Читать онлайн Суеверие бесплатно

От автора

Суеверие – предрассудок, в силу которого многое происходящее представляется проявлением сверхъестественных сил и предзнаменованием будущего.

Ярким примером суеверия можно назвать пятницу, 13го.

Страх перед пятницей тринадцатого носит название параскаведекатриафобии (от греческого слова «параскеви», означающего пятницу, и «декатрейс» – тринадцать). Есть и другое название: фриггатрискаидекафобия – от имени верховной богини Фригг в германо-скандинавской мифологии.

Не секрет, что во многих культурах число 13 считается несчастливым, а ещё сама Пятница ассоциируется с бедой, потому что в этот день умер Иисус Христос.

Существует множество версий происхождения этого суеверия. Так, появилось предположение, что страх перед пятницей 13 связан с неожиданным арестом в этот день большого числа рыцарей ордена Тамплиеров в 1307 году. Кроме того, число 13 считалось опасным у Гомера и Цицерона, а в древнееврейской Каббале было 13 духов зла.

Также, согласно расчётам ученых, выраженных в модели «Теории Судного дня», человеческая популяция достигнет бесконечности или математической сингулярности именно в пятницу, 13 ноября 2026 года.

Но эта история не о суевериях. Не о Пятнице тринадцатого. Не о мистике и ужасах. Не про БДСМ и свободные нравы.

Эта история о поступках и последствиях.

Мне бы хотелось, чтобы, поглубже заглянув во взаимосвязи персонажей, вы увидели причины поступков, приведших к многочисленным финалам этой истории.

В настоящей жизни последствия аукаются иначе, только важно не это. Важно понимать, что они будут. Станут вашими суевериями, предзнаменующими будущее.

Помните: последствия всегда приходят тогда, когда не ждешь.

Спрашивайте себя «Зачем?», чтобы не спрашивать Судьбу: «За что?!»

Приятного чтения.

Суеверие. Пролог

Среди бескрайних просторов Блек Хиллз(1), играя в прятки с цивилизованным миром и утопая в зелени хвойных лесов, притаился городок Мидтаун, единственной гордостью которого является старая лесопилка. Когда-то давно Южная Дакота приютила гуттеритов(2), и те из них, от кого отвернулась удача на приисках Хоумстейка(3), – те, кто не захотел, как остальные, выращивать скот, нашли своё пристанище здесь, у русла всё ещё резвой на тот момент, но медленно умирающей Мидривер, в тридцати милях восточнее Плохих Земель(4).

В отличии от подавляющего большинства лесоповальных цехов Америки, лесопилка Мидтауна была ориентирована на внутреннее пользование. Так уж случилось, что в городке долгое время не находилось людей, способных грамотно вести переговоры с остальным миром, поэтому толковых дорог для транспортировки леса Мидтаун долгое время не получал. Как любили шутить лесорубы о своих управленцах: «Зачем строить, если нельзя украсть?». Но, не смотря на трудности переговорных процессов, город медленно рос.

Некогда сильная община всё больше разобщалась, разбавляя кровь с приходящими на заработки потомками индейцев, покинувших резервации, заблудившихся в поисках лучшей жизни и оседавших тут, на лесопилке, помогающих отстраивать город и эту самую лучшую жизнь. Приходили и темнокожие, которым были рады не все, но – делая общее дело, люди терпели.

Город рос, и со временем перекинулся на другую сторону стремительно мельчающей реки.

Обширный пожар, случившийся по вине одного из местных на стыке девятнадцатого и двадцатого веков, застал лесорубов врасплох и уничтожил все старания жителей. Не спасла даже близость воды и водонапорная башня.

Пожар начался с юга. Деревянные дома вспыхивали один за другим, и, несмотря на окружение хвойных лесов, ветер помог огню пересечь мост, погнав его далее, на север. Большинство выживших в ту ночь людей стали свидетелями и соучастниками ужасной драмы: они видели, как за мостом одно за другим загорались строения, подбираясь к их собственным жилищам. Собрав пожитки, люди бежали в лес, к лесопилке, хотя возможности сбежать от пожара в лесу практически не было.

Огонь успокоился лишь через сутки – пожрав всё, и выплюнув под ноги обескровленным жителям останки обгоревших до неузнаваемости близких и детей.

Огонь не тронул ни лес, ни лесопилку, что со временем приобрело мистические оттенки в рассказах следующих поколений.

Бедолагу, ответственного за пожар, нашли довольно быстро – как чаще всего бывает с пьяными, он чудом выжил, отключившись на берегу реки в низине за городом. В день пожара один из уважаемых старожилов и основателей города нажрался до усрачки, а перед сном не иначе как сам Дьявол надоумил старика набрать воды.

Выходя с двумя массивными баками, он с такой силой хлопнул дверью, что на расстеленную по полу мешковину со стола упала масляная лампа, вмиг породив всепоглощающее пламя. Еле державшийся на ногах старик не мог видеть начала пожара, о чём перед смертью со слезами вещал горожанам.

Выжившие линчевали старожила прямо на бывшей центральной площади, у памятника основателям города – его избили, оставив умирать между трупов взрослых и детей, среди пепла и бесконечного людского горя.

Говорят, что перед тем, как отправиться в Ад (а, может, уже оттуда), старик проклял город и его жителей, что также стало неотъемлемой частью местного фольклора.

Поговаривают, его даже закопали отдельно – не на кладбище, для увеличения которого после трагедии выкорчевали множество деревьев, а далеко за городом, бросив в овраг и присыпав землёй.

После пожара многие семьи покинули Мидтаун, оставшиеся же сплотились, чтобы отстроить на пепелище новый город. Несмотря на повышенную противопожарную безопасность, далеко не все отважились возводить популярные до трагедии деревянные дома. Теперь люди предпочитали каменные двухэтажные особняки, рассыпанные в хаотическом порядке вдоль русла Мидривер. Со временем жители вернулись на место трагедии с новыми домами, через реку вырос крепкий каменный мост, а к ближайшей точке въезда в город сквозь окружающие леса протянулись качественные хайвэи. Теперь Мидтаун мог полноценно торговать лесом.

С развитием в Америке сети межштатных дорог сюда ворвалась цивилизация. Новое поколение жителей развивало все направления жизнедеятельности, не забывая о главном источнике дохода в городе – постоянная модернизация лесопилки позволила раскачать маховик торговли на полную.

К лету 1980го года обновленный Мидтаун насчитывал более трёх сотен домов и порядка восьми ста жителей, большинство из которых рубило лес и обрабатывало древесину.

За полгода до жаркого июня 1980го года в городок въехало семейство Симмонсов, в поисках уюта и покоя обосновавшись на окраине, в одном из двух больших каменных домов, купленном по весьма приятной цене.

Сноски

1 – Блек Хиллз (Black Hills), Чёрные Холмы (англ.) – расположены в юго-западной части Южной Дакоты и представляют собой массив низких гор (Прим. авт.)

2 – Гуттериты – течение в анабаптизме, которое возникло в XVI веке, названо по имени одного из первых лидеров – Якоба Гуттера. Отличительной их чертой является общность имущества. В конце XIX века переселились из Украины в Южную Дакоту, впоследствии расселившись по всему Среднему Западу США и Канады – ист. Интернет (Прим. авт.)

3 – Хоумстейк (англ. Homestake Mine) – подземный золотой рудник, расположенный в городе Лид, штат Южная Дакота. До своего закрытия в 2002 году был крупнейшим и самым глубоким золотым рудником Северной Америки – ист. Интернет (Прим. авт.)

4 – Национальный парк Бедленд (англ. Badlands National Park) – национальный парк США, расположенный на юго-западе штата Южная Дакота. Площадь парка – 982 км². Ландшафт включает остро отточенные эрозией крутые холмы (бедленд, от которых и происходит название парка), остроконечные скалы и вершины, и самые большие по площади в США охраняемые прерии – ист. Интернет (Прим. авт.)

Глава 1

Тем солнечным июньским днём младший из Симмонсов, тринадцатилетний Пит, возвращался домой.

Он сильно припозднился, ведь вместо последних уроков парень здорово провёл время в кинотеатре.

Вчера Пит раздобыл билет на специальный сеанс ужастика «Пятница, Тринадцатое», организованный владельцем кинозала за сутки до основного показа. Фильм добрался к ним с запозданием – в большинстве городов прокат уже завершился, но жители Мидтауна радовались мероприятию. Здесь месяцами ничего не происходило, если не считать череды страшных убийств, поэтому Марк Сойер, владелец кинотеатра, из кожи вон лез, чтоб поддерживать искру в угасающем городке и привлечь людей: здорово вложился в ремонт, устраивал шоу и даже приглашал каких-никаких знаменитостей. Казалось, он жил этим кинотеатром (так и было, с небольшими оговорками), а благодарные жители с удовольствием осыпали его деньгами несмотря на высокую, по меркам городка, стоимость билетов – но шоу того стоило.

Питу повезло, ведь просто так невозможно было попасть на подобное событие – билеты на предварительный показ не продавались, а раздавались в красивых пригласительных конвертах избранным людям.

Они с братом, восемнадцатилетним Сэмом, тоже собирались посетить завтрашнюю ночную премьеру (по слухам, приедет даже кто-то из актёрского состава), Сэм ещё обмолвился что захватит пару друзей, и для младшего в компании это автоматически означало дурацкие запугивания с подначиваниями, поэтому с сегодняшним просмотром в одиночестве Питу повезло вдвойне.

Как только парень вошёл под своды старинного здания, в нос ударил ни с чем не сравнимый запах, свойственный только кинотеатрам. Практически сразу Пит отшатнулся от испугавшего его продавца окровавленного попкорна, улыбавшегося во весь рот белоснежными зубами. Глаза продавца были под стать зубам – белоснежными, вдобавок, не имели зрачков. Владелец кинотеатра здорово постарался, решив отрепетировать на сегодняшних гостях завтрашнее основное представление, переодев персонал и украсив фойе под тематику фильмов ужасов. У Пита не было при себе карманных денег, поэтому, сделав вид что вовсе не испугался, он натянуто улыбнулся в ответ и прошёл мимо.

Людей в холле было немного, и, вопреки опасениям, к нему никто не подошёл с неудобными вопросами. На входе в зал, перепачканный кровью верзила в страшной (кажется, хоккейной) маске, увидев в руках парня заветный конверт лишь молча кивнул и указал огромным тесаком в темноту дверного проёма. Пит полагал, что бешеное сердцебиение может сдать его волнение с потрохами, но видимо, персонал получил распоряжение запускать по пригласительным без дополнительных вопросов. Как бы там ни было, Пит оказался в зале, хотя обычно в «СтарМуви» детей на фильмы со взрослым рейтингом не пускали.

Зал был заполнен наполовину, и, пройдя мимо очередного охранника с уродливым гримом, Пит нашёл свой ряд. Весь фильм он просидел в окружении лучших людей города, вольготно расплывшись на комфортном кресле, примостив школьный ранец на пустующее соседнее место. Он старался не показывать свой страх, но иногда вздрагивал, а сердце так и вовсе бесновалось, отдаваясь в ушных перепонках, отчего парню иногда казалось, что своим стуком оно перебивает звуки мощных динамиков.

Пит вышел из здания кинотеатра в полном восторге и абсолютно не жалел о своём прогуле, тем более как можно пропустить такое кино, если завтра на календаре будет дата, созвучная с названием?

Пит не был суеверным. Ещё меньше чем чёрные кошки и странные даты в календаре, его пугала школьная неуспеваемость, а сейчас, после просмотра ужасов, пытливый ум подростка занимали совсем другие вопросы. Парень думал о недавних жутких событиях – в течении нескольких месяцев в разных районах их городка пять женщин были найдены мёртвыми. Вся округа, только отойдя от обсуждения трагедии Джонстауна(5) двухлетней давности, теперь обгладывала новые кости – местные зверские убийства и импотентность полиции, до сих пор не сумевшей выйти на след маньяка. Тот, казалось, открыто издевался над копами, ведь некоторые женщины были убиты в одном районе городка, когда полиция проводила облаву в другом. Одной из жертв была прекрасная молодая кареглазая цыганка Клэр, которую знали все, включая Пита. Как и водится цыганкам, она промышляла гаданием.

Каждый раз, когда ему доводилось пересекаться с ней на улицах города, девушка улыбалась. Эта улыбка была адресована лично ему, и была настолько лучезарно светла, что в свои двенадцать Пит готов был идти за ней на край света. За улыбкой, ведь саму девушку он побаивался. Мама терпеть не могла цыган, привила свой страх детям, и, конечно, как большинство детей его возраста, Пит считал Клэр колдуньей. Хотя у него было на одну причину больше так считать, чем у остальных – потому что один раз эта улыбка вернула ему веру в себя и желание жить.

Пит не мог вспомнить, как угодил в местный госпиталь, зато был уверен, что никогда не забудет соседку по палате. В одну из ночей, когда ему было особенно плохо и в грудной клетке сдавливало настолько сильно, что Пит скрежетал зубами еле сдерживая слёзы, он очнулся от прикосновения. Чьи-то нежные пальцы смахнули пот со лба. Пит помнил, как открыл глаза и в этот момент его щёку обжёг поцелуй. Девушка немного отстранилась увидев, что ему стало легче, а затем снова наклонилась к нему и интимно шепнула, едва касаясь губами мочки уха:

«Всё будет хорошо».

Он узнал Клэр, а потом случилась её улыбка. Та самая, незабываемая, за которую сегодня Пит мог горы свернуть. Но помимо воспоминаний об улыбке ещё была бесконечная благодарность – ведь ему стало легче. Не только в тот момент, а вообще, после этого ночного инцидента, несмотря на заверения врачей в неотвратимости его болезни, на слёзы матери и белое лицо отца, несмотря на то, что ему прочили чуть ли не смерть.

В итоге, Пита выписали всего через две недели. Кажется, это называется эффектом какого-то там Плацебо, он точно не помнил. Но с тех пор прошло пять месяцев, боль практически не возвращалась. Иногда, когда заигрывался, в районе сердца покалывало, но это были такие мелочи, что он даже родителям забывал рассказать. Пару раз, через несколько дней после того, как боль проходила, маме всё же говорил, она охала, но, видя, что он чувствует себя отлично, быстро успокаивалась, чем успокаивала и его. Вскоре Пит вернулся к обычному жизненному укладу в очередном городке, в котором, как ему думалось, они пробудут также недолго, как и в предыдущих.

Такой же потрясающе обезоруживающей улыбкой обладала ещё одна новая знакомая Пита и, в отличии от цыганки, этой девочке он противостоять не мог.

Парень жалел, что в мире стало меньше на одну подобную улыбку. Полиция тщетно пыталась обойтись без огласки – в маленьком городке утаить правду всегда тяжело. Маньяк жестоко расправился с девушкой, и страшные подробности, которыми делились между собой взрослые, доносились до детей, гиперболизировались до немыслимых размеров, и разносились по школе. Среди горы выдумок, которыми каждый день обменивались дети, всплывали и факты – например, своеобразный почерк маньяка: у каждой из своих жертв убийца вырывал по одному ногтю.

Пит уже давненько задавался вопросом: а может ли мальчик стать жертвой подобного преступления, если раньше маньяк не охотился на детей? Он задумчиво посмотрел на обгрызенный ноготь мизинца. Да и кто мог бы оказаться убийцей? Мужчины, в основном, работали на лесопилке за городской чертой; остальные выживали за счёт немногочисленных магазинов и лавок – вот и всё, если не считать управленцев ратуши, пожарных, врачей, копов и слуг божьих, чьи ряды изрядно поредели за последние два года. В городке в дневное время оставалось подавляющее большинство женщин – кто же ещё будет хозяйничать и смотреть за детьми?

Вариантов разоблачить убийцу у Пита было маловато, потому что он почти не пересекался со старшими – подростка больше интересовали Deep Purple и стихи. Причём, если Пит мог с кулаками отстаивать свои музыкальные вкусы, и готовился к концерту любимой группы в Рапид сити (его не останавливали даже разговоры о том, что едет совсем не тот состав)(6), то с творчеством всё было не так однозначно – с тех пор, как в единственный соседний дом переехала Луиза, его ровесница с той самой улыбкой, Пит начал сочинять, что совершенно не вязалось с его репутацией школьного булли(7), а, следовательно, нуждалось в строжайшем замалчивании.

Проводя параллели с героями кино и вынашивая мысли о собственном возможном противостоянии с убийцей, в роли которого после запутанных событий фильма он видел школьного додика Колина или своего брата Сэмми, Пит брёл по Мидвей, центральной улице городка, к дому, уткнув взгляд под ноги, иногда пиная носком старого кроссовка мелкие придорожные камешки.

Это был его ежедневный маршрут, и по дороге домой Пит давно перестал обращать внимание на обклеенные новыми политическими агитками ветхие деревянные столбы, не замечал всё чаще снующих между одинокими неповоротливыми железными монстрами маленьких юрких легковушек. Пит привык не отвлекаться на витрины – потому что ни музыкальных, ни магазинов с игрушками не прибавлялось, а остальные его пока не интересовали. Парень не задавался вопросом откуда в их Мидтауне(8), по всем понятиям, за исключением количества населения, соответствующему своему названию, берутся все эти компании и магазины.

Если по правде, один Бог знает (он иногда наведывается в Мидтаун, по утверждениям местных прихожан), как сюда добрались Киддер, Пибоди и Ко(9) – например, вездесущим Виз(10) это не удалось. Видимо, сказались сноровка и дальновидность банкиров – разводить на кредиты здесь было легче, чем в других штатах, а уж в этом у них мастерства не отнять. Подтверждал теорию раздевания населения и «Безумный Эд»(11), совсем недавно осевший в свежевыстроенном здании с огромной витриной, недалеко от банка, на центральной улице города.

Пока Америка готовилась к выборам, прислушиваясь к обещаниям республиканца Рейгана поднять производство и вывести Штаты из кризиса, лесорубы Мидтауна вверяли свои инвестиции и зарплаты этим именитым компаниям-проходимцам. А ответ «почему?» всегда лежал там, где его тяжелее всего найти – на поверхности. Потому что, кроме как уехать отсюда к херам собачьим, у жителей не было иной возможности противостоять здешней системе. Вот только рискнуть покинуть уютное захолустье мало кто решался, и в последнее время часть заслуги по удержанию населения принадлежала Марку Сойеру с его кинотеатром.

Путь предстоял не близкий, да и Сэм наверняка начнёт воспитывать, но Пит полагал, что рассказ как именно он прогулял школу, отвлечёт брата от воспитательных манипуляций. Может, даже без тумаков обойдётся, хотя это вряд ли – тестостерон у Сэма зашкаливал, так что если не за прогулы, то в процессе глупых игр Питу всё равно достанется. Это неизменный ритуал, сопровождающий отъезд родителей с того самого дня, когда брату стукнуло шестнадцать.

Мама с папой уезжали практически каждые выходные. Сначала, будучи привязанными к дому маленькими детьми, у пары археологов не было возможности путешествовать, но как только Сэм стал достаточно самостоятельным, чтоб не бояться оставлять его с младшим братом, родители начали уезжать. Пит, как водится, сильно грустил, оставаясь под опекой старшего брата, но, когда немного подрос – познал все прелести отсутствия родителей. Они с Сэмом получили относительную свободу, предки – возможность проводить время вдвоём на любимой работе, и, проигрывая всё это в своей голове, Пит пришёл к выводу, что, в целом, все они были счастливы. Конечно, когда Сэм не напоминал своими идиотскими злыми шутками маньяка…

– Пит! – От неожиданности он подскочил, и вскрикнул бы, но испуг застрял в горле, а сердце бешено забилось в попытках выпрыгнуть сквозь костяные прутья своей темницы, – Что, Питтсбург, испугался?!

Какое уж там противостояние с маньяком, если он средь бела дня чуть не наложил в штаны из-за девчонки?!

Это была Луиза Армстронг, та самая соседка. Отличница, вместе с подружками постоянно подкалывающая за неуспеваемость, хотя сам Пит не считал, что эти критики правы – ему просто было скучно от пресной трескотни учителей.

Несмотря на мнение друзей, пытавшихся размазать его собственное представление о Луизе, он находил её живой, умной и чертовски привлекательной. Да и что могли знать эти друзья, если даже никогда не видели её в прозрачной ночной рубашке – а Питу такая возможность предоставлялась частенько, благодаря гордости отца – раритетному биноклю «Корона»(12)с коричневым кожаным кейсом ручной работы. И, конечно, спасибо самой Луизе за открытые шторы.

Окна его комнаты выходили на её спальню, и наблюдая за Лиз, Пит всё больше влюблялся, конечно же, скрывая эту страшную тайну от мира.

Впрочем, как и любому влюблённому человеку, даже маломальское общение с объектом своей симпатии доставляло ему удовольствие, к чему всё чаще с подозрением приглядывались школьные друзья. Но, даже шутя, обвинить его в повышенном внимании к девчонкам никто из них не пытался, потому что парень общался только по делу. Просто как-то так получалось, что для Луизы этих «дел» находилось чуть больше – например, если рядом стояло несколько девушек, общий вопрос Пита летел к Луизе. Может, конечно, им так казалось, потому что она всегда отвечала на его вопросы первой. К тому же, они соседи, но при этом никогда не ходили домой вместе, а это, по мнению друзей Пита и подруг Луизы, конечно, практически исключало всякие намёки на симпатию и возможные отношения.

Несмотря на взрывной характер, Пит побаивался девчонок. Они казались ему существами с другой планеты, эдакими прекрасными цветками, рядом с которыми он чувствовал себя неповоротливым немым камнем. Он никогда не пытался заговорить с Лиз первым, соблюдая дистанцию, и искренне считая подобных себе лентяев недостойными внимания такой красоты.

– Я…, да я задумался, а тут ты откуда ни возьмись!

– Я не откуда ни возьмись, а из магазина бегу. – Луиза тыкнула в него пакетом, из которого торчала булка хлеба, вмиг заполнившая ароматом своей свежести всё вокруг, кроме духов Лиз, от которых Пит сходил с ума. – Ты где пропал после геометрии? Мисс Клеверли была просто в ярости! Представляешь, кричала на нас! И мы ей надоели, и эти прогулы, и она сразу вспомнила тебя. Орала, что оттащит за уши к директору и позвонит предкам.

При упоминании учительницы, Пит залился румянцем от злости: – Пусть звонит, они всё равно уехали. Лучше бы ей повнимательней за Колином своим приглядывать, который через день под дверью Скиннера наблюдает как она… – он на секунду замялся, полагая что скажет очень грубую вещь, которая, вероятно, разозлит Лиз, но эмоции победили, – сосёт директору, чтоб этого тупицу не отчислили!

Луиза зарделась и прыснула со смеху, закрывая лицо свободной рукой.

– Ты же знаешь, Колин «того» – девочка покрутила пальцем у виска, – что с него взять? Хотя, про Сканера и скважину я тоже слышала, если честно. Ужасно, но Колин сам это и разносит… Знаешь… от некоторых слышала, что и ты «того». От девчонок в основном. Я им не особо верю, правильнее и интереснее составлять своё мнение. Мне вот кажется, что ты нормальный. Но если это так, то я не пойму, зачем прогуливать? Хочешь, чтоб насмехались, как над Колином? Кроме того, скоро тесты, и я сомневаюсь, что зубришь дома.

Теперь зарделся Пит.

– Я… напишу как-то… Спасибо. Да, нормальный, наверное… Ну а тесты не главное, на лесопилку и без них возьмут. – Он картинно махнул рукой и улыбнулся, но шутка не зашла, и на милое личико Луизы легла тень.

– А что главное? Вот так вот, и всё? Закончил как попало, потом Вьетнам какой-нибудь или лесопилка? А свои идеи, планы? Мне кажется, нет ничего скучнее… – Луиза на пару секунд задумалась, но потом уверенно продолжила, – У меня вот цель. Хочу как можно лучше закончить и поступить в Университет Южной Дакоты на медицинский, только пока не знаю, получится ли…

– По-моему, Лиз, ответ на твой вопрос висит на доске почёта у кабинета директора. По крайней мере, если у тебя нет сестры-близняшки.

– Спасибо, мне приятно. Но я это не про оценки. Университет аж в Вермиллионе. Я сомневаюсь, смогу ли оставить маму одну, даже с учётом, если соберём денег на учёбу. Она, конечно, боец, но я всё равно переживаю. – Лиз усмехнулась, – Видишь, какая я дурёха – до конца учёбы сто лет, а я уже волнуюсь.

Пит не думал, что дурёха. Когда она говорила это, открылась ему, рассказала о своём страхе, он чувствовал искренность, чувствовал себя нужным. Лиз выглядела настолько честной, беззащитной, что ему захотелось поднять её на руки и нести до дома, лишь бы эти стройные ножки, обутые в аккуратные замшевые чёрные туфельки на каблучке, не поранились о гравий.

Конечно, он пошутил. Она не знала, что всё в его голове обстоит совсем не так. Пит уже пожалел, что решил глупо вставить про лесопилку, ведь мечтал парень о другом. Лесопилка – это крайность. Это – когда нихрена больше не умеешь и не пытаешься уметь. Когда ни к чему не стремишься.

Пит не хотел быть таким, не хотел быть похожим на Сэма, буквально бредившего лесопилкой. Гораздо больше парня прельщала жизнь родителей – раскопки, путешествия и, конечно, крепкая семья.

Каждый день у школы он видел, как другие родители провожают детей. Как подъезжают взятые в кредит грузные шеви и форды, с детства казавшиеся Питу монстрами, желающими его сожрать; как, торопясь, выскакивают из них дети, а родители, торопясь расстаться с детьми, кричат из окон, проявляя «заботу», чтобы те чего-то там не забыли или кому-то что-то передали. А дети не возвращались, чтобы услышать о чём кричат родители. Они бежали от мам и пап, от машин-монстров к друзьям и подругам, кто-то учиться, а кто-то курить за школу, пока есть пять минут до начала занятий…

Не отмечать про себя их отношения он не мог, потому что память без его согласия, подобно стоящему возле телевизора в их гостиной JVC, записывала на плёнку эти события, и Питу было с чем сравнивать. Благодаря родителям, он твёрдо знал, что Любовь существует, и понимал, что у папы с мамой – она самая. Насчёт чувств у взрослых в ревущих монстрах он не был так уверен. Если точнее – был уверен, что это не так.

– У меня есть мечты, Лиз. И никакая это не война, и не херова лесопилка. И да, я не занимаюсь дома, пустил на самотёк, если честно. Всё думаю, что пронесёт… а если совсем честнее, то не думаю даже. Просто не могу заставить себя понимать это всё. Скучно же, и пустая трата времени, когда не доходит. Но и родителей, если честно, не люблю расстраивать… Я думаю об этом часто, и думаю, что не только во мне проблема. Вот взять носатую Ванду (Луиза вновь прыснула) – я же всё понимаю, вот и оценки хорошие, и её считаю хорошей учительницей. Я вижу, что ей не плевать на меня, она хочет, чтоб я знал её предмет, и она так себя ведёт, что мне самому хочется отвечать на её грёбаном уроке! Но таких учителей мало, в основном сплошные мисс Клеверли.

А тесты… с ними сложнее, но… я тут слышал, по соседству одна милая девушка живёт, не так давно переехала. Может, мне повезёт поближе познакомиться, она вроде отличница. А то угораздило на отшибе жить, даже помочь некому было. Кто знает, вдруг теперь…

Пит неловко улыбнулся сквозь огромное волнение. Сегодня, кажется, его точно хватит сердечный приступ.

– Ну уж неет, Петербург! Я, может, и сама бы с радостью свалила от мисс Клеверли на урок-другой! Куда ты там ходишь? В «СтарМуви»? А я сидела со старой каргой и выслушивала, какие мы все плохие и что нет на нас Сталина. Знаешь, ты прав про учителей, но ведь навряд ли ты тратишь сэкономленное на уроках время с умом. Я имею в виду – вот, сегодня кино, завтра – игры. Это, конечно, интереснее, но полезнее ли?

– Брось, Лиз! Никогда не поверю, что ты прогуляешь хотя бы урок! – Пит был ошеломлён. Он действительно не верил, что отличница с образцовым поведением вообще способна думать о таких вещах, не то что всерьёз обсуждать с ним подобное, – Конечно, ты права, я балбес, и самое отвратительное, что прекрасно это осознаю… Даже когда вместо уроков сегодня шёл на фильм, думал об этом, и о тестах, но всё равно решил заменить мисс Клеверли специальным сеансом. Выбирая между старой ведьмой и новым кино тяжело уговорить себя поступить правильно.

– А я как раз читала про новинки! Это ты ходил на свихнувшегося писателя, по книжке какой-то? А разве не завтра премьера?

Пит ухмыльнулся, – Показывать начнут завтра, только вот фильм другой. У нас тот пока точно не появится, позже разве что. Мы же, как изгои – всё с запозданием доходит. А завтра про маньяка кино, и называется по-завтрашнему. Неужели не слышала? «Пятница, 13е» же!(13) Сегодня его показывали по специальным билетам! – он достал из кармана и помахал перед её лицом приглашением, – Вот таким.

– Вау! А я успела подумать, что ты врушка. И как фильм?

– Очень круто! Если любишь ужастики, точно понравится. А я б после такого фильма в штаны наложил от одной мысли о летнем лагере – там всякая хрень творится с подростками. Я вообще люблю такое, а они ещё всё так круто оформили – разукрасили холл кровью, и кишками из тряпок, и персонал кинотеатра как будто без зрачков был, представляешь? Ещё до фильма страху нагнали!

– Здо́рово! Интересно, завтра на премьере также будет? А мне мама обычно не разрешает ужасы смотреть, но… но я бы сходила!

– Правда?! – Пит оказался одновременно сбит с толку и воодушевлён. Ему казалось, что этот разговор происходит не с ними, и не здесь, и вообще всё было неправильно и нелогично. Но парень просто не мог отказаться от возможности продолжать, да и не он первым начал беседу. Он бы наверняка никогда и не начал. Поэтому решил продолжать.

– Если хочешь, то… в общем, у меня предки купили билеты на завтра, но так как им пришлось уехать…

– Ты серьёзно, Юпитер? Тебе-то зачем? Посмотрел же уже. И так, наверняка, кучу денег заплатил.

– Нет-нет, – воодушевлённо продолжил врать Пит, – я с радостью ещё раз сходил бы, фильм мега-классный!

Он не думал, где взять деньги на билеты, да и как вообще вырваться из дома, чтоб не заметил старший брат. И что будет, если Сэм со своими друзьями встретит их с Лиз, а так наверняка и случится. Пит просто цеплялся за соломинку, которую бросила Луиза, чтоб он не утонул. Завтра найдутся и деньги, и возможность выбраться, – только бы она не передумала!

– Пит Симмонс, я не суеверная, никаких пятниц не боюсь и с радостью принимаю ваше предложение подрожать завтра на ночном сеансе в «СтарМуви». Ну а по поводу никогда бы не подумал, читай побольше – и будешь знать, что люди бывают разными внутри и снаружи!

– Я и так знаю, не зря на ужастик ходил. Внутри люди совсем по-другому выглядят.

Они засмеялись так громко, что пройди в тот момент кто-то рядом, обязательно обернулся бы на шум. Но улица была пустынна, как и всегда, хотя Пит давно не замечал и этого.

Луиза вдруг остановилась и повернулась к нему. Парень по инерции сделал ещё шаг, и лихо крутанулся в её сторону. Они стояли лицом друг к другу, и Лиз серьёзно посмотрела ему в глаза, как будто проникая в самую душу. Сначала взгляд неприятно кольнул, но почти сразу это ощущение изменилось, и он почувствовал разливающееся по всему телу тепло. Он не отвернулся, и это позволило отыскать в уголках её глаз радугу предыдущей сбежавшей смешинки.

– Здо́рово прогулялись, – сказала Луиза, наконец, отведя взгляд, и только сейчас Пит понял, что они стоят на своём перекрёстке. Девочка резко развернулась и, пританцовывая, пошла в сторону дома – спасибо, что не позволил маньяку напасть на меня! До завтра.

– Всегда пожалуйста! До завтра! – крикнул Пит ей в спину. На него неожиданно накатила серьёзность. Как-то забыл о маньяке и потерял осторожность, настолько был поглощён общением. Вдруг парень встрепенулся, вспомнив то, что его волновало, и спросил, обращаясь к удаляющейся красной кофте – А как ты собираешься отпрашиваться?

– А я и не собираюсь – Луиза повернулась, ухмыляясь, – всё равно мама не пустит.

Пит насупился. Промелькнула мысль, что одноклассница просто жестоко шутила над ним. Лиз была возле своей калитки, когда он услышал её окрик.

– Эй! – Пит не думал, что девушка кричит ему, но, как правило, на улице больше никого не было, и он поднял голову. Лиз смотрела на него, и радуга из краешков глаз теперь сияла по всему лицу в той самой, сводящей его с ума, улыбке. Она бросила лишь одно слово, но этого хватило, чтобы Пит чуть ли не взлетел к небесам, – Сбегу!

Луиза ушла, и только глядя на её удаляющийся силуэт, Пит понял, какой он придурок – даже не предложил донести сумку.

Сноски

5 – Джонстаун (Гайяна, Южная Америка) – посёлок получил всемирную известность из-за массового самоубийства 18 ноября 1978 года. В общем тогда погибло около тысячи человек. После трагедии посёлок Джонстаун превратился в город-призрак и в середине 1980-х годов был практически полностью уничтожен пожаром. (Прим. авт.)

6 – Deep Purple – британская рок-группа, одна из самых заметных и влиятельных в хард-роке 70х годов. В 1980 году вокалист Род Эванс пытался «возродить» распавшийся коллектив Deep Purple и давал под этим названием концерты в Мексике, США и Канаде с малоизвестными музыкантами, не имевшими к настоящим Deep Purple никакого отношения. Ужасное исполнение вызвало гнев публики. Вскоре деятельность фальшивой группы была прекращена, а на Эванса наложили крупный штраф, который он не смог погасить, в связи с чем перестал получать отчисления за первые альбомы Deep Purple (Прим. авт.)

7 – Bully (англ.) – здесь употребляется в значении «хулиган» (Прим. авт.)

8 – Midtown (англ.) – дословно «средний городок». Обычно используется для обозначения районов в крупных городах Америки, по типу «город в городе» (Прим. авт.)

9 – Kidder, Peabody & Co. – инвестиционный банк, основан в 1865 году, был продан General Electric Co. (GE – Get Report) в 1986 году, а затем PaineWebber в 1994 году, в конечном итоге став частью UBS, когда PaineWebber был приобретен в 2000 году. 1980-е годы для Киддер Пибоди были интересным временем, поскольку фирма продолжала консультировать по вопросам слияний и поглощений, а также по другим инвестиционным инициативам. Позднее в 80х один из основателей компании был уличён в нарушении законов о ценных бумагах и в неуплате налогов. – ист. интернет (Прим. авт.)

10 – Wiz – популярная сеть магазинов электроники. После значительного расширения и неожиданного банкротства в 1998 году была приобретена Cablevision (в настоящее время входит в состав Altice французского миллиардера Патрика Драхи) за 80 миллионов долларов и закрыта в 2003 году – интернет (Прим. авт.)

11 – «Crazy Eddie» (Англ.) – сеть магазинов электроники. «Сумасшедший, или Безумный Эдди» изначально назывался ERS Electronics и зародился в 1971 году в Бруклине. В 1987 году в Нью-Джерси началось федеральное расследование в отношении большого жюри компании, «Эдди» в конечном итоге был обвинен в нарушении федеральных ценных бумаг и провел два года в тюрьме. В 1989 году компания объявила о банкротстве и была ликвидирована – инф. интернет (Прим. авт.)

12 – Crown Optical Co. (Корона, оптика) – производитель оптических линз и биноклей из Рочестера, Нью-Йорк. Основана в 1906г, прекратила существование в 1919г. Была основополагающей компанией США по производству биноклей во время Первой Мировой Войны (Прим. авт.)

13 – Здесь обыграны даты выхода в американский прокат фильмов «Пятница, 13е» (9 мая 1980г) и «Сияние» (13 июня 1980г). Луиза перепутала фильмы, так как читала про скорый релиз (в пятницу, 13го) фильма «Сияние» (Прим. авт.)

Глава 2

Счастливейший на свете подросток Пит остановился перед двухэтажным серым домом, отстроенным по-старинке: долго, но на совесть. И родители, и дети знали, что каменные дома в городе появились, в основном, после пожара, а значит, что называется, «выросли на костях». Только это было давно, к тому же отец доходчиво объяснил детям, что все дома наверняка стоят на месте чьей-то гибели. Мало ли, что было под ними сотни, или миллионы лет назад? В последнее время Пита это совершенно не заботило. Сейчас он думал о другом: сказать Сэму правду, или лучше скрыть свои планы и действовать по обстоятельствам? Брат, может быть, и не в курсе его прогулов. Пит поверил Лиз – учительница действительно могла позвонить, хотя сомнительно, что у неё не найдётся других забот. Да и не так уж много он пропустил… Но сейчас возможные тумаки заботили парня меньше обычного. Решив, что есть смысл повременить с рассказом, Пит толкнул дверь и вошёл.

– Сэм! – Позвал он брата, но дом ответил тишиной, – Сэмми!

Ни в гостиной, где тот мог смотреть телевизор, ни в спальне родителей, Сэма не было. Пит боялся, что брат поджидает его в подвале, но решил отмести это подозрение, потому что такое они уже проходили, а повторяться Сэмми не любил. Подвал также оказался пуст, хотя спуск по скрипящей деревянной лестнице был тем ещё испытанием. Пит даже успел испугаться, что брат закроет его здесь, неожиданно выскочив из-за кухонной двери, но этого не произошло. Сэма не было ни в подвале, ни в кухне, ни в совмещённой с туалетом ванной комнате. Оставалось проверить второй этаж.

– Сэм, ты дома?

Ответа не последовало.

Пит поднялся по чуть менее скрипящей, чем подвальная, массивной лестнице, и постучал в ближайшую из двух соседних дверей. Не дождавшись ответа, он вошёл в комнату брата. Пусто. На кровати лежал открытый рюкзак, на столе – видеокассета без маркировки. Когда Пит с утра зашёл попросить у брата карманных денег, кассеты не было. Они собрались, и Сэм свалил с рюкзаком. Находки указывали на то, что Сэм вернулся с учёбы, но больше ничего интересного Пит не нашёл.

Он решил, что брат где-то завис с друзьями, и полагал, что это к лучшему. Небольшая отсрочка, которая наверняка не спасёт, ведь рано или поздно тот заявится со своими тупыми играми. Так происходило всегда, когда Сэму было скучно и он не знал, чем себя занять. Загвоздка состояла в том, что Сэму было скучно всё время. Читать он не любил, а новые фильмы для видеомагнитофона получалось раздобыть далеко не всегда. В последнее время ситуацию для Пита спасало знакомство старшего брата с Митчем, сыном директора кинотеатра, который давал Сэму фильмы напрокат, но, когда кассет не было – пиши пропало. Страдай, Пит.

Он любил брата. Несмотря на то, что считал отношение того к жизни неправильным, несмотря на затрещины и синяки после совместных игр. Часто, после обиды и слёз, Пит с удивлением ловил себя на мысли, что до этого последнего перебора, до удара или кровоподтёка, было весело. Просто Сэм не знал тормозов, не умел вовремя дёргать стоп-кран. И тогда он неизменно прощал брата, потому что, видимо, некоторые люди могут только так, как Сэм. Только вперёд.

На ходу скидывая со спины рюкзак, Пит опустил ручку и одновременно толкнул плечом соседнюю дверь, ведущую в его комнату. Он ввалился, и сразу увидел брата. Сэм не отвечал, потому что лежал у кровати Пита в огромной луже собственной крови.

Немой крик застрял в горле подростка, сердце в очередной раз за день застучало где-то в висках, утяжеляя голову, в которой мгновенно пронеслись отвратительные сцены из фильмов ужасов. Пит развернулся и ринулся прочь, но что-то зацепило его ногу. Он упал прямо на рюкзак, смягчивший удар, мгновенно развернулся и увидел, что это рука мёртвого брата крепко ухватила его за штанину. Глаза смотрели прямо на него, но господи Иисусе – в них не было зрачков!

– Пии-ит, я… уми-ира-аю… помо-оги-и-и мне-е-е… – прохрипел Сэм, уставившись на брата и стягивая с его ноги штанину. Перекошенное лицо выглядело озлобленно и, казалось, принадлежало не ему. Пит, наконец, смог заорать, и сделал это так громко, как только мог.

Он орал, пытался развернуться и вырваться, с силой дёргал ногой, и в какой-то момент заехал брату в глаз. На пол упал небольшой белый предмет.

– Ах ты мелкий мудак! – Сэм вскочил, держась за лицо.

– Сэмми! Ты – живой?!

– Конечно живой, придурок!