Читать онлайн Узбекистан. Полная история бесплатно

Исторический рубеж

VI век до нашей эры стал историческим рубежом, отделяющим дописьменную историю Средней Азии от письменной, задокументированной (пусть даже и не полностью, а иногда и просто отрывочно).

Документ документу рознь. Исторические свидетельства имеют ценность лишь в том случае, если они оставлены современниками, а лучше всего – очевидцами описываемых событий. Все прочее – спорно и не очень-то надежно. Вроде бы во второй половине IХ века до нашей эры Средняя Азия перешла под власть Ассирии, которой в то время правил сначала царь Нин, а затем его вдова царица Семирамида, которую принято отождествлять с реально правившей в 811–805 годах до н. э. царицей Шаммурамат. Об этом пишет Диодор Сицилийский, [3] живший в I веке до н. э. В «Исторической библиотеке» Диодора уделено много внимания войне Нина с непокорными бактрийцами после того, как он покорил все азиатские племена, кроме них и индийцев. Диодор опирается на «Персидскую историю» Ктесия Книдского, [4] написанную в конце IV века до н. э. Получается «пересказ пересказа», ведь Ктесий не был очевидцем покорения ассирийцами Средней Азии. Возможно, что никакого покорения на самом деле и не было, просто кто-то из ассирийских летописцев написал об этом, чтобы польстить своему правителю. Или, как вариант, легенда могла быть создана придворными для восхваления царя, некоторое время она переходила из уст в уста, а затем попала в анналы.

Неизв. автор. Диодор Сицилийский

В распоряжении современных историков нет никаких достоверных свидетельств, подтверждающих ассирийское присутствие в Средней Азии, но можно предположить, что местные племена заключали союзы с Ассирией и с враждовавшей с ней Мидией. Об этом можно прочесть у «отца истории» Геродота, [5] но его «История», созданная в V веке до н. э., тоже является пересказом легенд и сведений, сообщаемых ассирийскими и мидийскими источниками. Короче говоря, все очень туманно.

Бехистунская надпись. Между 522 и 486 до н. э.

А что достоверно?

Началом документальной истории Средней Азии считается трехъязычная надпись, высеченная на скале Бехистун (Западный Иран) по приказу персидского царя Дария I Великого. На древнеперсидском, эламском и аккадском языках рассказывается о походе царя Камбиса II, правившего до Дария, в Египет и о событиях, связанных с отсутствием царя в столичном Вавилоне. Нам в этом крайне содержательном документе важен только перечень подчиненных Дарию народов, в числе которых указаны хорезмийцы, согдийцы, саки и бактрийцы. Давайте познакомимся с этими народами поближе.

Хорезм и хорезмийцы

Сразу нужно уточнить, что «Хорезмом» называется и древнее государство, существовавшее с VII века до н. э. (так, во всяком случае, утверждают исторические источники), и среднеазиатский регион, центр которого находился в низовьях реки Амударьи, древняя дельта которой находилась на севере современного Туркменистана. Археологические находки свидетельствуют о том, что уже в начале III тысячелетия до н. э. на территории Хорезма жили люди. Археологическую культуру раннего железного века (VII–IV вв. до н. э.), получившую название Куюсайской по поселению, близ которого она была открыта [6] в 1953 году, ученые связывают с возникновением древнейшей государственности. Представители этой культуры были скотоводами, параллельно занимались богарным (неорошаемым) земледелием – в дельте полноводной реки можно было позволить себе не заботиться об искусственном орошении земель. Жили древние хорезмийцы в каркасных жилищах из прутьев, обмазанных глиной, которые могли наполовину утапливаться в землю. Принадлежность к железному веку указывает на то, что они умели изготавливать примитивные железные орудия, хотя и бронзовые наконечники стрел тоже не раз находили при раскопках. [7] Керамика тогда была лепной, до гончарной дело еще не дошло. Гончарное дело возведено у узбеков в ранг искусства, и невозможно представить, что когда-то в Хорезме, одном из основных гончарных центров Узбекистана, не умели обжигать глину. Но, тем не менее, так оно и было.

Фрагмент хорезмийской фрески. III век до н. э.

Гекатей Милетский, живший во второй половине VI века до н. э., в своем «Землеописании», служившим одним из основных источников для Геродота, пишет о городе Хорасмия, первой столице Хорезма, которая располагалась на месте развалин древнего города Кюзелигыр (север Туркменистана, недалеко от узбекско-туркменской границы). Впоследствии столицу перенесли на пятнадцать километров к западу, где был основан город Калалыгыр.

Основу населения древнего Хорезма составляли хорезмийцы, народ иранской группы. В современной Средней Азии иранцами считаются только таджики, но на самом деле у каждого узбека можно найти иранские корни, а у любого таджика – тюркские, настолько все перемешалось в среднеазиатском плавильном котле. Ряд ученых считает хорезмийцев потомками массагетов, ираноязычного кочевого народа, обитавшего по обоим берегам Каспия. Массагеты не упомянуты в Бехистунской надписи, но о них пишет Геродот: «Массагеты, как известно, племя многочисленное и храброе. Живут они на востоке от реки Аракс… Некоторые считают их скифами».[8]

Происхождение названия Хорезм весьма туманно. Можете выбрать, что вам понравится, из следующих вариантов: «Страна хурритов», [9] «земля-кормилица», «низкая земля» или «колыбель арийских народов» (последнее толкование широко распространено в ираноязычной среде, но, честно говоря, оно положено в котел вместе с мясом, [10] несмотря на то, что его приводит в своем «Толковом словаре» видный иранский лингвист Али Акбар Деххода).

Согдиана

В центре плодородной Зеравшанской долины [11] раскинулась Согдиана, или Согд – земля согдийцев, еще одного народа иранского происхождения. «С самаркандцем не торгуйся, пенджикентцу в долг не давай», гласит старинная народная мудрость. И, при всем уважении к упомянутым в ней людям, надо признать, что некое рациональное зерно в ней присутствует, ведь согдийцы, предки нынешних жителей Самарканда и Пенджикента, были искусными торговцами и ловкими ростовщиками, знающими, как взять за одну таньга семь. Бухарцы в этом совете не упоминаются, поскольку их не считают «настоящими согдийцами». Так всегда бывает – если существуют настоящие, то должны быть и ненастоящие, иначе первым будет обидно. Впрочем, существует и иное разделение Согда: Западный Согд (Бухарский оазис), Центральный Согд (Самарканд и Пенджикент), Южный Согд (Кеш-Шахрисабз и Нахшаб-Карши) [12] и Северо-Восточный Согд (восточный Узбекистан и северо-западный Таджикистан).

Согдийский шелковый парчовый фрагмент. Ок. 700

Подтверждением торговых талантов согдийцев может служить хотя бы то, что на протяжении длительного времени согдийский язык был основным языком общения между различными народами, жившими от Каспия до Тибета, а согдийская письменность легла в основу письма монголов, маньчжуров и уйгуров. Надо было хорошенько постараться для того, чтобы заслужить подобное уважение, не так ли?

О согдийцах упоминает Геродот, а Согдиана наряду с Хорезмом и Бактрией фигурирует в Бехистунской надписи: «Следующие страны достались мне, и волею Ахурамазды я стал править ими: Персия, Элам, Вавилония, Ассирия, Аравия, Египет, Лидия, Иония, Мидия, Армения, Каппадокия, Парфия, Дрангиана, Арейя, Хорезм, Бактрия, Согдиана, Гайдара, Сака, Саттагидиш, Арахозия, Мака, всего же двадцать три страны».

Согдиана, судя по наличию здесь городской культуры бронзового века, несколько старше Хорезма (или же тут археологам везло больше, чем там). Столицей Согдианы был город Мараканда (все сразу же узнали в этом древнем названии современное «Самарканд»?).

И еще о названиях. Согдиана – это эллинизированное название Согда, в котором так и слышатся саки, которых вместе с массагетами относят к восточной ветви скифских народов. Впрочем, с названиями древних народов всегда происходит путаница. «Если войти в Каспийское море, то справа живут скифы или сарматы, граничащие с европейскими странами… – пишет Страбон [13] в своей «Географии». – Слева живут восточные скифы, а также номады, область расселения которых простирается до Восточного моря и Индии». В древности греческие историки называли все северные народности скифами или кельтоскифами, но еще более древние историки различали их, называя племена, жившие над Эвксинским Понтом, Истром и Адриатическим морем, гиперборейцами, савроматами и аримаспами. Из племен, живших за Каспийским морем, одних называли саками, других – массагетами, не имея возможности сообщить о них ничего определенного, несмотря на то, что эти историки описывали войну Кира с массагетами… Большинство скифов, живущих к востоку от Каспийского моря, называются даями. Племена, живущие восточнее их, называются массагетами и саками, прочих же называют общим названием «скифы», но у каждого племени есть свое имя». В некоторых персидских летописях «саками» называют всех скифов, и Геродот пишет о том, что «персы всех скифов зовут саками». Если бы все упомянутые племена вели какие-то летописи, то в вопросе их определения можно было бы разобраться, а так приходится «гадать по бараньей лопатке» кто есть кто.

В священной книге зороастризма [14] «Авесте», созданной в середине I тысячелетия до н. э., Согдиана и Хорезм, наряду с Мервом, Гератом, Ишкатой и Поурутой, [15] относятся к Аирьяшаяне («Обиталищу ариев»), что служит подтверждением проживания здесь иранских племен с древнейших времен. Есть мнение, что мифическая прародина иранцев Аирйанэм-Ваэджа («Арийский простор») находилась то ли в Согдиане, то ли в Хорезме.

Бактрия

От Ферганской долины и Памира на севере до Гиндукуша на юге в древности простиралась область, называемая Бактрией по своей столице – городу Бактры, который в наше время известен как афганский Балх. Благодаря более чем удачному расположению на торговом пути с Востока на Запад, Бактры быстро развивались и стали одним из главных городов Средней Азии. Во времена Геродота здесь проживали около двухсот тысяч человек, а в VII–VIII веках, в период наивысшего оживления торговли по Великому шелковому пути, [16] население города увеличилось до миллиона.

Но не только торговля была залогом процветания Бактрии. Равнинная местность с хорошим климатом была невероятно плодородной. Плиний Старший [17] в «Естественной истории» пишет о том, что «в Бактрии зерна настолько крупны, что каждое из них сравнимо с нашим колосом», а Страбон упоминает Бактрию в числе плодородных земель Востока. Ряд известных в наше время культурных растений, например – пшеница, происходят родом из Бактрии.

В «Персидской истории» Ктесий пишет о том, что вавилонский царь Нин в течение семнадцати лет сделался владыкой всех прочих народов, кроме индов и бактрийцев, и что в Бактрии жило много воинственных мужей. Первый поход на бактрийцев оказался неудачным, и тогда Нин собрал огромное войско, состоявшее из миллиона семисот тысяч пехотинцев, двухсот десяти тысяч конных воинов и десяти с половиной тысяч боевых колесниц… Возможно ли было собрать такое войско в античные времена? Ктесий утверждает, что возможно… Впрочем, поход Нина на Бактрию, как и существование могучего древнебактрийского государства, вызывают у историков сомнения. Достоверно можно сказать следующее – что здесь издавна жили люди, создавшие в бронзовом веке развитую цивилизацию, что благоприятные климатические и экономические условия всячески способствовали развитию региона, и что бактрийцы были иранским народом (современные таджики являются их прямыми потомками). [18]

Маргиана

Местность, которую древние иранцы сначала называли «Моуру», а затем «Маргуш», широко известна под своим греческим названием «Маргиана». Мервский оазис, [19] райский уголок посреди пустыни, был заселен уже к концу III тысячелетия до н. э. Мерв принято считать древнейшим городом Средней Азии, но в 1972 году у старой дельты реки Муграб было обнаружено городище бронзового века, датируемое примерно 2300 годом до н. э. Поскольку городище находилось на невысоком холме, оно получило название Гонур-депе, что в переводе с туркменского означает «коричневый холм». Судя по огромным размерам (только центральная часть города занимает двадцать пять гектаров), наличию дворца и нескольких крупных храмов, Гонур-депе был столичным городом. Также на юге Туркменистана были найдены другие древние городища бронзового века – Алтын-депе («Золотой холм»), Намазга-депе («Молитвенный холм») и Улуг-депе («Великий холм»). Обильные археологические находки указывают на существование развитой древней цивилизации, некоторые находки из Улуг-депе относятся к раннему медному веку – V тысячелетию до н. э. В отличие от жителей других среднеазиатских государств, маргианцы полностью были оседлыми, но при этом поддерживали тесные торговые контакты с соседями-кочевниками, для которых равнинная Маргиана была доступнее окруженной горами Бактрии.

Начиная с семидесятых годов прошлого столетия в Мервском оазисе активно проводятся раскопки. Можно надеяться на то, что история Маргианы будет дополняться. Заветная мечта археологов – найти письменные документы – пока еще не сбылась, но ученые не теряют надежды.

«Эта страна богата виноградом, – писал о Маргиане Страбон. – Рассказывают, что здесь нередко встречаются корни лозы, которые у основания могут охватить только двое людей, а виноградные гроздья длиною в два локтя». Рассказчикам свойственно приукрашивать, но даже если допустить, что грозди маргианского винограда были длиною в локоть с небольшим, то есть около шестидесяти сантиметров, то картина все равно получается впечатляющей.

Завоевание Средней Азии Киром II Великим

В 560 или 559 году до н. э. вождем иранских оседлых племен стал Кир из династии Ахеменидов, основателем которой был полулегендарный Ахемен, правивший в VII до н. э. Кир II получил прозвище «Великий», потому что он создал великую державу, простиравшуюся от Египта и Ливии до Средней Азии. Достоверно неизвестно, когда именно Кир II завоевал Среднюю Азию, но скорее всего это произошло между 547 и 540 годами до н. э. В Согдиане Кир основал город Кирополис, [20] о местоположении которого историки спорят до сих пор и никак не могут прийти к единому мнению. Наверняка можно сказать лишь то, что Кирополис был северо-восточным форпостом ахеменидской державы. Не исключено, что он находился на месте современного таджикского Куруша, но это всего лишь предположение. Другой основанный Киром город, Киресхата, находился на месте современного таджикского Худжанда, [21] на берегу Сырдарьи в окружении гор. Античные авторы упоминают и о других городах. Все они были в первую очередь крепостями, оплотами центральной власти.

В утрате независимости нет ничего хорошего, но включение в состав могущественной державы способствовало более интенсивному развитию среднеазиатских областей – более оживленными становились торговля и ремесла, кроме того, с момента завоевания история Средней Азии вступила в письменный период. Отныне стало возможным судить о делах прошлого не по пересказам слухов, а по документам, пусть даже и не очень-то многочисленным.

Геродот пишет о том, что персидский царь Дарий I разделил свое государство на двадцать провинций-хшатра (греки называли их сатрапиями) и установил фиксированные подати, которых ранее не было. Дарий I происходил из младшей линии Ахеменидов и приходился Киру II довольно дальним родственником, которому для усиления легитимности своей власти пришлось жениться на дочери Кира Атоссе.

Адриан Колларт. Кир, царь Персии. Ок. 1590

Народы от бактрийцев до эглов, а также хорезмцы, согдийцы и арии платили дань в триста вавилонских талантов серебром. Упомянутые Геродотом эглы вызывают дискуссии историков. Одни считают, что речь идет об агулах, народе лезгинской группы, проживающем в юго-восточном Дагестане. Но вряд ли от этой области до Бактрии подать могла быть единой… Скорее всего эглы были одним из племен, обитавших к югу от Сырдарьи.

Триста вавилонских талантов – это немногим более десяти тонн чистого серебра, серебра высшей пробы. В современных ценах триста талантов тянут почти на девять миллионов долларов США. Саки и каспии (племена, обитавшие на восточном побережье Каспийского моря) платили дань в двести пятьдесят талантов. Размер налогов имеет важное научное значение, поскольку в большинстве случаев налоги устанавливаются исходя из экономического состояния региона. Это правило нарушается лишь тогда, когда правитель хочет наказать жителей какой-то области или, напротив, устанавливает им заведомо низкую дань в качестве привилегии или вообще освобождает от налогов.

Сколько же платили иные племена? Для греческих племен, живших на западе Малой Азии, Дарием была установлена дань в четыреста или пятьсот талантов. От Восточного Средиземноморья до Египта (за исключением Аравийской пустыни) дань составляла триста пятьдесят талантов. С Египта и граничащей с ним части Ливии взималось семьсот талантов плюс налог с рыбной ловли в Меридовом озере. [22] Наибольшая дань взималась с Вавилона и Ассирии, вносивших ежегодно тысячу талантов и пятьсот оскопленных мальчиков, а также с индийских золотодобывающих областей, которые платили триста шестьдесят эвбейских талантов золотом (тринадцать с половиной тонн!). Наименьшую дань в сто семьдесят талантов выплачивали племена, жившие на территории современного Афганистана, то есть граничившие с Бактрией и Согдианой. Следовательно, можно сделать вывод, что несмотря на хорошие климатические условия, плодородные земли и наличие торговых путей в Китай, среднеазиатские области в государстве Ахеменидов считались небогатыми.

Геродот также сообщает о вооружении разных племен. Бактрийцы носили на головах мягкие войлочные шапки и были вооружены луками, сделанными из тростника, и короткими копьями. Саки носили на головах высокие и плотные островерхие тюрбаны, а их вооружение составляли луки, кинжалы и двусторонние боевые топоры-сагарисы, достаточно легкие для того, чтобы держать их одной рукой, но при этом способные пробивать металлические доспехи. Напрашивается вопрос – почему у соседних народов, живших примерно в одинаковых условиях, было разное вооружение? Дело привычки. Обычно у соседей перенимается лучшее, а сагарис и копье примерно равнозначны. Наконечник копья весит меньше топора, что позволяет орудовать им быстрее, и даже у короткого копья, которое могут использовать и конники, и пехотинцы, древко длиннее рукояти топора, а дистанция имеет очень важное значение в поединке. Но зато копьем можно только колоть вперед, а у топора более богатая ударная техника боя, так что нельзя сказать, что одно оружие определенно лучше другого. Кстати говоря, персидские воины, бывшие костяком ахеменидского войска, имели лук, короткое копье и кинжалы.

Население среднеазиатских областей не раз восставало против власти Ахеменидов. В Бехистунской надписи упоминается о восстании в Маргиане. «Говорит Дарий царь: страна Маргуш стала мятежной. Одного человека по имени Фрада, маргушанина, они сделали вождем. После этого я послал к персу по имени Дадаршиш, моему слуге, сатрапу Бактрии, и сказал ему: «Иди и разбей войско, которое не называет себя моим». Дадаршиш отправился с войском и дал бой маргушанам. Милостью Ахурамазды мое войско наголову разбило мятежное войско… Затем страна стала моей».

Когда сын Дария Масист, сатрап Бактрии, восстал против своего брата Ксеркса I, он пытался найти поддержку у бактрийцев и саков, и, по мнению Геродота, непременно получил бы ее, если бы не был убит посланцами Ксеркса. Низкая лояльность бактрийцев и саков объяснялась не только стремлением к независимости, но и удачным расположением на окраине государства (поднимать восстания в центральных областях было гораздо сложнее, и подавлялись они меньшими силам).

Страбон сообщает, что у массагетов каждый мужчина женится только на одной женщине, но при этом они также пользуются женами других людей, причем не скрывая этого. А Геродот упоминает о царице Томирис, возглавившей массагетское войско после того, как ее сын Спаргапис был пленен Киром II. У римского автора Клавдия Элиана [23] можно прочесть о том, что у саков мужчина, желающий взять в жены девушку, должен сразиться с ней, и тот, кто победит, будет повелевать и властвовать. Эти сведения указывают на то, что у жителей Средней Азии в античные времена сохранялись некоторые черты матриархата, уклада более древнего, нежели патриархат.

Государство Ахеменидов

Править огромным государством из центра в старину было невозможно, потому что обмен информацией занимал много времени (из столицы в провинцию гонец мог скакать дольше месяца), а области были разнородными и подход к ним требовался разный. Вообще-то идеалом любого правителя является сосредоточение всей власти в своих руках, но волей-неволей приходится делегировать часть полномочий наместникам. В приграничных областях наместники обладали не только гражданской, но и военной властью, поскольку на них была возложена охрана рубежей. Искушение было велико, и окраинные сатрапы часто восставали против правителей, но государству Ахеменидов было суждено пасть под ударом извне, а не быть разрушенным изнутри.

Штандарт Кира II Великого, правителя державы Ахеменидов

Главными обязанностями сатрапов были сбор дани с подчиненного населения и поддержание порядка. Ахемениды предпочитали ставить наместниками провинций своих родственников или же представителей персидской аристократии. С одной стороны, подобный подход мог служить гарантией лояльности, а с другой, члены правящего клана или представители высшей знати могли вполне обоснованно надеяться на захват власти в государстве, так что выгоды и риски распределялись пополам.

Элитой государства Ахеменидов, наряду с персами, были покоренные ими мидяне, иранский народ, проживавший на северо-западе современного Ирана и юго-востоке Турции. В свое время, еще до Ахеменидов, Мидийское царство со столицей в Экбатане было могущественным государством, владевшим территорией современного Ирана, Армянским нагорьем, Северной Месопотамией [24] и восточной частью Малой Азии. Персидско-мидянская конница составляла основу ахеменидской армии, и все мало-мальски значимые должности в государстве Ахеменидов занимали персы или мидяне. Мощь ахеменидского войска заключалась в его многочисленности, но разнородный состав в какой-то мере ее ослаблял. Примечательно, что гарнизоны старались не комплектовать из местных уроженцев, что было весьма благоразумно и позволяло эффективно использовать войска против повстанцев, которые для воинов были чужаками.

Ахеменидские правители заботились не только о строительстве городов, но и об устройстве дорог. Благоустроенные дороги способствовали развитию торговли, ускоряли обмен информацией и позволяли быстро перебрасывать войска в случае войны или восстания. Геродот пишет о главной дороге государства протяженностью более двух тысяч километров, которая шла от Эгейского моря до Персидского залива: «На всем протяжении пути устроены царские стоянки и превосходные постоялые дворы, а весь путь проходит по населенным и безопасным местностям». Безопасность дорог обеспечивали военные патрули, и в этом отношении государство Ахеменидов выгодно отличалось от греческих государств, в которых путникам приходилось полагаться на милость богов и собственную удачу. Постоялые дворы располагались примерно через каждые тридцать километров, на расстоянии дневного пути.

В Средней Азии несколько раз находили дарики, золотые монеты, которые начали чеканить уже при Кире II вместо распространенного в те времена лидийского статера (расположенная на западе Малой Азии Лидия была пионером монетного дела, но Киру было как-то несообразно чеканить статеры после завоевания Лидии). В дословном переводе с древнеперсидского «дарик» означает «золотой»; неверно производить название монеты от имени Дария I, поскольку первые дарики были отчеканены еще при Кире.

Дарик

Весил дарик чуть меньше восьми с половиной граммов, и чеканить его мог только правитель, в то время как правом чеканки серебряной и медной монеты обладали сатрапы. Небольшое количество дариков, найденное в Средней Азии, привело некоторых ученых к выводу о слабом развитии здесь денежного обращения в ахеменидский период. Вывод этот довольно спорный, особенно с учетом того, что через Среднюю Азию пролегали оживленные торговые пути. Но, разумеется, за их пределами существовал и натуральный обмен, сохранившийся кое-где и по сей день, – двух овец можно обменять на трех коз, а за шесть или семь овец можно «купить» лошадь.

Письменных находок ахеменидского периода в Средней Азии пока еще не обнаружено, но можно с уверенностью сказать, что официальным языком документооборота здесь, как и по всей державе Ахеменидов, был древнеперсидский язык, а в качестве международных «обиходных» языков использовались арамейский и согдийский (согдийская письменность была создана на арамейской основе). Бумага пришла в Среднюю Азию только в конце VII века, когда арабы основали в Самарканде первое бумажное производство, а до тех пор в основном писали на глиняных табличках, гораздо реже – на пергаменте. Глина – материал недолговечный, и потому не стоит удивляться отсутствию древнейших письменных находок.

Сoгдийcкий тeкcт из пиcьмa мaниxeйcкoгo кpeдитopa. Между IX и XIII веком

Что же касается религиозных верований, распространенных в Средней Азии в ахеменидский период, то определенно можно сказать, что у местных народов существовал культ двух начал – огненного или солнечного мужского и водного женского, который впоследствии воплотился в культ бога света Митры и богини плодородия и любви Анаит. Также здесь получила распространение религиозно-философская концепция под названием зерванизм, согласно которой первоначальной субстанцией сущего было бесконечное время (Зрван). От Зрвана произошли зороастрийские бог света Ахурамазда и бог тьмы Ариман.

Завоевание Средней Азии Александром Македонским

Во время греко-персидской войны 480–479 годов до н. э., которая у историков носит второй или третий порядковый номер, Ксеркс I заложил мину замедленного действия под державу Ахеменидов, выпустив из своих рук Македонию, ничем не примечательное на тот момент греческое царство. Но недаром же говорят, что «пока караван дойдет до Багдада, многое может измениться». В 359 году до н. э. царем Македонии стал умный и амбициозный Филипп II, который превратил Македонию в сильное государство и объединил под своей властью другие греческие государства для борьбы против Ахеменидов. В 336 году до н. э. Филипп был убит одним из приближенных на свадьбе собственной дочери и новым царем Македонии стал его двадцатилетний сын Александр, которого на Востоке называют Искандером без добавления «Македонский» или «Великий», поскольку и так ясно, о ком идет речь. Впрочем, Александру лучше всего подошел бы эпитет «Стремительный», ведь для завоевания огромного государства Ахеменидов, простиравшегося от Ливии до Афганистана, ему потребовалось всего четыре года! В мае 334 года до н. э. Александр выступил против царя Дария III, а в мае 330 года до н. э. захватил Экбатану, летнюю резиденцию персидских царей и последний оплот Дария. «Александр одержал блистательную победу, – пишет в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарх, [25] – он истребил более ста десяти тысяч врагов, но не смог захватить Дария, который, спасаясь бегством, опередил его на четыре или пять стадиев». [26] Спастись Дарию не удалось – его закололи приближенные, то ли для того, чтобы он не попал в плен к преследовавшим беглецов македонянам, то ли в надежде на то, что тело царя остановит преследователей.

Вильгельм фон Каульбах. Битва при Саламине. 1868

В Среднюю Азию греки пришли в 329 году до н. э. и заняли ее, подавив сопротивление местных жителей. Сатрап Бактрии и Согда Бесс, участвовавший в убийстве Дария III, пользуясь своей принадлежностью к роду Ахеменидов, провозгласил себя царем Артаксерксом V, но по факту он так и остался сатрапом, поскольку далее Бактрии и Согда его власть не распространялась. В глазах Александра, который после смерти Дария III (по праву сильного) считал себя законным правителем всех ахеменидских владений, Бесс был мятежником, поэтому после пленения его ждала тяжелая участь – сначала ему отрезали нос и уши, а затем то ли обезглавили, то ли разорвали надвое между двух деревьев.

Александр не был жестоким и нередко проявлял милость к побежденным врагам, но с изменниками он поступал сурово. У нескольких античных авторов, в том числе у Страбона и у римского историка Квинта Курция Руфа, [27] можно прочесть об уничтожении Александром в Бактрии некоего «города Бранхидов», местоположение которого достоверно неизвестно, но видный узбекский (точнее – узбекистанский) историк Эдвард Ртвеладзе считал, что этот город находился на месте городища Талашкан-Тепе в Сурхандарьинской области Узбекистана, которая соответствует Северной Бактрии.

Бранхиды, потомки мифологического героя Бранха, получившего от бога Аполлона дар прорицания, были хранителями святилища Аполлона в Дидиме, близ Милета. Когда в Дидим пришел Ксеркс I, бранхиды выдали ему храмовые сокровища, иначе говоря – осквернили святилище. Боясь мести греков, они были вынуждены уйти вместе с отступившим персидским войском, и Ксеркс поселил их в Бактрии. Руф пишет, что бранхиды встретили Александра с радостью и сдались ему без сопротивления, однако Александр отдал их на расправу милетцам, служившим в его войске. Милетцы питали давнюю ненависть к изменникам-бранхидам, но, тем не менее, не смогли прийти к единому решению по поводу кары, и тогда Александр взял дело в свои руки – бранхидов истребили от мала до велика, их город разрушили и даже выкорчевали все деревья, чтобы это место превратилось в пустыню. «Если бы все это было сделано в отношении самих изменников, то выглядело бы справедливой местью, а не жестокостью, – пишет Руф. – Сейчас же вину предков пришлось искупать их потомкам, которые не видели Милета и потому и не могли предать его».

Хорезм, обретший независимость еще при Ахеменидах (неизвестно, когда именно и при каких обстоятельствах, можно только сказать, что произошло это в конце V века до н. э.), не был завоеван Александром. Античные историки пишут о том, что в 328 году до н. э., во время пребывания Александра в Бактрии, в его лагерь во главе полуторатысячного конного отряда явился правитель Хорезма Фарасман (или Фратаферн) и предложил заключить союз. Предложение было принято. Возможно, что Александр просто отложил завоевание Хорезма на будущее, но этого не произошло. В 324 году до н. э. Александр был вынужден повернуть назад, поскольку в его войске, утомленном длительным походом, начало зреть недовольство.

Карл Теодор фон Пилоти. Смерть Александра Великого. 1885

Александр Македонский не успел оставить заметного следа в Средней Азии, поскольку правил он недолго – в середине 323 года до н. э. в возрасте тридцати двух лет великий завоеватель скоропостижно скончался в Вавилоне. Мнения по поводу причины его смерти расходятся – одни историки считают, что Александра погубило тяжелое инфекционное заболевание, а другие склоняются к тому, что он был отравлен. Но восемь городов в Бактрии и Согдиане Александр основать успел. В наше время его бы назвали Александром Урбанизатором из-за склонности к основанию городов на завоеванных землях. В городах Александр видел источник благосостояния (торговцы и ремесленники давали казне больше, чем земледельцы) и оплот своей власти, поскольку основным населением городов становились греки.

Западные историки любят порассуждать о том, как «цивилизованные» греки принесли культуру в «дикую» Среднюю Азию. При этом они дважды грешат против истины. Во-первых, македонцы, занимавшие ключевые должности при Александре и во многом определявшие политику царя, были не очень-то цивилизованными по сравнению с афинянами или ликийцами. Вдобавок греческая культура вначале насаждалась острием меча, что совершенно не способствовало ее восприятию местным населением (недаром же узбеки говорят, что в руках врага даже сахар становится горьким). Во-вторых, население Средней Азии в IV до н. э. не было диким. Здесь существовала своя цивилизация, отличная от греческой, но довольно развитая. За подтверждениями развитости далеко ходить не нужно – можно взять хотя бы искусственное орошение земель, требующее больших инженерно-географических познаний, или вспомнить о находках, сделанных на территории Маргианы. Кроме того, до пришествия греков среднеазиатские земли находились в составе государства Ахеменидов, которое никак нельзя назвать «нецивилизованным». Античная персидская культура ничем не уступала греческой, разница лишь в том, что греческий канон лег в основу древнеримской культуры, ставшей фундаментом для всех современных западных культур. Да – определенное заимствование элементов греческой культуры было, это неизбежно происходит при сосуществовании народов, но культурный обмен и «принесли культуру» – это совершенно разные понятия.