Читать онлайн Притяжение. Магнит для моей души бесплатно
Глава 1
Сегодня опять было так же мерзко, как и на прошлых операциях. Вот уже четыре года он варился в котле с подобной грязью. Пора бы уже привыкнуть, но каждый раз после того, как всё заканчивалось, тошнота подступала к горлу, и накатывало ощущение, что его с головой макнули в липкую, отвратительную гадость, от которой, казалось, никогда уже не отмоешься.
И, вернувшись домой, он по часу стоял под горячими, упругими струями душа, словно хотел смыть весь этот ужас не столько с тела, сколько с души.
Однако проходил день, другой, начиналась новая операция, и агент Ли снова погружался с головой в мир человеческой жестокости, алчности, жадности и грязи.
Единственным способом не скатиться после этого в пучину безумия и не уподобиться тем, с кем он постоянно боролся, была возможность расслабиться, снять напряжение и перебить мерзкое послевкусие в душе чем-нибудь приятным. Здоровому, сильному, холостому парню для этого достаточно было пойти в ночной клуб и познакомиться там с какой-нибудь симпатичной цыпочкой, не отличающейся особой щепетильностью в вопросах морали. Девчонки, разгоряченные клубными коктейлями, гроздьями вешались на высокого, мускулистого парня с очаровательной ямочкой на правой щеке и бархатными темно-карими глазами с длиннющими, прямо-таки девчачьими ресницами. Недостатка в желающих провести с ним приятную ночь, слава богу, пока не было. Поэтому напряжение и стресс Кён Мин снимал древним, как мир, способом – сексом. Ни к кому не привязываясь. Проводя одну ночь и с легким сердцем расставаясь с «подружкой на ночь». Постоянной девушки у него до сих пор не было – работа отнимала все время. Но пока легкие, ни к чему не обязывающие отношения капитана вполне устраивали.
Последний месяц группа разрабатывала подпольную группировку наркоторговцев, почти под носом у властей организовавших притон, где любой желающий мог за свои деньги получить не только нужную дозу, но и девочку. Ну, или мальчика – у кого какие предпочтения были. Этакий притон-бордель. Когда всю эту шарашку, наконец, накрыла группа быстрого реагирования, в составе которой был и Кён Мин, выяснилось, что там незаконно удерживали не только взрослых женщин, выходцев из разных стран, но и совсем юных девочек-подростков. А удерживали их там единственным способом – подсадив на иглу. За дозу дури эти несчастные готовы были идти на всё.
Когда полицейские уже выводили из здания обитателей наркоборделя, парень с горечью заметил среди них несколько совсем еще детей, жизнь которых была уже разрушена. И не факт, что реабилитация помогла бы им вернуться к нормальной жизни.
Каждый раз в подобных случаях Кён Мин готов был собственными руками задушить подонков, для которых человеческие жизни ничего не значили, затмеваемые блеском золота и звоном монет.
Нет, ему определенно сегодня понадобится поход в какой-нибудь из клубов Сеула. А иначе не сможет нормально спать…
Когда, наконец, рассортировали по машинам и автобусам всех, кто в момент облавы были в здании, группа захвата смогла погрузиться в свой транспорт и отправиться на базу. Нужно было сдать оружие и амуницию, написать отчет (Кён Мин был командиром отряда) и только после этого ехать домой.
Полицейские всю дорогу угрюмо молчали, погрузившись каждый в свои думы. А у капитана Ли опять было противное ощущение, словно он извалялся в какой-то отвратительной грязи.
Ну, что ж, он сам выбрал свой путь. Хотя мама, прекрасно знающая все тонкости работы – сама в этом крутилась не один год, пока работала профайлером – пыталась мягко намекнуть сыну, что легко не будет, и, может быть, ему стоит, посвятить свою жизнь более спокойному делу. Но он с детства отличался упрямством и способностью идти прямо к своей цели, невзирая ни на какие трудности.
Мин А, которая с рождения была намного спокойнее брата-близнеца, унаследовала от отца способности к языкам и, будучи настоящим полиглотом, стала переводчиком с английского, французского и итальянского. Причем, переводила как художественные, так и технические тексты с одинаковой легкостью.
Она до сих пор жила с родителями, вернувшись после стажировки из Европы. Кён Мин же уже несколько лет жил отдельно. С покупкой небольшой холостяцкой квартиры помогли родители, но позже он отдал отцу все до воны, не собираясь сидеть на шее у Нам Джуна. Последние годы группа «High Stars» выступала уже меньше – в основном на очень важных церемониях, и в исключительно качестве приглашенных гостей. Хотя музыку они писали по-прежнему, исправно выпуская новые альбомы, но у каждого из Великой Семерки появился какой-то свой бизнес, к которому больше лежала душа.
Сок Джин открыл сеть ресторанов, Юн Ги состоял с Совете попечителей консерватории. У Чи Мина была школа кэндо для детей. Хо Сок создал танцевальную студию. Тэ Хён и Чон Гук общими силами руководили небольшим театром, в котором с неизменным успехом шли мюзиклы.
А его собственный отец написал и издал уже несколько томов мемуаров, которые были переведены на многие языки и разлетались, как свежие сонпёны1 во время Чусока2.
Кён Мин так глубоко задумался, что не услышал, как его окликнул сослуживец и друг – лейтенант Пак Хве Сон. Ему пришлось постучать капитана по плечу, прежде чем тот поднял на него взгляд.
– Я говорю, капитан, приехали! – повторил друг. – О чем ты так задумался?
– Да так, ни о чем и обо всем сразу, – махнул рукой Кён Мин, только сейчас обратив внимание, что фургон остановился у здания базы.
– Философ! – хмыкнул Хве Сон и первым полез из машины. За ним потянулись остальные.
Лишь два часа спустя Кён Мин, закончив с рапортом, переоделся в обычную форму и поехал домой на черном «лексусе», все это время ожидавшем своего хозяина на парковке.
По дороге домой заехал в супермаркет, купил упаковку пива, несколько бутылок соджу, мясо и пряности.
Начальство дало выходной на завтра, и парень собирался насладиться хорошей едой. Возможно, еще съездит к родителям. В последнее время некогда было – из-за подготовки операции по захвату наркодилеров. А Кён Мин любил приезжать в родительский дом на ужины, которые мама готовила всегда собственноручно, и весьма неплохо.
Но сначала – в душ, в душ, и как можно скорее…
Когда же, вымывшийся до скрипящей чистоты, а оттого – со значительно улучшившимся настроением, быстро приготовил рис и, заедая его острым кимчи (приготовленным, кстати, тоже руками Ми Сун), сидел за столом – позвонил другу. Хве Сон к тому времени тоже давно уже добрался до дома и предложение командира и приятеля принял с удовольствием. Парни договорились встретиться в «Night Club Lucid Dream» на Итэвоне.
Времени еще было достаточно, и Кён Мин включил огромную плазму на стене и завалился на диван, собираясь посмотреть новости. И практически сразу на одном из новостных каналов наткнулся на то, что искал – сообщение об их сегодняшней операции. Понятное дело, что в момент задержания репортеров с камерами там не было – слишком опасно. Однако же ушлые пройдохи уже узнали горячую новость и растрезвонили ее по всей стране.
Команда капитана Ли в подобных случаях работала с закрытыми лицами, и даже если бы репортеры снимали их, никто не соотнес бы бравых агентов-спецназовцев, вооруженных до зубов и действующих профессионально-слаженно, с обычными корейскими мужчинами, которыми они и были все остальное время.
Даже их близкие толком не знали, чем они занимаются, потому что все операции проходили под грифом строжайшей секретности. Родные знали только, что их мужчины служат в сеульской полиции. Особенностей же своей работы парни, по понятным причинам, не афишировали.
Кён Мин взглянул на большие круглые часы в металлическом корпусе, висевшие на стене, и решил, что нужно потихоньку собираться. До клуба расстояние от дома было немалое, а он собирался взять такси, поскольку хотел в этот вечер выпить. По многим причинам. Чтобы стереть из памяти жалкие, безвольные фигуры обитателей накрытого сегодня притона. Ну, и чтобы почувствовать приятную расслабленность. К тому же, чтобы познакомиться с какой-нибудь хорошенькой девицей, нужно было угостить ее алкоголем…
Работа Кён Мина требовала поддержания тела в хорошей физической форме, поэтому он вместе с Хве Соном часто занимался в тренажерном зале. Будучи еще учеником средней школы, начал посещать школу восточных единоборств и сейчас вполне мог справиться с любым даже без оружия в руках.
К назначенному времени парень был побрит и одет. Любимый парфюм, свежий и слегка горьковатый, едва брызнул – чувствительное обоняние не позволяло наносить ароматы на собственное тело в большом количестве, иначе парню начинало казаться, что от него просто воняет. Он и гель для душа-то использовал нейтральный, без запаха.
Вызвал такси и через какое-то время уже стоял у входа в один из самых популярных и пафосных ночных заведений Итэвона, куда стремилась попасть «золотая молодежь» столицы. Бросил быстрый взгляд вокруг, но Хве Сона в обозримом пространстве не наблюдалось.
Цокнул языком раздосадовано и полез в карман за телефоном. Друг отозвался практически мгновенно:
– Уже подъезжаю! Прости, брат! Что-то сегодня оживленно на дорогах!
– А что ты хотел?! Вечер пятницы! Народ жаждет развлечений! – хмыкнул Кён Мин. – Скоро ты подъедешь? А то я тут стою перед клубом, как пятнадцатилетний зеленый подросток, которого в подобные заведения пока не пускают из-за юного возраста! Так что не заставляй меня ждать, парень! Ты же знаешь, как я этого не люблю!
– Знаю-знаю, хён! (Кён Мин был на полгода старше) – поспешно ответил лейтенант и обратился, видимо, к таксисту. – Аджосси, долго нам еще ехать?
Кён Мин услышал приглушенный мужской голос:
– Нет, господин! Теперь уже скоро! Выезжаем на прямую…
– Я слышал! – сказал Кён Мин. – Ладно, давай! Жду тебя!
Он отошел в сторону, чтобы не мешать разодетой толпе молодежи, потоком движущейся в сторону массивных дверей, возле которых стояли два высоченных охранника. Однако же и Кён Мин был не намного ниже здоровяков, возможно, лишь изящнее и стройнее – постоянные упражнения и нагрузки сделали тело мускулистым, едва ли не жилистым, без капли лишнего жира – одни сплошные тугие мышцы.
Кён Мин знал, что он привлекателен внешне и беззастенчиво пользовался этим для достижения своих целей. Правда, для него при выборе партнерши на ночь немалую роль играли запахи. Капитан Ли всегда очень тонко чувствовал и расчленял на составляющие различные ароматы. Отец посмеивался, говоря, что из него получился бы отличный парфюмер. Если девушка пахла недостаточно привлекательно для него, то какой бы она ни была красоткой и секси – шансов у такой не было совершенно.
Хве Сон часто в таких случаях шутил над другом:
– Ты прямо – как волк! Пока не обнюхаешь девчонку – не решишь, готов ли ты провести с ней время…
– Ну, прости! – обычно разводил в ответ руками капитан. – Уж такой я есть…
Хве Сон тоже был пока холостяком. И в клуб парни обычно ходили вместе. А потом, выбрав девчонок, расходились каждый в свою сторону. Своими победами друг перед другом никогда не хвастались и впечатлениями не делились – чай, не болтливые бабы.
На обочине, у тротуара остановилось желтое такси, и оттуда, наконец-то, выбрался Хве Сон. В этот вечер он выглядел особенно пижонисто, и Кён Мин, хорошо знавший друга еще со времен полицейской академии, понял, что и тот сегодня через край хлебнул отрицательных эмоций на захвате притона. Это был почти точный показатель – чем круче и наряднее выглядел Хве Сон, тем гаже было у него на душе. Кён Мин знал это наверняка, потому что и сам испытывал практически то же.
Завидев капитана, Хве Сон поднял руку в приветствии и быстрым шагом пошел к нему.
– Ну, ты сегодня… Прямо бриллиант! – хохотнул Кён Мин, оглядывая расфранченного приятеля. – Сверкаешь, аж глазам больно!
– А сам-то! – подхватил смех тот. – Прямо вылитый молодой чеболь!
– Ага… – вздохнут парень. – Ну, что? Идем? А то всех мало-мальски хорошеньких девчонок расхватают – и достанутся нам только страшненькие!
– Не-не… На страшненьких я не согласен! – помотал головой с осветленными прядями Хве Сон. – Это тебе можно не беспокоиться, как выглядит девчонка!.. С твоим-то нюхом…
– Ну, не скажи! – возразил капитан. – Глаза-то у меня никуда не делись… Ладно, пошли уже!
– Да, идем, хён!
Они прошли мимо благосклонно кивнувших охранников и оказались внутри огромного помещения. На мужчин тут же обрушилась какофония самых разнообразных звуков – музыки, звучащей раздражающе громко, гула множества голосов, взрывов смеха. Диджей на возвышении у одной из стен выглядел за своей установкой, по меньшей мере, королем Седжоном3, орлиным взором оглядывавшим своих подданных.
Множество вращающихся зеркальных шаров под потолком отражали нескончаемые яркие зайчики от разноцветных софитов, укрепленных на боковых стенах. Вдоль стен тут и там были разбросаны удобные диванчики, в этот час уже почти заполненные жаждущими острых ощущений молодыми людьми.
Парни сразу прошли к барной стойке и, усевшись на высокие табуретки, заказали себе по первому шоту. Они сидели рядом, неторопливо попивая напитки и одновременно разглядывая присутствующих. Стоило им только присесть, как с обеих сторон на пустые стулья приземлились две яркие феечки, со сверкающими на лицах улыбками. Естественно, столь примечательные образчики явно выраженного тестостерона, как наши друзья, не могли не привлечь внимания девушек.
– Привет, малыш! – перекрикивая музыку, произнесла девушка, севшая рядом с Кён Мином, и наклонилась к нему, коснувшись грудью руки парня. – Угостишь девушку коктейлем?
В нос парня ударил резкий, томный и душный восточный аромат – из тех, что обычно называют «духи с феромонами». Кён Мин невольно поморщился, слегка отодвинувшись, и произнес негромко, не повышая голоса:
– Детка, угостить я тебя, конечно, могу, но и только…
– А что? – голос девушки был неприятно визгливым. – С остальным – проблемы, мальчик?
– Нет, – спокойно парировал он. – Ты милашка, но, к сожалению, не в моем вкусе. Прости.
– Хм, – надула ярко накрашенные губы девушка. – Зря! Что ж, пока, малыш! Удачи!
– И тебе тоже, – слегка поднял он уголки губ, и на правой щеке тотчас же появилась его фирменная ямочка. И, тут же забыв о девушке, повернулся к бармену. – Повтори еще раз, друг!
– Конечно, – профессионально улыбнулся парень в рубашке и жилетке, с галстуком-бабочкой и тут же принялся смешивать коктейль. – Вот ваш напиток! – и поставил перед Кён Мином высокий бокал, заполненный разноцветным содержимым.
Парень взял бокал и, козырнув им бармену, потянул жидкость через соломинку.
Хве Сон уже вовсю флиртовал с какой-то девушкой, сидящей рядом с ним. И капитан решил не мешать другу развлекаться.
Он уже подумывал было о том, чтобы, допив коктейль, пойти на танцпол и там попытаться найти «девушку на ночь», когда произошло то, что потом кардинально изменило его планы.
По его обонятельным рецепторам словно солнечный вихрь прошелся. Как будто из шумного, душного, переполненного людьми ночного клуба парень мгновенно перенесся в летний полдень, залитый солнечным светом, прогретый горячими лучами и напоенный ароматов сотен цветом и свежим запахом только что скошенной на лужайке у дома травы.
Сидя на высоком стуле у барной стойки, парень прямо спиной почувствовал теплое дуновение ароматного воздуха и в ту же секунду повернул голову вслед, успев разглядеть лишь гриву длинных рыжих волос и обтянутую коротким ярко-зеленым платьем весьма аппетитную попку. И длинные, бесконечно длинные стройные ноги в туфлях на высоченных каблуках, упакованные во что-то шелковисто поблескивающее. По большому счету, сейчас для него и внешность ее была бы не важна – так привлекателен оказался запах девушки.
Слегка покачиваясь, девушка направлялась в сторону танцпола, и, как это часто бывало, Кён Мин мгновенно принял решение: опрокинул в себя остатки коктейля и бросил другу: «Я пошел!» Хве Сон, сидящий рядом, понятливо кивнул и продолжил флиртовать с сидящей рядом девицей с кукольным личиком.
Кён Мин ускорился, стараясь не потерять из виду рыжулю в зеленом мини. Однако, когда он приблизился на достаточное расстояние, к девушке уже клеился какой-то смазливый юнец. Она, видимо, хотела танцевать одна, но парнишка был настойчив. Он обнял девушку за талию и притянул поближе к себе, что-то шепча ей на ухо. Девушка оперлась ладонями в его плечи и мотала головой, явно не соглашаясь с его словами.
Кён Мин решительно подошел ближе и, возвышаясь над обоими во весь свой немалый рост, доставшийся от отца, произнес:
– Детка, что такое? Стоило мне отойти на минутку – и к тебе уже пристают?! Парень, шел бы ты подобру-поздорову. Не надо докучать моей девушке!
Низкий голос капитана звучал обманчиво спокойно и негромко, но что-то заставило парнишку убрать руки с талии незнакомки и сделать шаг назад:
– О, простите! Я не знал… Прошу прощения… – и он поспешно скрылся из виду, затерявшись между танцующими.
Девушка повернула голову, и на Кён Мина посмотрели большие карие глаза:
– Ты… кто?.. – недоуменно спросила она.
– Детка, я твой спаситель от назойливых мальчишек! Потанцуем? – в эту минуту зазвучала медленная, томная мелодия, как нельзя более подходившая для парного танца.
У девушки был аккуратный, но с небольшой, едва заметной горбинкой нос и ярко накрашенные губы. И эти ее глазищи… То, что одним быстрым взглядом охватил Кён Мин, ему понравилось. А еще аромат с капелькой примеси алкоголя… Была ли это туалетная вода, которой пользовалась рыжеволоска, или ее природный запах, но чуткие ноздри парня с удовольствием вдыхали его. И этого вдруг показалось ему печально мало. Захотелось большего – прикоснуться к ее телу, обнять талию, которая оказалась неожиданно тонкой, прижать к себе и почувствовать тепло кожи.
Девушка, между тем, усмехнулась, посмотрев на него снизу вверх, и выдала:
– А ты, значит, сам не мальчишка?
– Я-то? – прищурился он, а руки, независимо от слов, уже тянулись к девушке, длинные пальцы обхватили талию, а потом одна рука скользнула на спину. – Хочешь проверить, детка?..
Она, и впрямь, была как летнее солнышко – горячая и яркая. Хмыкнула, ничего не сказав на его движение, и лишь положила руки на шею парня, начав медленно двигаться в такт с его движениями.
Кён Мин не стригся коротко, носил маллет4, за что частенько получал нагоняй от начальства, и сейчас почувствовал, как тонкие пальцы девушки запутались в его волосах сзади, а потом осторожно забрались под воротник рубашки, несколько верхних пуговиц которой были расстегнуты, демонстрируя медово-смуглую кожу, и принялись невесомо поглаживать, неожиданно вызвав целый сонм щекотных мурашек, табуном пронесшихся по спине до самого ремня брюк. Они медленно покачивались в танце, ничего не говоря, и только не отрывали глаз друг от друга.
Кён Мин ловил ноздрями невообразимый аромат и в какой-то момент склонился к ее шее и прикоснулся губами к нежной коже ниже аккуратного ушка. Девушка шумно вздохнула, а он притянул ее ближе к себе и, поблескивая глазами, прошептал:
– Ты как летний полдень, такая же горячая, и пахнешь, словно сад с цветущими деревьями… Такая вкусная… М-м-м…
– Ты много болтаешь, спаситель! Лучше поцелуй меня… – прошептала она, приподнимая уголки губ в улыбке, и сама потянулась к его рту.
Кён Мин и сам не заметил, как губы их встретились, а языки сплелись в возбуждающем танце. Девушка, похоже, пила до этого какой-то ликер – губы и язык ее были такими сладкими, такими притягательными, что молодой мужчина неосознанно сжал ее в объятиях, вызвав полузадушенный стон, а потом она ударила кулачком по широкому плечу:
– Ай! Раздавишь, медведь!
– Прости, детка! Но ты такая… Идем со мной!
– Куда-а-а? – протянула она. Но он уже держал ее за тонкое запястье и увлекал с танцпола к выходу.
– Постой! У подруги моя сумочка! – остановилась она.
– Где подруга? – глаза его лихорадочно блестели от нетерпения.
– Вон, у бара! – показала куда-то рыжая.
– Идем вместе! – он опять повел ее за руку, словно боялся, что стоит ему отпустить тонкое запястье, как девушка исчезнет, а вместе с ней исчезнет и ее аромат, которым все никак не мог надышаться капитан.
– Со На, я ухожу! – сказала рыжуля какой-то девице, сидевшей у стойки бара, и, схватив свою сумочку, повернулась к Кён Мину. – Что, идем?
– Эй, подруга! – возмутилась девушка в не менее откровенном платье. – Ты так вот бросишь меня здесь?!
– Да, прости! Сегодня – так! – с улыбкой ответила та и уже сама потащила Кён Мина к выходу.
И парень еще услышал брошенную им в спину непонятную фразу:
– Смотри же – не забудь! Клин – клином!
– Ага, – беззаботно ответила рыжая, целенаправленно ведя парня к выходу. И он решил не противиться этому, тем более что и сам уже был на взводе от ее глаз, красивой линии груди, а самое главное – от аромата девчонки.
На улице стало уже прохладно, и девушка в своем платье с узкими бретельками зябко обхватила себя руками за плечи. Кён Мин поймал такси, и они сели на заднее сиденье.
– Отель «Глэд мапо», – назвал он, и машина тронулась.
Пока ехали, не переставая целовались, парень успел потрогать и погладить почти все нежное тело – и грудь, явно не стесненную бюстгальтером, и округлые бедра, и гибкую спинку…
В отеле девушка стояла в стороне, пока он оплачивал номер, потом получил ключ и, взяв ее за руку и переплетя пальцы, повел к лифту. Пока ехали до нужного этажа, Кён Мин опять взахлеб целовал эту девушку, имени которой он даже не знал. Она оказалась такой отзывчивой, такой податливой, что у парня крышу срывало. Он уже и не помнил, когда в последний раз испытывал настолько сильные ощущения. Он весь был уже как револьвер со взведенным курком. Казалось, еще чуть-чуть – и выстрелит!
Поэтому едва они оказались за закрытой дверью номера, он одним быстрым движением снял с нее платье и застонал – девчонка осталась в крошечных кружевных трусиках и чулках с широкой ажурной резинкой. Мужчина подхватил ее на руки и, подойдя к огромной кровати, опустил рыжулю на нее, не сводя глаз с ее груди.
Девушка опять усмехнулась своим невероятным ртом, всю помаду с которого он давно уже сцеловал, и протянула к нему руки.
Кён Мин с нетерпеливым рычанием освободился от своей одежды и прыгнул в ее объятия.
Он был порывист и нетерпелив, однако же, довел девушку до разрядки и через пару мгновений последовал за ней.
Оргазм был настолько ярким и мощным, что мужчине показалось, будто он рассыпается на тысячи мельчайших кусочков и тонет в ослепительной вспышке.
Потом они лежали, тяжело дыша, не произнося ни слова.
Наконец Кён Мин снова шевельнулся, зарываясь носом в ее шею и выцеловывая каждый миллиметр нежной кожи, гладя горячей ладонью плечи, грудь, бедра незнакомки. Она тихонько постанывала, подставляясь под его руку, приподняв подбородок, не открывая глаз, только темные ресницы едва заметно подрагивали.
Вскоре парень готов был ко второму раунду. На сей раз все происходило медленно и вдумчиво, но настолько томительно, и приносило такое острое наслаждение, что после они оба оказались совсем без сил.
Кён Мин нашел в себе силы только прошептать: «Спи, солнышко!» и почувствовал, как сам мягко проваливается в пелену сна.
Когда он открыл глаза, в окно уже вовсю светило солнце, а постель была пуста. Вчерашняя незнакомка исчезла, оставив после себя лишь легкий запах летнего полдня.
Да на соседней подушке – крошечную прозрачно-коричневую полусферу – контактную линзу.
«Вот черт! – пробормотал он, подхватывая двумя пальцами линзу. – Удрала, значит!.. Солнечная девочка! И такая же огненная, рыжая, как солнце…»
Он потянулся всем телом, чувствуя приятную расслабленность в мышцах – сексуальный марафон сделал свое дело. Потом принял душ, оделся и пошел сдавать ключи от номера. Можно было со спокойной душой ехать домой. А вечером – к родителям! Да и по Мин А уже соскучился. Все-таки связь между близнецами никуда не делась, хотя они и стали взрослыми и работали в совершенно разных сферах.
Сонпён1 – это главное угощение во время корейского праздника урожая и поминовения предков Чусок. Название "сонпён" буквально означает "кусочек теста с ароматом сосновой хвои". С древности луна была для корейцев священным светилом, поэтому сонпён на праздник лепили в форме "полулуний" и обращались к луне за благословением. Основой для приготовления сонпён является тесто из рисовой муки. Из кусочков теста катаются шарики, затем в шариках делается углубление, куда закладывается начинка, после чего углубление заделывается. Начинка у сонпёна может быть самой разной: обычно в качестве начинки используются красная фасоль, маш, зеленый горох, ююба, полынь. Эти ингредиенты также часто смешиваются с медом. Затем сонпён раскладываются на свежей сосновой хвое и варятся на пару. После варки их промывают в холодной воде и обмазывают кунжутным маслом.
Чусок2 – это праздник сбора урожая и поминовения предков. Своеобразный день благодарения, который считается одним из самых главных праздников в стране.
Король Седжон3 – четвертый король династии Чосон в Корее. Укрепил государство. Лично создал и провозгласил корейский алфавит хангыль, поощрил развитие научных технологий и предпринял множество других усилий для стабилизации и повышения благосостояния.
Маллет4 – тип причёски. Волосы пострижены коротко спереди и по бокам, а сзади они остаются длинными.
Глава 2
Затаив дыхание, на цыпочках, чтобы не выдать себя ни звуком, ни вздохом, она поспешно подхватила беспорядочно раскиданные по полу чулки, натянула трусики и платье и, схватив сумочку и туфли, как была, босиком, выскочила в коридор. Ей повезло, что в эту раннюю пору он был совершенно пуст.
Ён Со стремительно сунула ноги в туфли на высоких каблуках и наугад поцокала к лифту, совершенно не помня, в какой стороне он находится. Но, видно, небожители решили быть сегодня милосердными к простой смертной, потому что двигалась она, как выяснилось, все же в правильном направлении и вскоре оказалась перед дверями лифта. Вдавила пальцем кнопку на стене, и двери тут же разъехались. Девушка торопливо юркнула в кабину и нажала на кнопку первого этажа.
Потом случайно поймала свое отражение в зеркале, которым был декорирован лифт, и ахнула: парик сбился на сторону, превратившись после ночных приключений в неопрятную мочалку, а одну линзу она все-таки где-то потеряла, и сейчас смотрела на мир глазами разного цвета – один, на котором линза еще сохранилась, был шоколадно-коричневым, второй же поражал природной синевой, создающей контраст с остальным обликом.
«Вот черт!» – пробормотала она и, изловчившись, сняла линзу и отбросила ее щелчком пальцев на пол лифта. Табло над дверью лифта показывало уже третий этаж, а ей еще предстояло сделать что-то с париком, потому что свои, родные волосы под ним сейчас наверняка выглядели ничуть не лучше. Поэтому Ён Со, мученически вздохнув, как могла расправила рыжую гриву, потому что в крошечную сумочку парик поместиться никак бы не смог. Подумала, что хорошо, что здесь ее никто не знает, а знакомые в этом отеле вряд ли бывают, поэтому вчерашнее приключение обещало закончиться, не создавая новых приключений на ее пятую точку.
«Ну, Со На!» – возмущенно подумала девушка. Втянула ее в эту дурацкую авантюру. Хотя, тут же поправила себя Ён Со, при чем тут Со На. Отправиться неизвестно куда неизвестно с кем, с парнем, которого она видела от силы полчаса, а то и меньше, да потом еще и переспать с ним в номере отеля… Ффу-у-у-у, Со Ён Со! Совсем не комильфо!
А вообще, если быть совсем уж справедливой, во всем виноват этот гад Вон У, чтоб ему икалось бесконечно, чтоб его демоны по косточкам растащили…
Стоп, стоп, Ён Со! Спокойнее, остановила девушка сама себя. Всё! Забудь об этом лживом мерзавце! Девушка выдохнула и шагнула в разъехавшиеся в обе стороны двери лифта. Прижимая сумочку к груди и чувствуя себя чуть ли не преступницей, опустила голову, почти полностью скрыв лицо за длинными рыжими прядями, и торопливо проскользнула мимо стойки регистрации. Надеялась только, что на нее никто не обратит внимания.
И лишь на улице почувствовала облегчение. Махнула рукой, останавливая свободное такси, и назвала адрес подруги, у которой временно осела после недавнего крушения своей романтической жизни.
А ведь все так хорошо начиналось!
После окончания старшей школы девушка, твердо решившая изучать искусство, уехала учиться в Италию, где поступила в Институт европейского дизайна в Милане. А до этого целый год в выпускном классе занималась итальянским языком. Мэ Ри только покачивала головой, видя, как дочь часами сидит в интернете за онлайн-уроками языка, но ничего не говорила. А любимый папочка и вообще всегда поддерживал все, чем бы ни занималась его дочка. Ши Вон к тому времени учился в Сеульском кибер-университете, переняв от отца (от своего родного отца, Нам Юн Шика) способности к точным наукам и программированию. Дед Нам Сон Ги продолжал настаивать на том, что компания, в конце концов, перейдет к внуку.
А Ён Со улетела в Милан и окунулась там в мир искусства и в неповторимую атмосферу старого европейского города. Милан давным-давно уже стал столицей дизайна, моды и по праву превратился в столицу современного искусства с фондами Prada и Trussardi.
Молодой кореянке нравилось всё: город, люди – экспрессивные и эмоциональные, громко разговаривающие на улицах и активно жестикулирующие.
В институте тоже было все отлично: преподаватели, расписание, сокурсники. Занятия были максимально полезными, но учебы в какой-то момент ей стало недостаточно. Девушку тянуло к выставкам, работе с художниками, с картинами. Поэтому она начала разговаривать с преподавателями, связанными с выставками, расспрашивать их о подробностях работы с художниками.
А потом нашла подработку в галерее, потому что этой стороны своей будущей профессии не знала совершенно. Вот и решила, что нужно понять, как работает картинная галерея. Чтобы освоить работу куратора, Ён Со была согласна работать даже бесплатно, чтобы только быть в галерее. Увлекающаяся девушка хотела делать то, что ей было интересно. И постепенно совершенствовала свой итальянский. Вскоре она уже бегло говорила на нем.
Английский она выучила довольно хорошо еще в школе, но в Милане его пришлось срочно отодвинуть в сторону и порой иногда даже думать на итальянском, а не то что говорить на нем.
Но Ён Со решила для себя: если я хочу стать хорошим искусствоведом международного уровня, то здесь, в Милане, я должна превратиться в миланку, стать частью этой культуры. И она знала, что должна немного пострадать, чтобы потом что-то иметь.
После окончания института девушке посчастливилось устроиться на работу в Галерею современного искусства тут же, в Милане. И вот там она случайно познакомилась с Оксаной Малеевой, известным искусствоведом и арт-куратором в Италии. Та обратила внимание на талантливую кореянку и пригласила Ён Со работать в свое агентство Art Apart в Милане. Ее компания работала на международные банки и фонды, связанные с миром искусства, занималась подборкой частных и корпоративных коллекций.
Её Со пришлось участвовать в создании выставок, работать в парках, ставя там скульптуры для жителей Милана. Вместе с другими сотрудниками агентства девушка помогала новым галереям выработать стратегию так, чтобы те действительно работали и были интересны. У компании была очень большая база художников, которые работали с Art Apart напрямую.
Все это стало для молодого искусствоведа бесценным профессиональным опытом. Поэтому, когда полгода назад она вернулась в Корею, то без труда получила должность куратора в одной из многочисленных художественных галерей Сеула. Девушка с головой окунулась в любимую работу. А потом познакомилась с Вон У, работавшим клерком в одной из небольших компаний.
Роман был бурным, Ён Со после настойчивого ухаживания со стороны молодого человека вскоре стала жить с ним, они совместно оплачивали небольшую съемную квартиру, и девушка была счастлива, засыпая и просыпаясь в объятиях возлюбленного.
До тех пор пока однажды среди дня не приехала домой за какими-то рабочими документами, которые забыла забрать утром, и не застала в их совместной постели Вон У, кувыркающегося с тощей девицей, волосы которой были выкрашены в невообразимый оттенок голубого, а на пояснице наколота татуировка в виде большой красной розы. Это успела разглядеть шокированная Ён Со, соляным столбом застывшая на пороге спальни, пришедшая туда на странные звуки, которых, по определению, не должно было раздаваться в квартире в это время дня. Любовнички были так увлечены своим занятием, что даже не заметили появления «третьего лишнего».
А девушка некоторое время не могла вымолвить и слова, а потом, немного придя в себя от шока, схватила стоящую на комоде у стены керамическую вазу и с размаху саданула ей об пол. Девица, оседлавшая чужого парня, взвизгнула от неожиданности, а изменник заметил, наконец, разозленную Ён Со, и глаза его полезли на лоб:
– Дорогая… Ён Со… Это не то, что ты думаешь!..
– Правда?! – ядовито осведомилась она. – Не то, что я думаю?! И что же я должна думать, оппа, когда вижу, как ты оскверняешь нашу постель с этой девкой?! Я не слепая и не глухая, дорогой! Вы так стонали, что слышно было еще в подъезде! Что ж! Продолжайте! Не буду вам мешать! – а сама, не слушая лепета теперь уже бывшего парня, хлопнула изо всей силы дверью спальни и отправилась в прихожую. Вытащила с антресоли большой чемодан, вернулась в комнату и покидала туда свои вещи, ноутбук и все то, что принадлежало лично ей.
Девица так и не показалась из спальни, а Вон У, уже в спортивных штанах (на голое тело, как она полагала), стоял, растерянный и жалкий, и пытался что-то объяснить. Но Ён Со старалась не слушать его и только собирала чемодан, потому что боялась, что если остановится, то не выдержит и разревется, как последняя дурочка.
Но она стиснула зубы и, только щелкнув застежками чемодана и подхватив его за ручку, подошла к двери и на пороге, уже обувшись, оглянулась и сухо сказала:
– С этого момента мы – чужие люди! Можешь и дальше спать с кем пожелаешь, только, умоляю, не надо звонить мне и пытаться встретиться. Забудь обо мне! Считай, что я умерла! Всё! – и она на негнущихся ногах, как стойкий оловянный солдатик, шагнула из квартиры.
Поймала такси и только тогда, сидя на заднем сиденье, расплакалась, зажимая рот руками, не обращая внимания на пожилого таксиста, бросающего на нее короткие взгляды в зеркало заднего вида. Потом, достала из сумочки бумажные платочки и высморкалась, стараясь делать это как можно тише. Промокнула глаза еще одним платочком и к моменту, когда машина подъехала к галерее, относительно успокоилась. Водитель помог ей вытащить чемодан из багажника и, уже собираясь садиться в автомобиль, сказал негромко:
– Не расстраивайтесь, агаши (госпожа, барышня)! Все проходит, пройдет и это!
Она молча кивнула и, не глядя на него больше, покатила чемодан по асфальту.
Приехав на работу, девушка занялась первостепенными делами, а именно – теми самыми злополучными документами, поездка за которыми перечеркнула ее жизнь, разделила ее на «до» и «после».
Потом, когда немного разгребла завал (дел в галерее всегда было полно), опять навалилась такая тоска, что, сидя в небольшом кабинетике, выделенном ей еще полгода назад директором галереи, она опять начала всхлипывать, проклиная мысленно мерзавца, предавшего ее, а потом вдруг зазвенел телефон (девушка вздрогнула от этого пронзительного звука). Она испуганно взглянула на экран смартфона, но это была всего лишь ее подруга, Хан Со На. Та сразу с места в карьер защебетала:
– Привет, дорогая! Давай сегодня сходим куда-нибудь, проветримся!
– Со На-а-а… – провыла в трубку Ён Со, и испуганная подруга тут же стала допытываться, что случилось.
– Ты позволишь мне пожить у тебя? – плакала в трубку девушка.
– Да что случилось-то, Ён Со?
– Этот гад… Он изменил мне!
– Что?! – не поверила своим ушам Со На. – Изменил?!
– Да-а-а…
– Подожди, ничего не понимаю! Как ты узнала?
– Я приехала домой за документами из галереи, которые забыла взять утром, и застала его с какой-то девкой…
– Да ты что!! И что? Они прямо…
– Они занимались сексом прямо там… на нашей кровати, представляешь?!
– Вот скотина! – выругалась Со На. – И что ты? Хотя бы дала ему по морде?!
– Нет! Я собрала чемодан и ушла оттуда…
– Бедняжка моя! Ну, не плачь!
– Ты пустишь меня на время?
– Конечно, какой разговор! Нет, но какой мерзавец! Вот не нравился он мне никогда! Что-то я подозревала в нем такое – червоточину какую-то! – распалялась подруга.
– Ладно, Со На! Мне надо работать. Так вечером я приеду к тебе?
– Конечно, солнышко! – заверила ее та. – Буду ждать тебя!
После ее звонка Ён Со спохватилась и отправила в «черный список» бывшего. А потом, собравшись с силами, все-таки доработала до конца дня. Если директор или другие коллеги что-то и заметили – не подали виду. Ее чемодан так и простоял до самого вечера у стены, не особенно бросаясь в глаза, полузакрытый письменным столом.
После работы девушка на такси приехала к Со На. Та была дома, вернувшись из модного салона, где работала парикмахером, и готовила ужин.
Потом, уже сидя за столом, заставила подругу рассказать в подробностях, что произошло. Снова принялась ругаться на Вон У. И вдруг замолчала, уставилась на Ён Со, прожигая ее взглядом темных, почти черных глаз, так что та захлопала ресницами:
– Что? Ты чего?!
– Я знаю, что мы будем делать!
– Что?.. – растерянно спросила она.
– Так, что у нас завтра? Пятница?
– Эй, Со На! Ты что задумала? – с опаской посмотрела Ён Со.
– Мы выбьем клин клином!
– Че-го-о?! Какой еще клин?..
– Этот слизняк тебе изменил? Теперь ты должна изменить ему!
– Это… Со На, подруженька! Не выдумывай!
– Чего ты испугалась, дурочка? Приоденем тебя, макияж сделаем – и в клубешник какой-нибудь!
Со На работала в салоне красоты парикмахером и знала последние веяния в модных прическах.
– Э нет! Красить волосы не дам! И стричь – тоже! – выставила вперед ладони Ён Со.
– Ладно, но платье ты наденешь мое! У тебя, небось, подходящих для клуба и нет… – скептически оттопырила нижнюю губу Со На. – Найдем тебе там какого-нибудь красавца – о том недоумке и не вспомнишь!
– Ох, подруга! Я даже не знаю…
– Зато я знаю! И не спорь! Завтра же и пойдем! Ух, на твои синие глазки мужики валом попрут!
– Нет, Со На, я не хочу!
– Что?
– Не хочу, чтобы кто-то там видел реальный цвет моих глаз. Не хочу!
– Фи! Да это и не проблема! Не хочешь – и не надо! Наденешь контактные линзы – хоть черные, хоть белые, хоть золотые или серо-буро-малиновые…
– Хочу обычные, коричневые, чтобы не выделяться в толпе. И что-то с волосами надо сделать.
– Ну… Можно парик какой-нибудь попробовать! У нас в салоне есть…
– Думаешь?.. – с сомнением спросила Ён Со.
– Конечно! А теперь давай посмотрим платья!
И она потащила девушку к шкафу, в котором на плечиках висели ее наряды. Заставила перемерить кучу платьев, одно «развратнее» другого, как выразилась Ён Со, на что подруга почти всерьез обиделась, но, вдохновленная идеей непременно «отомстить тому ушлёпку», снова принялась вертеть девушку и так, и эдак, подбирая ей наиболее выигрышный наряд. В конце концом остановилась на ярко-зеленом платье на узких бретельках, обтянувшем фигуру Ён Со, как вторая кожа.
Но тут уж возмутилась сама «пострадавшая сторона»:
– Со На! Как я в нем пойду?! Да стоит мне только наклониться, как все в клубе узрят мои трусы!
– Вот поэтому ты и наденешь самые свои красивые! Показывай, что там у тебя есть! – подруга была непреклонна.
– Ну ты… вообще!.. – только и произнесла Ён Со, но подчинилась этому вихрю по имени «Со На».
Подруга, придирчиво оглядев нижнее белье, выбрала миниатюрную кружевную тряпочку черного цвета:
– Вот! Эти подойдут!
– А лифчик?.. – заикнулась было девушка.
– Какой еще лифчик? Куда ты его втиснешь под это платье?!
– Остановись, подруга! – запротестовала Ён Со. – Ты из меня хочешь сделать прямо какую-то… Жрицу любви, не меньше! – засмеялась она, сидя на кровати посреди вороха одежды.
– Какую еще?.. Придумала тоже! А ты хотела в клуб пойти в монашеском одеянии, что ли?! Так, чулки у тебя есть?
– Ну, есть! Когда мы еще с … в общем, я покупала тогда…
– Покажи! – потребовала Со На.
И девушка достала из кармана на крышке чемодана прозрачный пакет с шелковистыми эластичными чулками, заканчивающимися сверху широкой кружевной резинкой.
– Да, эти классные! Ну, мать, будешь ты у нас сиять, цвести и пахнуть! – удовлетворенно произнесла хозяйка квартиры и потянулась всем телом. – Ладно, давай ложиться спать!
Вскоре девушки быстренько убрали одежду с кровати и, по очереди приняв душ, легли в постель. Со На уснула практически мгновенно, Ён Со же, мозг которой был переполнен событиями сегодняшнего непростого дня, долго лежала, вперив взгляд в темный потолок, и думала о том, как резко изменилась ее жизнь.
Теперь нужно было задуматься о том, чтобы подыскать не очень дорогое жилье. Оставаться у подруги вечно она не собиралась, а возвращаться в родительский дом, не желая излишней опеки со стороны матери и отца, не планировала. Но это уже завтра… Или через пару дней… Девушка вдруг длинно зевнула и почувствовала, наконец, что сон обнимает ее своими мягкими лапами, наваливается на тяжелые веки и погружает куда-то глубоко-глубоко в приятную теплую темноту…
А на следующий вечер, примерив принесенный Со На с работы длинный ярко-рыжий парик и спрятав глаза за коричневыми контактными линзами, Ён Со, в полном «боевом» облачении, поехала с подругой в клуб на Итэвоне.
Правда, когда девушки, войдя в вестибюль перед основным залом, остановились у большого зеркала, идущего через всю стену, Ён Со удивленно воззрилась на незнакомую рыжеволосую красотку, глядевшую на нее прямо из зазеркалья. Пышная грива волос, яркие губы и весьма смелое платье… Это явно была не она, не Со Ён Со – правильная, «хорошая» девочка, какой она была всю свою жизнь! Эта незнакомка в отражении выглядела смело, сексуально и грешно. Да, вот именно! Что ж…
Но это даже и к лучшему, решила девушка. Сегодня она попробует быть кем-то другим. Посмотрим, что из этого выйдет!
И с этими мыслями она выше подняла подбородок и вслед за Со На вошла в огромное помещение. Было шумно, гремела зажигательная ритмичная музыка. Люди были подобны частицам броуновского движения, перемещаясь, кажется, сразу по всем направлениям и во все стороны. Мельтешение разноцветных бликов от зеркальных вращающихся шаров слепило глаза, превращая движущиеся на танцполе фигуры в какие-то фантастические создания.
– Йух-ху! – воскликнула Со На, стараясь перекричать шум. – Вот это класс!
«Что в этом классного?» – подумала Ён Со, а подруга уже тащила ее к длинной барной стойке со множеством высоких табуретов, за которой колдовал худощавый и долговязый парень-бармен, ловко и быстро смешивая коктейли в одному ему известных пропорциях.
Подружки опустились на стоящие рядом высокие табуреты и пробежались глазами по батареям разномастных бутылок за спиной бармена. Тот, заметив новых клиентов, поставил бокал с коктейлем перед одним из мужчин и остановился напротив девушек:
– Чего желают прекрасные дамы?
– Мне «Маргариту»! – уверенно откликнулась Со На, а когда бармен перевел взгляд на Ён Со, та только пожала плечами.
– Что-нибудь на ваш выбор, желательно сладкое…
– Как скажете, госпожа! – поклонился парень и принялся смешивать разные жидкости.
Делал он это так быстро, что Ён Со только завороженно следила за его руками.
«Ну, прямо фокусник!» – про себя восхитилась девушка. Потом слегка развернулась, рассматривая помещение. Когда она в очередной раз повернулась к стойке, бармен уже поставил перед ней нечто красно-оранжевое в узком и длинном бокале на коротенькой ножке:
– Ваш «Сингапур-слинг», агаши!
– М-м-м, благодарю! – и, пододвинув бокал ближе, она прикоснулась ярко накрашенными губами (Со На настояла именно на этой помаде!) к прозрачной соломинке. Напиток оказался вкусным. Он отдавал одновременно вишней, апельсином, ананасом, еще чем-то терпким и сладким и в то же самое время имел некую осевшую на языке горчинку, от которой в груди Ён Со разлилось приятное тепло. В жидкости плавали кубики льда, и девушке захотелось взболтать их, что она и сделала, подняв соломинкой в бокале небольшое торнадо.
Со На как-то очень быстро расправилась со своей «Маргаритой» и заказала еще один напиток, на сей раз что-то совсем уж невообразимое.
– Дорогая, советую тебе тоже взять «Маргариту»! – сказала она, глядя на подругу поблескивающими глазами.
– С текилой? Нет уж, благодарю покорно! – рассмеялась та. – Бармен, сделайте мне что-нибудь, не очень крепкое! …А то, чувствую, что такими темпами я очень скоро перейду в «состояние нестояния», – пробормотала она себе под нос, но сидящая рядом Со На каким-то чудом в этом гаме услышала ее и захихикала.
– Да ладно, трусиха! Мы пришли сюда повеселиться!
– Ну, если для тебя «повеселиться» – синоним «напиться», то я – пас! – парировала Ён Со.
Второй ее коктейль – бармен назвал его «Ламбадой», ставя перед ней на стойку – был, кажется, еще забористее, судя по тому, что в голове у Ён Со слегка зашумело, а настроение резко поднялось вверх, и все недавние страдания показались чем-то далеким и несущественным.
– Хочу танцевать! – заявила она, отодвигая от себя опустевший пузатый бокал на ножке. – Вот! – и указательный палец указал на остатки голубой жидкости на дне. – Ламбаду и станцую! – и начала подниматься, не забыв, однако, одернуть на боках короткое платье.
– Эй, подруга! Ты куда? – помахала над головой ладошкой, привлекая к себе внимание, Со На.
– Ты сиди, сиди! Я вернусь… скоро… – и, чуть-чуть покачиваясь на высоких каблуках, стараясь удержать равновесие, Ён Со пошла в сторону танцпола, на котором вовсю веселились многочисленные любители подвигаться под музыку.
Девушка нашла пятачок относительного спокойствия и, прикрыв глаза, вслушалась в музыку. Ей хотелось полностью отдаться ритму, и она начала двигаться, подстраиваясь под мелодию композиции.
И услышала:
– О, малышка, привет! Потанцуем? – и тут же почувствовала, как чья-то рука скользнула на ее талию.
Распахнула глаза: перед ней стоял парень, улыбаясь заговорщически. Глаза его ощупали лицо Ён Со, а потом взгляд переместился ниже.
– Постой! Я не хочу… – помотала она головой, упираясь в плечи парня, который обхватил ее уже двумя руками и намеревался сократить расстояние между ними.
– Ну же, крошка! Потанцуем вместе! – настаивал подвыпивший парень.
И тут сзади раздался чей-то низкий голос:
– Детка, что такое? Стоило мне отойти на минутку – и к тебе уже пристают? Парень, шел бы ты подобру-поздорову. Не надо докучать моей девушке!
Голос незнакомца звучал вроде бы и спокойно, с какой-то ленцой даже, но назойливый парнишка отпустил, наконец, Ён Со и сделал шаг назад:
– О, простите! Я не знал… Прошу прощения…и – и только его и видели.
Девушка повернула голову, и… «Ва-ау-у…» – только и пронеслось в ее голове.
Перед ней стоял высокий широкоплечий мужчина, на целую голову выше Ён Со, хотя она и была на каблучищах длиной в дюжину сантиметров. Рубашка обтягивала плечи, а пара расстегнутых сверху пуговиц обнажала длинную шею и демонстрировала смуглую кожу с медовым оттенком. Он смотрел на девушку каким-то бархатным мягким взглядом, а ресницы – о боже! – подошли бы, скорее, для какой-нибудь принцессы, такие они были длинные и закрученные вверх на кончиках. Ён Со просто утонула в этом взгляде, почувствовала, как в горле пересохло, судорожно сглотнула и только и смогла выдавить:
– Ты… кто?..
– Детка, я твой спаситель от назойливых мальчишек! Потанцуем? – он легко улыбнулся, и на правой щеке тут же обозначилась ямочка, превратившая незнакомца в озорного мальчишку. Длиннющие смоляные ресницы несколько раз взмахнули (Ён Со показалось, что от них, как от каких-то волшебных крыльев, воздух затрепетал и пришел в движение), а ноздри тонкого носа шевельнулись: он что, принюхивается к ней?!
Стараясь не показывать, насколько она ошеломлена, девушка закусила нижнюю губу, а потом усмехнулась, посмотрев на него снизу вверх («Боже, какой же он высоченный!»), и бросила:
– А ты, значит, сам не мальчишка?
– Я-то? – прищурился он, обнимая ее за талию и провокационно спросил. – Хочешь проверить, детка?..
И тут музыка сменилась, зазвучало что-то медленное, тягучее и томное.
Ён Со так и не нашлась, что ответить на его слова, и лишь положила руки на шею парня, начав медленно двигаться с ним в такт. От него пахло очень тонко – чем-то чистым и свежим, с едва уловимой ноткой горчинки, и она вдруг поняла, что ей нравится! То, как он выглядит. Как двигается. Как смотрит на нее. У него была модная в нынешнем сезоне прическа – волосы, короткие на висках и длинные на затылке. Ей захотелось узнать, какие они наощупь, и Ён Со запустила пальцы в длинные пряди – неожиданно мягкие и шелковистые, а потом легонько коснулась шеи мужчины и заметила, как дрогнули его ресницы, а глаза потемнели.
А потом он наклонился и скользнул губами по шее девушки – поцелуй был горячим и слегка влажным. И она вдруг ощутила, как в животе скручивается какой-то тугой клубок – словно пружина, готовая в любой момент распрямиться, разрывая ее изнутри. Ён Со почувствовала возбуждение. «Боже, Со Ён Со! Ты сходишь с ума!» Она шумно вздохнула, а незнакомец притянул ее ближе к себе и жарко прошептал:
– Ты как летний полдень, такая же горячая, и пахнешь, словно сад с цветущими деревьями… Такая вкусная… М-м-м…
Его губы были совсем рядом, и Ён Со захотелось ощутить их вкус.
– Ты много болтаешь, спаситель! Лучше поцелуй меня… – и сама потянулась к его рту.
Парень накрыл ее рот губами, нахально протолкнулся языком внутрь и вдруг сильно сжал ее в объятиях, девушка пискнула, но тут же ударила кулаком по широкому плечу:
– Ай! Раздавишь, медведь!
– Прости, детка! Но ты такая… Идем со мной!
– Куда-а-а? – протянула она. Но парень уже тащил к выходу.
– Постой! У подруги моя сумочка! – остановилась она.
– Где подруга? – он, кажется, был уже на взводе.
– Вон, у бара! – показала Ён Со.
– Идем вместе!
«Он что, боится, что я сбегу?! Или передумаю?!.. Ну, уж нетушки!» – ухмыльнулась девушка, чувствуя, как в животе возятся и щекочут тончайшими крылышками невидимые мотыльки.
– Со На, я ухожу! – поспешно сказала она подруге. Схватила сумочку на длинной металлической цепочке и посмотрела на парня, который так и держал ее за руку, переплетя их пальцы. Ладонь мужчины была горяча, а длинные пальцы сжимали ее кисть крепко, но осторожно. – Что, идем?
Со На воззрилась на парочку:
– Эй! Ты так вот и бросишь меня здесь одну?!
– Да, прости! Сегодня – так! – с улыбкой ответила Ён Со и повлекла мужчину к выходу.
Со На крикнула им вслед, стараясь перекричать шум толпы:
– Смотри же – не забудь! Клин – клином!
– Ага, – откликнулась она.
На улице парень поймал такси, и они уселись на заднее сиденье.
– Отель «Глэд мапо», – назвал он.
Едва машина отъехала, незнакомец притянул Ён Со к себе, посадил ее на колени и снова впился в ее рот поцелуем, а рука скользнула сначала на талию, а потом поднялась к груди, лаская то одну, то другую упругую полусферу. Ён Со вцепилась в его плечи пальцами и закрыла глаза, отдаваясь этой сладкой муке.
Наконец, они приехали, и девушка уже хотела только одного – поскорее оказаться с ним в укромном месте, где бы их никто не видел, и уж там-то вволю изучить, рассмотреть, потрогать этого невероятного мужчину.
То, что она испытывала когда-то с бывшим, ни в какое сравнение не шло с сегодняшними ощущениями – словно пресная и комковатая манная каша рядом с сочным, хорошо сдобренным специями, в меру прожаренным куском молодого мяса. Причем сравнение было явно не в пользу Вон У. Теперь-то она это ясно видела. И только в эти минуты осознала, наконец, что паразит, предавший ее, просто-напросто использовал девушку для удовлетворения своей похоти.
В лифте, везущем их аж на десятый этаж, поцелуйный марафон успешно продолжился, сопровождаясь жадными прикосновениями с обеих сторон.
Ён Со уже плавилась в его руках, таяла от поцелуев парня, которые становились все смелее и настойчивее. Они обжигали сейчас не только губы девушки, но и ее шею, плечи и верхнюю часть груди. Она лишь коротко постанывала, наслаждаясь этими прикосновениями.
А едва они оказались в номере, и дверь за спиной мужчины захлопнулась, он, впившись в нее шальным взглядом почти черных глаз, вдруг схватился за подол платья и одним резким движением дернул его вверх, мгновенно освобождая ее от одежды.
Ён Со не успела даже смутиться, оставшись перед ним почти обнаженной, а он уже подхватил ее на руки и стремительно понес к широкой, почти квадратной кровати. Осторожно опустил на ложе и навис над ней, блуждая глазами по телу, и Ён Со прямо ощутила, как его взгляд скользит по коже, обнимая, обласкивая все ее тело.
– Красавица! – пробормотал он, а потом стремительно поднялся, выскользнул из одежды и прилег рядом с ней. Провел горячей ладонью по щеке, скользнул пальцами по шее и накрыл полукружье груди.
Ён Со в нетерпении схватилась руками за его шею, наклоняя к себе, прижимаясь так, что между ними не осталось ни миллиметра. И – отдалась вихрю эмоций, фейерверку ощущений от горячих прикосновений и ласк.
Такой полноты чувств с Вон У девушка не испытывала никогда. Конечно, было приятно. Но то, что творил сейчас с ней этот, по сути, незнакомый молодой мужчина, заставило ее почувствовать себя драгоценнейшим сокровищем, самым желанным и бесценным.
Он словно никак не мог насытиться ею, пил ее, как целебную воду из горного родника. Он был везде – во всех местах сразу, доводя ее до такого сладкого изнеможения, что девушка терялась в ощущениях, в этих всепоглощающих эмоциях, а когда достигла, наконец, пика – на какие-то бесконечные мгновения словно вознеслась в бесконечное сверкающее нечто, где не было ни верха, ни низа, и только крепкие горячие руки удерживали ее от падения в бездонную пропасть…
И когда он шепнул: «Спи, солнышко!» и легко поцеловал во влажный от пота висок, Ён Со послушно, как будто была маленькой девочкой, смежила веки и плавно скользнула в ласковую темноту.
А утром она трусливо сбежала…
Глава 3
Весь день он ходил со странным чувством, будто чего-то не хватает. Словно вот-вот что-то должно случиться, произойти, но время шло, день постепенно катился к закату, а так ничего и не происходило.
Правда, Кён Мин несколько раз ловил себя на мысли, что он весь пропитался запахом солнечной девочки, как если бы она проникла парню под кожу, впиталась в поры и рассредоточилась там по всей поверхности его тела под эпидермисом1. Он, конечно, подозревал, что это всего лишь его внутренние ощущения, но, тем не менее, временами принюхивался, явственно ощущая аромат девушки, словно она все еще находилась где-то неподалёку.
«Что за дьявол?! Уже крышей еду, что ли?! – хмыкнул он, в очередной раз ощутив тончайшие флюиды, которых уж точно никак не могло быть в его квартире. – Сходил, называется, расслабиться в клуб!..»
Эти мысли прервал требовательный телефонный звонок. Сестра.
– Да, нуна! – отозвался он.
– Ты приедешь сегодня на ужин, братишка? – поинтересовалась Мин А.
– Да, собираюсь!
– О-о-о! Великолепно! Привези, пожалуйста, мятного мороженого!
Мятное мороженое сестра обожала с самого детства, предпочитая его всем другим.
– А сама что же не купишь?
– Ох, Кён Мин! Ну, не будь таким занудой! Я весь день сегодня корплю2 над переводом книги, которую нужно сдать в редакцию уже через четыре дня, а у меня еще и конь не валялся… Текст научный, столько специальных терминов! – вздохнула девушка.
– Ладно, ладно, сладкоежка! – засмеялся брат и тут же услышал:
– Обожаю тебя, малыш!
– Еще раз назовешь малышом – и останешься без мороженого! – проворчал парень, а близняшка звонко расхохоталась – словно серебряные бубенчики прозвенели, и тут же добавила:
– Но ведь ты, и правда, младше меня!
– Ага! На десять минут! – парировал брат. – Если хочешь, чтобы я и впредь называл тебя нуной – прекращай обзываться малышом!
– Ой, ой, ой! Какие мы грозные, капитан Ли!
– Я серьезно, Мин А! – а у самого уже улыбка до самых ушей была, и сестра, конечно же, услышала это в его голосе.
– «Серьезно»?! А чего ж тогда лыбишься, как Чеширский Кот?3
– Ох, опять поймала, да? – обреченно произнес он. – Ладно, привезу я тебе мороженое! Ведерка хватит?
– Вполне! – подтвердила сестра. – И не опаздывай! Я недавно выходила на кухню попить – омма уже вовсю хлопочет над ужином.
– А отец дома? – спросил Кён Мин.
– Да, сидит у себя в кабинете.
– Пишет книгу?
– Нет, по-моему, он последнее время над новой песней работает, – ответила Мин А. – Хотя не уверена… Я так загружена сейчас с переводом, что сижу настоящей затворницей за своим столом!
– Ясно. Ну, ладно, потом сам у него спрошу!
– Ага, давай! Ладно, братик! Побегу дальше переводить! – заторопилась девушка.
– В этот раз – с какого языка?
– Итальянский! Какой-то профессор физики открыл одно явление, теперь надо познакомить с ним и наших, корейских ученых!
– Ага… Ну, ладно, скоро увидимся!
– Непременно, – откликнулась Мин А и отключилась.
А Кён Мин сделал себе зарубку на память, что по дороге в родительский дом нужно не забыть заехать в супермаркет за сладким лакомством для близняшки.
Сам же отправился в спальню и, распахнув дверцы шкафа, начал задумчиво осматривать висящие там рубашки и брюки, размышляя над тем, что надеть на семейный ужин. Наконец, решил остановиться на нежно-голубой рубашке с длинным рукавом и темно-серых классических брюках. Поверх рубашки надел тонкий вязаный пуловер с рукавами-реглан, делающими его плечи визуально еще шире. Хотя при росте в метр девяносто даже со своими широкими плечами Кён Мин выглядел удивительно гармонично.
Подойдя к зеркалу, тщательно расчесался, придав своей пижонистой прическе необходимый абрис4. Сколько раз майор Хван, его непосредственный начальник, делал парню замечание, что у того прическа не соответствует требованиям к внешнему виду сотрудников полиции! Кён Мин смиренно соглашался, кивал, но все оставалось по-старому. В конце концов, майор махнул рукой, тем более что во всех остальных вопросах к капитану Ли никаких нареканий у него не было.
А Кён Мину только того и надо было. Ведь женщинам его прическа вполне нравилась. К тому же отец его, будучи в возрасте Кён Мина, и сам какое-то время ходил с маллетом. И вот теперь, через столько-то лет, мода опять возвращалась…
Окинув еще раз свое отражение в зеркале, парень остался вполне доволен. Выглядел он прилично, для ужина с семьей – самое то. Прилично и вполне пристойно.
Наконец, Кён Мин был готов и, надев стильные кожаные туфли и подхватив телефон, ключи от машины и квартиры, вышел в коридор.
Мимо проходила пожилая соседка, квартира которой была немного дальше, на этом же этаже. Парень поклонился уважительно, и старушка благосклонно улыбнулась ему:
– Здравствуй, Кён Мин!
Женщина знала, что он служит в полиции, и считала парня воспитанным и интеллигентным молодым человеком. Правда, Кён Мин не был уверен, осталась бы она при своем мнении, если бы знала, что он предпочитает отношения «на ночь» с женщинами. Слава богу, ее никто не посвящал в такие подробности, и при встречах аджумма неизменно улыбалась ему во все свои вставные челюсти.
Вот и сейчас бабулька проковыляла мимо Кён Мина, а он, заперев квартиру, отправился в подземный гараж за «лексусом». Как сказал Нам Джун, когда сын приобрел автомобиль: «Все правильно! Для больших мужчин – большие машины!»
Вскоре капитан выруливал на проспект, направляясь в район Сеула, в котором вот уже много лет жили родители, после того, как приобрели просторный особняк с прилегающим к нему участком. С тех пор семейство Нам Джуна получило возможность и у себя принимать многочисленную компанию «Звёзд» и их семей на различных вечеринках и барбекю-пати, как это раньше делали Юн Ги и Анна.
Правда, с тех пор изменилось очень многое. Дети музыкантов выросли, многие разъехались из Сеула – кто-то учился за границей, кто-то работал в других городах. Поэтому и встречались они все вместе крайне редко – старшее и младшее поколения полным составом.
У каждого из молодых уже давно была своя жизнь, интересующая их гораздо больше, чем жизнь остальных детей музыкантов. Тем не менее, на большие, важные юбилеи они собирались, не желая обижать своих родителей.
По большому счету, для Кён Мина была важна только его семья – родители и Мин А. Обстановка в родительском доме всегда была проникнута каким-то особым, душевным теплом, поэтому, после всей грязи и мерзости, с которой он сталкивался по работе, парень с удовольствием приезжал к родителям, чтобы напитаться, наполниться этим теплом и любовью близких людей.
Мама никогда не упускала возможности обнять своего взрослого сына и подарить ему нежный поцелуй в макушку. Правда, она могла сделать это только тогда, когда парень сидел, потому что в полный рост он был на полторы головы выше Ми Сун, которая и сама никогда не была коротышкой.
Однако первенство в этом принадлежало в их семье сыну, который уже в восемнадцать обогнал в росте отца.
Тот, как настоящий мужчина, никогда не сюсюкал с ним, но парень всегда чувствовал, что Нам Джун любит его.
Вот и сейчас, когда он приехал в особняк семейства Ли, мама, привстав на цыпочки, запечатлела на гладко выбритой щеке сына нежный поцелуй, а Нам Джун, улыбнувшись, похлопал его по предплечьям и произнес:
– Здравствуй, сын!
– Здравствуй, абоджи! – поклонился Кён Мин и обеими руками пожал протянутую руку отца.
– Рад видеть тебя, сынок! – глава семьи прижал сына к себе и похлопал теперь уже по спине.
Как в детстве, подумал вдруг парень, хотя сейчас он был почти на голову выше отца.
И, пройдя вместе с Нам Джуном в гостиную, скользнул взглядом по комнате:
– А где Мин А?
– Я зде-е-есь! – пропел звонкий голос сестры, и она вошла в гостиную, разминая ладонью шею. – Привет, братик! О! Привёз мое мороженое! – радостно воскликнула девушка, подходя к брату, и, повиснув на его шее, звонко чмокнула в щеку.
– Эй, а мороженое-то! Не урони меня вместе с ним!
– Тебя уронишь, как же! – отбрила Мин А. – Привет, здоровяк!
И все же отпустила шею парня, но только для того, чтобы забрать у него из руки пластиковое ведерко с нежно-зеленым мороженым:
– Спасибо, родной!
– Кушай хорошо! – отозвался тот.
– Как ты? – улыбнулась она, оглядывая близнеца внимательным взглядом. – Всё мир спасаешь?..
– А куда деваться? Сам мир себя, увы, не торопится спасать!.. – развел он руками. – А ты? Все языки мира уже понимаешь?
Мин А погрозила брату пальцем:
– Один – один! – и засмеялась. – Ты знаешь, пока мне хватает трех языков…
– Но я не сомневаюсь, что если бы моя гениальная сестренка поставила себе цель, то это не вызвало у нее абсолютно никаких неудобств!
– Я бы хотела понимать еще и русский… – вдруг задумчиво сказала Мин А, слегка нахмурив красивые темные брови и неосознанно перекидывая ручку ведерка с мороженым из одной руки в другую. – Надо бы поговорить с носителями языка – тетей Мэ Ри или тетей Анной… Ну, еще можно с Айсулу…
– О, да ты уже, я смотрю, загорелась! – хохотнул Кён Мин.
– Но пока – увы! – нет времени…
В то время, как они разговаривали, Нам Джун уже взял в руки какую-то книгу и пристроился с ней на диване.
Тут Ми Сун, до того ушедшая на кухню, заглянула в гостиную и сказала:
– Дочка, помоги мне накрыть на стол – сейчас будем ужинать! А ты, сынок, иди, вымой руки!
– Хорошо, мама!
Через некоторое время все четверо расположились за большим прямоугольным столом и неторопливо ели и разговаривали, делясь своими новостями. После ужина Мин А хотела было убрать со стола, но мать сказала:
– Я сама. А ты лучше с братом пообщайся!
– Хорошо, мамочка! – в один голос, не сговариваясь, произнесли близнецы, и все весело засмеялись. Потом Ми Сун выдворила детей из столовой, и они вышли на широкую террасу, идущую вдоль центральной стены дома. Потом спустились с крыльца на дорожку, выложенную фигурной тротуарной плиткой и, подойдя к большим качелям, остановились.
Мин А придирчиво оглядела брата, даже обошла вокруг него.
– Ты чего? – ухмыльнулся Кён Мин, наблюдая за этими перемещениями близняшки.
А она остановилась перед парнем и, постукивая указательным пальцем по подбородку, прищурила такие же, как у брата, темно-карие глаза, опушенные длинными черными ресницами. – Сегодня ты как-то иначе выглядишь… Хм… Определенно что-то изменилось!
– Да что могло измениться, нуна? – отмахнулся он, садясь на диванчик качелей и отталкиваясь длинными ногами. – Всё по-прежнему!..
Не будет же он говорить Мин А, что до сих пор чувствует себя так, будто до самого дна пропитался солнечным запахом рыжей незнакомки. Это чувство не покидало его, хотя с тех пор он уже дважды принял душ. И Кён Мин побаивался, как бы окружающие не почувствовали этот запах на нем тоже…
Мин А взялась рукой за вертикальную металлическую трубку каркаса качелей:
– Подожди! Пусти меня!
Он притормозил ногами, девушка уселась рядом, опять пытливо глянула на брата и погрозила ему пальцем:
– Ты же не пытаешься сейчас обмануть меня?.. Слу-у-ушай! А ты не влюбился?..
– В кого?! – захохотал Кён Мин. – Ты же знаешь – с моей работой… Где на это время взять?..
– Ну-у… это дело такое!.. Ударит однажды с размаху – и всё! Объект готов! Транспортируйте!
– Ох! Моя мудрая старшая сестрёнка! Не выдумывай, Мин А! Ты же не писатель, а переводчик, и мы не в сопливой дораме!
– О да! Куда там крутому капитану Ли!.. Не дело крутых полицейских влюбляться, как простым смертным, да? – и она лукаво засмеялась.
– Обещаю! Если я влюблюсь, ты узнаешь об этом первой! – сказал он, улыбаясь. – А сама ты? Кто-нибудь покорил сердечко моей любимой нуны?