалось дождаться окончания этого ужасного вечера и облегченно выдохнуть.

7

Дима

Идея приехать в гости к родителям, видимо, оказалась отстойной. Снова боковым зрением оглядываю наглую блондинку, которая усердно переключает очередную песню, сидя в моей машине.

– Это у тебя прирожденный отстойный музыкальный вкус, что ли? – она фыркает, недовольно переключая очередную песню.

Врет ведь, зараза, и не краснеет нисколько. Раньше мне приходилось чаще бывать в гостях у Князевых, поэтому в памяти хорошо отложилось, что каждый раз из её комнаты доносились песни, которые сейчас упорно переключает.

Меня до сих пор выводило из себя то, что она позволила себе шантажировать меня подобным образом. Естественно, я никогда не сомневался, что в ней есть стержень – люди, связывающие свою жизнь со спортом, другими не бывают. Только вот сейчас она ступила не на ту территорию.

Юля сидела в кожаном кресле моей машины, полная уверенности, что мы играем по её правилам. Только вот даже представить себе не могла, как сильно заблуждается.

Её козырь, бесспорно, был весомым и любого другого загнал бы в угол. Любого, но не меня. Малую Князеву я точно не боялся, что она сможет сделать против меня? Мне не составит труда выкрутить ситуацию против неё, в случае чего.

Думаю, мне просто стало её жаль – как бы она не старалась скрыть безысходность в своих глазах, я понимал, что изо всех сил хочет вырваться от родителей как можно скорее. И понимал её. Сейчас и моей сестре приходилось проходить через такое. Разница лишь в том, что Ангелина ещё совсем мелкая и безумно активная, поэтому ей по кайфу, что мать пихает её во всевозможные кружки и студии развития. Интересно, сколько это продолжится?

– Я надеюсь, у тебя двухкомнатная квартира? – по салону снова разнесся уверенный голос.

Чёрт дернул меня ей помочь – ведь все мозги мне через трубочку высосет за неделю.

– Малая, давай ты начнешь думать? – кинул быстрый взгляд, заметил, что Юля тут же ощетинилась и приготовилась обороняться. – Зачем мне покупать двушку, если я живу один?

– Полегче, – она наконец-то отстранилась от панели и села как положено. – Я не интересуюсь твоей жизнью, откуда мне знать один ты живешь или нет? Вдруг, с Ташей своей уже съехался, – она делает короткую паузу, а я тут же напрягаюсь, потому что наверняка знаю, что сейчас слетит с её острого языка. – Ой, точно, она же тебя игнорирует. Беда – беда.

Меня едва не передергивает от волны раздражения. Резко пользуюсь возможностью и проворачиваю машину к обочине.

– Можешь выйти прямо здесь, – от твердого голоса буквально веет холодом.

Знал ведь, что дурацкое желание помочь этой занозе не выльется абсолютно ничем хорошим. Её поведение выводит. Конечно, Юля ведь думает, что знает все и обо всех. Но даже представить не может, как много скрыто от её глаз, чтобы иметь возможность хоть на один ничтожный процент оценить ситуацию.

– Никуда не собираюсь выходить, – она скрещивает руки на груди, бросая на меня обозленный взгляд.

Пытается показать, что совсем не испугалась, но её страх я ощущаю буквально кожей – Юля совсем не знает, как я могу повести себя и на что способен, поэтому обеспокоенность начинает разъедать её изнутри.

– Поехали наконец-то, – вздыхает. – Я спать хочу, а ты обещал, что дашь мне пожить в твоей квартире хотя бы неделю.

– Всего неделю, – подмечаю, а волна раздражения внутри немного стихает, отчего снова выруливаю на трассу.

– Ну диван-то хоть какой-то есть? – наигранно изображает обеспокоенность. – Волнуюсь, что тебе будет негде спать.

– Нет уж, малая, – отрицательно мотаю головой. – Диван есть, и он полностью твой.

– Кхм, – кожу буквально жжёт от её пристального взгляда. – Как же заблуждаются родители, уверенные в том, что ты настоящий джентльмен.

– Кто бы говорил, «примерная дочь».

До моей квартиры мы добираемся измотанными и жутко уставшими. Я отчетливо слышу Юлин недовольный вздох, когда та осознает, что у меня квартира – студия, и невольно этому ухмыляюсь. Только у неё не остается сил на словесные перепалки, поэтому она по-хозяйски проходит к дивану и достав из своего чемодана какие-то шмотки, молча направляется и скрывается за дверью ванной-комнаты.

Я лишь быстро снимаю с себя вещи, сбрасывая их на привычное место и удобно устраиваюсь под прохладным одеялом.

Остается надеяться, что она не слишком шумная. Почему сразу не подумал, что жить нам придётся в общей комнате? Впервые увидел в своей квартире минусы.

8

ЮЛЯ

На изучение ванной-комнаты у меня уходит минут двадцать. Сначала залетаю только с целью переодеться, но потом, завороженная видом душевой кабины, сделанной из стекла и её сочетания с чёрной мраморной плиткой, поддаюсь искушению и раздеваясь, нежусь под горячими струями воды. В этот момент чувствую себя одновременно в безопасности и загнанной в безысходность.

Пускай, Орлова я знаю с самого детства, но наши отношения никогда нельзя было назвать нормальными. Скорее бы, я твердила на каждом шагу, что мы ненавидим друг друга. Иногда именно так и казалось – по крайней мере, каждый раз, когда он совсем не замечал меня в ледовом дворце. Интересно, специально ли? Ведь что сложного в том, чтобы просто поздороваться?

Разочарованно выдыхаю, разглядывая свой шелковый бирюзовый халат – этот цвет невероятно сочетается с моими глазами и длинными светлыми волосами. Думаю, именно поэтому отдаю ему предпочтение.

Когда я поковала чемодан, совсем не ожидала, что жить в итоге придется с Димой. Понятное дело, что паранжу с собой взять не догадалась. Вышло, что этот короткий халат оказался самым приличным из моей одежды для сна.

В гостиной погашен свет и приходится ступать босыми ногами по паркеты наугад, в голове по памяти рисуя планировку квартиры.

Мне даже на руку. Как-то не возникает желания, чтобы Орлов рассматривал меня в спальной одежде. Но и одевать для сна футболку и прочую дребедень не планирую – не хочу показывать ему, что чувствую себя некомфортно. Так он однозначно вытурит меня отсюда в два счета.

Диван оказывается довольно мягким и удобным, но, конечно, сильно уступает огромной двуспальной кровати, в которой развалился Орлов. Радует, что храпа я не слышу, хоть и упорно прислушиваюсь, чтобы записать пункт в список его минусов.

В голове всплывает мой шантаж и теперь он кажется мне немного слабым, не таким впечатляющим, как казался в момент паники. Выходит, что Диме настолько дорога Таша, что даже в такой мелочи он не смог поставить меня на место?

Грустно. Никогда не понимала толка в таких сильных, всепоглощающих, глупых чувствах. На плечах всегда должна оставаться голова, никак иначе.

Отчего-то мой внутренний будильник даёт сбой и просыпаюсь я под вечер. Едва не хватаюсь за голову от осознания, что опаздываю на тренировку по фигурному катанию. Нервы дают о себе знать таким крепким нездоровым сном, от которого голова теперь буквально раскалывается на две части.

Орловым в квартире только пахнет. В прямом смысле. По комнате летает запах его, однозначно, дорогущего парфюма, но самого Димы нигде не видно. Не удивительно – по идее, его тренировка начинается за несколько часов до моей.

Нагло пользуюсь гостеприимством Орлова и на быструю руку завариваю себе овсянку на молоке, с которой справляюсь в два счёта. Радуюсь, что вещи для тренировки у меня всегда сложены заранее, из-за чего нахожу время привести себя в порядок. Перед выходом из квартиры нахожу ключи, лежащие на комоде возле двери. Надо же, даже подумал обо мне.

Отчего-то кажется, что рядом с ними обязательно должна лежать записка по типу – «потеряешь – голову оторву», но Орлов, видимо, решил не заморачиваться.

Приходится ловить такси и от этого испытываю легкую эйфорию. Всю жизнь, без исключения, мои передвижения совершались благодаря личному водителю. Ну, и, вчерашнее исключение – это сам Орлов.

Мне понравилось наблюдать, как серьёзно он следит за дорогой, и как его большая ладонь с выступившими венами сжимает кожаный руль. Конечно, в этом никогда и никому не признаюсь, а тихонько похороню в своей памяти.

Водитель машины, которую я торможу недалеко от нового места обитания, не вызывает подобных эмоций.

Это самая обычная шестерка, дверца которой не с первого раза поддается. Амин – так представляется мне водитель, – травит байки на протяжении всех двадцати минут, разбавляя своим голосом звуки скрипа машины.

– Дашка, конечно, загляденье, а не баба! А щи то какие варила! Песня! – для достоверности он подносит к своим губам три пальца и причмокивает.

Я едва не заливаюсь смехом, обходясь широкой улыбкой. Ещё никогда не встречала настолько душевных и забавных людей.

– Да что ты, дочка! – он махает рукой, когда машина тормозит у дворца, а я тяну ему пятисотку. – Я же тебя не в другой город довез!

Он берет с меня всего двести гривен и желает на прощание столько, что за все дни рождения вместе взятые я не слышала столько добрых слов.

Едва нога ступает на порог ледового, на меня, словно коршун, налетает Мирослава – знакомая, которая тоже занимается фигурным катанием. Правда в отличие от меня, для неё это хобби – не больше.

– Решила сменить личного водителя? – спрашивает, насмешливо окидывая меня взглядом. – Впечатляет.

Вот же зрячая, ничего и никогда не пропустит.

– Да решила, – безразлично пожимаю плечами. – Попробуй, вдруг понравится. Не всё же на папенькином мерсе ездить.

С Мирой мы подружились в школе, потому что учились в одном классе. Долгое время я считала, что это дружба на века, но, если подумать, если ли в этой жизни хоть что-то вечное?

Как только мы стали взрослеть, я все меньше понимала её поступки – иногда они казались невероятно подлыми и коварными. Из-за того, что «молчание – золото»– явно не про меня, между нами все чаще и чаще начали возникать конфликты.

– Ты же знаешь, мне по душе качество, а не помойка, – она растягивает губы в ухмылке.

Сомнений в том, что из-под родительского крыла Мира упорхнёт сразу к богатенькому и влиятельному женишку совершенно нет. Она однозначно привыкла жить в роскоши и не отказывать себе ни в чем.

Исключением стал только Глеб Высоцкий, за которого она вцепилась клешнями, при том, что у него нет никакого огромного состояния. Хорошо, что она сама всё испортила своими ультиматумами, чем бесповоротно отвернула его от себя.

– Ну да, ну да, – закатываю глаза, поправляя лямку от фирменной спортивной сумки на плече. – Как я могла забыть.

Мы молча начинаем идти в сторону раздевалок. И, как назло, мой нос тут же улавливает знакомый запах. Однозначно, я уже вдыхала его утром, а это может значит только одно – Орлов совсем близко. И правда, стоит взглянуть немного левее, как взгляд цепляется за его подкачанную фигуру и влажные темные волосы.

Как всегда, Дима стоит спиной ко мне и разговаривает с друзьями по команде, не замечая моего присутствия. Не слишком-то и хотелось, подумаешь.

9

Едва я приближаюсь к следующему коридору, невольно бросаю ещё один взгляд в его сторону. Бросаю и чуть не замираю на месте, потому что он смотрит прямо на меня.

Дыхание непривычно перехватывает, но я тут же показываю ему средний палец и уверено иду дальше, скрываясь за поворотом.

Кожу буквально жжет от пристального прицела карих глаз. Решаюсь тут же написать Андрею. Подумаешь, не смог приехать! Не такая уж и большая проблема.

«Когда мы съезжаемся?» – пишу, предварительно убирая его номер из черного списка.

«Я сейчас в командировке, приеду через неделю» – он никак не комментирует моё поведение, отчего я тяжело вздыхаю.

Всё чаще мне не хватает в наших отношениях какого-то накала и задора. Даже поссориться нормально ни разу не удалось – Андрей слишком уравновешенный и здравомыслящий.

Видимо, из-за того, что мои родитель ведут себя точно так же «правильно», мне иногда хочется разорваться на тысячу осколков от того, что эмоции, бушующие внутри, никогда не находят выход.

Ну и чёрт с ним. Как раз у меня есть ровно неделя в квартире Орлова. Достаточно для того, чтобы спустить пар и придумать, что делать дальше.

Интересно, он всегда вот так вот смотрел мне в след? Или это одноразовая акция?

Всю тренировку безумно сложно сконцентрироваться на элементах, из-за чего несколько раз встречаюсь задницей с холодным льдом. Настолько провальных дней, кажется, ещё не было. И всё из-за дурацких мыслей, которые словно коршуны кружатся в голове, в попытке ухватится за самое терзающее.

Задерживаюсь в ледовом дворце подольше, а по дороге забегаю в ближайшую булочную. Взгляд цепляется за самые обычные пирожки с картошкой и капустой. Помню, что бабушка, когда была жива и приезжала в гости, часто пыталась откормить меня ими, из-за чего бесконечно ссорилась с матерью.

Ностальгия вызывает широкую улыбку на губах и, поддавшись ей, захожу в булочную, чтобы купить парочку таких вредных для фигуры пирожков.

Адрес квартиры Орлова предусмотрительно забиваю в телефон ещё утром, чем сейчас и пользуюсь, прокладывая дорогу в навигаторе и отдавая предпочтение пешей прогулке.

Вечер радует приятной прохладой и запахом свежести и мокрого асфальта от недавно прошедшего дождя. На душе особенно радостно от осознания, что я в гордом одиночестве иду, в наушниках с любимой музыкой в ушах и ем самый обычный пирожок.

Четко осознаю, что ни капли не жалею о том, чего именно мне стоила эта прогулка. Однозначно, готова заплатить и вдвое больше за это парящее чувство свободы в груди.

Открываю входную дверь собственным ключом и мгновенно улавливаю мускатный запах чёртового парфюма. Неужели квартира напрочь пропахла им, или он просто безустанно духается?

Едва успеваю разуться, как распахиваются двери ванной-комнаты и оттуда выходит Дима, обмотанный лишь чёрным махровым полотенцем.

Взгляд невольно цепко запечатлеется на накачанных, рельефных мышцах и не отрываясь следует по стекающим по упругой коже каплям воды.

Тяжело сглатываю и пытаюсь собраться с силами, чтобы никак не выдать свою озадаченность.

– Можно было и одеться, – стараюсь выразить глазами как можно больше отвращения.

– Это моя квартира, не забыла? – его цепляется пальцем за край полотенца, отчего кажется, что оно вот-вот окажется на паркете.

Сердце ёкает в груди, а дыхание замирает. Совсем не получается ответить что-то внятное и перестать пялиться.

Он ухмыляется, явно довольный моей реакцией, и уверено идет дальше по коридору.

Вот же чёрт, однозначно мстит за показанный мною фак.

Поступаю так же как вчера и первым делом забираю вещи, чтобы переодеться и следую в ванную. Сейчас здесь особенно ощущается запах мужского геля. И это настолько приятный аромат, что я тоже отдаю ему предпочтение. Думаю, Орлов не обеднеет от такой наглости?

Очередной приступ стеснения, смешанного с диким, разносящимся по всему телу жаром, ощущаю, когда выхожу с ванной с влажными волосами, раскидными по шелковой ткани халата.

Сегодня мне везет меньше – Дима ещё не спит, а вместо этого вполне спокойно передвигается рядом с плитой в одних лишь боксерах красного цвета, черная резинка с названием бренда которых буквально кричит о немаленькой цене.

Моё очередное остолбенение удается скрыть лишь по той причине, что Орлов полностью поглощен рассматриванием моего тела, отчего жар мигом распространяется по нему и возникает желание смущенно прикрыться.

Его взгляд совершенно бесцеремонно скользит вверх по моим обнаженным ногам, изучая каждый сантиметр кожи. Я буквально воспламеняюсь, от того, что создается впечатление будто он самым наглым образом меня лапает.

Приходится тяжело выдохнуть и взять себя в руки, чтобы скинуть с себя это дурацкое оцепенение и наконец-то отвести от него взгляд.

– Можешь подобрать свою челюсть, – вспоминаю его издёвку с полотенцем и стараюсь держаться увереннее, одаривая взглядом глаза в глаза.

Его тут же загораются ещё большим пламенем.

– Знаешь, если ты будешь так шастать по дому, то можешь задержаться здесь подольше, – огонь во взгляде сменяется насмешкой. – На восемь дней вместо семи. Правда, придется ещё в таком виде готовить мне завтраки и ужины. И желательно не открывать свой чудесный ротик.

– Идти к чёрту, – жар, распространившийся по телу, тут же переквалифицируется в жгучий гнев и желание зарядить хлесткую пощечину по его самодовольной мордахе.

Не сдерживаюсь и в очередной раз показываю средний палец.

– Слишком простенько, – продолжает ехидничать, имея в виду чисто бежевый маникюр. – Разве дочка таких влиятельных родителей не должна следовать моде?

– Твоя Таша наверняка следует за нею по пятам, да? Оу, прости, она ведь не твоего поля ягода. Как я могла забыть? – не знаю, почему пытаюсь задеть его именно таким способом.

Таша действительно самая обычная студентка нашего университета. Кажется, ранее являлась сиротой, пока её не удочерила среднестатистическая семья.

Именно поэтому у меня не возникало сомнений, что если вдруг всплывет сенсация – «Соловьева слила в сеть видео с Малышевой», то её вряд ли что-то спасет от гнева родителей Миланы.

Только сегодня я узнала, что дело намного серьёзнее, чем казалось раньше. Все откровения Миланы на видео ещё цветочки по сравнению с тем, что в сеть попала откровенное порно с её участием. Причем, снятое в тот же вечер.

Теперь виновника ждал реальный срок за содеянное, но полиция никак не могла выйти на подозреваемого, потому что видео выложили с компьютера Малышевой, в доме которой и проходила та чёртовая вечеринка.

В любом случае, Орлова старшая никогда бы не одобрила в невесты Диме провинциалку, подобную Таше. Правда, когда его вообще волновали запреты родителей?

В этом я даже немного завидовала ему. В отличие от меня, он никогда не пытался стать примерным сыном и не шёл на уступки против своей воли. И по сути, что его, что мои родители невероятно гордились его успехам.

И что немного неприятно резануло нутро – ни мать, ни отец даже не решились позвонить мне за эти сутки, при том что раньше трезвонили, стоило мне на лишнюю минуту задержаться на тренировке.

Я знаю эту тактику – точно так же было и с Даней, стоило ему принять решение жить отдельно.

– Уж лучше такая как она, чем ты, – он произносит это слишком твердо, отчего у меня сердце замирает.

10

Меня никогда не цепляет чужое мнение, но эти слова режут слух так сильно, что глаза едва не начинают слезиться. Хочется поддаться внутренней бури и уйти прочь, громко хлопнув дверью напоследок. Так сильно, чтобы от звуковой волны потрескались чёртовы оконные стекла. Но я здраво понимаю, что идти некуда, и денег, что у меня есть, не хватит даже на пару ночей в хостеле.

– Ты всегда был ублюдком, Орлов, – злостно выплевываю, и быстро забираюсь на свой диван, укрываясь нежной тканью одеяла. – Потуши свет, ты здесь не один живешь.

В голове никак не укладывается, как мой детский мозг мог ассоциировать этого засранца с героем и защитником? Более того, я действительно когда-то думала, что влюблена в него. Дура, не иначе.

Он молчит, ничего не отвечая в ответ. Свет в комнате гаснет спустя три минуты. Я замечаю это благодаря характерному щелчку, потому что лежу с головой укрытая одеялом, в попытке скрыть непрошенные слёзы, невольно катящиеся по щекам и проглотить острый ком в горле, который не дает дышать грудью.

Может, понял, что переборщил? Отчего-то дико хочется, чтобы он забрал эти мерзкие, отвратительные слова обратно. Я никогда не поступала с людьми настолько подло, как сделала это Таша. Чем тогда заслужила такое услышать?

Следующее утро снова встречает меня пустой квартирой. Странно, что даже с моим чутким сном, не просыпаюсь, когда Дима собирается в универ или на тренировку. Видимо, он уезжает не позавтракав, потому что я бы точно уловила запах еды или стук посуды о кухонный гарнитур.

Делаю себе омлет на скорую руку и выходит так, что половину ароматного блюда отделяю и оставляю на сковородке, прикрывая крышкой. Сама себя убеждаю, что просто не съем больше, а на самом деле неловко чувствую себя из-за того, что приходится объедать Орлова. Нужно отплатить хоть чем-то.

Практически уверена, что этим утром он ещё появится в квартире, но, к счастью, я успею уйти к этому моменту.

– Куда ты пропала на выходных? Не ответила не на одно сообщение, – в университетском дворе меня тут же встречает мой одногруппник и единственный друг, которому я мало-мальски доверяю.

– В моей жизни творится полнейшая дребедень, – пожимаю плечами вместо приветствия.

– Тогда мне придется добавить тебе ещё порцию дерьма, – он расплывается в виноватой улыбке.

– Например? – приподнимаю брови.

Куда ещё больше-то? Я ушла из дома и живу в квартире человека, который точно меня ненавидит всей душой!

– Ты давно видела Андрея? – внезапно спрашивает он.

– На прошлой неделе где-то, – приходится задуматься так ли это, ведь видимся мы обычно крайне редко.

Что у Андрея, что у меня хватает дел, поэтому оптимальным мы считаем встречаться хотя бы раз в неделю. Думаю, поэтому идея съехаться казалась такой удобной и комфортной. Всё-таки, как для влюбленной пары, мы уделяем друг другу мало времени.

– Ты только не расстраивайся, но кажется я видел его вчера на набережной с другой девушкой, – заметно, что у Олега нет желания вот так говорить мне об этом.

– Не переживай, – заверяю его, махнув рукой. – Ты обознался.

– Юль, это был он. Сто процентов. Причем с девушкой зажимался совсем не по-дружески, – продолжает доказывать, активно жестикулируя руками.

– Олег, он вчера уехал в командировку. Его нет в городе. Ты обознался, – повторяю немного жёстче.

Шустов часто пытался найти во всем подвох и защитить меня от злого окружающего мира. Сомневаться в Андрее мне совсем не хотелось – у него точно не может быть никаких скрытых мотивов. Наши отношения проверены временем. Да и он не из тех парней, что будут крутить сразу с двумя. Ему было бы легче сразу признаться во всем прямо в глаза.

Мало ли, кого он мог видеть на людной набережной?

11

ДИМА

После нашей словесной вечерней перепалки решаюсь больше не трогать Юлю. Мне даже впервые хочется вернуть брошенные слова обратно, потому что несмотря на её попытки это скрыть, я вижу, как сильно задевают эти слова.

В памяти отчего-то всплывает воспоминание, как малая Юля пыталась разыграть вывих ноги, чем вызвала у нас с Даней приступ смеха. Честно, до сих пор не могу понять для чего её это понадобилось. Да и ненужно оно мне, какая разница?

Не на секунду не сомневаюсь в том, что она бросит что-то колкое в ответ.

Ощущаю паскудное скребущее чувство в груди, когда она накрывается одеялом с головой и замолкает.

Нужно быть помягче на поворотах, не смотря на то, как сильно меня выводит из себя её острый язык.

Перед глазами снова встает её образ в этом безобразно коротком, шёлковом, бирюзовом халатике, скрывающем нежную упругую кожу и так идеально сочетающимся с её цветом глаз.

Её важные, длинные, раскинутые по плечам волосы ещё сильнее раззадоривали возбужденную фантазию, отчего хотелось подойти к ней и заставить замолчать любыми возможными действиями, но не словами.

Возможно, и лучше, что теперь она явно будет дуть губы и оставшиеся пять дней пройдут более спокойно?

Когда я просыпаюсь, Юля ещё сопит на диване, сбросив покрывало на пол. Хочется подойти и вернуть его, потому что она буквально съежилась.

Едва подхожу, как хрупкое, упругое тело тут же переворачивается с бока на спину, отчего халат мгновенно соскальзывает с её плеча, приоткрывая вид на грудь.

Она выгладит невероятно невинно во сне, когда не пытается съязвить на ровном месте.

Не отдаю себе отчет, когда скольжу пальцами по её щеке, заправляя локон блондинистых волос за ухо и особо остро ощущаю жгучее возбуждение, когда прокладывая пусть по шее ко второму плечу с намереньем стянуть халат и с него.

Твою мать, что я творю? Ведьма, не иначе.

Оттряхиваю голову от чёртового наваждения и тут же накрываю Юлю покрывалом, поднятым с паркета.

Освежая лицо холодной водой наконец-то выхожу из квартиры.

Спустя полчаса паркую машину около кафе, возле которого меня уже ждут.

– Я подумала, что ты уже не придешь, – говорит Таша, расплываясь в счастливой улыбке.

Тут же оказываясь рядом, она обвивает свои руки вокруг моей шеи и оставляет поцелуй на щеке.

– Я бы не посмел, – отвечаю улыбкой, щелкая по её носу пальцем. – Жалуйся.

– Дим, можно сегодня остаться у тебя? – она неловко прикусывает свою губу.

– В чем дело? – смотрю на неё настороженно, а в памяти тут же всплывает Юлька, щеголяющая по моей квартире в коротком шёлковом халатике.

Нет, им точно нельзя стыкаться. Своим видом и острым языком малая доведет Ташу до белого каления.

– Мне совсем не по себе одной в квартире, – честно признается она, опечалено вглядываясь в мои глаза.

Нас с Ташей связывает бесконечно много. В том числе одна крупная тайна, которую бережно хранит вся моя интеллигентная семейка.

Я был счастлив, когда Ташу из детского дома приютила семья – обычно детей в её возрасте редко кто решается забрать.

Правда радовался я совсем недолго. Ни о какой родительской любви по отношению к Таше и речи не шло. Люди были настроены исключительно на то, чтобы получать социальную помощь. У них к тому моменту уже было пять приемных детей разных возрастов, с которыми, к слову, Таша совсем не смогла найти общего языка. По сути, она вернулась в тот же детский дом с постоянными стычками и выяснениями отношений.

Я не знаю, как именно по совершеннолетию приемные родители вынудили её продать выделенную государством квартиру, а Таша совсем не любит говорить на эту тему, мгновенно замыкаясь в себе.

– Нужно ведь привыкать, – треплю её по темным, как смола, волосам.

Мне пришлось единожды прибегнуть к материальной помощи родителей и попросить их купить для близкого мне человека квартиру. По документам, конечно, собственниками являлись они, но зато Таше не приходилось платить абсолютно ничего, да и к тому же, удавалось жить вдали от ненавистных «родственничков», которые без конца пытались испить её крови.

– Да, я знаю, – смущенно протянула она. – Но одной нереально одиноко. Я ведь всего на одну ночь прошусь, как обычно. Что случилось?

Сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

Юля случилась на мою голову.

Таша время от времени действительно оставалась у меня с ночевкой.

– Сейчас это совсем неудобно, – шестеренки в голове крутятся довольно быстро, потому что мне не хочется её обидеть. Но тут же ловлю себя на мысли, что вранье – это ещё хуже. – У меня сейчас живет кое-кто.

– Что? – её глаза тут же округляются, а взгляд становится настороженным. – Кто?

– Какая разница, Таш? – тяжело вздыхаю, наблюдая за её реакцией.

Никогда не любил её расстраивать, но по-другому не получалось.

– Это девушка? – её голос звучит так, что способен пронять до дрожи.

И он бы обязательно пронял, если бы Таша интересовала меня как девушка.

– Да, – утвердительно качаю головой, пока в голубые глаза увлажняются от подступающих слёз. – Таша, давай без нытья. Мы уже сто раз обсуждали это.

– Ты прав, – она растягивает губы в кривой улыбке. – Хотя бы просто прогуляйся со мной по парку, пожалуйста. Это ведь совсем немного, правда?

Киваю головой и, закинув руку ей на плечо, иду в сторону алей.

Она быстро отделывается от упаднического настроения и начинает рассказывать смешные истории. Правда мысли то и дело возвращаются к увиденному утром.

Перед университетом успеваю заскочит домой и заметить омлет, стоящий на плите. Закатываю глаза и качаю головой. Бесконечно странная девушка.

12

ЮЛЯ

Едва успеваю зайти в квартиру после университета, потому что время начала тренировки нереально поджимает.

«Как командировка?»– слова Олега не сеют в моей голове сомнений, но я все-таки в спешке отправляю сообщение Андрею.

«Стабильно. В субботу, думаю, буду в городе. Как твои дела?» – ответ приходит моментально.

«Отлично»– пишу, открывая входную дверь.

В меня буквально врезается Дима, который в этот момент выходит из квартиры. Сердце ухает в пятки от неожиданности, но я тут же отскакиваю в сторону.

– У тебя разве не должна тренировка вот-вот начаться? – спрашивает, осматривая меня с головы до пят.

– Должна, – скрещиваю руки на груди, подавляя желание спросить откуда он знает расписание моих тренировок.

– Тогда давай быстрее, – он проходит мимо, одаривая запахом своего парфюма. – Жду ровно три минуты, не больше.

Для убедительности бросает взгляд на циферблат наручных часов.

Нарочно медленно захожу внутри квартиры, хлопнув за собой дверью. Здраво понимаю, что это мой единственный способ не опоздать, но не могу не идти наперекор.

Бросаю быстрый взгляд на плиту – омлета нет. Интересно, съел или выкинул?

Шустро рыскаю в поисках своей сумки и, закрывая входную дверь на замок, специально выжидаю оставшееся до трёх минут время. Конечно, будет уроком, если Дима не станет меня ждать. Но внутри буквально жжёт от необходимости сделать иначе, чем он приказал.

Сердце ёкает, когда замечаю под подъездом ожидающую машину. Правда, стоит только сесть в приятно пахнущий салон, как понимаю, что всему есть причина. И тому, что его машина до сих пор не скрылась за поворотом – тоже.

– Не реви, – его голос звучит твердо, а ладонь крепко сжимает кожаный руль. – Я приеду сегодня после тренировки.

Я действительно слышу через громкий динамик женские рваные всхлипы.

– Просто не вставай и береги ногу, – он кладет трубку и потирает глаза.

– Твое швейцарское качество явно подводит, – ухмыляюсь, глядя на его часы.

– Скорее твое умение считать, – парирует, заводя двигатель.

– Я брала твою еду, – говорю на середине дороги.

Почему-то он выглядит так, что хочется обязательно заговорить и нарушить тишину.

– Я догадался, – как всегда, твердо и уверенно.

– Могу отдать деньги, – пожимаю плечами, разглядывая маникюр.

И чем он ему не понравился? Куда лучше ведь всякой бросающейся в глаза дребедени.

– Юль, перестань, – тяжело вздыхает.

Сегодня он выглядит уставшим. Может у него какие-то проблемы?

– Со скольких лет ты занимаешься хоккеем? – спрашиваю ни с того, ни с сего.

– С девяти, – он ухмыляется, взглянув на меня. – Неужели, ты умеешь общаться, а не только кидаться на людей?

– Пошёл ты, – фыркаю, скрещивая руки на груди.

– А ты во сколько лет начала кататься? – внезапно он нарушает тишину.

– В семь. Посмотрела один фильм и настолько вдохновилась, что больше не смогла выкинуть фигурное катание из своей головы, – разоткровенничалась.

На самом деле мне редко удавалось поговорить с кем-то по душам о подобных вещах. Все-таки, лед нас объединял.

– Что за фильм? – заметила, что он спрашивает не для галочки, а действительно интересуется.

Возможно именно это становится спусковым курком для моего предложения.

– Секрет. Если тебе и правда интересно, можем посмотреть его сегодня вечером, – сердце бьётся, как только осознаю, что именно сорвалось с моих уст.

Вижу по его глазам и ухмылке, что он хочет колко прокомментировать моё приглашение и уже готовлюсь нападать в ответ.

– С радостью, – пожимает плечами, подъезжая к ледовому дворцу.

«Что?» – едва не срывается с моих губ, но я давлю себе этот порыв.

– Почему у нас тренировка в одно время? У тебя обычно раньше, – тут же прикусываю свой болтливый язык, потому что ловлю его ухмылку.

– Сегодня «земля», – поясняет, паркуясь.

Больше ничего не спрашиваю, чтобы не наломать ещё больше дров и бросив сухо «спасибо» мчу в сторону входа. Уверена, он снова ухмыляется.

Когда я заканчиваю, Димой нигде и не пахнет. В прямом смысле слова. И его машины больше нет на парковке. В конце концов, чего меня это вообще заботит и отчего я пытаюсь взглядом выловить его фигуру в толпе.

Снова отдаю предпочтение пешей прогулке и как только дохожу до квартиры, она оказывается пустой.

Точно, он ведь обещал заехать к какой-то капризной особе после тренировки. Сто процентов к Таше.

Решаю сразу приготовиться что-то на ужин, чтобы было что перекусить во время просмотра фильма.

Внутри распространяется приятное тепло – впервые я буду пересматривать этот фильм. К тому же, с кем-то. Мне всегда ставало страшно, что во второй раз он больше не вызовет такого восхищения, поэтому находила тысячу причин не пересматривать.

Полностью разочарованная и злая я перестаю ждать, когда циферблат настенных часов указывает на второй час. Этой ночью Дима не возвращается в квартиру.

13

ДИМА

Таша звонит вся в слезах, пока я жду Юлю. Заявляет, что поднималась домой по лестнице и её столкнул соседский бульдог, выбежавший из-за поворота. По сути, она просто испугалась, и сама подвернула ногу.

Приходится пообещать, что заеду её проведать сразу после тренировки. Но в голове возникают назойливые подозрения, что она всего лишь пытается манипулировать своим самочувствием. Странное совпадение – утром она просила остаться у меня с ночевкой, а теперь получается, что в любом случае вечер я проведу вне дома.

Меня всегда особенно выводило из себя вранье.

Пока нахожусь в раздраженных чувствах, рядом сидящая Юля решает едва не впервые в жизни нормально поговорить. Правда, как всегда, все идёт по накатанной, и она тут же начинает психовать.

Её предложение удивляет, но я не подаю вид. Боковым зрением рассматриваю её подтянутую фигуру, сидящую напротив и даю своё согласие.

Последние дни мне хочется забраться к ней в голову, чтобы понять, какие сдвиги там происходят и почему она старается постоянно идти наперекор. Не хочется признавать самому себе, но это действительно цепляет и интригует.

Квартиру Таши открываю собственным ключом и, как только вижу её лежащую в кровати, тут же жалею, что подумал о ней не слишком хорошо.

Её нога перебинтована эластичным бинтом, бровь рассечена и перемазана зеленкой, а на щеке красуется темно-фиолетовый синяк.

Увидев меня, она тут же расплывется в счастливой улыбке.

– Ты пришёл, – щебечет еле слышно и тут же старается подняться, отчего лицо тут же кривится.

– Не вставай, – подхожу и оставляю легкий поцелуй на макушке. – Как я мог не прийти. Как ты себя чувствуешь?

– Теперь намного лучше, – расплывается в улыбке. – Не переживай, это всё моя неосторожность. Расскажешь мне что-то?

– Расскажу, – присаживаюсь на кровать, а она, как маленький ребёнок, укладывает голову у меня на коленях.

Темноволосая девчонка казалась полностью загнанной и заплаканной, когда сидела на мокрой земле, прижимаясь к железному забору.

– Ты должна уметь сама себя защитить, – говорю ей, стирая с костяшек кровь, перемешанную с грязью.

– Я… – она всхлипывает и начинает дрожать пуще прежнего. – Они стащили всю мою одежду, пока я купалась, а потом вытащили сюда.

Она кутается в мою толстовку, которая достает ей до самых колен.

– Спасибо тебе, ты меня спас, – её испуганные голубые глаза смотрят с небывалой преданностью и благодарностью.

Хватаю в охапку её вещи, что удалось отнять у местных задир. Такие всегда способны нападать лишь на слабых девчонок.

– Пошли, тебе снова нужно принять душ, – киваю головой в сторону огромного здания, красный замазанный кирпич которого ассоциируется с мраком.

– Нет, не пойду туда, там страшно, – она крепче хватается маленькими ладошками за ткань толстовки, забираясь в нее по самый нос, в попытке спрятаться.

– Ты никогда не должна показывать свой страх, – даю наставление, протягиваю испачканную после потасовки руку. – Иначе не выдержишь здесь.

Она сомневается и мечется от своих мыслей, явно не желая вставать с промокшей от ливня земли. Но несколько минут пристально изучая мои глаза, всё-таки протягивает свою ладонь, скрепляя её с моей.

– Пожалуйста, побудь рядом, – просит шёпотом, перед тем как скрыться за дверью душевой.

У меня раньше никогда не возникало желания защищать кого-то. Я знал, что жалость не приводит ни к чему хорошему – нужно всегда наносить удар первым. Но её, только прибывшую в этот детский дом и уже вляпавшуюся в неприятности, хотелось хотя бы попытаются уберечь от суровых реалий этого места.

Выглядела она словно хрупкий домашний цветок.

– Покатаешься со мной на качелях? – спросила она, как только приняла душ и надела свою чистую одежку. – Я видела там на улице если небольшая площадка. У меня дома тоже была.

Её взгляд застилается жуткой безнадегой и печалью.

– Ладно, – тяжело вздохнув, даю своё согласие.

До качелей мы добираемся в тишине. С неба всё ещё моросит мелкий теплый дождь.

– Я отстираю твою кофту и обязательно отдам, – клятвенно произносит, отталкиваясь носками от земли, чтобы начать раскачиваться.

– Не стоит.

– Нет, я обязательно постираю и отдам, – рвано обещает и упорно махает головой, не желая слушать возражений.

– Ты знаешь интересные истории? – снова прерывает недолгую тишину, разбавляемую лишь скрипом качели. – Мне бабушка всегда рассказывала истории.

Мне никто не рассказывал. Никогда. Но я безумно любил читать, поэтому не раздумывая начал пересказывать ей одну из прочитанных книг.

Думаю, именно тогда это вошло в привычку. Чуть ли не в каждодневный ритуал.

Совсем не замечаю в какой момент проваливаюсь в сон следом за Ташей, которая так и не сдвигается с моих колен.

Просыпаюсь лишь утром и поспешно помогаю Таше позавтракать и обработать ссадины.

Она неотрывно наблюдает за мной, пока ватный диск, испачканный в зеленку, двигается по её рассеченной брови. Сначала вглядывается в мои глаза, а затем спускает взгляд к губам и тут же смело поддается вперед.

Едва наши губы соприкасаются, успеваю ухватиться за её плечо и, удержав, отсесть.

– Обработаешь ещё вечером, до сих пор сочиться кровь, – строго заявляю, поднимаясь с кровати.

– Дим, разве ты не приедешь вечером? – её голос сразу начинает звучать тише, буквально с мольбой.

– Таша, хватит, – запускаю пальцы в свои волосы, тяжело вздыхая. Обстановка между нами начинает напрягать. – Мы сто раз уже об этом говорили. Ты добьешься того, что я вообще перестану отвечать на твои звонки.

– Прости, – испугано щебечет, утыкаясь виноватым взглядом в пол.

– Всплыло видео, где Малышева кувыркается с Юрьевым, – произношу твердо, даже не награждая её взглядом. – Это подсудное дело.

– Дим, ты ведь знаешь, я ничего не выкладывала, – тут же заверяет, повышая голос.

– Ты сняла первое видео, оно было лишь у тебя на телефоне, – теряюсь в своих мыслях, не понимая, как правильно поступить.

– Я не знаю, как! Ты ведь знаешь, для чего снимала то видео, – прикусывает губу. – Неужели, не веришь мне?

– Не в том дело, Таша, – ещё раз прокручиваю в голове нелицеприятную ситуацию. – Ты теперь под подозрением. Все знают, что ты встречалась с Юрьевым в тот момент, когда Милана с ним переспала.

– Спасибо, что напомнил, – рвано выдыхает и бросает на меня злой взгляд.

– Ты всегда хреново выбирала подруг, – пожимаю плечами, двигаясь к выходу. – Надеюсь, позаботишься о себе.

– Заезжай вечером, пожалуйста, – просит шёпотом.

– Нет, Таш, – твердо киваю головой. – На этой неделе у меня куча дел.

Невольно понимаю, что моя «куча дел» странно совпадает с пребыванием Юли в моей квартире.

Ненавижу нарушать свое слово, что уже сделал этой ночью. Обещал ведь малой, что мы вместе посмотрим фильм.

– Пожалуйста, Дим, – снова слышу, прежде чем покинуть квартиру.

14

ЮЛЯ

Снова ощущаю себя той девчонкой, которая хотела театрально подвернуть ногу и упасть в объятия своей первой любви, а в итоге свалилась с небес на землю.

Мне ведь даже показалось, что мы с Орловым вполне нормально начали общаться и сосуществовать в одной квартире. Он показался глубже, чем среднестатистический мажорчик. И совсем не хочется признаваться самой себе, что вечера я ждала с предательским замираниям сердца.

Проснулась в ужасном настроении, готовая рушить всё вокруг. Долго сокрушалась на себя за то, что дала слабость и об меня конкретно вытерли ноги.

В университете Олег снова начал талдычить о том, что Андрей негодяй и бабник.

– Заткнись, – резко зашипела на него, потому что внутри и без того бурлила злость, которой необходимо было найти выход.

– Юль, ну ведь я правду говорю, – продолжил, положив ладонь мне на плечо.

– Держи её при себе, если хочешь нормально общаться, – посоветовала ему, скинув ладонь со своей кожи.

Андрей дал о себе знать в этот же день, позвонив как раз после окончания занятий. Всё никак не переставал говорить о том, что скучает и спрашивать, как мои дела.

Говоря с ним, я спустилась по ступенькам неуниверситетский двор и услышав сигналящую машину, посмотрела в сторону. Орлов, собственной персоной, увидев меня, кивнул в знак того, чтобы я подошла.

Злость охватила меня с новой силой. Вот же подлый жук.

В который раз отчетливо показала ему средний палец и пошла в абсолютно противоположную сторону.

Конечно, на автобусе пришлось добираться до квартиры ещё дольше, чем пешком. Мысленно внесла пометочку на будущее, чтобы отдавать предпочтение прогулками по свежему воздуху.

Естественно, Орлов приехал значительно раньше меня.

Продолжить чтение