Читать онлайн Любовь - не повод для иллюзий бесплатно

Умереть за любовь не сложно.

Сложно найти любовь, за которую стоит умереть

(С) Ф. Бегбедер

Глава 1.

   Если когда нибудь настанет тот день, в котором нас спросят, как мы нашли друг друга, мы ответим по разному. Ты скажешь, что мы просто столкнулись в толпе. Либо - что вместе работали над организацией концерта. Может быть, даже осмелишься рассказать, как я взял тебя силой и украл твоё тело. 

   Но всё это будет неправдой, потому что правду знаю лишь я. Правда, в том, что долго и безуспешно я искал тебя в толпе. Правда в том, что, лишь раз увидев, я сразу и навсегда полюбил твою улыбку, и хитрый прищур, и вихрастую гриву, что так люблю пропускать сквозь пальцы. И правда в том, что… Этого я никогда не скажу. Никогда, никому, в особенности тебе. Между нами половина мира и целая жизнь, между нами часовые пояса, города и страны, между нами твоё светлое будущее, что я не вправе присвоить.

И всё же, я люблю тебя, глупый. Люблю так сильно, что должен отпустить.

Лети…

 Два года назад, Лос-Анджелес.

   Перелет над Атлантикой длился так долго, что по выходу из аэропорта от желания курить сводило скулы. Собственно, больше поэтому, чем действительно от раздражения, он рявкнул на Борьку, чтобы пошевеливался, успеет еще насмотреться. Такси нашлось быстро, дети - двадцатилетняя Анжелика и двенадцатилетний Борис - сели на заднее сиденье, сам Игорь - впереди, и зло посмотрел на надпись на приборной панели “No smoking”.

   -  Долбаные янки, - процедил он сквозь зубы, а водитель внезапно заржал в голос, натурально, и сказал по-русски, но с заметным акцентом:

   -  Чё, брат, уже достали? А, курить? Да кури на здоровье, зёма! 

   Лучше бы до отеля перетерпел, честное слово. Слушать всю дорогу трёп этого “зёмы” так себе удовольствие. Благо, работа давно научила отключаться от внешних раздражителей, а говорливому мужику хватало его многозначительного “угу”, “ну да”, “точно”, сказанных в произвольном порядке. Зато затягиваться спокойно никто не мешал, травись сколько хочешь.

   Днём Лос-Анджелес производил куда меньшее впечатление, чем ночью, но и днём нашлось на что посмотреть. Дети на заднем сиденье развлекались кто во что горазд: Лика делала бесчисленные селфи и тут же постила в инстаграм, Борис прилип к стеклу и поминутно кричал “Смотри!”. А сам он думал о том, что еще три дня этой трескотни над ухом - и у него расплавятся мозги. И еще о том, какого рожна всё в его жизни вдруг стало таким пресным. Катится по одному из самых престижных и дорогих городов мира, чтобы заселиться в великолепный отель, где живут звезды мировой величины - и хоть бы что-то тренькнуло в душе… 

   Кто бы знал, отчего так случается, что стоит только тебе достичь вершины и оглянуться, становится ясно, что ты стоишь на ней один как перст, и не с кем даже поделиться своим триумфом.

   Впрочем, чего ему было не занимать, так это трезвости оценки, и себя он мог оценить в первую очередь. А стало быть, иллюзий не питал: на хрен ему был не нужен на этой вершине спутник не надёжный и слабый.  Он не стремился найти жену или любовницу - два брака и десятки интрижек напрочь отбили охоту связываться с бабами. Что касается парней, с этим всё обстояло еще более сложно. Игорь давно и прочно осознал и принял для себя тот факт, что ему нравятся и женщины, и мужчины, и впадать в истерику от слова “гей” не собирался. Он был всеяден и довольно равнодушен даже не к терминологии, а к окружающим в принципе. С собой же у него конфликта на этой почве не возникало: хочется - вперед, какая в жопу разница. В его деле любителей подставить очко было в достатке, через одного, а местами и подряд, но на этих смазливых проституток в штанах у него не встал бы и под "Виагрой". Игорь подспудно искал, но сам не знал, чего ищет, точнее - кого. Это не было выражено действием, это не было даже мыслью, лишь чувством. Томительным ожиданием, пустотой внутри, засасывающей, тянущей, ждущей. И от нее не спасали ни сигареты, ни выпивка. Пустота жаждала быть заполненной, и имя ей было - одиночество. А с ним, как известно, хрен ты договоришься по-хорошему.  

   Остаток дня у него ушел на адаптацию, а Лику и Борьку отпустил шляться по городу, приставив одного из охранников потолковее. Ему самому все эти аллеи звёзд, голливудские холмы и прочие диснейленды для туристов были вот по одно место. Однако, прилететь на встречу с агентом Мадонны он предпочел лично, этого не доверил никому, слишком долго он его окучивал. Ну и детей взял заодно, пусть проветрятся. А то, что встреча будет проходить на закрытой вечеринке голливудской тусовки… Он уже давно смирился с тем, что у его детей не будет нормального детства со сбитыми коленками и тарзанкой. Зато будут селфи с Томом Крузом и Рианной, поездки с отцом на три дня в США среди учебного года, и плюс тысяча к понтам в школе. И то хлеб, пусть развлекаются.

   Адаптация к разнице во времени протекала тяжко. По его внутренним часам была глубокая ночь, немолодой уже организм недвусмысленно намекал, что кое-кто охренел таскаться где попало, пошли уже спать, мать твою! Но завтра предстояло еще тусить на ночной гулянке, и стало быть, сегодня лечь раньше восьми вечера было нельзя. Пришлось нацепить на воспаленные глаза темные очки и спуститься вниз, в лаунж отеля, выпить кофе. Или может сразу в ресторан?

  Пока он размышлял, куда податься, стоя в роскошном холле одного из лучших отелей мира, легендарного "Chateau Marmont", расположенного в самом сердце Голливуда, на бульваре Сансет, в высокие двери вошли двое молодых мужчин и, негромко переговариваясь, направились в бар. Игорь счел это знаком свыше, тем более, что в баре отеля тоже можно было при желании перекусить и выпить чашку кофе.

   Молодые люди сели в уютные мягкие кресла, Игорь расположился напротив через проход за небольшим круглым столиком и, от нечего делать, в ожидании своего кофе стал наблюдать за гостями отеля. Обстановка, даже самая роскошная и знаменитая, интересовала его в меньшей степени. Тем более, что его невежливое поведение маскировали темные очки, парни были увлечены разговором и по сторонам не смотрели, а разговор, что они вели, был на его профессиональную тему. К тому же - это окончательно решило вопрос в пользу наглого подглядывания и подслушивания, велся на русском языке.

   Начало разговора он, само собой, упустил, но похоже было, что один из парней - артист, возможно танцор, а второй - его менеджер. И суть была не столько в том, что его хоть мало интересовало чужое расписание, вовсе нет. Сами парни были довольно любопытны для наблюдения. 

   Тот, что чуть помоложе, звался Романом. Это был удивительной красоты и пластичности юноша, со скуластым выразительным лицом, с резкими четкими чертами,  и очень яркими синими глазами. Не банальное лицо, немного дикое при всей своей привлекательности, и на фоне приевшихся уже слащавых физиономий - просто пир для глаз. Длинные смоляные волосы небрежно подобраны черной резинкой, одет очень просто, хоть и в брендовую одежду. И все же, что-то в нем выдавало его не самое простое происхождение. Ну хотя бы то, что и он, и его собеседник, вели себя как завсегдатаи подобных мест, а это очень, очень о многом говорило наблюдательному взгляду. Кого-то "Chateau Marmont" мог бы смутить: заведение пафосное, но уютное, и с такой колоссальной историей, с такой энергетикой, что невольно вгоняло в трепет. Их - нет, они легко вписались в обстановку. Одно только то,  как Роман сидел в кресле, винтом закрутив длинные стройные ноги - он бы и минуты не высидел, попросту не сложился бы так. А этот сидел как ни в чем не бывало, с непринужденной грацией, совершенно не играя на публику, и цедил капуччино мелкими глотками, обнимая чашку тонкими пальцами. А кого тут впечатлять, его что ли? Кроме них в баре был лишь один посетитель, и тот в дальнем углу читал газету.  

   Но основное внимание Игоря, как ни странно, привлек второй молодой человек. Он не отличался такой редкой внешностью, как его собеседник, был много земнее и проще, и всё же невольно к нему все время возвращался его взгляд. Первое, что бросалось в глаза - его улыбка. Он улыбался всем лицом, она затрагивала глаза, серо-голубые, светящиеся и очень живые. На щеках и в уголках глаз проступали мимические морщины - значит веселый парень, смеется охотно и часто. Сам звук его голоса, его низкий тембр и мягкий смех, оказались весьма приятны слуху. Лицо внимательное, красивое, подвижное, пышная шапка от природы вьющихся волос, тренированное тело под простой футболкой и летними хлопковыми брюками. А ещё у них обоих была очень чистая речь, без матов и жаргонизмов. Игорь даже мимолетно подумал, не завести ли знакомство, все же есть много общего, глядишь и поработать можно будет вместе, и познакомится ближе… Но увы, у улыбашки зазвонил телефон, он переговорил и заторопил приятеля на выход. 

   Кофе закончился, играть в шпионов тоже больше было не с кем: на место ребят уселись какие-то обрюзгшие тётки, так что хочешь или нет, а пришлось встать и вернуться в номер. Прохладный душ, газета и совершенно чумная голова… Плюнув на всё, Игорь задернул плотные шторы в спальне, созвонился с охранником, сопровождавшим детей, дал указания и отрубился глубоким сном.

Глава 2.

   Вечеринка была в самом разгаре. Лика еще с порога усвистала на танцпол, а к Борьке был приставлен охранник с указанием следить в оба глаза. В баре ему бы вряд ли налили, но были еще и официанты с дармовым шампанским для гостей. Сам он за сутки уже так устал от дражайших отпрысков, что готов был закрыть глаза на возможные неприятности, лишь бы избавиться на время от обоих. 

   На сцене шла шоу программа, за которой он не особо следил. Как и ожидалось, на втором этаже клуба было и менее многолюдно, и менее шумно, и самое главное - публика более рафинированная. Здесь была VIP зона для гостей, а не для массовки, набранной из тех что почище, но попроще. Внизу мелькали смутно знакомые мордашки фотомоделей обоих полов, начинающих актрис и музыкантов, какие-то диджеи, рэперы, и еще черт знает что, чёрте в чем… Бррр. Игорь был “слишком стар для этого дерьма” и юные наглые старлетки уже не вызывали даже плотского интереса, а просто раздражали.

   Он прошелся по балкону над танцполом, где организованы были места на удобных мягких диванчиках, сохраняя видимость уединения и комфорта для гостей. Взгляд равнодушно скользил поверх голов, пока не наткнулся в толпе на знакомое лицо. Вихрастый парень из отеля тоже был здесь, и он был один. Чем не шанс свести знакомство? Игорь подобрался ближе и думал, как лучше завести разговор, как вдруг вмешалась сама судьба в виде симпатичной молоденькой официантки, бокала виски со льдом  и ловко подставленной подножки.

    Придержав девушку от падения, Игорь с ноткой удовольствия наблюдал за живыми эмоциями на лице парня, с чисто русским “Блядь!” яростно оттиравшим рубашку от ледяного душа. Под мокрым пятном на светлой ткани темнело пятнышко соска, которое Игорю немедленно захотелось вобрать в рот и сжать зубами. Он уже знал, как тот смеется, как хмурится, а вот как он стонет, и кричит ли, испытывая оргазм - это так с ходу не узнать… придется набраться терпения.

   ***

  - Вы позволите? – Глеб, услышав родную речь, вскинул глаза и окинул взглядом собеседника. Под сорок или слегка больше, в дорогом летнем костюме, ухоженный, но явно не местный житель. – Прошу меня извинить за душ, здесь такая давка. Похоже, это я ее толкнул, девочка не при чем.

  К слову сказать, давка была внизу, а наверху как раз было более-менее свободно, так что легенда его насквозь фальшивого извинения была шита белыми нитками. Однако, Глеб ею удовлетворился, жестом пригласил мужчину сесть, и тот с удовольствием воспользовался приглашением.

  - Игорь Кудрявцев, можно просто Игорь, - представился он, протянув визитку. В темноте зала рассмотреть мелкий текст было сложно, Глеб сунул ее в кармашек бумажника, но прежде представился сам и протянул свою визитку в ответ.

   - Глеб Соколов.

  - Приятно встретить соотечественника, - Игорь улыбнулся короткой вежливой улыбкой человека, сдержанного на эмоции. – Вы позволите оплатить виски? Представляю, как это было неприятно, виноват.

   Особо виноватым он не выглядел, но Глеб с удивлением понял, что это ему даже нравится. Другой бы на его месте лебезил, или напротив, обматерил еще сверху четырёхэтажным, но, окажись сам Глеб в такой ситуации, скорее всего, вел бы себя так же, как этот Игорь. Вежливо, корректно, с возмещением ущерба, но без истерики.

   - Неприятно, - согласно кивнул Глеб, - Но терпимо. С вас виски.

  - Замётано, - Игорь чуть заметно усмехнулся, наблюдая за его поведением, жестами, мимикой, пытаясь считать настроение в обертонах голоса. Увлекательное, надо сказать, занятие, даже лучше, чем открытое ухаживание и флирт, – Не против компании? Я семейство гулять отправил, а сам вот в ночное подался. А в одиночку пить как-то…

  - Если только пить в пределах разумного, - насторожился Глеб.

  - Боже упаси, - Игорь улыбнулся шире, угадав в интонациях нового знакомого опасение, что нарвался на очередного хрестоматийного «русского в Америке», который на радостях от встречи с земляком пьёт как лошадь, до полного бесчувствия. – Разумеется, по паре бокалов, не больше.

   Компаньоном он оказался приятным. Пил действительно весьма умеренно, не больше и не меньше, чем Глеб. Изливать душу не торопился, и с расспросами не лез. Обычный вежливый разговор двух малознакомых людей, похожий на осторожное прощупывание. Игорь рассказал пару свежих анекдотов, между делом упомянул, что приехал по делам, а так сам из Москвы.

  - Всю Европу объездил, а в Америку вот занесло в первый раз, - он чуть пожал плечами. – А ты здешний?

  На «ты» они перешли как-то легко, когда оба почувствовали, что так будет проще.

  - Я тоже по делам, - сказал Глеб, отставляя опустевший бокал в сторону. – Послезавтра снова в самолет и go дальше. Достала жизнь кочевая, но что не сделаешь ради работы.

  Игорь кивнул, соглашаясь.

  - Это верно… У меня всё то же самое. Я так понимаю, ты из шоу-бизнеса? – он заметил вскинутую бровь Глеба и повел рукой в сторону толпы на танцполе и у барной стойки. – Это закрытая вечеринка.

  Глеб коротко рассмеялся, соглашаясь кивком.

   - Разумеется… Да, из него, родимого. Вон моя работа, на сцену как раз выходит.

   Игорь не ожидал, признаться, что номер Романа его заинтересует. Мало он что ли видел за столько лет всякого рода артистов и музыкантов? Как талантливых певцов, так и талантливых сосунов, заработавших билет на сцену ртом, а не голосом. Но почему-то хотелось, чтобы Роман оказался именно талантливым, а не усердным жополизом. Поскольку иначе, увы и ах, и с Глеба бы слетел флёр очарования, уже окутавший образ молодого мужчины. Игорь не терпел халтуры и дурновкусия, это бы наотрез отвратило его от парня раз и навсегда. И Роман не подкачал...

   Он участвовал в шоу-программе вечера со своим номером «Lacrimosa», в котором классическая музыка Моцарта переходила постепенно в современную версию от «Evanescence», и так же менялся рисунок танца, от фигур балета к современным па, ломаным, гибким, резким, от танца – к элементам акробатики, гармонично вписанным в танец. Костюм, световые спецэффекты, видеоряд на экране позади танцора – все работало на образ и настроение номера. Но центром всего действия был сам исполнитель. Одетый в черно-серебристый костюм, стилизованный под готику, красивый, тонкий, гибкий, подвижный как шарик ртути, молодой мужчина на сцене приковал к себе всеобщее внимание. Каждое его движение было отточено до мелочей и совершенно синхронно с музыкой, то плавной, то резкой и гремящей, гармонично сочетаясь с нежным женским голосом, выдыхавшим слова песни. Во время танца Роман незаметно прикрепил к поясу страховочный трос и после последней серии трюков взмыл вверх, широко раскинув руки, и исчез со сцены.

   Глеб широко улыбнулся, слушая свист и одобрительные выкрики в толпе. Он зааплодировал вместе со всеми и повернулся к собеседнику.

   - Вот… как-то так.

  - То, что нам нужно! – решительно заявил тот, уже совершенно иначе глядя на Глеба, как хищник, подобравшийся перед прыжком. Сердце Игоря тяжело бухало в груди, ноздри слегка трепетали, глаза горели азартом. Номер был хорош, весьма, а то, что к исполнителю вкупе прилагался еще бонус для него самого, превращало заключение контракта с этим артистом в пикантное приключение, – Такого у нас еще не было. Где можно посмотреть другие номера?

   Глеб почувствовал эту перемену и тоже собрался для совсем другой беседы.

   - На моей визитке указан сайт. У Романа порядка сорока номеров и несколько готовых программ.

   Они оживленно обсуждали номер, когда плеча Глеба легко коснулась узкая ладонь, и возле уха прозвучал мягкий голос:

   - Я не помешаю?

   Роман стоял за его спиной, чуть улыбаясь уголками губ. Он уже смыл яркий грим и переоделся в простые черные джинсы и тонкий хлопковый джемпер, но в волосах, густыми прядями рассыпавшихся по плечам и спине, еще мелькали серебряные прядки.

  - Конечно же нет, что за вопрос, - Глеб чуть подвинулся, давая ему сесть, и Ромка опустился между ним и Игорем на диван. – Прошу знакомиться.

  - Игорь Кудрявцев, - сказал собеседник Глеба, протягивая руку и пожимая неожиданно сильные, хоть и тонкие как у музыканта, пальцы юноши. – Вы потрясающе танцуете.

  - Роман Ибрагимов, - тот пожал руку в ответ и немного сконфуженно улыбнулся в ответ на похвалу. – Благодарю, это очень приятно слышать.

  - Я как раз говорил Глебу, что хочу пригласить вас с концертами в Россию, как вы на это посмотрите?

   Роман вскинул брови в удивлении.

  - В самом деле? Вы антрепренёр?

  - Владелец творческого объединения N*, - просто ответил Игорь и сделал вид, что не заметил, как поперхнулся Глеб, но внутри как пацан обрадовался произведенному эффекту. Уж тот-то был наслышан о деятельности одной из крупнейших в России медийных корпораций. Продюсирование, концертная деятельность, организация лучших шоу, выпуск собственного лицензионного контента, самые популярные и знаменитые персоны – вот, что попадало в сферу влияния этого магната. – Я считаю большой удачей то, что мы вот так встретились сегодня, я давно ищу нечто свежее и интересное, а вы – просто огромная удача для любого продюсера.

   Ибрагимов спокойно выслушал комплименты, лишь склонил голову в коротком благодарном кивке. Он на пару секунд задумался, наморщив лоб, повернулся к Глебу.

   - Что у нас со временем?

   Глеб понял его с полуслова.

  - Думаю, нам лучше продолжить переговоры в другом месте. Сегодня или завтра, как вам будет удобнее?

  - Завтра, если вы не против, - ответил Игорь, вставая. Он исчерпал запас своих сил на сегодня, глаза уже попросту слипались. Роман и Глеб также встали, собираясь уходить. – После обеда, вас устроит? Отлично. Я вам позвоню.

   Молодые люди ушли вперед, а Игорь чуть задержался, с удовольствием и не спеша оценив вид сзади. Да… Охота началась, и азарт, медленно закипающий в крови, взбодрил все его рецепторы. Уже не сопляк, но еще очень молодой, сочный как спелый персик, раскованный и живой, Глеб всё больше ему нравился. И задница у него была что надо, уж ее-то он изласкал взглядом всю, лениво думая о том, что еще только предстоит. Он не спешил. Он уже научился ценить и смаковать ожидание праздника не меньше, чем сам праздник. И его праздником на месяцы вперед стал Глеб, пусть сам он об этом еще и не подозревал.

Глава 3.

  Глеб проснулся глубокой ночью, с трудом разлепив ресницы. В наглухо закрытые створки пластиковых окон дорогого отеля не долетало ни единого звука с улицы, кондиционер бормотал так тихо, что к его шуршанию еще нужно было прислушиваться. Но что-то же разбудило его посреди ночи? Звук повторился. Глухой, похожий на приглушенный стон. Приподняв голову, Глеб прислушался, а затем, чертыхнувшись, вскочил с постели и ринулся в соседнюю спальню, на ходу подтягивая «боксёры».

   В спальне Романа горел ночник, постель была разобрана и смята, на полу лежал раскрытый ноутбук, по экрану которого уже вились цветные петли скринсейвера. Самого Романа в комнате не было, но из-под двери ванной в общем коридоре выбивалась полоска света. Глеб отчетливо услышал глухой удар, снова и снова. Бряцнуло стекло о стекло, словно что-то свалилось в раковину. Он толкнул дверь, и затарабанил, когда та не поддалась.

   - Эй! Ромка, ты живой там? Что случилось?!

   Все звуки смолкли, за дверью на несколько секунд повисла тишина, после которой послышалось негромкое:

   - Все нормально. Ложись, пожалуйста, хорошо? Я скоро приду.

   - У тебя три минуты, - предупредил Глеб тоном, который Роман хорошо знал. Не в его правилах было грозить и уговаривать. Он ставил в известность. И если через три минуты не дождется – отелю придется подыскать в этот люкс новую дверь, а если понадобится – то и новую стену.

  Зашумела вода, послышался плеск и яростное шмыганье носом. Глеб терпеливо ждал, сложив руки на груди и опираясь плечом о притолоку. Через пару минут дверь открылась и на пороге появился его друг, но в таком виде, что у Глеба неровно стукнуло сердце. Давно, лет десять уже, как он не видел Ромку таким несчастным, заплаканным и совершенно убитым.

   - Глеб… - прошептал он, передернув плечами, пряча дрожащие руки в карманы гостиничного халата. – Глебушка…

  Губы жалко дрогнули и Ромка бросился ему на шею, содрогаясь в рыданиях и воя в голос. Глеб терялся в догадках, что могло довести его до такого состояния, мысли метались, но прежде всего нужно было побеспокоиться о его заикающемся от слез друге, что едва мог стоять на подгибающихся ногах.

   - Эй… Ну, ну, успокойся… Пойдем-ка со мной. Пойдем… И всё расскажешь…

Обняв его за плечи, Глеб увел Ромку в свою спальню, подальше от света, режущего глаза и мешающего говорить, пинком прикрыв дверь. Уложил, укутал в одеяло, чувствуя, что по телу танцора волнами пробегает крупная дрожь, бегом сгонял в гостиную, где в ручной клади лежала аптечка, вернулся с успокоительным и напоил своего подопечного, с уговорами, как малое дитя.

   Когда истерика немного схлынула, и Роман, прижимавшийся к нему и вздрагивавший снова и снова, притих немного, Глеб решился прошептать, не прекращая мягко поглаживать его плечи и спину:

   - Можешь говорить?

   Тишина повисла на несколько минут. Он терпеливо ждал, помня, как опасно было прежде давить на Романа, когда у него начинался нервный срыв. А их было довольно много после того, как у него, шестнадцатилетнего мальчишки, на руках умерла мама. При всей своей внешней невозмутимости, иногда Роман казался ему таким болезненно хрупким, что за него становилось до одури страшно. 

  - Андрей жив, - прошептал, наконец, Ромка, едва слышно, не открывая глаз. – Он… коммерческий директор в «N*». Представляешь? Столько лет прошло…

  Он снова мелко задрожал, плечу Глеба стало мокро и горячо. Тот скрипнул зубами, на щеках заходили желваки, но рука, поглаживающая спину Ромки, не дрогнула. На колу мочало, начинай сначала… Принесла же нелёгкая!

***

   - Никуда я не пойду, пошел он к черту!

  Глеб кипятился в самого утра, игнорируя тяжелый воспаленный взгляд Романа. Тот забылся сном только на рассвете, проспал всего часа три, и о его участии в переговорах и речи быть не могло. С такими фингалами под глазами и опухшими веками его скорее в наркодиспансер возьмут, чем в турне. Другое дело, что и сам Глеб был категорически против этого контракта.

   - Ты что, оголодал?! У тебя и так всё под завязку расписано. Отпуск втиснуть некуда уже третий год! Болтаешься от мотеля к мотелю как…

  - Глеб… Достаточно.

   У Романа в голосе тоже хватало железа, когда нужно было. И Глеб замолчал, скрипнув зубами, подошел к постели, в которой Ромка лежал поверх одеяла, с влажным полотенцем на лбу, и сверлил его суровым взглядом. Присев рядом, Глеб взял его за руку и чуть сжал кисть, не отводя взгляда.

   - Объясни, что ты задумал, - сказал он звенящим от напряжения голосом. – Я же вижу. Если уж везти тебя в пасть к дракону, то я хотя бы должен знать, ради чего.

  - То есть тот факт, что мы с ним столько лет не виделись, уже ничего не значит?! – танцор так взвился, что перед глазами мошки замелькали. Скривившись, он лег снова, поправил компресс на лбу. Голова с новой силой запульсировала болью. Глеб терпеливо ждал и молчал, не отнимая руку. Роман нервничал, сопел, молчал, но, в конце концов, сдался и прошептал негромко, глядя в сторону:

   - Ты же сам понимаешь…

   Вздохнув, Глеб кивнул, мрачно кивая.

   - Увы мне. Понимаю, конечно. Я сделаю, как ты хочешь, Ромашка. Но боюсь, это будет ошибкой. Отдыхай, - сжав его руку, Глеб поднялся и пошел одеваться, уже из спальни заявив:

   - Но ты им дорого обойдешься. Это я тебе гарантирую!

Глава 4.

    Встать с утра было сродни подвигу. Во рту было сухо, в голове словно колокола били в череп, лицо - под стать всем прочему, отёкшее и не выспавшееся. Хорошо, что хоть дети уже усвистали с раннего утра на свои экскурсии и поездки, давно оплаченные и согласованные еще из Москвы. Набрав горячую ванну, Игорь на сорок минут  залёг в нее отмокать, а после заказал завтрак и пригласил в номер массажиста, чтобы окончательно привести себя в порядок. 

   Около часа дня он отправил смс Глебу с адресом и временем места встречи, получил от него подтверждение, что тот будет, и стал собираться. В октябре было уже достаточно свежо, и он оделся как любил больше всего: классический костюм-тройка, шелковый галстук, рубашка с запонками, пальто и кашемировое кашне на шею. 

   Игорь Вадимович Кудрявцев был уже не молод, но все еще очень привлекателен, и любил подчеркнуть это классическим элегантным стилем в одежде. Он чем-то походил внешне на  Грегори Пека: похожий разрез глаз, узкое хищное лицо, форма носа и губ, ну и типаж в целом. Они даже взрослели похоже - с появлением мимических морщин, которые лишь добавляли внешности нотку пикантности, мужественности и шика. А учитывая, что Игорь в принципе не относился к балагурам, то между бровей у него залегли пара суровых складок, и несколько продольных морщин разделили высокий лоб, а две поперечные очертили по щекам следы его редких усмешек и еще более редких улыбок. Он носил небольшую аккуратную бородку и усы, густые темные волосы с редкой проседью на висках стриг в классическую стрижку и зачесывал назад. Глаза-хамелеоны меняли свой цвет в зависимости от освещения, от средне до темно-серых. При виде него млели все встречные женщины от тридцати и старше, а узнав о его состоянии - присоединялись и старлетки в поисках папика. К неудовольствию тех и других, в эти игры он уже наигрался, и теперь сам открыл охоту на редкого зверя.

   Ресторан, выбранный им для встречи, не отличался изысканностью интерьера ни снаружи, ни изнутри. “Musso & Frank Grill” внешне был откровенно невзрачным на его вкус: просто выглядящее одноэтажное здание бледно-желтого цвета с зелеными рамами на окнах, небольшой верандой и галогеновой вывеской на стене под самой крышей, горящей в ночи наравне с билбордом у дороги: “Старейший ресторан в Голливуде”. Собственно, за этот непритязательный шик знаменитого местечка его и любили. И еще за отменные стейки, и в целом очень неплохую классическую американскую кухню. Игорь заранее забронировал столик в небольшой нише, отделанной деревянными панелями. Два диванчика друг напротив друга, обитых бордовой кожей, дубовый стол, белая скатерть, просто выглядящие тарелки с накрахмаленными салфетками горкой. Правда, тарелки были аутентичными, с 1919 года, что извиняло их довольно простецкий вид и придавало дополнительный шарм месту встречи.

   Игорь пришел первым, но не стал чиниться, сел за столик и в ожидании Глеба раскрыл папку с типовым договором о сотрудничестве, где на месте реквизитов и сумм были пропуски. Пробежал глазами, проверяя, не закралась ли где-нибудь опечатка, хоть сам почти наизусть знал каждый пункт. И за этим делом упустил момент прихода Глеба, тот возник уже непосредственно рядом с ним, обойдя длинный ряд других столиков, чтобы присоединиться к нему за обедом.

    -  Игорь Вадимович? - прозвучало как “к барьеру!”. Игорь поднял глаза на Глеба и сразу заметил перемену в его лице, он явно сегодня был взвинчен и напряжен. И, кстати, руки не подал, держал стиснутой в кулак.

   Оценив всё это коротким беглым взглядом, он кивнул в знак приветствия:

   -  Глеб Александрович, - и жестом пригласил присаживаться напротив.

   Глеб сел, какой-то напружиненный, дерганый, что-то явно не давало ему покоя. Игорь отложил папку с контрактом на край стола. 

   -  Проблемы? - он был неплохим физиономистом и редко допускал промахи в своих оценках, но тут и гадать особо не было нужды, на лице Глеба его тревоги были видны явно и недвусмысленно.

   -  Нет… - Глеб замялся, решив не вмешивать дела сугубо личные в бизнес. - Нет, извините. Всё в порядке. 

   -  Давайте поедим, - предложил Кудрявцев. - Обсудим наши дела чуть позже. Здесь уже почти сто лет неплохо готовят, - он поймал улыбку Глеба и усмехнулся в ответ. 

     Стейк с кровью, что он заказал, оказался действительно отличным: сочным, нежным, с идеальной прожаркой, ровно таким, как любил Игорь, и это само по себе было удовольствием. А если учесть, что напротив сидел приятный ему человек и тоже наслаждался наравне с ним, это становилось вдвое приятнее. Глеб всё делал так вкусно, что невольно притягивал к себе его внимание. Широко двигался, с аппетитом ел, громко говорил, весело смеялся. И, судя по тому, как быстро хмурая мина сошла с его лица, был ко всему прочему отходчив и не злобен по своей натуре. Плюс очко в его пользу. 

    После салата, стейка с картошкой фри, спаржей и красным вином, настал черед чашки кофе. И уже за кофе у Игоря возникла бесшабашная идея всё же прогуляться по окрестностям, раз они оба были свободны по времени.  

   -  Есть идея немного размять ноги. Вы не слишком спешите?

   -  Ничуть, - Глеб удивленно приподнял брови.

   -  Просто здесь становится довольно шумно, к тому же, завтра мне уже улетать, а я толком не видел ничего в этот приезд. Можно совместить, если не возражаете.

   Глеб улыбнулся. Он вообще легко и очень светло улыбался, и это не было дежурным жестом вежливости.

   -  Честно говоря, я тоже не успел никуда заехать. Роман плохо переносит публичные мероприятия, вечеринки, шумные сборища, поэтому я вынужден тщательно выстраивать график.

   -  Оу, так вы вместе? - будничным тоном спросил Игорь, допивая свой кофе и как-бы невзначай глядя на Глеба. Тот покраснел. Мать твою, покраснел?! Серьезно?!!

   - Нет, с чего вы взяли! - грубовато отшил он Игоря. - Мы друзья с детства, просто друзья!

   Кудрявцев пожал плечами.

   -  Шоу-бизнес, тут в общем всё что угодно возможно. Да и кто бы против. 

   -  Не в моем случае! - Глеб кипятился, но глаза были такие сконфуженные… Словом, натурал бы молча дал в морду или орал как оглашенный, а не сидел с лицом  человека, пойманного на подглядывании. Что-ж, тем лучше.

    Игорь бросил на стол пару крупных купюр и поднялся.

    - Идём?

   Глеб не заставил себя долго ждать, подхватил свою куртку и направился следом за ним.

    - Куда-то конкретно?

  - Мы в центре Голливуда, тут куда ни пойди, придешь к какой-то достопримечательности. Как в "Алисе", - Игорь едва заметно криво усмехнулся, поглядев на него, и Глеб беспечно пожал плечами.

     - Что-ж, я не против узнать, насколько глубока кроличья нора,* - и улыбка Игоря стала явственной. Общаться цитатами из книг и фильмов, зная, что собеседник в твоём поле и на одной волне - отдельный сорт удовольствия, которое он ценил. Кивнув, он повел Глеба в сторону центра.

    Они бродили до темноты, разговаривая, обсуждая просмотренные фильмы, места, мимо которых проходили, любимых актеров и шоуменов. Единственное, о чем Игорь жалел - это о дистанции, что появилась между ними, стоило лишь в общение допустить работу. Максимум её сокращения, которое он мог позволить - опустить отчество. Но на "вы" и без фамильярностей Глеб сам перешел сразу, как только понял, с кем имеет дело. И надо отметить, что и это тоже говорило в его пользу. Женщины, оказываясь на его месте - то есть, в пределах видимости и слышимости, - наоборот всеми силами стремились эту дистанцию между собой и Игорем сократить, начинались бесконечные попытки поправить на нем одежду, коснуться, назвать не просто по имени, а еще и какими нибудь фривольными словечками, настолько же глупыми между едва знакомыми людьми, сколь и неуместными. Прибавить ко всему этому демонстрацию выреза декольте и оттопыривание задницы... Одним словом, такое навязчивое внимание ему прискучило очень быстро, и теперь возможность просто пообщаться с умным человеком, который ко всему еще и вызывает симпатию, была редким удовольствием, и он им упивался сполна. 

  Прошлись по знаменитой Родео Драйв, авеню высокой моды, где, кстати, Игорь посоветовал Глебу пару очень любопытных дизайнерских вещей. Сам Глеб по магазинам ходить не любил и тонким вкусом не отличался, но наметанный взгляд Игоря выхватил в одной из витрин подходящий замшевый тренч, а в другой - роскошный галстук, которые Глеб по его совету приобрел. Примеряя перед зеркалом тренч, Соколов заметил:

  - Я бы и внимания не обратил. Спасибо.

 - Обращайтесь, - небрежно бросил Игорь, обводя его фигуру неторопливым взглядом и смакуя каждый намек на бугрящиеся под рубашкой мускулы. - Вам стоит поучиться подбирать гардероб, в нашем деле всё еще часто встречают по одежке.

  - А вы? - Игорь стоял позади него в небрежной позе, набросив, но не застегивая пальто, плечом прислонившись к стене и лениво поигрывая зажигалкой. Глеб поймал в отражении его взгляд.

 - А я - по уму, - ответил он, удерживая зрительный контакт, и вдруг чуть подмигнул и усмехнулся. - Идём? Время тикает.

  Осенью темнеет рано, а расходиться не хотелось, они как раз дошли в своем разговоре до самого интересного. И тут Игорь заметил вывеску "Прокат машин".

  - Эххх, прокачу! - залихватски усмехнулся он каким-то своим мыслям. - Покатаемся?

  Глеб заразился его настроением и с готовностью кивнул. И правда, когда еще может выдаться возможность арендовать спорткар и прокатиться по ночному LA? В короткой перебранке "кто поведет" сошлись на "камень-ножницы-бумага", и Глеб немедленно продул, сломав о камень Игоря воображаемые ножницы. Со смехом отреагировав на его насмешливое "Тююююю, детё!", он вошел вслед за мужчиной в салон.

  Игорь перегибал. Игорь заразился от Глеба его юной дурашливостью, не иначе. Внутренне он осознавал, что ведет себя как пацан, который пытается произвести впечатление на симпатичную девочку, но не мог удержаться от соблазна, гори оно всё синим пламенем! И да, это было чертовски дорого, но если уж катать Глеба, так на огненно-красном "Ferrari", и не иначе. Тот таким вожделеющим взглядом смотрел на эту машину, что еще немного - и Игорь бы её ему подарил.

  - Садись, -  мотнул он головой, подходя с оформленными на аренду документами.

  Соколов издал какой-то дурашливый вопль и запрыгнул в тачку с проворством мальчишки, с вожделением провел руками по приборной панели.

 - О-ооо, дааааа, детка... - Игорь на миг пожалел, что брюки такие свободные, еще один такой стон Глеба, и стояк будет видно, даже несмотря на низкую посадку авто.

  - Пристегнись, извращенец, - фыркнул он, застегивая ремни, похожие на ремни гоночного болида, ранцевого типа, на оба плеча и пах. Минутная заминка, и они вырулили на трассу...

  В городе пришлось немного потолкаться на светофорах, но день был будний, поток стремительно редел, и вскоре они выехали на шоссе. И вот там уж Игорь дал волю и себе, и машине!  Он водил уже без малого тридцать лет, и делал это прекрасно, экономными отточенными движениями вращая руль, аккуратно, вежливо по отношению к другим участникам движения,  и мать его так, под сто пятьдесят километров в час!**

   Глеб ерзал на сиденье и то и дело поглядывал на его лицо: чуть прищуренные глаза, руки на руле лежат внешне расслабленно, но на деле машина слушается как продолжение его тела, губы изогнуты в легкой усмешке. Огни пролетающих мимо машин и фонарей на миг высвечивают хищный профиль, и снова полумрак, и лишь свет от приборной панели освещает его черты...

  Покружив немного по окрестностям, Игорь вывел "Ferrari" на Малхолланд-Драйв и уже не спеша повез Глеба на смотровую площадку. Вид, что открывался оттуда на ночной Лос-Анжелес, стоил всей этой поездки вместе взятой. Особенно приятно было им любоваться, когда ты долго не курил, и наконец можно затянуться, не беспокоясь об ограничениях, и выпустить дым, упиваясь послевкусием после хорошей гонки, любимым сортом табака и красивым парнем рядом. Парнем, которого, будь на то его воля, он нагнул бы тут же и крепко трахнул. Увы... Пока что об этом можно было только мечтать. Но зарубку на память Игорь себе сделал.

   Здесь на высоте гулял пронизывающий ветер с гор и надолго их не хватило. Десять минут, пара сигарет на двоих, и скорее назад, в салон авто, и вниз, обратно в город. И как Глеб ни старался вести в манере Игоря, вкоре понял, что для этого ему не хватает, наверное, разделявших их пары десятков лет опыта вождения и невозмутимости его спутника. И если опыт он еще мог наверстать, то стать таким же уверенным и спокойным он, пожалуй, не сможет и тогда, когда нагонит его по годам. Таким надо было родиться...

   - Впервые в жизни заключаю контракт на три миллиона долларов в Макдоналдсе, - заметил Игорь, подписывая  черновик договора с пометками для Глеба. Конечную сумму они решили все же не обсуждать на бегу, и контракт должен был быть заключен в Москве, строго после того, как будет предоставлена презентация шоу-программы Романа. 

   Глеб засмеялся. 

   - Да, мне раньше тоже не доводилось. Мы приедем недели через две-три, там как раз у Романа будет несколько дней свободно. 

   - Отлично, - Игорь подал ему бумаги и отсалютовал стаканом с соком, допивая. - Всё, вынужден откланяться, у меня утром ранний самолёт, а ещё вещи нужно собрать. Я жду звонка с датой прилёта. До встречи. 

   - Всего доброго! - едва успел сказать Глеб, как того уже и след простыл. Лишь визитка, черновик договора и размашисто написанный на обороте личный номер Кудрявцева. И легкое ощущение нереальности происходящего.

________________

*отсылка к Л. Кэрроллу и фильму "Матрица"

**в США максимально возможный предел скорости - 131 км/час.

Глава 5.

   Раздражение фоном витало в воздухе, пока Игорь пробирался на своём Volkswagen Touareg по бесчисленным пробкам и объезжал аварии, которые эти самые пробки и создавали, дополнительно к всегда имеющимся. "День жестянщика" народ праздновал с размахом, и то, что сам он заблаговременно переобул джип, не сильно помогало, в потоке все тошнились со скоростью черепахи. В офис он в итоге опоздал минут на сорок. Нонсенс, по нему всегда можно было часы сверять.

   Проходя мимо кабинета заместителя, заглянул, убедился, что тот тоже опаздывает и велел секретарше передать, чтобы Андрей сразу же зашёл, как доберётся. На сегодняшний день ожидалась давно запланированная встреча с Глебом и его подопечным, и Игорь ловил себя на том, что в груди при мысли о встрече приятно сжимается. И не только в груди. Глеб произвёл на него впечатление, но прошёл почти месяц. Кто знает, быть может, все это было только стечением обстоятельств, и по факту Игорь будет разочарован... Всё могло быть. Но накручивать себя и прогнозировать неудачи он в принципе никогда не был склонен, и потому просто ждал назначенного часа, предоставив событиям идти своим чередом. 

  И все же, когда телефон запиликал и в трубке послышался знакомый голос, он позволил себе улыбнуться, почувствовав азарт и предвкушение. 

   - Глеб Александрович? - он подошёл к окну, любуясь метелью.

  - Доброе утро, Игорь Вадимович, - Глеб, похоже, шёл по улице, в трубке свистел ветер. - Мы выезжаем, будем примерно через час. Тёплый приём вы нам устроили, спасибо. 

  - Это всё к небесной канцелярии, Глеб Александрович, это не я! - Игорь коротко рассмеялся. - Родина-мать соскучилась и решила вас побаловать, радоваться надо.

  - Я рад, - Глеб фыркнул как пёс, шумно и весело, - Полные ботинки радости нагреб уже!

  - К вашему приезду согрею чайник, - пообещал Игорь. - Лично! Берегите нашу звезду, ему ещё выступать в воскресенье. Ну всё, добро. Ждём вас обоих.

  Пока он говорил, прибыл Андрей Вяземский, его зам, а по совместительству - очень давний приятель. Предстояло подготовиться к встрече, но пока было время на ритуальную утреннюю чашку кофе...

  День продолжал приносить неприятные сюрпризы. С какой-то радости Вяземский закатил безобразную истерику на тему ориентации Романа - он этот момент упустил, кстати. Без надобности было, да и кого этим удивишь в их профессии. Пришлось врезать полудурку, пока действительно не наворотил дел, и костяшки теперь слегка ныли. Маразм, бл... 

  Игорь закурил, рассеянно глядя в окно, нахмурив брови. Разборок и нервов ему сполна хватило во время становления его бизнеса, поэтому если и было сейчас в компании, да и в жизни, непреложное правило, то заключалась оно в простом коротком "Не ори!". Игорь сам всегда старался быть сдержанным, и того же ждал от окружающих. Даже странно, что Вяземский так завёлся из-за ерунды, но разобраться нормально времени не хватило, клиенты вот-вот должны были подъехать. 

  Он как раз зашёл лично проверить, в каком виде переговорная и все ли готово, когда со стороны улицы услышал смех и какие-то вопли. Подошёл к окну, и губы сами собой задрожали в улыбке, сдерживая смех. Вот это номер, блин! И с этими людьми ему контракт заключать на три, на минуточку, миллиона долларов?!

  Снега навалило уже прилично, и по их ухоженному двору сейчас носились два великовозрастных придурка, обкидываясь снежками и хохоча в голос. Низкий голос Глеба он и отсюда, через закрытое окно, слышал, и смех у него был такой заразительный, что даже на него повлиял, разгладил складку между бровей. И тугие ремни напряжения, незримо стягивающие грудь, тоже разжались.

  Когда два снежных человека, отряхиваясь и смеясь, ввалились в двери холла, Игорь набрал Андрея. 

   - Клиенты прибыли, выйди встреть.

  А сам пошёл подогреть чайник и сделать глинтвейн, чтобы согреть гостей и расслабить перед подписанием  документов. Ему самому этот контракт становился все более нужен.

  Подписание контракта он, по здравому размышлению, перенес в комнату отдыха на пятом этаже, о чем попросил предупредить Андрея девушек на ресепшене. Как-то всё так началось  неформально: с встречи в клубе, машины, Макдоналдса… Пусть  уж так и продолжается, в свободной манере. Роман и Глеб определенно были из тех, кто скорее выбрал бы комфорт мягких диванов и камерный уют, чем чопорный холод переговорной с длинным столом и деловой атмосферой. 

  Он не ошибся. При виде комнаты, скорее подходящей для гостиной, чем для офиса, на лице Романа появилось облегчение. И то сказать, какой-то он был затюканный сегодня, а Глеб - напряженный, собранный как для драки. Пожимая ему руку, Игорь на долю секунды задержал кисть в своей и коснулся его плеча - ну как каменный! Встревожен условиями контракта? С чего бы вдруг, не первый раз он их подписывает. Нестыковки просто бесили, доводя до внутреннего кипения. Впрочем… Кинув всего один взгляд на то, как Андрей сверлит глазами их приглашенную звезду, Игорь решил не вмешиваться и не акцентировать внимание, иначе неминуемо будет скандал. Взрослый мужик, пусть сам разбирается со своими предрассудками, но если хоть пол-слова ляпнет не то… Волчьим билетом не отделается, он с него лично взыщет всю сумму ущерба за сорванную сделку.

  А вот Глеб… Он раскраснелся, глаза сияли, руки покраснели от холода и были на ощупь ледяными. От него пахло морозом и снегом, и стоило лишь раз вглянуть на него, мысли Игоря сразу начинали бежать в направлении, весьма удаленном от работы. Шевелюра растрепалась, вьющиеся от природы, после растаявшего снега прядки завились кольцами, особенно нежными у шеи и висков. Игорю стоило большого труда не пялиться на его линию роста волос и не думать о том, как приятно было бы  подойти сзади, впиться туда губами и языком, и клеймить жадно поцелуями до синяков, урча и вжимая его в себя... С трудом очнувшись, он вернулся к роли радушного хозяина, разлил по большим керамическим кружкам глинтвейн с яблоками, корицей, вишневым соком и на треть - с красным вином, и принялся  отпаивать с мороза гостей.

  Вскоре все отогрелись, собрались с мыслями и перешли непосредственно к делу, ради которого собрались - к обсуждению контракта. Предоставленный материал был очень перспективным, свежим и не банальным, Роман великолепно держался на сцене, его шоу было ярким и зрелищным - всё то, чего так недоставало российской эстраде, глотком свежего воздуха. Кроме того, артист и сам по себе, без сценического грима, был привлекателен, и Игорь уже предвидел интерес со стороны рекламных компаний. Разговор затянулся больше чем на два часа, но был весьма продуктивен, а сумма контракта выросла еще на полтора миллиона. Внесенные в текст договора изменения  были зафиксированы на бумаге, они всё подписали и стали расходиться.

   Андрей ушел первым, как только стало возможным покинуть кабинет, потому провожал гостей сам Игорь. И наконец смог позволить себе, стоя за Глебом в лифте, чуть глубже втянуть носом воздух, впитывая запах его тела и волос. В ушах застучало и в паху мгновенно горячим толчком отозвалась эрекция, натянувшая брюки. Игорь умел ждать, но это становилось всё более затруднительно делать. Тем интереснее...

Глава 6.

   В этот раз Глебу пришлось уехать так быстро, что они не успели даже сходить поужинать - возникли срочные дела в Англии. А у Игоря прибавилось работы: реклама, музыкальные ролики и передачи, раскрутка шоу, планирование гастролей, переговоры с концертными залами по всей России. Всё это отнимало массу времени и сил компании, но плоды уже приносило. Романа принимали тепло, интерес к нему рос день ото дня, и у танцора все больше появлялось поклонников в России. Игорь попытался даже пробить время для ролика в новогодний прайм тайм, но там заломили совершенно несусветный ценник, и ему пришлось отступить. Через три месяца упорной работы, по долгосрочным прогнозам аналитиков, уже можно было рассчитывать на сверхприбыли, но до этого было еще далеко.

   Тем более неожиданным стал для него ночной звонок, поднявший его с постели. Выслушав новость о скандальном стриптизе Романа в ночном клубе, он сначала пожал плечами и не придал значения, но потом был звонок второй и третий. К началу рабочего дня их число перевалило за два десятка, и звонили не просто коллеги - рекламодатели, спонсоры, держатели акций, встревоженные своим благосостоянием. И как бы сам Игорь ни горел этим проектом, он вынужден был сдаться и отступить.

   Машинально набрав Глеба, он включил кофеварку и подошел к окну, потирая переносицу. Бессонная ночь сказывалась, голова была чумная.

   Глеб был в Вене, ждал посадки на самолет и чирикал как синица о каких-то своих договорах и интересных контрактах. Игорь понял, что тот еще не в курсе произошедшего, и помрачнел еще больше: быть гонцом неприятностей совершенно не улыбалось, но кто-то ведь должен...

   - Глеб, - устало позвал Игорь по имени, и в трубке повисла тишина. - Роман вчера немного перетанцевал, ты в курсе? Стриптиз в клубе...

   - Чтооо?!! - взревел Соколов, выматерившись, - Да что за...

 -   Я видел, - заметил Игорь, перепостами этого ролика моментально оказались забиты соцсети. - И мне понравилось. Но спонсорам не очень. Я вынужден разорвать договор, Глеб.  Мне жаль.

   Он повесил трубку, не в силах дальше разговаривать с ним и прогонять мысли о собственных не случившихся актах и антрактах, которые - он был в этом уверен, - Глеб непременно бы ему показал. Но увы, он не мог рисковать благосостоянием всей компании ради шанса трахнуть симпатичного парня. И всё же было чертовски тяжело класть свою личную жизнь на алтарь, не успев даже испробовать ее на вкус. 

  Игорь не признавался даже себе, но... Было неприятно. Как минимум - неприятно. Думать о том, как совратить Глеба на грех, оказалось занятным удовольствием, которого он внезапно лишился, и шансов вновь пересечься было мало. Нет, конечно он мог в любой момент сорваться и прилететь, но это было бы уже серьезной заявкой на какие-то далеко идущие планы, и на такое пойти не мог уже он сам. В конце концов, чтобы просто разок перепихнуться можно и поближе кого-то найти. Но вот не тянуло. А к Глебу... да. 

  Волна мути, поднявшаяся на тему внезапного ибрагимовского каминг-аута, побурлила с неделю или даже меньше. А потом, как это иногда бывает и не подлежит никаким прогнозам, он попал в очередной тренд, видео стало вирусным, набрало миллионные просмотры и популярность танцора вновь стала расти как на дрожжах. И даже консервативное большинство не могло ничего уже изменить, Роман оседлал волну и стал мега-популярен. Ничего удивительного в том, что их прямые конкуренты, компания Stars, решили эту волну поймать и предложили Роману контракт. Спасибо корпоративному шпионажу и слухам, об этом Андрею донесли вовремя.

  План, придуманный Вяземским, был столь же прост, сколь дерзок: попросту выкрасть Романа прямо из под носа у Stars, отвезти в свою гостиницу, а уж там Андрей брался его уговорить. Игорь с бульдожьей хваткой уцепился за эту идею: утереть нос обнаглевшим конкурентам, явившимся на готовое, отбить немалые расходы и... снова увидеть Глеба. Да, это определённо было тем, что ему нужно.

  И Вяземский получил карт бланш.

***

  Всё шло как по маслу: танцор прилетел, его благополучно вычислили, позволили сесть в Uber и вели, поджидая удобного момента. Но неприятности начались уже на пути к отелю. Водитель такси не обратил внимания, что Соколов не пристегнулся, и тот в подставной, но все же аварии, рассадил висок о край бокового стекла, он как раз курил и окно было приоткрыто… 

   Когда Игорь услышал, что в аварии пострадал Глеб, на пару секунд, показалось, сердце встало, а потом забилось тяжело и больно. 

   - Жив? - обрубил коротко, прижимая телефон к щеке. 

   - Жив, там царапина, но скорую вызвали, - водитель покореженного автомобиля отошел в сторону, пока ждал машину ДПС и теперь поглядывал на Глеба, лежавшего с хладпакетом у виска на сиденье. - Ибрагимова Сергей увез в отель, а этого куда потом? 

   - Везите сюда , - сумрачным голосом велел Игорь. - Точно ничего серьёзного? 

   - Да, Игорь Вадимович, просто ссадина. Ну ушиб может еще, врачей ждём. 

   - Ясно. Отзвонись потом… 

   Ожидание заняло два с половиной часа. С половины дороги водитель отзвонился и Игорь вышел заранее, стоял у входа, курил, игнорируя удивленного охранника, и молча терпеливо ждал. К счастью, по приезду Глеб спал, и спал так крепко, что не проснулся даже будучи поднятым на руки.

   -  Ох, ничего себе… Игорь Вадимович, дайте помогу!!!

   -  Помоги. Дверь подержи…

  При виде залитого кровью лица Глеба, ему стало до одури страшно за парня. К счастью, по большей части это были потеки конденсата вперемешку с кровью, которые легко можно было оттереть бесследно, а на ссадину наложили плотную стяжку и заклеили пластырем. Держа его на руках, Игорь вошел в офисное здание, уже совершенно опустевшее, не считая его самого и охранника внизу, поднялся на второй этаж и осторожно положил Глеба на диван в своем кабинете.

  ***

   Дверь за охранником закрылась, и он опустил вниз собачку замка. А пока ходил смочить полотенце, Глеб проснулся.

   - Вы?!! – он в шоке смотрел на него, приподнявшись на локте, не веря своим глазам.

   - Очухался, - Игорь присел рядом с ним на диван, отирая следы крови со щеки. – Лежи, не дергайся. У тебя вся рожа в крови, смотреть страшно.

   Глеб отмахнулся от его заботы и встал, пошатываясь, отошел на несколько шагов, оглядываясь по сторонам и еще не до конца понимая, во что влип. Игорь сел на диване, забросив ногу на ногу и откинув в сторону мокрое полотенце.

  - Где Роман? – наконец сформулировал главный вопрос Глеб. – Как я здесь очутился?!

  - Роман Игоревич сейчас на деловом ужине, - пояснил Игорь. – Андрей Константинович, я думаю, уже изложил ему все преимущества нашего нового соглашения. Уверен, он его примет.

  - Что-ооо?!! – взревел Глеб и зашарил по карманам в поисках телефона. Как и следовало ожидать, мобильного при нем не было. – Ах, ты, ублюдок!!!

  Определенно, это он сделал зря. У Игоря на крик реакция была не всегда адекватной, адреналин впрыскивался в кровь мгновенно, и защищался он жестко. Так что когда Глеб  бросился на Кудрявцева, метя кулаком ему в голову, тот с легкостью увернулся, скрутил его по старой еще армейской памяти и швырнул ничком на диван, удерживая заломленные за спину руки в болевом пыточном захвате, коленом придавив поясницу. Глебу оставалось лишь ерзать и хрипеть, тщетно пытаясь высвободиться.

  - В этом кабинете, Глеб Александрович, не принято повышать голос и матерно выражаться, - прозвучал низкий голос у самого его уха. По телу Глеба пробежала волна щекотки, он зарычал, взбрыкнул ногами, но тут же застонал бессильно – натянутые связки молили о пощаде, жилы стонали от невыносимой боли. И этот стон просто сорвал последние предохранители у Игоря в голове. Черт, он так долго мечтал об этом, что сдержать себя теперь попросту не мог и не хотел.

   Игорь свободной рукой скользнул под лежащего Глеба, несколькими движениями высвободил его галстук, мгновенно узнав рисунок - тот самый, что он ему посоветовал, развязал и вытянул наружу. Шелковое полотно петлями легло на его запястья, связывая туго, плотно, но не больно. Глеб дернулся, пытаясь развязать узел, снова выругался непечатно и сдавленно охнул,  вздернутый на ноги как кукла. В животе ёкнуло подспудным ужасом: при всей внешней тщедушности, Игорь оказался очень силен физически. И Глеб с содроганием ощутил, что это сочетание: опасность, темнота, его беспомощность и присутствие рядом сильного мужчины, заставило его возбудиться до болезненной чувствительности, настолько, что брюки не могли скрыть каменный стояк, натянувший ткань. И это в конечном итоге предопределило дальнейшую его судьбу, то, как он среагировал, как поддался на грубость и напор, податливо и горячо.

   - Чт… что ты делаешь? – в голосе Глеба прозвучала интимная дрожь, по телу прошла новая волна, смесь возбуждения и страха. 

   - То, что ты давно заслужил, - сухие губы Игоря касались самой кромки уха, тот дышал его запахом, пьянея от предвкушения, поглаживая литые мышцы плеч Глеба поверх рубашки. От тепла дыхания Глеб едва не корчился, так томительно оно отзывалось щекоткой в самых чувствительных точках его тела. – То самое, о чем давно мечтал. Наказываю тебя…

Глава 7.

   Глеб ахнул, влажно всхлипывая, прикрыл глаза, дернувшись всем телом от прошившей его от макушки до кончиков пальцев острой вспышки удовольствия, на миг прикусив нижнюю губу. На щеках вспыхнул румянец, он тяжело перевел дыхание, и лишь потом запротестовал, но момент уже был упущен, Игорь прочел его реакцию и понял, что в своих выводах он не ошибся. Второй галстук, что он снял с себя, лёг на глаза парня непроницаемой повязкой.

В животе у Игоря свернулся тугой узел при виде Глеба такого... беспомощного, в его руках, тяжело и горячо дышащего, растерянного, но при этом - ждущего его. У самого во рту пересохло от предвкушения, дрожь поселилась в кончиках пальцев, неторопливо скользящих по ткани, лаская напряженные мышцы, цепляя пуговицы одну за другой, подныривающих под полы рубашки, чтобы огладить пылающую кожу, царапнуть в короткой ласке, нырнуть к плоскому жесткому животу... 

Склонившись, Игорь вобрал в рот сосок, как и хотел, еще не раздевая, гладя напружиненные плечи, засосал, чуть прикусил поверх ткани рубашки, как музыку слушая сбившееся дыхание Глеба, его дрожь, тихий стон удовольствия. Ох, детка, это еще даже не начало... потерпи. Цепкие пальцы взялись за пряжку ремня, медленно вытаскивая его из шлевок, рывком на себя - вытянуть язычок из люверсов, пряжка громко звякнула в тишине. С шорохом вытянув его вовсе, Игорь примерил ремень на ладони.  Мягкая кожа, не слишком широкий. Подойдет...

Лаская взглядом Глеба, он продолжил раздевать парня, никуда не спеша, поглаживая плечи, стягивая с них ткань, любуясь перекатами мышц, гладкостью кожи, силой прекрасного молодого тела. Глеб горел, кожа пылала под его руками, и Игорь, видит Бог, его понимал. У самого сердце едва не пробивало насквозь грудную клетку. 

Спуская с его бедер брюки, он ненадолго задержался, оглаживая ягодицы, стоя так близко, что они соприкасались телами, напряженное сбивчивое дыхание Глеба опаляло ему щеку. Взгляд Игоря скользнул по прикушенным губам, он слегка усмехнулся своим мыслям и поцеловал Глеба в шею, в часто бьющуюся жилку, заласкал языком, всосал, помечая его темным пятнышком засоса, упиваясь солоноватым вкусом кожи и его запахом, от которого у него все тормоза слетали напрочь. Парень заполошно застонал, ртом хлебнув воздуха, и мотнул вихрастой башкой, словно хотел тоже его коснуться. Сдержался... 

Молния брюк ползет вниз, прямо поверх напряженного члена. Игорь ничего не сказал об этом, но с нажимом погладил его ладонью поверх ткани, раздевая, лаская, сжимая, будоражащими касаниями пальцев очерчивая контуры, перекатывая на ладони приятную тяжесть мошонки. Глеб не подкачал, членом его природа одарила красивым, длинным, прямым, с крупной головкой, которую немедленно захотелось взять в рот. Но… кое-кто тут ему здорово надерзил, и должен был сначала получить по заднице.

  Игорь молча неумолимо раздел его, оставив лишь расстегнутую рубашку, сдернутую на локти, и носки. В прохладном воздухе любое касание к члену, торчком стоявшему вперед, предательски выдавая все его секреты, вызывало волны возбуждения по всему телу, тем сильнее, чем мягче и мимолетнее оно было. Вот чужие пальцы легко погладили ствол, едва-едва касаясь кончиками пальцев, легкий поцелуй-укус в шею. И тут же на контрасте с ним – жесткая рука сжимает мошонку, вырывая стон, шлепает по напряженно торчащему члену, выкручивает соски, запрокидывает голову, цепко впившись в волосы, подставляя его искривленные губы чужим губам, ненасытным и опытным, горячим и наглым. Глеб, слепой и связанный, не знал, чего ждать в следующую секунду, и совершенно извелся этим ожиданием, часто со всхлипами глотая воздух ртом.

    - Игорь… пожалуйста… - музыкой прозвучало для слуха, столько в этой мольбе было жажды.

  Игорь взял его за локоть и чуть толкнул, понукая, подвел к подоконнику и надавил на спину между лопатками, заставил прижаться грудью к мраморной поверхности, провел пальцами по спине, очертив ложбинку позвоночника. Он загнул его в такой дразнящей позе, что самому стало тяжело дышать от открывшейся картины: подол рубашки задран до поясницы и подоткнут под туго связанные кисти рук, ноги широко расставлены, попка такая аппетитная, что яйца просто звенят от напряжения. Ох, черт бы его побрал… От одной этой его позы можно было кончить.

  - Так вот, - как ни в чем не бывало, прозвучал хриплый голос Игоря у Глеба за спиной, отвлекая провокационными разговорами, чтобы тот даже испугаться толком не успел. На обнаженные ягодицы, примериваясь, легко лег ремень. Быстрый легкий замах – и на светлой коже чуть вспыхивает первая бледно-розовая полоса. – О соглашении… Видите ли, Глеб Александрович, - еще одна полоса ложится ровно рядом с первой. – Я не склонен считать его расторгнутым. Нам стоит его пересмотреть, не так ли?

  Еще, еще и еще, ремень мягкий и упругий, не столько сечет, сколько шлепает, но когда счет шлепков идет уже на десятки, зад парня начинает гореть и сладко ныть. На порозовевших ягодицах уже живого места не осталось. Игорь внимательно слушает его дыхание и голос. Глеб сладко стонет на вдох и выдох и вертит задом, приподнимается на цыпочки, не в силах удержаться. Это сильнее его, гори оно всё огнем…

  - Так же нельзя, - стонет он, наконец, срываясь во всхлип. – Это уже слишком… Так…. Нельзя поступать!

   Хватит для начала... Сзади слышится щелчок, как от открытой крышечки или флакона. Миг - и его горящего зада касается крепкая ладонь, ложится на ягодицы и оглаживает, смазывая чем-то масляным, с неярким приятным запахом, ласкает пальцами, поцарапывает горящую кожу ногтями, потирает впадинку кончиками пальцев, смазывая снова, снова и снова, скользит внутрь и наружу, расширяя вход. Черт, туго-то как... Наконец, что-то твердое и горячее упирается в анус, и губы, безжалостные губы, умело ласкающие его ухо, выдыхают прямо во влажную чуткую раковинку:

   - У моего партнера есть поговорка, Глеб… - тот замирает на миг, и вскрикивает в голос, когда Игорь пронзает его, вламывается напористо и крепко, придерживая трепещущие бедра. – Победителей не судят!

  С губ сорвалось шипение, плавно перешедшее в глубокий стон. Задница саднила после порки и пульсировала болью там, куда методично вбивался горячий твердый ствол, но Глеб не мог себе соврать – было хорошо. Охуенно хорошо! Так хорошо ему ни с кем из его подружек ни разу не было. Игорь просто пришел и взял что хотел. Каким-то немыслимым образом он почувствовал в Глебе жажду, чтобы так оно и случилось, глубоко скрытую усталость всегда быть сильным, быть всем опорой и жилеткой, без права на ошибку и на слабость. Игорь был с ним жестким, но не жестоким. Он не устраивал БДСМ-шоу в духе «раб-господин», не засовывал в него подручных предметов и не сыпал похабными комментариями. Он вообще практически не говорил, за исключением нескольких фраз в самом начале, после которых Глеб задохнулся от боли первого проникновения и какое-то время тонко постанывал, почти скулил, мелко дрожа всем телом. Игорь не двигался больше, только крепко сжимал его бока, не давая увернуться, и слегка покачивал бедрами, растягивая его. А потом был новый толчок и новый вскрик, ещё, ещё и ещё, пока саднящая распирающая боль не смешалась с таким кайфом, какого Глеб раньше никогда не испытывал. Его собственный член стоял как каменный, пульсировал, яички поджались и готовы были лопнуть, прямо на следующем толчке! Нет, вот на этом… вот сейчас…

    Игорь снял с него повязку, и Глеб заморгал, щуря отвыкшие от света глаза. Внутренний дворик был пуст, во всем здании «N*» не горело ни единого огня, и только луна сквозь застекленный потолок равнодушно омывала светом пару, тесно слившуюся у окна. Глеб поневоле встретился взглядом с собственным отражением в оконном стекле и поразился тому, как горят его глаза. Он не заметил, когда Игорь успел снять с себя рубашку, но когда устал выгибаться и прилег грудью и щекой к холодному мрамору подоконника, то, обернувшись, увидел широкие плечи и крепкие руки, сжимающие его бока, и что-то тепло ёкнуло внутри. Глеб облизал губы, застонал громче и замер на самой границе опустошающего оргазма, нетерпеливо подрагивая, предвкушая, вот-вот… ну же…

   Игорь резко вышел из него, и Глеб так искренне запротестовал, застонав в голос, что тот не удержался от тихого смешка.

  - Что такое? – насмешливо уточнил он, легко проведя пальцами по члену парня, который был так напряжен, что почти звенел.

  - А то ты не знаешь, - пробормотал Глеб и качнул бедрами, пытаясь ткнуться головкой ему в ладонь.

  - Не знаю, - равнодушно обронил Игорь, сжимая член у основания, немного сгоняя напряжение. Хотелось, чтобы и он тоже понял, что это не изнасилование, что самому хочется, и еще как...

  - Сво-ооолочь ты! – мучительно застонал Глеб и вскрикнул, получив весьма увесистый шлепок по пылающей  заднице. – Ну не томи!

   - Не дерзи, - отрезал Игорь, за узел на руках вздергивая его вверх.

   Развязав путы, он отошел в сторону, на ходу сбросив на пол брюки и белье, подошел к дивану, вытащил из шкафчика лёгкий плед и набросил на диван сверху. Глеб следил за ним от окна, потирая затекшие запястья и не совсем понимая, что будет дальше. На Игоря смотреть было приятно, он двигался легко, пружинисто, экономно, и тело у него было хоть и не перекачанное, но красивое, литое, все мышцы как резцом обтесаны, а в одежде и не скажешь…

  - Замечтался? – услышал Глеб и моргнул, обнаружив, что он вправду завис. Игорь уже опустил жалюзи, постелил на диване, и сидел в тени, курил, наблюдая за выражением его лица. Своё удовольствие он уже получил, и это было… Черт, даже лучше, чем в его мечтах. Но вот будет ли у него еще такое приключение? Такое удовольствие… Тут решать должен был сам Глеб.

  Глеб сбросил рубашку и сам подошел к Игорю, сел, оседлав крепкие бедра, загипнотизированный холодным блеском его глаз. Сухие сильные руки легли на его ягодицы, сжали, поглаживая их и лаская, еще горевшие огнём, упругие и мягкие, чудо просто. Приподнимаясь, Глеб подался вперед, насаживая себя на член, упорно торчащий вверх, как не у всякого молодого.

- Хороший мальчик, - фыркнул Игорь и притянул Глеба ближе, прихватил губами сосок, прикусил, пальцами умело лаская каждую клеточку его тела, и жадно крепко поцеловал, вплетая пальцы в его волосы.

   Пару часов спустя Глеб лежал на этом самом диване, склонив голову на плечо Игоря и прикусывая губы, чтобы не улыбаться ежеминутно идиотской улыбочкой. В теле поселилась звенящая пустота и усталость, мышцы ныли, задница все еще рефлекторно сжималась и пощипывала, но всё вместе это было настолько приятно, что он решил забить на все морально-этические вопросы и позволить себе сполна насладиться всем, без метаний и угрызений совести.

   После душа сонливость как рукой сняло. Игорь курил, поставив пепельницу на живот, и задумчиво ворошил отросшие пряди Глеба, еще влажные, мягкие, завивающиеся в колечки. Тот сопел под боком, но, кажется, тоже не мог уснуть. Уголки губ мужчины подрагивали в намёке на улыбку.

  - Устал? – спросил он тихо. Глеб приподнял голову, мазнув по груди отросшей щетиной, глянул ему в лицо. Глаза сыто поблёскивали и лучились.

  - Устал, - признался Глеб, подумав пару секунд. – А спать перехотелось.

  - Повторим? – усмехнулся Игорь.

  - Иди ты! – комический испуг на лице Глеба его не обманул, тому правда всё понравилось. На пару секунд между бровями парня залегла морщинка, он помолчал, а потом решительно приподнялся на локте.

  - Почему ты так со мной? – Игорь молчал, но смотрел так, что Глеб уточнил. – Я имею в виду, что…

Он замялся, даже в темноте было видно, как уши вспыхнули и забегали глаза. Помогать ему Игорь не стал, молча ждал, уже зная, что он скажет.

  - Не то чтобы я жаловался, правда, было круто, но с чего ты взял, что я соглашусь на это?

  Иронично изогнутая бровь Игоря бесила Глеба, но, черт побери, эта гримаса красила его невероятно.

  - Не похоже на то, чтобы я спрашивал твоего согласия, - поддразнил его Игорь, по-хозяйски, с нажимом, огладив и сжав его ягодицы. Глеб зашипел, но руку не оттолкнул.

  - Я серьезно… У меня никогда не было отношений с мужчинами, я вообще-то не гей, - это прозвучало не очень уверенно и Глеб не обиделся на презрительное фырканье.

  Убрав пепельницу, Игорь лег поудобнее, прижав к себе Глеба. Тот устроился рядом, и оба про себя удивились тому, как им комфортно лежать на узком офисном диване, тесно прижавшись, переплетя ноги и обнявшись как давние любовники.

  - Ты правда не понимаешь? – негромко спросил Игорь, пальцем очертив контур его щеки. Глеб кивнул. Чуть улыбнувшись, Игорь глубоко вздохнул и поцеловал его в лоб. – Я не знал. Не был уверен на сто процентов, только на девяносто. Вот ты, когда клеишь баб в баре, наверняка чуешь, какая даст, а какая продинамит? Как ты это объясняешь?

  Спина под рукой Игоря напряглась, и он приблизил губы к уху Глеба, едва слышно прошептав:

  - Я не знал точно. Но надеялся, что не ошибся, и ты оправдал все мои надежды… Надеюсь, как и я – твои.

  Глеб глубоко вздохнул и кивнул, инстинктивно потерся щекой о грудь Игоря, прикрыл глаза.

  - Более, чем…

Глава 8.

   Лежать, лениво перебирая пряди волос Глеба, было приятно. Тот спал, убаюканный этой нехитрой лаской, но Игорю не спалось, не тогда, когда рядом человек, о котором думал полгода. Впитывать кончиками пальцев его тепло, мягкость волос, слушать тихое дыхание оказалось не менее приятно, чем брать его, и вот это было уже тревожно: не в его привычках. И все же он лежал до последнего, уже не чувствуя руки, занемевшей под тяжелой головой спящего, пока не затеплилось серое мрачное утро. Под шарканье дворника за окном пришлось подобраться и осторожно встать.    

   Глеб сквозь полудрему почувствовал, как рядом с ним прогибаются пружины и там, где его касался теплый бок, неприятно пробирает холодком. Послышались приглушенные ковром шаги, отдаленный шум воды, где-то за окном во дворах сработала сигнализация. Город просыпался…

  Открыв глаза, он с каким-то странным равнодушием перебрал в памяти события прошлой ночи. Собственное хладнокровие даже как-то пугало ту часть разума, что все еще отчаянно цеплялась за многолетние убеждения в собственной стопроцентной гетеросексуальности. На этом поле ему было спокойно и надежно, тут он был царь и бог. Любая женщина была бы счастлива с ним, это даже не вопрос! Еще сутки назад любой, кто предположил бы, что Глеб «не такой», был бы жестоко бит. А вот теперь, стоило ему мельком бросить взгляд в сторону подоконника, тело прошило раскаленной иглой, пульс участился и в горле пересохло. Вот только... как после этого разговаривать с Игорем - он не представлял.

  Глеб поднялся и, брезгливо поморщившись, натянул вчерашние плавки. Мерный шум воды со стороны ванной вскоре стих, через пару минут послышалось жужжание электробритвы. Он быстро оделся, руками попытавшись разгладить складки на мятой рубашке, но скоро плюнул на это бестолковое занятие. Подхватив измочаленный галстук, Глеб быстро натянул носки, влетел в ботинки и выскочил из кабинета Игоря за минуту до того, как тот вышел из ванной, свежевыбритый, бодрый, ничуть не удивленный его бегством.

   Ветровка Глеба, сумка с вещами и телефон обнаружились в приемной Кудрявцева на самом видном месте. Прихватив их, он быстро покинул здание «N*», провожаемый недоуменными взглядами уборщиков. Кроме них, в этот ранний час на месте не было никого, кроме, разве что, Игоря...

   - И что теперь? – пробормотал Глеб себе под нос, кутаясь в ветровку и пытаясь прикурить первую сигарету. Кремень заедало и высечь искру удалось не сразу. Затянувшись, он нахохлился, втянул голову в плечи, пытаясь укрыться от стылого утреннего ветерка. Пальцы мгновенно окоченели, с недосыпа в виске поселилась мигрень. Он курил, а мыслей, как назло, не было. Ни ценных, ни фоновых, ни-ка-ких, вообще. Холодно, блин, и жрать охота, вот и все мысли. Когда Глеб сообразил, что неплохо было бы, прежде чем сбегать по-английски, посетить сортир и умыться, дальнейший маршрут сложился сам собой. Докуривая по дороге, он пересек проезжую часть и направился к небольшому одноэтажному зданию, на котором пестрела вывеска «Мак-авто». Далеко не лучшая еда на свете, но в без четверти семь утра выбирать не приходилось.

   - Свободная касса! – Глеб поморщился как от зубной боли. Он только что вышел из уборной, где битых полчаса пытался привести заспанное чудовище, что таращилось на него из зеркала, в человеческий вид. Хрен с ней, со щетиной, хотя на богемный шик она в таком исполнении не тянула. Все равно бриться нечем, станок со всеми причиндалами надёжно упакован в чемодан. Волосы… ну, допустим, это сойдет за художественный беспорядок. Кожа головы пульсировала болью, попытка причесаться превратилась в китайскую пытку. И так сойдет! Почистив зубы и умывшись, он вышел в обеденный зал и чуть не застонал от звонкого вопля, буравом ввинтившегося в висок.

   Кроме него, в такую рань посетителей было немного. Взяв «Большой завтрак» и порцию кофе, Глеб прошел к окну, сел за стойку спиной к залу, сумку и куртку бросил на сиденье рядом, и только потом присмотрелся к содержимому своего подноса.

   - Ну и дрянь, - раздался низкий хрипловатый голос у него за плечом. Глеб кивнул.

   - Точно, - на то чтобы удивляться, возмущаться и психовать, у него сил не было.

  На соседний стул опустился Игорь, пахнуло горьковато-древесным ароматом дорогой туалетной воды. Для такого раннего часа, да после бессонной ночи, он выглядел просто бессовестно хорошо, бодрым и отдохнувшим.

   - Ты серьезно намерен это съесть?

 Глеб скептически окинул взглядом содержимое пластикового корытца. Ядрёно-желтый ком перекрученных верёвок – это, кажется, был омлет. Невразумительного вида котлета, про такие Ромка говорил не иначе как «до нас это уже кто-то ел», пара кусков булки и ложка меда. Кофе был горячим, но аппетита запах не вызывал.

  - Мда… Есть еще варианты? – Глеб посмотрел на Игоря. Тот не сводил глаз с его лица, но о чем он думал – понять по-прежнему не представлялось возможным.

  - Есть парочка. Пойдем, отвезу тебя в отель.

  Он поднялся с места и пошел к выходу. Глебу не оставалось ничего другого, кроме как пойти за ним, все вопросы оставив на потом. Не в макдаке же устраивать шекспировские страсти.

  Вопросы, что вертелись на языке, вновь отошли на второй план, когда Игорь жестом пригласил его занять место в своем новеньком «Lexus», а в машине протянул ему бутылку воды и пачку обезболивающего.

  - Откуда ты?..

  - Заметил, как ты морщишься от запахов и громких звуков. Болит? – он окинул взглядом посеревший пластырь на его виске и отёчную порозовевшую кожу вокруг. – Приедем на место – пригоню к тебе нашу массажистку, она медик по образованию. Пей давай.

  Глеб фыркнул, выковыривая из блистера пару таблеток и забрасывая в рот.

  - Кое у кого тут, похоже, комплекс сверхчеловека? – язвительно заметил он. Игорь пожал плечами.

  - Нет. У меня вообще нет комплексов. Сам скоро убедишься.

  - Как ты меня выследил?

  Игорь неописуемым образом вскинул брови в скептически-презрительной гримасе и насмешливо фыркнул, поворачивая ключ в замке зажигания.

  - Нашел Пинкертона! В этом районе в радиусе семи километров больше в такую рань нихрена не работает, а кое-кто даже на пописать не соизволили задержаться, - он покосился на Глеба, мягко усмехаясь. – Потом…

  Он замялся и пару минут тянул время, пока выруливал и вливался в общий поток, всё уплотнявшийся с каждой минутой. Мигнул фарами пропустившему его водителю, выправил траекторию и, наконец, продолжил:

  - Вчера как-то не пришлось к слову. В общем, отель, куда вчера поселили Романа, принадлежит нам. А ты адреса не знаешь.

  Глеб уставился на него, переваривая услышанное и медленно закипая.

  – То есть, ты хочешь сказать, что…

  - Да, - машина остановилась на светофоре, и Игорь посмотрел Глебу в лицо, четко проговаривая каждое слово. – Вас встретили наши сотрудники, Романа отвезли в другой отель и Андрей ждал его там, чтобы поговорить. И, - он немного помолчал, прежде чем так же пугающе прямо заключить, - И авария тоже была подстроена.

  Глеб так обалдел от этого признания, что не сразу нашелся, что ответить, так и сидел с упавшей челюстью. Сзади раздался рёв клаксона, и Игорь тронул машину с места.

  - Ну, ты и ублюдок! – Глеб не мог даже матом выразить всю степень своего возмущения, - Ты и этот твой Вяземский, охуенная пара, два мудака, один другого хлеще! Скоты! Думаешь, всё по-твоему будет, всегда?!! Хуй там!

  Глеб орал на него, но не кидался с кулаками, одной аварии ему хватило, да и по Ромкиным рассказам накрепко запомнил на всю жизнь, что сидящего за рулем бить – себе дороже. Игорь вел молча, спокойно, только глаза потемнели и между бровей прорезалась глубокая складка. Соколов разорялся еще некоторое время, но вскоре иссяк и нахохлился, отодвинувшись к двери. Волей-неволей он вынужден был вспомнить, что мужчина, сидящий рядом, прошлой ночью валял его по дивану как кутёнка, с полного его согласия и одобрения. И как соединить этот факт с тем, что их с Романом просто использовали, не укладывалось в голове.

  - В офисе ты тоже… чтоб дело выгорело? – не удержался Глеб от вопроса, и скривился, когда услышал надтреснутые тусклые нотки в собственном голосе.

  - Нет! – жестко отрезал Игорь и гневно на него посмотрел. На его непроницаемом лице сложно было читать эмоции, но в данный момент глаза горели, и, пожалуй, просили. – Нет, - чуть мягче сказал он, снова отворачиваясь, - Никто не ожидал, что ты такой упрямый засранец и не пристегнешь ремень… кстати, сейчас опять не пристегнул. Исправь это, пожалуйста, - Игорь так убедительно замолчал, что Глеб, ворча как пёс, вынужден был пристегнуться. – Мне жаль, что ты поранился. И в офисе это было… экспромтом.

  - Экспромтом?!! – Глебу показалось, что он ослышался.

  - Я не планировал ничего подобного, - спокойно ответил Игорь, прибавил газу. Они уже выбрались из основных утренних пробок и дальше полетели по МКАДу с ветерком. – Я рискнул всем, не зная наверняка, как ты отреагируешь. Самое малое – я мог сорвать подписание контракта, снова, несмотря на все наши усилия и возможный ущерб. Не говоря уже про варианты с судебными исками, скандалами и разборками, что тоже весьма возможно в данной ситуации.

  - Я еще ничего на этот счет не решил, - угрюмо буркнул Глеб.

  - Я знаю, - безмятежно откликнулся Игорь, не глядя выбивая сигарету из пачки и прикуривая. – Знаю… Но согласись, оно того стоило.

  Глеб промолчал, молча глядя в окно на мелькающие мимо замызганные столбики дорожного ограждения. У него не было сил это оспорить, и смелости – согласиться. Прошло не меньше четверти часа в напряженном молчании, прежде чем он запальчиво заявил:

  - Ты настоящий ублюдок! Взбрело в башку – похитил парня, взбрело еще раз – трахнул другого! А последствия разгребать пусть кто-нибудь третий будет, не барское это дело, так?!!

  Они выехали загород и уже некоторое время мчались по тому участку шоссе, где многие километры подряд не было ни поворотов, ни развязок, только лесополоса по обеим сторонам четырехполосного шоссе. Сбавив скорость, «Lexus» вырулил на крайнюю правую полосу и остановился у отбойника, практически впритирку. Игорь не боялся, что Глеб выскочит, но на всякий случай ограничил ему эту возможность. Закинув руку за спинку его кресла, он склонился к нему, прожигая парня горящим взглядом.

  - Ты забыл, чем кончилась прошлая попытка на меня пасть раззявить? Или думаешь, мне слабо вытащить тебя за шкирку и напомнить по самое первое число?! Никто, запомни это раз и навсегда, никто не смеет орать и крыть матом в моем присутствии! Меня – в особенности. Никогда!

   Тяжелый рык Игоря, тембр его голоса, пальцы, до боли стиснувшие плечо, сгустившаяся атмосфера в салоне, все это действовало на Глеба как наркотик, щекотало нервишки и провоцировало на сопротивление. Игорь, черт бы его побрал совсем, будил в Глебе такие мысли и желания, о которых он сам в здравом уме и подумать не мог! А вот, нате вам… В паху ощутимо потяжелело при воспоминании о прошлом разе, когда Глеб обматерил его и кинулся с кулаками, и о последовавшем затем наказании. Глеб и подумать не мог, что порка может быть удовольствием, когда хотят не истязать, а взбудоражить. Глаза его масляно заблестели, кончик языка скользнул по пересохшим губам, и Игорь, сжав пальцами его шею, впился в губы Глеба жадным поцелуем-укусом, на сей раз наказывая вот так, зафиксировав, чтобы не брыкался, слегка надавив на гортань, отчего в голове у Глеба зашумело, адреналин подскочил и сердце забилось чаще. Рыча, тяжело дыша и обмениваясь страстными укусами, они долго не могли оторваться друг от друга. Рука Игоря давно уже не давила, а ворошила волосы Глеба и гладила его по лицу. С трудом оторвавшись от него, тот сам выдохнул, сглатывая пересохшим горлом:

   - Поехали в отель… Не могу так больше.

Глава 9.

   Одним из преимуществ владения частным отелем было вот это: отдельный подъезд к крылу, выходящему в парк, подземный паркинг, и просторный лифт прямо из гаража в пять номеров, по одному на этаж, для владельцев и VIP гостей, желающих сохранить анонимность. А ему вот как раз сегодня, сейчас, было ни до кого, кроме Глеба, который шел следом, и гулкое эхо шагов отдавалось тарабанящим в ушах пульсом. Кажется, в стену лифта Игорь его вжал еще до того, как сомкнулись двери.

   Сил хватило лишь на то, чтобы чуть сдержать напор, повременить буквально несколько секунд и не нажимать на кнопку остановки лифта, дождаться нормальной постели и свежих простыней. Губы Глеба под его напором припухли и были сладкими и горячими, он так прикрывал глаза, запрокидывая голову, подставляя голое горло с острым бугорком кадыка, что его хотелось не просто ласкать - сожрать! Присвоить себе и не выпускать никогда из рук, брать и отдавать, испытать на нём всё, что только мог измыслить его искушенный мозг.  

   В номер они буквально ввалились, целуясь жадно как два подростка, сдирая одежду друг с друга, не в силах оторваться. Ткань трещала на швах, и в стороны летели пиджаки и рубашки, отмечая их путь до постели. Игорь опрокинул Глеба на кровать, тот упал на спину с мягким смешком и подобрался выше к подушкам, поманил его к себе, ёрзая, устраиваясь удобнее .