Читать онлайн Перья Жар-птицы (сборник) бесплатно

Как шиповник стал розой (Ирина Романова)

Дыхания (Станислав Брейэр)

А Оленька зимой в лесу заблудилась. Поискала дорогу, поплутала, из сил выбилась — да и села под деревом замерзать.

Увидала её мышка, пожалела, стала на девочку дышать, чтобы согреть своим махоньким дыханьицем.

А у той уже глазки закрываются, ко сну тянет, а как уснёт — то не проснётся.

— Зайчик, зайчик! — позвала мышка. — Скорей сюда, вместе будем на Оленьку дышать.

Прискакал зайчик, стали они вдвоём на неё дышать.

А та уже глазки закрыла, ещё немного — совсем замёрзнет от мороза.

Тут вдалеке послышалось шуршанье.

— Лиса невдалеке! Ой, боязно!.. — сказали мышка и заяц. — Но надо Оленьку согреть.

И стали они лису звать.

— Ну да ну, — удивилась лиса. — От меня еда всегда убегала, а нынче сама зовёт!

— Помоги, лиса! Нашего дыхания не хватает, а у тебя оно побольше, потеплее. Давай вместе на Оленьку подышим.

Пожалела лиса девочку, и принялись они втроём на неё дышать.

Затем и волк подошёл, голодный-преголодный. Хотел он девочку, а потом и остальных съесть скорей, но жалко стало. И принялся он тоже дышать.

И шатун-медведь по лесу шатался, притопал — и готов был с голодухи всех разом проглотить. Но вовремя подумал: «Девочка хорошая, и другие от чистого сердца ей помогают, а я их — себе в брюхо? Что я, бессовестный, что ли?»

— Ну-ко, я тоже подышу моим большущим дыханием. Небось, вместе-то согреем…

Вот надышали они впятером много тепла — и очнулась Оленька, ясные глазки открыла.

Взял её медведь на лапы, к груди своей мохнатой, тёплой, прижал — и понёс из лесу. Да всё на неё дышал по дороге.

Донёс почти до самой деревни и говорит:

— Дале сама иди, не то ваши собаки мою шубу до дыр задерут. В чём тогда зимовать буду?

Обняла Оленька медведя большущего — и домой побежала.

А там отец с матерью только что из лесу вернулись, дочку не нашли, плачут на коленях перед Образом. Тут и доченька в дверь постучалась.

— Они там все голодные!.. — сказала она.

…На следующий день отец, мать и дочка Оленька привезли на санках в холодный лес много еды: и мышке, и зайчику, и лисе с волком. А больше всего медведю.

Те наелись досыта — и стало им не так холодно жить…

Муравей и голубка (по Дмитрию Тихомирову)

Муравей спустился к ручью: захотел напиться. Волной плеснуло на муравья, и стал он тонуть.

Голубка несла ветку. Она увидала — муравей тонет, и бросила ему ветку в ручей. Муравей ухватился за ветку и спасся.

Расставил охотник сеть на голубку и хотел захлопнуть. Муравей подполз к охотнику и укусил ему ногу. Охотник охнул и уронил сеть. Голубка вспорхнула и улетела.

Лев и мышь (по Александру Радонежскому)

Лев спал. Мышь пробежала по его телу. Он проснулся и поймал малышку. Мышь стала просить, чтобы лев её отпустил.

— Если ты меня пустишь, я тебе добро сделаю.

— Маленькая мышка, какое ты можешь мне, льву, добро сделать? — засмеялся он, но пожалел и отпустил её.

А вскоре охотники поймали льва и привязали верёвкой к дереву. Рвался лев, но освободиться не мог.

Мышка услыхала львиный рёв, прибежала, перегрызла верёвку и сказала:

— Помнишь, ты смеялся над моими словами? Теперь убедился: бывает и от мышки добро!

Неравнодушная (Ирина Романова)

Помощь младшему (Викентий Вересаев)

На даче стояла кадушка, полная воды. А рядом на кусте сидели бок о бок два молодых воробья. Один из них бойко и уверенно перепорхнул на край кадушки и стал пить, поглядывая на приятеля и перекликаясь с ним звенящим языком. Другой же, который был чуть поменьше, сидя на ветке, опасливо косился на кадушку. А пить-то ему, видимо, хотелось, так как клюв его был раскрыт — погода стояла жаркая.

И тут стало понятно, что первый воробей уже давно напился и просто своим примером даёт урок другому. Он как бы показывает — тут нет ничего страшного.

Воробышек непрерывно прыгал по краю кадушки, опускал клюв, захватывал воду и тотчас ронял её из клюва.

Поглядывая на младшего, он звал его повторить. Наконец тот решился и слетел к кадушке. Но лишь коснулся лапками её сырого, позеленевшего края, тотчас же испуганно порхнул назад на куст. А храбрец опять стал его звать.

И наконец-таки добился своего. Малыш перелетел на кадушку, неуверенно сел, всё время трепыхая крылышками, и быстро напился. Потом оба снялись с места и улетели.

Молоко (Станислав Брейэр)

Доброму человеку подкинули котёнка. Он маленький и кричит, потому что голодно и мамки рядом нет.

Человек налил в блюдце молока — стал котёнка приучать лакать молоко и тыкал его мордочкой. Тот упирался изо всех силёнок, царапался и боялся…

Но человек был гораздо сильнее, и вот котёнок покорился и стал потихонечку лакать. А когда он понял, что это же молоко, то есть его благо и спасение, то стал лакать смело и с радостью.

И когда добрый человек приходил домой, котёнок подбегал к нему, тёрся о ноги и просил тоненьким голоском:

— Мяу! Мне бы молока побольше…

Помощь (Анна Вартаньян)

Лечила липа людей цветом своим золотистым. Всем помогала, кто просил её. Бедным и богатым, детям и старикам.

И вдруг сама заболела. Чахнуть стала.

Удивились этому люди, испугались.

Кто же лечить их будет, если липа умрёт?

Кликнули дятла. Прилетел красавец в красной бархатной шапочке и всех жуков повыловил, только дупло осталось.

Выздоровела липа, прошелестела благодарно:

— Спасибо за помощь, люди…

А в дупле дятел гнездо устроил.

Пожарные собаки (Лев Толстой)

Бывает часто, что в городах на пожарах остаются дети в домах и их нельзя вытащить, потому что они от испуга спрячутся и молчат, а от дыма нельзя их рассмотреть.

Для этого в Лондоне приучены собаки. Собаки эти живут с пожарными, и когда загорится дом, то пожарные посылают собак вытаскивать детей. Одна такая собака в Лондоне спасла двенадцать детей; её звали Боб.

Один раз загорелся дом. И когда пожарные приехали к дому, к ним выбежала женщина. Она плакала и говорила, что в доме осталась двухлетняя девочка.

Пожарные послали Боба. Боб побежал по лестнице и скрылся в дыме. Через пять минут он выбежал из дома и в зубах за рубашонку принёс девочку.

Мать бросилась к дочери и плакала от радости, что дочь была жива.

Пожарные ласкали собаку и осматривали её — не обгорела ли она, но Боб рвался опять в дом. Пожарные подумали, что в доме есть ещё что-нибудь живое, и отпустили его. Собака побежала в дом и скоро выбежала с чем-то в зубах.

Когда народ рассмотрел то, что она несла, то все расхохотались: она несла большую куклу.

«Находка» (По Дмитрию Тихомирову)

Раз иду мимо оврага и слышу: кто-то в овраге жалобно скулит.

Я спустился в овраг и вижу в траве крошечного щенка.

Когда я подошёл к щенку, он ещё жалобнее стал плакать.

Я взял щенка в руки. Он был слепенький. Кожа на нём сморщилась. Малыш дрожал всем телом, и всё плакал.

Принёс я щенка домой и выпросил у матери ему еды.

Щенок поел и перестал плакать.

С тех пор я подружился с собачкой, поил и кормил её. Мы дали собачке кличку — «Находка».

«Находка» была доброй, играла с котятами и очень меня любила.

Как Алёна спасла бабочку (Ирина Романова)

Благодарю! (Станислав Брейэр)

Танечка нагнулась над большим розовым пионом, чтобы понюхать его запах, и увидела золотого жука. То есть он не из чистого золота, не металлический, а живой, но весь сияет, как золотой кусочек.

Сначала Танечка подумала, что это вредитель (их, вредных, очень много в саду), но жук был бедненький, он заблудился, запутался в розовых лепестках и не мог выбраться наружу.

Девочка вспомнила, как она однажды заблудилась в лесу, а большая взрослая тётя её вывела за руку и спасла. И Танечке тоже теперь захотелось стать, как та добрая женщина для этого маленького жука.

Она сунула в цветок указательный палец, чтобы жук за него схватился и вылез, но жук, хоть и золотой, да глупый, не хочет хвататься. Он, наверное, подумал, что это смерть его пришла.

Тогда девочка сунула второй пальчик, осторожненько взяла золотого жука — и вынула.

Жук, как его вынули, расправил свои крылышки и замахал, полетел, зажужжал громким голосом! А Тане послышалось (а может, и не послышалось), что это он ей сказал:

«Благодарю тебя, большая добрая тётя!»

Помощники (Ирина Романова)

Доброжелательный Полкан (по Константину Ушинскому)

Володя стоял у окна и смотрел на улицу, где грелась на солнышке большая собака Полкан.

К Полкану подбежал маленький Мопс и стал на него кидаться и лаять: хватал его зубами за огромные лапы, за морду и, казалось, очень надоедал большой и угрюмой собаке.

— Погоди-ка, вот он тебе задаст! — сказал Володя. — Проучит тебя.

Но Мопс не переставал играть, а Полкан смотрел на него очень благосклонно.

— Видишь, — сказал Володе отец. — Полкан добрее тебя. Когда с тобою начнут играть твои маленькие братья и сёстры, то непременно дело кончится тем, что ты с ними поссоришься. Полкан же знает, что большому и сильному стыдно обижать маленьких и слабых.

Ветер и Солнце (по Константину Ушинскому)

Однажды Солнце и сердитый северный Ветер затеяли спор о том, кто из них сильнее. Долго спорили они и наконец решились поме́риться силами над путешественником, который в это самое время ехал верхом по большой дороге.

— Посмотри, — сказал Ветер, — как я налечу на него: мигом сорву с него плащ.

Сказал — и начал дуть что было мочи.

Но чем больше старался Ветер, тем крепче закутывался путешественник в свой плащ: он ворчал на непогоду, но ехал всё дальше и дальше.

Ветер сердился, свирепел, осыпал бедного путника дождём и снегом. Сердясь на Ветер, путешественник надел свой плащ в рукава и подвязался поясом. Тут уже Ветер и сам убедился, что ему плаща не сдёрнуть.

Солнце, видя бессилие своего соперника, улыбнулось, выглянуло из-за облаков, обогрело, осушило землю, вместе с тем и бедного полузамёрзшего путешественника.

Почувствовав теплоту солнечных лучей, он приободрился, благословил Солнце, сам снял свой плащ, свернул его и привязал к седлу.

— Видишь ли, — сказало тогда кроткое Солнце сердитому Ветру, — лаской и добротой можно сделать гораздо больше, чем гневом.

Старик и яблони (по Льву Толстому)

Старик сажал яблони. Ему сказали:

— Зачем тебе эти яблони? Долго ждать с этих яблонь плода, да ты и не съешь с них яблока.

Старик сказал:

— Я не съем, другие когда-то съедят и спасибо скажут.

Угощение (Ирина Романова)

Бабушка с внучкой Настей сели в заполненный людьми автобус. Девочка с трудом удерживала в руках большую коробку конфет. Но ни за что не соглашалась спрятать её в сумку. Ведь так приятно прижимать к себе вкусный подарок.

Стоял дождливый день, поэтому в салоне было пасмурно. И лица людей были серыми, очень уставшими. Каждый, опустив глаза вниз, был занят своими невесёлыми думами.

Бабушка оставила внучку и пробралась к водителю заплатить за проезд. А когда возвратилась, не поверила своим глазам. Окружавшие Настю пассажиры весело смеялись. Их глаза и лица светились. Казалось, будто в мрачные окна автобуса проникли радостные лучи солнца!

Точно так же они пробиваются сквозь плотную листву деревьев, чтобы освещать под ними всё живое.

Что же могло произойти за эти минуты? Оказывается, девочка открыла свою большую коробку и стала протягивать всем угощение. Не взять конфету было невозможно — так искренне и настойчиво она это делала.

Одни пассажиры, чтобы не обидеть девочку с ясными глазами, сразу же откусывали кусочек, выразительно качали головами и говорили: «Как же это вкусно!» А другие стеснительно прятали сладкие дары: «Передам твой привет моим детям!»

Когда Настя и бабушка выходили на остановке, все провожали их с улыбкой.

Теперь девочке было легко нести свою почти пустую коробку от конфет.

Конфеты (Станислав Брейэр)

Бежали по улице трое весёлых мальчиков. Смотрят — старенькая женщина несёт тяжёлые сумки и вся сгорбилась.

— Давайте, мы Вам поможем, — сказали мальчики, взяли у неё сумки, а бабушка разогнула спину и пошла налегке.

Вот дошли до её дома, мальчики отдали сумки, а сами побежали дальше.

— Постойте, — сказала бабушка вслед, но услышал только один и вернулся. — Вот три конфеты, каждому по одной, — сказала она. — Одну съешь сам, а две отдай своим товарищам.

Мальчик побежал догонять своих, а потом вдруг встал, посмотрел, что старушка вошла в дом, и подумал: «Зачем мне отдавать им конфеты? Ведь они даже не узнают, если я их съем».

И съел все три конфеты. И побежал за приятелями.

…А на следующий день он шёл по улице один и неожиданно встретил ту бабушку.

— Ну-ка, посмотри мне в глаза, — сказала она.

Он посмотрел.

— Хочешь знать, что написано у тебя в глазах?

— Что? — удивился мальчик.

— Что ты вчера съел все три конфеты один.

Мальчик испугался и не знал, что сказать. А старушка дала ему кулёк с шоколадными конфетами и говорит:

— Пожалуйста, отнеси это твоим товарищам, чьи конфеты ты вчера съел, а сам не ешь.

Мальчик пошёл к тем ребятам — отдал им кулёк конфет.

— А ты? — спросили они.

— Я уже ел, — сказал он.

А сам пришёл к себе домой, стал перед зеркалом и долго в него смотрелся, рассуждая:

— Глаза как глаза. Где же тут написано, что я съел те конфеты?..

Он ещё не знал: чтобы читать по глазам, нужно прожить долгую и трудную жизнь.

Щедрый Андрюша (Клавдия Лукашевич)

Собирали дети лесную ягоду. Таня скатилась с горки и рассыпала ягоды. Стала она плакать:

— Ах ты, горе моё, горюшко! Сколько трудов было их собирать! — Плачет девочка, заливается; ползает она по земле и ягоды собирает. Да где ж собрать! Они помялись, и руками не захватить. Прибежал Андрюша.

— Что ты, Таня, плачешь?

— Все ягоды рассыпала…

— Это не беда… Давай отсыплю тебе из корзинки. Я ещё наберу! Эх, да не ушиблась ли ты?

И Андрюша щедро отсыпал половину собранных ягод.

Таня уже не плачет… Горе её улетело далеко.

Перья жар-птицы (Станислав Брейэр)

Однажды люди узнали, что в лесу живёт жар-птица, и пришли к ней.

— Твои перья так сияют, — сказали они, — что каждый, имеющий хотя бы одно такое перо, — счастлив. Подари нам по твоему перу, и ты осчастливишь много людей!

Жар-птица улыбнулась и подарила — кому перо, кому пёрышко, а последним досталось по пушинке (от них тоже много радости). И счастливые люди, глядя на свои сокровища, ушли по домам. Вот день радуются, другой, а потом один ребёнок сказал:

— Ветер дует, дождь льёт. Холодно и плохо жар-птице голой.

— Действительно… — задумались люди. — Грешно нам. Надо все перья ей вернуть, пока совсем не замёрзла!

Прибежали они скорей в лес. А жар-птица, как в прошлый раз, сидит на ветке, вся прекраснейшими перьями светится.

— Вот, — улыбнулась она людям. — Отросли…